Семейная ссора

— СНЕЙП!!!

Нет ответа.

— Снейп, выходи, подлый трус!

Молчание.

— Хуже будет!

Тишина.

— Ну, появись только! Я тебя так вылюблю — неделю встать не сможешь! — ярость в груди кипит не угасая.

— Предложение, конечно, интересное... Но пока что я склонен воздержаться, — Северус предусмотрительно не снимает дезиллюминационных чар, но я все-таки, аврор, что бы он обо мне не думал. И бить на звук меня Грюм научил хорошо.

— Ступефай! Ступефай! Инкарцеро! — Две оглушалки летят по сторонам от источника звука, лишая противника маневра, а инкарцро... бессильно опадает, ударив в стену. Вот ... .

— Промахнулась, — даже не думала, что Северус может говорить с такой флегмой в голосе.

Представляю, как он, привычным жестом разглядывает свою серебряную руку... Все-таки воспоминание, которым поделился с ним Гарри — сильно помогло. Северус разобрался в заклинании, которым Риддл наделил Петтигрю новой конечностью, и сумел повторить его. А потом... как вспомню — так вздрогну. Секо снесло левую руку Северуса по самый локоть. Заклятье останавливает кровь, а потом из воздуха возникают несколько серебряных нитей, которые и формируют новую руку. Все это время Сев стоит на одной силе воли, не давая себе упасть в обморок. Ведь избавиться от татуировки — это не все, и даже не кое-что. Надо еще убрать сам магический конструкт, намертво вцепившийся в душу. Но без физического воплощения этот конструкт стал хоть немного, но уязвим. И в доме Блэков, под поднятыми в режиме "Осада" щитами, Метка оказалась полностью отрезана от своего хозяина. Те долгие часы кровавого кошмара, в течение которых мой Сев избавлялся от клейма... Я еще долго буду вспоминать их. Но он — справился. Он у меня Мастер. Мастер зелий, Мастер Тьмы, Мастер ментала... Вот только зачем он так поступил со мной?!

— Значит, тебе нравятся связанные девушки? Вогнать в спину "Империо", потом связать самой что ни на есть немагической веревкой, и сверху припечатать "Петрификусом" — это, по-твоему, забавно? Выходи! Я тебе такой БДСМ устрою — мало не покажется!

— Нравятся ли мне связанные девушки? Вопрос, конечно, интересный, и требует углубленного изучения, — сарказм в голосе бывшего учителя зелий так и плещет. — Думаю, что если эти девушки — ты, то очень даже нравятся, — от такой наглости у меня перехватывает дыхание... и прежде, чем я нахожусь, что ответить — он успевает продолжить. — Но еще больше мне нравится то, что у Алека все еще есть мама.

— Это ты о чем?

Старательно осматриваюсь, пытаясь найти хоть малейшее искажение, которое выдаст действующие чары. Оно есть. Его не может не быть. Грюм говорил, что найти прячущегося под дезиллюминационными — всегда можно. Надо только быть внимательным, и сохранять постоянную бдительность. Но, похоже, Снейпу о таких основах работы чар рассказать как-то позабыли... По крайней мере, у меня его найти не получается.

— Политически, мы с тобой — очень неудобные герои. Метаморф, с точки зрения многих — почти оборотень, да еще и родич Блэков, и Пожиратель Смерти... Нет, такие герои стране не нужны. По крайней мере — живые герои. А вот мертвых — можно и поднять на пьедестал!

— Это откуда ты взял это "изящное рассуждение"? — удивилась я.

— Из головы одного молодого, идеалистично настроенного гриффиндорца. Разыскивая тебя, он приблизился ко мне несколько более, чем это было разумно, а высокое искусство окклюменции так и не получило на Гриффиндоре широкого распространения. И то, что мальчишка оступился и слетел со стены — это наверняка воздействие дементоров, так что то, что он искал тебя, чтобы проследить за тем, чтобы "поганая Блэк, пытающаяся примазаться к силам Света", не пережила битвы — не имеет к его кончине никакого отношения.

— Ты... ты — серьезно?

— Абсолютно. Хочешь — поделюсь воспоминаниями? Кстати, молодой Блэк... — он так и не называет Гарри — Поттером. Впрочем — это его дело. — ...своих девушек тоже в бой не отпустил, а сам не вылезал из-под мантии-невидимки. И прав был.

— Прав? — удивление перекрывает даже гнев.

— Когда я создал фантом тебя, то "она" храбро "сражалась" в первых рядах, не щадя собственной "жизни". Вот только из пяти поразивших ее Авад — три почему-то прилетели в спину. С той стороны, где единственным Пожирателем, по крайней мере — до ближайшей глухой стены, был я. Интересно, не правда ли?

— Но... но ведь Дамблдор — мертв. Ты сам убил его. Как такое может быть? — палочка выпала у меня из руки, пока я застыла в попытках осознать сказанное. — Ведь не может же получиться...

— В отличие от Темного лорда, у которого все было завязано лично на него, Дамблдор был идеалистом. Это после смерти Риддла его организация просто развалилась, и мы могли бы в тот же момент сбежать — его сторонники вполне успешно перебили бы друг друга. Дамблдор не такой. И головы этой гидры — нам еще прижигать и прижигать. Ведь те, кто будут продолжать действовать по его лекалам — уверены, что именно они "знают, как надо", и что они ведут всех к Свету и счастью. И что именно они могут отправлять на смерть детей и убивать женщин... Ad majorem Dei gloriam!

— Ч... что?! — не поняла я.

— "Ради вящей славы Господней", — усмехнулся муж, обнимая меня. Оказывается, все это время он стоял у меня за спиной, замирая, когда я оборачивалась. И именно поэтому я так и не смогла увидеть его. — Именно под такие девизы и творится в мире самое страшное зло. "Свобода, равенство, братство", "Труд делает свободным", "Ради Всеобщего блага"... Да мало ли таких...

Я развернулась в его объятьях и замолотила кулачками по его груди. Впрочем, не думаю, чтобы это произвело большое впечатление на человека, который сумел кулаками оглушить две из трех голов Пушка, и отступить, отделавшись укусом в ногу.