Итвара

Павел Абсолют (Страница на СИ)

Итвара

Глава 1

— Дорогая, давай не будем горячиться?! — крикнул я в безысходности.

Вместо ответа вниз полетела темно-синяя рубашка. Моя любимая. Я бросил сумку на тротуар и рванул к месту падения. Не успел. Погода стояла солнечная, и луж на улице не наблюдалось, но рубашку все равно придется стирать. Потом полетели брюки, трусы, носки и прочая одежда. Большую часть я успел поймать, хотя это и требовало немалой сноровки.

— Сволочь!

Следующей жертвой женской истерики пала моя кружка, разлетевшись на мелкие кусочки. Поняв, что так можно лишиться всей посуды в доме, я поспешно схватил одежду в охапку и забежал в подъезд своего дома.

— Тетя Магда, это Зак, ваш сосед! — застучал я в дверь квартиры на первом этаже.

— Звонок тебе зачем, балбес? — послышался скрипучий старческий голос. Спустя минуту дверь чуть-чуть приоткрылась. — Ходят тут, колошматят, орут. Чего надо?

— Тетя Магда, можно я у вас вещи оставлю? Буквально на часик.

— Когда уж ты кобылу свою усмиришь? Ладно, оставляй.

— Спасибо! — я быстро скинул вещи в прихожей и вылетел из квартиры. С пожилой вдовой военного у меня были не лучшие отношения, но выбора не было.

Подниматься в свою однокомнатную квартиру на последнем третьем этаже совершенно не хотелось. Зачем, если мы и так все сто раз обсудили? Я вышел на улицу, и мне тут же на голову чуть не прилетело здоровое блюдо. Осколки посуды брызнули во все стороны. Надо валить — это единственный способ!

— Карла, я ушел! — крикнул я в надежде, что девушка прекратит бить посуду, если меня не будет рядом.

Быстро шагая по залитым солнцем улицам, я размышлял о том, какой же я, в сущности, слизняк. Позволяю громить своей уже считай что бывшей подруге собственную квартиру, портить мои личные вещи. Ну, не умею я ругаться с девушками, не могу отстоять свою точку зрения. Вроде как стукнуть по столу и рявкнуть: "Кто в доме хозяин?". А любимая должна в благоговейном страхе со всем согласиться и простить мне все прегрешения. Скорее уж я со всем соглашусь и пойду на уступки. Такой вот у меня характер. Со всем, кроме одного...

С очередной девушкой все проходит по одному сценарию. Любовь— романтика, расставание — "я буду ждать!", долгожданная встреча — "я так соскучилась, не оставляй меня больше " и по новой. Только вот с каждым разом прощание проходит все тяжелей. Илона вот целый год терпела мой режим работы, но потом выставила ультиматум и тихо ушла после моего отказа. Карла же более темпераментная особа, и уйти тихо оказалось не в ее правилах. Эх-х, она ведь мне и правда нравилась — с ней никогда не бывало скучно.

Я недолго посидел на лавочке в городском парке, ловя на себе любопытные взгляды местной детворы. Еще бы. Помню, как я сам в детстве отчаянно мечтал стать летчиком. И точно также, как я сейчас, красоваться в чистой черно-стальной военной форме с заветной нашивкой на левом плече. Расправленные крылья и знак чистой энергии — треугольник с тремя вписанными гранями. Самое удивительное, что моя мечта сбылась, хотя при выборе ВУЗа я склонялся к другой специальности. Но тут вмешался мой ныне покойный дед, ветеран войны с Некросом. Мол, прадед служил, дед служил, отец служит, и ты не морочь нам голову и топай в военный ВУЗ.

Думая об этом сейчас, я нисколько не жалею. У меня есть любимая и интересная работа. Лет через пять по особой программе для военных я смогу расплатиться за предоставленную квартиру. Жалование помощника командира фрегата пусть и не заоблачное, но на жизнь и развлечения вполне хватает.

Ну и конечно, у меня есть Итвара. Когда я увидел ее в первый раз, то сразу понял — это мое. Любовь с первого взгляда, как говорят. Даже разница в возрасте мне не стала помехой. Сейчас мне двадцать пять, ей сто три. И когда девушка ставит меня перед выбором — она или Итвара, то побеждает всегда последняя. Без всяких шансов. Может, я просто еще не встретил ту единственную и неповторимую? Хотя мне кажется, что единственная такого выбора никогда и не поставила бы мне.

Первый раз увидел я Итвару на третьем курсе, когда мы проходили летную практику. Она стояла одиноко в углу взлетной площадки среди однотипных безвкусных военных кораблей. Потрепанная, но величественная, степенная и озорная, покорная и идущая против правил. Итвара не подстраивается под мир, она подстраивает мир под себя. Лучшим подтверждением этому служили стапеля для ремонта и заправки старой модели, нигде более не использующиеся. То есть, эти стапеля оставили специально для Итвары.

Тогда же наш препод, бывший летчик, увидел любопытство курсантов и поспешил его утолить. Слушая рубленые исторические сводки от немолодого вояки, я все сильнее понимал: Итвара будет моей! Кто же знал, чего это мне будет стоить на самом деле? В тот весенний погожий денек после окончания практического занятия на одном старом разваливающемся корвете СКББ третьей серии я сразу же направился к Итваре. Мне очень повезло встретить капитана на взлетной площадке. Я тут же и заявил ему:

— Курсант третьего курса Брамматонского Высшего Училища, Зак Ив-Дерон. Хочу стать пилотом на вашем корабле, сэр!

Капитан, немолодой гладко выбритый мужчина с короткой темноволосой стрижкой не рассмеялся и ответил серьезно.

— Принесешь красный диплом, и будет тебе место на Итваре.

С этими словами капитан развернулся и оставил меня офигевать от недостижимости цели.

Только я сам знаю, как тяжело пришлось бедному курсанту в дальнейшем. Особым умом или усидчивостью я никогда не блистал. Пришлось пересдавать все экзамены за первые два курса, на которых я не смог ранее получить отличную оценку. Такие вещи называют навязчивой идеей. Два последующие года я сидел, зарывшись в учебниках, рефератах и курсовых. И смог таки кровью и потом заработать заветный красный диплом.

Примерно через час я осторожно подошел к своему дому на Дубовой улице. Ничем не примечательное серое здание, типовой проект. Здесь предоставляли квартиры военным.

Под моими окнами кроме разбитого блюда и кружки виднелись осколки еще пары тарелок. Я тихо вздохнул. Поднявшись наверх, я имел удовольствие лицезреть то, во что превращается вполне обычная квартира при попадании в поле турбулентности линкора. Или при взрыве эмоций одной взбалмошной девушки. Карла собирала свои вещи в спешке, так что об аккуратности можно было и не мечтать. Постояв немного в этом хаосе, я прихватил веник с совком и пошел наружу убирать осколки. На самом деле времени еще достаточно до отправления, но настроения наводить порядок не было совершенно. Уход Карлы сильно меня расстроил.

Кое-как я вернул свои вещи из цепких лап тети Магды, после чего неспешным шагом направился в сторону воздушного порта. Погода на улице стояла превосходная, и я с наслажением вдыхал ароматы уличной выпечки и цветущих кустов. Если чуешь это каждый день, то перестаешь замечать. Я же знаю, что после нескольких утомительных недель работы любой выход в город, будто праздник. Улицы небольшого городка Стейвика радовали взор чистотой и ухоженностью. Встречные в основном приветливо улыбались, завидев мою форму. И даже ругань какого-то пьяньчуги не могла испортить мне настроение.

Напоследок я заглянул в кафешку "Поднебесная". Семейное заведение на самом деле редко кто из летчиков посещал, хотя кафе как раз с расчетом на это и строилось. Мое появление вызвало небольшой ажиотаж у официанток и немногочисленных посетителей. Я заказал темный ассаме — бодрящий горький напиток, и кусок яблочного пирога.

Сейчас не сезон, поэтому людей в воздушном порту Стейвика было немного. Зал ожидания не отличался большими размерами, учитывая сколько разных портов я повидал за время службы. И тоже довольно таки типовой с минимальными изменениями, вроде парочки изящных статуй на колоннах при входе.

— Дядька Келе! — крикнул я полноватому мужчине в военной форме и с объемной сумкой.

— А, Зак, привет!

Келеду Бигмонсону было немного за сорок, и главной отличительной чертой его внешности являлись усы. Длинные рыжие усы, заплетенные в косички. По-моему, это было модно еще до моего рождения. На Итваре дядька Келе служил главным механиком уж больше десяти лет.

— Ага, привет. Опять целую сумку спиртного набрал?

— Обижаешь! Только половину, — подмигнул мне здоровяк.

— Как жена?

— Укатила с тещей на неделю в Регель.

— Хм, не знаю, поздравить тебя или посочувствовать?

— Ай, ладно, — Келе махнул рукой. — Как там твоя пассия? Карла, вроде бы?

— Расстались.

Мы неспешно брели в сторону терминала для военного транспорта.

— Не унывай, все впереди.

— Вот скажи, дядька Келе, как вы с женой столько лет вместе?

— Э-э, да ты молод еще. Гуляй, пока можно! Уж поверь моему опыту.

Мы просунули паспортные карточки в окошко регистратуры, получив по дежурной улыбке от скучающей девушки.

— Что-то ты поздновато. Шельд не любит проверять все в одиночку, — предъявил Келе.

— А сам то? Да там половина работ на тебе.

— Мне можно. Я ж не салага какой-то, — ухмыльнулся здоровяк.

— Ну-ну. Помню я, как тебя капитан в прошлый раз отчитывал.

Охранник быстро просканировал наши вещи на предмет запрещенного груза и пропустил. Так, по-дружески подкалывая друг друга, мы прошли коридор терминала и вышли на залитое солнцем взлетное поле. Немаленькая площадка уходила на полкилометра. Низ мощен специальными магически усиленными каменными плитами. Воздушный порт Стейвика рассчитан на прием судов не выше класса фрегат. То есть гражданские яхты, грузовые галеоны, военные корветы и фрегаты. Крейсеры принимает только при аварийной ситуации. Гигантский линкор или авианосец вряд ли уместится на площадке.

Нас пропустили внутрь свободно, как людей военной профессии. Каждый из нас знал все правила передвижения по взлетным площадкам. Гражданских бы проводили группами прямиком к трапу. В воздушных портах крупных городов корабли сами подлетали к терминалам рад удобства пассажиров. У нас же — так, провинция почти.

На специальных отмеченных местах рядком стояли и крохотные пятиместные яхты, и раздутые грузовые монстры, и военные корабли. Справа на стапелях блестел на солнце взвод из пяти безликих СКББ корветов пятой серии. Можно сказать, что новейшие экземпляры. Шестая серия пока не поступила в массовое производство. СКББ расшифровывается как скоростной корвет ближнего базирования. Экипаж до восьми человек. Стейвик находится в трехстах километрах от границы. Это совсем не ближняя база. Вероятнее всего, корветы проходят здесь техобслуживание. Чуть поодаль величественно примостился фрегат поддержки. Это судно разительно отличалось от быстрых и маневренных корветов. Особенность фрегатов в их неповоротливости, более мощном вооружении и защите. Экипаж некоторых махин достигает тридцати человек.

Этот фрегат под номером 0342 мы наблюдали часто. Корабль дальнего базирования, поэтому Стейвик для него как раз. Но следующее судно я видел здесь первый раз. Фрегат внушительных размеров синевато-стальной окраски без каких-либо опознавательных знаков, за исключением обязательного флага Эвиана. На некоторое время корабль завладел нашим внимание.

— Ты глянь, дальняя разведка пожаловала.

— Да. Похож на серию МФДБ с доп-модулем.

— Ты посмотри на дюзы! — воскликнул Келе. — С ними он будет не менее маневренным, чем корвет!

— А перегрузки как же?

— Видимо, эту проблему инженеры решили.

Налюбовавшись новеньким фрегатом, мы прошли в дальнюю часть площадки. Именно здесь последние три недели отдыхала Итвара. Старые оригинальные стапеля для кораблей этой серии давно сняты с производства и демонтированы со всех воздушных портов. Поэтому судно покоилось на универсальных стапелях, настраиваемых практически под любую машину от истребителя до фрегата.

— Наша красавица в сто раз лучше будет, — ухмыльнулся Бигмонсон и проследовал к опущенному трапу.

Несколько секунд я постоял, осматривая знакомые изгибы и формы золотистого цвета. После долгой разлуки Итвара немного похорошела. Заделали старую некрасивую вмятину, полученную во время аварийной посадки полугодичной давности. Новую заплатку закрасили государственным флагом Эвиана. Это все же дешевле, чем перекрашивать воздухолет полностью и эстетичнее, чем оставлять неокрашенный металл. Корпус Итвары перестраивался десятки, если не сотни раз. Многочисленные заплатки и наслоения новой брони делали корабль асимметричным. На правой стороне корпуса стояла огромная трехметровая заплата. Она выделялась тем, что была полностью литой. На остальных частях броня примерно метровыми листами крепилась металлическими заклепками к основанию. Эту огромную заплату поставили рисконианцы в знак признательности за помощь в одном стародавнем конфликте. Тогда с Рисконианией были хорошие отношения. До тех пор, пока они не набрали достаточно сил, чтобы не опираться на нашу поддержку. Флагов родного государство виднелось на корпусе около десятка. Из них больше половины — это отремонтированные участки.

На бортах располагались два средних плазменных орудия относительно устаревшей модели. Пушки управлялись каждая отдельным стрелком. Их замена потребует перепрокладки всех энерговодов и установки новых трансформаторов. Начальство не спешит выделять деньги под такой масштабный проект. Спереди и сзади хищно блестели дула четырех спаренных малых срез-орудий. Всего восемь штук — ими управляли четыре стрелка. И наконец, спереди под днищем виднелся широкий ствол анти-орудия высокой мощности. Именно последнее не позволяло определить класс Итвары как корвет. В то же время экипаж корабля составляет четырнадцать человек (со мной — пятнадцать), что слишком много для корвета, но недостаточно для фрегата. Итвара — нечто среднее. Продукт эпохи, когда кораблестроение делало пусть не первые шаги, а, скажем, вторые. У Итвары нет большого запаса хода, и нет маневренности корвета, зато установлен маскировочный механизм, недоступный кораблям легких классов, а по скорости заметно превосходит даже новейшие фрегаты. Ни рыба, ни мясо. Хотя ставка офицерского оклада у нас сопоставима с фрегатской, что не может не радовать. В результате Итвару используют, как разведывательный корабль на средних дистанциях. Попросту — патрульный.

Звучит, скорее всего, не слишком героически, но три года на этом судне сполна доказали мне обратное. В каких переделках мы только не побывали. Несколько раз улепетывали на форсаже от костяных истребителей Некроса. Пару раз даже в бой пришлось вступать. Полгода назад сцепились с рисконианцем. Отделал он нас тогда знатно, оставив на память внушительную пробоину. Пришлось совершать аварийную посадку, из-за которой корпус пострадал снова. Итвара участвовала года два назад в подавлении луеносского мятежа, что в баронствах Тандадо. Отлично понимаю людей, которые устроили бучу против власти древних вампиров. Но у нас с баронствами договор о взаимопомощи, поэтому свои чувства пришлось отложить в дальний ящик.

Корпус Итвары приплюснут и вытянут в ширину. Похоже на диск слегка овальной формы. Разве что боковые средние орудия располагались в полусферических башенках, выступающих немного за пределы диска. Высота Итвары составляет шесть метров сорок два сантиметра, вместе с лапами-шасси — шесть метров девяносто девять сантиметров. Ширина в самой вытянутой части, то есть башенках-орудиях, составляет четырнадцать метров тридцать пять сантиметров. Длина абсолютно такая же, до сантиметра. Снизу на днище виднелись направляющие четырех дюз вертикальной тяги. Позади — две главные дюзы горизонтального полета. Плюс в разных частях корпуса располагается еще восемь малых маневровых дюз. Мой взгляд привлек серый антенный раструб, который раньше был совсем другой модели. Неужели Шельд все же выбил деньги на новый радар? До моего слуха донесся разговор капитана с главным механиком.

— Где тебя носит?!

— И я рад тебя видеть, Шельд, — послышался добродушный бас Келеда.

— Ты в курсе, что у нас отправка по плану через три часа?

— Ты о движке? Не волнуйся, я все проверю.

— Твою мать, Кел, это тебе не замена масла. Второй двигатель прошел капремонт. Знаешь, как трудно все согласовать было?

— Не ворчи. Я пойду в машинное отделение. Техник там?

— Да. Смотри у меня. Чтобы к старту все до винтика протестил! Иначе оставлю без премии... — кинул капитан вслед Бигмонсону. Что ему ответили, я уже не расслышал.

Пройдя на нижнюю палубу, я поприветствовал командира Шельда Ньюфаулера.

— Здравствуйте, сэр, — мы пожали руки.

За шесть лет с момента нашей первой встречи Шельд сильно постарел и похудел. Тяжелая неизлечимая болезнь с каждым годом приближала его отправку на пенсию по состоянию здоровья.

— А, Зак. Иди принимай новый радар вместе с Реми. Чтобы потом не тыкались в инструкцию, как слепые котята. У меня еще дел невпроворот.

С этими словами капитан направился на верхнюю палубу. Я быстро бросил сумки в свободный закуток и проследовал в командную рубку в передней части нижней палубы. Народу было пока немного. Только те, кто ответственен за какую-либо работу. Реми Данкастер, старший радист, вместе с неизвестным мне техником склонились над бумагами возле новенького радара.

— Привет, Реми. Меня к вам приставили.

— Привет, Зак. Ты только посмотри на эту малышку! — улыбчивый брюнет средних лет сиял, глядя на новый агрегат.

— РДД-800?

— Бери выше. РДД-900! Только с конвейера!

— Ого!

Я склонился над местом радиста, рассматривая изменившийся дизайн, новые кнопки и переключатели. Внешне радар не сильно отличался от нашего старичка Р-480. Все-таки в военной технике главное не красота и элегантность, а эффективность. Начинка агрегата, скрытая в недрах, изменилась сильно. Место радиста соседствовало с креслом навигатора, поскольку радаром пользовались оба специалиста. Я сел на место навигатора и стал изучать вместе с Реми инструкцию к радару. Данкастер часто задавал технику сложные вопросы. К чести последнего, почти на все мы получили исчерпывающие ответы.

Зачем помощнику командира изучать новый радар? Все просто. На судах легкого и даже среднего класса экипаж всегда владеет несколькими специальностями. Слишком расточительно держать лишнего человека. На Итваре семь основных специальностей: командир, штурман, навигатор, радист, протектор, механик, стрелок и оператор. Каждый из нас имеет какую-то дополнительную квалификацию. Если не считать должности стрелка. При боевой тревоге или боевой вахте все свободные специалисты садятся за орудия. Кроме этого были среди нас два кока, врач и медсестра, переводчики и другие, менее востребованные спецы. Считалось, что командир судна легкого класса должен быть мастером на все руки. Не только отдавать приказания, но и заменять любого члена экипажа. Конечно, при таком подходе невозможно стать профи в какой-то области, но это и не требуется. Главное — в критической ситуации подменить на время пострадавшего специалиста. Именно поэтому Шельд отправлял меня знакомиться со всеми новинками. Периодически я заменял штурмана или протектора — самые требовательные к навыкам специальности.

Через час стали подтягиваться остальные члены экипажа. С большинством на Итваре у меня сложились хорошие отношения. Пусть не со всеми друзья, но с половиной точно. Исключение составлял старший навигатор Антуан Самоно. Мы с Реми так увлеклись экспериментами с новым радаром, что я не заметил, как навигатор прошел в рубку. Антуан молча положил мне руку на плечо.

— А, извини, — я освободил кресло навигатора.

Антуан ничего не ответил, примостился в кресле и тоже стал изучать РДД-900.

Говорили, что Самоно метил на место помощника командира, но с моим приходом потерял эту возможность. Впрочем, до открытых конфликтов не доходило. Все мы здесь взрослые рассудительные офицеры. В пилоты не попасть с неустойчивой психикой.

Я здоровался с приходящими людьми, кратко обменивался новостями. Вскоре на нижнюю палубу завалились братья Винсент и Герман Фулловеры. Стрелки, по праву считающиеся лучшими на корабле. Я с ними иногда соревновался на тренажерах, но достичь их уровня не смог. Братья походили друг на друга как две капли воды. Темные короткие волосы, одинаковый рост и телосложение. Только глаза у Винсента были карие, а у Германа голубые. И характером они отличались разительно. Герман — спокойный, Винсент — взбалмошный.

Пообщавшись с братьями, я прошел в машинное отделение. И как раз услышал разгорающийся спор между Келедом, Шельдом и двумя техниками.

— Я же писал, чтобы клапан не трогали! — кричал рыжеволосый толстяк.

— Но по спецификациям к данному типу двигателей идут именно рефракционные клапаны!

— Меня не волнуют твои спецификации, сопляк. Я двенадцать лет на Итваре. Я могу разобрать этот движок с закрытыми глазами...

— Ладно, тише, Кел. Давайте придем к решению, которое устроит всех, — примирительно сказал Шельд.

— Верните старый редукционный клапан и покончим с этим, — отрубил главный механик.

— Но...

— У вас полтора часа, иначе в причинах задержки вылета я укажу некомпетентность технических специалистов, — спокойно проговорил командир.

— Хорошо, сэр. Алекс, дуй на склад, — скомандовал техник своему коллеге. — Надеюсь, ваш клапан еще не утилизировали.

Мужчина в спецовке быстро пробежал мимо меня и скрылся в наружном люке.

— Да я тебя сам сейчас утили...

— Тихо, Кел.

— Я спокоен, капитан. Просто не люблю, когда что-то меняют без моего ведома.

— Самому надо было проследить за работами.

— Тут ты прав, Шельд.

Вскоре прибежал техник с клапаном и специалисты стали производить замену. Бигмонсон ругался с ними, обзывая криворукими обезьянами. В итоге здоровяк не выдержал и продолжил самостоятельно ставить запчасть на место.

Я не стал досматривать представление. Взял сумку из закутка и поднялся на вторую палубу. На первой располагалась рубка, машинное отделение, две башни стрелков. На второй — склад, одиночная спасательная капсула и жилые помещения: кубрик, кухня, душевая и санузел.

Кубрик представлял из себя четыре узких помещения размерами метр восемьдесят на метр девяносто. Слева и справа две низкие кровати, занимающие две трети пространства. Выше сложены дополнительные койки второго уровня. Под потолком еще один узкий шкафчик. Напротив двери — складывающийся столик, сверху — одинокий светильник. Четыре комнаты по четыре спальных места. На Итваре мы редко раскладывали верхние шконки. Расписание специалиста следующее: восемь часов сна, четыре часа свободного времени и двенадцать часов дежурства на вахте. Поэтому разные вахты практически не пересекались между собой.

Я открыл защелку третьей комнаты и прошел внутрь. На корабле все было на защелках, либо привинчено к полу. Подняв седушку правого места, я забросил свои вещи. Сумки человека из следующей вахты уже были на месте. Это как раз Келед Бигмонсон. Мы с ним не так часто пересекаемся. Мой сосед по вахте — механик Минс Тол-бажен. Нормальный, веселый парень.

За полчаса до времени вылета командир Ньюфаулер объявил по связи боевую вахту. Все техники покинули Итвару. Экипаж стал рассаживаться по своим местам. В рубке восседала почти полностью первая вахта: командир Шельд Ньюфаулер, старший радист Реми Данкастер, старший штурман Патрик Делаго, старший навигатор Антуан Самоно, старший протектор Авалон Шовински. Для меня, помощника командира, в рубке установлено дополнительное кресло. Также в помещении находился старший оператор Альфред Тивенье — единственный, кто не имел пары в другой вахте. В носовой части за рычагами управления главным калибром устроился Гусс Маккорнак — радист из второй вахты. Стрелки — братья Фулловеры наверняка заняли свои места у плазменных орудий, старший механик Келед Бигмонсон — в машинном отделении. А оставшиеся четверо из моей второй вахты: штурман Фрейя Ошью, навигатор Линда Сандерси, механик Минс Тол-бажен и протектор Джерри Кавугидис, заняли места возле спаренных малых срез-орудий.

Именно это и называется боевой вахтой. Используется при боевой тревоге, либо при высокой вероятности столкновения с противником. Или как сейчас — при проверке систем после техобслуживания. Простая техника безопасности. Все боевые места — это удобные, прочно закрепленные к полу, кресла с широкими защитными ремнями.

— Доложить о готовности, — скомандовал командир вслух.

— Ив-дерон, готов, — подтвердил я вместе с остальным экипажем в командной рубке.

— Доложить о готовности, — повторил командир уже по звуковой связи.

Братья Фулловеры принялись наперебой кричать о своей готовности к любым опасностям, но капитан Шельд быстро их утихомирил.

— Еще раз припомните, все ли вещи вы закрепили, — сказал командир по связи. Никто не откликнулся. — Хорошо. Протектор, докладывайте.

— Все системы в норме. Двенадцать баков заполнены топливом второй категории, пять баков — четвертой и два — двенадцатой.

— Радист...

— Окей, босс, — перебил Реми капитана и склонился над рацией. — Итвара ноль один, запрашиваю оранжевый тринадцать. Повторяю. Итвара ноль один, запрашиваю оранжевый тринадцать.

— Оранжевый тринадцать слушает. Диспетчер тринадцать восемнадцать, — раздался голос из магических усилителей.

— Итвара ноль один, прошу разрешения провести тестовые испытания на малой высоте.

— Оранжевый тринадцать, ответ положительный, Итвара ноль один.

— Запустить первый двигатель. Топливо второй категории, — приказал Шельд.

Из области машинного отделения раздался шум, который быстро сменился мерным басовитым гудением. Наконец-то высплюсь нормально! Без шума двигателей заснуть становится сложно.

— Есть пуск первого двигателя. Показатели в норме, — доложил Келед по связи.

— Все системы в норме, — подтвердил протектор.

— Взлет. Высота полметра.

— Есть полметра, — откликнулся Патрик.

Штурман очень плавно поднял рычаги управления. Я почувствовал короткий толчок. Пол чуть завибрировал. Из-за того, что поверхность находилась близко, потоки разгоряченного воздуха били в землю и создавали завихрения и мини-смерчи. Они то и заставляли корабль подрагивать.

— Повысить отдачу первого двигателя. Активировать щит.

— Есть активировать щит, — пробормотал старший протектор и защелкал рычагами и тумблерами.

В смотровых стеклах спереди появилось желтоватое свечение. Пленка магического щита окутала корабль.

— Тепловыделение в пределах нормы. Утечек нет. Провести позиционный тест? — обратился к капитану протектор Шовински.

— Да, только не задерживай.

— Мощность на нос 80%... показатели в норме. Мощность на левый борт 80%... показатели в норме. Мощность на правый борт 80%... показатели в норме. Мощность на верх 80%... показатели в норме. Мощность на низ 80%... показатели с отклонениями, допустимо при близкой поверхности.

— Отключить щит. Включить второй двигатель.

— Есть отключить щит.

— Есть включить второй двигатель... Туго идет, — послышался ответ механика Бигмонсона.

— Показатели?

— Показатели в пределах нормы. Ничего, притрется.

— Подать поток на плазменные орудия.

— Есть подать поток. Мощность стандартная, — доложил протектор.

— Есть готовность левого орудия, — по связи сказал стрелок Герман Фулловер. По голосу легко можно было определить братьев.

— Есть готовность правого орудия, — Винсент Фулловер.

— Отключить орудия. Посадка на землю.

— Есть отключить орудия.

— Есть посадка за землю.

Немного тряхнуло. Итвара уверенно встала на четыре лапы-опоры.

— Запрос о вылете, — сказал Шельд.

— Итвара ноль один, запрашиваю оранжевый тринадцать. Повторяю. Итвара ноль один, запрашиваю оранжевый тринадцать.

— Оранжевый тринадцать слушает. Диспетчер тринадцать восемнадцать.

— Итвара ноль один, прошу разрешение на взлет.

— Оранжевый тринадцать. Ответ положительный, Итвара ноль один. Ясного неба.

— Спасибо, оранжевый тринадцать. Конец связи.

— Высота два километра.

— Есть два километра, — ответил штурман.

Меня вдавило в кресло. Патрик Делаго любил выжать из корабля все соки. Но такое случалось крайне редко. Не будешь же ты показывать фигуры высшего пилотажа, пока сменная вахта мирно спит в кубрике?

— Километр девятьсот... два километра, — доложил штурман.

— Выдвинуть крылья. Выход на крейсерскую скорость. Навигатор, проложить путь.

— Есть крейсерская скорость.

Послышался лязгающий звук, с которым выдвигались поддерживающие полет огромные металлические пластины. Крылья использовались при дальних перелетах для экономии топлива. Маневренность заметно снижалась. Теперь сверху Итвара напоминает не овал, а треугольник со скругленной носовой частью.

Корабль начал набирать скорость. Во всю мощь заработали кормовые дюзы. Нас снова вдавило в кресла. Когда мы разогнались до трехсот пятидесяти километров в час, ускорение спало.

— Один час неполная вахта. Остальные свободны. Через час заступает первая полная вахта.

Неполная вахта означает, что на дежурстве остаются 3 человека: штурман, навигатор/радист и протектор.

Я отстегнул ремни, и потянулся со всеми на верхнюю палубу. Офицеры смеялись и наперебой рассказывали друг другу истории, произошедшие с ними за эти три недели.

Глава 2

— Я такую цыпочку подцепил в Сан-Госконе. Мммм, мама дорогая. Ноги, во! Грудь во! — Минс эмоционально показывал на себе прелести подруги.

— И умом не блещет, верно? — заметил Келед.

— И что с того? Остальное то при ней! А большего я и не требую.

— Молодежь, — покачал головой Бигмонсон.

— Зак, чего грустный такой? С Карлой своей поцапался?

Я хмыкнул, удивляясь прозорливости товарища.

— Да, она ушла от меня.

— А-а, да не грузись. Сколько еще этих Карл будет у тебя?

— Возможно. Ладно, пойду чай поставлю. Вам принести?

Соседи ответили утвердительно. Я вышел из кубрика, прошел через разделяющую занавесь и сразу оказался на кухне — одновременно и столовой, и развлекательной комнатой. Вот и вся верхняя палуба, практически. Слева один душ, два унитаза и одиночная спасательная капсула. Справа — складское помещение. В силу конструктивных особенностей верхняя палуба была меньше по размерам, чем нижняя.

Все привинченные к полу стулья практически забиты сослуживцами. Кто-то смеется, кто-то наоборот беседует с грустным лицом. Командир стоял возле чайника и наполнял кружку кипятком. Я подошел к Шельду.

— Еще не одну чашку хватит, — сказал мне капитан.

— Я новый поставлю.

Я заметил, как капитан запил водой какие-то таблетки. Спрашивать о здоровье не стал. Не любил Шельд подобные разговоры. Я подсунул чайник под струю из-под крана.

— Сэр, я прочитал "Становление" Адама Сейнбаума. Позже верну вам книгу.

— И как тебе?

— Заставляет задуматься. В школе о таком не упоминали. По вашему, разделение пошло из-за "Хартии о единении"?

Исторический документ, который положил начало становления Эвиана в то, что мы знаем сейчас — одно из сильнейших и наиболее влиятельных государств в мире. "Хартия о единении" 1031 года — свод правил и законов, под которыми подписались некоторые тогдашние князья и владетели земель, ставшие впоследствии основоположниками Эвиана. Период феодальной раздробленности около шести веков назад. Именно тогда под нажимом церкви, простого народа и других сословий была принята "Хартия о единении". Одобрив ее, князья обязались помогать соседям, выставлять общее войско для защиты территорий и многое другое. Так образовалось единое государство. Уже намного позже строй сменился на парламентскую республику. Совет представителей и верховный представитель или президент.

Но не эта часть хартии была основным посылом в историческом опусе "Становление Эвиана". А так называемая "глава запретов", упомянутая в книге Адама Сейнбаума на первых страницах, сразу после вступления. В современной трактовке эта глава звучит следующим образом:

Запрет на все виды темного искусства, как то: ритуалы умерщвления, некромантия, гадание по внутренностям, черное продление жизни, черное целительство, наложение проклятий, подчинение разума, черная остеология, магия крови, магия смерти, черное зельеварение.

Запрет на любую связь с иными измерениями, как то: демонология (все разделы полностью), элементалистика (все разделы полностью), магия хаоса, магия порядка, големостроение с ядром из духов, шаманизм, вуду, предвидение, гадания по ауре, астрология, спиритизм, *2 создание искусственного разума любой школой магии.

Запрет на эксперименты с живыми существами, как то: химерология, подмена личности, создание гомункулусов, доппельгангеров, клонов, симбионтов, фамильяров, *1 киборгов (как техногенных, демоно-паразитических, так и растительных).

Запрет на эксперименты с растительным миром, как то: друидизм, магия природы (раздел по трансформации тела и созданию мыслящих экосистем), выведение манопроизводящих растений.

Запрет на поклонение *2 любым божествам и иным сверхсущностям, как то: теургия, вмешательства, молитвы, мантика, самопожертвования, контракты на заемную силу, контракты души, аватары, *2 магия света.

Изгнание всех представителей грязных рас за пределы государственных границ. *1 Запрет на связь с представителями грязных рас, как то: совместные дети или имущество.

Чистыми расами признаются: люди, светлые эльфы, гномы, *2 орки, *2 темные эльфы.Поправка номер один от 1032г.

Разрешено нарушение перечисленных выше законов для отстаивания интересов государственной безопасности и под непосредственным контролем государства.

*1 добавлено постановлением от 1513г.

*2 добавлено постановлением от 1564г.

Второе постановление более шестидесяти лет назад похоронило светлую церковь Эвиана полностью. Сил у святош осталось к тому времени не так много, поэтому изменения прошли почти безболезненно. Тогда же магия света была поставлена вне закона.

Что же осталось эвианцам в итоге? Это классическая магия, стихийная, погодная и чуточку природной. Хотя все эти разделы взаимосвязаны между собой.

— В большинстве я согласен с автором, — ответил капитан, склонив голову. — Думаю, что хартия стала основной причиной разделения, но далеко не единственной. Разные условия, грязные расы с небывалыми способностями, расплодившиеся школы различных направлений. Много всего.

— Я как-то об этом не задумывался. Получается, что до хартии все земли подчинялись... как бы общим принципам?

— Полная вседозволенность, пока это приносит выгоду правителю.

— Но вслед за хартией появились и другие объединения. Тот же Некрос, построенный на магии смерти и некромантии. Он же враждует с Нали-Тойе. В Некросе все демонологи вне закона.

Шельд Ньюфаулер усмехнулся.

— Вот я командир корабля. Я владею всеми специальностями, могу справиться с любой возникшей задачей. И мой к тебе вопрос: кто более мастерски управляет кораблем — я или Патрик? Кто лучше стреляет — я или братья Фулловеры? Кто...

— Я понял, — перебил я капитана. — То есть для государства лучше развивать одно направление в науке?

— Да, хотя бывают и исключения.

Чайник закипел. Я выключил конфорку, работающую от магии огня, и принялся разливать жидкость по кружкам. Итвара на крейсерской скорости летит ровно, поэтому можно не бояться расплескать воду. Разведя чай, я взял кружки и уже намеревался понести в кубрик, как заметил выходящих Келеда и Минса. Я передал им емкости с горячим напитком. Друзья присоединились к общей компании, стали делиться историями и новостями. Сидячих мест на всех не осталось, поэтому я прислонился о кухонный шкафчик, неспешно смакуя терпкий чай и слушая разговоры офицеров.

— Первая полная вахта по местам. Через двадцать минут торможение, — прозвучал вскоре голос главного радиста по общей связи.

Сна у меня ни в одном глазу не было. Надо заново подстраиваться под новый ритм. Поэтому я занял свое место в рубке подле командира. Последние пять месяцев нас снова поставили патрулировать границы с Некросом. Это было наше четвертое дежурство.

Эвиан не имеет выхода к морю, зато граничит с множеством стран. Увидев первый раз на чертежах с верхнего ракурса Итвару с выпущенными крыльями, я поразился сходству. Эвиан по форме напоминал треугольник со скругленной верхней частью. Конечно, это очень грубое сравнение. Прямых границ на континенте нет. На юге и юго-западе с нами соседствует Некрос. Крайне недружелюбное государство с очень необычным строем и законами. На юго-востоке — баронства Тандадо под управлением грязной расы вампиров. Запад и северо-запад прилегает к густонаселенной империи Тулимбон. На севере небольшим перешейком земли нас касается Рискониания. На северо-востоке расположена "божественная" Диатанна. И на востоке — гномьи королевства Мехвейн, Аттавис и Дуренготин.

Союзный корабль мы засекли первыми благодаря новейшему радару.

— ФДБ ноль пять одиннадцать, вас вызывает на связь Итвара ноль один. Повторяю ФДБ ноль пять одиннадцать, вас вызывает на связь Итвара ноль один. Прием, — настойчиво проговорил старший радист.

— Итвара ноль один, это ФДБ ноль пять одиннадцать. Слышим вас.

— Ноль пятнадцать, высылайте журналы, — взял словно командир.

— Окей, Итвара... посылка отправлена.

От патрульного фрегата отделилась крошечная автономная капсула. Через смотровые стекла командирской рубки приближающаяся точка была еле заметна.

— Посылка захвачена... — сказал главный навигатор и щелкнул несколькими тумблерами. — Груз получен.

— Что по корветам? — спросил Шельд.

— Один вышел из строя после нападения неустановленной группой темных. Все члены экипажа погибли. Подробности в журнале. На прошлой неделе прислали два новых корвета на замену.

— Другие части границы?

— Серьезных происшествий не случалось. Все сведения в журнале... Еще рисконианцев замечали несколько раз. Так что будьте осторожнее. Вы со своим древним радаром их и в упор не разглядите.

— Эй-эй. Какая еще древность? РДД-900 не хочешь? — возмутился старший радист Реми Данкастер.

— Да ладно? На вашу развалюху поставили девятисотый?! С какой это стати?

— Отставить разговоры, — рыкнул командир Шельд. — Итвара ноль один, пост принял. Отправить запрос на базу.

— Есть отправить запрос на базу, — повторил Реми.

— ФДБ ноль пять одиннадцать, пост сдал, — раздалось из усилителей.

— Ясного неба, — напоследок пожелал капитан.

— Ясного неба.

Союзный фрегат сделал вокруг нас малый круг, будто благословляя, и полетел в ту сторону, откуда мы и прибыли. Отдохнуть после месячного дежурства, привести корабль в порядок.

Задача у нас довольно простая. Наше звено состоит из Итвары, официально относящейся к классу фрегат, и семерых быстроходных корветов ближнего базирования. Восемь кораблей курсируют вдоль сто пятидесяти километровой пограничной зоны с Некросом. Вылетаем к местам, в которых наземные радары могут уловить какой-нибудь магический всплеск. Сопровождаем гражданские суда. И прочее. Со стороны Некроса иногда случаются нападения. Это может быть и банальная проверка наших способностей. А ну как мы изобрели какую-нибудь сверхзащиту, что костяные корабли Некроса не смогут пробить? Это могут быть и неподконтрольные правительству радикальные группировки темных. Или какая-нибудь смертоносная тварь, откормившаяся где-то на землях Некроса. Такое редко, но бывает. Не всегда возможно рассчитать все последствия кровавых ритуалов, после которых высвобождается огромное количество энергии. В такие моменты ты как нельзя солидарен с главой запретов из хартии о единении.

Через полчаса Шельд оставил командирскую рубку на меня:

— Раз уж ты все равно здесь сидишь. Я пойду посмотрю журнал. Устанешь, вызови по связи.

— Хорошо, сэр.

Я пересел в командирское кресло, однако вышколенная первая вахта никаких команд и не требовала. Навигатор со штурманом вовремя корректировали курс, уклоняясь от погодных аномалий. В случае, если обойти не удавалось, протектор ставил щит. Аномалии поддерживал Некрос, чтобы затруднить наше вероятное вторжение. Эпицентр их находился на землях темных, но и на границе висели ослабленные клубящиеся тучи ритуального происхождения. Довольно действенная мера предосторожности, учитывая, что основную мощь Эвиана составляет именно воздушный флот.

Мы передвигались приблизительно на скорости в сто километров час. По инструкции, это оптимальный темп, чтобы полностью осматривать подходы, и чтобы хватило времени обнаружить замаскированный объект. Высоту с каждым заходом меняли. И сто метров, и километр, и пять километров. Иногда мы пересекались с юркими патрульными корветами.

Через некоторое время радист получил зашифрованный ответ из нашего местного штаба в Улловенте. Вряд ли что-то новое. "Обеспечить охрану государственных границ на таком-то участке, производить взаимодействие с такими-то корветами и соседними группами патрулей", последние коды доступа и прочая ерунда. Я вызвал командира в рубку и уступил ему место. Шельд засел за изучение последних приказов. Я поднялся на верхнюю палубу, и прилег в своем кубрике. До начала двенадцатичасового рабочего дня надо поспать хотя бы немного.

Моя вахта менее опытная, чем основная — первая. Именно поэтому все должности в команде Шельда "старшие". Плюс две девушки — Линда Сандерси и Фрейя Ошью. Нет, они прекрасные специалисты, но все же я бы хотел видеть своим штурманом Патрика, а не хрупкую тонкорукую Фрейю. С другой стороны, спецы второй вахты благодаря смешанному составу те еще балагуры. Дружеские подтрунивания, подколки — все это позволяет скоротать время в полете. Да и общество прекрасного пола все же лучше небритых мужиков-офицеров.

Следующие пять дней прошли в привычном темпе. Время нормализовалось. Первая вахта дежурила с четырех часов дня до четырех утра. Моя вторая — наоборот. Мы все втянулись в график, тогда как поначалу многие приходили уставшими и невыспавшимися.

На шестой день около девяти утра пришла шифровка из штаба Улловенте. Я пробежался глазами по тексту, составленном радистом, и скомандовал:

— Средний вперед. Курс восемьдесят девятый километр.

— Есть средний вперед, — откликнулась Ошью.

— Есть курс восемьдесят девятый, — звонко ответила Сандерси.

— Не спешите, — бросил я.

Итвара начала медленно набирать скорость до двухсот десяти километров в час. За двадцать минут будем на месте примерно. Я встал с кресла, вышел из рубки и быстро поднялся на верхнюю палубу. Одновременно со мной из кубрика вышел капитан Шельд. Да уж. Даже во сне капитан почувствовал изменение скорости и немного усилившуюся вибрацию двигателей.

— Что случилось?

Я молча протянул листок с приказом из штаба. Сообщение было коротким: "8:42 с ПРС замечены возмущения третьего порядка на территории Некроса в районе 89 километра. Ориентировочная удаленность 12 километров. Проверить."

*Пограничная Радарная Станция

Ньюфаулер стал спускаться вниз, устало потирая глаза. Командир занял свое кресло в рубке, я устроился рядом.

— Первая вахта, подъем, — приказал капитан по связи. — Занять места согласно боевому расписанию. Время...

— Пятнадцать минут, — помогла Линда Сандерси.

— Время вам десять минут, — Шельд закончил сеанс связи.

Члены экипажа не сильно торопились. Тем не менее, в течение пяти минут все заняли свои места. Вторая вахта пересела за орудия.

— Восемьдесят девятый километр, — доложил навигатор, когда мы сбавили скорость.

— Реми, включи шифрованный канал, — попросил командир.

— Есть.

— Это Итвара ноль один. Корветы, сообщите свои позывные.

— СКББ-четверка пятнадцать двадцать два, — послышалось в усилителе.

— СКББ-четверка пятнадцать двадцать семь.

— СКББ шестой серии ноль один двадцать два.

— СКББ шестой серии ноль один двадцать три.

Ого! Нам в звено, оказывается, прислали корветы из последней линейки. Неслабо.

В окна из командной рубки виднелся только один корвет. Стандартный СКББ четвертой серии. Обтекаемый овальный корпус серо-синего цвета, заостренный к носу.

— Пятнадцать двадцать семь, остаетесь дежурить на этом километре. Докладывайте другим корветам о ситуации.

— Пятнадцать двадцать семь, принято.

— Ноль один двадцать два, ноль один двадцать три, пятнадцать двадцать два, следуете за Итварой. Маскировка полная. Держите дистанцию триста метров, слушаете команды. На связь первыми не выходите. Построение произвольное.

— Ноль один двадцать два, вас понял.

— Ноль один двадцать три, принято.

— Пятнадцать двадцать два, вас понял.

— Активировать маскировку, — приказал командир

Протектор активно защелкал кнопками и рычагами. Двигатели в машинном заревели будто раненые звери. Да, для такой махины как Итвара, полная невидимость означала задействование всех мощностей. С увеличением размеров маскировочной пленки требования к ресурсам возрастали с геометрической прогрессией. Поэтому для кораблей среднего и тяжелого класса маскировочное оборудование не устанавливали. То есть, фрегаты уже не могли похвастаться невидимостью. Можно сказать, что Итвара была уникальной в своем роде.

В окне появилась голубоватая полупрозрачная пленка.

— Выход на девяносто процентную мощность. Скорость максимальная. Навигатор.

Сверившись с картой и радаром, навигатор доложил.

— Курс на восемь часов.

— Есть восемь часов.

Штурман развернул корабль и стал набирать скорость. Вскоре Итвара набрала сто двадцать километров в час. Львиную долю мощности отъедала маскировка.

— Есть первые признаки черной аномалии, — доложил протектор.

— Может, стоило переключиться на топливо двенадцатой категории? — спросил я Шельда. — Все-таки, Некрос.

— Нет, это лишнее. Серьезных последствий возле границы не будет. К тому же мы здесь не задержимся.

На территории Некроса искусственно поддерживалась магическая аномалия. На границе ее действие мало заметно, но ближе к центру влияние аномалии возрастает. Темная аура, как ее прозвали. Специально разработана таким образом, чтобы не оказывать никакого влияния на живых. Зато зомби в таком раздолье могли обходиться без питания и подзарядки на порядок дольше. Эта самая темная аура выводила из строя двигатели, работающие на топливе в том числе и второй, стихийной категории. Двенадцатая категория топлива — концентрат с высоким содержанием черной магии. На территории Некроса двигатели на этом виде топлива чувствовали себя превосходно.

Чем дальше мы двигались вглубь территории Некроса, чем мрачнее становились тучи. Стало темнее. Начались вспышки молний, которые били прямо в корпус Итвары и слегка потряхивали ее. Ни дождя, никаких других осадков. Вот что значит искусственная погодная аномалия. Голубые разряды щелкали по корпусу и уходили в специальный заземлитель. Дальше магический концентрат седьмой категории аккумулировался в специальном накопителе. Немного, конечно, но почему бы и нет?

— Один километр до цели, — доложил навигатор.

— Снижаемся. Аккуратно.

Четыре размытые тени вынырнули сверху из бесконечной грязно-серой тучи. Тусклый солнечный свет еле пробивался сквозь нее. Из-за постоянной полутьмы внизу произрастали лишь чахлые деревца и поникшие кустики. Оператор начал всматриваться в окуляры, пытаясь разглядеть место магического возмущения.

— Вперед. Дистанция пятьсот метров. Держимся аномалии.

— Есть пятьсот метров, — пробормотал штурман и послал корабль дальше.

Я направил свой взор вперед, однако с моего места мало что можно рассмотреть. Внизу простиралась безжизненная равнина с редкими больными растениями. В искомом месте находился внушительный некросовский зиккурат, собранный из каменных блоков. Судя по всему, постройка очень старая и заброшенная. Однако сейчас наверху зиккурата происходило какое-то шевеление. На площадке-крыше толпилось немало людей.

— Наверху три десятка аур, — доложил оператор. — Два темных и шесть помощников. Мертвых теле уже около пятидесяти. Внизу стоят пустые клети для перевозки.

— Зарисовывай все, что видишь. Что за ритуал? — спросил командир.

Оператор напряженно склонился над смотровым прибором.

— Похоже на Вознесение...

— Похоже?

— Пятнадцать лучей...

— Пятнадцать? Интересно... — капитан включил связь и спросил. — Гусс, какой ритуал может быть похожим на Вознесение, но с пятнадцатью лучами?

— Скорее всего, это Вознесение стороннему жрецу, — послышался хриплый голос Гусса Маккорнака. — Например, если темный болен и не может передвигаться. Дополнительный луч — это привязка к нему. Могу предположить, что полного Вознесения из-за расстояния не получиться.

— Спасибо. Альфред, попробуй рассмотреть знаки на одежде или другие приметы. Записывай, если увидишь что-то странное в магических контурах.

— Есть.

Наступила тишина, если не считать все еще надрывающихся двигателей и редких электрических разрядов из аномалии. Мы все смотрели, как людей подводят к алтарю и методично приносят в жертву. После смерти высвобождалось много энергии — она собиралась в контуры. Кончики лучей уже светились от переполняемой силы. Моего магического зрения было недостаточно, чтобы рассмотреть детали магической конструкции. Я видел только пульсирующие сгустки магии смерти и крови. Одним из последних к жертвеннику повели невысокого человека с длинными светлыми волосами. Девочка.

— Сэр, вам не хотелось когда-нибудь вмешаться? — тихо спросил я, сжав зубы.

— Хотелось. Примерно в твоем возрасте. Ты ведь не хуже меня знаешь про "Соглашение о ненападении"?

— Знаю, сэр.

— Любое наше вмешательство может спровоцировать начало войны. И тогда погибнет не сотня людей, а тысячи, десятки тысяч.

— Головой я это понимаю, но нечто другое говорит мне действовать.

— В такие моменты есть отличное средство. Приказ. Мы всего лишь следуем приказам. Мы не имеем права их нарушать. В том, что эти люди погибли, нет твоей вины. Виноваты те, кто отдает подобные приказы.

Удобная позиция. От тебя ничего не зависит. Виноват старший по званию, военное министерство, правительство, президент. Но не ты. Когда я подумал об этом, мне действительно стало легче. И это я всего лишь помощник командира. Что будет, когда я сам стану командиром судна? Тяжесть ответственности будет давить в десять раз сильнее.

Это было второе Вознесение, которое мне довелось видеть на борту Итвары. Один раз мы наблюдали черное исцеление, но там всего лишь десяток коров забили. Некросовцы предпочитали проводить свои кровавые ритуалы там, где темная аура была сильнее. На нашем участке границы редко случались подобные представления. В основном сюда ехали, чтобы избежать лишнего внимания.

— Шельд... тут странность одна... — неуверенно начал радист. — Сейчас. — Данкастер начал листать инструкцию к радару. Потом водить пальцем по строчкам таблицы соответствий и сверять с данными на панели. — Рисконианин! — радостно воскликнул старший радист. — На десять часов. Высота минус сто метров. Дистанция — километр.

Мы вгляделись в место, про которое сказал Реми, но никого не увидели. Оператор начал плести заклинание для поиска скрытого. Глаза его засветились зеленоватым цветом. Альфред Тивенье снова склонился над дальнозором, но на этот раз его взгляд был направлен не на зиккурат.

— Черт! — ругнулся Альфред и стал снова колдовать. Или, если по-современному, оперировать потоками. Глаза его засветились еще больше и стали походить на два зеленых фонарика.

— Есть! Рисконианин, один. Желтые татуировки на предплечьях. На груди два желтых круга. Один вписан в другой.

Боевые киборги рисконианцев представляли собой бесполых людей, очень сильно измененных с помощью магии и техники. Все кости в организме заменены на твердый сплав, выступающий в роли накопителя энергии. Все органы чувств преобразованы и улучшены. Внутри у этих киборгов столько секретов, что и жизни не хватит их разгадать.

— Солнечный второго ранга. Хоть не лунный.

Очень удобно, что рисконианцы всегда путешествуют без одежды. По татуировкам легко определить их уровень, если только они не намеренно вводят противника в заблуждение относительно своей силы. Солнечный первого ранга по военной мощи, если утрировать, соответствует фрегату с небольшой поддержкой. Примерно наше построение как раз. Второй ранг — уже два фрегата с поддержкой, поэтому открытого столкновения нам не выдержать. Да, у нас больше запас магической энергии, мощность орудий также выше. Но попробуй попади по верткому рисконианцу из главного или среднего калибра. Если такой киборг сломает щит и проникнет внутрь корабля, то, считай, мы все покойники. Единственный, кто может оказать ему хоть какое-то сопротивление внутри — это Альфред, оператор магических потоков. Утешением может служить тот факт, что таких монстров по сравнению с общим эвианским флотом у Рискониании мало.

— Нас заметили! Рисконианин предлагает закрытый канал, — сказал радист.

— Разрешить.

— Вам здесь не место, эвианцы. Уходите, иначе я вас размажу! — передача резко оборвалась. Рисконианин говорил с сильным щелкающим акцентом, но в целом понять его было можно.

Несколько секунд висела напряженная тишина, пока командир не начал отдавать приказы:

— Реми, сообщи корветам. Штурман, полный вперед. Курс на Эвиан.

Итвара быстро развернулась и вскоре набрала свои сто двадцать километров. Мы покидали Некрос, темный зиккурат с незаконченным ритуалом и странного рисконианца, издали наблюдающего за жертвоприношениями.