Служанка

Я сидела в тени одного из зубцов башни Хогвартса и размышляла о жизни. Своей, разумеется. Хотя вроде бы именно об этом мне размышлять не полагается. Но когда это я делала то, что полагается? Как в прошлой жизни, так и в этой, и не собираюсь. Та жизнь... Студентка университета, красавица и... работница древнейшей профессии. Не от великой нужды, а просто "почему бы и нет". От желания приключений, короче. На этих приключениях моя жизнь и закончилась — последний клиент, решив, что я не слишком ласкова, схватился за нож. Выводы из прожитой жизни я сделала в основном экономические. Чем больше клиентов — тем больше доход, но и риски такой рыночной стратегии гораздо, гораздо выше. Конечно, будь у меня один постоянный спонсор-любовник, денег было бы меньше, а внимания он требовал больше, зато его можно было старательно выбрать. А так: не рассмотрела дурь клиента и на этом прощай, жизнь молодая. Впрочем, нет, жизнь продолжается, и это надо считать большим подарком от неведомых сил. Однако в бочке меда не без ложки дегтя. Даже не ложки, а целого ковша. Нет — двух ковшей. Первый — я в дурацком придуманном мире про очкастого Гарри. Сперва в голове не укладывалось, но потом, вспомнив мифы об "искре творения в каждом человеке", пришла к выводу, что толпа фанатов может еще и не такое натворить. Второй черпак вонючего дегтя — я оказалась в теле домовушки. Мелкая серая уродина с длинными ушами, крыса-переросток.

Первые два дня я провела, забившись в угол чердака в одной из башен. Пыталась сообразить, что я такое. Постепенно освоилась. Потянуло на эксперименты, и я переместилась в Лондон, опираясь на воспоминания прошлой жизни. Никогда так больше делать не буду — меня чуть не вплавило в угол недавно построенного уличного кафе. Чур меня, дальше перемещаюсь только в те места, которые знаю лично. А потом опять сидела на чердаке и экспериментировала, в результате чего выяснилось следующее.

Как домовичка я могу переместиться в любое место Англии, которое когда-либо видела, и защита Хогвартса, к примеру, мне не помеха. Точно так же могу переместить любой знакомый мне предмет, и даже не очень знакомый, если я его могу представить. Как косвенный результат моих экспериментов — чаша Пуффендуй из сейфа Лестрейнджей теперь валяется на чердаке какого-то магловского дома под ворохом старых журналов. Дальше — невидимость. Не знаю, можно ли меня обнаружить какими-нибудь специальными заклинаниями, но в обычных условиях я могу спрятаться от магов, просто пожелав этого. Не только спрятаться, но и спрятать. Именно домовики укрывают жилища чистокровных от внимания соседей и министерского надзора. Так полюбившийся магловский чердак оказался изолирован от остального мира. Дальше я стала разбираться с хозяйственными навыками и здесь меня ждал очередной сюрприз. Домовики могут поставить "на автомат" любую последовательность магических действий, которую выполнили однажды. Например, если раздобыть где-то пучок зеленого лука, затем, перемещая магией нож, мелко порезать его, то можно запомнить это как блок "порезать лук". Потом достаточно мысли-ключа, чтобы получить готовый результат. Из блоков поменьше можно составить большее. В первый раз я так целый день возилась с приготовлением своего любимого борща, особенно с учетом того, что правильную сметану пришлось тащить откуда-то из-под Гданьска. Ближе не нашлось. Зато получилась красота: стоит подумать "кастрюля борща", и все сразу начинает появляться, нарезаться и вариться, и времени занимает не успеешь глазом моргнуть. На вкусе готового борща эта молниеносность никак не сказывается, что тоже приятно.

Так что плюшек я обрела немало. Даже больше, чем ожидала. Психика у меня оказалась человеческая, а не домови... ковая? домовичья? По крайней мере, ни малейшей потребности трудиться как пчелка я не испытывала. А вот потребность во внешней магии — да. С каждым днем все сильнее и сильнее меня прижимал голод. Или скорее "Жажда", как в кино про вампиров. В результате я вернулась на чердак Хогвартса. Здесь в меня тонкой струйкой текла магия замка. Постная, безвкусная, похожая на молочный кисель, но которая немного притупляла Жажду. А еще тут ходили маги, от которых очень вкусно пахло, хотя во время летних каникул их было немного. Правда, я заметила, что вкусно пахнет лишь магия взрослых магов и учеников старших курсов. Видимо, тех, кто старше шестнадцати. Магия младших детишек была горькой, как хинный тоник, и совершенно несъедобной. Так что, если я не хочу всю жизнь питаться хогвартским киселем, придется идти служить к какому-нибудь магу. К какому-нибудь магу повкуснее, если точнее.

Интересно, Поттер вкусный? Про Поттера я подумала не случайно, ибо он лох, а лох — это большая ценность. Что меня абсолютно не устраивало в моей нынешней ситуации, так это внешность. Куда больше, чем необходимость идти куда-то на службу. Все-таки я прошлую жизнь была красивой женщиной. Зато теперь я — волшебное существо в магическом мире, может ли это мне помочь? Например, оборотное зелье? В конце концов, кто-то там из злодеев магов его целый год пил, и ничего. Надо порыться в библиотеке.

Книга с подробным описанием оборотного нашлась. В запретной секции, но какая это проблема для домовушки? Выяснилось, что оборотное зелье действительно можно принимать постоянно, но это вредно для здоровья. А вот если превращаться только на восемь-десять часов в день, то все нормально. Сразу вспомнилась сказка про царевну-лягушку. А что? Вариант. Тем более, что обнаружился и еще один интересный нюанс — если залететь, находясь под обороткой, то застрянешь в этом состоянии до окончания кормления ребенка. Магия сама обеспечит удержание оборота. Правда, эта информация в книге была мелкой сноской в разделе "опасности и побочные эффекты" и предназначалась для мужчин нетрадиционной ориентации, желающих с помощью оборотки сыграть женскую роль. Не факт, что она применима к домовушке — не человек все-таки. Хотя вейлы и гоблины ведь тоже не люди, а всякие здешние полукровки как-то родились на свет.

Неактивированное оборотное зелье высшего качества я сперла из лавки в Лютном переулке. Покупать даже мысли не возникло. В конце концов, домовики, когда готовят еду для магов, всегда "берут" продукты у маглов и даже не задумываются об этом. Маги тоже не задумываются. Накрыл домовик стол, и хорошо, а уж откуда что взялось... "Магия, сэр." Запрет красть у магов прошит в психике домовиков, но я-то внутри человек, и никаких запретов нет, ну а совесть где-то осталась при перерождении. В общем, утянула я большую флягу с чарами консервации, пора выбрать "донора" облика.

Над обликом стоило задуматься, особенно если ориентироваться на Поттера. Сейчас на дворе девяносто шестой год, Гарри в последний день июля исполняется шестнадцать, и его магия станет съедобной. Подарить ему на день рождения себя? Это было бы забавно, а то ходят там всякие рыжие. До того он пытался ухаживать за китаяночкой. И она, и рыжая — маленького роста, значит, рост важен, а восточные черты — скорее достоинство, но не критично. Нет, на китаянок он сейчас может болезненно реагировать. А если что-то арабское? У них тоже есть миниатюрные девушки. И потом, я ведь не женой быть собираюсь, а для роли служанки-наложницы восток вполне в стиле.

На подбор подходящего "образца" ушла почти неделя, уж во сколько домов я незаметно прокралась, сколько девушек пересмотрела. Но то грудь не такая, то ноги кривые или короткие. В конце концов, нашла — дочка оманца и француженки. Куколка восемнадцати лет со вздорным характером, воспитанная матерью. Но характер с обороткой не передается, так что одной ночью волосы девушки укоротились на ладонь.

Пока смотрела девушек, пришла идея и с одеждой. Я собиралась представиться Гарри домовушкой-полукровкой (что поделать, если папа имел "все, что пищит", и своих домовичек в частности). Думаю, Гарри проникнется. Но тогда возникает тонкий вопрос одежды или ее отсутствия. Вообще-то, если домовикам можно одеваться во всякие наволочки и полотенца, то индийское сари не более чем длинная простыня. Даже шелковая и полупрозрачная. Реализация идеи потребовала несколько дней, научиться надевать и снимать столь непривычную одежду. Потом то же самое — магией, и поставить на "последовательность". Уф.

Отдельно пришлось учиться двигаться в непривычной одежде и в непривычном теле. Так что несколько ночей подряд на заброшенном чердаке танцевала юная девушка, хотя видеть этого никто не мог. К концу июля я освоила свободные движения в этом наряде и обзавелась двумя комплектами сари. Одно из тонкого алого шелка — подарочная упаковка для "своего" мужчины, второе — из серого льна, для посторонних. И разумеется, никакого нижнего белья, домовушкам не положено.

* * *

Свое шестнадцатилетие Гарри встречал в Норе, и это было плохо. Ему там даже отдельной комнаты не выделили. Специально или от отсутствия таковой — не знаю. Так что пришлось подливать Рону в сок зелье "сна без сновидений", что тоже нехорошо, поскольку действует оно быстро, и уснул он прямо в столовой. Молли потрепала сына за вихры, принюхалась, ничего не обнаружила.

— Вроде просто дрыхнет. Гарри, он ничего такого странного не пил?

— Нет вроде. Только то, что на столе.

— Ладно, пусть спит, отнесите его на диван.

Вот так Гарри и оказался в комнате один к моменту моего появления. Света от одной, пусть даже и колдовской, свечи не сказать чтобы много. Но если правильно встать, так, чтобы она оказалась за спиной, то алый шелк просвечивает насквозь. Гарри как раз собирался снять очки и убрать их на ночь, но не успел и сейчас за круглыми стеклами я могла наблюдать такие же круглые глаза. Тем временем наложила на комнату звукоизоляцию и запирающее на дверь.

— Вы кто?

Отмер. И тут же ухватился за палочку.

Присела на край кровати, магия Гарри пахнет вкусно, очень вкусно.

— Поздравляю с шестнадцатилетием.

— Спасибо. Но все-таки кто вы? И как тут оказались?

— Например, подарок на день рождения. Я тебе нравлюсь?

Медленно, плавно повернулась, изгибаясь. Свет свечи проникал через тонкий шелк, очерчивая линии фигуры. У Гарри отвисла челюсть, только что слюна не капала. Ну да, возраст такой, никакой приворотки не требуется. Заворочался, пытаясь сдвинуть одеяло так, чтобы выступ на нем был не особо заметен.

— Подарка от кого? — Хороший вопрос. Действительно, из осторожности стоит в первую очередь понять, кто дарит подарки, а уже потом выяснять, какие именно. Вырос мальчик, а раньше мантию-невидимку брал, не спрашивая.

— В каком-то смысле от Магии. — Улыбнулась в ответ, глядя на вновь открывшийся рот, и резко сменила тон голоса. — Понимаешь, я — домовушка-полукровка. И в этом вся проблема. Представь, что моим хозяином стал бы, например, Малфой.

По бледности лица, резко сменяющейся на красноту и обратно, поняла: представил.

— С шестнадцати лет маг может принять служение домовушки. Я пришла попросить тебя принять меня к себе на службу.

— Ты не похожа на домовушку.

— Я полукровка. Мой отец был магом... И извращенцем, не отказывавшимся иногда отыметь собственных домовушек. Так я и появилась на свет.

— Это... дико.

Я пожала плечами.

— Маги делают много странных вещей. Так что насчет моей просьбы?

— Ты хочешь стать моей служанкой?

— Да. И была бы рада стать еще и любовницей.

— А это-то тебе зачем? — Он снова залился краской. — Я не красавец...

— А подумай сам. Для магов я не человек, а "магическое существо". Хорошо, хоть не "темное существо". А для домовиков... Ты можешь представить, как я занимаюсь сексом, ну например, с Кикимером?

Гарри передернуло так, что даже кровать качнулась. Присев, оказалась напротив его лица, глазки в пол.

— Очень прошу принять меня...

— Как тебя зовут?

Непростой вопрос. Когда-то я была Машей, а имя домовушки, тело которой мне досталось, память не сохранила.

— Мэри. Так отец назвал.

— Что я должен сделать?

— Сказать: "Я, Гарри Джеймс Поттер, принимаю служение домовички Мэри" и дать каплю своей крови.

Подала ему припасенную заранее булавку.

— Я, Гарри Джеймс Поттер, принимаю служение домовички Мэри. — Протянул палец, на котором набухает красная капелька. Можно было просто слизнуть, но я охватила палец губами и осторожно погладила, глядя Гарри в глаза. По телу разлилась волна магии, устанавливая связь, по которой я стала чувствовать мальчика. Меня обеспокоила возможность подчинения моей воли через эту связь, но нет, похоже, невозможность домовика отказать хозяину основана на их собственных душевных качествах. В нашем случае Гарри может только лишить меня своей магии, но воля моя свободна. Однако правила соблюдать стоит.

— Спасибо, хозяин. — Поцеловала руку, которую он не успел убрать, и по нашей связи почувствовала тот разряд тока, которым для него отразился мой поцелуй.

— Не называй меня так!

— А как?

— Просто Гарри.

— Хорошо, Гарри, я буду тебя так называть, когда мы наедине. Но при посторонних, и особенно при домовиках мне придется называть тебя "хозяин". Иначе очень тяжело. — Это я наврала. Ну, почти. Я вполне могу называть его как угодно, но фамильярное обращение при посторонних вызовет слишком много сложностей.

— Меня Гермиона убьет...

— А ты расскажи ей, когда никого больше не будет, а потом позови меня, я сама объясню.

— Спасибо.

— Не за что. Гарри...

— Что?

— Можно мне тебя поцеловать?

— Ты хочешь меня поцеловать? — Нахмурился. — Это потому, что я теперь твой хозяин?

— Нет. Это потому, что ты мне нравишься. Я потому и пришла к тебе...

Кажется, не вполне поверил, но возраст берет свое, и Гарри нервно облизнул губы. Я восприняла это как разрешение и потянулась своими. Меня не оттолкнули, но и не ответили, кажется, он вообще еще не научился. Что же, научим-м-м... Через несколько секунд пришлось оторваться, Гарри никак не мог сообразить одновременно дышать через нос. Пока он старался восстановить дыхание, не теряя времени, перешла на вылизывание уха, поцеловала шею, а потом опять губы.

В какой-то момент руки Гарри обняли меня за талию, я отдала мысленную команду, и моя одежда исчезла. Он этого вроде даже не заметил, так же, как и жеста, которым я отодвинула в сторону одеяло.

— Мэри...

— Гарри...

Обняла его руками и ногами, направляя неловкое движение. Удачно, что мой донор облика воспитывалась мамой-француженкой, и уже не девушка. А то пришлось бы лишаться девственности каждый раз после приема оборотного зелья. Повезло, поскольку сознательно я этот момент не предусматривала.

— Мэри...

— М-м?

"Вылетел" Гарри стремительно, — возраст да и, похоже, вообще первый секс у мальчика. Немного придя в себя, уставился в потолок и переживал.

— Я нехороший.

— Почему?

— Я же вроде как люблю Джинни, а изменяю ей с тобой.

— Ну-у-у. В странах, где есть рабы и наложницы, секс с наложницей никогда не считался изменой. Это во-первых. А во-вторых, ты сказал "вроде как люблю", это ведь не случайно?

— Раньше я думал, что точно люблю. А сейчас... мне было так хорошо с тобой...

— ...так можно продолжить.

Юноши быстро вылетают, но и возбуждаются тоже быстро. Особенно если знать, как гладить, как целовать. А уж если чувствовать его через магическую связь... В общем, скоро мы повторили. А потом повторили еще раз, но тут мне уже пришлось проявлять инициативу, поскольку Гарри выдохся и только шептал "Мэри, Мэри".

Мне бы вполне хватило и одного раза, максимум двух. Третий затянулся по времени, хоть Гарри и был еще достаточно твердым. Но надо. Если я хочу остаться с ним надолго, то надо хорошо думать, кто будет в семье его женой. В нашей семье, где женой я не буду в принципе. И вот с этой точки зрения рыжая нам не подходит, с ней мне не договориться. Значит, надо, чтобы на следующий день он смотрел на Джинни безо всякой там пелены подростковых гормонов.

Уснул Гарри под тихое мое убаюкивание, и уснул крепко. Осторожно выбралась из постели, приподняла его магией вместе с одеялом. Пока спящий мальчик парил под потолком, почистила и перестелила постель, убирая следы бурной ночи. Затем опустила "моего хозяина" обратно. Проветрить комнату, снять заглушающие чары, а вот запирающее заклинание на двери оставить. Почему-то в Норе на детских комнатах не предусмотрено ни замков, ни задвижек, а Молли любит врываться без предупреждения. Забравшись под одеяло, прижалась к Гарри, и задремала.

Утром нас разбудил стук в дверь. Гарри разлепил глаза, несколько раз сонно похлопал ими, обнаружив рядом меня, уверился, что ему не приснилось. Прежде чем попытался что-то сказать, я прижала палец к его губам. В дверь тем временем уже колотили ногами.

— Гарри!

Это не Молли, это Джинни. Выскользнув из-под одеяла, наклонилась и поцеловала теперь уже "своего парня". После чего "растаяла в воздухе", то есть накинула невидимость и отошла в уголок. Запирающее заклинание отменено и Джинни просто ввалилась в комнату, растянувшись на коврике посредине.

— Джинни?

— Гарри! Зачем ты запер дверь? Тебе же нельзя колдовать на каникулах!

— Я не колдовал.

— А почему дверь была закрыта?

— Не знаю, может, заклинила.

— Хотела к тебе заглянуть, а у тебя закрыто. Стучала, стучала...

— Я спал.

— А почему ты спал, когда я хотела позвать тебя с утра играть в квиддич? Ну и ладно, спи дальше, а я пойду одна летать.

У Гарри вытянулось лицо, после бурной ночи только квиддича ему не хватало. Он пытался придумать что-то оправдательное в ответ, но Джинни уже хлопнула дверью и ссыпалась вниз по лестнице. С кровати раздался грустный вздох.

* * *

Я сидела в кладовке Норы на верхней полке среди старых котлов. В своей настоящей форме, разумеется. Человек сюда не влезет, а место очень удобное. Сверху над головой, через щелявый пол отлично прослушивается и даже слегка просматривается коридор второго этажа. За спиной, через столь же плохо сбитую стенку, обзор в кухню, около правого уха — коридор и кусочек гостиной. Отличное место! Можно подумать о многом, в частности об особенностях магии моего хозяина. Прежде всего, я почувствовала легендарную "защиту материнской любви", о которой так любил вещать Дамблдор. Она присутствовала, и стоять ей еще около года. Я сперва удивилась, а потом сообразила — большинство магов нынче забыли, что совершеннолетие — это не момент, записанный в бумагах министерства, а несколько ступеней.

Одиннадцать лет — использование волшебной палочки становится безвредным. То есть при неосторожности можно свалиться от истощения, но не замертво, как легко может случиться с ребенком младше этого возраста. При слишком энергоемком заклинании палочка может его просто "выпить".

Тринадцать лет — можно учить защиту разума, а значит, ему можно уже доверять какие-то тайны.

Шестнадцать лет — юный маг может заключать "добровольные контракты", заверенные магией. Собственно, принятие меня на службу — именно такой контракт. И самое забавное, выгнать меня Гарри пока не может — это не добровольное действие со стороны одного из участников контракта. Так что до семнадцати лет он может спокойно дарить мне одежду, только не знает об этом.

Только семнадцать лет — "министерское совершеннолетие" и односторонние разрывы контрактов с точки зрения магии. Но материнская защита — это не контракт. А если даже и контракт, то заключен он не Гарри. Тогда получается, Лили просто, не задумываясь, назвала официальное совершеннолетие, в той или иной форме, например — "пока не повзрослеет". Где она могла такое назвать? Только в ритуале, и заранее. Ну не перед Волдемортом же? Получается, проведен был именно ритуал, а вовсе не спонтанное самопожертвование. Добровольная жертва могла только завершить его и активировать заранее заготовленные связи, что уже отличается от официальной версии событий.

Дальше — больше. Защита эта стояла не на Гарри и не на доме Дурслей, а на Хогвартсе. После некоторых раздумий я придумала, как могло так получиться. Если в ритуале Лили использовала формулировку "его дом", все становится понятным. Из-за отношения родственников Гарри никогда не считал их дом "своим", а вот Хогвартс с первого курса воспринял именно как дом. Именно туда и встала материнская защита. Мог ли Дамблдор этого не знать? Не мог. Мог не предвидеть заранее — кто его знает. А вот не увидеть на Хогвартсе дополнительный слой защиты, завязанный на мальчика, абсолютно исключено — директору сам замок о таком докладывает. А когда он защищал Гермиону от тролля, с точки зрения Хогвартса — ученицу, нуждающуюся в защите, и на каменные плиты пролилась его кровь, статус Гарри поднялся до "защитника замка". Пусть даже пол туалета ни разу не замковый алтарь. Реально для замка он второй человек после директора. Это дает кое-что и мне, как его личной домовушке. Мой статус выше, чем у любого домовика замка, за исключением личных домовиков директора. Но у Дамблдора таких нет, уж не знаю почему. Предположение, что директор не хочет делиться своей силой — абсурдно, только того, что у него просто теряется без пользы, хватило бы на двух домовиков. Скорее он опасается, что личный домовик через связь может узнать много лишнего, чего никому знать не стоит. Так или иначе, но теперь в Хогвартсе я могу использовать все свои способности, и если я не захочу, никто этого не заметит.

В отличие, например, от дома на Гриммо. Эх, Гарри ведь и не знает, что он так и не принял магическое наследие Сириуса. Кикимер ему подчиняется только как "возможному наследнику", но не как главе рода. Ритуал принятия наследия проведен не был, и поэтому Кикимер легко может вышвырнуть меня из особняка Блэков, как только захочет. Хорошо, что проблема не актуальна по меньшей мере до зимних каникул, но надо будет поговорить с Гарри.

Мальчик все утро ходил с трудом и улыбался невпопад, от чего Молли начала на него подозрительно коситься. Сначала отозвала на кухню дочку, изводила глупыми вопросами на какую-то совсем абстрактную тему, видимо, следила за реакцией. У Джинни терпения хватило ненадолго, махнула рукой и убежала на улицу. Следующей была выловлена Гермиона. И тут выяснилось, что тема вовсе не отвлеченная и абстрактная. И на вопрос, сочетается ли черная сковородка с желтой подставкой в вечернем освещении, если она сочетается солнечным днем, Гермиона прямо на ходу принялась создавать "астрологическую теорию посуды". Молли быстренько утратила инициативу разговора, а затем и нить беседы. В результате подозреваемая была отпущена в рекордные сроки, а Молли немного успокоилась. Дескать, ничего не было, показалось. Ну-ну. Где-то к середине дня организм Гарри пришел в нормальное состояние, а мозги переварили ночные события и начали думать. Думалось, похоже, со скрипом, но вспомнил, что хотел рассказать о происшедшем Гермионе.

— Гермиона, помоги мне сделать задание по истории магии.

— Ты разве еще не сделал?

— Ну, не все...

Рона и Джинни, наблюдавших за этой сценкой, перекосило. И если Джинни просто молча вздохнула, то Рон не выдержал.

— Гарри! Сейчас же лето! Ле-то, ты понимаешь? Какая история магии? Бери метлу и пойдем, мы сегодня еще не гоняли.

— Извини, Рон, но я сначала задания закончу. И так уже большая часть каникул прошла.

— Ай! Ну что ты такой скучный? От Гермионы заразился?

— Рон! — О как, на два голоса.

— А ну вас. Джинни, пойдем, а эти пусть над книгами пылятся. — Двое рыжих исчезают во дворе.

— Гермиона, пойдем в нашу комнату.

— Ага.

Так, у меня может быть мало времени. Быстренько переместилась из чулана на свой обжитый чердак, выпила оборотное и нарядилась в свой второй вариант сари — серый лен. Но когда он отглажен, аккуратно расправлен по телу, все складочки на месте, смотрится очень даже ничего и намекает... Ну да, нижнего белья на мне по-прежнему нет. Вызов пришел не сразу, я уже устала дожидаться, видимо, Гарри долго мялся, прежде чем начать рассказ, или Гермиона выспрашивала подробности. Посмотрим...

* * *

Гарри забился в угол кровати и смотрел в пол. Гермиона, сидя в кресле, нервно кусала губы и стукала по подлокотнику сжатым кулачком. Ее "Ах!" почти слилось с хлопком моего появления.

— Хозяин звал Мэри?

— Мэри, я же просил — не называй меня так.

— Хозяин, я тогда ответила. — На самом деле, разговор для третьей пары ушей, но Гарри этого пока не понял. И пусть.

— Что только наедине? Но это же Гермиона. При ней можно.

Повернувшись к Гермионе, внимательно на нее посмотрела. Она в ответ разглядывала меня. Ее взгляд скользнул по моему лицу, потом на шею и ниже. Задержался на двух складочках ткани, бегущих вниз от кончиков сосков. Покраснела, явно догадавшись, что никакого нижнего белья на мне нет. Взгляд резко прыгнул в район пояса, но нет, отсутствие трусиков через плотный лен не видно, хотя и присутствие тоже — простор для догадок. Пока девочки внимательно смотрели друг друга, Гарри у меня за спиной медленно выполз из угла.

— Ты правда домовушка? — Годы Хогвартса не изменили Гермиониной прямолинейности. Многих она раздражает, хотя на мой взгляд, это очень удобно для собеседников — сразу столько информации.

— Полукровка.

— Ты выглядишь как человек.

— Не всегда. Где-то половину времени.

— Это как?

— Примерно как оборотни. Но они принимают другую форму только в полнолуние, а я каждый день на несколько часов. И разума не теряю. Правда, выгляжу некрасиво с точки зрения человека.

— Ты красивая.

— Спасибо, — улыбнулась я, — но это только сейчас.

— Зачем ты пошла в рабство к Гарри? Ты же была свободной домовушкой!

— Чтобы быть сытой и хорошо себя чувствовать.

— Но ты могла просто служить за деньги.

— Это не помогло бы мне быть сытой. Деньги невкусные.

— Так деньги не едят! На деньги можно купить еду.

— Понимаете, Гермиона, подруга хозяина, для домовиков обычная еда — только часть того, что нужно. Как для людей есть еда и вода. Если домовик будет есть только то, что можно купить за деньги, это как людям есть, и совсем не пить. Такой домовик скоро умрет. А вторая часть, которая как вода, это магия. Магия хозяина или магия источника.

— Так ты что же? Питаешься магией Гарри?!

— Подруга хозяина может не беспокоиться. Я беру только то, что все равно не используется Гарри и рассеивается.

Гермиона уже успокоилась и поморщилась от моего обращения.

— Извини.

— Я рада, что подруга хозяина беспокоится о нем.

— Называй меня, пожалуйста, по имени.

— Хорошо, Гермиона. Но я уже говорила Гарри, так можно только когда мы наедине. Иначе у меня могут быть неприятности среди домовиков.

— Скажи, Мэри, как так получилось, что ты полукровка? Никогда о таком не слышала.

— А как так получилось, что Хагрид полукровка? Или профессор Флитвик? Вот так оно и получается. У Хагрида мать была великаном, а отец — человеком. Это хорошо, если бы наоборот, она бы, наверное, не выжила, а Хагрид не родился.

— Ты хочешь сказать, — Гермиона снова вспыхнула, — что ее...

— Нет, я не думаю, что ее... Серьезно бы повредили с самом начале, — ну и иносказание я завернула! Почти в стиле сказки про аистов. — Но она вряд ли бы смогла выносить Хагрида.

Гермиона кивает, дескать, поняла. И все еще красная. Так забавно.

— А у тебя?

— У меня мама была домовушкой, а отец магом, ее хозяином.

— Твоя мама так же, как и ты, становилась иногда человеком?

— Нет. Просто папа был слегка извращенец.

Со стороны Гарри раздался сдавленный хмык, а Гермиона затрясла головой, будто отгоняя наваждение.

— Похоже, что не слегка.

— Разве плохо? Я появилась.

— А как она выжила? Ну, ты же говорила про Хагрида.

— Домовики — волшебные создания, вот мама и выжила. Это очень хорошо, ведь правда, Гермиона?

— Правда. — Прикушенная губа, сосредоточенный вид. Решится спросить или нет? — По рассказу Гарри, мне показалось, что он занимался с тобой сексом. Это так?

— Гермиона, если Гарри тебе не ответил, домовушка не станет выдавать тайны хозяина. — Я перевела взгляд на Гарри, спрашивая, что мне отвечать. Тот обреченно махнул рукой. Дескать, "раз пошла такая пьянка, режь последний огурец". — Но вообще-то вы очень плохо поступаете с мальчиками.

— "Мы" — это кто? И почему плохо?

— У мальчиков такой возраст, что секса хочется. А ты и Джинни их дразните все время. На речку в купальниках бегаете. Ты в воскресенье устроилась загорать на травке, прямо против окна Гарри. Нельзя же так!

У Гарри челюсть отвисла и покраснели уши. Подумал, наверно, видела ли я, чем он в спальне у окна занимался. Видела, хоть он тогда еще и не был моим хозяином. Гермиона тоже обратила внимание на его уши и поспешила прояснить ситуацию.

— И ты решила, что будет хорошо, если Гарри займется сексом с тобой? Но это вообще ни в какие ворота! Натуральное сексуальное рабство!

Вот раскричалась-то. Хорошо, я предусмотрительно поставила заглушающие чары на комнату.

— А кому плохо? Гарри — хорошо, мне — хорошо, кому плохо?

— Тебе хорошо?

— Да. С Гарри очень хорошо в постели, мне понравилось. — Наглая ложь, до "очень хорошо" Гарри еще как до Китая ползком, но ничего, до того момента, когда Гермиона решит проверить эти его способности, успею обучить. А в ответ на мои слова глазки Гермионы заинтересованно блеснули. Это хорошо, очень даже. Может не строить из себя заучку, я все равно успела заметить.

— А Джинни? Мне казалось, Гарри ее любит. Это же измена получается.

— С чего бы? Если любит, то с нее не убудет. Место жены останется свободным.

— А ты?

— Я домовушка, женой волшебника быть не могу. Максимум — наложницей.

— А если Джинни будет против того, чтобы у Гарри была наложница?

— Тогда мне будет плохо. Очень плохо. Но это если Гарри ее любит. Но я сомневаюсь.

— Почему? — Ой, а взгляд-то какой заинтересованный. И Гарри опять забивался в угол, прикидываясь предметом обстановки. Жаль мне его, при дележе собственной тушки присутствовать. Но надо. Так что терпи, Гарри, терпи.

— Потому, что он ее не знает, не понимает, не во всем доверяет. Скорее, просто хочет, потому, что вы его раздразнили. Так что если даже он считает, что любит ее, я ему не очень поверю. Вот если бы он сказал, что любит тебя, тогда да, я бы поверила.

— Почему?

Эк тебя заклинило на этом "почему". Я разъяснила.

— Знает, понимает, доверяет. Еще я бы добавила, прощает, если что.

— Ну-у-у... — А ушки-то опять покраснели. — Ладно, это все теоретически. Но ты-то сама что, совсем не ревнуешь?

— Слова. Ловушка слов.

— Не поняла?

— Произнеси вслух фразу "это мой парень."

— Это мой парень.

— А теперь фразу "это ее парень."

— Это ее парень.

— Что ты при этом чувствуешь?

— Неприятно...

Ага. При том, что парень в комнате только один. Она, конечно, может убеждать себя, что фразы произносятся чисто абстрактно.

— А теперь фразу "я — его девушка."

— Я — его девушка.

— Дальше "она — его девушка."

— Она — его девушка.

— А сейчас как ощущается?

— Как-то... почти никак.

— А теперь "она тоже его девушка."

— Она тоже его девушка... Вообще никак не ощущается.

— Ты поняла?

— Что?

— Ревность — она не от любви, а от страха потери. Если "он ее парень", то он "не мой парень". Или-или. Переверни фразу и все станет проще. Я и говорю — ловушка привычных слов.

— Я поняла, но не уверена, что согласна. Я подумаю.

Подумай, подумай. Даже неважно, согласишься ли ты сразу. Главное, будешь думать, примерять на себя. Наверняка на себя — примерять "на Джинни" сложно. И на себя будешь примерять именно Гарри, а не рыжего Рона. Так что думай, девочка.

— Гарри, я не знаю, как правильно, но я вас не осуждаю. — Гарри заметно расслабился и выдохнул.

— Спасибо, Гермиона. Я не знал, что бы стал делать, если бы ты потребовала... — Я поймала рукой руку Гарри и сильно сжала. Не надо говорить дальше, не надо! Еще ляпнешь что-нибудь о выборе между любовницей и подругой, а это совсем не своевременное слово. Гермиона посмотрела на наши переплетенные пальцы, криво улыбнулась. Со словами "я рада за вас и я подумаю" вышла из комнаты. Запирающее заклинание упало на дверь, обняв Гарри, привлекла его к себе и провожу пальцами по растрепанным волосам. Время не для секса, но для нежности. Гарри осторожно отодвинул ткань сари и погладил меня по плечу.

* * *

Конец августа у ребят оказался плотно занят подготовкой к школе, недоделанными заданиями у Гарри и Рона, "репетиторской" деятельностью у Гермионы. А я задумалась, чем можно помочь Гарри в этом году. Раз теперь он мой хозяин, я за него отвечаю. К сожалению, сагу в свое время я так и не дочитала, ограничившись первой парой книг, остальное помню только по фильмам. Впрочем, у кино есть свои преимущества. Например, именно оттуда я брала образ чаши, которую удалось извлечь из банка. Стоило попробовать достать и остальные крестражи.

Легче всего удалось извлечь медальон, хотя я предполагала, что он мне будет вообще недоступен. Все-таки способности домовиков не распространяются на "чужие территории", то есть зоны источников магии чужих родов, охраняемые своими собственными домовиками. Туда нам хода нет. И особняк на Гриммо — как раз такая чужая территория, контролируемая Кикимером. Но нет, медальон оказался где-то в нейтральной зоне, и через секунду уже лежал передо мной. С диадемой получилось чуть сложнее, Хогвартс какое-то время раздумывал, отдать мне предмет или нет, но в конце концов отпустил.

Кольцо Мраксов мне достать не удалось. Я его существования даже не смогла почувствовать, по— видимому, оно не просто под многослойной защитой, а в приватной зоне какого-то родового источника. Ну а Нагайну я ловить даже и не пыталась — она живое существо с собственной волей, и я не могу ее притянуть к себе просто как предмет. Только перенести, прикасаясь непосредственно к телу. Не, не хочу я такого экстрима. Что же до шрама на лбу Гарри, то там я крестража не чую, а должна бы по связи "домовик-хозяин". Остается предположить, что когда в министерстве Волдеморт пытался захватить сознание Гарри, он поглотил осколок своей души.

К началу учебного года на пыльном магловском чердаке скопилось три крестража, и у меня не было никакого желания хранить их долго. Визит в тайную комнату за ядом василиска становился необходимостью. Не хочу я вспоминать этот визит. Если коротко — вонь, вонь и вонь от старого трупа. В котором еще приходилось копаться, добывая клыки и яд. Потом полдня в себя приходила. Казалось, вся пропиталась этой вонью, сколько ни отмывайся. Но все когда-нибудь заканчивается. В чашу из горного хрусталя уложены крестражи и упали капли яда. Громкий, пронизывающий до костей вой потусторонней сущности, атака на мое сознание, которая провалилась только потому, что призрак ожидал встретить человека, которым я в этот момент выглядела, а, наткнувшись на защиту домовика, растерялся и потерял драгоценные секунды. Как же мне повезло, что на лапки домовушки не нашлось перчаток из драконьей кожи и крестражи я уничтожала, находясь под оборотным.

После этой авантюры я пару дней провалялась на чердаке в полубреду и, наверное, вытянула из Гарри много магии. Не помню, во всяком случае, хозяин ничего не заметил, ему было не до того — он ехал в школу. Когда я смогла более-менее соображать, было уже второе сентября, и я поспешила перебраться в Хогвартс.

Спал Гарри по ночам плохо, мучился кошмарами. Особенно в те дни, когда его вечером приглашал к себе директор. Меня Гарри не призывал ни разу, и я решила проявить инициативу. Около полуночи, когда соседи Гарри давно спали, он лежал и глядел в потолок. Я появилась рядом с кроватью и тихо тронула его за плечо.

— Мэри? Откуда ты здесь?

— Пришла. А ты не спишь.

— Не спится.

— Тогда одевайся, и пойдем со мной в выручай-комнату.

Гарри молча оделся и направился к двери, но я остановила его, взяв за руку, и перенесла сразу на восьмой этаж.

— Гарри, сейчас постарайся думать, что нам нужно такое место, как задумала я. Ты сам не знаешь, какое оно, это мой сюрприз.

— Не понял. Зачем?

— Замок слушает только учеников. Меня замок слушать не станет, если только это не будет твоей просьбой.

— Ага. Значит, я хочу увидеть твой сюрприз.

Честно говоря, я не знала, что выйдет из моей задумки. Все-таки одно дело комната, библиотека или спальня, а другое — горячий источник одного из турецких курортов, куда меня как-то раз пригласил на неделю один из клиентов. Но есть же в замке ванная для старост, может, и это получится?

Получилось. Гарри, офонарев, смотрел на круглый бассейн, в который из пасти льва вливалась горячая вода. Курильницы с головокружительными ароматами, тонкие коврики, раскиданные там и сям, и широкая ступенька ниже уровня воды на пять дюймов, на которой можно дремать, не вылезая из бассейна. Через цветные витражи окон лился яркий свет, будто за ними солнечный средиземноморский день, а не промозглая шотландская полночь.

— О! Я и не знал, что в Хогвартсе такое возможно.

— Как видишь. Давай снимай с себя лишние тряпки, и полезли в воду.

Через полчаса, накупавшись и поныряв в теплой, слегка газированной воде, мы обнаружили себя в объятиях друг друга. Выскользнув из Гарриных рук, выбралась из бассейна и притащила в воду на ступеньку один из резиновых ковриков. В это время меня старательно разглядывали, а я сообразила, что это первый раз, когда он видит меня при ярком свете. А что? Я не против, только приятнее, когда еще и трогают. Но это мы исправим. Уложила Гарри на коврик животом вниз, чему он страшно обрадовался, поскольку поза позволяла скрыть возбуждение. Это он зря, это он еще не понял моей задумки. То, что принято называть "тайский эротический массаж" и не имеет отношения ни к Таиланду, ни к массажу. По сути, микс из эротических роликов и порнофильмов. Но каково бы ни было происхождение техники, знать ее для профессионала, на мой взгляд, было обязательно. Я и знала, на всякий случай, кто же мог предположить, что "всякий случай" окажется в другой жизни.

Через какое-то время Гарри понял, что скрывать свое возбуждение уже не получается, а утыкаться напряженной частью тела в резиновый коврик, мягко говоря, неприятно. Заметила эту проблему и я, тут же его перевернув на спину. Поза, позволяющая плавно переходить от игры к сексу, ну мы и перешли. А потом лежали, расслабившись, рядом в мелкой теплой водичке.

— Я тебя люблю, Мэри.

— Не, любил ты меня десять минут назад, а сейчас — отдыхаешь.

— Я не о том.

— Ага. Это я ехидничаю.

— Хорошо с тобой.

— Почему же тогда не звал?

— Не хотел, чтобы ты привязалась ко мне.

— Э! Я и так к тебе привязана крепче некуда, хоз-зяин.

— Ну. Я — эгоист.

— Почему?

— Мне стоило бы подарить тебе одежду и расстаться. А я не хочу.

— Я тоже не хочу. Так кому будет хорошо, если мы расстанемся?

— Понимаешь, Мэри, в этом году Дамблдор решил учить меня лично. Говорит, мне предстоит встретиться с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Но при этом не учит меня боевым заклинаниям, а только рассказывает о жертвах во имя света, о моих родителях, отдавших жизнь за меня, о том, какой ужас принесут темные маги. Мне кажется, он уверен, что я не переживу войны. Как будто убеждает: под властью темных все равно не будет жизни, так незачем за нее и цепляться. И там я верю ему, а потом, ночью, вспоминаю тебя, и мне не хочется умирать. Но я, наверное, и правда не переживу войны.

— Значит, постарайся не умирать. Очень постарайся.

— А если все-таки...

— Тогда можешь подумать, с кем я останусь. Через год ты сможешь жениться, и если тебя не станет, моей хозяйкой будет твоя жена. Какая она будет? Будет наказывать меня по любому поводу и мстить из ревности к тебе? Или примет и поймет? Тогда, может быть, у вас будут дети, и я смогу присматривать за ними...

— А у нас с тобой могут быть дети?

— Теоретически да, хотя вряд ли. Но ребенку-домовику надо много магии. Так что если я останусь без хозяина с ребенком, он погибнет.

— Я знаю только одну девушку, которая может такое выдержать и не ревновать. Но как-то не думал о ней в качестве жены. — Гарри приподнялся на локте и стал зачерпывать воду ладонью, выливая ее мне на живот. — Но она, кажется, любит моего друга Рона.

— Ты так в этом уверен? Ты предлагал ей выбрать, с кем из вас быть?

— Нет, но... Казалось, это и так очевидно. Тот же вопрос — а если я умру на этой войне? Не просто же так Дамблдор меня ничему не учит.

— Гарри, у тебя есть еще почти год, до семнадцати лет. Успеешь понять. А ей, может, стоит рассказать все как есть?

— Я... постараюсь.

— Ф-ф... постарается он. Зови ее как-нибудь сюда. Думаю, бассейн ей понравится.

— Что ты, я стесняюсь. — Он продемонстрировал мне ярко-красные уши.

— Гарри, а то, что можно плавки надеть, тебе в голову не приходило? Кстати, ей купальник понадобится, так что о бассейне предупреди заранее.

Согласие от Гарри я получила, но, к сожалению, не оговорила сроки, так что купание втроем состоялось очень не скоро.

* * *

В одну из ночей мы с Гарри совершенно впустую протоптались в коридоре восьмого этажа. Дверь не появилась. Осталось сделать вывод, что выручай-комната занята. Но кем?! Я уже как-то привыкла считать ее нашей с Гарри территорией. Следующим вечером я в своем истинном мелком и ушастом виде, под невидимостью устроилась на кронштейне крепления факела на стене. Зевала, болтала ногами, размышляла, что я еще могу придумать для Гарри из постельных игр в нашей спаленке. Или как улучшить саму эту спальню, на которую мы поменяли теплый источник, постель лучше приспособлена для секса, чем узкий резиновый коврик. А в спальне, например, можно поменять простыни на шелковые. Спать на шелке я не люблю, но вот играть — другое дело. Шелк — дразнит, и еще он прохладный и скользкий, и можно переворачиваться, не размыкая объятий. Тоже дополнительные возмо... А это еще кто такой? По коридору крался Драко Малфой. Оглянувшись по сторонам, начал ходить, формируя заказ к комнате. Под звук его шагов я спустилась на пол и подошла поближе, чтобы заглянуть в возникшую дверь. Малфой на мгновение замер на пороге, а я проскользнула мимо его ног.

Комната оказалась заполнена всяким хламом. Кажется, где-то здесь раньше валялась диадема, но ее давно уже нет. Пока я оглядывалась по сторонам, Малфой со вздохом уселся перед поломанным шкафом и принялся аккуратно подбирать дощечки. Это еще зачем? Напрягла память, стараясь вспомнить фильм. Удалось с трудом. Кажется, это "сквозной шкаф" и через него в Хогвартс кто-то залез. Вроде бы ничего страшного не случилось. По крайней мере для Гарри и Гермионы, а остальные меня как-то не особо интересуют, но от шкафа лучше все-таки избавиться, на всякий случай.

Мне пришлось просидеть в пыльном и темном углу половину ночи. Все же неудобно, что я не могу вызвать выручай-комнату сама. Но как только за уставшим Малфоем закрылась дверь, я вместе со шкафом переместилась на верхушку башни. А дальше все просто: переместить шкаф на край зубца, дождаться порыва ветра... и вот уже лишняя мебель отправилась в полет на плиты двора. Ту мелкую щепу, которая из него получилась, даже с магией не собрать.

Через пару дней, а точнее, ночей, выручай-комната была вновь свободна и я смогла устроить голову на плече Гарри. Успела привыкнуть и привязаться. Думается мне, не только в магии тут дело.

Разговор с Гермионой Гарри все откладывал и откладывал, что тянулось до конца апреля. Не то чтобы он до этого совсем ничего не делал, эти полгода он постоянно оказывал Гермионе мелкие знаки внимания. Но когда она смотрела на него с явным ожиданием продолжения, в упор не замечал этих взглядов. А вот Рон замечал и бесился, вызывая дополнительные сомнения. Короче, Гарри тянул кота за хвост, Гермиона ждала решительных действий, а Рон — бегал по потолку. Одно хорошо, Рон столь явно демонстрировал свою ревность, что начал раздражать Гермиону, и теперь ему ничего не светило в любом случае. Пока Гарри ходил кругами, я решила не терять времени и подружиться с Гермионой. Поэтому, когда она засиживалась с книгой ночью в пустой гостиной, я накрывала столик с кофе и печеньем. Причем не "волшебным появлением" еды, как это делается в большом зале, а традиционно — на подносе и с поклоном. Разумеется, в человеческой форме. Первые два раза ответом мне было только "спасибо", а в третий — уже приглашение присоединиться.

Несколько раз я приходила и в своем настоящем виде, так что Гермиона знала обе моих формы и воспринимала их спокойно. А вот для Гарри первое мое появление перед ним в форме домовика оказалось шоком. Вполне преднамеренным, впрочем, а то с началом весны Гарри начала накрывать с головой волна влюбленности. Нет, я не против, когда в меня так искренне влюбляются, и даже была бы рада, но сейчас явно не подходящие времена для того, чтобы терять разум. Поэтому, пришлось напомнить "хозяину", что я все-таки не человек. И все вроде бы уже успокоилось, пока после очередной нашей встречи я не застряла в человеческой форме. Значить это могло только одно — фантазию про домовиков-полукровок мне теперь придется проверить практикой. Своей собственной. Иными словами, я залетела, о чем и сообщила Гарри. И вот это оказалось достаточным пинком, чтобы он наконец пригласил Гермиону "искупаться в термальном источнике".

Отправлялись прямо из гостиной, через час после отбоя. Взяв за руки Гарри и Гермиону, перенесла нас на восьмой этаж, а там Гарри вполне самостоятельно вызвал дверь.

— Ничего себе! — Гермиона вертела головой, оглядывая бассейн. — Я и не предполагала, что такое возможно. Ладно, бассейн, но горячий источник откуда?

— Магия, — развела я руками. Дескать, чему удивляешься. — Ну что, лезем?

— Ага. Только вот переодевалки здесь нет.

— Ничего, Гарри просто отвернется, а ты переоденешься.

— Подсматривать будет. Как все мальчики.

— Ф-ф! Я ему глаза ладошкой закрою. Гарри, ты же не против? — Спокойно сняв с себя сари, под которым, разумеется, нет никакого белья, я подошла к Гарри и обняв, положила ладони на лицо.

— Мэри?! Почему ты голая? Как... — Кажется, шире раскрыть глаза уже невозможно.

— Гермиона, ты забыла, домовушкам нельзя носить одежду. Давай переодевайся.

— Да. Я сейчас. Но ты что, совсем не стесняешься?

— Тебя? Нет. А Гарри меня уже давно изучил.

Уши Гермионы стали цвета помидора. Недоспелого, правда, но все равно выглядело это забавно. Гермиона быстро переоделась в купальник и, потрогав воду, залезла в бассейн.

— Ну вот. Мы с ней не будем на тебя смотреть. — А потом шепотом на ушко: — И не торопись.

Я тоже спустилась в воду и мы отплыли с Гермионой в дальний угол.

— Вы так с лета и встречаетесь? — Тихонько, глядя мне в глаза.

— Ну да. Мальчикам в шестнадцать очень хочется секса. Да и мне с ним нравится.

— И что дальше? Поженитесь?

— Гермиона, ну ты и скажешь! Нет, конечно. Я же не человек, а такая вот зверушка... То есть "магическое существо". Правда, есть проблема... — Опустив глазки, сделала вид, что рассматриваю блики на воде.

— Какая? Я могу чем-нибудь помочь? — Она сказала! Сама сказала, теперь разговор строить будет легче.

— Помочь можешь. А проблема в том, что у меня будет ребенок от Гарри.

— Что-о-о?! — Это уже в полный голос. Так, что сидящий в другом углу бассейна Гарри чуть не ушел с головой под воду.

— А чему ты удивляешься? Будто не знаешь, от чего дети бывают.

— И как ты теперь?

— Да нормально. Дело в другом. Гарри — наследник двух родов, Поттеров и Блэков. Ему придется жениться. Если сам будет тянуть, то кто-нибудь любовное зелье подольет или магия рода заставит. При этом его жена тоже станет хозяйкой и мне, и моему ребенку. Представь, если это будет кто-нибудь типа Паркинсон.

— Ой!

— Ага. Хорошо, если не прикажет ребенку голову в горящий камин засунуть.

— Ой... — Теперь Гермиона совсем бледная. Не перестаралась ли я? — Но есть ведь и нормальные девушки. Я знаю, он Джинни Уизли нравится.

— Джинни в общем-то нормальная, да. Но пока дело не дошло до ревности. А ревновать она умеет.

— Это да-а. — А интонации-то! Похоже, ревность Джинни она успела на себе испытать. — Но чем я могу тут помочь?

— Как чем? Выйти за Гарри замуж. Я же вижу, он тебе нравится... Эй!

Гермиона отцепилась рукой от бортика и с совершенно бессмысленным взглядом стала погружаться под воду. Вот блин! Обморок. Пришлось срочно вылавливать, а потом удерживать на поверхности, прижав к себе. Хорошо, пришла в сознание Гермиона быстро.

— Мэри, ты ведь не серьезно?

— Очень серьезно. Я тебе верю, ты будешь хорошей хозяйкой и мне и моему ребенку.

— Но... он же меня не любит.

— С чего ты такое взяла? Он просто этого еще не понял. Ты ему всегда нравилась, он тебе доверяет, как лучшему другу. Просто получилось так, что он тебе стеснялся признаться, а потом я его отвлекла. Ну и еще он думает, что ты влюблена в Рона...

— В Рона? Рон своей постоянной ревностью меня уже бесить начинает. Кажется, я скоро забуду, что мы несколько лет были лучшими друзьями...

— Вот! А Гарри — это Гарри. Ты согласна? — Неуверенно кивнула. — Так давай не будем отдавать его всяким посторонним.

Реакция на мои слова не отчетливая, но положительная. Что бы сама Гермиона себе ни думала, чувства там определенно есть. Осталось раздуть огонь.

— Но все равно же он не говорил, что меня любит, и не предлагал выходить за него замуж.

— Он же у нас стеснительный. — Ключевое "у нас". Но как бы между делом. — Главное, когда все-таки скажет — не теряйся.

Кивок в ответ и вновь розовые уши.

— Поплыли плескаться. И знаешь что, давай подплывем, и Гарри за ноги в воду сдернем.

Бултых! А то, что при этом Гарри просто на рефлексах за нас ухватился, обняв обеих, так это случайность, совсем случайность.

* * *

В конце учебного года Снейп прибил Дамблдора, и Пожиратели смерти заметно активизировались. К сожалению, главный гад и его ближайшее окружение сидели в Малфой-маноре, где свой родовой источник и свои домовики. Так что мне оставалось только ждать и готовиться.

У меня беременность шла не слишком легко, да тут еще нервы по поводу всяких террористов. В общем, под горячую руку Гарри было "отказано от постели", с пожеланием начать-таки ухаживать за Гермионой. Он послушался. В результате их отношения сдвинулись с мертвой точки, что привело к полному разрыву с Роном, который умудрился наговорить Гермионе гадостей.

Тем временем настал столь ожидаемый мною момент — в то время, пока "светлые силы" праздновали на свадьбе Билла и Флер, Пожиратели взяли министерство магии. В одной из комнатушек на нижнем этаже министерства, засыпанной всяким хламом, за шкафами и наваленными до потолка рулонами бумаги дожидалась своего часа огромная бочка, она же "боеприпас объемного взрыва", она же "вакуумная бомба", украденная с одного из военных складов. Правда, всю электронику мне пришлось из нее вытащить — непонятно, как она повела бы себя на магической территории, но простая химия должна работать нормально. А вместо автоматики — молоток на веревке, нитка и свеча. И вот, когда министерство уже было захвачено, все кто мог — разбежались, а захватчики потрошили столы и копались в бумагах, свеча зажглась.

В огне взрыва и под обломками здания погибли, в частности, Беллатриса Лестрейндж, Люциус Малфой, Август Руквуд и Уолден Макнейр. Взбешенный Волдеморт, лишившийся многих ближайших сторонников и захваченного министерства, не стал ждать полного формирования своей армии, а начал подготовку к немедленному нападению на Хогвартс. "Немедленным" оно, естественно, не получилось, а затянулось до конца сентября, и то великаны так и не прибыли.

Тем временем отправленный еще до взрыва в министерстве патронус Кингсли распугал гостей на свадьбе в Норе. Гарри и Гермиона сбежали вместе, но без Рона, который с ними уже давно не разговаривал. По связи домовик-хозяин я нашла их в полупустом магловском кафе.

— А вот и вы.

— Мэри? Все плохо... — Кажется, у Гермионы на глазах слезы.

— Ну, не все. А вам надо вымыться и отдохнуть.

— Где?

— Например, в доме на Гриммо. Там могла бы быть хорошая защита.

— Могла бы быть?

— У рода нет главы, у дома нет хозяина, полная защита не развернута.

— Как так нет? — Гарри удивлен. — Сириус же завещал все мне.

— А ты пока не принял наследие, потому и дом не защищен так, как мог бы.

— Что нужно сделать? — Гермиона уже взяла себя в руки и задавала конкретные вопросы.

— Есть варианты. Проще всего спуститься в подвал дома, найти родовой алтарь...

Гарри кивнул.

— Я его видел, знаю, где.

— ...капнуть на алтарь своей кровью и сказать "я принимаю наследие." На пальце должен появиться перстень главы рода.

— После этого полная защита сразу появится?

— Нет. Ее должны развернуть домовики.

— Как же, Кикимер развернет, скорее, сдаст нас с потрохами Пожирателям.

— Это просто. Освободи его. Кикимера мне, конечно, жалко, но сейчас идет война, и ненадежный слуга не то, что можно позволить.

— Подарить ему одежду?

— Да. Как только появится перстень, вызови Кикимера, подари что-нибудь из одежды и скажи "я отказываюсь от твоей службы". Когда Кикимера не будет в доме, можешь призвать меня, раньше мне туда хода нет.

Доставив ребят на площадь Гриммо, осталась ждать у края защиты. Ждать пришлось недолго, уже через полчаса я почувствовала вызов и шагнула на плиты огромного подвала.

— Получилось. Все, как ты и говорила. — Гарри рассматривал перстень на пальце. Взяв с подставки у алтаря каменный нож, я проколола палец и уронила капельку крови на алтарь. Все. Теперь это и мой дом тоже.

— Идите в гостиную, я сделаю вам кофе и займусь подготовкой комнат.

На самом деле, до комнат у меня было еще одно дело, о котором я не хотела говорить. Как только Гарри с Гермионой расположились в креслах с чашечками горячего кофе, я занялась портретами. Это для человеческой магии убрать портрет Вальбурги сложно, но не для домовика дома. Кикимер утверждал, что не может, так просто не хотел и не обязан был полностью подчиняться наследнику, не принявшему наследие. Для меня не составило сложности отправить крикливую картину на чердак. Потом было много уборки и возня с защитой, когда ребята ушли спать. Слежки за домом не было, Волдеморту оказалось не до того.

Поздним утром, хотя скорее уже ближе к полудню, у меня состоялся непростой разговор с Гарри, по результатам которого я отправилась с запиской в Гринготтс, чтобы забрать из сейфа Блэков родовое "кольцо леди". Затем за цветами. Вернувшись, отправила Гарри в комнату Гермионы делать предложение руки и сердца. Кажется, я была достаточно убедительна, а может, Гарри уже свыкся с мыслью о нашей слегка необычной семье. А я считала ребят именно своей семьей. В итоге, буквально через сутки после шумной свадьбы в Норе, состоялась очень тихая свадьба в доме на Гриммо. В отличие от той, первой, эта свадьба была магической, и на гобелене рода появился новый портрет Гермионы Блэк. Магическое наследие рода Поттер на тот момент еще не было принято.

Ну а дальше я почти в буквальном смысле "держала свечку", накрывала праздничный завтрак, поздравляла молодоженов. Ревности не возникло, скорее, было ощущение успешно завершенного дела, а Гермиона, растерявшаяся от оборота событий, почему-то жалась ко мне как к старшей сестре. Можно сказать, у ребят получился медовый месяц, как раз до первого сентября и отбытия в Хогвартс. Наверное, появление четы Блэк вызвало бы фурор, но всем оказалось не до того. Половина студентов не приехала вообще, а другие обсуждали только идущую войну и возможное нападение на Хогвартс.

Нападение состоялось, но силы Волдеморта оказались меньше, чем опасались. Не успели договориться с великанами, не пришла значительная часть оборотней. Однако бой есть бой, и опасность для моей семьи оставалась.

— Авада Кедавра! — Луч из палочки Волдеморта устремился в сторону Гарри.

"Бздынь" — на его пути возник медный котел из кабинета зельеварения. От авады не спасают магические щиты, зато ее прекрасно останавливает любое материальное препятствие. Оу! От котла она еще и отразилась, приласкав кого-то из Пожирателей ближнего круга. Отлично! "Бздынь, бздынь..." Хор-рошие котлы у Снейпа в кабинете.Итоги боя оказались тяжелыми, но куда лучше, чем могло быть. Учеба продолжалась. Пережитый бой сблизил людей и, кажется, среди студентов начали складываться новые парочки. Надо бы присмотреться повнимательнее, а то не дело, если мой ребенок останется служить в роду своего отца — избаловать могут. Но это все не к спеху.