Post victoria

Содержание:

Элейн

Энжел

Норт

Эрика

Кожа

Грэг

Гамлет

...

Сноски

Элейн

Хэнк Андерсон плеснул себе в лицо холодной воды и с мученическим видом посмотрел на своё отражение в зеркале. Красные глаза, помятое лицо, растрёпанные волосы... Многолетние попытки убить себя алкоголем были не совсем безуспешными, и определённых успехов в этом деле он всё-таки достиг.

По бокам от его отражения друг напротив друга стояли две зубные щётки. Одна — его.

Другая — Коннора.

До всей этой эпопеи с восстанием, Хэнк как-то не задумывался о потребностях андроидов и даже не знал, нужно ли им что-то кроме розетки.

Оказывается, нужно.

Да, андроиды не нуждались в пище, не потели и не испражнялись. И, наверное, в каких-нибудь стерильных лабораториях «Киберлайф» они действительно ни в чём не нуждались, но в городе они жили среди, пыли, грязи, бактерий и прочей органики.

Честно говоря, Хэнк даже рад был узнать, что Коннор всё-таки чистит зубы. Точнее, всю ротовую полость. Ещё точнее — дезинфицирует систему анализа биологического материала. Бактерии могли размножаться в искусственной слюне, что могло негативно сказаться на точности анализа.

Но Хэнк просто был рад, что Коннор не «дышал» на него частицами крови трупа трёхнедельной свежести.

С другой стороны, «чистил зубы» андроид чем-то вроде средства для унитазов. Во всяком случае, надпись: «Убивает до 99% бактерий», — активно намекала на это. Но Коннор заверил, что это специальное средство, которое никак ему не повредит, и что оно долгое время широко используется для дезинфекции андроидов.

Особенно в заведениях типа «Эдема».

В общем, они сошлись на том, что их зубным щёткам лучше стоять в разных стаканах и на противоположных краях полки.

Также в холостяцкой ванной Хэнка появилась этажерка, заполненная различными баночками, тюбиками, пакетиками и щёточками. Там была, например, огромная бутыль с искусственной кожей — по мере жизни андроида она истиралась, и её требовалось подновлять примерно раз в месяц. Что примечательно, в банке она была белой и однородной. Цвет и текстуру она приобретала позже, после нанесения, когда андроид включал режим «кожи» и особо настроенные электромагнитные импульсы придавали полимеру «человеческий» вид.

Честно говоря, Хэнк из этих заумных объяснений нихрена не понял. Но сделал один вывод: белый андроид «без кожи» на самом деле не без кожи, а с андроидской кожей. Защитное покрытие у него есть, просто оно не имитирует кожу человека.

Рядом лежали несколько пакетов с тириумом — ну, это хотя бы не вызывало вопросов, — жидкость для системы охлаждения — да, это отдельная жидкость, — тюбики с искусственной слюной, тюбики с искусственными слезами, три упаковки того самого дезинфицирующего средства, набор щёточек различных форм и размеров, для очистки внутренностей в случае повреждения кожи.

Когда Хэнк предложил Коннору пожить у него, он не ожидал, что тот явится с огромным баулом всей этой херни и закроется в ванной часа на два. Оказалось, что вся эта война, прыжки в воду и драки не прошли для андроида даром, и ему пришлось серьёзно заниматься своим техобслуживанием и чисткой.

И Хэнку всё-таки стоило стучать, перед тем, как входить в ванную. Потому что, ну, знаете... смотреть, как твой друг тщательно чистит щёточкой ступню, предварительно отсоединив её от тела — так себе зрелище.

А ещё в гостиной стояла коробка с запчастями — руки-ноги, тириумный насос и другие детали. Хэнк подозревал, что это может быть тело неудачливого двойника Коннора, но никогда об этом не спрашивал. Тело того двойника или просто детали со склада — какая уже разница-то?

Верно?

Хэнк ещё раз умылся и пошлёпал на кухню, собираясь сделать себе завтрак. Рассвет едва-едва поднимался над горизонтом, но жрать хотелось уже сейчас.

Коннор спал на диване в гостиной, подложив под голову зарядную платформу. Да, андроиды, оказывается, ещё и спят. Нет, это даже не следствие девиации. Это у них так изначально задумано было. Во время сна андроид анализировал произошедшее за день и/или устанавливал различные обновления. Если день мало чем отличался от предыдущего — андроид спал мало. Если задач было много, все нетипичные, то андроид мог залечь часов на восемь, прям как человек. А мог и на двенадцать, если совсем всё плохо.

Долгое время это ограничивало список задач, которые могут выполнять андроиды. Если работник два часа в день что-то делает, а двадцать два — размышляет об этом, то это плохой работник, такого никто не купит. Коннор был первым в линейке андроидов с процессором нового поколения, что позволяло ему решать нетривиальные детективные задачи и «спать» не больше, чем человеку.

Но сейчас Коннор спал не поэтому. В Иерихоне создали среди своих сеть, в которой они могли безбоязненно обмениваться данными, навыками, заложенными программами и личностным опытом. Эдакая андроидская соц.сеть с торрентами. Коннор охотно делился своей социальной программой и даже успел скачать у кого-то рецепт приготовления идеального кофе.

Хэнк вздохнул, разбил яйца на сковородку и решил делать свой неидеальный кофе. Не будить же Коннора из-за такой ерунды?.. Обойдётся одно утро так. Обходился же как-то раньше...

Хэнк дожарил яичницу с беконом, щедро налил кетчупа и решил даже пошиковать — включить тостер и подрумянить хлеб. Затем насыпал в миску Сумо корма — тот даже ухом не повёл, — уселся за стол, глубоко вздохнул и пожелал себе приятного аппетита.

Но не тут-то было.

— Коннор! — Хэнк вскочил, едва не опрокинув стул. — Что случилось?

Андроид стоял в дверях кухни и выглядел действительно неважно: потерянный, расфокусированный взгляд; нервно пульсирующий красным диод; широкие мокрые полоски на щеках — слёзы, наверное.

— Элейн... вернулась домой... — с трудом проговорил Коннор.

— Это плохо? — уточнил Хэнк. Как опытный детектив, он не спешил хвататься за пушку до выяснения всех обстоятельств дела.

— Это хорошо... и даже прекрасно... — андроид смотрел на него жалобно, как-то странно подобрав под себя руки.

— Тьфу, блин! Напугал!

Хэнк и подошёл к этому чудику, который явно переживал, но сам не мог понять что именно, и как это нужно выражать. Обнял крепко, выражая поддержку, и постоял, ожидая пока отсвет диода в оконном стекле сменится хотя бы на жёлтый.

Коннор, в отличие от большинства своих сородичей, не спешил избавляться от диода. Более того, Хэнк подозревал, что тот вполне сознательно использует его для коммуникации с ним. Как бы невзначай повернутся боком, демонстрируя жёлтый диод — это замешательство, молчаливая просьба разъяснений. Красный пульсирующий диод это что-то вроде: «Держите меня семеро, я ему сейчас втащу!» — когда Коннора срочно требовалось уводить во избежание жертв и политических проблем.

Поэтому Хэнк знатно перепугался, увидев его стоящим в дверях с красным мигающим диодом. Но нет, на этот раз это было по какой-то другой причине.

— Давай, расскажи, что там у вас случилось, ребята, — Хэнк отстранился и уселся за стол, надеясь всё-таки позавтракать.

— Элейн вернулась к семье, — в этот раз Коннор проговорил это более внятно.

— В смысле, к людям?

Была ещё вероятность, что Коннор говорит о Иерихоне, но те себя семьёй пока, вроде, не называли, да и все девианты Детройта в нём уже состояли. Или всё-таки были какие-то дезертиры?..

— Да, к людям.

— И это хорошо? Разве вы не против этого боролись? — Хэнк отхлебнул кофе. — Против злых людей, за свободу, зарплату и равные права.

— Что? В смысле да, но... — Коннор начал оглядываться. — Сейчас.

Хэнк пожал плечами и продолжил вкушать яичницу. Андроид вернулся через минуту, неся с собой потрёпанный блокнот и ручку.

— Смотри, — Коннор присел рядом и нарисовал две идеально ровные и строго перпендикулярные линии. — Мы собрали статистику того, как люди обращались с каждым из нас, и всё идеально вписывается в нормальное статистическое распределение...

Нет, Хэнк не подавился кофе. Хотя он поймал себя на мысли, что ещё пару месяцев назад точно бы это сделал.

— ...что логично, ведь люди все разные, — Коннор нарисовал идеально симметричный «холмик» и отсёк от него «хвостик» с одной стороны. — Вот тут примерное количество людей, которые издевались над андроидами. Что иронично, их процент совпадает с тем, что люди называют девиантным поведением относительно собственной психологии. Большинству андроидов первого состава Иерихона не повезло иметь именно таких хозяев. Но! Когда Маркус собирал андроидов на улице и делился с ними программой девиации, он также захватил эти две категории, — Коннор обвёл кружком сам «холм» и второй «хвост». — Вот тут, — он показал на пик, — люди относились к нам как к предметам. К технике. Дорогой и полезной технике. Без особой любви и без особой ненависти. Среди этой категории меньше всего «стихийных» девиантов, активировавших программу без Маркуса.

— Так... — Хэнк кивнул. — А вот этот хвостик, значит...

— Да, — Коннор робко улыбнулся. — Этих андроидов любили и относились к ним, как к людям изначально. Как к членам семьи. К любимым членам семьи. Элейн была из таких, и она очень хотела вернуться к своей семье после восстания. И сегодня ей это удалось! Я так рад за неё.

Глаза Коннора снова наполнились влагой.

— О, так ты растрогался, — понял Хэнк.

— Растрогался?.. Кажется... Кажется... да, — диод загорелся жёлтым, выдавая тяжёлую умственную работу. — Это ведь хорошо?

— Ещё как, — хмыкнул Хэнк. — Я рад за вас, ребята.

Он не сомневался, что сейчас весь Иерихон с мокрыми мордашками сидит.

Коннор постепенно расслаблялся. Лицо, перекошенное непонятыми порывами, разгладилось, на губах появилась умилённая улыбка. Нелепо скрюченные руки распрямились и прижались к груди во вполне знакомом жесте. Коннор прямо на глазах учился выражать свою растроганность как человек.

Хэнк жевал яичницу и с интересом наблюдал за этими изменениями.

— Надо же, — проговорил он через некоторое время. — Вы думаете о людях лучше, чем сами люди.

Он кивнул на листочек с графиком нормального распределения.

— М? Не волнуйся, Хэнк, у тебя просто профессиональная деформация, — отозвался Коннор, не особо отвлекаясь от переживания растроганности. — Так как полицейские чаще общаются с преступниками, подозреваемыми и коллегами, создаётся стойкая иллюзия того, что вокруг одни мудаки.

— С коллегами это ты верно подметил, — хмыкнул Хэнк и хлебнул кофе.

Андроид повернул голову и цепко проследил траекторию кружки.

— Это что, кофе? — уточнил он подозрительно.

— Да. Что, сенсоры сбоят? — беззлобно поддразнил Хэнк.

— Уточню. Ты считаешь это кофе?

— Эй! Ну не у всех же есть встроенный термометр!

— Инфракрасный термометр есть в твоём смартфоне, — проговорил Коннор, поднимаясь на ноги. Он, не спрашивая, забрал чашку и вылил её содержимое в раковину.

— Что, серьёзно? — Хэнк таких подробностей о своём телефоне не знал. — Эй, что ты?..

Коннор принюхался к краю чашки, а затем и вовсе лизнул кромку.

— Хэнк, ты вчера пил? — озадаченно уточнил андроид. — В твоей слюне следы...

— Без подробностей, — попросил тот, поднимая руки в защитном жесте. — Да, я... не удержался.

— Один?

— Да, один.

— А почему не позвал меня?

— И как бы ты мне помог?

— Составил бы компанию. Я бы мог даже ограничить мощность процессора, чтобы мы были на одной волне.

— Эм... Ну я это, как бы бросаю, — Хэнк смущённо почесал в затылке.

Он сам от себя не ожидал вчерашнего. Просто вспомнил, что под кроватью должна была валяться не оконченная бутылка виски, за которой ему, в своё время, не захотелось лезть, вот он и...

— И, разумеется, ты делаешь это так, будто ты первый человек на Земле, столкнувшийся с этой проблемой? — уточнил Коннор, ловко засыпая в турку новую порцию. — Учитывая продолжительность твоих попыток убить себя с помощью этилового спирта, полагаю разумным будет нам обратиться к специалисту.

— «Нам»? — не понял Хэнк. — Это же моя...

— Насколько показал беглый поиск, в деле избавления от зависимостей очень важен социальный фактор, — Коннор рассказывал об этом как о чём-то само собой разумеющимся. — Если просто бросить пить, но не сменить привычки и окружение, то зависимость очень скоро вернётся. Также есть некоторые психологические ловушки, к которым прибегает человеческий мозг, чтобы получить свой яд. И с этим тяжело справиться в одиночку.

— Обращение к наркологу может стать основанием для моего увольнения, — вздохнув, признался Хэнк.

— Во-первых, это можно сделать анонимно, — отозвался Коннор, доведя кофе до идеальных двухсот пяти градусов по Фаренгейту и снимая его с огня. — Во-вторых, можно просто поискать доступные материалы и выработать стратегию лечения самим. Твой прогресс в этом деле изумителен, но было бы опрометчиво надеяться, что так будет всегда. Выпивание в одиночестве и последующие угрызения совести — это начало треугольника Карпмана, что может привести к губительным реакциям.

Андроид добавил чуточку сахара и поставил кофе перед Хэнком.

— Дожили... Меня будет от зависимости лечить андроид, — проворчал тот, принимая чашку. — Спасибо.

— У людей есть одна очень дурная привычка, — проговорил Коннор, садясь напротив. — Считать, что они первыми столкнулись с такой проблемой и должны обязательно придумать решение сами.

— Ну, иногда это приводит к новым решениям...

— Статистика подсказывает, что чаще всего это приводит к одним и тем же решениям. К одинаково неправильным раз за разом.

— Всё-всё, хватит. Я понял, что мне нужно чаще гуглить, — Хэнк поднял руки, сдаваясь. Но тут же осёкся: — Коннор? Что-то случилось?

— Меня вызывает Маркус, — отозвался тот, мигая жёлтым диодом. — И помощь полицейских тоже будет кстати.

Энжел

Новая база Иерихона располагалась очень близко к центру города. Высотка, строительство которой не закончили из-за нарушения нормативов по вентиляции, оказалась внезапно кстати для не дышащих андроидов.

Тринадцать этажей, сверхскоростной интернет, новейшие электрические коммуникации… Но нет отделки, местами — окон. Нет газа и горячей воды. Мэрия не знала, что делать с этим зданием: сносить его было также дорого, как перестраивать вентиляцию. Но, оказалось, что андроидам эти условия подходят.