|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 5.
Лариэс открыл глаза и огляделся, потом крепко зажмурился и вновь посмотрел по сторонам. К сожалению, ничего не изменилось. Щит принца ущипнул себя за ладонь и не почувствовал боли. На этом исследование можно было завершать, так как все было понятно: его опять засосало в кошмарный сон.
Вздохнув, юноша задрал голову и посмотрел наверх, туда, где на фиолетовом небе клубились антрацитовые облака.
Место, о котором он никому и никогда не рассказывал. Место, в которое он против всякого желания попадал время от времени. Место, существующее лишь во снах.
Юноша огляделся по сторонам. Все было точно так же, как и во время последнего его появления здесь.
"Когда это случилось"? — подумал Лариэс. — "Полгода назад, кажется. Или больше? Не помню точно".
Виконт не знал, почему он видит эти сны и никогда никому о них не рассказывал. Кроме матери и отца, конечно. Лариэс всю свою недолгую жизнь пытался быть таким как все, не выделяться, безукоризненно исполнять служебные обязанности. Именно поэтому странные видения были запретной темой, которой он старался не касаться никак.
Да, иногда его неуемное любопытство пересиливало, и виконт рылся в библиотеках, пытаясь отыскать информацию о странном месте с фиолетовыми небесами, но так и не преуспел в этом деле. Единственное, что хоть как-то соотносилось с увиденным им, касалось Грани, но Лариэс был совершенно уверен, что, попав в Чистилище, уж точно узнал бы об этом. Помимо этого, удалось найти некоторые истории о сноходцах — людях с редким даром наподобие ясновидения или ментальной магии, но полукровка совершенно однозначно не мог быть одним из них.
По уму, следовало поговорить об этом с Мислией или еще каким-нибудь сковывающим. Артефакторы хорошо разбирались как в редкой магии, так и просто в странных вещах, на которые был столь богат Интерсис, но Лариэс не смог решиться на подобную беседу. Меньше всего на свете он желал становиться объектом для исследований или пациентом дома для умалишенных. Впрочем, если его удивительно реальный сон, повторявшийся из раза в раз, на самом деле — плод больного разума, это еще пол беды. Куда хуже то, что он мог оказаться происками дьявола.
Как и любой христианин, Лариэс знал, что Повелитель Мух существует, более того, в Интерсисе до сих пор сохранились следы от первого и последнего вторжения легионов Ада, призванных Багровым Орденом.
"Ладно, какой смысл топтаться на одном месте"? — подумал юноша и двинулся вперед. — "Надеюсь, сон скоро кончится".
Обычно виконт бродил по бескрайним полям до самого рассвета, после чего неведомые силы возвращали его обратно в тело. Иногда происходило что-нибудь интересное. Как-то раз Лариэсу встретились две дерущихся в небесах птицы огромных размеров, один раз — сразу после тяжелого ранения — во сне он увидел неясную фигуру, закутанную в черное, к которой, правда, не стал приближаться. Дважды он находил огромные зеркала. Заглянув в одно из них, Щит увидел небо и летящего в нем человека. Во втором в страстных объятьях сплелись двое, и юноша поспешил убраться оттуда подальше, чувствуя себя так, будто подглядывал в замочную скважину.
Яркие до рези в глазах колосья пшеницы приятно шуршали под ногами, и юноша касался их пальцами, вспоминая при этом жизнь на ферме родителей. То были счастливые годы детства, не омраченные жизненными неурядицами, смертью отца и самоубийством матери. То было время, когда их семья, оставленная миром в покое, плыла подобно утлому суденышку по морю, наивно веря в то, что небеса всегда будут безоблачными.
Маленький Лариэс в те дни частенько убегал на поля, обрабатываемые батраками, чтобы поиграть в гордом одиночестве — сельская ребятня, естественно, не горела желанием общаться с ним — не просто благородным по происхождению, но вдобавок и плодом смешения кровей.
Он тяжело вздохнул, прищурившись, посмотрел вперед. Нечто странное привлекло внимание юноши, и он протер глаза.
"Да быть того не может"! — подумал Лариэс, ускоряя шаг.
Но нет, вполне могло — зрение не подвело его. Вдалеке клубилась непроницаемая тьма, настоящая стена, сотканная из мрака, поднимавшегося до самого неба. От бесконечного поля ее отделяла широкая, мрачно выглядевшая река.
"А вот это интересно, такого я раньше не видел".
Решив так, юноша ускорил шаг и уже скоро сумел в деталях разглядеть величественную реку, несущую свои черные — под стать облакам — воды из ниоткуда в никуда.
Поле, меж тем, закончилось, сменившись лугом, поросшим чахлой бурой травкой, а спустя еще несколько минут ходьбы Лариэс с удивлением понял, что стоит почти у самой воды — точно кто-то перенес его сюда. Еще поразительнее было то, что на этом самом берегу — с удочкой в руках — сидел человек.
Человека юноша узнал сразу же — им оказался Ридгар.
Странности на этом не закончились. Кающийся повернулся спиной к Лариэсу, но что-то в нем было не так, неправильно. Юноша нахмурился, пытаясь разобраться, что же именно не в порядке, и едва не завизжал от ужаса — слева от плеча Древнего, практически неразличимые на первый взгляд, стояли кошмарные тени, которые не могли быть никем иным, кроме духов умерших. Бледные полупрозрачные тела, лица, изуродованные разложением, кости, просвечивающие через гнилую плоть, зеленый огонь, наполняющий глазные яблоки, истлевшие саваны...
Лариэс постарался проследить за тем, как же далеко тянется эта зловещая очередь, и не смог — полупрозрачные тени исчезали на горизонте.
Сглотнув и шепча молитвы против зла, Лариэс сделал несколько шагов в сторону Древнего и Ридгар резко обернулся. В глазах Кающегося появилось удивленное выражение.
— Ты забрался слишком далеко, — заметил он. — Смертным не стоит близко подходить к этим водам.
Лариэс, совершенно сбитый с толку, спросил:
— О Ступивший на Путь Вечности, кто эти духи? — и указал в сторону ближайшего призрака.
Мертвец заметил жест виконта и повернул свою кошмарную голову в его сторону, осклабив лишенную губ пасть в жутком подобии ухмылки. Лариэс никогда не боялся живых, он знал, как с ними следует поступать, а вот мертвые пугали юношу до самой глубины души. Возможно, это было связано с детскими воспоминаниями, когда он, вернувшись домой, застал маму, болтающуюся в петле, возможно, с чем-то еще, но факт оставался фактом: призраки, живые мертвецы и иные потусторонние создания вызывали у него безотчетный ужас.
"И я в этом не одинок", — подумал юноша, делая шаг назад.
Призрак, ощутив его страх, ухмыльнулся еще шире и сделал попытку покинуть строй.
— Стоять!
Голос Кающегося хлестнул Лариэса, точно плеть, заставив ноги юноши прирасти к земле. Как ни странно, на приведение команда подействовала даже лучше — тот скривился, но отвернулся от юноши.
— Подойди ко мне и сядь рядом, — приказал Ридгар тоном, не подлежащим обсуждению. Когда Лариэс уселся на бурую траву справа от него, Древний добавил, — эти несчастные существа инстинктивно тянутся к людям, способным заметить их. Поэтому старайся не обращать внимания на них. Благо, ты здесь не во плоти.
— О Ступивший на Путь Вечности, кто они? — Любопытство было главным пороком Лариэса, и оно не оставляло его даже во сне, хотя виконт и осознавал всю иллюзорность происходящего.
— Заблудшие души, не способные попасть на ту сторону, — Древний удочкой указал на другой берег, туда, где не росло ни единой травинки и виднелась лишь безжизненная спекшаяся земля. — Причин тому много, но, чаще всего, как ты, наверное, догадываешься, в этом мире их удерживает жажда мести.
— Невинно убиенные? — догадался Лариэс.
— Не только. Преданные, проклятые, доведенные до самоубийства, умершие от голода из-за того, что господин забрал последний мешок зерна... — Кающийся положил удочку на траву, после чего подытожил. — Жертвы несправедливости.
Лариэс кивнул — нечто подобное он и ожидал услышать.
— Теперь моя очередь задавать вопросы, — Древний повернул голову и внимательно изучил юношу. — Что ты забыл на берегах реки Забвения?
Лариэс развел руками, давая понять, что и сам не знает.
— Просто очнулся посреди поля и пошел, куда глаза глядят.
— И часто такое случается?
Лариэс хотел промолчать — в подобных снах, по идее, болтливость чревата — но слова сами-собой сорвались с его губ:
— Последний раз, если не путаю, полгода назад. Повзрослев, я стал реже попадать сюда, — произнес он и добавил, — о чем не жалею. Эти сны — скучные.
— Правда? — тонкие губы Ридгара изогнулись в подобии улыбки. — А мне тут нравится: тихо, спокойно, можно передохнуть и подумать о вечном.
— Тут?
— У реки, — охотно пояснил Ступивший на Путь Вечности. — А ты не знаешь, где оказался, виконт?
Лариэс непонимающе уставился на собеседника.
— Я же сказал, о Ступивший на Путь Вечности — в собственном сне. Это поле, эта река, эта шеренга мертвецов, даже вы — плод моего воображения, игра утомленного разума. Не помню только, когда это я успел уснуть, но да это и неважно, так как я проснусь и постараюсь забыть увиденное. До следующего раза.
— Так вот, во что ты веришь, — с небольшой паузой произнес Кающийся. — Сон, иллюзия.
— Да, — подтвердил полукровка. — Именно так.
— Стало быть, ничего не знаешь, стало быть, никому не рассказывал.
И снова юноша был вынужден согласиться.
— Конечно же, господин. Зачем мне трепаться о странных и пугающих снах?
Тонких губ Древнего коснулась тень улыбки.
— Что ж, может, ты и прав, что молчишь. Так спокойнее.
— Что вы имеешь в виду, о Ступивший на Путь Вечности?
— Неважно, — Ридгар посмотрел куда-то в сторону, — потому что тебе уже пора. Проснись.
В следующий миг все закружилось и Лариэс вновь погрузился во тьму.
* * *
— Он будет жить?
— Да, моя кровь всегда помогает тем, кто умер меньше часа назад и не лишился головы. Не мешай.
— А руки, руки?
— С ними ничего страшного не случилось.
— Их отрезали по локоть!
— Тише, разбудишь больного. Ну вот, уже.
Лариэс со стоном открыл глаза и увидел склонившихся над ним Орелию с Клариссой. Пепельные волосы девушки были растрепаны, а на лице виконт различил подсохшие дорожки слез.
"Она так волновалась из-за меня"? — подумал Лариэс и машинально почесал нос.
Он замер. Посмотрел на свою руку, затем — на другую. Еще немного подумал, вспоминая события ночного боя. В том, что сражение было, юношу убеждали плотные повязки, опутывающие предплечья, а также то, что светило солнце.
— Как это? — выдавил он из себя.
— Древняя исцелила тебя, — с благоговением в голосе произнесла девушка. — Она просто приставила отрубленные руки, и те срослись. А после этого — воскресила уже остывающий труп. Я, честно говоря, не верил, что подобное возможно.
Кларисса говорила все это, и в ее голосе слышались нотки откровенной истерики. Впрочем, удивляться тут было не чему — Лариэс и сам не до конца осознал сказанное. Лишь спустя пару мгновений смысл слов, наконец-то, начал укладываться в голове.
— Я. Был. Мертв. Точно?
— Точнее некуда! — едва не выкрикнула Кларисса. — Когда мы подоспели, из тебя вылилась, наверное, вся кровь.
Полукровка сел и воззрился на бессмертную.
— О Ступившая на Путь Вечности, я не знаю, как вас благодарить, — проговорил он, наконец.
— Для начала, не совершай больше столь рискованных поступков, — охотно предложила та. — Мои силы далеко не безграничны и даже одно воскрешение недешево дается... Теперь... О чем вы трое вообще думали?
— Хотели проверить, нет ли засады в лесу.
— Что ж, ваш план удался, и, если бы не наша расторопность, воскрешать пришлось бы всех троих.
Вокруг них начала собираться небольшая толпа — все члены группы решили поздравить телохранителя со спасением. Не хватало только Ридгара.
— Неплохо он так тебя располосовал, — жизнерадостно заметил принц, подходя под ручку с Блаклинт, которая выглядела крайне смущенной. — Принцесса говорит, что лишь мастерство ее Щита спасло твою жизнь.
Северянка стала красной, как мак и замотала своей милой головой.
— Таривас, это не сменно! — запротестовала она, вызвав приступ смеха у принца и Мелиса.
— Простите меня, о несравненная, но я не мог удержаться. Вы так трогательно волновались о моем слуге...
Блаклинт из красной превратилось в багровую, а принц подмигнул Ларису и, склонившись над ним прошептал достаточно громко, чтобы могли услышать окружающие:
— Смотри, пользуйся моментом, кажется, наша северная недотрога благоволит к тебе.
Принцесса пискнула и умчалась прочь, за ней последовал и Вилнар, бросивший на Тариваса убийственный взгляд, а принц, отсмеявшись, стал заметно серьезнее.
— Снова этот тип? — поинтересовался он, присев рядом с Лариэсом.
— Да, ваше высочество.
— Смог выяснить что-нибудь?
— Что у него просто фантастическая реакция.
— Да, Вилнар с Индржихом рассказали нам про твою самоубийственную атаку. Со слов Щита, обычный человек не успел бы даже моргнуть.
— А со слов твоего марравца выходило, ты и меня бы располосовал этим ударом, — хохотнул Мелис. — Так что, рысеухий, с тебя дружеская дуэль.
— Не раньше, чем через три дня, — категорично отрезала Орелия. — И никаких дозоров столько же. Чем меньше он будет напрягать руки, тем лучше. Я восстановила нервные окончания, но не хочу рисковать. — Она ткнула пальцем, затянутым в перчатку, в Лариэса. — И учти, если в результате небрежности твои раны заживут не так, как надо, я сделаю все заново. Правда, для этого придется снова отрубить руки, но не думай, будто меня остановит подобная мелочь. Ясно?
Лариэс кивнул, отчетливо осознавая, что Целительница на сей раз совершенно серьезна.
— Вот и хорошо, — она поднялась. — Пойду, пообщаюсь с бедняжкой Блаклинт. А вам, принц, должно быть стыдно издеваться над юной девой.
Таривас широко и обезоруживающе улыбнулся, точно говоря: "ну как так, я ведь хороший", и, отсалютовав Лариэсу, покинул его.
Юноша, все еще не до конца пришедший в себя, поднялся со своего импровизированного ложа. Позади темнел лес, из чего Лариэс рассудил, что отряд прошел совсем немного прежде чем остановиться для лечения. Неподалеку — на тракте — двигались люди, которые не особо обращали внимание на небольшой отряд. Все было, как и всегда.
За исключением того, что ему сперва отрубили руки, а затем — пришили. А в промежутке между этим он умер! Умер!!!
Только сейчас Лариэс осознал всю серьезность ситуации. Не будь в отряде Орелии, его дух, наверное, уже направлялся бы к райским вратам для встречи с Петром, и лишь могущество Древней помогло ему остаться на этом свете.
"Соберись, Лариэс, паникой ничего не изменишь. Возьми себя в руки"!
Юноша отвесил себе оплеуху, которая заметно прочистила мозги, после чего размотал бинты и внимательно изучил предплечья с оставшимися на память тоненькими ниточками шрамов там, куда рубанул меч сковывающего.
Никаких следов ниток.
"Их просто прирастили", — нервно подумал Лариэс.
Да, Орелия лечила его раньше, но одно дело — свести шрам, и совсем другое — вернуть на место отрубленные конечности и воскресить покойника! Мысль эта выбивала из колеи и требовала осмысления.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
