Вампир и его команда(1-3)

ВАМПИР И ЕГО КОМАНДА

Аннотация

Если ты вампир — это еще полбеды. Если ты носферату — это уже сложнее. Одни называет тебя безжалостным палачом, иные — мировым судьей. И те и другие сходятся в одном — тебе и думать нечего о том, чтобы покинуть Вампирью вольницу и увидеть Большой мир, в котором ночь — это день, а день — ночь, в котором, наверное, так интересно. Но кто бы из них мог тебя удержать? А, значит, всегда можно презреть общественное мнение и с той и с другой стороны, выбрать в компаньоны верную подругу и уйти куролесить в Светлые земли. И не важно, что подруга-баньши резко против, а обитатели Светлых Земель настолько погрязли в предрассудках, что шугаются почем зря. Ведь есть в вольном городе Мишкине Магический университет дружбы народов. И раз объявили, что поступить может представитель любой расы, посторонитесь — вампир идет!

Пролог или когда вампир спешит — баньши уходят во Мглу

Шок дело благородное и сугубо личное. Но становится делом общественным, как только выливается в красивую истерику. Последнего Шалея себе позволить никак не могла. Благородства, к сожалению не хватало, поэтому она сомневалась, что сможет истерить по-настоящему красиво, как того требует традиция. Молча выслушав ректора и удалившись из его кабинета с гордо выпрямленной спиной, стала первой на его памяти вампирессой, с таким пренебрежением отнесшейся к своему отчислению из Магической академии при Министерстве клыков и криков имени Ц. Мякудракула. Он даже подумал, что не зря решение об ее отчислении было принято так поспешно. Разве такая неправильная вампиресса достойна учиться в их учебном заведении? Неудивительно, что эта испорченная девчонка посмела презреть традиции и обручиться, не проучившись и полгода. Хотя успеваемость у нее была выше всяких похвал. Но от таких смутьянок лучше сразу избавляться. Иначе молодые преподаватели поднимут бунт, кто учить будет? Да и опять-таки традиции. Кроме того, имелось одно весьма серьезное обстоятельство, изрядно осложнившее жизнь самому ректору, неподкупное, дерзкое и могущественное, которое и изъявило желание забрать девчонку с собой в какие-то неясные дали и озаботившееся тем, чтобы малая печать появилась в ее документах при достаточном числе свидетелей, одним из которых стал сам ректор. Печально.

Шалея вышла в коридор, на нетвердых ногах дошла до окна и вжалась лбом в прохладное стекло. Обхватила себя руками и попыталась понять, как такое могло произойти, и почему случилось именно с ней. Кабинет ректора находился на втором этаже, а за окном было новолуние — один из череды самых темных дней. И почему эйри и хмауши называли темное время суток ночью? Это так нелогично! Ну вот, опять. Всегда так. Вечно у нее не получается полностью сосредоточиться на том, что по-настоящему важно и не отвлекаться на ерунду. Ее ведь отчислили... Отчислили! Понять бы еще за что. Ректор сказал, что она обручена. Но с кем? Так просто в обход девушки договоренность об Осиновом браке не достигается. Даже, если бы чьи-нибудь родители решили вмешаться в процесс выбора первого супруга, ни один уважаемый себя вампир не согласился добровольно стать свидетелем такого брака. Тогда откуда в ее личном листке могла появиться малая осиновая печать? Неожиданно за окном мелькнуло знакомое лицо. Днем живописный парк, по которому были разбросаны учебные корпуса, наводняли студенты. Шалей было откровенно тошно на них смотреть, темнота за окном и полное отсутствие уличного освещения не была для нее помехой, напротив, для всех представителей их вида являлась верной спутницей. Неудивительно, что в их академии никогда не обучались студенты по обмену. Вряд ли эйри или хамуши одобрили бы такой распорядок дня. И опять она отвлеклась. Внизу она увидела Варя — единственного, с кем за короткий период обучения успела завести приятельские отношения. Он, словно почувствовав на себе ее взгляд, поднял голову и улыбнулся. Он всегда ей улыбался — то задорно, то ободряюще, то сочувственно и сотни других не менее теплых улыбок. Но только от этой ей захотелось закричать. И почему она не сделала этого еще у ректора, тот ведь явно ждал от нее именно такой реакции? Может правильный крик смог бы даже повлиять на его решение, ведь истерика баньши — это не то, что можно переждать со спокойным сердцем. Но Шалея с детства знала, что не правильная, не нормальная. Или как политкорректно принято сейчас говорить — с отклонениями. Поэтому, вместо того, чтобы заверещать в полный голос, она сцепила клыки, сжала кулаки — плевать, что ногти тут же пропороли мякоть ладоней, — и отправилась к другу, теряя на каждом шагу драгоценные капли крови. Если верить книгам эйри и все тех же хамушей месть — особое блюдо из меню холодных закусок, поэтому пусть всякие неоригинальные особы соблюдают традиции и кричат дуриком, как того требует этикет урожденных баньши, к которым так привык педагогический коллектив. Шалела же пойдет своим путем, сначала отомстит ректору и тем, кто проголосовал за ее отчисление, а потом подумает, что делать с Варем. Зря, что ли, она была лучшей на потоке по всем предметам, в том числе и по магии крови. Теперь она не сомневалась, что это Варь все устроил. Но самое ужасное, она сама его попросила. Кто же знал, что единственный друг подойдет к ее просьбе помочь избавиться от настойчивого внимания одного из молодых педагогов настолько... творчески.

Как только она сошла с последней ступени широкого крыльца, за спиной раздался треск и грохот, здание административного корпуса пошло трещинами.

Кровь к силе моей, кровь к боли.

— Отомстила? — поинтересовался Варь, не без удовольствия наблюдая за учиненными ею разрушениями. Ему явно доставляли массу удовольствия крики, выпрыгнувших из окон преподавателей и студентов, большинство из которых теперь болтались в воздухе, с успехом левитируя над кустами и мелкими парковыми постройками, и отборно матерились, как грачи над полем бранной сечи. — Похоже, я в тебе не ошибся.

— За что? Зачем ты так со мной? Ты же знаешь, я никогда...

— Ой, да ладно, думаешь, я собираюсь заключать Осиновый брак? Мне твоя осиновая верность вообще не сдалась. Так что не за что, а ради чего.

Шалея поджала губы и стала ждать продолжения. Варь был любителем покрасоваться, к тому же по своей манере общения отличался от всех ее знакомых. Словно и не вампир, а какой-нибудь легкомысленный хамуш. У нее еще не было знакомых из этой расы, но она прочла много книг, авторами которых были именно хамуши, поэтому искренне считала, что в поведении Варя проскакивают черты, схожие с совсем юными представителями этой расы.

— Вот ненавижу, когда ты так делаешь! — с пол оборота завелся ее собеседник, — Знаешь же, я люблю, когда подыгрывают, а ты чем занимаешься, измором берешь?

— Вот и не лез бы в мою карту своей печатью. Как тебе это вообще удалось? Они же хранятся в сейфе в кабинете ректора!

— Пойдём к тебе, расскажу. Тебе еще вещи собирать.

— Никуда я с тобой...

— А ты смотри, что у меня есть.

— Багажный куб? Откуда?

— Говорю же идем, там сама поймешь. Кстати, держи, — и он протянул ей аккуратный носовой платок.

Шалея несколько мгновений не решалась его принять, но Варь снова улыбался ей одной из своих непостижимых улыбок, и она сдалась. Раны от ногтей уже затянулись, но кровавые следы на коже, определенно, не добавляли ей шарма. В их обществе пятна крови на теле и одежде считались чем-то беспардонно вульгарным. И почему, интересно, хамуши и эйри так убеждены, что вампирам нравится едва ли не купаться в ней? От развернувшейся перед внутренним взором картины Шалея невольно поморщилась.

— Чего кривишься?

— Вообще-то, — нашлась она, — ректор сказал, что я должна съехать из общежития в течение пяти дней. Поэтому совсем не обязательно прямо сегодня паковать вещи.

— Это ты так думаешь, — хмыкнул Варь, и Шалея окончательно смирилась с мыслью что решить все миром не получиться.

Мстить еще и другу с помощью магии крови не хотелось. Разевать рот и орать на него, выворачивая душу фирменным криком баньши, было слишком уж банально, а ведь когда-то он столько комплементов сделал ее нестандартному подходу к решению проблемных ситуаций. Они же так и познакомились. Она отреагировала не так, как было принято у баньши, и Варь тут же к ней прицепился, как лунный лишай, Шалеи просто не удалось от него отвязаться, пришлось знакомиться.

Шестой корпус общежития, в котором она жила последние полгода стоял чуть в отдалении от основных парковых аллей, но дошли они быстро. На темном небе светили только звезды, и судя по их положению, сейчас было что-то около полудня. Плюс-минус полчаса. Поэтому большинство студентов были на занятиях, возле входа в общежития никто не околачивался, чему Шалея порадовалась. Среди вампиров, особенно таких юных особей, которые здесь учились, любые слухи разносились со скоростью болотного тумана, наползающего из Темной лощины. К тому же, после учиненных ею разрушений, уже весь студгородок должен быть в курсе событий. Накатил стыд, в первую очередь за свою непохожесть на всех остальных, ведь могла бы просто выбить криком все стекла и этим удовлетвориться. Максимум вышвырнула бы ректора из окна звуковой волной. А тут, вон как повернула, всех обидчиков разом из уютных кабинетов выгнала. Им теперь до самой светлой ночи восстановительными работами заниматься. И вот что плохо, своим поступкам она продемонстрировала силу, к которой молодые преподаватели питали откровенную слабость. Может быть, Варь и прав в том, что уходить надо прямо сейчас. Иначе ее уже на следующий день обрисуют. У хамушей при заключении брака окольцовывали, потому что одевали на палец золотое или серебряное колечко, у эйри заковывали, потому что преподносили избраннице и защелкивали на запястьях специальные брачные браслеты, а у вампиров обрисовывали. И, несмотря на всю свою увлеченность культурой хамушей, Шалея была искренне убеждена, что именно у вампиров ритуал бракосочетания был самым живописным и логичным, что ли? С другой стороны, учитывая, что жили они несоизмеримо дольше, чем хамуши, неудивительно, что для успешной семейной и общественной жизни им понадобилось сразу три вида брака.

Они поднялись на третий этаж. Варь больше не мешал ее мыслям метаться из угла в угол, обтекая краеугольный камень происходящего. Но косился с намеком. Это раздражало. Вот как она могла ему довериться? Как только мысли об отчислении снова ее настигли, Шалея чуть было не закричала от возмущения и разочарования, но они уже достигли двери ее комнаты, поэтому пришлось отвлечься. Приложить подушечку большого пальца к спинке паука-удильщика, закрепленного на двери особым заклинанием на уровне глаз. Все восемь его лапок одновременно и в разнобой зашевелились, рождая чувство острого сожаления, что это едва ли не последний раз, когда она вот так входит в комнату, с которой успела сродниться.

Шалея, возможно, так и замерла бы в дверях, не решаясь переступить порог, если бы Варь со свойственной ему беспардонностью не толкнул ее в спину. Вот тогда она по-настоящему на него рассердилась. Рывком развернулась, открыла рот и подавилась собственным криком, потому что тот, кого она считала другом, вдруг прижал к нему ладонь, не давая раскричаться. Шалея позеленела. Крик, не нашедший выход из горла, ударил не по окружающим, а по ней самой. В глазах на мгновение помутнело. Неужели из-за этого недоделанного вампира она сорвется в сплин? Это у хамушей под сплином понимали нечто сродни унынию и хандре, у баньши же это было особое состояние, можно даже сказать, транс, в котором они не помнили себя, и их поведение мало отличалось от бездушных истуканов. Когда-то, когда соседи — и хамуши, и эйри, пытались задавить вампиров числом, именно в таком трансе баньши выходили на поле боя в особых боевых спайках с носферату.

Она уже думала, что окончательно провалилась, хоть и удивилась, что все еще сохранила способность мыслить, когда зрение вернулось рывком и стало таким ясным и прозрачным, что Шалея испугалась. Она такого никогда не испытывала, но знала, такое чувство особой четкости и контрастности восприятия, появляется, когда смотришь на подлунный мир из Мглы. Но она только начала обучения, магии крика ее еще не учили, иначе ректор вряд ли бы рискнул встретиться с отчисляемой студенткой один на один. Да и не отчисляли обычно со старших курсов, ибо было чревато такими последствиями, что потом не отбреешься, будь ты хоть тысячу раз потомственным вервольфом. Но знала она и другое, вытянуть неопытную в магии крика баньши из сплина мог только... Она видела перед собой Варя. Смуглокожего, с желто-золотыми волосами, пышными и растрепанными на макушке и коротко остриженными и прореженными специальными полосками над остроконечными ушами, чтобы были видны серьги. Обычно светло-серые глаза вдруг превратились в две расплавленные лужицы амальгамы — без зрачков, но с зеркальным бликом. Но это еще ничего не значило, встречались ведь полукровки, подумаешь, с кем не бывает? Глаза и глаза. Но вампир скалился, отчего фиолетовые искры на кончиках удлиненных клыков уже точно нельзя было ни с чем перепутать.

— Носферату, — потрясенно выдохнула Шалея и попятилась от того, кого еще совсем недавно считала другом.

Оскал сменила широкая ухмылка.

— Наконец-то, догадалась.

И он пошел на нее, она же продолжила пятиться, пока не уперлась в стол.

— И куда это мы убегаем? — безумное веселье в его глаза, не предвещало для нее ничего хорошего. И эта малая осиновая печать в ее документах, вот откуда она появилась. Ректор сам выложил перед ним на стол личные дела всех студентов. Носферату не принято отказывать, велика вероятность, что в следующий Юрьев день их выбор падет на тебя. Но Шалея с детства отличалась нетривиальностью реакций на раздражители, поэтому вместо того, чтобы смиренно ждать, что он решит сотворить с ней дальше, быстро опомнилась, уперлась ладонями в грудь парню и раздраженно прошипела.

— Отодвинься!

Он не разозлился. Более того, сразу же втянул клыки. Наверное, не врал, что она понравилась ему своей нестандартностью. Правда, выполнять требование тоже не стал.

— Не раньше, чем ты согласишься уйти со мной в Мудраштхайн.

— Куда? — Шалея так растерялась, что даже о возмущении и обиде позабыла.

— Ну, или в Мишкин, как его называют остальные.

И вот тут былые раздражения и обида вспыхнули с новой силой.

— Хочешь сказать, что обручился со мной, чтобы меня выгнали из академии, потому что хочешь, чтобы я училась с тобой у хамушей?!

— А ты, что, против? Сама мне все уши просвистела — хамуши то, хамуши се, и какие книги они пишут, и какие открытия делают...

— Вот только не надо говорить, что сделал это ради меня! — рявкнула она. О том, что носферату принято опасаться даже среди высших вампиров, она уже благополучно забыла. Ненормальная, что с нее взять?

— Произошло совпадение интересов.

— А еще врал, что тоже здесь учишься.

— Ну, я в тот раз шел по следу одного особо зарвавшегося вервульфа, ты должна помнить, скандал был жуткий. Вот и не успел среагировать, когда ты на меня с книжкой своей налетела, все пытался этого мракова пса вынюхать.

Шалея не сразу вспомнила тот случай в прошлый Юрьев день, но когда сказанное дошло до нее, отшатнулась так, что едва не забралась с ногами на стол. А Варю, хоть бы что, расхохотался, уперся ладонями в столешницу и навис над бедной баньши, придвинувшись практически вплотную.

— Ты ведь умная девочка, понимаешь уже, отказа я не приму.

И все равно она просто не могла вот так согласиться. И даже не из-за того, что это было не в ее правилах. Какие в Мгле правила, когда тебя "уговаривает" урожденный носферату? Дело было в другом, еще совсем недавно Шалея искренне считала Варя другом и теперь просто никак не могла простить ему такое предательство.

— Нет, — твердо сказала она, — Никуда я с тобой не пойду.

— Ну, смотри, — нисколько не стушевался он, потому что лучше нее самой знал, каким будет ее ответ, учитывая все обстоятельства. Иначе бы не выбрал именно ее. — Сама напросилась, — почти с умилением шепнул он и... руки заскользили по бокам, пальцы запутались в шнуровке корсажа. Шалея замолотила кулачками по плечам некогда друга, но ничего не смогла сделать. Он был сильнее, опытнее, старше. Сколько же ему на самом деле лет? И как его зовут, ведь Варь — явно лишь малое имя?

Боль была мгновенной, а после все поглотила Мгла.

Глава первая

или не было у вампира проблем, завел вампир хамуша

Погода была прекрасная, вампиресса была ужасная. Тьфу! Вот ведь досада какая. Варшал покосился на спутницу и только вздохнул. Баньши-во-мгле — это вам не жареный летучий мых, это уже серьезно. Она же их демаскирует! Он как-то не рассчитывал привлекать к себе внимание, но пусть войны закончились давно, как выглядят боевые спайки вампиров прочно засело в головах хамушей, хотя сменилось уже ни одно их поколение. Даже если он не будет светить клыками, путешествие в компании молчаливой девушки, постоянно устремляющей взгляд в пустоту, демаскирует его не только для светлых, но и для своих. Это только наивные хамуши верят, что всегда смогут отличить вампира от эйри. Так что, многие из Вампирьей вольницы беспрепятственно путешествуют по Светлым землям. Иногда поодиночке, иногда с компанией. Он бы тоже мог уйти один, но хотел как лучше, подругу-хамушифилку решил с собой прихватить, когда она еще на своих обожаемых хамушей вдоволь насмотрится? А та возьми и упрись! Нет, будь Шалея как все, с ней было бы и в половину не так интересно. Но только не когда она в таком состоянии. Эти мраковы баньши в сплине даже для общения не пригодны. Молчат, пока не прикажешь голос подать. Вот ведь... Так размышлял Варшал на привале, который решил устроить в лесу, на подходе к которому их с Шалеей застало солнце, пока не услышал, как в их направлении кто-то ломиться через деревья и кусты. К справедливости хочется сказать, что пришелиц создавал не так уж и много шума, натренированным ухом вампир сразу определил, что тот не идет, а крадется. Но все эти уловки хамушей были хороши для лесного зверья, но не для темных, потому что дыхание и стук сердца выдавали его лучше, чем любое неловкое телодвижение или шорох одежды. Варшал расплылся в предвкушающей улыбке, кажется, намечалось что-то интересное. Ну, наконец-то! А то он уже устал интересностей ждать!

Пришелец засел в кустах и, судя по всему, никак не решался выйти на облюбованную вампирами поляну. Шалея уже во всю мирно посапывала, укрывшись сон-накидкой. А Варшал делал вид, что увлеченно изучает карту. Он бы давно сам сиганул в кусты и завел знакомство, конечно, если бы прооравшись, хамуш зарекомендовал бы себя не как последний трус и не сбежал к своим сородичам, которые довольно внушительным отрядом заняли опушку леса. Но к его большому сожалению, пришельцев было больше одного. И если первый пришел по земле, второй с небольшим опозданием, добрался сюда по деревьям и засел на одном из соседних к лежке Шалеи дубов. Варлаш очень сомневался, что эйри смог бы причинить существенный вред даже толком не инициированной баньши, но в том, что Шалея в своем затянувшемся сплине может ему что-нибудь жизненно важное открутить, был уверен на сто процентов. Пришлось прилагать неимоверные усилия, чтобы взять своих незваных гостей измором. Да он эту карту еще дома, в Вампирьей Вольнице от и до изучил! Вот ведь мрак! Но не успел он мысленно выругаться, как хамуш пошел на сближение. Точнее, высунулся из орешника и полушепотом обратился к вампиру, который от такого неожиданного обращения даже обернулся, чтобы поискать того, кого можно было бы назвать этим "Псс", очень уж двусмысленно как-то прозвучало.

— Пс-с, ты. Да, ты. Ты же вампир, да?

— А что, не похож? — губы сами расползлись в ухмылке. Но, чтобы у мальчишки окончательно отпали сомнения, пришлось на треть выпустить клыки, чтобы они точно стали видны из-под верхней губы.

— Взгляд отвести сможешь?

— Ну, отвел, и что дальше?

Хамуш сначала не понял, почему это на него больше не смотрят. Но потом так возмущенно и обиженно засопел, что Варшал едва не расхохотался в голос. Но сдержался. Не выходить же из образа раньше времени.

— Издеваеш-ш-ш-шься? — протянул представитель дружественной расы.

— Какой прононс!

Варшал прямо восхитился. Похоже, у мальчишки была нездоровая страсть к шипящим звуком. Прямо не хамуш, а ламий какой-то. Может, в воспитателях змеехвостые ходили?

— Сволочь! — не унимался униженный и оскорбленный.

— От хамуша слышу! — парировал вампир и пошел на мировую, — Ладно, ладно, ты чего хотел-то? Ничего? Ну, я тогда...

— Стой, — хамуш быстро сориентировался и передумал обижаться. Похвально. Или его просто так припекло уговорить вампира ему помочь? — Там в перелеске дружина, может быть, видел...

— Слышал. Ваши кони топают как стадо гипомотов.

— Можешь сделать там, чтобы они меня не нашли?

— Совсем?

— Ну... чтобы хватило уйти достаточно далеко отсюда, чтобы уже не догнали.

— Ясно. Сделаем. Даже искать не будут.

— Эй-эй! Не надо их всех линчевать!

— За кого ты меня принимаешь? Я же не носферат какой-нибудь. Конечно, все будут живы, — заверил Варшал, удачно по его собственному мнению ввернув про носферата. Но потом задумался и осторожно уточнил. — Физически.

— Э... а как не будут?

— Ну, — протянул вампир и окинул нового знакомца оценивающим взглядом, тот даже слегка занервничал, — судя по всему, ты персона важная. За моральное здоровье твоих нянек, когда они поймут, что потеряли ценный приз, я не ручаюсь. Так подойдет?

Хамуш еще колебался, но его рука сама потянулась вперед. И вампир уже собирался ее принять, как рядом с ними приземлился, спрыгнувший со своего насеста эйри.

— Стойте! Я с вами.

— Не вопрос, — на этот раз в оскале Варшала клыки не наблюдались, вот еще, будет он их то втягивать, то вытягивать. Но хищность прорезалась такая, что на лицах светлых читалось одинаковое сомнение в их обоюдном решении. Поэтому Варшал поспешил хлопнуть по ладони одного и выжидающе уставился на второго. Эйри ответил твердым взглядом. Варшал тут же заподозрил, что тот уже имел опыт общения с вампирами. Следующие слова это фактически подтвердили.

— И что ты возьмешь за свою помощь?

Обычно между собой эйри и хамуши употребляли другое устойчивое словосочетание — "Что ты попросишь". Но темные не просят, особенно высшие темные, они просто берут. Так что эйри явно был подкован по части темного этикета. Причем, хамуша ему тоже, скорей всего, обучали, просто, в отличие от эйри, тому еще ни разу не приходилось пользоваться накопленными знаниями.

Варшал осклабился:

— Оба должны будете.

— И все? — уточнил хамуш с искренним недоумением.

Или не обучали? А может все куда прозаичнее и кто-то не в меру резвый прогуливал такие необходимые сейчас уроки. Эйри, судя по тихому, но тяжелому вздоху, подумал о том же самом, укоризненно покосившись на самого юного в их компании. Но тот явно не понял, в чем причина неудовольствия старшего товарища. Только независимо расправил плечи. Варлаш почти не сомневался, что эти двое были знакомы.

— В деньгах я не нуждаюсь, если что, — заметил он словно между прочим.

— Но позволить себе быть должником вампира может не каждый, — вставил свое слово эйри.

На лице хамуша отразились душевные метания. Но свое решение он менять не стал. Умный мальчик. Разве бы Варшал позволил таким перспективным спутникам уплыть сквозь пальцы? Ну, нет, он мечтал о захватывающих приключениях и, похоже, мечты уже начали сбываться. Красота.

— Шалея, — позвал он требовательно.

Кучка хвойных веток, сложенная домиком справа от того места, где он изучал карту, раздалась в стороны и осыпалась иглами, которые испарились, так и не долетев до травы. На их месте встала баньши. Дымчато-фиолетовое платье с меховой опушкой в области глубоко декольте. Волосы закатного оттенка — хамуши называли такой рыже-розовым, эйри — клубничный блонд, — скручены в жгут, обхватывающий голову обручем, и забраны в высокую прическу, из которой выглядывают острые, изогнутые "когти" короны-гребня, на шее в три тонкие цепочки нить боли — уникальное боевое украшение, на лбу тоже цепочки, нависающие над бровными дугами нитями паутинки в центре которой золотой паук-удильщик — еще одно весьма смертоносное наследие потомственной баньши. Варшал готов был признать, что подруга была дивно как хороша, хотя по меркам вампиров и не считалась красавицей. Но этот отсутствующий взгляд... Если бы не сплин, глаза Шалеи были желтыми, приятного янтарного оттенка, но в ее нынешнем состоянии в них плескалась Мгла. Увидев ее, хамуш застыл с открытым ртом, а вот эйри, который был и старше, и мудрее, попятился. Но было поздно. Варшал скомандовал:

— Шалея, голос, — и одновременно с этим выбросил вверх руку.

И эйри, и хамуш стояли достаточно близко к нему, чтобы попасть под действие защитного периметра. Крик баньши почти не задел их. Ключевое слово "почти".

— И ты еще недоумевал, почему себе дороже связываться с вампиром?! — набросился на хамуша эйри, как только снова смог внятно мыслить и говорить.

Его приятель еще не до конца очухался и выглядел бледно. Но взять вину на себя не захотел.

— Ты тоже к нему обратился!

Эйри проникновенно и заковыристо выругался на старорийском. Хамуш посопел и попытался оправдать их обоих хотя бы в собственных глазах.

— Зато точно не сразу искать кинуться. Пока сами в себя придут, пока лошадей поймают, если, конечно, будет кого ловить, пока...

— И далеко мы с тобой уйдем? — перебил эйри, — Лошадей у нас теперь нет. Оружие, кроме нательного, типа твоего кинжала, тоже.

— Еще у тебя лук есть.

Эйри только поморщился и продолжил разоряться.

— И денег только те, что в поясном кошеле завалялись.

— И два вампира, — разбавил угнетенное молчание Варшал и добавил с намеком, — готовых на все.

— Это-то меня и пугает, — искренне выдохнул эйри.

— Так уж и на все? — усомнился одновременно с ним хамуш.

Варь наградил его провокационным взглядом, даже бровями подвигал — в разнобой. Бедняга хамуш так засмотрелся на это чудо природы, что вампир не выдержал и расхохотался, даже не подозревая, что именно этот задорный, мальчишеский смех окончательно убедил скептика-эйри в том, что их новый знакомец клыкастой наружности никак не может быть грозным носферату.

Отсмеявшись, вампир почти ласково спросил:

— Знаешь, какие из нас получаться лошадки?

Расслабившийся было эйри побледнел. Хамуш, едва успев подобрать челюсть, снова раскрыл рот от удивления, а потом вдруг покосился на Шалею с большим таким сомнением во взгляде, видимо, попытался примерить на баньши сбрую. Воображение спасовало. Поэтому он решил задать нейтральный вопрос, который его давно мучал.

— А она всегда такая?

— Ты, что, о Баньши-во-Мгле никогда не читал? — возмутился эйри. Похоже, ему никак не давала покоя неосведомленность собрата по несчастью.

— То есть ты носферат? — тут же повернулся хамуш к вампиру.

Тот громко фыркнул.

— Ага. Аж сто раз. Это я ее, — он мотнул головой на Шалею, — силой взял, вот она и встала в позу.

Хамуш вытаращился во все глаза, явно не понимая, как о таком можно вот так заявлять. Но потом решил, что если попробует пристыдить вампира за неподобающее обращение с девушкой, может снова попасть впросак из-за своих скудных познаний в традициях и быте вампиров. Может быть, это у них в порядке вещей. Мало ли, как они там за своими девушками ухаживают! К тому же он видел, как во взгляде эйри в ответ на это заявление мелькнуло неодобрение, но быстро пропало, и тот по-деловому уточнил:

— Если мы воспользуемся твоим предложением, долг увеличиться?

— Вот еще! Считайте, что должны один раз за полный комплекс услуг.

— И в него входит?

— Доставка до города Мишкина.

Эйри и хамуш переглянулись. Старший из них осторожно уточнил:

— Вам своей академии не хватает?

— Представь себе университет, где тебя никто не знает... никто не представляет, что от тебя можно ожидать... и в тоже время в ней учатся представители всех известных рас... — вампир говорил это так проникновенно, с театральными паузами и с подвижной мимикой, что его собеседники откровенно заслушались. Им было знакомо это чувство — отчаянное желание быть тем, кем они, увы, не являлись по праву рождения — свободным от знания окружающих о том, кто ты есть на самом деле. В конце своей речи, вампир стрельнул в их сторону взглядом и весело подмигнул, — Есть где разгуляться, да?

Эйри очнулся первым.

— Вот это меня и смущает. Я сам хотел попробовать туда поступить, но теперь, зная, что туда же направляешься ты, думаю, что...

— Хочешь попасть туда еще больше? — перебил его Варь, резко посерьезнев. При этом напустил на себя такой вид, чтобы эйри быстро смекнул, что лучше согласиться с этим утверждением, а не опровергать его.

— Можно и так сказать, — со вздохом смирился тот, — Но в этом году набор уже окончен, так что можно будет попытаться только на следующий год.

— В том-то и вся соль! У них есть ПО, я узнавал, — воодушевлению Варя не было предела. Он уже чувствовал, что почти дожал их. Осталось только закрепить полученный результат и вуаля! Найти таких перспективных спутников и вот так сразу, едва переступив границу Вольницы, было настоящим везением. И он никак не собирался так просто отпускать этих ребят. Ему уже сейчас было с ними мрак как интересно, что же будет дальше?

— Это что? — тем временем спросил полушепотом хамуш, обращаясь, разумеется, к эйри.

— Подготовительное отделение.

— Ну, да, — Варь твердо решил не давать им передышки, — А если мне там, условно не понравится, или в преподавателях окажутся нудные одни, нет смысла учиться на том же первом курсе в полную силу. К тому же, если надоест и заберешь документы, все подумают, что это ты не сам ушел, а тебя ушли, так? А тут подготовительное отделение — еще не полноценное учеба, но уже жизнь в кампусе университета и изучение всяких там подготовительных дисциплин под руководством куратора. Будет время ко всему и вся присмотреться и определиться с выбором. К тому же, один лишний год обучения нам с тобой вообще роли не сыграет, а ему, — он кивнул на хамуша, — в его возрасте это тоже еще не так принципиально. К тому же, если кому-то будет недоставать способностей к магии, все равно есть шанс, что его примут, потому что ПО для того и создано, чтобы зачаточные и недостаточно развитые способности развивать до нужного для прохождения вступительных испытаний уровня.

— Звучит заманчиво, — помедлив, признался эйри.

— Если что, я с вами, — уведомил хамуш мрачно. Ему не улыбалось начинать свободное плавание в одиночку. А эйри какой никакой знакомец, да и вампир этот, хоть и странный тип, но, что удивительно, внушает доверие.

— Ну, так, что? Поскакали, пока вас не хватились?

Эйри бросил быстрый взгляд на безучастную к разговору баньши. Девушка стояла чуть в стороне от них и смотрела в пустоту черными провалами глаз.

— У девчонки на шее я не поеду, — наконец, высказал он то, что его тяготило.

— Я тоже! — тут же поддержал его хамуш.

— Куда ты денешься, когда примеришься!

— Ты на что это намекаешь?!

— На то, что ты легче нас обоих, — посерьезнел вампир, — А Шалея у меня девочка нежная, этого эйри-перекормка я к ней не подпущу.

Повисла пауза. Эйри не был толстым, но широкоплечим и жилистым. Не типичное телосложение для этой расы. Но не выдержал затянувшегося молчания и, даже зная, что говорить этого не стоит, не смог удержать язык за зубами:

— Это мышцы.

— Кто же спорит, — легко согласился вампир тоном "я бы поспорил".

— Ладно, — рискнул выступить миротворцем хамуш, — Она — Шалея, с ним, — он указал на эйри, — мы более ли менее знакомы, а ты?

— Для вас Варь.

— Тогда я Дрю.

— Талер, — представился эйри.

— Отлично! Тогда поскакали.

И не успели хамуш и эйри глазом моргнуть, как оказались за спинами вампиров. Причем Шалея, действительно, словно была тенью Варя. Он никаких указаний не давал, и весь разговор было ощущение, что девушка где-то отсутствует, наверное, все в этой же своей Мгле. Но стоило Варю приступить к размещению эйри на своей спине, последовала его примеру. Правда, хамуш не сразу понял, что не стоит легкомысленно относиться к самой идеи такого путешествия. Как только вампиры сорвались с места, он вцепился в плечи девушки мертвой хваткой. Она это заметила. Иначе, как объяснить, что тут же немного замедлилась, но лишь затем, чтобы подхватить его под ноги. Теперь бедняга висел у нее за спиной наподобие походной солдатской торбы. Варь бежал рядом с Талером на спине, и Дрю несколько раз ловил на себе его взгляды. Но судя по тому, что вампир ни разу не замедлился и не сбился с шага, его в принципе удовлетворяло то, как хамуш обращался с его ненаглядной баньши. Какое облегчение.

Когда воины их отрядов, наконец, сумели достаточно собраться после атаки баньши, чтобы прочесать весь приграничный лес вдоль и поперек, ребята были уже далеко. И в столицы двух крупнейших государств этой части континента понеслись неутешительные вести. Никто тогда не мог предположить какими будут последствия демарша двух юных наследников.

Глава вторая

или что посмеешь, то и пожмешь

Деревня пахла рушем семицветным, его здесь выращивали в промышленных масштабах. В землях хамушей называли мышиным горошком и продавали по три золотых за безмен. У эйри были свои поля этого пахучего растения. Использовали его как в лекарственных целях, так и в качестве одного из ингредиентов сонных дурманов. Последнее было особенно важно для хамушей. Вся их магия строилась на переливах грез и иллюзий.

На них с Дрюремором (надо привыкать называть его высочество Дрю) не обращали внимания. Деревня относилась к Поясу верности — узкой полосе вольных земель между Хамушером и Лозой Предрассветной. С юга граничила с княжеством хамушей, а севера с владениями эйри, с запада имела выход в море Ангелов, с востока замыкалась Вампирьей Вольницей. Все вольные земли были поделены между четырьмя свободными городами — Мышкиным, Мишкиным, Шишкиным и Кошкиным. Талер мысленно сверился с картой, которую изучал не один месяц, прежде чем отправиться в путешествие, и безошибочно определил, что деревня Горошкино относилась к землям Мышкина.

Дрюремор отчаянно вертел головой, но чем ближе они подходили к единственному на всю деревеньку трактиру, тем больше разочарования проступало на его лице. Похоже, юный княжич хамушей думал, что они своим неожиданным появлением привлекут к себе больше внимания. Но селяне проходили мимо и даже не оборачивались. Талера это не удивляло. В вольных землях привыкли как к хамушам, так и к эйри. И это при том, что за последних чаще всего принимали свободно путешествующих по миру вампиров, которые научились филигранно мимикрировать под боле безопасных соседей. Иные полукровки могли и за хамуша сойти. Даже этого его спутник не знал. И чего, спрашивается, потянуло мальчишку на поиски приключений?

— Каким боком ты оказался в дипломатической миссии?

— Таким же, как ты.

— У вас нет свободного падения.

— Зато у вас есть.

— Я хотя бы совершеннолетний.

— Я тоже! Ну, почти. К твоему сведению семнадцать — это всего год до совершеннолетия. А тебе, между прочим, не сто восемь, а сто три года.

— В сто лет совершеннолетие начинается, в сто десять — заканчивается.

— Если считать внутриутробный период мне уже восемнадцать.

— И проживу я в сто раз дольше. И времени, чтобы запастись полезными в свободном падении знаниями у меня было больше. И нянчиться я с тобой не нанимался.

— А ты мне теперь не очень и нужен, у меня Варь есть.

— Я бы не стал так на него полагаться, думаешь, легенды все врут?

— Да что ты ко мне привязался!

— Потому что я не единственный сын своего отца.

— Ага. Только у вас система наследования нелинейная. На трон всходит избранный в этом поколении отпрысков Старшего дома. Почему бы тебе не быть им?

— Хоть это ты знаешь. Что же вампиров в своей науке проморгал?

— Зато ты о них знаешь слишком много. Откуда?

Талер признался не сразу. Какое— то время он сосредоточенно вышагивал чуть впереди, пока не сказал:

— Помнишь с нами на празднование твоего шестнадцатилетние якобы кровник мой приехал. Лилшик или Лиль?

— Он, что, вампир?

— Носферат.

— Но как же... Он же вылитый эйри! Я, конечно, многое пропустил из лекций старины Цикса, но про то, что все вампиры как на подбор беловолосы, бледнолицы и губы у них словно кровью жертв намертво очерчены, не стереть, сам читал.

— Это ты у Варя спроси. Он тоже под твой канон не подходит. Расскажет, я подтвержу. Рассказать такое постороннему может только вампир.

— То есть, если расскажет, выходит уже не посторонний?

— Именно.

Они какое-то время еще шли, пока не остановились перед распахнутыми воротами, за которыми располагался трактир и сопутствующие ему постройки. Талер настолько глубоко задумался, что не сразу это заметил. А вот Дрюремор потоптался немного, не решаясь проявлять инициативу. А потом не утерпел и раздраженно выдал:

— Если мы все прояснили, может, ну его, этот трактир? Вернемся к Варю, он же сказал, что у него есть что поесть.

Талер вздохнул. Идея прогуляться до Горошкино, действительно, принадлежала ему. Вампирам быстро наскучило играть в лошадок, ведь дневное время было для них ночным. Поэтому они остановились, стоило добраться до редкого перелеска, за которым открывался речной склон, а за рекой выселись крыши домов, и раскинулись бескрайние семицветные поля рушема. Варь объявил, что самое время вздремнуть, что Талера полностью устраивало. Им с Дрюремором спать не хотелось, поэтому он решительно постановил, что нужно сходить в деревню и запастись чем-нибудь съестным. Несмотря на то, что они ударили с вампиром по рукам, он очень сомневался, что стоит принимать его предложение и идти поступать в Мишкин на подготовительное отделение. Этому был ряд причин, часть из которых он уже озвучил.

— Еще не все, — со вздохом признался Талер, и развернулся в диаметрально противоположную от трактира сторону. — Но ты прав, можно обсудить и на обратном пути. К тому же, я не голоден, а ты?

— Но к ночи-то проголодаемся! Может, и не стоит полностью полагаться на этого вампира, — похоже к чьей-то юной головке, наконец, прорезались сомнения.

Талер криво усмехнулся и тряхнул головой. Принц хамушей ему всегда нравился, непосредственный и открытый. Разведка доносила, что еще и талантливый по части магии грез, но проверить это утверждение в свой прошлый визит в Хамушер Талеру не довелось.

— Я бы тебе не советовал есть на ночь, — заметил он и, поймав скептический взгляд, пояснил, — То, как они сегодня днем скакали, была только разминка. В лунном свете они даже земли касаться не будут. Причем при желании могут тащить на спине вес в восемь-десять раз превышающий их собственный. Даже девушки.

— Как же мы с ними когда-то воевали? — судя по чуть затуманившемуся взору, перед глазами хамуша пронеслись яркие воспоминания о плавных до дрожи движениях их "лошадок", несущихся со скоростью, недоступной ни одному из известных в этом мире ездовых животных.

— Я как-то спросил Лиля, тот ответил — "Молодыми были, глупыми".

Снова преодолели какое-то расстояние молча, наконец, Талер решился озвучить основную причину, по которой опасается заявляться в Мишкин.

— При поступлении, даже на ПО, нужно предъявить документы. Здесь конечно, не Лоза и не Хамушер, но нас узнают...

Задумавшийся Дрюримор аж споткнулся. Вскинул на эйри растерянный взгляд.

— Но ты говорил, что сам собирался туда поступать, только в следующем году. Ваше свободное падение обычно длиться от трех до пяти лет, как же ты собирался сохранить инкогнито?

— У меня есть адрес мастера по подделке печатей, — неохотно признался Талер, — но после того, как лошади со всей поклажей разбежались...

— Денег нет, — обреченно резюмировал хамуш.

Помолчали.

— А если у Варя попросить, думаешь, не даст?

— Скорей всего даст. И даже долг не увеличит, ты его слышал. Но... и не отпустит, даже если захочешь пойти своим путем. Вампиры на редкость привязчивы. Особенно, если записали очередную игрушку в разряд интересных.

— Что же ты так легко согласился на рол игрушки? Ладно я, знакомых вампиров у меня не было, так что понятие не имел, что они могут вот так ко всему относиться.

Талер фыркнул.

— Потому и согласился. Мне не привыкать.

— Ну, раз ты не рассыпался, то и меня, глядишь, не сломают, — но в голосе Дрю отчетливо прозвучало сомнение.

— Об этом можешь не волноваться. Вампиры бережно относятся к игрушкам, так что ломаются они у них редко. Зато есть шанс когда-нибудь переквалифицироваться из игрушки в мякишима. Снова не знаешь? Это побратим по-нашему или кровник по-вашему.

— Ну и чего тогда ты меня тут стращаешь! — Возмутился Дрю, на что Талер только улыбнулся.

— Наверное, просто не хочу брать на себя всю ответственность.

Дрю закатил глаза к небу и вдруг спросил:

— Как думаешь, насчет нее... он, правда, это сделал?

— Вряд ли. Скорее сказал, что взял силой, чтобы посмотреть на нашу реакцию. Она бы не осталась с ним, если бы он серьезно ее обидел. Даже, когда баньши уходят во Мглу, носферату не обретают над ними полной власти. Только они сами решают, подчиняться или нет.

— А в наших книгах совсем по-другому пишут. "Носферат — самый опасный из кровососов, а баньши — тень его", — процитировал Дрю.

— Ты кому больше склонен верить, вашим авторам или словам побратима моего отца?

— Лиль побратим Владыки? Но я думал он твой...

— ... ровесник? Нет, он старше отца на несколько тысячелетий.

— Ну, ничего себе! Постой, а Варь?

Талер вздохнул. Он тоже задавался этим вопросом.

— Даже если он не носферат, все равно прожил уже достаточно. В нашем с тобой возрасте, то есть почти сразу после совершеннолетия, вампиры Вольницы не покидают. Им и там есть чем себя развлечь. Это потом, когда все приедается, их начинает тянуть на подвиги.

Разговор постепенно ушел в сторону от насущных проблем и перекинулся на последние дворцовые сплетни. И Талер поймал себя на мысли, что даже рад, что так все обернулось. Не зря едва достигших совершеннолетия эйри отправляют в путешествие, которое к тому же называют свободным падением, а не полетом, парением или плаванием. У его народа принято считать, что чем чаще ты будешь падать, тем увереннее станешь подниматься. И когда придет твой час завершить свободное падение, вернешься в лоно Лоз и Иволог обновленным и способным не просто жить самостоятельно, но и поддерживать жизнь в других. В свободное падение наследников Старшего дома отсылали с почетным эскортом. Чаще всего это были различные дипломатические миссии, в которую наследник оправлялся вместе с послами, и его первоочередной задачей было так уйти, чтобы не поймали. И ведь ловили, и попытки побега из-под опеки повторялись, пока не увенчались успехом. Охранники в этом вопросе проявляли необычайное рвение, как того предписывали традиции. Потому что побег становился для наследников своего рода началом экзамена на смекалку и приспособляемость. Так что Талер не зря ухватился за идею Дрю сбежать вместе с вампирами. Другой вопрос, что он никак не ожидал, что в приграничном лесу в один день сойдутся две дипломатические миссии — эйри и хамушей, плюс еще и вампиры, явно только покинувшие границы своей Вольницы. Дрю понять можно, ему надоело сидеть под опекой венценосного родителя. Прознав о том, что аккурат перед днем рождения Талера, из Лозы Предрассветной выдвинулось посольство, он смекнул, что тот отправится в свое свободное падение именно в этом году и решил втайне от всех к нему присоединиться. Кстати, это решение объясняет осведомленность наследника хамушей о традициях эйри. Видимо, дети Лозы и Иволги привлекали его всегда больше, чем те же вампиры. Похоже, княжич решился на побег не просто так, а в погоне за мечтой. И с точки зрения Талера это был достойный порыв. Единственное, он все еще считал, что Дрю слишком молод для такого путешествия. Но это в том случае, если бы падать пришлось в одиночестве. Теперь путешествовать придется как минимум вдвоем, хотя, последнее сомнительно. Судя по щедрости, Варь от них теперь так просто не отстанет. И какие бы опасения не внушало присутствие в их маленькой команде вампиров, падать в их компании будет и безопаснее, и веселее. В этом Талер не сомневался. Надо будет еще Дрю предупредить, что как бы они сами не относились к своему положению в команде, главным всегда будет Варь. Хотя бы номинально. Высшие вампиры всегда главные — это первое правило, которое заставил его заучить Лиль. А уже потом стал провоцировать на изобретательные попытки это правило обойти. Иногда молодому наследнику Лоз это даже удавалось.

Талер улыбнулся своим мыслям, отвлекшись от разговора. Но Дрю тоже замолчал, потому что разглядывал нечто, что вынудило его замереть на месте в какой-то неестественной позе. Да уж, картина им открылась пасторальная. Сразу за переправой начиналась молодая березовая поросль. И вот в этом стройном царстве бело-черных стволов на зеленой луговой траве лежали, обнявшись, вампиры. Сон их был безмятежен, а лица казались такими юными и невинными, что невольно вызывали умиление. Даже знание о том, что эти двое относятся к самым жутким созданиям этого мира, не помогало.

— Разбудим? — шепотом спросил Дрю.

— Незачем. Не знаю, как Шалея, а Варь притворяется.

Улыбка на лице вампира, которая до этого казалась сонной и невинной, стала лукавой. Талер порадовался, что угадал, потому что полной уверенности у него не было. Но он знал, что вампиры обычно не спят в чужих землях без своих сон-накидок. Вот если бы они обнаружили в березовой рощице две горки еловых веток, тогда бы другое дело.

— Ну, так что, — тут же оказавшись на ногах, бодро поинтересовался Варь, — вас кормить? — и достал из-под одежды куб, каждая грань которого была раскрашена в девять разноцветных квадратов, в центре каждого из которых было какое-то миниатюрное изображение.

— Это что? — заинтересовался Дрю.

Варь же бросил вопросительный взгляд на Талера. Тот пояснил:

— Кубик Вомпэра.

— Серьезно?! — Дрю подскочил к вампиру и наклонился, чтобы лучше рассмотреть легендарный артефакт. Уже не одно поколение хамушей и эйри одинаково сожалело о том, что вампиры никогда не торговали своими магическими изобретениями. Например, этот Кубик позволял им всегда путешествовать налегке, так как представлял собой универсальное вместилище самых разнообразных предметов, уменьшая не только их размер, но и вес. То есть, по сути, был безразмерной сумкой.

— Так спать или кушать? — осведомился вампир, снисходительно наблюдая за удовлетворяющим любопытство хамушем.

— Мы же все равно не уснем, — со вздохом откликнулся тот.

— А ведь лучше бы вам выспаться перед дальне й дорогой. За ночь мы преодолеем границу между Мышкиным и Мишкиным, но до города добежать не успеем. Снова придется ночевать, то есть, дневать, по-вашему, в каком-нибудь перелеске. А потом опять предстоит гонка, тогда аккурат поспеем к предпоследнему дню подачи документов.

— Если возьмешь под свой полог, как раз уснем, — решил вмешаться Талер. О свойствах сон-накидкок ему так же рассказывал побратим отца.

— Вдвоем вы у меня не поместитесь, — с сомнением протянул вампир, но задумался, значит, идея ему понравилась.

— А если ты с ней, — Дрю почему-то стеснялся называть девушку по имени, — а мы с Талером вдвоем...

— Ага. А магией крови из вас кто-нибудь владеет? — съехидничал вампир, — Сон-накидка только ей замыкается, — но собственное замечание не стало для него поводом чтобы отказаться от заманчивой идеи, — так что придется тебе на правах младшего с Шалеей размещаться!

— Тебе нравится меня смущать, да? — насупился Дрю, — Я, конечно, младший, но кто вам будет сны сладкие наколдовывать?

— А с чего ты взял, что они у меня и без тебя даром что на зубах сахаром не скрипят?

— Дрю не надо, — Талер подошел к хамушу и положил ладонь ему на плечо, — Командир сказал и, по глазам вижу, от своей задумки не окажется. Смирись.

— Но я... а она девушка!

— И что? Ты горничным, что ли, никогда сиськи не мял? — выдал Варь.

После чего Талер окончательно понял, что все те приемы, которые он отрабатывал на Лиле, против него придаться дорабатывать. Побратим отца, конечно, был тоже весьма прямолинеен, как и любой вампир, но манеры Варя не шла ни в какое сравнение.

— Давай договоримся, — решительно произнес Талер, пока Дрю беспомощно хватал ртом воздух, не находя слов, чтобы достойно ответить клыкастому хаму, — ты не будешь так нас поддевать. Я понимаю, это, наверное, очень весело, но либо ты соглашаешься соблюдать определенные границы...

— Либо? — легкомысленный тон вампира нисколько его не обманул. Из взгляда светло-серых глаз Варя ушла вся веселость.

— Мы здесь и сейчас разойдемся каждый своей дорогой.

— Ну и идите, а я... уй!

Картина была комичной и удручающей одновременно. Совсем не по-мужски взвизгнувший вампир с трудом поднял себя с земли, потому что его безучастная спутница со свойственной только ей прямолинейностью переломила об его хребет выдернутую с корнем березу. Талер, как и Варь, не сразу пришел в себя, но почти сразу подумал о том, что баньши, похоже, на их стороне и ей тоже не все нравится в манерах спутника.

— Ладно, я согласен, — пробормотал Варь, потирая ушибленную спину и недобро косясь на Шалею, которая одним рыком запустила переломившуюся пополам березу куда-то себе за спину. Раздавшийся через пару секунд треск и грохот никого особо не смутил. Даже Дрю проявил чудеса стойкости и нацепил на себя маску существа, полностью уверенного в том, что так и надо. И, видимо, чтобы достичь большего эффекта в этом неблагодарном деле, обратился к вампиру до ужаса светским тоном. Вот оно, княжеское воспитание!

— Ты совсем не похож на вампира.

— Да ты что? А ты много видел тех, в ком можно было с первого взгляда вампира определить? — тот явно все еще был раздражен из-за внепланового подзатыльника. Талер мысленно улыбнулся такому сравнению. А, что, такой подзатыльник вполне в вампирском духе. И даже одобрительно кивнул баньши, которая снова застыла чуть в стороне от них этакой безупречной, фарфоровой статуэткой. Интересно, какая она, когда не во Мгле?

— Может и не много, — тем временем гнул свою линию Дрю, — но я видел фрески в церкви и... изображения в книгах. И там вас всегда изображали с бледными лицами, кровавыми губами и белоснежными волосами. Все, как один, были такими!

— Как же, как же, призрачные рати. Или как ваши солдаты нас прозвали? Моль белая? Храбрились...

Княжич бросил косой взгляд на Талера, ища поддержки. Тот покосился на вампира, Варь подмигнул, явно давая понять, что не против, только тогда эйри сжалился над Дрю и обронил:

— Это часть обмундирования.

— Чего?

— Того, — встрял вампир, — Вот зачем вам, к примеру аксельбанты?

— Они только на парадной форме! — вскричал княжич, еще не понимая, в чем суть, но уже чуя подвох.

— Согласен, пример неудачный. Но ваши эти погоны... хотя нет, беру свои слова обратно, с вашим зрением издали такого не разглядишь. Но эти ваши шапки, — вампир изобразил руками над головой как минимум адмиральскую треуголку, — это же вообще, у меня даже слов таких нет. Они же так и вопиют — "Прибей моего хозяина, и солдаты без командира сами разбегутся".

— Это же не для врагов придумано. Может треуголки и не самый лучший вариант, но как без погон солдаты узнают своего командира, не ходить же ему и каждому из них лично представляться. Это у вас анархия и вам, может, командиры не нужны, хотя у нас до сих пор спорят, кто координирует ваши легионы, должен же кто-то сосредотачивать в своих руках власть, хотя бы на время войны.

— Должен.

— И? Вы же одинаковые все, как ваши воины узнают, чьи приказы выполнять в первую очередь.

— Легко. Наши воины всех своих командиров в харю знают.

Дрю замешкался, но потом осторожно заметил:

— Ну да, вас же всегда не очень много по числу, наверное, легче запомнить и не ошибиться даже в пылу схватки, — он собирался что-то еще добавить, но поймал на себе снисходительный взгляд вампира и решил, что лучше промолчать. Тот явно что-то недоговаривал и уже был готов снова начать издеваться. Талер снова вмешался, чтобы хамоватый Варь окончательно не затюкал княжича.

— ХАРЮ — харизматическая аллегория рекогносцировки юрии. Юрия — ментальная проекция личности. — Просветил эйри.

— Постой, это что же получается, Юрьев день, когда они кровавые жертвы приносят, на самом деле так называется не в честь Юрия Слепого — их главнокомандующего в Первую Темную Войну.

— Правильно.

— И... насчет обмундирования, — теперь Дрю снова смотрел на Варя.

Тот хмыкнул.

— А что с ним? Или не понимаешь зачем нам так выряжаться?

— Кажется, понимаю, — медленно отозвался княжич, — Вы сбиваете этим с толку. В бою вы все на одно лицо, поэтому складывается ощущение, что вашим ратям конца и края нет. Причем, я читал свидетельства очевидцев. Они все в этом сходятся. И вдвойне странно потом читать число воинов с одной и с другой стороны.

— Ага. Наших всегда меньше.

— Но потери у нас больше!

— Вы еще померяйтесь, — не утерпел Талер. — Кажется, кто-то собирался набираться сил перед ночным путешествием?

Но его даже не услышали.

— А если я вернусь к своим и все расскажу?

— И что дальше? На поле брани ваши как глаза вылупят, вмиг всю твою науку позабудут. Главный наш союзник в войне против вас — ваш страх, нет, прямо-таки животный ужас перед всем, что не вписывается в вашу картину мира.

— То есть наши предрассудки, — Талер снова попытался привлечь к себе внимание. — Я говорю, спать пора, иначе не выдержим нужный темп. К тому же, раньше чем на следующий день после прибытия в Мишкин мы с Дрю к университету и не подойдем.

— Это почему это? — заинтересовался вампир, которому такой график пришелся не по нраву.

— Нам нужно будет сделать документы, — нехотя признался Талер. Посвящать Варя в тайну их с Дрю личностей он пока не собирался.

— А-а-а, — протянул тот. — Тогда ладно, — после чего поднял из травы Кубик Вомпэра, который уронил по вине Шалеи, и нажал на один из цветных квадратов. Тот засветился по контуру, выдвинулся вперед, как ящик секретера, и через мгновение на земле перед ними оказались два невесомых платка, связанных, словно паутинка. Первый подняла Шалея, второй Варь взял сам.

Дрю явно понял, к чему все идет, в очередной раз с сомнением посмотрел на девушку и перевел взгляд на старших товарищей. Те одинаково выжидающе на него смотрели. Княжич вздохнул и осторожно придвинулся к баньши, которая вдруг стремительно кинулась на него. Дрю шарахнулся, но оказался укрыт платком-паутинкой с головой и через мгновение на том месте, где они с Шалеей стояли, уже росла крапива, аккуратным таким, идеально круглым пятном. А ведь Талер и понятие не имел, что пологи у вампиров могут быть разными, меняясь в зависимости от той местности, где им приспичило устроить дневную лежку. В свое время Лиль так объяснял эту путаницу с днем и ночью.

"— Думаешь, нам солнечный свет дискомфорт причиняет, как некоторые ваши умники заявляют? А вот и нет! Просто это нелогично бодрствовать при свете солнца и спать при свете луны. Для нас, по крайней мере. Я еще могу понять хамушей с их не способностью видеть в темноте. Но для нас-то это совершенно не проблема. А дальше, смотри, что получается: при свете луны, а не солнца холоднее, значит, чтобы нормально спать, надо таскать с собой ворох одеял, а ты уже знаешь, как мы не любим холод. Дальше, при свете луны опаснее, потому что именно ночью охотятся самые матерые хищники, значит, вероятность нападения увеличивается, и если будешь спать, можешь проморгать и поплатиться жизнью. Кроме этого, есть вы, — ну, не вы эйри в частности, а вообще, светлые, — которые путешествуют только при свете солнца. Если в это время вы наткнетесь на какой-нибудь опушке на мирно спящего парня или девушку, пройдете мимо или разбудите, но не насторожитесь и не полезете в драку, потому что какие темные будут так беспечно греть бока на солнышке? Остальные преимущества найдешь сам, они есть, можешь не сомневаться".

Глава третья

или вампиром можешь ты не быть — абитуриентом быть обязан

Амбициозные цели не редкость, но лишь правильная расстановка приоритетов позволяет не допустить фатальную ошибку в перечне первоочередных задач по их достижению. Лютимус рюм'Лишт еще в ранней юности решил начать с малого. Сначала поступил в университет на самую нейтральную специализацию, потому что то, чем он действительно хотел заниматься в широком спектре специальностей и факультативов не наблюдалось. Поэтому, выбрав не самую престижную и неэнергоемкую из них, он обеспечил себя достаточным количеством свободного времени и успешно получил при выпуске диплом с отличием, что позволило ему задержаться в университете и продолжить свои уникальные, как ему казалось, научные изыскания.

Два года аспирантуры пролетели незаметно, а вот на третий ректор решил, что дополнительная нагрузка будет не лишней, и направил Люта на передовую. Первокурсников ему не доверили, а вот возиться с абитуриентами с подготовительного отделения теперь придется в ущерб научной работе. А все почему? Лют устало вздохнул и протер глаза двумя пальцами. Он знал ответ. Теория без практики мертва. Но проверить свои теоретические изыскания ему было попросту не на ком. И ректор, который лично взялся возглавлять его научную деятельность, это тоже понимал. Наверное, именно поэтому на последнем году аспирантства сделал бесперспективную попытку, переключить внимание ученика на иную сферу деятельности.

Набор на подготовительное отделение длился шесть дней. За это время по мере набора подгрупп одни преподаватели сменяли других. В университетском городке между корпусами Магии быстрого реагирования и Врачевательной магии выставили десять столов, устланных индиговыми скатертями с мерцающими звездами. Возле каждого стола друг напротив друга стояли два стула. На одном устраивался будущий куратор подгруппы, на другой усаживался претендент. Над левым плечом преподавателя отчаянно махал крылышками шеньшубь — магическое создание величиной с кулак взрослого мужчины, внешне напоминающее зубастого младенца, с непропорционально широким безгубым ртом, кожей, меняющей цвет в зависимости от настроения, и в детских рейтузах, носимых ради соблюдения хотя бы минимальных приличий. Именно с необходимости каждое утро натягивать на себя допустимый минимум одежды начиналась дрессировка этих смекалистых и зловредных малышей. Не стоит так же забывать о птичьих крыльях, позволяющих им держаться в воздухе. В руках шеньшуби держали таблички, на которых значилось имя куратора, его должность и специализация. Но в действительности, большинству соискателей все эти, безусловно, первостепенные сведения, были безразличны. Потому что на ПО приходили не самые одаренные, но самые настойчивые. Поэтому сначала кто-нибудь смелый садился сначала за первые стол, если ему отказывали, он пытался уговорить все-таки зачислить его хотя бы на один годочек, а там способности прорежутся, обязательно прорежутся... но, если снова получал категорический отказ, переходил ко второму столу и там повторялось тоже самое. Разумеется, некоторые кураторы ухитрялись даже в этой бесперспективной массе одержимых магией личностей найти кого-то стоящего. Для каждого из них тяжкая повинность терпеть все эти охи, вздохи и умоляющие взгляды заканчивалась тогда, когда в подгруппе набиралось восемь человек. На счету Лита было уже трое. И сейчас перед ним, последним в строю, сидел здоровенный детина с глазами побитого щенка и ждал своего приговора. Все предыдущие ему отказали, Лит прекрасно видел, что в парне есть крупицы магии, но существовали они отдельно от внешних контуров сознания. То есть вытянуть их наружу можно было, только подвергнув парня серьезному нервному потрясению, но... это был зыбкий и не надежный путь. И почему он решил в маги податься? Вон какой здоровяк, в Военной академии Кошкина его бы приняли с распростертыми объятиями. К тому же на табличке в руках шуньшубя четко значилось, что гипотетический куратор не имеет никакого отношения ни к отделению Магии катастроф, ни к Боевой магии, ни даже к Магии высших структур, техномагия так же не была сферой его интересов. Возможно, парень мог бы найти себя в ветеринарии и уходе за магическими животными, но... специалисты с этих отделений ему уже отказали, остался только Лит — представитель факультета Мировой Магогики, который был успешно поделен между тремя отделениями — магофилософии, магосоциологии и магопедагогики. Лит сначала подумал, а может все-таки принять парня, не вечность же тратить драгоценные часы на этот бессмысленный отбор лучших из худших. Но еще раз пристально взглянув на соискателя, который взгляд не выдержал, потупился и совершенно несолидно засопел, словно дитя малое, решил отказать. Даже рот открыл, но отвлекся.

Со стороны первого стола донесся какой-то шум. Неужели, даже сегодня не удастся обойтись без скандала? Вот вчера один деятель тоже пытался силой "уговорить" куратора с факультета Магии быстрого реагирования принять себя в число абитуриентов подготовительного отделения. Лит тогда подумал, нашел же с кем связываться! Сам бы он не рискнул даже косо посмотреть в сторону Тулири Ванчик, которая была представителем данного факультета и на вчерашнем отборочном дне и сегодня. Он уже собирался встать на ноги, якобы для того, чтобы размять затекшие от продолжительного сидения мышцы, а на самом деле хотел посмотреть, как Тулирия будет уделывать очередного скудного умом, но тут источник шума сам направился в его сторону. Правда, Лит еще не подозревал, что странная компания целенаправленно пробирается именно к нему. Но от их напора даже на расстоянии слегка опешил. Предводительствовал остроухий парень со странной стрижкой. И чем ближе он подходил, тем шири распахивались у Лита глаза. Он просто не мог поверить в такую удачу. Он уже собирался вскочить и кинуться мальчишке наперерез, так как успел разглядеть характерное расположение серег в ушах, но остался сидеть, вовремя сообразив, что не стоит раньше времени проявлять навязчивость. Вампиру это могло бы не понравиться. Это ведь вампир? Ну, пожалуйста, пусть мальчишка окажется вампиром! Беда в том, что это было до ужаса маловероятно. За всю историю университета дружбы народов вампиры в нем никогда не обучались. Преподавали, было дело. Правда, давно, еще до его рождения, но студентами не были никогда. А все почему? Из-за проклятья, которое когда-то было наложено на славных город Мишкин. Здесь всегда царствовала зима. Солнечная и ясная, но морозная. Вампиры терпеть не могли холод. А ведь именно эта уникальная климатическая аномалия позволила когда-то открыть в Мишкине университет дружбы народов, потому что климатический катарсис находился на стыке температур, позволяющих мирно сосуществовать представителей всех рас, населяющих этот мир. И только вампиры из этого списка выбывали, по той простой причине, что не собирались терпеть и малейшие неудобства. Обидно.

— А я тебе говорю, даже не смотри в ее сторону, — поучал товарища предполагаемый вампир, — Не видишь, что ли, уже уши навострила?

— Варь, а нельзя о преподавателе как-то менее... дерзко? — укорил его светловолосый эйри — явно из простых, у благородных цвет волос, бровей и ресниц был бы куда экзотичнее. Например, голубым или сиреневым, не редкость так же были розовые и салатовые, но голубые были у самых родовитых. У людей говорили голубых кровей, перефразировав на свой лад присказку эйри — голубых волос.

— Да какая разница-то? Мы все равно не будем у нее учиться!

— Это ты не будешь, а я на следующий год, может, в маги быстрого реагирования пойду! — Довольно громко, чтобы все слышали, пробурчал еще один парень в их компании. Кажется, хамуш, но не факт, потому что недостаточно родовитого представителя этой расы было практически нереально отличить от заурядного человеческого ребенка. Жили они не намного дольше людей, но внешне до глубокой старости оставались низкорослыми и юными.

— Не обольщайся, — едва ли не по слогам пропел вампир. До стола Люта ему оставалось буквально два шага.

Хамуш уже собирался что-то ему ответить, но тут, засмотревшийся на их компанию Лют, вздрогнул и отвлекся. Оказывается, новоявленных абитуриентов было не трое, а четверо. И четвертая, девушка в черном платье и с черной же повязкой на глазах, с грохотом опустила на стол перед ним книгу, прямо-таки энциклопедического формата. Лит с изумлением прочитал на обложке название — "Устав МУДРа". Интересно, зачем бы им понадобился университетский устав и почему у девчонки глаза завязаны? На последней мысли его осенило. И он обмяк на своей стуле, окончательно придя к выводу, что спит и видит чудесный сон. Пока несчастный приходил в себя, вампир возник над плечом парня, все еще занимающего стул соискателя, и буквально просиял, явно нарочно слегка выдвинув клыки, чтобы после этой его улыбки у Люта гарантированно пропали все сомнения.

— Ты-то мне и нужен!

Это было, конечно, просто замечательно, но Лют не просто так посветил все свободное время изучению магии крови. Он гордился тем, что собрал и систематизировал всю доступную информацию об обычаях, традициях и исторических параллелях Вампирьей Вольницы. Поэтому знал, что вампира недостаточно зацепить, нужно еще правильно подсечь и главное — вовремя подставить сачок. Поэтому быстро справился с собой, принял умный вид бывалого преподавателя, которого уже никакой выходкой нельзя было удивить, и смерил странную компанию во главе с их клыкастым предводителем долгим, оценивающим взглядом.

— Думаю, вам, молодой человек, лучше прислушаться к мнению товарища и обратиться к госпоже Ванчик, раз уж с вашими способностями вы так неосмотрительно опоздали подать документы на первый курс.

Улыбочка сползла с лица вампира. Взгляд сделался цепким.

— А если я уверен, что нам нужны именно вы?

— Почему? Не потому ли, что вам стало известно о теме моей научной работы, и вы рассчитываете, что я стану потворствовать вашей дерзости, невоспитанности или... как ваш народ себя оправдывает, называя откровенное хамство прямолинейностью? К тому же, насколько я мог заметить...

Договорить ему не позволили.

— Факультет Магии быстрого реагирования готов предложить именную стипендию тебе и всем твоим товарищам и зачислить сразу на первый курс, — в голосе госпожи Ванчик не было волнения. Но то, как женщина-эйри вцепилась в край подбитого мехом плаща, наводило на мысли о нем.

Лит же не сдержал эмоций и с удивлением уставился на коллегу. Это что же, она ему так подыграть решила? Да не может быть! А, ну да, конечно, не может, потому что предложение было сделано честное, только и оставалось согласиться, просто, такое чувство, что госпожа Ванчик понятие не имела, как обращаться с вампирами. То есть она знала, что они существуют, но среди ее близких знакомых их не наблюдалось. Поэтому она понятие не имела, что когда вампиру что-то столь старательно в от засовывают, то у того мгновенно срабатывает плавательный рефлекс. Это вам не люди и даже не эйри, хотя последние ради идеи могут отказаться от выгодного предложения. Вампиры же существа безидейные, зато с претензией на оригинальность.

— Спасибо, не хочется, — потупился вампир. Лит сразу понял — играет.

На госпожу Ванчик было больно смотреть. Хотя, посторонние вряд ли обратили бы внимание на ряд почти незначительных признаков. Но Литe нельзя было отказать в наблюдательности. Он собирался вмешаться и спасти коллегу из-под удара вампирского "обаяния", но снова не успел. Вообще, эта его привычка обдумывать каждое слово, не редко играла с ним злую шутку. Ведь среди коллег он слыл медлительным, занудным и высокомерным. Хотя по его собственному мнению и вовсе таким не был. Когда еще был студентом, неоднократно предпринимал попытки обелить себя в глазах товарищей, но только усугублял общественное мнение, пока окончательно не смирился, переняв пофигистическое отношение к жизни у своих любимых вампиров.

— А что, всех пятерых вот так возьмете и зачислите? — поинтересовался вампир, не дав ему и слова вставить.

Эйри подобралась, как перед решающим броском в битве.

— А вас разве пятеро?

— Он с нами, — вампир ткнул в детину, который догадался уступить ему место на стуле.

— Да неужели? — поинтересовался Лит, смерив парня долгим взглядом.

— Конечно, — легко подтвердил вампир, вальяжно откинувшись на спинку стула. — На ком еще Шалея будет показывать тебе приемы царап-массажа? — после чего резко подался вперед, Лит сам удивился тому, что сумел не отшатнуться, — Не знал, что вы принимаете боглеманов.

— Вообще-то, не принимаем, — Тулири снова попыталась переключить на себя его внимание, но вампир на нее даже не взглянул. Зато его спутница с черной повязкой на глазах, не глядя открыла устав где-то на середине и подпихнула к вампиру. Тот бросил косой взгляд на страницу и снова улыбнулся, но уже без клыков. Лит мысленно отметил, что без них парень реально мог бы сойти за не в меру экстравагантного эйри.

— А вот здесь сказано, — вампир ткнул ногтем в нужную строчку на странице, — что "в университет дружбы народов может поступить любое существо, независимо от расовой принадлежности".

Он, видимо, решил выдержать театральную паузу, но Лит окончательно определился с линией поведения, поэтому поспешил ее заполнить, с подчеркнуто ласковой и всепрощающей улыбкой на губах.

— Да. Но, видишь ли, в перечне рас, боглеманов или богартов, или богл в принципе нет. Зато фраза, которую ты вырвал из контекста имеет продолжение, которое трудно трактовать неоднозначно.

— "... сумевшее доказать, что не является нечистью".

— Это обращает нас к "Магии начал" магистра Герценса Маучинского, где специально для первокурсников и прочих желающих приобщиться к магии, приведен перечень отличительных черт нечисти. И первым пунктом там идет... — теперь паузу сделал уже Лит. Он рассчитывал на ответ со стороны девушки в повязке, было очевидно, что в том же уставе она разбиралась лучше спутников. Девушки в принципе отличались большим прилежанием, в отличие от парней. Но голос подал сам виновник обсуждения.

— Нечистью не рождаются, в нечисть обращаются, — процитировал детина.

Если вампир прав, а Лит был склонен ему верить, то вряд ли этот облик был истинным, скорее весьма удачная маска, так сказать, для отвода глаз. Лит поймал себя на том, что размышляет, а как на самом деле мог бы выглядеть боглеман. В сборниках сказаний и мифов его изображения были весьма противоречивы. От зеленого, злобного карлика до огромного лохматого существа с жуткими клыками и когтями, отдаленно напоминающего медведя.

— По легенде, вы — детский кошмар, обратившийся в реальность. Ключевое слово "обратившийся".

— Не правда, — неожиданно вмешался парнишка-хамуш, который еще недавно так настойчиво уговаривал спутников сесть за стол госпожи Ванчик. — В мире грез таких созданий нет.

Повисла напряженная пауза. Вампир безмятежно улыбался. Лит вовремя спохватился, что снова пытается все обдумать и взвесить, полностью выпав из разговора, но открыть рот первым ему снова не дали.

— Поэтому я и пришел сначала на подготовительное отделение, чтобы господа учителя могли убедиться. Я — не нечисть.

— Верно, — кивнул Лит в ответ не только на его реплику, но и на свои мысли. И девушка с повязкой на глазах, кажется, вампир назвал ее Шалеей, словно прочитав их, раскрыла устав уже на другой странице и пододвинула к нему. Лит сделал вид, что пробежал глазами нужную строчку, хотя в отличие от многих коллег мог похвастаться тем, что знал устав университета наизусть.

— На подготовительное отделение допускаются любые существа, потому что именно за время обучения на ПО преподавателям представляется возможность решить, можно ли допускать абитуриента до общих занятий. И раз уж ваш командир, — он посмотрел на вампира, — так настаивает на вашем коллективном поступлении... — вампир заулыбался еще шире. Видимо, уже решил, что победил. И весь его вид говорил о том, что он и не сомневался в легкой победе. Но Лит не собирался потворствовать этому нахалу и хаму, достаточно читал о порядках в Вампирьей Вольнице, чтобы понимать, такому, как этот, лучше воли не давать, а то на шею сядет и уши скрутит. — Я готов рассмотреть такую возможность.

— Только возможность? — мурлыкнул вампир.

— Конечно. Ведь вас могут и не устроить мои условия.

— Какие еще условия?! — взорвался мальчишка и из-под губы у него снова поползли клыки. Лит почувствовал слева чье-то движение, не мгновение скосил глаза, чтобы увидеть, как подобралась госпожа Ванчик, но почти сразу забыл о ней. Вампир не то существо, которое можно безнаказанно надолго оставить без внимания. — Наших способностей достаточно, чтобы учиться у вас. К тому же, я что, зря на шуньшубятню лазил?

— И за сколько же ты меня продал? — Лит повернулся к шеньшубю, который мгновенно вытянулся в струнку, спрятал за спину табличку и виновато потупился, лихорадочно работая крылышками.

— Втридорога, — хмыкнул вампир, к нему начало возвращаться прежнее самодовольство. Все-таки их раса славилась не только злопамятностью, но и отходчивостью. Вампиры в целом на весь мир были известны своей переменчивостью. Собственно, этот парень полностью оправдывал такое мнение о них.

— А конкретнее. Должен же я знать, сколько стою, — Лит был настроен выяснить всю подноготную. Он не собирался прогонять шеньшубы, особенно после того, как все эти годы исправно заклинал его, дрессировал, учил уму разуму. Так что привык, как-никак.

Вампир не ответил, а вот шеньшубь перестал изображать паиньку, приземлился на стол и с повинной головой подошел к Литу, но только для того, чтобы выложить перед ним нечто, зажатое в неестественно распухшем кулаке. Еловая кожа шеньшубя пошла пятнами цвета морской волны, кулак засветился зловещим кровавым светом, а потом малыш его разжал, отчего кулачок тут же принял естественный размер, оставив на скатерти, расшитой звездами, кровавый оникс. Лит на пару мгновений забыл как дышать. Шеньшубь не предавал его, напротив... Долгое время, чтобы не выглядеть уж совсем безумным, разговаривая с сам собой, именно с магическим помощником Лит делился результатами своих научных изысканий. Рассказывал, что нового удалось узнать о вампирах их уникальной магии крови. Все теоретические выкладки были уже сделаны, но для начала активной стадии эксперимента не хватало в первую очередь какого-нибудь дружественно настроенного вампира, и во вторую — такого вот камушка, вытянутого и испещренного "венами дракона". По размеру оникс был с большой палец взрослого мужчины и для собранной Литом установки это был просто идеальный размер. Шеньшубик знал, что нужно хозяину, и не раз слышал о нравах вампиров, поэтому осознавал, что от вампира так просто не отделаться, если тот решил пойти в ученики именно к Литу, ни за что от своего не оступиться, так почему бы не получить от этой сделки максимум?

— Ты умница, Леро, — Лит на мгновение накрыл лысую макушку шеньшубика ладонью, — просто умница.

Окрыленный шеньшубь издал восторженное восклицание и снова воспарил над правым плечом Лита, торжественно держа за древко табличку с именем, чтобы все видели, кто самый лучший хозяин на свете. Лит улыбнулся. Сегодня, определенно, был его день. Но вся эта маленькая сцена не прошла незамеченной, когда Лит снова сосредоточил свое внимание на вампире, тот смотрел на него чуточку иначе. Что-то было в этих светло-серых глаза. Что-то одобрительное и... покровительственное, что ли? В последнем не было ничего удивительного. В любой компании вампир — всегда главный. Но именно в этом вопросе Лит планировал разочаровать его, чтобы впредь можно было избежать целый ряд недоразумений.

— Прежде, чем я озвучу свои условия, хочу прояснить несколько вопросов. -Вампир кивнул, поэтому Лит тут же продолжил. — Во-первых, если ты не носферату, почему у леди завязаны глаза? Она ведь баньши, я прав? Именно она смогла опознать боглема, потому что...

— Смотрим из Мглы, — со совещенным ужасом в голосе прошептал детина, до которого, похоже, только дошло, зачем девушке повязка.

— Ну и где на мне написано, что я носферат, а? Вот они тоже спрашивали! — этот вампир, определенно, умел филигранно разыгрывать из себя оскорбленную невинность. — Шалея просто обиделась, вот и держит позу.

— И на что же?

— Силой взял.

Слева от Лита раздался возмущенный возглас госпожи Ванчик и особый звук, с которым оружие покидает ножны. Но Лит его проигнорировал. Нужно было держать хорошую мину при плохой игре. Он не был уверен, что понял подоплеку заявления вампира правильно, но очень сомневался, что девушка стала бы помогать, если бы ее реально обидели. Тем более, если бы надругались.

— Прошу предъявить документы, — потребовал он и, когда на стол перед ним, чуть не смахнув на землю кровавый оникс, широким жестом легли две пластины — одна осиновая, другая серебряная, все встало на свои места. Лит не ошибся, вампир, точнее, Варшал Мякубраштайн, знатно поиграл словами, чтобы их всех одурачить. — Мне казалось, что для заключения брака требуется согласие девушки, — мягко пожурил он, но вампир не успел ответить, потому что за голову схватился один из его спутников, а именно хамуш. На беднягу было жалко смотреть.

— Вы... вы женаты?! Как ты мог заставить меня спать с ней!

Лит понимал, что этот жест испортит ему всю игру, но ничего не смог с собой поделать и просто закрыл лицо ладонью и покачал головой. Что эти дети забыли в компании вампира? Хотя, эйри еще куда ни шло, пока держит лицо, но хамуш ведь совсем юное создание, да и боглем, судя по вытянувшейся мордашки, доверчив не в меру. Испортит их этот Варшал, ох, испортит!

— Ну, — протянул упомянутый вампир, — а еще знатоком называешься! Что же ты не можешь отличить малой печати от большой? Смотри сюда! — с жутко вредной интонацией протянул он и чиркнул ногтем по контуру выжженной в осиновой дощечке печати. — Не обведенная — значит, малая.

Укор был справедлив, но Лит быстро нашел, как парировать:

— Для малой печати тоже нужно согласие.

— Некогда было ждать, опаздывали же!

Лит вопросительно выгнул бровь. Ему показалось, или Варшал начал оправдываться. В тоже мгновение, тот отдернул руку, потому что опрометчиво стукнул ладонью по раскрытой книге, чем решила воспользоваться его невеста, захлопнув ее с расчетом, чтобы гарантированно прищемить чью-то ручку. Да, отношения у этой пары, конечно, своеобразные. Вампир, оскорбленный в лучших чувствах, вскочил.

— Да понял я! Понял! Сейчас все уберу, вернешься тогда?

Вампиресса никак не отреагировала. Только книгу сунула подмышку и застыла изваянием.

— Не очень-то и хотелось, — надулся вампир.

— А придется, — хмыкнул Лит, вот теперь вся ситуация начинала ему нравится. Если сам не сможет справиться с Варшелом, всегда можно привлечь на свою сторону Шалею, у той явно к этому молодчику свои счеты и куда больше силы, чтобы не просто предъявить счет, но и комиссионные стребовать. Красота! А жизнь-то, кажется, налаживается!

— Почему это? — Варшел снова плюхнулся на стул.

— Потому что на ПО женатых не берут, хотите учиться, переходите на заочное, — решительно вступилась за вампирессу госпожа Ванчик, убирая в ножны весьма внушительного вида тесак. В прямом смысле слова, мечи ей, видите ли, не нравились, а вот тесаки для разделки туш, были по душе. Удивительная эйри.

Лит мысленно с сожалением вздохнул и быстро забыл обо всем, когда вампир вдруг демонстративно прокусил собственный указательный палец. Тяжелая капля упала на выжженную в дереве печать, во все стороны разлетелись брызги. Зашипели, задымились, пока кровавая пена полностью не закрыла поврежденный участок дощечки. Через пару мгновений вместо пены небольшой круг был покрыт красным пеплом. Лит невольно поморщился от неприятного запаха и не он один. Варшел аккуратно поднес дощечку к лицу и сдул с нее пепел. Печати как не бывало. В следующую секунду вампир уже очаровательно улыбался госпоже Ванчик.

— Так лучше?

— Несомненно, — с достоинством отозвалась та и обратилась к Шалее, — дорогая, может быть, теперь ты решишь поступить к нам?

— Да какая разница, куда сейчас поступать. Кто бы ни был куратором, на ПО все обучаются вместе! — вмешался Варшел.

Но эйри его проигнорировала, правда, не дождавшись никакой реакции со стороны вампирессы, она обратилась к хамушу и своему сородичу, которые пришли поступать вместе с вампиром.

— Может быть вы, господа?

Вот тогда впервые за все время слово взял эйри. А ведь Лит уже успел подивиться его молчаливости и даже какой-то апатичности. Было странно, что тот, кто выглядел самым старшим в этой компании, почти не принимал участие в столь оживленной беседе.

— Если бы мы пришли к вам вчера, это еще было бы возможным, но теперь... сегодня утром нас произвели из игрушек в мякишимы. Сожалею, светлая госпожа, — и он учтиво поклонился. Воспитанный. Явно из не простых эйри. Что же колор такой неправильный? Лит сделал себе пометку, расспросить этого ученика поподробнее. И пока госпожа Ванчик переваривала отказ, поспешил вернуть себе ведущую роль в разговоре.

— Во-вторых, — как ни в чем не бывало продолжил он, — и это основное мое условие. Главным ты не будешь. Либо так, либо я отказываюсь, и вы можете смело переходить за стол к моей коллеге.

Варшел вперил в него недобрый взгляд.

— Если не я, то кто? Ты?

— Знаешь, сначала я собирался предложить именно это, но теперь у меня есть кандидатура лучше, — Лит встал из-за стола и подошел к замершей в стороне от них баньши. Взял леди за руку, перевернул и поцеловал в центр ладошки. Пальчики дрогнули от теплого дыхания. Уникальный, просто волшебный экземпляр. Странно, что у нее все еще осиновые документы. Лит читал, что инициированной баньши автоматически выдают серебряные. Наверное, тут снова Варшел что-то такое подстроил, так что у девушки есть еще один повод на него обижаться. Но то, что она даже из Мглы могла видеть, осознавать и действовать по своему собственному усмотрению, о многом говорило. Не девушка — находка. И Лит не собирался упускать такой шанс.

— Если согласна, сожми мою руку, — мягко произнес он и мгновенно получил согласие на свое предложение. После чего выпрямился и снисходительно посмотрел на вампира, — Ты против?

— Я "за"! — в их молчаливый диалог взглядов вдруг вмешался боглеман.

— Я тоже! — неожиданно поддержал его хамуш и воскликнул в ответ на осуждающий взгляд эйри, — Что? Ты сам говорил, что нужно хоть как-то его командирские замашки ограничивать!

— А еще я говорил, что это надо делать так, чтобы вампир сам не понял, что им нагло манипулируют.

— Ах, вы! — возмутился Варлаш, — А еще мякишимы!

— Ты сам это предложил, — укорил эйри, собирался еще что-то сказать, но... любо дорого было смотреть, как баньши отвесила подзатыльники всем четверым по очереди. При этом девушка еще и соизмеряла силу. Если хамушу и боглеману досталось не так сильно, то эйри аж зубами клацнул, а вот вампир вообще полетел на землю. Интересная подобралась компания, весело с ними будет.

— Позвольте, — госпожа Ванчик явно желала оставить последнее слово за собой. Лита впервые начало раздражать ее присутствие. Неужели такая сообразительная особа до сих пор не поняла, что не сможет отобрать у него учеников, к каким бы ухищрениям не прибегла? Вообще странно, с чего это вдруг ей так понадобились эти пятеро. Хорошо, четверо, боглиман так и не получил предложение поступить к ней в подгруппу? Пока Лит пытался найти ответ на этот вопрос, госпожа преподаватель заявила: — Девушка не сможет быть с вами постоянно. Женское и мужское общежитие находятся в разных частях студгородка.

— Какое еще женское общежитие? — возмутился Варшел, — Шалея будет жить со мной!

— Тогда мне стоит, во-первых, заметить, что это пагубно скажется на репутации девушки. Во-вторых, как вы собираетесь оградить юную леди от посягательств на ее честь, и в-третьих, — последнее Ванчик заявила с победными нотками в голосе, — в общежитии общие душевые, как вы представляете в таких условиях ее элементарные гигиенические процедуры.

Лит только вздохнул. И почему эта женщина никак не поймет, что с вампирами лучше напрямую не спорить? У них всегда найдется, что ответить.

— Во-первых, — осклабившись, принялся загибать пальцы Варшел, — репутация ее не волнует. Думаете, это только мое мнение? Шалея, если ты согласна, можешь меня снова уронить. Ей-ей! А поласковей уронить было нельзя?! Во-вторых, — быстренько отряхнувшись от снега, продолжил вампир, — она и сама прекрасно оградит себя от всяких придурков, можете мне поверить. Ну, или попытайтесь проверить сами, не просто же так у вас на бедре такой интересный тесачок болтается. Что? Уже не хочется? Жаль, я бы посмотрел! Правда, будь погода помягче... Чего? — это он заметил, как на него смотрят остальные парни, — Бой двух красоток в грязном снегу — это мечта! Еще бы наряды по... Уй! Шалея, ну нельзя же так! Я, между прочим нежный и... Ладно-ладно, — он даже попятился от надвигающейся на него баньши, после чего Лит окончательно уверился, что парень не может быть носферату, те были сильнее любого вампира, и баньши в боевых связках с ними были как шелковые. — Ну а в-третьих, — продолжил Варшел, когда убедился, что баньши больше не будет его ронять, — хочу посмотреть на тех, кто рискнет пролезть мимо меня в душевую, когда там будет моя, увы, несостоявшаяся осиновая невеста. Хотя... это сейчас она несостоявшаяся, а вот через годок другой... Эй-эй! Шалея, я пошутил. Честно-честно, верни госпоже преподавателю ножичек!