|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Гизка, которая изменила судьбу Галактики
— Она по-прежнему у тебя?
— Конечно, мой командир. Жива-здорова. После вашего приказа интенданты трясутся над ней сильнее, чем над сенаторами.
— И умирают от любопытства, выдумывая объяснения! — смех этого человека пугал врага не менее чем его гнев. Но на этот раз он смеялся искренне, — А как ломает голову над ботанская разведка!
— Да уж, — рассмеялся в ответ второй собеседник, — На сумму, которую они предлагали ветеринарному врачу станции за полные данные медицинского осмотра, можно купить неплохой кореллианский фрахтовик. Вот они удивились, когда вы позволили утечку информации, и они получили данные абсолютно обычного существа. Ботаны до сих пор уверены, что их как-то провели. Представляю, как они ошалеют, когда узнают правду.
— Ты мог бы злиться на меня, друг мой. Ведь это твоя лучшая история, а ее узнают только лет через сто. Мало того, что ты принял мою судьбу, так я еще и стал твоим цензором, — в голосе говорившего была грусть.
— Я принял свою судьбу, мой командир, — возразил собеседник, — И не жалею об этом. Ведь я не только стал первым, кто узнал все, но и сам оказался в этой истории.
— Покажи ее детям и расскажи все.
— Я, мой командир? Но разве вы, или супруга.
— У меня нет твоего дара слова, и, наверное, такого таланта общения с детьми.
— Наверное, это просто опыт — с моими то четверыми шустриками.
— Вот видишь, расскажи им все так, как ты написал тогда.
— Да, мой командир.
*
Двое подростков чинно зашли за офицером в оранжерею центра отдыха орбитальной станции, хотя их явно переполняли энергия и любопытство.
— Жаль, что мы не можем быть с отцом на закладке этого разрушителя, — сокрушенно проговорил светловолосый с ясными голубыми глазами мальчик в форме кадетского корпуса при Военно-космической академии, — Но мы очень рады видеть Вас, полковник Артрейг.
— Мастер Артрейг, отец сказал, что Вы покажете нам нечто удивительное! — включилась в разговор девушка в костюмчике воспитанницы младшего звена Дипломатической академии
— Именно так!
— Вашу новую книгу?! — восторженно проговорил подросток.
— Ваш "501-й атакует на рассвете..." был нашей первой книгой, мастер Артрейг! — добавила юная леди, — подарок отца мы читали маме по очереди.
— Кое-что, пожалуй, покажу, — улыбнулся офицер, — Но сначала мы покормим ее. Я делаю это сам, без дройдов. А кто из вас этим займется сейчас? Люк? Лея?
— Это же гизка! — воскликнул мальчик.
— Именно! — подтвердил Артрейг, вынимая из просторного вольера с папоротниковыми зарослями довольно урчащее и поквакивающее жабоподобное существо.
— Разве гизка может быть удивительной? — недоумевал Люк, помогая сестре досыпать корм и пополнить поилку забавного зверька.
— А что вы знаете о гизках? — поглаживая томно закатывающее глаза пресмыкающееся, поинтересовался офицер.
— Я знаю, — ответила Лея, — Маленькая рептилия. Часто проникает на космические корабли и в портовые ангары. Безопасны и легко приручаются.
— Говорят, что такое существо находилось на корабле самого Ревана! — добавил Люк.
— Это странно, — опять заговорила Лея, — Ведь ситские учебники утверждают, что гизка — самый неподходящий питомец для ситха.
— Реван не был только ситхом или только джедаем. Да и жил всегда не по учебникам. Как и ваш отец!
— Реван был величайшим воином и изменил судьбу Галактики! — мечтательно проговорил Люк, — Как и отец.
— Да. Это великие люди! — подвердил Артрейг, — Но знаете, менять судьбы Галактики могут не только герои, но и обычные существа, например, эта гизка.
— Мастер Артрейг, но как же гизка может изменить судьбу Галактики? — в голосе девочки звучал неподдельный интерес.
Ее брат с неменьшим интересом рассматривал существо на руках офицера, ставшее вдруг таким загадочным.
— Могла и изменила. А как — сейчас я вам расскажу. Только передайте мне, пожалуйста, кафа, а себе возьмите сока.
— И не вздумай левитировать стаканы, — прошептала Лея Люку, когда дети отправились к стойке в углу отсека.
*
Мастер-джедай Оби Ван Кеноби, пробирающийся техническими коридорами к ангару с кораблем сенатора от Набу, в очередной раз не смог подавить тяжелый вздох. Сосредоточится. Изгнать все лишнее. Позволь силе спокойно течь через себя.
Но не мог чувствовать желанного покоя с тех пор как вернулся на Корускант, и причиной тому были даже не патрули клонов, буквально наводнившие доки Сената и выискивающие уцелевших джедаев.
Ордена — дела всей его жизни — больше нет. Да что там его жизни — десятков веков жизни Галактики. Ему, одному из немногих, из множества миллиардов живых существ, была доверена величайшая миссия, оказана великая честь — быть рыцарем великой Силы... а он оказался ее недостоин. И самое ужасное, что именно его ученик поддался Темной стороне, склонился перед ситхом и помог порождению Тьмы уничтожить Орден.
Такая привычная медитация на этот раз не могла унять чувства, запретные эмоции — боль, ужас, презрение к ученику, предавшему его, и презрение к себе, не сумевшему увидеть в Анакине ростки тьмы.
Эмоции, чувства — это темная сторона! Только впитавшееся в плоть и кровь джедая отторжение темной стороны позволило остановить волну чувств, переплавить их в ясную решимость.
Это уже не его ученик — это ситх, самое страшное и отвратительное существо в Галактике. И только он, его учитель, может остановить его. Так сказал магистр Йода. Значит так и будет. И тогда у Ордена будет шанс.
Ситх живет эмоциями. Когда он вновь увидит Падме, узнавшую об убийстве детей в храме, эмоции захлестнут его и станут его слабостью. И Оби Ван должен быть рядом.
Осталось только пробраться до набуанского корабля.
Повторять приемы медитации на ходу и одновременно ощупывать силой перекрестки тесных коридоров, технических помещений впереди было нелегко. Но как только он ослаблял контроль над собой — как яд просачивались сомнения и боль.
Кто виноват, что мальчик стал ситхом? Не ты ли клялся умирающему Квай-Гону воспитать Избранного? Не ты ли самонадеянно обещал перед Советом Ордена достойно выучить его? Кто теперь виноват, что ученику не хватило твоего понимания, заботы, что он пришел со своими сомнениями не к тебе, так и не ставшему его настоящим другом, а к канцлеру... в лапы старого ситха?
Прочь эмоции! Джедай не жалеет о прошлом, он черпает в нем мудрость и исправляет ошибки. Выбравший темную сторону обречен!
Оби-Ван почувствовал впереди простые и четкие эмоции солдат, внимательно осматривающих помещения впереди. Еще один патруль. Более назойливый и внимательный. Офицер пользовался каким-то новым прибором, направляя солдат. Никакая техника не может превзойти силу!
Джедай на мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнул и вжался в какую-то нишу, распластавшись по холодному металлу. Он уже нащупал сознания бойцов-клонов и офицера-человека, направляя их взгляды в сторону. В нише для них не было ничего интересного, они не увидели там никого.
Пронзительное и вместе с тем вопросительное квакание раздалось, казалось, перед самым лицом Оби-Вана. Еще вчера, он бы просто скользнул силой по маленькому существу, явившемуся из проема в стене, куда уводила массивная кабель-трасса. Но сейчас напряженные нервы заставили его вздрогнуть и ослабить контроль над сознаниями врагов.
Один из них обернулся и направил в сторону ниши какое-то устройство.
Лейтенант Ори Артрейг в этот день впервые вышел на боевое патрулирование не в качестве стажера или рядового курсанта офицерских курсов, а в качестве командира патруля. Под его командой было четверо солдат-клонов, уже побывавших в бою. Воплощение в жизнь программы Верховного канцлера, вернее уже Императора, — защищать миры новой Империи должны не только воспитанные для боя клоны, но и сами их жители. Прошедший дорогами войны острее чувствует ответственность за мир и порядок в Галактике!
Лейтенант Артрейг вздрогнул, услышав странный звук в нише, откуда тянулись массивные энерговоды.
Какая-то зверушка, кажется гизка, он не раз слышал квакание этих забавных зверьков в доках вольных торговцев и наблюдал, как подростки разных рас гоняются за шустрыми рептилиями. Гизка неопасна, но проверить стоит — там может быть кто-то, спугнувший зверька.
Он четко, как учили на курсах, распределил жестами мгновенно развернувшихся и замерших в полной готовности открыть огонь солдат и направил выданный этим утром прибор в сторону обнаруженного движения. Есть! Все три дублирующих индикатора засияли зеленым — цель обнаружена!
— Задержать! Это джедай! — успел выкрикнуть приказ лейтенант Артрейг и тут в нише вспыхнуло голубое сияние лазерного меча, а потом метнулось вперед.
*
Падме прильнула к Анакину. Глаза у нее покраснели от слез. Оказавшись на корабле, она утратила привычный контроль и рыдала всю дорогу до Мустафара.
Сейчас ее губы распухли, все тело вздрагивало, а сама она была так благодарна, так неистово благодарна судьбе, что из глаз хлынули новые слезы. Благодарна за то, что он жив, благодарна, что он стремительно подошел к трапу и принял ее в объятия, что он оказалась в его крепких теплых руках.
— Анакин, мой Анакин... — она прижалась к его груди. — Я так испугалась...
— Ш-ш, все хорошо, — он гладил ей волосы до тех пор, пока дрожь не утихла, затем взял ее за подбородок и поднял к себе ее покрасневшее лицо. Тебе никогда не нужно беспокоиться обо мне. Разве не понимаешь? Никто меня не обидит. Никто не обидит нас обоих.
— Дело не в этом, любимый мой... Анакин, он говорил о тебе такие страшные вещи!
— Обо мне? Кто это посмел говорить обо мне плохо, а? — он хмыкнул.
— Оби-Ван, — Падме размазала слезы по щекам. — Он сказал... он говорил, что ты обратился к темной стороне, что ты убивал джедаев... даже маленьких детей...
Она выговаривалась, и ей становилось легче; теперь нужно всего лишь затихнуть в его руках, пока Анакин обнимает ее, баюкает и обещает, что никогда больше не будет так ее пугать. Падме уже начала улыбаться.
Но произнеся это имя в глазах любимого человека увидела отражение расплавленной лавы.
— Так Оби-Ван жив?
Голос его понизился на целую октаву и был холоднее, чем ледяные мурашки, которые поползли у Падме по спине.
— Д-да... он, он говорил, что ищет тебя...
— Ты сказала ему, где я?
— Нет, Анакин! Он хочет тебя убить. Я ничего ему не сказала, как я могла!
— Он — предатель, Падме. Враг государства. Он должен умереть.
Взгляд Анакина метнулся к трапу, где ему почудилась какая-то тень, рука скользнула к световому мечу на поясе, а в глазах появилось решительное выражение, с каким ее любимый вступал в бой.
— Прекрати, — на глазах молодой женщины вновь появились слезы, она ощутила очередное движение в животе и вдруг почувствовала себя такой слабой, такой уязвимой и беззащитной — Прекрати так себя вести... ты пугаешь меня! Мне страшно.
— Тебе не следует бояться, любимая. Я сделал все это, чтобы уберечь тебя. Чтобы принести мир Республике.
— Республика мертва, — прошептала Падме. — Ты убил ее. Ты и Палпатин.
— Такой Республике надо было умереть! — в глазах ее любимого вновь сверкнули отблески лавы, а может та боль, с которой бывший маленький раб прощался со своей матерью или боль и гнев, с которой юноша со световым мечом мстил за ее мучения и смерть... боль потерь своих боевых товарищей, умиравших в мучениях в то время, как Сенат и Совет упражнялись в своих выспренних речах и интригах...
— Анакин, можно нам просто... улететь? Пожалуйста. Давай улетим. Вместе. Сегодня. Сейчас же. Пока ты... пока еще что-нибудь не случилось...
— Ничего не случится. Ничего плохого уже не может случиться.
— Анакин, прекрати... — к страху и боли за любимого, за то, что он сделал, прибавилась боль оттого, как легко и решительно, он отрицал, отметал сейчас все, чему она отдала годы жизни.
— Как не случилось? Ты совершил ужасное. Ты разрушил то, чему мы служили. Республика, Орден... и эти дети.
— Дети... — взгляд Анакина скользнул на ее живот и стал мягче, — Ты знаешь, там на Татуине Уотто был добр ко мне. Он никогда не использовал электрошок, не бил нас с мамой... но когда он гневался, он грозился продать нас. Другим хозяевам. Я слышал разговоры пилотов и контрабандистов. Рабов, которые ослушались хозяина, принесли ему убытки могли легко застрелить, бросить ранкорам или связанного вомпам. Даже детей... Или они могли умереть от голода и жажды в трюме корабля работоговцев. Такого, какой привез на Татуин мою маму, когда она уже ждала мебя... А еще детей могли легко разлучить с родителями, чтобы продать поодиночке. Разве это интересовало Республику, все эти комитеты и комиссии? Разве это интересовало Орден? Они сами отбирали детей у матерей и учили забыть все привязанности, забыть свою семью... Я не хочу, чтобы кто-то забрал тебя у меня, забрал нашего ребенка! Пойми.
Они не смирились бы с нашим счастьем. Оплевали бы, накинулись со всех сторон. Изгнали бы меня из Ордена или отправили бы прочь с Корусканта, навсегда разлучив с тобой. А если наш ребенок одарен Силой, они забрали бы его у тебя. Это сделал бы твой любимый Орден.
— Но ведь они были твоей семьей, — попыталась возразить Падме.
— Они никогда не были моей семьей. Они были чужими мне, а я им. Они предатели. А моя семья — ты и наш ребенок.
Падме всхлипнула и прижалась к Анакину.
— Я боюсь...
— Не бойся. Я тоже боялся опоздать, как опоздал один раз. Боялся потерять тебя. Теперь этого не будет. Я стал достаточно сильным, чтобы никто не отобрал тебя у меня, чтобы никто в Галактике не отбирал детей у матерей, не продавал их в рабство. Чтобы о мире и порядке не только говорили, но и добивались его.
Падме вздохнула.
— Что мы будем делать? Что делать мне, ведь Сенат...
— Забудь пока про Сенат... Быть счастливыми, вот что мы будем делать. Вместе. Все трое. Сейчас я отвезу тебя на Набу. Ты ведь хотела родить наше дитя там. У тебя будет надежная охрана. А я приду к тебе. И буду с тобой всегда. Слышишь, всегда! Ты, я и наш ребенок. Вместе
Падме вздохнула и уткнулась лицом в плащ любимого.
Анакин еще раз скользнул взглядом по трапу набуанского скифа, словно ожидая чего-то. Промедлил, встряхнул головой и, решительно подняв любимую на руки, шагнул на корабль.
Учитель должен будет понять его маленькую задержку, ведь свою миссию на Мустафаре он выполнил. Он должен обеспечить безопасность своей любимой, для которой он навсегда останется Анакином. А потом... потом Лорд Вейдер найдет Оби-Вана и остальных.
*
Когда скиф скользнул в гиперпространство, и измученная переживаниями Падме задремала на груди Анакина, категорически отказавшись перебираться на удобное ложе в свою каюту, он еще раз проверил все приборы и настройки и прикрыл глаза.
Его бывшие учителя, старательно разделяя силу на стороны, утверждали, что любая ситская методика раз и навсегда запачкает и погубит любого джедая, а ситх, хоть из кожи вылезет, не сможет пользоваться великим наследием светлого учения... Как и многое это оказалось пропагандистской чепухой. И сейчас, в дреме, почувствовал приближение нового откровения, Анакин направил на его восприятие как привычные приемы джедаев, так и кое-что из приемов которые за несколько часов после боя в храме успел показать ему новый учитель.
Фигура его возлюбленной оседала на металл посадочной площадки, а навстречу ему с безумно сияющими извечным ощущением собственной правоты глазами шагал Оби-Ван... Огненные брызги захлестывали решетчатую конструкцию, на которой сошлись в смертельном поединке двое, прожигая светлый и темный плащи... отчаянный прыжок в ответ на вопль бывшего учителя... лазерный клинок легко перерубающий его ноги... боль и огонь, пожирающий все... То ли несбывшаяся судьба, то ли какое-то туманное предостережение Силы.
*
— Лорд Вейдер! — в голосе офицера только что реорганизованной из республиканской контрразведки Службы имперской безопасности звучала гордость, — Мы задержали его на подступах к Сенатским ангарам. Патруль обнаружил его и удержал до подхода подкреплений. Возможно он хотел напасть на самого Императора или кого-то из верных Империи сенаторов.
— Я высню, — в голосе командира в черном плаще было достаточно пламени, чтобы иссушить какую-нибудь планету до состояния Татуина, — Где он?
— В специальном тюремном отсеке. По приказу Императора, его охраняют бойцы-тойдарианцы. Доступ разрешен только Владыке и Вам.
Когда Анакин шагнул в камеру и замер напротив узника, скрестив руки на груди, во взгляде пленного джедая было столько ненависти и отвращения, что хватило бы на пару ситских лордов.
— Ты?! Ты понимаешь, что ты натворил?! — от возмущения в голосе Оби-Вана появились какие-то скрежещущие нотки, — Ты же был моим учеником! Мы вместе сражались за мир в Галактике. Как ты мог?!
— Мы сражались и умирали за интриги Совета и Сената. А теперь я закончил войну. Мир уже здесь. Моя Империя — это мир и порядок.
— Твоя Империя это тьма, предательство, убийства и смерть!
— Предательство? Кто бы говорил о предательстве. Это вы предавали меня своей отстраненностью. Твой Винду предал меня, отправившись убивать моего единственного друга, когда я доверился ему. А мне кинул — "может быть, я буду доверять тебе".
— Многие ошибались, но только ты избрал темную сторону Силы. Ты склонился перед ситхом!
— Избавь меня от выслушивания этих банальностей, — прервал его темный лорд, — Они надоели мне за время ученичества. Я не видел от Палпатина проявлений пресловутой и пугающей всех вас темной стороны — лишь живой, незашоренный ум, энегия и понимания. То, чего не хватало вам — джедаям.
— Я был плохим учителем! — простонал Оби-Ван.
— Ну почему же? — язвительно откликнулся Вейдер, — Ты научил меня многому. И тому, что смог мне дать, и тому, что не смог достичь сам... Но все это в прошлом. Я стал сильнее тебя. Может быть, поэтому ты пытался бежать с Корусканта? Или ты искал встречи со мной?
Вейдер приблизился и взглядом неумолимых желтых глаз перехватил взгляд рыцаря-джедая.
Напрасно Оби-Ван пытался выстроить правильную защиту. Рвущиеся через край эмоции, прорывали его построения, позволяя ситху безжалостно сканировать его.
— Так! Вот оно что, учитель, — последние слова Вейдер просто прошипел в лицо Оби-Вану, — Ты хотел забрать у меня еще и Падме. Или убить меня у нее на глазах. Вот оно — ваше хваленое джедайское ханжество. Цель оправдывает средства. Ради уничтожения ситха позволено все. Любая подлость. Так чем вы отличаетесь от этих самых ситхов?
Внезапно темный лорд отстранился назад, и рыцарь с изумлением почувствовал, что ситх... использует джедайские методики, чтобы успокоится.
Воодушевленный он решился еще раз
— Ты же Избранный! Было сказано, что ты уничтожишь ситхов, а не присоединишься к ним. Ты должен был принести равновесие в Великую силу, а не погружать ее во тьму. Ты был мне братом, Анакин! Опомнись!
Анакин, или все-таки уже Вейдер склонил голову и вновь бросил на прикованного к стене рыцаря пронзительный взгляд.
— Эти слова ты заготовил для моего убийства?
— Я хотел спасти Галактику!
— Я тоже... а ты спасал свою запятнанную репутацию. Нам не о чем больше говорит. Император определит твою судьбу. Думаю, смерть будет для тебя слишком желанным наказанием.
Сошедшаяся за спиной Вейдера массивная дверь камеры заглушила брошенное ему в спину Оби-Ваном очередное изречение о гибельности темной стороны Силы.
*
Ори Артрейг вновь вынырнул из забытия. Белые стены и потолок медицинского отсека. Какая-то аппаратура и дройды. Нижняя часть его тела была закрыта колпаком хирургического комплекса. Он не мог видеть и не чувствовал своих ног. Видимо он был ранен и тяжело.
Потом над ним склонились две фигуры. Одно лицо показалось знакомым — он уже видел его в краткие моменты своих пробуждений. На другом лице, обрамленном волнистыми черными волосами, сиял взгляд желтых глаз. Ори увидел в нем сочувствие и боль.
— Лорд Вейдер, — почтительно проговорил врач, отводя диагност, — Жизнь лейтенанта уже вне опасности. Он в сознании и может говорить с вами.
— Благодарю. Можете идти.
Артрейг попытался приподнять голову, гадая, что за командир высокого ранга прибыл увидеть его и для чего.
— Лежите, — проговорил гость, — Сейчас вам станет легче.
Сильная, теплая рука скользнула на лоб раненого, и он ощутил, как уходит боль, и в то же время рассеивается туман в сознании. Если бы джедаи не были объявлены вне закона и один из них при задержании не нанес лейтенанту ранение, Артрейг предположил бы, что перед ним представитель Ордена. Но с чего ради мятежнику навещать раненого имперского офицера. Да и одеяние гостя отличалось от знакомых джедайских балахонов.
— Вы командовали патрулем при задержании джедая у доков?
— Да... мой командир, — Ори замешкался со званием высокопоставленного гостя.
— Вы можете называть меня так, — подтвердил тот, — Расскажите все, что вы видели. Это важно. И попытайтесь вспомнить. Мысленно.
— ...Если бы не та гизка, мы бы прошли мимо. И он или напал бы со спины или попытался проскочить незамеченным. Ближайшим был док, зарезервированный за сенатором планеты Набу, возможно мятежник хотел захватить корабль или пробраться на него, — закончил рассказ лейтенант.
— Я благодарю вас, — в голосе желтоглазого было гораздо больше участия, чем Ори мог ожидать от любого незнакомого командира, пусть и довольного выполнением приказа.
— Скажите, командир, что со мной? — решился он, — От врачей я ничего не могу добиться, кроме того, что моя жизнь вне опасности.
— Вы сражались с мастером-джедаем Оби-Ван Кеноби. Очень сильным и опасным врагом. И остановили его, сорвав его планы, — проговорил гость, — Противник ударил вам по ногам лазерным мечом.
Артрейг судорожно вздохнул и откинулся на подушке.
— На войне я видел бойцов с куда более опасными ранениями, которые возвращались к нормальной жизни. Я лично прослежу, чтобы вам доставили лучшие киберпротезы, — проговорил желтоглазый, — Вы будете ходить. И вас ждет хорошая карьера. Империя не забывает своих бойцов. Если у вас есть просьбы — говорите смелее. Вы желаете продолжить службу или выйти на пенсию по ранению?
— О военной карьере мне придется забыть, — удрученно проговорил лейтенант, — В ударном легионе явно никому не нужен будет офицер-калека. Я шел на офицерские курсы, чтобы сражаться, а не перекладывать бумаги.
— Бой, через который вы прошли, важнее сотен иных боев, — откликнулся собеседник.
— Я рад, что смог послужить Империи...но.
— О какой же карьере вы мечтали?
— Я хотел служить в 501-м ударном легионе. Мечтал...— голос лейтенанта дрогнул, — Теперь придется выбирать из тыловых должностей. Если возможно — оружейный сектор.
— Интересуетесь оружием? — наклонил голову гость.
— Да. Специализация — офицер по пехотному вооружению. Высшая категория.
— Похвально. Что скажете, если по выздоровлению я предложу вам должность офицера службы вооружения 501-го легиона!
— Но как же? С таким отбором! Кто пропустит туда калеку без боевого опыта? — опешил Артрейг.
— Перестаньте жалеть себя! Это первое. Врачи поставят вас на ноги, а я им в этом помогу. Это второе. И третье — кто пропустит? Я. 501-й легион находится в моем личном подчинении. Империи нужны решительные и целеустремленные офицеры.
— Мой командир, могу я узнать ваше имя.
— Генерал Имперской армии лорд Вейдер.
— Мой лорд, я не знаю, как благодарить вас...
— Вы приняли мою судьбу и спасли самое дорогое для меня, а может и мою жизнь. Так что это я в долгу у вас. А благодарить сможете верной службой Империи.
Последние фразы своего будущего командира Они Артрейг понял только несколько лет спустя, когда стал не только главным оружейником, но и летописцем 501-го ударного легиона, а главное другом человека, которого враги называли черным лордом Империи.
*
— Она давно сюда приблудилась. Зверюшка веселая. Я ее подкармливал. Это ж не запрещено. Она тихая. Не как другие гизки. Технику не грызет, ничего не ломает, — угнаут из обслуги технических уровней сенатских доков заметно нервничал, не понимая, зачем имперскому офицеру, опирающемуся на резную трость, понадобилась обычная гизка, живущая в технической нише.
— Нет, не запрещено, — проговорил офицер, — Просто хочу ее забрать.
— Да-да, — пробормотал угнаут, — Не обижайте ее там. Зверюшка веселая.
— Ее не обижу! — пообещал офицер и, прижав к себе весело поквакивающего зверька, направился назад к докам, припадая на трость.
Если бы угнаут последовал за ним, он бы увидел, как навстречу офицеру шагнула фигура в темном плаще и приняла на руки зверька, и услышал бы слова:
— Сила все же не перестает удивлять меня. Вот этот маленький зверек изменил судьбу целой Галактики.
*
Сработали заряды и из-за рухнувшего люка шлюзовой камеры открыли огонь имперские десантники. Впрочем, как вскоре поняли приободрившиеся мятежники, штурмовики отчего-то использовали только станеры. Наткнувшись на плотный огонь экипажа, имперцы залегли и использовали дымовые гранаты.
Кашляя и задыхаясь от едкого дыма, не видя ничего ближе пары шагов, мятежники вынуждены были отходить, но за поворотом наткнулись на... строй имперцев. Видимо прорыв был не один. А когда сзади, из клубов дыма, шагнула высокая фигура в черных доспехах со световым мечом, командир отряда первый швырнул на пол бластер и поднял руки.
— Где моя дочь?
Сенатор Бейл Органа завис на высоте полуметра над полом отсека и вцепился в собственное горло, пытаясь разжать невидимые тиски.
— Ты... не имеешь права... Сенат, — попытался выдавить он.
— В прошлый раз меня не остановил целый Орден. Ты надеешься, сенаторы в едином порыве кинутся мстить за твою смерть? Оправдывать похитителя годовалого ребенка? Спрашиваю последний раз.
— Жизнь... — прохрипел Органа.
— Говори.
Отброшенного к стене сенатора еще долго корежило кашлем, пока по жесту командира к нему не приблизился имперский медик. Наконец пленник смог выдавить несколько членораздельных слов.
— Мы сбросили ее с дройд-нянькой на гиперпространственной шлюпке с автокурсом.
— Курс.
— Планета Дагобар.
— Там ваша база? Кто командует?
— Там магистр Йода... — опустил голову Органа.
— Это его идея?
— Его и моя, — пленник вскинул голову с пылающими гневом глазами, — Я всегда ненавидел тебя, выскочка! Безродный раб! Ты увел ее у меня. Она родила твоих детей. Ты лишил ее всего. Из великого оратора и политика, сделал своей бледной тенью. Благотворительность. Помощь бывшим рабам. Чепуха!
— И поэтому ты решил отнять у нас ребенка.
— Я хотел воспитать ее как свою дочь... как настоящую принцессу.
— Диктуй координаты.
— Что со мной будет?
— Кессель. Пожизненно.
— А как же Альдераан?
— Отдохнет от твоих интриг...
*
Тяжелые потоки дождя изливались из тумана и стекали по переплетающейся растительности джунглей, превращая и так заболоченную мягкую почву в месиво. Но капитан службы вооружения 501-го Имперского легиона Они Артрейг уже не только крепко стоял на ногах, но и ловко перепрыгивал корни и полусгнившие кучи лиан, следуя в эскорте своего командира. Ливень бессильно стучал по доспехам имперских штурмовиков и их командира. А вот одеяние пленника, которого они конвоировали давно промокло насквозь. Впрочем, последнего это мало интересовало. На лице бывшего рыцаря-джедая Оби-Вана Кеноби читалось полнейшее удивление.
— Зачем ты привез меня сюда? Задумал очередную ситскую мерзость?! — обратился он к фигуре в черных штурмовых доспехах, изготовленных, как говорили, по индивидуальному проекту самого Императора (говорили также, что только Император смог заставить Лорда Вейдера носить защитную броню на боевых операциях, чтобы не подвергать себя излишней опасности).
— Чутье давно изменило тебе, мой бывший учитель! — голос имперского лорда из-под причудливого шлема звучал в низких тонах, — Разве ты ничего не чувствуешь?
— Ты напрасно кичишься могуществом темной стороны! Она приходит легко, дает много, но много берет! — в голосе Кеноби не чувствовалось былой уверенности.
— А светлая сторона велит на глазах беременной женщины убивать отца ее ребенка, похищать детей...
— Я должен был тебя остановить, Анакин. Темная сторона сделала тебя чудовищем!
В ответ Вейдер поднял руки, повозился с фиксаторами и снял шлем, фыркнув от брызгов воды и встряхнув шевелюрой.
— Не вижу смысла больше тратить на тебя время! — отрезал темный лорд и приложил к уху передатчик, выслушав доклад передового дозора.
— Мы уже пришли.
Впереди среди массивных стволов деревьев виднелся тусклый свет в окнах какого-то низкого причудливого строения. Вокруг него тоже стояли имперцы с массивными ранцами за плечами.
Имперский офицер сделал шаг вперед.
— Он здесь, мой командир. Задержание прошло без потерь. Космическую шлюпку, оружие и передатчик мы изъяли. Никакой аппаратуры у него больше нет.
— Он пытался применять Силу?
— Делал характерные жесты, потом атаковал нас с мечом и был станирован, — доложил офицер.
Кеноби отшатнулся назад.
— Я не чувствую Силы! Еще одна ситская мерзость?
— Всего лишь маленькая предосторожность моего мудрого учителя, — откликнулся Вейдер, — Но не расстраивайся, это ненадолго.
— Где он?
— Здесь, мой командир.
Один из гвардейцев шагнул вперед и положил на камень какой-то сверток.
Приблизившийся по знаку Лорда Вейдера Артрейг увидел сморшенное зеленое лицо и заостренные уши. В оперативных данных по розыску, это существо значилось как один из лидеров джедайского мятежа бывший магистр Ордена Джедаев Йода.
Видимо, действие станера уже ослабевало, и маленький магистр смог приподняться и окинуть внимательным взором имперцев, их командира и доставленного пленника.
Наткнувшись на взгляд Йоды, Оби-Ван ссутулился и опустил лицо.
— Не смог одолеть ситха ты, Оби-Ван, — грустно констатировал Йода, — Как и мне сразить императора не удалось. Сильна темная сторона бывает порой. Темные времена предвижу я...
— У вас будет еще достаточно времени обсудить причины и следствия своего поражения и разные стороны Силы, — прервал их Лорд Вейдер, — Очень много времени. Вы остаетесь здесь, в своем добровольном изгнании — так решил мой новый учитель и я абсолютно согласен с ним.
Я даже передаю вам своего бывшего учителя — может быть, исправите свои ошибки в его обучении.
Но вот теперь связаться с кем-то, придумать новую подлость или покинуть планету вы уже не сможете. Впрочем, может быть, со временем я наведаюсь к вам.
Штурмовики сняли с Оби-Вана браслеты наручников и отступили назад. Вскоре вся процессия имперцев удалилась к стоявшему на возвышенности шаттлу. Растирая руки, Оби-Ван хотел было кинуться на них, но был остановлен легким жестом Йоды, который, не отрываясь, смотрел в спину темному лорду Империи...
*
Полковник Ори Артрейг прервал свой рассказ и поднялся с кресла, так как на пороге оранжереи появился Командующий Специальными силами Империи лорд Дарт Вейдер. Поверх черного мундира без знаков различия был наброшен традиционный черный плащ, по которому разметались длинные волосы ближайшего сподвижника Императора (единственное сделанное самому себе послабление в уставе).
— Поздравляю! — отрывисто проговорил он, — Новый имперский разрушитель "Экзекьютор" заложен! Это видели 12 послов неприсоединившихся миров.
— Здорово, папа! Ты покажешь нам его? — вскочили притихшие было от рассказа дети.
— Конечно! Как вы провели время с мастером Ори?
— Папа, это так здорово! — Лея подбежала к отцу, бережно держа на руках гизку, — Оказывается эта кроха тоже герой Империи, как и ты, и мастер Ори!
— Я понял, — задумчиво проговорил маленький Люк, — Важность каждого живого существа в Галактике зависит от его мыслей и дел, а не от его размеров и титулов.
— А это по-джедайски или по-ситски? — откликнулась Лея.
— А какая разница? — ответил отец, прижимая к себе детей и благодарно кивая улыбающемуся полковнику Артрейгу.
— Поблагодарите мастера Ори, дети, и собирайтесь. У нас час на осмотр стоящихся на этой верфи кораблей. Через час на "Василиске" уходим на Татуин и заберем оттуда маму, которая заканчивает конференцию по беженцам и бывшим рабам, а потом на Корускант. Ваш отпуск в академиях заканчивается.
Когда счастливые дети выбежали из отсека, Анакин Скайвокер, имперский лорд Дарт Вейдер, задумчиво погладил зверька и поместил его в вольер.
— Довольная и здоровая, — констатировал он.
— Еще бы, мой командир, — хмыкнул Артрейг, — Вы же вкачали в нее столько Силы, что она и дагобарских затворников переживет.
— А разве в Силе дело? — встряхнул волосами Вейдер.
Декабрь 2010 года
Севастополь
В рассказе использованы фрагменты новелизации Третьего эпизода "Звездных войн" "Месть Ситхов".
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
