Амазонка-3

Глава 1

Полет над Атлантикой Оля бессовестно проспала. . А когда проснулась, то с удивлением осознала, что стала прежней. Конесно не той наивной дурочкой приехавшей покорять столицу с двумя платьями, но и не обладательницей пугающих ее саму сверхспособностей.

— Ну и ладно. Нет, так и нет. Не стоит и горевать.— Благоразумно рассудила она, осознав свое превращение. — Вернусь домой, пойду работать. Куда? Ну, это уже не столь важно. Тренером ци гун, или простой секретаршей, какая разница. Главное понять и принять, что теперь все уже в прошлом.

Поездка из аэропорта до небольшой гостиницы на такси заняла около часа.

Смена поясов и перелет через полмира вовсе не помешал Ольге заснуть. Едва войдя в свой номер, она улеглась в постель и проснулась лишь на следующее утро. Иван Максимович осторожно постучал в дверь — Оленька, мы тут с Глебом потолковали... Ты, конечно, сама решай, но..., жить то нам на что-то надо. А денег нету... Так может нам попробовать сейф с "Амазонки" достать. Валюты там тысяч двадцать в долларах еще оставалось. А если до яхты французы доберутся, и последнее пропадет. Но и при другом раскладе тоже не хорошо. Первым хорошим штормом яхту на глубину утащит, тогда ни французам ни нам ее уже не отыскать. Место я вроде хорошо запомнил. Капитан старательно потер сухими ладонями, изобразив оживление. — А чего... Акваланг в прокате возьмем, лодку с мотором. Поныряем. Вот Глеб берется..., да и я могу попробовать.

Оля, которой отчего-то вовсе не хотелось никуда ехать, а тем более плыть, тяжко вздохнула. — А ведь ты, мастер, лукавишь. С каких это пор тебя деньги волновать стали. Ты вспомни, как в Питере...

-Там я один был, — находчиво парировал дед, — а здесь у меня ответственность... Экипаж, хоть и без судна... Пропадут они тут без меня. Без языка, без знакомых, без дома. Да и ты тоже...

-А что я?.. — Безучастно пробормотала Оля, которой вовсе не хотелось продолжать беседу. — Мне ничего не надо...

-Тебе может и ничего, — в голосе старика вдруг зазвучала странная нотка,— а как же мы? Глеб с Наташкой как. И вообще... мне твое настроение не нравится. Очень. Не могу толком объяснить, но тревожно мне за тебя.

— Слушай, а может вы тогда без меня, сами поныряете? А? Ну не хочу я ничего.

Нельзя, Оленька, нельзя, на судно, пусть и затонувшее, ежели без хозяина здесь если кто полезет, то в чистом виде мародерство получится. Статья.

— Ох... Ну... Ладно. Раз нужно, значит нужно.— Смирилась с неизбежностью Оля. — Сейчас я встану, умоюсь, и вперед.

Она решительно поднялась с постели. — Обождите меня в холле. Минут через десять я спущусь.

Когда она спустилась вниз, то в фойе ее встретила вся компания. Глеб и сидели на узенькой скамейке, а капитан задумчиво мерил шагами пространство холла.

А я думала, вас в море больше под автоматом не загнать.— Удивилась Оля. — Хорошо, хотите, поехали.

Оформить бумаги на аренду маленькой лодочки с тридцати сильным мотором, удалось без проблем, куда сложнее оказалось добыть пару снаряженных аквалангов.

-На пять метров я и без снаряжения нырну.— Хорохорился Глеб. Максимыч, сколько там глубина?

Метров пятнадцать... с лишком.— Хмуро отозвался дед, когда они вышли из очередной конторы. — Буквоеды, понимаешь. Документ им подавай. Лицензию.

— Может и верно, что не дают.— Отозвалась Ольга. — Ну, кто у нас нырять будет. Вы? Ладно, а еще? Я как пловец не очень. Глеб, пожалуй, больше перед невестой рисуется, а одному ящик из каюты не вынуть. Да и кто знает, как она там лежит, яхта. Может на боку, или в ил зарылась -Так что?— Не выдержал Глеб. — Все бросить? А дальше как быть. Виза скоро кончится, а потом? Пешком на Родину?

Ладно.— Решилась Ольга после длительного молчания. — Или пан, или пропал. — Вынимайте, господа из карманов всю мелочь. Все заначки. Считать будем. — Она первой высыпала в раскрытый пакет свои капиталы.

После недолгих подсчетов стало ясно, что денег хватит на то, что бы купить два бывших в употреблении комплекта для подводного плавания.

-Рискнуть? Или как?— С сомнением протянул капитан.— По мне, так слишком все это вилами на воде, шансов меньше, чем в рулетку.

-Про рулетку ты верно сказал.— Улыбнулась Оля. — Если не отыщем, придется нам лишь на удачу рассчитывать.

Купить два подержанных акваланга, пару комбинезонов и стареньких компенсаторов оказалось несложно. Продали те же самые люди, что так категорически отказывались дать амуницию напрокат. Но зато алюминиевые баллоны со сжатым воздухом дали в аренду без торга.

-Оно и понятно, теперь с них спрос невелик..., — Усмехнулся капитан, проверяя редукторы.

Мелочи, вроде глубиномеров, фонариков и ножей покупали с душевным надрывом, собирая по карманам последнюю мелочь.

— Надо, же, мы может мир спасли, а теперь за жалкие гроши жизнью рискуем...— Поддакнул Глеб. -Эх, надо было мне с Титаника хоть сувенир какой прихватить...— Он сожалением вздохнул и внезапно принялся рыться в карманах. — Французы эти. Я еще в каталажке удивился, чего они в опись всякую ерунду пишут. — Ага, вот.— Вынул Глеб из кармана небольшую серебряную ложку. — Забыл на стол положить, когда последний раз в кают компании ужинали.— Чуть смутился он под строгим взглядом Натальи. — Не ну я правда, забыл.

— Интересная штучка. — Максимыч повертел в пальцах предмет. — Клеймо стоит и вензель на ручке. Хм, а ведь выходит, что ты у самого капитана умудрился ложку спереть, жулик. — Разобрал, наконец, моряк инициалы. Командор, нет, кажется, капитан...

— Эта штуковина не на одну тысячу зелеными потянет. Смотри, состояние то идеальное. Раритет высшей пробы. Если ничего не отыщем, попытаемся ее пристроить. Прибери пока.-Капитан протянул артефакт новому владельцу.

— Ничего, ничего.— Облегченно сказал Глеб, засунув ложку обратно в карман, -может и не придется.

Повеселевшая компания подхватила акваланги и двинулась обратно к лодочной станции.

А уже через час, закончив с формальностями, вышли в море. Плыть на утлой посудине даже вдоль берега куда сложнее, чем на океанской яхте. Поэтому к месту, где по всем прикидкам затонула яхта подошли уже после обеда.

Ну, кто пойдет под воду?— Задал капитан насущный вопрос. И сам же ответил. — Предлагаю меня и Глеба. Единственный вариант.

Оля вздохнула. — А не тяжело будет, Иван Максимович. В ваши — то годы.

Кусто и в восемьдесят нырял.— Отыскал убойный, как ему показалось, аргумент капитан, а мне всего шестьдесят пять. Нормально, ничего со мной не случится.

Так он всю жизнь только и делал, что нырял. Парировала Ольга, — а вы Иван Максимович, простите, когда в последний раз это делали?

Сошлись на компромиссном варианте. Ольга, как уже имевшая дело с подводным плаванием, если так можно назвать горизонтальное перемещение на перископной глубине пойдет вместе с Глебом на поиск, а вот вынимать груз с затонувшего судна доверили капитану и .

Главное документы на яхту целы. — Причитал Иван Максимович, снаряжая пловцов. — Здесь за мародерство штрафы не дай господи. А нам и платить нечем. Сидеть заставят.

Наташка опасливо оглянулась по сторонам.— Я в тюрьму снова боюсь...

Оля улыбнулась.— А в будущее ей не страшно...

Наконец капитан решительно вырубил маломощный двигатель и бросил за борт плавучий якорь.— Здесь, не я буду. По трем ориентирам засекал.— Уверенно заявил он.

Ольга, уже одетая в великоватый ей комбинезон, глянула в сторону берега. — Прилично...

-Сколько до суши, в кабельтовых? — Поинтересовался Глеб у капитана, перехватив ее взгляд.

Иван Максимович хмыкнул. Метров пятнадцать... А если ты про берег, то с полмили. Или пять раз по сто восемьдесят пять метров. Тоже мне мореман... В кабельтовых ему... — Добродушно пробурчал капитан.

— Не смотря на середину ноября, вода у побережья оказалась вполне терпимой.

Оля потравила воздух в жилете и начала плавное скольжение в глубину.

Отыскать яхту удалось на удивление быстро. Она только успела пару раз продуть уши, заложенные давлением, как смогла разглядеть в полутемной толще воды невнятные очертания.

— Она?— Помахала Ольга плывущему рядом спутнику.

Глеб закивал головой и подработал ластами, торопясь быстрее приблизиться к находке.

Яхта лежала на ровном песчаном дне, слегка накреняясь на левый борт. В свете мощного фонаря мелькнула крупная рыба, скользнувшая в темноту из приоткрытой рубки.

-Туда? — Жестом показал Глеб на проем.

И тут Оле отчего-то стало очень страшно. Хотя казалось-бы, отчего?

— Стой.— Едва не крикнула она, заметив, что Глеб направился к ограждению рубки. Едва не потеряв загубник, торопливо заработала ластами, норовя догнать азартного приятеля. И не успела. Едва она занесла руку, что бы ухватить напарника за жилет, как тот скользнул в приоткрытый вход.

Вспышка ослепила. Оля суматошно дернулась, ожидая, что сейчас в ее тело вопьются сотни осколков и зажмурилась. Однако прошла секунда, другая, а с ней ничего не произошло. Открыла глаза и сквозь слегка потеющую маску разглядела слабо качающуюся от подводного течения ногу спутника, торчащую из проема.

Ухватив ласту, напряглась и медленно потянула безвольное тело из западни.

Несколько усилий и вот уже Глеб появился. Глаза закрыты, Загубник свободно плавает у груди, а из неплотно сжатых губ вылетают мелкие пузырьки воздуха.

-Скотина.— Разозленная напарница торопливо поймала шланг, и вернула загубник на место. Хоть и не сразу, но удалось. Уже не рассуждая, Оля ухватила потерявшего сознание напарника и принялась выгребать к поверхности, не забыв открыть клапан на жилете незадачливого аквалангиста.

На поверхность вылетели, пробкой. Мучительно заломило уши, Однако такая мелочь, как порванные перепонки ее не особо беспокоила. Главное успеть откачать. Возможно, ее спутник успел наглотаться воды, и сейчас дорога каждая секунда.

Придерживая качающееся на слабой волне тело, оглянулась вокруг и обалдела. Лодки не было. Только блеск солнца на волнах, да полоска зелени едва заметного с воды берега.

— Да что это за хрень такая? — Охнула Оля она. Уже не думая о сохранности акваланга расстегнула замки и вывернулась из сбруи. Следом пришла очередь пояса с грузом. Безжалостно избавившись от амуниции, проделала то же самое с партнером. Сдернула с головы Глеба маску и с радостью увидела, ошарашено распахнутые глаза. Он попытался дернуться, не до конца понимая, что с ним, выплюнул загубник, и суматошно завертелся в воде.

-Ожил скотина?— Вложив в грубоватое обращение всю смешанную гамму чувств, прокричала Ольга. — Плыть сможешь?

Он согласно замотал головой.

-Акваланг снимай.— Вновь крикнула Оля, уже не так истошно. Лодка пропала, плывем к берегу.

-Как?— Глеб завертел головой, отыскивая посудину, но получил ощутимый толчок в спину и принялся стягивать баллоны.

— Молчи, все после. — Предупреждая бессмысленную трату сил, приказала она и поплыла в сторону зеленой полосы берега.

Глава 2

— Ерунда. Прорвемся. — Гоня усталость и бестолковые вопросы, накручивала себя Оля. Плыть еще долго, нужно беречь силы. Наконец пловцов начало накрывать прибойной волной. Эй, Оля, тут мелко.— Услащала она крик Глеба и оглянулась. Спутник стоял по грудь воде.

Тебе может и мелко... — Она прикинула рост спутника и поняла, что ее скроет с головой. Проплыла еще несколько десятков метров и попыталась достать ногами дно. Ласты ткнулись в камни. Она опустила ноги и встала. Вода едва доходила ей до пояса.

— Вперед. — Проскрипела она, выплевывая соленую воду, неловко согнувшись, отстегнула ласты и двинулась к уже вполне различимому берегу. Прошагав с полсотни метров, и пару раз навернувшись от ударов прибоя, наконец, выбрались на покатый, устланный темным песком берег.

Оля сделала еще несколько шагов и рухнула на песок.—

Придя в себя и отдышавшись, мутным от слипшихся ресниц взглядом разглядела лежащего поодаль Глеба.

— Вставай, Ихтиандр хренов.— Бросила сердитая напарница, и принялась вглядываться в морскую гладь. — Ничего. Куда они делись? — В который раз задала себе вопрос Оля. — Однако ответ так и не отыскался. Решив не мучить себя, развернулась и двинулась к растущим на окраине пляжа деревьям. Глеб поднялся и двинулся следом.

Они сидели на невысоком пригорке, рядом лежали снятые комбинезоны, тело обдувал не по-осеннему теплый ветерок.

-Какие будут предположения.— Наконец нарушила молчание Оля. Что там было? — Поинтересовалась она у первопроходца.

Не имею представления. Я только успел заплыть внутрь, ухватился за поручень, и тут тряхнуло. Вспышка, и все. Пришел в себя, от того, что ты сорвала маску.

-Ты представляешь, где мы высадились? — Спросил он, осматриваясь. И куда могла деться лодка? Что с Наташей?

Ольга прикинула.— Километров десять от города. А про Максимыча не интересно узнать? Ладно, не будем паниковать раньше времени. Вернемся в город, если они по какой-то причине вынуждены были уйти, то встретимся в гостинице. Эх, за баллоны теперь еще платить.— Расстроено вспомнила она. Все как-то через...

-Ничего, доберемся. Пять минут перекур и вперед скомандовала Оля, отряхивая от песка футболку и шорты. Глеб кивнул на снятое снаряжение. А это? С собой потащим?

Оля задумалась. Не стоит. Давай тут прикопаем. Все равно возвращаться. Если Кэп с Натальей отыщутся, будем думать, где новый акваланг взять. А может, повезет, с маской доныряемся. Вобщем, не стоит туда-сюда лишний груз таскать. — Приняла она Соломоново решение.

Футболка, порванная в нескольких местах, и шорты с рюшками, весьма похожие на панталоны, придали Ольге совершенно непотребный вид. А всклокоченные и перепутавшиеся от соли волосы смотрелись клочком пакли.

-Нормально.— Похвалил Глеб, приводя в порядок свои волосы. Нам главное выбраться, а там отмоемся. Он подтянул спортивные трико, одетые им под комбинезон вместо поддевки, и похлопал ладонью по голым плечам. Солнце уже не яркое не сгорит, поди? Голый торс и светлые, стоящие колом короткие волосы, сделали его жутко похожим на героя советского мультика, в котором младший сын мельника, стараниями проныры кота стал маркизом. Ольга не в силах сдерживаться, рассмеялась.

— А ты себя видела? Парировал новоявленный принц крови.— Золушка отдыхает. Повесив ремень с ножами на шею, он проверил место высадки и двинулся в заросли. Ольга шла следом, медитируя на подошвы ног. И уже через пять минут уколы от сучков, и сухих веток перестали ее тревожить.

-Бежать не с руки. — Пояснил Глеб взятый темп. А то соль начнет есть кожу, зачешемся. Да и куда спешить измученным путешественникам?

Шли долго. Наконец лес поредел, и они выбрались на проселочную дорогу. Собственно, вполне возможно не такую и проселочную. Однако не на асфальт. Накатанные колеи, очевидно, вели к ближайшему фермерскому хозяйству.

А изредка попадавшиеся в пыли конские яблоки говорили, что ездят по ней и на лошадях. Они шли по теплой дорожной пыли, старательно гоня прочь неприятные мысли о пропавших товарищах

неожиданно Глеб остановился и прислушался.— Едет кто-то. Может, подберут нас. А то дотемна не дойти.... Попросим, Французы, они как дети. А еще лучше, вот что, ложись на землю. Скажу, что стало плохо. Всяко возьмут.

Раздумывать было некогда, Оля осторожно опустилась на придорожную траву и зажмурилась. Стоящий рядом Глеб с интересом уставился в сторону, откуда, как ему показалось, донеслись непонятые звуки.

Не прошло и нескольких секунд, как из— за поворота выехала повозка, запряженная парой лошадей. Возница, заметив путников, насторожился, и стукнул ручкой длинного кнута в стенку повозки. Глеб ошарашено уставился на диковинный экипаж, но вовремя опомнился, и замахал рукой, изображая просьбу остановиться. Однако кучер даже не подумал сдержать лошадей. Они протрусили мимо, обдав путешественников клубами пыли.

-Тьфу, сволочи.— Ругнулся Глеб, отряхиваясь.— Прямо, как наши таксисты. Ты что-нибудь понимаешь?

Ольга поднялась и замотала головой. — Упряжь с железными кольцами. Колеса деревянные, обшиты полосами. По виду медь. Одежда на завязках. Лошади подкованные. Занавески вроде из кожи. Рессоры странные, словно два полукруга один навстречу другому. Такое впечатление, что старина. Может кино снимают?

Глеб поморщился. Ну, кино, не кино, а помощь оказать обязаны. — Может, надо было тормознуть эту халабуду.

Ольга пожала плечами.— Терроризма нам еще не хватало ко всему. Ладно, чего жалеть, поздно, придется идти. Они двинулись дальше.

Стук копыт послышался минут через десять их неспешной прогулки.

Пара верховых, наряженных в столь же странные кожаные костюмы, мчались по дороге по дороге. Не сговариваясь, путники шагнули в сторону, уступая дорогу. Всадники в темных плащах и несуразных шляпах, пыльные как придорожный чертополох, подлетели к замершим путешественникам и осадили коней. Все вокруг затянуло пыльным облаком. Ольга расчихалась, а Глеб внимательно уставился на ряженых.

Скакавший первым, махнул затянутой в перчатку рукой и прокричал что-то.

— Ругается?— Не разжимая губ, спросила Ольга.

— Кто его разберет. Но не здоровается, это точно.— Ответил Глеб.

-Мы русские дайверы. Потерялись. — Не придумал он ничего лучше, как прокричать несвязный текст на русском переговорщик. Лодка пропала, идем в город. — Не очень уверенный, что его поймут, повторил Глеб фразу на ломаном английском.

Однако костюмированные персонажи карнавала вроде, поняли. Старший повторил вопрос, уже медленнее.

-Проезжал кто-то или нет? — разобрал Глеб корявый английский лошадника.

— Да. — Махнул он рукой, две лошади, туда. — Он запнулся, не зная, каким словом определить странную повозку.

Всадник нетерпеливо глянул в указанную сторону. — Обернулся и бросил что-то своим спутникам, собираясь продолжить движение.

-Э, нет. — Глебу надоело такое явное неуважение к русскому спецназу. — Слазь, поговорим. — Обратился он к вожаку по-русски.— Не знаю, как у вас, а у нас за такое морду рихтуют...

Удивительно, но француз жаргон понял. А может просто среагировал на интонацию.

Он дернулся, выхватывая из ножен шпагу, и рухнул в дорожную пыль, гремя шпорами и прочими металлическими примочками, сброшенный круговым ударом ноги бывшего спецназера.

И в то же мгновение Ольга полоснула дайверским ножом подпругу. Спутник уже приземлившегося кавалериста кувыркнулся вместе с упряжью со спины своего Боливара. Два коротких взмаха рукой специалистки по восточным единоборствам, и он растянулся возле копыт беспокойно переступающих лошадей.

В это время предводитель сумел поднялся с партера, и вновь попытался выхватить клинок. Глеб дождался, когда шпага покинет ножны, и успокоил хулигана безыскусным прямым в челюсть.

-Вот и поговорили.— Удовлетворенно оглянулся Глеб.— Давай их в сторонку отнесем. Там и спросим.

Перетащив бесчувственные тела в придорожные заросли, вернулись за лошадьми.

-Чисто?— Глеб осмотрел место схватки. Уходим. Оля, посмотри там, на повороте, а я с этими грубиянами потолкую... Что это за карнавал такой.

Ольга двинулась к дороге, на полпути обернулась. — Слушай, ты это, без живодерства. Мы все же в чужом государстве.

Глеб хмыкнул.— Все нормально. "Бить буду аккуратно, но сильно".

Минут через пять он показался из зарослей.— Нормальные парни оказались, успокоил он, заметив вопросительный взгляд Ольги. — Все выложили, даже без уговоров. Только... Боюсь, что тебе это не понравится.

-Ну?— Не выдержала та.

— Короче, этот, с саблей, все талдычил про какого-то короля и сильно грозился. Ну, пришлось воспитать. А потом я сдуру спросил какой сейчас год. Не знаю, чего уж на меня нашло. Только он меня клятвенно заверил, что сейчас одна тысяча шестьсот девяносто восьмой год от рождества Христова. Ребятки, правда, как то иначе объясняли, но, я, почему понял, недавно книжку читал, Там про историю. Так вот в этом году Французы мирный договор с Англией заключили. Воевали бог знает, с какого года. Кто, чего, не знаю, а вот дату мирного договора запомнил. Девяносто седьмой год. Да вспомнил, Людовик, который солнце, и государство, он им меня стращал, номер четырнадцатый, проиграл по всем статьям. А этот назвался каким-то местным авторитетом, зовут его Жан Бар. А спутник его — слуга. Или не слуга, я не разобрал. Неважно. Сопровождал кого-то, ну, засиделся, говорит в кабаке, и отстал. Торопился догнать. Поэтому и проявил неуважение к путникам. Извинился и осознал. Я их скрутил пока. Развяжутся минут через тридцать, сорок. Вроде все. Глеб щелкнул пальцами.— Я так думаю это реконструкторы. Ну, такие как Толкиенисты, только по историческим событиям. Как у нас в России, Бородинскую битву изображают. С ружьями по полю бегают. Я видел как-то. Смешно, а они на полном серьезе...

Ольга задумалась. — Время царствования Петра Алексеевича. Еще Питер не заложили. Обалдеть.

Ты что, еще не понял, что это и вправду тысяча шестьсот девяносто восьмой. — Произнесла вслух, стремясь донести до спутника информацию.

Так думаю, что эта вспышка и было перемещение. Не спрашивай, сама не знаю, в чем дело. Может катер остался заряжен этой энергией, может еще почему...

Глеб с сомнением глянул на заросли. — Да вряд-ли. Смотри, все как у нас...

Ты и вправду такой, или придуриваешься? — Ей надоело втолковывать прописные истины. Это все реальность...

Глеб озадаченно почесал стоящие колом волосы. — Ты на лошади как, умеешь?— поинтересовался он у спутницы.

— Ага, факультатив у меня в школе был. Откуда? — Огрызнулась та.

— Ничего, потихоньку на одной доедем. Уж больно топать не хочется. — Решился Глеб.

Кое-как, взгромоздились на лошадь неведомого Жана, поплелись по дороге.

-А я у него шпагу конфисковал. — Похвастался Глеб. — Трофей вроде.

— Мародерство это — не согласилась Ольга. — Поди, и барахло просмотрел.

Собеседник смутился. — Нет, ну я чисто в профилактических целях. Проверил и все. Правда, бумаги какие-то были. Забрал. Деньги не тронул. Что за бумаги?— Поинтересовалась пассажирка. Да бог его разберет с печатями. После думал посмотреть. Да и на память.

Ага, одного сувенира тебе мало, все не угомонишься. Ничему жизнь не учит. — Стоп. А где эта ложка твоя. Которую ты с Титаника свистнул.

Глеб озадаченно заморгал.— Так я ее в трико оставил, когда комбез одевал. Он сунул руку в карман. Странно, пепел какой-то...

За разговором не заметили, как окончился лес.

-Приехали? — Предположил Глеб, разглядев поворот возле изогнутого вопросительным знаком дуба. Они спешились, и, отпустив лошадь, зашагали по дороге. неожиданно перед глазами открылась акватория бухты, залитая солнечным светом. Однако красота пейзажа прошла незамеченной. Акватория была совершенно пуста. Ни единого судна. Даже маленькой лодчонки. Только блики и белые барашки на гребнях волн.

— Вот это красотища. — Задумчиво протянул Глеб, обводя глазами прибрежные скалы.

-Похоже, никакого порта здесь нет. — Не слушая спутника, прошептала Ольга с непонятным надрывом. Опустилась на траву и невидяще уставилась вдаль.

Молчание затянулось. Глебу надоело разглядывать виды окрестностей, он потянулся, и взглянув на расстроенную спутницу, рявкнул так, что пролетавшая невдалеке чайка метнулась в сторону и опустошила желудок на три дня вперед. — А ну, подъем.

Ольга вздрогнула и невольно встала.

Глеб, не меняя интонации, продолжил. — Что случилось? Мы померли? Нет, живы пока. Нормально. Ну, занесло нас в прошлое, впервой что-ли? Неприятно. Согласен. Думали, все уже позади... Но, поверь, фигня это. Прорвемся. Хочешь, давай им тут Дубровского устроим, или партизанскую войну в духе Че Гевары. Чтоб не скучно...

Ольга махнула рукой. — А толку? Ладно. Сейчас соберусь с силами.

Она замерла и минут на пять выпала из реальности. Зато окончив медитацию, встала готовая действовать.— Ты прав. Живы, и сдается мне, поживем еще. Знать бы еще что теперь делать, и как вернуться обратно. Однако это вопросы глобальные. А на повестке дня вопросы практические. И первый из них Одежда. В этом наряде мы долго не протянем. Нужно что-то придумать.

-Воот. — Вскинулся Леха. А то, мародер, мародер. Надо было у этих грубиянов конфисковать. Он вытянул из кармана замызганных штанцов свиток.— Что за документ?

Они склонились над солидно оформленным листком пергамента. Вязь старофранцузского алфавита прочтению не поддалась. Только в самом низу документа явственно читалась витиеватый росчерк. Бумага была подписана тем самым Людовиком, о котором Глеб выказал столько знаний.

-Четырнадцатый, ети его, а писать по-людски не научился, недовольно пробурчал исследователь.

-И чем этот квест нам поможет?— вспомнила Ольге термин. — Ладно, прибери пока, а там видно будет. — Однако, как ни крути, а придется идти к людям. Интуиция мне подсказывает. Народ здесь простой, но недоверчивый. И пристального рассмотрения наши байки не выдержат. Поэтому, чтобы местные власти поверили, предлагаю войти в город с парадного крыльца. Они торопливо спустились к береговой черте и двинулись по сырому от прибоя песку. Обогнув выступающий в море мыс, прошагали еще с километр.

-Вымерли, все что ли? — Удивился запыхавшийся Глеб. Однако следующая лагуна принесла долгожданную встречу. Они заметили несколько лодок, покачивающихся у низенького деревянного причала, возле которых суетились какие-то люди.

Ну что, попробуем изобразить жертв кораблекрушения? — спросила Ольга.

— Давай рискнем. — Согласился приятель. Они осторожно вошли в воду и прикинув направление течения поплыли, стараясь не особенно удаляться от берега.

Оказавшись почти напротив убогого причала, пловцы синхронно выдохнули и поплыли к берегу. Периодически они выкрикивали нечто малоразборчивое и размахивали руками, рискуя наглотаться соленой воды.

Их пантомима привлекла внимание. Однако спасать никто не рванулся. Люди замерли и ждали окончания заплыва.

На конец пловцы выбрались на мелководье, и шатаясь двинулись к лодкам.

-Народ безмолвствует — Негромко робормотал Глеб, наблюдая за реакцией местных жителей. -Ох, чувствую байка про потонувший корабль здесь не проскочит. Нужно импровизировать.

Не доходя с десяток метров, остановился и спросил на английском, обращаясь к толпе — Куда мы попали?

Однако молчание никто из аборигенов нарушать не торопился.

Ладно, зайдем иначе. Он повторил фразу уже на ломаном французском.

После недолгой паузы один из береговых обитателей сделал шаг вперед и невнятно произнес.

Это Сен-Мало. Кто-ты?

-Мы пассажиры, наш корабль затонул, еле выплыли. — Изложил свою версию Глеб.

Человек помолчал, потом сдернул с плеч ветхий плащ, и накинул на плечи вздрогнувшей от неожиданности Ольги. _ Мы ждем судно. — Произнес он на языке Шекспира, — вы с него?

Получив подтверждающий ответ ничего не понимающего Глеба, развернулся, и, не говоря больше ни слова, махнул рукой, предлагая идти следом.

Они прошли мимо полуразвалившихся строений и остановились возле каменного одноэтажного дома, покрытого зеленой от времени черепицей. Двор, огороженный подобием изгороди, почти зарос травой, только возле навеса, стояло несколько лошадей, и знакомая карета, которую они встретили на дороге.

— Вас ждут. — Бросил неразговорчивый провожатый и кивнул на дверь.

— Спокойно, — прошептала Ольга спутнику.— Действуем по обстановке.

Тот криво усмехнулся и шагнул вперед, толкая тяжелую створку.

Комната встретила их полумраком и спертым воздухом кухни.

Первое впечатление не развеял даже толстяк в засаленном кафтане серовато-зеленого цвета.

Он уставился на вошедших, перевел взгляд на простолюдина, и что-то решив для себя, указал гостям в сторону стола, за которым одиноко сидел одетый куда более богато господин .

Увидев путешественников, человек встал и изобразил руками жест окончившего показательные выступления фигуриста, сдернул шляпу с замысловатым пером на тулье.

Глеб принял стойку смирно, склонил голову и попытался щелкнуть босыми пятками. Ольга просто спряталась за спину спутника.

— Что случилось, сударь? — Дворянин начал беседу с вопроса. — Мы ждем судно, а его все нет...

Глеб, чувствуя, что произошла какая-то накладка, буркнул подбирая слова. — Капитан посадить судно на мель. Он начал тонуть, пришлось вплавь. Спаслись только мы. Я помогать дама...

Собеседник сочувственно покачал головой. — Возблагодарим господа за ваше чудесное спасение. Сейчас мы все уладим. Вы наверное дико устали?

Поняв, что их явно приняли за кого-то другого, Глеб обернулся к Ольге, и неприметно подмигнул. — Прошу вас. — Манерно указал он закутанной в плащ Оле на скамью.

— Эй, хозяин.— Рявкнул господин уже совсем другим голосом. — Быстро обеспечь даме комнату и платье.

Трактирщик с невероятной проворностью подскочил к Ольге, и кланяясь, пригласил ее следовать за собой.

Она пожала плечами, но поднялась и двинулась следом за шустрым толстяком.

Обескураженный Глеб опустился на скамью и глянул в маленькое окошко.

-Я сам в недоумении, — по-своему истолковал его взгляд собеседник. — Шевалье давно должен быть здесь, но ..., впрочем, все понимаю, никаких имен. — Скроил гримасу говорливый незнакомец. — Сейчас мы подберем вам подходящий наряд, И я отвезу вас на корабль. Заранее прошу извинить за скудность угощения. Сами понимаете, дыра. А пока выпейте вина.

Глеб плеснул в грубую керамическую посудину из мутной бутылки. От еды благоразумно отказался. Напиток, похожий на перебродивший виноградный сок встал поперек горла. Однако стерпел и невозмутимо проглотил пойло.

Вернулся растерянный трактирщик. — Дама распорядилась подать горячей воды. Развел он руками. — Но у меня нет...

— Отнеси холодную, извинись, и не приставай к нам больше. Да, вот еще, что. Найди платье и для этого господина.— Отмахнулся незнакомец.

Хозяин скроил озадаченную физиономию, и пятясь отошел от стола.

Минут через пять вернулся и сообщил, что одежда для господина в комнате напротив предоставленной даме. Глеб поднялся, и, кивнув нежданному благодетелю, двинулся за провожатым в глубь харчевни.

"Похоже, нас и вправду спутали. Ну, это понятно, только вот с кем? И кто он, человек, который якобы уже давно должен прибыть. Не тот ли местный олигарх. Жан, как его? И куда делся корабль, который они ждут? Вопросов больше, чем ответов".

Впрочем, местного олигарха Глеб не слишком опасался. Сказав Ольге, что тот развяжется через полчаса, он слегка покривил душой. "Дай бог, что бы, к вечеру освободились. Навык, как говориться, не пропьешь". — Усмехнулся бывший разведчик.

В убогой комнатке, он обнаружил кровать и шкаф. На кровати лежали невероятного фасона штаны, рубаха, камзол, и грубые сапоги. Слава богу, воду трактирщик догадался принести сам. Сполоснув голову и смыв соль, Глеб обтер лицо грубой холстиной, выполняющей роль полотенца, и приступил к облачению. Примирило его с этой морокой, понимание того, что Ольге сейчас втрое хуже. Он натянул штаны, затянул пояс и надел камзол. Глеб поднял скинутую, перед умыванием трофейную шпагу, которые все это время таскал забросив на спину. С холодным оружием никаких вопросов не возникло. Глеб вынул из кармана трико мокрый свиток и засунул его за пазуху. Перекинул через плечо широкий ремень портупеи. Покрутил в ладонях дайверский нож, подумал, и засунул в сапог.

— Ни к чему оставлять следы. — Решил он.

Стук в дверь отвлек его от сборов. Толстый трактирщик доложил, что экипаж ждет его у ворот.

Глеб оглядел комнату, нахлобучил слегка тесноватую ему шляпу, и шагнул прочь.

"Хоть бы зеркало было". — Посопел он, чувствуя себя скоморохом. Однако, выйдя в зал, не сумел сдержать смех и фыркнул.

Одетая в платье невероятного фасона, с талией утянутой шнуровкой корсажа, и пышной юбкой, посреди комнаты стояла Ольга. Она пыталась рассмотреть свою широкополую шляпу в большой бутылке с непонятным напитком, стоящей на прилавке. Услышав за спиной смех, обернулась и тоже закашлялась, сдерживая ответную реакцию. Слава богу, наблюдать за этой сценой было некому.

— Ну как?— спросил Глеб, отсмеявшись.

— Шикарно, парниша. -Съязвила Ольга -Но в приличное место в таком наряде ходить не стоит.

— А сама-то не лучше. Оно тебе на три размера велико. — Не остался в долгу галантный кавалер.

Ольга усмехнулась, вспоминая свою выписку из Московской больницы. — Ну, три, это не шесть. Нормально. Пойдем, а то наш спутник уже дергается. Кто он, кстати. И объясни, что все это значит.

— Спутали с кем то. Вроде как с теми, кого должен был встретить наш Жан, все забываю, фамилию, которого мы упаковали на дороге. Сейчас этот хмырь собирается везти нас на корабль. Похоже, он просто выполняет распоряжение, и знает не больше нашего, просто надувает щеки. В общем, делаем светим мордой, и молчим. — Предложил Глеб, невольно взяв на себя роль лидера.

Кстати, где ты языкам выучился.— Поинтересовалась Оля, пока они шагали к нетерпеливо перетаптывающемуся на пороге незнакомцу.

В Сербии кого только не было. Пришлось с колес осваивать... — Торопливо пробормотал Глеб и протянул даме руку, предлагая опереться на его ладонь.

Благодарю вас, сударь.— Оля едва сумела сохранить серьезный вид. Они забрались в душное нутро тарантаса и разместились не жесткой скамье, обитой войлоком.. Возница, который естественно не признал в спутниках хозяина, оборванцев, встреченных на проселочной дороге, щелкнул кнутом и свистнул.

Повозка тронулась. Напротив ожиданий, седоков почти не трясло, разве, что неимоверно качало на колдобинах.

— Отлично понимаю, что вы перенесли, поэтому, не смею отвлекать болтовней, — красочно извинился провожатый.

Половины сказанного Глеб не понял, но сумел разобрать главное.— Расспросами их пока никто донимать не станет.

Он вежливо улыбнулся, кивнул, и откинулся на спинку, прикрыв глаза.

Пользуясь сумраком, пожал холодную Олину ладонь, давая понять, что все под контролем.

Ехали долго. Часть пути лошади неспешно трусили по укатанной дороге, затем под колесами застучали камни мостовой. Повозку начало ощутимо потряхивать, плотная шторка, которая спасала от всепроникающей пыли , теперь мешала разглядеть окружающую действительность.

Опасаясь сделать что то не так Глеб не рискнул трогать ее, и выглядывать наружу.

Наконец тряска окончилась. Карета качнулась и замерла. Судя по я шуму прибоя и крикам чаек, они были на берегу.

После темноты экипажа солнечный свет ослепил путешественников. Слух не обманул Глеба. Их экипаж стоял на выложенной камнем площади. Совсем рядом, виднелись высокие борта кажущегося громадным парусника. Вонь, суета, крики взмыленных моряков. Все вокруг указывало, на то, что идут последние приготовления к отплытию.

Следуя за галантным сопровождающим они вышли на деревянный настил пирса, Увидев небольшую процессию по сходням сбежал невысокий крепкий человечек в камзоле, украшенном блестящими галунами и позументами. Он придержал рукой коротенькую шпагу бьющей его по ногам, и торопливо поклонился. Кудри черного, как смоль парика смешно прыгнули, сделав его похожим на циркового пуделя.

Он выпрямил спину, и встревожено проорал сорванным голосом, обращаясь к их спутнику: Сударь, мы уже третий раз откладываем выход... Нельзя-ли быть хоть немного пунктуальней.

Господин, которого отчитали столь непрезентабельным образом, блеснул глазами, выпрямился, вздернул подбородок, и произнес жестяным голосом, парируя упрек.

-Я выполняю личное распоряжение..., — тут он запнулся, и понизил голос. — Вы , сударь, прекрасно осведомлены, чье. И прошу, не считать себя в праве...

Дальше пошла такая абракадабра цветистых словообразований, что Глеб потерял нить беседы.

Однако спор довольно быстро перешел в перебранку. О чем явно свидетельствовал жест коротышки. Он поправил шпагу и угрожающе выставил правую ногу вперед.

Ольга, которой надоело играть роль молчаливой статуэтки, сделала шаг и надменно взглянула на спорщиков.

Глеб понял, что сейчас оба болтуна могут оказаться в роли потерпевших, и поспешил вмешаться.— Господа. Прошу, не ссорьтесь. Это наша вина, вернее вина капитана нашего судна. Корабль потерпел аварию всего в трех милях от берега. И мы вынуждены были добираться сюда на шлюпке, а когда она затонула, вплавь. Поверьте, мы страшно устали. Особенно дама. И я буду вам крайне признателен, если вы с пониманием отнесетесь к этому факту. — Он заметил, как округлились глаза Ольги, которая вовсе не ожидала от него этакого красноречия. Да он и сам был слегка удивлен. Фраза, хотя и сказанная на английском, охладила азарт спорщиков.

Однако помощник капитана, обладавший, как видно отвратным характером и чудовищным самомнением, решил отыграться иным способом.

— Так, или иначе, прежде всего вы должны предъявить капитану некое письмо, подписанное известной вам особой. Тут формалист сделал легкое движение головой, отдаленно напоминающее поклон. — В короткой фразе он умудрился проявить свою принципиальность и сохранить внешнюю вежливость.

— Бог мой, я же в сотый раз говорю, Жан опоздал, и если бы мы его дожидались, то уж точно не успели к отходу.

По тому, как зловеще растянул губы в улыбке моряк, Глеб понял.— Теперь даже если их провожатый, вывернется наизнанку, не сможет убедить помощника капитана принять на борт пассажиров без подтверждающих документов.

Глеб склонился к Ольге. — Есть два варианта. Или уплыть неизвестно куда, или пусть все идет, как идет.

Ольга потупилась, разглядывая носки своих башмаков, выглядывающие из под платья.

— Лучше плыть. Вполголоса произнесла она. — Этот Жан, в конце концов появиться, нам сложно будет объяснить почему мы так сурово обошлись с ним.

Тем временем спор приобрел поистине глобальные масштабы. Оба дворянина вели себя словно базарные торговки. Взмахивали руками, хватались за рукояти, и разве что не пихали друг друга в грудь.

— Стоп.— Вмешался в склоку Глеб.— Сударь, простите, не знаю вашего имени. Не об этой ли бумаге идет речь.— Он расстегнул пуговицу и небрежно вытянул документ. Если вы внимательно меня слушали, то не должны удивляться, отчего он в таком виде.

Офицер построжел лицом, осторожно развернул пергамент.

Попытался разобрать поплывшие буквы. Тем не менее, подпись и королевские лилии на сургучной печати разобрал. Он бережно свернул документ и с поклоном вернул владельцу. — Приношу Вам свои глубочайшие извинения, поверьте на борту нашего корабля к Вам и вашей спутнице отнесутся с должным уважением.

Плавание предстоит долгое, и, обязан предупредить, опасное. Однако, корабль отменно вооружен, и команда прекрасно обучена. Разрешите проводить вашу госпожу и вас на борт.

Не обращая более никакого внимания на оппонента, развернулся на каблуках. Глеб поклонился провожатому и шагнул на трап, придерживая Ольгу за локоть.

-П-позвольте, но..., откуда? Ведь этот документ и вез...-Пробормотал он не закончил фразу, поправил детали туалета, растрепанные оживленным общением, и заморгал глазами.

Полутемный коридор, тени от света масляных фонарей, тяжелый запах смолы и пеньки. Однако каюта, в которую офицер назвавшийся лейтенантом Ле Дьюк, провел Глеба, оказалась весьма уютной. Он заверил пассажира в своем всемерном почтении, поинтересовался, какие будут пожелания. В общем, оказался сама любезность. Ольге была предоставлена каюта, соседняя с его каморкой.

-Просьб нет, только вопрос, пожалуй.— Стремясь скрыть неосведомленность, произнес Глеб. — Когда мы придем в конечную точку нашего путешествия?

Лейтенант пожал плечами. — Месяца через три, не раньше. Если будет угодно Всевышнему, то мы бросим якорь у берегов новой Франции в январе. — Он крутанул головой. — Простите, меня ждут дела. Приготовления к отходу, такая морока. Еще раз примите искренние извинения за безобразную сцену...

Он осторожно прикрыл за собой низенькую дверку, оставив пассажира в одиночестве. А тот лихорадочно пытался сообразить, где может находиться эта самая новая Франция. По всему выходило, что так называлась некая колония, и скорее всего в новом свете.

Не прошло и часа, как приготовления завершились, и корабль, ведомый тройкой буксиров, отчалил от пирса.

Глава 3

Как ни странно, но плавание на парусном судне оказалось занятием на редкость нудным. Хотя, справедливости ради, стоит признать, первые дни Глеб смотрел на все с интересом. Собственно, оно и понятно, окружающее было в новинку.

Одежда, непонятные вещи, люди, отношения. Однако уже через неделю простота корабельного быта приелось.

Ольга охладела к морской романтике еще раньше. Она раздобыла нитки, иголку, и, занялась перешиванием своего платья. А Глебу подобрали одежду из гардероба кого-то из офицеров. Переодевшись, стал совершенно неотличим от прочих.

Капитан, высокий седой, крепко смахивающий на одесского грека, вежливо здоровался с пассажирами, однако в разговоры не вступал. Все общение с ними взял на себя лейтенант. Похоже, как и в современном мире, старпом на корабле совмещал прямые обязанности с должностью "особиста". С легкостью болтая обо всем на свете, едва речь заходила о цели плавания, замолкал и только загадочно кивал головой.

Впрочем, и сам с расспросами не приставал. Оговорился только раз. Он спросил у Глеба, нет ли у герцогини каких либо пожеланий. Тот поперхнулся, однако посчитав, что неверно понял француза, отрицательно покачал головой.

Поскольку текст на королевском манускрипте приобрел совершенно непотребный вид, разобрать, что было написано в загадочном документе, как ни старался не сумел. Мало того, на высохшем пергаменте появились безобразные пятна от соли, и разводы. Нетронутой осталась только подпись Людовика.

Через три дня плавания к их судну, фрегату " Lion ", присоединилось еще два корабля сопровождения.

Неужели вся эта флотилия только для того что бы доставить непонятных пассажиров в Новый свет? Удивился Глеб. Живость характера не смогла примириться с непонятным. А вскоре обнаружилась истинная причина столь солидного сопровождения. Прогуливаясь по палубе, он заметил, что двери в трюм корабля находятся под круглосуточной охраной. Причем, дисциплина у несущих службу была на удивление высокой.

Соваться с расспросами к приторно вежливому старпому исследователь посчитал бессмысленным, и отложил выяснение загадки на будущее. А пока Глеб прекратил бесцельные прогулки по кораблю и все чаще стал засиживаться в Ольгиной каюте. Подогнав платье, она стала выглядеть в нем невероятно привлекательно. Естественно, что разговоры крутились вокруг последних событий. История с Титаником и прогулкой в будущее, сама по себе фантастическая, хотя бы имела некоторое подобие причин. В ходе обсуждения пришли к выводу, что вероятнее всего случившееся и вправду результат манипуляций некоего артефакта, обладающего способностью воздействовать на людей время и пространство. Однако, по твердому убеждению Ольги история, какую бы цель не преследовал спрятанный в далеких амазонских лесах источник, окончилась. А то, что происходило с ними сейчас отголосок, или говоря научным языком, остаточные явления невероятного феномена. В пользу этого варианта говорила метаморфоза, ложки, прихваченной с Титаника.

-Точно.— Вскинулся Глеб. Она вполне могла оказаться разноименным зарядом для катера. Хлоп, плюс на минус, дает минус, и привет...

Теоретик из тебя..., но как бы там ни было, хочется верить, что постепенно действие запущенного неведомой силой механизма ослабнет, и все вернется в прежнее состояние.— Меланхолично произнесла Оля. Глеб не мог не заметить, что она разительно изменилась. Исчез напор и энергия. А если присмотреться, то можно было сделать вывод. Девушка разительно изменилась. Словно рассеялись непонятные чары. Она с удовольствием сидела над спутанными клубками с вышивкой, стала задумчивой и спокойной. Тогда как сам Глеб, наоборот с удивлением ощутил прилив сил. Говоря по совести, он и сам знал за собой некую разболтанность и несерьезность. Если раньше он был исполнителем, не рассуждающим и что греха таить, чуть туповатым, то сейчас в жестах появилась непонятная четкость и целеустремленность. Удивляла его и внезапно проснувшееся красноречие и способность к языкам. Он незаметно для себя начал без затруднения понимать обороты прованских и гасконских диалектов. Легко запомнил хитросплетения корабельного распорядка и отношений, и вообще, изменился.

Повзрослел ты Глеб, что ли в раздумье произнесла как то Ольга, слушая его рассказы. Или это новая обстановка так подействовала? А может то, что тебя там на яхте долбануло...

-Странное дело, здесь я не чувствую себя чужим.— Отозвался он. — Словно уже когда-то... Не объяснить словами. — Он смутился и перевел разговор на другое.

-А ведь вы сударыня оказывается Герцогиня.— Вспомнил он случайно оброненные слова лейтенанта. Интересно, а какую роль исполняю я?

Оля хмыкнула. — Ну не иначе маркиз какой... Или граф. Хочешь быть графом?

Глеб ответно улыбнулся. — Не пробовал...., Меня тревожит, как там наши...— Он махнул куда-то в сторону. Наташка, поди, ревет целыми днями. Они ведь считают, что мы утонули

— Главное, что бы они сами живы остались.— Оля покрутила в руках вышивку. — Ну как? — Поинтересовалась она качеством работы у собеседника.

— Красиво.— Отозвался он, и поняв, что говорить на эту тему она не хочет, поднялся поднялся. — Пойду, прогуляюсь. Может, удастся чего узнать.— Рассказывать о своих подозрениях, касающихся настоящей цели плавания небольшой эскадры он, справедливо опасаясь насмешек, не стал.

В сонном безделии миновала еще одна неделя.

Глеб заскучал. После наполненной событиями жизни, вынужденное безделье угнетало. Ольга спасалась шитьем, а он потихоньку зверел. Наконец, заметив, что начал набирать вес, решил всерьез заняться своей формой. Теперь он взял за правило выходить на палубу и устраивать тренировку. Диковинные упражнения вызвали нездоровый интерес команды. Однако, если матросы, занятые работой и находящиеся под постоянным присмотром младших офицеров, только косились, то командиры без церемоний наблюдали и комментировали изуверские упражнения.

И вот, однажды, его окликнул второй помощник капитана. Здоровенный гасконец, черный, как грузин, заросший густыми курчавыми волосами, он ехидно глянул на Глеба, и внешне невероятно церемонно, однако на с некоторым превосходством, поинтересовался причиной столь жестокого обращения со своим телом.

Он обратился к нему на ломанном английском. — Сударь, неужели вы настолько не уверены в своих способностях обращаться со шпагой? К чему все эти кувырки и перевороты? Есть ведь клинок.

Глеб, который пришел на службу, имея первый разряд по пятиборью, где фехтование было одной из основных дисциплин, весело рассмеялся. Он уже понял тонкий намек француза, явно желавшего уязвить непонятного англичанина, и с готовностью подыграл забияке.

— Шпага -кусок железа, кроме нее нужны еще и крепкие мышцы. А что касается ужимок. — Тут он заинтересованно глянул на ищущего приключений амбала.

— Может, составите мне компанию в занятиях, — спросил он у моряка. Добивавшийся именно этого ответа тот радостно оскалился, и отправил вестового за шпагой.

Глеб спустился в каюту, и принес трофейный клинок.

Одев на заостренные концы шпаг специальные колпачки, приготовились к схватке.

Ольга, выглянувшая на палубу, с интересом смотрела на приготовления.

Глеб примерился к клинку. И хотя лезвие показалось ему легковатым, однако, рукоять удобно легла в ладонь. Он привычно, словно и не было десяти лет перерыва в практике, отсалютовал противнику. Офицер начал с атаки. Его выпад мог пробить и каменную стену. Глеб сделал шаг в сторону, повернул тело, уводя удар, и перешел в контратаку. Собственно, на этом схватка и завершилась.

Его шпага уперлась в грудь морского офицера.

-Вы покойник.— Поднял Глеб шпагу, делая шаг назад.

Офицер вспыхнул, и предложил повторить. Теперь он уже не торопился, дергал противника, провоцируя финтами.

Танцы надоели совсем скоро. Глеб легко уклонился от шпаги великана, перебросил клинок в левую руку и длинным выпадом всадил острие в живот противнику. Тот успел только повернуться навстречу удару.

-Два ноль.— Пробормотал победитель. Продолжим?

Офицер попытался разнообразить свои действия, однако результат был прежним. Наконец, поняв, что не в силах противостоять более умелому противнику, он раскланялся и быстро покинул место состязаний. А к Глебу подошел старпом.

— Я восхищен, — хлопнул наблюдатель в ладони, изобразив аплодисменты. Жерар наш лучший фехтовальщик. Однако, теперь я понимаю, почему с герцогиней отправили всего одного сопровождающего. С вами она под более надежной охраной, чем с дюжиной простых солдат. Губернатор может быть спокоен, его невеста прибудет в целости и сохранности. Он произнес это как заведомо известный собеседнику факт, поэтому Глебу не оставалось ничего другого, как ответить легким поклоном. Однако продолжать тренировку отчего то расхотелось Захватив ножны и свой камзол, и поднялся на полуют, где его ожидала Ольга.

— Что это за ужимки? Сударь. — Девушка спародировала светские манеры. Вам не хватает спарринг партнеров?

Глеб пожал плечами.— Не знаю, может им тоже скучно. Однако, я последний раз брал рапиру лет десять назад. Но, нет худа, без добра.

Лейтенант сообщил мне, сам того не желая, интересную информацию. Оказывается, вы, мадмуазель, английская герцогиня, и невеста генерал-губернатора новой Франции. Каково?

Ольга задумалась.— Теперь понятно, почему они так скрытно обставили наше отплытие. Здесь, так понимаю, скрыта какая-то политическая интрига. Возможно, таким образом Французы хотят закрепить мирное соглашение с Англичанами, и одновременно желают закрепить свои позиции в Новом свете.

Глеб, не особенно вникая в рассуждения спутницы, усмехнулся.— Ну а нам-то с этого что. Надеюсь, ты не собираешься замуж.

Ольга дернула плечом.— Не во мне дело. Тут другое. Сдается, что это сближение кому то вовсе не по нраву. Учитывая, что судно с настоящей невестой так и не появилось, вполне возможно этот кто-то предпринял меры для противодействия. А что, скажи мне можно предпринять в море? Глеб подумал. — Захватить корабль, или потопить. А еще можно взять в плен.

Прост ты Глебушка, как олимпийский рубль. А о шпионах ты слышал?

— Она мне основам разведдеятельности будет учить. Слышал, не совсем уж серый.

-Тогда посмотри на этот ваш сегодняшний поединок, под другим углом.

Разведчик замолчал и потянув за широкий рукав свободной рубахи глянул на руку. Глазам его открылась неглубокая, но длинная царапина. Офицер все-же умудрился чуть зацепить его. Но почему клинок, если он был защищен оцарапал кожу?— Озадачился Глеб. И произнес, отвечая сам себе А что, окажись я менее удачлив, то списать на несчастный случай этот удар ничего не стоило.

Поняв, что оказался в центре непонятной интриги, он даже повеселел. Здорово, а то я уж заскучал. Думал, все три месяца будем ползти без приключений. Нормально. Теперь повоюем.

Я им устрою небо в алмазах: Красный террор и геноцид в одном стакане. Потирая ладони, глянул на суетящихся по палубе моряков.

Паруса на мачтах захлопали и корабль, слегка накреняясь, начал поворот.

— Что случилось? — схватил он за рукав пробегающего мимо матроса.

Шторм, ваше сиятельство, — на бегу бросил тот. Пытаемся уйти. Глеб задрал голову, оглянулся. На небе ни облачка. Только вдалеке виднелось крупное, светло синее облако.

Корабли закончили почти синхронный поворот, и подняв дополнительные паруса мчались по волнам.

-Ты имей в виду, что есть еще одна опасность. В этот период крайне большим спросом пользовались услуги отравителей. — Придержала его за рукав спутница.— Поэтому смотри в оба.

Глеб согласно кивнул, принимая информацию к сведению, и проводил взглядом мелькнувшего на баке офицера, скрестившего с ним шпаги.

— А я бы с ним потолковал. Он бы у меня все выложил.

-Верю.— Согласилась спутница.— Но как ты объяснишь местному руководству столь вольное обращение с членом команды, да еще и офицером. Доказательства нужны.

Уйти от шторма не удалось. Через несколько часов ветер усилился, облачко, превратилось в огромную грозовую тучу, на волнах появились длинные пенистые полосы. Команда, подгоняемая ревом боцмана выбивалась из сил теперь уже убирая паруса, которые совсем недавно с огромной спешкой поставили, что бы прибавить скорости.

Теперь кроме нижних парусов на мачтах не осталось ничего, матросы задраивали переборки, крепили мелкие детали палубной утвари.

Глеб улегся на кровать в каюте и задумался. Стоило пройти через войны и конфликты в двадцатом веке, что бы пошло утонуть в семнадцатом. Эти доводы слабо успокоили встревоженного зрелищем надвигающейся стихии сухопутного путешественника. Однако, не выдержав ожидания, перебрался в каюту к Ольге. Ты глянула на него и процитировала — Что Иванушка невесел?

Глеб, стараясь не свалиться с низенького ларя, на котором уселся, упер ноги в переборку.— А что, вполне нормальное состояние. Одно дело на суше, другое в открытом море. Он внезапно отвлекся. Удары волн, сотрясающие корабль, усилились. Угол качки стал уже совсем неприличным. Устав держаться за переборку, Глеб спрыгнул на палубу и кое-как выбрался в коридор. Его неугомонный характер не мог выдержать бездеятельного ожидания. Перебрасываемый от одной стенки к другой он добрел к лестнице. Однако задраенная дверь, сквозь щели в которой тонкими струйками текла вода, удержала от опрометчивого шага. Искатель приключений развернулся и побрел дальше. "Если нельзя вверх, пойдем вниз".— Решил исследователь, и едва не свернул шею, скатившись по крутому трапу, ведущему в трюм.

Их, как почетных гостей поселили на офицерской палубе. Однако, сейчас занятые борьбой со штормом прочие обитатели были на своих штатных местах. Глеб осмотрелся. Пустые коридоры действовали на нервы. Фонари на нижних палубах не горели, поэтому пробираться пришлось почти на ощупь. Наконец, он заметил слабый свет. Возле одной из дверей, качался масляный светильник. Свет еле разгонял тьму трюма, однако позволял заметить: удары шторма так деформировали переборки, что коротенький язычок выскочил из паза. Дверь оказалась открыта. Глеб оглянулся и не в силах устоять перед любопытством, заглянул в кладовую.

— Ну и что ты надеялся увидеть? — Разочарованно протянул он. Крепко сбитые ящики с коваными ручками. Подергал один, другой. Как и следовало ожидать ящики оказались крепко заколочены. Качка не ослабевала, а скорее усиливалась. Изыскатель прикинул высоту стоящих друг на друге коробов, и хулигански оглянувшись, вынул из — за голенища клинок. Единственное, что у него сохранилось от двадцатого века. Надрез на толстой пеньке освободил верхний сундук и уже от следующего удара волны тяжелый груз рухнул вниз с третьего яруса. Крышка треснула и на палубе заблестело несколько монет.

— Тьфу, ты. — Искренне огорчился Глеб.— Опять двадцать пять. А это еще зачем? Чего им заняться нечем? Туда, сюда через океан золото возят?

Ну да ладно, их дела.— Он подобрал тяжелую монету. Сувенир, это святое. Сунул находку в карман, и выполз из кладовой. Пристроив дверь ,чуть отжал язычок замка и ударил . Замок встал на место.

"Вуаля". — Отряхнул ладони начинающий взломщик. Зато теперь понятно, от чего у нас такая охрана. Он вернулся обратно, и завалился на койку. Шторм не утихал, однако, как-то приелся. Снова полезли в голову бестолковые мысли о глубине океана, но уже не так фатально. Ночь прошла в том — же духе. Удары, качка. Ручейки соленой воды, сквозь разошедшийся набор фальшборта. Однако утром стало понятно: ураган стихает.

Пассажир выбрался на палубу и обнаружил картину, достойную пера Айвазовского. Лучи солнца проникали в разрывы грозных сиреневых облаков. Переливы всех цветов радуги на гребнях громадных волн. На палубе царил полный развал. Обрывки парусов, которые висящие на леерах обломки такелажа.

Глеб прислушался к командам офицеров отдающих короткие распоряжения боцманской команде, пытающейся сохранять какое то подобие управления судном. Однако перелетающие через низенький фальшборт, к тому-же проломанный в некоторых местах, волны делали передвижение по палубе смертельно опасным. Самое неприятное, как понял Глеб из воплей старшего помощника, который метался по надстройке и уже окончательно сорванным голосом пытался докричаться до подчиненных, было то, что лопнула средняя мачта,

и верхняя ее часть навалилась на первую от носа. А такелаж перепутался так, что представлял собой бурелом не хуже шишкинского.

Увидев выползшего на ют пассажира, старпом бешено махнул рукой и проорал нечто несвязное, однако, как понял Глеб, содержащее пожелание убираться куда подальше.

Признавая справедливость совета, путешественник вернулся в каюту и улегся на узенькую кровать. Он вдруг обнаружил, что хотя корабль еще качает, но переборки больше не норовят поменяться местами с палубой. Бессонная ночь дала себя знать и Глеб задремал. Проснулся от толчков. Над ним стояла Ольга.

— Что, уже приехали? — Пошутил он. -Здравствуйте де... Однако спутница не поддержала шутку.

— Вставай, опять что-то стряслось, — кивнула она наверх, С потолка, одновременно являвшегося палубой юта, слышался топот. Пассажиры выбрались наверх и увидели совсем другую картину. Море тихое и спокойное, переливалось изумрудным сиянием, а их растрепанный корабль мирно качался посреди бескрайнего океана. На небе ни облачка, только бескрайняя синева до самого горизонта, да нестерпимый жар стоящего в зените солнца. Однако команда совершенно не обращала внимания на красоты океана. Матросы, наряженные в блестящие кирасы, сновали по палубе, В руках у многих видны были устрашающего вида сабли с зазубренным лезвием, похожие на гигантские ножи для резки хлеба. Одни обрубали обломки такелажа, стараясь освободить мачты от обломков порушенного стихией грота.

— Что-то мне непонятен столь варварский способ ремонта?— удивился Глеб. — Уж больно радикальное решение вопроса.

Ольга махнула рукой, указывая на корму.— Вот и причина.

Оказывается к стоящему в дрейфе кораблю, приближалось другое судно. Явно не из тех, что были с ними до шторма. Корабли, сопровождения очевидно унесло далеко, потому, как кроме двигавшегося к ним судна в обозримом пространстве других плавсредств не наблюдалось.

-Судя по приготовлениям, наш капитан уже принял решение и спешит поднять хоть какие-то паруса, наверное для маневра. А значит, о дружеской вечеринке речь не идет. — Прокомментировал Глеб увиденное. Он присмотрелся к суете.— Ну. Так есть, вон и пушки уже откатили, заряжают. Весело они тут живут. Активно.

Неприятельский корабль, ловя слабый ветер, неторопливо приближался. Вскоре стало возможно рассмотреть и детали. Трехмачтовый... фрегат, наверное. — Подумал слабо разбирающийся в средневековых судах, Глеб. -Так или иначе, смотрелся корабль круто. Громадная шапка парусов, блестящие порты, из которых виднелись края пушек. И все это на фоне бескрайнего моря. "Хоть кино снимай".— Засмотрелся беспечный пассажир.

Настроенная менее благодушно Ольга раздумчиво произнесла.— Сдается, это Ж-ж-ж не с проста. Больно складно все.

Вот, что товарищ английский подданый. Твое дело сторожить даму, так сторожи. Идем отсюда подальше.

Глеб изумленно уставился на нее.— Ты что? А повоевать. Ух, сейчас разомнемся.

Она подняла на него глаза. — А ты что, не навоевался?

-Это я к слову, просто завелся.— Смутился Глеб. — Однако неудобно, как-то люди воюют, а мы...

— Они воюют, это их дело.— Отрезала Ольга. — А от нашего вмешательства много не измениться. Что должно произойти, то и случится.

Глеб покорно двинулся следом, удивляясь, как такая пигалица взяла верх, и командует им как рядовым.

Однако в душе он был согласен с ней. Его опыт, пусть и не связанный с морскими сражениями подсказывал, больно неравны силы.

Нападающие имели явное преимущество в маневренности. Беспомощно качающийся на волнах корабль французов отличная мишень.

Похоже подобные мысли посетили и командира атакующего корабля. Неприятельское судно переложило паруса на другой борт, и теперь сходился с потерявшим ход французом почти параллельным курсом. Глеб, который только сейчас воспринял ситуацию всерьез, задумался о перспективах. А они выглядели достаточно паршиво.

Грохот и тряхнувший судно удар показали, что атака началась. Ядра, выпущенные с фрегата, ударили в борт их судна. Корабль вздрогнул. Посыпались мелкие щепки и мусор.

Пошли наверх. — Скомандовала Ольга.— Сейчас по корме лупить начнут.

Они выскочили в коридор и быстрым темпом рванули на полуют, где под защитой надстройки можно было пересидеть второй залп. А он не заставил себя ждать. Грохнуло, и ударило повторно. Корабль слегка повело в бок. Похоже первый залп угодил ниже ватерлинии.

Агрессор произвел резкий маневр, и развернулся другим бортом.

— Еще разок бабахнут и привет". — С грустью подумал Глеб.

Однако у капитана нападающего судна были другие планы. Не дожидаясь, когда канониры зарядят пушки, он зашел со стороны неповрежденного борта. Воспользовавшись тем, что французский корабль осел на другой борт и пушки поползли от портиков, вражеский фрегат без помех приблизился к жертве. Выстрелить сумело лишь несколько орудий, и то ядра пролетели высоко над бортом атакующих.

"Молодец — Отстраненно похвалил Глеб, капитана. — А вот мы, похоже, в полном "...

Корабли сближались, вернее, приближался фрегат на мачте которого стал виден двухцветный флаг.

"Так ведь, испанцы"— сообразил Глеб, разглядывая желто красное полотнище. — Правду писал Сабатини. Бандиты какие-то. Стоим себе, никого не трогаем...

Тем временем экипажи обеих сторон готовились к рукопашной.

И тут фрегат выстрелил. Заряженные картечью пушки снесли все с правого борта поврежденного судна. И следом полетели крючья, мелькнули багры.

Одновременно начали гаснуть паруса на испанском корабле.

Ох, мастер у них, командир на удивление. Не то, что наш валенок. — Глеб с невольным уважением глянул на блестящие на солнце нагрудники и шлемы испанских моряков.

Корабли столкнулись бортами, зазвучали выстрелы. Передняя шеренга произвела ружейный залп, и на палубу, рванулась абордажная группа.

— Похоже, "карачун" нашим. Не устоят. Эти ребята профессионалы. — Поделился Глеб наблюдениями со спутницей. — А как нам быть?

Ольга отмахнулась , она внимательно смотрела на вражеский корабль словно высчитывая что-то. Наконец, решилась и отвлекла Глеба, переживающего перипетии схватки, от зрелища.

-Слушай. Сейчас они загонят всех на нос и начнут разбирательство. Имеет смысл исчезнуть. А где нас будут меньше всего искать? Правильно, на испанском судне. Она кивнула на виднеющуюся невдалеке корму.— Все на палубе, и вверх не смотрят, пошли. Не дав Глебу времени на раздумья она подхватила юбку, скинула неуклюжие башмаки и побежала к борту. Разбег, и вот уже перескочив через борт, Оля летит к цели. Приземление, перекат, и через секунду она уже исчезла за низеньким фальшбортом. Глеб подтянул штаны, и начал разбег. Приземлился удачно. Переворот и он присоединился к затаившейся спутнице.

-И что?— Задал он вопрос затейнице.

-Ты же сам сказал, что у них в трюме золото.

— Ну? — Не понял он.

-А то. Будь они трижды дисциплинированные солдаты, такое искушение перебороть не сумеют. Ждем.

Выглянув из укрытия, беглецы заметили, что схватка закончилась, и абордажная команда начала прочесывать захваченный корабль, сгоняя пленных на палубу. Однако живых среди французов оказалось немного. Видимо следуя полученным указаниям, солдаты не особо церемонились с матросами. Малейшая попытка к неповиновению, взмах острой сабли, и тело летит за борт. Однако с офицерами обходились более гуманно, их разоружали , и гнали в общую толпу.

Крик выскочившего на палубу солдата привлек внимание.

— Золото. — Проорал он, и выставил на всеобщее обозрение горсть драгметалла. Полный трюм золота. Дрогнули даже офицеры испанского флота. Не забивая голову джентльменством, солдаты принялись рубить пленных, спеша развязаться с ними и приступить к захвату добычи. Несколько минут и все было кончено. Залитая кровью палуба и гора трупов.

Глеб поморщился, отворачиваясь. — Да это не школа гуманизма. — Пробурчал он сердито.

А испанцы, не смотря на суровые крики офицеров, кинулись в трюм. Общему азарту поддались даже канониры, стоявшие вдоль борта фрегата. Бросив не погашенные фитили, перескочили на палубу французского судна. Минута и испанский фрегат опустел. Капитан испанца, яростно ругаясь, отдавал приказы, стремясь навести порядок, однако посланные командиры почему-то задерживались.

-Пора — рявкнула Ольга, и рванула вниз, на бегу вынимая отточенный клинок. Она ужом проскочила вдоль борта и принялась резать толстые швартовы, связывающие корабли. Глеб, поняв замысел, последовал ее примеру. Он подхватил брошенную кем-то абордажную саблю и рубил канаты, словно нитки. Пара минут и вот и уже корабли качались рядом. Судно французского флота в пробоины левого борта которого все это время поступала вода, начало медленно увеличивать дифферент. До этого момента его удерживал на ровном киле вес пришвартованного испанского корабля. Не прошло и минуты, как борт пошел верх, и уже скоро крен достиг тридцати градусов. Из воды появилась заросшая зеленью подводная часть корпуса.

Ольга, закончив резать канаты, вновь скрылась под прикрытие надстройки.

-Ждем. — Тяжело дыша ,выдохнула она. Кто-то успеет, да и на испанце, думаю, не все перебрались за призом. Крен тонущего судна увеличивался, но слабый ветерок понемногу отгонял испанский корабль в сторону, и вот уже скоро расстояние между бортами достигла нескольких метров. Из недр испанского судна выскочил матрос и кинулся к борту, стремясь исправить положение. Глеб выждал, когда тот проскочит мимо и точным ударом вырубил спасателя. Тяжелая рукоятка ножа пришлась прямо в закрытую кирасой голову испанца. Тот рухнул, словно у него подкосились ноги.

— Ты смотри,— похвалила Ольга — Никак гуманизм проснулся?

Глеб улыбнулся,— я просто о будущем думаю.— Непонятно объяснил он.

Тем временем испанцы сообразили, что все идет не по плану. Однако подняться по скользкой от крови палубе, стоявшей почти вертикально к борту, оказалось непросто. Но и те несколько человек, кто сумел это сделать замерли в нерешительности. Борт испанского судна виднелся уже метрах в пяти где— то далеко внизу. Решимости перепрыгнуть хватило не у всех. Те же кто смог побороть страх и прыгнул за борт упал в воду. Золото, набитое в карманы сыграло плохую шутку. Плавать с грузом тоже оказалось совсем не просто, как и забраться на борт . А как преодолеть трехметровую высоту борта по скользким доскам обшивки? Испанцы, дико ругаясь, пытались покинуть ставшие западней, кладовые. Многие так и не смогли выбраться на палубу. Лежащее на боку судно, сутолока, неразбериха, темнота трюма. Все играло против.

Какое-то время "француз", сохранял неустойчивое равновесие, завалившись на левый борт, затем послышался треск, раздался страшный многоголосый крик, и корабль стал быстро погружаться в воду. Минута, другая, и вот уже судно исчезло в глубине. А воронка, возникшая на месте погружения, утянула десяток другой оказавшихся в воде испанцев.

-Однако. — Только и смог произнести Глеб, ошарашенный развитием событий.

— Ну что, имеет смысл приступить к досмотру?— Он поднялся из укрытия. Ольга двинулась следом, прикрывая его спину.

Они не обыскивали корабль, а без разбора задраивали все двери и люки.

Чем меньше врагов будет противостоять одномоментно, тем лучше.

Первый испанец встретился, когда они прошли почти половину судна. Из открытой двери на них, выскочил толстяк в длинном белом фартуке. Он отчаянно махал огромным кухонным ножом. Глеб легко ушел от удара и впечатал ногой в жирный подбородок кока.

— Аут. — Махнул он, увидев, что соперник рухнул на палубу.— Можно упаковывать.

Зато следующий противник оказался куда серьезнее. Он кинулся в бой молча, и его удар мог снести Глебу голову, не успей Ольга подсечь ногу атакующего и точным ударом сжатых пальцев вывести врага из строя. Глеб замахнулся на лежащего саблей, желая добить, но сдержал порыв и вздохнул. — Даже неинтересно. Ладно, пусть живет пока. Язык нужен. — Пробормотал он, заметив, что одет нападавший в приличную по местным меркам одежду.

Он стянул руки пленника ремнем и примотал к ногам.

Пройдя от носа до кормы и обнаружив всего пятерых, даже не пытавшихся оказать сопротивление слуг, заперли их в каком-то чулане и остановились .

Перекур и зачистку по секторам вопросительно глянул на Ольгу Глеб.

Та пожала плечами. — А что делать?

Стук, донесся откуда то с низу. Они насторожились, и держа оружие наготове оглянулись. Долбили в люк, закрывающий носовой трюм испанского фрегата. Грязный решетчатый каркас оставлял маленькие отверстия для поступления воздуха, однако, разглядеть, что твориться в темном провале не позволял. Леха махнул Ольге показывая, чтобы она убрала задвижку, а сам приготовился встретить неожиданность. Его помощница вытянула тяжелый засов и потянула решетку люка на себя. В щель пахнуло непередаваемой вонью и послышался невнятный шум. Осторожно склоняясь вниз, Глеб увидел грязное, с огромным лиловым фингалом лицо. Из люка смотрел Иван Максимович, а чуть дальше виднелись перепуганная Наташкина физиономия.

-Ни фига себе?— Изумленно протянул Глеб, от неожиданности едва не выронив саблю.— Оль, смотри, кого мы нашли? Наши!

Дикий вопль радости, раздавшийся из трюма, перекрыл его возглас.

Когда миновал первый приступ восторга от нежданной встречи и пленники выбрались из трюма пришел черед вопросов. Однако, учитывая остроту ситуации, Капитан ограничился сверх коротким рассказом.

Сидя в маленькой лодочке они ожидали возвращения аквалангистов. Вспышка ослепила. А пришли в себя уже в воде. Куда делась лодка, до сих пор не понимают. Оказавшись в воде мореходы едва не потонули от изумления. Но остатки реальности заставили их собраться с духом и придерживаясь друг за друга попытаться найти выход. А выход был один, плыть к берегу. Заплыв продолжался недолго, неожиданно прямо на них из-за мыса выполз корабль. Он шел под парусами, и вовсе не собирался отворачивать. И только изменившиеся планы испанцев, которые почему-то раздумали входить в бухту, а убрали паруса и легли в дрейф, помешали спутникам геройски погибнуть под днищем галеона. С корабля спустили шлюпку и уже через десять минут, их попытались допросить, но, не добившись связного ответа, затолкали в темный и вонючий трюм.

Иван Максимович попытался призвать к международному праву, с ходу получил прикладом в челюсть и рухнул в вонючую воду трюма. Единственно, что смог понять едва разобравший испанский мореходов, это, вопрос, заданный капитаном странного судна. — Проходил ли в бухту английский корабль. Выяснив, что никаких кораблей пленники не видели, интерес к ним потеряли. Мимоходом поинтересовались причиной пребывания в воде, но как-то вскользь. Было видно, что им гораздо важнее было не пропустить неведомое английское судно, чем выяснять причины катастрофы подобранных пловцов. Их даже не очень заинтересовало кто они и откуда.

А вскоре зазвучала канонада. Бухало знатно, но недолго. По усилившейся качке и скрипу такелажа стало ясно, что корабль, подняв все паруса, вышел в океан. Кормить особо не спешили. Сбросили что-то невероятно противное на второй день.

Домыслов было много, но сошлись на том, что случилось нечто сверх естественное. И либо их взяли в плен сумасшедшие, которые плывут на сумасшедший карнавал, либо... другой вариант они даже боялись обсуждать. Хотя в душе догадывались о чем-то подобном.

Хотя легче от этого не стало. Через несколько дней такого содержания пленным стало совсем худо. Гнилая вода, расстройство желудка, отсутствие удобств создали в трюме совершенно невыносимые условия. Добил налетевший три дня назад шторм. Их мотало по всему трюму, временами плавающая по дну грязь поднималась вверх, и выплескивалась на пленников густым дождем. Затем шторм стих, но зазвучали выстрелы, потом удар. Тишина, и вот в открытый люк просунулось удивленное лицо Глеба.

Сумбурное изложение перебивала плачущая Наташка, которая в течение всего плена не проронила ни словечка жалобы, но оказавшись на свободе, особенно увидев Ольгу, внезапно зашлась в истошном плаче.

В свою очередь, тезисно набросав сложившийся расклад, Глеб привел спутников в еще большее изумление. Цейтнот не располагал к длительному проявлению чувств. Выбравшись из трюма и мгновенно обсохнув на солнце, они стали похожи на вурдалаков.

Глеб, хотя и воспитанный условиями армейского общежития, с трудом выдержал исходящий от спутников аромат. Однако тут уж не до гигиены. Нужно было спешно продолжать осмотр захваченного корабля и решать, что делать дальше. Поиски завершились находкой пятерых матросов, лежащих в корабельном лазарете. Таким образом. Всего на корабле было обнаружено пятнадцать человек. Семеро слуг. Четверо из которых афро-африканцы, как политкоректно обозвал их Иван Максимович. Пятеро больных. В основном мающихся желудком.

Матрос, выключенный Глебом, кок, и стреноженный Ольгой, офицер.

Корабль мирно дрейфовал по волнам. Штиль и превосходная погода позволилили перевести дух и попытаться выработать новый план действий. Бывшие узники отмылись и переоделись в найденные в каютах вещи. Собрались на вехней палубе.

Ольга тихо переговаривалась с подругой, которая не отходила от нее ни на шаг.

А капитан внимательно осматривал такелаж, пытаясь разобраться в хитросплетениях испанской корабельной мысли.

Глеб же, прихватив в оружейке роскошную абордажную саблю и пару пистолетов, изображал из себя Флинта. Он ковылял по палубе, опираясь на саблю, и вскрикивал голосом Хазановского попугая. Пиастры, пиастры, неслось над палубой.

Наконец Ольга повернулся к спутникам. — Итак, причину по которой нас зашвырнуло в прошлое узнать не дано. Придется принять как данность. Впрочем, выбора у нас нет. Хочешь, не хочешь нужно плыть. Иван Максимович, я понимаю что вы измучены. Но кроме вас никто не способен хоть как то управляться с судном. Скажите, если выгнать всех пленных и впрячься самим. Сможем мы поднять хоть какой— то парус?

Иван Максимович развел руками. — Я курсантом ходил на паруснике. Но это совсем другой такелаж и вообще. Он слегка растеряно осмотрел нагромождение канатов и рычагов. — Хотя, поднять, конечно можно, а вот управляться, не уверен.

— Глеб, — позвала Оля дурачащегося напарника.— Ты прямо словно ребенок. Но раз ты у нас такой шустрый, приведи сюда этого испанца. Офицер. Какой— никакой, а специалист. Попробуем добиться от него.

Через пять минут на ют поднялся пленный офицер. Руки ему Глеб развязал, но сам стоял рядом, злобно скалясь, и поигрывая абордажной саблей.

Медлить не стал. Он внимательно всмотрелся в моряка и предложил выбрать. Отправиться в одиночное плавание, или прекратить изображать партизана и начинать сотрудничать с оккупационными властями. Не поняв идиоматических изысков, испанец, тем не менее, сообразил, что фортуна, спасшая его, может и отвернуться.

К сожалению, офицер оказался командиром канонирской батареи. И в навигации смыслил мало. Вербовка прошла удачно

. Поняв, что деваться ему некуда, кастильский дворянин рассказал, что их корабль, Сан Фелиппе, сорокапушечный фрегат королевского флота Испании, был отправлен в рейд с конкретным заданием. Им было предписано потопить английское судно, которое должно было идти из Портсмута в бухту Сен Мало. Деталей офицер не знал. Возглавляемая им батарея блестяще справилась с задачей. Английский шлюп камнем пошел на дно после первого же залпа. Однако, через некоторое время, капитан отдал новый приказ, стремясь как можно лучше выполнить задание, он наплевал на все договора, и войдя в бухту, высадил в рыбацкий поселок штурмовую группу. А после все пошло кувырком. Фрегат на всех парусах поплыл в направлении Азорского архипелага. Канонирам был отдан приказ держать пушки в готовности к бою. Шторм, бушевавший двое суток, сыграл на руку испанцам. Потерявший ход Французский корабль показался легкой добычей, и капитан в последний момент распорядился взять судно на абордаж. Вот и вся история.. — Окончил рассказ канонир.

Рискну предположить, что захваченные врасплох жители деревушки поведали пиратам о странной парочке, приплывшей накануне. Мог пролить свет и кабатчик. Впрочем, это уже детали. Так или иначе, капитан испанского судна наверняка сообразил, что не сумел выполнить отданное распоряжение до конца и рванулся в погоню. Ну, дальше мы знаем. — Подвел итог Глеб.

Ого.— С удивлением протянул Иван Максимович. — Я и не подозревал, что у тебя такой талант к языкам и логическому мышлению...

После.— Отмахнулся, Глеб. Иначе собьюсь. Он продолжил рассуждать вслух. И вновь обратился к пленному.— С этим разобрались. Теперь вопрос. Кто из оставшихся на борту способен и будет помогать в плавании?

Офицер криво ухмыльнулся.— Жить хотят все. Хотя, пользы, от слуг будет немного, а засранцы, он применил другой оборот, однако Глеб перевел привычным синонимом. А засранцы, не годятся в помощники по другой причине. Одна надежда на кока, — внезапно закончил испанский канонир.— Он старый матрос. Плавал боцманом, но стал болеть и попросился перевести его на кухню. Повар он так себе. Паршивый по совести говоря, а вот боцман превосходный.

Сударь.— Осмелел офицер, видя, что непонятные люди не торопятся его убивать,— ради всех святых, скажите, что случилось с экипажем моего корабля?

-Он утонул.— Просто сказал Глеб. — Дело житейское...

Кок, оказался столь же сговорчив. Он с готовностью выслушал предложение и почесав плешивый затылок предложил поднять грот. Он и ниже других, и управлять его брасами не проще, но сподручней.

— Хотя,— он пожал плечами.— Это все сгодится для хорошей погоды. Предупредив о недопустимости панических настроений, Глеб распорядился привести остальных.

Негры тупо смотрели на нового хозяина , и дрессировке не поддавались. Глеб вынуждено закрыл глаза на явное проявление расизма и разрешил коку-боцману провести воспитательную работу. Дело сдвинулось. Больные, когда им доходчиво объяснили, что лучше плохо чувствовать себя на этом свете, чем хорошо на том, впряглись в работу. Помогло и народное средство из найденных в корабельной аптечке препаратов собранных Ольгой. После нехитрой обработки питье было предложено к употреблению. И надо сказать , помогло. По крайней мере, все Олины пациенты перестали то и дело бегать на нос судна, а смогли выполнять поученное.

Наталье отдали во владение камбуз и продовольственные запасы. Она брезгливо осмотрела запущенную кухню, выгнала всех посторонних, и приступила к готовке. Иван Максимович, вымотав душу испанскому офицеру, и кое как разобравшийся в тонкостях счисления пути смог определить место их дрейфа и проложить примерный курс. Мы приблизительно в трехстах милях юго-западнее самого северного из Канарских островов. В этом районе довольно сильное течение. Скорость его около десяти миль в сутки. Так что нам стоит следовать тем же курсом и хоть как то использовать благоприятную погоду.

Постановка грота вымотала всех. Однако к вечеру кое как разобрались. Парус поймал слабый ветерок и судно неторопливо двинулось вперед, повинуясь повороту штурвала.

Однако, все это мало напоминало слаженную работу испанского экипажа.

-Не имея гербовой, пользуются и простой, — грубовато пошутил Глеб. За что и был немедленно отправлен капитаном на перевоспитание.

"А волны и стонут и плачут, и плещут на борт корабля". — Песня неслась над просторами Атлантического океана. Глеба вовсе не смущало, то что слова ее будут написаны только через триста лет. Он размашисто плеснул новую порцию забортной воды на палубу и продолжил работу. Предки дядюшки Тома, опасливо косясь на выкрикивающего непонятные слова матроса, проскакивали мимо, видимо опасаясь, что белый колдун начал заклинать свое белое вуду. — Дикари.— Беззлобно вздохнул Глеб, и прошелся ветошью по смоченным доскам.

" А мы им, блин, помощь оказывали, интернациональную. Он с улыбкой вспомнил, как в ту памятную Ангольскую командировку, когда их левый фланг, прикрывало подразделение местных коммандос. С появлением первых вражеских солдат все племя дружно рвануло в африканские лесопосадки, оставив интернационалистов на произвол судьбы. Выручил их взвод восточногерманского спецназа. Огромные парни, с закатанными до локтей рукавами и плакатными улыбками белокурых бестий, сноровисто вернули засбоивших союзников на подобающее место, мимоходом пристрелив особо отъявленных дезертиров. Причем слаженность и сноровка, которую они проявили при зачистке, напомнила старые добрые фильмы о вермахте. Особенно умилило отрывистое исполнение гансами команд. " Шнелер, шварцен швайне".

К слову сказать, аборигены, оказались на редкость понятливы, и уже на второй день общения с загранотрядом, вполне прилично выучились произносить заклинание " Нихт шизн". Надеясь умилостивить потомков древних Ариев.

Глеб смахнул пот со лба и вернулся к реальности. Конечно. понимал, что ситуацию в которой они оказались, назвать позитивной можно было с большой натяжкой. Но море, солнце, А главное, возвращение командира и Наташки настроило на веселый лад.

— "Пока живы. Придет время, значит пора".— Он прикинул, сколько еще до ужина и расстроился.

Неспешно подгоняемый слабым ветром, корабль двигался по намеченному курсу. Глеб пыталась определиться, смогут ли они организовать оборону, случись им повстречать кого либо, бороздящего местные воды с недобрыми намерениями, осмотрел пушечные палубы. Увиденное впечатлило.

Вызванный на палубу канонир заверил, что орудия в полном порядке. Зарядов в достатке. Поэтому, Глеб, прихватив в помощь парочку жителей черного континента принялся изучать науку корабельной артиллерии. Заряжать заранее бессмысленно заверил тот. — Порох отсыреет. А вот потренироваться не мешает. Пушкарь так вошел в раж что под конец начал покрикивать на нерасторопных заряжающих. Наконец разобрались и вполне пристойно исполнили несложное действо по забиванию заряда в нужной последовательности. Под конец Глеб произвел пару неприцельных выстрелов по окрестностям и убедился, что при всей архаичности орудий, стреляют они вполне прилично.

Ночь миновала без происшествий, зато уже следующий день принес неожиданности.

Едва рассвело, пользуясь тем, что жара еще не успела навалиться во всю силу, капитан отправил одного из матросов на марс, а попросту в полукруглую корзину в месте соединения нижней мачты со стеньгой. Матрос, посланный в дозор, подал голос примерно в десять часов. Он прыгал по узеньким доскам площадки, рискуя сверзиться с высоты, и орал тыкая рукой в юго-западном направлении. Однако на горизонте было чисто. Но неугомонный наблюдатель все равно продолжал сигнализировать.

Боцман, прислушался к диким воплям и, пожав плечами, перевел крики на вполне приемлемый английский. — Он кричит, что видит людей. Примерно в трех милях, хотя хрен знает, сверху расстояния скрадываются. — Добавил экс кок уже от себя. Пришлось Ивану Максимовичу, охая и причитая, взбираться на марс лично. И действительно, всмотревшись в подзорную трубу доставшуюся "мастеру" в наследство от испанского капитана, он разглядел качающийся на слабой волне плот, собранный из обломков судового такелажа. На плоту махали руками несколько человек. Спустившись на палубу , капитан приказал взмыленным матросам налечь на снасти и приступить к маневру. А сам отправился к рулю, который на время своего отсутствия, скрепя сердце, доверил Глебу.

— Пополнение? — Коротко спросила e него Ольга, вложив в вопрос невысказанную опаску. Мало ли кто мог оказаться на плоту. Мирные моряки торгового судна, а могли и пираты, потерпевшие неудачу в своем промысле. Глеб положил руку на ладонь девушки. — Оля мы и не с такими разбирались. Посмотрим, а там видно будет, оглядев просторы океана, намекнул он на возможность возврата возможных бузотеров в свободное плавание. Судно неторопливо поменяло курс и замедлило ход. Двигаясь уже по инерции, приблизилось к плоту. Расстояние сократилось до полукабельтова. И все равно, обессилевшие бедолаги не смогли бы преодолеть оставшееся пространство. Пришлось спускать шлюпку. Глеб прыгнул в суденышко, и, усадив чернокожих помощников на весла, направил лодку к терпящим бедствие.

— Я лорд Гарсборо, наше судно потерпело крушение, мы вторую неделю болтаемся в этом аду,— пожаловался стоящий на краю утлого сооружения человек. Нас семеро, три офицера и четверо матросов. Он явно посчитал себя отдельно.

— Ну, что-ж. — Усмехнулся Глеб. — Голыми при луне танцевать не будете?— пошутил он.

— Ладно, садитесь. — Заметил он недоуменный взгляд лорда.

-А кто вы?— неожиданно уперся джентльмен.— Вы испанцы?

"Надо, же, как у них тут все запущено"?— Удивился Глеб. — Русский, если вам это что-то говорит, следовательно, и судно можно считать собственностью России.

Англичанин ткнул пальцем в флагшток, на котором болтался испанский флаг.— Но как же?

— Было время такой ерундой заниматься. — Уже раздражаясь, отмахнулся спасатель. — Короче, вам шашечки, или ехать. -Произнес он по-русски, и добавил, перейдя на английский. Вы решайте, или я пошел назад. — Он, конечно, не стал бы возвращаться, но сколько можно торговаться?

Лорд дернул подбородком.— Если вы даете слово, что корабль не принадлежит королю Испании, то мы с благодарностью принимаем вашу помощь.

Спасатель очумело помотал головой.— "Горбатого могила исправит". — Даю вам слово.

Он подал англичанину руку и помог залезть в лодку. Следом перебрались истощенные моряки.

Однако на борту корабля лорд вновь устроил представление. Услышав, как боцман воспитывает команду, применяя идиоматические выражения, присущие исключительно испаноязычной группе, он негодующе уставился на Глеба. — Вы меня обманули? Испанский ублюдок.

Тот недобро покосился на бузотера, прикидывая, не разумнее ли будет, пока не поздно, выкинуть сановного паразита за борт. Однако природный гуманизм победил. Глеб тяжко вздохнул и укоризненно качнул головой. — Сэр, мистер, ваше сиятельство. Короче. Если я еще раз услышу ваши националистические речи, то челюсть вам будут собирать по частям. Предупреждаю один раз. А прежде чем ругаться в приличном обществе сначала выясняют все обстоятельства. Обойдя вокруг вельможи, Глеб обратился к стоящим позади лорда офицерам.

-Мы захватили этот фрегат, когда он напал на наше судно, фрегат королевского флота его величества Людовика.

Испанцы, это те члены команды капера, которые сумели выжить. Всего нас девятнадцать человек. И чтобы не стать жертвой морской стихии мы вынуждены работать вместе. Иначе потонем, к чертям собачьим. — Ему надоели уговоры. — Теперь о главном. Добавил Глеб в голос строгости. Или вы до конца нашего совместного плавания забудете о национальной розни, и станете выполнять общее дело, или можете возвращаться назад на ваш плот. Ну, решайте?

Офицеры загалдели, выражая полную готовность следовать принципам интернационализма.

-Вас сэр, это тоже касается.— Не оборачиваясь, добавил переговорщик. — А вообще разозлил ты меня до невозможности морда вельможная, так, что бог даст челюсть я тебе при случае отрихтую.— Добавил Глеб на родном языке.

Поднять паруса оказалось проще. Несмотря на слабость, англичане оказались умелыми моряками и вписались в команду. Плавание продолжалось.

Спасенным предоставили каюты, возможность умыться и поесть.

Глеб передал Ивану Максимовичу суть возникшей проблемы.

-Эти разборки нам ни к чему. — Хмуро закончил он. Как нам сделать, чтобы эти ребята не передрались?

Капитан пожал плечами.— Разбить на смены не получиться, слишком нас мало. Можно составить две команды. Одну из англичан и африканцев, а вторую чисто испанскую. Но все равно, работать им придется всем вместе.

— Не было у бабы забот, так свинью, понимаешь, завела... — Косо глянул Глеб на стоящего у борта англичанина.

Однако, против ожиданий, здравый смысл не позволил разгореться межнациональному конфликту.

И еще один день прошел в неспешном плавании по ветру. Пополнение позволило поднять еще один парус. Корабль пошел куда живее. Мы уже делаем, как минимум десять узлов.— Обрадовал капитан спутников.

После обеда к мастеру подошел английский вельможа и принес извинения.

— Ладно, посмотрим. — Невнятно буркнул капитан. Он и сам не очень доверял таким высокомерным типам.

Глеб, которого капитан поставил в команду с английскими моряками по свойски обратился к одному из офицеров. Однако удивился, заметив , с каким презрением тот отвернулся от простого матроса, каким тот определил непонятного паренька. Глеб почесал бровь и недоуменно спросил у стоящего рядом . — Чего это ты?

Тот высокомерно объяснил, что на флоте не приняты панибратские отношения офицеров с матросами. —

-Ага?— Сообразил спецназовец. — Белая кость, значит? Ну ладно. -Он недобро покосился на вынужденного спутника.

Однако конфликт в конце концов возник совсем по другой причине. Чтобы не бросать управление судном, питались по очереди. Зайдя в кают кампанию, Глеб заметил, что Наташка слишком часто шмыгает носом.

— И что это за дела?— Напрямик задал он вопрос. Однако, девчонка отвернулась и промолчала. Озадаченный таким оборотом, Глеб двинул к Ольге. — Слушай, ты не в курсе, что с нашим поваром?

— Ты про кого? — Не поняла спутница.

Я про Наталью. — Уточнил Глеб. — Хмурая, какая-то и вообще.

— А чего ты хотел? Условия не сахар, устала, может? — Успокоила Ольга.

-Не скажи, уж кто-кто, а она... — Глеб расстроено покачал головой. — Ты это, поговори с ней. — Чего-то я беспокоюсь.

Ольга хитро глянула на спутника. — Ладно,— видя что Глеб насупился , отработала назад шутница. — Поняла, спрошу.

Вечером, когда девчонки собрались ложиться спать, она, строго глядя на подругу, распорядилась.

— Выкладывай, что — за беда?

Наташка, засопела, но под давлением Ольгиного авторитета, призналась. — Этот англичанин, он ругается, говорит, что я готовлю плохо, и показывает, мол, должна кланяться , когда подаю блюда. Я не поняла, так он салфетку скомкал и в тарелку швырнул. Может так и надо, только у меня времени совсем нет, прислуживать.

Ольга сжала губы и тяжело засопела. — Значит так. Лорда не кормить, пусть готовит сам.

-Да ты что? — замахала рукой Наташка. — Он же обидится.

Ольга обалдела. — Я думала у нас один граф, а тут еще и графиня.

— Какая графиня?— не поняла собеседница.

— Ну, Толстая,— пояснила, улыбаясь , Ольга.— Все, давай спать, завтра разберемся.

Утром, она вошла в кают компанию, и, увидев сидящих за столом англичан, приблизилась к завтракающим. Увидев ее, они привстали и поздоровались. Ее статус на корабле был непонятен. Потому как она на равных участвовала в обсуждении важных вопросов, ее сочли знатной дамой.

Лорд, изобразив приветствие, с недовольной физиономией ковырял в тарелке.

-Сударь. Обратилась Ольга к вельможе. Мы оказались вместе благодаря случаю, и не имеем возможности соблюдать все правила светского тона, однако, я категорически рекомендую вам вести себя более вежливо по отношению к нашей спутнице, взявшей на себя труд готовить пищу.

Лорд уставился на нее, и заморгал глазами, словно углядев в лице простоватой замарашки смутно знакомые черты. Потом тряхнул головой, прогоняя наваждение, вспыхнул и привычным жестом швырнул салфетку. — Сударыня, не имею чести знать ваш титул. Я не собираюсь расшаркиваться перед кухаркой.

— Вы можете думать как угодно, но если вы не измените своего отношения, она не будет вас кормить, и вам придется готовить себе самому. — Ольга окончила отповедь, развернулась, и вышла из кают компании на палубу.

— Слушай, а ты не мог утопить этого придурка прямо на плоту. — Сердито прокомментировала она свою беседу с англичанином.

Глеб вскинулся. — Так какие проблемы, он мне давно не нравиться.

Ольга огорченно вздохнула.— Англичане очень расстроятся, — подобрала она обтекаемое выражение. — А нам нужно работать в команде.

-Ладно, тогда потерпим.— Согласился Глеб, — но морду я ему все же набью.— Пообещал он.

На четвертые сутки погода начала портиться. Встревоженный капитан поминутно задирал голову, всматриваясь в небо, затянутое тяжелыми облаками. Ветер посвежел и поменял направление. Идти в полпаруса мы не сможем, — сообщил боцман.

Еще немного и нужно или убирать паруса, или нас потащит на чистый юг.

Иван Максимович распорядился задраить все двери и люки. Проверил ручные помпы, а когда ветер усилился до штормового, скомандовал убрать паруса.

Теперь команда могла бороться с непогодой, только держа корабль носом к волне. К ночи посвежело, настолько, что пришлось одеться теплее.

— Ветер баллов восемь. — Прокричал капитан стоящему радом Глебу, — волна очень приличная. Если повернет лагом, пиши, пропало. Глеб не стал интересоваться кто такой лаг, видя, что капитану не до шуток, он спустился в трюм, где матросы периодически, меняясь, откачивали воду. Пока немного, но и шторм еще не разошелся во всю.

Вскоре подул сильный юго-восточный ветер, волны заострились, и корабль начал проваливаться в глубокие ямы между гребнями, которые норовили захлестнуть судно.

Глава 11

Шторм пережили. Чудом, но пережили. Рассвело, ветер поутих, а они все еще не потонули. Даже приличной течи не появилось. Откачав остатки воды из трюмов, взялись за постановку парусов. Пахали все, испанцы и англичане, мокрые и усталые, однако действовали сообща. Только пресловутый лорд принципиально сидел в каюте.

— Хрен с ним, воздух чище.— Недипломатично выразился Глеб.

Приказав поднять парус, капитан разбил сбродный экипаж на вахты и отправил свободную смену отдыхать.

Попутный ветер гнал судно вперед. На корабле установилось некоторое подобие порядка

Послеобеденное время свято. Если позволяет погода самое время чуть расслабиться. На вахту заступила английская часть экипажа, остальные же спрятавшись от палящих лучей солнца в каютах, отдыхали. Глеб, который так и не сошелся с офицерами, стоял на руле, ничто не предвещало беды. Отвлекла его от наблюдения за горизонтом, громкая тарабарщина с марсовой площадки. Наблюдатель что-то кричал, однако фразы, произносимые вроде им, смысла не имели.

-Чего он, хочет? — окликнул Глеб пробегавшего мимо англичанина. Тот смутился, и пробормотал, — Бедняга переел в обед, сейчас мается животом, спрашивает, нет ли на палубе леди, боится, что не успеет спуститься вниз.

— Однако,— хмыкнул рулевой. — Теперь понятно, для чего на марсовой площадке сделана дыра.

Он вернулся к управлению судном. Неожиданно на палубе появился лорд, выслушал что-то горячо втолковывающего ему офицера, и важно кивнул, словно отдав приказ.

-Они что и в гальюн у него разрешения спрашивают? — не понял Глеб.

Но тут в глазах у него вспыхнули тысячи звездочек, и он провалился в беспамятство. Это, незаметно подкравшийся со спины англичанин, приложил его по затылку тяжелой ручкой от ворота.

Сноровисто оттащив выведенного из строя противника, матрос скрутил ему руки пенькой, и занял место возле штурвала. А остальные члены английского экипажа метнулись в каюты. Они действовали быстро и ловко. Первой была каюта, где жила Ольга. Матросы выхватили специально припасенное полено, и, уперев один конец в переборку, другим намертво подперли дверь. Все было проделано с такой быстротой, что, услыхав возню, пассажирка успела лишь больно стукнуться о запертую дверь. Дубовый засов держал крепко. Она оглянулся, пытаясь сообразить, кто, а главное, зачем, совершил столь губительный для себя поступок. 'Выйти дело времени, а уж потом душу выну'.— Подбодрила она себя.

Тем временем заговорщики, попросту двинув в челюсть, изолировали капитана.

С испанцами же вовсе не церемонились. Взломав оружейку, и разобрав абордажные сабли, англичане ворвались в кубрик, где спали испанцы и сноровисто прикончили всех. Негров трогать не стали. Те мирно сбились в кучу, ожидая решения своей участи.

Таким образом, не прошло и десяти минут, как корабль оказался в распоряжении подданных британской короны.

А причиной бунта оказался нагонявший их судно галеон. Марсовый заметив корабль, определил, что это английский корабль и, пользуясь незнанием Глебом морского сленга, доложил своим офицерам. Захват прошел грамотно и молниеносно. Теперь, прекрасный корабль испанцев стал законной добычей англичан. Очнувшись от удара Глеб начал методично тянуть веревки, стремясь ослабить узлы. Ему почти удалось это, когда в каморку, где он лежал, приоткрылась. Он собрался с силами и выдернул руку из петли. Едва дверь распахнулась, метнулся по нижнему уровню, стремясь проскочить на свободное пространство, где мог бы поспорить с дюжиной противников. Однако, со всего маху влетел в крупноячеистую абордажную сеть, которую растянули ушлые охотники. Дернулся назад, еще сильнее запутавшись в капкане, и понял, что его, красу и гордость российского спецназа, голыми руками стреножили какие то средневековые обормоты. Он лежал замотанный в сеть, и рычал от досады, напоминая пойманного в силки тигра.

Ольгу заманивать в ловушку не стали. Усилив охрану, оставили взаперти. Нужно отдать должное организации, захват был проведен безукоризненно. Чему, а хитрости и коварству у англичан можно было поучиться.

Внезапно став пленницей, Ольга выглянула в маленькое окошко и поняла, что послужило причиной столь наглой выходки спасенных ими.

— 'Если захватили всех, то дело труба'. Пусть даже ей удастся выбраться из каюты, ситуацию это, в корне, не изменит. Настигающий корабль все равно возьмет на абордаж еле ползущее судно. — Поняла пленница.

Остальное произошло быстро и обыденно. Просемафорив на галеон о положении вещей, англичане встретили шлюпки с абордажной командой, а взамен отправили на корабль пленников. Ольге вежливо предложили не валять дурака и сдаться по-хорошему. Она смиренно выполнила приказ, и сопровождаемая перепуганной Натальей, перебралась в шлюпку. В другую загрузили ее спутников.

Вежливость, с которой ее препроводили на галеон, объяснилась найденным в каюте Глеба манускриптом. Прочитав полуразмытый текст, английский капитан разобрал, что некая герцогиня, имя дамы съела соль, является символом укрепления дружеских отношений между Англией и Францией в Новом Свете, залогом чему станет ее брак с губернатором колоний его величества Людовика.

Сообразив, что дело пахнет высокой политикой, моряк не стал заниматься самоуправством. Он принял взвешенное решение: доставить светскую даму на Ямайку. Благо, что флагман королевского флота держал курс именно туда. А на месте разберутся, и отделят агнцев от прочей живности. Кроме того, лорд Гарсборо, хоть и высказывал крепкое опасение в дворянском происхождении вышеназванной особы, упирая на не светскость ее манер, и странный язык, на котором она общалась, подобной бумаги не имел. И мог подтвердить свою личность лишь свидетельством своих спутников.

Опытный моряк, хотя и не был докой в придворных интригах, принял единственно верное решение: оставить все как есть.

Даму, с возможной учтивостью препроводили в каюту, но ограничили в передвижении, а ее спутников, во избежание эксцессов, заперли в карцер. Сообразив, что комедия ошибок продолжается, Ольга изобразила искреннюю обиду за недоверие, и в общении капитану отказала, пригрозив жаловаться своему королю. На что она и сама не поняла но, когда это в поведении женщины стоит искать логику? Единственно, что ей удалось выспорить, это краткого свидания с пленными. Войдя к запертым в трюмном помещении товарищам, она в двух словах разъяснила суть дела и посоветовала не дергаться, а дождаться прихода в порт назначения.

Глеб хмуро согласился, посетовав, правда, что ждать в каюте всяко удобнее, чем в вонючем трюме. Сиятельная дама на упреки отвечать не сочла нужным. Увидев, что друзья живы, Ольга успокоилась и занялась рукоделием.

Остаток плавания прошел скучно. И уже через пару недель салютуя выстрелами пушек, корабли вошли в бухту. С рейда будущую супругу губернатора отправили на берег. Вице-король Англии, как звучит титул губернатора заморских колоний, прочитав документ, подписанный Людовиком, и выслушав удивительную историю лорда, лукаво улыбнулся и предложил доставить к нему высокородную особу. Нужно сказать, что ситуация была для него предельно ясна, поскольку настоящая герцогиня уже несколько дней как прибыла на место. Самозванка, непонятно каким образом заставившая поверить французов в своем праве именоваться герцогиней, должна быть примерно наказана. Можно было обойтись и без общения со злоумышленницей, однако любовь к дешевым эффектам английского дворянина, губернатором совсем недавно победила. Он послал слугу к настоящей невесте. Устроить встречу двух претенденток на его руку, и сердце показалось ему смешным.

-Посмотрим, как две герцогини будут выяснять кто из них правее. — Губернатор, которого вредный характер будущей супруги французского коллеги уже начал выводить из себя, решил немного позлить ее. —

Ведь, если подходить к ситуации формально, то, дама, прибывшая с сопроводительным письмом, и есть искомая невеста.

Конечно, у него и в мыслях не было сомневаться в титуле первой претендентки. Тому было несколько причин, но попроказничать, если представилась такая возможность, не грех.

Ольга, которую предупредили об отправке на берег, попыталась закапризничать. — Если мои слуги не будут доставлены вместе со мной, то можете везти меня силой. — Величественно выступила она, припомнив, повадки знатных дам, виденные в фильме. Картину, правда, снимали на киностудии Довженко, а принцессу играла потомственная колхозница с мужским баритоном, но гонор у нее был истинно королевский.

Старательно подражая знаменитой хохлушке из Мариуполя, Ольга хрустнула сжимаемым в руках подсвечником, изобразив переломанный актрисой веер. Однако переборщила. Бронзовый штырь легко согнулся, превратившись в обруч. Остолбенев от столь экспрессивного проявления чувств, капитан озадаченно почесал смоляной парик, и согласился. 'Все равно, этих прохиндеев нужно отправлять на берег. Лучше уж сразу спихнуть обузу и заняться привычным делом'. — Рассудил он.

Дом губернатора, место, куда вся местная знать стремиться попасть всеми правдами и неправдами. Однако в сегодняшний вечер, возбужденные невнятными слухами о недоразумении, приглашения добивались особенно рьяно. Провинциальная жизнь скучна, а что может быть провинциальней заокеанской колонии.

Губернатор, потирая ладони в предвкушении развлечения, благосклонно раскланивался с гостями, и ожидал прибытия будущей супруги. Прибывшую с корабля Ольгу разместили в отдельной комнате. Служанки принесли подобранное для нее платье и помогли с примеркой. Парик ей завил лучший кауфер острова. Наталья, подозрительно косясь на суету поднятую вокруг ее подруги, шепотом поинтересовалась у Ольги причиной. Та пожала непривычно оголенными плечами. — Пусть пока все идет, как идет. Главное осмотреться. Уходить придется со скандалом, не хотелось бы плутать как слепым котятам.— Пояснила она свою индифферентность. Когда приготовления завершились, Наталья не смогла сдержать завистливо, восхищенный выдох. Подогнанное по фигуре платье, прическа, уложенная по местной моде, и минимальное количество украшений. Только элегантное колечко. Стоит признать, что Ольга и сама с удовольствием осмотрела себя в зеркале.

— Есть что-то притягательное в этих нарядах. — Вынуждена была признать она. Хотя, причина была не столько в нарядах, а скорее в их хозяйке. Глубокий загар, который она приобрела за месяцы плавания, оттенял ее голубые глаза.

Точеный профиль, идеальная фигура. Следует признать, что за века прошедшие с тех пор женская красота претерпела некоторые изменения. И, не самая страшная в своем мире, здесь Ольга могла с успехом поспорить с признанной красавицей. Проблему составил шрам, оставшийся у нее после ранения. Но, накинув на плечи газовый шарф, она скрыла и его. Тем временем общество изнывало от нетерпения. Плантаторы и их жены, крупные торговцы, офицеры и плантаторы. Публика заинтригованно перешептывалось, от чего в зале стоял гул, словно потревожили большой пчелиный улей.

Губернатор неспешно приблизился к потенциальной невесте номер один. Герцогиня, и впрямь выглядела типичной англичанкой. Слегка овечий профиль, водянистые глаза, бесцветные ресницы, едва приметные на фоне анемичной кожи, покрытой крупными веснушками. Если добавить крепкое телосложение, и полное отсутствие талии, то претендентка на звание губернаторши, явно выглядела обязательным приложением к договору о дружбе и сотрудничеству.

— Миледи, позвольте представить вам прибывшую сегодня даму из высшего общества. Возможно, вы встречали ее в свете. Туповатое лицо герцогини напряглось.

-А что она здесь делает, в этой глуши? Простодушно поинтересовалась та, мимоходом обтерев ноги о свет местного общества. Губернатор мстительно улыбнулся.

Сохраняя внешнюю невозмутимость, он поклонился и отошел. Слух о прибытии знатной дамы тут же облетел зал. Губернатор многозначительно улыбнулся, став похожим на раскормленного кота, сторожащего мышь, и распорядился: Сообщите ее высочеству, что мы ее ждем. Он вовсе не оговорился, титул герцогини, присвоенный Ольгой, позволял именовать ее и таким образом.

Сидя в своей комнате, Ольга, догадываясь, что игра вступила в решительную фазу, сожалеющее повела плечами. Парадное плате герцогини, мало подходило для ведения активных боевых действий, которые должны были принести освобождение. План был простой и неплохо зарекомендовавший себя в прошлом. Захватить губернатора в заложники, освободить спутников и уйти не прощаясь. В крайнем случае, справлюсь и так.— Смирилась она с неподходящей экипировкой.

В дверь постучали, слуга с поклоном сообщил о начале бала и ожидающем ее губернаторе.

Ольга шагнула на выход, сопровождаемая верной спутницей.

Ее появление в зале вызвало всеобщий вздох восхищения. Даже затеявший развлечение губернатор онемел. По громадной лестнице спускалась Она. Мало того, что женщина была прекрасна, она к тому же, как две капли была похожа на своего отца. Герцог Мальборо, чьи гравюры после его смерти разошлись громадным числом, и висели почти в каждом доме, был не только национальным героем, но и любимцем монарха. Присутствующие склонились в поклоне. Слегка обалдев от подобного приема, Ольга вскинула подбородок и двинулась вниз. Она подошла к стоящему в середине зала представительному вельможе и подняла затянутую в кружевную перчатку ладонь. Губернатор автоматически склонился к ее руке. Теперь его сомнения достигли апогея. Господи, выходит я, чуть не повесил дочь великого лорда Мальборо? Но как могло случиться такое недоразумение? Неужели политические интриги не пощадили даже великих мира сего? И ради достижения целей ... Кто же тогда, эта, вторая, дама? И тут он заметил, что герцогиня, прибывшая первой, неспешно идет к дверям, а, следом придерживая шпагу, следует ее сопровождающий. Движение это весьма не понравилось главе Французской миссии.

— Герцогиня, куда же вы? — Окликнул он овцеподобную принцессу. Но та уже вышла прочь.

-Догоните ее и выясните, в чем причины. Она не больна?— Распорядился чувствующий себя в двусмысленном положении жених, Он попытался изобразить это как проявление заботы, однако, в глубине его сердца уже разгорался очаг тревоги.

Ольга стояла, задумчиво озирая присутствующих, а те, почуяв скандала, замерли в ожидании. Прошло несколько минут, однако посланец губернатора не возвращался. Рассержено махнув рукой коменданту, вице король приказал тому разобраться.

И тут в зал ворвался офицер, солдаты которого несли охрану у входа. Он смутился, неловко поклонился, потом махнул рукой и промаршировал к коменданту. Тот выслушал и округлившимися глазами уставился на губернатора.

-Ну?— поняв, что происходит нечто из ряда вон выходящее, скомандовал тот.

— Герцогиня бежала. Ее спутник проткнул шпагой слугу, а затем они уселись в карету и унеслись прочь.

-Я в полном недоумении, — уже от себя добавил комендант.

— Она самозванка? — Охнул губернатор.— Ах,я осел. Провели, как последнего идиота.

Он смутился и быстро подойдя к Ольге, предложил ей покинуть собрание.

-Дело чрезвычайной важности герцогиня. Я уверен, вы поймете причину моего недоверия и простите меня.

Вашим спутникам я принесу извинения лично.— Каялся он, провожая даму в ее покои. Пока все не проясниться я опасаюсь за вашу жизнь. — Пояснил он свои рассуждения.

Оказавшись одна, Ольга упала на кровать и расхохоталась. Смеялась так, что заболели стянутые корсетом ребра.