Взгляд Бездны. Прода

Глава 4. Бойтесь полной Луны

Ирэн

Медленно скольжу среди деревьев. Конечно, парк — это не лес, и даже не вольная ширь степи. Воздвигнутый людьми каменный лабиринт вообще мало способствует свободе созданий природы. Человек, с его манией контролировать все и вся — уродливый нарост на теле природы, обратившийся против Матери в своей безумной жажде устроиться поудобнее, и побольше загрести под себя. Хуже людей разве что презренные кровососы — нарост на наросте, неестественный кошмар, подлежащий уничтожению. Если с людьми еще можно как-то смириться, особенно если Кругу именем Лунного зверя удастся ввести это непрерывно плодящееся племя в хоть какие-то рамки, то с вампирами, или "Красным родом", как они себя называют, нет и не может быть никаких разговоров... Разве что общения на языке Тьмы и Стали.

Я машинально взялась за рукоять Клыка Луны, и серебряная проволока, которой она оплетена — обожгла мою руку. Кажется странным для члена Лунного круга носить кинжал с серебряной рукоятью, но слишком уж многие из наших врагов способны нагонять мороки, показывать то, чего нет, или же скрывать из поля зрения то, что в нем есть. Боль ожога проклятым металлом очищает сознание, разрывает тенета мороков и наваждений... Но сейчас Луна не вздрогнула надо мной: никто из врагов не осквернил благословенной красоты лунной ночи своим нечестивым колдовством, столь далеким от естественных сил Ночи и Луны, дарованных нам, Лунному кругу.

Шум проклятых повозок, вечно воняющих гарью и Кровью земли, ради которой людишки ранят плоть Матери, подобно тому, как вампиры разрывают их собственную кожу, почти заглушают негромкий плеск воды. Но я знаю, что где-то там, справа, за зданием, увенчанным чем-то похожим на, как это называют одноликие, "хоккейную шайбу" из стекла и бетона течет река, загнанная смертными в узкие и непростительные рамки. Иногда в Круге возникают проекты уничтожения плотины, расположенной там, на севере... Но эти проекты как возникают, так и отбрасываются. Город людишек стоит на высоком берегу, и удар гневной реки придется в другую сторону, в пойму, по невиновным в людском безумии Растущим и Подвижным. Да, там умрут множество людишек, но урон земле и ее истинным детям окажется, увы, куда выше. Поэтому Старейшины раз за разом отвергают предложение молодых и излишне активных щенков.

Ночной ветер, мой верный помощник, коснулся моих ноздрей и позвал вперед, туда, откуда доносится неестественно-холодный запах врага. В преддверии схватки я заколебалась на грани обретения Истинного облика: зрачки чуть вытянулись, уши — заострились, клыки немного увеличились... В общем, ничего такого, из-за чего заметивший меня обыватель кинулся бы бегство с воплями, но достаточно, чтобы подготовиться к схватке. Сбросив обувь, я скользнула с противного асфальта дорожки на пересохшую, но хранящую подлинную силу землю. Ночь, Луна, охота будоражат мою кровь, и я едва сдерживаюсь от того, чтобы бросить торжествующий клич охотника, заставляющий жертву дрожать и прятаться. Сейчас еще не время. Спугну.

Ночь облекает мои плечи тяжелым, оберегающим плащом. Враг впереди, наверное, мог бы разорвать этот плащ своей мерзкой силой, но сейчас он отвлечен и не замечает моего приближения. Луна хранит, и ветер ведет. Враг застыл в предвкушении пролития крови... Я чувствую это его настроение, и вливаюсь в него, мягко и без следа растворяя свою жажду крови в его Жажде. Но сейчас враг, что бы он не думал о себе, не охотник, но жертва. И жертве стоило бы бежать и прятаться, но она считает именно себя охотником, и наблюдает за добычей, забыв, что даже самым могучим хищникам стоит оглядываться по сторонам, как завещает нам Мать-Природа. И такая беспечность не только может, но и должна быть наказуема.

Впереди разворачивается нередкая в городах смертных сцена. Пяток накачанных ребятишек докапываются до миловавшейся на скамейке парочки. Парень пытается прикрыть подругу от выпадов этих животных, но лишь только раззадоривает стаю шакалов. Они смеются, упиваясь собственной силой, и совершенно не замечают нависшей над ними опасности. Опасности неотвратимой и смертельной. Ночь поет о крови, и черная в свете Ночной скиталицы кровь вот-вот покинет тела, знаменуя прекращение жизней.

— ...и сейчас твоя телка как следует удовлетворит насЈ понял? — вожак шакальей стаи смеется, гордо похлопывая дубинкой по ладони.

Парень вскинулся, а девушка за его плечом коснулась его рукой... И в этот момент я начинаю действовать.

Шаг вперед и Клык Луны вскрывает горло врагу. Для человека такая рана была бы смертельна, но упырю — даже не слишком опасна. Однако холодное прикосновение Клыка заставляет врага вздрогнуть и дернуть руками в попытке то ли защититься, то ли сплести заклятье. Впрочем, ни то, ни другое врагу не светит. Будь это кто-то из действительно серьезных и опасных кланов — я не была бы столь уверена в победе. Но те, чьим символом стали кисть, рисующая кровью, давно утратили наиболее опасные секреты своей магии... а чисто физическими способностями — никогда и не славились. Так что уже первым ударом я решила противостояние в свою пользу. И следующий удар я наношу, не встречая практически никакого сопротивления. Лунный клык входит в глаз врага, пробивая единственное однозначно уязвимое место, разрывая средоточие проклятого колдовства, придающего этому телу отвратительное подобие жизни.

Я улыбаюсь в лица шакалов, и отшвыриваю в сторону девчонку-Трайденти, что готовилась поохотиться этой ночью. Шакалы замирают. Хотя ночь скрывает некоторые подробности даже от моего взгляда, но вот нюх не обманешь: сохранить штаны в чистоте не удалось никому из них. Парень, с которым тусила вампирша, оказался покрепче. Он оборачивается ко мне, и на секунду замирает, увидев, как пятна тления ложатся на почти совершенное лицо и проявляется в почти неприличном декольте.

Я смотрю в глаза парня, потерявшего подружку, и шагаю вперед. Смертному не сравниться в скорости с ликаном. Так что Клык Луны входит и в его грудь. Даже краткий взгляд глаза в глаза дал мне понять, что передо мной — не жертва, а кандидат на приобщение к проклятому Роду.

Я поворачиваюсь к шакалам. Те стоят и трясутся, не в силах сделать ничего для спасения собственных жизней — даже попытаться сбежать. Не то, чтобы их это спасло, пожелай я их догнать... Но вот желания такого у меня нет. Чтобы скомпенсировать убиство этой стайки мне пришлось бы оставить в живых десятка два человек. Поскольку чем больше таких вот шакалов — тем хуже для человечества. Злокачественные опухоли я врачевать не нанималась.

— Валите, пока я в хорошем настроении, — бросила я шакалам, облизывая кровь человека и вампира, смешавшуюся на Клыке Луны.

И скоро уже только неблаговонный аромат намекал на то, что ребятки тут были. Интересно, местная гражданская стража сумеет отыскать их по следам дерьма? Если сумеет — шакалам предстоит интересное времяпрепровождение: доказывать, что они не верблюды... в смысле — это не они прикончили вампиршу и ее хахаля.

Рассмеявшись вместе с полной Луной, я скрылась в ночи. Меня ждет Старший... надеюсь, мой доклад ему понравится.