Сто грамм за Поттера. часть2(2) (1989г).

Глава пятнадцатая.

Поттер.

И вот она у меня в руках — "Родовая магия...". Книга, поиски которой привели к раскрытию страшной тайны и убийству. Книга, которая, по словам Вальпурги должна стать моей настольной. Чтож посмотрим.

А пока надо придумать, как объяснить её возвращение. Кричеру думаю всё равно — главное, что вещь вернулась в дом и хозяюшка будет довольна. А вот сама хозяюшка.

Как ей объяснить произошедшее. И надо — ли объяснять.

Подобные рассуждения к хорошему настроению не располагали, поэтому к Блэкам я переместился в настроении мрачном и язвительном.

Я с самого начала не собирался скрывать от Вальпурги факт кражи. Не потому, что мне нужен был ещё один повод для раздора между Блэками и Дамблдором. Поводов и без этого хватало. Просто скрывать это было — бы глупостью. Кричер всё равно когда нибудь проболтается, у него секретов от хозяюшки нет, а сеять недоверие из — за столь незначительного повода — вот уж увольте!

Вальпургу я не застал. Она в последнее время частенько навещала другие портреты, навёртывала упущенное.

Поэтому обрадовав домовика возвращением раритета, попросил проводить меня в боевой зал. Развеяться захотелось.

Умели же раньше строить! А какие шикарные чары расширения пространства, просто загляденье.

Боевой зал Блэков, размером с магловский стадион, делился на четыре сектора. Работа с неподвижными мишенями, работа с мишенями подвижными, сектор отработки защитных заклятий и экспериментальный сектор. Снабжённый кстати мощнейшим защитным полем. Интересные эксперименты видать тут ставили.

Я, конечно же, не попёрся сразу в этот сектор, а скромненько направился в первый, с неподвижными мишенями.

"Моя прелесть", даже завибрировала, оказавшись в моей руке. Давненько я не брал в руки шашек.

Начнем, пожалуй, с любимого: Ступефай, Ступефай, Секо! И ещё раз тоже самое, и ещё раз. От манекенов только щепки полетели. А потом: Инсенератиус, Иррупте, и наконец — Беллус Фригидиум! Класс!

А теперь то же самое только невербально! И ещё раз, и ещё! А теперь без палочки. Беру "МОЮ прелесть" в зубы и с двух рук: Ступефай, Ступефай, Секо, Секо, Секо!

Ну, просто праздник какой-то!

И ведь получилось! Хотя я раньше и не знал, как творить подобные заклинания, у меня получилось. А если вышло это — получится и другое.

А интересно, манекены самовосстанавливаются, или Кричеру придётся ишачить. Хотя, наверное, я не самый сильный волшебник, практиковавшийся в этих стенах. Так, что ничего страшного. Ну, намусорил немного, зато вся хандра улетучилась. Да и с палочкой немного размялся. А то, последнее время и в руки не брал. Просто магл, какой-то.

Пойти что-ли попробовать на прочность доставшиеся от Волдика щиты. Или не стоит? Мало-ли, что случится. А Кричер может и не помочь. Тем более такого указания я ему не давал.

С сожалением убрав "Мою прелесть" в ножны, пошел наверх. Может Вальпурга уже вернулась.

Последнее время всё чаще ловлю себя на мысли, что ощущаю себя Поттером на все сто процентов. Казалось бы какое мне дело до этой Магобритании, до замороченных до идиотизма обитателей Хогвартса, до, в конце концов, дебилов Дурслей, которых кто-то переусердствовав в мозголомании, свёл с ума.

Ан, нет! Просто неимоверно тянет попринимать во всём этом деятельное участие. Набить физиономию и распинать задницу недоумкам магам, Волдику, а особенно одному дедульнику, косящему под престарелого расстаманца.

Наверное, всё это от врождённого чувства справедливости, или от врождённого идиотизма.

Это, скорее всего, Гаррикова планида так на меня действует.

Как бы то ни было, с книгой вопрос решился довольно просто. Мы с леди Блэк посмеялись над незадачливым воришкой (как он умер, я рассказывать не стал), посетовали на падение нравов, похвалили Кричера за радение по поводу хозяйского добра. И закончили на этом.

И у меня, и у неё были вопросы более сложные, и более насущные.

Вальпургу, например, интересовало, почему я до сих пор не посетил Гринготс, и не принял на себя управление активами Поттеров и Блэков.

На моё предположение, что сделай я это и об этом тут же узнает Дамблдор, мне ответили, что вовсе не обязательно.

В её время, например, отношения между магом и Гринготсом, касались только их двоих. И права вмешиваться в эти отношения никто не имел.

-Уважаемая тётя. Вы забываете, что мне всего восемь, и даже девять будет только через месяц. Кто со мной свяжется. Какой Гринготс? Какие им резоны? Если придётся выбирать между сиротой — полукровкой и великим светлым, прости господи, магом — как Вы думаете, кого они выберут?

Так что говорить о вступлении, в какие либо права, рано. А вот получить квалифицированную консультацию я бы не отказался. У самого накопилось немало вопросов.

Но и просто так прийти в Гринготс я тоже не могу. Прямого портала у меня нет, а идти через "Дырявый котёл", так проще в газету объявление дать. Хотя конечно можно воспользоваться помощью Йозефа, но мы как бы в ссоре. По крайней мере, после нашего последнего общения я его ещё не видел.

Если Гилденстерн проявится, обязательно попрошу его помочь с банком, но это если проявится. А то уж очень бледной у него была физиономия при нашем расставании.

И кстати, а ведь у меня через месяц день рождения. Надо что-то замутить. Например, шашлыки на Змеиной горке. Позвать, правда, некого.

Хотя я бы, например, пригласил Йозефа и Фергюссона. Гилденстерн какой — никакой корефан, а Фергюссон мне просто симпатичен.

Но это ещё через месяц. А пока займёмся делами нашими скорбными. Подобьём балансик.

Я здесь уже почти год. Отношения с родственничками налажены, правда, карательными методами. Определённые успехи на ниве магичения присутствуют. Дамблдору пока не запалился. Кое-какие связи приобрёл.

В обыкновенной школе тоже всё неплохо. Я конечно не душа коллектива, но отношение ко мне вполне благожелательное. С ровесниками дружу, со старшими не конфликтую. Дадлик и компания не отсвечивают.

Короче, в девятилетие вступаем твёрдо, полные надежд и свершений.

Ничто так не облагораживает человека как общение с братьями нашими меньшими. В этом смысле я могу быть примером. Потому, что только с меньшими и общаюсь. Большие сидят по комнатам и выходят только по нужде, покушать и на работу.

Опять трещит дровами камин, распространяя вокруг блаженное тепло. Опять я на диване в гостиной, с книгой по истории магических родов. Вокруг меня всё моё семейство: боа на коврике у огня, Бэзил рядом развалился на полдивана, ВВП чистит клюв об то, что когда-то было телевизором. Идиллия. Просто ощущаю себя Робинзоном Кукурузо.

С нами нет только СсШшурика. Змеюк на втором этаже, у дверей Верноновой комнаты, ждет, когда кто нибудь из Дурслей потеряет бдительность и в неурочное время выйдет в коридор. Скотч и ковёр он им никогда не забудет.

Когда уже собрался идти спать, в окно постучали. Невзрачная серая сова, ловко увильнула от Бэзила и кинула мне письмо.

"Уважаемый мистер Г.Д. Поттер. Приглашаем вас посетить наш банк в любое удобное для Вас время. Портал прилагается.

С уважением, Грипхук. Поверенный Поттеров в банке Гринготс".

Интересно это Вальпурга что-ли подсуетилась?

Глава шестнадцатая.

Гилденстерн.

Как я ошибался! Как ошибались мы все!

Юный Поттер. Будущая восходящая звезда Британской магополитики. Чёрта с два!

Два часа. Два часа я стоял рядом и наблюдал, как девятилетний пацан смотрит на подыхающего в муках человека.

И не увидел в его лице ни жалости, ни растерянности. Только лёгкая грусть от необходимости содеянного, и разочарование от того, что незапланированные события могут помешать задуманному.

Я был настолько потрясён поведением Поттера, что счёл за лучшее ретироваться сразу после завершения казни.

А это была именно казнь! Пусть без приговора и прочей мишуры, но ни у кого не возникло сомнений, только, что совершилась справедливость.

И теперь я не знал что делать. Сообщить о случившемся Гриндевальду. Обязательно. Мне даже не придётся нарушать Непреложный Обет. Эта клятва конечно очень сильна, но при должном умении её можно обойти.

У Геллерта кровь закипит, когда он узнает, что, а главное как это произошло.

Сила духа! То, что сам Геллерт пестовал в себе и своих приближённых. И то, что достигалось десятилетиями напряжённых тренировок. А тут девятилетний ребёнок.

Союзник или конкурент! Вот о чём бы я подумал в первую очередь на месте Гриндевальда. И я очень надеюсь на его благоразумие. Ведь если придётся выбирать между ним и Гарольдом, я приму сторону Поттера.

Остаток ночи провёл за написанием письма Гриндевальду, а утром собственноручно отнёс его в Гринготс. Поверенного не было и пришлось передать письмо Директору. Тот очевидно уже был в курсе, что произошло нечто необычное, ведь Фергюссона мне на помощь прислал именно он.

Передав, наконец, письмо, отправился спать. Надеюсь получиться.

Просьба Поттера о помощи застала меня врасплох. Я не представлял, чем могу помочь ему в складывающейся ситуации. Помочь деньгами или добрым советом — пожалуйста, но тут требовалась помощь активным действием, а я на такое не мастак.

Выход собственно был один — Гринготс. Обещали помощь, пусть помогают.

Поверенный, выслушав мои объяснения, попросил подождать и исчез, наверное, побежал докладывать. Что-же его вполне можно понять.

Рассказывать историю про мальчика, который попросил помощи , пришлось ещё дважды: Директору Рагнхорку с его заместителем и высокому мрачному мужчине представившемуся мистером Фергюссоном.

Директор, конечно, заявил, что возвращение родовых артефактов дело, безусловно, благое, и помочь в этом — долг всякого приличного волшебника. А соответственно Гринготс в лице господина Фергюссона окажет всё возможное содействие. И оказал.

Найти ворюгу и "пригласить" его для приватного разговора оказалось делом не столь трудным, как я ожидал. По крайней мере, Фергюссон справился с этим очень быстро. Также быстро некий Флетчер, которого, кстати, Гарольд, оказывается, хорошо знал, выложил местонахождение искомой книги и ещё кучи краденых вещей. Фергюссон отбыл за похищенным, и все казалось уже закончилось, когда Поттер, за которым я внимательно наблюдал, вдруг побледнел и подался всем телом к нашему пленнику.

Но быстро взял себя в руки, и только закушенная губа и бисеринки пота на лбу выдавали крайнее волнение, в котором он находился.

Когда вернулся Фергюссон, Гарольд рассказал нам о том, что увидел в голове у пленника. На том, что такие навыки под силу лишь сильнейшему лигилименту внимание не заострялось.

Дальнейшее просто поразило меня.

-Что будем делать, господа? Таких выродков в живых оставлять нельзя.

-Это Ваш заказ мистер Поттер. Следовательно, решение тоже за Вами. Но и ответственность — Ваша!

-Что ж. Видно это судьба. Мистер Фергюссон, у вас есть верёвка, простая магловская верёвка.

Расходились мы молча. Невозмутимый как скала Фергюссон. Внешне спокойный, с печальной улыбкой на усталом лице, Поттер. И я. Не знающий что и думать. И отчётливо понимающий, что только что переступил некую черту, за которой — новый выбор и новая жизнь.

Глава семнадцатая.

Рагнхорк.

Когда то маги лишили нас равных с ними прав. Загнали в резервации и отняли возможность на равных отстаивать свои интересы. И посчитали, что победили. Идиоты.

Только идиоты отдадут в руки поверженного врага самое дорогое — финансы.

Только идиоты свалят на вчерашних врагов обязанности по наблюдению за межродовыми отношениями.

И только идиоты позволяют, так и не произнёсшим слово — мир, существам, хранить в своих сейфах магические и родовые атрибуты почти всего магического мира.

А с идиотами и разговор короток. Их деньгами можно пользоваться. Им, за их же деньги можно оказывать услуги. Но только некоторые из них могут называться партнёрами, и лишь единицы — друзьями.

Вот и сейчас, Директору Рагнхорку предстояло решить. Кто он, Гарольд Поттер? Очередной богатенький идиот, чьи галеоны понесут прибыль в сейфы зеленокожего народа. Или — партнёр!? А может, чем Мордред не шутит, и друг.

Как всё — таки много сплелось вокруг человеческого детёныша. Хорошо это или плохо? Принёсёт участие во всём этом выгоду или нет? И наконец, стоит ли идти в этом деле в русле, пролагаемом Гриндевальдом, или нужно уже начать свою игру?

Подавляющее большинство магов презирало гоблинский народ. Жадность и жажда наживы, способность за лишний сикль продать самое дорогое — вот, по мнению магов, отличительные черты обитателей подземелий. Так думали маги, и самое интересное, что гоблины не собирались их в этом разубеждать. Зачем? Идиотам полезно жить в невежестве.

Вы презираете нас, воротите нос, не желаете продавать волшебные палочки. И в то же время вся ваша жизнь зависит от нас! От первого до последнего шага.

Рагнхорк усмехнулся, вспоминая попытки нынешнего Тёмного Лорда вступить во владение наследством Слизерина.

В первый раз полукровка Ридл вёл себя крайне вызывающе, и даже оскорбил гоблина проводившего ритуал. Поэтому нет ничего удивительного, что рука почтенного Грахома дрогнула в самый неподходящий момент, ритуал прошёл с нарушением (совсем, кстати, незначительным с точки зрения магов), но магия Слизеринов Тома Марволо Редла не признала.

Второй же раз, уже Лорд Судеб Волдеморт, так и не смог открыть даже родовую шкатулку Слизерина. Слишком многое уже у него было за спиной такого, чего магия не прощает.

Ритуал признания Рода. Палка о двух концах. С одной стороны возможность сказочно обогатиться за счёт активации средств, долгие годы лежащих на счетах угасших семейств. С другой — реальный шанс выпустить из под своего контроля огромные собрания артефактов и магических книг, которыми гоблины в отсутствие хозяев распоряжаться, конечно же, не могли, но и пользоваться ими никто ведь не запрещал.

И вот теперь дружище Геллерт, настаивает, чтобы Поттера прогнали через ритуал Признания Рода. И не просто ритуал, а с использованием первых пяти заклинаний Книги Дракона. Что такого узнал Нуменградский узник, что решил проверить Поттера на одержимость демонической сущностью? Сложнейший ритуал, проводимый не столько гоблинами, сколько самой магией. И если она посчитает существо опасным, то уничтожит его. Вместе с носителем.

И в этом была главная закавыка. В принципе гоблинам было всё равно — одержим Поттер, или нет. Если не одержим — ура сильнейшему в истории магу. Если одержим — ну чтож демон в союзниках тоже неплохо. Но вот только как отнесётся к этому Гриндевальд.

Ему, очевидно гость из за кромки и даром не нужен. Слишком много придётся заплатить демону, чтобы отговорить его от вмешательства в уже подготовленные комбинации. И неизвестно, хватит ли того чем платить?

Так, или может быть не так, думал Директор Рагнхорк. Но решение было принято. Приглашение и портключ отправлены. Добро пожаловать в Гринготс мистер Поттер! Или кто там, вместо Вас!

Глава восемнадцатая.

Поттер.

Ну что же. Приглашение сделано — приглашение принято!

Портал в руку — и ОПА! Так вот ты какой — северный олень!

Аппарирую прямо в холл, где из— за выбранного мною, для визита времени, вовсе немноголюдно. Что хотите. Почти полночь.

Подхожу к первому же попавшемуся клерку и протягиваю приглашение.

Гоблин внимательно читает, и степенно кивает, приглашая следовать за собой. Недолгое хождение по коридорам и вот мы у цели.

— Директор ожидает Вас.

— Благодарю Вас почтенный — с этими словами вхожу в заботливо распахнутые двери — ну Господи, а также Мерлин и Мордред, помоги!

Консервативно отделанный большой кабинет. Ничего новомодного — дерево, камень и бронза. И оружие. Оружие везде. На стенах и специальных выставочных витринах, на подставках и даже столе господина Директора.

Сугубая функциональность и величественная простота экспонатов завораживают. И нет сомнения, что всё это великолепие в прекрасном состоянии и готово к немедленному употреблению.

-Здравствуйте господин Поттер. Я Рагнхорк — Директор Лондонского филиала Гринготса. Рад видеть Вас в этих стенах.

— Здравствуйте господин Директор. И я рад здесь оказаться. Но, честно говоря, планировал сделать это немного позднее.

-Надеюсь, своим приглашением мы не нарушили ваших планов?

-Ну что Вы, какие могут быть планы у восьмилетнего.

-Весьма этому рад, ибо дела наши требуют весьма и весьма подробного разбирательства, а на это может уйти масса времени. Ведь Вы им располагаете? Я надеюсь.

А вот такие закидоны нам совершенно ни к чему. Надо немного осадить красавчика.

— Уважаемый Директор. У русских есть такая поговорка: " Если на клетке буйвола видишь надпись — слон, не верь глазам своим". И второе — надеюсь, Вам знаком термин "амикошонство".

Это я к тому, что начало нашего разговора пошло немного не в то русло. Я понимаю, что у Вас есть достаточно весомые причины для моего приглашения, и если в добавок к этому Вы решили немного подшутить над неадекватно себя оценивающим сопляком, то позвольте откланяться. У меня для юморных посиделок, пусть даже и с Главой Директората, нет ни времени, ни желания.

Собираясь на встречу, я конечно не раз прокручивал в голове возможные модели разговора. И приходил к выводу — лучше перегнуть палку и переиграть в серьёзность, чем дать слабину, и потом вечно оставаться в общении с гоблинами в роли младшего второстепенного партнёра.

Всё что мне удалось узнать о зеленокожих говорило об одном — позволишь укусить палец, оттяпают по самые тапочки. Поэтому никакого гнутия пальцев, но и от своего, ни на шаг.

Рагнхорк молчал. И совсем уже начал вставать из предложенного кресла, как он всё таки заговорил.

— Наверное, я с Вами соглашусь, господин Поттер. Действительно несколько неудачное начало. Но оно позволило нам с Вами расставить, как говориться всё точки. И думаю, надобность в дальнейших экивоках отпала сама собой. Предлагаю продолжить разговор.

Тем более что и тут я опять с Вами соглашусь, наша встреча действительно обусловлена весьма важными причинами. Смею Вас уверить, важными и для нас и для Вас.

— Ну, что же господин Директор. Раз ситуация затрагивает и Ваши и мои интересы приходиться согласиться. Но сразу предлагаю соблюдать в общении два правила: максимальную открытость намерений и равноправие сторон.

Поясню свою позицию. Мне плевать на общепринятую оценку Вашей, я имею в виду весь народ, деятельности. У меня своё мнение. И оно позволяет оценивать Вас, как жёстких прагматиков, превыше всего ценящих ЧЕСТЬ и ВЫГОДУ. Причём именно в той последовательности как я сказал. Это приемлемая для меня позиция. Поэтому я здесь.

— Очень, я бы сказал неожиданно. В любом случае спасибо за откровенность в определении позиций. Полную открытость обещать Вам, конечно, не могу, возможно, в процессе нашей работы будут затронуты интересы и других клиентов, а это как Вы понимаете — Табу. Но равноправие, как Глава Директората обещаю.

И раз уж мы пришли к соглашению, позвольте, наконец, озвучить наши вопросы к Вам и наши предложения.

— Внимательнейшим образом Вас слушаю.

-Первое, что мы хотим Вам предложить, и что собственно является локомотивом для всего остального процесса — Обряд Признания Рода.

Для чего, спросите Вы? И я отвечу — Признание Рода позволит нам совершенно точно знать Ваш статус в Магическом мире. И исходя из этого планировать дальнейшие действия.

Конечно, Вы скажете, что Вы и так уже Поттер по рождению и это, конечно же, не подвергается сомнению, но возможно есть ещё что-то, что позволит нам обойти целый ряд бюрократических препонов, так щедро расставленных министерством, особенно в последнее время.

Поэтому предлагаю Вам начать с обряда, а по его результатам уже будут ясны и дальнейшие наши действия.

-У меня господин Директор нет оснований подвергать сомнению необходимость проведения Ритуала именно сейчас. Наверное, это необходимо, и я надеюсь, Вы мне подробно объясните почему?

Но у меня в связи с этим есть принципиальные вопросы. И от Вашего ответа зависит, произойдут планируемые Вами события, или нет.

Первое: когда и кому станет известен результат Ритуала помимо сотрудников банка. Я подозреваю, что в силу моего малолетства, у меня имеется опекун, и может даже не один. Я имею к этому человеку очень большие претензии и поэтому не хотел бы оповещать его о своих отношениях с Гринготсом.

Кроме того, я так же не желаю передачи информации в Министерство. Уровень коррупции в нём превышает все мыслимые пределы, и продажа чужих секретов давно стала их бизнесом.

Второе:

У меня с собой имеются некие Родовые артефакты, воспользоваться которыми я не смог. Вероятно в силу незнания правильной процедуры. И я прошу Вас в этом помочь. Причём в первую очередь. Всё остальное потом.

И я положил на стол Директора Родовую книгу и шкатулку Мак-Миланов.

Не могу сказать, что главгоблин был удивлён. Я мало знаком со значением гоблинских оскалов. Мне, например, стало неуютно.

-Господин Поттер. Воистину Вы не перестаёте меня удивлять сегодня. Я надеюсь, Вы позволите — он привстал из-за стола и придвинул артефакты к себе — всего несколько минут.

Не знаю, какой офисной техникой пользуются в Гринготсе, но давешний клерк появился буквально в ту же секунду. С благоговением уложил книгу и шкатулку на поднос и снова испарился.

— Да, да. Это я по поводу удивления. Похоже, Судьба идёт Вам на встречу. И если это так, то Ваша Удачливость просто фантастична. А Удачливость, господин Поттер, да будет Вам известно, весьма и весьма ценится у нашего народа.

В это время снова явился клерк, да не один, а в сопровождении двух совершенно древних представителей гоблинского народа.

Эти двое сразу ринулись к Директору и принялись что-то шептать ему сразу с двух сторон. Выражение лица (или морды) Рагнхорка при этом стало из разряда — увидел во сне, и умер. Надо будет обязательно почитать о мимике здешних обитателей. А то можно попасть как кур в ощип.

В это время гоблинские тайны закончились и Директор встал. Стариканы скромно уселись в уголочке, уходить, явно не собираясь.

— Господин Поттер. Сэр. Прошу извинить меня за невольное нарушение нашей договорённости, но мои старшие коллеги плохо говорят по английски, и поэтому предпочитают наш родной язык. Информацию, сообщённую ими, я донесу до Вас дополнительно. А пока — главное.

Откуда у Вас данные Родовые артефакты, и какое Вы имеете к ним отношение. Вопрос этот поверьте абсолютно непраздный. Он можно сказать ключевой в сложившейся ситуации.

— Эти вещи со слов моей тёти, Петунии Эванс, принадлежали моей матери — Лилиане Поттер, девичья фамилия — Эванс, родовая — Мак-Милан.

Петуния Эванс передала мне их в своём доме В Литтл-Уиттинге. Кроме этих вещей мне был ещё передан дневник Лили, но там слишком много личного, и обнародованию он не подлежит. Могу лишь сказать, что моя мать всегда знала, что она — Мак Милан.

Теперь поднялись и старички. Встал и я.

— Господин Поттер. Сэр. Дело в том, что род Мак-Миланов шотландский, и представлял в годы своего существования объединенный клан Мак-Миланов состоявший из трёх ветвей, старшей и двух младших.

Достопочтеннейший Грауссхолм — один из дедульников отвесил неглубокий поклон — является поверенным объединенного клана. И он очень взволнован.

Ведь Род Мак-Миланов прервал своё существование более ста лет назад, и прервал в связи с гибелью ВСЕХ членов клана. Ни о какой Лилиане, достопочтеннейший Грауссхолм ничего не знает.

Конечно, точку в этом вопросе мог бы поставить Родовой Гобелен, но он в хранилище, а вход в него всем кроме членов клана — невозможен.

Происходящее, не стану скрывать, категорически не вписывается в наши планы. НО! Ни один гоблин, господин Поттер. Ни один гоблин, никогда не откажется от возможности сделать хоть что-то для возрождения угасшего Рода.

Поэтому пока мы не разрешим вопрос с Родом Мак-Миланов все дела в сторону.

Сейчас поверенный Грауссхолм проведёт необходимые действия, а я в силу сложившихся обстоятельств буду его действия комментировать. Вы согласны?

Ну, ещё бы я был не согласен. Я можно сказать за этим сюда и припёрся. Поэтому без колебаний подставил руку под каменный ножик поверенного и сцедил кровь в каменную же чашку. Старикан смешал мою кровь с принесённым с собой зельем и поставил чашку на стол Директору. Очевидно, предстояло подождать.

Внезапно жидкость в сосуде забурлила, меняя свой цвет, обьем и даже запах. Цвета менялись как в калейдоскопе. Жидкость то едва покрывала донышко, то выплёскивала через край. Запахи шибали в нос: благовония сменялись откровенной вонью, а раз даже ощутимо запахло тухлятиной.

Наконец процесс подошёл к концу. В чашке плескалась бирюзовая, пахнущая свежей полынью субстанция.

Грауссхолм взял чашу со стола и тожественно преподнёс мне. В глазах старого гоблина стояли слёзы.

-Выпейте это, господин Поттер. А теперь капните ещё немного крови на шкатулку. Это необходимо. Все Родовые артефакты заговорены на кровь.

Смоченная кровью шкатулка щёлкнула и открылась. Родовой перстень Мак-Миланов — грубая серебряная печатка покрытая рунами сел на безымянный палец как влитой. По телу от руки побежало приятное тепло, переросшее в жжение, а затем и внутренний огонь.

Волна адского жара накрыла меня с головой, и я потерял сознание.

Глава девятнадцатая.

Поттер.

Пришёл в себя я, так же как и потерял сознание — рывком.

Где то рядом раздавались приглушенные голоса. Я даже различал в гомоне то каркающие гоблиндукские фразы, то родные идиоматические обороты. Странно, я ведь ещё в Гринготсе. Кто же здесь по-русски матерится то?

Открываю глаза, и вся галдящая компания кидается ко мне.

— Господин Поттер, господин Поттер. Вы очнулись?! Как Вы себя чувствуете? Вам лучше? — рядом с диваном, на котором я лежу скучковались те, кто недавно проводил ритуал. Плюс невесть как здесь оказавшийся Фергюссон — Вы можете говорить?

-Да. Говорить я могу. А также могу слушать. И с удовольствием послушаю о том, что же со мной произошло.

— Ну вот, я же вам говорил, что с ним всё нормально — это Фергюссон — если Поттер задаёт вопросы, значит он в полном порядке.

— Господин Поттер, сэр. Поздравляю Вас, Ритуал прошёл удачно. — это уже Рагнхорк — и даже более того, благодаря ему вскрылись некоторые весьма и весьма важные для Вас, и конечно нас, факты. Если Вы уже достаточно пришли в себя, мы можем завершить финальную часть Ритуала.

Что может быть хуже американских горок, только американские горки для только что очнувшегося человека. Но не на того напали. Всю дорогу до хранилища Мак-Милланов я стоически терпел подкатившую к горлу дурноту и, не разжимая зубов, улыбался сопровождавшему меня поверенному.

Но вот и хранилище. Снова капаем кровью, и каменные воротины разъезжаются, принимая меня в полумрак семейной сокровищницы.

Хранилище девственно чисто, что, кстати, меня совершенно не удивляет. Скорее я был бы удивлён, увидев здесь гору золота или ещё что — либо в подобном роде.

У дальней стены хранилища на некоем подобии алтаря стояла шкатулка. А саму стену занимало то, что, наверное, и называют здесь Родовым Гобеленом.

В самом низу семейного древа я рассмотрел свою фамилию. Вышитую золотом. От неё шла ниточка к Лилиане Мак-Миллан в скобках — Поттер, и уже от неё, к неким Спенсеру и Аделаиде Мак — Миллан. Лилиана, Спенсер и Аделаида были вышиты синими нитками, но их фамилии были заключены в серебристую рамочку, и уже поверх неё обведены чёрной траурной каймой. Как впрочем и все остальные фамилии на гобелене.

Что ж, расскажем об увиденном гоблинам, авось растолкуют. Пока же меня больше интересовала шкатулка и её содержимое — пергаментный свиток.

Послание потомкам, не иначе. Интересно, интересно. Что же нам пишут.

Не знаю, возможно, Поттер и рождён для великих дел, но пока он только притягивает неприятности. Пройти через сложнейший Ритуал только для того, что — бы узнать, что на тебе теперь висит долг мести. Счастья что называется полные штаны.

Но дадим слово предкам:

" Здравствуй новый Глава Рода. Ведь если ты вошёл в хранилище, и читаешь это послание — ты Глава. Не спешу тебя с этим поздравлять. Ведь в свете того что ты должен сделать в качестве Главы это бы выглядело как издевательство. Не буду также пересказывать тебе историю Нашего Рода, ведь теперь ты без труда откроешь Родовую книгу и прочитаешь всё сам.

Скажу о главном.

Тебе не досталось ни несметных богатств, ни могучих артефактов. Недвижимости тебе тоже не досталось. Все наши дома в руинах.

Но ты шотландец (я надеюсь). И ты Глава Рода. И в наследство тебе достаётся самое сладкое — право мести.

У Нашего Рода всегда было много врагов. Такова жизнь. Но все эти враги всегда поступали с нами по чести. Мы нападали на них, они нападали на нас. Женщины и дети, не достигшие совершеннолетия, в конфликтах участия не принимали. Да мы были врагами, и бились насмерть, но это была война за ЧЕСТЬ, а не на уничтожение.

Но нашлись те, кто воспользовался нашими неудачами и подло, ударив в спину, уничтожив самое дорогое — продолжателей Рода, похитил хранившийся в Нашем Роду с незапамятных времён артефакт. Имя ему — Око.

Мы не смогли отомстить, потому, что умерли. Теперь это твоё право и твой долг перед Родом и памятью предков.

Запомни эти имена, новый Глава: Себастиан Ленстрейдж и Джерард Моуди.

Пусть их дома, их детей, внуков и правнуков постигнет та же участь, что и наши семьи — они должны умереть.

Скажу сразу — ты можешь отказаться. Но ты теперь Глава Рода. И это значит, что судить тебя за это будет та, что привела тебя в это хранилище — Сама Магия Рода.

Через двенадцать часов ты должен спуститься сюда и огласить своё решение. Каким бы оно ни было — удачи тебе.

Артур Фрэнсис Мак-Миллан".

Хорошо, что в хранилище я находился один. И мог дать волю своим чувствам. Тем загибам, которые я использовал для характеристики собственного положения, наверное, позавидовали бы самые прожженные боцманматы Петровского флота. Я бегал по пещере и колотил кулаками по гладким стенам. Я пинал алтарь и, наверное, стал бы его грызть, но вовремя одумался.

Ведь решение то уже было принято. Принято в ту самую минуту как я дочитал последние строки послания. Принято, на каком — то подсознательном уровне, как аксиома. Как абсолютно чёткое утверждение — надо поступить именно так, и никак иначе. И решение это было однозначным — я принимаю бой.

Не знаю как, не знаю когда, но завещанное мне священное право мести будет реализовано на все сто процентов.

И не нужно мне двенадцати часов.

Прокусил палец и поставил в конце послания жирную кровавую точку.

Рассказ о моём хождении в хранилище вызвал у гоблинской братии неподдельный интерес. Ни мой статус Главы Рода Мак-Милланов, ни моё право мести не вызвало у них ни малейшего сомнения.

Сам Рагнхорк, а за ним и мой поверенный Грауссхолм и второй старичок, назвавшийся Риенгхолдом, выразили свою полную солидарность моему решению о принятии права мести. Заметив только, что у достопочтенного Грауссхолма теперь станет много работы. Ведь надо досконально выяснить, кто из моих врагов жив, и ещё многие и многие необходимые в этом деле детали.

Благо финансовые вопросы моего поверенного не обременяли. За отсутствием таковых.

Видимо возрождение Рода и впрямь значительное событие для обитателей Гринготса, если за всеми этими хлопотами они на время позабыли, зачем я собственно здесь оказался.

Да и мне самому не хотелось возвращаться к другим темам. Я был просто иррационально счастлив. Иррационально, потому, что не находил для счастья никаких оснований. И все же я был счастлив.

Возрождение Рода, как юридическое событие вело к целому ряду чисто бюрократических процедур, для совершения которых требовалось время, и Директор предложил мне сделать небольшой перерыв, предоставив для отдыха гостевые апартаменты. Вполне кстати приличные.

И вот я официально Глава Рода. У меня в руках Родовая книга и специальная Вводная Грамота, объявляющая мои права на наследие Мак — Милланов. На моей руке Родовой перстень, он же портключ к Родовым развалинам.

И то, что Глава сопливый, пока ещё восьмилетний мальчишка, никого не волнует. Шотландские кланы никогда не признавали возрастного ценза в наследовании. Если судьба подсуропила тебя в Главы, то твой возраст никого не волнует.

Видя моё восторженно — отмороженное состояние Рагнхорк резонно предложил продолжить наши разговоры через пару деньков. Когда эмоции устаканятся. Ведь эмоции плохие советчики в решении важных, действительно важных дел.

Глава двадцатая.

Поттер.

Уже дома, а я давно уже привык про себя называть жилище Дурслей своим домом, лёжа в своём модифицированном чуланчике, наконец — то вполне осознал — во что вляпался.

Мало мне канонных злодеев и проходимцев, так вот, пожалуйста, свои собственные появились.

Никто, конечно же, и не ожидал, что я, смогу наперёд зная события, преспокойно почивать на лаврах, помахивая палочкой, то в сторону Волди, то Дамблдора. И конечно внутренне я был готов к активному развитию событий, но так рано, да ещё с совершенно незнакомыми персонажами. И если положим про Моуди я, конечно, слышал, то про Лентстрейжа информации было крайне мало. Остаётся в этом вопросе положиться на поверенного. Древний гоблинище, возрождением Рода практически воскрешённый из мёртвых, будет землю рыть, чтобы доказать свою полезность. А не то ведь можно и на покой спровадить.

А вообще, информации катастрофически не хватает. Как, например, расценивать оскалы зеленокожих — как улыбку, или как угрозу. Мне привыкшему в последнее время многие вопросы решать считыванием эмоционального фона собеседника, приходилось с ними очень тяжело.

И как расценивать произошедшее в Гринготсе — как удачное стечение обстоятельств, или — конкретное попадалово. Пока судить ещё очень рано. И хотя формальные результаты уже есть — Глава Рода, это вам не хрен собачий, кажется мне, что главное и самое важное ещё впереди.

Вот так я валялся на кровати, рассуждая о происходящем и почитывая Книгу Рода. И от прочитанного тихо выпадал в осадок. И даже не от количества врагов теперь уже МОЕГО Рода. По крайней мере, если есть у нас враги, значит, есть наверно и друзья.

Озадачивало другое. Способы выживания Рода и шаги, которые для реализации этих способов предпринимались. Вернее один шаг. На остальное просто не хватило времени.

Последний Глава поняв, что дела Рода неуклонно идут к вымиранию, решился на неоднозначный эксперимент. Родителей Лили, тех самых Аделаиду и Спенсера, скрыли, проведя специальный ритуал. И хотя сокрытие накладывало очень неприятные последствия на скрываемых, они всё же пошли на это.

Пошли, зная, что ни они, ни их дети, не смогут претендовать на наследие Рода. Что впереди возможна жизнь среди маглов и как следствие разрыв с оставшейся роднёй. Что для шотландцев весьма и весьма неприятно. Ведь их основная сила в единстве клана.

Поэтому имена матери Поттера и его деда с бабкой и были на гобелене обведены серебряными рамками.

Но всё оказалось зря. Аделаида и Спенсер погибли в автокатастрофе. Лили сначала отданная в магловский приют, оказалась затем в семье Эвансов, где ей несказанно повезло. Магия не стала её проклятием, а позволила развиваться дальше.

Настоящие родители не скрывали от девчонки её предназначение — возрождение Рода, так как к тому времени от Мак-Милланов остались только они трое. И, наверное, всё бы было удачно: Хогвартс, брак, с каким нибудь магом и рождение наследника или наследницы. Но тут в историю вписался всем известный долькоман, и как водится, всё изгадил.

Привычка старого козла, играть чужими судьбами едва не поставила крест на деле, за которое страдали и умерли последние Мак-Милланы.

Но тут подвернулся я. И огрёб по всей совокупности. И за сокрытие, и за закладки, которые Дамблдорий впиндюрил малолетнему Гаррику, и за ещё Мордред знает что.

Поэтому меня так и корёжило при ритуале. Перстень в буквальном смысле выжигал из меня всё, не относящееся к ПРАВИЛЬНОЙ Магии. Открывая прямой доступ к Магии Рода.

Но вот каковы теперь будут последствия этого очищения, я не знал. Хотя гоблины и заверили, что всё будет хорошо, привычка постоянно ожидать подлянки заставляла организм слегка вибрировать.

Вот так между нервозными размышлениями и чтением я и провёл два дня. Наигрался с СсШшуриком и Бэзилом, провёл дисциплинарную профилактику Дурслям, и конечно выспался.

Вальпурге про происшедшее решил ничего не говорить. По Блэкам пока ничего, а дела Мак-Милланов её не касаются.

Поэтому, казённого вида, серую сову с приглашением от Рагнхорка встретил почти с облегчением.

-Итак, господин Поттер. Позвольте вновь приветствовать Вас в стенах Гринготса. Признаюсь, задали Вы нам задачку. Практически все сотрудники, отвечающие за возрождение Родов, трудились эти два дня не покладая рук, и ног, наверное. И я рад озвучить их труды.

Первое: Ваш статус окончательно определён и занесён в Большую Книгу Статусов банка Гринготс.

Вы, как Глава Рода Мак-Милланов имеете право голоса на Большом Круге магических кланов Шотландии и Уэльса.

Вы имеете полное право выставлять свою кандидатуру на выборную должность Начальника Ополчения Магических Родов Шотландии и Уэльса, в случае созыва такового.

Ваше слово, как Главы, является определяющим для всех членов Вашего Рода, независимо от возраста и положения.

С того момента, как артефакты Рода признали Вас, Вы являетесь совершеннолетним, полноправным членом сообщества Британских Магов. Никакие возрастные или иные ограничения на Вас не действуют.

И соответственно Вы несёте полную ответственность за свои действия перед Верховным судом Магобритании — Визенгамотом. Который имеет право рассматривать Ваши дела только при присутствии не менее двух третей от полного состава.

Ещё раз поздравляю.

— Спасибо. А скажите, об изменении моего Статуса будет сообщено моему, теперь уже бывшему, опекуну?

-Конечно. Так требует закон. Как только на острове Азбакан закончится карантин, то есть примерно через неделю, Сириусу Блэку тут же будет послано соответствующее уведомление.

— Вы хотите сказать, что моим магическим опекуном, до сих пор являлся Сириус!? Но ведь он в тюрьме! Да еще по такому обвинению.

— А вот это, господин Поттер, уже наш приятный сюрприз. Не даром всё же мои подчинённые едят свой кусок драконятины.

С момента смерти Ваших родителей, никто и никогда не пытался оспорить у Сириуса Блэка право Вашего опекунства. В завещании, оставленном Вашим отцом, Блэк называется как единственный достойный кандидат на опекунство.

А поскольку заключение его в Азбакан произошло с массой процедурных нарушений, формально он права на опекунство никогда не терял.

Более того, ни Ваши магловские родственники, и никто другой никогда не изъявляли желания это право оспорить.

-А Дамблдор? Он то, каким боком во всём этом замешан?

-А что Дамблдор. Он, имея на руках ещё прижизненную доверенность Вашего отца на снятие средств с его счёта, всё это время ею пользовался. Вам о движении этих средств знать не полагается, так как Вы не являетесь наследником личного сейфа Джеймса Поттера.

А Джеймс в свою очередь, не являлся наследником всего состояния Поттеров.

Каролус Поттер, незадолго до смерти лишил сына права наследования, выделив ему для проживания с семьёй небольшой личный сейф.

О Вас же в завещании Вашего отца сказано только, что Вашим опекуном в любом случае должен быть Сириус Блэк.

Я вижу, Вы озадачены, господин Поттер. Позвольте узнать чем? Неужели нерасторопностью великого Альбуса! А вот и зря. Вы ведь волшебник, а значит, едва Вам исполнится одиннадцать, к Вам прилетит сова с приглашением их Хогвартса.

И отвечая согласием на приглашение поучиться в самой великой школе Магии, Вы поставите на присланном пергаменте свою подпись. Тем самым активируя договор Попечительства, по которому Вы как сирота целиком и полностью попадаете под юрисдикцию Директора Хогвартса, догадайтесь кого?

Вместе с Вашими деньгами, недвижимостью и прочим. С правом Директора до окончания учёбы, вмешиваться в Вашу личную жизнь по своему усмотрению.

Кстати такое же правило распространяется на всех маглорождённых. Независимо от того живы их родители или нет. Права маглов для магической Фемиды всегда были ничтожны.

И снова позвольте, господин Поттер восхититься Вашей Удачливостью. Ведь принимая на себя обязанности Главы шотландского Рода, Вы свели на нет любые возрастные ограничения. Шотландские Рода никогда не признавали возрастной ценз в наследовании. Жизнь сложна, и до совершеннолетия можно и не дожить.

Ну а теперь, когда с делами Мак-Милланов всё более-менее ясно, перейдем, пожалуй, к другим, не менее важным вопросам.

Глава двадцать первая.

Поттер.

— Вернёмся, так сказать к тому, с чего начинали. К большому ритуалу. А что он совершенно необходим, Вы уже убедились и сами. Сразу оговорюсь, почему он называется Большим. В отличие от обычного варианта в церемонии примут участие несколько сотрудников банка. Все они Вам знакомы.

Достопочтенные Грауссхолм и Риенгхолд. Помимо того, что один из них является Вашим поверенным, оба они состоят в Круге Старейшин Гринготса.

Поверенные Родов Блэк и Поттер, почтенные Грипхук и Гаусхак, а так же начальник Особого департамента нашего банка почтенный Хаугалдай. Ну и я, с вашего позволения.

Ритуал несложен, и не займёт много времени. По крайней мере, я на это надеюсь. Готовы ли Вы?

-Да, я готов.

— Тогда прошу Вас.

Я вышел на середину комнаты и уселся в стоящее там большое каменное кресло. Рагнхорк остался за своим столом, разложив на нём большой старинного вида фолиант, и приготовился из него читать.

Гоблин названый Хауголдаем пристроился на диване, положив на колени замысловато исполненный посох. Я бы назвал эту штуку скорее техноартефактом.

Остальные подошли ко мне, держа в руках (или лапах) каменные же чашки, наполненные жидкостями разных цветов и запахов.

В каждую чашу я от души накапал крови из разрезанной ладони . И стал наблюдать за происходящим.

Один за другим чашеносцы подходили к Директору, и он, прочитав, что-то из книги бросал в их плошки нечто напоминающее порошок.

Дальнейшее напоминало мне уже испытанное при вхождении в Род Мак-Милланов. Бурление и различные запахи. Правда, тухлятиной больше не пахло.

Затем содержимое плошек было слито в одну и предложено мне для опробования. Пришлось пить. Вопреки подспудному ожиданию пошло хорошо.

Голова немного затуманилась, окружающий свет несколько раз мигнул и... И всё.

-Господин Поттер, сэр.

Позвольте поздравить Вас с успешным окончанием Ритуала. Проведённое исследование показало полную обоснованность Ваших притязаний на наследство родов Поттер, Блэк и Слизерин.

Желаете ли продолжить?

— То есть?

-Ну, теперь и Вы, и мы совершенно точно знаем, что Ваши претензии на наследие указанных Родов обоснованы. Вы можете продолжить Ритуал и официально вступить в права наследования. Кроме того Родовые перстни покажут готовы ли магия Рода принять Вас, как своего Главу. Благо препятствий для этого теперь нет.

Однако хочу предупредить. Совсем скрыть Ваше вступление во владение наследием, нам не удастся. Члены Родов на которые вы претендуете узнают об этом в течении недели. Посредством Родовых Гобеленов или иными способами.

Поэтому позвольте несколько советов.

Наследие Поттеров перед Вами. Перстень покажет, готова ли магия Рода считать Вас своим главой. Каких либо осложнений здесь не ожидается, хотя бы потому, что Вы единственный Поттер.

С наследием Блэков намного сложнее. Хотя Сириус и назвал Вас своим наследником, и он сделал это ещё до заключения в Азбакан, есть ещё немало магов, могущих предъявить свои права на наследие. Малфои, например, или Лентстрейжи.

Кроме того, Родовая магия Блэков заключена в Месте Силы. И этот сильнейший артефакт хоть и делегировал Родовому перстню часть полномочий по признанию Главы рода, окончательное решение принимать предпочитает всё же сам.

То есть, даже имея на пальце родовой перстень Блэков, Вам всё равно придётся обратиться к месту Силы. И оно Вас примет, если сочтёт достойным, или убьет, если посчитает недостойным.

А просто щеголять Родовым перстнем, без легитимизации Местом Силы я бы не советовал. Эффект далеко не тот, да и нарваться можно.

Что касается Слизерина, то тут уж Вам решать. Не скрою приз, конечно же, шикарный, но это на первый взгляд.

Как и в Роду Поттеров Вам здесь не стоит опасаться конкуренции. На сегодняшний день вы единственный реальный претендент. И некий Том Марволо Ридл Вам не конкурент вовсе. Это я Вам гарантирую как Глава Директората.

Но дело ещё в том, что хранилища Слизеринов, которые, кстати, так всех притягивают, может открыть только Слизерин истинный, в котором доля Магии Рода уравновешивает долю Крови. А таких, увы, в природе нет. И, наверное, никогда уже не будет.

И ещё. Род Слизерин — доминантный. Будучи наследником Поттеров, Блэков и Мак-Милланов, Вы можете пользоваться всеми тремя титулованиями. Или поочерёдно, или всеми вместе.

Став Главой Слизеринов, Вы станете только Слизерином, и останетесь им навсегда, приняв на себя всю тяжесть этого бремени. Ведь наследие это не только деньги, маноры и старинные артефакты. Наследие это ещё и Родовые проклятия, долговые обязательства и прочие весьма обременительные вещи. Подумайте сколько их у Рода — Основателя.

Блэки в этом смысле тоже конечно не подарок, но они намного скромнее, намного.

Так каково же будет Ваше решение!?

— Да и Мордред с ними. Давайте сюда ваши перстни. Ну, я имею в виду Поттеров и Блэков. Насчёт Слизерина же, боюсь, Вы правы. Не по Сеньке шапка. Пока.

Странно, но вступление в Главы уже не вызвало во мне такого отклика как в первый раз. Адаптировался, наверное.

Примерка колец прошла без происшествий, и теперь я похож на нового русского, вся правая рука в перстнях. Хотя если зарядить кому нибудь, то получится как кастетом.

Гораздо больше времени и нервов заняло общение с поверенными. У меня их теперь целых три. И если старичок не докучал приставаниями, занятый разработкой планов мести, двое других вынесли мне весь мозг.

Я даже в хранилища не поехал, заваленный папками со всевозможными отчётами, за хрен знает сколько лет.

Как, оказывается, тяжело быть олигархом.

Уже собираясь восвояси, обратился к Рагнхорку:

-Господин Директор, ещё два вопроса:

Каким образом всё, что сегодня произошло, будет отображено в документах Министерства?

— И какого Мордреда Вы так обо мне печётесь?

-В Министерстве, господин Поттер, надо сказать далеко не всё благополучно с исполнительской дисциплиной и делопроизводством. Поэтому соответствующие, Вас касающиеся бумаги, хотя и будут отправлены в срок, согласно Соглашения, могут попасть прямо в Архив, минуя всякие канцелярии.

Что касается того, почему мы Вам помогаем? Мы, гоблины имеем очень хороший нюх на будущую прибыль. И ещё нам очень нравится иметь дело с удачливыми людьми.

Глава двадцать вторая.

Аластор Моуди.

Аластор Лорд Моуди был зол. Как может быть зол человек среди ночи, поднятый по совершенно надуманному поводу. А в том, что повод был надуманным, Аластор не сомневался ни минуты.

Ну, неужели нельзя подождать до утра!? Нет же, приспичило Альбусу разбудить его именно сейчас.

" Ах, Аластор! Какое горе. Ты представляешь, Наземникуса убили. Да, да убили, и теперь его тело находится в магловском Аврорате. Совершенно необходимо срочно его оттуда забрать. Ну, и конечно, если будет такая возможность, надо попытаться. Ну, ты понимаешь?

Ведь смерть друга не должна оставаться безнаказанной. А ведь Флетчер нам всем был друг? Ведь так же"!?

Кудахтанье Альбуса доносившееся из камина раздражало несказанно. Псевдодемократичный тон Директора, которым он привык пользоваться в разговорах с тупицами из Ордена и малолетними дебилами из Хогвартса просто бесил. Магловский аврорат, как же. А то он не знает, как это называется.

И эти его намёки. Надо попытаться, надо попытаться. Сказал бы уж прямо — подними его и узнай что произошло.

А я тебе потом передачки в Азбакан носить буду. Все десять лет. Может быть.

Флетчера значит завалили. Ну, туда ему и дорога. Жалко конечно, что именно сейчас, когда надобность в его услугах просто зашкаливала. Но тут уж как говориться.

Аластор Флетчера не любил. Как не любит матёрый серый хищник мерзкую шакалью породу. Но общаться, общался. В Ближнем кругу у Альбуса каких только типов не было. Если от каждого нос воротить, то и выпить нескем будет.

Правда, руки Аластор после этих посиделок мыл с остервенением.

Вот так всегда и бывает. Моуди зло сплюнул. Шел, не сворачивая по Светлому пути, а пришёл прямиком в дерьмо. Спасибо другу Альбусу. Да и сам, по правде говоря, не лучше.

Ворча и стеная, Моуди собрался и аппарировал в Министерство. Идти предстояло в магловскую полицию, а туда без усиленной бригады обливиаторов соваться не следовало.

Хоть бы сегодня Локконс дежурил. Он, конечно, сволочь ещё та, но как специалист — выше всяких похвал.

Ближе к полудню группа волшебников, возглавляемая Винсентом Брауном, старшим аврором, аппарировала возле магловского полицейского управления. Дорога была знакома. Флетчер был далеко не первым волшебником, чьи останки забирали из морга при криминалистической лаборатории.

Аластор в работу бывших коллег не вмешивался. Знал, что всё сделают правильно. Не впервой.

Трупп Наземникуса он обнаружил на жёстком стеллаже в искусственном холоде морга. Бывший подельник являл зрелище пренеприятное и тошнотворное. Ни о каком поднятии и речи быть не могло. А жаль.

Разупокоить бы эту суку и заставить сортиры в Аврорате чистить. И чистота бы была, и молодёжи тренировка. А то, как девки, честное слово.

Слаженная команда работала быстро. И вот уже мозги прочищены, необходимые бумаги частью уничтожены, а частью конфискованы. Прощальный Обливейт дежурному, и в дежурку. Допивать кофе, и играть в плюй-камни.

-Ну что, Аластор? Что удалось узнать? — Директор прямо таки егозил, ничем не напоминая сейчас грозного, но справедливого Главу Визенгамота.

-Хреновые дела Альбус. Поднять Наземникуса мне е удалось. Всё таки больше недели пролежал в тёплом помещении. Вместо головы — каша.

А по бумагам выходит, что прикончили его маглы. Есть у них такие самодеятельные ячейки по очистке общества. Выловили его, скорее всего около школы, где он опять за ребятишками подглядывал, да и подвесили за яйца, предварительно выбив, что знал.

Не он первый, кстати, так закончил.

Так, что мстить нам некому. А Наземникуса ты зря не придержал. Видно совсем зарвался, скотина.

И вот опять старый Моуди в своём старом доме, за бутылкой старого огденского. В размышлениях об окружающем его дерьме.

А, что — разве не дерьмо!? В одной компании Великий Светлый волшебник и тварь, с которой и гадить на одном квадратном километре не сядешь.

Да и мало ли таких у Дамблдора. Тот же Дедалус Дингл. Завсегдатай Дырявого котла, блин! Барыга, через руки которого проходит львиная доля всего краденого в Лондоне магическом, да, наверное, и не только.

А, Молли! Хотя, что Молли. Рыжая чертовка, вскружившая в молодости голову не одному волшебнику. Специалист по приворотам, наверное, европейского уровня. У неё даже паскуда Снейп не стесняется консультироваться.

Несгибаемая, как гоблинский клинок, глава большого семейства, состоящего из мужа — придурка и оравы таких же, как она рыжих, оторвиголовных ребятишек.

Эх, Молли! Аластор вспомнил как в своё время и сам приударял за огненоволосой оторвой. Не без успеха кстати.

И угораздило же её выйти за Уизли. Наверное, правду говорили досужие языки о неудавшемся эксперименте. Вот только чей это был эксперимент. Самой Молли. Или может друга и ученика знаменитого Николаса Фламеля.

Дамблдор. Псевдодруг и псевдосоратник, держащий "почти брата" Аластора за жабры, так, что и не вздохнёшь лишний раз.

А не надо было , тогда ещё молодому человеку, с двумя кстати ногами и глазами, лезть не в свои дела. Любопытство сгубило кошку. А вместе с ней не одну сотню ищущих справедливости придурков.

Моуди вылил остатки виски в стакан и положил в него свой знаменитый глаз. Пусть ночку полежит. Хуже не станет.

Последнее время "Око" стало барахлить. То, подёргиваясь рябью, то показывая несуществующее. Ночные ванны из старого огденского делали старый артефакт более сговорчивым.

Тоже алкоголиком наверное становиться, как и я сам.

Старость нешуточно давила, и хотелось только одного — красивой, быстрой смерти, на глазах у людей, а не где нибудь на очередном дерьмовом задании друга Альбуса.

И уже засыпая старый мракоборец бормотал: "Только бы не сдохнуть в этом дерьме. Только не в этом дерьме".

Глава двадцать третья.

Рагнхорк.

Поттер отбыл. Разошлись по своим кабинетам, теперь уже его, поверенные. Умчался по своим нескончаемым делам начальник Особого департамента.

Настало время, когда можно ни от кого не таясь, устало опуститься в кресло и наконец-то подробно проанализировать произошедшее.

Сначала самое главное — не был ли в процессе всей этой катавасии ЧЕСТИ и БЛАГОСОСТОЯНИЮ гоблинского народа, нанесён какой либо вред?

Ответ однозначен — НЕТ!

Была ли получена ПРИБЫЛЬ?

Да, была. И явная, выразившаяся в разморозке счетов Поттеров и Блэков. И косвенная, но от того не менее значимая. Банк приобрёл очень солидного клиента, к тому же достаточно положительно настроенного в отношении гоблинов.

И значит время и усилия потрачены не зря.

Ну а теперь немного личного. Просьба старого друга выполнена. Результат получен, и результат положительный. Вряд ли Геллерт обрадовался бы известию о вселившемся в мальчишку демоне.

Что же касается Поттера. Ой, не прост, мальчуган, ой не прост!

Логически выверенная, грамотная речь. Хорошая осведомлённость в юридических вопросах. Спокойная манера изложения, более присущая зрелому, повидавшему жизнь, человеку.

Эмоциональная сдержанность. И заметно, что это не природное свойство характера, а приобретённая, тщательно пестуемая привычка.

Другой бы при известии о богатствах и возможности самостоятельно их тратить прыгал до потолка. А этот — более всего интересовался, каким образом возможно как можно дольше остаться в тени.

Ну и что здесь говорит про ребёнка?

И это снова поднимает вопрос о выборе пути. Как дальше следовать? В фарватере Гриндевальда? Или всё-таки начинать собственную игру.

Возможно, стоит немного подождать? А может, начинать надо было ещё вчера?

И ведь решение не отложишь на завтра. И не перекладешь на плечи подчинённым. Это вопрос стратегии. Возможно, учитывая возраст фигуранта, на многие годы. И такие решения на чужие плечи не перекладываются.

И ведь не скажешь, что мало информации. Её как ни странно предостаточно. Но всё упирается в слишком много "Почему"?

Почему и как, одинокий, живущий у маглов мальчишка, в первый же свой побег из дома находит тщательно законсервированное и зачарованное убежище.

Почему и как, не знакомый до этого с магией ребёнок с лёгкостью проходит "Завесу" установленную одним из самых могущественных магов.

Почему и как, восьмилетний ребёнок становится другом , почти девяностолетнему старику.

Почему, сидящий в заточении бывший Тёмный Лорд, давно наплевавший с самой высокой Нуменградской башни на всё происходящее за стенами его тюрьмы, вдруг делает стойку, и буквально пошагово следит за доселе никому неизвестным мальчишкой.

Почему, в конце концов, Дамблдор, старательно делает вид, что знать не знает о каком— то Поттере, хотя его шпионы чуть ли не круглосуточно наблюдают за домом Дурслей.

И ещё десятки вопросов, на которые нет ответов, а если и есть, то совсем не факт, что они истинные.

И отсюда самый главный вопрос — что принесёт Гарольд Поттер лично ему, Главе Директората гоблинского народа Рагнхорку Пронырливому.

Один раз он уже рискнул, поставив на Гриндевальда — и не проиграл. Не настала ли пора рискнуть ещё раз!?

Глава Директората встал из-за стола и нервно заходил по кабинету. Видели бы сейчас его подчинённые. Всегда невозмутимый, каменолицый Рагнхорк не знает, что делать.

Рагнхорк ещё постоял немного у тёмного окна, а затем, приняв, наконец, решение, решительно полез в стол.

Вот она! Полулитровая глиняная бутылочка. Одна из трёх оставшихся. Редчайший, почти трёхсотлетней выдержки напиток, изготовленный ещё дедом Пронырливого.

Верный способ прогнать сомнения, и укрепить принятое решение.

Прочь притёртую каменную пробку. К Мордреду, специально приготовленный для таких случаев бокал. Как тогда — в тридцать девятом. Из горлышка!

Огненная влага адским дыханием потекла по пищеводу, разливая по телу блаженство. Разум, на миг, окунувшись в жерло вулкана, очистился, отсеяв всё наносное. Цеплявшиеся на задворках подсознания сомнения, смылись всепоглощающей волной.

Рагнхорк снова опустился в кресло. Ну что же. Решение принято. Будем воплощать его в жизнь!

Глава двадцать четвёртая.

Поттер.

До дня рождения оставалось два дня. Лавинообразные события, к сожалению, не позволили мне, продумать список приглашённых и приглашения рассылались спонтанно.

Именинник желал видеть на своём девятилетии следующих гостей: несомненно, уважаемого господина Йозефа Гилденстерна; совершенно определённо почтенного господина Йена Фергюссона (его адреса я не знал, и послал приглашение через банк); достопочтенного господина Директора Рагнхорка (да я наглый, и наглость говорят второе счастье); кроме того я желал видеть почтеннейших Грипхука и Гауссхака, и конечно достопочтеннейших Грауссхолма и Риенгхолда. Последний конечно не был моим поверенным, но принимал живейшее участие в делах Мак-Милланов, и к тому же состоял в Круге Старейшин Гринготса.

Для чего, спросите вы приглашать на день рождения девятилетки такую компанию. Отвечу. Я хочу, что бы они пообщались у меня на глазах. А я бы в это время, особо не отсвечивая тихонько посканировал их эмоциональный фон.

У меня на этих персонажей начали зарождаться далеко идущие планы, и упускать возможность лишний раз составить о них своё мнение, я не собирался.

Кроме того, только эти мои знакомые знали обо мне достаточно, чтобы я мог чувствовать себя достаточно свободно.

Причём приглашал я их не на банкет, а на природу. На шашлыки.

Змеиная горка уже была подготовлена для этого. Обеспечивал мероприятие Кричер, собственной персоной.

Вполне возможно, что я слишком высокого о себе мнения, и поглощать шашлык мне придётся в одиночестве, или на худой конец в компании Гилденстерна, но попытаться в любом случае.

Озадаченный по самое не могу ВВП отправился в путь.

Общение с поверенными оставило в душе два оттенка. С одной стороны — высокопрофессиональный и качественный вынос мозга на тему прав и обязанностей главы Рода.

С другой тот же вынос, но с уклоном в финансы.

Самым лёгким с точки зрения загруженности было наследство Поттеров. Около миллиона золотых кругляшей, Поттер-манор и разрушенный домик в Годриковой лощине.

Деньги сиротливо ожидали своей участи в хранилищах. Поттер-манор требовал личного присутствия с целью вдохнуть новую жизнь и подстегнуть домовиков. Их в маноре, кстати, была целая колония, и поскольку со дня смерти Каролуса и Дореи прошло не так много времени, они должны были быть вполне работоспособны.

Конечно и в самом маноре, и в хранилищах находились накопленные годами книги и артефакты, но размножаться клонированием я не собирался, а иного способа везде успеть у меня просто не было.

Блэки же и тут подложили свинью. Мало того, что меня после принятия Родового перстня просто неодолимо тянуло на Гримо. Так и всяческих неоднозначных сюрпризов было в избытке.

Например, я как Глава обязан был заботиться о членах рода пребывающих в узилище. Кодекс прямо на это указывал, и ему было плевать, за что они там содержаться.

А Кодекс Блэков, я вам доложу, не та книга, которую можно игнорировать.

Не менее четверти его страниц было посвящено описанию санкций, применяемых к Главе Рода за манкирование своими обязанностями.

В этом плане успокаивало одно — пока не пройден обряд одобрения Местом Силы, я как бы, не совсем Глава. И значит с заботой об арестантах можно повременить.

Блэки были побогаче Поттеров. Миллиона на полтора. И их деньги не пылились в хранилище, а были вложены в доходные, с точки зрения последнего Главы, предприятия.

Например, в торговое товарищество "Горбин и Бэрк". С правом влияния на политику предприятия.

Из недвижимости мне достался дом на Гримо, и какой — то Блэк-хаус на озере Лох-Иннес.

Гринготскими хранилищами семейство было богато. Целых семь штук. Под разными номерами и на разных уровнях.

Как мне объяснили поверенные, чем меньше номер и ниже уровень, тем круче.

Здесь всех перещеголяли Мак-Милланы. Их номер 276, на втором уровне забивал и Блэковские (третий и пятый уровни), и тем более Поттеровские на седьмом.

Всего на настоящий момент уровней было двенадцать.

Прибарахлился я конечно знатно. Но особой радости от этого не испытывал. Возможно в будущем, я и пойму всю значимость мне выпавшего. А пока ничего кроме геморроя оно мне не сулило.

Мои потребности, даже в самых завиральных мечтах, не покрывали мои возможности. Хорошо ещё, что недвижимость обслуживалась домовиками, и непосредственного вмешательства не требовала.

Откровенно порадовала малочисленность вновьприобретённых родственников.

Из Мак-Милланов — никого. Из Поттеров — я один. Из Блэков (и опять гадство), тоже совсем немного. Самые непредсказуемые в тюрьме. А те, кто на воле с главными возможными создавателями проблем — аристократией не в ладах.

Вот, черт! А про Нарциссу то я и забыл. И не смухлюешь. Гауссхак сказал, что ВСЕ члены Рода, рано или поздно узнают о смене Главы. Будем надеяться, что именно она узнает позже.

Книг и артефактов у Блэков тоже было навалом. И, по словам поверенного подавляющее большинство из них имели акцентированный чёрный оттенок, поэтому во избежание, хранились в Гринготсе. А на Гримо находились наиболее безобидные с точки зрения законы копии. И если то, что я видел в своё недолгое посещение библиотеки, считается безобидным, то, что я увижу в сейфах?!

От обилия информации, в буквальном смысле кружилась голова. Периодически возникала мысль — а не завести ли себе секретаря. Или хотя бы ежедневник.

Поверенные, правда, уверяли, что не дадут пропустить что либо важное. Я им верил, конечно. Но вот способ оповещения вызывал содрогание.

Как представлю караваны сов, непрерывным потоком пикирующие на домик Дурслей.

Секретарь, конечно, лучше. И ли вернее секретарша. Этакая еще довольно сексапильная тётка в очках. Подчеркивающих серьёзно-стервозное выражение лица. Похожая, одновременно и на Мэри Поппинс, и на фрекен Бокк.

Как вариант можно конечно использовать домовика. Среди них, кстати, попадаются очень занятные экземпляры. Но боюсь как бы не спровоцировать, и без того стоящих на грани, Дурслей. Домик то невелик, а народу в нём уже полно.

Как бы появление ещё одного жильца не привело к социальному взрыву в отдельно взятой семейке.

Секретарь, по моему разумению, помимо прочего, должен был выполнять обязанности слушающего собеседника. И я не уверен, что интеллект домовиков такое позволяет.

Кроме того секретаря-человека можно залегендировать как воспитателя или телохранителя, или того и другого. Что позволит ему без всяких яких сопровождать меня куда угодно.

Короче, вопрос требовал углублённой проработки. И откладывать её в долгий ящик не имело смысла.

Подсказать решение, мне могли мои новые знакомые. И я как раз собирался упомянуть об этом на празднике.

Вообще, ощущение того, что я сам того не желая вышел на совершенно новый уровень, внутреннего комфорта не добавляло. Пораскинув мозгами, решил использовать старинный адаптационный метод — поднимаешь вверх правую руку и резко опуская, говоришь — а пошло оно ВСЁ!

Раз так легла карта — пусть им будет хуже.

Под такие мысли плюнул на всё, и аппарировал на Гримо!

Глава двадцать пятая.

Поттер.

Дом на Гримо встретил меня сиянием. Сияли идеально вымытые окна. Отражали свет волшебных факелов, натёртые до зеркального блеска полы. И сам дом казалось, светился, предвкушая какое— то радостное событие.

Кричер ждал меня у дверей, одетый в подобие тоги, с гербом Блэков на груди. Поклонился чуть не до земли, и, взяв за руку, ни слова, ни говоря, повёл в дом.

Мы шли по ярко освещённым коридорам, и нас сопровождала волна теней. Это обитатели портретов следовали за нами, перемещаясь с полотна на полотно. Странно, но я никогда не замечал в доме такое количество картин.

Остались позади библиотека и боевой зал, и ещё множество неизвестных мне помещений. Коридор уводил нас вниз, плавно превращаясь в лестницу.

И вот перед нами двери. За ними большой зал освещённый пламенем старинных светильников. Посредине — камень. Его очертания плывут перед глазами, и кажется, что камень окружает марево.

Кричер подводит меня к Месту Силы, а это именно оно, и, протянув обсидиановый нож, отходит в сторону.

Ну что же я знаю что делать. Разрезаю ладонь крест— накрест и кладу руку на камень. Шершавая поверхность жадно впитывает выделяемую ладонью влагу.

Марево от камня становится больше, окутывая меня со всех сторон. Свет меркнет, и я, молча, опускаюсь на пол.

Огромный зал, освещаемый какими— то всполохами. Я стою посередине, окружённый празднично одетой толпой. Окружающие не обращают на меня внимания, разговаривая между собой. Звуки их голосов сливается в один гул, где не разобрать отдельных слов. И все они смотрят туда, в глубину зала, где на возвышении стоит трон.

А на нём — королева. Снежная королева!

Она смотрит на меня. Её взгляд пронизывает, не оставляя спрятанными никаких тайн. Ей всё известно. И она имеет право судить обо всём. Она королева!

Её губы шевелятся. Я не разбираю слов. Но в голове отчётливо слышится: "Подойди, мальчик".

Я подхожу и сажусь на скамеечку у её ног.

"Так вот ты какой, новый наследник. Что же посиди со мной, расскажи о себе. Чего ты хочешь? О чём мечтаешь? Какие пути видишь перед собою"?

Её ладонь перебирает волосы на моей голове, и на миг приходит ощущение полой безопасности. Никто и ничто не сможет причинить мне вред, пока рядом со мной королева.

И я рассказываю ей всё. Про длинную ТУ жизнь, про совсем короткую ЭТУ. Рассказываю всё, не в силах ничего утаить.

Затем она берёт меня за руку, и мы идём. Пламя факелов мерцает вокруг нас, образуя сияющий коридор. По этому коридору мы идём.

Вот перед нами начало лестницы, по которой я спустился сюда.

" Иди мальчик. И помни — теперь, чтобы не случилось ты Блэк.

Никогда не вставай на колени, не оставляй за спиной живых врагов, и всегда держи своё слово".

Она легонько подталкивает меня к лестнице.

" А ты, старый бродяга, помоги ему в этом"!

Проснулся я в большой комнате. Солнечные лучи били сквозь неплотно прикрытые шторы. Рядом на стуле лежала одежда. Моя одежда. Бела рубашка, чёрные брюки. Чёрная мантия с серебристой оторочкой. На мантии в футляре "Моя прелесть".

Поднявшись, подошёл к ростовому зеркалу. Неплохо, неплохо. Чёрные волосы ровно ложатся на плечи. Глаза цвет не поменяли, но их разрез немного изменился. А самое интересное — шрам отсутствует. Нет его! Как и не было.

За спиной материализовался Кричер.

-Молодой хозяин, что-то желает?

-Который час, Кричер?

-Половина седьмого. Вы спали почти сутки, сэр.

-Ну что же. Мою старую одежду, завтрак, и попроси леди Вальпургу в малую гостиную.

Не могу сказать, что я прямо кожей ощущал произошедшие изменения. Но что-то такое было. Дом, всегда казавшийся мне слишком мрачным и малопригодным для жилья, вдруг стал уютным, и неожиданно родным.

Кабинет Главы Рода уже не казался огромным, полным мрачных тайн. Он конечно несколько для меня великоват, но тем, наверное, приятнее проводить в нём вечера, размышляя о насущных проблемах.

Короче, я чувствовал себя — дома. Дома! И этим всё сказано.

Только проблемы мои от этого сами не рассасывались. Завтра, например уже тридцать первое. А я ещё даже морально не готов.

Леди Вальпурга отнеслась к моей "коронации", я бы сказал трепетно. Она даже в честь этого платье сменила. Хоть, я например и не предполагал, что такое возможно.

И обращалась она ко мне, теперь только — " Лорд Блэк". И это вгоняло меня в тоску. Пришлось уговаривать, приводя всевозможные причины. Сошлись на — Гарольде.

-Леди Вальпурга. Знаете, давно хотел спросить вас. Знакомо ли Вам семейство Моуди?

-Зачем тебе, Гарольд? Хочешь познакомиться с соседями?

-Тоесть?

-Ах, ну ты ведь не знаешь — Моуди наши соседи, их номер восемнадцатый.

— Извините, тётя. Но я предполагал, что на площади находится только наш дом.

-Ну что ты. На Гримо находится шесть магических домовладений. Наши ближайшие соседи — Карпентеры и Розье. На другой стороне дома Моуди, Салливан-Фадж, и Прюэты.

Не думаешь же ты, что домовладение такой древней семьи как Блэки находится посреди магловских построек. Площадь покрывалась антимагловскими чарами со времён заложения первого особняка, это, кстати, был наш дом, и со временем они только усиливались. Что, к сожалению нельзя сказать о защитных чарах на самом доме. Они то, как раз требуют подновления.

Ах, да. Ты спрашивал про Моуди. Очень малочисленный род. Наверное, сейчас состоит только из Аластора. Они и в лучшие годы не блистали численностью, а в последние годы совсем выродились. Слишком много войн, слишком мало свадеб.

Но я бы не рекомендовала тебе наносить визиты вежливости нынешнему хозяину Моуди-холла. Аластор всегда был грубияном, поэтому и остался бобылём. И к тому же он ярый приверженец Дамблдора. А с этой публикой лишний раз видеться ни к чему.

Проговорили мы до глубокого вечера. Вспоминали прошлое, строили планы на будущее. Когда я уже совсем стал собираться, Кричер торжественно вручил мне нечто, упакованное в несколько слоёв ткани.

-Это подарок — объяснила Вальпурга — открой его, когда будешь один. Пусть он принесёт тебе удачу.

Глава двадцать шестая.

Гриндевальд.

Бывший величайший тёмный Маг стоял у раскрытого окна. Ветер, влетая в распахнутые настежь рамы трепал седые волосы, дождевые брызги, попадая на кожу, создавали вовсе уж призрачную иллюзию свободы.

Геллерт вглядывался в непогоду за окном и размышлял над письмом Розенберга.

Стареет видимо брат Йозеф, стареет. Не удаётся ему сдерживать эмоции, письмо так и фонтанирует ими.

А интересно как он сейчас выглядит — Йозеф Розенберг. Гриндевальд помнил его, вечно погружённым в себя сорокалетним романтиком. А каков он сейчас? Годы то они не красят. Ведь ему почти девяносто.

Новости, сообщаемые Гилденстерном, требовали глубокого обдумывания. Манера поведения мальчишки, его интересы и круг общения с большой долей вероятности указывали на возможность захвата его души кем-то посторонним. Но в тоже время Ритуал, проведённый в Гринготсе, фактически исключал это.

В бытность свою Великим Тёмным магом Гриндевальд немало попрактиковался в демонологии, благо материала для исследования было предостаточно.

Но при всех, имевшихся успехах, он далее призыва сущностей третьего — четвёртого уровня не пошёл. Не то, чтобы не хватало сил. Не хватало решимости. Никогда доподлинно не знаешь, кто окажется в круге, когда развеется багровый туман того света.

Геллерт всегда очень трепетно относился к безопасности проведения ритуалов и прочих магических действий.

Ему совсем не улыбалось стать жертвой своего собственного УДАЧНОГО эксперимента.

Безбашенной тяги к неизведанному, как у того же Альбуса, он не испытывал.

Вспомнив "лучшего" друга Геллерт скривился. Эх, Альбус, Альбус. Как материалы для исследований выпрашивать, так даже в Заксенхаузен не побрезговал припереться.

А как помочь старому товарищу — так сразу: "Извини Геллерт. Так будет лучше. Для всеобщего блага".

Старый маг закурил, и принялся мерить шагами комнату. Надо, наверное, закрыть окно, а то, брызги от разбушевавшейся стихии долетают даже до камина.

Теперь Поттер. Ах, как было бы легче, если бы ритуал показал наличие демона-паразита. По крайней мере, всё стало бы на свои места, и в логических цепочках не появились бы прорехи.

А теперь неизвестно, что и думать. А тут ещё Розенберг явно выходит из под контроля. И это, кстати, вполне объяснимо.

Годы, проведённые без внешнего воздействия. Близость к, пусть искусственному, но сильному источнику. И самое главное — Долг жизни Поттеру. Всё это разрушало, проведённые когда-то, манипуляции с организмом "брата" Йозефа. И в тоже время заставляло его стремиться под крыло сильной личности. Когда-то это был сам Гриндевальд. Теперь по— видимому — Поттер.

Вот она — неволя! А всего-то достаточно одного разговора с глазу на глаз. И мистер Гилденстерн стал бы как новенький.

А ведь он не один такой. Стоило, наверное, начать беспокоится и за других затворников.

Поручить проверку гоблинам. Старый пройдоха Рагнхорк и так больше чем надо посвящен в его, Гриндевальда, секреты. И это — чревато. Конечно, всё рассчитано стократно. Учтены все возможные и невозможные мелочи. НО! И яркий пример этого "НО" — Поттер!

Кто бы знал, что желание, по маленькой досадить Дамблдору выльется в такое. Впору подумывать о возможном конкуренте.

Но не тот человек, Геллерт Гриндевальд, чтобы сидеть, сложа руки. Хочет Розенберг полной открытости — пусть ему. Посмотрим, как отнесётся Поттер к нацистскому преступнику. Если без явной агрессии, то можно даже подкинуть Йозефу идею о непосредственном общении "брата" Геллерта и нового друга.

Ну, а если их отношения прервутся, и то хорошо. Опасность расконсервации важного объекта отойдёт на второй план, а там и что-то придумать можно.

Теперь гоблины. Правду говорят — все отношения должны пройти проверку временем. Вот и здесь. Как только зеленокожие почуют запах ВЫГОДЫ, то без зазрения совести забудут обовсём, что для них сделал геноссе Геллерт.

Ну, а если не забудут, то найдут повод отодвинуть принятые когда-то обязательства на второй план.

Отсюда вопрос — а имеет ли смысл, дабы упрочить отношения, выкладывать на стол, давно сберегаемые козыри. Может, просто сделать вид, что ничего особого не происходит. И подождать развития событий.

Благо времени полно. Спасибо лучшему другу Николасу. Настоящему — лучшему другу.

Дождь за окном прекратился. И только ветер шумел в кронах вековых сосен.

Основная идея обретала форму. ВРЕМЯ. Сделаем ставку на время. Благо, за стенами Нуменграда ему ничего не грозит.

"Хоть тут, ты Альбус просчитался. Я ещё и тебя переживу".

Глава двадцать седьмая.

Самаэль Горбин.

Вряд ли найдётся в Британии волшебник, не слышавший о Лютном переулке. Вряд ли найдётся такой, кто может во всеуслышание заявить, что бывает в Лютном как у себя дома.

Во первых это чревато — авроры то не дремлют, и им такой болтун, просто подарок судьбы.

Во вторых — те, кто действительно считают Лютный своим домом, излишней болтливостью не страдают.

К последним, со стопроцентной уверенностью можно было отнести и Самаэля Горбина.

Когда мистера Горбина спрашивали, чем обусловлена такая его угрюмая молчаливость, он только многозначительно хмыкал. А если был в хорошем настроении, и это очень редко, говорил: "Профессией, господа, профессией".

И был как всегда прав. Ибо профессия семейства Горбин болтливости не подразумевала по умолчанию.

Когда в 1862-м году Абрахам Горбин появился в Лютном, он вовсе не горел желанием становиться торговцем. Чистая как стопка гоблинского самогона кровь и диплом мастера артефакторики, полученный им в Цюрихском институте артефакторики и рунологии, открывали перед ним многие двери. Если бы не одно "НО". Абрахам Горбин был евреем.

И как не бился он лбом о равнодушные колени судьбы, против рока не попрёшь. И в августе 1863-го в Лютном появилась новая лавка — "Горбин и Бэрк. Всё и Вся".

В компаньоны Абрахам взял, тоже чистокровного, Карактака Бэрка. Бэрк был стопроцентным британцем, но по бедности, старался об этом вспоминать пореже.

Гены давали о себе знать, и торговля пошла. В начале маленькое, невзрачное помещение, достраивалось. Росло вдоль переулка и вверх, и нынешний владелец, уже имел в своём владении целый комплекс построек, из которых собственно лавкой было только одно.

Время неумолимо. Абрахам умер. Карактак тоже. И теперь владельцем предприятия был сын Абрахама — Самаэль.

Сам он предпочитал считать себя единоличным владельцем, стараясь не вспоминать семейство Блэк, и обстоятельства, когда половина его бизнеса оказалась в их руках.

Подобно отцу Самаэль закончил Дурмстранг и конечно Цюрихскую, теперь уже Академию артефакторики. Семейный бизнес предполагал исключительное знание предмета, и Самаэль учился со всем возможным прилежанием.

Ещё при жизни отца, делая первые самостоятельные шаги в бизнесе, Самаэль познакомился с наследником Малфоев. Совместные интересы, а затем и коммерческие проекты положили начало некоей дружбы, основанной на взаимном уважении и возможности быть самим собой. Понты в общении, не принимались категорически.

Вот и сегодня Самаэль ждал старого друга. Имелись новости, интересные для обоих, и их следовало обсудить.

Но сначала надо было закончить с клиентом. Очень ценным клиентом.

— Мисс Уизли! Молли! Дорогая! Я с вами совершенно согласен. Это не зелья — это шедевр. Да что я говорю, это даже не зелья — это вещи уровня эликсиров, и никак не менее.

И, да! Я по — прежнему готов утверждать, что Вы — гений! Да, да, и ещё тысячу раз — да.

Что? Вы спрашиваете, почему, если Вы гений, я плачу за эти изумительные приворотные всего три тысячи.

Отвечу. Именно потому, что Вы гениальны. А гениев следует беречь. Если я буду платить больше, то непременно разорюсь. И кто тогда купит Ваши произведения искусства!?

Ведь помимо гениальности, от них за лигу несёт Азбаканом. А Ваша "Амортенция джаун нуар", и вовсе тянет годков на восемь, как минимум на четвёртом уровне.

А там, как вы, наверное, знаете дементоров, уже никто не ограничивает.

Поэтому, прошу Вас, возьмите Ваши деньги. Они Вами честно заработаны...

И непременно приходите ещё. В любое время. Но разумеется не позже четверга. Заказчики, знаете ли, ждать не любят.

Не успел мистер Горбин проводить посетительницу, как звонок над дверью вновь затренькал.

— О, мистер Малфой, какая честь. Проходите, прошу Вас.

-Что привело блистательного аристократа в скромное торговое предприятие старого Горбина? Надеюсь у главы дома Малфоев всё в порядке?

Горбин невербально наложил на входную дверь, собственноручно изобретённое запирающее заклятие, и глазами указал Малфою на дверь в подсобку.

Аристократ, нисколько не чинясь, проскочил в едва приоткрытую дверь, и хозяин поспешил за ним.

Пройдя анфиладой полутёмных комнат, оба мага оказались на террасе внутреннего дворика, где ничто не напоминало об оставленной за дверями мрачной атмосфере Лютного переулка.

Тихо журчал фонтан, рассыпая мириады росинок по аккуратно подстриженному газону. Покачивались в такт дуновениям незаметного ветра верхушки карликовых пальм. Прогуливались в их тени чёрные павлины.

Увидев птиц, гость чуть заметно скривился.

— Да ладно тебе, Лютц. Ну, подумаешь неудачная шутка. Что было, то быльём поросло — хозяин дружески похлопал Малфоя по плечу — как говорится — кто старое помянет, тому и глаз вон.

Надо сказать, что пока они шли, мистер Горбин разительно переменился. Сгорбленного под тяжестью лет торговца сменил, высокий, не уступающий ростом Малфою, ещё далеко не старый маг.

— А кто забудет — тому оба вон — Малфой явно не был настроен на лёгкую беседу.

-Что, в конце концов, случилось? Не мог подождать четверга?

— А вот и не мог — Горбин опустился в плетёное кресло — да ты садись. Разговор может получиться долгим.

Люциус недоверчиво хмыкнул, но всё же сел и взял стоящий на столике бокал.

— Ну, я слушаю.

— И послушать как раз есть о чём — хозяин щелчком пальцев вызвал домовика — Фонди, принеси мой студенческий альбом.

— Что, на ностальгию потянуло — Люциус пригубил охлаждённое вино — но при чём здесь я?

— Имей терпение, Лютц, имей терпение! А вот, кстати, и он. Спасибо, Фонди. Можешь идти.

Дело в том, дорогой друг, что совсем недавно, буквально два дня назад, на ступенях Гринготса, я встретил вот этого человека — Горбин продемонстрировал Малфою колдографию, немолодого уже профессора .

-Это, как ты, наверное, уже увидел, профессор Краузе — преподаватель рунологии, в моей альма-матер.

Я с ним естественно поздоровался, и он со мной тоже. Мы даже перекинулись парой слов. Но я как раз спешил, и встреча наша закончилась очень быстро.

Казалось бы, ничего необычного — ну встретил бывшего преподавателя. Но есть тут одно — но. Уже дома просматривая альбом, я вспомнил, что кто — то из одноклассников говорил, что профессор Краузе умер. Ещё в восьмидесятом году. И кстати на призрака он совершенно не похож.

Но и это ещё не всё! Хотя появление во плоти, уже как девять лет, мёртвого человека, сам по себе повод для раздумий. Дело ещё в том, что во время учёбы среди студентов ходили упорные слухи, что Краузе, в своё время активно сотрудничал с Гриндевальдом, и даже являлся членом его личной гвардии.

Как он сумел отвертеться от Нуменграда — история умалчивает.

Такие вот новости. И только попробуй сказать, что они не стоили того, чтобы срочно тебя вызвать!

Горбин откинулся на спинку кресла, и тоже взял бокал.

-Да, Самаэль, задаёшь ты загадки—

Малфой повертел в руках хрустальное изделие неведомых мастеров — я надеюсь, что твоя информации точна. И это не мистификация, и не очередная глупая шутка — он снова неприязненно взглянул на чёрных павлинов.

— Ты же понимаешь, что все, что связанно с Гриндевальдом, несёт определённую опасность. Это палка о двух концах. Мы можем получить значительный бонус, а можем потерять всё то, что имеем. И будь мои дела чуть более успешны, чем теперь, я, не задумываясь, послал бы тебя. Но обстоятельства складываются далеко не лучшим образом. И я, пожалуй, рискну.

Пока поступим пожалуй так — ты собираешь доступную тебе информацию, я — доступную мне. В понедельник встречаемся и смотрим, что получилось.

И кстати, как Молли? Мне показалось, что она вышла от тебя в не лучшем расположении духа. Смотри осторожнее. Зельевара такого уровня, да ещё и практически гения в вопросах изготовления приворотов, нам найти больше негде. К сожалению после Молли, маэстро Фламмель, учеников больше не брал. Не обращаться же нам к Дамблдору.

Входная дверь звякнула колокольчиками, выпуская Малфоя. Самаэль Горбин, вновь превратившийся в побитого годами, и молью торговца, тяжело вздохнул, и отправился в подвал. Изделия мисс Уизли требовалось хорошо, даже очень хорошо, припрятать.