Глава-10

Глава 10

Прибежал я в Каффу, и во дворец консула. Помощник консула Каффы — Оберто Скварчиафико рассказал что произошло. Уже несколько недель не приходило ни одно судно из метрополии. Но недавно пришло судно из Ликостомо, что в устье Дуная. На нем прибыл курьер Банка, и рассказал что судно, на котором он плыл из Генуи было остановлено османами в проливе и захвачено. Там он видел еще несколько арестованных генуэзских судов. Курьеру удалось бежать, он нанял фелюку, добрался на ней до Ликостомо, оттуда уже на нашем корабле в Каффу.

— Так что султан начал войну. Пока только захватывает наши суда в проливе. Там стоят десятки, если не сотни галер, но войска на них еще не грузятся. Значит, Мехмед решил предварительно нажиться на наших проходящих судах. Какая подлость! Ведь у нас договор, мы платим за проход проливов! Ну что еще можно ждать от этих дикарей!

— И что же теперь делать? Гирей нас не сможет защитить!

— "Что делать!" — вот как раз над этим и думает консул — Оберто передразнил меня, — Ну и я тоже думаю.

— Так ведь не устоим! Османов тьма!

— Ой, потише, самому тошно! — что то Оберто утратил тактичность от переживаний. Мы распрощались и я вышел во двор.

Хорошая новость — происходящее не связывают со мной, пока. А то что война уже почти началась — плохо. Хотя это все равно должно было произойти, только позже. Зато у консула теперь есть понимание неизбежности войны. Что-то я не вижу для генуэзцев выхода из этой ситуации. А ведь это очень подходящий момент, я думал про такую ситуацию, и этот момент настал. Это мой шанс.

Срочно домой, надо все подготовить. Быстро в Чернореченск, раздал указания, погрузил все что нужно, взял взвод солдат и на трех шхунах вернулся к утру в Каффу.

Консул принимать не хотел, он вообще никого не принимает. Пришлось сильно мотивировать Оберто, и обещать, что мой визит очень важен для консула. Джентиле был мрачен и неприветлив, смотрел на меня с нескрываемым пренебрежением — "какая торговля, купец, когда моя ж... жизнь в опасности!" — читалось в его взгляде.

— Господин консул, прошу Вас взглянуть на одну вещицу, уделите мне несколько минут!

— Хорошо, что там у вас.

Я открыл дверь, через которую только что вошел, два солдата внесли небольшой сундук и вышли. Ключом открыл сундук, там на подушках лежал ларец. Это я так ценность содержимого нагоняю. Аккуратно ставлю ларец на стол, разворачиваю к консулу и открываю крышку. Там, на белой шелковой подушечке лежал громадный не ограненный рубин. Тот самый, что я купил за десяток баксов на Али, тот самый, что пролежал два с половиной года, зашитый в носок, в моих вещах. Самый крупный рубин в этой реальности.

— Можете взять в руки.

Джентиле держал рубин двумя руками, медленно поворачивая. Он не рассматривал рубин, он его созерцал. Его лицо разгладилось, он забыл про опасность, нависшую над Газарией и лично над ним. Магическая чистота цвета притягивала и завораживала.

Через несколько минут консул очнулся, он посмотрел на меня, и его лицо стало возвращаться к первоначальной мрачности.

— Зачем вы мне это показываете. Вы что, не понимаете что происходит?

— Понимаю, господин консул. Султан нападет на Таврию очень скоро. Он уже считает себя цезарем византийских земель, и хочет стать единственным хозяином Эвксинского Понта. Проливом он уже владеет, осталось захватить колонии на берегу. Ни Генуя ни Гирей не смогут этому противостоять. И у вас два варианта. Остаться в Каффе и погибнуть, либо бросить колонии, и уйти по Истру или Тирасу, пока они не перекрыты. Но тогда конец карьере, а может и наказание, не знаю, какие у вас в Банке порядки.

— Зачем вы так...

— Простите, господин консул, я не из жестокости все это вам говорю, я лишь хочу узнать, не заблуждаюсь ли я, потому как хочу вам предложить еще один вариант.

— Да, вы описали все довольно точно. Дома, в Генуи, у меня много ... собственности, я все это потеряю, если брошу Каффу. А пока есть надежда, что султан не нападет. А что вы можете предложить?

— Продайте мне колонии, всю Газарию. Этот рубин величайший в мире, он стоит или двадцать тысяч, или пятьдесят тысяч лир. Просто нет такого покупателя, чтобы мог столько заплатить. Зато представьте как вы будете выглядеть в глазах руководства Банка — продали за большую ценность тающий снег весной. Ведь колонии превратятся в пепел очень скоро.

Джентиле понял. Я на мгновение увидел в его глазах надежду, но он быстро восстановил контроль над лицом.

— Но я не могу принять такое решение единолично!

— А Совет Консулов?

— Да, если собрать совет из трех консулов, при обязательном участии консула Солдайи, в чрезвычайных условиях мы имеем право на такое.

— У меня очень быстрые корабли, дорогой Джентиле, если Вы сейчас напишите письма консулам, то к вечеру консулы Солдайи и Лусты уже будут здесь. Ну и желательно послать кого-то из чиновников с письмами.

— Да, не будем терять время! — консул сел писать письма. Да, время для него теперь бежит очень быстро. Я сам представляю как медленно закрывается створка ворот, устья Дуная и Днестра, пока еще не перекрытые османами.

Консул написал письма и вызвал помощника, не Оберто, помельче. Я вызвал сержантов, объяснили задачу, сержанты и чиновник быстро ушли исполнять.

— Я еще приглашу ювелира. Я вижу, что рубин настоящий, такое нельзя подделать, но чтобы ни у кого не было сомнений.

— Я восхищаюсь вашей предусмотрительностью, господин консул.

— Ладно вам, провизор, не льстите. А такой вопрос, зачем ВАМ "тающий снег весной"?

— Понимаете, этот рубин уникальный, нигде в мире нет ничего даже в половину от этого. И менять это чудо на серебро слишком бездарно. У Вас нет покупателя на колонии, которые станут пеплом, а у меня нет покупателя, который сможет дать настоящую цену за рубин. А так — мы нашли друг друга.

— Ой, Андреас, не сочиняйте мне! Вы покупаете титул. Вы сможете побыть настоящим дожем или королем месяц, пока не придет султан. А потом сбежите в Европу, будете королем в изгнании. Хотя нет, королевский титул надо в Ватикане подтвердить, не успеть, да из баронов в короли ... Сомнительно. А вот дож республики — вполне реально. Как вы назовете свою республику?

— Вы так проницательны, господин консул...

— Андреас... — консул глянул на меня покровительственно-снисходительно, как Василий Иванович на Петьку.

Гениально! Он придумал мне легенду, и еще инструкции дал.

— Дорогой Джентиле, с вашего позволения я займу зал Совета со своими воинами до вечера, безопасность, сами понимаете. И не посылайте мне своих воинов, только курьеров по одному.

— Да, конечно.

Я упаковал рубин, солдаты взяли сундук и вышли.

— До вечера, господин консул.

— До вечера.

Мы засели в зале заседаний Совета. Набрали воды из колодца, пока туда никто ничего не бросил, еще есть вода во флягах. Еда у нас была с собой на три дня — хлеб, сыр, сухофрукты. Может я и параноик, но не надо искушать. Хотя это не в интересах консула. До меня доехало, почему он так уверен в подлинности рубина, он хочет в это верить, так у него есть шанс, есть повод уехать в Геную.

Расставил посты снаружи и внутри, караулим сундук. Выходим только в уборную, группой не менее четырех человек. Если иду я, четверо меня охраняют. После обеда лег спать, предстоит бессонная ночь. Приказал спать одному отделению три часа, разлеглись на лавках.

Разбудил сержант, сказал что шхуна пришла, уже идут. Смочил лицо водой, пожевал кураги, запил водой. Правильно, что поспал, до утра буду нормальный.

Прибежал курьер, консул приглашает. Взял с собой выспавшееся отделение, приказал спать второму отделению, третье охраняет.

Зашли в кабинет консула, он просторный, тут наверное взвод разместится, только стоя. Сидят три консула, два помощника, Оберто в том числе. Еще ювелир и два чиновника из совета Каффы. Четыре воина у дверей, я тоже четверых солдат оставил — паритет как бы. Хотя тех четверых могу один из револьвера положить за три секунды, я медленно стреляю, некоторые мои штурмовики гораздо быстрее стреляют. А мои солдаты — двое с карабинами, двое с револьверами. Ладно, что-то я не туда думаю.

Первый этап — ювелир. Сначала он потерял дар речи, но быстро взял себя в руки. С нашего разрешения, рубин уже как бы общий, чуть ли не облизал его. Подтвердил что рубин настоящий, с трудом выпустил его из рук, сказал что стоимость рубина ему не ведома. И что он жалеет, что увидел рубин, так как придется молчать об этом. И он не жалеет, так как он увидел этот рубин, а таких людей на свете очень мало. Не глядя взял оплату и ушел. Прямо философ, а не ювелир.

Начались переговоры по условиям продажи колоний. В принципе, разногласия вызвали только вопрос о серебрянном запасе в сокровищницах. Сошлись на том, что консул забирает с собой в Геную казну Каффы, которая составляет три четверти казны всех колоний Черного моря, потому как деньги здесь накапливаются, а в остальных городах — деньги только на оперативные расходы. Но я на каффскую казну и не рассчитывал, торговался только чтобы получить хотя бы остальную мелочь, ведь мне придется содержать чиновников и войска в каждом городе. Налоги поступать будут, но торговля сильно "упала" с началом блокады пролива, придется выкручиваться с бюджетом.

По остальным пунктам особых разногласий не было, консулов мало интересовало что будет потом. Для вида оставили пункт о сохранении резиденции католического епископа, ссориться с церковью сейчас не стоит.

Особый пункт составляла передача мне ханских братьев-заложников, старшего брата хана Менгли — Нур-Девлета и младших братьев — Мелик-Эмина, Кильдиша и Ямгурчи. Когда Менгли Гирей захватил власть, генуэзцы ему помогли в этом, взяв в плен братьев-конкурентов, в первую очередь тогдашнего хана Нур-Девлета, а младших за компанию. Теперь это отличный рычаг воздействия на Менгли, в любой момент можно достать из "кармана" Нур-Девлета и объявить его законным ханом. Ханских братьев содержали очень прилично, в отдельном, довольно большом доме, хорошо кормили, водили к ним наложниц. Но решетки на окнах и на улицу не выпускали. Джентиле добавил:

— Но мы еще и платим Менгли Гирею, дань за нашу защиту, иначе его беи не будут поддерживать. Платим каждый год три тысячи лир в сентябре, вам повезло, до следующего платежа еще много.

— А плату за проливы вносим весной, уже довольно скоро.

Упоминание платы за проливы султану вызвало нервный смех у консулов. Да, вот уж им больше не придется платить османам.

Рубин оценили в тридцать тысяч лир, дороже, чем я рассчитывал. Но консул был заинтересован в большей цене, для солидности сделки. Но в основном договоре рубин не упоминался, там говорилось, что сумма в тридцать тысяч лир внесена в кассу Банка. Отдельно шел договор купли-продажи рубина, секретный. Мы понимали, что секретности хватит на несколько дней, но консулы настояли на этом ради своей безопасности.

Наконец-то договор подписали: " Банк Сан Джорджио продает барону Андреасу Белову города: Каффу, Солдайю ...". Я сидел и не мог поверить в произошедшее — я купил страну! Пусть эту страну надо спасать из пламени войны, но это настоящее и довольно богатое государство. В двадцатом или двадцать первом веке такое невозможно. Можно купить руководство страны, стать доминирующей структурой внутри чужой страны, но официально купить страну нельзя ни за какие деньги.

Когда договор подписали, Джентиле поздравил меня и добавил:

— Что-то дороговато за титул, гораздо дешевле было жениться на какой-нибудь принцессе, еще бы много денег осталось.

— Но остается призрачная надежда на свою страну, может удасться отстоять хотя бы Таврию.

Консулы посмотрели на меня как на пацана, сказавшего глупость. Ничего, цыплят по осени считают.

Время было уже хорошо за полночь, решили что все сейчас ночуют здесь — консулы во дворце консула, я с солдатами — в том же зале, никто цитадель не покидает, на рассвете продолжим. Долго не мог уснуть, строил планы, но уговорил себя спать, завтра опять нужны будут силы.

Утром с Джентиле обсудили план: уведомить Менгли Гирея, собрать людей на городской площади и объявить всем, затем мое выступление. Все это время готовятся корабли к отплытию в Геную, к обеду постараются приготовиться. Отплывают консулы, и я с ним на своих шхунах с войсками. По дороге на запад заходим в каждый город колонии — Солдайю, Лусту и т.д. Объявляем о продаже и я ставлю своего консула и немного солдат, и так до Чембало, там мы прощаемся с Джентиле.

Главной задачей на ближайшее время я себе определил не только взять власть, но и максимально сохранить государственную структуру, в первую очередь финансовую — на системе налогов и пошлин держится бюджет, на бюджете — войска, на войсках — порядок и власть. Так что на ближайшем этапе изменения будут минимальные — меняю только консула и ставлю ему охрану, бывшим консулам предлагаю места помощников новых консулов. Кстати, уже согласился второй помощник консула Каффы Джованни Барди. Большая удача, смелый человек, не побоялся близкой войны. Я поставил ему оклад вдвое от старого, у него особая задача, мы с ним пойдем на восток по колониям, менять власть, позже останется помощником в Каффе.

А сейчас я поглядываю на море, должны прийти еще шхуны с моими людьми, без этого будет тяжело исполнить этот план.

Прискакал, сохраняя солидность, Менгли Гирей со свитой, сели втроем в кабинете. Консул подтвердил ему слухи о продаже Газарии, я, как мог, заверил, что все будет как и прежде, Джентиле скептически промолчал. Надо будет с Гиреем еще поговорить позже. Услышал шум за дверью, открыл — сержант докладывает: "Пришли шхуны!" — выглянул в окно — идет...да, эскадра, шесть вымпелов, все одинаковые, ну юты отличаются — где надстройка, где орудийная площадка. На одной шхуне орудие в чехле.

Доложили, что народ на площади собрался, ну что-же, надо идти объявлять. Хорошо что Менгли с нами, сразу легитимизация у татар. Попросил подождать немного, пока мои сойдут на берег и придут к площади. А там много кто выгружается.

В связи с этими событиями у меня сразу образовался жуткий дефицит солдат, ведь мне надо в каждый город по маленькому гарнизону. Из второй роты отобрал взвод наиболее подготовленных, привел к присяге, все равно мало. Придется набирать местных, не ассимилированных. Чтобы повысить лояльность применил экстерриториальность. Когда ездил за рубином домой, в Чембало набрал двадцать четыре молодых грека, они будут служить в гарнизонах других городов. Эти два дня их обрабатывали в Чернореченске, в основном психологически. Форму даже не пытались шить — потом, швеи все были заняты — шили френчи и флаги. Огнестрел им тоже не выдаем, не обучены, лояльность не проверена, да и просто не хватает. Будем вооружать пока по-старому — щиты и копья. Цеха в авральном режиме делали это оружие. Щиты делали не фанерные, а старую модель — "дверь сарая", тяжелее, зато быстро и дешево. На лесопилке распустили дубовые коротыши на доски, сбили гвоздями. С эскадрой пришла сотня комплектов щитов и копий.