Пути Тьмы. Основной файл

Пролог.

Я с трудом продирался сквозь полные крови и горечи сны. Осознание реальности возвращалось медленно. На секунду даже показалось, что события последних недель всего лишь кошмар. Что не было на самом деле этих бесконечных сражений и мертвых друзей. Не было пяти отбитых штурмов Тогруда и осознания неизбежности собственной смерти с подходом свежих полков киражан. Но спину продолжал холодить темный камень крепостной стены.

Не удивительно, что я далеко не сразу понял, чего от меня хотят.

— Просыпайся, щит уже скоро рухнет. Ты как? — спросил сильный, уверенный, голос.

"Айро" — всплыла из памяти подсказка.

Я открыл глаза, с трудом фокусируя взгляд на пожилом мужчине с нашивками тысячника. Мир странно покачивался, а его краски расплывались и смешивались друг с другом.

— Эээ, да я смотрю, лучше не стало. Нет, паря, так дело не пойдет, ты последний маг у нас на стене, так что давай, приходи в себя. Тем более, что продержаться осталось совсем немного, говорят, Император с войском уже совсем близко. Давай, парнишка, не подводи, — Айро один за другим вкладывал мне в руку накопители, видимо надеясь, что хотя бы в одном из них найдется энергия. Зря. Где бы тысячник ни достал эти накопители, их уже выбрали под ноль.

— Господин Орун, щит снова пробит. Наступают, — рядом с пожилым мужчиной появился, судя по дорогим доспехам, парнишка из старшего дворянства. Об этом говорил и тот лоск, с которым он совершил доклад — даже каблуками прищелкнул от усердия.

"А доспехи-то чистенькие. Значит, в бою не был" — как-то равнодушно отметил я, безуспешно пытаясь собрать энергии хотя бы на один цикл* — накопители в руках тысячника уже закончились, а у меня была едва ли треть от необходимого объема, да и та восстановилась во время короткого сна.

— Вижу, свободен, — резко произнес тысячник. Похоже, Айро тоже недолюбливал "чистеньких" из штаба.

— Никак нет. Штаб расформирован — некем больше командовать — герцог Альхейм со своими людьми отправился на южную стену, а я приму бой здесь, — пафосно провозгласил парень, сверкая извлеченным из ножен мечом, по лезвию которого то и дело пробегали алые волны.

— Так, — мгновенно сделал "стойку" тысячник. — А ну-ка дай меч, боец.

И, не дожидаясь реакции мальчишки, выхватил цацку у него из рук и передал мне. Энергия хлынула бурным потоком. Я буквально упивался ею — как-никак второй день балансирую на самой грани истощения.

"Сволочи, мы тут энергию по крупицам собираем, а у них в штабе, оказывается, есть такие игрушки " — я оживал прямо на глазах.

— Что вы делаете! — возмутился было парнишка, пытаясь вернуть свой меч и при этом не нарушить субординацию.

— Тихо ты, я лучше получу полноценного боевого мага на стене, чем безусого мальчишку, пусть и с артефактом, — тысячник поднялся на ноги, оставив меч в моей окрепшей руке. — Ну как?

— Нормально, — выдохнул я. Мир перестал шататься, да и ноги уже держали. Я даже поднялся, правда только ухватившись за зубец стены. — Только я не маг, а всего лишь ученик. Держи.

Получив свой меч обратно, паренек на мгновение повеселел. Впрочем, его радость мгновенно улетучилась, когда он понял, что в артефакте не осталось ни капли энергии.

— Был ученик, да весь вышел. Думаю уже на третий день войны, — ухмыльнулся тысячник и продолжил. — Сколько дашь?

— Думаю заклинания на два-три меня хватит, может даже больше, — ответил я.

— Идут, — произнес кто-то, и стену заполнил металлический лязг. Защитники, пережившие уже не один штурм, с трудом поднимались на ноги, поправляли доспехи и проверяли оружие. Я обвел взглядом редкую цепочку воинов. Как же мало их осталось.

А ведь всего неделю назад эту стену защищали весь восьмой императорский полк в полном составе, а это тысяча двести воинов и двадцать магов без малого. Сейчас же нас осталось не больше сотни, и сомнений, что следующий штурм станет последним, не было ни у кого, слишком уж неравны силы. Отсрочка и та появилась лишь чудом.

Маги из ставки армии каким-то образом сумели восстановить стационарный щит города, дав нам двухчасовую передышку, пока противник очередной раз его пробивает. Похоже кто-то из командования привык бороться до последнего. Но отсюда, со стены, мир воспринимался несколько иначе. Я понимал, что скорее всего не переживу сегодняшний день. Что войска Императора наверняка не успеют, если бы он действительно был рядом, противник бы не шел на штурм, а отступал со всей возможной скоростью. Уж не знаю, что там в столице произошло, но помощи ждать не стоит. Но при этом я совершенно не боялся. Не знаю почему, возможно уже привык, что смерть бродит где-то рядом. Даже странно, что столько раз пройдя по грани за эти дни, я все еще жив.

Одна за другой из утреннего тумана показывались цепочки воинов в изумрудно-зеленых доспехах. Над ними горделиво реяли знамена сразу трех полков киражской армии. Враги приближались неторопливо, соблюдая равнение шеренг и сверкая на солнце полированными доспехами.

— Аххах! Свежее мясцо пожаловало! — неожиданно заорал кто-то справа. По стене пронеслась волна смеха. Я тоже улыбнулся — уж больно нелепо смотрелись эти грозные воины на фоне гор трупов своих соотечественников. Когда-то такими же красивыми рядами на нас наступали двенадцатый и шестнадцатый полки киражской армии. Правда, в следующий раз, они уже кое-чему научились.

— Тогда покажем как им тут рады, — откликнулся я, разжигая свой источник.

В груди вспыхнуло теплое пламя, и со всех сторон ко мне потянулись потоки нейтральной энергии. Проходя через источник, они окрашивались темным багрянцем и разливались по телу.

Впитав свой максимум, я резко взмахнул руками, высвобождая накопившуюся силу.

— Слааешь ор"Сидэ Хаш, — слово пришло на помощь жесту. Энергия, повинуясь моей воле, начала вливаться в узор "оскверненного огня".

— А давай, это ты правильно. Дураков надо учить,— откликнулся Арвиест, наш дальномер. Надо же, живой. — Пятьсот метров!

— Даю, — прошипел я, отпуская нити самого сильного своего заклинания. В груди мгновенно поселился холод — вся заемная сила ушла, а своей осталось всего-то ничего, на один-два цикла, не больше.

Что такое заклинание ученика против, как минимум, полусотни полноценных боевых магов? Ничего, пшик, дырка от бублика. По идее, наступающие не должны были даже заметить моей потуги. Но недаром мы смеялись над сверкающими цепочками воинов. Высвобожденное заклинание впиталось в металлический стержень, вплавленный в камень стены, и по проложенным под полем боя ретрансляторам отправилось к противнику. В центре первой цепочки, как раз наступившей на отметку пятисот метров, вспыхнуло ядовито-зеленое пламя. Миг, и оно поползло в стороны, направляемое все той же линией ретрансляторов, разливаясь полыхающей дугой. Конечно, большая их часть уже была разрушена несколькими штурмами, но недаром система дублировалась много раз и экранировалась лучшими маскировочными заклинаниями.

Впрочем, боевые маги киражан не оплошали, погасив магическое пламя за считанные секунды.

На стене раздались торжествующие возгласы, а задиристый голос справа возвестил.

— Накося-выкусите, болотные дети Кишака!

В ответ маги противника нанесли слаженный удар по стене. Точнее поверх нее, так как темный камень, из которого были сложены укрепления, впитывал энергию как губка, нейтрализуя большинство известных заклинаний.

Воины тут же нырнули под защиту стен, но успели не все. Тот же дворянчик среагировать не успел, получив полноценный "ледяной штопор" в грудь. Не спасли и дорогие доспехи — парень сломанной куклой рухнул вниз. Впрочем, на это никто не обратил внимания.

— Скоро триста метров! — возвестили справа. Я осторожно выглянул из укрытия.

"Идиоты, так и не перестроились. Их что, даже не инструктировали? Восьмиликий, как эти выкормыши Кишака вообще дошли до Тогруда?" — я снова раскрутил источник, вбирая свободную энергию и преобразуя ее. На этот цикл я потратил всю собственную энергию, до капли — нужно было пользоваться моментом. Высунувшись из укрытия, я вновь бросил плетение в ретранслятор и нырнул обратно, ожидая холода и сокрушающей слабости полного истощения.

Но что-то пошло не так и вместо ледяного кома в груди вспыхнуло обжигающе-горячее солнышко.

"Он не останавливается!" — я с паникой следил за собственным источником, который сошел с ума, и теперь втягивал нейтральную магию без остановок, словно растянувшись в один бесконечный цикл.

'Надо срочно сбросить энергию' — справившись с оторопью, понял я и торопливо сплел еще один узор. Очередное заклинание ушло в ближайший ко мне ретранслятор. Но толку от этого оказалось немного, источник разгорался все сильнее и сильнее, а энергия приливала куда стремительнее, чем уходила.

Более того, мои каналы энергии словно забыли о законах магии, растягиваясь как резиновые. За десять ударов сердца мой энергозапас сравнялся с таковым у цикла полноценного мастера. Я с ужасом и восхищением наблюдал, как обгоняю магистра. А затем и Посвященного! Тело уже не выдерживало такой объем силы и светилось, словно праздничные огни на дне рождения Императора.

— Сто метров! Арбалеты! Маг, давай! — скомандовал над ухом тысячник.

"Какое, к шеру, давай" — я в панике перебирал самые мощные заклинания в своем арсенале. Мне нужно было такое, которое плетется достаточно быстро и при этом потребляет как можно больше энергии.

Тут следовало в ноги поклониться моему учителю, который никогда не ограничивал меня в знаниях. Хочешь разбираться с зубодробительными чарами уровня мастера или магистра? Да пожалуйста. Учитель считал это хорошей тренировкой. И не зря. После узора "пепла феникса" даже вязь "оскверненного огня" казалась мне детским рисунком.

Знал бы он, при каких обстоятельствах мне это пригодится.

Между тем защитники поднялись и дружно спустили арбалеты. Колючий ливень хлестнул по сверкающим шеренгам, собирая обильную жатву. В ответ тоже щелкнули арбалеты. Но я простым дуновением чистой силы, не отвлекаясь от плетения выбранного в качестве оружия заклинания, отбросил их в сторону. Среагировав на всплеск силы, вражеские маги выпустили в меня десяток заклинаний, но их постигла та же участь. Второй попытки я им не дал.

— Кирр`Атар`Амэ! — мои пальцы с ловкостью паука перебирали энергетические потоки, свивая их в знакомую только по книгам паутину.

"Никогда бы не думал, что смогу применить это заклинание' — да что там говорить, я и выучил-то его только из-за преклонения перед настоящим искусством.

'Лишь бы получилось" — хоть я и был настоящим мастером плетения, такая сложная вязь заставила занервничать даже меня. Энергия хлынула в паутину широким потоком. Краем глаза я заметил изумленное лицо тысячника.

"Да, пожалуй, со стороны это действительно должно выглядеть красиво" — кивнул я сам себе.

За моей спиной раскрывались величественные кроваво-алые кожистые крылья. Они становились все больше и больше, раскидываясь на всю длину нашей стены. По сравнению с ними я казался жалкой букашкой.

Меня продолжали закидывать все более и более мощными чарами, кажется, пара заклинаний прилетела даже со стороны главного круга магов киражан, но все они лишь бессильно растворялись в окружавшем меня потоке магии.

"Пора" — я внешне неторопливо взмахнул левым крылом, полоснув им по полю перед стеной. Вспыхнувшие над строем противника разнокалиберные щиты разлетелись ворохом безвредных искр, а на земле остались сотни иссушенных трупов. А в левом крыле появились пульсирующие кровеносные сосуды. Через мгновение в меня хлынули потоки поглощенной жизненной энергии. По замыслу создателя заклинания этот эффект должен был помогать магу поддерживать эти чрезвычайно энергоемкие чары, но с моим сошедшим с ума источником это было уже лишним.

В результате крылья увеличились еще. Движение правым крылом иссушило еще несколько рядов киражан. Новая порция энергии влилась в мое тело, из-за чего в груди возникло неприятное тягучее ощущение. Жар стремительно исчезал, сменяясь стылым льдом.

"Что ж, этого следовало ожидать" — как-то равнодушно отметил я, ощущая, как лопаются от переизбытка энергии каналы, как захлебывается и покрывается трещинами источник.

Одним мощным взмахом крыльев бросаю себя вперед. Приземлившись на какую-то гору трупов, вытягиваю их вперед, при этом сводя вместе. Кроваво-алый купол накрывает ставку киражской армии. Вновь разлетаются сверкающей пылью многочисленные щиты, только над королевским шатром защита выдерживает напор "взгляда из-за грани". Люди падают, и от них вверх тянутся ручейки крови, вливаясь в пульсирующие кровеносные сосуды крыльев. Волна поглощенной силы многотонным прессом придавливает к земле.

С оглушительным звоном разлетается источник. На сознание накатывает темнота.

"Что ж, это было...лучше ожидаемого" — не к месту мелькает последняя мысль.

* * *

— Эй, ты чего притворяешься? — меня кто-то трясет за плечо. Открываю глаза и вижу перед собой мальчугана лет шести.

"Это еще что за явление Сатареи народу? Откуда здесь мальчик?" — в голове царит какой-то хаос.

Между тем паренек облегченно вздыхает.

— Я же говорил притворяется. Значит так, завтра с тебя сто рё, ато пожалеешь. Ладно, пошли, ребята, — парень поднимается и исчезает из поля зрения.

"Ничего не понимаю, обитель Восьмиликого я себе как-то по-другому представлял" — прислушавшись к телу, я с удивлением понял, что у меня ничего не болит. Даже разрушенный вроде бы источник оказался цел, только почему-то сместился из груди чуть ниже.

Я перевернулся и наткнулся взглядом на зеркало, которое несли по улице двое мужчин. Оттуда на меня растерянно смотрела мальчишеская физиономия с распухшим носом, черными короткими волосами и ясными зелеными глазами.

*В родном мире главного героя маги научились использовать энергию окружающего мира. Тратя некоторую часть собственной силы, совсем крохотную, по сравнению с результатом, они поглощают нейтральную магию вокруг, особым образом перерабатывают ее и используют. Этот процесс и называется среди местных циклом. Получившуюся энергию нельзя долго удерживать в себя. Так же с ее помощью нельзя запустить еще один цикл. Количество полученной в результате силы зависит от степени развития источника мага.

Глава 1.

Я в полном ступоре рассматривал отражение в зеркале.

"Какой-то бред" — первым, как обычно бывает, появилось отрицание. Я подмигнул. Мальчишка в зеркале тоже дернул опухшим веком, вокруг которого стремительно наливался синяк. Отрицанию пришлось уступить место логике.

"Так, спокойно, Кас. Не стоит паниковать. Рассуждай логически. Это может быть предсмертный бред? Сам знаешь, что с разрушенным источником долго не живут, а агония должна быть довольно болезненной" — я немного покатал в голове эту нехитрую мысль, но в итоге был вынужден от нее отказаться.

"Нет, это слишком БРЕД. Иллюзия? В топку по той же причине. Значит все-таки реальность. Неужели это и есть вознесение в войско Восьмиликого? Да нет, вряд ли. Но как тогда, Кишак его возьми?' — тут мысли на некоторое время забуксовали.

'Так, Кас, соберись. Ты закончил семь курсов Высшей Академии Магии Андриона, а значит невероятно умный дархов сын. Думай!" — я был настолько ошеломлен происходящим, что потерял ощущение реальности. Забыл, что лежу на животе в пыли улицы и стеклянным взглядом упираюсь в какую-то вывеску и не замечал направленных на меня взглядов. Пока...

— Мальчик, с тобой все нормально? — неожиданно ко мне обратилась одна из проходивших по улице женщин. Мир щелчком встал на место. Неожиданно отозвалось легкой болью и слабостью побитое тело.

— Все хорошо, — выдавил я, с трудом поднимаясь на ноги. Женщина недоверчиво покачала головой, но все же прошла мимо. Я скривился. Не из-за боли — от этой жалости. Ненавижу ее! Кто они такие, чтобы мне нужна была их жалость! Дарх подери, пусть сейчас я в теле мальчишки, но я все равно маг Тьмы, лучший ученик Академии за последние лет двести!

Злость придала сил. Утвердившись на ногах и подавив постыдную дрожь, я поковылял вглубь переулка, чтобы не привлекать лишнего внимания — мне требовалось некоторое количество спокойствия и тишины, чтобы прийти в себя и разобраться в ситуации. Бросив какую-то коробку к стене, я обессиленно сел на нее. Слабость навалилась с новой силой, закружилась голова. Неожиданно, выглядевшая крепкой, коробка сложилась подо мной словно карточный домик. Но сил менять положение уже не было. Немного придя в себя, я смог вернуться к насущным проблемам.

"Хорошо, раз пока не получается понять, что произошло, зайдем с другой стороны. А что, собственно, случилось с моим источником?" — чтобы найти ответ на этот вопрос, пришлось изрядно поднапрячь память. В конце концов я выудил фрагмент одного интересного трактата, который однажды попал мне в руки. В последней главе "Высшей теории строения источников" Бордано Трут вроде бы упоминал о, как он ее назвал, "вспышке".

Насколько я помню, он сравнивал источник мага с костром. Если следовать приведенной аналогии, сила огня влияла на скорость переработки поглощенной энергии, а размер — на пропускную способность, то есть на объем силы, которую маг поглощал единовременно.

Что есть эта самая "вспышка"? По сути, все упирается в определенную предрасположенность самого мага. Автор описывал всего три возможных линии поведения источников при крайнем истощении.

В основной своей массе в таких случаях они просто гасли, оставляя "угли". То есть маг все еще мог перерабатывать нейтральную энергию, но в мизерных количествах. Зато после отдыха источник вновь работал как часы.

Вторым возможным вариантом было "принудительное горение". То есть маг мог усилием воли заставлять свой источник гореть на прежнем уровне, но при этом рисковал перенапрячь его, что нередко приводило к смерти.

Эти линии были общеизвестны, но вот упоминание о третьей я встретил только у Бордано. Он назвал ее "вспышкой". В этом случае источник сжигал сам себя, а заодно и мага, короткое время выдавая невероятный объем энергии. Встречается такое поведение крайне редко, не больше десятой доли процента на всех магов. И это при том, что количество одаренных к простым людям обычно составляет один к десяти тысячам. Самому автору было известно всего о трех подобных случаях.

Такое поведение источника сам Бордано называл "нежизнеспособной мутацией". Это и понятно, ведь в процессе тренировок маги часто нарочно доводили себя до истощения, а значит были обречены еще в самом раннем возрасте. А во всем виноват миф, что регулярное истощение помогает увеличить размер источника.

Мне повезло, я этому заблуждению был чужд. Вернее, мой первый учитель объяснил всю глупость такой идеи. К тому же, мне это было просто не нужно, я с рождения обладал сильным источником. Таким образом, до Тогруда я ни разу не доводил себя до истощения.

"Ну вот, объяснение нашлось, но оно совершенно ничего не дает. Хорошо, отложим этот вариант в сторону. Что у нас еще есть? Собственно заклинание, которое я применил" — в этой мысли неожиданно нашлось рациональное звено. Нужно было лишь вспомнить историю его появления.

На волне опьянения силой я применил сильнейшее из известных мне заклинаний. Но "взгляд из-за грани" был не просто сложными чарами, но еще и древним ритуалом жертвоприношения. Им пользовались шаманы северных племен имран, чтобы задобрить своих кровавых божков, да и самим поиметь с этого немного силы, которую они сливали в гигантские накопители, построенные в форме зиккуратов. Правда тогда эти чары были куда более грубыми и несовершенными. Уже гораздо позже, после очистительных походов, великий магистр Ольвеан придал этому заклинанию тот вид, в котором его применил я. Так к чему это все? Да к тому, что шаманы считали это заклинание полноценным призывом своего кровавого божка.

"Теплее, уже теплее. Ммм, как же его звали...Вспоминай, голова, шапку куплю. Теркот, точно. Он же Владыка Жизни, он же Проводник Мертвых, он же Алчущий!" — постепенно, с трудом, но выплывали из памяти строки старых хроник очистительного похода на север.

Вообще религия у северян никогда не отличалась человеколюбием, почти все их божки любили свежую кровушку, но даже на их фоне Теркот был настоящим мясником. И не смотря на это, почитателей у него было хоть отбавляй. Считалось, что Алчущий может отказаться забрать угодившего ему жреца в Царство Мертвых, таким образом даровав ему вторую жизнь. Не бессмертие конечно, так долго благоволение Теркота никогда не длилось, но неуязвимость на несколько суток — вполне. Ох и попортили очистительным войскам крови осененные благодатью Теркота. К счастью, чтобы привлечь внимание такого бога, требовалось произвести поистине колоссальные жертвоприношения. Тысячи и тысячи человек.

"Хм, а можно ли считать мои действия жертвоприношением? — спросил сам у себя я. И тут же ответил. "А почему бы и нет? Сколько их там было, на глаз? Тысяч десять? Пожалуй, что где-то так, все же в лагере была как минимум треть киражской армии. Если уж совсем предаться фантазии, то мог ли Теркот посчитать меня своим жрецом? Вполне, его культ давно искоренен, так что жертвами в последнее время его не балуют, а тут сразу такой подарок. В таком случае я вполне достоин его благословения и второй жизни. Только почему так, почему он просто не подарил мне неуязвимость, как остальным жрецам, почему мальчишка?" — на этом месте мои мыслительные способности себя исчерпали.

К тому же боль переступила определенную границу, после которой обращать на нее внимания уже не получалось. Все это время она постепенно становилась все сильнее — видимо постепенно я адаптировался к новому телу.

"А не слабо меня тут попинали. И кто? Дети!" — я резким движением вправил выбитый нос на место.

— Ууу, сволочи, да чтоб вам Иртитат ночь любви подарила, а потом горящий фосфор в штаны засыпала, — ожесточенно поливая маленьких поганцев незамысловатыми ругательствами, я потянулся к своему источнику, намереваясь запустить цикл. Но, к моему удивлению, источник уже горел. Но при этом он не впитывал нейтральную энергию, а вырабатывал мизерное количество собственной.

"Так, видимо сюрпризы еще не кончились. Ну и что тут у нас"

В ходе короткого исследования выяснилось следующее:

— Мой источник потерял возможность впитывать и перерабатывать нейтральную энергию.

— Источник всегда активен и каким-то образом производит собственную энергию.

— Мой максимум ничтожно мал, его не хватит даже на малое исцеление.

— Из-за такого устройства источника, организм был вынужден выработать защитную реакцию в виде крошечных каналов за пределы тела, чтобы сбрасывать излишки энергии вовне.

— Я начинаю подумывать о самоубийстве.

"Ладно, разберемся позже, сейчас бы прилечь" — моя адаптация к телу двигалась семимильными шагами, боль становилась все острее, а слабость — ощутимее.

Усилием воли заставив себя собраться, я полез в карманы — там должна была найтись подсказка где живет бывший обладатель этого тела. Судя по тому, что избившие меня парнишки знали прошлого хозяина этого тела, я не появился из ниоткуда, а просто присвоил себе чью-то жизнь. Как назло, ничего полезного в не попадалось, только какие-то камешки, разноцветные пуговицы и другое детское "богатство".

"Ну где же" — я начинал злиться. Немилосердно болело тело, а глаза медленно, но верно заплывали, превращая меня в покусанного пчелами слепого енота. Наконец-то в заднем кармане обнаружились ключи с брелоком, на котором был написан адрес. Только он мне ничего не говорил. Удивляться тому, что я говорю и читаю на чужом языке, сил уже не оставалось.

Прихрамывая, я вышел из своего укрытия на улицу.

— Простите, я заблудился. Вы не подскажите, где это? — обратился я к невысокой симпатичной девушке с удивительными красными глазами и мягкой улыбкой, протягивая ей свой брелок. Незнакомка смерила меня задумчивым взглядом.

— Это недалеко, третий дом за вот тем поворотом.

— Спасибо, — я поковылял в указанную сторону. Девушка ненавязчиво пристроилась сбоку.

— Давай помогу, — голос у нее оказался нежный, бархатистый и неожиданно теплый. Хотя почему это неожиданно, я же сейчас милый очаровательный карапуз. Да еще и побитый к тому же.

— Спасибо, я сам, — скрипнув зубами, выдавил я. Ненавижу жалость!

— Ну давай хоть с глазами помогу. А то ты опять заблудишься, — весело рассмеялась девушка, разбивая ледок отчуждения. Помимо воли, на мое лицо тоже вылезла улыбка.

— Только если глаза, дальше я сам, — по-детски попытался отстоять свою нехитрую позицию я.

"Да что со мной? Мужик, тебе же уже двадцать семь, соберись" — девушка присела передо мной на корточки, ее рука окуталась зеленым сиянием. По телу прокатилась волна приятной, смывающей боль, прохлады.

— Мы же договаривались только на глаза, — снова вылезла моя детская половинка.

"А может это и не так уж и плохо? Если шестилетний мальчик начнет вести себя как двадцатисемилетний маг Тьмы, поймут не все. Так что пусть будет, лишь бы внутрь не лезло" — сделал вывод я.

— И это вместо "Спасибо, Куренай-сан"? Негодный мальчишка! — притворно возмутилась девушка, легонько щелкая меня в лоб.

"Сан? Я что, попал к майцам? Да вроде нет, цвет кожи не тот, да и разрез глаз самый типичный для Империи. Надо заканчивать этот разговор пока не прокололся. Нужна спокойная обстановка, чтобы во всем разобраться"

— Спасибо, Куренай-сан, — я легонько поклонился.

"Кажется так принято выказывать уважение у майцев."

— Вот так-то лучше, — лицо девушки вновь озарила ее неповторимая мягкая улыбка.

— Мне нужно идти, всего доброго, Куренай-сан.

— Беги уж, — девушка поднялась на ноги, а я, не будь дураком, рванул со всех ног. Даже нашел в себе силы обернуться и помахать новой знакомой на прощанье.

"Фух, чуть не прокололся. А ведь у моего тела могут быть родители, друзья, они-то точно поймут, что со мной что-то не так. Кишак их подери, что же делать" — впрочем, менять из-за этой мысли маршрут я все равно не стал, благо физика мне досталась от прежнего хозяина: я двигаюсь как он, дышу как он, даже смеюсь и то как он. Уверен, если я сейчас попытаюсь выполнить восемь священных шагов, то собьюсь на первом же движении. А ведь каждый имперец осваивает этот ритуал приветствия солнца с самого рождения. Так что внешне ничто не даст заподозрить во мне чужака.

Ну а странности в поведении на первых порах мне наверняка простят. Главное только не злоупотреблять этим.

Свернув на свою улицу, я замер, ошеломленный. Казалось бы, все лимиты удивления на сегодня уже исчерпаны, но четыре высеченных из камня огромных лица, нависающих над городом, даже меня на мгновение сумели вывести из равновесия. Ненадолго, правда, и скоро все вернулось на круги своя — ну лица, ну и Кишак с ними, если местным жителям некуда девать силы, то это исключительно их проблемы — но сам факт.

Мой дом оказался симпатичным четырехэтажным каменным зданием с необычной крышей в несколько рядов (каждый следующий этаж по площади был меньше, чем предыдущий).

"Ну точно майцы, у тех, правда, все из дерева, но мотивы знакомые" — внутри здание было обшито деревянными панелями.

Моя квартира располагалась на третьем этаже. Щелкнул замок, и я осторожно заглянул внутрь. К счастью, в помещении никого не было, и к добыче информации я приступил без лишних помех. Аккуратному обыску подверглись все ящики, шкафчики и схроны. Я даже матрас прощупал на предмет полезных заначек.

— Будь благословенна, великая бюрократия, — возликовал я, извлекая из комода целую кипу бумаги. На изучение этих документов я потратил без малого полчаса, но оно того стоило. Ситуация для меня складывалась достаточно удобная.

Во-первых, я оказался сиротой. Мои родители Мэй и Кору Асимару погибли восемь лет назад. Первое время я жил в детском доме, но буквально год назад мне предоставили небольшую квартирку в общежитии и пособие в восемьсот рё.

"Сумасшедшие, разве можно семилетнего ребенка оставлять без присмотра? Похоже придется постараться, чтобы понять местный менталитет".

Во-вторых, мне оказалось не шесть, как я думал раньше, а целых восемь с половиной лет. Эту цифру я легко подсчитал по календарю и своему свидетельству о рождении.

В-третьих, бывшего владельца тела, оказывается, не бросили на произвол судьбы, а заочно приняли в какую-то Академию Шиноби. Правда учеба там начиналась только с девяти лет, но для меня эта отсрочка была к лучшему.

Ну и в-четвертых, этот мир к моему родному не имел ни малейшего отношения. Среди вещей я нашел старый потрепанный...наверное это можно назвать атласом. В общем, это была книга, в которой были собраны нарисованные от руки карты. На ее изучение я потратил еще минут пятнадцать — хотел понять куда меня занесло. Так вот, в моем родном мире не было ни страны Огня, ни страны Молнии, ни страны Чая, к примеру. Потеряв надежду сориентироваться на карте политической, я приступил к изучению ее географической сестры. На что я, собственно, надеялся? А надеялся я на то, что меня по какой-то причине перенесло в будущее. Объяснением такого исхода могло служить предположение, что по какой-то причине Теркот смог дать мне вторую жизнь только по прошествии какого-то времени.

Взвешенному изучению сильно мешало низкое качество исполнения рисунков. Но по прошествии десяти минут, я был вынужден признать, что два местных материка ничем не похожи на знакомые мне пять.

"Значит о возвращении в Империю можно забыть. Плохо"

Нашлись для меня и приятные сюрпризы. Так мое новое имя (Касуто) сокращалось так же, как и прежнее (Кайлис), и я с чистым сердцем мог представляться всем своим привычным Касом.

Так же приятной неожиданностью оказалось наличие небольшой семейной библиотеки, доставшейся мне от родителей. Немного удивляло, что традиционные свитки майцев спокойно соседствуют здесь с вполне современными печатными изданиями, но их информационная ценность от этого не менялась.

Так же порадовало, что в холодильнике нашелся солидный запас продуктов. Похоже прежний хозяин тела был личностью домовитой. Мне же это было только на руку. Быстро перекусив приличного уровня салатиком, я приступил к изучению своей маленькой библиотечки.

Глава 2.

На поверхностное ознакомление с новым миром пришлось потратить три дня, прерывая процесс только ради приема пищи и сна. Само собой, что даже в таком режиме прочитать все имеющиеся в наличии книги и свитки было невозможно. По крайней мере, без применения соответствующих чар, сейчас, по понятным причинам, недоступных. Но, к счастью, этого от меня и не требовалось.

После того, как я составил каталог своей небольшой библиотечки, оказалось, что подавляющее большинство книг посвящены совсем уж специфичным вещам, и читать их без понимания хотя бы основ местной магии было просто-напросто бесполезно.

Так и получилось, что определенный интерес для меня представили всего три издания: "Основы функционирования Системы Циркуляции Чакры", "Общая История" и, как ни странно, "Танец Тигра". Забавно, но именно последняя книжка оказалась для меня наиболее интересной, хотя и была образчиком местной беллетристики. Из нее я почерпнул общее представление о жизни местных магов. Кстати, они называли себя шиноби.

Я не выходил бы на улицу и дальше, но обстоятельства оказались толще желания (еда в холодильнике кончилась подозрительно быстро). С вынужденным выходом меня немного примиряла необходимость получить очередную часть своего пособия. Хоть что-то местные сделали по уму — ребенку выдавали не всю месячную сумму единовременно, а разбивали на равные еженедельные партии в двести рё.

Перед выходом я еще раз осмотрел себя в зеркале, привыкая к новому облику. Касуто Асимару оказался удивительно похож на меня в детстве: те же короткие черные волосы, те же зеленые глаза, тощее телосложение(обычно я предпочитал прогулке интересную книгу). Жаль только что ростом не вышел, не случайно я заподозрил в себе шестилетнего. Да и черты лица оказались несколько не мои, хотя и симпатичные в целом. В прошлом я был аристократом в ндцатом колене, и порода была видна за милю. Теперь же я скорее смахивал на добродушного простолюдина: немного полноватое лицо, губы, то и дело разъезжающиеся в улыбке, вздернутый нос.

"Пожалуй, над этим придется поработать. С другой стороны, сейчас так даже лучше, по идее я одним своим видом должен вызывать у окружающих неосознанное доверие. Только улыбаться нужно почаще" — я растянул губы в какой-то кривой полубезумной ухмылке.

"Но не так! А то превентивно на костре сожгут. Лучше оставить это на совести моей детской половины" — внутренне содрогнулся я.

Из одежды в шкафу обнаружились свободные штаны бежевого цвета, такого же цвета курточка из жесткой плотной ткани и черная футболка. Смотрелось вполне прилично, хотя лично мне куда милее была привычная академическая униформа.

Заперев квартиру на ключ, я отправился в свою первую прогулку по городу, которому предстояло на некоторое время стать мне новым домом.

"Первым делом зайду за деньгами, а потом за продуктами. Хотя нет, сперва стоит заглянуть в книжный, если такой здесь есть, а уже потом идти за едой" — определившись с порядком действий, я уверенным шагом направился в расположение местного бюрократического аппарата. К моей удаче, это здание было тяжело с чем-то спутать — к нему вели, в конечном счете, все дороги, так как город имел радиальную застройку. От резиденции Хогаке*, подобно лучам солнца, во все стороны расходились прямые улицы, а их кольцами пересекали более узкие перпендикулярные улочки. Из-за того, что башня Хокаге практически прижималась к странной скале с каменными лицами, с высоты птичьего полета город был похож на что-то вроде половины гигантской паутины.

Улицы Конохи** оказались оживленными даже по меркам Империи. Обычные люди и ма...шиноби спешили по своим делам, образуя настоящую живую реку. Я с неукротимым любопытством вертел головой по сторонам, пытаясь составить мнение о своем новом месте проживания. В общих чертах увиденное мне нравилось. Повсюду зеленели деревья, домики были хоть и непривычной постройки, но светленькие, с яркими красками многоярусной черепицы, над головой пролетали, прыгая с крыши на крыши, шиноби.

Губы непроизвольно растянулись в улыбке — моей детской половине нравилась такое кипение жизни. Я же ожесточенно протискивался вперед, тихо матерясь про себя.

"В гробу я видел такое кипение жизни!" — выругался я, когда очередной прохожий, не заметив низенького меня, уронил мою тушку в пыль дороги. И ладно бы извинился! Нет, эта зараза прошла мимо, даже не соизволив повернуться в мою сторону.

"Испепелю" — мрачно решил я, поднимаясь с земли. После посещения местных чиновников это желание только упрочилось.

— Чего тебе, мальчик? — недовольно, словно его оторвали от чего-то очень важного, осведомился болезненно тощий человечек.

— Здравствуйте, я за своим пособием, — попытался проявить вежливость я.

— А, так тебе туда, забыл что ли, — мгновенно потеряв даже подобие интереса, неизвестный ткнул пальцем в неприметную дверку справа от входа.

— Спасибо, — скрипнув зубами, ответил я, едва себя контролируя. Мне, младшему сыну графа, какая-то глиста пальцем тычет! Да я и за меньшее подвергал контролируемой мутации!

"Ах, какой бы великолепный боевой червяк из него получился" — позволил себе помечать я, направляясь в указанную дверь. В маленькой, похожей на пенал комнате за столом возвышался большой тучный мужчина в свободной одежде из шелка и багровым лицом.

— За пособием? — деловито осведомился этот персонаж.

— Да.

— Вот, распишись. Держи, — получив подпись напротив моего имени, толстяк толкнул ко мне один конверт из стопки точно таких же, и тут же вернулся к своим бумагам.

— До свидания, — чиновник поднял на меня удивленные глаза, словно не понимая, почему я все еще здесь.

— Ага, — буркнул и снова отвернулся.

Не удивительно, что на улицу я вышел, закипая как чайник на магическом огне. Узнав у ближайшего прохожего, где находится книжный магазин, я направился в указанную сторону. К счастью, на этой улице людей оказалась поменьше. Я даже ни с кем не столкнулся! Хотя какой-то странный парень в оранжевом комбинезоне и попытался устранить этот недочет, пробежав мимо на огромной скорости и бесцеремонно расталкивая прохожих, настроение все равно поползло вверх. А уж когда по следу парня промчалась не менее странная троица шиноби с криками "Наруто!", так и вовсе остановилось где-то на отметке "да пусть живут".

Магазинчик оказался небольшим домиком в традиционном майцском стиле. Построенный из дерева и плотной бумаги, с красивыми резными коньками крыши и парой каменных дракончиков на постаментах перед входом, он неизвестным образом втиснулся промеж двух пятиэтажных домов.

Дверь открылась с тихим звоном колокольчика. В помещении царила приятная прохлада.

— Добрый день, могу я вам чем-нибудь помочь? — доброжелательно осведомился высокий светловолосый парень лет семнадцати в традиционном для майцев кимоно.

— Добрый, — поздоровался я в ответ. — Я бы хотел посмотреть, какие у вас есть книги по истории и их примерную стоимость.

Честно говоря, я не ожидал, что обычный книжный магазин будет выглядеть таким образом. Предполагалось, что я просто поброжу между стеллажей, прикину необходимое и его стоимость, но, судя по всему, книги тут представляли большую ценность, чем мне показалось сначала.

— Конечно, пройдемте со мной, — парень вышел из-за прилавка и отодвинул одну из панелей в сторону, открывая высокий книжный шкаф. — Вот этот ряд.

— Спасибо, — я приступил к изучению предложенных книг. Парень не стал стоять над душой и, убедившись, что с товаром я обращаюсь бережно, вернулся обратно за прилавок. Книги я действительно доставал аккуратно и осторожно. Еще бы, ведь их ценники ввергали меня в суеверный трепет. Самая дешевая из них стоила целых пятьсот рё! А самая дорогая аж две тысячи!

"Да чтоб я так жил! Надо срочно придумать, откуда взять деньги!" — я со вздохом вернул на место красивый томик истории страны Камня.

— Спасибо, мне это пока не по карману, — честно признался я, вызвав понимающий взгляд продавца. Неожиданно снова зазвенел колокольчик, и в магазин вошла розововолосая девочка. Я с трудом подавил желание протереть глаза.

— Здравствуй, Сакура, — улыбнулся продавец.

— Здравствуйте, Аори-сан, — вежливо поздоровалась девочка. — Вот, я хотела бы продать эту книгу и посмотреть, что у вас еще есть.

На прилавке оказалась новенькая книжка в твердом переплете. Парень быстро и не очень внимательно пролистал ее, видимо не сомневаясь в опрятности девочки.

— Уже прочитала? Быстро ты, ну хорошо, как обычно, две трети цены возвращаю, а книжку на полку, — улыбнулся парень. — Иди, выбирай.

Девочка с серьезным видом кивнула, и сама отодвинула уже другую панель в сторону. Правда, шкаф за ней оказался точно такой же, какой показывали мне.

— Всего доброго, — попрощался я.

— Возвращайся, — улыбнулся парень.

— Обязательно, — ответил я и не соврал. Мне действительно понравился этот небольшой магазинчик и его продавец, который, несмотря на мой возраст и рост, не смотрел на меня свысока, а обращался как к равному. Что и говорить, такое отношение подкупало. Тем более, что девочка подсказала каким образом можно позволить себе такие дорогие покупки.

"Интересно, получится у меня договориться о возвращении прочитанных книг на таких же условиях? Надеюсь что да, но деньги все равно нужны. Надо будет дома как следует обмозговать эту проблему, неужели я, первоклассный маг, не смогу придумать что продать с выгодой для себя? Ха, да мастер-артефактор до последнего года обучения не оставлял надежды переманить меня к себе на факультет!" — с такими позитивными мыслями я направился за продуктами.

Нужное место отыскалось легко, благо целая улица была заставлена деревянными лотками, на которых торговцы аккуратно выкладывали свежие овощи, мясо, рыбу и зерновые. Видя такое изобилие, закупился я по полной программе. Экономить на еде не стал, тем более, что выгода от этого скопидомства получалась пустячная. А давиться той же рыбой я не собирался, так как ненавидел ее с самого рождения.

В основном место в сумках заняло мясо, которое я обожал больше всего на свете. Желательно в жареном виде и с большим количеством специй. Стоило оно, конечно, подороже рыбы, но не то чтобы очень сильно.

А вот большинство привычных специй, к сожалению, оказались мне не по карману. Удалось приобрести только те, что подешевле — тот же лавровый лист оказался относительно доступен.

Но в целом я своими покупками оказался доволен. Если не шиковать, то жить на мое пособие вполне можно.

Через полчаса, нагруженный шестью большими бумажными пакетами, я направился домой. Но этот день просто не мог не преподнести мне подлянки! По закону жанра не мог!

Когда я свернул на знакомую улицу, пятеро мальчишек примерно моего возраста перегородили мне дорогу. Впереди компании стоял парнишка, который был первым, кого я увидел в новом мире.

Не нужно заканчивать семь курсов Академии, чтобы понять к чему идет дело.

— О, Асимару, ты вовремя, как раз обед, — произнес он довольно, почесывая впалый живот. Компания засмеялась.

— Я всегда вовремя, но ты-то тут причем? — аккуратно прислонив пакеты к стене, ответил я. В груди медленно закипала ярость.

Ладно чинуши в башне Хокаге, в конце концов они видели перед собой ребенка и подсознательно навешивали на него определенные ярлыки, это немного оправдывало их хамское поведение. Но для этой компании я был равным, таким же как они. Их ничего не оправдывало. Судя по всему, эта шпана просто привыкла помыкать бывшим владельцем моего тела. Но я-то не он.

"Я сын графа в Сет знает каком поколении! Я маг Тьмы! Я никому не позволю собой помыкать!" — ярость растекалась по телу расплавленным металлом.

— Ты чего, Асимару, совсем что ли берега потерял? — грозно, как ему казалось, произнес заводила компании, надвигаясь на меня. — Тебе нашей прошлой встречи не хватило? Так я напомню.

Его дружки двинулась следом.

"Видимо не привыкли к честной драке" — отметил я про себя.

"Это плохо, с пятью сразу мне не справится, воин из меня даже в Академии был никакой, а уж теперь и говорить нечего" — между тем заводила рванул вперед, занося руку для удара.

"Шаг в сторону, подножка и добивающий в голову" — промелькнула в голове привитая учителями последовательность действий. Тело попыталось исполнить задуманное, но ему банально не хватило скорости.

Вспышка боли — это кулак парнишки встречается с моим ухом. По инерции я отлетаю к стене. В голове звенит как в колокольне.

"Проклятье, почему я играю по их правилам? Я же не воин, я маг! Маг без заклинаний! Проклятье!" — я отшатнулся в сторону. На этот раз удачно и следующий удар пришелся не мне в живот, а прямиком в каменную стену. Теперь уже взвыл противник.

— Ну все, Асимару, тебе не жить! — на меня со всех сторон посыпались удары подоспевших мальчишек. Били на удивление сильно, точно и больно.

"Ах да, они же в убийцы готовятся, окружение обязывает уметь драться" — я постарался сгруппироваться, принимая удары на локти и кулаки. Сильный удар под колено заставил меня упасть на землю.

"Ну хватит заниматься какой-то ерундой! Думай, выход должен быть! Неужели ты позволишь побить себя каким-то детям? И не надо оправдываться, что ты сам ребенок, самого себя тебе не обмануть. Внутри ты взрослый двадцати семилетний мужик!" — я зашипел сквозь стиснутый зубы. Нехитрая психологическая накачка сработала на все сто, в голове сразу появился план действий.

Я резко полоснул открытой ладонью перед собой, выпуская плотное облако энергии.

Семнадцать лет своей жизни я посвятил изучению магии. Первые годы со мной занимался личный преподаватель. А через десять лет настал черед Академии. И все это время я учился выпускать энергию через руки и сплетать ее в узор заклинания. Война лишь отточила это умение до совершенства, закалила его, превратив из заготовки в острый клинок.

Чакра повиновалась тяжело, неохотно, но моя воля оказалась сильнее. Выплеск синего марева задел троих. Это был даже не удар, а так, толчок, но его хватило, чтобы они потеряли равновесие и упали. Двое по сторонам замерли, ошеломленные.

Пользуясь их заторможенностью, я резко ударил рукой вправо, целясь в пах. Тело вновь подвело, я промахнулся, но от сильнейшего удара в живот, мой мучитель все равно свалился в пыль. Такой же удар влево не достиг своей цели, противник успел уклониться.

"Наплевать" — я поднимаюсь, одновременно оценивая уровень энергии. Судя по нему, у меня осталось не больше пары "всплесков".

"Мне хватит" — искривляю разбитые губы в своей полубезумной усмешке. Шаг вправо с поворотом, чтобы все боеспособные враги оказались передо мной. Шаг вперед и сильный крюк в ухо поднимающемуся парнишке. Шпаненок валится обратно, тихо подвывая. Следующий противник встречает меня уже на ногах, и блокирует мой прямой удар в солнечное сплетение.

"Не страшно" — в момент удара создаю еще один "всплеск". На этот раз фокусированный, а не размазанный в пространстве. Более плотный поток чакры буквально сносит моего противника с ног, его подставленная под удар рука подозрительно хрустит.

Парнишка отлетает на заводилу, которому не повезло оказаться крайним в опрокинутой тройке, и снова сбивает его с ног. Еще раз подняться я ему уже не даю. Вот уж кого я бил с удовольствием, не жалея, отыгрываясь сразу и за бывшего владельца тела: печень, почки, еще раз печень, ухо, лицо.

Отпускаю хорошо отбитую тушку главного противника и поворачиваюсь к последнему, но у того только пятки сверкают, так быстро он покидает место действия. Снова ухмыляюсь и наклоняюсь к своему поверженному врагу. Хотя какой из него враг, так, шпана.

— Еще раз и ты труп, — из-за мальчишеского голоса получается не очень убедительно, но парню хватает: глаза расширены, руки дрожат. Пару секунд упиваюсь его страхом и недоумением, затем разворачиваюсь, поднимаю свои пакеты и направляюсь домой. Постепенно адреналин исчезает и на меня накатывает отходняк: болит побитое тело, ноги и руки дрожат как у записного алкоголика. С трудом добираюсь до квартиры. Складываю пакеты в углу и заставляю себя доползти до кровати. Спааааать.

* * *

Наруто прятался за какими-то ящиками в темном переулке и довольно улыбался — ему нечасто удавалось избежать возмездия за свои проделки, но в этот раз все шло к тому, что похабная надпись на крыше башни Хокаге сойдет ему с рук. Неожиданно с соседней улицы донеслись детские голоса. Из своего укрытия Наруто было прекрасно видно, как компания мальчишек пристает к одинокому невысокому парнишке.

"Гады, только толпой и могут!" — разозлился Наруто, вспоминая точно такие же встречи, но с собой в роли главного действующего лица.

Однако мальчик не испугался, а спокойно положил свои пакеты у стенки и приготовился к драке. Заводила компании немедленно бросился на него. Мальчик попытался уклониться, но у него ничего не получилось.

"Ну кто так двигается" — с досадой подумал Наруто. "Надо ему помочь...но тогда меня точно поймают...ксо!"

Пока Наруто решал возникшее внутреннее противоречие, невысокого парнишку начали откровенно избивать, опрокинув в пыль.

"Да пошло оно, держись, я иду!" — Наруто рванул из своего укрытия на помощь, наплевав на последствия. Но не успел. Неожиданно парнишка что-то сделал, и троих ребят перед ним откинуло назад. Еще через секунду в пыли катался, подвывая, еще один из агрессоров.

Наруто застыл. Невысокий паренек двигался медленно, неловко, но при этом невероятно эффективно! А его удар, сломавший руку одному из нападавших?

"Какая сила. Невероятно!" — Наруто и самого не раз и не два били подобные компании. Он защищался, опрокидывал одного или двух из нападавших, но остальные все равно давили его массой.

"Притворился беспомощным, чтобы выбрать удобный момент для атаки? Да кто он такой?" — с восхищением подумал Наруто.

Между тем парнишка разобрался со всеми нападающими и наклонился над последним. От его голоса по спине Наруто непроизвольно поползли мурашки. Уже позже Узумаки понял, что дело было вовсе не в голосе, и даже не в словах. Дело было в том, как незнакомец их произнес. Он сказал это спокойно и равнодушно, не сомневаясь, что в следующий раз приведет свою угрозу в исполнение.

Между тем низенький мальчишка подобрал свои пакеты и направился по своим делам. Наруто не удержался и последовал за ним, совершенно забыв, что его ищут.

"Надо с ним познакомиться, может он научит меня так драться?" — думал он. Но его желанию было не суждено сбыться.

— Наруто! — раздалось за спиной, и сильная рука подняла мальчишку в оранжевом комбинезоне над землей. — Вот ты и попался!

*Хокаге — правитель Деревни Скрытой В Листве.

**Коноха — сокращенно от Конохагакуре, что переводится как Деревня Скрытая В Листве.

Глава 3.

Неожиданно для себя я проснулся в отличном настроении. Потный, грязный, в синяках... но счастливый.

Неудивительно, что это показалось мне подозрительным и настораживающим. Учитель не зря вдалбливал мне, что маг Тьмы не может позволить себе роскошь необузданных ярких чувств. На пути этой первостихии каждое заклинание должно создаваться с холодной головой, иначе страшно даже подумать, к чему такие чары могут привести. Не случайно смертность идущих дорогой Тьмы достигает колоссальных значений. Именно поэтому в свое время мой отец раскошелился на персонального учителя, граф Йеир очень боялся потерять любимого сына и нанял лучшего наставника, которого можно было найти за деньги. Магистр Оуэн был очень известен, даже враги признавали силу одного из лучших магов Тьмы современности. Своим успехом в Академии я во многом был обязан именно ему.

Так что разобраться в своем состоянии было жизненно необходимо. Я откинулся обратно на подушку, легким усилием воли отрешился от окружающего мира и начал погружаться в глубокие слои своего сознания. Неожиданно привычное течение знакомой техники медитации нарушилось, появилось ощущение, что меня с невероятной силой затягивает все глубже и глубже, словно я попал в чудовищный темный водоворот. Все произошло настолько стремительно, что я не успел ничего изменить. Сознание заполнила темнота.

Неожиданно вокруг появилось незнакомое мне место. Я стоял и смотрел на вздымающуюся ввысь колоссальную цитадель, сложенную из матово-черного камня. Чем-то она была похожа на Крепость Дракона, которую Империя отстроила на границе с болотами ракшей. Те же острые черные шпили, пронзающие небо, в которых таится скрытая до поры до времени мощь атакующих заклинаний. Те же цельнометаллические ворота. Тот же донжон в форме положенной на бок трапеции.

За стенами крепости зеленела плоская равнина, а еще дальше небеса подпирали увенчанные снежными шапками серые горы.

Я стоял на вершине самой высокой башни цитадели.

"Это еще что такое?" — я с удивлением осматривал окружающий пейзаж. Неожиданно воздух над горами потемнел, а я ощутил прикосновение знакомой силы. Темнота стремительно закрывала странную долину сплошным куполом.

"Так вот в чем дело" — последние два дня меня непрестанно грызла подсознательная неуверенность в правильности выбранного пути.

Нет, я сомневался не в том, что смогу достигнуть поставленных целей, от таких глупостей меня надежно отучили долгие тренировки. Так же не сомневался я и в самих целях. Понимал, что для их достижения придется пролить настоящие реки крови, но это меня не смущало.

"Великие цели требует великих жертв" — так говорил мой учитель. К тому же адептом Предвечной я стал вовсе не за красивые глазки.

Я сам не мог сформулировать, что же меня гложет. Засело что-то в голове вроде занозы, настолько маленькой, что даже я со всем своим хваленым самоконтролем ее не видел, и подтачивало мою решимость.

Теперь я понял, что это было. Я лишился своей силы. За всеми этими изменениями, я пропустил отсутствие такого знакомого прикосновения Тьмы. Меня немного оправдывало, что я даже в самом страшном сне не мог допустить ее исчезновения.

Видимо дух оказался сильнее тела и посвящение* наконец проявило себя.

"Отлично, осталось только понять, куда меня занесло. Скорее всего это проекция моего сознания, своеобразное отражение внутреннего мира, но почему я не встречал упоминания ни о чем подобном? Явление-то лежит на поверхности, я не сделал ничего сверх обычного погружения. Нет, менталисты конечно используют что-то подобное в своих поединках, но это не совсем то" — на этом моменте я ненадолго остановился, обкатывая появившуюся мысль.

"Если я не сделал ничего необычного, значит дело в чем-то другом. А что у нас изменилось? Только тело и мир. Неужели здесь другие законы магии??! Проклятья!" — я взвыл, все планы рушились в глубокую пропасть. К счастью я довольно быстро взял себя в руки.

"Так, перестань паранойить. Как учил наставник? Всегда отталкивайся только от фактов, домысливание даже самых очевидных утверждений рано или поздно приведет к ошибке. На деле мы имеем только доселе неизвестное явление, каким-то образом связанное с сознанием и, в некоторой степени, с телом. Возможно ли, что во время переноса что-то в моем сознании изменилось? Нет, свой разум я знаю до последнего уголка, он остался прежним. Значит дело в теле" — успокоив себя таким образом, я посмотрел на долину с более практичной точки зрения.

"Значит так выглядят глубокие слои моего сознания? Забавно конечно, но пора отсюда выбираться. В своем неожиданно хорошем настроении я уже разобрался, больше меня здесь ничего не держит" — я мысленно потянулся вверх, и мир вокруг начал стремительно блекнуть. Через пару ударов сердца я пришел в себя на знакомой кровати.

— Ээээх, какой хороший денек, — выдал я, подскакивая с кровати. Зря, как выяснилось. Тело мгновенно откликнулось волной боли — вчерашние приключения не прошли бесследно. Пришлось уделить немного времени осмотру полученных повреждений.

"Как и ожидалось, ничего серьезного, ссадины и гематомы не в счет. А тело болит скорее с непривычки" — я попытался отжаться, качнул пару раз пресс и недовольно скривился. Даже по моим меркам это тело было очень плохо тренированно.

"Нет, я конечно понимаю, что мы маги, но зачем же ТАК запускать? Чудо, что у меня хватило сил на нормальные удары. Придется собой заняться" — откладывать решения в долгий ящик я не привык. Вспомнив, как нас гоняли на фехтовании, я принялся за малый комплекс упражнений на растяжку.

Маленькая тренировка превратилась в настоящую пытку. Особую пикантность ей добавляло то, что эту боль я причинял себе сам. Каждая связка и мышца считала своим долгом вспыхнуть протестующим огнем. Только железная воля позволила мне закончить все упражнения, прежде чем растянуться на полу, пытаясь отдышаться. Сухой воздух упрямо не желал наполнять легкие, вместо этого немилосердно царапая горло. Сил не было даже элементарно вытереть пот с лица.

Минут через десять я все же заставил себя подняться и доползти до ванной. Контрастный душ помог немного прийти в себя.

После плотного завтрака я даже нашел в себе силы заняться проработкой вариантов добычи денег. Дело, кстати, оказалось совсем не таким простым, как показалось сначала.

"Что я могу предложить этому миру в обмен на приятно хрустящие купюры? Принцип накопителей? Даже если предположить, что он еще не известен, то за такие секреты просто убивают. Боевые артефакты? Для них нужны ингредиенты, на которые сейчас нет денег. К тому же артефакт нужно создавать с нуля, собственноручно, на готовое изделие ничего дельного навесить не получится, значит нужна как минимум мастерская, а желательно полноценная кузница" — на некоторое время мной завладела идея сделать что-нибудь вроде драконьего меча императорской гвардии, чтобы с одной продажи решить все свои денежные проблемы на много лет вперед. Но в конечном итоге пришлось признать, что я получу скорее сталь в спину, чем плату.

"Големы тоже отпадают. Хотя, в "Танце Тигра", помнится, упоминались какие-то мастера марионеток, но значит ли это, что мои автономные игрушки не привлекут много внимания? Тут нужно больше информации, да и лезть в военную отрасль значит привлечь внимание властей, а это мне сейчас нужно меньше всего. Что тогда остается? Химическое оружие? Свитки заклинаний? Нет, все не то, таким образом я скорее попаду в застенки местной службы безопасности, чем денег заработаю" — я приуныл.

Нет, мои познания в артефакторике не исчерпывались только боевой составляющей, но даже для банального холодильника требовалась кузница, ведь весь комплекс заклинаний требовалось вкладывать в металлическую пластину еще при ковке.

"Хм, кстати об отравляющих веществах. Я же неплохо разбираюсь в алхимии! А это обширный пласт бытовых товаров. Та же косметика, женщина она в любом мире женщина, а значит хочет быть красивой!" — я довольно улыбнулся. Этот вариант виделся мне самым перспективным.

Окончательный план был утвержден мною всего за жалкие десять минут.

Первым делом я извлек из тайника заначку Касуто.

"Хороший ты был парень, Асимару, запасливый" — на руках у меня оказалось полторы тысячи рё, немалая сумма по местным меркам. Спрятав деньги за подложку куртки, я вылетел на улицу, мне предстояло обежать все местные салоны красоты.

"Ну или что тут у них имеется в наличии"

Дело оказалось даже проще, чем я смел надеяться. В городе нашелся всего один магазинчик, торгующий разными кремами, маслами и настоечками. Судя по ним, косметика в этом мире находилась в самом зачаточном состоянии. Ничего даже отдаленно похожего на то, что я собирался предложить, здесь не нашлось.

Окрыленный, я отправился на рынок и в аптеку. Мне предстояло скупить пробные партии всего, что могло быть потенциальными реагентами. Деньги исчезали из-за подложки куртки с какой-то мистической скоростью!

А во сколько мне обошлось стекло, я вообще старался не думать! Был бы у меня хоть какой-то начальный капитал, я бы немедленно организовал его производство и озолотился бы, уверен! Но что толку мечтать о пустом.

Я уже даже не вспоминаю о покупке перегонного куба или алхимического набора, я и обычную-то посуду нашел с трудом. И она разом сожрала половину моих финансов! Истратив все до последнего рё, я потащил пакеты домой, стараясь не думать что буду делать, если не найду реагентов с необходимыми начальными свойствами.

Неожиданно откуда-то сбоку вынырнул пацан в странном оранжевом комбинезоне и остановился передо мной с серьезным лицом.

— Научи меня драться! — выдал он и замер, напряженно ожидая ответа.

— Да запросто, — немного отойдя от удивления, ответил я, после чего аккуратно положил пакеты на землю и без замаха зарядил ему в ухо. К моему удивлению паренек устоял на ногах.

— За что? — с непонятной тоской взвыл он, хватаясь за распухающий орган слуха.

— Считай это уроком, — с умным видом выдал я и подобрал пакеты. — А дальше только платно.

Я обошел паренька стороной и направился в сторону дома. Однако где-то секунд через тридцать белобрысый снова меня догнал.

— А сколько? — я едва не споткнулся.

Упоминая оплату, я надеялся отвязаться от этого странного ребенка, которому по доброте душевной все же преподал один урок. Возможно даже самый важный в его жизни.

"Верить нельзя никому!" — эту истину учитель вбил в мою голову первой.

Оценив странный костюм мальчика, я сделал вывод, что с деньгами у него плохо, а значит такое требование заставит его отступиться.

— Тысяча рё занятие, — недолго думая, выдал я.

"Ну уж это его точно отпугнет" — слово в подтверждение моих мыслей, ребенок взвыл дурным голосом.

— Тысяча? Где я такие деньги возьму? — парень забавно схватился за голову.

— Считай это вторым уроком, — на всякий случай я решил не портить отношения с парнем окончательно.

— Какой еще урок, это самое натуральное вымогательство! Урок был бы, если бы ты мне какую-нибудь технику показал или драться научил! — завопил парень. На нас начали оглядываться прохожие. Мне лишнее внимание было совсем некстати, так что пришлось спешно сворачивать в какой-то переулок. Мальчишка продолжал тащиться следом и возмущаться.

— Заткнись, — прошипел я.

"Вот же, свалился на мою голову!"

— Тебе голова дана не только для того, чтобы за нее хвататься. Нет, конечно, можешь хоть орехи ей колоть, но главное для ма...шиноби это умение думать. Что толку от знания самой сильной техники, если ты не сможешь применить ее в нужный момент? Запомни, шиноби, который не умеет или не желает думать, это мертвый шиноби, — высказавшись, я развернулся на месте и рванул домой. К счастью пацан все-таки отстал.

* * *

На этот раз Наруто досталось за проделку по полной.

"Пожалуй я немного перегнул палку" — умные мысли, как это часто бывает, пришли в голову слишком поздно.

Мало того, что белобрысого заставили отмывать огромную надпись, выслушивая при этом бесконечные нравоучения, так еще и недельного пособия лишили!

— Пособие покроет стоимость израсходованной тобою краски, — усмехнулся чиновник, нагло пряча конверт себе в карман.

Но даже это не смогло испортить Наруто настроение. Он не переставал думать о драке, свидетелем которой стал, все сильнее убеждая себя в том, что ее победитель не так прост, как кажется на первый взгляд.

"А как он выбрал момент для атаки! А как использовал элемент неожиданности! А как дрался!" — самому себе Наруто честно признался, что не смог бы бить так, как это делал черноволосый мальчишка: взвешенно, обдуманно, причиняя противнику максимальные повреждения. Не смотря на презрение окружающих, блондин не ожесточился и был слишком добр для такого.

"Лишь бы он не посмотрел на меня как остальные. Точно, нужно попросить его научить меня драться так же здорово, наверняка это польстит его самолюбию и увеличить мои шансы на успех" — решил для себя Наруто.

Весь следующий день белобрысый мальчуган бегал по городу, безрезультатно пытаясь найти своего будущего учителя. Но он был не из тех, кто легко сдается.

"Надо вернуться туда, где он дрался. Наверняка он живет где-то рядом" — Наруто помчался в знакомый переулок, и удача ему улыбнулась — он увидел, как невысокий мальчик покидает рынок, увешанный сумками с головой.

Некоторое время Наруто просто следовал за ним, набираясь решимости подойти и поговорить. Наконец, набрав в грудь побольше воздуха, он подскочил в своей цели. К своей радости он не увидел в глазах незнакомца привычной ненависти, пренебрежения или презрения. Благополучно забыв приготовленную речь, блондин не придумал ничего лучше, чем выпалить.

— Научи меня драться!

Реакция незнакомого мальчика дала Наруто надежду.

"Он согласился! Согласился!" — и тут же растоптала ее. По меркам блондина удар был так себе, бивали его и гораздо сильнее, но что значит боль физическая по сравнению с разрушенной надеждой?

"Неужели он такой же как все? Тоже меня презирает?" — буря эмоций, бушевавшая у Наруто в душе, могла свести любого другого с ума.

— За что? — не выдержал Наруто, изливая охватившую его тоску вовне. Ответ мальчика его обескуражил, даже буря в душе немного поуспокоилась, пытаясь понять смысл сказанного.

— Считай это уроком, — произнес мальчик и, не обращая внимания на Наруто, отправился по своим делам. — А дальше только платно.

Белобрысый замер на месте, пытаясь осмыслить произошедшее.

"Урок? Какой еще урок? Он же меня просто ударил! Ксо, ничего не понимаю" — Наруто действительно не понимал логики ударившего его мальчика, но почему-то был твердо уверен, что тот не издевается над ним и потому так отчаянно искал скрытый смысл в его действиях.

"Может дело в том, что он смог меня ударить? Ну конечно, ксо, как же я сразу не понял — шиноби должен быть всегда настороже, чтобы никто и никогда не смог застать его врасплох" — на самом деле Наруто был отнюдь не глуп.

Да, он вел себя как хулиган, но так он пытался привлечь к себе внимание. Наруто никто не учил читать, писать или считать, все, что он знал, он освоил благодаря своему уму и упорству. Из-за всеобщей ненависти он не мог нормально общаться со сверстниками, и это ощутимо тормозило развитие его личности.

Возможно через пару лет блондин бы окончательно растерял свой врожденный гибкий ум и богатое воображение, но ему повезло, он встретил невысокого черноволосого мальчика, который просто не знал, что ему положено опасаться Наруто, и рядом с которым не оказалось взрослых, которые могли бы ему на это указать.

"Мне нужен такой учитель!" — Наруто бросился за мальчиком, который успел отойти довольно далеко.

— А сколько? — пристраиваясь к собеседнику сбоку, спросил блондин.

— Тысяча рё занятие, — спокойно, словно разговор идет о какой-то мелочи, ответил мальчик.

— Сколько? Где я такие деньги возьму? — взвыл Наруто.

"Ксо, неужели я произнес это вслух? Ксо! У меня пособие всего восемьсот рё в месяц!" — мысль блондина пасовала перед запросами темноволосого паренька.

— Тысяча? Где я такие деньги возьму?

"И это еще только за одно занятие!" — Наруто схватился за голову, не в силах представить себе конечной суммы, которая потребуется ему на регулярные тренировки.

— Считай это вторым уроком, — словно издеваясь, ответил мальчик, не останавливая своего размеренного шага.

— Какой еще урок, это самое натуральное вымогательство! Урок был бы, если бы ты мне какую-нибудь технику показал или драться научил! — вспылил Наруто. Он честно пытался найти смысл в требованиях невысокого паренька, но нереальная сумма сильно выбила его из колеи, мешая размышлять трезво.

"Тысяча рё один урок, заниматься надо хотя бы два раза в неделю, до приема в Академию осталось семь месяцев. Семь умножаем на четыре, затем еще раз на два, и еще на тысячу. Пятьдесят шесть тысяч рё! Ксооооооооооо!" — неожиданно мальчик свернул в переулок, Наруто неосознанно последовал за ним.

— Заткнись, — тихий голос подействовал на блондина как ушат ледяной воды. Вся дальнейшая речь мальчика буквально втаптывала Наруто в землю. Наконец позор закончился — парень развернулся и ушел, оставив блондина одного.

Нельзя сказать, что несколько слов открыли блондину глаза и заставили его переосмыслить всю свою жизнь, вовсе нет. Они сделала нечто иное, куда более ценное. Речь темноволосого мальчика заставила Наруто посмотреть на себя и свои поступки со стороны. Заставила оценивать (неужели этот жлоб говорит правду?) и делать выводы. Как правило неутешительные для Наруто.

— Но на счет тысячи рё он все-таки погорячился. Может это только за первое занятие? — пробормотал Наруто себе под нос, направляясь домой. Ему предстояло еще многое обдумать.

* * *

В родную квартиру я буквально влетел.

"Сумасшедший мир! Сумасшедший город! Больные на голову дети!" — выпустив таким нехитрым образом пар, я вернулся к тому, на чем остановился.

Однако прежде чем приступить собственно к алхимии, нужно было уделить минимум два часа развитию своего источника. Дело в том, что моя задумка требовала полноценной иллюзии, на которую у меня банально не было энергии. Пришлось вспоминать свои детские упражнения и пояснения учителя.

Во время своего ученичества я откровенно пренебрегал ими, так как знал, что со своим источником я рано или поздно все равно дорасту по силе до великого магистра, и не видел смысла напрягаться. Но сейчас ситуация была диаметрально противоположной.

"Возможно придется медитировать не раз в день, а все два, чтобы достичь необходимого уровня силы" — промелькнула в голове удручающая мысль. Монотонные медитации я, не скрываясь, недолюбливал.

К счастью я был уже далеко не ребенком, и понимал слово "надо". Я устроился на кровати поудобнее и закрыл глаза.

Как я уже говорил, перенапряжение источника никак не связано с его ростом. Но многие попадаются на эту удочку ошибочно проводя аналогии с мышцами тела. Действительно, чтобы накачать мускулатуру, необходимо сначала ее травмировать, чтобы потом, на трещинах, наросла новая ткань.

Но на самом деле эта аналогия неверна в корне. Травмированные слои источника банально отмирают. Точнее растворяются в общем потоке энергии, циркулирующем по телу. А люди путают результат своих тренировок и естественный рост источника, благо он не прекращается до сорока лет.

Чтобы увеличить силу своего источник помимо естественного роста, нужно немалое мастерство. Не многим хватает терпения и таланта, чтобы достичь необходимого результата.

Я потянулся к энергии внутри себя. Чакра повиновалась все так же неохотно, но противиться моей воле не могла. Следующие два часа я был занят монотонным и кропотливым трудом: формировал тончайшие энергетические нити и обматывал ими свой источник как клубок. На первый взгляд результат был совершенно незаметен, но я-то знал, что мой источник совсем немного увеличился. Постепенно нити приживутся, и можно будет наматывать следующий слой.

Закончив с медитацией, я наконец приступил к делу.

Прелесть алхимии заключалась в том, что некоторые недостатки в наборе свойств ингредиентов можно было возместить собственной силой мага. Например, в паре известных мне эликсиров, вместо чудовищно дорогой алой ассонэ можно было использовать обработанную особым образом банальную крапиву. Поэтому я имел полное право рассчитывать создать нужный эликсир из самых обычных трав, которые можно купить на рынке.

Почему же тогда во всех трактатах в этих зельях предлагается использовать именно алую ассонэ? Ответ прост — таким образом алхимики защищищаются от конкуренции недоучек. Ведь для того, чтобы подобрать равноценную замену какому-то ингредиенту, нужно досконально понимать процесс создания и принцип действия конкретного эликсира. Без ложной скромности можно сказать, что я целиком подхожу под это описание.

Первым делом я проверил, не накладывает ли окружающий мир каких-либо ограничений или искажений на ритуальную магию. Затем какой-то час упорного труда и расчетов, истертые об пол колени и грязные от мела руки и вот необходимый магический чертеж готов.

В центр рунного круга, испещренного дугами, отрезками, просто кривыми линями и странными закорючками, кладу гору с трудом приобретенной стеклянной посуды. При всей своей красоте, этот чертеж ярко демонстрировал главный недостаток ритуальной магии — даже простенькое заклинание в ее исполнении превращалось во что-то зубодробительное. Только солидный выигрыш в энергии его и искупает, да и то далеко не всегда. Впрочем, сейчас у меня и выбора-то не было.

— Активация, — наконец-то закончив подметать коленями пол, я влил немного энергии в рисунок, заставив его вспыхнуть тускым синим светом. Стекло в центре круга мгновенно расплавилось и собралось в повисший в нескольких сантиметрах над полом шар.

Орудуя нитями заклинания, я отщипывал от него немного материала и придавал ему необходимую форму. Постепенно рядом со мной собрались многочисленные реторты, пробирки, склянки, флаконы, чаши, пестики и трубочки, под конец появилась даже пара разноразмерных перегонных кубов.

Переработав весь материал, я тут же затер магический чертеж и подчистил все магические следы. Уж что-что, а технику безопасности в меня вдолбили намертво, а ритуальная магия тем и опасна, что во многом самодостаточна. А уж если остатки одного чертежа наложатся на другой...в общем, лучше не выяснять, что произойдет.

Закончив таким образом с приготовлениями, я приступил к оборудованию своей маленькой лаборатории. Мне предстояла долгая и бессонная ночь. Нужно было перебрать все ингредиенты, выделить из каждого эссенцию, проверить ее на реакцию с различными типами магической энергии и определить базовые физические свойства по таблице Эррамана.

Учитывая, что потенциальных ингредиентов у меня было под две сотни, вполне могло получиться, что бессонная ночь будет не одна. А ведь при этом нельзя было пропускать тренировки по развитию источника! Правда отлынивание от физических упражнений я себе великодушно простил, оправдывая это тем, что трясущиеся руки плохие помощники в алхимии.

Вздохнув, я положил перед собой тетрадь, кисточку, баночку чернил и аккуратно вывел: "Образец первый, листья черемухи"

*В родном мире ГГ каждый маг проходит посвящение стихии или первостихии, обретая некое родство с ней. Естественно, сам Касуто ничего подобного не пережил, и поэтому ГГ чувствовал неудобство, но через некоторое время связь все же появилась.

Глава 4.

С составлением таблицы ингредиентов я не управился ни за день, как рассчитывал сначала, ни за два. Всего после пары часов недосыпа детский организм начал подводить: сами собой закрывались глаза, появилась неуверенность в движениях. После того, как я едва не пролил пропитанную огнем эссенцию соцветий танладры себе на ногу, пришлось отступить от первоначального намерения и идти спать. До кровати я едва дополз.

"Это становится неприятной закономерностью" — мелькнула в сознании ленивая мысль, прежде чем его накрыла темнота сна.

Кроме того, каждый день приходилось прерываться на еду и тренировки источника. И хотя прогресс в развитии последнего был уже заметен, это не прибавляло скорости заполнению заветной тетрадки. А после того, как выяснилось, что проводить опыты без возможности поставить нормальный щит дело довольно рискованное, пришлось немало времени уделить и технике безопасности. Здесь я, за неимением других средств, вновь прибег к ритуалистике, превращая обычный обеденный стол в алхимический. После активации линии рисунка намертво 'вгорели' в дерево, образовав на нем причудливый узор.

Как будто предыдущих заминок было мало, так же возникла проблема с определением реакции образцов на воздействие стихийной энергии. Почему-то источник упорно отказывался вырабатывать нужную мне чакру. Можно было даже предположить, что мне это в принципе не дано, если забыть, что владеющие первостихией на это способны по умолчанию.

Исключением из этого правила были только служители Хаоса, который хоть и являлся первостихией, но базировался на совершенно иных принципах. В остальном же было точно известно, что слияние элементарных стихий (огня, воды, воздуха и земли) порождает либо Свет, либо Тьму. И, следовательно, при должном умении их можно разбить обратно на составляющие. Конечно, в этом процессе терялось три четверти объема вложенной энергии, что делало элементарные заклинания в руках темного мага не самым эффективным орудием, но сам факт это никак не отменяло.

Сначала у меня тлела некоторая надежда, что в домашней библиотеке найдется хоть какое-то объяснение этой проблемы. Однако после беглого просмотра десятка тех свитков, в которых мог бы найтись ответ на мой вопрос, я понял, что в них нет ничего, кроме поводов для смеха. Эх, как бы сейчас пригодились деньги или нормальная научная литература.

Кстати о смехе. Для меня стало откровением, что стихий, оказывается, на самом деле целых ПЯТЬ — каким-то чудом в их число попала молния.

Как я смеялся. Ну еще бы, имея за спиной всю мощь научной мысли тысячелетней Империи, я мог позволить себе пренебрежение к суевериям наивных аборигенов. Но затем, задумавшись, на всякий случай провел простенький ритуал, уточняя, а не поменяла ли молния свой стихийный окрас — мало ли, этот мир вообще довольно странный. Но нет, электрический разряд как фонил энергией воздуха, так и продолжал ей фонить. После этого я с чистой совестью периодически предавался веселию, просматривая древние свитки. В большинстве своем эта информация не имела практической ценности, но настроение поднимала неплохо, так что я все же немного порылся в ней.

Что удивительно, ни в одном свитке я не нашел упоминания о первостихиях. Я, конечно, слышал, что майцы воспринимают природу как-то иначе, нежели имперцы. Но одно дело рассказы не самых достойных доверия личностей, а совсем другое собственные глаза.

"Как так может быть? У них ведь есть демоны. Ну точно есть, вон, целая страна на карте так называется, неужели они не чувствуют, что от них так и разит Хаосом? Сумасшедший мир!" — продолжал издеваться я. Впрочем, мое веселие быстро сошло на нет.

"Ладно, Кас, хватит. Смеяться, имея за спиной результаты тысячи лет исследований, легко, а сам-то ты что открыл? Вот то-то же!" — мне на мгновение стало стыдно. Но только на мгновение.

К сожалению, заблуждения аборигенов никак не отменяли тот факт, что энергию Тьмы почему-то не получается разложить на фракции.

Пришлось идти сложной дорогой — направляя силу Тьмы в четыре разных магических чертежа (будь благословенна ритуалистика!), и на выходе я все же получал энергию четырех разных стихийных окрасов. Но процесс это ощутимо удлинило.

В результате за алхимическим столом я провел четыре полных дня и еще какое-то количество часов — именно столько времени мне потребовалось, чтобы создать полноценный каталог из двухсот сорока восьми наименований. В их числе были образцы не только растительного происхождения, но и магически активные минералы и металлы.

Удача улыбнулась мне только под конец. Первые семь необходимых для моей задумки ингредиентов я нашел быстро, еще в первой сотне протестированных образцов, а вот последний оказался двести тридцать шестым. И это при том, что я испробовал все возможные варианты обработки, предназначенные для добавления (или удаления) недостающих (лишних) свойств. Недостающим ингредиентом оказался невзрачный серый минерал, который местные использовали для декоративных поделок.

Записав в тетрадь свойства последнего протестированного образца, я с хрустом потянулся. Затем аккуратно помыл всю посуду, сложил ее в небольшой ящичек, и случайно взглянул в зеркало.

"Хм...могло быть и хуже" — из отражения на меня смотрело худое изможденное лицо, покрытое красными пятнами алхимических ожогов (сложно избежать всех неожиданностей, в спешном порядке исследуя большое количество неизвестного материала, даже полноценный алхимический стол спасает далеко не всегда) и с черными кругами недосыпа вокруг глаз.

А ведь еще нужно приготовить хотя бы десяток флакончиков эликсира.

"Так, сначала нормально поесть, потом в душ, потом спать. Пробную партию приготовлю потом" — я решительно зарубил свой энтузиазм. И хотя я ненавидел оставлять работу незаконченной, не стоило забывать, что у меня теперь детское тело, и оно вполне может не выдержать такой нагрузки.

"Вот потеряю сознание и рухну лицом в магически активную эссенцию и все, можно смело помахать ручкой всем моим амбициозным планам" — очередной аргумент помог слабо.

Я отдавал себе полный отчет в том, что теперь к созданию необходимых для выполнения плана по обогащению эликсиров вернусь нескоро. Моя очередная отрицательная черта просто не даст этого сделать — я очень тяжело возвращался к однажды отложенному делу. Именно поэтому я предпочитал работать через силу до победного конца.

Сполоснувшись и закидав в пасть тарелку риса, я рухнул на кровать и мгновенно вырубился.

Проснулся только под утро. Короткая стрелка на часах как раз подползала к циферке шесть.

"Ничего себе поспал. Похоже мое состояние было даже хуже, чем показалось сначала. Я же, получается, часов семнадцать продрых" — пообещав себе в будущем быть аккуратнее, я пополз в ванную. После контрастного душа, я почувствовал себя совершенно другим человеком — энергия била через край. Даже в зеркале отразился вполне здоровый мальчуган с задорным блеском в зеленых глазах. Алхимические ожоги пропали — не зря я портил столешницу, большую часть опасности она все же приняла на себя.

Взгляд вернулся к столу, на котором требовалось приготовить как минимум двадцать порций эликсира молодости.

"Ну уж нет, потом как-нибудь закончу, все равно источник еще как минимум месяц тренировать до приемлемого для выполнения плана уровня" — на самом деле мне было откровенно лень опять вставать за стол. Тем более, что он еще несколько ночей будет являться мне в самых ужасных кошмарах.

"Адепты Тьмы не видят кошмаров" — напомнил я сам себе.

"И все равно, закончу через пару дней, в конце концов, работа не волк, в лес не убежит" — я достал из шкафа серую футболку и такие же штаны. Раз уж я временно забыл об алхимии, то теперь ничего не мешало мне тренироваться.

Представив мучения, которые мне предстояло пережить, я тихо застонал. Даже в Академии физическая подготовка была единственным предметом, по которому я числился в конце списка успеваемости.

"Ты и так пропустил непозволительно много занятий. Напомнить, что развитие источника связано, в том числе, и с физическим состоянием тела?" — с несвойственной ответственностью, попытался вдохновить самого себя на ратные подвиги я. Желания заниматься это не прибавило, но я все же собрал завтрак и наконец вышел на улицу.

Вариант домашних занятий я даже не рассматривал. Во-первых, в моей квартире оказалось на удивление душно. А во-вторых, там было откровенно недостаточно места. Если отжиматься или, например, приседать я там еще мог, то во время выполнения комплекса рисковал сломать пальцы о какую-нибудь стену.

"Хотя кого я обманываю, мне просто надоело сидеть в четырех стенах. Да и медитировать на солнышке куда приятнее. Главное не разомлеть и не уснуть"

Как я уже успел выяснить, когда надеялся собрать побольше бесплатных образцов для своих экспериментов, выходить за ворота деревни детям было запрещено. Такое решение руководства было понятно, подрастающим поколением нужно дорожить, но мне оно ощутимо связывало руки. Пришлось искать место для тренировок в черте города. К счастью, в Конохе было разбито множество парков и найти относительно уединенное место в семь часов утра оказалось несложно.

Я забрался в самый центр крупной лесопосадки, где в прошлый раз обнаружил чудесную ровную полянку с невысокой травой (практически газоном в стиле старших дворянских родов Империи), буквально созданную для тренировок.

Сначала я немного разогрел мышцы банальной разминкой, а затем приступил к повтору малого комплекса упражнений на растяжку. И к своему удивлению на этот раз даже не свалился на землю по его завершению. Похоже мой активный ритм жизни сказался на теле благоприятным образом.

Немного передохнув, я отправился наматывать круги по лесопосадкам. Первые круги бежать было даже приятно — на небе уже появилось солнышко, заливая все теплым желтым светом, но при этом воздух оставался в меру прохладным. Однако уже на четвертом круге свежий лесной воздух перестал вызывать во мне чувство восторга, упрямо не желая попадать в легкие в должной мере. На пятом я проклинал разноцветных щебечущих пичужек. На шестом деревья объявили мне войну, высовывая тут и там свою проклятые корни! В результате меня хватило всего на восемь кругов. Буквально доковыляв до полянки, я свалился на землю с твердым намерением не вставать с нее как минимум сутки.

Но молодой организм быстро взял свое и уже полчаса спустя я смог подняться. И хотя мышцы ног мелко подрагивали, я удобно устроился под деревом рядом с захваченным из дома пакетом. Завтрак прошел в полном удовлетворении от проделанной работы. Мышцы гудели от перенапряжения, но это была приятная боль самосовершенствования.

Следующие два часа тренировки я посвятил развитию своего источника. Надо признать, заниматься этим муторным делом на солнышке и в самом деле оказалось намного приятнее. Я даже футболку скинул, подставляя лучам солнца тщедушную грудь.

За это время тело полностью восстановилось, и я смог приступить ко второй части тренировок. Правда мышцы этого не оценили и протестующе ныли каждое движение.

Как я понял из того же "Танца Тигра", шиноби были скорее воинами с некоторыми сверхъестественными умениями, чем полноценными магами. Не то чтобы я одобрял такой подход, но и выбора у меня не было. Светить на первых порах магию Тьмы будет по меньшей мере опрометчиво, а элементарным заклинаниям в моих руках никогда не стать сильнее четверти от возможного. Можно, конечно, применять комбинированные чары, но там и источник нужен соответствующий. И это еще при условии, что я разберусь как разложить темную энергию на фракции.

В общем, куда ни кинь, всюду клин. Так и оказалось, что мне неожиданно нужно овладеть хоть какой-нибудь техникой боя.

"Ха! Какой-нибудь! Можно подумать, что у меня есть какой-то выбор" — выбора действительно не было, я мог воспроизвести только то, чему учили нас на физической подготовке.

К счастью, человек ничего не забывает и при должном умении можно извлечь воспоминания любого момента своей жизни.

Встав в начальную позицию таилу (дословно — "дорога") "текущей воды", я сделал первый "шаг". Чакра пришла в движение, прокатившись по мышцам волной тепла, смывающей боль и усталость. Но я помнил, что стоит сбиться или потерять ритм, и они вернутся в десятикратном размере. Впервые в жизни я жалел, что был далеко не лучшим учеником отставного капитана гвардии.

Первая дорога была направлена на физическое развитие, именно поэтому я помнил ее хорошо. А вот собственно движений стиля Асуры (ударение на вторую гласную) в ней не было. Но оно и правильно, что от них толку, если тело не способно их выполнить.

Со стороны первая таилу напоминала медленный танец. Я плавно перетекал из "шага" в "шаг", а по телу гуляли волны жара. Напряжение раскаленным шаром плавало по телу. Каждое текучее движение напрягало свою группу мышц. Сложность упражнения была именно в плавном перемещение этого напряжения. Любое резкое движение или сбой ритма сводили результат всей тренировки даже не к нулю, а к отрицательной величине, травмируя мышцы.

Именно поэтому я не прекратил "шаги", когда на мою полянку, а я уже мысленно присвоил себе весь окружающий лесок, вышла знакомая розововолосая девочка.

"Да уж, такую забудешь" — мысленно хмыкнул я, подходя к завершению таилу. Застыв в последнем "шаге", я сделал глубокий вздох, и все тело поглотила обжигающая волна.

Через десять ударов сердца жар окончательно исчез, а на его место вернулась боль и усталость. Я скрипнул зубами. От немедленного свидания с землей, меня удерживало только присутствие на моей полянке посторонней девочки.

Я заставил себя поднять бумажный пакет с остатками завтрака и двинулся куда глаза глядят. Сил хватило только шагов на десять, после чего я свалился под первое попавшееся дерево, с трудом оставаясь в сознании.

"Кажется, я поторопился" — некстати промелькнула в голове запоздалая мысль.

Но конечно же, так просто случайная встреча на полянке закончиться не могла — похоже этот мир был твердо намерен свести меня с ума. Передо мной вновь появилась девочка с розовыми волосами. Она выглядела одновременно донельзя смущенной, так как не отрывала взгляда от земли, и, судя по крепко сжатым кулачкам, решительной.

— Здравствуй, меня зовут Сакура, — тихим голосом произнесло это розововолосое чудо.

— Я помню, — не поднимаясь на ноги, ответил я. — А меня зовут Асимару Касуто. Рад познакомится с тобой, Сакура.

— Я тоже рада. Ой, а откуда ты меня знаешь, — девушка наконец оторвала взгляд от земли. Ее глаза красивые светло-зеленые глаза смотрели на меня с любопытством и смущением.

— Мы встречались в магазине Аори-сана несколько дней назад, — улыбнулся я.

— Я вас тоже помню, — уже более уверенным тоном выпалила малявка. Затем снова покраснела, сжала кулачки и выдала. — Можно я буду с тобой тренироваться?

"Дарх их дери! Сумасшедший город. Чокнутые дети! Это что, заговор против меня? Неужели кто-то узнал мой План и решил таким образом свести меня с ума?" — видимо что-то в моем лице изменилось, так как девочка отступила на шаг, снова уткнувшись взглядом в землю. Мне даже на мгновение показалось, что инцидент на этом себя исчерпает, но девочка оказалось неожиданно упорной.

— Пожалуйста. Я очень хочу стать куноичи, но клановые дети начинают заниматься с пяти лет. Как бы я ни старалась, с таким отрывом мне очень сложно их догнать. Я пытаюсь заниматься по книгам, но у меня ничего не получается, — хотя девочка и продолжала смотреть в землю, в ее голосе звучало недюжинное упорство.

"Знакомая история, в Академии Магии была то же самое: аристократы, как правило, во всем превосходили простолюдинов. Хотя и среди последних встречались самородки, но они лишь подтверждали правило, проигрывая одаренным из высшего сословия"

— А я-то здесь причем? — хмыкнул я. Речь девочки хоть и не оставила меня равнодушным, но взваливать себе на шею лишний груз я не собирался.

— Я тебе не помешаю! — угадала ход моих мыслей Сакура.

— Как ты себе это представляешь? — искренне удивился я.

— Ну...я буду рядом заниматься, повторять за тобой!

— Так ничему не научишься, только время зря потратишь, — отмахнулся я.

— Я смогу! — уверенно заявила Сакура, словно забыв, что должна смущаться. По ее лицу было видно, что она готова сгореть со стыда, но при этом не отступит.

"Умеет превозмогать себя ради цели...важное качество для хорошего мага. Да, из нее определенно выйдет толк, если показать, куда приложить это упрямство. Стоп, Кас, о чем это ты думаешь? Да ты же жалеешь ее!" — мне действительно было жалко эту девочку, уверен, она слабо представляла, на что подписывается, собираясь стать убийцей.

— Жизнь шиноби не для девочек, — все же попытался я, прекрасно осознавая, что Сакура не перепишет по словам первого встречного все планы на свою жизнь.

— Да ты! — ожидаемо закипела девочка. — Я все равно стану самой сильной куноичи. Обойдусь и без твоей помощи!

"Никем ты не станешь...умрешь в первом же бою. Сколько таких вот девочек погибло в первые две недели воины? Десятки. Даже не таких, Академию шиноби заканчивают в тринадцать лет, а Магии — минимум в двадцать, но это даже хуже. В конце концов, она может стать полезной. Вербовка сторонников ведь тоже входит в План и когда придет время, у меня будет сильный рычаг воздействия на нее" — убедил себя я.

— Хорошо, я согласен, но у меня есть ряд условий, — окликнул я девочку, которая уже рванула подальше от меня. Услышав мои слова, она встала как вкопанная и недоуменно оглянулось. Через мгновение на ее лице возникло выражение счастья.

— Какие?

— Во-первых, ты будешь давать мне почитать свои книги, — дождавшись согласного кивка, я продолжил. — И с тебя завтрак на каждую тренировку.

Сакура вспыхнула как маков цвет, но все же кивнула.

"Наверное подумала о чем-то нехорошем" — хмыкнул я. На самом деле мне просто было лень готовить каждое утро.

— Отлично, тогда встретимся на этой полянке послезавтра в семь.

— Спасибо, Касуто-сан, — девочка счастливо улыбнулась и побежала прочь.

Глава 5.

Тренировка заняла не меньше пяти, а то и шести часов, и домой я вернулся только к полудню.

"Если хорошо подумать, то последняя пара часов явно была лишней. Впереди еще большая часть дня, а я уже едва переставляю ноги" — после тренировки противно ныла, казалось, каждая мышца в теле, включая те, о существовании которых я и не подозревал. Тело наотрез отказывалось делать что-либо кроме "полежать", "пожрать" да "поспать".

"И это при том, что, если по уму, собственно на тренировку ушло от силы часа три, ну может три с половиной. Плохо! Примерно полчаса можно отвести на дорогу от дома до парка и обратно, а все остальное время я совершенно бессмысленно провалялся под деревом" — я досадливо поморщился.

"Я ведь не просто так решился заниматься через день. Отдыхать и восстанавливаться тело должно в выходной, а в "тренировочный" день пахать до седьмого пота, а не нежиться под деревом. Ладно, сочтем это ошибкой новичка" — оправдал я сам себя.

Впрочем, это никак не меняло того факта, что ни на что конструктивное сил у меня уже не осталось. Максимум, на который было согласное мое новое тело, это недолгая дорога до какого-нибудь нагретого солнышком места и тяжесть интересной книжки в руках.

К сожалению, с последним у меня была серьезная напряженка. Ну не считать же интересными свитки с описаниями "техник", как именовались в этой мире заклинания. Тем более, что ничего серьезнее 'огненного шара' в библиотеке просто не было.

И ладно бы создание этого самого огненного шара было описано с точки зрения местной системы магии. Но нет. Все, что было написано в свитках, заключалось в последовательности складывания каких-то "печатей" и странных действиях, не имевших ни грана научного подхода. Так для создания огненного шара зачем-то требовалось концентрировать чакру в легких, после чего "выдувать" ее в сторону противника. Зачем? Не понятно. Мало того, что противник быстро поймет, какую технику собираются против него применяют, так еще и потери в энергии будут огромны! Если на то пошло, я весьма смутно представлял, как это должно работать. Догадывался, что, скорее всего, каркас заклинания создается теми самыми "печатями", а затем наполняется энергией напрямую, но не понимал, почему шиноби так ограничивают себя, ведь "печатей" у них относительно немного.

У меня даже создалось впечатление, что сами аборигены в своей магии ориентируется весьма посредственно, словно кто-то выдал им определенный набор знаний, а вот приложить к ним основополагающую теорию почему-то забыл. А новые заклинания...то есть техники, создаются скорее методом "научного тыка", чем расчетами и исследованиями. Оставалось надеяться, что так кажется только со стороны, а на деле все иначе.

Читать же беллетристику о любви дайме и кицуне меня прельщало еще меньше — полезной информации о мире чуть, по крупицам вылавливать приходится, а мозг в это время медленно плавится. Лучше уж потерпеть до следующей встречи с Сакурой и взять у нее нормальный исторический справочник.

Неожиданно для себя я оказался в ситуации, когда мне было совершенно нечем заняться. Признаться, я даже немного растерялся, так как последний нормальный отдых у меня был еще до вторжения Киража в границы Империи, месяц назад без малого.

Растерянность усугублялась еще и тем, что привычные виды отдыха неожиданно оказались недоступны: друзья, с которыми можно было выбраться на природу или устроить шутливые состязания, остались в другом мире, денег на театр, как, возможно, и самого театра, тоже не было, отсутствовали даже приглашения на прием, кои не переводились на моем рабочем столе даже во время осады. Магия и та была пока недоступна!

Сначала я сполоснулся в душе, смыв пот и грязь тренировки, затем приготовил обед, тут же съел его, прибрался в квартире, с помощью несложной трансформации восстановил повреждения стола (будь благословенна ритуалистика, единственный из доступных мне видов магии!) и неожиданно оказался не у дел. Даже медитация и та оказалась недоступна — нити чакры утренней тренировки еще не успели прижиться к источнику.

Некоторое время я обкатывал в голове идею исследования принципов магии этого мира на примере злополучного "огненного шара", но вынужден был отбросить ее — глупо исследовать то, что, возможно, уже известно и описано в соответствующих книгах.

В результате я пришел к мысли, что единственным доступным мне видом полезной деятельности является обычная прогулка. Тем более, что интуиция подсказывала мне, что завтра я и с постели-то с трудом поднимусь.

"В конце концов, предыдущий хозяин тела прожил в этом городе всю сознательную жизнь и должен в нем неплохо ориентироваться. Пока я никому неинтересен мой топографический кретинизм сходит с рук, но в будущем это может выйти боком. Не стоит забывать, что вокруг профессиональные убийцы и шпионы, а значит из прошлого могут вытащить почти любую деталь, а уж ума зацепится за нее у них должно хватить. Объявят меня вражеским шпионом и все, встречай, Восьмиликий" — мотивировав себя таким образом, я переоделся в свежее и отправился на прогулку.

Первым делом я решил направиться к резиденции Хокаге, а уже оттуда змейкой (от центра города до стены и обратно) обойти все главные улицы города. Местные, кстати, почему-то называли его деревней. Причины такого странного отношения я пока так и не узнал. Понятие "город" в местном языке присутствовало и часто употреблялось, так что дело тут было в чем-то другом.

На улице оказалось привычно многолюдно. Сориентировавшись, я направился к резиденции Хокаге, но из подворотни неожиданно вынырнул смутно знакомый парнишка: относительно высокий, с длинными светлыми, почти белыми, волосами, бледной кожей и поганой ухмылочкой на тонких губах.

— Привет, Касуто, — напряженно поприветствовал меня он. — А я как раз тебя жду.

"Точно, это же он решил спастись бегством, пока я воспитывал его дружков" — опознал нового знакомого я.

— И зачем? Решили взять еще один урок? — готовясь к схватке, ответил я, проклиная отказывающееся повиноваться тело.

— Нет, я не за этим,— поспешил парнишка, на всякий случай делая шаг назад.

"Боится — значит уважает" — с мрачным удовлетворением отметил я, не ослабляя, впрочем, внимания. Благо однажды я уже имел удовольствие свести знакомство с такими вот малолетними шакалятами. Тогда мне хватило ума повернуться к ним спиной, посчитав их неопасными. Хорошо хоть, что патруль узнал во мне дворянина и доставил в больницу, а то бы так и помер с пробитой головой в какой-то канаве.

— Что надо тогда?

— Я решил, что с Аси мне не по пути, — ухмыльнулся пацаненок, демонстрируя великолепные ровные белые зубы.

— И что? — хмуро осведомился я.

— Ну, я подумал, что ты будешь не против друга, который хорошо разбирается в местных реалиях, — с серьезным лицом, убрав белозубую улыбку, ответил паренек.

"Это он на что намекает? А вот и неприятности. Раззззберемсссся" — шипение рождалось во мне исключительно во время серьезной опасности. Связано это было с тем, что в моей крови присутствовала немалая толика ракши.

Между тем парнишка нырнул в темный переулок, понимая, что обсуждать подобные вещи на улице небезопасно. Я успел заметить, как он отодвинул решетку и нырнул в подвал какого-то дома. Я последовал за ним.

"Тут есть несколько вариантов. Самый для меня благоприятный — он считает меня книжным мальчиком, который не разбирается в реальной жизни, но при этом хорошо тренирован. В таком случае он предлагает мне взаимовыгодное сотрудничество" — мысли мелькали с огромной скоростью.

"Второй вариант имеет две возможных ветки. Он как-то понял, что я не Касуто, но либо не уверен или не имеет достаточных доказательств и сейчас пытается их добыть, либо хочет меня шантажировать. Вопрос! Мог ли он точно догадаться, что я не Касуто? Вряд ли. Они не друзья, а скорее враги, общаться не должны" — сделав такие выводы, я нарочно неловко плюхнулся в подвал. Вряд ли шпион на грани разоблачения будет двигаться так.

Но все же как не вовремя я решил потренироваться! В подвале мальчишка оказался один.

— Чего хотел? — недовольно буркнул я.

— Ты не Асимару, — выпалил, словно бросаясь с обрыва, мальчонка.

"Ну откуда тут такие умные дети? Я в его возрасте курей по двору гонял, да жаб сестрицам подкидывал" — подумал я с досадой.

— Я тебя точно по голове не бил?

— Нет! Перестань притворяться, я все знаю! — зачем-то выкрикнул мальчик.

"Все-таки восемь лет есть восемь лет даже для самого умного ребенка"

— Слушай, если ты меня за этим позвал, то я пойду, — я развернулся и зашагал к откинутой деревянной решетке.

— Ну раз так, то проверки АНБУ ты не испугаешься? — выкрикнул мальчишка.

Тут бы мне и уйти, но оставался небольшой шанс, что паренек из чистого упорства все же побежит докладывать куда положено. Шанс, что ему поверят, был еще меньше, но все же отличен от нуля. Меня это не устраивало, я слишком дорожил своей жизнью.

Проблема была в том, что меня даже проверять не надо, пара любых общих вопросов и я посыплюсь. Мне бы еще немного времени — вот что значит неправильно расставленные приоритеты.

— Возьми меня в ученики.

Если бы не напряжение момента, мою челюсть пришлось бы ловить где-то рядом с полом.

— Чего?

— Ты не Касуто, я понял это еще тогда, когда ты побил Аси и его дружков. А когда ты "забыл" и меня, то сам подтвердил все подозрения. Мы с Касуто были если и не друзьями, то хорошими знакомыми. "Кто же он тогда" — подумал я. Мне не понадобилось много времени, чтобы понять — ничего не представляющий из себя мальчишка-сирота это идеальная маскировка! Я понял, что ты чужак, зачем-то проникший в Коноху. Высококлассный шиноби, раз тебе удалось такое провернуть. Я не мог упустить такой шанс, — тут же изложил мне свои выводы мальчишка.

"Да он же пытается меня впечатлить своими выкладками" — неожиданно понял я.

— И? — мое удивление на ответ не повлияло.

— Возьми меня в ученики!

— Зачем мне это делать? — ничего умнее в голову не пришло.

— Я могу быть полезен! — выкрикнул парень, но добился от меня только очередного скептичного взгляда. — Я же догадался кто ты! Они неправильно зачислили меня в Е класс, я не виноват, нас даже не предупредили, что к Академии надо готовиться!

Парнишка распалялся все больше.

"Какие ответственные тут детки. Что за Е класс? Парнишка-то действительно может пригодиться" — мысли скакали с первого на второе, не желая успокаиваться.

— Что помешает мне тебя убить? — как можно более зловеще ухмыльнулся, прокачивая собеседника на характер.

— Я и так умру, в Е выживают лишь двое из тридцати выпускников. А тут есть хотя бы шанс стать по настоящему сильным! Я готов рискнуть! — упрямо произнес парень. Было видно, что ему страшно, даже очень, не случайно он появился рядом с моим домом через столько дней после драки. Толи смелости набирался, толи пытался понять, что лучше — журавль в небе или синица в руках.

— Ну допустим, чего конкретно ты хочешь? — спросил я, так и не определившись окончательно.

Хотя, в принципе, вариантов разрешения этой ситуации было не так уж много. Убивать его было нельзя — кто-нибудь мог вспомнить, что я говорил с ним сегодня на улице. Оставалось либо согласиться для вида и устранить угрозу позже, либо взять этого паренька в свою команду. По первому впечатлению мальчонка был вроде бы неплох, хотя и убежал во время драки.

"Интересно чего в его бегстве было больше: трусости или понимания. Мальчонка-то умен не по годам, вполне мог и просчитать" — после принятия промежуточного решения мыслить стало легче.

— Я хочу, чтобы ты учил меня, а потом забрал из этой деревни! — выпалил парнишка.

— Ладно, я согласен, — я протянул ему свою руку. Мальчик медленно, словно не до конца поверив в то, что жив и добился своего, пожал ее. — Как тебя звать-то?

— Риу. Канагару Риу.

После этого предварительного соглашения мы с Риу говорили еще долго, я хотел знать о своем собеседнике все. Но больше всего меня волновало не догадался ли кто-то еще, что я не тот, за кого себя выдаю.

— Эти идиоты? Да никогда, да и не знали они Касуто, только на деньги тормошили, — таков был ответ Риу. Окончательно я не успокоился, но дышать стало немного легче. Но на всякий случай парнишка должен был еще некоторое время потереться в своей компании и прощупать почву по этому поводу.

В целом же судьба Риу была очень похожа на таковую у моего предшественника. После нападения на Коноху некоего демона-лиса, он остался сиротой, его родители погибли, пытаясь защитить деревню. Мальчика отдали в приют и сразу же записали в Академию — в схватке погибло много шиноби и деревне были нужны новые воины. И хотя Риу был достаточно умен, он не задумывался за чей счет живет и что от него потребуют в оплату за все полученные им блага. Для него ответ на этот вопрос был очевиден — его родители были героями, а сам он станет новым защитником Конохи.

Но кроме ума у мальчика имелись и немалые амбиции. Как и у моей новой знакомой Сакуры, кстати — вот ведь совпадение. Риу хотел быть лучшим и поэтому не пожалел свободного времени, чтобы выяснить об Академии все, что возможно. Реальность потрясла мир мальчика. Оказывается, никто не пророчил ему будущее героя деревни. Разве что посмертно.

Академия оказалась поделена на несколько классов. От А до Е. В первом училась аристократия деревни и наиболее талантливые шиноби, а последний, как уже говорилось, принимались самые никчемные. И хотя учили там вроде бы одному и тому же (само собой, лучшие преподаватели доставались Ашникам) на самом деле различия были куда глубже. Во-первых, сильно отличался круг знакомств. Фактически всем ученикам ниже В отрезался путь наверх, до конца жизни им предстояло оставаться рабочими шестеренками в механизме Конохагакуре. Но это еще полбеды. Во-вторых, по окончании Академии Ашники получали в наставники опытных джонинов и относительно безопасные задания, в то время как Ешников в основном тренировали провинившиеся чунины и задания им доставались ощутимо опаснее. Естественный отбор во всем своем великолепии: породистых щенков берегли и натаскивали, а уличных бросали в реку и подбирали тех, кто выплывет. Правильно, нечего разбавлять породу!

Выяснив все это, мальчик не на шутку встревожился. Он узнал, по какому принципу шел отбор в классы. Первым пунктом шла наследственность — если твои родители были сильными шиноби, ниже С тебя не засунут даже если ты ничего не умеешь. Следующим пунктом шла общая образованность и тесты на уровень интеллекта в виде каверзных вопросов. Последнее, что имело значение, это физическая подготовка.

Риу был ошарашен, он и понятия не имел, что к Академии нужно готовится, если за спиной нет длинной родословной из сильных шиноби.

Все что мальчик смог сделать, это подкупить одного чунина*, чтобы он протестировал его. Недавний генин от лишнего заработки не отказался, тем более что ему это ничего не стоило.

— Е класс, максимум D, если подтянешь физическую подготовку и теорию, — был вердикт экзаменатора. Оказалось, что родители Риу были молодыми чунинами и с этой стороны ему никаких льгот не светило. Особыми знаниями мальчик тоже не отличался, так как элементарно не имел к ним доступа. И даже тесты на интеллект не спасли положения.

Пришлось Риу распрощаться с амбициями и крутится как проклятому, чтобы хотя бы выжить. Первым делом он наладил отношения с Касуто, от которого ему нужна была его библиотека. К сожалению, полезного по общеобразовательным предметам там оказалось не много. Тогда Риу прибился к компашке Аси, рассчитывая подтянуть физическую подготовку и подзаработать денег на книги. А потом дорога свела его со мной.

Такая вот история. Главным тут было то, что до определенного предела я мог доверять Риу. Он весьма честолюбив, а такими легко управлять. А от предательства меня отлично страхует его искренняя ненависть к предавшей деревне. Ну, по крайней мере до тех пор, пока мальчик будет видеть во мне силу, которая поможет ему подняться выше. А дальше я уже достаточно освоюсь, чтобы никто и никогда не доказал, что я не Касуто Асимару!

Так что по городу мы гуляли уже вдвоем. Риу делился со мной своими знаниями обо всем, что попадалось на глаза. К вечеру я уже знал необходимый минимум жителя Конохагакуре. Условившись встретиться послезавтра в половине шестого у моего дома, мы распрощались. Напоследок я посоветовал ему захватить с собой завтрак.

День закончился ужином и очередной медитацией. В кровать я забрался с величайшим наслаждением, да и уснул почти мгновенно, только и успел, что представить себя в императорской короне.

* * *

Пробуждение на следующий день оказалось поистине ужасным. Толи чувствительность к боли у этого тела оказалась повыше, толи я забыл, каково было во время ученичества, но боль была поистине невыносимой. Казалось, что все мышцы в теле превратились в испытывающий боль камень. Я с трудом принял сидячее положение, и половину тела мгновенно скрутило в судороге. Если бы я знал, что будет ТАК плохо, то предпочел бы не мучиться попусту и просто вскрыть себе вены. Примерно через десять минут я добрался до кухни. После двух стаканов холодной воды вроде бы немного полегчало, да и движение слегка разбило напряженные мышцы.

Еще немного походив по квартире, я заставил себя сделать несколько упражнений на растяжку — на весь комплекс не хватило даже моей силы воли — и после душа почувствовал себя более-менее сносно. Очередная медитация прошла проще, чем обычно — чакра стала подчиняться куда охотнее.

Остаток дня прошел совершенно бездарно с практической точки зрения. Но как я им наслаждался! Вместе с несколькими свитками, бутербродами, термосом и покрывалом я забрался на крышу общежития и разделся до шорт.

Изредка мимо проносились шиноби, сверкая завистливыми взглядами. Приятно припекало солнышко, и я с чистой совестью подставлял свои тощие мощи его лучам. Иногда я доставал из рюкзачка очередной свиток и пытался найти в нем что-нибудь дельное.

Обратно в квартиру я вернулся под ночь, когда солнышко почти спряталось за горизонт, и с востока подул холодный свежий ветер. Вечерняя медитация, ужин и отдых — завтра меня ждал тяжелый день с неожиданно появившимися учениками.

* * *

Риу, как мы и договарились, дисциплинированно ждал меня у входа в общежитие. Обменявшись приветствиями, мы направились парк. Сакура тоже не подвела, устроившись с уже привычным мне бумажным пакетом под высоким деревом. По дороге я ввел Риу в курс дела по ее поводу, так что не опасался, что мальчишка ляпнет что-нибудь не то.

— Привет, — с улыбкой поздоровался я с девочкой, которая при нашем появлении вскочила на ноги. — Знакомься, это Риу, мой друг, он будет заниматься с нами. Риу, знакомься, это Сакура.

— Очень приятно, — поприветствовала новенького девочка.

— И мне, — откликнулся Риу, растягивая губы в своей мерзкой улыбочке.

— Итак, раз все познакомились, начнем заниматься, у нас не так много времени, — произнес я совершенно спокойно — последние годы обучения в Академии учителя не раз привлекали меня к преподаванию на младших курсах. — Сейчас мы с вами разучим комплекс упражнений на растяжку. Сначала его сделаю я, а вы посмотрите и запомните. Затем будет ваша очередь.

Я начал нарочно медленно делать упражнения. К моему удовлетворению (не зря я делал таилу, не зря страдал полтора дня), после малого комплекса я уже чувствовал себя достаточно сносно, чтобы не демонстрировать свою усталость ученикам.

— Итак, повторяем за мной, — я показал первое упражнение. Сакура и Риу принялись повторять, но, как известно, соль она в мелочах. Вот в них-то дети и ошибались. Пришлось подойти к каждому и показать ошибки. И так на каждое движение!

К моему удивлению, когда ученики наконец справились с комплексом, они чувствовали себя вполне сносно. Даже у Сакуры физическая форма была лучше, чем у прошлого хозяина этого тела. Ей оказалось достаточно всего пяти минут, что прийти в себя и отправиться на пробежку. К своему стыду я пробежал только на один круг больше, чем Сакура. Тот же Риу намотал еще пять, прежде чем свалился. Какой позор.

Затем мы позавтракали. Риу косился завистливым взглядом на красивую коробочку, которую протянула мне Сакура. Девочка это заметила и гордо вздернула нос. В коробочке оказалось что-то вроде рисовых рулетиков, некоторые из которых были просто божественны, а остальные просто очень вкусны. Я смел все буквально подчистую.

— А теперь мы будем медитировать и учиться чувствовать чакру. Чакра — это ваша внутренняя энергия, которая вырабатывается очагом, который находится здесь, — я коснулся живота. — А потом циркулирует по всему телу в специальных чакра-каналах. Все вместе это называют Системой Циркуляции Чакры. Проще всего почувствовать именно очаг, так как он является самым крупным сгустком энергии в системе. Начинайте.

Мне же учиться чувствовать собственную энергию было не нужно, так что время я потратил с большей пользой, наматывая очередной слой нитей на источник. Конечно же об этом способе увеличения собственной силы я никому рассказывать не собирался.

"А с моих нежданных учеников более чем хватит простых тренировок по концентрации и контролю" -окончательно решил я.

Периодически меня отрывали от моего занятия, делясь успехом. К моему удивлению, Сакуре удалось к концу занятия почувствовать всю СЦЧ целиком. У Риу успехи были куда скромнее, он едва нащупал источник.

"Я не ошибся, девочка определенно талантлива. И упорства ей не занимать" — закончив со своим источником, я объявил конец тренировки.

— Дома попробуете самостоятельно. Теперь приступим к самому сложному. Сейчас я покажу вам таилу "текущей воды". Я нашел ее описание в свитке своих родителей, — уточнил я для Сакуры, благо у Риу не возникло вопросов по поводу моей откровенно лжи, он и так знал происхождение моих знаний. — Там было написано, что это упражнение позволяет существенно улучшить гибкость тела, увеличить физическую силу и скорость реакции. Его суть заключается в специально подобранных движениях, которые активизируют выброс чакры, заставляя ее пропитывать все тело. Воздействие энергии изменяет шиноби, преобразуя мышцы, хрящи, кости и даже нервы. Именно поэтому сильными шиноби можно даже стены ломать без фатальных последствий для них. Но если выполнить комплекс неправильно, допустить малейшую ошибку, вместо преобразования чакра начнет калечить и от последствий такой тренировочки придется отходить минимум дня два. Итак, сейчас я буду показывать вам "шаги", а вы будете их заучивать.

Так и прошел остаток тренировки. Я показывал своим ученикам "шаг" за "шагом", заставляя заучивать их до автоматизма. Так как без первого движения истечения чакры в организм не происходило, это было безопасно.

Сакура целиком сосредоточилась на тренировках, но было видно, что ей очеь тяжело дается плавное расслабление одних мышц и параллельное напряжение других. Зато неожиданно хорошо показал себя Риу.

— Ладно, на сегодня хватит, — сказал я, когда заметил, что моих учеников уже пошатывает от слабости. — Смотрите теперь целиком. Но никогда не повторяйте этого без моего присмотра, иначе можете попрощаться с ученичеством, а то и жизнью.

После такой строгой отповеди, я привычно потек по поляне. Пережив первый "проход", тело подчинялось легче. Мои ученики замерли, наблюдая во все глаза. Последний "шаг", вздох, раскаленная буря в теле, и я валюсь на землю.

— Все нормально, — поспешил успокоить я учеников. — Так обычно и бывает.

Риу помог мне перебраться под дерево. На этот раз боль не была такой уж нестерпимой.

— На этом сегодняшний урок закончим. Встретимся послезавтра тут же в это же время.

— Хай, — дружно откликнулись мои ученики.

— Сакура, останься пожалуйста, я хотел попросить у тебя пару книг, — девочка оглянулась, а Риу улыбнулся и показал большой палец, за что чуть не получил по голове от девочки.

*Все шиноби делятся по рангам в зависимости от личной силы. Генины самый нижний, выше идут чунины, а затем — джонины.

Глава 6.

Скрыться от горящей возмездием девочки Риу удалось довольно легко, всего-то и нужно было, что нырнуть в лесополосу. Из-за моей просьбы Сакура была вынуждена остановиться на краю полянки, гневно сжимая кулачки.

"Да уж, кто бы мог подумать, что у этой скромницы такой темперамент. Какие же они все-таки еще дети" — пока Риу и Сакура развлекалась, я более-менее пришел в себя и смог подняться на ноги.

— Идем, — от беготни девочка вся раскраснелась и выглядела очень забавно, ее лицо оказалось всего лишь на пару тонов светлее волос.

— Веди, — я не удержался от улыбки при виде этой пигалицы. Девочка хоть и пыталась вести себя как взрослая, но, несмотря на усталость, поскакала с полянки вприпрыжку.

"Ребенок всегда остается ребенком" — вновь не удержался я от улыбки, едва поспевая за активной девочкой, которая похоже уже забыла, в каком состоянии я пребывал всего минуту назад. К счастью, когда мы вынырнули из парка, Сакура все-таки смогла взять себя в руки и перешла на обычный шаг. Я догнал ее буквально через пару секунд.

Весь путь до дома Сакуры мы проделали бок о бок, разговаривая о том, о сем. Хотя разговаривали это слишком сильное слово — в основном говорила девочка. Она рассказывала мне о своей семье, о том как рада была получить приглашение в Академию шиноби, сколько сил ей пришлось приложить, чтобы родители согласились отпустить ее туда учиться, как готовилась, тратила все карманные деньги на книги и пыталась тренироваться по ним, как расстроилась, когда поняла, что не всему можно научиться самостоятельно. Мне оставалось только слушать и кивать в нужных местах — Сакура оказалась еще той болтушкой.

Девочка жила в небольшом светлом домике на окраине Конохи. В отличие от большинства соседей, собственность Харуно была построена не в традиционном стиле майцев, а сложена из мелких камешков, которые во множестве можно найти почти где угодно.

— Родители работают, — пояснила девочка, когда открывала дверь. Как я уже знал, папа Сакуры занимал какую-то невеликую должность в администрации деревни, а мама подрабатывала в больнице.

"Пожалуй, если тренировки успеют принести результат, она вполне может попасть в А класс. Интуиция-то не подвела, в будущем Сакура может стать полезной. Даже если не сама, то своими знакомствами" — пришла в голову неожиданная мысль. На счет себя я не питал пустых надежд, судя по всему, Касуто А класс не светил.

Комната Сакура оказалась типичным уголком маленькой девочки почти во всем, кроме внушительного книжного шкафа, занимающего одну из стен целиком.

— Вот, выбирай, — довольная произведенным впечатлением, произнесла девочка. — Тебе помочь?

"Уверена в себе, когда дело касается того, в чем она разбирается. Неплохо" — сделал вывод я, поймав полную превосходства улыбку Сакуры. Здесь, окруженная книгами, девочка чувствовала себя как рыба в воде.

— Да, я бы хотел получше узнать историю, — ответил я, прекрасно понимая, что самостоятельно могу разыскивать необходимый материал до вечера. И дело здесь было даже не в количестве книг — бегло просмотреть все подходящие можно было и за час. А вот выбрать из них лучшую — проблема уже посерьезнее. Можно было, конечно, взять первую попавшуюся, но зачем, если рядом присутствует тот, кто разбирается в этом собрании сочинений? Поэтому за помощью девочки я обратился без каких-либо внутренних колебаний.

— Сейчас. Тебя ведь общая история интересует? — получив мое согласие, Сакура взяла низенькую, всего на тройку ступенек, стремянку и достала с предпоследней полки шкафа одну за другой три книги. Судя по однотипной обложки, все тома принадлежали одной серии. — Вот, в этих очень хорошо написано. Автор сначала освещает известные факты, а потом дает свою оценку произошедшим событиям.

Я принял три увесистых тома и тут же поставил их на пол. Сложенные в стопку, они почти достигали моего колена.

— А есть книги по техникам или теории чакры? — девочка отрицательно покачала головой.

— Такие книги запрещены к свободному распространению. Обычно эти знания принадлежат либо кланам, либо деревне в целом, — словно извиняясь, разъяснила мне реальное положение дел Сакура.

"Точно, я же читал что-то такое"

Дело было в том, что чакра наличествовала у любого живого существа. Дар же управлению хоть и присутствовал не у всех, но и прерогативой исключительно детей шиноби не был. Так почему же один одаренный жил относительно неплохо, а другой вовсю горбатился в поле? Вся разница между ними была в обучении: тренировках, позволяющих развить умение контролировать энергию в своем теле. Так что если бы эти книги стали хотя бы относительно доступны, последствия такой небрежности могли носить самый непредсказуемый результат.

К тому же не стоило забывать, что знания о магии в этом мире представляли собой невероятную ценность. На них строилось могущество деревень, из-за них основывались целые кланы. В том же "Танце Тигра" герой владел всего одной уникальной техникой, но дел наворотил на десяток полноценных великих магистров.

Так же не лучшим образом на доступности такой информации сказывалась и сильнейшая конкуренция между шиноби. Никому из них и в голову не могла прийти такая глупая мысль — делиться знаниями. Учителя среди шиноби встречались очень редко, а сильных так и вовсе можно было перечислить по пальцам одной руки. А учитывая, сколько они запрашивали за свои услуги, только очень состоятельные или влиятельные, что, в принципе, почти всегда одно и то же, люди могли нанять своему ребенку личного репетитора.

— Понятно. Тогда еще что-нибудь по географии, — попросил я и тут же получил еще пару внушительных томиков и что-то вроде крупноформатного атласа из толстой бумаги.

— Вот, пользуйся, — улыбнулась Сакура. — Что еще?

Оценив стопку книг перед собой, я отрицательно покачал головой.

— Пожалуй, хватит с меня. А то не донесу. И да, я, наверное, пойду, пока жадность не победила чувство реальности, — Сакура весело рассмеялась.

— Давай я тебе хоть дам, куда все это сложить, — дождавшись моего согласного кивка, девочка вылетела из комнаты и через минуту вернулась с несколькими знакомыми мне бумажными пакетами. Я с трудом сдержал обреченный вздох. Каждый раз, когда я показывался с ними на улице, происходило что-нибудь из ряда вон выходящее. Мною мгновенно овладело нехорошее предчувствие.

Но выбирать было особенно не из чего, нести внушительную стопку в руках было неудобно и глупо.

— До послезавтра, — попрощался я с девочкой и в очередной раз нагруженный ненавистными пакетами, покинул гостеприимный светлый домик, неожиданно ощутив что-то вроде укола ностальгии — в той Академии у меня был почти такой же.

Сакура помахала мне рукой на прощанье и пообещала усердно заниматься. Причин ей не верить у меня не было — упорства девочке было не занимать, как и желания стать лучшей. Главное, чтобы оно не скатилось к банальному "я всех умнее, потому что прочитала много книг", но уж об этом я позабочусь.

Обратная дорога превратилась в рейд по вражеской территории. Я постоянно ждал какого-то подвоха. Впрочем, это помогло мне лишь отчасти. Я успел заметить опасность, но среагировать на нее — увы.

Когда я подходил к общежитию, из толпы как ракша из степной травы выскочил знакомый паренек в оранжевом комбинезоне.

"Как я скучаю по Академии. Вот где спокойно — одел мантию со знаком факультета и все десятой дорогой обходят. Верните меня, где взяли!" — я позволил себе немного помечтать на отстраненные темы, созерцая сияющую мордашку с шестью шрамами на щеках.

— Вот, — улыбаясь во все тридцать два зуба, мальчишка протянул мне деньги. Можно было не сомневаться, что там ровно тысяча рё.

— Я беру задаток за десять занятий вперед, — не прикасаясь к деньгам, отреагировал я. Была некоторая надежда, что мальчишка просто принес мне свою заначку, а значит десяти тысяч у него быть никак не может.

Лицо ребенка едва не треснуло, растягиваясь в еще более широкой улыбке, а надежда умерла, так окончательно и не родившись.

— Я знал. Вот! — мальчишка вытащил пухлый кошелек-жабу, еще более странный, чем его оранжевый костюм, и отсчитал из него десять тысяч рё, причем я успел заметить, что в лягушке осталась еще порядочная сумма.

"Неужели я ошибся, и паренек одевается так странно вовсе не из-за недостатка денег? Да нет, достаточно лишь вспомнить, как он первый раз отреагировал на сумму" — моя жадность боролась с нежеланием брать очередного ученика.

— Ладно. Идем со мной, — я решил отложить принятие окончательного решения. Тем более, что до дома оставалось всего ничего.

Брать деньги я все еще не торопился — это была не та ситуация, когда хрустящие бумажки не имеют ни запаха, ни происхождения. Мне лишнее внимание властей было совершенно не нужно.

"Почему я вообще с ним говорю? Деньги? Десять тысяч конечно приятная сумма, но я и сам их скоро заработаю. Я и так сильно напортачил, взявшись обучать Сакуру и Риу, третий человек однозначно будет лишним. Тогда чего я медлю? Я этому белобрысому ничего не обещал, ничего ему не должен, так что отказать, да и дело с концом" — прокрутив в голове эту цепочку, я остановился и повернулся к мальчугану.

Я уже открыл рот, чтобы озвучить свой отказ, как неожиданно понял, что ребенку просто негде было достать такую сумму. Разве что украсть, но вряд ли бы он заявился ко мне такой довольный. Значит дело в другом. И это другое меня заинтересовало.

"Ладно, сначала разберусь, а уже потом приму решение. Отказать всегда успею" — я закрыл рот, развернулся на месте и вошел в общежитие. Ничего не понявший ребенок зашагал следом.

Попав в квартиру, я положил пакеты с книгами у кровати, забрался на нее и произнес.

— Ну давай, садись и рассказывай как до такой жизни докатился, — я махнул в сторону единственного стула в комнате. Парень среагировал на мои слова не сразу. С достойным лучшего применения любопытством, он крутил головой во все стороны. Особенно его заинтересовал покрытый защитным узором стол.

"Дурак, а если бы это был кто-то другой? — я с досадой попенял сам себе.

Из все того же "Танца Тигра" я знал, что в этом мире существует некое фуиндзюцу, "техника запечатывания", которая, судя по всему, отдаленно напоминает некоторые аспекты ритуалистики. В принципе, ничего страшного не случилось, но на будущее нужно об этом позаботиться.

— Что рассказывать? — не переставая глазеть по сторонам, не понял белобрысый, все же взгромоздившись на стул.

— Все. Кто твои родители, откуда деньги взял, как живешь, чего хочешь достичь. Имя наконец, — я сверлил паренька внимательным взглядом.

Но чем дольше говорил мальчик, тем яснее я понимал, что вляпался в какую-то темную историю.

Ребенка звали Наруто Узумаки. В целом жизнь мальчика сложилась донельзя знакомым образом — его родители погибли во время нападения девятихвостого демона-лиса и он оказался в приюте, а позже — на съемной квартире.

Но было кое-что, отличающее его от остальных: Наруто ненавидели, боялись и презирали почти все жители деревни. Я и сам видел такие взгляды в нашу сторону, но не понимал, кому они адресованы и чем вызваны.

Несмотря на всеобщую неприязнь, Наруто мечтал стать Хокаге. Но не ради власти — мальчик жаждал признания, желал доказать всем, как они ошибаются на его счет. Не знаю каким чудом он нашел себе эту цель, вместо того, чтобы превратиться в загнанного звереныша. Тут могло помочь разве что ментальное вмешательство. И уже одно это серьезно настораживало.

Но дальше было больше. Узнав от меня необходимую на тренировки сумму, мальчик начал думать, как бы ее раздобыть. Как я и думал, таких финансов он даже и не видел никогда. Вариант "украсть" Наруто отмел сразу.

"Честно такие деньги в поставленных условиях не заработать" — хмыкнул я на слова мальчика.

Куда бы Наруто не пытался тыркнуться, всюду его поджидала неудача. Мальчик даже собирался подработать в каком-то "Ичираку", но денег там платили слишком мало.

Тогда Наруто вспомнил, что мое задание...

"О как, я оказывается дал ему задание!"

...на сообразительность. То есть деньги он должен был получить не работая как проклятый по шестнадцать часов в сутки, а своим умом.

О своих родителях Наруто думал часто. Он представлял себе какими они были, мечтал как бы они жили все вместе в большой красивом доме, как любили бы друг друга. Но никогда этого не показывал и не пытался выяснить их личность достоверно. Люди наговорили ему такого, что он просто боялся узнать правду.

Но я не оставил Наруто выбора. Он должен был вылезти из своего маленького счастливого мирка и узнать правду.

За ответами мальчик обратился к единственным людям в Конохе, которые хорошо к нему относились — хозяину "Ичираку" Теучи и его дочери Аяме. К сожалению, помочь мальчику они не смогли. Теучи приехал в Коноху совсем недавно и не знал, кем были родителей Наруто. С большим трудом он вспомнил, что вроде бы в Конохагуре когда-то был клан Узумаки.

Новость поразила мальчика. Ну еще бы, в этом мире клан был могущественной силой. Наруто тут же отправился в единственно место, где ему могли ответить на его вопросы.

"Попал" — обреченно понял я. "Хорошо хоть в дом пригласил, а то бы так и не узнал, что засветился по полной".

Мальчик отправился прямиком к Хокаге — ему не терпелось узнать про своих родственников. При этом правителя города магов белобрысый простодушно называл "стариком". На этом моменте моя ладонь намертво прилипла к лицу.

"Попал это еще слабо сказано...но кто мог знать, что это оранжевое нечто так важно?" — утешения не помогали. Я понимал, что влез туда, где маленький возраст может и не спасти.

Естественно, никаких живых родственников у Наруто в деревне не было, все они погибли во время нападения лиса. Оговорка "в деревне" мне доставила особое наслаждение. Наруто хоть и расстроился, но не забыл, почему решился на выяснение личности своих родителей, и спросил о наследстве клана Узумаки. Даже ребенок понимал, что такая сила не может исчезнуть в никуда.

"А как Хокаге "обрадуется" человеку, который натолкнул малыша на столь "полезные" мысли" — с мазохистским удовольствием смаковал я свою будущую судьбу.

К моему удивлению, хотя Хокаге и пытался сбить Наруто с мысли и объяснить ему, что еще не время для таких вопросов и ему стоит сначала подрасти, белобрысый все же добился ответа. Наследство клана Узумаки находилось под опекой деревни до совершеннолетия мальчика.

Сложно сказать, насколько правдив был такой ответ. С одной стороны кланам было не выгодно поощрять разграбление Узумаки, так как никто из них не был застрахован от такой же ситуации, а с другой было неизвестно, что окажется сильнее: желание получить кусочек общего пирога или инстинкт самосохранения.

Напоследок Наруто сообщил мне, что "старик" дал ему денег на учителя.

"Вот и подзаработал. Теперь бы выжить" — мое желание биться головой о стенку (сдал, гаденыш, со всеми потрохами сдал) трансформировалось в понимание ситуации. Это качество изрядно помогло мне на войне — рефлексии были не моем характере, я был человеком действия.

Обобщая все сказанное мальчиком, ситуация складывалась следующая: передо мной сидел наследник клана Узумаки, уничтоженного во время нападения девятихвостого демона-лиса на Коноху. Этого мальчика ненавидит вся деревня, но при этом привечает Хокаге, позволяя называть себя "стариком". Но привечая как-то однобоко, вроде доброго дедушки, который почему-то забывает сообщить бедному мальчику о целом состоянии, которое он должен унаследовать (разворовали, конечно, куда же без этого, но для одного человека даже остатки казны клана наверняка чудовищные деньги).

"Думаем. Делаем выводы" — я погрузился в размышления, прикидывая возможные варианты. Из всех доступных фактов вырисовывалась только одна стройная версия произошедшего — клан Узумаки пытался захватить власть в деревне. На это указывала и ненависть жителей к Наруто, и полное уничтожение клана. Единственным неизвестным звеном оставался сам мальчик, было непонятно, почему его оставили в живых.

Но, независимо от его роли в произошедшем, для меня ситуация складывалась пренеприятная. "Наверняка за сыном изменников установлено наблюдение. Так же можно с уверенностью утверждать, что личность "учителя" достаточно сильно заинтересует Хокаге. Значит, меня должны проверить. Скорее всего, для начала за мной установят наблюдение.

Двигаемся дальше. Наруто не называл имени своего будущего учителя, так что узнали обо мне, скорее всего, только сейчас. Наблюдатель у мальчишки должен быть только один — и того на восьмилетнего мальчишку много. Когда Наруто уйдет, наблюдателю придется последовать за ним. Значит, у меня есть немного времени, чтобы подчистить хвосты — сначала доклад должен уйти наверх, а потом оттуда спуститься решение.

Надо побыстрее закруглять разговор с Наруто. Но что мне делать с ним самим? С одной стороны, если я не ошибся, то даже просто общаясь с ним, я автоматически попадаю в список подозрительных лиц. С другой — мы ведь просто дети, не думаю, что нас всерьез посчитают революционерами. Наблюдение за мальчишкой установлено скорее для того, чтобы ловить недовольных на живца, для подстраховки, следить, чтобы из него не вырос мститель.

Так что тренировать Наруто нельзя — это совершенно точно. Не зря же он вынужден жить в общежитии и искать друзей-учителей на улице, не верю, что это могло произойти без команды сверху. С другой стороны, в будущем белобрысый может стать очень ценным союзником или помощником. За его спиной будут ресурсы клана, к тому же де-юре он станет его главой, и этот козырь можно будет выгодно разыграть.

Обобщаем.

Прерывать с Наруто контакт не стоит — на "карандаш" меня все равно поставят, и будут отслеживать все мои странности. В общем, толку не будет, а самого мальчика я вполне могу потерять, он эмоциональный максималист, сложно сказать, как он воспримет отказ" — приняв окончательное решение, я неискренне улыбнулся.

"Подрастерял форму — отец бы не одобрил" — мелькнула где-то на грани сознания неуместная мысль.

— Понятно. Наруто, я не могу тебя тренировать, — и, прежде чем мальчишка взорвался негодованием, продолжил. — Мне просто нечему тебя учить.

— Как? А драться? А как ты их техникой! — мальчишка не выдержал и соскочил со стула, скорчив недовольную физиономию.

— Наруто, я такой же сирота, как и ты. Подумай, откуда мне знать техники? У меня просто хороший контроль чакры. Я могу рассказать тебе, как мне удалось этого добиться, но это займет от силы минут двадцать, — я развел руками. Белобрысый немного растерялся, не совсем понимая как так может быть.

— А это? — Наруто победно показал на мою семейную библиотеку, но увидев мою очередную улыбку, несколько смешался.

— Там нет ничего полезного. Хочешь — могу дать почитать.

— А драться? — после недолгого молчания выдал Наруто, решив пока забыть о техниках.

— А разве я хорошо дрался? — ответил вопросом на вопрос я, хитро прищуриваясь.

— Ну...ты же победил ,— как-то неуверенно произнес Наруто, судя по всему прокручивая в голове ход всей схватки и осознавая, что в моих ударах не было особой силы, а в движениях — ловкости. — Ну ты же их так...момент выбрал и вообще быстро победил.

"Святая простота" — с внутренней ухмылкой подумал я. "Как легко, оказывается, манипулировать ребенком. Хотя и не очень приятно"

— Это скорее образ мыслей. Они не раз меня колотили, пока я не понял, что они враги. И что относиться к ним надо соответственно. Помнишь я тебе говорил, что главное для шиноби это острый ум? Вот это как раз тот случай, я не мог противопоставить им ничего, кроме интеллекта и, как ты сам видел, выиграл. Но я не могу сделать тебя умным, — я улыбнулся. — Этим каждый занимается сам.

— Ясно, — расстроенно протянул мальчик, почесывая затылок.

— Но мы можем остаться друзьями. Приходи завтра — научу играть в шоги. Между прочим отличная тренировка для ума, — из все того же "Танца Тигра" (воистину бесценная книжка) я знал как называется в этом мире популярная в Империи игра тау.

— Ты правда хочешь со мной дружить? — лицо парня мгновенно вспыхнуло таким счастьем, что мне даже стало немного стыдно за то, что я его обманываю.

"Хотя все не так плохо, мне же действительно придется с ним подружиться"

— Ну а почему нет, Наруто? — улыбнулся в ответ я.

— Не знаю, меня почему-то недолюбливают.

"Как он мягко описал страх и ненависть. Политик! Не удивлюсь, что в своем клане он должен был стать наследником"

— Я тоже не знаю, как по мне нет в тебе ничего страшного. "Усы", правда, какие-то странные, но это же не повод тебя ненавидеть, как думаешь? — в показном сомнении я поднял взгляд к потолку, потирая подбородок.

— Нет, конечно нет. Старик сказал, что это я пострадал во время нападения демона-лиса, — горячо воскликнул Наруто.

Как я и думал, мальчик был очень одинок, и простое предложение дружбы уже возносило меня на почти недостижимую высоту в его маленьком мирке. Не на это ли рассчитывал Хокаге? Только с другим кандидатом.

— Ну и я так думаю. Ладно, Наруто, давай встретимся завтра, а то я только с тренировки, устал. Приходи часов в десять, — я снова улыбнулся, уже всерьез задумаясь о том, что моему новому телу явно непривычно улыбаться, по крайней мере, уголки губ начинали ощутимо побаливать.

— Тогда до завтра, даттебаё, — получивший заряд бодрости Наруто буквально вылетел из моей комнаты.

А я остался в одиночестве возлежать на кровать, заложив руки за голову. Сейчас Наруто должен был отойти подальше от моего дома, а наблюдатель — последовать за ним. Но на его месте я бы обязательно оставил комплекс наблюдения — паранойя это наше все. Но не думаю, что у него было время на что-то сложнее обычной оптики.

А значит...я поднялся с кровати и банально задернул занавески. Тщательно осмотрев окно на предмет щелей, я приступил к устранению всех "хвостов".

Первым делом я кинулся к столу, который привлекал слишком много внимания. И если узор печати еще можно было выдать за обычную резьбу, то как объяснить потоки чакры в ней? Ритуал пришлось банально "сушить", вытягивая энергию под ноль. Лишившись необходимого минимума энергии на самоподдержание, печать превратилась в обычный рисунок на дереве.

Вторыми в списке стояли спрятанные под кровать алхимический набор, опытная тетрадь и экстракты (ну не выкидывал я готовые ингредиенты, пусть и были они совсем в небольших количествах). На всякий случай я решил дополнительно переместиться в лишенную окон ванную — мало ли. В руках появляется обычный уголек и в ход идет привычная уже ритуалистика.

Я очень торопился и боялся совершить ошибку из-за этого. И если потерю вещей я еще мог пережить, то собственная жизнь была мне очень дорога! К сожалению, обстоятельства диктовали свои условия — это еще не последний ритуал на сегодня, а времени очень мало. Через час чертеж был закончен.

Положив ладони на внешние линии, я высвободил энергию. "Запечатывающая Трансформация" — одно из редких общих заклинаний, которые по эффективности превосходят свои стихийные аналоги. Все, что могло выдать во мне алхимика, стянулось в маленький, меньше кулака, шар и погрузилось в ставший на несколько мгновений зыбким пол. Рисунок вспыхнул и исчез, оставив девственно-чистые половицы.

Закончив с этим делом, я тут же, не теряя времени, приступил к следующему хвосту. Мне нужно было создать свиток, из которого я якобы узнал таилу. Немного поразмыслив, я решил, что никто не поверит в ошибку при передаче семейной библиотеки — слишком много вокруг меня будет в таком случае необъяснимых странностей. Единственный выход я видел в том, чтобы замаскировать мнимый свиток подо что-нибудь бесполезное, привязав к себе. Пришлось прибегать к магии Крови, опять же потому, что ни на что другое сил просто не хватило бы.

Вообще-то даже в Империи она считался как бы запрещенной, но темные маги отстояли свое право на ее использование. В тот момент казалось, что гражданская война между магами Тьмы и церковью Восьмиликого неизбежна, но обошлось. Кстати, нас не любят еще и поэтому.

Выбрав из библиотеки свиток подревнее, я вернулся обратно в ванную. Порезав руку ножом, я аккуратно наполнил тщательно вымытую чернильницу своей кровью. Взяв кисточку, я нарисовал несколько рун в начале и конце свитка. А его середину украсил многоуровневый (то есть собственно кругов несколько, они прикасаются, пересекаются, находятся один в другом) рунный круг. Положив руку в центр сложного узора, я представил себе описание таилу "текущей воды": рисунки всех "шагов" и переходов между ними, описанием принципов ее действия и протекающих при этом процессов.

В приложенной к свитку руке вспыхнула острая тянущая боль. Не смотря на закрытые глаза (чтобы реальный мир не мешал представлять свиток во всех подробностях), я знал, что ритуал вскрыл кровеносные сосуды и по моей кисти текут ручейки крови, расползаясь по бумаге паутиной рун. Через десять ударов сердца боль и раны на руке исчезли, как и ритуал крови на свитке, теперь он ничем не отличался от себя прошлого, только появилась острая заусеница в самом начале. Я чиркнул по ней пальцем и содержание свитка изменилось. Просмотрев его на скорую руку и удостоверившись, что все в порядке, я стер капельку крови и бумага вернулась к своему первоначальному виду.

"Ну вот вроде бы и все" — я вернулся на кровать, заложил руки за голову и устало уснул. Вечернюю медитацию пришлось отложить — не из чего было делать нити чакры, энергии хватило едва-едва.

* * *

Но при всех своих знаниях Кас не знал о технике клонов, в Империи ничего подобного просто не существовало. Поэтому хотя маг и просчитал все правильно со своей позиции, он все равно ошибся. Анбу в маске ворона действительно двинулся следом за джинчурики, но оставил своего клона понаблюдать за интересующим Хокаге пареньком.

Глава 7.

Невысокий темноволосый мальчик, на встречу с которым так спешил джинчурики, привлек бы внимание Учиха Итачи, а под маской ворона в Анбу скрывался именно он, и без указаний Хокаге.

Не смотря на то, что его манера речи на первый взгляд ничем не отличалась от говора того же Наруто, ухо опытного шиноби быстро вычленило из нее нехарактерные для ребенка интонации и построения фраз. Итачи готов был поклясться, что темноволосый мальчишка куда старше, чем выглядит внешне. Все вместе это придавало заданию Хокаге новые краски.

* * *

— Ворон, я хочу знать что за 'учитель' появился у Наруто, — Сарутоби сидел за своим столом, сцепив кисти в замок и привычно пряча лицо под шляпой каге*, из-за чего даже обладатель шарингана** не мог понять, какие эмоции старик испытывает в данный момент. Его голос был как всегда мерным и слегка усталым. — Мне не нравится, что мальчик узнал о своей семье так рано. Кто-то играет в очень опасные игры, не думаю, что эта идея пришла к Наруто без посторонней помощи. Да...иди, Ворон, и узнай кто ищет контакта с джинчурики

* * *

и зачем.

— Слушаюсь, Хогаке-сама, — Ворон склонился в поклоне и выскользнул из комнаты. Ему предстояло сменить текущего наблюдателя Наруто.

* * *

'Возможно это шпион, всего лишь замаскированный под ребенка' — подумал Итачи, активируя свое додзюцу. Однако анализ мельчайших движений мышц невысокого мальчика с помощью шарингана показал, что он действительно тот, за кого себя выдает. Итачи не верил, что гений перевоплощения, который мог бы идеально подделать моторику ребенка, так глупо прокололся бы на манере речи. Иллюзии на нем не было, так что вывод напрашивался сам собой — мальчик просто рано повзрослел. Внутренне, разумеется. Для Итачи принять это было легко, он и сам закончил Академию всего в семь лет, а в тринадцать уже принял под свое начало отряд Анбу. Так что ничего экстраординарного для него не произошло.

'Но тогда шла война, и это было общепринятой практикой' — тут же поправил себя Итачи и последовал за мальчишками, привычно скрываясь в тени.

За квартирой 'учителя' Учиха решил наблюдать со стороны — так у него оставалось больше маневра. Но и упускать происходящее из-под контроля он не собирался, отправив внутрь клона. Просочится в комнату за мальчишками не составило опытному шиноби труда: пока темноволосый парень складывал пакеты в угол, а Наруто оглядывался по сторонам, клон Итачи стремительно переместился на потолок квартиры и слился с ним при помощи усовершенствованной техники плаща невидимости, который скрывал, в том числе и чакру.

Как и Наруто, больше всего Учиху заинтересовал покрытый странной резьбой стол. Вот только Итачи смотрел на него шаринганом и видел, что тот содержит в себе немало чакры, происхождение которой шиноби никак не мог понять. Между тем Ворон не упускал и происходящее в комнате.

'Неплохо. Мальчик определенно талант' — отметил Итачи, следя за ходом разговора между джинчурики и темноволосым пареньком. Точнее за тем, как последний направлял ход беседы в нужное ему русло. 'Не идеально, конечно, но для его возраста очень неплохо'.

Впрочем, на Наруто с лихвой хватило и этого. К концу разговора он считал почти незнакомого мальчика, у которого даже имя спросить не удосужился, едва ли не своим лучшим другом. А может даже и им.

Этот 'учитель' настолько заинтересовал клона Итачи, что он решил остаться, даже когда джинчурики со счастливой улыбкой покинул квартиру. Хотя задание Хокаге и было выполнено, у Ворона появился свой интерес.

Первое время мальчик просто лежал на кровати, с самым равнодушным выражением лица созерцая потолок. Затем он поднялся, медленным шагом, каждым своим движением демонстрируя как ему лень, подошел к окну и плотно его зашторил.

'Переигрывает' — отметил про себя Итачи.

Дальнейшие события сумели поколебать даже, казалось бы, нерушимое спокойствие старшего сына Учиха Фугаку. Сначала мальчик подошел к полыхающему чакрой столу и за считанные мгновения вытянул всю энергию. Не то, чтобы это умение было ново для мира шиноби, но владели им немногие, в то время как паренек применял его так же естественно, как дышал. В этот момент у Итачи возникли первые сомнения в своих выводах относительно возраста объекта наблюдения. Как бы талантлив и одарен он не был, освоить на таком уровне прием, требующий невероятного контроля чакры в восемь лет было невозможно.

Но сюрпризы на этом не закончились. Из-под кровати появилась коробка с различной стеклянной тарой, какая-то тетрадка и полыхающий всеми видами стихийной чакры набор флакончиков. Итачи без труда разобрался во всех этих пробирках, ретортах и перегонных кубах.

'Он еще и исследователь? Причем с результатами на руках? Не зря я решил остаться' — Ворон хоть и не понял, что содержится в наборе флакончиков, но в памяти отметил.

'Заметает следы' — понял Итачи, когда паренек нырнул в ванную, плотно закрыв дверь, и бесшумно соскользнул с потолка на пол. Закрытая дверь не стала для него серьёзным препятствием — примененная к просвету под дверью техника позволила молодому Анбу сквозь закрытые глаза наблюдать за происходящим так, словно он сам находился в закрытом помещении.

Сначала Итачи подумал, что парень собирается использовать фуиндзюцу, а от руки рисует только из-за недостатка чакры. Но уже через десять минут понял, что к фуин происходящее имеет разве что косвенное отношение. Не смотря на то, что сам Итачи в техники запечатывания разбирался только на самом элементарном уровне, его знаний было вполне достаточно, чтобы понять, что рисунки этого мальчика нарушают основополагающие правила искусства. Все эти круги, дуги, линии, кривые, хаос точек и значков выглядел невероятно чуждо и дико.

Ворон был готов ко многому. Но не к тому, что восьмилетний ребенок будет использовать что-то принципиально новое. То, что можно поставить в один ряд с ниндзюцу, тайдзюцу и фуиндзюцу.

'Хотя, наверно, это все-таки можно отнести это к технике запечатывания...или правильнее будет фуин посчитать частью этой силы?' — мысли метались в голове Итачи как сумасшедшие. В занятии мальчика Ворона поразили не незнакомые символы, и даже не кардинальные различия в принципах печатей, его поразила эффективность — вещи каким-то образом резко потеряли в объеме, свернулись в шар и погрузились в пол практически без затрат чакры со стороны черноволосого! Ну а час подготовки, возможно, был вызван слабостью мальчика как шиноби. В конце концов, ставить фуин одним прикосновением тоже обучаются далеко не сразу.

'На что же будет способен с такими возможностями сильный шиноби?' — невольно подумал Итачи. Эти размышления не помешали Учихе вновь занять свое место на потолке, слившись с ним, когда мальчик вышел из ванной. В комнате 'учитель' джинчурики задержался ненадолго. Взяв из стоящего у стены шкафа старый свиток, он вернулся обратно.

К применению крови Итачи отнесся спокойно, в мире шиноби это не было чем-то вопиющим, но эффективность вновь заставила Учиху увериться в том, что мальчик владеет чем-то необычным и потенциально полезным клану. Строчки странных значков, не имеющих ничего общего с техникой фуин, расползались по бумаге. Итачи мог поклясться, что такого количества чакры не хватит даже на элементарную технику клонирования (Буншин но Дзюцу), но мальчику с ее помощью использовал нечто сложное и шаринган не мог этого повторить! Правда Учиха так и не понял, чего он пытается добиться.

Ровно до тех пор, пока мальчик не открыл свиток и не поцарапал руку об острый заусенец. Текст на бумаге мгновенно изменился.

'Получается, что он изготовил подделку, которой можно будет оправдать собственные знания' — понял шиноби. 'Но если это подделка, откуда они тогда у него?'

Мысли так и роились в голове Учихи, но внятного объяснения происходящему не находилось. Клон наблюдал за тем, как мальчик устраивается спать.

'Похоже он уже скрыл все, что может его выдать' — понял Итачи. 'Кем бы он ни был, шпион из него никудышный, слишком уж много проколов, слишком торопливо ему пришлось подготавливать пути отступления.

Кто же он тогда? Гений? Несомненно. Но это никак не объясняет его знания. Это ведь не просто новые техники. Фугаку-сама должен об этом знать' — убедившись, что странный мальчишка действительно уснул, клон Итачи с использованием специальной техники бесшумно открыл дверь и отправился к оригиналу.

* * *

— Твой доклад очень интересен, Итачи, — произнес глава клана Учиха. Он целиком и полностью доверял своему сыну, а потому глупых вопросов 'А ты уверен?', 'Ты точно все хорошо разглядел?' не задавал.

На некоторое время в помещении наступило молчание. Наконец старший Учиха прервал его, приняв решение.

— Мальчика стоит ненадолго...изъять. Перед предстоящим действием, либо после него, нам пригодится любой козырь. Мальчик должен достаться Учиха, а не людям Хирузена, — наконец вынес решение Фугаку, отложив лист бумаги в сторону.

— Отец, я подчиняюсь твоей воле, но неужели ты не понимаешь, что задумал безумие. Мы не сможем противостоять объединенной Конохагакуре! Объясни хотя бы ради чего все это? — Итачи стоял напротив своего отца и в этот раз был готов идти до конца. Он чувствовал, что время утекает сквозь пальцы и скоро свернуть с этой дороги будет невозможно при всем желании.

— Сын, мы уже говорили об этом. Хватит, — отрезал Фугаку.

— Неужели власть стоит стольких смертей? Неужели мало их было на третьей войне? — Итачи не собирался отступать. Он был готов даже напрямую перечить собственному отцу, лишь бы не допустить кровопролития в родной деревне.

Вновь комната погружается в молчание.

— Хорошо, Итачи, я думаю уже пора рассказать тебе все. Выслушай и попытайся понять, в конце концов, ты тоже Учиха и мой сын, — Фугаку задумчиво покрутил кисточку для письма в длинных сильных пальцах. Его речь хоть и произносилась тихим и спокойным голосом, пробирала до глубины души благодаря мощной харизме этого сильного человека и его уверенности в своих словах. — Когда-то этот мир раздирали чудовищные войны кланов шиноби. Казалось, что им не будет конца, каждый пытался занять свое место под солнцем, не желая довольствоваться малым. Шли годы, шиноби становилось все меньше, хороших мест уже хватало на всех, но месть не давала войне остановиться — кровь взвывала к крови. Первым, кто преодолел всеобщую ненависть, был Хашираму Сенджу. Он нашел в себе силы предложить мир своим злейшим врагам — клану Учиха. Так появилась Конохагакуре.

Фугаку ненадолго замолчал, рассеянно рисуя на листе бумаги перед собой сложные иероглифы — глава клана весьма уважал каллиграфию, считая, что она воспитывает тело и дух. Итачи же почтительно молчал, ожидая продолжения. Конечно, он уже знал все, что рассказыет Фугаку, но не смел прерывать отца.

— Могущественнейшие кланы Страны Огня сумели переступить через ненависть ради будущего своих детей. Неудивительно, что когда пришел черед выбирать правителя Конохагакуре, им стал тот, кто первым увидел правильный путь. Хаширама Сенджу с честью принял оказанное ему доверие. Но были и те, кто не согласился с таким решением. Их возглавил Учиха Мадара. Он считал, что пользуясь властью, Сенджу попытаются ослабить нас, а после и подчинить. И хотя принято говорить, что от него отвернулся даже родной клан, на самом деле было совсем не так. Как рука может отказаться повиноваться голове? Новообразованная деревня оказалась на грани раскола. Но это было невыгодно и Сенджу, и Учиха. Мадара и Хаширама решили сразиться — деревней в эти страшные времена должен был править сильнейший. Они встретились в месте, которое мы теперь называем долиной завершения. Мадара проиграл, и нашему клану пришлось подчиниться. Это было справедливо, и мы приняли это. Сенджу стали правителями Конохагакуре, а Учиха — ее хранителями. Этот негласный договор соблюдался все время существования деревни. Со временем мы даже стали с Сенджу настоящими союзниками. Но все изменилось, когда этот великий клан практически исчез и место Хокаге занял безродный Сарутоби, — Фугаку остановился, давя сына тяжелым взглядом. — Ты знаешь, что такое честь и гордость, Итачи?

— Да, отец, ты сам меня учил, но... — в очередной раз сын попытался донести свои мысли и убеждения до отца, но уткнулся в стену знаменитого родового упрямства Учиха.

— Никаких НО! Даже не смотря на это, мы остались верны своему долгу хранителей деревни. Но что этому безродному выскочке договор, на котором когда-то возникла Конохагакуре. Ему показалось, что у нашего клана слишком много власти. Он решил создать Корень Анбу, обязанности которого почти полностью совпадают с таковыми у полиции Конохи. Где-то я даже уважаю его желание помочь безклановым шиноби, но он перешел границы, пытаясь с их помощью ослабить наш клан. Наши бойцы все чаще погибают на заданиях, и происходит это якобы случайно, но я знаю, что Сарутоби готовится уничтожить нас, а остатки взять под контроль. Но мы ударим первыми, сын. В конце концов, кому как не нам, одним из основателей Конохагакуре, принадлежит право крови в этой деревне?

'Неужели это правда, и Сарутоби собирается посадить Учиха на поводок?' — знаменитое спокойствие Итачи вновь было нарушено.

— У меня нет серьезных доказательств, только косвенные улики и собственные домыслы. Именно поэтому я никому ничего не объяснял, а только отдал приказ готовиться. Бойцы должны быть уверены в своей цели — так у них меньше сомнений. Но тебе пора это знать, — пояснил Фугаку.

— Отец, ты уверен, что все это стоит гражданской войны?

— Никакой гражданской войны не будет, сын. Нужно лишь добиться нейтралитета кланов и неожиданным ударом нейтрализовать Хокаге и его людей.

— Мы же уже говорили, что кланы поддержат Сарутоби, — покачал головой Итачи. — А ведь у него есть еще Анбу, Корень, двое из легендарных саннинов все еще ему преданы, да и самого Хирузена не стоит недооценивать.

— Хиаши-доно не настолько глуп, чтобы купиться на обещания этого выскочки. Он понимает, что если у Хокаге получится нас ослабить, наступит черед Хьюг, нового сильнейшего клана Конохагакуре. Политика Сарутоби не оставляет двойственных толкований, — Фугаку говорил с непоколебимой уверенностью в своей правоте.

— Отец, мы прощупываем почву под союзом с Хьюгами уже полгода без каких-либо подвижек. А ведь есть еще остальные кланы, — указал на слабое место в рассуждениях отца Итачи.

— Молчание Хиаши уже ответ. Если мы покажем свою силу, он поддержит нас. Но если мы будем проигрывать, он без сомнений ударит в спину. Скоро мне должны доставить технику, с помощью которой можно уничтожить целую деревню. Мы нанесем удар по резиденции Хокаге, стерев ее с лица Конохи! Увидев нашу силу, все кланы Конохи останутся в стороне — им есть что терять. Многие безклановые шиноби выступят на стороне Сарутоби, но в таких условиях он будет вынужден согласиться на поединок.

— Уничтожить резиденцию? — даже в спокойном голосе Итачи проскользнул ужас.

— Ночью, сын, жертвы будут минимальны, — отмахнулся Фугаку.

— Отец, ты понимаешь, что даже если тебе удастся одолеть Хирузена в честном бою, нас все равно будут считать захватчиками. Да и обладание техникой подобной силы нам никто не простит.

— Именно поэтому техника будет уничтожена, а я, как единственный знающий ее, покину клан. Мы вытащим на свет всю грязь правления третьего Хокаге. У его дружка Данзо должно быть ее не мало, не зря он ставит всем своим бойцам печать молчания. Следующего Хокаге выберет совет джонинов и старейшины, как и положено по закону. Им должен стать ты, Итачи. Впрочем, если совет выберет другого, Учиха все равно останутся сильнейшим кланом и хранителями Конохагакуре. Я надеюсь, что ты никогда не окажешься в моей ситуации, — слова Фукагу заставили Итачи остолбенеть. До этого момента отец никогда не делился с ним всеми своими планами, и младший Учиха не до конца понимал, что движет его отцом.

В голове Итачи царило смятение. Он был готов на все, чтобы не допустить кровопролития в родной деревне, но открывшаяся картина не оставляла иного выхода. Вариант, предложенный отцом, на фоне резни целого клана или гражданской войны, действительно был самым щадящим.

Под тяжелым взглядом Фугаку Итачи склонился в уважительном поклоне.

— Я выполню вашу волю, Фугаку-сама, — не смотря на любовь, между сыном и отцом всегда было некоторое расстояние. Но таков был Фугаку, глава клана, который ради его процветания собирался пожертвовать всем, что имел: любящей женой, детьми, властью и положением.

Поклон Итачи стал еще глубже.

— Иди, сын, я верю в тебя, — устало произнес Фугаку. Вся сила разом исчезла из его голоса, осталась лишь бесконечная усталость. Даже этот железный человек имел свой запас прочности.

* * *

На следующее утро я проснулся самостоятельно. Никто не врывался в квартиру, не крутил мне руки и не светил в глаза атакующими плетениями.

'Похоже я все-таки успел. Осталось только затаиться и не отсвечивать' — с облегчением подумал я, поднимаясь с кровати и принимаясь за легкую разминку. Хотя я и решил давать своему телу один день на отдых и восстановление, от банальных наклонов, приседаний и отжиманий это меня не освобождало.

Время медитации, сократившееся еще на минуту, добавило положительных эмоций, переведя день из разряда 'просто хороших' в разряд 'превосходных'. После привычного контрастного душа, я почувствовал себя полным энергии и готовым к великим свершениям, к которым, в первую очередь, относил приготовление завтрака.

Однако, когда четыре яйца на сковородке уже подходили к своей готовности, в дверь азартно забарабанили. Я со вздохом поставил на плиту еще две сковородки и пошел открывать дверь. Как я и ожидал, за ней обнаружился улыбающийся во все тридцать два зуба паренек в ярко-оранжевом кричащем комбинезоне.

— Здорово, Наруто, ты просто как чувствовал, я как раз завтракать собираюсь, — радушия в моем голосе хватило бы на небольшую кондитерскую лавку. Лицо Наруто едва не треснуло, растягиваясь в еще более широкой улыбке.

'Как ему это удается?' — в очередной раз поразился я.

— Проходи давай, чего на пороге стоишь, — Наруто смущенно почесал затылок.

— Даттебаё, я же даже не знаю как тебя зовут, — наконец выдало это чудо, смущаясь еще сильнее и при этом не переставая улыбаться. Оставалось только диву даваться, как ему удается сочетать эти эмоции на своем лице.

'Талант, определенно' — подумал я и весело рассмеялся.

— И правда, а я и забыл. Меня зовут Касуто Асимару. Заходи давай, пока яичница не сгорела, — я буквально втянул парня в комнату и, захлопнув дверь, поспешил к плите. Тоже любопытная штука, надо сказать. Четыре ее конфорки работали на фуин, которые черпали энергию с помощью металлических тросиков из энергопроводящего материала, уходивших куда-то к Монументу Хокаге

* * *

. Скоро рядом с первой сковородкой скворчали еще две: на одной подгорали четыре яйца для Наруто, а на второй жарились полоски мяса.

— Как вкусно пахнет-то, — с шумом втянул воздух Наруто.

'Так, похоже надо будет его еще и манерам подучить' — обреченно отметил я, снимая с конфорки первую сковородку. Ребенок набросился на еду с такой жадностью, что я едва успел подкинуть этой ненасытной утробе пару полосок мяса. Когда я принялся за свою часть завтрака, Наруто уже очистил свою тарелку и смотрел на меня голодными глазами.

— Наруто, у меня такое чувство, что ты не ел как минимум неделю, — вынужден был оторваться от приема пищи я.

— Такой вкуснятины — никогда, — горячо воскликнул белобрысый. Оказалось, что нормальной еды парень не пробовал с детского дома, да и там их кормили далеко не деликатесами. Рацион паренька составлял вкусный рамен 'Ичираку' по праздникам, который Наруто обожал, и заварная лапша быстрого приготовления для повседневного приема пищи, с которой он просто свыкся.

'Бедный ребенок' — содрогнулся я, представив, что мне бы пришлось в течении нескольких лет есть только разные варианты лапши. Я настолько впечатлился этой картиной, что даже поделился с блондином половиной своей порции.

— Могу научить готовить. Я, правда, сам в этом деле невеликий специалист, но уж яичницу пожарить сумеешь, — торопливо поглощая свою порцию (чтобы еще раз делиться не пришлось) сказал я.

— Согласен, даттебаё, — громко ответил блондин, уже приканчивая свою половину.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Наруто, осоловевший от съеденного, сыто икал, умиротворенно созерцая небо за окном. Я, все еще голодный, прикидывал, как бы перекусить чего-нибудь и при этом не лишиться этого в пользу голодающего мальчишки. Со вздохом пришлось признать, что все равно придется Наруто по утрам подкармливать.

— Ну что, сыграем в шоги? — наконец нарушил молчание Наруто, чей активный характер не выдержал долгого безделья.

— Наруто, я тут понял, что у меня и доски нет, — я смущенно, подражаю блондину, почесал затылок. Где-то я читал, что подстраиваясь под жестикуляцию собеседника, можно вызвать у него подсознательное доверие.

— Ахаха, — Наруто рассмеялся и с энтузиазмом произнес. — Тогда пойдем и купим?

— Ну пойдем, я потом тебе деньги за свою половину верну, — я до сих пор был на мели и очень смутно представлял себе, как теперь буду с нее выползать.

— Забудь, даттебаё, — отмахнулся белобрысый.

— Нет уж. Запомни, Наруто, долги связывают. Даже если это долг другу,— серьезно сказал я, покидая квартиру.

— Так я же тебе и предлагаю забыть об этом, — не понял мальчик, следуя за мной.

— Нет, Наруто. Я понимаю, что ты предлагаешь от всей души, но на самом деле ты предлагаешь заменить мне долг денег, которые отдать относительно быстро и безболезненно, долгом услуги, — блондин задумался, пытаясь уследить за изгибами моей мысли. Ну да ничего, паренек он не глупый, сообразит быстро. И действительно, минут через пять Наруто пришел в себя.

— Понял. Спасибо за урок, Касуто, теперь я должен тебе, — пришел к нужному мне выводу парнишка. Было важно, чтобы он осознавал ценность моих советов, а не воспринимал их как данность. Разговор таким образом я повернул не случайно.

Набор для шоги мы нашли довольно быстро, вот только стоил он каких-то умопомрачительных денег. Даже самый дешевый вариант обошелся нам в целые две тысячи рё — якобы дерево на них шло какое-то особое, да и работа мастера цену накидывала изрядно. С имперскими тау такой проблемы не было, легко можно было найти набор и за сто рё, если переводить империалы в на здешние цены.

Пришлось брать то, что есть.

Дома я объяснил Наруто правила, продемонстрировал простейшие комбинации и уловки, рассказывал о важности стратегии в целом. Хотя и я поддавался как мог, первая попытка Наруто освоить шоги закончилась чудовищным разгромом.

— Слушай, Наруто, а почему ты так странно одет? — между делом поинтересовался я у блондина во время второй партии.

— Странно? Что ты имеешь в виду? — задумчиво спросил паренек, целиком сосредоточившись на партии.

— Ярко, аляповато и, прости, безвкусно, — честно ответил я, подводя комбинацию к логичному завершению. На этот раз я решил не давать Наруто скидки и закончил партию намного быстрее, чем в первый раз. Хотя слово 'быстрее' в шоги весьма относительно, даже самые короткие партии обычно длятся по полчаса из-за специфики этой игры (каждая фигура ходит только на одну клетку, из-за сложной стратегической составляющей, часто случается так, что игроки перегруппировывают собственные фигуры дольше, чем длится собственно сражение).

— Нууу, — протянул мальчишка, почесывая затылок. — Мне нравится этот цвет. Круто же выглядит, меня ни с кем во всей деревне не спутать.

— Это точно, не спутать. Но разве тебе нужно, чтобы люди помнили тебя как странного чудика? Может быть лучше остаться в их памяти как серьезный и надежный шиноби? Пусть и не так быстро, — сказал я, начиная третью партию.

'Люблю играть черными и брать инициативу в свои руки. В этом я весь' — признался я сам себе.

— Хм...ты так думаешь? — задумался над моими словами мальчик, невпопад отвечая на мой ход, за что тут же и поплатился.

— Уверен. Внимание вниманию рознь, — ответил я, стремительно тесня своего оппонента.

— Наверное, — протянул Наруто, окончательно отдавая мне инициативу. Разгром не заставил себя долго ждать. Реванш мы решили отложить на завтра — пылая энтузиазмом, Наруто решил взять набор шоги домой, чтобы разработать победную стратегию для следующей партии. Я благородно разрешил.

Мы еще некоторое время посидели, разговаривая о жизни. Наши судьбы были столь схожи, что Наруто проникся ко мне еще большим доверием. Я рассказал ему, что тренируюсь через день, извинился, что не могу тренироваться с ним и предложил ему заняться этим самостоятельно.

Объяснил это желанием иметь спарринг партнера, о приемах которого ничего не знаю. Потом, мол, можно обменяться опытом в том, что у кого получается лучше.

Приготовили обед. Я научил Наруто варить рис и жарить мясо, показал преимущества специй — оказывается мальчишка, как и я, обожал, когда еда буквально горит. Тут же на месте прикончили свой кулинарный шедевр. После этого Наруто решил, что ему действительно не мешает зайти в магазин и сменить имидж. Даже спросил у меня совета.

Я ответил, что Наруто больше пойдут светлые цвета с небольшими яркими всполохами, возможно даже его любимого оранжевого цвета. Мальчишка обещал подумать, после чего, забрав набор шоги, унесся на улицу.

'Ну что же, все прошло неплохо' — подумал я, прибираясь в квартире.

Со вздохом оценив нанесенный холодильнику ущерб, причиненный набегом прожорливого Узумаки, я собрал свои скудные финансы и отправился на рынок.

Хорошо что завтра пора получать очередную часть пособия' — подумал я, отдавая последние деньги за продукты. 'Надо будет заставить Наруто раскошелиться на свои уроки кулинарии. И куда в него столько влезает?'

На улице стремительно темнело — день подходил к концу — и я решил срезать дорогу через переулок. Неожиданно я почувствовал движение за спиной, но не успел даже удивиться. В голове вспыхнула боль, и все мгновенно утонуло в темноте.

*Каге — правитель одной из Великих Деревень шиноби. В Конохе это Хокаге, а в Деревне Скрытого Облака, например, Райкаге.

**Шаринган — додзюцу (улучшенный геном, связанный в первую очередь с глазами) клана Учиха. Дает им невероятную скорость и ясность восприятия, а так же возможность видеть чакру. К примеру, шиноби с шаринганом способен скопировать почерк, путём анализа движений карандаша и руки. Более того, он может даже копировать неизвестную технику и стиль рукопашного боя, анализируя движения чакры или мышц. А опытные Учиха могут совершать ее одновременно с пользователем, а то и на мгновение быстрее (конечно, если она не требует другого улучшенного генома)

Глава 8.

Сознание возвращалось медленно и неохотно, так и норовя соскользнуть обратно во мрак беспамятства. От погружения в блаженное забытье меня удерживала только острая боль, пульсирующая в области затылка. Постепенно организм так же начал приходить в себя. Появилась первые ощущения, пусть поначалу и доносившиеся как сквозь толстый слой ваты.

Оказалось, что вокруг меня царит довольно сильный холод, а спину леденит каменный пол, впиваясь в нее острыми выступами. Судя по болезненному онемению тела, я находился в этом месте уже довольно долго. Морозный воздух с трудом проникал в легкие, терзая огнем пылающее горло.

Невероятным усилием воли я заставил себя открыть глаза, надеясь хоть как-то сориентироваться в ситуации. Но мир вокруг оказался окутан непроглядной темнотой. Я попытался приподняться, но скованные холодом мышцы отказались подчиняться.

'Нужно двигаться, иначе можно и душу Восьмиликому отдать' — я еще раз попытался придать телу вертикальное положение. На этот раз мышцы откликнулись волной боли, словно в каждую из них вонзили мириады острых раскаленных игл. Я снова оказался на полу, жадно втягивая воздух в легкие и набираясь сил для следующей попытки. Впрочем, первые выводы о ситуации уже можно было сделать.

'Похоже это какое-то помещение. Вроде бы камень. Камера? Холодно. Значит либо достаточно глубоко под землей, либо под воздействием специальных заклинаний' — определился с ситуацией я, с трудом заставив свои мысли двигаться в едином направлении, а не разбредаться во все стороны подобно пьяным в поисках опохмела.

'Осталось только понять, кому и чему я обязан таким положением' — я старательно давил панику, пытаясь мыслить конструктивно. За всю свою жизнь в подобной ситуации я никогда не оказывался. Во время обучения возникали, конечно, непростые ситуации, да и во время войны я не раз оказывался в шаге от смерти, но бывать в плену мне до этого не приходилось.

Однако времени на приведение мыслей в порядок у меня было немного. Неожиданно в темноте вспыхнул свет, безжалостно терзая глаза даже сквозь плотно закрытые веки. Против воли по щекам потекли слезы. Сумев немного приоткрыть глаза, я различил только какой-то темный силуэт.

— Кто вы? — мой голос звучал слабо и глухо. Всерьез услышать ответ я не рассчитывал, его цели были куда прозаичнее. Нужно было всего лишь немного потянуть время, чтобы хоть как-то сориентироваться в ситуации и выбрать линию поведения.

'Очевидно, что я все-таки прокололся. Причем серьезно, учитывая жесткость происходящего. Не думаю, что тут принято действовать так из-за одних только подозрений' — продолжить цепочку размышлений до логического завершения мне не дали.

Неизвестный, который словно бы и не заметил вопрос, приступил к делу. Радужка его глаз окрасились темно-алым, а вокруг зрачка закрутились три темных образования, внешне напомнивших мне запятые.

'Так вот что ты такое, додзюцу' — мелькнула в голове быстрая мысль.

Тут меня в очередной раз выручила информация из 'Танца Тигра'. Вот уж воистину бесценная книжка. В ней, в одной из сцен, главный герой дрался с неким Хьюгой, который владел бьякуганом. Там-то я в первый раз и встретил слово 'додзюцу'. Как я понял, этим понятиями называли силу, связанную с глазами и меняющую их внешний вид. Так же я знал, что в Конохе только два вида додзюцу.

Но глаза Хьюги, если верить автору книги, имели блекло-лавандовый оттенок, и поэтому мой похититель вряд ли принадлежал этому клану Конохагакуре. Но в его красных зрачках определенно тоже была какая-то сила. Я ощущал ее даже в таком бедственном состоянии. Значит передо мной Учиха? Скорее всего.

Неожиданно я ощутил ментальное вторжение в свое сознание. Силы были откровенно не равны. Я даже не успел осознать его в полной мере, а все мои инстинктивно выставленные слабенькие барьеры Учиха уже снес.

Мир вокруг изменился. Я оказался в искаженном отражении своей камеры. Темнота вокруг расцвела холодными тонами синего и фиолетового, очертания предметов поплыли, размазываясь в пространстве, а вокруг меня, свернувшегося на полу калачиком, закружила стая ворон, формируя уходящую в потолок воронку.

Неожиданно несколько птиц отделились от общего потока и соединились в не имеющую постоянных очертаний темную тень, на лице которой неестественно четко полыхали красным нечеловеческие глаза с тремя запятыми.

— Кто ты, — равнодушный голос, казалось, звучал отовсюду.

'Проклятье, не думал, что местные уже освоили менталистику. Она же тонкости требует, что не очень хорошо сочетается с практикой ручных печатей. Дурак! Расслабился! Надо было сразу простенькую защиту на сознание повесить' — я был готов ругать себя последними словами, если бы это хоть как-то помогло в текущей ситуации.

'Стоп, не о том думаешь. Как ответить, чтобы обмануть, не сказав при этом ни слова лжи? Проклятье, раньше об этом надо было думать!' — говорить правду о себе я по понятным причинам не мог, а ложь опытный менталист различил бы с легкостью. Я пытался привести сознание в норму и построить в уме предстоящий разговор, но обстановка, мягко говоря, не располагала.

Затянувшееся молчание пришлось моему палачу не по вкусу, и во мне вспыхнула Боль. Казалось, что она длиться и длиться, раздирая мое тело на множество частей. И хотя на деле прошло не больше нескольких секунд, мне от этого было не легче. Я понял, что долго терпеть такую боль не смогу и уже скоро начну говорить все, что похититель захочет узнать. На сознание накатила паника.

— Кто ты, — вновь повторил свой вопрос равнодушный голос.

'Что говорить? Выдавать, что я из другого мира, нельзя, если не хочу остаток жизни провести в комфортабельной камере. Но и врать нельзя. Надо сыграть на полуправде, замаскировав ее чередой правдивых ответов. Если повезет, то прокатит' — мои мысли прервала новая вспышка боли. На этот раз куда более долгая. Все умные мысли мгновенно вылетели из головы. Спланировать в таких условиях разговор в мельчайших подробностях, предусмотреть все возможные неприятные для меня вопросы и не вызывающие уточнений ответы на них, не представлялось возможным. Паника накатила с новой силой.

Оставался только один выход. Я отрешился от происходящего, и мое сознание стало привычно проваливаться в темноту. Учиха попытался удержать меня от соскальзывания в глубины разума вспышкой боли, но нарушить мою сосредоточенность ему не удалось.

'Банально. Куда тебе до магистра Геррилайда' — злорадно прокомментировал я эту попытку своего похитителя.

Геррилайд был моим наставником по ментальной магии в Академии. Вот уж у кого было воистину больное воображение.

Мир в очередной раз сменился.

Я стоял на верхней площадке наблюдательной башни в центре своей цитадели. Внизу циклопические черные стены едва сдерживали напор алого нечто, затопившего всю равнину до самых гор. Присмотревшись, я понял, что это живое море состоит из мельчайшей пыли.

Картина в целом странным образом повторяла глаза моего похитителя. В ней замок был зрачком, вокруг него бушевало алое марево, пытаясь перехлестнуть высокие мощные стены, а где-то в отдалении двигались вокруг цитадели темные завихрения в виде трех запятых.

Мой внутренний мир был единственным местом, где, в своем текущем состоянии, я мог сопротивляться ментальному вторжению.

Ничего нового я не придумал. В Империи этот прием с погружением в глубокие слои собственного сознания был довольно известен. Правда применять этот способ ухода от ментального допроса следовало очень осторожно, так как по факту это было приглашение к прямому поединку воли. И если противник побеждал здесь, то он получал доступ ко всему: памяти, мыслям, чувствам. Но я был в себе уверен.

Воля противника накатывала на мою цитадель, понемногу окрашивая ее стены в алое. Цепляясь за такие участки, пыль поднималась все выше, грозя перехлестнуть через них и пойти на штурм следующего кольца укреплений, за которыми скрывался донжон.

На некоторое время я предоставил своему противнику полную свободу действий, благо моя цитадель уверенно сдерживала его напор. Нужно было понять, в какой манере Учиха намерен вести этот поединок. Стройная картина происходящего возникла у меня в голове довольно быстро, так как ничего нового шиноби не изобрели. Когда-то давно, на заре становления менталистики, такой же тактики придерживались и в Империи.

Тогда считалось, что поединок воли это прямое столкновение разумов, в котором побеждает наиболее сильный. Этакое буйство фантазии, в котором возможно совершенно все. Но каждое действие в таком поединке требовало постоянного контроля, иначе просто рассыпалось без поддержки. Именно количеством поддерживаемых единовременно изменений и определялась сила ментального мага.

Тут стоит отдать должное моему противнику — для своего прямого противостояния он выбрал довольно удачную форму, так как облако пыли воспринималось им как единое целое. Уж не знаю, толи мне противостоял гений, молниеносно сориентировавшийся в ситуации, толи это его додзюцу повлияло на поединок таким образом.

Но, в общем-то, это было не так уж и важно, так как в Империи поединки воли довольно давно перешли на другой уровень. И, в отличие от своего противника, я прекрасно знал его правила. Знал, что наши сознания пытаются придерживаться привычных для них законов. Как физических, так и магических. Знал, что пока мы оба их игнорируем, они преодолеваются практически незаметно, но стоит кому-нибудь из нас придавать им вес, как они вновь станут незыблемыми. Именно это я и сделал.

После чего просто вытянул руки вперед и обрушил на море красной пыли 'огненный шторм' уровня полноценного великого магистра. Небо с одной стороны от замка заполнилось грозными алыми всполохами, которые прорывались через темную завесу Тьмы. В отличие от прямого влияния, заклинания поддерживали себя сами и не требовали от меня никакого внимания. Поэтому я, не отвлекайся на набирающий силу огненный шторм, рушащийся на землю сплошной стеной темно-багрового огня, повернулся в противоположную сторону и через секунд тридцать выпустил туда 'ледяное озеро'.

С моих рук сорвалось стремительно растущее облачко снежной крошки. Через пару мгновений землю накрыл свирепый буран, превращающий алую пыль в скованные льдом волны.

Я чувствовал сопротивление своего врага, который пытался развеять снег и огонь. Чувствовал его недоумение. Он не понимал, что вынужден бороться одновременно с моей волей и псевдоволей, если можно так сказать, двух великих заклинаний, которые черпали силы и в его собственном понимании законов магии в том числе.

Я чувствовал, что его силы стремительно истощаются и его разум устает. Но, к моему удивлению, Учиха не сдался. Неожиданно к замку двинулись три запятые, с одинаковой легкостью вспарывая и ледяное крошево с одной стороны, и стену пламени с другой.

'Похоже эти странные запятые тоже каким-то образом поддерживают себя сами. Не так как заклинания, но все же' — проанализировал происходящее я, в то время как руки плели очередное заклинание.

Первая запятая угодила в чудовищную воронку воздуха окутанного сетью молний. 'Гнев небес' разворачивался во всем своем великолепии. Через десяток секунд вторая из них оказалась облеплена темно-коричневыми нитями 'сети Рашайда', а третью прижала к земле темно-фиолетовая клякса 'высшего элементаля глубин'.

'Ну вот и все' — удовлетворенно огляделся я. Происходящее даже принесло мне определенное удовольствие. В реальном мире у меня еще долго не было бы сил даже на одно из подобных заклинаний. Как же приятно было, Дарх возьми, почувствовать себя полноценным великим магистром.

Однако расслабился я слишком рано. Неожиданно в воздухе появилась состоящая из воды странного вида змея.

'Майцы же вроде так дракона изображают' — сообразил я, прежде чем это создание врезалось в 'гнев небес'. Два заклинания столкнулись и рассеялись, а клякса снова поползла в сторону замка.

'Мда. Либо он действительно гений, либо редкий везунчик' — вынужден был констатировать я, вновь накидывая на запятую 'гнев небес'. В это время неизвестный уже обрушил на 'сети Рашайда' целое море огня.

Наконец началась настоящая схватка. Мой противник стремился освободить свои странные запятые и дать им добраться до замка, атакуя меня не очень разнообразным арсеналом заклинаний воды и огня. Я очень смутно понимал, чем мне это грозит, но на всякий случай защищался из всех сил.

Я обрушивал на эти запятые проекции сильнейших известных мне заклинаний, благо в этом мире моя сила была ничем не ограничена. Волны пламени и холода испепеляли пыль, чудовищные потоки воды и воздушные вихри растворяли ее в себе.

Я намеренно использовал только элементарную магию, так как и без того уже выдал своему противнику слишком много информации для размышлений. Постепенно запятые становились все меньше, но и я начинал уставать. К счастью, мой противник выдохся раньше. Очередное 'дыхание глубин' просто растворило одну из его запятых. Две другие одновременно с этим рассыпались под напором сдерживающих их заклинаний.

Алое море истаяло, оставив вокруг покрытую серым пеплом равнину.

Мой противник отступил в реальный мир, оставив мое сознание в покое. К сожалению, я не мог атаковать его в ответ — на прямой поединок воли он бы не пошел, а в ментальном противостоянии даже уставший Учиха превосходил меня на несколько порядков.

'Гад, такое место испоганил' — кольнула сознание откровенно глупая в данной ситуации мысль.

Впрочем, я быстро переключился на действительно важные вещи. Не забывая при этом, что задерживаться в своем внутреннем мире, обманываясь иллюзией безопасности, тоже не стоит.

Мое тело все еще оставалось в холодной камере, и неизвестно, что предпримет Учиха после того, как поймет, что покопаться у меня в голове у него не получится. Может и подождет, пока я сам вылезу, и попробует зайти с другой стороны, а может и прирежет без лишних раздумий.

Понятно, что я неслабо подставил себя, пуская в ход заклинания высшей магии, но другого выхода на тот момент я просто не видел. Можно было, конечно, пустить в ход и банальные молнии и огненные шары, но это совершенно ничего не меняло, так как восьмилетний ребенок все равно не мог их знать. Да и противостоять запятым с таким арсеналом я бы не смог, пришлось бы влезать и в другие области, выдавая себя с головой. Так был хоть определенный шанс, что шиноби просто не свяжет ниндзюцу и тот же 'огненный шторм'.

Теперь в моем распоряжении оставалось не так много линий поведения, позволявших избежать комфортной комнатки с мягкими стенами.

Судя по тому, как лихо Учиха начал применять свои заклинания, он понял новые правила поединка. Теперь он имел некоторое представление о том, что я знаю.

'Ну почему я с самого начала не продумал что говорить, если попадусь? Мало меня гоняли. Как прятать стеклотару, так сразу сообразил, а как подстраховаться на случай поимки, так все, склероз' — помогали такие мысли слабо, но избавиться от них было не так просто. Но через некоторое время мне все же удалось переключиться в более конструктивное русло.

'Ладно, сделанного не воротишь. Будем выкручиваться с тем, что есть' — старательно игнорируя мысли о собственном идиотизме, я принялся продумывать предстоящий разговор.

'Интересно, а как обо мне узнали?' — опять возникли в сознании непрошенные мысли. Впрочем, тут и раздумывать было особо не над чем, так как в наличии имелось всего два возможных варианта: либо меня сдал Риу, либо кто-то видел, как я подчищаю хвосты.

'Вряд ли это мальчишка. Ему не выгодно подставлять меня после всего одной тренировки. Даже если он и планирует меня предать, то произойдет это гораздо позднее, когда он почерпнет от меня как можно больше. Проколоться ему вроде не на чем. Куда вероятнее, что меня взяли из-за увиденного во время уборки хвостов' — решив этот вопрос таким образом, я вернулся к своей главной проблеме.

Неожиданно я вновь почувствовал вторжение в свое сознание. Перед воротами цитадели появился молодой парень в черной футболке, серых штанах, коротким мечом за плечом и знакомыми нечеловеческими глазами. Постояв на серой равнине, он три раза постучал в титанические ворота.

'Надо же какая вежливость. Вот могут же когда хотят' — я переместился с башни к воротам, которые бесшумно разошлись в стороны. Нападения я не боялся, ведь, в конце концов, и разошедшиеся в стороны створки, и сама цитадель были лишь видимостью. В случае опасности они возникли бы вокруг меня, где бы я ни находися.

— Поговорим? — наконец прервал молчание неизвестный.

— Поговорим, — в тон ему произнес я.

— Как тебя зовут по-настоящему? — задал вопрос парень.

Мы оба понимали, что ситуация поменялась, но не то чтобы кардинально. Если до этого Учиха просто собирался выбить из меня все возможные ответы, благо под пытками рано или поздно начинают говорить все, то теперь он должен был довольствоваться тем, на что я все-таки соизволю ответить. С другой стороны, мне тоже не стоило забывать, что моя жизнь все еще находится в руках Учиха.

— Касуто Асимару теперь мое настоящее имя. Но раньше меня звали Кайлис ар`Авалейн, — сказал я чистую правду.

— Кто ты?

— Шиноби, — я едва заметно усмехнулся, демонстрируя, что все будет не так просто, как могло показаться на первый взгляд.

— С какой целью ты проник в Конохагакуре? — попытался зайти с другой стороны парень, ничуть не изменившись в лице. Казалось, что на его лице застыла бесстрастная фарфоровая маска.

— Жить, — все так же улыбаясь, ответил я.

— Откуда ты?

— Издалека, графство Авалейн.

— Что такое графство?

— У вас это называют провинцией.

— Вторая часть твоего имени совпадает с названием...графства. Это что-то значит?

— Да, я младший сын владыки тех земель.

Допрос длился без малого час. Шиноби бомбардировал меня вопросами, а я старался отвечать коротко и по существу, пряча в этом сплошном потоке нотки полуправды. Собственно с этой целью я и выбрал подобную манеру разговора. Собеседник мне достался внимательный и въедливый, цепляющийся к каждому слову, но я упорно придерживался своей легенды. Хотя какая легенда? Я говорил почти одну правду.

Я — младший сын крупного землевладельца из другого мира. Погиб на войне, но непонятным мне образом оказался в теле мальчика из Конохагакуре. К деревне в целом отношусь равнодушно, зла ей не желаю, думаю сделать ее своим новым домом, так как обратная дорога для меня закрыта. Те заклинания, которые я использовал в обороне Цитадели, в этом теле мне были пока не доступны, и обучить им шиноби я не смогу. Это было связано с принципиальной разницей в строении СЦЧ жителей наших миров. Кое-какие возможности остались при мне только благодаря душе.

Это было самым важным моментом. Необходимо было убедить Учиху, что мои знания не сможет использовать никто, кроме меня. И мне это удалось.

Я сыграл на том, что звание шиноби получают обычно в двенадцать-тринадцать лет, после которых радикально перекраивать СЦЧ уже поздно. А так же на том, что до этого говорил только чистую правду. Моя маленькая полуправда просто растворилась в этом потоке.

А вот тот момент, что дети такую процедуру пережили бы с легкостью, я ненавязчиво проигнорировал.

Возможно, в пользу моей полуправды сыграл и тот факт, что в данном состоянии я был элементарно не способен на такое преобразование. Как бы-то ни было, задав несколько дополнительных вопросов по этой теме, Учиха вроде бы как успокоился и пошел дальше. И хотя по его маске совершенного равнодушия судить было нельзя решительно ни о чем, мне все же показалось, что обман, грозивший мне серьезными неприятностями, остался не раскрыт.

Практически на этом наш разговор и закончился.

Напоследок Учиха поставил меня в известность, а иначе и не скажешь, что меня переместят в другую, более комфортабельную камеру. После чего, не дожидаясь моей реакции, исчез в водовороте ворон. Некоторое время я простоял, таращась на пустое уже место.

— Мда, видимо у него какой-то пунктик на этих птицах, — озвучил я прямо таки напрашивающийся вывод.

Вообще меня стали терзать смутные подозрения, что мир мне попался не совсем адекватный. Из всех моих знакомых, к коим я уже причислил и этого Учиху, не было ни одного нормального человека. Помешанная на книгах розововолосая девочка по имени Сакура, бывший гопник Риу, совершенно неадекватное нечто в оранжевом комбинезоне, мечтающее стать Хокаге, и сдвинутый на воронах палач-Учиха.

'Главное самому этим не заразиться...может тут что-то в воздухе такое есть?'

Скорее всего, в этих странных мыслях было виновато пережитое мною нервное напряжение. Так что, выкинув их из головы, я тоже не стал задерживаться в своем внутреннем мире. В отличие от Учихи, я исчез без всяких спецэффектов.

Возвращение к реальности ознаменовалось вспышкой болезненного онемения и холода. Через мгновение часто-часто застучало сердце и навалилась отдышка. В тот момент, когда я справился с последствиями перерасхода своих маленьких сил, мой собеседник уже покинул камеру. Вместо него в помещение осталась пара взрослых шиноби.

Они без лишних церемоний подхватили меня под руки и отконвоировали в новое место заключения. Эта камера почти ничем не отличалось от предыдущей. Только у стены стояла узкая койка с тонким одеяльцем, над которой в небольшом углублении покоился каменный шар, озаряющий пространство тусклым желтым светом, да температуре здесь царила вполне приемлемая. Правда меня все равно трясло от холода.

Шиноби уложили меня на кровать и ловко растерли какой-то пахучей травой. От этого небольшого массажа по всему телу прокатились волна жара. К моему удивлению, эта простая притирка оказалась на редкость эффективна. Минут через десять я окончательно согрелся, а першение в горле сошло на нет. Выполнив свою задачу, шиноби покинули мою новую камеру.

После такой обработки я и сам не заметил, как уснул, завернувшись в тоненькое одеялко. Только и успел, что еще раз обкатать в голове сложившуюся ситуацию. К сожалению, все козыри оставались на руках у моих похитителей. Если выбраться из этой камеры у меня еще и были какие-то шансы, благо в запасе оставалась пара подходящих ритуалов, способных проложить мне путь наверх в обход охраны при условии, конечно, что камера моя не располагается в центре квартала Учих. То вероятность скрыться от преследования была скорее отрицательная. Для моей поимки у Учих было все: ресурсы, знание территории и, самое главное, у них было желание.

Оставалось только плыть по течению и быть готовым поймать тот самый крохотный шанс.

На счет перспектив своего сотрудничества с организацией, представителем которой являлся молодой Учиха, я не обольщался.

'Я пока даже не пешка. Так, заготовка, из которой, теоретически, может получиться что-то полезное, а значит относиться ко мне будут соответственно'

Почему я был уверен, что парень принадлежит какой-то крупной группировке шиноби? Да потому, что никто иной просто не смог бы вычислить меня в такой короткий срок. Это было под силу только сильной организации, способной контролировать происходящее в деревне достаточно полно. Таких я знал только две: Анбу и полиция Конохи.

В своем случае я склонялся скорее ко второму варианту, нежели к первому. В основном потому, что именно в область ответственности полиции Конохи входила контрразведка. Если кто и должен был меня вычислить, то это они. К тому же, насколько я знал, основная ее масса состояла как раз из выходцев клана Учиха. Одно к одному, так сказать. Но и вариант Анбу я не отбрасывал окончательно.

В неизвестности по этому поводу я томился где-то дня три.

Часов через шесть после первого допроса на пороге моей камеры вновь появился шиноби с приклеенной на лицо маской равнодушия. Бомбардировка вопросами повторилась еще раз, но на этот раз Учиха больше напирал на мои возможности мага.

'Видимо я уже интересую их как самостоятельная единица' — вздохнул я с облегчением.

Само собой, это действие вновь происходило в иллюзии, позволявшей Учихе чувствовать мою ложь. Присутствовал и обратный эффект, но учитывая, что за весь час, который длился допрос, я не задал ни одного вопроса, пользы от него было не много. Хорошо хоть, что не пытали на этот раз. Пришлось выдать кое-какой минимум по ритуалам, вновь оставив себе привилегированные права единственного пользователя. К счастью, Учиха просто не знал, что спрашивать в этой области и вынужден был удовольствовался лишь тем, что я счел нужным ему поведать. И хотя он цеплялся к каждой детали, вытягивая поджробности как клещ, я уже был готов к этому разговору.

В результате весь третий допрос был целиком и полностью посвящен ритуалам. Почему-то Учиху особенно интересовало, мог ли я разрушить достаточно крупное здание. Создавалось ощущение, что это моя способность интересует его больше, чем вся потенциальная полезность. Пришлось отвечать честно.

Со своим текущим уровнем развития источника с помощью ритуальной магии я мог сотворить заклинания до четвертого уровня по градации Империи, которых, кстати, всего было девять. Но последние два только с помощью энергии жертвоприношения. К сожалению, контролировать большее количество жертвенной энергии мне не позволял собственный малоразвитый источника. Это только кажется, что всего-то и нужно, что нарисовать чертеж, прирезать на нем парочку шиноби посильнее и наслаждаться эффектом. На самом деле энергию еще нужно направить в правильное русло, иначе ничего кроме пшика и не получится.

Примерно дня через три после первого допроса меня наконец выпустили из камеры. Все та же двойка шиноби отконвоировала меня в комнату, большую часть которой занимала выложенная черным камнем ванная. Другого приглашения и не требовалось — после нескольких дней в тесной камере от грязи чесалось буквально все тело.

Пока я с наслаждением мылся, мою грязную одежду уже куда-то унесли, а на ее месте появилось аккуратно сложенное традиционное одеяние майцев темных цветов. Как же приятно было быть чистым. Свежая проглаженная ткань, касающаяся тела, приносила почти физическое удовольствие.

После этого чистого и умытого меня вновь недолго конвоировали по коридорам дома. Ничего нового и способного прояснить ситуация я не увидел. Всюду были однотипные стены из темного дерева и такие же двери. Путь закончился у одной из них, ничем не отличающейся от остальных.

— Входи, — произнес один из конвоиров. Я послушно потянул ручку на себя.

Там меня уже ждали. За широким и массивным даже на вид столом возвышался средних лет мужчина с холодными оценивающими глазами, а справа от него, рядом с небольшим стеллажом для свитков, находился уже не раз допрашивавший меня молодой шиноби. С первого взгляда становилось понятно, что эти люди близкие родственники: те же темные прямые и длинные волосы, те же тонкие аристократичные черты лица и уверенные движения, те же глаза.

'Скорее всего, отец и сын' — сделал вывод я.

— Меня зовут Учиха Фугаку. Я глава этого клана. Это мой сын — Итачи, — подтвердил мои догадки мужчина. Я склонился в легком поклоне.

— Касуто Асимару к вашим услугам.

Понятно, что Фугаку мое имя было уже известно, но перед человеком, от которого зависела моя дальнейшая судьба, вежливость лишней никогда не будет. К тому же я ненавязчиво акцентировал внимание на том, что считаю себя жителем Конохагакуре. Не то, чтобы я всерьез рассчитывал этим изменить свою судьбу, но использовать стоило все, что могло поколебать чашу весов в мою пользу.

— Надеюсь ты понимаешь, почему пригласить тебя...в гости пришлось таким образом. Мы живем в жестоком и опасном мире. Скажу честно, мнения на счет тебя были разными, — Фугаку сложил пальцы домиком и придавил меня тяжелым взглядом. — Но Итачи отзывался о тебе в высшей степени благожелательно. Да и меня ты сумел заинтересовать. Поэтому я предлагаю тебе войти в клан Учиха.

Чего-то такого я и ожидал, так что удивить меня у Фугаку не получилось. Я приложил немало сил в разговорах с Итачи, чтобы моя будущая польза стала очевидна. Так что задавать разные глупые вопросы вроде 'А что будет, если я откажусь?' я не стал. И так было понятно, что никто не даст мне выбраться из-под влияния Учиха.

— Я согласен, Фугаку-сан. Это честь для меня, — я снова склонился в поклоне. К своему стыду, в суффиксах майцев я разбирался очень слабо. То есть не разбирался вообще. Знал только, что сан это что-то вроде 'господин'. Не выручил даже казалось бы вездесущий 'Танец Тигра'.

'В принципе, это далеко не самый худший выход из сложившейся ситуации. Конечно, от меня будут требовать знаний, но ничего опасного я им не дам, отмажусь тем, что только сам могу их использовать. А там и силы поднаберусь...а ее здесь уважают' — обкатал ситуация в голове я. Не смотря на позитивные в целом мысли, присоединение к клану Учиха меня не вдохновляло. Ну не любил я, когда меня к чему-нибудь вынуждают, пусть и умел извлекать из этого пользу.

— Хорошо. Тогда твоей невестой станет Асами-тян, — как о чем-то само разумеющимся сообщил Фугаку. — Теперь о главном. В ближайшее время тебе придется поработать на благо клана.

Как я и предполагал, Учихам зачем-то понабилось что-то разрушить. Настолько, что они были готовы пожертвовать мне нескольких нукенинов невысокого ранга — так здесь называли преступников. Но перед делом мои способности было необходимо проверить в уединенном месте. Это тоже было ожидаемо.

Похоже Фугаку хотел составить обо мне и свое мнение, так как оставшуюся часть разговора целиком посвятил расспросам. В отличие от Итачи, которого больше интересовало мое отношение к Конохагакуре, войне шиноби и насилию в целом, Фугаку больше интересовался моим прошлым.

Кем я был, как я жил, что ценил и о чем мечтал — все это было важно для него. Даже не смотря на то, что мы не находились в ментальном контакте, серьезно врать этому человеку я не решился. Утаивал кое-что в мелочах, не без этого, но ничего серьезного или кардинально меняющего картину там не было. Не выдал лишь свою цель. Но даже здесь я не решился врать напрямую и немного переиначил цели Наруто, пожелав силы и положения. В общем-то, это была чистая правда, но Фугаку увидел в ней то, что хотел увидеть, а не то, что было на самом деле.

На этом наш разговор и закончился. Мне предстояло еще некоторое время прожить в этом доме, в течение которого мне предстояло доказать свою силу и верность. Тонкостей с появлением у меня невесты я так и не прояснил — не у Фугаку же мне было требовать ответа? Ну ничего, имелась у меня пара мыслишек, как избежать столь опрометчивого шанса. Да меня даже отец и тот женить не смог! А уж как пытался...

Наконец мне досталась нормальная комната, а не очередной каменный мешок. Несколько аскетичная на мой вкус: стены из дерева и бумаги, приятное напольное покрытие под ногами, кровать, представляющая собой тонкий матрас, небольшой валик под голову и одеяло — но это уже мелочи. Тем более, что мне все равно пора было вливаться в культуру майцев, раз уж я попал в клан. Вот уж кто настоящие хранители традиций.

В пределах дома мне была предоставлена почти полная свобода перемещений. Все та же пара охранников показала, куда заходить нельзя, где находится ванная и кухня, и оставила меня в покое. Впрочем, я не обольщался, до настоящего доверия между мной и хозяевами дома было еще очень и очень далеко.

Да и воспользоваться предоставленной свободой мне не удалось. На следующее утро я впервые покинул Конохагакуре. Для свободного прохода через ворота под видом одного из Учиха потребовалось всего лишь немного изменить овал лица, поменять прическу и чуть подредактировать черты лица. После этих нехитрых манипуляций, занявших от силы минут десять, я в компании еще троих шиноби покинул деревню. За стенами я впервые узнал, как шиноби путешествуют с детьми. Меня просто закрепили с помощью эластичных бинтов на спине одного из Учиха и после этого уже ничто не мешало им передвигаться так, как они привыкли.

Используя чакру, Учиха с невероятной скоростью скользили по настоящей дороге, образованной переплетениями ветвей. Тут надо сказать, что природа этого мира поражала. Не знаю, что тому было причиной, но здесь все отличалось просто огромными размерами. Так деревья, к примеру, достигали полноценных тридцати метров в высоту, и по их ветвям можно было передвигаться как по полноценным дорогам. Мы покрывали километр за километром, удаляясь от деревни все дальше и дальше.

Нас уже ждали. Примерно через шесть часов мы встретили еще один отряд шиноби, которые конвоировали троих пленных нукенинов. На каждом из них красовался протектор с перечеркнутым символом какой-либо деревни. Благодаря все тому же 'Танцу Тигра' я знал, что преступники редко выбрасывают свои протекторы. В этом мире было особое отношение к чести. Так уж сложилось культурно. Поэтому шиноби только перечеркивали символ своей деревни, отрекаясь от своей верности ей. Выбрасывали свой протектор только полные отморозки. И хотя в большинстве случаев нукенинов именно по таким протекторам и опознавали, они все равно оставляли их при себе: более слабые прятали под одежду, а сильные, или считающие себя таковыми, носили на видном месте.

Еще через час мы прибыли на место, где мне предстояло продемонстрировать необходимый ритуал. Было совершенно естественно, что мне не могли доверить важное дело без проверки. Учиха рассредоточились по округе, контролируя местность, а рядом со мной осталась только знакомая мне уже пара шиноби и связанные нукенины.

'Так, ну и сколько пустим под нож?' — я окинул пленных задумчивым взглядом. Силой их тела не отличались, и все трое находились примерно на одном уровне. Пожалуй, я мог бы использовать их всех — это было на самой грани возможностей моего источника.

'Ладно, больше не меньше, а то двоих может и не хватить. Нужно же произвести впечатление' — определился я с порядком действий, после чего приступил к необходимым расчетам.

Теоретически на ритуал можно переложить любое заклинание. Это даже не так уж и сложно для того, кто видел плетение в готовом виде и знал правила ритуалистики. Но если бы все было так просто, то этому виду сотворения чар не учили бы в Академии целых семь лет. Заковырка была в том, что формируя плетение самостоятельно, маг неосознанно поддерживал его целостность. А вот ритуал на такое был не способен. Сформировав часть узора, он переставал на него воздействовать каким-либо способом. В результате на уже готовые нити влияли естественные потоки энергии, которые, как известно, есть везде, и перемешивали их. Хорошо, если в таком случае получался простой бум.

Именно поэтому любой более-менее сложный ритуал всегда привязывался к особенностям места и времени. В итоге ритуалисту приходилось учитывать более сотни различных величин. И делать это требовалось максимально быстро, иначе некоторые уже проведенные расчеты вполне могли прийти в негодность. Да и сам ритуал приходилось проводить тут же, не откладывая. Из-за этого практическая ценность ритуалистики была невелика. За редким исключением, которое приходилось на простенькие ритуалы, 'узор' которых был настолько элементарен, что исказить его было практически невозможно, и учитывать в таком случае приходилось только некоторые серьезные параметры, да на 'ритуалы на жестком каркасе'. Но мой случай к вышеупомянутым не относился, так что выкладываться пришлось на полную.

Еще где-то полтора часа после этого я ползал на коленях, придавая своим расчетам физическое воплощение. Но недаром я был лучшим выпускником Академии за неизвестно сколько лет — справился. Основой ритуала я взял обычный прямоугольник, не рискуя пока связываться со звездами, так как он был самой устойчивой фигурой, пусть и потреблял энергии больше остальных. Вся его площадь была заполнена вязью кривых и отрезков.

С помощью неразлучной парочки я поставил первого пленника на колени перед чертежом. Клинок вспорол его горло, и дымящаяся на воздухе кровь оросила линии магического чертежа. Я был не особо аккуратен, так как использовал не магию крови, в которой была важна каждая капля этой драгоценной жидкости, и не некромантию, где особое место уделялось страданиям жертвы. Для жертвоприношения был важен лишь выброс жизненной энергии, который тут же поглощался. Линии чертежа вспыхнули насыщенным зеленым светом. Аналогичная процедура была проведена с оставшейся парой пленников. В подступающей темноте линии чертежа буквально полыхали, озаряя пространство зеленым светом. Я ступил в центр рисунка, где для меня было оставлено специальное место, и пафосно воздел руки к небесам. Своим слабеньким даром я с трудом направлял бушующую в чертеже энергию в нужное русло.

Земля вокруг рощи, выбранной в качестве цели, вспыхнула насыщенным зеленым светом. Зарево стремительно поднималось все выше и выше, собираясь в колоссальный столб до самых небес. Тучи над нами дрогнули, закручиваясь спиралью, и озарились пробивающимся сквозь них зеленым светом. Еще пара ударов сердца и небеса вспыхнули неистовым огнем, который волной покатился по столбу вниз. Наплевав на пафосность происходящего, я банально рухнул на землю, благо вся кровь уже впиталась полыхающим чертежом.

Волна света достигла земли, и раздался чудовищный грохот. Во все стороны от столба хлынула волна земли и воздуха, подхватившего огромное количество мелкого сора. Даже тренированные шиноби едва устояли под таким ударом, а я так вообще имел все шансы что-нибудь сломать своему хрупкому детскому тельцу, если бы остался на ногах. Когда облака пыли рассеялись, нашим взглядом предстал небольшой котлован и перемолотые в массу щепок деревья — все, что осталось от рощи.

Я поднялся с земли и невозмутимо отряхнулся. Честно говоря, эффект ритуала несколько превзошел ожидаемый мною. Я, конечно, ожидал, что он будет сильнее, но не настолько же? Пожалуй, хватило бы и двух таких нукенинов.

— Возвращаемся, — наконец отвернулся от созерцания разрушений Учиха, несший меня на спине. К своему мелочному удовольствию, я услышал в его голосе ошеломление.

'Сами просили повнушительнее, Фугаку-сан, так что получите и распишитесь. 'Тяжесть Эрриу' это вам не змей из воды создавать, таким гравитационным импульсом ворота крепостей вышибают...горизонтальным правда и более сфокусированным, но это уже мелочи' — самодовольно подумал я, не допуская даже мысли, что у здешних шиноби стихия земли может быть никак не связана с гравитацией. Мне еще предстояло много 'интересных' открытий. Но в данный момент времени я был собой доволен.

Меня вновь примотали к спине шиноби и уже знакомым образом доставили Коноху.

* * *

— Заходи, Итачи,— раздался голос Фугаку из кабинета. Младший сын главы клана Учиха немедленно оказался за дверью, сгибаясь в привычном уважительном поклоне.

— Ты хотел меня видеть? — тут же перешел к делу Ворон.

— Да, Итачи. Пришелец оправдал наши ожидания...даже перевыполнил, Орои отзывался о произошедшим с большим почтением. Да... — Фугаку ненадолго замолчал, что-то выписывая на свитке перед собой. — Пришла пора действовать. Доставишь это послание Хиаши-доно.

'Он все-таки не передумал...что же, этого следовало ожидать' — Итачи с поклоном принял свиток.

— Это все?

— Пока да, отправляйся сейчас же.

* * *

Четыре дня спустя.

* * *

Над Конохагакуре во всем своем великолепии царила ночь. Холодная луна заливала одну из великих деревень шиноби своим холодным и равнодушным сиянием, а тишина душной периной укрывала улицы. Город спал, уверенный в собственной безопасности. Лишь немногие знали, что таит в себе сегодняшняя ночь и эта гнетущая тишина. Догадываться могли некоторые бойцы клана Хьюга, которым хватило ума понять подоплеку приказа 'не покидать этой ночью клановый квартал', возможно знали Хокаге и Данзо. Но достоверно о предстоящих событиях были осведомлены лишь шиноби Учиха, да те, с кем решил поделиться Хиаши — лидер клана Хьюга.

— Пора, — Фугаку кивнул группе шиноби, у каждого из которых на поясе висело по запечатанному свитку. Это были те, кто донесет волю Учиха до остальных кланов Конохагакуре.

— Во славу клана, — шиноби склонились в одинаковых поклонах и исчезли в шуншине*.

Спокойствие деревни доживало свои последние минуты. Фугаку то и дело смотрел на циферблат часов. Рядом с ним замер Итачи и лучшие бойцы клана.

'Все, пора' — вестники Учиха уже должны были достигнуть точек назначения и передать послание Фугаку главам кланов Конохагакуре, требуя их нейтралитета в предстоящем конфликте под угрозой применения запретной техники. С этого момента дороги назад уже не было. Только вперед.

Словно откликаясь на мысли Фукагу, небо над Конохой вспыхнуло изумрудным сиянием. Колонна света завораживала, мириады тончайших сверкающих нитей сплетались воедино, стремительно поднимаясь в небеса.

'И правда...впечатляющее зрелище' — невольно отметил Фугаку, когда к земле, обвивая колонну, покатилась ослепительная волна зеленого света. Вот она касается здания резиденции Хокаге. Ярчайшая вспышка озаряет деревню. Раздается грохот и оглушительный треск дерева! А по улицам катится плотная волна пыли и мусора.

— Вперед. Во славу клана! — произнес Фугаку, срываясь с места.

По всей деревне из теней выныривали отряды шиноби. Это занявшие позиции еще несколько часов назад бойцы клана Учиха дождались, наконец, условного сигнала, которым служило разрушение резиденции Хокаге, и приступили к захвату определенных им целей.

Они стремительно атаковали ключевые точки города: ворота, архивы, библиотеку, арсеналы и склады. Каждую секунды между Учиха и преданными Хокаге отрядами Анбу вспыхивали новые и новые схватки. Впрочем, они быстро затухали — остановить могучий и неожиданный удар служба безопасности деревни не смогла. К их чести стоит заметить, что Учиха частенько били защитникам в спины, находясь в составе постов как представители полиции Конохи. Лишь кое-где, благодаря личному мастерству отдельных Анбу, схватки все еще кипели, но и там все шло к победе красноглазых, так как Фугаку имел полный доступ к спискам патрулей и мог подобрать оптимальный состав ударных групп.

В основном Учиха действовали небольшими отрядами по четыре-пять человек, но были среди них и крупные группы.

Первая из них атаковала подземелья Корня Анбу. В их тесных коридорах кипела ошеломительная по своей жестокости схватка. Создавалось впечатление, что Корень был готов к этому нападению — их бойцы встретили Учиха во всеоружии. Пожалуй, если бы не Итачи, чьи огненные техники и мастерство меча сбивали заслон за заслоном, позволяя группе продвигаться все глубже в подземелья, Учиха надежно завязли бы в оборонительных порядках преданных Данзо шиноби. Но и с ним отряды клана с трудом пробивались вперед.

Второй отряд рассредоточился по клановому кварталу. Над их головами, разгораясь грозным алым светом, поднимался колоссальный купол щита на основе фуиндзюцу. Задачей этого отряда было защищать мирных жителей клана.

Третья группа под командованием Фугаку двигалась к дому Третьего Хокаге. При этом часть шиноби растекалась по улицам города, перехватывая всех, кто спешил в том же направлении, чтобы исключить малейшую возможность помощи правителю деревни. Одна за другой вспыхивали схватки на улицах города.

Фугаку торопился. Сейчас каждая секунда его промедления могла стоить кому-то жизни. Поэтому, когда с перпендикулярной улицы ему наперерез неожиданно выскочило два шиноби в жилетах джонинов, он не стал размениваться на мелочи.

'Высвобождение огня: техника поглощающего водоворота'

* * *

— подумал Фугаку, подтверждая этой атакой звание одного из сильнейших шиноби Конохагакуре. Не многим было дано активировать техники всего лишь мысленной командой.

Вокруг только что появившихся мужчин вспыхнуло ослепительное пламя, закручивавшееся опаляющим вихрем жидкого огня. В момент формирования его радиус был достаточно велик, чтобы даже шиноби в ранге джонинов не успели его покинуть, но уже через миг он начал стремительно уменьшаться, грозя поглотить слабую человеческую плоть.

Но эти бойцы не зря получили свой ранг. Их реакция была молниеносна. Не будь их противником шиноби уровня каге, вся мощь техники ушла бы в пустоту. Но Фугаку не случайно был уверен в своей победе над Третьим Хокаге.

Первый шиноби погрузился в камень дороги, использовав какую-то технику земли, а второй попытался покинуть ловушку прыжком через горловину. Как оказалось, такой попытки Фугаку и ждал. Он прыгнул мгновением раньше и встретил своего противника в воздухе. Коротко сверкнула в свете огня катана, и разрубленное тело джонина рухнуло обратно на мостовую. Не спасла даже подготовленная им техника замены**, так как огонь Учиха блокировал большинство пространственных дзюцу.

Не отвлекаясь на ускользнувшего под землю шиноби, отряд двинулся дальше. До их цели остались считанные секунды бега, впереди уже виднелся дом Хокаге.

— Фугаку...Данзо предупреждал меня, что ты что-то затеваешь, но я до последнего ему не верил. Зря, как оказалось, — произнес спокойный и уверенный голос. На пороге дома в окружении небольшого отряда верных шиноби стоял среднего роста пожилой мужчина с седой бородкой-клинышком. Он был облачен в черный костюм с вшитой в него сеткой из особого металла, через который можно было пропускать чакру, придавая ей свойства гибкой и прочной брони. Дополнительно его доспех был усилен наручами, поножами и пластинами на плечах. На голове каге красовался необычный шлем, закрывающий шею с трех сторон пластинчатой броней, а в руках покоился массивный, окованный с концов металлом, посох из темного полированного дерева.

— Не прикидывайся, Хирузен. Сенджу тебе показалось мало, решил, что пора и Учиха последовать за ними? Не выйдет, я буду защищать свой клан, чего бы мне это не стоило, — Фугаку замер, давая возможность своим бойцам занять выгодные позиции.

— Фугаку, ты сам себя послушай, зачем мне так ослаблять деревню? Неужели ради этого бреда ты устроил братоубийственную войну? — гневно выкрикнул Хирузен. Лицо Хокаге избороздили глубокие морщины, словно все прожитые годы разом свалились на его плечи.

— Хватит разговоров, Хирузен. Я вызываю тебя на поединок. Докажи, что достоин править Конохагакуре!

На последних словах Фугаку стремительно опустился на колено, а его ладони с силой впечатались в землю. Реакция Хирузена последовала незамедлительно, даже создалось ощущение, что действовать он начал одновременно с Учиха.

С оглушающим гулом из-под рук Фугаку поднялась двухметровая волна багрового огня и сокрушительным приливом прокатилась в сторону дома Хокаге, перед которым уже выросла каменная стена. Посох в руках Сарутоби удлинился, прикасаясь к земляной преграде, и по ней начала растекаться пленка белого сияния. Две техники столкнулись с утробным грохотом. Все пространство заволокло пылью. Впрочем, порыв ветра быстро отнес ее в сторону, открывая картину происходящего. От стены, поставленной Хокаге, остались лишь оплывающие жидкой грязью обломки, но и техника Фугаку так же погасла.

— Я принимаю твой вызов, Фугаку, но если победа останется за мной, твои люди будут должны прекратить эту бойню. Деревня не виновата в твоем безумии. Все назад, — шиноби вокруг Хокаге, повинуясь его приказу, отскочили в стороны.

— Отлично, — по кивку Фугаку бойцы клана Учиха так же заняли выжидательную позицию.

Над напряженными людьми повисла тревожная тишина, которая разрушилась уже через мгновение.

Противники синхронно взмахнули руками, мысленно активируя техники.

Вспышка! Техники столь стремительны, что даже шиноби уровня джонинов видят лишь всполохи яркого света на месте их столкновения.

С рук Фугаку сорвалась ослепительная искра 'грозового разряда', в ответ на которую Хирузен атаковал 'великим снарядом пламени'.

Пространство между противниками вспыхнуло бушующим морем огня, из которого неожиданно появился ничуть не пострадавший Фугаку с обнаженной катаной, отведенной назад и вниз. В мгновение ока он оказался рядом со своими врагом, и Хокаге едва успел уклониться от сверкающего полукруга удара, уходя в сторону. В этот момент Фугаку плюнул в него небольшим огненным шариком. Только чудом, если так можно назвать великолепную интуицию, Хирузен успел подставить под эту технику свой посох.

Несмотря на блок, силой удара Хокаге все равно отбросило назад, не причинив, впрочем, никаких повреждений.

Сарутоби еще только приземлился на ноги, а Фугаку уже был рядом, навязывая 'Богу ниндзя', как прозвали Хирузена за знание огромного количества техник, ближний бой, в котором старик бесспорно уступал молодому и сильному Учиха.

Быстрый обмен ударами. Сарутоби с трудом блокирует своим посохом стремительные взмахи меча. Фугаку быстрее, его шаринган читает действия Хирузена еще до их начала по мельчайшим сокращениям мышц. Наконец катана прорывается мимо посоха, но Хокаге прыжком уходит назад, и удар не достает его совсем немного.

Неожиданно клинок Фугаку вспыхнул ослепительными разрядами, в воздухе раздался стрекот электричества. Молнии дугообразно вытянулись вперед, впиваясь в тело Третьего Хокаге.

Но вместо того, чтобы умереть, Сарутоби всего лишь распался комьями грязи.

'Клон? Сделал замену под прикрытием взрыва?' — успел подумать Фугаку, чувствуя за спиной мощное движение чакры.

Не дожидаясь результата атаки Хокаге, Учиха взмыл вверх, планируя приземлиться на крышу жилища Сарутоби. Под ним пронеслась, заливая весь двор, настоящая река грязи. На такой скорости она была вполне способна превратить даже усиленное чакрой тело в ком порванной плоти и переломанных костей.

'Так просто не отпустит' — Фугаку повернулся в воздухе и вскинул в сторону Хокаге обе руки. Его меч уже занял свое место в ножнах.

Под ним из земляной реки уже вырисовывалась голова дракона — следующая техника, использованная Сарутоби. Вот в его пасти образовался шар грязи, и к Фугаку устремился настоящий поток полыхающих чакрой снарядов земли.

'Высвобождение молнии: техника водопада' — мелькнуло в голове Фугаку и с его рук сорвалось множество шаровых молний, которые с легкостью разрушили технику Хокаге и, падая на землю, накрыли Сарутоби волной взрывов. Молния сильнее земли!

* * *

Фугаку приземлился на крышу жилища Сарутоби. На несколько мгновений поединок замер.

Внезапно Хокаге появился сбоку от Фугаку и выбросил в его сторону чудовищный поток огня, принимающий вид разъяренного дракона. Однако на этот раз Учиха оказался быстрее, он попросту сделал шаг вперед, падая с крыши и пропуская атаку над собой. Но не зря 'великий огненный дракон' считался одной из сильнейших техник огня. Его пламенное тело врезалось в крышу, повернулось и устремилось вслед за Фугаку.

Но Учиха был уже готов — от земли навстречу зверю тянулись десятки земляных копий. Техники сталкиваются с очередным взрывом, и ударная волна бросает Фугаку на землю.

'Высвобождение Огня: техника поглощающего водоворота' — погасив силу удара перекатом, активирует следующую технику Фугаку и вокруг Сарутоби закручивается вихрь пламени, скрывая его от окружающих.

'Высвобождение Молнии: техника ищейки' — Фугаку вонзает свой меч в землю и от него во все стороны устремляются электрические разряды. Все дальше и дальше, пока неожиданно один из них не замирает. Через мгновение по нему куда-то под землю устремляется крупный электрический сгусток. Раздается приглушенный взрыв, а на поверхности, выкапываясь из земли, появляется слегка потрепанный Сарутоби.

Пользуясь заминкой Хирузена, Фугаку вновь достал меч и устремился в ближний бой. Короткий обмен ударами и на щеке Хокаге расцвела длинная резаная рана, а очередной клон распался потоками грязи.

Чудовищный удар в виде двух закручивающихся друг вокруг друга воздушных потоков уже устремился в спину Фугаку, не оставляя ему и шанса на то, чтобы увернуться. Но, не смотря на грамотный расчет, атака Хокаге все равно не достигла цели.

Фугаку скрылся в потоках ярко-алого сияния, из которого сформировался закованный в тяжелую броню призрачный воин с четырьмя руками, держащий в каждой свое оружие: меч, каплевидный щит, лук и копье.

— Это Сусаноо. Познай же гнев Учиха, Сарутоби! Смотри, на что способна кровь основателей Конохи! Смотри, чего тебе никогда не добиться! — торжествующе выкрикнул Фугаку, а в его глазах вспыхнул Мангеке Шаринган, следующий уровень додзюцу Учих, в виде клубка нитей, от которого во все стороны разошлись девять лучей.

Сусаноо почти неуязвим, пока у призвавшего остается хоть немного чакры. Но в данной ситуации вся эта мощь уходила в пустоту, ведь Фугаку не знал, где находится настоящий Сарутоби.

Его меч вновь оказался в земле.

— Высвобождение земли: каменный калейдоскоп! — словно смакуя, торжественно провозгласил лидер Учиха. От клинка в его руках во все стороны прокатилась волна чакры, от которой земля на сотни метров вокруг словно сошла с ума, теряя свою незыблемость. Казалось, что физические законы на несколько мгновений изменились. Почва поднялась высокими колоннами, закручиваясь воронками, и словно бы изливаясь снизу вверх. Этот хаос продолжался считанные мгновения, но местность изменилась радикально. Очередной клон, атаковавший Фугаку воздухом, развеялся, а настоящий Сарутоби с трудом уклонился от потоков земли. Но несколько ударов все же задели его по касательной.

Наконец буйство земли успокоилось, и в сторону Фугаку устремился шар плотно сжатого воздуха. Сам Хокаге выглядел не лучшим образом: броня обуглилась и в нескольких местах оказалась порвана, черты лица заострились, выдавая настоящий возраст.

Фугаку просто прыгнул навстречу атаке Хирузена, и она бессильно разбилась о броню призрачного воина, а Учиха вновь оказался рядом с Хокаге, на этот раз не выпуская его из поля зрения ни на мгновение. Меч Сусаноо стремительно опустился на Сарутоби. Его движения были настолько быстры, что уставший Хокаге просто не успевал за ними.

И все же он умудрился отбить этот удар посохом и даже контратаковать рассекающими потоками воздуха, но те лишь бессильно разбились о каплевидный щит призрачного воина.

Сусаноо вновь обрушил на крохотную по сравнению с ним фигурку Хокаге меч, но на этот раз дополнив его ударом копья в бок. Но в последнее мгновение тело Сарутоби окутала полупрозрачная пленка, принявшая на себя смертельный выпад. Несмотря на защиту, Хокаге все равно с чудовищной силой отбросило в сторону. Его тело буквально впечаталось в землю, создавая небольшой кратер.

А в следующее мгновение на него вновь обрушился меч Сусаноо. В ответ Сарутоби едва успел закрыться полусферой каменного щита. Во все стороны разлетелась крошка, защита треснула и распалась под напором призрачного воина. Еще мгновение и клинок рассечет Хокаге.

Но Сарутоби не зря называли 'богом ниндзя', с его рук сорвалось безобидное на вид облако, попав в которое, меч чакры распался. Подобно сильнейшей кислоте оно начало разъедать и тело призрачного воина.

Неожиданно позади Хокаге появился Фугаку. Второй. Это был оставленный Учиха в самом начале сражения клон. Его меч скользнул между ребрами Хирузена и закончил свое движение в его левом легком. Поединок замер. Из уголка губ Хокаге показалась струйка крови.

*Шуншин но Дзюцу, "Техника телесного мерцания" — техника, при использовании которой ниндзя может скрыться или появиться с помощью своей чакры и таким образом передвигаться незамеченным. Из-за особого воздействия на СЦЧ, шиноби на время пребывания (и некоторое после) в этом состоянии теряют способность использовать техники, зато могут скрыться даже от сильного сенсора.

**Каварими но Дзюцу ("Техника замены тела") — техника, при которой пользователь меняет своё тело с телом животного или предметом, которое принимает его облик.

* * *

Стоит помнить, что язык местных куда лаконичнее нашего, так 'Высвобождение огня' это 'Катон'. Но я буду писать так, чтобы у читателя не возникло необходимости запоминать какое слово обозначает какую технику.

* * *

позже приложу картинку, в мире Наруто каждая стихия преобладает над какой-то, а какой-то проигрывает.

Глава 9.

Со дня восстания прошло четырнадцать месяцев.

За это время в моей новой жизни многое изменилось. И, пожалуй, что в лучшую сторону. И хотя в итоге я все равно оказался на пороге Академии, вынужденный в пол уха слушать напутственную речь в исполнении нового Хокаге, окруженный бойцами клана и несколькими моими сверстниками, так же отправляющимися на обучение, готов к ней я был на порядок лучше. Мое невнимательное отношение к словам пятого* каге деревни было вызвано не неуважением, как могло бы показаться, а тем, что он не говорил ничего интересного для меня. Ну не считать же таковыми пожелания успехов в учебе и уверенности, что в нас живет Воля Огня.

К тому же вокруг было много интересного. Чего только стоил внешний вид некоторых шиноби. Стоя в первых рядах клана Учиха, я без проблем мог разглядывать собравшихся перед Академией. Благо даже на таком мероприятии наша группа стояла в стороне от остальных .

'Похоже в Академии будет непросто, учитывая нынешнее отношение к Учиха' — отметил я, то и дело ловя подозрительные, а то и откровенно враждебные взгляды в нашу сторону.

Мысли непроизвольно вернулись к последствиям той памятной ночи.

Не смотря на убедительную победу Учиха, а может и благодаря ей, первое время казалось, что новый виток гражданской войны неизбежен. Тревожное ожидание свинцовыми тучами накрыло город. Когда-то многолюдные улицы скрытой деревни опустели: куда-то исчезли торговцы и их прилавки, обычные жители и вечно непоседливые дети. Даже шиноби предпочитали передвигаться вооруженными до зубов группами.

Зная истинное положение дел, я осознавал, что ситуация висит на волоске. И, честно говоря, сомневался, что ее удастся удержать на нем и не дать сорваться в пропасть. Слишком уж много тому было причин.

Лично я одним из ключевых факторов сложившейся ситуации поставил бы, пожалуй, личность погибшего Сарутоби Хирузена. Мало того, что у подавляющего большинства шиноби он, оказывается, пользовался заслуженным уважением, так и его сын, Асума, один из сильнейших и авторитетнейших джонинов деревни, был настроен весьма решительно. А его поддерживало множество сторонников Третьего Хокаге и совет старейшин.

Не помогли и тонны грязи, извлеченные на свет из архивов Данзо. Тут, конечно, в первую очередь сказалось то, что документы, предъявленные Учиха совету джонинов и старейшин, обличали именно главу Корня Анбу, в то время как Сарутоби оставался вроде бы как в стороне от дел своего подчиненного. И хотя представлялось весьма маловероятным, что Данзо удавалось проворачивать свои делишки в полной тайне от Хокаге, светлую память Хирузена отстаивали до последнего.

Сам начальник Корня успешно скрылся, прихватив с собой часть архивов и существенную долю денежных средств деревни. За ним последовал немаленький отряд верных ему шиноби. Это тоже подливало масла в огонь разгорающегося конфликта — как же так, Третьего Хокаге, который вроде как и невиновен, убили, а главного преступника — упустили.

К сожалению, разобраться кто есть кто в этой мутной истории представлялось делом сродни подвигу, так как информация попала к Учиха в весьма фрагментированном виде — многие важные документы были уничтожены пожаром, который организовал Данзо перед побегом.

В еще один центр напряжения вылились угрозы Фугаку другим кланам Конохагакуре. В ночь восстания их основные силы так и не вступили в бой, в схватках участвовали лишь те шиноби, которые по каким-то причинам оказались в этот момент за пределами клановых кварталов. Но теперь, когда мирное население укрылось в убежищах, они были полны решимости рассчитаться с Учиха за все. Всем было понятно, что подобная наглость не должна остаться безнаказанной.

Ситуацию спасало лишь подчеркнуто нейтральное положение второго по силе клана Конохи — Хьюга. Без них остальные никак не могли решиться на штурм квартала Учиха. Нет, исход не вызывал сомнений ни у кого, даже у Фугаку, но потери обещали превысить все разумные рамки.

Слишком свежа еще была память о силе Учиха. Их хорошо подготовленные и снаряженные отряды великолепно показали себя в уличных боях, успешно противостоя более многочисленному противнику. Несмотря на активные действия, невосполнимые потери клана оказались относительно невелики.

А ведь было еще оружие, которым Фугаку угрожал уничтожить любого, кто встанет на его пути! Гора обломков на месте резиденции Хокаге наглядно демонстрировала реальность его намерений.

Думаю в конечном итоге кланы смирились бы с неизбежными потерями и выпололи сорняк, не жалея никакой крови. Но на это нужно было время. А ситуация между тем начала выправляться.

Первыми всплыли на свет разработки Данзо о пересадке шарингана. После обнародования этих материалов, даже самые ярые защитники Хокаге уже не столь громогласно обвиняли Учиха во всех грехах. Было очевидно, где глава Корня собирался взять такое количество глаз Учиха.

Затем вернулись шиноби, отправленные в клан Тсучигумо, у которого и хранилась та техника, которой Фугаку угрожал кланам. Выяснилось, что Дохатсутен не покидал их поместья, и формально Фугаку не нарушил закон, применив запретную технику. Так что карать его с этой стороны было вроде как и не за что. Правда, это означило, что у Учиха появилось новое могущественное оружие, но тут Фугаку неожиданно пошел на уступки, согласившись отнести его в ранг запретных. Теперь, теоретически, применив ее хоть раз, Учиха признавались преступившими закон и против них должны были выступить все силы Конохакагуре.

Все это и удержало деревню от междоусобной войны, хотя атмосфера до сих пор оставалась весьма напряженной.

— Ну а теперь мне остается лишь пожелать вам успехов в учебе. Передаю слово вашему директору, — закончила свою речь Цунаде Сенджу. Ослепительно улыбнувшись, эта прекрасная женщина, занявшая пост Хокаге после смерти Сарутоби, спрыгнула с невысокого помоста и в сопровождении отряда Анбу направилась в сторону своей резиденции.

На освободившееся место тут же выступил подтянутый старичок в подчеркнуто простом и грубом кимоно черного цвета, подпоясанном белоснежным поясом, на котором один под другим висело два клинка одинаковой длины. Я же проводил взглядом Хокаге, вспоминая все, что мне о ней рассказывали.

Пятый Хокаге была выбрана через месяц после известных событий. Им стала Сенджу Цунаде. Ее кандидатура в сложившейся ситуации устроила всех. Нет, конечно, каждый клан хотел бы видеть в башне Хокаге своего представителя, но как компромиссное решение этот вариант оказался оптимальным.

У Цунаде было все, чтобы занять это положение: древняя кровь, личная сила, острый ум, воля и даже необходимое образование, которое она получила как принцесса Сенджу. С одной стороны Цунаде была клановой и никогда бы не пошла по дорожке Сарутоби, тем более, что ее отношения с бывшим наставником были весьма прохладными, женщина даже покинула деревню на некоторое время из-за разногласий с руководством. С другой — клан Санджу состоял из нее одной, так что за ней не было реальной силы. При этом она никогда не стала бы проводником чужой воли, особенно воли Учиха!

Между тем старик, назвавшийся Оригаи Исуи, закончил свою речь. И снова ничего конкретного не прозвучало, одни напутственные пожелания успехов в учебе и поучительные изречения, которые можно было выразить одной простой фразой: 'В единстве сила'.

— Тебе пора, — рядом оказался Итачи со своей привычной маской равнодушия на лице. И действительно — ученики уже потянулись в Академию, по аудиториям, где как раз и должен был пройти вводный курс.

Я улыбнулся в ответ — даже такое проявление чувств было для Итачи сродни самой искренней поддержке от любого нормального человека. Я вспомнил, как он первый раз появился на пороге моей комнаты через три дня после восстания. Вот с таким же равнодушным лицом он осчастливил меня тем, что его назначили моим учителем. Все мои возражения были отметены как несущественные.

— Теперь ты Учиха, а потому должен сражаться как Учиха. Будет подозрительно, если ты откажешься пользоваться нашими сильными сторонами, это привлечет лишнее внимание, а оно нам совсем ни к чему. Поэтому, кстати, старайся не демонстрировать свои необычные способности, — пояснил Итачи.

Учил старший сын Фугаку на совесть. Времени у него было немного, но он с успехом компенсировал его отсутствие интенсивностью и жесткостью тренировок. Мою таилу он оценил по достоинству, но скидок на нее делать отказался. Только и сказал, что испытанным десятками поколений тренировкам он доверяет больше, но если мне так хочется, я могу дополнять их этой своей игрушкой.

Одной физической подготовкой мои занятия не ограничивались. Итачи учил меня многому, в первую очередь пониманию своего мира: традициям и обычаям, географии и истории, языку и письменности — всему, что необходимо знать шиноби. Во время этих занятий мы часто беседовали обо всем на свете. И со временем сошлись довольно близко. Не думаю, что в этом была какая-то моя заслуга, скорее всего Учиха просто получил приказ приглядывать за мной. Я не заблуждался в том, что могу ему доверять, но интереса наших разговоров это не уменьшало.

К моему удивлению, в какой-то момент Итачи снял свою маску вечного равнодушия. Правда и под ней эмоций оказалось немного. Итачи был очень спокойным человеком, казалось, что его совершенно невозможно смутить или огорошить. Он не любил разговоров попусту, улыбался немного, но всегда искренне, по-настоящему, шутил и того реже и очень скупо проявлял любые эмоции. Просто положить руку на плечо было для него невиданной формой поддержки.

Несмотря на дружбу, темпов Итачи не сбавил. Нагрузки были столь велики, что к завершению тренировок на ноги меня могли поднять разве что лекари. Удивительно, но от этих занятий я не оброс кучей мяса, превращаясь в восьмилетнего культуриста. Вместо этого мое тело обзавелось каменными жгутами сухих мышц.

Я даже сделал предположение, что Учиха в большинстве своем такие серьезные и угрюмые как раз из-за этих кошмарных истязаний в детстве. Я вот в таком возрасте все больше по лесу гулял, купался в озере, да подглядывал за парочками на сеновале замковой деревушки.

Свои догадки я имел глупость озвучить в присутствии Итачи. После чего тот, к этому моменту уже отбросивший маску, широко улыбнулся и сообщил, что будет делать из меня истинного Учиха, серьезного и угрюмого, после чего увеличил темп тренировок! Скотина!

К слову, Итачи нашел, чем удивить меня даже в магии! Взять, к примеру, менталистику. Я был ощутимо сильнее в чистом поединке разумов, в то время как Учиха на голову превосходил меня в ее адаптации под местный стиль боя. Для него ничего не стоило за долю секунды создать иллюзию удара в корпус, в то время как настоящий удар шел, к примеру, в коленную чашечку. И это самый простой пример его умений, для своих противников Итачи превращался в бесформенное нечто, молниеносно наносящее десятки самых разнообразных атак, среди которых лишь пара была настоящей. И смертельной.

Показывал мне Итачи и простенькие техники, благо великолепный контроль позволял мне использовать их даже в таком раннем возрасте. Правда печати я складывал настолько медленно и неуверенно, что за это время меня мог мелко-мелко нашинковать даже хромой, слепой и кривой паралитик. Но ведь я и не собирался ими пользоваться, так что меня это совершенно не напрягало.

Конечно, клановых секретов мне никто не открывал, все техники, которые показывал мне Итачи, входили в изучаемый в Академии курс. Но я не возмущался, даже в этих простеньких техниках можно было найти много интересного.

К примеру, первая же изученная мной техника клонирования преподнесла любопытный сюрприз. Это заклинание создавало копию пользователя, повторяющую все его движения. К сожалению, плотностью она не обладала, то есть все ее удары проходили сквозь объект. Так вот, сперва я подумал, что это банальная иллюзия, но позже понял, что местные умельцы пошли по другому пути. Иллюзия — это заклинание, которое воздействует на окружающих, пустой каркас, не больше. А клон — сгусток чакры. Вроде бы и разницы никакой нет. И то и то может служить разве что для отвлечения противника, а опытные шиноби распознают подделку на раз. НО! На более высоком уровне начинаются различия. Иллюзия наносит повреждения, убеждая объект, что он их получил. То есть идет воздействие на сознание. В то время как сложный клон становится материален. И если от иллюзии можно закрыть сознание, даже не замечая потуг противника, то от клона защиты нет! А если клону дать подобие собственного сознания и свободу действий? Хотя с сознанием это я загнул, реальнее использовать готовую матрицу. С самого себя, например!

Тут открывались такие перспективы, что у меня начиналось непроизвольное выделение слюны. А если еще вернуть способность прокачивать через себя энергию мира, преобразовывая, и передать ее своим клонам? Да я тогда превращусь в полноценную батарею имени самого себя! В смысле батарею магических орудий.

Следующей была изучена техника перевоплощения или Хенге но Дзюцу. Здесь принцип был тот же — не иллюзия, а преобразование чакры, которую на этот раз собирали в виде какого-то образа вокруг пользователя. Собственно минусы и плюсы те же, что у клонирования. Если иллюзии можно отсечь, то с преобразованием чакры так просто не разобраться. Скорее всего, у местных есть какой-то свой метод, но мне он пока неизвестен.

Третьей техникой стало Кай или Снятие. Она практически не требовала чакры для использования, вместо этого предъявляя высокие требования к контролю собственной энергетики. Снятие, как это легко догадаться, применялось против наложенных на пользователя иллюзий. Принцип техники был прост, как молоток, и столь же действенен — на секунду останавливая циркуляцию чакры в собственной СЦЧ, можно было легко обнаружить чужеродную энергию и вытеснить ее, снимая воздействие. В этом приеме для меня не было ничего нового и интересного.

Последней мной была изучена техника Какуремино но Дзюцу, она же техника плаща невидимости. По сути это было то же перевоплощение, но усложненное неким анализирующим блоком. Накладывать ее следовало на плащ, который подстраивался под окружающую местность, обеспечивая неплохую маскировку на уровне начинающего чунина. Просто в воздухе его подвешивать было нельзя потому, что фонило оно нещадно, почище маяка безлунной ночью, а вложенное в предмет, наоборот, даже немного экранировало чакру.

По словам Итачи, эти четыре техники были уровнем третьего года обучения, что меня, кстати, весьма удивило. У нас бы с таким набором и на второй курс не перевели, отчислили бы ко всем тарантам.

К сожалению, изучать техники дальше пока не представлялось возможным из-за недостатка чакры, я и предыдущие-то вытягивал только на своем великолепном контроле. В плане объемов чакры тело мне досталось откровенно хиленькое. Я конечно работал над этим, но результат был пока весьма скромен.

Но отдавать время изучения техник под физические тренировки я все равно отказался наотрез, вместо этого посвятив его экспериментам. В первую очередь я искал способ экономии чакры. Так же я разрабатывал теорию ручных печатей и адаптировал свои заклинаний под местные реалии.

И если в первом и втором успехи были довольно скромными, то третье удалось еще до поступления.

* * *

— Катон: Гокакью, — негромко произнес я, складывая необходимые для техники печати и в который раз поражаясь, насколько местный язык лаконичен. Длинное 'Высвобождение огня: большой огненный шар' укладывалось в два коротких слова.

За огромное число неудачных попыток эту связку печатей я отработал до автоматизма, так что складывал их быстро и четко. Скорее всего, местные свои печати так и учат, они вообще любят это дело — умение тяжело трудится, добиваясь своей цели, считается у них одной из главных добродетелей. То есть для них лучше тысячу раз повторить один удар, доводя его до совершенства, чем взять соответствующую теорию, создать план тренировок и понять, где кроется ошибка.

Не возьмусь утверждать какой путь лучше, но мне ближе дорога мага-исследователя. С другой стороны, всеми своими приемами шиноби владели на уровне рефлексов, часто на одной интуиции улучшая их прямо в бою.

К примеру, взять эту их манеру произносить название техники вслух. Это ведь не такая глупость, как может показаться.

По имперской теории магия базируется на трех китах: жесть, мысль и слово. Есть еще так называемый малый круг, в который входят ответвления вроде рисунка или музыки, но это уже довольно специфичные приемы.

Шиноби же осознанно пользовались только жестом, да и тот умудрялись существенно урезать этими своими печатями. После изучения истории я понял, что это ограничение, скорее всего, было им навязано. Но об этом позже. Пока же важно, что нормально магичить таким образом местные не могли.

Но благодаря своему упорству и тысячам попыток отработать один единственный прием, шиноби научились завязывать часть своих действий на подсознание. По сути это было неосознанное применение магии мысли, как бы странно это не звучало.

Человеческое сознание штука мощная и загадочная. Именно оно достраивало плетение, созданное печатями, до необходимого вида. Эту 'неосознанную мысль' шиноби подвешивали на активатор, вроде все того же 'Высвобождение огня: большой огненный шар'. И когда они его произносили, их сознание начинало достраивать плетение так, как привыкло.

Постепенно владение техникой можно было довести до одного только активатора, без печатей, и тот произносить мысленно. Но это уже очень высокий уровень по местным меркам.

Пожалуй, я бы мог принять такой путь, если бы любое освоение новой техники не требовало такого упорного труда именно по части создания нужного активатора. На это вполне можно было потратить и год, и больше! На одно заклинание! Нет уж, я лучше пять лет потрачу на разработку теории применения чакры, зато потом буду создавать из нее все, что заблагорассудится, чем за те же пять лет изучу аж десять, к примеру, техник.

С другой стороны легко тратить десятки лет на создание теории, имея впереди еще сотни. Местным же секрет продления жизни пока не известен, их мир молод и жесток, в нем редко кто доживает хотя бы до пятидесяти.

Вот мои пальцы складывают последнюю печать. И передо мной в воздухе вспыхивает совсем небольшая, с кулак размером, пламенная сфера. Известную в мире шиноби технику она напоминает весьма отдаленно. И если ее размер еще можно было объяснить малым количеством затраченной чакры, то темно-багровый цвет пламени, сквозь которое пробиваются ниточки белоснежного сияния, был уже проблемой посерьезнее.

— Маскировка так себе, — скептически заметил Итачи, разглядывая мое творение, зависшее в воздухе.

— Ничего, изменить внешний вид не так сложно. Придется, конечно, пожертвовать некоторой частью мощи, но все равно мое заклинание будет на порядок сильнее аналогичной техники шиноби. Ты лучше скажи, как остальное?

— Если не считать внешнего вида, все выглядело как обычная техника. Для не очень сильного сенсора, — раздался голос Итачи, в глазах которого застыли черные капельки томоэ шарингана.

'Получилось' — появилась в голове полная удовлетворения мысль. Я долго бился над тем, чтобы замаскировать свои заклинания под техники шиноби, и наконец-то мне это удалось. Все выглядело идеально: печати, активация голосовым якорем и даже плетение в точности соответствовало тому, которое показал мне Итачи. Конечно, на эту ширму приходилось тратить некоторое количество чакры, зато внутри находилось чуть измененное заклинание огненного шара из моего мира. По моим расчетам выходило, что подделку почувствует только очень сильный сенсор. Вот только очень сильные сенсоры без соответствующего сопровождения не ходят, и маскировка в случае встречи с ними мне будет уже ни к чему.

Выяснив все что нужно, я взмахнул рукой, отправляя шарик в деревянный манекен, который находился шагах в тридцати от меня. При столкновении огня и дерева все в радиусе двух метров исчезло в буйстве пламени.

— Ну, я бы не сказал, что твое заклинание эффективнее, — все так же бесстрастно сообщил Итачи, оценив причиненный местности ущерб.

— Да что ты понимаешь! Это пока, но с уровнем вложенной чакры разница будет расти лавинообразно. Вы-то свои техники просто раздуваете большим количеством силы, а мой огненный шарик становится лишь плотнее. А у взрыва огонь далеко не самый главный поражающий фактор, слышал такое?

— Да, было что-то такое. Вот только ударную волну умеют переносить без последствий даже чунины. Да и медленное оно у тебя, разве что хромой инвалид не увернется, — все так же скептически сообщил Итачи.

— Это да, медленное. Но ничего, есть у меня пара мыслишек, как справится с этим недостатком, — самодовольно сообщил я шиноби. Иногда его равнодушие начинало меня раздражать!

— Поделишься? — проявил интерес Итачи.

— Почему бы и нет, — я не собирался противиться сложившемуся порядку вещей. Я понимал, что Учиха приняли меня в клан не за красивые глазки, и я должен давать что-то в замен. Именно поэтому меня тренировал Итачи, а не кто-то попроще. Помимо занятий, он должен был вылавливать очевидные для самого меня идеи и знания, чтобы позже адаптировать их под нужды клана. — Самый очевидный путь — это блок самонаведения!

— Если ты ничего не сделаешь со скоростью, то он тебе не поможет. Например от этого огненного шарика я могу уворачиваться до бесконечности, — попытался разочаровать меня Итачи. Но я уже примерно представлял себе скорость шиноби его уровня.

— Знаю. Я же сказал, что это самый очевидный путь, а не эффективный. К тому же блок самонаведения сильно осложняет плетение, — честно ответил я, упустив, что это, в свою очередь, увеличивает энергопотребление в несколько раз и мой источник просто перестанет тянуть такие заклинания. — Следующей мне пришла мысль создать этакий 'разгонный модуль'.

— Это уже интереснее. И как?

— Ну, по расчетам выходит, что до определенного момента энергетически он будет более выгоден, чем самонаведение. К тому же я собираюсь встроить в него адаптационный блок, который будет считывать максимальную скорость противника, определять расстояние до него и выставлять необходимое усилие, — вдохновленно вещал я. После чего вздохнул. — Проблема в том, что 'разгонный модуль' становится отдельным плетением, и навешивать его нужно заранее, причем сам по себе он уже будет требовать солидную часть моего резерва.

— Хм...а адаптировать это свое плетение под печати ты сможешь? — задал интересующий его вопрос Итачи.

— Пока точно нет, сначала надо с теорией ручных печатей разобраться...

* * *

— Идем, Касуто, — моей руки коснулась маленькая девичья ладошка.

— Идем, — я улыбнулся, стараясь подбодрить свою невесту. Ведь в отличие от меня, Асами была обычной девочкой и совершенно естественно нервничала перед неизвестным. Показывать свои чувства на людях маленькой куноичи не позволяло воспитание, но скрываться днем ранее наедине со мной у нее не было никакой необходимости.

Асами Учиха. Когда я встретился с ней в первый раз, у меня в голове даже мелькнула предательская мысль: 'А нужно ли вообще сопротивляться?'. Этой девочке было всего восемь лет, но уже было понятно, что имя 'утренняя красота' досталось ей по праву. Больше всего Асами напоминала хрупкую фарфоровую статуэтку с роскошными длинными волосами необычного для Учиха теплого каштанового цвета, лучистыми карими глазами и робкой улыбкой. Пообщавшись с ней, я убедился, что девочка еще и умна и в полной мере унаследовала силу воли от своего дяди Фугаку.

К счастью, с этой своей слабостью я справился. Может это прозвучит глупо, но жениться я хотел по любви. Странно, наверное, слышать такое от темного мага. Отец в свое время пытался выбить из моей головы эту дурь, но потерпел сокрушительное поражение.

Кстати, именно Асами прояснила для меня ситуацию со свадьбой.

Мне сразу показалось странным, что в этом мире могут существовать не принадлежащие никакому клану шиноби. Понятно, что есть какой-то ценз, балласт и моральные уроды мало кому нужны, но уж таких монстров как два из трех Великих Саннинов и того же Хокаге он объяснить не мог.

Дело оказалось в банальной конкуренции. Когда шиноби уже что-то из себя представлял, на нем мгновенно пересекались интересы сразу нескольких кланов, каждый из которых надеялся заполучить перспективного бойцы. В такой ситуации ничего не значило даже желание этого шиноби. Иногда, получив всего одного воина, можно было так испортить отношения с другими кланами, что последствия всплывали бы еще в течение целого поколения.

Но была в этой системе и лазейка. Превыше всего в мире шиноби ценились родственные связи. Другое дело, что тут трижды подумаешь, прежде чем выдать свою дочь замуж ради такого 'приобретения'. Не смотря на то, что для местной культуры политические браки были в порядке вещей, явление это было нечастным.

По местным меркам мне оказали невероятную честь, отдав в невесты племянницу главы клана.

В итоге мое положение среди Учиха оказалось двойственным. С одной стороны я так и остался Асимару, даже жил в своей старой квартирке, а не в клановом квартале. С другой моей невестой была Асами, что наглядно демонстрировало отношение Фугаку ко мне. В результате я был вроде как сам по себе, но в квартал Учиха заходил совершенно свободно, тренировочными площадками пользовался без ограничений, тренировался под руководством Итачи и даже мог в случае чего рассчитывать на помощь. Но наглеть, конечно же, не следовало, порядки в клане были жесткие.

Я взял Асами за руку и уверенно потянул ее за собой, в аудиторию триста сорок восемь, где собирался класс А. Своим повышением от С я, конечно же, был обязан Фугаку. В дверях мы едва не столкнулись с маленькой принцессой клана Хьюга. Заочно я был знаком со всеми своими одноклассниками, но оценить их самому было в разы интереснее.

Хината Хьюга оказалась в точности такой, какой описывал мне ее Итачи. Принцесса второго по силе клана Конохагакуре была невысокой девочкой с короткими темно-синими волосами и симпатичными чертами лица. Одета она была в обшитую мехом кремового цвета курточку с капюшоном, темно-синие штаны и традиционные для шиноби сандалии. Но, конечно, неповторимой ее внешность делали глаза, радужка которых был бледно-лавандового цвета, почти сливаяся с белком. Бьякуган — второе додзюцу Конохагакуре.

В отличие от шарингана, бьякуган проявляется у всех членов этого клана. И в сочетании с клановым стилем Хьюга — джукеном

* * *

— превращает их в страшных противников.

Так что в честной схватке в тайдзюцу против этой маленькой девочки у меня нет шансов. Конечно, используя свой опыт, я смогу победить, но в чистой технике она уже превосходит меня на голову.

Кстати, как выяснилось, мой стиль Асуры ощутимо проигрывает клановому тайдзюцу Учиха. Правда, в полной мере его могли использовать лишь обладатели полностью активированного шарингана, которыми, к слову, были далеко не все члены клана.

Как рассказал мне Итачи, у их кланового додзюцу были ступени развития. На первой алый зрачок украшала всего одна томое — так тут называли ту запятую, которую я видел в его глазах. Конечно же, на самом деле это была вовсе не запятая, а знак равновесия сродни известному мне инь и янь. Количество томое росло до трех**. То есть сам Итачи владел целиком активированным шаринганом, но таких в клане было всего пара десятков. Разбудивших два томое было больше, что-то около полусотни, но и возможности у них были куда скромнее. Одну запятую рано или поздно получали почти все бойцы клана, но ее влияние было практически незаметным, ограничиваясь лишь немного улучшенным восприятием.

Все обладатели двух томое и меньше могли использовать только весьма урезанную версию кланового тайдзюцу. По моим прикидкам она была примерно на уровне моего стиля Асуры. Хотя как на уровне, победить Учиху в тайдзюцу я бы не смог. В стиле Асуры попросту не было никакой ударной техники. Он был создан магами и для магов, в основе его было уклонение и разрыв дистанции для последующей атаки чарами. И надо сказать, что мне он был куда ближе, чем техника Учих. Все же, в отличие от местных, я в первую очередь оставался магом.

Но Итачи просто-напросто проигнорировав все мои возражение и аргументы. Пришлось осваивать сразу два стиля тайдзюцу.

Мы с Асами пропустили Хинату вперед и вслед за ней вошли в класс. К моему удивлению, в нем оказались и Наруто с Сакурой. А вот Риу угодил в С.

— Привет, Касуто, — шагнула ко мне навстречу Сакура.

— Приветствую, — торжественно поздоровался Наруто, одетый в свободные оранжевые штаны, белоснежную футболку и серую куртку с нехитрым узором. В последнее время парень из одной крайности ударился в другую. То есть из раздолбая превращался в пафосного ханжу.

'Ну да ничего, скоро пройдет, станет нормальным адекватным человек' — подумал я, тоже улыбаясь.

— Наруто, Сакура, позвольте представить вам мою невесту — Асами Учиха, — девочка гордо задрала носик и шагнула вперед. — Асами, это Наруто Узумаки и Харуно Сакура — мои друзья.

— Приятно познакомится, — скорее пропела, чем сказала, моя невеста.

'Да уж, как я не бился, клановая гордость так просто себя не изживает' — подумал я, заметив нотки превосходства в голосе Асами. 'Ну ничего, время еще есть'

— И нам очень приятно, — откликнулись мои ребята.

— Так, все по местам, — в класс, не дав нам договорить, вошел взрослый шиноби в жилете джонина с холодными черными глазами убийцы.

Мы всей компанией заняли место с правого края второго ряда аудитории, которая лесенкой поднималась все выше и выше. Я оказался между Наруто и Асами, которая лишь крепче стиснула мою руку, внешне демонстрируя абсолютное равнодушие.

'Наверняка с Итачи пример берет' — внутренне усмехнулся я. Мой взгляд вернулся к Наруто, который за эти четырнадцать месяцев изменился очень сильно.

Из-за напряженной обстановки в деревни, первые два месяца после восстания я был вынужден провести в гостях Фугаку. Лишь через этот срок мне было разрешено хотя бы просто покидать клановый квартал. Первым же делом я направился на поиски своих учеников. Не то чтобы они были мне дороги, скорее даже наоборот, теперь они были вредны, так как привлекали лишнее внимание, но данное слово нужно было держать.

К своему удивлению всех троих я нашел на памятной полянке в парке. Ну ладно Сакура и Риу, если бы их здесь не было, я был бы разочарован — для обывателей ситуация вошла в норму уже три недели назад. Но Наруто-то с ними что делает? Хорошо хоть, что они не додумались в мое отсутствие учить его таилу. А вот Сакура уже вполне успешно выполняла его, перетекая из позиции в позицию. Если бы я не знал, что активировать ее девочка не может, был бы уверен, что это настоящий проход 'текущей воды'. Риу тоже двигался в таилу, но то и дело сбивался, отрабатывая связками, а не единый проход. Наруто же тренировался в стороне, молотя кулаками и ногами по дереву, уже сбив их в кровь.

Увидев это изуверство, я только недовольно покачал головой. Зачем? Кости можно укрепить и другим способом, куда более полноценным. Первой меня заметила Сакура. Наруто был целиком погружен в свои удары по дереву, работая как бездушный механизм. Риу тоже сосредоточился на своих движениях. Сакура же проходила таилу легко и свободно, сосредотачиваясь не столько на движениях, сколько на мире вокруг. Оставалось только позавидовать девочке — сам я единения с природой достиг только за год ежедневных тренировок.

'Определенно, она будет полезна' — подумал я, ожидая девочки, которая со всех ног бежала ко мне с явным намерением повиснуть на шее.

— Касуто, я так волновалась, — с этими Сакура прыгнула на меня. От ее напора я едва не повалился на холодную после ночи землю. — Тебя дома не было. А еще эти мерзкие Учихи! Я даже во временную администрацию ходила, но там только сказали, что с тобой все хорошо, а больше мне знать не положено.

Девчонка щебетала с такой скоростью, что я с трудом разбирал, о чем она говорит. За это время Наруто и Риу тоже оказались поблизости.

— Успокойся, Сакура, все со мной хорошо. И кстати, я сам теперь Учиха, так что не надо на них ругаться, — я ухмыльнулся, делая вид, что наслаждаюсь произведенным эффектом. Если бы это действительно было мне интересно, результат бы превзошел все ожидания: челюсти всех троих синхронно открылись, а глаза попытались вылезти из орбит.

А затем как из рога изобилия на меня посыпались вопросы. Я старательно держал оборону, оправдываясь 'секретами клана'. В итоге все трое обиделись на меня, но уже через пять минут тренировки забыли об этом. У Сакуры я принял зачет по связкам, затем показал активатор и провел по всей таиле, после чего обессиленная девочка свалилась на землю. Уложив ее под мое любимое дерево, я вернулся к Риу. Показал, где он ошибается, подсказал как лучше запомнить связки тех движений, которые у него не получаются, и оставил заниматься самостоятельно.

С Наруто получилось проще всего, казалось, что он физически не умеет обижаться. С Сакурой он познакомился на пороге моей квартиры. Ну и сцепились рогами, что называется, каждый отказывался рассказывать, откуда меня знает, считая это секретом — ну еще бы, я ведь сам их об этом просил. Но шпионской выдержкой ни первая, ни второй не обладали и быстренько выложили друг другу всю подноготную, после чего решили тренироваться вместе, по крайней мере пока меня нет.

— Меня зовут Умино Ирука, я буду вашим учителем. Как вы все знаете, из-за печальных событий прошлого лета набор в Академию не производился. Сегодня же вы все зачислены сразу на второй курс. Я верю, что вы все этого достойны, — шиноби обвел взглядом притихший класс. — Но должен знать, чему вас учить дальше. Сегодня ознакомительный день — мы пройдем по территории Академии, ознакомимся с основными помещениями и предметами, которые вам предстоит изучать, а так же пообщаемся с вашими наставниками. Но завтра начнется экзамен. В первую очередь я проверю вашу физическую подготовку, оценю контроль чакры, а затем мы проведем несколько поединков, чтобы я представлял, кто из вас что представляет из себя в тайдзюцу. Есть вопросы?

Естественно у детей вопросов не нашлось, у меня, впрочем, пока тоже. Точнее вопросы были, но, что называется, не по теме.

— Тогда встаем и за мной.

'Хм...и зачем только рассаживались?'

*Четвертый Хокаге Минато Намиказе погиб во время нападения Девятихвостого Демона-Лиса на Конохакагуре, из-за чего пост вновь занял Сарутоби Хирузен.

**Мангеке является тайной клана, которую знает ограниченное число людей и ГГ ее сообщать не собираются.

* * *

Джукен — дословно переводится как "мягкий кулак", самый совершенный стиль тайдзюцу в Конохакагуре. Уже один он делает Хьюга крайне опасными бойцами.