Ник Испанец. прода 7

Лист 7

Земфира отсутствовала довольно долго, не менее часа, и этого времени вполне хватило все хорошо осмыслить и отзвониться тому самому мужику, который нагнал на него в кафе столько страху. Погоняло необычное "Рембо", с претензией погоняло, интересно, сам себе выбрал, или люди окрестили? В принципе, весь расклад теперь у него на руках и условия диктовать вполне себе можно, надо только палку не перегнуть. Он еще раз хорошенько прокачал ситуацию, взвесил, постарался учесть все мелочи, которых не бывает, и нашел в памяти телефона нужный номер.

— Алло, это Рембо? Я туда звоню?

— Да, Коля, слушаю, чем порадуешь?

Ох, не из блатных парень, по кличке обратиться постеснялся, назвал по имени. В кафе здорово наехал, но долго держать давление не получается, воспитание дает себя знать. Интеллигенция, из культурных мужик, точно вырос не в подворотнях. Но с другой стороны, что удивляться, Сеня этот хоть и Битый, покушение пережил, но скорее коммерс, чем бандюга, вот и окружение подбирает соответственно. Рембо еще нормальный, стержень чувствуется, а вот правая рука Кипариди, вообще лошара и клоун, из такого говно вышибить для живодеров развлечение, как коту с мышью поиграться.

Эти мысли неслись в голове Прокопа задним фоном, и на темпе разговора никак не отражались, просто выработанная годами привычка анализировать въелась в натуру и нисколько не мешала. Обсуждать один вопрос, и одновременно прокачивать в голове нюансы, было для него абсолютно нормально.

— Ну да, порадую, есть конкретика. Невидимка найден, люди видели как он исчезает, все записано и на флешке.

— То есть, известно место, где он прячется, можно поехать и лично убедиться?

— Да никто нигде не прячется, он снимает квартиру, живет в ней, ходит в город, все как нормальный человек.

— А точно он, нет ошибки? Факты готов предоставить?

— Считай что да, посмотришь запись, убедишься сам, но я ничего доказывать не собираюсь, не мое это дело. Договаривались как? Найти его, я нашел. В Москву если позвоню, то команда сразу прикатит и Бубла с Прокопом лично явятся, очень они в этом деле заинтересованы.

— Давай сейчас вдвоем, без свидетелей, в центре встретимся? Запись оценим и заодно обсудим, как дальше жить?

— А что обсуждать? Ты как флешку просмотришь, я тебе нахрен буду не нужен, можно просто послать подальше. Я, Рембо, гарантий хочу, пообещай мне что — нибудь.

— Ну, если все, как ты говоришь, то квартира твоя, больше там никаких майоров милиции не будет. Потом поможешь своих в Ростов дернуть, их менты сразу повяжут и начнут преступное сообщество ликвидировать совместно с МУРом. Если доказухи хватит, а ваши ребята там много наворотили, то твою личность можно вообще не светить, даже в качестве свидетеля. Устраивает?

— Фантазер ты, Рэмба. Квартиры какие то, игры шпионские с ментами по выманиваю главарей. Да как вы эту флеху поимеете, можете спокойно мне пинка под зад без всяких квартир, или плясать заставите на коротком поводке под вашу музыку. А как получите что хотели, то можно и в тюрягу всех троих лет на десять, или Котлам под молотки скинуть. Фиг вам, а не ликвидация преступного сообщества, руки у вас ребята коротки. Позвонят вашим ментам с центра, они и слово "Котлы" забудут. И тебе, заодно, вспоминать запретят.

— Хорошо, твои условия. Только смотри, не тяни резину, если невидимка с адреса скроется, я не знаю, что дальше делать будешь.

— Так, слушай сюда. Я беру с собой запись свидетелей, ты отвозишь меня к Битому, вы ее смотрите, что не ясно — спрашиваете, убеждаетесь, что тема реальная и этот кадр точно способен исчезать с глаз. Потом там же, Сеня мне под запись говорит, что не имеет никаких претензий по поводу грека, тот виноват сам, провоцировал, базарил неправильно, родителей оскорблял грязно. После этого, встречаемся еще раз, но на моих условиях, я вам отдаю запись полностью, там адрес, тот тип в кадре, все что надо. Вы мне взамен вручаете 70 штук евро, квартиру себе оставьте, пусть в ней тот майор живет. После этого, времени у вас будет день или два, я в Москву звоню своим, отчитываюсь и сваливаю в сторону, дальше без меня разбирайтесь, ловите Бублу с Пиночетом, они за невидимкой лично приедут.

Ох, блефовал Прокоп! То, что главари в Ростов прикатят разговора не было, Пиночет сказал , что его дело объекта вычислить, остальное не их проблемы. Но проверить сей факт у оппонентов возможности не было и лично он считал свое предложение весьма здравым и логичным. Ну не держат же они его за полного лоха, чтоб не требовать гарантий?

Ключ в дверях повернулся, пришла затаренная полными сумками Земфирка. Он разговор свернул, тем более, что Рембо попросил тайм — аут проконсультироваться с Битым, для решения подобных вопросов его полномочия были недостаточны. До завтра, значит, отдыхаем, и Потап с азартом отключил мобилу, уставившись на порхающую по квартире полураздетую ведьму.

А жизнь на свалке, тем временем, шла своим чередом. Там не было ухоженных женщин, меняющим одежды по несколько раз в день, не было блестящих автомобилей, за одну только царапину на капоте которого бедному бомжу могли проломить голову, также отсутствовали компы, телевизоры и холодильники. А одежду бродяге зачастую было проще выкинуть, чем постирать, да и к чему эта стирка? Совсем другие запросы и приоритеты двигали обитающим в той среде людям, но на свалке, тем не менее, бурлила жизнь, по своим, специфичным законам. И иногда эти законы были гораздо более гуманны и человечны, чем в большом цивилизованном мире. И вообще, "свалка", понятие весьма относительное и условное. Она не ограничивается огромными кучами мусора на окраине, в которых подобно муравьям весь световой день копошились фигурки, это еще и город. На свалке очень удобно и безопасно жить в сколоченных балаганах, а промышлять можно в городских мусорных баках, подметать территорию у магазинов, в большом почете было мелкое воровство. Но центр, главное сакральное место всего городского бомж — сообщества находилось именно там.

В данный момент, в этом сакральном месте распоряжался Годзилла, в серых кардиналах при нем состоял Игумен, и именно эта парочка представляла верховную власть. Система подчинения власти была условной, добровольной и обуславливалась исключительно целесообразностью на взаимовыгодных условиях. Просто каждый бродяга знал, что если обратиться с проблемой, его выслушают и постараются помочь, но всегда могут что — то попросить взамен, сразу или впоследствии. Сейчас, лично для Игумена, сложилась уникальная ситуация, получилось так, что он защитил от беспредела большое количество бездомного народа. Еще совсем недавно их ловили в городе и на окраинах, били крепкие люди спортивного вида и требовали выдать непонятно каких агрессоров. Якобы, кто — то из бомжей, запинал насмерть авторитетного человека. Подавляющее большинство толком не понимало, за что их бьют, но непонимание помогало слабо, под раздачу мог попасть любой, без разбора. Свалка бурлила слухами, Годзилле с Игуменом неоднократно жаловались, те публично обещали, что совсем скоро прекратят все это безобразие, и с обидчиками разберутся.

Это заявление выглядело несколько самоуверенно, и бродячий люд встретил его недоверчиво, но избиение и общий прессинг резко прекратились. Очень авторитетный в их кругах Гвардеец, пояснил, что "все порешал" всесильный Игумен, и вопрос закрыт окончательно. Гвардейца уважали за трезвый образ жизни, бескорыстность и умение "отвечать за базар", а до широких масс новость довел болтливый и сверхактивный Ежик. Авторитет Игумена взлетел до небес, не воспользоваться этим фактом было бы глупо, и по всем возможным углам свалки и городских окраин заработали мини — скупки цветного металла. Кроме одной, ранее существующей приемки, открылось много маленьких филиалов. Им туда несли даже золото, этот предмет роскоши попадал в руки бомжей разными путями. В тех же точках шла бойкая торговля паленой водкой, производством которой рулил молчаливый Годзилла. Сам Игумен, ввиду отсутствия коммерческой жилки, непосредственного участия в процессах не принимал, но долю имел железно, так же на нем висела сдача собранного лома в приемки Сени Битого. Он давно уже не ночевал там, появлялся только по делу и в меру надобности, и вместо вонючего и продуваемого зловонными ветрами балагана, обитал в уютной комнатке с мебелью, про которую знало очень мало народа.

Это была рискованная идея, он находился в розыске и те же Годзилла с Гвардейцем не одобряли подобное стремление к цивилизации, но видеть круглые сутки вокруг оплывшие бомжацкие рожи было совсем невыносимо. Вот и сегодня, они крепко выпили в узком кругу, и Игумен привычно проигнорировав приглашение заночевать на свободной койке в балагане, двигался в сторону нормальной кровати и горячего душа. Шел довольно спокойно, расслабленно, верные пистолеты остались в железном ящике под топчаном Годзиллы, таскать с собой лишнее палево было опасно. Его уютная берлога, куда он сейчас направлялся, представляла собой комнату в квартире — хрущевке, арендованную у весьма бодрого пенсионера, встретившего на склоне лет такую же бодрую подругу и безвылазно пропадавшему у нее дома или на даче. Вторая комната имела врезной замок, была загружена пенсионерским барахлом и служила чисто складом. За жилье Игумен платил на месяц вперед, баб не водил, оргий не устраивал и проходил, обычно, только ночевать. Подобное поведение хозяина жилья устраивало вполне, и он не делал попыток заглянуть в паспорт постояльца, так же не проявлял интереса к его биографии.

Сегодняшний вечер был для Игумена особо неудачным. Во первых, он совсем потерял нюх от спокойной жизни, и перестал сканировать обстановку, просто ходил по городу как большинство людей не оглядываясь и погрузившись в свои мысли. Во вторых, они крепко выпили, что еще сильней притупило бдительность, вместо того, чтоб оглядываться по сторонам, он следил за равновесием своего не вполне послушного тела, которое неважно вписывалось в повороты тротуара. И в третьих, от влитого в себя количества жидкости сильно хотелось в туалет , все мысли были как добраться до заветной кабинки, ключи от квартиры доставал на ходу. Но это все были причины, неизбежно наступило следствие.

Сначала, не обратил никакого внимания на щелкнувший внизу кодовый замок двери в подъезд, потом, когда ковырялся, чертыхаясь, ключами в замке, прошляпил тихие стремительные шаги по лестнице сзади. И когда дверь в квартиру открылась, и желанный унитаз замаячил в трехметровой доступности, его сотряс мощный удар по заднице, от которого тщедушный Игумен, пролетел кубарем в квартиру до самой кухни. Там, моментально протрезвев и оглянувшись, он увидел направленный между глаз ствол ПМа, причем настоящего, боевого, учитывая специфику профессии, в подобных вещах разбирался неплохо. И человека, который навел пистолет, узнал сразу, хоть и видел всего несколько раз в жизни и мельком. Именно этот кавказец, поигрывая четками, принимал участие в разговоре на территории порта, когда Игумен уговаривал Диму Зангина выступить в роли его крыши. Кажется, его звали Дзабо, осетинское имя.

Держать полученную информацию в себе смысла не было никакого, поэтому Тимоха, сразу позвонил Сене. Главарь очень внимательно выслушал, соединил его, через некоторое время, с Бубнилычем, заявив при этом, что умывает руки и гарантировал, со своей стороны, всяческое содействие. Подполковник, в отличии от него, руки умывать не собирался, изложил соображения на бумаге и поспешил на прием к Гонтарю за высочайшим одобрением плана операции, он твердо намеревался засадить всю гоп компанию за решетку, не взирая ни на каких столичных покровителей. А вот Гонтарь, крепко призадумался, прямой, как просвет на погонах Бубнилыч не знал определенных нюансов этого, весьма непростого, дела.

Невидимка, в последнее время, сильно не гадил, но постоянно напоминал о своем присутствии неприятными мелочами, держал в напряжении. И если раньше его шутки носили просто провокационно — хулиганский характер без всякого смысла, то в последнее время они начали приобретать определенно зловещий характер. Как — то раз Гонтарь лег спать в хорошем подпитии после крепких посиделок в узком профессиональном кругу, а когда ночью приперло в туалет, то обнаружилось, что рука пристегнута наручниками к ножке прикроватного журнального столика. Пришлось орать на весь дом и будить Жанну, чтоб та нашла ключ, хорошо что этих милицейских штучек по углам валялось несколько штук. А что стоит нарисованная маркером тюремная решетка на огромном зеркале в прихожей? Весьма, кстати, реалистично и натурально получилось.

Первой не выдержала и взбесилась Жанна. Сначала закатила истерику, чем настроила его на нужную волну восприятия, потом немного успокоившись, усадила благоверного за стол для серьезного разговора, суть которого сводилась к тому, что эту бодягу пора каким — то образом заканчивать. Истерика деморализовала и подавила волю к сопротивлению генерала, а выставленный на стол французский коньяк помог расслабиться и развязать язык. Спешить было некуда, вечер длинный и понемножку Жанна вытащила из него все известные подробности о невидимке, включая факт вербовки в кафе Прокопа. Гонтарь выкладывал детали дела охотно и в подробностях, у него не было людей в этой жизни кроме супруги, с которыми можно было откровенно разговаривать, не опасаясь подставы или прямого предательства. Говорили долго, проникновенно и Женя успел основательно поднабраться, в одиночку прикладываясь к стоящей на столе бутылке, супруга его тактично не перебивала, хотя всякие оперативные подробности интересовали мало.

Ее сильно пугал этот невидимка, она объявила ему войну. Сам Гонтарь так же очень серьезно оценивал потенциальную опасность от загадочного феномена, но слишком распылялся, по роду службы, на другие вопросы. Для него мелко гадящий озорник был частицей общего пазла, одной из составных уголовного дела, успешное окончание которого рубило все концы разом. Но это для него, жена придерживалась прямо противоположной точки зрения. Мягко воркующим голоском, поглаживая мужа по сильной мощной руке, она заставила его дать твердое слово, что все малейшие детали, непосредственно касающиеся невидимки, он будет немедленно доводить до ее сведения. А своих бандитов пусть оставит себе, они ее не касаются. И результатом милых семейных посиделок, стало авторитарное решение Жанны захватить барабашку, или в крайнем случае уничтожить, он не в коем случае не должен попасть в чужие и возможно очень враждебные руки. Мужу ничего говорить не стала, это было небезопасно по двум причинам. Во первых, объект поиска шастал как хотел по их жилищу и вполне мог сейчас слышать весь разговор, находясь за ее спиной. И второй веской причиной самостоятельных действий, было то, что держать постоянно под контролем Гонтаря было трудно, тот мог выйти из повиновения. Вместо такой понятной ликвидации или захвата, могли пойти бесконечные оперативные комбинации с абсолютно не предсказуемым результатом.

Но что может противопоставить слабая женщина сильному и не понятному врагу, к тому же еще и невидимому?. Шансов, на первый взгляд, никаких, однако Жанна так не считала. За советом она поехала к единственному человеку, которому доверяла в этом незнакомом городе — Георгию Кипариди, милицейскую поддержку со стороны мужа она исключила сразу и без колебаний.

Стремительно выздоравливающий Жорж, был потрясен вниманием к своей персоне и немедленно прослезился от умиления. Столик и тумбочка в его палате были завалены деликатесами, сиделка раскладывала в принесенную вазу живописную гору фруктов. Сама Жанна была невероятно ухожена, сексуальна и источала тонкие парфюмерные ароматы. Женщине было легко с этим простодушным носатым греком, она чувствовала женской натурой свою полную власть над ним. Но, тем не менее, пришлось выслушивать его слезливые жалобы — причитания на врачей, персонал и постоянные боли в разных частях избитого тела, изображать сочувствие и сострадание, а так же выразить желание скорее снова увидеть его на прежнем посту, но в полном здравии. На самом деле, ей на все было плевать. Плевать на итальянскую мебель, евроремонт в доме, работу дизайнеров в саду, по большому счету плевать и на здоровье Жоржа, на первом месте стоял только невидимка. Пока эта угроза не устранена, все остальное не имело смысла. Но она обворожительно улыбалась, сочувственно охала и дотошно выспрашивала про его состояние, и только, когда увидела, что клиент приготовлен и "можно подавать к столу", задала свой самый важный вопрос.

Жорж не был идиотом. При всей своей восторженности и плаксивости натуры, ум он имел весьма практичный и рациональный и что — то подсказало ему, что сейчас, возможно, он получил один из самых важных вопросов в своей карьере. Это был своеобразный экзамен, тест, и если получится выручить эту куколку, то дальнейшее безбедное существование при генеральской чете обеспечено. Чутье на людей у него, определенно, было, и он интуитивно чувствовал, что Жанна из той породы, которая ничего не забывает, ни плохого, ни хорошего. Он задал ряд уточняющих вопросов о том, что конкретно требуется, потом надолго замолчал и крепко задумался.

— Алло, Сеня?

— Жорж? Рад слышать тебя, брат по кровати, как драгоценное здоровье, в чем то нуждаешся?

— Спасибо, отвратительно. Тут меня очень посредственно лечат и абсолютно безобразно охраняют, я нуждаюсь практически во всем. Скажи, мне, Сеня, могу я хоть раз попросить тебя хотя бы о мизерном одолжении?

На другом конце трубки раздался довольный смешок, судя по всему, незаменимый во многих вопросах Жорж скоро займет свое законное место возле Сениной тушки. Дела там явно идут на поправку.

— Жора, о чем разговор? Проси что хочешь, кроме попугая. Он, кстати, Кипариди — прохвост говорить почти научился. Выздоравливай скорее, лично заценишь.

— Сеня, вопрос серьезный и попрошу не ерничать. Тут рядом со мной сидит Жанна, надеюсь понятно кто это и чья супруга? Так вот, надо ее познакомить с Рембо, он должен помочь в проблеме, которую та изложит при встрече. Прошу учесть, что нужен именно Рембо и никто другой, это лично моя просьба и надеюсь, имею право на понимание как премного потерпевший за интересы холдинга.

— Понял, Жорж, давай быстрей выздоравливай и не переживай, будет тебе понимание. Телефон не отключай, тебе позвонят.

Так было положено начало союза Тимохи с Жанной, детали которого оговаривались в кабинке ресторана "Казачий хутор", расположенном все на том же левом берегу Дона.

Жанна представляла собой смышленую бабенку, весьма приятной наружности, которая грамотно скрывала возраст умной работой с косметикой, весьма смелыми нарядами и особенной, смешливой манерой разговора. Но все это очень вторично, сейчас было не до флирта, женщина пришла серьезно обеспокоенной и кокетничала скорей машинально и ради приличия. Раненый Жорж заблаговременно предупредил ее, что Рембо в курсе о невидимке, даже в общих чертах представляет именно ее проблемы, поэтому генеральша сразу взяла "быка за рога" без излишних расшаркиваний и политесу. Тимоха слегка ошалел от такого напора, но подобная манера разговора импонировала, и заговорщики начали с азартом обсуждать детали.

Жанна без обиняков выложила свое понимание ситуации, и Тимоха с немалым интересом выслушал ее тираду. Суть сводилась к тому, что барабашка достал и очень опасен, его хочет захватить серьезная преступная группировка, чего нельзя допустить ни в коем случае. Что они с ним будут делать после захвата абсолютно неясно, и она боится, что ее благоверного начнут банально шантажировать, невидимка наверняка располагает целой кучей компромата. Рембо ей рекомендовали, за него поручились люди, которым она доверяет, и поэтому хотела бы попросить его устранить проблему любым способом, но обязательно быстро. Тимоха немедленно уточнил, что значит "любым способом" и не предлагают ли ему убить невидимого озорника. Жанна достала зеркальце, подправила помадой губки, получилось ну очень сексуально, и цинично ответила, что ей абсолютно фиолетово, что с тем произойдет, главное спокойствие семьи.

Разговор получился весьма продуктивным. Жанна брала на себя всю финансовую сторону дела, контроль над Гонтарем и содействие, так же дала понять, что готова пободаться с неведомыми московскими покровителями "Котлов", ее престарелый папик далеко не последний перец в столичных раскладах. А задача Тимохи была простой и понятной, представить доказательства, что генеральскую чету оставили в покое всякие барабашки и выставить счет за услуги. Расстались на позитивной ноте, обменявшись телефонами и без фривольных двусмысленных намеков, по — деловому. Все очень даже не плохо, пазл начинал складываться и Тимоха, не теряя времени, двинул к Сене обсуждать детали предстоящей операции.

На этот раз ведьма ничего в еду или напитки не подмешивала, угрозы Прокопа возымели действие и на следующее утро он проснулся почти в форме. Ну да, башка трещит с похмелья, но никаких провалов в памяти и душных ям с хохочущими демонами. Все было, конечно не так угарно и мистически как в тот раз, но очень даже на уровне, ему все нравилось и он не жалел ни времени, ни потраченных вчера денег. С него тянули лаве, он платил безропотно, очень не хотелось обломить удачу хоть какой — то мелочью, бандиты вообще народ на редкость суеверный. В итоге у ведьмы оставаться не рискнул, это дорого и небезопасно, был риск снова напиться и выпасть на сутки, а он ждал ответного звонка от Сени.

Звонок прозвучал. Уже знакомый ему представитель Битого по кличке Рембо, предложил встретиться в любом удобном месте города, желательно в кафе или ресторане, на выбор Прокопа. Обещал привезти с собой видеозапись, где Сеня отказывается от всех претензий по избитому Кипариди и семьдесят тысяч евро, как Прокоп и требовал. Если после взаимных просмотров всех все устроит, то можно прямо там произвести обмен и слегка обмыть сделку к взаимному удовлетворению сторон. Вот только срок в пару дней, который он давал им до звонка в Москву, Рембо не понравился, тот просил хотя бы неделю, чтоб успеть подготовится к немедленному визиту гостей. В качестве отмаза перед главарями, бандиту предлагалось имитация или реальный арест в милицию по надуманному поводу. Самое главное, группировка Сени была не против помочь ему красиво выйти из игры, его персона их не интересовала абсолютно, и Прокоп скрипя сердце обещал подумать. Встречу решили, не откладывая, назначить на следующее утро, место куда этот Рембо должен был подъехать, бандит обещал назвать в последний момент.

Он вернулся домой, забрал скучающих живодеров и они втроем поехали выбирать кафе для встречи, на что ушел остаток дня. Объехали весь центр, Прокоп весь испсиховался и задергал своих сотрудников, точки по разным причинам ему не нравились. В конце концов, было решено остановиться на прозрачной как аквариум стекляшке на набережной, импонировало то, что оттуда отлично во все стороны просматривались окрестности с подходами. Пока он будет вести переговоры, в разных концах зала разместятся двое верных телохранителей, на этот раз предельно мотивированных и настороженных. Ну и вооруженных, разумеется, помимо заряженных и боеготовых "Стечкиных", у одного из них в сумке будет "Бизон" с полным магазином. Кроме того, флешка с основной информацией, где адрес и личность предполагаемого невидимки, пока останется у Земфирки в розетке, отдать ее никогда не поздно, а ее место на цепочке заняла другая, где нет ничего конкретного, кроме эмоциональных рассказов теток — свидетельниц. Коля мысленно похвалил себя за такую предусмотрительность, гарантия от возможных подлянок не помешает.

— Разрешите войти, товарищ генерал?

— Да, конечно, заходи Бубнилыч, рассказывай, что надумал.

— По материалам прослушки мобильных телефонов Рембо и Прокопа, установлено, что завтра состоится их встреча, на которой произойдет передача видеофайла, с точными адресными данными невидимки. Далее, через несколько дней после этой сделки, Прокоп намерен позвонить в Москву и доложить главарям опг "Котлы", что их поручение выполнено и передать те же данные.

— Ясно, продолжай. Вернее ничего не ясно, хрень какая — то запутанная, но ты все равно продолжай, разберемся.

— Есть мнение, что Битый намерен выкупить информацию у Прокопа и захватить невидимку самостоятельно. А пауза в несколько дней между передачей флешки с информацией Рембо и звонком в Москву, является одним из обязательных условий договора, чтоб мы могли подготовить засаду главарям "Котлов" на переданном адресе, с целью их задержания.

— Уже понятней, какие выводы, что намерен делать?

— А тут и выводить нечего, паковать всех без исключения и по камерам.

— Кого это всех? Битого тоже упакуешь, на каком основании? Да нас за это задержание прокуратура в лоскуты порвет.

— Битого нет, домашний арест и пост в доме поставим, все равно не убежит. А всех остальных строго по камерам, у меня без Прокопа с его архаровцами на Котлов никакой доказухи, пойдет свидетелем. Я на все сто уверен, что без прямого указания с Москвы, он бы полумертвого Кипариди под машину кидать ни за что не рискнул бы. Наверняка концы рубили.

Генерал взволнованно прошелся по кабинету, подобная активность и напор Бубнилыча его обескуражили. Но и подрезать крылья столь заслуженному подчиненному без веских причин не хотелось.

— С Битым отставить, без моего разрешения не трогать. С остальными делай что хочешь. А Рембо этот тебе точно нужен? Смотри, долго не продержим, адвокаты все равно вытащат.

Запрет на работу с Сеней Битым, Бубнилыча не удивил, но он в глубине души и не надеялся, что ему позволят тронуть столь важную птицу без очень веских оснований.

— Палыч, мне совсем не нравиться, что они самостоятельно в охоту на невидимку включились, очень не простое это дело. Да не переживай ты, задержим Рембо, как расскажет нам все по честному, облегчит душу, отпустим. На него все равно вообще ничего, но помурыжить и попугать стоит. В наручниках посидит, опера наши поорут немного, может поймет, что с органами не стоит играть в кошки мышки. Вот скажи мне, почему я о его встрече с главным фигурантом должен узнавать из прослушки? А договаривались вместе работать, сколько я в него водки выпоил для пользы дела. Подлечим немного, но без фанатизма.

Генерал махнул рукой, судьба какого — то там Рембо для него ничего не значила, Бубнилыч сам давно не стажер, разберется. Да и другие дела поджимали, пора разговор заканчивать.

— Так, с этим ясно, от меня что требуется?

Подполковник заерзал, помощь генерала не то чтоб была нужна позарез, но очень желательна.

— Как только состоится обмен данных на деньги, и начнут разъезжаться, планирую сразу провести задержание. Рембо возьмем сами, проблем никаких, сомнения с московской троицей. Наверняка вооружены и окажут активное сопротивление, возможны потери среди сотрудников и гибель фигурантов.

— Ясно, можешь не переживать. Свяжусь со смежниками, будет тебе спецназ со спец средствами. Скорей всего усыпят всю троицу, или обездвижат. Они тебе живые нужны и невредимые, я верно понял?

— Так точно, разрешите идти?

— Давай, Бубнилыч и держи меня в курсе.

Тимоха не находил себе места всю первую половину дня, звонка от Прокопа не было, а телефон был отключен или вне зоны доступа. Параллельно трепал нервы Дима Зангин, который не знал, куда конкретно выдвигаться для охраны со своими нукерами и наяривал каждый час на мобилу. После очередного звонка с одним и тем же вопросом, Тимоха не выдержал и наорал на него, велев сидеть на заднице ровно, не занимать сеть и не выносить людям мозг. Он уже дважды перебрал и почистил свой любимый Глок, включил и выключил телевизор, потом не выдержал, разделся до пояса и яростно начал крутить перед зеркалом один из комплексов ката "Бассай", который означал в переводе как "взятие крепости". Но с "Бассаем" также не сложилось, как и все в этот проклятый день, телефон, наконец, зазвонил и это был совсем не Прокоп.

— Рембо, подъезжай немедленно, разговор не телефонный.

— Что значит подъезжай, я звонка жду, забыл?

— Не будет тебе никаких звонков, дуй ко мне, объясню при встрече. И этого утырка Зангина захвати, к нему вопросы появились.

Ночь перед встречей с Рембо в стекляшке, Прокоп спал плохо, ему снилась мать, она будто пыталась сказать что — то, но не могла. Он в свою очередь, пытался ей доказывать, нечто важное и оправдываться, было ясное понимание, что мама узнала каким то непостижимым образом, чем сынок занимается в далекой России, и во сне стало невероятно стыдно. Коля пытался кричать и не мог разлепить губ, крик бился, где то внутри, он проснулся и резко сел на кровати, судорожно соображая что случилось. Но все было как обычно, за окном чернела та особенная южная ночь, теплая пахучая, очень темная и с множеством стрекочущих и ухающих звуков. Он понял, что его так ломало, это нервяк перед завтрашней встречей, захотелось помолиться, чтоб все прошло хорошо, но внезапно оказалось, что ни одной молитвы он не знает. Ночной кошмар отступил и забылся, остался только мерзкий осадок и какие — то рваные обрывки сна мелькали, затухая. Он не твердой от сна походкой вышел на улицу, запнулся в дверях о стоящий веник, громко выругался и сел на крыльце закуривая. Настроение вообще упало ниже плинтуса, и тут, в дополнении ко всему, где то тягуче завыла собака. Одна примета за другой, Прокоп, громко чертыхнувшись, спустился с крыльца, подошел к кустам и начал справлять малую нужду.

Длинный осетинский кинжал не попал в сердце, но проткнул насквозь легкое и вместо рвущегося из горла дикого крика, бандит издал громкий горловой булькающий звук, он захлебнулся кровью. Дзабо никогда в жизни не бил ножами людей и поэтому быстро вырвал лезвие и ударил еще несколько раз, пока тело под клинком не обмякло и не стекло безвольно на землю. Но только он распрямился, как выпустил кинжал из рук и стремительно рванул с плеча автомат, над крыльцом вспыхнул свет, и дверной проем заслонила мощная фигура с пистолетом. Прокоп когда выходил из дома, изрядно пошумел спросонья, спотыкаясь и ругаясь вполголоса, а этих звуков вполне хватило, чтоб разбудить обоих живодеров, которые и так спали очень чутко, специфика обязывала. Сначала один проснулся, потом с улицы донеслись непонятные, но очень тревожные звуки, тот подхватил пистолет, и толкнув второго, устремился на улицу, включив машинально свет. Это его и погубило, он на целую секунду застыл в дверях, отчаянно щурясь, пока глаза привыкали к темноте.

Встречная очередь с Калаша не опрокинула его навзничь, как в кинофильмах, игольчатые пули калибра 5,45мм просто прошили сильное молодое тело во многих местах и убили моментально. Уже почти мертвым, он завалился лицом вперед, обильно заливая кровью кафельную плитку крыльца и судорожно царапая ее ногтями. Дзабо по неопытности и под воздействием стресса, втопил спусковую скобу до упора, очередь в тридцать патронов опустошила магазин и он стремительно выдернул его из гнезда и перевернул, там был примотан изолентой второй рожок, который с лязгом вошел в штатное место. Потом, передернув затвор, осетин начал медленно пятиться спиной к выходу, для него бой был закончен а лезть в дом он не собирался. Долго вынашиваемый план мести выполнен на семьдесят процентов, этого вполне достаточно, позор смыт кровью, и пора сматываться. Он никак не был склонен недооценивать московских гастролеров, хорошо помнил свой парализующий ужас на той самой стрелке, когда сломали Потапа и обидчики, заплатили за это двумя жизнями из трех.

Но смыться мстителю не получилось, из окна дома трижды гавкнул "Стечкин". Бронежилет второго класса защиты, купленный им за семьдесят тысяч в магазине "Милитари", надежно принял на себя две тупоносые пистолетные пули. А вот с третьей не вышло, она попала в ствольную коробку автомата, от рикошета резко сменила траекторию, и вошла Дзабо точно под нижнюю челюсть. Далее этот шальной кусок свинца в медной оболочке влетел в рот, пробил небо и окончил свой путь глубоко в осетинском мозгу. Смерть получилась даже более быстрой и безболезненной, чем у нафаршированного металлом живодера на крыльце дома.

А в доме, тем временем, зазвенели стекла, и с треском вылетело окно вместе с рамой. Единственный выживший в быстротечном ночном бою живодер по кличке "Пеня" не стал покидать дом через двери, переступать труп своего товарища он посчитал кощунством и плохой приметой. Кроме того, там все было залито кровью и очень не хотелось пачкать в ней обувь. В комнате, где они спали с уже покойным Маратом, было темно в отличии от выхода, и когда на улице прогремела очередь, бандит сразу метнулся к окну. В мужика с автоматом стрелял прямо сквозь стекла и задернутые тюлевые занавески, и потому как тот падал, широко раскинув руки, Пеня сразу понял, что все, контрольный выстрел в лоб не требуется. Потом очень быстро все обшарил, собрал наличку, свои документы, и за неимением горючки разлил на полу обнаруженные в углу кухни две банки масляной краски. Краску запалил газетами, кинул туда мобильный телефон, предварительно вытащив симку, и стремительно покинул дом через окно, захватив с собой только фонарик и ключи от машины.

Цель поджога очень простая — с минуты на минуту будет милиция, начнут все обнюхивать и хотелось максимально усложнить им задачу. В доме везде были его отпечатки пальцев, которые должен был уничтожить не столько огонь, сколько вода пожарных. Пока огонь разгорался, натянутый как струна Пеня, обшаривал двор стволом пистолета, он не знал сколько было нападавших, а опыт и логика подсказывали, что на подобные акции по одному не ходят, как минимум еще один должен ждать в машине неподалеку. Но время поджимало критически, должны были появиться менты, автоматная стрельба в частном секторе не могла остаться без внимания, да и трусом парень не был.

Он быстро осветил лучом фонаря трупы, понял что Прокопа убили ножом, не раздумывая сорвал с его шеи цепочку с флешкой и перевел луч фонарика на застреленного им незнакомца. О, знакомые все лица! Этот чернявый парень был в составе команды Зангина, когда они так лихо опускали бомжацкую "крышу". А вот на следующей встрече, где их здорово напугал Потап стянутой железными скобами пастью и гранатой в руке, этого бойца он не заметил. Вот мститель хренов, обломал всю игру нормальным людям и сам сложил голову. Но в данный момент было не до подобной лирики и Пеня, отчаянно опасаясь пули между лопаток из темноты, открыл железные въездные ворота, завел машину и стремительно уехал, стараясь не нарушать правила, чтоб не привлечь внимание гаишников. В Ростове делать было больше нечего, пора срочно драпать, пока менты не разобрались и не объявили план "Перехват" по всем дорогам.

А за его спиной в оставленном доме, стремительно разгорался пожар, освещая ярким светом окрестности. Прибежавший полупьяный сосед начал судорожно тыкать пальцами в кнопки мобильника, пытаясь вызвать пожарных, но тут яркий отблеск огня упал на отлетевший далеко в сторону пистолет Марата. Мужик немедленно прекратил свое занятие, воровато оглядевшись, быстро подобрал ценную вещь и широко размахнувшись, перекинул ее через забор на территорию своего участка. Автомат, лежащий рядом с другим трупом, подобрать не решился, как и блестевший в стороне окровавленный кинжал с серебряной чеканкой на рукоятке. Конечно, "Калашников", в наше время представляет гораздо большую ценность, чем пистолет, но тот сжимала рука мертвого Дзабо и вдалеке слышались сирены вызванной кем — то пожарки или милиции.

Когда Тимоха вместе с кусающим губы Димой Зангиным пересекли порог дома Сени, антикварного вида часы с кукушкой пробили три часа дня, из домика выскочила чугунная птица и начала громко отсчитывать время. От этих звуков пришел в неописуемый восторг попугай Гаврила, сидящий на втором этаже в комнате Сени. Он сначала проорал что то дежурно — матерное, потом в очередной раз открыл глаза окружающим, какой на самом деле прохвост Кипариди. Два охранника, в синей униформе, заржали в унисон, оторвавшись от своих вечных нард и на середину вестибюля кубарем вылетел пушистый котенок, пытаясь схватить когтями солнечный зайчик.

— Заходите орлы, присаживайтесь.

— Оррлы гавно, Гавррилла ррулит!

Попугай был в своем репертуаре, но Сеня сморщился и дал знак Тимохе, чтоб он накрыл птицу большим велюровым колпаком, после чего продолжил.

— Скажи мне, Дима, когда ты в последний раз своего бывшего сотрудника Дзабо видел? Вспоминай хорошенько, друг, это очень важно.

Приглашение к Сене ничего хорошего для Димы не сулило, он не знал причины, очень нервничал и при этой фразе резко вскочил со стула на ноги.

— Так когда нас эти трое на первой встрече прессанули, мы виноваты, растерялись. Уж очень легко они Потапа выстегнули, а нас на стволы взяли. Ребята тогда расстроились сильно, а Дзабо свинтил сразу и в запой ушел. Я ему звонил несколько раз, он трубу не брал, потом взял, и мы с ним очень плохо поговорили.

— Что значит плохо, расскажи подробней.

— Парень он горячий, звал перестрелять всех немедленно, по его мнению, если сразу не дать ответку, то все, не мужики мы больше. А я сам весь на нервах, сказал что обдумать надо и такие вещи без твоей санкции не делаются. Ну а он... Поругались, в общем. После этого не общались, с квартиры съехал и телефон поменял. А потом сам знаешь, он инкассаторов наших на четыре ляма выставил и вообще обрубил все концы.

— Иди, Дима, отдыхай. Распусти своих, скажи все отменяется на сегодня и на завтра тоже. Будь на связи, тебе Жорж позвонит, скоро он с больницы выйдет, придумаем, чем вас занять.

Дима молча кивая и пятясь спиной вышел, Сеня насупился и стал мрачнее тучи.

— Сеня, что за Дзабо и чего, наконец, случилось?

Тимохе эта игра в молчанку надоела, загадки и недоговорки тоже.

— Хрень случилась Тима полная, в говне мы с тобой по уши, я с Бубнилычем разговаривал.

И тут Тимоху, после услышанного только что разговора Сени с Зангиным осенило.

— Неужели Дзабо этот все — таки отомстил? И как раз перед нашей встречей с Прокопом? Не, ну он четко момент поймал! Сеня, ничего пока не рассказывай, скажи только, где флешка с данными, которую он передать собирался?

— А нету флешки! И фиг знает, где она теперь! Может в доме сгорела, а может с тем, уцелевшим бандосом, в Москву сейчас едет. Слышь, Тима, давай накатим, а? Ты даже не представляешь, как оно все хреново.

— Я за рулем, успеем выпить, давай лучше не спеша все и по порядку.

— Бубнилыч позвонил мне сегодня. Весь такой разобиженный и ехидный, ты свяжись лучше сам с ним, а то повесткой на допрос вызовет, у него это запросто. Очень задело его, что мы о встрече сегодняшней не доложились, он сам все узнал. Откуда не знаю, телефоны наверно слушают.

— О, черт, забыл я про него совсем, неудобно, все как то быстро очень. Но свяжусь обязательно, сильно обижен?

— Ничего, переживет. Знаю все с его слов, так что не перебивай. Дзабо этот, не знаю откуда узнал адрес, но приперся туда с автоматом ночью, хотел, наверно перебить спящими. Первым Прокопа уработал кинжалом на улице, нашумел видно, все — таки пять ударов, и один из охранников выскочил в трусах с пистолетом. Тот его с автомата принял, полный рожок вогнал одной очередью в упор, перезарядился и поймал пулю в голову от третьего гоблина. А тот непонятно зачем дом поджег, все равно пальцы убитых в базе, наверно соображал в тот момент плохо, завел машину и больше его не видели.

— Менты ловить или перехватывать не пытались?

— Да объявили "Перехват", только толку? У него несколько часов форы было, пока разобрались кого именно ловят. За это время свободно можно до Воронежа или Краснодара доехать. От машины, если не дурак, избавиться по дороге, тогда вообще все безнадежно будет.

— И флехи с информацией, ясное дело, никаких следов?

— Ты понимаешь, этот осетин мстительный, все концы обрубил нам одним махом. Флешку этот Пеня или Бубле с Пиночетом везет, или она в доме сгорела, а может где и спрятана в другом месте, что вряд ли. Прокоп ее утром должен был тебе передать, так что она рядом с его телом быть обязана. Так что, при любом раскладе, дальнейшее кино мимо нас, вообще никаких зацепок. Но с Бубнилычем пообщайся обязательно, вы с ним друзья по несчастью теперь, у него вся борьба с международной мафией накрылась медным тазом. А проигрывать этот дядька ох, как не любит.

Бедный наивный мальчик! Кого хотел обмануть, Земфиру? Совсем забыл, что она не только ведьма, но и битая жизнью женщина, а таких, возомнивших из себя детей видит насквозь, словно ренгеном. И когда он выставил ее в магазин, сунув денег на расходы, не было никаких сомнений, что гость просто желает побыть один в квартире. А вот это уже интересно, но никогда не надо думать, что самый хитрый и умный, у нормальных людей личное пространство всегда под контролем и колдунья, уходя, нажала незаметно кнопку скрытого наблюдения.

Эта идея пришла ей в голову одновременно с открытием магического салона и она ничуть не пожалела о потраченных деньгах. Для получения гешефтов с колдовской деятельности, очень важно произвести впечатление на клиента и поэтому Земфира очень любила во время сеансов отлучаться под различными предлогами. Позже, наедине просматривая запись, она внимательно изучала поведение и мимику, стараясь понять, насколько ее усилия достигли цели. Кроме того очень боялась банального воровства, некотрые вещи представляли немалую ценность и несколько воришек были пойманы подобным образом. И в дополнении ко всему, она была немножко вуйаристкой, то есть очень любила под настроение просматривать порно сцены со своим участием.

Вот и сейчас видеонаблюдение дало результат, она сидела за столом и задумчиво крутила в руках извлеченную из розетки флешку. Открутить винтик на крышке отлично получилось пилкой для ногтей, но было очень страшно, что ударит током, но выручила длинная пластмассовая вязальная спица. И что теперь, куда? Прокоп наверняка вернется за сделанной им закладкой и будет очень расстроен ее отсутствием. А вот содержимое интересное, нашел парень то, за чем сюда с Москвы приехал. Думай, Оксанка, думай во что лезешь, может лучше пихнуть ее обратно и все забыть? Но деньги еще никто не отменял. И вряд ли придет еще ее сладкий мальчик, гадала она на них, очень плохое выпало. И не вспомнит даже, чтоб карты так уверенно указывали на смерть скорую и неизбежную любовника. Жаль, конечно, если сбудется, но жить дальше надо, а значит думать, что с флешкой делать.