Эрик

ЭРИК

Бар был заполнен до отказа, впрочем, как и всегда. Дэн бывал здесь каждую неделю, иногда даже по несколько раз. Это место ему всегда нравилось — помимо того, что оно было недалеко от его офиса (да и дома тоже), здесь можно было без напряга посидеть с друзьями, выпить, послушать музыку, иногда посмотреть футбол. Народ здесь был приличный, с достатком, отморозков и рвань всякую малолетнюю сюда не пускали, а девушки (что уж скрывать) попадались здесь на редкость веселые, без нездоровой тяги к деньгам, но и без комплексов. И хотя Дэн не очень-то любил тусовки и злачные места, почему-то именно в этом заведении он чувствовал себя комфортно и мог себе позволить отдохнуть.

И все бы хорошо, но с некоторых пор, расслабиться у него как-то не получалось.

— Эй, Дэнни, смотри! — хлопнул его по плечу Кит. — А твой поклонник опять здесь.

Дэн обернулся. Этот парень достал его. В течение последних двух месяцев он неизменно появлялся в этом баре, причем, уже был там, когда Дэн в шумной компании своих, иногда чересчур креативных, коллег вваливался в двери. Он сидел всегда на одном и том же месте — за маленьким столиком в углу и просто смотрел на Дэна. Просто смотрел... Нет, он не просто смотрел! Он пялился! Все эти два месяца он откровенно пялился на Дэна, неотрывно следя за тем, что тот делает. Сначала на него никто не обращал внимания. Он ни к кому не лез, не буянил, ничем не привлекал к себе внимания, просто сидел и пил свой коктейль. Когда Дэн впервые увидел его, то просто скользнул взглядом, не более — лишь мимолетно оценив миловидность и какую-то особую, прозрачную хрупкость парнишки.

Тот был молод (если не сказать больше) и какой-то весь тоненький, худенький, словно, тростинка какая, пес его возьми! Одет он, надо отдать ему должное, был не дешево и стильно, правда, Дэну почему-то показалось, что одежды этой он как-то стесняется. Длинные, какого-то немыслимо пепельного цвета волосы. Глаза большие, будто распахнутые, с пушистыми, как у девчонки, ресницами. Пальцы тонкие, нервные, сжимает двумя руками стакан, словно уронить боится. Губы... А что губы? Дэн даже задумываться не хотел, какие они — красивые, капризные, упрямо сжатые, напряженные...

Тогда он даже значения не придал тому, что увидел. Сидит какой-то чудик, ну и пусть себе сидит — наверное, в поисках богатенького папика приперся. Он отвернулся и снова вступил в разговор с друзьями. Правда, потом, когда уже выходил из бара, зачем-то оглянулся. Паренек все так же сидел, не шевелясь, и смотрел прямо на него — в упор, внимательно и с каким-то болезненным выражением в глазах. Дэн ничем не выдал появившегося неизвестно откуда дискомфортного чувства, только чуть приобнял девушку, с которой собирался провести остаток вечера, и вышел за дверь. В следующие несколько дней он в баре не появлялся, но забыть этот взгляд почему-то так и не смог.

Дальше — больше. Приходя в бар, Дэн уже не мог хотя бы раз за вечер не кинуть взгляда в дальний угол зала. Он надеялся, что однажды не увидит парня, но раз за разом продолжал ловить на себе его щенячьи взгляды — тот, видимо, решил взять его измором. Дискомфорт внутри ширился и рос, в результате трансформировавшись в самое настоящее раздражение. Дэн безмолвно бесился, но поделать с собой ничего не мог — его глаза, словно, помимо его воли, неизбежно возвращались к столику в углу.

А потом странное поведение "золотого мальчика" и реакцию на это самого Дэна заметила Лали, директор по HR в его кампании.

— Слушай, Дэн! — сказала она, подсаживаясь к нему однажды за стойку бара, где он мужественно решил напиться в одиночестве. — Ты видел того парня в углу.

— Какого парня? — изобразил удивление Дэн.

— Не переигрывай! — небрежно бросила та, выпуская струйку дыма в сторону.

— Ну, видел, и что? — вздохнул Дэн, и в который уже раз глотнул виски.

Они с Лали знали друг друга уже сто лет, и она была не только его правой рукой на работе, но и одним из его самых верных друзей. К тому же женщина она была далеко неглупая, так что провести ее было непросто.

— Ты бы подошел, поговорил с ним, что ли.

— Это еще зачем?! — взбесился Дэн.

— Ты что не видишь, как он на тебя смотрит?

— Мне-то что!

— Он же мальчишка совсем, а ты — взрослый мужик!

— Вот именно — мужик!

— Так и поговори с ним, как мужик! — Лали с чувством затушила сигарету. — Что за детский сад, честное слово!

— Я ему, что — нянька что ли?! — раздражался Дэн все сильнее. — Или голубой? Ты на что меня подвязываешь, мать?! Посидит и свалит!

— Дурак ты, Картрайд! — Лали встала и пошла к столику, где сидела их компания.

— Может, я и дурак, — тихо ответил тот ей вслед, — но уж точно не голубой!

В тот вечер он перебрал лишнего, подцепил какую-то смазливую девицу, словно со злости, начал неприлично обжиматься с ней прямо за стойкой, а потом поволок ее к выходу, даже не взглянув на застывшего мальчишку, сидящего в углу.

Голова на следующий день болела немилосердно. Девицу он выпроводил еще ночью, не удосужившись даже взять телефон для приличия. Все это так бесило! Жил себе нормально, работал, спал с бабами (благо, внешность и харизма позволяли не париться по поводу их недостатка) и тут — на тебе! Является этот "эльфик" и... Черт возьми, и ведь смотрит, гаденыш, такими глазами, что выть хочется!

Полный черной тоски, Дэн поехал на работу.

А потом произошел тот инцидент. Была пятница, приблизительно десять вечера — самое пиковое для бара время. Посетителей было много, всюду сновали девушки с подносами, на которых звенели стаканы и бокалы со всеми возможными видами алкоголя, играла музыка, под потолком плавал дым дорогих сигарет. Дэн, как и всегда в последнее время, вполоборота сидел за стойкой, потягивая свой виски и одним глазом смотря в телевизор. Его внимание и мысли занимал предстоящий на следующей неделе акционерный совет и ... и еще кое-что — незначительное и раздражающее, но как будто уже ставшее частью его жизни. Он в очередной бросил короткий, острый взгляд в угол и так и застыл от неожиданности. Мальчишка был не один. Рядом с ним сидел приятного вида, седовласый, дорого одетый мужик, которого Дэн раньше никогда не видел. Папик (как про себя "окрестил" его Дэн) потягивал коньячок, прищуренными глазами разглядывая профиль отчего-то очень напряженного и бледного мальчишки. Потом, как бы невзначай, положил руку на спинку его стула. Парень выпрямился и застыл, как будто кол проглотил. Мужик приблизился к нему и что-то заговорил ему прямо в ухо. Мальчишка густо покраснел и попытался встать, но папик схватил его за руку и резко дернул вниз, снова заставляя сесть. Повинуясь очевидному превосходству в силе, тот сел. Губы его задрожали, брови надломились, словно он был готов расплакаться, но глаза остались сухими. Мужик хищно улыбнулся, вглядываясь в его изменившееся лицо, а потом приобнял его за плечи. Мальчик вздрогнул, но не отстранился, а только опустил голову и положил обе руки на колени. В этом жесте было столько молчаливой покорности, что у Дэна сорвало крышу. Опьянение его как рукой сняло. Он медленно поставил наполовину пустой стакан на стойку и встал. Лали из-за стола, молча, наблюдала за ним.

— Добрый вечер! — безупречно вежливым тоном проговорил Дэн, подходя к столику в дальнем углу бара. — Не помешаю?

Не дожидаясь ответа, он отодвинул свободный стул и сел, положив ногу на ногу. Папик буравил его взглядом и молчал. Плечи мальчишки совсем сникли, но головы он так и не поднял, прямые волосы острыми прядями свисали вниз, закрывая его лицо.

— Чудесное место, не правда ли? — обратился к мужику Дэн. — Я хожу сюда уже несколько лет, и, знаете, еще ни разу не разочаровался. Коньяк? — он кивнул в сторону пузатого бокала.

— Remy Martin, 12 лет, — ответил тот, кивая, в его прищуренных глазах холодела настороженность. — А Вы?

— Предпочитаю односолодовый виски! — небрежно бросил Дэн и добавил: — И совершеннолетних женщин.

На этих словах мальчишка вздрогнул, словно его ударили. Мужик внимательно посмотрел на Дэна, но не найдя в его глазах отрицания сказанным словам, убрал руку с плеча мальчика и отодвинулся от него.

Некоторое время сидели, молча. Дэн, не без злорадства, наблюдал за душевными метаниями папика. Тот явно мучился сомнениями из серии "и хочется, и колется, и мама не велит". Но победа разума над слабостью уже читалась на его лице (ведь не зря же он стал тем, кем был, право!) Наконец, он протянул руку к своему бокалу и встал.

— Извините, но вынужден откланяться! — спокойно сказал он, глядя в глаза тоже поднявшемуся Дэну. — Дела, знаете ли...

— Конечно! — без тени улыбки ответил Дэн. — Удачи! Заходите — здесь, и правда, весьма достойное место.

— Благодарю Вас! — произнес тот, с некоторым сожалением глядя на все еще склоненную макушку. — Но, думаю, в следующий раз я предпочту что-то более тематическое — мне не нужны неприятности. Хотя я не совсем понимаю, почему владелец бара позволяет... Впрочем, это не имеет значения. Всего хорошего!

Галантно и как-то немного старомодно поклонившись, он пошел к барной стойке. Поставив недопитый бокал на полированную поверхность, и бросив рядом несколько купюр, он вышел из бара.

Дэн оценил достоинство и выдержку мужика. Теоретически он представлял себе, каково это — отказаться от почти уже пойманной в ловушку жертвы, хотя такого вот увлечения молоденьким парнем разделить, конечно же, не мог. Проводив взглядом удаляющуюся спину папика, он снова сел на стул.

— Ну, и что теперь? — спросил жестко и сухо.

От его голоса мальчишка дернулся, пепельные пряди его волос дрогнули и качнулись.

— Ты что, оглох?! Отвечай!

Парень поднял на Дэна затравленный взгляд. Он был бледен, от чего искусанные в кровь губы казались еще более яркими на его лице. Дэн нахмурился. Да что за черт, в конце-то концов?!! Припирается сюда каждый вечер, сидит разодетый, как подарочек, а потом еще удивляется, что к нему кто-то подваливает?!! С другой планеты прилетел, что ли?!! Чего трястись-то теперь, словно осиновый лист, раз уж сам себе такую жизнь выбрал?

— Я тебя спрашиваю, парень, что ты здесь делаешь?!! — начинающим наливаться гневом голосом спросил он еще раз.

Губы мальчишки дрогнули и до слуха Дэна долетел его тихий, убийственно тихий голос:

— Жду.

— Кого ждешь? Ты что, больной? Это — не вокзал.

— Я знаю. Я жду тебя.

— Что?!! — рука Дэна, лежащая на столе, непроизвольно сжалась в кулак.

Парень уставился на его руку, как кролик на удава, но промолчал.

Дэн посмотрел на бледное, словно фарфоровое личико, на судорожно сжатые губы, скользнул взглядом по тонкой шее, которую обвивало какое-то странное черное украшение, похожее на шнурок, шумно вздохнул и разжал пальцы. Ну что же это такое? И за что ему такая напасть, честное слово?

— Так, парень! — раздраженно бросил он. — Давай обойдемся без этого псевдо романтизма. Я — не девочка, чтобы вешать мне лапшу на уши.

Усмехнувшись скрытому в произнесенных словах подтексту, он продолжил:

— Тебе что нужно-то? Связи, бабки, новые ощущения?

Мальчишка вскинул на него внезапно вспыхнувший взгляд.

— Если бы мне были нужны бабки, я бы ушел с тем мужиком! — выпалил он.

— Ну, насколько я видел, ты не очень-то его и отталкивал. Лапки на коленках сложил, выражая полную готовность.

— Я хотел, чтобы ты подошел.

— Чего?!! Спасать тебя, что ли?!! Вот идиот!

— Я — не идиот.

— А кто ж ты? Ты хоть понимаешь, чем все это могло кончиться, если бы я не подошел?

— Понимаю.

Голова мальчишки снова склонилась.

— Конечно, понимаешь! Еще бы!!! — Дэн внезапно для себя разозлился. — Ты ведь, поди, хорошо разбираешься в том, что такое мужская любовь? Несмотря на свои юные годы...

— Мне уже девятнадцать, — как-то невпопад прошелестел парень, откуда из-под волос.

— Какая мне разница, сколько тебе лет?!!

— Простите...

Дэн заводился все сильнее. Ну что за размазня?!! Сам какой-то весь дохлый, слабенький и голосок-то такой, словно заплачет сейчас.

— Давай-ка, собирай свои вещички и топай домой, к мамочке! — сквозь зубы выдавил он. — Деткам уже спать пора, нечего им по взрослым заведениям ошиваться!

— Я не уйду! — все так же тихо, но упрямо, ответил мальчишка.

— Что значит "не уйду"?

— Я пришел к тебе и уйду с тобой.

— Слышишь, девочка! — тихо и грозно проговорил Дэн, наклоняясь к нему и намереваясь выплеснуть в двух-трех рубленых фразах все, что он думает по этому поводу. Его рука потянулась к оголившемуся затылку, словно он хотел припечатать парня лицом в стол. Но внезапно ноздри его защекотал какой-то приятный, чуть сладковатый запах. Дэн как-то по-дурацки заморгал, гнев его улетучился, сменившись крайним недоумением.

Он опустил руку и нахмурился. Это был какой-то бред, но от этого мальчишки так удивительно пахло! Ни одна женщина не вызывала у Дэна такой мгновенной и невероятной по силе реакции! Захотелось прикоснуться, но не грубо — бережно, нежно, удержать в руках, словно ускользающий солнечный свет...

Тряхнув головой, Дэн взял себя в руки и продолжил:

— Я сказал — иди домой.

— Не могу.

— Это еще почему?

— Не скажу.

— Ну что за чушь, парень! Тебе что, впечатлений не хватает, что ли? Перчинки захотелось? С мужиком переспать? Так шел бы в гей-клуб, там из желающих поиграть с тобой очередь бы выстроилась. Внешность у тебя для этого дела — что надо! А со мной не прокатит это! Не тот объект ты выбрал для своего опыта!

— Мне не нужен опыт.

— А что же тебе нужно?

Парень поднял голову и посмотрел прямо в глаза Дэна напряженным взглядом.

— Любовь... Твоя любовь... — беззвучно произнесли его губы, но Дэн понял.

Он уставился на парня, как на умалишенного, а потом, внезапно для себя, для него, для всех, кто был рядом, для Лали, которая все это время наблюдала за ними из другого конца зала, расхохотался громко и чистосердечно. Он хлопал себя ладонями по коленям и смеялся, смеялся, смеялся... До слез из глаз, до икоты, до коликов в животе... Люди с соседних столов, не понимая причин его веселья, смотрели на него и улыбались — не каждый день услышишь, как человек так искренне и безудержно смеется. И только Лали с сожалением прикрыла глаза рукой.

— Ну, ты даешь! — воскликнул Дэн, когда смог, наконец, говорить. — Надо же было такое выдать! Вот насмешил, так насмешил! Ты что...

Парень, который до этого сидел, не шелохнувшись, вдруг встал и, не дослушав фразы, молча, пошел к выходу.

— Молодой человек! — окликнул его бармен. — А счет?

Мальчишка приостановился, достал из узких джинсов деньги, выудил из тонкой стопочки несколько купюр, аккуратно положил их на стойку и, не оглядываясь, направился к дверям. Дэн ошалело смотрел ему вслед. И только, когда за парнем закрылась дверь, он словно пришел в себя.

— Вот идиот! — прошипел он, обращаясь неизвестно к кому, посидел немного, утирая все еще слезящиеся глаза, а потом снова вернулся к бару. Поразмыслить ему в этот вечер так и не удалось, но зато, хоть от чудика этого избавился, и то — ладно.

Больше мальчишка в бар не приходил.

Первое время друзья подкалывали Дэна — мол, что, прошла любовь, завяли помидоры? Он весело отшучивался, ехидничал что-то, но в душе почему-то сожалел, что так вышло. Чувство было неприятное, словно беспомощного щенка ногой пнул. И это не давало покоя. К тому же что-то шевелилось в душе — пока непонятное, не идентифицируемое, но какое-то болезненно приятное. Словно внутри него росло что-то — теплое, почти горячее, покалывающее. Оно не давало спокойно спать, есть, вести дела, заниматься сексом. Оно мешало дышать, ходить, двигаться вперед к давно намеченным целям. Словно что-то незавершенное, брошенное на полпути, досадно оставленное без внимания. Это было похоже на вирус, чем дальше, тем стремительнее пожирающий его организм. С ним никогда раньше такого не случалось, и что делать с этим, он совсем не знал.

Потом закрутили дела, заботы, командировки пошли одна за другой. Он хотел, чтобы все забылось, стерлось, перестало быть таким ярким. За эти несколько месяцев исколесил полмира, только на несколько дней задерживаясь в одной стране. Одержимый жаждой смены впечатлений, он переезжал из города в город, проводя бесконечные презентации своих проектов, заключая сделки, договариваясь о сотрудничестве и партнерстве. Он уставал, как пес, но это помогало ему отключиться от раздирающих душу сомнений, от тоски, которая словно гиена, глодала его душу. По ночам он мучился от бессонницы, вставал, метался по номеру очередной гостиницы, горстями глотал снотворное, пытаясь выбросить из головы тот восхищенный и преданный взгляд. Потом зарывался лицом в подушку, избавляясь от странного, сладковатого запаха, который так снес ему голову. Перед глазами снова и снова мелькали призрачные, какие-то затуманенные образы. Склоненная вниз, худая шея в обмотке черного шнурка... Открывшееся под волосами углубление затылка... Тонкие пальцы, совсем по-детски сжимающие высокий бокал с коктейлем... Он закрывал руками уши, чтобы не слышать тихий, почти беззвучный голос: "Простите..."

В такие моменты что-то накатывало, не давало покоя, заставляло бросаться, как в омут головой, в поиски объекта для срыва неконтролируемых эмоций и унизительной, по его мнению, страсти.

В результате, когда он вернулся, передав гору новых контрактов своим замам, и дела немного отступили, Дэн пустился во все тяжкие. Женщины стали меняться у него еще чаще, чем раньше. Он перебирал их одну за другой, пока не понял, что звереет от собственного бессилия, от бесконечного мелькания суррогатов в своей постели. Он стал дерганым и злым, и теперь, чуть что, принимался орать на подчиненных — часто абсолютно без повода — вызывая у мужчин справедливое негодование, а у женщин — слезы. Напряжение нарастало, и с этим срочно нужно было что-то делать.

— Дэн! — Лали заглянула в кабинет уже глубоко под вечер. — Ты занят?

Высокий мужчина в безупречном костюме стоял у большого окна и смотрел на дождь, поливающий темный город.

— Проходи! — ответил он, не оборачиваясь.

Лали прошла в кабинет и присела на край стола.

— Что происходит, Дэн? — спросила она спокойно. — Я давно тебя знаю, но еще никогда не видела таким. Неужели вся эта агония из-за неудавшейся сделки с Морганом?

— Сделка тут ни при чем, — ответил Дэн, устало потирая переносицу.

— Тогда что "при чем"?

— Я запутался, Ли! Не знаю, что делать.

— В смысле?

— В моей жизни что-то происходит... Это сложно объяснить...

Лали сжала губы и беззвучно присвистнула. Так вот в чем дело?!! Ловелас и кутила Дэн влюбился! Какая банальность!

— Она так хороша? — мягко и как можно более бережно задала вопрос она.

— Это не она, Ли!

Женщина открыла рот, но потом тут же закрыла его. Все части мозаики сложились в ее голове в одну картинку. Тот парнишка! Неужели ему удалось-таки зацепить этого прожженного во всех смыслах мужика?

— Пойдем, выпьем, Дэн! — Лали встала и, совсем по-мужски хлопнув начальника по плечу, пошла к дверям. — Я думаю, нам обоим нужно выпить!

Дэн вздохнул, но возражать не стал, только коротко кивнул своим мыслям и, выключив в кабинете свет, направился вслед за ней.

Бар встретил их теплом, мягким светом и привычным приглушенным шумом. Дэн передал мокрый плащ в руки услужливого метрдотеля и, пройдя в зал, сел за первое попавшееся место, совершенно не глядя по сторонам. Лали через некоторое время присоединилась к нему. Подошел официант. Они заказали напитки, Лали взяла меню, чтобы выбрать блюдо на ужин, Дэн отказался.

— Ты не будешь есть? — спросила она у него спокойно.

— Нет.

— Да брось! Хорошо прожаренный стейк вернет тебя к жизни!

— Отвали, не хочу! — вяло огрызнулся Дэн и уставился в прихваченную у входа газету.

Лали хмыкнула, но спорить не стала. Обведя профессиональным взглядом зал, она внезапно обратилась к излишне сосредоточенному на новостях Дэну:

— Эй, дружок, посмотри-ка!

Дэн, скорчив недовольную мину, поднял глаза и проследил за ее красноречивым взглядом. Газета выскользнула у него из рук. За столиком в углу сидел тот самый мальчишка, в обнимку с каким-то весьма экзотического вида парнем, лет на пять постарше. Они о чем-то непринужденно болтали, при этом парень, обнимая "эльфика" одной рукой за плечо, периодически как бы невзначай проводил ладонью по его волосам, запуская пальцы в его платиновые волосы. Тот не бледнел больше, не дергался, только улыбался какой-то скрытой, понимающей улыбкой. Зубы Дэна заскрежетали помимо его воли, он стал медленно подниматься из-за стола.

— Эй, мужик, остынь! — дернула его вниз Лали. — Ты чего это?

— Я его... я сейчас...

Дэн бухнулся обратно на стул, схватился за галстук и рванул узел с такой силой, что Лали испугалась, не придушит ли он сам себя.

— На-ка, вот, выпей! — протянула она ему стакан. — Давай, держи себя в руках. Они же совсем дети.

Он повернул к ней искаженное бешенством лицо, и в глазах его она не увидела ни одной здравой мысли. Вот, черт! Ну и темперамент! Убьет ведь, и то — правда!

— Давай-давай, пей! — она всунула стакан ему в руку, стараясь говорить как можно спокойнее. — Ну же, не будь ослом!

Дэн покорно сделал несколько больших глотков, осушая стакан до дна, и припечатал его к столу. Лали улыбнулась про себя, а потом сказала:

— А ты чего хотел-то, мужик? Ты ведь сам отшил его со своими гомофобными заморочками! Вот он и нашел себе другой объект. Ты ведь сам этого хотел, разве нет? Чего ж ты думал, он теперь тебя, как девица в темнице, всю жизнь ждать будет, пока ты не подобреешь и не перестанешь над ним ржать, как племенной жеребец?

Дэн втянул воздух через стиснутые зубы.

— Зачем он пришел сюда?

— Зачем? — Лали усмехнулась. — Да пиво выпить! Это же — бар, как-никак.

Дэн опустил кулак на стол.

— Ну, так я его сейчас напою... пивом...

Лали не успела даже ничего сказать, не смогла даже как-то среагировать, когда он вскочил со своего места, отшвырнув стул, и быстрым шагом направился вглубь зала.

Многие из присутствующих, да и из персонала знали его, и теперь смотрели с недоумением, как этот выдержанный, но острый на язык и всегда позитивно настроенный человек с таким безумным видом идет между рядами столиков, не отрывая взгляда темных, прищуренных глаз от парочки, занятых друг другом и пока еще ничего не подозревающих созданий.

Дэн подошел к столику и положил обе руки на гладкую отполированную поверхность.

— Отдыхаете, детки? — спросил он елейным тоном.

— Тебе чего, дядя? — вместо ответа окрысился экзотичный парень, поднимая на Дэна подкрашенные глаза.

— От тебя — ничего, детка, а вот с твоей девочкой хотел бы потолковать пару минут.

— Да кто ты такой?! — начал, было подниматься парень, но Дэн быстро усадил его обратно одним ощутимым тычком в грудь.

"Эльфик" все это время сидел, не шевелясь, словно даже и не дышал вовсе. Щеки его побледнели, уголки губ опустились вниз, от чего скулы как-то сразу заострились, и он стал совсем похож на какого-то несчастного ребенка. Но Дэн не собирался предаваться умилению. Он схватил мальчишку за руку и, выдернув его из-за стола, потащил за собой.

— Эй, ты чего делаешь, дядя?!! — завопил его дружок, но Дэн метнул в него такой многообещающий взгляд, что тот осекся и замолчал.

Дэн думал, что мальчишка тут же начнет сопротивляться и брыкаться, но тот послушно шел за ним, семеня какими-то дурацкими маленькими шажками за его размашистым шагом. Многие из посетителей проводили их долгими, понимающими взглядами. Лишь только Лали спокойно пила свой мартини, беззвучно усмехаясь в прозрачный бокал.

Дэн вытащил мальчишку на улицу; не отпуская тонкую руку, вытащил телефон и вызвал такси. Над городом по-прежнему шел проливной дождь, костюм его мгновенно промок, но Дэну было на это наплевать. Правда, мальчик рядом с ним, который не успел даже схватить свою куртку и теперь стоял под дождем в одном тонком свитере, уже, буквально, трясся от холода. Он обхватил себя одной рукой и изо всех сил старался не клацать зубами. Дэн обернулся, посмотрел на его сгорбленную спину, на свисающие рваными прядями мокрые пряди волос и прошипел:

— Вот черт!

Но продолжить не успел, возле входа затормозила желтая машина. Он запихнул парня на заднее сиденье, сел сам и назвал адрес. В салоне было тепло, играла негромкая музыка, но "эльфик", зажавшийся в угол, продолжал дрожать, словно его везли на эшафот.

— Прекрати трястись! — глухо прорычал Дэн.

Тот вздохнул глубоко, рвано, но дрожать не перестал.

Больше они не разговаривали. Ехать до дома Дэна было совсем недалеко, но на этот раз это расстояние показалось ему просто огромным. Он точно знал, что хочет сделать, но безропотная покорность этого странного мальчишки, его молчание, его явно ощутимый страх, заставляли сомневаться в том решении, которое он принял.

Выйдя из машины, Дэн снова взял парня за запястье и так не отпускал, пока они не подошли к его квартире. Рука у "эльфика" была прохладная, тонкая, почти невесомая. В который раз Дэну подумалось, насколько тот и в самом деле похож на эльфа — полусказочное, почти эфемерное существо. Быстро отбросив ненужные настроения и мысли, он втолкнул парня в темную прихожую и закрыл дверь. Включил свет и, сняв ботинки, бросил, полуобернувшись:

— Раздевайся и проходи в комнату. По коридору, направо.

— Совсем? — тихим эхом отозвался тот.

— Что "совсем"? — переспросил Дэн, остановившись на пороге ванной.

— Раздеваться совсем?

— Ты что — идиот?!! — Дэн раздраженно посмотрел на стоящего у двери мальчика, с которого, буквально, потоками текла вода и вздохнул: — Пока только обувь. В комнате, в шкафу, есть полотенца и сухая одежда. Найди что-нибудь и переоденься, а то простудишься.

— Хорошо, — тихо ответил тот, и наклонился, чтобы развязать шнурки.

Дэн облизнул мгновенно пересохшие губы — сколько неуловимой, неподдельной грации было в этом простом движении. Заставив себя не смотреть в его сторону, не оборачиваться, Дэн прошел, наконец, в ванную и прикрыл за собой дверь. Опершись лбом о косяк, он закрыл глаза. Ну, что он затеял? Зачем? Кому и что он собирается доказать? Но о том, чтобы отступить, сдаться, не было даже и речи.

Через десять минут Дэн вошел в комнату. Мальчишка сидел на диване, поджав ноги. Он был одет в его старую футболку, казавшуюся на нем просто огромной, и какие-то бриджи. "И где он только все это взял? — досадливо подумал Дэн. — Надо же было выкопать самую рухлядь!" Сам же он, успевший по-быстрому принять душ, переоделся в большой махровый халат, который делал его похожим на белого медведя. Увидев его в таком виде, мальчишка неосмотрительно резко вскочил с дивана, бриджи тут же угрожающе поползли вниз, и он неосознанным движением схватил их за резинку и подтянул. Дэн даже глазами захлопал от вида этой картины. Ну, прямо, Гаврош, ей-богу!

— Сядь! — сказал он как можно более сурово.

Мальчишка тут же покорно опустился на диван. Он заметно нервничал, не знал, куда деть руки — то пытался расправить складки слишком большой для него футболки, то — пригладить всклокоченные мокрые волосы.

— Так, значит, этот крашеный... "товарищ" — твоя новая большая любовь? — спросил Дэн, подходя ближе и возвышаясь над "эльфиком" угрожающей тенью.

Тот поднял на него потемневшие глаза. Но вместо ответа вдруг спросил:

— Зачем Вы меня сюда привезли?

— Хочу переспать с тобой! — без обиняков заявил Дэн. — А ты что думал?

— Это неважно.

— Почему же?

— Неважно, — тихо повторил тот и опустил голову.

Дэн, не в силах больше контролировать себя, шагнул к нему и положил ладонь на оголенный затылок, на тонкую, изогнувшуюся шею. Мальчишка дернулся, но Дэн чуть сжал пальцы, надавливая, и тот замер. Дэн запустил руку во влажные пряди, потом наклонился и глубоко вдохнул волнующий сладковатый аромат. Как он ждал этого, как давно мечтал это сделать! Полностью отдавшись ощущениям, Дэн не сразу понял, что мальчишка дрожит всем телом.

— Что с тобой? — спросил он, выпрямляясь. — Замерз?

Тот промолчал, продолжая трястись, как в лихорадке. Дэн сильнее обхватил его затылок и, заставив его запрокинуть голову, заглянул ему в лицо. Мальчишка был бледен, как полотно, и, казалось, до смерти перепуган. Глаза его были прикрыты, а губы сжаты с такой силой, что побелели.

— Чего ты боишься? — спросил Дэн тихо. — Ведь ты делал это раньше?

Тот как-то судорожно вздохнул, но снова не ответил. Не получив отрицательного ответа, Дэн почувствовал, что начинает заводиться. Что он тут разыгрывает, этот искушенный псевдо эльфик?! Думает, его так легко можно провести своим невинным, беззащитным видом?!!

— Ты не ответил на мой вопрос! — угрожающе повысил голос он.

Парень распахнул глаза. В них металась такая паника, что Дэн на секунду засомневался в правильности выбранной им тактики. Но неожиданно холодный вопрос мальчишки вернул ему убежденность в справедливости задуманного.

— На какой из них?

— Про того крашеного парня, что был с тобой сегодня? Ты любишь его?

— Нет.

— Ты уже спал с ним?

— Нет.

— А собирался?

По лицу мальчишки промелькнула тень, он моргнул, а потом задумчиво ответил:

— Наверное.

Дэн зарычал и, буквально, бросившись на него, повалил его на диван. Парень пискнул что-то бессвязное и попытался оттолкнуть его, но Дэн сгреб его в охапку, запрокинул его голову и впился ему в губы. Глаза мальчишки распахнулись, он весь сжался, стиснул зубы, не впуская в себя язык Дэна, замычал протестующее.

Но Дэн мгновенно понял, как побороть это неосознанное сопротивление. Он замер на секунду, а потом вдруг резко, без перехода, сменил агрессию на нежность — медленно провел языком по сомкнутым губам, на мгновенье задержавшись в уголках рта. Его руки обняли мальчика по-прежнему сильно, но теперь ласково и очень бережно, он прижал его к себе, внезапно для самого себя отчетливо ощутив его необыкновенную хрупкость. И в этот момент что-то произошло. По всему тела "эльфика" пробежала волна дрожи, он изогнулся, приоткрыл рот и тихо застонал — застонал так, что внутри у Дэна свернулась какая-то огненная пружина. Тонкие руки перестали упираться в грудь обнимавшего его мужчины, потянулись вверх, к его шее, обвили ее, притягивая Дэна еще ближе к себе, прохладные, нежные пальцы зарылись в его мокрые волосы. Дэн понял, что сходит с ума. Он сжал мальчишку, заставив того судорожно вздохнуть и рванулся в его приоткрытый рот. Его поцелуй был полон такой страсти, такого животного желания обладать, что "эльфику" ничего не оставалось делать, кроме как безоговорочно принять его. Под этим, сметающим все преграды напором невозможно было не понять, что сопротивляться уже не имеет смысла.

Ревущее пожаром желание владело всем существом Дэна. Он не помнил себя, не видел ничего, кроме этого запрокинутого раскрасневшегося лица, не чувствовал ничего, кроме дрожащего в его руках тонкого, гибкого тела... Отрываясь лишь на секунду, чтобы перевести дыхание, он снова и снова приникал к этому податливому, покорному рту, словно к самому сладкому источнику на свете, и пил, пил, пил...

Мальчишка уже извивался под ним, не заметить его желание было сложно. Дэн оторвался от его рта и приподнялся над ним на руках, сверху вниз глядя на его лицо.

— Пожалуйста... Пожалуйста... — шептал тот в каком-то горячечном исступлении, дыхание с хрипом вырывалось из его припухших, истерзанных губ.

— Что ты хочешь? — спросил Дэн, пытаясь сохранить последние остатки разума.

Повинуясь какому-то безотчетному порыву, он одной рукой приподнял широкую футболку, обнажая покрывшееся испариной тело "эльфика", потом наклонился и приник губами к его впалому животу. Мальчишка выгнулся ему навстречу, но потом вдруг, ни с того, ни с сего, внезапно уперся ладошками ему в грудь.

— Нет! — всхлипнул он. — Нет, не надо!

— Ты что? — Дэн недоуменно посмотрел на его маленькие руки. — Передумал?

— Я... нет... да... так не должно быть!

— Что?!! — Дэн рванул вверх футболку, заставляя мальчишку забросить за голову руки, удерживая их этими импровизированными путами (хотя для верности все же перехватил сведенные запястья). — Ты играть со мной вздумал?!!

— Не-е-ет! — завопил мальчишка в голос, бешено выкручиваясь под ним и пытаясь вырваться. — Не трогайте меня! Нет! Не надо!

Но Дэн уже не слышал его. Видеть это извивающееся под собой, худенькое, гибкое тело и держать себя в руках было просто немыслимо. Он наклонился и, продолжая одной рукой держать руки "эльфика" сцепленными за его головой, начал целовать его — трепетно, нежно, горячо, прикусывая, посасывая, оставляя красноватые, жгучие следы на его коже. Мальчишка сначала все еще продолжал кричать, но с каждой минутой его голос становился все тише, а слова — все непонятнее. Сложно было разобрать, просит ли он остановиться или умоляет продолжать. И в конце он уже лишь бессвязно лепетал что-то, изгибаясь и подставляясь под губы целовавшего его мужчины. Но когда рука Дэна скользнула вниз — под резинку бриджей — он словно очнулся, дернулся из его рук, но тут же снова замер. Его затуманенный взгляд столкнулся с потемневшими глазами Дэна. Тот, продолжая неотрывно смотреть ему в глаза, запустил руку в слишком большую, и тем крайне удобную одежду. Глаза "эльфика" распахнулись, он шумно вздохнул ртом и, словно испугавшись, что закричит, прикусил губу.

— Ну, что же ты? — тихо спросил Дэн, начиная ласкать его — медленно, завораживающе, так, как ему подсказывало сердце и его собственная, пламенеющая страсть. — Разве ты не этого хотел? Расслабься, ведь ты опытный парень.

Мальчишка, который с каждым его движением дышал все тяжелее — рывками, поскуливая, как щенок, дернулся так, что Дэна шатнуло.

— Ну-ну, тише! — поспешил он успокоить его. — Я ведь не виню тебя.

Он наклонился и легко поцеловал пересохшие, искусанные губы, но его рука не замерла ни на секунду, умело подводя "эльфика" к вершине блаженства.

— Нет... Нет... — прерывисто стонал тот ему в рот. — Пожалуйста...

— Что "пожалуйста", мой хороший? Мне продолжать или остановиться? Ну же, скажи мне! Я так хочу услышать это от тебя!

— Не... не надо... я... не могу...

— Тише-тише! — прошептал Дэн. — Сможешь! Я помогу тебе.

Он наклонился ниже и, окончательно избавив мальчика от бриджей и белья, обхватил губами его член. Тот взвился и закричал в голос. Дэн отпустил его руки и полностью предался тому, о чем уже давно мечтал. "Эльфик" уперся руками ему в плечи, пытаясь оттолкнуть, но его, вначале резкие, движения постепенно становились все слабее, и потом он лишь сжимал его кожу своими тонкими пальцами, а в конце вообще запустил пальцы в волосы на его затылке, прижимая голову Дэна к себе и заставляя его приникать все ближе и ближе. Он стонал так, что у Дэна кружилась голова — он не мог себе раньше даже представить, насколько чувственным может быть этот высокий, чистый голос. Но, как бы он этого не хотел, он не мог позволить мальчишке достичь пика вот так. Он хотел большего. И в какой-то момент он отпустил его и сжал его рукой так, что тот вскрикнул.

— Не торопись так, хороший мой! Потерпи немного! Совсем немного... — прошептал Дэн, отодвигаясь от "эльфика".

Тот смотрел на него каким-то ошалелым, абсолютно бессмысленным взглядом.

— Ну, что такое? — спросил у него Дэн, вставая с дивана.

— Почему ты уходишь? — спросил тот вдруг очень тихо.

— Я? Ухожу? — недоуменно переспросил Дэн.

— Не уходи, пожалуйста! — мальчик протянул к нему руку и схватил его за рукав. — Пожалуйста! Даже если ты меня не любишь, не уходи! Я сделаю все, что ты захочешь, только не оставляй меня... не уходи... я не могу без тебя...

Дэн замер, не понимая, о чем тот просит. Ну не о вечной же любви, в конце концов! Не зная, что ответить, он развернулся и двинулся к шкафу, где на полке лежал один тюбик, который он, сам не зная, почему, решил купить совсем недавно.

— Дэн! — услышал он позади себя тихий, почти шелестящий голос. — Я люблю тебя!

А вот таких признаний Дэну делать не следовало. От этих слов, сказанных этим псевдо невинным мальчиком, у него могло снести крышу. И снесло... Дэн медленно, словно деревянный, обернулся к "эльфику". Тот сидел на диване, пытаясь прикрыться футболкой. Щеки его горели, он дрожал, но смотрел прямо, с каким-то отчаянным вызовом.

— Что ты сказал? — переспросил Дэн, приближаясь к нему.

— Я люблю тебя! Всегда любил с тех пор, как впервые увидел — там, на улице, возле этого бара! — мальчик заговорил быстро, судорожно, словно боясь, что его остановят, прервут, не дадут высказать все то, что так долго копилось в его душе. Он нервно сминал ткань футболки, глаза его горели лихорадочным блеском. — Я стал приходить туда в надежде встретить тебя снова, а потом решил пойти в тот бар, может быть ты — там. Так и было. Я просил сокурсников одалживать мне одежду, чтобы тебе понравиться, экономил стипендию, чтобы покупать все эти дорогущие коктейли. Но ты не видел меня, лишь изредка пробегал взглядом, как по пустоте. А потом этот мужик... Мне было так страшно! Я думал, если ты не подойдешь, он увезет меня с собой и там... там... Но я решил, что нужно верить тебе, что ты обязательно придешь... И ты пришел... Только... Мне было так обидно, когда ты рассмеялся мне в лицо! Так больно... Ведь ты не поверил ни одному моему слову, ты не понял меня... Несколько дней я никуда не выходил, все лежал и плакал... Думал — забуду, возненавижу... Не смог... А потом тебя так долго не было... Я познакомился с Питом, он хороший парень, несмотря на свою внешность... Он смешил меня... Мы подружились, я рассказал ему о тебе, и он предложил мне разыграть парочку, чтобы ты почувствовал ревность... Так и получилось... Только... Только вот... Ты ведь все равно... все равно меня...

На этих словах он вдруг закрыл себе рот обеими руками и сжал их, не давая больше ни звуку вырваться наружу. Брови его надломились, и внезапно из его глаз побежали слезы.

Они катились и катились, а он лишь беззвучно вздрагивал всем телом, продолжая неотрывно смотреть на Дэна, который не смел даже шелохнуться, слушая его признание.

— Как тебя зовут? — наконец, спросил он.

Мальчишка бессильно уронил руки на колени, опустил голову и прошептал:

— Эрик.

Дэн подошел и опустился перед ним на колени.

— Посмотри на меня, малыш! — сказал он ласково. — Ну же!

Эрик поднял на него заплаканные глаза.

— Ты сказал, что любишь меня?

— Да.

— Значит, сделаешь для меня все.

Мальчик опустил глаза и, молча, кивнул.

— Опустись на пол и повернись.

Не поднимая глаз, мальчишка покорно исполнил то, что ему было велено. Дэн снял с него футболку, провел ладонью по его вздрагивающей спине, лаская.

— Не бойся! — прошептал он. — Я буду нежным и постараюсь не причинить тебе боли.

Он выдавил содержимое тюбика себе на пальцы, а потом, опустив руку, погладил нежную складку между ног мальчика. Тот всхлипнул и вцепился в обивку.

— Тише! Расслабься.

Дэн как можно более аккуратно ввел скользкий от смазки палец внутрь покорно замершего тела. Мальчик выгнулся и застонал. Дурея от звука его голоса, Дэн, совершив несколько умопомрачительных движений в его теле, добавил еще один палец, а потом еще один. Тот вскрикнул, зашептал что-то сбивчиво, путано, бессвязно, а потом вдруг, уткнувшись лицом в обивку дивана, начал двигаться, вбирая в себя ласкающие его пальцы. После этого Дэн понял, что больше терпеть он уже не сможет. За секунду подготовившись, он потерся возбужденной плотью о нежную складку, а потом, направив себя, стал медленно входить в тесный и горячий проход. Эрик изогнулся, закричал невыносимо, жарко, чувственно. Слезы брызнули из его глаз. Дэн схватил его за пепельные волосы, несильно потянул на себя, заставляя запрокинуть голову, нашел его рот, впился в него, входя все дальше, все глубже, выпивая его крик. Его рука легла на живот мальчика, прижимая ближе, не давая убежать, не позволяя вырваться, потом скользнула ниже, где билась бешеным пульсом его страсть, стала ласкать нежно, настойчиво, неумолимо. Движения его набирали силу, скорость, становились все более резкими, он вбивал мальчишку в диван, не давая опомниться, не давая усомниться в своей безоговорочной власти над ним, в своем единственном праве на его тело и на его любовь...

И когда белый огонь взорвал их обоих, они выкрикнули имена друг друга, не в силах справиться с потоком плавящих их чувств.

Над городом шел дождь. Потоки воды струились по оконному стеклу. Дэн лежал в своей постели и смотрел на сине-серую тень окна на стене. На душе его было тепло и спокойно — впервые за несколько последних месяцев. На его согнутой в локте руке спал Эрик. Дыхание его было почти беззвучным, как у сказочного эфемерного существа. Иногда он вздрагивал во сне, и тогда Дэн прижимал его к себе, успокаивая. Он перебирал пальцами еще влажные, мягкие волосы, иногда наклонялся, чтобы поцеловать пахнущую чем-то сладким макушку и чувствовал, что только теперь по-настоящему понимает, как это — быть счастливым. Ему до боли захотелось всегда ощущать рядом это хрупкое, светлое тепло, слышать это мерное тихое дыхание, а наутро видеть эти влюбленные, переполненные восторгом и покорностью глаза.

— Я люблю тебя, малыш! — прошептал он в волосы мальчика. — Люблю...

Эрик не пошевелился, ничем не выдал того, что он слышал эти слова. Только приобнял, прижался, словно бессознательно чуть сильнее, прижался губами к коже и, улыбнувшись в темноте, словно чему-то тайному, известному только ему одному, позволил сну захватить себя.

_________