Дорога нукенина

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Дорога нукенина

https://ficbook.net/readfic/6470129

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Направленность: Джен

Автор: Arvinta (https://ficbook.net/authors/501524)

Фэндом: Naruto

Рейтинг: R

Жанры: Ангст, Драма, Экшн (action), Психология, Философия, Повседневность, Даркфик, AU, Дружба, Пропущенная сценаПредупреждения: Смерть основного персонажа, Насилие, Смерть второстепенного персонажа

Размер: Миди, 40 страниц

Кол-во частей: 13

Статус: закончен

Описание:

Небольшой фанфик про Момочи Забузу, охватывает время после его мятежа против Ягуры и до самой смерти.

Посвящение:

Автору заявки и моим любимым читателям

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:

Работа во многом странная, для меня непривычная. Просто увидев заявку — не удержалась. Мне захотелось понять Забузу, увидеть что-то сверх показанного и вот, что из этого вышло.

Работа на 18.02.2018 г заняла:

?9 в топе 'Джен по жанру Пропущенная сцена'

?9 в топе 'Джен по жанру Философия'

?14 в топе 'Джен по жанру Даркфик'

?19 в топе 'Джен по жанру Повседневность'

?19 в топе 'Джен по жанру Психология'

?27 в топе 'Джен по жанру Ангст'

?38 в топе 'Джен по жанру Экшн (action)'

?38 в топе 'Джен по жанру Драма'

?43 в топе 'Джен по жанру Дружба'

Моя группа — https://m.vk.com/club107176342.

Ну и кому интересно, по этому фэндому у меня есть еще несколько работ, для удобства я разделила их на несколько Сборников:

Naruto. Попаданцы. — https://ficbook.net/collections/5032699

Naruto. Альтернативная история. — https://ficbook.net/collections/5032700

========== Стычка ==========

Тихо. Нет ни ветерка. Сверху падает пушистый снег, скрадывая очертания, заглушая звуки. Со стороны кажется, что между домами мечутся демоны. Да так оно и есть. Люди просто не могут так улыбаться, убивая беззащитных женщин, стариков, детей. Их мольбы просто не достигают ушей демонов, что пришли по их души. Они пьянеют от крови и вседозволенности. Они уничтожают всех, такова воля Мизукаге.

Остановитесь!

Кулаки сжимаются до хруста и только коротко стриженные ногти спасают от ран. Ненадолго. Волна гнева непонятно на кого захватывает его удушающей волной. Во рту появляется привкус крови.

За что они убивают? Мечник не знает ответа, просто в какой-то миг понимает, что... он затрудняется подобрать слова для описания происходящего, ему просто надоело. Он не видит смысла в приказе, что отдал Ягура. В этом поселении нет шиноби, неважно с геномом или без. Для зачистки хватило бы одного человека. Только зачем?

Нет ответа. Лишь усталость. Бессмысленная бойня, от которой нет спасенья. Жестокость, самые большие людские пороки. Гражданская война, где брат убивает брата. Его страна все сильнее утопает в крови, теперь по праву называясь Кровавым Туманом. Теперь он действительно такой. Жаль, что алый цвет ему придает не кровь врагов, а тех, кого раньше деревня считала своими. Осознавать это неожиданно горько.

Он устал. Устал убивать. Ощущать на руках не кровь врагов, тех, кто достоин стать для него противником, а безусых юнцов, что даже кунай в руках не могут держать. Это бессмысленно! Хотя как давно он стал искать во всем смысл? Демон. Тот, кого не принимают даже свои. Хотя тут правильнее сказать не понимают. Не нравится им то, что у него сохранились внутри ориентир на хоть какие-то ценности. Изрядно побитые жизнью, но они были. Пожалуй, только их молодой лидер — Мангецу, мог его понять. Но у того был Клан, годы воспитания в нем. И маленький брат, который с восторгом следил за старшим.

Забавный мальчишка.

Забуза даже немного завидовал. Отчасти. У братьев Хозуки были они друг у друга, у него был только верный Кубикирибочо. Недолго это продолжалось. Принципы и сгубили Мангецу. Он клановый, не смог принять политику Ягуры. Хотя Момочи тоже она не нравилась, но он промолчал. Мангецу — нет.

Хозуки сильным был, умным. Успел увести брата и только потом высказался. Хотя нет, умным он не был. Забуза это понимал четко. Был бы умным, нашел бы сторонников, сошелся с той же Теруми, главой повстанцев, а не пер на джинчурики в одиночку. Хотя не ему об этом говорить. По сути он хочет сделать тоже самое, ведь людям верить нельзя. Единственное отличие, он решил уйти громко хлопнув дверьми напоследок. Мысленно поминая недоноска Джимпачи. Тот был тварью, но пообщавшись с ним, Забуза изучил подрывное дело не только поверхностно, вроде бросил кунай с печатью и смылся, а вдумчиво, основательно. Вот и пришло время вспоминать его науку, заминировав все места, куда ему, как мечнику, дорога была открыта.

Глупый план, рискованный. Все поставлено на один удар. Только сил терпеть дальше уже нет. Он либо убьет Ягуру, либо сдохнет сам. Хотя не сдохнет. Он не доставит такой радости врагам. Он им попортит кровь, они еще будут взывать к своим Богам, прося помощи и не получая ее. И он даст им возможность высказать им свое возмущение этим фактом прямо в лицо.

Жуткая улыбка, больше похожая на кровожадный оскал, появляется у него на лице. Она видна даже сквозь слой бинтов и собравшиеся рядом с ним участники зачистки, принимают ее на свой счет. Теперь скалится весь отряд, они довольны удачным походом. Не замечают недобрых огоньков, что зажглись в глазах Забузы. Скоро будет весело всем.

* * *

Докладывать Ягуре о зачистке должен командир отряда. Да, должен. Только он хрипит, зажимая тонкую рану на шее. Даже проклятье сказать не может, смотря в глаза полные холода, видя, ухмылку под слоем бинтов на лице. Эта часть прошла гладко, очередной труп падает к ногам мечника, пинком отправляясь в дальний угол. Забуза заранее это продумал, тут капитана не будут искать еще долго.

Мечник наклоняется и поднимает выроненный отчет, небрежно стряхивая парочку капелек крови. По серой, плотной бумаге змеятся розовые следы, а нос щекочет металлический запах крови. Момочи блаженно прикрывает глаза. Это хороший знак, он в этом уверен.

Забуза следует дальше, по извилистым коридорам выточенным в горной породе реками. Ягура слишком осторожен, его не устраивает обычная резиденция и с главами своих отрядов от предпочитает встречаться под землей, там где любой суйтонщик может ощутить биение водных жил. Это его и погубит.

Момочи с интересом смотрит на обманчиво хрупкого и невинного мальчика перед собой. У того малиновые глаза без зрачка, в которых нет эмоций, а голос поражает своей монотонностью. Этот мальчишка даже не удивляется завидев вместо капитана Забузу, просто смотрит и мечник преклоняет колено. Через силу, но так положено. Верный Кубикирибочо ложится рядом, в удобную для атаки позицию.

Для него, не для других.

Папка с отчетом лежит на вытянутых руках. Мизукаге просто обязан встать и подойти, ведь тут нет никого.

Негромкий скрип отодвинутого кресла и почти беззвучные шаги, как ответ на его мысли. Тяжесть исчезает с рук Забузы. Ладони неторопливо опускаются вниз. Усмешка скользит по губам. Прежде чем Ягура делает шаг, Кубикирибочо будто прыгает ему в руку, на немыслимой скорости нанося удар снизу вверх, по диагонали. От него не уйти. Не укрыться. Даже не отскочить. Забуза просчитал все и... просчитался.

Ухмылка стирается с лица Момочи, когда разрубленный пополам Мизукаге оседает на пол водой. Только шелестящие листья разрезанного на неравные части доклада, показывают, что он атаковал не призрака. Просто обманулся. Слишком поспешил.

Водяной клон, но когда? Где настоящий?

Рвануть в сторону, рефлекторно уйти от ответной атаки охранников Мизукаге. Он... он провалился?

— Ты же не думал, что я не пойму? — тени чуть в стороне оживают, из них делает шаг Ягура. С равнодушием наблюдая за предавшим его подчиненным из-за спины бойцов.

— Тц! — Забуза выпрямляется. Он проиграл, но еще жив. У него будет шанс. — Это было бы слишком скучно.

Земля вздрагивает от взрывов, его подарочки активировались и отвлекли внимание. Небольшая дымовая бомбочка летит на пол. Скрывая от чужих глаз Забузу. У него нет права умирать, он еще выиграет этот раунд. Он не повторит ошибки Мангецу, сможет уйти.

И только взрывы освещали его путь, отвлекая внимание, давая мгновения для побега. Однако он запомнил взгляд Ягуры. Он говорил: 'Ты не спрячешься'.

Продолжение следует...

========== Побег ==========

Побег. Забуза никогда не думал, что ему придется убегать из собственной деревни. Прятаться, как крыса в подвалах. Убивать простых людей, только для того, чтобы те не выдали его местоположения.

Загнанный зверь. Хрипло дышащий, затравленно смотрящий по сторонам, ныкающийся в тени. Вот каким он стал, по воле Ягуры. Нет, из-за своей ошибки. Не шиноби деревни, не ее гордость, а обычный нукенин, преступник всеми преследуемый и гонимый.

Нет. У него еще есть возможность вернуться и направить Кири по верному пути. Убрать диктатора, который заливает кровью все вокруг. Забуза отчаянно рвется в лагерь повстанцев, его принимают, но...

Айко милая, улыбчивая и сильная. Момочи с восторгом смотрит на куноичи, которая будто светится изнутри. Она теплая и приветливая, не обращает внимание на грубость, старательно заботится о всех и... о нем.

Взрослый мужчина, шиноби который сбился со счета, скольких убил, теряется. Смотрит на нее и не знает, как реагировать. Он просто привязывается так, как может привязаться лишь зверь, не знавший ласки, никем не любимый, но отчаянно жаждущий почувствовать на себе, что значит простая фраза — ты нужен.

Почти понял, почти ощутил, но...

— Ты же не думал, что я не узнаю? — мягкий, почти детский голос, который узнает любой, кто хоть раз встречался с Йондайме Мизукаге.

Тихий плеск воды. Отчаянный крик: 'Нет!' и...

Полный провал. Не успел, не уследил. На лицо брызгает чем-то теплым. Руки отчаянно тянутся вперед. Только бы успеть, но хватают... пустоту. Изрубленное тело падает к его ногам. Руки захватывают ошметки мяса, а глаза неверяще опускаются ниже.

Нежная улыбка, удивленно распахнутые глаза, и алая капелька, что чертит дорожку по бархатистой коже щеки.

Кровь. Все залито кровью, а впереди он — Ягура.

Равнодушен. Спокоен.

Забуза больше не видит никого. Не слышит криков отряда. Не замечает, как остается один на один против чудовища и его свиты. Просто крови становится больше, а Ягура не собирается сражаться.

В глазах Момочи отражается чужая спина и он срывается с места.

Атака бездумна, она просто нелепа! Провалившись в туже секунду, как началась. И дело не в охране Мизукаге, что бросилась на него со всех сторон. Впавший в безумие мечник их даже не замечает, уничтожая одним ударом, но... перед лицом непреодолимой стеной встает зеркало и его собственное отражение. Те же силы, реакция, скорость, но за спиной Ягура.

Он проиграл. Упал к ногам врага истекая кровью. Перед глазами все поплыло, но...

— Живи, Забуза-кун!

Тихий голос Айко, заставляет распахнуть глаза и неверяще смотреть на члена отряда, в котором он был. В его руках клинок, который он взял с рук Ягуры. Шаг в сторону Момочи и занесенное для удара лезвие.

Не позволит! Последние крохи чакры вырываются из израненного тела толчком. Это даже не техника, просто взрыв чакры, от которого в стороны разлетается земля и капли воды, которой после боя тут много.

Безрассудно. Отчаянно. И это сработало. Они отшатнулись, дали время для использования сильнейших навыков — бесшумное убийство. Не для уничтожения — для побега.

Просто уйти. Сбежать. Зализать раны. Не привести врагов в лагерь повстанцев. Простые слова, что набатом звучат в чужой голове.

Сбежал. Ушел. Не привел. Подлечился. Но так ли это важно?

'Вы слышали, тот мечник предал Теруми-сама'.

'Что еще можно было ждать от предателя?'

'Верно, верно! Предавший один раз, предаст и второй! Теруми-сама не стоило давать ему шанс'.

'Я слышал, что он убил всю свою команду и сбежал'.

'Э? Правда что ли? А Теруми-сама возлагала на него такие надежды'

'Забуза мечник, а это отряд Ягуры! Он никогда не был за нас!'

Чужие слова набатом звучат в ушах. Отдаются болью в казалось бы умершем сердце.

'Он даже Айко-чан не пожалел!'

'Да-да, хорошо, что Юкимура смог сбежать и рассказать правду!'

Отчаянный хрип. Предатель спасся и ему поверили. Он недооценил Ягуру. Нет, даже не так. Не только его. Забузе не хотелось верить, что все же ошибся. Даже в лагере Теруми, за спиной лидера, стоит человек Мизукаге. Снова бежать, снова спасаться, трусливо скрываться в тенях...

...и отчаянно просыпаться от кошмаров, в которых он видит последнюю улыбку Айко.

Продолжение следует...

========== Встреча на мосту ==========

В стране неспокойно. Тут голод и разруха. Его никто не ищет, он никому не нужен. Живет по инерции, идет не вперед, а просто топчется на месте. Не жив и не мертв. Хотел убить Ягуру...

Зачем?

Равнодушие, слабость и боль. Он вновь становится зверем, озлобленным и жестоким. И убивает. За все. Косой взгляд, желание получить деньги, взять понравившуюся вещь или женщину. Ценностей больше нет. Хозяйка мертва.

Сверху падает снег. Белый, пушистый, укрывающий уродство мира за ледяным покрывалом.

Что он хочет? К чему он стремился?

Он замирает ощутив чужой взгляд. Не злой, не пыщащий жаждой крови. Просто взгляд. Пустой, почти без эмоций. И он сам не знает почему идет искать его обладателя. Останавливаясь на маленьком оборванце, который сидит у перил моста и не отводит от него взгляда.

Не боится, будто понимает его лучше других. Не обращает внимание на тень, которая так и стремится сложиться в демонический лик. Кажется, он вообще ничего не видит, настолько пусто смотрится взгляд. Он даже не дрожит, хотя вряд ли дранная одежка и отсутствующая обувь, могут спасти от ударивших слишком рано морозов.

Мертвец? Нет. Забуза был уверен, что в хлипком теле еще бьется сердце.

— У вас такие же глаза, как у меня, — и улыбка. Искренняя, нежная, так похожая на ее... дыхание перехватывает. Нет, не так, он просто забывает, как дышать. Смотрит на неожиданно мягкие черты мальчишки и пытается вспомнить, как это, делать вздох.

Ему надо торопиться, покинуть это место, иначе охотящиеся за ним шиноби догонят, но он не может сдвинуться с места. Стоит и смотрит на мягко улыбающегося ребенка. Мальчик будто светится, но этот свет не опаляет, а дарит умиротворение израненной душе.

Но вот он моргнул. Наваждение растаяло. Он больше не видит света, только пушистые снежинки, которые опускаются с неба и уже не тают на бледной коже ребенка.

Он умирает. Мысль четкая, не подлежащая сомнению. Забуза понимал это, как никто другой. Ребенку не выжить в агонизирующей стране. Только...

'У вас такие же глаза, как у меня'

Слова набатом отдаются в голове. Неужели у него такой же пустой взгляд? Даже не потерянный, просто мертвый.

Шаг вперед, улыбка не исчезает с лица парнишки. Он ничего не просит, во взгляде нет надежды. Глаза, несмотря на пугающую пустоту, смотрят без злобы, желания сдохнуть в жутких мучениях. Забуза с удивлением понимает, что перестает замечать рядом с мальчишкой грязь. Будто одним своим существованием он делает мир чище, светлее.

Только спустя мгновение он понимает, что это не его воображение. Не обман зрения и не ошибка уставшего разума. Вокруг мальчишки действительно чистый снег. Белый, пушистый, каким бывает только выпадающий первым. Крупные хлопья, насыщенные кислородом и чакрой. Мальчишка не прост. Он такой же, как сам Забуза. Никому не нужный пережиток прошлого, когда Кири правили клановые, а не Ягура.

Понимание приходит быстро. Мальчишка — мертвец. В любом случае, ведь по его следам идут ищейки Ягуры. Они не пропустят ребенка с геномом. Не дадут ему спокойно уйти за порог. Мальчик с ее улыбкой будет жить долго, услаждая слух сильных криками боли.

Момочи был шиноби, он видел многое, знал тех, кто шел по его следам. Не требовалось богатого воображения, чтобы перед глазами встали возбужденно блестящие глаза, жадно облизывающий пересохшие губы язык.

Забуза не был праведником, но не чувствовал радости от агонии жертв. Шедшие по его следам — чувствовали. И они были сильны. Он был даже не уверен, что справится с ними со всеми. Не сейчас, когда еще слишком слаб после ранений. Он даст бой и если окажется недостаточно силен, чтобы отомстить, умрет, утаскивая за собой в могилу всех до кого сможет дотянуться. Лучше даже всех, кто был причастен к ее смерти.

Нога поднимается, он хочет сделать еще один шаг, оставляя мимолетного встречного за спиной. Не первый и не последний осколок былого величия страны. Однако не может сделать шаг, останавливаясь.

'Я верю в тебя, Забуза-кун' — тихий, полный нежности голос, а после воспоминание отрубленной головы. На мгновение ему кажется, что остановившийся взгляд полон укора, а по нежной щеке катится кровавая слеза. Забуза чувствует себя так, будто вдыхает воздух полный ледяных кристаллов, которые впиваются острыми гранями в носоглотку. Царапают до крови легкие, подбираются к сердцу, запуская туда свои холодные щупальца.

— Хочешь пойти со мной, малец? — он отвык разговаривать, голос звучит хрипло, пугающе грубо, пусть Момочи и не хотел испугать дитя. Ледяная хватка в гуди ослабевает, становится легче дышать. Он уверен, что сделал правильный выбор.

— А можно? — в пустоте карих глаз появляются искры, крохотный огонек странной надежды. — Разве я буду вам нужен?

— Мне нужно оружие, — он говорит то, что думает. Ему действительно требуется снаряжение. Дорога будет слишком долгой, но взять его не от куда. С нукенинами не контактируют кузнецы, их слишком мало и все под пятой Ягуры.

— Тогда я им стану! — в глазах ребенка — решимость. Возможно, он смутно понимает, что имелось ввиду. Однако он хочет быть нужным.

— Мне нравится твой настрой, малец, — усмешка сама по себе появляется на губах мечника. Его позабавила фраза ребенка, но разум, отвергающий все привязанности, не желающий вновь испытать ту же боль, цепляется за нее.

Момочи не собирается его жалеть. Не повторит свою ошибку. Он больше не впустит никого в свое сердце. Забуза сделает из мальчишки идеальное оружие для возмездия. И он еще вернется сюда, чтобы встретиться с Ягурой, но он больше не повторит своей ошибки. Мужчина был полон уверенности, что Йондайме Мизукаге умрет от его руки.

Продолжение следует...

========== Привязанность? ==========

Дорога неспешно ложится под ноги. Тяжелые, свинцовые тучи и густой туман больше не навевают тоску. Забуза вновь учится видеть что-то хорошее, дышать полной грудью. Нет, мечник по-прежнему угрюм, голос хрипл, а взгляд холоден, но... идущему рядом мальчику найдено простое, но теплое кимоно, ноги обуты в крепкие ботиночки.

Хаку рядом уже месяц, разительно изменившись. И дело не в одежде... взгляд. Не зря говорят: глаза — зеркало души. Они изменились сильнее всего. Пустота исчезла, в них поселилась жизнь. Мальчик смотрит на взявшего его с собой мечника с обожанием. Нет, это не мешает ребенку видеть недостатки, но он считает их незначительными.

Теперь есть человек, которому он нужен.

Забуза без труда видит эту мысль в его глазах и отчаянно отрицает, что она же отражается в его. Момочи просто чувствует, что оживает. Озлобленность отступает, и вот, он уже не убивает ради денег, просто лишает сознания незадачливого крестьянина. Предпочитает забраться в дом и забрать малую часть припасов, а не прийти хозяином, уничтожив каждого.

Мечник старается не оставлять кровавого следа и это срабатывает. Погоня постепенно отступает, затягивающаяся на шее петля ослабляется. Он может позволить себе выйти на тракты, идти осторожно, но уже не ныкаясь в каждую щель. На руках появляются деньги, отобранные у бандитов. На какое-то время он вновь ощущает себя на службе деревни, защищающим простой народ от отбросов. Лишь сознание отравляет мысль, что это не так.

Момочи неприятно осознавать во что превращается его страна. Нет, он видел это и раньше, но сейчас, с появлением Хаку, все воспринимается острее. Он просто видит в глазах мальчика себя, того мальчика, что пришел в Академию ниндзя. Еще не знавшего о том, какой экзамен они должны будут пройти в конце.

Экзамен. Был ли он началом конца?

Нет. Забуза четко понимает это. Экзамен не был началом, все началось раньше, когда их учили, делая одиночками. Он видел, как менялись дети, он изменился сам, но не смирился. Шел вперед и проиграл. Однако, смотря на робко улыбающегося новому дню Хаку, понимает, что сделал все правильно, только жалеет о своем провале. Он должен был убить Ягуру и... убьет. Он обещал это самому себе.

— Забуза-сан, — тихий, даже робкий голос мальчишки отрывает Забузу от создание лежака.

— Чего тебе? — он не понимает радости появившейся на лице Хаку, но каждый раз видит, как тот расцветает, стоит ему обратить на него внимание.

— Каша готова, Забуза-сан, — мечник видит, что мальчик хотел сказать что-то другое, но в последний момент передумывает. Впрочем, Момочи не собирается у него ничего узнавать. Захочет — расскажет. Сейчас же он просто с удовольствием принюхивается, улавливая приятные запахи. От мальчишки был толк, пусть как шиноби он еще был полным нолем.

Забуза молча бросает на собранные ветки свой плащ и идет к костерку. Хаку не требуется ничего говорить, тот улыбается и протягивает ложку, чтобы тот снял пробу, ожидая вердикта и начинает буквально светиться, получая скупой кивок. Это даже не благодарность, но для мальчика лучшая награда. Ребенок старается скрыть улыбку, зная, что его покровитель не любит такого яркого проявления чувств, но получается слабо. Уголки губ то и дело подымаются вверх, а губы обнажают жемчужную полоску зубов.

Момочи чувствует себя неуютно, ему непонятно, как можно радоваться такой малости. Однако он старается себя сдерживать, снисходительно смотря на мальчишку. Тем более, он хоть и надоедает своей болтовней, но говорит воистину интересные вещи. Для него. Информация о лютующих в этих местах разбойниках интересна. У них как раз закончились деньги и припасов осталось маловато. Он, конечно, и не такое терпел, но теперь, когда с ним Хаку... Стоп!

У них? Теперь, когда с ним Хаку? Мысль ошарашивает мечника, заставляет замереть, неверяще смотря в огонь. Когда он настолько привязался к пареньку, что не отделяет свои потребности от его? Более того, ставит во главе угла? Он не помнит, но, на его удивление, эта мысль не кажется странной. Наоборот, она правильная. Внутри полная уверенность, что так и должно быть. Принять это сложно. Ему требуется время. Теперь он пойдет искать разбойников уже не потому, что нужны деньги, это позволит отвлечься. Понять, что ему делать дальше.

— Я должен буду уйти, — неторопливо поедая густое варево, произносит Забуза, чувствуя укол давно мертвой совести, когда плечи мальчика опускаются и он замолкает. Перестает делиться своими впечатлениями от посещения последней деревни, рынка на ней. На него становится больно смотреть и Момочи невольно добавляет. — Вернусь завтра, дождись.

— Хай, Забуза-сан! — сияющий взгляд и улыбка говорят даже больше, чем тысячи слов. Мечник невольно ловит себя на мысли, что становится легче и... злится, поэтому старается уйти, как можно скорее. Он не желает из-за гнева сделать что-то непоправимое.

Момочи — шиноби, мастер бесшумных убийств. Исчезновение в тенях, неторопливое преследование добычи навевает на него спокойствие. И пусть он идет по следам не врагов деревни, нукенинов, но полностью отдается делу. Легко отыскивая слишком беспечных бандитов, уверенных в своей безнаказанности.

Туман надежный союзник, быстро становится гуще. Чакра обжигающей волной бежит по венам. Забуза не жалеет потерявших людской облик отбросов. Кубикирибочо соскучился по крови, лезвие стало ржаветь, но это ненадолго. Кровь лучший шлифовщик для его меча.

Он двигается быстро, синхронно с клонами уничтожая так и не понявших, что на них напали, бандитов. Туман отлично поглощает звуки, а он достаточно быстр, чтобы не дать никому закричать. Все кончается слишком быстро. Он не успевает даже понять, как закончились бандиты и он очутился на залитой кровью поляне.

Слабаки. Момочи кривится. Он слишком увлекся, не оставил никого в живых, теперь придется тратить чуть больше времени для поиска их заначек. Впрочем, ему везет. Среди кучки трупов находится тот, кто просто потерял сознание, а не был убит. Тот охотно сдает все, приводит в тайное место, которое Забуза смог бы найти в любом случае. Уж очень много следов.

В спрятанную среди леса землянку он заходит только после пленника и замирает. Лицо бесстрастно, а внутри все клокочет. Нет, он не брезглив, сам делал многое из того, чем не смеет гордиться, но... он не насиловал детей, а если убивал, то быстро.

Он смотрит в остекленевшие глаза, слышит громкое пыхтение неизвестно когда оказавшегося здесь... животного. Человеком он быть не может. Девочка даже не сопротивляется. Слишком бледная от потери крови, да и раны смотрятся скверно.

Не как они. Хрупкое тельце в красных от крови лохмотьях. Ткань дорогая, но уже ни на что не годная. Ярость ищет выход, Кубикирибо легок, как перышко, тихий свист и голова бандита с громким стуком падает на едва застеленный циновками пол. Второго он убивает голыми руками, сдергивая с едва дышащего тельца. На мгновение в глазах девочки осознание, а после блеклая улыбка, разбитыми губами, демонстрируя обломки зубов и тут же кривясь от прошившее тело боли.

— Убей, — тихий, на грани слышимости шепот. И улыбка, когда широкое лезвие пригвождает и истерзанное тело к земле. Для некоторых смерть куда лучше жизни. Он видел это в мертвых глазах девочки, ровесницы Хаку.

— Покойся с миром, — мечник оказывает последнюю милость безымянному ребенку, просто закрывая ей глаза и отворачиваясь. Будь он моложе, сжег бы это место к чертям, не обыскивая, но нет. Забуза просто со злобой рыскает везде, выгибая тайники, забирая запасы и деньги. Ему пригодится все.

На глаза попадается клетка с зайцами. Серыми, какие и должны быть в это время. Видимо, специально наловленные бандитами для еды. Среди них четко выделяется белое пятно. Заяц со шкуркой светлее, чем первый снег и бантиком на шее.

Момочи далек от мысли, что он принадлежит бандитам, в голове упорно всплывает образ изуродованного ребенка. Теперь понятна богатая добыча. Малышка явно ребенок кого-то из феодалов. Не важно. Она уже мертва, но... гадкое чувство не отпускает и мечник, молча, выхватывает белого зайца из клетки, следуя непонятному даже ему самому порыву.

Не память. Он не знает девчонку, чтобы о ней вспоминать. Подарок. И живая консерва. Да. Так будет верно.

Продолжение следует...

Комментарий к Привязанность?

С Днем Защитника отечества!

========== Прощай, Мизу-но-Куни ==========

Дорога неспешно ложится под ноги, сапоги поднимают облачко пыли, которая быстро оседает. В воздухе витает какое-то напряжение, а тренированный взгляд легко подмечает странности.

Слишком тихо. Даже птицы не поют, не слышно стрекота насекомых. Ветер и тот замер, не тревожа вершины деревьев, не играя с листвой. Будто предчувствуя... что?

Забуза хмурится, невольно косясь на радостно поглаживающего белого зайчика Хаку. Мальчик — обуза, только в перспективе может стать сильным шиноби, но и сейчас молчаливо скрашивает путь, избавляя от одиночества.

Чуткий слух улавливает впереди движение, заставляя насторожиться и внимательнее смотреть туда, где почудилось присутствие. И чутье не подводит, перед ними приземляется мальчишка, ровесник Хаку.

Белые волосы, зеленые глаза и две характерных красных точки над бровями. Одежда простая, никакой защиты и скрытого оружия, его просто не спрятать под ветхой тканью. Однако в его руках костяной кинжал, навевающий неприятные мысли. Слишком хорошо Момочи знал представителей Клана, который пользовался именно таким оружием. Рука невольно устроилась на рукояте верного Кубикирибочо, а сам он сделал шаг вперед, чтобы иметь возможность прикрыть замершего Хаку.

— Вы шиноби Кири? — тихий и какой-то безликий голос.

— Нет, — Забуза даже не врет. Хаку им никогда не был, а он сам уже нукенин. Шиноби Кири он был, но не есть.

— Простите, — паренек расслабляется и даже извиняюще кланяется, видно, что ему неловко, а после срывается с места, бесстрашно демонстрируя им свою спину. Забавный парнишка. Поверил на слово, даже не думая, что ему могли солгать. Момочи даже не верилось, что такие еще остались.

— Забуза-сан? — Хаку чутко улавливал настроение своего покровителя.

— Идем, мы должны успеть до темноты, — голос звучит не так холодно, как обычно, выдавая хорошее настроение мечника. Хаку лишь улыбается, радуясь вместе с самым важным для него человеком.

Встреча с необычным мальчишкой, явным выходцем из Кагуя, заставляет Забузу внести коррективы в свой путь. Уж очень хорошо он знает натуру этого Клана, идти по тому же пути, что шел отбившийся от основного отряда малыш — глупо. Именно поэтому он сходит на первую попавшуюся звериную тропу. Так удобней идти, быстрее.

Чуткий нос улавливает запах дыма и крови. Слабый, куда сильнее пахнет жаренным мясом. Странное сочетание, не присущее этому времени года, ведь основные празднества прошли, чтобы забивать скот, жарить его мясо на костре. Да и обнищал народ, чтобы позволить себе такое.

— Мы не зайдем в деревню? — Хаку тоже учуял необычное сочетание и теперь смотрел вопросительно, но не жалобно. Послушно ожидая ответа.

— Посмотрим, — Момочи не собирался лишать себя маневра. Запасы им требовались, но запас прочности был. К тому же все могло еще обойтись и он просто ошибся. Впрочем, такие мысли ничуть не мешают ему сойти с звериной тропки и углубиться в хвойный лес. Опыт помог отыскать неприметную, обходную дорожку, пройти мимо и так пустых постов.

Деревня недавно пережила нападение. Это становилось понятно сразу, наблюдая с безопасного расстояния, да и еще на возвышении. На пустынной площади горели жаркие костры, явно подпитываемые техниками шиноби. В них небрежно скидывались чьи-то тела. Далеко, не разобрать принадлежность. Даже характерного снаряжения нет, обычная одежда.

Что за безумцы напали на хорошо защищенное поселение? Не так уж и важно, главное им путь туда закрыт. Недавно пережившие атаку шиноби не будут разбираться участвовали они или нет. Радует, что и возможности искать следы и пускаться в погоню у них нет. В противном случае, Момочи оказался в невыгодном положении.

— Уходим, — короткий, отрывистый приказ, но Хаку и не думает спорить, послушной тенью скользя за ним.

Забуза торопится, стараясь уйти, как можно дальше от потенциальной опасности. В конце концов, он не сенсор, мог ошибаться в силе тех ниндзя, что заметил в деревушке, поэтому отбирает лишнюю ношу из рук мальчишки. Хаку остается только зайчонок. И все равно, слабое тело подводит паренька, но тот упорно стискивает зубы и не подает вида.

В момент, когда они останавливаются на ночлег, он просто падает без сил, не имея возможности пошевелиться, не реагируя на голос Забузы. Мечник встревожен, но понимает, что тот еще слишком слаб и ему нужен отдых, поэтому оставляет ребенка в покое. Утром его ждет следующий марш-бросок. Уж очень опасно в этом месте находиться.

В стремительном движении проходит день-второй, постепенно тревога стихает и Момочи снижает темп, позволяя Хаку отдохнуть, но все так же осторожен, избегает хороших дорог. Ему надо добраться до берега, а оттуда на мелкие острова, к пиратам. Этого отребья в последние годы развелось слишком много. С воцарением Ягуры и усилением дрязг, больше некому их ловить, вот и расплодились. Впрочем, сейчас это на руку Забузе, как и их жадность.

Он обменивается зубастыми улыбками с капитаном пиратского судна, что вальяжно развалился на дорогих шкурах. Грязная, засаленная одежда и сосульки волос, не отталкивают. Он видел и не такое, а главное, он знает этого наглеца. Встречал его раньше мельком. Одного из многих искателей лучшей жизни, бывший шиноби Кири, не достигший никаких высот. Раньше он таких убивал сразу, сейчас ему требуется помощь. В одиночку он бы достиг берега материка и так, но не...

Сжавшаяся за его спиной фигурка заставляет усмирять гнев, но не до конца. Лезвие Кубикирибочо входит в доски пола без сопротивления, а сам Момочи жестко смотрит в маслянистые глаза 'капитана': — Ты доставишь нас на материк, сейчас же.

Мечник ждет, внимательно смотрит. Он надеется, что этот слизняк даст ему повод и он сможет не сдерживаться, уничтожить это место. Убить всех и избавиться от ощущения гадливости...

...и спустя неделю он сходит на землю с сопящим мальчишкой на руках в неприметной бухточке Кумо-но-Куни, озаряющейся ярким светом горящего корабля. Пусть так, но он все же поможет своей стране, избавит ее от отбросов.

Продолжение следует...

========== Обучение ==========

— Запомни, Хаку, шиноби должен уметь пользоваться чакрой, — хриплый голос Забузы разносится по поляне, спугивая парочку певчих птичек. Вроде бы он и говорит негромко, но животные опасаются находиться рядом с ним. Только заметно подросший мальчишка все так же преданно заглядывает ему в глаза. — Любая техника, даже обычное тайдзюцу зависят от нее. Чем выше контроль, тем меньше потери, смертоноснее результат.

— Я понял, Забуза-сан, — сосредоточенный кивок в ответ и мальчик складывает печать концентрации, уже привычно стараясь нащупать ускользающее ощущение. Научиться пользоваться чакрой по своему желанию оказалось сложно, но он не собирался сдаваться, подводить поверившего в него Забузу-сана. В конце концов он обещал быть его оружием, и он им станет.

Момочи довольно усмехается, пусть это и не видно через бинты. Он не может прочитать мысли парнишки, но его прогресс ему нравится. Хаку не с чем сравнивать, но уже сейчас заметен его потенциал. Тренировки по усиленной программе дают результат, как и хорошее питание. Тощий ребенок постепенно превращается в крепкого парнишку, и только миловидность никуда не исчезает, его по-прежнему можно спутать с девочкой. Не критично, но забавно. Решает много проблем, когда им нужно купить припасы, но и создает не меньше.

Чувство опасности заставляет напрячься, слишком резко появляющийся туман подозрителен. Забуза осматривается по сторонам, а после резко бросается в сторону. На том месте, где стоял взрывает землю водяной хлыст. Краем глаза он замечает, как такой же захлестывает руку Хаку, но помочь не успевает. Каварими. Поменявшийся с ним местом камень становится мелким щебнем и с громким шуршанием падает вниз. Верный Кубикирибочо отражает чужое танто, но развить успех не получается. Слишком большой клинок, а атакующие явно знали о его особенностях, не подставляясь. Заставляя отступать, разрывать расстояние между Забузой и Хаку. Хотя нет, не от мальчика его отсекают, а от небольшой речки, скорее широкого ручья, у которого он проводил тренировку.

Зря. Момочи не был праведником, но видел, что никто не собирается убивать малыша Юки сразу. Значит, он может играть и первым шагом будет создание клонов. Пусть это и сложно сделать, но техника тумана тем и опасна, что ограничивает зрение не только врага.

Ему не известно точное количество отряда, но по своему опыту он знает, что посылать больше пяти — непрактично. Пять — оптимальное число, увеличение же численности если и повысит эффективность, но не намного.

Проблема одна — они из АНБУ. Он многое знает об этом отряде и не верит, что они стали хуже после его побега. Значит ждать, что он обескуражит их применением клонов опасно. Все решит опыт, а пока ему стоит показать, что его не зря считали лучшим в тихом убийстве.

Прятаться, путать след, подменять себя клонами. Постоянное движение, ни секунды спокойствия. Он не мог уйти, оставить Хаку, который был еще жив. Отчаянно убеждал себя, что это из-за нежелания предоставлять о себе лишнюю информацию, и понимая, что это ложь.

Время бежит быстро и в тоже время тянется, как густая смола. За их движениями сложно уследить, еще труднее поверить, что прошла лишь пара минут, всем участникам кажется, что гораздо больше. Однако и их хватило, чтобы появились первые раны, расцвели под защитной одеждой синяки. Забуза не собирался отдавать им победу, аккуратно претворяя свой план в жизнь. Его клоны собирались повсюду, пробивая ему дорогу к реке.

Впрочем, мечник не торопился, не собираясь давать им поблажек, возможности победить. Он мастерски прятался, запутывал атакующих, и те уже не могли сказать, где он настоящий, просто старательно следили, чтобы он не смог покинуть четко очерченную границу. Это неплохо у них получалось, во многом благодаря заложнику, которого спеленал один из врагов.

Забуза был уверен, что тот настоящий.

План Момочи сработал, один из клонов смог дойти до речки и тут же осыпался водными брызгами, давая ему шанс и мечник его не упустил. Быстрое, бесшумное перемещение под прикрытием разлетающихся капель и отчаянно рванувших вперед теней. Это позволило спрятаться, скрыться под водой. Пусть не слишком глубокой, но достаточной, чтобы он мог исчезнуть с глаз полудохлого сенсора, если такой в отряде был.

Усталость копилась, Забуза потратил слишком много чакры и почти не проредил напавших, зато он был в воде и мог подобраться достаточно близко к держащему Хаку ничтожеству.

Аккуратно, сантиметр за сантиметром. Замирая и молясь всем богам, чтобы оставшиеся клоны справились, отвлекли внимание, пока он доберется до расстояния одного удара. И те не подвели. Пусть полегли все, кроме одного, но выполнили задачу.

— Сдавайся, Забуза, — глухо звучит голос удерживающего Хаку шиноби. — Не усугубляй своего положения.

Клон хохочет. Впрочем, на что-то более серьезное у него нет возможностей, а он не может тратить чакру для его контроля. Ему еще повезло, что туповатые водные клоны настолько хорошо выполнили последний заложенный в них приказ. Они смогли потянуть время.

— Ты выбрал, — сухо звучит со всех сторон и стремительные тени настигают расслабленно стоящую фигуру. В воздух взлетают окрашенные в алое фонтанчики.

— Забуза-сан! — надсадный, полный отчаяния крик спеленатого Хаку. Мальчишки, о котором АНБУ так не предусмотрительно забыли. Вспышка чакры. Капли тумана мигом застыли, опадая на заледеневшую траву с тихим звоном.

— Что? — удерживающий мальчишку шиноби отскакивает, потрясенно рассматривая превратившуюся в кусок льда руку. Водный хлыст, которым он связал его осыпается ледяной крошкой, а ребенок срывается с места. Слишком быстрый, подсознательно контролирующий лед вокруг и именно это его спасает. Шиноби поскальзывается, на краткий миг теряя равновесие и тут же его возвращая, но момент был упущен. Детская ручка обманчиво слабо бьет в живот, высвобождая всю свою чакру одним импульсом, превращая шиноби в кусок льда и оставаясь полностью беззащитным против остальных.

Они не кричат, атакуют молча. У Хаку нет шанса спастись. Мальчик пытается развернуться, встретить врага лицом к лицу, но... слишком медленно. Забуза прекрасно понимает, что он не успеет, зато такой проблемы нет у него.

Вода взрывается, разбрасывая осколки льда и капли воды во все стороны. Мечник возникает перед Хаку, закрывая его своей спиной. Резкий взмах Кубикирибочо. Никаких финтов, он просто одним движением располовинивает сразу двоих, а после поворачивается к своему ученику, подхватывая измученное тельце.

— Забуза-сан... — голос слаб, но радостная улыбка искренняя.

— Ты хорошо постарался, — скупая похвала, которая вызывает радостную улыбку на губах мальчишки. — Отдохни.

Хаку не слушает его, судорожно цепляется за ткань майки, будто боясь, что виденье исчезнет. Момочи лишь снисходительно усмехается, внимательно осматриваясь по сторонам. Он прекрасно понимает, что уничтожил не всех, но те не нападают, понимают, что потеряли элемент неожиданности, да и мечник будет сильнее. Если бы не опасения за жизнь Хаку, убитая тройка не стала бы проблемой. Не важно. Пора уходить. Вновь петлять как заяц и делать все, чтобы его не нашли.

Печать концентрации. Вода послушно откликается и все покрывает туман. Густой, тяжелый. Гораздо плотнее, чем до этого. Он скрывает следы, прячет присутствие, но... так просто АНБУ со следа не сбить. Момочи и не собирается. Мастер бесшумных убийств, он крадется в тенях, а туман искажает звуки.

Никто не уйдет, он об этом позаботится.

Пора. Тихий свист и глухой стук падающего тела. Остался только один. Затаившийся, почти не дышащий, внимательно смотрящий по сторонам, постепенно сходящий с ума, ощущая чужое присутствие, но не имея возможности понять, откуда идет угроза. Его время было сочтено. Вскоре обезглавленное тело упало на землю. Однако Забуза понимал, что это только отсрочка. Наивно думать, что за одним из Семерки пошлют только одну команду, что у них не было подстраховки.

Нельзя медлить, оставаться на месте. Момочи позволяет себе потратить десяток минут на сокрытия следов боя. Топорное, таким не обмануть профессионалов, но позволит выиграть время. Помешать определить куда они направились после.

Отсрочка, все что ему было нужно и он ее обеспечил. Хотя жаль, что такой ценой. Теперь ему не удастся скрывать, что с ним клановый сирота. Охотники станут настырней.

Продолжение следует...

========== Сквозь время ==========

Тонкая фигурка легко скользит между деревьев, без особого труда уходя из-под ударов. Забуза с гордостью смотрит на действия своего воспитанника, который пусть и слишком мягок для шиноби, но сейчас действует, как надо.

Мысль дать себя обнаружить ойнинам была неплохой. Себе Момочи может признаться, что его подопечный справляется даже лучше него с заманиванием ойнинов в ловушку. Дразнит, уходит от чужого оружия, не подпуская ближе, но и не удаляясь. Забуза прямо чувствует азарт охотников, которым суждено стать добычей и для этого не надо видеть чужие глаза.

Лес на удивление тих. Нет щебета птиц, не слышен хруст веток под лапами или копытами животных. Только шелест листвы и глухие звуки от воткнувшихся в дерево сюрикенов. Изредка трещит ломаемая техникой ветка. Ни криков, ни громкого дыхания. Сражающиеся в кронах люди, как тени, призраки, но ущерб, что они приносят — настоящий.

Маленькая фигурка, которая бежала впереди, на мгновение замирает, кажется, что она замешкалась, подставилась под удар, но захлестнувшая ее водная плеть разрезает лишь крупный камень. Каварими. Подросток уже не на ветке, а рядом с небольшом ручьем. По земле стелется густой туман, который, повинуясь воле создавшего, взмывается вверх.

Момочи слегка напрягается, но не двигается с места, внимательно вслушиваясь в звуки, что теперь скрадывал туман. Его опыт позволял уловить тихий звон создаваемого льда, свист рассекаемого водяными хлыстами воздуха, редкие взрывы печатей, слишком слабых, чтобы развеять чужую технику, крики раненых или же последние хрипы умирающих.

Мечник ждал, когда все закончится, обманчиво расслабленно устроившись в кроне дерева. Ему не требуется помогать, Хаку должен справиться сам... Или не справиться, но думать об этом ему не хотелось.

Туман начинает редеть, постепенно опускаясь вниз и открывая внимательному взгляду место боя. В некоторых местах следы практически не видны, а в других же наоборот, слишком заметны. Взрытая земля, изломанные ветви, а кое-где и могучие стволы, темные пятна, что так похожи на кровь, ошметки чужой экипировки и даже кожи. Чуть в стороне, прямо среди цветущей камелии, черным пятном выделяется темная метелка. Момочи отстраненно думает о том, что это чей-то скальп или же его часть.

Целых тел не видно, будто их никогда и не было. Впрочем, Забузу не интересуют такие мелочи, взгляд впивается в хрупкую фигурку, что слегка пошатываясь шла в сторону его укрытия. Взгляд быстро пробегается по ней, выискивая раны, внутри неприятно тревожное чувство, которое отпускает, когда он понимает, что парнишка цел.

Облегчение. Мечнику непривычно это чувство, оно вызывает злость, которую он уже привычно подавляет, мягко приземляясь перед своим подопечным. Потрепанным, в чужой и своей крови, зато живой и без серьезных увечий, лишь пара царапин.

— Я закончил, Забуза-сан, — хрипло отчитывается подросток в покрытой кровавыми разводами маске. Взгляд пустой, сквозь собеседника, но протягивающие свиток руки совсем не дрожат. — Я запечатал их.

— Неплохая работа, — мечник не кривит душой, парнишка действительно хорошо поработал, а полученный свиток с почти целыми ойнинами приятный бонус, не больше. В конце концов, не факт, что за них можно будет хоть что-то выручить на черном рынке.

— Я рад, Забуза-сан, — голос искренен, но во взгляде постепенно появляется жизнь. Момочи даже чувствует укол вины, ведь именно он виноват в состоянии подростка. Попытки убедить самого себя, что так было правильно помогают плохо. Внутри появляется злость на самого себя, на ситуацию в целом.

— Замети следы, приведи себя в порядок и выдвигаемся, — слова звучат резче, чем он хотел, но поздно хоть что-то менять. Момочи остается только наблюдать, как подросток кланяется и уже практически не шатаясь идет выполнять приказ.

Движения Хаку скованные, лишенные привычной легкости, но от этого не менее четкие. Он избавляется от следов боя, насколько это вообще возможно в данной ситуации и только после этого начинает заниматься своими ранениями. Не серьезными, но все равно неприятными. Парнишка не видит, как на него смотрит наставник, который в глубине души признавал, что в чем-то не прав, но гордость не давала подойти и помочь. Своеобразное наказание, но... для кого?

— Идем, — заметив, что Хаку закончил и подошел к нему, Момочи дает знак следовать за собой. Парнишка подчиняется, но мечник чувствует его странные взгляды. Юки явно хочется что-то сказать, но не решается. Молчаливо следуя за наставником.

Тихий шорох одежды, смазанный звук, будто кто-то поскользнулся и Забуза резко оглядывается назад. Тонкая фигурка стремительно падает вниз, голова и конечности безвольно опущены. Еще немного и он упадет, но Момочи оказывается быстрее, у самой земли перехватывая легкое тело. В ответ тихий стон, тело подростка рефлекторно дергается, но в сознание он не приходит.

Мечник сдавлено ругается сквозь зубы и осторожно опускает драгоценную ношу на землю, уже внимательнее осматривая тело. Только сейчас в глаза бросается слишком плотная обвязка на ребрах. Осмотр показывает, что это следы от удара катаной. Уже воспалившиеся и явно нанесенные не в недавнем бою.

Мужчина с трудом подавляет гнев на глупого мальчишку, который решил скрыть свою рану. И удачно ведь! Он не заподозрил, да и откуда ему? В конце концов, недавнее задание его подопечного было уничтожить банду, где не было шиноби. Вообще. Он даже думать не мог, что кто-то достанет Хаку. Лучшее оружие, что он создал. Только вот достали, сильно, а его желание испытать ученика только усугубило ситуацию. Не удивительно, что он не сразу занялся своими ранами, а подождал. Видимо, не хотел, чтобы мечник видел его рану.

Пара глубоких вздохов. Чужая глупость раздражает, даже злит, но это сейчас не поможет. Момочи слишком хорошо понимает, что им требуется укрытие. Мысль бросить подростка умирать даже не приходит мужчине в голову. Он просто меняет бинты и вновь подхватывает легкое тельце, стремительно срываясь с места.

Он не может потерять Хаку. Он и без того много терял.

Продолжение следует...

========== Ложь и надежда ==========

Маленький домик, больше похожий на сторожку. Заброшенную и старую, но все еще не раздавленную наступающей со всех сторон природою. Крыша не протекала, внутри было сухо и пыльно, тихо скрипели половицы под ногами. Внутри не было мебели, только голые стены и обложенный камнями старый очаг посреди единственной комнаты.

Им не привыкать. Будь Хаку здоров, не ранен, и вовсе бы не было проблем. Да и сейчас. Забуза не собирался привередничать, крыша над головой есть и ладно. Благо, с собой есть спальники, хоть какая-то польза от убитых ойнинов. Тем снаряжение уже без надобности, а вот им пригодится.

Момочи небрежно бросает распечатанный спальный мешок на пол, ногой расправляя его, а вот Хаку кладет на него аккуратно, стараясь не разбередить рану. О ней стоит позаботиться в первую очередь, все же Юки уже сутки не приходит в себя надолго. Забуза больше не мог это игнорировать и говорить себе, что все обойдется.

Хаку пышет жаром, а рана выглядит плохо, стоит убрать повязки, как видны воспаленные края. Мечника утешает то, что не видно гноя, а температура... значит организм борется. Его воспитанник не желает покидать этот мир так просто, а он уж постарается ему в этом помочь. Не зря же был в АНБУ, там учат не только убивать, но и обрабатывать раны. И все равно беспокойство съедает его, ведь рана запущена, а у него на руках только травы.

Нукенину никто не продаст качественные лекарства, но они шиноби. Забуза уповает на более крепкий организм и делает все, что в его силах. Только мальчишка все равно слишком медленно идет на поправку и Момочи мрачнеет.

Им нельзя задерживаться в одном месте надолго. Пусть уничтоженный отряд ойнинов и дает надежду на то, что они на какое-то время избавились от слежки, но... это пресловутое но, не дает покоя. К тому же, карман жжет послание двух идиотов, которых он когда-то давно, еще в прошлой жизни, курировал в Кири. Это было одно из множества заданий для мечника, но те его запомнили и даже не забыли.

Момочи с отвращением смотрит на зажатый в руках лист. Время и место встречи. Если Хаку не придет в себя в ближайшие пару дней, ему придется идти одному или же отказаться от заказа. Голова какого-то архитектора, взамен возможность пожить спокойно. Пусть временно, но для гонимых отовсюду нукенинов и это дар небес. Однако... взгляд цепляется за тяжело дышащего воспитанника и рука с письмом разжимается, позволяя тому спланировать в весело потрескивающий костер.

Он просто не сможет уйти. Забуза с трудом признает это, мрачнея. Когда он стал так зависим от присутствия в его жизни подростка-Юки?

Мысли прерывает тихий стон. Хаку открывает мутноватые от боли глаза и пытается пошевелиться. В этот раз он даже не теряет сознание от боли, оставаясь в сознании достаточно долго, чтобы вдоволь напиться и выпить жидкую кашу. Пустую, ибо Момочи опасался уходить и оставлять его одного, а своих припасов почти не осталось. Впрочем, Юки никогда не капризничал. Это было одним из его положительных качеств.

Первый проблеск сознания, он заставляет облегченно вздохнуть, Хаку начинает стремительно возвращаться к жизни. Переломный момент прошел, парнишке с каждым часом становится все лучше и лучше. Он окреп, пусть и смотрит на мир растерянно, будто заново его узнавая. И мечник решается. Оставить его в ближайшем городе, а самому идти на встречу. Так будет быстрее и легче, ведь портрета Юки в Кири нет. Только описание, которое так просто подделать, ведь главной приметой является сам Забуза и его верный Кубикирибочо.

Это даже забавляет, но мечник слишком эгоистичен, чтобы отпустить своего воспитанника. Он его оружие. Забота о нем, сродни заботе о лезвии меча. Если за ним не ухаживать, быстро придет в негодность и будет не способно разить врагов. Ему этого не надо. Мечник слишком хорошо знает красоту ухоженного клинка. Именно таким он видит Хаку.

Время истаивает, Юки становится с каждым днем все лучше и лучше, но он еще слишком слаб для длительных переходов и Забуза решается рискнуть. Верный воспитанник остается в ближайшем городе, его задача пополнить запасы и просто отдыхать, пока Момочи решает свои вопросы. Хотя оставлять все еще слабого паренька даже среди гражданских — неприятно. Мечник и сам не заметил насколько привык к его молчаливому присутствию, готовности броситься на помощь. Только вот брать его с собой на переговоры — безумство. Забуза почти с ненавистью смотрит на двух трясущихся чунинов.

Кто придумал им такое грозное прозвище — Братья-демоны? Как слизняка не назови, грознее от этого он не станет, если это, конечно, не биджу.

— Ведите к своему хозяину, — Забуза едва сдерживает желание досадливо сплюнуть, эти недоноски ничего не знают, только тратят его время.

— Д-да, — два трясущихся недо-чунина не смеют спорить, послушно ведя его на встречу с заказчиком и постепенно отходя от ударной порции КИ. Впрочем, мечника это не волнует, он в любой момент может добавить, но не делает это. Ему слишком нужны адекватные проводники, а не трясущиеся от страха глупцы.

Братьям везет, их недо-заказчик ждут не так далеко, чтобы Момочи потерял терпение. Если бы не неформальный запрет на использование техник шиноби в городах, добрались бы и вовсе за пару минут, а так пришлось блуждать по узким улочкам около часа.

Они привели его к обшарпанному, пусть и не так сильно, как остальные, домику. Кучка бандитов на входе и неумелые попытки прикрыть следы запустения. Будь рядом с мечником Хаку, не преминул бы поморщиться и Забуза мысленно с этим соглашался. Пол и стены, которые частично заменили, смотрелись убого. Новое деревянные доски ярко выделялись на фоне своих товарок. Это нагоняло тоску, как и нелепо смотрящиеся в этой обстановке дорогие ковры и вазы. Те кто их расставлял не слишком смыслил в красоте, руководясь девизом — чем богаче и массивнее, тем лучше.

Заказчик — разочаровывал. Момочи мрачно разглядывал низенького, полного мужичка, что обильно потел под его недобрым взглядом. Огромный платок то и дело проводил по высокому лбу, убирая испарину, но не улучшая впечатление о бизнесмене.

Гато. Семейство когда-то очень уважаемое в его стране. Треть контрактов по охране поступало от них. Так было до войны, сейчас — иначе. Да и главой их был совсем другой человек. Отец или дед сидящего перед ним человека. Куда более приятные в общении люди, пусть и не шиноби.

— Я могу замолвить за вас словечко перед Мизукаге-сама, плюс заплачу за голову архитектора миллион рё, — суетливые движения, бегающий взгляд, который не могли скрыть даже темные стекла очков. Владелец корпорации Гато вызывал лишь гадливость. — Ну так что? Вы согласны?

— Да, я возьмусь, — вот и все. Слова сказаны, выбор сделан. Забуза не доволен своим решением, но условия ему предлагали щедрые. Им с Хаку нужна передышка, да и деньги лишними не будут. В возможность оправдаться мечник не верил, но даже просто деньги — не так уж и плохо.

В любом случае, он уже сказал свое слово, осталось сообщить Хаку о его решении и двигаться дальше. Ему пора подумать, что ждет его в будущем.

Продолжение следует...

========== Встреча ==========

Момочи покидает город сразу, даже для покупки припасов не задерживается. Его гонит вперед смутное беспокойство за ученика. Все же он сильно рисковал, когда оставлял его одного. Слабый и раненый, он вряд ли смог бы дать отпор другим шиноби, а вот наткнуться на них — вполне. Уж очень гипертрофированное у него чувство справедливости. Забуза это знает, как никто другой.

На его удивление, Хаку никуда не влипает, пребывая на место встречи в срок, да и выглядит куда лучше, чем должен был с такой-то раной. Похоже, мальчишка нашел в городе того, кто согласился ему немного помочь. Это и к лучшему. У них и без того времени нет, следует добраться до места и провести разведку, чтобы не было никаких неожиданностей во время боя.

Убедившись, что с Хаку все в порядке, Забуза вводит паренька в курс дела. Скупо описывает условия, чуть более многословно информацию по заказу, все на бегу. Тратить время на посиделки и рассказывать о задании у костра, мечнику не пришло в голову. Он видел, что Юки достаточно окреп, чтобы выдержать дорогу и пользовался этим. Мальчишке же будет легче добывать информацию, какой бы она не была.

Уже к вечеру, мечник понимает, что чуть переоценил своего воспитанника. Да, тот держится еще бодро, ничем не выдавая своего состояния, но видно, что устал. Радует, что не открылись раны, но смысла проверять его предел прочности не было, поэтому Момочи снижает темп. Они все равно успеют, по полученной им информации, старик-архитектор отправился в Коноху, нанять команду генинов, а за ними должны прислать корабль.

Глупо. Забузе не выгодно конфликтовать с еще одной деревней, но если все сделать правильно, те сами покинут обманувшего заказчика. Стоит только немного надавить, как они исчезнут. Хотя, в начале, стоит узнать что за команда, стоит ли она таких усилий, если же нет — уничтожить. Генины не станут проблемой, опасаться придется только джоунина-наставника, да и то, не каждого.

Однако все планы идут прахом, когда прибывший на место Момочи обнаруживает отсутствие Братьев-демонов. Они пожадничали и отправились вперед, чтобы уничтожить архитектора самостоятельно и не вернулись. Ни за наградой, ни побитыми, зато их хладные трупы удалось обнаружить Хаку, который вызвался провести расследование. Он же доложил, что команда не бросила миссию и возглавляет тех смертников — Хатаке Какаши.

Опасный противник. Сильный джоунин. Хаку молчит, но мечник ощущает от него опаску, даже неодобрение. Смерть такого человека Коноха не оставит безнаказанным, но Забуза и не собирается его убивать. Поиграть, проверяя свои силы после убить цель. Уничтожать же именитого ниндзя... он был не против, но это могло подождать. Слишком невыгодно. И мечник в целом согласен с ним, но природное упрямство не дает согласиться.

Юки, не отговаривает, но смотрит безрадостно. Парень слишком не любит сражения, что не так уж и плохо для оружия. Оно ведь должно быть бесстрастно. Испытывать эмоции к врагам, должен хозяин руки ее направляющий. Хотя, в данный момент, это скорее преграда для выполнения задания. Брать его с собой в таком состоянии — гарантированно убить. Именно поэтому мечник оставляет его в стороне. Ему еще надо оправиться от ран. Забуза справится один.

Момент встречи подгадан идеально. Рядом река, позволяющая наслать густой туман, да и все техники Суйтона выполняются в разы легче. Конохонины беспечны, почти не смотрят по сторонам. Однако чужой взгляд блондинистый мальчишка вычисляет сразу, но бросает кунай слишком слабо, в итоге попадая даже не рядом с мечником, а в кусты, где обнаруживается белый заяц.

Момочи недовольно морщится. Хаку. Все же нашел, как показать свое недовольство, а может просто не уследил за своим питомцем. Впрочем, все это уже не важно. Охотник вышел на след и так просто не отпустит свою добычу.

Огромный клинок почти беззвучно отправляется в полет. Его цель — архитектор. Убьет его и все закончится. Сражаться с шиноби Конохи не придется. Они просто отступят и даже без вреда для своей репутации, ведь согласно информации, заказчик утаил от них информацию.

— Ложись! — короткая команда, Хатаке Какаши все же заметил угрозу вовремя. Дети послушно грохнулись на землю, а заказчика сбили с ног метким пинком. Верный Кубикирибочо пролетел прямо над их головами и вгрызается в могучий ствол дерева. Ветерок пошевелил вихры мальчишек, холодя кожу и вселяя запоздалый страх смерти.

Забуза отчетливо ощущал тягучие нотки страха, но прятаться дальше смысла не было. Рукоять Кубирикирибочо слегка спружинила под ногами, принимая вес законного хозяина. Чакра послушно начала разгон по чакроканалам, но требовалось немного времени, чтобы она вышла на полную мощь. Недооценивать Хатаке Какаши, Момочи не собирался.

Вопрос о передачи архитектора, скорее дань традиции, чем поднимается всерьез. Мечник и не ждал положительного ответа, просто ему требовалось время для подготовки, но не только ему. Какаши не стал недооценивать противника. Спрятанный за протектором Шаринган был открыт, став полной неожиданностью для учеников Копирующего и данью уважения для него.

В мире шиноби эти глаза — легенда. Единицы могут рассказать о том, что видели их и остались живы. Еще меньше, что сражались против их истинных носителей и победили. Практически никто, что смог взять их трофеем на поле боя.

Искушение слишком велико. Азарт растекается по венам. И это стало ошибкой. Он позволил себе расслабиться, когда поймал Хатаке в водяную ловушку. Не посчитал проблемой его учеников. Пожалел слишком юных, верящих в лучшее детей и поплатился. Он проиграл. И только вмешательство Хаку не дало Какаши нанести последний удар.Воткнувшиеся в шею сенбоны погрузили мечника в состояние полусна-полуяви. Он все слышал, понимал, но не мог пошевелиться, только беспомощно свисать с чужого плеча.

— Вначале сделаю отверстие и спущу кровь, — негромкая фраза и холод металла у шеи совпадают с возвращением возможности двигаться.

— Все нормально, я сделаю это сам, — перехват чужой руки происходит рефлекторно, в последний момент Момочи расслабляет мышцы и костедробительный захват изменяется на обычное сдерживание.

— О, вы полностью вернулись к жизни, — не вопрос, утверждение и мальчишка отстраняется, смотря, как мечник небрежно вытягивает из шеи сенбоны. — Не будьте так грубы по отношению к себе, Забуза-сан. Вы можете умереть выдергивая их так.

— Тц! — мечник недовольно морщится и с раздражением уточняет. — Долго ты еще будешь в маске? Сними ее.

— Она наводит на воспоминания, — несмотря на слова, Юки послушно стягивает маску ойнина и улыбается. — К тому же, она пригодилась. Если бы я вам не помог, вы могли умереть.

— Раздражаешь, как и обычно, — Забуза откидывает вытащенные из шеи иглы. — Ты чуть не промазал мимо акупунтурной точки на моей шее.

— Тут уж ничего не поделать, мне пришлось, — вновь эта невинная, чуть извиняющаяся улыбка. — Я не хотел вредить вашему телу. Шея не имеет большого количества мышц, поэтому попасть в акупунктурную точку здесь проще. Вы сможете нормально двигаться примерно через неделю, — парень отводит взгляд и смотрит на последние истаивающие клочки тумана. — Но, может случиться так, что не пройдет и минуты, как вы встанете на ноги.

— Ты такой добродушный и сообразительный, — довольно ухмыляется Момочи. Его воспитанник правильно истолковал его желания. — Это то, что мне нравится в тебе.

— Это из-за того, что я еще ребенок, — тихий смешок и от поднимается на ноги, смотря прямо на заходящее солнце. — Туман рассеялся.

— Да.

— Вы обещаете, что в следующий раз все будет хорошо? — не поворачиваясь, спрашивает в воздух парень.

— В следующий раз... Я не проиграю Шарингану, — взгляд Забузы горит мрачной решимостью. Ему неприятен такой глупый слив боя. Мужчина отчетливо видит все свои ошибки и горит решимостью их не повторять. Его гордость не приемлет поражения, от кого бы то ни было. Если изначально он брал эту миссию ради денег и спокойствия, теперь это дело чести.

Кири охотнее примет убийцу Копирующего Ниндзя, а не жалкого нукенина сбежавшего от проблем и тайно устранившего архитектора.

Продолжение следует...

========== Лечение ==========

Гато быстро узнает, что его наемник провалился. Трудно не узнать, когда его люди приносят сведения о гуляющей в обществе девочки-генина дочери архитектора. Предприниматель вне себя от злости и забыв о страхе перед мечником, врывается в его пристанище.

— Значит так, вы вернулись обратно проигравшими. Милашки ниндзя, из страны Тумана жалко выглядят? — чужой голос полон презрения и ярости. Его обладатель привык к тому, что получает все и невольное промедление его раздражает. Хотя неприятнее для него то, что он испугался. Испугался мечника, который проиграл каким-то шиноби из Конохи. — Как ты можешь звать себя дьяволом, если ты даже не можешь отомстить за своих людей? Не смеши меня! — резкий, полный гнева крик и тихое звяканье подготавливаемого к вытаскиванию клинка. Хаку невольно напрягается, а Забуза незаметно изменяет положение руки, в которой зажат кунай. Впрочем, Гато не видит опасности, высокомерно улыбается и хлопает по плечу приведенных с собой бандитов. — Потерпите немного, — несколько шагов вперед, оставить недо-защитников за спиной и потянуться к лежащему Забузе. — Эй! Не надо отмалчиваться. Почему ты ничего не говоришь?

— Не прикасайтесь к Забузе-сану своими грязными руками! — в последний момент Юки перехватывает чужую руку, спасая Гато жизнь, но в тоже время наказывает.

— Ты... ты сломаешь ее! — в голосе предпринимателя паника, на которую реагируют его недо-телохранители, с некоторым запозданием выхватывая катаны и пытаясь примериться для удара и при этом не покалечить своего шефа.

— Не советую, — от Хаку во все стороны разносится жажда крови и он откидывает скулящего предпринимателя, моментально перемещаясь к бросившимся в его сторону бандитам. Выхватить из слабых захватов катаны и приставить их к шеям неудачников, он с яростью добавляет. — Я сейчас очень зол!

Несмотря на слова, Хаку еще себя контролирует, поэтому чужое оружие небрежно летит на пол, пугая и без того струхнувшего Гато. Он делает невероятный для его комплекции прыжок, прячась за спинами оцепеневших от страха телохранителей.

— Даю еще немного времени! — голос звучит визгливо. — Если ты проиграешь еще раз, не возвращайся сюда больше никогда! Запомни это! Пойдемте.

Чужой уход смотрится, как побег, но их никто не останавливает. Момочи даже взгляд на них не скосил, делая вид, что его куда больше интересует потолок, чем сбегающий заказчик. Похоже, часть обещаний тот не выполнит. О возвращении в Кири можно забыть.

— Хаку, ты не должен был... — негромко замечает мечник, когда Гато скрывается с его глаз окончательно.

— Я знаю, но, пока еще рано убивать Гато, — чуть болезненно улыбнулся парень. — Если мы наведем здесь переполох, они опять будут охотиться за нами, — в голосе нет страха, просто настороженность и улыбка выходит почти такой же, как обычно, но прозвучавшая фраза показывает насколько он недоволен выбором заказчика. — Мы должны быть сдержаны, пока.

— Да, — Забуза не спорит, мысленно соглашаясь. Убивать еще рано. — Ты прав.

— Вам стоит выпить лекарство и поменять повязки, Забуза-сан, — уже спокойнее сообщает парень, вставая и направляясь к притулившемуся в сторонке рюкзаку и начиная доставать оттуда свитки. Ловко и быстро распечатывая и тут же создавая походную версию лаборатории. На деле, лишь треногу с углями и маленьким котелком, но и это в их положении было роскошью. — У нас мало припасов, завтра я уйду в лес с утра, Забуза-сан.

— Хорошо, — коротко и четко отзывается мечник и замолкает, погружаясь в подобие дремы. Впрочем, его воспитанник и не ждет особых ответов, главное, что ему разрешили позаботиться о наставнике. И он это сделает.

* * *

Неделя восстановления проходит быстро и в тоже время мучительно медленно. Особенно первые дни, которые Момочи приходится провести прикованным к постели. Это было одним из главных условий быстрого выздоровления. Для человека, что долгое время был в движении, не останавливаясь в одном месте надолго. Подобное было тяжело. Однако Забуза молчаливо терпел, пусть это и было сложно, но навыки полученные в АНБУ помогали. Он просто перенаправил внимание, старательно подсчитывая время, которое проходило с момента ухода и возвращения Хаку, которому часто приходилось уходить в лес. Лекарства требовались не только для мечника, но и чтобы получать припасы от населения.

Юки всегда был добрым. Он старался не красть, а обменивать травы на что-то нужное лично ему. Момочи этого не одобрял, прекрасно видя, как расстраивается его воспитанник после каждого такого рейда, но молчал. Хаку действовал правильно, не выдавая их местоположения и собирая информацию. Вел себя, как настоящий шпион и шиноби, пусть сам этого не замечал. Да, его вела жалость и сердобольность, но пока она приносила пользу, мечник согласен был терпеть.

Отлежав ровно положенный срок, Момочи приступил к осторожным тренировкам. Ему срочно требовалось наверстать упущенное и вспомнить все свои навыки. Да и Хаку требовалось проверить. Не нравилось Забузе, что после болезни его меткость упала. Это могло бы стоить ему жизни. Он этого не хотел. Старательно проверяя и перепроверяя Юки. И только удостоверившись, что его навыки не стали за время болезни хуже, он принял решение напасть.

Пора было встретиться с Какаши. Дальше тянуть не было смысла, если Хатаке не самоуверенный идиот, он уже отправил донесение в Коноху. Еще пара дней (даже не суток) и к нему явится подкрепление. Скорее всего, времени даже меньше.

Встречу на мосту оба шиноби ожидают с нетерпением. Момочи даже берет на себя труд освободить будущую сцену. Ему для этого и стараться особо не надо. Бывшие крестьяне, а ныне разнорабочие на стройке, исчезают без понуканий, хватает одного взгляда.

Пора устраивать засаду и поквитаться за все. Скоро, совсем скоро, он встретится с достойным соперником и сможет ощутить себя почти свободным. Ну, а пока наслаждайся густым туманом, это не даст увидеть подготовленную ловушку сразу.

Продолжение следует...

========== Мост ==========

Заметить Какаши и его двух учеников, что охраняли архитектора, было не сложно. Они не прятались, шли в открытую и ничего не боялись, явно чувствуя себя хозяевами положения.

Наивно.

Вода мягко пружинит под ногами, чакра течет по венам. Туман становится гуще, поднимаясь вверх, вызывая иррациональное чувство страха. Дети напрягаются, становясь спиной к заказчику.

Глупо. Он быстрее, их это не спасет, но... взгляд приковывается к обманчиво расслабленному Какаши. Стоит проверить.

Водяные клоны окружают напрягшуюся компанию, говоря заранее подготовленные слова. Ответ им скрадывает туман, не давая услышать всю фразу, но этого и не надо. Забуза просто немного удивлен, когда его клоны уничтожаются мальчишкой-Учиха, а не Хатаке. Это и к лучшему, Хаку не придется скучать в сторонке, пока сам Момочи уничтожает противника.

— О? Он видит водяных клонов, этот сосунок вырос, — из уст мечника, это почти похвала, признание силы. Малец действительно сильно продвинулся за короткое время, но этого было недостаточно. — Похоже, у тебя появился соперник, да Хаку?

— Похоже, что так, — соглашается Юки, мгновенно понимая настрой своего наставника. — Парень производит впечатление, даже несмотря на то, что водяные клоны имеют только десятую часть силы оригинала, он умело расправился с ними...

— Но мы, все равно, имеем явное преимущество, — довольно скалится мечник — Начнем!

— Да, — другого ответа от Хаку и не ожидают.

Воздух тут же окутывает Юки, создавая иллюзию локального урагана. Обычная попытка напугать, но она не срабатывает, замешательство противников длится мгновение, но среагировать на атаку Учиха успевает. Момочи даже испытывает от этого удивление и легкий азарт. Ему даже стало интересно понаблюдать за чужим боем.

Хаку слишком мягкий, не хочет никого убивать. Забуза даже насмешливо улыбается, наблюдая, как тот создает из воды иглы. Да, ими он вряд ли убьет мальчишку, но покалечит точно, а для шиноби, это верная смерть. В такие моменты начинаешь сомневаться в его милосердии, пусть мечник и понимает, что Юки об этом не задумывался.

На их пути не так часто появлялись сильные противники его возраста или младше. Ойнины не в счет. Их пожалеть не приходило в голову даже Юки.

Борьба скоростей заканчивается неожиданно. Недооценивший противника (или же просто пожалевший, но кому какое до этого дело) Хаку отлетает от удара назад, падая к ногам удивленного мечника. Он не ожидал такого.

От Какаши буквально разит превосходством, это же подтверждает чуть хвастливая манера описывать своих учеников. Его взгляд буквально кричит, что конохонины — лучшие. Забуза чувствует, как закивает кровь в жилах. Его давно никто так не бесил.

— Хаку, ты же понимаешь? — спокойный взгляд на подымающегося воспитанника. — В этот раз ты не уступишь ему в скорости.

— Да, — спокойный кивок и вот Юки складывает одну нестандартную печать. — Хидзюцу: Макьё Хьёшо!

Вокруг Учиха вырастают ледяные зеркала, а с лица Хатаке медленно, но верно сходит это скучающе-надменное выражение и приходит страх. Страх за жизнь ученика, но он еще медлит, давая Хаку возможность войти в ледяную поверхность. Мальчишка-Учиха — обречен и судя по тому, как Хатаке рванул с места, он это понял. Только...

Момочи ухмыляется, вырастая прямо перед противником, наслаждаясь произведенным эффектом: — Твой противник я, Какаши. Противостоять этому дзюцу, его проблема. Попытаешься пройти мимо меня, я убью этих двоих.

Небрежный взгляд через плечо Хатаке, прямо на застывшего архитектора и розоволосую девочку, чей ужас кажется можно потрогать руками. Крик боли за спиной и свист рассекаемого сенбонами воздуха, глухие удары об землю. Навевает воспоминания.

Ностальгию прерывает бросившаяся вперед девчонка, которая подхватывает воткнутый в землю кунай и кидает его напарнику. Неожиданно, но бесполезно. Возможно, не закричи она, Хаку бы и пропустил подобное, да и то, вряд ли. Кунай не оружие Юки, но прекрасно ложится в ладонь. Воспитанник Забузы почти победил. Вот именно что почти.

Тихий свист, смазанная тень летящая по странной траектории и вот в маску Хаку влетает сюрикен. Маска спасает Юки от смерти, но его буквально вырывает из зеркала, бросая на землю. Еще пару мгновений и громкий хлопок с дымом, ознаменуют прибытие последнего ученика Какаши. Глупец. Действовал бы тихо, у него был бы шанс, но он свое уже упустил.

Блондинистый паренек складывает знакомую печать, теряя бдительность. Момочи пользуется моментом, несколько сюрикенов летят в слишком громкого юнца, не давая тому создать технику, но их сбивают сенбоны. Не давая добраться до противника, вгрызться в его плоть, вдоволь напившись крови.

— Забуза-сан, этот мальчик, позвольте мне драться с ним, — негромко просит Хаку, игнорируя отчитывающего генина Какаши.

— Значит, ты не хочешь меня вмешивать, Хаку? — Забуза задумчиво смотрит в спину Юки, а после хмыкает. Иногда доброта этого парня зашкаливает, как и его желание избежать лишних жертв. — Ты как всегда слишком мягок...

— Простите, — раскаяния в чужом голосе нет совсем, зато стоящий напротив мечника Хатаке стал демонстрировать первые признаки нервозности, явно просчитывая, как вытащить своих учеников с наименьшими потерями.

— Не советую, — Момочи небрежно делает шаг в сторону, перегораживая дорогу дернувшемуся Какаши. — Ты же понимаешь, что я убью старика стоит тебе прийти им на помощь? — изменившийся взгляд ясно показал, что его внимательно слушают. — Предлагаю просто понаблюдать за боем детей.

В чужом взгляде мелькает понимание и бессильная злоба, но он не нападает, соглашаясь с условиями. Наивный все еще считает, что у него преимущество. Или же просто плюющий на собственных учеников. По крайней мере, на блондинчика, ведь при желании он мог помешать кинуть ему сюрикены.

Не помешал. Просто застыл, смотря за происходящим, зато стоило нависнуть угрозе над Учиха, как сразу же занервничал. Тот настолько ценен? Забуза знал ответ. Любая деревня ценна своими Кланами и их геномами. Хатаке беспокоится не сколько за безопасность ученика, сколько за тайны деревни.

Знакомо. Привычно и оттого неопасно, хотя Момочи не торопился расслабляться, как и ликовать, видя превосходство своего воспитанника и его желание не убивать, просто лишить противников воли к победе. Его исповедь, она режет ножом... почему? Ведь именно он воспитывал его так, внушал то, что он оружие, но сейчас, когда он видит результат, нет места ликованию, только грусть и тоска. Будто бы он сделал ошибку, но это не так. Мечник верит в это.

— Саске-кун, Наруто, не поддавайтесь! — крик розоволосой девчонки ничего не решает.

— Прекрати, Сакура, — всю бесполезность чужих воплей понимает и Хатаке. — Им не победить этого мальчишку. У них еще нет силы, чтобы убить противника, они только начали познавать путь шиноби.

— Превосходно, мирная деревня откуда ты сам, не может воспитать настоящих шиноби, — Забуза посмеивается, ощущая чужое раздражение. Ему забавно видеть, насколько не верит в своих учеников Какаши. Будто бы не он их наставник, а ведь он уже не раз встречался с конохонинами и, какой бы не была плачевной ситуация, те всегда старались друг друга приободрить. Этот же нет. Если генины за спиной Момочи его слышат, слова Копирующего, только помогут Хаку в его задумке. — А все потому, что у тебя не было времени набраться опыта в таком важном аспекте бытия шиноби, как умение убивать.

— Извини, но я покончу со всем незамедлительно, — рука Хатаке тянется к повязке закрывающей глаз, вызывая смех у мечника. Он видит неуверенность противника, то что он не торопится его открывать. Это странно, но настолько же ему на руку.

— Шаринган, да? Единственный трюк, что ты знаешь? — слова сочатся издевкой, Момочи неожиданно для себя признает, что Какаши похож на него прошлого, так же ставит во главе угла успешность миссии. Сейчас же он выбирает совсем другое.

Рывок вперед, использовать ради такого Кубикирибочо он не собирается, выхватывая из подсумка кунай. Он метит в еще закрытый глаз, но вместо этого протыкает подставленную вовремя ладонь. Глупо. Тот мог отбить удар прикрепленным к перчаткам щитком, а не доводить до подобной травмы. Теперь у Какаши правая рука залита кровью, а значит будет тяжелее использовать оружие. Прекрасно. Жаль, что не достал шаринган, но и так, неплохо.

— Раз ты спрашиваешь про шаринган, значит боишься его, — чужое высказывание вызывает ухмылку.

— Противостояние шиноби это не демонстрация одного трюка, — в голосе мечника звучит яд. — К тому же, даже если ты победишь меня, ты не сможешь справиться с Хаку. Я передал все мои умения ему и он уже давно меня превзошел. Я создал высококлассное оружие и название ему — шиноби. Только он отличается от остальных.

— Нет ничего противнее чем хвастовство. Пора начинать, — кажется, Момочи все же удалось вывести Хатаке из себя. Его ответ полон раздражения и повязка все же подымается с глаза. Только вот Забуза готов к этому.

— Нимпо: Киригакуре-но-Дзюцу, — и без того густой туман становится еще плотнее, скрывая от чужих глаз Забузу. — Я скажу еще раз, один раз увиденное дзюцу, против меня не сработает.

Глаза закрываются, стоит туману стать достаточно сильным, чтобы помочь ему исчезнуть. Он больше не попадется в ловушку, а все остальные чувства ему заменит пропитавшаяся его чакрой вода. После длительных тренировок, подобное не представляет труда. Пора заканчивать.

Продолжение следует...

Комментарий к Мост

* — Демонические Ледяные Зеркала (Макьё Хьёшо) — с помощью этой техники создается множество ледяных зеркал, отражающих ничего кроме Хаку. Противник попадает в ловушку из двадцати одного изменчивого зеркала, сделанного изо льда. Двенадцать остаются на уровне земли, еще восемь — поверх первых двенадцати и под углом к земле, а последнее возвышается над остальными, обозревая землю. Как только Хаку вошел в зеркала, для него становится возможным перемещаться между ними на невероятно высокой скорости. Следить за отправленными на этой скорости атаками практически невозможно. Поскольку каждое зеркало показывает отражение самого Хаку, можно сказать, что все атаки Хаку увидеть не представляется возможным. Даже если противник пытается напасть на настоящее тело, Хаку уже переместится в другое зеркало.

========== Бой на мосту ==========

Момочи наслаждается чувством превосходства. Нанося внезапные удары, которые Какаши не может предвидеть, но ему этого мало. Ему нужно отчаяние и для этого... да. Для этого прекрасно подходит его заказ и охраняющая его девочка. Ее кровь станет прекрасным дополнением к разворачивающемуся действию.

Хатаке успел закрыть архитектора, но не полностью блокировать удар. Лезвие прошло по его груди, но от серьезных ран его спасает жилет, Кубикирибочо оставляет лишь неглубокую, пусть и длинную рану. Все равно не так уж и плохо. Мечник вновь отступает скрываясь в тумане и Какаши кидается следом, но они не успевают вновь скрестить клинки. Жуткая чакра заставляет остановиться, с напряжением вслушиваясь в тишину.

Кто это? Момочи прекрасно понимает, что она идет с той стороны, где остался Хаку. Мысль о том, что это Хатаке, отброшена сразу, о розоволосой соплячке он не вспоминает и вовсе.

— Ты слышишь меня, Забуза? Нам не стоит тратить время в пустую, — голос Какаши предельно серьезен. В нем нет никаких других эмоций. Похоже, эта чакра взволновала не только Момочи, но в отличие от мечника Хатаке знает с чем они имеют дело. — Эта сила не соответствует твоей манере вести бой, но как насчет того, чтобы закончить его сейчас?

— Звучит интересно, но что ты можешь сделать мне в такой ситуации? — Момочи против воли чувствует интерес. Ему тоже надо быстрее добраться до воспитанника, проверить, что с ним. Какаши тут лишний и раз он так хочет быстрее умереть, Забуза не будет мешать, даже поможет. — Покажи мне, Какаши.

Мечник не открывает глаз, полностью полагаясь на слух и чувство чакры, что содержит в себе воздух, поэтому не слышит названия негромко произнесенной техники. Только дрожь под ногами подсказывает, что было применено что-то необычное. Однако даже ощутив это, он не был готов к вырвавшимся из-под земли нинкенам. Уйти от одного, но не второго пропустить, попытаться скинуть и тут же понять свою ошибку, когда со спины навалилось еще трое.

Собаки будто повсюду. Виснут на плечах, камнем тянут вниз руки, рвут сухожилия на ногах. Не вырваться, не скрыться. Его кровь уже пролилась, туман не сможет скрыть запах, а он не ирьенин, чтобы излечить все.

— Если нет толку от глаз и ушей, тогда используй нос. Вот что случается, когда твои глаза застилает туман. Этим приемом я пользуюсь специально для выслеживания противника. Только для этой цели я позволил моей крови пролиться... — слова звучат снисходительно, а сам Какаши медлит, не торопясь подходить слишком близко к мечнику, которого уже стал ему видим. — Твое оружие имеет запах моей крови. Это мои обученные нинкены. Их нюх намного чувствительнее, чем у всех других собак. Ты первый был захвачен моим дзюцу, — Хатаке останавливается в нескольких метрах, внимательно всматриваясь в глаза Забузы. — Туман исчезает. Твое будущее... смерть!

— Меня тошнит от этой чуши! — Момочи ухмыляется, его забавляет чужая неуверенность. Все правильно. У мечника еще есть тузы в рукаве и это не только Хаку. Весь воздух вокруг него пропитан его же чакрой. Ему нужно немного времени и водяные клоны соберутся за его спиной, но для этого надо отвлечь нинкенов. Те слишком близко, успеют среагировать и прокусить бешено бьющуюся на шее артерию, а ему подобного не надо.

— Не будь глупцом! Ты ничего не можешь сделать в этой ситуации. Ты точно умрешь, — не будь он настолько сосредоточен на своей цели, Момочи бы рассмеялся в лицо Хатаке, а так лишь безразлично слушал, аккуратно перенося свой вес, стараясь незаметнее принять нужное положение, чтобы стряхнуть псов с себя или же вместе с ними избежать первого удара Какаши. Второй отражать придется уже самостоятельно, одновременно избавившись от нинкенов. Иначе — смерть. Смешно. Не ему ее пугаться. — Забуза, ты слишком далеко зашел. Твое тщеславие чересчур велико. Твоя неудавшаяся попытка убийства Мизукаге и государственный переворот не удались. Ты сбежал из Страны Воды с небольшим количеством приверженцев и стал нукенином. Твое имя вскоре стало известно даже в Канохе. Тебе были нужны деньги, чтобы отомстить и, к тому же, тебе нужно было избегать ойнинов. Скорее всего из-за этого, ты присоединился к такому подонку как Гато, — мечнику хочется смеяться в лицо этому напыщенному болвану. Глупец. Он даже не пытался узнать подробности, а начал делать выводы. И это один из лучших джоунинов Листа? Какое разочарование. — Забуза, ты думаешь, я могу победить только благодаря Шарингану? В этот раз я покажу тебе не скопированное, а мое собственное дзюцу. Райкири! — мечнику прекрасно видны печати, а еще лучше появившиеся вокруг чужой ладони голубые молнии. Они застрекотали, невольно заставляя насторожиться, слишком велика концентрация стихийной чакры, это слишком опасно. — Ты слишком опасен, — Момочи хочется хмыкнуть, Какаши озвучил его собственную мысль. — Тазуна-сан — тот, кого ты собираешься убить, символ отваги для этой страны. Мост, который он старается построить, это надежда страны. Ради этой цели очень много людей пожертвовали жизнью. Это не то, что должен делать шиноби.

— Не тебе меня судить, — чужие слова задевают что-то спрятанное глубоко в душе. — Я дрался за свои собственные идеалы, я ни о чем не жалею.

— Это ничего не меняет! Я снова тебя прошу, сдайся... — Забуза криво улыбается сквозь маску. Хатаке его утомил. Слишком много пафосных речей для того, кто отправил на смерть зеленых генинов. И он ему читает мораль? Лицемер даже хуже Ягуры, тот, по крайней мере, не прятал свою сущность за маской. Не прикидывался добрячком. — Твое будущее — смерть.

Мечник пытается сделать рывок назад, уйти от удара, дать себе пространство маневра, но стоит чуть сильнее напрячь ноги, только наметить движение, как висящие на ногах нинкены сильнее сжимают челюсти. Момочи прямо чувствует, как рвутся его сухожилия, рывка не получается, он не может сделать даже шага назад. В самый нужный момент, тело просто предает Забузу. Он не успевает уйти.

'Это конец?' — Момочи с каким-то даже облегчением смотрит на приближающуюся смерть. Молнии завораживают своей смертоносной красотой.

Ледяное зеркало прорастает прямо с земли, из него выскальзывает тень, которая загораживает Забузу от Какаши, обретая очертания Хаку. Юкки не успевает защититься, просто делает нелепый взмах рукой, с зажатыми в ней сенбонами и встречает объятую молниями руку грудью. Его тело трясет, от попавшего в него заряда, рука Хатаке застревает в груди, Хаку последним усилием сжимает на ней ладони, не давая вытащить и отстраниться, судороги продолжаются, сильнее скрючивая пальца, делая невозможным их быстро разжать. Взгляд парнишки стекленеет.

— Забуза-сан... — последнее слово Юкки похоже на шелест падающих снежинок, но он уже ничего не видит.

Не видит. Расширенных глаз Хатаке, ужаса и тени старых кошмаров в них. Не видит, что его сенбоны попали в цель, пробив свиток с помощью которого были призваны нинкены. Не видит замершего мечника, который очнулся лишь от хлопка исчезнувших собак. Ему уже все равно. Он больше ничего не сможет увидеть, только не теперь, когда его сердце пробито, а внутренности поджарены. Он мертв.

— Мое будущее смерть? Ха-ха! — смех Забузы звучит надрывно. Он вновь весь в крови. Опять не успел. В глазах загорается искорка безумия. — Ты снова ошибся, Какаши.

Кубикирибочо для него легок, как перышко. Он взлетает вверх одним движением и обрушивается прямо на голову Хатаке, что так и не смог избавиться от хватки трупа. Уже трупа.

Мальчишки, что был чистым, как первый снег.

Хватит. Хаку не должен был умереть. Он просто не мог. Он его оружие. Он будет жить, пока мечник в нем нуждается, но... не живет, не дышит. Кожа бела, как снег.

Продолжение следует...

Комментарий к Бой на мосту

Поддержка автора:

отправить "ци" — https://vk.com/topic-107176342_38901785

========== Печальный конец ==========

Краткий миг замешательства, перед глазами живут картинки знакомства, первых дней, что Юки провел рядом. Даже Забуза не в силах до конца избавиться от человеческих чувств. Небольшой, меньше секунды заминки хватает, чтобы Какаши сбежал, отскочил прочь вместе со скорбным грузом.

Не будь Момочи так занят внутренними переживаниями, картинками, что будило в нем мертвое лицо Хаку, он бы торжествующе рассмеялся. Ему удалось задеть Какаши, тот впервые продемонстрировал не только скуку и высокомерие, а настоящую ярость, даже боль. Произошедшее что-то задело и внутри него, раз в глазах Копирующего плеснулась боль и их бой он назвал своим.

В чужих движениях, несмотря на раны, появилась легкость и стремительность. Ни одного лишнего движения, он без труда уходит из-под ударов огромным клинком. Разум мечника в смятении, смерть Юки бьет по нему куда сильнее, чем он считал, снижая внимательность, сбивая концентрацию, позволяя чужому Шарингану влиять на него.

Едва уловимая иллюзия, влияние на восприятие, как итог секундная заминка перед прыжком и вот столкновение в воздухе. Противник оказался чуть выше и вес клинка больше не преимущество Забузы. Какаши смог его остановить, погасить силу удара, давя на лезвие огромного клинка кунаями, оборачивая преимущество чужого оружия против его владельца. Момочи отбрасывает, клинок ведет, от брошенных вдогонку кунаев не увернуться и он прикрывает шею рукой, игнорируя впившуюся в плоть сталь. Левая рука обвисает плетью.

Мысли мечутся в голове. Мечник не понимает, почему он проигрывает, хотя у него и есть преимущество. Не понимает, точнее не хочет понимать причину своих неудач, а взгляд то и дело падает на коченеющее за спиной Хатаке тело. Боль... она просто есть, она часть его и не понять, что сильнее. Физические страдания или ощущения потери. Он вновь оказался беспомощен и может смотреть на такую знакомую улыбку, что застыла на белоснежном лице.

Удары становятся хаотичными, смятение слишком сильно. Он даже не замечает, что замедляется, становится слабее. Это не Какаши ускорился, а он стал реагировать медленнее, не сумев совладать с эмоциями.

Он лишился последнего близкого человека и винить может в этом только себя.

Жесткая хватка у основания шеи: — Ты не сможешь меня победить, Забуза.

— Что? — выходит слишком резко и нервно, но мечника это мало волнует, он прекрасно понимает, что Какаши прав. В таком состоянии он не победит, но и отступить он не может.

Отступить значит бросить Хаку здесь. Этого он не может допустить даже в мыслях. Хватит уже того, что он уступил Ягуре, бежал, бросив тело Аяко.

Хатаке не Ягура, шанс победить есть.

— Ты так и не понял, что является истинной силой, — чужие слова пропитаны хорошо замаскированной болью и пониманием. Только Момочи не нужно понимание от врага. — Прощай.

Дыхание смерти заставляет собраться, мечнику еще нельзя умирать. Он обещал жить Аяко, выиграть в этот раз у Какаши Хаку. Он должен выполнить их последние просьбы. Иначе все было зря и их смерти напрасны. Он не может этого допустить. Хатаке следовало его убить сразу, не давая накопить чакры и укрепить схваченное им место.

Движение они начинают одновременно. Ставший необычайно тяжелым, почти неподъемным, Кубикирибочо со свистом рассекает воздух, но не успевает. Слишком длинное лезвие, большой замах и противник стоит за спиной. Чужие кунай пробивают кожу, разрезают мышцы. Рука разжимается, тесак отлетает прочь, задорно звеня по мосту, пока не натыкается на перила и не останавливается. Однако движение не остановить, Хатаке не успевает блокировать удар локтем и отлетает прочь. Слишком слабо. Коноханин слишком быстро приходит в себя, приземляясь на ноги.

— Теперь обе руки тебе неподвластны, — Какаши с трудом переводит дыхание. Этот бой ему дался тяжелее, чем он хочет показать. — Ты не сможешь даже сложить печать.

— Ну, что тут у нас? — появление Гато избавляет мечника от необходимости отвечать, но это не прибавляет радости. — О! Тебе надрали задницу, какое разочарование, Забуза.

Появившийся перед ними предприниматель, явно считает себя победителем. За его спиной карманная армия отбросов, среди которых нет ни одного шиноби, даже уровня генина. Однако это не мешает Гато упиваться чувством превосходства. Глупец не понимает, что для находящихся на мосту джоунинов, он лишь надоедливая мошка. Им даже раны не помешают убить его вместе со всеми прихлебателями.

— Гато, зачем ты здесь? — Момочи смотрит на своего нанимателя, понимание медленно приходит к нему, но он сам не хочет верить во все это. — И кто все эти люди?

— Планы слегка изменились, — наглая ухмылка в ответ и он стукает тростью, чтобы придать своим словам больше веса. — Извини, но, Забуза. Я собираюсь убить тебя здесь.

— Что? — на мгновение Момочи кажется, что он ослышался, но следующие слова Гато показали, что это не так.

— Нанять нормальных шиноби слишком дорого, так что я взял нукенинов типа вас, — весь вид предпринимателя говорил насколько он доволен собой и своей придумкой. Не понимая, что своими же словами роет себе яму. Пусть Забуза был нукенином, но у него был свой кодекс чести и он его никогда не нарушал. — Ниндзя будут сражаться, и при толике удачи они убьют друг друга, сберегая мне деньги и силы. Но Дьявол Скрытого Тумана? Что за шутка, если вы спросите меня. Ты просто маленький симпатичный дьяволенок.

— Какаши, мне жаль, — хохот прихлебателей Гато не задевает Момочи, зато внутри он ощущает опустошение. За что он сражался? Ради чего умер Хаку? Мечник не находил ответов, только боль от потери становилась все сильнее, грозясь смести воздвигнутые им самим в сознании стенки. — Эта схватка закончена. Теперь, когда у меня нет причин убивать Тазуну, у меня нет причин и сражаться с тобой.

— Да, ты прав, — Какаши даже не думает спорить и продолжать бой. Он изначально хотел всего этого избежать.

Оба джоунина просто стоят. Мысли Какаши непонятны, взгляд рассеянный, он подсознательно опасается поворачиваться назад, туда где оплакивает смерть Саске его ученица. Момочи же пытается собрать свой мир по кусочкам. Ему не привыкать к вероломству людей, но... Хаку. За что он умер?

— Кстати... — Гато неторопливо подходит к лежащему на мосту Хаку, смотря на того сверху вниз, — я ему задолжал. Сжимал мою руку, пока она не сломалась... — нога в грязном ботинке впечатывается в безмятежное лицо Юки. — Хех, он мертв!

— Ублюдок! Что ты делаешь?! — светловолосый генин делает шаг вперед, джоунины молчат, но любой кто глянул бы им в лицо в этот момент, отшатнулся. Однако Гато слишком занят тем, что упивается своим превосходством над тем, кто уже не может ответить.

Жалкий червяк. Внутри Забузы поднимается волна злобы. Он даже благодарен Какаши, что тот удержал своего ученика, убивать бы его сейчас было бы неправильно, а пришлось, ведь Гато уже стал его целью. Только он имеет право его убить.

— Почему ты молчишь? Разве вы не были друзьями?! Неужели ты ничего не чувствуешь после этого?! Вы ведь всегда были вместе

Нет не были, мечник не отвечает, просто чужие слова бьют наотмашь, мальчишка задет ему именно те вопросы, на которые он не хочет искать ответ.

Надо. Он должен ответить, хотя бы самому себе, чтобы унять противный голос внутри, который вторит словам светловолосого генина. Задушить свои эмоции не получается. Для чего он затеял все это?

Вернуться. Он просто желал вернуться назад, в Киригакуре, не как нукенин, а шиноби этой деревни. Он хотел показать Хаку величие деревни, из которой они родом. Гато должен был стать гарантом этого, но не стал. Обманул. Теперь Хаку мертв и жирный ублюдок глумливо пинает тело Юки, а наглый пацан за спиной надрывается, выкрикивая вопросы, ответы на которые отдаются болью в груди. Она не исчезает, скапливается, становясь сильнее.

— Умереть, как инструмент, слишком печально, — голос генина звенит от слез... почему? Он же совсем не знал Хаку. В отличие от него.

Слезы не текли из глаз Забузы, когда умерла Айко. Он не оплакивал свой уходи из страны. Однако сейчас... он не может удержаться. Горячая влага потекла по щекам, а взгляд поднялся в безоблачное небо.

— Парень, можешь больше не продолжать. Хаку было больно сражаться с вами. Он сражался не только ради меня, но и вас тоже. Я могу понять, он был слишком добрым, — взгляд намертво прикипел к безмятежной улыбке, которая навечно застыла на юном лице Юки. — В конце концов, я рад, что встретил вас, — Забуза говорил правду. Он был благодарен, не за встречу, а за то, что они помогли ему понять насколько был важен для него Хаку. Не оружие. Не инструмент. Приемный сын, которым он так хотел гордиться, но сам из-за своих страхов, не смог. Ему следовало понять все чуть раньше и... уже нет смысла гадать. — Да, парень, возможно, ты прав. Шиноби остаются людьми. Всё же, мы не можем стать безэмоцональными орудиями. Я проиграл, — бинты легко расходятся под острыми зубами, а губы растягиваются в ухмылку. Пожалуй, ему уже можно побыть человеком и сделать то, что хочется больше всего. — Парень, дай мне свой кунаи!

— Да, — ответ не так важен, перед глазами стоит лишь лицо мальчишки, которого он подобрал из жалости, но тот смог стать невообразимо дорогим. Брошенный мальчонкой кунай, прекрасно ловится ртом, зажимаясь в острых зубах. Спасибо ему за это.

Реакция Гато ожидаема. Смелый только на словах, не умеющий отвечать за сои действия. Крыса, недостойная имени своих родителей, как только он, Забуза, мог повестись на его обещания. Неважно. Уже не важно. Он ошибся, стал разменной монетой и потянул за собой того, кто был достоин лучшей участи.

Мечник не вслушивается в слова наемников, просто идет вперед, прямо сквозь толпу, одаривая мимоходом дополнительной улыбкой тех, кто подставился. Руки болтаются бесполезным грузом, он даже не может отбить удар в спину. Отчаянный, тот кто это сделал сам не ожидал, что сможет дотянуться до врага, но Забуза даже с шага не сбился, он видел перед собой цель.

Гато. Если кого он сейчас и ненавидел, так это его. Очередной удар чуть подправил движение и кунай ударяет в правую часть груди. Короткая заминка, когда Забуза наслаждается болью в чужих глазах, ею пользуется шваль оставленная за спиной. Копья, даже катаны, втыкаются ему в спину, заставляя от боли отпустить рукоять куная.

— Если... если ты хочешь отправиться к своему другу, тогда отправляйся один! — Гато пользуется моментом, отступая в сторону.

— Как жаль, я не планирую попасть в тоже место, что и Хаку, — усмешка. Себе-то можно признаться, что более чистого создания он никогда не знал. Юки не было места на земле, но он все равно оставался рядом с таким, как он, одаривая своим теплом. Возможно, именно поэтому Ками призвали его к себе? Они всегда забирают лучших.

— Что? Ты же не выживешь, — Гато все еще не понимает и на что-то надеется.

— Ты и я вместе, отправимся в ад! — резкий рывок, Момочи останавливается прямо перед Гато, говоря ему все в лицо, с безумным оскалом. Сейчас, он как никогда ранее похож на демона они. — Даже обычный Дьявол Скрытого Тумана, может умереть и стать настоящим дьяволом в аду! Ты только представь! — предвкушающий взгляд и оскал. — У нас будет много времени, чтобы увидеть какой из меня чертенок в аду!

Кунай легко выходит из чужой плоти, Забуза может закончить все одним ударом, пока наемники за его спиной стоят, с ужасом смотря на фонтанирующую КИ фигуру, но он не торопится. Наносит режущие удары один за одним, наслаждаясь болью и ужасом на лице толстяка. Однако его время на исходе. Момочи отчетливо ощущает это, поэтому наносит последний удар, скидывая Гато с оказавшегося слишком близко обрыва недостроенного моста.

Мечник замирает, провожая взглядом грузную фигуру, быстро скрывшуюся в клубящемся у подножье тумане. Повернуться назад непосильная задача, но Момочи справляется. Тело шатается, силы стремительно покидают, но он упорно шагает к лежащему на настиле Хаку. Он должен дойти, увидеть его в последний раз, попросить прощение. Забуза не замечает, как расступаются перед ним испуганные наемник, он сосредотачивается на одной цели — дойти.

Не доходит. Силы покидают раньше. Он падет вниз, мысленно прощаясь и прося прощение у ставшего таким дорогим мальчишки. Он так и не смог сдержать свое обещание.

Над головой слышны крики, но они не интересуют его, только мозг привычно фиксирует, что вокруг стало тише и исчезли люди вокруг. Чужие шаги показательно громкие, он замечает остановившиеся рядом ноги. Видны только стандартные сандалии шиноби и обмотка на голени. Ниндзя. Сомнений нет.

— Какаши, у меня будет просьба, — поднять голову непосильная задача, он говорит-то с трудом.

— Какая? — вопрос подтверждает то, что он правильно понял кто перед ним.

— Я хочу увидеть его лицо, в последний раз, — он всегда считал, что просить кого-то о милости это низко, но какая гордость у нукенина? У него была. Раньше. Теперь это все потеряло смысл.

— Да, — Хатаке соглашается, садясь рядом на корточки и вытаскивая торчащие из его спины клинки. Кровь начинает покидать тело быстрее, но ее у него и так осталось немного, он жив лишь чудом, движимый последним желанием.

Какаши несет его осторожно, стараясь не причинить лишней боли, позволяя внезапно начавшемуся снегу падать на его лицо. Это было бы даже смешно, не будь он на последнем издыхании. Момочи не собирается смеяться, сейчас ему приходит на ум, что это плачет Хаку, чью последнюю просьбу он так и не выполнил. Забуза благодарен, когда Хатаке не просто укладывает его рядом с Юки, но и отходит, давая ему возможность проститься.

Руки не слушаются и только огромным напряжением воли, ему удается ее поднять и дотронуться до холодной щеки. Окончательное осознание, что его воспитанник мертв, приходит вместе с ним.

Ты всегда был на моей стороне, теперь я хочу быть на твоей... рядом с тобой, — слова вырываются с хрипами, взгляд затуманен слезами. Хаку не должен был погибнуть, рисковать ради него. — Если бы я мог, я бы хотел... попасть в тоже место, куда и ты...

Снежинка падает на пушистые ресницы Юки и тает, влага катится вниз, к уголку глаза, чтобы скатиться одинокой слезинкой дальше. Мертвых уже не оживить, мечник понимает это отчетливо, но держит глаза открытыми до последнего, так и застыв, смотря на воспитанника, прикасаясь к нему рукой.

Их путь закончен. Только воспоминания, что они оставили в сердцах противников и два холма с прекрасным видом на достроенный позже мост, напоминают о том, что они когда-то жили.

От автора: вот и закончился этот фф. Он дался мне непросто, тяжело было писать и пытаться передать чувства взрослого мужчины, особенно такого противоречивого, как Забуза. Думаю, до конца я его так и не поняла, хотя и начала чувствовать лучше, но мне придется пройти еще долгий путь, чтобы осмелиться написать что-то от первого лица и со стороны Момочи. Эта работа была интересным опытом, который я учту в будущем.

Спасибо, что прошли этот путь со мной до конца.

С уважением, Arvinta. Комментарий к Печальный конец