Девятихвостый демон. Часть 3

— Я говорил, что желаю решить пару вопросов, а не встретиться, — поправляю парня, хотя и без особого энтузиазма. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы, зная обо мне и Хинате, не сложить два и два в нашей ситуации.

— На мой взгляд, разница не существенна, — размеренно возразил красноволосый.

— В любом случае, делать это, когда вокруг столько лишних глаз — не лучшая идея, — пожимаю плечами, любуясь на то как вокруг нас закручивался песчаный торнадо. Не обязательно уметь ставить специфические барьеры, чтобы гарантировать защиту от подслушивания.

— Я гарантировал Конохе её безопасность, — вполоборота глядя на меня, поделился Гаара.

— Догадываюсь, — в свою очередь предпочитаю посмотреть на Темари, чьи эмоции показывали, что она тоже поняла о ком речь и теперь пребывает в смешанных чувствах.

Многожёнство в этом мире не было чем-то из ряда вон, но в среде шиноби редко практиковалось. Как бы я ни ёрничал на эту тему, но обычным ниндзя и одну-то свою «половинку» сложно найти. Когда и ты, и она — профессиональные наёмники с бессрочными обязательствами перед Деревней, нужно постараться, чтобы создать ячейку общества, в которой будет царить мир и любовь. Тут варианты семейных скандалов элементарно могут закончится трупом одно из супругов, и второму за это ничего не будет. Мужчину ещё могут пожурить и начать косо смотреть, но и всё на этом, да и «это» очень зависит от Деревни. Работа у шиноби нервная и чем ближе их профиль к боевым миссиям, тем своеобразней у них психика. Поединок же до смерти между представителями одного селения, вещь, конечно, не одобряемая, но вполне законная. В общем, сословие шиноби хоть и самое демократичное и равное внутри себя, но в то же время самое близкое к моногамии. Другое дело дайме и прочие аристократы, землевладельцы и богатые купцы — у них число жён и наложниц ничем не ограничивалось, да и у крестьян, в общем-то, бывало — в некоторых странах даже имелись традиции, что если у женщины умер муж и о ней больше некому заботиться, то брат мужа обязан взять её себе второй женой. Так что, мои поползновения, с одной стороны, не воспринимались местным обществом, как что-то насквозь аморальное и вызывающее, подобно тому, как на это стало принято смотреть на Земле с лёгкой руки христианства, но с другой стороны, всё же было очень нестандартной заявкой, ибо и принцесса клана Хъюг, и сестра действующего Казекаге — это далеко не простые куноичи, и человек нацелившийся сразу на обеих должен быть ой каким не простым парнем, с очень немаленьким самомнением. Тот же факт, что я мог себе такое позволить, как минимум, в плане личной силы, заведомо ставил Темари в очень сложное положение. Не физически сложное, а эмоционально. Ведь одно дело наглые хотелки слабака, которого можно в любой момент поставить на место, и совсем другое — намерения парня на которого не применить силовые методы воздействия, и, если уж на то пошло, который способен осуществить свои намерения не спрашивая твоего мнения и ты ничего не сможешь с этим сделать.

— Что ты думаешь о конфликте в моей Деревне? — проследив за направлением моего взгляда, решил сменить тему Гаара.

— Спрашиваешь совета? — разворачиваюсь к нему.

— Да, — просто и легко признал он, без малейшего негатива или неловкости, словно ответил на вопрос о погоде. — Хочу понять, где я ошибся, а твои суждения там, на прошлом экзамене, уже доказали мне свою верность.

— Если говорить откровенно, ты сильно превзошёл мои ожидания, — пожимаю плечами. — Может быть в чём-то твои действия и были не идеальны, но ты добился куда большего, чем я ожидал, и принял много действительно дельных решений. Проблема тут не в тебе — этот конфликт был закономерен и неизбежен. Ни я, ни кто-то другой из нынешних Каге не смог бы его избежать.

— Объясни, — попросил Казекаге.

— Возраст. Ты, банально, слишком молод, как и твои ближайшие сподвижники. Ровесники твоего отца и те, кто старше них, те, кто управлял Суной до тебя, видят в вас дерзких, но не набравшихся ещё разума выскочек. У них есть опыт, заслуженная годами репутация, а в вас они не видят ни того, ни другого, вот и считают себя лучше знающими, как и что делать для блага Деревни. А слова о том, что ты — чудовище и монстр убивавший своих, это просто красивая обёртка для реальных мотивов. Джинчурики, конечно, часто текут крышей, но на фоне иных Каге, а то и простых шиноби прошлого, мы с тобой — те ещё добрячки и безобидные малые. Жестокость сама по себе, это не помеха карьере шиноби, помеха, когда эта жестокость не к месту, но тут не тот случай. Ну и, конечно, действия четвёртого Казекаге тоже играют свою роль — не занимался бы он тем бредом с твоим ожесточением, сейчас было бы намного легче.

— То есть, ничего не сделать? — помолчав с минуту, переваривая мои слова, негромко уточнил Казекаге.

— Почему же? Заработай репутацию, докажи делом, что с тобой надо считаться, и всё само собой уляжется. Самые тупые и обиженные, конечно ещё будут мешаться под ногами, но основная масса успокоится. Им ведь тоже не очень-то охота рисковать своей жизнью и, тем более, умирать. Это сейчас их гордость нашёптывает, что цель себя оправдывает, а когда они убедятся, что под твоим правлением Деревня не рухнет, то и желание тебя убрать сильно остынет.

— Значит, делать то, что я делал до сих пор… — обронил джинчурики, отворачиваясь к песчаной буре. — Почему ты со мной откровенен? — внезапно задал он вопрос на тон твёрже, однако не поворачиваясь в мою сторону.

— Не ты ли ещё утром говорил, что мне нет нужды тебе врать, ведь я не боюсь твоей реакции на правду?

— Одно дело — ответить прямо на вопрос от которого зависит возможность получить желаемое, другое — делиться своими личными мыслями, — не повёл и бровью молодой Казекаге.

— Я вообще не часто вру в ответах на прямые вопросы, — пожимаю плечами. — К тому же, среди моих знакомых не так уж много тех, перед кем мне не требуется носить маску. Ты можешь меня понять, как мало кто в этом мире, ты мне не враг и то, как ты смог измениться за эти два года вызывает у меня уважение, так почему бы мне ни поддержать разговор? Ведь поговорить с равным — это тоже, в определённом смысле, удовольствие. Или скажешь, нет?

— Пожалуй, ты прав, — лицо Казекаге на миг утратило отрешённую сосредоточенность, открывая его настоящие чувства и эмоции. Чувства и эмоции обычного человека, который очнулся после ужасного кошмара длившегося большую часть его жизни и уже безмерно устал пытаться исправить прошлые ошибки.

Добрячком Гаара отнюдь не стал после нашей последней встречи на прошлом экзамене. Насколько я мог судить, как по данным разведки и анализу его политики, так и по нынешнему опыту общения, он скорее резко повзрослел и осознал весь объём геморроя, что обеспечил себе необдуманными действиями в молодости. Понятно, что не всё было его личной виной, о чём я уже говорил, как ему, так и Темари, но это не отменяло того, что игры кончились и парень резко оказался в положении главы семьи и человека ответственного за судьбу целой страны. Уж не знаю, как Темари чистила ему мозги после нашего расставания (то, что это была в первую очередь она сомнений у меня не было, всё же начала она этот процесс ещё при нас с Саске), однако результатом стало осознание парнем своей ответственности. Ну и сам он, после вправления мозга, оказался не тем человеком, что на всё забьёт и свалит в закат. Сколько в этом было естественных амбиций, сколько застарелого стремления самоутвердиться и «всем показать», а сколько любви к родственникам, которые спасли его от смерти, боюсь, не знал даже сам Гаара, но это и не очень важно — важен результат.

После смерти их Четвёртого Казекаге, никого подходящего на должность «пугалки S-класса» у Суны не нашлось. Страна Ветра переживала не лучшие времена, прошлая Мировая Война стоила ей дорого, элитные джоунины в наличии, конечно, имелись, но до уровня Каге не дотягивал ни один из них. И, если в том же Тумане, Теруми Мэй тоже была относительно слабой для «Тени Воды», у неё при этом имелся тот бонус, что она являлась ещё молодой и только выходила на свой пик куноичи — её потенциал ещё мог раскрыться. В Песке же всё обстояло хуже — элитные джоунины уже своего потолка достигли и был этот потолок недостаточен для поста главы Великой Скрытой деревни, а те, у кого, возможно, был потенциал, сейчас ходили в чунинах, а то и генинах и расти им было… долго. Короче, кроме Гаары, альтернатив у песчаников тупо не было. Понимая это, старейшины деревни и посадили сына прошлого правителя на трон, опять же, соблюли приемственность поколений. Вот только такой ход, по понятным причинам, мало кому понравился. Тем более, что посаженный на трон молодой джинчурики не стал «свадебным генералом», а принялся действительно рулить. Приказывая тем, кто ещё вчера был на два звания выше него и спрашивая за исполнение своих приказов. И это при том, что в начале его правления, среди всё тех же элитных джоунинов Суны, да и ряда старейшин, ещё хватало ребят, способных его если и не спеленать вчистую, то уж прикончить один на один — точно. Конечно, раскочегарься он и выпусти биджу всем стало бы не до смеха, но убить-то можно и не доводя до этого. В общем «лодка» Суны сразу же закачалась от внутренних противоречий — только обилие глобальных угроз, грозящих гибелью всем, и не дали пожару вспыхнуть сразу.

Это понимали все. Понимал это и Гаара, со своей семьёй. И очень даже в наглую этим пользовался, забирая себе рычаги управления, затягивая гайки, выбивая дерьмо из тех, в ком этого дерьма было многовато, а также — по самое «не могу» дрючил молодое поколение, продавив изменение всей системы подготовки новых ниндзя. Очень многое содрав с Конохи по организационной стороне вопроса, к слову говоря, но и добавив изрядно от себя, например по части уровня выдаваемых в общий доступ техник, а ещё начав делать заметный упор на бесклановых, привязывая наиболее талантливых ребят лично к себе, не гнушаясь для этого даже самостоятельно проводить уроки с теми, кто ему приглянулся в Академии.

В общем, если смотреть объективно, делал всё тоже самое, что и мы с Саске в Звуке. Только у нас в Звуке был народ уже привычный к драконовским мерам, да и изначально деревня собиралась Орочимару и все понимали, что делают, а потому и перемены воспринимали, в целом, позитивно. Потом, конечно, всё покатилось в задницу, из которой мы деревню и вытаскивали, но это уже детали. В Суне же всё было иначе. Всякие «заслуженные», «уважаемые» и прочие были не в восторге от того, как лихо развернулся вчерашний пария. Ну и попробовали покрякать против. Гаара их выслушал, покивал, а потом расстрел… кх, объяснил, что их мнение очень ценно и важно, но он тут Каге, а их номер — шестнадцатый. Не успели заслуженные элитарии обернутся, а тут и молодёжь правителя начала поддерживать. Ну, из тех, кто особо не застал его «молодые годы», зато увидел, как наставники в Академии начали дрючить сильнее, как теперь общедоступно и открыто стало то, что раньше, в лучшем случае, передавалось только от учителя к ученику, если вообще не от отца к сыну. Нет, понятное дело, что самые вкусные секреты кланы оставили у себя, но и самые простые и банальные техники для вчерашних выпускников Академии с «тремя обязательными» хенге-замена-иллюзорный клон за душой и надеждой на светлое будущее были как манна небесная. Разумеется, такое развитие событий тоже не всем понравилось, но открыто выступать уже стало поздно — Гаара за два года уверенно вышел на S-ранг по личным силам и навыкам без всякого биджу.

И всё это он выгрызал буквально зубами, сражаясь со старой репутацией, свиньями подложенными отцом, который сделал всё, чтобы его не воспринимали законным приемником, и, одновременно, таща на себе обязанности руководить откровенно зашивающейся без денег Деревней. Мирный договор с Конохой двухлетней давности совсем уж катастрофическую ситуацию, конечно, выправил, но по сути, Суна существовала на голодном пайке. Короче, у парня было от чего устать.

Однако продолжить разговор нам не дали — из-за завесы песчаной бури донёсся глухой грохот.

— Что-то случилось? — интересуюсь у Гаары, фиксируя в эмофоне бурлящий сгусток агрессивности и негодования где-то в той стороне, на фоне которого хорошо выделялись знакомые мне оттенки эмоций Кагеро, Сасаме, Суйгецу и Джуго с Исариби. Суйгецу гадливо злорадствовал, остальные, в основном, хотели дать ему по яйцам, но при этом чувствовали некое превосходство и даже сибаритствующее презрение в третью сторону, Сасаме ещё смущалась и капельку ревновала. Мой клон тоже пребывал там и был отечески доволен, как ленивый, объевшийся котяра, ещё и девушек явно взглядом раздевал… кхм, так, о чём бишь я?...

— Кто-то из генинов сломал стену столовой, — чуть прикрыв глаза, сообщил Гаара. Видимо, использует какую-то технику слежения. Хммм, не удивлюсь, если в том самуме есть его глаза и уши… буквально.

— И что?

— Ничего, он уже внутри, — открыл глаза джинчурики. — Нам тоже пора в здание — я бы не отказался промочить горло.

— Поддерживаю.

Тем временем, Деймос с из клана Фуума.

— Что-то они сегодня не в настроении, — успешно подкравшись к загорелой милашке, поделился я мыслями, имея в виду расползающийся народ.

— Да уж… ха-ха, ну… может в следующий раз… — жалобно проговорила Фуу, изображая прежнюю улыбку. Вернее, сами интонации не изменились, но вот эмоциональное наполнение. Эх, девочке ведь и вправду сильно одиноко.

— Ну-у-у, — я прищурился, — лично я совершенно свободен и, как мне помнится, должен тебе расслабляющий массаж. Да и пару партий в нарды на сон грядущий — идея хорошая и мной поддерживаемая.

Сопровождающий девушки, конечно, мог стать проблемой, но совершенно случайно поскользнулся на соусе от рыбы, в результате чего неудачно приложился головой о стену и был сердобольно подхвачен доброй Исариби. Кто сказал, что что «соус» разлила наша боевая медуза и потому токубецу-джоунин не смог уцепиться за эту жидкость чакрой, а потом ещё и словил лёгкое гендзюцу от Сасаме? Не было ничего!

— Правда? — мигом отбросила печаль юная леди.

— Конечно, — подтверждающе киваю, — Деймос не бросает слов на ветер… — а теперь улыбнуться, тепло и как можно более искренно.

— Ну тогда… — ох, как её личико полыхнуло-то! — пойдём ко мне? — такое впечатление, что она приглашает меня к себе в кровать, хотя такого аспекта в её чувствах точно нет, пусть симпатия и весьма яркая. Хотя… джинчурики в её возрасте… Ну да, с понравившимся парнем за ручки подержаться — уже подвиг.

— Ведите, леди. Кстати, а почему ты вошла в столовую столь… интересным способом? — тактично обозначил я свою полную официальную неосведомлённость о концерте устроенной её командой на весь этаж.