Жажда магии. Книга 3. Господство Альянса

Книга 3. Господство Альянса.

Часть 1. Экспансия.

Глава 1.

Ледяной лес Нордскола, географический центр континента. Зима 8936 года от раскола мира.

Я медленно вдохнул морозный воздух, опаливший легкие. Холодно, даже после нескольких десятков лет, проведенных в этих местах, мне так и не удалось привыкнуть к здешнему климату. Но что поделать если добыча, за которой ведется охота, забредает в столь суровые края. Под лапой едва слышно хрустнул снег, вызвав глухое раздражение. Пусть я и обладал немалым опытом, но бесшумно передвигаться по снегу научиться так и не удалось. Хорошо, что противник расположился в нескольких километрах к северу от этого места и не мог меня услышать.

Надо сказать, что на этот раз сатиры смогли забиться в самую глубокую дыру из всех возможных. Еще никогда отряду под моим командованием не приходилось забираться настолько далеко вглубь континента. Собственно, в нескольких десятках километров отсюда начиналась Грозовая гряда, и если бы сатиры решили скрыться там, преследовать их никто бы не взялся. Пусть об обитателях тех мест ходили только слухи, что звучали совершенно неправдоподобно, но даже небольшой шанс встретиться с девятиметровым гигантом, способным швыряться молниями, отбивал всякое желание идти в те края. И, похоже, не только у нас. Сатиры также разбили лагерь рядом, но не в самой гряде. Вот только как бы далеко эти твари ни забирались и как бы хорошо ни прятались, им не повезло, и их лагерь оказался обнаружен драконами, вернее одним конкретным драконом. И я с ней еще поговорю! Или просто обо всем сообщу Ремару.

С другой стороны, Антарию стоит поблагодарить за то, что смогла разыскать столь редкий и в настоящее время почти вымерший вид разумных. Редкими же сатиры стали уже по моей вине, что приятно тешило самолюбие. Возможно сегодня ночью я и вовсе смогу прикончить последних представителей вида. Ради подобного стоило забраться в такую глушь! Смущения от того, что в будущем сатиры присутствовали в армии Иллидана, я не испытывал — каких только глупостей тот Иллидан не совершал и это не повод повторять за ним его ошибки. А сатиры — это потенциальные слуги Легиона, эльфы с искореженной психикой, которым милосерднее всего будет прервать жизнь. И именно это мы сегодня сделаем, причем с выгодой для себя.

Между тем лес, и без того не слишком густой, все больше редел, и в какой-то момент нам открылась заснеженная пустошь, постепенно забиравшая вверх. Из растений на ней были лишь жалкие кустики, совершенно неспособные служить укрытием для отряда, а потому следовало устроить привал и произвести разведку.

— Меларон, отбери несколько теней, пусть проверят подступы к деревне сатиров, — отдал приказание я и углубился в изучение открывшегося мне благодаря магическому взору зрелища.

Одной из привилегий руководителя отряда была возможность перекладывать большинство задач на заместителей, беспокоясь только о проверке результатов. Главное, чтобы твои помощники были такие как Меларон, на которого всегда возможно положиться, ведь он исполнит поручение лучше, чем сделал бы это ты сам.

"И все же, какого демона эти сатиры решили сбежать в Нордскол", — подумал я в который раз за последние несколько тысяч лет. Но ведь и причины для недовольства были. Мне самому, наделенному знанием будущего, так и не пришла в голову мысль, что эти порождения демонов решатся на подобный поступок. С другой стороны, особого выбора у сатиров не было. Или остаться на Калимдоре и умереть, когда их поселение найдет мой отряд, или убежать на другой континент. И они выбрали второй вариант, сумев где-то раздобыть корабли, хотя скорее просто большие лодки, и научиться ими управлять. Не повезло им лишь в том, что оставшиеся на Калимдоре сатиры знали о планах собратьев и рассказали о них на допросах, а потому, когда Альянс решил присоединить земли Нордскола, о проживающих здесь сатирах уже было известно. Впрочем, ни эти твари, ни тролли племени драккари препятствием для наших войск не стали. Они просто не могли ничего противопоставить объединенной мощи син`дораев, дворфов и красной стаи. Единственное, чего они смогли добиться — это замедление темпов освоения Нордскола. Хотя климат тому виной скорее, чем любые разумные.

За три тысячи лет, что Альянс занимался заселением Нордскола, были обжиты только три области. Первая из них — Ревущий Фьорд, в котором расположилась одна из самых защищенных крепостей Королевства син`дораев. Причиной тому был относительно мягкий для этого континента климат. Память Иллидана подсказывала, что именно в этих краях Артас найдет свой меч, но я сомневаюсь, что юный наследник престола вообще появится в этой действительности, как и Плеть. Хотя кто их знает... В настоящий момент Ревущий Фьорд был одним из самых безопасных мест в Нордсколе, так как именно с него началось освоение этого континента. А еще от всех остальных опасностей этого материка нас защищали Седые Холмы и обитавшие в них беорны. Испокон веков они жили здесь под покровительством своего полубога Урсока*, бывшего куда как более простым и понятным существом, нежели Кенариус. Возможно, именно благодаря его характеру, не предполагавшему хитростей и уверток, беорны стали Альянсу пусть не союзниками, но уж добрыми соседями точно. А всего и требовалось, что помочь им в войне с троллями да дать возможность защищать самих себя, а заодно и нас, от угроз со стороны центральной части материка. Мы помогли им освоить земли к западу и северо-западу от Седых Холмов, и беорны легко проглотили эту наживку и уже спустя несколько сотен лет прочно обосновались в тех краях, оттягивая на себя силы диких племен троллей, синих драконов и простого дикого зверья.

Куда опаснее была прежняя обитель племени драккари, Зул`Драк. Нет, сами тролли ничего не могли противопоставить Альянсу, ведь они сильно деградировали со времен раскола. А ведь еще во времена до катастрофы племена драккари считали дикими даже сородичи, так что их нынешнее состояние было тем более плачевно. Однако, в Нордсколе обитали не только они, но и нерубы, а также драконы синей стаи, и вот с ними общение было не в пример сложнее. Как ни странно, но с подземными жителями проблемы были не столь значительны. Нет, если бы не знания Иллидана, я бы первым поддержал решение идти войной на разумных пауков, уж больно они напоминали силитидов. Однако, полученная память недвусмысленно намекала на то, что нерубы не станут присоединяться ни к Легиону, ни к Древним, ни к кому иному. А если не лезть в их пещеры, то и вовсе предпочтут уединение и покой. Собственно на этом и было построено соглашение с ними, предполагавшее игнорирование друг друга. Что касается синих драконов, то с ними ситуация обстояла куда труднее. Малигос смог очнуться от своего помешательства только спустя шесть тысяч лет после раскола мира, то есть именно в тот момент, когда силы Альянса вторглись в Нордскол. И, едва ощутив в син`дораях биение магии, Аспект поспешил отправиться на поиски ее Источника. По крайней мере, именно так возможно было понимать прибытие Малигоса на Калимдор вместе с несколькими верными драконами синей стаи. Вот только здесь его уже ждали.

Алекстраза, Антария, несколько десятков драконов красной стаи, хорошо разросшейся за прошедшие века, а еще тысячи арканных магов и друидов верхом на грифонах и гипогрифах — этого было более чем достаточно для победы над Аспектом Магии, и он это понял. И потому согласился на переговоры. Их результатом стало заключение торгового договора, согласно которому драконы, в обмен на произведенные ими артефакты и магические ресурсы, получали энергию нового Источника, заключенную в кристаллы, которую они впоследствии могли направить на развитие своих детенышей. Стоит сказать, что энергия Источника Ста отражений оказалась невероятно полезной для зарождения жизни, возможно благодаря силе, которой поделилась с ним Алекстраза. Благодаря этому синие драконы действительно получили возможность восстановить свою численность, на тот момент наименьшую из пяти стай. Что касется числа син`дораев, то мы уже смогли превзойти свою численность до раскола мира и кажется не намерены были останавливаться. Еще одним последствием влияния Источника Ста отражений стало изменение цвета кожи моего народа. Она приобрела более насыщенный красный оттенок, из синего и сиреневого превращаясь в фиолетовый. Также частым явлением стали яркие, пропитанные магией волосы, порой сверкающие настоящим пламенем и столь же необычные глаза. Изменения эти более всего коснулись родившихся после создания Источника, но и те, кто жил ранее этого, не избежали перемен.

В настоящее время главным для Альянса было то, что Малигос и синяя стая не обращали внимания на тех, кто жил за пределами их границ, и снисходили до переговоров с Алекстразой. Вполне успешных, если судить по тому, что нападений со стороны Малигоса и его подопечных не было. Однако Зул`Драк оставался местом беспокойным и большинство молодых син`дораев, желавших испытать себя в бою, а также значительная часть иллидари располагались именно там. Но это и было одним из мотивов для захвата Нордскола — проверка своих сил перед действительно опасной войной.

Если перечислять все причины, что заставили Альянс прийти в Нордскол, то на первое место встали бы ценные руды, что желали добывать в этих краях дворфы. Жадным бородачам было недостаточно найденного в Калимдоре, и они желали получить новые месторождения. А так как создание големов и артефактов за последние несколько тысяч лет превратилось в совместное предприятие, эта цель была интересна и син`дораям.

В свою очередь, мой народ три тысячи лет назад столкнулся с проблемой перенаселения. Вернее не так. Сама проблема только наметилась и не встала бы остро еще долго, однако молодые эльфы, родившиеся после Раскола, в то время отчаянно искали применения своим силам, жаждали прославиться в битвах с врагами, как это случалось во времена Войны Древних. Их энтузиазм желательно было направить в нужное русло, пока они не сделали этого сами.

К тому же, это соответствовало планам Ремара и моим собственным, в которых значилось не давать син`дораям погрузиться в сон, как это сделали наши южные собратья. В связи с этим, в обществе часто звучали воинственные призывы. Из-за этого мы старались привнести в жизнь эльфов различные новшества, не давая им укрепиться в мысли о неизменности бытия. Раз за разом Ремар, я и Майев напоминали им о будущем вторжении демонов, к которому мы должны быть готовы. Колонизация Нордскола стала прекрасной возможностью оживить эльфов, показать им новую цель, дать новый мир для исследований. Тем более, что Алекстраза не слишком старалась защищать обитавших здесь троллей и сатиров, настаивая лишь на мирном сосуществовании с остальными расами. Красная стая и сама не отказалась от получения новых мест, безопасных для молодняка.

Так и получилось, что Альянс впервые смог организовать единую военную операцию, задействовав в ней более ста тысяч син`дораев и дворфов и почти сто красных драконов — все силы, что возможно было собрать в тот момент. На самом деле, для достижения поставленных целей хватило бы и четверти использованных ресурсов, но нужно было опробовать взаимодействие трех рас друг с другом, дать опыт военных действий молодым эльфам и провести первую пробу сил в преддверии грядущих сражений. И нам это удалось, Нордскол подчинился Альянсу.

Стоит сказать о другом месте, что было заселено нашими народами. Это были низины Шолазар, по утверждениям Алекстразы, бывшие тайным местом для экспериментов титанов по созданию новых видов существ. Место это было окружено горами, и добраться по суше или морю до него оказалось почти невозможно. Однако, в распоряжении Альянса были драконы, гиппогрифы и грифоны, а потому это не стало проблемой, и вскоре затерянный край оказался связан с королевством новым телепортом.

Очнувшись от воспоминаний, я обратил внимание на приближавшегося ко мне Меларона. Он был спокоен и нетороплив, ступая по земле немного грузно, словно беорн. Отсутствие суеты в его движениях говорило о том, что все идет согласно намеченным планам, и нет нужды торопиться, а потому я просто вперил в него вопросительный взгляд.

— Тени вернулись, разведка обнаружила два десятка строений, защищенных лишь слабой оградой. Она может уберечь от хищного зверья, если оно не будет излишне агрессивным, но вот нас не остановит.

Я кивнул, подтверждая, что услышал сказанное. Два десятка строений... Сатиры, ради выживания вынужденные держаться вместе, были, тем не менее, не слишком рады этому. Каждая особь предпочитала селиться в отдельном жилище, на некотором отдалении друг от друга. Помимо самцов в домах могли проживать еще и самки, но это касалось только самых сильных особей, что смогли приумножить свои силы и, главное, частично сохранить разум. К слову, сохранение разума и магическая мощь были напрямую связаны, а потому самые сильные маги сатиров могли считаться условно разумными, в то время как слабейшие особи более напоминали диких зверей в худшем их исполнении. Стоит также сказать, что, как и в иных поселениях сатиров, детей мы не найдем. Видимо поспешно проведенная инициация не позволяла этой расе иметь потомство, что откровенно радовало.

Нападение следует проводить ночью. Пусть сатиры и не уступают нам в остроте ночного зрения, но в плане магии ночью мы будем их превосходить благодаря Источнику ста отражений. Интересно, как скоро наступит нужное нам время? Вздохнув, лезу в карман и достаю продукт совместного моего и дворфов творчества — очки. Водруженные на нос, они показали мне расплывающуюся, обладающую искаженными красками картинку, в которой все же возможно было разглядеть заходящее Солнце. Увы, но в даль, они по-прежнему показывают плохо, хотя я уже могу с их помощью читать. И все же это брак и через некоторое время я с облегчением его убрал. Этот артефакт позволял мне преобразовывать воспринимаемую в виде магической энергии реальность в привычную для простого эльфа форму. По крайней мере в теории. А на практике способ был еще далек от идеала и требовал дальнейших исследований. Время у меня было и кто знает, возможно через несколько лет удастся довести эту разработку до ума? Пока же она вызывала лишь смех у моих подчиненных, но метко брошенный камень, как сейчас, исправлял подобную неприятность. И когда только им надоест?

Меж тем Солнце, наконец, зашло, и это означало, что пришло время действовать. По телу, что вбирало в себя силу Источника, пробежало ощущение возрастающей мощи. А зрение уловило момент, когда стали затихать в своем селении сатиры. Число особей заметно возросло, так как многие вернулись с охоты — основного занятия этой расы, прекрасно удовлетворявшего их инстинкты. По периметру лагеря застыли четыре фигуры часовых.

Первая часть операции прошла успешно. В один момент за спинами часовых встали тени и, зажав им рты, вонзили кинжалы в тела. Удары были не смертельны, но сами лезвия пропитывались ядом, что парализовывал своих жертв. Умирать им было пока рано. Шума от устранения стражи не было, и потому никто в деревне так и не проснулся, а значит вносить изменения в отработанную тактику не потребуется. Сотня син`дораев проникает через ограду и распределяется по территории лагеря, делая все тихо и в то же время быстро. Уже через минуту по отданному мной сигналу двери строений разлетаются от ударов, а внутрь зданий залетают артефакты.

Разработка моих собственных мастерских выпуская усыпляющий газ одновременно ударяла по окружающему пространству зарядом энергии, что должен был вызвать паралич мышц. В большинстве случаев этого оказывалось достаточно, чтобы разобраться с противником, но всегда были и исключения. Именно рядом с таким я и оказался. Старший из сатиров успел среагировать и защититься от атаки, а затем смог и отразить мой первый удар. В самом помещении помимо сатира находились сразу четыре самки, все без сознания в результате работы артефакта.

Желательно было взять в плен всех пятерых, что накладывало ряд ограничений, незначительных к слову, ведь подобные операции были проделаны уже так много раз, что и этот не мог представить разнообразия. Я просто устремился в ближний бой, нацеливая удары на конечности, и не останавливая ни на секунду свой натиск. Любые попытки контратаковать мгновенно пресекались ментальными ударами, что за прошедшие тысячелетия хоть и не смогли обрести тонкости и изящности, зато бить стали намного больнее. Завершилась дуэль очень быстро, хоть и несколько неожиданно. В спину сатира влетел чакрум, а его рука оказалась отделена от тела глефой. Все вместе это привело к победе, но, тем не менее, поставило под угрозу жизнь пленного, а потому я попросил одну из теней провести лечение.

Тени были жрицами и членами созданного Майев ордена Элуны, ставившего своей целью не только служение Богине, но и защиту син`дораев. И защищали они Королевство с тем же упорством, с каким это делала их настоятельница. В каждом отряде иллидари служило как минимум четверо теней, и каждая из них по праву занимала свое место. Жаль в этом походе не участвовала сама Майев, но жрица была слишком загружена заботами для того, чтобы часто выбираться на охоту. С другой стороны, она не слишком одобряла проводимые мною ритуалы.

— Свяжите их и перенесите на юг за ограду, — отдаю приказ и иду в указанном направлении.

Местность в той стороне достаточно ровная и, стоит только освободить ее от снега, как получится подходящая площадка для начертания рунического круга. В этот раз откладывать мероприятие не с руки, Ремар просил меня не задерживаться и как можно раньше вернуться в Джеденар. А значит не стоит бездумно глядеть на заснеженное поле и нужно приступить к работе.

Простое огненное плетение очистило землю от снега, льда и срезало выпирающие кочки, после чего настал черед вычерчивать руны. Эту работу я не доверял своим подчиненным, все же никто из них не был мастером артефакторики и потому мог ошибиться в знаке, а умереть по столь нелепой причине было бы в высшей степени обидно. Так что приходилось терять время ради собственного спокойствия. Магическим зрением осмотрев пойманных сатиров, я пришел к выводу, что в этот раз потребуется только семь лучей для проведения ритуала. Не слишком много — за последние тысячелетия были ритуалы и с куда большим количеством лучей, но в этот раз просто сам материал оказался достаточно высокого качества. Сраженный сатир вполне мог быть среди приближенных Азшары, хотя в те времена он должен был быть значительно слабей.

Руны отлично наносились на спекшуюся от огня землю, работа проходила споро, ведь была привычной, и даже необходимость нанести несколько сотен рун не слишком впечатляла, бывали ритуалы и сложнее. Иллидари скучающе наблюдали за моей работой. Не все из них одобряли такие меры достижения силы, но все без исключения молчали, за столетия убедившись в отсутствии побочных эффектов. Более половины и вовсе согласились проводить подобные ритуалы, однако использовать сатиров в них мог только я. Все же энергия скверны слишком опасна, чтобы рисковать здоровьем и рассудком подчиненных. Это мне она не вредила благодаря той жгучей смеси, что текла в теле, а вот что касается других... Выяснять это не хотелось.

Нанеся последнюю руну я оценил полученный результат. Внимательно, неторопливо, фокусируясь на каждом участке отдельно. Слишком нетерпеливые маги долго не живут, особенно если используют опасные ритуалы, такие как этот. Я провел их не меньше тысячи, а контролировал проведение вдвое большего числа, поэтому возможность ошибки минимальна. "Но это не повод забывать об осторожности!" — в который раз одергиваю себя. Проверка показала, что все в порядке, и я продолжил.

Отдаю распоряжение, и семь сатиров занимают места в рунном круге, что вмещает в себе звезду из семи лучей. Остальные пленные побудут ближайшие годы в заключении. Ритуал нельзя проводить слишком часто, иначе воздействие на сознание и энергетику организма становится слишком значительным. И да, это мне удалось установить опытным путем, и повторять подобное еще раз я не собираюсь.

Очищаю сознание с помощью глубокой медитации, отбрасывая прочь эмоции, а затем магией активирую заложенные руны. Их задача — не выпускать за пределы круга извлеченную из жертв энергию. Да, стоит смотреть в глаза правде, именно жертвами сатиры и были. Этот способ развить свой магический потенциал оказался наиболее эффективным из всех испробованных. Уже сейчас я обладаю силой, более чем в семь раз превосходящей мои показатели во времена создания Альянса. Конечно, отчасти это результат прожитых лет и многих тренировок, но данные обряды также сыграли очень большую роль. Это позволит в грядущей войне на равных сражаться с натрезимами, хотя встречаться с Архимондом и Кил`джеденом мне по-прежнему не стоило. Проводимый сейчас ритуал, под названием "Поглощение", сможет еще на несколько процентов увеличить мой резерв, и, кто знает, может быть именно эта сила станет когда-нибудь решающей?

Обладая магическим зрением, я мог увидеть, как со всех сторон ко мне устремились потоки энергии, впиваясь в тело. За все должна быть установлена цена, а за проведение этого обряда платой была боль, не столь и сильная, но пронизывающая все тело, и вызывающая неприятные воспоминания о ритуале, что провел надо мной Архимонд. В конце концов, и тогда и сейчас в мое тело попадала скверна, пусть в этот раз ее было и не столь много.

"Поглощение" длилось долго, ведь совокупный объем магической и жизненной энергии жертв превышал мой резерв в два раза. Потоки скверны проходили сквозь мое тело раз за разом до тех пор, пока не становились частью моей энергетики или не растворялись в окружающей среде. Полчаса боли, пусть привычной, но все же как хорошо, что подобный ритуал можно проводить только раз в пять лет! И в настоящий момент совершенно не испытываю недовольства от того, что так часто приходится делать в нем перерывы. Обряд завершился, и я смог остановить кровь, текущую из кое-где потрескавшейся кожи. Стоять удавалось с трудом, голова раскалывалась, и каждая клеточка тела отзывалась болью, но вместо того, чтобы упасть на землю и хоть немного прийти в себя, я направился к другому рунному кругу. Там меня уже ожидали четыре тени, готовые начать новый ритуал под названием "Очищение".

Он был мной разработан примерно в то же время, что и проведенный несколькими мгновениями ранее. Прекрасно осознавая всю опасность скверны, попадающей в тело вместе с энергией сатиров, я не мог не озаботиться очищением организма. Наиболее удачным решением стали практики жриц. Только то, что мною каждый раз проводились ритуалы, а за моим состоянием имела возможность наблюдать лично Майев, примиряло окружающих с такими вещами. Я же был не против: "Очищение" было как полезным, так и совершенно безболезненным обрядом, что особенно радовало, учитывая набор ощущений во время первого ритуала.

Теням потребовалось всего несколько секунд для того, чтобы организоваться, после чего рунный круг наполнился энергией Элуны. Она, как и сила сатиров несколькими минутами ранее, начала вливаться в мое тело. В основе этих ритуалов был заложен один и тот же принцип, пусть и разное содержание. К сожалению из-за его проведения, не получалось ассимилировать всю извлеченную энергию. Жаль конечно, но безопасность разума важнее.

Процедуры завершились спустя час. Жрицы всегда ответственно подходили к работе, и я подозревал, что в таком рвении было замешано влияние Майев. Зная ее методы, не сложно было догадаться, что ждало нерадивых подчиненных в случае ошибки. Моя жена всегда на дух не переносила небрежное отношение к работе. В свое время разразился скандал, когда почти сотня жриц покинула Королевство и попросилась в подчинение Тиранд. Майев встретила это известие с искренней радостью, попросив передать конкурентке, что "отбросами пусть питаются на юге, а нам такого... не надо". Жрицы просьбу не выполнили, но Тиранд о сказанном все равно узнала и попросила передать в ответ нечто схожее. Любят они друг друга, да...

Осознав, что из-за усталости после ритуала уже едва могу переставлять ноги, я отдал распоряжение о ночлеге и направился спать сам. Сегодня контролировать перемещение столь большого отряда я был уже не в силах.

Глава 2.

Ритуал завершился поздней ночью, и потому проснулся я уже под вечер, полный сил и злости. Последнее из-за боли, прокатывающейся по телу, что обещала сопровождать меня еще несколько ночей. Увы, но легкие пути достижения силы всегда оборачиваются чем-то очень плохим, доказано мной из будущего, а потому приходится идти путем медленным и болезненным. Но с другой стороны, результат очень и очень радует, пусть в настоящий момент по объему магического резерва я и не достиг уровня после поглощения Черепа Гул`Дана, но уже близок, очень близок. И при этом все еще не отрастил рога на голове, в отличие от Малфуриона.

Улыбнувшись старой, но до сих пор не потерявшей популярности шутки, я вышел из палатки, посмотрел на небо, вздохнул и достал очки. До наступления ночи оставался еще час, и этого было достаточно для того, чтобы собрать вещи и перекусить, благо еще сохранилась еда, приготовленная Майев. Удивительно, но прошло уже столько времени, а я так и не привык к такой заботе, каждый раз она оставляет теплое чувство в душе. За поглощением ужина меня и застал Меларон.

— Отряд готов к выступлению, — сообщил мой заместитель.

— Выступим через полчаса, так что пусть готовят большой портальный круг.

Пока остальные работали, я опустился прямо на снег и погрузился в медитацию, упорядочивая сознание. Это занятие стало для меня постоянным после начала проведения ритуалов, и сейчас требовалось особенно остро. Тем более что после перемещения я не смогу уделить ему время.

— Иллидан, портал готов, — вырвал меня из транса голос Меларона.

Кивнув, я двинулся к иллидари и пленным, собравшимся в круге. Всего выходило более ста тридцати разумных, что является моим пределом на данный момент из-за последствий ритуала, да и расстояние достаточно велико, не стоит рисковать.

— Дат`Келат, передай мне энергии, — я не рискнул перенапрягать тело после ритуала.

Впрочем, предосторожность оказалась излишней, перемещение прошло без происшествий. Мы оказались в городе Нордрин, или Северной крепости, известной прежде под названием Гундрак. Выказывать уважение прежним владельцам никто не стал, как и слишком долго думать над названием, но надо сказать, новое имя цитадели хорошо подходило. А еще она стала не в пример надежней прежнего сооружения благодаря работе дворфов и син`дораев. Важное стратегическое значение этой крепости, контролирующей северные области континента, заставило нас построить крепкие стены, снабдив их артефактами, лучшими пушками и требушетами. А еще создать малый Источник, способный поддерживать щит над городом даже против Легиона или стаи драконов.

Здесь наши с иллидари пути разошлись. Им полагалось сдать пленных и отдохнуть от похода, я же должен был переместиться порталом в Джеденар, "временную" столицу, носившую это звание уже девять тысяч лет.

Перемещение через порталы было весьма дорогим удовольствием, так как требовало много энергии, потребляемой из объемных накопителей, но я мог пользоваться этой услугой бесплатно, благодаря своему статусу, что приятно грело душу. Телепортировавшись, я направился непосредственно во дворец к Ремару, а точнее — к королю Дат`Ремару. Наши с ним отношения с момента коронации не слишком изменились, а потому о его статусе каждый раз приходилось себе напоминать.

Резиденция короля син`дораев могла впечатлить даже тех из разумных, кто еще помнил дворец Азшары. Нет, она не была столь изящна, как то древнее сооружение, что покоилось теперь на дне морском. Здание представляло собой символ могущества трех рас, объединившихся в Альянс. Монументальное сооружение в лучших архитектурных традициях расы дворфов, но соединившее в себе плавность линий и магическую мощь син`дораев. Алекстраза же преподнесла свой дар в виде драгоценных камней, что были обработаны драконьим дыханием и магией, завораживая посетителей переливами красок.

Никем не задержанный — руны в камне мгновенно подтвердили мою личность, я прошел к кабинету Ремара. И, предварительно постучавшись, толкнул дверь, не дожидаясь разрешения войти. В комнате я застал привычную картину. Король всех син`дораев делал вид, что работает, однако его сосредоточенный вид совершенно портила девушка, сидевшая на краю стола и весело болтавшая ногами. При моем появлении она радостно улыбнулась и спрыгнула со своего места, где специально для нее был всегда освобожден угол.

— Иллидан! Как я рада, что ты вернулся! Как прошла охота? Ты смог поймать тех сатиров, что я нашла? Было интересно? Мне стоило идти с вами? — проговорив все это на одном дыхании, Антария буквально телепортировалась ко мне, поцеловав в щеку, после чего вновь опустилась на прежнее место.

Я мог только сочувственно посмотреть на друга, что уже давно потерял надежду на то, что его жена хоть на йоту повзрослеет. Но с другой стороны, он, я, да и все окружающие любят Антарию именно такой, легко прощая ей столь легкомысленное поведение. Все же за девять тысяч лет все успели привыкнуть к столь необычной королеве.

— Все было очень скучно, — поспешил заверить я, опасаясь в следующем походе увидеть в своих рядах неугомонного дракона, — сражение заняло буквально несколько минут, а из всех врагов только один смог оказать сопротивление.

— Хорошо, — с сомнением сказала женщина, однако уже в следующий миг загорелась новой идеей. — Все равно в походе уж точно будет интересно, и я смогу поучаствовать в историческом событии!

Со стороны стола раздался горестный вздох, что Ремар даже не попытался скрыть. Очевидно, что его жена собралась отправиться на поиск новых приключений, надеюсь, не в моей компании? И что это за поход? Последний вопрос я и задал.

— Силитиды в своих норах зашевелились. Они уже начали совершать набеги, и вскоре следует ожидать полноценное нашествие. В таких условиях Лесному Союзу будет не до наблюдений за Альянсом. Так что мы сможем атаковать троллей Восточных королевств. Но придется действовать быстро, необходимо успеть до атаки силитидов.

Новость была достойной того, чтобы упасть в кресло и глубоко задуматься. Именно этой ситуации мы ожидали последние две тысячи лет. С тех пор, как достаточно утвердились в Нордсколе и смогли взглянуть на новую цель. Северный материк с самого начала подразумевался как плацдарм для будущего наступления, а если быть точным, такая роль отводилась Ревущему Фьорду и его заливу Кинжалов. Именно там располагались стационарные телепорты, что станут перевалочным пунктом между Калимдором и Восточными королевствами, и там же мог разместиться весь доступный син`дораям флот, крупнейший во всем Азероте. Две тысячи лет ожидания. За это время численность разумных, составлявших Альянс, увеличилась, а промерзшие земли Нордскола могли дать не слишком много места для обитания. Сейчас было самое удобное время для приобретения новых территорий. За следующую тысячу лет, если нам не придется вступить в кровопролитную войну, завоеванные земли окажутся освоены и смогут стать еще одним кирпичиком в фундамент могущества син`дораев и союзных нам рас. К тому же, эти земли можно будет предложить дренеям, идея о союзе с которыми была весьма перспективна. Пожалуй, ее реализацией необходимо заняться в ближайшие годы, но сейчас речь была не об этом.

— Алекстраза на эту войну согласилась уже давно... Ее взгляды не изменились?

— Она и ее стая склонны к поддержанию мира, но показанные тобой воспоминания смогли убедить ее в необходимости собрать все силы для будущей войны с Пылающим Легионом и Древними. Она не станет нам мешать, если этот конфликт затронет только троллей и никого иного.

Мне оставалось лишь кивнуть. Воспоминания, что хранились в моей голове, были продемонстрированы Аспекту Жизни еще три тысячи лет назад, в преддверии высадки в Нордсколе, и значительно повлияли на мировоззрение Алекстразы. По крайней мере она не стала настаивать на сохранении расы троллей, что могли стать как союзниками Пылающего Легиона, так и Древних, но никак не нашими друзьями. Правда, остальные Аспекты гарантированно придерживались иных взглядов, и потому стоило начать полномасштабный конфликт в тот момент, когда они окажутся отвлечены.

— В чем моя задача? Ведь не просто так ты выдернул меня из Норскола? — обратился я к другу.

— Ты должен от имени Альянса предложить Лесному Союзу помощь в будущей войне с силитидами. Да, мы не останемся в стороне, — пояснил Ремар, увидев мой вопрошающий взгляд. — А еще мы готовы помочь им в столкновении с тауренами прямо сейчас.

— Если Тиранд согласится, какими будут наши действия?

— Направим на разведку часть наших воздушных сил: гипогрифов, грифонов, драконов. Приблизим свои войска к землям тауренов, думаю, быкам этого будет достаточно. Но ты не полетишь! — припечатал Ремар, заметив загоревшийся интересом взгляд жены.

— Конечно, не полечу, — подозрительно легко согласилась та и тут же добавила, — я ведь отправлюсь в поход с Иллиданом в Восточные земли.

— Сколько тебе говорить, что на войне опасно, это не забава...

— Ремар, я ведь была на войне и знаю, что это такое, — на мгновение Антария преобразилась, с ее лица исчезло беззаботное выражение, взгляд потускнел, но это длилось лишь мгновение, — однако не участвовать в таком путешествии я просто не имею права!

Со стороны стола донесся глухой стук. Кажется, это Ремар пытался пробить головой дерево, но у него в который раз не получилось. Еще он едва слышно шептал проклятья, но из тех слов, что можно было разобрать, я расслышал только много раз повторенное "За что?". Этот вопрос повторялся из раза в раз на протяжении последних девяти тысяч лет, но ответа Ремар так и не получил, зато в точности понял эмоций своей тещи, Алекстразы. Та отдавала дочь с выражением радости и легкого сочувствия на лице.

— Дорогой, я ведь все равно попаду или к силитидам, или на восточный материк, так что ты выберешь? — Антария всегда оставляла решение за мужем, жаль предлагаемый выбор его никогда не радовал.

— Отправляйся с Иллиданом, но только при условии беспрекословного подчинения, — сдался Ремар, отлично знавший, что удержать свободолюбивого дракона он все равно не сможет. Мое же мнение тем более никого не интересовало.

— Спасибо!

Пока я тактично отвернулся, Антария не замедлила показать свою благодарность мужу. Стоит сказать, что пусть они были и очень странной семьей, но действительно счастливой, хотя Ремар и не уставал жаловаться мне на очередные выходки супруги. Да и двое детей это подтверждали. С их рождением было много хлопот. Антарии вместе с Алекстразой пришлось использовать чары, на несколько лет превратившие ее в эльфийку, с запертой в теле сущностью дракона, но в результате она смогла родить сына и дочку от эльфа. Дракоэльфы у семейной пары, правда, не получились, скорее просто сильные маги, с предрасположенностью к огню, и излишне вспыльчивым характером. Мои отношения с детьми Ремара и особенно его сыном не сложились. Увы, я готов был прощать другу его циничные взгляды и неоднозначные решения, но воспитанный по тем же принципам сын доверия у меня не вызывал.

— Так послание Тиранд составлено? — спросил по прошествии некоторого времени.

— Да, возьми его на столе, — ответил Ремар и я, взяв конверт, покинул кабинет, чувствуя себя здесь лишним.

Послание было весьма срочным, и по идее его необходимо было как можно скорее доставить получателю. Запас маны после перехода почти восстановился, а потому можно спокойно переместиться в столицу калдораев — Дарнас, к Тиранд. Вот только после месяца отсутствия я определенно должен был посетить мастерские и навестить Майев. Причем логика подсказывала, что жену стоит проведать в первую очередь, если у меня нет желания прочувствовать неприятные последствия иного решения. А искать ее в это время следовало в главном храме Элуны, что располагался совсем недалеко от дворца. Туда я и направился.

Если дворец был детищем трех рас, то храм Элуны создавался син`дораями и только ими. Имея возможность сравнить, я мог с гордостью сказать, что святилище в Джеденаре было величественнее и утонченнее главного храма Дарнаса. Оно было создано из темного камня, украшенного серебряными узорами, и ни в одной детали здания нельзя было найти прямой линии. Плавные линии, круглые окна, и громадный купол, исполненный из необычайно прочного и чистого стекла — храм этот был величественен и красив, особенно внутри. Ведь каждый вошедший буквально купался в лунном свете, почти мог потрогать его на ощупь и не было значения в какое время дня или ночи приходил посетитель. Ведь камни, установленные арканными магами, хранили лучи Богини.

Главный храм Джеденара всегда был полон прихожан, и этот час не был исключением. Однако, переступая порог этого удивительного места, где казалось возможным расслышать дыхание Богини, ты этого не ощущал. Казалось, что в этом месте нет никого — только ты один. На долгие мгновения я остановился, впитывая эту невероятную атмосферу, но затем все же вспомнил о том, зачем я сюда пришел и быстро пересек зал, проникнув в одну из дверей, уводивших во внутренние помещения храма. И стоит сказать, что едва я покинул главный зал храма и углубился в его недра, как окружение сменилось на прямо противоположное. Вместо благословенной тишины воздух наполнился криками и звоном оружия, а также давлением магии и силой воплощенной энергии Элуны.

Но беспокоиться было не о чем, ведь такая атмосфера существовала здесь постоянно. Это было одно из нескольких мест где, под руководством самой Майев, проходила подготовка "теней". И сейчас я мог увидеть свою супругу, занятую любимым делом — наставлением тумаков подчиненным. Фигура в тяжелых, покрытых рунами доспехах крутилась в центре зала, отражая атаки двух десятков "теней". Некоторые из них вступали в ближний бой, другие кидали чакрумы со средней дистанции, а третьи стреляли из лука, однако успеха это не приносило — Майев отражала все удары, постепенно выбивая одного за другим своих противников. А когда число их сократилось наполовину, сражение и вовсе прекратилось. Причина тому — те принципы, что вбивала в головы "теням" верховная жрица. А именно необходимость отступать от более сильного врага, чтобы вернуться позже и ударить в спину. Кому-то подобное могло показаться неблагородным, однако Майев и ее подчиненных вел долг, и он требовал добиваться поставленной цели любыми средствами.

— Да пребудет с тобой воля Богини, Иллидан, — произнесла Майев, как только увидела меня, застывшего на краю тренировочной площадки. Пусть приветствие ее и было формальным, я почувствовал, как она обрадовалась моему появлению. На лице ее ничего не отразилось, но я чувствовал эмоции, которые жрица не пыталась скрывать.

— И пусть тебя не оставляет воля Элуны, — ответил я. Такая встреча могла показаться странной для супругов, но Майев настаивала на том, чтобы соблюдать формальный тон перед подчиненными, а я не находил причин с ней спорить. В конце концов, подготовка и традиции "теней" совершенно отличались от тех, что были у иллидари. Среди жриц Майев поддерживалось неукоснительное соблюдение предписанных уставом правил и не мне было нарушать эти установления.

— Если уж ты пришел сюда, Иллидан, как насчет того, чтобы принять участие в учебном поединке? — между тем спросила жрица.

— А какой будет моя награда? — с улыбкой спросил я.

Майев нахмурилась, услышав мой насмешливый тон, но долго сохранять оскорбленный вид ей не удалось, и в итоге она ответила, постаравшись не выдать истинных чувств:

— Исполнения желания будет достаточно?

— Более чем, — ответил и начал снимать доспехи.

Пусть победа в этом поединке и была желанной, но более всего мне хотелось испытать приобретенные за время долгих тренировок умения. И сейчас как раз был подходящий случай, ведь подчиненные Майев не те, кто разглашает секреты. В этом "теням" я могу доверять даже больше, чем иллидари.

Глубокое сосредоточение и обращение к магии, запертой в теле. Можно сказать, что она течет в моих жилах, но это было бы не верно, ведь глубокое исследование доставшихся мне способностей показало, что бесконечно частый контакт с Источником, купание в нем, создание новых очагов магии и постоянное использование энергии из бочек изменило мое тело. Сделав ману неотъемлемой частью меня, поместив ее в каждую клеточку, каждый орган. Это в свою очередь означало, что если для всех эльфов потеря Источника грозит жаждой магии, для меня это событие станет смертью, если только я не найду новый источник энергии. Так как теперь магия была необходима мне для жизни. Весьма неприятно узнать о такой уязвимости, но ведь есть и обратная сторона.

Глубокое сосредоточение и кончики пальцев начинают размываться под взглядом, словно бы обращаясь в плотный туман. Но самым интересным было то, что руки по-прежнему сжимают рукояти глеф. Между тем волна изменений начинает распространяться все дальше, охватывая кисть, затем добираясь до локтя, приближаясь к плечу, охватывая кожу, забирается глубже. То же самое происходит с ногами, которые превращаются в сгустки энергии, повторяющие очертания прежнего тела. Изменения нарастают и... останавливаются. Увы, но завершить полное преобразование в энергетическую сущность мне не удается. Последний шаг, преобразование внутренних органов и мозга остается слишком сложным и главное опасным, чтобы спешить с ним. Впрочем и нынешнее состояние довольно сложно поддерживать, ведь требуется совмещать настоящую плоть и энергетическую, и поддерживать это состояние даже во время боя. Однако есть в таком положении и значительные преимущества.

Делаю шаг вперед, и тело слушается меня легко и свободно. И в этом нет ничего удивительного, ведь мой вес сейчас стал значительно меньше. Еще теперь я могу не беспокоиться о недостаточной гибкости, ведь суставы исчезли, подарив мне возможность поворачивать руку в любом направлении. Теперь нет положения, в котором я не смогу нанести удар, и надо отметить, что привыкать к этому пришлось очень долго, проводя десятки и сотни лет, осваивая новые возможности в одиночку или спарринге с Майев. Однако сейчас я уже могу полноценно использовать преимущества новой формы и способен доказать это.

Делаю еще шаг и смотрю на то, как тени во главе с Майев окружают меня. Делают они это грамотно и четко, так, что ни одна из эльфиек не перекрывает вектор атаки другой.

— Разрешено использовать стрелы и чакрумы, а также обращаться к силе Элуны, — произнесла моя супруга, и губы ее тронула улыбка, в которой крылось предвкушение схватки. И я обожаю эту ее черту.

Глефы покоятся в руках, сознание напряжено и готово к тяжелому поединку, взгляд обозревает мир вокруг, контролируя каждое движение. Время словно замерло в ожидании сигнала, что должна подать одна из жриц.

Серебряный звон, ясный и чистый голос музыкального инструмента, что используется во время обрядов в честь Элуны. Сейчас он разрывает тишину и в тот же момент схватка начинается. Воздух прорезают стрелы, едва не касаясь моего тела, а спустя мгновение я уже переношусь телепортом за спину двум жрицам.

Те реагируют моментально. Еще секунду назад жрицы стреляли в меня из лука, но почувствовав перемещение, они отбрасывают в сторону оружие и тянутся к чакрумам, разрывая дистанцию. Однако происходит это медленно, слишком медленно, и я успеваю достать одну из теней клинком, выводя ее из боя. Рану нанести им невозможно — на лезвии наложена защита, однако и без того удар сбивает эльфийку с ног. Следующей на очереди была ее напарница, но та уже готова дать отпор, отведя для удара чакрум.

Времени слишком мало, поэтому бросаюсь вперед, ударяя прямо и без изысков, но именно в тот момент, когда глефа должна была встретиться с оружием противницы, лезвие смещается, и поражает живот жрицы. Простая победа и все потому, что "тень" не могла ожидать такого. Никто не может ожидать подобного, ведь столь гибкие конечности не встречаются ни у одного существа в Азероте. И только Майев обучена сражаться с таким противником. Кстати о ней...

Движение магии за спиной, но вовремя подставленная глефа спасает меня от поражения. Следом за Майев в бой вступают и остальные тени, умело окружая, засыпая ударами, не давая ни единой возможности для атаки, ни одного шанса. Телепорт, но Майев преследует меня, не дает возможности уйти, снова телепорт и вновь она перемещается в тот же миг. Причина, по которой жрица не отстает от меня, проста — я сам изобрел, а затем обучил свою жену заклинанию, связывающему мага с его целью, переносящему вместе с противником, и теперь моя супруга не желает упускать добычу. Она ведь всегда была азартна.

Новый телепорт, но в этот раз преследовательницу встречает удар глеф. Не в первый раз я использую такой прием против супруги, и потому она успевает защититься, однако в следующее мгновение ее настигает удар ногой. Казалось бы, с учетом уменьшившегося веса, эта атака не представляла угрозы, однако с изменением свойства тела я приобрел и новые возможности. Например — выплескивать неоформленную энергию в простом пинке, что смог откинуть Майев на несколько метров в сторону. Удар пришелся в доспех, а значит жрица еще не считается побежденной, поэтому я рвусь вперед — нанести последний удар. И встречаю отпор в лице теней.

Нога изгибается под немыслимым углом, и я проваливаюсь вниз, под движение чакрума, а затем бью в стороны лезвиями глеф, устраняя сразу двух противников. Рывок вперед и еще одна тень устранена, а я уже бью, по распростертой на полу Майев. Вспышка телепорта, и жрица успевает исчезнуть, но я перемещаюсь вместе с ней. И как итог — завершаю свой удар.

На этом поединок прекратился, у оставшихся жриц просто не было шансов на победу. Я получил легкую, полную обещания улыбку от Майев и поспешил уйти прочь. Ведь чем раньше мне удастся разобраться с делами, тем быстрее получится вернуться домой за наградой. А эта цель добавляла прыти и заставляла быстрее идти к другой — цехам города Джеденар, самым совершенным в Альянсе. По дороге я вновь осматривал город, пытаясь найти в нем новые детали, что было не так и сложно, ведь столица син`дораев всегда кипела жизнью.

Память об участи прежней столицы, довлевшая над эльфами, заставила уделить особое внимание обеспечению безопасности города. Башни, что в свое время охраняли Зин Азшари, были созданы и здесь, однако при этом их кладка стала значительно крепче, а скорость выстрелов увеличилась в несколько раз. Не стоило и говорить о том, что число артиллерийских установок было увеличено вдвое. Помимо этого, не так давно появились и пушки дворфов, готовые встретить своим огнем любого врага. Возможность телепортации, и, тем более, прорыва из другого мира, была блокирована везде, кроме нескольких стационарных площадок и тренировочных полигонов, находившихся под постоянным присмотром. Впрочем, эта мера была естественной для любого крупного поселения или крепости син`дораев. Так в месте расположения Источника Ста отражений также были приняты подобные меры. А еще подобрана подходящая стража, что умела держать язык за зубами. И до сего момента они не подводили нас — местоположение Источника оставалось тайной.

Помимо упомянутого, стоит сказать и о расположенных здесь гильдии дворфов и прибежище драконов. Они пусть и не состояли в страже города, но готовы были прийти на помощь в любой момент. О множество магов, гипогрифах, саблезубах и новейших големах и упоминать не стоило. Определенно, защита Джеденара была намного более надежной, чем Зин Азшари, но я искренне надеялся, что проверить это не придется.

Цеха артефакторов были вынесены за пределы города. И причин тому было много. Начиная от шума и не самых приятных запахов, иногда распространяющихся на сотни метров, и заканчивая угрозой большого взрыва, пусть и только гипотетической. Хотя малые случались постоянно, хорошо еще, что без жертв. Они изрядно трепали мне нервы, благо, что за месяц, проведенный вдали от любимой работы, удалось успокоиться и теперь можно было быть уверенным в безопасности подчиненных. С другой стороны, всего один разнесенный заклинательный покой перечеркнет весь эффект от короткого отдыха.

Добираться до цели можно было несколько часов — если делать это пешком. К счастью в Джеденаре уже давно были иные способы перемещения. Немного отклонившись от маршрута, я купил газету у степенного вида друида, после чего ускорил шаг, слыша дробный, хорошо знакомый стук. И успел как раз вовремя к пришедшему на станцию паровозу. Это чудо инженерии было почти целиком заслугой дворфов. Именно они изобрели паровой двигатель, а затем приспособили его для горных работ и перевозки грузов, причем как по железной дороге, так и по воде. Но прочно занять место в королевстве паровозы смогли только после того, как уже арканные маги придумали артефакт, очищающий исходящий из трубы дым и еще один, заглушающий звуки. После чего даже древние друиды оказались способны передвигаться на этом виде транспорта. В настоящий момент мы вели переговоры о создании ветки до Дарнаса и многое указывало на то, что они окажутся успешными.

Паровозы были самым дешевым и одновременно достаточно быстрым средством передвижения для тех, кто не умел телепортироваться на большие расстояния. Иными словами почти для всех эльфов. Однако даже те, кто обладал достаточным искусством и магическим резервом, пользовались именно этим способом перемещения, так как в крупных городах телепортация была заблокирована в целях безопасности и паровоз был практически единственным способом быстро добраться до нужного места. А Джеденар был самым крупным городом Альянса, совместно с находившимся в часе пути от него портом насчитывая почти миллион жителей. Из-за этого поезда в нем ходили часто и не сбиваясь с расписания, так что если бы я не успел на этот паровоз, то через несколько минут сел бы на другой.

Запрыгнув на подножку, я кинул широкоплечему дворфу несколько эниев — мелких монет, созданных из особого сплава, способного вбирать в себя магию, после чего занял удобное кресло и приготовился потратить время поездки с пользой. А именно ознакомиться с обстановкой в землях Альянса из неправительственной газеты.

Это странное, но одновременно с тем легко вошедшее в жизнь син`дораев явление было придумано Ремаром, после очередной беседы со мной о будущем эльфов. Беседы, темой которой стала деградация нашего народа, произошедшая в ином мире. А то, что это была деградация сомнений не было, и тут идет речь не только о калдораях, но и о высших, которые многое потеряли, но при этом так и не сделали никаких значимых открытий за десять тысяч лет. Уж это я могу утверждать точно. Что сказать, если с ними могли сравниться даже человеческие маги и не просто сравниться, а превзойти?

Такая деградация, или просто замедление развития угрожали и син`дораям, если конечно ничего не предпринимать. Но допустить подобное, когда известно о будущем нашествии Легиона, мы не могли. И первым шагом стал девиз, провозглашенный Ремаром в ночь обретения Источника: "Кровь помнит". Девиз, напоминавшей о трагедии, и подталкивающий син`дораев к развитию. Чтобы быть готовым противостоять угрозе. Однако этого было недостаточно, и следующим шагом стали связи, многочисленные связи, что должны были протянуться между син`дораями. Ремар изо всех сил стремился разбить уединение эльфов, связать их с миром, заставить видеть его не статичным, а постоянно развивающимся, и именно для этой цели должны были послужить газеты, а также приемники, что появились у каждой уважающей себя семьи. Сейчас нами разрабатывался способ передачи изображения. Вернее дешевый способ, так как имевший место в настоящий момент требовал слишком много затрат на производство, не говоря о материалах, но уж это могло потрясти наш народ больше, чем любой катаклизм.

Другим шагом стала возможность и доступность быстрого перемещения. Помимо порталов, до сих пор весьма дорогих, но быстрых, существовали поезда, бывшие дешевле, но одновременно и медленнее, а еще существовали корабли и пароходы, и, наконец, современный шедевр воздухоплавания — дворфо-эльфийские дирижабли. Как удалось изобрести последние? Очень просто. Достаточно было сбить несколько контрабандистов, скопировать их аппараты, а затем привести в надлежащий вид непонятно на чем держащиеся устройства. В настоящий момент дирижабли активно перевозили пассажиров туда, куда нельзя было быстро добраться на паровозе. Кроме того, они могли быть использованы в военных целях, жаль только, что в полной мере применить их в Восточных королевствах не получится, отнюдь не все существующие аппараты были способны выдержать путешествие, да еще и перевезти необходимый груз.

Отвлекшись от своих мыслей я наконец обратил внимание на газету и усмехнулся — первая полоса по традиции была посвящена одному неутомимому дракону. В этот раз она посетила Когтистые горы, где повстречала патруль син`дораев, а еще стаю гарпий, чьим местом обитания и были эти края. Итог встречи был предсказуем — магия и когти гарпий оказались бессильны перед огнем и броней дракона, и противник был побежден к всеобщей радости. Пожалуй только мифическая Авиана* могла бы представлять угрозу Антарии, но ее там не оказалось.

Перелистнув страницу, я обратил внимание на следующую новость и едва сдержал эмоции. Ибо в ней сообщалось о завершении войны на Восточном материке. Войны между королевством Аратор и племенами троллей. Войны, которая окончилась победой дикарей, причем победой безоговорочной и стоившей людям четверти своей территории и невообразимо большого числа погибших. А ведь это было не первое поражение...

Интересно, почему все же Ремар хочет начать войну сейчас? Не лучше ли подождать еще сотню лет до того момента когда Аратор падет и затем забрать южную половину материка себе? Зачем спасать людей? Интересный вопрос, стоит его задать другу в ближайшее время. Хотя, скорее всего дело в быстром развитии троллей, которые за пятьдесят последних лет смогли стать самой могущественной силой Восточного материка. Такой силой, перед которой не устояли даже маги Даларана.

Еще одна страница и новые сведения о войне — нынешний год вообще богат на сражения. В этот раз речь шла о столкновениях между Лесным союзом и тауренами. Быки в очередной раз пытались расширить свою территорию за счет соседа, воспользовавшись тем, что силы калдораев были отвлечены на противостояние силитидам. А значит предложение Ремара будет для Тиранд весьма кстати.

В этот самый момент мерное движение паровоза изменилось и он начал замедляться. Быстрый взгляд показал, что причиной тому стали внешние ворота города, в настоящий момент тяжело, с помощью паровых механизмов дворфов, раздвигающиеся в стороны. Впрочем уже через минуту проход был открыт и поезд вновь набрал ход.

Выбравшись из остановившегося паровоза, я направился к неприметному, можно даже сказать угрюмому зданию, стоявшему в полукилометре от стен города, скрывавшему в себе невообразимые тайны, в том числе и один из фальшивых Источников.

Цеха мастерских, избавленные от необходимости соперничать в красоте с другими строениями, были не в пример проще, по своей форме копируя архитектуру дворфов. Толстые стены, в которых отсутствовали окна, самый минимум украшений, сделанных исключительно в угоду традициям. Можно было бы назвать эту постройку убогой, но работавшим здесь разумным было абсолютно безразлично, как она выглядела. Также как и мне. Главное, что это здание было самым защищенным из всех, что существовали в Альянсе.

Преодолев несколько систем охраны, я спустился вниз, одновременно подав сигнал о сборе руководителям ведущихся в цехах исследований. Стоило узнать как продвинулась работа за время моего отсутствия.

Процедура была привычной, я не первый раз отправлялся в отпуск, а потому пришедшие на собрание разумные спокойно занимали свои места и высказывались, докладывая о достигнутых результатах. Здесь на равных присутствовали представители как син`дораев, так и дворфов -уровень доверия между нашими расами уже был достаточным для того, чтобы без оглядки проводить совместные исследования. Да и сами разработки, что существовали в этих стенах, были интересны обоим народам.

Первым по традиции выступал кряжистый, степенный дворф, курирующий разработку големов. Именно с них началось партнерство и с каждым следующим поколением эти конструкты становились все крепче, умнее, совершеннее. Им по-прежнему требовались маги, минимум один на два десятка големов, по-прежнему они были ограничены резервом энергии, но все же те конструкты, что создавались сейчас, могли в одиночку разобрать сразу двух своих собратьев из прошлого поколения, не говоря уже о тех, что существовали до раскола. Что было весьма кстати, если вспомнить, с какой легкостью инферналы во время войны уничтожали каменных стражей калдораев.

Следующим выступил эльф, ответственный за попытки получения магической взрывчатки. Имя его было Силен, и вот его я запомнил на всю жизнь. Ведь именно с появлением этого, вечно радостного и не унывающего син`дорая, моя жизнь и жизни обитателей цехов расцвели новыми красками, сопровождающимися постоянными взрывами. И пусть большинство из них были управляемыми, пусть звук отсекался защитными заклинаниями, но как же дорог был мне и остальным обитателям этот эльф... Приблизительно раз в одну — две недели происходил взрыв помощнее, такой, что мог опрокинуть не закрепленные приборы, заставить вздрогнуть стены и повалить на пол достаточно нервных артефакторов. А раз в месяц... Но не будем о грустном, достаточно сказать, что при встрече с ним даже дворфы, помешанные на порохе, начинали тянуться к рукоятям молотов.

Жив Силен только потому, что действительно гениален, и успешно справляется с задачей приспособить снаряды, ранее использованные в катапультах и требушетах, для заряжания в пушки. Вот и сейчас он радостно доложил, что за время моего отсутствия смог протестировать ряд образцов и три из них признаны годными для использования. По сути первая часть его работы была завершена, и теперь предстояло развивать новые виды снарядов к пушкам, производство которых в тайне от остальных жителей Азерота налаживалось в Королевстве. Сами пушки и первые образцы ружей уже появились в армии, но пока не воспринимались серьезно, слишком низкой была их точность, слишком малым урон, в сравнении со стрелой, наполненной магией или алхимическим снарядом. Но если бы жители Азерота знали, что случится, когда удастся объединить лучшие качества двух видов искусства...

После Силена слово взяли другие мастера, докладывавшие об улучшении доспехов, производстве ядов, разработке стационарных защитных куполов, до сих пор так и не ушедшей дальше теоретических расчетов и многих иных сферах деятельности артефактных цехов. Слушал я их пусть и внимательно, но с некоторым нетерпением, а потом, поблагодарив всех, распустил собрание с легким сердцем, сосредоточив взор на до этого момента молчавшем дворфе.

— Что скажешь о своих успехах, Фарлин?

Дворф вместо ответа приглашающее махнул рукой и вышел из помещения, а мне осталось только последовать за ним. Фарлин был лучшим артефактором дворфов, с которым я работал уже более шестидесяти лет, и все это время мы бились над решением одной интересной задачи. И нельзя сказать что безуспешно.

Войдя в заклинательный покой, в котором работали еще десяток дворфов и эльфов, отточенными движениями наносивших руны или оценивающих получившийся результат, я обратил внимание на камень в центре помещения, неподвижно зависший в воздухе.

— Я вижу, что наш образец значительно подрос? — с интересом спросил, вглядываясь в руны, полностью покрывающие камень. Все они были знакомы и многократно изучены, однако наметанный глаз легко улавливал мельчайшие изменения, что были внесены за время моего отсутствия, и они не могли не приводить в восторг, ведь увиденная картина говорила о значительном прогрессе в достижении намеченной цели.

— Этот проклятый камень наконец перестал жрать энергию как не в себя, — довольно проворчал Фарлин, также разглядывая парящий образец, — более того, теперь чем больше будет площадь объекта, на котором наносятся руны, тем меньше в процентном отношении окажутся затраты маны! Еще немного и мы достигнем цели и да обрушатся горы, если я не прав!

— Отлично, — новость и вправду была великолепной, ведь именно объемы затрачиваемой энергии был нашим главным препятствием, — а по другим параметрам удалось уменьшить процент потребления энергии?

— Лишь немного, — скривился дворф, — сейчас чтобы поднять в воздух потребную нам глыбу камня понадобится половина поступающей в хранилище энергии.

— Когда мы только начинали работу эта затея и вовсе казалась безумной, — заметил я, пожелав приободрить дворфа, но настроение его не изменилось. Фарлина можно было понять, ведь подгорные жители не получили бессмертия, а потому мастер чувствовал скорый приход старости и желал напоследок создать шедевр, которым гордились бы обе расы. Но до завершения работы оставалось еще много времени...

Идея создать парящие крепости возникла после лицезрения Даларана, что парил вопреки какой-либо логике. И я имел в виду не то, что магия позволила поднять в воздух настолько большой объект, а то, что в Восточных королевствах вообще появились маги. А ведь в известной мне истории они возникли благодаря обучению со стороны калдораев. Так кто же обучил людей магии, если это были не эльфы? Гипотез было всего две — это могли быть или Аспекты или Древние, и оставалось искренне надеяться на первый вариант. Зачем предполагаемым Аспектам это делать? Очевидно ради создания противовеса Альянсу. Однако при разумной политике столкновения между нами не произойдет, по крайней мере я искренне на это надеялся. А что касается того, кто мог пойти на такой шаг, это мог быть Малигос, с недоверием относящийся к син`дораям даже после заключения договора или Ноздорму, что как любой дракон обладал познаниями в магии. Аспект времени не был другом для син`дораев, но серьезных разногласий с ним не было, как и поводов для войны. А еще это могло быть дело рук черных драконов...

Но возвращаясь от истории к действительности, лицезрение Даларана натолкнуло членов Альянса на идею создания собственной парящей крепости, и ее реализация длилась вот уже несколько сотен лет, затрудняясь тем, что секрет магов Даларана раскрыть так и не удалось. Проблема заключалась в требуемом объеме энергии — уже сейчас я мог бы использовать каплю из Источника Вечности для создания такой крепости, но воздерживался от такого шага, ведь даже без использования столь радикальных средств мы имели возможность поднять в воздух одну цитадель. А значит, достаточно как следует поработать и проблема окажется решена. Тем более, что во время отпуска я смог воплотить одну интересную идею.

— Знаешь, Фарлин, недавно мне удалось значительно усовершенствовать нашу разработку, — с этими словами я достал из мешка плоский камень, густо испещренный рунами.

Под внимательным взглядом дворфа он был помещен на край магического потока, что поддерживал парение прошлого образца. В эмоциях Фарлина промелькнуло недоумение, ведь затраты маны были на уровне прошлых опытов. А затем я аккуратно толкнул камень пальцем. И он полетел параллельно полу, почти не снижая полученной скорости.

— Ты понимаешь, какие это несет перспективы, Фарлин? — спросил я у притихшего дворфа.

— Раньше требовалась магия, чтобы сдвинуть с места парящую крепость, но если достаточно будет механической силы...

— Именно Фарлин, именно, достаточно довести до ума эту идею и наши враги познают отчаяние!

* * *

Действие телепорта было привычным, а место перемещения надежно защищалось от нежелательных гостей. Но старые привычки неискоренимы, и мои руки лежали на рукоятях глеф, готовые выхватить их при малейшем намеке на опасность. Однако все было спокойно — старое убежище всего в часе пути от Дарнаса, столицы калдораев, так и не было обнаружено. Хотя его просто могли не искать, ведь после того, как Тиранд окончательно взяла власть в свои руки, ко мне стали относится гораздо терпимее. Только и требовалось что переждать недовольство избиением Малфуриона.

Сейчас недоброжелатели сверлили глазами мою спину. Нельзя было исключать и того, что кто-то решится послать в нее стрелу, впрочем, за все время после раскола сделать это еще ни разу не пытались. Я же не провоцировал жителей Дарнаса, передвигаясь по городу в тигрином облике.

Стоило ли говорить, что за несколько месяцев моего отсутствия ничего в городе не изменилось? Полагаю, что нет. Горожане все также вели спокойную, неторопливую жизнь, словно поселились не в столице, а в тихом провинциальном городке. И это нисколько не доставляло им неудобств: калдораи наслаждались этим покоем, что выглядел для меня как затягивающее болото. Среди син`дораев Лесная страна больше была известна под иным названием: Сонное царство. И, в очередной раз посещая столицу, я вновь вынужден был согласиться с верностью этого прозвища.

Нужный дом располагался вблизи центральной площади, но не выделялся ни размером, ни особым архитектурным исполнением. В нем явно чувствовалась рука брата, строгого ревнителя умеренности в жизни. Учитывая, что сам он прожил в этом доме менее ста лет, из них девяносто в первые годы после раскола мира, о комфорте ему все равно не требовалось заботиться, а Тиранд ничего изменять не стала. И скорее всего по политическим соображениям, вряд ли ей был так мил аскетизм. Обратившись в эльфа, я наложил на себя невидимость, которой научила меня Майев и прошел к черному входу, где и постучался в дверь. Не то чтобы существовала какая-либо необходимость скрываться, но в последнее свое возвращение из мира снов Малфурион устроил грандиозный скандал по поводу моего частого здесь появления, а потому доставлять лишние хлопоты подруге не хотелось.

Ожидать пришлось не долго и уже через несколько секунд дверь открылась, а моему взору предстала молодая эльфийка. Она очень походила на Тиранд, тонкими чертами лица, светлой улыбкой, всегда игравшей на губах, добротой и самоотверженностью, готовностью разметать препятствия вставшие на пути. Вот только в Сонном Царстве ее энергии сложно было найти выход.

— Дядя! Как же я рада тебя видеть! — воскликнула она, а мне только оставалось, что обнять девушку и вновь погрузиться в воспоминания о событиях, что привели к ее появлению.

Глава 3.

Город Дарнас, 8563 год от Раскола мира (за 373 года до предыдущих событий)

Каждый раз посещая Дарнас, я стремился быть у всех на виду, двигаться неторопливо и не делать резких движений, давая каждому убедиться в отсутствии у меня враждебных намерений. Однако этот визит был не таким. Скрытый заклинанием невидимости, я не покидал теней и перемещался короткими рывками от одного укрытия к другому, словно оказавшись на вражеской территории. А все из-за Тиранд, настоявшей на тайном посещении ее дома не позднее определенного числа. Это пожелание было странным: за тысячи лет нашего знакомства жрица ни разу не обращалась ко мне с такими просьбами, но и отказать ей я не мог, а потому упрямо продвигался к цели, поминая известных демонов натыкаясь на не желавших спать калдораев.

К счастью жители Сонного царства были как всегда беспечны, и проникновение в сердце города прошло без неприятных неожиданностей. Двадцать минут спустя я уже стоял на заднем дворе дома Тиранд, выстукивая пароль. И, едва только рука нанесла заключительный удар, дверь отворилась. Показавшаяся в проеме жрица встретила меня гаммой чувств, в которых можно было разобрать радость, смятение, глубокую неуверенность и в тоже время решимость. Просто ошеломляющее сочетание, особенно учитывая тот факт, что последний раз я ощущал в Тиранд нечто подобное в год после раскола мира. В дом подруга пропустила меня поспешно, и как-то суетливо, совершенно выпадая из привычного образа уверенной в себе женщины. По крайней мере можно было не сомневаться, что произошло что-то действительно серьезное.

Однако затевать разговор первым я не стал и покорно принял чай из особого сбора трав, что являлся одним из предметов гордости лесных и основой их экспорта. Напиток действительно получался удивительным и наполненным живительной силой. С удовольствием отпив я вопросительно посмотрел на хозяйку дома.

Тиранд сидела напротив, бессознательно теребя бахрому скатерти, и пребывала в своих мыслях, изредка бросая на меня задумчивые взгляды. Так продолжалось несколько минут, но заговорить она так и не решалась. Более того, она была настолько поглощена своими мыслями, что даже забыла поздороваться. Да что с ней произошло?

— Тиранд, ты хотела со мной о чем-то поговорить? — наконец не выдержал я затянувшейся паузы.

— Я хотела попросить тебя об одной услуге, — неуверенно проговорила жрица, и замолчала, отведя глаза в сторону.

— О какой же?

— Один ритуал, участие в нем.

— И что такого в этом ритуале, что ты не решаешься о нем рассказать? — поинтересовался я, после новой наполненной нервным напряжением паузы.

— Иллидан, — неуверенно начала Тиранд, — ты ведь прекрасно разбираешься в начертании рун. Великолепно знаешь все их свойства. Я хотела попросить тебя устранить ошибки в одном рунном круге.

— Хорошо, не вижу в этом никакой сложности, — я по-прежнему не понимал проблемы. — Хотя мне интересно, кто это в вашем царстве занимается рунами? Я думал все подобные специалисты уже тысячи лет как перебрались к нам.

— Это я создала этот ритуал, — проговорила Тиранд. — Но, к сожалению, моих знаний оказалось недостаточно, чтобы воплотить его без ошибок.

— Надеюсь ошибки были не фатальными? — уточнил я. В голове уже созрел образ того, как жрица прячет трупы на заднем дворе.

— Ну знаешь, Иллидан, я все же не настолько глупа! — жрица была так возмущена этим предположением, что даже на время забыла о беспокойстве.

— И что же это за ритуал?

Кажется, это был именно тот вопрос, на который Тиранд не хотела отвечать. Мне даже стало интересно, какие тайны она хранит? Занятия некромантией? Тайные ритуалы повышения магической силы? Принесение жертв во славу Элуны? Эти и еще многие другие глупые предположения пронеслись в голове, но в свое оправдание я мог сказать, что не воспринимал ситуацию серьезно. Слишком странным казалось мне положение.

— Иллидан, — наконец заговорила Тиранд, — мне нужно провести ритуал для зачатия ребенка.

— Что?! — наверное, давно я не был столь удивлен. И самым ярким чувством во мне было желание сбежать поскорее, ибо если Майев узнает о ритуале зачатия, в котором буду участвовать я и Тиранд, моя участь будет очень, очень печальной. Да и что подразумевает это участие? Как это я должен помочь?

— Иллидан, я не прошу тебя изменять Майев, — поспешно добавила женщина, и я окончательно перестал что-либо понимать.

— То есть как не просишь? А как иначе можно "помочь" в такой ситуации?

— Тебе просто нужно будет провести один ритуал, мной все рассчитано, и если ты согласишься...

— Тиранд, постой, прошу! — я даже поднял руки вверх, призывая к пощаде. — Прошу, объясни все по порядку!

Девушка вновь замолчала, а в ее эмоциях чувствовалась неуверенность.

— Тиранд, пойми, мне нужно знать причины. Почему ты решила обратиться ко мне? У тебя ведь есть муж непосредственно для этой задачи!

— Малфурион? Эта сволочь? — лицо девушки исказилось гримасой ненависти, такой, что даже я смог ее отчетливо увидеть, а в эмоциях... да что мой брат такого сделал? Даже я его уже не так ненавижу, как моя подруга!

Именно этот вопрос я и задал, получив сбивчивый, эмоциональный и шокирующий ответ. Причина действительно была в гневе на моего брата. Тиранд называла множество обид, недомолвок, ссор. Хотя я бы сказал, что все они были не столь и важны — главным являлось то, что между супругами не стало согласия. И лезть в эти отношения мне совершенно не хотелось.

Впрочем, сейчас речь шла не столько о прошлых обидах, сколько о нынешних, и они были весьма существенны.

Дело в том, что опытным путем выяснилось — после пробуждения от Изумрудного сна друиду необходимо время, чтобы его организм был способен участвовать в рождении ребенка. Вот только Малфурион ждать отказывался. Первый раз Тиранд это стерпела, но когда за две ночи до нашей с ней встречи супруг вновь приготовился к спячке, жрица разразилась скандалом. Мой брат также смог отличиться, на этот раз приступами ревности. Очень и очень неосмотрительно с его стороны. Спрашивать о причине, подтолкнувшей Тиранд к решению стать мамой, я не стал: здесь могло крыться все что угодно, начиная от разочарования в жизни и заканчивая завистью по отношению к Майев.

— Если не ошибаюсь, ты хочешь провести этот загадочный ритуал сейчас потому, что Малфурион совсем недавно был дома и мог участвовать в рождении ребенка? Но ведь по твоим собственным словам магия Изумрудного сна у него эту возможность отобрала?

— Малфурион не хочет детей, — с грустью ответила Тиранд. — Но я смогла собрать необходимый материал.

Подробности мне узнавать отчего-то не хотелось. Да и иные вопросы задавать. В конце концов, все, что было необходимо, мне уже стало известно.

— Хорошо, твои мотивы я понял. Если это останется между нами, то я не против помочь. Но мне хотелось бы знать, какая конкретно помощь тебе необходима?

Исправить ошибки в ритуале и поделиться своей энергией, — откликнулась верховная жрица

— Но как же моя магия? Она ведь значительно отличается от той, что течет в телах других эльфов, — я знал о чем говорил. Мой сын использовал энергию отличную от большинства, и столь явный признак скрыть было невозможно.

— Ритуал поможет обойти это препятствие. Я долго думала, Иллидан, и хорошо подготовилась, — произнесла Тиранд, завершив сказанное грустной улыбкой

— И где находится комната, в которой будет проходить ритуал?

— В подвале, я провожу тебя, — ответила Тиранд

— Эх, все же как меняется мир. Теперь уже так появляются дети... Стар я становлюсь, не успеваю за новыми открытиями, — проворчал я, нарочито тяжело поднимаясь с кресла.

Тиранд ответила мне улыбкой, немного нервной, но искренней. И движением руки пригласила следовать за собой. Спустившись в подвал дома мы не остановились на достигнутом, и, после манипуляций жрицы в одной из точек пола, нам открылся путь вниз. После спуска по крутой лестнице мне открылся вид на вполне обыденный, если не думать о месте расположения, заклинательный покой. Удивительным в нем было лишь то, что в рунах на стенах и полу можно было почувствовать как магию Элуны, так и арканную, а ведь такое сочетание казалось попросту немыслимым! Как интересно... Да хотя бы за один этот вид стоило согласиться помочь Тиранд, ведь зрелище мгновенно породило десятки вопросов и идей, что можно будет обдумать позже. Соединение арканной магии и силы Элуны! Да это открывает такие возможности в области исцеления, что страшно даже представить! А ведь именно в настоящий момент я стою перед этой проблемой, не имея возможности продвинуться дальше.

— Вот чертеж круга, — проговорила Тиранд, подав мне бумагу с линиями, напитанными магией. И на следующий час я пропал для мира, вглядываясь в схему и изредка задавая вопросы в пространство.

Что я увидел в этом чертеже? Тиранд была самоучкой, которой никто не объяснял принципы построения рунных кругов. Из-за недостатка знаний она была вынуждена изобретать свои методы. Чаще всего они были неоправданно затратными, но порой попадались и интересные решения. Те, до которых ни я сам никто иной в Королевстве не смог бы дойти. Ибо у любого син`дорая и дворфа существовала возможность найти учителя или хотя бы хорошие книги. Они не пытались сразу же изобретать что-то новое, а шли по проторенной дороге, постепенно развиваясь. Это давало превосходные результаты: те же паровозы, амулеты связи, дирижабли и многое иное, что было изобретено, но в то же время в труже самоучки были и свои интересные находки. Быть может стоит попробовать изменить подход к преподаванию в одной из школ? Но это на будущее, а сейчас я, вооружившись собственным листком и деревянным стилом, способным пропускать магию, приступил к чертежу.

Мне пришлось несколько раз проверить начертанное, выясняя, нет ли иных ошибок, которые я мог бы пропустить, прежде чем пришел черед новой работы — перенести рисунок на камень. После того, как все руны отпечатались на монолите пола, я устало взглянул на Тиранд. Та к тому моменту успела несколько раз отлучиться по делам государства и сейчас устало привалилась к стене, сидя на простой деревянной лавке. Усталость, как мне казалось, была вовсе не от множества забот, а из-за тревоги, ее снедавшей. Однако едва жрица поймала мой взгляд, как сразу вскочила, немного нервно направившись к ритуальному кругу. В руках ее был фиал из темного стекла.

Вылив содержимое в каменное углубление в полу, Тиранд обнажилась и легла в центр круга. Я не стал медлить с началом, надеясь на скорое завершение утомительной ночи. И, как это было всегда, сам ритуал не занял и десятой доли того времени, что велась его подготовка. Просто в один момент руны на полу вспыхнули бирюзовым светом, чтобы оказаться затем смытыми энергией Элуны. В этом блеске совершенно скрылась фигура Тиранд, но, когда туман силы развеялся, она была ровно такой, как и прежде. И ничто не могло сказать, насколько успешно прошел ритуал.

Впрочем, вскоре все стало ясно. Через девять месяцев родилась девочка названная в честь Богини — Элурия. Ведь Тиранд утверждала, что почувствовала присутствие Элуны в те мгновения. Но кто знает, правда это или нет?

* * *

Так и получилось, что в Королевстве у меня живет сын, что обзавелся своей семьей, и более не требует к себе внимания, а здесь, в Лесном царстве, племянница. Вечно непоседливая, живая, и очень редко надолго остающаяся дома. И оттого тем более интересно, по какой причине сегодня меня встретила именно она. Этот вопрос я и задал после того, как прошел в дом.

— Мама наказала, — смущенно призналась девушка, хотя догадаться об ответе можно было заранее.

— И куда Вы забрались на этот раз, юная леди? — нарочито строго спросил я.

— Я ходила в горы на юге.

— К силитидам? Ты хоть представляешь, насколько это опасно? Да даже я могу там сгинуть! — добродушное настроение в момент испарилось, сменяясь запоздалым страхом и тревогой.

— Но я забиралась недалеко! И встретила всего пару жуков! — запротестовала девушка, а мне только и оставалось, что в отчаянии прикрыть глаза рукой. В эмоциях девушка полыхала смущением и в то же время не испытывала ни капли раскаянья, как всегда.

— Элурия! Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло! Силитиды редко ходят поодиночке, а еще отлично прячутся. Настоящее чудо, что ты смогла вернуться в целости!

— Вот и мама так сказала, и запретила выходить из дома в ближайшие три месяца, — печально откликнулась племянница.

— И верно сделала, — проворчал, постепенно беря себя в руки. Ругаться было бессмысленно, в ее возрасте я и сам совершал массу необдуманных поступков и мнил себя бессмертным. Вот только Элурия, в отличии от меня, не находила выход для своей энергии. Слишком уж тихим и спокойным было Лесное царство, по крайней мере, до недавнего времени, а потому ее поступки раз от раза становились все более рискованными. Стоит поговорить об этом с Тиранд, возможно она согласится перевести дочь на границу с Королевством. Там Элурия получит представление о дисциплине и немного успокоится. Ну, я на это надеюсь.

— А где сейчас Тиранд?

— Мама устроила совещание, но скоро придет, — поспешила ответить племянница, радуясь смене темы, — Иллидан, а расскажи где ты был в эти месяцы? Что интересного видел?

После подобного вопроса мне только и оставалось, что подавить новый горестный вздох. Ведь он был доказательством того, что я сам пристрастил подобными рассказами свою племянницу к приключениям. Разумеется Элурии скучно сидеть в тихом, мирно спящем городе, когда ее дядя сражается с гарпиями, ледяными троллями, сатирами, а в свободное от убийства тварей время изобретает новые артефакты. Удивительно, что племянница еще не отправилась за границы королевства на поиски новых приключений. Но что теперь с этим поделать? И, придя к сему неутешительному выводу, я принялся за повествование, неторопливо потягивая поданный к столу чай.

* * *

— Здравствуй Иллидан, а что ты делаешь? — вопрос был столь неожиданным, что я едва не выронил пистоль, что демонстрировал племяннице. Устройство было пока еще капризным, неточным и опасным в использовании, но определенно интересным. Пистоль вызвал у Элурии невероятный восторг, а уже ее реакция отвлекла меня настолько, что приход Тиранд оказался незамеченным. И как только я мог быть столь беспечным? Неужели старею? А главное, что теперь делать, ведь жрица не слишком одобряла новые технические изобретения, особенно если они могли попасть в руки ее дочери.

— Показываю один артефакт, что изобрели в моих лабораториях недавно, — почти честно ответил я, в то же мгновение убирая пистоль в сумку.

— И что же это за артефакт? — с подозрением уставилась на меня Тиранд, однако на этот вопрос ответ уже был заготовлен.

— Это секретная информация! — ответил я, не скрывая широкой улыбки.

На самом деле это было правдой, но сами разработчики, и я в том числе, не совсем понимали от кого данный секрет следует хранить. Ведь мало того, что стран, которые могут всерьез угрожать Альянсу, не существует — даже Лесное царство не сможет сейчас одержать победу над нами, так и сам пистоль был еще далек от совершенства. Нет, стрелял он исправно, но в настоящий момент это оружие уступало по эффективности стрелам, заряженным магической энергией, и требовало доработки. Стоило подумать хотя бы о том, чтобы сделать его многозарядным, и работы в этом направлении уже велись. Благо не так давно дворфы согласились продать син`дораям технологию изготовления патрона в обмен на помощь в переговорах с калдораями. Было у бородачей желание заключить одну сделку с Лесным союзом, но сами они не в силах были провести переговоры к выгоде син`дораев.

Жрица на сказанное мной ничего не ответила, так как прекрасно знала, что расспрашивать — занятие совершенно бесперспективное. А потому предпочла поговорить о другом.

— Зачем пришел на этот раз, по делам или просто в гости?

— Я слышал, у вас тут насекомые шалят? — спросил я, вслушиваясь в эмоции Тиранд. И с легкостью уловил мелькнувшую тревогу.

— Да, силитиды в последние годы стали на порядок активнее, — призналась жрица, и тут же уточнила, — ты можешь что-то предложить?

— Не я, но Альянс. Мы готовы помочь в случае вторжения, если на то будет желание Лесного Союза.

Тиранд мгновенно сбросила расслабленность и сосредоточилась. Дело в том, что в нашем общении существовали две давным давно устоявшиеся формы. Личная и государственная. Когда мы говорили от лица самих себя никто не стремился к личной выгоде: мы были друзьями и готовы были помочь друг другу. Но когда произносились слова "Альянс", "Королевство" или "Лесной Союз", речь заходила уже о политике, в которой мы обязаны были представлять интересы своих стран. Это могло вызвать немало трудностей в отношениях, но нам как-то удавалось отстраняться от политики вне переговоров.

— И что же хочет Альянс за свою помощь? — настороженно спросила Тиранд. Судя по вопросу, силитиды действительно ее тревожат, раз уж она даже не попыталась убедить меня, что помощь калдораям не нужна.

— Мы желаем, чтобы Лесной Союз подтвердил право Альянса на уничтожение троллей и отозвал свои прошлые претензии, а также наконец согласился на прокладку железной дороги до Дарнаса.

— Мне казалось, что Альянс не волнует наше мнение на счет завоеваний, — холодно заметила Тиранд, — вы ведь захватили Нордскол не спрашивая нашего согласия, и даже более того, не остановились и тогда, когда мы выступили против.

— Мы просто заботимся о нормализации отношений и отсутствии претензий в будущем, — спокойно ответил я. Сейчас, по прошествии девяти тысяч лет, переговоры давались мне не в пример легче, чем во времена войны с демонами.

— О каком будущем вы говорите? В ваших планах дальнейшее истребление троллей? — нахмурившись спросила Тиранд, впрочем, особого осуждения в ее голосе не чувствовалось, только настороженность.

— Безусловно, — и не подумал спорить я, — тролли — наши враги, а потому должны быть уничтожены.

— Опасная у тебя логика, Иллидан, — сухо заметила Тиранд, на что мне осталось пожать плечами.

— Какая есть, я никогда не скрывал своих взглядов.

Жрица на это ничего не ответила. А что тут было говорить? Мы знакомы более девяти тысяч лет и прекрасно знаем о достоинствах и недостатках друг друга.

— Слишком хорошее предложение, — наконец заметила Тиранд, — неужели вы не желаете потребовать от Лесного Союза иных уступок? Наше признание и постройка железной дороги — это все что вы желаете?

— А что у вас еще можно взять? — искренне удивился я. — В торговле вы и так не в силах обеспечить экспорт такого объема товаров, чтобы удовлетворить потребности Альянса. Затребовать бесплатно те травы, зелья, и иные ресурсы, что вы бы нам продали, означает парализовать торговлю между странами. Попросить часть вашей земли бессмысленно, она нам просто не нужна. Или у Вас есть другие ценности?

Подумав немного, я сделал вид, что мне внезапно пришла в голову какая-то идея.

— Знаю! А можно нам забрать твоего тигра и помощницу? А то наши друиды давно жаждут общения с таким прекрасным существом. Я о тигре, разумеется.

— Иллидан! — прикрикнула Тиранд, стараясь скрыть смущение. — Прекрати свои шутки, никому я их не отдам. К тому же тигр мне тебя напоминает, такой же цвет шкуры.

— Специально подбирала? А твою помощницу я могу забирать? Надо поскорее сказать об этом Шандрис, пока ты не передумала, — проговорив это, делаю вид, что встаю с кресла.

Все это представление проходило под сдавленный смех Элурии, присутствовавшей при переговорах под клятвенное заверение не вмешиваться.

— Хорошо, — Тиранд сделала над собой усилие и вернула серьезный настрой, — ты утверждаешь, что в обмен на помощь в защите от нашествия силитидов Альянс попросит только закрыть глаза на уничтожение троллей, признать Нордскол вашей территорией и согласиться на прокладку железной дороги? Я верно поняла тебя?

— Именно так. Однако я настаиваю на том, чтобы все было оформлено в письменном виде и заверено не только тобой, но также Кенариусом и Изерой.

— Ты понимаешь, что это будет... сложно сделать? — осторожно поинтересовалась Тиранд.

— Понимаю. А также понимаю, что Альянс за эту помощь заплатит кровью.

— Я сделаю все от меня зависящее, — пообещала жрица, — договор у тебя с собой?

— Да, — нужный документ был мгновенно извлечен из той же сумки, где покоился убранный ранее пистоль. — Но есть еще один момент, который я должен озвучить.

— Мне казалось, что ты уже высказал все условия, — заметила Тиранд, нахмурившись.

— Совершенно верно, но также меня просили передать еще и просьбу к тебе.

— И что же это за просьба?

— Дворфы хотели бы услышать твое согласие на заключение договора.

— Иллидан, мы же обсуждали с ними этот вопрос, — мгновенно откликнулась Тиранд, поняв, о каком договоре идет речь.

— Верно, однако ты должна понимать насколько он для них важен.

— Согласие требуется не только от меня. Ты должен это понимать.

— Я понимаю, однако дворфам требуется только твое слово. Они желают, чтобы ты подтвердила при их представителе намерение добиваться заключения соглашения.

— А если я откажусь? — напряженно спросила верховная жрица.

— Могу заверить тебя, что Альянс и дворфы в том числе, придут на помощь согласно договору, который мы намерены заключить.

— Однако каким будет их участие в войне в случае отказа? — спросила Тиранд.

Между нами повисла неуютная тишина.

— Не знаю, — наконец ответил я. — И поверь, если дворфы приведут меньшее число войск, чем было оговорено, это ударит по Альянсу не меньше, чем по Лесному союзу. Однако Тиранд, они достойны получения ветви, как ни одна из смертных рас достойны.

— Хорошо, Иллидан, — проговорила жрица после долгой паузы, — я обдумаю просьбу дворфов, как и соглашение с Альянсом.

А затем произнесла уже совсем другим тоном, без налета официоза:

— А сейчас может быть просто поговорим? Без всякой политики? Ты не представляешь, как за последние недели я устала от государственных дел. Так хочется передать власть в другие руки, вот только кому?

На этот вопрос ответ был очевиден — ни для Тиранд, ни для меня иной кандидатуры на пост Верховной жрицы не было, а потому все оставалось на своих местах.

Глава 4.

Возвращение в Джеденар прошло без каких-либо происшествий. Всего час бега по ухоженному лесу калдораев и один быстрый телепорт — вот и все путешествие. Сразу после перемещения я быстро перекинулся в зверя, избегая внимания син`дораев, что до сих пор считали меня избранником Элуны. Такая слава нисколько не радовала и приходилось избегать ее всеми доступными способами, большую часть времени пропадая в походах или подземных мастерских. А перемещаться по городу я привык в зверином теле, благо белый тигр не слишком выделялся на улицах столицы, особенно если притушить магическое зрение. Казалось бы, что плохого в том, чтобы показываться на публике? Однако наш договор с Ремаром действовал до сих пор, и я, как и было решено, избегал публичных появлений.

Отправив во дворец доклад с помощью "вестника", что не содержал в себе ничего ценного — лишь информацию о передаче договора Тиранд, я направился домой к хорошему ужину и удобной постели. Удобства незаметно прокрались в мою жизнь с тех пор, как она стала семейной. Теперь мне сложно было проводить недели напролет в походе: постоянно оставалось желание вернуться к теплу и покою. И не могу сказать, что я сожалел об этом.

Поэтому я испытал несравненное чувство радости, оказавшись на пороге своего дома. Прикоснувшись к двери, я вложил в нее каплю магии, считывая информацию с системы слежения в доме. Предосторожность, которая не могла быть лишней, учитывая мое и Майев положение и возможные проблемы. Но, как и раньше, мой дом оставался неприступным для врагов, и единственным, кто в нем оказался, был мой сын. Сформировав из чистой энергии ключ, я вставил его в замок и через мгновение уже смог распахнуть дверь.

Эта дверь, как и стены, пол и крыша, были покрыты плотной вязью рун. Часть из них обеспечивала слежение, другие же защищали от ударов стихий, а в случае нужды могли защитить и от осадных орудий. Благодаря этому, кажущийся хрупким дом являлся одним из самых защищенных мест Джеденара. На тот случай, если даже этих мер окажется недостаточно, из здания имелось два запасных выхода, один из которых скрывался в подвале, а второй представлял собой специально оставленную уязвимость в защите крыши, которой, при большом желании и нужде, возможно было бы воспользоваться изнутри. И нет, мне все еще казалось, что указанных мер было недостаточно. Возможно из-за того, что я инстинктивно ждал удара от демонов или Древних?

По описанию могло показаться, что мой дом напоминал крепость, но в сущности это было не так. Син`дораи уже давно научились защищать свои строения так, чтобы их надежность не бросалась в глаза и казалась украшением. Из-за чего у людей даже появился архитектурный стиль, названный эльфийским, который представлял из себя сложную вязь рун по камню, сплетавшуюся в узоры. Он не нес в себе никакой магии, но был действительно красив, как и тот рунический рисунок, что защищал мой дом.

Дверь распахнулась, и меня встретила тишина, нарушаемая тихим шорохом в гостиной. И я даже мог сказать, кто и что там делал. С целью удостовериться, я сделал несколько шагов в нужном направлении, выглянув за закрытое лиственными занавесями помещение.

В комнате меня встретило привычное, но от того не менее примечательное зрелище — громадный и широкоплечий эльф, превосходивший в росте меня почти на голову, стоял у килии — артефакта для приготовления пищи — и поджаривал большой, очень большой кусок мяса, ворочая его двузубой вилкой. Поджаривал с любовью и сосредоточением, настолько погрузившись в процесс, что даже не обратил внимание на мое появление. Громадные рост и телосложение и были причиной любви Гвэта к еде, но надо сказать, что вся она шла в дело. В частности на службе он прославился тем, что таскал на себе тяжелые, закрывавшие все тело доспехи и столь же массивный меч, в длину почти достигавший его роста. И таскал их легко, наравне с другими выдерживая длительные переходы.

Столь массивное телосложение было еще одним последствием создания Источника ста отражений. Последствием, которое не отразилось на тех, кто был рожден до раскола мира, но очень сильно воздействовало на поколение, родившееся после катастрофы. Хотя даже среди них рост и телосложение Гвэта были выдающимися. Могли ли мы с Майев гордиться? Как по мне, так да.

— Гвэт! Отчего ты решил навестить своего старика-отца?

От звука моего голоса сын вздрогнул, и переворачиваемое им мясо тут же слетело с вилки, но достичь пола не успело. Быстрое и в то же время плавное движение, и большая вилка вновь пронзает ужин, а Гвэт вздыхает с облегчением.

— Отец, нельзя же так подкрадываться! — недовольно проворчал он, возвращая мясо на противень

Я только усмехнулся. Была у меня привычка заставать его врасплох, и сделать с ней я ничего не мог, вернее не хотел. Его реакция меня всегда радовала.

— Как проходит служба? — спросил я, с удовольствием опускаясь в удобное плетеное кресло.

— Недавно пропал еще один отряд из крепости Тенор. От них не осталось никаких следов, — произнес Гвэт, — говорят, что во всем этом виновата Авиана.

— Эта мифическая прародительница гарпий? Ее кто-нибудь видел? — я спросил с интересом, так как не в первый раз слышал о данной полубогине, но еще ни разу не получал доказательства ее существования, кроме слов Кенариуса.

— Нет, не видел, — ответил сын и снял мясо с огня. От блюда потянулся удивительный запах, в котором сочетались пряные травы, аромат вина и еще какого-то странного соуса. Это многообразие заставило меня вновь изумиться немного необычным талантам сына. Я сам готовить совершенно не умел, да и Майев в этой области не блистала, и тем более было удивительно то, как хорошо с этим справлялся Гвэт.

Хотя, может быть, все дело в характере? Сын ведь не был похож ни на меня, ни на Майев. Был спокоен, рассудителен, внимателен к мелочам. Сражался он также хладнокровно, не давая врагам и шанса пробиться к нему ближе, чем на два метра — расстояние для удара мечом. И к слову о Гвэте — какова все же причина, по которой он прибыл сюда? Именно этот вопрос я и высказал вслух.

— Отец, я хотел бы принять участие в войне, — спокойно и твердо произнес Гвэт.

Слухи о начале войны уже давно распространились по Королевству, так что понятно, откуда сын узнал об этом. Интересовало меня другое.

— И в чем причина твоего желания? — спросил я, вслушиваясь в эмоции сына. Он их от меня не скрывал, хотя и имел такую возможность — ментальной магии я Гвэта обучил.

— Я хочу приобрести опыт сражений, — ответил сын. — Опыт больших сражений. Ты ведь говорил о будущем вторжении демонов и пробуждении Нелтариона — я должен быть готов к этому!

Абсолютная убежденность в своей правоте и полное отсутствие сомнений — это можно было считать одной из немногих черт, что достались Гвэту от меня и Майев, и нам приходилось с этим мириться. К тому же, нельзя было не признать, в чем-то Гвэт несомненно прав. Будущая война — одна из немногих возможностей для поколений, рожденных после раскола мира, познать настоящие сражения. Завоевание Нордскола этого не дало. Слишком слабым было сопротивление его жителей. Разве что крепость Зул Драк смогла недолго противостоять наступлению Альянса, но именно, что недолго. Однако грядущая война обещала быть совсем иной. По крайней мере, война с силитидами. От племен троллей не ожидалось серьезного сопротивления. Обдумав все это, я дал ответ:

— Хорошо, ты примешь участие в войне. Я поспособствую, чтобы твоя часть была направлена в бой. Но воевать будешь с силитидами — если хочешь противника, сравнимого с демонами — лучше них не найти.

Возможно, такое решение могло показаться странным, ведь я направлял своего сына в самое опасное место из возможных, однако Гвэту действительно необходимо было приобрести опыт. Ведь у меня не было сомнений — когда начнется новое вторжение Пылающего Легиона, для выживания потребуются все силы, все мастерство.

— Ну, а хорошие новости у тебя есть? — спросил я, и Гвэт уверенно кивнул, с наслаждением набрасываясь на мясо.

* * *

Комната была погружена в мягкую, обволакивающую темноту, которая нарушалась лишь отблесками огня из камина. Глубокие тени падали на стены, увешанные оружием, травяной настил, покрывавший пол, на женскую фигуру, застывшую в плетеном кресле напротив камина. Темнота охватывала сжатые на подлокотниках кресла руки, напрягшиеся плечи, обрисовывала изящный изгиб шеи и поднималась к застывшему в напряжении лицу.

— С ним все будет в порядке, — тихо прошептал я, касаясь губами виска Майев.

— Я совершенно не волнуюсь, — ответила она, но тело жрицы все еще было застывшим в напряжении.

— Ты волнуешься за Гвэта, — заметил, опуская руки на плечи жрицы и начиная испускать токи магии, делая массаж. Я уже давно привык к тому, что Майев в любой ситуации старается быть несгибаемой и твердой, никогда не демонстрируя слабость. Даже мне. Особенно мне. Я привык различать ее эмоции без всяких слов, впрочем, как и она мои, а уж догадаться о том, что вызвало ее беспокойство на этот раз, было тем более просто.

— Он может погибнуть, — прошептала жрица и склонила голову к плечу, прижимаясь к моей руке. Меня она не осуждала, понимая причины такого решения, но беспокоиться от этого не переставала.

— Гвэт достаточно силен, чтобы справиться со всем, что его ждет. И он не я, а потому не будет соваться в самое пекло.

— Верно, — прошептала Майев и ее голос внезапно изменился, — а сейчас, ты ведь должен был получить награду?

И прежде чем я смог ответить, жрица изогнулась, быстро и грациозно. Ее лицо внезапно оказалось совсем близко, дыхание, взволнованное, частое, коснулось моей кожи, а затем я откинул все мысли в сторону, забывшись с первым поцелуем.

* * *

Подземный зал дворца в Джеденаре. Весна 8936 года от раскола мира.

В Королевстве син`дораев было много мест, недоступных посторонним: десятки отражений Источника, навеки закрытые для посещения всеми, кроме меня; цеха артефакторов, допускавших в свои недра только мастеров и немногих правящих лиц; таинственные заповедники друидов, куда не мог попасть даже я. Было и еще одно помещение, что имело всего одно предназначение — служить местом встречи лидеров Альянса, — и успешно выполняло эту функцию почти девять тысяч лет. Подземный зал под дворцом столицы син`дораев, место, скрытое ото всех посторонних магией трех рас. Место, о котором во всем Альянсе знали только семь разумных, что в настоящий момент собрались в этой комнате.

Семь самых влиятельных представителей своих рас. Трое от син`дораев и по двое от драконов и дворфов. Численное превосходство эльфов объяснялось их вкладом в создание союза, однако не могло принести никакой выгоды, ведь голосования и подсчета голосов здесь не было. Расы не могли быть принуждены к действию другими, только добровольное согласие сторон могло способствовать совместным действиям Альянса. Порой у каждой из рас, что входили в состав этого союза возникал вопрос о действенности столь свободной формы объединения, однако большая централизация была попросту невозможна, — слишком гордые создания собрались вместе — и чудом казалось уже само это событие.

Помимо меня в совете присутствовали Ремар и Майев от эльфов, Алекстраза и Антария от драконов и тэн Гримбор Кровавый молот и Харкон Строитель от дворфов. Пять вечных представителей и двое сменяемых из-за своей смертности. В свое время я предлагал бородачам создать еще один Источник, что будет спрятан в горах, но они отказались, осознав опасность, что он нес. Зависимость от магии и уязвимость к разрушению места силы. Странный выбор, учитывая отказ от бессмертия, но нельзя было не уважать дворфов за твердость, с которой они придерживались того выбора. Хотя в последние годы их настрой изменился, но лишь тогда, когда они смогли найти удовлетворившее их решение.

— Благодарю Вас всех за то, что собрались на это заседание, — начал свою речь Ремар. — Сегодня нам предстоит решить важный вопрос, что будет касаться нашей дальнейшей судьбы. Но прежде чем его озвучить, я попрошу вас ознакомиться с документом, что был получен мной две ночи назад.

С этими словами Ремар положил в центр круглого стола договор с Лесным Союзом. Одно мгновение, и перед каждым из разумных появилось изображение документа, решив проблему отсутствия копий. Подобная технология могла работать даже на расстоянии, но пока была слишком дорога, чтобы использовать ее повсеместно. Впрочем, для этого зала можно было позволить расточительство.

На время помещение погрузилось в молчание. Под мягким светом магических факелов, что были встроены в стены зала, никто не произносил ни звука. Разумные вчитывались в договор, что должен был стать новым шагом к господству на Азероте Альянса.

— Они согласились на все пожелания, верно? — спросила Антария.

— Верно, — ответил Ремар, не сдержавший улыбки. Он был абсолютно уверен в том, что именно его жена первой не выдержит затянувшегося молчания.

— И это означает, что нападение на троллей Восточных королевств теперь возможно? — уточнил тэн. Дворфы были заинтересованы в этой войне, пусть их волновали не столько новые земли, сколько расширение торговых связей и конкуренции с собратьями.

— Возможно. Более того, именно ближайшие месяцы благоприятны для начала войны. Лесной союз не сможет вмешаться и даже высказать в отношении нас обвинения в условиях нарастания опасности атаки силитидов будет не способен.

— Что скажешь ты, Алекстраза? — этот вопрос задал я сам, так как считал позицию драконов решающей в вопросе возможности будущей войны.

— Пока война будет вестись против троллей и только против них, я не стану ей препятствовать и даже отправлю пять своих сородичей в знак поддержки, — ответила Аспект, — однако конфликт не должен затронуть иные расы Азерота.

— Мы это помним, — заверил Алекстразу Ремар. — Нашими врагами в настоящий момент являются только тролли. Конфликт с людьми возможен только в случае нападения с их стороны.

— Если мы решили этот вопрос, то может обсудим, как мы будем воевать? — спросил тэн Гримбор. — Вы говорите о необходимости выступить в ближайшие месяцы, но будем ли мы готовы к этому?

— На этот вопрос нам ответит Иллидан.

Вот и пришел мой звездный час. Казалось бы, я имел огромный опыт выступлений и докладов, однако легкое раздражение возникало всякий раз, когда приходилось произносить речь, и хорошо то, что собравшиеся, за одним исключением, не считали меня избранником Элуны. Прогнав лишние мысли, я начал свой доклад.

— Ни для кого не секрет, что подготовка к этой войне ведется уже несколько столетий. Все это время мы создавали необходимое вооружение, накапливали энергию, готовили армии. Однако все эти действия были неторопливы. Нам неизвестны были точные сроки, когда возможно будет начать войну, и потому не было причин спешить. О пробуждении силитидов Альянсу стало известно только тридцать семь лет назад, и с этого момента ситуация изменилась. Я могу заявить, что сейчас в Ревущем Фьорде сосредоточено десять тысяч големов и достаточное число энергии для их активной работы в течение пяти месяцев. Они представлены в большинстве своем устаревшими моделями, однако именно в этом и есть смысл их использования — нам необходимо избавиться от несовершенных механизмов с пользой.

На этих словах присутствовавшие на собрании дворфы довольно усмехнулись. Они прекрасно знали, каким опасным оружием стали големы после нескольких тысяч лет усовершенствований. И понимали, что даже устаревшие образцы стоили многого.

— Также заготовлен запас стрел, артефактов для метательных орудий, доспехов и пищи на экспедиционный корпус в восемьдесят тысяч разумных, — продолжил я после краткой паузы. — Что касается армии — пятьдесят пять тысяч эльфов, расквартированных в Нордсколе, готовы выдвинуться в поход уже в настоящий момент. На сбор им потребуется всего две недели. Еще двадцать пять тысяч разумных возможно будет доставить на кораблях из Калимдора в Ревущий Фьорд в течение месяца, при условии благоприятной погоды. Также я напоминаю о необходимости выделить для операции хотя бы минимальное число дирижаблей класса "Пламя".

— Мы рискуем потерять их все, если по какой-либо причине высадка на материк задержится, — напомнил мне Ремар.

— Такую возможность нельзя исключать, — вынужден был согласиться я, — однако это оружие пригодится нам в случае, если сопротивление врага окажется значительным. Напоминаю, что корабельная артиллерия сможет воздействовать только на ближайший берег. А после успешной высадки мы окажемся и вовсе лишены ее. Не уповать же нам на пять драконов?

— Учитывая опасность бессмысленного уничтожения аппаратов, я готов выделить только одно звено "Пламени", не более. Они и без того нужны нам в войне с силитидами.

— И что толку от трех дирижаблей? Они могут нести только шесть тонн бомб, не более.

— Для дикарей этого будет более чем достаточно, — ответил Ремар. — На мой взгляд, выделение их тебе и без того излишне, а потому не проси больше данной цифры.

— Ремар, — в разговор вмешалась Антария, — дирижабли класса "Пламя" все равно уступают своим собратьям и рассчитаны на долгие переходы. Их грузоподъемность снижена вдвое, так какой тебе смысл использовать эти суда против силитидов?

— Ну хорошо, на Восток отправятся два звена, но не более того, нам нужно быть готовыми вступить в бой с действительно серьезным противником.

Спорить дальше было уже бессмысленно. И без того мне повезло, что в разговор вступила Антария, более всех интересовавшаяся развитием дирижаблестроения. Должно быть королеве было интересно лично увидеть суда, что она курировала в бою.

— Тэн Гримбор, когда будут готовы выступить ваши воины? — задал вопрос Ремар.

— Как только вы переправите их морем! — радостно объявил правитель дворфов, хлопнув массивной рукой по столу. — И я лично возглавлю этот поход.

— Отличная новость! — произнес Ремар, не выказав и тени удивления. Слава Гримбора бежала впереди него самого, он был известен как любитель сражений и опасных предприятий, как тот, кто взялся исследовать Грозовую гряду и едва не нашел там свою смерть. Хотя его подданные лучше запомнили голову гиганта, что была принесена им из похода, и несколько застав по границе гор, добывавших множество ценных металлов. И потому было бы странным, если бы Гримбор упустил возможность участвовать в столь масштабной войне.

— Пять драконов будут ждать вас в Нордсколе, — известила присутствующих Алекстраза.

— Всего восемьдесят тысяч? — глубокий и безмятежный голос Майев, как всегда, прекрасно привлек внимание присутствующих. — Не будет ли этого слишком мало? В захвате Нордскола участвовало более ста тысяч воинов, а ведь тролли, что проживают в Восточных королевствах, значительно сильнее драккари. К тому же вы планируете переправлять армию в два этапа.

— Мы не можем выделить большие силы в условиях угрозы со стороны силитидов, — пояснил Ремар. — К тому же собрать большую армию потребует от нас и большего времени, а отвлекать флот на миссию, значит известить противника о наших приготовлениях.

— И направить теней в место высадки десанта мне также нельзя? — голосом, холодным как лед осведомилась Майев.

— Мы не должны привлекать внимания к заливу, враг не должен нас ждать там, — в тон ей ответил Ремар.

— Не слишком ли вы беспечны? За последние пятьдесят лет тролли стали значительно сильнее. Они объединились под властью одного лидера, Дол Рата, который, как и его приближенные, является достаточно сильным магом, способным даже противостоять магам Даларана. Я уже докладывала вам о том, что тролли каким-то образом овладели стихиями, и полагаю, что нам не следует их недооценивать. Милость Элуны велика, но ее последователям стоит полагаться на свои силы, которых может оказаться недостаточно.

— Полагаю, Майев права, — решил высказаться и я. — Изменение в поведении троллей является странным, а потому они могут быть опасны. Нельзя исключать, что на Амани воздействуют Древние Боги.

— Даже если и так, мы сотрем их в порошок, — прокричал тэн и нашел поддержку у большинства членов Совета. — Мы долгое время готовились к этому походу и каким-то жалким дикарям нас не остановить!

— Не забывайте, тэн Гримбор, эти тролли — не драккари, победа над ними будет не в пример труднее, — решил я остудить пыл дворфа.

— Я это отлично помню, у дворфов вообще прекрасная память, намного лучше, чем у некоторых эльфов, — сварливо ответил тэн, до сих пор не простивший налет Антарии на его драгоценное хранилище. Однако в тот раз он был сам виноват — не стоило предлагать восторженной королеве выбрать любую вещь из помещенных в мастерской. Также как не стоило и забывать, что хрупкая эльфийка в действительности является громадным драконом, способным в своих лапах утащить даже многотонную наковальню из редких сплавов металла. А когда тэн узнал, что святыня всех подгорных жителей оказалась расположена в одном из моих цехов, то и вовсе затаил глухую обиду.

— Полагаю, Иллидан не желал вас обидеть, просто проявил осторожность, — мягко заметила Алекстраза. — Лично я хотела бы услышать о мнении иных жителей Восточных королевств по поводу нашего вторжения.

— Дворфы и гномы будут недовольны, — с чувством глубокого удовлетворения проговорил тэн, он вообще обладал вспыльчивым, но в тоже время и отходчивым характером, вот и сейчас излучал искреннюю радость. — Не по нраву им будет наша конкуренция, да только сделать они ничего не смогут. Не попрут они на нас, вот что я вам скажу.

Хакдун не напрасно испытывал уверенность, ибо именно дворфы являлись главными шпионами Альянса, вступая в активную торговлю с людьми и своими собратьями. Хотя и эльфы имели своих осведомителей, пусть привлекать их и было сложно — слишком заметной фигурой был любой син`дорай, вступивший на земли Восточных королевств и отношения к нам являлось настороженным.

— Я согласна с оценкой тэна Хакдуна, — проговорила Майев, отвечавшая за внешнюю разведку со стороны королевства. — И хочу добавить, что остальные королевства также не станут нам препятствовать. Люди будут рады исчезновению угрозы троллей, что страшит их в последние годы, рады, по крайней мере, в первое время.

— А что с нашими договоренностями, они в силе? — уточнил дворф.

— Можете об этом не беспокоиться, обещанные вам земли будут выделены, если мы сможем их завоевать.

— В таком случае нам необходимо обговорить детали, — проговорил Ремар, расстелив на столе новую карту, на этот раз обозначающую южное побережье восточного материка.

* * *

Мало кто знал о том, что отнюдь не вся вода из Источника Вечности была использована для создания очага силы син`дораев. Еще меньшее число было осведомлено о месте хранения воды, так и содержащейся в тех бочках, что были изготовлены девять тысяч лет назад. Разумеется, я был среди них, и часто приходил в это место, обращаясь к силам почившего Источника Вечности. Ведь здесь у меня была возможность быстро изготовить артефакты, заодно развив свой резерв магии, а еще побыть в одиночестве, порой очень необходимом.

Именно в связи с этой потребностью хранилище имело вид хорошо оснащенной мастерской, но никак не тайника, и было заполнено множеством материалов и инструментов, необходимых для сотворения артефактов. А самая главная ценность — бочки — была спрятана за искусно сделанными дверями, совершенно не отличимыми от стен. Это было сделано для безопасности содержимого, а еще ради весьма призрачной надежды что неприятель, забравшийся сюда, не сможет отыскать тайник. По этой же причине здесь находились только две бочки, а остальные были раскиданы по всему Калимдору.

Привычно достав бочку, помещаю ее рядом с массивным столом, немного приоткрывая крышку. Даже узкой щели оказывается достаточно, чтобы ощущение бьющей ключом энергии заполнило мастерскую, однако обнаружения этого места я не боялся — руны, покрывающие стены, гарантировали, что энергия не покинет пределы мастерской.

Опускаюсь на стул и помещаю на поверхность верную глефу. Сегодня именно усовершенствование ее — моя цель, которая наконец сможет осуществиться после нескольких тысяч лет исследований. Запускаю руку за пазуху и достаю простой футляр, в котором хранится стило, самое простое на вид, если не обращать внимание на тонкий, прозрачный кончик, более всего похожий на осколок льда. Хрупкий настолько, что мог сломаться при неосторожном обращении, этот материал обладал просто невероятной остротой, способной перерезать даже самые прочные материалы, в том числе и мои клинки. И сейчас я твердо, не позволив себе и тени волнения, начал начертание цепочки рун на металле глеф, одновременно вливая всю доступную мне энергию Источника в каждую нанесенную линию.

Тщательно подобранные символы стали разгораться бирюзовым светом, вбирая в себя океан энергии, что вливался в них, но это было только началом. Спустя час, завершив начертание рун не только на первой, но и на второй глефе, я, решительно и не давая себе времени на раздумья, полностью откинул крышку бочки и поместил внутрь свое оружие, скрыв его в воде, которая была самой квинтэссенцией магии. А затем стал ждать, тревожно вглядываясь на невидимые мне из-за пелены энергии клинки.

Прошел почти час, прежде чем я достал глефы, и время это было одним из самых долгих в моей жизни. Ведь, пусть для этой работы и были проведены все необходимые расчеты, пусть до этого множество иных клинков проходило похожее улучшение, здесь и сейчас решалась судьба оружия, ставшего для меня по-настоящему родным, которому я просто не мог представить замену. Однако риск стоил поставленных целей, ведь, если работа окажется успешной, глефы не просто смогут проводить магию, не просто позволят отражать удары когтей натрезимов — они получат свойство запасать колоссальные объемы энергии и выбрасывать их в один миг, став грозным оружием, представляющим угрозу даже для существ, подобных Маннороту.

Отведенный час истек, время извлекать клинки настало, и над водой Источника Вечности показались две глефы, два сгустка силы, завораживающие взгляд. Бесконечно прекрасные и смертоносные, соединение гения трех народов, воплощенные в металле. И пусть в мире будет существовать и иное оружие, возможно более смертоносное — с этими глефами я теперь был готов сразиться с кем угодно, пусть даже с Богом.

Глава 5.

Нарин, граница Альянса и Лесного союза.

Город Нарин, стоявший на границе двух великих союзов, был одним из крупнейших в Альянсе и по своему оживлению мало чем уступал столице. Потому что именно здесь велась самая бойкая торговля между двумя союзами, и в этом месте приезжим было удобнее всего пересекать границу. Причиной тому была железная дорога, многократно сокращавшая путь, по которой не брезговали перемещаться даже замшелые старцы.

Как итог расположения на границе, Нарин в своей архитектуре умудрился сочетать элементы обеих стран, с одной стороны образовав крепкие каменные стены для защиты, а с другой рассыпав внутри них множество деревянных зданий и деревьев, порой закрывавших крыши своей листвой. Впрочем в этом городе жило очень много друидов, как переселившихся из Лесного союза, так и изначально проживавших в Альянсе, и их такая атмосфера несказанно радовала. Чего нельзя было сказать о Дериле, арканном маге невысокого таланта, на дух не переносившего зелень и укрепившего свои вкусы за три десятка лет проведенных в Нарине. Почему же этот молодой син`дорай здесь жил? Ответ был весьма прост — отсутствие таланта и желания упорно развивать свои навыки привело к тому, что посредственного эльфа мало кто желал видеть в работниках, и уже тот факт, что Дерилу удалось получить место в пограничной службе, можно было считать даром Элуны, по крайней мере, он старательно себя в том убеждал. Терять должность Дерил не желал и сквозь зубы терпел ненавистный город и не самую уважаемую работу. Вот и сейчас он стоически выслушивал очередную переселенку из Лесного союза, которых стало довольно много со времен активизации силитидов.

— С какой целью посещаете Альянс? — спросил он осунувшуюся, судорожно прижимавшую к себе ребенка женщину.

— Мы... мы хотим остаться здесь, можно? — взволнованным, полным тревоги голосом спросила она.

— Разумеется, можно, — с некоторым раздражением ответил Дерил. — Вот уже как девять тысяч лет можно.

Усилием погасив раздражение и записав ответ, он продолжил расспросы:

— По какой причине покидаете Лесной союз?

— Жуки, они повсюду, рыщут по лесам, нападают на деревни. Недавно напали на соседнюю с нашей, убили Ситара, Кинай и их сына, и я подумала, что следующими станем мы, а разве я в силах защитить Лиру?

— Ясно, — лишенным даже намека на сочувствие голосом ответил Дерил. — Преступления на территории Лесного союза совершали?

— Нет, нет, что вы? — кажется этот вопрос столь удивил женщину, что она на миг даже забыла о своих тревогах.

— Благодарю вас за ответы, вы можете пройти внутрь и обратиться к тому эльфу, он ответит на все ваши вопросы, — резко завершив беседу, проговорил Дерил и, не глядя на посетительницу, крикнул. — Следующий!

А следующей оказалась молодая, прекрасная эльфийка, от взгляда на которую у Дерила на миг перехватило дыхание. Узкая талия, высокая грудь, густые темно-зеленого цвета волосы, а еще прекрасная улыбка на устах, оставлявшая ощущение невинности, свежести. Словно глоток из чистого родника жарким днем.

— Леди, приветствую вас на землях Альянса! — сиплым голосом проговорил Дерил. — Позвольте узнать ваше имя?

— Нерин Песнь Заката, — проговорила девушка, и голос ее оказался столь же чарующим, как и внешность.

— Что привело вас в нашу страну?

— Я решила набраться опыта, попутешествовать в преддверии войны с силитидами, — ответила девушка, и улыбка ее померкла.

— Набраться опыта? — переспросил Дерил.

— Я слышала в вашей стране много великих воинов и магов, и мной движет надежда, что они позволят обучаться у них. Ведь скоро состоится война, а я еще столь неопытна...

— Да, в Альянсе вы безусловно сможете найти таких учителей, — быстро проговорил Дерил. — Пожалуй, даже я сам смогу вам помочь с этим. У меня множество знакомых, участвовавших еще в войне с демонами!

— Благодарю вас за участие, — девушка ответила благодарной улыбкой. — Но мне уже известны эльфы, к которым следует обратиться.

Увы для Дерила, но и на все иные предложения эльфийка отвечала отказом, так что единственное, чего он добился — недовольного взгляда со стороны начальства.

Сама же девушка вздохнула с облегчением, когда покинула помещения пограничной службы и, не тратя времени, направилась к станции. Ведь ей и вправду требовалось спешить.

* * *

Застыв на каменных плитах пола, я глубоко дышал, вводя свое сознание в транс и готовясь к ритуалу. Казалось бы, проведение обрядов стало для меня обыденностью. Я провел тысячи их за свою жизнь, и потому не стоит волноваться лишний раз. Однако этот случай не был обычным. Сегодня я должен был провести ритуал, которого никогда прежде не совершал, который не был известен эльфам и в потенциале был смертельно опасен. Однако, если все пройдет успешно... Глубоко вздохнув, я постарался отбросить лишние мысли, но сделать это оказалось не столь просто, ведь моя цель, энергетическая форма, была столь привлекательна, столь хорошо подходила для сражений... Она смогла бы обеспечить мне превосходную защиту, подарить абсолютное управление своим телом, в потенциале научиться преобразовываться в любую сущность, будь то птица, зверь или представитель разумной расы... Но все это станет возможным лишь при условии, что ритуал пройдет успешно.

Взор вновь обводит цепочку рун и не находит в них изъяна, а затем я, не давая себе времени на размышления, в один момент начинаю преобразование. Вначале конечности, кожу, и наконец, остальное тело.

Одна часть тела за другой обретает энергетическую форму, моя сущность наполняется легкостью, которую еще никогда не испытывала, и наконец... Меня настигает боль, а затем и коллапс всего тела, подвергнутого противоестественному эксперименту. Боль столь сильная, что сознание просто не справляется с ее осмыслением и милосердно отключается, давая возможность рунам исправить последствия проведенного ритуала.

Когда же сознание ко мне вернулось, первой, кого я увидел, стала Майев, смотревшая на меня ледяным, гневным взором. И даже возвращение магии не могло исправить ощущение надвигающейся грозы.

* * *

Громко топоча по палубе каблуками, капитан Хайгот подошел к мастеровым, перебиравшим двигатель. Двое его сородичей, дворфов, смазывали каждую деталь, не обходили вниманием ни один изъян, щедро расходуя смазку. Не бежали за графиком, а работали основательно, неторопливо, как и подобает порядочным дворфам. Да и куда спешить, если вылет назначен только на завтра, а все снасти проверены и перепроверены по несколько раз? Тот же двигатель перебирали всего три недели назад, когда перебрасывали дирижабль сюда, в Ревущий Фьорд. По уму и не требовалась эта работа, да только столь длинный перелет, да еще и бой на завершающем этапе требовали подойти к подготовке со всей серьезностью. Впрочем, у дворфов по иному и не бывает!

Постановив так, Хайгот решил подняться наверх, еще раз, сложно сказать какой по счету, проверить обшивку. Однако сделать этого он не успел. Ибо в тот самый момент, будто бы порыв ветра, в гондолу влетела огненно-рыжая девушка, стройная, кажущаяся хрупкой и молодой всем, кто был с ней плохо знаком. Глаза ее горели неиссякаемым пламенем интереса, на губах сияла улыбка, и все ее движения, жесты, мимика выражали какую-то особую, только ей свойственную радость жизни. Удивительная и неповторимая, эта девушка завоевала многие сердца, хотя, казалось бы, совершенно не подходила для той роли, которую исполняла.

— Капитан, вы уже готовы к отправлению? Как продвигается работа? Нет ли просьб или пожеланий? — единым духом выпалила она.

— Что вы, Ваше величество, на моем корабле полный порядок и никаких неприятностей. Но почему вы обратились именно ко мне? За путешествие до Восточного материка отвечает Дрект.

— Именно он и посоветовал вас, как наиболее опытного из капитанов, и эти слова я сама готова подтвердить. Капитан Дрект заверил меня, что вы расскажите обо всех нуждах нашего воздушного флота и даже проведете экскурсию по дирижаблю, — сказав это, Антария улыбнулась еще ярче, показывая, что понимает истинные причины такого решения.

Капитан Дрект был прекрасным командиром, в совершенстве знал возможности своих подчиненных и дирижаблей, был скор разумом и осторожен, но была в нем и отрицательная черта. Бравый дворф был крайне косноязычен, с трудом мог связать несколько слов, да и те норовил приправить чем покрепче. И зная о своем недостатке, Дрект посчитал за благо направить королеву к кому-то более приятному в общении. Впрочем, Хайгот был не против провести экскурсию по своему кораблю, использовав возможность лишний раз им похвастаться при благодарном и, что важно, понимающем слушателе.

— Как не показать? Лучше моего дирижабля вы не найдете во всем Альянсе, и пусть горы обрушатся, если я не прав! — рубанув кулаком по воздуху, произнес дворф. — Видели ли вы его обводы? Идеальная форма! Он способен двигаться на тридцать процентов быстрее, чем сравнимые с ним по мощности двигателя суда! Неужели это не чудо?

— Но дело не только в обводах, — заметила Антария, по приглашению дворфа направившаяся по лестнице вверх дирижабля. — "Пламя" ведь значительно облегчен. Да и полезной нагрузки может брать меньше. Экипаж сокращен до пяти разумных, а бомб он способен взять не более двух тонн.

— Вижу вы многое о нем знаете? — без особого удивления спросил капитан.

— Именно я убедила мужа в необходимости дирижабля, рассчитанного на дальние полеты и сложные погодные условия, — ответила королева. — И сейчас хочу удостовериться, что была права в своей настойчивости.

Произнося эти слова, Антария обратила на дворфа серьезный, внимательный взгляд, который мог бы шокировать посторонних, плохо знавших королеву. Глупая и легкомысленная женщина — так о ней думали многие, и некоторым из них суждено было познать всю тяжесть своей ошибки. Если честно, то сам Хайгот не мог в точности понять, какой была Антария, пусть и встречался с ней не впервые, зато хорошо знал, что именно благодаря ее покровительству Альянс столь упорно совершенствует дирижабли. Чем-то приглянулись летающие суда королеве. Быть может это как-то связано с тем, что она дракон?

— А здесь и расположен бомбовый отсек, — проговорил Хайгот, за своими размышлениями успев добраться до нужного помещения. — Восемьдесят зарядов с заложенным в них порохом и алхимическими смесями. Каждый снаряд весит двадцать килограмм, из них шесть приходится на оболочку...

Антария благосклонно слушала капитана, пусть большую часть из того, что он говорил, знала и сама. Ей не хотелось обижать доброго дворфа, столь любившего свой корабль, к тому же, разгорячившись, тот стал говорить живее, быстрей, потрясая руками. Антария могла признаться самой себе — ей никогда не наскучит наблюдать за дворфами, настолько ярко и живо они вели себя. Но вот Хайгот остановился, и королева задала интересовавший ее вопрос:

— Насколько надежным является крепление бомб? Не могут ли они сработать произвольно, от удара?

Пусть дворф и был разгорячен, но ответил не сразу, крепко задумавшись.

— Именно удар и вызывает взрыв, но мы помним об этом, — проговорил он, поглаживая металлический корпус одной из бомб. — В связи с этим все снаряды надежно закреплены в пазы и могут сдвинуться только вниз, по направляющим, через открытый люк. Даже сильный удар о корпус не должен будет вызвать взрыв. Хотя в случае падения дирижабль обречен, — вынужден был признаться дворф.

— У вас не возникло идей, как возможно избавиться от этой проблемы? — спросила Антария.

— Есть одна задумка, — рука дворфа крепко сжала бороду, выдавая волнение. — Я подумал о механизме, что будет выниматься перед использованием бомбы и тем самым приводить ее в готовность. Вот только и само устройство снаряда в этом случае должно быть иным.

— Если у вас есть чертежи, я могла бы передать их Иллидану, — с улыбкой ответила королева.

— С собой нет, — опустив глаза, пробормотал Хайгот, досадуя на упущенную возможность. — Я оставил их у себя дома в Джеденаре.

— В таком случае перешлите по почте по возвращению, — произнесла Антария. — Только не забудьте написать "Динарий" на конверте — иначе эту посылку я смогу получить еще не скоро. Ну, а сейчас, не подняться ли нам наверх?

У дирижаблей класса "Пламень" существовала возможность пройти от гондолы до люка, выводившего на самую верхнюю точку корабля. И открывавшийся с нее вид заставил Антарию улыбнуться. Она любила высоту, любила смотреть на мир сверху. Наверное это можно сказать обо всех драконах, но ее сердце жило полетами. Антария не пропускала ни одного дня без того, чтобы расправить крылья, и пусть сейчас она стояла на твердой поверхности, тень восторга все равно коснулась ее.

Впрочем, ощущение было мимолетным, и уже вскоре королева обратила взор на окрестности, мгновенно выделив пять дирижаблей. Больших, пятьдесят шесть метров в длину и семь в ширину*. Сияя обшивкой в лучах луны, они удерживались на земле тросами, но очень скоро, уже следующей ночью, настанет час их отправления.

Спустя несколько секунд Антария оторвалась от этого зрелища, а еще позже распрощалась с гостеприимным капитаном. Ей и самой следовало подготовиться к вылету и проведать своих сородичей.

* * *

— Прошу вас, не двигайтесь, ваше величество, — прохрипел друид.

Антария не преминула отметить различие его и дворфов, уж те бы выразились по крепче, если б почти закрепленные детали доспеха упали прямо им на ноги. И королевы б не постеснялись. А вот эльфы являлись народом не в пример более учтивым и держали свои мысли при себе, умудряясь даже сохранять дружелюбный тон. Антарии более нравилась простота общения с дворфами, но и к син`дораям за столько лет она успела привыкнуть, а потому покорно замерла, испытывая тень раскаянья, ведь действительно была виновата, не выдержала долгого стояния и переступила с ноги на ногу, но и причина тому была — не каждый сможет простоять почти полчаса в неподвижности. Что ж, как итог — она сама продлила собственные мучения.

До вылета оставалось около часа, и в связи с этим в настоящий момент всех отправлявшихся в Восточные королевства драконов одевали в доспехи. Защита состояла из скрепленных между собой дощечек дерева и матерчатой подкладки, укрепленных рунами, далеко не столь надежных, как изделия из металла, зато бывших в несколько раз легче. Из-за того, что доспех этот не должен был стеснять тело в полете, он состоял из множества деталей, охватывавших те или иные части тела и в связи с этим, а еще из-за размеров Антарии, надевался довольно долго. Однако такая цена была вполне приемлема за безопасность, и потому никто из ее собратьев не роптал, молчала и королева. И только стремилась занять себя размышлениями, занимая разум.

— Все, работа завершена, — проговорил спустя еще полчаса друид, отходя назад, чтобы оценить результат. — Подвигайтесь, прошу вас, оцените, не мешает ли вам что-то.

Антария послушно переступила с лапы на лапу, затем изогнулась, сделала стремительный разворот и взмах крыльями, да так, что поднявшийся ветер заставил эльфа отступить на несколько шагов. Доспех сидел как влитой, что и не удивительно, опыт у Дилира, друида, что ее снаряжал, был огромный, да и использование этой защиты насчитывало несколько тысяч лет. Впервые она была применена при захвате Нордскола и с тех пор использовалась в любом полете, что мог завершиться сражением.

— Благодарю тебя, Дилир, все сидит идеально, — проговорила Антария гулким, раскатистым голосом.

— В таком случае я направляюсь на дирижабль, удачи вам в пути.

Антария ответила на прощание, а затем просто легла на землю и вновь погрузилась в ожидание. Она была достаточно опытна, чтобы понимать, что в предстоящем полете и сражении потребуется все силы. Так она и лежала до тех пор, пока Солнце не достигло края горизонта.

Обведя взглядом вставших на лапы собратьев, красных, словно пламя, что являлось их сутью, королева сделала глубокий вздох и заговорила, чеканя слова:

— Мы отправляемся в бой, и я могла бы сказать, что причина этому — необходимость уничтожить врага. Однако делать я это не буду. Тролли несомненно угроза, но не это главное в предстоящем сражении. Важно то, что, отправляясь на чужую землю, мы заберем ее для наших детей. Дадим им небо, по которому они смогут без опаски летать. А еще поможем в этом нашим братьям. Так готовы ли вы ради этого рискнуть своими жизнями?

Ответом этим стал рев из четырех глоток. А затем все они поднялись в небо, вслед за удаляющимися на север дирижаблями.

* * *

Я стоял на берегу Кинжального залива, самого крупного из портов Королевства, и с наслаждением вдыхал свежий, непередаваемо манящий морской воздух. Не могу сказать, что люблю море и странствия по нему, скорее я типичный сухопутный житель, уверенный только тогда, когда ощущаю под ногами твердую землю. Однако сейчас вид морских пределов и застывших в бухте сотен готовых к отправке кораблей будоражил сознание, предвещая новые успехи син`дораев и всего Альянса. А еще этот поход показывал, как многого смогли достигнуть эльфы за эти девять тысяч лет. Ведь сейчас мы намеревались заселить третий материк, в то время как в иной истории, что уже никогда не сможет состояться, кельдораи, отколовшиеся от ночных эльфов арканные маги, смогли заселить лишь крошечный уголок восточного материка. Его северную оконечность, если быть точным. Именно на ней намеревалась высадиться армия вторжения, или, как это намеревались преподнести людям, войска, что готовились принести им спасения от троллей.

Причина выбора именно этого места заключалась в том, что на Восточном континенте было не так много удобных стоянок для высадки десанта. Бухта, где к девятому тысячелетию от раскола мира должен был стоять Луносвет, пусть и не могла сравниться с Хрустальным заливом, но могла предоставить кораблям Альянса безопасное убежище. При условии, что они смогут закрепиться на берегу.

Я перевел взгляд на погружавшихся в шлюпки эльфов и дворфов и недоуменно замер. Возможно мне показалось, но сияние магии одной из фигур было очень знакомым. Слишком далеко она находилась, чтобы сказать определенно, но кажется...

— Погрузка почти завершена, пора и Вам сесть на борт, — отвлек меня от мыслей голос эльфа в морской форме, что являлся адъютантом у адмирала флота Альянса. Именно Альянса, если торговые суда могли быть как эльфийскими, так и принадлежавшими дворфам, весьма неказистые посудины к слову, то военный флот было решено сделать совместным детищем. Сами корабли в нем создавались усилиями син`дораев, лучше всех из Альянса умеющих работать с деревом, метательные орудия и иные металлические изделия поставляли дворфы, а красная стая взяла на себя обязательства создания и наполнения кристаллов маны, способ изготовления которых был передан им эльфами. Наполнение экипажа было соответствующим — большинство моряков было эльфами, за исключением обслуги метательных машин, однако в последние годы дворфы обещали предоставить в распоряжение флота Альянса паровой двигатель, и можно было надеяться, что с его появлением скорость хода кораблей значительно увеличится, как увеличится и число дворфов, служивших в экипажах. Впрочем, от Нордскола до Восточного материка расстояние было небольшим, можно было надеяться добраться за две недели пути, даже если ветер не будет попутным — магия может многое, в том числе и направить природу в нужное русло, а если на борту присутствует друид — задача становится еще проще.

Поблагодарив адъютанта, я направился следом за ним, в отведенную мне лодку. Мой отряд уже дожидался меня на палубе, войдя в число сорокатысячного корпуса, что должен был первым высадиться на Востоке. Большего числа судов, что были пригодны для перевозки войск и грузов, попросту не было. И без того на время пришлось отозвать с торговых путей большинство судов, заплатив солидную сумму за фрахт. Однако цена все равно была на порядок меньше той, что потребовалась бы для переброски армии через портал. Все же именно энергия являлась для калдораев главной ценностью, а ее накопление — постоянной заботой. Именно поэтому я на протяжении последних девяти тысяч лет регулярно собирал энергию из неиспользованных в ходе создания Источника бочек. Жаль только в таком состоянии вода Источника Вечности не могла дать и сотой части той энергии, которой она в потенциале обладала.

Думы о прошлом и будущем вновь затянули меня, а потому очнуться удалось только после того, как лодка мягко стукнулась о борт судна. К слову, большинство грузов все же доставлялись на корабли с пирсов, лодки же использовались потому, что флот готовился к отплытию.

Поднявшись на палубу, я взглянул туда, где виднелся с этой позиции кажущийся столь узким пролив, и улыбнулся. Путешествие обещает быть не долгим и, возможно, даже скучным, ведь на борту всем заправляли моряки, а десанту оставалось только планировать будущие сражения, однако когда Альянс приблизится к берегу, настанет и моя очередь.

* * *

Адмирал Диртель, командовавший флотом Альянса, был невысок и худощав, что выдавало в нем син`дорая, родившегося еще до раскола мира. Однако свое скромное телосложение он возмещал превосходством манер и подчеркнуто идеальным внешним видом. Мне его поведение казалось напыщенным, но я осознавал, что здесь имело место мое воспитание, никаких изысканных манер не предполагавшее.

Весь путь до Восточных королевств именно Диртель руководил плаваньем, и он же был ответственен за успешную высадку десанта, а потому сейчас отдавал последние распоряжения присутствовавшим в просторной каюте разумным.

— "Тени" доложили мне о том, что тролли приготовили встречу нашим войскам и стянули к берегу около сорока тысяч своих воинов, точного числа разведчики определить не смогли. Можете ли вы объяснить, как они здесь появились и почему ожидают нас? — задал он вопрос Майев.

— Мне это неизвестно, — как всегда холодно и отстраненно ответила она, после чего добавила. — Тени захватывали пленных, однако ни один из них не смог дать ответ на этот вопрос. Они утверждают, что прибыли в это место по приказу своего вождя, Джин`арона, для отражения нападения эльфов и при этом не в состоянии назвать точного числа пришедших с ними воинов, откуда известно о нашем прибытии и какие ловушки были ими приготовлены. Нам также не удалось допросить их магов и шаманов — все они владели способностью останавливать собственное сердце и применяли ее без колебания. Мы можем предположить, что кто-то сообщил троллям о наших планах. Предатель, либо сами Древние, а может быть кто-то иной, нам неизвестный. Также я должна сообщить, что в центре лагеря находится значительная магическая аномалия и множество духов, а потому пробраться в это место "тени" не смогли.

Майев подошла к карте и указала на ней точку, которая располагалась несколько в стороне от берега. Место это сплошь покрывали леса и его при всем желании не могли достать осадные орудия кораблей. Разве что некоторые пушки, но их слишком мало для сколь-нибудь удовлетворительного результата.

— Что ж, мне все ясно, — адмирал, судя по всему, не желал дальше останавливаться на этой теме. — То, что нас будут встречать, значительно осложняет будущую операцию. Однако это не повод ее отменять. Придется потратить большинство зарядов для метательных машин в будущем сражении, и в том числе те, что предназначены для операции на суше.

— Я понимаю причины такого поступка и возражений не имею, — ответил Нейранон, назначенный командующим силами Альянса. По случаю войны он был отозван от командования каритами, задачей которых являлась охрана Источника Ста Отражений. Почему командующим не стал я? Наверное потому, что не имел опыта руководства войсками столь большой численности. Лучше было доверить управление истреблением троллей более опытным эльфам. Также не стоило и забывать о наших договоренностях с Ремаром, согласно которым я ограничивался в воинской вертикали командованием иллидари и ничем больше.

— Зато я имею возражения! — слова Майев застали всех, и в том числе меня, врасплох. — Вы предполагаете совершать высадку в место, где нас уже ждет неприятель, а между тем это грозит нам серьезными потерями.

— О каких потерях вы говорите? — Нейранон спросил насмешливо, словно бы сомневался, не мог поверить в услышанное. — Это тролли, жалкие дикари. Они не способны нам ничем противостоять. Чего вы боитесь? Их копий? Их шаманов и магии? Да даже двадцать этих дикарей не способны будут противостоять одному магу син`дораю, и вы предлагаете нам их бояться?

Пусть мне и не понравился тон, с которым говорил Нейранон, но я готов был согласиться со смыслом его слов — тролли не могли быть соперниками син`дораям. Не в их силах было препятствовать нашей магии, артефактам и пушкам, големам, которые мы готовы были применить. Да и подумать только, в экспедиционном корпусе наличествовало сорок тысяч воинов, а это сила, с которой возможно было захватить весь Восточный континент, не то что одолеть северные племена троллей, бывших Амани. Впрочем, следующие слова супруги заставили меня по-другому взглянуть на предстоящую битву.

— Вы говорите, не соперники? Но что если в этой пространственной аномалии скрывается нечто значимое? Они могли получить помощь Древних, возможно они даже помогли им скрыть часть воинов и нас встретит не сорок, а сто или двести тысяч троллей?

— Это дикари, Майев, они не могли собрать армию такой численности! Не в их силах добиться подобного единства множества племен и обеспечить их продовольствием.

— Кажется я уже докладывала о переменах в их общественном строе?

— Так давайте высадимся в Тихой бухте! — решил пресечь зарождающуюся перепалку, вспомнив о некогда найденном месте.

— Иллидан, — в эмоциях адмирала полыхнуло раздражение, — та бухта не вместит все суда, что состоят в нашем флоте, и таким образом мы отдадим себя на милость океана. А он, я замечу, не любит проявлять милосердие. Зато часто наказывает за небрежность.

Глаза адмирала четко говорили о том, что он думает о мнении такой сухопутной крысы, как я. Что сказать, отнюдь не на всех действовала моя репутация "избранного", и моряки были в числе исключений.

— Могу также заметить, что Тихая бухта расположена на в два раза большем расстоянии от Кинжального залива, чем наше место высадки, — внес свою лепту Нейранон. — А это означает, что снабжение и прибытие подкреплений растянется на в два раза больший срок. К тому же, вы должно быть забыли, что дирижабли уже выступили и должны будут прибыть в ближайшее время. Мы не можем откладывать время высадки на иной срок.

— В таком случае, возможно нам следует повернуть назад? — спросила жрица, бросив взгляд в мою сторону.

И что я должен был ей ответить? Повернуть назад — это фактически означает признать свою слабость перед людьми, гномами и дворфами востока. Довольно постыдно, хотя и в этом можно найти выгоду. С другой стороны во время планирования операции такой вариант даже не предполагался. Отступление будет воспринято как поражение и эльфами, и дворфами. Что уж говорить, мне самому не хотелось отступать и только просьба в глазах жены толкает поддержать данную идею. Все же я доверяю Майев, доверяю более чем кому-либо иному.

— Поддерживаю, — проговорил, почувствовав с какой неохотой вырываются эти слова. — Наше положение неопределенное. Тролли не должны находиться здесь. Мы можем вернуться в Нордскол, создать в нем малую группу из лучших магов, которые проникнут на территорию Амани и активируют портал в удобном и безопасном для нас месте. Это потребует от нас значительных ресурсов, но избавит нас от возможных жертв.

— Вернуться? — взревел Хакдун, до этого едва ли не чудом сохранявший спокойствие. — Что ты такое несешь, остроухий? Ты что же думаешь, что мы, дворфы, трусы? Или сам за тысячи лет настолько размяк, что боишься жалких дикарей? А может быть просто попал под каблук своей женушки? Хотя о чем я, под такой каблук и сам был бы не прочь попасть.

— Вам следует быть осторожней со словами, тэн, — проговорил я, удерживая руку Майев, которая и без того с трудом сдерживалась. — И я не трушу. Я сам готов отправиться с группой магов для сотворения портала.

— Так ты хочешь забрать всю славу себе? — "догадался" дворф.

— Давайте все же вернемся к теме нашего обсуждения, — проговорил Нейранон, сумев остановить речь тэна. — Наш вопрос состоит в следующем — начать ли высадку здесь и сейчас или, испугавшись врага, повернуть к дому. Предлагаю проголосовать.

— Думаю, это будет пустой формальностью, — с уже явным раздражением проговорила Майев. — Вы трое уже высказались за продолжение войны. Однако я бы хотела узнать мнение Дат`Ремара по этому вопросу. Думаю, именно оно должно быть решающим.

— Он уже дал ответ, — с улыбкой ответил Нейранон, — операция должна быть продолжена.

После этого Майев уже не могла продолжать спор и все оставшееся время обсуждения хранила хмурое молчание. Я также испытывал беспокойство, но все же считал ее тревоги преувеличенными — все же тролли не могли быть для нас серьезными врагами. И потому полагал, что достаточно грамотно провести высадку десанта, и враг окажется повержен. Правда здесь существовали проблемы. Мы не могли телепортировать армию на берег — для операции не было выделено достаточно энергии и телепортационных кругов. Не могли мы и заморозить воду для того, чтобы пройти по льду — использованное для этого колоссальное количество энергии пригодится нам в бою. А потому переправка воинов должна была осуществляться с помощью простых лодок и в авангарде наступления должны были встать я и Майев.

В настоящий момент число иллидари состояло более чем из двух тысяч воинов, и одна тысяча из них была отобрана для участия в этой войне. А это была большая, очень большая сила. Ведь эти маги прошли бесконечные тренировки и участвовали во всех возможных сражениях, начиная от войны с демонами и заканчивая столкновениями с сатирами. И пусть по магическому потенциалу они отнюдь не всегда выделялись среди син`дораев, но обладали отточенными рефлексами и великолепно заученными заклинаниями. То же относилось и к "теням". Сегодня они должны будут в числе первых вступить на берег, закрепиться на нем. Сомнительная честь, но с другой стороны, можно признаться хотя бы самому себе — это весьма будоражит кровь. Давно, очень давно, я не участвовал в кровавых войнах, пусть и не сожалею о том, что нашествие демонов осталось далеко позади, все же в последние годы все чаще проскальзывает желание ввязаться в какую-нибудь авантюру. Хорошо, что в этой войне я смогу это стремление реализовать.

— В лодках одновременно возможно перевезти не более семи с половиной тысяч воинов, и вы не сможете получить дополнительное подкрепление в следующие полчаса — это минимальное время за которое лодки смогут вернуться к кораблям, наполниться новым экипажем и доплыть до берега.

Все верно — лодки не корабли — их невозможно ускорить с помощью магии, вернее можно, но просто не рационально, ведь это действие потребует громадных затрат энергии, что возможно будет использовать в бою. А подплыть ближе корабли не смогут — для этого отсутствуют пирсы.

— Учитывая то, что при высадке ожидается сопротивление врага, мы должны задействовать телепортацию для перемещения части войск, — заметил я. — А также направить всех големов, способных перемещаться под водой, в поддержку авангарду.

— Против отправки големов не возражаю — ответил Нейранон. — Также у меня нет данных о числе иллидари и теней, способных на групповую телепортацию, однако в остальных войсках существует только двенадцать магов, что могут использовать телепортацию, и обладают достаточным магическим резервом для перемещения вместе с собой более десяти разумных.

— Вы посчитали всех, или это только те, у кого останется энергия для боя после телепортации? — уточнил я.

— Это все маги, что потратят не более половины своего резерва на перемещение.

Двенадцать... Весьма незначительное число, но не было ничего удивительного в такой цифре. Всего в Королевстве насчитывалось чуть более тысячи магов, способных использовать телепортацию на большие расстояния, и только десятая часть из них могла при этом перенести значительное число разумных вместе с собой. К счастью, в рядах Иллидари таких эльфов было много, и девять из них входили в состав экспедиционного корпуса. А еще были три тени, что владели схожими навыками. Таким образом, с помощью телепортации возможно было переправить около семисот разумных, либо големов, что было словно капля в море и имело сомнительное преимущество с учетом траты маны, но все же, я считал необходимым пойти на этот шаг. В конце концов, по решению командования големы должны были переправляться на лодках в последней волне в связи с тем, что они не умели плавать, а потому переместить несколько сотен телепортацией было действительно важно.

Между тем совещание подошло к своему концу, и войскам был отдан приказ приготовиться к высадке на берег. Моя позиция находилась в одной из отплывавших шлюпок, вмещавшей в себя двенадцать разумных. Нет, я мог бы телепортировать себя сразу на берег, захватив с собой некоторое количество солдат либо големов, однако, как командующему авангардом наступления, мне надлежало своими глазами видеть его ход, и именно поэтому я выбрал лодки в качестве передвижения. И теперь оставалось только ждать, вглядываясь в далекий берег, а еще летевших в вышине драконов, сопровождавших дирижабли.

* По меркам Альянса большой, в реалиях нашего мира не слишком.

**Название было изменено пришедшими сюда син`дораями.

Глава 6.

За несколько минут до подлета к материку.

Хайгот застыл, всматриваясь в иллюминатор, где виднелась кромка берега, все более расширявшаяся. Дворф глядел не отрываясь, так, словно от этого зависело как быстро приблизится земля. В нем горело нетерпение, ведь никогда прежде дирижабли не использовались в бою, а потому будущее сражение столь важно. Его "Керт", названный так в честь города, в котором был построен, должен проявить себя лучшим образом, и, в этом случае, тэн и король син`дораев наконец оценят по достоинству дирижабли. И в грядущем сражении именно шести воздушным судам предназначалось нанести первый удар — таким был недавно поступивший приказ.

— Готовность три минуты! — прокричал Хайгот, оценив оставшееся расстояние.

Его крик тут же подхватили члены экипажа, раздался звон колокола, загрохотали шаги по полу, и все вновь застыло. Каждый из немногочисленных членов экипажа занял свое место.

— Сбавьте ход! — отдал капитан новый приказ, увидев, что его судно начинает вырываться вперед относительно остальных дирижаблей.

Сейчас воздушные суда Альянса шли двумя клиньями, растянувшись так, чтобы охватить весь берег, хотя едва ли это было возможно таким числом. А между тем, вода под дирижаблем сменилась землей, и, в то же мгновение, Хайгот почувствовал сигнал амулета связи. Сигнал, что мог значить лишь одно — пора начинать.

Чтобы приступить к бомбометанию не требовалось больших усилий: нужно было лишь заранее подготовиться, освободив бомбы от зажимов, а затем просто открыть люк. После чего просто наблюдать, как снаряды один за другим улетают к земле. Спустя меньше чем минуту первые снаряды уже вылетели из гнезд. И лес, над которым пролетал дирижабль, утонул в пламени. Ярком, ослепительном, но все же было в его проблесках что-то странное, смущающее, то, чего Хайгот так и не смог распознать. Впрочем, даже если бы он и понял, что видит магическую защиту, это бы уже никак не повлияло на ход сражения.

* * *

Пространство и время будто бы застыло. Безветрие опустилось в этот час на безымянный залив, спокойствие воды не нарушала рябь, застывшие вдалеке деревья стояли будто мертвые стражи, опали паруса на кораблях. Мир замер в ожидании. И оно было разорвано вспыхнувшим берегом, по которому нанесли удар дирижабли, а уже через несколько мгновений разом выстрелили метательные орудия кораблей. Сотни заряженных магией артефактов устремились к берегу, скрывавшему в себе затаившихся троллей, и, достигнув его, вспыхнули мириадами огней. Хотя, вернее было бы упомянуть беснующееся пламя, породившее беспросветный дым. Можно было не сомневаться, что все, кто находился рядом с разорвавшимися снарядами, погибли. Спастись удалось разве что самым сильным из магов, но уже спустя минуту в сторону берега устремились новые снаряды.

Лодки тронулись с первым же залпом осадных орудий. Это было нашим прикрытием, но я знал, что оно не будет вечным — баллисты и катапульты были слишком неточными устройствами, а потому, как только син`дораи приблизятся к берегу на опасно близкое расстояние, они замолчат. И только пушки продолжат сражение, хотя они и не смогут наносить сравнимый урон.

Много, очень много времени нужно для того, чтобы лодки смогли добраться до берега. Особенно много, учитывая то, что там нас ждет враг и бой, который кто-то из нас может не пережить. И пусть все, кто идет в авангарде, опытные войны, пусть все они долгожители, что успели не раз взглянуть смерти в лицо, но даже им, и мне в том числе, сложно ждать начала боя, сложно сидеть в молчании, взирая на приближающийся берег, невольно сжимая рукояти клинков. Напряжение застыло в небольшой лодке, и это именно тот момент, когда с губ так и просятся ставшие бессмертными слова, что всякий раз син`дораи произносят перед битвой. Я и сам не знаю, когда точно они родились, но отчетливо их помню:

Я стану светом во тьме.

Я сохраню веру в сомнении.

Я буду хладнокровен в гневе.

Я буду неумолим в возмездии.

Я буду бесстрашен в битве.

Я встречу смерть без сожалений.*

С первой же строки эти слова подхватывают эльфы, аккомпанементом к ним земля на берегу вспухает огненными разрывами, грохот разносится далеко по морским просторам, и сердце отбивает такт, призывая в бой. Казалось бы, просто мантра, произнесенная до этого сотни раз, она сжигает страхи и сомнения, ведет в бой, в котором мы победим или умрем.

Размеренная, спокойная работа вёсел изменилась, когда до берега осталось около сотни метров. Несколько алхимических снарядов упали в опасной близости от лодок, еще один, разорвавшись, перевернул сразу два судна, и, наконец, обстрел берега прекратился. В тот же самый момент все лодки, повинуясь отданной через артефакты команде, резко прибавили ход. Матросы, до этого мгновения лениво вращавшие весла, превратились в отточенный и быстрый механизм, что нес наш транспорт к берегу. Не было сомнений в том, что оставшееся расстояние возможно будет преодолеть во мгновение ока, вот только у нас не было даже этого времени, ведь транспорт еще только скользил по воде, когда берег оказался наводнен троллями, вздымавшими над головой копья.

"Демон! Да как они успели добраться так быстро? Неужели пережили обстрел?" — именно эта мысль возникла в моей голове в ту секунду, когда сплетался последний узор заклинания. А затем я уже оказался в самой круговерти боя, ведь лучшая защита — это нападение, и никто еще не смог доказать мне обратное. Вместе со мной, повинуясь приказу, из лодок телепортировались иллидари, все кто освоил это заклинание.

Глефы расходятся в стороны, разрезая на части двух стоявших рядом троллей, а секундой позже пространство вокруг оказывается затоплено огненной волной, что поглотила десятки врагов. Я мог бы использовать и более изощренное заклинание, но в этом не было смысла — сейчас требовалось беречь энергию и применять только самые простые чары, ведь и мои враги были слабы, но многочисленны. Мгновение спустя я понял, что мое зрение не в состоянии было отразить точное их количество, и можно было только уверенно говорить о цифре в десятки тысяч троллей. Но самым плохим было то, что среди всей этой массы воинов мелькало множество аур магов, пусть слабых, но магов. И пламя еще не успело опасть, как в мою сторону устремился воздушный вихрь, а земля под ногами вздыбилась, норовя захлопнуть капкан. Рывок спас меня от угрозы быть раздавленным, а глефы, напитанные силой, защитили от ветра, но какое это имело значение, если следом обрушились десятки новых атак.

"Не время экономить силы" — пронеслось в голове, и мгновением позже я сплетаю новый узор. Вовремя! Верный кристаллический купол окружает со всех сторон, стойко принимая на себя удары, а мне тем временем приходится спешно формировать новое заклинание, черпая силы из накопителя, пока есть такая возможность. Одновременно с этим мои конечности обратились в сгустки энергии, ведь в настоящий момент могли потребоваться любые силы для победы.

Работа была завершена в то же время, как купол распался в результате очередной атаки, и правая сторона тела утонула в огне. Боли я не почувствовал, так как доспехи превосходно сдержали стихию, а состоящие из энергии конечности не способны были испытывать чувства, но и без этого сознание мое взорвалось от ярости, при взгляде на то, как погиб один из иллидари, не справившись с десятком направленных на него атак. "Сдохните твари!" — прокричал я в сознании и выпустил на волю чары. Десятки молний разошлись вокруг меня искрящимся ореолом, поражая всех, кто оказался на их пути, и даже маги врага оказались не в силах их остановить. И спустя пару мгновений на несколько десятков метров от меня образовался свободный от врагов участок, заваленный дымящимися трупами. Воспользовавшись возможностью, я обратил взор на берег и море, подступавшее к нему, и то, что предстало моему взору, заставило на миг пошатнуться.

Прошло не более десяти секунд с момента телепортации на берег, однако на всем протяжении пляжа уже шла непрерывная рубка, вспышки магии каждое мгновение наполняли светом ночь. Иллидари и тени вступили в бой, сражаясь яростно, зло, на грани сил, а на них из леса накатывал враг, в десятки раз превосходящий по численности. И пусть я мог поручиться за мастерство каждого, однако в условиях, когда против тебя выступают десятки пусть слабых, но магов, когда враг, не считаясь с потерями, рвется в ближний бой, когда противник не щадит даже своих и обрушивает стихийные чары на связанных схваткой воинов Альянса, умереть мог каждый. Тролли гибли сотнями, а возможно и тысячами, вот только они легко шли на размен и напирали, напирали, напирали... Эльфийским лучникам негде было спрятаться, и я сам видел, как успешно увернувшись от трех пущенных копий син`дорай упал, сраженный четвертым. В другом месте объятый странной фиолетовой энергией тролль прорвался к самому берегу, и там буквально взорвался, забрав с собой всех, кто был рядом.

Не меньший, а быть может и больший хаос творился на море. Магия летела навстречу спешившим причалить лодкам, поднятые троллями волны опрокидывали легкие челноки, но самое большое потрясение мне удалось испытать, когда один из кораблей разлетелся в щепы, пораженный рухнувшим с неба камнем.

"У них есть метательные орудия!" — эта мысль не желала укладываться в голове, но исчезать не спешила, находя все новые подтверждения в виде камней, обрушивавшихся с небес.

Наверное ни одна армия Азерота не смогла бы пережить такого удара, но, не стоило забывать, что в этот час на берег высаживались отборные силы Альянса. Вот очередной камень разносит в щепы лодку, но за секунду до этого син`дораи, что плыли в ней, бросаются в море, а один из эльфов оказывается посреди толпы рвущихся к воде троллей, и мгновенно устраивает кровавое пиршество. Вот неудержимая толпа троллей рвется к берегу, и в следующий миг они уже объяты пламенем. Уже отвернув свой взор от охваченных огнем врагов, я вновь испытал потрясение, когда увидел, как тролли продолжили бег, истошно крича и бросая горящие копья в син`дораев. Враг умер, но умер спустя несколько мгновений, успев забрать жизнь одного из эльфов.

Положение застыло в шатком равновесии. Воины Альянса превосходили своих врагов в мастерстве, действовали слаженно и четко, не отступая ни на шаг, но им противостоял враг на порядок более многочисленный и что хуже всего — презиравший боль и смерть. Бегущий по трупам своих товарищей и только распаляющийся от предчувствия своего конца.

Открывавшаяся взору картина была крушением разработанного прежде плана, предусматривавшего быстрое овладение берегом и закрепление в находившемся так близко лесном массиве. Мы просто не имели шанса прорваться через накатывавшие волны врагов, и именно потому мне требовалось немедленно придумать новый план, как возможно закрепиться хотя бы на крохотном участке суши, как укрыться от вражеской магии и зачарованных копий. Укрыться? Мысль пронзила разум, и я в тот же час направил приказ через артефакт, после чего телепортировался к другой точки берега, уходя от новой атаки троллей.

Оказавшись на месте, привычно сплетаю нужные чары, и вокруг тут же разрастается поле остроконечных копий, с нанизанными на них врагами, новая телепортация, и на пляже появляется еще один лес каменных пик. Такая атака должна была не просто проредить число противников и устрашить их видом умирающих мучительной смертью сородичей, она должна была задержать продвижение врага, заставить их обойти препятствие, тратя на это драгоценные мгновения.

А в это время первые лодки уже пристали к берегу и из них на берег бросились сотни син`дораев и дворфов. И исполняя отданный мной приказ, часть из них в спешке опустила руки к земле, направляя в нее силу, и на всем протяжении берега стали вырастать каменные стены. Не успокоившись на этом, к укреплениям бросаются дворфы с потрясающей скоростью, накладывая поверх сотворенной защиты руны, придавая камню монументальную твердость. "Это должно спасти хотя бы некоторых" — с горечью подумал я, глядя на то, как быстро тают силы десанта. В те несколько минут, что воины Альянса потратили на создание защиты, маги троллей обрушили на них всю доступную мощь, все доступные им стихии, выжигая, давя, разрезая на куски всех, кто не смог прикрыться магическими щитами. И пусть мне удалось проредить число нападавших, пусть совсем рядом Майев и ее жрицы несли опустошение в ряды врага, все наши усилия были только каплей в море, и раны на теле вражеской армии зарастали в мгновение ока, пополняясь новыми троллями, выбегавшими из леса. Авангард смог высадиться на берегу и построить укрепления под огнем врага, однако уже за первые минуты боя мы лишились нескольких сотен воинов и еще большее число должно было погибнуть в ближайшее время.

Десятки массивных каменных щитов смогли укрыть собой высадившийся десант, однако даже они не гарантировали безопасность. Вот за спинами син`дораев и дворфов вспучивается водная гладь и устремляется в атаку. Удар! И она врезается в каменную стену, давя всех, кто пытался спрятаться за ней. На каждого из тех, кто решился покинуть защиту камня, пусть даже на секунду, обрушивалась вся мощь, скопленная троллями. И кто только мог предположить, что она у них есть? Нет, Майев говорила об этом, и я даже поддержал ее, но при этом на самом деле не верил в опасность, не думал, что сеча окажется столь страшной. Наверное это справедливо, что я оказался здесь, и увидел, к чему привело пренебрежение врагом.

Что было самым страшным в этом сражении? Та ярость, то презрение к смерти, что испытывали тролли. Ни в одной из оскаленных морд я не видел страха, ни один не сомневался. А потому никакие потери не могли остановить врагов. Новая рубка, где я внезапно осознал цену каждой капли магии. В этой толпе нет тех, кто равен мне, но таким числом возможно убить и Маннорота. Не останавливаюсь ни на мгновение, забыв о времени, об управлении армией. Да и как в такой обстановке можно хоть кем-то руководить?

Вижу, как один из щитов обрушивается под объединенными усилиями десятка магов троллей, лишая защиты укрывавшихся за ними воинов, и мгновенно перемещаюсь к чародеям. Меня ждали. Едва успеваю откатиться в сторону, как место, где я был недавно, вспыхивает ярким пламенем. И оно не прошло бесследно. Огонь настигает меня, и тело обжигает болью, верный доспех из чешуи дракона нестерпимо накаляется, едва не плавя кожу. Разум застилает кровавая муть, мысли и чувства отходят в сторону, и только одно желание остается — дорваться до тех, кто это сделал!

Рывком вырываюсь из разросшегося пламени и разрубаю одного из магов, закрываюсь клинками от новой атаки и одновременно выпускаю на волю "изгнание" и следом еще одно плетение, и несколько разрядов молний ударяют в тех, кто смог защититься от первого заклинания. Однако павших троллей в следующий миг заменяют новые, посылая в меня простые и бесхитростные, но мощные чары. Перемещаюсь телепортом и рублю еще одного из магов. Убить не получается — только ранить, тролль оказывается неожиданно резв и почти успевает откатиться прочь. Спешу добить, но вынужден сам отступить от новой волны магии. Впервые приходит сомнение — а смогу ли я одержать верх? Враги слабей, но их много, очень много, и кажется, что им нет конца. Но и эти мысли сейчас лишние, даже если не удастся победить — можно потянуть время.

Новая атака врага — стремительный ветер, словно клинок разрезает место, где я находился совсем недавно, и мгновением позже в спину летят несколько копий. Еще и это? Изворачиваюсь и пропускаю их над собой, но следом летит стена пламени. Рывок останавливает выросшая на пути каменная преграда, и со всех сторон уже несется смерть.

Выбор был невелик, а потому мне только и осталось, что всю доступную мощь послать в землю под ногами и поднять ее навстречу пламени. Могу собой гордиться. В сравнении с тем, как я управлял камнем девять тысяч лет назад, на этот раз все получилось несоизмеримо легче и, главное, быстрее. Вот только совокупной мощи вражеской атаки оказалось достаточно, чтобы разбить мою защиту вдребезги, приложив спиной о камень и вдобавок посечь осколками. Сознание вновь заволок туман, но на этот раз он свидетельствовал как минимум о сотрясении. Рвусь в сторону, неважно куда, лишь бы подальше от смертельно опасного места, и отмахиваюсь от оказавшегося на пути тела.

Наверное сама Элуна направляла мой путь, иного объяснения тому, что к моменту прояснения сознания я все еще был жив, не нахожу. Зато неприятной находкой стало то, что я уже потратил значительную часть своей энергии. Нет, еще были накопители и немалый запас сил, но вспоминая прошлый бой и глядя на продолжавших наступать врагов, можно было понять одно — никакой энергии на них не хватит.

Должно быть и Нейранон осознал всю плачевность положения десанта, так как сразу в двадцати четырех точках пространство озарилось вспышками, и сотни дворфов и син`дораев ринулись в бой. Их поддержали вышедшие из моря на берег големы, прошедшие путь от кораблей своим собственным ходом, по дну. Одновременно в небе показались плюющиеся огнем драконы. Они выбрали своей целью объекты, что были вне поля моего зрения, но судя по интенсивности пламени, врагов и там хватало. И этот ход качнул весы победы в нашу сторону, чтобы мгновением позже обрушить их назад. Ибо прямо на моих глазах новейшие големы, смертоносное оружие ближнего боя, стали проваливаться под землю, сраженные чарами шаманов. Маги троллей попросту разверзали землю под конструктами, а те оказались слишком медлительными, чтобы избежать падения в смыкающуюся пасть. А выбраться обратно они не могли. И пусть големов на берегу собралось уже более тысячи, они более не были непобедимыми. Столько лет совершенствований и такой глупый, критический недостаток...

Впрочем, битва на этом не закончилась. Мы еще могли сражаться, а големы... големов я исправлю. Сейчас же надо просто пробиться к одному из сопротивлявшихся отрядов, что держит оборону у возведенного щита и выгадать хоть минуты, на то, чтобы разобраться в обстановке и организовать оборону.

* * *

Нейранон взирал на раскинувшееся перед ним поле боя и не мог отбросить иные картины, до сей ночи не оставившие память — горящий Зин Азшари, орды демонов и заходящие на врагов драконы. И вроде бы в этом сражении не было Пылающего Легиона, не было и древнего города, но вот то отчаянье, что царило и тогда, присутствовало. Вздрогнула катапульта и отправила новый снаряд в полет. Опасно стрелять, когда там близко расположились свои? Безусловно, вот только выбора по сути нет. Тролли заполонили весь берег. Их десятки тысяч, по-прежнему, несмотря на все понесенные потери, и каждый выстрел катапульты уничтожает сотни тварей, давая лишний раз вздохнуть сражающимся.

Сколько воинов Альянса осталось на берегу? Пять тысяч? Четыре? Три? Произвести подсчет невозможно, также как и понять, сможет ли передовой отряд продержаться до подхода подкреплений. А ведь понять это необходимо, ведь лодки уже давно повернули к кораблям и скоро будут готовы принять на борт новых смертников. Вот только стоит ли посылать в то пекло, что развернулось на берегу, новое топливо? Ответственность за решение лежит именно на нем. Адмирал стоит невдалеке и судя по выражению лица более ни в чем не уверен. Всего одна фраза, и высадка десанта будет остановлена, чтобы выбрать другое время или час для операции. А шесть тысяч погибших будут платой за самонадеянность, в том числе и его самого. Быть может, части даже удастся отступить в море, кто знает. И какой же выбор сделать?

— Враг затаился среди нашего командования и будет знать о месте следующего удара, — наконец произнес Нейранон, обращаясь словно в пустоту, но на деле к застывшему рядом адмиралу. — Он устроит такой же прием в любом месте, какое бы мы не выбрали. А потому, если мы отступим, то возможно не сможем высадиться нигде и только покроем себя позором.

Сделав долгую, очень долгую, учитывая утекающее время, паузу, Нейранон продолжил.

— Однако, если мы продолжим высадку, в этом котле погибнут еще тысячи других эльфов, помимо тех, что уже оказались на земле. И я не готов жертвовать ими без надежды на успех. В конце концов, если сейчас отдать приказ об отступлении, большую часть авангарда удастся спасти.

— Если вы так говорите, — ответил адмирал, прекрасно понимавший, что его ждет в случае разгрома, — высадка будет...

Однако прежде чем Диртель успел завершить свою речь, на корабле раздались испуганные возгласы, маги бросились к бортам, активируя заклинания, лучники потянули из колчанов стрелы, но сделать они ничего не успели, и в следующий миг корабль потряс взрыв.

Гордость флота Альянса, лучший из кораблей, когда-либо созданных син`дораями, оказался окружен троллями, проплывшими под водой, а затем взорван, не оставив и шанса тем, кто находился на борту. И та же судьба постигла еще два судна, прежде чем эльфы осознали откуда к ним пришла угроза. Нужные меры были мгновенно предприняты и дальнейшие атаки троллей оказались безрезультатны.

Всего три корабля из двухсот — казалось бы, незначительная потеря для армии, однако именно там в тот момент находились эльфы, командовавшие высадкой десанта. И следующими в командной вертикали оказались те, кто был на охваченном пламенем берегу.

Глава 7.

Весла мерно опускались в воду, постепенно покрывая отделявшее пассажиров от берега расстояние, однако Элурии казалось, будто она почти летела над морем, настолько стремительно надвигалась земля. Хотя в настоящий момент то место, куда направлялась лодка и ее пассажиры, более походило на Бездну, из которой являются демоны, и, в точности как в ней, там царила смерть. Все четыре стихии и вместе с ними арканная магия сплетались в смертоносном танце, что могло быть завораживающим и прекрасным зрелищем, если бы не было так страшно.

Пальцы девушки крепче сжали лук, что был подарен ей матерью, а затем за несколько ночей покрыт рунами дядей. А ведь он сейчас там, сражается, если только до сих пор жив. "Разумеется он жив, Иллидан Ярость Бури просто не может умереть!" — пронеслось в голове девушки, но страх становился лишь сильнее. И зачем она только решилась на эту авантюру? Зачем сбежала из-под родительского крова, после того как услышала рассказ ее дяди о походе на троллей Восточных королевств? Нет, себе она говорила о том, что необходимо доказать маме свое право воевать, свою силу, набраться опыта, чтобы помочь калдораям в войне с силитидами. Но куда в тот момент исчезли те предостережения, что говорил ей дядя? О страхе и ужасе войны, о горечи потерь, о выжигавшей душу ярости. Он ведь пусть и не часто, но говорил об этом, но она в то время его не понимала, не хотела понимать. Если бы возможно было повернуть время вспять, она бы никогда не присоединилась к этому походу, вот только никто над этим не властен*.

До берега осталось совсем немного, и гребцы принялись работать на пределе сил, стремясь скорее проскочить опасный участок. Они боялись падавших с неба каменных глыб, что волей судьбы могли разминуться с судном, а могли и поразить его на смерть. И боялись не зря. Это Элурия поняла в тот момент, когда удар выбросил ее из лодки в океан. Вода окружила девушку со всех сторон, и она на миг потеряла голову от ужаса, не имея возможности всплыть на поверхность. А в следующее мгновение по голове пришелся удар, едва не погасивший сознание.

Элурия посмотрела на предмет, что едва не привел к ее смерти и узнала в нем кусок дерева, возможно от той самой лодки, на которой она прежде плыла, но главным было не это, а проблеск света над ним. Это сияние было столь манящим, что Элурия выплеснула все силы в рывке к поверхности и, пробив головой воду, счастливо сделала первый вдох. Спустя несколько секунд девушка смогла успокоиться и бросила взгляд на правую руку, в которой оказался крепко зажат верный лук. И как она только его не потеряла? Вот только без оружия ей было бы нечего делать на берегу, а раз уж оно сохранилось, сама Элуна велела ей плыть к пылающей отблесками творимых чар земле. И не давая себе время на раздумья, Элурия закинула за спину лук и сделала первый гребок.

Храбрая дочь великой Тиранд! Как же она была глупа, когда представляла себя такой! Сейчас чем ближе был берег, тем большим становился ужас перед грядущей опасностью. И он перешел в настоящую панику, когда осталось преодолеть последние метры, отделявшие ее от суши. Ведь там, на некогда спокойной водной глади, плавали мертвые тела, много мертвых тел. Эльфы, дворфы, тролли, словно все без исключения взиравшие на нее мертвыми, ничего не выражавшими глазами. Они не пускали ее на берег, будто бы могли действовать разумно, цеплялись за руки, одежду, сталкивались с ней и норовили уволочь ко дну.

Она и сама не знала, что из увиденного ей тогда было правдой, а что только подступавшим безумием, но себя осознала, уже стоя на берегу и вскидывая лук с сиявшей энергией Элуны стрелой. Движение пальцев, и серебряный росчерк устремляется к цели — бегущему на нее троллю. Мгновенно натянуть тетиву вновь и пустить еще одну оперенную смерть. Взгляд ловит движение врага, и тело словно само изгибается, пропуская брошенный дротик, а уже следующий снаряд оставляет кровавый росчерк на боку. Но рана не страшна, и она вновь вскидывает лук.

— Остроухая дура! — прокричал чей-то голос, а затем между ней и врагами встал коренастый, облаченный в тяжелую броню дворф. В руках он держал массивный щит, в который именно в этот момент впились два дротика.

— Что застыла? Аль в детстве тебя кувалдой вдарили? — вновь проорал дворф, не забывавший зорко вглядываться в сторону неприятелей. — А ну живо к нашим, пока нас тут в иглогривов не превратили!

И Элурия послушалась, только сейчас обратив внимание, что всего в двух десятках шагов от нее расположился большой отряд под прикрытием каменной плиты. Добежать до убежища удалось быстро и без неприятностей, спасший ее дворф также добрался в целости, не забывая что-то ворчать. "А они в жизни еще забавнее, чем в книжках" — невольно пришло на ум, но она тут же выкинула из головы все глупые мысли, а вернее, ей помогли это сделать.

— Жрица? — спросил один из эльфов, в изорванной и покрытой кровью броне. — Лечить умеешь?

— Умею, — растерянно ответила девушка, лихорадочно вспоминая то, чему научилась у матери.

— Тогда за работу, — сказал командир и махнул рукой в сторону раненых, которых умостили у самой плиты.

Слишком быстро менялись для Элурии события, слишком привыкла она к размеренной и тихой жизни, от которой мечтала избавиться, а потому все происходящее для нее, с момента, как была опрокинута лодка, словно оказалось покрыто туманом, в котором не было места сомнениям. И потому она направилась к больным прежде, чем осмыслила приказ, и начала лечить первого из пациентов — хрупкую, молодую эльфийку — раньше, чем придумала, как будет это делать. Но ничего и не потребовалось. Словно из глубины души пришла мольба к Элуне даровать ей силу, и Богиня откликнулась, а мягкая серебряная энергия стала вливаться в тело больной. А затем все ее мироздание сосредоточилось на пациентах. Она лечила одних, чтобы ей приносили новых, и не знала, куда девались те, кому удалось помочь. Но это было и не важно. А важна была только светящаяся внутри нее искра энергии и один вопрос — хватит ли сил для того, чтобы помочь всем?

* * *

Несколько секунд в тишине и безопасности, жаль, что они уже истекли. Хотя о какой безопасности может идти речь на этом осколке Бездны? Пламя, крики раненых, бесконечное сражение, что не затихает ни на миг. Пусть я и обязан командовать войсками на берегу, но что возможно предпринять в этом хаосе, где силы Альянса смогли очистить для себя крохотную, пространством несколько метров, линию берега? И пусть на земле скопилось уже множество дворфов и син`дораев, никто не может сказать, и я в том числе, удастся ли выстоять в этом сражении. Не погибнем ли мы все?

Если говорить честно, то в тот момент, когда флагман Альянса оказался разорван в щепки взрывом, я решил, что это конец — флот отступит от берегов и обречет оставшихся на верную гибель. Спасти удастся только тем, кто владеет телепортом, но и им придется жить помня о тех, кого они бросили. Однако этого не произошло. Взрыв только задержал возвращение лодок, но не стал препятствием для наступления. Я требовал подкреплений, я просил ускорить движение лодок магией, снарядить и отправить в бой дирижабли с новыми порциями бомб и мои распоряжения исполнялись, пусть и не так быстро, как бы этого хотелось.

В теле разливается чудовищная усталость и боль, даже с моей выносливостью, подкрепленной той смесью энергий, что текла в венах, эти несколько часов казались нескончаемыми, и хотелось просто свалиться замертво. Сколько же достойных воинов погибло сегодня из-за того, что просто выдохлись, не заметили простого взмаха копья или лишились последних крох магической энергии? У меня самого почти иссякла мана, растраченная в боях с вражескими магами и массовых атаках. Приходится беречь каждую крупицу и с двойной осторожностью бросаться в атаку. Интересно, а не присоединюсь ли я сегодня к погибшим товарищам? Из горла вырывается неуместный смех, более похожий на хрип. Было бы забавно умереть в войне с троллями после всего, что было мной сделано в прошлом и запланировано в будущем. Вот только отсиживаться нельзя, такой маг как я не имеет право оставаться в стороне. Обращаюсь к силам, сокрытым в накопителе, вычерпываю всю доступную энергию до капли, делаю глубокий вздох, успокаиваю взбудораженное сознание.

А затем быстро, пригибаюсь к земле, выныриваю из-под каменной плиты, бегу вперед, к увиденной искорке магии, что едва мерцает даже в моем зрении. Рывок и вращение оставляют позади просеку из мертвых тел и вновь напоминают о недостатке маны. Однако цель уже близко, и, разрубая на части очередного тролля, я достигаю нужного места, а затем наклоняюсь над мертвым сородичем. Не для того, чтобы почтить, на это нет времени, а затем, чтобы забрать накопитель, в котором еще плещется драгоценная энергия. В последние полчаса поиск кристаллов маны стал моей главной заботой, син`дораи испытывают острую нехватку энергии, и единственное, что нас спасает — свежие подкрепления и стремительно утекающие силы врага. Нет, троллей не становится меньше — это проклятие, сравнимое с ордой силитидов, не устает прибывать на бойню, что раскинулась на берегу. По пляжу уже раскинулись целые валы из мертвых тел и они все нарастают. И каждый из врагов, словно безумный, рвется в бой, даже не думая о страхе. Но все же самые опасные из них, стихийные маги, в большинстве своем погибли к настоящему часу. Если бы дело обстояло иначе, возможно бы мы и вовсе пали. Слабость врага весьма кстати, ведь вскоре придет последняя партия из некогда сорокатысячного корпуса, а затем мы останемся одни перед лицом неприятеля. И это станет нашим шансом на победу. Ведь сейчас мы уже закрепились на позициях, мы выбили магов врага, мы выжгли местность на сотни метров от берега, обнажив провалы в земле, из которых прибывает враг. Мы подготовили почву для победы. Либо бесславного поражения, если у противника остались еще сюрпризы.

Сила накопителя насыщает тело, и, не колеблясь ни мгновения, я использую ее в каменных шипах. Это заклинание ничем не лучше огня или режущего плоть ветра, но ни одно из них не способно устрашить настолько, как это делают копья, пронзающие жертв насквозь и оставляющие их стоять, распахнув рты в последнем крике. И такое зрелище действует даже на троллей, замедляя их бег и заставляя обходить стороной распятые фигуры сородичей. Пусть это всего лишь пылинка на чаше весов победы, но и она может иметь значение.

Но нет времени на раздумья. Прохожу сквозь жуткий лес и врубаюсь в толпу троллей, вновь используя рывок с вращением, пока еще есть на него силы. Цель — только что обнаруженный тролль-стихийник, что искусно прячется за сородичами, выжидая момент для удара. Но вот укрыться от моих глаз ему не под силу, и мне только и нужно, что пробиться через толпу врагов. Однако судьба распорядилась иначе, и в момент, когда до противника осталось всего два десятка шагов, между нами разорвался алхимический снаряд. "Твари!" — взвыл я, ощущая, как в тело впиваются куски оплавленного металла. Хорошо еще, что успел прикрыть лицо глефой, а то моей мордой и вовсе можно было бы детей пугать. Единственное, что радовало в такой ситуации, так это раздавшиеся со всех сторон крики боли от пострадавших троллей.

Пока есть такая возможность, оглядываюсь по сторонам и в этот самый момент замечаю четыре быстро приближающихся, наполненных энергией существ. Драконы, кто еще может скользить по воздуху? Так значит они вернулись, пусть и не в полном составе?

В первые минуты сражения пять крылатых созданий атаковали катапульты на холмах, выросшие будто бы из-под земли, однако встретили решительный отпор врага и даже потеряли одного из своих собратьев. Я не знаю, чем были напитаны снаряды, но они смогли пробить чешую дракона, разломав их крылья. Из-за чего один из повелителей неба оказался сброшен на землю, а остальные бросились в бегство, слишком неопытные, чтобы спокойно воспринять смерть своего товарища. Я был готов простить им бегство, ведь и сам бы приказал отступить, если б была возможность сделать это без чудовищных потерь, и тем неожиданней было увидеть, что наши союзники возвращаются. А еще, судя по траектории, они намерены были атаковать рвущихся к пляжу троллей. А это означает, что мне стоит уйти с места, где вскоре вспыхнет огонь и заодно подготовить армию к последней атаке, которая решит жить нам или умереть.

Пламя затопило землю жадно, ослепительно ярко, выжигая настоящие просеки в рядах противника. Огонь на миг смешал порядки врага, заставил их дрогнуть перед стихией, а когда дым рассеялся, переживших атаку троллей встретил убийственный град из стрел и магии от перешедших в наступление воинов Альянса. И следом за этим была отчаянная, наполненная ненавистью от пережитого страха атака, что в один миг смяла выживших в пламени врагов. И тролли дрогнули, а затем побежали прочь от ставшего последним приютом для десятков тысяч существ места.

* * *

Остановившись посреди устланного мертвыми телами берега, я впервые был рад тому, что мое зрение не может передать окружающий мир таким, какой он есть в действительности. Порой эта особенность оказывается весьма кстати.

— Тело Нейранона так и не обнаружено, — доложил подбежавший ко мне син`дорай. — Его не нашли ни в море, ни на берегу.

— До его обнаружения я принимаю командование над армией, расположенной в Восточных королевствах, — эти слова не радовали, ведь мне еще никогда прежде не приходилось управлять столь крупными силами, но иной кандидатуры по близости видно не было. — Есть сообщение от направленного к холму отряда?

— Один из воинов возвращается назад, полагаю, что скоро он предстанет с докладом.

— Прекрасно, — произнес, чтобы заполнить неуютную пустоту.

У чудом пережившего высадку на сушу экспедиционного корпуса существовало множество проблем, что требовали незамедлительного решения, и первой из них являлась укрепленная застава, на которой мы сможем разместиться в ближайший месяц, необходимый для того, чтобы дождаться подкрепления. Разум и чувства подсказывали, что тролли не оставят попыток скинуть нас в море, и в этот раз следовало встретить их в крепости, а не на открытом всем ветрам берегу. Тем более, что на нем теперь даже деревья не росли, не говоря о траве.

Первоначально предполагалось создать большую и вместительную крепость, что защитила бы место высадки, однако в нынешних условиях ее размеры стоило уменьшить. Также меньшим было и число метательных машин, что предполагалось установить в укреплении. Просто на ранее планируемое число не хватило бы снарядов. И нет, в их недостатке не было моей вины — просто большее количество невозможно было загрузить на выделенные Альянсом суда, а говорить о том, что их оказалось слишком мало, являлось и вовсе бессмысленным. Результат можно увидеть на берегу. Демон, да как же так могло выйти! Более пятнадцати тысяч погибших и раненых! И это только приблизительные оценки!

Я не демонстрировал эмоций, держал себя в руках, просто потому, что не мог показать остальным, насколько сильно меня самого потрясла эта битва. Однако в душе не находил себе места и отчаянно желал выплеснуть эмоции, крушить все, что попадалось на пути, ведь в этом сражении Альянс потерял больше, чем в иных битвах с Пылающим Легионом. Пятнадцать тысяч воинов! Да с таким числом я мог выйти против того числа троллей и победить всего при одном условии — сделать это в любом ином месте! Но Альянс выбрал именно этот залив и даже не подумал о том, что нас будут ждать. И мне таких мыслей также не пришло в голову. А ведь готовились тролли к отражению атаки долгие месяцы — никак иначе нельзя объяснить их число и оборудование позиций.

— Генерал, позвольте доложить? — обратился ко мне тот самый син`дорай, что был отправлен к холму. Я едва смог сдержать грустную улыбку от того, что был им повышен в звании.

— Докладывайте.

— На холме троллей почти не осталось. Были захвачены некоторые из метательных орудий, но по словам тэна Хакдуна они крайне плохого качества. Вернее, он выразился немного иначе, — на лице вестового прорезалась слабая улыбка. — Отряд занял позиции и ждет дальнейших приказаний.

— Оставайтесь на месте, ограничьтесь разведкой вблизи крепости.

На этом разговор был завершен, но доклады продолжали поступать, все более погружая в уныние. Цифры потерь продолжали расти, правда уже в сторону увеличения числа раненых. Из оставшихся в живых воинов боеспособными можно было считать только семнадцать тысяч, что же касается раненых, то большинство из них не удастся ввести в строй в ближайший месяц. Просто потому, что на такое число больных критически не хватает целителей и все силы имеющихся специалистов уходят на удержание разумных от смерти, а не полное излечение. К этому стоит добавить, что оставшиеся в строю семнадцать тысяч пребывали не в лучшем состоянии. Магическое истощение и шок можно было увидеть у всех, кто собрался на берегу, многие хоть и стояли на ногах, но при иных обстоятельствах уже должны были бы пребывать в госпитале, и я тому живой пример. Хорошо еще, что руки и ноги остались не тронутыми — тролли просто не использовали столь мощной энергии, чтобы повредить мои конечности, обращенные в энергетическую форму. Однако лицо потрепано, и я чувствовал боль от впившихся в кожу осколков. Нужно вынуть их и перевязаться? Безусловно. Вот только кто в это время будет руководить армией? А потому приходится терпеть, тем более кровотечение незначительно и постепенно затихает и без посторонней помощи. А боль от ожогов и застрявшего в коже металла? Перетерплю, разве это впервой?

Между тем движение на берегу становится все более упорядоченным, часть из сохранивших энергию разумных направлялись в сторону холма, чтобы помочь магией в создании крепости и самого главного объекта внутри нее — госпиталя. Я уходить не спешил — в создании укреплений сравняться с Хакдуном все равно никто бы не смог, а вот здесь требовался присмотр, да и просто сильный маг, способный увидеть приближение противника. Хотя вряд ли в ближайшее время тролли решатся на нападение — драконы не остановили свои атаки и продолжали преследование даже сейчас, выжигая окрестные леса, мстя за гибель своего сородича и собственные раны. Однако разумная осторожность была в такой ситуации не лишней. И без того в эту ночь погибло слишком много воинов, не стоит увеличивать их число.

Для того, чтобы иметь возможность заметить неладное, я не стоял на месте, и в какой-то момент взгляд неожиданно споткнулся о знакомую ауру. Вот только нахождение ее здесь было столь абсурдным, что понимание произошедшего пришло только спустя несколько секунд, когда взор вновь обернулся к нужному направлению. А затем ноги сами понесли меня к цели.

Племянница неподвижно сидела привалившись к камню и безвольно взирала в сторону моря. Тело ее было покрыто кровью и грязью, хотя ран видно не было, а в эмоциях тревожно звучала пустота. Отрешенность, в которой с легкостью читался шок. Что я чувствовал, глядя на нее? Конечно же во мне кипела злость, пусть и притухшая от навалившейся усталости, но с каждым мгновением она затухала, уступая место беспокойству и страху.

— Элурия? — осторожно позвал я, но девушка никак не отреагировала. — Элурия!

Крик также не помог, как и касание плеча. Пришлось сесть перед племянницей на колени и заставить посмотреть в глаза, вернее в то, что было у меня вместо них.

— Элурия! — прокричал я, воздействуя ментальной энергией.

Это помогло, в разуме девушки проскочили эмоции, тело напряглось, перестав быть безвольной куклой.

— Дядя? — тихо прошептала девушка.

— Как ты здесь оказалась, Элурия, что произошло? — возможно вопрос был не слишком удачным, но это было первое, что пришло мне в голову.

— Я, я хотела... — договорить девушка так и не смогла, уткнувшись мне в плечо и разрыдавшись. А мне только и оставалось, что осторожно гладить племянницу по спине, шепча ласковую бессмыслицу, и судорожно перебирать возможности перемещения Элурии в иное, безопасное место. Самой логичной мыслью было отправить ее с кораблями, что сейчас выгружали привезенные припасы. В таком случае Элурия уже через пару недель окажется в Нордсколе, а там и до Лесного союза будет недалеко. И пусть калдораям угрожали силитиды, теперь я уже не считал их столь невообразимой угрозой. После того как смог сравнить. Нужно поговорить об этом с девушкой прямо сейчас, нечего ей сидеть на этом мертвом пляже.

— Элурия, ты сейчас вернешься домой, в безопасность, и все будет хорошо, — мягко произнес я.

— Нет.

— Что? — в начале мне показалось, будто бы я ослышался, но внезапно ставший твердым голос племянницы повторил.

— Нет, я не могу. Я должна остаться здесь и помочь. Им нужна моя помощь, — сказав это Элурия попыталась встать, но здесь ей помешало тяжелое магическое истощение, свалившее тело назад на землю.

— Элурия, это не твоя война, тебе не нужно быть здесь, — попытался я воззвать к разуму девушки, безрезультатно, впрочем.

— Мой долг как жрицы помочь раненым, и я хочу помочь тебе, дядя, — произнесла Элурия. — Возможно это было ошибкой — приплыть сюда, но я оказалась в этом месте и должна пройти путь до конца иначе разве смею я носить имя Ярость бури?**

На это сложно было что-то возразить, да я и не успел, ибо в этот момент меня все же решились отвлечь.

— Иллидан, поступил новый доклад от разведки, — усталым, надтреснутым голосом проговорила Майев.

— Каковы результаты?

— Противник несет потери, однако преследование осложняется — враг словно бы растворяется в лесу, а у моих теней почти не осталось магии на поиск.

— Не увлекайтесь погоней, в нынешнем состоянии мы легкая мишень для врага, он вполне способен дать отпор. Пусть преследование продолжится еще несколько километров, а затем все части вернутся назад, кроме нескольких разведчиков. Составьте три смены, сейчас нет необходимости в большем контроле местности. Через пять ночей увеличь число теней на границе. Необходимо плотно контролировать пространство.

— Хорошо, так и сделаю, — ответила Майев, а затем уже совсем другим тоном, в котором проглядывала изрядная доля подозрения, спросила, — а что это за красивая девушка?

Ответил я спокойно, не чувствуя угрозы, видно слишком утомился за этот день:

— Моя племянница.

— Племянница... неужели дочь Тиранд? — изумилась Майев, а затем продолжила. — А ведь и вправду похожа на нее, а еще на тебя чем-то.

Повисла неудобная пауза, которую я поспешил заполнить.

— Она похожа на Малфуриона, а ведь мы с братом близнецы, — ответил, внутренне холодея. Встречаться с ревностью Майев мне в настоящий момент не хотелось, совсем.

— Правда? — Супруга сделала драматичную паузу, а затем сказала совершенно не то, что от нее можно было ожидать. — В таком случае за девушкой стоит присмотреть, ну а сейчас погрузить в сон, позволишь?

Такая смена темы совершенно обескуражила. Я совершенно не понимал, прошла туча стороной или только затаилась, однако мысль об отдыхе для Элурии была действительно дельной. Все равно при том магическом истощении, что имела Элурия, помочь она никому не могла, но вот попытаться была способна. Взглядом обведя окружение, я уловил знакомую ауру и обратился к своему заместителю, Мелорну, счастливо пережившему эту проклятую битву.

— Организуй доставку легкораненых к холму и убедись в их сохранности. За эту девушку отвечаешь головой. По исполнению доложи о результатах.

— Слушаюсь, — ответил тот и немедленно приступил к выполнению, начав опрашивать целителей. А мне осталось только опустить племянницу на землю и направиться дальше. Как бы мне не хотелось быть с ней — я не мог позволить себе такой роскоши.

*О способностях Ноздорму как правило молчат.

**Фамилия, причем она одинаковая и у Иллидана и у Малфуриона.

Глава 8.

Подземелье в трехстах метрах от вод Красного залива. Спустя несколько минут после окончания сражения.

В огромном подземном пространстве распространялся гулким эхом звук торопливых шагов. Сотни, тысячи пар ног ударялись о камень, быстро двигались, почти переходя на бег. Тысячи троллей шли по стремительно пустеющим пещерам, отступая на юг. "Хотя правильней будет назвать это не отступлением а бегством" — с горечью подумал Джин`арон. Великий вождь племени Амани, правивший сотнями тысяч троллей, в полной мере осознавал результаты прошедшего сражения, последние отголоски которого раздавались над его головой. Он понимал, что это было поражением, страшным, кровавым, таким, которого еще не знал его народ. И даже тот факт, что тролли забрали с собой тысячи врагов, не утешал. Эльфов за морем много и уничтожение нескольких тысяч не сможет изменить ход войны. Амани потерпели поражение, он сам, Джин`арон, потерпел крах и ему не было за это оправдания. "Древние, простите, я сделал все что мог!" — мысленно воскликнул вождь, но ответа не дождался. Должно быть Боги гневались на него и на то у них были причины. Ведь Великие поделились с его народом мудростью, десятки лет передавая троллям знания о магии. Они же сообщили им об угрозе Альянса, назвали точное место и время высадки десанта, а также подсказали как именно возможно будет дать отпор.

Древние были мудры, они дали ему, Джин`арону, возможность победить своих врагов, но ему не удалось этой возможностью воспользоваться, слишком сильным оказался враг. И пусть иллюзии смогли обмануть разведчиков, пусть громадная пещера вместила в себя почти двести тысяч воинов, позволив им через многочисленные проходы ударить по высадившимся альянсовцам, результат оказался плачевным — большая часть армии была уничтожена, ну а те тролли, что уцелели, вынуждены были теперь отступать на юг, забирая с собой все ценное, что хранилось в пещере. Еда, доспехи и оружие, несколько лет запасаемая здесь, либо уносилась, либо безжалостно уничтожалась, дабы не достаться врагу. А ведь хранившимися здесь запасами можно было кормить всех амани в течении нескольких недель...

Тяжело было видеть такие знаки поражения, однако Джин`арон не собирался сдаваться. Он был из семьи вождей, что кровью и потом добывали, а затем удерживали за собой правящее копье и потерпев один раз поражение, просто должен был нанести новый удар. Собрать новые войска, объединить тех троллей, что выжили в минувшей битве и сражаться дальше. Джин`арон верил — Альянс еще пожалеет о том, что пришел на древние земли его народа. Пожалеет, умывшись кровью своей. И если на то будет воля Древних, тролли придут уже на земли эльфов и принесут им разорение и смерть.

Дав себе обещание, Джин`арон последний раз окинул взглядом опустившее подземелье, а затем покинул его, направившись вслед за своей армией. На юг.

* * *

Зал собраний Восточного форта. Спустя три дня после высадки в Красном заливе.

Зал собраний — громкое название для маленькой комнатушки, куда едва удалось уместить шкаф, стол, да несколько стульев. Однако большего пришедшим сюда разумным и не требовалось, сейчас все они расслаблено сидели на своих местах и в нарушение всех уставов и предписаний пили вино во время военного совета. Пили, просто потому, что никого, кто бы воззвал к традициям, в этой комнате не было. Тэн Хакдун был первым, кто поддержал предложенную идею, только и посетовав, что не успел предложил ее сам, Майев была ко всеобщему удивлению не против и сейчас смаковала напиток маленькими глотками, блаженно прикрыв глаза. Говорить о королеве плохо казалось бы не следовало, но Антария ухватилась за предложенную возможность с неуместным энтузиазмом, и сейчас радостно опустошала запасы алкоголя на столе, под аккомпанементы одобрительного ворчания дворфа. Ну, а я был именно тем, кто и внес данную идею, понимая, что после нескольких ночей упорного труда небольшое расслабление присутствующим было просто необходимо. Так и получилось, что в настоящий момент наша дружная компания прекрасно проводила время, пока подчиненные работали в поте лица. Жаль только неприятных тем избегать не удавалось.

— Значит тролли скрылись, но потеряли еще несколько тысяч особей? — подвел я итог рассказу Антарии, которая и оказалась тем драконом, что смогла убедить собратьев вновь ударить по противнику. Благодарность ей и ее сородичам уже была принесена, а в личной беседе королеве был обещан один интересный подарок, созданный в лабораториях моих цехов.

— Верно, мы смогли задать им жару, — ответила Антария, улыбнувшись, однако как-то блекло. Женщина очень устала за последние ночи, как и все мы, а из-за выпитого вина еще и очень хотела спать, но пока держалась.

— Прекрасно. Теперь мы можем твердо рассчитывать на еще несколько ночей покоя, что у нас со строительством?

— Идет успешно, — ответил тэн, и в задумчивости застыл, не донеся кубок до губ, — стены возведены, хоть и получились дрянными, осадные машины и пушки выставляем, сейчас покрываем рунами каждый метр камня, хотя все это не работа, а сущее бесстыдство, едва только война завершится, я лично развалю эту крепость на кусочки, чтоб никто не подумал, будто дворфы могут построить такое убожество.

— Сделай что есть, лучшего материала я тебе не доставлю. Ну а проверяющие из троллей твою работу непременно оценят, — пообещал я, и дворф усмехнулся немудреной шутке.

— Майев, как там твои разведчицы? — спросил у совсем уж притихшей жрицы. — Ты выяснила каким образом от нас смогла укрыться такая толпа троллей? И как, во имя Элуны, они смогли укрыть катапульты?

— Нами обнаружены громадные пещеры. Их объем еще только рассчитывается, но он воистину колоссален. Судя по всему именно в этих пещерах находились тролли и именно благодаря им они смогли так быстро добраться до нашего десанта — проходы от них выводили к самому пляжу. Что касается катапульт — они также укрывались под землей и были выкачены после бомбардировки из дирижаблей. Нами найдены следы. Иллидан, я... — Майев неожиданно запнулась, ее пальцы с силой сжали бокал, едва не расколов его на части, — я виновата в случившемся. Я и мои тени. Это мы не смогли обнаружить затаившегося врага.

— Майев, мы все здесь виноваты в случившемся, разве что Антария не присутствовала на том совете, — произнес я мягко. — Мы все ответственны за решение высадиться на этом берегу и за то, какой была подготовка к этой войне. Мы недооценили врага и заплатили за это кровью. И нам не горевать об этом нужно, а сделать выводы и в будущем не допускать подобных ошибок.

— Я также виновата в случившемся, Иллидан, — произнесла Антария покачивая почти опустошенный бокал, — это ведь мой супруг дал приказ на высадку. Видите ли, его время поджимало, а нам теперь за ним ... разгребать. Вернулись бы мы на континент, составили новый план и таких потерь не случилось бы. Териалаз был бы жив.

Все промолчали. Драконы в этом сражении также понесли потери. Точнее будет сказать, что умер один повелитель неба, которому тролли смогли перебить крыло в самом начале сражения. Именно из-за из-за его смерти драконы и отступили вначале, слишком молодые и неопытные, чтобы спокойно воспринять случившееся. Антарии пришлось приложить немало труда для того, чтобы убедить их сражаться дальше. Она справилась и удар красной стаи пришелся как никогда вовремя, но радости им это не доставило.

— Как троллям стало известно о месте и времени нашей высадки? Они ведь не могли подготовить ту пещеру за несколько дней. Им требовались месяцы, возможно годы труда.

— Невероятная сила их магов в купе со слабыми способностями к использованию энергии указывает на помощь Древних, если бы это были драконы, то они смогли научить троллей лучше использовать свои силы. Однако Древние не могут ходить по земле. Они вынуждены пользоваться помощью других разумных...

— А значит нас предали! — жестко закончила мои рассуждения Майев. — И предатель должен находится в высших эшелонах власти.

Повисла напряженная тишина, и я поспешил ее разрушить:

— Думаю каждый из нас даст распоряжение своим подчиненным искать предателя, однако мы сами здесь и сейчас вычислить его не сможем. Об операции знали слишком много разумных. И потому сейчас нам надлежит сосредоточиться на войне с троллями. Нашей целью является продержаться до подхода подкреплений, которые прибудут в залив через месяц, хотя, учитывая неблагоприятные течения и ветра, нужно понимать, что корабли могут и задержаться. Так как тролли знали о нашей высадке в этом месте, мы можем предположить, что и об этом сроке они также знают, а потому не станут идти на штурм не скопив для этого достаточно сил. Я полагаю, что наступление начнется через две-три недели, не раньше. И даже этот срок взят из учета того, что нынешние наши враги стали не в пример организованней и сильней, а потому смогут собрать армию максимально быстро.

Выдержав паузу и не дождавшись возражений, я продолжил.

— Так или иначе, но сбор армии должен будет состояться в одной точке, и мы можем предположить, что она будет располагаться невдалеке от нашего лагеря.

— А почему ты в этом уверен, Иллидан? — спросила Антария.

— Мое мнение исходит из необходимости снабжения едой всей той толпы, что сгонит в одно место наш враг, — пояснил я. — Тролли возможно и стали более организованными, сильными, научились лучше владеть стихийной магией, однако они так и остались дикарями, не знакомыми с таким явлением, как дороги. Собрать здесь надлежащую армию они смогли, месяцы напролет стаскивая в пещеры продовольствие, однако я сомневаюсь, что у них было хотя бы еще одно подобное укрепление вблизи нашей крепости. И если враг соберет сто, двести или триста тысяч воинов в единый кулак, скажем, в семи днях пути от нас, то как он сможет организовать снабжение армии во время пути? Ведь на столь большое войско потребуется прорва еды, которую невозможно будет восполнить охотой или унести на своих плечах.

Подождав пока присутствующие осмыслят сказанное, я задал вопрос супруге:

— Майев, что насчет поиска лагеря?

— Тени обыскали ближайшие окрестности, в настоящий момент обследуют юг, продвигаясь по следам бежавших троллей, пока результатов нет.

— Может быть отправить им в качестве поддержки иллидари? — спросил я и был мгновенно вознагражден уничижительным взглядом.

— Иллидан, твои воины в разведке, что дворфы в лесу — никуда не годятся. Оставь эту работу моим жрицам. Они справятся, они должны справиться.

— Хорошо, — согласился я, — тогда поставь меня в известность, когда будут получены результаты. Они необходимы нам как можно скорее. Также, надеюсь, что драконы помогут нам в поиске?

— Конечно, Иллидан, — заверила меня Антария.

— Полагаю вы и сами поняли зачем нам нужно находить лагерь троллей. Я предлагаю на этот раз ударить первыми, уничтожив часть врагов, пока они вновь не объединились в единую армию. Этим мы ослабим троллей и лишим их продовольствия.

— Мне нравится такая идея, — откликнулся Хакдун.

— Я рад, что нашел поддержку в вашем лице, тэн, но пехота и артиллерия дворфов в этом походе задействована не будет. Уж извините, но нам необходима скорость и незаметность передвижения по лесу, что дворфы обеспечить не смогут. На вылазку направятся син`дораи, драконы и звено дирижаблей. Дворфы останутся на защите крепости. Тэн Хакдун, помимо укрепления заставы с этой ночи вам поручается следить за ее обороной. В следующие недели мне придется часто направляться на вылазки за стены, а затем я лично возглавлю поход, а потому именно вы будете лучшей на то кандидатурой. К тому же вы лучше всех нас знаете, как это делать.

Тэн был таким решением недоволен, но возразить не смог. Большим военным опытом он похвастаться не мог, просто потому, что в местах обитания дворфов Альянса уже давно не существовало существ, что могли бы штурмовать укрепления, однако командовать гарнизоном дворфу приходилось и весьма долго. А потому среди нас он был лучшей кандидатурой на роль коменданта крепости. Лучше меня, если на то пошло.

— Антария, на тебе командование еще и звеном дирижаблей. — Обведя взглядом сбросивших расслабленность разумных, я решил завершить собрание, ведь главное уже было сказано. — Мы понесли серьезные потери, недооценили врага, но теперь все будет иначе, теперь мы навяжем бой на своих условиях и отомстим за погибших.

* * *

Тихий и спокойный лес. Таким он казался с высоты полета дракона, но Антария знала, что раскрывающийся перед ней пейзаж просто умело скрывает в себе тайны как врагов, так и союзников. Что где-то там, под крылом, находятся десятки тысяч существ, и, как минимум, часть из них, готовы к бою. Семь ночей прошло с памятного заседания, и сейчас к обнаруженному ей вражескому лагерю подступали силы син`дораев. Сама королева, согласно плану, держалась в стороне и на большой высоте, ожидая, когда будет подан сигнал к наступлению. И вместе с ней пребывали в ожидании три дракона и экипажи шести дирижаблей.

Прошедшие ночи были сумбурными. И прежде оживленные, пережившие высадку воины Альянса не прекращали лихорадочной подготовки ни на минуту. Часть судорожно подготавливала крепость к будущим невзгодам, часть пыталась за оставшееся время создать достаточное число артефактов к будущему сражению, а все, кто имел навыки целительства, работали на износ, стремясь поставить как можно большее число солдат в строй. Альянс работал на износ, все, от гномов до драконов, и это давало свои плоды — армия врастала в землю, возвращала потерянную силу и к настоящему моменту готова была сражаться.

В гонке между Майев и Антарией именно последней удалось обнаружить лагерь врага, хотя королева и готова была признать, что обладала преимуществом наблюдения с высоты, а позже тени смогли сложить достаточно подробную картину строения вражеского лагеря, достаточную для разработки плана нападения. К моменту получения информации были поставлены в строй одиннадцать тысяч син`дораев, которые смогли выступить в поход всего через несколько часов. Не слишком большое число, однако остальные эльфы оказались просто не способны сражаться на тот момент и были определены в помощь Хакдуну. И сейчас армия подобрался непосредственно к лагерю врага, и оставалось только ждать сигнала. Именно то, что так не любила Антария.

Словно в ответ на ее воззвания, по лесу пронеслась волна искажения, порожденная магией. Огонь, удары ветра, буйство земли и восставшей природы, а также многое другое, что просто затерялось в ярости стихий. И все это оказалось обращено на юг, а значит было воплощено син`дораями. Выходит, атака оказалась внезапной и настал черед драконов и экипажей дирижаблей принять в ней участие. Антария издала хриплый рев, одновременно транслировав его в амулет связи, и ее клич подхватили трое собратьев. А затем они бросились в пике, туда, где виднелись стены лагеря троллей, уже пылающие от вспышек магии. Драконы ударили пламенем в центр лагеря и сразу пошли на второй заход, освобождая место для дирижаблей, и в этот час земля под их крыльями расцвела мириадами вспышек, даря смерть тысячам троллей. И пусть красная стая была защитниками жизни, в этот раз Антария радовалась смерти врага, мстя за убитого сородича, и ее чувства разделяли сородичи, оглашающие пространство торжествующим ревом.

* * *

Некоторое время до атаки с неба.

Лес был насторожен, он замер в предчувствии будущей беды, но даже тролли, его исконные обитатели, не могли увидеть, откуда исходит угроза. Да и не чувствовали ее, ведь столь большой лагерь разумных, насчитывающем десятки тысяч жителей, избегали все живые существа, а те, что все же оставались рядом, предпочитали скрываться. Может ли показаться странным в таких условиях вымершая природа вокруг? Определенно нет, а потому дозоры несли службу пусть и усердно, но без настороженности и совершенно не замечали подкрадывающегося к ним врага. Да и как они могли обнаружить "теней", что были лучшими из подчиненных Майев, и что уж говорить о ней самой?

Верховная жрица подкралась к одному из патрулей и сверилась с часами. Этот странный, но очень удобный механизм придумали дворфы и с тех пор, когда они научились делать это устройство бесшумным, оно стало обязательным в комплекте любой из "теней". Сейчас часы показывали, что до назначенного времени еще семь минут, а значит следовало ждать. Майев едва заметно улыбнулась. Очень долго ей не приходилось проводить время в засадах на врага. Конечно, она время от времени присоединялась к Иллидану на облаву сатиров, гарпий или тех же троллей драккари, но такие походы были редки и не могли утолить жажду сражений, что поселилась в ней со времен войны с демонами. Однако в этой войне она смогла удовлетворить свои желания, пожалуй, она оказалась даже слишком кровавой, если вспомнить, сколько эльфов и дворфов погибло на берегу Красного залива.

Время! Уловив нужное мгновение, Майев стремительно выметнулась из своего укрытия и оказалась позади троллей. Два коротких взмаха кинжалами и противники падают на землю. У самой поверхности их подхватывает магия, не давая выдать нападение звуком, после чего жрица напряженно прислушивается к окружению. Однако ничего не говорит о том, что начало атаки оказалось замеченным, а значит следует продолжать, ведь на стороне троллей есть как маги, так и шаманы, призывающие духов, и обнаружить нападение они могут в любой момент, следовательно задерживаться нельзя. Хотя шаманы троллей слабее тех, что есть у тауренов, это Майев могла сказать с уверенностью.

Подав сигнал, жрица подозвала членов своего отряда, среди которых находилась одна интересная особа, чье присутствие здесь наверняка привело бы Иллидана в бешенство. Элурия, его племянница, не долго приходила в себя после высадки на берегу и, услышав объявление о походе на лагерь троллей, увязалась со всеми. Беглянку удалось заметить только пару часов назад, и Майев не стала пытаться ее остановить. Все же Элурия была уже взрослой эльфийкой, и должна была понимать всю опасность предприятия, особенно после пережитой высадки. А потому отправлять ее в крепость жрица не стала, вместо этого решив держать подле себя, все же девушка ей понравилась, она была очень похожа на Иллидана своей неуемной страстью к рисковым предприятиям и непоседливым характерам, хотя ее муж наверняка эти качества бы отрицал. То, что Элурия дочь именно Малфуриона, Майев знала точно — она верила Иллидану, а еще обратила внимание на магию девушки, совершенно не похожую на ту, что была у супруга. Однако рассказывать об этом Иллидану жрица не спешила. Ей было забавно наблюдать, как он нервничает. А еще жрице было интересно узнать, что скажет Тиранд, когда узнает о том, что ее дочь находилась под началом Майев. Интересно, возможно ли будет узнать о выражении ее лица? Интересные мысли, жаль не своевременные, и потому жрица вынуждена была их отбросить, сосредоточившись на операции.

Путь до стен крепости прошел без происшествий. Ни одного отряда троллей им по пути не попалось, а тревога так и не была поднята. По крайней мере так было до того момента, как они подошли на расстояние сотни метров к стенам, что представляли собой немного кособокие деревянные сооружения, не несущее в себе никаких следов магии. Именно на этом расстоянии до цели Майев и получила сигнал от лазутчиков о тревоге, поднятой в стане троллей, и в то же мгновение отдала приказ об атаке.

К тому моменту у стен крепости, на расстоянии уверенной стрельбы из лука, собрались более тысячи эльфов, а еще в пределах семи сотен метров находились и основные силы Альянса, следовавшие за авангардом по пятам. Они все ждали сигнала к атаке. И бросились к стенам, едва получили команду Майев. Сама жрица бежала в первых рядах. Ведь от того, насколько успешно будет произведен первый удар, зависел и исход сражения.

Лучники дали залп, и почти все тролли, что не успели вовремя укрыться, оказались разорваны напитанными силой стрелами. А сама Майев уже телепортировалось на деревянный настил, чакрумом и кинжалом расчищая себе путь. Одновременно с ней на стену вражеского укрепления переместились несколько сотен син`дораев, легко разбивших сопротивление врага. Большинство из них были иллидари, которых Иллидан в обязательном порядке обучал заклинанию телепорта, и против них выстоять враг не мог, не в сражении один на один.

Мгновение телепортации, и Майев перемещается к новой группе противников, чтобы быстрым резким ударом чакрума разрезать их на части. После чего ни на секунду не сбиваясь с ритма, метнула клинок в появившегося в проеме сторожевой вышки тролля-мага. Верное оружие как и всегда не подвело. Окутавшись серебряной дымкой, оно насквозь пробило и противника и стоявших за ним троллей, после чего вернулось назад, привычно улегшись в руку жрицы.

Свистнули стрелы — эльфийские лучники не спали и сразили врагов, вздумавших напасть на временно оставшуюся без чакрума Майев. Не то чтобы жрице всерьез грозила опасность, но такая поддержка радовала. А еще было приятно увидеть спешившее к стенам лагеря подкрепление. Сейчас атаковали троллей в ближнем бою только пять сотен син`дораев, и пусть нахождение среди них Майев и Иллидана делало этот отряд по настоящему опасным, вливание дополнительных сил им бы не помешало, тем более, что со стороны центра лагеря уже спешили полчища троллей, желавших единым порывом смести захватчиков со стен.

Впрочем эта орущая, готовая все сокрушить волна оказалась остановлена, даже не успев начать разбег. Получив сигнал, три сотни син`дораев исчезли со стен, чтобы проявиться несколькими редкими цепочками посреди моря врагов. Появиться и ударить в стороны всепожирающей магией.

С чакрума Майев сорвались сотни прожигавших плоть серебряных стрел, где-то в стороне она почувствовала сильную, уникальную в своей сути магию Иллидана, но не стала задерживаться и на мгновение, и вновь использовала телепортацию. Только для того, чтобы снова ударить в стороны магией.

Этот прием тени и иллидари отрабатывали совместно, сотни, тысячи раз, убирая малейшие огрехи, которые могли привести к дружественному огню. И нельзя было отказать этой тактике в эффективности. Всего за десяток секунд площадь в несколько сотен квадратных метров оказалась заполнена мертвыми телами троллей, а от всей бросившейся на них толпы осталась лишь жалкая горстка выживших магов троллей, убитых несколькими заклинаниями сильнейших иллидари. Правда это не отменяло того факта, что они уничтожили лишь передовой отряд троллей, оказавшихся попросту не готовыми к подобной атаке, а в их сторону уже накатывала новая волна.

"И правда стоит отступить" — подумала Майев и в соответствии с оговоренным планом телепортировалась назад на стену, где уже занимали свои места подоспевшие син`дораи. Совсем рядом с собой она заметила и Элурию и слегка склонила голову, выказывая свое одобрение. Совсем ведь молодая девушка, всего второй раз участвовавшая в сражении, но уже смело бросается в бой. "Нужно попытаться включить ее в состав "теней", заодно и Тиранд удастся уколоть" — подумала Майев, направив свой чакрум в сторону троллей.

Вместе с всеразрезающем лезвием в полет устремились сотни стрел, а еще жрица увидела столб пламени, взметнувшейся в центре. "Вот теперь мы точно одержим верх!" — подумала Майев.

* * *

После ужаса высадки на берег Красного залива я ожидал от грядущей битвы чего-то по-настоящему страшного. Готовился к тяжелому противостоянию и необходимости заплатить кровью за победу. Даже мое бодрое поведение на совете было связано с тем, чтобы внушить собравшимся уверенность в победе, которой те не ощущали. Однако вместо этого армия столкнулась с многочисленным, но слабым и неорганизованным отпором, чей пыл иссяк всего спустя четверть часа. Именно тогда тролли оставили последние попытки сопротивления и бросились бежать, однако и это им сделать не удалось — загодя выдвинутые отряды смогли пресечь большинство попыток спасения, заперев в огненном мешке несколько десятков тысяч троллей. Большинство из них было убито в течение следующего часа, и только некоторые оказались взяты в плен. Впрочем и их ждала смерть, просто не столь быстрая, а пришедшая как избавление от пыток — Альянсу было необходимо узнать будущее планы врага.

В чем же была причина столь легкой победы? Задавая себе этот вопрос, я находил несколько ответов. Первое и главное — мы не совершили прежней ошибки, не недооценивали противника, сражаясь всерьез. Второе заключалось в том, что тролли в этом сражении превосходили нас всего вчетверо-впятеро, что было с их стороны совершенно недостаточно, а между тем приблизительное число врагов на берегу Красного залива было более двухсот тысяч, и соотношение сил порой достигало двадцати к одному. Третье — выгодная нам местность. Стены не только не защитили троллей, но даже стали нашей опорой. И наконец главное — в этом сражении на стороне троллей вступило не многим больше сотни магов, да и они были откровенно слабы. Можно ли было из этого предположить, что большинство чародеев врага пали в битве у Красного залива? Я не знал этого, но очень надеялся на положительный ответ.

Пока же надлежало собрать немногочисленные трофеи, подлечить раненых, а затем выдвигаться к новой цели. Какой? Мои губы невольно изогнулись в кровожадной усмешке, а в голове отразился образ на карте Восточных Королевств. Место еще одного лагеря троллей.

Глава 9.

Матерчатые стены богатой ярко синей палатки, ставшей трофеем в войне с людьми, раздулись под порывом ветра, но так и не пропустили ни дуновения воздуха внутрь. Может это было и плохо, ведь холодный воздух вполне мог остудить горячие головы собравшихся в шатре. Ведь сейчас они как никогда были близки к панике.

— Мы должны немедленно предупредить лагерь Кровавого Копья и выдвинуться им навстречу, пока эти выродки Бездны не уничтожили их! — прокричал седой, лишенный одного глаза тролль.

— Дерьмо грифона, да что ты несешь! — воскликнул стоящий напротив него тролль. — Нам нужно уходить вглубь Зул Амани, пока еще не поздно!

Этот выкрик поддержали несколько из собравшихся, пусть более всего от него и несло трусостью. Однако два нанесенных поражения, унесших жизни почти двух сотен тысяч троллей, могли сбить спесь с кого угодно. Амани были в панике, они чувствовали надвигающееся поражение и все более недоверчиво смотрели на своего лидера, за которым видели вину в нынешнем положении.

— Довольно! — произнес Джин"арон — великий вождь племени Амани, что вел их народ вот уже три десятка лет, — мы не будем бежать, потому что это принесет только поражение. Вскоре на наши берега высадится вторая армия Альянса и тогда спасения нам уже не будет. Об этом мне рассказали Древние, а вы знаете, что они не способны ошибаться! Эльфы и дворфы словно саранча заполонят наши леса, заберутся в каждую щель, сожгут каждое селение, и мы не сможем от них скрыться нигде, как бы глубоко мы не забрались в свои земли. Не станем мы и помогать обреченным. Нашим врагам осталось всего двое суток пути до крепости Кровавого Копья, и драконы не позволят троллям бежать из ловушки. Единственный шанс на победу — ударить по крепости Альянса, в которой остался только малый гарнизон и раненые воины. Сейчас в рядах нашей армии почти сто тысяч копий — сила, что сокрушит захватчиков, сожжет дотла их крепость и похоронит все надежды на завоевание наших земель. Мы разобьем их по частям, как поступали прежде они, а затем будем пировать на костях мертвых эльфов! Принесем же им смерть во имя Древних, амани!

И эти слова были встречены восторженным ревом, что не поддержали только те из троллей, чьи родичи оказались в крепости Кровавого Копья.

* * *

Больше недели прошло с момента того совета, и теперь Джин"арон мог своими собственными глазами увидеть цель их пути — стены крепости, что основали на священной земле троллей проклятые захватчики. При одном взгляде на врага в груди уже старого тролля вскипала кровь, а руки начинали перебирать кости ожерелья, зачарованного еще его дедом. Кости врагов, павших от рук пращуров. Великий вождь троллей Амани, перенявший этот титул у своего отца, получившего их у своего отца, Джин"арон видел эти земли своим владением и готов был драться за каждый клочок, каждый куст и дерево. Расплачиваясь кровью, своей и своих врагов. Проклятые воины Альянса, что желали захватить весь мир, они не захотели остановиться на двух материках и решили отнять дом и у Амани, но Джин"арон не позволит им это сделать, и Древние будут ему в том свидетелями!

При воспоминании о Богах сердце старого тролля сжалось в страхе. Долгие годы они были с ним и его отцом. Долгие годы направляли их шаги, учили, оберегали, способствовали объединению разрозненных племен в единую грозную силу, что могла сметать войска людей и угрожать самому Даларану, заставив того подняться в небеса. Долгие годы избранные тролли могли слышать их прекрасные голоса, но сейчас Древние молчали. Они замолкли после поражения от сил Альянса, будто бы были разочарованы в своих детях, и Джин"арон боялся, что с ним более никогда не заговорят. Боялся, из-за страха за свой народ и за самого себя.

"Ведь кто будет идти за вождем, что не слышит голоса Древних и терпит поражения в битвах?" — подумал Джин"арон и посмотрел на своих собратьев, что шли к крепости. Эти тролли вызывали только горькую усмешку, ведь лучшие из народа Амани, его гордость, пали в битве три недели назад, а те, что были созваны в армию сейчас, более всего думали о чести собственных кланов и старых обидах к соседям, чем о победе над врагом. Что говорить, если даже перед самой битвой за вражескую крепость, в решающий для народа Амани момент, случилось уже две стычки между отрядами, завершившиеся кровью. А сколько было таких столкновений за последние семь дней? И что случится, если и эта битва обернется поражением? Получится ли сохранить единство?

А ведь поражение было вполне возможным. Джин"арон видел крепость и даже проникся уважением к врагам, что смогли соорудить столь масштабное укрепление за малый срок. Стены в десять троллей* ростом, сделанные из камня, были крайне сложны для штурма и к тому же прикрывались осадной техникой. Правда разведчики доложили, что ворота в крепость являлись довольно хлипкими, и Джин"арон намеревался этим воспользоваться. Главное, чтобы не подвела его армия, не дрогнула, сражалась так же, как павшие на берегу тролли, и тогда они сметут врагов. Однако с этим существовали проблемы.

Тролли вообще не слишком высоко ценили дисциплину, прислушиваясь больше к своим внутренним, клановым обычаям, а уж необходимость подчиняться великому вождю они воспринимали с еще большей неохотой, постоянно норовя проверить, насколько силен их лидер. За время похода никто не попытался бросить ему вызов, но Джин"арон не раз ловил на себе оценивающие взгляды. Тролли помнили о том, как потерпели поражения, помнили о понесенных потерях и теперь размышляли над сменой лидера. Именно потому Джин"арон и затеял поход, он понимал — если отступить сейчас, сила, державшая троллей вместе, рухнет, все они разобьются на множество разрозненных племен, и каждое станет воевать за себя. Только победа над Альянсом, уничтожение их крепости может предотвратить катастрофу, только это и более ничего. Нужно только победить, и тогда возможно будет дать бой в глубине своих земель.

— Вождь, мы подготовили лестницы и таран, — доложил тролль, и Джин"арон немедленно отдал приказ о штурме. Нельзя было терять время, пусть шаман, наблюдавший за армией Альянса, и передавал через духов о том, что их враги находятся на расстоянии шести дней от крепости и только недавно повернули к дому, но никто не мог точно сказать, насколько затянется штурм.

В тот же миг над лесом разнеслись звуки труб, а затем толпа троллей выплеснулась на равнину, держа в руках длинные наспех связанные лестницы. Джин"арону осталось только сетовать на то, что невозможно было обрушить на врага удары осадных машин, перенятых у людей. И не только потому, что большая их часть была потеряна во время битвы в заливе или осталась в разрушенных Альянсом лагерях, но и потому, что протащить за собой катапульты по лесным тропам было бы невероятно сложно, а главное — заняло бы слишком много времени. "Зато у Альянса их предостаточно!" — в ярости подумал тролль, глядя на то, как земля вспыхнула десятками взрывов, разом унося сотни жизней троллей. Снаряды летели невероятно далеко, дальше всех возможных расчетов, и взрывались с силой, которую тролли не могли и представить. Древние не рассказывали Джин"арону об этом оружии, либо не знали, либо не считали его достойным упоминания, но теперь тролль мог убедиться в его силе. А ведь они даже еще не приступили к штурму... Однако оставшиеся в живых не дрогнули и только более резво припустили к крепости, где их уже встречал дождь из стрел.

Наконец лестницы были приставлены к стенам, и по ним ловко и быстро побежали его сородичи. Вернее будет сказать, что они должны были бежать ловко и быстро, однако вылившаяся на воинов масляная остро пахнущая жидкость и огонь разом смешали все планы, заставив бывших ближе всего к стенам троллей в отчаянии кататься по земле, в несбыточной надежде сбить пламя. По какой-то причине стены совершенно не занялись от этого огня, зато охотно горела земля под ногами его народа, заставляя отступать от крепости. Довершали картину первой неудачи полностью выгоревшие лестницы. К стенам уже готовы были приставить новые, но Джин"арон видел, как теряют уверенность его воины. Им необходимо было подать знак о возможности победы и потому он отдал приказ сильнейшим своим магам.

А между тем тролли пошли на новый штурм. Воины Альянса встретили их с заметным воодушевлением, даже Джин"арон со своего места слышал их издевательские крики, особо мерзко звучавшие из глоток дворфов. Но эти вопли вызывали у Джин"арона только усмешку. Пусть их недооценивают, пусть насмехаются, уже скоро они узнают, что даже ослабленные тролли способны стереть с земли эту крепость. Тролли вновь стали подниматься по лестницам, их поддержали шаманы, жрецы Лоа, стихийные маги, бросив все силы на то, чтобы заставить противника укрыться за стенами. И в тот момент, когда это удалось, сильнейшие тролли ударили в ворота, разнося их в щепы.

С радостными воплями тролли бросились в открывшийся проход, сотнями исчезая в провале, и Джин"арон позволил себе победную усмешку — он победил, одержал верх над высокомерными скотами, вторгшимися на его земли, он отомстил за погибших! Радость на его лице держалась до тех пор, пока из пролома ворот не ударила яростная волна магии, арканной магии, отбросившей всех, кто пытался проникнуть внутрь. Те же, кто успел пробиться в крепость... вождь не знал их судьбы.

Великий вождь народа Амани искал выход из положения, нечто иное, кроме того, чтобы вновь бросать в бой воинов. Несколько возможных исходов пришли к нему в голову, и он был готов отдать приказ, но не успел этого сделать, ибо его внимание привлек стоявший рядом тролль.

— Небесная смерть! Небесная смерть! — в страхе кричал он, указывая рукой в небо. Стоявшие рядом тролли оборачивались на крики, смотрели ввысь и так же замирали в страхе, ведь даже те, кто не видел, какой ужасающей мощью обладали парящие суда, знал о ней по рассказам сородичей. И сейчас они быстро летели в их сторону, готовые сбросить вниз смерть.

Джин"арон оглянулся по сторонам, заново осмотрел местность и пришел в ужас. Ибо понял, что пространство перед крепостью совершенно открыто для атаки с воздуха, и большая часть его армии окажется беззащитной перед врагом. Нужно было отступить, уйти в леса, спрятаться от летательных аппаратов, однако и этот приказ вождь отдать не успел. На сей раз его прервали взрывы, раздавшиеся в тылу армии.

Оглянувшись, Джин"арон увидел виновников этого грохота. Ими были проклятые эльфы, сейчас беззастенчиво резавшие растерявшихся троллей. Сотни и тысячи эльфов. "Что же они здесь делают? Ведь их армия должна была быть сейчас в шести переходах от крепости!" — именно эти, полные отчаянья мысли, пронеслись в голове Джин"арона, но растерянность его длилась всего миг, а затем пришло желание подороже продать свою жизнь. Умереть с оружием в руках за родную землю, как он и хотел всегда! А перед этим забрать побольше проклятых остроухих, нанизав их на верное копье!

Джин"арон сделал шаг вперед, сжимая в руке амулеты и готовясь показать всю силу магии Древних, однако в следующий миг споткнулся, а затем и вовсе упал на землю, орошая траву кровью из лишившейся головы шеи.

— И это был великий вождь Амани? — недоверчиво спросила Майев, что проявилась секундой ранее из невидимости. — Стоило взять его живым, раз уж он был столь слаб.

Впрочем, верховная жрица не любила сожалеть о случившемся, а потому спустя секунду уже исчезла во вспышке телепорта, направившись к новой жертве, ведь оставались еще десятки тысяч врагов. Хотя все они были обречены. Тролли сражались, но зажатые между крепостью и ударившими им в тыл эльфами, никем не защищенные с неба, они уже вскоре должны были принять смерть. И погибнуть бессмысленно, не унеся за собой врагов. Это сражение должно было стать началом конца для Амани, переломом в истории Азерота. Ведь Альянс вернулся на земли востока, и теперь люди, тролли, гномы и дворфы Восточных Королевств вновь вспомнят их и никогда более не забудут. Ибо пусть сквозь кровь и пот, но век забвения окончен, пришло время Альянса**!

* * *

Воды Красного залива безмятежно бились о берег, ничем не напоминая о случившейся здесь месяц назад трагедии, о том, что этот клочок суши собрал в себе больше жертв, чем какое-либо иное место в истории Азерота, превзойдя даже поля сражений войны с демонами. Берег был полностью очищен от мертвых тел, рытвин, оставленных заклинаниями и обломками оружия, но взору не требовались напоминания для того, чтобы воскресить в памяти произошедшие совсем недавно события. Мертвых эльфов и дворфов, что погибли в этих краях во многом и по моей вине. Хорошо, что их смерть не оказалась напрасной и уже сейчас можно было твердо заявить о состоявшейся победе над троллями и скором их уничтожении.

Битва у стен безымянной крепости Альянса произошла неделю назад и завершилась полным разгромом вражеской армии. По сути, победа была достигнута уже спустя десять минут после начала атаки силами син"дораев. Противник был настолько беспечен, так твердо уверен в том, что мы находились далеко и не могли помочь осажденной крепости, что поставил в охранение не более сотни троллей, с легкостью вырезанных тенями Майев. За это он и поплатился, потеряв несколько тысяч воинов в первые же секунды боя и, что намного важнее, — своего командира. И растерянность врага была столь велика, что в следующие минуты громадная, превосходящая силы Альянса в шесть раз армия бесцельно металась, не решаясь выбрать одно единственное направление для атаки. А затем с неба их накрыли бомбы с дирижаблей и огонь драконов.

Почему же тролли были уверены, что силы Альянса их не потревожат? Причина заключалась в том, что о передвижении армии под моим руководством им сообщали несколько шаманов. Они передавали сведенья через подконтрольных духов и незаметно следовали за син"дораями. Вернее им казалось, что делали они это незаметно. В действительности теням удалось выследить их. После устроенного Майев разноса, ее подчиненные стали на диво эффективны, хотя, вероятно, они и сами чувствовали вину за последствия битвы в Красном заливе. А позже разведчицы обнаружили и выдвижение на север армии троллей. И тогда шаманы были устранены, а им на смену пришли эльфы, также владеющие искусством вызова духов. Именно так, в королевстве существовали свои собственные шаманы и даже некроманты. Они были обучены тауренами за щедрую плату и пусть уступали адептам истинной магии, но находили широкое применение в тайных операциях син"дораев. Вот и в этот раз отправляемые эльфами-шаманами духи с посланиями смогли успокоить троллей, убедив их в том, что Альянс ведет наступление на север. В действительности же вглубь территории амани направился лишь отряд из тысячи эльфов, а основная армия, вместе с дирижаблями и драконами, повернула на север, на помощь безымянной крепости. И успела ударить в самый подходящий момент, тогда, когда тролли пошли на штурм.

После того, как оказались разбиты те немногие силы, что приняли решение вступить в бой, тролли предпочли бегство и под градом стрел, заклинаний и снарядов из осадных орудий бросились в лес, где и встретили поджидавших своего часа силы Альянса. В итоге спастись удалось немногим, но и их преследовали несколько суток подряд. В настоящий момент армия оказалась разделена на две части, встав лагерем в бывших укреплениях троллей и рассылая карательные отряды в ближайшие окрестности. С учетом того, что за прошедшее время в строй вернулось значительное число раненых, через три дня должно было состояться новое наступление, ну, а сейчас выдался редкий миг, когда можно было просто отдохнуть от всех забот.

— Вина? — спросил я у сидящей рядом Майев, которую удалось уговорить оставить на время подчиненных.

Та милостиво кивнула, подставив простую деревянную чашку. Отпив крохотный глоток, прикрыла глаза, смакуя вкус и пытаясь отогнать усталость, а затем улыбнулась краешком губ.

— Иллидан, что ты планируешь делать дальше? — спросила жрица, глядя на меня долгим пронизывающим взглядом. Было сложно сосредоточиться под ним, мысли так и норовили уйти в сторону.

— Дальше? Ты имеешь в виду мои планы в этой войне или то, что я собираюсь делать после нее?

— Второе, — ответила Майев.

— Думаю направиться с экспедицией на Дренор.

— В мир, где обитают две расы, одна из которых может стать нашим союзником, а другая врагом?

— Да, необходимо убедить хотя бы часть дренеев присоединиться к нам до того момента, пока они не стали жертвой орков и Пылающего Легиона, а сейчас у нас появилось много территорий, на которых их можно поселить. К тому же, если мы покажем свою доброжелательность сейчас, то спустя тысячу лет они смогут согласиться отступить в наш мир.

— А почему не дать бой на Дреноре? Стоит ли переносить сражения на Азерот, если есть возможность этого избежать? — задала вполне логичный вопрос Майев, который и мне самому не давал покоя. И все же ответ был мной давно найден.

— Стоит. Здесь мы сможем подготовить оборону и ударить по месту прорыва всеми силами, а если направимся на Дренор, то уже враг сможет отрезать нас от родного мира. К тому же я сомневаюсь, что на Дреноре син"дораям будет доступна энергия Источника Ста Отражений, хотя это необходимо будет проверить.

— Возможно, что ты и прав, — произнесла жрица, но договорить не успела, так как именно в этот момент мой амулет подал сигнал о вызове. Должно быть сообщение с корабля?

Однако эта была весть не из корабля. Сообщение поступило из канцелярии Ремара, и в нем говорилось о том, что горы на юге Калимдора наконец ожили, исторгнув из себя силитидов и их старших братьев, почти легендарных киражи. Лесной союз погрузился в огонь войны, исход которой оказался связан с действиями Альянса. Интересно, а в связи с этим событием сможем ли мы дождаться прибытия подкреплений?

* * *

Исполинское, господствующее над всей окружающей местностью древо. Хотя калдораи полагали, что Нордрассил возвышался не просто над их землями, он распахивал ветви над миром, являясь источником жизни для всего живого. И надо признать, что даже син"дораев поражал вид этого исполина, хотя они и не забывали каждый раз в уме добавлять, что на столь богатой подкормке, как ворованный Источник, возможно было вырастить и не такое. Однако калдораи не слушали своих родственников, с нежностью и благоговением относясь к Мировому Древу, к своей святыне и очагу природной энергии. И они готовы были сражаться с каждым, кто желал посягнуть на их реликвию. Сейчас таким противником стал давний враг — силитиды, тысячи лет не дававшие вестей о себе, а также пробудившиеся ото сна их повелители — киражи. Они и не догадывались, что за ними стоит кто-то еще более могущественный.

Бесчисленные орды насекомых, очнувшиеся от векового сна в горах, устремились по ущельям, в сторону единственного выхода, и наткнулись на Нордрасил, заключенный в кольце стен Силитуса. Между местом появления жуков, древними руинами Ан-Кираж, и Мировым Древом было меньше недели пути, и преодолеть его возможно было очень быстро. В настоящий же момент Силитус вот-вот должен был оказаться в осаде, впервые за девять тысяч лет. "Как же хорошо, что я отстояла необходимость поддержания целостности цитадели" — подумала Тиранд, стоя на вершине древней стены, которая, словно слишком тесный горшок, едва могла вместить в себе Нордрассил. Корни исполинского растения опутывали все пространство крепости и переваливались через ее границы, спускаясь к самой земле. Они доходили даже до Дарнаса, столицы Лесного союза, сейчас опустевшей, и это вызывало беспокойство — не повредят ли их жуки во время нападения? Впрочем, это была меньшая из забот, что ее снедала.

Со стороны казалось, что верховная жрица, правительница калдораев, была совершенно спокойна и невозмутима, однако на самом деле ее мучила мысль о возможности ошибки, о неправильно выбранной стратегии. Тиранд, вопреки желаниям друидов и некоторых жриц, не захотела встречать врага в ущельях, не направилась в их логово. Вместо этого она позвала на помощь, обратившись к драконам и своему ближайшему соседу — Альянсу, с которым совсем недавно заключила договор. А теперь напряженно ждала помощи от них.

В отношении драконов ей повезло — киражи неосмотрительно атаковали пещеры Ноздорму, хранителя времени, и тем самым вынудили его направить своих детей на помощь калдораям. Еще раньше бронзовой стае дала свое согласие зеленая, а также представители синей стаи. Правда в настоящий момент драконы еще только направлялись к крепости, обещая появиться к утру. И только красная стая и Альянс не спешили на помощь, ограничившись обещанием прислать в ближайшее время небольшой отряд из нескольких сотен големов и магов. Хотя надо признать, что с момента обращения прошла всего неделя, и пусть враг уже готов был подступить к стенам Силитуса, расстояние от границ Лесного Союза до столицы было куда больше семи дней. Если только они в действительности вышли в дорогу, а не собирались дождаться развязки сражения. Именно эту мысль Тиранд старалась отогнать, но разве возможно было это сделать в ее окружении?

— Ты по-прежнему отрицаешь необходимость выступить навстречу врагу? — вопросил Дартарен, и Тиранд едва смогла удержать спокойное выражение лица, хотя далось ей это не просто. Ведь именно этот друид во время войны Раскола пытал Иллидана, а затем пытался его убить. Именно он, тысячи лет, с самого раскола мира возглавлял фракцию самых радикальных калдораев, среди которых были и друиды, и простые жители, и даже некоторые жрицы Элуны.

— Я смотрю в глаза истине и вижу там поражение, — спокойно ответила жрица. — Противник слишком многочисленный, чтобы победить его в одиночку, и только стены позволят нам выстоять до прихода подкрепления.

— Твой разум оказался помутнен, Тиранд, и видно уже давно, если ты веришь в эту чушь, — проговорил Дартарен, не сводя пристального взгляда с правительницы. — Должно быть, ты слишком много общалась с предателями и была одним из них околдована, возможно и твоя дочь была рождена от чужака?

Сказанное заставило замолкнуть всех окружающих, слишком прямыми и недвусмысленными были оскорбления или вернее сказать обвинения? Сама Тиранд на миг замерла, пребывая в замешательстве, и особенно ее потрясли слова о дочери. Еще никто не выдвигал ей подобных обвинений, и жрица судорожно пыталась понять, чем ей ответить?

— Полагаю, помутнел не мой разум, а твой, друид, — тихим, едва сдерживаемым от злости голосом произнесла Тиранд, чье лицо стало каменным от напряжения.

— Вот как? Возможно тогда ты можешь поклясться в чистоте рождения своей дочери пред Элуной? — спросил Дартарен и не смог сдержать довольной улыбки, он явно считал, что загнал свою противницу в угол.

Однако не этот друид привлек внимание Тиранд, а Малфурион, что молча стоял за правым плечом Дартарена и смотрел на свою супругу застывшими, словно льдинки, глазами. И вид бросившего ее в одиночестве мужа, теперь рассчитывающего услышать подтверждение измены, ударял больнее всего.

— Отчего же нет, — теперь каждый из окружающих мог услышать даже не злость, а настоящее бешенство жрицы.

Тиранд медленным, плавным движением достала из-за спины свой верный лук и направила его к небу, а затем произнесла:

— Клянусь именем Богини, что я никогда, ни в мыслях, ни в поступках, не изменяла своему супругу, что всегда блюла верность, а моя дочь была истинным даром Богини, что прислушалась к моим мольбам.

Лук наполнился серебряной энергией, даруемой Элуной, подтверждая правдивость сказанного, а вокруг опустилось потрясенное молчание. Определенно, для Сонного Царства, как их за глаза называют син"дораи, сегодня было слишком много событий. Многих потрясли слова об Элуне, но был среди эльфов и тот, кто обратил внимание на иную часть речи жрицы.

— Тиранд, я... — Малфурион запнулся и, не выдержав ее взора, отвел взгляд, — прости меня за недоверие. Я должен был с тобой поговорить очень давно. Я...

Малфурион хотел сказать что-то еще, но замолчал, вспомнив о том, как много эльфов вокруг него имеют возможность услышать эту беседу. Он в мыслях проклинал свою вспыльчивость, заставившую его поверить словам Дартарена, но не был уверен, что возможно исправить уже сделанное. Тиранд же... Не знала о чем и думать. Ей казалось, что любовь к Малфуриону уже давно исчезла, что события этой ночи окончательно уничтожат еще теплившиеся чувства, но сейчас, глядя на действительно раскаивавшегося супруга, она невольно задавалась вопросом — не дать ли ему еще один шанс? Тем более, что она и сама относилась к нему необычайно холодно в последнее время.

Но об этом Тиранд могла бы подумать и позже. Ведь сейчас она чувствовала, как меняются взгляды, обращенные к ней эльфами, как, недавно наполненные презрением, они вновь становятся благоговейными, и едва смогла удержать горькую усмешку. Тысячи лет заботы о своих подданных и такая плата за все старания, даже само обвинение, прозвучавшее в такое время, было абсурдно, но тем не менее калдораи готовы были поверить и отвернуться от нее. Может быть она когда-то ошиблась и стоило принять предложение Иллидана и уйти вместе с ним? Однако жрица сделала свой выбор и не отречется от него никогда. А еще продолжит вести свой народ по пути мира с Альянсом и не позволит никому обратное.

— Калдораи, — голос Тиранд был уверенным и твердым, — над нашим народом нависла страшная опасность. Сердце нашего народа находится под угрозой, и в настоящий момент мы не можем позволить себе смуту!

Тиранд выступала с речью, но чувствовала беспокойство. Ощущала она его потому, что видела — пусть Дартарен и выглядел раздосадованным неудачей, но сдаваться он явно не намерен. Определенно, ее политический противник готовил переворот слишком долго, чтобы остановиться на первом шаге.

— Что ж, признаю, ты доказала, что являешься верной супругой и любящей матерью, Тиранд Шелест Ветра, — начал спокойным, совершенно лишенным растерянности голосом друид. — Однако я хотел бы спросить, где сейчас находится Элурия Ярость Бури? Я не видел ее уже давно.

— Не слишком ли много времени мы уделяем моей личной жизни, Дартарен, вместо того, чтобы говорить о противостоянии киражи? — спросила жрица.

— Но это ведь важный вопрос, Тиранд, — мягко, слишком мягко произнес друид. — Ты ведь отправила свою дочь в Альянс, едва угроза войны стала реальной, а теперь предлагаешь нам сидеть в обороне. Не значит ли это, что в тебе нет веры в победу? Что ты считаешь нас слишком слабыми, не способными справиться с врагом?

"Как ловко" — подумала Тиранд, глядя в спокойное лицо своего врага. Он использовал такие слова, что только и остается, что оправдываться и взывать к разуму. Но ей ли не знать, что обращаясь к толпе вернее всего полагаться на их чувства, а не рассудок. Но к каким чувствам возможно обратиться сейчас? И почему Альянс еще не пришел на помощь, ограничившись только посланиями?

— Я предлагаю остаться в крепости потому, что здесь хранится наша святыня, то, что является основой жизни нашего народа, — ответила жрица. — Мы не можем рисковать, когда опасность столь велика!

— А я считаю, что мы должны рискнуть, мы должны сражаться, а не забиваться в норы, словно жалкие кобольды. Иначе погибнем, вверяя свою судьбу в руки других народов, — окружающие поддержали слова Дартарена, а он позволил себе возвысить голос. — Наш союз девять тысяч лет назад смог одержать победу и разгромить Пылающий Легион, а значит и сейчас мы справимся, одержим верх над противником.

Справились без помощи других? Это была ложь, явная и неприкрытая, но в нее хотели верить, и с этим Тиранд не могла ничего сделать.

— Врагов слишком много, нам не победить их, сражаясь вне стен, — напомнила жрица, но успеха не добилась. Симпатии калдораев окончательно перешли на сторону Дартарена.

— Те, кто готов отдать жизнь за существование нашего народа, пусть идут следом за мной, — уже не слушая Тиранд, прокричал Дартарен и направился к выходу из ворот. А вместе с ним пошли сотни оказавшихся в крепости воинов, главным образом друидов, но были среди них и жрицы, а также дриады и беорны.

"Все же за тем, кто призывает действовать, следуют всегда охотнее" — с грустью подумала Тиранд и вновь воспользовалась амулетом, надеясь получить ответ от Дат"Ремара.

* * *

Могло показаться, что Дартарен был излишне самоуверен и глуп, когда вызвался вести войско против силитидов и киражи, но в действительности это было не так. Друид прекрасно осознавал опасность врага и даже признавал, что в одиночку победить их будет невозможно. Именно так. Однако Дартарен также понимал, что не найдет лучшего момента для смещения Тиранд, чем этот, достаточно будет только провести серию побед, не обязательно значимых, главное ярких и запоминающихся. И тогда пошедшие за ним эльфы будут и дальше поддерживать его, ведь эти победы будут и их победами. Нужно только избежать ловушек и спустя время привести воинов Лесной армии назад, к крепости, сохранив от сильных потерь. Точно так, как это сделала сама Тиранд во время вторжения демонов.

И поэтому сейчас Лесная армия, в количестве почти двадцати тысяч разумных, двигалась по лесу, соблюдая исключительную осторожность — направляла во все стороны разведчиков из числа дриад, следя за небом с помощью всадниц на гиппогрифах и ежеминутно прощупывая местность с помощью сил друидов. Однако никаких следов противника не находилось. И это уже начинало волновать воинов, ведь до гор — места обитания жуков — оставалось всего несколько часов пути. Где же расположился их враг, и не готовит ли он засаду? Почему силитиды и киражи бездействуют, и что вообще творится в их разумах?

Словно ответ на эти мысли, первый враг был наконец встречен — им оказался силитид, затаившийся в форме камня. Смерть его была невероятно скорой, сразу шесть стрел пробили панцирь твари и разорвали его на части, после чего эльфы вздохнули с некоторым облегчением — цели для того, чтобы отвлечься от несвоевременных мыслей, наконец показались.

А в следующие часы спрятавшиеся среди растительности противники стали попадаться гораздо чаще, и такие встречи мгновенно перестали вызывать радость. Внезапно появляющиеся среди порядков эльфов враги заставляли нервничать, совершать ошибки, слишком суетиться. Увы, но для калдораев уже давно не было повода сражаться с действительно опасным противником. Немногочисленные сатиры были выбиты еще в первые сто лет, гарпии и иные дикие создания в качестве угрозы не воспринимались, а с остальными разумными, и даже Альянсом, отношения были мирными. Вот и получалось, что большинство воинов Лесной армии имели опыт исключительно тренировок и уже позабыли как это — сражаться с кем-то всерьез. Плохо, но сделать с этим Дартарен ничего не мог. Вместо этого он упорно вел свою армию к горам, туда, где скрывался их враг.

Первый крупный отряд противника они смогли обнаружить только у входа в ущелье, но и тогда число врагов ограничилось несколькими сотнями, мгновенно сметенными стрелами. И это уже всерьез обеспокоило Дартарена, ведь повода для возвращения не было, как не было и результата похода, а чем дальше они заходили, тем опаснее оказывалось их положение. Конечно калдораям было что противопоставить врагу, но если противник нападет внезапно... Осознавая это, друид приказал остановиться напротив дороги в Ан-Кираж и направил разведчиков, с наказом наконец найти врага. После чего провел следующие два часа в беспокойном разглядывании пейзажа.

Однако окружающее пространство говорило только о покое и умиротворении, нигде, ни в одной детали пейзажа, не было угрозы, не было подозрительных следов, врагов, скрывавшихся в тени. И только песчаная, не затронутая магией природы друидов почва говорила о чуждости для Лесного Союза этой местности. И именно эта безмятежность пугала калдораев более всего.

Спустя отведенное время вернулись разведчики, но их прибытие так и не дало ответа ни на один из мучивших командующего армией вопросов. Просто потому, что те, кто прибыл, смогли найти только одиночных врагов, не более, в то время как направленные в сторону Ан-Кираж так и остались там, возможно уже мертвые. Лесная армия по-прежнему находилась в тумане, не зная, где расположился противник. Необходимо было принимать решение, на это ярко и недвусмысленно указывали взгляды окружавших его эльфов, и Дартарен вынужден был отдать новый приказ — идти в сторону Ан-Кираж, туда, откуда уже не вернулись пятеро опытных друидов и жриц Элуны, когда-то давно сумевших пережить войну с демонами.

Покинув свою родину и вступив в ущелье, скалы которого словно бы стремились сомкнуться над головами воинов, калдораи растеряли значительную часть своей уверенности, однако предложения вернуться ни от кого не поступало. Эльфы, дриады и беорны просто шли дальше, готовые к отражению атаки, и с каждым следующим шагом все больше впитывали чувство обреченности. Шаги гулко отдавались в тесноте ущелья, скалы словно впитывали лунный свет и отдавали непроглядной чернотой, гулкие шорохи неизвестной природы разносились далеко в стороны, оставляя ощущение беспомощности перед неизвестной угрозой. Они шли в ловушку и, кажется, осознавали это, однако отсутствие достоверных фактов и собственное упрямство мешали им признать очевидное. Но слишком долго их путь не продлился.

Стук множества ног стал первым, что услышали калдораи, а следом за ним показалась и бесчисленная свора тварей. Они бежали по дну ущелья, по его стенам, а еще были в воздухе, заполняя собой все пространство. И Дартарен ни на миг не сомневался в том, что с тыла эти твари также пожелают напасть. Многих такая картина повергла бы в ужас, однако друид лишь счастливо улыбнулся, наконец дождавшись боя.

— Сплотить ряды, жрицы, бейте по воздушным тварям! Друиды — шипы в направлении врага, — прокричал он, и армия пришла в движение. Тысячи стрел взвились в воздух, серебряным штормом ворвавшись в скопление воздушных силитидов, а внизу острые корни выскочили из-под земли, вонзаясь в мягкое подбрюшье жуков. Калдораи догадались собрать знания о своем враге, прежде чем идти на него войной.

Однако эта атака врага не остановила. Пусть сраженные стрелами силитиды гроздьями посыпались с небес, порой своей массой калеча собратьев, на каждого убитого приходились десятки живых созданий, не ценивших свою жизнь. И они рвались вперед, также как спешили к Лесной армии и враги наземные, шагавшие по трупам собратьев. Одновременно с этим показались силитиды на верхушке скал, с боков от армии Дартарена, спешащие вниз, а сзади послышались крики — значит силитиды пробрались и в тыл.

— Друиды, создайте защиту! — прокричал Дартарен, и, следуя его команде, из-под земли тут же устремились сотни и тысячи зеленых побегов. Сплетаясь между собой, они образовывали громадный купол с мелкими ячейками, через которые не могли пролезть жуки, но прекрасно пролетали стрелы.

Созданная защита в тот же миг приняла на себя испытание, когда тысячи силитидов бросились на нее с небес. Рвя когтями упругие ветви, они отчаянно стремились попасть внутрь и падали один за другим сраженные жрицами, ведь всего одной стрелы, наполненной энергией Элуны, было достаточно для убийства твари. Долго продержаться созданная друидами стена не могла, ведь нападали на нее и силитиды, что пришли по земле.

Жуки преодолели созданные друидами зеленые преграды, преодолели и удары стихии ветра, а затем всей массой ударились в зеленую стену. И та начала прогибаться под тяжестью врагов, трескаться, а затем и вовсе пала, открыв путь полчищу чудовищ. Однако массивных насекомых встретили существа, достойные сражаться в первых рядах, — беорны и обращенные в форму медведя друиды. Их тяжелые лапы с острыми когтями с легкостью сминали панцири противников, а шкуры успешно сдержали их удары, вот только как долго они могли сражаться в окружении?

Дартарен оглядел поле сражения, используя силу, дарованную ему природой, и понял, что дальше ждать нельзя, а затем приказал друидам и жрицам начинать подготовку к главному удару. Сейчас все силы первых оказались сосредоточены на обращении к земле, и сам Дартарен к ним присоединился, в то время как вторые устремили свои молитвы к Богине, прося ее покарать тех врагов, что заполонили воздух. Первой отозвалась земля, и надежные скалы дрогнули, раскалываясь на части и погребая под собой разумных. С обеих сторон ущелья стоял невообразимый грохот, такой, что кружилась голова, но значительно хуже пришлось силитадам. Потерявшиеся в пространстве, они сталкивались в воздухе, бестолково крутились, не осознавая где низ и где верх, полностью позабыв о своих противниках.

А между тем жриц не остановила бушующая стихия, и доказательством этому стало небо, наполнившееся серебряным ветром. Божественная мощь с легкостью раскидала врагов и искореженные ими ветви деревьев, явив взору чистое ночное небо. Враг был повержен, тысячи, десятки тысяч жуков устлали своими телами землю, а дети звезд так и не понесли серьезных потерь. Победа?

Дартарен огляделся вокруг и счастливо улыбнулся, осознавая, что план удался, принеся ему славу, а Лесному Союзу дал надежду на исчезновение угрозы. И теперь Тиранд уже не сможет диктовать свои условия. Требуется только вернуться в Силитус и рассказать оставшимся в нем трусам об их подвиге. Однако именно в тот момент, когда эта мысль посетила голову Дарарена, на гребне покореженного камня показались новые фигуры, массивные, крупные, но стоявшие при этом на двух ногах.

Сердце пропустило удар, Дартарен осознал, что за все время сражения враг еще ни разу не использовал магию, в то время как друиды и жрицы Лесной армии совсем недавно истратили большую часть своих сил. И глядя на новых противников, один за другим показывавшихся на покореженных камнях, он все острее чувствовал, как тяжелая поступь поражения подбирается к нему. И в ту же секунду, словно вопль отчаянья, в тылу Лесной армии раздался страшный грохот и на глазах пораженного Дартарена громадные куски скал с обеих сторон ущелья обвалились вниз, перегораживая путь к отступлению. И друиду не требовалось гадать, кто виноват в этом событии, ведь на скале можно было разглядеть множество фигур силитидов, убегавших от места взрыва.

— Малфурион, Миридин, вы возглавляете арьергард. Задержите врага любой ценой! Силирен — расчистите нам проход. Быстрее, быстрее! Шевелитесь, если хотите жить! — прокричал Дартарен, моля Элуну о том, чтобы в момент бегства им не ударили в спину.

* Я не слишком долго думал над длинной измерения троллей.

** Намек сложный, но, надеюсь, вы догадаетесь, о чем я хотел сказать.

Глава 10.

Порывы ветра послушно отозвались на просьбу друида и смяли подступивших совсем близко врагов, но место поверженных тут же заняли новые. Малфурион в отчаянии оглянулся, но не нашел ничего, что могло бы дать надежду. Кругом, сколько хватало взгляда, их окружали жуки, сумевшие обойти отчаянно сражавшийся отряд. Врагов было в десятки раз больше, а еще среди них были маги, что раз за разом обращались к стихиям, безжалостно сминая калдораев и беорнов. Столь же опасны были и воины киражи. Их сильные, прекрасно защищенные тела с трудом поддавались стали, владение оружием ничем не уступало калдораям, и потому каждый такой враг, оказавшийся на расстоянии удара клинка, неизменно приносил опустошение. Лучше же всего их было уничтожать на расстоянии, что калдораи и делали. Вот только Малфурион и сам понимал, что время жизни отряда и его самого подходит к концу.

Три тысячи воинов — именно столько осталось у входа в ущелье, в то время как остальная армия бежала в сторону Силитуса. Как же была права Тиранд, когда говорила о силе врага, и как глупы были они, когда ее не послушались. Ведь те десятки тысяч силитидов, что были уничтожены калдораями вначале сражения, были только передовым отрядом врага, а главные силы лишь ждали команды на выдвижение.

Новое воззвание, и Малфурион бросил копье ветра в оказавшегося слишком близко гигантского силитида-мага. Вложенная в чары сила с легкостью разломила панцирь и взорвала внутренности, отчего громадная тварь упала на землю и забилась в агонии, раскидывая окруживших ее жуков. Однако отпраздновать успех Малфурион не успел, так как с неба на него обрушились сразу несколько киражи.

Воздух в самый последний момент подсказал ему об опасности, и тело само отпрянуло в сторону, но от раны на спине не уберегло. Перекатившись по земле, друид едва не потерял сознание от пронзившей тело боли, но справился с собой и ударил по врагу ветром, мгновенно разрезав жуков на части. Однако, поднявшись на ноги, он в ошеломлении осознал, что за немногие мгновения положение, в котором были его воины, еще более ухудшилось — строй распался, силитиды остервенело рвали на части эльфов и беорнов. Отряд погибал, в нем давно уже не было тех трех тысяч, что были вначале, и каждое мгновение все большее число из воинов Лесного Союза падало на покрытую кровью землю.

"Неужели конец, неужели не будет помощи?" — вопросил Малфурион, но ответа не услышал.

На другое он и не надеялся, а потому не стал терять время. Пространство вокруг него взорвалось от сотен корней, а следом пришел оглушительный визг смертельно раненых тварей, но друид не слушал, он вновь обращался к природе, вопрошая ветер. И в этот момент, словно ответ на его мольбы и, в то же время, желая растоптать их на части, в ущелье показалась громадная фигура. Фигура громадного киражи, подавлявшего всех своим ростом и магической силой. И он действительно был ответом на вопрос о спасении — его не будет, никакая сила не сможет спасти от такого врага. Однако если спастись нельзя, то быть может удастся достойно умереть?

Этот вопрос заставил сердце Малфуриона биться сильнее, а разум гореть как никогда ярко.

— Дайте мне время! — крикнул он, и погрузился в транс, все глубже погружаясь в токи природы, все отчетливее чувствуя биение жизни и дрожание потоков воздуха.

Друид слышал отчаянные крики, чувствовал чужую кровь на своем лице, ощущал как его тело полоснули чьи-то когти, но не отрывался от этого состоянии, охватывая все большее пространство, и в то же время концентрируясь на эпицентре, на месте, к которому направлялся предводитель киражи.

Как долго длилось это состояние, он и сам не знал, но в момент, когда Малфурион открыл глаза, ему предстала лишь жалкая горстка выживших эльфов, прикрывавшая его до последнего вздоха, а еще тот самый киражи, отводивший клешню для удара. Матовый, почти черный панцирь в царапинах, заляпанный кровью, что так и не смогли взять мечи и стрелы калдораев. Его чудовищная конечность с невероятной, для столь массивного тела, скоростью мчалась раскидать последних противников, но это было уже не важно, Малфурион успел завершить задуманное и выпустил на волю чары. И в тот самый момент, когда тела эльфов оказались сметены чудовищным ударом, а сам ученик Кенариуса был откинут в сторону с изломанными ребрами, в воздухе разразилась невообразимая, чудовищная буря. С силой запущенного из катапульты снаряда в исполинского киражи ударил его собрат, заставив покачнуться и ощутить как пошел трещинами панцирь, и в тот же момент удар пришел с другой стороны, а затем круговорот из тел, камней, земли и воздуха подхватил охваченного ужасом слугу Древнего и разломал на части, выдавив жизнь. А когда спустя несколько минут природа успокоилась, уже нельзя было в месиве из крови и плоти распознать ни одно тело, и даже виновник вызванного хаоса навеки упокоился среди последних убитых им врагов.

* * *

Тонкая, стройная фигура стояла на стене крепости и вглядывалась в горизонт синими наполненными магией глазами. Однако даже эльфийское зрение не могло показать ей события, что происходили на юге. Слишком далеко ушла Лесная армия, слишком велико было расстояние до нее. Хорошо, что в распоряжении Тиранд были и другие способы наблюдения, один из которых она не замедлила применить. Легкое, привычное обращение к силе и вместо окрестностей Силитуса она видит серые вершины гор и печально известное ущелье. Видит с высоты птичьего полета, глазами призванной несколькими часами ранее совы.

За прошедшее время ей уже была представлена картина первого сражения с силитидами, видела она и мощь киражи, заставившую обратиться в бегство Лесную армию, но особенно больно оказалось смотреть на гибель оставленного на смерть арьергарда, среди воинов которого был столь знакомый друид. И, несмотря на жгучее чувство обиды, тисками сковывавшей сердце, она не могла сдержать слез, глядя на гибель столь родного и прежде любимого эльфа. Ведь столько счастливых мгновений связывали их воедино. Пусть произошедших давно, но до сих пор бережно хранимых в душе. Утешало лишь то, что Малфурион погиб как хотел — в бою за свою родину, унесся за собой тысячи врагов. Жаль только их место уже заняли новые силитиды и киражи, мерзкой шевелящейся тучей направлявшиеся к Силитусу.

А между ними и крепостью находилась Лесная армия, бесславно бегущая домой. Тиранд в ярости сжала кулак и сама не заметила, как струйка крови побежала по руке от слишком острых граней переговорного кристалла. Смерть ее супруга и тысяч безвинных эльфов и беорнов — вот была та цена, что заплатил Дартарен за свою жажду власти. Цена, которая ему самому ничего не стоила, ведь ненавистный эльф был жив и совершенно здоров. Однако как долго он будет находиться в этом состоянии, жрица и сама не знала, ведь по пятам калдораев уже шли полчища жуков, а небо над их головами заслоняли тысячи мерзких тварей. И главным вопросом сейчас было решить — что делать ей?

Тиранд обратила взор вправо, туда, где неподвижной статуей застыл ее учитель. Кенариус прибыл несколько часов назад и словно постарел за это время — настолько горько ему было осознать самоуправство учеников. Нет, он ничего не говорил, но жрица знала наставника достаточно давно для того, чтобы понять его настроение. Уже давно отстранившийся от управления страной, живущий в своем мире природы, Кенариус корил себя за пренебрежение, за то, что не оказался рядом и не образумил друидов. Тиранд бы от себя могла добавить, что сделать это следовало уже давно, если бы сама не упустила момент созревания заговора.

— Наши войска бегут к крепости, но их преследуют. Учитель, вы поможете мне спасти наших неразумных детей? — спросила жрица с грустной улыбкой.

— Конечно, — ответил ей Кенариус, а затем добавил, — но найдутся ли силы для того, чтобы спасти уже нас?

— Найдутся, — ответила Тиранд, — я смогла связаться с Дат"Ремаром и он пообещал, что армия Альянса вскоре придет к нам на помощь. Передовой отряд уже вблизи Силитуса.

* * *

Наверное прекрасный вид раскрывается со стен крепости, стоящей на высокой скале, однако он не идет ни в какое сравнение с тем, что возможно рассмотреть, если ты паришь в небе на спине величественного грифона, обозревая землю через подзорную трубу. Грифоны были созданием дворфов, прирученные и верно служившие им на протяжении тысячелетий, однако всадник, крепко вцепившийся в поводья, был син"дораем и не без гордости мог заявить, что с его помощью эти исполинские птицы стали еще опаснее. Они приобрели большую силу, выносливость, а их перья — крепость, что сможет пробить не каждый клинок.

Не просто было убедить подгорных жителей передать син"дораям своих любимцев, друид даже слышал, что Дат"Ремар и Иллидан многое отдали взамен за это, однако усилия оказались не напрасны. Друиды Королевства и он сам смогли добиться результата, с помощью природной магии выведя птиц еще смертоноснее прежних. Даже та высота, на которой они сейчас находились, была не доступна обычным особям, но стала возможной для стальных грифонов, как их назвали дворфы за стойкость и особый отлив шкуры. И Тэлин по праву гордился тем, что участвовал в этой работе.

Однако подобные размышления стоило отложить на более спокойные времена, так как внизу начали разворачиваться давно ожидаемые события — Тиранд, вместе с жрицами и Кенариусом, достигла гибнущей под когтями воздушных тварей армии и обратилась к силам Элуны. И Тэлин искренне обрадовался тому, что находился вдалеке от места сражения, ведь лучи, призванные жрицами, резали плоть, словно масло, почти не встречая сопротивления. Те же силитиды, что уцелели после этой атаки, оказались разорваны на части его собратьями — дворфами и син"дораями, верхом на грифонах.

Тэлин торопливо вынул из подзорной трубы кристалл, с помощью которого смог запечатлеть увиденное, и убрал его в сумку. Теперь артефакт, и без того стоивший целое состояние, стал и вовсе бесценным для определения силы их соседей. Хотя уже сейчас можно было отметить, что атака оказалась невероятно затратной для жриц, и большинство из них не в состоянии были продолжить бой. Едва удерживаясь в седле, они торопливо поворачивали к крепости, спеша уйти от встречи с новыми врагами. К счастью для Лесной армии, основные силы жуков были еще далеко и не потревожили калдораев до самого их прибытия в крепость. Однако до начала осады, а значит и штурма, оставалось совсем немного времени, и Альянсу стоило подготовить свой удар. А Телин позаботится о том, чтобы знания об умениях жриц Лесного Союза были получены его командованием.

* * *

Ритмичные удары долетали до стен, однако Тиранд они нисколько не беспокоили, скорее... Пожалуй, сложно было передать ее мысли одним словом. С одной стороны она была рада этим звукам, а с другой они вызывали в ней тревогу и беспокойство, ведь будущее так и оставалось туманным. Между тем на горной дороге, ведущей в Силитус, наконец показались первые фигуры тех, кто так громко оповещал округу о своем появлении. Всего две сотни силуэтов, из которых пятьдесят были высокими и массивными, издалека выдавая в себе големов.

"И это все, что прислал Альянс? Это и горстку грифонов с драконами?" — такие мысли пронеслись в голове верховной жрицы, но она не высказала их вслух, сохраняя на лице невозмутимость. Ибо у нее не было рычагов, чтобы воздействовать на Альянс, ничего, что она могла бы им дать. Все что имела Тиранд — их обещание на листе бумаги, и оставалось надеяться, что оно не будет растоптано лапами жуков.

Между тем отряд приблизился, и верховная жрица смогла рассмотреть его внимательней. Стоило отметить, что эти две сотни воинов сохраняли походный порядок даже здесь, в месте, где им не должно было ничего угрожать. Спереди и сзади их прикрывали големы, с боков шли дворфы, вооруженные ружьями — оружием, успевшем проявить себя в битве у Красного залива, а в центре шли лучники и маги. Их силу Тиранд определить не могла, но броня и оружие воинов буквально светились от вложенной силы, а потому слабыми они не являлись. Особое внимание привлекал гигант, шагавший вслед за первыми рядами големов. Одет он был в тяжелую броню, не оставлявшую без защиты ни одного участка тела, а за спиной имел массивный двуручный меч. Весить его доспех должен был словно тело взрослого калдорая, однако не было похоже, чтобы воин испытывал в связи с этим хоть какие-нибудь сложности. А ведь отряд этот преодолел путь от самой границы...

Наконец воины Альянса достигли закрытых ворот и, словно на параде, перестроились. Шедшие первыми големы отступили назад и вбок, а вперед вышли трое — тот самый громадный воин и сопровождавшие его дворф и син"дорай. К тому моменту Тиранд уже спустилась вниз со стен и стояла напротив ворот. Которые по ее приказу стали медленно растворяться. Когда же они распахнулись, между гостями и хозяевами повисла долгая, тягостная тишина. Посланники Альянса не могли заговорить первыми — ведь это означало проявить грубость к хозяевам. Что касается Тиранд — она своим молчанием демонстрировала недовольство, что ее в действительности обуревало. Впрочем, долго тянуть паузу она все же не стала, ведь ей не хотелось оскорблять Альянс.

— Приветствую вас в Силитусе, на землях Лесного Союза, — проговорила верховная жрица.

Высокий воин ответил глубоким поклоном и проговорил размеренно, не выказывая и тени беспокойства:

— Благодарю вас, Тиранд Шелест Ветра, за то, что лично решили поприветствовать нас. На большую честь мы не могли и рассчитывать.

— Пустое, — Тиранд повела рукой, будто желая отмахнуться от этих слов. — Я рада видеть здесь воинов Альянса в столь трудный час. Однако мне казалось, что вас должно было быть больше?

— Мы только авангард армии, остальные части прибудут позже, — ответил командир.

— Не могли бы вы назвать точную дату, — попросила Тиранд.

— Увы, она мне не известна, — проговорил воин, голосом и жестом стараясь сгладить впечатление от этих слов.

— Мы будем ждать их с нетерпением, — проговорила верховная жрица после короткой паузы, — а сейчас готовы предложить вам наше гостеприимство и стены, которые нужно будет защищать совсем скоро.

— На меньшее мы и не рассчитывали, — ответил воин, и его слова были подхвачены довольными выкриками как эльфов, так и дворфов.

— Позволь же мне узнать твое имя, воин, мое ведь тебе известно, — попросила Тиранд.

— Мое имя Гвэт, Гвэт Ярость Бури, — проговорил эльф, и в образовавшейся тишине показалось, что отзвуки этого имени продолжали звучать раз за разом.

* * *

— Почему ты здесь, Гвэт? Кто тебя направил сюда? — спросила Тиранд спустя время, когда они смогли уединиться от посторонних глаз.

— Меня направило командование Альянса, кто же еще? — спросил эльф. — Оно набирало добровольцев, и я вызвался одним из них.

— То есть Иллидан к твоему появлению здесь отношения не имеет? — переспросила жрица.

— Отец способствовал тому, чтобы меня направили на эту войну, но здесь я оказался не по его воле, — ответил Гвэт. — В настоящий момент он находится на Востоке и просто не может ни на что повлиять.

Тиранд послышалось в его голосе тщательно скрываемое беспокойство, и она эти чувства прекрасно понимала. Ее шпионы докладывали, что война с троллями проходила совершенно не так, как того ждал Альянс. Были потери, большие потери, а наступление и вовсе не велось. Ибо войска вынуждены были цепляться за отвоеванные земли, дабы их не скинули. А потому смерть даже такого эльфа как Иллидан исключать было нельзя. Что уж скрывать, даже она волновалась, пусть Лесной Союз и не был заинтересован в усилении Альянса. Но эта не та тема, которую в настоящий момент стоило обсуждать, а потому Тиранд обратилась к иному вопросу:

— Какие распоряжения дал тебе Совет?

— Исполнять ваши приказы? — ответил Гвэт.

— Все? — уточнила жрица.

— Все, что не направлены на вред Альянсу. Наши жизни в ваших руках. Если вы прикажете нам выйти за стены и атаковать всю армию силитидов, то мы должны будем подчиниться.

— Этого не потребуется, — успокоила сына Иллидана Тиранд. — Вы потребуетесь мне здесь. Отправь всех пришедших лучников, дворфов и магов на стены, под командование калдораев, а големов расположи у ворот.

— Позвольте сказать, — произнес Гвэт. — Среди магов есть погонщики. Они должны будут остаться с големами. Также и я хотел бы оборонять ворота, на земле, в ближнем бою мне сражаться удобней.

— Погонщики? — переспросила жрица.

— Так мы называем магов, управляющих големами, — смущенно ответил Гвэт.

— Пусть будет так, — заключила Тиранд. — Исполняйте приказ, офицер.

— И постарайтесь пережить следующий бой, — уже едва слышно добавила жрица.

* * *

Огромное шевелящееся море тел. Можно было бы сказать, что нет на свете зрелища более страшного и отвратительного, но Тиранд видела достаточно, чтобы не разбрасываться столь громкими словами. Отдав приказ, она вскинула лук и привычным, повторенным за прошедший день сотни раз действием, пустила стрелу в громадную тушу твари. Маг — силитид, утвердившийся на восьми мощных, глубоко утопавших в земле ногах — сумел выставить магический щит, но это его не спасло, ведь жрицы и друиды с первой минуты сражения не атаковали в одиночку, и сейчас одновременно сотни стрел вонзились в полыхавшую энергией преграду и разбили ее, едва заметив, и в то же мгновение копье из ветра почти перерезало туловище монстра, оборвав его жизнь.

"Остальные жуки не стали защищать собрата, а значит будет атака" — пронеслось в голове у жрицы, и в ту же секунду крепость накрыла волна дикого, бушующего огня. На своем пути пламя встретило могучий ветер и выставленную друидами защиту, казавшуюся несокрушимой преградой, в центре которой было творение Кенариуса, однако Тиранд видела, как во многих местах силы гарнизона крепости не выдерживали, как прорывался огонь и в мгновение ока пожирал беззащитных против него эльфов. "Да когда же погаснет свет Солнца!" — мысленно воскликнула жрица. Однако ни эмоции на ее лице не проступило — не имела права она показывать растерянность и страх! Вместо этого Тиранд отдала новый приказ, и тысячи стрел устремились в сторону рядовых силитидов, бросившихся на новый штурм стен.

Тысячи, десятки тысяч тварей. Жрица не могла сосчитать, каково было их число, но точно знала, что на каждого воина крепости приходится не меньше двух десятков жуков, а ведь враг еще не пустил в ход свои главные силы! Еще стояли в стороне воины киражи — массивные, высокие фигуры, обладавшие невероятно прочным панцирем и великолепным умением убивать тех, кто оказался с ними на расстоянии их клешней; еще не сказали свое слово их маги, экономившие энергию до решительного сражения. Много чего предстояло, но одно Тиранд знала точно — без помощи Альянса они не справятся! Да только где же они?

"Ждите нас с последним лучом Солнца, мы придем с Востока" — такими были слова Дат"Ремара, и не было объяснения тому, как он думает исполнить данное обещание. И почему они придут с востока, если граница Альянса находится на юге? Разве что союзники желают ударить противнику в тыл? Но сколько времени они потратят на маневры?

Тиранд в ожесточении сжала пальцы на рукояти лука и пустила во врага новую стрелу, вот только злость ни на мгновение не утихла. Просто потому, что Альянс никак не мог успеть к назначенному сроку, ведь ни один воин еще не пересек границ Лесного Союза, а телепортация была невозможна на десятках километров вокруг, уж об этом противник позаботился. Так что оставался только воздух как единственный способ добраться до крепости, минуя чужие взгляды. Да только что сможет жалкая горстка красных драконов и всадников на гиппогрифах?

Взгляд Тиранд обратился в сторону неба, и отчаянье вновь начало закрадываться в сердце. Ведь там, в вышине, парили три стаи драконов, откликнувшихся на помощь. Парили, не имея возможности спуститься и уничтожить тех из врагов, что ходили по земле. Все что было доступна повелителям неба — отгонять огнем летающих силитидов, но как только они спускались вниз, их в тот же момент встречала атака вражеских магов, и последствия ее уже возможно было увидеть под стенами замка. Там, облепленные жуками, покоились два дракона, бронзовый и зеленый, а враги бесстрастно попирали их тела, стремясь добраться до вершины цитадели. Потеряв собратьев, союзники больше не рисковали спускаться к земле и спокойно наблюдали за утопающей в огне крепостью, едва справлявшейся с ордами тварей.

Три стаи драконов оказались бессильны, так что же смогут сделать жалкие воздушные войска Альянса? Что? И когда появятся? Взгляд обратился к ненавистному Солнцу, что должно было еще целый час пребывать на небе, и тут же опустился к земле, где жуки решили предпринять новый маневр. Высокие, во много раз превосходящие собратьев, киражи бежали в сторону ворот, перемещая несколько бесформенных свертков.

Неясное, но отчетливое предчувствие прокралось в душу Тиранд, безотчетный страх сковал сердце, и, повинуясь инстинкту, она закричала:

— Убейте их, не дайте добраться до ворот!

Стрела сорвалась прежде, чем жрица успела осознать свои действия, однако в тот же миг над вражеским отрядом вспыхнула защита. Жуки защитили своих сородичей! Найдя подтверждения не ясно откуда возникшим тревогам, Тиранд пустила новую стрелу, и в этот раз вместе с ней атаковали и сотни ее сестер. Дрогнуло марево магии, упал один из гигантов, и в тот же миг вражеское войско словно лишилось рассудка. Тысячи особей в один момент бросились на стены, воздушные твари, презрев огонь драконов, устремились в атаку на защитников, а отряд киражи прибавил ход, спеша добраться до древних и столь надежных ворот. И Тиранд осознала, что повелители вражеской армии только что пожертвовали тысячами своих особей ради того, чтобы этот отряд добрался до цели.

— Не позволю! — прокричала жрица, почувствовав в груди разгорающееся пламя, неистовое и так давно не горевшее. — Элуна! Защити своих детей! Дай мне сил для победы!

Простая прежде стрела вдруг засияла ослепительно ярко, а затем сорвалась с тетивы едва уловимым росчерком, чтобы через мгновение взорваться в толпе киражи, почти добравшихся до ворот. А еще спустя секунду под стенами Силитуса разверзлась бездна...

Тиранд находилась в сотне метров от места взрыва, вот только мощь его была столь сильна, что ударная волна подхватила девушку и бросила за край стены. Только милостью Богини и собственной ловкостью жрица могла объяснить то, что успела зацепиться рукой за шершавый камень кладки. А ненависть и страх, клокотавшие в груди, позволили еще и забраться назад спустя всего несколько секунд. Просто ради того, чтобы увидеть, к чему же привел этот взрыв. А картина, открывшаяся ее взору, попросту ужасала, ужасала от осознания того, что последствия могли быть еще более страшными. Ведь даже сейчас стены зияли проломом на месте ранее стоявших врат, проломом, приглашавших жуков проникнуть в недра крепости.

— Альянс, пришел ваш черед принять бой! Закройте собой ворота, не дайте врагу пробраться внутрь! Учитель! Закройте брешь хотя бы на время! — прокричала жрица и обратила взгляд на врага.

К счастью, жуки также пострадали от взрыва, что произошел непосредственно в их порядках, и ближайшие к стенам особи были убиты. Однако враг оправлялся, и оправлялся очень быстро. Вот уже единичные особи, повинуясь стрекоту, вскакивают на лапы, вот их становится больше. Стена из корней, пронзившая первых тварей, оказалась сметена уже через несколько секунд потоками пламени. И как бы ни был силен Кенариус — противостоять всем магам противника он не мог. Тиранд и остальные защитники крепости в отчаянии отстреливали пробуждающихся врагов, но этого было недостаточно. Орда тварей уже начинала набирать разбег, а им преграждала путь только жалкая горстка из беорнов и нескольких сотен големов, среди которых выделялся высокий, полностью закованный в покрытой рунами броню воин с громадным мечом.

* * *

Облака пыли и дыма поднимались над землей, и сквозь них едва возможно было разглядеть бесчисленные полчища силитидов и киражи, бегущих в сторону разрушенных ворот. Но то, что ворота пали, не значило, что их оставили защитники, и Гвэт намеревался доказать это врагам. А еще подтвердить для самого себя право называться сыном Иллидана Ярость Бури.

В настоящий момент он стоял в третьем ряду с краю, сразу за исполинскими големами, и готовился принять бой, мысленно прося прощения у отца и матери. Ведь он был уверен, что они не одобрили бы его риск, пусть сами и постоянно рвались в опасные предприятия. Как сделал это и он сам, вызвавшись добровольцем в передовой отряд Альянса.

Свои шансы выстоять в этом бою с силитидами Гвэт расценивал как высокие, и не только из-за своего мастерства, но и потому, что доверял силе големов, стоявших рядом с ним. Ведь это были мощные, четырехметровые конструкты, вооруженные громадными щитами и палицами, под ударом которых, казалось, не способен был устоять ни один силитид. Да и крепость их вызывала уважение, ведь големы создавались из сплавов выработанных тысячелетиями исследований и доказавших свою стойкость. К сожалению, будущее показало, что враги также отнеслись к големам со всей серьезностью. И признаки этого Гвэт увидел сразу, как только дым приоткрыл вид на несущегося на них врага.

В первых рядах силитидов, разрывая лапами землю, бежали громадные, почти пяти метров ростом, жуки, вооруженные громадными рогами, растущими вертикально вверх от конца морды и определенно способными играть роль тарана. Что и подтвердилось, когда силитиды на всей скорости врезались в закрывшихся щитами големов. Чудовищный грохот оглушил всех, кто был рядом. Один из големов рассыпался на части, мгновенно выйдя из строя, у второго оторвало руку, зато третий не только уцелел, но и опустил громадную палицу прямо на морду зверя. Толстый панцирь, прикрывавший силитида, лопнул, словно скорлупа яйца, чудовище тяжело осело на подкосившиеся лапы, пытаясь прийти в себя, но это ему не удалось, ибо голем нанес еще один удар, а затем еще один и еще. И бил до тех пор, пока жук не издох. Увы, но к этому моменту на голема уже набросилась новая волна силитидов, уступающая прежним в размере, но куда как более многочисленная.

Вставая в строй, Гвэт полагал, что еще не скоро сможет присоединиться к сражению — просто потому, что он не мог и представить, насколько легко падут шестеро големов, что стояли перед ним. Однако стоило признать, они сполна исполнили свою роль, остановив первый и самый страшный удар врага.

— Син"дорай! — прокричал Гвэт, сопроводив слова мощным ментальным ударом, а затем бросился в атаку.

Горизонтальный удар отбрасывает передние ряды врага, мгновенно убивая сразу двух жуков, но для Гвэта это было только началом. Рывок вперед и эспадон* вонзается в панцирь громадного силитида, прошивая его словно бумагу, и эльф мгновенно уходит назад, спасаясь от рвущихся за ним врагов. Уходит и вновь взмахивает мечом, разрубая бросившихся за ним врагов.

Тяжелый грохот раздается слева, и Гвэт обрушивается на терзающего голема жука, а затем рвется назад, спасаясь от окружения. И вновь атакует, ломая натиск врага. Он не может отступать, ведь уже сражается в изломанной арке ворот, и теперь всего несколько шагов отделяют врага от прорыва в крепость. Несколько шагов... и силы Альянса, вросшие ногами в землю.

Бесконечное число врагов, равнодушных к смерти, что может быть хуже этого? Только если эти враги забираются на трупы своих сородичей, на стены, на потолки и прыгают с них на ваши головы. Это Гвэт осознал сразу, как увидел новую тактику врага, и в то же мгновение использовал свой магический потенциал. Настоящий каскад молний вырвался из его руки, и попавшие под этот удар силитиды задергались в судорогах, истошно крича от невыносимой боли. И монстры, давившие на отряд Альянса, остановились, пережидая удар син"дорая. Они не готовы были бросаться на сверкавшие яркими искрам разряды, однако это им и не пришлось сделать, ведь в следующий момент на пространство у врат крепости обрушилась фиолетовая волна, едкая, стирающая все на все пути. Она добралась до Гвэта в мгновение ока и вцепилась в его щит мертвой хваткой, сминая, давя. Эльф не знал, когда она смогла побороть магическую защиту, но отчетливо помнил, что доспехи, изготовленные лучшими мастерами дворфов и син"дораев, оказались ей не по зубам. И потому он смог выжить под этой атакой, а затем встать, держа эспадон наготове. И открывшийся ему вид заставил сердце сделать лишний удар, столь неожиданной оказалась представшая ему картина.

Все окружавшее его пространство оказалось завалено остатками частей тел силитидов, разбитых големов и эльфов, остатками малыми, буквально таившими под воздействием фиолетовой жижи, растекавшейся по земле. Собственные доспехи Гвэта также оказались ей подвержены, но он успел стряхнуть эту дрянь выбросом магии, а затем приготовиться к новой атаке врага, судорожно понимая, что от былого отряда Альянса осталось только треть, встававшая за его спиной. А ведь силитиды уже начали свой разбег...

Стремительно, неотвратимо к Гвэту приближалась волна жуков, но бездействовать он не собирался. Обращение к земле, и, повинуясь его воле, камни из-под ног, пропитанные фиолетовой жижей, устремляются к цели. А следом за ними огонь, ветер, ледяной град. Только часть из этих чар принадлежала ему, большинство использовали соратники, однако даже этого не хватило для того, чтобы остановить врага. Первые ряды были уничтожены, как и вторые, и третьи, но разве возможно остановить такую волну? Очевидно нет, и твари добрались до эльфов и ударили по ним подобно тарану, и невозможно было увернуться от этой атаки.

Взмах эспадона, и жук мгновенно умирает, но инерция его столь сильна, что сбивает с ног эльфа и придавливает тушей. И в то же время еще один силитид падает на тело собрата, ударяя по шлему Гвэта. Эльф успел убрать голову с траектории лапы, но не до конца, и удар достает его по касательной, едва не выбивая из сознания. И поступь приближающейся смерти становится все отчетливей видна.

— Нет! — крикнул Гвэт и бросил в ладони все оставшиеся у него силы, откидывая от себя громадных жуков. И в следующий же миг бросился в атаку, забыв о страхе, о порядке, обо всем, мечтая только покарать врагов за свой ужас. И переполнял Гвета азарт и бешенство, а в голове билась только одна мысль: "Я понимаю тебя отец! Я понимаю твою жажду сражений!".

Гвэт бросился вперед, когда последний луч Солнца скрылся за горизонтом, но битва и не думала подходить к концу, она лишь обещала разгореться!

* * *

Выпустив новую стрелу, Тиранд позволила себе бросить взгляд на вход в крепость и испустила вздох облегчения — воины Альянса все еще держались. Вход в Силитус был завален мертвыми телами жуков и разбитых големов, все новые твари пытались прорваться внутрь, но пока им это не удавалось. Но вот вопрос, как долго еще удастся отражать атаки?

— Где же, где же Альянс? — тихо шептала Тиранд, отправляя стрелу за стрелой в бесконечную орду тварей.

Но ответа она не получала. Небо было чистым, поле перед цитаделью по-прежнему кишело тварями, а ведь Солнце уже почти зашло за небосвод.

— Неужели они предали нас? — едва слышно вопросила жрица, но вновь не получила ответа.

И только отчаянье и страх расползались все глубже. Страх не от осознания своей близкой смерти, а от того, что могла подвести свой народ, не уберечь его от гибели.

— Элуна, прошу тебя, приведи к нам помощь! — это уже не было воззванием к силе, просто просьба к Богине, просьба, наполненная мольбой, отражавшейся в последних лучах заходящего Солнца.

Но и эти слова встретило молчание, и только новые и новые враги наплывали на стены крепости. Взбирались по ним и уже сражались на самой верхушке. Их не останавливали ни стрелы, ни чары друидов, ни даже зелья, приобретенные у дворфов, они просто шли нескончаемым потоком, и хотя бы одна тварь из десятка добиралась до верха. Жрица пристрелила не менее двух десятков особей с расстояния в три шага и понимала — еще немного и враг опрокинет их порядки. Еще немного и они падут. Если только не придет помощь.

Край Солнца наконец зашел за горизонт, восток стал погружаться в столь приятную глазу калдорая темноту, однако ни одного намека на спасение так и не появилось. На этот раз ночь принесла эльфам только отчаянье. Альянс не придет.

А в следующий момент пространство вздрогнуло.

В душе жрицы появилась надежда и растерянность. Растерянность от того, что она не понимала, что именно изменилось в пространстве, но чувствовала — любая перемена в такой миг может принести спасение. И прежде чем она смогла разобраться в своих чувствах, совсем рядом от нее молодой и звонкий голос пораженно произнес:

— Купол против телепортации разрушен!

И словно в подтверждение сказанного на востоке, там, где проходила граница леса и степи, раскрылось окно широкого портала.

* * *

— Быстрее, быстрее, не останавливайтесь! — разносились крики над полем, и в такт им из переливающейся пелены портала бежали солдаты Альянса. Син"дораи, дворфы, а также големы, много големов.

Ни единой задержки, ни одного лишнего слова. Каждый понимал, насколько дорогим было сейчас время, и не тратил его попусту. Големы образовывали все более разраставшуюся стену, лучники натягивали тетивы, дворфы строили укрепления. Все вместе могло бы переплестись в настоящий хаос, однако армия сохраняла строй и порядок благодаря многочисленным тренировкам, проводимых в последние месяцы. Удивительно, но за первые две минуты с момента открытия портала командующему не потребовалось отдавать ни одного приказа — настолько слаженно действовал авангард. И Дат"Килат, больше известный как огненный принц, мог разве что вздохнуть с облегчением и обратить внимание на начавшего собирать силы для удара врага.

Назначение сына Дат"Ремара командовать армией Альянса могло показаться политическим решением и во многом им и являлось. Это Дат"Килат прекрасно осознавал. Однако также он помнил и то, что прошел все ступени карьерной лестницы от рядового стража Когтистых гор, даже сейчас населенного монстрами, до командующего корпусом во время войны с ледяными троллями Нордскола. И потому Дат"Килат полагал, что обладает достаточным опытом для того, чтобы возглавить в этом сражении войска Альянса, и намерен был это доказать.

Первая волна нападающих устремилась в сторону воинов Альянса всего спустя три минуты после открытия портала. Достаточно быстро, учитывая то, что отряд, ответственный за активацию портальных врат, установил также и прекрасную иллюзию, не позволившую киражи сразу определить место, где была точка перемещения. К этому моменту против них были выставлены только пять тысяч воинов. Жалкая горстка в сравнении с тем, сколь невероятно большая свора тварей желала их растоптать. Однако порой даже один воин способен переломить ход сражения. Особенно если этот воин — маг.

Дат"Килат прекрасно знал о своих достоинствах и недостатках — и среди последних мог выделить медленное создание чар, перекрывавшее ему путь к боевой магии, да и просто сражению в одиночку, без армии, стоявшей между ним и противником. Однако у всего есть своя обратная сторона. И в случае с потомком красных драконов, этой стороной был высокий магический потенциал и талант к огненной магии. Силитидам, что спешили смести авангард Альянса, предстояло это познать.

Вздох, освобождающий сознание от лишних мыслей, и над руками, воздетыми к небу, начинает формироваться огненный шар. Его можно было бы назвать простым и обыденным, если не вглядываться внутрь, где за тонкой гранью магии вспыхивали протуберанцы силы. Одно удержание их под контролем требовало невероятных усилий, однако Дат"Килат не останавливался на этом. Он продолжал напитывать чары энергией, привнося все новые силы и постепенно расширяя границы создаваемого заклинания. Каждый раз, когда приходило ощущение рассыпающихся скреп, радиус шара разрастался, а следом за этим происходило новое добавление энергии. И так раз за разом в кажущемся бесконечном круговороте.

Скорость силитидов была велика — они могли легко сравниться с саблезубами, а потому уже вскоре авангард Альянса открыл огонь, поливая врага ливнем стрел. Эльфов становилось с каждой секундой все больше, нарастала и сила, противостоящая жукам, но и те наращивали свое число, бросая всех незанятых штурмом существ в атаку. Судьба сражения зависела от того, удастся ли силитидам смять сопротивление авангарда Альянса или нет. Но маги син"дораев молчали, не спеша вступать в бой.

Две минуту с момента начала создания заклинания Дат"Килатом, и первые силитиды столкнулись с големам. Большинство из конструктов безнадежно устарели, были созданы из простого камня, укрепленного рунами, но и без того жуки умирали под дубинами великанов, оплачивая десятком особей одного уничтоженного голема.

Прошло больше трех минут, и заклинание над руками принца стало возвышаться над всем отрядом, озаряя его словно маленькое солнце. Потерять над ним контроль сейчас — значит обречь на гибель всю армию Альянса, однако Дат"Килат и не думает останавливаться. В его теле еще течет магия, силы все еще могут быть использованы в заклинании, а потому останавливаться нельзя. Легкое воздействие — и шар разрастается вновь, а лицо син"дорая искажается в предельном усилии. Принцу уже не требуется смахивать пот, он испаряется от жара сотворенных чар, а желание прекратить действие становится почти нестерпимым.

Воздух над ним вспыхивает, и до обоняния доносится едкая горечь чужой магии, однако Дат"Килат в ответ на атаку только усмехнулся — прибывшие вместе с ним маги успешно отбили атаку и, можно было не сомневаться, справятся и в следующий раз. Другой вопрос, что случится, когда они соберутся с силами? Хватит ли им времени для этого? И стоит ли его давать? Ведь волна жуков уже достигла рядов големов, обрушившись на них всей своей массой. Уже несколько сотен конструктов оказалось повалено и обращено в обычный камень, стоит ли ждать дальше? Однако принц отгоняет эти мысли в сторону и добавляет еще крупицы сил, продолжая отсчитывать мгновения.

И в этот момент пространство перед Дат"Килатом взорвалось. Все выставленные магами Альянса щиты, вся защита оказалась разрезана, и чары обрушились на замершую в напряжении фигуру.

— Вот ведь твари, и вправду сильны, — прохрипел Дат"Килат, с трудом поднимаясь с земли. Доспехи оказались смяты, несколько ребер сломаны, но главное, что огненный шар так и остался висеть в воздухе. Просто увеличился в размерах. А теперь нужно только его сжать...

Из носа принца побежала кровь, грудь сжало в тиски, но он все равно принялся давить, и давить, и давить.

— Командующий, первый прорыв силитидов, мы скоро не сможем их удерживать, — донеслось до затуманенного сознания.

— Отсчитывай, — шепот был едва слышен, однако адъютант смог прочитать приказ по губам, и среди криков и мерзкого скрежета тварей стали проноситься слова.

— Десять, девять, восемь, семь...

Последнее усилие, и шар сжался до размера головы эльфа, а затем Дат"Килат обратил свой взор на шевелящееся море тварей.

— Познайте же силу драконьего огня! — прошептал он и выпустил чары на волю.

Пребывавшие взаперти протуберанцы устремились по отведенным каналам со скоростью и силой, что не мог заметить даже самый острый глаз. Именно для этого чары требовалось сжимать, а затем прилагать усилия, чтобы не дать стихии затронуть области, где стояли воины Альянса. Однако Дат"Килат достаточно практиковался с этим заклинанием, чтобы быть уверенным в своих силах, и сейчас огонь, покорный его воле, разрастался вдаль и вширь, за мгновения пожирая всех оказавшихся на пути силитидов. Тысячи тварей пали от его магии всего за первые секунды, и число убитых все более росло.

В то же время воины Альянса бросились в контратаку, в едином порыве уничтожая всех тех жуков, что были слишком близко к ним, и потому оказались не затронуты огнем. Их было не так и много, а потому Дат"Килат не сомневался в успехе. А вот в чем у него были сомнения, так это в том, что его чарам позволят и дальше безнаказанно уничтожать жуков. И эта мысль нашла подтверждение всего спустя несколько мгновений, когда на магическое пламя обрушился лед.

Столкновение двух стихий вышло ярким, красочным, принесло смерть еще нескольким сотням силитидов и закончилось поражением пламени. Увы, но в противостоянии с сотнями магов силитидов и киражи у Дат"Килата изначально не было шансов. Однако нельзя сказать, что он был разочарован, ведь выжженная на сотню метров от позиций воинов Альянса равнина просто не предусматривала таких чувств. Жаль только еще одну такую атаку он произвести не сможет, ведь его запасы энергии оказались истощены.

Сложно сказать, как бы поступили любые иные враги при потере такого числа своих воинов, однако силитиды не раздумывали и секунды, прежде чем броситься в новую атаку. Более того, они решили поставить на кон все и направить всех своих летающих особей, до этого сдерживавших драконов. Это был оправданный шаг, единственно верный в такой ситуации, и потому — предсказуемый. Именно его ожидал Альянс, придерживая главные силы для атаки.

Новая волна тварей, наземных и воздушных, только набирала разбег, когда Дат"Килат подал сигнал через амулет. Следом им был отдан приказ об атаке всеми доступными силами, ведь сдерживаться больше не требовалось. Уже более пятнадцати тысяч воинов Альянса оказались на этой стороне портала, и каждый из них рвался применить свои умения. Тысячи стрел, сгустки арканной магии и чары друидов — все это обрушилось на подступающего врага, и только защита магов киражи позволила немногим из первых рядов жуков уцелеть.

Однако даже новая потеря тысяч особей не остановила противника, лишь замедлила на время, и новые жуки по трупам своих собратьев бросились в бой. Удивительное упорство, вряд ли кто-то из рас Азерота способен был продемонстрировать что-то подобное. И оно в какой-то момент несомненно привело бы к успеху, однако в следующий миг облако закрыло свет звезд и Луны, а затем из его центра и краев в сторону силитидов обрушилось пламя. Воздушный отряд Альянса, так долго ждавший своего часа, наконец вступил в бой.

И с этого момента победа в сражении оказалась предрешена, ведь первым же ударом красные драконы и всадники на грифонах и гиппогрифах уничтожили половину находившихся в воздухе врагов, а оставшуюся половину атаковали три других стаи. Но и это было еще не все, ведь прикрытые от вражеского взгляда на глаза сражавшимся из завесы облаков показались десятки дирижаблей, несущие в себе тысячи бомб, заряженных лучшими алхимическими зельями. И все это немедленно обрушилось на порядки врага, превращая участок между армией Альянса и крепостью Силитус в кусок раскаленной Бездны. Зажатые среди сгустков пламени силитиды и киражи не имели ни малейшего шанса спастись, и погибали тысячами, десятками тысяч. И, довершая разгром, все имеющиеся силы оказались брошены на то, чтобы не выпустить жуков из этого котла, и это Альянсу вполне удалось. Ведь лишенная командования армия жуков полностью растеряла свое единство, и не могла действовать, как отлаженный механизм.

Эта была победа, и в том не могло быть сомнений. Однако впереди их ждал новый бой, там, где находилось логово врага.

* эспадон — двуручный средневековый меч даже в нашем мире достигавший длинны 1,8 метра, применялся для прорыва вражеской конницы и подрубания ног лошадям. Учитывая то, что средний рост калдорая был более 2 метров, а Гвэт выше Иллидана на голову, он вполне способен использовать меч длинной более 2 метров.

Глава 11.

Светлая, просторная комната была полна запаха лекарственных трав, цветов и особых снадобий, даже сами стены ее дышали жизнью, однако было это оттого, что они пытались отогнать смерть. Пытались, но так и не могли справиться с задачей.

Существом, стоявшим на грани, был почтенный и известный многим эльф, сильный друид, когда-то надеявшийся встать во главе Лесного Союза. Однако неудачная экспедиция против силитидов похоронила эти надежды, а также поставила саму его жизнь на весы. И малейшее дуновение, неосторожный вздох, могли качнуть их в сторону. В таких условиях рядом с больным непременно должна была быть целительница, вот только после сражения у Силитуса раненых оказалось слишком много, чтобы обеспечить полный уход всем. Оставалось надеяться на чары, что следили за здоровьем больного, да изредка навещать его. Однако не все посетители желают больным здоровья.

— Здравствуй, Дартарен, — тихо произнесла Тиранд, стоя у постели друида.

Вид своего политического противника лежащего при смерти не вызывал у верховной жрицы радость, только гнев. Гнев, при воспоминании о гибели тысяч эльфов, отправившихся в тот поход и о смерти Малфуриона. Да, Тиранд уже давно затаила обиду на своего супруга, обиду почти переросшую в ненависть, но все же в тот день ей показалось, что он в действительности раскаивается, что готов измениться. Но Дартарен лишил его такого шанса, как лишил жизни и множества других разумных, пошедших за ним.

Отчего Дартарен затеял тот поход? Жажда власти, уверенность в собственной правоте, а может быть глупость? Тиранд не знала ответа на этот вопрос, но он был ей и не нужен.

— Если бы я могла назначить наказание, то приговорила бы тебя к смерти. — Холодно, совершенно не похожим на ее собственный голосом, произнесла жрица. — Однако твоя казнь бы привела к слишком большим потрясениям и попросту не могла быть исполнена. Находясь же в заключении, ты так и остался бы угрозой.

Новая порция молчания, во время которой Тиранд неотрывно смотрела на больного, чья грудь продолжала упрямо вздыматься, не желая поддаваться смерти.

— Я не могу наказать тебя, ведь это может усугубить раскол, не могу и оставить все как есть, ведь выздоровев ты вновь затеешь смуту в погоне за своими амбициями. Конечно, возможно смерть сама придет за тобой, но стоит ли оставлять судьбу моего народа на волю случая?

Быстрое, едва уловимое движение руки жрицы, и на ноге друида остается алое пятно, почти сразу тускнеющее. Там, в бледной от пережитого ранения конечности, распространяется легкий яд, слабый, но вполне достаточный для того, чтобы убить эльфа, столь близко подошедшего к смерти. Но главное в его составе то, что он не может быть обнаружен ни одним целителем, даже самым искусным. А о том, чтобы у этой казни не нашлось свидетелей, Тиранд позаботилась лично, обеспечив Дартарену прекрасные покои и верную именно ему жрицу, однако отдав в ее попечение еще четыре десятка пациентов. И сейчас целительница только начинала обходить больных и никак не могла успеть к впавшему в агонию больному. Возможно эта целительница будет чувствовать раскаянье и боль за то, что не смогла уследить за здоровьем Дартарена, которому поклялась служить верой и правдой, но Верховная жрица могла признаться хотя бы самой себе — с годами она стала куда жестче относиться к предательству.

Тиранд успела открыть тайный проход, когда услышала тревожный звон чар, оповещавших окружавших об остановке сердца больного, но не остановилась ни на миг, твердой рукой прикрыв за собой дверь. Чувствовала ли она вину за то, что убила беспомощного эльфа? Отчасти. Однако намного сильнее в ней горел огонь уверенности в правоте совершенного действия, в том, что этим своим поступкам она смогла привнести равновесие и покой в свою страну. Окажется ли это мнение верным Тиранд сможет узнать в будущем.

* * *

Совсем небольшой и оттого уютный кабинет был погружен в мягкий лунный свет, вполне достаточный син`дораю для жизни, и только над письменным столом ярко мерцал кристалл, освещая эльфа, державшего в руке всего несколько минут назад переданное письмо. Текст сообщения, что был переслан через артефакт связи, был коротким, всего в несколько предложений, но каждая буква в нем заставляла душу син`дорая заходиться от восторга, ведь спонтанно организованная интрига, что имела казалось бы призрачные шансы на успех, удалась, да еще и превзошла все ожидания! Дартарен, предводитель друидов мечтавший о разрыве всех отношений с Альянсом умер, перед этим утратив весь наработанный тысячелетиями авторитет, может ли быть что-то лучше этого сообщения? Возможно только то, что несколькими ночами ранее погиб Малфурион.

Не имея сил сдержать радостное возбуждение, Дат`Ремар вскочил на ноги и направился к ящику где хранил отборные, выдержанные столетиями* вина. Бутылки с ними он открывал только в особых случаях, как правило в компании самых близких друзей, однако извещать хотя бы одну душу о сегодняшнем торжестве король син`дораев не собирался. Особенно не стоило знать о проведенной интриге Иллидану. Сложно сказать, как его друг отнесется к случившемуся, все же Малфурион был его братом, пусть и не любимым, можно с уверенностью сказать только одно — в памяти это событие он сохранит надолго. А потому портить с ним отношения совершенно не стоило, как и с Антарией. Разве что сыну он поведает правду, ведь тому рано или поздно придется сменить его на престоле.

Бордовая жидкость полилась в бокал, распространяя прекрасный, обладающий сотнями оттенков аромат, а сам Дат`Ремар предался воспоминаниям о том, как он начал свою игру.

Если обращаться к самому началу, то им было возрастающее недовольство среди друидов и жриц Элуны Лесного Союза. Недовольство политикой Тиранд, направленной на установление дружеских отношений с Альянсом. Раздражение и гнев копились столетиями, подогреваемое воспоминаниями о прошлом, однако всегда были подспудными, не способным поколебать авторитет Верховной жрицы. Однако все изменилось несколько месяцев назад, в ночь, когда был подписан договор между Лесным Союзом и Альянсом. Последовавшая за этим война с троллями, проводимая в рамках заключенного соглашения, была воспринята большинством калдораев как обман, почти предательство и вся тяжесть от этого мнимого просчета пала на Верховную жрицу. Почему именно на нее, когда договор подтвердили и Кенариус и Изера? Наверное потому, что случай, для очернения правительницы, выдался необычайно удачный.

В результате Дат`Ремару от его шпионов и осведомителей стали поступать многочисленные сведенья о шатком положении Тиранд, и ее возможном смещении, чего нельзя было допускать ни в коем случае, и требовалось немедленно, всего за несколько оставшихся до начала переворота недель придумать план, как сохранить у власти лояльную им правительницу. Тогда и родилась идея направить оппозиционных друидов и жриц в поход на силитидов.

Дат`Ремар и сам признавал, что при взгляде со стороны план этот выглядел сущей авантюрой, ведь предполагал множество возможностей печального для Альянса и Тиранд исхода, но какой смысл отрицать — риск правитель син`дораев любил. И риск этот оправдался. Казалось, что Дартарен только и ждал возможности поднять мятеж, и подхватил идею похода едва она успела сойти с уст одного из шпионов Дат`Ремара. А как еще он мог поступить, ведь время для переворота было необычайно удачным, и при этом мятежному друиду требовалось показать сородичам иное решение для проблемы силитидов. Решение, которое не было бы связано с обороной и помощью Альянсу. А каким оно может быть, как не собственным походом против жуков? Дальше только и требовалось, что убедиться в провале похода, который был предрешен и не только потому, что силитиды были слишком сильны, но и в связи с тем, что син`дораи имели возможность подтолкнуть к поражению войска Лесного союза. Что они и сделали, взорвав путь к отступлению для Лесной армии используя химер-силитидов. И пусть войско все же смогло вырваться из западни, но оно потеряло большую часть своих лидеров и не менее половины состава, всех тех, кто выступал против жрицы. Серые хорошо сыграли свою роль, как всегда выполнив ту работу, которую не поручишь более благородным подданным, но увы, у всех есть свои недостатки.

Сделав добрый глоток вина, Дат`Ремар обозрел карту Калимдора, а затем приступил к сборам. Армия Альянса давно переправилась в земли Союза и благодаря незначительным потерям готова была выступить в Ан`Кираж в союзе с лесными. А это событие король не намерен был оставлять без личного присмотра.

* * *

Темные вершины скал смыкались над головами, звезды были едва видны среди туч, из-за чего земля тонула во мраке, однако армия, двигавшаяся на юг, совершенно не ощущала тревоги и страха. Вместо них был боевой азарт. Объединенная армия, сохраняя строй и порядок, разбивала любые преграды, встававшие на пути. В воздухе доминировали драконы и воздушные стражи Альянса, с легкостью расправляясь даже с самыми многочисленными отрядами врага, на земле же войска, состоявшие из более чем шестидесяти тысяч отлично экипированных воинов, могли смести любой заслон, какой бы вздумал поставить противник. Если же преграда оказывалась череcчур надежна — всегда можно было привлечь осадные машины, в изобилии переправленные через портал. С учетом воздушных войск, три четверти армии являлись войсками Альянса и только семнадцать тысяч относились к Лесному союзу. Сказывались потери, понесенные калдораями. Только в результате неудачного похода Дартарена, погибло почти семь тысяч солдат, и многие оказались ранены. Еще тысяча погибла в ходе обороны Силитуса. Как итог, военная мощь Лесного союза серьезно пострадала, и обещала восстанавливаться долго и мучительно. Однако рядом с ним всегда оставался добрый сосед, готовый протянуть руку помощи. Если с ним, конечно, дружить.

О союзе, помощи и многом ином и говорили два правителя — Дат`Ремар и Тиранд, уединившиеся в зачарованной повозке. Возможно место и время могло показаться неподходящим, однако разговор этот был нужен им обоим и откладывать его ни одна сторона из-за похода не желала.

— В первую очередь я желаю узнать, почему вы скрывали от меня способ, с помощью которого намерены были переправить армию к Силитусу? — спросила Тиранд, после того, как была завершена обязательная в таких случаях череда изъявлений во взаимном уважении.

— Все очень просто, — легко откликнулся Дат`Ремар, расслабленно откинувшись в кресло, — я не желал сообщать вам о том, что спрятал в землях Лесного Союза части для врат телепорта.

Такая откровенность Тиранд, на мгновение ошеломила, но она быстро пришла в себя и спросила резко и настороженно.

— Что это значит?

— Только то, что я сказал, — ответил Дат`Ремар, — в землях Лесного Союза были спрятаны части врат и Альянс не желал, чтобы вы узнали об этом. Ведь вы вряд ли остались подобным довольны.

— И зачем же вы спрятали в землях моего народа портал? И как давно, демоны вас побери, это совершили? — Тиранд уже едва сдерживала ярость, однако ее собеседник был все так же спокоен.

— Боюсь вы мне не поверите, однако портал был помещен в землях Лесного Союза всего семнадцать лет назад, тогда, когда до нас дошли сведенья о пробуждении силитидов.

— И почему я должна доверять Вашим словам?

— У Вас есть повод сомневаться? — с иронией спросил Дат`Ремар. — Если так, то напрасно. Не знаю, о чем вы думаете, но для победы над Лесным Союзом Альянсу совершенно не требуется портал. Достаточно несколько недель прорубаться через леса, используя свое численное превосходство и экономя энергию.

— Тогда зачем эти Врата здесь находились? — голос Тиранд наконец обрел прежнее хладнокровие, хотя Ремар и мог заметить, что последние события серьезно повлияли на жрицу.

— Всего лишь для того, чтобы успеть к вам на помощь. Мы ведь обещали ее предоставить. Вот только жукам до Силитуса добираться намного ближе, нежели армии Альянса. Из-за чего наша армия не имела ни единого шанса успеть добраться до места сражения в нужный срок. Без портала. И это не считая того, что нам потребовалось бы еще несколько ночей для концентрации сил и налаживания снабжения. Мы не имели шансов помочь вам без этой хитрости и между прочим ради скорости перемещения потратили очень значительные объемы энергии.

На этом Дат`Ремар оборвал речь, предоставляя собеседнице обдумать услышанное. И в результате размышлений правитель син`дораев не сомневался, ведь он был честен во всем, разве что не упомянул о проведенной интриге. А еще о том, что этот портал был в Лесном союзе не единственным. Но разве стоит говорить о таких мелочах? Судя по тому, как спустя несколько минут спало напряжение с плеч Тиранд, она также признала услышанные доводы разумными.

— Хорошо, я принимаю ваши объяснения, хотя и настаиваю на том, чтобы впредь вы не размещали артефакты на территории Лесного союза без нашего на то одобрения. Однако вы так и не ответили на вопрос, почему не сообщили мне о портале в момент, когда развернулся штурм?

Дат`Ремар сделал вид, что задумался. Сделал потому, что в действительности уже принял решение о том, чтобы предоставить и эту информацию. И после нескольких секунд молчания произнес:

— Причина, по которой я хранил в секрете эти сведенья кроется в том, что война с силитидами и киражи является куда более масштабным конфликтом, чем вы считаете.

— Что Вы имеете в виду? — насторожилась Тиранд.

— Я говорю о Древних богах, что стоят за этим вторжением, а также объединением троллей Амани в единое государство. Древние боги это...

— Я знаю кто такие Древние боги, — перебила собеседника Тиранд, — друиды уже встречались с их приспешниками в Изумрудном сне, однако не понимаю, какое отношение они имеют к сокрытию от меня информации о портале?

— Очень простое, — спокойно ответил Дат`Ремар, — во время вторжения войск Альянса в Восточные королевства мы выяснили, что тролли знали о времени и месте высадки. Полагаю, Вы и сами понимаете, сколь невероятна возможность существование шпионов троллей среди эльфов или дворфов, а значит в Альянсе существовали служители Древних, находящиеся на достаточно высоких постах. Нами была произведена проверка всех, кому была доступна информация о времени и месте высадки, и предатель был найден, однако никто не может гарантировать то, что он был такой один. Именно поэтому я скрывал план перемещения армии к Силитусу от всех, как от Вас, Тиранд, так и от большинства воинов Альянса. Оповещены были не более ста разумных непосредственно задействованных в операции и мне не хотелось расширять их число за счет Вас и эльфов, которым уже Вы доверяете.

— Вы полагаете, что среди калдораев есть прислужники Древних? — спросила Тиранд.

— Кто знает?

— Хорошо, давайте оставим прошлое и обратим свой взор на будущее. Вы говорите о том, что в Ан`Кираж обитает один из Древних богов, как же его возможно одолеть?

— На этот счет у меня есть план, — с улыбкой ответил Дат`Ремар.

* * *

Песок, вздымаемый ветром, норовил запорошить глаза, оседал на одежде, доспехах, мертвых телах. Он смешивался с пеплом и пытался укрыть усеянную трупами землю, но был не в силах. Ведь здесь, у стен древнего города, история которого была забыта даже эльфами, навеки застыли в неподвижности десятки тысяч жуков, в последней отчаянной попытке тянувшие клешни к своим врагам. Попытке, обреченной на поражение, ведь, при соотношении сил один к трем, у силитидов и киражи не было ни малейшего шанса на победу, пусть преимущество в числе и было на их стороне.

И теперь объединенная армия остановилась у стен Ан`Кираж, гадая о том, что может ждать их внутри. Правда были среди собравшихся здесь существ и те, что не желали этого узнавать.

— Тварь, что обитает за этими стенами, превосходит все, виденное мной ранее, — глубоким, гулким голосом проговорил Анахронос, сын Ноздорму, — нам не одолеть его. Лучше всего будет запереть киражи в этом городе. Силой, что дарована мне, я смогу сотворить преграду, которую не преодолеет ни один враг.

Вокруг послышались возгласы одобрения, многие были бы рады оставить решение проблемы на будущее, многие, но не все.

— Странно слышать такие слова от тебя, Анахронос, неужели ты не знаешь о том, сколь разрушительна сила времени? — спросил Дат`Ремар, как всегда спокойный и приветливый, пусть его улыбки никого и не обманывала. — Будешь ли ты отрицать, что рано или поздно это преграда падет, или в ней найдется брешь?

— Не буду, так как все в этой жизни возможно, однако я абсолютно уверен, что с той тварью нам не справиться!

— Та тварь является Древним Богом, и ты прав, нам с ней не справиться, — признал Дат`Ремар. — Однако мы можем уничтожить его слуг и вместо целого города оставить этому монстру только клочок земли. И тогда, даже справившись с преградой, Древний окажется не столь опасен.

— Сила этого монстра будет воздействовать на вошедших тем сильнее, чем ближе они приблизятся к нему, — спокойно возразил бронзовый дракон, и в его тоне не было слышно неприятия идеи, разве что сомнение.

— С нами будут жрицы Элуны, они смогут ослабить воздействие твари. К тому же нам не требуется приближаться слишком близко — нужно только оказаться на достаточном расстоянии, чтобы уничтожить силитидов.

— Это расстояние будет достаточным и для Древнего Бога, — в раздражении ответил Анахронос.

— У нас достаточно сил, чтобы сдержать его атаки, на нашей стороне тысячи магов, друидов и жриц, да и вы, драконы. Подобная мощь позволит сопротивляться даже Богу.

— Ты даже не видел эту тварь! — воскликнул бронзовый дракон, подвинув свою морду ближе к королю син`дораев, однако тот даже не вздрогнул. А чего ему бояться, если Антария уже не раз будила его утром в своей истинной форме?

— Отчего же не видел? Видел. Мне показали его изображение, и я прекрасно понимаю насколько велика угроза. Однако также очевидно и то, что отложить ее в сторону не выход. Нужно сразиться. Однако не стоит лишних слов, — Дат`Ремар улыбнулся и оглядел зрителей этой беседы. — Кто готов войти в этот город и уничтожить повисшую над нами угрозу?

И Анахроносу только и осталось, что обреченно вздохнуть, ведь и воины Альянса, и более всех заинтересованные в победе жители Лесного Союза готовы были вступить в бой. Как готова была и Алекстраза, единственный Аспект, откликнувшийся на призыв о помощи.**

— Хорошо, — глухо проговорил бронзовый дракон, — я пойду вместе с вами. Когда вы хотите выступить?

— Когда наступит следующая ночь, — ответил Дат`Ремар, — К этому моменту как раз прибудет один мой хороший знакомый.

* * *

Привычная телепортация едва не свалила с ног от усталости, а бледная, тяжело опиравшаяся на мою руку Майев многократно усилила кипевшее раздражение. И причин тому было много. Начиная с того, что за последний месяц мы с жрицей совершенно вымотались и душевно и физически, и заканчивая тем, что в момент, когда все невзгоды в Восточных королевствах наконец были разрешены, когда армии под моим командованием удалось уничтожить врага и надежно закрепиться на побережье, послание Дат`Ремара вынудило нас мчаться на другой конец мира в попытке успеть к назначенному сроку. А ведь мы оба мечтали о нескольких ночах покоя. Еще одной причиной для недовольства было то, что замена нам в Восточных королевствах уже нашлась. Ей стал сын Ремара — Дат`Килат, который пусть и вызывал у меня некоторое уважение своим умом и магической мощью, однако в этот конкретный момент намеревался воспользоваться плодами наших трудов, довершив начавшуюся так трагично, но теперь без сомнения победную компанию. И пусть совершая такую рокировку Ремар был в своем праве как правитель, легче от этого мне не становилось.

С другой стороны я вполне мог понять друга, который решил заручиться поддержкой одного из лучших магов Азерота и Верховной жрицы син`дораев, прежде чем идти против Бога. Да от самой этой фразы веяло опасностью, с нотками безумия. А направление Ремаром своего сына в Восточные королевства просто являлось долгосрочной стратегией воспитания наследника, начавшейся еще несколько тысяч лет назад. И надо заметить, Дат`Килату придется испытать еще не мало невзгод на месте будущей службы. Каких невзгод? Так ведь после окончательного захвата земель троллей на их территории потребуется обустроить поселения Альянса, создать укрепленные крепости и рунические камни, скрывающие от демонов магию, обустроить охрану границы, да мало ли что еще? Весьма не простая работа, о которой приятно думать, что ее будет исполнять кто-то иной, но никак не я. Да и сам захват земли не пройдет гладко. Он обернется долгими кровопролитными боями, со множеством засад, постоянных диверсий в тылах и иных неприятностей, что вполне способны будут обеспечить тролли. В общем Килату придется не просто на новом месте службы, хотя эта перестановка и оставляла в душе беспокойство. Я не стремился влезать в политику. Но в этот раз она слишком близко подобралась ко мне.

В результате мы с Майев, Элурией и еще несколькими сильнейшими магами восточной армии прибыли в Ан`Кираж в состоянии глухого раздражения, подкрепленного усталостью от частых перемещений на большие расстояния. С желанием то ли уснуть, то ли кого-нибудь прирезать. Атака Бога подходила для осуществления второго желания, однако энтузиазма отчего-то не вызывало. Нет, серьезно, как можно было всерьез придумать такой план? Мне даже начинало казаться, что именно Ремар является главным авантюристом Альянса, а вовсе не его супруга. Я и вовсе со своим настроением становился похожим на ворчливого старика, не способного оценить будоражащий привкус риска. Вот и сейчас на ум приходили тысячи причин, почему не стоит заходить в Ан`Кираж.

Хорошо уже то, что в этом мнении я мог рассчитывать на Майев, которая успела сполна удовлетворить тягу к риску, и, кажется, мечтала вновь запереться в одном из храмов, чтобы ее никто более не беспокоил. Или у нас дома, что было намного более интересной идеей. Что касается Элурии, то она старалась скрыться за нашими спинами, разумно ожидая гнева своей матери. К слову именно она привлекла более всего внимания. Странного внимания. Калдораи смотрели на нее пристально, холодно, оценивающе, многие зло, это я мог понять еще и по ментальным способностям. Однако никто не спешил заговорить, чтобы хоть как-то разъяснить такой странный прием. Я также терялся в догадках, ведь получал на фронте исключительно общие сведенья о проходящей с силитидами войне. Однако понять в чем проблема мы так и не смогли, так как оказались встречены Ремаром. Который сразу, не медля, указал нам место в строю и отдал приказ о наступлении.

В этот момент мы встретились с Тиранд, но и здесь между матерью и дочерью промелькнуло что-то очень странное. Облегчение, гнев, усталость, раздражение, любовь. Целый ворох эмоций бил со стороны Тиранд, но она постаралась не показывать их, пообещав Элурии поговорить позже. Совершенно не таким я ожидал увидеть семейное единение и кажется Майев это задело еще сильнее. Две верховные жрицы и без того друг друга недолюбливали, а сейчас, кажется, получили новую пищу для взаимной ненависти.

Они с неистовством и яростью проповедовали свои идеи, стремясь переманить к себе чужих последователей. Тиранд была более экспрессивна в своих речах, ярка, многословна, она лучше, чем ее соперница умела увлекать за собой эльфов. Да и слава одной из героинь древней войны даже спустя несколько тысяч лет сияла по-прежнему. На это Майев отвечала умом, железной дисциплиной своих последовательниц и преданностью выбранной стезе. А еще без стеснения пользовалась всей доступной ей мощью Альянса, привлекая жительниц Лесного союза новым и необычным миром. Так и тянулось их соперничество все эти девять тысяч лет. И сейчас, когда Майев увидела столь холодную встречу, то не преминула телепатически потянуться к Элурии и мысленно передать ей некое послание. Какое? Я и сам не знал, лишь увидел, как удивленно вскинулась повесившая голову племянница. После чего верховные жрицы церемонно обменялись вежливыми приветствиями и улыбками, одна из которых была холодна как лед, а другая таила в себе приглашение к схватке. Впрочем, воевать им предстояло не друг с другом, а с врагом общим, а потому дальше этих улыбок они не зашли, сосредоточившись на предстоящем сражении.

* Я знаю, что в реальности такие вина превратятся в уксус, но здесь же существует магия!

** В каноне не было ни одного Аспекта. Как это объясняется? Да никак. Давайте предположим, что большинству Аспектов была безразлична судьба калдораев, ну а Изера впала в спячку.

Глава 12

Что мне нравилось в Альянсе, так это подход к делу. Вот что можно было подумать о штурме города, если бы его проводил Лесной Союз? Очевидно, что речь бы шла об обыденном проникновении на улицы вражеского поселения и уничтожении всего живого и враждебного. А если подумать о других стаях драконов, не входящих в Альянс? Да все тоже самое, разве что бравый наскок был бы произведен по воздуху. А вот в нашем союзе решение проблемы началось несколько иначе.

— Заряжай! — раздался хриплый, басовитый голос, который тут же подхватили сотни похожих на него.

Сотни, нет, даже тысячи низкорослых фигур кинулись к осадным орудиям, которым наконец предстояло быть использованным по прямому назначению. Заскрипели вороты машин, послышалось гудение дерева, но все эти звуки перекрыла брань командиров, поторапливавших своих подчиненных. Одновременно с этим стали заряжать свои орудия канониры, наводя их в центр города. Как мне по секрету сказал Ремар, лучшим расчетам были обещаны по десять бочек пива, из погребов самого тэна. Так что повод спешить у них был. А еще друг успел поведать мне о том, что сюда, на самую южную оконечность Калимдора, была доставлена почти треть из всех имеющихся снарядов для метательных машин. Поясню. Треть! Треть из того, что тысячелетиями производилось Альянсом и пряталось в хранилищах. Да мне было бы страшно даже представить, что произойдет в случае, если все это разом взорвется, однако намного приятнее воображать, что такое число снарядов сделает с Ан`Кираж и обитавшими в нем жуками.

— Огонь! — послышался приказ, и в один миг в воздух взлетели сотни снарядов.

Они достигли улиц Ан`Кираж всего за несколько мгновений и от взрыва земля дрогнула, а уши пронзил тяжелый грохот. Древние стены города, усыпанные песком, ударили тысячами осколков, в воздухе разнесся яростный скрежет киражи, однако дворфам некогда было отвлекаться на эти звуки, они уже вновь заряжали свои устройства.

— Как долго будет происходить обстрел? — спросил Анахронос, выгадав время между залпами.

— Пока на этом месте не останется только пыль и щебень, — с искренним удовольствием ответил Ремар.

И слова короля были выполнены буквально. Тонны артефактов и алхимических смесей сыпались с небес. Множество самых удивительных разработок дворфов и моих собственных цехов посылались в последний полет, и цель их все более рассыпалась в пыль, не оставляя на память о прошедших эпохах ни единого намека. Но в этом не было ничего страшного — син`дораи, дворфы, драконы — мы все ценили исключительно и только свою архитектуру, и с легкостью разрушали чужие памятники, если это было нужно делу.

К тому моменту, как был отдан приказ о наступлении, дороги придерживаться уже не требовалось. Ведь и здания и стены, попавшие в радиус действия осадных машин, оказались уничтожены, как и все прятавшиеся в них силитиды. Однако спешить мы не собирались. Медленно, соблюдая строй, в котором привычное место в первых рядах заняли големы, мы пошли к самой границе города, которая теперь только угадывалась по разбросанным тут и там камням, а затем остановились и свое слово вновь сказали катапульты и баллисты.

Подобного враг уже не выдержал. Ведь очень неприятно было умирать, даже не сделав попытки добраться до своих убийц. А еще они наверняка стремились защитить свой дом. Однако что силитиды и киражи могли сделать против собранной мощи?

Каждую волну встречали десятки тысяч стрел, ледяные глыбы с неба, воздушные смерчи, вызванные друидами. А довершали все продолжавшие свою работу метательные машины и пушки, а также бомбы с дирижаблей, выжидавших появления врага. Ни разу ослабленные волны жуков не смогли пробиться сквозь ряды големов, ни разу маги противника не пробили защиту, выставленную син`дораями, зато сами они гибли во множестве. И потому спустя четверть часа их наступательный порыв угас, и немногие выжившие силитиды поспешили отступить за еще целые здания. Противника не преследовали, ведь снарядов было еще достаточно для того, чтобы и дальше разрушать город. И вместо этого просто заняли новую позицию, откуда осадные орудия смогли бы обстрелять еще не затронутые районы.

"Отличное начало. Пожалуй, мы без труда сможем справиться с жуками" — подумал я. — "И раз все развивается столь удачно, может быть стоит уничтожить друидов здесь и сейчас? Отомстить им за погибших, за то, что предали нас девять тысяч лет назад и забрали Источник? И главное, что во всем возможно будет обвинить силитидов. Никто даже не узнает о случившемся. Вырежем лесных, затем уничтожим их сорняк, вобравший в себя силы Источника, и объединим весь Калимдор под своей властью".

Я сбился с шага. Да что за дикость лезет в голову? Убить лесных? То есть и Тиранд тоже? Неужели я мог думать о подобном? Во мне просто не могло быть таких мыслей, да и это гнетущее ощущении в голове не дает покоя, а значит... Активирую плетение и кричу, стремясь, чтобы мой голос достиг всех

— Враг воздействует на наш разум, он хочет стравить нас друг с другом! Не поддавайтесь чарам, не слушайте приходящие к вам мысли, помните, зачем мы здесь находимся!

Иллидари, тени, гвардия Ремара и иные эльфы, кому в обязательном порядке надлежало владеть ментальной магией не нуждались в предупреждении. Они и сами почувствовали неладное. Однако большинство син`дораев не владели искусством защиты сознания, просто не желая тратить на это время, что уж говорить о жителях Лесного союза? Я отчетливо увидел магическим зрением, как в нескольких местах вспыхнули схватки, как пролилась первая кровь. Ранее стройные ряды дрогнули. Воины Альянса и Лесные стали поворачиваться друг к другу, сжимая оружие.

— Прекратите! — прокричал сильный женский голос и его сопроводил серебряный свет, кольцом разошедшийся из ладоней жрицы. — Сосредоточьтесь на битве и забудьте до ее окончания о прежних обидах! Именем верховной жрицы калдораев, я приказывая вам!

— Немедленно остановитесь, иначе познаете на себе гнев Элуны! — разнесся второй женский голос, холодный и пугающий. И вместе с ним вновь распространилась серебряная энергия, что приводила в порядок мысли и изгоняла посторонние голоса.

После такого напутствия говорить было не в пример проще, и я позволил себе еще одно выступление.

— Слушайте все! Вы должны знать, что там, в середине этого проклятого города, находится Древний Бог. Один из тех, что был повинен в безумии Нелтариона, и смерти десятков тысяч разумных Азерота. Тот, кто в настоящий момент натравил на земли Калимдора наших старых врагов. Этот Бог умеет внушать разумным мысли настолько искусно, что их почти невозможно отличить от своих. И даже лучшие из нас могут поддаться его чарам. Однако здесь и сейчас мы знаем кто наш враг! Мы знаем где он находится! И мы пришли с одной целью — запереть его в этих землях навечно! Эта тварь нам не помешает, просто потому, что еще никогда прежде мы не были так сильны!

Мои слова подхватили син`дораи, следом за ними завопили и дворфы, которые вообще любили громкие крики и шум, и даже драконы одобрительно взревели. Могли ли после этого остаться спокойными лесные? На удивление могли, скучные они все же. Однако я чувствовал, что и среди них изменилось настроение, исчезла та настороженность, что возникла из-за атаки Древнего. А раз так — можно было продолжить путь.

* * *

Мало кто в создавшемся хаосе заметил, как устало поникли плечи Кенариуса, опустившего собранную в руках энергию. Ему было горько это признавать, но на краткий миг он почти поддался мыслям в голове, и более того, настолько потерял рассудок, что готов был атаковать находившихся рядом с ним син`дораев. И едва смог остановиться, причем сумел справиться с наваждением позже своего ученика. Того, что, казалось, не оправдал ожиданий. А ведь несколько ночей назад еще двое его учеников погибли по собственной глупости. Какой позор для него и причина задуматься над собственными взглядами на мир. Но не сейчас. В настоящий момент следует приложить все усилия для победы.

* * *

Тело переполняется силой, почти не истраченной за время прошедших сражений, голоса в голове, благодаря жрицам более не звучат, отчего же так тревожно на душе? Может быть все дело в том, что наш враг так и не показался в поле зрения даже моих глаз?

По сообщениям разведчиков, Древний находится в центре города, до которого осталось идти совсем недалеко, в глубокой воронке с пологими краями. И сейчас нас от него должны были закрывать земля и редкие строения. Однако и они оставались позади, а ментальное воздействие твари и тяжелый магический фон все более нарастали.

А затем армия вышла к краю обрыва. Никогда прежде я не видел ничего подобного, и даже в памяти Иллидана не задержалось существ подобных тому, что предстало моему взору. Громадный настолько, что даже Алекстраза могла показаться на его фоне детенышем, Древний взирал на нас пылающим оком, неотрывно, не издавая звуков. Но при этом каждый, кто смотрел на него, чувствовал затаенную ярость существа, гнев, мерцающий в оранжевой радужке. Мы ведь сорвали план Бога, а теперь пришли в его обитель.

Множества щупалец, выходивших из туловища, поднялись и обратились в нашу сторону, и я с не понятным мне самому страхом увидел, что и из них на нас взирают все те же пылающие гневом глаза. Зрелище это было столь пугающим, что все, кто его видел, забывали о том, где оказались и застывали на месте, однако к счастью было заранее предусмотрено, что только первые ряды воинов выйдут пред очи Бога, все же остальные останутся под защитой земли. И сейчас там, в тылу, раздавались четкие, уверенные команды Дат`Ремара, готовившего армию к последнему сражению.

Однако Древний не стал ждать нашего хода. Просто в один момент рядом с пребывавшим в неподвижности Древним начал пульсировать воздух, окрашиваясь в насыщенный фиолетовый цвет, а уже спустя мгновение, энергия устремилась в сторону объединенной армии.

Друиды и маги Альянса были готовы к этой атаке. А потому первым на пути энергии бездны встали могучие корни растений, почти мгновенно сметенные, затем навстречу взметнулся яростный ветер, и последней преградой встала защита арканных магов. Трещины разбежались по щиту, что был квинтэссенцией магической мощи Альянса, скрепы, удерживавшие заклинание затрещали, однако смогли пережить это испытание, только для того, чтобы встретить новое.

Немного в отдалении, под защитой воинов Альянса и Лесного союза воспарили драконы, начав сложный, хаотичный и непредсказуемый танец. Острием его, центром, к которому тянулись магические нити, был Анахронос, формирующий доступное только ему заклинание. Он вбирал в себя щедро отдаваемые собратьями потоки энергии, и неотрывно глядел на Древнего Бога, которого собирался запереть. И старая, как сам этот мир, тварь чувствовала намерения сына Ноздорму и оттого с каждой прошедшей секундой все более ярилась, используя нарастающие объемы энергии для атаки.

Сдвинуться с места Древний не мог, это просто было невозможно в связи с его природой, однако даже на расстоянии в несколько сот метров он оставался смертельно опасен. Первая атака была отбита, за ней и вторая, однако уже третья завершилась тем, что щит, прикрывавший войска в нескольких местах поддался, и фиолетовая, разъедающая все на своем пути энергия, обрушилась на воинов. Одновременно с этим на спасение своего Бога бросились оставшиеся в живых силитиды, которых было не много, но даже это число имело значение в проходившем сражении.

"А ведь если так пойдет и дальше — драконы могут и не успеть завершить заклинание" — подумал я, на мгновение отвлекаясь от подпитки вновь затягивающего раны щита. Требовалось предпринять что-то, дабы оттянуть неизбежное крушение обороны, и один такой шаг немедленно пришел мне в голову. Очень не хотелось его совершать, однако вновь формирующийся еще более мощный заряд энергии меж щупальцами Древнего попросту не оставил выбора.

Короткое, десятки тысяч раз повторенное плетение и сразу за ним я активирую телепорт, перемещаясь к исполинскому глазу твари. Поступок достойный безумца, ведь сила Древнего сравнима с мощью двух армий, бросивших ему вызов, она воистину божественна. Враг способен встретить любую атаку, и тем не менее мое тело не встречает смертельный удар, ведь в мгновение телепортации с неба на Бога обрушивается разряд молнии, в которую я вложил десятую часть своего резерва. Древний оказался ошеломлен, скован, уязвлен всего на одно мгновение, но и его хватило, чтобы завершить удар. Глефы вошли по рукояти в исполинский, покрытый слизью глаз чудовища, а в следующий миг я высвободил всю скопленную в них силу.

Взрыв разметал плоть Древнего, цепью трещин разошелся по мерзкому глазу, но это было только началом моей битвы. Ведь Древний обладал силой Бога и потому его даже такой раной нельзя было пронять. Только новые атаки, только удары без конца. Рывком ухожу в сторону, создаю новое плетение молнии, всаживая ее точно в раскрытую рану, и одновременно клинками обрубаю с тела твари лишнюю плоть. Вновь появляюсь пред развороченным зрачком и вбиваю в него все алхимические смеси, что прихватил с собой в ожидании встречи с Богом. И к этому добавляю бирюзовое пламя, разъедающее податливую плоть.

Пять секунд, только пять секунд Древний был ошеломлен атакой, но вот раны его начинают затягиваться, налитое кровью око, со всепожирающей ненавистью обращается на меня, готовое убить одним только взглядом. Ну а мне остается ответить на это новой молнией, проскальзывающей в смыкающиеся трещины плоти. В этот раз я использовал почти четверть своих сил, отчего Древний дернулся всем телом, то ли от невыносимой боли, то ли от ярости, а затем пространство прорезал ошеломляющий, наполненный страданием и ненавистью крик. Крик, раздирающий на куски разум, сводящий с ума, заставляющий забыть обо всем на свете, кроме разрывающегося сознания. Моя ментальная защита смягчила удар, позволила выжить там, где погиб бы любой иной эльф, однако даже она не смогла изменить одного — я потерял инициативу и контроль над местностью. Меня окружило плотное облако чужой магии, даже не заклинания, однако и оно обожгло мое тело словно огонь и разорвало плетение телепорта. А следом пришло чувство близкой, смертельной опасности.

Рывок был тем заклинанием, что я умел творить в любой ситуации, под водой, в жерле вулкана или беспамятстве. Всегда, когда появлялась в том необходимость, это заклинание приходило мне на помощь. Не подвело оно и сейчас. Метнувшись в сторону, я ушел от волны фиолетовой, с черными вкраплениями силы, разрубил несколько щупалец, отделившихся от нее, и бросился вверх, словно утопающий, потянувшись к светилу. Меня обступали не морские волны, а магия, злая, ядовитая больше, чем лучшие алхимические зелья, и готовая поглотить, стоило только замешкаться на миг. И пусть я не терял ни мгновения, но и Древний ударил сразу и со всех сторон.

Кольцо фиолетовой энергии сжалось, но я уже раскрутил вокруг себя пламя, клинками прорезая путь к спасению. Вот только Бог оказался слишком уязвлен своим ранением, чтобы так просто дать мне сбежать. Энергия на моем пути уплотнилась, подобно граниту, нет, намного сильнее, ведь и камень я смог бы преодолеть. И тогда мне осталось броситься вниз, туда, где еще не до конца захлопнулась ловушка.

Я смог преодолеть почти сотню метров, прежде чем на меня навалилась тяжелая, как многотонный пресс, волна фиолетовой энергии. Она бросила меня дальше, вниз и вмяла в твердую почву, с каждым мгновением наращивая давление. Окруженный слабым ореолом бирюзового пламени и непроглядным чернильным мраком, я уже не мог двигаться, не мог просто пошевелить рукой, и даже не имел представления о том, в какую сторону двигаться. И только чувствовал, как кожу начинает разъедать магия Древнего. "Не самый плохой момент для смерти" — пронеслось в голове, однако в этот момент до моих чувств донеслось сильное, яркое биение магии, все более нараставшее. Оно стало для меня словно последним лучом надежды, и собрав все силы, все, что еще осталось из энергии и стал терпеть, терпеть, терпеть! Презрев нарастающую боль, забыв о времени и шансах на спасения, неотрывно глядя туда, где билась сила, яркая, чистая, словно сама жизнь.

И в следующий миг фиолетовую завесу разрезал серебряный диск, а в просвете показался объятый пламенем дракон и стоящая на нем фигура. Они были близко, очень близко и все же так невообразимо далеко от спасения меня. Уже сейчас я видел, что им не пробиться дальше, что разрыв, между нами стремительно затягивается, что все усилия этих двоих напрасны. "И все же спасибо вам, спасибо Майев и Антария, за то что пытались".

"Стоит попытаться найти спасение под землей, возможно туда Древний не сможет добраться" — решил я, но осуществить этот план не успел. Гибкие ветви обхватили мои ноги и с силой дернули, кожу в последний раз, сильно, остро обожгла энергия Древнего, а затем я почувствовал невообразимую легкость, какую может дать только полет. Но вот приземление оказалось жестким, впрочем и к этому мне было не привыкать. Удивительней было другое, то, что я увидел и услышал мгновение спустя.

— Здравствуй, ученик, — с грустной улыбкой произнес Кенариус, накладывая исцеление, но я ответить ничего не смог, просто потому, что потерял сознание.

* * *

Новый удар Древнего обрушился на защиту, выставленную магами, унеся с собой жизни нескольких десятков разумных, однако он и стал для твари последним. Анахронос наконец завершил свое плетение и кратер, в котором поселился монстр, оказался окружен переливающейся преградой. Ей еще предстояло обрасти творениями дворфов и плетениями син`дораев, но уже и без того можно было говорить о победе. Какой же ценой она досталась?

Дат`Ремар прислушался к новому докладу и тяжело вздохнул, услышав о смерти еще нескольких десятков эльфов. Казалось бы, эти потери были ничтожны и даже общее число погибших почти в две тысячи не шло ни в какое сравнение с потерями в Восточных королевствах, однако король осознавал, что все павшие сегодня погибли из-за его решения и искренне надеялся, что оно было верным и тварь окажется запечатана навечно. Или по крайней мере не сможет воспользоваться помощью своих марионеток, что сейчас добивались одни за другими.

А еще оказалась весьма кстати безумная атака Иллидана, пусть всего на двадцать секунд, но отвлекшая Древнего от объединенной армии, и оставалось надеяться, что на этот раз друг не заплатил слишком высокую цену за свой поступок.

* * *

Дат`Ремар привычно работал в своем кабинете, улаживая все то множество вопросов, что возникло после завершения войны, когда его отвлек гулкий стук в дверь. Посетители в такой час были чем-то удивительным, ибо для приема у короля было отведено специальное время. Те же, кто мог пройти без специального приглашения, либо не могли его навещать, либо вели себя совершенно иначе. Антария никогда не ограничивала себя стуком, врываясь в любые помещения словно буйный ветер, впрочем, уходила она так же быстро. Иллидан с момента битвы лежал в целительских покоях, и никак не мог оттуда сбежать, об этом Ремар позаботился особо. Майев... Она бы стучалось совершенно иначе, громко и раздраженно. Увы, Верховная жрица в настоящий момент пребывала в расстроенных чувствах из-за ранения мужа, и считаться с этим приходилось даже королю. Так кто же еще остался? Может быть сын? Но нет, он ведь руководит армией в Восточных землях. Однако едва Ремар разрешил посетителю войти, как его последнее предположение подтвердилось — в помещение вошел его наследник.

— Килат? Не ожидал увидеть тебя здесь, на Востоке возникли проблемы?

Ремару не приходили в голову иные возможные причины внезапного приезда. Не сыновья же любовь неожиданно взыграла? Определенно нет, ведь у Килата уже есть собственная семья, и сам он взрослый эльф, не испытывавший нужды в опеке отца.

— Значительных происшествий не произошло. Армия под моим командованием успешно продвигается вглубь территории троллей, мы смогли занять... — чем больше Ремар слушал своего сына, тем больше понимал, что все эти разговоры не имеют значения. Все просьбы, что озвучивал Килат, возможно было передать через амулет связи, и король знал своего сына достаточно, чтобы понимать, именно так тот бы и поступил, если бы...

— Таким образом я успешно справляюсь с твоим поручением отец, — завершил свой рассказ Килат и посмотрел ему в глаза, посмотрел настойчиво, явно стремясь донести мысль, что он готов к большему.

Однако Ремар не спешил прийти на помощь сыну, он ждал. Ждал молча, не отрывая взгляда от своего наследника.

— Отец, мне нужны большие полномочия. Нужны именно сейчас, — наконец прямо высказался Килат.

— Это связано с тем, что операция на востоке идет вовсе не так хорошо, как ты мне только что докладывал? — спросил Ремар.

— С этим так же, — с трудом, но все же подтвердил Огненный принц. — Однако у меня есть и иные планы. Планы, нуждающиеся в средствах для их реализации. Те, которые позволят мне укрепить собственный авторитет.

Килат замолчал, не желая раскрывать свои карты, молчал и Ремар. Король уже давно думал над тем, чтобы передать свои полномочия сыну. Прошедшая война была одной из последних проверок на этом пути и пусть не во всем, но Килат смог ее пройти. И сейчас он хотел расширить свое влияние. Получить подтверждение статусу наследника и возможного соправителя. Если не удовлетворить его требования, последствия могут быть самыми разнообразными. Вопрос лишь в том, зачем на самом деле Килату дополнительная власть именно сейчас? Почему не через год, когда утихнет война на Востоке?

— Хорошо, Килат, если считаешь это время подходящим, ты получишь новые полномочия, — ответил Ремар. — Надеюсь, я не буду разочарован в этом?

* * *

Облокотившись о спинку кровати, я неторопливо вчитывался в характеристики порохового ружья, что пытались разработать в моих мастерских. Ну как пытались... Видимо в цехах все обстояло согласно поговорке "кот из дому мыши в пляс". Иначе бы я не читал сейчас этот бред. Начать следовало с того, что перед исследователями была поставлена амбициозная цель — привнести магию в уже существующий дворфский механизм. И они с ней очень громко справились. Достигнув результата в виде разрыва ствола при выстреле. Но разве следует обращать внимание на такие мелочи, ведь получилось же!

Особенно мне понравилось заключение отчета. В нем основной проблемой называлось отсутствие у син`дораев станков для производства оружия, которые отказывались продавать дворфы. Говорилось о необходимости их приобрести, иначе невозможно будет избавиться от проблем привнесения магической энергии в ружье. Прочитав это я возжелал в то же мгновение перенестись в цеха и взять за горло того испытателя, который вообще решил такие испытания проводить! Ведь он должен был быть абсолютным бездарем, если не понял этого сразу. А еще мне очень хотелось получить список лиц, кто ему ассистировал и не удосужился доложить мне о произошедшем. Очень хочется.

"Жаль, что нельзя явиться с проверкой прямо сейчас, уж они бы у меня забегали!" — с раздражением подумал я, попытавшись пошевелить рукой. Это удалось, но с трудом. Увы, мой организм тяжело пережил встречу с Богом, сразу после сражения энергетический каркас дестабилизировался и готов был пойти на распад. И причина тому была в энергии, использованной Древним — слишком жгучая это оказалась смесь. Сейчас, спустя месяц, я уже не думал умирать, но все еще едва мог подняться с постели.

Единственным моим оружием в нынешнем положении, была пишущая палочка, и она тут же оказалась пущена в ход. Адресатами стали Нерен, автор отчета, которого назначили во время моего пребывания в беспамятстве, и Фарлин, дворф, безусловно достойный доверия. Первого ждало известие об увольнении, а второго временное повышение до заместителя экспериментальных цехов. Я был уверен, что дворфу это назначение не понравится, он с куда большим удовольствием посвятил бы время работе над левитацией камня, но лучшего кандидата на роль управляющего было не найти. Придется ему потерпеть до моего выздоровления. Третье письмо я направил Ремару, попросив его разобраться с тем, чьим ставленником был Нерен. Заодно это сообщение должно будет послужить напоминанием другу о нашем договоре, которым тот не замедлил воспользоваться, вышвыривая меня с восточного театра боевых действий. Сейчас там находился сын Ремара и вопреки собственным надеждам вел непрекращающуюся войну с троллями, которые вовсе не намерены были отдавать без боя свои леса. Как стало мне известно, Килат совсем не предполагал такой жаркой встречи и теперь вынужден был исправлять слишком беспечные приказы первых недель после назначения. А вступление в войну людей еще больше обострило обстановку в регионе. Стыдно в этом признаться, но где-то внутри меня жило удовлетворение тем, что Килат попал в такие трудности, судя по всему не только в Ремаре, но и во мне гнездилось желание пересмотреть наш договор. Впрочем, сделать это было невозможно, особенно в нынешнем состоянии. И это при условии, что я оказался обеспечен вниманием лучших целителей.

Удивительно, но в вопросе моего самочувствия переговаривающиеся стороны проявили удивительную солидарность. Ремар, Майев, Тиранд и даже Кенариус — все они озаботились моим здоровьем. И часто наведывались ко мне в палату.

Самой яркой и эмоциональной стала встреча с женой. Майев высказала все, что кипело в ее душе, тихо, тяжелыми дроблеными фразами, и так, что окружающие эльфы мгновенно исчезли с поля зрения. Я сбежать не мог и слушал отповедь от начала и до конца, прекрасно осознавая ее справедливость. Зато в завершении речи меня ждала превосходная награда, страстный поцелуй, какой я не получал уже долгие годы. И он стал только первым. Невольно пришла в голову мысль совершить еще что-нибудь безумное, но пусть и не без труда, она была отброшена.

Самым же непростым стал разговор с Кенариусом. Еще с момента пробуждения я ждал этой встречи, и в то же время желал ее отложить. Слишком уж сложным было мое отношение к бывшему учителю. Стоило, наверное, начать с того, что юношеский максимализм и раздражительность в целом покинули меня, и сейчас было очевидно, что в неудачах в овладении друидизмом был виноват я и только я. Кенариус давал все знания, что мог, учил, причем учил без каких-либо условий, полностью раскрывая грани своего искусства, и только мое нетерпение не давало постичь друидизм. А потому злости в отношении обучения и холодного приема при возвращении я не испытывал и даже более того — был благодарен наставнику за те крупицы знаний, что удалось приобрести.

Однако на другой чаше весов стояла роль Кенариуса в расколе эльфов, в создании Лесного союза и обвинении меня виновником раскола мира. Забыть об этих событиях я не мог, да и не хотел. Но мог ли за это ненавидеть полубога? Ведь не только Кенариус плел в те годы интриги — мой друг Ремар и я сам не отставали от него ни на шаг, так можно ли было обвинять полубога в проступках, которые лежали и на наших плечах? В конце концов раскол не привел к войне между эльфами, и возможно даже дал обеим сторонам именно то, что они желали, так стоит ли из-за этого копить ненависть? Девять тысяч лет назад я был уверен в ответе, сейчас — нет. Вот и тогда, при встрече меня обуревали очень противоречивые чувства, из которых сложно было вычленить что-то одно.

— Здравствуй, Иллидан, — начал разговор Кенариус в то первое свое посещение, — как ты себя чувствуешь?

Выглядел полубог в точности так же, как и во времена моей юности. Статный, полный силы и уверенности в себе. В нем, как и прежде, нельзя было заподозрить сомнений в выбранном пути, однако сейчас я уже не готов был в это безоговорочно поверить.

— Благодарю за заботу, лучше, чем могло бы быть. Впрочем это вы и сами должны знать, так как принимали участие в лечении.

Кенариус склонил голову в знаке согласия, а затем обратил взгляд в сторону окна, погрузившись в молчание. Удивительно, когда-то эта манера меня раздражала, а вот сейчас воспринималась совершенно спокойно, мне ведь и самому было, о чем подумать.

— Я благодарю тебя за поддержание мира между нашими народами, — внезапно произнес полубог, вновь обратив свой взор на меня.

— Но моя роль в этом не столь и велика, — неуверенно произнес, больше из растерянности от столь неожиданной оценки, чем в действительности выражая свое мнение.

— Ты отправился послом во враждебную страну, прекрасно осознавая угрозу для своей жизни. Ты доверился Тиранд и даже не стал мстить Мафуриону за его нападение и все прежние поступки. И тысячи лет ты продолжал укреплять связи между нами, — Кенариус вновь замолчал, неподвижно уставившись в окно, а затем произнес тихо, почти шепотом, — увы, но ты оказался во многом умнее Малфуриона. И почему только он был так глуп?

Мне сложно было что-то на это ответить. Я попросту не мог разобраться в своих чувствах к брату. Лишь явственно осознавал, что испытывал сожаление по поводу его смерти. Но почему? Предательство Малфуриона во время войны, его роль в расколе мира, обращение с Тиранд, разве я об этом забыл? Нет, определенно помнил, но кажется более не воспринимал так остро. Возможно потому, что все обиды потускнели, все чувства остались в прошлом, по крайней мере для меня. Ведь Малфуриона в последний раз я видел именно тогда — девять тысяч лет назад, слишком давно, чтобы лелеять обиды, а затем мы старались не попадаться друг другу на глаза. Возможно и напрасно. Достаточно было поговорить и вполне возможно, что отношения были бы налажены. Ведь при всех недостатках Малфурион не являлся сволочью и оставался моим братом. И помнил это всегда, и в этой реальности и в той, другой. А ведь в том будущем он оставался жив даже после вторжения Легиона. Выходит, именно я виноват в его смерти? В том, что изменил историю? Эта мысль приходила ко мне не в первый раз, однако и не думала отпускать, была все назойливей. Как получилось, что я даже не подумал о таком исходе, не принял меры? И кто станет следующим? Майев, Тиранд, Ремар? Малфурион, какого демона имея такие познания в магии я не могу воскресить ни его, ни кого-то иного?

— Он умер в бою, сражаясь ради всего того, чем дорожил. Думаю эта лучшая участь из тех, что возможно выбрать, — наконец нарушил тишину Кенариус.

— Верно, — через силу произнес, после чего поспешил сменить тему на другую, не столь личную. — Скажите, а зачем еще вы пришли сюда, с какой целью?

— Просто хотел поблагодарить за все, что ты сделал, Иллидан, и попросить и дальше хранить мир между нашими народами. Я очень ценю созданный мной край, — произнес полубог и улыбнулся, печально, словно извиняясь за свои слова, — мне он видится лучшим, что могло быть воплощено в Азероте и более всего я страшусь, что Лесной союз будет разрушен. Ты ведь придешь на помощь вновь?

— Я приду на помощь, — произношу твердо, глядя полубогу в глаза, — один, а лучше возглавив армию. И никогда не забуду о том, что вы спасли мою жизнь.

На этом тот разговор не был завершен. Еще долго мы просто беседовали, делясь впечатлениями о прошедших тысячелетиях. Ни о каком доверии между нами говорить не приходилось, но и без того тем для общения было много. Так что о тех часах я нисколько не жалел.

Ну а сейчас я оказался прикован на долгие месяцы к постели, без возможности контролировать работу цехов, участвовать в работе совета, либо тренировать иллидари. Внезапно на меня обрушился отпуск, и, если уж иного выбора нет, я предпочту получить от него удовольствие.

Посчитав так, я потянулся к свежей газете, на которой на меня взирало лицо одного хорошо знакомого принца. "Блистающего" на восточном фронте. Было очень интересно узнать, какие еще невзгоды обрушились на него. Вот только подпись под заголовком гласила совершенно другое. Крупными, вызывающими буквами в ней задавался вопрос: "Потери на восточном фронте — вина Иллидана и Майев?"

Конец первой части книги.

Часть 2. Враг за спиной.

Глава 1.

Девять тысяч лет я жил в ареоле уважения и славы, как убийца Маннорота, создатель двух Источников и надежда на возрождение эльфов. Девять тысяч лет всюду я встречал почет, преклонение, порой даже обожествление. По большей части такое отношение вызывало раздражение. Не умел я пользоваться своей известностью, не умел получать удовольствие от подобострастия. Да и не мог, согласно нашему с Ремаром договору. Впрочем, привыкнуть к подобному отношению мне удалось, и тем более ошеломляющими были прочитанные строки. После тяжелой кампании на восточном фронте, после битвы с Древним, вместо почета и уважения в газете звучали обвинения. И демон с ними, если бы они касались только меня, однако критика распространялась и на Майев, на ту, кто вовсе был не виновен в решении высадиться в Красном заливе! Если обвинения в свой адрес я еще мог простить и даже признать в них зерно истины, то ложь в отношении моей жены... Глубоко вздохнув, я постарался взять себя в руки, успокоиться, не наделать глупостей здесь и сейчас. Очень хотелось крушить обстановку, выхватить глефы и порубить к черту мебель палаты. Хотелось, однако я опасался даже не гнева врачей, а того, что мое здоровье такого усилия не выдержит. Да и не дело сейчас срываться, необходимо понять что происходит. И для начала дочитать статью.

А в ней обвинениями в понесенных потерях, авторы не ограничивались. Они посчитали возможным повесить на нас провалы во внешней политики нынешнего времени. Как оказалось, мы были виновны еще и во вторжение людей на земли Амани и, как итог, потере значительной части плодов победы в восточной компании. Как нас можно было обвинять в этом, учитывая то, что ни я, ни Майев уже месяц, как не руководили армией в Восточных королевствах? А еще не отвечали за внешнюю политику, контакты с Королевством Аратор и другими землями людей? Согласно мнению авторов статьи, именно тяжелые потери в Красном заливе и снижение темпа наступления на восточном фронте, послужили причиной вступления людей в войну. Стоило признать, что в этом даже была логика, особая, но была, если не думать о настоящих виновниках случившегося. А ими были Ремар и его сын. Первый отдал приказ о высадке, а второй за месяц так и не смог подчинить земли Амани, более того, погряз в партизанской войне с троллями, и теперь медленно и упорно продвигался вглубь материка. Достаточно медленно, чтобы армия людей, подкрепленная волшебниками Даларана и дворфами, продвинулась не менее далеко, занимая территории ослабленных соседей. Если кто и был виноват в нынешней внешнеполитической обстановке, то это были Ремар и Килат, однако в статье правительственной газеты они оправдывались как только возможно. А ведь это была королевская газета, полностью подчиненная правительству. Желая проверить догадку, я включил приемник и поймал одну из телепередач*. И с горькой улыбкой прослушал все тоже, что прочитал совсем недавно.

Значит ты решил нарушить договор, Ремар? Устал от моего и Майев влияния за девять тысяч лет? Да еще воспользовался моментом, когда я не смогу достойно ответить. Умно, как раз в твоем духе, старый друг. И все же впутать в это противостояние Майев, облить ее грязью? Сжав челюсти от злости, я огляделся по сторонам и понял, что не выдержу бездействия, не смогу просто лежать, позволяя супруге самой защищать нашу честь. Я должен разобраться со всем сам, это моя обязанность. И какая-то болезнь здесь не является оправданием.

А значит надо действовать. Но как? Распоряжения я могу дать и отсюда. Амулет связи при мне, я могу связаться с любым из иллидари, Майев, множеством боевых товарищей, что всегда готовы протянуть руку. За прошедшие годы у меня установились связи с очень широким кругом лиц. Ведь в качестве командующего иллидари и главы инженерных цехов мне приходилось общаться с бесчисленным числом эльфов, дворфов и драконов. Я редко к кому обращался за помощью, почти никогда, если припомнить, но оказывал поддержку многим. И сейчас могу реализовать приобретенное влияние. Однако, прежде чем начинать действовать, все же необходимо полностью разобраться в ситуации, поговорить с Ремаром, для чего требуется покинуть целительские покои. Сам я если и смогу куда-нибудь уйти, то недалеко. До ближайшего целителя, что скрутит меня словно младенца. К счастью подчиненные для того и нужны, чтобы выручать в трудных ситуациях. А это была именно такой.

Всего спустя десять минут после обращения к Меларону, я уже покинул целительские покои. А через двадцать минут оказался в Джеденаре, в сопровождении сотни закаленных в боях иллидари. Весь путь до королевского дворца я проделал в носилках, но уже там вынужден был их покинуть. Проявлять слабость перед своим возможным врагом я не хотел. К счастью в моем распоряжении была верная подруга — злость, всегда помогавшая в такой ситуации. Она вечно придавала мне сил, не подвела и сейчас. Утвердившись на ногах, я тяжело оперся на трость и пошел ко входу во дворец, где на меня уже в напряжении смотрели гвардейцы. Несколько десятков гвардейцев, многим больше того числа, что должно было находиться в обычное время. Однако и вооруженные до зубов отряды к королевской резиденции подходят не каждую ночь.

— Генерал! Что привело вас сюда? Мы думали, вы находитесь в больнице, на исцелении. Кажется оно нужно вам и сейчас? — спросил командующий гвардейцев, тоном приторным до отвращения. Как только его мог Ремар терпеть?

— Мне нужно переговорить с королем, срочно!

— Его величество не был извещен о вашем визите. Но мы обязательно передадим ему...

— Я сам ему передам, — перебиваю гвардейца, и делаю шаг вперед. — Как член Совета Альянса, я не нуждаюсь в приглашении.

Однако дорогу мне не освободили.

— Возможно, вы и не нуждаетесь, однако ваши спутники...

— Со мной пойдут пятеро. Также буду рад, если кто-нибудь из вас составит мне компанию.

Так и не представившийся командир гарнизона нахмурился, пытаясь понять, что значила моя последняя просьба, однако были среди его подчиненных син`дораи более сообразительные, а главное — имеющие нужные мне взгляды.

— Буду счастлив сопроводить вас, генерал, — вышел вперед высокий эльф, с волосами красного оттенка. Явно родился уже после создания Источника ста отражений и возможно впитал тогда рассказе о таком герое как я.

— Позвольте и мне присоединиться к вам, — проговорил его напарник, а вскоре вызвались и еще десяток гвардейцев. Пятая часть, в возможном конфликте с королем ясно показавшая, на чьей они стороне. Показавшая даже несмотря на то наказание, что может за их дйствиями последовать.

Командир гарнизона, Дерен, как его назвал один из подчиненных, попытался взять под контроль своих эльфов, но ничего не смог добиться. Даже те из син`дораев, что не перешли на мою сторону, оказались в смятении и не готовы были препятствовать признанному герою Королевства. В результате, в сопровождении пятерки иллидари и десятка гвардейцев, я вошел во дворец.

До кабинета Ремара удалось добраться только спустя десять минут и в приемной нас встретило уже полсотни воинов. И что-то мне подсказывало, что никого из них на свою сторону я перенять не смогу. Впрочем этого и не требовалось.

— Я хочу переговорить с королем. Его величество сейчас не занят? — спросил я у командующего стражей, отдаленно знакомого мне син`дорая, участвовавшего еще в войне с демонами.

— Он готов принять вас, — ответил тот, однако без сопровождения.

Прозвучавшее предупреждение было излишним. Я и сам не намеревался входить в кабинет Ремара вместе с отрядом сопровождения. Уж слишком бы это походило на мятеж. Нет, я зашел один, тяжело опираясь на посох, чувствуя, как возбуждение начинает покидать разум, как иссякают силы, как становится сложнее переставлять конечности. Мне совершенно не хотелось заходить в кабинет, в котором я бывал так часто, говорить с эльфом, который являлся, а может быть теперь уже был моим другом. Другом, на протяжении более девяти тысяч лет. Но все же я зашел, застав Ремара не в кресле, а расхаживающем по комнате с крайне мрачным видом.

— Иллидан, ты все же пришел? — спросил он, замерев на полушаге. Было в его тоне беспокойство, тревога и, кажется, покорность судьбе.

Ремар не спросил о причинах моего появления. Это было ему и не нужно. Газета, та же, что получил и я, лежала у него на столе.

— У меня есть вопросы.

— Я не причастен к этому, — не дослушав, ответил он.

— Однако это правительственная газета, а по приемнику можно услышать правительственную телепередачу.

— Верно.

— Так значит Килат?

— Он попросил у меня больше власти. Я ему не отказал, ты должен понимать почему.

Конечно, я понимал. О наследниках мы говорили часто. Его и моем. Ремар уже давно думал о том, чтобы передать престол сыну. Он вложил немало труда в подготовку Килата к правлению и в последние годы считал, что наследник готов к большему. Возможно к тому, чтобы возглавить Королевство. Однако все эти мотивы не отменяли факта того, как Килат распорядился властью. Того, что сейчас газеты стремились очернить имя Майев и мое собственное.

— Что ты собираешься сделать с этими статьями? — спросил я Ремара.

— Ничего, Иллидан, ничего.

— Ты не остановишь сына?

— Я не могу это сделать, иначе он не получит урока.

— А учиться он будет на нас. Ты же надеешься выйти сухим из воды? — зло спросил я.

— Боюсь, у меня не получится.

— Верно, не выйдет. Я не оставлю все как есть.

— И этому я также не стану препятствовать, — с грустной улыбкой ответил Ремар. — Можешь смело выходить за рамки нашего договора, единственное мое условие — не доводи до пролития крови.

— Даже так? — я действительно удивился, не ожидал от Ремара такого шага.

— Эта ситуация произошла из-за меня, Иллидан. Не стану просить прощения, ведь и ты сам не пошел бы против собственного сына. Однако препятствовать тебе защищаться я не буду. Только прошу, не разрушь страну в ходе этого противостояния, такой исход меня устроит. Более того, заставит вмешаться и именно на той стороне, что станет подталкивать гражданскую войну.

— Хорошо, постараюсь, — ответил я своему другу. Кажется все еще другу, пусть и очень хитрому интригану.

* * *

Когда Иллидан, гордо отказавшийся от помощи, пошатываясь, исчез за дверями, Ремар позволил себе со стоном упасть в кресло и обхватить голову руками. Прошедший разговор окончился довольно удачно, и, тем не менее, король до сих пор не мог прийти в себя от осознания подступившей катастрофы. Как, вот как его сын мог пойти на подобное? Решиться вступить в конфронтацию с самыми известными и любимыми героями син`дораев. Зачем он так поступил? Неужели решил таким образом оправдать свои неудачи в войне против троллей? Или дело в появившейся возможности скинуть с пьедестала народных любимцев? Но неужели сын не понимал всю опасность сего замысла? Опасность даже не в том, что Иллидан и Майев непременно ответят, а в риске затевать внутренние склоки сейчас, в сложившейся внешнеполитической ситуации.

Люди и дворфы вступили в войну. Они захватывали земли троллей, одновременно расширяя свое влияние и на другие территории. Информаторы докладывали, что представителей Восточных королевств очень тепло встречали на Расклотых островах. Ночнорожденные, эльфы, жившие отдельным конгломератом со времен Раскола мира, очень благоволили своим южным соседям. Вполне возможно, что то же делали и драконы, пусть подтверждений тому получено не было. Против Альянса стремительно образовывался новый союз. Который крайне обрадуется увидев, сколь непрочными являются их соседи изнутри.

Возможно, следовало сразу укоротить сына. Выступить с опровержением вышедших статей. Однако демон уже был выпущен из кристалла, Килат уже начал действовать. И если сейчас помешать его планам, кто знает, к чему это приведет. Как минимум Ремар таким образом мог получить вместо наследника врага, причем врага опасного, имеющего сильное влияние в правительстве и высокрожденных эльфах.

— Я должен позволить сыну познать ошибки на собственной шкуре, — произнес Ремар, без особой уверенности в голосе. Однако его мысли уже вскоре оказались прерваны стуком в дверь.

— Ваше величество, извините, что беспокою вас, — быстро проговорил секретарь. — Однако во дворец прибыла Майев Песнь теней, и она направляется к вашему кабинету.

— Не препятствуйте ей, — устало вздохнув, произнес Ремар, готовясь к тяжелым переговорам. Было у него ощущение, что договориться с верховной жрицей окажется не в пример сложнее, нежели с Иллиданом.

* * *

Выйти из дворца на своих ногах оказалось намного сложнее, чем в него войти. Силы покидали тело, так и не оправившееся от ран, даже посох не помогал справляться с земным притяжением. В результате, едва выдалась такая возможность, как я обратился в тигра и смог вздохнуть немного свободнее. В этой форме всегда было легче пережидать невзгоды.

Однако, несмотря на ухудшение самочувствия, мой дальнейший путь вел не в сторону целительских покоев. Вместо этого я направился к одному из многих зданий этого города, к представительству наиболее популярной из неправительственных газет Королевства. Ведь в игру, затеянную Килатом, можно было играть не только ему одному...

* * *

"Не способность вести войну", "не понимание специфики противостояния рассеянным по лесной местности противникам", "готовность переложить ответственность за собственный провал на других". Читая эти строки, Килат мог только стискивать зубы от злости. Он не ожидал от Иллидана столь скорого ответа. Не ожидал того, что он лично даст интервью нескольким газетам, причем те обратят внимания не только на его слова, но и состояние здоровья, вынуждая читателей сочувствовать своему "герою".

И ведь на этом Иллидан не остановился. Он подробно рассказал всем желающим знать о событиях, приведших к бойне в Красном заливе. Решив переложить свою вину даже не на павших товарищей, а на короля, что якобы дал указание на высадку. Подобного шага Килат от своего оппонента не ожидал, впрочем, у него имелся хороший компромат на "спасителя эльфов" и он готов был его пустить в ход.

Зачем принцу вообще было затевать это противостояние? В отличии от своего отца, Килат предпочитал смотреть в будущее. В то будущее, когда королем станет уже он. Что будет делать всего лишь сын Ремара, не участвовавший в войне с демонами, не овеянный славой тех времен? Как возможно будет править в условии, когда тандем Иллидана и Майев окажется многократно влиятельней его? Что случится, если эти двое решатся полностью захватить власть? Килат знал ответы на эти вопросы и предпочел заранее ослабить своих оппонентов, воспользоваться предоставившейся ему возможностью снизить их влияние в народе. И пусть противостояние обещало затянуться, он был готов и к этому. Накопленных за сотни лет материалов хватит на много выпусков газет и даже не столь и важно то, какие из шокирующих фактов будут правдивы. Его подчиненный, Аксвий, определенно прав.

Улыбнувшись, Килат посмотрел на заголовок новой статьи, которая крупными буквами задавала вопрос: "Раскол мира. Кто его допустил?".

* * *

На просторной, выстеланной тонким эльфийским полотном кровати тихо спал эльф, уставший от нахлынувших на него забот. Его дыхание было ровным, сновидения благостными и не омраченными тревогой. Однако окружавшие син`дорая покой и тишина вот-вот должны были разрушиться, и об этом свидетельствовали тяжелые шаги могучих лап, двигашихся к постели. Громадная чешуйчатая морда нависла над эльфом, пасть ее ощерилась десятками острейших клыков, а на мгновенно очнувшегося син`дорая воззрились яростные оранжевые глаза.

— Как это понимать, Ремар? — проревела дракон. — Я на десять дней оставила столицу, а ты в это время вверг страну в политический кризис? Да еще и позволил очернять имена наших друзей и сына? Да как ты мог подобное допустить, скотина?!

От вида морды своей супруги, Ремара, на долю которого за эти ночи уже пришлось немало переживаний, едва не пронял сердечный приступ. То есть мордочки, милой прекрасной мордочки жены, только так и никак иначе, даже в мыслях. А то ведь поймет и разозлиться еще больше, а когда Антария зла, страшно становилось даже эльфу, прожившему десять тысяч беспокойных лет. Занимая себя такими мыслями, Ремар не успел ответить на заданный вопрос, о чем быстро пожалел.

— Ты что ж не хочешь со мной разговаривать, дорогой? — очень ласково спросила Антария, выдыхая из ноздрей искры.

— Милая, я сейчас все объясню! — быстро заговорил Ремар, рукой гася затлевшую простыню. — Понимаешь, я немного ошибся, дал Килату ту власть, к которой он был не готов...

— Ты прав, милый, ты ошибся, вот только очень сильно и вовсе не в этом, — перебила супруга Антария. — Я еще три сотни лет назад говорила тебе, что ты идешь по неверному пути в воспитании Килата. Но разве ты тогда меня послушал? Разве оставил обучение настоящего политика? И какой результат мы имеем теперь? Кем стал наш сын и что у него на уме?

Ремар не знал, что на это возразить. Он и сам понимал свою ошибку, по крайней мере понимал сейчас, когда разразился этот кризис. Но что теперь было делать?

— Я говорил с Келатом и он воспринимает Иллидана своим политическим противником, не союзником, каким он мог бы быть. И хочет ослабить влияние героя на подданных.

— Это глупо, очень глупо. Даже если Килату и удастся испортить репутацию Иллидана, Майев все равно останется верховной жрицей. Очень злой на него верховной жрицей. И пусть ее принципы не позволят направлять верующих на бунт, сама она вполне способна всадить чакрум в сердце Килата, — тихо проговорила Антария. Она сменила драконью форму на эльфийскую, что говорило о том, что гнев ее немного утих, и теперь задумчиво смотрела в окно, на яркое полуденное небо.

— Я поставил Иллидану условие не проливать кровь. Он должен меня послышаться.

— Иллидан воин, не политик. А ты лишил его главного оружия. Неужели ты считаешь это честным?

— Иллидан не так прост, — грустно усмехнулся Ремар. — И вполне способен провернуть неожиданный ход. Я верю, что ему удастся вывернуться из этой ситуации. И именно поэтому не хочу вмешиваться сейчас. Килат должен проиграть в противостоянии с Иллиданом. Иначе он ничего не поймет.

— Опять твои интриги, — недовольно проговорила дракон, — ты уже давно не действуешь прямо и это вредит тебе не меньше, чем помогает, Ремар. Так что не удивляйся, если в ходе выполнения твоего хитрого плана Иллидан возьмет те полномочия, которые ты, милый, ему вовсе не хотел отдавать.

Ремар при этих словах помрачнел. Как и любой политик, он не слишком любил делиться властью. А еще большее уныние его настигло, когда Антария покинула покои, демонстративно не оборачиваясь, показывая, что и не думала прощать супруга. А ведь обижаться жена умела долго, как и любой уважающий себя дракон.

*от слова телепатических

Глава 2.

По пустынному коридору целительских палат разносились гулкие удары — стук ног высокого, широкоплечего эльфа в тяжелой броне. Обычно Гвэт умел передвигаться бесшумно, но касалось это лесов или гор, а никак не больничных покоев, да и дело заставляло его торопиться. Достаточно сказать, что, спеша быстрее добраться к отцу, син`дорай даже не посетил свой дом дабы разоблачиться, и потому сейчас был облачен в хорошо послужившие ему на войне доспехи. Но тому были причины, ибо в коротком, всего в две строки, письме звучала просьба о скорой встрече, но не было никак подсказок, с чем она связана. "Может быть отцу стало хуже?" — с тревогой подумал Гвэт. К сожалению, он не мог часто видеться с отцом, слишком много времени отнимала служба, а потому мог и не узнать вовремя об изменении его состояния. Наконец Гвэт добрался до нужной двери, провожаемый недовольным взглядом целительницы, и распахнул створки.

Его взгляду предстала кровать, единственная в комнате, на которой лежал бледный эльф, с исхудавшим телом и осунувшимся лицом. В свое время Гвэт не мог даже представить, чтобы его отец, Иллидан Ярость Бури, предстанет таким больным и обессиленным. Что хоть что-то в этом мире окажется для него угрозой, но вот реальность предстала перед его глазами и воспринимать ее было очень тяжело. Правда, немного утешало то, что отец вовсе и не думал умирать, о чем свидетельствовали бумаги, которые он читал.

— Сын? Рад, что ты смог прийти так скоро. Ты далеко превзошел все мои ожидания, — проговорил Иллидан, рукой касаясь артефакта. Гвэт знал, что это устройство являлось наиболее совершенным на сегодняшний момент средством сокрытия, защищавшем от подслушивания, подглядывания и еще множества иных способов узнать о будущем разговоре. И если его отец использовал данный артефакт, беседа и вправду должна оказаться серьезной, ведь палата и без того была хорошо защищена.

— Я отправился сразу, как получил письмо, — ответил Гвэт, — случилось что-то серьезное? Это связано с Килатом? Отец, я и мои воины готовы сделать все, чтобы тебе помочь. Под моим началом всего сотня, но за каждого я могу поручиться. Только скажи, и, если потребуется, мы возьмем штурмом восточный штаб и притащим Килата в цепях! Или принесем только его голову.

— Заманчивая идея, но нет. Я хорошо знаю Ремара, и при всем его уме у него есть слабость — он не способен идти против своих друзей и семьи. Именно из-за этой черты я могу ему доверять, но по этой же причине сейчас возник этот кризис, в который мой друг не решается вмешиваться. И я, зная Ремара девять тысяч лет, не могу предсказать, как он поступит, если по моему приказу убьют его сына. Но как минимум наши отношения будут разрушены, и доверять друг другу мы уже не сможем. К тому же, такое убийство очернит мою и Майев репутацию намного сильнее, чем вся та грязь, что вылил на нас Килат.

— Но что делать? Так ведь не может продолжаться долго! Мы не должны это терпеть! Сколько уже мерзости было сказано в газетах и телепередачах! И не только о тебе, но и о маме! Мы должны прекратить все это, заставить его замолчать!

— Верно, сын, верно, это наш долг, и мы его исполним! — ожесточенно проговорил Иллидан, глядя куда-то вдаль.

Он воскрешал воспоминания последнего месяца, не самого спокойного из прожитых им. Месяца, за который на него и Майев вылили больше грязи, чем в ином мире было опрокинуто на Иллидана Предателя. Надо отдать должное принцу, имеющиеся у него средства он использовал крайне эффективно, хотя результатом его действий вызывали опасения своей малой предсказуемостью, угрозой раскола общества. Кого-то Килат смог убедить в своей правоте, а кого-то напротив — привел в негодование. И пусть Иллидана и Майев поддерживало больше син`дораев, чем принца, положение от этого не становилось менее опасным. Даже не для них самих, для страны. Все указывало на то, что если ничего не предпринять, может вспыхнуть пламя, которое будет очень сложно затушить.

— Именно из-за необходимости действовать я тебя и позвал, — после долгого молчания вновь заговорил Иллидан. — Мне необходимо, чтобы ты исполнил одно поручение. Поручение важное как для меня с Майев, так и для Альянса. Однако прежде чем его изложить, мне хотелось бы задать тебе один вопрос.

— Какой?

— Что ты знаешь о Расколотых островах?

Вопрос на мгновение выбил Гвэта из колеи. Ибо не этого он ожидал, при таком начале разговора. Впрочем, собраться ему удалось быстро.

— Для начала стоит сказать, что это не острова, а остров, — начал он. — Нет, там есть небольшие островки, что примыкают к нему, но они слишком незначительны, чтобы их учитывать.

— Верно, еще?

— Коренным населением их являются шал`дореи, ночнорожденные, эльфы, измененные под воздействием Ночного колодца. До раскола мира они были эльфами восточной части Калимдора — жителями Сурамара и беженцами из окрестных земель. Этот город являлся одним из крупнейших среди существовавших до раскола мира, а потому калдораи верили, что ему не дадут пасть. В связи с чем они отказались от эвакуации на запад и применили все свои знания для того, чтобы укрепить поселение. И это им превосходно удалось. Сурамар оказался окружен защитным барьером, позволившим эльфам пережить катастрофу, а питался этот барьер от сотворенного Ночного колодца.

Гвэт вздохнул, собираясь с мыслями, а затем уже менее уверенно продолжил:

— Расколотые острова были обнаружены мореплавателями Альянса в три тысячи двести первом году от раскола мира, однако отношения сразу начались с конфронтации. Шал`дораи отнеслись к Альянсу настороженно, почти агрессивно, и такое положение вещей сохраняется и по сей день. При этом...

— Постой, — Иллидан перебил сына, вскинув руку. — Ты слишком быстро завершил рассказ о встрече Альянса и шал`дораев, а ведь именно в ней зреет корень всех проблем.

— Но я мало знаю об этом, — начал Гвэт, однако оказался вновь перебит.

— В этом нет ничего страшного, ибо данная тема сознательно замалчивается.

— И что же там произошло? — теперь Гвэту стало действительно интересно.

— Для начала еще один вопрос — не припомнишь ли ты еще важных событий в истории Альянса, случившихся в то время?

— Заговор Дат`Рила? — после некоторых раздумий предположил Гвэт.

— Да, именно он, — подтвердил Иллидан. — Заговор высокорожденных против Альянса, против иных рас и в первую очередь дворфов. Событие, которое едва не раскололо наш союз, и лишь жесткие меры Ремара позволили этого избежать. Каковы были его итоги?

— Заговорщики оказались посажены в тюрьму, — припомнил Гвэт.

— Верно. Хотя большинство из них оказались убиты без всякого суда и широкой огласки. Иллидари этим не занимались, у меня и моего отряда иная сфера применения, но вот Серым, выискивающему измену, в тот год пришлось много работать.

— И как же этот заговор и Расколотые острова связаны?

— Все просто. Пусть заговорщиков беспощадно уничтожали, но многие из них смогли уцелеть в первые ночи чистки. Очень скоро эти эльфы осознали, что рано или поздно очередь дойдет и до них. И тогда они ворвались в тюрьму Нередин, перебили охрану и освободили своих предводителей, а затем, похитив корабли, уплыли из Калимдора.

— Постой, — на этот раз пришла очередь Гвэта перебить отца. — Они что, смогли организовать побег из Нередина? Тюрьмы, из которой за всю ее историю не сбегал ни один заключенный?

— Это был единственный побег за всю историю, и Серые предпочитают о нем не вспоминать. Впрочем, это не главное в нашей истории. А важно то, что вслед за беглецами был направлен флот син`дораев под командованием Серых, и сам их Глава возглавил эту экспедицию. И стоит сказать, что как моряки, так и цепные псы Ремара были злы, очень злы из-за смерти своих товарищей. А потому атаковали сторонников Рила в тот самый момент, когда их обнаружили, даже не попытавшись оценить обстановку.

Лицо Иллидана исказила гримаса едва сдерживаемого гнева.

— И в чем же они ошиблись? — спросил Гвэт.

— В том, что беглецы бросили якорь у самого Сурамара и в тот самый момент вели переговоры с одним из высокопоставленных шал`дораев. Его убили в той бойне, что была устроена у Расколотых островов.

— И именно поэтому ночнорожденные нас не любят, а вовсе не из-за каких-либо предрассудков?

— Верно, конечно, нам удалось сгладить первое впечатление за следующие несколько тысяч лет, но, увы, не до конца. К тому же, мы самовольно организовали поселение Альянса в восточной части острова и это не прибавило любви между нами.

Немного помолчав, Иллидан продолжил:

— Тебе необходимо знать следующее. Неприязнь к Альянсу вынудила шал`дораев лучше относиться к другим расам. Они дали свое согласие на поселение калдораям, обнаружившим на Расколотых островах часть заповедной рощи, в которой обитал Кенариус, они также позволили магам Даларана и людям Восточных королевств поселиться на восточной части острова и даже более того — разрешили им вести раскопки. Впрочем, до недавнего времени положение на Расколотых островах было спокойным. Пусть мы и не получили согласия шал`дораев на использование их острова как плацдарма для наступления на троллей, но смогли справиться и так. Сама эта земля нас также мало волновала и была всего лишь одним из мест, где мы могли продавать свои товары. Но все изменилось три месяца назад.

— Что произошло?

— Шал`дораи и маги Даларана восприняли высадку Альянса на севере Восточных королевств гораздо хуже, чем мы ожидали. Они восприняли это как угрозу, угрозу их существованию. Их мнение поддержали королевства людей, обретшие силу после ослабления Амани, королевство Арати, Штормград, Кул Тирас, да и сам Даларан, все они посчитали необходимым воспользоваться плодами нашей победы, захватив даже те земли, которые им никогда не принадлежали. И, получив силу и уверенность, страны Восточных королевств решили предпринять дальнейшие шаги. В то самое время, как у нас разразился политический кризис, между Сурамаром с одной стороны и Восточными королевствами с другой было заключено соглашение, оборонительный союз, ключевым моментом в котором стало создание форта в заливе Рейнара. Форта, в котором будут расположены маги Даларана и отряды от королевств людей и дворфов. Надо признать, что люди очень грамотно распорядились тем шансом, что подарил им Килат. И ты ведь понимаешь, что это значит?

— Теперь, когда на Расколотых островах будет находиться форт людей и дворфов, а шал`дораи станут их надежными союзниками, Альянс окажется под угрозой. В случае возникновения такого желания, люди смогут атаковать Анду и запереть Ревущий Фьорд, наши ворота в Нордскол, — ответил Гвэт, воскрешая в памяти карту. — А следом атаковать недавно приобретенные нами территории в Восточных королевствах.

— Именно так. Ситуация настолько очевидно плохая, что даже правительственные газеты обратили на нее внимание. Правда, в них вновь попытались обвинить во всем меня и Майев, но те статьи были малоубедительными даже для очень непривередливого читателя, — мрачно усмехнулся Иллидан. — Если же отстраниться от нашего противостояния с Килатом, то положение в настоящий момент складывается действительно плохим. Договор людей с шал`дораями — это угроза Альянсу и в первую очередь син`дораям.

Иллидан замолчал, давая возможность Гвэту оценить услышанное. Для того сказанное было крайне неприятным, все же молодой син`дорай искренне переживал за свою родину и стремился всеми силами к ее процветанию. А то, что он видел сейчас, было одним из сильнейших ее кризисов со времен того самого заговора Дат`Рила. Однако было и еще кое-что, мучавшее Гвэта, и спустя несколько секунд размышлений он озвучил свои сомнения:

— Отец, я понял, в чем заключается угроза, однако хочу спросить. Почему ты обратился ко мне? Это ведь внешняя политика Альянса, а значит проблему должен устранять Совет. Так почему в нее оказался посвящен именно я?

— Потому, что именно ты возглавишь миссию, целью которой будет устранение возникшей угрозы. Потому, что ты — мой сын и сын Майев. А еще эльф, отстоявший врата Силитуса во время атаки силитидов. Возможно я бы проделал все лично, но увы, в настоящий момент не могу встать с постели, сказалось пренебрежение лечением, — тут Иллидан усмехнулся. — А твоя мать слишком яркая фигура для тайных операций. Между тем то, что мы затеем, будет именно тайным и не только для наших внешних врагов, но и для внутренних. В план посвящены многие, более тысячи разумных, и риск раскрытия велик, но, судя по всему, я не ошибся в выборе, никто нас не предал, не раскрыл содержание операции.

— Ты решил провести военную операцию против внешнего врага, не испросив разрешения Ремара? Это довольно большой риск. Неужели все настолько плохо? — удивился Гвэт.

— Мы не справляемся, сын. Не справляемся со сражением на поле газет и телепередач. Я никогда не составлял ни на кого компромата, а твоя мама не пыталась искать что-то на наследника престола. Мы были не готовы к этому противостоянию и теперь пожинаем плоды. Нам уже нечего предъявить Килату, в то время как он все время находит новые темы для разрушения моей и Майев репутации. И помешать этому мы не в силах. Это просто не наше поле боя, мы не можем на нем победить, а потому должны изменить правила игры. Изменить, пока волнения среди син`дораев не достигли пика. Сейчас твоя мама прикладывает все силы для того, чтобы успокоить прихожан, негодующих против того, что печатается в газетах, но она уже не справляется с этим пламенем. И потому нам необходимо завершить противостояние с Килатом как можно быстрее. Нам необходима победа, победа там, где потерпели поражение наши политические противники. Килат и Ремар ошиблись, составляя план захвата земель троллей. Они не учли действия людей, а из-за разразившегося политического кризиса еще и оказались не готовы противостоять им сейчас. И в этой ситуации принц обвинил меня и Майев. А потому ты, я и твоя мама должны решить эту проблему, должны показать, что в то время, как Килат рвется к власти, мы заботимся о благополучии Королевства и Альянса. А еще намекнуть Ремару, что его политической игре следует положить конец. И если он не поймет намека, нам придется ограничить его власть.

Слова упали жестко и без тени сомнений. За прошедший месяц Иллидан перестал сомневаться в этом вопросе. А Гвэт и не думал его переубеждать. И волновало молодого эльфа только одно:

— Так что мы будем делать на Расколотых островах? Надеюсь, речь идет не о войне? — спросил Гвэт и замер в тревожном ожидании.

* * *

Стоя на палубе корабля, Гвэт счастливо улыбался, подставляя лицо соленым брызгам. Море он любил и всегда был рад воспользоваться кораблем вместо того, чтобы перемещаться порталом, к сожалению, такие возможности представлялись не часто. Слишком долгим был морской путь в сравнении с телепортом. Жаль путешествие вскоре подойдет к концу, ведь его началом был город Андо в заливе Кинжалов, откуда до Расколотых островов при попутном ветре было менее семи ночей пути.

— Прекрасный вид, — проговорила девушка сбоку от него. Она лишь немногим уступала Гвэту в росте, и казалась очень хрупкой, особенно в лучах луны, очерчивающих стройный силуэт. Кожа девушки обладала красноватым отливом, характерным для всех, кто родился после создания Источника Ста отражений, но еще ярче были ее глаза, мечтательные, устремленные вдаль.

— Верно, вид прекрасен, — подтвердил Гвэт, смотря на девушку, — но тебе, Айлин, хотелось бы увидеть иное место? Расколотые острова?

— Не могу дождаться, когда они покажутся на горизонте! — страстно проговорила та. — Сколько тайн в них скрыто, сколько древних артефактов...

Гвэт мог бы сказать, что думает о тех безделушках, что раскапывает гильдия мен`дораев, эльфов пути, но не желал портить настроение спутнице. В конце концов, очень многие син`дораи ценили наследие древней эпохи, очень высок был спрос на такие находки, а потому профессия искателя была уважаемой и прибыльной. А попасть в ряды крупнейшей гильдии, отвечавшей за поиск древних сокровищ, было крайне непросто — мен`дораи могли позволить себе набирать лучших.

— Не забывай, наша главная цель — не поиск артефактов, — напомнил Гвэт.

— Сложно это забыть, общаясь с тобой, — девушка улыбнулась. — Гвэт, я хоть и не до конца понимаю всю ситуацию, но знаю, что в этот раз раскопки ничего не дадут. Ведь копать мы будем в месте, где никаких поселений не было. Однако меня это нисколько не смущает, так как по результатам работы мне было обещано полное содействие в новых исследованиях. Причем именно на Расколотых островах.

— Извини что напомнил, просто...

— Не знаешь о чем говорить с красивой девушкой? — с иронией спросила Айлин. И этой фразой вновь ввела его в смятение. Ведь Гвэт действительно не представлял, как ему общаться с Айлин, тем более, что она формально являлась его начальницей. Да и опыт в общении с женщинами он имел слабый.

— Просто хотел убедиться, что ты не забыла, — наконец ответил Гвэт. — А что ты хочешь там найти?

Айлин улыбнулась этой неуклюжей попытке перевести разговор, но все же милостиво подхватила тему.

— Самой ценной находкой сейчас считаются украшения, — ответила девушка. И увидев непонимающий взгляд Гвэта пояснила, — сразу после раскола мира Дат`Ремар и твой отец позаботились о том, чтобы восстановить знания эльфов о магии. И им это удалось. Так что артефакты имеют для нас мало значения, другое дело изделия из драгоценных камней, особым образом обработанного дерева, полудрагоценного камня, металла... Многие способы обработки оказались утрачены, и потому старые украшения высоко ценятся, как обычными коллекционерами, так и ювелирами, мастерами по дереву и камню.

— Но ты ведь хочешь найти не это? — уточнил Гвэт, и тем вопросом заработал пристальный, изучающий взгляд.

— Да, ты прав, — на лице Айлин вновь показалось то мечтательное выражение, каким она смотрела ранее за горизонт. — Я хотела бы найти место сражения с демонами, которое произошло где-то там, рядом с городом.

— Почему его?

— Мне нужно знать, существовало ли это сражение на самом деле. Кто сражался в нем, кто отдал свои жизни ради спасения других. Быть может, среди них был мой дедушка... Я смогла бы узнать его по броне, такой не было ни у кого другого, отец рассказывал, как она выглядела. И ее сталь не должна была пострадать от времени, она была защищена магией, являясь семейной реликвией.

Произнеся это, Айлин замолчала и вновь посмотрела за горизонт, в том направлении, где вздымались Расколотые острова.

* * *

К пункту назначения корабль прибыл на седьмую ночь. И время для этого оказалось чрезвычайно удачным, ибо на небе не было ни облачка, и остров оказался освещен лишь недавно начавшей убывать луной. Свет ее падал на мрачные серые стены порта, освещал необычные строения, почти целиком утопающие под землей, касался лиц немногих шал`дораев, показавшихся на поверхности. Делать они это не любили. Слишком были привычны к подземельям города или куполу над головой, а потому широкие пространство моря вызывали у шал`дораев подспудный страх, слабо поддающийся лечению. А потому всех видимых эльфов можно было смело относить к низшему сословию, которому оставался всего один шаг до изгнания. В прежние времена именно такая участь бы их и постигла, но с тех пор, как Сурамар стал важным портом, стоявшим на торговых линиях между Нордсколом и Восточными королевствами, этот город познал небывалое оживление. Потоки товаров пролились над ним живительным дождем, вынуждая шал`дораев развиваться, изготавливать собственные артефакты на продажу, а еще позаботиться о собственной защите, создав прочные стены, окружившие город.

Досмотра кораблей здесь не существовало, была лишь плата за стоянку и груз, но об этом следовало договариваться капитану корабля, а Гвэт предпочел сосредоточиться на выгрузке привезенных вещей, среди которых более всего проблем обещали создать строительные големы — конструкты, в десять раз превосходящие вес среднего син`дорая. Воспоминания о том, как их затаскивали на корабль, все еще были свежи в памяти, а потому Гвэт уже "предвкушал" обратный путь конструктов на берег. Однако разум боится, а руки делают, вот и работа оказалась не столь сложной, как представлялась, возможно потому, что экипажу требовалось спускать, а не поднимать груз. Вот только проблемы проявились позже.

— Что это? — спросил высокий, крепкий шал`дорай в украшенном золотом доспехе. Он отличался от тех ночнорожденных, что встречали корабли, ибо явно никогда в своей жизни не испытывал необходимости в магии. А еще за его спиной стояло три десятка воинов.

— Строительные големы, — честно ответил Гвэт.

— Все отличие этих големов от боевых в том, что их конечности снабжены ковшами, так что их можно приравнять к оружию, ввоз которого запрещен.

— Вы глубоко заблуждаетесь, офицер, — максимально дружелюбным тоном начал говорить Гвэт. — Эти големы имеют множество отличий от боевых. Управляющие структуры у них другие, материалом им послужил камень, который уже давно не используется Альянсом для военных нужд, также они крайне медлительны. По сути это очень хрупкие, медленные конструкты, не способные противостоять даже одному воину-эльфу.

Сказав это, Гвэт сделал резкое движение правой рукой, на которое отвлеклась стража, и в тот же миг командир отряда шал`дорай схватил брошенный магией невидимый предмет.

— Если так, — сказал он, совершенно не изменившись в лице после получения взятки, — вы можете продолжить. Но учтите, что в будущем провоз таких инструментов на Расколотые острова будет ограничен.

— Разумеется, — проговорил Гвэт.

На этом трудности исчерпались, и к утру весь груз был доставлен на берег. Операция должна была начаться только через неделю, с прибытием еще двух судов, а пока у Гвэта было время на то, чтобы осмотреться, навести контакты с друидами и принять под свое командование иллидари, уже находившихся на острове.

Глава 3.

Получив информацию о числе сосредоточенных войск и их готовности к будущей операции, Гвэт сразу направился на территорию Лесного союза. Ибо, пусть начало работы и было через неделю, но обговорить ее детали стоило уже сейчас.

Для того, чтобы попасть к друидам, необходимо было пересечь короткую протоку между двумя частями острова и углубиться в лес Шалазар. Место это считалось священным для друидов, причем такое мнение было распространено даже среди природных магов Альянса, а потому син`дораев сюда пускали невозбранно. Отдавая дань уважения священной роще, Гвэт выпустил часть своей магии в мир, тем самым подпитав произраставшие здесь растения. Эльфы часто посещали это место, в особенности жители Лесного союза, среди которых распространилась традиция хотя бы раз в жизни побывать в этих лесах. И так как каждый из посетителей отдавал часть своей энергии этому месту, край был населен крайне необычными существами. Едва ступив в лес, Гвэт столкнулся с громадным древнем, проводившим син`дорая равнодушным взглядом, сделав еще несколько шагов, наткнулся на странную белку, способную перелетать с одного дерева на другое, и, чем дальше, тем больше удивительных созданий ему попадалось. На краткий миг Гвэт даже всерьез задумался над тем, чтобы изучить этот лес внимательней, но все же отменять намеченный план не стал. В конце концов, у него будет на это еще семь ночей.

А потому он просто направился на север, осторожно проскальзывая между зарослей, стараясь не тревожить растения. Уже скоро Гвэту стали попадаться первые друиды. Находил он их на полянах, погруженных в созерцание мира, и старался в таких случаях двигаться предельно незаметно, не желая прерывать калдораев. Делал Гвэт это потому, что знал — обучение природных магов было совершенно иным, не похожим на тренировки арканных. Друидам требовалось прочувствовать природу вокруг себя, слиться с ней, научиться ощущать каждую травинку вокруг, каждое дуновение ветерка и движение воды. Только постигнув это, они могли приступить к новому этапу обучения — управлению теми силами, что ощущали. Как признавал отец, ему в свое время не хватило терпения даже на этот первый этап, и Гвэт его понимал — все же арканная магия была намного понятней и естественней для него. Но это и означало, что он с уважением относился к тем, кто смог пойти по иному пути.

Мысли о различиях между арканными магами и друидами занимали Гвэта все то время, что он шел по лесу, и покинули только тогда, когда на очередной поляне его взору открылось громадное Древо. Рядом с Нордрассилом оно бы смотрелось маленьким кустиком, но при этом оно все равно возвышалось над окружавшими деревьями так, будто бы они были молодой порослью у его корней. Могучий ствол не в силах были бы обхватить и десяток эльфов, а ветви далеко расходились в стороны, не пропуская сквозь себя ни одного луча луны. Мягкая, заволакивающая тишина расходилась под кроной, и, ступив в нее, Гвэт почувствовал свежий, чарующий воздух, пропитанный жизнью. Никогда прежде син`дораю не приходилось дышать подобным.

— Не правда ли это место прекрасно? — окликнул Гвэта спокойный голос, вырывая из своеобразного транса.

— Верно, я никогда не чувствовал ничего похожего, а ведь посещал Силитус, — отозвался син`дорай, обратив внимание на собеседника. Им оказался высокий, крепкий друид, с небольшими рогами на голове — символом глубокого слияния с природой и долгого пребывания в Изумрудном сне, пусть в Королевстве имелось и иное объяснение.

— Нордрассил питает весь наш мир, хотя, может быть и не весь, а только половину Калимдора, но кто будет вдаваться в такие тонкости? — проговорил друид с улыбкой. — Главное то, что он отдает свою энергию в широкое пространство, в то время как это древо питает лишь землю рядом с собой.

— Жаль, что друиды Альянса не умеют выращивать подобные растения.

— Скорее не хотят, — ответил друид. — Ведь Древа Жизни ничего не дают своим создателям, но дарят энергию миру вокруг.

— Я все же поговорю с отцом, возможно он сможет добиться появления у нас таких деревьев.

— Иллидан? Иллидан сможет, если конечно захочет, — ответил друид и пояснил, увидев вопрос на лице собеседника. — Я понял, что ты его сын по лицу и особой энергии, что хранится в тебе. В свое время мы встречались...

— С моим отцом? И при каких обстоятельствах?

— Я был одним из тех, кто гонял его по лесам, — с улыбкой ответил друид, судя по всему сейчас эти воспоминания его забавляли. — Впрочем не будем углубляться в воспоминания, ты ведь пришел не за этим?

— Я ищу друида по имени Серион Тихая поступь. Он должен был ждать меня здесь.

— И ждет уже давно, — ответил друид. — Уже тринадцать ночей. Впрочем, время здесь летит быстро, и только свет солнца извещает о прожитой ночи.

— До вас довели новость о сотрудничестве наших стран? — спросил Гвэт.

— Разумеется, иначе зачем бы мне ждать Гвэта Ярость бури? И отвечая на ваш следующий вопрос — силы Лесного союза готовы выступить в любой момент. Мы обеспечены всем необходимым и ждём лишь подтверждения с вашей стороны.

— Сколько друидов сможет участвовать в операции?

— Триста девяносто шесть, и все они опытные калдораи, видевшие еще мир до Раскола.

— Я полагаю, что этого будет достаточно, так как Альянс сможет выделить не менее четырехсот арканных магов и друидов для операции. Недостающие эльфы и снаряжение прибудут в ближайшие три ночи.

— В таком случае нам следует установить, когда командующие с наших сторон смогут собраться, дабы обсудить конкретные детали операции и функции каждой из сторон, а также время и место, в котором наши силы должны будут сосредоточиться, — указал Серион.

— Если корабли с подкреплением прибудут вовремя, я предлагаю обсудить все детали через четыре дня, здесь же, под этим Древом. Лучшего места мы все равно не сможем найти, тем более, что посещение друидами земель Альянса привлечет к нам ненужное внимание. Что касается места сосредоточения наших войск и начала операции — пусть это будет двадцать четвертое число, через семь ночей. Встреча — на берегу моря, в устье протоки. В качестве средства связи на случай возникновения непредвиденных сложностей я предлагаю использовать эти артефакты, — Гвэт протянул калдораю амулет, исполненный для ношения на руке. — Данное устройство является наиболее совершенным, из разработанных в Королевстве, и максимально защищено от прослушивания. Оно даже заглушает голос говорящего, так что звуки невозможно различить и с расстояния трех шагов. Впрочем, мы не до конца знаем возможности людей, а потому прошу не передавать с его помощью действительно важную информацию.

— Благодарю, — ответил друид и нацепил артефакт на руку, предварительно проверив его своими чарами. — Со своей стороны прошу посмотреть эти выкладки. Здесь я и наиболее опытные из моих товарищей внесли поправки в ритуал, предложенный вашим отцом. Думаю, с их учетом воздействие окажется на десять процентов более сильным.

Бегло оценив листы бумаги, протянутые Серионом, Гвэт одобрительно покачал головой. Пусть он и командовал до недавнего времени всего лишь сотней, половину из которой составляли големы, понять написанное мог без труда. И не только понять, но и оценить эффективность предложенных мер. Все благодаря отцу, лично занимавшемуся с ним. Во многом поэтому, а не только из-за протекции и политической необходимости, Гвэту и поручили командование этой операцией. И он смог несколькими уточняющими вопросами показать это своему собеседнику, завоевав еще толику уважения. Впрочем, немедленно обсуждать предложенные идеи Гвэт не стал. Они требовали кропотливого, обстоятельного изучения. А потому свернул бумагу и убрал ее сумку.

— Мастер Серион, остались ли у вас еще какие-нибудь вопросы или предложения? — уточнил Гвэт.

— Остались, хотя они и не относятся к будущей операции. Видите ли, я последние годы неотрывно провел на Расколотых островах и не смог принять участие в войне с силитидами. А вот вы, по слухам, оказались в самой гуще событий. Не могли бы вы рассказать мне о своем участии в войне? До меня доходили слухи, что вы сыграли в ней весьма значимую роль.

— Они изрядно преувеличены, — смущенно ответил Гвэт. — Мой отец сделал намного больше, как и Тиранд и многие другие эльфы.

— И все же...

Гвэт был молод, а потому упорствовать не стал. Ему было приятно найти в почтенном друиде благодарного слушателя. И уже вскоре под кроной, защищавшей от любой магии наблюдения, зазвучал неторопливый рассказ.

* * *

Просторный круглый зал оставлял ощущение открытости, незащищенности. Тому способствовали широкие окна, пропускавшие в помещение солнечный свет, тонкие стены, ажурные украшения на поверхностях. Да и само здание было лишь двухэтажным, так что наблюдателю не составило бы труда заглянуть в окна. Так казалось. В действительности помещение окутывало множество чар, не дававших посторонним что-либо услышать или увидеть, а также охранявших тех, кто в нем собрался. Хотя нельзя сказать, что они так уж нуждались в защите.

В зале собралось два десятка человек, из которых десять являлись магами, а остальные — представителями Королевств людей, направивших свои силы на Расколотые острова. Такое малое число участников от этих стран было связано с тем, что союз между ними только создавался, преодолевая препоны, однако Даларан испытывал большие надежды на то, что уже скоро противоречия между людьми удастся разрешить. Уж слишком явной была угроза Альянса, мало кто готов был продолжать внутренние склоки, когда самый мощный союз в мире приблизился к их границам.

— Неужели обстановка действительно столь опасна? — вопросил герцог Нелейн, представитель королевства Аратор. Несмотря на то, что империя уже несколько сотен лет как распалась, эта страна до сих пор оставалась одной из сильнейших в Восточных королевствах. А сейчас, после захвата бывших земель Амани, она смогла значительно укрепить свои позиции.

— Мы знали, что строительство форта на Расколотых островах вызовет у Альянса недовольство, однако их реакция превзошла наши ожидания. Несмотря на разразившийся в Королевстве политический кризис, все указывает на то, что эльфы ведут подготовку к войне, — ответил Дерикт, высокий, седой маг, с покрытым морщинами лицом.

— Но разве это возможно? Неужели они готовы начать новый конфликт в таких условиях? Вы ведь сами говорили о высоких потерях, понесенных Альянсом в войне с троллями и силитидами. Вы сами указывали, что противостояние принца и Иллидана парализовали Королевство, заставили их сосредоточить все свое внимание на внутренних склоках. Именно вы убедили нас, что Альянс будет вынужден проглотить строительство этого форта! И что мы имеем сейчас?

— Полагаю, выяснить, кто виноват в сложившейся ситуации, мы сможем позже, а сейчас нужно решить, что делать.

— А откуда такая уверенность, что Альянс намеревается нападать? — спросил Гвенир, представитель Штормграда.

— К настоящему времени на Расколотых островах находятся почти тысяча арканных магов и друидов, большинство из которых прибыли сюда в течение последних трех недель. Это в три раза больше обычного числа эльфов, пребывающих на острове. И я не нахожу иной причины для концентрации сил помимо высказанной.

— Ясно. Можете сказать, что они делают в настоящий момент?

— За последние две недели эльфы построили несколько десятков лодок, наблюдаются перемещения в рамках выделенных эльфам территорий и между ними. Также чаще прибывают корабли с грузом, но ничего запрещенного на них не выявлено. Я не могу сказать, что означают эти признаки, но они тревожны. Возможно, планируется нападение с моря? Впрочем, это только предположение, кроме строительства малых судов, не совсем понятно для чего нужных, если в распоряжении Альянса и Лесного союза есть корабли, мы признаков морской атаки не наблюдаем.

— Менее тысячи эльфов могут стать для нас угрозой? — переспросил Гвенир. — Даже с учетом поддержки шал`дораев?

— Мы не способны достоверно оценить их силы, — пояснил Дерикт. — Если это элитные войны — иллидари, тени и лучшие из друидов, то такого количества может оказаться достаточно для нашего уничтожения. По крайней мере, они могут надеяться на успех.

— И что же нам делать? — спросил Нелейн.

— Подготовиться к обороне, стянуть все силы в кулак. На время остановить строительство и конечно же предупредить шал`дорай. Будет также хорошо, если уже сейчас армии королевств будут готовы к переправке на Расколотые острова. Силы Даларана также будут мобилизованы. Если Альянс решится на войну — мы будем готовы.

Это предложение было встречено молчанием. Все понимали опасность ситуации. Никто не желал уступать Альянсу здесь, в этой ключевой точке мира, однако война? К войне, в которой был столь неясный исход, также никто не стремился. И лишь Даларан испытывал странную уверенность, не до конца понятно, чем подкрепленную. Хотя и городу магов начинать конфликт не хотелось. Но иногда события происходят без всякого желания лиц их породивших. Как камень, покатившийся с горы.

* * *

Волны мягко били о берег, одна за одной, лениво, безмятежно. Они не ведали тревог, сотрясавших остров, не питали страхов и волнений. Они просто были испокон веков, и это странным образом успокаивало сознание. Хотелось смотреть на них бесконечно. Впрочем, Гвэт позволить этого себе не мог. На нем лежала миссия, и пришел час ее исполнения.

Бросив взгляд на другую сторону протоки, он увидел сотни друидов, собравшихся на берегу моря, десятки лодок, вытащенных на сушу. Схожая картина была и с его стороны берега. Эльфы, собравшиеся на берегу, были напряжены, собраны, готовы к действиям. И не требовалось речей, не нужно было слов напутствия, ведь все и так знали, ради чего собрались. Все было обсуждено, все согласовано, каждая деталь выверена и донесена офицерами до подчиненных. А потому Гвэт просто махнул рукой в сторону моря, приводя в движение син`дораев. Калдораи немедленно последовали примеру своих собратьев.

Толпа на берегу быстро разбилась на отряды, занявшие места в шлюпках, дисциплинированно, не делая лишних движений. И уже вскоре лодки отошли от берега. А вместе с ними в водную гладь ступили големы, нагруженные материалами. Нет, они плавать не умели, но, управляемые с шлюпок, прекрасно могли идти под водой. Это было их преимуществом в предстоящей операции. Операции, которую противник уже не сможет остановить. Гвэт радостно оскалился, представив реакцию людей и шал`дораев, но тут же отбросил мысли в сторону. Никогда прежде ему не поручались такие ответственные задания, а значит, следовало сохранять сосредоточенность все время до самой победы и никак иначе.

Между тем лодки отчалили от берега и быстро направились по водной глади в открытое море. Большие, снабженные парусами, они не боялись быть опрокинутыми, имея на борту сильных магов и друидов, а потому без опаски уходили все дальше, постепенно забирая на север. И это изменение движения определенно должно было насторожить магов Даларана, сейчас наблюдавших за ними. Ведь оно соответствовало курсу на строившийся ими форт. Но что-либо предпринимать они не спешили, да и не могли, не имея на своем вооружении дальнобойных заклинаний. И потому могли только напряженно ждать, как делали это и пассажиры лодок.

Прошло четыре часа, за время которых гребцы успели смениться несколько раз, и Гвэт с удовлетворением констатировал достижение условленного места. Казалось бы, оно ничем не отличалось от любого иного — все та же вода и далекая, едва заметная кромка берега на горизонте, но то было ошибочное впечатление, ибо эта точка была выбрана среди многих иных из-за своих неповторимых качеств. К ним относились оптимальное расположение относительно Расколотых островов, Нордскола и морских течений, а еще пересечение множества лей-линий, находившееся глубоко под водой. Нужно было только добраться до них. Но для этого они и приплыли сюда.

Карта и необходимые приборы были как у син`дораев, так и у лесных, а потому друиды также прекратили движение, выстраивая лодки в полукруг. Напротив них становились лодки Альянса. Всего судов было менее сотни, однако они останавливались на значительном расстоянии друг от друга и в нужной точке стабилизировали положение шлюпок, дабы их не сносило течением. Четкость распределения обеспечивалась артефактом, прочертившем на водной глади идеальный круг, диаметром превосходящий Силитус. Когда последняя лодка заняла свое место в строю, половина магов Альянса нацепила на головы маски со специальными фильтрами. То же самое сделали друиды лесных. А затем эльфы по команде просто шагнули в открытое море.

Была еще одна причина, по которой было выбрано это место — ей являлась глубина моря в данной точке. Здесь она составляла менее ста метров, что в совокупности с маской и специальной одеждой, предохранявшей от перепадов давления, значительно облегчало работу, которая закипела, едва эльфы опустились на дно. В тот же миг они стали разбирать инструменты и материалы, перетащенные големами по дну, приспосабливать их на предназначенные схемами места, соотнося показания артефактов с тем, что передавали с поверхности. Работали главным образом арканные маги, друиды же, без разницы лесные или из Королевства, опустились прямо на илистый грунт, погружаясь в медитацию. И Гвэт даже не пытался представить, как возможно было пребывать в медитации, находясь на дне морском. Вместо этого он внимательно наблюдал за начертанием линий на влажном грунте, которые закреплялись специальным составом. Оценивал правильность пропорций и старался отогнать мысль о невозможности того, что им надлежало совершить. Удавалось это легко — забот, связанных с наблюдением и правкой ошибок, было вполне достаточно.

"Мы готовы" — подал знак Серион, не прерывая сосредоточения, и в то же мгновение завершенность приготовлений подтвердили и арканные маги. Гвэт не стал торопиться. Он еще раз внимательно осмотрел контуры исполинского рунного круга, воскрешая в памяти все, чему научил его отец. Только найдя еще несколько мелких, совершенно незначительных ошибок, Гвэт смог успокоиться и отдать приказ о начале ритуала, отбросив все тревоги в сторону. И в тот же миг сотни арканных магов и друидов направили свою энергию, а по дну прокатилась дрожь, достигшая далекого острова.

* * *

— Они проводят ритуал! — крик пронзил пространство круглого зала, люди напряженно застыли, услышав эту весть.

— Его сила невероятна, не думаю, что их маги были способны совершить такое, должно быть воспользовались накопителями, — добавил Дерикт, старому магу не требовалось наблюдать глазами птицы, чтобы почувствовать буйство энергии вдалеке.

— И что же это за ритуал? — спросил Нелейн.

— Не могу сказать, он проходит глубоко под водой, до нас доносятся только отголоски, но маги и друиды явно воздействуют на землю, — ответил наблюдавший за эльфами маг.

— Они что, собираются устроить землетрясение? — удивленно спросил Гвенир. — Но зачем тогда было выходить в море? Почему не остаться на острове?

— Это не может быть землетрясением, — отверг идею Дерикт. — Сколько бы силы они не вложили, на таком расстоянии повредить нам не получится.

— Может быть, они хотят поднять волну?

— Тогда почему не творят чары напротив нашего берега? Эта волна в случае возникновения обрушится на Шалазар, а друиды не могут подобного допустить.

— Тогда возможно...

— Постойте, — перебил спорщиков наблюдатель, — я вижу расступающиеся волны, что-то громадное поднимается сквозь них, это... это...

Неожиданно маг замолк, на его лице, обращенном в сторону запада, отразилось глубокое потрясение, а губы едва слышно прошептали:

— Это земля.

— Что? Что ты хочешь этим сказать? Ты имеешь в виду земляного элементаля? — переспросил представитель Штормграда.

— Это просто земля, покрытая илом. Они создали остров, — растерянно ответил маг.

И этот ответ, произнесенный хриплым, громким голосом, поверг в смятение всех присутствующих. Растерянно переглядываясь друг с другом, они никак не могли поверить в услышанное, были и те, кто спешно направил новых птиц к месту ритуала, а также те, кто со злостью буравил глазами фигуру наблюдателя. Они все просто не могли так сразу принять, что тень войны, нависшая над ними, только что разорвалась, истаяла, а все их усилия за последний месяц были напрасны. Растерянность, злоба, облегчение, разные эмоции витали в зале, но все в один момент испарились, когда потрясенную тишину прорезал веселый, звонкий смех. Смеялся Дерикт, старый маг, переживший многое в своей жизни, но еще никогда прежде не видевший, как ожидание кровавой битвы превращается в фарс. Дерикт имел чувство юмора и опыт достаточный, чтобы с легкостью переживать неудачи, а потому на проделку эльфов смотрел даже с оттенком одобрения, надеясь в будущем удивить их не менее оригинальной шуткой.

* * *

Висевший в воздухе Гвэт внимательно оглядывал результат нелегкого труда восьми сотен магов и друидов. Душу его переполнял восторг, ведь земля, образовавшаяся посреди моря, была кусочком некогда потерянных территорий, возвращенным во владение эльфов, была величайшим творением в его жизни. Остров, созданный несколько минут назад, напоминал полумесяц, что было весьма символично, ведь вера в Элуну была тем, что объединяло два союза, которые станут владеть этой землей. Такое решение стало возможным по результатам войны с силитидам, но стоит сказать, что люди и шал`дораи сами толкнули Альянс и Лесной союз на этот путь, нарушив статус-кво на Расколотых островах. Лесной союз и Альянс попросту восстановили положение, не нарушив при этом прав шал`дораев, ведь поднятая земля не принадлежала ночнорожденным, а потому они не могли возражать против строительства здесь крепости. Альянс победил, а вместе с ним одержали победу Майев и Иллидан. Особенно его отец, что разработал этот план и с помощью артефактов, связей с Тиранд и верных ему иллидари воплотил его в жизнь. Он достиг успеха, устранив ту угрозу, что допустили Ремар и Килат. Ведь теперь достаточно будет построить стены, привезти сюда несколько дирижаблей, да поставить совместный гарнизон, после чего дети звезд и крови окажутся под надежной защитой. Ведь на любые действия со стороны людей возможно будет ответить стоявшим здесь гарнизоном. А любое шевеление на острове будет мгновенно замечено лучшими из следящих артефактов, бывших в распоряжении син`дораев. Работа предстояла большая, но Гвэт не сомневался в том, что они справятся.

Уже сейчас эльфы и в первую очередь мен`дораи начали раскопки, очищая землю от ила, и работали слаженно, быстро, показывая большой опыт в этом деле. А скоро, после восстановления сил, участники ритуала также смогут присоединиться к ним. У самого Гвэта силы еще оставались, а осмотр не выявил никаких проблем, и потому он поспешил спуститься вниз, дабы внести посильную помощь в работу. Им предстоит славно потрудиться в этом месте, особенно когда из Нордскола прибудут дворфы, лидер которых также намеревался участвовать в создании цитадели. Хотя трудностей Гвэт не боялся. Ибо безопасность родной земли и семейная репутация того стоили.

* * *

В этот час в просторной гостиной целительских покоев собралась очень необычная и представительная компания. Здесь был я сам, на правах больного удобно расположившись в кровати, а также моя супруга, оглядывавшая собеседников взглядом профессионального убийцы. Напротив нас расположились двое членов королевского семейства — сам Ремар и его сын, печально нам известный Дат`Килат. Своеобразной третьей и примиряющей стороной в конфликте была Антария, сидевшая посередине между нашими группами. Впрочем она вмешиваться в беседу, кажется, не собиралась и лишь переводила раздраженный взгляд с сына на мужа. Обстановка в помещении была по-настоящему семейной. Той, когда члены семьи грызутся за наследство. Все присутствующие, за исключением, пожалуй, меня, кипели эмоциями, и едва сдерживались от высказывания претензий. Между нами стояло молчание. Кто-то мог бы назвать его тягостным, но только не я. Ведь я впервые за долгое время был спокоен, да и начинать разговор не торопился, предпочтя передать инициативу кому-нибудь другому, лучше всего Ремару. И старый друг не подвел.

— Что это значит, Иллидан? Как понимать твою последнюю выходку?

Зацепило его. Мой скользкий друг на протяжении месяца держал свой замечательный нейтралитет, спокойно наблюдая как я и Майев постепенно терпим поражение, а обстановка в Королевстве накаляется. Он явно предпринял некие шаги, для пресечения волнений, а также выступил с заявлениями, в которых отрекся от причастности к выходившим в газетах статьям, объявив, что крайне огорчен возникшими между его сыном и мной разногласиями. И благодаря этому сумел оказаться в стороне от разыгравшейся бури. Однако недавние события разрушили нейтралитет Ремара. Не ожидал наш политик, что противостояние может вылиться во внешнюю политику, не ожидал, а должен был, иначе что он за король?

— Ремар, ты не мог бы пояснить? В чем твои претензии?

— Я говорю об этом! — на стол между нами упала очередная газета. В ней абсолютно честно, пусть и с несколько смещенными акцентами, была рассказана история разрешения "Кризиса Расколотых островов". Там среди прочего рассказывалось о вкладе Гвэта, а также моем и Майев, в устранение опасности Нордсколу и поселениям эльфов крови и звезд, стоявших в Расколотых островах. А еще были сетования на то, что правительство и в частности Килат и Ремар, так ничего и не смогли сделать с наглостью людей. Притом, что именно Килат данную ситуацию и допустил! Хорошо, что союз братских народов, старые и новые герои прошедшей войны смогли исправить их ошибки! Как по мне — замечательная статья. И что им только не понравилось? Именно об этом я и спросил.

— Иллидан, Майев! Вы обрушили критику не только на моего сына, но и на меня! Впрочем, это мы можем оставить в стороне. Главное — сама ваша выходка! Вы хоть понимаете, что поставили нас на грань войны с людьми? Что действовали самовольно, скрывая свои шаги от меня! Вы понимаете, что любого иного уже ждал бы Нередин?!

— Что? Вы угрожаете моему мужу тюрьмой, Ремар? — медленно, почти ласково произнесла Майев. Однако неуютно стало даже мне.

— Я всего лишь...

— Вы всего лишь угрожали. Не спорьте со мной! И запомните, что любой, любой, я повторяю, кто попытается причинить вред Иллидану, познает мой гнев. Я долго терпела ту грязь, что лилась по вашей милости, но более этого делать не намерена.

— Ты слышал, Ремар. Я добавлю пару слов от себя. Видишь ли, мне ценна наша дружба, но она не станет препятствием, если ты тронешь Майев. А на моей стороне достаточно эльфов, чтобы вызволить Майев хоть из Нередина, хоть из Бездны. Думаю, ты это уже понял, благодаря данной операции? А потому не стоит нам ссориться, наш союз — основа спокойствия страны. Ведь так?

— Так, Иллидан, так. Однако именно ты это спокойствие и нарушаешь, — Ремар ничем не показал, что оказался обеспокоен угрозой. — Ваша с Майев импровизация на Расколотых островах почти привела к началу войны. Как я должен был бы поступить с эльфами, что ее спровоцировали?

— Наша импровизация, и в этом ее прелесть, не могла привести к войне.

— Вот как? А у магов Даларана другое мнение на этот счет.

— У Даларана и иных людских и дворфских королевств попросту нет оружия, способного бить на расстоянии десяти километров. А ближе к границам территории людей маги и друиды попросту не приближались. Да, мы напугали оппонентов своими маневрами. Однако не допустили и в малой степени опасности атаки со стороны их сил. А сами атаковать были не намерены.

— Пусть даже и так. Но зачем вообще была эта провокация? Наши отношения с людьми и без того напряженные, чтобы раскалять их еще больше.

— Мы должны были ответить на их расширение зоны влияния. Расколотые острова были нейтральной территорией, а стали зоной, союзной людям и враждебной нам. Мы не могли просто проглотить это. Хотя ты, Ремар, считал иначе, увлекшись внутренней политикой.

— Что бы ты не говорил, Иллидан, но эти действия были необходимы исключительно для того, чтобы красивей выглядеть в газете, — наконец подал голос принц.

Смотрел он на нас с откровенной злостью. И я его понимал. Ведь, наверное, неприятно упустить победу в момент, когда считаешь, что почти ее достиг? И даже не столь важно, что это была всего лишь иллюзия. Ведь уже сейчас авторитет принца быстро и неумолимо обращался в пыль как на страницах газет, так и с помощью уст жриц, которые наконец выступили в этом конфликте. Служительницы Элуны уже давно могли нести обличительные проповеди, однако сдерживались Майев из опасения расколоть страну. Однако сейчас, когда население Нордскола, да и всего Королевства радовалось вновь обретенной безопасности, а также восхищалось самим фактом возведения Крепости посреди моря, уже никто не мог возразить словам жриц. Уж точно это был не в силах сделать Килат. Что же касается Ремара... Кто знает, какие мысли бродили в голове короля, когда ему доносили про обвинения, в которых говорилось о влиянии демонов и Древних богов на наследника. Однако предъявить мне или Майев претензии он не мог. Жрицы ни в чем не обвиняли Ремара, даже более того, оправдывали его, называя жертвой собственного сына. А ведь авторитет короля и в самом деле пострадал из-за прошедших событий, так что служительницы Элуны нисколько не врали. Впрочем, все эти рассуждения стоило отставить в сторону и ответить на выпад Килата.

— Вовсе нет, ваше высочество. Не только с этим. Помимо необходимости адекватного ответа мы хотели увидеть и еще кое-что, — я посмотрел на Ремара уже без тени веселья.

— И что же? — также подобрался король.

— На что готовы пойти люди при угрозе войны.

— Так вы смогли внедрить своего агента в круг лиц, бывших на совещании? — спросил Ремар.

— Было не просто, однако мне это удалось, — с достоинством ответила Майев.

— И каков итог?

— Даларан был готов к войне. И это при том, что уж маги парящего города хорошо осведомлены о наших силах.

— А значит, они либо имеют некие возможности, нам неизвестные, либо обладают мощными союзниками, — задумчиво проговорил Ремар. — Да, вы правы, это действительно важные данные. Полагаю, спрашивать о том, почему вы не известили меня, бессмысленно?

— Верно, бессмысленно. Это уже связано с нашим небольшим противостоянием.

— Полагаю, ему стоит положить конец, — отчеканил Ремар.

Разумеется, он должен был это сказать. Иначе и быть не могло. Ведь проведенная мной и Майев операция показала, что Лесной союз и дворфы более доверяют нам, нежели Ремару. И способны встать на мою сторону в конфликте и даже борьбе за власть в Королевстве. Учитывая же поддержку населения, как никогда высокую после операции на Расколотых островах, и настроения среди военных, власть короля оказалась как никогда шаткой. И он крайне нуждался в заключении нового соглашения и прекращении попыток подорвать мой авторитет, теперь абсолютно бесполезных. К слову, мне было интересно, рассчитывал ли Ремар на то, что его сын все же сможет испортить мою репутацию? Было ли это одной из причин его нейтралитета? Тем не менее, спрашивать у самого Ремара было бессмысленно, а потому я оставил эти мысли при себе. И вместо этого проговорил вовсе не то, что друг ожидал от меня услышать:

— Ремар, ты не против обсудить эту ситуацию наедине?

Мой вопрос вызвал неожиданную реакцию. Антария, до этого сидевшая удивительно спокойно, бросила на своего супруга злорадный взгляд, который Ремар встретил с мрачным сосредоточением. Был в нем какой-то намек, как и в той стремительности, с которой она покинула комнату. Следом вышел Килат, мрачный, злой, кипящий от гнева, а за ним и Майев. Мы с Ремаром остались наедине, впервые со времени разговора во дворце.

— Итак, ты хочешь обсудить условия капитуляции? — грустно усмехнувшись, спросил Ремар.

— Не стоит так драматизировать. Мне не нужна абсолютная власть. И твое положение на троне меня вполне устраивает, по крайней мере до тех пор, пока ты не проводишь столь странные интриги.

— Я думал, что это противостояние образумит сына.

— А теперь ты понимаешь, что ошибался? — решил уточнить я, и в качестве ответа получил горький вздох.

— Это было наивно с моей стороны, знаю, — проговорил Ремар. — Однако я отдал столько сил на обучение Килата! Передал ему знания, кропотливо проводил по всем ступеням власти, дабы он смог изучить королевство изнутри. Мне было сложно поверить, что все труды были в пустую. Однако сегодня я переговорил с Килатом, и, пусть он пытался скрыть свои чувства, но злость в нем сильна. Он затаил обиду и ничего не понял. К тому же те, кто за ним стоит, не желают примирения принца с тобой, Иллидан.

— Те, кто за ним стоит? Так ты все же сделал что-то полезное во время этого конфликта? — с притворным изумлением спросил я.

— Прекрати, Иллидан, я уже и без того признал, что допустил ошибку, прошу, не нужно напоминать об этом в каждой фразе, — раздраженно ответил Ремар. — Я направил Серых присмотреться к окружению сына сразу, как только начался этот кризис.

— И каков итог?

— К сожалению, окружение Килата довольно пестрое и многочисленное. Серые так и не смогли выявить, кто натолкнул моего сына на идею противостояния. И существовал ли вообще такой эльф. Однако им удалось докопаться до более важных деталей. До связей Килата с высокорожденными. Дереном, Крестом и Мелиром.

— То есть теми, кто хоть и не участвовал в заговоре Дат"Рила, но при этом сочувствовал ему или даже был готов поддержать?

— Верно, спустя шесть тысяч лет высокорожденные решили взяться за старое. Им не хватает власти, они недовольны союзом с дворфами, что давят их своими товарами, а потому желают изменить расстановку политических сил. И ставку на сей раз высокорожденные сделали на Килата.

— И что тогда ты намерен делать с ними и своим сыном?

— Вычисленные главы заговора будут уничтожены Серыми, за остальными, в том числе моим сыном, будет установлен присмотр. Если на него вновь попытаются выйти — мы об этом узнаем. И уничтожим бунт в зародыше.

— Только главы? Не лучше ли произвести чистку, как это было шесть тысяч лет назад? — спросил я.

— Тогда был мятеж, Иллидан, — недовольно возразил Ремар. — Сейчас же знать всего лишь ведет политические интриги. Я не могу уничтожать каждого, кто ведет свою политику, по крайней мере в открытую. В этом случае наши враги станут расти быстрее, чем мы будем их истреблять.

— Что ж, ты отвечаешь за внешнюю политику, тебе и решать.

— Не уверен в этом. Ты ведь желаешь обсудить условия нашего соглашения, не так ли Иллидан? — с усмешкой спросил Ремар, однако глаза его оставались сосредоточенными. Он явно был готов к тяжелым переговорам.

— Не беспокойся, многого я не попрошу. Помимо прошлых договоренностей, мне нужно, чтобы ты официально утвердил мое звание генерала, а то, пока я лежал в целительских покоях, оно волшебным образом преобразовалось в ничего не значащий титул. Единственный таковой в стране.

— Я просто следовал нашим договоренностям.

— Но теперь они немного изменятся. Я хочу стать генералом, Ремар, впрочем, не прошу выделить мне дополнительные войска, с меня достаточно будет и иллидари. Тем более потребуется восстановить их численность, что повлечет расходы большие, нежели были раньше.

— Хорошо, на это я согласен, — ответил Ремар.

— Второе. Ни ты, ни твой сын не должны вмешиваться в мою вотчину. Ранее мне казалось, что это требование очевидно, но теперь я вижу, что это следует обговорить.

— Что-то еще?

— Твой наследник, Ремар, — проговорил я, внимательно вглядываясь в глаза друга. — Кандидатура Килата мне не устраивает. Мы просто не сможем сотрудничать с ним, и последствия этого будут печальны.

— Я уже думал над этим. Однако не могу найти никого иного на роль преемника. Реймир, мой младший сын, плохо подходит на роль правителя. Его никто не готовил как политика, и он сам не испытывал стремления занять трон.

— Это означает, что у него как минимум два положительных качества. А еще у него имеется любимая бабушка, души не чающая во внуке.

Ремар долгое время молчал, обдумывая сказанные слова, а затем тяжело ответил:

— Насчет первых двух пунктов я согласен, Иллидан, но мне не нравится то, что ты лезешь в сферу, которая тебя никоим образом не касается. Выбор наследника должен быть моим решением и только моим.

— Вот и выбирай, но из любого другого, кроме Килата. Или ты желаешь оставить наследником его?

Ремар на миг замер, то ли пытаясь справиться с эмоциями, то ли просто размышляя, а затем заговорил:

— Килат нужен в качестве приманки. Он будет магнитом для желающих расшатать престол. Однако также я начну искать приемника и даже дам шанс Реймиру себя проявить. Такие условия тебя устраивают, Иллидан?

Это было не совсем то, что я ожидал услышать, однако использовать Килата в качестве наживки было интересной идеей, в чем-то даже привлекательной, и отказаться от нее я не смог. А потому договор был заключен.

* * *

За несколько дней до переговоров.

В полутемной, тесной комнате, в напряженной позе застыли двое эльфов. Первый находился в кресле, примотанный к предмету мебели источающими магию цепями, второй стоял напротив него, положив руки на голову своей жертвы. И первого, и второго можно было отнести к син`дораям, однако у узника кожа намного сильнее отливала красным цветом, выдавая его молодость, в то время как второй, судя по всему, родился еще до Раскола мира. И именно благодаря своему возрасту, совмещенному с напряженным изучением магии, старший эльф в настоящий момент творил магию, которая была немыслима для остальных его сородичей. Он вторгался в разум своей жертвы, правил ее воспоминания, формировал новые, немыслимые ранее убеждения, оставлял точки влияния, через которые в будущем будет легче управлять этой живой марионеткой. Работа была ювелирной, требовала немыслимого контроля и сосредоточения, но мастер не жаловался, так как помнил, что на кон была поставлена его жизнь.

Причина событий, происходивших в этой комнате, заключалась в том, что некоторые планы оказались нарушены, а Серые, эти шавки Ремара, смогли слишком близко приблизиться к разгадке личности некоего Аксвия. Вернее, это удалось одному из них, приставленному проверять часть эльфов из круга общения Килата, и именно он обратил внимание на одного скромного мага. Всего лишь обратил, но даже такой малый интерес был опасен, а потому Аксвий предпочел рискнуть и действовать. И, как оказалось, не прогадал. Серый был пойман в ловушку удивительно легко, даже не сумев заметить дротик с парализующим ядом. А затем ищейка был доставлен в эту комнату и подвергнут коррекции разума. Попутно стала понятна причина той легкости, с которой удалось вначале поймать эльфа, состоявшего в, казалось бы, элитном подразделении, а затем и вторгнуться в его разум. Как оказалось, Серые слишком давно не представали пред серьезными вызовами. Шесть тысяч лет, если быть точным. И за эти годы изрядно расслабились. Отчего стали набирать в свои ряды неопытных, но родовитых юнцов, не удосуживавшихся освоить даже самый минимум того, что надлежало знать стражам Королевства.

Тот, кого называли Аксвий, был искренне изумлен и в немалой степени раздосадован таким положением вещей. Ведь сам он это открытие сделал почти случайно и даже не думал воспользоваться подобной слабостью, однако данную ошибку стоило оставить в прошлом. Ведь уже спустя несколько секунд у него будет скромный, тихий и послушный слуга, слишком незначительный, чтобы привлечь внимание, но при этом способный поведать очень многое об организации, что должна была стоять на страже безопасности Королевства. И пусть это не будет ключ от нее, но у скромного высокорожденного было много времени, чтобы воспользоваться этой лазейкой. В конце концов нынешние события показали, что дестабилизировать ситуацию в Альянсе на данный момент невозможно. А значит нужно продолжить приготовления и поиск способа дабы связаться с повелителем.

Эльф, считавшийся мертвым, и имевший наглость переставить в своем имени всего одну букву отстранился от жертвы и довольно кивнул. Он ждал девять тысяч лет, он сможет подождать и еще немного, ради возвращения власти.

Глава 4.

Спустя две недели после событий на Расколотых островах. Джеденар.

Элурия сидела на скамейке в одном из многочисленных парков громадного города и невидяще смотрела вдаль. Она не знала что делать, ни сейчас, ни в будущем. Ради чего жить, находясь в изгнании? Причем изгнании не за какой-то серьезный проступок, не за преступление, а всего лишь за ошибку, сделанную не нарочно. Да и кто мог знать, что ее действия обернутся такими последствиями? Что в дело вмешается политика, от которой прежде Элурия, пусть и являясь дочерью верховной жрицы, была очень далека. Она не могла подобного предположить и не способна была ничего исправить, оказавшись в родной земле чужой, почти ненавидимой. И ее мама, та, кого Элурия всегда почитала, к чьему мнению прислушивалась, пусть порой и поступала по-своему, ничего не смогла сделать, кроме как отправить дочь из страны.

Нет, девушка понимала причины этого поступка, понимала и то, что своим внезапным отъездом невольно дала заговорщикам козырь. И все же разве ее участие в войне с троллями стоило такого наказания? Разве достойна она была порицания множества калдораев и укоризненного взгляда собственной матери? Перед глазами Элурии пронеслись недавние события. Трупы преграждавшие путь на берег, цепляющиеся за нее ледяными пальцами, крики раненых и умирающих, взрывы, волны магии и смерть, смерть совсем рядом... Элурия мечтала забыть, надеялась на это, и в какой-то момент казалось, что под грузом забот ей это удалось. Однако пришел мир, спокойная жизнь, и воспоминания вернулись. И не отпускали по сей день.

Девушка обхватила себя руками и вспомнила разговор со своей матерью, который она ожидала со страхом и надеждой. Страхом потому, что знала — у мамы был повод злиться на нее. Ведь она должна была очень переживать за дочь, оказавшуюся в столь опасном месте по собственной глупости. Элурия понимала это и готовилась выслушать заслуженные упреки, чтобы затем честно рассказать обо всем, облегчить душу. Она надеялась на прощение и понимание своих поступков. Но ее ожидания не оправдались. Тиранд, именно Тиранд Шепот Ветра, а никак не ее мать, была невероятно зла. Она кричала на дочь как никогда прежде, перемежая восклицания о безрассудстве и возможности погибнуть доводами о том, как враги воспользовались отъездом Элурии, как смогли использовать этот повод для того, чтобы посеять раскол. Как в горниле этого раскола погиб Малфурион. Тиранд много о чем говорила, много обвиняла, выплескивая собственные эмоции на дочь. И та не выдержала, сорвалась сама, добившись тем самым отправки в качестве посла в Альянс на неопределенный срок. Почетной ссылки, как она есть. И что теперь было делать Элурии, как жить в незнакомой стране, без друзей, без знакомых, без знания о том, что требуется делать сотруднику посольства, которым она являлась? Можно было найти дядю, но она не представляла, в какой именно больнице он лежит, а кто еще во всем огромном Альянсе будет ей другом?

Одинокая слезинка скатилась по щеке, но девушка этого не заметила, постепенно утопая в своем горе. И кто знает, к каким бы еще печальным мыслям пришла Элурия, если бы ее не отвлек знакомый насмешливый голос:

— И это та храбрая девушка, что излечила десятки раненых в битве при Красном заливе, ни на миг не дрогнув под вражескими заклинаниями? Элурия, я тебя не узнаю!

Растерянно обернувшись, девушка посмотрела на говорившую и мгновенно вскочила, едва ли не вытянувшись в струнку, только увидев Майев Песнь Теней. Элурия была знакома с женой Иллидана очень недолго, всего несколько недель, но за это время Верховная жрица Королевства оставила у нее неизгладимое впечатление. Пожалуй, именно Майев стала тем образцом командира, что навек запечатался в памяти Элурии. Жесткая, волевая, решительная, внимательная к подчиненным и упорная в достижении цели. Такой хотелось повиноваться, и это желание не испарилось даже сейчас, когда они находились в стенах древнего мирного города, далеко от всех войн и конфликтов. Чему способствовало и то, что на Майев по-прежнему был доспех, легкий, но доспех, заменявший жреческие одеяния.

— Не стоит столь напрягаться. Война закончилась, ты более не состоишь в моем отряде. Так что мы можем общаться на равных, как добрые знакомые. Тем более, что мы почти родственники, — произнесла Майев и улыбнулась. Улыбка у жрицы оказалась неожиданно теплой, располагающей. Она совсем не походила на ту маску ледяного спокойствия, что была у нее во время войны. И благодаря этому Элурия действительно смогла немного расслабиться.

— Простите, — дочь Тиранд на миг задумалась, не зная, что сказать еще, но затем спохватилась. — Прошу вас, присаживайтесь.

— Благодарю, — Майев опустилась рядом и с интересом посмотрела на свою юную собеседницу, предлагая ей продолжить беседу.

— А как вы здесь оказались? — спросила Элурия первое, что пришло в голову. — То есть я знаю, что это ваш родной город, просто...

— Этот город очень большой? — помогла ей Майев. — Верно. Большой. Миллион жителей, если считать вместе с портом. Колоссальное число эльфов и дворфов, затмевающее сам Зин Азшари. Сложно в этом месте пересечься случайно. Но некоторые случайности таковыми не являются. Я искала тебя, вот и нашла.

— Искали, меня? — Элурия искренне удивилась. Что могло от нее потребоваться одной из самых влиятельных женщин Альянса? Быть может Майев хотела что-то передать ее матери? Если так, то придется писать той письмо, а делать это так не хотелось...

— Я узнала по своим каналам о твоем приезде. Посоветовалась с Иллиданом и решила встретить. Все же ты не чужая для нас.

— Правда? — спросила Элурия и сама смутилась от своего вопроса, слишком уж много он о ней говорил.

— Конечно правда. Иллидан тебя любит, а я сама обещала дать тебе пару уроков, дабы такой талант не пропал впустую. Да и город тебе нужно показать. Джеденар — прекрасное место. Его сложно хорошо узнать даже за несколько десятков лет, но я живу здесь уже давно, с момента его превращения в столицу, и могу многое рассказать.

— Это было бы замечательно. Но вы не слишком много потратите на меня времени? Вы ведь Верховная жрица. Наверное, у вас очень много дел?

— Сравниваешь со своей матерью? Если так, то Тиранд совершенно не умеет распределять свое время. Она заставляет себя работать на износ, стремится все держать под контролем, вместо того, чтобы поручить основные направления своим заместителям, как делаю это я. В результате у меня всегда остается время на собственные нужды, на тренировки, семью, а сейчас, после сумятицы последних ночей, я и вовсе заслужила небольшой отдых.

— А недавно случилось что-то серьезное?

Майев посмотрела на собеседницу очень странным взглядом, и Элурия поспешила оправдаться.

— Извините, что спрашиваю, просто, если это секрет...

На этих словах Майев не выдержала и рассмеялась. Тихо и немного грустно. Но, увидев насколько растерянной выглядит Элурия, поспешила объясниться:

— Прости. Просто события последних полутора месяцев в Альянсе были настолько на слуху, их столь громко обсуждали, что я и представить не могла, что кто-то о них не слышал. Не расстраивайся, возможно и хорошо, что тебя они обошли стороной. Слишком многое там было сказано такого, чему не полагалось появиться даже в самых бессовестных сплетнях, слишком много грязи вылилось тогда. Слишком много лжи.

На последних словах лицо Майев ожесточилось, но она почти сразу сбросила напряжение и улыбнулась. Однако теперь Элурия заметила то, чего не видела ранее, — печать усталости на лице верховной жрицы, почти такой, как тогда, на войне. Но что могло произойти, что оставило настолько значительный след на столь волевой личности? Неужели это тоже как-то связано с политикой? Выходит, эта мерзость способна задеть даже Майев Песнь Теней?

— До нас новости из Альянса доходят медленно. Порой и вовсе пропадают в пути, — постаралась разрядить обстановку Элурия.

— У меня и Иллидана были небольшие разногласия с принцем Дат"Килатом. И они отразились в газетах. Там было много лжи и всего крупица правды, но сейчас все уже завершилось. А сам принц заплатил за свои действия с процентами и скорее всего заречется даже появляться в столице, не то что выступать против Иллидана и меня. И даже Ремар вынужден был это принять и отправить своего наследника назад, на Восточный фронт. Возможно в надежде на то, что несколько побед смогут отмыть его запятнанную репутацию. Но не будем об этом вспоминать, то уже дело прошлого, — резко остановила себя Майев.

— А у меня... — Элурия начала говорить и тут же осеклась. Ей не хотелось сваливать на других свои проблемы. Тем более, что Майев и без того пришлось нелегко. Теперь это было очевидно.

— Ты можешь обо всем рассказать. Только давай сделаем это в заведении, что стоит за тем углом. Мой сын все еще не вернулся с Расколотых островов, а потому дома совершенно нечего есть, — весело проговорила Майев.

Есть еду, которую специально готовили для других, казалось Элурии очень странным, хоть и удобным. В Лесном Союзе каждый умел обращаться с луком или вырастить пропитание с помощью друидизма. Всегда можно было получить свежие продукты, и если очень хотелось, то и приготовить их. Но покупать? О подобном Элурия слышала, но сама столкнулась впервые. Даже во время своего путешествия до Кинжального залива она питалась тем, что взяла с собой. А теперь оказывается, что некоторые едят так чуть ли не каждый день. Вкусная еда и вино, новые впечатления окончательно расслабили девушку, и она сама не заметила, как начала рассказывать. Сначала какие-то не слишком важные истории из детства, затем вспоминать войну, потом — что случилось после нее. Майев оказалась очень внимательным и чутким собеседником. Не перебивала, не выказывала нетерпения или недовольства. Делясь с ней своими горестями, Элурия совершенно не испытывала страха из-за того, что ее не поймут. Возможно потому, что Майев тоже была на той войне, тоже сражалась рядом и после нее испытала, как оказалось, немало невзгод. А потому Элурия была как никогда откровенна, и, только завершив рассказ на приезде в Альянс, остановилась, почувствовав тревогу.

— Ты покинула свой дом не по собственной воле, — проговорила Майев, рассматривая блики в стакане с вином. — Рассталась с матерью и знакомыми тебе эльфами. Это действительно печально, но ведь есть в этом и темная сторона*.

— Темная?

— Ты ведь давно мечтала посмотреть мир, пообщаться с новыми эльфами, испытать новые эмоции. Мне об этом не раз рассказывал Иллидан, — пояснила Майев. — И вот у тебя появилась такая возможность. А репутация и отношение с матерью... Все однажды наладится. Уж можешь мне поверить.

Немного подумав и явно через силу, Майев добавила:

— Возможно Тиранд и сама сожалеет о своих словах.

— Вы думаете? Хотя мне тоже жалко, что я так много наговорила маме.

— Элурия, никогда ни о чем не жалей. Делай, если считаешь нужным, или откинь все проблемы в сторону и иди вперед. Если хочешь забрать свои слова назад — это ведь можно сделать. Письма, амулеты связи — существует масса возможностей поговорить. Сделай это или живи своей жизнью. Но не сожалей, не топи себя в горе. Безволие, слабость, жалость к себе достойны лишь презрения, а потому действуй, как угодно, но действуй!

В глазах Майев пылала непоколебимая уверенность. Огонь, что невозможно было затушить. И Элурия невольно вспомнила все те рассказы об этой легендарной личности, которые до нее доносились. Волнующие, пугающе, невероятные. Сейчас они вовсе не казались преувеличенными.

— Спасибо за совет...

— Майев, — подсказала жрица, — обращайся ко мне по имени, официальности мне хватает и на службе.

Элурия запнулась от неожиданности, но все же продолжила:

— Спасибо вам, Майев, я обязательно подумаю над этим.

— Прекрасно. А сейчас, может, я дам тебе один из тех обещанных уроков? Если покажешь себя хорошо, то сможешь стать и моей личной ученицей, — сказала Верховная жрица, искренне улыбнувшись.

Искренне потому, что действительно хотела помочь столь милой и храброй девушке, а еще жаждала услышать реакцию Тиранд на такой статус дочери. Соперничество между двумя верховными жрицами уже давно превратилась в своеобразную игру, в которой обе участвовали с небывалым азартом.

* * *

То же время, Ан"Кираж.

Замерев на вершине каменного купола, Тиранд взирала на раскинувшийся у ее ног пейзаж, пытаясь найти в своей душе спокойствие. Удавалось это с трудом, и место, где она сейчас прибывала, душевному равновесию ничуть не способствовало. Некогда величественный и прекрасный город, древняя столица, которую в целости еще смогла застать правительница Лесного Союза. Теперь она лежала в руинах, благодаря артиллерии Альянса. Дворфы и син"дораи не пожалели алхимических смесей на то, чтобы превратить все здания города киражи в щебень. И еще несколько недель после этого закрепляли достигнутый результат, рыская по округе и добивая уцелевших жуков. Сейчас же армия Альянса ушла в свои земли, оставив калдораям разбираться с доставшимся им наследством.

Здание, на которое забралась Тиранд, было одним из немногих уцелевших в округе. И жрица думала сделать его своей временной резиденцией, на то время, пока Лесной Союз будет утверждаться в этом крае.

— Однако правильно ли я сделала, что согласилась на этот дар, — тихо проговорила Тиранд, взирая на бесконечные пески.

Лесной Союз по итогам войны расширил свои владения, заполучив часть земель силитидов. Сам Ан"Кираж должен был стать форпостом калдораев в этом крае, и это сулило массу проблем и неприятностей. Ведь теперь горы не станут преградой для жуков, что спрятались от возмездия в песках. Теперь они смогут беспрепятственно атаковать, желая вернуть себе священные земли. Теперь ее друидам потребуются сотни лет труда, дабы на сем месте взрастить лес, пригодный для жизни калдораев. Теперь именно калдораи будут нести ответственность за плененного Древнего.

Тиранд понимала это еще тогда, когда ей предложили сей дар. Однако этот прожженный интриган Ремар сделал заявление на глазах тысяч калдораев, беорнов, древней и дриад. Король син"дораев щедро отказался в пользу Лесного Союза от земель, что были захвачены, в знак дружбы между народами, так он сказал, и его слова нашли горячий отклик у подданных Тиранд. Они заглотили наживку, и Верховной жрице ничего не оставалось, как согласиться на владение Ан"Кираж.

Это вместе с новыми заботами еще больше вывело женщину из колеи, заставило действовать под влиянием эмоций, поддаться раздражению. И она спустила эти чувства на самого близкого ей эльфа, родную дочь, которая этого совершенно не заслуживала. Прикрыв глаза, Тиранд вновь испытала душевную боль, что мучила ее с момента того разговора. И к ней примешивалось беспокойство от того, что сама Элуна указывала на свое недовольство жрицей, затруднив обращение к себе. Богиня показывала, что Верховная жрица пошла по неверному пути. Впрочем, Тиранд это и сама поняла, пусть и с опозданием, но поняла. Хотя и причины для столь несвойственного ей поведения у жрицы были. Смерть мужа, неожиданно оказавшаяся болезненной для женщины, тяжелое ранение лучшего друга, громадные потери в войне, тяжелое решение об устранении беспомощного раненого соперника. Это и еще множество тяжелых ударов обрушились на Тиранд. Впрочем, искать для себя оправдания было неправильно, она не должна была делать этого. Ведь ошибки оставались ошибками, какие бы причины к ним не привели. Тиранд должна была разрешить их и вернуть саму себя. Ту, какой она была до войны с силитидами. И прежде всего она должна была при первой возможности отправиться в Королевство и лично попросить прощение у своей дочери. Им нужно будет поговорить, хотя о возвращении Элурии домой речи идти не будет. Тиранд была уверена, что с характером дочери она будет намного более счастлива в Королевстве, где ничто ее не ограничит, где нет множества сторонников Дартарена, жаждущих на ком-то выместить злость, где юной эльфийке не станут постоянно напоминать о том, что она не участвовала в защите родного дома.

Приняв такое решение, жрица встала и направилась вниз, к своим подчиненным. Прежде чем она сможет направиться в Альянс, необходимо разрешить проблемы Лесного Союза. Обустроить Ан"Кираж и крепость у Расколотых островов — детище ее и Иллидана. Предстояло еще очень много работы

* * *

Десять месяцев спустя. Исток, изначальный город дворфов.

Всегда поражался тому, насколько дворфы стремятся к монументальности своих зданий. Как жаждут строить выше, обширней, крепче. Однако оказалось, что я недостаточно хорошо знал этот народ и даже не мог представить, что они готовы сделать в случае, если перед ними предстанет поистине масштабная задача. И вот теперь мне открылись истинные возможности подгорного народа.

Я стоял в центре громадного рукотворного кратера, иными словами это и не назовешь, который весь, от каменного пола до верхушки серых стен, был изрезан рунами. Рунами, предназначенными для защиты этого места и вполне способными убить существо даже уровня Архимонда, если только он решится прийти сюда. Стоял, в окружении тысяч, десятков тысяч дворфов. А вернее будет сказать девяносто девяти тысяч девятьсот девяносто девяти. Этот народ полагал, что изначально титаны создали девять их сородичей, и потому чтили эту цифру и посчитали нужным подчеркнуть ее в этот день, связанный с новым рождением дворфов, возвращением им бессмертия, которое они однажды потеряли.

Из стройных рядов подгорного народа выбивались только два существа — я и Алекстраза. С Аспектом жизни мне доводилось встречаться не столь и часто. Как и большинство драконов, она предпочитала уединение со своими сородичами, но в этот раз Алекстраза пришла, то ли оценив значимость события, то ли щедрость оплаты. Син"дораям подгорные жители заплатили еще больше, так что и мне не зазорно было находиться здесь

— Вы готовы? — спрашиваю у стоявшего рядом со мной тэна Хакдуна.

— Уже давно, а вы? — суровый дворф, что, не дрогнув, выдержал битву в Красном заливе, в настоящий момент заметно нервничал, но старался не показывать виду. Только крепко сжимал рукоять молота, как и восемь артефакторов, стоявших рядом с ним.

— А наша подготовка была завершена еще до прихода сюда, — ответил, обменявшись взглядами с Алекстразой. Я сам смог выйти из целительских покоев только три месяца назад, но за это время успел восстановить потерянную форму.

— Тогда начинаем, во имя величия наших народов! — провозгласил тэн, разом оставив сомнения.

Держа молот рукоятью вверх, он поднял его на уровень глаз, а затем опустил, звонко ударив по камню. Необычайно крепкому камню, обработанному не только подгорным народом, но и син"дораями.

Звук удара разнесся далеко в стороны, чтобы повториться вновь, и вновь, и вновь. И уже на втором такте его подхватили другие дворфы, вливая свои силы в странный, ни на что не похожий ритуал. Я же, закрыв глаза, глубоко вслушивался в этот ритм, стремясь впитать в себя суть народа дворфов, их твердость, несгибаемый напор, крепость. Камень являлся их сутью, то, из чего они произошли когда-то давно, до проклятия плоти. Погружаясь в транс, я ощущал, как вибрирует твердь под ногами, как вскидывают руки десятки тысяч живых существ, как бьется энергия в моих ладонях. И, поймав нужный настрой, недрогнувшей рукой вылил содержимое двух фиалов с водой из Источника Вечности в каменный котлован. А затем направил энергию формирующегося очага магии в одну единственную цель — на питание народа дворфов.

Прошло всего несколько минут, Источник еще только начинал успокаиваться, когда я почувствовал, что настал следующий этап ритуала, и кивнул застывшей в ожидании Алекстразе, которая сжимала в своих лапах громадную ветвь Древа. Единственного древа в своем роде — Нордрассила. Сколько сил стоило приобрести ветку у калдораев, сколько средств было выплачено им, сложно было сосчитать. Договор и вовсе мог быть невозможным, если бы не помощь Альянса в войне с силитидами. Согласие на предоставление ветви было одним из главных пунктов участия дворфов в войне. Дворффы выполнили свою часть обязательств, и Тиранд передала им ветвь, которую сейчас Алекстраза медленно, но твердо опускала в бурлящую круговерть Источника, вливая энергию жизни.

И едва ветвь древа коснулась очага энергии, как мгновенно пустила корни, и стала расти вверх, навсегда изменяя связь Источника с дворфами. Освобождая их от возможной жажды магии и даря долголетие и природную энергию. У подгорного народа было много времени на то, чтобы избрать свой путь, и они избрали этот — посмотрим, что он им даст.

Для меня же открыта иная дорога. Сейчас, когда большинство дел в Азероте исполнено, когда внутренние противоречия утихли, стоит попытаться проникнуть на Дренор, где должны обитать весьма ценные для Альянса разумные. Дренеи, странники с интересной историей и любопытными наработками в магии. Этот народ определенно будет полезен син"дораям, как союзник против демонов и Древних богов.

* Отношение у эльфов к темноте прямо противоположное нашему. Для них родной является темнота, а свет — время иных рас.

Глава 5.

Танаанские джунгли. 9798 год со времени раскола мира.

Что чувствует разумный, оказавшийся в совершенно ином мире, где нет знакомых растений, где каждый шаг ведет в неизвестность, каждое существо может быть смертельно опасным? В первый раз перемещение вызывает тревогу, схожие ощущения возникают во второй и третий раз, но в восьмой? При перемещении в иной мир в восьмой раз его уже нельзя назвать незнакомым, тем более если ты посвятил изучению его флоры и фауны значительную часть времени.

Вот и сейчас переместившись в восьмой, восьмой, я повторяю, раз, мы не чувствовали тревоги, только раздражение, ибо после стольких попыток уже не надеялись обнаружить на этой планете дренеев. Память Иллидана на этот счет говорила, что бывшие эредары, бежавшие от гнева Пылающего Легиона и лично Кил`джедена, скорее всего просто еще скитались по мирам, однако ответа о точной дате прибытия на Дренор в ней не было. Отчего и приходилось совершать экспедиции с периодичностью раз в одно столетие, попутно развивая навыки языка орков, а также исследуя фауну и флору нового мира. И надо сказать, исследуя весьма успешно. Многие лекарственные травы оказались вывезены на Азерот, многие существа изучены и признаны полезными. Так, знаменитые волки, что в иной истории стали настоящим бедствием для Восточных королевств, оказались приучены и стали одним из ездовых животных син`дораев и дворфов, пусть их использование более всего прижилось на заснеженном Нордсколе. А помимо этого были составлены карты местности, разведаны места наибольшей концентрации духов и многое иное, что могло пригодиться в будущем.

И, тем не менее, главная задача по-прежнему не была решена и это уже вызывало беспокойство. Ведь на дренеев у Альянса было много планов. Их знания и магическая сила могли стать значимым оружием в будущей войне с Пылающим Легионом. Многие исследования тормозились из-за невозможности решить ту или иную задачу, и дренеи вполне могли помочь в них. И оттого в этот, восьмой раз, требовалось проявить еще больше настойчивости в поисках следов их появления. Благо способ, как можно было получить сведения об этих изгнанниках*, был уже давно отработан.

Майев, поймав мой взгляд, кивнула и буквально исчезла из поля зрения, скрывшись в невидимости. Впрочем, я, благодаря магическому зрению и знанию куда и как следует смотреть, смог различить зыбкие очертания, удалявшиеся на восток. Жрица уже давно взяла на себя обязанность разведчика нашего отряда и сейчас проверяла безопасность намеченного маршрута.

Подождав несколько минут и не получив сигнала об опасности, я скомандовал начало движения и первым направился вслед за Майев. Остальные члены отряда слаженно заняли отведенные для них места в ордере. Антария, как девушка по своему характеру плохо приспособленная для сражений, пусть и принимавшая участия в битвах, заняла центр построения. Единственный дворф, Баредин, оказался позади меня, с одним указанием — сохранять тишину. Непростое требование для подгорного жителя, однако и в поход был отобран опытный воин, знающий, как передвигаться по лесам, а еще обязанный представлять свой народ на предполагаемой встрече с дренеями. Рядом с ним двигался второй посол — Элурия. За ее подготовку я мог не беспокоиться — Майев хорошо обучила свою личную ученицу, передав все умения, которыми должна была обладать "тень". К тому же моя племянница вот уже восемьсот лет являлась послом Лесного союза и в этом походе участвовала не впервые. И в том не было ничего удивительного, учитывая ее деятельную натуру. Элурия, поселившись в Альянсе и сумев примириться со своей матерью, использовала любую подвернувшуюся возможность, для исследования мира, а экспедиции на Дренор были для нее и вовсе невероятной находкой.

Что же касается наличия в нашем отряде калдорая, не являвшегося членом Альянса, то за прошедшие восемь сотен лет двум союзам удалось сохранить дружеские отношения, подкрепленные несколькими совместными проектами, развитием торговли и быстрого перемещения. Та же железная дорога, связавшая две столицы, смогла значительно ослабить самоизоляцию лесных, привлечь часть из них в качестве гостей в Джеденар и оживить Дарнас. И именно поэтому в этих экспедициях принимала участие Элурия, тоже ищущая выгоду для своей страны. В Азероте существовал еще и третий союз, Антанта, образовавшийся в Восточных королевствах, в который входили людские королевства, дворфы и шал`дораи, однако они приглашены не были. Ведь целью этого объединения была защита от Альянса, их главного соперника. Впрочем, дренеям, если таковые будут встречены, должно хватить и тех представителей Азерота, что собрались в отряде сейчас.

Помимо них, в отряде шли два десятка теней и иллидари. Их присутствие обуславливалось необходимостью достойной свиты, а также далеким от безопасности окружением Танаанских джунглей. Путь по ним был чреват встречей со множеством весьма неприятных существ, которые могли навредить если не мне с Майев, то иным спутникам.

Мои размышления прервал короткий сигнал от артефакта, посмотрев на который я смог прочесть короткое послание: "Впереди огры, поворачиваем на юг". Майев как всегда справилась со своей задачей прекрасно и нам только и оставалось, что воспользоваться ее предупреждением. Однако даже со столь умелой разведчицей всех опасностей избежать мы не смогли. Нападение произошло спустя полчаса, в момент, когда до окраины леса оставалось совсем немного. Миг, и на месте прежней спокойной природы вздыбились охваченные яростью существа, бросившиеся на пришельцев. Ботани — еще одни жители этого мира, о которых Иллидан будущего мог только догадываться, но никогда не видел в живую. Гибкие, проворные и превосходящие всех иных созданий в искусстве прятаться в лесу — эти предельно агрессивные существа были наделены коллективным разумом, задачей которого было вытеснить все остальные формы жизни из Дренора. Задачей, которую им было не суждено выполнить.

Рывок в сторону, и глефа разрезает на части тело ожившего растения, разбрызгивая в стороны похожий на древесный сок. Новый рывок и такая же участь настигает еще одного ботани. Рядом со мной с той же легкостью расправляются с врагами и другие воины, призывая на помощь мощь природы и силы Элуны, но не обращаясь к арканной магии. Все потому, что использование тайной магии слишком опасно вне Азерота и ограждающих территорию Королевства рунических камней. Не следует привлекать демонов к Дренору столь рано. Впрочем, истинная магия и не требовалась. Более чем достаточно было друидизма и сил Богини, с помощью которых с противником было покончено менее чем за минуту. После чего поход был продолжен.

Место прибытия отряда было на самом краю танаанских джунглей и отличительной особенностью этих земель был резкий переход от густой, влажной растительности к кажущейся бескрайней степи. Объяснением этого феномена было влияние ботани, что и создали эти джунгли, а также духов Дренора. И, конечно, орков, вырубавших деревья на окраине, но опасавшихся забредать слишком далеко вглубь леса. Обитали здесь орки Кровавой глазницы — одного из самых сильных кланов, с которым мы имели долгое и плодотворное знакомство. По крайней мере плодотворным оно было для азеротцев, а вот местные обитатели могли думать иначе. Но их мнение нас не слишком волновало.

Недалеко от опушки, укрытая среди высокой травы, нас ожидала Майев, задачей которой в дальнейшем было укрыть отряд иллюзией невидимости в случае угрозы обнаружения. В связи с этим жрица заняла место в центре ордера, а на разведку были отправлены "тени" и Элурия. Им предстояла охота на охотников.

Увы, но временем прибытия на Дренор оказался день — время, для большинства разумных отряда, за исключением Антарии, неприятное. Яркий свет солнца ослеплял и эльфов, и дворфов, раскаленный воздух вместо ночной прохлады немилосердно жег сквозь доспехи. А если добавить к этому еще и угрозу жажды магии, так далеко от Источника Ста отражений вполне реальную, то их настроение и вовсе могло быть крайне отрицательным. Однако азеротцы уже не первый раз отправлялись на Дренор, а потому воспринимали все невзгоды со спокойствием. Против энергетического голода у них, как и у меня, имелись артефакты-накопители, против неудобств — опыт долгих походов. Мне же солнечный свет и вовсе не мешал, и также он не помешал разведчицам в их поисках аборигенов.

На этот раз сигнал пришел от артефакта Элурии, сообщившей нам свои координаты и число уже пойманных ею орков. Поймала моя племянница сразу трех, да еще и путешествовавших верхом на волках, в живом и совершенно целом виде, что было вдвойне ценно. Ей удалось погрузить противников в сон и сделать это так, что никто ничего не заподозрил до самого последнего момента. За что Элурия удостоилась отдельной похвалы от Майев, полыхнув в эмоциях радостью. Племянница очень ценила ее мнение, возможно больше, чем мнение собственной матери.

Между тем я подошел к тому из орков, что отличался самым богатым и добротным снаряжением. Добротным, с точки зрения его сородичей, разумеется, потому что в действительности у всех лежавших на траве существ и оружие, и одежда были откровенно плохого качества, не способного ни держать удар, ни пробивать доспехи дворфов. Что к лучшему, если подумать о предстоящей войне с ними. "Все эти дикари имеют очень много общего с троллями" — с неприязнью подумал я, но тут же изгнал прочь некстати пришедшие мысли.

— Разбуди этого, — попросил я племянницу и, дождавшись осторожного касания лба орка тонкой девичьей рукой, принялся вглядываться в глаза пленного.

Тот проснулся всего спустя несколько мгновений, однако пробуждению своему был не рад — это можно было понять по расширившимся в страхе глазам и тихому, хриплому бормотанию. Прекрасный слух позволял узнать, что среди его речи проскальзывали воззвания к духам, поминание демонов и многие иные слова, нисколько не облегчавшие положения пленного.

— Слушай меня, орк! — проговорил я низким, гортанным голосом на языке чужого мне народа, одновременно посылая в жертву ментальные волны. — Я хочу знать, где прячутся чужаки, что зовут себя дренеями, где их можно отыскать.

Пленный молчал, завороженно уставившись в полыхавшие бирюзовым цветом глаза, и я вынужден был уменьшить давление магии, озвучив самую страшную для орков угрозу.

— Отвечай на мой вопрос, орк. Иначе я спрошу у твоего клана и спрошу кровью!

— Я отвечу, отвечу на все твои вопросы, только не перекладывай свой гнев на клан!

— Говори. Что ты знаешь о чужаках?

— Демон, ты говоришь о синих созданиях с хвостом и раздвоенными копытами? — спросил погруженный в ужас орк.

— Именно о них, — ответил я, с трудом сдержав радость.

— Они появились несколько лет назад и расселились по всей земле. Но мы не знаем, кто эти существа и откуда пришли. Однако оружие их остро, словно клыки волка, а доспехи не пробивает даже лучшие копья!

Интересно, откуда такие познания? Должно быть, в первые годы заселения, дренеи не встретили понимания у местных жителей.

— Где найти этих существ?

— На севере от этого места, в четырех переходах в лесу их земли, — с готовностью ответил орк.

— Ты сказал мне правду? Не потребуется ли нам возвращаться и спрашивать повторно? — переспросил, впустил в глаза еще больше магии.

— Я не вру вам! Клянусь духами предков!

— Хорошо, — произнес и кивнул жрице.

Короткая вспышка серебряной энергии и наш пленный вновь погрузился в сон, а мы продолжили путь в указанном направлении. Могло показаться, что убить орка было бы проще, однако тогда вместо невразумительного рассказа о "демонах", вышедших из леса, орки бы обнаружили следы магии или тела, что встревожило бы их не в пример сильнее. А вот такое происшествие забудется кланом уже спустя несколько лет. Впрочем, главная причина, по которой я не стал убивать орков — нежелание первым проливать кровь. Оставлю эту честь противнику.

Что можно сказать о следующих ночах, проведенных нами в пути к городу дренеев? А что вообще можно сказать о путешествии по бескрайней степи? Могло показаться странным, но мы наслаждались этим временем, возможностью несколько суток не думать о заботах, что остались в Азероте и просто говорить с хорошо знакомыми и приятными тебе разумными. Ускорить движение было невозможно, да и не нужно, опасность в пути отряду не угрожала просто потому, что мое зрение и призванные птицы могли обнаружить любую угрозу задолго до ее появления, а потому мы могли вести себя достаточно беспечно. По крайней мере до тех пор, пока вновь не оказались на опушке леса.

В прошлые посещения нами уже была исследована местность на много переходов от танаанских джунглей, а потому и этот край мы знали и могли заметить в нем изменения. В первую очередь в глаза бросалось оскудение животного мира, настороженность немногих оставшихся обитателей, говорившая о появлении здесь опасных хищников, либо не менее опасных разумных. К тому же, всего спустя час пути по лесу, Элурия смогла обнаружить несколько отпечатков копыт, весьма странных отпечатков, оставленных, судя по всему, прямоходящими существами. Странная небрежность для лесных жителей, однако дренеи могли и не иметь опыта жизни в лесу, а поселились здесь только потому, что все степи занимали орки. Но последним сигналов для отряда стали фигуры десятка существ, обнаруженные моим зрением в нескольких сотнях метров на юго-востоке. И после обмена несколькими знаками, мы двинулись в их сторону. Я шел по центру, в то время как остальные члены отряда приступили к окружению встреченных нами существ. Будет бой или только мирные переговоры, но такая предосторожность лишней не должна была быть.

Дренеи, а я видел несомненно их, были весьма необычными и интересными существами. Настолько, что я решил задержать свое появление на несколько минут и просто понаблюдать за их поведением. Двенадцать созданий, из которых семеро были мужчинами, а еще пятеро — женщинами, свежевали добычу, и при этом оживленно общались, совершенно не обращая внимание на окружающую местность. Причиной их беспечности была магия, незначительная, едва заметная, но позволявшая засечь любого недоброжелателя, кроме того, кто владеет чарами на должном уровне. Однако о таких пришельцах дренеи не подозревали, а потому издавали неприлично много шума и заразительно смеялись. Многие из них носили доспехи из металла, которыми не побрезговали бы даже дворфы, хотя среди девушек можно было разглядеть и одетых только в легкие накидки. К слову, дренейки были достаточно симпатичными, хотя их копыта и рога вызывали в моей душе неприятные ассоциации с эредарами. Не помогало и знание того, что некогда они и демоны Легиона были единым народом. Впрочем, сейчас дренеи и эредары являлись непримиримыми врагами и именно поэтому Альянсу они интересны. И сейчас стоит начать переговоры.

— Здравствуйте, — произношу, выходя на поляну.

Эффект от моего появления был интересным, а главное, давал много фактов для размышления. Поднявшаяся суета, судорожное хватание оружия и, как вершина нерасторопности — запнувшаяся о ветку при попытке встать дренейка, могли говорить только об одном — среди обнаруженного нами отряда не было ни одного воина. Более чем уверен, что если бы нам потребовалось убить "изгнанников" — сделать это мы смогли бы за секунду и никто из жертв не сумел бы оказать сопротивления. Однако не это являлось нашей целью.

— Здравствуйте, вы говорите на языке орков? — я мог обратиться к ним и на их собственном наречии, вот только его знание сейчас объяснять не хотелось.

На поляне после моего вопроса воцарилась тишина. Изгнанники растерянно переглядывались в попытке выяснить, кто именно будет отвечать на этот вопрос. На лицах большинства читался страх и только у одной дренейки иные эмоции перевешивали любопытство. Девушка и раньше отличалась от остальных, сидела в стороне от группы, и выглядела совсем иначе — маленькая, хрупкая, с тонкими рожками на голове, возможно, что она была слишком молода, чтобы бояться чужаков, однако ответить решился все же другой дреней.

— Я говорю, — произнес один из охотников, наиболее собранный и сосредоточенный, хотя таким он выглядел только в сравнении с остальными. Возможно, он их командир?

— Я и мои спутники пришли сюда, чтобы вступить в переговоры с вашим народом. Не могли бы вы проводить нас к Велену или иному дренею, что имеет право говорить от лица остальных?

— Ты упомянул своих спутников? — мгновенно ухватил суть командир отряда.

— Друзья беспокоятся обо мне и потому сейчас следят за нашей беседой, — произнес я с легкой улыбкой.

— Ясно, — отвечая, дреней пытался рассмотреть в окружавших его зарослях затаившихся врагов, но потерпел в этом неудачу. — А откуда тебе известен Велен?

— Это я расскажу ему или любому иному дренею, наделенному властью.

На поляне повисло молчание. Кажется, "изгнанники" не испытывали желания отводить меня в свой город, я же отступать был не намерен. И это противоречие как-то необходимо было разрешить.

— Мы можем передать ваше послание старейшинам города, — наконец сделал предложение мой собеседник.

— Это прекрасная идея, — ответил я, и спокойно завершил. — Думаю, кто-то из вас скрасит мне время ожидания.

Предложение дренеям не понравилось. По их рядам пробежало волнение, руки стали сжимать оружие с большей силой, в эмоциях появилось желание сражаться... И сразу погасло, когда на поляну вышли мои спутники, уловив предназначенный им сигнал.

— Для меня предстоящая встреча очень важна, и я не хочу оставлять ее на попечение вашей доброй воли, — пояснил спокойно, не пытаясь кого-то запугать. Впрочем, дренеи все равно сжались в страхе, окончательно растеряв уверенность.

— Вы согласны? — поторопил их с решением.

— Да, — с трудом выговорил предводитель, и спросил. — Кто из нас должен остаться?

Я взглянул на собеседника долгим, оценивающим взглядом, от которого он заметно поежился, и произнес:

— Останется она! — и мой палец указал на юную дренейку.

Это решение командир отряда воспринял даже с некоторым облегчением. Что было ожидаемой реакцией, ведь еще до моего прихода дренейка сидела в стороне от группы и не участвовала в беседе. Выбери я кого-нибудь иного, могли возникнуть сложности, однако охотники предпочли тихо удалиться, даже не забыв прихватить добычу, и только сгорбленные плечи и отведенные в сторону взгляды говорили о том, что их мучает стыд.

Мог возникнуть вопрос — зачем мне изначально накалять отношение с народом, который я был намерен пригласить в Азерот? Однако ответ был достаточно прост — я намерен был беседовать не только с Веленом, предводителем дренеев, возглавившим их в момент, когда они решились сбежать от Пылающего Легиона, но и с обычными жителями. Ведь от этого народа Альянсу были нужны именно их знания в магии и только затем — помощь в войне. И потому переманить хотя бы часть из них было задачей минимум, которую я и намеревался решить, пообщавшись с любознательной девушкой.

— Не бойся, я не причиню тебе зла, — произношу на языке дренеев, постаравшись изобразить самую добрую из своих улыбок. Я тренировался на племяннице и потому должен был справиться.

— Ты говоришь на нашем языке? — девушка была по-настоящему изумлена, ее глаза широко раскрылись, а руки прижались к губам, словно не давая вырваться еще какому-то вопросу.

— Говорю, и могу рассказать откуда узнал его. Но только при одном условии.

— Каком? — с подозрением спросила дренейка.

— Ты расскажешь мне о своем народе. Ведь я именно для этого попросил тебя остаться.

И, дождавшись согласия я заговорил:

— Позволь сначала представиться. Меня зовут Иллидан Ярость Бури. Я воин и изобретатель, а еще, как и Велен, обладаю способностью видеть будущее. И однажды смог рассмотреть следующие события...

В своем рассказе я не затрагивал мелких деталей, но говорил только правду и ничего кроме правды. Не оттого, что не хотел лгать. Уж пользу обмана в отношении посторонних разумных я прекрасно понимал, а потому, что ложь и не была нужна. Чистая правда была куда лучше нее, а выход, который был намерен предложить дренеям Альянс, являлся лучшим из возможных для них. И мне только и требовалось, что убедить в этом вечных скитальцев. И судя по восторженному виду девушки, которую звали Делин, мне это прекрасно удалось.

Да и произвести впечатление на дренейку было не сложно. Одно только упоминание о победе над Пылающим Легионом, от которого ее народ убегал тысячи лет, казалось невероятным, а предложение изгнанникам перебраться в мир, в котором они смогут без боязни использовать магию, и вовсе вызвало у девушки потрясение. Так что уже сейчас дренейка была готова перебраться в Азерот, если бы я предложил это сделать. Хорошо бы и остальные дренеи были столь наивны, веря без всяких доказательств...

После того, как девушка немного успокоилась, я представил и своих спутников, не забыв рассказать в красках об их вкладе в историю своего мира, и уже спустя час Делин весело болтала с ними, отбросив всякую осторожность. Непосредственная, живая. Если честно, то именно такими я представлял себе древних дренеев, еще не сломленных войной с орками. И в этот миг, в мгновение беззаботного общения, мне впервые захотелось сохранить этот народ таким же, каким он является сейчас, оставить в них эту частицу детского любопытства. Впрочем, уже скоро мироздание напомнило мне о том, что истинная причина нашего появления на Дреноре была другой. Этим напоминанием стало появление большого отряда дренеев, из нескольких сотен существ, среди которых ярким пятном выделялся один, с лишенной малейшего изъяна белой кожей**. Нас решил почтить сам Велен.

Передо мной предстал разумный, сконцентрировавший в себе недюжинную волю, ум, а еще харизму, позволявшую ему вести за собой остальных. Статный, высокий, с окладистой, седой бородой, он смотрел словно бы в душу, чем-то напоминая Кенариуса, что заставляло относиться к нему со всей возможной опаской. С другой стороны, несмотря на всю магическую мощь, что я чувствовал в нем, Велен не вызывал впечатление воина. Было в нем что-то от ученого, книжного мудреца, готового бежать от проблем. Хотя, быть может такое впечатление у меня вызывало отсутствие у Велена доспехов и оружия, а также та история его жизни, что была мне известна? Да и первые его слова подтверждали эти мысли:

— Приветствую вас, незнакомцы, мое имя Велен и я хотел бы знать, от чего вы напали на наш отряд и захватили одного из сородичей? В чем причина разногласий, что возникли между нами?

Первой же фразой Велен показал, что готов признать ошибки свои или своих сородичей. Вроде бы и понятное поведение для чужаков, недавно поселившихся в новом мире, но все же одобрить его я был не готов. Слишком уж это походило на слабость, а слабых в любых мирах уничтожают.

— Вам были доставлены неверные сведения, — произнес спокойным, ровным голосом, — мы не нападали на ваших охотников и не захватывали дренеев. Все, что нами было сделано — это передана просьба о встрече. Что же касается Делин — это милое дитя добровольно согласилась скоротать наше время, рассказав об истории своего народа и выслушав наш рассказ. Впрочем, я вижу, что просьба все же была передана Вам, пусть и в искаженном виде.

— Это не правда! — Произнес тот самый дреней, что возглавлял отряд охотников. — Он сам сказал, что мы обязаны оставить одного из своих, если желаем уйти!

Я на это возражение ответил только насмешливой улыбкой, после чего повернулся к Велену.

— Страх часто туманит разум. Но я прощаю вам эту ошибку. Просто потому, что не вижу смысла обсуждать вопрос о Делин, ведь она в полном порядке и обладает свободой уйти, когда захочет. Сейчас же я бы хотел поговорить о другом — о будущем наших народов.

— Пускай будет так, — склонил голову Велен. — О чем именно ты хочешь говорить?

— Я хочу поведать вам о будущем, что ожидает дренеев и способе его избежать.

И вновь я начал свой рассказ, вот только слушатели у меня в этот раз были другими. В памяти Иллидана сохранились воспоминания о рассказах про дренеев, что тянулись к новому, что были неумеренно любопытны и даже наивны. Вот только сейчас я понял, что речь шла именно о молодых "изгнанниках", но никак не старых. И действительно, разве можно было чем-то удивить созданий, что проживали в десятках, а может быть и сотнях миров? Что наблюдали так много разумных, что просто устали удивляться их различиям? И разве можно ожидать от них доверчивости, если они должны были познать все грани обмана во время путешествия по мирам?

* * *

.

Дренеи не верили моему рассказу, по крайней мере большинство из них, что же касается Велена, то по его лицу я не мог ничего понять. Бесстрастное, спокойное, с пронзительными глазами и такой же тишиной в мыслях. В такой ситуации было не ясно, куда вести переговоры, а потому я высказал предложение прямо:

— Альянс предлагает вам спасение в мире Азерота. Условия, на которых дренеям будет позволено поселиться, в нашем мире вы сможете обсудить с представителями от трех рас, что прибыли вместе со мной, а также представительницей от Лесного союза, Элурией, присутствующей здесь в качестве наблюдательницы.

Представив своих спутников, я уставился на Велена в ожидании ответа. И предводитель дренеев вскоре заговорил все также доброжелательно и бесстрастно.

— Твои слова кажутся мне искренними и убедительными, однако как мы можем довериться вам и бросить все, что было построено в этом мире?

— Но вы ведь уже не раз сбегали, спасаясь от Легиона? — замечаю, пытаясь понять истинные мотивы сомнений пророка.

— Сбегали, но важно вслед за кем мы шли. Одно дело идти за светом и совсем иное — за теми, кто поклоняется совершенно иным силам.

— То есть вы не желаете довериться нам просто потому, что мы не почитаем наару, тех самых созданий, что спасли вас от Пылающего Легиона, но никоим образом не помогли нам. Вам не кажется подобное глупым? — я был зол, действительно зол от того, что Велен готов был отказаться от спасения своего народа просто ради преданности этим странным созданиям. — Ваш корабль разбит и наару, что вел его, умирает, и если сейчас здесь окажется Пылающий Легион — вас никто не сможет спасти, никто не придет на помощь. И все же, вы отказываетесь от нашего предложения?

Моя обличительная речь лишь привела к тому, что Велен наконец сбросил холодную маску и за ней проступило едва сдерживаемое негодование. Взор его наполнился сиянием, ярким, чистым, ослепительно-белым, а голос вместо холода стал источать горячую убежденность.

— В этом мире борется за свою жизнь существо, тысячи лет оберегавшее мой народ. Уважение к нему, забота, и утешение в тяжелые годы — наш долг, наша обязанность, которой мы не имеем право пренебрегать. А еще мы не имеем право сомневаться в наару, ведь они спасали наш народ неисчислимое количество раз и всегда, всегда успевали прийти на помощь. И потому если выбирать между наару и вами — решение становится очевидным.

Воцарившееся после этих слов молчание оказалось прервано всего через несколько мгновений и самым странным было то, что прервал его не я и никто из моих спутников, но стоявший слева от Велена дреней.

— Полагаю, не стоит сразу отказываться от этого предложения, пророк, возможно нужно оценить его тщательней?

— Ты считаешь так, Ресталаан? — показалось, что Велен колеблется. — Но как же это сделать правильно?

— Дренеи могут направить несколько своих представителей на Азерот и самолично убедиться в наших намерениях, — внес я предложение, отчего-то с каждым словом все более теряя уверенность. Чувство, что все планы, что были составлены прежде, рушатся, не оставляло меня.

Вновь повисло молчание, во время которого Велен принимал решение, а я пытался оценить, какое впечатление мои слова произвели на окружающих. В первую очередь бросалась в глаза Делин, неосознанно приблизившаяся к нашей группе, также в напряжении застыл и тот самый дреней, что принял решение возразить пророку. Все остальные изгнанники пребывали в смятении и явно ждали решения своего правителя.

— Ваше предложение разумно, — наконец произнес Велен, — и нами будут избраны дренеи для посещения Азерота.

На этом переговоры и были завершены. Никому из азеротцев не позволили войти в поселения дренеев. Никто, кроме оказавшихся на этой поляне, не услышал рассказа о будущем изгнанников. И не оставалось сомнений в том, что все это было устроено Веленом специально. Иначе как объяснить причину, почему десятью отобранными представителями стали собравшиеся на поляне дренеи и в их числе Делин? По сути своей это был провал экспедиции. Ведь из этих десяти только одна девушка была готова обмениваться знаниями и настроена дружелюбно, все же остальные входили в число доверенных лиц Велена. Не получилось ли так, что я допустил ошибку в переговорах и напрасно дал согласие? Видимо, это станет известно позднее, а пока надлежит в будущем вернуться на Дренор и найти там таких дренеев, что согласятся уйти в Азерот вопреки приказам Велена.

* дренеи в переводе изгнанники

** В книге "Рождение орды" кожа Велена именно, что белая, отличная от всех остальных дренеев.

* * *

В книге "Рождение орды" дренеи показаны очень доверчивыми, достаточно сказать, что Велен без оружия направился к оркам даже после того, как его посла убили, да еще и взял несколько своих камней. Такая наивность кажется чрезмерной, я могу поверить в доброту и любознательность созданий, в желание мирной жизни и подавно, однако в такую доверчивость после посещения стольких миров?

Глава 6.

Город Джеденар. 9987 год со времени раскола мира.

Просторный, хорошо освещенный магический полигон под домом верой и правдой служил мне уже многие тысячи лет и в настоящий момент должен был вновь использоваться. Если быть честным с самим собой, то я вовсе не хотел проводить новый эксперимент, учитывая то, как закончились предыдущие, но понимал необходимость наконец подчинить обретенные способности. Речь шла о возможности преобразовывать свою плоть в энергетическую форму. Вот уже полторы тысячи лет, как я способен преобразовывать руки и ноги, изменять кожу, однако далее этого предела оказалось невероятно сложно пройти.

С одной стороны, моих способностей было достаточно, чтобы совершить полное преобразование, но с другой, после этого требовалось еще и выжить. Недопустимо было изменять тело постепенно. Ведь все органы были связаны между собой в единую цепь, и потеря части кровеносной системы, желудочно-кишечного тракта, иных органов, мгновенно отражалась на организме, убивая его. Это я сумел оценить на личном опыте. В связи с чем необходимо было добиться мгновенного перехода в новую форму. Но демоны побери, как же это было трудно!

Наклонившись, я провел рукой по рунам, проверяя их целостность и верность начертания, и не нашел никаких ошибок, что было естественно, ведь они использовались неоднократно, а это проверка была лишь потаканием своим страхам. С другой стороны, в случае если преобразование произойдет неудачно, опять неудачно, именно эти руны, а также несколько десятков наполненных энергией накопителей и дежурившие рядом маги станут тем, что меня спасет. Задачей рун будет преобразовать мою энергетическую форму в исходный до ритуала образец и прежде они успешно справлялись с этим, а магов — залечить те повреждения, что окажутся неминуемо получены. Хотя, лучше бы все эти приготовления не потребовались.

Снимаю всю одежду, кроме нижнего белья, и вхожу в круг рун, поворачиваясь лицом к Майев и шести ее теням. Моя супруга прожигала меня взглядом, но молчала. Ее эти ритуалы невероятно беспокоили, но отговорить меня она не пыталась, я в свою очередь отказаться от овладения энергетической формой не мог. Слишком большие преимущества она давала, и не только в бою, но и в изучении иных миров, атмосфера которых зачастую была далека от оптимальной. А ведь уже скоро минует десять тысяч лет с момента раскола мира, и тогда вновь окажется возможным вторжение Легиона, если только оно не произойдет раньше. И к нему нужно быть максимально готовым.

Глубоко вздыхаю и активирую руны, до этого спящие, затем преобразовываю конечности и наконец... Обращаю все тело. Всего один удар сердца потребовался на то, чтобы произвести преображение, но даже это время едва не оказалось слишком долгим. Еще проскользнула мысль о том, что необходимо многократно отработать преобразование, но она оказалась тут же отброшена, ведь мне удалось, удалось достичь того, к чему я стремился тысячи лет!

Медленно и осторожно я опускаюсь на пол и касаюсь рун, так и не использованных сегодня. Провожу по ним пальцем, ощущая давление, но не чувствуя структуру камня. Но едва только эта мысль приходит в голову, как моя форма словно бы изменяется и кончики пальцев ощущают шершавую поверхность, хорошо знакомую по тренировкам. Ощущают ее ничуть не хуже, а может быть даже лучше, чем в прошлом теле. Удивительно...

Однако, если я был удивлен, то зрители этого ритуала были и вовсе шокированы. Тени застыли каменными статуями, а моя супруга медленно, осторожно, словно боясь нарушить мою концентрацию, направилась ко мне. Приблизившись, она осторожно коснулась моего лица и, не сумев сдержать восхищение, выдохнула:

— У тебя получилось!

— Получилось, — подтвердил я, а затем тихо, так чтобы никто более не слышал, прошептал, — спасибо, что в меня верила.

И запечатал свои слова поцелуем.

* * *

Долина на северной оконечности Калимдора мало кому была известна. Затерянная далеко в горах, засушливая и непригодная для земледелия, она не имела в себе и ценных минералов для того, чтобы заинтересовать дворфов, однако отлично подходила в качестве тренировочного полигона для иллидари. Именно здесь обучались недавно принятые на службу члены отряда, именно здесь проводились испытания заклинаний и нового оружия. И проникновение в новый, ранее недоступный мне мир тоже должно было состояться здесь.

Я внимательно оглядел иллидари, отобранных для миссии и удовлетворенно кивнул. Здесь присутствовали только друиды и никто больше, но все они были опытными воинами, прошедшими войну с демонами, сражения с троллями и силитидами. И на них я безусловно мог положиться в путешествии.

— Иллидари, — обратился я к тридцати стоявшим напротив син`дораям, — наша цель сегодня — сбор редких ингредиентов в мире Изумрудного сна. Проникновение в это измерение может вызвать недовольство зеленой стаи и лично Изеры, однако запомните — мы не должны провоцировать их на нападение. И даже если они решат нас атаковать — нам следует отступить. Несмотря на это я надеюсь договориться с Аспектом Природы, и вы в этом визите станете моим сопровождением, все ясно?

— Генерал, но как вы сможете проникнуть в Изумрудный сон? — спросил мой вечный заместитель, Меларон.

— С помощью этой формы, — ответил я, преобразуя свое тело в энергию.

Именно обретение способности к энергетической форме и было причиной посещения мира Изумрудного сна. Дело в том, что преимущество такой формы таилось в способности не обращать внимание на атаки без использования магии. Простая материя просто не способна была повредить энергетическую оболочку. Но в связи с этим терял смысл и обычный доспех, который, однако, мог защитить от сильной магии. Из-за этого возникла нужда в броне иной, столь же необычной, как и обретенная форма. А возможность переговорить с Изерой была важным дополнением к этой миссии. До сих пор Аспект Природы избегала встреч с представителями Альянса. Наладить связь с ней пытались многие друиды, приходившие в ее мир. Однако я не был простым посланником, а потому мог надеяться на разговор.

— Меларон, ты будешь моим проводником в путешествии, — произнес я уже в энергетической форме, и друид в согласии склонил голову.

Мои глаза позволили увидеть, как его душа и души двадцати девяти друидов покинули свои тела, а затем Меларон просто протянул ко мне руку, и привычный мир Азерота исчез, то же, что появилось вместо него...

Обладая магическим зрением, я привык видеть мир иным, не таким, как наблюдают его окружающие. Мерцание магических защит, холодный блеск артефактов и безграничное сияние Источников. Все это говорило мне много больше, чем остальным. И потому к открывшемуся зрелищу я был готов, но лишь отчасти.

Громадный, бескрайний мир, в котором глаз не может нащупать опору. В нем не было ничего постоянного, ничего, что бы осталось прежним хотя бы на одно мгновение. Бушующие волны, пляска огня, дуновение ветра и мгновенные, стремительные удары молнии. Все это виделось в окружающем пространстве, и одновременно с этим ничего из перечисленного не существовало. Само пространство дрожало и принимало завораживающие, плывущие формы, и даже мое тело и тела иллидари не оставались прежними. Эта картина завораживала, заставляла всматриваться в себя глубже, стремясь увидеть переливы цвета и формы, однако я помнил об опасности этого мира и потому старался не сосредотачивать свой взор на одном месте, одновременно высматривая материалы для доспеха. И они сразу бросились мне в глаза. Дело в том, что, несмотря на хаотичность и иллюзорность мира Изумрудного сна, он все же являлся отражением реального и был заселен теми же деревьями, что и обычный, только пребывавшими в иной форме. И именно они бы мне и подошли.

Однако начинать сбор ингредиентов прежде разговора с Изерой я не собирался. Мне не хотелось вызывать гнев у этого могущественного существа, в последние девять тысяч лет никак себя не проявлявшего. Зачем вообще было устанавливать контакты с той, кто некогда вызвала самую страшную в истории Азерота катастрофу? Причина такого желания состояла в том, что у Альянса не было возможностей уничтожить Аспекта Природы. Слишком мало было на нашей стороне тех, кто мог проникнуть в мир Изумрудного сна, и слишком они были слабы. А раз уничтожить нашего врага было невозможно, стоило попытаться улучшить отношения с ней, тем более Изера оставалась союзником Лесного союза, с которым дружили уже мы. В настоящий момент у меня было, чем заинтересовать Аспекта Природы. И, дождавшись от отряда сигнала о готовности, я выпустил мощный заряд энергии, подавая сигнал всем, кто мог меня слышать в этом мире.

Первым на сигнал откликнулся зеленый дракон, появившийся на расстоянии трех десятков шагов. Окинув нас взглядом, он не сказал ни слова и в тот же миг исчез, а когда появился вновь, его уже сопровождали пятеро собратьев и Аспект Природы собственной персоной.

"Судя по всему, нас уважают", — подумал я, оценивая хозяев этого места. Учитывая все преимущества мира, Изера могла справиться с нами и одна, однако решила прийти вместе с сопровождением. Либо она таким образом желала продемонстрировать свое подавляющее превосходство, либо боялась нас. Но кто знает, что из этого правда?

— Зачем ты пришел сюда, Иллидан? — вопросила Аспект мощным, гулким голосом, какой только и можно было ожидать от громадного дракона.

— Поговорить и заключить сделку, — ответил я.

— Разве ты можешь предложить мне что-нибудь интересное? — голос Изеры не выдавал никаких эмоций, ни интереса, ни злости, хотя обращение на ты могло быть воспринято как грубость, если, конечно, не знать, кто такие драконы.

— Возможно, вас заинтересует это? — спросил я, доставая загодя припасенный мешочек. В нем хранились семена, но далеко не простые, ведь они были собраны на Дреноре, а затем подверглись обработке энергией Источника. И пусть многие оказались загублены, те, что пережили обработку, получили очень необычные свойства. Я знал это, так как уже давно передал подобные семена друидам и даже получил урожай.

— Интересно, — проговорила Аспект, и на этот раз я почувствовал интерес. — И что же ты желаешь получить за это?

— Немного материала из Изумрудного сна и чешуи зеленого дракона.

Изера не ответила сразу, и я не мог точно сказать, с чем это было связано: с тем что она в действительности размышляла над моим предложением или просто выдерживала достойную паузу. Наконец она произнесла:

— Хорошо, я согласна на такие условия, но вы должны будете исправить вред, нанесенный природе.

— Я рад это слышать. Чешую вы сможете отдать в удобном для вас времени и месте.

Беспокоиться о том, что драконы не выплатят долг, было бы глупо, ибо эти создания являлись слишком гордыми, чтобы пойти на подобное. И также я надеялся на то, что это соглашение будет той ступенью, что позволит нам не допустить конфликта в будущем. Хотя, это уже говорил во мне оптимизм. Возможно, неоправданный.

* * *

Встреча с Изерой завершилась. Насколько успешно — должно было показать время, и теперь стоило заняться иными делами, в частности проведать работу подчиненных. Нужно сказать, что с момента контакта с дренеями разработки мастерских Альянса заметно оживились. Многие научные проблемы, стоявшие перед исследователями, оказались разрешены. В некоторых областях и вовсе произошли прорывы. И дело было не столько в том, что дренеи так превосходили син`дораев, просто они несли в себе совершенно иной подход к решаемым нами проблемам. И объединение двух направлений развития мгновенно дало свои результаты.

В первую очередь это касалось разработки новых накопителей. Созданные в результате кристаллы превосходили прежние по объему в десятки раз. А ведь это открывало невиданные до того перспективы. Наконец стали возможны магические переносные щиты, которые были так необходимы во время битвы в Красном заливе, появилась возможность создавать мощное магическое оружие, хотя более перспективным направлением стало создание артефактов, использование которых усиливало бы заклинания магов. Еще одим перспективным направлением было объединение магических сил нескольких заклинателей, их фокусировка. Нечто подобное маги умели делать и в настоящий момент, однако подключение специализированного артефакта со встроенными накопителями повышенной вместимости и прочности обещало усилить создаваемые чары в несколько раз.

Впрочем, в настоящий момент даже эти направления развития затмевала одно, бывшее главной тайной Альянса. И сегодня стоило узнать, насколько продвигается работа по проекту. Откладывать визит я не стал. Использовав стационарный телепрот долины, прыгнул в начале в одну из тайных баз иллидари — полностью закрытое и экранированное место. Затем использовал обретенную энергетическую форму, дабы уничтожить любые возможные следящие заклинания и переоделся в новую одежду. И только после всех указанных мер предосторожности я телепортом переместился в ничем не примечательное место Калимдора, далеко стоящее от крупных городов.

Точка появления представляла собой самый обычный лиственный лес, под ногами была нетронутая руками эльфа почва, скрывавшая под собой каменную плиту рунного круга. Направляющий телепортацию артефакт невозможно было разглядеть даже с помощью моего взора, что являлось следствием долгих экспериментов по экранированию магии. Причем о появлении в районе тайной базы мага все нужные лица были осведомлены, так как эта плита, как и несколько иных, полностью отслеживала перемещения лиц на окружающей территории. Но это были не все, далеко не все меры предосторожности. Ведь уже в настоящий момент я находился под прицелом стражи, внимательно следившей за каждым моим движением. В рамках здоровой паранойи сидевшие здесь тени совершенно не представляли, что охраняют, они просто должны были не пропускать никого без пароля, с чем успешно справлялись. По крайней мере я надеялся, что успешно и информация не смогла просочиться за пределы тайной базы.

Назвав верный пароль на эти две ночи, который можно было получить лишь от заместительницы Майев или ее самой, я прошел мимо теней и углубился в самые обыкновенные на первый взгляд заросли, стараясь прочувствовать окружающую атмосферу. Все же это было хорошей практикой, учитывая сложность задачи. Дело в том, что где-то совсем рядом должна была начать действовать вторая линия защиты в виде тончайшего кружева из сторожевых чар и иллюзии. Разрабатывалась эта защита специально, с учетом возможности наличия у диверсанта магического зрения, а потому увидеть что-то было тяжело даже мне. Притом, что я знал приблизительное место начала действия сторожевых чар. И в этот раз они вновь доказали свою эффективность, так как мне удалось почувствовать защиту только тогда, когда я попал под ее действие.

Следующей линией безопасности стали уже иллидари. Чтобы быть пропущенным ими требовался специальный артефакт, изготавливаемый лично мной, а также сканирование в нескольких спектрах и анализ образца ауры на предмет идентификации меня как Иллидана Ярость Бури. Сами иллидари, в отличии от дежуривших снаружи теней, находились здесь безвылазно, с момента начала проекта, то есть уже седьмой год. Однако несли службу старательно, не делая себе и другим поблажек. Даже мне, хотя тут правильней будет сказать особенно мне. Безропотно простояв под каскадом исследующих заклинаний несколько минут, я смог направиться дальше, к скрытому комплексу.

Сама база снаружи представляла собой большой пологий холм, на котором, невзирая на внутреннюю начинку, успешно произрастали травы, кустарники и даже низкорослые деревья. Такую маскировку комплексу обеспечили друиды, успешно скрывшие каменный громадный массив с переплетением коридоров и лестниц. В свою очередь маги иллидари смогли установить магическую защиту, в частности блокировавшую звуки.

Открыв дверь, скрытую в земляном склоне, я прошел еще одну линию иллидари, также совершивших стандартные процедуры проверки, и наконец оказался внутри базы. Меня в ней сразу встретил невообразимый шум стройки, с трудом выносимый чувствительным эльфийским слухом. Артефакторы, здесь работавшие, справлялись с проблемой по-разному. Син`дораи имели специальные наушники, а вот дворфы просто не обращали внимание на проблему. В их подземных шахтах грохот был куда больше. В этом комплексе трудились почти две сотни специалистов, и, ради соблюдения тайны, все они ни разу не покидали базу с момента своего прибытия сюда. Впрочем, все они были долгожителями, не только эльфы, но и дворфы, на которых благотворно повлияло Древо камня, а потому никто не жаловался. Да и работа находилась уже на стадии завершения. В настоящий момент я проходил по безукоризненно ровным каменным коридорам, стены, пол и потолок которых были сплошь покрыты рунной вязью и переплетением нитей, по которым в будущем должна будет струиться энергия. Последние символы еще наносились, были и участки, работа над которыми только предстояла, однако можно было рассчитывать на то, что за год мастера справятся, успев провести работу раньше намеченного срока.

Вступать в разговоры с простыми артефакторами я не стал, сразу направившись в командный центр. Именно там должен был находиться Фарлин — дворф, ответственный за данный проект. И главенствовал он здесь по праву, ведь стоял у его истоков, тех времен, когда вся работа велась над маленькими кусками камня, зависшими в недрах лаборатории. Теперь масштабы немного изменились и обещали крайне удивить врагов Альянса, что навевало приятное чувство глубокого удовлетворения.

— Чем можешь порадовать, Фарлин? — спросил я дворфа, после традиционных приветствий.

— Мы опережаем графики, у меня уже через несколько ночей будет свободна группа специалистов для иных видов работ, — с намеком ответил он.

— Я меньшего от тебя и не ожидал, а потому уже через пять дней к вам будут доставлены турбины.

— Прекрасно, — радостно потер руки дворф. — Остается только получить артиллерию, и можно будет испробовать нашу малютку в деле. К слову, вы наконец определились с названием?

— Я предлагал назвать "Майев", однако Ремар не согласился. Сказал, что самое мощное наше оружие стоит назвать в честь Богини, а твои сородичи против этого возражать не стали. Так что теперь, Фарлин, ты будешь создателем "Воли Элуны".

— Слишком много пафоса, — проворчал дворф. — Так что там насчет артиллерии?

— Она задерживается, — и, не обращая внимания на перекошенное от возмущения лицо Фарлина, спокойно пояснил, — Недавно в цехах Джеденара смогли усовершенствовать технологию зачарования, в связи с необходимостью перерасчетов, график работ над артиллерией сбился.

— Вечно вы, остроухие, не можете уложиться в план.

— Не стоит, Фарлин, эта первая задержка за семь лет работы над проектом, и она не фатальна. Оружие будет готово через полтора месяца, вы как раз успеете установить турбины.

— Хорошо, если так. Интересно еще, когда удастся испробовать нашу разработку, — с ноткой мечтательности проговорил дворф.

— Я надеюсь, что еще не скоро. Ведь применение "Воли Элуны" будет означать, что у Альянса очень большие проблемы.

Глава 7.

Долина Призрачной Луны. 9956 год со времени раскола мира.

Степи Дренора покрывал сухой, ломкий снег, в иных местах доходящий до пояса взрослому орку, и сильный ветер поднимал снежинки в воздух, норовя сбить с пути всякого, кто рискнет путешествовать в такую непогоду. Однако эта метель не стала препятствием для орка, верхом на сильном, могучем волке, что в точности знал, где находится родной шатер, и как скоро он сможет до него добраться. Этого орка вели к цели не чувства, не духи, не память, а магия. Магия, которая совсем недавно пришла в мир Дренора, но уже успела вытеснить прежнее почитание духов. Ведь эта сила была доступна всегда и не зависела от капризов стихий, а еще, и это путник знал абсолютно точно, она давала власть, великую власть над разумными. При мысли об этом у всадника расплылись губы в усмешке, а сердце забилось сильнее, ведь именно сегодня последняя ступень к власти будет пройдена, и он сможет возглавить всех орков Дренора.

Завеса метели приоткрылась, и всего в десятке шагов появились шатры клана Призрачной Луны. Не встретив никого, что было неудивительно, учитывая поднявшуюся бурю, путешественник беспрепятственно добрался до центра поселения и наконец увидел очертания своего собственного шатра, второго по богатству в клане. Впрочем, такое положение будет недолгим. Почти вбежав в родное жилище, орк лихорадочно зажег огонь и начал замешивать травы, не обращая внимание ни на устало устроившегося в углу волка, ни на ветер, врывающийся в жилище. Все это было не важно, ведь впереди ученика шамана ждала встреча, что окончательно изменит его судьбу, вознесет к вершинам власти, подарит неудержимую силу. Нужно только поспешить...

Невзирая на торопливость, руки, привыкшие к травничеству, проворно и точно перетерли травы, смешав более десятка ингредиентов в хорошо знакомую смесь и в тот же самый миг в предусмотрительно поставленном на огонь котле закипела вода. Орку только и осталось, что залить получившуюся смесь кипятком да оставить настаиваться, а в ожидании приготовления настоя наконец закрыть вход шатра, куда уже забился снег, и отогреть промерзшие руки над огнем. А когда, наконец, настало время приема напитка, ученик шамана выпил его залпом, презрев обжигающий, горький вкус, и опустился на ложе, прикрыв глаза, чувствуя, как разум заволакивает дурманящая пелена.

Когда орк открыл веки, перед ним был уже совершенно иной мир, который бы он назвал миром духов, если б был столь же наивен, как его учитель. В действительности же он не знал, где оказывался каждый раз, когда принимал настой из дурманящих трав, но зато мог не сомневаться в том, кто его там будет ожидать. Красная, цвета крови кожа, кожистые крылья, мощные когти, аура величия и мощи, существо, что своим могуществом затмевало всех духов Дренора вместе взятых! Имя его было Кил`Джеден и он утверждал, что является другом и благодетелем орков, посланником от духов предков, вот только ученик шамана знал, что сказанное было ложью. Знал уже давно и нисколько не страдал от этого.

— С какой новостью ты пришел сегодня, Гул`Дан? — проговорил Кил`Джеден голосом, что отдавался в душе, вынуждал слушаться и повиноваться. Вот только ничто не могло сбить с пути шамана, что был нацелен на власть и силу.

— Я пришел сообщить, что мой учитель, Нер`Зул, узнал правду об отношении духов Дренора к магии скверны, о том, что его покойная жена никогда не являлась ему во снах, убеждая идти войной на дренеев, и что он был обманут Вами, использован ради своих целей. Сейчас старый дурак скорбит в горе Ошу`гун, оплакивая свои ошибки и думает о том, как будет отрекаться от служения Вам.

— И как же ты узнал об этом? — спросил Кил`Джеден с интересом, нисколько не обеспокоенный услышанным.

— Я проследил за учителем и подслушал его разговор с духами, — с готовностью ответил Гул`Дан, в ожидании глядя на своего господина и учителя.

— И тебя нисколько не заботят мои планы в отношении орков и Дренора?

— Нет, я готов служить вам несмотря ни на что! — жарко заверил Гул`Дан, но Кил`Джеден на эти слова только улыбнулся, ведь он прекрасно знал, на чем держится преданность его ученика.

— Принесенные тобой сведения ценны и являются доказательством того, что именно ты, а не твой учитель имеешь большее право вести орков за собой. Сегодня ночью я донесу свою волю до Нер`зула.

— Мне нужно будет убить его? — с лихорадочным блеском в глазах спросил Гул`Дан.

— Нет, он еще пригодится в моих планах, послужит символом объединения орков в единую Орду. И ты ведь не подведешь меня и сможешь уничтожить дренеев?

— Конечно, повелитель! Уже сейчас орки вырезают всех дренеев, что выходят за пределы своих городов, а уже на следующей неделе кланы атакуют первое поселение этих предателей и перережут их всех до единого!

— Прекрасно, Гул`Дан, прекрасно. Убивай дренеев, разоряй города, уничтожь всех жителей до единого, и награда твоя будет безмерна!

* * *

Прежде тихий и спокойный лес застыл в тяжелом предчувствии. Не пели птицы, не слышна была поступь животных. Возможно потому, что все живое застыло в страхе и ужасе от опьяненных кровью и скверной орков*, что убивали ради еды, убивали ради шкур и клыков, убивали просто ради удовольствия, ведь не каждый день возможно было поймать и распотрошить дренея, виновного в болезнях и природных бедствиях, обрушившихся на кланы. По крайней мере, в это верили исконные жители Дренора, убежденные Нер`Зулом и Гул`Даном и с неистовой яростью воплощая свой гнев в уничтожении чужаков. Именно чужаков, ведь дренеям за две сотни лет так и не удалось стать своими на этой земле.

Однако сегодня по лесу пробирались вовсе не орки и даже не дренеи, сегодня, бесшумными тенями скользили двое жителей совсем другого мира, и одним из них был я. И целью моей было наконец убедить дренеев переселиться в Азерот. Сложно поверить, но несмотря на отчаянные старания и бесконечное число посещений Дренора с визитами к Велену, ни мне, ни кому-то другому так и не удалось убедить "изгнанников" переселиться в наш мир. По крайней мере большую их часть. С другой стороны, почти две тысячи дренеев все же поддались на уговоры и сейчас жили в землях Альянса, в городе Лазар в Нордсколе. Вот только две тысячи жителей — довольно незначительное число в сравнении с теми, кто еще остался на Дреноре, а ведь в будущей войне с Пылающим Легионом маги дренеев непременно пригодятся. К счастью, сейчас у "изгнанников" более не оставалось выхода. Они должны были принять нашу помощь, если только не желали погибнуть. И чем скорее — тем лучше, ведь один город дренеев уже был уничтожен, и на очереди стояли другие.

Бежавшая впереди Майев подняла руку, и в тот же момент я отбросил посторонние мысли и застыл, всеми чувствами выискивая опасность. Вот только ничего не увидел и не услышал, несмотря на все старания. Лес был по-прежнему неестественно тих и спокоен, ни единого странного звука не раздавалось в нем. Однако жрицу что-то все же побеспокоило, и она скомандовала удалиться от прежнего пути вправо, и я не стал задавать вопросов о причинах этого решения. Майев была лучшим следопытом в Азероте, лучше меня уж точно, и потому именно она вела отряд при каждом нашем посещении Дренора. И почти всегда нам удавалось избегать неприятностей, получилось это и сейчас. Мы так никого и не встретили на пути через лес.

Деревья поредели, и перед нами показалась ничем не примечательная поляна, пустая и обыденная настолько, что в ее реальности возможно было усомниться. Однако мне это место было видно другим — переполненным магией, почти светящимся от вложенной энергии, поддерживавшей иллюзию, скрывавшую в себе столицу дренеев. Я был здесь неоднократно, посещая Велена, и, как и в прежние времена, встал на условленном месте, высматривая стражей.

— Ты думаешь, они согласятся на наши условия? — внезапно прервала тишину Майев.

— Для них это будет единственным выходом.

— Верно, — подтвердила жрица, — но веришь ли ты в то, что они в действительно согласятся?

— Боюсь, что меня, как и тебя, грызут сомнения, — после долгого молчания вынужден был признать я.

И на этом наш разговор завершился, просто потому, что ему было не место и не время. Слишком высока была вероятность, что слова будут услышаны теми, от кого их следовало бы скрыть, да и какой смысл в обмене мнениями, если мы оба помнили об отказе Велена семь лет назад, когда появились первые признаки прихода Легиона, четыре года назад — когда стали происходить нападения на охотников, и шесть месяцев назад — когда эти нападения достигли столь больших масштабов, что дренеи вынуждены были запереться в своих городах. Все это время изгнанники чего-то ждали, быть может, помощи наару, а возможно и чего-то иного, однако они отвечали отказом на все предложения и продолжали с непонятным упорством войну с орками, терпя одно поражение за другим. Однако сегодня все должно было перемениться. По крайней мере мне хотелось в это верить.

Стража дренеев выступила из магического марева всего спустя несколько минут ожидания, и, не говоря ни слова, предложила нам ступать за ними, хотя, вернее было бы сказать, что они взяли нас под конвой, не давая уклониться от намеченного пути. А вел он к главным воротам, от которых следовало взбираться вверх, к дому пророка Велена. И пусть видел я этот город уже не раз, все же его необычное, совершенно не похожее на города Азерота строение, и формы зданий, невольно притягивали взгляд. Плавные, не имеющие углов очертания, округлые формы, одновременно с этим устремленные ввысь, яркие цвета, столь яркие, что превосходили архитектуру Зин Азшари. Это место по праву могло называться одним из самых необычных во вселенной, и особенно это было понятно при взгляде с высоты на расположившиеся у подножия окраины, переливающиеся подобно самоцветам. Жаль, что однажды Легион все это обратит в пепел.

Не встречая ни малейшего препятствия, мы прошли к дому Велена, и всего спустя несколько минут ожидания оказались приглашены внутрь. Сам пророк с момента нашей первой встречи ничуть не изменился и встречал нас сидя в кресле, не спеша изображать радушного хозяина. Это был именно правитель, и по его спокойному виду нельзя было предположить, что дренеи испытывают хоть какие-то трудности. Так он встречал нас всегда и неизменно был вежлив, холоден и немногословен.

— Что привело Вас в этот раз, жители Азерота? — спросил пророк после обмена традиционными приветствиями.

— То же, что и прежде. Мы хотим предложить вашему народу спасение и защиту.

— Мы в этом не нуждаемся, — ответил Велен.

— Но ведь ваши города уничтожают, Легион уже пришел в этот мир! Разве это не повод для того, чтобы принять помощь? — я не сдержался и почти перешел на крик, отчего стража дренеев схватилась за оружие, однако их всех остановил повелительный взмах руки.

— Мы не нуждаемся в вашей помощи. Ни в военной, ни в той, что даст возможность сбежать из этого мира. Сила света защитит нас и позволит спастись, как спасала и прежде. И именно потому, что вы не верите в это, союз между нами невозможен.

Я попытался возразить, но оказался прерван еще одним взмахом руки, несущим в себе силу и власть. А еще фанатичную уверенность, которой я понять не мог, хотя моей женой была верховная жрица.

— На этом разговор окончен, вы должны покинуть это место.

Возмущаться и пытаться продолжить убеждать Велена я не стал. В этом просто не было смысла, ведь он изначально не был настроен говорить. И потому я просто развернулся и позволил конвою проводить себя за стены города, размышляя над случившимся. Впервые за долгое время дренеи позволили себе выгнать посланников Альянса, да еще и сделали это всего спустя несколько минут после начала переговоров. Это означало, что они отбросили даже малую видимость хорошего расположения к нам. Вот только что это означало? Что они нашли способ спасения? Связались с наару? Или же просто под ударами судьбы совершенно погрязли в религиозном экстазе, желая верить в то, чего нет?

Оглядываясь по сторонам, я видел беспокойство на лицах горожан, видел огромное множество дренеев, собранных вместе. И все же они не пребывали в отчаянье, не горевали о своей судьбе. Горожане знали какой-то секрет спасения или попросту верили в то, что он существует? Вечность! И почему экспедиция на Дренор обернулась провалом? Что пошло не так?

Покинув город, мы с жрицей отошли на несколько сот метров, прежде чем активировав артефакт от прослушивания и обсудить то, что произошло. И первым молчание прервал я:

— Что ты думаешь об этом, Майев?

— Не знаю, Иллидан, не знаю. Я не смогла прочесть Велена и его окружение. Они ни на мгновение не показали свои эмоции.

— А ведь штурм столицы произойдет уже скоро. Дренеи слишком легко отказываются от борьбы, и даже свой город недавно сдали почти без боя.

— И это странно, ты не находишь? — жрица нахмурилась, обращая свой взор в сторону покинутой столицы. — Они ведь поверили в угрозу, видели ее признаки собственными глазами и потому их бездействие должно быть мнимым. Скрывающим какой-то план, вот только какой? Что у них на уме? Хотя, возможно, его и нет вовсе, и Велен просто безумен?

— Кто знает. За две сотни лет нам не удалось завербовать ни одного близкого к Велену шпиона. И остается только наблюдать со стороны за тем, как будет проходить эта война. А также уже сейчас приступить к исполнению наших целей в этом конфликте.

— Полагаешь, ждать дольше не следует? — спросила жрица.

— Полагаю, что еще немного и нам некого будет спасать, — ответил я.

На этом разговор и завершился. А мы отправились в путь, к долине Призрачной луны и горе Ошу`Гун.

* * *

Священная гора орков, Ошу`Гун, место пребывания духов, встречающих новых шаманов и общающихся со старыми. Место, почитаемое не так уж долго, менее двухсот лет, но изменившее Дренор более, чем любое иное. Когда-то у ее подножия племена орков собирались все вместе, забывая о раздорах, но эти времена исчезли навечно, оставив только кровь и пепел, но разве могло быть что-то иное там, куда пришел Легион?

А символом этого упадка стал забытый всеми наару, медленно умиравший в недрах горы, бывшей некогда кораблем дренеев. О нем я знал из обретенной памяти, ведь среди иллидари были некогда и дренеи, сломленные, одичавшие, и получившие шанс на возвращения былого могущества своей расы. Они много рассказали тому мне о своем народе, прежде чем предали, и теперь эти знания следовало применить. И особенно приятно было осуществлять этот план, учитывая все предыдущие встречи с "изгнанниками".

Осмотрев свой отряд, в который входило около сотни иллидари и теней, не менее половины из которых имели способности исцеления, я удовлетворенно кивнул. Здесь были собраны лучшие воины двух элитных отрядов и лучшие их целители. Возможно, стоило бы привлечь специалистов и со стороны, однако это означало поставить секретность миссии под угрозу. Ремар посчитал такой риск неприемлемым и соглашался только на привлечение Серых, однако им не доверял уже я. Почему? Пожалуй, самым честным ответом было указание на сложные отношения между Серыми и тенями, конкуренция, царившая между ними, которая часто выливалась в столкновения, правда, исключительно на словах и бумаге. Хотя была и иная причина. Дело в том, что Серые в последние столетия сильно ослабли. По поступающим от Майев данным, они проводили крайне поверхностный отбор в свои ряды, отнюдь не изнуряли своих подчиненных тренировками, а также слабо контролировали своих собственных подчиненных. В связи с этим Майев даже смогла доказать несколько случаев подкупа Серых, которые, увы, не имели удовлетворительного результата. Ремар замял конфликт, не желая разжигать противостояние двух разведок. Хотя имеющегося числа эльфов было более чем достаточно, скорее даже много.

— Выдвигаемся, — скомандовала Майев, занявшая привычное место моего заместителя. И, повинуясь ее приказу, сотня син`дораев начала взбираться на гору, по сырой от подтаявшего снега земле. Не самая лучшая поверхность для подъема, но никто с продвижением трудностей не испытывал. Всем присутствующим приходилось служить в Нордсколе и бывать в на порядок худших условиях. Благодаря чему путь не занял у отряда и получаса. Завершился подъем напротив темного прохода, за которым не было видно ни одного луча солнца. Впрочем, эту неприятность мне самому возможно было обойти, просто сняв очки.

— Оружие держим в ножнах до тех пор, пока на нас не нападут, — решил повторить я уже раз данные инструкции. — Существа внутри нам не враги, однако, они могут быть неприветливыми к незваным гостям, а потому не провоцируйте их на нападение.

— Слушаюсь, генерал, — ответил за всех Меларон.

— В таком случае вперед, — приказал я и первым шагнул в помещение.

Я возглавил отряд потому, что в окружавшей проход тьме мое зрение являлось неоспоримым преимуществом, пусть у остальных эльфов и был свой аналог магического взора, уже давно разработанный. И это себя оправдало, так как обычным зрением даже при свете солнца увидеть души было бы затруднительно.

— Что вы здесь делаете, чужаки? — вопросил один из покойных шаманов, представший перед моим взором в виде беспокойных, мятущихся нитей энергии. Ни лица, ни фигуры я разглядеть не мог, лишь чувствовал тусклость этого существа, слабость. Оно явно не могло представлять нам угрозы, но вежливость ведь никто не отменял?

— Приветствую вас, шаманы народа орков, мое имя Иллидан Ярость Бури, и я происхожу из народа син`дораев, как и мои спутники. Мы пришли в это священное место, чтобы поговорить с его обитателями. Позволите ли вы нам это?

Можно было бы и силой проложить себе дорогу, но как оценит это наару? Сомневаюсь, что с пониманием.

— Вы чужаки здесь, вы не кровь этой земли, — припечатал все тот же дух, видимо, выбранный отвечать за всех.

— Все верно, шаман, мы кровь иного мира, любимого и хранимого нами, — ответил я степенно, в этой ситуации определенно не стоило спешить, — но быть может это и к лучшему? Ведь ваши сородичи оказались обмануты и сами возрадовались этому.

— Верно, их обманули, — в бесплотном голосе послышался гнев, — но как нам понять, что ты не связан с этим?

— Разве существа, что извратили орков, стали бы с вами разговаривать? Разве попытались бы они просить?

— Мы плохо знаем этих созданий, — ответил дух.

— Существа, что пришли в этот мир — это демоны и имя им — Пылающий Легион. Есть среди них абсолютно безмозглые создания, есть и те, чья хитрость и ум позволяла повергать миры. Твари Легиона различны, но есть в них одна общая черта — они не привыкли просить. Демоны способны изобрести множество видов обмана, соблазнять тысячей способов, но они никогда и ни с кем не будут договариваться. Вы ведь и сами уже увидели это?

Шаман ответил не сразу, не двигаясь, он застыл, обдумывая мои слова. Я не торопил, готовый ждать здесь сутки и более, если потребуется. Однако этого делать не пришлось. В какой-то момент энергия в духе изменила течение, и он заговорил вновь:

— Хорошо, я верю тебе, Иллидан Ярость Бури. Ты можешь говорить с обитателями этого места. Впрочем, тебя ведь интересует только один из них?

— Более всего меня интересует тот, кого называют наару. Однако, если разговор с ним пройдет успешно, я хотел бы сделать предложение и вам.

— Ты можешь с ним говорить, но отправишься только один, — выставил свое условие дух.

— Мне нужно взять с собой двух спутников, — возразил я. — Они целители и должны оценить состояние наару.

— Кого ты хочешь взять с собой? — спустя короткое время спросил мертвый шаман.

— Верховную жрицу Элуны, Майев Песнь теней и целительницу Мерин, — две женщины синхронно сделали шаг вперед и поклонились. Неглубоко, моя супруга и вовсе едва склонила голову, но лучшего духам ожидать не следовало, и без того они удостоились почтения большего, чем все иные жители Дренора.

— Хорошо, они могут пойти вместе с тобой, — согласился шаман и, подав знак, предложил следовать за собой. Едва мы тронулись в путь, как оказались окружены эскортом из трех десятков духов, но беспокойства это не вызвало, как я и говорил, в обитателях Ошу`Гун не было силы. И потому на конвой я внимание обращать не стал, вместо этого сосредоточившись на внутренности горы, по которой мы шли. А были они любопытны, очень любопытны.

Из воспоминаний, я знал, что Ошу`Гун и не гора вовсе, а остов корабля дренеев, управлявшийся наару, к которому мы направлялись. Корабля, способного путешествовать между мирами. Альянс добивался этого с помощью телепортов, которые были удобнее и быстрее, однако проходя по стройному, ровному полу коридора, обводя взглядом одинаковые комнаты по его бокам, я неожиданно для самого себя понял, что напрасно отбросил этот вид перемещения. Ведь как много энергии требуется, чтобы открыть портал между мирами? Можно ли делать это часто? Не лучше ли организовать регулярное сообщение с помощью таких вот кораблей? Эта мысль требовала размышлений, глубоких размышлений.

А между тем мы спускались все далее вглубь корабля и с каждым шагом могли увидеть все больше искажений, полученных им от падения. Ровные коридоры стали сменяться трещинами и выбоинами, в некоторых местах куски странного материала, из которого была создана "гора", просто отсутствовали, выдранные с корнем. Возможно, самими же дренеями, использовавшими его для строительства своих зданий. Спустившись ниже уровня земли, мы и вовсе оказались вынуждены перебираться сквозь завалы, используя всю свою гибкость. Под словом "мы" я понимал себя и двух моих спутниц, у духов ожидаемо проблем не возникло. К счастью, хуже дорога стать не успела, ибо за очередным поворотом путь завершился в большом, круглой формы, помещении.

Стоило сказать, что вся архитектура корабля была круглой, нигде не было острых линий, выступающих углов, за исключением тех мест, где в дело вмешалась катастрофа. Вот и этот зал был выполнен в форме идеальной полусферы, вернее, он был таким когда-то, а сейчас оказался завален обломками. Куски металла лежали везде, кроме центра помещения, где бесформенной кучей, едва заметно мерцая, лежало блеклое существо. Некогда оно было ослепительно белым, но сейчас почти сливалось с серым в моем зрении металлом. Можно было бы подумать, что наару и вовсе мертв, если бы не боль, жгучая, едва выносимая, что источал он в ментальной сфере. Мне пришлось приглушить свои способности задолго до входа в этот зал, но даже так я ощущал чувства наару, более всего похожие на агонию.

— Давно он в таком состоянии? — спросил я у шамана.

— Уже очень давно, с тех самых пор, как оказался в этом мире вместе с дренеями, — ответил дух. — Однако с приходом демонов его состояние значительно ухудшилось.

"Должно быть скверна, постепенно пропитывающая Дренор, этому поспособствовала" — подумал я, но высказывать свои мысли вслух не стал.

— Что скажите? — обратился я к Майев и Мерин.

— Тяжелое энергетическое истощение, и отмирание энергетической оболочки, в войне с демонами мы сталкивались с чем-то похожим, — ответила Майев. — Сложно сказать, как подействует магия Элуны на наару, но то, что я вижу, возможно излечить.

— Мои диагностические плетения говорят о том, что наару поддается воздействию арканной магии, а значит и медицина син`дораев способна ему помочь, — следом проговорила целительница. — Но для подбора подходящего лечения потребуется время, сейчас я не могу ничего предложить.

Как и ожидалось. Требуется только получить согласие наару и доставить его на Азерот. Но за этим дело не постоит.

— Мое имя Иллидан Ярость Бури, — заговорил я, обращаясь к израненному существу. — Все, что тебе необходимо знать обо мне и моих спутников — мы враги Пылающего Легиона. Мы сражались с ним и победили, мы повергли Саргераса и уничтожили десятки тысяч демонов. И не намерены сворачивать с этого пути. Нам нужна помощь каждого в этой войне, и мы просим ее у тебя. Помоги нам в войне с демонами, научи нас магии света.

Магия света не нужна была ни мне, ни иллидари, но иметь среди син`дораев тех, кто ей обладал, было бы полезно. К сожалению, ответ на мою просьбу был неясен. Слов произнесено не было, возможно наару просто не мог говорить, но в ментальном фоне сквозь боль послышалась горечь и обреченность. Должно быть, это существо просто уже смирилось со своей смертью и я не склонен был его за это осуждать, учитывая те отголоски боли, что ощущал.

— Мы излечим тебя, заберем из этого мира в иной, где нет скверны, у нас достаточно энергии для этого, достаточно знаний, мы справимся, клянусь.

Новые ощущение, на этот раз недоверие и слабая надежда. Любое существо хочет жить, и наару не был тому исключением.

— Если ты согласен, то сейчас я поделюсь с тобой энергией.

Разумеется, наару согласился и уже вскоре в него полилась энергия из артефакта. Капля из Источника Вечности была способна давать много энергии и делать это бесконечно долго, жаль только этого было достаточно лишь для того, чтобы на волосок отодвинуть смерть от пациента. Но для начала и это хорошо.

— Шаман, — спросил я, не прекращая своего занятия. — Позволь узнать твое имя.

— Странно, что ты не спросил этого ранее.

— Я не спросил потому, что ты не хотел его называть, но сейчас, когда ты видел мои намерения, твоя позиция могла измениться.

— Мое имя Драт Хар, и ты прав в своих предположениях, — ответил дух.

— Я намерен забрать наару из этого мира. Здесь он обречен. Возможно, его погубит скверна, возможно демоны, но конец неминуем. Однако с его уходом, и вы покинете этот мир.

— Да, мне это известно, — ответил Драт Хар, — однако разве может дух бояться смерти?

— Смерти — нет, но его может удержать долг. Долг перед своим народом.

— Говори, — потребовал шаман.

— Орки отринули традиции и вскоре обратятся в диких зверей, опьяненных кровью. Этому не можем помешать ни я, ни ты. Но мы в силах изменить будущее.

— Если орки обречены, что же может случиться в будущем, что вернем моему народу разум?

— Горечь поражения проясняет разум много лучше слов. А если в этот момент к ним обратятся духи предков, быть может, орки вернутся к своим традициям?

В разрушенном зале повисла тишина. Духи молчали, хотя вернее будет сказать, общались невидимо для меня. И от их ответа зависело многое, очень многое. И для Альянса, и для орков. Но согласятся ли они на мое предложение? Захотят ли покинуть Дренор, вслед за наару, чтобы однажды сыграть свою роль? Что-то мне подсказывало, что пройдет много часов, прежде чем я получу ответ, однако я был готов ждать.

* * *

Пустынная, потрескавшаяся от засухи земля — прежде говорили, что это проклятие дренеев, направленное против орков, но теперь уже мало кто ищет причины, все опьянены жаждой крови, желанием уничтожать врагов со всей возможной жестокостью. И это желание с каждым годом все более переполняет воинов, особенно оттого, что не находит себе выхода. Ведь враги трусливы и бегут от честных сражений. Они заперлись в своих городах, а когда те стали атаковать — бежали и из них. Такое поведение дренеев приводило орков в ярость, заставляло их кровь кипеть, но особенно неистовствовали бывшие шаманы, ставшие чернокнижниками, чья магия подталкивала их к разрушениям и убийствам.

Необходимо было сражение, кровавое, страшное, такое, что заберет множество жизней и сородичей, и в особенности врагов — это Гул`Дан в точности знал. И именно сегодня такая битва должна была состояться, ведь у дренеев остался последний город, их столица, из которой им более некуда будет сбежать. Вот только в этом поселении соберутся все враги без исключения, а значит, Орде понадобиться сила и помощь повелителя. Но прежде всего сила, ведь даже опьяненные жаждой крови орки не смогут принять демонов, если только они не будут одурманены. К счастью, Кил`Джеден позаботился об этом, призвав к ним на помощь своего преданного подчиненного, Азгалора, что пожертвовал своей кровью, наполнив озеро в долине у Черного храма. И сейчас оркам предстояло познать настоящую жажду сражения, превратиться в безмозглую толпу, которой так легко управлять.

Выйдя перед Ордой, сильной, единой, неистовой, Гул`Дан поднял руку, спрашивая тишины и заговорил:

— Орки! Недавно мы были разрозненны и слабы. Собирались только дважды в год, и то, ради жалких забав: пения, плясок и игр. Мы просили помощи у духов и на коленях вымаливали у них подачки.

По толпе прошло волнение, орки, еще несколько лет назад чтившие свои традиции, теперь вспоминали о них со стыдом, как о чем-то низком. А между тем Гул`Дан продолжал:

— Но теперь мы едины, и стоим плечом к плечу, под предводительством славного вождя Чернорука! Что своим умом, силой и доблестью не раз приносил нам победы над мерзкими дренеями! Враг был труслив, он умел только бить из-за спины, прикрываясь маской дружбы, но сейчас он загнан в угол и более не сможет бежать. И для последнего удара нам потребуются все силы, вся мощь и благословение Великого существа!

Произнеся эти слова Гул`Дан поднял кубок, стоявший на земле — тяжелый, непомерно огромный, и похожий на рог зверя. Руны на кубке светились от вложенной в них силы, испуская мрачный, зеленый цвет, и тем же светом полыхало содержимое кубка, превращая лицо чернокнижника в зловещую маску.

— Узрите же Чашу единства! — объявил Гул`Дан благоговейно. — Узрите Кубок Перерождения! Эта чаша, символ верности, что даст вам благословение Великого существа! Кто готов испить из нее первым?

Выпить жидкость, столь похожую на отраву было настоящим безумием, но многие орки уже давно перешагнули грань разума и один за другим вожди, а затем и простые воины испивали из Чаши, на глазах вырастая в силе, мощи, а главное ярости, требовавшей немедленно идти в бой.

Когда все, кто желал испить из чаши, прошли ритуал, Гул`Дан провозгласил:

— Сегодня нас ждет величайшее событие, что войдет в легенды! Сегодня мы уничтожим последнюю крепость врага и омоемся их кровью! Заберем все их богатство и сожжем город дотла! Кровь и небо! Победа будет за нами! **

И воющая, почти потерявшая разум толпа радостно подхватила эти слова, вознеся в небо клич, а затем бросилась бежать в направлении крепости, будто стадо обезумевших зверей. Им было неведомо, что в этот день орков постигнет величайшее разочарование.

* * *

Тяжелый, густой туман стелился над болотом, носившем название Черных топей, и звуки тонули в густой завесе, едва различимые даже в десятке шагов. Казалось, что здесь могут обитать только духи или может быть Лоа, как верят тролли, и потому фигуры, словно бы плывущие над землей, воспринимались чем-то пришедшим из другого мира, чужеродным, и в каком-то смысле так и было, ведь создания, посетившие эти болота, действительно были пришельцами, не так давно поселившимися в Азероте.

Дренеи прокладывали путь через топи, упорно, целеустремленно, твердо зная, в чем их задача, и где конец пути. Их проводник уже не раз бывал в этих местах, избороздил каждую тропинку вокруг, подыскивая подходящее место. И потому хорошо знал, что подходящая точка располагается совсем недалеко, всего в двухстах шагах к западу. Место, куда направлялись дренеи, было широкой возвышенностью, островом посреди гиблых топей, ничем не примечательным, если только не говорить о его географическом положении. Ведь он располагался в точности посреди болота, защищенный от взглядов посторонних на несколько переходов вокруг. А еще это место уже было подготовлено к будущему действию.

Закопанные, здесь покоились созданные из особого металла плиты, сотни накопителей, хранивших в себе энергию, были спрятаны тут. И не меньшее число было доставлено сотней прибывших дренеев, что презрев усталость и голод, начали подготовку к ритуалу. Споро и быстро плиты были установлены на предназначенные места, накопители закреплены, а все "изгнанники" заключили в три окружности получившиеся врата и замерли в ожидании.

Стоявший во внутреннем круге дреней, известный всем как ближайший друг Велена и его правая рука, начал концентрировать над головой ослепительно ярко сияющий свет, чистый, безупречный. Словно игла, он должен был пронзить небо, однако отпущенный, луч энергии просто исчез без следа, испарился, будто бы вычеркнутый из мира. Но дреней, под именем Ресталаан, нисколько не обеспокоился этим. Он прикрыл глаза и застыл, вслушиваясь в окружающий мир, спокойно, отстраненно, не делая ни одного движения. И вместе с ним застыли его спутники, ведь и они осознавали, сколь важной является их миссия.

Наконец Ресталаан вздрогнул и раскрыл глаза, почувствовав ответ из другого мира, а затем подал сигнал остальным. И в то же мгновение сотня дренеев, являвшихся одними из лучших магов своего народа, обратили свою энергию в сторону врат. И те словно бы ожили, засияли ослепительным светом, разгоняя наплывающий на остров туман. А затем внутренность врат дрогнула и отразила совершенно иную картину, в которой не было места хлипкой топи, но отражались причудливые здания и дренеи, много дренеев. Которые разом хлынули в образовавшийся проход.

Изгнанники, посетившие десятки и сотни земель, вновь бежали из ставшего им родным мира, чтобы поселиться в новом и, возможно, наконец найти край, из которого не придется уходить. Они шли сотня за сотней, тысяча за тысячей, казалось, нескончаемым потоком, однако и это движение спустя некоторое время иссякло, а последним среди иномирцев, в Азерот вошел их старейшина и пророк, тысячи лет возглавлявший свой народ — Велен. Вошел, и разрушил портал за собой.

Оглянувшись назад, Велен улыбнулся и тихо, так, что расслышал только стоявший совсем близко от него Ресталаан, проговорил:

— Ну что, Альянс, ты желал использовать нас в войне с Легионом? Теперь тебе это не удастся, и мы сами решим, помогать ли тебе.

* Согласно книге "Рождение Орды" скверна начала пропитывать орков еще до того, как они испили крови Маннорота, постепенно окрашивая их кожу в зеленый цвет. К слову Дуротан также подвергся этому воздействию, хоть кровь и не пил.

**Этот и предыдущие абзацы являются пересказом, а порой и точным цитированием "Рождения Орды", Кристи Голден. Не то чтобы мне было лень придумывать свою речь, просто в данном случае она не должна была измениться.

Глава 8.

Зал совещаний за тысячи лет с момента своего создания мало изменился. В нем стоял все тот же стол, все те же кресла, разве что полки у стен были заполнены новыми документами, среди которых нашлось место недавно составленным картам Дренора. И члены Совета Альянса были все теми же, что и тысячу лет назад, ведь теперь и дворфы получили долголетие благодаря Древу Камня. Присутствовавшие в этой комнате тысячи лет управляли тремя расами и все это время вели союз к величию, к силе, к готовности одержать верх над любым врагом, будь то Пылающий Легион или прислужники Древних. Они одержали много побед на пути к нынешней славе, и все же здесь их собрало полученное поражение.

— Иллидан, ты можешь объяснить, как дренеям удалось построить портал в Азерот? Ты ведь говорил, что в виденном будущем они оказались заперты на Дреноре, и только горстка изгоев спустя несколько десятков лет смогла покинуть этот мир, — спросил Дат`Ремар.

Ответ у меня, естественно, был, ведь я имел возможность обдумать ситуацию за те несколько дней, что прошли с момента открытия межмировых врат в Азерот. Врат, что мгновенно были отслежены, однако ситуации это нисколько не помогло. Ведь начинать войну с вторгшимися без спроса дренеями мы не могли, да и не должны были. Что касается того, как дренеи все это провернули — ответ был предельно прост:

— Мы сами подарили им такую возможность. Как выяснила Майев, за несколько часов до открытия портала из Дренора, в долине Шолазар исчезла сотня дренеев. Судя по всему, переместилась порталом прямо в Черные топи и уже там помогли Велену соединить два наших мира единой дорогой.

— Скажи, Майев, почему ты и твои жрицы не смогли вовремя раскрыть планы дренеев? — недовольно спросил Ремар.

— А как нам было это сделать? — холодно спросила Майев. — Ты ведь, Ремар, не хуже меня знаешь, что приближенные Велена абсолютно неподкупны, в связи с чем получить информатора в их стане невозможно. А на это задание пророк должен был отправить наиболее доверенных из своих подчиненных, так что любые попытки что-то вызнать у них были обречены на провал. К тому же, ты, возможно, забыл, что я неоднократно сообщала тебе о подозрительном поведении некоторых из наших гостей, об исчезновении троих из прибывших в Азерот дренеев, о странном поведении Велена. Также тэн Гримбор сообщал на Совете о том, что некто ведет переговоры с королем Штормграда. Что еще ты он нас желаешь?

— Результатов, — коротко ответил Дат`Ремар. — Ваши сведенья были слишком разрозненными, чтобы делать на основе них какие-либо выводы. К тому же, если они были достаточными, почему ты сама, Майев, не смогла сложить их вместе?

— А почему мы говорим только о тенях? — не выдержав, вмешался я. — Почему забываем о том, что в нашем государстве две организации, защищающие безопасность Королевства и Альянса? Что сделали Серые, дабы предотвратить эту ситуацию?

— Я уже сделал выговор Марилону, допустившие просчет эльфы будут наказаны, — ответил король.

— Таким образом, Ремар, ты не отрицаешь, что твоя разведка тоже не справилась с предотвращением этого события и даже более того — оказалась еще более беспомощной? — продолжил давить я.

— Иллидан, Ремар, Майев, мне кажется вопрос о виновности в случившемся вы сможете выяснить позже, сейчас же, я напоминаю, мы собрались здесь, чтобы обменяться информацией и выбрать единую стратегию действий, — холодно напомнила Алекстраза.

— Да, вы правы, — спокойно, будто ранее не было никаких разногласий, произнес Ремар. — Так чем нам грозит вторжение дренеев?

— Пылающий Легион, возглавляемый Кил`Джеденом, придет в Азерот и очень скоро, — ответил я, пробуждая в разуме воспоминания о вечной погоне повелителя демонов за "предавшим" его другом.

— Но он ведь и без того пришел бы в наш мир и сделал бы это в самое ближайшее время, разве нет? — спросила Майев, как всегда спокойная и невозмутимая, даже перед лицом грядущей войны.

— Нашествие Легиона могло бы произойти и позже.

— Однако само по себе перемещение дренеев не является для нас катастрофой, — спокойно заметила Алекстраза. — В конце концов, мы и не надеялись на помощь "беглецов" в войне с Легионом. Слишком привыкли они убегать от демонов. Все, что мы ждали от них, так это предоставление знаний. Однако и они уже получены нами от тех нескольких сотен дренеев, что поселились в Нордсколе. А потому такой исход не является для нас трагедией. Давайте лучше обсудим, как мы будем действовать в отношении Дренора? Орков? Легиона? Иллидан, у тебя уже есть идеи на этот счет?

— Полагаю, мы должны придерживаться прежнего плана без изменений, — ответил я. — А именно подготовить все к устранению лидеров Орды, Гул`Дана и Чернорука. С учетом того, что дренеи бежали, их смерть окончательно всколыхнет орков и если в этот момент мы сможем представить им духов предков, что расскажут истинную историю произошедших событий, Орда окажется полностью на нашей стороне. Надо лишь дождаться момента, когда части Легиона покинут земли Дренора.

— Иллидан, я видела показанное тобой будущее, я верю в то, что ты сообщил мне правду, однако уверен ли ты, что Легион покинет Дренор? Оставит орков без надлежащего присмотра?

— Увы, я ни в чем до конца не уверен. Ведь никто не может сказать точно, как изменившаяся история скажется на демонах. Может быть, они захотят проникнуть на Азерот раньше, а может придут к нам с запозданием. Ведь не существует в настоящий момент Стража, тело которого бы Саргерас мог захватить. А значит и не должно быть силы, которая бы открыла путь демонам в Азерот. Впрочем, кто может знать это достоверно?

* * *

Нордскол именуют северным материком, царством льда и снега. Однако в нем множество мест, где властвует жизнь, где с радостью и довольством живут разумные. Северный Фьорд, Шалазар, земли беорнов, одни только эти места опровергают мрачную славу Нордскола. Но ведь и взялась она неспроста? Верно?

Ледяной Простор являлся одним из самых холодных мест Нордскола, краем, где правила вечная мерзлота и можно было ослепнуть от блеска снега и льда. Мало кто в Азероте знал, но именно здесь, в так и не сбывшемся будущем был построен Ледяной Трон, здесь собирали свою армию Артас и Нер`Зул. Хотя Иллидан об этом хорошо помнил, и именно поэтому эти пустынные края время от времени посещал патруль Альянса, с неба высматривая угрозу этому миру. Однако то, что они не находили ее, еще не значило, что она не существовала. Под коркой льда и снега, в тщательно спрятанных убежищах скрывались те, чье существование было забыто, кого считали мертвыми уже сотни и тысячи лет. Сатиры, безжалостно преследуемые Иллиданом все это время, нашли здесь приют и упорно ждали своего часа. Но не только они.

Куда более опасными были существа, по своему виду ничуть не отличающиеся от эльфов и ими являвшиеся, что в настоящий момент вносили последние штрихи в ритуал, готовившийся тысячи лет. Зал, в котором он должен был состояться, весь покрывался рунами, предназначенными скрыть от остального мира проведение обряда. Пол комнаты исчерчивался четкими линиями, образовывавшими шестиконечную звезду, нанесенную свежей кровью, взятой у несколько секунд назад убитого ребенка, а по углам фигуры располагались жертвы, еще живые и находившиеся в сознании. На их тела наносились руны, призванные вобрать в себя жизненную силу разумных.

Старший из эльфов не принимал участие в подготовке к обряду, только стоял в стороне и внимательно следил за работой подчиненных, выискивая малейшие недостатки. Когда-то, десять тысяч лет назад, он также наблюдал за ритуалами и был вторым по знатности и влиянию в стране, но то время прошло, Королевство, в котором он был наделен властью, пало, королева Азшара погрузилась в пучину морскую, а сам эльф сумел убедить всех врагов в своей скоропостижной смерти. Бывший прежде великим, калдорай вынужден был скрываться под иным именем. Однако, просто жить и смириться с поражением он не желал, а потому кропотливо совершенствовался в магии, обрастал связями и подчиненными ему разумными, а также искал способ связаться с Саргерасом, с тем, кто мог вернуть ему величие. Долгое время способ найти не удавалось. Все воззвания в иные миры тщательно отслеживались син`дораями, однако по прошествии нескольких тысяч лет он нашел ответ.

Глупые людишки в Восточных королевствах в поисках силы и знаний придумали обряд вызова демонов, и пусть маги Даларана и Альянс успешно уничтожили всех, кто обладал этими знаниями, древний эльф успел заполучить необходимый ему ритуал, а затем и усовершенствовал его, избавив от невежественных ошибок.

— Лорд Ксавий, мы завершили приготовления, — проговорил один из подчиненных, син`дорай, молодой и глупый сын высокопоставленных родителей, привлеченный обещанием силы и власти. Он сам не понимал, что разумом уже давно подчинен своему господину и лишен выбора, кому служить. Впрочем, это незнание было ему во благо. В конце концов, необработанных ментальной магией близко к себе Ксавий не подпускал.

Высокородный еще раз обвел взглядом зал. Действительно, все элементы ритуала оказались на своих местах. Линии сложились в четкую фигуру, на вершинах которой расположились жертвы, молодые, полные сил и так желающие жить... То, что нужно для обряда. И, значит, следует приступать.

Все эльфы, ставшие на путь демонологов, вышли за пределы ритуального круга, и лорд Ксавий, подавая пример, поднял руки вверх, творя заклинание арканной магии. Руны на стенах откликнулись, засияв успокаивающим синим цветом, но, в противоположность им, кровь на полу осветилась красным, приобрела плотность и объем, все более разрастаясь, потянулась к вершинам звезды. Жертвы могли видеть все этапы проведения ритуала и потому судорожно забились в попытках сдвинуться с места. Трое женщин и трое мужчин, пойманные в удаленных деревнях, они не могли даже представить себе, что завершат свои жизни на жертвенном алтаре, но конец их уже был предрешен — ожившая кровь добралась до связанных.

Отчаянные, полные боли крики разорвали пространство и в мгновение ока тела жертв стали сохнуть, волосы выпадать седыми, ломкими прядями, кожа сморщиваться. Действие заклинания было столь ужасным, что ни одно живое существо не могло терпеть его долго, но син`дораям не давали умереть руны, поддерживавшие в них жизнь и продлевавшие мучения. И все для того, чтобы собранная энергия устремилась к центру, туда, где пространство готово было расколоться и чувствовалось дыхание Пустоты.

— Приди к нам, Саргерас, дай нам узреть твое величие! — прокричал Ксавий и направил свое заклинание точно в прореху ткани мироздания.

И он тут же почувствовал ответ. Ощущения силы, могущества, злой, несокрушимой мощи обрушилось на него и всех собравшихся в зале эльфов, прореха в ткани мира наполнилась пылающим пламенем, а затем сквозь нее прошел павший титан.

Десять тысяч лет назад повелитель Пылающего Легиона ступил на тропу к миру Азерота, но в тот раз он был повержен, сметен силой взорвавшегося Источника, и дальнейшая его судьба была неизвестна никому — ни эльфам, ни драконам, ни даже демонам. Никто не знал места обитания духа Саргераса, пускай некоторые создания и могли услышать его шепот в своей голове. И сегодня в Азерот прибыл также не он сам, а только его аватар, содержавший в себе частицу души великого демона, аватар, лишенный даже собственной плоти, однако вобравший в себя мощь, какой не обладал ни один из жителей этого мира, если конечно не вспоминать Древних Богов.

Дух имел форму зыбкую, переменчивую, расплывавшуюся по краям и постоянно пребывающую в движении. Саргерас пытался воссоздать свой прежний облик, формируя тяжелые, несокрушимые латы, пылающие ярким пламенем глаза, длинные, острые когти, но весь его труд уже спустя несколько мгновений расплывался туманным маревом и, возможно от этого на присутствующих в зале разумных раз за разом обрушивались волны ярости, вдавливая их в пол. Эльфы корчились, не в силах сопротивляться гневу павшего титана, и только Ксавий упрямо стоял перед Саргерасом, склонив в почтении голову.

— Кто ты, червь? И почему призвал меня? — проревел дух, обратив свой взор на вызвавшего его высокородного.

— Мой повелитель, я всего лишь слуга, десять тысяч лет хранивший вам верность. Мое имя — Ксавий, и в свое время вы изволили почтить меня своим вниманием.

— Ксавий? — Саргерас на миг задумался, погружаясь в глубины памяти, где хранились все когда-то приобретенные им знания. — Не ты ли был правой рукой Азшары, той шлюхи, что виновна в уничтожении моего тела?

Эльфа прошиб холодный пот, сердце заколотилось сильнее, когда он представил, что может сделать с ним падший титан за ошибки королевы, однако лорд нашел в себе силы ответить.

— Повелитель, я действительно когда-то служил королеве Азшаре, однако с того момента, как Пылающий Легион пришел в наш мир, моя преданность стала принадлежать только вам!

— Тогда почему ты притворился мертвым и не принял участие в битве у Источника Вечности? — спросил Саргерас и вид его ясно показывал, что ложь он не потерпит.

— Повелитель я... — неожиданно Ксавий сбился с ранее выстроенной речи и, подняв голову сказал то, что и не думал когда-либо произносить вслух, — я видел, что Легион терпит поражение, битва за битвой, сражение за сражением, мы проигрывали! Мы понесли потери при захвате Зин Азшари, проиграли в битвах у Серана и Нирна, позволили нарушить работу портала. Наших сил было недостаточно для победы, особенно перед лицом всех сил Азерота! И тогда я подумал, что стоит затаиться, спрятать силы, чтобы затем моя помощь оказалась более ценной и...

— И я бы одарил тебя своей милостью за старания? — с интересом и даже намеком на доброжелательность спросил Саргерас.

— Да, повелитель, — ответил Ксавий и в ожидании вердикта склонил голову.

Потянулись томительные мгновения ожидания, которые Ксавий не смел прервать даже слишком громким вздохом. Уставившись в пол и боясь поднять взгляд на своего господина, он старался изгнать из головы любые мысли просто для того, чтобы не оскорбить ими повелителя. И момент, когда Саргерас заговорил, Ксавий воспринял с невероятным облегчением, почти радостью.

— В день, когда победа висела на волоске, ты решил сбежать и этим способствовал поражению Легиона. Но в те времена многие допустили ошибки, многие заслужили наказание, и никто из них не сделал ничего для того, чтобы исправить свои проступки. Ты же открыл мне дорогу в мир Азерота и тем искупил часть своих прегрешений.

— Повелитель, что я должен сделать для того, чтобы заслужить Вашу милость? — правильно угадав затянувшуюся паузу, спросил Ксавий.

— Ты должен одолжить мне свое тело.

Ответ Саргераса заставил Ксавия застыть в страхе, судорожно повторяя в голове прозвучавшие слова. Невероятно пугающие, но в которых, однако, таилась и надежда. Слово "одолжить" цеплялось за разум, говорило о возможности спасения или хотя бы ее тени. А еще Ксавий со всей ясностью понимал, что не может отказаться от этой "просьбы".

— Твое тело нужно мне потому, что дух без материальной оболочки вынужден тратить слишком много сил для поддержания своего существования. Только в Пустоте это не играет никакой роли, — решил отчего-то объяснить свое желание Саргерас. — Если бы не это, я бы никогда не стал желать воспользоваться столь ограниченной формой.

— Повелитель, я с радостью исполню вашу просьбу, — проговорил Ксавий, когда понял, что молчать дальше слишком опасно. — Что я должен сделать?

— Не сопротивляться, — ответил Саргерас и в тот же миг зыбкая фигура демона потеряла свою форму, распалась красным туманом, что устремился к застывшему в страхе эльфу.

Дух Саргераса проник в тело высокородного без малейших препятствий, легко и свободно, будто он являлся всего лишь миражом. Он полностью впитался в тело Ксавия, не оставив ни крупицы своей сути и последствия этого не заставили себя ждать — эльф покачнулся, а затем упал на пол покрытого кровью зала, не подавая ни малейших признаков жизни. Все это время молча наблюдавшие за беседой остальные участники ритуала невольно дернулись в сторону своего предводителя, однако уже спустя мгновение замерли, вспомнив детали разговора. Попасть под длань могущественного демона, что совсем недавно стоял в центре зала, они не хотели. И напряженно ждали, что произойдет дальше.

Эльф, распростершийся на полу, внезапно сделал судорожный вздох и раскрыл глаза. Медленно, очень медленно поднеся руки к лицу, осторожно согнул и разогнул пальцы, размял кисти, а затем повернулся на бок и, опираясь руками на каменный пол, с трудом поднялся на ноги и окинул взглядом зал. Он осмотрел каждого из присутствовавших в комнате и каждый, кто пересекся с глазами Ксавия мог поклясться, что заметил в них странный, неуловимый красный отлив, каждый раз исчезавший, стоило на нем сосредоточиться. Эти глаза завораживали, заставляли смотреть в них не отрываясь, до тех пор, пока их владелец не отводил взор. И только затем приходил странный, иррациональный страх, причину которого никто не мог назвать, разве что вспомнить, кем был тот, кто занял тело Ксавия.

— Покиньте комнату! — произнес демон в теле эльфа и этот приказ исполнили с невероятной поспешностью, едва не устроив давку в дверях, а Саргерас смог наконец наедине оценить доставшееся ему приобретение...

Прежде всего павший титан начал выполнять движения, хранившиеся в дальнем уголке его памяти. Наследие прежних времен, когда он еще входил в Пантеон, когда не обладал мощью скверны и должен был поддерживать свое боевое мастерство. Сейчас эти знания позволяли взять под контроль доставшееся ему тело, привыкнуть к физической оболочке, что было совсем не просто после стольких лет существования в форме духа. При одном воспоминании о виновниках своего нынешнего положения, Саргерас едва не задохнулся от ярости, пылавшей в нем всегда, но особенно ярко на протяжении последних десяти тысяч лет. Невзирая на это он мгновенно взял свои чувства под контроль, направив их на поиск возвращения своей прежней мощи и мести всем виновным.

Сейчас ему требовался мощный источник энергии для того, чтобы призвать остальную часть своей души и сформировать физическое тело. Доступная память Ксавия подсказывала, что в этом мире необходимый для этого очаг существовал, и даже более того, присутствовал в двух экземплярах — Мировом древе Лесного союза и Источнике ста отражений син`дораев. Местоположение первого было хорошо известно, а вот второй оказался надежно скрыт, пусть Ксавий и далеко прошел на пути его поиска. Однако выбора между ними не стояло — очаг силы син`дораев был невообразимо сильнее и потому именно его следовало посетить в первую очередь. Энергии в Тельдрассиле могло просто не хватить для призыва. Вот только враг, что смог одержать верх десять тысяч лет назад, за эти годы стал на порядок сильнее, а еще ни на миг не забывал о демонах, как указывала память Ксавия, а значит, победа над ним будет крайне сложной.

Это означало, что предстояло установить связь с Кил`джеденом и приказать ему подготовить нашествие на Азерот. Обращаться к своему ближайшему подчиненному павшему титану не хотелось, ведь в настоящий момент он был далек от своей прежней силы, однако выбора, по сути, не существовало — без поддержки Пылающего Легиона одержать победу над Альянсом было невозможно. И потому Кил`джедену надлежало собрать войска и подготовиться к вторжению, а задачей самого Саргераса — ослабить врага и открыть портал с этой стороны мира. К счастью, план, как это осуществить, во многом уже был подготовлен слугой, оказавшимся на удивление полезным. Ксавий собрал не только тех эльфов и сатиров, что павший титан ощущал в соседних комнатах, он организовал тайные убежища, скрытые от Альянса на Калимдоре, Нордсколе и даже Восточных Королевствах. И в каждом из них спрятал готовых сражаться за Легион существ. А еще наладил связь с высокородными, недовольными правлением Дат`Ремара и готовыми свергнуть своего короля. А если вспомнить о его связях в правительстве син`дораев...

Много, очень много сделал Ксавий за эти годы, однако Саргерас видел, как можно улучшить эти планы. Но для начала следовало связаться с Кил`джеденом.

* * *

Осмотрев руны призыва демонов, Саргерас нахмурился, а затем подхватив оброненное одним из син`дораев стило и принялся за корректировку рунного круга. При желании он мог бы отправить свой дух к Кил`джедену без всяких подпорок и даже телепортироваться к нему, благо теперь поле, защищавшее мир Азерота от демонов на него не действовало, однако не в настоящий момент, когда дух еще только привыкал к вновь обретенному телу.

Нанеся последние руны, Саргерас встал в центр круга и выпустил на волю магию, направив помыслы к единственной цели — нахождению Кил`джедена. Ни один из подчиненных не смог бы укрыться от взгляда павшего титана и потому уже спустя несколько мгновений глаза Саргераса увидели высокого, с ярко-красной кожей эредара, внимательно и напряженного глядевшего на него.

— Кто ты и почему пришел ко мне? — спросил Кил`джеден спокойно и естественно, будто проявившийся перед ним калдорай являлся совершенно обычным явлением.

— Ты не узнал своего повелителя, лейтенант? — спросил Саргерас и эредар мгновенно насторожился, ведь важным было не то, что сказал ему калдорай, а то, как сказал. Ведь низкий, наполненный силой голос предводителя Легиона был хорошо известен.

— Как мне понять, что ты именно Саргерас?

— Может быть так? — спросил калдорай и коснулся мыслей эредара.

И действительно, больше доказательств не требовалось. Не узнать ментальное воздействие павшего титана Кил`джеден не мог.

— Я рад приветствовать вас, повелитель! Легион возрадуется, узнав о том, что вы подали весть о своем возрождении! — провозгласил эредар и спросил голосом полным радости и нетерпения. — Что я должен сделать для вас, повелитель?

— Ты должен будешь подготовить войска к вторжению на Азерот и немедленно направить ко мне всех на данный момент свободных натрезимов.

— Слушаюсь, повелитель, — Кил`джеден покорно склонил голову.

— А в этом мире тебя будет ждать награда, — пообещал Саргерас и добавил, заметив интерес в глазах подчиненного, — твои сородичи поселились в Азероте и им более некуда бежать.

* * *

Черные топи были в точности такими же, какими я их помнил в своем прошлом появлении, почти две тысячи лет назад. В тот год я смог найти время на то, чтобы посетить юг восточного материка и выбрать места для телепортации. Благодаря этому я вместе с отрядом иллидари сейчас находился всего в нескольких часах пути от цели нашего путешествия — поселения дренеев. Путь этот лежал через очень неприветливые земли, болота, которые нам предстояло преодолеть пешком. Альтернативным вариантом было воспользоваться недавно созданным заклинанием, однако им владел лишь я да Тиранд, но не остальные иллидари. Слишком сложным оно являлось и при этом требовало долгого освоения для того, чтобы быть по-настоящему эффективным. Впрочем, такая прогулка могла принести пользу, ведь мне было о чем обдумать.

Стоит сказать, что "изгнанники" очень удивили меня тем, что поселились именно в Черных топях, ведь в Азероте было много куда более благоприятных мест для проживания. И все они были дренеями проигнорированы. С другой стороны, по здравому размышлению, большинство земель Азерота были заселены, а топи... В топях проживали лишь остатки расы троллей, но кому в голову может прийти учитывать их желания? Уж точно не дренеям, которые разглядели в троллях явное сходство с орками и в тот же момент расценили их как врагов. Как я знал, до полномасштабной войны это противостояние еще не дошло, во многом благодаря Велену, стремившемуся сохранить мир, однако отдельные столкновения уже происходили и дренеи в них получали всемерную поддержку со стороны Штормграда, который явно был рад появлению такого соседа на месте диких племен.

Явно намечающийся союз Штормгарда и дренеев имел и свои последствия. Причем довольно интересные. Дело в том, что этот шаг самого южного из людских королевств серьезно подрывал и без того с трудом сохранявшей единство Антанты, союза людей, дворфов, гномов Восточных королевств и шалдораев. Ведь такое усиление одного из членов этого разношерстного объединения не могло нравиться остальным. Что ж, как говорят сами люди, "в рядах Антанты никогда не было согласия", и это было на руку Альянсу. По крайней мере, многие считали именно так. Я же был в этом не уверен.

События последних дней изрядно выбили меня из колеи. Неясное чувство тревоги бередило душу. Что-то шло не так, я чувствовал это, однако не понимал, что именно. Слишком много событий в мире происходило в последние месяцы. Азерот был похож на разворошенный муравейник, в котором дренеи были лишь одним из раздражающих факторов. Иным являлось беспокойство гарпий, волнения среди тауренов, неясные изменения в королевствах людей и, конечно же, война, что расколола кланы дворфов Восточных королевств. Я не мог сказать точно, происходила ли она в ином будущем, однако в настоящий момент этот конфликт все более накалялся, грозя разрушить последние скрепы между союзом людей, дворфов и ночнорожденных. Многие в Альянсе радовались невзгодам сильного соперника, дворфы и вовсе готовы были устраивать пиры по случаю каждого удара по экономике конкурентов. Но стоило ли радоваться мне? Я и сам не мог ответить на этот вопрос, только видел, что за исключением Альянса и Лесного союза весь мир пребывал в оживлении, которому, казалось, не было причины. Только разбираться со всеми этими невзгодами предстояло не мне. Хватит и того, что я был вновь назначен послом к дренеям. Странное со стороны Ремара решение, учитывая мою неудачу в прошлом, но возражать против этого я не стал, более того, посчитал нужным найти для светлых интриганов убедительные доводы к сотрудничеству. Увы, козырь с живым наару раскрывать пока не стоило. Существо из света все еще проходило лечение и шло на поправку крайне медленно, а потому еще не могло стать связующим звеном между нами и дренеями.

Очередной шаг по вязкой, влажной земле, и я наконец увидел первую постройку, приютившуюся на жалком островке посреди болота. К слову, за время пути мне и моему отряду не встретилось ни одного патруля, но это может объясняться тем, что дренеи до сих пор не привыкли к болотной местности или просто полагали, что враг может прийти к ним только по тропам? Если так, то вынужден их разочаровать — в сапогах, в которых я и иллидари перемещались по болоту, можно было при желании идти даже по воде аки по суху, по крайней мере до тех пор, пока хватает энергии для их подпитывания. Именно это мы и делали на последнем этапе пути, под удивленными взглядами стражи дренеев.

Встретили нас настороженно, но не враждебно, после чего легко согласились проводить к Велену. В свою очередь я использовал возможность для знакомства со строящейся архитектурой города, а вернее пытался прийти в себя, наблюдая за убогими строениями, в которых селились изгнанники. На Дреноре дренеи жили в пусть необычных своей формой, но красивых зданиях, которые возможно было обвинить разве что в излишней яркости и пестроте, но никак не в грубости. То же, что я видел здесь... Начать следовало с того, что основным материалом строительства была земля. Именно так, не дерево, не камень, не тот странный металл, что использовался на Дреноре, а земля. Хотя, не трудно было ответить на вопрос "почему?". В конце концов, где на болоте возможно найти что-то иное? Камня здесь не было и в помине, деревья были, но тонкие и несколько болезненные, что касается прежнего материала, бывшего обшивкой корабля, видимо изгнанники просто не смогли захватить его с собой в дорогу. В результате же мы имели дома округлой формы, созданные из спрессованной земли, на удивление сухие, учитывая местный климат, но в этом была виновата магия, которую дренеи теперь использовали без стеснения. Кажется, они теперь совершенно не боялись привлечь демонов. На этой мысли пришлось подавить вспыхнувшее раздражение, занимая разум чем-то более конструктивным. Может быть, стоит подарить дренеям технологию рунических столбов? Хотя нет, дарить мы точно ничего не будем, только честный обмен. Раз уж "изгнанники" так стремятся к самостоятельности.

Придя к таким выводам, я остановился у дверей во "дворец" Велена, выглядевший как немного больший по размеру земляной дом, а затем, дождавшись приглашения, вошел внутрь. Мое сопровождение из иллидари осталось снаружи, нужное больше для представительности.

Первое, что бросилось в глаза — разительное отличие внутренней обстановки от внешней. Окрашенные странным бежевым составом стены и пол полностью скрывали их материал, мебель была явно вывезена из прежнего дома и не потерпела никаких изменений, находясь внутри можно было бы и вовсе забыть о том, что дом находится на Дреноре, если бы не вид из окна. Сидящий в удобном кресле Велен также не претерпел изменений с прошлой нашей встречи, разве что внутренне был куда более спокоен. Он явно испытывал любопытство и не пытался его скрывать.

— Приветствую тебя, Иллидан Ярость Бури, пусть дорога твоя будет легка! — встретил меня предводитель дренеев традиционным приветствием своего народа.

— Пусть и к тебе будет благосклонна Элуна! — разумеется, благосклонность чужой богини дренеям была не нужна, но и я не собирался в путь, а потому мы были квиты. К тому же, я намерен был провести разговор как можно более откровенно, не пытаясь понравиться своему собеседнику.

— Благодарю, я буду рад ласковому взгляду вашей богини, — с улыбкой ответил Велен, после чего поинтересовался. — Что же привело тебя сюда?

— Всего лишь разговор о будущем.

— Разговор? Не попытка заключить союз? — удивился Велен. Вернее, его голос выдавал удивление, что же чувствовал он сам, я не имел ни малейшего понятия.

— Разговор. Я просто хочу узнать ваши планы на время, когда в этот мир вторгнется Легион. Что теперь случится без всяких сомнений. Ведь ваш добрый друг Кил`Джеден не оставит дренеев в покое, верно?

Лицо дренея нисколько не изменилось, даже в эмоциях остался покой. И тон его также был плавен и нетороплив, будто между нашими народами не случилось ничего значительного.

— В настоящий момент дренеи находятся в союзе со Штормгардом и потому наши действия будут обусловлены их позицией. Что касается прихода Легиона... Демоны пришли бы в этот мир в любом случае. Раньше или позже. Мы станем с ними сражаться, ведь больше нам некуда бежать.

— Вот как? Но что, если Легион вторгнется в Нордскол или Калимдор? Вы придете нам на помощь?

— Это будет зависеть от многих обстоятельств. В том числе и от позиции, которую займет наш союзник, Штормгард, — безмятежно ответил Велен.

Я едва удержал спокойное выражение лица при этом ответе, ведь, по сути, он прозвучал как отказ. Ибо мне просто не приходили в голову стечения обстоятельств, при которых Штормгард решит отправить войска на другой континент, дабы вступить в войну с демонами, которых люди в глаза не видели. И, разумеется, он будет возражать против участия в такой войне дренеев. Впрочем, у меня есть одна приманка специально на этот случай.

— Жаль это слышать, а ведь я предполагал пригласить народ дренеев тогда, когда будет организованна экспедиция на Аргус. Видно, придется нам справляться одним. Ну ничего, постараемся уничтожить планету, и лишить эредаров их дома.

Велен все же вздрогнул, едва заметно, но я достаточно внимательно за ним наблюдал, чтобы отметить это. Однако голос его был все так же спокоен, удивительно, но я за более чем десять тысяч лет своей жизни подобного самообладания не достиг.

— Должно быть, ты знаешь, что Аргус и наш дом, а потому мы готовы были бы оказать вам поддержку в атаке на эту планету.

— Полагаю, с уничтожением планеты мы сможем справиться и сами, — спокойно ответил пророку.

— И что же я должен сделать, чтобы вы согласились открыть для нас путь на Аргус и очистить это место, не уничтожая? — наконец сдался Велен.

— Покажите свои намерения, — ответил я и добавил, — поход начнется еще не скоро, а потому у вас будет на это время. Поверьте. Мы не будем просить много. И все наши стремления будут направлены против Легиона.

Глава 9.

Долина иллидари. 9998 год от раскола мира.

Глубокий вдох, успокаивающий мысли, замедляющий стук сердца, приводящий разум в порядок. А затем короткое магическое действие и мое тело обращается в энергетическую форму. Еще одно мысленное усилие и за спиной вырастают громадные крылья, что смогут помочь, если нужда заставит меня подняться в воздух. Теперь все подобные манипуляции проделываются намного проще, чем прежде, сказываются тренировки, а еще проведенный в очередной раз ритуал поглощения, сумевший увеличить доступную мне энергию на долю процента. Увы, кажется он постепенно утрачивает свою эффективность, так же как прежде утратила ее тренировка на истощение. Стоит, возможно, применить нечто новое, пожалуй, даже радикальное для тренировки резерва, но пока я остерегаюсь это делать, хотя одна безумная идея у меня все же есть. Но ее я планирую отложить на будущее, а сейчас достичь цели, что не усилит меня, но сделает сильнее Альянс. Цели, которую я готов рискнуть осуществить благодаря своим нынешним силам.

— Начинайте! — приказываю окружившим меня иллидари.

Сотня лучших арканных магов и жриц Элуны во главе с Майев тут же начала плетение заклинания, накладывая его на каменный алтарь под моими ногами. Они сплетают якорь, связывающий мою энергетическую форму с этим местом. Точку, к которой я смогу вернуться несмотря ни на какие преграды иного мира. По крайней мере, так говорят расчеты, которые были нами произведены.

Поправляю за спиной сумку, сплетенную из травы Изумрудного сна, в которую вложено множество особых кристаллов, способных при нужде сдержать в себе даже душу натрезима. В этом походе эти кристаллы предназначены для другой цели, однако и против демонов их так же планируется использовать в будущем. Беру в руки верные глефы. Делаю еще один глубокий вздох, рефлекторный, совершенно не нужный в энергетической форме. Но что поделать, в душе плещется тревога от того, что я могу не вернуться назад, оставить здесь Майев, Гвэта, Ремара, Элурию. Хотя, более всего в чувствах преобладает возбуждение. Ведь никто из эльфов ранее не проникал в мир, куда ведет мой путь.

— Все готово, можешь начинать, — напряженно сообщает Майев.

— Приступайте, — приказываю, готовясь принять энергию.

В тот же миг в мое тело устремляется целая волна маны от ста мощных источников. Сила, способная разорвать мою форму, в случае если не пустить ее в ход. Но медлить я и не собирался, и мгновением позже передо мной начинает плясать марево энергии, сплетение множества нитей, устремленных в пустоту. Все они направлены на одно — найти нужный мне мир, найти точку телепортации. И вот одна из нитей начинает наливаться маной, а затем к ней прилипают другие, сплетающиеся в толстый канат. И в следующий миг я активирую плетение, которое должно доставить меня в одно из самых загадочных мест Азерота, в план духов.

Мне даже не нужно было осматриваться, чтобы понять, что все получилось, ибо окрас энергии здесь, напитанность ее стихиями, являлась совершенно уникальной. Однако во всем многообразии и удивительности этого нового мира существовало нечто знакомое, то, что вызывало во мне беспокойство. Сильное беспокойство. Женщина с гибкой, стройной фигурой, волной изумрудных волос, переливающихся подобно драгоценным камням, и пробивавшимися из-под них тонкими рожками.

— Здравствуй Иллидан! Как же я рада нашей встрече! — с хищной улыбкой встретила меня Изера.

* * *

Стоило признаться хотя бы самому себе — появление Аспекта Природы, той, что когда-то давно уничтожила Источник Вечности, застало меня врасплох. Стиснув рукояти глеф, я обшаривал взором окрестности, не выпуская из поля зрения Изеру, пытаясь найти доказательство тому, что ошибся, что это не план духов и элементалей, к которым я стремился. Но все старания были безуспешны, ибо взор ловил сотни признаков нового, ранее неизведанного мира, главным из которых являлись сами стихийные элементали, находившиеся всего в трехстах шагах от меня. Но если я оказался именно там, где хотел, то что здесь делает Аспект Природы? Как она сюда пробралась? Неужели план духов как-то связан с миром Изумрудного сна? Нет, это невозможно, ведь я по сути своей оказался в тюрьме для пособников Древних богов, духов четырех стихий. Из этой тюрьмы не может быть простого выхода. И Изера не могла получить знания об этом месте от титанов, ведь их не было у Алекстразы. Так почему Аспект Природы здесь, да еще и ждет меня? К слову, очень терпеливо ждет, за время моих размышлений не проронив ни слова и не сделав ни одного жеста. Видимо, ответа самостоятельно я найти не смогу, а значит придется спросить у самого дракона.

— Не могу передать, насколько неожиданной и волнующей стала наша встреча, Изера. Как ты здесь оказалась?

— Я жаждала увидеть тебя, Иллидан, — ответила дракон, потупив взор в мнимом смущении.

— Для этого тебе не нужно было забираться так далеко, мы могли бы побеседовать и на Азероте, — ответил, высматривая спутников Аспекта. Пока безуспешно. Либо их здесь не было, либо они хорошо скрывались. Впрочем, мне бы хватило и одной Изеры, ибо в настоящий момент я был слабее ее, проверено на Алекстразе в нескольких тренировочных боях.

— Но только здесь мы можем надеяться поговорить наедине. А может быть, зайти дальше...

— Изера, я восхищен твоей красотой, но в настоящий момент у меня множество неотложных дел, не могла бы ты подойти к сути?

— Вот всегда ты так, Иллидан, — на лице дракона появилось выражение горькой обиды, — все время в делах, все время в заботе. Ты совсем как Кеничка, тоже не можешь найти на меня время.

— Совершенно непростительно со стороны моего учителя, — ответил я, не сумев сдержать улыбки. Надо будет при следующей встрече его так и назвать. — Однако я все же настаиваю.

— Я обдумала твое предложение и согласна с ним, — ответила Аспект, согнав с себя напускную веселость. — А встреча здесь должна подтвердить мою твердость намерений.

— И почему же?

— Потому что будь у меня желание навредить Альянсу, я бы уничтожила тебя, Иллидан, и никто бы во всем мире об этом не узнал.

— Убедительно, — пришлось признать мне. — А почему ты согласилась, можешь ответить?

На этот раз на лице Аспекта отразилась горечь, и я не мог точно сказать, настоящая она или поддельная.

— Иллидан, я не уверена в этом и сама, но в тот год, во время нашествия демонов, на меня что-то воздействовало. Что-то толкало к уничтожению, используя мои собственные желания. Но я смогла понять это только тогда, когда желание уничтожать не остановилось и после окончания войны. Мне удалось очистить свой разум, но изменить то, что было сделано, оказалось уже невозможно.

Воздействие Древних богов, как в случае с Нелтарионом? Или же просто выдуманная история, направленная на усыпление бдительности Альянса? А стремление к налаживанию отношений может быть искренним. Верным могло быть любое предположение, но в настоящий момент мне следовало согласиться на предложенный мир, ведь отказ может нести какие угодно последствия. Да и не нужна нам вражда с зеленой стаей. Однако, прежде чем согласиться, стоит попытаться получить ответы на некоторые вопросы:

— Скажи, Изера, а откуда ты узнала, что я появлюсь здесь в это время?

— Ты ведь и сам знаешь ответ на этот вопрос, — с улыбкой ответила она.

Действительно, глупо было надеяться на то, что она выдаст своих информаторов.

— Тебя в это место привел разговор и только? — задал я следующий вопрос.

— Еще я бы хотела получить несколько элементалей, — потупившись, произнесла дракон. — Ты ведь поможешь мне?

— У меня ограниченное число артефактов для их хранения, и я не стану отдавать кристаллы безвозмездно.

— А у меня уже есть такие кристаллы! — радостно заявила Аспект, демонстрируя оные.

"Спокойно, спокойно" — мысленно проговорил я. — "Здесь и сейчас нет того, кто раскрыл столько тайн Изере, ты найдешь его позже, когда вернешься и вот тогда спросишь за все". Эти слова помогли, и обратился я к дракону уже почти спокойно.

— Может быть, ты и запечатать элементаля в эти кристаллы сможешь?

— Увы, нет.

— В таком случае, сколько у тебя кристаллов и что ты можешь предложить за их наполнение?

— У меня сто кристаллов и взамен на помещение в них элементалей я готова заплатить тебе десять тысяч унций чешуек дракона.

— Изера, ты понимаешь, что без меня эти кристаллы абсолютно бесполезны?

— Почему же, я все еще могу продать их за ту цену, за которую купила, — ответила Аспект.

— И потерять возможность получить сто элементалей? — я едва сдержал смех, мне начинала нравиться эта безумная ситуация. — Назови честную цену, скажем, сто тысяч унций будет вполне разумной платой.

— Иллидан, ты предлагаешь мне обдирать своих драконов? Где я возьму столько? Двадцать тысяч унций — вот что я могу тебе заплатить. И не забывай, такого материала ты более нигде не достанешь!

А затем начался торг. Наверное, он затянулся бы надолго, если б мы оба не понимали, насколько нежелательно задерживаться в этом мире. Именно благодаря этому договоренность состоялась уже через пару минут, и ей стала цифра в тридцать шесть тысяч унций. Неплохая цена, ведь чешуя зеленого дракона являлась очень ценным материалом для артефакторов, ведь она великолепно проводила энергию, являясь, по сути, ее материальным воплощением.

Впрочем, обдумать куда я буду применять будущие богатства можно было и позже, а сейчас стоило приступить к выполнению договора.

В мире четырех стихий было множество опасных созданий, однако мелкие особи просто не способны были противостоять двум сильнейшим существам Азерота. Изера, обратившаяся в дракона, грациозными, ловкими движениями уходила от всех атак, словно бы и не являлась громадным существом, в шесть раз превышавшим мой рост. Сражалась она столь же изящно, как и двигалась. Точными, хорошо отмеренными атаками разбираясь с врагами, используя родные им стихии и порой погружая элементалей в транс. Моя помощь, в сущности, не требовалась. Лишь иногда я вмешивался в схватку, и то, только в тех случаях, когда против нас выступало большое число врагов. Но не думаю, что их количество могло стать проблемой для Изеры. Поэтому главное, чем я занимался, было запечатывание элементалей в кристаллы да рассматривание окружающей местности.

Мир четырех стихий, тюрьма титанов, пристанище элементалей, это измерение было совершенно не похожим на Азерот. В нем все было другим, каждая частица. Воздух этого мира являлся иным, наполненным стихийной энергией и совершенно непригодным для дыхания, земли представляли собой камень, каждая частица которого светилась от энергии. При этом на нем не росло ничего живого, ведь ничто не могло выдержать противостояние стихий воды, ветра и огня. Жизнь заключалась только в элементалях, ни одного ростка травы, ни одного существа, отличного от них, здесь не существовало. Это место было иным, и я искренне радовался тому, что пришел сюда только после обретения энергетической формы. Ибо в противном случае выжить здесь было невозможно. Разве что обрядиться в герметичный доспех, имеющий в себе запас воздуха... К слову, над этой идеей стоит подумать, ведь не только этот мир являлся таковым.

Встреча с Изерой произошла на центральном уровне сфееричного по своей сути мира четырех стихий, в месте, населенном земляными элементалями, и именно они стали нашими первыми жертвами. Силой их была крепость тел, превосходящая большинство существ Азерота, но платой стала медлительность, из-за чего эти создания не имели и единого шанса атаковать нас, став легкой добычей. Это было особенно радостно оттого, что именно этот вид элементалей мне и требовался более всего. Боюсь только, что Изера поняла, на что син`дораи собирались использовать данный ресурс, по крайней мере мне так показалось, по ее довольной улыбке. Сама Аспект предпочла равное число всех здешних обитателей, не исключая огненных, и потому уже скоро получила необходимое ей число существ земли.

Удивительно, но худшего — привлечения Теразан, Матери земли, мы смогли избежать и благополучно перешли в иную часть мира. Ей стал воздух, возможно потому, что мы оба стремились отложить худшее на потом.

Воздушные элементали... Это существа быстрые, стремительные, импульсивные и не склонные хоть на мгновение замирать на месте. Ловить их в воздухе, где нет ни одной твердой опоры, сущее мучение, при условии, что у вас нет крыльев. У нас они были, а еще была магия, позволявшая гнать элементалей в нужную сторону. Вот только уже спустя несколько минут охоты выяснилось еще одно крайне неприятное свойство этой группы существ. А именно их способность не только быстро перемещаться, но и столь же стремительно передавать сигналы об опасности. И это привело к тому, что сила нападавших на нас элементалей стала расти стремительными темпами, как и их число. И пусть они еще не несли нам угрозы, продолжать охоту здесь стало опасно.

— Уходим, — направил я мысль-образ Изере, и первым нырнул вниз, подальше от разъярённого сонма элементалей.

Сложив крылья за спину и изменив саму форму тела, сделав голову и плечи острыми, словно стрела, я использовал рывок, разрывая дистанцию с противником. И уже через мгновение заметил рядом с собой Аспекта. Изера была спокойна, если не сказать флегматична, ее будто бы совершенно не волновала толпа элементалей, бросившихся в преследование. Впрочем, рассматривать дракона мне было не с руки. Я думал, стремительно просчитывал варианты, которых было совсем немного.

"Земля?" — нет, там негде спрятаться, во всех углублениях расположились сильные духи, которых не удастся уничтожить с наскока, а долгого сражения мы позволить себе не сможем. "Огонь?" — пожалуй, там будет слишком жарко, особенно в присутствии элементалей воздуха. А значит, остается "вода". Приняв решение, я сместился к одной из трещин в сердцевине мира, где плескалась жидкость. Ее мы и пронзили спустя несколько мгновений.

Энергетическая форма абсолютно игнорирует физический урон. Меня вполне можно колоть мечами, копьями, взрывать пороховыми зарядами и расстреливать из пушки — ни малейшего вреда мне это не причинит. Однако прежде я уже думал о том, что вся материя здесь иная и сейчас смог в этом убедиться. Ибо удар о воду отозвался болью во всем теле, едва не погасив сознание, мгновенно дезорганизовав. Где верх и низ, куда следует плыть, а также зачем это нужно делать? На все эти вопросы я не мог ответить, как не пытался. И только чувствовал всем своим нутром, что опасность подкрадывается все ближе.

Но прежде этой угрозы меня настигло нечто иное — когтистая лапа обхватила мое тело, а затем потащила в неизвестном направлении. Я не сопротивлялся. Отчасти потому, что в первые мгновения не мог, отчасти из-за того, что краем сознания помнил о необходимости куда-то бежать. Впрочем, разум вскоре пришел в норму, вместе с раздражением на самого себя. Ведь оглушение произошло из-за того, что я не использовал магию для вхождения в воду, забыв о ее свойствах. То есть совершил глупейшую ошибку, за которую едва не расплатился. А вытащила меня из места, куда вот-вот должны были нагрянуть элементали, Изера, сейчас довольно скалившая морду.

— Я могу плыть, спасибо, — отправил я телепатическое послание, и в тот же миг получил свободу.

Между тем мир вокруг на глазах оживал новыми красками. Со всех сторон к нам направлялись водные элементали, большие и малые, с грохотом опустились в воду воздушные. И мы вот-вот должны были оказаться между двух огней, если только ничего не предпринять.

— Я могу окружить нас иллюзией, — произнесла Изера подчеркнуто спокойным тоном.

— Элементали не используют зрение, — возразил я. — Лучше воздействовать на воду вокруг так, чтобы наши тела не создавали колебаний и не выпускали магию.

— И как это сделать, используя ту самую магию? — с иронией осведомилась Аспект.

— Доверься мне, — ответил в тон ей.

Так как я являлся командующим иллидари, целью которых было выслеживать свою добычу, оставаясь незамеченными, мне было известно множество чар сокрытия. Одно из этих заклинаний я и решил применить сейчас. Короткое, тысячи раз отработанное плетение, и из моего тела выплескиваются мириады нитей, изначально бирюзовых, но мгновенно подстраивающихся под окружающую среду, причем не только внешне, но и внутренне. Они образуют вокруг нас с драконом кокон из паутины, свободно пропускающий воду, но в то же время не допускающий никаких изменений в ее беге. И сейчас мне предстояло узнать, достаточно ли этого для того, чтобы обмануть элементалей или нет.

Ответ был дан уже скоро. Водные элементали, до того мгновения двигавшиеся в нашем направлении, чуть изменили траекторию, настраиваясь на бой с новыми противниками. И воздушные элементали с радостью откликнулись на предложенное сражение. В сущности, духи всех стихий враждебны друг другу, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. А потому не было ничего удивительного в том, что о нас так просто забыли. И я намеревался этим воспользоваться. Под внимательным взором Ирезы, сплетаю заклинание пленения души, и ловлю одного из умирающих элементалей. Используя, по сути, переработанное заклинание некромантии, которое удалось освоить син`дораям, обучавшимся у тауренов. Именно этими чарами я ловил духов в кристаллы, и сейчас оно помогало как нельзя лучше, без малейших проблем ловя одного элементаля за другим. И даже на отсутствие выбора мне пожаловаться было нельзя, ибо спровоцированное нами столкновение разрасталось все сильнее, привлекая множество новых духов. Перевес в силе до сих пор был на стороне воздушных, несмотря на чужеродную им среду, ибо они изначально были собраны в кулак. Хотя, судя по изменению в обстановке, это было не надолго. А значит, следовало покинуть это место, благо кристаллы были уже наполнены. И нам оставалось посетить только одних элементалей.

Все три прошлых плана измерения четырех стихий можно было назвать обычными. Да, в них обитали элементали, да, природа материи в них была совершенно иной, но все же местность, в которой мы оказывались, вполне можно было представить на Азероте. Совсем иное впечатление оставлял о себе огненный план. Место это, состоящее из языков пламени, пребывавших в бесконечном движении, по-настоящему завораживающем. Оно оставляло о себе ощущение настоящей опасности, и я ничуть не сомневался, что огонь этот будет прожигать мою энергетическую форму, как и тело Изеры. Впрочем, у нас были способы защититься от этой угрозы. Короткое плетение и часть пламени устремляется ко мне, окружая огненным коконом. Взгляд на Аспекта показал, что и она решила проблему схожим образом. После чего без раздумий шагнула в огонь, а мне только и оставалось, что последовать за ней. И как оказалось на деле, ни стихия, ни элементали не были такими опасными, как выглядели, по крайней мере в начале.

— Ты чувствуешь? — вырвал меня из сосредоточения голос Аспекта. Взглянув на нее, я впервые смог увидеть тревогу, но что ее могло вызвать?

Сосредотачиваюсь на окружающем мире, пытаюсь выловить опасность, и нахожу ее среди переплетений огня, стремительно приближающуюся.

— Элементаль, сильный элементаль огня, будет здесь очень скоро.

— Это Рагнарос, повелитель огня, нам не следует с ним встречаться, — ответила Изера, и я вынужден был с ней согласиться. Если этого сражения хочет избежать даже она, то мне тем более стоит остеречься.

— Я могу отправить сигнал в Азерот, и иллидари меня выдернут отсюда.

— Мне нужно время для перемещения, — растерянно проговорила дракон.

— В таком случае, когда я скажу, держись за меня, и мы выберемся вместе, — мгновенно принимаю решение, впрочем, времени на раздумья просто не оставалось. Ибо в этот самый момент огонь напротив нас вспыхнул ослепительно ярко, сплетаясь в исполинскую, исходящую яростью фигуру. Спустя мгновение я понял, что тело представшего перед нами элементаля, все же не состояло из огня, скорее из магмы, извергнутой вулканом, и это только усугубляло наше положение.

— Изера, прислужник титанов, как ты посмела явиться сюда, в мои владения? — прогремел Рагнарос, и в тот же момент, не став слушать ответ, бросился в атаку.

Стремительный прыжок, и элементаль оказался рядом с драконом, крошечным на его фоне. А в следующий миг его кулак ударил о землю, расплескивая в сторону магму. Изера успела отпрыгнуть, закрывшись от брызг щитом, но на нее тут же набросился огонь, а следом пришелся новый удар Рагнароса. В последний момент я атаковал элементаля в спину, выбросив в атаку энергию одной из глеф, и только поэтому повелитель пламени промахнулся, но умирать он явно не спешил. Вместо этого взревев, Рагнарос выплеснул вокруг новый поток огня, а следом обрушился уже на меня. Рывок, рывок, еще рывок, телепортация, закрыться щитом. Об Изере я не думал, забыл я и о возвращении в Азерот, и только скорость уклонения стали для меня важными. Но даже многократно отработанные заклинания не могли спасти, когда удары были столь стремительны, потому один из взмахов пылающей руки смог зацепить меня. И помогло мне только то, что я успел закрыться глефами.

Сила удара была такова, что откинула тело далеко в сторону, когда же я очнулся, то осознал себя пребывающем в когтях Изеры, с бешеной скоростью летевшей сквозь огонь.

— Скоро будет перемещение, ответь? — прокричала она под грохот исполинских шагов.

— Не знаю, но если иллидари не выдернут меня в ближайшие секунды, им всем не поздоровится по возвращении, — пообещал я.

Изера кровожадно оскалилась в ответ, однако именно в этот момент пространство передо мной закружилось, а затем я обнаружил себя уже на плите телепорта, в окружении сотни измотанных магов. И все они застыли в изумлении, глядя на то, как меня обнимает зеленоволосая женщина, с обольстительной улыбкой. Когда Изера успела обратиться обратно в эльфийскую форму я не представлял, однако уже в мыслях проклинал ее за эту уловку.

— Спасибо тебе, Иллидан, эта прогулка была просто незабываема! — промурлыкала Аспект, бессовестно улыбаясь в лицо Майев. В эмоциях жены пылала жажда убийства, и я не мог точно разобрать, на кого она была направлена, на дракона или меня.

Между тем Изеру окружающая обстановка совершенно не смущала, расцепив руки, сжимавшие мои плечи, она отошла на шаг назад, а затем просто исчезла в пространстве, скользнув в Изумрудный сон, оставив меня разбираться с последствиями своей "шутки". И я остался один перед лицом Майев.

— Иллидан, скажи мне, пожалуйста, что ты делал в своем путешествии? — очень ласково проговорила жена, а я тихо вздохнул, представив будущее объяснение.

Глава 10

Юг Восточных королевств.

Старый храм был покрыт густым слоем зеленого мха. В тех местах, где сквозь поросль проглядывали стены, можно было увидеть серый, выщербленный камень, говоривший о долгом времени, что здание провело без ухода, а еще о плохом климате, в котором даже прочные стены поддаются природе. И это было как никогда верно, ведь храм утопал в болоте, да не простом, а созданном самой Изерой. И ни одной тропы не вело к нему, вокруг расстилалась только гиблая топь, в которой каждый шаг мог быть смертельным. Но только в том случае, если ты являешься обычным человеком или троллем. Те, кто сегодня пришел сюда, такими не являлись.

— Вот значит, каково это место, — тихо проговорил высокий, крепкий мужчина, в скрывающем лицо капюшоне. Он не двигался, о чем-то думая, и никто не смел мешать его мыслям.

— Постройте дорогу, — наконец произнес он, и несколько шаманов троллей, ожидавших приказа, мгновенно бросились его исполнять.

Под их завывания вода в болоте дрогнула, стала расходиться, а затем медленно, натужно, земля, покрытая грязью, показалась на поверхности. Тропа появилась и вела она до самого входа в храм, к грубым каменным воротам. Однако командира этот результат не устроил. Он отдал новый приказ, и земля оказалась высушена. И только после этого отряд начал движение, не опасаясь поскользнуться.

Они шли к храму, в котором, казалось, не было ни одной живой души, однако прибывшие знали, что в действительности это вовсе не так. И потому, пройдя в двери, совершенно не удивились, увидев двух зеленых драконов. Вместо этого они начали действовать.

Мгновение и вторженцы выстрелили черными нитями, обвившими вскочивших с пола драконов. Громадные создания попытались разорвать путы, забились в крепи заклятий, однако, прежде чем они хоть что-то смогли предпринять, схватка завершилась -заклинания выпили все силы драконов, повалив их на каменный пол храма.

Глухой стук разнесся по залу, но маг в черном даже не посмотрел на результат, его помыслы были устремлены дальше, внутрь храма, туда, где покоилась главная святыня этого места. Он не смотрел на то, как подчиненные связывали павших врагов и просто сделал шаг вперед, вглубь древнего храма.

Следующий враг уже не был столь беспечен, и атаковал, едва только завидев их. Его пламя, изумрудное, жгучее, рванулось к отряду, особенно опасное в узком помещении коридора, однако было остановлено внезапно выросшей каменной стеной. А затем камень буквально разорвался, осыпав дракона острыми, стремительно летевшими осколками. Рептилия отвлеклась на раны всего на мгновение, но и этого оказалось достаточно, чтобы его обвили черные нити.

Со следующими охранниками храма все было столь же просто, как и с первыми. В узких для них коридорах они не были способны атаковать всех разом, и сражались поодиночке, из-за чего не могли нанести ни малейшего урона нападавшим. Исключением стал последний зал, в котором оказалось сразу пять драконов, возглавляемых самым громадным из всех, что встретились отряду за время пути.

— Здравствуй, Эраникус, видно, твоя супруга совершенно не любит тебя, раз направила в такую дыру, — проговорил предводитель отряда.

— Замолчи, — проревел дракон, — не смей говорить о ней! Ты, тварь, ты хочешь воскресить его? Хочешь выпустить в мир древнее зло? Если так, то я этого не позволю!

— Пустое обещание, — бросил в ответ маг и сражение началось. Волна раскаленного пламени бросилась на пришельцев, устремилась к ним спереди, сзади, с боков. Вернее, так могло показаться, если поддаться навеянной иллюзии, однако маг за капюшоном ответил на эти потуги только злой, радостной усмешкой и выставил щит из камней в верном направлении. Его примеру последовали и подчиненные. Они поступали так каждый раз, избегая иллюзий, изматывая драконов, огрызаясь контратаками. Отряд заранее знал, с кем будет сражаться, был готов ко всему, что мог предпринять враг и действовал как единый организм, выбивая одного противника за другим. До тех пор, пока не остался только один, обессиленный, прожигающий своих врагов ненавидящим взглядом, дракон.

Эраникус собрал последние силы и... Направил их в собственную грудь, нанося себе смертельную рану. Кожа, ребра и чешуя распались под воздействием чар на отдельные куски, сознание милосердно погасло и не показало, как в агонизирующее тело влетело несколько десятков заклинаний.

— Куда же ты, Эраникус, собрался? — ласково спросил маг в черном.

В голосе его проступило веселое безумие, руки окутались фиолетовыми всполохами с крапинками тьмы. Силы в руках чародея стали стремительно расти, мощь, сокрытая прежде, принялась вырываться наружу, пространство вокруг задрожало, стало хаотично изгибаться, потрескались плиты под ногами, несколько из них ударили острыми кольями вверх, ранив прислужников, однако ничего из этого маг не замечал, продолжая концентрировать силы. И только добившись воистину чудовищной концентрации энергии, он выпустил чары в месиво плоти дракона, где удерживалась пойманная душа.

Действие заклинания оказалось стремительным. Кости, плоть, чешуя принялись собираться в тело, одновременно с этим меняя цвет. Также эти чары приносили боль, невыносимую боль, которую невозможно было держать в себе. Едва только голос вернулся к Эраникусу, как дракон громко, отчаянно взревел, забился в путах. Но сил сопротивляться у него не было, а страдания и не думали утихать.

— Ты познаешь боль, и она тебя изменит, — пообещал маг. — Поверь, я это хорошо знаю.

* * *

— Всего три часа? Как же ты никчемен, Эраникус, — брезгливо произнес маг, осматривая затихшего дракона.

Того более не сотрясала боль от заклинаний, он больше не пытался вырваться из пут. В настоящий момент он был без сознания, не в силах противостоять тем чарам, что им овладевали. Сам маг не мог доподлинно сказать, что именно толкнуло его на создание подобного существа, но он точно знал необходимость этого, уже давно привыкнув полагаться на те чувства, что исходили из подсознания. Также он знал каким образом использовать преображенного дракона. Впрочем, это было делом будущего, а в настоящем ему предстояло провести один ритуал, из-за которого и состоялось вторжение в этот храм.

— Ведите сюда жертв, — приказал маг.

Пленные содержались недалеко от храма, всего в нескольких минутах пути, однако их было много, и потому маг не рассчитывал, что они прибудут вскоре. Впрочем, это было ему и не нужно. Внимательно осмотрев комнату, прислушиваясь к своим ощущениям, он указал рукой в одну из ничем не примечательных точек и к ней тут же устремились подчиненные, начав медленно, осторожно рубить камень. Конечно, было сомнительно, что они смогут повредить скрытое за ним содержимое, но торопить их командир не собирался. Вместо этого он преобразовал свою руку, отрастив острые черные когти и начал чертить руны прямо на камнях пола, ибо лучшего места для предстоящего ритуала не было нигде в Азероте.

Свою работу маг завершил только спустя час, и в тот же момент получил нужные ему ингредиенты для ритуала. В центр рунного круга были помещены странные кости, более всего похожие на те, что находятся в телах наг. Они были найдены в тайнике за камнем. Также в зал затолкали множество разумных. Большинство из них были людьми, уставшими, измученными, с потухшими глазами. Были здесь и женщины, и мужчины, и дети, и старики, и рыцари, и маги. Тому существу, которому должна была быть принесена жертва, было попросту безразлично, какой она будет. Лишь бы была кровь, которая будет пролита на камни.

По сигналу командира их всех, одного за другим, стали убивать, бросая на изрезанные плиты пола. И вскоре уже десятки трупов наполнили зал, а руны засветились алым цветом.

— Сто шестнадцать жертв должно быть достаточно на первые время, а затем можно будет и откормить, — задумчиво проговорил маг, безучастно глядя на гору трупов. Что они были для него? Лишь жалкие насекомые, не больше. Хотя, стоит признать, порой полезные.

— Опустите дракона сюда, — приказал командир подчиненным и те общими усилиями сумели сдвинуть тушу одного из пойманных в цепи созданий в центр рунного круга, сейчас скрытый телами и кровью.

Зеленый дракон в сознание не пришел. На миг магу очень захотелось разбудить сородича, посмотреть в глаза в момент, когда именно его жизнь выпустит в мир зло, от которого он оберегал Азерот, но лишь на миг. Ритуал был слишком важен, чтобы рисковать из-за сиюминутных прихотей. И вместо этого маг начал творить заклинание, долго, вливая колоссальные объемы силы, и полностью отрешившись от остального мира. В какой-то миг его руки, будто бы повинуясь чужой воле, схватили меч и вознесли его над головой, а затем лезвие резко опустилась на шею дракона. Плоть будто бы расступилась перед металлом, и огромная голова ящера отделилась от тела, а на камень брызнула тугая струя крови.

В тот же миг маг отскочил за пределы круга, и сделал это очень вовремя, так как руны мгновенно осветились кровавым, режущим глаза светом, а все тела в нем задрожали, начав распадаться на части. Но это было только началом. В какой-то момент месиво из крови, плоти и костей поднялось в воздух и закружилось в вихре, ускользающе быстром для взгляда. Магический взор смог показать в этом хаосе энергию, совершенно чуждую этому миру, а вернее сказать, происходящую из совершенно иных пределов. А затем вихрь стал замедляться, постепенно складываясь в громадное тело.

Длинный, с красными и золотыми чешуйками хвост лежал на совершенно сухих камнях, поднимался вверх, утолщаясь и плавно переходя в туловище. Из него вырастала оскаленная в усмешке голова ящера, а руки твари оканчивались громадными, острыми лезвиями. Существо застыло в ожидании, и только крылья за его спиной трепетали в предвкушении. Яркий, свирепый, алчущий крови, тот, чье возвращение для троллей означало гибель мира. Тот, кто был самым кровавым из названных богов Азерота.

— С возвращением, Хаккар Свежеватель Душ, — с удовольствием проговорил маг. — Готов ли ты служить мне?

Крылатый змей высунул из пасти язык, пробуя воздух, глаза его обратились к глазам собеседника, и там он увидел отражение уже иного, на порядок более могущественного существа.

— Тебе — готов, — прошипел змей. — Но только если пообещаешь залить этот мир кровью.

— Обещаю, — прокричал маг изменившимся голосом, и звук его, скрежещущий, громкий, разнесся по залу древнего храма.

* * *

Тэн Хакдун устало отложил донесение и, сняв очки, потер переносицу. Тяжесть прожитых лет давила на плечи. Некогда сильное тело предводителя дворфов одряхлело, зрение ослабло, и только ум оставался острым. По крайней мере, тэн надеялся на это, хоть и чувствовал, что стоит уже уступить дорогу более молодым, передать занимаемый пост да уйти на покой в родные горы к теплому домашнему очагу. Хотя, одними мыслями Хакдун не ограничивался. Он уже нашел себе сменщика — внука от среднего сына, и даже убедился в том, что его потомок, Кертун, успешно справляется с возложенными на него обязанностями. В настоящий момент за Хакдуном остался только пост в Совете Альянса, с негласной обязанностью передавать остальным членам союза собираемую шпионами дворфов информацию. Даже анализ множества донесений уже не являлся непосредственной обязанностью тэна — для этого существовали компетентные специалисты.

Старость. Хакдун прожил тысячу семьдесят два года. Срок в несколько раз больший, чем мог он надеяться, когда был молодым. Тэн смог дожить до своих лет благодаря Каменному древу. Источнику долголетия и энергии гор, ставшему доступным дворфам по результатам участия войны с жуками. Его подданные до сих пор превозносили этот поступок Хакдуна, решение, подарившее дворфам пусть не бессмертие, но жизнь необычайно долгую, растянутую на сотни, возможно, тысячи лет. А еще это Древо значительно усилило способности дворфов. Позволило им лучше чувствовать камень и металл, изготавливать артефакты, которые прежде и не снились подгорному народу. А самым талантливым из дворфов еще и контролировать силу земных недр напрямую, использовать силы мира, как делали это друиды, пусть и на свой лад.

Многое изменило Каменное древо, многое подарило дворфам. Однако также оно принесло и глухое беспокойство. Боязнь потерять полученное. Сотни лет подгорные жители улучшали оборону, строили ловушки, создавали стражу из самых мощных големов, что могли создать. И все равно не оставались удовлетворены. Теперь Хакдун хорошо понимал Иллидана, спрятавшего свой Источник так, что никто даже места его не мог найти. И только десяток разумных во всем мире были осведомлены о положении сердца син`дораев. Сами дворфы не отказались бы поступить также, но, увы, были бессильны сделать это с Древом. А потому вынуждены были улучшать оборону и внимательно вслушиваться в мир, пытаться распознать скрытую угрозу. И вот, здесь, в последние годы они чувствовали поступь чего-то недоброго.

Более всего их взволновала гражданская война среди восточных собратьев. Безусловно, выгодная дворфам Альянса, но все же пугающая теми силами, что были в нее вовлечены. Неясные тени скрывали за собой кого-то третьего, кто руководил кланом черного железа, кто-то подтолкнул их к войне с собратьями. Все нити тянулись к людям, однако Хакдун сомневался в верности выводов специалистов.

Были однако волнения и более близкие. Как сообщали информаторы в стане тауренов, среди этого варварского, но все же полезного народа, росло недовольство Альянсом. Тысячи лет нарабатываемых отношений, торговли, обмена знаний утекали в никуда, по границе возникали стычки, пока обходившиеся без смертей, но то лишь пока.

А вот еще одно донесение, не менее странное. Оно гласило, что гарпии Когтистых гор, тысячи лет терроризировавшие окрестности, вот уже год как не появляются на глаза местным жителям. И даже патрули, зашедшие глубоко во враждебные земли не способны были отыскать следы извечных врагов син`дораев. Что значило это затишье? Всего лишь случайность? Или же в тех горах поселилось нечто намного более опасное, чем женщины-птицы?

Еще тревожным был факт участившихся пропаж среди эльфов, причем происходивший как в Калимдоре, так и в Нордсколе, однако в тех случаях, когда следы преступников все же находили, они указывали на арканную магию и ни на что больше. Что уже более входило в компетенцию Серых или теней Майев, а никак не его, Хакдуна. "И все же обратить внимание Совета на эти случаи также необходимо" — постановил тэн, отложив еще несколько донесений. Все отобранное улеглось в старый, потрепанный временем чемодан, сопровождавший своего хозяина вот уже сотню лет, после чего тэн осторожно поднялся с кресла и направился к выходу из кабинета. Совещание представителей Альянса должно было состояться через час.

* * *

Доклад тэна Хакдуна был встречен мрачным молчанием. Долгое время Альянс благоденствовал. Никаких угроз для него не существовало. Долгое, даже по времени бессмертных. Однако сказанное дворфом было крайне тревожным. Предвещало проблемы, еще неизвестно точно какие, но значительные.

— Это не единственная проблема Королевства, — раздраженно, зло проговорила Майев. — Несколько высокорожденных семей подняли голову и готовят заговор. Теням стало достоверно известно о семнадцати родах, что в этом замешаны, часть моих оперативниц, слишком близко подобравшихся к разгадке, было уничтожено. В связи с чем я требую немедленно использовать максимально жесткие меры против заговорщиков.

— Требуешь, Майев? — холодно переспросил Ремар.

— Именно требую! Я докладывала о возникшей ситуации еще два месяца назад. Еще тогда мы могли бы схватить заговорщиков. Однако на текущий момент все еще так ничего и не предпринято. И это при том, что данные высокородные твари убили моих соратниц!

— Все необходимые меры уже предприняты. Я говорил тебе об этом, — недовольно ответил Ремар. — Серые уже внедрили своих шпионов и держат меня в курсе всех действий заговорщиков. Когда нам станут известны все задействованные в заговоре лица, мы начнем действовать. Но не раньше!

— Когда же в последний раз Серые действительно справлялись со своими задачами? — едко спросила Майев.

— Я не думаю, что сейчас подходящее время для обсуждение этой темы, — недовольно ответил Ремар, оглядываясь на дворфов и Алекстразу, с интересом прислушивающихся к очередной сваре эльфов.

В последнее время разногласия между нами с Майев и Ремаром становились все более частыми. Отчасти этому способствовали похолодания в наших отношениях, что начались еще во время конфликта тысячелетней давности. Отчасти в связи с тем, что Ремар слишком часто в последнее время задумывался о передаче власти. И оттого уже не столь крепко держал королевство в своих руках. Те же Серые были ярким тому примером. Мой друг слишком сильно стремился сохранить достигнутых результатов, из-за чего боялся что-либо менять, кого-либо настраивать против себя. Действовать жестко. Это было совершенно нехарактерно для Ремара, однако, тем не менее, являлось нашей действительностью. И в будущем могло перерасти в очень большие проблемы. Однако и в самом деле данную тему лучше всего было обсуждать в стороне от Совета Альянса.

— В таком случае возьму слово я, — произнес, решив остановить конфликт. — Мне хотелось бы обратить ваше внимание на то, что развитие событий на Дреноре также пошло по иному пути, нежели мы ожидали. Не так, как это было в несостоявшемся будущем. Легион не покинул этот мир. Более того, демоны постоянно пребывают на него. С одной стороны, такое положение вещей имеет свои плюсы. Например, орки, даже испившие кровь демонов, начинают осознавать, кем являются их гости. И за последний год от их обожествления перешли к глухому раздражению. С другой стороны, при таком количестве демонов нам будет крайне сложно произвести смену власти в Орде.

— И что ты предлагаешь, Иллидан? — нетерпеливо спросил Дат`Ремар.

— То, что происходит в нашем мире и скопления демонов в мире Дренора почти наверняка являются подготовкой к вторжению Легиона. Я предлагаю ударить первыми. Иллидари и тени уже выявили тех орков, что относятся негативно к Легиону, Гул`Дану и Черноруку. Мы должны выйти на них и рассказать истинное положение вещей. Пообещать помощь в восстановлении мира Дренора, который все больше заражается скверной. Вторым шагом должно быть устранение лидеров Орды и охота за сильнейшими демонами из тех, что оказались на Дреноре. У нас есть возможность захватывать их души и есть место, где им найдется применение. При этом, если воспользоваться помощью дренеев, пребывание Альянса в мире Дренора так и будет оставаться тайной. Третьим же шагом я предлагаю произвести восстание Орды и перемещение ее в наш мир. Благо Легион вряд ли допускает мысль, что орки могут от них сбежать.

— Переместить орков, опьяненных кровью демонов, в Азерот? Тебе мало здесь дренеев, Иллидан? — прокряхтел Хакдун. Его поддержал согласный гул остальных членов Совета.

— В отличие от дренеев, орки не станут бежать от сражений. Они сами с радостью вступят в бой с демонами. Но если мы сразу бросим орков в бой, то их потери будут катастрофическими. Без надлежащего руководства, без опыта сражений, Орда не будет способна оказывать достойное сопротивление Легиону. А между тем орки, обработанные скверной, являются очень могущественными воинами. Я знаю, что многие из вас желали большего вмешательства Альянса в дела Дренора. Настаивали на том, что нам следовало взять орков на попечение и кропотливо выращивать из них верное оружие против Легиона. Однако все это мы можем получить уже сейчас и с намного большей гарантией. В настоящий момент орки благодаря демонам обрели физическую мощь намного большую, чем мы могли бы им дать. Демоны же сделали за нас самую сложную работу, объединив разрозненные племена в единое целое. А еще они уже посеяли недовольство к себе, которое легким усилием возможно будет раздуть в безудержное пламя. Если мы переместим Орду в Азерот, то сможем за несколько лет надлежащим образом их вооружить, обучить основам тактики, а затем бросить назад на Дренор, отвоевывать родную землю. И я уверен, что орки оценят эту помощь и согласятся продолжить войну с Легионом до самого конца, ведь демоны будут их истинными врагами.

— Хороший план, Иллидан, и ты прав, бросать орков на убой было бы слишком расточительно, — задумчиво проговорил Дат`Ремар. — Лично я согласен на этот план, однако настаиваю на том, что мы должны принять меры предосторожности против возможного восстания орков против нас.

— Поселим орков в Нордсколе. Так они с большей охотой согласятся покинуть это гостеприимное место и одновременно будут под наблюдением развернутой там армии.

* * *

То же время, Восточные Королевства.

Просторная светлая комната утопала в закатных лучах. Было что-то тревожное, гнетущее в этом свете. Впрочем, все эльфы сторонились солнца с незапамятных времен, считали его враждебным, а сейчас его сияние подталкивало тревожные мысли единственного обитателя этого места, заставляло его сомневаться в принятом решении. Хотя, ведь все уже было обговорено, все распоряжения отданы. Разве стоило теперь колебаться?

Эльф вздрогнул, когда гнетущую тишину прорезал новый звук — удары крыльев, несущих громадное тело и обернулся в сторону северного окна. И увидел в нем громадного алого дракона, летящего прямо на него. "Мама?" — удивленно подумал он, а вскоре уже гигантское существо испарилось, сменившись хрупкой, миниатюрной женщиной, легкой поступью ступившей на балкон.

— Мама, что ты здесь делаешь? — растерянно спросил Дат`Килат, испытывая невообразимую гамму чувств. Тут была и радость, ведь Антария была единственной, кого он по-настоящему любил, и в то же время смятение, страх, раздражение. Все же Килат очень боялся того, что его мать узнает о хранимых им тайнах. И особенно сильным был этот страх сейчас, когда до осуществления задуманного оставалось лишь двое суток.

— Разве я не могу посетить собственного сына? — с мягкой улыбкой спросила Антария.

Королева также испытывала тревогу. Из двоих детей Килат доставлял ей особое беспокойство, он вечно был опутан интригами, к которым его пристрастил Ремар, он вечно желал больше того, что имел. А после неудачного противостояния с Иллиданом это стремление и вовсе превратилось в одержимость. Ведь Килат утратил очень многое из-за того поражения. Потерял авторитет. Лишился поста командующего восточной армией. И пусть сейчас в его подчинении находились силы в десять тысяч воинов, сторожившие покой границ с землями людей, этого ему было мало. Увы, слишком мало. И откуда в нем эта ненасытность?

— Точно ничего не произошло? Последний раз ты была у меня всего месяц назад, — заметил Килат.

— Ничего серьезного, — Антария опустилась на кресло напротив сына. — Просто в Альянсе происходит много странных и настораживающих событий. Вот я и решила предупредить тебя лично. Даже отпросилась по этому случаю от посещения очередного заседания Совета, но ты ведь знаешь, там все равно ничего интересного не происходит. Лишь скучные разговоры и никакого веселья!

Килат не смог сдержать улыбку, глядя на свою мать, которая, несмотря на прожитые годы, оставалась все такой же беззаботной, яркой, живой. Но ему стоило узнать подробности, быть может есть что-то раскрывающее его план?

— И что же за тревожные вести?

Антария начала охотно рассказывать и, спустя несколько минут беседы, Килат смог вздохнуть с облегчением. Совет и его отец ни о чем не догадывались. Все шло по плану. Хотя, это было неудивительным, учитывая, кто прикрывал предстоящую операцию.

— А может быть ты все же помиришься с Иллиданом? — внезапно вонзился в разум принца вопрос матери.

— Нет, — коротко, зло, ответил он.

— Но Килат, Иллидан и Майев опора нашего Королевства. Зачем им противостоять? Ведь они и ты делают одно дело. Я уверена, если бы ты изменил свой настрой, то и отец сменил бы гнев на милость.

— Мой отец уже выбрал себе любимчика и нового наследника престола.

— Отец все еще не считает Реймира достойным правления, ты ведь должен знать, — мягко проговорила Антария. — И даже я с этим согласна. Твой младший брат совершенно не желает престола. А потому у тебя есть шанс. Всего то и нужно — помириться с Иллиданом. Постараться оставить в прошлом все то, что произошло. Я уверена, Иллидан также сможет это сделать, если ты будешь искренен в своих поступках. Пожалуйста, Килат, это ведь твой шанс, твоя возможность, не губи себя!

Антария смотрела на своего сына с мольбой, надеждой. Килат чувствовал, что она желала ему счастья. И в какой-то момент даже был готов дать согласие. Однако мгновение прошло, а к принцу вернулся прежний настрой.

— Нет, мама, я как и прежде считаю, что отец дал слишком много власти Иллидану. И буду держаться этой позиции и впредь.

Антария вздохнула. Плечи ее опустились, из глаз ушла надежда. Поднявшись с кресла, она направилась к балкону и спрыгнула, на лету преобразившись в дракона. Но прежде успела пожелать своему сыну беречь себя. Увы, он эти слова так и не услышал.

Глава 11.

Поместив в высокую стопку бумаг очередной направляемый на утверждение приказ, Дат`Ремар откинулся в кресло и помассировал виски, пытаясь отогнать усталость. Взгляд невольно обратился на пустующий край стола, место, на котором так любила сидеть Антария, и король улыбнулся, вспомнив, как много сил потратил, чтобы убедить супругу сидеть в кресле, и как все эти усилия оказались напрасны. Своевольная, порывистая и озорная, словно ребенок, она никогда не признавала оковы и мешавшие ей запреты. Могло показаться, что и роль королевы ей совершенно не подходит, однако в стране Антария, несмотря на то, что являлась драконом, уже давно завоевала любовь и уважение. Завоевала сама, посетив каждый уголок земель Альянса и разрешив множество проблем, о которых сам Ремар никогда бы и не узнал. А еще она уже давно завоевала сердце самого короля, и он все чаще думал о том, чтобы передать дела наследнику и начать путешествовать с ней вместе, изучая мир и встречаясь с тысячами разумных. Вот только кому передать королевство?

Килат все больше его разочаровывал. Он не желал видеть реальность, не понимал, на каких столпах стоит государство. Он упрямо желал противостоять Иллидану, подрубая основы существования страны и Альянса. Реймир же честно нес свой долг. Выполнял те поручения, что давал ему отец. Однако правление даже регионом, в данный момент Северный фьордом в Нордсколе, его лишь тяготило. Не более. Разве можно с таким настроем стать хорошим правителем?

И что же тогда делать? Кому передать власть? Вопрос, пришедший в голову уже не в первый раз, заставил всерьез задуматься и даже отложить на время работу. Уж больно соблазнительна была мысль оставить все заботы другим. Ведь за десять тысяч лет правления Ремар невероятно устал и все больше боялся допустить ошибку просто потому, что мог потерять за эти годы остроту ума. Что уж говорить, если неудача с дренеями была именно его ошибкой, а не Иллидана, ведь именно он был политиком, а не его друг. А еще все более тревожным было поведение высокородных, которые, несмотря на время от времени проводимые чистки, все так же плели заговоры. В их рядах определенно был лидер, каждый раз уходивший от наказания, но кто? Оставалось надеяться на то, что Серые это выяснят. Хотя, его тягот устранение данной проблемы не изменит. Нужно передать трон. Ремар чувствовал, что уже не справляется. И раз уж Килат отказывается браться за ум, остается Реймир. Надо поручить младшему сыну нечто большее, проверить его в чем-то более значительном, нежели управление одним регионом. Может быть уже через год-два появится возможность передать правление?

Обдумав ситуацию еще раз, Ремар тяжело вздохнул и пододвинул к себе новый документ. Нет, сейчас он не имел права передавать власть сыну, ведь накануне было вторжение Легиона и нельзя было допустить, чтобы отпор пришлось давать молодому монарху. Слишком много будет стоять на кону, чтобы перекладывать в такое время ответственность. Однако, стоит действительно обдумать идею того, чтобы направить Реймира на новую ступень власти. Быть может, сделать его соправителем? Да, пожалуй именно так он и поступит и, возможно, уже через несколько десятков лет сможет уйти на заслуженный покой.

Принятое решение подарило новые силы, потому утверждение бумаг пошло не в пример лучше, чем прежде. Один за другим король откладывал в сторону документы, заверенные его печатью и не позволял себе более отвлечься ни на одно мгновение, до того момента, как из медитативного состояния его не вывел оглушительный взрыв, произошедший за стенами.

Едва успев вскочить на ноги, откинув кресло в сторону, Ремар вскинул руки и в то же мгновение двери раскрылись от удара. В такой ситуации многие могли бы замешкаться, всматриваясь в посетителей, однако король был достаточно опытен, чтобы немедля начать напитывать барьер, встроенный в письменный стол. И именно эта быстрота спасла ему жизнь, когда от ворвавшихся в кабинет врагов ударило копье синей энергии. Ударило и расплескалось о выставленный щит.

"Арканная магия!" — пронеслось в голове Ремара в момент, когда он уже формировал собственное атакующее плетение. О защите благодаря артефактам временно можно было не беспокоиться, и он мог полностью сосредоточиться на атаке, что было особенно важно, глядя на стремительно приближавшихся нападавших. Пол, внезапно превратившийся в минное поле, на время остановил их порыв, убив самых резвых, однако королю все же требовалось поторопиться. Несколько секунд и целый океан энергии хлынул в чары, а над головой и плечами Ремара вспыхнули семь синих звезд, ударивших по врагам лучами энергии. Враг смог отразить эту атаку, но за ней ударила вторая, а потом третья и четвертая. И их число могло быть почти бесконечным, ведь заклинание подпитывалось не от резервов Ремара, а от накопителей.

Кажется, это поняли и противники, так как резко активизировались. В их рядах возникло мощное давление магии, бывшее объединенным усилием сразу нескольких десятков чародеев, а затем заклинание было выпущено на волю — в пол под ногами нападавших. Каким было его предназначение, Ремар не смог распознать сразу, только в момент, когда линия из изломанного камня устремилась в его сторону, удалось оценить опасность, вот только что к тому моменту возможно было сделать? Только активировать последние артефакты в полу.

К сожалению, заклятие это не остановило, и пол под самим Ремаром взорвался тысячами осколков, от которых едва удалось защититься спешно созданным щитом. Почти удалось — некоторые камни все же преодолели защиту, впившись в тело. Но хуже всего было то, что артефакты, прикрывавшие короля от заклятий врагов, оказались выведены из строя тем же взрывом, оставив монарха почти без защиты перед лицом нескольких десятков сильных магов. Именно, что почти, ведь использовать свои возможности Ремар умел как никто другой. Мощный порыв чистой магии — и покореженный стол отправляется в сторону врага, а в самом конце пути его догоняет еще один импульс, заставляя взорвать весь запас хранимой энергии прямо в рядах противника.

Короля высвобожденная сила не задела, так как он смог отступить под прикрытие еще одного щита, встроенного в пол, а вот его враги сполна ощутили на себе последствия близкого взрыва — не менее трети из них выжгло высвобожденной энергией, многих ранило, а еще часть погибли от лучей до сих пор действовавшего заклинания. Пожалуй, с оставшимися противниками король смог бы справиться и сам, без помощи охраны, что судя по звукам пыталась пробиться к своему господину, вот только враг не собирался сдаваться так просто.

В проход, кроша обломки некогда столь надежных дверей, вбежали новые противники, не менее двух десятков магов, что в тот же миг вступили в бой. И на убежище Ремара обрушились камни, осколки льда и удары острого, словно сталь, ветра. Целью призванных стихий было истощить защиту, и они справлялись с этим прекрасно, всего за несколько секунд сметя преграду и все, что было за ней. Вот только Ремара там не оказалось. Можно сказать, что он провалился под землю, и это не было бы метафорой, ведь на том самом пятачке, где стоял король и располагался тайный проход, дававший возможность сбежать в случае непредвиденной ситуации. Такой, как сейчас. И именно тогда, когда стихии разорвали в клочья прежнее убежище монарха, он сам поднялся с пола комнаты, располагавшейся на этаж ниже, и активировал оставшиеся в стенах кабинета артефакты.

— А мне все же рано уходить на пенсию, — тихо проговорил Ремар, когда до его ушей донесся рев пламени, — Антарии придется немного подождать.

Сказав это, король развернулся к выходу из комнаты и сделал первый шаг, чувствуя, как усталость от прошедшего боя начинает наваливаться на плечи. Все же он уже давно не сражался с таким напряжением сил, как сегодня, и закономерно устал. Новый шаг, и тело неожиданно повело в сторону. Не удержавшись на ногах, Ремар упал на пол и удивленно потряс головой, пытаясь прогнать муть перед глазами, а затем со страхом почувствовал, как все сильнее немеет тело, начиная с ног, посеченных осколками. Осколками? Рука мгновенно окуталась целительской дымкой и устремилась к ранам, однако достигнуть их не успела. Судорога скрутила тело, сердце застучало, словно бешеное, а чернота перед глазами стала еще сильней.

"Нет! Нет! Я не могу так умереть! Только не сейчас!" — страх, злость на себя, свою ошибку, а еще воспоминания о тех, с кем так не хотелось расставаться. Реймир, Килат, Иллидан, Антария... Лицо жены вспыхнуло ярко, отчетливо и муть перед глазами отступила. Он ведь не мог так просто умереть здесь, не имел права! Он же будет путешествовать с Антарией по всему миру, скользить по небу, как давно мечтал! В ярости сжав зубы, Ремар рванулся и выдернул два осколка, а затем подтянул тело к столь близкой двери, туда, где можно было найти помощь, нужно только добраться, ради жены и ради всех тех, кому он нужен. Пальцы вцепились в стыки плит, подтягивая тело, на губах выступила кровь, но он не сдастся, нет, не позволит себе этого. Порог уже находится перед самыми глазами, осталось совсем немного... И в этот момент новая судорога настигла Ремара. Скрючившись и, ощущая во рту привкус крови, он посмотрел в сторону двери, туда, куда так старался добраться, но не увидел ничего сквозь застилавшую глаза муть. А затем холодная длань дотронулась до сердца короля, и Ремар наконец смог ощутить покой.

* * *

Война с демонами и раскол мира сильно повлияли на эльфов, заставив их иначе взглянуть на жизнь, обратиться к высшим силам в поисках спасения. И син`дораев это касалось ничуть не меньше, чем их лесных сородичей. Потому в своей столице они построили множество храмов, больших и малых, посвященных милостивой Богине. Наполненные лунным светом, они на протяжении всей ночи служили местом стечения горожан, желавших обратиться к Элуне, отчего торжественная, священная тишина храмов разбивалась неосторожными шорохами и шелестом одежд. Порой это вызывало у Майев раздражение, ведь именно в благословенной тишине было величие храмов посвященных Элуне, однако она и сама понимала, что несправедлива к прихожанам. Не все из них могут сохранять должную тишину, но важно уже то, что они чтят Богиню.

И тем не менее, сама Майев любила обращаться к Элуне в уединении, даже не в храме, а рядом с ним, под открытым небом. Здесь ничто не отвлекало ее от размышлений, и она могла полностью углубиться в свои чувства, в которых царила тревога. Ведь что-то должно было произойти.

— Богиня, прошу, освети мне путь, покажи угрозу, что нависла над нашим народом, — тихо прошептала женщина, прислушиваясь к своим чувствам. Она помнила, как почти десять тысяч лет назад ей пришло предупреждение и все это время ожидала вновь его получить. Полностью сконцентрировавшись, она погрузилась в медитацию и... рывком ушла в сторону, отражая чакрумом стрелы.

Взгляд Майев мгновенно оценил окружающую обстановку, выловив несколько десятков темных фигур, однако понять, кем они являются, ей не удалось. Просто не хватило времени, ведь враг уже выпустил в ее сторону целый рой заклинаний.

Земля под ногами жрицы вспучилась острыми пиками, огненная стена оказалась всего в десятке шагов, а еще быстрее были копья ветра, заполонившие пространство, однако Майев успела взмыть в небо и обрушить на врагов свою ярость из налившегося серебром чакрума. Ярость за разрушение храма, поврежденного первой же атакой, за нападение посреди города и за ту растерянность, что сейчас испытывала женщина. Жаль только, что противник успешно смог защититься от ее нападения, а затем и ударил в ответ. И заклинание, что он применил, стало для Майев чем-то совершенно новым.

Рой железных дротиков, повинуясь воле магов, поднялся в небо, окутанный странным, синим, с зелеными всполохами маревом и, спустя мгновение, устремился в сторону жрицы. Устремился со скоростью, которую ей сложно было представить. И даже наброшенная мгновением раньше невидимость не помешала магам противника направить свою атаку точно в цель. "Нужно уходить," — подумала Майев и привычно сплела заклинание телепортации, однако чары рассыпались в ее руках, не сдвинув ни на палец в сторону. И тем самым подставил точно под удар дротиков.

Мгновение растерянности, охватившей жрицу, стоило ей очень дорого. Острой болью отозвались бок и левая нога, повстречавшиеся со сталью, но хуже всего был дротик, вонзившийся под ключицу. Пройдя тело насквозь, он остался в ране и отбросил Майев назад, прямо на крышу оказавшегося за спиной храма. А следом уже летели новые заклинания...

В таком положении жрица и не надеялась победить, только выжить, и потому немедленно откатилась назад, на другую сторону крыши, прося защиты у храма. И тот с честью выполнил просьбу, приняв на себя предназначенные Майев заклинания. Сама же она скатилась вниз, попутно залечивая раны на ноге и боку, пытаясь избавиться от дротика. Но в последнем не преуспела, так как на земле ее уже встречали новые враги.

Три черные тени выскочили из-под навеса крыши именно в тот момент, когда жрица коснулась ногами травы, надеясь уловить момент потери равновесия, однако их спешка оказалась ошибкой, так как Майев смогла среагировать мгновенно. Чакрум, повинуясь беззвучной просьбе к Богине, осветился серебряным цветом и встретил меч первого нападавшего, а затем сорвавшийся с него луч пробил тело врага насквозь. На долю секунды замешкавшиеся напарники попытались ударить с боков, но Майев, изогнувшись, пропустила лезвия над собой и снизу вверх полоснула чакрумом левого противника, вынудив его отступить, а затем встретила атаку правого.

Движение кистью, и чакрум выкручивает меч из руки врага, вынуждая того сместиться в сторону в попытке удержать оружие, то есть поступить именно так, как того и хотела жрица. И ей только и потребовалось, что сделать один быстрый шаг навстречу и ударить выхваченным кинжалом врагу под подбородок

Мертвец начал падать на землю, унося с собой клинок, который жрица не смогла удержать из-за боли в ране, а позади нее почувствовалось присутствие третьего из нападавших. Не оборачиваясь, просто потому, что это невозможно было успеть сделать, Майев выставила за спиной чакрум, на который и обрушился удар.

Сила его была таковой, что жрица на миг потеряла равновесие, но даже это смогла использовать к своей выгоде. И, не думая препятствовать импульсу, толкнувшему ее прочь от врага, она изогнулась и выставила в направлении последнего из противников свое оружие, а затем с чакрума сорвалась новая стрела. У преследовавшего ее врага не было ни малейшего шанса, ведь в момент атаки он находился всего в шаге от жрицы, намереваясь ее добить. И потому энергия Элуны пробила грудь жертвы насквозь, мгновенно оборвав жизнь. Но порадоваться своей победе Майев не смогла, так как именно в этот момент упала на землю, задев до сих пор торчавший в теле дротик.

Боль от потревоженной раны едва не лишила жрицу сознания, а еще она со страхом почувствовала онемение, распространившееся от плеча и все ближе подбиравшееся к сердцу. Это был яд, яд смертельный, с которым необходимо было справиться немедленно, если только есть желание жить. И, прикусив губу, жрица приступила к работе, чувствуя, как утекают драгоценные мгновения, выигранные у преследователей.

Сконцентрировав энергию Элуны на острие чакрума, Майев одним движением обрубила наконечник дротика и тут же, не давая себе времени на размышление, выдернула оружие из раны. Земля обагрилась кровью, от вспыхнувшей боли проступили слезы, но это не помешало жрице мгновенно применила исцеление, одновременно выжигая яд рядом с раной, и пытаясь добраться до той отравы, что уже покинула место заражения. Долгая практика целителя могла позволить это при наличии времени, вот только его у Майев уже не было.

Из-за угла храма показались враги, еще часть мгновение спустя оказалась на крыше, а сама жрица бросилась в бегство, бесславное, но зато крайне разумное в таком положении. Ноги ее сами собой понесли в сторону дома, находившегося совсем недалеко, в надежде найти помощь Иллидана, вот только она прекрасно понимала, что так просто добежать до цели ей никто не даст. А потому в следующий миг во врагов полетела горсть артефактов, ударивших в спину взрывной волной и даровавших жрице так необходимое время. Жаль, что недолгое.

Дуновение энергии за спиной, но Майев рывком уходит в сторону, закрываясь от осколков чакрумом, и делает новый прыжок. Впервые жрица порадовалась тому, что не была облачена в тяжелый доспех, ведь в нем никогда не смогла бы так успешно уклоняться от атак, вот только как долго она сможет это делать? За спиной раздались крики и звон оружия, к бою явно присоединились горожане, но Майев заставила себя не оглядываться — сейчас ей требовалось во чтобы то ни стало оторваться от преследователей.

Вновь уходя от атаки противника, Майев прыгнула спиной вперед, однако, вынужденная отбивать очередную атаку, споткнулась и прокатилась по земле. И враги не замедлили воспользоваться предоставленной возможностью. Каменная мостовая раскололась и, словно клещи сомкнулись именно в том месте, куда должна была упасть жрица, а рывок вверх привел ее под удар стрел и лезвий ветра.

За тысячи лет, проведенных в сражениях и тренировках, Майев научилась выходить из любых положений, какими бы тяжелыми они ни были, однако даже у нее был свой предел, и отразить такое множество атак она не смогла. На землю жрица упала уже изломанной, покрытой кровью куклой, не в силах встать на изрезанные ноги. Упала всего в сотне метров от собственного дома, места, в котором надеялась найти спасение. С трудом подняв голову, она смогла рассмотреть дом и в тот же момент, словно дождавшись этого взгляда, здание потряс взрыв, ударной волной откинувшей девушку прочь, в руки спешивших к ней врагов.

Глава 12.

С высоты полета Джеденар всегда ощущался городом-сказкой, громадный, пылающий яркими огнями и застроенный древними, изящными строениями. А еще улицы этого города всегда, все время своего существования хранили покой и безопасность. Не допуская в свои стены врагов или преступников*. Так было сто, тысячу и десять тысяч лет назад, однако сегодня мир столицы был нарушен.

Буйство стихий, крики и звон оружия раздавались в стенах дворца и расходились далеко за его пределами, разлетались в стороны куски дома, который хотя бы один раз за всю жизнь видел любой взрослый син`дорай, а рядом с ним лежала окровавленная женщина и бессильно смотрела на своих будущих убийц. Оружия она из рук так и не выпустила, однако даже встать на ноги была не в силах. Яд забирался все дальше в тело, и пусть жрица боролась с ним, выжигала очаги, но эта схватка была заранее проиграна. Что уж говорить о противостоянии нескольким десяткам убийц? Бесстрастно Майев наблюдала за тем, как формируются в руках нападавших заклинания, как накладываются новые стрелы на тетивы, но страха смерти в ней не было. Лишь страх за Иллидана, что должен был сегодня находиться дома. Выжил ли он? Смог ли спастись? Только это заботило Майев в тот миг.

"Конец", — пронеслось в голове жрицы, когда стрелы сорвались в полет. Однако эта мысль мгновенно испарилась, когда от врагов ее заслонила фигура с громадными, цвета морской волны, крыльями, что приняли на себя все, что предназначалось Майев и... выдержали! А затем он исчез из поля зрения жрицы и оказался уже перед толпой преследователей, проткнув одного из них бирюзовым крылом насквозь. Подхватив меч, выпавший из руки смертельно раненого врага, воин крутанулся вокруг оси, и противники оказались отброшены в стороны внезапно удлинившимися крыльями, а затем их всех объяло жаркое, бирюзовое пламя.

Немногие уцелевшие враги оказались сметены ударившими им в спину обозленными жителями Джеденара. Должно быть, пришельцы все были бы перебиты разъяренной толпой, но крылатый остановил син`дораев, напомнив эльфам о необходимости допроса пленных.

Глаза Майев к тому моменту уже застилала тьма, когда она увидела склонившегося над ней спасителя и только тогда смогла его узнать, прошептав запекшимися губами:

— Иллидан...

* * *

— Все хорошо, все будет хорошо, ты ведь у нас сильная девочка, тебя не могут убить какие-то сопляки. Сейчас мы тебя подлечим, а потом вместе поговорим с этими тварями, хорошо поговорим!

Я шептал, хотя Майев не могла меня слышать, говорил больше для себя, безостановочно накладывая исцеляющие плетения, выводящие яд, заращивающие раны, останавливающие кровь. Работал на пределе своих сил, вкладывая все свои умения целителя, что появились у меня за прошедшие тысячи лет. В какой-то момент даже моего резерва стало не хватать, и тогда я крикнул в пространство, потребовав передать мне энергию, и в тот же момент ее получил.

Однако источник получения, которым оказался один из пришедших на выручку магов, меня не волновал, все, что имело значение — жизнь Майев, эльфийки, что была мне дороже всех на свете. Я безостановочно вливал свои силы в истерзанное тело девушки, надеясь на чудо, и страшась того, что, как и много лет назад, не справлюсь.

Стук сердца жрицы, слабый, прерывистый, отдавался в висках, кровь растекалась по земле, покрывала руки, яд упорно пытался добраться до сердца, парализуя все органы, что встречал на своем пути. И наконец достиг легких, остановив их.

Ровно до того момента, как я использовал заряд электричества, вернувший Майев к жизни. И направил еще больше сил на уничтожение яда, с каждой секундой терявшего свою силу.

— Ну уж нет, ты будешь жить! Еще меня переживешь, — прохрипел я и разрезал запястье на руке.

В теле жрицы осталось слишком мало крови, а ее собственная уже впиталась в землю и возвращению не подлежала, а потому пришлось использовать свою, попутно меняя её состав**. Впрочем, делая это, я уже мог дышать спокойнее — кризис миновал и требовалось только сгладить самые тяжелые последствия.

— Спасибо тебе, Элуна, за то, что направила мой путь, — прошептал, вспоминая, как едва успел прийти на помощь. Что это, если не помощь Богини, подсказавшей мне именно это направление для бегства из гибнувшего дома? Правда, воспоминание о том, как я пробивал своим телом крышу, спасаясь от взрыва, было не самым приятным. Хотя, можно было порадоваться тому, что один из способов отхода все же пригодился.

Осознавать окружающую действительность я смог только тогда, когда жизнь окончательно утвердилась в теле жены. Только в этот момент я окинул взором окружавшее меня пространство и обнаружил десятки и сотни разумных — эльфов и дворфов, заполонивших улицы. Большинство из них сжимали в руках оружие, а у ближайших ко мне можно было разглядеть явные следы магического истощения, вызванного, должно быть, оказанной помощью в лечении, которую я в тот момент даже не заметил. Собравшаяся толпа была возбуждена, растеряна и не имела в себе лидера, что было недопустимо в нынешней ситуации, ведь произойди сейчас новое нападение — оказать организованное сопротивление никто бы не смог, и в том была бы только моя вина, ведь это я излишне погрузился в свои мысли, пусть и по уважительной причине.

Нужно было брать ситуацию в свои руки, хотя бы по праву звания генерала, присвоенного мне по результату войны с троллями, и я это незамедлительно сделал. Короткое, простое заклинание, сотни и тысячи раз использованный прием, и по взбудораженным горожанам ударяет ментальная волна. Частое применение позволило придать ей свойство успокоения сознания и потому возбужденный гомон вокруг меня мгновенно затих, а мне только и оставалось, что воспользоваться этим.

— Командиры стражи и лица, имеющие опыт командования, немедленно подойдите ко мне!

Мой авторитет был непререкаем уже на протяжении многих тысяч лет, а потому приказ был исполнен мгновенно. Более десяти эльфов смогли пробраться сквозь толпу и каждый из них после краткого знакомства получил под командование нескольких горожан и задание к исполнению. В создавшейся обстановке ключевыми были три задачи: патрулирование улиц в поисках ускользнувших злоумышленников, охрана пленных и защита Майев, в соответствии с ними и были распределены наличные силы. Распределились быстро, без лишней суеты и бессмысленных вопросов. Что не должно было удивлять — все же большинство эльфов имели опыт службы на границе, пусть только малая часть из них участвовала в войне. Также я связался с командующим гарнизона Джеденара и объявил в городе военное положение. И пусть эта мера могла быть излишней, что-то подсказывало мне, что неприятности на уничтожении моего дома и ранении Майев не закончатся, они на этом только начнутся. Ведь не случайно же я не мог связаться ни с кем за пределами города?

Подняв на руки Майев, легкую и хрупкую без ее привычных доспехов, я направился к ближайшему дому, хозяин которого согласился принять раненую. Возможно, стоило отнести жрицу в целительские покои, но мне было неизвестно, какой являлась обстановка в городе и кем были те враги, что совершили на нас нападение. Узнавать положение дел у собравшейся ранее толпы не имело смысла — все без исключения горожане выглядели тогда растерянными и ошеломленными, так что мое незнание реального положения вещей могло только еще больше усугубить ситуацию. Можно было бы попробовать решить эту проблему с помощью допроса тех двух пленных, что смогли пережить сражение, однако подобная работа не совершается на скорую руку, и потому беседа с ними была перенесена на более спокойное время.

Майев я намеревался поручить заботе найденного целителя и двух десятков стражей. Увы, но большее число воинов выделить было невозможно. Да и я сам должен был уйти, причем уже сейчас, ведь, заняв в Королевстве высокую должность, нес так же и ответственность за его благополучие. И сейчас мне следовало выяснить, какие еще события произошли в Джеденаре в эту ночь.

* * *

Кабинет Ремара встретил меня трупами, кровью и битым камнем. Полный разгром и разруха, вот что можно было о нем сказать. Однако Ремара здесь не было, что несколько успокаивало. Однако и вестей от него не поступало.

— Генерал Иллидан, мы нигде не можем найти короля, все силы брошены на его поиски и нами... — это зачитывал рапорт Теранин, командовавший гарнизоном дворца. Возможно, бывший командующий, ибо прощать такой провал я был не намерен, однако в настоящий момент следовало найти Ремара и сделать это быстро, к счастью, я знал, где он мог находиться. Отдав Теранину приказ заняться поисками уцелевших злоумышленников, я бросился к месту, где находился путь к бегству. Короткая магическая манипуляция и я уже падаю на плиты пола тайной комнаты, а еще спустя мгновение подбегаю к телу друга, мертвому телу друга.

— Скотина! Идиот! Безмозглый кретин! Какого демона ты не сбежал сразу? — почти проорал я, одновременно с этим вливая все силы в заклинание. Заклинание, созданное специально для возвращения мертвых идиотов к жизни.

Мне потребовались тысячи лет исследований и изучения тех областей, к которым ранее я питал искреннее отвращение, дабы создать данное заклинание. Но сейчас эти усилия должны были окупиться. Требовалась лишь энергия, много энергии для срабатывания заклинания. К счастью, в этой тайной комнате хранились заполненные накопители, ибо, едва мои силы иссякли, я обратился к ним. И только после третьего накопителя смог завершить плетение, тут же бросив его в мертвое тело.

Цель чар была не оживить, вовсе нет. Единственной задачей этого заклинания было изловить душу и притянуть ее назад, но не в тело, что являлось бессмысленным, учитывая его состояние, а в особый кристалл, что должен был стать временным вместилищем. И пока заклинание выполняло свою работу, я связался с шестью другими участниками предстоящего ритуала. Ибо воскрешение — дело сложное, и не стоит им заниматься в одиночку.

Между тем, заклинание начало набирать силу. Множество нитей выстрелили из тела Ремара, а затем стали блекнуть, исчезать, все, за исключением одной, которая, наоборот, принялась набирать силу, утолщаться, явно показывая, что ухватила добычу. А затем в одно мгновение нить втянулась в кристалл, вместе с чем-то настолько эфемерным, что не могли увидеть даже мои глаза. Однако чувства подсказывали, что заклинание сработало правильно. Магия душ, ответвление ничего иного, как некромантии, сделало свою работу, вновь доказав свою эффективность. Но на этом процесс воскрешения только начинался и медлить в этом вопросе не стоило. А потому, убрав кристалл за пазуху и, подхватив мертвое тело, я направился прочь из комнаты в специально для этого оборудованный зал.

В заклинательном покое, в котором уже была создана руническая формула, меня ждали все шестеро помощников. Трое из них были жрицами, а еще трое — целительницами, и каждая была представительницей высшего ранга в своей стезе.

— Работаем, — произнес я, положив на грудь Ремара кристалл душ и занимая отведенное согласно ритуалу место.

Ритуал воскрешения был уже отработан и смог спасти около сотни син`дораев, даже нескольких дворфов и одного дракона, а потому я мог держать себя в руках и не думать о провале. Пусть полностью отбросить волнение был и не в силах, однако следующие действия моих помощников подтвердили, что все пройдет успешно. Слаженно и четко они начали накладывать плетения, выводящие яд, излечивающие пораженные им органы, убирающие и создающие новую ткань взамен помертвевшей. Невероятно тонкая и сложная работа, в которую я даже не пытался влезать. Вместо этого мне предстояло ждать своей очереди, и этот момент настал уже через несколько минут. Вновь четко, почти синхронно, жрицы и целительницы развеяли свои чары и обернулись ко мне, направляя оставшуюся у них энергию. В свою очередь я выпустил на волю новое плетение, что должно было поместить душу в излеченное тело. Операция сложная и невероятно энергозатратная, впрочем, на этот случай здесь стояли накопители, способные обеспечить воскрешение дюжины эльфов, не то что одного.

Завершение ритуала было простым и будничным, просто кристалл душ осветился, а затем все магические линии разом погасли, отправляя заклинательный зал в полутьму. Однако это не помешало мне отчетливо увидеть, как Ремар судорожно сделал вдох и закашлялся, силясь прийти в себя. Не удивительно, оживление сопровождается далеко не самыми приятными ощущениями.

— Ремар, слышишь меня? — спросил, придерживая друга за плечи. А ведь хотелось мне не помочь, а придушить.

— Иллидан? — прохрипел король. Был он явно растерян, что не удивительно, зачастую в результате воскрешения теряется память, хотя учитывая то, что в мертвом состоянии Ремар был не долго, значительных провалов в воспоминаниях у него быть не должно.

— Я расскажу тебе все как-нибудь потом, — пообещал, чувствуя нестерпимое желание наконец увидеть обстановку в городе. — Оставайся здесь, Ремар, тебе нужен отдых.

Реабилитация после воскрешения занимала не менее месяца, и лучше всего было бы, если б в это время никто не знал о местоположении Ремара, дабы не смог завершить начатое дело. В конце концов повторное воскрешение, как показывала практика, могло и не сработать.

Поднявшись на ноги и подав знак сигнал своим помощникам, я направился в сторону выхода из дворца, тайного, на случай непредвиденных обстоятельств. Таких, как это, однако выйти из помещения не успел, так как уже на втором шаге здание дворца пошатнулось, да так, что мне едва удалось устоять на ногах. В то же время по потолку зала стали расползаться тонкие, едва видимые трещины, гулкий грохот падающих камней наполнил уши, и вместе с ним пришло ожидание приближающейся катастрофы, однако она так и не произошла. Или, вернее сказать, не случилась с нами. Обрушение остановилось, так и не сумев разрушить заклинательный покой, слишком хорошо для этого защищенный, а я вновь подал сигнал к выдвижению. Мы и без того слишком надолго здесь задержались.

* * *

— Итак, Теранин, я хотел бы задать тебе несколько вопросов, — проговорил я спокойным, холодным голосом, который совершенно не сочетался с полыхающим во мне бешенством. — Как получилось, что убийцы в количестве сотни эльфов смогли пробраться во дворец, миновав все посты охраны, кроме выставленной непосредственно у дверей кабинета? Как вышло, что, несмотря на прямой приказ, вы так и не смогли найти злоумышленников и позволили им взорвать дворец? Как получилось, что вы при этом остались не просто живы, но даже не пострадали?

Собеседник отвечать не спешил. Ему сложно было говорить со сдавленным горлом, которое сжимали мои пальцы. Впрочем, я и не торопился услышать объяснение, у меня еще оставались вопросы.

— Почему стража не смогла помочь королю, несмотря на то, что сражение происходило на протяжении почти трех минут? Где был ты в этот момент? И какой смертью желаешь умереть?!

На последних словах голос возвысился почти до крика, но я все же взял себя в руки и позволил сведенным от ярости пальцам разжаться. После чего капитан упал на каменные плиты пола, не сумев удержаться на ногах, хотя, возможно, мой толчок тоже был тому причиной. И, чтобы понять, отчего мое настроение было настолько плохим, достаточно было взглянуть на дворец, а вернее на то, что от него осталось. Половина здания, именно та часть, где находился кабинет Ремара, сложилась, погребя под обломками сотни эльфов, вторая часть держалась, но я уверен, что и там было множество пострадавших, и все это вина тех, кто охранял дворец, и только их. А ведь еще по прибытии я потребовал обыскать дворец сверху донизу, дабы не допустить ничего подобного.

— Генерал, нападавшие смогли проникнуть внутрь дворца пробив стену близ приемной. Путь, по которому они прошли, нам был неизвестен, что собой представляет этот проход, был ли он создан заговорщиками или построен во время создания дворца, также пока не выяснено. Вовремя обнаружить этот путь было моей обязанностью и я готов понести наказание, — сказав это, син`дорай опустил голову, словно подставляя шею под меч. — Также я осознаю, что несу вину за то, что не успел прийти на помощь королю, однако причиной тому стала внезапность атаки, из-за которой нам потребовалось время для того, чтобы добраться до кабинета, а затем справиться с магами противника. Что касается взрыва — он произошел именно в тот момент, когда мы нашли злоумышленников.

С силой сжав рукоять меча, стараюсь унять ярость, и пытаясь принять решение. С одной стороны капитан говорил складно и вовсе не выглядел, как эльф, замешанный в покушении, с другой же стороны я не мог прочитать его разум, ментально защищенный, и потому не готов был принять решение. Верно, я не готов принять решение сейчас, необходимо расследование. Но в начале необходимо было задать несколько вопросов:

— Что с пленными, вы смогли выяснить у них хоть какие-нибудь сведенья?

— Нами было захвачено четверо противников, однако все они умерли в один момент, спустя всего несколько минут после пленения, до этого не проронив ни слова. Причиной смерти стал разрыв сердца, и потому целители ничего не смогли сделать, — отвечая, капитан явно испытывал волнение и беспокойство, явно ожидал с моей стороны нового взрыва ярости, однако я уже смог успокоиться, по крайней мере, в достаточной степени, чтобы не набрасываться на подчиненных.

Смерть сразу после начала допроса. Ниточка оборвалась, едва оказавшись в руках. И не совсем понятно, что за магия была применена к тем пленным? Она являлась ментальной? Или это был некий внедренный конструкт, который срабатывал в связке с определенными ассоциациями? Точно этого я сказать пока не мог, однако ясно было одно — наш враг силен и искусен. Возможно, мы имеем дело с Легионом, решившим начать атаку, а может быть имеет место пробуждение Древних. В любом случае, проблемы предвиделись большие и следовало тщательно рассчитывать свои шаги. Осознав это, я подал знак двум иллидари, стоявшим поблизости, приказав забрать капитана под стражу. И, следом за этим запросил доклад о состоянии гарнизона города.

Всего защищали Джеденар двадцать тысяч воинов, и этих сил должно было быть достаточно для отражения атаки врага, если таковая последует. Пока что единственным намеком на возможные неприятности было отсутствие связи с остальным Королевством, впрочем, я уже отправил несколько простых посланий с помощью старинных чар, использовавшихся еще во времена войны с демонами. Так что о неприятностях в столице вскоре должны были быть уведомлены все ответственные лица. Впрочем, пока созывать войска повода еще не было. Пока.

— Генерал Иллидан, в город прибывают войска высокородных, большое число, и они явно готовятся к атаке, — прокричал вестовой, и мне только и осталось, что сжать в напряжении зубы.

Так и знал, что этим все обернется, что произошедшее здесь только начало. И ведь сейчас я не могу взорвать круги телепорта, Ремар отказался их минировать. "С гражданскими объектами так поступать нельзя!" вот что он говорил, а мне теперь за него придется расхлебывать.

— Известите Меларона, пусть готовится к обороне, — отдал приказ я и следом отправил сообщение своим подчиненным-артефакторам. В будущем сражении, которое с большой вероятностью произойдет, нам потребуются некоторые особые артефакты, да и новейшие големы будут кстати, не говоря уже о ловушке, подготовленной еще несколько тысяч лет назад.

* Магией так или иначе владеют все эльфы, и с помощью нее они способны обеспечить себе базовые потребности, так что число причин, побуждающих на преступления, у эльфов несравнимо ниже, да и долголетие заставляет думать о последствиях.

** читай группу крови.

Глава 13.

Посольство Лесного союза в Джеденаре, спустя час после начала беспорядков.

Здание посольства пребывало в возбуждении, будто растревоженный пчелиный улей, все бесконечно ходили, не останавливаясь ни на секунду, обсуждали возможные действия, хотя, по сути, споры были бессмысленны и начинались лишь с одной целью — скрасить тревожное время, ведь абсолютно все считали, что в такой момент лучше запереться в посольстве и не вмешиваться, все, кроме одной эльфийки.

— Госпожа Элурия, вы должны оставаться здесь! — выход девушке заступил кряжистый, сурового вида эльф, бывший ее наставником и, по совместительству, нянькой.

— Я не могу сидеть здесь без дела, Китарн! — воскликнула Элурия, с яростью глядя на эльфа.

— Мы даже не знаем, что происходит в городе, — тоном, в котором разливалось безграничное терпение, произнес наставник.

— Вот я и выясню это! — произнесла девушка, совершив попытку обогнуть мужчину. Не получилось.

— Нет, вы не можете подвергать свою жизнь опасности, не имеете права, — сурово произнес Китарн. — Вы дочь верховной жрицы и представитель посольства Лесного союза. Ваша смерть разрушит отношения между нашим народом и Альянсом, а потому вам надлежит оставаться здесь, в безопасности.

Элурия остановилась, не в силах подобрать аргумент против. Увидев это, немного расслабился и Китарн, но, как оказалось, зря. Ибо в следующий момент в дверь вбежал сотрудник посольства с лицом, отражавшим смятение.

— Дом Иллидана и Майев действительно взорван, — воскликнул он. — Рядом с ним множество мертвых тел эльфов, по словам очевидцев они были теми, кто совершил нападение на дом. Я не смог установить судьбу Иллидана и Майев, некоторые говорят, что они были убиты, другие, что...

Элурия не стала слушать дальше, она и без того потеряла слишком много времени, а потому стремительно проскользнула мимо Китарна и бросилась к двери. До выхода оставалось всего два шага, когда новое событие внесло коррективы в эту ночь. Громкий удар разорвал пространство, в стене здания образовалась дыра, а в пол врезался странный металлический предмет. Элурия узнала его мгновенно. И наработанные в войне инстинкты бросили ее прочь из здания, но было уже поздно и несчастный город прорезал новый взрыв, а еще пламя, взметнувшееся над руинами посольства.

* * *

Джеденар был крупнейшим городом Азерота, с широкими улицами и обширной центральной площадью, северную часть которой в настоящий момент занимали тысячи син`дораев. Телепорты были вынесены к окраинам и именно со стороны южных районов по сообщениям стражи к нам приближались войска мятежников. Как именно они смогли воспользоваться телепортами, еще предстояло выяснить, но подозрение, что имело место предательство, крепло во мне все сильнее. Возможно, это удастся узнать в ходе допроса мятежников, когда таковые попадут к нам в руки.

К слову, мятежниками себя прибывшие не называли. Скорее наоборот, громогласно заявляли о том, что прибыли в столицу для защиты государства и помощи в борьбе с врагами короны. С какими именно врагами они планировали сражаться, не уточнялось, однако и без того их намерения были понятны всем без исключения, отчего жители либо старались запереться в своих домах, за укрепленными рунами стенами, либо вооружались, присоединяясь к отрядам стражи. И тех, кто решил взяться за оружие, было действительно много. Сотни, тысячи. Причем многие имели превосходное оружие и доспехи. И этому не стоило удивляться — в Джеденаре проживало множество ветеранов войны с силитидами, троллями и даже демонами. И все они не собирались трястись от страха в момент, когда к ним домой пришли вооруженные враги. Пусть те и являлись их сородичами. Численность доступных мне войск стремительно росла. Уже сейчас я мог смело дать бой неприятелю, не боясь поражения. Однако понимание, какие потери при этом будут получены, какой урон городу будет нанесен, останавливали от скоропалительных действий. Нужно было ждать и как следует подготовиться.

Между тем первые стычки уже произошли. Несколько отрядов мятежников попытались растечься по улицам города, взять под контроль основные площади, артиллерийские башни, заставу грифонов. Однако тут же встретили решительный отпор. Ибо к этому моменту во всех ключевых точках города уже были возведены баррикады, усиленные магическими щитами. Они и еще сотни стоявших за ними стражей стали непреодолимым препятствием для нападавших. Впрочем, те очень быстро отказались от попыток прорыва, потеряв менее сотни ранеными и убитыми. Вместо этого мятежники собрали все силы в единый кулак и выдвинулись к дворцовой площади. Туда, где в настоящий момент собирались основные силы Джеденарского гарнизона. Не знать об этом факте противник не мог, а значит, мятежники хотели дать именно генеральное сражение. Что было странным, очень странным желанием. Но я не намеревался им в том мешать.

Высокородные почти беспрепятственно продвигались к центральной площади, а наши войска терпеливо ожидали их прибытия. Ожидали не бездумно, а готовя артефакты, осадные орудия и стягивая все возможные силы к точке сбора. Не стали мы нападать и тогда, когда враги выплеснулись на площадь, занимая боевые порядки. А когда противник приблизился достаточно, я вышел за пределы строя и, усилив голос магией, обратился к высокородным:

— Я, Иллидан Ярость Бури, генерал Королевства син`дораев, приказываю вам сложить оружие и сдаться. Неповиновение будет расценено как мятеж! Нападение — как величайшее в истории нашего народа предательство! Сейчас у вас есть возможность остановиться. Если вы сложите оружие, я даю слово, что к вам будет применен справедливый суд. Но если вы двинетесь вперед, то я обещаю вам только смерть. Страшную, мучительную смерть. Так какой выбор вы сделаете?

Если честно, я не ожидал, что к моим словам прислушаются. Не пришли бы сюда эти эльфы, если бы их можно было уговорить. И не стали бы они столько лет вынашивать планы мятежа столь странного, если бы готовы были так просто сдаться. Но я должен был дать им шанс, как сородичам. Один шанс.

Тишина сковала площадь, на миг все звуки словно бы исчезли из мира, а каждый разумный, что находился рядом, замер в ожидании ответа. Ответа от мятежников, стоявших ровными, молчаливыми рядами, чем-то напоминая големов. Причем чем, я и сам не мог понять, они выглядели как обычные эльфы, двигались как обычные эльфы, и говорили, до того, как я задал вопрос, как самые обычные эльфы. Однако что-то было не так в них, и это царапало сознание. И только спустя мгновение я понял, что меня настораживало — эмоциональный фон, тот, который ощущался мной почти неосознанно, выдавал в пришедших в столицу син`дораях искусственность. Ведь все они были настроены на сражение, ни у одного из них не ощущалось сомнений в душе. Никто не усомнился в своих намерениях после прозвучавшего предупреждения. А такого попросту не могло быть, только если не была использована ментальная магия. Но кто же смог ее использовать, да еще столь масштабно? И почему это не было замечено прежде, ведь о заговорах высокорожденных было известно уже давно! Если только... Да, одно объяснение всему происходящему я нашел. Но с этим открытием предстояло разбираться в будущем, самом ближайшем будущем. Сейчас же следовало сосредоточиться на настоящем.

Конкретно в данный момент среди прибывших нашелся тот, кто решил заговорить. Высокий, но ничем не примечательный эльф вышел вперед строя и, усилив свой голос магией, принялся уверенно и твердо нести свою безумную точку зрения на все произошедшие события:

— Иллидан Ярость Бури, мы обвиняем тебя в убийстве короля с целью захвата престола! Мы требуем, чтобы ты сложил оружие и сдался, представ пред честным судом! — сказано это было с яростной убежденностью, буквально кричавшей — говоривший верит всему, что говорит.

Хотя, не стоило исключать и того, что мятежник просто великолепно играл. В любом случае, это для меня не имело значения, ведь правда была и так известна, а обвинения еще больше разворошили полыхающую в душе ярость. Ту ярость, что я не знал со времен вторжения демонов. Ту, что оказалась разбужена нападениям на Майев, смертью Ремара и уничтожением моего родного дома. Ту, что полыхала во мне из-за нарушения мира, царившего в Джеденаре. И я не собирался ее сдерживать в словах.

— Для кого ты говоришь эти слова, предатель? Твои сообщники ранили мою жену, твои сообщники убили нашего короля и вы сами пришли в столицу всего спустя час после трех покушений. Вы виновны, здесь нет тех, у кого были бы в этом сомнения.

Пусть я находился в ярости, но не забывал и о том, что время было на моей стороне. А потому следовало продолжить эти бессмысленные дебаты, если уж их затеял противник.

— Это ложь! Ты виновен, нам это достоверно известно! — голос эльфа не дрогнул, он звучал все столь же убежденно. — Ты виновен в смерти нашего короля и должен понести наказание!

— Какие же у тебя есть доказательства моей вины?

— У нас есть свидетели...

— Довольно! — твердый, уверенный голос из толпы прервал мятежника и властно, уверенно приказал. — Уничтожьте предателей, в бой, за син`дораев!

В стройных рядах мятежников началось движение, а затем они слитно сделали шаг вперед. Я не стал дожидаться, когда они подойдут ближе, и переместился под защиту своих войск — сражаться с противником в одиночку желания не было, мне хватило впечатлений во времена молодости и повторять атаку у Серана не хотелось. Вместо этого мной было направлено послание артефакторам, однако ответ не принес радости — подчиненные до сих пор не справились с задачей, хотя и были близки к цели. А значит, придется начать бой.

— Поднять щиты! Расчеты, приготовить к открытию огня! — приказал я и напряженно уставился на приближающегося противника, готовясь увидеть как в пределах города впервые за последние годы прольется кровь. Однако именно в этот момент в происходящее вмешался совершенно неожиданный для всех и, в первую очередь, меня, фактор.

Из восточной улицы, той, где когда-то располагался мой дом, выметнулась группа всадников верхом на саблезубах. Всадников, которых просто невозможно было не узнать, ведь это были жрицы Элуны, но самым удивительным было не их прибытие, а то, кто возглавлял это подкрепление. В первых рядах, твердо держась в седле, на площадь въехала Майев.

— Именем Элуны, приказываю Вам остановиться! — крикнула она, сопроводив свои слова магией, и я тотчас отдал приказ подчиненным остановиться. Пусть лучше наши враги ослушаются приказа верховной жрицы и познают на себе ее гнев.

Армия мятежников замедлила свой шаг, остановилась, удивленная появлением нового действующего лица. По сути своей дальнейшее сопротивление с их стороны было бессмысленным, ведь пойти против верховной жрицы означало отвернуться от самой Богини, а решиться на такое — настоящее безумие. Не только и не столько из-за возможного гнева Элуны, сколько из-за ненависти всех жителей Королевства, прознавших о подобном. У восставших оставался только один выбор в сложившейся ситуации, в противном случае их ждало поражение. И они сделали свой ход.

— Смерть предателям, уничтожьте их всех! — прокричал тот же голос, и армия мятежников возобновила движение, пусть это решение и должно было стать для них гибельным.

— Расчеты, стреляйте по готовности! — приказал я, тревожно взглянув на амулет связи, на который до сих пор не поступил ответ от артефакторов.

Десятки пушек открыли огонь, разнося на куски каменную мостовую и шедших по ней врагов. Однако удар внезапно оказался не столь эффективным, как можно было ожидать.

Искрящийся от вложенной в него магии полог распростерся над половиной площади и принял на себя большую часть снарядов. Принял, задрожав от высвобожденной силы пороха, алхимических смесей и неудержимой магии. Огненные вспышки и взрывы заколебали поверхность щита, и он стал подобен волнам от брошенного камня, однако защита врага выдержала.

Я в том, что противник сможет отразить эту атаку, ни мгновение не сомневался. Было бы наивно предполагать, что враг не озаботиться надежной защитой и достаточным числом накопителей, ведь уже сделанные им шаги говорили даже не о годах, а о десятилетиях подготовки восстания. А за это время создать необходимые артефакты было наименьшей из проблем. И потому вспыхнувший в небе полог был встречен мной бесстрастно, как и тот факт, что он не погас и, спустя несколько минут, все так же надежно защищал восставших.

— Огненную стену на врага, а за ней каменные колья, — отдал я приказ.

Смысл данного распоряжения был вовсе не в том, чтобы заживо сжечь передние ряды нападавших. И не в том, чтобы наколоть их на пробившие каменную мостовую колья. Нет, главным было задержать наступление и такая комбинация заклинаний с этим прекрасно справилась. Ведь пока маги противника занимались отражением огненной волны, земля успела прийти в движение и никто не смог ей помешать.

Однако враг не собирался безропотно сносить атаки. Тучи над стражами Джеденара сгустились, ветер стал дуть с яростью и безудержной силой, грозя сорвать кровлю с крыш, а затем с неба к земле понеслись ледяные глыбы — излюбленное заклинание эльфийских магов еще со времен войны с демонами. Опасная и смертоносная магия, способная уничтожать целые армии, если те не озаботятся надежной защитой, однако такая нашлась и у нас. Полусфера вспыхнула на пути разогнавшихся кусков льда и отбросила их в сторону, а я уже отдал приказ о новой атаке.

Дальнейшее сражение стало противостоянием мощи двух очень похожих противников. Стороны использовали схожие заклинания, схожую защиту, взывали к схожим силам. Враги неумолимо приближались, желая вступить в ближний бой, который бы обернулся первыми потерями с нашей стороны. Правда добиться этого противнику было не суждено. Ведь он не сумел приблизиться и на сотню метров по искореженной взрывами мостовой, как артефакторы доложили о завершении всех приготовлений.

Посмотрев на отчаянно сражавшегося врага, шаг за шагом приближавшегося к нашим рядам, я на миг испытал чувство горечи, готовясь отдать следующий приказ, ведь все присутствовавшие на площади были син`дораями, одним со мной народом. Однако уже спустя миг сомнения оказались откинуты, стоило вспомнить мертвое тело друга, и умиравшую Майев. "Начинайте!" — отправил приказ я и с напряжением стал ждать.

Стук сердца, быстрые, неровные удары, перекрывающие шум битвы, яркие всполохи магии, почти не задевающие сознание — я ждал, ждал начала и мне самому было страшно от того, что должно было произойти. Но поступить иначе было нельзя, древняя ловушка должна была активироваться. И сделала это всего спустя несколько секунд после моего приказа.

Первым шагом стал новый купол над армией мятежников, совершенно безвредный, но отрезавший их от всего остального мира. Ну, а вторым и завершающим стала земля, взорвавшаяся огненным пламенем. Каменная кладка в считанные мгновения расплавилась под нестерпимым жаром, кислород выгорел несколькими мгновениями позже, что же касается тел эльфов... простые воины погибли почти мгновенно, успев только издать последний крик от невероятной, превосходящий все пределы сознания боли, магам же, сумевшим создать защиту, повезло намного меньше. Нестерпимый жар плавил их тела, легкие вдыхали раскаленный, губительный воздух, и везде, везде, куда бы не обращался их взор, была только страшная, мучительная смерть. Маги успели пожалеть о своей искусности за те мгновения, что они сторговали у смерти, ведь ни один из них не смог пережить огненной ловушки.

В моей голове крики заживо сгоравших эльфов звучали особенно громко, почти оглушающе, и закрыться от этого было невозможно. Так же как и отвести взор от ужасной картины. Ужасной еще и потому, что именно мной был отдан этот приказ, и мной подготовлена ловушка. Вот только когда я создавал ее, то думал о возможности использования против Легиона, но никак не своих собратьев. Впрочем, а не оружием ли демонов они были? Если так, то быстрая смерть должна была стать им наградой.

С трудом отведя взгляд от утихающего пламени, я решил отыскать Майев. И в тот же момент увидел, как супруга начала валиться с седла. Действие привычное, почти инстинктивное, и я рывком перемещаюсь к Майев, успевая в последнюю секунду. И только сейчас мне удалось разглядеть, насколько в действительности слаба она была. Бледная, почти мертвенно бледная кожа, неровный пульс, судорожное дыхание. Уже то, что она до этого мгновение держалась в седле, казалось чудом, но разбираться в нем не было времени. Осторожно положив Майев на каменные плиты мостовой, я вновь использовал исцеляющее плетение, гадая, что еще могло произойти с женой за то время, что мы не виделись.

Впрочем, поверхностный осмотр показал только истощение и прежние раны, а потому я вздохнул с облегчением, велев доставить жену в целительские покои вместе с другими ранеными.

— И проверьте здание на предмет заложенных мин, — произнес со вздохом. Стоило бы изучить все правительственные строения, что могли бы подвергнуться атаке, но где найдешь такое число компетентных специалистов, да еще в создавшемся хаосе? Ведь бомбы явно экранированы от магии и потому сложно обнаружимы.

Впрочем, вряд ли в эту ночь взорвется еще что-то, все же армия мятежников уже уничтожена. Однако прежде чем я смог утвердиться в этой мысли на мой артефакт поступило новое сообщение и, наверное, оно стало самым ошеломляющим за всю эту безумную ночь. Ведь в Джеденар прибыли соединения восточной армии под предводительством самого Дат`Килата.

* * *

Прежде чем отдавать новые приказы, я сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая сознание. Возможно, было время, когда я мог позволить себе действовать на эмоциях. С клинками наголо рваться в самую гущу боя. Однако в настоящий момент все изменилось. Сейчас под моим началом был гарнизон Джеденара, судьба города, а может быть и всей страны зависела от того, чем окончится эта ночь. А потому поспешных решений принимать было нельзя.

В первую очередь я отправил посла к прибывшим, с сообщением о подавлении мятежа и приказом покинуть территорию города. Разумеется, я не надеялся, что Килат послушается приказа, тем более отданного мной. Но этого шага требовала политика, те ее азы, что удалось усвоить. Второй шаг я предпринять не успел. Меня настигло новое сообщение, прибывшее с запыхавшимся эльфом.

— Генерал, взорвано посольство Антанты! — прокричал он.

— Посольство Антанты? — первая мысль сразу потянула за собой вторую. — А что с посольством Лесного Союза? И почему я получаю эту весть гонцом, а не через телепатическую связь?

— Генерал, связь кто-то искажает, нам не удалось передать сообщение.

— Что? Но еще десять минут назад... — не закончив фразу, я неожиданно осознал, что и вправду за последние минуты не получил ни одного сообщения, что было странным, очень странным на фоне волнений в городе. Из этого выходило, что враг лишь недавно поставил устройства помех. И не стоило гадать, почему — на следующий удар противник возлагал главные надежды, а все, что было прежде, являлось лишь подготовкой к нему.

— Передай мой приказ. Пусть к посольствам Лесного союза и Антанты направят отряды, снабженные лучшими целителями и немедленно доложат о том, что найдут на их территории. И еще. Пусть отыщут Элурию. Во чтобы то ни стало отыщите Элурию!

Кажется, я все же не сдержался на последних словах, так как невезучий курьер даже попятился. Но и демон с ним. Быстрее исполнит распоряжение. Следом я направил несколько курьеров к расположившимся в Джеденаре войскам с приказанием прочесать город на предмет устройств помех. Их нахождение было лишь вопросом времени, вот только собирался ли нам его дать враг?

Противник, получив послание, ответил на него отказом, объявив о нахождении в их рядах законного наследника престола, которому надлежит возглавить правительство в этот сложный для страны час. После чего армия, полностью завершившая переброску через портал, направилась к центру города и его многострадальной площади. Не пытаясь занять хоть какие-то значимые объекты, не вступая в бои со стражей, никак не вредя городу. Соединения восточной армии действовали странно, и я отдал бы многое за то, чтобы понять, что творилось в голове существа, стоявшего за событиями этой ночи.

* * *

Дат`Килат, ехавший на спине громадного саблезуба, с трудом сохранял спокойствие, то и дело на его лице проступало возбуждение, страх, надежда, злость. Едва видимые оттенки этих эмоций, но ехавший рядом с принцем Саргерас, в этой среде известный как син`дорай Аксвий, читал метания в душе эльфа как раскрытую книгу. Читал, едва сдерживая презрение. Ведь в настоящий момент Дат`Килат все еще думал над своими возможностями победить, не понимая, что уже безнадежно проиграл.

План, некогда разработанный Ксавием, предполагал множество вариантов развития событий. Был в нем и расчет на лучшее — на то, что удастся первым же ударом уничтожить всех лидеров Королевства син`дорай, после чего номинальному лидеру восточной армии Дат`Килату останется только прийти и добить победителей. Имел место и негативный прогноз, согласно которому покушения провалятся, и армия высокорожденных вынуждена будет вступить в бой с правительственными войсками под контролем законной власти.

Даже в этом случае еще оставались возможности для победы. Ведь любые потери гарнизона Джеденара скашивали чашу весов на сторону восставших. Однако в нынешней ситуации надежд не оставалось. А ничтожество-принц даже не понимал этого. А ведь Саргерас честно доложил Дат`Килату обстановку. Сообщил, что корпус высокородных бесславно и бессмысленно сгинул в ловушке, не забрав с собой ни одного эльфа, не подарив и тени надежды устранить Иллидана в горячке боя. О чем можно было говорить в такой ситуации, если даже он сам, Саргерас, едва не сгинул в огненной ловушке. И теперь во главе гарнизона столицы стоял один из самых почитаемых лидеров Альянса, и под его контролем собирались силы как минимум равные тем, что пришли под стягом Килата.

А ведь и с эльфами Восточной армии было не все гладко. Если высокорожденные были ментально подчинены и попросту неспособны нарушить приказ, то проделать нечто подобное с воинами восточной армии было невозможно. Все же "тени" внимательно следили за состоянием солдат и не допустили бы их массового ментального подчинения. Все, что Саргерас смог сделать — собственноручно обработал офицеров нескольких соединений. Именно старшие офицеры готовы были исполнять любой приказ Дат`Килата, а вот рядовые воины пришли в столицу искренне предполагая помешать свержению власти в ней. И пусть эта вера в них поддерживалась ментальной магией, разрушить ее было очень легко. Достаточно лишь продемонстрировать солдатам восточной армии, что именно они агрессоры.

Дабы не разрушить этот хрупкий мираж, Саргерас держал все силы в едином кулаке и намеревался бросить их в бой при первой возможности вне зависимости от достигнутого результата. Он ведь уже понял, что развязать гражданскую войну не удастся. И потому хотел по крайней мере максимально ослабить боеспособность Королевства. Заставить эльфов уничтожать друг друга, дабы затем мертвые не могли вступить в бой с войсками Легиона. И у Саргераса было несколько способов, как подтолкнуть противостояние. Таких, что не сможет предвидеть Иллидан.

* * *

Я никак не препятствовал движению восточной армии. Не строил баррикад, не наносил превентивные удары. Почему? Наверное, причиной было то, что сам враг до сих пор не атаковал. Ударить по нему первым означало развязать конфликт самому. А делать это мне совершенно не хотелось. Ведь я не понимал мотивов своего врага. Возможно, именно таких действий от меня и ждали. Была и еще одна причина моей нерешительности. И она заключалась в том, что эльфы, двигавшиеся к площади, состояли в восточной армии. А значит, со многими из них я тысячу лет назад штурмовал берега Красного залива. Бился плечом к плечу. И теперь уничтожить бывших соратников? Отдать такой приказ было сложно даже после того, как я лично обрек на мучительную смерть тридцать тысяч высокорожденных.

Именно из-за этих мотивов я не спешил бросать свои войска в бой. Однако это не мешало мне готовиться к сражению. Все время, пока противник двигался к площади, я и сам стягивал войска. Новые накопители извлекались из бездонных запасов, пополняя истраченные на поддержание защитного купола. Под землей, дожидаясь своего часа, готовились к бою новейшие големы, в которых были запечатаны элементали земли, делавшие конструкты почти неуязвимыми для любого типа оружия. Лучшие артефакты доставались из запасов моих цехов, дабы быть впервые использованными в бою. Я не хотел начинать сражение, но собирался хорошо подготовиться к нему. Однако сюрпризы этой ночи не собирались заканчиваться и следующим из них стала женщина с огненными волосами, отвлекшая меня от выслушивания очередного доклада.

— Иллидан, ты можешь объяснить, что происходит? Что случилось с моим мужем? Я слышала, что он мертв, ты что-нибудь знаешь о этом?

Антария. В этот момент ее голос было очень сложно узнать, ибо в нем плескалось несвойственное волнение, тревога, страх. Внешне королева все так же выглядела растрепанной, уставшей. Можно было предположить, что она очень спешила, дабы появиться здесь. И теперь не собиралась уходить без ответов. И стоило их дать, пока еще было несколько минут до появления восточной армии на площади.

— Заговорщики устроили покушения на Ремара, Майев и меня. Им удалось убить Ремара, но я воскресил его и поместил в безопасное место. Однако о том, что король жив, пока еще никто не знает. Я не стал разглашать эту информацию, дабы не отражать новое покушение.

На самом деле это была далеко не все правда касательно моего молчания. Вовсе не только из-за заботы о Ремаре я молчал относительно его воскрешения. Однако говорить об этом Антарии сейчас было не место и не время. Подобные беседы стоило проводить за закрытыми дверями без лишних ушей поблизости. К счастью, Антарии оказалось достаточно одной лишь вести о том, что ее муж жив. Она не стала расспрашивать о нем подробнее, вместо этого обратившись с вопросами к иным, не менее злободневным темам.

— Так ты считаешь, что именно Килат стоит за событиями этой ночи? — в конце концов спросила королева.

— Не думаю. Ты уж извини, но у Килата просто не хватило бы ума, дабы составить столь многоступенчатую комбинацию с привлечением стольких разумных. Но он определенно является заговорщиком и одобрил план покушения на Ремара.

Эти слова очень тяжело ударили по Антарии. Женщина вся сникла. Краски сошли с ее лица, ноги подогнулись. Она с трудом устояла на них.

— Я так и думала, что однажды все кончится этим. И почему Ремар не слушал меня, когда решился воспитать из Килата "правильного наследника"? — в вопросе королевы послышалась горечь.

— Он многих не слушал в последние годы, — ответил я.

Однако больше поговорить на эту тему мы не смогли. Ибо восточная армия наконец добралась до центральной площади. Стройные ряды солдат вошли на нее быстро, четко, без всяких сомнений, однако увиденное мгновенно заставило их оступиться. Ведь эти син`дораи прошли по тому же пути, по которому некогда шли высокорожденные. И теперь могли сами увидеть, что сталось с мятежниками. Покореженный, оплавленный камень покрывали тысячи костяков, посыпанных пеплом. Гигантский круг очерчивал пространство, на котором развернулся огненный ад. И никому из эльфов не хотелось ступать в пределы этого круга. Однако офицеры, получившие приказ, мгновенно смогли взять под контроль своих подчиненных. И те сделали первые шаги вперед, давя сапогами кости своих сородичей.

И вот, что было важно в этой сцене — я почувствовал эмоции у эльфов, что прибыли сюда. Страх, неуверенность, сомнения. Все то, чего не было в высокорожденных. Однако если воины восточной армии не находились под ментальным контролем, то почему пришли сюда? Неужели они оказались настолько верны Килату, что согласились пойти против Ремара, Майев и меня самого? Вопросы, новые вопросы. А ведь на поиск ответов совершенно не было времени. Я чувствовал накалившуюся атмосферу, понимал, что еще немного, и начнется новое сражение. Я мог победить в нем. Но была ли возможность избежать сражения?

— Син`дораи, воины восточной армии, я, Иллидан Ярость Бури, приказываю вам остановиться и опустить оружие. Мятеж высокорожденных уже отбит. А потому ваше нахождение здесь может быть расценено, как предательство. Вы ведь не желаете предавать свою родину? Вы ведь помните, что заложено в вашей крови? — прокричал я, усилив свой голос магией.

— Не слушайте его! — прозвучал мне ответ со стороны рядом мятежников, а следом вперед вышел эльф, сжимающий в своих руках точные копии моих глеф, светящиеся бирюзовым светом. Тем же светом, что горели и его глаза.

Среди воинов гарнизона Джеденара пробежал ропот, все эльфы, собравшиеся на площади, растерянно вглядывались в моего двойника. И, судя по всему, подмечали в нем все новое сходство с оригиналом. А ведь у меня не было верных глеф. Они остались под развалинами родного дома.

— Это существо, что приняло мой облик, обманывает вас, — между тем продолжил самозванец. — Именно он стоит за смертью вашего короля. Он устроил мятеж! Так отомстим за нашего короля, в бой!

Те, кто стоял за заговором, не хотели давать хоть секунду на осмысление происходящего тем, кто оказался завязан в этих событиях. А потому вместе с этим криком по щиту, укрывавшему гарнизон Джеденара, разом ударили несколько десятков заклинаний. И в тот же миг в рядах восточной армии прозвучали взрывы, хотя выстрелов с нашей стороны не прозвучало ни одного. Теперь мне было понятно намерение врага — он желал спровоцировать конфликт. Но как было остановить закипающее сражение я не знал, ведь пребывавшие в смятении и сомнениях воины восточной армии уже вскидывали оружие, дабы выплеснуть эмоции на противника. И почти наверняка их к тому подталкивала ментальная магия.

— Довольно! — прогремел рев дракона, и в небо взмыл красный ящер, столь знакомый всем без исключения жителям Королевства. — Остановитесь! Я приказываю вам!

Королева, тысячи лет правившая своим народом, распростерла крылья над своими подданными. Антария сделала свой ход, ставший поворотным в событиях этой ночи, и мир на миг застыл, пребывая в шатком равновесии.

* * *

— Мама? — растерянно спросил Килат. Принц не понимал, почему Антария оказалась здесь, в столице. Ведь она должна была отправиться к Нордскол, но никак не сюда. На этом строился план.

Теперь же одна из самых близких ему разумных застыла в небе, преграждая путь к победе, к власти. И даже если бы Килат отдал приказ об атаке — это бы все равно стало поражением. Ведь никто бы не стал терпеть на престоле убийцу Антарии. Да и сам Килат физически не мог отдать приказ об атаке. Только не по матери, только не по той, кто поддерживала его все эти годы.

Решив остановить это сражение, теперь уж точно проигрышное, Килат начал медленно поднимать руку. Однако именно в этот момент чья-то рука молниеносно коснулась лба принца и все прежние мысли оказались оставлены. Ясная, четкая цель в виде престола заполонила сознание. И недрогнувшим голосом принц прокричал:

— Убить дракона!

Его приказу последовали немногие. В большинстве своем то были ментально подчиненные офицеры, но и их силы должно было хватить для победы над одной ящерицей. Так считал Саргерас, решивший извлечь хоть малейшую пользу из начавшего разваливаться плана. Однако сама Антария в этот миг смогла преподнести сюрприз. Увидев сотню летящих в нее заклинаний, красный дракон не попыталась уклониться. Вместо этого она издала рев, и он стал сигналом для множества сородичей. Десяток красных исполинов, до того бесшумно окруживших площадь, откликнулись на призыв и направили к королеве лучи красной энергии, которые под воздействием вращения образовали защитный купол. И в момент, когда в него врезались заклятья, чары выдержали, защитив Антарию. Однако обстрел на этом не прекратился, а еще в глубине строя восточной армии Саргерас начал плести свои чары, решив также вступить в бой.

* * *

Действия Антарии были рискованными, опасными, но я мгновенно осознал, какие возможности подарила она своим подданным и максимально усилив свой голос закричал, обращаясь к воинам восточной армии:

— Син`дораи! Теперь вы видите, кто предатель! Вступите в бой на правильной стороне! Защитите королеву!

И мой крик подействовал. Простые воины скинули оцепенение и бросились на своих командиров, атаковавших красного дракона. Площадь взорвалась серией коротких схваток, и я бросил в этот хаос иллидари. Однако прежде чем мои воины успели добраться до сражающихся, прежде чем предатели оказались уничтожены, где-то в образовавшемся хаосе я почувствовал чары, какие не ощущал со времен войны Древних. Могущественные, смертоносные, наполненные скверной. Безмерно опасные. Спустя мгновение сорвавшиеся точно в сторону окутанного красным маревом дракона.

Зеленая молния за миг преодолела расстояние до своей цели и впилась точно в грудь Антарии, мгновенно погасив защитные чары. Красный дракон с развороченной грудью застыл в небе неподвижно, на мучительно долгое мгновение, а затем в тело Антарии ударили десятки заклинаний, разрывая его на части.

* * *

По возбужденному, словно растревоженный улей, городу торопливо шел самый обычный на вид эльф. Его торопливая походка была абсолютно естественна в условиях творившихся в настоящее время событий и потому никто, абсолютно никто не обращал на него внимание. Син`дораи, дворфы, даже драконы, высыпав на улицы, обсуждали волнения, случившиеся в городе. С ужасом и страхом делились той немногой информацией, что была им известна. Сумбур усиливался все еще работавшими устройствами подавления связи, отчего любая, даже правдивая информация, переходила через несколько рук, полностью искажаясь.

Саргерас досадливо морщился, не в силах сейчас воспользоваться сложившейся сумятицей, которая прежде выстраивалась специально, дабы обеспечить восшествие Килата на престол. Теперь же, когда сам принц умер от шального заклинания, эта обстановка лишь давала Саргерасу возможность беспрепятственно покинуть город. Задача, с которой он бы и так справился без излишних проблем. Саргерас уходил проигравшим, увы, появление Антарии не позволило ему стравить войска. Однако если кто-то полагал, что павший титан намеревался сдаться, то он глубоко заблуждался. Ведь даже из нынешнего поражения можно было извлечь прибыль. А еще в будущем хаосе Саргерас надеялся нанести по Альянсу удар намного более болезненный, нежели гражданская война. И этот удар — захват Источника Ста отражений, к которому уже была найдена путеводная нить.