Раб в третьем поколении (роман)

Слава Имприс Slawanius@yandex.ru

Раб в третьем поколении

Часть первая: Раб

Пролог

Плеть поднималась и опускалась, никто не считал удары, ясно было одно — лишь смерть освободит несчастного раба от этой ужасной пытки.

* * *

— Перкенс, принеси полотенце, — услышал я женский голос.

Взяв полотенце, я зашёл в ванную. Внутри стояла обнаженная, с еще мокрой после мытья кожей, девушка — принцесса, богиня. Она совершенно меня не стеснялась. Ну что ж, я тоже совершенно не стеснялся смотреть на ее обнаженное тело. Выполнив это деликатное поручение, я ретировался обратно в комнату.

Простите, забыл представиться. Перкенс, раб Перкенс в третьем поколении, был подарен принцессе при рождении только благодаря тому, что имел несчастье родится в тот же день. Воспитывался во дворце вместе с принцессой. Как ее персональный раб, я не отходил от нее ни на шаг, даже на занятиях, так что необразованным рабом меня назвать никак нельзя.

Жизнь во дворце не была лёгкой, но я не хочу жаловаться. Моё детство нельзя назвать плохим, детство может быть плохим только, если тебе нечего есть. Нет, моё детство не было плохим — всего лишь тяжёлым. У моей хозяйки очень изобретательный характер. А я был её главным развлечением. Но всё изменилось в один момент. Взрослые называют это переходным возрастом, я называю это испорченным характером в сочетании с вседозволенностью. Нет, я не имею в виду издевательства и глупые шутки, которым подвергался, да и подвергаюсь всё время, хотя в наших отношениях и было что-то похожее на отношения между братом и сестрой.

Нет, принцессе как-будто (почему как-будто?) доставляет удовольствие провоцировать меня. И хотя раб не является человеком, но ничто человеческое ему не чуждо. И обнажённое тело принцессы действует на меня явно сильнее, чем я хотел бы.

Но она всё равно не злая. Она просто тоже в клетке, правда в золотой, но даже золотая клетка всё равно остаётся тюрьмой, пусть и со всеми удобствами. Может быть я и не совсем прав в своих суждениях, но мне нравится так думать. Это хоть как-то уравнивает меня с ней.

Простите, но я должен оставить своё повествование, моя принцесса, похоже, закончила с вытиранием и по привычке позвала меня, желая получить своё платье. Могу поспорить, что когда я войду, она не будет прикрыта полотенцем.

* * *

Плеть поднималась и опускалась, казалось, рука палача не знает усталости...

* * *

Ветер с тихим шелестом сметает пыль с крыш зданий, стоящих в округе, и укрывает ими мостовую. Он заглядывает в окна и двери, проникая повсюду. Ветер свободен и ему нет никакого дела до бредущего по крыше юноши.

— Не так уж здесь и высоко, — успокаивал себя я. Тем более на меня из своего окна наверняка смотрит принцесса. Мне всего-то и надо: перейти по тонкой дощечке на соседнюю крышу и забрать шаль моей хозяйки. Ну почему я не додумался взять с собой ещё одну доску. Может спуститься за ней? Нет, не могу, принцесса не любит долго ждать. Я не боялся наказания, меня ни разу не наказывали, принцесса не позволяла другим издеваться надо мной. Нет, главным обстоятельством, заставляющим меня изображать акробата, являлось то, что она наблюдает за мной. И я не мог отступить, даже если бы это грозило мне смертью (смертью это мне как раз не грозило, высота была недостаточна велика, да и принцесса не пустила бы меня рисковать жизнью, над мертвым рабом ей уже не удастся глумиться, но вот несколько довольно неприятных переломов были вполне возможны). Я не боюсь смерти, ведь мне нечего терять, я боюсь позора, позора в твоих глазах, королева.

Без тени сомнения ступил я на доску и она, словно проникнувшись моей уверенностью, лежала не шелохнувшись, будто каменная, пока я переходил на другую сторону. Шаль лежала недалеко от меня, выделяясь белым пятном в полутьме сгустившихся сумерек. Поднимая её, я сделал довольно неприятное открытие — в нее был завёрнут камень. Ну да, этого и следовало ожидать, уж слишком невероятна была история о том, что шаль у принцессы украл ветер, когда она выглядывала из окна. Внезапно вынырнувшая из-за туч луна весело усмехнулась, глядя мне в лицо. Тёмный побрал бы эту принцессу!

Дверь в покои была открыта. Я вошел, неся, как ребёнка на руках, шаль той, которую я называл своей повелительницей. Она лежала на кровати в одной из самых соблазнительнейших поз, какие я когда-либо видел в её исполнении. Ни капли вины не читалось на её лице. Лишь высокомерие каменной статуи. И где-то далеко-далеко, в самой глубине её безмолвных глаз, горели искорки волнения. Во всяком случае, я очень надеялся на это.

Я молча протянул ей шаль. Ни одного слова упрёка не сорвалось с губ моих. Зачем?

Это бы ничего не изменило. Как говорится, господин всегда прав, а принцесса была моим пожизненным клиентом.

* * *

Плеть поднималась... и опускалась, поднималась и опускалась, поднималась и опускалась. Били раба...

* * *

Сегодня произошло радостное событие, король объявил о помолвке своей дочери с одним из принцев какого-то дальнего королевства. Весь город лихорадило, будто они уже начали отмечать свадьбу, которая состоится лишь через полгода. Я бродил по улицам города, вокруг меня светились радостью лица прохожих, в этом водовороте улыбок можно было утонуть. Я тоже улыбался, но не тому, что принцесса станет женой какого-то напыщенного болвана, скорее всеобщая атмосфера безудержного веселья требовала какого-то выхода из той тюрьмы, в которой были заключены мои эмоции. И если бы я не улыбался, то наверняка плакал бы. И не оттого, что расстанусь со своей повелительницей — она, конечно же, возьмёт с собой любимого раба — нет, я сходил с ума оттого, что кто-то другой станет ей так же близок, как я.

Глупо, неужели я могу испытывать ревность... ревность по отношению к тому, что не принадлежит мне, и никогда не будет принадлежать? Неужели принцесса так много значит для меня? Да, значит, с ужасом понял я, и намного больше, чем я мог или хотел себе представить, Принцесса была для меня всем: матерью, сестрой, любимой. Принцесса была моим божеством, которому я в любой момент готов был пожертвовать единственное, что у меня было — мою жизнь. Хотя она и так принадлежала ей.

Я любил её и ненавидел. Так как можно было любить и ненавидеть лишь очень близкого человека. И я не знал чего бы мне хотелось больше: услышать свист опускающегося на её спину хлыста или ощутить коралловые губы, манящие и призывающие меня каждую секунду, стоило лишь мне закрыть глаза.

* * *

Плеть — она была словно живым существом, терзающим плоть несчастного раба. Она совершала змеиный прыжок к уже расписанной узорами спине и оставляла ещё один кровавый след, и ещё, и ещё...

* * *

Вечер подкрался незаметно, за ним наступила чёрная, как и моё отчаянье, ночь. Вы знаете, я стал бояться ночи. Нет, я не ошибся не темноты, а именно ночи. Ведь каждая проведенная ночь приближала меня к свадьбе. И я ненавидел себя за этот страх и не мог ничего с собою поделать. Мне было ужасно страшно засыпать, зная, что утром на ещё один шажок меньшее расстояние будет отделять принцессу от её будущего супруга. Я пытался остановить время, я отчаянно метался, пытаясь замедлить неумолимо проходящие сквозь меня минуты, часы, дни. Но всё, чего я добивался — это лишь усталость и красные от бессонницы глаза. Зато в таком состоянии было тяжело думать. И это было прекрасно, ведь я мог не задумываться о том, что принесёт с собой завтрашний день или день, что наступит через месяц. От мыслей также прекрасно помогало спиртное, но я не мог являться пред светлые очи моей повелительницы в пьяном виде, а запах спиртного, к сожалению, так просто не выветривается. А я не хотел, не желал, что бы принцесса знала о моих страданиях. Тем более алкоголь я не сильно жаловал.

— Перкенс, ты мне нужен, — услышал я прекраснейший из голосов на свете. Жаль, что он достался такому чудовищу.

Боги, за всё это время я так и не решил, люблю ли я её или ненавижу, лишь то, что она мне нужна, и я не хочу её терять. Ну, я пошёл...

* * *

Плеть поднималась...

* * *

— Перкенс, сегодня в замок должны были привезти портрет моего жениха. Пойди и узнай, прибыл ли он и, если прибыл, принеси его мне.

Я не отвечал, одним движением ноги я развернул свое тело спиной к принцессе и отправился выполнять данные мне инструкции.

Я шёл по коридорам древнего замка, а в моей голове была всего одна мысль. Я знал, что это глупо, я знал, что это по-детски, но я думал, что этот принц наверняка урод, вернее, я очень хотел, чтобы он им был.

Но жестокая действительность в очередной раз разрушила мои надежды. С первого взгляда на портрет мне стало понятно, что кем-кем, а уродом принц не был.

"Жаль, очень жаль, ну это ещё можно будет исправить", — пришла ко мне незванная мысль.

Я гнал её, как мог. Раб не имеет права так думать, раб вообще не имеет права думать. Всё, что он должен делать — это выполнять волю хозяина. Но как я ни гнал её прочь, полностью от неё избавиться мне не удалось.

Я внёс портрет в комнату принцессы, стараясь при этом не смотреть ей в глаза, но у меня плохо получалось.

— А он красавчик. В наше время браков по расчёту большая удача получить в женихи такого. Не правда ли, Перкенс?

Она выводила меня, она нарочно подогревала во мне гнев, заставляя потерять контроль над собой. Я знал, принцесса говорит не то, что думает... или то. Отличить правду ото лжи было довольно тяжело. И, несмотря на то, что я успокаивал себя, как мог, злость прочно обосновалась в моём разуме и подминала под себя всё новые и новые территории. Я знал — ещё немного и впервые в жизни она выплеснется наружу, в нелепой попытке что-либо изменить. А принцесса всё говорила и говорила, говорила и говорила, говорила и говорила.... Исходя из её слов можно было сделать опрометчивый вывод о божественности её будущего супруга, спустившегося на землю лишь ради моей госпожи.

Я не мог это вынести, как ни пытался. Моё лицо горело от гнева, а губы были плотно сомкнуты. Я боялся, что если разомкну свои уста, то уже не сумею закрыть их, пока не выскажу всё, что думаю о принце, принцессе и о жизни, моей жалкой, никому не нужной жизни, за которую я, несмотря ни на что, держусь, хоть и не знаю, что я буду с ней через месяц делать. Но тут нашу беседу, вернее монологи (у принцессы обычный, у меня внутренний) были прерваны появлением герольда, объявившего приход короля. Наверное, владыке было интересно мнение дочери о её будущем женихе, а, может, просто захотел поцеловать её на ночь (хотя это вряд ли, своими посещениями король принцессу не баловал). Но как бы то ни было, визит Его Величества предоставил мне прекрасную возможность, чтобы покинуть покои принцессы, и я ею воспользовался.

* * *

Плеть.... Она вновь приникла в своём огненном поцелуе к телу полуживого раба. Этот танец смерти не может продолжаться долго: слишком сильны удары, слишком слаб раб и слишком тонка та нить, что не дает несчастному кануть в небытие...

* * *

Зазвенел колокольчик, вызывающий меня к принцессе. Ну вот, опять начинается. Но делать нечего, долг, выработанный годами, заставлял меня откликнуться на призыв её высочества. Да и не так уж я был загружен работой, чтобы жаловаться. Честно говоря, у меня почти не было обязанностей, лишь прислуживать принцессе. А она — если не считать её сумасшедшие выходки — была не особо прихотлива, даже одевалась и раздевалась сама, что в высочайшем обществе вообще считалось нарушением правил приличия. Я больше нужен был ей как товарищ по играм (друг?), чем слуга. Ладно, хватит о пустом, мне уже давно пора откликнутся на зов моей хозяйки.

Я молча зашёл в её покои и остановился, взглядом спрашивая о причине, из-за которой должен был оставить свои размышления. В последнее время я старался поменьше говорить в присутствии принцессы. Нет, я её не боялся, наверное, я боялся себя и того, что скажу что-либо лишнее, о чём впоследствии буду сожалеть. Всё-таки не только у моей хозяйки был трудный возраст.

— Посмотри, Перкенс, — сказала принцесса, указывая на ненавистную мне картину. — Она совсем запылилась, пока её везли. Протри её.

Я выслушал приказание её высочества и внешне спокойно принялся его исполнять. Если бы она только знала, какой ад творился у меня в душе в этот момент... хотя я думаю, она знала... Иначе, зачем ей поручать мне эту задачу. Тем более пыли на этой дурацкой картине не было. Я приблизился к изображению будущего повелителя моей хозяйки, в руке у меня была тряпка, с каким бы удовольствием я поменял бы ее на нож. Я знал, что мне не за что его ненавидеть, я знал, что он ни в чём не виноват, если не он, то кто-то другой всё равно женился бы на принцессе. Но я ничего не мог поделать с собой...

Моя рука непроизвольно сжалась в кулак, и я поразил его грязной тряпкой в лицо, старательно протирая, в надежде порвать. Но неизвестный художник, к большому моему огорчению, выбрал слишком прочную ткань для своего произведения.

Но я все же старался изо всех сил, если не порвать, то хотя бы поцарапать, в глубине души мечтая, что упрямый материал всё же не выдержит.

Слава Небесам, принцесса молчала, стоит ей начать говорить что-либо на тему её замужества, и я не выдержу.

— Как ты резво взялся за работу, — сказала она и этим убила мою последнюю надежду на мирный исход. — Тебе, наверняка, нравится твой будущий хозяин, раз ты так заботишься о его портрете.

Её слова подействовали на меня, как красная тряпка на быка. Но я невероятным усилием воли сдержал себя. Правда, не полностью... Портрет мне всё-таки спасти не удалось. Он был обречен, обречён с того момента, как принцесса приказала принести его. Огонь в камине слизал всё высокомерие с аристократически красивого лица молодого человека, что был изображён на картине. Лишь глаза его осуждающе смотрели из пламени, но и они вскоре исчезли.

Похоже впервые на моей памяти у принцессы пропал голос. Она явно не ожидала, что всё зайдёт так далеко. После продолжительной паузы, во время которой принцесса изумлённо смотрела на меня, а я пытался выдержать её взгляд, способный, казалось, прожечь меня насквозь, дар речи вернулся к её высочеству.

-Как, как ты посмел? — сказала она дрожащим от негодования голосом. — Да я... просто не знаю, что я с тобой сделаю.

Я тоже был очень зол. Расправа над ни в чём не виноватым портретом только сильнее подхлестнула мой гнев. Нет, не он нёс ответственность за происходящее, а та особа, что стояла передо мной. Поэтому я произнёс слова, которые никогда не должен был услышать этот мир, во всяком случае, из моих уст не должен был.

— А ты ударь меня, ударь... или... или поцелуй...

Принцесса побледнела, словно кто-то мокрой губкой стёр все краски с её лица. В её голубых, как озёра глазах плескалась мольба, но я так и не успел понять о чём.

— Убирайся с глаз моих, — глухо приказала она.

Я бросил последний взгляд в зеркало её души. Там всё ещё звучал этот беззвучный, непонятно о чем моливший, крик... и ушёл. Я не посмел её ослушаться.

Только по дороге в свою комнату я до конца понял, что натворил. Я должен был быть благодарен судьбе за то, что всё ещё жив. Но жизнь, как ни странно не значила для меня в данный момент ничего. Я чувствовал лишь опустошенность: невероятную, невозможную, нечеловеческую пустоту.

* * *

Плеть опускалась...

* * *

Вечер зажигал звёзды на небе, тьма ложилась на плечи городу, а в маленькой уютной комнатке, в самой середине дворца, царило уныние. Непрошеным явилось оно в эту комнату, и лишь слабый свет от почти сгоревшей свечи пытался развеять наваждение, но его сил явно не хватало. Человек, сидящий у свечи и смотрящий вдаль, твой взор ограничивают стены, стальными клетями сжимающие тебя в свои объятия. "Куда смотришь ты? Чего ждёшь?" — спрашивает притаившееся уныние. Ты не отвечаешь... Да и что ты можешь ответить? Ничтожество, чьими родителями были рабы, как и их родители. Раб в третьем поколении... раб, что ты можешь предложить ей? Ты молчишь, я молчу, а уныние царствует...

Я сидел в своей комнате целую вечность, стараясь обдумать положение, в котором по своей же глупости умудрился оказаться. Странно, если посмотреть на часы, то можно было узнать, чему равняется вечность, в моём случае всего восемь с половиной часов. Но счастливые часов не наблюдает, сегодня я понял, что и обратное верно. Несчастным тоже нет никакого дела до часов. К сожалению, с обдумыванием ситуации у меня ничего не выходило. Мысли, вместо того, чтобы выстраиваться в свой привычный строй и образовывать логические цепочки, просто хаотично метались в голове.

Я не знал что делать!

Уже прошла уйма времени с тех пор, как я просил о невозможном и всё испортил. С того момента принцесса больше не вызывала меня. Наверное, решала, как наказать вконец обнаглевшего раба. Даже не обнаглевшего а... а... в моём лексиконе просто не находилось слова подходящего по своей тяжести к поступку, который я совершил.

Но разве любить — преступление? Да, если эта любовь невозможна. Да, если она приносит вместо наслаждения одну лишь боль. Да, если она ставит под угрозу твою (и не только твою) жизнь. Но я ничего не мог поделать с собой, да и не хотел.

Меня безудержно тянуло в коридор. Всего несколько шагов по его каменному полу, и я окажусь рядом с комнатой, в которой забыл своё сердце, забыл или оставил. Я несколько раз вставал с кресла, делал пару шагов по направлению к двери, разворачивался и садился обратно. В конце концов, собравшись с духом, я таки сумел выйти из комнаты.

Я закрыл за собой дверь, чтобы хоть как-то попытаться отрезать путь к столь желанному отступлению. Преграда была иллюзорной, но лучше, чем ничего. Я стоял, привалившись к двери с обратной стороны, и думал о том, что мне делать. Стоило мне пересечь порог, и всю мою решимость словно рукой сняло.

Я стоял и думал не в силах сждвинуться с места. Мысли мои текли так медленно... на какое-то время мне даже показалось, что я разучился думать. Но когда я всё же решил, что стоять так, как я стою, глупо и мне надо либо вернуться, либо идти дальше, мне стал ясен неторопливый ток моих мыслей.

Я боялся! Боялся идти дальше и боялся остаться. И поэтому старался оттянуть тот момент, когда мне придётся решать какое из направлений выбрать. Мне было страшно... Но вернуться обратно я боялся больше!

Моё лицо было красным от стыда. Мне было стыдно того, что я иду к принцессе, и мне было стыдно того, что я так долго тянул с этим, заперевшись в своей комнате. Но больше всего я стыдился тех минут, когда стоял, уткнувшись лицом в дверь, словно страус в землю, и боялся принять решение. Я пошёл вперёд, следуя по так хорошо знакомому мне пути. Вскоре передо мной возникла дверь. Её дверь... Я стоял, не смея её открыть и мечтая об этом.

В напряжённой, неизвестно что ожидающей тишине, тихий всхлип, раздавшийся за дверью, прозвучал громом среди ясного неба. Вся нерешительность отброшена в сторону. Моей госпоже плохо, и я не имел права медлить. Хотя, честно говоря, я не столько боялся за принцессу, что с ней могло произойти в полном стражи замке, сколько искал предлог для того, чтобы зайти.

Дверь отворилась, и я увидел маленькую девочку, уткнувшуюся в подушку и плачущую навзрыд. Звук открывающейся двери она, похоже, не услышала.

Я прошёл дальше...

Лишь когда я прикоснулся дрожащей от волнения рукой к её плечу, принцесса заметила моё присутствие. На заплаканном, припухшем от слёз лице появилось то выражение, которое я больше всего ненавидел в ней, и то, которое она чаще всего носила — выражение хозяйки, повелительницы, и тут же пропало. Передо мной была не принцесса — гордая дочь многих поколений королей, а потерянный, вконец запутавшийся ребёнок, который не знает, что ему делать. Мне невольно хотелось защитить это дитя. Не осознавая что делаю, я потянулся к ней и обнял её за плечи, привлёкая к себе, закрывая от всего мира своим телом. В первый момент принцесса хотела вырваться, но через секунду сдалась, уткнувшись мокрым от слёз лицом в мою грудь. Постепенно рыдания стали стихать.

— Я боюсь, я очень боюсь, — слова лились из неё, как вода из корабля с пробоиной, когда его поднимают на верфи. — Я очень боюсь выходить замуж за этого чурбана, боюсь уезжать из замка, боюсь даже подумать о том, что меня ждёт в будущем... и очень боюсь потерять тебя.

Сказать, что я был удивлён её последними словами, это значит вообще ничего не сказать. Я был не просто удивлён, я был убит на месте. Даже в самых дерзких мечтах не заходил я так далеко. Максимум, что я мог представить себе, это рыцарское звание, полученное на войне (правда уже тридцать лет как отгремела последняя, но это мелочи). Я один удерживаю мост, по которому её высочество соизволило кататься (интересно что делала она там в военное время). Удерживаю, пока не подходит подкрепление, отбиваясь от десятка врагов сразу. И меня производят в рыцари, а принцесса удостаивает меня милостивой улыбки. И тут принцесса говорит мне такое... Ведь она откровенно признаётся в том, что я ей дорог. И не как слуга, а как...

Слёзы полились вновь полноводной рекой, стекая по лицу молодой девушки (язык не поворачивается назвать её в этот момент моей хозяйкой), оставляя мокрые следы на моей рубашке.

Весь мир сузился до размеров комнаты принцессы. В нём было всего два человека: я и она. И ничто больше не имело значения. Целую вечность стоял я, утешая мою... любимую? Наслаждался близостью, внезапно возникшей между нами. Наверное, я что-то говорил, наверное, она что-то отвечала, а может, мы просто молчали. Два маленьких человечка, затерянных в вечности. Не знаю... Опомнился я лишь с криком первого петуха (убил бы мерзавца), опомнилась и принцесса.

— Хватит, всё, я уже успокоилась, — сказал объект моих забот. Она убрала лицо с моей груди и посмотрела в глаза. Как непередаваемо прекрасна была она в этот момент. — Тебе надо идти, нельзя, что бы кто-то заметил тебя здесь.

Сказка закончилась... Я поднялся, чтобы уйти, и уже повернулся к двери, когда тоже поднявшаяся принцесса произнесла:

— Прости меня, я, наверное, вела себя ужасно по отношению к тебе.

Не знаю, что на меня нашло (вернее знаю, но объяснять не буду), одним движением (ну любил я так поворачиваться) развернув своё тело на сто восемьдесят градусов, я приник своими устами к гкбам принцессы. За один этот миг я готов был простить ей все муки, которые по её вине когда-либо испытывал. В этот момент я познал рай, вернее был настолько близок к нему, насколько это возможно для смертного при жизни.

Вкусив нежность губ её, я ушёл, ушёл не оборачиваясь, слишком велик был соблазн не выдержать и не суметь остановиться, и слишком велико было желание именно это и сделать. Алые губы всё ещё манили меня, когда я выходил из покоев её высочества, но я не вернулся. Я знал, что поступаю правильно, но как же больно мне было при этом.

* * *

Плеть... Она не знала усталости, она вообще ничего не знала, кроме плоти несчастного, и ничего не умела, кроме как взлетать и падать. Но она и не желала большего, в отличие от ещё непонятно почему живущего раба...

* * *

Я атаковал, удар сменялся ударом, комбинация комбинацией, а я всё продолжал повышать темп. Никогда прежде я не сражался так хорошо. Мои удары были блестящи, защита непробиваемой, а силы вместо того, чтобы убывать, всё прибывали и прибывали. Я сражался, как одержимый. Человек, с которым я скрестил свой меч, мой учитель, уже не мог сдерживать удары. В общем-то, рабов не положено учить сражаться, но для меня, любимого раба принцессы, было сделано исключение. Много лет назад она закатила настоящую истерику и отказывалась есть, пока король не удовлетворил её требование. До сих пор не знаю, зачем ей это было надо, но это оказался лучший подарок, который я когда-либо получал от неё, не считая того утра, когда она подарила (или я украл у неё) поцелуй. Продержавшись ещё немного, учитель поднял меч, прося пощады.

Жаль, мне не нужна была передышка. Я хотел продолжать этот бой, продолжать, пока свет не померкнет в моих глазах, а разум не потеряет способность думать... думать о том, что сейчас происходит в замке...

И вот пауза... и мысли мои снова возвращаются к происходящему событию. К нам приехал жених "всеми обожаемой" принцессы. На улицах города праздник, ведь юный принц приехал забрать свою невесту с собой в своё королевство и там обвенчаться. А я, я не мог веселиться со всеми и не имел права сидеть с хмурым лицом на приёме в честь его приезда. Поэтому смалодушничав и оставив принцессу одну, хотя я ни чем не мог бы ей помочь, я сбежал к королевскому наставнику воинских наук, выбивать дурь из головы и охлаждать слишком горячее в последнее время сердце...

* * *

... Празднества длились неделю. За эти семь дней я ни разу не разговаривал со своей хозяйкой больше, чем был обязан, да и она тоже не очень хотела общаться... Наше время прошло, и не о чем было больше говорить, а жаль...

* * *

Плеть — она опустилась в своей последней ласке к уже мёртвому телу... пытка закончилась. Я стоял в одном из коридоров замка и смотрел через небольшое окошко на то, как избивали несчастного. Смотрел не потому, что наслаждался этим зрелищем. Нет. Я смотрел и думал: За что? Что такого он сделал? Убил своего господина или украл какие-то ценности? А может сломал что-либо из-за нерасторопности или не так посмотрел на кого-то. Возможно, он ничего не делал, может просто у хозяина было плохое настроение... Я хотел думать о несовершенстве мира, читая умные книги и выводя красивые теории, но перед глазами у меня лишь убитый раб, такой же раб, как и я...

Принцесса... она всё-таки не взяла меня с собой. Наверное, ей было больно смотреть мне в глаза после того вечера, или она хотела меня от чего-то защитить, или ей было всё равно...

Этого я уже никогда не узнаю.

Перед моими глазами стоит её образ. И я вспоминаю тот взгляд, брошенный ею напоследок, когда она уезжала со своим будущим супругом. Я очень надеялся, что этот взгляд был адресован мне. Хотя, скорее всего она прощалась с домом, в котором выросла, или с отцом, которого так и не успела узнать, или с учителями, благодаря которым она познавала мир...

С её потерей что-то сломалось во мне. Я не мог больше так жить. Меня не устраивало моё существование, существование комнатной собачонки.

Хватит, без неё мне здесь делать нечего!

Но ведь я совершенно не знаю жизнь за стенами замка (несколько выходов за покупками не в счёт). Как я буду добывать еду, зарабатывать деньги? Моя неуверенность росла по мере того, как я думал о том, что я буду делать — один — в практически незнакомом мне городе. Но я прервал свои панические размышления с яростью, удивившей меня самого. Не знаю, что я буду делать, да это и не имеет никакого значения, также как не имеет значение наказание, которое я понесу, если меня поймают (тогда участь забитого раба покажется мне сказкой)... здесь я больше оставаться не намерен. Без неё...

* * *

Сегодня принцесса уехала навсегда, а на следующий день я сбежал из замка... мне было шестнадцать лет....

* * *

Глава первая

Карета катила по хорошо наезженной дороге и поэтому почти не подскакивала на ямах и рытвинах. Скоро, очень скоро, она приедет ... домой?

* * *

Голод. Никогда раньше не встречались мы лицом к лицу, и я с удовольствием отложил бы нашу встречу до других времён. Но видно не судьба. Говоря — голод, я не имею в виду лёгкое чувство неудовлетворения, появляющееся, если пропустить один из приёмов пищи. Нет, я имею в виду то всепоглощающее ощущение, которое появляется и подчиняет тебя всего, забирая все твои мысли о постороннем и заставляя думать лишь об одном: о еде.

Прошли уже два месяца с тех пор, как я попал на улицы, по своей воле оставив прекрасный замок, в котором я даже не подозревал о существовании голода (теоретически я знал, что он есть и многие бедные люди испытывают его, но сам я с ним не сталкивался). Как глуп я был, когда, уходя из замка, не захватил с собой ничего, абсолютно ничего. Даже одежду одел подаренную моим учителем меча, а не ту, что была присвоена мне, как рабу Её Высочества. Как красиво это должно было выглядеть со стороны: "Он ушел, не взяв с собой ничего, что ему не принадлежало, ничего, что напоминало бы ему о прошлой жизни". Гордо!

Но в результате я остался без денег и без сменной одежды, не говоря уже о том, что мой наряд больше подходил для лета, чем для наступающей осени.

Ну что мне мешало захватить пару украшений, подаренных принцессой? Ведь, по существу, это не являлось бы кражей, а даже если бы и являлось, хуже того, что сделают со мной — если поймают, конечно — уже не будет.

Но гордость, эта треклятая гордость... Интересно, откуда она у меня? Наверняка это не наследственное, ведь мои родители были рабами. Правда, я их никогда не знал и ни разу не видел. Всё, что они мне дали — это жизнь, но разве этого мало?

Так откуда же во мне это желание добиться всего в одиночку? И почему слово честь — привилегия сильного — не пустой звук для меня? Но хватит об этом. Положение у меня, прямо скажем, не завидное. Я один, мне холодно и голодно, как никогда прежде. А впереди, как обычно бывает следом за осенью, меня поджидает зима.

Вначале я пытался наняться на работу, справедливо считая себя вполне способным заработать себе на пропитание. Кем-кем, а неумехой я не был. Но мои навыки никак не подходили к тем работам, которые удавалось найти. Нет, были, конечно, и совсем простые места для работ. Те, где надо было пользоваться лопатой или метлой. Но количество желающих получить даже такое место было очень велико. Я метался, как сумасшедший, не гнущаясь никакой грязной работой, но не только я искал способ, как выжить в городе.

Они приходили, одетые в лохмотья, по сравнению с которыми мой, довольно поистрепавшийся костюм, можно было принять за одежду аристократа, шли с пустыми глазами, в которых давно угас всякий намёк на огонь, шли с выражением безнадёжности на лицах, с выражением, так напоминающем смертную маску, что становилось не по себе при взгляде на их лица. И чаще всего я оставался без куска чёрствого хлеба на ужин, на завтрак или на обед.

Я был один, и я был никому не нужен. Так я и жил всё это время. Меня даже не искали, ну а если и искали, то настолько негласно, что даже до сплетен дело не доходило.

Странно, но я уже позабыл, когда в последний раз размышлял о смысле жизни. Боль в желудке не позволяла думать о чём-то отвлечённом, заставляя сосредотачиваться на текущем моменте. А ещё говорят, что все великие философы жили в бедности. Может быть, может быть, но они явно не голодали, иначе, откуда взяться столь мудрым мыслям, которые они завещали потомкам. Я, во всяком случае, думал только о еде. Представлял её у себя во рту, медленно и с удовольствием пережёвывал и проглатывал, что бы ещё больше усугубить мои, и без того нелёгкие, мучения.

Иногда, когда я отвлекался от мыслей о пропитании, я думал о принцессе. Я надеялся, что она счастлива, и в то же время мечтал, чтобы это было не так.

Только не с ним, не с этим изображающем из себя принца индюком (правда, он не только изображал из себя принца, он и был им, но это уже мелочи, никак к делу не относящиеся). Но хватит об этом, если на полу, который я мою, останутся грязные пятна, то я не получу миску похлёбки, больше смахивающую на помои, чем на еду, но от этого не менее желанную. Я быстро научился есть что попало, иначе здесь не выжить.

Как жаль, что это одноразовая работа — работница приболела, и хозяину постоялого двора пришлось срочно искать замену. В последнее время у меня даже появилась дикая идея пойти просить милостыню, так мне хотелось есть. Да, вы не ослышались, я, наступив на горло своей гордости, хотел просить подаяния, как какая-то побродяжка (которой на данный момент, к сожалению и являлся).

"А как же гордость?" — спросите вы. Я отвечу: гордость, хороша только для тех, кто может себе её позволить. И не мне, бывшему рабу, а на данный момент простому оборванцу, страдать гордыней.

Но по зрелому размышлению я отверг идею о таком заработке. Во-первых, город был уже поделен просителями милостыни на участки, а во-вторых, несмотря на тяжесть ситуации, мне всё же претил такой способ зарабатывания средств к существованию.

Я думаю, мне не стоит больше тратить внимание на такие мелочи как рассказ о моей жизни, ведь я уже закончил с уборкой, а значит, меня ждёт тарелка с наверняка уже остывшей похлёбкой. И это прекрасно... Иногда я сравниваю себя нынешнего с тем, которым я был раньше. Боги, каким наивным я был тогда... и как я жалок сейчас. Только одна мысль не даёт мне права начать презирать себя, не даёт потухнуть еле тлеющим искрам в моих глазах — я свободен!!! И даже если я умру от голода, я умру как свободный человек. Правда, где-то глубоко в душе я чувствовал, верил, что умереть от голода мне не суждено... Ну, я пошёл...

* * *

Тёплое солнце ласкало кроны чужих деревьев, лёгкий чужой ветерок шевелил их ветви, а под колёса ложилась чужая дорога, приветствуя карету и сопровождающий её эскорт...

* * *

Улица, холодный осенний ветерок обдувает моё плохо прикрытое одеждой тело. И от этой ласки я теряю остатки так необходимого мне тепла. Скоро придёт зима. А у меня нет денег для покупки более тёплой одежды. Ладно, не стоит думать об этом сейчас, когда для меня кусок хлеба является проблемой. К зиме я обязательно что-нибудь придумаю. Над чем мне стоит сейчас задуматься, так это над тем, куда идти. А идти мне как раз было некуда, а значит, я мог выбирать любой путь.

Пройдя какое то расстояние, я уже решил вплотную заняться поисками работы. Обычно я просто спрашивал у прохожих по дороге, стуча в двери домов, располагавшихся по направлению моего пути, и если мне удавалось что-либо найти... если мне только это удавалось... Тогда я мог на короткое, очень короткое время забыть слово "голод". Но это было, к сожалению, весьма и весьма не часто — удача дарить мне свою улыбку нагло отказывалась.

Неподалёку я услышал крики.

"Опять ловят какого-то вора", — подумал я.

Из-за этих мерзавцев мне так тяжело найти работу. Люди боятся, что я могу что-либо украсть, а моя порванная, мятая одежда свидетельствует, к сожалению, не в мою пользу.

Тем временем крики стали раздаваться всё ближе и ближе. Я уже отчётливо слышал повторяемый, как заклинание, возглас. Как всегда толпа не блистала оригинальностью и дальше банального крика: "Держи вора" полёт её фантазии не простирался.

Я продолжал свой путь, не меняя выбранного направления. Внезапно мне навстречу выбежал человек. А так как я в этот момент смотрел в сторону, выискивая достаточно небогато выглядевший дом для найма, то заметил я его довольно поздно, а если добавить к этому то, что беглец оглядывался назад на своих преследователей, то никого не будет удивлять тот факт, что он довольно чувствительно в меня врезался. Мы покатились по мостовой, и к моим помятым от столкновения рёбрам добавился и отбитый об каменную мостовую бок.

Быстро поднявшись, грабитель (а о том что этот тип — грабитель догадаться было легко, даже не слыша крики приближающихся преследователей), побежал дальше. А я остался... Да и зачем мне бежать, ведь я не сделал ничего плохого.

Мой взгляд скользнул по мостовой и остановился, наткнувшись на небольшой кожаный предмет. На земле валялся кошелёк! И я, не особо задумываясь над тем, что делаю, поднял его. Всё так же бездумно я посмотрел на вынырнувших из-за угла и бегущих ко мне людей. Это были солдаты в форме королевской гвардии, а с ними толпа любопытных, которые и производили весь этот шум. Только тут до меня дошло, что я держу в своих руках украденную вещь. И вряд ли солдаты будут разбираться, кто именно её крал.

Надо было срочно куда-то деть главную улику, в смысле кошелёк. Спрятать или выбросить, выбросить надёжней, но если его спрятать, то я смогу решить все свои проблемы с деньгами. Но не собираюсь же я воровать! А почему бы и нет, ведь не я же этот кошелёк крал. Всего секунду решал я, как поступить, но и этого времени хватило для того, чтобы полностью проворонить удачный момент для обогащения. В следующее мгновение было уже поздно, кто-то заметил, что за вещь находится у меня в руках. Толпа разразилась яростными криками. Даже сейчас я мог бы попытаться выпутаться из этой истории, просто рассказав правду, хотя не могу не заметить, что в этом случае мои шансы оценивались один к трём не в мою пользу. Но я выбрал, пусть и неосознанно, несколько другой вариант.

Вы знаете, это было страшно. Толпа, бегущая на тебя, толпа перед которой ты бессилен. Кажется, они просто растопчут ставшего у них на пути, а я не только стоял у них на пути, но и являлся в данный момент их целью. В общем, вместо того чтобы сделать что-то умное, подходящее к данной ситуации и полностью снимающее с меня обвинение (интересно что?), я побежал, побежал, держа кошелёк в руке (я попросту о нём позабыл), чувствуя спиной приближающуюся погоню. Теперь они бежали не за каким-то воришкой, а за мной.

Ох, ну и пробежечка вышла, доложу я вам. Да и испугался я порядком. Впервые в жизни первобытный страх полностью подчинил себе всё моё естество. Я бежал так, как бегали мои древние, только-только получившие от Богов разум, предки, спасаясь от зверей более опасных (хотя кто может быть более опасен чем человек?), чем они сами. Бежал, не оборачиваясь и практически не разбирая дороги. Бежал...

Лишь бы подальше отсюда, лишь бы не слышать эти голоса. Голоса, охотящиеся на крупную дичь, на меня. Переулки сменялись переулками, стены стенами, а я метался по ним, не зная, куда несут меня ноги. Только когда, чуть не врезавшись во внезапно возникшую передо мной стену, я остановил своё движение, в мою замутнённую страхом голову прокралась мысль: "Конец", я начал понемногу приходить в себя.

Путь вперёд был отрезан, и я мог либо бежать назад в надежде домчаться до поворота раньше преследующей меня толпы (шанс, что я успею, был мизерный, но вдруг повезёт — в нашем мире и не такие чудеса возможны), либо молиться (хоть я и не религиозен), чем я и собирался заняться в несколько отпущенных мне секунд, но меня грубо отвлекли. Со стены вниз упала верёвка. Интересно, откуда она взялась? И кто её сбросил? Хотя, какая, собственно говоря, разница, это была возможность спастись, и я ею воспользовался. И был несказанно удивлён, встретив наверху своего недавнего знакомого, вора, заварившего всю эту кашу. Он несколькими ловкими движениями затянул верёвку наверх.

— Пошли со мной, если не хочешь быть пойманным, — сказал он мне.

Я очень не хотел, чтобы меня поймали, поэтому последовал за ним... в неизвестность.

Мы пробирались по крышам и чердакам стоящих вплотную друг к другу зданий, через минут десять этой "прогулки" мы наконец-то дошли до логова моего провожатого. Это был старый, никому не нужный, и оттого нежилой дом, на чердаке которого и обитал мой товарищ по несчастью.

Захлопнув за нами ставни, он резко повернулся и приставил кинжал к моему боку. Всё это произошло настолько стремительно, что я не успел среагировать. Да и тело моё без тренировок уже давно потеряло былую форму.

— Кошелёк, — лаконично потребовал он.

Как близко подобралась смерть на этот раз. Вот она смотрит с лезвия хорошо отточенного кинжала мне в лицо (вернее в живот), а я ничего не могу сделать с ней, лишь ожидать, когда холодная сталь окончит мои страдания на земле. Я отдал всё ещё лежащий в моем кармане — куда я положил его, перед тем как лезть по верёвке — кошелёк. Пусть, он его "честно" заслужил. Теперь ничто не помешает ему избавиться от ненужного свидетеля. Но он почему-то медлил, и я рискнул заглянуть ему в лицо.

Он вообще не смотрел на меня, он смотрел на своё сокровище. И постепенно успокаивался. Как будто по мановению волшебной палочки исчез угрожающий мне кинжал, а на лице преступника появилось выражение, которое я бы рискнул назвать добродушным.

— А ты ничего парень. Правда, глупый. Ну кто же так удирает. Скажи спасибо, что я по доброте душевной сразу в обход по крышам побежал, иначе пришибли бы тебя.

Как он врал, это был тот ещё спектакль, поразительно было смотреть на его лицо, которое всё время соответствовало его словам. Оно играло выражениями так же, как его язык словами.

Как вдохновенно и профессионально он врал!

Спасать он меня бросился, как же, он не меня, он свой заработок спасал. Но вслух я, конечно же, ничего не сказал. Тем более, я всё ещё никак не мог отойти от испуга, когда чуть было не встретился раньше срока с костлявой.

— Керик, — назвался мой новый знакомый, протягивая руку.

— Перкенс — также коротко ответил я и пожал его конечность.

— Нет, Перкенс слишком длинно я буду звать тебя Перки.

Мне было, честно говоря, всё равно как он меня будет звать, так что я молча согласился с его предложением.

— Где ты обитаешь, Перки? Судя по твоему внешнему виду дела твои явно не блестящи.

— У меня нет постоянного места. То там, то сям. Перебиваюсь случайными заработками.

— Чудно ты говоришь, парень. Откуда ты?

В результате долгих расспросов, с резкими сменами тем в попытках выпытать всю подноготную моей жизни, Керику удалось узнать, что я сын богатых родителей, умерших совсем недавно, что мой дядя прибрал всё хозяйство к рукам, а меня выгнал на улицу и что на улице я живу уже третий месяц и дела мои плохи.

Как видите, я не очень распространялся насчёт своего прошлого. И не потому что боялся (хотя и не без этого), нет... просто Керик не вызывал у меня особого доверия.

О себе Керик тоже особо не распространялся.

— Я солдат удачи, делаю что хочу, беру то, что вижу, живу, как хочу. И не потому, что жизнь честного человека не для меня. Просто когда я смотрю в эти отъевшиеся на чужих страданиях морды, то понимаю что делаю благородное дело, лишая их денег.

Да это звучало благородно, если бы только мой борец за справедливость раздавал бы эти деньги нуждающимся, тогда бы я полностью уверился бы в его бескорыстных порывах. А так... хотя конечно никто не совершенен...

— А знаешь, парень ты мне нравишься. Я, пожалуй, даже возьму тебя к себе, в ученики. Будем работать вместе.

— Но я, я не хочу воровать... это незаконно ... и нечестно...

— Тогда подыхай с голоду со своими дурацкими принципами или взгляни правде в глаза, — резко сказал Керик, после чего, сбавив обороты, сменил тон. — Пойми, мой мальчик, в этом мире ты должен сражаться, сражаться за всё. И если ты не крадёшь, то крадут у тебя. Крадут деньги, которые ты мог бы заработать, крадут еду, которую ты мог бы съесть и, в конце концов, крадут жизнь, которую ты мог бы прожить. Все эти купающиеся в золоте болваны, которые объедаются за чужой счёт, ведь они за свою жизнь и палец об палец не ударили. Неужели тебе их жаль, неужели ты не человек, такой же, как они, тогда почему они должны жить лучше, чем ты.

Керик продолжал говорить, но я его уже не слушал. Вернее слушал, но не слышал. Слова проходили, влетая в одно ухо и вылетая в другое, не задерживаясь в голове. Я думал о другом. В моём мозге отпечаталась лишь одна фраза: "Они крадут мою жизнь"

Нет, не жизнь с этим я мог бы смириться, они крадут мою любовь. А чем я, тёмный, побери, хуже? Тем, что мои родители были рабами? Пусть, я не стыжусь этого. Тем, что его родители короли? Пусть, меня это не останавливает. Что делаю я здесь? Я должен следовать за своей любовью, а я таскаюсь по улицам в поисках работы! Всё, хватит, вперёд и только вперёд, не оглядываясь... через пять минут мы стали партнёрами.

* * *

Дорога, эта бесконечная дорога, и не видно ей ни конца, ни края.

* * *

Замок открылся на удивление легко, конечно не так легко, как у Керика, но он был мастером своего дела, а я только учился и поэтому был очень рад открывающейся двери и заодно горд своими успехами (хоть и понимал, что ни радоваться, ни гордиться тут нечему). Дверь открылась с тихим, наполняющим сердце ужасом, скрипом. Впереди меня ждала неизвестность. Она глядела мне в лицо из тёмного, не освещённого ни одним лучиком света, дверного проёма. Мне нужно пройти внутрь, стоять, как я стою, всё равно, что кричать "Я — вор" и надеяться, что никто этого не заметит.

Это было первое моё ограбление. Кстати, оказывается между вором и грабителем есть разница. Вор крадёт наличность из карманов честных граждан, а грабитель забирает добро из их домов. Мой учитель оказался грабителем, тот случай с кошельком был, как я понял из его слов, всего лишь пробой своих сил в другом искусстве, явно не удавшейся пробой.

Простите, что я так много рассказываю о вещах совершенно к моей истории не относящихся (вернее относящихся, но не имеющих для истории особого значения), просто я очень волнуюсь и пытаюсь отвлечься, от того, что нам предстоит сделать.

Войдя внутрь, я первым делом осмотрелся. На первый взгляд дом казался покинутым, семья, жившая в нём, уехала к родственникам в провинцию. Но мне всё равно ужасно не хотелось оставаться в нём. Правда, если я сейчас его покину то останусь без еды, как минимум дня на два. Если я делал что-то не так, то Керик лишал меня пищи, и это было худшим наказанием из всех существующих, во всяком случае, для меня. И хоть я особо и не голодал, обучаясь у него, но время, проведенное на улице, давало о себе знать. И я всё время пытался отъесться впрок.

Я прошёл дальше, ни звука, ни шороха не раздавалось вокруг, лишь тишина, давящая на сознание, зловещая тишина, будто весь мир замер в предвкушении какого-то странного, страшного действа. Я мотнул головой, отгоняя дурацкие мысли, не до них сейчас.

Итак, пришла пора вспомнить о выученном за время моих занятий. Три долгих месяца учил меня Керик всему, что умел. И конечно, хоть этого времени и было явно недостаточно для превращения в профессионального грабителя, но всё что Керик знал, он рассказал, а остальное придёт с опытом. Во всяком случае, он так говорил.

А из его уроков я помню, что лучшая добыча лежит обычно в спальнях. Туда то я и направился. Вещи лучше не брать, их много не унесёшь, и на них большие деньги не подымешь. А вот погореть на них — это запросто. Драгоценности, вот что интересовало меня в первую очередь, драгоценности и деньги — вот цель моего прихода (ну я бы ещё с удовольствием поужинал, но риск был слишком велик).

Войдя в довольно быстро найденную мной спальню, я сразу же увидел предмет моих поисков. Шкатулка лежала на тумбочке рядом с кроватью. Я открыл её... М-да, богатой не богатой, но бедной семья, живущая здесь, явно не была.

Я смотрел на драгоценности лежащие у меня в руках и думал, как низко опустился. И ведь прошло не многим больше пяти месяцев моей самостоятельной жизни. А может так и надо, может, только опустившись на самое дно, пожив жизнью тех, кому не повезло родиться рабом принцессы, только тогда я смогу подняться.

Врядли, если я хочу стать достойным моей любимой, я не должен опускаться ни морально, ни во всех других смыслах. Да и кем я смогу стать, продолжая такую жизнь? Старшим вором гильдии? Ха, господа, тысячу и один раз ха. Я, похоже, забыл для чего в моей груди бьётся сердце, и что мною движет кое-что ещё, кроме заботы о собственном желудке. Неужели та фигурка, что навечно завладела моей душой, так и останется недосягаемой мечтой? Но между нами лежит даже не пропасть, между нами лежит вечность. Тогда для чего я живу? Зачем я поддерживаю иллюзию жизни в моём уже давно мёртвом теле? Ведь без души оно ничто, а я отдал свою душу принцессе.

Нет, прав был Керик, когда говорил, что человек должен сражаться с судьбой, с другими людьми и, наконец, с самим собой, только тогда он сможет стать чем-то большим, чем обычный человек. Он сможет стать создателем собственной судьбы, а это, поверьте бывшему рабу, от которого никогда ничего не зависело, очень и очень много.

Чужое золото жгло мне ладони. Я не вор, и я больше не собираюсь идти на поводу у своего желудка. Хватит! У меня теперь есть цель, ради которой я готов умереть, цель ради которой я хочу жить, но не так... не так...

Поспешно, словно стряхивая липкую отвратительную грязь, я ссыпал драгоценности обратно в шкатулку.

— Что ты там так долго возишься?— услышал я голос моего учителя, бывшего учителя. На первое дело он не рискнул отпустить меня одного, но и не пытался вмешиваться, лишь наблюдал.— Или ты думаешь, что можешь оставаться здесь всю ночь?

— Я сейчас, — прозвучал мой ответ.

У меня не хватило смелости сразу признаться в принятом решении. Хоть я и знал, что не отступлю от него, какие бы аргументы не приводил грабитель в пользу обратного.

Спускаясь по лестнице со второго этажа (именно там находилась спальня), я заметил блуждающие по саду огоньки. Холодный страх сковал моё тело, как всегда первыми под его власть подпали ноги. И тут же схлынул. Хватит, я больше не боюсь, я больше ничего не боюсь. Я просто не имею права. Иначе мечта, которой я с этого момента живу, так и останется несбыточной мечтой.

— Бежим Керик, нас обнаружили! — Больше не скрываясь, во всю силу лёгких крикнул я. И первым подал пример, рванувшись к двери, теша себя надеждой, что теперь это не то бегство, когда я как трусливый заяц убегал от толпы. Нет, сейчас это можно было гордо именовать разумным тактическим отступлением. Правда, как это не называй, а смысл оставался прежний. Я, как обычно, пытаюсь скрыться, а группа преследователей меня ловит. Как жаль, что семья догадалась нанять сторожа, и как жаль, что Керик ничего об этом не знал.

Через пять минут весёлой беготни я и Керик были успешно пойманы.

Глава вторая

Камера была грязной и тёмной. Тяжёлый запах разложения витал в воздухе. Как будто кто-то умер, не выдержав тягот заключения, и его совершенно случайно забыли вынести. Но не это было самым плохим в моей ситуации, а то, что когда нас схватили, то стражники, имевшие почему-то на моего учителя зуб, оторвались по полной программе. И не только на нём. И, несмотря на то, что со мной они особо не усердствовали, получил я здорово. А если вспомнить тот факт, что меня никогда прежде не били, то вы поймете, почему я не уделял так много внимания вони, царившей в тюрьме, а просто тихо лежал в уголочке и жалел себя.

Били нас серьёзно, хорошо хоть не калечили. Кости вроде целы, да и по лицу особо не прохаживались, так что немного отдыха, и я буду как новенький. Тем более время у меня есть. Суд состоится лишь через неделю.

Кстати, здесь не так уж и плохо. Если забыть смертельный, даже для мух, запах, то камера сама по себе была довольно приличной. Нет, конечно, грязи в ней находилось достаточно (под грязью я подразумеваю именно грязь, а не заключенных, которые сидели вместе со мной, правда, в соседних камерах), но зато кормили меня бесплатно. Правда не хочется вспоминать чем, кусок хлеба и чашка воды, иногда неизвестно из чего приготовленная похлёбка, но это была еда, а я за свою довольно короткую жизнь на улице научился есть всё, что удаётся прожевать, так что в этом плане особых проблем не наблюдалось.

Главное, я не голодал. А уж неделю я на этих харчах как-нибудь продержусь. В крайнем случае, здесь бегают такие аппетитные крысы... тьфу, о чём это я думаю. Ведь не буду же я есть этих грязных, вонючих, упитанных, мясистых... Да что же это со мной. Нет, крыс я есть не буду и точка. Настолько низко я ещё не пал. Лучше вздремну. Очень помогает при восстановлении сил, да и заключение пролетит быстрее, если его проспать...

* * *

Маленький рыжий котёнок тихонько посапывал на большой дорогой подушке.... Ей — это была кошка — пришлось нелегко, когда она едва раскрыв глаза и впервые взглянув на этот мир без опущенных век, сразу была оторвана от своей матери и забрана в чужие края. Но кошка была всего лишь животным, живущим сегодняшним днём и не задумывающимся над будущим. Поэтому она достаточно быстро оправилась от этого потрясения. В отличие от глупых людей, переносящих всё это намного острее. Особенно от одной из них — её хозяйки...

* * *

С приходом судьи все присутствующие встали, и суд начался. Вернее не суд, а комедия. Всем всё итак было ясно. Состав преступления, как говорится налицо. Так что дело оставалось лишь за приговором, который тоже, на мой взгляд, однозначен. Это было моё первое преступление, так что мне просто выжгут клеймо вора на плече. А Керик... его уже ловили, и его плечо уже было отмечено меткой... Так что его посадят и надолго...

Интересно смогу ли я когда-нибудь доказать, что эта метка всего лишь досадная ошибка, и я не собирался брать чужое, вернее собирался, но потом передумал. А может быть, всё правильно, может, всё так и должно быть. Ведь я собирался украсть и уже поэтому являюсь виновным. Как бы то ни было, а с раскалённым железом мне всё же встретится придётся.

Во время моих размышлений суд шёл своим чередом. Состоял он из двух частей:

В первой зачитывались свершённые мной преступления, во второй мой приговор. Защитник мне не был положен, обвинитель тоже. Это у богатых суд дело долгое, а у бедных судья совмещает в себе все должности сразу.

— Человек называющий себя Перки, — начал судья. — Обвинён в попытке кражи со взломом. Приговаривается к выжиганию воровской метки, дабы каждый порядочный гражданин нашего общества знал, с кем он имеет дело.

Ну вот, как я и думал. Сейчас запахнет жареным во всех смыслах этого слова (вернее не сейчас, так как все приговоры будут приведены в исполнение к концу недели).

Придётся подождать...

* * *

...— Ну что преступники, наш добрый король даёт вам шанс искупить свою вину перед короной. Вам, ещё не закоренелым в преступлениях людям, даётся второй шанс. Не упустите его. Те из вас, кто не хочет ходить всю свою оставшуюся жизнь с клеймом преступника на плече, могут добровольно записаться в королевские войска и охранять границу нашего славного королевства в течение четырёх лет. По истечении этого срока все ваши провинности будут забыты. Содержание и небольшое жалованье прилагаются.

Мы, уже приготовившиеся к заслуженному наказанию люди, с удивлением и надеждой вслушивались в речь по-военному одетого мужчины, в котором нетрудно было опознать вербовщика. К концу речи выражение надежды полностью исчезло с лиц моих товарищей по несчастью. Странно, почему никто из присутствующих (нас было около двух десятков) не выразил особого восторга по поводу такой возможности избежать наказания. В кругу приговорённых послышались тихие высказывания, отчасти объясняющие нежелание бандитов становиться солдатами.

— Лучше ходить с клеймом, чем вообще не ходить.

— На границе четыре года не протянешь.

— Ну и туго же у них с солдатами, если они даже преступниками не брезгают.

Всего несколько человек согласились на такое "заманчивое" предложение.

Под осуждающе-предостерегающее ворчание остальных, с них сняли верёвки и препроводили в стоящую неподалёку повозку. Перед этим каждый поставил свою подпись под документом об их приёме в армию. Одно движение гусиного пера и они уже не нарушители закона — они королевские солдаты.

— Ну что, если никто больше не хочет искупить свою вину, — вновь спросил вербующий, — то я пойду.

Не устояв перед искушением, я сделал шаг вперёд:

— Я хочу...

Нет, не страх перед каленым железом погнал меня вперёд, скорее уж я испугался того креста, который придётся мне нести всю жизнь, если я получу эту не смываемую ничем метку. Я не вор! И не собираюсь иметь его знаки отличия.... А если я и виновен, то готов отслужить.

Глаза седоусого вербовщика внимательно изучили моё лицо, как будто пытаясь прочесть по нему что-то ещё, не известное мне, перед тем как протянуть бумагу для подписи (путы с меня сняли его помощники).

Секунду спустя я был солдатом и с недоумением ловил на себе удивлённый взгляд сержанта. Через несколько мгновений я понял, в чём дело. Моя роспись в отличие от предыдущих, не являлась крестиком.

Ну конечно, откуда вору научиться писать, а если уж он и умеет, то почему ворует? Оставив военного с его удивлением, я прошёл дальше к повозке, куда и погрузил своё уставшее от долгого (час не меньше) стояния тело. К моему появлению там уже находилось с дюжину новобранцев, поэтому в одиночестве мне скучать не пришлось.

* * *

Несколько часов таскания по пыльным дорогам столицы не улучшили моего и без того низкого настроения ни на одно деление. Пару раз мы останавливались, и происходила уже описанная мною выше процедура. Так мы набирали новых людей. В конце концов, нас набилось столько в эту злощастную телегу, что мне начало казаться это всё очень изощрённым способом казни. Хорошо хоть людей на остановках заходило немного. Иначе моя история закончилась бы, так и не успев по настоящему начаться.

Я считал секунды до того момента, когда нас выпустят из этого ужасного плена, а мы всё ехали и ехали. И только когда моё терпение уже трижды перешло точку кипения, и я готов был зубами грызть прутья повозки, лишь бы получить хотя бы один глоток свежего воздуха, тогда мы, наконец, прибыли к месту назначения.

Это был обычный дом по виду очень напоминавший тюрьму, где нам в кои-то веки дали отдохнуть. Нас ввели в громадное помещение, в котором уже находилось под сотню человек. Там нас накормили и, наконец, оставили в покое, не забыв перед этим накрепко запереть двери — видимо нам не особо доверяли.

Только малая часть находящихся в этом помещении людей являлась преступниками. В основном это были обычные наёмники, готовые продать свой меч подороже. Попадались также простофили, купившиеся на "лёгкий заработок" и даже споенные в местных кабаках личности, которые на трезвую голову ни за что не вляпались бы в такие неприятности. Никто не делал между нами различий.

Как я понял единственное, что выдавало во мне ушедшего от наказания нарушителя закона, было жалованье, смехотворно низкое по отношению к остальным новобранцам, попавших сюда другим путём. Но меня это не сильно расстраивало.

По сути своей это была та же тюрьма, только кормёжка получше...

* * *

Чужой город испытывающе смотрел в лицо своей новой жительницы. Сегодня был день свадьбы, и все ужасно волновались. Особенно она. Выдержит ли она очередное испытание, не согнётся ли? Город был сильно обеспокоен.

* * *

День сменялся днём, ночь-ночью, что может быть лучше, чем три дня отдыха после стольких сумбурных событий пережитых мною ранее. Правда, если честно, то отдохнуть я и в тюрьме успел. А время, проведённое в обществе, по крайней мере, сотни индивидуумов, притом запертых в одной комнате, особым отдыхом не назовёшь. Но были и свои хорошие стороны в моём положении. К примеру, я подружился с одним из заключённых, в смысле из новобранцев. Но раньше он, как и я, был в тюрьме, и его тоже хотели покарать железом. Чего он удачно избежал, записавшись в солдаты. Мотивы его преступлений, как и мотивы большинства пойманных впервые воров, да и мой тоже, совпадали — ему нечего было есть.

Он был простым сельским парнем, когда владетель земель, на которых находился дом Недиса (так звали моего друга), выгнал его, так как ему нечем было заплатить за аренду земли. Неурожайный год или что-то в этом роде. Но как бы то ни было, Недису пришлось искать способ прокормить себя. А так как к этому времени родители его уже покинули этот свет и ничем не могли помочь бедному парню, он решил попытать счастье в городе. И направил свои стопы в столицу. Но, как и мне, ему не особо везло с работой. Недис был довольно неуклюж, и это напрочь перечёркивало все плюсы крестьянского образования, давшего парню необходимые навыки, чтобы прожить в этом равнодушном мире. Постепенно Недис начал воровать, но и в этом деле врождённая неповоротливость не позволила ему добиться успеха. Нет, он не был медлительным, просто все, что он брал в руки, имело тенденцию ломаться.

Как бы то ни было неудавшегося воришку довольно быстро повязали и посадили в тюрьму. А после он завербовался. Для него профессия солдата была настоящим избавлением. Ведь главная проблема — голод, его теперь не страшила. Но я не разделял энтузиазм Недиса:

— Ты знаешь, Недис, мне кажется, мы ещё будем жалеть о том, что записались сюда.

— Ну не знаю, пока ничего плохого с нами не случилось. А кормят здесь хорошо.

— Может ты и прав. — Сказал я, не желая расстраивать парня, опровергая его наивные размышления. Конечно, с нами ничего не происходит. Мы ждём, пока не наберётся достаточное количество солдат, и нас не отправят куда-нибудь за тридевять земель. Отстаивать честь королевства. Но моего товарища по несчастью надо поддерживать иначе он растеряет остатки своего мужества. — Тем более решение уже принято и нечего жалеть о нём. Выше голову, мы ещё повоюем.

Интересно, а как я сам оцениваю свои шансы и ситуацию, в которой оказался? Хороший вопрос. А главное — я не знаю на него ответ. Я старался не особо вникать в то, что ждёт меня в будущем. Просто плыл по течению, занимаясь сиюминутными проблемами.

Недис, я не знал друзья ли мы. Ведь я ни с кем не дружил прежде. О дружбе я знал только то, что прочитал в пылившихся в королевской библиотеке книгах. Я не знал, правильно ли я себя с ним веду, правильно ли разговариваю. Я шёл методом проб и ошибок, также как пятилетний ребёнок. И в очередной раз видел, как много было мной потеряно в этом треклятом замке. Вся жизнь.

Ну а будущее? Оно подождёт, пока я разберусь с настоящим.

— Думаешь, нам придётся драться? — снова спросил обеспокоенный своей судьбой Недис. — Я ведь не умею.

Странно, но в наших отношениях он сразу принял меня за главного, несмотря на то, что был на семь лет старше. Может быть, здесь сыграло свою роль то образование, которое я получил в замке, мой друг не умел ни читать, ни писать. Или та школа, которую я прошёл на улицах города, у Недиса она состояла из одного ограбления — неудачного. Не знаю, но факт оставался фактом.

— Ну, мне кажется, они должны понимать, что новобранцы не много умеют. Так что не волнуйся, пока не научат с какой стороны брать меч, в бой тебя не бросят.

— Я и так знаю, с какой стороны брать меч, я просто не знаю, как с ним обращаться.

Ну, сколько раз я напоминал себе, что надо говорить с ним попроще. Этот простофиля всё принимает на веру.

— Вот этому-то тебя и научат, — успокоил я парня. Хотя, откровенно говоря, не был в этом особо уверен. Ведь если у них срочная нехватка солдат, то нас могут послать в самую рубку, чтобы просто выиграть время. И, несмотря на то, что наша страна в данный момент вроде бы ни с кем не воевала, я всё равно допускал существование такой возможности, понимая при этом насколько невелики шансы для такой ситуации и понимая насколько невелики мои шансы, если я в этой ситуации окажусь.

— А нам, нам придётся убивать? — не отставал со своими расспросами Недис.

Ну, что я мог на это ответить? Я старался вообще не думать о такой возможности. Слишком страшные мысли приходили в голову.

— Хватит забивать мозги ерундой, может мы за четыре года вообще врагов не увидим.

Вот за такими разговорами мы и проводили время в нашей "тюрьме". Пока однажды не наступил день отправки...

* * *

Берёшь ли ты эту женщину в жёны?... выходишь ли ты за этого мужчину замуж?...

Вопросы были заданы, и в обоих случаях ответ был одинаков.

* * *

Нас с Недисом запихнули в одну повозку и это было единственным положительным моментом во время всего нашего путешествия к новому месту жительства. Всего было с десяток повозок в каждой по десять-двенадцать человек. Если учесть, что они были рассчитаны человек на семь, то это была та ещё поездочка. И хоть мне не очень хочется описывать условия, в которых пребывал я и ещё сотня несчастных, но я всё же не могу хотя бы вкратце не затронуть эту тему.

Во-первых, постоянная тряска — дороги в нашем королевстве хорошими не назовёшь — во-вторых, отсутствия свободного места. Сидеть без движения весь день, стискиваемый со всех сторон, будто каменными корпусами моих будущих сослуживцев (с перерывами на туалет, куда нас водили по очереди и на еду, дважды в день для питания делали получасовой привал), было довольно тяжёлым испытанием и для более крепких людей, чем я. Ну и в-третьих, запах. Запах, витавший в нашей повозке, ароматным назвать никак нельзя было. Говоря иначе, воняло как в отстойной канаве.

Но, несмотря на все тяготы пути, мне кое-как удавалось найти положение для довольно продолжительного сна. И я спал пока боль из онемевших конечностей (которые затекали быстрее, чем мне того хотелось бы), не будила меня.

Ночевать мы остановились в каком-то неизвестном мне городе. Хотя, честно говоря, я знал всего один город. Дом, в котором мы остановились, был практически точной копией того, в котором мы жили в столице. Специально их чтоли строили? Или просто кто-то подбирал. Правда, меня это не особо интересовало, ведь моё положение, довольно незавидное, от этого не менялось.

Второй и третий дни путешествия не сильно отличались от первого. Разве что менялась архитектура построек, в которых нам приходилось ночевать. И только на четвёртый день пути, мы вплотную приблизились к цели нашего путешествия. Вы спросите, откуда я об этом узнал, учитывая отсутствие окон в повозках. Что ж я готов ответить и на этот вопрос. Видите ли, это не совсем я, а, извиняюсь за выражение, моя нижняя часть первой узнала о том, что мы почти приехали. Тряска была такой сильной, что сразу становилось понятно о качестве дороги, по которой мы ехали, если таковая вообще присутствовала. А где могут быть самые плохие, самые редко используемые дороги в королевстве? Конечно же, рядом с границей. И поскольку угроза, заставляющая нашего короля спешно набирать войска наверняка была внешней, то и местом нашего назначения была, скорее всего, граница. Немного самонадеянные размышления но, позже я убедился в правильности своих выводов.

Во время пути я вспоминал принцессу, и всё что между нами было. Если что-то между нами было? Неужели я буду вынужден четыре года прожить без неё? Нет, этого не может быть! Четыре долгих года и неизвестно увижу ли я её вообще когда-нибудь снова. Неизвестно...

Но, несмотря на эти мысли, я знал, надеялся, верил, что вопреки всему увижу её снова. И пусть судьба пожалеет тех, кто будет стоять между нами. М-да, что-то я замечтался... А мы тем временем приехали.

* * *

Свет померк, затушенный чужой рукой, и в спальне новобрачных стало темно как в могиле и также тихо.

* * *

Глава третья

Учебный лагерь. Ну, скажу сразу, что на загородное поместье аристократов это место похоже не было, а жаль.

Нас встретил, окружённый со всех сторон лесом и обнесённый деревянным частоколом, лагерь. В нём было несколько приземистых строений, в которых я безошибочно определил казармы и несколько более-менее приспособленных к жизни домиков, наверняка для командиров (столовую я вначале не заметил). Это всё, что бросилось мне в глаза по приезду. Ну и ещё конечно пустые пространства, очищенные для упражнений, поля с мишенями для лучников и расчерченные под одиночные поединки участки. С первого взгляда на все эти приспособления становилось ясно — здесь не соскучишься. Правда, я скучать и не собирался...

Вначале, нас как полагается, накормили, ведь голодный воин не воин. Или наоборот, только на пустой желудок воин может сражаться по-настоящему. Не помню. Но если нас не покормили бы, то половина могла и не дожить до следующего рассвета. В дороге мы не особо ели. Тряска помогала пище покидать желудок быстрее, чем она в нём успевала усваиваться. Правда, перед едой нам пришлось выстоять довольно долгую очередь за обмундированием, но это уже мелочи. Главное, в конце концов, каждый получил по тарелке похлёбки и куску хлеба свежего хлеба.

Я думал наше обучение начнётся в тот же день, но кто-то довольно сообразительный догадался оставить нас в покое до самого утра (когда мы приехали, уже смеркалось). Это была последняя спокойная ночь на ближайших три месяца.

Утро началось для нас с раннего подъема. Я, как обычно, проснулся мгновенно, сразу же оделся и стал ждать продолжения. Ранний подъем не особо тяготил меня. Ведь я часто должен был по зову принцессы являться к ней. В любое время суток. Она очень любила вызывать меня ночью, дёргая за серебряный колокольчик и отчитывая, если, я долго возился с одеванием. Я на неё не обижался, если она вызывала меня ночью, то ей приходилось бодрствовать, а значит, мы находились в равных условиях. Теперь эта привычка мне пригодилась, и пригодится ещё не раз во время моего обучения.

Во всяком случае, следов недосыпания на моём лице не было, чего нельзя было сказать о других, разбуженных ранним подъемом новичках (за исключением разве что крестьян привыкших вставать с первыми петухами, но их было немного). То, что я умел быстро одеваться, имело ещё один неоспоримый плюс: я успел проскочить в уборную и умыться до того, как там возникла очередь.

Конечно же, наше пробуждение не обошлось без музыкального сопровождения. Вначале нас разбудили трубы, а потом подгоняла барабанная дробь и полностью одетый человек со зверским выражениям на лице. Он-то и выгнал нас на улицу, не дожидаясь, пока хотя бы треть желающих успеет умыться и справить естественные потребности. Как я позже узнал, он был главным помощником рыцаря отвечающего за наше обучение. Немного длинно, неправда ли, дальше я буду называть его просто Главой.

Через пять минут ругани он выкрикнул:

— Ваше время закончилось. Выходи строиться!

— Но ведь мы не одеты, — попробовал протестовать один из уже успевших побывать в уборной счастливчиков.

— Запорю, кретины! — Взревел Глава.

Больше никто перечить не решился.

Полуодетые, грязные с дороги (вчера сил даже на мытьё у многих не было) и (в большинстве своём) не успевшие справить естественные потребности люди, представляли собой довольно жалкое зрелище. На их фоне я, с аккуратно сидящей на мне формой, с чисто вымытым и поэтому свежим лицом (ну и всем остальным, вчера у меня в отличие от многих хватило сил на то что бы вымыться), смотрелся, мягко говоря, вызывающе.

— Строиться, придурки, — продолжал раздавать приказы Глава. — Сейчас с вами будет говорить сэр Эндрик — ваш командир!

Шумок прокатился по рядам, неужели нас будет учить настоящий рыцарь? О небеса, да во дворце я их десятками видел.

Невдалеке показалась выросшая, словно из ниоткуда, фигура всадника на лошади. Похоже, сэр Эндрик решил оформить свой выход поэффектней. Подъехав к нам на расстояние трёх длинных шагов невысокого человека, он спешился, обвёл оценивающим взглядом наши ряды и произнёс хорошо отрепетированную (наверное, перед зеркалом тренировался) речь.

В своём обращении он сразу объяснил нам свою позицию. В смысле объявил себя единственным хозяином этого лагеря и красочно рассказал, что произойдёт с теми, кого он поймает на каких-либо нарушениях порядка. Заодно, он объяснил, что наша подготовка будет длиться три месяца и либо он сделает из нас настоящих вояк, либо собственноручно перережет глотки.

Три месяца, до ужаса короткое время, и самое пугающее было то, что за три месяца солдат можно было научить лишь тому, как правильно держать меч, но не тому, как с ним обращаться.

Ладно, хватит думать о весьма далёком будущем, три месяца — целая жизнь, ребята вон уже начали разбирать стоящее невдалеке оружие. Я тоже пошёл, надеясь выбрать себе меч получше. Меч был моим фаворитом среди изготовленных для убийства, в первую очередь себе подобных, произведений кузнечного исскуства. У повозки с оружием меня ожидал очередной сюрприз. Всё оружие было деревянным!

"Ну а какое же оно ещё могло быть?" — спросил я себя, ведь половина здешних вояк поотрубала бы себе все выпирающие конечности, если бы им пришлось брать в руки остро заточенную сталь.

Но, сражаться деревянным мечом было для меня довольно непривычно, не говоря уже о его балансировке, вернее об отсутствии таковой. Ну, да ничего не поделаешь, придётся мучиться пока не выдадут настоящий.

— Ты думаешь, нам надо будет драться? — спросил Недис.

— Нет, они нас просто так сюда пригнали, — ответил находящийся всё ещё в расстроенных чувствах, из-за качества оружия, я.

— А зачем тогда нам брать мечи?

Небеса, ну почему он всё принимает за чистую монету. Недис не был таким уж дураком, как это могло показаться со стороны, он был просто очень наивным и поэтому смысл моих шуток не всегда доходил до его сознания.

— Я пошутил. Бери меч и будь готов к любым неожиданностям, — сказал я и пояснил свой ответ. — Мне кажется, я знаю, что у них на уме.

— Что?

— Имей терпение. Сейчас сэр Эндрик сам всё скажет.

И он сказал. Вначале нас выстроили в длинную предлинную очередь. Каждый из стоящих в ней должен был выйти к Главе и обменяться с ним несколькими ударами. В зависимости от результата сэр Эндрик, внимательно наблюдающий за поединками направлял участника в одну из трёх групп, где уже поджидали инструкторы. Разделение было простым: в левой от меня группе были те кто не умели вообще ничего, в центральной те кому удавалось отразить несколько ударов главы, или одного из его заместителей, которые время от времени подменяли его, в правой же стояли те кто почти (или полностью) на равных сражались с Главой.

Я стоял рядом с Недисом в очереди и смотрел, как разделывают на орехи очередного участника этого странного турнира. Глава был быстр и очень опытен. А ещё, он почти никогда не атаковал первым. Со стороны казалось, что он просто даёт возможность показать себя своим соперникам, но, на мой взгляд, это было не совсем так. Атакующий первым, конечно же, имеет небольшое преимущество перед своим противником, но только когда его соперник дилетант. С профессиональным военным первый же выпад может стать и последним. Шанс нарваться на контратаку довольно велик, а, кроме того, каждым своим выпадом ты рассказываешь своему противнику всё больше и больше о себе, своей манере вести бой. И когда он прочитает тебя полностью, ты падаешь пронзённый острой сталью, заливая своей кровью его дорогие башмаки.

Но, простите, я немного отвлёкся. А тем временем подошла очередь Недиса. Он бесстрашно бросился на врага, держа деревянный меч как лопату. Не думаю что он успел заметить как потерял его, да и как сам оказался на траве, думаю, осталось для него загадкой. Левая группа гласил безжалостный приговор и Недис, склонив голову, побрёл к ней.

Ну, вот и настал мой черёд выходить на сцену. Глава, так и не успевший насладиться схваткой — разборку с Недисом схваткой не назовёшь — окинул меня оценивающим взглядом.

Я медленно приблизился к нему. По перечисленным выше причинам я старался не нападать первым, но в этот раз у меня выбора не было. Глава явно ждал моего хода. И я его сделал.

Пробный удар, нацеленный в грудь, не достиг своей цели, ещё несколько подобных атак наткнулись на стальной (деревянный) клинок Главы, а дальше всё было просто. Я закончил с пробными ударами и несколькими обманными ударами заставил соперника раскрыться. Честно говоря, на этом бой можно было считать законченным, но я хотел придумать какое то более эффектное ему завершение. И это мне вполне удалось. Всего через несколько секунд удивлённый Глава наблюдал за полётом, покинувшего его руку, меча. Дело было сделано.

По рядам пронесся шепот, в котором явно проскальзывали нотки удивления. Их можно было понять. Если кому-то до меня и удавалось задеть Главу или его помощников, то только после довольно продолжительного поединка. А я сделал это за какие то мгновения и почти без усилий.

Рыцаря тоже заинтересовал этот бой. К слову, хоть его и называли сэром, но одет он был совсем не по-рыцарски. Его костюм состоял из брюк, более подходящих лесным разбойникам, чем человеку благородного сословия, куртки, ничем не отличавшейся от кожаной куртки Главы и скромно выглядывающей из-под этой куртки рубашки, какую обычные крестьяне приберегают для праздников. Ах, да чуть было не забыл упомянуть про сапоги, единственную по настоящему дорогую вещь из его одежды. Явно, сделанные под заказ каким-то иностранным мастером. Из оружия у него был только, висевший сбоку в довольно потрепанных ножнах, меч. В целом он производил впечатление романтика с большой дороги, а не потомка древнего рода. Но я немного отвлёкся.

— Дайте ему настоящий меч, — сказал рыцарь, занимая место поверженного Главы. — Ну что попробуешь повторить на мне свой трюк?

Как я понял, это был чисто риторический вопрос и ответ на него был доподлинно известен сэру Эндрику. Этот ответ читался в его глазах и очень мне не нравился. В общем, становилось понятно, что сегодня был явно не мой день. А то, что мы будем сражаться настоящим оружием, придавало моим проблемам дополнительную остроту.

Получив от, обезоруженного мною Главы, меч, я сразу же сделал несколько пробных взмахов, чтобы проверить его баланс. Оружие было, к сожалению, не лучшим представителем своего вида, но всё же получше той деревяшки, которую я держал в руках до этого.

Мой противник спокойно ожидал, пока я наиграюсь с новой игрушкой. Ну что ж, не стоит заставлять его ждать. Я медленно приближался к нему, пока нас не стали разделять всего два шага. На этот раз я не спешил нападать и он, принимая моё безмолвное предложение, ударил первым.

Что это был за удар! В принципе в нём не было ничего мудрёного, но скорость и сила, вложенные в него, просто завораживали. А если к этому всему прибавить мою дурацкую ошибку: мне надо было уходить в сторону, а не пытаться парировать этот удар, то мне пришлось очень несладко.

Мечи зазвенели, и грубо говоря, на этой довольно неприятной ноте мог и закончиться весь поединок, так как меч лишь чудом не покинул мою руку, а рука занемела почти до плеча. Следующие два выпада я уже не отбивал, а лишь уклонялся, перспектива лишиться руки меня не прельщала.

Последующую серию ударов, мне ещё удалось кое-как парировать, но завершающий удар, чуть было не поставил точку не только в этом поединке, но и в моём рассказе, а заодно и жизни. Лишь чудом мне удалось уйти от сверкающей полосы стали.

Ну, всё с меня хватит, так можно и заикой стать. Пора показать этому напыщенному рыцарю, где раки зимуют, а то зарубит на фиг. Моя рука постепенно приходила в норму, и наш бой уже не выглядел однобоко. Правда и сэр Эндрик сменил тактику. Теперь он больше надеялся на хитрость чем на силу. Что было скорее на руку мне, но он об этом к счастью не догадывался. Я провёл одну из своих лучших серий, когда-то отработанных мной почти до совершенства. С большим трудом рыцарь отбил их. И снова перешёл в атаку. Причём делал он это с такой яростью и таким желанием меня зацепить, что мне с трудом удавалось сохранить себе жизнь и при этом не потерять ни единой конечности.

Было видно, что в отличие от меня, сражавшегося лишь в залах и дворах дворца, Эндрику приходилось биться насмерть, на поле боя. К тому же, он был намного старше, а значит и опытнее меня.

Темп, который он задал, был слишком быстр, я еле поспевал за ним. Моя жизнь в последние месяцы не способствовала поддержанию хорошей физической формы. Поэтому, я совсем не удивился, когда через несколько минут мой меч стал становиться всё тяжелее и тяжелее, а удары рыцаря всё неотразимее и неотразимее. Несмотря на это, я, наверное, мог победить. Ведь меня обучал лучший наставник во всём королевстве. Но выбить оружие из рук будущего командира, да ещё на глазах у его подчинённых? Нет мне, всё ещё была дорога моя жизнь. Поэтому посопротивлявшись ещё немного для приличия я совершенно "случайно" позволил своему противнику выбить меч у меня из руки.

— Хорошо, очень хорошо, — тяжело дыша, похвалил он меня. — Как тебя зовут парень.

— Перкенс, сэр.

— Перкенс — слишком длинное имя для новобранца, — решил он. — Я буду звать тебя Перк. Пошли Перк, я думаю, нам есть, о чём поговорить.

"Интересно о чём?" — подумал я, но, тем не менее, покорно поплёлся за рыцарем: Странно, с чего бы это командиру покидать занятия в самый разгар, из-за какого то, пусть и прекрасно владеющего мечом (да и не обделённого другими достоинствами) новобранца. Как только мы добрались до довольно приличного, по сравнению с другими строениями, жилища Эндрика и протиснулись внутрь, рыцарь сразу же объяснил внезапно проснувшийся интерес к моей особе. Эндрик вообще не любил ходить вокруг да около.

— Кто ты, Перк? — спросил мой командир. — Только не ври. То, как ты управляешься с мечом, показывает хорошую школу (ещё бы, ведь меня обучал королевский мастер, не каждому рыцарю позволяет положение и кошелёк его предков, поступить к нему в ученики). Простолюдинам такое не по карману.

Ну вот, и какого черта я высунулся, со своим мечом. Захотел покрасоваться. Правда, рыцарь всё равно догадался бы, что моя техника не из простых. Рано или поздно этот разговор имел бы место. Так что лучше сразу покончить с этой довольно опасной темой. Как бы только побыстрее сочинить довольно правдоподобную историю. Не так то это и легко. И, как на зло, ничего стоящего не приходит в голову.

— Ну, чтож, я так и думал, что ты не захочешь ничего рассказывать, — неправильно истолковал моё молчание он,— и я могу тебя понять, все мы стремимся начать новую жизнь, подавшись в солдаты.

Но то, как ты дерёшься! Нет, не пойми меня неправильно. Твоя техника отлична. Я никогда бы не подумал, что сопливый мальчишка может так хорошо управляться с оружием. И всё же ты дерешься как на турнире, стараешься выбить меч из руки, нанести скользящие раны. В настоящем бою это может стоить тебе жизни. Учись бить наверняка, не оставляя противнику ни единого шанса на ответный удар. Без жалости и сожаления, иначе он убьёт тебя.

Ну, ничего, время есть, я ещё сделаю из тебя настоящего воина. Запомни, с этого дня я буду обучать тебя лично. Будет жаль, если такой талант погибнет в первом же бою. Всё, свободен.

Я спешно покинул командирский дом, направляясь к Главе передать приказ о моём переходе под личное руководство командира, я не знал радоваться мне или огорчаться. Будущее, как говорится, покажет.

* * *

Ей не нравился этот город. Этот дворец. Этот сад. И, наконец, ей не нравилось это небо, такое чужое и далёкое. И она, как ни странно, не собиралась с этим мириться.

* * *

Вначале, я думал, что мне почти не придётся встречаться с другими новобранцами. Но, как оказалось, понял я это всё неправильно. Командир всего лишь назначил себя моим партнёром, во время упражнений с оружием ближнего боя (для него же он и делил нас на три группы), что занимало около двух часов времени, всё остальное время для тренировок я проводил вместе с другими новичками.

Поэтому, передав приказ командира, я был тут же отправлен к остальным, успешно осваивающим бег с препятствиями, ребятам. Не скажу, что это было легко, скорее наоборот, мои отвыкшие от нагрузок и затёкшие от долгой поездки мышцы, буквально молили о пощаде, но я не сдавался и отбежал положенную дистанцию.

Наиздевавшись над нами вдоволь, Глава, вероятно вспомнив о народной мудрости: голодный солдат — плохой солдат, смилостивился и отправил нас перекусить. Перекусить, потому что завтраком это не назовёшь. Еды было как всегда немного, Чтобы мы не растолстели, ну и не умерли с голоду.

Во время завтрака Недис, умявший в считанные секунды свою порцию, донимал меня дурацкими вопросами. Ему, видите ли, очень хотелось знать, где я научился так драться. Со стороны это звучало довольно глупо:

— Перки, а Перки, ну расскажи мне — уже в пятый раз просил он.

— Чавк, чавк, хрум, хрум, — отвечал я.

— Ну, пожалуйстаааа.

— Ням, ням.

— Ну, хоть что-нибудь.

В конце концов, покончив с едой, я рассказал ему историю о дяде по материнской линии мастерски владевшего мечом и научившего этому своего племянника. Конечно, мне было немного стыдно обманывать этого простодушного парня, но бережёного небеса берегут. По крайней мере, одним поводом для волнения у меня было меньше.

После завтрака была стрельба по мишеням, где мне уже не пришлось удивлять присутствующих. Стрелял я не то чтобы плохо, но и не хорошо. Меня никогда сильно не интересовала стрельба из лука, так что хоть я и не мазал как большинство новобранцев, но и не посылал стрелу за стрелой в мишень, как некоторые из них.

Лук считался не очень благородным оружием, а то, что для обучения владения им почти не нужно инструктора, да и лёгкость при его изготовлении, делали это оружие доступным любому простолюдину. Поэтому не удивителен тот факт, что подавляющее число солдат вполне сносно умели с ним обращаться. Думаю, у меня ещё найдётся время чтобы попрактиковаться.

Честно говоря, когда я начинал брать уроки в обращении с холодным оружием, для меня это было чем то вроде спорта, танца, развлечения.... Я никогда не думал что мне пригодится это в жизни. Зачем рабу меч? Но, оказавшись один в знакомом мне лишь по книгам мире, я по-новому взглянул на оружие и готов был обучаться по двадцать восемь часов в сутки.

После стрельбищ нас кормили и давали полчаса на отдых.

Потом наступала очередь зарядки, чтобы разогреть мышцы перед одиночными поединками, где меня уже поджидал Эндрик. В течение часа он показывал приёмы, большинство из которых были мне знакомы, а некоторые даже ранее отвергнуты по эстетическим соображениям, о чём я, конечно же, умолчал. Я отрабатывал их, следя за действиями моего учителя и вспоминая тренировки во дворце. Неудивительно, что Эндрик остался доволен мной.

Весь второй час мы сражались, используя каждый раз новое оружие, в любых комбинациях. Единственное, что мы не использовали, были доспехи и щиты. Простолюдинам доспехи не полагались, а щит я не любил. Из-за него я терял свой главный козырь — скорость.

После этих занятий были общие упражнения. Нас учили держать строй и перестраиваться во время битвы. Не скажу что у нас получалось, но умения приходит с опытом, а надеяться стать солдатом за один день может только сумасшедший.

И только после всех этих мучений нас кормили и давали выспаться. Ровно восемь часов. И снова тренировки. Мы вкалывали как проклятые, тяжёлый день сменялся, тяжёлой ночью, где я только сомкнув глаза, должен был вставать и идти на занятия, так как каким то чудом успевало взойти солнце. И так день за днём.

К концу первого месяца я думал, что не выдержу. И если бы не надежда ещё раз увидеть принцессу, то уже давно покончил бы с собой, или попытался сбежать, что было равносильно самоубийству. Несколько неудачных попыток имели место.

Но ничто не вечно, и уже к концу второго месяца мои мышцы окрепли настолько что выносили тяжёлые нагрузки как что-то само собой разумеющееся.

Поэтому третий и последний месяц был для меня уже не проблемой. Мои поединки с Эндриком заканчивались в соотношении четыре к одному в мою пользу. Сражались мы все оставшиеся тридцать дней только на мечах. Я, конечно, владел не только мечом, я умел обращаться и с другим оружием. Просто меч был моим любимцем.

Наука Эндрика пошла мне впрок, конечно моя техника была получше, но он помог мне её отшлифовать. И я даже сумел за это время научиться более-менее прилично стрелять. Конечно, по недвижимой мишени, но для меня и это было неплохим достижением.

За всё это время я практически не вспоминал о Ней. Слишком мало времени оставляли нам для размышлений. А попытка задуматься во время тренировок могла в лучшем случае стоить шрама, а в худшем и жизни.

Но как бы то ни было, и этот этап моей жизни подошёл к концу. Пора было отправляться на границу. В нашем отряде назначили двух старших (старшин), которые должны были управлять людьми, если командир и его заместители будут убиты во время перехода к границе. Я был недоволен тем, что не являлся одним из этих двоих, но Командир объяснил мне своё решение так:

— Ты пойми, махать мечом это ещё не всё. Я хоть и знаю что никто из них тебе и в подмётки не годится, но выбрал их. Самых влиятельных людей, которым будут подчиняться остальные. А ты.... Сколько тебе лет и кто тебя воспримет всерьёз? А это на данный момент самое главное. Не обижайся, но я ничего менять не буду. Может твой будущий командир со мной и не согласится, но это уже его дело... я свою задачу выполнил. Не поминай лихом... и удачи тебе.

Он говорил так, будто убеждал не меня, а себя в правильности своего решения. Похоже, рыцарь был сам не уверен, так ли он поступил, не назначив меня. Но менять своё решение, из-за врождённого упрямства или чего-то ещё, не собирался.

Лишь прощаясь с ним, я понял, как будет мне его не хватать. В сущности, не близкого мне человека, человека лишь на миг промелькнувшего на моём пути и исчезнувшего, как я чувствовал, навсегда. В такие моменты я ощущал себя безумно одиноким, безумно, безумно, безумно одиноким.

Но, хватит об этом. На прощанье он подарил мне меч. Просто меч, без всяких драгоценностей в рукоятке и без золотой отделки. Да и работа мастера не отличалась изысканностью, правда это всё не имело никакого значения. Он был прекрасно сбалансирован, выкован из хорошего металла и довольно лёгок.

Это было настоящее оружие воина. И хотя в бытность свою рабом я мог выбрать себе меч в десятки раз лучше, сейчас я был искренне рад и такому подарку. В особенности если сравнивать его с тем мусором, который получили другие. Правда, всё остальное мне пришлось брать со склада, как и остальным.

После довольно продолжительных поисков мне удалось в куче барахла откопать более-менее приличные для меча ножны и два относительно целых метательных кинжала. Этим я и ограничился, так как перспектива таскать с собой кучу дешёвого оружия (как это делали другие) меня совсем не прельщала.

Закончив поиски, я налегке отправился в строй. Мы ожидали сигнала к выступлению. Кстати, часть охраны лагеря отправилась с нами. Похоже, несмотря на три месяца, за время которых почти никто не попытался бежать (что, на мой взгляд, даже странно), нам ещё не сильно доверяли.

Глава четвёртая

Бежать, бежать из этого места. Поправ честь и приличия, бежать как можно дальше — домой...

* * *

Шли мы не очень долго — два дня лесом — не такое уж тяжёлое испытание для прошедших трёхмесячный ад солдат. Честно говоря не всем пошло это время на пользу. Недис к примеру всё время стонал и жаловался на боль в каждой мышце. Хорошо хоть не просил прикончить себя из человеколюбия. За путешествие он так достал меня, что я мог с радостью согласиться выполнить его просьбу. В целом (не считая жалоб Недиса) путешествие прошло спокойно. Лес был тих и на первый взгляд совершенно не опасен. Ветерок обдувал разгорячённые долгим маршем лица солдат, принося долгожданную прохладу. И даже, ночи проходили спокойно, ни один зверь не дерзнул покуситься на королевских солдат. Наверное, из-за почтения к его величеству, а может и по каким-то другим соображениям.

Наутро третьего дня мы пришли к месту нашей будущей службы. Положа руку на сердце скажу вам, что лагерь, в котором нам предстояло жить, не представлял из себя ничего особенного. Он был почти такой же как и учёбный только в раз десять больше. Невдалеке строились дополнительные казармы. Постройка новых домов была очень тревожным признаком. На границу стягивалось всё большее количество солдат. Либо наш король чего-то опасается, либо решил напасть сам. Ни один из этих вариантов меня особо не радовал, но приходилось мириться с этим также, как я мирился раньше со всем, что не мог изменить.

Как всегда пребывание в лагере началось с промывки мозгов. При чём мыли их нам основательно. Во-первых нам объяснили кто мы такие, честно говоря сравнения, которые подобрал наш новый командир мне не понравились. Во-вторых, от нас потребовали беспрекословного подчинения вышестоящему начальству. А в третьих, довольно красочно описали, что с нами сделают если мы не будем слушаться. В результате я решил слушаться. В этом лагере опасность умереть от руки своего начальства была выше, чем угроза нападения со стороны. А впрочем это были одни слова(которые я всё же не рискнул бы проверять на практике).

Насколько я понял на данный момент наша служба состояла из патрульных вылазок в лес, в попытках обнаружить подкрадывающегося врага, либо на худой конец его следы. Каждому новичку давали в пару более опытного партнёра. И мы, разбившись по двое, должны были прочёсывать лес. Если происходило что-то подозрительное наша задача состояла в том, чтобы добраться живыми до лагеря и сообщить об этом. Опасаясь предателей, мы бродили по лесу не придерживаясь каких-то конкретных маршрутов.

Всего в сутки нам надлежало дежурить восемь часов. Восемь часов было отведено для сна. Потом были ещё два часа обязательных упражнений. В оставшееся время мы были совершенно свободны. В это время можно было шлифовать свои навыки в обращении с оружием или же отсыпаться. Конечно, можно было пойти в кабак и расслабиться, а заодно и перекусить, но начальство не очень одобрительно смотрело на такой вид развлечения, хотя и понимало что запрещать его глупо, да и опасно. Кроме того, командир лагеря прекрасно осознавая с кем имеет дело, смотрел сквозь пальцы на дом терпимости ютящийся около северной стены лагеря. Возможно он и сам заглядывал иногда на огонёк, когда уставал от своей жены. Но своими глазами его там никто ни разу не видел.

Кстати, все офицеры имели свои отдельные домики и у многих в этих домиках жили жёны или любовницы.

Правда, меня эти развлечения не сильно прельщали. И не только из-за принцессы. Мне казалось на тот момент преступлением низводить святое чувство любви, до обычной потребности, которую можно было удовлетворить за один золотой (цены к слову были бешеные, но на этот вид услуг у ночных бабочек была монополия. Лишь небольшую конкуренцию им могли составить жёны начальников, но связь с ними могла обойтись намного дороже. Особенно если обманутый супруг узнавал о преступной связи). Нет, я вряд ли опущусь до подобного. Хоть и понимаю, что у моего тела может быть своё особое мнение по этому поводу. Но, я уже наслушался своё тело, когда ради куска хлеба вломился в чужой дом. И чем это закончилось?

Однако, стоит заметить, что я только прибыл и ещё неизвестно как я заговорю через полгода. Или через год. И не станут ли для меня со временем эти проблемы намного актуальней. Посмотрим... Служить мне ещё долго...

* * *

Скоро уже совсем скоро... . План побега уже готов. Оставалось лишь дождаться благоприятного случая. Лишь дождаться...

* * *

Сегодня я заступил на своё первое дежурство. Не скажу что это было очень весело: что может быть весёлого в бессмысленных тасканиях по лесу?

Бессмысленность наших поисков объяснил мой напарник. Парень со странным именем (или это была его кличка) Лод. Он сказал что служит в гарнизоне в течении трёх лет и за это время ни разу не наткнулся на следы мифического врага.

"Всё когда-нибудь бывает в первый раз" — резонно заметил я и постарался, насколько это возможно, держать уши и глаза открытыми.

В целом наше дежурство прошло без происшествий. Чему я был очень рад. Во дворце нечто необычное происходило довольно редко, поэтому я не без оснований считал свою прошлую жизнь скучной. Но то как я жил сейчас, все эти неожиданности подстерегающие буквально на каждом шагу, в общем я был бы рад пожить несколько дней спокойно. И как обычно судьба распорядилась иначе. Впрочем, об этом несколько позже.

Итак мы закончили наше дежурство и вернулись в лагерь. Расставшись с Лодом, я никак не мог решить какой из видов отдыха мне выбрать(не потому что их было так много, развлечений было раз два и обчёлся, просто я никак не мог выбрать с чего начать). Я мог пойти перекусить в солдатской столовой, при этом надеясь пережить этот приём пищи без ущерба для своего организма. Можно было пойти в кабак где еда была намного лучше, но цены почти издевательские(правда деньги у меня были, их всё равно некуда было тратить во время обучения). Но ни есть, ни пить мне совершенно не хотелось. Кроме этого, я думал над возможностью пойти в казарму и немного выспаться или познакомится с кем либо из солдат. Но спать мне ещё не хотелось, а с людьми я не очень хорошо сходился. Обычно мне надо было время что бы с кем нибудь познакомится и ещё больше времени, чтобы подружиться. Не знаю почему так получалось. Может быть из-за моего одинокого детства, а может быть и из-за моего характера. Не знаю. Единственное исключение из этого правила составлял Недис. Чему я был очень рад. Ведь человек по натуре своей не может быть один.

Итак у меня оставался последний способ отдохнуть (не считая дома терпимости) — пойти на тренировочную арену и хорошенько размять кости. Тем более я всё острее и острее осознавал, как важно хорошо владеть оружием в этом в общем-то жестоком мире.

Когда я пришёл на тренировочную площадку — вечеринка была в самом разгаре. Ребята явно веселились на славу. Для тех же кто был не достаточно уверен в обращении с боевым оружием стояли стенды с деревянным, остальные развлекались по настоящему.

Минут десять я наблюдал за поединками, в поисках места, которое мог бы занять. Моё желание исполнилось когда один из ветеранов — а для меня ветеранами были все, кроме прибывших вместе со мной — резким ударом повалил своего соперника на землю.

— Попробуешь со мной? — спросил я победителя.

— Смотри не порежься, — ответил он мне делая приглашающий жест. Дважды приглашать ему не пришлось и через несколько секунд мы сошлись в бое.

Мой соперник сражался в малознакомой и немного экзотической манере — в каждой руке он держал по лёгкому топорику и очень ловко с ними управлялся. Я не старался парировать его удары. Вначале я просто уходил в стороны от взмахов его топоров, пытаясь как можно лучше изучить его стиль боя.

Когда же я был готов и нанёс удар мечом мой противник остановил его древком своего топора, и был несказанно удивлён провожая задумчивым взглядом вылетевший из его руки и отправившийся в дальнее путешествие(аж до конца арены) топор. Могу поспорить, он так и не понял каким образом его лишился, настолько быстрым было моё движение.

Второй удар он парировал оружием находящимся в его левой руке. Я провёл тот же приём, неизменно превосходный результат которого позволил мне снова без особого труда обезоружить противника. Так как третьей руки с оружием у него не было бой можно было считать законченным.

Конечно, же кое-кому наш бой показался слишком коротким и мы его повторили. В этот раз он вёл свою партию очень осторожно, стараясь бить только наверняка и без причины не подставляясь, но это ему не помогло. Ни в этом бою, ни в последующих пяти. Он был откровенно слабее меня.

Не скажу, что я очень притомился уворачиваясь от его топоров и поэтому покончив с ним выбрал другого противника, который в этот момент как раз подыскивал себе пару.

Но и ему не удалось впечатлить меня. Так же как и третьему. Подыскивая четвёртого я услышал шум доносящийся с правой стороны площадки. Там пятеро до зубов вооружённых солдат пытались совладать с одним, и у них как ни странно ничего не выходило.

Этот один, будто бы играючи уходил, от казалось смертельных ударов, без проблем парировал все направленные на него клинки и при этом умудрялся сам наносить ответные удары. Видно было насколько легко он справляется со своими противниками, и хотя некоторые из вояк и подбадривали его соперников, у меня исход этого поединка сомнения не вызывал.

Как я и предполагал неизвестный мне воин обезоружил остальных вырывая у них оружие из рук или легонько задевая их мечом. Через минуту всё было кончено.

Я слышал как солдаты делали ставки на поединок, и подумал а почему бы и нет. Тем более деньги (хоть и небольшие у меня были).

Подойдя к заведующему ставками (найти его было не тяжело, благодаря кружившим вокруг него людям желавшими получить свой выигрыш) я договорился о поединке с победителем, а заодно поставил все свои деньги на мою скромную персону.

Честно говоря, не из-за денег я решил драться (хотя они и не помешают), мне просто хотелось испытать насколько хорош этот воин, без труда справившийся с пятью противниками. Во время боя у меня создалось впечатление, что будь на их месте десяток солдат результат бы не изменился. И у меня появилась одна идея.

Из разговоров стоящих вокруг меня людей, я понял что имя моего соперника Клай, довольно необычное имя, не правда ли. А заодно, и то, что он считался лучшим бойцом лагеря.

"Да, интересным выйдет у меня поединок" — подумал я жалея об опрометчиво поставленных деньгах. Также не добавляла оптимизма ставка принимаемая на мою победу. Двадцать против одного не в мою пользу, и все ставили на Клая.

Ладно, хватит сомневаться, мой противник уже ждёт и будет не очень вежливо с моей стороны испытывать его терпение.

Я медленно приблизился к нему (меч я предусмотрительно вытащил заранее, ещё до того как зашёл в очерченную на земле площадку для схваток). Нападать я не спешил — слишком серьёзным казался мне соперник, правда и он не очень жаждал начать этот бой. Это было как поединок в поединке, кто первый не выдержит и откроется бросившись очертя голову в атаку.

Первому выдержка отказала мне. Я попытался прощупать оборону противника, сделав несколько обманных выпадов, после чего атаковал его снизу вверх, колющим ударом. Он ответил, скупыми казалось до миллиметра выверенными движениями, парируя мои атаки. Потом резко практически без перехода атаковал сам.

Три месяца назад я не отбил бы и трёх ударов из его серии, сейчас я парировал их все. И снова пошёл в атаку, на этот раз не пробную. Скорость с которой я наносил удары была просто потрясающей, я двигался неуловимой тенью скользя по земле и нанося удар за ударом. Мне казалось, я был невероятно быстр в эти секунды. Но это было не так. Вернее, может я и был быстр, но Клай оказался быстрее. Он не только парировал все мои удары...

Я даже откровенно говоря так и не понял как он это сделал. Просто меч казалось составляющий одно целое с моей рукой вдруг покинул своё законное место и вылетев из ладони приземлился на истоптанную в поединках землю. Бой был закончен...

Наверное, моё лицо выглядело довольно забавно в этот момент. Ведь я никак не мог понять каким образом меч так предательски покинул своего владельца. Не мог он этого сделать, не мог и всё тут.

— Не бери в голову парень, ты неплохо дрался, — забирая свой выигрыш, похвалил меня Клай,

— Научи меня, — попросил я.

— Ты и так умеешь, — ответил он.

— По сравнению с тобой я ничто. — Он ещё не знал, что упрямства мне было не занимать.

— Я не беру учеников, — после недолгой паузы, взятой скорее всего для размышления произнёс мой противник.

А потом развернулся и ушёл.

"Как он может так поступать со мной — подумал я . — Почему он отказался?".

Плевать на деньги, почему он не захотел обучать меня?

"Хотя что тут не ясного— одёрнул я себя. — А ты бы взялся учить первого встречного? Привык к доброте сера Эндрика и думаешь, что остальные будут не хуже. Нет, брат, пора возвращаться с небес на землю. В мир, где человек человеку враг. В мир, в котором я живу".

Кстати надо бы не забыть потренировать Недиса в обращении с оружием, что-то подсказывает мне что ему это скоро пригодится.

Моё свободное время ещё не исчерпано и наполовину поэтому есть смысл претворить этот план в жизнь не откладывая на потом.

Итак, подавив рвущееся наружу раздражение, я отправился на поиски Недиса, в корчму. Конечно, существовала возможность того, что он спит, но я сделал ставку на еду. И как оказалось в последствии был прав — мой друг любил больше есть, чем спать.

Подойдя к дому, в котором за довольно приличную сумму простой солдат мог вкусить относительно съедобную пищу, я застал Недиса, ведущим довольно любопытную беседу с тремя типами самой что ни на есть подозрительной наружности.

Догадаться что нужно Недису от них было довольно сложно, но вот их намерения не являлись для меня загадкой, они были буквально написаны на тупых лицах разговаривающих.

Похоже у ребят были небольшие затруднения с деньгами и они надеялись разрешить их за счёт моего друга. Голосами три против одного они просили пожертвовать его своим жалованьем на их нужды. Если бы они только знали насколько оно невелико. Недис похоже и пытался им это объяснить, но они не понимали или отказывались понимать.

"Скорее всего переговоры зашли в тупик" — подумал я когда один из громил достав кинжал из-за пазухи приставил его к боку моего друга. Похоже, он настоятельно просил Недиса одолжить в бессрочный долг некую сумму равную всем наличным средствам Недиса. В противном случае он угрожал сделать несколько лишних дырок на его теле.

Дальше я не стал слушать, если бы я прозевал свой выход, то их беседа и вправду могла закончиться трагически. Но я пришёл вовремя.

И, как обычно, начал разговор с до глупости банальной фразы. А как ещё начинать если другими было сказано так много, что поневоле любая твоя фраза становится банальной.

— Отпустите его, — сказал я вступая в круг присутствующих.

— Вряд ли, — произнёс стоявший ко мне ближе всех паренёк. — Он нам кое что должен.

— Тогда у кого-то из нас будут неприятности, — бесстрашно ответил я . И понял, что этим кем-то скорее всего буду я. Ребята почему-то не слишком радостно восприняли мою попытку уладить всё мирным путем и медленно надвигались на меня.

Меч, спокойно лежащий в ножнах за считанные доли секунд покинул своё укрытие и заплясал в моей руке.

— А может всё таки не стоит? — в последний раз попытался переубедить их, я.

Как ни странно этот аргумент — меч, их убедил. Привыкли мерзавцы иметь дело с беззащитными жертвами. А что делать когда добыча покажет клыки и не знают.

— Мы ещё с тобой встретимся гадёныш, — уходя бросил мне один из них. Причём, сказал он это находясь на довольно приличном расстоянии от меня, что ясно говорило о благоразумии или трусости негодяя.

Вот так, мы и расстались. Я подобрал хныкающего Недиса, который постоянно твердил что не виноватый он, они сами пришли. И потащил его на тренированную площадку. Только что у меня появился ещё один стимул к тренировке Недиса. Тем более, я не был уверен что справлюсь с тремя. В принципе должен, но кто знает.

До встречи с Клаем я думал что один на один мне нет равных, но я ошибался. Поэтому, впредь я решил более трезво рассчитывать свои силы. Неприятный холодок пробежал у меня по спине. Если бы поединок с Клаем был настоящим я был бы уже мёртв. Мёртв...

Но хватит об этом. Мне ещё предстоит сделать из Недиса героя.

К вечеру, я так загонял моего друга, что мне даже захотелось застрелить его из арбалета из сочувствия, настолько жалкое зрелище он собой представлял, но всё же я сдержал (хоть и не без труда) свой искренний порыв дружеской помощи и помог ему дотащиться до казарм. Я думаю, он заснул ещё до того как его голова коснулась подушки. Уложив Недиса, я пошёл обратно на тренировочную площадку, для меня сон наступит несколько позже...

Потом было дежурство, тренировки и сон. День за днём я наслаждался такой жизнью, но через неделю время развлечений прошло. Парни которых я прогнал оказались обидчивыми и в то время как я наивно полагал что инцидент исчерпан они просто поджидали подходящего случая. И скоро они его дождались.

Это случилось когда я один, поздно вечером или даже ранней ночью, возвращался с тренировки. Они встретили меня на пути к казарме и по их наглым рожам я понял — разговаривать они не намерены. Тем более их было намного больше чем в первый раз.

Всё таки я оказался не прав, мерзавцы были не прочь перекинуться парочкой слов перед тем как начнётся веселье.

— Ну вот мы и встретились, крысёныш, — сказал мне вышедший вперёд молодец.

Они явно не боялись меня... Ну ещё бы при соотношении десять к одному.

Ответ мой был достаточно краток. Я молча достал меч из ножен и повернул его в сторону нападающих. Небеса, пришла вдруг незваная мысль ко мне, а ведь они сейчас будут меня бить. И похоже довольно основательно. Десятерых мне никак не одолеть, даже делая скидку на их неорганизованность и на их скорее всего не блестящее умение обращаться с оружием.

Может попытаться сбежать, ведь разумное отступление не есть бегство. Нет, не успею, они слишком близко. Ладно придётся корчить из себя героя и надеяться на то, что это как можно скорее закончится.

С нехорошими выражениями, на давно не мытых мордах, ребята приближались ко мне. Никто не спешил нападать первым — наверное видели меня на тренировках.

Сигнал к атаке подал главарь:

— Покалечьте этого придурка.

И тут же благоразумно спрятался за спину своих бандитов.

Так, ну калечить не убивать. Значит одной проблемой меньше. Осталось разобраться со второй проблемой и можно спать. Второй проблемой была куча накинувшихся на меня уродов.

Сталь столкнулась со сталью. Я отбил удар меча направленный мне в голову. Сволочи, они ведь обещали калечить, а попади такой удар в цель и мне оставалось бы только надеяться, что меня похоронят по человечески. Парень, атаковавший меня, похоже ничего не смыслил в боях на мечах. Во всяком случае я трижды мог поразить его в открытый живот пока он проводил свой удар, но мне не хотелось никого убивать, а ещё я понимал что возможно — из-за моих дурацких принципов — и не смогу этого сделать. И это почти вдвое понижало мои шансы уйти отсюда живым. Правда я знал, что если придётся совсем туго, то тут уже мне будет не до принципов и разить противников я буду направо и налево.

Через секунду подоспели его лихие товарищи и я уже не думал о возможности атаковать. Всё о чём я мечтал это не попасть под острую сталь. Несколько ударов я парировал, от нескольких увернулся, а кое-кто и попасть по мне не сумел. В результате мне удалось как то сдержать первый натиск, но долго так продолжаться не могло, я и так работал на пределе, чувствуя как моё тело, буквально на волосок, разминается с острой сталью и как всё меньшее и меньшее расстояние отделяет меня от чужих клинков.

"Быстро же закончилась моя военная карьера" — подумалось мне. А заодно, я удивлялся тому обстоятельству что моя жизнь не проходит у меня перед глазами. Я где то читал что перед смертью это должно происходить. Не то что бы у меня была такая уж хорошая жизнь. Я просто ещё раз хотел увидеть сцену с обнажённой принцессой.

Внезапно, мои уже предсмертные мысли прервал чей то, странно знакомый голос.

— Оставьте его в покое, — приказал неизвестный, в котором я с некоторым трудом узнал Клая.

Как ни странно солдаты послушались. В этом коротком хлёстком приказе звучала такая власть, такая уверенность в себе. Казалось, его невозможно было ослушаться. Честно говоря, мне самому захотелось подчиниться и оставить себя в покое, но я сражу же опомнился, понимая невыполнимость этого приказа по отношению к моей особе и всю глупость подобного желания.

С трудом удержав неподобающий в данной ситуации смех я повернулся к моему спасителю (к этому времени ребята пытавшиеся подпортить мою шкуру уже свалили).

Он уже уходил. Я побежал за ним. Слова благодарности срывающиеся у меня с языка будто проходили его насквозь, не задевая даже рикошетом. Он даже не делал вид что слушает меня.

В конце концов когда моё терпение полностью капитулировало (несдержанным каким то я стал в последнее время) и когда ярость перешагнуло через моё благоразумие я обогнал Клая и встал у него на пути(нерушимой скалой). Конечно же ему не составляло труда меня обойти. Но насколько я успел его узнать, он очень не любил сворачивать с избранного пути. Поэтому наткнувшись на неожиданную преграду в моём лице он остановился и довольно недружелюбно спросил:

— Чего ты хочешь, парень?

Я хочу поблагодарить тебя, — с ударением на слове "поблагодарить" ответил я. Правда интонация с которой я произнёс эти слова была "немного" отличной от той с которой говорят спасибо. Она была откровенно вызывающей и я думаю это не укрылось от Клая.

— Мне не нужна твоя благодарность, — сказал он и сделал движение будто хотел обойти меня и продолжить свой путь.

Я передвинулся на полметра в сторону по прежнему загораживая ему путь.

— А что тебе нужно? — с нажимом спросил я.

— Мне нужно пройти, — раздраженно ответил он.

— Если тебе нужно пройти, то ты должен суметь это сделать.

Ну, почему у меня такой дурацкий характер. Этот человек только что спас мне жизнь. Почему бы мне не оставить его в покое. Может, он просто не любит когда его благодарят, а я прицепился к нему как последний идиот. Но уже выбрав линию поведения, я не мог с неё свернуть не потеряв лицо, не имело значения что мы были одни и никто кроме Клая не увидел бы этого. Слово не воробей, вылетит — не пристрелишь, даже из хорошего арбалета. Но как бы то ни было Клай принял мой вызов.

Наш поединок закончился на этот раз намного быстрее чем первый, наверное я его чем-то разозлил, причём закончился он с тем же результатом. Я сидел на земле потирая ушибленную руку и смотрел вслед уходящему противнику. Мой меч валялся где то рядом.

Я сидел проклиная всё на свете. Ну почему я такая невоспитанная свинья. Ведь когда то я был довольно культурным человеком, хоть я и не хочу вспоминать те времена. Ну зачем, скажите на милость, мне понадобился этот дурацкий вызов. Нет, я конечно понимал что делаю — я всеми правдами и неправдами стремился заставить Клая стать моим учителем. Но сегодняшняя попытка была явно не из лучших, впредь надо будет получше просчитывать свои ходы.

Я должен учиться у него, должен иначе мне не стать достаточно сильным для осуществления своей мечты. Подумать только — несколько мерзавцев могли меня убить, и я ничего, абсолютно ничего не мог с этим поделать.

Уже на входе в казарму в мою голову с дружественным визитом пришла мысль. Кого то мне этот Клай напоминал. Что то такое о чём я читал в детстве. Теперь только вспомнить кого и он у меня на крючке. Только бы вспомнить... С этой мыслью я и заснул...

* * *

Ещё немного, ещё совсем немного... Это так страшно — делать шаг в неизвестность.

* * *

А утром, снова наступило моё дежурство и я, как обычно, отправился в лес. Ничего особенного там не найдя, да и не сильно стараясь там что нибудь найти, я пытал свою память стараясь вспомнить с чем именно у меня ассоциировалось лицо Клая. И не только лицо, но и его стиль боя и выговор. В конце концов порядком наиздевавшись над своей памятью, я всё таки сумел найти нужную мне мысль. Я вспомнил как просиживал долгие свободные от дежурства часы (обычно по вечерам) в дворцовой библиотеке за старыми фолиантами. Меня очень интересовал окружающий мир. Ведь я мог смотреть на него только из-за стен замка или отлучаясь за покупками. Всё это было не то, о чём мечтала моя душа. Я читал о приключениях и о подвигах, совершаемых другими. Читал о странах, что окружали наше королевство, и об обычаях в этих странах. И вот как раз последнее оказалось жизненно важным. Вспомнив о прочитанном мною, я невольно улыбнулся — теперь я знал что мне делать.

Дождавшись конца дежурства я вернулся в лагерь в поисках Клая. Он был на тренировочном поле. Наблюдал за схваткой каких-то вояк. Эти недотёпы могли нанести себе рану даже деревянными мечами. Но тем не менее моего будущего учителя почему то интересовало это жалкое зрелище.

Я остановился на расстоянии ровно двух шагов от него. Точно так как это предписывал ритуал. Почтительно подождал пока он соизволит обратить на меня свой взгляд. А когда он это сделал принял позу строго предписанную в однажды прочитанной мною книге. Описывать её не имеет смысла, скажу лишь что со стороны у меня был довольно комичный вид и это говоря мягко.

— Моя жизнь в твоих руках учитель — повторяя текст написанный в одной очень умной книге сказал я.

После чего склонил голову в ожидании его решения. Теперь у Клая согласно с его верой(к слову довольно необычной) оставалось всего два пути. Либо стать моим наставником, либо собственноручно лишить жизни (хотя вторая перспектива меня и не очень радовала).

Вообще-то насколько я помнил, эти слова были уже давно устаревшей традицией и молодой отрок заранее знал возьмёт ли его учитель. Поэтому почти никогда не случалось отказов, а затем и убийств неудавшихся учеников. Правда, как в семье не без урода так и в традиции не без исключения. Иногда такая просьба оборачивалась трагедией. А в моём случае риск был невероятно высок. Во первых я не из его народа, во-вторых он не хотел меня учить, ну а в третьих я был просто убеждён что мне как обычно не повезёт. Но рискнуть я должен был, надеясь что он не рискнёт убивать меня посреди военного лагеря.

Клай с неудовольствием и с каким то нездоровым интересом рассматривал меня. Точно также я бы смотрел на собаку, если бы ей вдруг вздумалось бы заговорить со мной.

"Наверное решает каким способом лишить меня жизни" — подумалось мне.

Дурак, какой же я дурак. Похоже на этом мои похождения закончатся.

— Значит ты всё таки решился, — задумчиво проговорил он. — И откуда только узнал. Ну это ты расскажешь, ты мне всё расскажешь. И если это будет правда то, я научу тебя всему что умею.

Правда... я уже и сам забыл что это такое.. слишком много историй было рассказано, слишком много лжи. Но я и вправду (простите за тавтологию) устал притворяться. Мне уже давно был необходим человек который бы меня выслушал. Иначе, я проболтался бы первому встречному. Слишком тяжёл был груз для ещё не оперившегося птенца. И поэтому пока я решал какую часть моей истории стоит рассказывать, а какую нет, я с некоторым недоумением заметил, что выкладываю мою историю полностью без прикрас и преувеличений, без недомолвок и обмана.

Клай внимательно слушал мою "исповедь". Он ни разу не перебил меня. Постепенно подходя к концу своего повествования, я начал бросать короткие внимательные взгляды на его лицо, пытаясь прочесть там свой приговор. Но его, словно вытесанное из камня, лицо не поведало мне ни одной тайны и я продолжал рассказывать дальше. Пока не рассказал всё и не почувствовал после этого непередаваемо-прекрасное ощущение покоя. Наконец то я был не один. Хоть кто-то ещё оказался посвящён в мою тайну. Пусть и не особо важную, пусть немного по детски романтичную, но это было всё что я имел.

Я по-собачьи преданными глазами смотрел на Клая. Неужели убьёт? То что он не уснул во время рассказа было по крайней мере хорошим знаком.

Казалось он прочитал мои мысли (хотя зачем их читать они и так все были написаны на лице, слава небесам без ошибок):

— Пошли ученик.

* * *

Да что же это такое он что решил порвать меня! Если эта тренировка и не убьёт меня то сделает намного сильнее — даже несмотря на моё нежелание продолжать — которое возникло у меня на первом же занятии и продолжало крепнуть с каждым последующим, но остановиться я уже не мог. Моя жизнь была в руках Клая и пока он не скажет, что научил меня всему и я стал воином, закончить, этот ад, я не имел права. За ослушание полагалась между прочим смерть. А мне ещё рано.

Мы занимались с Клаем (вернее занимался он, а я пытался выжить) на лесной поляне, на достаточном от лагеря расстоянии, чтобы солдаты не могли следить за нашими тренировками (за тем как Клай удовлетворяет свои садистские наклонности). Но не настолько далеко, чтобы в случае опасности успеть добежать до лагеря и поднять тревогу. Правда ,в моём случае это было довольно затруднительно, так как я был связан по рукам и ногам, а верёвки были натянуты настолько что мои жилы чудом не рвались. Жилы, мышцы и сухожилия — были моей главной проблемой. Я должен был с детства тренировать их чтобы моё тело было достаточно гибким. На мои робкие попытки возмутиться и объяснить что я занимался воинской наукой ранее, Клай лишь усмехнулся. Мои тренировки были ничто по сравнению с тем что вытворял он со мной.

Если у них каждый ребёнок так с пяти лет... Да будет земля пухом тем солдатам которые когда нибудь попытаются вторгнутся в родные места Клая.

После получасовой пытки канатами мы переходили к "разминке" в которой учитель пытался накачать мне мышцы. И хотя и он и я сходились на том что моим главным оружием является скорость (ввиду почти полного отсутствия надлежащей силы), он всё равно хотел добиться от моих мускул большей выносливости и силы. После этого в виде отдыха мы делали получасовую пробежку в довольно приличном темпе, а потом переходили к занятиям с оружием. Клай был безжалостным учителем, но как ни странно вопреки его драконьих методов обучения или благодаря им, с каждым днём мне всё легче и легче становилось выдерживать его тренировки.

А когда, я уже без особого труда начал справляться с занятиями и решал что из меня может выйти вполне сносный воин Клай увеличивал нагрузку. И так раз за разом. Он даже поговорил с командиром лагеря о назначении меня ему в напарники. И вместо того что бы прочёсывать лес тренировал меня. В конце третьего месяца мой распорядок дня выглядел так: Четыре часа сна, один час на еду (три раза в день по двадцать минут ), получасовой отдых и восемнадцать с половиной часов тренировок.

За это время я жутко похудел. Весь лишний жир(которого у меня практически и не было) исчез и постепенно на его месте стали появляться мышцы. Но не те которые у меня были раньше а Мышцы. И если по силе я и уступал одарённым в этом отношении природой здоровякам, то мечом к примеру мог размахивать несколько долгих часов без остановок. Но и это не предел, ведь моё обучение ещё продолжается. Так что несмотря на то что мне никогда не стать таким быстрым, гибким и непобедимым как Клай, но по его же оценке я уже был на голову выше любого из нашего лагеря.

За прошедшие три месяца мне как то не сильно удавалось урвать минутку для общения с Недисом, но от этого мы не перестали быть друзьями. Кстати в его обращении с оружием тоже наметились улучшения. Конечно не такие как у меня, но топором он научился владеть на таком уровне, что уже не боялся отхватить себе ногу размахивая им из стороны в сторону.

Моя техника за последнее время тоже прилично выросла. Я правда был не в состоянии идеально повторять показанные мне Клаем, буквально выворачивающие (себе, не противнику) суставы, приёмы, но и в моём корявом исполнении они были не намного менее смертельны.

Самым главным моим недостатком по словам учителя было отсутствие опыта. Но с этим он не мог ничего поделать — опыт приходит только с годами и только если эти годы наполнены схватками. Сейчас же я могу погибнуть и от руки более слабого противника побывавшего в десятках схваток и не по наслышке знающего о раздирающей тело стали, и о боли что с ней приходит.

* * *

Почти год и несколько недель отпустил мне вершитель судеб, чтобы приготовится к последующим испытаниям. Мои мышцы хоть и не стали твёрдыми как камень, но окрепли и налились ещё большей мощью. Я стал быстрее и выносливей, а также изучил массу новых приёмов и стилей боя. И хотя моё обучение было ещё не завершено нельзя не согласиться что Клай сотворил чудо за такое короткое время добившись таких впечатляющих результатов (Обучение в его деревне занимало от десяти до двенадцати лет).

Но всё "хорошее" когда нибудь кончается. Мои тренировки закончились одной тёмной и очень страшной ночью. Над нами постоянно висела угроза нападения и хотя я не особо верил в неё однажды эта угроза воплотилась в жизнь. А началось всё с криков в ночи. В такое время я обычно дрых без задних ног измотанный до предела занятиями с Клаем. И эта ночь не являлась исключением из правил. Меня разбудили оравшие непонятно что голоса, доносящиеся с улицы, и шум схватки. Честно говоря, после бурно проведённого дня мне было не до этих глупостей и перевернувшись на другой бок я попытался заснуть, даже не осознавая какая угроза нависла над лагерем, над королевством и конкретно над моей жизнью.

Второй раз я проснулся от того что какой-то мерзавец бросил в казарму факел.

"Они что, с ума там посходили, — подумал я. — Как я засну при свете то?"

Желание поспать ещё чуток, наверняка знакомое не по наслышке и вам, было не настолько сильным чтобы перебороть инстинкт самосохранения. И я поднявшись с кровати встряхнул отгоняя сон, головой, осмотрелся анализируя ситуацию. А она была не особо хорошей. Ну во-первых я был единственным кто ещё не покинул казарму, во вторых дверь наружу была закрыта завесой пламени. И когда оно только успело разгореться подумалось мне. Спать надо меньше злорадно посоветовала мне левая половина мозга. Почему левая? Не знаю, но всё плохое приходит слева, во всяком случае так стояло в одной умной книге и не мне оспаривать мудрость предков. А в третьих звуки схватки и крики умирающих вместе со стонами раненых всё ещё раздавались с улицы. Но мне не приходилось выбирать. Кое-как натянув штаны, я схватил лежащий у изголовья меч и сиганул в окно. При этом пришлось выломать и приличный кусок стены (благо она была из дерева), неизвестный мне архитектор явно не рассчитывал что кто-то будет пользоваться его окнами как дверью.

Выскочив наружу я попытался осмотреться. Первым меня встретил огонь набросившийся буквально со всех сторон (горело всё что только могло гореть) и вооружённый до зубов воин который как и огонь попытался на меня наброситься. Но в отличии от огня нападал он только с одной стороны. В принципе это мог быть его последний поступок в этой жизни. Убить его не представляло для меня никакой проблемы. Но я ограничился довольно болезненной раной. Не знаю как вам, а мне ещё никогда не приходилось лишать мыслящее существо жизни. И я не собирался этого делать сегодня. Даже если со стороны это и выглядит глупо, даже если и не очень сочетается с нашим грубым временем, где прав сильнейший. Я не убийца и, надеюсь, никогда им не стану, слишком сильны во мне внутренние запреты.

Между тем события не стояли на месте, как не стоял на месте и я. Мчась от барака к бараку я пытался отыскать либо Недиса, либо Клая. Насчёт моего учителя я не сильно волновался, а вот Недиса уже вполне могли отправить в мир иной. Я искал их наталкиваясь на небольшие группы нападающих и нещадно расправляясь с ними (оглушал или наносил средней тяжести рану). После тренировок с Клаем справиться с двумя-тремя противниками не являлось для меня проблемой.

Застрял я, когда выскочив из очередного переулка, с размаху влетел в ряды противника. Вернее чуть-чуть не влетев. В последний момент мне всё же удалось притормозить и развернувшись задать стрекача. Противники ошеломлённые моим внезапным появлением и таким же внезапным уходом не сразу бросились в погоню. Так что я успел найти себе довольно удобное место для обороны, защищая спину стеной одного из ещё не зажжённых строения. Конечно можно было попытаться бежать из лагеря. Но насколько я понимал в тактике он должен быть окружён. И пока я добегу до леса меня успеют утыкать стрелами как ежа. Свет от горевшего лагеря делал из меня прекрасную мишень. Поэтому я предпочитал оставаться на месте и надеяться на чудо. Вспоминая недобрым словом разведчиков и дежурных по лагерю, умудрившихся не заметить чужую армию. Они или полные идиоты или предатели, но в любом случае их уже скорее всего нет в живых.

Ну вот и подоспели нападающие — сейчас повеселимся. Жаль, что для кого-то (а конкретно для меня) это веселье окажется последним. Первые из нападающих уже откатились оставив красную жидкость на моём клинке. Я всё ещё старался воздерживаться от убийств. А вот подоспели и остальные. Мой меч отчаянно метался стараясь сохранить столь легко отбираемую жизнь. Невероятно, но мне удалось справиться с первым самым страшным натиском врага. Их было много, очень много, и они больше мешали чем помогали друг другу. Я сражался как никогда ранее, а вокруг собирала свою жатву смерть и каждый меч в руках солдат из чужого королевства являлся её жерновом. Меня спасало то, что я был быстрее, но долго сражаться на такой скорости я не мог. И они меня взяли. При чём взяли на удивление хорошо (в том смысле что даже не попортив моей шкуры). Один из раненых мной воинов (мерзавец я мог с лёгкостью убить его, а то что ранил и немного потоптался, так это не смертельно, и даже не нарочно, но видимо у парня были проблемы с чувством юмора или он просто оказался неблагодарной скотиной) вцепился мне в ногу и повалил на землю. В результате меня избили, оттоптали всё что смогли оттоптать и напоследок ещё и потушили свет. Вернее вырубили вместе со мной, отправляя в блаженное небытиё. Хорошо хоть не убили...

* * *

Две фигуры стоящие на балконе. Два человека таких разных и таких одиноких. Она одинока — потому что совершенно одна. Он — потому что ей одиноко. Вдвоём в этой далёкой стране. Чужой для неё, родной для него. Они стоят и смотрят на звёзды, избегая смотреть в глаза друг другу.

Глава пятая

Сознание возвращалось медленно. Ему как будто не хотелось посещать это слабое избитое тело. Но похоже у него не было

особого выбора. В конце концов покорившись неизбежному оно вернулось и я с трудом раскрыл слипшиеся от засохшей крови глаза. Картина, которую я узрел, мне не сильно понравилась. В первую очередь потому что вначале я не узрел вообще ничего. Даже мелькнула крамольная мысль, что я лишился зрения, но через несколько секунд я убедился в её несостоятельности. Свет я различал, только его было слишком мало, чтобы что нибудь увидеть. А ещё здесь плохо пахло. Откровенно говоря просто воняло, большим количеством немытых тел.

Вместе с изображением вернулся и звук.Стоны и всхлипывания находящихся вокруг меня людей не сильно подняли моё и так находящееся на рекордно низком уровне, настроение.

Фортуна снова повернулась ко мне не самой лучшей своей частью. Я был в плену и теперь оставалось только надеяться на милость победителей. Небеса, ну до чего же надоело постоянно оказываться проигравшим. Во-первых это обидно, во-вторых несправедливо, а в-третьих довольно больно. Нападающие явно повеселились со мной впрок, когда им удалось повалить меня. Казалось у меня не осталось ни одной части тела на которую можно было хотя бы ненадолго облокотиться не испытывая при этом боли. Но как ни странно кости были целы. А значит мне всё-таки сопутствовала толика удачи, крохотная её часть. Закончив осмотр нанесённого мне ущерба и в очередной раз посетовав на тяжкую долю я использовал создавшуюся ситуацию в полной мере завалившись спать, благо на дворе была тихая ночь и отойти ко сну особого труда не представляло.

Утро началось для меня неласково, кто то довольно сильно приложился к моему избитому телу ногой одетой в увесистый сапог. На что моё ещё не проснувшееся сознание отреагировало чисто рефлекторно. Я практически не открывая глаз сделал подсечку и прыжком поднялся на ноги. Только после этого я широко раскрыв глаза всмотрелся в деяние рук (вернее ног) своих. И оно мне очень не понравилось. А ещё больше оно не понравилось валявшемуся на полу солдату . Не понравилось до такой степени, что он, поднявшись, ударил меня в живот, потом по почкам и печени, особо не мудрствуя он испробовал на мне с десяток ударов используя меня как учебную грушу. Правда по ногам не бил из чего я заключил, что нам предстоит дальняя прогулка. А ещё то, что он старался меня не покалечить, было довольно неплохим знаком. Возможно мне и удастся пережить это приключение. Конечно я мог расправиться с ним даже в том жалком состоянии в котором сейчас находился, причём не прилагая особых усилий используя одну руку — левую. Но я знал чем это закончится ведь рядом со входом, на пороге стояла стража, а я не то чтобы очень боялся смерти, просто как то не очень хотелось умирать в рассвете сил. Да ещё и не увидев напоследок принцессу. Поэтому мне приходилось сцепив от боли зубы сносить его побои.

Наконец вдоволь натешившись (даже запыхался родимый) он пошёл дальше толкая ещё не поднявшихся пленников и пинками отправляя их по направлении двери.

С трудом подняв состоящее, из одного сплошного синяка, тело я шатаясь направился к выходу. Мои глаза застилала кровавая пелена и поэтому мир виделся мне в весёлых розовых тонах. Идти было тяжело особенно после такого неласкового подъёма, но выбора у меня не было.

Стражники расступились пропуская очередного пленника и пинком направили в сторону нескольких десятков таких же бедолаг, окружённых большим количеством вооружённых солдат. Ту же процедуру проделали и со мной. Разве что ритуальный пинок был особенно силён и я, не удержавшись на ногах, покатился по земле. Да так и остался лежать в довольно нелепой позе умирающего лебедя.

— Слушай, может добить его, — услышал я чей то заботливый голос. — А то он всё равно не дотянет до города.

Это высказывание тут же подняло меня на ноги быстрее, чем это могли бы сделать десяток ударов хлыстом. И несмотря на так и не родившийся у меня на губах стон я резво проковылял в сторону военнопленных.

— Не стоит спешить, смотри как забегал. Может и доковыляет, а если и нет его всегда можно убить по дороге.

* * *

Я шёл... Каждый шаг давался мне тяжелее чем предыдущий, но несмотря на это мне пока ещё удавалось с трудом переставлять ноги. Я шёл вместе со скованными со мною одной цепью невольниками, понимая что стоит мне упасть и я уже не поднимусь. И поэтому я двигал своё непослушное тело вперед, на один шаг отодвигая смерть и ещё на один, и ещё... Честно говоря я не верил что смогу дойти. Слишком болело избитое тело, слишком длинным и тяжёлым было путешествие. Я шёл вперёд из чистого упрямства ни на злость, ни на ненависть, ни на какое либо другое чувство у меня уже не оставалось сил. Перед моими глазами маячил силуэт принцессы. И в полубредовом состоянии я разговаривал с ней объясняя почему мне так и не удалось её увидеть.

И когда я уже вполне обоснованно посчитал, что мне удалось оправдаться цепь, сковывающая мои руки обвисла, я, по инерции продолжая движение, врезался в стоящего передо мной человека и не удержавшись на ватных от усталости ногах упал на землю. Понимая что сил подняться у меня не хватит я даже и не пытался оставить такое мягкое лож, как размытая земля.

Так и лежал ожидая когда чей-нибудь кинжал отправит мою душу на поиски лучшей доли. Но смерть не приходила и не приходила. "Задерживается что-то мерзавка"— подумалось мне.

Пролежав ещё какое то время я постепенно начал приходить в себя и даже воспринимать кое какие звуки. И как бы невероятно это не звучало, но мы похоже пришли.

Не помню, как я добрался до барака в который нас загнали, вполне возможно что меня туда внесли. Помню я лишь то что проспал уйму времени, а проснувшись никак не мог понять где нахожусь. Мне даже на секунду показалось что я заснул в замке в чужих покоях и мне надо срочно вернуться в свои. Но безжалостная память вернулась ко мне в ту секунду, когда я попытавшись подняться ощутил боль во всех местах которые только были способны болеть.

Итак я в плену! Из этой ситуации есть много выходов, но ни один из них мне не нравится. Откровенно говоря мне и ситуация то не особо нравилась. Ну, как говорится, будем играть с тем что есть. Вначале надо срочно решить что они собираются с нами (а главное со мной) делать.

Ну они могут меня убить, вернее не просто убить, а принести в жертву своим жестоким богам. Эти "варвары" всё ещё не отказались от веры в многих богов, вместо того что бы как все культурные люди верить всего в трёх. Правда я в отличие от остальных верил всего в одного бога, точнее говоря богиню, но это уже к делу не относится.

Или они могут продать на рынке рабов какому-нибудь горожанину, или не дай небеса в школу гладиаторов. Я правда не совсем верю в слухи о существовании этих школ. Ведь даже представить такое трудно и тошно. Человек сражается с совершенно ничего ему не сделавшим другим человеком насмерть. И всё это под аккомпанемент бурных рукоплесканий и свиста толпы, которая умудряется получать от этого зрелища удовольствие. Словно не люди, а дикие звери.

Других вариантов я не видел, но это не исключало их наличие. Поэтому подготовив себя к любым неожиданностям я перевернулся на другой бок и попытался дать возможность подсознанию разбираться со своими проблемами, точнее говоря я попытался заснуть. Но похоже кто-то наверху издал новый указ, в котором предписывалось резкое сокращение времени сна на душу населения. Не знаю как с населением, но лично в моём отношении этот приказ срабатывал безукоризненно.

Во всяком случае не успел я закрыть, глаза как прогремели трубы, в барак ворвались десяток стражников и пинками стали поднимать пленников.

Они что иначе будить не умеют? Похоже не умеют. Помня свой предыдущий неудачный опыт с подъемом я встал заранее не дожидаясь пока нога стражника встретится с моей изрядно отбитой задней частью. Несмотря на это пинка мне избежать не удалось. Не положено. Но я запихнув поглубже свою гордость продвигался к выходу не обращая никакого внимания на эти мелочи жизни.

Нас снова построили и какой то бородатый дядька во вражеской форме разъяснил нам кто мы такие, причём слово уроды в его лексиконе являлось уменьшительно-ласкательным. Я пропускал эту ерунду между ушей. По настоящему я стал прислушиваться когда он перешёл к нашей судьбе. Нас, попавших в плен, было около сотни человек из них по крайней мере дюжины две должны были пойти на алтарь остальные на продажу в гладиаторские школы и отдельным людям.

Конечно захватившие нас в плен могли просто наугад отсчитать двадцать четырёх несчастных и отправить их на заклание. Но при таком отборе могли погибнуть и хорошие бойцы за которых можно было выручить приличные деньги, а главное — это было просто неинтересно.

Гораздо более увлекательным казалась им идея провести поединки между будущими рабами и самых неумелых отправить к жрецам. В качестве оружия использовались деревянные мечи опущенные в краску. Обладатель отметины на груди, голове или обеих ногах (или руках) считался убитым. Проигравших дважды

позже собирались лишить жизни, в честь какого-то из богов. Так что мотивация не проиграть была довольно неплохой.

* * *

Сегодня... да, это произойдёт сегодня...

* * *

Мой первый поединок. Если я выиграю он так и останется единственным. Но я не выиграл. С трудом удерживая себя от бесславного падения я попытался на одной технике( которая у меня была на голову выше) решить исход боя в свою пользу. Но противник был слишком быстр и несмотря на защиту сумел дважды коснуться палкой моих ног. Будь я хоть немного в более хорошем состоянии и ему бы этот номер не удался. Но я всё ещё не пришёл в себя после той трёпки, которую задали мне в порядке очерёдности солдаты чужой армии, конвоир и тяжёлая дорога.

Лёжа в сторонке и наблюдая за другими поединками я размышлял о несправедливости жизни. Откровенно говоря возможность выиграть следующий поединок не казалась мне такой уж многообещающей. Слишком уж я устал. Всё что я желал это лежать как сейчас на земле и ни о чём не думать. Просто лежать и смотреть на небо. И пусть катится в бездну эта земля где тот, у кого есть меч, лучше того, у кого его нет. Пусть катится в бездну...

С таким вот настроением я и вышел на последний поединок. Победить или проиграть, выжить или умереть! А я стоял и смотрел на идущего ко мне пленника, нет не пленника — человека, и понимал — если я выиграю он умрёт и я ничего абсолютно ничего не могу с этим поделать. Разве что умереть самому, но я был слишком слаб даже для этого...

Он ударил не особо лукавя сверху вниз вкладывая в этот удар всю силу, конечно же мне достаточно было отойти и ударить в ответ и я бы избежал гибели. Но гудящие от усталости ноги решили внести элемент неожиданности в нашу схватку. Отступая в сторону я зацепился одной ногой за другую и без особой грации шмякнулся на землю. Единственным положительным моментом было то, что упал я не на живот прямо под ноги моему товарищу по несчастью, а на спину. Но на этом все положительные моменты заканчивались. Я лежал на спине и ему оставалось лишь сделать шаг и добить меня. Чем он и занялся. Я успел стать на одно колено когда он опустил меч на мою голову, рефлекторно я применил одну из защит преподанных мне Клаем. Он учил меня сражаться в любом положении и в любой ситуации. Я подставил меч боком так что бы клинок противника опустился на крестовину моего меча, страхуя при этом правую руку левой. Сложным в этом приёме была моя неуверенность что руки выдержат этот удар и не расстанутся с мечом. Мне повезло, не знаю как, но я всё же сдержал этот удар. После этого выиграть поединок было всего лишь делом техники. Я повёл руками вправо и мой противник был вынужден, если он конечно не хотел потерять меч, двинуться вправо( хотя настоящий профессионал просто отскочил бы назад), а после резкий колющий удар в противоположную сторону. Конец...

Я убил его... И пусть это был деревянный меч а вместо крови синяя краска, я всё равно убил его...

Глава шестая

Нас снова сковали цепью. Следующей остановкой был рынок рабов. И насколько я понял, путешествие нам предстояло довольно долгое — дней пять не меньше. Но и гнать нас особо никто не собирался. Мы были уже на территории противника и они чувствовали здесь себя довольно уверенно.

Каждый шаг приближал меня к столице этого королевства, и с каждым шагом я всё более и более часто задумывался о побеге. Но моё оставляющее желать лучшего состояние не позволяло мне претворить свои мысли в реальность. Тем более охраняли нас довольно надёжно.

Для меня эти дни, хоть и не являлись тем кошмаром который я пережил во время первого марша, но всё же были довольно тяжёлым испытанием. Слава небесам, за проведённое в пути время мои синяки и ушибы стали причинять намного меньше боли. Так что к столице я подошёл в относительно неплохом состоянии.

Невольничий рынок не был особо большим. Его даже можно было назвать довольно маленьким, поэтому мы без труда стали гвоздём программы.

Вначале, как я понял, нас будут покупать в гладиаторы при чём партиями в десять двадцать человек, потом настанет очередь штучного товара который пойдёт с торгов. Тех же, кто останется невостребованным, могли либо убить либо преподнести городу в подарок. И в том и другом случае это была смерть, только в последнем более медленная. Относительно хороший шанс выжить имели лишь те кого продавали частным лицам. И я очень надеялся что мне повезёт. За время путешествия я успел поверить в возможность существования такой страны, где люди в экстазе смотрят на чужую кровь и мне очень не хотелось этого видеть, а тем более в этом участвовать.

А теперь угадайте повезло мне или нет. Можете не мучатся, скажу сразу — не повезло. Меня забрали в одной из первых партий. Не то что бы я выглядел таким уж массивным и здоровым, просто удача по прежнему отворачивалась от меня.

Забравший меня и ещё с десяток пленников вначале долго и придирчиво нас осматривал, потом ощупывал, а потом и заглядывал в рот осматривая зубы. Признаюсь честно, меня охватило довольно большое искушение цапнуть его за руку теми самыми зубами, которые он осматривал. Но я подавил идущий из глубины души порыв. Жизнь пока ещё была мне дорога.

Итак я гладиатор. Теперь это уже свершившийся факт. Постепенно это перестаёт быть смешным. Ну нельзя же так издеваться над человеком. Каждый раз когда кажется, что ситуация хуже не придумаешь она становится ещё хуже. Если так пойдёт и дальше я просто сорвусь с цепи, и тогда кое кому не поздоровится, знать бы ещё кому. Может даже устрою у них повстание. Бунт рабов, а ещё лучше бунт гладиаторов. Хотя какой из меня повстанец, такой же как гладиатор...

А пока мне придётся попытаться расслабиться и получить от всего происходящего удовольствие. Правда сделать это будет не очень легко, ведь мазохистом я не был.

Зарегистрировав сделку, купивший нас торговец в сопровождении охраны отконвоировал пленников к гладиаторской школе. И удалился, вернее проскользнул в приоткрытую калитку. Если бы с ним удалился ещё и наш конвой... но увы, увы... Они остались и не спускали с нас недремлющего ока пока поставщик свежего мяса (купивший нас господин) не вернулся. С его появлением створки железных ворот поползли в стороны и моему взору предстал внутренний двор.

Ничем особым он меня не удивил. Очень похоже на наше поле для упражнений в лагере. И здесь мне предстоит прожить оставшееся короткое время моей жизни. Да, я был хорош в обращении с любым оружием и не считая моего учителя практически не встречался с равным соперником. А после обучения у Клая я стал в два, а то и в три раза сильнее, но я был почти уверен что не смогу убить ничем не провинившегося передо мной человека, а также я знал что несмотря на моё умение всё равно встречу более сильного соперника... рано или поздно... Тем более я ещё не встречался с настоящими мастерами, не считая опять таки Клая. И это очень даже хорошо иначе эта встреча стала бы для меня последней.

Вначале нас распределили по комнатам... Надо же, а я уже был готов спать в бараках, за это время я можно сказать сроднился с ними. Комната была рассчитана на четырёх, но мои соседи похоже занимались во дворе, поэтому у меня появился шанс выспаться тем более насколько я понял из слов сопровождающего это была у меня последняя возможность отдохнуть на ближайшее будущее. Поэтому я не медля и не теряя время завалился спать.

Подняли меня ни свет ни заря и не только меня, но и спящих со мной в одной комнате гладиаторов. Видя с какой скоростью они одеваются и сбегают вниз, я решил проявить благоразумие и последовать их примеру.

Утро выдалось на редкость радостным, тёплое оранжевое солнце, словно стыдясь за все неурядицы выпадающие на мою голову, решило порадовать своё чадо ласковыми лучами. Иногда подымавшийся и лениво гоняющий пыль, ветер приносил в этот мир тепла, прохладу, чем делал этот день ещё более прекрасным. В общем вокруг была полная идиллия. И мне даже на какой то момент показалось, что это знак богов и всё в конце концов будет хорошо...

Вначале нас построили, коротко объяснили правила поведения в школе и систему занятий, а потом мы влились в группу уже разминающихся гладиаторов. На это занятие мы угробили почти час. После настала очередь упражнений с мечом (как обычно деревянным) и только в конце утренних занятий пришло время поединков.

В то время как я отрабатывал на моём партнёре удар за ударом до моих ушей донёсся довольно любопытный разговор. Я даже рискнул немного отвлечься от превращения моего соперника в красочную матрёшку — на конце меча была краска — для того чтобы бросить взгляд по направлению голосов. Беседа велась между толстым мужчиной не первой молодости, который являлся начальником нашей школы и средних лет господином, с лицом прирождённого аристократа в десятом колене.

— Мне нужен лучший из тех кто у тебя есть, — говорил аристократ. — Желательно чтобы его никто не знал. Ты ведь понимаешь, что деньги для меня не имеют значения.

— Да, да, конечно.

— Я надеюсь ты понимаешь что если всё обернётся по-старому, то я не забуду о этой услуге.

— Да, господин.

После возникла небольшая пауза, во время которой аристократ рассматривал свои ногти, а начальник школы тупо наблюдал за этим занятием. Пока до него не дошло что разговор закончен.

— Сейчас ваша милость я позову его, — пролепетал он и закричал. — Холдон иди сюда.

Ну уж нет, не знаю как Холдон, но я такой возможности упускать не собирался. Конечно мой поступок был полным идиотизмом — я импровизировал на ходу, а импровизация у меня обычно не выходила. Но упускать такой шанс я не собирался.

Отключив ударом плашмя пытавшегося достать меня снизу противника, я резко кинулся к разговаривающим.

— Господин я лучший мечник в этой школе, возьмите меня, вы не пожалеете.

Гость разглядывал меня с брезгливым недоумением. Похоже он не понимал, как мне удаётся говорить без разрешения хозяина. Начальник школы вначале побледнел и не зная что сказать удивлённо смотрел на такое чудо, как непослушный раб.

— Это кто?— нарушил затянувшиеся молчание аристократ.

— Раб, — ответил директор (как будто я мог быть кем то ещё). — Из новеньких. Пшёл вон.

— Проверьте меня, вы не пожалеете.

Но аристократ уже отворачивал свой взгляд в другую сторону, а директор становился из бледного красным (какой-то нервный он оказался).

В это время в наш разговор вмешалась ещё одна личность. Холдон наконец то добрался до хозяина.

— Убей эту мразь, — сказал толстяк и дал Холдону свой меч. К слову, меч хозяина, в отличие от моего, не был деревянным.

Гладиатор поспешил выполнить указания своего господина и я остался лежать на сырой земле согреваемый лишь вытекаемой из груди горячей кровью. Вернее я мог остаться там лежать если бы не ушёл в сторону от колящего удара в грудь. Дважды я останавливал меч в предельной близости от своего тела — Холдон был совсем не плох. Но я был лучше и даже с деревянным мечом оставался явным фаворитом в этой схватке.

Пока мы с Холдоном весело обменивались смертельными (с его стороны) ударами наш не в меру упитанный директор из красного стал бурым и пошёл пятнами. Ну ещё бы. Его лучшему мечнику не удалось меня ещё ни разу зацепить в то время как он сам уже был намазан краской, как свежевыкрашенный забор. Если я и преувеличиваю, то самую малость.

Когда на груди Холдона появилась третья отметина и директор уже был готов позвать на помощь других рабов (что означало бы довольно печальный финал для моей истории) слово взял аристократ.

— Довольно. Я беру этого, — взглядом указывая на меня, процедил он.

Так я и стал счастливым обладателем билета на волю. И хотя я всё ещё оставался рабом, но участи гладиатора мне удалось избежать.

Ну а теперь о плохом. Так как я больше не являлся гладиатором, то терял свои привилегии, вернее одну привилегию. Я больше не имел права ходить свободно без отметки раба. В моём родном королевстве это было выжигаемое на руке клеймо. Когда то давно лишь вмешательство принцессы спасло меня от этого знака. Здесь же таким символом считался железный ошейник. И уж его избежать никак не удалось. Мне его тут же нацепили, благо кузница со всем необходимым располагалась прямо во дворе. По лицу директора я видел, как он мечтаёт, о том что бы кузнец немного передавил кольцо на моей шее. Так что бы всё это выглядело несчастным случаем. Но в отличие от меня кузнец никогда рабом не был и не умел определять желания хозяев по их лицам, поэтому эту процедуру мне пережить удалось. А то что мне повесили на шею кусок тяжёлого железа было не так уж и смертельно. Тем более ошейник не клеймо, его и снять можно.

— Ага, вместе с головой, — пришла незваной бродячая мысль.

— Ты как был рабом так им и останешься, — послышался ещё один голос из моего подсознания. — Что бы ты не делал, куда бы не бежал. Так не лучше ли смириться и покорно исполнять свои обязанности. Конечно счастлив ты не будешь. Но хотя бы останешься жив.

Так похоже на этот раз голос взял здравый смысл. И несмотря на кажущуюся правильность его рассуждений я никак не мог с ним согласиться. И не потому что мог опровергнуть его слова, просто не может человек всегда поступать как подсказывает разум. Не может и всё. Я ещё не знаю почему. Но что то внутри меня говорило что я прав. Может быть как нибудь позже на досуге я и смогу облечь это словами. Но сейчас я просто чувствовал, знал если хотите, что должен идти вперёд к своей мечте несмотря ни на что.

Под аккомпанемент таких мыслей мы и подошли к охраняемым четырьмя рабами носилкам.

Хотя нет, это были не охранники, а простые носильщики, которые дождавшись когда мой новый хозяин заберётся внутрь, тут же приступили к выполнению своих прямых обязанностей.

Неспешно передвигаясь за носилками я приступил к тому, для чего у меня постоянно не хватало времени или настроения. Я осматривал город в котором мне предстояло провести длительное а может и не очень длительное время. При худшем раскладе я мог застрять здесь на всю жизнь.

Ничего особо примечательного в этом городе не было, во всяком случае в той его части которую мне удалось лицезреть. Во многих отношениях он очень походил на мой, в котором я вырос (вернее я вырос во дворце, но дворец находился в городе), только всё было в несколько раз больше. В смысле и дома на один два этажа выше и раскрашены не в один цвет как у нас, а в несколько. Видно было что город не беден и его жители не отличаются излишней скромностью. Правда последнее заключение было бездоказательным, скорее это было просто ощущение, основанное на внешнем виде горожан и одежды, которую они носили, а прав я был или не прав пусть разбираются потомки.

Наконец мы приблизились к особо огромному зданию раскрашенному чуть ли не во все цвета радуги. Оно то и оказалось целью нашего путешествия, а заодно и домом моего вельможи.

В своём, расположенном на втором этаже, кабинете он объяснил причины побудившие его купить меня, а заодно и что ему собственно от меня нужно.

— Наверное ты сейчас гадаешь зачем такому господину, как я такой червь, как ты — спросил он когда закрылись двери за моей спиной. Вообще то я гадал насчёт того когда меня в конце концов покормят, но с хозяином не спорят. Поэтому мне пришлось кивать, как последнему идиоту и надеяться что моя, отвыкшая уже от такого отношения шея, не будет особо сопротивляться. Время для этого ещё не пришло, ведь на руках у меня не было пока не то что жалкого козыря, но и карты выше десятки. — В последнее время высокое положение моей семьи при дворе нашего короля стало несколько шатким. Утрачено былое влияние, которое мои предки имели на наших правителей. Ты знаешь, червь, что мой род состоит в родственных связях с королевским и правители всегда прислушивались к нашим словам. Пока к власти не пришёл нынешний. Он, конечно, ни в чём не виноват, просто на него пагубно влияет его советник. Эта мразь Ле Молл, он настраивает короля против нашей семьи. Настолько, что я даже опасаюсь попыток убийства. Нет, не со стороны короля конечно же. Если его величество решит разделаться со мной, то мне не поможет и целая армия. Другие семьи видя упадок нашего дома могут позариться на наше положение и влияние во дворе. А недовольство короля ясно показывает, что мстить им никто не будет. Я конечно же мог нанять целый взвод солдат и поставить их охранять меня, но этим бы я показал свою слабость другим, а это означало бы, что мне не поможет и целый взвод. Поэтому я купил тебя. Конечно особой пользы от тебя не будет, но мой поступок покажется всем всего лишь причудой богатого аристократа, поэтому на твои ночёвки в саду никто особого внимания не обратит. Никто не заподозрит в тебе настоящего охранника.

Он сделал паузу что бы набрать воздуха для продолжения разговора, а я подумал что ему намного легче было бы нанять профессионального военного, чем покупать раба. Но развить свою идею не успел так как мой собеседник продолжил свои объяснения.

— Конечно же тебя интересует почему я не нанял какого нибудь профессионала, — со второй попытки сумел прочесть мои мысли вельможа. — Я не доверяю тем кто за деньги продаёт своё умение. Их могут перекупить мои конкуренты. А до того чтобы подкупить раба они вряд ли додумаются. Теперь главное, нам надо продержаться неделю к тому времени всё будет готово в одном из моих поместий, а заодно будет и подходящий повод, чтобы удалиться в него. Там меня уже будет не так то и легко достать. Если ты мне поможешь, то я не только тебя освобожу, но ещё и сделаю богатым человеком.

Только... не вздумай предать меня... это будет очень неприятно и для меня и в первую очередь для тебя. А теперь иди, раб покажет тебе твои "покои".

М-да, история... как говорится из огня да в полымя. Влип что называется. Ну кто же знал, что хозяин окажется психом, ну если не психом то параноиком уж точно. Отчасти я понимал и соглашался с его образом мыслей, но только отчасти. Во-первых я никак не мог сообразить почему наёмника можно подкупить, а раба нет.То что соперники моего хозяина до такого не додумаются аргументом в пользу неподкупности раба не назовёшь (максимум надеждой оптимиста). Во-вторых если уж он взял раба почему бы не взять десяток, а то и сотню. В чём, в чём а в нехватке денег, я своего покупателя пока заподозрить не мог. Ну скажите на милость, что я смогу сделать если в дом попытается проникнуть профессиональный убийца. Ха, да я его даже не увижу несмотря на все преподанные мне Клаем уроки.

Или представим другую ситуацию — дом штурмуют количеством от двадцати до ста человек, и хотя я заметил в самом здании личную гвардию хозяина, играющую роль телохранителей, не думаю что они очень уж ему помогут. Но дело не в этом, дело в том, что в такой ситуации ему никак не помогу и я. Поэтому, грубо говоря, моя покупка ничего не изменила в его ситуации и больше походит на попытки утопающего ухватиться за соломинку, а это значит что дела его совсем плохи. Из чего можно сделать однозначный вывод, что и мои дела не сахар. Так что надо валить отсюда при первой попавшейся возможности. Лишь бы она попалась.

Будем надеяться что угроза существует только в больном воображении хозяина (кстати он даже не назвался), во всяком случае попробуем исходить из такого предположения. Тогда если пройдёт неделя он спокойно валит себе в поместье и отпускает одного очень свободолюбивого раба на волю. Ага, так он меня и отпустит, скорее отравит чем-нибудь или прикажет зарезать, а ещё более вероятно что просто напросто продаст кому-нибудь. Так что в его обещания я не особо склонен верить.

Поэтому придётся мне самому искать путь к спасению. И времени у меня на это совсем нет. Следующий вариант, мой психически неуравновешенный господин ещё не полностью растерял остатки рассудка, и на него и вправду будет совершенно нападение. Пожалеют ли при этом бедного несчастного раба, не играющего никакой роли в местной политике. Я бы сказал нет, а вы?

Значит как бы не сложились дела надо валить.

С таким обнадёживающим результатом я закончил анализ ситуации, но не только потому что мои идеи себя исчерпали — я уже хотел пойти на второй круг в поисках правильного решения — просто к тому времени я следуя за старым рабом спустился в сад и увидел место своего проживания.

— А ничего получше найти нельзя было?— выразил я своё мнение насчёт будущих хором.

— Вечером тебя познакомят с семьёй хозяина, а заодно расскажут о твоих обязанностях, — надменно, словно он был знатным вельможей, а не рабом, произнёс сопровождающий меня немолодой мужчина и отправился восвояси. При этом начисто проигнорировав мой вопрос.

Ну ничего, мы не гордые, как нибудь и такое обращение стерпим. Хотя не могу и не отметить подсознательного желания заехать ему в нос. Нет, так дело не пойдёт. Бить старика, даже если он туп и надменен и даже если он и относится к той группе рабов которые кичатся своими хозяевами, и считает себя лучше других рабов у которых хозяин победнее и менее знатен, (таких рабов я презирал всеми фибрами души) всё же не стоит. Ведь лично мне он не сделал ничего плохого и поэтому я его и пальцем не обижу, несмотря на всё разрастающееся желание встретиться с ним в каком либо тёмном переулке.

Ладно ну его, займусь-ка я лучше более насущными проблемами. К примеру хибарой в которой мне предстоит влачить существование в ближайшие дни. Чем же заняться вначале: распаковать вещи или осмотреть дом? Так как вещей у меня не было, то я прошёл внутрь.

Что ж клетки для содержания пленников обычно бывают побольше, чем моё новое жилище. По сути место в нём было только для кровати (и для того что бы встав с неё не врезаться в стену). Ничего, мне приходилось ночевать и в худших условиях, а это как ни крути персональное жилище.

Закончив с домом я отправился на экскурсию по саду. Самым радостным открытием для меня стала бочка наполненная водой. Не знаю для меня ли была та вода или нет, но пока я не напился и не вымылся, я не успокоился. После этой процедуры мир представлялся мне уже в намного более ярких и оптимистичных тонах. Поэтому перестав жаловаться на судьбу и сожалеть о том что никто пока не додумался меня накормить, я отправился в свою конуру навёрстывать упущенное — говоря попросту спать.

Перед сном мне в очередной раз вспомнился Недис и Клай. Интересно что с ними стало и увижу ли я их ещё когда нибудь. Тем более если насчёт Клая у меня особой тревоги не наблюдалось — он выжил, он не мог не выжить — то о Недисе я волновался всерьёз. О нём я знал лишь то что вместе с остальными пленниками его не было (также как и Клая). И я очень надеялся на то что Недиса не убили. Больше ничего для него я сделать не мог...

Глава седьмая

Неужели ты и вправду сделаешь это? Ты хоть знаешь на что идёшь?

* * *

Нет, жизнь странная штука. Мог ли я к примеру два года назад подумать о том что не проживу свой век в королевском замке. А если бы и подумал, то вряд ли поверил бы. Но как бы то ни было, а я прошёл длинный путь за это время. Длинный и тяжёлый, хоть я и не жалуюсь и ни о чём не жалею. Дорогу одолеет идущий.

Раб, нищий, вор, солдат, пленник и снова раб. Круг замкнулся и я снова оказался не среди победителей. Видимо это моя судьба: быть рабом. Ошейник на моей шее неприятно холодил кожу, а на сердце лежал другой груз: неужели я рождён подчиняться? Что бы я ни делал мне не удаётся ни на шаг сдвинуться по направлению своей мечты. А время уходит как песок сквозь пальцы.

Рождённый ползать летать не будет... сколько не подпрыгивай. Неужели где то высоко-высоко, на таких далёких-далёких небесах кто то холодной, равнодушной рукой начертал мне приговор. И вот я навсегда в служении у других людей, в тюрьме из которой так и не смогли вырваться мои родители, в тюрьме в которую угодили когда-то их родители — свободные люди.

— Но я не хочу! — беззвучно кричу я.

— А они хотели? — также беззвучно отвечаю я себе.

— Но я ведь пытался!

— А они ты думаешь не пытались?

— Неужели всё бессмысленно. Нет... нет! Для чего же тогда жить?

— Для чего?

— Я... я не знаю... Не я первый задаю эти вопросы и не я последний. Может быть ради неё... Я не знаю... Я знаю лишь одно: мои дети не будут рабами! Лучше у меня вообще не будет детей, если я не смогу сбросить, раз и навсегда, с себя это ярмо, вместе с натирающим кожу и ранящим сердце ошейником.

Ладно пора кончать с досужими размышлениями. За время моих блужданий я совсем забросил своё тело и оно не преминуло напомнить мне о своём существовании ноющей болью в суставах и мышцах. Пора вернуться к урокам преподанным мне Клаем.

Вначале надо как следует разогреться, для этого лучше всего подходил бой с невидимым противником (как называл его я, по причине полного отказа памяти когда приходилось запоминать названия ударов). Во время десяти минут, за которые я не только парировал все удары моего противника, но и изрядно набил ему морду, я вспоминал всеми литературными (и не очень) выражениями солдат которые на славу потоптались по мне.

После разминки пришла очередь настоящей тренировки. Я отрабатывал, как отдельные удары, так и комплексные. К сожалению у меня не было оружия и я не мог как следует отработать приёмы, но и того, что мне удалось, хватило ослабевшему телу с лихвой.

Не успел я закончить тренировку, как подошёл давешний раб и отвёл меня знакомиться с семьёй хозяина, а заодно и объяснить что мне собственно придётся делать.

Семья хозяина особо большой не оказалось, что ещё раз подчёркивало его бедственное положение. Ведь недаром говорят, что чем богаче человек и чем выше его положение в обществе, тем больше у него родственников. Тем более вполне возможно что и недоброжелатели моего "нанимателя" постарались свести на нет количество членов его дома.

В усадьбе жила сестра хозяина Жаклин и его двое детей: мальчик десяти-одиннадцати лет и его восемнадцатилетняя сестра. Их звали Вар и Мирия соответственно.

Больше ни с кем меня не знакомили, так как встретив кого-либо в саду — и если этот кто либо не являлся представителем семьи хозяина или самим хозяином — то я должен был поднять тревогу и убить шпиона на месте, независимо от пола и возраста.

Интересно, почему мой "хозяин" не купил собаку, от неё на мой взгляд пользы было бы побольше, чем от меня. Хотя нет, после некоторых раздумий заключил я, собакам можно подсунуть отравленную еду, а если они натасканы не брать ничего из чужих рук, то им можно подсунуть особь противоположного пола. Какими бы хорошими сторожами они ни были, а природа своё берёт. Так что пожалуй лучше человека охранника не придумаешь, разве что тигр. Говорят на востоке их научились приучать.

Кстати не могу не отметить тот факт, что оружие мне выдавалось перед закатом, в прозрачном ящике. Куда я должен был его спрятать при первых же намёках на рассвет. Ослушание грозило смертью (причём насильственной). Хозяин почему-то не очень мне доверял. Странно, ведь я такой простой и открытый парень.

В первые два дня моей новой работы я только и делал что отлеживался и отъедался. Несмотря на то, что у меня практически не оставалось времени — неделя не такой уж длинный срок — мне с громадным трудом удавалось отрывать свою нижнюю часть от кровати, во время ночных дежурств и тренировок.

Но я не только отлёживал бока: за это время мне удалось составить какое то подобие плана. Ну не совсем плана, я ведь не знал, что ждёт меня за стенами этого роскошного особняка. Поэтому первым и последним пунктом у меня значилось выбраться наружу и провести рекогносцировку. А потом уже действовать по обстоятельствам. Конечно попахивало авантюрой, но без точной информации любая попытка к бегству обречена на провал.

Теперь оставалась только одна маленькая проблема: Как мне выбраться из особняка? А заодно и как мне найти одежду что бы во мне не узнали беглого раба? Полупрозрачная, подаренная мне хозяином, тога выдавала меня с головой. А время в которое я мог и хотел попытаться ускользнуть могло быть лишь ночным, когда все спят. И не дай создатель в голову какого из припозднившихся горожан придёт в голову поинтересоваться: А что собственно делает раб, на улице в запрещённое для него ночное время?

Ну да ладно утро вечера мудренее. Я как обычно сдал весь свой арсенал на хранение в хрустальный "гроб" и приготовился к принятию пищи. Кормили меня как на убой. Хотя почему "как", меня в любом случае пустят в расход, так что валить надо отсюда и побыстрее. Ещё бы решить проблему с одеждой...

Я подскочил увидев хозяйскую дочь несущую мне еду. Странно, обычно пищу мне приносила кухарка. Наверное хозяин не был уверен в лояльности своей стряпухи.

Вы не поверите, но эта дикая идея вполне себя оправдала. Он и вправду решил что его кухарке заплатили, чтобы его отравить. В результате несчастную больше нигде не видели, а еду стал готовить один из телохранителей,отчего она приобрела особо отвратительный и совершенно несъедобный вкус.

Но вернёмся к Мирии. Первым что меня насторожило и заодно удивило, было то что отдав мне отвратительного вида варево, она не упорхнула на максимально доступной скорости в кухню, а осталась стоять передо мной смущённо опустив глаза.

— Чего ты хочешь? — нарочито грубо осведомился я. Моё настроение было далёким от хорошего так как я не видел ни одной возможности осуществить свой план. А тут ещё эта припёрлась...

— Я хочу спросить тебя, — ответила она, в её небесно голубых глазах читалось сомнение и неуверенность.

— О чём? — поинтересовался я, после несколько затянувшийся паузы поняв, что продолжения не будет.

Ещё немного помолчав она решилась таки назвать причину своего визита:

— Если я помогу тебе бежать,ты меня возьмёшь с собой?

Ну надо же я тут сижу планы строю, а мой билет на волю стоит передо мной.

— Возьму, — не рассуждая ответил я.

По-видимому её насторожило моё поспешное согласие и она решила уточнить:

— Ты обещаешь?

— Обещаю.

А ещё я мог и поклясться совершенно точно зная что никуда, я эту дуру брать не буду. Похоже, девочка начиталась женских романов. Интересно, что бы с ней случилось если бы на моём месте оказался кто либо не настолько отягощённый добродетелью как я. Он наверняка взял бы девчонку с собой. Правда не думаю что она очень обрадовалась бы такому стечению обстоятельств.

Ну она конечно хороша. Довериться первому встречному. Наверное её слишком сильно охраняли от реальной жизни, настолько сильно что она выросла совершенно к ней неподготовленной.

Но это уже не мои проблемы. Мои проблемы заключались в том что кроме желания меня освободить у неё ничего не было. Единственное полезное что она рассказала, была информация о местоположении ключа от моего намордника..., нашейника..., тьфу ты уже заговариваться начал, ошейника конечно.

Но зато я понял как решить вопрос с недостающей частью моего плана:

— Слушай, насколько я понял особых идей у тебя не водится, —

она понуро покачала головой. — Тогда у меня к тебе особое задание, раздобудь ка мне какой нибудь одежды, чтобы я смог сойти за местного жителя.

— Хорошо, я постараюсь.

— К сегодняшнему вечеру не забудь.

— Я не забуду, — сказала Мирия и отправилась в дом. А я остался один.

* * *

Выскользнуть из дворца было нелегко, но не даром она так долго к этому готовилась.

* * *

Этой ночью я попытался сбежать! Ну не совсем сбежать... скорее выбраться наружу и осмотреться. Благо одежду Мирия добыла. Правда что это была за одежда! Она явно пошуровала в шкафах у своего папочки, а в результате мой наряд оказался настолько дорогим, что годился лишь для светских раутов, человек на двести не меньше. Так что пришлось хорошенько поизвозить его в грязи, а заодно и поотрывать разные блестящие принадлежности из драгоценных камней, прежде чем напялить костюм на себя. Хорошо хоть одежда, которую она принесла, пришлась почти впору. Почти, означает, что только туфли были на два размера больше, а в остальном полный порядок. Но я не жаловался ведь в каждой бочке мёда обычно находится приличное количество дёгтя.

Закинув сплетённую из простыни верёвку на стену я ловко вскарабкался наверх, ну может и не очень ловко, так как первые две попытки не увенчались успехом. Простыня явно отказывалась выполнять поставленную перед ней задачу и в наглую рвалась, а я в результате оказывался на земле при чём приземления на пятую точку особо приятными не были. Но кое как с грехом пополам и с большой осторожность я взобрался на стену. Конечно мне следовало бы прихватить импровизированную верёвку с собой, но как только я представил чего мне будет стоить подняться по ней снова, возвращаясь обратно, и сколько это сможет привлечь нежелательного внимания к моей особе, то тут же расстался с этой идеей. Лучше я раздобуду что нибудь в городе для удачного возвращения.

Перед тем как спуститься я сбросил Простыню вниз, всё равно никто не выходит из особняка ночью, боятся, поэтому шансы что её обнаружат были минимальными.

Уже спрыгивая на ту сторону я подумал что вполне мог потребовать верёвку у Мирии. И этой дурацкой, а главное запоздалой мыслью чуть не испортил себе всё приземление. Но Клаева школа не подвела и я мягко опустился на нижние конечности, кувыркнулся гася скорость и вновь встал на ноги. Какой же я идиот, все мои мучения с подъемом произошли из-за того, что я не додумался до такой простой и логичной мысли. Да не даром говорят что хорошая мысль — это та мысль, которая приходит вовремя.

Ладно хватит заниматься самокопанием, ни место ни время для этого никак не соответствовали. Кстати о месте: я находился на хорошо освещённой улице и мне не помешало бы куда нибудь переместиться. Конечно в одолженной мне Мирией одежде я совсем не походил на раба — тем более высокий воротник камзола скрывал ошейник — но чем меньше народу меня увидит здесь тем лучше. Поэтому я поспешил убраться, до того как на, слава небесам , совершенно безлюдную улицу, забредёт какой-нибудь, ищущий на свою голову приключений, прохожий.

Мой путь пролегал по неплохо убранным улицам с широкими проходами. Лишь свет луны служил проводником в моём путешествии. И благодаря этому я буквально через десять минут понял что заблудился. Если вначале я брёл без какой либо цели, хотел всего лишь познакомиться с городом, немного изучить его — в общем надеялся на удачу — то теперь у меня появилась определённая цель: я искал дорогу назад. Испугавшись того что мне не удастся её найти, я стал метаться от дома к дому пытаясь увидеть знакомые мне очертания. Как вы уже наверняка догадались подобная тактика особого успеха мне не принесла. Разве, что я умудрился запутаться ещё больше. Дома вокруг меня стали выглядеть всё неухоженней и неухоженней, а улицы уже и запутанней. Создавалось такое впечатление что они были спроектированы так, чтобы ни солнечный, ни лунный свет, ни разу не падал на их мостовую. Не скажу что бы меня эта темнота так уж сильно нервировала. Нет, мне просто было ужасно страшно, а на нервы я не жаловался — они у меня всегда были крепкими, во-всяком случае пока я не покинул замок.

Отчаявшись найти дорогу без посторонней помощи я вплотную занялся поисками этой посторонней помощи. Не то что бы вокруг меня совсем не наблюдалось людей просто подойти к первому встречному и спросить его где расположен особняк моего хозяина я не мог. Я не только не знал, как этот особняк называется, но и не имел ни малейшего представления как объяснить свой интерес к ней. Всё что я знал это имя хозяина. Кому то может наверняка показаться подозрительным что я ночью ищу дорогу к поместью. И не дай небеса этот кто-то пожалуется моему хозяину. Тогда всё, мой придурковатый господин лишиться одного очень хорошего раба, а я жизни.

К этой проблеме надо подойти аккуратно. Мне совсем не нужен законопослушный господин, которого заинтересует моя скромная и ничем не примечательная персона. Лучше я поищу кого нибудь стоящего вне закона, вряд ли у него найдутся причины выдать меня. А за услугу я смогу заплатить — Мирия поделилась со мной наличностью — так что на маленькую экскурсию у меня деньги найдутся.

Теперь передо мной стояла всего лишь одна проблема: Где мне найти "приличного" преступника? Однозначного ответа не было.

Как знак судьбы на моём всё более и более грязнеющем пути возникло строение, в котором я с трудом сумел опознать таверну. В свою бытность нищим я успел насмотреться на подобные заведения. И только одно обстоятельство не давало мне пройти дальше продолжая свои поиски. Из под неплотно запертой двери, наряду с запахом тяжёлых спиртных напитков и давно немытых тел, проникал тонкий луч света. Заведение было открыто!

Грех было не воспользоваться такой возможностью. И поэтому долго не думая (а то мог и передумать) я ввалился внутрь. Конечно, кое-кто может возразить, что правильнее было бы сказать вошёл, и я с этим кое-кем полностью согласен, но к сожалению я именно ввалился. Потому что какая то пьяная зараза раскинула свои копыта прямо на входе. Хорошо хоть отработанная долгими тренировками реакция не позволила зарыться в кишащий разными насекомыми пол носом. В последний момент я выставил впереди себя руки(хоть маленькое но всё же утешение).

Поднявшись на ноги я получил возможность осмотреть помещение. И не скажу что увиденное мне особо понравилось. Полупустой, грязный зал, освещаемый светом нескольких тусклых ламп, предстал передо мной во всём своём великолепии.

Взгляды всех посетителей ещё способных повернуть голову скрестились на моей скромной персоне, так что я почувствовал себя довольно неуютно.

Стараясь не задерживаться на входе я быстро прошествовал к пустому столику и уже оттуда продолжил свои наблюдения.

Я искал подходящего для моих планов человека. Как назло практически никто в зале не напивался в одиночку, а ещё многие продолжали наблюдать за мной, что мне очень не понравилось. Похоже попытки скрыть качество моего костюма не привели к успеху. А может просто по сравнению с тряпками которые были напялены на остальных любая одежда выглядела бы подозрительно. Но как бы то ни было я буквально кожей чувствовал недоброжелательные взгляды направленные мне в спину, живот и левый бок (правым боком я сидел к стене).

Мои размышления были прерваны самым непочтительнейшим образом. Ко мне подошёл хозяин этого пристанища для насекомых.

— Что будет угодно молодому господину?

Я подавил в себе желание ответить что молодому господину угодно вернуться домой.

— Чего нибудь выпить.

— Может молока, — услышал я реплику раздавшуюся с соседнего столика. Последовавший за этим смех я предпочёл проигнорировать.

Единственным адекватным ответом на этот вопрос был стул запущенный в морду моему обидчику, но я отказался от этой затеи — настроение не то было. А ведь я прекрасно знал, что любое нежелание набить морду ближнему своему здесь принимают за слабость.

Тем не менее за время пребывание в кабаке ничего страшного со мной не случилось. Разве что оскорбивший меня остряк и его приятель покинули помещение, но тогда я не придал этому никакого значения. Мне пришло в голову что не стоит ни к кому обращаться в этом заведении, а лучше подождать на выходе какого-нибудь спешащего домой участника компаний. Тем более там повышались мои шансы перехватить желающего промочить горло в этой забегаловки, человека.

Но перед тем как уйти мне надо было закончить ещё одно дело. Знаком подозвав к себе хозяина я сказал:

— Верёвку и покрепче пожалуйста.

Он недоумённо уставился на меня. Ну до чего же тупые типы стали попадаться мне в последнее время. Лишь золотой брошенный на стол помог мне доходчиво объяснить этому недотёпе, что я нахожусь в здравом уме и это не какая то глупая шутка.

А как заблестели при виде золота глаза сидящих вокруг меня посетителей. На миг в помещение стало настолько ярко, что мне захотелось зажмуриться. В полной тишине я ожидал когда

принесут мой заказ.

Я сидел уставившись в одну постоянно ускользающую от меня точку и ждал. Ничто не выдавало напряжённой работы мозга происходившей в моей голове. А занимался я анализом своего поведения в последние тридцать секунд. И спешу заметить, что слово дурак являлось уменьшительно-ласкательным в сравнении с теми эпитетами которыми я себя награждал.

Ну кто? Кто заставлял меня выкладывать на стол золотой? Оправданием этому поступку не может служить даже то что денег выплавленных из менее благородного металла у меня с собой не было. В конце концов я мог передать ему деньги незаметно, но я опять не подумал прежде чем действовать. Если так пойдёт дальше, то вряд ли мне удастся надолго задержаться на этом свете.

Пока я размышлял о присущем мне врождённом тупоумие, в зал вернулся хозяин заведения.

С каменным лицом он прошествовал к моему столику неся на отвратительно грязном деревянном подносе верёвку.

Скажу честно что в этот момент мне очень хотелось заявить что то типа " она плохо прожарена" и вернуть её обратно. Но я сдержался, так как особой уверенности в том что хозяин по достоинству оценит шутку у меня не было. Тем более я нуждался в верёвке всё равно хорошо или плохо приготовленной.

Получив заказ я ни слова не говоря поднялся и двинулся по направлению к выходу. На моём столе осталась стоять кружка, с чем-то очень алкогольным, слава небесам у меня хватило благоразумия не пить из неё.

— Счастливого пути молодой господин, — уже переступая через порог услышал я голос моего доброго хозяина. Почему то мне послышалась в нём издёвка. Но я не стал задумываться над этим а пошёл дальше вступая в неосвещённую даже звёздами тьму. Где меня оказывается уже поджидали.

Не успел я пройти нескольких метров как моё, ещё не привыкшее к полному отсутствию света зрение, нащупало одетую в тёмный плащ фигуру, стоявшую прямо у меня на пути.

— Деньги, быстро. — Приказал незнакомец, когда понял что его заметили.

Интересно на что он надеется, ситуация была скорее комична, чем трагична. Неужели он в самом деле думает что справится со мной. Да я в два счёта скручу его в бараний рог. Наверняка бедолага надеялся на встречу с каким нибудь увальнем аристократом, который и шпагу то в руках не держал, чтобы не дай небеса, на ней не появились мозоли или с горожанином, который упадёт в обморок от одного вида обнажённого клинка. Я всё ещё решал как мне лучше отреагировать на заявления грабителя, а сюжет развивался дальше. И поверьте всего через секунду он перестал казаться мне таким уж забавным.

Конечно же требовавший деньги не был идиотом, идиотом был я. Когда лишь в последнюю секунду заподозрил неладное и попытался развернуться. К сожалению слишком поздно. Второй нападающий уже успел занести лезвие над моей шеей. Ему оставалось лишь провести по ней ножом. Что он и сделал.

Печально заканчивать мою историю на такой грустной ноте, а ещё печальнее лежать на земле с перерезанным горлом и ждать пока тьма накроет тебя с головой, поэтому я не сделал ни того ни другого. Похоже на этот вечер череда моих неудач была закончена и мне впервые по настоящему повезло. Рабский ошейник — источник моих страданий, символ унижения человека человеком — сохранил мне жизнь. Безжалостное лезвие лишь проехалось по железу.

"Ну гады вы сами напросились, — с внезапной яростью подумал я.— Эти мерзавцы, эти сволочи, чуть не лишили меня жизни за несколько жалких монет".

Вывернувшись из захвата, удивлённого моим нежеланием умирать бандита, я шагнул к стоящему вперед: удар ноги в его предмет гордости отправил несчастного на землю. Мгновенно развернувшись я приготовился встретить его уже вполне пришедшего в себя дружка, размахивающего во все стороны ножиком.

Как бы не порезался сердечный. Пришлось спасать. Я плавным, а главное быстрым движением переместил свое тело к нападающему по пути отклонившись от тонкой полосы стали летящей мне в живот. После этого я мог сделать с ним всё что угодно. Не долго думая я остановил свой выбор на жёстком ударе в горло, отправившем его смотреть долгие сны. Довольно жестоко, но мне очень не нравятся пытающиеся убить меня люди. Пусть радуется хотя бы тому что я оставил его в живых и даже не покалечил. Всего неделю он не сможет поворачивать шею, разве это наказание, особенно по сравнению с тем что он пытался сделать со мной.

А ведь меня только что чуть не убили. Мне становится плохо. Ярость помогавшая в схватке уходит уступая место страху. И мне становится ещё хуже. Моё тело знобит и я вынужден сесть на грязную мостовую что бы не упасть на неё.

Надо же как на этот раз близко подобралась безымянная. Но я выжил, выжил несмотря ни на что! Хорошо хоть учитель не видел, как я опростоволосился иначе он бы меня собственноручно удавил. Но мне повезло, судьба хранит меня для чего то, даже если я в неё не верю. А может и не хранит может просто играет и я умру через несколько минут. Но как бы то ни было я жив. А значит надо двигаться вперёд и быть настороже. Уроки жизни всегда жестоки, но больше я так не подставлюсь никогда. Второго такого везения мне вряд ли дождаться.

Несколько долгих минут понадобились мне, чтобы прийти в себя и вспомнить что в любую секунду из кабака могут выйти очередные любители лёгкого заработка. Поэтому мне лучше свалить отсюда в поисках треклятого особняка.

Раздавшийся впереди меня стон перевёл мои мысли совершенно в другое русло. Зачем мне платить кому либо деньги за поиск если я могу просто очень убедительно попросить. Уверен, приходящий в себя мерзавец, которому я не особо сильно, но довольно чувствительно заехал между ног, не откажется удовлетворить мою маленькую просьбу.

Так и оказалось. Буквально через двадцать минут мы нашли мой особнячок. Теперь оставалось лишь спровадить моего бесплатного экскурсовода и на сегодня всё.

— Вали отсюда. И что б я тебя больше не видел, — сказал я разматывая верёвку.

— Так ты чё, вор, чё ли?

— Нет, скалолаз любитель, — огрызнулся я.

— Так чё ж ты молчал. Йонш своих не грабит.

— Ага Йонш своих убивает.

— Да не не ты чего. Это ж Бэнк психованный тебя кончить хотел. А я на мокруху не подписывался. Кто ж знал, чё он сразу по горлу. Хорошо, на тебе шарф был.

— Ладно вали отсюда, дай делом заняться.

— Да ты ж поди всё не утащишь. Давай подсоблю.

— По-моему до тебя плохо доходит приятель, — сделав шажок по направлению к Йоншу, угрожающе предупредил я.

— Ша... всё уже ушёл .

Йонш оказался понятливым малым. Но, к тому времени как он развернулся и прошаркал несколько шагов по тёмной мостовой, я уже успел изменить своё решение. В конце концов провожатый мне понадобится не только сегодня, но и завтра и послезавтра.

— Стой Йонш, — он остановился в ожидании продолжения. — Сегодня я работаю один. Приходи завтра на это же место в полночь.

— Я приду, начальник. Я точно приду.

Закинув верёвку я убедился, что она прочно уцепилась за стену, после чего перелез через ограду. Спрыгнул вниз я в первую очередь осмотрелся. Слава небесам, никого поблизости не было. Своё оружие я замаскировал всего в нескольких шагах от места прибытия. Быстро переодевшись (и вооружившись), я начал накручивать круги внутри сада, делая вид что занимался этим всю ночь. Не знаю насколько я хорошо сыграл свою роль, но вроде бы никто моего отсутствия не заметил.

Ликуя в душе я запер перед рассветом весь свой арсенал в прозрачный ящик и устроился ждать, пока кто нибудь этот ящик не увезёт.

Утро встретило меня ласковыми, греющими лучами далёкого солнца. Своё дежурство я "честно" отработал и теперь мог позволить себе немного отдохнуть, наслаждаясь теплом и спокойствием.

Неожиданно и то, и другое было нарушено одной молодой и довольно привлекательной особой противоположного пола. Вообще-то я ничего против молодых и привлекательных особ не имею (тем более если они женского пола), но именно сейчас я намеревался наверстать упущенное за ночь, в смысле выспаться. Так что особо рад я Мирие не был. Но не прогонять же её? Тем более девушка встала так рано, лишь для того чтобы со мной поговорить.

— Доброе утро, — улыбаясь, поприветствовала меня Мирия.

— Утро доброе, — сказал я, невольно улыбаясь в ответ.

Надо же, а я оказывается ещё не разучился улыбаться!

— Как спалось?— поинтересовалась она.

— Неплохо, особенно если бы мне удалось поспать.

— Ты был в городе?— спросила Мирия.

— Да был, — кратко отвечаю я. — И сегодня отправлюсь туда снова.

-Один? Это наверное так страшно — быть одному.

— Не знаю, я всегда был один.

— А твои родители? Они ведь не оставляли тебя одного?

Последовала непродолжительная пауза во время которой я решал послать ли мне Мирию подальше или продолжить разговор. Победило благоразумие.

— Я никогда не видел моих родителей.

— Бедненький — возможно искренне посочувствовала мне девушка. — Это наверное ужасно тяжело быть сиротой.

— Да нет, очень легко. Мне ужасно нравилось!

— Прости, я не хотела тебя обидеть.

— Ну что ты, что ты я не обиделся. Наоборот, беседа с тобой доставила мне истинное удовольствие.

— Зачем ты так. — Чуть не плача протянула Мирия.

А я вправду зачем? Ведь неужели меня могли задеть слова о каких то полу-мифических родителях. Похоже что да..., хотя не знаю, я ещё не до конца разобрался с этим.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто, просто мне не хочется говорить о моих родителях. Я, ты знаешь, я рос один, совершенно один. Меня даже не воспитывали, только учили. Знаешь как собак. За послушание гладили по холке, за тупость и непонимание били. Это было давно, очень давно я тогда был ещё совсем маленьким и она была ещё ребёнком. Тогда, она ещё не заступалась за меня. — Слова лились из меня мутным потоком, словно гной из только что вскрытой раны. Мирия слушала, я не знал много ли она понимает из сказанного мной, я говорил не для неё я говорил для себя. — Они учили, что хорошо и что плохо, они учили что положено делать, а что нет, они учили...

Понадобилось очень много времени что бы я забыл эти уроки, очень много времени, чтобы перестал думать о себе как о собаке. И ещё больше времени понадобилось, чтобы вспомнить, что я человек, и наверное даже сейчас я не до конца осознаю это.

Ладно хватит, тебе надо идти ты и так проводишь подозрительно много времени в моём обществе.

— Хорошо, я вернусь вечером, — принесу тебе ужин.

Она ушла, а я остался разбираться с болью, накипевшей в душе. Конечно, меня больше прельщала перспектива вздремнуть, но я вряд ли сейчас сумею заснуть. А значит шанса ускользнуть от довольно неприятного самокопания у меня не было. Мне было больно, мне отчего то было очень больно и я никак не мог понять отчего.

Мои чувства и эмоции рвались на волю. Мне хотелось рвать и метать, лишь бы не думать о том насколько ущербной является моя судьба по сравнению с другими. Но я ведь ничем не хуже остальных! Я ведь такой же человек как и вы!

Не в силах сидеть я вскочил на ноги — несколько дыхательных упражнений помогут мне успокоиться. Хотя ну его, это спокойствие. Энергия бушевавшая во мне, требовала выхода и я был не прочь дать ей желаемого.

Я встал в начальную позицию. Вначале была серия пронзающих воздух ударов, главное достоинство которых скорость, потом я перешёл(сразу без подготовки и разминки) к более сложным упражнениям. Сердце в бешеном ритме билось о грудную клетку, лёгкие с трудом пропускали воздух вовнутрь, а сухожилия протяжно и жалобно скрипели. Зато я больше не злился ни на себя, ни на Мирию, ни на моих неизвестно где находящихся(если они конечно живы) родителей.

Перебесившись, а заодно и подправив свою физическую форму, я потащился к своей лачуге — спать.

* * *

Где то далеко далеко сегодня праздновался знаменательный день. Коронация была пышной (даже может быть чересчур пышной) и запоминающейся. Во всяком случае ни новый король ни его юная королева вряд ли когда нибудь сумеют её забыть. И если для вчерашнего принца это было вторым значительнейшим событием в жизни( первым была свадьба), то его жена была явно не в восторге — рвалась ещё одна ниточка связывающая её с прошлым.

Их — этих ниточек — осталось у неё так мало.

* * *

Удар, ещё, ещё один удар, эффектный, а главное эффективный поворот в сторону, блок и смертельный удар в сердце. В очередной раз я выиграл поединок у тени. Правда вести его приходилось воображаемым мечом (к тому же с воображаемым противником), так как моё оружие было заперто и будет оставаться под замком ещё несколько часов. Но несмотря на это я

продолжал свои тренировки в любую свободную минуту. Мне отчего то казалось что здоровое и сильное тело мне очень и очень понадобится, причём в ближайшее время. Тем более сейчас мне совершенно нечего было делать. Время до вечера тянулось так медленно, что впору было волком взвыть на ещё не появившуюся луну.

Время, оно может быть и другом и врагом. Но лично для меня оно всегда оставалось неприятелем. Ещё во дворце, когда я отчаянно пытался его замедлить оно будто в насмешку ускоряло свой бег. В лагере же когда мои мечты были лишь об одном — чтобы всё это поскорее закончилось, время наоборот пыталось остановиться и замереть на месте. Особенно это было заметно во время долгих, изматывающих не только тело, но и душу, тренировок.

И сейчас снова время делает всё только бы усилить мои страдания. Но проблема даже не в этом. Просто недавно мне стало казаться что я куда то опаздываю. А так как я стремлюсь к принцессе, и только эта цель является для меня важной, то я скорее всего опаздываю я к ней. Какая то часть во мне буквально вопила о том что мне надо спешить — иначе будет поздно. Но я и так старался как мог и ещё сильнее ускорить бег событий никак не мог.

Следующей ночью я планировал сбежать отсюда. Ну а этой мне предстояло провернуть кое какие тёмные делишки. Поэтому я с нетерпением ожидал когда стемнеет.

* * *

Где то далеко-далеко ночь уже давно вступила в свои владения. Тьма как обычно накрыла тёмной тканью окружающий её мир. Всё было как всегда: Добропорядочные люди спали в своих кроватях, а недобропорядочные бродили по тёмным улицам в поисках приключений.

И лишь одна фигура не относящаяся ни к той ни к другой категории пробиралась по кривым и тёмным улочкам спящего города. Из бестолкового метания таинственного путника можно было сделать довольно однозначный вывод — он (или она) практически не знал(а) города. Промучавшись некоторое время закутанная в чёрное фигура всё таки добралась до ворот. И остановилась перед ними. Вернее не совсем перед ними, а немного дальше, чтобы не быть замеченной стражниками, бдящими ради охраны мирных жителей.

Об их старательности свидетельствовал богатырский храп раздававшийся из сторожки, но неизвестный знал, что стоящие наверху (на стене и в смотровой башне) стражники бодрствуют.

Всего лишь одно последнее препятствие оставалось на пути, и судя по всему персона в чёрном знала как его преодолеть. Но она медлила, как будто не решаясь сделать этот последний самый решительный шаг.

* * *

Я стою на полуосвещённой улице и жду. Йонш что то не спешит на встречу со мной. Или если быть более объективным, то я постарался прийти на место встречи (грубо говоря перелезть через стену с помощью зарытой в саду верёвки) пораньше, чтобы он не понял, что я в этом особняке живу.

Сегодня я собирался немного пограбить и хотя моя совесть протестовала против такого решения, я не обращал никакого внимания на этот затерянный в ночи голос. Тем более это было не совсем воровство, а военные действия в тылу противника. Поэтому можно спокойно забирать чужое добро. Деньги никогда не бывают лишними, а особенно перед дальней дорогой.

— Привет приятель, — выскользнув из темноты поздоровался Йонш.

— Привет Йонш, — ответил я, решая насколько ему можно доверять и не привёл ли он с собой кого-нибудь что бы отомстить за довольно неприятный удар между ног. Немного запоздалые мысли, не правда ли. Тем более мне в любом случае приходится рисковать. Так почему бы не с этим грабителем у которого вряд ли хватит ума меня предать (во всяком случае я на это очень надеялся ).

— Йонш мне нужен дом! — По моему хорошее вступление . — Дом в котором нет хозяев, но есть деньги.

— Мне тоже.

Ах, так мы ещё и шутим.

— Йонш если ты ничего не знаешь, то нам вряд ли стоит продолжать наше сотрудничество.

— Нет, Йонш знает хороший дом, — пошёл он на попятную. — Йонш знает много хороших домов.

— Ладно, тогда покажи мне самый богатый.

Мы идём...

* * *

Вперёд, вперёд... ну же всего один шаг вперёд... и ещё один, и ещё. Ты сделаешь это, ты обязательно сделаешь...

* * *

Наконец мы пришли к зданию в котором по словам моего спутника никто не жил. Правда я не особо доверяя заверениям бандита о том что семья сейчас гостит у родственников и лично проверил насколько его слова соответствуют правде.

Йонш был почти во всём прав, только охранника пришлось вырубить и связать (так что бы он через пару часов сумел отвязаться). Осторожные пошли нынче жители, не могут на недельку свалить без того чтобы не оставить надзирателя.

О самой краже рассказывать особо нечего. Замок я вскрыл без проблем, благо старые навыки не спешили покидать мою вечно забитую проблемами голову. Простая, позаимствованная у Йонша, железка способна творить чудеса в руках умелого человека.

После этого довольно скучный обыск дома в результате которого все его ценности перешли в наше с Йоншом владение. Я брал только деньги оставляя своему напарника легко узнаваемые стражей драгоценности и дорогие вещи. Тот не возражал.

На улицу мы вышли уже хорошо обеспеченными, если не сказать богатыми, людьми. Теперь, когда у меня появились деньги, оставалось лишь правильно ими распорядиться.

Ну за этим дело не станет. На что потратить часть чужих сбережений я уже знал.

— Йонш, где здесь живёт ближайший кузнец?

— Зачем? — удивился он. — Мы уже достаточно награбили.

— Надо, — лаконично ответил я и он не решился со мной спорить.

— Здеся недалеко есть один.

— Пошли.

Через несколько минут пути мы добрались до цели. Моим глазам предстал обычный ничем не отличающийся от других зданий дом. И только по хорошо замаскированной вывеске можно было понять, что это жилище кузнеца.

Замок висящий на двери не сумел надолго отложить мою встречу с хозяином дома. Уже через пару минут он весело щёлкнул и свалился на грязную мостовую, словно приглашая меня внутрь.

В результате непродолжительных поисков я набрёл на спальню в которой мирно посапывали две особи противоположного — друг другу — пола. Чувствуя себя последним мерзавцем (привычное в последнее время для меня ощущение), я потревожил их сон.

Боюсь их пробуждение не было особо приятным: Проснуться от прикосновения холодного металла не самый хороший способ расставания с миром снов.

— Тихо, — успокоил я мужчину. — Если не будешь дёргаться то всё будет хорошо.

По его взгляду несложно было догадаться что он правильно понял расстановку сил и дёргаться, во всяком случае в ближайшие секунды не намеревается.

Чего нельзя сказать о его сожительнице. Первое что она попыталась сделать, открыв глаза и увидев в своей комнате двух посторонних мужчин, это позвать на помощь. Хорошо хоть более опытный в таких делах Йонш успел запечатать ей рот ладонью. А вскоре она совсем успокоилась — верёвки и кляп лучшее средство от нервных приступов. Конечно это было немного грубовато по отношению к даме, но обстоятельства вынуждали. Уж очень не хотелось чтобы на её крик сбежались соседи.

Оставив Йонша охранять девушку (кстати у неё были очень привлекательные ножки), я с кузнецом прошествовал в его мастерскую, по дороге дико извиняясь за поздний визит, и за то обстоятельство, что мы пришли незваными.

В мастерской я размотал скрывающий мой ошейник шарф.

Глядя в округлившееся от удивления глаза кузнеца я, заведомо лживо, предупредил его:

— Одно слово об этом и ты труп.

Он промолчал.

— Мне нужен ключ. Сегодня же.

— Это невозможно.

— Возможно, очень даже возможно. И более того — ты это сделаешь.

Вы не поверите, но ровно через три часа ключ лежал у меня в кармане. А в кармане связанного кузнеца лежало приличное количество наличных (в сочетании с лежащим недалеко от него ножом, для того чтобы несчастный сумел освободиться) они хоть немного сглаживали впечатление от нашего немного незваного визита.

В конце, когда я уже получил вожделенный ключ, мне пришлось немного успокоить Йонша, на которого чары хозяйки дома подействовали слишком эффективно. Настолько что он ни в какую не желал уходить не пообщавшись с ней наедине.

Но довольно острый аргумент в виде моего меча поставил точку в нашем споре и лишил хозяюшку общества её преданного поклонника. Чему последняя была несказанно рада.

Огорчённый Йонш поплёлся за мной, бормоча что то про идиотов не умеющих наслаждаться жизнью.

Пусть ругается, мне уже всё равно. Завтра я сбегу из этого места.

Ну а сегодня, сегодня мне нужно было совершить ещё одно небольшое путешествие на этот раз до городских ворот. Мне надо было обязательно посмотреть где они находятся. К тому же мне было в сущности всё равно к какому из трёх выходов приведёт меня Йонш. И не обязательно нужно было чтобы они оказались ближайшими к моему жилищу.

Закончив все свои дела, а заодно и сердечно распрощавшись с Йоншом (конечно же после того как он довёл меня от ворот к особняку), я, дождавшись когда он уйдёт, перелез через стену возвращаясь в своё временное пристанище. Ну и конечно же я не забыл его уверить, что готов встретиться с ним завтра и конфисковать ценности в ещё нескольких зажиточных домах.

Завтра! Завтра я буду свободен!

Но обстоятельства в очередной раз взяли инициативу в свои руки.

Стоило мне перелезть через стену как на меня набросились. Их было с десяток, и я, не успев обнажить меч, который на этот раз захватил с собой, был связан по рукам — ноги они оставили свободными.

Удивлённый неожиданным нападением, я даже и не сопротивлялся. Похоже моё отсутствие было замечено пришёл к очень умному логическому заключению я.

Меня отконвоировали в дом.

Навстречу мне выбежал противный старик, встретивший меня ещё в первый день прибытия.

— Попался голубчик, — радостно воскликнул он потирая руки. — Будешь знать как предавать нашего господина.

— Я с самого начала не верил тебе, — продолжал бормотать раб. — Я следил за тобой. Я всё время следил за тобой. И вчера, когда ты продавал своего хозяина, и сегодня, когда ты снова ушёл. Я специально позвал охрану, чтобы поймать тебя с поличным.

Вот мерзавец, жаль не дал ему по морде когда у меня была такая возможность. Теперь уже поздно...

Тем временем мои конвоиры влекли меня всё дальше и дальше. Пока мы не достигли маленькой полуподвальной комнаты где меня и приковали. Здесь находилась целая уйма прелестных маленьких (и не очень) безделушек, предназначавшихся для того что бы портить шкуру ближнего своего.

Да, денёк похоже выдастся повеселее чем ночка. Хозяин сейчас наверняка дрыхнет, но когда проснётся... Единственное что согревало мне душу это ключ от цепей который совершенно мистическим образом перекочевал из кармана охранника в мой. Ловкость, плохо связанных рук, и немного удачи, и у меня появился призрачный шанс выйти живым из этой переделки.

Теперь оставалось немного выждать и попытаться совершить побег в дневное время.

Через несколько минут я услышал раздающиеся за дверью шаги. Прошло всего несколько секунд и на пороге возник хозяин. Вот мерзавцы, не поленились разбудить. Наверное на мой счёт были даны недвусмысленные инструкции.

Плохо... очень плохо... Похоже меня сейчас будут бить. Следом за хозяином в дверь ввалилась парочка амбалов. А вот и помощники, похоже хозяин один не справится или руки замарать боится.

— Как ты посмел уйти? — спросил он.

Ну и что мне отвечать? "Так получилось" — его явно не устроит.

— Снимите с него рубашку, — приказал он своим помощникам.

Вот этого им делать явно не стоило. Деньги награбленные ночью были у меня за пазухой и от сильного рывка посыпались золотым дождём на пол. Князь аж покраснел от негодования.

— Ах ты предатель, мразь. Продал меня за горсть монет.

Он даже не побрезговал собственноручно заехать мне по морде. Причём не один раз.

Весь мир покрылся красной пеленой, а удары всё падали и падали на моё стонущее тело. Кажется сейчас старались уже палачи. Видно притомилась его светлость. Не знаю сколько прошло времени, я его не считал, наверное не очень много, наверное ещё и не рассвело.

В то время как меня довольно чувствительно избивали, я решал: Стоит мне открыть наручники и избавить мир от трёх грязных сволочей или всё таки придерживаться первоначального плана и снять их когда меня оставят одного. Если меня конечно оставят одного, а не забьют до смерти. Правда, насколько я успел узнать моего хозяина, он скорее всего попытается растянуть удовольствие, а значит шанс у меня будет. Конечно если к тому времени я ещё смогу ходить.

— Ваша милость, скорее, там солдаты! — Прокричал ворвавшийся в нашу дверь слуга.

Прошло всего несколько мгновений и я остался в одиночестве, так как за хозяином следом кинулись и слуги. Как то не сразу этот факт дошёл до моего затуманенного болью мозга. А когда дошёл, то я сразу начал действовать.

Самым трудным было запихнуть, связанными руками, ключ в замочную скважину, но воровская школа не прошла даром и я справился с этой проблемой довольно быстро. Стряхнув оковы я проскочил к двери , которая по счастливой случайности (хозяину было не до неё) оказалась не запертой.

Без происшествий выскользнув в коридор я остановился у ближайшего поворота и очень аккуратно заглянул за него.

Никого! Что ж, проследуем дальше. Не встретив ни единой души я добрался до входной двери за которой раздавались крики и звон оружия. Похоже захватчикам ещё не удалось ворваться в дом. Или удалось, а снаружи добивают пытавшихся удрать.

Я выглянул в окно стараясь трезво оценить ситуацию.

Ну ничего себе! Весь сад был оцеплен солдатами. И насколько я сумел разглядеть все они носили королевскую форму. А это значит что не кто-нибудь, а его величество лично был заинтересован чтобы мой хозяин и все его родственники и вся его челядь и даже его рабы и пленники исчезли с лица земли. А значит дела и вправду плохи.

Надо валить отсюда и как можно скорее. Но я почему то медлил.

Что-то не давало мне повиноваться инстинкту самосохранения и спасать свою жизнь. Что-то светлое и наивное, обитающее на втором этаже, короче говоря Мирия.

Неужели я её брошу?

Похоже что нет, с удивлением понял я, в то время как моё тело уже развернулось по направлению лестницы ведущей наверх. Ругая себя за сентиментальность, а в тайне радуясь и даже немного гордясь ей я поспешил, наверх.

Внезапно на моём пути возник спускающийся вниз солдат. Мы оба были удивлены встречей, но мои рефлексы оказались на порядок выше его.

Удар локтём в горло не самый красивый и приятный приём из моего арсенала, но я не собирался церемониться. Кстати эта встреча оказалась не такой уж и плохой — меч нападающего сменив владельца перекочевал в мои руки.

На втором этаже я увидел хозяина и его уже немногочисленных телохранителей отбивавшихся от наседающих на них солдат (удачи вам ребята, она вам очень понадобится). Рядом с ним , вернее за его спиной стоял молодой мальчик лет четырнадцати. Значит хозяин позаботился о сыне, а вот о дочке нет. Интересно не успел или не захотел?Тем не менее отсутствие Мирии играло мне на руку, если бы она была здесь, то её вряд ли удалось бы отбить. Все они были уже мертвы и хозяин и его телохранители и этот мальчуган и я ничем не мог им помочь. Слишком много было нападающих. Не задерживаясь я побежал дальше.

Скорее всего встреченный мною солдат бежал за подкреплением. А значит комнаты они ещё не обыскивали, или только начинают этим заниматься. Так что у меня есть шанс успеть.

Надеюсь она в своей комнате, иначе я вряд ли сумею её отыскать раньше солдат. Теперь бы только найти её эту комнату. Слава небесам, кто-то додумался до такой безвкусицы, как покраска дверей в коридоре. Их было много но всего две из них были отмечены рукой художника. Одна была окрашена в розовый, другая в голубой цвет.

Открыв розовую дверь я чуть было не получил в награду несколько довольно неприятных увечий от удара тяжёлым тупым предметом по голове. Но в последний момент мне всё же удалось уклониться.

Да, девушка была во всеоружии, хотя не думаю, что удар вазой по голове смог бы надолго задержать горячих, военных парней, штурмующих особняк.

— Спокойно, всё хорошо, это я,— поспешил успокоить я девушку.— Нам надо где-то спрятаться, ты знаешь где?

— Да, — ответила она.

— Тогда пошли, — сказал я хватая её за руку.

К моему удивлению она заупрямилась.

— А Жаклин?

— Он с отцом, — ответил я стараясь сделать как можно более непроницаемым выражение лица.

Но она всё поняла. Прикрыв лицо руками Мирия зарыдала навзрыд. Ну вот только истерики нам и не хватало.

Честно говоря я не умею успокаивать девушек в таких ситуациях, а судьба словно в насмешку подсовывает мне их одну за другой. Единственной перспективной мыслью было нанести ей пощёчину. Это бы её быстро привело в чувство. Но у меня не поднималась рука. И тогда я прибегнул к уже проверенному годами средству: обняв Мирию я попытался её успокоить. Но добился лишь того что она заплакала ещё громче уткнувшись мне в грудь.

Со стороны это наверное была более чем идиотская сцена:

Дом штурмуют, слышны крики сражающихся и стоны раненых, а я держу в объятиях дочь хозяина поместья и не обращаю на происходящее снаружи никакого внимания.

Продержав Мирию в объятиях несколько драгоценных секунд я отнял её голову от своей груди и смотря в лицо как можно спокойнее произнёс:

— Нам надо спрятаться малышка. Нам надо обязательно спрятаться.

Она кивнула.

— Наверх там есть потайная комната, — всхлипывая сказала она.

Наверх так наверх лишь бы побыстрее убраться отсюда.

Открыв дверь я выглянул в коридор. Всего один солдат не проблема для меня. Проблемой являлось то что он собирался закричать. Пришлось успокоить его ударом меча — плашмя. Благо расстояние разделявшее нас позволяло мне это сделать без особых проблем.

Расправившись с противником я позвал Мирию и мы уже вдвоём ринулись к лестнице. Как ни странно наше восхождение наверх осталось незамеченным. И мы без проблем укрылись в потайной комнате. Но я не тешил себя особыми иллюзиями — особняк наверняка обыщут и довольно тщательно. Так что шансов остаться незамеченными, а значит и пережить это приключение у нас совсем не много.

Впрочем бывало и хуже... (интересно когда?).

* * *

"А он ведь любит меня — пришла незваная мысль. Фигура в чёрном остановилась. — Он ведь и вправду меня очень любит".

* * *

Мы сидели как мыши ожидая ухода солдат. А они всё не уходили и не уходили. Наверное должны были убить всех членов семьи, а значит пока не найдут Мирию не успокоятся.

Плохо..., остаётся надеяться лишь на то что они не обнаружат наше убежище.

Мы сидели тесно прижавшись друг к другу и внимательно вслушивались происходящие в доме события. Звуки издаваемые солдатами становились всё ближе и ближе. Но, как ни странно, нас не нашли. Я даже удивился — учитывая моё невезение меня уже давно должны были обнаружить. Но этого не случилось. И даже более того отсутствие шума на протяжении десяти минут свидетельствовало о том, что нападающие покинули (либо покидают) здание.

Теперь осталось пересидеть какое то время и отправляться восвояси. Лучше всего ночью, так как существует вероятность, что они оставили кого нибудь наблюдать за особняком.

Первым запах дыма почувствовал я. Дело принимало очень нежелательный оборот. Вероятно чтобы замести следы, ребята подожгли дом.

А значит надо валить отсюда и как можно быстрее. Чем мы и занялись. Слава небесам в последний момент я сподобился захватить с собой несколько одеял. Не подумайте что мне было холодно или что я от страха рехнулся. Просто плотная ткань была необходима для защиты от пламени. Так что по лестнице мы бежали плотно укутанные с ног до головы, словно мумии или женщины с востока.

Удовольствие конечно было ниже среднего — нестись по горящим коридорам при этом стараясь не споткнуться об волочащиеся по полу одеяла и чувствуя, как они медленно, но неотвратимо начинают тлеть.

Я плохо помню как мы выбирались из особняка. В себя я пришёл уже в саду рядом со стеной.

"Золото!" — мелькнула дурацкая мысль.

"Ну его, — пришла более умная. — Жизнь дороже".

Успокоив себя таким образом я подсадил Мирию на стену и попытался вскарабкаться сам.

Куда там, без верёвки у меня не было ни малейшего шанса. Ситуацию спасла Мирия, протянув мне сверху руку. Нет, я конечно думал об этом варианте, но очень сомневался в том что у неё хватит сил выдержать мой вес, хотя бы пару секунд и мы не грохнемся на землю вдвоём.

Немного поколебавшись я всё же протянул ей свою ладонь. Не знаю чего ей стоило меня удержать, но руку она не выпустила и на земле мы не оказались. Через секунду я уже сидел рядом с ней.

Не успел я перевалиться на другую сторону как мне пришла очень несвоевременная мысль: я не имел ни малейшего представления что мне делать дальше.

Единственное до чего я додумался это найти какое нибудь место и пересидеть там. Вы только не подумайте что спрыгнув вниз я стоял и думал, находясь в непосредственной близости от горящего дома. Что вы. Конечно же решать мне приходилось на бегу, хотя в моём немного (или много) избитом состоянии, этот бег смахивал на ползание улитки.

Ну да ладно. Главное я придумал выход из создавшейся ситуации. Я вспомнил место где мы в безопасности могли бы пересидеть какое то время.

Дом, который я ограбил, вернее не он сам, а его сосед расположенный на той же улице, только немного дальше. Йонш говорил, что хозяев не будет ещё несколько недель.Туда то мы и направились.

Конечно вламываться днём, вернее уже ранним утром, в чужой дом было довольно опасно, но оставаться в таком виде на улице было ещё опаснее.

Наша местами сгоревшая, местами порванная одежда, привлекала слишком пристальное внимание к нашим персонам. Нужно было как можно быстрее спрятаться и переодеться.

Тем более существовала вероятность, что не все солдаты ушли. Они наверняка оставили кого-нибудь наблюдать за особняком, а значит по нашим следам очень скоро может пойти погоня. А в наших нарядах нам вряд ли удастся замаскироваться в толпе.

Через несколько долгих, почти бесконечных минут, я сумел найти нужное здание. И остановился перед дверью. Отмычка спрятанная в левой сандалии — подарок кузнеца — сделала своё дело и через пару мгновений дверь гостеприимно раскрылась освобождая нам дорогу.

Вваливаясь внутрь я очень надеялся, что хоть в этот раз обойдётся без сторожей. Не обошлось. Но в этот раз мне попалась очень несознательная личность. Наплевав на свои обязанности, он в наглую дрых в небольшой комнатке на первом этаже.

Я помог ему уснуть покрепче. В смысле ударив не сильно по затылку, а не отправив к праотцам, как подумали некоторые из вас. Связав его для надёжности я продолжил поиски. Не забыв при этом снять доставший меня до глубины души ошейник и выбросить его подальше. Очень давно хотелось это сделать, но всё не хватало времени.

Порыскав по зданию, я пришёл к неутешительному выводу, что в этом доме живут одни скряги. Во всяком случае ни денег ни драгоценностей я не обнаружил (похоже они захватили всё с собой), а брать предметы старины себе дороже, тем более они обычно тяжёлые или объемные.

Так что я ограничился кражей одежды, для себя и Мирии. Хорошо хоть в этом отношении мне улыбнулась удача и мне удалось подобрать кое-что моего размера.

Но не всё прошло так гладко как хотелось бы. Не успел я переодеться как моё внимание привлекли подозрительные звуки, раздававшиеся с улицы. Одного беглого взгляда в окно было достаточно что бы прояснить ситуацию. Это шумели солдаты. И не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что им здесь надо.

Значит, они всё таки оставили наблюдателей. А я ещё надеялся на их тупость, на самом деле тупым, как обычно, оказался я.

Ну ничего, во время осмотра здания я обнаружил чёрный ход, к нему я и потащил едва успевшую переодеться Мирию. Эх не могли парни чуть раньше прийти (правда тогда она привлекала бы ненужное внимание).

Выбравшись на улицу мы понеслись по направлению ближайших ворот. И на этот раз уже Мирия тащила меня за собой. Во-первых потому, что лучше меня представляла где эти ворота находятся, а во вторых из-за того что я ещё не сильно отошёл от утренней порки и поддерживать нормальный темп у меня сил не было.

Возможно нам стоило бы затаиться и где нибудь переждать погоню (о том что она была свидетельствовали, недвусмысленные звуки раздававшиеся за нашей спиной, хорошо хоть ребята бежали в кольчугах и при полном вооружении, иначе они бы меня в два счёта догнали), но ни я ни Мирия не знали город настолько хорошо что бы суметь где нибудь спрятаться. К тому же люди постоянно встречающиеся у нас на пути прекрасно видели в каком направлении мы бежали, и наверняка не откажут в помощи нашим преследователям.

Перед самым финишем (в смысле перед воротами) нам удалось немного оторваться. Только благодаря этому мы успели проскочить ворота, до того как сзади раздались крики призывающие остановить нас. Слава небесам, днём город мог покинуть любой житель без объяснений и уплаты налога (налог вообще платился только на въезде).

Не особо разбирая дорогу мы неслись дальше. Нашей целью был маячивший на горизонте лес.

У меня вот-вот должно было открыться второе дыхание, во всяком случае я очень надеялся на это. Иначе Мирии придётся тащить меня на себе. Кстати о Мирии — она тоже успела выбиться из сил.

Я рискнул оглянуться. Что-то не видно преследователей. Может всё и обойдётся.

Мы пробежали наверное две трети расстояния отделявшего нас от леса когда я снова посмотрел назад. И то что я там увидел мне очень не понравилось.

За нами гнались! Причём гнались на лошадях.

Я рванул вперёд используя все оставшиеся в резерве силы, не забыв заодно потащить вконец обессилевшую Мирию. Несколько коротких минут я не думал ни о чём. Только о беге.

Быстрей, быстрей, ещё быстрей. Я должен успеть. Вряд ли мне пешему удастся справиться с десятком всадников (ну может с одиннадцатью или двенадцатью, честно говоря у меня не было времени их сосчитать).

Ржание мчавшихся словно ветер лошадей раздавалось совсем рядом. Возможно уже сейчас один из преследователей заносит меч над моей головой, а я бегу и не ничего не вижу. Может быть стоит развернуться и принять бой. Но лес он тоже довольно близок.

Успею или не успею?

Успел!

Ещё не веря в своё везение я с разгона ворвался в ряды могучих, коричневых деревьев. Пробежав с десяток метров, споткнулся и полетел на землю. Мирия также не избежала этой участи. Ну всё, до леса мы конечно добрались, но дальше бежать вряд ли сможем. Хорошо хоть догоняющим придётся спешиться, а значит я вполне могу с ними справиться... наверное...

Впервые за долгое время решив проявить благоразумие, я послал Мирию вперёд. Надеюсь она успеет где нибудь спрятаться, пока я буду разбираться с нападающими (или что более вероятно — они со мной).

Преследователи не заставили себя долго ждать, буквально через несколько секунд после того как я поднялся, на меня вылетел первый загонщик. Парню было так невтерпеж, что он даже не удосужился подождать остальных и нёсся, опередив их буквально на несколько шагов.

Эти шаги и решили дело. Пока он заносил меч над головой я сделал шаг навстречу и довольно чувствительно заехал ему между ног, своей ногой (жестокий удар, не спорю, тем более парень и сам нёсся вперёд так что удар вышел в два раза сильнее чем я предполагал). Меч тут же сменил своего владельца, а я лишился одного из врагов (бедолага выбыл из игры надолго).

Следом за ним выскочил и второй. Обманный выпад в грудь и резкий словно укус змеи удар в бедро. Этот тоже своё уже отбегал.

К сожалению дальше мои дела шли не столь блестяще. Ребятам похоже не говорили в детстве что двое на одного не честно, тем более их было не двое, а десятеро, и они уже не бежали, а медленно брали меня в кольцо.

Конечно же если бы им это удалось, то я вряд ли писал бы сейчас эти строки, но я успел прислониться спиной к какому-то широкому дереву до того как они меня окружили. Так что пришлось нападающим довольствоваться полукругом, что тоже было не здорово. В идеале они должны были подходить ко мне по очереди, тогда бы я и с сотней таких молодчиков расправился. Но наш мир к сожалению очень далёк от идеала и я довольствовался тем что было. А было у меня десять недоброжелателей с очень острыми мечами.

Они медленно приближались ко мне. Но я не стал дожидаться пока они будут готовы атаковать. Я атаковал сам!

Как говорил мой учитель, — главное это удивить противника, озадачить его. — Думающий враг уже не враг, а лишь пол-врага.

Одним прыжком я преодолел разделявшее нас расстояние и успел вырубить двоих до того как остальные успели опомниться. Одного я отключил ударом меча рукояткой по голове, второго продолжая начатое движение полоснув лезвием по ноге. Проведя этот манёвр я отскочил назад под прикрытие дерева. И тут они набросились на меня.

Я вертелся волчком пытаясь отбить сыпавшиеся на меня со всех сторон удары. Всего четверо могли находиться передо мной, остальным просто не хватало места. А с четырьмя я уж как нибудь управлюсь.

Удачным ударом в бок я вывожу одного из игры, ударом в плечо и колено другого, третий напарывается на мой меч буквально сам, четвёртый врезается (с моей небольшой помощью конечно) головой в дерево. В общем медленно, но верно я выключал противников одного за другим. Честно говоря я никогда особо не задумывался насколько далеко мне удалось продвинуться благодаря Клаю. И даже делая скидку на то, что городская стража, это не профессиональные военные, всё равно закончить поединок и при этом выжить, да ещё и не получить серьёзных ранений..., довольно впечатляющий результат, не правда ли.

Последние двое правда попытались бежать, но одного я успел настичь ещё в тот момент когда он развернувшись ко мне спиной попытался дать стрекача, а второго настиг отнятый у одного из лежащих на земле метательный нож, брошенный вслед убегающему. Кстати не подумайте ничего такого, к концу нашей маленькой стычки все проигравшие вроде бы остались живы. А кое кто и чересчур жив. Таких мне пришлось успокоить рукояткой валявшегося неподалеку меча (за своим идти мне было облом, да и то моим он стал лишь вначале драки).

И всё же мне пришлось преодолеть лень и усталость и пойти к кромке леса поискать оставленных лошадей. К сожалению эти идиоты настолько спешили, что даже не удосужились привязать свой парнокопытный транспорт. В итоге те разбежались кто куда и для поимки их следовало иметь намного больше времени чем у меня было. В любой момент из города мог показаться ещё один отряд преследователей. Поэтому плюнув на лошадей я вернулся к месту боевых действий и самым бессовестным образом ограбил валявшихся на земле солдат (в смысле собрал военные трофеи) и пошёл искать Мирию.

Нашёл я её очень скоро. Эта дурочка даже и не думала прятаться. Она всё время стояла невдалеке наблюдая за бесплатным действом. А если бы я проиграл?

Её бы нашли в две минуты и, могу поспорить, что она тут же разделила бы мою участь (или не дай создатель, несколько позже).

У меня даже, чтобы отчитать её слов не нашлось, настолько я был удивлён её глупостью, а когда нашлись было уже поздно и я махнув рукой решил оставить всё как есть.

— Пошли, — буркнул я.

И мы углубились в лес.

Глава восьмая

Далеко в лес мы правда так и не забрались, слишком уставшие были. Пройдя несколько часов, я просто вынужден был устроить привал. Мотивируя это тем что Мирии надо отдохнуть. На самом деле я просто не мог больше держаться на ногах.

Мирия тут же уснула, и я последовал её примеру. Конечно неплохо было бы развести костёр и погреться, но кремнево я с собой захватить не додумался. А тереть палочкой о палочку в течении часа — пока этот треклятый огонь разгорится — у меня сил не было.

Проснулись мы уже под вечер. Только продрав глаза от серой душной пелены, которая преследовала меня во сне, я почувствовал насколько замёрз.

Энергично попрыгал, после чего перешёл к более действенному способу согрева.

После моей тренировки и снеговик бы растаял, так что через минут пятнадцать я был снова в порядке.

— Где ты научился этому? — спросила дрожащая Мирия.

— Нашлись добрые люди, — нейтрально ответил я.— Присоединяйся.

— Ты что, я ведь не умею.

— А тут нечего уметь, просто повторяй за мной.

Так у меня появился ученик.

Правда ничему учить я её не собирался, а просто хотел помочь озябшей девушке согреться. Но то с каким она энтузиазмом повторяла мои движения меня даже немного порадовало.

Согревшись мы пошли дальше. Мне хоть и мешали утренние побои, но после отдыха и разминки я чувствовал себя в довольно неплохом состоянии. Разве что голова немного болела после наполненного кошмарами сна. К счастью я его не помнил. Единственное в чём я был уверен — это то что я куда то опаздывал. Но ведь это был всего лишь сон... всего лишь дурной сон... не правда ли...

* * *

— Прости меня...

* * *

Двигаться ночью по лесу не самое приятное занятие, но продрыхнув весь день у нас просто не оставалось другого выхода, как идти ночью. Всё таки меня не оставляло предчувствие, что нас с Мирией так просто в покое не оставят.

Я даже подумывал о том, что нам наверное стоит пойти по реке, чтобы сбить со следа собак, если их вздумают пустить за нами в погоню, но как назло ни реки, ни даже какого нибудь захудалого ручейка нам навстречу не попадалось. Может быть днём мне бы и удалось найти его, вспомнив навыки, которые я успел получить в лагере, ходя в патруле (правда ходил я там совсем недолго, до тех пор пока не уговорил Клая взять меня в ученики), но ночью у меня абсолютно ничего не получалось. А главное я совершенно не знал куда мы идём. В смысле я знал, что мы идём на запад, но что там находится представлял довольно смутно. Да и сколько времени нам идти я честно говоря не знал.

— Мирия, ты случаем землеведение не изучала?

— Нет, меня учили только хорошим манерами вышиванию.

Тьфу ты, очень полезные в жизни навыки.

— Ну может ты хоть немного представляешь что находится на западе от вашей столицы?

— Какие-то города наверное. — После недолгого обдумывания, выдала гениальную по своей логике мысль, моя спутница.

Ладно, пройдём лес и увидим. Если конечно пройдём. Охотник из меня неважный, да и из оружия только меч. Прикажете мне его на манер гарпуна в дичь бросать. К тому же мы уже целый день обходимся без воды. Эту проблему следовало решить в первую очередь. Но этим мы займёмся уже завтра, а на сегодня мы уже своё отмучили. Я скомандовал привал и пошёл собирать хворост. Остаток ночи без обогрева мы вряд ли проживём.

Со мной собирать топливо отправилась Мирия. Конечно помощь от неё была невелика — она устала и никогда прежде этим не занималась, но я её не гнал. Видимо ей было просто страшно оставаться одной — пусть и ненадолго — в страшной тёмной чаще. Для бедняжки всё это было слишком тяжёлым испытанием, а если учесть, что вчера она потеряла всю семью...

Но хватит о грустном. Собрав хворост я столкнулся с почти неразрешимой проблемой. Как же я заставлю всё это гореть?

После получасового трения палочкой о палочку, когда я уже трижды успел потерять надежду на благоприятный исход этого сомнительного предприятия и продолжал лишь из чистого упрямства, огонь словно в насмешку всё таки соблаговолил явить нам свой лик.

Эту ночь, вернее оставшуюся её часть, я разделил на две смены. Первую наиболее длинную дежурил я, потом заступала Мирия. В задачу дежурного входило следить за огнём и поднять тревогу если произойдёт что то подозрительное.

Моя смена прошла спокойно. Ни лесные звери, ни двуногие гады не тревожили наш покой. Разбудив Мирию я передал свои обязанности ей и с чувством выполненного долга завалился спать, успев перед этим предупредить её:

— Садись спиной к огню, иначе он тебя будет слепить и ты ничего не будешь видеть.

— Хорошо.

— Хр-р-р.

* * *

И снова утро и снова в дорогу. На этот раз я после довольно продолжительных поисков сумел таки найти ручей. Напившись, я чувствуя себя последним садистом заставил себя и Мирию прошагать по его руслу несколько километров и только после этого продолжать путь по твёрдой почве. Конечно если нас будут искать с собаками, то наверняка найдут, пустив собак с обеих сторон ручья, но это хотя бы ненадолго задержит возможных преследователей. К сожалению других способов избавиться от погони я не знал...

Выбравшись из воды я повёл наш маленький отряд по направлению к выходу. В смысле я собирался найти какую нибудь нормальную дорогу и там уже по обстоятельствам: либо украсть какое нибудь транспортное средство, либо нанять( второе при почти полном отсутствии денег было довольно затруднительно). В общем я решил двигаться к людям, может быть там нас хотя бы накормят, а там посмотрим.

Мой желудок жалобно урча, радостно поддержал это решение и я занялся поисками... Если бы я ещё знал где искать... нет, ну приблизительно я знал что дорога проходит где то справа от нашего пути( я успел это заметить когда бежал из столицы), но о том насколько она далеко находится и не сворачивает ли в другую сторону, я не имел ни малейшего понятия.

Пробродив несколько долгих утомительных часов мне удалось выйти на дорогу. Двигаясь по ней мы с каждым шагом увеличивая расстояние между нами и столицей.

Продвигаясь мы не забывали о осторожности и лишь стоило кому либо из нас (обычно мне) услышать стук подков, как мы тут же прятались в близлежащих кустах (благо их было немало) и пережидали пока путник (или путники) не скроются с глаз долой.

Так мы и брели до вечера. Уставшие и голодные мы легли спать, предварительно уйдя подальше от наезженного тракта в лес. Если мы в скором времени не выйдем к какой нибудь деревушке, то нам придётся туго. Голод слишком быстро высасывал наши силы и я уже начал ловить себя на довольно плотоядных взглядах на Мириевы окорочка...тьфу, ну и мысли приходят в голову к голодному человеку.

Долго не думая и даже не позаботившись о дежурстве, слишком уставшим я был для этого, мы завалились спать.

Утром я очень пожалел о своём решении. Хоть ночь снова прошла спокойно и никто не потревожил мой с Мирией сон, но без огня я опять ужасно замёрз и моя спутница тоже. Не хватало нам только сейчас заболеть для полного счастья.

Зарядка быстро привела меня в норму, правда заодно и потребовала сил, которых у меня и так оставалось немного. И мы снова тронулись в путь. Это было нелегко, но ничего иного нам просто не оставалось.

Вскоре наше упорство было вознаграждено: не прошло и нескольких часов, как мы добрались до стоящей на дороге деревни.

Теперь оставалось самое простое — добраться до постоялого двора. Деньги у меня, слава небесам, имелись. После того как я добросовестно изъял их у догоняющих нас солдат. И хотя наличных было не особо много, но для еды и комнат на ночь их вполне хватало (при чём не на одну ночь).

Пробираясь по селению, я то и дело озабоченно осматривался по сторонам — ощущение опасности, будто бы витало в воздухе с того самого момента как мы вошли в деревню, но что это была за опасность я определить не мог.

Невдалеке от нас играли дети, не обращая почти никакого внимания на такую странную пару, которой мы с Мирией на данный момент выглядели. Впрочем так и должно быть. Деревня ведь расположена прямо на дороге, а значит путники здесь не редкость.

— Вы не подскажете где находится постоялый двор? — спросил я у первого попавшегося прохожего.

— Дык, — недоумённо ответил мне он.

— Корчма где? — уточнил я.

— Тама, — обрадованно махнул рукой крестьянин, похоже до него со второй попытки дошёл таки мой вопрос.

— Проще надо быть, проще, — высказывала мне Мирия, когда мы продолжили путь, опираясь на добытые мной сведения. — Тебе достаточно открыть рот, что бы каждый признал в тебе благородного. Коверкай слова, не строй сложные предложения. Быть аристократом можно позволить только имея деньги, много денег. А у нас сейчас нет почти не гроша (ну несколько грошей у нас всё же были). Не знаю кем ты был до того как стал рабом, но твоё воспитание вылазит наружу, там где надо и там где не надо.

В общем то она была права, просто я очень болезненно воспринимая критику в свой адрес, поэтому предпочитал не отвечать, а помалкивая продолжать идти, будто всё сказанное совершенно меня не касалось. Про себя же я решил постараться говорить попроще, а лучше помалкивать; возможно нас до сих пор ищут и привлекать лишнее внимание мне не очень хотелось (вернее очень не хотелось).

Наконец мы набрели на довольно неказистого вида здание, являвшегося по утверждениям местных жителей корчмой.

Снаружи у неё видок был ещё тот, но внутри было на удивление чисто и опрятно. В помещении, в которое мы с Мирией попали, переступив порог, витали приятные и очень аппетитные запахи жареного мяса и прочих не менее вкусных блюд. Там же сидело с десяток особ и уплетало эти блюда за обе щеки.

Я быстро занял пока ещё свободный столик и тут же буквально из под земли вырос хозяин, желая узнать чего изволят гости дорогие. К сожалению особо дорогими гостями мы не были, но на хороший обед денег у нас хватало, вот его то я и заказал. А заодно осведомился о наличии свободных комнат в его заведении. Комнаты в наличии имелись, вернее одна комната, но после ночёвок в лесу это не имело особого значение. Главное в эту ночь у нас будет крыша над головой!

Словно волки мы набросились на еду. Урча от удовольствия и хватая горячее мясо руками(которые предварительно омыли в принесённой услужливым хозяином миске). И куда только подевались Мириевы манеры, да и мои тоже. Я проглатывал пищу до тех пор пока с горечью не понял, что в желудок больше не влезет. Вообще-то есть следовало медленно, тщательно пережёвывая пищу и делая небольшие паузы. Особенно после тех дней, когда нам пришлось держать вынужденный пост. Но сейчас мне было не до того, чтобы вспоминать о умных советах, главным была возможность насытиться.

Через каких-то пятнадцать минут я осоловелым взглядом смотрел на этот мир. И размышлял о том, что если я съем ещё чего нибудь, то наверняка лопну... или всё таки нет? Но на эксперимент я так и не решился.

Подождав какое-то время пока моя более аккуратная с едой спутница доест, я отправился наверх. Мирия проследовала за мной.

Несмотря на то, что до сумерек было ещё довольно далеко — часов эдак шесть — мы найдя предоставленный хозяином номер, сразу же завалились по кроватям,благо их было две (хотя с другой стороны и не такое уж благо...).

Но быстро уснуть нам не удалось, не знаю как Мирии, но мне после всей этой беготни в полуголодном состоянии по лесу, хотелось просто лежать. Лежать на (относительно) чистой и (относительно) удобной кровати ни о чём не думая, а просто наслаждаясь покоем и уютом.

Моя спутница похоже тоже разделяла эти чувства, во всяком случае она не засыпала, а молча уставившись в не очень чистый потолок думала о чём то своём. Так мы и лежали пока Мирия не прервала мои размышления о бренности бытия и моего места в этом бытие.

— Расскажи мне о себе, — интимным полушёпотом попросила она.

— Не думаю, что это будет интересная история.

— Ну пожалуйста.

— А ты уверена, что ты этого хочешь? — не очень расположенный к откровенности, ответил я.

— Я не знаю, — запнулась она. — Просто у меня больше никого нет (вздох)... и я хотела бы узнать о тебе хоть что нибудь...

Опомнилась. Раньше вопросы задавать надо было, когда я ещё был рабом. Находясь в благостном состоянии духа, в связи с тем, что мы дошли таки до людей и в связи с тем, что конкретно я на данный момент развалившись на кровати могу ничего не делая и почти не опасаясь за свою жизнь отдохнуть, я решил немного удовлетворить её любопытство. При этом отвечать честно и откровенно, если бы вы знали как мне, по натуре честному человеку, надоело лгать.

— Только не рассчитывай услышать историю моей жизни, от рождения и до сего момента, — преувеличенно строго проговорил я. — Спрашивай, я постараюсь удовлетворить твоё любопытство.

— Кто ты? — начала допрос моя спутница.

— Человек.

— Я серьёзно.

— Я тоже.

Мирия насупилась.

— Тогда кем были твои родители? — осторожно, помня предыдущий разговор, задала очередной вопрос Мирия.

— Не знаю. Я не только их никогда не видел, но и ничего не слышал о них. Всё, что я знаю — они были рабами.

— А ты. Кем был ты перед тем как попасть в плен?

— Кем я только не был. Но как это ни смешно вначале я тоже был рабом. Потом преступником, солдатом, пленником и снова рабом. Интересно кто я сейчас? Беглец наверное.

— Как ты стал рабом?

— Я им родился.

— Но ты... Ты совсем не похож на раба, — удивилась она.

— Спасибо на добром слове, но я им был, — печально усмехнулся я. — Как же давно это было. Кажется прошла вечность, а ведь не более двух лет пролетело.

— Но ты умный, образованный — это чувствуется, а как ты дерёшься на мечах — ты не можешь быть рабом.— Вынесла свой приговор Мирия.

— А я и не раб.. вернее больше не раб. А насчёт образования, то мне попалась хорошая хозяйка ( где же ты сейчас, принцесса?), а владеть мечом я научился уже став солдатом.

— А как ты им стал?

— Сбежал и записался в армию. Всё хватит расспросов. На сегодня я рассказал достаточно. — Перевернувшись на другой бок я постарался заснуть.

Но сон как назло не приходил. Вместо него пришла принцесса и я вновь окунулся в водоворот сладкой боли, которую она мне доставляла. Воспоминания... всё что у меня осталось это одни воспоминания... и моё время истекает (не знаю почему, но меня постоянно не отпускало ощущение, что я куда то опаздываю).

Проворочавшись, а заодно и намучившись, мне всё таки удалось перейти в предсонное состояние, которое незаметно переросло в здоровый, глубокий сон.

* * *

И снова утро (мы проспали остаток дня и всю ночь) и снова трогаемся в путь. И всё так же без определённой цели. Лишь бы подальше от столицы за границы королевства. А потом... потом я рассчитывал двинуться за принцессой, в конце концов я знаю где находится королевство её жениха (мужа), и никто не имеет права запретить мне нанести ей визит вежливости...

Набрав еды в дорогу мы буквально с первыми петухами покинули гостеприимный двор. Ещё тогда меня насторожил взгляд хозяина заведения. Он как будто бы провожал нас в последний путь. Но придавать особого значения этому я не стал. Может он так с каждым посетителем прощается, или просто не выспался, а может болеет человек.

Скорбную мину на его лице я смог объяснить несколько позже, когда мы удалились уже на достаточное расстояние от деревни. Дорогу нам внезапно преградило около двадцати, высыпавших из леса на проезжую часть, человек. Одеты они были как солдаты, правда ни регулярной армией, ни городской стражей они не являлись. Это были ребята из секретной службы (о чём я узнал значительно позже) посланные по приказанию короля поймать(убить) двух беглецов. Несколько разъездов были посланы в погоню за нами и на мою беду этим ребятам повезло нас найти. Они скорее всего ещё ночью (или вечером) спрашивали на постоялом дворе о нас и хозяин наверняка доложил о двух подозрительных личностях.

У-у мерзавец, понятно теперь почему он нас так провожал.

М-да, ребята поступили довольно мудро не устраивая потасовки в таверне дождались нас здесь, где они без лишних свидетелей спокойно избавятся от трупов.

— От каких трупов? Я ещё вроде бы жив, — возмутилось мой сознание.

— Не волнуйся, это ненадолго, — ответил разум, лихорадочно пытаясь вспомнить какую нибудь молитву. Но на ум приходила лишь всякая ерунда, типа надежда что меня похоронят в хорошем месте.

— Может сойдём с дороги? — предложил усатый господин с аристократически — правильным лицом. — Не стоит шокировать людей если таковые вдруг появятся. А то придётся и их лишать жизни, а я честно говоря не люблю лишние жертвы.

— Пошли, — уныло согласился я. А что мне было ещё делать.

Сойдя с тракта мы углубились в лес, не особо далеко, но и не настолько близко что бы звон мечей могли услышать с дороги. Откровенно говоря я всё время ждал подвоха, условного сигнала когда все они скопом накинутся на меня. Но его всё не было и не было.

В конце концов начальник оказался удовлетворён нашей удалённостью от дороги и наткнувшись на небольшую полянку приказал остановиться.

Его ребята тут же взяли меня в круг. Да, это вам не городская стража, в его отряде явно были профессионалы и я вряд ли справился бы с ними, имей я даже хоть какую нибудь защиту для спины, но даже этого у меня в наличии не имелось.

— Говорят ты неплохо обращаешься с мечом, -полуутвердительно сказал командир, бросая взгляд на мой уже обнажённый клинок.— Не хочешь маленькое пари.

— Я весь во внимании, — а что собственно говоря мне терять, разве что свою жизнь, которая и так висела на волоске.

— Я сражусь с тобой один на один и если ты выиграешь, — он посмотрел на спрятавшуюся за моей спиной Мирию — то можешь идти на все четыре стороны, вместе со своей спутницей. Будем считать что мы вас просто не нашли.

Ну ничего себе. А этот парень не так уж и плох, как мне показалось вначале. Условия более чем хорошие. Единственное — о чём я не подумал в тот момент — это о том что его уверенность в своей победе явно не беспочвенна.

— Я согласен. — Прозвучал мой ответ. — Мирия, детка отойди пожалуйста, мне понадобится место.

Оторвав вцепившеюся в меня словно клещ Мирию, я отбуксировал её к краю поляны и вернулся обратно. Конечно я немного боялся, что ей могут причинить вред стоящие рядом солдаты, а впрочем они могли это сделать и не выдумывая какую то историю с дуэлью.

Ладно хватит о пустом, мой противник силён и очень уверен в себе, я же в последнее время постоянно претерпевал всяческие лишения, и несмотря на то что мне удалось довольно неплохо отдохнуть в таверне, всё же был не в самой лучшей формы.

Так вначале опробуем его защиту, ну и меч же мне достался — только деревья пилить, а его оборона меня впечатлила. На серию моих пробных ударов он отвечал выверенными (наверняка годами) движениями. Потом атаковал сам и я понял, что моя встреча с настоящим мастером состоялась, хотя нет, мастером он всё же не был, но Профессионалом с большой буквы являлся. Его стиль боя разительно отличался от моего: если я предпочитал эффектные приёмы и быстроту движений, то его стиль был нацелен только на результат, только на победу. Скупыми, точными ударами он уверенно вёл свою партию и казалось ничто не могло его остановить.

Его атаки конечно не пробили мою защиту, сталь встретила сталь, но вынудили меня увеличить скорость, иначе я бы просто не успевал за ним.

Удар, ещё удар и ещё.. нет последний был обманным, на который я чуть было не купился, но в критический момент всё же успел попросту отпрыгнуть назад. Ладно, пора и мне показать, что я кое-что умею. Приём который я называл летящая бабочка сносящая половину черепа замешкавшемуся скорпиону (как называл его Клау я не помнил, так как никогда не старался запоминать причудливые названия его приемов), невероятным, рвущим мышцы движением я, изменив угол атаки, попытался оказаться за спиной своего противника... и мне это удалось. Но едва успев развернуться я увидел направленный с разворота меч летящий мне в голову. Времени практически не было и я понимая что уклониться полностью не успею ушёл в сторону подставляя под удар — наименее ценное в данном поединке — левое плечо. Это было больно — хорошо хоть благодаря моей своевременной реакции рана вышла неглубокой — меч просто скользнул по плечу.

Пользуясь моим замешательством противник ринулся в атаку нанося один опасный удар за другим, но я уйдя в глухую оборону блокировал их все.

— Неплохо совсем неплохо, — похвалил он меня. — Жаль убивать такого бойца.

А мне как жаль.

Всё, пора продемонстрировать всё, чему меня учили, иначе этот бой может очень плачевно закончится.

Но ни собака кусающая себя за хвост, ни удар волка, ни прыжок змеи, ни все остальные оставшиеся без названия приёмы не смогли пробить его защиту, более того за это время я успел получить ещё две неприятные раны, снова в левое плечо и в руку. Если так пойдёт дальше, то я просто напросто ослабею от потери крови.

Он был явно сильнее меня и всё что мне оставалось это уйдя в защиту искать возможность для контратаки. И вскоре такая возможность у меня появилась. Буквально на ровном месте мой противник споткнулся и полетел на землю. Возможно мне стоило подождать пока он поднимется и лишь после этого продолжать бой, но я обращая внимания на благородный порыв, шагнул вперёд намереваясь покончить с этим поединком, зря я не прислушался к внутреннему голосу. Падение оказалось всего лишь уловкой и приблизившись я увидел метнувшийся в лицо клинок. Не знаю каким чудом мне удалось уклониться, сталь лишь пропахала неглубокую борозду на моём лбу. И у меня появился великолепный шанс добить своего врага, но ошарашенный этим ударом — в первые секунды мне показалось что меч всё же проехал по глазам — я потерял несколько драгоценных мгновений и мой противник крутанувшись по земле успел вскочить на ноги.

И снова атака за атакой накатываются на меня и снова я не в силах отразить все сыплющиеся на меня удары. Уже и правая рука окрасилась в красный цвет. Особенно сильно мешала рана на лбу, кровь оттуда заливала мне глаза, а противник не оставлял ни секунды для того чтобы её смахивать.

Постепенно, я начал выходить из себя, мало того что мне не удаётся защитить свою жизнь, я ещё и убиваю Мирию. Ведь если я проиграю то и её не пощадят. Ну в чём, скажите мне в чём виновата она? В том что её угораздило получить не того отца? Почему?... Почему, я вас спрашиваю?

Ярость — она противник каждого воина, она заставляет ошибаться и приводит к поражению. Из двух соперников чаще всего побеждает тот, которому удаётся сохранить ясную голову. Но как говорил мой учитель, ярость может быть не только врагом, но и другом, смотря с какой стороны посмотреть. Главное суметь справиться с ней и тогда силы твои увеличатся почти вдвое.

Не знаю, по-моему справиться с ней мне так и не удалось. Я просто пошёл в атаку, не заботясь ни о защите, ни о чём другом. Единственное, что меня волновало это клинок летящий в моего противника, в моего врага, в моего главного врага, а больше ничего на этом свете и не существовало.

Я атаковал в таком сумасшедшем темпе, что у него просто не оставалось времени нацеленно контратаковать (хотя я и получил несколько не опасных ударов..., наверное не опасных, в том состоянии в котором я был, я их даже не заметил). Думаю он сейчас горько жалел о том, что не приказал просто убить меня, а решил покрасоваться перед публикой.

Несмотря на это шансы его всё же выглядели предпочтительнее. Я выдыхался, скорость с которой я наносил удары стала постепенно уменьшаться, а я чувствовал себя совершенно выбившимся из сил (действовать в таком запредельном темпе мне ещё не приходилось), вскоре я просто не смогу держать меч в руках.

Хорошо, он не знал что я уже на последнем издыхании. Выбрав удобный момент он провёл ответную атаку и его меч застрял в моём плече, глубоко распоров кожу. Буквально доля секунды понадобилась чтобы освободить своё оружие, но именно этой доли ему и не хватило, чтобы успеть уйти с пути летящего ему в сердце меча. (Жаль, честно говоря я не собирался убивать его, но опять же таки говоря откровенно, особого выбора у меня не было). Не знаю как, но я победил. Я всё-таки победил, а значит мы ещё побарахтаемся.

Неужели я всё-таки сделал это — убил человека?... Неужели я это сделал? От одной этой мысли мне становилось плохо, ужасно плохо. Но времени что бы горевать у меня не было.

— Я победил, — произнёс я в гробовую тишину наступившую после моего удара.

Мне очень не понравились взгляды которые на меня бросали солдаты.

Ничего не говоря они стали приближаться ко мне. Мерзавцы, подлые обманщики, вот и верь после этого в человеческую честность. Нет, если бы командир остался жив, он может быть и отпустил бы меня, но вот оставить его в живых я не смог, просто не сумел.

Ну уж нет, сволочи, я заставлю заплатить за этот обман. Всепоглощающая ярость буквально затопила моё сознание. Я научу вас держать слово. Чего бы это мне не стоило.

Что-то звериное, затравленное годами воспитания и самоконтроля вырывалось наружу и у меня не было ни малейшего желание его останавливать. Это был мой последний бой. Силы оставившие меня, как будто навсегда, внезапно вернулись. Я готов сражаться, сражаться и умирать.

Я слышал чьи-то крики и кричал сам, я не чувствовал боли от получаемых ран и не замечал как лишаю жизни людей, таких же людей как и я, одного за другим.

В мире больше не существовало цветов — только красный, в мире больше не было звуков — лишь стоны и проклятия, в мире больше не было ощущений — только боль и я не умел ничего другого — кроме как убивать.

Через какое— то, безумно долгое или невероятно короткое, время, я ощутил что проваливаюсь в долгожданную темноту.

"Неужели это конец?" — подумалось мне. А ещё я подумал что наверняка опоздал...

И тут мрак поглотил меня полностью...

* * *

Простояв какое то время неизвестная развернулась и пошла обратно. Побег был отменён... и похоже навсегда...

Часть вторая: Долгий путь.

Глава первая

Я приходил в себя долго и мучительно. Сознание отказывалось возвращаться, и когда оно всё таки смилостивилось, и пришло в израненное тело, я тут же пожалел об этом. "Лучше бы я умер вчера" — подумалось мне. Или не вчера, сколько прошло времени я не знал. Не в состоянии долго терпеть эту боль я скользнул в благословенное беспамятство.

Второй раз я очнулся значительно позже, очнулся и увидел склонившуюся надо мной Мирию. Она пыталась накормить меня какой то жидкостью. Скорее всего бульоном. Есть я не мог — сил хватало лишь на то что бы приоткрывать рот, предоставляя Мирии возможность запихивать в меня так необходимую организму пищу. Вкуса её я не чувствовал.

Несколько минут продержался я в сознании прежде чем окунулся в спасительную, ласковую тьму, в надежде больше никогда оттуда не выныривать.

День проходил за днём, ко мне постепенно возвращалось здоровье, как ни удивительно, но лекарь был уверен, что я поправлюсь. Хоть он и был немного этим удивлён, по его прогнозам я должен был уже давно отправится на встречу с создателем. Но похоже создатель не очень хотел меня видеть, поэтому мне придётся задержаться ещё на какое то время на этом свете. Не знаю рад ли я этому. Хотя рад, конечно рад, никто не хочет умирать и я не был исключением. Просто мои раны заживали очень медленно и болезненно и я находился в не лучшем расположении духа.

Постепенно, когда я достаточно окреп, для расспросов, передо мной предстала полная картина происшедшего, с того момента как я потерял сознание. И не скажу, что она меня очень порадовала.

Оказывается я убил два десятка человек, вломившись в ряды, расстроенных потерей любимого командира солдат, я словно берсеркер раздавал удары направо и налево, не обращая внимания на раны. И как это не прискорбно звучит убил всех. Всех! Я лишил жизни почти двадцать (сколько их было точно не знаю, не считал) человеческих существ. Я чудовище! Я должен сходить с ума от мук совести, должен замаливать свои грехи, обращаясь ко всем существующим и несуществующим в нашем мире богам, но я не чувствовал ничего... ничего особенного, только боль от ран.

Этот бой изменил меня. И несмотря на то, что пути назад не было, мне было ужасно жаль того наивного мальчика, который умер тогда.

Потом Мирия вытащила меня на дорогу, не знаю как ей это удалось и почему я при этом не умер... Мои раны... два удара в грудь, один в бок, проткнутые в нескольких местах ноги и искромсанные железом руки. Правая до сих пор отказывается двигаться и по словам лекаря, неизвестно будет ли она когда нибудь снова также подвижна, как раньше, неизвестно даже, будет ли она вообще подвижна.

Вы не поверите, но и в этом мире встречаются добрые люди. Наверное Мирии на них везёт больше чем мне.

Нас подобрала проезжающая по дороге повозка и довезла до города, бесплатно. Спасибо возничему, он не только довёз нас до города, но и привёз к лекарю. Мирии пришлось продать родовой медальон, последнее, что у неё было, чтобы оплатить услуги врача, а заодно и проживание в гостинице для нас. Удивительно, что ювелир не ограбил и убил незнакомую никому в городе девушку, а честно расплатился с ней, уплатив впрочем в десять раз меньшую цену, чем стоил Мириен медальон. Наверное этот мир и вправду не так плох, как мне казалось. Просто я не могу найти в нём своё место.

Прошёл целый месяц прежде чем я сумел покинуть кровать. За это время нас как ни удивительно не нашли. Возможно они просто не обнаружили пропавший поисковый отряд. А значит и не знали в каком направлении нас искать. Может просто забыли о нас. Ну скажите: какая угроза может исходить от девчонки и раба?

К сожалению деньги, которые потребовались на моё лечение были довольно велики, а моя спутница, недостаточно дальновидна: Она умудрилась выбрать один из самых дорогих постоялых дворов, из-за этого наши (её) деньги быстро подошли к концу и мы были вынуждены перебираться в харчевню подешевле. От услуг врача пришлось тоже отказаться, но к тому времени я чувствовал себя уже более менее сносно — раны заживали, силы возвращались — и мог без его лечения обойтись.

На новом месте Мирии пришлось устроиться на работу. Иначе нас бы попросту выкинули через неделю на улицу. А так она стала разносить еду среди гостей, а нам выделили комнату, жалкую лачугу на чердаке, впрочем это было лучше чем ничего и я был благодарен хозяину за это. Также нас кормили бесплатно, что тоже было очень немаловажно в нашем положении.

Очень тяжело пришлось Мирии. Работать за двоих, ей удавалось, но вот сносить плоские шутки клиентов, особенно когда ее пытались погладить (похлопать) пониже спины было для врождённой аристократки просто невыносимо, но она старалась, молча снося унижения, зная, что иначе мы просто умрём с голоду. Особо к ней не приставали — хозяйский вышибала пристально наблюдал за дебоширами, и любители покричать и распускать руки, очень часто оказывались на улице против их желания.

Лично я к сожалению ничем не мог ей помочь. Всё на что меня хватало это спуститься вниз в зал для приёма пищи и подняться после этого наверх. Впрочем, силы возвращались и с каждым днём я чувствовал себя лучше. Молодой организм делал всё, что бы восстановить разрушенное безжалостной сталью. К сожалению, это было не так уж и просто, правая рука нагло отказывалась слушаться, её едва хватало на то, чтобы удерживать ложку во время обеда и это было всё, что ей удавалось. Хорошо хоть левая слушалась.

Прошло уже почти два месяца с тех пор, как меня нашинковали словно капусту. За это время мы стали очень близки с Мирией. Никто никогда не заботился обо мне, разве что принцесса, но её забота была скорее переживаниями о здоровье любимой собачки, чем чувством по отношению к человеку.

За это время я рассказал Мирии историю своей жизни. Всю. Без прикрас и изменений. Я поведал ей о своём чувстве, о надежде встретиться с принцессой вновь, даже о том, что скрывалось за семью печатями в самых глубоких тайниках моей души. Мне было ужасно одиноко и если бы не Мирия., не знаю смог бы я поправиться тогда.

Жизнь обращается со мной по принципу, что не убивает делает сильнее и я не знаю как мне удаётся проходить через все неурядицы и при этом оставаться живым, в общем-то исходя из этой логики, я должен стать очень сильным. Мне недавно исполнилось семнадцать, а пережил я больше "приключений", чем иные за всю жизнь. Что ж поживём увидим...

* * *

Я лежал потихоньку сходя, от ничего ни делания с ума, на своей кровати и размышлял о вечном. В смысле о том стоит ли мне спускаться вниз или не стоит. Посетителей в это полуденное время быть почти не должно, поэтому я вполне мог занять один из свободных столиков и пообедать.

Правда мне было немного стыдно смотреть на работающую вместо меня Мирию, но с другой стороны она совсем не огорчается когда я спускаюсь вниз, скорее наоборот. Ладно, всё равно это лежание в кровати у меня уже в печёнках сидит.

Одолев крутой спуск по извивающейся как змея лестнице, я задыхаясь прибыл в наполненный голосами и приятными запахами зал.

После недолгого поиска свободный стол был обнаружен и я бесстрашно направился к нему. Проделав долгий путь я таки добрался до цели своего путешествия.

Тут же ко мне подошла Мирия.

— Ты голоден, я принесу тебе чего-нибудь.

— Не надо я сам, — попытался возразить я (мне не хотелось доставлять ей лишнюю работу).

— Сиди, — ответила она и тут же умчалась по направлению кухни.

"Интересно почему она просто не бросила меня?" — пришла совершенно неожиданная и ненужная мысль.

К сожалению я не знал на неё ответа.

Через минуту передо мной стояла тарелка с аппетитной, восхитительно пахнущей похлёбкой и ломоть хлеба, и я перестал забивать голову глупостями, за обе щеки уплетая не мной заработанное угощение.

Хватит, расселся, мне надо больше двигаться. Развалился тут, а она работает. Я буквально заставил себя встать и выйти на улицу, впервые выйти с поры нашего переезда (правда тогда меня несли, нашлись добрые люди). Сбоку я уловил тревожный взгляд Мирии, которым она провожала мой путь и улыбнулся как бы говоря, что всё в порядке и моих сил хватит. Сам я в этом уверен не был.

Еле переставляя конечности мне удалось таки пересечь порог заведения и вывалиться наружу. Несколько шагов и я присел на кем то заботливо сваленные брёвна. Дальше идти я не мог. Не намного же меня хватило... Я попытался встать, но охватившая ноги дрожь и слабость, отсоветовали мне принимать столь поспешные решения. Пришлось сидеть наслаждаясь солнечным светом и вспоминая то время когда утренняя пробежка была для меня простым развлечением.

— Как ты тут? — услышал я участливый Мириев голос у себя в районе левого уха (что неудивительно, так как она стояла как раз слева от меня).

— Нормально, наслаждаюсь жизнью, — против воли вложил в эти слова слишком много горечи я.

— Всё будет хорошо.

— Я знаю... Прости...всё будет хорошо...

— Тебе помочь?

— Нет, спасибо, я справлюсь сам.

Вряд ли она мне поверила, но всё же оставила в покое и вернулась внутрь.

Лишь много позже сила вернулась в ослабленный организм и я смог подняться обратно в свою комнату.

* * *

Медленно, безумно медленно шёл я на поправку. И к радостным событиям происшедшим за то время пока я снова учился стоять на ногах, можно отнести только одно — задняя дверь нашей таверны вела в маленький сад, где я мог в уюте и тишине насладиться покоем, а заодно и надышаться свежим воздухом по самое не хочу. Чем я и занимался.

Так прошёл ещё один месяц.

Судьба милостиво предоставляло мне время зализать раны, наверное готовила что-то невероятное, что мне в нынешнем состоянии вряд ли удалось бы пережить. А может нам просто везло. Но желание уехать как можно подальше из этого королевства у нас оставалось. Единственным препятствием к этому была моя неспособность выдержать такой путь. Ну и почти полное отсутствие денег конечно.

Сегодня, я как обычно проводил день на воздухе и не только проводил, но и пытался постепенно вернуть утраченное. Конечно же зарядкой мои манипуляции назвать было нельзя, но несмотря на жалость моих попыток, всё же кое какой эффект мои занятия давали. Даже правая рука начала постепенно сгибаться в локте. И с каждым разом мне удавалось продвинуться немного дальше.

Закончив я прошёл в зал. В общем то я чувствовал себя сейчас достаточно неплохо, чтобы попытаться найти какую нибудь работу. Единственный вопрос: какую? Я практически ничего не умел кроме как драться, а как боец я был совсем не в форме. Конечно я мог бы исполнять обязанности Мирии, но хозяину не нужна была вторая служанка, а в качестве первой, он предпочитал видеть Мирию.

Сегодня корчма была заполнена почти полностью. Я даже подумал о том что было бы неплохо подняться со своей тарелкой наверх и уединиться там. Но получив еду, из рук вконец сбившейся с ног Мирии, я почувствовал такой зверский аппетит, что не решился оттягивать церемонию приёма пищи на более долгое время.

Проблемы как всегда начались с пустяка.

— Ты это, того, — вскричал здоровенный детина, сидящей через два столика от меня. — отдавай мои деньги.

Сидящий напротив него средних лет мужчина в длинном коричневом плаще, ответил. К сожалению слишком тихо и мне не удалось разобрать слова. Но общий смысл сказанного не являлся такой уж большой загадкой, потому что требовавший свои деньги встал со стула и схватил своего собеседника за грудки. Что ж это был довольно сильный аргумент в его пользу, который впрочем совершенно не смутил болтающегося в воздухе господина.

В принципе ничего необычного в этих потасовках не было. Они происходили почти каждую неделю и безжалостно прерывались хозяйским вышибалой.

Тенк здоровый детина обладающий внушительной мускулатурой и как бы в противовес к ней, добрым характером, работал в заведении не первый год и прекрасно понимал когда приходит его пора выходить на сцену, чтобы не дать небольшой свалке перерасти в целое побоище.

Поэтому пробираясь сквозь снующих туда сюда людей словно волнорез он прокладывал путь к не поделившим чего-то (деньги) посетителям. Но прежде чем ему удалось вплотную приблизиться к месту происшествия, висящий в воздухе человек в плаще неуловимым движением выудил из одного, из своих бесчисленных карманов, острый и очень опасный на вид кинжал и пырнул им своего обидчика.

Через секунду в происходящее вмешался Тенк. Видя что опоздал он решил хотя бы задержать преступника. Возможно ему не следовало этого делать. Не знаю? Тенк, в прошлом профессиональный военный не считал кинжал находящийся в руке преступника особой угрозой для себя. Но то ли его кто то толкнул, то ли он подскользнулся, а может и просто не до оценил сноровку противника, но следующей жертвой оказался он сам. Сталь впилась ни чем не защищённый бок несчастного.

Нападавший не теряя времени зря бросился к выходу, расположенному как раз у меня за спиной. Никто не пытался его остановить. Сделав несколько шагов по направлению двери, он вдруг неожиданно растянулся на полу. Ну не совсем неожиданно, честно говоря, так как подножку поставил ему я. Всё таки это была в какой то мере и наша корчевня. Тем более Тенк был (и я надеюсь будет) хорошим и общительным парнем. И то как с ним обошлись можно было бы назвать бесчеловечно (походя насадили на кинжал), если бы я немного хуже знал человеческую натуру.

Удивительно, но никто не набросился на поверженного врага отбирая у него оружия и заламывая руки. Более того никто не сдвинулся с места и тогда, когда этот мерзавец поднялся и пошёл на меня, тоже вставшего из-за стола, зло посверкивая тёмными глубоко посаженными глазами.

Нет, конечно я понимаю, что каждому в этой таверне дорога жизнь, но не до такой же степени, чтобы молча смотреть как убивают человека. Преступник, я видел это по его лицу, не особо хотел со мной драться. Больше всего он мечтал оказаться, как можно скорее, подальше от этого заведения. Но повернуться ко мне спиной и убежать он не решался. И правильно делал между прочим.

Жаль, что у меня не было никакого оружия даже палки, время проведенное в таверне сделало меня слишком беспечным. Правда я сам по себе оружие, просто пока не в лучшей форме.

Правая рука по прежнему не слушалась, пришлось ограничиваться левой.

Вначале я ушёл от немного корявого, но довольно профессионально выполненного удара в лицо ножом, а потом использовал один из любимейших приёмов учителя в рукопашном бое. Удар рукой по особой точке на шее отправлял здорового человека минут на двадцать, двадцать пять из этого мира в мир сновидений. Выполнил я конечно его еле-еле, чуть не промахнувшись по точке, но всё таки выполнил, а значит победа как это ни странно снова осталась за мной.

В полной тишине наступившей после того как был ранен наш вышибала я услышал чей то радостный возглас:

— Смотрите он не двигается.

И тут же добровольные помощники накинулись на лежащего у двери и связали его по рукам и ногам.

"Лучше поздно, чем никогда" — подумал я, обходя суетящихся посетителей и поднимаясь по лестнице вверх. Этот маленький поединок забрал у меня уйму сил и мне надо было срочно лечь. Ноги просто отказывались — скорее по чисто психологическим чем физическим причинам — держать меня.

* * *

Тенк выжил. Конечно несколько недель, а может и пару месяцев ему не придется охранять таверну от неприятностей. Но с этим нашему хозяину пришлось смириться. Похоже на то что ему в срочном порядке понадобится новый вышибала, хотя бы на пару недель.

Я завтракал когда Риник оторвавшись от своих хозяйственных забот подсел ко мне за столик и завёл довольно неожиданную на мой взгляд беседу.

— Доброе утро, — приветствовал он меня.

— Утро доброе, — вежливо поздоровался я в ответ.

Хозяин уселся на затрещавший под его весом стул напротив.

— Как еда? — спросил он.

Что меня больше всего раздражало в Ликийцах (так звались люди проживавшие в Ликийском королевстве), так это их умение подходить к сути разговора окольными путями. Я видел, что хозяину от меня что то нужно, но прежде чем перейти к делу он будет долго и упорно ходить вокруг да около, ведя разговор о всяких пустяках типа моего здоровья и настроения.

Правда на этот раз он, наверное подозревая о моём отношению ко всей этой волоките, почти сразу перешёл к делу.

— Ты ведь понимаешь, что мне нужен теперь новый вышибала.

— Да понимаю, — не догадываясь к чему он ведёт ответил я.

— Я хочу нанять тебя.

Он меня удивил... Хотя разговор к этому и шёл. Но поверить в такую удачу... в то что он наймёт меня в таком состоянии... Боковым зрением я заметил, как бы невзначай описывающую круги вокруг нашего столика Мирию. Похоже её тоже интересовал наш разговор.

— Ты ведь понимаешь (в Ликие было не принято обращение на Вы, во всяком случае среди простонародья), что я сейчас не в лучшем состоянии. — Счёл своим долгом предупредить я.

— Я видел как ты расправился с этим подонком и мне страшно представить какой ты в лучшем состоянии. Соглашайся, я думаю мы оба останемся в выигрыше.

— Почему бы и нет, — пытаясь скрыть радость ухватился за прекрасную возможность заработать денег я.

Так я стал работать вышибалой...

* * *

— По моему он отказывается выпить за здоровье нашего короля.

Страсти накалялись, но я уже был рядом и почти полностью контролировал ситуацию.

— Успокойся, — попытался разрядить обстановку я. — Он просто не расслышал.

— Ты ведь не откажешься — произнёс я поворачиваясь к немного струхнувшему купцу.

— Просто пригуби, — наклоняясь к нему шёпотом сказал я, понимая нежелание заморского купца пить эту кислятину.

Под одобрительные и обидные высказывания купец присосался к предложенному стакану и инцидент был исчерпан.

В общем то работа вышибалой была не особо пыльной. Пару раз за день могли возникнуть ситуации когда мне приходилось вмешиваться. Но обычно одно моё присутствие здорово охлаждало пыл забияк. Во-первых потому, что многие помнили о моей короткой схватке с ранившим Тенка гадом, а во-вторых в самом начале работы (в первые несколько дней) мне приходилось быть намного суровее обычного, чтобы доходчиво объяснить непонятливым, что драк в таверне не будет и при новом вышибале.

Так как я чувствовал себя не очень хорошо и поэтому был не способен к долгим объяснениям действовать мне приходилось быстро (зачастую жестоко). Но как я и надеялся многие урок поняли и вот я уже вторую вторую неделю наблюдаю за порядком почти ничего не делая.

Благодаря моей работе мы стали не просто бесплатно проживать в заведении, но и получили кое-какие (хоть и не большие, но и не маленькие) деньги. Я порывался пройтись до оружейной лавки и прикупить себе какое нибудь вооружение, но стоило мне бросить взгляд на заплатанную во многих местах одежду Мирии, как я чувствуя себя последней сволочью передал весь заработок ей, отправив за обновками.

Оружие чтобы поддерживать порядок мне не нужно было. Как я уже неоднократно заявлял после тренировок с Клаем — я сам был оружием самым страшным оружием.

Я часто задумывался над событиями того утра, когда убил несколько десятков человек, размышляя о том, что мне возможно лучше было умереть, чем стать убийцей и плевать на то что люди гибнут на каждом шагу. Но я выжил. Да и что бы изменила моя смерть. Тогда бы умерла Мирия, тогда эти люди убили бы ещё десятки виновных и не виновных людей.

Наверное я поступил правильно... наверное...просто после того что произошло, я больше не воспринимаю этот мир как жестокую, болезненную, но всё таки игру. Раньше я как бы сидел на высокой, высокой горе и с её вершины наблюдал за теми ужасами что творятся внизу. Раньше я хотел остаться чистеньким. А сейчас я со всего размаху вбухался в происходящее и мне ужасно жаль потерянной позиции наверху, но вернуться туда мне уже никогда не удастся. Наверное я просто взрослею...

Не знаю. Я понимаю лишь одно: больше я не буду подчиняться обстоятельствам, теперь я сам буду их подчинять. Мне надоело словно покорной овце тащится на поводу у судьбы: "Я сам сделаю свою судьбу". И если кто то станет у меня на пути он умрёт ( хоть я по возможности и буду этого избегать). Я пройду даже если мне придется идти по трупам по колено в крови. Я пройду... пройду...

Похоже в тот день злая сталь не пожалела не только моё тело, но и душу. И шрамы покрывают не только мою физическую оболочку, но и духовную. Я изменился, я очень изменился... И самое страшное: Я не знаю радоваться мне этому или огорчаться...

* * *

Прошло почти два месяца с тех пор как я получил новую работу. Как мне кажется я довольно неплохо справлялся со своими обязанностями. Да и хозяин разделяет моё мнение, так как несмотря на то что бывший вышибала Тенк уже приступил к исполнению своих — отложенных по состоянию здоровья — обязанностей, он не спешил увольнять меня с этой должности. Поэтому временно в нашей таверне было целых два хранителя спокойствия.

Я потихоньку стал подумывать о том что бы двигаться дальше. Всё таки мне не терпелось покинуть пределы королевства. Мирия полностью разделяла моё желание, а так как идти ей вроде бы было некуда, то она готова была сопровождать меня в моём путешествии к Изриму, к принцессе.

Деньги у нас хоть и в небольшом количестве, но появились. Единственной проблемой были очень неспокойные дороги, которые нам предстояло преодолеть. Разбойники в последнее время совсем обнаглели, не говоря уже о том что Ликийцы вели сейчас войну и нарваться на их патруль у меня особого желания не было. Так что вопрос с дорогой оставался открытым и мы по прежнему коротали наше время в гостеприимной таверне, вместе с десятком других постояльцев.

Я ждал подходящего случая, чтобы присоединиться к какому нибудь каравану купцов и с ними пройти опасные участки дороги. Но пока никто в нужное мне направление не шёл (никто с достаточным количеством охранников).

Каждый день я проводил за долгими и упорными тренировками. Ну может не совсем весь. Ведь мне приходилось ещё и работать в таверне, да и сил моих надолго не хватало.

Тем не менее день за днём я третировал своё тело, возвращая потерянную форму и хотя мог уже без проблем справиться с тремя — четырьмя противниками одновременно, сил, на мой взгляд всё ещё было очень мало. Тем не менее я продолжал тренироваться с настойчивостью одержимого и даже сейчас занимался именно этим. Вместо так и не купленного меча я использовал палки.

С улицы послышалось ржание и приглушённые — из-за расстояния — голоса. Кто-то въезжал в таверну. Моей прямой обязанностью было бдить, чтобы ничего непредвиденного не происходило, поэтому я должен был пойти посмотреть, что за людей принесла нам нелёгкая.

Нехотя оторвавшись от любимого занятия я двинулся внутрь.

Мне хватило одного взгляда для того чтобы узнать приехавших, в толпе знакомых мне постояльцев и обычных посетителей.

Новых лиц было достаточно много что бы заполнить почти треть помещения. Хозяев легко было узнать по более богатой и явно не военной одежде, и по наглым, хозяйским выражениям на лицах. Их было всего двое — уже немолодой мужчина под пятьдесят и его спутница (позже я узнал что ещё и жена), довольно привлекательная особа, которой я на вскидку присвоил тридцати -тридцатипятилетний возраст. Стараясь их не раздражать я присел в уголке неподалёку и навострил уши. Как оказалось дальше не зря.

— Что прикажете подать? — услужливо спросил подошедший встречать новоприбывших хозяин.

— Всё самое лучшее. — Приказал господин.

— И побыстрей, — добавила его спутница.

Высокомерие не красит людей, впрочем им наверняка всё равно, что подумают о них простолюдины. Правда и на аристократов эта парочка не тянула. Хотя кто знает, кто знает.

Набросившись на обед, словно они неделю ничего не ели, парочка не забывала и про манеры, так что версия о аристократическом происхождении гостей, хоть и косвенно, но всё таки себя подтверждала.

Утолив первый голод они завели неспешную беседу, содержание которой меня очень заинтересовало.

— Ты думаешь у нас достаточно телохранителей? — спросил мужчина.

— Не знаю, — на секунду оторвавшись от лежащего на тарелке мясного рулета, ответила женщина.

— На дорогах сейчас неспокойно, — продолжил он.

— Ну мы ведь в любом случае собирались нанять здесь ещё десяток человек.

— Да. Несмотря на то, что это обойдётся нам недёшево. Но лучше так, иначе мы рискуем вообще не добраться до Тирона.

Тирон! Это королевство лежало как раз в нужном направлении и через него можно было добраться до Изрима. Этот шанс я не должен упустить!

Да но как его использовать?

Поднявшись я направился к хлопотавшему на кухне хозяину.

Кивком приветствовал своего работодателя я наплевав на любимую Ликийскую привычку говорить о чепухе, сразу перешёл к делу.

— Эти приезжие они здесь надолго? — спросил я.

— Дня на два, потом они двинутся дальше.

— Риник сейчас когда Тенк снова на ногах, тебе ведь в общем то не нужно двух вышибал.

— Хочешь уволиться, — добродушно сказал хозяин и тут же перешёл на серьёзный тон. — Если хочешь уйти, то я тебя не держу. Ни тебя, ни Мирию, хоть мне её будет не хватать.

— Не сразу, если мне повезёт, то в течении двух дней мы покинем тебя.

— Хорошо, но если передумаешь, то я всегда рад вас видеть снова...

Что ж одной проблемой меньше теперь осталось решить ещё одну.

— Риник у меня к тебе просьба. Я знаю что ты обычно не разрешаешь посетителям заходить в твой сад, но сделай для новеньких исключение. Пожалуйста.

— Ладно если ты просишь, — с неохотой в голосе протянул он.

Вторая проблема оказалось тоже довольно легко решаемой, осталось решить ещё одну маленькую проблемку: Как заставить их в этот сад прийти. Ведь они могут прожить здесь два дня и так и не зайти туда, или зайти в неподходящее время, когда меня здесь не будет.

Ладно понадеемся на удачу иногда эта капризная дама всё таки одаривает меня если и не благосклонностью, то хотя бы мимолётным взглядом, а больше мне и не надо.

На следующий день после обеда удача всё таки мне улыбнулась. Я весь день провёл в саду отказавшись от своих прямых обязанностей вышибалы, ожидая пока кто нибудь из приехавших — мужчина или женщина — в него заглянет. Всё это время я в очень неспешном темпе разминался.

Наконец после обеда мне повезло. Услышав шаги за своей спиной я тут же повысил свой темп на порядок. Со стороны это должно было выглядеть завораживающе. Я выкладывался по полной программе, впрочем почти не используя правую руку. Палка в моей левой руке летала настолько быстро, что моментами просто была не видна неподготовленному зрителю.

Я старался как мог, зная, что в моём состоянии не смогу долго продолжать свой танец. В лучшей форме я мог сражаться с невидимым противником часами, что я и делал во время обучения у Клая. Сейчас меня хватало минут на десять-пятнадцать. Мои мышцы хоть и не выглядели больными — исключение составляла злосчастная рука — но свою былую выносливость ещё не вернули.

Закончив с упражнениями, я сделав вид что пятнадцать минут и есть моя обычная тренировка остановился перевести дух. Пока я занимался к подошедшей первой даме присоединился её спутник и они рассматривали меня, без малейшего намёка на смущение, словно корову на рынке. Правда в глазах у госпожи я заметил немного другой интерес чем у господина, но решил не придавать этому особого значения, тем более я очень плохо разбирался в женщинах и правильно истолковать его не мог.

— Я хочу его, — сказала она супругу.

— Да, он нам явно не помешает, — согласился, не замечая двусмысленности муж и обратился ко мне. — Эй ты подойди сюда.

— Да, господин.

— Откуда ты парень?

Так похоже в таверне "его светлость" заметить меня не удосужилась, что впрочем неудивительно.

— Я работаю здесь вышибалой.

— И много умеешь.

— Владею любым оружием.

— Бывший солдат, — догадался мужчина.

— Да, — ответил я, не уточняя на чьей стороне сражался.

— У меня к тебе есть предложение...

Так я стал охранником. С довольно неплохим окладом и местом в обозе на меня и мою "сестру" Мирию.

В тот же день я получил неплохой, хорошим его язык не поворачивается назвать, но всё таки довольно неплохой меч с ножнами и довольно приличную кольчугу, а также пару метательных ножей и лук со стрелами. Впрочем стрелять я даже после тренировок в лагере не очень то и умел.

Один день отделял меня от начала путешествия. От начала новых приключений, если то что со мной происходило можно назвать этим словом.

Сердечно попрощавшись с Риником и с некоторыми из постояльцев, с которыми у меня успело завязаться подобие дружбы, я поднялся наверх к Мирии собирать наш нехитрый скарб. Что заняло совсем немного времени ввиду почти полного отсутствия вещей.

Завтра наступит очень быстро и мы должны быть готовы выступить немедленно...

Глава вторая

Дорожная пыль весело опускалась на взмокшее от долгого пути лицо. Мы двигались по ведущей к границе дороге. С каждой минутой, с каждым шагом мы продвигались всё дальше и дальше. И я в общем то должен был радоваться, но мне было не до веселья.

Ненавижу лошадей. Никогда не умел на них нормально ездить. И несмотря на то что и этому мне пришлось выучиться во дворце — иначе как бы я смог сопровождать принцессу во время конных прогулок — я старался без особой необходимости не приближаться к этим животным.

Правда сейчас у меня особого выбора не было. Я был охранником и поэтому никак не мог преодолевать тяготы пути так как это делала Мирия, в обозе.

За те несколько часов, что мне довелось провести в седле, я успел натереть себе поясницу, понять что был совсем не так здоров, как мне казалось, и проклясть всё на свете, включая бегущее подо мной животное. В общем скучно мне не было.

День был солнечный, тёплый — всё дышало покоем и радостью, так что даже не верилось в разбойников, хозяйничающих, по слухам, в этом лесу.

Я уже трижды задумывался о необходимости сделать привал, но моим работодателям похоже такая идея в голову не приходила. Ну конечно им наверняка поудобней чем мне, впрочем я именно за это деньги и получаю.

Вдруг какое то движение в кустах привлекло моё внимание.

"Неужели разбойники!" — подумал я. Но как я ни вслушивался больше ничего подозрительного слышно не было. "Похоже показалось", — решил я, за секунду до того как на меня напали.

"И откуда здесь столько комаров" — подумал я лишая жизни очередного кровососа. Если так будет продолжаться то я потеряю столько крови, что возможно не смогу продолжать путешествие. Представьте себе такую смерть: Загрызен в неравной схватке с полчищами насекомых. Нет, лучше не представляйте, слишком страшная вырисовывается картина. Впрочем хватит о глупостях, скоро привал это видно по поведению нашего начальника — воеводы как его тут называют, хотя на мой взгляд — воевода звание больше подходящее для армии. Впрочем со своими законами в чужую страну не лезут. Так вот уже несколько минут как наш воевода, Серв ищет место для остановки. Давно пора...

* * *

Наконец то я получил возможность хоть немного расслабиться. А заодно и поесть. Благо в дозор меня не отправили. Перекусив, я лениво высматривал группу к которой мог бы присоединиться. Вариантов было несколько и после недолгих размышлений я подошёл к охранникам, которые на краю поляны демонстрировали друг другу свою удаль. Недавно приобретённый меч буквально сам просился в руки.

— Никто не против поразмяться? — спросил я дойдя до собравшихся.

— Желающие тут же появились, причём сразу несколько. Пришлось, чтобы никого не обидеть, сражаться сразу с тремя. До первой крови разумеется или пока противник не попросит пощады.

— Прошу, — взмахнув мечом произнёс я.

Удар прямо в грудь, нанесённый стоявшим передо мной противником я даже не попытался отбить, ушёл в бок и атаковал того что слева. Отбив клинок я коснулся его руки — выключая из схватки — и тут же отскочил назад, одновременно отбив направленный мне в бок удар опомнившегося противника напротив. Тот что справа в бой ещё не вступал, не успел.

Хлипкие аплодисменты прозвучавшие после моего манёвра я отнёс на свой счёт.

Два удара в бок и в левую руку. Раньше я бы успел их отбить сейчас нет. Кстати я дрался левой рукой, правая была ещё далека от нормы (а так как обеими руками я владел по разному — правой намного лучше — мне приходилось довольно нелегко). Пришлось уклоняться в сторону ( грубо говоря опять отпрыгивать).

Потом мы несколько минут играли в кошки-мышки — обмениваясь ударами в ожидании когда кто-нибудь допустит ошибку. Чувствовалось что мои противники не новички в ратном деле, совсем не новички. Но тем не менее первым ошиблись они, вернее тот что справа. На один малюсенький шажок он отдалился от своего товарища и этого хватило мне что бы нанести обманный удар в грудь и поразить его в ногу, при этом успев вернуться в оборонительную позицию до того как атакует второй.

Он кстати продержался всего несколько секунд, я обыграл его на чистой технике, исполнив один из любимейших приёмов моего ученичества. Не буду приводить его название оно вам совершенно ничего не скажет, просто результатом его стал недолгий полёт чужого меча из руки охранника. Я победил.

Не очень то я и устал, надо ещё с кем нибудь подраться. Что ж моё желание не преминуло исполнится. Если бы так исполнялось каждое.

Правда на долго меня не хватило, двадцать минут и я тихонько сполз на пенёк в надежде, что кто-нибудь оттащит меня к стоянке. Но добровольцев не нашлось и я провожаемый уважительными взглядами поплёлся к обозам в поисках Мирии. Ей наверняка было ещё более одиноко чем мне.

— Привет красавица, — весело приветствовал я "сестрёнку". — Можно присоединиться?

Вопрос немного запоздал, так как я уже приземлил свою пятую точку на землю, рядом с ней. Она сидела в одиночестве и смотрела на упражняющихся солдат.

— Конечно, — с улыбкой ответила девушка. Было видно, что по крайней мере моё присутствие её не тяготит.

— Вот скажи? — спросила она ловя мой взгляд, — что ты будешь делать когда найдёшь свою принцессу?

— Она не моя, — попытался уйти со скользкой темы я.

— А всё таки? — не купилась на мою увёртку Мирия.

— Ну не знаю... Наверное просто посмотрю в глаза... вначале... А потом не знаю. Я как-то не задумывался над этим. Я не сильно верил, что смогу до неё добраться.

— Ну теперь то ты уверен? — полуутвердительно спросила она.

— Я думаю да. Но я и вправду не знаю, что буду делать. Для начала я просто хочу её увидеть, просто увидеть...

— Занятное желание. — Пренебрежительно произнесла Мирия.

— Ты о чём? — не понял я.

— О том, что все твои мучения, всё что ты пережил были всего лишь для того, чтобы её увидеть. Ну доберёшься ты до неё ну посмотришь и вернёшься счастливый назад — с каким то остервенением говорила она. — Ты думаешь всё что ты пережил стоит того.

— Я не понимаю к чему ты ведёшь?

— К тому, что если мы до неё доберёмся, то хватай её в охапку и беги из Изрима как можно дальше.

— А если она не захочет?

— Тогда она просто дура, — сказала Мирия и поднявшись направилась к своей повозке, оставив меня наедине с моим недоумением. Создатель, ну почему я совершенно, совершенно не понимаю женщин. И чего я вообще такого сказал, что она так разозлилась?

* * *

Первая ночёвка в дороге прошла довольно спокойно. Перед сном я опять не упустил возможность размяться, правда на этот раз обходясь лишь своими силами. Проделав комплекс упражнений я с удивлением заметил что все остальные прекратили звенеть железом и с любопытством, удивлением, а кое-кто и испугом наблюдают за моими действиями.

Впрочем их присутствие меня особо не напрягало, поэтому я спокойно довёл до конца упражнения и завалился спать — завтра начинался опасный участок.

— Слышь Перк, а ты откуда? — спросил ехавший рядом со мной воевода, кстати его звали Серв.

— Из Ригоса, — назвал я наиболее удалённый город Ликийского королевства, в надежде на то что расспросы на эту тему прекратятся из-за отсутствия общих знакомых.

Мой расчёт оказался верен, но оставив в покое место моего рождения воевода перешёл к более волнующему его вопросу:

— Где ты научился так владеть мечом?

Сказать ему, что я внебрачный сын короля? Хотя не стоит, не дай создатель поверит.

— Повезло.

— Не хочешь не говори, твоё право.

Я промолчал.

— Просто мне интересно каким должен быть парень, чтобы так тебя отделать.

Серв видел мои шрамы, когда я переодевался.

— Он был не один, — против воли выскользнуло у меня.

— Да уж, не завидую я им когда ты выздоровеешь.

— Не завидуй. Их уже нет в живых. — Зло бросил я и пришпорил коня. Постепенно мне стало удаваться управление моей четвероногой скотиной. Нет, она конечно делала всё, чтобы усложнить мне жизнь, но я уже более-менее приноровился к верховой езде.

Мы ехали в полной боевой выкладке, даже я одел на себя кольчугу, несмотря на то, что не считал себя в состоянии долго выдерживать такой груз, но мой организм похоже был другого мнения. Всего несколько дней путешествия и силы ко мне стали возвращаться намного быстрей чем ранее. Наверное благодаря тем нагрузкам, что свалились на меня во время пути.

Итак мы ехали облачённые в железо по самое не могу и надеялись. Что злые дяди нас не заметят. Странно. Но и в этот день надежда себя оправдала. Мы без происшествий проделали долгий путь и устроились на ночь. Обед мы в этот раз пропустили, надеясь как можно скорее убраться из этих негостеприимных мест. К слову завтра к вечеру мы минуем опасное пространство и подъедем к границе. Там заночуем и двинемся дальше, снова по небезопасным местам.

Спустив намучившееся за долгую дорогу тело на землю, я поспешил отползти куда нибудь в тенек — солнце перед заходом палило нещадно.

Переведя дух я отправился на поиски воды, а так как её никто особо не прятал, то и нашёл её я почти сразу.

Утолив низменные потребности организма я побрёл к Мирии, утолять потребности интеллектуальные, в смысле поговорить.

— Привет красавица, — начал разговор я. И внезапно понял, что красавица — это не просто комплимент, я в самом деле находил её красивой. За то время, что мы провели вместе она сильно изменилась. Её уже тяжело было назвать наивной, маленькой девочкой. Мирия похоже, как и я, повзрослела. Но в отличии от меня у неё это заняло всего несколько месяцев, когда как мне понадобилось почти два года. Впрочем дело не в сроках, дело в результатах.

— Привет, — улыбнулась она.

— Чем занимаешься?

— Да, в общем то ничем. Всю дорогу проспала.

— Не хочешь размяться? — спросил я.

— Ты о чём? — вопросом на вопрос ответила она.

— Я просто подумал что неплохо было бы продолжить наши уроки.

— Если ты считаешь, что я справлюсь, — неуверенно протянула она.

— Справишься. Обязательно справишься. Ты у меня молодец.

Ты у меня... Ты всё что у меня есть. Всё что у меня осталось.

Как же я одинок...

* * *

Кони медленно и неохотно ступали по размытой затяжными дождями мокрой и рыхлой земле. Наше путешествие, с тех пор как зарядил дождь, превратилось в сущее мучение, но мы продолжали с упорством самоубийц продвигаться вперёд. Благо по такой погоде, даже у разбойников отпадало желание рыскать в поисках добычи, во всяком случае пока ни один из их братии нам не попадался.

Очень болели мои раны. Неужели они так остро реагируют на плохую погоду. Похоже в будущем мне надо будет подыскивать страну с более тёплым климатом. Если я конечно сумею выбраться из этой страны живым.

Ладно пора кончать с этими пораженческими настроениями, а то вправду накаркаю разбойников или кого похлеще, не к ночи будет сказано.

Я так ни с кем и не подружился среди охранников. Наверное за время скитаний у меня выработалась привычка настороженно относится к чужим людям. А может мне просто нужно больше времени, что бы с кем нибудь сблизиться. Не знаю, может я просто подсознательно ни с кем не хотел особо общаться. Не знаю.

Ещё одно обстоятельство беспокоило меня. Пока мы ехали хозяйка (нанимательница) трижды подзывала меня к себе спрашивая о разбойниках. Вот снова прискакал один из охранников, молодой паренёк двадцати-двадцати двух годов отроду (ничего себе молодой, постарше меня будет) с просьбой (приказом) навестить головной обоз. Ох, не нравятся мне эти разговоры. И почему бы ей не поинтересоваться обстановкой у воеводы. Впрочем ехать всё равно придется.

Под многозначительным взглядом скакавшего рядом Серва, я развернул коня и потрусил к Женевьеве.

— Не видно ничего подозрительного? — был её первый вопрос.

— Нет, всё тихо госпожа.

— Тихо. Это хорошо, — мурлыкающим голосом произнесла она.

Её муж тихо посапывал в уголке, подавая достойный пример своей супруге. Впрочем в данный момент её интересовали несколько иные заботы чем сон. И мне очень не нравился ход её мыслей. Меня совращали настолько нагло, что даже я, обычно в этом отношении толстокожий (в смысле до меня долго доходит, чего хотят эти прекрасные и загадочные существа), понял к чему она ведёт. И не только я, но наверное уже весь обоз, во всяком случае наблюдавшие мои частые визиты к головному обозу охранники, точно в курсе дела.

Надеюсь Мирия ни о чём не догадывается. Ну езжу я к хозяйке, ну и что, мало по какому поводу я могу к ней ездить. Не то что бы мы были близки, хотя я и не то что бы против... тьфу ты вырвалось... Принцесса, принцесса только принцесса и не кого другого. Или я уже начал забывать её? "Нет", — с облегчением подумал я — помню. Всё помню, словно это было вчера., словно я только что покинул её покои.

Просто мне было важно мнение Мирии обо мне. И отчего-то казалось, что оно не улучится от такого внимания к моей особе со стороны Женевьевы.

— Да, хорошо, — не зная что говорить согласился я.

— А ты довольно симпатичный.

— Кх-м, кх-м, — поперхнулся от неожиданности я.

— Ну что же ты не робей. Когда ещё представится такая возможность.

"Надеюсь что никогда" — подумал я, а вслух произнёс:

— Я не понимаю о чём вы говорите госпожа.

— Это хорошо, мой мальчик. Разыгрывай недотрогу, возможно мне это даже больше понравится.

А почему бы собственно говоря и нет? Что я в общем то теряю, кроме кучи никому не нужных проблем? Ладно сейчас не время для таких мыслей возможно после.

— Подумай о моём предложении, — словно читая мои мысли, хотя всё было намного прозаичнее, так как, мои чувства наверняка отражались на лице, сказала она. — И учти я всегда добиваюсь того что желаю.

Что ж похоже путешествие не будет таким скучным, как я предполагал вначале.

* * *

— Ну что приятель сегодня в дозор.

Ура в дозор! Ура! Похоже повезло. Или это нечто большее, чем простое везение? Приглядевшись к ухмыляющемуся воеводе я понял, что совсем не случайно выбор пал на меня.

— Спасибо, — поблагодарил его я.

— Не за что. Эх если бы все так воспринимали перспективу провести ночь без сна в засаде... — Он досадливо поморщился.

— Будем считать, меня исключением из правил.

— Почему нет? — ухмыльнулся он. — Если есть правило, то всегда найдутся желающие его нарушить.

Ужин я провёл (прожевал) в приподнятом настроении. Хотя бы на этот вечер проблем не предвиделось. Я уже собирался отправиться в дозор, когда меня догнал Серв. Одного взгляда на его угрюмое лицо было достаточно, что бы понять — хороших новостей не предвидится. Так оно и оказалось.

— Стой Перк. Сегодня ты охраняешь палатку госпожи, — сказал он и шёпотом добавил. — Прости это её личный приказ.

— Один? — упавшим голосом взмолился я.

— Нет, — сказал, как отрезал, Серв — с тобой пойдёт Нильсон. Только...

— Что, только?

— Это тебе не поможет, — закончил он и развернувшись отправился восвояси. Наверное назначать в дозор кого-то другого.

Я стоял на страже и надеялся, что произойдёт нечто необычное. К примеру на нас вполне могли напасть разбойники и этим избавить меня от обязанности дежурить перед палаткой Женевьевы. Но эти мерзавцы никогда не появляются тогда, когда они по-настоящему нужны.

Рядом со мной на вахте стоял Нильсон и несмотря на то, что его желания не были настолько дерзкими как мои, даже невооружённому наблюдателю было видно, насколько тяготит его это дежурство и с каким удовольствием он бы от него отказался.

Занавес прикрывающий вход в палатку на секунду приоткрылся и мы увидели манящую внутрь руку. Я почему то сразу догадался, что зовут меня, а не Нильсона, но всё же на всякий случай спросил:

— Может это тебя?

— Ага, надейся, — с ехидной улыбкой ответил он.

Ну ладно не получилось и не надо и так понятно, что внутри ожидают меня и не стоит заставлять ждать мою нанимательницу.

Пройдя внутрь я словно оказался в другом мире, мире теней, где всё было незнакомо и необычно. Впрочем скорее всего из-за напряжённости момента у меня просто разыгралось воображение.

Оказавшись внутри я тут же осмотрелся ища пути к возможному отступлению, таковых к сожалению не оказалось, если конечно не считать входа, через который я попал в палатку. Ладно если, что прорублю дыру в материи, а дальше как карты лягут. Хотя самым умным в моей ситуации было бы расслабиться и не особо сопротивляться, ведь не убьёт же она меня в конце-концов. Тем более я ещё не знаю зачем меня позвали, может Женевьеве просто скучно и она нуждается в моём обществе.

Быстро осмотревшись я во-первых отметил отсутствие служанки, а во-вторых наличие на моей нанимательнице очень соблазнительного и практически ничего не скрывающего одеяния.

Рядом с ней стояла пара свечей, чтобы я не упустил ничего важного.

Мой взгляд сделав круг прилип к обладательнице этого "спального костюмчика" и оторвать его от неё я уже не мог, как ни старался..., хотя я и не очень старался.

Первое, что бросилось мне в глаза это конечно же соблазнительные, дерзко смотрящие в мою сторону груди моей госпожи, казалось они сейчас порвут сдерживающую их ткань и вырвавшись на свободу бросятся на повизгивающую от удовольствия добычу (в смысле на меня). Конечно же я не смог избежать искушение полюбоваться её восхитительными бёдрами и лодыжками, потом перед моими глазами снова появилась грудь и лишь после этого я сумел перевести взгляд повыше, на её лицо, которое тоже заслуживало отдельного внимания. Не вдаваясь в подробности скажу, что увиденное мне понравилось.

Женевьева откровенно наслаждалась тем эффектом, которое произвело на меня её, не спрятанное под покровами одежды, тело. Стараясь по возможности не нарушать интимную тишину Женевьева томно проворковала:

— Иди ко мне дурачок.

В этот момент я почувствовал, что в полном смысле этого слова не в состоянии сойти с того места на котором находился. Мои ноги в наглую отказывались подчиняться. Странно я ведь вроде бы и не то что бы против предполагаемого насилия. Так в чём же, проклятые небеса, дело. Наверное в том, что мне очень не нравится когда меня используют словно какой то предмет. Правда раньше меня постоянно использовали и пусть не так откровенно, но это было насилием надо мной. Хотя с тех пор я сильно изменился и больше не собираюсь подчиняться обстоятельствам, даже если они такие соблазнительные и желанные как Женевьева.

Слишком с ней всё легко, слишком не натурально, не правильно, любовь не может быть такой... или может... О создатель в которого я почти не верю, как же я запутался.

— Прости, я не могу.

— В чём дело? — не меняя тон произнесла она. — Или я тебе не нравлюсь?

— Нравишься, очень нравишься... просто это не правильно.

Женевьева дёрнулась всем телом, будто бы я её ударил.

— А что вообще правильно? — повышая тон спросила она. — Что в этом треклятом мире правильно?

У меня не было ответа на её вопрос, я ещё сам не знал его, этот ответ.

Тем временем Женевьева продолжала:

— Или ты думаешь я очень хотела выходить за муж за этого старого хрыча, или ты думаешь я мечтала о нём, а не о рыцаре на белом коне, который обязательно однажды появится под моим окном и увезёт меня с собой. Просто... просто принц так и не появился, а мои родители решили, что деньги моего мужа помогут мне не замечать его недостатки. Конечно не им приходится спать с ним каждую ночь терпя его слюнявые поцелую и отвратительный храп.

Вот только не надо бить на жалость, пожалуйста не надо — это моё слабое место.

— Не надо меня жалеть, не стоит, — будто читая мои мысли воскликнула Женевьева. — Не надо меня жалеть. Я давно смирилась с такой жизнью и даже научилась находить в ней некоторое удовольствие. Ты как раз одно из этих удовольствий.

Ну что, что мне мешает заключить её в объятия, и впиваясь раз за разом в эти красные как кровь губы, хотя бы на несколько мгновений забыть о том, что за пологом палатки существует безжалостный и слепой мир. Может быть призрак принцессы, который всё реже и реже посещает меня перед сном и уже практически никогда не является днём. Или Мирия спящая где то неподалёку, которая вряд ли узнает о чём нибудь. А может я просто боюсь... Впрочем не имеет никакого значения узнает кто либо обо мне и Женевьеве или нет — главное что об этом буду знать я.

Платье легко соскользнуло с почти не прикрытого одеждой тела.

Не могу... не не хочу, а именно не могу...

— Прости меня, — разворачиваясь к выходу сказал я.

Вслед за мной неслись проклятия и угрозы:

— Ты пожалеешь об этом, — было последним, что я услышал покидая негостеприимную, а может и черечур гостеприимную палатку.

Словив на себе недоумённый взгляд Нильсона, я не обращая на него никакого внимания стал на входе.

И стоял так до самого утра, глубоко погрузившись в не самые радостные мысли. Мне было о чём подумать.

Глава третья

Я сладко дремал в одном из обозов, продежурив всю ночь, я получил право на этот отдых, когда меня довольно грубо разбудили. Несколько тёмных личностей — в которых я едва-едва признал охранников, так как всё ещё пребывал одной ногой в мире сновидений — схватив меня под руки вздёрнули в воздух.

Боль пронзившая правую руку тут же привела меня в чувство. Я даже обрёл способность связно излагать свои мысли.

— Поосторожнее уроды, — спросонья я обычно редко бываю вежливым.

Впрочем моё недовольство никак не остановило бравых вояк, желавших во что бы то ни стало дотащить меня, до какой-то, лишь им ведомой цели. Правда через несколько секунд эту цель увидел и я. И она мне очень не понравилась. Я конечно подозревал, что меня ждут неприятности, но то что они найдут меня так скоро, было всё таки довольно неприятным сюрпризом.

Женевьева в обвиняющей и несколько, на мой взгляд, наигранной позе, объясняла что-то своему недальновидному супругу. Лицо её было мокрым от слёз. По мере нашего приближения мне удавалось разобрать всё больше и больше слов:

— ... и он... он проник в мою палатку... он хотел заставить меня, — тут она снова ударилась в слёзы. Выдержав театральную паузу Женевьева продолжила. — Он угрожал мне своим ножом... и если бы не Нильсон...

Не в силах больше сдерживать рыдания она разревелась в полный голос.

— Нильсон, это правда? — спросил обманутый, и уже не раз, супруг.

— Да, всё было так как сказала госпожа. Когда я вошёл он испугался и убежал.

К началу последней реплики "спасителя" чести госпожи, меня подтащили к хозяину.

Ну обманщик, если бы меня не держали за руки, впрочем не особая они мне и помеха, во всяком случае стряхнуть их с себя и свернуть шею подонку сил у меня явно хватит. Правда я вряд ли смогу справиться со всеми, да и не заслужили они этой участи, только из-за того что их хозяйка стерва. Да и Нильсона с его предательством понять можно, понять но не простить. Он ведь наверняка не раз под покровом ночи заглядывал в спальню к госпоже, а сейчас просто исполнял её приказание, а заодно и избавлялся от возможного соперника.

В общем всё было вполне объяснимо и как обычно несправедливо.

— Как ты посмел мерзавец напасть на госпожу?

Эта госпожа сама на кого хочешь нападёт. Но сказать это вслух было бы явной дуростью, поэтому я не нашёл ничего лучшего как сказать:

— Мне послышался шум внутри и я заглянул узнать всё ли в порядке. Только я хотел спросить у госпожи об этом, как, следом за мной ввалился Нильсон и попытался меня убить. Я подумал, что он не в себе и убежал. Не убивать же его было.

Женевьева с широко открытым ртом прислушивалась к моим оправданием, даже плакать забыла от удивления. Ну конечно она ведь ожидала, что я стану всё отрицать и на весах правосудия будут лежать её с Нильсоном слово против моего. Но я не настолько глуп, чтобы полностью опровергать её рассказ. Я принял правила игры и лишь немного подправил её историю.

Краем глаза я заметил спешащую к нам Мирию. И мысленно похвалил девушку за то, что она догадалась захватить с собой оставленный мною в повозке меч. Хотя мне и было вполне по силам обезоружить кого-либо из державших меня всё таки её сообразительность радовала.

— Это правда? — снова спросил хозяин Нильсона.

— Это ложь. Это всё ложь господин. Я прибежал на крики госпожи.

Он снова повернулся в мою сторону, буравя меня своими глубоко посажеными глазками.

— Она наверное испугалась меня, — пожав плечами ответил я.

Уже в полном недоумении он вопрошающе посмотрел на Женевьеву.

— У него в руке был кинжал.

И снова я под прицелом его глаз. Ну нет меня так просто не возьмёшь.

— Госпоже просто померещилось в темноте. У меня вообще с собой был только меч.

Спросите у Мирии.

Мирия энергично закачала головой подтверждая мои слова. Она так старательно этим занималась, что я даже испугался как бы её не оторвало (голову, не Мирию).

— Она с ним заодно. Она подтвердит всё что он скажет, — возмутилась Женевьева.

— Ну и что мне делать? — спросил хозяин стоящего неподалёку воеводу.

— Я считаю его невиновным, — ну хоть старый вояка ещё не забыл, что такое честность и что кроме дамских прелестей существует ещё и такое понятие как мужская дружба. — Он явно не врёт. Госпожа просто перепугалась спросонья.

Взгляд которым при этих словах госпожа одарила воеводу не предвещал последнему ничего хорошего, но он по прежнему стоял на своём. Тем более отступать ему уже было некуда.

— Ладно иди, — обратился ко мне рогатый супруг, при чём эти рога не я ему наставлял, — наверное это и вправду было недоразумение.

Покинув ласковые объятия державших меня молодчиков (как будто сам уже старик), я с Мирией отправился к маячившим неподалёку обозам.

Взяв предложенный мне меч я тут же пристегнул его вместе с ножнами к поясу. Теперь я думаю эти ребята дважды подумают прежде чем нападать на мою персону.

Оставалась всего одна маленькая, но очень проблематичная проблема — объяснить Мирии, что всё это и вправду недоразумение, причём объяснить так, чтобы она обязательно поверила.

Интересно как это сделать?

Мне что-то ничего убедительного на ум не приходит. Ладно была не была...

— Я знаю, ты ни в чём не виноват, — сказала мне она, когда мы отошли к повозкам — Эта гадюка всё время смотрела на тебя, как кот на сметану. А ты...

— А я отказался.

— А ты отказался...— закончила за меня Мирия.

Некоторое время мы шли молча.

— Ну и что нам теперь делать? — чуть ли не осуждающе сказала она.— Нет, ты не подумай я тебя не обвиняю. Просто...

— Просто наши пути с этим караваном наверняка расходятся. И тут уже ничего не поделаешь. Или ты предпочла бы другой исход?

— Нет, что ты. Ты не слушай меня глупую, просто я боюсь. Я не знаю получится ли у нас вдвоём добраться до границы, если они захотят нас выгнать.

— Думаешь у нас будет выбор? — спросил я и спеша развеять её сомнения продолжил. — Не бойся мы справимся. И не с таким справлялись.

* * *

Вскоре нас убедительно попросили покинуть караван. Видимо Женевьева пообщавшись со своим супругом сумела убедить его в моей виновности, я даже приблизительно представляю какие аргументы она приводила, все эти аргументы я уже видел в её палатке и вполне убедился в их действенности.

Наглостью на мой взгляд было то что он предпочёл распрощаться с нами, позабыв при этом о таком маленьком пустячке как оплата. Не то что бы я был очень жаден, но деньги нам наверняка могли пригодиться в пути, тем более эти деньги я честно заработал. И если его не устраивают мои услуги и он прерывает договор, то обязан выплатить всю сумму сполна. О чём я немедленно и заявил обнаглевшего вконец хозяину.

— А тебе не кажется, что качать права достаточно глупо, — гнусно улыбнулся рогатенький. — Я ведь могу и не быть таким добрым.

Сказал он подавая знак своим громилам.

— А ты попробуй, — хладнокровно ответил я доставая меч.

Конечно я дико блефовал, так как ни перспектива поубивать охрану, ни другая перспектива, в которой эта охрана наделает дырок во мне меня не прельщали. Впрочем солдаты видевшие на что я способен, во время остановок не горели особым желанием расставаться с жизнью.

-Отдай ему деньги, — сказал воевода.

— Ты что с ума сошёл. После всего что он сделал. Пусть радуется, что я оставляю ему жизнь.

— Он их честно заработал, — неумолимо продолжал гнуть свою линию воевода.

— Да как ты смеешь. Или ты забыл кто тебе платит.

— Отдай, или дальше поедешь без охраны.

— Подавись, — злобно прошипел хозяин бросая причитающиеся мне монеты на землю. Похоже последняя угроза воеводы его впечатлила.

Мы не гордые, собрать разлетевшиеся по округе монеты было минутным делом.

Когда хозяин и его охрана покинули наше общество, я как раз сумел найти последнюю беглянку. Подняв глаза я встретился взглядом с несколько задержавшимся воеводой.

— Прости, — он как обычно был краток, тем не менее было видно что старый воин чувствует себя виноватым. — И удачи тебе.

— Спасибо — благодарно ответил я.

Не так уж часто мне желали удачу, скорее наоборот.

Развернувшись он припустил за остальными.

На этом формальности были соблюдены, оставалось лишь решить, что делать дальше.

— Ну и что нам делать дальше? — подала голос Мирия.

Надо же, я её как раз об этом хотел спросить. Впрочем и вправду не стоит перекладывать ответственность за принятие решений с себя на неё. Итак понятно, что решать мне.

В принципе нам нужно было идти следом за караваном. Только вот на каком расстоянии?

Может быть просто не терять их из виду. Хотя они наверняка представляют прекрасную добычу для разбойников и если на них нападут, то и нам явно не поздоровится. Тем более охранники вполне могут напасть на нас, приняв за бандитов или по наушению Женевьевы. Особо искушать судьбу мне не хотелось.

Вдвоём же с Мирией мы могли незамеченными добраться до цели нашего путешествия. Пораскинув мозгами я пришёл к выводу, что в идеале нам надо держаться от них на расстоянии одного дневного перехода.

Особо голодать нам не придется так как уходя мы с Мирией додумались захватить, у не сильно протестовавших стряпчих, по мешку с провизией. Да и с огнём на этот раз проблем возникнуть не должно было. Наученный горьким опытом, я постарался экипироваться наилучшим образом перед тем как покинуть своих негостеприимных попутчиков.

Этот день нам предстояло провести в приятном ничего не делании.

Я украдкой взглянул на Мирию и подумав почему бы и нет, провёл с ней ряд упражнений. Она, как вы наверняка помните, до сих пор оставалась моим учеником, во всяком случае формально. Правда в последние месяцы у меня не было возможности её тренировать, поэтому сейчас я старался наверстать упущенное время.

Кстати о моих успехах: за время путешествия дела пошли на поправку. Всё ещё напрягала правая рука и ослабевшие мускулы, в остальном же был полный порядок. Месяц тренировок и я буду в полном порядке. Вот только дадут ли мне этот месяц?

Мне нравилось заниматься с Мирией — она буквально схватывала на лету — на что другим потребовались бы долгие часы тренировок. Правда отсутствие грубой физической силы довольно сильно ограничивало круг приёмов которым я пытался её научить. Тем более в её случае я даже не думал, о том, чтобы нарастить ей мышечную массу. Не потому что это было невозможно, мне просто не хотелось портить её очень привлекательную фигурку, лепя из неё мускулистого монстра в женском обличии. С другой стороны я сам тоже больше полагался на ловкость чем на силу. Поэтому не сильно расстраивался из-за этого её "недостатка".

Позанимавшись мы развели огонь и с упоением продолжили предаваться ничего неделанию. Правда перед этим нам пришлось набрать хворост для костра и я притворившись, что это часть тренировки попытался спихнуть эту задачу на Мирию. Но она либо оказалась чересчур хитрой, либо чересчур ленивой и наотрез отказалась выполнять мои тиранические требования.

Пришлось нам вдвоём заниматься этим неблагодарным и неблагородным трудом ( хотя честно говоря любой труд благороден, но это конечно же моё скромное мнение, а не истина в последней инстанции).

Мы весело сидели смотря в игриво потрескивающий огонёк и изредка подбрасывая в его ненасытное чрево палку другую.

Первой нарушила молчание Мирия.

— Ты знаешь я до сих пор во всё это не верю.

— О чём ты? — отозвался я, прекрасно понимая куда она клонит.

— Всего несколько месяцев назад я жила в своём поместье, — задумчиво произнесла она. -Я никогда не жила настоящей жизнью. Мой мир был каким то ненастоящим, нереальным, неживым.

— Ты жалеешь, что покинула его? — попытался угадать я.

— Нет, не то что бы жалею. Я просто запуталась. Понимаешь мой мир он был таким безопасным. Я всегда знала, что ждёт меня завтра, послезавтра, через неделю, через месяц. А сейчас я не могу сказать, что произойдёт через пару минут. Всё происходит слишком быстро. Я не знаю понимаешь ли ты о чём я.

Если бы ты знала, как я тебя хорошо понимаю. Впрочем ты и так знаешь, у меня уже не осталось от тебя тайн. Ни одной...

— Ты боишься?

— Да, нет..., не знаю... Я не то что бы боюсь, я просто не знаю что мне делать. Я не могу найти своё место в этом мире.

— Не волнуйся мы найдём его вместе — если придётся то сделаем, — воинственно произнёс я пытаясь подбодрить свою собеседницу.

М-да, Мирия оставалось для меня нерешённой проблемой. Откровенно говоря я не имел не малейшего представления о том, что мне с ней делать. Я не очень хотел являться с ней к принцессе, неизвестно, что тогда обо мне подумает её высочество, и меня не особо прельщала перспектива бросить её где нибудь по дороге.

В общем было о чём поразмыслить. Мне почти всегда хватало пищи для ума, а вот времени на то чтобы её переварить обычно оставалось не очень много, честно говоря часто вообще не оставалось.

Отдохнув вволю, а заодно и дав нашему бывшему каравану отдалиться от нас на приличное расстояние, мы двинулись в путь.

Весело печатая шаг в раскисшей от прошедшего недавно дождя земле, мы неторопливо приближались к цели путешествия. Правда идти было ещё довольно далеко, особенно в нашем темпе — день как минимум — но это не омрачало моего настроения. Потому что ниже чем оно было ему уже падать некуда было.

Эта треклятая сырость поселившаяся в моих сапогах сводила меня буквально с ума, не говоря уже о тех мешках с припасами которые нещадно натирали спину и шею и умалчивая о том, что от такой, мягко говоря не идеальной погоды, у меня начали болеть раны. В общем разбойникам повезло, что они не додумались повстречаться мне на пути, иначе это была бы их последняя ошибка (если их конечно не оказалось бы больше десятка).

Не желая срывать своё плохое настроение на Мирии я шёл молча, лишь изредка позыркивая по сторонам в надежде увидеть хоть одну разбойничью рожу.

Впрочем, настолько зол я не был, чтобы желать их появления, но если бы они всё таки встретились у меня на пути я, честно говоря, не сильно расстроился бы. Но всё оставалось по прежнему тихо...

До сумерек мы так ни одного грабителя и не встретили.

Нас несколько раз обгоняли спешащие неизвестно куда всадники, но мы обнаглев до неприличия даже не пытались прятаться в кустах, правда ни мы на них ни они на нас особого внимания не обращали. Так прошёл день.

Моё настроение постепенно возвращалось в норму, так как ввиду отсутствия дождя земля, немного подсохла и обещала в скором времени совсем избавиться от излишков влаги, что значительно облегчило бы нам дорогу завтра.

В целом дела наши были совсем неплохи, завтра-послезавтра мы должны были куда нибудь дойти. Если быть конкретным то до Тирона, соседнего государства. А оттуда было уже рукой подать до Изрима, где сейчас томится моя прекрасная принцесса.

Жди меня я несусь к тебе на крыльях любви. Вернее плетусь на уставших от ходьбы и мокрых от слякоти ногах, но кто же обращает внимания на такие мелочи.

Пристроившись на небольшом валуне я снова думал о своей возлюбленной, в то время как Мирия носилась с хворостом. Да, растёт девочка, пока я сидел предавался воспоминаниям она работала за двоих. Приятно было, хоть ненадолго почувствовать себя рабовладельцем, хоть и противно... Поэтому не слушая её протестов, я искупая свою вину остался дежурить эту ночь сам. Пусть отдыхает...

* * *

Утро наступило внезапно, во всяком случае для Мирии, которую пришлось долго и упорно будить. Правда делал я это намного нежнее, чем когда-то в похожей ситуации поступили со мной, но мне справедливо казалось, что пробуждение от удара сапога не очень понравится моей спутнице. Хотя честно говоря я не пробовал...

С некоторым колебанием отказавшись от рискованного эксперимента, а заодно и подумав, о том какие дурацкие мысли приходят в голову по утру, я приступил к побудке.

Не прошло и десяти минут как моя подопечная соизволила таки открыть глаза и посмотреть на постаревший, на ещё один день, мир. Ничего особенного не увидев она попыталась их снова закрыть. Но эту её попытку я пресёк на корню, пообещав вылить на неё воды, если девушка не проснётся. Угроза подействовала и спустя немного времени, после утреннего туалета и пережёвывания остатков ужина, мы в конце концов отправились в путь.

Слава небесам погода сегодня была намного лучшей вчерашней. Солнце дарило свой свет и любовь окружающему миру и нам, а лёгкий ветерок не давал стать этой незатейливой ласке навязчивой. В общем день обещал выдаться удачным. Хоть и не для всех, но об этом несколько позднее.

Бодро шагая по заезженному тракту, я даже принялся напевать какой то весёлый мотив из моей прошлой жизни. Ввиду почти полного отсутствия музыкального слуха и голоса я посвятил этому занятию совсем немного времени, понимая, что Мирия не заслужила таких пыток, даже несмотря на её нежелание вставать, которое кстати вполне можно понять — умаялась девочка — и простить. Чего нельзя сказать о моих музыкальных извращениях.

Я шёл наслаждаясь теплым осенним деньком и почти не обращая внимания на то, что в лесу стало подозрительно тихо. Может быть птичкам просто надоело петь или они ещё спят, как несколько минут до этого, шагающая рядом со мной, соня.

К сожалению всё оказалось не так безобидно.

Очередной поворот дороги и передо мной предстала во всём своём ужасе мрачная картина.

Я резко отпрыгнул назад одновременно увлекая за собой, успевшую нагнать меня, Мирию.

— Тихо, — приложив палец к губам предупредил я.

— Что там такое? — также шёпотом спросила она.

— Посмотри, — не вдаваясь в подробности ответил я. Конечно это было жестоко, но Мирия должна была это увидеть.

Ползком подобравшись к повороту она тихонько, стараясь при этом как можно сильнее слиться с окружающей средой, приподняла голову и тут же ойкнув — слава небесам тихо — поползла обратно.

Я её понимал. Картина открывавшаяся за поворотом не настраивала на оптимистический лад. Единственное чего я не понимал это как я не услышал шума издаваемого разбойниками раньше. Я ведь ходил в дозоры и не раз... . Как же мне удалось так опростоволоситься?

Кстати о разбойниках: они как раз заканчивали потрошить наш бывший обоз, занимаясь этим делом настолько старательно, что не брезгали даже одеждой (бывших) путешественников. Поэтому занятие это растянулось надолго.

Но если они грабят обоз, то должны были оставить кого нибудь наблюдать за дорогой, чтобы на них не наткнулся какой нибудь военный отряд. Впрочем вполне возможно, что дозорные принимают непосредственное участие в грабеже. Будем во всяком случае на это надеяться.

Свернув с дороги мы стараясь не производить шума стали отступать назад. Схватка с целой бандой работников ножа и топора меня сегодня никак не вдохновляла. Вот если бы они появились вчера...

Глава четвёртая

Страшно подумать о том что случилось бы с нами, если бы мы продолжали движение вместе с караваном. Я вряд ли справился бы со всеми случись им напасть внезапно. Жалко людей. Особенно воеводу и почему то Женевьеву. Пленных у разбойников я не видел.

Постепенно мы всё дальше и дальше уходили от недружелюбных грабителей. Прошагав почти час я решил, что хватит отдаляться и по широкой дуге двинулся в обход опасного места. Конечно шанс наткнуться на разбойников оставался довольно высок, но всё же намного меньше, чем если бы мы двигались по дороге. У них там наверняка кто-то за ней наблюдает. И это была несказанная удача, что нас не заметили.

Мы молча продвигались вперёд вслушиваясь в окружающий нас со всех сторон лес. И если за кустами начинало подозрительно шуршать, то тут же замирали, не пытаясь выяснить источник шума, просто пережидая опасность.

Так прошло ещё несколько томительных часов, после чего мы в срочном порядке вернулись на дорогу. Почему в срочном? Просто я был не совсем уверен правильно ли мы идём или просто кружим на одном месте. Но, слава небесам, шли мы всё таки более-менее правильно.

Ещё несколько часов ходьбы и навстречу нам приветливо распахивает ворота Селенд, город в которым мы собирались провести эту ночь прежде чем двинуться дальше. Этот город был последним Ликийским городом. После него мы покидали это негостеприимное королевство.

Ворота города, хоть и были гостеприимно распахнуты, но пройти их оказалось не так то и просто. Двое стражников на входе делали всё, чтобы отбить охоту у путешественников, посещать их город. Конечно два стражника мне не помеха, помехой были те, что сейчас отдыхали в казарме рядом с воротами. Не чувствовал я в себе силы сразиться со всеми. Тем более на помощь им могли прийти замковые солдаты. Впрочем я думаю обычной стражи для меня хватит с головой. Так что пришлось воспользоваться универсальной отмычкой: деньгами. Немного поторговавшись и существенно опустошив кошелёк, я добился разрешения пройти внутрь. Ни у меня ни у моей спутницы не было никакого желания проводить ещё одну ночь под открытым небом. Это было не только неудобно (после такого сна, встаёшь ещё более разбитым, чем если вообще не ложиться спать), но к тому же и опасно.

Теперь оставалось лишь найти какую нибудь жалкую лачугу, хозяин которой будет не против пустить нас переночевать. Почему жалкую лачугу? Ну с этим то как раз всё просто. Денег у нас после уплаты въездного налога осталось не очень много и я откровенно говоря собирался расходовать их экономно. Иначе нам в скором времени просто нечего будет есть.

Побродив какое то время по улицам Селенда и попытав (в смысле поспрашивав) нескольких прохожих мы вскоре пришли к нужному нам строению.

М-да, эту избушку оставили нам предки, при чём не те, что жили в пещерах, нет, а те, что только спустились с деревьев. А что, спустились ребята с деревьев, делать совершенно нечего, вот они строеньице и отгрохали. Тем более внешним видом эта избушка для самоубийц вполне соответствовала моей смелой теории. Прислонив ухо к грязной от прошедших веков, если не тысячелетий древесине, я совершенно отчётливо услышал голоса посетителей. Надо же, я честно говоря думал, что в этот памятник древности никто в здравом уме зайти не решится. Впрочем откуда я знаю в здравом ли уме находящиеся там люди или нет.

Сделав несколько кругов вокруг этого странного строения, я даже специально несколько раз постучал по стенам, проверяя не обвалятся ли они в сию же секунду, я, после некоторых колебаний решил, что деньги деньгами, а жизнь дороже.

Ещё несколько утомительно длинных улиц, несколько наводящих вопросов и мы нашли более подходящий для ночёвки постоялый двор.

Под весёлый звон колокольчиков, возвещающих о том, что кто то открыл дверь, мы прошли внутрь. Расторопный хозяин тут же бросился нам навстречу.

— Что будет угодно господам — спросил он, окидывая меня придирчивым взглядом. Странно, но после осмотра его энтузиазм резко упал, впрочем не настолько, чтобы вытолкать нас взашей.

— Чего нибудь поесть и комнату на ночь.

— Всё будет исполнено, не извольте беспокоиться.

Надо отдать ему должное несмотря на бесперспективность клиентов, он оставался по прежнему вежливым.

Я осмотрелся в поисках незанятого стола — долго искать не пришлось. В связи с дневным временем или ещё чем нибудь, заведение на данный момент было практически пустым. Если бы я тогда знал чем объясняется эта незаполненность, то скорее бы согласился провести ночь в найденной нами избушке, чем переступить порог этой таверны, но я не знал.

Мы тихо мирно уселись в уголке и стали дожидаться наш заказ. Который, к слову, довольно скоро оказался на нашем столе.

Еда оказалось довольно приличной, что автоматически означало очередное похудание нашему кошельку. Но в тот момент я об этом особо не задумывался, тогда у меня работали не мозги, а челюсти. Мозги включились, лишь когда к нашему столику подошёл какой то господин, по виду обыкновенный вояка и сказал.

— Господин за дальним столиком, хочет познакомиться с твоей спутницей.

По видимому он обращался ко мне.

Я всё ещё занятый едой не совсем понял к чему всё идёт и легкомысленно заявил.

— Пусть хочет, нам то что.

— Ты не понял, — глаза мужчины превратились в две узкие щёлки, наверное так он выражал злость, а может и нет. — Он очень хочет с ней познакомиться.

— Так пусть подойдёт и попробует, — слегка высовывая меч из ножен и уже довольно серьёзно предложил я.

От собеседника не укрылся мой угрожающий жест.

— Пеняй на себя, дубина, — бросил он и развернувшись побрёл обратно.

Если бы я знал, что за господин хочет с ней познакомиться, то бежали бы мы с Мирией из этого места и из этого города без оглядки и может быть бы и успели. Но мы не знали, а потом стало поздно.

Впрочем в данный момент мы просто доедали наш обед и не особо задумывались о будущем. Нет, я конечно посмотрел на господина, которому очень понравилась Мирия, и не ему одному, мне в последнее время она стала, тоже сильно нравиться.

Ничего особенного, вполне обычный парнишка лет двадцати пяти от роду, в компании пятёрки, то ли телохранителей то ли друзей. Вот только лицо его мне не сильно понравилось, лицо привыкшего повелевать человека. Впрочем физиономист из меня никакой и я предпочёл не придавать этому факту никакого значения.

Покончив с едой мы пошли искать нашу комнату, на две денег у нас естественно не хватало. Поиски сильно не затянулись.

Помещение оказалось довольно приличным, а главное более-менее чистым.

Завалиться спать на широкую, удобную, манящую кровать нам не дал осторожный, я бы даже сказал деликатный стук в дверь.

— Входите, — пригласил я, так как запереться её мы ещё не успели, на всякий случай меч я держал под рукой.

Дверь отворилась и на пороге появился хозяин. Я уже было потянулся к висящему на поясе кошельке, но увидев выражение его лица понял, что ему нужны не деньги.

— Вам надо бежать, — взволнованно пропыхтел он.

— Почему? — не нашёл более умного вопроса я.

— Тот господин который хотел познакомиться с вашей спутницей — это был герцог фон Бивен и он не признаёт слово нет.

— Что-то он был не особенно похож на герцога, — за себя и Мирию ответил я. Мирия вообще предпочитала в основном молчать, предоставляя право вести разговоры мне.

— Он был здесь инкогнито. Он постоянно, каждую неделю приходит сюда в простой одежде, пообщаться поближе с простыми людьми, как он это называет. Правда все простые люди уже давно об этом знают и стараются не попадаться ему на глаза.

Понятно почему таверна была такой пустой.

— Конечно же я его вроде бы не узнаю, но это уже моё дело. Ваше дело уносить отсюда ноги и побыстрее.

— А что он нам может сделать? — наивно спросил я. Правда я и сам догадывался, что может сделать герцог с двумя приезжими, но спросить решился. Вдруг у них тут законы другие или герцог добрый — размечтался...

— Всё. Захочет — убьёт, захочет — помилует. Ты что не понял ещё — это его город.

"Плохо", — подумал я прикидывая что можно предпринять.

— Ладно спасибо за предупреждение и не волнуйся мы что нибудь придумаем.

Выпроводив нашего хозяина, я активно занялся придумыванием какого-нибудь плана.

Но кроме мысли о том что надо валить и идеи познакомить герцога с Мирией, раз ему так хочется, и спешно откланяться, в голову ничего не приходило.

Второй вариант как вы понимаете был не особо приемлем, так как на мой взгляд герцог одним знакомством вряд-ли ограничится.

А раз второй вариант отпадал, то самое время воспользоваться первым.

— Надо уходить отсюда, — озвучил я свои мысли Мирии. — Разве что тебе очень хочется познакомиться с новым поклонником.

Взгляд которым меня наградила Мирия мог казалось прожечь камни. Впрочем я оказался прочнее и только немного задымился.

— Ладно тогда уходим. Надеюсь в этой лачуге есть запасной выход.

Выход услужливо показал нам сам хозяин заведения — несколько десятков шагов по тёмному коридору и мы оказались на улице.

Там то нас как раз и ждали, я хотел было рвануть обратно внутрь, но толкая дверь пришёл к неутешительному выводу, что открывалась она только с другой стороны.

"Очень плохо" — подумал я. Дальше раздумывать мне не дали, так как события стали разворачиваться с головокружительной быстротой.

Поджидающие меня ребята очень вежливо сообщили, зачем им собственно нужны наши скромные персоны:

— Нам нужна только девушка, ты можешь убираться прочь, — милостиво сообщил стоявший впереди основной группы мужчина. Всего их было около десятка — наверное личная охрана герцога. Впрочем я был уверен, начнись переполох и к ним подтянутся ребята из казарм, а заодно и из замка.

Правда Мирию отдавать не очень и хотелось, но с другой стороны особого толка от неё в последнее время не было, а здесь ей будет хорошо...

Так, о чём это я? Подгоняю моральные оправдания под решение оставить её здесь! Решил бросить своего боевого товарища? Ну я и мерзавец.

"Ладно, ладно" — каждый из нас имеет право на минуту слабости успокоил себя я.

А теперь пора подумать о том как из этой ситуации выпутаться.

Ни одной дельной мысли в голове не было. Драться сейчас было равносильно самоубийству. Тем более защищать себя и Мирию одновременно я не мог. Так что придется ей навестить страдающего от неразделённой любви герцога.

— А мы как раз к вам шли, — выдавил из себя я. — Знакомиться.

— Нужна только девушка.

— Пожалуйста, если моё общество вас не устраивает.

Я демонстративно отвернулся сложил руки на груди и так, чтобы это не было заметно со стороны, прошептал, недоумевающей по поводу моего предательства Мирии ( ну да она конечно ждала, что я аки лев наброшусь на стражу, перебью их всех и вынесу её величество на руках из города), на ухо:

— Не волнуйся я тебя вытащу.

Солдаты ушли и я остался один. Настало время задуматься над одной маленькой мелочью: А как именно я собираюсь её вытаскивать и не легче ли просто поехать дальше, забыв о своей спутнице. Впрочем нет, не легче. Иначе ночные кошмары на ближайшие лет двадцать мне обеспечены, я свою совесть знаю.

Ладно, вопрос вытаскивать или не вытаскивать решён. Осталось лишь решить как.

Обычно такими делами занимаются по ночам или, хотя бы в сумерках, поэтому на дело я пойду днём, когда меня никто ожидать не будет. С другой стороны никто, вообще не ждёт, что я брошусь штурмовать герцогский замок. Поэтому есть смысл дождаться ночи и под её покровом совершить задуманное.

Ага, очень умно придумано. А что за это время сделает любвеобильный владыка города с Мирией ты не подумал. Нет, времени дожидаться сумерек у меня нет. Надо штурмовать эту крепость как можно быстрее, а для этого мне не помешали бы кое-какие приспособления.

На поиски которых я и отправился. Конечно я не очень хорошо представлял как пробираются в замки. Но твёрдо знал, что хорошая верёвка (а лучше две) и с десяток кинжалов в этом деле просто необходимы.До большего я сию секунду додуматься не сумел, поэтому в лавке местного торговца, дорогу к которому подсказал услужливый прохожий, я выбрал именно эти товары. И тут же быстрым, но не вызывающим особое подозрение шагом, направился к замку.

Мирия там наверняка уже заждалась.

Я остановился на улице выходящей к крепости, которую собирался штурмовать и осмотрелся.

Да, попасть туда будет непросто, совсем непросто. И как всегда, на хорошие, проверенные варианты времени нет. К примеру можно было попробовать пробраться внутрь переодевшись стражником, но для этого надо было найти и раздеть стражника или влезть в повозку привозящую провизию, но для этого требовалась, как минимум, повозка. А когда она подъедет в следующий раз я не знал.

Так что отбросив приличные пути попадания в замок я просто, как можно незаметнее приблизился к крепостной стене, и произнеся молитву богам, в которых верил лишь в очень редких случаях — когда уж очень сильно прижимало — полез наверх.

Я знал, что задуманное мной является практически чистой воды безумием. С другой стороны такой наглости они явно не ожидают, и это даёт мне, хоть и маленький, но всё таки шанс, остаться незамеченным.

Главное успеть вскарабкаться, до того как кто нибудь снаружи (из города) или изнутри (из замка) меня заметит.

И раз, и два, и раз, и два, и раз... Я поднимался так быстро, как только мог, благо камни были плохо обтёсаны и неплотно подогнаны друг к другу — эта поспешность меня чуть и не сгубила. Но и одной руки хватило, чтобы удержаться от гибельного падения. Повезло что соскочила правая, на ней бы я не удержался. Стены замка сами по себе были не очень высоки, главной защитой считались конечно же городские стены. А этот замок являлся последним рубежом обороны и одновременно местом проживания благородной особы, в гости к которой я собирался наведаться.

Впрочем, почему собирался, несколько рывков и я ухватившись за верх стены оказываюсь наверху.

Стражи не видно. Что ж тем лучше. Теперь наступала вторая часть моего рискованного предприятия. Привязав верёвку к выпирающему в небо зубцу, за которым очень удобно прятаться лучникам и вести обстрел по вражеским солдатам, их, этих зубцов, было где-то с дюжину, я сбросил конец верёвки во внутренний двор и как можно быстрее по ней заскользил.

Спуск оказался не особенно приятным, учитывая то, что перчатки купить я не додумался, но скоростным. Оказавшись на земле я долго дул на свои стёртые в кровь ладони и решал, хватит ли у меня вообще сил на задуманное. Стена стоила мне больших усилий и я чувствовал, что правая рука на сегодня выключена из игры полностью, удивительно как я ещё вскарабкаться с ней сумел. А левая хоть и подаёт признаки жизни, но явно долго в таком темпе не протянет. Эх был бы я здоров отправляясь на штурм, мы бы поплясали. Ну да ладно, буду играть с теми картами, которые получил при раздаче, авось что-нибудь путное получится.

Спрятавшись в ближайших кустах я переводил дух, а заодно решал что делать дальше. Карабкаться по стене самого замка сил у меня уже не было. Да и рискованно — патрули по двору бродили гораздо чаще, чем по крепостной стене. Особо медлить не стоило, верёвку оставленную мной могли в любую секунду обнаружить и поднять тревогу. Тогда пробраться в замок станет совершенно невозможно.

Всё, хватит действовать хитростью, пришло время поработать силой. Я обдумывал пришедшую в голову идею в ожидании когда в непосредственной близости от меня пройдут патрульные.

Слава небесам, долго себя ждать они не заставили. К слову, каждый патруль состоял из трёх человек и этот не был исключением. Их задачей было не схватить врага, а лишь поднять тревогу при его появлении и при случае задержать его до подхода подмоги.

Гремя доспехами они шли к моему укрытию. Не доходя нескольких метров до меня свернули в сторону. Этого я только и ждал.

Как можно бесшумнее выбравшись из кустов я бросился вдогонку. Далеко они не ушли и я со всей силы опустив меч на голову идущего посередине сразу же уменьшив количество своих противников. Бил я конечно рукояткой, да и не по голове, а шлему. Так, что живым парень остался и скорее всего в здравом уме.

Не давая им опомниться и развернуться или просто закричать я повёл левой рукой с зажатой в ней рукояткой влево, вырубая ещё одного. С третьим всё так гуманно не вышло. Видя, что я не успеваю его оглушить до того как он переполошит весь замок, я сделал единственное, на что у меня оставалось время — ткнул несчастного ребром ладони правой руки в горло (будет жить, но в себя придет не скоро, да и от криков в ближайшую неделю ему придётся воздержаться). Удар болью отозвался во всей моей конечности. Но я сдержал как и крик, так и рвавшиеся наружу проклятия.

Быстро оттащив неудачливых стражников, я уже там, избавил одного из них от одежды, и связал их собственными поясами.

Переодевшись я нагло, не обращая внимания на патрули пошёл напрямую к главным воротом замка. Несмотря на стражу я попытался пройти внутрь, но был этой самой стражей остановлен.

— Кто такой? Что надо? — спросили меня.

— Особое поручение. Герцог ждёт меня.

— Что-то я не слышал ни о каком особом поручении? — усомнился стражник. Кстати их было человек пять, а разговаривал со мной, скорее всего начальник.

— Потому что особое, потому и не слышал. И вообще если ты не веришь мне то спроси у Герцога.

По враз изменившемуся лицу начальника, я понял, что такая перспектива его совсем не радовала. Но и пропускать меня вовнутрь, он меня явно не собирался.

— Эврих, а ну сбегай к его светлости узнай насчёт — тут он пристально посмотрел на меня и с издёвкой выделив слово "особого" сказал — особого поручения.

— А чаво я, чаво сразу Эврих, — возмутился худощавый парнишка лет двадцати.

— Бегом! — Рыкнул вмиг озверевший начальник.

Эвриха будто ветром снесло. Буквально секунду назад он ещё пререкался со своим командиром и тут его не стало. Будто никогда и не было.

— Я очень надеюсь, что поручение о которым ты говоришь существует, — недружелюбно буркнул он.

Я тоже, я тоже. Но на этот счёт я, в отличие от начальника стражи, иллюзий питать не мог. Поэтому управиться мне надо было до возвращение Эвриха. Что ж будем импровизировать и плевать, что импровизации получаются у меня хуже всего: выбора то всё равно нет. — Слушай у меня есть доказательство, того, что меня действительно послал герцог -доверительным шёпотом начал разговор я.

— Да ну?

— Ага, только остальным его видеть не обязательно.

В ответ на мой приглашающий жест он сделал несколько шагов в мою сторону и остановился.

— Ну? — потребовал начальник.

— Да вот же перстень самого герцога, — сказал я показывая ему левую руку, а правой приобнимая за плечо.

— Где?

— Да вот же, — ответил я прислонив к его животу зажатый в левой руке кинжал.

— М-м, — обиженно промычал мой пленник.

— Ага, — произнёс тихо я. — И если ты будешь хорошим мальчиком и проведёшь меня через охрану, то я этим не воспользуюсь.

— Ну что устраивает тебя моё доказательство, — уже громко, так чтобы остальные солдаты меня услышали спросил я.

— Вп-полне, вп-полне, — немного заикаясь от страха ответил он.

Умирать ему не хотелось, поэтому мы в полу-обнимку — я прятал кинжал в рукаве — прошли внутрь. Где я его успокоил на несколько ближайших часов, огрев рукояткой меча по голове.

Итак, большая часть плана, как это бы не невероятно ни звучало прошла практически без проблем и без потерь с моей стороны. Я вообще пока вёл с общим счётом четыре к нулю. И моей задачей было этот ноль удержать.

Зря я наверное вырубил начальника, он наверняка знал где расположены покои Бивена.

А может и не знал. Ладно выловлю какого нибудь слугу и попрошу его помочь мне в поисках. Очень убедительно попрошу — он вряд ли откажется.

Остался сущий пустяк— всего лишь этого слугу найти. Нагло грохоча доспехами, я был ещё не полным идиотом, чтобы красться по коридорам замка, буквально заявляя этим в глаза каждого встречного, что я здесь незаконно, шёл я в поисках моего будущего провожатого.

Свернув несколько раз наугад я в скором времени набрёл на потенциальную жертву. Жертва правда об этом ничего не знала и попыталась нагло пройти мимо. Но не тут то было. Не для того я так долго (целых пять минут) искал тебя голубчик. Что бы сейчас упустить.

— Погоди, — окликнул его я.

— Ну чего ещё? — недовольно отозвался он.

— А вот чего, — ответил я закрывая ему рот левой рукой и показывая кинжал правой.

— Ты ведь не собираешься кричать, — в распахнутые от ужаса глаза спросил я.

Он лишь помотал головой.

— Ладно, тогда я убираю руку.

Я медленно убрал ладонь от его рта, в любую секунду оставаясь готовым вернуть её на место, если парнишка захочет изображать из себя героя.

Но он не захотел. Умный мальчик. Герои в наше время долго не живут.

— Где сейчас герцог?

— Его светлость трапезничает вместе со своей гостьей.

Трапезничает значит. Ну я ему устрою трапезу, козлу похотливому.

— Веди меня. Только так что бы не попадаться никому на глаза.

Я шёл по плохо освещённым коридорам и думал — стоит мне накрывать герцога сейчас или подождать пока он захочет лечь спать, наверняка не один.

Нет, время играет против меня. Надо брать гада тёпленьким, за едой. Иначе отсутствие патруля обнаружат или кто-то наткнётся на оставленную мной верёвку или очнётся начальник стражи. В общем существовало слишком много не зависящих от меня — но тем не менее ставящих под угрозу всё предприятие — обстоятельств.

Тем временем мы приближались к какому то хорошо освещённому помещению. Я рискнул предположить, что это и есть столовая и не ошибся. Проводник подтвердил мои предположения и отправился спать, получив несильный удар по затылку. Я конечно могу и иначе лишать сознания, но этот способ самый милосердный из моего арсенала.

Интересно, а где же Эврих, наверное парень просто не решился беспокоить хозяина во время еды. Что ж, ошибки врагов надо использовать.

С громким, по идее устрашающим, криком я собирался ворваться внутрь и раздавая удары направо и налево добраться до Мирии. Собирался, но план "б" понравился мне больше. Переодевшись в наряд моего мирно почивающего проводника я тихонечко проскользнул внутрь, надеясь, что герцога не насторожит тот факт, что зашёл я не с кухни. Его это не насторожило. Его бы сейчас и удар копьём в бок вряд ли насторожил бы. Он был всецело занят разглядыванием изящных форм моей спутницы и неспешной беседой с ней. Войдя я сумел уловить лишь её обрывок.

-... это просто-напросто глупо, — чем то возмущался герцог.

— Я так не считаю. И прекратите на меня так смотреть.

— Как так?

— Как кот на сметану.

— Что вы, — деланно возмутился герцог. — Я просто любуюсь вами. По моему я убит, сражён наповал вашей красотой.

— Вернее своей похотью.

— И опять вы меня оскорбляете, моя милая. А я ведь не сделал вам ничего плохого. Просто отобрал жемчужину у грязного мужлана. Вы достойны большего, намного большего. Слово, всего лишь слово и я у ваших ног.

— Он, с вашего позволения, не грязный и его общество мне намного более интересно чем ваше.

— Ну зачем же упрямиться, милая моя.

— И я не ваша милая.

— Ну положим не моя, но всё равно милая, не спорьте.

Я стоял прижавшись к входу и слушал этот обмен любезностями. И не лень им ерундой заниматься, ведь всё итак ясно и так без всех этих колкостей. Нет, они чешут языками, как будто им абсолютно нечем заняться. Ох уж эти благородные. Впрочем если надо я вполне сумел бы вести разговор не хуже, наслушался я таких разговоров по уши и выше. Но на месте герцога похитив Мирию, сказав а, я сказал бы и б, то есть потащил бы её сразу в спальню. Но я, слава небесам, не на его месте.

Прекратив ломать голову над ерундой я ужом проскользнул внутрь и стараясь привлекать к своей скромной персоне как можно меньше внимания, чтобы не насторожить стоявшую рядом с хозяином охрану, попытался приблизиться к герцогу.

Но моя попытка с треском провалилась. Причём не по моей вине. В зал вбежал запыхавшийся солдат и сообщил:

— Ваша светлость, тревога! В замок проник посторонний!

Не дожидаясь продолжения, я рванул вперёд и вытащив клинок приставил его к горлу хозяина замка. Поскольку никто, кроме возможно Мирии, этого не ожидал, то никто мне и не воспрепятствовал, а считающая на потолке мух стража, не успела даже дёрнуться.

— Всем стоять или я оторву ему голову — нарочито грубо предупредил я окружающих.

Все кроме Мирии замерли. Девушка демонстративно медленно поднялась взяла стакан с вином и выплеснула его в лицо герцогу.

— Это тебе за милочку, — объяснила свои действия она.

Так, милочкой Мирию больше не называть, постарался как можно отчётливее вбить себе в память я. А то звереет девушка в самом деле.

Отфыркавшись герцог фон Бивен обратил свой взгляд на меня и сказал.

— Я думаю, что ты уже понял, — из замка тебе не выбраться.

— Ошибаешься, — ответил я. — Ты меня сам отсюда выведешь.

— Не думаю, мне и здесь хорошо. А если ты меня убьёшь — убьют и тебя.

Он пытался оставаться спокойным, но даже неискушённому наблюдателю было видно, насколько тяжело ему это спокойствие даётся.

Нет герцог, не надо изображать из себя ледяную статую. Я ведь прекрасно вижу как ты боишься потерять свою, сытную, полную удовольствий жизнь и как ты дрожишь за свою шкуру, как тебе не хочется умирать такому молодому, такому богатому, такому красивому. И поэтому ты сделаешь всё, чтобы я не лишил тебя жизни.

— Пошли герой, не будешь трепыхаться я тебя отпущу. Конечно когда буду уверен, что за нами не следуют твои прихвостни.

— Конечно, тогда ты просто меня убьёшь.

— Если ты не сдвинешься с места, я убью тебя прямо сейчас.

Несколько томительных секунд длилось наше безмолвное противостояние, после чего он купился на мой блеф и поднявшись с резного, наверняка фамильного, кресла, пошёл расчищать нам путь.

Клинок я благоразумно с его горла не убирал.

— Я знала, что ты придёшь, и спасёшь меня... я знала... — радостно щебетала Мирия.

Знала она... Если бы знала, то не радовалась бы так сейчас. Надеялась — да, верила — возможно, но знала — нет. Хотя я и сам хорош, мысль бросить её здесь у меня была, так что не судите и не судимы...

В сопровождении герцога, бедный мальчик аж вспотел пока шёл, и под волчьими взглядами охраны мы покинули замок.

— Ну что долго мне ещё с вами тащиться? — попытался было настоять на своём герцог.

— Долго, пока за ворота города не выйдем точно. Или ты нас за полных идиотов держись?

За нами из замка следовал довольно внушительный эскорт, с очень неблагородным намерением освободить принца и набить мне, и возможно Мирии, морду. Впрочем для кого как — им это намерение наверняка казалось более чем благородным.

Так мы и продвигались до ворот, распугивая обычных граждан по пути.

А на воротах произошёл досадный инцидент, чуть не стоивший нам с герцогом жизни. Какая то гадина со стены пустила в меня стрелу. По видимому стрелок был очень опытен, во всяком случае его стрела летела в меня, а не в герцога.

Хорошо хоть я в этот момент стоял к стрелку полу-боком стараясь наблюдать и за воротами и за замковой дружиной.

Стрела прилетела слева и я вывернув руку в рвущем сухожилия рывке сумел отбить нацеленную на меня смерть, благо левая рука у меня была в порядке.

Меч тут же вернулся к горлу вельможи.

— Прикажи что бы больше не стреляли! — Прямо в ухо ему проорал я. — Или ты думаешь я умирая не сумею перерезать тебе горло?

Он никак не прореагировал на моё заявление. Поэтому я немного усилив давление клинка на его шею пустил ему кровь. Совсем немного, но это тут же привело его в чувство.

— Не стрелять! Кому сказал не стрелять! Кто выстрелит повешу! — Крикнул вельможа.

Ну вот, может же когда захочет. А я уж думал он ни на что, кроме как на похотливые развлечения и не способен.

Больше проблем не было и мы относительно спокойно покинули город.

— Ну что доволен. Теперь то можно меня отпустить.

Парень явно волновался.

— Не думаю. Если я тебя сейчас отпущу, то ты тут же отправишь за нами погоню. Нет уж я освобожу тебя только когда буду полностью уверен, что ты не сможешь нам навредить.

— И когда же этот произойдёт?

— Когда буду уверен — тогда и произойдёт. И вообще ты меня отвлекаешь, а у меня из-за этого рука дёргается.

С таким аргументом не поспоришь и мы продолжили путь. А за нами делая вид, что герцог их совершенно не интересует и стараясь перемещаться как можно незаметнее, двигалась его свита.

В общем прогулка была та ещё. Особенно весело было с герцогом нервишки которого откровенно пошаливали.

— Послушай может тебе деньги нужны. У меня много денег. Понимаешь, — чуть не плача объяснял фон Бивен. — Очень много денег и всё твоё. Только не убивай меня.

Голос его подозрительно подрагивал и я понял ещё немного нервного напряжения и он не выдержит. А истерика, пусть и аристократическая, мне совершенно была ни к чему.

— Да не собираюсь я тебя убивать, не собираюсь. Нужен ты мне — только руки об тебя марать.

— А ты не врёшь? — подозрительно и очень уж как то по простецки спросил Бивен.

— Честное слово, — делая самое честное лицо на какое был способен, ответил я.

Он пристально на меня посмотрел и похоже увиденное его обнадёжило. Во всяком случае шмыгать носом он перестал.

Куда идём мы с герцогом... А шли мы к границе. Сопровождаемые почётным эскортом из его стражи, тащившейся в отдалении мы могли не бояться нападения разбойников, так что сохранять молчание особого смысла не было. Мы и не молчали.

— И далеко вы собрались? — спросил наш пленник.

Обменявшись с Мирией подозрительными взглядами я ответил за обоих, при чём вопросом на вопрос.

— А тебе зачем это знать?

— Просто интересно сколько мне ещё с вами придется идти.

— До границы точно, — категорично заявила Мирия.

Ну и зачем было так резко сообщать герцогу эту новость. Нельзя было как то помягче. Если продолжать в том же духе то бедняга просто умрёт от разрыва сердца.

— Ну что тут такого? — попытался я успокоить беднягу. — Прогуляешься с нами, а обратно тебя в карете доставят.

— В какой карете? — простонал он.

— Ну не знаю, купишь какую нибудь. Денег небось куры не клюют, сам говорил.

Эх не было у меня времени немного в замке твоём пошарить. Деньги — они лишними не бывают, с тебя бы точно не убыло. Ладно, что жалеть о прошлом, надо думать о будущем и жить настоящим. Так куда меня занесло не туда, не время для философствований, совсем не время.

Мы весело шагали по дорожке, пока его светлость не потребовала привал, что было нами нагло проигнорировано. Когда он потребовал привал вторично, результат не изменился. И лишь когда он завалившись на землю взмолился, чтобы его убили или дали отдохнуть, пришлось переходить к более жёстким мерам. Нет, не к убийству.

— И не стыдно вам, ваша светлость?

Он молчал.

— С нами между прочим дама. И она идёт и не жалуется. Не то что некоторые, а ещё герцога из себя корчит. Тут всего на день-два хода, а он видите ли устал.

Подействовало. С красным от стыда лицом фон Бивен поднялся на ноги и быстро зашагал дальше.

Взгляд который мне достался от Мирии буквально вопрошал:

"А может не надо было с ним так сурово? Посидели бы отдохнули. Ничего бы особенного не случилось".

"Надо", — так же взглядом ответил я. -"С ним только так и надо, причём начинать следовало намного раньше, ещё в детстве".

И снова мы шли вперёд. Несколько долгих, особенно для, непривычного к пешим прогулкам герцога, часов и мы наконец-то устроили привал.

Может быть нам стоило ехать верхом. Хотя нет, на лошади герцог мог бы и скрыться. Я не ахти какой наездник. Всё моё мастерство заключается в умении залезть на животное и не сваливаться с него.

Хворост собирала Мирия. Конечно мне было совестно отправлять девушку одну, но и оставлять герцога без присмотра не хотелось. А он явно был не в состоянии не то что собирать хворост, но даже подняться на ноги.

Пока Мирия ходила я занимал фон Бивена весёлой беседой.

— Ну что, не сдохли ещё ваша светлость?

— М-м, — что-то промычал он в ответ.

— Ну и ладно, — я принял его мычание за отрицательный ответ. — Будете сдыхать непременно скажите. Похороны устроим — вся родня обзавидуется.

Он не ответил. Может ему шутки мои не нравятся? Или просто очень устал с дороги? Ладно я не обидчивый, на первый раз могу и простить.

Оставшееся время мы коротали молча, думая каждый о своём.

А вскоре вернулась Мирия и мы под весёлое потрескивание костра принялись готовить пищу. Готовил между прочим я, так как мои аристократы этому делу обучены не были.

В благостном расположении духа, хорошая еда может поистине творить чудеса, я наконец-то, впервые за эти невероятно насыщенные приключениями часы, расслабился. Это конечно не означает, что я прекратил косить глазом на герцога, просто напряжение постепенно оставляло меня. И хотя опасность ещё не прошла, но меня хотя бы не убили. Более того с каждым шагом я приближаюсь к цели своего путешествия, к принцессе.

Иногда мне кажется, что я начинаю забывать её. Раньше стоило мне закрыть глаза и я мог увидеть её лицо. Хотел я того или нет. Теперь же чтобы представить её, мне необходимо некоторое усилие. И не значит ли это, что через несколько лет я буду с трудом вспоминать её лицо, постепенно забывая его, деталь за деталью. И значит ли это, что я принцессу не люблю, ведь если бы я её любил, то не забывал бы.

Всё, хватит думать об этом, у меня хватает проблем и без принцессы. И совсем не хватает времени на посторонние мысли.

"Разве мысли о принцессе посторонние?" — тут же спросил я себя.

"Сейчас да", — жёстко ответил я себе. — "Сейчас у меня могут быть мысли только об одном: Как выжить и как до неё добраться? Всё остальное лишнее".

Эх, как хочется спать. Наверное не стоит отсюда никуда идти. Всё равно больше часа с герцогом до наступления темноты мы не пройдём, так зачем же напрягаться.

Вечерние посиделки особо не затянулись. Ни у кого в нашей компании желания общаться не наблюдалось. Ну может немного у герцога и то только с Мирией, наедине и в личных покоях. Не могу сказать, что у меня это желание напрочь отсутствовало, я ему просто не поддавался. Поэтому спать мы легли как только стемнело, герцог отключился даже раньше.

Под легли спать я подразумеваю то, что мои спутники заснули, а я остался караулить, первую половину ночи, до смены Мирией (герцога от дежурства мы по вполне понятным причинам освободили). Меня совсем не прельщала возможность проснуться в окружении замковой стражи. Тогда бы у герцога появилась возможность разом отомстить за все свои унижения, что меня совсем не вдохновляло.

Сев спиной к костру я приготовился к долгому ожиданию. Главным в этом деле было не перестараться и не заснуть. Под усыпляющее потрескивание огня это было не так уж и легко.

Уже под утро я растолкал Мирию, передал ей дежурство и тут же уснул.

* * *

— Подъем лежебока, — пыталась разбудить меня Мирия.

Нетушки, вставать я не собирался. Во всяком случае до того момента как меня облили холодной водой.

Ну этого я так оставить не мог. Отфыркиваясь и отвратительно ругаясь, про себя естественно, я гонялся за Мирией пытаясь устроить ей внеочередное купание. Со сна выходило не очень, тем более дрыхнувшую до сих пор аристократическую персону оставлять одной было никак нельзя. Поэтому я оставил безуспешную погоню за Мирией и вернулся к герцогу, решая стоит ли мне поднять его тем же способом, который только что испробовала Мирия на мне или пусть живёт.

В конце концов победили природная доброта и отходчивость и я всего лишь пнул его ногой.

— Пошёл прочь, — услышал я в ответ.

М-да, надо было сразу начинать с воды.

Но не успел я сделать нескольких шагов к уже вернувшейся Мирии за флягой, как его светлость из лежачего положения переместился в сидячее.

Герцог мучительно протирал глаза, по видимому ещё не донца осознавая где это он очутился.

— Как спалось? — ехидно спросил я, помогая вельможе вернуться к реальности.

— Ужасно, — откровенно признался он.

— Ничего, худшее впереди, — успокоил я и занялся любимым делом — нет, не сном — а разминкой.

Вчерашние приключения существенно подорвали мои силы. И если идти я мог без особых проблем — слабость, преследовавшая меня долгое время, куда-то исчезла — то сражаться сейчас я был совершенно не способен.

Правая рука ужасно болела, левая ныла. В общем ими надо было срочно заняться.

Не обращая на герцога никакого внимания, я проделал разогревающий комплекс упражнений и перешёл к более серьёзным. Мирии кстати ко мне так и не присоединилась. Наверное смущалась герцога, перед зрителями выступать ей ещё не приходилось.

— Где ты этому научился? — удивлённо спросил фон Бивен.

— Места знать надо, — тяжело дыша ответил я, давая понять, что разговор на эту тему продолжать не намерен.

— Не хочешь не говори. Больно надо. — как то по детски обиделся вельможа.

Промучавшись до седьмого пота, ну или до шестого, а может и до пятого, я честно говоря не считал, я присел отдохнуть к горевшему, стараниями Мирии огню.

Девушка честно пыталась приготовить нечто съедобное, но было видно, что задача ей не по плечам. Поэтому не слушая возражений, я сам занялся готовкой.

Не скажу, что я так уж хорошо в этом деле разбирался, но от еды никто отказываться не стал. Может просто все так оголодали, что могли съесть всё, что угодно, но я всё же склонен приписывать этот факт своему кулинарному искусству.

С набитыми, хоть и не под завязку, но основательно, животами, мы двинулись в путь.

Дорога нам предстояла неблизкая... но и не особо далёкая. За следующий день нам предстояло добраться до границы. А там уж как карта ляжет.

Приятное было откровенно говоря путешествие. Ни разбойников, ни грабителей, и на небе ни тучки. Конечно последнее было не самым главным, но очень приятным дополнением к остальному. Ну и конечно же сзади за нами тащился отряд герцога, готовый в любую секунду, устроить нам весёлую жизнь, вернее её окончание. Не знаю как для Мирии, но для меня точно.

Ничего в этой картине до вечера не изменилось, разве что стало немного темнее.

Благодаря неприспособленному к долгим переходам герцогу, к границе мы подойдём лишь завтра к полудню. И только одна проблема оставалась нерешённой. Как мы собственно эту границу будем пересекать?

Я не имел ни малейшего представления ни о количестве охраны, ни о чём либо другом. Герцог как ни странно этого тоже не знал. Он оказывается крайне редко покидал свой город и ни разу не был за границей.

М-да, проблемка. Опять придется импровизировать, хотя я думаю мы прорвёмся, бывало и хуже (интересно когда).

Решив сильно не напрягаться мы вместе с темнотой прекратили наше передвижение и разбили лагерь. После чего отправились за хворостом., причём в этот раз герцогу пришлось участвовать в его сборе наравне со всеми.

Укладываясь спать (в эту ночь первой дежурила Мирия) я не поленился как и в прошлую ночь крепко связать нашего спутника, чтобы у того не появились вредные мысли насчёт побега. Вредные конечно для нас, ведь стоит ему улизнуть... и вы понимаете, что с нами будет.

* * *

Как не хочется просыпаться. Так хочется ещё немного, ещё совсем чуть-чуть, понежиться в объятиях, ласкового, радостного сна в котором я всё таки нашёл свою принцессу, в котором я сумел пройти через все преграды, в котором я нежно, очень, очень нежно и трепетно обнимал её за талию. Но настал мой черёд дежурить и я проснулся — даже без поливки — жалея лишь о том, что по настоящему хорошие сны, такие как сейчас, снятся мне довольно редко. Обычно мне снятся всякие кошмары. Может когда нибудь я о них и расскажу, может и нет...

Заступив на дежурство я первым делом устроился поближе к огню — эта ночь теплотой не отличалась. А вторым глотнул немного из наших запасов воды, которые неплохо было бы пополнить, да и с едой скоро будет напряжёнка. Здоровый аппетит герцога поглощал слишком много провизии, которую я так и не успел пополнить в городе.

Всё было тихо и мирно в ночи. Слишком тихо... Почему то это меня настораживало. Совсем рядом я услышал треск ветки. Меня будто подбросило. Я вскочил и вытащив меч уставился туда, откуда мне предположительно послышался шум.

Я напряжённо вслушивался в окружающую меня темноту. Но всё оставалось по прежнему тихо. Неужели показалось... так и недолго с ума сойти. Хотя с моими приключениями я уже давно должен был это сделать. А я ничего держусь, большей частью...

Несколько томительных, полных опасности, минут не принесли с собой никаких признаков угрозы и я снова присел к огню. Мне предстояла долгая ночь бессонная ночь.

* * *

Пограничное селение своими размерами откровенно говоря не поражало, состояло оно всего из трёх десятков хижин, постоялого двора да казармы. Ну и ещё несколько строений, назначение которых я с ходу не определил. И всё.

На постоялом дворе после недолгих расспросов хозяина, я узнал о том, что границу без соответствующего указа, какой нибудь благородной персоны пересечь очень сложно. Правда соответствующая персона у нас имелась и раздобыв за несколько мелких монет бумагу мы приступили к составлению этого самого документа. Но вначале конечно же поели. Неизвестно было когда нам представится такая возможность в следующий раз, поэтому наедались мы до отвала.

Промучавшись несколько минут наше разрешение было составлено, оставалось лишь дело за печатью.

Герцогская печать осталась конечно же в замке и ехать за ней ни у кого желания не было.

Я предложил немного оригинальный выход из положения: Поставить печать фамильным перстнем герцога. Стражники всё равно не сильно в этом разбирались и при должной удаче мы могли пересечь границу.

Занимались мы подделкой документов конечно же не на глазах всех посетителей заведения, а в снятой наверху комнате.

Немного подумав я пришёл к выводу, что герцог нам больше не понадобится. Оставалось только решить каким способом от него избавиться. Бить по голове как то не хотелось, а связывать вроде бы ниже его достоинства — его светлость может и обидеться.

Немного поколебавшись я всё таки пришёл ко второму варианту, резонно решив, что на удар по голове он обидится больше.

Правда герцог мою гуманность не оценил и даже, что то возмущённо мычал когда я запихивая ему в рот кляп. Какая чёрная с его стороны неблагодарность.

Закончив дела с благородной особой я использовал так и не пригодившиеся мне при штурме замка вёрёвку (благо я покупал их две, а герцога я связал его же поясом и простынями). Привязав верёвку к кровати я свесил её из окна и мы с Мирией, не желая общаться с караулившими нас у входа в заведение солдатами, спустились по ней вниз.

Я осторожно прокрался на конюшню и усыпив сторожа ударом по голове оседлал двух лошадок, для дальнейшего пути. Воровать конечно не хорошо, но в моей ситуации не до сантиментов, тем более я всё ещё находился на вражеской моему королевству территории.

Вывести их наружу, да ещё так, чтобы привлечь как можно меньше внимания, было совсем непросто, но мне это удалось. А возможно меня просто приняли за конюха и не обратили внимания.

— Забирайся, — предложил я только что угнанное животное Мирии.

И совершенно внезапно понимаю, что забыл поинтересоваться у своей спутницы, о том умеет ли она на лошадях ездить. Вообще то должна, но кто его знает.

Мирия, развеяв мои сомнения уверенно забралась на лошадь, я сделал тоже самое и мы отправились в путь.

* * *

— Кто такие?

— Особое поручение герцога фон Бивена. Вот пропуск.

Страж долго не всматривался в написанное на бумаге, наверное просто не умел читать, а вот печати он уделил несравненно большее время. И когда я уже прикидывал скольких мне придётся положить, чтобы прорваться и не положат ли меня, он вынес таки свой вердикт.

— Проезжайте. Но будьте осторожны рядом с границей идут бои.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

И тронул поводья.

Не успел я отъехать на приличное от границы расстояние, как случайно оглянувшись, на негостеприимное Ликийское королевство, увидел пересекающий границу отряд рыцарей во главе с самим фон Бивеном. Обиделась значит таки его светлость на верёвки. Правда предугадать, что он двинется за нами было нелегко, тем более так быстро. Наверное от ярости он не совсем понимает, что делает. Впрочем нам от этого не легче.

Я пришпорил лошадь, Мирии хватило одного взгляда назад, чтобы последовать моему примеру.

Бешеная скачка началась! Причём единственным бешеным в ней был герцог.

Полчаса выматывающей душу гонки и мне стало понятно, что скоро нас настигнут. Преследователи и так могли уже стрелять из луков, но по видимому герцог хотел захватить нас живыми.

Дорога по которой мы мчались петляла и я уже подумывал о том, чтобы на полном скаку свернуть в лес и спешившись попробовать в нём затеряться, когда на очередном повороте вдруг не натолкнулся на армию. Ну армия честно говоря громко сказано —

так конный отряд человек на сто, плюс минус тридцать (считать их у меня времени не было). Самое неприятное было, что это были не ликийцы, Ликийская армия продвинулась глубже в страну, а значит на переговоры рассчитывать не приходилось. Правда имея герцога на хвосте и с ликийцами нам вряд ли удалось бы договориться.

Резко осадив лошадь я развернулся и поскакал навстречу герцогу. Представьте его удивление когда добыча за которой он безуспешно гнался почти полчаса, вдруг выскакивает из-за поворота и мчится на него во весь опор.

Бедняга аж ошалел от счастья. Которое к сожалению слишком быстро прошло, так как за нами, преследуя нас буквально по пятам выскочили вражеские всадники.

Понимая, что на уставших после долгой гонки лошадях нам от них не скрыться я затормозил перед герцогом и отчаянно закричал впавшему в ступор вельможе:

— Стреляйте! Ну стреляйте же, пока они не подошли в плотную!

Часть из воинов и так сообразила это сделать, остальные дожидались приказа командира.

— Стреляйте! — Эхом отозвался немного пришедший в себя герцог.

Особого урона этот залп не принёс, а на второй времени уже не осталось.

На скорости вражеская кавалерия врезалась в наши ряды.

Это было страшно, ведь я никогда ранее не участвовал в сражениях.

Соотношение сил было приблизительно сотня к пятидесяти не в нашу пользу. И первым же ударом они лишили нас почти половины солдат.

Лично на меня нёсся дюжий воин с очень нехорошим выражением на лице и уже занесённым для удара мечом, что было намного более неприятным, чем выражение на его морде.

Увернувшись я уколом в плечо, между сочленениями лат, выключил его из игры.

Потеряв главное своё преимущество — разгон, нападающие разбились на группы и атаковали оставшихся в живых всадников.

Мне досталось сразу три противника. На земле я бы провозился с ними считанные секунды, но на лошади я был не так хорош. Нет, они конечно меня не остановили, причём двоих я кажется отправил в лучший мир, но время я потерял и передо мной было уже около пяти новых противников.

Дела наши шли совсем плохо, нас взяли в кольцо и теперь медленно, но верно, добивали.

Рядом со мной сражался герцог, сзади жалась Мирия. Да, в эту переделку было легче попасть, чем из неё выйти. Понимая, что ещё немного и нас перебьют я громко, можно даже сказать командным голосом, закричал:

— Вперёд! За мной!

И направил своё животное на противников.

Раздавая удары направо и налево я прорывал окружение, а за мной, и сбоку от меня, пытались проделать тоже самое "мои" солдаты. И у нас как ни странно это выходило.

Недаром ведь говорят, что загнанный в угол противник опасен вдвойне.

Не знаю каким чудом нам удалось прорваться, но нам это всё же удалось. Пришпорив коней мы рванули внутрь чужой страны, а за нами неслись преследователи.

М-да, эта скачка оказалась посерьёзней первой, но мне хватило пяти минут и одного залпа лучников (благо дорога петляла и мы не понесли особых потерь), чтобы осознать, что уйти нам не удастся.

Нас к этому моменту оставалось около десятка с Мирией, мной и (как его только не убили в схватке не представляю) герцогом.

Поравнявшись с Мирией я посвятил её в свой план. И через несколько минут чуть поотстав от основной группы, мы заскочив за очередной поворот дороги свернули в лес.

Мне было немного совестно бросать пострадавших по моей вине людей, но с другой стороны своя жизнь дороже, тем более эти самые люди собирались совсем недавно этой самой жизни меня лишить.

Наш с Мирией манёвр не остался незамеченным. Герцог каким-то звериным чутьём выбрал момент, чтобы повернуться и посмотреть на преследователей. Увидев наше бегство он благоразумно последовал нашему примеру, так же как и скакавший за ним всадник, остальные продолжали гонку.

Спрятавшись рядом с обочиной я тихо молился создателя, в которого постепенно начинал верить, чтобы нас не заметили. Не знаю услышал ли он меня или нам просто повезло, но нас и вправду никто не обнаружил.

* * *

Пробираясь по лесу я в очередной раз думал о превратностях судьбы. Совсем недавно, буквально два часа назад герцог как одержимый гнался за нами, а теперь идёт словно привязанный на верёвочке рядом. И даже не помышляет о моём убийстве — во всяком случае в данный момент — понимая, что одному ему с охранником отсюда не выбраться.

Кстати охранника звали Седмун.

— Ваша светлость, вы кажется не совсем понимаете, я иду совершенно в другую сторону. И совсем не собираюсь идти в Ликийское королевство.

— Нет, назад мне не вернуться, — жаловался он. — Я знаю. Единственный шанс двигаться дальше до армии. Поэтому нам по пути.

— Ну я бы не сказал, что мне по пути с Ликийской армией.

— Доведи меня и ты получишь всё, что захочешь.

Похоже он меня принимает за дурака.

— Ага, петлю на шее и хорошее дерево.

— Пожалуйста... Я обещаю... Я клянусь... хочешь слово герцога дам...

— Ладно остынь, — мне стало жалко этого возомнившего о себе невесть, что заморыша. — Можешь пока идти со мной, а встретится армия уйдёшь.

Отмахнувшись от благодарностей фон Бивена я двинулся дальше. Знать бы ещё где я нахожусь и куда мне идти. Хотя, надо быть благодарным уже за то что я всё ещё жив, а насчёт дороги... Если долго идти то куда-нибудь точно дойду, тем более общее направления я знал. А значит нос вешать не стоило...

* * *

Тихо и почти незаметно шелестели листья на ветках могучих деревьев. Лес стоял сотни лет и собирался простоять ещё сотни. Его не интересовали четыре заблудившихся человека. Также как этих людей не интересовали летающие вокруг мошки. Лес был незыблем, лес был вечен. Вернее он считал себя вечным, а это к сожалению не одно и тоже.

Солнце медленно и лениво совершало свой ежедневный путь, кокетливо поглядывая вниз, но путешественникам было не до него. Лишь иногда один из них останавливался и бросал короткий взгляд на небесное светило, чтобы убедиться что оно не исчезло, а заодно и сверить путь. По звёздам ориентироваться он не умел.

Ни один хищник пока не оголодал настолько, чтобы покуситься на бредущую четвёрку. Звери чувствовали в них более опасных хищников — людей. И если голод не становился совсем невыносимым предпочитали обходить двуногую добычу стороной.

Мы шли целый день, но так и не сумели выбраться из леса.

"Не сегодня, так завтра" — утешал я себя.

Начинало смеркаться, а это означало конец нашего пути, по крайней мере на сегодня. Следовало запастись хворостом для костра, а также какой нибудь едой. Со вторым было посложнее так как провизия была лишь у меня с Мирией, да и то на двоих. Всё, что мы успели приобрести в корчме перед границей.

Поэтому отправив единственного человека имевшего лук на охоту, конечно же Седмуна, я попытался соорудить из наших запасов нечто съедобное, стараясь при этом потратить как можно меньше продуктов.

Похлёбка вышла не особо вкусной, зато её было много и к возвращению нашего добытчика, увы с пустыми руками, она была уже готова.

Поев мы стали укладываться спать, но я решительно пресёк эти поползновения заявив о том, что мужчины должны будут дежурить ночью и нам надо определить кто когда заступит на вахту.

— Ну и дежурьте — не довольно ответил фон Бивен.

— Позвольте ваша светлость поинтересоваться, — ничего хорошего не предвещающим Бивену голосом произнёс я. — На каком это основании вы отказываетесь дежурить?

— Я герцог! — Гордо ответил он.

— Тем не менее это не меняет тот факт, что вы мужчина. Или вы хотите, чтобы вместо вас дежурила Мирия.

Злобно сверкнув глазами Бивен неуверенно как то заявил:

— Но я же не высплюсь.

— Много спать вредно, — успокоил я его.

— Правда?

— Ага, — как можно убедительнее подтвердил я -Чем больше спите, тем меньше живёте.

— Ну тогда я конечно подежурю.

Какой дурак подумал я, впрочем из него мог бы выйти толк, не родись он конечно герцогом или будь его папаша более требователен в подборе учителей для своего отпрыска. Но ни того ни другого не случилось и мы имеем то что имеем: Герцог фон Бивен одна штука, единственный и неповторимый, испорченный ребёнок, так и не понявший, что ему уже давно пора вырасти.

Ничего может это приключение его хоть чему-нибудь научит, если он его конечно переживёт.

Сегодня первому предстояло дежурить Седмуну и я ещё раз подумал, что с ним надо держать ухо востро. Я никак не мог понять, что он из себя представляет и насколько предан своему господину, и это настораживало.

Седмун был вроде бы обычным мужчиной под тридцать лет. Обычный охранник, словно пёс преданный своему господину и готовый выполнить любое его приказание. Но вот на второй взгляд... не знаю как это объяснить, но доверия он у меня не вызывал. Особенно не нравились мне его хитрые бегающие глаза с ледяным взглядом змеи. Впрочем в последнем я не был особо уверен, так как рассматривать змей в упор мне не приходилось. Да и насчёт Седмуна я наверняка зря беспокоюсь, может у парня просто внешность такая, а я уже волнуюсь. Тем не менее перед сном я решил попристальнее понаблюдать за своим спутником в ближайшие дни.

На миг воскресив лицо принцессы перед глазами я постепенно заснул.

Заснула и лежащая рядом со мной Мирия.

* * *

Как меня достала эта дорога. Почему? Почему я должен постоянно от чего-то бежать, где то прятаться, чего-то бояться?

Я так устал. И я честно не знаю сколько сумею вынести. Где та пушинка, что сломает хребет слону?

Я не знаю... всё, что мне остаётся — идти вперёд несмотря ни на что. Только вперёд... по трупам.

Сколько их на моей совести? Или я не в состоянии сосчитать? Не в состоянии!

Я так устал. Я так безумно устал...

* * *

Лес казалось тянулся бесконечно. Кое-где деревья достигали такой высоты, что из-за их крон не видно было солнца. Час за часом мы проходили тысячи шагов, но не менялось абсолютно ничего. Мы будто тонули в зелёном океане, не в силах доплыть до берега. Второй день ходьбы, второй день не принёсший нам успеха. С другой стороны мы так и не натолкнулись на сражающиеся армии, а это было уже кое что. Наверное этот лес не являлся стратегическим объектом, и им брезговали даже беженцы. Впрочем он скорее всего настолько велик, что мы их пока не встретили.

* * *

Есть! В смысле кушать. Наши запасы подошли к концу ещё вчера вечером и на четвёртый день путешествия перед нами остро стал вопрос о питании. Добыча в лесу или полностью перевелась или этот увалень Седмун просто не в состоянии ничего подстрелить. Конечно на охоту мог ходить и я, но во-первых я тоже не очень хорошо обращался с луком, а во вторых у меня не было никакого желание оставлять Мирию наедине с герцогом и его слугой, а брать её с собой, так она своими явно не охотничьими шагами, распугает всю добычу в округе.

Так что весёлого ничего в нашем путешествии не было. Надо было срочно находить людей. Главное я мог точно поклясться, что где то в этом королевстве они есть, но вот сказать где именно мне не удавалось.

Нет, шли мы, насколько я мог судить, правильно и где то через дней десять должны были достигнуть границы Изримского королевства — цели моего путешествия. Но вряд ли без еды нам это удастся, впрочем в крайнем случае можно съесть Седмуна, всё равно он никакой добычи не приносит или герцога от него пользы ещё меньше, Седмун хотя бы пытается что-нибудь делать. Хотя нет, с герцогом я явно поспешил, он настолько ядовитый, что от него и несварение желудка заработать можно.

Ладно пошутили и хватит, я скорее умру чем стану каннибалом, как бы аппетитно не выглядели мои спутники. Надо срочно найти людей, я уже целый день отклонившись от основного курса целенаправленно пытался выйти на дорогу, но либо дорога была не в той стороне, либо мы ходили кругами, либо мы к ней просто ещё не подошли, в любом случае, как бродили мы по лесу так и продолжали бродить.

Да ещё и герцог не добавлял оптимизма. Похоже четырёхдневная прогулка стала его немного нервировать.

— Мы никогда не выберемся отсюда, — повторял он в сотый раз.

— Выше голову дружище, — в очередной раз попытался я его успокоить.

— Я больше не могу! Не могу ходить по этому проклятому лесу, среди этих проклятых деревьев!

— Не можешь? — сочувственно переспросил я.

— Не могу.

— Ну и не надо.

Фон Бивен подозрительно посмотрел на меня.

— Готов избавить тебя от этих ужасных страданий, — предложил я кладя руку на эфес меча. Примечательно, что при этом Седмун — телохранитель герцога даже не дёрнулся. Или он с самого начала разгадал, что я блефую или ему было уже наплевать на жизнь своего господина.

— Не надо... — упавшим голосом ответил мой собеседник. — Я лучше ещё помучаюсь.

— Тогда не стони как раненая лошадь, -почему лошадь я и сам не понял, просто назвал первое попавшееся животное. — Веди себя как мужчина.

Закончив фразу я очень подозрительно посмотрел на герцога. Я смотрел на него до тех пор пока моё немного навязчивое внимание не стало его угнетать, а после этого тихо и от этого вдвойне подозрительно спросил его:

— Ты ведь мужчина? Правда?

Красный от стыда герцог отвернулся, всем своим видом показывая, что выходки плебея его совершенно не интересуют, но во всяком случае его причитаний не слышно было несколько прекрасных часов.

Откровенно говоря я уже не надеялся дойти куда-либо сегодня, но удача которой похоже надоело стоять ко мне спиной на секундочку обернулась, наверное посмотреть не ушёл ли я. И под вечер, где то за час до того момента как начинает темнеть мы набрели на маленькую, спрятавшуюся в лесу деревеньку.

* * *

Не ждали, так и хотелось выкрикнуть мне, видя разбегающихся кто куда крестьян.

Нас по видимому и вправду не ждали.

Буквально за несколько минут деревня опустела. Хотя учитывая, что она состояла из семи неопрятного вида домиков, исчезать было практически некому.

Так пора идти на переговоры с аборигенами, иначе проводника из этих мест нам не найти.

Подойдя к самому на вид симпатичному, а главное крепкому сооружению я повернувшись к лесу громко крикнул.

— Я хочу поговорить со старостой, — интересно, а есть ли он у них вообще, подумалось мне, между тем я продолжил. — Иначе спалю всю деревню.

Несколько минут уговоров и подожжённая головешка принесли нужный результат и из леса к нам пошаркала, небрежно, в какие то лохмотья одетая, фигура.

При ближайшем рассмотрении старичок показался мне не очень опасным и я сразу же предположил, причём правильно, в нём старосту.

— Что вам надобно? — остановившись в паре шагов от нас, боязливо спросил старик.

— Еды и проводников. -ответил я и подстраиваясь под его манеру речи продолжил. — Не боись у нас найдётся чем заплатить.

По заметно повеселевшей физиономии старосты я понял, что попал в точку. Тот побрёл в лес и уже через несколько минут вернулся с прятавшимися там обитателями деревни.

Еда! Ближайшие полчаса я описывать не буду, скажу лишь, что челюсти мои работали без остановки. А то что за это пиршество — да сейчас и крестьянская пища являлась для меня пиршеством — заплатит герцог, радовало меня ещё больше. Я будто бы ставил себе целью разорить фон Бивена. Правда золота у него в кошельке хватило бы ещё на сотни таких трапез, но это уже мелочи.

Насытившись, а также передохнув — какое это всё таки блаженство спать на нормальной, ну или почти нормальной кровати — мы двинулись дальше. Нас сопровождал шустрый паренёк по имени Тиль. Кем то он там приходился нашему старосте. То ли внучатым племянником, то ли ещё кем нибудь.

Он довольно уверенно вёл нас по одному ему известной дороге. Для меня к примеру лес совершенно не менялся, но судя по репликам мальчишки скоро мы должны были выйти на дорогу. На всякий случай я не спускал со стервеца глаз, вдруг он попытается бежать, заведя нас в какие нибудь болота. Но парень вёл себя примерно и через несколько часов мы вышли на проезжую дорогу.

— Ну таво, от неё налево и прям до Канипеля дойдёте, — напутствовал нас проводник.

Получив положенную плату, он тут же исчез в лесу.

— А это не опасно, идти по дороге? — запоздало поинтересовался герцог.

— Опасно, очень опасно, — успокоил я его. — Но ты не волнуйся твоя светлость, мы будем идти очень осторожно.

Обидевшись на такую фамильярность, фон Бивен первым подал пример, двинувшись вперёд. Мы постарались от него не отставать. Это было не сложно, так как шагов через двести запал у герцога иссяк и он пошёл своей любимой походкой умирающего лебедя.

Я не обращал на него внимания, не сможет идти наравне со всеми и я оставлю его без капли сожаления одного. Понимая это герцог всё таки как-то умудрялся не отставать при этом казалось, что каждый следующий шаг станет для него последним. В лесу он часто демонстрировал свои актёрские способности, изображая из себя умирающего на последней стадии. Пора менять репертуар, эти штучки на меня больше не действуют.

"Как там без меня моя принцесса?" — в сотый раз спрашивал я себя и в сотый раз не находил ответа на этот казалось бы не сложный вопрос.

Помнишь ли ты ещё обо мне?

Помнишь ли ты ещё обо мне!

Я очень по тебе соскучился. Мне очень без тебя плохо.

Ты знаешь когда то я думал, что в моей жизни нет смысла. Как глуп я был тогда. Ты смысл моей жизни, ты моя жизнь. И я увижу тебя вновь, чего бы это ни стоило... чего бы это ни стоило...

Мои размышления прервали солдаты, словно призраки вынырнувшие из леса и нагло преградившие нам путь. И кто это сказал, что мы будем идти осторожно? А сам о принцессе мечтает, идиот. Нет, так я точно до неё не доберусь.

По их одежде я понял, что мы нашли Ликийскую армию. Лучше конечно поздно чем никогда, но я честно говоря предпочёл бы с ними вообще не встречаться.

— Помогите, пожалуйста помогите, — кинулся волоча за руку герцога, к солдатам Седмун. — Эти бандиты захватили Ромейского герцога и хотели его убить.

Проделал он это настолько быстро, что я никак не успел прореагировать. Только стоял и тупо смотрел на происходящее.

Ну мерзавец! Нет, мы и вправду его захватили, но этой реплики я откровенно говоря ожидал от герцога а не от Седмуна.

— Герцог щедро заплатит за своё спасения, — продолжал соловьём заливаться перед спасителями Седмун.

А солдаты уже не сильно его слушая потребовали от меня сдать оружие.

Интересно справлюсь ли я с десятком? И сколько ещё сидят в засаде с направленными на меня стрелами? Ладно ничего не попишешь приодеться сдаваться.

— Девушку не трогайте, она со мной, — услышал я до нельзя противный голос герцога.

Ну похотливый козёл ты за это ответишь, не знаю будет ли у меня возможность отомстить, но если она всё таки представится тебе несдобровать.

Молча бросив на землю меч я терпеливо ожидал пока меня свяжут и отконвоируют в лагерь. А что ещё мне оставалось делать. Сыпать угрозами и проклятиями, плакать и молить о пощаде? Ну уж нет, проигрывать надо уметь и с гордо поднятой головой идти на казнь это тоже искусство...

* * *

Верёвки на этот раз попались чрезвычайно крепкие и снять их никак не удавалось. Несмотря на неудачи я продолжал это в принципе бессмысленное занятие, чтобы хоть как то убить время пока не убили меня. Простите за каламбур.

Палатка, в которую меня привели была очень маленькой и совсем не уютной. Также как и два охранника на входе. Нет, будь у меня развязаны руки или ноги и я бы расправился с ними без проблем, но перед тем как оставить меня одного они надёжно спеленали мои конечности.

Так прошёл день. К вечеру моя бессильная злоба переросла в чёрную ненависть и я готов был разорвать герцога даже со связанными руками и ногами, но герцог благоразумно в мою палатку не заглядывал, а проводил время в обществе Мирии.

И это ещё больше выводило меня из себя.

За это время никто ни разу не зашёл ко мне внутрь, ни для того что бы накормить меня, ни для того что бы вывести с туалет. И это было плохим знаком. Я старался не обращать на такое свинское поведение внимания, но говоря по правде в туалет хотелось страшно.

Слава небесам, перед сном меня отпустили пробежаться в кустики. Со связанными руками и под прицелами нескольких арбалетов. В принципе это была прекрасная возможность для побега, но меня в данный момент более заботило справить естественные потребности, а после было уже поздно.

Ночь я провёл в той же палатке где и день.

И настал новый день и проснулся я голодный, аки волк и ни одна собака не принесла мне чего-нибудь пожевать. Ну нет так нет. Злее буду.

После нескольких часов ожидания за мною всё таки пришли. Заломили итак связанные руки и потащили к выходу. Пока меня передвигали таким неудобным образом, я получил прекрасную возможность осмотреться, которой не замедлил воспользоваться.

Лагерь в лесу казался поистине громадным, не представляю сколько человек он насчитывал, но мне стало жалко жителей этого королевства. Впрочем сейчас им впору пожалеть меня, а никак не наоборот.

Моё недолгое путешествие окончилось около герцога неспешно беседующего с каким-то пожилым и очень важным мужчиной, по видимому командующим этой армией.

— Вы не представляет, как я вам сочувствую, быть выкраденным из собственного замка этим животным.

О, похоже речь шла обо мне.

— Да это было ужасно, — с придыханием ответил фон Бивен.

— Этот мерзавец заплатит за всё. Хотите мои люди четвертуют его прямо на ваших глазах.

Я от испуга чуть язык не проглотил. Собрав все оставшиеся в моём теле силы, я попытался разорвать верёвки. Правая рука отозвалась острой болью, а путы затянулись туже, не оставляя сомнений в моей неспособности их порвать.

— Не стоит, право же граф, не стоит так торопиться, — возразил фон Бивен.

Не стоит, согласился с ним я.

— О, неужели у вас есть идея получше?

— Конечно, четвертование хоть и эффектный вид казни, но очень быстрый. Раз и готово. А я хочу, чтобы этот мерзавец помучился.

— Прекрасная мысль, — согласился граф.

Я стоял и думал о том сумею ли со связанными конечностями нанести смертельный удар по обоим сразу или не сумею. Однозначного ответа, я не находил и был совсем не прочь провести эксперимент. Может тогда обозлённые за потерю командования солдаты, просто прикончат меня, избавив от будущих мучений.

— Отдайте его мне, в мой замок. И мы с ним проведём несколько замечательных недель, а может и месяцев.

— Ну если вы настаиваете, то почему бы и нет. В конце концов, это у вас с ним счёты не у меня.

Ладно, если меня не собираются убивать на месте, то я немного подожду более благоприятной возможности, при которой я может быть и выживу. Всё таки умереть я ещё успею.

Меня в упакованном виде доставили в палатку герцога. Я во время этой процедуры сохранял гордое молчание. Время для плевков в лицо и ударов в морду ещё не пришло.

Доставив меня по назначению стража удалилась, а герцог собственноручно разрезал на мне верёвки. Ну всё пришла твоя смерть подумал я, ощутив как ослабли и наконец упали к моим ногам сковывающие меня путы.

— Спокойно Перк, всё в порядке. Он хочет нам помочь, — услышал я идущий откуда то сбоку голос.

Повернув туда голову я увидел, остававшуюся для меня ранее незамеченной, по причине чрезвычайной концентрации на желании убивать, Мирию. И по виду она была вполне в порядке. Даже и не скажешь, что провела буйную ночь с герцогом.

— Он хочет нам помочь, — снова повторила девушка, видя не исчезающее из моих глаз недоверие.

— Предположим, я поверил. Назови хоть одну причину по которой он нам будет помогать? — спросил я.

— Мы с Герхардом поговорили, вернее говорила я а он слушал. — Ого с Герхардом, они уже перешли на личности. Интересный разговор у них был.

— Да-да, именно поговорили, а не то что ты подумал, — продолжила слегка покрасневшая Мирия. Теперь уже смущаться пришлось мне. Обычно по моёму лицу почти невозможно определить, о чём я на самом деле думаю, спасибо принцессе, просто последнее время было таким нервным... — Я рассказала ему о нас всё. И он согласился помочь.

— Да? — мне даже не пришлось делать удивлённое лицо.

— Да согласился. Тебя это так удивляет?

— Честно говоря удивляет. Более того это меня пугает.

Теперь пришла очередь удивляться герцогу.

— Я всегда боюсь того, чего не понимаю, — пояснил я.

— Что ж понятно.

— А мне нет. И пока ты не объяснишь почему ты это делаешь, я доверять тебе не собираюсь.

— Ладно если ты настаиваешь... только с глазу на глаз.

Мирия поняла намёк и пронзив нас обоих недовольным взглядом покачивая бёдрами, и где она научилась так ходить, вышла из палатки.

— Ладно выкладывай, — нарочито грубо потребовал я.

— Понимаешь когда ты меня похитил я ужасно испугался. Впервые я покинул свой город. Оставил привычную мне жизнь. Это было так страшно и удивительно. Мне кажется, что я и не жил до того как ты не ворвался в мой замок и не приставил меч к моему горлу. Понимаешь, я никогда не смотрел в лицо опасности, никогда не участвовал ни в каких приключениях. Моя жизнь была такой размеренной и пресной. А главное я даже об этом не догадывался. Поэтому я хочу отправиться с вами. Посмотреть на мир, поучаствовать в приключениях, стать мужчиной.

Я изумлённо приподнял бровь.

— Не в том смысле мужчиной, — тут же поправился герцог. — Я хочу доказать самому себе, что годен на что-то и без сотни телохранителей. Ну и есть ещё одно обстоятельство... Мирия... она очень красивая...

Он не закончил ожидая моей реакции, а я не знаю какую именно реакцию он ждёт просто молчал. Не дождавшись от меня ни порицания ни одобрения герцог попытался прояснить свою позицию:

— Она рассказала, что ты ей не жених и не любимый, так что я подумал. Нет, нет ничего такого, я не собираюсь принуждать её к чему либо...как в замке...

Быстр молодой герцог, на решения, как бы потом не пожалеть. Ну да не мои это проблемы, я и так как король нос ворочу, когда меня спасти пытаются. Хватит ерундой заниматься, предложение фон Бивена надо принимать. Он хочет приключений, что ж, у нас их предостаточно, и они нас находят, быстрее чем мы из них выпутываемся.

— Хорошо я согласен поворачивать к тебе спину, без опаски получить кинжал в сердце, — фраза получилась дурацкой по самое не могу. — Как ты собираешься обставить наш побег?

— Отправлюсь с тобой в замок, в сопровождении небольшого эскорта, а там уже я хозяин и могу миловать и казнить как пожелается.

"Почему бы и нет?" — подумал я. Лишние два-три дня роли не сыграют. Правда если у герцога появится нездоровая мысль нас убить... Впрочем он прекрасно мог сделать это и здесь, тем более если я решил ему верить, то не стоит мучить себя сомнениями. Характер у юного Бивена полон противоречий, но мне кажется он не предатель и не обманщик, а если я ошибаюсь и он нас обманывает — то и думать об этом я буду потом. Зачем сейчас голову ломать.

Вперёд, только вперёд. Единственное, что меня смущало — это оставшиеся на моих руках верёвки. Правда только на руках, да и затянуты они были настолько слабо, что при необходимости я бы сумел их разорвать. Тем не менее невозможность во время езды, хотя-бы почесать кончик носа (двумя связанными руками я держался за уздечку) меня не сильно вдохновляла. С другой стороны, если вспомнить, что со мной собирались сделать, то связанные руки казались мелким не заслуживающим никакого внимания пустяком. Во всяком случае я себя так утешал. И вы знаете как ни странно это помогало.

Два дня отделяли нас от границы и ещё один от герцогского замка. Эскорт должен был проводить нас до самого замка. С этой задачей они справились прекрасно и на утро третьего дня мы въехали в родной город герцога фон Бивена.

Ворота практически без скрипа отворились впуская повелителя в город. Для этого их открыли на полчаса раньше обычного. Мы сердечно распрощались с сопровождающими и я предложил перекусить. Предложение было поддержано большинством. Кстати был ещё один обрадовавший меня момент. И произошёл он на пути в таверну.

— Седмун я очень ценю твои услуги, тем не менее ты уволен. Зайдёшь к казначею получишь жалование и что бы я тебя больше никогда не видел.

Седмун порывался что-то сказать, но всмотревшись в выражение лица герцога предпочёл промолчать. Так же молча он развернулся и пошёл прочь. Ну и хорошо, а то морда этого предателя, не вызывала у меня доверия и изрядно портила аппетит.

Угадайте куда мы направились в поисках пищи, конечно же в добрую старую гостиницу, в которой впервые пересеклись наши пути. У хозяина чуть глаза на лоб не вылезли, когда он увидел как мы в сопровождении герцога зашли в его скромное заведение. Я даже думал, он простоит в ступоре минут десять, но хозяин оказался крепким орешком и тут же поспешил собственноручно препроводить нас за лучший столик.

Так хорошо я уже давно не ел. Хотя эта трапеза была ничем в сравнении с королевским столом, во дворце, с которого я вместе с принцессой питался. Тем не менее я с завидным упорством проглатывал всё, что дородная служанка по неосторожности ставила на наш стол. Наевшись до отвала, при этом я старался особо не чавкать, чтобы не раздражать моих аристократических друзей, я осоловело-благостным взглядом уставился на этот мир и решил. что моя жизнь не так уж и плоха... моментами...

После этого мы с Мирией приняли любезное приглашение фон Бивена переночевать в его замке. На ближайшие несколько дней у нас была запланирована передышка перед очередным нырком в грязный омут приключений.

Глава пятая

"Какая здесь мягкая кровать, почти как дома" — подумал я проснувшись. Впрочем я не совсем прав. Я не знаю какие кровати дома. Я даже не знаю, где этот мой дом находиться. Соотечественник ли я принцессы или из какой-то другой страны. По виду я походил на жителей королевства в котором вырос. Но это не доказывало, что мои предки именно оттуда. Хотя какое это имеет значение, просто лезут с утра разные глупые мысли в голову...

Единственным стопроцентным способом от них избавиться, который я знал, была тренировка. Моё тело ещё не набрало своей максимальной формы, хоть и приблизилось к ней почти вплотную. Даже правая рука слушалась меня намного лучше, чем раньше.

В замке была удобная площадка для тренировок, куда я и направился. Вначале надо было как следует разогреть мышцы и только после этого переходить к серьёзным упражнениям или поединкам с противниками.

Не обращая внимания на занимавшихся солдат. К слову их было всего двое, я занялся своими мышцами. Герцога вышедшего вслед за мной через несколько минут, я даже не заметил. Попробуйте крутясь волчком заметить, что-либо происходящее в округе, учитывая, что упражнение требует предельной концентрации.

Закончив я недоумённо уставился на него, не понимая чего тот хочет. То ли просто полюбоваться на мой "танец", то ли решил поупражняться в оружии, а может просто собирался поговорить со мной, а я как назло занят. Герцог быстро развеял мои сомнения:

— Как ты это делаешь?

— Беру меч и... делаю...

— Нет, я серьёзно.

— Я тоже. Не так то просто это объяснить, легче показать.

— Покажи.

Пришлось на бис повторить особо впечатляющие своей зрелищностью приёмы. Публика была в восторге.

— Научи меня.

— На это потребуется время, много времени.

— Я готов.

— Ну если ты настаиваешь, — смирился с неизбежным я.

Этот день мы провели за тренировками, так что на следующее утро герцог с трудом влез на лошадь и стонал во время езды так жалобно, что ему даже наши верховые животные сочувствовали.

Правда и мне не было особо хорошо, хотя и по несколько иной причине. Герцог решил поднять мой социальный статус и посвятил меня в рыцари. Теперь я был сэр Перкенс.

Честно говоря я был далеко не в восторге от этой идее, но герцог с Мирией так настаивали, что я в конце концов сдался. Да и что плохого было в том чтобы стать рыцарем? Одну причину я мог назвать с ходу. Эта причина давила мне на плечи неподъёмным грузом и называлась — доспехи.

Я никогда не сражался в тяжёлых латах, — к слову мои латы тяжёлыми не были, так как я был в походе, а не на войне — всегда полагаясь больше на скорость, чем на силу. Теперь же от них было никуда ни деться. Статус обязывает.

На первом же привале я попробовал насколько боеспособен в этих железных гробах. Я был откровенно быстрее улитки и даже немного обгонял по скорости черепаху, но уже в тренировочном поединке с фон Бивеном я уступал своему противнику в скорости и если бы не техника то шансов у меня вообще не было бы.

Кстати о технике, в доспехах приходилось сильно менять стиль боя. К примеру скользящие удары я мог принимать на предплечье, практически не обращая на них внимания. Зато колящие удары становились чрезвычайно опасны. Тем более, уворачиваться от них становилось довольно сложно из-за веса доспехов.

За десять жалких минут я выбился из сил и не смог продолжать поединок. И это при том, что в лучшей форме я мог сражаться целый день. Правда я был всё ещё не в лучшей форме... и всё же...

Герцог тоже устал, но не так сильно как я. Он всегда тренировался в доспехах, в отличие от меня воспринимавшего тренировки в замке скорее как развлечение, как возможность сбросить накопившуюся злость или убить лишнее время.

Немного передохнув я попытался провести комплекс своих обычных упражнений не снимая лат. В результате этих необдуманных действий я потянул правую ногу завалившись на спину и долго не мог из этого положения подняться. Всё же мне это удалось неуклюже перевалившись набок я сумел встать на колени и уже из этого положения кое-как подняться.

На лице у Мирии я заметил тщательно скрываемую улыбку, герцог же ржал так, что любая лошадь удавилась бы от зависти.

— Смейтесь, смейтесь, — кряхтя предупредил я их. — Посмотрим, что вы скажете через месяц.

Месяц? Ну я и оптимист! Чтобы привыкнуть к доспехам, а главное вернуть утраченную скорость мне наверняка понадобится больше времени.

* * *

Дорога радостно ложилась под ноги четвероногим друзьям человека. Мы не торопясь следовали, пройденным однажды маршрутом. Ещё один поворот, и ещё, и мы оказываемся снова на границе. Только на этот раз нам не приходится демонстрировать никаких документов. Хватает полного презрения: " С дороги червь, не видишь Герцог фон Бивен едет" и граница пройдена. С собой у нас была прекрасная карта на которую были не только нанесены все географические особенности королевства, но и расположения войск. Карта, которую совершенно "случайно" герцог позаимствовал когда находился в ставке ликийской армии. Если ей верить, а выглядела она достаточно правдоподобно — насколько я мог судить конечно — то мы вполне могли добраться до Изримского королевства передвигаясь лишь по ликийской зоне. По вполне понятным причинам встречи с аборигенами были для нас несколько нежелательными, так как могли закончиться довольно плачевно, опять же таки для нас.

Интересно как там принцесса... без меня. Ждёт? Надеется? Верит? Или уже забыла о том, что я когда то существовал в её жизни. Я очень по ней соскучился. Мне так не хватает её язвительного голоса. Даже насмешки которым подвергала она меня вспоминаются сейчас с какой-то теплотой и радостью. Так и хочется сказать, что готов терпеть любые издевательства, любые насмешки, лишь бы она была рядом. Но кому? Кому могу я это сказать. Принцесса всё ещё далеко.

Так мы и двигались, я углубившись в печальные, и не очень, мысли о принцессе и Герцог о чём то мило беседующий с Мирией. Может быть у них и вправду что нибудь получится подумалось мне, впрочем счастья это вряд-ли принесёт. Она сейчас никто, более того, разыскиваемая по всей стране преступница, а он как никак герцог.

Какая чушь — герцог! Если так смотреть на вещи то и моя любовь к принцессе не что иное как глупость.

— Конечно это глупость, — подтвердил голос в моём сознании.

— Да глупость, — согласился я. -Только любовь не может быть правильной и логичной. Тогда это просто расчёт. И ещё, любовь какой бы она не была: полная разочарований или радости, она всё равно великое счастье.

Я приду к моей принцессе, я пройду через разделяющее нас расстояние и меня не остановит то что я бывший раб, сын неизвестно чьих родителей, а она дочь многих благородных предков.

— А ещё то что она замужем, — снова подала голос ехидная часть моего сознания.

— Плевать, — ответил я. — Это меня не остановит. Стоит лишь ей захотеть...

— Ага и белый без единой точечки конь умчит вас в ночь. Ты построишь домик, а она будет возделывать огород и рожать детей.

— Нет, нет всё будет не так.

— А как?

— Не знаю, я ещё не думал об этом. Я хочу просто увидеть её, похитить если придётся и если она не будет против и если...

— Слишком много если.

— Слишком много...

Я постепенно стал уставать от этого внутреннего диалога. Не знаю, что случится когда я увижу принцессу, сейчас мне надо сосредоточить все силы на главном — на том что бы её увидеть.

— Почему ты всё время молчишь — спросила подъехавшая ко мне Мирия.

— Я думаю, — многозначительно ответил я.

— Скорее спишь, — не согласилась она.

— Может и сплю.

— Иногда мне кажется, что вся наша жизнь сон.

— В тебе погиб великий философ, — добродушно пошутил я.

— Что с тобой говорить, — обиделась девушка.

— Говорите со мной, — предложил незаметно подкравшийся к нам герцог. — Я готов по достоинству оценить каждое произнесённое вами слово.

— Так то, — победно улыбнулась Мирия и отстав продолжила болтать о всяких милых пустяках с Герцогом, в котором она нашла благодарного слушателя.

Путешествие проходило довольно легко. Герцог коротал время с Мирией я же всё больше и больше погружался в мысли о принцессе. И погрузился я в них настолько глубоко, что ехавшего нам навстречу всадника первым увидел фон Бивен.

— Похоже у нас появилась компания, — глубокомысленно заявил он.

— Он всего лишь один, — равнодушно заметил я.

В последнее время я стал до неприличия самоуверен.

Тем временем путник приблизился к нам и начал разговор.

— Приветствую вас благородные Сэры. Я сэр Веллис и само провидение свело меня с вами на этой безлюдной дороге. Волею небес я выполняю свой обет и поэтому требую от вас признать, что леди Катрин самая прекрасная девушка на свете или скрестить со мной мечи.

Ну и реликт же нам попался. Я думал их уже лет сто не существует — нелепых рыцарей выполняющих свои странные, обычно дурацкие обеты. Впрочем то обстоятельство, что я долгое время был отрезан от внешнего мира, могло не лучшим образом сказаться на моей осведомлённости.

Интересно он возит с собой хотя бы миниатюрный портрет этой самой Катрин, которая уже наверняка раз пять успела выйти замуж пока он выполняет свой обет, или он требует, чтобы мы поверили ему на слово. Нет, что за глупость биться за красоту девушки которую ни разу не видел. Неужели он считает, что я куплюсь на это? Тем более и так понятно, что красивее девушки чем моя принцесса не существует. И пусть только этот гад в латах попробует не признать этого.

Сбоку от меня герцог рвался доказывать, что красивее Мирии девушки не существует, но я пресёк его запальчивые попытки набить морду рыцарю заявив, что сделаю это сам.

Рядом стрельнула глазами Мирия. Я едва успел уловить её полный боли взгляд — она наверняка догадалась, что драться я еду не из-за неё, а из-за своей любимой.

— Только этого мне не хватало, — подумал я.— А ведь всё так складно получалось — пристроить Мирию герцогу и горя не знать. Впрочем время ещё есть не думаю, что я ей так уже нравлюсь. Скорее всего это была обыкновенная ревность и вообще я мог неправильно истолковать её взгляд, я никогда в этом деле силён не был.

Ладно хватит о пустом противник заждался уже.

— Я, сэр Персиваль, принимаю ваш вызов — сказал я. — Какое оружие вы предпочитаете.

К слову у нас были только мечи.

— Оставляю выбор за вами.

— Тогда конный поединок на мечах Почему конный? Честно говоря на лошади мой вес приходилось нести бедному животному, а не моим ногам и поэтому проигрыш в скорости почти не чувствовался. К сожалению я не учёл только одно маленькое обстоятельство, а именно то, что верхом сражаюсь я не слишком хорошо, так как являюсь довольно посредственным наездником.

Пустив коня вскачь я где-то на середине пути решил, что так разгоняться стоит лишь для поединка на копьях, а раз у меня меч то и скорость нужна определённо меньшая. Слава небесам, строптивое животное, послушалось меня и к рыцарю я подъехал уже на намного меньшей скорости.

Выхватив меч я не особо задумываясь рубанул сверху вниз, но рыцарь — как же его там звали, совсем вылетело из головы — парировал подставив меч под мой удар и контратаковал колющим ударом в плечо, при чём эта атака чуть не принесла ему успеха и только всё ещё скакавший в довольно приличном темпе конь спас меня от очередного ранения, я просто промчался дальше ускользнув таким образом от чужого клинка.

Развернувшись к противнику я едва-едва успел парировать очередной удар, атаковать времени у меня не оставалось, я с трудом отбивался, причём несколько раз его удары принимали на себя доспехи. Я не успевал... я отчаянно не успевал...

В конце концов произошло, то что и должно было произойти, я не сумел отбить направленный в голову удар и свалился с лошади. Мой противник похоже всерьёз обиделся за высказанное ранее пренебрежение к его даме сердца, так как вместо того чтобы прекратить поединок, или хотя бы спешиться, направил своего коня на меня.

Я упорно пытался встать, но удар по голове, даже учитывая то что пришёлся он по шлему, бесследно для меня не прошёл. Кое как я всё таки перевалился на бок и с трудом уже из этого неудобного положения воздвиг себя на ноги. Чудом удалось мне отскочить от надвигающегося на меня противника, меч его с противным звуком проехался по плечевой пластине и он проехав немного дальше развернулся и снова потрусил в мою сторону.

Ну ладно приятель, решил я, по твоим правилам играть мне что то не хочется, почему бы тебе не поиграть по моим. Сейчас покинув седло я чувствовал себя намного увереннее. Вначале я просто вложил меч — который падая так и не выпустил из руки — в ножны чем, несказанно удивил рыцаря, мне даже показалось, что ему стало совестно бить безоружного, но к тому моменту нас разделяло всего несколько шагов и он уже не успевал ни свернуть ни остановиться.

Проскочив под ударом рыцарского меча я схватив противника за пояс и могучим рывком — откуда только силы взялись — стащил его с седла. На этом силы мои кончились и я вытащив меч упёрся им в землю используя благородное оружие как обыкновенный посох.

Откувыркавшись рыцарь попытался встать, пока он поднимался я успел неплохо отдохнуть и даже немного заскучал. Может стоило предложить ему помощь, подумал я искренне сочувствуя бедолаги, хотя если вспомнить, что он совсем недавно пытался проехаться на мне на своём животном, то сочувствия он не заслуживал. Во всяком случае не с моей стороны.

Наконец рыцарь встал на ноги.

— Ну как вы всё ещё утверждаете, что ваша леди самая красивая? — спросил я.

— Ничто не заставит отказаться меня от своих слов. — ответил он подбирая меч.

— Тогда приступим, — предложил я поднимая меч.

Он ударил, я отбил. Он снова ударил, а я снова отбил. Ещё несколько выпадов и я понял, что даже проигрывая в скорости разделаюсь с противником. При этом желательно это сделать не убивая его, конечно если получится. Он нанёс очередной удар, а я вместо того чтобы парировать его, ушёл в сторону, и уже сбоку обрушил на незащищённого ничем, кроме кучи железа, противника удар своего довольно тяжёлого меча. Доспехи выдержали, да я и не пытался их пробить, а вот мой противник нет. С глухим стоном он упал на землю, при этом ухитрившись потерять своё оружие.

— Итак вы всё ещё настаиваете, что ваша девушка самая прекрасная в мире? — возвышаясь над ним поинтересовался я.

Как бы рыцарь не преклонялся перед своей избранницей, а умирать из-за неё ему не хотелось.

— Нет, я признаю, что ошибался.

— Вот это другое дело, приятель, — обрадовался я. — Тогда не смею задерживать вашу милость.

Немного покачивающейся походкой, удары по голове даром не проходят. Я побрёл к своим спутникам.

— Ты был великолепен, — восторженно заявила Мирия.

— Довольно впечатляюще, — высказал своё мнение герцог.

— Ерунда, — отмахнулся я. — Поехали у нас осталось ещё часа два до заката.

Я с трудом забрался на лошадь — тело болело и плохо слушалось, а доспехи вообще норовили утянуть меня под землю — и неспешно потрусил вперёд к горизонту, к принцессе.

По дороге я попытался понять зачем мне этот дурацкий поединок был нужен, но понять свою мотивацию так и не сумел. Нужен и всё. Что б всякие не смели кричать, что кто-то на свете может быть красивее моей принцессы.

— Но ведь на свете обязательно найдутся девушки покрасивее, — тихо спросил я себя и тут же ответил:

— Не для меня, только не для меня, хоть я и не кричу на каждом углу об этом, как некоторые. Пусть это послужит ему уроком. Хранить любовь надо внутри в сердце, а не расхваливать свою избранницу перед другими, как будто это не любовь, а какая-то вещь.

— Ну и пусть бы расхваливал тебе не всё равно?

— Похоже что нет, было бы всё равно не болели бы сейчас так ребра, да и голова не отзывалась бы болью при каждом неровном толчке моего животного.

— Очень больно? — раздался откуда то сбоку участливый голос Мирии.

— Да нет терпимо, — не поворачивая, по понятным причинам головы, ответил я.

— Почему тогда ты на меня не смотришь, — подозрительно поинтересовалась она.

— Ну я ведь тебя слушаю, — выкрутился я.

— Может устроить привал?

— Не стоит, часа два я как нибудь продержусь.

Во всяком случае я очень на это надеюсь добавил я уже мысленно.

Мне снился сон...

Темнота! Всюду вечная, вековая, нескончаемая темнота. Не видно ничего, ни моря ни земли, ни неба, ни солнца. Нет никого и ничего живого, только я и она. Она, я почти уверен, что это принцесса, но когда я решаю что это так её лицо загадочно улыбаясь, плавится под моим взглядом и я вижу перед собой Мирию. И я говорю, что люблю её, я говорю это принцессе, которая Мирия, или Мирии, которая принцесса. Здесь очень, очень темно, но я отчётливо вижу её и совершенно не вижу себя. Я слышу как она шепчет, что-то в ответ, но не могу разобрать слов. Наверное зовёт за собой или говорит, чтобы не приходил. Я не знаю. Но это странный, очень странный сон, мне кажется, что я не сплю и одновременно с этим, я понимаю, что это не явь. Я пытаюсь коснуться руки принцессы и тут она исчезает и я остаюсь один, совсем один в этом тёмном, тёмном мире...

* * *

Медленно, очень медленно тянулось время до заката, но я стиснув зубы двигался дальше, не желая признавать, насколько тяжело мне даётся эта дорога. В конце концов жестокое солнце всё таки решило скрыться за горизонтом и мы съехав с дороги разбили маленький лагерь.

Скорее свалившись, чем спрыгнув с лошади, я скинул с себя тяжёлые доспехи и с облегчением растянулся на траве. Надо было идти собирать дрова для костра или хотя бы распаковать дорожные сумки в поисках провианта, но я чувствовал себя слишком усталым. Мне бы только на секунду прикрыть глаза...

Разбудила меня Мирия.

— Ужин готов, — присев в шутливом реверансе, сообщила девушка.

— Всегда готов, — машинально ответил я, пытаясь подняться. Как ни странно, но это у меня получилось.

Присоединяясь к остальным я испытал угрызения совести по поводу наглого отлынивания от своих обязанностей. Пока я дрых они и костёр разожгли, и хворост натаскали, и похлёбку сварили, и даже похоже о моём коне позаботились, даром, что благородные. Хотя вроде бы забота о лошадях благородное дело, да и костёр разжечь и пищу приготовить нужно уметь, мало ли что может произойти в походе.

Несмотря на угрызения совести от еды я отказываться не стал, наоборот набросился на неё, с аппетитом молодого, проголодавшегося человека моего возраста. Готовила наверняка Мирия и я не хотел, чтобы она догадалась, что её стряпня пришлась мне не по вкусу.

— Завтра мы покинем это не слишком гостеприимное королевство, — начал разговор Герцог.

— Конечно не слишком, — парировал я. — Ведь на него напали.

— Ликийская армия постоянно на кого-нибудь нападает. Это наш образ жизни, — чуть ли не гордостью ответил он.

— Хорош образ. Ничего, как-нибудь королевства соберутся и надают вам по шее, как это было лет триста назад.

— До этого пройдёт ещё триста лет.

— Вполне возможно.

— Мужчины, — презрительно фыркнула Мирия. — Неужели вам больше не о чем поговорить, кроме как о войнах.

— Ну почему же, — фон Бивен бросил откровенно плотоядный взгляд на девушку. — Мы можем поговорить о прекрасных дамах.

Мирия зарделась.

— Но я всё же предпочитаю просто любоваться ими чем вести о них беседу, — продолжил герцог не отрывая взгляда от Мирии.

— Да мужчины любят глазами, — чтобы как то разрядить обстановку выдал общеизвестную истину я.

— И глазами тоже, — добавил Бивен и тут же покраснел, понимая какую мысль высказал вслух в присутствии дамы.

— Ладно вы тут соревнуйтесь у кого более красные уши, а я пойду поупражняюсь.

— Я с вами, — поспешил под благовидным предлогом ретироваться герцог.

— И я, — решив не отставать от нас заявила Мирия.

Ох как же мне не хотелось натягивать на себя доспехи, но надо... надо... иначе меня любой молодчик на лопатки уложить сумеет. Не обращая внимания на усталость, я упаковавшись попытался проделать комплекс упражнений. Этим же но в более лёгком варианте занимался мой спутник, Мирия тоже занималась по моей программе, только без гнущих к земле лат.

Вволю поиздевавшись над своим телом я закончил сегодняшнее занятие и объявил сонный час, назначив себя дежурным на первую половину ночи. Герцог умаявшись тут же завалился спать, не прошло и пяти минут как с его стороны до меня стал доноситься благородный храп. Мирии же похоже не спалось. Она сидела рядом со мной и задумчиво глядела в весело потрескивающий костерок иногда подбрасывая в него веточки.

Прошло ещё немного времени и она нарушила затянувшееся молчание:

— Послушай, ты и вправду ничего не боишься?

— С чего ты взяла? — спросил я.

— Не знаю, просто ты такой сильный... не знаю... мне кажется тебя невозможно сломать или испугать...

— Неправда, я боюсь многого, а раньше боялся ещё больше... Ты знаешь я когда то пытался писать стихи в честь моей... — я запнулся подбирая нужное слово... — хозяйки. Там были такие строчки: Я не боюсь ни боли, ни смерти, ни разлуки —

Лишь твоих слёз, что для меня страшнее муки.

— Правда ода в её честь у меня так и не вышла... а если бы и вышла то она получила бы всего лишь ещё один повод для насмешек надо мной.

— Ты её сильно любишь?

— Да, несмотря ни на что. Такой вот я дурак.

— Дурак, — со вздохом согласилась Мирия и оставила меня в одиночестве. По видимому я снова сказал что-то не то. Хотя я уже забыл времена когда говорил хоть что-то путное.

* * *

Мне снился сон...

Это была дорога без конца и начала. Это была моя дорога и я брёл в ней в одиночестве. Нет, со мною были спутники, но это была не их дорога, а только моя.

Яростно сверкало солнце, заливая весь мир липким жёлтым светом. Я шёл печатая шаг в вязкой глине с каждой секундой приближаясь к цели своего путешествия. Я знал, что вряд ли достигну её, но как ни странно буквально через несколько десятков длинных и тяжёлых шагов, я всё таки пришёл. Она ждала меня с улыбкой от которой моё сердце набатом стучало по грудной клетке, она ждала и верила, что я приду...

* * *

Сегодня знаменательный и что самое главное радостный день. Сегодня я наконец то въехал в королевство где томится моя возлюбленная. Как долго я ждал этого момента, ждал, и не верил, что он возможен...

Уже час я скачу по дороге которая через два дня приведёт меня к моей женщине. И без неё я не уеду, чтобы, или кто бы её не удерживал. Держись Изрим я иду!

— Если конечно она захочет с тобой ехать, — появилась ехидная мысль.

Но даже ей не удалось испортить мне настроение. Зато это удалось выехавшей нам наперерез группе всадников. Они неспешно так окружили нашу и не пытавшуюся оказать сопротивление, троицу. Как же окажешь тут сопротивление, когда тебя держат на прицеле по крайней мере пяти арбалетов. И если один болт я ещё сумею отбить, два вполне возможно, то от пяти мне уже никак не отвертеться. Тем более арбалетные болты проходят сквозь доспехи практически без преград, не даром их не раз запрещали и считали неблагородным оружием, что впрочем не помешало нападающим этими самыми арбалетами вооружиться.

— Я герцог фон Бивен, — выехав вперёд возмущённо провозгласил мой спутник. — По какому праву вы задерживаете нас, Ликийское королевство не воюет с Изримом.

— А кто тебе сказал, что мы из Изрима, — ухмыльнулся один из бандитов. — Ладно вяжите их, нам до вечера надо добраться до Лендла.

— Лендл, — только и сумел прошептать побледневший герцог. Всю спесь с него как рукой сняло.

Без сопротивления мы дали себя разоружить, после чего нам связали руки, привязав их к седлам и мы поскакали в сторону Лендла.

Интересно, что так напугало герцога. Лендл насколько я помнил был небольшим королевством и давно должен был быть захвачен своими более крупными соседями, если бы не находился в долине, пробраться через которую не представлялось возможным, так как проход был всего один и охранялся солидных размеров крепостью, в которой всего тысяча человек могла бесконечно долго удерживать громадную армию, даже не применяя свой главный козырь, катящиеся с гор камни, залезть на которые можно было лишь с внутренней стороны.

Больше ничего о Лендле я не знал и совершенно не понимал, зачем они захватили нас в плен, тем более в чужой стране. Ущелье, ущельем, но я не думаю, что они собираются развязать войну из-за трёх человек.

Своими сомнениями по этому поводу я поделился со скачущим рядом герцогом. Ответ его мне, откровенно говоря, не сильно понравился, вернее он не понравился мне совершенно.

— Ваше счастье, что вы ничего о них не слышали, — негромко, чтобы нас не услышали остальные, отвечал он. — Эти мерзавцы совсем свихнулись на гладиаторских поединках. В отличие от Ликийского королевства после их игрищ выживает не больше десятка из тысячи. Поэтому им постоянно нужны свежие гладиаторы. У них даже гладиаторских школ нет, у этих варваров, настолько быстро гибнут там бойцы. Поэтому они рассылают такие вот отряды в поисках новых.

— Но как же они орудуют в чужом королевстве, неужели не боятся войны?

— Ну это совсем просто. Если их и обнаруживают, они выдают себя за банду разбойников к Лендлу никакого отношения не имеющую. В таком случае всех захваченных в плен они убивают, чтобы те не рассказали правды. Так, что молитесь о благополучном возвращении этих охотников за головами иначе нам конец. Хотя, — он вздохнул. — Нам конец в любом случае. Не сейчас так на арене.

— А что будет с Мирией? — спросил я.

— Скорее всего её продадут на рынке рабов. Подонки...

На этом наш разговор сам собой угас. Говорить нам больше было не о чем, оставалось лишь молиться...

Глава шестая

К вечеру мы прибыли в крепость перегораживающую ущелье. Переночевав в удобных застенках на следующее утро нас отправили в столицу Лендла. Город носил название Лендл. Вместе с нами путешествовало несколько других групп с пленными.

М-да, придётся мне всё таки стать гладиатором, хоть и не хотелось. Я с трудом избежал этой участи в Ликийском королевстве, но здесь похоже не отвертеться. Слава небесам, хоть не рабом...

Столица меня не впечатлила. Единственное, что было для меня вновь, так это то что абсолютно все строения в ней (которые я видел) и богатые дома и бедные, были построены из камня. Хотя ничего удивительного в этом не было, так как горы находились совсем рядом и проблем со строительным материалом не было.

В столице нас разделили с Мирией. Единственное, что мне удалось узнать от её сопровождающих — это то что продавать её будут в конце недели, ровно через три дня, а значит за три дня я должен был найти способ освободиться во что бы то ни стало...

А ещё я узнал, что мы прибыли прямо в разгар очередных гладиаторских игр, которые проходили здесь постоянно, и поэтому сможем на следующий день принять в них участие.

Нас разместили в тюремного вида здании, причём во избежания порчи товара, каждого в отдельной комнате.

Да, подумал я оставшись один, теперь бы придумать как отсюда бежать... желательно до конца недели... Но поразмышлять в тишине мне не дали. В коридоре послышались шаги и окошечко в мою келью приоткрылось:

— Ну что соскучился по женскому обществу сынок? — участливо спросили меня.

— Да нет, не особенно, — недоумённо ответил я.

— Соскучишься скажешь, — подмигнул стражник мне. — У нас для бойцов самое лучшее.

"Только женского общества мне здесь и не хватает", — подумал я. Может быть завтра меня прикончат, а он тут со своими предложениями. Хотя если меня прикончат, то почему бы не провести остаток жизни в приятном обществе? Так, спокойно, или ты забыл, что любишь принцессу. Ага, она даже не узнает где меня похоронят. Она не узнает, зато буду знать я и это знание отравит последние часы моей жизни. Впрочем, что-то заманчивое в предложении надсмотрщика было.

До меня снова донёсся приглушённый из-за стен голос. Я слышал, как с возмущением отказывается герцог от аналогичного моему, предложения. М-да, наше совместное приключение изменило его к лучшему, во всяком случае я уверен раньше он бы от такого шанса не отказался.

Девушки... М-да, в этом определённо что-то было... Оставалось лишь как следует всё обдумать. Чем я и занялся, времени у меня было много — впереди была целая ночь.

* * *

Мне снился сон...

Я сидел рядом с ней и слушал её голос. Я не слышал о чём она говорит, лишь то, что она говорит и её слова обращены ко мне — это ли не счастье. Мы сидели близко, невероятно близко, друг к другу. Я почти касался её пальцами. Набравшись смелости я протянув руку положил её ей на плечо. Потом медленно и осторожно, как величайшее сокровище мира, притянул её к себе и попытался поцеловать. Но никак не мог найти её губы. В панике я покрывал её лицо поцелуями, но губы так и не нашёл. И тогда мне стало страшно и тогда я проснулся...

* * *

Утром меня с герцогом и ещё десятком таких же неудачников завели в оружейную. Там нам предложили выбрать себе вооружение, предусмотрительно при этом держась от нас как можно дальше и целясь из, как минимум, десятка арбалетов.

Чего в этой оружейной только не было. Я к примеру подобрал себе лёгкую кольчугу меч и щит, а также несколько метательных кинжалов.

— Помните, что сражаться вам придётся группой, — участливо напутствовал прячущийся за спинами арбалетчиков толстячок. — Так что продержитесь хотя бы минуту.

Я посмотрел на свою группу и понял, что толстячок был ещё тот оптимист. В лучшем случае продержимся десяток секунд.

Подойдя к герцогу я предупредил его:

— Держись слева от меня, а когда возьмут в кольцо станешь ко мне спиной. И ещё, этой ночью, если мы конечно до неё доживём, не отказывайся от женщин.

Он удивлённо на меня посмотрел, а я понимая, что время сейчас для объяснений неподходящее прошептал:

— Доверься мне, у меня есть план.

Потом я обратился к остальным:

— Поднимите руки те, кто держал до этого оружие в руках?

Девять из десятерых подняли руки. Уже неплохо...

— А теперь те, кто с этим оружием умеет обращаться?

Их осталось всего пятеро.

— Хорошо обращаться, — уточнил я.

Трое...

И мы с герцогом...

Не густо.

— Всё сборы окончены, — приказал толстяк. — Идите на арену.

На арену так на арену, я почему то совсем не волновался, как будто это и не я вовсе иду, чтобы убивать или быть убитым. Странно, каким бесчувственным я стал. Даже смерти не боюсь, может потому что в неё не до конца верю? Не знаю...

Мы покинули склад с оружием и под гомон толпы выбрались из широких ворот на арену. Противники, ровно двенадцать человек, уже поджидали нас на другой стороне.

Они медленно приближались. Что-то завораживающее было в их движении, казалось сама смерть идёт нам навстречу.

Выждав пока до нас останется всего несколько шагов, я провёл свой излюбленный приём, то есть не дожидаясь пока нападут на меня, напал сам. Ударом меча в горло под шлем я выключил одного воина и продолжая движение руки, уже отпрыгивая, обрушил свой меч направо, на не успевшего среагировать противника.

Начало было не плохим. Продолжение хуже. Наши ряды столкнулись и в моём отряде тут же случились потери, причём с каждой секундой выбывших становилось всё больше.

Разделавшись со следующим противником я получил возможность осмотреться. От моей группы осталось человек шесть, но и враги понесли потери их было всего восьмеро. "Жить можно", — решил я и уже хотел помочь герцогу, когда на меня налетел очередной верзила. Серия быстрых и сильных ударов, которую он провёл меня мягко говоря впечатлила. Не то что бы я не успел закрываться, просто атаковать у меня времени не оставалось, а пока я в глухой защите мой отряд могут успеть покрошить в капусту. Перспектива одному сражаться против восьмерых меня не прельщала, поэтому я отбиваясь от одной из атак сместился как можно ближе к герцогу и улучшив момент отправил его противника в лучший мир.

Мой манёвр оказался для нападающего настолько неожиданным, что он на секунду замедлил темп своих атак и это стоило ему жизни.

Их осталось четверо, нас было столько же.

В этот раз мне достался не особенно сильный противник и почти через несколько секунд я достал его прямым ударом в горло, собственно точно таким же приёмом я и начал своё выступление на арене. Справившись с ним я тут же ударом меча освободил герцога от противника. Наши шансы росли на глазах.

Но не один я быстро расправился со своим оппонентом. Одетый в лёгкие латы мужчина тоже остался без дел. Увидев, что я освободился он шагнул ко мне и нанёс несколько пробных ударов. Я их блокировал и контратаковал — неудачно. Я атаковал снова и снова без успеха. Создавалось такое ощущение, что я сражаюсь со стеной.

Он сделал несколько ложных ударов, после чего попытался пробить мне грудь прямым выпадом, учитывая то, что на мне была лишь кольчуга, то его удар закончил бы наш поединок, попади он в цель. Но я, хоть и с трудом, но всё же уклонился и ударил в ответ. Меч со скрипом проехал по его плечу и отскочил от железа. Нет, прямым ударом доспехи не пробить, разве что попаду в горло. Но противник такой возможности мне вряд ли предоставит.

Мы кружили друг против друга несколько минут обмениваясь красивыми и не очень комбинациями из ударов, а в это время герцог и последний из выживших в нашей группе никак не могли прикончить последнего (вернее предпоследнего) бойца. Откровенно говоря мне бы их помощь совсем не помешала.

Постепенно моя больная рука начала уставать... впрочем не одна рука. Ещё немного и я не смогу держать нужный темп. Подумать только месяца три назад, я мог сражаться почти целый день, впрочем тогда на мне не было кольчуги (и честно говоря не знаю зачем я одел её сейчас).

Мой соперник казалось не то что не уставал, наоборот становился всё сильнее и сильнее с каждым нанесённым ударом. Все его атаки приходилось принимать мягко, позволяя лезвию его меча соскальзывать с моего, но несмотря на это каждый его удар отдавался болью в, всё ещё не до конца здоровой, руке.

Надо что-то делать, долго я так не выдержу. Увернувшись от очередного выпада я собрав свои быстро тающие силы обрушил на противника целый каскад ударов. Несколько раз его спасали доспехи, один раз я даже сумел зацепить его правое плечо, но к сожалению не сильно, вот и весь результат моих титанических усилий. А потом атаковал он...

Не знаю как, но первые выпады я сумел парировать, чего не скажешь о последующих. Удар в грудь пришёлся вскользь ( вот и пригодилась кольчуга), моя левая рука окрасилась кровью после следующего взмаха меча, и наконец завершая серию он внезапно толкнул меня плечом. Ни увернуться, ни устоять на ногах я не сумел и довольно неуклюже упал на землю. Правда не выпустив при этом меч из руки так, что его следующий удар сверху я отбил, подставив меч под его клинок. От жёсткого столкновения рука совершенно перестала слушаться и я понял, что следующий удар мне уже не отбить.

Хотелось крикнуть, что-то нелепое, но гордое типа: " Умираю, но не сдаюсь", или "Умираю ради тебя принцесса", но остановиться на одном из вариантов я не успел так как на моего противника обрушился мощный удар сбоку и он повалился ( слава небесам, не на меня) рядом со мною.

С облегчением я, проморгавшись от заполнявшего глаза песка, узнал в своём спасителе герцога, который отвлёкся от своего поединка и пришёл мне на помощь, а сейчас не по рыцарски некрасиво добивал лежащего врага. Впрочем я его не осуждал.

— Спасибо, — только и сумел сказать я с трудом поднимаясь на ноги.

Втроём мы быстро успокоили последнего из сражавшихся и нас под аплодисменты публики вывели за ворота.

— Мы победили значит мы свободны? — без особой надежды на утвердительный ответ, спросил я, наш конвой.

— Вы победили значит живы. Завтра вам подберут новый десяток для боя.

М-да успокоил... В общем бежать надо было из этого места и как можно скорее. Я надеялся осуществить побег этой ночью.

* * *

Вернувшись в застенки я был настолько вымотан и духовно и физически, что тут же завалился спать и проснулся как раз перед вечерней трапезой. Перекусив, довольно вычурным для простого гладиатора ужином, я стал дожидаться визита дамы.

А вдруг она не придёт, думал я. Может у них вчера праздник какой-то был, вот они и собирались скрасить жизнь людям перед смертью. Я нервничал всё больше и больше. Я придумывал, сотни препятствий, которые могли помешать ночным развлечениям. Я уже почти довёл себя до сумасшествия, когда окошко моей камеры приоткрылось и охранник, засунув свою прыщавую физиономию внутрь, поинтересовался:

— Ну что боец, всё ещё против женщины?

— Нет, почему же, обеими руками за, — ответил, чуть не подпрыгивая от радости я. — Может быть это последний мой день.

— Может быть, — согласился он, открывая дверь и пропуская очаровательное, хоть уже и не молодое, одетое в скромные серые одеяния, создание внутрь. — Ты хорошо дерёшься, я видел тебя сегодня. Так что до конца недели может и протянешь.

С этими словами он захлопнул дверь, закрыл её на засов и удалился.

— Привет дорогуша, — сказала вошедшая приближаясь ко мне. На ходу она теряла части туалета, которых и так было не особенно много.

— Здравствуйте... — несколько дрогнувшим от такой атаки голосом поздоровался я.

— Ну, что же ты стоишь столбом дурашка, у нас не так много времени, всего лишь несколько часов..

Я нервно сглотнул. Её лицо было совсем рядом с моим, я вдыхал её сладковато-острый запах и никак не мог вспомнить зачем мне понадобилась девушка на ночь. То есть... в смысле нужна она мне была совсем не для развлечений... у меня вроде бы был какой-то план...

— Постой подожди, я так не могу, — отскакивая в дальний угол комнаты спешно выпалил я.

— Что такое?

— Мы ведь даже не знакомы.

— Сильвия, — ответила она, приближаясь.

— Нет, подожди давай хоть чуть-чуть поговорим.

Она вздохнула.

— Ну если ты настаиваешь, — грациозным движением она опустилась на кровать и я тут же забыл о чём хотел поговорить.

— Что бы ты хотел узнать?

— Я хочу совершить побег, — многообещающее начало, не правда ли? Когда не знаешь, что говорить — говори правду, решил я и продолжил. — И ты мне должна в этом помочь.

— Отсюда невозможно сбежать.

— Я знаю. А теперь будь хорошей девочкой и расскажи как ты попадаешь внутрь, сколько здесь охранников и где они находятся.

— Ладно, если ты настаиваешь...

— Да, ты ведь хочешь доставить мне удовольствие, — многозначительно намекнул я.

Из беседы с Сильвией я узнал, что в тюрьме нет ни окон через которые можно было бы выбраться наружу, ни дверей ведущих на крышу. Выход из тюрьмы был всего лишь один, зато охраняли его сразу двадцать стражников. На каждом этаже дежурило по два охранника один из которых постоянно находился в специальной комнате, а второй прохаживался по коридорам. Как правило они проводили время за картами. Каждый вечер в ворота пропускали некоторое количество дам лёгкого поведения, чтобы скрасить досуг заключённым, а заодно и стражникам, хоть это в принципе и запрещено. Кстати она не забыла упомянуть, что за причинение ущерба любой из ночных бабочек заключённого ждёт долгая и мучительная смерть.

Да, выбраться из камеры проблем не составляло, а вот как пройти через выход, впрочем именно для этого мне и нужна была Сильвия.

— Послушай Сильвия спасибо за всё, что ты мне рассказала. Я тебе очень благодарен за это. И, извини...

Нажав на шею собеседницы я безболезненно отправил её в мир сновидений. Часа три-четыре здорового сна ей совсем не помешают.

Потом я начал её раздевать. Не подумайте обо мне ничего плохого, мне всего лишь нужна была её одежда. Сильвию же я поместил на кровать целомудренно укутав с головой одеялом.

Кое как напялив на себя её наряд, я громко постучал в дверь.

Стучать пришлось долго, но мои труды не оказались напрасными, вскоре в коридоре послышались шаги стражника.

Я быстро ретировался к кровати и залез под одеяло к Сильвии.

— Что тут происходит? — поинтересовался сильно недовольный голос.

— Скорее, помогите, ей кажется плохо, — срывающимся от испуга голосом прокричал я.

Не знаю насколько правдоподобно мне удалось сыграть, но он поверил.

— Ладно сейчас, — ответил страж закрывая окошко и пытаясь попасть ключом в замочную скважину.

Тут же я соскочил с кровати и как можно тише подкрался к двери. Жаль. Что открывалась она наружу, а не внутрь.

С тихим скрипом железная дверь приоткрылась и в неё просунулась голова стражника. Он смотрел на лежащее на кровати тело, а не на меня, поэтому вырубить его было секундным делом. Оттащив потерявшего сознание на кровать к Сильвии, я довольно бесцеремонно проверил его карманы на наличие денег, а заодно освободил его от тяжёлой связки ключей.

Теперь оставалось лишь вызволить герцога и можно переходить ко второй части моего плана. Аккуратно притворив за собой дверь, при этом не забыв закрыть её на два оборота ключа, я направился к герцогской камере. На всякий случай приоткрыв на ней окошко я увидел довольно занимательную картину: Фон Бивен страстно целовался с уже полуголой и довольно привлекательной особой. На открытое окно внимания они не обратили.

Несколько минут ушло у меня на то что бы подобрать ключ, после этого театральным жестом распахнув дверь я ворвался внутрь.

... Честно говоря не ожидал, что за какие-то жалкие две, или три, минуты они так далеко продвинутся — сказывалось герцогское воспитание. Прервав поцелуй уже совершенно голая женщина и полуголый Бивен с удивлением уставились на меня (слава небесам, они ещё не успели перебраться на постель), при этом девушка, явно не обрадованная моим появлением, собиралась закричать. Но за мгновение до того, как её крик выскользнул наружу, моя ладонь успела запечатать ей губы, заставив её вместо крика о помощи издать невнятное и слава небесам тихое мычание. Левой рукой я нащупал особую точку на её лебединой шее и отправил девушку на покой. В смысле усыпил её на пару часов.

— Перкенс? — поражённо прошептал герцог.

— Ага, я вижу вы тут без меня не скучали...

— Но вы же сами сказали, что бы я не отказывался,.. — смущённо оправдывался фон Бивен.

— У меня был план.

-Ну я думал, — герцог выглядел совсем сконфуженным. — Что это и был ваш план — развлечься напоследок...

— Нет, мне всего лишь нужна была одежда, чтобы незамеченными выбраться отсюда.

— Какой же я дурак... какой же я всё таки дурак, — убивался юноша.

— Ну зачем же так строго, каждый может ошибиться. Давай натягивай её одежду и пошли, у нас не так много времени, что бы заниматься самобичеванием.

— Да, да вы правы, то есть ты прав (с недавнего времени мы были с герцогом на ты, когда оставались без свидетелей но ни он ни я к этому так и не успели привыкнуть).

Он медленно одевался (медленно потому, что детали туалета были разбросаны по всей комнате).

— Надеюсь Мирия не узнает о моём позоре... надеюсь она не узнает...

Одевшись он посмотрел мне в глаза и сказал:

— Могу ли я говорить с тобой как мужчина с мужчиной.

Да, сформулировал он свой вопрос здорово, особенно если учесть, что оба мы были облачены в женские платья.

— Да, конечно можешь, — недоумённо ответил я. — Только сейчас не время и не место для такого разговора. Нельзя ли с этим несколько обождать.

— Моя жизнь и честь зависит от этого.

Поняв, что быстрее будет выслушать его, чем переубедить я спросил:

— Ладно в чём дело?

— Пообещай мне, что Мирия никогда не узнает о моём позоре, — перешёл от волнения на ты он.

— Обещаю и торжественно клянусь, — согласился я.

— Спасибо. Теперь расскажите мне ваш план, чтобы я знал, что нам предстоит совершить.

— Мой план предельно прост. Мы выбрались из камер, теперь нам осталось всего лишь припдумать, как выбраться из тюрьмы.

— И это вы называете планом?!

— А у вас по всей видимости есть лучший? — едко, вопросом на вопрос, парировал я.

— Нет, — смущённо выдавил он. — Наверное нам и вправду стоит подумать над этим.

— Я уже размышлял по этому поводу, но так и не придумал как нам выбраться. Ясно, что вместе с другими женщинами нам не уйти. Во-первых они могут догадаться, что мы не те за кого себя выдаём, а во-вторых, как я понимаю к выходу нас должен сопроводить охранник. Охранник!

— Что, придумали как выбраться?

— Нет, просто вспомнил, что надо ещё обезвредить второго охранника по этажу, не то он может поднять тревогу из-за того, что его напарник долго не возвращается.

— А что с ним? — поинтересовался Бивен.

— Умаялся на работе, — демонстрируя связку с ключами пояснил я. Да так, что лёг отдыхать в моей комнате.

Вдвоём мы покинули неуютную камеру и двинулись на поиски охранника.

Долго искать не пришлось. И откровенно говоря страж совсем не был расстроен отсутствием напарника, он и один неплохо проводил время с особой противоположного пола. Отключив так и не успевшего нас заметить стража, а заодно и его избранницу мы продолжили размышлять над способом вырваться отсюда.

— Тихо уйти отсюда мы не сумеем, — после непродолжительного молчания подвёл неутешительный итог я.

— А нам это и не надо, — совершенно сбив меня с толку заявил герцог. — Если нет возможности уйти тихо — давайте уйдём громко.

— Но там две дюжины охранников.

— А сколько здесь заключённых? Нам всего лишь надо переодеться в женские тряпки, чтобы подобраться к ним вплотную. А кто нибудь переодевшись в стражника сыграет роль конвоира.

— А почему бы и нет, — после недолгого размышления признал я правоту герцога. — Это вполне может сработать.

И мы принялись за дело. Это выглядело так: Приоткрыв окошко на камере мы разведывали обстановку. Если заключённый был один, то мы просто выпускали его наружу, если же в обществе дамы, то врывались внутрь, усыпляли девушку и забирали её одежду. Освободив всех на этаже мы поднялись на верхний этаж и вырубив охранников повторили процедуру, потом сделали тоже самое на первом.

После, следуя заранее утверждённому плану, в который уже все были посвящены, те на кого хватило одежды переоделись в женскую одежду, а остальные остались ждать за поворотом, вне поля зрения охранного поста. Время как раз подходило к тому, когда девушки обычно покидали тюрьму.

Не скажу, что мне доставляло большое удовольствие, спрятанное под тонкой и не многое скрывающей одеждой, оружие, но приходилось терпеть. На пятнадцать ночных бабочек и одного конвоира у нас приходилось всего шесть отобранных у надзирателей, мечей.

Не знаю были ли мы хорошими артистами или стража плохими зрителями, а может нам помог, царивший в ведущем наружу коридоре сумрак, но приблизиться к охране мы смогли без проблем. Проблемы начались тогда, когда в переодетом конвоире солдаты не узнали своего приятеля, при чём проблемы начались как раз у солдат.

Ввязавшись в схватку, в которой несмотря на внезапность преимущество было на стороне охраны, мы всё таки сумели продержаться до того момента, как нам на подмогу из конца коридора прибежали заключенные, на которых маскировочных костюмов не хватило. Несколько минут и с охраной было покончено.

Уцелевшие в схватке спешно снимали одежду с убитых стражников. Я к ним не присоединился, в первую очередь из-за того, что одежды на всех бы не хватило, ну а вторым и главным аргументом было то, что я считал свой костюм более удачной маскировкой.

Не дожидаясь остальных мы с герцогом и ещё несколькими "дамами" покинули тюремную обитель.

* * *

Теперь оставалось всего лишь освободить Мирию. Для этого нам прежде всего следовало узнать где она находится. Но вначале необходимо было, как минимум, переодеться во что-нибудь более подходящее для хождения по улицам города. Через несколько часов должно было взойти солнце и наша маскировка при дневном освещении могла обмануть разве, что слепого, и то с очень далёкого расстояния.

— А почему бы нам не ограбить кого нибудь? — предложил я, высматривая дом побогаче. К сожалению рядом с тюрьмой располагались только маленькие неказистые строения.

— Обеими руками за, — ответил фон Бивен. — Только кого и как?

— Я думаю нам стоит найти какой нибудь зажиточный дом. Ограбление на мой взгляд стоит провести с использованием колющего и режущего оружия, правда применять его лишь в самом крайнем случае.

— После нашего чудесного спасения из тюрьмы я вполне допускаю, что у нас выйдет и ограбление. Подумать только, Герцог фон Бивен, станет обычным грабителем. Правда, если вспомнить, что мои предки почти тысячу лет назад именно таким способом заполучили наше родовое имение и земли, то ничего позорного в этом деле для меня быть не может.

— М-да, теперь бы только найти приличные дома.

— Ну это совсем просто, дома аристократов располагаются рядом с замком, который даже отсюда прекрасно виден. Я предлагаю пойти к нему.

— Прекрасная идея, — согласился я и мы вместе направились к замку.

Надо было спешить, так как наше бегство вряд ли останется тайной на долгое время. Но переходить на бег не стоило. Из своего непродолжительного ученичества у вора, я выучил несколько важных вещей — одна из них о том, что бегущий по улицам человек привлекает к себе гораздо больше внимания, чем просто быстро идущий, а внимание привлекать нас сейчас к себе никак нельзя было.

В это время дня улицы были пустынны и лишь изредка нам попадались на встречу немногочисленные прохожие. Время шло, с каждым шагом мы приближались к цели нашего путешествия. Не прошло и часа как мы добрались до довольно приличного, и к сожалению неплохо охраняемого стражей, квартала. Несколько раз мы чуть не наткнулись на патруль, но разодетые в железо солдаты гремели так, что нам не составило особого труда обойти их и избежать нежелательной встречи.

Нырнув в первый попавшийся сад мы маскируясь под кусты и деревья осторожно, быстрыми перебежками, приближались к крупному строению возвышавшемуся неподалёку. Кажется в саду была охрана, но сейчас это не имело значения, важно было лишь добраться до двери. К сожалению, окна находились только на втором этаже. Поэтому, иначе как через дверь, проникнуть внутрь было невозможно.

После нескольких нервных минут мы добрались таки до входа.

— Как ты собираешься попасть внутрь? — спросил меня герцог.

— У тебя случайно нет шпильки? — поинтересовался я.

— Я конечно понимаю, что выгляжу нелепо в женском наряде, но это не повод для дурацких шуток.

— Какие шутки, — перебил его я. — Мне нужна шпилька, чтобы открыть дверь.

— В любом случае никакой шпильки у меня нет.

— Тогда поступим иначе, — предложил я и постучал.

Герцог посмотрел на меня как на идиота, но я проигнорировал его взгляд, дожидаясь пока мне откроют.

Несмотря на недоверия фон Бивена дверь нам всё таки открыли, правда стучать пришлось долго и упорно. На пороге стоял немолодой, хорошо вооружённый мужчина лет тридцати пяти. Не успел он раскрыть от удивления рот или поднять покоившийся параллельно земле в его руке меч — ещё бы не часто наверное к нему в дом два мужика в женской одежде стучатся — как я ворвался вовнутрь и ударом ладони по шее убедил его сохранять молчание, как минимум на ближайшие минут десять.

Путь был свободен и мы следуя по длинному прямому коридору проникли внутрь. Через несколько шагов дорогу нам преградила дверь, осторожно приоткрыв которую я обнаружил большое помещение, по всей видимости приёмный зал, причём пустой. Ну конечно, в такое время суток все ещё спали.

— Нет, так не пойдёт, — возмутился я. — Блуждать здесь как в потёмках, не зная ни расположения комнат, ни количество жильцов.

— И что вы... ты предлагаешь?

— Хорошенько допросить охранника.

— Почему бы и нет, — флегматично согласился с моим планом действий герцог. — Только если в следующий раз вам понадобиться с кем-либо переговорить, постарайтесь оставлять его в сознании.

— Так получилось, — попытался оправдаться я.

Фон Бивен только махнул рукой, дескать понимаю, что так получилось, но и думать иногда надо, перед тем как действовать, на что я тактично промолчал, не сказав, что если всё время думать, то на действия времени не останется. Не стоило нам сейчас спорить, да и зерно истины в его словах было.

Вернувшись к входу я принялся тормошить дворецкого. Убив на это занятие минут пять я всё таки добился поставленной цели, и привёл того в чувство. Выглядел он при этом не очень, но вполне мог говорить, способность которую он тут же попытался продемонстрировать, но моя рука на его горле не позволила ему криком поднять на ноги всех обитателей дома, включая неизвестное количество охранников, находящихся снаружи.

— Тихо, — доставая свободной рукой меч и демонстративно помахивая им перед его лицом на расстоянии ладони, приказал я. — Тихо и всё будет хорошо. Ты ведь не будешь кричать.

Меч приблизился на расстояние мизинца.

— По глазам вижу, не будешь.

Убрав руку с его лица я понял, глаза не обманывали, он и вправду не собирался кричать.

— Какой сообразительный, — похвалил я. — А теперь поговорим.

— Что... что вам нужно?

— Ответ неправильный, вопросы буду задавать я, а ты на них отвечать. Если тебе конечно не надоело жить. (Ну и садист же я, впрочем убирать безоружного я не собирался. Я вообще никого убивать не хочу, просто когда вопрос стоит я или они, то я, простите за эгоизм, выбираю себя).

Он кивнул, выражая готовность сотрудничать и я приступил к допросу.

— Расположение и численность ваших войск, — спросил я.

Тут уже не только охранник, но и герцог посмотрели на меня как на идиота.

— Тьфу, в смысле сколько здесь охранников и где они находятся, а также количество жильцов.

— Пятеро. Два спят в комнате справа от зала, трое патрулируют сад. А из хозяев только господин с супругой и дочерью ихней. Они в верхней, дальней комнате, а дочь в комнате рядом. Ещё есть кухарка, она спит внизу.

— Спасибо за сведения, — поблагодарил я и ударом руки снова вырубил беднягу.

Эх, надо было спросить где у них тут верёвку покрепче найти можно. Но поздно, не будить же мне его ещё раз, тем более на роль верёвки вполне подойдёт его потёртый от времени пояс.

— Вначале я отключу спящих в доме, а потом можно будет приняться и за тех, что снаружи.

— А может ну их, нам ведь нужна только одежда, — предложил герцог. — Зачем нам захватывать дом, переоденемся и смоемся отсюда.

— Да и через каких то два-три часа стража будет искать двух сбежавших гладиаторов осмелившихся ограбить благородную семью.

— Они нас всё равно ищут.

— Да, но не в этом доме. Поверь мне, почти всех сбежавших переловят ещё до следующего заката, им ведь совершенно некуда податься в незнакомом городе. А вот искать нас здесь вряд ли додумается даже самый извращённый ум.

— Ладно, поверю твоему опыту. Интересно откуда он у тебя только взялся. — Герцог пристально на меня посмотрел.

— Лучше не спрашивай, — невесело ухмыльнулся я. -Чем только не займёшься, чтобы заработать на краюху хлеба.

Фон Бивен лишь недоверчиво хмыкнул. Ну и пусть не верит, почему то в этом мире люди скорее верят в ложь, чем в правду. Может из-за того что правда часто бывает намного невероятней самой смелой выдумки? Не знаю...

Охранники не отняли у меня много времени, ни те что спали, ни те что патрулировали. Словно тень скользил я по дому, словно тень оставлял за собой лишь неподвижные, но отнюдь не мёртвые тела. Правда в саду пришлось повозиться, из-за того что противников было достаточно много, пришлось применять не слишком безболезненные методы. Возникнув будто ниоткуда я отключил стоящего ближе всех ко мне ударом локтя в горло, второго же отправил в недалёкий полёт до близлежащих кустов ударом ноги, а третьему, который к слову даже не понял что произошло, достался мой фирменный удар по шее ребром ладони. Правда после него рука итак нывшая после вчерашних испытаний раскричалась вовсю, яростными вспышками боли протестуя против моих издевательств над нею.

Баюкая ушибленную руку я позволил герцогу оттащить караул в дом и надёжно связать их, найденной после недолгих поисков, верёвкой.

Так, теперь следовало заняться хозяевами, только перед этим решить нужны они нам спящими или бодрствующими. Со спящими конечно проблем меньше, но мне нужна была кое какая информация, а от бессознательного тела, как показал предыдущий опыт, много не узнаешь.

Перед тем как навестить господ нам с фон Бивеном надо было заняться другим неотложным делом — переодеться. Хотя бы, за неимением лучшего, в одежду охранников. Иначе эти господа точно разрыв сердца заработают, увидев нас с герцогом ночью, да ещё и в женской одежде.

Пробравшись на второй этаж я аккуратно приоткрыл дверь в спальню. Как ни странно, но она даже не была заперта, что впрочем меня бы не остановило, но вполне могло задержать (пока я бы искал шпильку).

Они спали на большой двухспальной кровати, рассчитанной как минимум на пятерых. Спали мирным, спокойным сном даже не подозревая какую свинью в моём лице им подложила судьба. Ну ничего, скоро узнают, буквально через несколько мгновений.

— Подъём! — Не жалея голосовых связок, но и не сильно их напрягая, выкрикнул я.

Оба подпрыгнули как угорелые и принялись лихорадочно оглядываться в поисках источника шума. М-да, что-то я стал в последнее время страдать садистскими наклонностями. Ну да ладно пора переходить ко второй части представления, то есть немного успокоить пленников, иначе они от испуга и концы отдать могут.

— Милостиво прошу меня извинить за столь несвоевременное и грубое пробуждение, которому вы подверглись, увы, не без моего участия. Поверьте лишь крайне тяжёлые обстоятельства вынудили нас воспользоваться вашим гостеприимством и так невежливо освободить из объятий сна. С этой минуты вы являетесь моими пленниками... нет, нет не волнуйтесь с моей стороны вам не грозит никакой ущерб...

Если вы конечно, — тут я очень недобро ухмыльнулся, — отбросите любые мысли о сопротивлении и противодействии нам.

По выражению их лиц я понял, что до них дошло.

— А теперь я оставляю вас наедине, чтобы вы имели возможность одеться и собраться с мыслями и буду счастлив лицезреть ровно через пять, максимум десять минут внизу в зале. Говоря вас я конечно имею в виду и вашу дочь, которую мы пока не будили, оставив это трудное и неблагодарное занятие вам.

Спустившись вниз я сказал:

— Дорогой герцог, вам, в смысле тебе, наверняка здесь душно, а на улице чудная погода. Почему бы тебе не пойти подышать свежим воздухом во дворе, желательно как раз под окнами хозяев.

— Думаешь они попытаются бежать?

— Честно говоря нет, но рисковать не собираюсь.

Прошли пять минут и почтенное семейство спустилось вниз. Чувствовали они себя как-то неуютно, можно даже сказать сковано, как будто здесь их убивать собирались, впрочем они и вправду так считали. Я не стал рассеивать их страхи, понимая, что полностью они рассеются лишь с нашим уходом.

— Проходите присаживайтесь, чувствую нам предстоит долгий разговор. Кстати о вашей охране не беспокойтесь, все они надёжно связаны.

— Чего вы хотите? — спросил седовласый господин.

В это время с прогулки вернулся Бивен.

— Вот это я понимаю деловой разговор. К слову как вас зовут?

— Ричард, -представился он. Моя супруга Эльвира и дочь Джинна.

— Приятно познакомиться, — в ответ произнёс я. — Своих имён мы по понятной причине называть не будем.

— Итак, что вам нужно?

— Ничего особенного, всего лишь немного информации, другая одежда и деньги.

— Если вы оставите нас в живых вы это получите.

— Мы получим это в любом случае, но смысла вас убивать я не вижу. Кстати мы намерены погостить в вашем доме до следующего дня.

На протестующий вздох со стороны Эльвиры я внимания не обратил.

— Мой дом ваш дом, — с непередаваемой иронией в голосе заметил Ричард.

— Спасибо за предложение, мы непременно им воспользуемся. А теперь вам предстоит ответить на пару вопросов и первый из них: Что делают с пойманными женщинами, чужестранками в Лендле?

— Их продают на рынке невольников, торги ведутся четыре раза в месяц.

— И когда состоятся следующие?

В принципе я это знал, но мне было важно убедиться, что Ричард не врёт.

— Как раз послезавтра.

— Как проводятся торги?

-Торги проводятся как аукцион. Выводится рабыня и кто назовёт большую цену за неё, тот её и покупает.

— Нужны покупателю какие нибудь документы.

— Нет, только деньги.

— Тогда последний вопрос, сколько стоит на рынке обычная рабыня.

Бросив осторожный взгляд на Эльвиру, Ричард до этого отвечающий довольно уверенно промямлил:

— Вообще то я не знаю, сам я уже давно никого не покупал.

Ага так я тебе и поверил, особенно твоим бегающим глазкам, старый развратник.

— Но говорят около двух-трёх золотых. Хотя если девушка прекрасна или за неё активно торгуются, то цена может дойти и до десяти, иногда если красотка понравится кому-то очень сильно, то торговаться могут долго и до очень высоких цен.

— Что ж, тогда я думаю мне понадобятся тридцать, нет тридцать пять золотых.

— Прошу за мной, — печально вздохнул глава семьи и направился наверх.

Поднимаясь по ступеням я раздумывал как поступить с Ричардом и его семьёй. Оставлять их связанными было как то некрасиво, с другой стороны если они сумеют позвать охрану, то нам крышка. Ладно время терпит, ещё успею придумать, тем более одна мысль на этот счёт у меня была.

Добравшись до спальни хозяин попросил:

— Вы не могли бы на секунду отвернуться?

— Я могу даже покинуть комнату, — ответил я направляясь к выходу.

Отвернуться? Он что меня за идиота принимает. Я отвернусь, а он мне тяжёлым тупым предметом по голове. И прощай надежды на спасение.

Буквально через минуту Ричард появился вновь, с увесистым мешочком в руке, который покинув своего владельца перекочевал ко мне.

— Будете пересчитывать? — поинтересовался он.

— Нет, поверю вам на слово. Вы ведь понимаете, что если там будет чего-то недоставать, хотя бы одной монеты, — глядя в ему в глаза с лёгкой угрозой в голосе предупредил я. — То я могу обидеться и забрать все деньги. Поэтому я не думаю, что вы ошиблись при счёте. Слишком опасно.

По его лицу я понял, что в счёте он не ошибся, хотя такая идея его и посещала. Кем-кем, а дураком или самоубийцей Ричард не был.

Мы спустились вниз.

— А теперь ребята, — весело начал я. — У меня к вам вопрос: есть у вас в доме комната без окон.

— Да, — ответил хозяин дома.

— Тогда нам придётся, к моему глубокому сожалению, вас в ней запереть. Поверьте мне это самый лучший выход из положения. С собой вы можете взять постельные принадлежности и еду.

— Но господин, — возмущённо сказала Эльвира. — Мы не можем просидеть там целый день не посещая уборную.

— Да уборная, — задумчиво протянул я. — Ладно если вам будет невмоготу стучите и мы вас проводим.

На этом разговор был исчерпан и мы занялись претворением моих планов в жизнь.

Под конвоем герцога Ричард перетаскивал из спальни наверху одеяла с подушками, а я с дамами направился на кухню.

Увидев изобилия стоящей на столах пищи, наверное не успели выбросить со вчера, я попросил:

— Только всё не забирайте. Мы с другом сильно проголодались.

— Конечно, конечно,— поспешила согласиться со мной хозяйка дома. Джинна, на вид ей было лет восемь-девять, промолчала, она вообще ни разу ещё не раскрывала рот, лишь наблюдала за происходящим, словно за весёлым приключением. Впрочем так даже лучше, меньше всего я хотел пугать детей. Жизнь их ещё не раз напугает, зачем же торопить неумолимое время.

Закончив с приготовлениями, я даже помог постелить на полу, мы заперли их на ключ и для верности — у хозяина мог быть ещё один ключ — припёрли дверь диваном, который после долгих усилий, нам всё таки удалось перетащить из гостиной.

Теперь можно было и расслабиться. В первую очередь мы перекусили. Покончив, хоть и не скоро, с этим делом завалились спать. День был тяжёлый, а следующий обещал быть ещё тяжелее и нам необходимо было восстановить силы.

Глава седьмая

На следующее утро мы покинули гостеприимное семейство, предварительно разузнав дорогу на рынок. Попасть туда нам надо было до того как начнутся торги, поэтому вышли мы на рассвете. Тем более нам предстояло ещё одно дело, с которым я блестяще справился уплатив за трёх коней пять золотых и оставив их дожидаться нас на постоялом дворе.

После этого нам понадобился всего лишь час блужданий, чтобы прийти к цели. Могло быть и хуже, подумал я, так как до начала торгов оставалось ещё минут двадцать. Потолкавшись в окружающей деревянную сцену толпе, я наслушался местных новостей о дерзком побеге гладиаторов из тюрьмы. Многих из них, как я и предполагал, уже поймали. Впрочем меня это не сильно расстроило, хоть и не обрадовало. По крайней мере я сумел дать им шанс, а это не мало.

Больше всего помост на котором собирались продавать невольниц напоминал мне театральную сцену. Помню у нас во дворце несколько раз давали представление бродячие актёры. Так вот у них была точно такая же сцена.

После получасового ожидания, когда толпа дошла до состояния готовности покупать, занавески разъехались и нашему взору предстал старый, одетый в обшитые золотом и жемчугами халат, мужчина.

— Здравствуйте, дорогие дамы и господа, — поприветствовал он собравшихся. На что те (хоть и не все) ответили дружным хохотом. Что было вполне понятно, так как никаких дам в толпе видно не было. А если где и мелькало женское лицо, то являлось оно всего лишь исключением, только подтверждающим правило.

— Сегодня вашему вниманию будут представлены самые красивые, самые желанные девушки, с другой стороны Лендлского ущелья. Итак начнём.

Первой на помост вышла рыжеволосая прелестница, имевшая на себе из одежды лишь короткую тогу.

Я наклонился к герцогу:

— Может её купим?

— Да вы что с ума сошли, — возмутился он.

— Моё дело предложить, — пожал плечами я, заканчивая разговор.

Тем временем за милашку разгорелась нешуточная борьба, после которой она перешла во владения низенького коротышки с крысиным лицом, который не поскупился выложить за неё десяти золотых. По видимости Ричард был не до конца откровенен когда называл расценки на рабынь. А может и вправду давно не участвовал в торгах.

Следующая участница меня не заинтересовала, также как и девушка после неё. И только когда очередь дошла до четвёртой я буквально чуть не задохнулся от восторга. Представьте себе белокурую красавицу скрытую лишь коротенькой простынёй (тогой), с великолепными длинными ногами, прекрасной шеей, ослепительным лицом и призывно покачивающимися из под простыни грудями. Казалось богиня спустилась на землю в образе простой, смертной женщины. Я поймал себя на том, что пялюсь на неё позабыв обо всём, даже о том, что надо дышать.

Попристальней всмотревшись в её лицо я чуть не упал, если бы это было возможно в держащей меня со всех сторон толпе. Это была Мирия.

Торги уже шли полным ходом и давали за неё уже четыре золотых.

— Чего ты ждёшь, — прошипел мне на ухо фон Бивен.

Тьфу и правда, чего это я жду, пора принимать участие в аукционе.

— Пять золотых.

— Пять золотых, кто даст больше.

— Шесть золотых, — донеслось откуда то.

— Десять, — резко поднял цену я.

— Десять золотых, кто даст больше.

— Пятнадцать, — послышалось с другой стороны площади.

Толпа разразилась восторженными аплодисментами. Похоже цена и вправду была высока.

— Восемнадцать, — парировал я.

— Двадцать, — продолжал торговаться голос.

— Двадцать два, — принял его игру я и тихо сказал герцогу. — Продолжай торговаться, а я пойду посмотрю, кто там такой богатый. Только помедленней, чувствую денег у нас надолго не хватит.

— Двадцать четыре.

— Двадцать пять, — включился выждав немного в игру герцог.

— Двадцать семь.

В это время я продирался сквозь плотно сомкнутые ряды, расталкивая покупателей и просто зевак пришедших посмотреть на красивых женщин, направо и налево.

— Итак, двадцать семь, кто больше?

Ответом ему была тишина.

— Итак двадцать семь раз, двадцать семь два...

— Двадцать восемь, — услышал я голос фон Бивена.

— Двадцать девять, — тут же парировал неизвестный.

Всего несколько шагов отделяло меня от него. Я его уже видел и не скажу, что похотливо блестящие глаза торговавшегося, на фоне откровенно тупой и развратной физиономии, мне понравились. Как смеет этот мерзавец оскорблять своим похотливым взглядом Мирию!

— Итак двадцать девять, раз, кто нибудь даст больше, двадцать девять золотых два...

— Тридцать, — в отчаянии выкрикнул герцог.

Его оппонент собирался крикнуть тридцать один, но ему кто-то невежливо заехал локтём в живот и добил ударом ладони по потной грязной шее. Неизвестный, в смысле я, тут же растворился в толпе, так что кроме телохранителей того типа, меня вряд-ли кто-то успел заметить, а уж рассмотреть не удалось и им.

— Тридцать золотых раз, — надрывался устроитель торгов. — Тридцать золотых два... Продано!

Так мы купили Мирию.

Бедную девочку забрали с помоста и отвели к мужчине, который должен был подтвердить нашу сделку, закрепив её соответствующими бумагами. С нами же отправился сам устроитель аукциона. По видимому сумма была такой большой, что он не доверил её получение своим помощникам.

— Всё в порядке, — выходя из-за заслоняющих меня от Мирии спин, успокоил я девушку.

По вспыхнувшей на её лице улыбке радости я понял, что она меня узнала. Ну ещё бы, в отличие от неё, я не менялся столь разительно.

Отдав тридцать золотых я хотел взять бумаги на Мирию, но поставивший на ней печать мужчина сказал:

— С вас одна серебряная монета.

Я даже не нашёлся, что сказать. Никто ведь не поверит, что заплатив тридцать золотых у меня не хватит денег на одну серебряную монету. Это была немая сцена, все замерли в ожидании того, что сейчас начнётся, и тут вперёд выступил герцог:

— Пожалуйста, — сказал он протягивая серебряный.

— Спасибо, — поблагодарил мужчина отдавая бумаги.

Мы как можно быстрее покинули торги. По дороге Мирия решила немного сбросить нервное напряжение и разрыдалась на моём плече. Герцог бросал на меня драконовские взгляды, но молчал, понимая, что время для ссор не подходящее.

— Я думала они убьют вас... а меня продадут... — доносилось сквозь всхлипывания.

— Всё хорошо, — успокаивал я её, поглаживая по длинным, красивым, нежным волосам. Грецог в этот момент так смотрел на меня, что я порадовался, что взглядом не убивают. — Я никогда тебя не брошу в беде ты же знаешь.

— Знаю..., — она постепенно начала успокаиваться. — Но как вам удалось спастись.

Пока мы добирались до таверны я поведал Мирии наши приключения, умолчав лишь о герцогской резвости в амурных делах.

— Бивен у меня к тебе всего один вопрос, — спросил я его уже на входе в таверну. -Откуда у тебя взялись деньги.

— Скажем так, — он заразительно улыбнулся. — Несколько охранников со мной поделились.

— Ах, охранники, как же я мог забыть. В любом случае спасибо, не было бы у тебя денег и нам пришлось бы уходить с боем.

— Я как чувствовал, что нам они понадобятся.

— Может у тебя ещё кое что завалялось, нам не мешало бы перекусить перед дальней дорогой.

— Немного завалялось, — скромно ответил он. — На обед во всяком случае хватит.

Перекусив, а заодно на последние гроши купив подходящую одежду для Мирии, мы отправились в дорогу.

На удивление без проблем выехали мы из города, никто не поинтересовался, ни кто мы такие, ни куда путь держим. Оставив город в котором мы чуть не оставили наши жизни (простите за каламбур, он получился совершенно намеренно) мы направились к Лендлскому ущелью.

* * *

Подъехав после дневного перехода к крепости у нас возник один вполне закономерный вопрос: А как мы собственно говоря собираемся проникнуть внутрь и после этого выехать наружу?

— Нам нужно как то замаскироваться, — предложил герцог.

— Нужно нечто большее чем одежда, чтобы попасть внутрь, — резонно возразила Мирия.

— Согласен, — поддержал я и продолжил. — Я откровенно говоря вижу всего лишь две возможности. Либо попытаться как-то замаскировавшись проехать внутрь, либо просто брать крепость штурмом ночью.

— Ты сошёл с ума, — высказалась по этому поводу Мирия.

— Вот, это и есть главной изюминкой моего плана. Никто в здравом уме на такое не пойдёт, а значит они и не ожидают нападения, тем более если кто-то и решится атаковать, то будет это делать с внешней, а не с внутренней стороны.

— Всё равно это самоубийство, — не согласился фон Бивен.

— В принципе да, но больше мне ничего на ум не приходит.

Мы расположились на небольшом отдалении от крепости, я развёл огонь, а Мирия занялась дележом, наших подходящих к концу запасов.

— Впрочем одна идея у меня есть,— пережёвывая оставшуюся наверное ещё с прошлого года пищу, сказал я. Сыр вообще скорее всего помнил сотворение нашего мира, но я упорно жевал его, сражаясь со временем. — Для начала нам надо попасть внутрь крепости, для этого я предлагаю напасть на одну из банд, охотящихся на людей.

— В прошлый раз они напали на нас и довольно успешно, — напомнила Мирия.

— Да, но тогда они были на охоте, а сейчас в своём королевстве они совершенно не ожидают нападения и мы этим воспользуемся.

— А почему бы нам не ограбить какого-нибудь вельможу? — предложил герцог. — Это наверняка легче чем нападать на вооружённый отряд.

— Ну вельможи в одиночку не ездят. Его наверняка будут сопровождать. Хотя что то в этой идее есть.

Немного поспорив мы решили, что план фон Бивена является самым легко осуществимым, поэтому отъехав на некоторое расстояние от замка мы расположились на обочине дороги приготовившись ждать нашу будущую жертву.

Мирия залезла на дерево и принялась наблюдать. Её задачей было предупредить нас о появлении будущей жертвы. После этого в игру вступали мы с герцогом...

Ожидание наше затянулось — в этот день никто кроме отряда охотников не проехал по дороге, также как и на следующий. Конечно Мирия не всё время проводила на дереве, да и мы не постоянно находились в боевой готовности. Но постоянное напряжение угнетало. На третий день моральное разложение затронуло наши ряды так сильно, что я отчаявшись снова предложил пойти на штурм крепости, но меня не поддержали.

Мы с аппетитом уминали быстро таявшие остатки провизии, которой оставалось ещё максимум на день, когда произошло так долго ожидаемое мною и моими спутниками событие. Из-за поворота неспешно показалась дорогая карета, в сопровождении пятерых всадников. Она медленно, но неотвратимо приближалась к нашей засаде.

"Даже поесть спокойно не дадут, — подумал я вскакивая из-за импровизированного столика в виде трухлявого пня и запрыгивая на пасшуюся в нескольких шагах от меня лошадь."

Выехав на дорогу позади кареты мы с герцогом пустили коней вскачь и через несколько секунд нагнали сопровождающих. При этом они заметили наше появление только после того как ехавший последним, не по своей воле, покинул седло (получив рукояткой меча в лицо), и покатился по земле. Я не обращая на него внимания поскакал дальше к следующей жертве. Всадник пытался ударить меня мечом сверху вниз, поэтому мне не оставалось другого выхода, как ударить его колющим движением в незащищённое горло, что было совсем не просто сделать находясь на несущемся во весь опор коне.

Остальные развернулись и напали на меня, пытаясь выиграть время, для мчавшейся к спасению кареты, своего господина.

Уклонившись от удара в голову я полоснул по горлу находившегося справа от меня и плечом выбил из седла преграждавшего мне путь всадника. При этом я чудом сам удержался в седле и продолжил преследование, надеясь, что у герцога хватит сноровки разобраться с последним охранником, который к слову попытался достать меня своим длинным мечом и лишь резвость скакуна уберегла меня от неприятного ранения.

Несколько минут бешеной скачки я и нагнал не приспособленную к диким гонкам карету. Как не нахлёстывал кучер лошадей, но расстояние между нами неуклонно сокращалось.

Вскоре оно стало настолько небольшим, что я рискнул перепрыгнуть со своей лошади на козлы к кучеру. Прыжок получился удачным, мне удалось приземлиться рядом с ним и погасить инерцию об его тело, при этом бедняга слетел на обочину оставив меня в одиночестве.

Немного погодя, после нескольких неудачных попыток мне всё таки удалось успокоить разгорячённую четвёрку лошадей и притормозить. Спрыгнув с козел я направился к двери, которую отворил резким движением руки. Тут же меня попытались проткнуть насквозь, я едва-едва успел отскочить назад.

— Зря, — сказал я, когда разглядел хлипкого вида мужчину с побелевшим от страха лицом и бешено вращающимися глазами.

Я достал меч из ножен и это стало последней каплей для вельможи. Он выронил оружие из руки и пролепетал:

— Пожалуйста я отдам всё, только не убивайте меня...

— Посмотрим, — злобно обронил я, рассматривая его спутницу, которая была немолодой и не особо красивой женщиной лет сорока, и приказал. — Выметайтесь из кареты.

— Сейчас, сейчас, конечно, — продолжал лепетать её владелец.

Через несколько минут, когда я познакомился с графом и его женой поближе, а также с их наличностью и документами, ко мне подъехали Мирия с герцогом. Карету я к тому времени во имя избежания не нужных проблем отвёл из дороги в лес, оставив лишь свой меч как указатель пути для моих спутников.

К тому моменту я уже узнал всё что хотел и собирался связать пленников. Не долго думая я переложил это занятие на герцога, попросив особо не усердствовать, чтобы через пару часов граф де Бриз со своей супругой Катариной смогли от этих пут избавиться.

— Прошу, — я галантно приоткрыл дверь перед облачившейся в одежды графини, Мирией.

— Благодарю, — ответила она запрыгивая внутрь. Следом за ней в карету влез переодевшийся графом герцог. Захлопнув дверцу я вывел карету на дорогу запрыгнул на козлы и, легонько щёлкнул кучерским хлыстом, заставляя лошадей тронуться с места. Мы ехали на штурм крепости...

* * *

Внутрь попасть, как я и предполагал, проблемы не составило. Подъехав, под прицелом десятка арбалетов к воротам крепости, я показал документы графской четы и нас беспрепятственно пропустили внутрь. Не останавливаясь я погнал лошадей дальше к выходу, к свободе.

"Попасть наружу будет наверняка сложнее чем внутрь, — думал я и к сожалению был недалёк от истины."

Остановив карету перед воротами я спустился на землю и предъявил начальнику караула "наши" документы. Придирчиво рассмотрев их он вначале заглянул внутрь кареты, а затем скрипучим, словно давно не смазанные дверные петли, голосом поинтересовался:

— С какой целью вы покидаете Лендл.

Я даже затаил дыхание, понимая что внятного ответа на этот вопрос у нас нет. Незаметно моя рука потянулась к висящим слева ножнам.

— Не твоё дело червь, — по-графски, я бы даже сказал по-герцогски, ответил фон Бивен.

— Простите ваша светлость, — тут же стушевался проверяющий и прокричал. — Открыть ворота!

"Фуф, пронесло, — подумал я запрыгивая на место извозчика."

Похоже в этот раз удача была на нашей стороне. Пот градом катился по моей взмокшей от волнения спине, а я всё не мог поверить, что мы вырвались...

Только, когда карета проехала через узкие ворота и отдалилась на довольно приличное расстояние от крепости, я сумел по настоящему в это поверить.

Проехав ещё немного мы распрягли лошадей и дальше путешествовали уже верхом. Конечно, можно было продолжать путешествовать и в карете, но на мой взгляд, с которым на этот раз согласились все, тогда мы бы служили отличной приманкой для грабителей.

Дорога мерно ложилась под ноги наших скакунов, с каждым стуком копыт я приближался к моей принцессе. Впрочем моей ли? Не знаю. Возможно моё путешествие окажется бессмысленным... Хотя нет, моё путешествие бессмысленным назвать нельзя, ведь я спас Мирию.

— Ага и убил уйму людей — вновь проснулся ехидный голос во мне.

— Убил, — с сожалением согласился я.

Прошло почти два года с тех пор как я сбежал, но иногда мне кажется, что прошла целая вечность. В бешеной круговерти время неслось так быстро и было так насыщенно событиями...

Иногда я со смехом вспоминаю себя, которым был раньше. О том, как я лез за шалью принцессы, каким же тогда я был дураком, обижаясь на неё за её проделки. Мне надо было радоваться каждой минуте проведенной рядом с ней. Погружённый в свои мысли я и не заметил подкравшиеся вплотную сумерки — пора было останавливаться на ночлег. Последний ночлег перед тем как я встречусь с ней...

Осадив своего скакуна я подождал ехавших несколько сзади спутников и поделился с ними мыслями по поводу привала. Все мы были порядком измотаны, поэтому никто особо не возражал, скорее наоборот — все бурно радовались возможности отдохнуть.

Перекусив и распределив дежурство, так, что первую половину ночи бодрствовать предстояло мне, мы устроились недалеко от проезжего тракта на ночлег.

Я сидел спиной к костру полностью погрузившись в мысли о том, что меня ожидает завтра и совершенно не обращая внимания на окружающий нас враждебный лес. Поэтому подошедшую ко мне сзади Мирию я заметил лишь, когда она положила мне руку на плечо.

От неожиданности я даже вздрогнул.

— Прости я напугала тебя, — сказала она присаживаясь напротив.

— Ничего, всё в порядке, — успокоил я девушку.

— Мне надо поговорить с тобой,— серьёзно заявила она.

— О чём?

После недолгой паузы, понадобившейся ей, чтобы собраться с мыслями Мирия произнесла:

— Сегодня герцог фон Бивен предложил мне стать его законной супругой.

— Ну так это же прекрасно, — не понимая почему она так серьёзна сказал я.

— Да, но я его не люблю...

Бедный герцог...

— Я люблю тебя...

От неожиданности я даже закашлялся.

— Меня, — удивлённо пробормотал я, когда приступ кашля остался позади.

— Тебя.

Теперь уже мне понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.

— Я даже не знаю что сказать, — не придумал ничего лучшего как заявить я.

— Не надо ничего говорить. Забудь о ней. Поехали обратно. Куда угодно. Только ты и я.

Создатель, создатель, создатель, что же мне, небеса побери, делать?

Я любил Мирию... по своему. Но сравнивать чувства которые я испытывал к ней с теми что я испытывал к принцессе? Слишком многое меня связывало с ней и слишком малое разделяло — всего несколько часов пути, то, что она жената и принадлежит к верхушке благородного сословия.

— Прости меня, я не могу.

— Из-за неё? — спросила она.

— Из-за неё, — подтвердил я.

Она вскочила на ноги.

— Тогда я скажу герцогу, что принимаю его предложение.

— Он хороший человек, — не найдя более ничего умного заметил я.

— Хороший и он любит меня, — глухо согласилась девушка.

— Прости, -сказал я.

— Нет, не могу, сейчас не могу... — ответила она и направилась к уже давно уснувшему фон Бивену.

Совершенно разбитый после этого разговора я задумчиво сидел уставившись в темноту ночного леса и думал о том, что я всё таки непроходимый тупица.

* * *

День мы встретили в столице Измира. Сразу за воротами славного, неизвестно чем, города Острима я распрощался со своими спутниками. Герцог был необычайно говорлив и лицо его освещала радостная улыбка. Мирия же напротив выглядела расстроенной и подавленной.

Со слов герцога выходило, что здесь в городе живут его знакомые у которых он вполне мог попросить эскорт для поездки домой. Для себя и своей молодой невесты. Он и меня приглашал погостить у них, но я отмёл его радушное предложение, сказав, что лучше остановлюсь на постоялом дворе.

Мне грустно было покидать ставших за это путешествие мне такими близким, людей, но тем не менее я ясно понимал, что настала пора нашим дорогам расходиться. И предпочитал не растягивать боль расставания.

Сердечно обняв герцога (при этом нарушив по крайней мере три пункта этикета), я хотел более сдержанно попрощаться с Мирией, но девушка буквально кинулась мне на шею и тихо-тихо прошептала на ухо:

— Я никогда тебя не забуду, — после чего поцеловала меня в щёку и ушла стараясь не смотреть мне в глаза. Я тоже избегал её взгляда.

Вот так мы и расстались. Не хочу говорить насколько тяжело мне было терять Мирию, тот кто никогда не терял дорогого(любимого) человека не поймёт, а тот кто терял и так знает.

Стараясь не думать о Мирии я отправился на поиски королевского замка, на поиски принцессы. Кстати, судя по тому, что мне удалось узнать расспросив торговца лепёшками с мясом, за это время моя принцесса успела стать королевой. Впрочем для меня это ничего не меняло.

Немного поблуждав по городу я без труда нашёл королевский замок, теперь оставалось лишь найти способ увидеть принцессу. Задача оказалась не из простых, так как дворец хорошо охранялся. Правда сейчас, когда я был так близко от своей цели меня это не пугало и не останавливало. Опыт вторжения в замки у меня уже имелся, поэтому недолго думая я прошёлся по торговым лавкам и прикупил необходимые для штурма вещи. Конечно, пытаться проникнуть в замок было не лучшей моей идеей, но я уже не мог думать логически — близость принцессы буквально сводила меня с ума.

Перекусив в корчме я, с трудом сумев дождаться темноты, отправился к замку. Попасть внутрь замка было практически невозможно, но я и не планировал настолько далеко заходить. Всё чего я хотел — это оказаться в дворцовом саду. Он был по словам жителей города так огромен и красив — я был уверен, что принцесса хотя-бы иногда совершает прогулки по нему. И я был готов ждать её там сколько понадобится, тем более покидая корчму я основательно запасся провизией.

Меня даже не пугали патрули, делавшие обходы и по саду. От них я уж как-нибудь сумею спрятаться, недаром я служил на границе лесных владений.

Внутрь попасть оказалось даже легче, чем я рассчитывал. Наблюдатели по стене проходили каждые пять минут. Мне же понадобилась половина этого времени, чтобы вскарабкаться наверх и спрыгнуть, предварительно отвязав верёвку с крюком, вниз.

Немного побродив по ошеломляюще большому и ухоженному парку, я подыскал себе убежище на одном из декоративных деревьев. Замаскировавшись его листвой так, что меня было очень тяжело заметить, даже с довольно близкого расстояния, я приготовился ждать... ждать даже если пройдёт целая вечность, прежде, чем этот сад осчастливит свои присутствием Она.

Слава небесам, целую вечность ждать не пришлось. На закате следующего дня она появилась. Причём проявилась совершенно одна, без сопровождающих или охраны. Хотя, чего ей было здесь опасаться, в наполненном стражей замке?

Она совсем не изменилась, разве что стала ещё прекрасней, если это вообще возможно. Стараясь не шуметь я неловко, из-за затёкших от долгого сидения рук и ног, спустился на землю. Всего несколько шагов отделяли меня от неё. Всего несколько секунд стояли между нами. Словно на крыльях преодолел я это расстояние, неожиданно возникнув, перед моей принцессой. Нет, перед моей королевой. Чем конечно же напугал её.

— Тише, — попытался успокоить я принцессу. — Не стоит кричать.

— Ч-что, что вам надо? — спросила она.

— Разве ты меня не узнаёшь, — тихо, с нежностью в голосе, спросил я.

— Нет, не узнаю, — всмотревшись в моё лицо сказала она.

— Я ... Я ... Я... Никто... Если бы вы знали ваше высочество какое я Никто...

Она испуганно смотрела на меня, как на умалишённого, и я поспешил добавить.

— Всего лишь простой наёмник вашего супруга ваше высочество.

Я отвернулся и нетвёрдым шагом побрёл прочь. Я ещё не знал, что буду делать и буду ли что-либо делать, я просто шёл... .

* * *

* * *

Два дня я пил, без остановки. Но вино не помогало забыть горе — только усугубляло его, иногда позволяя милостиво забыться в пьяном сне.

Пробуждение после столь разгульной жизни, оказалось очень и очень неприятным. Я открыл глаза, для того, чтобы увидеть, что я лежу в одном из грязных переулков города. Жутко болела голова. Тошнота то подкатывала к горлу, то ненадолго отступала, чтобы собраться с силами перед новым приступом.

С трудом я поднялся на ноги и проковылял обратно в таверну. Не помню, как мне удалось её найти, реальность временами исчезала, растворяясь в сумерках сознания. Очнулся я лишь перед деревянной дверью в общий зал. Долго пытался открыть её, толкая внутрь, пока не сообразил, что надо тянуть на себя. Потом был долгий подъём по лестнице на второй этаж в мою комнату. И поиски ключа, который я каким-то чудом не потерял. Преодолев все препятствия, я, не раздеваясь, рухнул на кровать, мгновенно засыпая.

Только на следующее утро я смог размышлять логично. Первой моей мыслью, после того, как я спустился в уборную и выпил две кружки воды, было: как я мог отпустить Мирию? Девушку, которая так много значит для меня, и которая, в отличие от принцессы, меня любит. Пусть принцесса, то есть королева, не узнала меня. Она просто не ожидала меня увидеть. Но только сейчас, потеряв Мирию, я осознал, что всё это время шёл за миражом. За мечтой. Но никак не за реальной девушкой. То, что у нас было с принцессой — всего лишь моя юношеская влюблённость и минута её слабости. Именно ради этого я прошёл столь длинный путь и потерял любимую. Девушку, постепенно занявшую прочное место в моём сердце, я обменял на химеру!

Как же тошно у меня на душе. Какой же я дурак...

Не в силах находиться больше в Остриме, я направился в конюшню, оседлал коня и отправился прочь из города. Куда глаза глядят. Мне было всё равно, куда ехать, лишь бы подальше отсюда. Я пустил коня вскачь, в бессмысленной попытке, обогнать отчаяние.

Когда столица Измира скрылась за поворотом, мне показалось, что я слышу голос, зовущий меня по имени, голос Мирии. Вначале я решил, что сошёл с ума, но всё же повернул голову в сторону, откуда, как я думал, он исходил.

Невероятно, но на краю дороги стояла Мирия! Я резко натянул поводья и, чуть было не свалившись с коня, остановился. Спрыгнул на землю и побежал к девушке. За шаг до того, как я добежал до неё, за мгновение до того, как я стиснул её в объятиях, я остановился, словно боясь сделать последний шаг к любимой. Да, именно любимой, сейчас я это осознал в полной мере. Вместо меня этот последний шаг сделала Мирия, доверчиво прижавшись к моей груди. Не знаю, сколько мы простояли молча. Минуту, две, три или целую вечность. Не помню, что говорил, всё исчезло, когда я, наконец, отыскал её губы, или она мои...

* * *

На следующее утро мы отправились в путь. Именно тогда я и задал столь интересующий меня вопрос: что делала Мирия на дороге?

— Я отказала герцогу, — ответила девушка. — Просто не смогла уехать, оставить тебя. Я знала, ты поедешь обратно.

Знала? Нет, скорее надеялась, верила. В первый день. Во второй, надежда сменилась отчаянием. Ты жалела, наверняка жалела, что бросила герцога, и не знала, что тебе делать дальше. Третий день ты держалась из чистого упрямства. Следила за дорогой, вслушивалась в цокот копыт. Я ведь видел тебя в тот момент, когда ты позвала меня по имени. Читал не пролитые слёзы в твоих глазах и удивление, смешанное с радостью, появившееся, когда ты поняла, что не ошиблась и это именно я, а не очередной спешащий наездник.

Тебе было плохо, очень плохо, а я в это время напивался, как свинья. Какая же я всё-таки сволочь!

— Конечно, поеду. Я тоже не могу без тебя. Только потеряв тебя, я это понял. Обещаю, я больше никогда не оставлю тебя. Разве, что ты сама этого захочешь.

— Я? Почему? — обиделась девушка.

— Мне ведь нечего тебе предложить, — отводя взгляд, произнёс я.

— Глупый. Ты можешь предложить себя. И этого достаточно. А дом, у нас будет. Я верю. Если понадобится, ты завоюешь для меня даже королевство, не то, что дом.

Она говорила это без иронии. Я видел, девушка верит, в свои слова и в меня. Странно и непривычно. Никто раньше в меня не верил. Но я чувствую, что готов свернуть горы, лишь бы не потерять этот свет веры и любви, льющийся из глаз Мирии.

— Обязательно завоюю, — пообещал я, прижимая любимую к себе. — Если понадобится.

Эпилог

Одинокая фигура на балконе смотрела в небо, на котором постепенно всё ярче и ярче проступали звёзды. Королева тосковала. Три дня назад ей всего на одно мгновение показалось, что она видела Его. Мужчину, которого она так долго и безуспешно ждала. Она так удивилась в момент их столкновения в саду и так боялась спугнуть удачу, что не назвала его по имени до последней секунды, надеясь, что это Он. Однако судьба снова жестоко посмеялась над ней. Но королева не отчаивалась. Тосковала — да, но не отчаивалась. Она верила, что когда-нибудь Он придёт и заберёт её с собой...