|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Фимор?
Рыцарь вздрогнул, разворачиваясь. Мол лениво покосился в сторону, Кеноби, лелеющий на руках банку, словно своего самого любимого ребенка, даже не соизволил обернуться.
Фимор прищурился, рассматривая представшего перед ним молодого мужчину. Высокий. Худощавый. Черные волосы до пояса, сливающиеся с темной одеждой, темно-синие глаза. Белая кожа. Твердые, резкие черты красивого лица.
Джедай вздохнул, мысленно посетовав на судьбу. Вот за что она с ними так? В Силе их не почуять, так единственный Одаренный на планете просто-напросто наткнулся на них в толпе. А Фимор так надеялся, что Падший просто пройдет мимо...
— Ксанатос, — совершенно спокойно констатировал мужчина. — Дю Крион.
Падший слегка кивнул.
— Привет, брат, — так же спокойно продолжил Фимор. — Бывший. Или все ещё?
Ксанатоса слегка перекосило, но, как ни странно, он удержался от резкого ответа. Телосец выдохнул, на губах заиграла неприятная ухмылка.
— Здравствуй, Фимор. Ты все также фонтанируешь весельем. Ха-ха. Какая чудесная шутка.
— Стараюсь, — показательно скромно шаркнул ножкой Фимор, чувствуя себя непринужденно и расслабленно. Если честно, то попытки Ксанатоса его укусить рыцаря совершенно не задевали: Фимор от природы являлся очень добродушным, и оскорбить его было практически нереальной задачей. А уж после полугода в компании с двумя язвами — Молом и Кеноби — он так вообще отрастил шкуру, которую и из турболазера не сразу пробьешь.
Что Бен, что Мол были первостатейными саркастичными сволочами. Свой темперамент и дурные привычки, наработанные веками кошмарной жизни, они ни скрывать, ни придерживать не собирались. Даже обмен дежурными приветствиями в их исполнении превращался в завуалированные оскорбления, а при вежливых разговорах присутствовать было просто невыносимо для нежной, хрупкой и ранимой психики Фимора.
Со временем он немного попривык и даже иногда пытался шутить шутки юмора в ответ. Жалкие попытки, как заявил Мол, сообщив, что до высот Дум Моч Фимору карабкаться еще долго и нудно. Но надежда есть. Может быть.
Ксанатос изумленно поднял правую бровь, но промолчал, разглядывая мальчишек, за которыми явно приглядывал джедай. Рыжеволосый человек и краснокожий забрак. Они лениво выбирали каф и чай, предпочитая не дешевые товары, обстоятельно обсуждая каждый образец. Продавец светился от счастья, потирая длинные худые лапы, на лице иторианца был явно написан восторг от грядущей прибыли.
Фимор молчал, не пытаясь поддержать разговор. Мальчишки расплатились и продавец принялся грузить пакеты с чаем и кафом в фирменную тканевую сумку. Ксанатос прищурился, не понимая, что ему кажется в этой сцене странным.
А потом забрак повернулся, и Ксанатос замер, уставившись на ало-желтые глаза, полные жалостливой насмешки. Рыжеволосый мальчик смерил парня равнодушным взглядом, подхватил покупки, повертел головой и бодро зашагал к следующему заинтересовавшему его лотку. Забрак, чему-то ухмыляясь, направился за ним, вертя в ладонях нечто похожее на отрезок трубы длиной около полуметра, может, меньше. Фимор извиняюще развел руками, последовав за мальчишками.
Ксанатос ошарашенно замер на месте.
Такого с ним давно не было: чтобы вот так игнорировали?
Тем более джедай.
Фимор исчез в толпе, Ксанатос подобрал отвисшую от такого нахальства челюсть, и тут до него неожиданно дошло, что же было странным и смущающим в этой сцене.
Падший подобрался, молниеносно переходя в боевой режим. Затихшая было немного паранойя восстала, заорав дурным голосом, что он просто идиот, что кругом враги, и нечего стоять, как столб, надо что-то делать! Синие радужки телосца окружили тонкие алые кольца, стремительно разрастающиеся. Дю Крион оскалился, отчего окружающие шарахнулись в стороны, и понесся сквозь толпу, распихивая всех подряд.
Руку свело судорогой на сейбере, Ксанатос скользил черной кровожадной тенью, забыв о том, что хотел позвать охрану, которую не взял с собой на этот праздник жизни, едва не втягивая ноздрями воздух, словно гончая.
Он вылетел с площади, пробежал по переулку, свернул в следующий, вернулся, вновь свернул, но уже в другой... Перед Ксанатосом открылась небольшая площадка с парой столиков и зонтиком, украшенным крошечными бумажными фонариками — одна из многочисленных кондитерских, предлагающих чай и каф.
И сидящие за столиком Фимор и двое мальчишек.
Ксанатос выдохнул, на миг ему показалось, что из ноздрей пошел пар. Брюнет тяжелым шагом подошел к столику, едва не кипя от гнева и ярости. Стул со скрежетом отодвинулся от стола, Ксанатос сел, раздраженно откинув на спину лезущие в лицо пряди волос.
Фимор хлюпнул чаем, и Дю Крион взбесился окончательно. Он с рычанием дернул рукой, срывая сейбер с пояса, да так и застыл, скованный Силой. Маленький забрак аккуратно отставил чашку и улыбнулся. Лицо ребенка, изукрашенное резкими черными татуировками, превратилось в жуткую маску, ало-желтые глаза вспыхнули, засияв.
С глаз словно упала невидимая пелена.
Маленькие ладони удивительно опытным движением провернули сейбер — посох, как с неожиданным холодком сообразил Ксанатос, и один из эмиттеров ткнулся ему под подбородок. В глазах мальчика мелькнуло жуткое садистское наслаждение всей этой ситуацией.
Падший попытался дернуться. Бесполезно. Рыжеволосый ребенок укоризненно нахмурился, покачав головой, судорожно оглядевшийся Ксанатос отметил необычайную безлюдность.
Фестиваль Огней.
Прорва народа, но все отдыхающие где-то там, они обходят переулочек, словно его не видят, а мальчишка, лениво наблюдающий за ним, прихлебывая чай с рогаликами, одет в практически полную форму джедая. На поясе — сейбер. Забрак одет в черное, традиционное одеяние воина-ситха, прямо как в хрониках, только мантии или накидки нет. Зато в руках — посох.
И они не ощущаются в Силе.
Что происходит?!
Кипящий разум словно омыла волна всепоглощающего мира и покоя, и Ксанатос непроизвольно расслабился.
— Полегчало? — скучающим голосом поинтересовался рыжеволосый мальчик.
— Скажи, что нет, — тут же весело улыбнулся забрак. — Дай мне повод.
— Владыка Мол, — укоризненно вздохнул рыжий.
— Действительно. Что это я! — распахнул глаза Мол. — Мне повод не нужен!
Эмиттер надавил прямо на кадык, Ксанатос непроизвольно сглотнул.
— Фимор? — Дю Крион попытался сделать вид, что все происходящее — обыденность. — Что происходит?
— Кеноби, — мягко промурлыкал забрак, наклоняясь ближе. — Давай его убьем. Все только обрадуются.
— А спасали тогда зачем? — Кеноби отодвинул чашку и подтянул поближе вазочку с рогаликами, пользуясь моментом.
— Ну... Опыт ставили? — предположил Мол.
— Спасали? — прищурился Ксанатос. Мол фыркнул.
— Как там твоя голова? — поинтересовался забрак. — В ней только ты или еще кто-то?
— Но... — опешил Ксанатос. Мол закатил глаза.
— Техники Дарта Когнуса — вещь, неизвестная абсолютному большинству.
Падший фыркнул, разъяряясь.
— Вы что, — парень надменно приподнял подбородок, — думаете, что я поверю в то, что вам известны...
Мол снял щиты.
На секунду.
Ксанатос что-то пискнул, сжавшись. Забрак убрал сейбер и нежно, тремя пальцами, взял Дю Криона за кадык. Телосец замер, отчетливо понимая: один звук, и ему вырвут горло — пальцы были твердыми, словно дюрастил.
— Вы что-то хотели сказать, Ксанатос Дю Крион? — мягко спросил Кеноби, пряча руки в рукава, и голубые глаза слегка засветились.
— Приношу свои глубочайшие извинения за мое в высшей степени ужасное поведение. Молю вас о прощении и надеюсь, что смогу загладить свою вину, — когда надо, Ксанатос мог наступить на горло своей гордыне. — Как я могу это сделать?
Мол и Кеноби переглянулись. Забрак откинулся на спинку стула, посох исчез под столом.
— Думаю, — улыбнулся Бен, — мы найдем выход из положения.
Ксанатос сглотнул.
* * *
Палпатин прищурился, задумчиво вращая большие пальцы сцепленных рук вокруг друг друга. Поразмышлять было о чем.
Все попытки ситха связаться с мастером потерпели неудачу. Плэгас забурился в какую-то дыру, которых у него было много, и нос не высовывал наружу. На один из тайных номеров пришло короткое оповещение, что муун занят, поглощен очередным экспериментом и настоятельно рекомендует ученику не беспокоить его.
Это совершенно вывело Шива из себя.
Ситх разгромил комнату (руками и ногами, никакой Силы — что вы! Не с Храмом Джедаев почти под боком), снимая стресс и восстанавливая спокойствие, и теперь думал, каким образом можно найти Плэгаса.
Его мастер слишком хорошо умел прятаться.
Особенная ирония всей этой ситуации заключалась в том, что сообщение было отправлено как раз в тот день, когда был убит Мол и разграблены счета набуанца.
Шив иронию оценил по достоинству. И даже сказал 'ха-ха' целых два раза. Вот только ничто не могло подсказать, на какой именно планете прячется в настоящее время муун.
В последнее время Палпатин особенно часто с тоской и искренним сожалением думал о неудавшемся покушении на его наставника, навсегда оставившим мууна без нижней челюсти. К сожалению, ситхи живучи, а Плэгас — так вдвойне. Планируя убить своего мастера, Шив перебрал множество вариантов в попытке найти самое эффективное средство и метод.
К сожалению, Плэгас был хуже спор чумы, в честь которой его поименовали. Невзирая на великолепное экономическое образование, ситх был гениальным ученым, постоянно проводящим эксперименты, изучающим что-то новое и открывающим неизведанное. А еще он был параноиком. Палпатин так и не смог узнать тайны учителя, кроме самых незначительных, и то, сколько пришлось корячиться, чтобы заполучить хотя бы эти крохи!
Ведь даже толика тайных знаний Плэгаса помогла Шиву продвинуться на его пути неимоверно далеко.
Мужчина жаждал получить доступ к журналам мастера, мечтая постичь тайны бессмертия, или хотя бы быстрой регенерации, но увы, об этом оставалось только мечтать.
Палпатин не знал практически ничего... А вот Плэгас знал если не всё, то многое, и разгром базы на Мустафаре говорил об этом четко и ясно.
Шив вздохнул, пытаясь сосредоточиться на чем-то другом. Ему необходимо переключиться. К примеру...
Мандалор.
Мандалор стал еще одним неожиданным разочарованием, вообще, последние полгода были откровенно неудачными.
Мол. Мустафар. Деньги. Теперь и это еще... Шив очень надеялся на весьма предсказуемую реакцию джедаев на призыв о помощи. Губернатор Галидраана в сотрудничестве с Тором Визслой должны были предоставить основание для искоренения Истинных мандалорцев, а джедаи — измазаться в крови, от которой им навек не отмыться, ведь потом правда о подставе вылезла бы наружу. Уж Шив об этом позаботился, приготовив пакет с информацией.
И что?
Мандалорцы живы, Визсла и его подчиненные мертвы, а общественность рукоплещет искоренившему террористов Дуку! Палпатин получил бойню, но совсем не в том контексте, в котором планировал. Джедаи должны были быть оплеванными и униженными презрением окружающих, а их репутация, за которой они не слишком-то и следили — снова подмоченной.
А что же Шив мог наблюдать сейчас?
Начать стоило с того, что Ян Дуку, являющийся и так достаточно известным джедаем-дипломатом, получил репутацию поборника справедливости и защитника униженных и оскорбленных.
Это можно было пережить — все-таки всего один человек... Но!
Если Дуку до этого считали достаточно резким и суровым, то теперь мнение обывателей слегка отполировало эти колючие детали, сделав его тем, кто не боится идти против представителей власти на пути установления истины.
Ни для кого не было секретом, что Ян лично вырезал целый клан мандалорцев, и воспетым в страшных рассказах и преданиях воинам не помогли ни бескаровые доспехи, ни преимущество в живой силе, ни дорогое вооружение, ни навыки убийц.
Все пали под ударами меча рыцаря.
Естественно, рассказы о жестокой казни особенно понравились тем, кто так или иначе пострадал от действий Дозора Смерти, а тот факт, что символ власти этого клана висит теперь на поясе мастера, вызывал у одних зубовный скрежет, а у других — недержание от радости, что всех этих тварей вбили в землю по ноздри.
Непроизвольно славе Дуку помогли кадры записей, сделанных Истинными мандалорцами, которые были свидетелями происшедшего. Последователи Джанго Фетта по достоинству оценили воинскую доблесть джедая, а скрывать ничего не стали, так что теперь все желающие могли полюбоваться на то, как выглядит справедливость в исполнении последнего падавана гранд-магистра Йоды.
Естественно, тень славы одного пала на всех остальных: репутация Ордена немного повысилась, а члены Ордена, несущие бремя миротворцев по всей галактике, неожиданно восприняли действия Дуку как пример, которому следовать не зазорно, что привело к нарастанию напряжения между Сенатом и Советом.
Разумеется, Совет был вынужден одобрить сей модус операнди, сохраняя лицо и не реагируя на гневные возмущения сенаторов и владельцев корпораций, а также планетарных правителей, неожиданно обнаруживших, что теперь джедаи не спешат принимать их утверждения как истину в последней инстанции, а перед тем, как вынести решение, роют, копают и всячески отравляют жизнь своим работодателям.
И даже Дуку, ставшему источником данной моды, нельзя попенять — он сидит в Храме и не высовывается.
Падавана готовит к испытаниям, юнлингов гоняет... В свое удовольствие живет, скотина! А Палпатин страдает, ломая себе голову в попытках придумать способ нивелировать нанесенный мерзавцем ущерб.
Почему?
Ну почему Ян Дуку неожиданно начал расследование? Шив понять этого не мог. Он мог только придумывать изощренную месть и терпеливо ждать ее исполнения, попутно размышляя над тем, как найти своего так вовремя исчезнувшего мастера.
Впрочем...
Набуанец сверкнул злобной улыбкой, радуясь отсутствию секретаря, возможно, он нашел способ. Банковский клан. Плэгас слишком сильно с ними связан... Должна быть лазейка!
* * *
Погрузившийся в очередной эксперимент Дарт Плэгас сосредоточенно вчитывался в записи своего предшественника на ниве науки, бережно листая древний журнал. От страниц несло кровью, болью и смертями — смесь, заставлявшая ситха блаженно улыбаться. А какие чудесные опыты там были описаны! Муун практически визжал от восторга, как малолетка, предвкушая, как будет их повторять, творчески переосмысливать и вновь повторять. Уже свои опыты! Тем более никто не мешает... Ни Клан, ни ученик, ни его свободные агенты... Плэгас терпеть не мог лишнее беспокойство и отвлечение, поэтому попросту заблокировал все возможности для общения, погрузившись в научные изыскания с головой. Если что, сообщения он потом прочитает. А особо срочное... Только для банкиров.
Плэгас перелистнул страницу, буквально потирая руки от удовольствия, не видя, что в базе данных осело еще одно сообщение от анонима.
* * *
— Точка, точка, запятая! — тренировочный боккен ткнулся в подмышку, и Ксанатоса скрючило от боли. — Вышла рожица кривая! — Мол злобно хихикнул, продолжая напевать детскую песенку. — Палка! Палка! Огуречик! — с каждым словом боккен с силой ударялся о руки и ноги несчастного падшего. — Вот и вышел человечек!
Ксанатос захрипел, закатывая глаза: боккен был усыпан колючками плотнее, чем ствол 'Взрывающейся хуры'*, и каждая колючка заботливо смазали ядом нервно-паралитического действия. Не смертельно, но дико больно.
— Эти ручки, эти ножки, побежали по дорожке... — Мол сощурился, пнув пытающегося встать Ксанатоса в пятую точку. Парнем словно из катапульты выстрелили. — Я кому сказал — побежали! — гаркнул забрак, что в его исполнении выглядело очень смешно: злобная писклявая мелочь. Ксанатос послушно побежал — он видел и ощущал больше, чем внешность ребенка. За ним гнался монстр с большой буквы 'М', и Дю Крион просто пытался выжить.
На помощь джедаев рассчитывать не стоило: Фимор корячился рядом со своим братом-падаваном, а Кеноби отличался от Мола только тем, что не имел рогов, по просвещенному мнению несчастных страдальцев.
— Ладно, — неожиданно благодушно махнул рукой забрак, одним взмахом руки левитируя боккен к стене, прямо на подставку. — Кеноби! Твоя очередь!
Бен встал, насмешливо покосился на тяжело дышащих, взмыленных и пропахших потом Фимора и Ксанатоса. Щелкнул пальцами. Сейбер взлетел с пояса, регулятор сам повернулся до отметки в десять процентов мощности — не смертельно, только ожог. Сильный.
— Продолжим изучение Второй формы. Начальные ката. Вперед.
Подневольные ученики похватали тренировочные сейберы, встали в стойки и замахали мечами.
— Следим за работой ног! — строго произнес Кеноби, охаживая Ксанатоса по икрам. — Четче!
Мужчины застонали.
Мол ехидно ухмылялся: вид учеников вызывал в ситхе какие-то глубинные положительные чувства. Так и хотелось обнять весь мир, задушив от радости! Что самое интересное, забрак отметил, что Кеноби тоже начал потихоньку оживать.
Постоянно находящийся в депрессии джедай вынырнул из этого болота и впервые за века смог отстраниться от привитого когда-то Джинном самоедства.
Для такого утверждения были все основания. Ситх несколько раз встречался с Квай-Гоном, и не все эти встречи были боями. Пусть Мол и являлся социопатом с очень извращенной логикой, он прекрасно разбирался в психологии разумных и легко заметил, что мастер Кеноби обладал довольно завышенным самомнением.
Нет, он не был законченным эгоистом, Джинн обладал и состраданием, и мудростью, и добрым сердцем... Вот только, кроме этого, он имел крайне избирательную слепоту и убежденность в том, что только он правильно понимает Волю Силы, запросто путая ее с собственными желаниями.
Крайне своеобразная личность, служащая прекрасным примером того, что джедаи — всего-лишь люди в широком понимании этого слова, со своими тараканами в голове.
Как и все обитатели галактики.
И прекрасным подтверждением данной мысли были три его падавана.
Впрочем, в данный конкретный момент времени Мол размышлял о Кеноби и его неожиданно проснувшемся вкусе к жизни.
Решив пустить все на самотек, старик Бен, в которого превратился огненный когда-то Оби-Ван, начал постепенно оживать. С его плеч упал груз, который на джедая взваливали все кому не лень, а он и тащил, подчиняясь долгу. Долго тащил, пока не понял, что это совершенно бессмысленное занятие. Нельзя вечно нести всех на своей спине, терпя понукания, от этого ездоки только наглеют и ленятся, а еще обвиняют в своих бедах того, кто делает им благо по доброте душевной.
До Кеноби этот факт, который он упорно и долго игнорировал, наконец дошел, и джедай принял решение позволить всем вокруг самим разбираться в своей жизни. Не пытаться раз за разом изменять реальность, считая, что так будет лучше, а в результате получая все ухудшающийся результат, а дать возможность другим принимать свои решения. Набивать свои шишки и делать из этого выводы.
Если честно, то Мол дико удивился, что Бен все-таки решился. Ситх думал, что джедай продержится еще пару веков этой нескончаемой тягомотины, но, видимо, даже у легендарного терпения Кеноби существовали какие-то границы.
Да, Бен оставил всем причастным подсказки. Он обеспечил информацией Совет, Дуку, Джинна, посылал анонимные файлы Фетту и Ксанатосу. Вдохновленный его примером, Мол тоже кое-кому послал махонький сюрпризик.
Однако, невзирая на эти мелочи, в основном Кеноби отстранился. Он прекратил вмешиваться и просто решил пожить для себя.
Мол эгоизм очень уважал и одобрял, поэтому не задумываясь поддержал инициативу давнего врага. Что может быть лучше наблюдения за копошением хорошо известных тебе личностей, бегающих, как муравьи? Особенно если пару раз ткнуть палкой в муравейник?
Вот и Мол был совершенно согласен, что пора бы и прекратить надрываться, поворачивая вселенную в нужную сторону, и посмотреть, как с этим справляются другие. Те, кто только орать горазд и размышлять о высоком.
А пока можно и учеников воспитать.
Как ни странно, но Мол воспринимал и Фимора, и Ксанатоса одинаково, как тех, в чьи бестолковки просто необходимо срочно вбить толику мудрости, вынесенную за века не самой легкой жизни.
А она, в смысле мудрость, у забрака была.
Все его жизни были нескончаемым кошмаром и постоянной борьбой за существование, начиная с самой первой, закончившейся падением в шахту. Поначалу Мол не думал, — зачем, как и почему все это происходит. Он хотел отомстить. И мстил. Мстил, пока не понял, что месть — это не цель жизни, и ничего хорошего для самого Мола она не несет.
Да, он и пытал, и убивал Кеноби, но и его пытали, убивали и калечили. Во имя какой-то цели, а чаще для простого развлечения.
Когда Мол взбрыкнул и пошел против своего мастера, которого просто боготворил, даже не помышляя покуситься на его жизнь, то забрак первым удивился. Палпатин — не очень. Ситх отреагировал жестко и быстро, так что первая смерть от рук Сидиуса запомнилась забраку надолго. Однако, как говорят умные люди: "Глаза боятся, а руки делают", а другие добавляют: "Главное — начать".
Мол повторил опыт, с тем же результатом, попробовал еще раз... А потом просто вошел во вкус.
Оказалось, что он действительно смог разорвать свои цепи, обретя свободу выбирать. В конце концов, ситх дошел даже до того, что выступал на стороне джедаев (конкретно Кеноби, но это не важно), помогая уничтожить всеобщую угрозу — а Сидиус, в отличие от других ситхов, был неимоверно радикальным. Он уничтожал всех, невзирая на окраску. И светлых, и темных, и серо-буро-малиновых в крапинку.
Для Сидиуса все были равны, и ситх делал всё, от него зависящее, чтобы потенциальные почти ученики даже помыслить не могли о бунте, уничтожая угрозы превентивно.
В конце концов даже сознательно воспитанный ущербно Мол поумнел и начал развиваться и расти над собой, не воспринимая вбитые в подкорку постулаты как истину в последней инстанции.
Теперь он ясно видел и достоинства, и недостатки Темного пути, не считая, что кому-то что-то должен и чем-то обязан. Теперь бытие ситхом было осознанным выбором того, кто действительно стал настоящим Владыкой — таким, который поистине достоин своего титула.
Именно поэтому Мол не делал никаких различий между учениками, и плевать ему было, что один из них натуральный джедай, и Темным не станет никогда и ни за какие коврижки. Учить стало делом принципа, и огромным наслаждением.
Каждый раз, когда забрак брал в руки учебный боккен, его душа пела от радости.
* * *
Квай-Гон тяжело вздохнул, в очередной раз отскребая себя от пола. Мужчина чувствовал себя сопливым падаваном в начале своего обучения, ничего не умеющим, ничего не знающим... по сравнению с обладающим запредельной мудростью мастером.
Дуку снисходительно изогнул уголки губ, Сила наполнилась легкой насмешкой.
— Что я тебе говорил, падаван? — прогрохотал джедай. — Бой — это тебе не блошиный цирк, а мгновение, в котором решается твоя судьба. Сможешь ли ты уйти, или хотя бы уползти с поля, или останешься на нем навеки.
Ян покачал головой, легким движением пальца подзывая к себе Комари.
— Еще раз.
Джинн закатил глаза, полная энтузиазма и энергии Воса встала в стойку, злорадно ухмыляясь.
— Начали, — скомандовал Дуку. Комари плавно шагнула вперед, уходя от атаки прыгнувшего, словно в задницу укушенный, Джинна. Мужчина пронесся волосатым метеором, он прыгал и скакал вокруг Комари, успешно использующей смесь второй и третьей формы для отражения атак.
Дуку наблюдал за боем и морщился.
Для мастера наблюдать это цирковое представление в лице его падавана было невыносимо. Одно дело, когда воздушные трюки Атару исполняет невысокий разумный, как, к примеру, Йода — этот стиль помогает добавить импульс к удару и нивелирует недостаток роста и физической силы. И совсем другое дело, когда летать пытается почти двухметровый верзила. Да, сила ударов становится ужасающей, а вид пикирующего на тебя сверху, словно кара Божия, громилы, впечатлит любого до икоты, однако не надо забывать о том, что в этом конкретном случае необходимо обладать феноменальными рефлексами и скоростью.
А также точностью.
К сожалению, Джинн настоящим Мастером Четвертой формы не являлся. Сам Дуку успел бы убить своего падавана раз двадцать буквально за первые пять минут боя, и для этого мужчине не пришлось бы даже сойти с облюбованного для стояния пятачка: достаточно просто менять положение руки в пространстве.
Сколько раз он пытался вбить в голову Квая, что Атару хорош, пока ты молод, потом необходимо как минимум комбинировать его с другой формой, желательно защитной — Четвертая форма хороша для прорыва, для стремительной атаки, но не для затяжного боя.
Однако тут как раз проявилось поистине тупое упрямство Джинна: увидев, что мастеру не нравится выбранная для изучения форма, Квай тут же решил, что будет практиковать именно ее, и плевать, что она для него не очень-то и подходит.
Он решил — остальное по боку.
В конце концов, Дуку смирился, надеясь, что падаван вырастит мозг и обретет немного понимания, или, хотя бы, начнет практиковаться до изнеможения, оттачивая мастерство до совершенства. Увы, и и тут Яна постигло разочарование. Джинн был хорош, но не великолепен, как требовал являющийся перфекционистом Дуку. Он мог сражаться на равных с середнячками, которые заполняли храм, но противостоять настоящему мастеру уже являлось непосильной задачей.
А ведь сам Дуку на равных противостоял Йоде.
Комари показывала лучший результат, но тоже не идеальный, и это доводило мужчину до слез. Дуку был фанатом Второй формы, он извлек Макаши из незаслуженного забвения и вернул искусству дуэлей потерянные блеск и славу.
Дуку годами отполировывал свои навыки, пока не достиг приемлемого по его мнению результата, и подтверждение своей квалификации мужчина получал постоянно, годами пропадая на миссиях во Внешнем кольце.
Именно там он зарабатывал репутацию, сражаясь насмерть с желающими его убить, искалечить, продать в рабство, а не в тренировочных залах Храма.
Видеть уязвимость идиота-падавана было больно, и Дуку решил совместить приятное с полезным, подтянув умения Джинна и вправив попутно ему мозги. А последнее было неимоверно тяжелой задачей. Квай привык не решать проблемы, а делать вид, что все рассосется само собой, и вообще всем мерещится.
Дуку это просто выводило из себя.
Не выдержав отмалчиваний, Ян схватил Квая за ухо, и потащил к целителям, проверять его голову да и весь остальной организм в целом. Результат получился неутешительным: куча недолеченых травм, набор болячек, некоторые из которых начали переходить в хроническую фазу, оборванные Узы Силы, гноящиеся и не заживающие...
Джинн хорошего отношения не оценил, решив привычно удрать из Залов Исцеления. Дескать он здоров, а дома и стены помогают.
У Яна лопнуло терпение.
С трудом удержавшись от рукоприкладства, Дуку решил пойти проторенной дорогой. Он силой загнал падавана обратно к целителям, с тоской вспоминая о своей родине, и теперь жизнь Джинна вошла в размеренную колею: Залы исцеления, тренировочный зал, столовая, архив. И так от рассвета до поздней ночи.
Все попытки удрать пресекались, все утверждения об улучшении здоровья проверялись, вдобавок Дуку не постеснялся привлечь тяжелую артиллерию в лице Винду и Йоды — Джинну назначили ясельный долг.
Он обязан был обучать и помогать воспитывать юнлингов, и делать это с радостью, смирением и истинными терпением и состраданием.
В таких условиях даже жизнь взаперти стала гораздо веселей, как неожиданно обнаружил Дуку.
Потрясенный энтузиазмом своего падавана, гранд-магистр подобрел, и стал относиться к Яну гораздо адекватнее, потихоньку смягчая режим. Все было прекрасно, Дуку готовился выпустить в мир еще одного выросшего падавана, мечтая только о встрече с неуловимым Кеноби, которого так и не нашли, как судьба предоставила ему вожделенный шанс.
И не только ему.
*https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%Dм1%83%D1%80%D0%B0_(%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5) Советую глянуть на картинки ствола. Это чистый ужас!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
