|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава десятая. Круг огня
Тишина.
Пустота.
Тьма, застилающая взор.
Странное состояние подвешенности в пространстве — ни единой точки опоры. Такое ощущение, будто тела вообще нет.
Так выглядит смерть? Так ощущается смерть? Это — смерть?
В голове сумбур. Воспоминания разрозненными кусками пытаются собраться воедино. Как паззл из миллионов деталей. Как витражное стекло, разлетевшееся осколками, чей узор пытается восстановить нерадивый мастер.
Мне пять лет. Я сижу на лавочке и наблюдаю, как маленькая девочка со смешным рыжим хвостиком увлеченно копается в песочнице, пытаясь выстроить дом. Получается плохо, но она не опускает руки. Ее энтузиазм поражает. На чумазом лице сияет самая светлая из возможных улыбок — улыбка счастливого ребенка.
Я слышу чей-то голос. Женский. Глубокий и мягкий. Родной до невыносимости. Статная молодая женщина с каштановыми волосами, отливающими медью, среди которых попадаются пряди ранней седины, и смешливыми мимическими морщинками в уголках глаз. Она подходит к девочке, садится прямо на песок, поправляя подол летнего платья, и присоединяется к ней. Мама.
Я помню ее лицо, но не помню ее имени. Оно стерто из моей памяти, как будто кто-то посчитал это попросту ненужным. Было ли это время? Или я сам был настолько отвратительным сыном, что счел за необходимость забыть ее имя? Вычеркнуть из памяти ее образ не получится, как ни пытайся, но имя...
Это всего лишь простое нагромождение букв, сложившееся достаточно удачно, чтобы не сильно резать слух.
Они машут мне рукой, а я не могу пошевелиться. Я не чувствую своего тела. И вижу, как медленными черными трещинами, вездесущими и словно бы появляющимися из ниоткуда, покрывается эта картина, так приятно греющая сердце. Черты лица женщины и девочки начинают плавиться, как воск, и медленно стекают вниз.
В конце концов, трещины захватывают этот мир, и картина разлетается множеством осколков. Ее уже не собрать.
Мне восемь лет. Я сижу в слишком большом для меня кресле, забравшись в него с ногами, и читаю. Это книга из библиотеки отца. Он не любил, когда я забирался в его кабинет просто так, и единственной причиной, по которой он пускал меня в свою обитель, были книги. Различные научные трактаты из самых разных областей человеческой науки, собранные в хаотическом порядке человеком, бывшим своеобразным гением.
Отец много работал. И те редкие моменты, когда он бывал дома, он предпочитал провести за книгами. Он гнался за знаниями, которые должны были послужить некоей цели, поставленной им перед собой.
Дети для него были самой незначительной частью его жизни. Но даже этого было достаточно, чтобы требовать от нас максимума. Если учиться — то быть лучшим. Если тренироваться — то до кровавого пота. Если драться — то до смерти. Его дети должны быть идеальными. Так он считал. И совершенно не считался с нашим мнением.
И все же я любил его. Той детской любовью, что находит оправдание любому плохому поступку, выстраивая его на хороших деяниях. Я считал, что должен оправдать чаяния отца.
И потому каждый раз, когда он возвращался домой, я проникал в его кабинет, брал книгу из стеллажа и, читая, краем глаза наблюдал за ним.
Мальком Гладуэл: "Гении и аутсайдеры: Почему одним все, а другим ничего" — было написано на обложке. Но это меня не волновало.
Зато волновала высокая худая фигура мужчины с вьющимися медно-рыжими волосами, обрамляющими угловатое лицо, который, нахмурив лоб и сжав тонкие губы, вычерчивал что-то в пухлой тетради, которая, как я знал, была его рабочим журналом. Я никогда не заглядывал в него. Это было под запретом. Но даже простой вид отца, погруженного в работу и не обращающего на меня никакого внимания, грел мою душу.
Он оторвал взгляд от рабочего журнала и поднял его на меня. Я поспешил уткнуться в книгу, найдя глазами строчки, на которых остановился.
"Таким образом, к 20 годам у лучших студентов в общей сумме набиралось до 10 000 часов занятий. У средних студентов количество часов составляло 8 000, а будущие учителя музыки репетировали не более 4 000 часов".
Правило 10 000 часов. Я лишь пожал плечами и продолжил читать, украдкой поглядывая на отца, который, убедившись, что я не отлыниваю, снова углубился в свою работу.
И снова знакомые трещины. Но черты лица не плавятся. Тени становятся острее и глубже, затягивая мир вокруг меня и возвращая в черноту.
Мне пятнадцать лет. Я стою на крыльце школы и наблюдаю, как амбал из параллельного класса зажал в углу школьного двора трех маленьких девочек, на вид — третьеклассниц, не старше. Он что-то требовал от них, нависая над ними своей громадной тушей.
Я знаю этого парня. Своеобразный гений, прямо как мой отец. Прекрасный художник и, как это ни парадоксально, великолепный математик, увлекающийся современными технологиями и программированием, но отвратительный человек, не признающий иных авторитетов, кроме собственного слова.
Его звали Альберт Фокс. Через десять лет он откроет человечеству новые виртуальные миры. Двадцатипятилетний гений, перевернувший представления человечества об индустрии развлечений. Но сейчас это всего лишь хулиган, задирающий тех, кто слабее его.
Картинка расплывается, и я снова проваливаюсь в темноту.
Мне двадцать восемь. Я лежу в капсуле, увитый проводами, и смотрю сквозь прозрачное стекло на серое от усталости и изрядно осунувшееся лицо Фокса. Он поправляет очки, сползшие на нос, и, что-то вводя на планшете, смотрит прямо на меня. Будто ждет чего-то.
Я киваю — и все мое тело сводит судорогой. Острейшая боль пронзает каждую клетку моего тела, сводя с ума и, казалось, выжигая напрочь мой мозг. Я царапаю ногтями внутреннюю сторону капсулы, рву голосовые связки в крике и чувствую, как вот-вот взорвутся мои глаза. Что-то липкое и вязкое течет по моему лицу из глаз, ушей, носа... казалось, каждая пора моего тела сочится кровью.
Я не помню, сколько длится эта агония. Может, мгновение. Может, год. Сейчас это неважно. Больше ничего нет. Только я и боль, рвущая мое тело на мириады клочков. И тьма.
Но вот боль уходит, будто кто-то смилостивился и прервал мои мучения, подарив мне столь желанную, милостивую и освободительную смерть. Перед глазами вспыхивает радуга. Она причудливо изгибается, образуя все новые и новые совершенно невероятные, фантастические и абсолютно уникальные, неповторимые узоры и очертания. И, боже, это самое красивое зрелище, которое я когда-либо видел!
В тот момент я, убежденный атеист, был готов поверить в Бога и Рай. Но реальность быстро вернула меня в чувство. Ну... не совсем в чувство.
Первой была эйфория. Она охватила меня с ног до головы, стоило мне почувствовать, как трава щекочет голые ступни. Я увидел потрясающий луг, уходящий далеко за горизонт. И надпись, висящую перед моими глазами:
"Добро пожаловать в этот мир!"
Удалось.
И снова трещины. И снова звук бьющегося стекла. Но картинка не исчезает. Уходящий в бесконечность зеленый луг. Прохладный ветер, играющий в волосах. Теплое солнце, не слепящее, но греющее. Рай на земле. Но что-то было неправильно. В этом раю, который принадлежал только мне, был кто-то еще. Черная клякса с двумя медленно пульсирующими алыми угольками глаз.
Клякса оформилась в худую фигуру, завернутую в черные одеяния и опирающуюся на узловатый посох.
— Чудесное место, — произнес Нельденер, оглядываясь вокруг. — Очень... умиротворяющее.
— Что происходит? — вырвалось у меня. Самые старые воспоминания, только что пережитые мной, растворились в пустоте, и прошлое стремительным потоком прошило меня. Последним, что я запомнил, был устремившийся ко мне поток тьмы, сорвавшийся с навершия посоха Нельденера. А после него — пустота.
Маг оставил мой вопрос без ответа. И у меня появилось четкое ощущение, что этот самый ответ он прекрасно знал.
— Знаешь, ты меня удивил, — сказал он все тем же ничего не выражающим голосом, от которого почему-то мурашки бежали по спине. Взгляд алых угольков скользил по окружающему нас пейзажу и, наконец, остановился на мне. — Я многого от тебя ожидал, но никак не такого... впечатляющего прогресса. Да, определенно не такого. Впрочем, это хорошо.
— Что с моими друзьями? — спросил я. Но игровой интерфейс не отзывался. Пропало абсолютно все. Как будто я вновь нахожусь в реальном мире.
— Я остановил их. Мне нужно было кое-что сделать, а вы мне мешали. Убивать вас... Слишком долго. К тому же, мне было любопытно посмотреть на тебя в, так сказать, приватной обстановке. Все это, — маг развел руками, — всего лишь фантазия, порожденная твоим разумом. Хорошо быть тобой, не так ли?
Почему-то на слове "тобой" Нельденер сделал особый акцент. И в его голосе, доселе безэмоциональном, впервые прозвучало что-то, похожее на насмешку.
— В общем, увиденным я более-менее доволен. Хотя темпы твоего развития несколько обескураживают, — произнес маг. — Но остальное вполне и вполне неплохо.
Все это походило на какой-то странный сон. Я совершенно не понимал, что происходит. Почему вдруг всплыли эти старые воспоминания? Почему именно они, в общем-то, ничем не примечательные? Ну, кроме последнего, естественно. Я точно знал, что в моем прошлом были и более яркие события, но почему-то именно "знал". Вспомнить о них мне не удавалось.
— Что вообще происходит?! — я чувствовал, как разум медленно, но верно захватывает что-то, похожее на совершенно мне не свойственную истерику.
— Ничего, — ответил Нельденер и растаял в воздухе. А в следующий момент земля сотряслась. Глубокие черные трещины пересекли окружающий мир, будто выгравированный в камне или сложенный из стекла — какой угодно, только не реальный.
— Тебе предстоит сражение, Энли. Советую к нему подготовиться, — голос Нельденера звучал, казалось, отовсюду. А в следующий момент все пропало, и я осознал себя стоящим на коленях на черной выжженной земле. Меч лежал совсем рядом со мной, но я не мог не то что потянуться за ним — даже пошевелиться. Все тело будто оцепенело.
— Убить их? — чуть в стороне послышался глухой бас, принадлежавший, видимо, тому гиганту в доспехе, сопровождавшему Нельденера.
Игровой интерфейс вернулся, а вместе с ним и контроль над телом. Я поднял голову и осмотрелся. Мои спутники замерли в неестественных позах — видимо, магия Нельденера застала их в момент атаки. Я был единственным, кто сидел на коленях, как оказалось, прямо перед магом в черных одеяниях.
Нельденер отвернулся от меня и зашагал прочь. Пройдя мимо стоящего неподвижно гиганта, он едва заметно кивнул.
— Можешь попытаться, — бросил он. — Думаю это будет весело. На всякий случай — прощай.
— Прощайте, Владыка, — прогудел великан, доставая из-за спины двуручник, в котором я не без удивления узнал уже знакомый мне Меч Бездны, принадлежавший ранее Магистру Первородных, с которым мы с Шэной сразились в пещерах под Белым Древом.
Медленно поднявшись на ноги и взяв в руки меч, я наблюдал за тем, как Нельденер дошел до границы поселения зомби и взмахнул посохом. В следующий момент земля содрогнулась. Из-за свинцовых туч вниз спикировал огромный костяной дракон. Приземлившись перед магом, он подставил Нельденеру крыло для подъема и оскалился в нашу сторону. Маг ловко вскарабкался вверх и, устроившись верхом на драконе, приказал:
— Сжечь.
Дракон взмахнул костяными крыльями, в принципе не способными к физиологическому полету, и взлетел. Поднявшись на определенную высоту, он завис и выдохнул широкую струю алого пламени явно магического происхождения. Пройдясь ей по деревне, он выжег к черту все здания и всех зомби, заодно образовав своеобразный полукруг вокруг нас с Черным Рыцарем и прямой коридор за границы поселения, бывший скорее насмешкой, чем действительно выходом. Впрочем, другого варианта все равно не оставалось.
Дракон вместе с Нельденером уже скрылся за тучами, а мы по-прежнему стояли друг напротив друга. Взяв наизготовку меч и приготовившись к бою, я изучал своего противника.
Это действительно был гигант. Его рост был не меньше двух с половиной метров. Широкие плечи и массивная фигура закованы в полный латный доспех, усеянный шипами. На плечах трепыхался короткий оборванный плащ. Истрепанный капюшон скрывал его лицо. На поясе висела хищного вида секира.
— Мне жаль, что нам придется столкнуться в бою, наследник, — внезапно прогудел гигант и свободной от меча рукой откинул назад капюшон, обнажая белое, как кость, лицо с черными глазами, украшенное сетью мелких шрамов. Седые волосы казались полуистлевшими. Лоб украшал обруч с инкрустированным в него тусклым сапфиром.
— Мне тоже, — прошептал я, отстегнув плащ и ножны. Они еще не упали на землю, когда я сорвался с места и метнулся на встречу Рыцарю.
До него оставалось не более пяти коротких шагов, и Рыцарь уже вскинул меч для защиты, когда я ушел в Пространственный шаг. Выйдя из него за спиной противника, я обрушил на него меч, однако гигант оказался неожиданно быстрым. Ему хватило скорости не только развернуться и блокировать мою атаку, но и тут же контратаковать. Массивный меч, в его руках подобный пушинке, со свистом рассек воздух в том месте, где еще мгновение назад было мое тело. Отскочив, я, ни на что особо не надеясь, метнул в него несколько метательных ножей. Почти все они бессильно звякнулись, столкнувшись с доспехом Рыцаря, и только один просвистел в опасной близости от уха гиганта.
И снова мы замерли друг против друга. Первый раунд окончился ничьей. Ни одна из атак — ни моя, ни его — не достигли своей цели.
Я снова атаковал. Стремительно сократив расстояние между нами и стараясь войти в максимально близкий контакт, туда, где он не сможет эффективно орудовать своим двуручником, я обрушил на него град ударов, метя в уязвимые места. В ответ Рыцарь перехватил меч одной рукой и, сорвав с пояса секиру, принялся орудовать ей, перехватывая мои удары и переводя их в контратаку. Однако даже для него управляться с Мечом Бездны одной рукой не получалось достаточно эффективно, поэтому секира вернулась на пояс, а Рыцарь, успешно увеличивший между нами расстояние, пошел в наступление. И теперь уже я был вынужден скакать вокруг него бешеным зайцем, уклоняясь от стремительных атак, самые опасные принимая на отводящие блоки.
Уйдя от очередного удара пируэтом, я снова сорвался в Пространственный шаг, сокращая расстояние и атакуя Рыцаря с бока чередой быстрых, но слабых ударов, больше предназначенных для проверки максимальной скорости его движений, чем для реального нанесения какого-то ущерба. И это дало неплохой результат, однако осознавать его пришлось уже в полете, в который меня отправили ударом латного сапога.
Пропахав спиной землю, я хотел тут же вскочить на ноги, но вместо этого пришлось срочно перекатываться вбок. В место, где я только что лежал, вонзилось черное лезвие Меча Бездны. Уйдя от этой атаки, я тут же вскочил на ноги и едва увернулся от кулака, закованного в массивную латную перчатку. Для того, чтобы восстановиться после полета и сориентироваться, пришлось разрывать дистанцию, метнув кинжал из материализованной маны и уходя в Пространственный шаг.
Уже там, застыв на огненной границе арены и чувствуя, как магическое пламя издевательски нагревает спину, я быстро обдумывал полученные результаты.
Несмотря на свою скорость, Черный Рыцарь все-таки двигался медленнее меня. Его габариты и тяжелые латы просто не давали ему возможности двигаться так же стремительно. Но тем не менее его скорость поражала. Ее было достаточно, чтобы блокировать не все, но три четверти моих атак точно.
Зато его атаки были очень сильными. Каждый удар, приходившийся в землю, оставлял в ней глубокие рытвины, которые усложняли мне передвижение, создавая риск оступиться. Принимать атаки на жесткий блок я не рискну. Даже простое отведение его меча в сторону едва не вырывало оружие из моих рук — такая сила была вложена в каждое его движение.
Далее. Латы обеспечивали отличную защиту и сильно снижали урон, наносимый ему моими атаками. И рассчитывать на критические удары не приходилось — мой меч был слишком длинным, чтобы эффективно атаковать немногочисленные уязвимые места доспеха на максимально близкой дистанции.
Зато моя последняя атака, больше рассчитанная на отвлечение внимания, принесла совершенно неожиданный успех. Кинжал из материализованной маны пробил насквозь латный наруч Рыцаря вместе с его рукой! Похоже, защита от магии у этих лат была совершенно никакой. Это мой шанс!
Настало время для очередного раунда. И вновь мы сходимся в бою. Удар, пируэт, выпад, перекат от мощного вертикального удара, заставившего землю взорваться множеством брызг — и я материализую в левой руке кинжал, тут же устремившийся в локтевое сочленение доспехов. Есть!
Гигант взревел от пронзившей левую руку боли и мощным пинком снова отправил меня в полет. После этого он, с трудом работая раненой рукой, вонзил Меч Бездны, которым уже не мог эффективно пользоваться без полностью работоспособной левой руки, в землю, и снял с пояса секиру. Бой продолжился, и на этот раз его скорость возросла. Все же секира Рыцаря была компактнее и легче двуручника.
Град рубящих ударов с разных направлений обрушился на меня, заставляя волчком вертеться и то и дело срываться в Пространственный шаг, лишь бы не попасть под удар. Но даже так я чувствовал, что приближаюсь к своему пределу. Полоска здоровья неумолимо снижается, уже опустившись до трети, запас маны едва успевает восстанавливаться, прежде чем я снова его сливаю либо на очередную атаку, либо на Пространственный шаг. Хотя и Рыцарю досталось неплохо. Левая рука плохо его слушалась, запас здоровья был опустошен чуть меньше чем на половину, двуручника я его лишил... Но он продолжал теснить меня, больше не давая разорвать дистанцию, преследуя меня и снова и снова обрушивая стремительные удары.
И вот настал тот момент, когда очередной мощный удар я был вынужден принять на жесткий блок. На уклонение не оставалось времени, запас маны был полностью пуст и еще не успел восстановиться, чтобы я мог уклониться с помощью телепортации, а просто отвести удар я не мог, поскольку Рыцарь оттеснил меня в опасную близость к все еще стоящим истуканами моим спутникам, не освободившимся от власти магии Нельденера, и отвод удара мог зацепить и их. Потому выбора не оставалось.
Удар был такой силы, что меня отбросило на другой конец арены, прямо к огню. Столкновение с землей выбило из меня весь дух. В глазах потемнело. Меч выскользнул из ослабевшей ладони и по инерции проскользнул по земле прямо в магическое пламя Нельденера. Не надо быть идиотом, чтобы понимать — это конец. Я проиграл.
Тяжелой поступью Рыцарь приближался ко мне с неотвратимостью смерти. Я не хотел умирать вот так — лицом в землю. Это было бы уже слишком. Пускай смерть не окончательна, но есть вещи, которых я не хочу допустить. И потому я попытался подняться.
— Лежи, — глухо проговорил Рыцарь, остановившись надо мной. — Это был хороший бой. Мне жаль, что тебе придется умереть.
Все тело ломило. Но я нашел в себе силы, чтобы хотя бы перевернуться на спину и снизу вверх смотреть, как взлетает вверх хищное лезвие черной секиры, как отблески пламени пляшут на поверхности стали. Можно было бы потрепыхаться, но нечем. Метательные ножи закончились, меч лежит в колдовском пламени, и мне его не достать, кинжал я уже где-то потерял, а полоска маны слишком медленно заполняется, чтобы я мог что-то материализовать.
В следующий момент Рыцарь пошатнулся и стремительно отпрыгнул прочь, отмахиваясь от подозрительно знакомого ядовито-зеленого молота. Совсем рядом со мной что-то мелькнуло, и я увидел удивление на лице Рыцаря, когда Копье Тьмы пробило его нагрудник, а в следующий момент жутковатые на вид жгуты, пульсирующие гнилостно-зеленым сиянием, опутали всю его фигуру, и голос Леанти сотряс воздух некромантическими речитативами, отдаленно напоминающими жреческие заклинания Шэны.
Собравшись с силами, я приподнялся, чтобы видеть происходящее на поле боя. А посмотреть было на что.
Кроф верхом на Эше, активно размахивающий своим молотом и постоянно создающий все новые и новые рунические круги. Пепельный волк стремительно нарезает круги вокруг Рыцаря, мешая ему маневрировать.
Шэна, использующая весь доступный ей арсенал Инквизитора против Рыцаря. С ее жезла одно за другим срываются пульсирующие Тьмой Копья, будто и не замечающие наличие у Рыцаря доспехов, медленно, но верно превращающие их в дуршлаг.
Леанти, двумя руками вцепившаяся в свой посох и направившая его навершием в сторону Рыцаря. Все новые и новые жгуты обхватывают его фигуру, затормаживая, ослабляя, выпивая из него всю ту некротическую энергию, на которой держится его существование.
Все это дало прекрасный результат. Здоровье Рыцаря стремительно уменьшалось, но он продолжал отбиваться. И вполне успешно. Казалось, даже жгуты Леанти не удержат его. Одним точным ударом секиры он рассек грудь Крофа и скинул его с Эша, после чего метнул секиру прямо в Леанти, надеясь если не убить, то хотя бы отвлечь ее и вырваться из пут. И ему это почти удалось. Эльфийка едва смогла уклониться от него, но он все равно краем лезвия вспорол ее плечо и почти начисто отрубил правое ухо, заставив ее пошатнуться и потерять концентрацию.
Воспользовавшись секундной замешкой, Рыцарь рванул путы на правой руке и, перехватив Эша за загривок, закрылся им от очередного Копья Тьмы, запущенного в него Шэной. Копье пролетело сквозь бедро передней правой лапы волка и чиркнуло по грудной клетке, вызвав полный боли вой. А в следующий момент раненый волк был использован в качестве снаряда и запущен в тифлингессу, которая не успела уйти с траектории полета и была попросту сметена с места немаленькой тушей Эша. После этого Рыцарь развернулся и стал стремительно приближаться ко мне.
— Давай же... — прошипел я сквозь зубы, кое-как выпрямляясь. Мои товарищи, вступив в бой, смогли не просто изрядно потрепать Рыцаря — они дали мне столь необходимое время.
Рыцарь ускорился. Он целенаправленно бежал прямо ко мне. Счет шел на секунды.
Короткая команда.
Переливающийся синим полупрозрачный эсток сформировался в моей руке.
Рыцарь уже прямо передо мной.
Рывок из последних сил. Вкладываю в удар всю массу тела. И эсток пробивает насквозь грудь Рыцаря, нанося критический удар!
Мы застыли в такой позе. Рыцарь нависал надо мной. Я стоял, прижавшись к нему, и в моих руках медленно истаивал призрачный эсток, материализованный из едва успевшей восстановиться маны.
— Отличный... бой... — прошептал Рыцарь и, испустив тяжелый вздох, повалился на землю. В остекленевших глазах отражались только свинцовые тучи над нашими головами и отблески затухающего алого колдовского пламени его Владыки.
Глава одиннадцатая. Война начинается.
В просторной круглой комнате в глубинах замка Темнота собрались четыре фигуры в свободных темных одеяниях, устроившиеся за круглым столом. Были они весьма разнородными и примечательными личностями.
Хмурый мужчина со смолисто-черными короткими волосами, тонкими чертами лица, заостренными ушами и пепельного цвета кожей, что выдавала его принадлежность к расе темных эльфов, зажав зубами мундштук курительной трубки, медленно протирал прямой короткий меч из черного металла, брат-близнец которого лежал на столе перед ним, вдетый в ножны. Время от времени он попыхивал трубкой, игнорируя гримасы своего соседа слева.
Этим соседом был немолодой мужчина с покрытым рытвинами и оспинами лицом и гладкой, как бильярдный шар, головой. Периодически морщась от запаха табака, он что-то вырисовывал в развернутом и придавленном держателями свитке, то и дело поглядывая в изрядно потрепанную книжицу в черном переплете.
Дальше по часовой стрелке с удобством устроился худощавый юноша, которому на вид не дашь и двадцати. В отличие от своих товарищей, он вел себя наиболее расслабленно и вальяжно — откинувшись на спинку стула, закинув ноги на стол перед собой и ковыряясь наконечником стрелы в зубах, он разглядывал потолок, подсчитывая количество трещин.
И последним был изрядно побитый сединой желтокожий орк, отличающийся от своих крупных сотоварищей практически среднестатистическим человеческим телосложением. Разложив перед собой несколько карт, он пристально изучал их, время от времени делая какие-то только одному ему известные пометки прямо на картах.
Все это происходило на фоне практически абсолютной тишины, нарушаемой лишь скрипом перьев и ножек стула, на котором раскачивался юноша. Потому звук открывающейся двери, пропускающей внутрь новое действующее лицо, прозвучал в комнате подобно раскату грома.
Вошедшим был высокий скелет в просторном черном облачении, скрывающем фигуру. Опираясь на узловатый посох, он прошел к столу и занял свое место, обведя собравшихся взглядом черных пустых глазниц, в которых словно бы тлели алые угольки.
При виде вошедшего все присутствующие тут же подобрались и приняли собранный вид. Даже юноша прекратил раскачиваться и, спрятав наконечник, принялся пожирать глазами вошедшего.
— Докладывайте, — лишенным даже намека на хоть какие-то эмоции голосом приказал скелет.
Собравшиеся переглянулись, и первым подал голос темный эльф.
— Работа с артефактами закончена. Семь накопителей полностью заряжены. Их суммарной мощи хватит, чтобы вскрыть защиту Сийеннана как консервную банку. Все свидетели устранены, тела уничтожены, — произнес он. Скелет кивнул и перевел взгляд на лысого старика с исписанным мелким почерком свитком.
— Я закончил расчеты для кругов призыва и портальных мостов из измерения Инферно. Мне потребуется пара дней, чтобы все еще раз перепроверить и заготовить основы для быстрого развертывания порталов, — сказал старик, слегка поежившись под взглядом Владыки. — Полагаю, вы помните, что порталы, опробованные нами в Дареанисе, стабилизировались довольно долго, и из-за этого мы потеряли почти треть тварей в портальном туннеле. Мне удалось уменьшить время стабилизации, однако конкретику дать пока не смогу — требуется проверка в полевых условиях.
— Она у тебя будет, — произнес скелет и повернул череп в сторону юноши. Тот расплылся в довольной улыбке.
— Как вы и приказывали, Владыка, я провел переговоры с представителями ряда Темных рас и несколькими герцогами из Нейтральных Земель. В битве за Сийеннан к нам готовы присоединиться три довольно крупных клана вампиров из Южных Провинций, племя великанов с Архипелага Колесо на востоке, а также несколько общин светлых эльфов из числа бывших рабов, сбежавших из Фиориста.
— Что с темными эльфами, орками и Башней Теней? — спросил Владыка.
— Наотрез отказались, — пожал плечами юноша. — Эльфам плевать на все, что происходит за пределами их княжества, орки только-только наладили полноценные торговые и дипломатические отношения с Фиористом, а Башня Теней даже не вышла на переговоры, прислав нам труп моего посла, утыканный стрелами с матерными записками. Зато удалось связаться с Вивариумом. Они предоставят дюжину наездников на Королевских Василисках. Это немало.
— Во что нам обойдется их помощь?
Молодой человек ненадолго замолчал, почесывая подбородок, и спустя полминуты, наконец, ответил:
— Вампиры за свою помощь требуют территорию на юге Фиориста для своих поселений. Южные Провинции Нейтральных земель сплошь покрыты горами, там очень мало места, пригодного для проживания. Насколько я помню, патриарх одного из южных кланов уже пытался вести переговоры с Императором, но им в жесткой форме отказали. Великаны тупы, им достаточно пообещать хорошую драку — и они готовы на что угодно. Диссиденты хотят мести за века унижений и восстановления их социального статуса в империи.
— А чего добивается Вивариум? — спросил Владыка.
— Признания независимости за их княжеством и выхода из состава Фиориста. Император крепко держит за яйца правительство Вивариума, планомерно вгоняя провинцию в нищету. Наша победа и смерть Светлого Пантеона сильно пошатнет его позиции и дестабилизирует внутреннюю обстановку в империи, не говоря уже о том, что, скорее всего, правящей династии Фиориста и вовсе придет конец. Это позволит Вивариуму и нескольким другим недовольным провинциям отделиться от Фиориста.
Нельденер почти минуту смотрел на замолчавшего юношу, после чего медленно кивнул.
— Если цель будет достигнута, — проговорил он. — Мы им поможем в ответ. Так или иначе. Теперь...
Он перевел взгляд на до сих пор молчащего орка, который, в отличие от своих товарищей, не поднимал взгляда на Владыку, а по-прежнему занимался изучением карт.
— Мне нечем вас порадовать, Владыка, — произнес он, не отрываясь от карт. — Враг знает о нашей цели и уже начал стягивать к Сийеннану свои основные силы, включая огромное количество вольных наемников, порой даже целые гильдии. Хотя тех, кто действительно представляет для нас опасность, немного.
Орк извлек из внутреннего кармана своего одеяния свиток и передал его Нельденеру. Скелет развернул документ перед собой и погрузился в чтение.
— "Громовержцы". В составе гильдии полторы сотни человек, но костяк состоит из двадцати восьми магов. Исходя из имеющихся у меня сведений, большинство из них — опытные бойцы, своими специализациями охватывающие большинство магических направлений, за исключением наиболее редких, вроде чернокнижия, магии крови и некромантии, — начал орк. Юноша широко улыбнулся.
— Это те забавные ребята, что попытались мне помешать в Дареанисе несколько недель назад? — поинтересовался он. Орк кивнул.
— Они. Их не стоит недооценивать. Следующие. "Белый Феникс". Объединяют под своими знаменами почти полторы тысячи игроков, но костяк сравнительно небольшой — около полусотни человек. Один из их лидеров командовал защитой Дареаниса во время второй битвы за город и успешно отбил атаку. Исходя из того, что нам известно, я предполагаю, что именно они войдут в командование обороной Сийеннана. Не исключаю, что они возглавят оборону.
— Не исключено, — согласился Нельденер, продолжая читать.
— И последние — "Черный Легион". Объединяют под своими знаменами чуть меньше тысячи человек. Вообще-то они базируются в Серебряном Союзе, но разведка донесла, что руководство Легиона было замечено в окрестностях Либрариума — вотчины Гильдии магов в Фиористе — в компании с лидерами "Белого Феникса". Скорее всего, их также привлекут к участию в сражении. Несколько групп Легионеров едва не сорвали наши переговоры с вампирами.
— Что насчет остальных? — спросил скелет, сворачивая свиток.
— Остальные гильдии либо малочисленны, либо испытывают проблемы с организацией своей деятельности. Так или иначе, они представляют опасность, но не самую большую. Основная угроза идет от уже озвученных трех гильдий.
— Что по отдельным личностям?
— Таковых немного. Йарло, чародей, второе лицо "Громовержцев". Был бы ничем не примечателен, если бы в составе своей группы из числа согильдийцев не вступил в схватку против Второго Меча во время первой битвы в Дареанисе, — орк бросил взгляд на юношу, — и не смог его немного потрепать, что, в общем-то, показатель, учитывая, что он среди нас самый быстрый и ловкий. Насколько нам известно, с тех пор он изрядно набрал и в силе, и в мастерстве.
— Дальше, — распорядился Нельденер.
— Райв. Ледяной маг, один из руководителей "Белого Феникса". Командовал обороной Дареаниса во время вторжения тварей Инферно и в ходе боя проявил не только незаурядные тактические и стратегические навыки, но и немалую силу. Объективно на данный момент является одним из сильнейших вольных магов, не состоящих в имперской Гильдии.
— Я его помню. Дальше.
— Ошлан Северный Лис. Боевой маг, один из лучших имперских боевиков. Ветеран почти всех магических войн, начиная с войны против Элеаса Бесса. Сейчас он находится в Либрариуме и активно формирует ударные отряды магов имперской Гильдии. Судя по всему, знает о грядущей осаде и готовится к бою.
Следующий — Элеас Бесс. Действующий первожрец Мортаниса. Насколько мы знаем, он не вылезает из своей пещеры и не собирается участвовать в битве, однако обучает ученицу, которая, к слову, весьма перспективна и в будущем может стать проблемой.
— Элеас не вмешается. Он слишком сильно верен догмам Мортаниса. Кто еще остался?
— Только двое, Владыка. Герианна, нынешняя глава Инквизитория, не покидающая Сийеннан.
— Про нее мне известно достаточно. Кто последний?
— Энли. Нынешний наследник Клана. Он практически в одиночку убил Магистра Клана и Шестого Меча, а также разрушил один из ваших алтарей. Возможно, в рамках масштабной битвы он не представляет такой большой угрозы, но один на один я бы не рискнул против него выйти.
— Тебе и не придется. К сожалению, ты прав, один на один вы рискуете проиграть. Вскоре после начала нашего собрания он убил Первого Меча, — произнес Нельденер, взглянув на свой посох, на котором тускло мерцали лишь четыре из шести рун. — Впрочем, это не имеет значения. Нам нужно определиться с дальнейшими действиями.
— Владыка, я предлагаю нанести удары по ряду стратегически важных точек для если не предотвращения, то как минимум замедления темпов укрепления обороны Сийеннана. Если мы ударим сейчас по самому городу, то в дальнейшем рискуем его не удержать, даже если цель будет достигнута. Не говоря уже о том, что у нас может не получиться взять город быстро, и тогда мы можем получить удар в спину подходящих имперских войск и гильдий наемников.
— Не лишено смысла. К тому же, нам необходимо провести еще одни испытания моих расчетов по портальным туннелям и кругам призыва, — отозвался старик, бывший Четвертым Мечом клана Первородных.
— Согласен, — подал голос Пятый Меч, поправляя свои короткие мечи.
— Что ты предлагаешь? — спросил Нельденер. Орк углубился в свои пометки на картах, после чего подал голос.
— Четыре цели, Владыка. Либрариум — город Гильдии магов, их основная база. В случае успеха и учитывая, что сейчас там находятся и Архимаг, и Ошлан, и почти все руководство Гильдии, мы лишаем Фиорист почти половины магической мощи, которая могла бы помочь в защите Сийеннана. К тому же, мы помешаем Ошлану собирать боевые отряды и — в идеале — убиваем его, дабы устранить возможные проблемы с ним в будущем. А в том, что они будут, я не сомневаюсь.
— А если мы проиграем? Атаковать магов на их же территории... Я не уверен, что лучше защищено — Сийеннан или Либрариум, — в голосе Второго Меча прозвучало сомнение. Третий Меч покачал головой.
— В случае проигрыша мы как минимум замедляем их темпы сбора и выигрываем себе время для дальнейшего укрепления в Сийеннане после битвы. К тому же, даже магов, какими бы сильными они ни были, можно задавить массой. А у нас благодаря скорости размножения тварей Инферно и разнице в течении времени между планами в этой самой массе недостатка нет.
— Принято. Либрариумом займется Четвертый Меч. Он проверит и свои расчеты по портальным туннелям, и пощупает магическую защиту города, — распорядился Нельденер. Старик кивнул, сворачивая свой свиток с расчетами.
— Вторая цель, — продолжил Третий Меч, — Башня Теней. Охотники на нечисть скорее всего примут сторону Фиориста, особенно учитывая, что основной костяк наших сил — это твари Инферно и всяческая нежить. То есть все то, в уничтожении чего они достигли существенных успехов.
— Я ими займусь, — подал голос Пятый Меч. Скелет лишь кивнул, не отвлекаясь от орка.
— Третья цель — Остров Белого Древа. Нельзя забывать ошибку Элеаса Бесса, сбросившего друидов со счетов. Если королю Эстромо в свое время хватило ума заручиться их поддержкой, то нельзя исключать вероятность повторения ситуации. К тому же, вокруг Сийеннана множество лесов, в которых обитает всяческая живность.
— Это по мне. Я животных люблю, — заявил Второй Меч. — Да и любопытно посмотреть на нынешнее поколение древолюбов.
— Четвертая цель — Ашар`Эла, королевство гномов. Эти коротышки испокон веков были союзниками Фиориста. Оба государства находятся во взаимозависимости друг от друга, и в случае нападения на империю, с высокой долей вероятности королевство гномов придет им на помощь. Нам необходимо как следует взбаламутить их общество, чтобы они сосредоточили внимание на своих внутренних проблемах и не смогли прийти на помощь Фиористу в битве за Сийеннан.
— Гномами я займусь сам, — сказал Нельденер, поднимаясь. — Мне нужно пополнить ряды нежити, а из гномов всегда получались отличные зомби. Четвертый Меч снабдит всех вас свитками для открытия порталов. Третий Меч — на тебе разработка плана осады Сийенанна. Постарайся учесть все, что только можно — даже наше поражение в атаке тех целей, которые мы сейчас проговорили.
— Да, Владыка, — орк склонил голову в ответ на слова скелета. Нельденер и трое бывших Мечей Первородных, а ныне — Черных Рыцарей, поднялись со своих мест и направились к выходу, чтобы в дальнейшем отправиться к своим целям.
* * *
Ошлан Северный Лис беспокойно ворочался в кровати в своей комнате в центральной башне Либрариума. Весь день его мучило предчувствие грядущей бури. События в перевале Квисана были свежи в памяти лиса, и то, что он узнал тогда, заставило его переступить через свои разногласия с Архимагом Айлес и вернуться в Либрариум после почти тридцати лет за его пределами. Ему нужна была помощь.
К счастью, Айлес восприняла его предупреждение всерьез. Впрочем, тут Ошлану просто повезло, что так совпали события — и он, и корпус Прорицателей принесли почти одну и ту же информацию о грядущей угрозе как Сийеннану, так и Фиористу, который, лишившись поддержки Светлого Пантеона, сильно ослабит свои позиции на политической арене мира.
Последние несколько дней Ошлан только тем и занимался, что собирал отряды из боевых магов — причем, не только из имперских, состоящих в гильдии, но и из магов-игроков, которых Ошлан, как и все НПС, воспринимал в качестве вольных магов или наемников.
У Северного Лиса было примерное представление о времени, когда Нельденер начнет наступление на Сийеннан, и он надеялся успеть в срок. Но с каждым днем все сильнее становилось предчувствие, что вот-вот произойдет что-то, что коренным образом изменит все его ближайшие планы.
За окном грянул раскат грома, и мелкие капли дождя принялись часто барабанить по стеклу и подоконнику. Северный Лис, тяжело вздохнув, принял сидячее положение и невольно потер старый черный шрам на груди, который снова начал ныть — как всегда бывает в дождливую погоду.
Или в близости нежити.
Внезапно дверь в его комнату распахнулась и с грохотом ударилась об стену. Внутрь ворвался молодой паренек — из числа учеников, находящихся на практике в Либрариуме.
— Мастер Ошлан! — запыхавшись, прохрипел он. — На Либрариум напали!
Этих слов оказалось достаточно, чтобы Северный Лис вскочил со своей жалобно скрипнувшей кровати и, схватив плащ и посох, приказал:
— Веди.
Они выбежали из комнаты, стремительно спустились по винтовой лестнице, идущей вдоль стен Башни, миновали холл и прямо сквозь дождь рванули к крепостной стене, окружающей Либрариум, на которой уже собралось множество магов, включая Архимага Айлес.
Увиденное заставило лиса содрогнуться.
— Твою мать!
Либрариум находился в горном ущелье. Многие постройки города были практически вырублены в скалах, и расположение города позволяло в случае чего штурмовать его только с одной стороны. И этот пустырь перед воротами и крепостной стеной Либрариума был заполнен бесчисленным множеством тварей Инферно, от одного вида которых Ошлан почувствовал, как жжется старая рана — напоминание о битве в Шаррэн-Ха.
Пока что магический купол, защищающий Либрариум, держался, подпитываемый силой почти двух десятков магов-энергетов, целенаправленно развивавшихся только в направлении увеличения объема и скорости восстановления маны, так что для сдерживания тупых тварей этого было бы достаточно. Вот только Северный Лис видел, как чуть в отдалении, на вершине одной из скал, стоит облаченная в черные одеяния фигура, а вместе с ней — четверка демонов Инферно, которые, в отличие от своих тупых сородичей, были умны и обладали неплохими магическими способностями. И эта пятерка усиленно колдовала, взламывая и одновременно перегружая магическую оборону города.
— Сколько еще продержится защита? — крикнула Айлес, обращаясь к командиру магов-энергетов.
— Не более пяти минут. Мы пытаемся противодействовать вражеским колдунам, но они не только взламывают, они еще и перегружают наши щиты!
— Плохо. Всем магам! Приготовиться к отражению атаки!
И в тот момент, когда магический купол пошел трещинами, готовый вот-вот разрушиться, Ошлана посетила только одна мысль.
Война началась.
* * *
Аволхейм, прихрамывая, ковылял по коридорам Башни Теней в сторону кабинета главы ордена охотников на нечисть. Он только недавно оправился после битвы с высшим вампиром в Дастлбри, и неугомонному охотнику не сиделось на месте. Он надеялся получить у главы новое задание, которое позволит ему снова отправиться в путь.
Вот только его надеждам не суждено было сбыться. Прямо в тот момент, когда Аволхейм уже протянул руку, чтобы открыть дверь в кабинет главы, Башню сильно тряхнуло.
— Что за...
Дверь распахнулась, и навстречу Аволхейму выскочил глава ордена в сопровождении своих заместителей и штатного мага.
— Что происходит? — спросил охотник.
— На Башню напали! — рявкнул глава. — И этих тварей очень много!
Охотник бросился к ближайшему окну и охнул.
Демонов действительно было много. Не меньше нескольких сотен отродий Инферно волнами накатывались на укрепления Башни Теней, и сдерживали их только противодействие охотников и то, что Башня лишь частично находится в физическом мире, в основном располагаясь в магическом кармане, созданном еще основателем ордена, за что, к слову, башня и получила свое название.
— А это, видимо, их предводитель, — заметил штатный маг, ткнув пальцем в черную фигуру с двумя короткими черными мечами, пока что не вмешивающуюся в бой и только наблюдающую за происходящим.
— Необходимо организовать переход Башни в пространство магического кармана до того, как эти твари прорвутся внутрь. Иначе нам конец. Против стольких тварей нам сейчас, когда большинство охотников на заданиях, не выстоять. Подготовь все, — распорядился глава ордена, кивнув магу. — Аволхейм тебе поможет.
Уже ковыляя следом за магом, охотник грустно подумал, что совсем не о таком задании он мечтал!
* * *
Леса Острова Белого Древа пылали. Испуганное происходящим зверье стремилось забиться в свои норы как можно глубже, пока паломники и друиды, не ожидавшие нападения у себя дома, пытались дать отпор многочисленным демонам, которые к тому же сводили с ума местных представителей фауны Острова и заставляли их бросаться на всех подряд. Вел орду тварей лучник в черных одеяниях, небрежно и даже с какой-то ленцой отстреливающий всех подряд.
В самой гуще сражения бушевал Кайлас, старейшина Северной общины друидов, обрушивая на тварей Инферно силы Природы. Сами леса, земля и даже Белое Древо, казалось, подчинились его воле, оплетая, удушая, давя, переламывая и протыкая насквозь демонических отродий.
Внезапное нападение столь же внезапно захлебнулось, столкнувшись с дикой и необузданной силой друидов, впавших в натуральное бешенство от происходящего. Однако тварей было больше.
— Хортерт! — рявкнул Кайлас, обращаясь к зверолюду-медведю, голыми лапами рвущего тварей. Тот мельком глянул на старейшину, продолжая сражаться. — Уводи всех вглубь острова. Я запечатаю пути туда и не дам отродьям добраться до Белого Древа.
— Я...
— Немедленно!
Медведь кивнул и, откинув прочь очередную тварь, что-то рявкнул в сторону. Друиды, бывшие свидетелями их разговора, принялись отступать.
Кайлас взметнул свой посох вверх и с силой воткнул его в землю. А в следующий момент черная стрела пробила насквозь его плечо и застряла в нем. Перед старым друидом возвышался тот самый черный лучник, уже натягивавший тетиву для последнего выстрела.
— А ты, старик, шустрый. Не то что остальные слабаки, — проговорил он. — Но я разочарован.
— Не торопись с выводами, — прохрипел Кайлас, упав на колени, но не отпуская посох. Его пустые глазницы уже не скрывала повязка, и они стремительно наливались синим сиянием. — Ты пришел на нашу землю, сея смерть. И ее же ты здесь и встретишь.
В следующий миг фигура старого друида исчезла в ослепительной вспышке. Волна магии прокатилась по острову и, на первый взгляд больше ничего не произошло. Лучник огляделся по сторонам и усмехнулся, но тут, массивные деревья, росшие тут и там начали оживать. Энты! Величайшие защитники Белого Древа пробудились ото сна. Их толстая кора не поддавалась ни зубам и клыкам тварей Инферно ни черным стрелам, а мощные сучья словно гигантские дубины крушили все вокруг.
— Вот же мерзкий старикан, — сплюнул Черный Рыцарь, доставая последние свитки с порталами и кругами призыва. Новая орда тварей вырвалась на свободу, пройдя сквозь огненные порталы и обрушившись на энтов, но те их словно и не заметили.
Однако в следующий момент произошло кое-что странное. Древесные гиганты перестали атаковать и начали отступать. И дойдя до определенной точки, они сцепились между собой, образовав своеобразную защитную стену, единым монолитом окружающую Белое Древа и укрывшиеся у его подножия остатков друидов.
Даже Кайлас не обладал достаточной мощью, чтобы вдохнуть в энтов жизнь на продолжительный срок. Его задачей было отвлечь и дать время спастись своим товарищам, а после этого защитить Белое Древо от уничтожения. И ведомый этой целью, он отдал полностью и свою магию, и свою жизнь.
Его тело осыпалось прахом, и только посох по-прежнему торчал из земли.
Черный Рыцарь остановился около него и, хмыкнув, ушел в открывшийся за ним огненный портал.
* * *
Только королевство гномов Ашар`Эла пока что оставалось в покое, не зная о творящемся наверху. Они еще не знали, что множество маленьких групп нежити вперемешку с жестко контролируемыми тварями Инферно под руководством Нельденера проникли на их территорию и стремительно приближались к ключевым точкам королевства, оставшиеся незамеченными стражей.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
