Эскейп

Елена Филон

Фантастика, антиутопия, триллер

"Эскейп"

Аннотация:

"Недалёкое будущее.

Развлечение...

Постановочная игра на выживание, квест, проверка на смелость, жажда острых ощущений, побег от реальности, наказание, случайность — у каждого из игроков своя причина, запершая их в одном помещении. Двенадцать человек из разных социальных классов: от представителей высших слоёв общества до не классифицированных индивидуумов, не одобренных новой системой распределения.

Заброшенное здание за чертой высокоразвитого города, множество комнат с кодовыми замками, ловушки, загадки, ограниченное время, роли, что раздаёт рулетка... И расплата... за каждый неверный ход.

Готов подставить товарища под "пулю", чтобы спасти собственную жизнь? Готов довериться врагу и предать друга? Способен отличить ложь от правды? Любовь от умелого притворства?.. Готов найти волка в овечьей шкуре?..

Готов ли ты... сыграть в игру?

В игру ли?..

Берегись, тайны всегда становятся явными. Опасайся не тех, кто следит за тобой издалека, а тех, кто находится рядом.

... Твоя очередь крутить рулетку ..."

["ЭСКЕЙП"]

ГЛАВА 1

{Недалёкое будущее}

Тёмное тесное помещение — коробка, — и я в нём, бьюсь кулаками о стены, дура наивная. Будто мои кулаки способны проломить толщу этой бетонной конструкции.

Под ногтями кровь запёкшаяся, костяшки пальцев содраны практически до голой кости, тело — сплошной синяк. В прямом смысле — синяк; осматриваю тощие обнажённые ноги, впалый живот, предплечья... живого места на мне нет. Как и нет места чему-либо живому внутри меня, словно... словно я умерла. Не чувствую, что существую. Будто призраком стала, а эта стальная клетка — моим новым домом.

Слабость в ногах нарастает с каждой секундой, колени подгибаются, и я падаю... падаю... падаю... Лечу в пропасть, проваливаюсь. Будто в чёрную пасть огромного зверя, вот-вот и зубы клацнут, а я навсегда останусь внутри собственного кошмара. Погибну здесь, исчезну, существовать перестану.

Больно. Страшно. И в то же время облегчение приносит, странное такое...

Хлопок. Лицо будто огнём обожгло.

— Проснись!

Хлопок.

— Проснись же!

Веки будто налитые свинцом, с трудом приоткрыть получается, как и взгляд сфокусировать едва удаётся: чьё-то лицо, как на волнах из стороны в сторону раскачивается, плавно так, гипнотизирует. И тошнота к горлу подкатывает, так резко, что с трудом удаётся подавить порыв; хочется схватиться за горло, которое жутко саднит, и сдавить, что есть силы.

— Прости. Не могла тебя разбудить, — молвит тот же девичий голос, и мой туманный взгляд, наконец, фокусируется, обнаруживая большие карие глаза чересчур близко расположенные к переносице, которые смотрят с беспокойством. Кажется, даже с искренним.

И будто звон в голове раздаётся. Так внезапно, что хочется громко завыть! Кусаю нижнюю губу, сдавливаю виски ладонями и зажмуриваюсь до белых пятен перед глазами.

— Последствие "сонного газа", — доносится до сознания женский голос. — Скоро пройдёт. Меня Марша зовут. А мы тут... — И замолкает резко: то ли потому что видит, что мне сейчас не до неё, то ли переключила внимание на что-то более важное.

— Какого хрена вообще? — Всё же внимание переключила. — Что за фигня?! — орёт кто-то басом нездоровым.

— Расслабься, Чед, — женский смешок кажется легкомысленным, и я всё же беру контроль над адской головной болью и украдкой осматриваюсь.

Сижу на грязном полу большого помещения, напоминающего... стоп. Да это и есть спортивный зал! По первому впечатлению — школьный. Разметка на полу, поваленные на бок футбольные ворота — с одной стороны, с другой — завал из старых матов, покрытых слоем пыли. Побелка на высоком потолке давно пожелтела и покрылась "волдырями", которые вот-вот "лопнут", а кое-где уже успела на пол обрушиться. Стены сплошь изрисованы граффити, большинство из которых напоминают неприличные жесты, остальные пестрят фразами с выражениями, от которых язык запросто может отсохнуть. Из освещения — несколько длинных люминесцентных ламп в защитных футлярах и парочка "голых" лампочек свисающих с потолка на голых проводах. Высокие окна расположены лишь вдоль одной из стен. Точнее — то, что некогда было окнами, пока стёкла не заменили стальные пластины укреплённые решётками.

"Насколько прочные решётки?" — первый вопрос.

"Как крепко держатся пластины?" — вопрос номер два. Если бы пластины обеспечивали стопроцентную защиту от возможного побега, в решётке не было бы нужды.

"Что вообще происходит?" — главный вопрос.

Перевожу взгляд на группу людей собравшихся у лишённых сетки футбольных ворот и насчитываю троих. Ещё трое у белой, очевидно запертой, двери. Один парень у внушительного вида чёрной двери с мощным вентилем вместо ручки и красной надписью "Exit". Ещё двое парней заняли дальний угол и негромко переговариваются, будто не впервые видят друг друга, а недалеко от них на полу развалился ещё один представитель сильного пола и будто в некой прострации находится.

И последний — ещё один парень... в углу напротив, сидит и не шевелится даже. На голове капюшон от светлой куртки, обхватил себя сзади за шею ладонями, а лбом в колени уткнулся. Спит?

Итого — двенадцать человек включая меня.

— Да это же просто игра, идиоты! — женский смешок переключает моё внимание на темнокожую девушку с миловидным лицом, ярким макияжем и копной мелких кудряшек. — Обычная игра! Всё подстроено! Чего в штаны наложили-то?

"Игра? Какая ещё игра?"

Девушка оказывается у белой двери, отталкивает в сторону низкорослую брюнетку в ярко-жёлтом спортивном костюме, которая не без труда избегает встречи с полом, и с громким лязгом ударяет каблуком по стали.

— Это — выход! — кричит темнокожая девушка, всплеснув руками. — Кодовый замок видите? Введём слово-пароль и все свободны! Чего раскисли? Всё ж не взаправду!

И Тишина... напряжённая, угнетающая.

— Нет, ну серьёзно, — смеётся девушка, глядя на всех по очереди. — Что с вами такое? Как будто вас насильно сюда притащили! Хотели играть? Так давайте играть!

— Я на это не подписывался! — парень в куртке-бомбере с логотипом университетской бейсбольной команды "Blue Devils", нависает над темнокожей девушкой с высоты своего двухметрового роста и ревёт ей прямо в лицо: — Выпусти меня на хрен отсюда, Кайла, или я вышибу эту чёртову дверь твоей башкой!

— Чед, ты тупой? — усмехается в ответ девушка. — Я же сказала: нужен код! Для этого мы все здесь! Чтобы пройти реальный квест, поиграть, нервишки себе пощекотать, получить дозу адреналина и вернуться обратно — в унылую реальность, которую каждый из нас так обожает, что добровольно позволил запереть себя в этом вонючем помещении!

Добровольно?..

Квест?

Пароль?

Мне это не снится?..

— Поднимите руку, кто здесь не по собственному желанию? Кто не знал, на что шёл? — Кайла вновь смотрит на каждого по очереди, но никто кроме её друга Чеда руку так и не поднимает. Или... просто не хочет поднимать. Как я, например.

— А какого хрена нас всех газом траванули?! — орёт Чед.

— Нас усыпили. Временно! Усыпили, а не отравили. Это разные вещи.

— А по мне так одна хрень! У меня башка теперь болит! И в горле, сука, жжёт от этого долбаного газа! Кто вообще его в автобус пустил?

— Пройдёт твоя башка, тупое ты бревно, — теряет самообладание Кайла. — Просто захлопнись уже и уясни, что назад дороги нет! Придётся пройти квест независимо от желания такого трусливого насекомого, как ты! А ещё сегодня утром ты за мной хоть на край света собирался!

— Да пошла ты на хрен, овца! — продолжает вопить Чед. — Я на это дерьмо не соглашался! Ты меня сюда притащила!

— Да! Потому что будет весело! Я была уверена, что тебе понравится! Кто бы мог подумать, что у тебя вместо яиц парочка отбивных?!

— Хватит! — Марша, девушка, что разбудила меня пощёчиной, занимает место между двумя практически дерущимися, и пытается призвать их к спокойствию. — Давайте обсудим всё, как взрослые, умные люди. Хорошо? Раз уж мы все знали, в чём собираемся участвовать, кроме этого парня, — кивает на Чеда, — то не вижу смысла устраивать выяснение отношений. Согласны? Исходя из правил, существовавших когда-то реальных квестов, Эскейп-румов и прочего, — время ограничено, так что не будем его растрачивать попусту.

То есть... это всё... постановка?

Я попала в какую-то идиотскую постановку для искателей острых ощущений?

Ничего себе. Тогда следует перефразировать вопрос по поводу этих внушительного вида окон:

{"Зачем в помещении, где происходит постановочное действие, оборудована такая мощная защита от возможного побега?"}

Поднимаюсь на ноги и, слегка шатаясь, бреду к чёрной двери. Мощная, стальная, с вентилем и встроенным охранным механизмом на пять дисков, на каждом из которых выбит алфавит для составления комбинации, способной открыть эту дверь. Тоже "декорация для постановки", я так понимаю?

— Механический, — раздаётся голос над головой. — Даже если электричество пропадёт...

— ... нам всё равно не выбраться без кода, — заканчиваю реплику и перевожу взгляд на высокого парня в серой вязаной шапочке, из-под которой выбивается несколько прядей светло-русых волос. Губы поджаты будто бы в лёгком сожалении, челюсти напряжены, а огромные голубые глаза смотрят так, будто внушить что-то пытаются.

Чёрт. Тоже постановка?!

Делаю шаг назад, и рука этого ублюдка тут же дёргается в мою сторону.

— Не смей, — угрожающе шиплю сквозь сжатые зубы, и не свожу глаз с засохших красных пятен на белоснежной футболке Линкольна Поузи, которые он тут же прячет, застёгивая спортивную куртку на все имеющиеся кнопки.

— Оу... это не то, что ты подумала, — нервно посмеивается. — Кетчуп. Просто кетчуп. Эй, Ханна, давно не виделись. Ну чего ты? Испугалась?

— Ещё шаг в мою сторону сделаешь, Линк, и остаток квеста будешь прыгать на одной ноге.

— О-о-о, — весело посмеивается, почёсывая лоб, — а ты изменилась. И... похорошела, кстати. Честное слово, Ханна. В последний раз, когда я тебя видел...

— В последний раз, когда ты меня видел, суд запретил тебе приближаться ко мне ближе, чем на триста метров. На год.

— Да, но... — будто бы неловко плечами дёргает, — тот год уже прошёл, эм-м... кажется, года три так назад. Нет-нет, Ханна, я не это имел в виду!

— Пошёл к чёрту, — чеканю ненавистно, обнимаю себя руками и, не оборачиваясь, шагаю в противоположный конец зала. Подальше от монстра со смазливой мордашкой. Подальше от чудовища, что превратил мою жизнь в кромешный Ад! Как я его раньше не заметила? Ещё в автобусе должна была заметить! Тогда бы... тогда бы ни за что в него не села! Наверное.

Опускаюсь на пол и откидываюсь затылком на стену.

— Ладно! Давайте все успокоимся и обсудим то, во что ввязались! — продолжает звучать рассудительный голос Маршы. И выглядит она так же: уверенно, сосредоточенно, будто в свою среду попала и чувствует себя донельзя комфортно. Даже костюм видимо по случаю подбирала: камуфляжная куртка с кучей карманов, и такие же штаны, заправленные в высокие ботинки. На вид ей лет тридцать. Блестящие чёрные волосы собраны в тугой хвост на затылке и достают практически до самой поясницы. Ни грамма косметики, которая могла бы смягчить чересчур грубые черты лица, а телосложение кажется таким тощим, что даже свободная одежда выдаёт его с потрохами. Думаю, эта Марша даже меня тощее, а меня, между прочим, все школьные годы дразнили из-за болезненной худобы. Ну... и не только из-за неё.

— Значит, это и есть тайный квест в реальном времени? — спрашивает кто-то, но я не смотрю — лишь голоса слушаю. — И вот они мы — двенадцать безумцев решивших проверить себя на смелость? Чёрт. Поверить не могу, что я здесь.

— Как-то странно всё это, вам не кажется? — тонкий женский голос. — Сначала школьный автобус, затем пущенный в него "сонный газ", а теперь это? Что это? Где мы? Что за древний спортивный зал? Разве в городе остались такие здания?

— Вряд ли мы в черте города.

— Чушь не неси! Они не могли вывести нас за периметр! На это разрешение надо!

— И это лишний раз доказывает, что всё это — постановочные декорации! — заверяет Марша.

— Одна фигня — незаконно всё это, — веселится Кайла. — И круто!

— Круто будет, когда нас всех здесь порешают!

— Заткнись уже, Чед!

— Я хочу свалить отсюда на хрен! И думаю не один я!

— Все здесь добровольно, идиот! Все, кроме тебя!

— Это ты меня уговорила сесть в тот грёбаный автобус! Меня моя жизнь и так устраивала! А вам что, богатенькие придурки, веселья захотелось? Трусишки запасные взяли хоть? Какой у кого статус, а?! Ну! Чего молчим?!

— Эй, парень, успокойся для начала, ладно? Это всё — постановка.

— А ты кто вообще такая? Только тебя одну и слышно! Кудахтаешь, не затыкаясь, у меня сейчас кровь с ушей брызнет!

— Вообще-то я разобраться пытаюсь, что нам делать дальше. И надо признать, что первая квестовая комната выглядит... довольно странно. Я не этого ожидала.

— Пе-пе-первая?!

— А ты думал, этот уродский спортивный зал и есть весь квест? — смеётся Кайла. — Ну ты и дебил, Чед.

— Вчера, когда я тебя трахал, ты кричала другое!

— И это был последний раз, когда ты меня трахал!

— А где вещи, кстати? — слышу новый голос и решаю открыть глаза. Меня удивил не голос, а скорее вопрос, который был задан.

Вещи. Мои вещи. Где они? Где рюкзак с вещами? Даже шарф пропал...

— У меня шнурков нет!

— У меня тоже.

— Вот же чёрт! Где моя цепочка?!

— А ID-карты они для чего забрали? Разве это законно?

— Они всё забрали, — голос Маршы начинает звучать так, будто она в крутом блокбастере снимается и сейчас план выживания продумывает. — Это чтобы усложнить нам задание. Так и должно быть — полное погружение в игру, нервы на пределе, адреналин рекой по венам, чувство безысходности.

— Кроме вони от гниющих досок ни фига не чувствую! — фыркает Чед. — Чего вообще тут шарахаться? Того придурка на полу? Что это вообще за гомик? И где... как их там? Организаторы, или кто! Разве они не должна дать разъяснения?

— Полное погружение, Чед! П-о-л-н-о-е!

Проверяю карманы джинсов — пусто. Расстёгиваю молнии на ботинках, снимаю, достаю стельки, смотрю под ними. Ничего нет. Да и должны ли быть? Закатываю рукава, проверяю кожу...

— Что та девка делает? — раздаётся озадаченный голос Чеда.

— Правильно делает! — с энтузиазмом отвечает Марша, и я встречаюсь с ней глазами — будто действия мои одобряет. — Проверьте всё! Карманы, ботинки, всё, что у вас осталось! Мы должны найти подсказки, чтобы подобрать код к замку на вон той чёрной двери и попасть в следующую комнату.

— Откуда ты правила знаешь?

— Что? — запинается Марша. — По-моему это логично для подобного квеста, нет? Раньше они были очень популярны. Мы с... ай, неважно.

— Подобные квесты давно запрещены, — отвечает ей Линк, от голоса которого становится тошно.

— Собственно поэтому нам и было запрещено разглашать информацию, — парирует Марша. — Не понимаю, чему вы удивляетесь?

— Так! Стопэ-э-э!!! А если я не хочу попадать в следующую комнату? — рычит Чед, демонстративно сложив руки на широкой груди.

Кайла фыркает, будто глупее вопроса в жизни не слышала:

— Тогда можешь остаться, — смеётся. — Подождёшь, пока мы вернёмся с паролем вон от той двери, а завтра весь университет узнает, что Чед Паттерсон — трусливая баба.

— Проверим здесь всё! — продолжает командовать Марша, и большая часть игроков, с некоторым облегчением на лицах соглашается с нашим самопровозглашённым лидером. В том числе и те два парня, что всё это время стояли в углу, молча наблюдая за происходящим; теперь вижу, что это братья-близнецы, чьё различие лишь в одежде. А вот парень, что сидит недалеко от меня, уперевшись лбом в колени, по-прежнему не двигается. Может, всё ещё в отключке? Почему никто не пытается разбудить и его?

— Вы двое, — даёт указания Марша, — проверьте маты. Вы трое — окна, подсадите друг друга. Вы — пол, все щели! Вы — стены, тщательно рассмотрите граффити! Ищем подсказки! Игра началась!

— А это что? Камеры?

— Весь потолок ими утыкан, — отвечает Марша. — Я насчитала пять.

— Вот это — камеры? Офигеть, такие маленькие, — усмехается Кайла.

— Восемь. — Слышу приглушённый голос и медленно поворачиваю голову к человеку в капюшоне, который, оказывается, не спит, не в отключке и даже говорить умеет. Вот только не двигается до сих пор. — Не пять. Восемь камер.

— Ищем любые подсказки! — звенит голос Маршы на весь зал.

— Нет никаких подсказок, — вновь тихо комментирует происходящее человек в капюшоне. — Лучше бы сели все и зря энергию не растрачивали.

— Почему бы тебе не сказать им об этом? — спрашиваю так же тихо.

— Потому что мне нет до этого дела.

— Откуда знаешь о камерах и о подсказках, которых нет?

Решает не отвечать. Возможно, даже жалеет, что посвятил меня в подобного рода информацию, потому что теперь я знаю, что он...

— Ты не спал.

Тихий, приглушённый смешок служит для меня ответом спустя паузу молчания.

— Я очнулся раньше вас всех, — уточнить решает, — идиотов.

Молча смотрю на капюшон, скрывающий личность человека, и сомневаюсь: стоит ли вообще говорить с ним. Одежда выглядит слишком чистой и новой, кеды даже не разношенными кажутся, будто он только этим утром впервые их примерил, что наводит на мысль: если вырядиться решил в честь игры, на которую собирался, почему до сих пор даже лицо своё на камеры не засветил? Почему ведёт себя так, будто его, как и меня, сюда не тем ветром занесло?.. Впрочем... плевать.

— Он всё ещё смотрит на тебя.

— Что? — думаю, что ослышалась.

— Тот, кому ты ногу пообещала сломать, — отвечает парень всё тем же тихим голосом с низким тембром, будто ветер шумит в ночи перед бурей.

Медленно перевожу взгляд на Линка и встречаюсь взглядом с человеком, от которого мурашки бегут по коже, а желудок морским узлом заворачивается.

Смотрит. Так пристально, так упорно, будто дыру во мне прожечь пытается.

Линк Поузи... больше, чем этого человека, я ненавижу только собственного отца.

— В матах ничего!

— У нас тоже!

— Чисто!

— Чёрт, а весело, однако! — восклицает один из близнецов, сверкая широкой ребяческой улыбкой, а его брат в ответ лишь недовольно хмурится.

— А этот типа в обыске не участвует? — Чед кивает на человека у противоположной моей стены, который развалился на полу, закинув руки за голову, и насвистывает себе под нос что-то ненавязчивое.

— Это его право, — отвечает Марша.

— А эта, в жёлтом костюмчике? Эй, чего застыла!

— Оставь её, Чед.

— А эти двое? Эй, мужик, ты там спишь, что ли?! — Чед кивает на меня и парня в белом капюшоне, с таким видом, будто мы ему задолжали крупно. Сам-то Чед, между прочим, тоже с места не сдвинулся.

— Эй, помочь не хочешь? — кричит мне Марша, но у меня нет желания отвечать. Как и нет желания принимать участие во всём этом сомнительном действии. Всё, что я пыталась сделать, садившись в тот автобус, это сбежать от реальности. В какой-то степени побег удался. Даже, если всем нам предстоит здесь умереть.

Странно, эта мысль не приносит желанного облечения, но я не могу не улыбнуться мысли, что если все мы оказались крысами, загнанными в смертельную ловушку, то вместе с нами сдохнет и Линкольн Поузи.

— Никогда не видел более странной улыбки, — вновь звучит тот самый голос неподалёку. — Выглядит так, будто ты только что мысленно расчленила человека, испытав при этом умственный оргазм.

Не знаю, что в этот момент заставляет мою кожу покрыться мурашками: то ли доля правды в словах этого парня, то ли лицо, которое он наконец решил показать.

Глубокого, тёмно-зелёного цвета глаза с карими крапинками сужаются, будто он только что уличил меня в чём-то незаконном. Будто просто видеть его лицо — уже незаконно. Его лицо... выглядит так, будто вправду минуту назад проснулся и чтобы вновь почувствовать себя человеком, ему позарез необходима кружка с кофе. Кожа не похожа на кожу человека, который этим летом любил проводить время под солнцем — слишком бледная, почти белая, лишь красное пятно на лбу красуется, как следствие долгого подпирания его коленями. Густые дугообразные брови слегка сдвинуты к переносице, отчего взгляд этого парня кажется ещё более странным — подозревающим, не доверяющим ни одному живому существу на планете. И что-то подсказывает мне, что это его любимый взгляд.{В прошлый раз он смотрел на меня точно таким же.}

— Ты? — шёпотом срывается с моих губ.

Смотрит с несколько секунд, не меняясь в лице, а затем плавным жестом отодвигает рукав куртки с запястья и бросает короткий взгляд на механические часы с металлическим корпусом и чёрным циферблатом, по которому плавно скользит красная секундная стрелка, а две других — такого же цвета, — указывают ровно на двенадцать дня. Короткий, тяжёлый вздох вырывается изо рта парня, будто время напомнило ему о чём-то важном и малоприятном, а затем он откидывается затылком на стену, прикрывает глаза и бросает абсолютно равнодушным голосом:

— Ты обозналась.

— Не думаю, — уверенно.

— Вот и правильно — не думай. Таким, как ты, это противопоказано.

— Таким, как я? — пристально смотрю в раздражающе умиротворённое лицо и решаю, как подать ему известную мне и очень интересную информацию. — А ты, значит, не такой, как мы все?

— Не вижу связи, — бросает тем же тоном.

— А жаль. Ты казался не глупым.

— Прости, что разочаровал, — удручённо вздыхает. — А теперь иди к ним, — кивает в центр зала. — Мне ты не интересна.

— А мне вот часики твои очень даже интересны, — беззвучно усмехаюсь и вновь смотрю на его часы. — Красивые.

— Ты ещё здесь?

— Жаль, что не твои, — без эмоций смотрю в застывшее лицо парня. Наклоняюсь ближе и добавляю едва слышно: — Или я ошибаюсь, и протанопу* вроде тебя, понадобились часы со стрелками, цвета которых он попросту не видит?

{*Протанопия — отклонение от нормального цветовосприятия. Протанопия связана с отсутствием в колбочках сетчатки глаза фоточувствительного пигмента, имеющего максимум спектральной чувствительности в оранжевой и красной области спектра.}

ГЛАВА 2

{Ной}

{Пять часов назад}

Вчера. Сегодня. Завтра.

Каждый день.

Каждый день повторять себе, как заклинание, как мантру... "Кто я? Какова моя цель? Кто мои враги?" Утром, днём, вечером, перед сном.

{"Кто я? Какова моя цель? Кто мои враги?}

Кровавыми буквами на душе высечено.

Кто я? Не раб системы.

Какова моя цель? Свобода, равноправие, единство.

Кто мои враги?.. Волки в овечьей шкуре. Каждый, кто станет у меня на пути.

* * *

Никогда не нравились эти часы. Постоянно кажется, что минутная стрелка ползёт, как черепаха. Медленнее, чем ей полагается, медленнее, чем все остальные часы в мире, или же наоборот летит куда-то со скоростью света. Часы старые, достались мне от старика, и если бы я не доверял ему, решил бы что они постоянно показывают неверное время.

Миа уверяет, что у них красные стрелки. Для меня же каждая деталь этих часов исключительно чёрного цвета. Как и всё красное в этом мире.

8:00

Прищурив один глаз, смотрю на утреннее солнце. Нравится ложное ощущение слепоты, что оно вселяет: смотрел бы и смотрел, только на него — никуда больше. Лишь бы не видеть, во что превратился мир. Лишь бы не думать о том, во что люди его превратили.

Поглаживаю пальцами дряхлый кожаный ремень часов, оттягиваю рукав куртки и делаю медленный глубокий вдох.

Пора.

Стеклянная дверь аптеки встречает меня тонким звоном колокольчиков. Старичок в шляпе с полями оборачивается на звук, скользит по моему лицу взыскательным взглядом и вновь возвращает всё своё раздражение фармацевту.

— Чего возишься так долго? — ворчит, нетерпеливо постукивая тростью по полу.

8:03

"Чего ты возишься, старик?"

— Всего доброго, мистер Ольер. Вот ваша ID-карта.

— Да неужели! Понабирают всяких тупиц... тьфу! — Старик подхватывает с прилавка бумажный пакет с лекарствами и ковыляет к выходу, не забывая бросить ещё один придирчивый взгляд мне в лицо. Словно я муха, которая о потолок бьётся и раздражает дико.

Дверь хлопает, и одновременно со звоном колокольчиков напрягается лицо фармацевта, фальшиво улыбающегося мне из-за стеклянной перегородки.

Опускаю козырёк кепки как можно ниже и снова бросаю взгляд на часы.

8:05

Опаздываю на целую минуту.

— Камеры передают картинку, но не звук, — улыбается фармацевт по имени Дэнис Льюис. А ещё две недели назад он был Ральфом с заправочной станции. — Эй? Эй, пацан. У тебя времени вагон, или что? Не будь идиотом и сделай милость, пошевели хотя бы губами.

— Пошёл ты.

— Отлично. Допустим, что ты только что поинтересовался насчёт этих чудесных пилюлек от кашля. Карту, пожалуйста?

— Что?

Дэнис, едва скрывая раздражение, улыбается ещё шире:

— ID-карту давай свою, чтоб тебя!

— А... да. Держи. — Протягиваю Дэнису кусок чёрного пластика, на котором собрана подробная, но стопроцентно фальшивая информация обо мне и моей жизни и вновь смотрю на часы.

— Успеваем, — не глядя, шепчет Дэнис, вручает мне стеклянный пузырёк с "пилюлями от кашля" и возвращает карту. — На ней пять дней осталось, — глядит на меня исподлобья. — Если не успеешь выполнить работу и свалить к чёртовой бабушке из города, сам знаешь, что будет.

Киваю.

За незаконное проникновение и подделку документа удостоверяющего личность, меня автоматом приговорят к смертной казни, даже суда не будет.

— Ной! — окликает с видом, будто забыл мне доброго дня пожелать. — Ещё кое-что... с твоими-то мозгами не уверен, что должен лишний раз напоминать, но, парень... ты, я и другие... все мы — просто пешки в большой игре, так что мой тебе совет: заканчивай свои подвиги и возвращайся к семье, пока тебя к ним в мешке для трупов не отправили.

— Спасибо за совет, — выдавливаю из себя улыбку для камер. — Но только в мешке для трупов я к своей семье и смогу вернуться.

— Что ж, удачи, — желает Дэнис напоследок, и я выскальзываю на улицу, набрасываю на голову капюшон и двигаюсь по узкому переулку между двумя выбеленными домами, отданными в аренду под частные продуктовые магазины; вонь из мусорных баков, за содержимым которых через двадцать семь минут должен приехать мусоровоз, лишь подтверждает принадлежность зданий.

Минуя переулок, перебегаю через дорогу и смешиваюсь с толпой, спешащих по делам горожан, таким образом становясь менее заметным для патрульных, которых сегодня на улицах больше обычного, и каждый прохожий не зависимо от социального класса, выборочно, может быть обыскан прямо на глазах у всех. В целях безопасности якобы.

Одним ловким движением засовываю в ухо мини-гарнитуру и активирую отпечатком пальца.

— Кафе "Безе Люкс", — звучит знакомый голос в наушнике. — Девушка за столиком у окна. Брюнетка, короткая стрижка, жёлтый спортивный костюм, пьёт "Американо" с красного стаканчика. Сидит одна. Конец связи.

Сжимаю гарнитуру в ладони и выбрасываю в урну у входа в кафе. Свободно прохожу через встроенные в двери детекторы и целенаправленно двигаюсь к стойке. Задеваю плечом дамочку в белой шляпе, и та роняет на пол свой уродливый, как и всё в этом кафе, как и всё в этом городе, головной убор.

— Прошу прощения, — улыбаюсь ей, любезно подавая шляпку. — Надеюсь, она не испачкалась.

— Вам бы, молодой человек, научиться глаза при ходьбе открывать, — отвечает дамочка с нескрываемым недовольством. — Да и... ботинки почистить не мешало бы. Низший класс — сто процентов. — Водружает шляпу на голову и, виляя бедрами, удаляется за крайний от прохода столик. А за столиком через один сидит миниатюрная брюнетка и, судя по тому, как дрожат её руки, сжимающие бумажный стаканчик, явно нервничает.

— "Американо", — делаю заказ, дождавшись своей очереди. — В красном стакане.

— "Американо" только в красном и подаётся, — улыбается мне кассир с таким видом, будто я самую большую глупость в мире сморозил.

Озираюсь по сторонам, скольжу взглядом по волнообразным стенам в чёрно-белую шашку, по круглым столикам на высоких стальных ножках, за которыми сидит слишком мало народу, чтобы оставаться максимально незаметным, по высоким витринным стёклам, за которыми рядом с кафе неспешно прогуливаются два патрульных...

Отворачиваюсь.

— Вашу ID-карту, — вежливо просит кассир, пока я, как последний баран, таращусь на два чёрных стаканчика, поставленных передо мной на стойку, и пытаюсь понять: какой из них красный. Или они оба красные, потому что для меня они оба чёрные?

Чёрт.

Почему эта девчонка ничего другого не заказала?

— Вашу ID-карту, {пожалуйста.}

Протягиваю, не сводя глаз с бумажных стаканов.

— Простите, — окликаю кассира, занимающегося обработкой карты, — какой из них мой?

С трудом смешок сдерживает глядя на меня, как на бездомного, которому вдруг счастье привалило и он обнаружил у себя пару баксов на порцию кофе. Что ж, в этом городе класс моей фальшивой ID-карты практически к бездомному меня и приравнивает — низший рабочий уровень.

— Какой мой? — гляжу на него исподлобья.

— Тот, что в красном стаканчике, — улыбается, будто я тупой. — Второй для дамы позади вас. Возьмите вашу карту, мисс.

Золотую ID-карту. Карту высшего уровня.

Оборачиваюсь более резко, чем собирался, и девушка, стоящая за спиной, от неожиданности выгибает спину и видимо под тяжестью огромного рюкзака за плечами, медленно тянется к полу. Хватаю её за руку и помогаю выпрямиться.

— Простите. Не хотел вас напугать, — бурчу, напуская козырёк кепки на глаза. Приходится наступать себе на горло и быть вежливым со всей этой чёртовой элитой.

— Чего ждёте? — слышу её голос и с трудом сдерживаюсь от желания посмотреть в лицо владелицы этого низкого, но поразительно приятного тембра... будто кубиком льда по разгорячённой коже. — Кофе забирать не будете?

Время поджимает.

Смотрю на стаканчики с кофе и медленно перевожу взгляд на девушку с тяжеловесным рюкзаком за спиной и вижу то, что совершенно не рассчитывал увидеть. Да она выглядит ещё хуже, чем я! И это — элита?

Короткие светлые волосы растрёпаны, белая толстовка явно не первой свежести, как и джинсовая куртка с практически оторванным рукавом. Цвет кожи землистого оттенка, а под глазами пролегли тёмные круги, словно слово "сон" для неё — нечто из мира фантастики.

"Глаза", — почему-то повторяю про себя мысленно, будто у меня важнее дел вообще нет. Странные какие-то, будто жизнь в них угасла, совершенно пустой, бездушный взгляд больших серо-голубых глаз.

С каких пор элите плохо живётся? Говядину вчера на ужин плохой прожарки подали?

— Кофе, — напоминает, в лице не меняясь.

— Прошу, — пропускаю её вперёд. — Возьмите свой.

— После вас, — даже не моргает.

Бросаю взгляд на витринное стекло позади девушки, где двое патрульных, видимо, даже не думают менять место отдыха, и хватаю со стойки один из стаканчиков.

— И? — смотрит в упор.

— И? — отвечаю таким же взглядом, словно у меня в руках граната, а не кофе.

— Вам же сказали: красный, — замечаю подсохшую ссадину на её правой скуле, и это ещё больше вводит в замешательство. Она точно обладательница высшего социального статуса?

— Значит, этот ваш. Можете не благодарить, — любезно улыбаясь, вручаю девушке её кофе, подхватываю со стойки свой заказ и отправляюсь за столик в самом дальнем углу заведения, так ясно чувствуя, как всё это время странная девушка из элитного общества прожигает мою спину холодными и самыми несчастными глазами из всех, которые я видел. А видел я многое.

8:18

Времени совсем не осталось.

Обжигая язык, выпиваю примерно половину кофе, достаю из кармана стеклянный пузырёк с таблетками, полученный от Дэниса, и задумчиво глядя на один из чёрно-белых снимков, которых полно на стенах кафе, высыпаю на ладонь три плоских таблетки. Вызвать зевок большого труда не составило — сон давно стал для меня роскошью, — как и забросить под язык таблетки, прикрыв рот ладонью, а следом, под видом очередного глотка, сплюнуть их в отверстие в крышке пластикового стаканчика.

Полторы минуты, чтобы дать им раствориться.

Минута.

Сорок пять секунд.

Бросаю взгляд на витринное стекло.

"Что ж вы гады всё никак не свалите отсюда?"

Тридцать секунд.

"Ну же, дамочка в шляпе, ты ведь уже доела свой завтрак. На работу разве не надо? Чего сидишь?"

Двадцать секунд.

Девушка в жёлтом спортивном костюме всё ещё на месте, всё ещё крутит в руках стаканчик с кофе и выглядит так отрешённо, будто в собственном маленьком мирке находится.

Десять секунд.

— Где моя карта?!!

Бинго.

— Где, я спрашиваю, МОЯ ID-КАРТА?!!

— Мисс, прошу, успокойтесь, — подлетает к дамочке в шляпе бледнеющий на глазах кассир, а из-за двери с табличкой "Для персонала", соизволяет и администратор показаться.

— У меня украли ID-карту!!! — орёт дамочка, едва слюной не брюзжа. — Она была здесь! Вот здесь! Прям в этом кармане, а теперь её нет! НЕТ! НЕТ!!! Иди сюда-а-а! Сам посмотри! НА, СМОТРИ! — хватает бедолагу-кассира за шею и тычет носом в нагрудный карман пиджака.

— Успокойтесь, пожалуйста, — машет руками администратор, "сканируя" взглядом пол. — Мы сейчас же найдём вашу карту! Даю слово! Это немыслимо, в нашем кафе никогда не случались кражи!

— После того, как я вас рассчитал из кафе никто не выходил. Значит карта где-то здесь. Может... посмотрите в сумочке?

Но в ответ сумочка видимо решила заглянуть в голову кассира, с глухим звуком ударив ему по затылку.

— Ищи вора!!!

Подхватываю свой стаканчик и неспешно двигаюсь к девушке за столиком у окна, которая наконец переключила внимание на что-то другое помимо своих рук.

— Привет, — улыбаюсь ей, присаживаясь на стул напротив. — Не заметил тебя сразу. Давно ждёшь?

Глаза цвета шоколада и без того практически круглой формы становятся похожи на две блестящие пуговицы, а цвет лица в мгновение ока приобретает зеленоватый оттенок.

Перегибаюсь через столик и целую девушку в щёку.

— Не дёргайся, — шепчу ласково, — всего лишь знак приветствия.

И подмена её кофе на мой здесь совершенно ни при чём.

Откидываюсь на спинку стула и делаю глоток из её стаканчика.

— Пей, — киваю, — а то выглядит так, будто ты мне не рада.

Не двигается.

— Пей, — настойчиво. — И просто поддерживай беседу, ладно?..

Девушка обеими руками хватается за стаканчик с кофе, делает несколько больших глотков, будто это поможет унять нервозность, и ещё начинает ещё больше бледнеть.

— Если собираешься тошнить, — говорю вкрадчиво, слегка перегнувшись через столик, — то сначала отдай мне то, что должна отдать, а потом беги в туалет, хорошо?

— Я... — горло прочищает. — Мне не нужно в туалет.

— Конечно не нужно, — коротко усмехаюсь. — Если ты пойдёшь в туалет, как сможешь подать знак своим друзьям в форме, что так ненавязчиво прогуливаются у витрины кафе? Тс-с-с... тихо. Не дёргайся, попросил же. Мы просто разговариваем. Ну? Какой знак ты должна подать? Я должен успеть придумать, как правильно их поприветствовать, давно не общался с представителями закона.

— Чтоб ты сдох, — цедит девушка сквозь сжатые зубы. — Чтоб все вы сдохли.

Шумно выдыхаю и, слегка склонив голову набок, смотрю на неё без какого-либо понимания.

— Просто. Отдай. Пакет.

— Когда его отпустят?

Теперь молчу я. Потому что понятия не имею, о ком она говорит. Меня это не касается. Шантаж, или другая уловка была использована для манипуляций этой девушкой... мне нет до этого дела, это не моя работа. Всё, что должен сделать я — это забрать пакет и доставить его в нужное место.

— Когда? — вскрикивает, но в кафе слишком шумно, чтобы кто-нибудь обратил на нас внимание, все заняты поисками карты взбесившейся дамочки в шляпе.

— Тебе сообщат, — вру.

Вижу, как на глазах девушки выступают слёзы.

— Просто отдай пакет, — ещё настойчивей. Смотрю на часы — время поджимает. Бросаю взгляд на витринные стёкла и больше не вижу за ними патрульных, а звон колокольчиков над входной дверью безоговорочно сообщает, куда же эти ребята подевались.

— Ну наконец-то полиция! — голос дамочки набирает децибелы. — Найдите вора, немедленно!!!

Бросаю взгляд через плечо; с характером женщина попалась! Схватила одного из патрульных за грудки и будто всю дурь из него выбить стремиться, в то время когда второй всеми силами пытается её успокоить, в смысле оттащить, куда подальше от бедняги товарища.

— Это ты украл карту, — с понимаем звучит голос девушки напротив меня. — Ты подстроил это. — Усмехается с горечью. — Тебе всё равно не выбраться отсюда.

— Пакет, — повторяю. — У тебя десять секунд, чтобы отдать его мне. Поверь, другого шанса не будет.

Девушка медлит, продолжая поглядывать на заварушку у входа, тяжело сглатывает, вытаскивает из-под стола маленький чемоданчик с кодовым замком и протягивает мне сбоку от стола.

— Если там пусто, его убьют, — говорю на полном серьёзе, хоть и понятия не имею, о ком идёт речь.

— Всё там. Не говори им про... про полицию. Пожалуйста, — беззвучно плачет и вдруг за голову хватается, воздухом давится и смотрит на меня огромными перепуганными глазами. — Что... что со мной?

Смотрю на часы.

8:25

Двадцать секунд.

— Что ты со мной сделал?

Десять секунд.

Поднимаюсь на ноги и бросаю на девушку последний взгляд:

— Лучше не вставай. Можешь удариться, когда отключишься.

— Что...

Сейчас.

Взрыв мусорного бака снаружи у входа моментально включает пожарную тревогу, а ведь всего-то мини-гарнитура самоуничтожилась и стала отличным поводом для паникующих посетителей и персонала, так стремительно бросившихся к выходу, что даже представителей закона и дамочку в шляпе по пути успели подобрать.

— СТОЯТЬ! ЭЙ, ТЫ, СТОЯТЬ!!! — орали парни, когда я проходил мимо столика, за которым как ни странно остался сидеть посетитель — та самая девушка с картой высшего класса и в одежде не классифицированного бродяги.

— Эй? — окликнул её, толкая дверь комнаты для персонала, через которую попаду к запасному выходу, а эта странная девушка, будто целую вечность поднимала на меня глаза. А я... идиот, замер, как вкопанный, словно время остановилось, словно и не рвутся ко мне парни в форме, словно у меня вторая жизнь есть в запасе.

— Что? — прочитал по её губам.

— Правый карман твоей куртки, — кивнул ей. — Отдай дамочке её карту. Нехорошо брать чужое.

* * *

Мусоровоз прибыл точно в установленное для меня время. Чемоданчик забрали, а меня нет, и это нисколько не удивительно, учитывая то, что с вероятностью в восемьдесят пять процентов, уже через час моё лицо будет транслироваться по всем новостным каналам, а бегущая строка внизу сообщать, что в розыск объявлен опасный преступник. Номер ID-карты пробьют по всем базам данных, а девушку в жёлтом спортивном костюме будут допрашивать ни один день, не зависимо от социального класса. Сама виновата — нечего было в полицию обращаться и страховаться двумя идиотами в позорной форме. В первую очередь себя подставила, ну и для меня конечно существенную проблему организовала. Теперь я понятия не имею, как выбраться из города не засветив лицом и картой.

Дура!

Десять минут уходит на то, чтобы как можно быстрее добраться до подвала ещё закрытого магазина одежды, владелец которого на одной стороне с такими, как я. Минута, чтобы перевести дух. Минут пятнадцать на то, чтобы отыскать одежду и обувь нужного размера и полностью переодеться. И полчаса на доскональное обдумывание ситуации и принятие верного решения.

Выход один — залечь на дно до тех пор, пока про меня не забудут и до тех пор, пока Дэнис не раздобудет для меня новую ID-карту. Тогда и появятся шансы выбраться из города живым.

Или... или шансов уже нет.

{"Тебя "сливают". Ты засветился. Я предупреждал. 10.00. Школьный автобус. Остановка — 3 минуты. Пересечение улиц Лейк-стрит и Фултон-стрит. Это твой единственный шанс выжить, и я тебе о нём не говорил. Удачи, парень. Д."} — сообщение, пришедшее от Дэниса за минуту до того, как я уничтожил телефон, расплавив плату.

До указного пересечения улиц пришлось бежать изо всех сил, чтобы успеть на посадку. Пришлось заткнуть собственный разум, чтобы тот перестал выстраивать логические цепочки, способные заставить меня передумать и развернуться. Пришлось довериться единственному человеку в этом городе, которому я всё ещё мог доверять. Пришлось запрыгнуть в школьный автобус за секунды до того, как за моей спиной закрылась дверь. Пришлось сделать вид, что "сонный газ" пущенный в салон уже спустя мгновение усыпил меня так же крепко, как и с десяток других пассажиров. Пришлось признать, с прожигающим душу омерзением, что в этом мире никому нельзя доверять.