Я подумаю

Я подумаю

Промозглый дождь барабанил по крышам и размокшим мостовым славного города Аттендорн. Все живое, имевшее хоть каплю благоразумия, уже давно спряталось по домам в ожидании того момента, когда ненасытная стихия наконец перестанет изливаться бесконечным потоком. И даже стража, вместо того, чтобы выполнять свои непосредственные обязанности, скученно сидела в караулке, где была возможность погреться у небольшой печки. Тем удивительней было им услышать внезапный стук в городские ворота. В такое время суток, да еще и в условиях, когда все дороги размыты небесными хлябями, сложно было ожидать, что найдется безумец, рискнувший отправиться в путь.

И пока молодежь недоуменно переглядывалась, старый Фриц, который, по его словам, отсидел на этом посту почти двадцать лет, кряхтя и ругаясь, вышел под дождь. Открыв смотровое окошко, он прищурил глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то в ночном мраке. Свет фонаря не мог пробиться сквозь плотные дождевые струи, и лишь редкие зарницы молний порой развеивали темноту.

— Кого это черт принес, — рявкнул он в пустоту, но тут же осекся, поскольку перед глазами возникла рука. Через мгновение он осознал, что в руке что-то есть, а еще через миг вспышка молнии позволила в деталях разглядеть искомый предмет. — Прошу прощения, майстер инквизитор, — заикаясь, пробормотал солдат. — Я сейчас открою калитку.

Трясущимися от холода и волнения руками он отодвинул засовы и пропустил внутрь фигуру в черном плаще, ведущую под уздцы лошадь. Внезапный гость огляделся по сторонам, словно ночной мрак не был для него препятствием, после чего внезапно выдал:

— Словно и не уезжал никуда.

— Прошу прощения? — встрепенулся стражник.

— Все в порядке, просто неожиданный приступ ностальгии, — очередная молния высветила лицо пришельца, и Фриц удивленно сделал шаг назад, что не могло остаться незамеченным. — Что-то случилось?

— Нет, — стражник отрицательно помотал головой. — Но вы можете назвать свое имя? Согласно правилам я должен записывать всех, кто входит в город.

— Хорошее правило, мудрое. Звать меня Конрад Клеппербайн. Надеюсь, запомнил?

— Запомнил.

— Вот и умница. И, раз уж мы с формальностями покончили, скажи мне: заведение фрау Марты все еще на своем месте?

— Ну да, у старой башни.

— Отлично, вот тебе за труды, — небольшая монетка перекочевала из рук инквизитора в руки стражника, после чего путник, тяжело вздохнув, шагнул под дождь. Что же касается Фрица, то он со всех ног припустил обратно в сторожку и, влетев туда, дрожащим от волнения голосом произнес:

— Вы не поверите, кто к нам приехал!

* * *

Несмотря на непогоду, жизнь в заведении фрау Марты била ключом. Ярко горели свечи, выпивка лилась рекой. Многие горожане все же смогли прорваться сквозь сплошную стену воды, чтобы окунуться в атмосферу веселья и разврата. Семейные бюргеры, вырвавшиеся за пределы домашнего очага, откровенно веселились, вздымая кружки с пивом и щипая сидящих на коленях девиц. Нетерпеливая молодежь, в свою очередь, спешила расплатиться с хозяйкой заведения, чтобы получить доступ к заветным комнатам на втором этаже, где их ждали выбранные ими "пташки".

Поэтому не стоило удивляться, что очередной гость не вызвал особого ажиотажа. Он скромно вошел в дверь, огляделся по сторонам и лишь тогда снял свой капюшон, открыв всему миру лицо. Под сенью плаща был скрыт на первый взгляд обычный человек. Русые волосы, слегка удлиненный нос, темно-карие глаза, которые внимательно изучали всех собравшихся. Тем не менее, едва его лицо было предъявлено почтенной публике, как в зале сразу снизился уровень шума. И лишь хозяйка радушно бросилась навстречу вновь прибывшему.

— Добрый вечер вам, господин Клеппербайн.

— Скорей уж доброй ночи, фрау Марта, — с печалью в голосе произнес посетитель. — Как я вижу, у вас по-прежнему шумно.

— Не волнуйтесь так, господин Клеппербайн. Специально для вас будет выделена самая удаленная от общего зала комната.

— Я рад, что вы не забыли моих вкусов, — удовлетворенно кивнул головой Конрад. — Надеюсь, и в остальном вы помните, что мне надо.

— Естественно, господин Клеппербайн. Я помню предпочтения всех своих постоянных клиентов. И поверьте мне, вы не будете разочарованы.

— Я искренне на это надеюсь, — с этими словами гость пробежался по всем присутствующим весьма пытливым взглядом, после чего прошел вслед за хозяйкой. Стоило ему исчезнуть, как в зале вновь стало шумно и все почтенные бюргеры стали тревожным шепотом обсуждать внезапного гостя. И никто не заметил того, что один из посетителей весьма шустро выскользнул за дверь, дабы раствориться в ночной темноте и шуме дождя.

* * *

Как известно, подвалы бывают трех типов. Для содержания узников, для хранения товаров и для тайных встреч. Данный подвал по всем признакам относился ко второй категории, но изо всех сил стремился соответствовать третьей. Но увы, ни статуи древних богов, ни загадочные руны, начертанные на стенах, не могли изгнать из него застоявшийся запах лука и селедки. Из-за чего собравшееся общество выглядело не столько заговорщиками, сколько собранием купцов, сбежавшихся для обсуждения очередной срочной сделки.

Председатель собрания, довольно крупный мужчина в роскошном камзоле и с бархатной маской на лице, настороженно изучил своих подопечных, после чего начал речь.

— Плохие новости, господа, и в то же время хорошие.

— Я надеюсь, что это важные новости, — проворчал один из заговорщиков. — В противном случае я на вас буду вынужден обидеться. Ради этого срочного вызова я оставил свою любовницу, а вы все помните, что посещать ее я могу лишь два раза в месяц.

— Я искренне понимаю ваши проблемы, — председатель учтиво склонил голову. — Но хочу заметить, что новости и в самом деле важные. Дело в том, что в городе появился Конрад Клеппербайн.

— Клеппербайн, — очередное лицо в маске подало свой голос. — Тот самый сын старика Клеппербайна, что вместо того, чтобы унаследовать дело своего отца, сбежал с отрядом наемников, а позже, если верить слухам, связался с пиратами? И, по-вашему, появление этого оболтуса может служить поводом для собрания столь экстренного совещания?

— Я готов принести извинения, но прежде прошу выслушать меня, — мрачным тоном произнес председатель. — Как я вижу, биография Конрада Клеппербайна мало для кого является секретом. Но и мало же кто знает следующий факт. Дело в том, что в последние годы данный человек попал в прицел той самой Конгрегации, и, непонятно каким образом, был принят в ее члены.

— Вы хотите сказать, что Конрад Клеппербайн пополнил собой ряды Инквизиции? — послышался тревожный голос из зала.

— Я хочу сказать, что это несомненный факт. И этот самый факт, как ни странно, позволит нам изрядно продвинуться в обретении нашей цели.

— И что в нем такого? Инквизитором больше, инквизитором меньше. Сколько их прошло через наш город? И что нам это дало?

— В данном случае ситуация совсем иная, — продолжал упрямо возражать председатель собрания. — Дело в том, что Клеппербайн-младший, наверное, единственный из известных нам инквизиторов, с которым можно договориться.

— Что вы имеете в виду? — по подземелью пробежал тревожный шепот членов собрания.

— Как вы знаете, у инквизиторов есть определенная репутация. Имена некоторых, ну, таких, как знаменитый "Молот Ведьм" Курт Гессе, лучше лишний раз не произносить. В противоположность вышеупомянутому субъекту, Конрад Клеппербайн является инквизитором совсем иного толка. Насколько мне известно, он не брезгует взятками, и немало еретиков, попавших к нему в руки, сумели просто-напросто откупиться.

— Коррумпированный инквизитор? — Послышался удивленный голос. — И как его еще терпят?

— Прошел слушок, что у него хватает покровителей в самых высших кругах! И те, хоть и с неохотой, но все же закрывают глаза на его грязные делишки.

— И чем он может нам помочь?

— Разве вы не поняли? — председатель даже подался вперед. — Мы попробуем подкупить его и сдадим ему "Детей Вотана". Он не сможет пройти мимо этой сделки и будет вынужден разбираться с этой сектой. А мы в качестве вознаграждения потребуем всего лишь пару вещей, которые будут найдены при обыске штаб-квартиры наших оппонентов. И тем самым наконец сможем полноценно заполучить "Око Одина", приступив к выполнению наших планов.

— Звучит разумно, — раздался нестройный хор поддерживающих голосов.

— Если инквизитор нам поможет, то "Детям Вотана" придется тяжело.

— Так они давно на это напрашивались!

— Неужели "Око Одина" наконец будет собрано? Я десять лет ждал этого момента!

— По сравнению с тем, как ты пытался выдать свою Грету замуж, это еще не столь долгий срок...

— Но выдал же!

— Так, попрошу вернуться к делу! — Председатель поднял голос. — Как вы сами понимаете, вопрос чрезвычайно важен. Мы должны срочно выйти на связь с инквизитором и постараться заключить с ним сделку.

— И при этом нам надо опередить "Детей Вотана", — новый голос подтвердил, что идея председателя упала на благодатную почву. — Я уверен, что они уже прознали о нашем госте и его особенностях.

— Эти тупицы? — В голос председателя сквозило откровенное пренебрежение по отношению к конкурентам. — Они даже шнуровку на шоссах не способны завязать без посторонней помощи. Что уж говорить о том, чтобы договориться со своим естественным врагом.

— Тем не менее, я бы не исключал такой возможности, — продолжал гнуть свою линию упрямец. — И кстати. Вы говорили, что подземелье полностью избавлено от крыс. Но за последние полчаса я как минимум три раза слышал крайне подозрительный шорох.

— К сожалению, крысы пробираются везде, — с грустью констатировал председатель. — Яды и заклятия не очень их останавливают. Но в любом случае, я уверен в том, что в данный момент мы, и только мы имеем возможность взять ситуацию под свой контроль.

— Да будет так! — по подземелью пронесся нестройный хор голосов, возвестивший о том, что тайное собрание пришло к единому решению.

* * *

Данное подземелье отвечало всем основным требованиям. Даже неискушенный взгляд мог определить, что его использовали для хранения, причем довольно длительное время. Многочисленные бочки, ящики, мешки заполоняли все пространство. И даже небольшой стол, установленный посреди хранилища, вполне себе вписывался в убранство. Благо что люди, сидевшие за ним, весьма смахивали своей внешностью на самых заурядных трудяг. Тем не менее, мысли, высказываемые ими, выдавали в них представителей более высоких сословий.

— "Дети Тора" сделали свой шаг, — обеспокоенно произнес один из собравшихся. — Наш лазутчик донес, что они решили переманить на свою сторону прибывшего в город инквизитора.

— Грохнуть его, и дело с концом, — проворчал один из "рабочих". — Сразу избавимся от множества проблем.

— А через неделю осознаем, что город окружила армия, и к каждому из нас приставлено по профессиональному палачу! — недоверчиво высказал свое мнение председатель. — Нет, нам нужно перехватить инициативу в свои руки. Благо, я понял их замысел. Но если нам удастся убедить молодого Конрада, что проще и выгодней работать с нами, то мы не только избавимся от конкурентов, но и наконец заполучим в свои руки "Око Одина".

— И как вы это себе представляете? Мы должны ползти на коленях через весь город, всем своим видом выказывая, насколько мы раскаялись?

— Не обязательно. Думаю, достаточно будет показать, что наш кошелек отличается большей глубиной, нежели все сундуки "Детей Тора".

— Думаете, он клюнет, старейший?

— Несомненно. Я разузнал, что нашего гостя прозывают за глаза "Быстрый Конрад".

— И что это значит?

— А значит это следующее. Никто даже не успевает понять, как предложенные деньги разом оседают у него в кармане, настолько он быстр. По крайней мере, именно это мне и рассказал один знакомый вор, принесший сведения о данном инквизиторе.

— Тогда мы должны работать как можно быстрее. Думаю, что "Дети Тора" уже успели заслать к нему своих гонцов с предложением. Поэтому, если мы промедлим...

— Мы сумеем их опередить, — с яростной дрожью в голосе произнес председатель. — За дело, дети мои!

* * *

Капельки пота стекали по разгоряченному телу девушки. Она уже устала стонать и кричать, но инквизитор был неумолим. Словно одержимый, он набрасывался на свою партнершу, крутил ее, заставляя принимать самые разные позы, двигаясь в ритме тяжелого кузнечного молота...

— Я больше не могу! — отчаянно простонала девушка. — Откуда в тебе столько сил?

— Силы нам дает вера в Господа нашего! — нравоучительно произнес Конрад и протянул руку к стоящей на табурете бутылке вина. Сделав пару глотков, он удовлетворенно крякнул, после чего отвесил девушке смачного шлепка по заднице. — А ты не расслабляйся. Я еще с тобой не закончил. Как звать-то тебя?

— Беата, мой господин.

— Счастливое имя. И сегодня, могу заметить, тебе несказанно повезло.

— Почему? — девушка робко попыталась посмотреть на Конрада, но тот грубым движением уложил ее на живот.

— А потому, — вкрадчивым шепотом произнес он, — что именно тебе сегодня достанется все то, что я копил в себе целый год.

Увы, что именно копил в себе инквизитор, девушка почувствовать не успела. Потому что именно в этот момент раздался тихий стук в дверь. Конрад яростно прорычал, но игнорировать звук не стал.

— Я же просил Марту никого ко мне не пускать, — пробормотал он, спешно надевая штаны. — Этим женщинам реально нельзя доверить ничего серьезного. Кто там?

— Вам срочное письмо, — раздался довольно сухой голос за дверью.

— А до утра подождать нельзя?

— К сожалению, мой господин требует срочного ответа.

Тяжело вздохнув, Конрад открыл дверь и уставился мрачным взглядом на посыльного. Последний поспешил отвести глаза в сторону и протянул запечатанный свиток.

— Я, по-моему, ясно намекнул хозяйке сего заведения не пускать никого до самого рассвета, — ворчал инквизитор, вскрывая письмо.

— Мой господин был очень настойчив, — виноватым голосом объяснил посыльный. — Кроме того, он достаточно влиятелен, и в его власти, к примеру, навсегда прикрыть работу данного дома.

— Я должен был догадаться, — Конраду наконец удалось разобраться с упрямыми печатями и лентами, после чего он тут же погрузился в текст. Последний изрядно интриговал.

"Майстер Клеппербайн, вы, наверное, изрядно удивлены тем фактом, что едва вы появились в городе, как стали объектом внимания многих людей. К сожалению, ваша репутация бежит впереди вас, а репутация, как вы знаете, говорит о многом. Нам хорошо известно о разных аспектах вашей деятельности, поэтому мы и поспешили направить вам данное послание. Видите ли, майстер Клеппербайн, сей город погряз в мерзкой и гнусной ереси. Такой, что только вы и те силы, к которым вы имеете отношение, могут помочь разобраться с ней. И мы, честные сыны святой церкви, готовы помочь в ее разоблачении. Но для этого нам нужны гарантии. Как известно, человек слаб и часто подвержен искушениям. И данные искушения не очень одобряются матерью нашей, церковью, особенно если человек все же поддается им. Но мы искренне надеемся на то, что предоставленные нами сведения позволят закрыть глаза на некоторые из наших грехов. Как вы понимаете, наверное, из данного письма, наши чаяния не совсем бескорыстны. Так уж вышло, что в руках данных еретиков находится наша фамильная реликвия. И если честно, нам было бы приятно вернуть ее обратно. Так что, если вас заинтересует данная сделка, то можете передать ответ через нашего посыльного. Со своей стороны, мы обещаем возместить ущерб за потраченное время, который мы оцениваем в тысячу серебряных талеров. Искренне ваши, законопослушные бюргеры".

— Что вы скажете, господин? — робко поинтересовался посыльный.

— Интересное письмо, — Конрад свернул свиток и уставился в пол задумчивым взглядом. — Тысяча талеров... Я смотрю, кому-то явно некуда девать деньги.

— Господин, мне хотелось бы услышать ответ.

— Ах, ответ, — инквизитор спешно положил свиток на стол, после чего повернулся спиной к посыльному. — Ответ нужен? Передайте вашим господам следующее. Я подумаю.

— И все?

— Да, на данный момент — все. Можешь быть свободен, — и тут же в его голосе послышались суровые нотки. — Я разве разрешал тебе поворачиваться?!

— Простите? — Испуганно проблеял курьер.

— Я не тебе, — Конрад строгим взглядом смотрел на Беату. — По-моему, приказы были просты и понятны. Я велел тебе лежать и не двигаться.

— Но, господин...

— Никаких "но". Ты плохая и непослушная девочка и за свой поступок будешь серьезно наказана.

И Конрад резким движением захлопнул дверь прямо перед носом ошарашенного курьера.

* * *

— Я подумаю? Именно так он и сказал? — Лидер "Детей Тора" взволнованно нависал над курьером.

— Да, именно таковы были его слова.

— Плохо, очень плохо.

— А что плохого? — Подал голос один из людей в маске. — Он же не стал возмущаться и отклонять наше предложение.

— Покрутился бы ты с мое среди чиновничьей братии, ты бы сразу понял, о чем идет речь, — председатель взволнованно затряс головой. — Он просит еще. Да при этом намекает на то, что ему известно о существовании конкурентов.

— То есть...

— Да, это будет битва на истощение. Чей кошелек окажется глубже: наш или "Детей Вотана".

— Я заметил их представителей возле заведения фрау Марты, — подал голос еще один из анонимных заседателей.

— Неудивительно. Они в курсе того, кто к ним приехал, и пытаются выжать из создавшейся ситуации все, что только можно.

— И что мы будем делать?

— То, что и планировали изначально. Будем пытаться подкупить инквизитора. Мы должны превозмочь "Детей Вотана".

* * *

Беата стонала от боли. Инквизиторская плеть раз за разом обрушивалась на ее упругую задницу, заставляя девушку каждый раз издавать пронзительный стон. Попытки увернуться от ударов были заранее обречены на неудачу. Тело юной красавицы было надежно зафиксировано ремнями, изрядно ограничивая свободу маневра. В свою очередь Конрад, заметно взмокший от возбуждения и беспрестанно читавший молитвы, неутомимо продолжал терзать тело своей пленницы.

— Боль, — шептал он. — Это всего лишь порождение твоего убогого разума. Освободись от нее. Прими ее всем телом, и тогда, только тогда ты познаешь Божий замысел.

— Мне больно, майстер Клеппербайн, — плакала Беата. — И я не понимаю, чего вы от меня хотите.

— И в этом твоя проблема, — прошептал инквизитор. — Именно в твоем непонимании сути проступка, что ты совершила. Впрочем, я не упрекаю тебя. Ты всего лишь безграмотная провинциальная девушка, неосмотрительно вздумавшая торговать своим телом. И тебе сложно понять, какие чувства испытывает клиент, когда осознает, что его приказы и распоряжения игнорируются самым банальным образом. Но ничего, моя плеть и убеждения позволят тебе познать основы дисциплины и самоконтроля. И тогда, только тогда...

Что же все-таки имел в виду Конрад, Беате так и не было суждено узнать, поскольку именно в этот момент в дверь настойчиво затарабанили. Инквизитор с сожалением бросил взгляд на сочную попку жертвы, после чего отложил плеть в сторону и направился к дверям.

— Я искренне надеюсь, что это принесли ужин, — суровым голосом произнес он. — В противном случае я обещаю аутодафе любому, кто осмелился прервать мой отдых.

— Прошу прощения, — раздался из-за двери подобострастный голос. — Но меня просили передать срочное сообщение для майстера инквизитора.

— Я уже тысячу раз пожалел о том, что выбрал данную стезю, — проворчал Конрад, открывая дверь. И, уставившись слегка оробевшему посланнику прямо в глаза, задал вопрос: — Ну и где послание?

— Послание? Ах, да, — и курьер тут же послушно затрепетал. — Мои господа передают свои искренние пожелания здравия майстеру инквизитору, а также желают ему успехов в нелегком труде. Еще они просят передать, что им известно о письме, поданном так называемой группой людей, называющих себя "Детьми Тора". К тому же они информируют о том, что их пожелания целиком и полностью аналогичны тем, что были указаны в данном письме, но вот только сумма благодарности будет весьма, весьма выше. Мои господа готовы пожертвовать полторы тысячи талеров на то, чтобы их использовали на благо деяний матери нашей церкви.

— И все? — нахмурился Конрад.

— На данный момент все. Что передать моим господам?

— Я подумаю, — хмуро ответил инквизитор, после чего резко захлопнул дверь.

* * *

— Он думает, — лидер "Детей Вотана" встал со своего места и, заложив руки за спину, прошелся вдоль ряда бочек. — То есть, решение еще не принято. Он надеется, что кто-то из нас выдохнется первым.

— И что же делать? Сразу предложить ему все, что у нас есть на руках? — послышались вопросы из зала.

— Думаю, не стоит спешить, — отмахнулся председатель. — На мой взгляд, перед нами тот случай, когда работать надо неспешно, но настойчиво. Постараемся узнать, каков был его ответ нашим противникам, после чего начнем действовать, исходя из полученных сведений. Если он откажет и им, значит, будет повод увеличить сумму.

— А если он примет их предложение?

— Тогда не остается ничего иного, кроме физического устранения. Но я искренне надеюсь на благоразумие нашего гостя. Он должен понимать, на чьей стороне сила, а значит, и успех.

* * *

— По-моему, я ясно и четко выразил свое мнение, — с нетерпением в голосе произнес Конрад очередному курьеру. Последний, потупив взор, мял мокрую шапку и время от времени бросал взгляд за спину инквизитору — а там было на что посмотреть. К этому моменту фантазия Клеппербайна разошлась не на шутку, и незадачливая Беата была привязана к крюкам для одежды, вбитым в стену. Распятая таким незамысловатым образом, она горестно всхлипывала, оттопыривая свою выдранную до красноты задницу. — Я подумаю над вашим предложением.

— Две тысячи! Мы предлагаем две тысячи талеров ради того, чтобы вы помогли нам в нашем деле!

— Утром, мы все обговорим утром. К тому моменту, думаю, я смогу наконец разобраться с иными делами, дабы полноценно обсудить сей вопрос. Надеюсь, ваши хозяева меня понимают?

— Я передам им ваши пожелания, — пробормотал заикающийся курьер. — Хотя могу вас заверить, они потребуют более скорого ответа.

— Все ответы будут только утром. Так им и передайте.

Курьер попытался задать еще вопрос, но резко закрывшаяся дверь стала непреодолимой преградой на его пути. Что же касается самого инквизитора, то он облегченно вздохнул и подошел к своей жертве.

— Ну и что ты скажешь на такое? — В голосе Конрада слышалось откровенное веселье и издевка. Ответом ему был лишь сдавленный стон и мычание. — Прошу прощения, с этими внезапными посетителями я совсем забыл о главном, — с этими словами Клеппербайн вытащил изо рта Беаты кляп. Девушка тяжело вздохнула, после чего выдавила.

— Я не думаю, что фрау Марта будет довольна тем, как вы обращаетесь с ее подчиненными.

— В свое время именно фрау Марта стояла на этом самом месте и стонала от ударов моего ремня. Но увы. Времена меняются, женщины стареют, а вкусы мужчин остаются теми же, что и десять лет назад. Поэтому предлагаю расслабиться и получить удовольствие от того, что сегодня тебе доведется провести ночь с таким исключительным мужчиной, как я, — и, немного вздохнув, он прибавил: — Если конечно нас больше никто не прервет.

Их прервали.

* * *

— Четыре тысячи, — ревел курьер "Детей Вотана", получая увесистый пинок от инквизитора.

— Я подумаю! — в свою очередь ревел Конрад, с удвоенным рвением набрасываясь на несчастное тело Беаты.

— Пять тысяч, — орал посланник, взобравшись на балкон, примыкавший к комнате инквизитора. Через пару секунд его вопль раздался уже с земли, поскольку хорошо поставленный удар сбросил крикуна с его насеста, но сам Клеппербайн был при этом дико недоволен.

— Откуда они все лезут? — задал он логичный вопрос, пристраиваясь к пышной и упругой заднице Беаты. Девушке, которой так не повезло с клиентом, оставалось лишь стонать и молить небо о скорейшем наступлении утра.

Спустя пару минут инквизитору пришлось прерваться, поскольку в комнату влетел камень. Прикрепленная к нему записка гласила, что сумма увеличивается до семи тысяч. Конрад тяжело вздохнул и запустил камень обратно, удовлетворенно ухмыльнувшись, услышав крик боли. Правда, спустя пару минут ему пришлось снова выругаться, поскольку следом прилетело сразу два камня с приложенными записками.

— Семь тысяч, — раздался скрипучий голос за дверью. В дверь моментально полетел один из сапог Конрада, который своим стуком смог отпугнуть надоедливого посланца. Тем не менее, даже слепой давно бы уже понял, что ночь оказалась испорчена. Инквизитор мрачно смотрел в пол, периодически припадая к бутылке вина, а Беата, в свою очередь, старалась вести себя как можно тише, опасаясь, что плохое настроение ее ночного хозяина перерастет в нечто большее и чрезвычайно неприятное.

Но Конрад молчал. Казалось, он смирился с надоедливыми посланцами, которые периодически повышали ставки в надежде услышать ответ. Он даже забыл про девушку, ставшую пленницей на эту ночь, полностью погрузившись в пучины своего алкогольного забытья. И лишь когда первые солнечные лучи коснулись крыш Аттендорна, инквизитор наконец сдвинулся с места и направился к дверям. Распахнув их, он едва не зашиб ночных посланцев, которые стояли друг напротив друга, обнажив ножи. Окинув их мутным взглядом, Конрад произнес всего одну фразу:

— Я подумал, зовите своих хозяев.

Наверное, только черная магия могла заставить посыльных испариться в столь короткий срок, заставив на минуту поверить, что их никогда и не было. Тем не менее, инквизитор сумел застать тот момент, когда они устремились к лестнице, ведущей в сторону черного входа. После чего он вновь тяжело вздохнул и покинул свою комнату.

* * *

Отличительной особенностью заведения фрау Марты являлся небольшой балкончик, выводивший на задний двор. Мало кто помнил обстоятельства, которые заставили его появиться на свет. Даже Конрад, чье детство прошло в этих местах, не мог вспомнить фактов. Тем не менее, в данный момент архитектурный изыск оказался весьма кстати. Именно здесь бывалый инквизитор предпочел встретить восход солнца.

В оные времена эта часть здания тупо упиралась в соседнее строение. Но сильный пожар слегка подкорректировал архитектуру города. Отныне балкон упирался не в стену, а выходил на небольшой пустырь, где можно было созерцать живописные развалины. Конрад с интересом изучал их, а также людей, постепенно собиравшихся на месте бывшего дома.

Мало-помалу здесь подобралась неплохая компания. Несколько десятков человек, настроенных сурово и решительно, постепенно стекались к руинам, периодически бросая настороженные взгляды в сторону балкона. Казалось, они чего-то ждали, и их ожидание не замедлило осуществиться. С разных сторон почти одновременно появилось два небольших, вооруженных до зубов отряда.

Остановившись на относительно небольшом расстоянии друг от друга, они замерли. А через пару минут появились лидеры. Одетые в черное, с масками на лицах, каждый из них в сопровождении небольшой свиты присоединился к своему отряду. И убедившись в том, что инквизитор внимательно смотрит на них, каждый сделал шаг вперед.

— Прошу прощения, майстер Клеппербайн, — подал голос первый из них, обладатель пышных одежд и владелец солидного амулета на шее. — Как я понимаю, вы готовы сделать выбор. Сразу скажу свою окончательную цену. Двадцать пять тысяч серебряных талеров. Можете лично убедиться, — лидер кивнул головой, и из теней выскользнуло четыре человека, тащивших на носилках солидный сундук. Один из них приоткрыл крышку, продемонстрировав основательное содержимое. Оппонент тут же презрительно фыркнул.

— Прошу прощения, майстер инквизитор, но думаю, что мой дар выглядит куда как более весомым. Увы, в плане звонкой монеты мы можем выделить всего пять тысяч, но... — он с торжествующим видом взглянул на своих конкурентов, — и еще двадцать пять мы готовы предоставить в виде ручательств в миланском банке. Поверьте, это будет куда как надежней обычного сундука.

— Надежней? — послышались ехидные смешки с противоположной стороны. — Зная о вашей манере вести дела, можно быть уверенным, что вы дадите пустую бумагу, с которой любого предъявителя поднимут на смех!

— Ну да, то ли дело вы, с вашими звонкими монетами. Напомните, сколько разбойничьих шаек вы контролируете? Знаете, мы искренне сомневаемся, что майстер Клеппербайн сможет хотя бы покинуть окрестности города, не будучи ограбленным вашими протеже.

— Наши, как вы заявляете, протеже по крайней мере не скрывают своих целей, в отличие от ваших банкиров. Они честные грабители и не прячут свои помыслы под завесой слов и обещаний!

— То есть вы даже не отрицаете, что не против ограбить своего клиента?

— А вы, в свою очередь, не готовы признаться в том, что покрываете первостатейных мошенников и лжецов?

— Пустые слова! Вы можете лишь манипулировать домыслами.

— Так же, как и вы. Твердите направо и налево о своих связях, но чуть что — прячете голову в песок!

— Смешно слышать упреки от тех, кто не пошевелит своей задницей, если только не убедится в том, что это шевеление принесет хорошую прибыль!

— Ну да, вы только о задницах и способны думать...

Подобная перепалка была способна длиться часами. Но в данном случае следовало учесть и иные факторы. Такие, как достаточно нервные и в то же время хорошо вооруженные пособники еретических орденов. И было сложно понять, кто же именно выпустил ту стрелу, которая единым ударом выбила дух из одного из "Сынов Тора".

— Предатель! — возопил лидер обиженных.

— Провокатор! — вскричал его оппонент, прежде чем вспыхнула драка. В первую очередь весьма удачно сработали стрелки каждой из сторон. Арбалетные болты, выпущенные со столь короткой дистанции, моментально нашли свои цели, выведя из строя с каждой стороны по полудюжине бойцов. Далее настал черед рукопашной, и Конрад, подобно римскому императору, с немалым интересом приступил к созерцанию яркой и кровавой битвы.

Два ордена бились не на жизнь, а на смерть. Бойцы, размахивая клинками, дубинками, копьями и топорами, набрасывались друг на друга, стремясь отправить своих оппонентов на тот свет. Что же касается лидеров, то те предпочли манипуляции более высокими матерями. В руках предводителя "Детей Тора" засверкали молнии, в то время как его соперник сформировал облако тьмы, готовое накрыть поле боя. И каждый из них внимательно следил за действиями врага, что в данном случае являлось огромной ошибкой.

Арбалетный болт сбил с ног лидера "Детей Вотана", заставив его противников издать вопль радостного безумия. Но насладиться триумфом им так и не удалось, поскольку спустя мгновение тело их командира было пронзено копьем. Увы, но в обоих случаях магия была бессильна против хладного железа. Тем не менее, два ордена были готовы биться до последнего, даже невзирая на павших командиров. Тем сильнее было их удивление, когда поле боя оказалось окружено городской стражей, и суровые парни, закованные в тяжелые доспехи, приступили к планомерному захвату представителей воюющих группировок. Фактически, это ознаменовало конец эпического сражения. Связываться с представителями закона не хотелось никому, поэтому оружие в массовом порядке было брошено на землю, и стражники приступили к арестам.

Ну и надо заметить, что никто так и не обратил внимания, в какой именно момент Конрад Клеппербайн покинул свой наблюдательный пост. Впрочем, в это время арестованных интересовали совеем иные дела...

* * *

— Удачно так совпало, — Вальтер Краузе, командующий городской стражей, бросил косой взгляд на своего собеседника. — Два ордена малефиков практически полностью истребили друг друга, оставив нам лишь подбирать остатки. Кстати, что это за игрушка?

— Не знаю, — Конрад Клеппербайн крутил в руках нечто, больше напоминавшее две половинки одного глаза. — Так понимаю, это и есть камень преткновения наших клиентов. Но какими он свойствами обладает — думаю, будут выяснять наши экспертусы.

— Тем не менее, ты сработал хорошо. Хотя, если честно, я был удивлен. Зачем были нужны эти слухи на тему взяток? Неужели ты заранее планировал, что они передерутся из-за этого?

— Ну, с большой долей вероятности я это предполагал. Эти малефики в целом такие предсказуемые... Мне достаточно было узнать о том, что они грызутся друг с другом из-за древнего артефакта, и я сразу стал уверен в том, что в случае чего они сразу перейдут к активным действиям. Хотя надо отметить, ты также сработал молодцом.

— Ну, после того как я узнал, что бургомистр и глава купеческого союза являются лидерами двух темных орденов, я даже и не сомневался в том, что мне предстоит сделать, — виновато пробормотал Вальтер. — Единственное, я не был уверен, что даже инквизиторы смогут разобраться в этом вопросе. Все же полгорода погрязло в грехе...

— И большая часть погрязших полегла во время ареста, — скучающим голосом ответил Конрад. — Тем хуже для них и лучше для нас.

— Но все же, сама мысль об инквизиторе-взяточнике...

— Заставила их расслабиться и быть уверенными в том, что их главный противник скрывается среди оппонентов. Как видишь, мой план сработал, как ему и полагается.

— Сложный план.

— Зато требует минимума усилий, — хмыкнул Клеппербайн. — Если честно, я не большой любитель напрягаться.

— Оно и видно. Что будешь делать дальше?

— Напишу отчет и послезавтра отправлюсь обратно.

— Уже послезавтра?

— В процессе операции мне пришлось пожертвовать дивной ночью с малюткой Беатой. Фрау Марта мне этого не простит. Поэтому я должен как можно быстрее закончить то, что начал.

— И последний вопрос, — лицо Вальтера пересекла ехидная ухмылка. — Почему тебя прозвали "Быстрым Конрадом"?

— Ну, как тебе сказать... — инквизитор закатал рукав и продемонстрировал своему собеседнику хитроумный механизм портативного арбалета, крепившегося на запястье. — Дело в том, что никто из моих подопечных так и не смог разглядеть того момента, когда я вступаю в дело: настолько быстро все происходит. Так же как никто не заметил ту шальную стрелу, выпущенную на пустыре и приведшую к драке. Ну а все эти истории про взятки... Я потратил немало денег на то, чтобы про них узнали все, кому надо. Все же с расслабившимся клиентом, уверенным в том, что у него есть запасной выход, всегда проще иметь дело.

И Конрад Клеппербайн рассмеялся так же, как он всегда смеялся в момент, когда ему доводилось закрыть очередное сложное дело...