Сто грамм за Поттера. часть2(3) (1989г).

Глава двадцать восьмая.

Помонна Спраут.

Профессор Гербологии Помонна Спраут всегда отличалась завидным спокойствием, казалось, ничто не может, заставить её волноваться.

Но, наверное, не в этот раз. Полученное час назад письмо, неприятно волновало, заставляя отвлекаться от работы.

Некто, назвавшийся Рудольфом Лёвиным, просил о встрече, мотивируя просьбу, важными, в том числе и для профессора обстоятельствами.

Особо же напрягало то, что в конце послания, Лёвин, очевидно желая произвести благожелательное впечатление, упоминал, что был знаком с её отцом.

Друзей отца, Помонна, несмотря на то, что была маленькой, помнила хорошо. И это портило настроение ещё больше.

Помонна Роланда Пфолль, Спраут она стала много позже, родилась в бразильском Сан-Паулу, в далёком тридцать втором году.

Её родители — Рашель и Герберт Пфолль, сначала ученики, а затем и непременные участники экспедиций знаменитого Филлипа Ксавера фон Лютцельбурга полностью посвящали себя науке, оставляя дочь на попечение бонны.

Месяцы тишины, в большом доме семейства Пфолль, сменялись неделями бурных празднеств, знаменовавших возвращение хозяев из очередной экспедиции.

Загорелые, весёлые, дяди и тёти находили совершенно необходимым, порадовать малышку Помонну различными подарками. Совершенно, с их точки зрения, необходимыми четырёхлетнему ребёнку.

И к шести годам у юной Пфолль уже образовалась коллекция, которой мог позавидовать какой нибудь провинциальный музей.

К шести годам у девочки начались спонтанные выбросы магии, и обеспокоенные родители, дабы держать это дело под контролем, решили взять дочку с собой. Благо маршрут предполагался несложный, никаких сюрпризов и опасностей не предвещающий.

Да и какие для ребёнка могут быть опасности в окружении почти десятка, прошедших огнь и воду, магов — естествоиспытателей.

Четыре месяца в походных условиях закалили характер юной ведьмы, а роскошества южноамериканской природы, навсегда определили жизненные интересы.

В тридцать девятом фон Лютцельбург, забрав с собой часть экспедиции, убыл на Родину. С ним уехали: брат отца — Эрнст Пфолль, Хайнц Брюхер и Эдуард Май.

Герберт оставался. Кто-то должен был приглядывать за остающимся имуществом, исследовать и классифицировать найденные материалы. Семья естественно оставалась с ним.

Где-то в Европе полыхала война. Её отголоски доносились и до Сан-Паулу, но касались только маглов. Магическая община второй столицы Бразилии сохраняла в отношениях подчёркнутый нейтралитет.

Герберт Пфолль, как молодой, но признаваемый всеми авторитет в Гербологии, пользовался в общине заслуженным авторитетом, и до самого конца войны представлял интересы немецкой её части, в Совете старейшин.

Бразилия не имела собственной магической школы европейского образца, и Помонна получала домашнее образование.

В пятидесятом, семья переехала в Британию. А через два года Герберт, Рашель и Габриель Спраут, бывший к тому времени мужем Помонны погибли от внезапной вспышки драконьей оспы.

На их похоронах Помонна в последний раз видела дядю и друзей отца. Заматеревшие, прошедшие горнило войны, они мало напоминали ей тех весёлых , жизнерадостных парней, которых она помнила по Бразилии. И эти, новые, вызывали у неё опасение.

В пятьдесят шестом, Помонна, защитила тест на звание мастера Гербологии. Её знания, и особенно практические навыки помогли без труда занять место Профессора Гербологии в Хогвартсе.

С тех пор она здесь. Работа и научная деятельность отнимали всё её время. Прошлое постепенно покрывалось пеленой забвения. И вот, это письмо.

Конечно, она пойдёт на встречу. Поступить иначе не позволял ей её характер.

"Кабанья голова" встретила её обычным своим полумраком, и вечно неподметёнными полами. Аберфорт, лениво протирающий грязной тряпкой, сомнительной чистоты бокал, даже не взглянул на неё.

Профессор оглядела зал, и увидела, что из самого темного угла ей машет одуванчикового вида старичок.

— Мисис Спраут, прошу Вас! Позвольте за Вами поухаживать — старичок вскочил и отодвинул от стола полукресло, предлагая присесть — очень рад, что Вы согласились на встречу.

Позвольте представиться — Лёвин. Рудольф Лёвин. В данном конкретном случае представляю интересы группы лиц, весьма заинтересованных в сотрудничестве с Вами.

— Что Вы хотите?

— О! Узнаю дочь Герберта. Сразу к делу. Ну что же. Начну, пожалуй, издалека.

Ваши родители, дорогая профессор, чтоб Вы знали, были для многих эталоном естествоиспытателя.

Результаты их, совместно и под руководством герра фон Лютцельбурга, изысканий, не потеряли своей актуальности и теперь. Не так давно, на континенте образовалась исследовательская группа, в намерения которой входит, в том числе, и завершение исследований, начатых Вашими родителями.

Группа эта, располагает значительными финансовыми и исследовательскими возможностями.

Но загвоздка, в так сказать, отправной точке. Нужен некий импульс, и мои наниматели считают, что им могли бы стать личные материалы вашего отца, хранящиеся, насколько мне известно, у Вас.

Мне поручено предложить Вам любые разумные условия сотрудничества.

— Какого плана исследования Вы собираетесь проводить? И каким образом Вам в этом помогут записи моего отца?

— Проект только начинается. На первом этапе планируется чисто полевая работа на маршрутах, в своё время проложенных Вашими родителями и их товарищами, и полевые дневники Герберта Пфолля — их основа. Кроме тог, мы можем дать гарантии, что результаты исследований, не будут использованы во вред — Вы ведь это имели в виду.

Уверяю, Вас, профессор. Цели нашей работы не несут в себе угрозу. Скорее наоборот.

— Хорошо. Какие условия готовы предложить Вы?

— Есть несколько вариантов, профессор. Можно просто совершить сделку купли — продажи. Но в этом случае все права на результаты исследований переходят к нам. Речь кстати идёт о сумме порядка полумиллиона галеонов.

Другой вариант предусматривает Ваше вхождение в проект, на равных со всеми участниками условиях. Но Ваши консультации, участие в экспериментах и экспедициях, будет профинансировано отдельно. Естественно при этих условиях Вы получаете полный доступ к результатам проекта. Оплата за пользование источниками тоже предусмотрена.

Нас, как Вы, наверное, понимаете, более всего устраивает второй вариант. Бумаги конечно хорошо, но и помощь такого специалиста на дороге не валяется.

С принятием решения мы Вас не торопим, время это позволяет. В случае положительного решения вопроса связь предлагаю держать через ячейку в Гринготсе. Она специально абонирована на Ваше имя.

И, пожалуй, последнее. Профессор, я очень уважал Ваших отца и дядю. С Эрнстом Пфоллем мы вместе сьели не один пуд соли. И поэтому, я гарантирую Вам, со своей стороны, максимально честное ведение дел.

На этом, позвольте откланяться.

Старичок поднялся и бодро похромал к выходу, опираясь на неведомо откуда, взявшуюся трость.

Профессор Спраут всегда была реалистом. Но даже самый жёсткий реализм не препятствовал, каким либо ожиданиям. Ожиданиям надо сказать обоснованным.

Разумеется, она согласится. И, разумеется, выберет второй вариант. Не каждый день предоставляется шанс, реально двинуть вперёд застоявшуюся британскую Гербологию.

Глава двадцать девятая.

Поттер.

Праздник удался! Напрасно я мандражировал. Пришли все!

Симпатичный павильончик, выполненный в виде грубого деревянного навеса, с мангалом посередине, наполнился зваными гостями ровно в назначенное время.

Вручение подарков имениннику превратилось стараниями Кричера в маленький спектакль, с ним самим в роли мажордома. Я честно сказать был поражён, как ведёт себя домовик. Ни тени подобострастия. Величавое достоинство, помноженное на значимость мероприятия.

Гости, кстати сказать, сразу принявшие этот шутливо — серьёзный тон постарались на славу.

Гоблины подарили оружие. А, что ещё могут подарить гоблины? Пять изумительных кинжалов, на все случаи жизни, заняли почётное место на подарочном столе.

Фергюссон подарил небольшую, почти детскую шпагу. Ну, это он от работодателей нахватался.

Судя по одобрительным кивкам зеленокожих гостей — качество подарка было на высоте.

Но отличился на подарочном поприще друг Йозеф. Он кстати извинился за долгое молчание, сославшись на срочные дела. И я ему поверил, как ни странно.

Так вот, Гилденстерн преподнёс мне рукописный фолиант, при виде которого гоблины прервали на полуслове свою беседу, а Фергюссон чуть не пролил на себя вино.

Переплетённая в серую шершавую кожу, написанная какими— то иероглифами рукопись вызвала у присутствующих просто нездоровый ажиотаж.

А уж когда я, открыв первую страницу, по слогам, с трудом припоминая едва знакомые символы, прочёл название — публика выпала в осадок. И я, кстати, вместе с ней.

Это был, я бы сказал, некий букварь. Букварь парселтанга.

Уже потом, в конце праздника, когда гости уже собирались отбыть восвояси, Рагнхорк, как-бы шутя, посоветовал мне держать эту книгу исключительно в банке. Потому, что цена её такова, что узнай посторонние о её существовании, не задумываясь, прикончат и меня, и половину магловского городка в придачу.

А пока день рождения продолжался. Неофициальная обстановка понемногу делала своё дело. Гости понемногу закладывали за воротник, разговоры становились непринуждённее, тосты громче.

Гоблины кстати вино не пили, а извинившись, выставили на стол несколько бутылочек своего, как они выразились нектара. Но я подозреваю, что это был самый настоящий самогон. Причём о градусах умолчу. Гилденстерн, пожелав поддержать компанию, хватанул стопку, и долго ловил воздух ртом, пытаясь отдышаться.

Фергюссон, или как он попросил его называть — Йен, к гоблинским посиделкам был видимо, более привычен, но всё равно пил очень умеренно.

Что нужно настоящим мужикам для счастья: хорошая компания, добрая выпивка, и качественная закуска.

И плевать, что четверо из этой компании вовсе не люди, а виновнику торжества всего девять.

И когда Гринготские аборигены, аккомпанируя себе ритмичными хлопками, затянули на гоблиндуке какие-то частушки, я понял — праздник удался.

Уже дома, в постели, я вспоминал и вспоминал отдельные эпизоды застолья.

Вот Йозеф и Фергюссон под акампанимент принесённой Кричером гитары поют, что-то испанское.

Вот Рагнхорк жонглирует подарочными кинжалами.

Вот виновник торжества, встав на скамейку, декламирует какой — то нецензурный стих. Причём по русски.

Спросите меня, то куда понесло? А я был пьян! И гоблинская самогонка здесь совершенно не причём.

Эмоции! Эмоции пьянили меня почище алкоголя. Спокойная, благожелательная атмосфера. Истинные чувства, не прикрытые ничем. Они кружили голову и заставляли совершать глупые поступки. И я их, наверное, насовершал.

По крайней мере, прощались со мной совершенно как с равным, и по положению, и по возрасту.

Второе августа мои родственники запомнят на всю жизнь. Ну, ещё бы — День ВДВ.

По этому поводу все наличные змеи были покрашены в бело-голубую полоску. Бэзил и так был полосатый, а ВВП смылся, от греха подальше.

Тельняшки и берета у меня, конечно, не было, но разве настоящему десантнику это помеха.

Праздничный завтрак, на котором я поздравил Дурслей со знаменательной датой, плавно перётёк в спортивный праздник, для них же.

Но понимания мой позитивный настрой не встретил. Глухой ропот и саботирование моих начинаний, вызвало — вначале глухое раздражение, а затем и желание сделать гадость.

В итоге празднования закончились, как и должны — полицейской операцией. Дурсли стремительно щемились по комнатам, а бравый змеиный ОМОН пресекал любые попытки сопротивления.

Не хотят веселья — ну и хрен с ними. Взял кота и, напевая "Синеву", пошёл в парк. Там, насколько я помню, был фонтан.

Август прошёл весело. Я много читал, гулял по парку, полюбил играть в футбол, с такими же пацанами. Пару раз посети боевой зал, но удовольствия как в первый раз не получил.

Гоблины особо не беспокоили, ограничившись еженедельными отчётами.

Прояснилась ситуация с явными врагами: один коротал дни в своём доме на Гримо, двое других мотали срок в Азбакане. Ну, хоть бегать искать их не надо будет.

Гилденстерн приглашал в конце месяца в свой холл. Для "наиважнейшей" беседы. Что ж будем посмотреть.

Наиболее продуктивным было послание Фергюссона. Он спрашивал, не изменил ли я своего намерения завести секретаря и предлагал встретиться в удобное для меня время.

А вот это уже интересно. Встретимся всенепременно.

Глава тридцатая.

Гилденстерн.

И так, Рубикон перейдён. Жребий брошен. Я, наконец, решился.

Да и Геллерт в последнем письме настоятельно рекомендовал переходить к активным действиям.

Что-то внутри меня прямо говорило о том, что только полная откровенность способна повлиять на Поттера нужным образом.

Хотя я пока колебался — посвящать Гарольда в мой план с камнем, или нет.

Слишком многое говорило за это, но были и весомые аргументы против.

Смогу ли я, пусть даже и помощью гоблинов, чисто технически, решить вопрос легализации в магомире, неизвестно откуда взявшегося малолетнего Гилденстерна.

И ещё некоторые вопросы, связанные с чисто бюрократическими проблемами.

В то, что Гарольда оттолкнёт от меня моё прошлое , верилось слабо. Я немного проанализировал информацию о том времени, подаваемую нынешней молодёжи, и пришёл к выводу, что о событиях рассказывается слишком общо, и негативных эмоций к конкретному человеку они вызывать не должны.

Кроме того, мне на руку было то, что фигура Гриндевальда, хоть и подавалась в негативном ключе, но опять же, в общем. Никакой конкретики, способной вызвать отрицательное отношение. кроме того, Поттеры, насколько мне было известно, участия в той войне не принимали, и поводов для личной мести у них не было.

В общем, да здравствует политкорректность.

С Гарольдом мы встретились на его любимой змеиной горке. Юный Поттер пребывал в настроении, которое можно было бы назвать безмятежным, если бы не некоторая внутренняя напряжённость.

Беседуя о пустяках, мы дошли до поместья, и расположились в малой гостиной , ожидая пока домовики накроют перекусить.

Я долго готовился к этому разговору, но вот он долгожданный собеседник — сидит напротив, а я не знаю с чего начать.

— Гарольд. Я пригласил тебя для очень важного разговора. Возможно, сказанное мной вызовет у тебя далеко неоднозначные чувства, но прошу тебя, выслушай меня до конца.

Я обязан тебе жизнью. Наши отношения, я очень на это надеюсь, можно назвать настоящей мужской дружбой. А между друзьями не должно быть тайн, по крайней мере, таких, которые могут вполне обоснованно вызвать недоверие.

Я достаточно знаю о тебе. Да, я собирал сведения о тебе, используя доступные мне источники.

И теперь пришло время рассказать о себе...

И я рассказал ему ВСЁ!

Про полуголодное детство, с постоянными переездами. Про брата, и его взгляды. Про Зебботендорфа и Туле. Про Гриндевальда.

С трудом начав разговор, я уже не мог остановиться.

-Ну вот, Гарольд, я рассказал тебе всё. Теперь от тебя зависит, как сложатся наши отношения в будущем. Если они вообще сложатся. Ты вправе просто встать и уйти, наверное, я пойму тебя.

Несколько минут Поттер сидел, молча глядя в пространство перед собой. Затем поднялся и начал мерить шагами малую гостиную, в которой мы сидели. Потом внезапно остановился напротив меня, заложив руки в карманы и качаясь с носков на пятки.

— Скажи, Йозеф, зачем всё это? Ведь было так просто. Сопливый магопацан с неопределённым будущим, и мудрый, повидавший жизнь старик. Это была почти дружба. А теперь?

Я ожидал чего угодно! Даже, что ты — голубой. И это был бы не самый плохой выход. Я бы просто ушёл.

Представь себе ситуацию — маленький волшебник, живёт в далеко не дружелюбной магловской семье. Он знает, что не такой, как все. И он ищет, подобных себе. И находит.

Находит мудрого старого мага, готового помочь советом и делом. Находит друга. Может быть, единственного друга в этом мире. А, что в итоге.

А в итоге оказывается, что его, не спрашивая согласия, втянули в противостояние сильнейших магов на континенте. А ему девять лет! И какие у него шансы!? Угадай с трёх раз!

Знаешь, если бы ты оказался просто фашистом. Я бы понял. Немало вашей братии шкерятся по глухим европейским уголкам. Но ты всё это время поддерживал связь со своим шефом. Сливая ему полученную от меня информацию. Как я после этого должен к тебе относиться!?

И это учитывая тот факт, что у тебя передо мной Долг Жизни. А если бы его не было?

Поттер оседлал стул, положив локти на спинку.

— Хорошо! Ответь на несколько вопросов. И уже по итогам твоих ответов, буду решать. Что с тобой делать.

А затем последовали вопросы. Но вовсе не те, что я ожидал услышать. И задавал их не девятилетний, пусть и развитый не по годам мальчишка. Такой же взгляд был у партийного следователя, который допрашивал меня после побега Гесса.

— Я так понимаю, ты член НСДАП. С какого года?

-С двадцать четвертого.

— Ого! Поди, и золотой значок имеешь?

— Да. Золотой значок у меня есть. Я всё— таки брат Альфреда Розенберга.

— И в какой организации трудился брат Альфреда?

— В Аненербе. Со дня основания.

— Аненербе? Тогда и чин у тебя эсэсовский, наверняка?

— Да, я штурмбанфюрер СС.

— Неплохо, очень неплохо. А скажите, герр штурмбанфюрер, где Вы базировались?

— До тридцать восьмого года в Аллендорфе. Том, что возле Дюссельдорфа. Потом, после объединения с Австрией, в Штирии, в районе Миксниксер — Когеллукенских пещер.

— Как интересно. А ещё вопрос — с кем Вы по делам службы контактировали?

-Лично я, в основном сотрудничал с представителями зондеркоманды "Н", и немного с подчинёнными Герберта Якуна, из "зондеркоманды Якун". Эти люди, если тебя интересует это, не принимали участие в массовых расстрелах и геноциде населения.

Они вообще не носили форму. Для выполнявших личные поручения Гриндевальда, форма — непозволительная роскошь.

— А поручения Гриндевальда, это сродни гуманитарным миссиям — конфетки детям раздавали!?

— Нет, конечно. Но поиски артефактов и сбор статистики вряд ли можно отнести к военным преступлениям?

-Ладно. И последний вопрос — приходилось ли Вам принимать участие в экспериментах, где исходным материалом являлись военнопленные?

— Нет! Абсолютно точно, нет!

— Теперь о Вашем шефе. Насколько Гриндевальд осведомлён о происходящих вокруг меня событиях? И кто кроме Вас его информирует?

-Практически полностью. Что знаю я — знает и он. Кто ещё его информирует, не знаю, но предполагаю участие гоблинов. У них с Геллертом особые отношения ещё с довоенной поры.

— Ты хочешь сказать, что все наши отношения инспирированы Гриндевальдом?

-Ну, нет, конечно. Но большая часть моих шагов, хотя и являются моей собственной инициативой, но получили его полное одобрение. Геллерт в тебе очень заинтересован.

— Ой! Ну, я прям, сейчас расплачусь от счастья. Геллерт во мне заинтересован! А я, вот в нём нет!

Поттер вновь вскочил со стула, и зашагал по комнате. При этом он размахивал руками и бормотал, что-то себе под нос. Что-то про петухов из Гамбурга, козлов и задний проход. Странно. Тут такое на носу, а он в зоологию ударился.

Наконец Поттер успокоился и снова уселся на стул.

— Значит так! Я конечно тоже хорош гусь, но ты, Йозеф теперь у меня до конца жизни в косяках! Втравил малолетку в международный заговор.

Твоё счастье, что на тебе крови нет. Тут ты не врёшь, я чувствую. И поэтому поступим так — Геллерту своему сообщи, что встреча прошла успешно. Клиент заинтересован.

А сам, устрой ка для меня познавательную экскурсию по твоему артефакторному хранилищу. Уж очень вдохновенно ты о нём рассказывал.

расставались мы там же, где и встретились. На Змеиной горке. Поттер сухо попрощавшись аппарировал. даже руку не пожал, на последок.

А я ещё долго стоял на камнях, постепенно осознавая всю глубину задницы, в которую угодил. Это же надо было так ошибиться в мальчишке.

Рассчитывал рассказать сказочку про давно прошедшую войну, а получилось, что жёстко ткнулся носом. Поттер прав, — в этих самых косяках я теперь по уши.

И выбраться из них Гриндевальд мне не поможет.

Глава тридцать первая.

Поттер.

Фергюссон назначил мне встречу в кафе. Магловском кафе. Нам обоим ни к чему было лишнее внимание. К тому же Йен, а он просил именно так его называть, не испытывал ни малейших неудобств, от немагического окружения.

Прибыв незадолго до назначенного времени, я заказал мороженное и принялся обдумывать разговор с Гилденстерном.

То, что я узнал в Гилденстерн-холле, основательно выбило меня из колеи.

Всё во мне просто кричало о необходимости прервать всякие контакты с фашистами. А что Гриндевальд — фашист, пусть и недобитый, сомнений нет.

Вот только Йозефа я к ним почему-то не относил. Возможно, потому, что за это время он стал кем-то своим.

И кроме того давал о себе знать синдром Экзюпери. "Мы в ответе за тех, кого приручили".

При воспоминании о Гриндевальде внутри меня всё закипало и ещё по одной причине. Я тут, понимаешь, что-то планирую, совершаю некие телодвижения. И вдруг оказывается, что всё это время был под колпаком. Пусть не у Мюллера. Но хрен, редьки не слаще.

Старая сволочь, в этом своём Нуменграде, дёргает за ниточки, а я тут, ничего не зная, приседаю и подпрыгиваю по его желанию.

Да и гоблины хороши. Наверняка ведь знали. Наверное, нужно по этому поводу немного поистерить на следующей встрече.

И сам, кстати, выглядел в свете всего произошедшего далеко не лучшим образом. Просто какой-то лошок. Возомнил, что все вокруг должны меня холить и лелеять, и соответственно попал.

И тут, сегодняшняя встреча, как нельзя кстати. Настало время искать союзников. Причём союзников, не связанных со сложившимися в Британии коалициями. Что-то вроде третьей, или может даже, четвёртой стороны. А если её нет — создать самому.

Фергюссон появился вовремя, и присоединился ко мне за столиком, заказав кофе.

Я надеялся, что всеобщий идиотизм в отношении детей, ещё не захлестнул Британию, и беседующие за угловым столиком, мужчина и девятилетний пацан, не вызовут у какой нибудь чересчур бдительной дамочки подозрений в чём либо незаконном.

Йен дождался свой кофе, и приступил к тому, ради чего, собственно мы и собрались.

— Мистер Поттер. Помнится на Вашем дне рождения, Вы упоминали, что хотели бы завести секретаря?

— Ну во первых мистер Фергюссон, если Вы разрешили обращаться к Вам по имени, то и в отношении меня пожалуйста делайте тоже самое. Просто — Гарольд. И пожалуйста — на ты.

Во вторых я имел в виду не только, и даже не столько секретаря.

Мне нужен взрослый маг, обладающий комплексом определённых навыков, в обязанности которого должно входить не только сопровождение меня на территории магомира, но и при необходимости — защита от нападения.

Если сформулировать более конкретно — то мне нужен волшебник, обладающий исчерпывающими знаниями по истории, традициям и этикету магомира, имеющий к тому же, твёрдые навыки боевого мага.

При этом, желательно, что бы он не принадлежал к противоборствующим в Британии сторонам.

Понимаю, что подобный, полный талантов персонаж, вряд ли существует в природе, но хочется получить лучшее.

— А вот тут, Гарольд, ты не прав. Я, честно говоря, удивлён, как точно, ты описал одного моего старого знакомца. И, какое удачное совпадение — он как раз ищет новое место службы. Если, ты, не против, я расскажу о нём поподробнее.

— Ну, конечно же, я слушаю!

— Совсем недавно в Британию прибыл человек, которого я знаю очень много лет. Африкан "Хефе" Барбоза.

Длительное время он находился вне Британии, да и как видно из его имени, англосаксом не является.

Дон Барбоза, как никто соответствует твоим требованиям. Происходя из старинной португальской фамилии, он естественно прекрасно знаком с подробностями воспитания настоящего аристократа. Ну а его почти полувековая работа в Южной Америке, не оставляет сомнений в его умениях, как боевого мага.

Кроме того, "Хефе" Африкан, но лучше называй его — дон Барбоза, не чуждается магловской культуры, что, безусловно, облегчит ваше общение.

Думаю, что более подробно на твои, безусловно возникшие, вопросы ответит он сам. Я могу назначить Вам встречу?

— Да, конечно. И лучше где-нибудь подальше от посторонних глаз.

— Мой кабинет в Гринготсе подойдёт?

-Наверное, да. Кстати после нашего разговора, не собираешься ли ты обратно на службу?

— Скорее — да, чем — нет. А что, нужно чтобы я попал именно туда?

— Да. У меня вдруг возникли совершенно неотложные дела к господину Директору. Ты ведь не откажешься прихватить меня с собой. Не очень хочется светиться в Косом.

Фергюссон согласно кивнул и взяв меня за руку аппарировал.

Зал аппарации в Гринготсе впечатлял. Но отнюдь не роскошью, а процедурой встречи. И хотя предназначался он только для сотрудников банка, к безопасности здесь подходили очень серьёзно.

Йен проводил меня до приёмной директора и отправился по своим делам, а я, толкнув тяжеленные, даже на вид, створки, оказался в приёмной.

Гоблин-секретарь при открывании двери, было, вскинулся, но увидев меня, заулыбался (не знающего человека эта "улыбка" и до кондратия могла довести) и исчез за дверями кабинета.

-Здравствуй, Гарольд.

— Здравствуйте, господин Директор.

— Ну, зачем же столь официально? Ведь мы договорились общаться по товарищески.

Ну, вот и настал момент выяснить некоторые моменты.

— По товарищески общаться я договаривался с неким Рагнхорком, неплохим, кстати, гоблином, которому я почти начал доверять.

Ну, а Вас, господин Директор, позвольте спросить — почему Вы нарушаете наш договор?

— Тоесть!?

-Почему, Вы, без моего ведома, передаёте информацию обо мне третьим лицам. Причём, настолько третьим, что об их существовании я узнал совсем недавно.

Гоблин за столом подобрался, и теперь нисколько уже не напоминал доброго дедушку Рагнхорка.

— Поясните Ваши претензии, пожалуйста!

— Да не вопрос! Надеюсь, Вам известен некий персонаж по фамилии Гриндевальд. Как мне стало известно из достоверных источников Вы намеренно, и неоднократно сообщали ему имеющуюся у Вас информации, касающуюся меня.

Что нарушает наш, хотя и устный, но договор.

Очень хотелось бы, получить по возможности исчерпывающие объяснения этого факта.

Я стоял перед Директором в своей, излюбленной с некоторых пор, позе — руки в карманах, покачиваясь с пятки на носок. Старый гоблин буравил меня взглядом, и отвечать не торопился.

— Ну, что же. Очевидно, я ошибся, когда расставлял Ваши приоритеты. "ВЫГОДА" оказывается все-таки на первом месте. За сим позвольте откланяться.

Я развернулся и пошёл к дверям.

За спиной раздалось натужное покашливание, и скрипучий голос произнёс:

— Подождите, Гарольд. Я согласен. Нам надо объясниться.

Глава тридцать вторая.

Рагнхорк.

Сразу же, как только гоблин-секретарь доложил о неурочном визите Поттера, я понял — что-то случилось.

А уж когда в кабинет ввалился злой, как похмельный Мордред, Поттер, внутренне чувство просто взорвалось колоколами громкого боя.

С первых же слов юного дарования, стало ясно — назревает скандал. И в этом скандале виноват, как ни странно — я.

Всё сидел, как хвосторога на яйцах, выжидал удобного момента. Довыжидался.

Поттер скандалил, входя во вкус, и используя ситуацию по полной, а я лихорадочно соображал, что такого сказал ему Гилденстерн, а в том, что это был именно он, я ни секунды не сомневался.

В какой то момент ситуация вышла из под контроля, и Поттер ошибочно приняв моё молчание за нежелание прояснить ситуацию, собрался было уже хлопнуть дверью, как я решился.

— Подождите, Гарольд. Я согласен. Нам надо объясниться.

Поттер резко обернулся и недоверчиво хмыкнув, уставился на меня.

-Присядьте. Присядьте и поговорим спокойно. Я принимаю Ваши упрёки, но не полностью. Надеюсь, что после того как Вы меня выслушаете и вникните в ситуацию, Вы не будете так безапелляционны.

С Геллертом Гриндевальдом нас связывают очень давние отношения. Говоря — нас, я имею в виду и Банк и себя лично.

Когда-то Гриндевальд очень помог нам. И мы до сих пор не смогли адекватно ответить.

Для нашего народа долг — это святое. И Геллерт знает это. Поэтому когда он попросил нас собрать информацию о некоем Гарольде Поттере, мы естественно согласились.

И когда предложил вместо обычного ритуала, провести ритуал с применением пяти заклинаний Книги Дракона, согласились тоже.

И кстати по результатам этого ритуала сообщили ему чистую правду — В Гарри Поттере демона нет.

А что есть, то его не касается. Главное, что Магия тебя признала. Для нас это главное.

Не скрою, я долго раздумывал, что делать. Наверное, слишком долго. За что, в конечном счете, и поплатился.

Ты, наверное, заметил неоднозначность нашего статуса в магическом мире. На не любят, нас призирают, но без нас, не могут обойтись.

Мы заперты в помещениях банка по всему миру, и это заставляет нуждающихся в наших услугах приходить к нам как бы в качестве просителей. И это раздражает ещё больше.

Мы нуждаемся в тех, кто бы служил проводником наших устремлений в большом мире, но таких людей очень мало.

Слишком велик искус, оказав малую услугу требовать значительно больше. А ведь люди очень корыстолюбивы, как ни удивительно слышать это от гоблина.

Очень мало находилось таких, кто довольствовался бы малым, или не требовал плату вовсе.

Одним из таких и был — Геллерт Гриндевальд.

Я не пытаюсь обелить его в твоих глазах. За им содеянное он ответит сполна. Но мы сотрудничали с ним, зная кто он, и что он.

Как сотрудничали задолго до него с неким Мерлином, который, кстати, был далеко не таким белым и пушистым, как его теперь изображают.

К чему я говорю тебе всё это. А к тому, что мы не предавали тебя. Мы до конца пытались использовать возможность выбора. Зная, что ошибка обойдётся нам очень дорого.

Но теперь выбор сделан.

Гарольд Мак-Миллан, лорд Поттер, лорд Блэк. Я — Глава Директората банка Гринготс Рагнхорк Пронырливый, от лица Банка и народа Гоблинов предлагаю тебе стать нашим представителем в мире волшебников.

— Я ещё слишком мал.

— Ну, это недостаток, который проходит с годами. Помнишь, при нашей первой встрече ты сказал мне "Если на клетке буйвола написано слон — не верь глазам своим". Я нашёл автора этого изречения.

Не будем заострять внимание на том, откуда восьмилетний английский мальчик знает афоризмы Козьмы Пруткова.

Просто отвечу его же словами — "Зри в корень".

Мы, гоблины— подземные жители и в корень зрить умеем очень хорошо. И то, что мы там видим в твоём конкретном случае, нас устраивает.

И не надо, уважаемый Гарольд, обманывать себя, и пытаться обмануть нас.

А твоя молодость, в данном случае лишь плюс. Ведь наше сотрудничество, я надеюсь, будет долгим, очень долгим.

Губы Поттера тронула улыбка, становившаяся все шире и шире. Затем он хлопнул себя ладонями по коленям и рассмеялся уже в полный голос.

— Ну, надо же. Пошел по шерсть, а вернулся стриженным. Вот, оно значит какое, предложение, от которого невозможно отказаться.

— Если я тебя правильно понял — ты согласен?

-А что я с этого буду иметь?

— Знаешь, Гарольд, если бы не совершенно недвусмысленные результаты ритуала, я бы подумал, что у тебя в родне затесались гоблины.

Что же касается приобретений. Неограниченный кредит, и информационное обеспечение, с использованием источников, доступных только нам.

Кроме того правовое сопровождение твоих дел лучшими юридическими домами Магической Европы, а при необходимости и Нового Света.

— Что— то уж больно толстый слой шоколада, господин Директор. Изжога меня не замучит.

— Я не совсем понимаю, о чём ты говоришь, но мы не потребуем от тебя ничего, что могло бы запятнать твою честь, или пошло бы вразрез с данными тобой магическими обетами.

— А Гриндевальд?

— А что Гриндевальд? Геллерту совершенно незачем знать о нашем новом друге. Немного больше дозированной информации, и не более. Ну и конечно всё будет согласованно с тобой. Ещё вопросы?

— Да. Конечно. Скажите, Директор. Только честно. Зачем Вам всё это?

Я конечно чертовски удачливый сукин сын, но таких достаточно много. О деньгах я даже не говорю. Моё состояние по сравнению с вашими возможностями — тьфу, и растереть.

Ведь есть, что-то ещё!? Вот и скажите — что?

— Хорошо. Я буду до конца откровенным.

Не нужно, я думаю, быть семи пядей во лбу, чтобы не видеть, что Британию, я имею в виду магическую её часть, ожидает скорая стагнация.

Раздел политического пирога, сопровождаемый не очень адекватными действиями сторон. Попытки противоборствующих сил влиять на умы окружающих, используя основанные ниначём, псевдонаучные теории.

Всё это в конечном итоге ведёт к загниванию и упадку. И нас, гоблинов это касается в первую очередь. Мы заложники ситуации. Кака не могут без нас волшебники, так и мы не можем без них. Магический мир единственное место, где мы можем существовать.

И мы хотим процветания этому миру в целом. И Магической Британии, в частности.

А для этого нужен тот, кто встряхнёт это болото. Заставит магическое сообщество проснуться и наконец, то заняться делом.

Нам нужен — ЛОРД. Не тёмный, и не светлый, а настоящий.

Тот за кем пойдут и Блэки и Уизли. В чьих рядах встанут плечо к плечу и сторонники Дамблдора и обладатели Метки Пожирателя.

Мы делаем ставку на тебя, Гарольд Поттер. И мы надеемся, что мы не ошиблись в выборе.

Глава тридцать третья.

Африкан Бониту Барбоза Феррейра.

Для Африкана "Хефе" Барбозы этот понедельник начался паршиво.

Прямо за завтраком, Том, владелец "Дырявого котла" нагло заявил, что ему, конечно, лестно принимать у себя знаменитого дона "Хефе" Барбозу, но денежки, они, знаете ли, счёт любят. И пора уже расплатиться за постой и питание.

Деньги у дона Барбозы были, но предназначались они вовсе не для Тома. Последние пятьдесят галеонов планировалось потратить на приобретение одноразового международного портала на материк. Авось там, найдётся наниматель для когда-то знаменитой "Красной бригады".

Испорченное с утра настроение не смогла поднять даже лёгкая прогулка по Косому.

Безудержные в своём постоянном броуновском движении маги раздражали своей суетливостью. В немногочисленных тавернах в долг уже не наливали. А гоблин на входе в Гринготс посмотрел с таким осуждением, что Африкан сам удивился — как он ещё на свете то живёт!?

Но сюрпризы, оказывается, ожидали его не за стенами "Дырявого котла", а внутри.

Едва он вошел в двери, как к нему кинулся Томас.

— Мистер Барбоза! Мистер Барбоза! Вот! Просили передать Вам, лично в руки — хозяин забегаловки сунул в руки Барбозе серый пергаментный свиток — и просили очень поторопиться с ответом.

Свиток украшала печать гоблинского кредитного учреждения. " Надеюсь это не очередной счёт — подумал Барбоза, разворачивая пергамент — хотя, как раз гоблинам, я ничего и не должен".

Но в этот раз о долгах речи не шло. Старый друг, Фергюссон, сообщал, что выполняя ранее данное обещание, нашёл для старины Африкана работу. И встреча с нанимателем состоится завтра, в его, Фергюссона, кабинете.

А вот это дело. Дон Барбоза моментально воспрянул духом. Кого бы ни сосватал старый друг, главное не ударить в грязь лицом. Произвести, так сказать, впечатление.

А уж, что, что, а производить впечатление дон Барбоза умел. Очень прилично, для своих восьмидесяти, выглядевший маг, когда хотел, смотрелся очень импозантно.

Прямая, как толедский клинок спина. Загорелые, исчирканые старыми шрамами лицо и руки. Пышные седые усы и бакенбарды. Ну, просто эталон, видавшего виды, рубаки. Такой, и фестрала на скаку остановит, и в горящий манор, без страха войдёт.

Фергюссон встретил его в операционном зале.

— Пошли. Пошли. Он уже ждёт.

— Погоди, Йен, куда пошли? Кто ждёт? Кто он, в конце концов, такой, этот твой наниматель? Расскажи толком.

-Тебе это так важно? Сидишь без кната в кармане и ещё привередничаешь. Да, что ты трясёшься как Мордредова параличная задница, всё будет в порядке.

— Ну, уж нет. Или ты мне рассказываешь хоть что-то, или иди к нему один. Я хоть и действительно на мели, но кому попало, служить не буду.

Не паникуй, Хефе. Это Лорд. Понимаешь, Лорд. Ты когда нибудь служил Лорду!? Вот и я о том же.

Он схватил меня за рукав мантии, и буквально потащил по коридорам, кивая встречным гоблинам.

У дверей своего кабинета Фергюссон остановился и плюнув

через левое плечо толкнул створки.

— Лорд Поттер, позвольте Вам представить моего старинного друга...

Глава тридцать четвёртая.

Поттер.

Я сидел в кабинете Фергюссона, ожидая встречи с будущим "секретарём". Хотя скупая информация, полученная от Йена позволяла говорить скорее о прошедшем Крым и Рим наёмнике. Ну что же будем как говориться сильно, посмотреть.

Неожиданно в голову пришло, что я уже очень давно не был на Гримо. Наверное, Вальпурга обидится. Я бы на её месте обиделся.

А ведь мне ещё предстоит посещение Поттер-манора. Что-то меня там ожидает?

В такие моменты остро начинало давать о себе знать одиночество. Все мои новые знакомые, несмотря на их неоднозначность, и массу скелетов в шкафу, не могли служить полноценными собеседниками.

Мордред их знает, что у них на уме? Брякнешь чего лишнего, а тебе это потом боком вылезет. Уже вылезло.

От невесёлых мыслей меня отвлекли открывающиеся двери, и голос Фергюссона.

— Лорд Поттер, позвольте представить Вам, моего старинного друга — дона Африкана "Хефе" Барбозу.

Йен, сославшись на срочные дела, слинял, и мы остались вдвоём. Я, и похожий на Боярского в роли Д-Артаньяна, только Д-Артаньяна сильно бывшего в употреблении, мужик.

Необычного покроя мантия. Слева поясной чехол для палочки, справа ножны рапиры или шпаги. Очень уверенный в себе взгляд. Взгляд знающего себе цену, специалиста.

Ну, что же, Барбоза, так Барбоза. Я кстати уже такую фамилию уже где-то слышал.

— Скажите, мистер Барбоза...

— Синьор Барбоза!

— Что, простите?

— Я говорю — синьор. Синьор Африкан Бониту Барбоза Феррейра.

-О как! Ну, тогда позвольте представиться и мне — Поттер, Лорд Поттер.

И, не будете ли Вы, так любезны, достопочтимый синьор Африкан Бониту Барбоза Феррейра, немного рассказать мне о себе. Я все-таки предположительно Ваш наниматель, и мне не хотелось бы брать на службу кота в мешке.

— Ну, я умею многое, о чём в этой деревне, почему то именуемой магической Британией, и не слышали — синьор Барбоза ещё больше выпрямился и разгладил усы — Мои навыки обширны, а познания глубоки. Единственное чего я не умею, так это стирать пелёнки и менять подгузники.

— Очень интересно, а старикан то нарывается. В падлу ему видать у пацана на службе состоять. Гонористый видно персонаж. И вот, что интересно? Фергюссон специально нас так подставил, или по недосмотру?

Барбоза между тем посчитал разговор оконченным и уставился в окно.

Да, так мы с ним общего языка не найдём. Нужно его как то подначить. Слегонца спровоцировать.

Я поднялся из-за стола и пошёл к выходу, бормоча якобы себе под нос:

— Ну, надо же, а Фергюссон то спиз.., то есть, конечно же, обманул. Обещал привести исполнителя высшей марки, а притащил, какого— то старикашку. У него песок из задницы сыпется, а он туда же. Нанимателя ему подавай.

Дедульник Барбоза естественно всё услышал. Впечатался в стену отброшенный стул. Дон подскочил и сделал шаг, в мою сторону намереваясь схватить за рукав.

— Ну, ка постой щенок! Что ты там бормочешь!?

-Ни фига себе! — я отскочил к двери — у Вас достопочтенный дон, что старческое слабоумие? Нападаете на посетителей банка. Или, может быть, Вы хотите вызвать меня на дуэль!? Видно сноровки только и осталось, девятилетних на поединки вызывать!

-Да я тебя!— рука Барбозы метнулась к поясному чехлу.

А вот тут— то херушки! "Моя прелесть" скользнула мне в ладонь. Невербальный Ступефай угодил ему прямо в грудь, отбрасывая к стене. Инкарцеро!

Что— то я сегодня в ударе. Вместо колючей проволоки тушку Барбозы оплела новенькая сверкающая "Егоза". Отточенные заусеницы вонзились в тело благородного дона, покрывая его мантию кровавыми пятнами.

Я всегда знал, что я дятел. И постоянно подтверждаю эту истину делом. И это называется маленько спровоцировать.

А дон то молодец. Даже сознания не потерял. Ишь как зыркает. Ну, хорошо, хорошо. Фините.

-Вставайте, благородный дон. Вставайте. Помощи, уж извините оказать не могу, не обучен.

Найм Ваш, как очевидно не состоялся. А насчёт дуэли? Присылайте вызов. Благо знаете кому. Правда придётся подождать пяток лет. Пока подрасту. Не позорить же, в самом деле, Ваши седины поединком с малолеткой.

Ну, я пошёл. Фергюссону, кстати привет!

Я вышел из кабинета и заторопился в сторону зала аппарации. Жаль, конечно, что так получилось. Но, что выросло — то выросло. Вряд ли после сегодняшней "беседы" Барбоза еще, когда нибудь захочет иметь со мной дело.

А вот, в отношении друга Йена, следует призадуматься. Да и в отношении всех "друзей" следует это сделать. Слишком много косячат они в последнее время.

Глава тридцать пятая.

Рагнхорк.

События начинали выходить из под контроля. Тщательно спланированные действия заменялись импровизациями, зачастую не очень удачными.

Небрежные действия, казалось бы, на сто процентов надёжных сотрудников приводили к непредсказуемым результатам, поправить которые не представлялось возможным.

Каждый последующий шаг мог привести совсем не туда, куда направлялся шагающий. Выверенная, до последней точки, игра, превращалась в сплошную импровизацию. А импровизаций господин Директор не любил.

-Вот, скажите мне, Йен, какого Мордреда Вы пустили на самотёк переговоры Поттера с наёмником? Неужели так трудно было поприсутствовать, и при необходимости направить разговор в нужное русло.

А мы, теперь, имеем новое неизвестное в нашем и без того головоломном уравнении. Кто займёт место Барбозы возле нашего юного дарования? А ведь его обязательно займут!

Да и самому синьору Барбозе надо как то объяснить произошедшее. "Красная бригада" нам в оппонентах совершенно ни к чему. Они хоть и далеки от своей оптимальной формы, но неприятностей в случае чего доставить могут немало.

По итогам этой неудавшейся акции, Вы ведь не будете настаивать, что она увенчалась успехом, напишите подробный отчёт. И соответственно придётся Вас наказать. Для повышения тонуса, так сказать. Всё. Свободны.

Фергюссон вышел, а директор переключился на своего заместителя.

— Что, в конце концов, происходит!? Чем занимается наш Особый департамент. Почему Вы пустили всё на самотёк.

Отвыкли от работы в поле? Конечно, в стенах банка работать намного легче, но тогда на что тратятся те немалые деньги, которые на вас выделяют.

Директор встал из за стола и подошел к окну.

— Пойми, Халдгай, на карту поставлено слишком многое, чтобы можно было не обращать внимание на такие небрежности в работе.

Ты, мой племянник, тебе я могу доверить самое главное. Поттер, не просто особый клиент. Он — приоритет N1. От него и к нему, ведут те ниточки, дёргая за которые мы можем ощутимо влиять на обстановку за пределами Гринготса.

Тот, кто сегодня станет ему другом, послезавтра сможет говорить от его имени. А говорить от имени Мальчика-который-выжил, стоит очень и очень многого.

И ты должен понимать, что такой объект должен находиться под нашим наблюдением постоянно.

Представь, что найдётся некто, кто сможет влиять на Поттера. И этот некто — нам враждебен. Можешь ли ты взять на себя ответственность за последствия. Вот и я не могу.

К вечеру представь план исправления ваших с Фергюссоном недоработок, или как говорит наш юный друг — косяков.

С этим пока всё. Что там по Уизли?

Начальник Особого департамента кашлянул и, раскрыв папку с бумагами начал:

-Уильям "Билл" Артур Уизли. 1970-го года рождения, старший сын Молли Прюэт и Артура Уизли.

Закончил Хогвартс в этом году, и сразу же подал заявление о поступлении на службу в Лондонское отделение Гринготса.

Дал добровольное согласие на стандартную проверку вновь принимаемых. В ходе проверки беспокойства не проявлял.

Мастер, проводивший проверку, достопочтенный Гриндахс, большой профессионал, не раз, проводивший подобные проверки, был удивлён, но быстро разобрался в ситуации. Поэтому настоящий результат до испытуемого доведён не был. Ему лишь предложили пройти второй этап.

Суть же проблемы в следующем: сознание испытуемого просто нашпиговано ментальными закладками. Причём многие из них поставлены очень профессионально и, как говорят магловские сапёры, на неизвлекаемость.

Характерных признаков позволяющих установить авторство установщика, очень мало. Некоторые, без сомнения принадлежат Дамблдору. Его топорный стиль ни с чем не спутаешь, но они относятся к начальным годам учёбы в Хогвартсе. Авторство же наиболее сложных установить пока не представляется возможным.

И, кроме того, и это самое главное, наши специалисты не могут установить цель установок. Это может быть всё что угодно . От банального шпионажа, до попытки ограбления или террористического акта.

Пока, мистер Уизли ведёт себя вполне адекватно. Не проявляя ни агрессии, ни повышенного любопытства.

— Мордред забери этого Уизли! Мало нам проблем с Поттером!

Поступим, наверное, так. Направьте его в наш египетский филиал. Тайн там никаких нет. Рутинная работа. Установите постоянное наблюдение. Нам интересны его контакты. Должен же закладчик, каким — то образом контролировать своё детище.

Начальник особого департамента ушёл, а Директор ещё долго стоял у окна. Слишком много в последнее время сюрпризов.

Рагнхорку идея с подводом к Поттеру в качестве секретаря дона Барбозы не понравилась сразу. Старый наемник, конечно, был хорош, но в связке с Поттером вряд ли смог реализовать свои возможности.

Юное дарование, как всё чаще называл Поттера Директор, вряд ли потерпел рядом с собой человека властного и во многих вопросах, безапелляционного, каким собственно и был Барбоза.

Поттер, несмотря на кажущуюся демократичность в общении, и сам был более чем властен. Так что конкурент ему вряд ли был бы нужен.

К тому же Директор сомневался в глубоких познаниях Барбозы в области этикета и обычаев магической аристократии. Высокородность дона сомнений не вызывала, но всё таки почти полвека вдали от дома, в обществе весьма далёких от утончённости наёмных рубак.

В общем, он был против, но дал подчинённым шанс реализовать свою задумку. И то, что эта задумка провалилась, конечно же, только их вина. Он же их предупреждал.

Старый гоблин ещё постоял немного у темнеющего окна. День уходил. Вместе с ним уходили и заботы этого дня.

Где-то на окраине Лондона укладывался спать Мальчик-который-самый-умный, а может и не укладывался, а организовывал для своих родственников очередное внеплановое спортивное мероприятие.

В своём шикарном особнячке на бульваре Мерлина, коротал остаток дня у камина то ли Гилденстерн, то ли Розенберг.

Корпел над отчётами, свеженаказанный Фергюссон. Пусть работает бездельник, ему полезно.

И еще десятки, а может и сотни знакомых господину Директору людей, и не только людей, заканчивали свой день, а некоторые так только начинали.

Ну, что же, Гарольд Поттер, до скорой встречи. А в том, что она состоится, старый гоблин был абсолютно уверен.

Глава тридцать шестая.

Поттер.

Наконец— то я снова пошёл в школу. События последних дней сразу отошли на второй план. Все эти интриги и недомолвки.

Оставим их зеленомордым. Это их хлеб.

Общение со сверстниками доставляло мне настоящее удовольствие. Не покрытые налётом меркантильности эмоции раскрашивали окружающий мир в радужные цвета.

Но это только в школе. Дома же всё было по-прежнему. Неизменные Дурсли с чернотой в головах. Магические книги, как напоминание о мире, который совсем рядом, который ждёт своего, то ли сына, то ли пленника.

После неудачного разговора с Барбозой, Гринготские обитатели взяли тайм-аут, и не докучали сообщениями.

Тем не менее, их присутствие остро ощущалось буквально во всём. Я ещё раз проклял того идиота, кто придумал передать финансы магического мира в их загребущие зеленые лапы. Ещё больший идиот придумал запереть их в стенах многочисленных Гринготсов.

В моей же ситуации, гоблины просто выступали в качестве, какого — то домоклового меча, нависавшего над моей бедной головой при любых обстоятельствах.

Получалось, что какую бы сторону я не принял, мне всё равно придётся с ними контактировать. Выбор лишь в том, какова степень зависимости.

По здравому размышлению вариант, предложенный Рагнхорком, выглядел наиболее привлекательным. Но какова его цена на самом деле? Сколько вторых и третьих смыслов в этом казалось бы единственно для меня правильном выборе.

Голова просто опухала от раздумий. Совершенно необходима была, какая— то отдушина, возможность спустить пар, и как то по -новому взглянуть на происходящее.

Чувствуя себя, в каком— то роде виноватым, собрался с духом и навестил дом Блэков.

И понял — вот этого мне и не хватало. Ощущения покоя и уверенности в себе. Места, где мне действительно рады.

Уют многочисленных гостиных, величественная тишина библиотеки, строгая торжественность кабинета Главы Рода.

Не один вечер ушёл у меня на рассказы Вальпурге о недавних событиях. Даже не столько на мои рассказы, сколько на её комментарии.

Мерлин! Ну почему эта женщина не живая. Хотя будь она жива, неизвестно как сложились бы наши отношения.

Это теперь я Глава древнейшего и благороднейшего дома Блэк. А в иных обстоятельствах — официально считающийся полукровкой сирота, и неизвестно стала бы она вообще со мной разговаривать.

Как бы то ни было, комментарии леди Блэк позволили мне несколько под другим углом взглянуть на некоторые вещи.

Например, на союзнические обязательства и последствия магических клятв и обетов.

Даже в памяти, казалось бы, всезнающего Волдика, эта тема была освещена весьма скупо. Не посчитал нужным, Лорд Судеб осветить эту тему поподробнее. А может в силу подлорождённости просто не знал об этом аспекте магической жизни.

А тема то оказалась приинтереснейшая.

Даже всем известные Нерушимые Обеты имели определенную градацию по степени защиты охраняемой информации.

Самый распространённый, так называемый "Миланский", вариант Обета предусматривал только защиту типа "Доброй воли". То есть если волшебник не захочет сам, то никто другой у него ничего не узнает.

А всего вариантом Обета было около пятидесяти. И была даже возможность составления этой клятвы для сугубо индивидуальных случаев.

Вальпурга не была специалистом в этом вопросе. Уже даже в её время эти знания старались засекретить, так как они целиком и полностью строились на знании Магии Крови.

Кто уж без сомнения имел по этому вопросу исчерпывающую информацию, так это гоблины. Им — то все эти запреты естественно по боку.

И это ещё больше утяжеляло копилку моих проблем. Выходило, что своим "добровольным" помощникам, я ни в какой степени, не конкурент. Одно слово — морды гоблинские.

Немного сглаживала упадническое настроение вроде бы обоснованная догадка, что Нуменградский узник, тоже, как и я находился в зависимости от своих "друзей" из Гринготса. И как бы ни больше чем я.

В любом случае необходимо было определяться. С гоблинами ли, без них ли, но необходимо было что-то делать. Хогвартс не за горами, и переться туда без надёжного тыла — дураков нет!

Придется видимо сыграть в Лорда — спасителя всея Британии. Благо преференции под это дело обещаны просто царские, ну или Лордские. Главное в этом деле — не заиграться.

В тяжком размышлении о грядущем, бытовые мелочи просто пропускал мимо себя. А между тем мой змеиный ОМОН, службу нёс вполне исправно. Родственнички всё свободное время сидели по камерам, тьфу ты, конечно же, по комнатам, и не отсвечивали.

Дадлик в школе являл пример усердия и добронравия. Чем вызывал неподдельное удивление преподавателей, и тихий ужас бывших товарищей по хулиганским похождениям.

И если изрядно, кстати, похудевший Дадлик вызывал скорее удивление, то от Пирса Полкинса бывшие дружки просто шарахались.

Аккуратно одетый, гладко причёсанный Полкинс, глядящий на соучеников добрыми бараньими глазами ничем не напоминал себя прежнего. Только иногда во взгляде уже почти лучшего ученика школы мелькало нечто напоминающее того Полкинса, что лупил младшекласников и поджигал кошек на пустырях.

Неприятные сюрпризы от "друзей" и постоянное нервное напряжение вызвало некоторую паранойю. Даже обыденные вещи, при ближайшем рассмотрении казались уж не такими безобидными.

Например, мисс Фигг. Шёл ли я в школу, или возвращался из неё, гулял ли во дворе или шёл в парк, везде натыкался на умильный взгляд любительницы кошек.

Этот самый взгляд, вызывал вначале неясное раздражение, переросшее потом в глухую ненависть.

Что интересно, мой Бэзил, даже в период самого безбашенного гона, никогда не заходил на территорию её усадьбы, и не пытался завести роман с одной из её кошек.

Как мне не хватало кого то, кто бы мог прояснить ситуацию. Не самому же лезть к ней в палисадник.

Гилденстерн, я подозреваю, выполнил бы любую мою просьбу, но он решительно не годился. В магловских реалиях он — пень, пнём.

Под эти размышления я не заметил, как наступил поздний вечер. Я уже приготовился встать со скамейки и пойти в дом, как сидевший у меня на коленях Бэзил напрягся, готовясь прыгнуть, куда— то в темноту.

В вечерних сумерках мелькнула крылатая тень, и мне на колени упал скрученный пергамент.

" Синьор, Поттер. В свете вновь открывшихся обстоятельств, нам совершенно необходимо, срочно встретиться.

С уважением, Африкан Бониту Барбоза Феррейра".

Глава тридцать седьмая.

Гилденстерн.

От Гарольда не было никаких известий, но его прощальные слова внушали надежду. Поэтому я продолжил подготовку к операции, которую несколько пафосно назвал — "Возрождение".

Сам акт омоложения не займёт и пары часов, а вот на подготовку к нему уйдёт, я даже и не знаю сколько, времени.

Поверенный, выслушав мой план, извинился и порекомендовал обратиться в Св. Мунго.

Пришлось идти на приём к директору и давить авторитетом Гриндевальда. тем более что Геллерт действительно был в курсе. Просто он ещё не знал, как далеко я собираюсь зайти.

Директор от моей идеи в восторг тоже не пришёл, но памятуя о договорённостях с Гриндевальдом, всё— таки разрешил эту авантюру.

Тем более что оплачивалась она из денег Геллерта.

Как я и ожидал, самым сложным, оказалось — вписать малолетнего Гилденстерна в Британское магическое сообщество.

После долгих споров решили, наконец, что Йозеф Гилденстерн будет чистокровным магом, жителем Эквадора, приехавшим в Британию для получения магического образования.

Почему — Эквадора? А многие ли из британских магов могут похвастаться тем, что вообще знают, где он находится.

Вращаясь, последнее время среди магического бомонда, я с удивлением обнаруживал вопиющую отсталость местных магов в элементарных знаниях. Всё то, что они считали магловским, и география в их числе, отметалось как ненужный хлам. Причём и даже маглорожденные попав в эту среду, начинали воротить нос от того, что было, когда то их привычным окружением.

И ещё, гоблины меня заверили, что отправление детей на учёбу в Европу, обычная практика для богатых латиноамериканских магов. Вот только в Хогвартс они как то не спешили. Дамблдоров очаг знаний у иностранцев из-за океана популярностью не пользовался.

Существовала, конечно, практически под боком Саалемская Академия, но тут вступали в силу извечные противоречия между "проклятыми гринго" и местным населением.

Где то там, в Эквадоре, у него останутся родители и многочисленные родственники. Богатые родители и влиятельные родственники! Это делалось для того, что бы отбить соблазн у власть имущих наложить лапу на маленького иностранца.

К тому же можно будет брать ежегодные тайм — ауты в виде каникул, якобы для поездки домой. И отдыхать от дурдома, которым мне уже представлялся Хогвартс.

Наличие у меня жилплощади в виде Гилденстерн-холла, придётся всячески скрывать. Тем более, что попасть туда без посторонней помощи я не могу.

На выправление необходимой документации, поверенный просил не менее чем полгода, и я склонен был с ним согласиться. Такие вещи быстро не делаются.

Последней бумагой в этом бумажном ворохе должно стать заявление от синьора Гилденстерна-старшего о желании его сына получить магическое образование в одной из лучших магических школ мира — Хогвартсе.

Заявление будет подкреплено солидной суммой спонсорской помощи как самому Хогвартсу, так и отделу образования Министерства Магии.

Но это всё должно произойти в конце следующего года, а пока мне необходимо сделать несколько вещей.

Первое. Зная британские нравы, совершенно необходим человек на которого ляжет вся тяжесть общения со взрослыми магами.

Некое подобие бонны. Воспитатель, наделённый широкими полномочиями в деле ведения хозяйства, но твёрдо знающий границы своей компетенции.

И конечно этот человек должен быть посвящён в мою тайну. Все, равно живя бок о бок, он бы заметил некоторые странности в поведении воспитанника. Не обливейтить же его постоянно.

В этом случае я очень хорошо понимал Гарольда. Невозможность просто например, пройтись по магазинам, не вызвав при этом возмущённого удивления взрослых магов — удручала.

Второе. Являясь по определению чистокровным, я соответственно должен был знать то, чему чистокровных малолеток обучали в течении всего периода, до поступления на учёбу.

Для этого тоже необходим был специалист, и, наверное, не один. Но с этим обещали помочь гоблины.

Вот тут то и пригодился мой (а кто теперь мог это оспорить), особняк на бульваре Мерлина. И объяснение для этого есть подходящее — богатый папаша отправил отпрыска в Британию пораньше, для акклиматизации и знакомства с местными реалиями.

Третье. Совершенно необходимо произвести ревизию артефактов хранящихся в Гилденстерн-холле, и часть из них, которая может пригодиться, перенести в дом на бульваре.

Я, конечно, плохо знал Альбуса, но я хорошо знал Геллерта. И то, что они очень хорошо ладили друг с другом, заставляло готовиться к самым невероятным, и мягко говоря, малоэтичным сюрпризам.

Так, что набор полезных безделушек на все случаи жизни не помешает. Да и друзьям, а они у меня обязательно появятся, будет что подарить.

Изучая литературу, посвящённую вопросу омоложения , я ни разу не встречал случая похожего на мой. И конечно неизвестность меня страшила. Но я вспоминал Поттера.

У него ведь не было тщательно проработанного плана и гоблинской поддержки за спиной. А чего достиг. Впутаться в такую интригу, причём почти равноправным игроком. Такое далеко не каждый взрослый маг сможет.

Я, кроме всего прочего, опасался, конечно, и произвола со стороны Гринготса, но с этой стороны меня страховал авторитет Гриндевальда. Будем надеяться, что с ним, связываться гоблины не захотят.

Вообще от гоблинов в этой затее зависело всё. Как ни тяжело это было признавать. Успокаивало, что своими действиями я не наносил им никакого вреда. Пусть считают это причудой спятившего мага. И это лучший вариант.

Сам ритуал был назначен на Рождество. И подарок некоторым, и время в общем подходящее.

Глава тридцать восьмая.

Поттер.

Встречу с Барбозой я назначил в уже привычном магловском кафе. И из соображений секретности, и из соображений достаточно вкусного мороженного. До Фортескью ему конечно далеко, но как говориться — на безптичье и... сами понимаете.

Прибыл я пораньше, чтобы спокойно покушать мороженку, а то синьор Барбоза у нас личность вспыльчивая, и неизвестно чем закончится этот наш разговор.

Кстати сказать, с отправлением посланий у меня постоянно возникали небольшие сложности. Крылатый носитель СМС-ок, достопочтенный ВВП, к своим обязанностям относился крайне халатно. Мне стоило большого труда, уговорить его слетать до Барбозы и обратно.

Несносный птиц после приснопамятной битвы с Дурслями возгордился и претендовал на роль полноценного члена семьи, а не крылатого почтальона.

Скорее всего, виноват был я сам. Слишком разбаловал его. Но с другой стороны, они все: и змеи, и кот и ворон, и были моей семьёй. Настоящей семьёй. А Дурсли? Дурсли нечто вроде неприятного дополнения к дому. Вроде как мыши или тараканы.

Синьор Барбоза явился секунда в секунду.

Летний магловский костюм, лёгкая кепи и трость — ничто не выдавало в нём обитателя Косого переулка.

-Здравствуйте, синьор Барбоза! Надеюсь, что причины, побудившие Вас пригласить меня на эту встречу действительно серьёзные.

— Синьор Поттер! И Вам здравствуйте. Причины действительно достаточно серьёзные, и я их сейчас озвучу.

Дело в том, синьор Поттер, что я не люблю гоблинов.

— Не любите гоблинов? Может, Вы просто не умеете их готовить!?

— Очень, очень смешно, синьор. Но дело не в кулинарных талантах. После нашей с Вами, не совсем удачной встречи произошли некоторые события, узнав о которых и Вы, я думаю, одобрите моё отношение к обитателям Гринготса.

Если разрешите, я подробно.

Так, вот, из Гринготса я прямиком отправился в "Дырявый котёл", где взяв пару бутылочек, уединился в своей комнате, с намерением хорошо надрызгаться. Благо повод был — какой — то сопляк, совершенно походя, уделал меня, ветерана с полувековым опытом.

Двух бутылок оказалось мало, и я совсем уже было собрался сходить ещё, как припёрся мой старый знакомый — Фергюссон. Я думаю, он и Вам хорошо знаком, судя по месту, где я Вас встретил.

Йен был уже изрядно на веселее, и кроме того принёс с собой, так что праздник продолжился.

Хорошо нагрузившись, Йен стал упрекать меня в тупости, и том, что я провалил важную операцию. За что его естественно взгрели.

Я возмутился тем, что старый друг использовал меня в тёмную и наш разговор перешел в режим мануального общения. В общем, мы подрались.

А утром, немного подняв тонус после вчерашнего, Фергюссон, а он ночевал у меня, неожиданно предложил мне найм. И не от своего имени, а от имени Банка и лично Директора.

Бессрочный найм по первой категории. Это я доложу Вам очень жирный кусок.

Причём оплату привлечённых специалистов производил Банк.

А теперь, синьор Поттер, самое интересное. Суть найма состояла в том, что я должен под благовидным предлогом наняться на службу именно к Вам. И весь срок службы уже на Вас, сделать всё возможное и невозможное для обеспечения Вашей безопасности.

А, теперь, синьор, я отвечу на самый главный, к сожалению не заданный, Вами вопрос — почему я с этим пришел к Вам? Какая мне с этого выгода?

Я, синьор Поттер, человек с большим и разнообразным жизненным опытом, побывал во многих переделках, уж вы мне поверьте. И я точно знаю — на двух стульях не усидишь. Наниматель должен быть один. Иначе можно и заиграться с приоритетами, а такое для наёмника с моим опытом работы — не допустимо.

И вот теперь я здесь. Чтобы по доброй воле предложить Вам, Лорд Поттер, свою шпагу. За соразмерную плату, разумеется.

Мороженым я не подавился только чудом. Ну, зеленожопые, ну, петухи гамбургские. Вот это дают. Вот это, называется, не складывать все яйца в одну корзину! Со всех сторон обложили.

Какие заботливые партнёры мне попались, ну просто вздохнуть без присмотра лишний раз не дают.

И, что, мне в этой ситуации делать!? Нагнать этого синьора подальше. Где гарантия, что завтра мне ещё кого нибудь не подведут, а я и знать не буду. Подозревать же всех и вся тоже не дело. Так и в СВ. Мунго, на последний уровень загреметь можно.

Принять же на службу этого бравого усачка, конечно можно и нужно. Тем более дел для него найдётся не мало. Например, пусть за старушкой Фигг приглядит. За одно и посмотрим, что он умеет.

— Ну, что же синьор Барбоза. Я принимаю Вашу службу. Об оплате я думаю, мы поговорим отдельно. Будьте уверенны, она вас не разочарует.

Что касается гоблинов и мистера Фергюссона. Не будем лишать их надежд. Примите их предложение. И им будет спокойнее, и Вам лишний галеон не помешает.

А что бы между нами не возникало вопросов о подчинённости, через некоторое время проведём один, сейчас, к сожалению позабытый, обряд. В случае непредвиденных проблем он поможет и Вам и мне определиться в предпочтениях, и определить эти предпочтения для окружающих. Согласны?

— Да, синьор.

— Вот и славно. А у меня как раз и первое задание для Вас готово. Как Вы, кстати, относитесь к магловской технике и самим маглам. Надеюсь не очень пренебрежительно?

— Ну, что Вы, синьор! Конечно же, нет. Я ведь почти полвека провёл в Южной Америке, её ещё называют Латинской. Это удивительные края, синьор!

То, что здесь называется Статусом секретности и неукоснительно соблюдается, там, не имеет ни какого смысла. Магическое сообщество, например Бразилии или Аргентины намного более открыто, чем британское. А в Эквадоре, например, профессия колдуна или колдуньи считается вполне официальной.

Нам, при нашей работе чураться маглов и их приспособлений было как то не с руки.

-Тогда, слушайте задание.

В пригороде Лондона, Литл-Уитинге, по улице Привет-драйв N6, проживает некая Арабелла Фигг. Официально она считается сквибом, а кем является на самом деле — вам и предстоит выяснить.

При проведении операции использовать только магловские средства наблюдения. Считайте это приказом.

У Вас один день на проведение рекогносцировки, надеюсь, Вам знакомо это слово, а затем мы встречаемся, и Вы озвучиваете перечень сил и средств, необходимых для выполнения задания. Вопросы?

-Только один! Вернее это не вопрос, а предложение. Видите ли, синьор Поттер, У меня есть несколько старых товарищей, с которыми мы работали ещё там, в Америке.

Люди это в высшей степени квалифицированные и заслуживающие доверия. Могу ли я привлечь их для работы от Вашего имени?

— Можете. Но только от своего. Оплачивать их деятельность тоже будете пока из своего гонорара. Пока у меня есть сомнения в вашей эффективности. Развейте их, и поговорим более предметно. В том числе и о Ваших товарищах. Ещё вопросы?

Ну и чудно. Завтра в это же время, здесь же.

До свидания синьор Барбоза.

— До свидания, синьор Поттер. Всё будет в лучшем виде.

А синьор то парень не промах. За бабки держится — будь здоров. Но это как раз нормально. Фанатиков-альтруистов нам не надо. Хватит одного восторженного — Гилденстерна.

Глава тридцать девятая.

Барбоза.

Фергюссон — сволочь, однозначно! Втравил меня в историю, скандинавская морда. А я теперь вертись как угорь на сковородке.

Вся эта история с двойным наймом просто кричала о грядущих неприятностях. Причём для меня одного.

И это не учитывая, какого — то ритуала, предложенного Поттером для страховки. То, что ритуал этот сильно усугубит моё и так незавидное положение, подтверждала и просто ангельская улыбка Поттера, когда он предлагал мне его проведение.

Мерлин! Зачем я во всё это ввязался!? Денег захотел, старый дурак? Будут тебе деньги. Не подавиться бы ими!

Задание, предложенное Поттером, на первый взгляд особых трудностей не сулило. Немного поподглядывать за старушкой. Для четырёх профессионалов — раз плюнуть. Это не бандюков из "Перьев Кацеалькоатля" в горах выслеживать.

Немного настораживал категорический запрет на применение магии. Но отнесём это к причудам нанимателя.

"Красная бригада", что бы о ней не говорили, была ещё вполне боеспособна. Пусть нас и осталось всего четверо, но профессиональные навыки и главное боевой дух, были по— прежнему с нами.

Конечно, сопроводить экспедицию, куда нибудь в Чертоги Дьявола, или провести караван через Анды, мы уже бы, наверное, не смогли, но отследить старушку — это как раз по нам.

Съездив в Литл-Уиттинг и оценив обстановку на месте, я уже не был так радужно настроен. Первые же наблюдения показали, что старушка — крепкий орешек. Одни кошки чего стоят.

Доложился Поттеру, и, получив деньги, вызвал, наконец, остальную братию. Ну что, благородные доны — поработаем!

Вот уж правду говорят, знал бы куда упадёшь, положил бы на это место пончо.

То, что казалось плёвой работой — на поверку оказалось сложнейшей операцией, сопряжённой с опасностью для здоровья.

Поначалу, конечно всё шло нормально. Мы закупились магловской аппаратурой и плотно пасли старушку, а заодно и её соседей. Наблюдать за соседями, кстати, было даже интереснее.

Пока от Поттера не пришло короткое письмо — "Оштрафую"!

Жизнь "объекта" была размеренна до мелочей. Извечные посиделки на крыльце, в компании кошек. Нечастые, но регулярные походы к соседскому забору, чтобы поглядеть, как Поттер уходит, или приходит из школы. И телевизор. Отблески экрана мелькали за зашторенными окнами до поздней ночи.

Первым странности начал замечать дон Пепе. Наш товарищ и сам был изрядным кошатником, поэтому в мяукающую коллекцию мисс Фигг влюбился с первого взгляда.

Так вот, после недельного наблюдения он категорически заявил, что старушка — анимаг. Анимаг, превращающийся в кошку. И в доказательство привёл фотоснимки, на которых время от времени мелькала большая полосатая кошка. Появлялась она, как правило, днем и поздно вечером.

Утверждение это требовало детальной проверки, и Пепе, под личиной разносчика рекламы попробовал проникнуть на территорию предполагаемого противника, пока старушки не было видно.

Где и был сильно подран несколькими котами. Причём пострадавший уверял, что как минимум трое из них — книззлы.

Так как наниматель во времени нас не ограничивал, мы ещё неделю потратили на тщательное наблюдение, отслеживая и документируя, буквально каждый шаг старушки.

-Да, да, синьор Поттер, мы буквально землю носом рыли, стараясь выяснить что-то ещё. Но безрезультатно — я передал Поттеру увесистую папку с фотоснимками — хотя, я думаю и то, что мы узнали — более чем достаточно.

Итак, Арабелла Эвелина Фигг. В девичестве Дингл. Младшая сестра небезызвестного Вам Дедалуса Дингла.

Сквибом, как мы совершенно достоверно выяснили, не является. На снимках, кстати, хорошо видны моменты, когда она пользуется палочкой.

Зато является анимагом, и подозреваю — незарегистрированным. Хотя с таким братом, на этот пустяк можно не обращать внимание.

В повседневной жизни изображает из себя выжившую из ума старую дурочку, помешанную на кошках. Отчасти это правда. На кошках она действительно помешана. Что, кстати совершенно не мешает ей исполнять свои основные обязанности — плотно пасти домN4 по Привет-драйв. И разумеется Вас.

Причём делает это весьма грамотно, используя весь свой кошачий арсенал. И работа у неё в этом плане поставлено чётко. Кошки, разделённые на три группы, круглосуточно наблюдают за Вашим домом. А книззлы, о которых я уже упоминал — охраняют дом.

О нашем присутствии Ваша соседка я думаю, догадывалась, но так как мы не использовали магию, то и опасений никаких не вызвали.

Все-таки Британия в этом смысле — абсолютная деревня. Местные дальше своего носа и смотреть не хотят. Ох, умоют их, когда нибудь. Ох, умоют!

-Ну, что же — Поттер довольно потёр руки — будем считать, что гонорар вы свой отработали. Можете передать своим людям, что наниматель доволен, и соответственно небольшую премию.

Другу своему, Фергюссону расскажите всё, как было. До мелочей. Пусть порадуется небольшому успеху.

Кроме того, приглашаю Вас, и ваших людей, где то через недельку на серьёзный разговор. После него и решим, связываться с вами, или нет. А теперь позвольте откланяться.

Поттер поднялся, и аппарировал прямо из за столика. Силён, однако.

Ну, что, дон Барбоза. И на твоей улице перевернулся грузовик с апельсинами. Ешь, не хочу. Главное что бы диатез на заднице не вылез.

Глава сороковая.

Дедалус Дингл.

Дедалус Дингл был сердит. День не задался с самого утра. Да, что там говорить, возможно, что и жизнь не задалась.

Хотелось Дедалусу немногого. Известности. Просто известности.

Что бы симпатичные ведьмочки, такие например как те, что повстречались ему сегодня утром у Гринготса, не смеялись вслед, а говорили — вон пошёл, Дедалус Дингл, тот самый.

Какой, тот самый, Дедалус ещё и сам не определился. Может тот самый, который герой первой магической, друг и соратник, самого Дамблдора.

А может тот, который крестный отец местной магической мафии. Держащий в своих сухоньких кулачках практически весь нелегальный бизнес Косого переулка.

И то, и другое неплохо. Всяко лучше, чем сейчас.

Как же надоело изображать дурачка. Как достал этот нелепый цилиндр. Идиот Дамблдор: "Ах, Дедалус! в этом цилиндре ты совершенно не будешь привлекать внимания".

Дедалус вздохнул и пригубил стакан с огневиски. Поганым, надо сказать, огневиски. У Тома видно совсем в голове от жадности помутилось. Ему, и такую похабень наливать.

Обе ипостаси мистера Дингла требовали полной самоотдачи. Начни Дедалус филонить, и его бы не поняли.

Ни Дамблдор, с его вечным нытьем о победе света и кучей поручений, исполнить которые надлежало за свой счёт.

Ни подельники, которым был нужен компетентный руководитель. Крутой в решениях и удачливый в делах. Иных криминальное общество Косого переулка не признавало.

Вот и приходилось Дедалусу целыми днями сидеть в "Дырявом котле", изображая недалёкого, чудаковатого старикашку.

В своём кстати "Дырявом котле". Старина Том, давно уже лишился прав на это заведение. А, нечего было в карты с кем попало играть.

Столик в полутёмном углу бара заменял Динглу и кабинет и приёмную.

Сюда стекалась информация о большей части незаконных сделок в переулке. Сюда многочисленные информаторы приносили сведения так необходимые Дамблдору (ну не самому же бегать, возраст не тот, да и положение обязывает).

Здесь решались спорные вопросы, постоянно возникающие между торговцами и их "пастухами".

Сюда же с минуты на минуту должна была подойти сестра. Младшая и очень любимая. Дедалус вновь вздохнул.

Арабелла всегда была не спокойным ребёнком. Настолько не спокойным, что родители так и не решились отдавать её в Хогвартс. Поэтому Арабелла получила домашнее воспитание, впрочем, как и сам Дедалус.

Родители умерли, когда Дедалусу было уже за сорок. Драконья оспа — стандартная отговорка коновалов из Св. Мунго.

Забота о семнадцатилетней сестре легла на его плечи. Наверное, он допустил ошибку, балуя её. Но ведь она так напоминала ему об ушедших родителях. Наверное.

Поэтому, когда сестра заявила что выходит замуж, Дедалус не воспринял это как нечто из рук вон выходящее. Тем более, что выбор её пал на Джулиана Фигг. Молодого, но уже подающего надежды сотрудника Аврората.

Будущий зять Дедалуса устраивал. Ему, набиравшему силу и авторитет в криминальной среде, нужны были свои люди в Аврорате. Не бегать же каждый раз, решать проблемы связанные с правоохранителями, к Дамблдору. Альбус конечно разруливал все проблемы — на раз. Но и цену за услуги заламывал — Мордред от зависти удавится.

Молодые жили отдельно, и Дингл частенько захаживал к ним, занося подарки и заговаривая о будущих племянниках. Жизнь входила в спокойное русло.

А через полгода Дедалуса арестовали. Прямо в "Дырявом котле", который к тому времени уже был некой штаб-квартирой Дингла.

Арест не произвёл на Дингла особого впечатления. Когда занимаешься такими делами, то внутренне всегда готов к подобному повороту событий. Да, и что ему могли предъявить?

И тут Дедалус ошибался. Ведь главным свидетелем на процессе выступила его сестра, рассказавшая всё, что знала. А знала она немало. Дингл никогда особо не таился от неё. Ну не может родная кровь предать. Так он думал. И снова ошибался.

Высокопоставленные подельники сделать ничего не смогли — слишком очевидны были обвинения. Дамблдор конечно мог помочь, но не стал связываться.

Уже выходя из зала суда, Дедалус обернулся и, найдя глазами Арабеллу, прошептал "Спасибо тебе сестрёнка",

Ему дали три года. Три года на четвёртом уровне Азбакана. На сделку с правосудием он не пошёл и отсидел их все. От звонка до звонка.

Там, в Азбакане он и получил свою кличку, закрепившуюся на долгие годы — Малыш Лаки.

Сокамерники, узнав, что бедолагу засадила в Азбакан родная сестра, в один голос заявляли: "Ну, ты, и счастливчик, парень ". Отсюда и пошло.

Выйдя, Дедалус узнал, что зятя нет в живых. Арабелла же влачила жалкое существование, не имея доступа к родительскому сейфу. Слишком часто в те времена погибали молодые авроры, чтобы Министерство могло достойно заботится об их вдовах.

Шло время. Дингл простил сестру, все-таки родная кровь. Арабелла же не переставала корить брата за неподобающую деятельность, но деньги на житье, однако от него принимала.

Желая хоть как то обелить себя в её глазах, Дедалус привёл сестру на собрание Ордена. С разрешения Дамблдора конечно. И пожалел об этом.

Лицемерные бредни о служении свету Альбуса упали на благодатную почву. Арабелла целиком и полностью отдалась службе этому самому Свету, выполняя все более и более доверенные поручения Дамблдора.

К брату же стала относиться с лёгким презрением. Кто он? И кто Она? Разве можно поставить рядом мелкого криминального типа, каким она считала Дедалуса, и её — достойную слугу Света, без страха и упрёка.

И вот теперь он ждал её. Леди свет, показалось, что кто-то следит за её домом, и она просила брата о помощи.

Глава сорок первая.

Поттер.

Октябрь в Британии — ещё то удовольствие. Сырость и холодина. Как тут люди живут?

Поскольку с секретаршей я, похоже, пролетел — планировать дела приходится самому. И это отнимает не мало времени. Ведь кроме учёбы, общения с гоблинами и подготовки к Хогвартсу, приходилось думать и своём враге N 2 — Воландеморте.

В некотором отношении Волди был врагом идеальным — ему ничего от меня не было нужно. Только убить. И это несколько утешало.

К тому в арсенале Риддла не было всех этих административных штучек, на которые горазд Дамблдорий.

Итак: если жизнь Кощея находилась в яйце, то Волдик поступил хитрее. Не стал складывать всё в одну корзину, а наделал крестражей. Ну, просто курица-несушка.

Из этого следует, что пока он ещё не вернулся, надо подсуетиться и те яйца, пардон крестражи, до которых можно дотянуться — уничтожить.

Но такое дело мне одному не под силу. Нужна команда. Именно команда, а не гоп-компания каковой себя показала хвалёная "Красная бригада".

Хотя может я к ним и несправедлив. Возможно, дон Барбоза недостаточно их замотивировал, вот и отработали ребята на отье..., то есть, как попало.

В любом случае мне с ними скоро встречаться, вот тогда и будет ясно, что это за благородные доны такие.

Пока же вернёмся к Волдику. Один его крестраж можно уничтожать хоть сейчас. Он тихо — мирно пылится на Гримо. Но! Опять — но! Хватит ли у меня умения уничтожить Волдикову поделку. Как ни крути, а он всё-таки Тёмный Лорд. И уничтожить часть его души, это, я подозреваю, не два пальца об асфальт.

Обратиться за помощью к Рагнхорку. Вроде бы в вопросе борьбы с врагом N 2 у нас разногласий нет. Скорее всего, придётся поступить именно так. Что и надо сделать на ближайшей встрече.

Кроме того, господин Директор не раз говорил об информационной поддержке. Надо это использовать по полной. Затребовать у него досье на ведущих персонажей этой наше неудачной пьесы.

А, кроме того (эта мысль, кстати, пришла совершенно неожиданно) выяснить наличие в магомире организованной преступности. Мафия — это деньги, и деньги немалые. Ни за что не поверю, что кто— то из фигурантов прошёл мимо такого куска. Наверняка либо Волди, либо Дамблдорий, с этого дела имеют нехилый доход.

Скорее всего, это Дамблдор. Все-таки у Волдика в ОПГ достаточно богатеньких аристократов, и вопрос с финансами остро стоять не должен.

А, вот, Дамблдорий предпочитает иметь дело с более демократичным, и в данном случае не обременённым лишними финансами, народом.

Попрошу гоблинов покопать в этом направлении поглубже.

Теперь — благородные доны. Им я приготовил небольшой сюрприз (спасибо тёте Вальпурге). Встретимся, поговорим, и если они покажутся мне вполне вменяемыми, предложу им небольшое соглашение. Так — пустячок. Фригсбургский обет. Впервые использовался в городе Фриксбурге — поэтому так и назвали.

Некий вариант личного вассалитета, но с определёнными отличиями. И отличия эти мне нравились.

Процесс дачи обета проходил безо всякой формализации и церемонности. Ты дал обет — я принял. И всё. Что немаловажно, процесс должен происходить на основе полной добровольности сторон. И вот тут маленький нюансик. Если дающий в момент дачи и имеет, какие либо обязательства, но всей душой стремится дать обет именно мне , то прежние обязательства снимаются.

Кроме того обет это срочный. На сколько договоритесь, на столько и договоритесь.

И теперь, предложив команде Барбозы такой вариант развития отношений, я посмотрю — чего они хотят на самом деле: настоящей службы со всеми её плюсами и минусами или необременительной шабашки на стороне.

Странно, но я до сих пор не посетил Поттер-манор. Что-то внутри меня постоянно находит отговорки от этого посещения.

Но прятать в этом случае голову в песок — не выход. Манор необходим мне как место где я могу проводить важные встречи. Например, с теми же наёмниками. Не разговаривать же мне с ними на Змеиной горке.

Поэтому, придётся переступить через не могу, и принимать во владение обитель Гарриковых предков.

Поттер-манор встретил меня закрытыми воротами. Сами эти ворота и расходящийся от них в разные стороны трёхметровой высоты забор без сомнения представляли собой произведение кузнечного искусства. Ажурная ковка, увитая плющом, навевала мысли о вечном, и сомнения в том, что я как то попаду внутрь.

Если в некоторых местах всё делается через задницу, то в магическом мире всё делается через кровь. Придя к такому умозаключению, я лёгоньким Секо, раскровенил руку и приложил её к воротам.

Эффект был, ожидаем, но впечатление всё равно произвёл. Ворота распахнулись, впуская меня в невероятно ухоженный парк. Даже, наверное, не так. Парк производил впечатление операционной. Каждый листик на своём месте, каждая травинка торчком. И при этом ощущения искусственности не было. Всё вокруг жило.

Над верхушками деревьев вздымались башни и шпили. Солнце распускало невероятное количество зайчиков от блестящих крыш. Да! Манор, это вам не чулан под лестницей!

За воротами ожидали встречающие. Дюжины две домовиков выстроились по обеим сторонам гравийной дорожки ведущей непосредственно к манору.

Во главе же процессии стоял настолько замшелый экземпляр, что невольно закрадывалась мысль — а какие функции он здесь выполняет — посыпает песком дорожки?

Одето ушастое племя было не в наволочки, а в некое подобие туник. С гербом Поттеров разумеется.

Мы стояли и пялились друг на друга, пока первым не нашёлся домовик.

— Лорд Поттер! Приветствуем Вас в Вашем родовом гнезде. Мы счастливы, что наконец-то настоящий ХОЗЯИН посетил эти стены.

— Здравствуйте и вы. Я надеюсь, что в отсутствие хозяев вы достойно выполняли свои обязанности.

А теперь проводите меня в дом.

Плохо быть бедным и не иметь собственного пристанища. Но богатым владельцем нескольких объектов недвижимости быть, как я выяснил, не лучше.

Разум подсказывал мне, что я в любом случае должен проводить некоторое время в этом огромном доме. А нечто, из подсознания, спрашивало — а что, собственно говоря, я буду здесь делать.

Великолепная планировка, учитывающая казалось даже малейшие нюансы. Поражающая своими сокровищами библиотека. Идеально ухоженный парк. И огромные размеры.

Наверное, здесь хорошо жить семьёй. Много детей и иных родственников. А вот одному тоскливо.

Побродив ещё немного по казалось нескончаемым залам и комнатам, я решил закругляться. А то ещё забреду ненароком в картинную галерею. Общаться с портретами усопших родственников желания не было.

Вполне возможно, я не объективен к родовому гнезду Поттеров. И скорее всего в будущем изменю свою точку зрения. Но вот, пока. Пока же ну не лежала у меня душа к Поттер-манору.

Аппарировал я сразу в Гринготс. Ничего, что без предварительного сообщения. Я им кто? Будущий Лорд всея Британии или хрен собачий!? Вот пусть и будут готовы к моим лордским завихрениям.

С господином Директором мы общались около часа. Я передал свои вопросы. Он обещал в кратчайшие сроки предоставить всю имеющуюся информацию. В том числе и по мафии. А она таки здесь имеется.

Зуб даю, у зеленомордиков с жуликами полное взаимопонимание.

Уже в конце, едва про это не забыв, попросил Рагнхорка рассказать о возможностях Главы Рода по контролю за имуществом в этот род входящих. Например, если человек находится в заключении — считается ли он полностью дееспособным, и может ли в полной мере распоряжаться своей собственностью.

Я особо не раскрывал задуманного. К тому же эта идея возникла чисто экспромтом. Но Рагнхорк просчитал всё буквально в секунду.

И мне была обещана вся возможная информация по этому вопросу, с комментариями применительно к моему конкретному случаю. А так же всё, что касается возвращения Род.

Обязывает меня Кодекс Рода заботиться о находящихся в узилище. Вот я о них и позабочусь.

Глава сорок вторая.

Фергюссон.

— Стиппи! Кофе — Йен Фергюссон с трудом разлепил глаза — кофе и антипохмельное зелье!

Но на отчаянный зов никто и не подумал откликаться. Чертовщина, какая то.

— Стиппи, кому говорят, немедленно кофе и зелье.

Фергюссон попробовал подняться с кровати, и со стоном опустился обратно. Надо же было вчера так надраться. И ещё этот мерзкий домовик. Именно теперь, когда во рту как кошки нагадили.

— Стиппи!

Ну, хорошо, хорошо. Степан Филофилактьевич, пожалуйста, будь добр, принеси кофе и антипохмелин. А то ведь загнусь прямо сейчас, что тогда дедуле скажешь?

— Правду скажу — в углу материализовалась расплывчатая фигура — мне дед твой, Родион Гедиминович, приглядывать за тобой поручил, а не кофе в постель таскать.

А, если ещё раз назовёшь этой собачьей кличкой, стирать и готовить себе, тоже будешь сам.

Расплывчатая фигура оформилась в невеликого, в треть человеческого роста, мужичка, одетого в льняную полосатую рубаху, такие же штаны и лапти. Мужичёк угнездил ладошки за расписным пояском и нахально выпятил ухоженную бородёнку.

— Ишь, моду взял! Он значит нагваздается до поросячьего визгу, а я ему кофий неси. А вот фигу — мужичёк сложил фигу и продемонстрировал её Фергюссону — по делом и наука.

— Ах, ты!— Йен было вскинулся с кровати, но его скрутил жесточайший рвотный спазм.

Мужичёк в углу ехидно хмыкнул, и старательно изображая брезгливость, отправился помогать болящему, помахивая, невесть откуда взявшимся, полотенцем.

Через полчаса мистер Фергюссон сидел в глубоком кресле и попивал крепкий травяной настой, держа большую деревянную кружку трясущимися руками.

Перед ним, заложив руки за спину, расхаживал уже знакомый нам мужичёк, продолжая начатую утром нотацию.

— Вот ты говоришь, Ванятка, что я обязан за тобой блюсти. С какого скажи перепугу?

Мы, Головотяне, с вашим Родом ряд заключали, а не крепость.

А ты, вообще от Рода отрезанный, и нянькаюсь я с тобой вообще только потому, что Родион Гедиминович попросил.

Сколько раз говорил, заведи себе эльфа, и делай с ним, что хочешь. Пусть он тебя в задницу целует, и исподнее твоё стирает. Они для этого и придуманы.

А на меня орать не смей. Не вырос ещё. Да и когда в возраст войдёшь, тоже орать не будешь — потому как поумнеешь, наверное.

Фергюссон, который не протестовал, когда его называли Ваняткой, от такого заявления поперхнулся чаем.

— Мордредова задница! Как ты меня достал! И вообще позови сюда Ильдуса. Зря, что ли я его содержу.

— Тьфу ты! Совсем бедняга обританился! Мордреда поминаешь. Своих— то кумиров, поди, и не помнишь!? Смотри! Они этого не любят.

А про Ильдуску забудь. Напомнить тебе как ты мне его подарил.

-Я не дарил!

— Как так не дарил! Ты мне что сказал: "Забирай этого паршивца. И чтобы я его больше не видел". Вот я и забрал.

-Это была неудачная шутка.

— Ну, это у тебя была шутка, а у меня всё серьёзно. Слово, оно не воробей, его топором не вырубишь.

-Чем он хоть у тебя занимается?

-Грибы солит.

— Какие грибы!?

— Ну, всякие. Рыжики там, волнушки, груздочки опять же.

Ты ведь со своими пьянками все запасы на закуску извёл.

Фергюссон подавленно замолчал, а мужичёк с довольной миной отправился было из комнаты, но внезапно что-то вспомнив, всплеснул руками.

— Охти мне! Забыл совсем. Тут намедни братец мимо пробегал, грамотку тебе занёс — он положил на колени Фергюссона берестяной свиток — ответ сегодня вечером должон быть.

"Да, Ваня, не повезло тебе — думал Фергюссон сидя у себя в кабинете — начальство у тебя кажется, ударилось в идиотизм. Они там думают, что если я за эти годы не провалился, значит, я всесилен.

Они видимо не понимают, что всеми этими годами я обязан старине Рагнхорку.

Почему-то все уверенны, что если гоблины декларируют своё невмешательство в людские дела, то так оно и есть — Фергюссон тяжело вздохнул — как жаль, что люди его профессии не выходят на пенсию. А так хочется дожить свои годы на маленькой ферме с голубым бассейном.

Фергюссон снова вздохнул.

— Степан Филофилактьевич! Будь добр принеси писчие принадлежности. Ответ надо написать.

— Итак — Йен посмотрел на расположившегося за его столом Степана — пиши.

"Дорогой дядя, очень рад, что не забываете меня. Весьма признателен Вам за Вашу заботу и невероятно польщён ею, но с предложением Вашим согласиться не могу.

Ну не могу я жениться именно сейчас! Да и девица, предлагаемая Вами мне в супруги, по слухам нрава далеко не лёгкого. Слыхивал я о ней и даже видел лично.

Конечно, я не могу противиться Вашей воле, ведь Вы так много для меня сделали. Но прошу Вас не торопиться. Жизнь здесь в Британии бурная, и вполне возможно, что произойдут события, которые всё расставят по своим местам.

Передавайте, пожалуйста, мои приветы тёте.

С уважением Ваш племянник".

Степан продолжал скрипеть стилом по бересте, дописывая сообщение, а Фергюссон раскурил трубку и снова погрузился в кресло, впав в глубокую задумчивость.

Глава сорок третья.

Поттер.

Гоблины постарались на славу. Толстенная пачка документов обещала развлечение на довольно долгое время. И это только " самые поверхностные сведения по первым двум вопросам", так было сказано в сопроводительном документе.

Так, сведения о врагах отложим пока в сторонку. А интересует меня, прежде всего теневая сторона жизни волшебников. И тот, кто на этой, теневой, стороне живёт. А главное — кто получает с неё выгоду.

Открывшаяся картина не радовала.

Я, конечно, ожидал, что Дамблдорий отметится в этом деле, но не настолько же. Практически вся нелегальная деятельность в Косом переулке приносила ему доходы. Пусть не баснословные, но зато постоянные. Смотрящим (назовём его так), за криминалом в переулке у доброго дедушки подвизался некто Дедалус Дингл.

Гоблины кстати характеризовали его как умелого руководителя, могущего, если надо и зубы показать и по головке погладить. И это никак не соотносилось с его внешним видом. Этакий, мистер — разрушитель стереотипов.

Из коммерсантов Косого дань Дедалусу не платила только мадам Малкин. Как пояснялось в записках, она племянница " того самого мистера Теодоро". Что, и кто такое этот "мистер Теодоро" мне, наверное, ещё предстоит узнать.

И, кстати, мистер Дингл, оказывается, имел сестру, в девичестве естественно Дингл, а теперь носившую звучную фамилию — Фигг. Воистину — мир тесен!

Если Дингл курировал так сказать чистую сторону теневого бизнеса, то отпечатки поганых лапок покойного Наземникуса Флетчера можно было обнаружить на самых грязных делах. И их было немало.

Следовательно, делаем вывод — Дамблдорий имеет стабильный доход, позволяющий содержать и худо-бедно подкармливать свою ОПГ — Орден Феникса.

Кроме того он периодически залезает в известные ему карманы, предоставленные соратниками — лохами. Типа Джеймса Поттера.

И отсюда ещё один вывод, крайне неутешительный для меня. Я своими действиями не просто лишаю Дамблдора иллюзий в отношении Мальчика-который-выжил. Я лишаю его денег! Денег Поттера и Блэка. А это уже очень серьёзно.

За такое не только Аваду в затылок пустят, за такое и ноги в тазике бетоном зальют.

Но Дамблдор через своего смотрящего контролировал только Косой переулок. А кто же держит мазу в Лютном?

Вот тут то и выплывал снова таинственный "мистер Теодоро". Об этой загадочной личности сведения были " отрывочны и недостоверны", из чего следовало, что гоблины с ним в доле.

Вообще Лютный описывался, как место где очень трудно найти какую либо информацию вообще. Не говоря уже о его теневых хозяевах.

Достоверно известно было только, что Волдик, используя связи среди вампиров и оборотней (считающихся сбродом волшебного мира), пытался влезть в этот бизнес. Но получил от ворот поворот, и больше сюда не совался. Что для Тёмного Лорда, кстати, совершенно не характерно.

Экономика всегда была для меня тёмным лесом. И я ещё раз в этом убедился, познакомившись с описанием экономики магического мира вообще, и Британии в частности.

Прочитав посвящённый специально этому обзор, я понял только одно — найдись некто (ну или группа некто), обладающий достаточными ресурсами и склонный к волюнтаристическим решениям, и этой самой экономике придёт полный песец.

И если принять во внимание тот факт, что действия и Волдика, и Дамблдория (и временами министерства, как ни странно), ведут к дестабилизации общества, а значит и экономики, то валить их надо однозначно. Причём — всех!

А это, кстати, вопрос ресурсов. И если с финансами у меня было всё в порядке, то людские ресурсы сильно подкачали.

Не принимать же всерьёз пенсионеров из "Красной бригады".

Значит надо действовать в тех направлениях, где достаточно денег и пиара, а физические действия сильно вторичны.

Кто, например, владеет местной прессой, и жёлтой в частности. Почему не я!?

Неплохо кстати было бы организовать спонсорскую помощь Св. Мунго и другим лечебным заведениям. И, наверное, нужно организовать пару благотворительных фондов, например, для поддержки семей погибших. И ещё что нибудь в этом роде.

И мне хорошо — в нужное время пропиарюсь. И людям — польза.

Законспектировав свои мысли и приготовив их для обсуждения с Рагнхорком, я задумался ещё об одном аспекте.

Дурсли! Вот что не давало мне покоя в последнее время. Возможно, на их состояние влияла погода (как у шизофреников) но тьма в их головах всё более сгущалась. И это не сулило мне ничего хорошего.

Значит надо просить у господина Директора специалиста по этим вопросам. Пусть прояснит ситуацию.

Помимо всех этих дел я ещё и в школу ходил. Просто для поднятия настроения. Ну, где ещё доведётся пообщаться с таким количеством народа, которому от тебя ничего не надо.

Опять же Пирс Полкинс. Наблюдать за ним становилось всё интереснее. Прежнего агрессивного хулигана сменил не менее агрессивный защитник слабых.

А поскольку кулаки у него были огого. Да и подраться он любил и умел — малышня к нему просто липла.

Даже если я ничего больше не сделаю в ЭТОМ мире, перевоспитание Полкинса мне по любому ТАМ зачтётся.

Скоро мой второй Новый год в этом теле. Первый меня не впечатлил. Буду считать, что сам виноват — мало приложил сил для организации праздника. Но в этот раз постараюсь не подкачать. Зуб даю!

Глава сорок четвёртая.

Поттер.

Ну, вот и пришло время поговорить со старичками-разбойниками.

Я ждал их в том же павильоне, в котором праздновали мой день рождения. И даже место было то же самое.

И привести их сюда должен был Фергюссон.

Да, да. Не удивляйтесь. Я и сам не удивляюсь. Уже.

— Ну вот, Гарольд, надеюсь, я ответил на все твои вопросы, — Рагнхорк встал из-за стола и подошёл к окну — признаться давно уже наш аналитический отдел не работал с таким напряжением. Умеешь ты задавать вопросы.

Мы сидели в кабинете Директора Гринготса и обсуждали сформулированные мной проблемы.

— Знаете, Директор. Это ведь ещё далеко не всё. Но от дальнейших расспросов меня останавливает элементарная вежливость. Мы с Вами работаем уже больше трёх часов, и я думаю — пора сделать перерыв.

И так сказать под занавес — маленькая просьба.

Как то невежливо постоянно отвлекать Вас на свои вопросы, тем более на многие из них могут ответить Ваши сотрудники ниже рангом.

И в этом свете, не порекомендуете ли Вы мне какого нибудь Вашего подчинённого, облечённого достаточными полномочиями и в нужной степени информированного. Я бы решал свои вопросы непосредственно с ним. А Вас отвлекал от дел по действительно важным причинам.

-Почему же нет, Гарольд, почему же нет. Я как раз хотел предложить Вам такой вариант. Тем более, что с этим специалистом Вы прекрасно знакомы.

Я, конечно же, о Фергюссоне. Надеюсь, Вы с ним будете плодотворно работать. Ведь он один из наших самых высокопрофессиональных сотрудников.

— Если честно, даже не знаю. Йен, он ведь один из Ваших самых доверенных сотрудников. А у меня, как Вы понимаете свои секреты. Боюсь, не произошёл бы конфликт интересов.

— Ни в коей мере, Гарольд, ни в коей мере. Мы с пониманием относимся к Вашему праву на сохранение тайны. И не претендуем на излишнюю осведомлённость.

Думаю, Вы в курсе, что эти затруднения исправляются Непреложным Обетом.

— Ой, господин Директор! Вот только не надо мне рассказывать про Непреложные Обеты.

Вы же знаете, что я люблю читать. В том числе и старые книги. Например "Мифы об Обетах" некоего Джованни Пользеро. Интереснейшая книжка. Не правда ли?

— Знаете, Гарольд. Каждый раз после разговора с Вами мне кажется, что меня уже ничем не удивить. И каждый раз Вы заставляете меня ошибаться.

"Мифы об Обетах" — хорошая книга, познавательная. Автор конечно не бесспорно, но во многом прав.

И мы поступим следующим образом. Вы сами предложите вариант Обета. То, что, по Вашему мнению, больше всего подходит для Вашего Случая.

Или составьте Обет сами. Вы, ведь умный мальчик.

И вот, я ждал их. "Красную бригаду" и Йена Фергюссона.

— Господа! Все мы знаем причину, по которой здесь собрались. Вы пришли, чтобы предложить мне свои услуги — я чтобы принять их или нет.

Предлагаю построить наше общение следующим образом — Вы подходите по одному и мы разговариваем. Если приходим к общему знаменателю — закрепляем достигнутое. Если нет — не обессудьте.

И перед тем как начать наше общение — хочу ещё раз напомнить. Я не предлагаю вам НАЙМ. Я предлагаю вам — СЛУЖБУ. И всё что из этого вытекает.

Если нет вопросов, а их как я вижу, нет, давайте уже начнём!

Ну вот, мистер Поттер, ваши планы начали претворяться в жизнь. Вы хотели овеществления ваших мечт — и вы его получили.

Теперь вы можете попытаться начать СВОЮ игру. Благо солдатики для этого появились.

Не заиграться бы только. И не забыть, что я теперь за них отвечаю. Их победы — мои победы. И поражения их — тоже мои.

"Красную бригаду" я разбивать не буду. Старики-разбойники за много лет совместной деятельности изрядно притёрлись и хорошо друг друга дополняют.

Этакая крепкая бандочка, где все понимают друг друга с полувзгляда, и все недостатки давно нивелированы товарищами или превращены в достоинства.

Возможно, для активных действий они уже не годны, но для обеспечения операций — в самый раз.

Фергюссон, разумеется, никак в эту компанию не вписывался. Да ему это и не надо. У Йена другие задачи, и работать ему предстоит чаще всего в одиночку.

А ведь я их всё — таки удивил! Не ожидали они такого от малолетки, пусть и весьма необычного.

Фригсбургский Обет — это вам не котик пописал. Последним его давал Фергюссон — и у него было такое лицо! И я, кстати, ничего и не скрывал. Только название Обета озвучил в последнюю очередь.

Мы кстати сошлись на бессрочном варианте. А то, знаете ли, момент пролонгации наступает в самое неподходящее время.

С приобретением личного состава остро встал вопрос по размещению. Должны же мои архаровцы иметь место для отдыха и тренировок.

Надо напрячь на это дело поверенных. Недвижимости у меня много, вот и пусть подберут подходящее местечко.

Месторасположение Фергюссона осталось прежним. Рагнхорк оставил за ним его кабинет в Гринготсе. Поближе к местам основных событий.

Вопрос всеобъемлющего гоблинского присутствия немного напрягал. Информация, которой я оперировал — на девяносто процентов приходит от них. Людские ресурсы — предоставлены ими. Деньги, правда, мои, но опять же находятся в их цепких лапах.

Что в данном случае целесообразнее — гнуть свою линию, не пренебрегая возможностью открытого конфликта, или все же принять как должное.

Пока, наверное, предпочтительнее второй вариант. А там поглядим.

Восемьдесят девятый заканчивался. А с ним заканчивалось и сидение на печи. Наступает время действий.