Сага первая. Слабейший среди равных

Сага первая. Слабейший среди равных

— Что там? — с явной напряжённостью спросил Гоут. Его лысина с высоты мачты выглядела ещё смешнее, чем обычно.

Но Вольфу было не до смеха.

— Не могу разобрать цвета паруса, — сухо ответил он.

— Твою мать, — прошипел Гоут и нахлобучил на башку шлем. Когда Вольф спустился, он пытался справиться с завязками, да куда там — правая рука лысого была плотно притянута к груди. Валяющийся рядом с ним Эрик тихо матерился. Им, раненым, даже постоять за себя не получится. Особенно Молокососу — он вообще лежал без сознания. Впрочем, ему-то, вероятно, и повезло — он погибнет, не чувствуя боли.

Остальные дружно работали вёслами, но все понимали, что уйти не удастся. Во-первых, их всего восемнадцать. Во-вторых, Седой Лис гнал их три дня, надеясь поскорее добраться до цели — здешние воды кишмя кишели людьми... гм... как минимум не желающими их тэну Лису добра. Вот и напоролись. Когда Вольф заметил парус, Лис сразу приказал сматывать удочки, но не срослось. Теперь...

— Всё, — резко сказал Седой Лис, бросая своё весло. — Отдыхаем, иначе и меч в руках держать не сможем.

Вольф с трудом удержался от улыбки. Тэн Лис собрался встретить смерть лицом к лицу? Нет, только не он. Скорее, постарается договориться. В конце концов, даже девятнадцать его бондов — серьёзная сила, и справиться с ними будет не так просто.

— Может, меня отпустите? — поинтересовался сидящий с другой стороны мачты пленник. Это, наверное, были первые его слова за три дня.

— Иди-ка ты в жопу, Безумный, — обрезал Лис. — Эй, Вальд, знаешь же ты местных?

— Знаю, — угрюмо буркнул Вальд. — Всех знаю. И все знают меня. И потому половина с радостью меня прирежут.

— Беда. Ладно... натягиваем, ребята, кольчуги. И не спускайте глаз с этого ублюдка.

С Безумного, конечно же, глаза спускать и не собирались. Позавчера Гоут не проверил его верёвки, а когда наклонился, чтобы накормить... В общем, сам дурак, но его правая рука сейчас бы сильно пригодилась.

— Вольф, — напряжённо сказал Лис.

Бонд коротко кивнул и взобрался на мачту.

— Красно-зелёный парус, — сказал он, едва сумел различить цвета. — Дырявый Кошель?

— Он, — прошипел тэн. — Или его ублюдочный сынок. Крышка нам.

— Нет, — с явным облегчением произнёс Вальд, его старческий голос дрожал. Впрочем, несмотря на старость, с обязанностями рулевого он справлялся не хуже покалеченного Гоута. — Теперь мы в безопасности. Поворачиваю к нему.

Лис сплюнул себе под ноги, но отдал приказ сближаться.

Драконы сошлись через полчаса. Как полагается, сначала с корабля Дырявого Кошеля подняли щит. Лицевой, конечно же, стороной. Но стоило Вальду прокричать его имя и назваться самому, как щит убрали и после непродолжительных, но яростных переговоров, подняли уже тыльной стороной.

Корабли сблизились, и на палубу ступил сам Кошель. Вольф тем временем пересчитал людей на его корабле. Перевес был ровно в два раза — тридцать восемь бондов, считая самого тэна. Если бы дело дошло до драки... ну, и так понятно, что было бы.

— Что-то дурную компанию ты выбрал для путешествия, Вальд, — сухо произнёс Кошель, разглядывая людей Лиса.

— Какая нашлась, — пожал плечами старик. — У меня важное задание от ярла, Эрик. Ты поможешь мне?

— Тебе и ярлу — да, — кивнул Эрик Дырявый Кошель. — Но не этому ублюдку.

— Ну-ну, Эрик, дружище, — улыбнулся было Лис, но сразу же сник под тяжёлым взглядом Вальда.

— Ему тоже, — медленно произнёс старик. — Ему обещана награда за дело, а если ярл обещал...

— Он выполнит своё обещание, знаю-знаю. — Эрик на миг замолчал, раздумывая. На его лицо выползала поганая улыбка. — Что ж, я помогу. К тому же, когда Лис выйдет из порта ярла, он станет немного богаче, чем сейчас. А, Лис, дружище, я прав?

— Абсолютно, — отчеканил тэн. — А сейчас уберись с моего корабля, а то у тебя сапоги грязные. Ой, или это не грязь, а дерьмо?

Кто-то из бондов захихикал, не слишком, впрочем, громко. Вольф ничего не понимал, но Эрика это явно взбесило. Раскрасневшийся, он изрыгнул поток ругательств, но вернулся на своего дракона.

— Поворачиваем к Лесистому, — довольным голосом произнёс Седой Лис.

— А что будет там? — спросил Гоут, с трудом справляясь с хихиканьем.

— Там что-нибудь придумаем. Не в первый раз мы по уши в дерьме.

— А Эрик по пояс, — добавил кто-то из старых бондов. Теперь гогот грянул из каждой глотки. Не смеялись разве что Вольф и Вальд. Даже Безумный хихикал сам с собой. Ну, на то он и безумный.

— Когда-то Кошель с Лисом вместе дела обделывали, — принялся пояснять недоумевающему смотровому Гоут. — И в Дикке, когда мы там заработанное проматывали, Кошель принялся к одной бабе наведываться. Не то, чтобы жены ярла, но... в общем, уважаемого человека. Ну и как-то её братец их с Лисом и подловил. Кошель, понятное дело, бежать, а когда убегал, угодил в кучу свиного дерьма. Когда он в трактир пришёл... В общем, уматывали мы с Дикке очень быстро — его по следу дерьма найти было проще просто... Ну, Лис Кошеля на деньги-то тогда и... ну, понятно, в общем.

— Понятно, — кивнул Вольф.

Смех уже почти затих, слышалось только хихиканье одного единственного человека. Им был Безумный. Поняв это, Гоут поморщился и зло спросил:

— А ты там чего ржёшь?

— Смешные вы ребята, — ответил пленник.

— Это мы-то смешные?

Безумный резко прекратил смеяться.

— А может, и нет...

И не издал больше не звука.

Драконы уже разошлись на порядочное расстояние, когда с корабля Эрика послышались крики. Вольф уже собрался лезть на мачту, но происходящее можно было увидеть и с палубы. С корабля Эрика кто-то выпрыгнул в воду и со скоростью достойной уважения поплыл к их дракону.

— Кто там? — недовольно проворчал Лис.

— Да хрен знает.

— Ладно, выловите. Может, этому ублюдку Дырявому ещё раз досадить получится.

Трясущегося от холода беглеца вытащили из воды минут через десять. Это был худой невысокий парень со светлыми волосами. Он задыхался — хоть и пловцом он показался себя неплохим, но выносливости парню явно не хватало. Бонды сгрудились на корме, тыча в беглеца пальцами и обсуждая его. Тэн протолкался вперёд, его сопровождал Вальд.

— Не лето ещё, — произнёс Лис, вставая над парнем.

— Ч-чего? — пролепетал беглец.

— Не лето, говорю, ещё купаться-то. Трэлл? Сбежать решил?

— С-сбежать, но... н-но не трэлл.

— А кто же тогда?

— Я знаю, — подал голос Вальд. Лицо у него было недовольное. — Бастард то ли Кошеля, то ли кого-то из его друзей. Эрик-Слабак, так ведь?

— Д-да... — пробормотал парень, зачёсывая назад мокрые волосы.

— Имя... многое говорит, — хмыкнул Лис. — И что же привело тебя на мой корабль, великий воин?

— Я... — Эрик поднялся на ноги, видимо, стараясь, чтобы его слова звучали лучше. Не вышло. Мокрая одежда облепила его тщедушное тело, тонкие волосы, залысины, тощие руки; его трясло, на палубу текло ручьём. — Хочу вступить в дружину ярла. А Эрик меня не пускает.

Последнюю его фразу, впрочем, никто почти не слышал — она утонула в диком хохоте. Улыбнулся даже Вольф. Самое странное, что не смеялся Безумный. Он угрюмо смотрел парню в лицо и шевелил губами, будто что-то припоминая.

— Эрик бастард Эрика? — расслышал Вольф. Его это заинтересовало, но откуда Безумный мог помнить такого молодого парня, как этот беглец?

— Пусть жрёт вашу рыбу! — донеслось с корабля Кошеля, когда гогот стих.

— Пусть, — процедил Лис. — Дайте ему плащ. И на вёсла, мать вашу!

Эрика переодели и усадили рядом с Гоутом. Лысый косил на паренька и скалил зубы, но помалкивал. Пусть парень и бастард, но всё-таки тэн.

— Вольф, спой что-нибудь, — спросил кто-то из команды.

— Скальд! — ободрился пленник. — Хорошее дело.

Скальд пожал плечами и вытащил из своего мешка лютню. Старых саг не хотелось... Он начал перебирать струны, стараясь поймать нужный мотив. Если не хочется старых саг, надо рассказать новую...

— Я тоже хотел быть скальдом, — с унынием в голосе произнёс Эрик. Парня до сих пор трясло.

Гоут коротко хохотнул.

— От такого скальда, как ты, проку как с козла молока. Какие висы произнесёт скальд, который меч в руках держать не может? Дерьмо, а не висы, вот что я тебе скажу, задохлик.

Вольф промолчал, хотя был вполне согласен с Гоутом.

Наконец, слова легли на мотив, и Вольф начал сказ. В его саге пелось о тридцатиголовом драконе, которому мальчишка-ярл приказал убить великого воина Эверта. Дракон был непростой — каждая его голова могла превратиться в змею, подлую и сильную, а самая сильная и подлая голова могла превращаться ещё и в лисицу. Когда Вольф спел об этом, кое-кто из гребцов принялся хохотать. Громче всех смеялся, конечно же, пленник.

— В старые времена я бы за такое кишки выпустил, — благодушно сказал Седой Лис.

Вольф, впрочем, не обращал на них особого внимания. Дракон отправился на поиски великого воина, но даже дорога не прошла для него без жертв — четыре головы-змеи погибли от отравы на небольшом острове, где змей остановился, чтобы передохнуть. Но уже на следующем острове нашёлся сам Эверт, и дракон вступил с ним в бой. Бой этот продолжался в деревне, потом в лесу, но у пещеры дракон настиг, наконец, воина, и воин пал, забрав с собой ещё семь голов дракона.

— Печальная сага, — произнёс Эрик, когда Вольф закончил. Ему было невдомёк, почему большая часть бондов продолжает хихикать. Это замечание вызвало ещё один взрыв хохота. Слабак поморщился и замолчал.

Но долго молчать он, видимо, не мог. Подсев поближе к Вольфу, он тихо спросил:

— Эта сага о том, что даже великого воина-героя можно задавить числом?

— Вроде того, — слабо улыбнулся Вольф.

— Хорошая сага. А этот Эверт... существовал когда-нибудь?

— Можно сказать и так.

Эрик вздохнул.

— А я слышал саги о другом Эверте, и он до сих пор жив.

Парень замолчал. Вольф скосился на него и, поняв, что тот ждёт разрешения продолжать — прямо как женщина или трэлл — и кивнул. Эрик радостно вздохнул и начал рассказ:

— Его звали Эверт Добрый. В нём семь с половиной футов ростом, и он величайший воин на нашем свете. Он в одиночку победил короля Оле...

— Эверт Добрый? — резко переспросил Вольф. Слабак отпрянул, видя его ярость, но скальда это сейчас не волновало. — Убийца короля Оле? Добрый, значит. Что-то первый раз слышу, чтобы его так называли. У нас в деревне его обычно звали Безумный Эверт, Эверт-Убийца. Рассказывали, что он жрёт младенцев и пьёт кровь убитых врагов напополам с пивом. Что он убил людей больше, чем шторм. Боюсь, что в этих россказнях, что в твоих правды немного. Или, вернее, половина — половина от моих, половина от твоих.

— А мне больше понравилось про семь с половиной футов росту, — весело сказал пленник. — Значит, у тебя, скальд, рассказывали, что во мне фута четыре от силы?

— У... у кого? — ошалело переспросил Эрик.

— У него, — осклабился Гоут, кивая на пленника. — Эверт-Безумец собственной персоной. Убийца короля Оле и ещё множества хороших людей. Убийца твоего прошлого ярла, между прочим. Понимаю, что кое-где Оле не пользовался популярностью, но Добрый... Тебя так когда-нибудь называли?

— Не слышал, — покачал головой пленник. — Эверт-Нюня называли, Эверт Три Смерти, Четыре... потом просто Эверт-Смерть, а сейчас чаще всего Эверт-Безумец.

Парень потрясённо смотрел на героя своих рассказов. Худой, широкоплечий, чуть выше среднего роста. Тело испещрено шрамами, чёрные волосы торчат во все стороны, серо-песочного цвета борода, едва прикрывающая чудовищную отметину от меча, идущую от правого глаза по скуле, щеке и до самого подбородка.

— Эверт-Нюня? — переспросил Эрик.

— Я плакал, когда мои товарищи насиловали женщин, и никогда не насиловал их сам. Наверное, я был безумен уже тогда.

Воцарилась тишина. Беглец кутался в плащ, время от времени глядя на Эверта. Наверное, переваривал услышанное. Вольф с трудом сдерживал презрительную улыбку.

Так продолжалось до тех пор, пока не настало время обеда. Скальд слазил на матчу, сказал, что кораблей, кроме дракона Кошеля, поблизости нет и спустился в трюм. Единственный сносно готовящий бонд на их корабле был одним из семи погибших от рук Эверта (если считать раненых — они оба уже не жильцы), так что проходилось есть всухомятку. Беглецу достался кусок сыра, а пленник отказался от куска солонины.

— Эля бы, — сказал он, облизывая губы. — Или водички, а?

— Обгадишься, — сухо ответил Вольф.

— Не дело гадить на хорошем корабле, — кивнул безумец. — Хоть и команда на нём — дерьмо.

Скальд пожал плечами и сунул солонину Эрику. Парень ему хотя бы ничего плохого не сделал.

— А почему он в одних штанах? — спросил тощий с набитым ртом.

— Жарко ему, — огрызнулся Вольф. Но после, поразмыслив, добавил: — Приказ Вальда. Видишь ли, ярл Данн очень молод, но хочет победить убийцу отца в честном поединке... чего он сделать, конечно же, не сможет.

— И?

Вольф стиснул зубы. И этот идиот ещё хочет в дружину. Ни мозгов, ни мышц.

— Если Эверт простынет, а он простынет и очень сильно, апрель ещё, как никак, то не сможет драться в полную силу. Теперь понял?

— Но... это же... не по чести. И вы ему помогаете?

Скальд ухмыльнулся.

— Ярл ничего не узнает. Ему очень повезло, что у него есть такие слуги, любящие его достаточно сильно, чтобы очернить свою честь. Что до нас... у людей Седого Лиса чести не было никогда. Ты разве слышал про честь у наёмников?

Эрик угрюмо уткнулся в свой кусок сыра. Безумец тихо хихикал.

"Чести у наёмников нет, — подумал Вольф. — И у меня, кажется, уже тоже".

Их дракона встречали всем скопом — сотни три людей, не меньше. Впереди всех стоял ярл Данн с матерью, стареющей, но ещё красивой женщиной. Совсем молодой парень, лет шестнадцати, как определил Вольф. Безумец его бы с потрохами сожрал... если бы, как и предполагалось, не слёг два дня назад. Воспаление лёгких как минимум.

Впрочем, когда закованного в цепи Эверта вывели на причал, на ногах он держался твёрдо. Перед самым прибытием его одели, но даже в одежде он не выглядел грозно — рубаха на нём болталась, как на пугале, глаза ввалились. Ярл был выше его на полголовы и гораздо шире в плечах. Самое странное то, что в его чертах лица читалось что-то очень знакомое. Вольф готов был поклясться, что видел ярла раньше... но где?

— Отлично! — буквально прорычал Данн, подходя к Эверту. Глаза молодого ярла полыхали. — Но почему он в цепях?

— Он не слишком-то хотел принимать твоё приглашение на поединок, ярл, — осклабился Седой Лис. — А приняв, вёл себя не так, как подобает благородному воину.

Ярл поморщился. Вольф знал таких. Наверное, потому, что и сам лет восемь назад вёл себя так же. Так что следующие слова ярла для него сюрпризом не стали.

— Дай обещание, что не попытаешься сбежать до завтрашнего поединка, — провозгласил Данн.

— Я не хочу с тобой драться, мальчик, — сказал Безумец. Его голос сел, но не слишком.

— Придётся. Обещай, или проведёшь последний день своей жизни в цепях, как беглый раб.

Эверт опустил голову, раздумывая. На его лице застыло истинно скорбное выражение.

— Обещаю, — процедил он наконец.

— Отлично. Раскуйте его.

Вальд выскочил было вперёд, но ярл остановил его одним повелительным жестом, не дав и слова сказать. В глазах мальчишки читалась твёрдость, и люди привыкли подчиняться ему, несмотря на возраст. Если парень завтра победит, то из него выйдет хороший ярл. Но Вольф очень сильно сомневался, что Данн победит.

— Раскуйте его, — процедил ярл.

Из толпы вышел кузнец, и уже через пару секунд безумец с довольным лицом разминал кисти. И, что самое странное, он даже не пытался никого убить.

— Накормить, вымыть в бане, — отдавал распоряжения Данн. — И тиру получше приведите. Хочу, чтобы он хотя бы перед смертью пожил, как настоящий человек. Но завтра...

— Никакой еды перед поединком, — буквально простонал Вальд. — Я сам за всем прослежу.

Безумца увели. Данн повернулся к Лису. Улыбка на его губах сменилась с довольной на презрительную.

— Я отплачу, как обещано, тэн, — произнёс ярл.

— И за погибших, — алчно оскалился Седой Лис. — Одиннадцать человек, ярл. Одиннадцать отличных ребят.

О том, что четверых оставшихся на соседнем острове никто не убил, да кроме того ещё и собрались забрать на обратном пути, Лис уточнять не стал. Вот уж кому плевать на презрение.

— Одиннадцать? — переспросил Данн. — Он так хорош? Что же... другого от убийцы моего отца ожидать и не приходится. Или у тебя такие дерьмовые люди?

Толпа заржала, но Лис и ухом не повёл.

— Заплачу за всех, — сказал Данн, когда люди успокоились. — Проходите в мой дом, на эти два дня он ваш дом.

Два дня. Сегодня и завтра, до конца праздничного (или поминального) пира, дольше их здесь видеть никто не хотел. Впрочем, кто захочет увидеть у себя в доме свору наёмников?

— Два дня, — очень отчётливо произнёс Дырявый Кошель.

Н-да, а про него-то Вольф и забыл. Деньги заработали, но их ещё как-то надо вывезти отсюда. И, что важнее, спасти свои шкуры.

Толпа уже начала рассасываться. На убийцу посмотрели, что ещё делать? Но не тут-то было.

Сквозь толпу наёмников пробился Эрик и, глубоко поклонившись, остановился напротив ярла. Вольфа будто на месте пронзило. И не одного его. То-то Вальд просил убрать беглеца подальше. Чтобы не позорился, как сказал старик, и не позорил молодого Данна.

— Эрик бастард Эрика? — пробормотал Лис, от чего Вольф вздрогнул во второй раз.

Бастарда узнала и мать Данна. Её глаза сузились, ноздри затрепетали. Но не более чем на секунду, лицо ярлы почти сразу разгладилось и приняло скучающее выражение. Неожиданно скальд понял, чей приказ выполнял Вальд. Сразу стало понятно, зачем Кошелю было тащить сюда бастарда — если Данн погибнет в завтрашнем поединке, у Кошеля выпадет буквально две шестёрки на костях. Его воспитанник, сын погибшего ярла. Слабовольный, недалёкий... Да его можно будет как из теста лепить. И прибрать всё к своим рукам.

— У Данна ведь одни сёстры? — спросил уголком рта Лиса Вольф.

— Ага. И у Эрика найдётся пара подходящих дочерей. А у тебя башка откуда надо растёт, да и глаза на месте. Но мало нас таких.

Да, таких было мало. Народ продолжал расходиться, на отбивающего поклоны Эрика никто не обращал внимания. Не узнал сводного брата и сам ярл. Впрочем, он ещё мальчишка, такому и не захочется находить в себе что-то общее с тощим, уже лысеющим слабаком, особенно, если ты молод, силён и красив.

— Чего тебе, человече? — спросил ярл, когда Эрик прекратил наконец пресмыкаться.

— Прошу вас, ярл Данн, возьмите меня на службу!

— На службу? И что же ты умеешь? Мудрец, поглядишь, какой или волхв? Или туалеты хорошо чистишь?

Лицо Эрика заливало краской, но он нашёл в себе силы гордо выпрямиться и выпалить:

— В дружину, ярл!

Народ, что остался на причале взорвался хохотом. Жёсткая улыбка выползла даже на лицо матери ярла. Эрик стоял, буквально багровея, но стоял.

— А надо иметь мужество, чтобы вот так терпеть насмешки, — проговорил Лис. Вольф кивнул, соглашаясь.

— И как же тебя зовут, храбрец? — совладав со смехом, спросил Данн.

— Эрик.

— Просто Эрик? Не Эрик Череполом? Или Эрик Камнедробитель?

— Эрик... Эрик-Слабак, ярл. Но я смогу...

Его больше никто не слушал. Вольф покачал головой и, протиснувшись сквозь толпу, увёл чуть ли не плачущего Эрика за собой. По крайней мере, у бастарда хватило сил разрыдаться лишь в тот момент, когда они остались одни.

Вольф сидел в общем зале с Лисом и ещё парочкой людей из их отряда. Остальных здесь не ждали, да они и не спешили приходить — надраться можно и в коровнике, а уж девок повалять и подавно. Вольф и сам бы не отказался заняться тем же. Элем, впрочем, он уже накачался порядочно, но подходящую девку не нашёл — самых симпатичных разобрали люди Кошеля. Они здесь присутствовали в полном составе, но Кошель-то вассал Данна. Он восседал по правую руку от матери ярла, Карлы. По правую руку от ярла сидел Вальд, злой и пьяный. На его щеке красовался свежий кровоподтёк. Безумец есть безумец.

— Где парень? — спросил Лис.

Вольф ожидал этого вопроса с самого начала ужина, но тэн, видимо, ждал, когда все достаточно напьются, чтобы не обращать на них внимания.

— С нашими, пьёт.

— На виду?

— Я попросил Гоута посторожить.

Лис одобрительно закивал.

— Башка у тебя что надо, парень. Впрочем, чего ещё ожидать от скальда? Карла постарается убить слабака, ей он не к чему.

— А тебе-то какая забота? — угрюмо спросил Вольф. У него перед глазами начинало плыть, Лис его всегда бесил, а уж если Лис что-то задумал, то ничего хорошего и вовсе ожидать не стоит.

— Мне-то? Пока никакой. А вот дальше... Думаю, парню найдётся место в моей дружине, если не найдётся в ярловой.

Скальд фыркнул. Зря. Пиво пошло носом, и он долго кашлял.

— Думаешь, что сможешь что-то сделать? Парень в руках у Кошеля. К кому он побежит, когда узнает, что бастард ярла? К тебе, сраному наёмнику, или к собственному воспитателю?

— Я пообещаю ему место в дружине. Сегодня же. И тогда...

— И тогда люди Кошеля порешат нас завтра же после поединка. Или люди ярлы. Как мне чуется, не любит она Эрика Дырявого Кошеля. Только посмотри, как пялится на него. Не нравится он ей. Наверное, за то, что бастарда приволок. Много думаешь у него здесь союзников?

— Пялится, — подтвердил Лис. — И что?.. — он замолчал. Его лицо растягивалось в улыбке всё больше и больше. — А ты молодец, мать твою! Союзники Кошелю не помешают. Твою-то мать! Ну и башковитый у меня скальд! Посиди здесь ещё немного, не пей — потом пойдёшь следить за ублюдком. А я пока кое с кем поговорю...

— Пошёл к черту, — сухо ответил Вольф, но кружку поставил. Не удастся поваляться с девчонкой. Но это вполне может спасти жизнь не только бестолковому Эрику, но и самому Вольфу.

Лис тем временем уплёлся куда-то в другой конец комнаты. Уже через пару минут он болтал и ржал с кем-то из людей Кошеля. Ничего удивительного, коли они раньше имели какие-то совместные дела.

Вольф притянул к себе поближе баранью ногу и принялся отрезать от неё ломти сочащегося жиром мяса. Наедаться ему никто не запрещал. Но, наедаясь, он следил за происходящим в зале. А происходило здесь многое.

Ярл Данн явно не рассчитал с выпивкой, и его веселью уже не было границ. Сколько он объявил тостов о скорой мести, Вольф вряд ли бы сосчитал. Вальд время от времени хватал ярла за локоть, но тот лишь отмахивался. Интересно, сколько выпивки предложили Безумцу? Наверняка немало, и скоро предложат ещё.

Ярла и Кошель буквально ненавидели друг друга. А люди Кошеля явно недолюбливали бондов самого Данна.

Краем глаза Вольф заметил, как в дом вошёл невысокий парень, который при ближайшем рассмотрении оказался вполне уже пожилым мужчиной с острыми чертами лица. Направился он сразу к Вальду, несколько секунд ему что-то рассказывал, а после, выслушав распоряжения, ушёл. Рожа у старика при этом была недовольная. Вольф буквально превратился во внимание, ожидая, что будет дальше. Через четверть часа Вальд поднялся из-за стола и подошёл к Карле, его рассказ тоже был весьма короток, и он так же получил пару приказов. Вальд ушёл, спустя полчаса пиршественный зал покинула и карла.

А через пару минут к Вольфу подошла симпатичная тира.

— Выходи к заднему ходу. У кухни есть пристройка, там тебя ждут.

Скальд кивнул, но выходить не торопился. Всё оружие кроме ножа он, как и положено гостю, оставил у трэлла ярла. На ловушку, вроде бы, не похоже... Да и ногу он ещё не прикончил...

Тяжело вздохнув, Вольф всё-таки поднялся из-за стола. Лис, сидящий уже недалеко от Кошеля, одобрительно кивнул. Скальд в ответ скорчил рожу, показывая, что всё плохо, но Лис только заржал. Всё-таки эль отшибает мозги даже у таких хитрых ублюдков, как тэн, а выпил Лис сегодня немало.

У заднего входа Вольф столкнулся с одним из бондов Данна.

— Ты куда попёр? — прорычал тот. Пьяный, ремень расслаблен. Скальд хотел молча дать засранцу в рожу, но передумал.

— Отлить.

— А чего именно здесь? Тут место для трэллов. Ты вообще кто такой? Чего тут вынюхиваешь?

Бонд схватил Вольфа за край куртки.

— Отлить пошёл, говорю же, — прорычал скальд. Ублюдок шумел, а тот, кто хотел его видеть, шума не хотел.

— Отлить, отлить, — послышался позади женский голос.

Вольфа мягко взяли под руку.

— Я задержалась.

Бонд скорчил рожу, но куртку отпустил.

— А, это ты, Эльза, — пробурчал он. — Так бы и говорил, — хмыкнул он. — А то отлить. Сам оттуда...

Бонд ушёл, и тира, та самая, что передала приглашение, потащила Вольфа за собой.

— Одни проблемы с тобой, — зло прошипела она. — Вот сюда, тебя уже давно ждут.

Скальд молча вошёл в пристройку.

Здесь было темно, пахло съестным. Обычная кладовая. Но дверь крепкая и плотно подходит к створу. Хорошее место для тайных встреч.

И не только.

К губам скальда прижалось что-то мягкое. Его взяли за руку и на что-то положили. Тоже мягкое. Немного отвисшее, что не совсем пришлось Вольфу на вкус, но крупное.

Что ж, если так...

Вольф принялся раздеваться, умелые женские руки помогали ему. Когда он оказался голым, что произошло быстро, женщина потащила его за собой, они опустились на лежак. Резко пахло пряностями и мясом, и это только добавляло сексу удовольствия. Его любовница оказалась умелой и вёрткой.

— Стой, — прошептала она, когда Вольф уже готов был закончить своё дело. — Поменяемся. Ложись.

Что значило поменяемся, Вольф понял быстро. Те шлюхи и крестьянки, что были у него раньше, меняться не умели. Ну, или не хотели. Женщина размеренно двигалась, ускоряя и ускоряя темп, её тяжёлая грудь лежала в ладонях скальда. Наконец, она сдавленно застонала, а через секунду Вольф понял, что кончил и он.

— Умница, — хрипло произнесла женщина, поднимаясь. Скальд помалкивал.

Его любовница какое-то время уверено шарила где-то в углу каморки. Сверкнула искра, и свет небольшой сальной свечи рассеял темноту. Вольф ни капли не удивился, увидев Карлу.

— Это в качестве предоплаты, — сказала она, усаживаясь поближе.

Вольф хотел сказать, что это ему сейчас нужно оставить ярле пару кусков серебра, но благоразумного промолчал.

— Ты должен прикончить ублюдка, — продолжила Карла, не уточняя, какого именно. Впрочем, всё и так было ясно.

— Почему я?

— Его охраняют люди Кошеля. И твоего тэна тоже. Незаметно это может сделать только кто-то из своих.

— Почему я? — повторил Вольф.

— Ты симпатичный. И у тебя умные глаза. К тому же, уверена, ты хочешь жить, а я не только покажу тебе, как смыться из-под носа у Кошеля, но и нагружу твой кошель четырьмя кронами.

Скальд присвистнул. Четыре кроны — хорошие деньги. И про конфликт тэнов, значит, известно всем.

— А если я откажусь?

— Попрошу кого-то более сговорчивого, — хмыкнула ярла. — Вы, наёмники, от денег не отказываетесь и вам должно быть плевать, за какую работу вы их получаете. Я не права?

— Права, — кивнул Вольф. — Ещё как. Что ж, я согласен. Но... если Данн завтра выиграет? Парень окажется не у дел. Зачем тогда меня спасать от людей Кошеля?

— Я приказываю тебе убить ублюдка вне зависимости от исхода поединка. И я уже назвала плату.

Наёмник кивнул.

— Это будет дело непростое, — сказал он. — Лис приказал строго стеречь парня. И я требую увеличения платы.

— На сколько? Но знай, что я могу найти более сговорчивого наёмника.

Вольф усмехнулся и выразительно оглядел ярлу с ног до головы. Она всё ещё была хороша, наверняка родила первенца лет в четырнадцать-пятнадцать.

— Ах, ты... — прошептала Карла, ставя руки ему на бёдра. Её голова опустилась к его паху.

Так парочка шлюх умели, но делали они это с куда меньшей отдачей.

Вольф флегматично жевал кашу, стараясь набирать ложкой как можно больше шкварок. Дело это, впрочем, было весьма безблагодатно — проснулся он чуть ли не последним, и в общем чане осталась жидкая бурда, а не нормальная каша. Рядом сидел не менее вялый Лис. Вчерашний разговор с Кошелём стоил ему многого. Уж бодрости на утро — точно.

— Дерьмо, — сказал тэн, откладывая ложку.

Зря он открыл рот. Перегар был такой, что впору ещё раз опьянеть.

— Согласен, — буркнул скальд. Он не стал спрашивать, зная, что Седой Лис заговорит сам. И был прав.

— Вчерашний разговор с Эриком вышел весьма занимательным, — медленно проговорил Лис. Значит, с Эриком, не с Дырявым — уже ясно, что переговоры прошли неплохо. — Этот пацан... уф... Как думаешь, сколько ему лет?

— Лет пятнадцать-шестнадцать, — ответил Вольф и тут же осёкся. В шестнадцать залысин не бывает.

— Двадцать два, — усмехнулся тэн. — И рождён он от слабой уроженки юга, которая то ли не смогла, то ли не захотела приспосабливаться к жизни здесь и умерла ещё в пути, родив, правда, сына. При этом ярл взял её, уже беременную, в жёны.

Вольф поморщился, вспоминая юг и южанок в частности. Душно, влажно и жарко. Днём все бродят как сонные мухи, а вечером наоборот галдят и бегают, наступая друг другу на головы. Южанки были наглыми и бесстыдными — оголяли плечи и колени, когда им было жарко. Но в постели были неплохи, да. И мало кто из них выглядели больными или слабыми. Но не здесь. Вечно больные и мёрзнущие, захлёбывающиеся соплями, требующие со своим быстрым и эмоциональным языком подкинуть больше дров в топку, когда в помещении и так уже тепло, просто нужно получше одеться. Тогда скальд счёл, что на севере всех южан просто бросили свои боги, а местные отказались поддержать. Без богов не будет ни здоровья, ни удачи.

И только после этих размышлений до Вольфа дошёл смысл последней фразы, сказанной Лисом.

— Так значит...

— Да, Эрик — законный наследник. Но, во-первых, люди не хотели видеть ублюдка от южан над собой. Во-вторых, ярл женился на ней уже после того, как она понесла. В-третьих, ярлу, к тому времени уже семнадцатилетнему, пообещали в жёны десятилетнюю соплю с хорошим наследством. Её ты видел вчера. Вальд хотел придушить младенца, но ярл отказался и сбагрил его старшему брату Кошеля. При этом, когда новая ярла вошла в дом, она упросила Данна не давать ублюдку никакого нормального образования и отправить на воспитание женщинам. Не знаю, как она его упрашивала, но ярл согласился и назначил своего второго сына наследником. Наверное, думал, что тем самым спасёт парня — ярла показала свой норов сразу, выгнав из спальни всех тир, прихватив, правда, из дому одну с собой. Парочка особо любимых даже повесились... не сами, скорее всего. В общем, кроме крутого норова у Карлы ещё и способность убеждать... Ты чего лыбишься?

— Да так, — неопределённо отозвался Вольф. Он предполагал, как Карла убеждала ярла, он до сих пор чувствовал себя вымотанным. — А чего Кошель сейчас возмутился? Поединок это понятно, но он же не знал, что мы захватили Эверта. Решил просто припугнуть? Или она ему не дала?

— В точку, — хмыкнул Лис. — Не дала, и Кошель очень обиделся. Особенно за то, что даёт ярла многим, бондам и трэллам в основном. Данн уже закрыл на это глаза, тем более что счастливчики молчат. Чего кривишься?

— Да так.

Трахнул, значит, благородную даму. А она не лучше тех шлюх, что были у него до этого.

— Ладно. — Лис шмякнул ложкой об стол, в результате чего та сломалась. — Уже почти полдень, а нам надо занять места поближе к кругу. — Он отшвырнул обломки и целеустремлённо направился в погреб.

Встав, Вольф выглянул в окно. До полудня ещё часа три. Значит, места занимать придётся ему, а тэн пока будет лицезреть пустеющий бочок с пивом.

Впрочем, у него есть ещё одно дело.

Найти Эрика проблем не составило. Он сидел с парой ребят у поляны, на которой должен был состояться поединок, и просто огромными глотками пил из кружки, больше похожей на бочонок, пиво. Ребята, Гоут и Зубастый, те ещё выпивохи, едва сидели.

— Это убийца, — сказал Гоут, протягивая Вольфу свою кружку. — Его нужно было назвать Утроба или Бездонный Желудок, никак не Слабак.

— Угу, — промычал Зубастый. Кружка в его руке билась об единственный передний зуб, пиво лилось мимо. — Я бы назвал его... Три Бочонка.

— Уже четвёртый, — ровным голосом ответил Эрик. Его глаза абсолютно остекленели, движения были вялыми. Но сидел он ровно, двигался уверенно, понимал происходящее и продолжал пить.

Вольф хлебнул предложенного пива и решил, что они с Лисом посмотрят поединок отсюда. Наёмники сидели на небольшом земляном холмике, на траве лежали шкуры, а главное, здесь было что выпить, а до поединка ещё три часа...

Постепенно народ собирался. Волхв, как и положено, очертил в центре поляны ровный круг диаметром в десять шагов, спросил разрешения на драку у Одноглазого и Молотоносца и, выслушав ответ, провозгласил, что поединок одобрен богами. Так как это был бой насмерть, да ещё и перед глазами богов, то женщин сюда не пустили, пить приходилось втихушку, а ставки делать шепотом. Такие мелочи боги обычно прощали.

Пришёл Лис.

— Она хотела прийти сама и привести два десятка своих людей, но Данн её заткнул, — шепнул он, заглядывая в пустую кружку Вольфа. — Ставлю две кроны на Безумного. Кто поддержит?

Такие ставки поддерживать никто не собирался, да и в победу ярла никто не верил. Все свежо помнили, как Безумного всемером зажали в угол, а он ещё умудрился зарубить двоих прежде, чем его скрутили.

Тем временем на поле вышел ярл, а спустя минуту с другой стороны появился и Безумный. Они были босы и голы по пояс. Вольфу сразу бросилось в глаза, что Эверт едва держался на ногах — он был пьян и, судя по дрожи, простуда почти валила его с ног. Народ загудел, увидев убийцу своего прошлого ярла.

— Вольф, — внезапно подал голос Эрик. — Ты знал своего отца?

— Да, — отозвался скальд. Последние пару минут он занимался исключительно тем, что осторожно вытаскивал из-за голенища сапога нож. Оружие здесь разрешалось иметь только вышедшим на поединок.

— Значит, ты законный сын. Почему же ты пошёл в наёмники, а не в дружину к своему ярлу? Или пахал бы поле на ферме отца.

Вольф ухмыльнулся.

— Я не законный сын, такой же бастард, как и ты. И... в общем, можно сказать, что я на службе у своего ярла и... гм... пашу поле на ферме отца.

— Тогда тебе повезло.

Скальд ободряюще хлопнул бастарда по плечу.

— Ничего, быть может, ещё сложат легенды о бастарде Эрике Четыре Бочонка, который вернул себе дом своего отца.

— Шутишь? Я же Эрик-Слабак, не мужчина, не женщина, посвятивший своё время изучению рун. Эрик-Слабак, способный выпить много пива, но неспособный взять в руки меч.

— Нет, я вполне серьёзно. — "Если я не прикончу тебя сегодня, то такое развитие событий вполне вероятно".

Волхв, сориентировавшись на солнце, подал знак, что можно начинать поединок. Первым заговорил Данн:

— Я Данн Даннсон, прозванный Умным, ярл земель от Моря Трески до перевала Эриксона, перед ликом богов вызываю тебя, Эверт Безумный, убийца моего отца, на поединок. Если ты победишь, то уйдёшь с миром. Если проиграешь, то я вырежу твоё сердце и положу на могилу отца, а тело брошу в священную рощу, порадовав тем самым богов.

— Я Эверт, прозванный Безумным, владелец вот этих штанов, сын тиры и рыбака, принимаю твой вызов, Данн Мелкий. — Голос Безумного сначала тихий и хриплый постепенно крепчал. — Хочу сказать, что сожалею о смерти твоего отца, как и о смерти всех тех, кого я убил в поединках, кроме Данна Детолюба и шестнадцати других, и надеюсь, что ты его истинный сын. Когда я тебя убью, то помочусь на твой труп, ещё раз трахну твою мать-шлюху, что визжала прошлой ночью у меня в постели, а потом, быть может, перебью всех твоих людей, порадовав тем самым себя. И богов. Их бы я тоже убил, но не могу.

Люди Лиса и несколько человек из дружины Дырявого засмеялись, но их хохот потонул в недовольном рёве толпы. Лицо Данна потемнело.

— Детолюб? — спросил Вольф у Лиса.

— Старый Данн прикончил всех своих братьев, в том числе одного младенца, чтобы те не пытались узурпировать его прав на эту половину острова. На самом деле, хороший выбор — пять сопляков вместо десятков, а то и сотен трупов при делёжке земли. Да и ярл он был хороший. Но прозвище штука такая — раз прилипнет, и до смерти от него не отделаешься.

Поединщики, которым дали по мечу и круглому щиту, сошлись в центре круга. Ярл попытался запутать Безумного, начав кружить около него, но Эверт чётким движением перешёл в атаку, рубанув того по щиту и заставив отступить. Данн принял вторую попытку зайти в бок противнику, но Эверт отрезал ему путь и сам перешёл в атаку. Больной и пьяный, он действовал хуже, чем в драке с дружиной Лиса, но на ярла-сопляка этого должно было хватить. Безумец истово рубил щит Данна, заставляя того отступать всё дальше и дальше. Ярл предпринял единственную попытку контратаки, срубив слабым ударом часть щита противника, но больше ничего сделать не смог.

— Дерьмовый щит, — прокомментировал Лис. — И меч тоже дерьмо, ещё минута и он сломается. А сопляк, поди, подумает, что такой умелый воин — щит разрубил, меч сломал...

Вольф кивнул. Его нож незаметно упирался в левый бок Эрика. Один удар в почку, и бастард истечёт кровью.

Тем временем приличный кусок отлетел уже от щита Данна. Ярл упал на задницу и смешно пополз назад, но Безумный подлетел к нему, пяткой ударил щит, а мечом дотянулся до плеча мальчишки. Вскрик обиды и боли потонул в вопле толпы.

— Сдавайся, — равнодушно сказал Эверт. — Сдавайся, правь этой землёй. Или будешь покоиться вместе со своим папашей. В земле холодно, ярл, я знаю, я лежал там. Не стоит попадать туда раньше времени.

— Иди к чёрту! Я сейчас...

Что собирался сделать "сейчас", Данн никто не узнал. Эверт пнул его в бедро и ещё раз рубанул по щиту. Не выдержал ни железный обод щита, ни клинок Безумца — центральная доска раскололась ровно посередине. Эверт буквально вмял щит ударом ноги в лицо противнику, кусок меча, застрявший в щели, вошёл Данну в глаз.

Толпа взревела. Безумец тем временем непринуждённо наклонился за мечом ярла, вытащил его из неподвижной руки, плюнул на щит и, издав какой-то воинственный крик, врубился в толпу.

В толпу, где было многовато длинных ножей для поединка перед богами. Но длинные ножи не могли остановить Эверта. Оставив после себя пять трупов и трёх раненых, он прорвался к краю поляны и исчез в деревне.

— Вот же долбанный ублюдок, — восторженно прошептал Лис. — И куда он побежал?

— Трахать ярлу, как я полагаю, — пожал плечами Вольф. Его нож уже удобно сидел за голенищем сапога.

Ошарашенная толпа стояла, не зная, что делать дальше.

— За ним! — взревел наконец Вальд. — За ним, ублюдки!

Но за Эвертом бросились далеко не все.

— Ну, что там? — спросил Лис.

Тэн протрезвел, надел броню и вооружился, так что сейчас выглядел как настоящий воин, а не поддатый плут. Для пущей важности он ещё и плащ свой нацепил, дорогой, но уже потёртый. Со времени поединка прошло уже часа три, а новостей из дома ярла всё не было — посторонних туда не пускали. Потому-то скальда и отправили на разведку: его везде принимали за своего, а бурдюк с южным вином способствовал этому ещё больше.

— Заперся с ярлой и двумя тирами, — сказал Вольф. — Бежать ему некуда. Но и люди Вальда ничего не могут сделать. Дверь выломать не получается — её заговорил волхв. Поджечь дом тоже — боятся за ярлу. В общем, никто ничего сделать не может. Что у вас?

— Семьдесят пять человек. Мы, Эрик и ещё его сын, он приплыл с час назад. А у Вальда сто пятьдесят, если не больше: здесь, кроме наших трёх, стоит пять драконов. А ведь за него могут встать ещё и крестьяне.

— Люди Вальда могут переметнуться на нашу сторону, когда узнают, что Эрик законный наследник, — предположил скальд.

— А могут и не переметнуться. Особенно, если вспомнить, как Данн встретил Эрика.

Вольф поморщился. Да, вряд ли люди захотят увидеть над собой такого ярла, пусть он и законный сын старшего Данна.

— И что же делать?

— Мать твою шлюху, Эгиль, а чем, по-твоему, занимаюсь, кроме как думаю, что нам делать?

Лис хотел сказать ещё что-то, но Вольф, схватив его за плащ, швырнул на землю и отвесил тяжёлый пинок в бок.

— Не трогай мою мать, Скалагрим, или я всё-таки убью тебя, как поклялся, — прошипел скальд. — Ты меня понял, ублюдок?

Седой Лис с трудом поднялся на ноги. Гоут и ещё пара парней схватились за мечи, но Лис жестом показал, что всё нормально.

— Извини, — с трудом проговорил он.

Вольф поправил свою кольчугу. Он злился на себя за то, что сорвался на людях, но больше всего, конечно же, на Скалагрима.

— Нужно что-то придумать, — буркнул скальд. — Пока не уснул Безумный, не то ничего путней заварухи с горой трупов не выйдет. И у меня есть одна идея.

— Говори, — кивнул Лис. Он был зол и сконфужен, опасная смесь, но Вольф его не боялся.

— Я схожу к Безумному. Поговорю. А ты подтягивай людей к дому ярла.

На него смотрели с удивлением, но Вольф натянул уверенную мину и, развернувшись на каблуках, пошёл к дому ярла. Плана как такового у него не было, но порой лучше действовать на ходу, чем не действовать вовсе.

Деревня ярла, уже мёртвого ярла, была большой — два десятка длинных домов с дворами. Здесь, пожалуй, жило не меньше шести или даже семи сотен человек. И, как полагается, в доме ярла, самом большом, обнесённом отдельным частоколом, обитала дружина. Судя по всему, дерьмовая дружина, коль один полуголый безумец обдурил её и заперся с номинальной хозяйкой села. Номинальной, потому как наследных прав на эти земли она не имела, а для двух дочерей двенадцати и десяти лет найти женихов не просто, а очень просто. Земли, наверное, придётся поделить... или отдавать дочерей кому-то из своих, а таковых немного — из неженатых и вовсе только Кошеля сын да пара вальдовых. Куда тогда денется Карла с такой-то любовью к противоположному полу?

А вот это уже похоже на ниточку, за которую можно распутать клубок.

Теперь нужно было думать, как пробраться в дом. Все входы блокировали люди Вальда, здесь их собралось не меньше полусотни человек. Вольф остановился поодаль, наблюдая за стражей, но возможности проникнуть в дом не намечалось.

И тут ему на глаза попалась тира, та самая, что звала его вчера на встречу с Карлой. При свете дня она выглядела куда старше. Припомнив кое-что из сказанного утром Лисом, он направился к ней.

— Стой, — сказал он, хватая тиру за локоть. Та в ответ чуть не огрела его лососем, что держала в руках, но Вольф увернулся.

— А, это ты, — раздражённо произнесла тира. — Что нужно?

Вольф стоял, лихорадочно раздумывая, кому же служит эта женщина — Вальду или Карле. Выяснять это сейчас просто не было времени, так что...

— Ты... — скальд замялся. — Кому ты служишь?

Глаза рабыни сузились.

— Ярлу, конечно. Служила.

— Или ты та, что приплыла с Карлой сюда?

Вопрос угодил в точку — вид у тиры стал ещё более подозрительный. Вольф восхвалил богов за свою удачу.

— Даже если и так, то что с этого?

— Если так, то ты служишь только ярле. А я собираюсь спасти её. Ты не слышала, что Вальд собирается спалить дом вместе с Безумцем?

Какая бы ушлая не была помощница Карлы, об этом она не слышала, тем более что от идеи сжечь дом давным-давно отказались.

— И что ты собираешься сделать? — спросила тира, в её голосе слышалось волнение.

— Поговорить с Безумным. Мне нужен только он, но этим я спасу твою хозяйку. Не замечаешь, что наши цели сходятся?

— Что мне нужно сделать?

— Просто проведи меня в дом. Ты, кажется, имеешь кое-какое влияние.

Проворчав что-то про цену такого влияния и похотливых мужиков, тира поволокла скальда за собой. Вольф, не будь дурак, облапал её за зад. Они вышли к заднему входу, где стояло всего трое часовых. Завидев Вольфа, бонды схватились за оружие, но тира зашипела на них змеёй, и те опустили оружие.

— Нашла время, — с лёгкой ревностью в голосе сказал самый старший из них.

— У тебя не спросила.

Войдя в дом, тира сразу схватила одну из служанок и потащила за собой. Втроём они добрались до той самой каморки, где скальд провёл прошлой ночью пару отличных часов. Тира захлопнула дверь и прошипела подружке:

— Разведай дорогу до комнаты ярлы. Если всё чисто, мигом сюда.

Младшая стрелой выскочила из каморки.

— Руку-то убери, — процедила невольница, огрев-таки Вольфа по загривку лососем. Тот с сожалением положил правую руку на рукоять меча. Вполне вероятно, что он последний раз в жизни остался наедине с женщиной.

Но сейчас действительно не до этого.

Младшая тира вернулась почти сразу, сообщив, что все воины собрались у комнаты и дорога чиста.

— Чтобы волос с её головы не упал, — сказала тира Вольфу. — А уж я отблагодарю так, что с ног не встанешь.

— Договорились.

Вольф выскользнул из кладовки и направился к комнате ярлы. Дом действительно пустовал. Скальд раздражённо подумал, что если бы этот дом был такой же, как тот, в котором он вырос, то проблема отпала бы сама собой — у него дома никаких отдельных комнат не было, только занавески. Но коли так вышло...

У двери дежурили сразу шесть человек, одним из которых был Вальд.

— Привет, — буркнул Вольф, подходя.

Вальд обернулся. Глаза старика сразу сузились, нижняя челюсть полезла вперёд. Странно, никаких конфликтов у них до этого...

— Здорово, наёмничек, — прошипел Вальд. — За новым заказом, поди, пришёл?

А, ну всё ясно, Вальд был в курсе заказа. В общем-то, можно было даже не сомневаться. И что теперь?

— За заказом, — пробурчал Вольф. — Хочу решить дело миром.

— Какое дело? Пошёл-ка отсюда...

— Погоди, Вальд! — прервал старика скальд. — Слушай, я всё понимаю, любить тебе меня не за что. Но я могу поговорить с Безумным. Ты сам помнишь, ко мне он относился лучше, чем ко всем остальным. Ему нравились мои саги. — Всё сказанное было ложью, но Вальд мог и не знать этого. — Может быть, он меня выслушает? Или даже впустит. В любом случае, что ты теряешь, если Безумный меня не впустит или впустит и тут же прикончит?

— Я ничего, — кивнул Вальд. — Но ты мне не нравишься. И мне не нравится то, что ты здесь ошиваешься. Слишком уж ты хитро сделан, скалагримов ублюдок.

Вольф стоял с каменным лицом. Если бы старый хрен хотел его прогнать, он бы уже сделал. Старик явно призадумался, и теперь можно только надеяться на то, что он сделает правильный выбор. Правильный для Вольфа.

— Ладно, — сказал после паузы Вальд. — Попробуем. Ты просишься к нему, а мы постараемся ворваться в приоткрытую дверь.

— Идёт.

Вольф подошёл к двери и постучал.

— Кто там? — раздался сиплый голос Безумного.

— Вольф, скальд, пришёл поговорить.

Эверт какое-то время молчал. Скальд стоял у двери, буквально чувствуя спиной напряжение людей, мнущихся за ним. Да, их шесть, но Безумный Эверт способен на многое, и они уже в этом убедились. К двери потихоньку начали стягиваться дружинники. Десять, двенадцать...

— О чём ты хочешь поговорить? — спросил Эверт.

— Ну... — Вольф кашлянул. — Вообще-то, не поговорить, а исполнить тебе сагу. Про медведя в берлоге, который утащил у охотников сокровище и не знает, что теперь с ним делать.

"Ну же, давай, — шептал про себя скальд, — впусти меня, это спасёт и мою шкуру, и твою".

Эверт коротко хохотнул.

— У тебя хорошие саги, скальд, входи. Но пусть те шустрики, что стоят за тобой, отойдут. Я хоть и безумен, но мозги у меня есть.

Вольф повернулся к Вальду и скорчил страшное лицо. Но старик только ухмыльнулся, впускать кого-то из людей кошеля к Безумному он не собирался.

— Они ушли! — громко сказал Вольф. — Впускай.

— Что-то не слышу шагов.

Вальд картинно провёл большим пальцем по горлу.

— Впускай! — почти взвыл скальд, напирая на дверь.

Метательное копьё вонзилось у самого его лица. Вольф отпихнул одного из нападавших ногой, второго рубанул по руке мечом, но долго так продолжаться не могло.

И тут дверь открылась. Вольф грохнулся на спину, увлекая насевшего на него дружинника за собой. Но тут уже не мешкал Эверт. Он зарубил одного нападавшего, отпугнул второго замахом меча и плотно захлопнул дверь. В это время, изогнувшись дугой, скальд пытался вытащить из-за голенища нож. Его противник давил на него щитом, безуспешно стараясь рубануть мечом, но скальд кое-как отбивался правой рукой. Дело завершил Безумный, одним ударом срубив бонду Вальда голову. Вольф стряхнул с себя конвульсивно дёргающееся тело и сплюнул кровь — его окатило с макушки до груди.

— Что-то не очень хорошо началась твоя сага, — просипел Безумный.

— Она чуть-чуть не стала для меня последней, — хмыкнул Вольф.

Одного взгляда на Эверта было достаточно, чтобы понять, как он плох. Пленника трясло, его глаза лихорадочно блестели над белыми впалыми щеками. Краше в могилу кладут. Безумный издал тихий стон, резко перешедший в кашель.

— Она станет последней для меня, — буркнул Эверт, откашлявшись.

— Я бы так не торопился.

Карла с двумя тирами сидела в углу. Судя по виду, Безумный им ничего плохого не делал. А кто стонал, теперь Вольф понимал.

Скальд выудил из-за пазухи свирель и, утерев от крови губы, сыграл простенькую мелодию.

— Подойди поближе, ярла, эта сага ещё и для тебя.

Сага была короткой и простой. О юноше, вернувшимся к себе домой и потребовавшим вернуть его назад. О молодой ярле, что не по своей воле притесняла юношу, а встретив его, воспылала к нему истинной любовью. Ну и про безумца, что убил узурпатора, помог юноше и был отпущен на все четыре стороны.

— Дерьмовая сага, — сказал Эверт, когда скальд закончил. — Только что придумал?

— Ещё бы, — кивнул Вольф. — Дерьмовая, но правдивая, не замечаешь? А тебе как кажется, ярла? Что лучше, сидеть как в чужом доме с мужем старшей дочери или ещё поправить самой?

— Не вижу никакой возможно править дальше, — ответила Карла.

— Молодые жёны частенько выходят за старших сыновей безвременно почивших. Ты ещё в детородном возрасте. Тебе нужно просто выйти на улицу, признать Эрика наследником Данна, и всё, остальное сделают Кошель с Лисом. А Эрик отпустит Эверта, припомнив клятву своего погибшего брата, данную, между прочим, перед богами.

— Мальчишка дерьмо, — сухо сказала ярла. — Он и года не протянет. И что мне делать тогда?

Вольф ухмыльнулся.

— У него будет два отличных советника, и ты знаешь их имена.

— Скалагрим и Эрик? А как же Вальд? Он...

— Имел сильное влияние? И на старого ярла тоже, насколько я понимаю. Так что Вальдом придётся пожертвовать. В любом случае, нам нужен козёл отпущения, на которого можно свалить все грехи.

Карла думала недолго.

— Я согласна. Но... Вальд вряд ли сейчас выпустит нас из этой комнаты. Даже под окном сидят его бонды. Думаю, скорее всего, получится так — безумец убил заложников, а увидевшие это бонды Вальда разорвали безумца на части. Что-то в этом духе.

— А потом убитый горем Вальд выдаст замуж старшую сестру почившего Данна и устроится советником к её молодому мужу, — кивнул Эверт. — Своему же сыну или племяннику, скорее всего. Мне такое не по нраву.

— Мне тоже, — кивнул Вольф. — И вот поэтому у меня есть... — Он вытащил из-за пазухи небольшой сверток. — Вот такая штука.

— И что это?

Скальд осторожно развернул свёрток. Там был серый порошок.

— Горючая смесь с востока. Мы проделаем новую дверь в стене и убежим к Лису, а там уже можно будет делать заявление о находке законного наследника.

— Я, пожалуй, пока переоденусь, — неуверенно проговорила Карла, отступая. — Нового ярла нужно представить в более подходящем наряде.

Переодеваться она ушла в противоположный конец комнаты.

— Зачем ты это делаешь? — тихо спросил Эверт у закладывающего заряд Вольфа.

— У меня на всё есть причины, Безумец. Поверь, я ничего не делаю просто так.

— А твой отец?

Скальд скривился.

— Не законный отец. Он говорит, что месть порождает лишь другую месть. Я же предпочитаю думать, что он просто не хочет делать то, за что он не получит денег.

Вольф заложил заряд в угол. Взяв лучину, он подпалил её от горящей лампы. Ему было страшно. На большой земле во время одной из войн, куда он ввязался по глупости, он видел, что делает горючий порошок. Но сейчас другого выхода просто нет. Осторожно приблизившись, скальд ткнул лучиной в порошок и сразу отпрыгнул назад.

Но взрыва не было. Вольф ткнул в кучку порошка ещё раз. И снова никакого результата.

— Не работает? — спросил Безумец.

— Н-не знаю.

— А что должно было произойти?

— Поджигаешь порошок, и он делает дверь хоть в деревянной стене, хоть в каменной. Так, по крайней мере, оно должно быть.

— Где ты его взял?

— Купил, где же ещё?

— Проверенный торговец был?

— Ну, конечно. Я что, по-твоему, дурак? — Торговца Вольф видел впервые, но тот продал кучку порошка за крону, хотя другие ломили цену на вес золота. К тому же, скальд не собирался использовать порошок сам, а думал перепродать его на севере за большие деньги.

Безумец осторожно приблизился к заряду и ткнул в него пальцем. Ничего не произошло. Эверт пососал палец и взял целую щепотку порошка.

— Он ядовитый, — предупредил Вольф, но Безумный уже затолкал щепоть в рот.

— Не ядовитей глупости, — хмыкнул Эверт, сплёвывая. — Это мелкий песок. Мелкий песок, насколько я знаю, не делает дверей ни в деревянных, ни в каменных стенах. Что у тебя ещё есть? Шапки-невидимки из акулий шерсти нету? Или сонного порошка из коровьего дерьма, высушенного на тринадцатое полнолуние года?

Вольф яростно тёр подбородок, стараясь делать вид, что не смущён. Хихикали даже тиры, хотя ситуация стала ещё плачевней, чем была.

— Ладно, — проворчал Эверт. — Раз хитрый скальд не может придумать план, его придумает безумец.

— И какой же у тебя план? — раздражённо спросил Вольф.

— А вот такой.

Подойдя к окну, Безумный распахнул ставни и выпрыгнул на улицу.

— За мной!

Матерясь, скальд выпрыгнул следом.

И, чёрт побери, план безумца сработал куда лучше. А всё потому, что к страже под окном подошло не меньше двух дюжин бондов Кошеля и Лиса. И, конечно же, начали их спаивать. Стража повскакивала с мест, но в руках наёмников блеснула сталь.

— Я же говорил, что тридцать человек его никогда не упустят, — весело проговорил Лис, похлопывая своим клинком по плечу одного из стражников.

— Это... это предательство, — с трудом проговорил тот.

— Я никому здесь не присягал, — фыркнул Лис. — А мой дорогой друг Эрик присягал, да ведь?

— Да, — кивнул Кошель, наблюдающий за тем, как Вольф помогает ярле выбраться из окна. — Истинному владельцу этих земель, не Вальду. И, — он скосился на стражников, — вам советую сделать то же.

— Но...

Ухмылка на губах Кошеля больше напоминала оскал.

— И мы в ближайшее время представим истинного владельца этих земель народу. Так что там насчёт присяги?

Народ гудел, но слушал. Никто просто толком не знал, что делать. А ярл, пусть и хилый бастард, всё-таки остаётся ярлом. Так, по крайней мере, понятно, кому подчиняться и что делать дальше. Ну а потом... потом видно будет. Не всем ярлам уготовано долгое правление. Не все умирают своей смертью. Сегодня такое уже видели, почему бы и не посмотреть, а может, и устроить подобное во второй раз?

— Учитывая наше шаткое положение, всё прошло как по маслу, — прокомментировал Лис.

— Наверное, — уклончиво ответил скальд. Он выискивал в толпе Эверта, но безумец куда-то пропал.

Сбитый с толку Эрик сказал всё, что ему приказал Вольф. Карла тоже говорила то, что было нужно. По их словам Вальд, забаррикадировавшийся с десятком бондов в доме ярла, выходил преступником, а Лис и Кошель заступниками, спасшими людей от войны и всяческих бедствий.

Довольных происходящим было немного, даже после обещания через неделю закатить пир в честь свадьбы. Рано или поздно люди начнут мутить воду, а тэны, особенно сыновья и племянники Вальда, скорее рано, чем поздно, но... Это уже дело советников и заступников, Лиса и Кошеля. И ярла, конечно. Но на него надежды мало.

— Ты говорил правду, — сказал ошарашенный Эрик, подходя к Вольфу.

— Когда?

— Когда сказал, что я верну себе земли моего отца.

Конечно, правду, Вольф с этим и не спорил. Вот только если бы Эверта во время поединка свалил кашель или Данн лучше владел мечом, то тело Эрика уже остыло, а Кошель с Лисом старались друг друга укокошить, а не обнимались бы у всех на глазах, клянясь в вечной дружбе.

— Землю главное не вернуть, а удержать, — туманно отозвался скальд.

Новоиспечённый ярл только отмахнулся.

— И Карла. Она... красивая. — Лицо Эрика заливал румянец.

— Она шлюха, — жёстко отрезал Вольф. Нечего парню витать в облаках... да и своя обида осталась. — Шлюха, которая будет раздвигать ноги перед тобой только для того, чтобы остаться ярлой. И, скорее всего, не перед тобой одним. Когда надоест или начнёт вести себя неправильно, задуши её или отошли куда-нибудь. Хотя, Лис будет при тебе, он плохого не посоветует. Вот, — скальд вытащил из своего кошеля кусок серебра. — Отдай ярле. Я ей... проспорил, в общем.

Хлопнув удручённого Эрика по плечу, скальд направился на поиски безумца. Но дорогу почти сразу перегородил Лис.

— Куда собрался? — жестко спросил он.

— Выпить ищу, — огрызнулся Вольф. Эверт мог быть где угодно, вероятно, Безумный даже успел покинуть деревню, так что время терять нельзя.

— Рано пить, — буркнул Седой Лис. — Вальд ещё жив.

— А мне какая забота? Выкурите его из дому. Я что, тебя воевать учить должен?

— Дорого придётся заплатить — ему ничего не стоит спалить дом, да и люди у него крепкие. К тому же, старик хочет переговоров. И требует тебя.

Вольф раздражённо цыкнул, но пошёл вслед за тэном к дому ярла. Здесь собралось около трёх десятков бондов, все люди Лиса и Кошеля. Пусть большинство приняло нового ярла, но драться за него с Вальдом никто не собирался.

— Я пришёл! — рявкнул скальд. — Говори, чего тебе?

— А, скальд. — Вальд раскрыл окно. Со своей всколоченной бородой он напоминал петуха, усевшегося в курятнике. — Хочу сделать предложение.

— Делай.

— Предлагаю решить всё по-мужски. И людишек, глядишь, сбережём.

Вольф презрительно сплюнул на землю.

— Я не дерусь со стариками. Но ради тебя, так и быть, сделаю исключение.

— Хорошо. Или мои люди присягнут новому ярлу, или я уйду вместе с ними.

— Не слишком-то выгодные условия, но я согласен. Выходи.

Вальд исчез, а спустя минуту вышел со своими людьми. Вольф взял у кого-то щит, достал свой меч и кивнул в сторону участка, который им освободили для драки.

Несмотря на возраст, Вальд был неплох. Он сразу перешёл в атаку, тесня скальда, но тот умело оборонялся щитом. Вольф один раз попробовал контратаковать, постаравшись рубануть старика по коленям, но тот план разгадал, подставил щит и едва сам не ранил скальда. Так что Вольф ушёл в глухую оборону, стараясь вымотать противника. Что, в конце концов, и произошло. Вальд атаковал всё медленнее, тяжелее дышал. Выбрав момент, скальд ударил своим порядком изрубленным щитом в щит противника, заставил его отступить и тут же рубанул по правому бедру. Вальд вскрикнул — длины кольчуги не хватило, и меч глубоко вошёл ему в плоть. Вольф атаковал ещё раз, сбил старика с ног и прикончил его двумя ударами.

— Готов, — хмыкнул Лис и кивнул своим людям.

Бонды Вальда пережили своего тэна на несколько секунд. Слишком уж они были преданы старику, принять таких в дружину тоже самое, что оставить гниющую рану заживать самой.

— Ты молодец, — сказал Скалагрим, подойдя к Вольфу. — Без тебя ничего бы не вышло.

— А то я не знаю. Ты не видел Безумного?

— Видел. Он ушёл.

Скальд стиснул зубы.

— Куда?

— Не скажу. Помни, кровь порождает только...

— Новую кровь, да-да. Чёрт.

Лис улыбнулся, но его лицо было мрачным.

— Я и сам когда-то хотел отомстить, — угрюмо проговорил он. — Но потом... Рано или поздно Эверт умрёт. Все умирают. И нет разницы, кто или что убьёт его. Убитого не вернуть местью, а тратить на неё своё время и силы... — Скалагрим похлопал Вольфа по плечу и улыбнулся. — Ладно, пора нам уже выпить. Хорошенько выпить. Сегодня мы отхватили очень жирный куш.

Вольф слабо улыбнулся в ответ. Лис снова посерьёзнел.

— Не ходи за ним, прошу. Да и... ты же не бросишь свою лютню? Она-то ведь у меня лежит.

— Конечно, — кивнул скальд. Эта лютня досталась ему огромным трудом. И он действительно не мог её бросить.

Но в этот вечер он сделал это.

— О, скальд. Пришёл убить меня?

Эверт жался к костру, его меч лежал рядом. Безумца трясло, он дважды заходился приступами тяжелейшего кашля, пока Вольф искал его в скалах.

— Я надеялся, что ты далеко не уйдёшь.

— И твои надежды оправдались. Будем драться?

— Конечно.

Эверт был в одном плаще, штанах и сапогах. Ни щита, ни доспехов. Но Вольф не был склонен искать равного боя, когда его можно избежать. Какой-нибудь помешанный на чести ярл Данн притащил бы безумца к себе домой, выдал оружие и только потом вступил бы в драку, чтобы проиграть. Но Эгиль Скалагримсон по прозвищу Волк не такой и именно поэтому он до сих пор жив.

Эверт поднял меч и встал напротив Вольфа.

— Начинай, скальд.

И Вольф начал. Первый удар Безумный отразил, от второго ушёл, но его сразу же скрутил приступ кашля. Скальд ударил его щитом в грудь, опрокидывая на спину, и встал над ним, занеся меч для удара.

Эверт кашлял, Вольф стоял, подняв меч, и это продолжалось довольно долго. Потом Вольф выругался, сунул меч в ножны и помог безумцу сесть к костру.

— Хреновый из тебя наёмник, — просипел Эверт. — Те берут то, что им причитается, несмотря ни на что.

— Я пощадил тебя в первый и последний раз. Просто мне стало интересно, что ты такой за хрен. Вроде бы и безумный, но и не глупый.

Эверт прикоснулся к виску.

— Иногда безумцы видят то, что недоступно нормальным. — Он схаркнул мокроту в костёр. — Выпить ничего нет?

Скальд протянул ему бурдюк с брагой.

— И куда ты теперь? — спросил он, когда они отпили по глотку.

— На юг. Там меньше народу хочет меня прикончить. А ты?

— На юг. Кто-то проследить за тем, чтобы тебя там прикончили?

Безумец рассмеялся и принял протянутый скальдом бурдюк.