Реквием

<...>

Мне сложно понять,

За что нас любят люди.

Они же будут рыдать,

А мы их просто губим.

Сотни веков я не знал, зачем я и откуда.

Сотни веков я венчаю жизнь и смерть повсюду.

Тысячи лет я играю с призрачною гранью.

И не секрет, я вампир, я зло, я это знаю.

Мне сложно понять,

Но это уже не важно.

Я вас продолжу убивать,

Мне не бывает страшно.

<...>

Вересковый Мед — Вампир

Пролог.

Обгоревшие листы бумаги едва не рассыпались от легчайшего прикосновения. Часть текста была утрачена, по очевидным причинам, для того чтобы прочесть чудом уцелевшее, приходилось затрачивать усилия явно несоразмерные с ценностью получаемой информации.

Должно быть, к тому моменту, как я пересекла границу штата, я уже была главной подозреваемой в деле о поджоге и убийстве и, возможно... <...> ...жде всего, должна сказать, что это правда. Я убила их. Впрочем... это еще как посмотреть, по крайней мере, по отношению к части из них. Это мож... <...>

...анно звучит, да? Но я не какая-то социопатка, правда. И я была бы рада, если бы удалось обойтись <...>

От неосторожного движения листок развалился на части, скользнув между пальцами Кеммлера, и порхнул на пол. Агент коротко выругался, но не стал поднимать обгоревший паззл, лишь небрежно запихнул оставшуюся стопку в пластиковый пакет. Судя по уже увиденному, полусожженая распечатка, найденная в придорожном кафе, где в последний раз засветилась карта цели, всего лишь повторяла электронное письмо (получатель в данный момент устанавливался), найденное на компьютере девчонки.

Отбросив пакет на ближайший столик, Кеммлер в очередной раз оглянулся по сторонам. В не такой уж и большой квартирке стоял уверенный ровный гул. Несколько агентов в практически одинаковых деловых костюмах и белых латексных перчатках, аккуратно открывали ящики, перебирали бумаги, двигали мебель и простукивали стены и пол в поисках тайников. Один сидел за столом, подключив свое оборудование к простенькому домашнему ПК. В соседней комнате еще несколько человек рылись в гардеробе, изучая карманы рубашек, джинсов и курток, и переворачивая вверх дном ящики с нижним бельем.

Несмотря на то, что работали "люди в черном" в абсолютном молчании, тихие сами по себе действия в совокупности создавали непрерывный фоновый шум. Впрочем, даже в таких условиях Кеммлер различил почти бесшумные шаги за спиной. Особого беспокойства он не проявил — на входе в квартиру стояла охрана, и если посетителя пропустили без стрельбы, значит у него есть право здесь находиться.

Ну или он способен без особых проблем незаметно и быстро расправиться с группой вооруженных тренированных агентов, и один Кеммлер не сумеет с ним справиться. В любом случае, беспокоиться уже не имеет смысла.

На этот раз обошлось — посетитель неспешно вышел из тени коридора, остановившись рядом с агентом, разглядывая рабочую суету. Скосив глаза, Кеммлер с ног до головы оглядел его визави — несмотря на то, что тот был в штатском, типичное шкафообразное строение, какое-то неуловимое выражение лица и манера держаться позволяли любому сделать вывод о профессии этого человека — и с вероятностью девяносто пять процентов попасть в точку — даже не будучи профессиональным психологом-аналитиком.

— Привет, спецназ, — негромко хмыкнул Кеммлер.

— Привет, пиджак, — в тон ему откликнулся новоприбывший.

Кеммлер и ухом не повел. Руководство... организации, к которой они оба принадлежали, набирало людей как из военных структур (не обязательно спецназа), так и из правительственных, вроде полиции, ФБР, АНБ и прочих трехбуквенных организаций. Что, в свою очередь, провело к своеобразному расколу среди оперативников. В последнее время ситуация стала несколько выравниваться, но взаимные насмешки останутся и через года поле того, как (если) все разногласия окончательно исчезнут. Возможно, навсегда.

Несколько секунд они молча наблюдали за шебуршанием агентов, демонстративно не обращая внимания друг на друга. После чего тот, кого назвали "спецназом", наконец пошевелился, обратив внимание на пластиковый пакет с обгоревшей бумагой, все еще валявшийся на соседнем столике. Поднеся его к лицу, он несколько секунд внимательно изучал с трудом различимые буквы за пленкой, после чего презрительно скривился:

— Надеюсь, ты понимаешь, что это просто обманка? Она уже не настолько тупая, чтобы оставлять такие явные следы. Небось еще и использование кредитки засекли, где-нибудь на выезде из города?

Кеммлер недовольно покосился на коллегу, после чего резко выдернул из его рук пакет, хотя несколько минут назад и признавался самому себе, что польза от распечатки достаточно сомнительна и перебросил ее одному из техников.

— Когда нам понадобится помощь в анализе ситуации, мы спросим... — достаточно вежливо начал Кеммлер, — ...не тебя. Спецназ.

"Тем более, после того, как ты уже так налажал" — эта фраза не прозвучала, но отчетливо слышалась в конце предложения. Громила уловил этот нюанс, на его лице появилось сложноопределимое выражение, словно его одновременно ударили током и напоили лимонной кислотой, но возражать он не стал.

Кеммлер же на эмоции коллеги не обращал внимания, довольно безучастно продолжая:

— Кроме того, инструкции еще никто не отменял. Проверяем все варианты.

— Твое дело, — хмыкнул громила. — В любом случае, когда вы найдете...

— Нет.

Неожиданная реплика прервала речь собеседника, запнувшегося на полуслове. Громила, явно не привыкший к тому, что его кто-то может заткнуть, с недоумением повернулся к агенту, примешав во взгляд и толику угрозы.

— Я не буду привлекать тебя к операции. Последнее, что меня заботит это твое чувство уязвленного самолюбия.

Говоря это, Кеммлер тоже повернулся к коллеге, впервые с самого появления спецназовца, они смотрели друг на друга и отнюдь не с дружелюбием. На агента, впрочем, кирпичеподобное озлобленное выражение лица произвело не большее впечатление, чем известие о государственном перевороте в Кыргызстане. Как-то фиолетово.

— Чего ты ждал после потери отряда? — понизив голос, чтобы его не услышали остальные, поинтересовался Кеммлер. — Руководству еще долго предстоит разбираться в твоих... действиях. И пригодности к дальнейшей работе. Так что не делай вид, что удивлен.

Громила навис над ним, подобно грозовой туче. Кого-нибудь другого это могло бы и испугать. Кого угодно, не из их организации. Людей Кеммлер уже давно не опасался, как бы они не выглядели.

— Ты даже не представляешь, что происходит в этом городе, — пророкотал спецназовец.

— Не имею, — согласно кивнул Кеммлер. — И сейчас ты мне обо всем составишь подробнейший доклад. После чего отправишься в Вашингтон. Идем, я нашел прекрасное место для заполнения бумажек.

Кеммлер действительно развернулся на пятках, направившись к выходной двери.

Спецназовец несколько секунд смотрел ему вслед. Чертовы отчеты и возможное отстранение его и не слишком пугало — не беда, действовал бы без поддержки организации, на свой страх и риск, а вот то, что его требуют в штаб...

Впрочем, разберемся.

Сделав шаг за Кеммлером, громила вдруг почувствовал, как нечто хрустнуло под его ногами. Слова на оброненном обугленном листочке, практически обратившимся в невесомый пепел после встречи с подошвой сапога, были практически неразличимы. Единственная строчка, на чудом уцелевшем белом пятнышке была практически неразличима. Спецназовец несколько мгновений буравил ее взглядом так, словно несчастный кусочек бумаги был повинен во всех бедах мира. Неосознанно потерев челюсть, где у него виднелись свежие швы на коже, он криво ухмыльнулся каким-то своим мыслям, и неспешно двинулся за Кеммлером.

Полусожженная распечатка же валялась на полу до тех пор, пока ее бережно не подобрали проводившие обыск "люди в черном", собрав даже мелкодисперсный пепел. Единственная уцелевшая строчка была аккуратно запечатана в полиэтилене.

...мне столько нужно тебе рассказать...

Новая... жизнь?

У вас когда-нибудь бывали действительно плохие дни?

Нет, не те дни, когда вы с трудом отрываетесь от подушки в шесть часов утра, полтора часа толкаетесь в общественном транспорте в пути на нелюбимую работу, где на вас по пустякам орет начальник, а на обратном пути вас еще и с ног до головы обливает из лужи проехавшая мимо машина. Все эти проблемы — всего лишь несущественные бытовые мелочи.

Я говорю скорее про такие случаи, когда вы обнаруживаете себя связанным в багажнике движущегося в неизвестность автомобиля и чувствуете печенью впивающуюся вам в бок лопату.

Вот это действительно плохой день. И если вы когда-либо переживали нечто подобное — что ж, понять меня вам будет гораздо легче.

Все началось с того, что одной ноябрьской ночью я вылетела из окна.

Нет, на самом деле, все началось примерно на сутки раньше, но в тот момент я об этом еще не знала — я очнулась примерно за мгновение до того, как пробить спиной стекло. Еще секундой спустя я уже кружилась в воздухе, в фонтане сверкающих в неверном свете ночного города осколков. Этот миг между пробуждением и обрушившимся на мою голову экшеном был уж слишком коротким для осознания ситуации и понимания происходящего, так что я не успела ни испугаться, ни попытаться схватиться за что-то, ни даже оглянуться по сторонам. Помню лишь то, что во время кульбитов в воздухе, в поле моего зрения попались мои же ноги, и я успела понять, что белые кроссовки, купленные неделю назад, бесследно исчезли. На долю секунды меня затопила жуткая обида на весь белый свет за такую несправедливость.

А потом на моем жизненном пути оказался фонарь.

Это был вполне банальный фонарь, который можно было встретить на каждом углу. С таких фонарей не начинаются истории, встречи с ними не меняют судьбу главных героев (хотя кто знает, вход в Нарнию тоже был в самом обычном шкафу...), их даже почти никогда не упоминают в историях, воспринимая частью антуража. Фонарь был обыден до невозможности, фонарь просто был, и фонарю было плевать, что какая-то рефлекторно махающая руками (видимо, в попытке полететь) девушка в глубине души не очень хочет влетать в него со всего ходу.

Ее желания нисколько не учитывались.

Удар о горизонтальную перекладину моментально выбил из меня дух. В лопатке и плече, на которые пришелся контакт, что-то противно хрустнуло, а в следующий миг всю правую руку и половину спины затопила дикая боль. Вспышка белого огня затопила сознания, вычищая все мысли, и то, как меня слегка провернуло вокруг перекладины и потянуло вниз, я уже даже не осознавала. На фоне этих мучений даже последовавшее через полторы секунды приземление на капот чьего-то автомобиля осталось незамеченным.

Оглядываясь на это назад, я невольно задаюсь вопросом — с какой же скоростью я летела, что падение с пятнадцатиметровой высоты осталось совершенно незамеченным на фоне удара при столкновении?

Не знаю, сколько я лежала там, внизу. Возможно, что вечность. Учитывая остальные обстоятельства — скорее всего пару мгновений.

Боль исчезла так же резко, как и появилась. Перелом (или просто трещины, но я бы не рассчитывала на такую удачу) напоминал о себе при каждом движении, но не так, как это должно было быть при таких травмах. Никакого шока или паники. Всего через пару секунд, после того, как я чуть не сошла с ума от вспышки адовой боли, я сумела практически отмахнуться от нее, как от какой-то несущественной мелочи и приподняться на месте, оттолкнувшись от металла здоровой рукой.

Изображение плыло. Один глаз, кажется, был чем-то закрыт, во всяком случае, попытки разлепить веко встречали сопротивление, второй никак не мог сфокусироваться хоть на чем-то. В ушах стоял странный вой. Мгновением спустя, я все же отфильтровала поступающую информацию и поняла, что это был не взбрык моего организма, протестующего против такого обращения, а всего лишь сигнализация машины.

С полустоном-полувздохом, я оттолкнулась от деформированного капота, тяжело перевернувшись на спину. Сверху на меня падал свет фонаря, пострадавшего гораздо меньше чем я (я не знаю, был ли разбит плафон, прикрывающий лампу, до столкновения — наверное, нет). Из-за этого долбанного, бьющего прямо в лицо прожектора было практически не видно окон на соседнем здании, но я точно знала, что в одном из них не хватает стекла.

Впервые с момента пробуждения в моей голове, наконец, начала происходить какая-то мыслительная деятельность (справедливости ради, стоит сказать, что и не так уж много времени с того момента-то и прошло — счет шел буквально посекундно). Я наконец-то полностью осознала, что только что случилось. Я наконец-то начала задавать себе вопросы о произошедшем.

Цензурными они не были.

Я не знала, где я была. Я не знала, как я здесь оказалась. Хотела бы я сказать, что в памяти был туманный провал, а в голове возникала легкая боль при попытках вспомнить хоть что-нибудь, но меня обделили даже таким клише. Ничего подобного — я просто словно переместилась с места на место без каких либо предпосылок. Вот меня выгоняют из библиотеки, где я задержалась дотемна, вот я выхожу из здания и шлепаю ногами по слякотным улицам, а затем щелк! и без какого-либо перехода я вылетаю из окна в вихре осколков.

С некоторым трудом оторвав голову от стекла (покрывшееся сетью трещин лобовое стекло все еще оставалось в раме — крепкая штука оказалась), я посмотрела вниз, оглядев себя с ног до груди. Что ж, по крайней мере, это определенно все еще я. Только вот куртка с шапкой куда-то пропали, да кроссовки, о которых я уже задумывалась (носков тоже не было). На одной ноге и руках были несколько длинных порезов, появившихся, видимо, при полете через стекло.

Кровь из ран не вытекала.

В тот момент я еще не задумывалась над тем, что это означает.

"Я... выпала из окна...", — мысли текли лениво и с некоторой обреченностью. Двигаться не хотелось вообще. Должно быть, шок. — "Я... выпала из окна... Почему... я здесь? Почему... я выпала... из окна? Люди не выпадают из окон... с такой силой... Меня... швырнули? Меня вышвырнули из окна!"

Возможно, эта гениальная логическая цепочка заняла чуть больше времени для осознания, чем должна была бы. Тем не менее, неожиданно шокирующего вывода хватило, чтобы стряхнуть с себя прокрастинационное оцепенение. К сожалению, подсознание, принявшее на себя управление телом в этот момент, не озаботилось составлением подробного плана. Наиболее типичными реакциями в таком случае должны были быть классические "бей или беги", только вот никого хотя бы отдаленно напоминающего врага в поле зрения не было, а с передвижением были определенные проблемы.

Все, на что меня хватило, это забарахтаться на усыпанном осколками металле, перевернуться на бок и попытаться слезть с поврежденного автомобиля. К сожалению, забывшись, я попыталась опереться на поврежденную руку, которая не замедлила напомнить о себе вспышкой боли, так что вместо демонстрации грациозного прыжка и элегантного приземления, я громко вскрикнула и плюхнулась на грязный асфальт.

И вновь боль в плече, возникнув на пару мгновений при давлении, тут же исчезла, как только сломанные кости оказались в относительном покое. И на этот раз я обратила на это внимание.

Это было неправильно. Неестественно. Я точно знала, как должен ощущаться перелом. Я точно знала, что человек, вышвырнутый из окна сквозь стекло, не должен без особых проблем подниматься на ноги, не чувствуя ни порезов ни ушибов, лишь стараясь не шевелить одной рукой. И самое главное — даже если все вышеперечисленное списать на действие шока или зашкаливающее количество адреналина в крови, я точно не должна была бы анализировать все это с таким спокойствием и хладнокровием, будто сижу дома, в любимом кресле, размышляя над теоретической ситуацией.

Я опустила глаза вниз, вновь осматривая себя более сосредоточенно. Мое внимание привлек особо крупный порез шел от локтя, почти до самого плеча все той же многострадальной правой руки. Это была глупая идея, но я тут же потянулась к нему второй рукой, хоть и мысленно проклиная себя и заранее стискивая зубы от боли.

Бережно отодвинув в сторону рукав, я ощупала длинный порез, уже понимая, что выглядит он жутко противоестественно (с точки зрения человека, осматривающего свои собственные руки). Рана доходила почти до кости. Кровь все еще не текла.

В каких случаях, из свежих порезов не идет кровь? Где-то на задворках подсознания мелькнул очевидный ответ, но я усилием воли затолкала его подальше в уголок. Должно быть другое объяснение. Может... я под какими-то препаратами... какой-нибудь эффективный коагулянт...

Рядом раздался тихий звон стекла — откуда-то сверху упал небольшой осколок. Этот звук словно послужил триггером для возвращения окружающего мира — откуда-то неподалеку донеслись звуки движущегося автомобиля, хлопнула дверь подъезда, боковым зрением я уловила, как рядом со стоящими у стены дома мусорными баками пробежала какая-то тень — возможно, маленькая кошка или огромная крыса... Ночь внезапно пришла в движение, как будто после моего довольно неожиданного пробуждения мироздание дало мне полминуты форы, чтобы опомниться (и которые, я, кажется, бездарно про... упустила, в общем), а потом отпустило время, побежавшее своим чередом.

Я не обратила на это внимание. Все мое внимание приковал тот самый упавший осколок. Точнее, место оттуда он свалился. Сделав несколько нетвердых шагов на деревянных ногах, я частично выпала из конуса света, создаваемого фонарем, я задрала голову вверх, затаив дыхание, вглядываясь в темноту.

На четвертом этаже одно из окон было частично разбито. Чей-то бледный силуэт слегка двигался в комнате, судя по всему двигая ручки и открывая окно так, как это предполагали делать конструкторы, без выбивания стекол студентками. От этого движения и слетели вниз несколько осколочков, оставшихся то ли в раме, то ли на подоконнике.

Я не могла этого знать точно — в комнате было темно, мне мешал другой источник света, да и зрение все еще продолжало свои фортеля — но мне показалось, что силуэт принадлежал женщине. И совершенно точно я откуда-то знала, что смотрит она прямо на меня.

— Идиот, — донесся сверху тихий вздох, наполненный раздражением с легкой примесью усталости. Обращены слова, впрочем, были явно не ко мне. — Обязательно было выебнуться и пнуть ее в окно? Теперь следи за тем, чтобы этого никто не увидел.

Силуэт исчез из темного проема, а я на мгновение застыла соляным столбом, позабыв обо всяких странностях с ранами. На мгновение. После чего, я сделала, пожалуй, самую разумную вещь, которую когда-либо делала в своей жизни — побежала.

Я рванула с места не хуже заправского марафонца. Если какие-то порезы на ногах и повредили мышцы, я не обращала на этого ни малейшего внимания. Одна рука болталась плетью, вызывая легкие вспышки боли на каждом шагу, но я не обращала на это внимание.

И с каждым пройденным метром шестеренки в моей голове крутились все быстрее. Нет, пока я не пыталась понять что за херня происходит и как я во все это влипла — момент был неподходящим, да и информации было крайне мало. О таких вещах, как отсутствие крови на ранах и что вкладывал силуэт в слова "чтобы этого никто не увидел", я просто запрещала себе думать (точнее, проговаривать это вслух — в глубине души я и так знала ответ). Но с каждым мгновением передвижения, я получала новую информацию от окружающего мира.

Полужидкая слякоть, оставшаяся после вчерашнего небольшого снега, с хлюпаньем расходится под ногами, проникая между пальцами. Мелкие камушки и шершавый асфальт под ней. Сильный запах резины — где-то рядом свалена куча покрышек. Легкий ветер касается открытых участков кожи и перебирает волосы. Звук моих собственных шагов, многократно отражаемый от стен. Сотни других звуков города, до того сливавшихся в фоновый шум города.

Не скажу, что сейчас я воспринимала все это как-то по-новому. Я не могла услышать биение крысы, пробегающей мимо. Но все было по-другому. Не так, как это было раньше. С идеальной четкостью, постоянно на пике возможностей безо всякой необходимости концентрироваться. Идеально.

Противоестественно.

Сзади раздался громкий хлопок, скрежет металла и хрустальный звон миллиарда осколков. Жалобно издала последние нотки автомобильная сигнализация. Я споткнулась, но тут же выровняла шаг, припустив с еще большей скоростью. В голове невольно возникла картинка — кто-то жуткий и страшный в красивом длинном прыжке вылетает из окна, сквозь которое минуту назад влетела его жертва, и пафосно приземляется на крышу многострадального автомобиля. Во все стороны брызгает хрустальный круг, состоящий из маленьких кусочков боковых стекол, а крыша сминается вдвое. Темная фигура медленно выпрямляется и с мрачной уверенностью бросает взгляд в сторону бегущей по длинному переулку девушки...

Проверять, соответствовала реальность моим ожиданиям, я не стала — не была уверена, что смогу обернуться, не сбившись с ритма бега. Вместо этого я предпочла сконцентрироваться на свете в конце... переулка. Огни большой улицы и то и дело мелькавшие автомобили вселяли необъяснимую уверенность, словно достигнув конца бетонного коридора, я окажусь в безопасности.

— Моя машина!!! — новый звук, донесшийся из-за спины, был уже не столь пугающим, но наполнен истинным отчаянием, заставляющим искренне посочувствовать бедолаге. — Эй, ты, стоять!..

Я не знаю, что с ним произошло. Я не слышала никаких предсмертных вскриков или чавкающих звуков, словно кого-то жрут заживо. Надеюсь, с парнем все хорошо, и он получил полную выплату по страховке. Ну а я в этот момент, выскочила на улицу, сворачивая за угол, чуть проскользив босыми ногами по мокрой мостовой.

Свет от яркой иллюминации после полутемного переулочка или дворика — черт знает, что там было — резанул по глазам. Я на мгновение замерла, озираясь по сторонам. Место было незнакомым, но по ощущениям я была где-то в центре города, где жилые дома терялись на фоне бизнес-центров, ресторанов, торговых центров и всяких бутиков. По обоим концам улицы виднелись немногочисленные прохожие, но бежать до них было далеко, да и не факт. Машины шли более-менее равномерным потоком, но останавливаться никто не спешил.

Хотя неподалеку от меня, разыгрывалось довольно необычное действие — телохранитель открывал дверь черного "Бентли" перед клиентом. Необычным было то, что клиентом была девчонка, лет тринадцати-четырнадцати (ну, постольку-поскольку — наверняка всего лишь богатый отец поставил охрану дочке — но все равно такую сцену увидишь не часто) со скучающим, слегка высокомерным выражением лица.

Я нервно облизнула губы и шагнула в их сторону, постаравшись окликнуть. Вот только, несмотря на отчаянное усилие, из пересохшего горла сперва вырвался легкий хрип, от которого я тут же зашлась в кашле. Девчонка, кажется, заметила это и, уже сидя в машине, бросила на меня слегка заинтересованный взгляд, но в этот же момент телохранитель хлопнул дверью, отрезав ее от внешнего мира слоем металла и тонированного стекла.

— Нет, — слабым голосом проговорила я, бросившись в их сторону. — Подождите...

Захлопнулась дверь пассажирского сидения, куда уселся шкаф в костюме, и "Бентли", взвизгнув шинами сорвался с места.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как бежать дальше, как будто вслед за машиной. Жалкое, должно быть, зрелище я из себя представляла.

Выгадав момент, я переметнулась на противоположную сторону улицы, едва не попав под колеса, уже на тротуаре затравленно заозиравшись по сторонам. Мне нужно туда, где много людей... Торговый центр!

Огромное здание, призывно сияющее рекламой брендовых бутиков и фаст-фуда, располагалось в квартале (или в двух минутах непрерывного бега) от меня. Я не обратила внимания на пустую парковку и темные окна и подбежала к главному входу, со всей скоростью бросившись к автоматически раздвигающимся дверям.

Окрестности огласил легкий хлопок, с которым обычно легкий тупой предмет соприкасается со стеклянной ударостойкой поверхностью.

Удар отбросил меня назад, так, что я, пошатнувшись упала на спину, на небольшие ступеньки пред входом.

— Нет, нет, нет! — я вскочила почти мгновенно, с ужасом в душе, вновь прилипнув к дверям, и заколотила по стеклу. — Впустите меня! Впустите!

Слишком поздно. Я зря потеряла время, ломясь в закрытую дверь. Сама виновата, дура — какие торговый центры в середине ночи (хотя, откровенно говоря, я не знала, какой сейчас час). Нужно было бежать дальше. А сейчас...

Я представила, как за моей спиной темная фигура бесшумно подходит к зажатой у стекла фигурке. Темный капюшон скрывал лицо. Вот плащ чуть смещается и на свет показывается костлявая рука с зажатым в ней окровавленным мечом...

Я резко развернулась, в ужасе вжимаясь в стекло и...

...увидела пустую парковочную площадку.

За мной никто не гнался.

Это было как-то... неожиданно. Я в растерянности покрутилась на месте. Никаких зловещих фигур а-ля назгул, маньяков с бензопилами, ксеноморфов, костяных драконов... Никого.

Внезапно я почувствовала жуткий холод. Зашипев, я раздраженно попрыгала с ноги на ногу — до сих пор я как-то и не задумывалась над тем, что бегу босиком. А вот содранная кожа об этом не забывала и до сих пор не могла меня простить. Черт, как бы не подцепить какое-нибудь заражение крови... О банальной простуде с осложнениями я даже не думала — от нее уже не скрыться... Надо бы двигаться куда-то... найти помощь...

Спохватившись, я быстро похлопала себя по карманам — что, наверное, должна была сообразить сделать раньше — но нет, мобильника там не оказалось. Видимо, предпочел мне компанию кроссовок.

Все еще постоянно озираясь, я вернулась с парковки на главную улицу и побрела вдоль дороги, махая рукой, стараясь остановить редкие машины. Сейчас, когда я не неслась сломя голову, спасая свою жизнь, мои многочисленные порезы вспыхнули с новой силой, напоминая о себе с каждым шагом. А вот холод, как ни странно, практически не беспокоил.

Что происходит? Кто меня похитил? Почему я ничего не помню?

— Почему я?.. — прошептала я вслух, едва шевеля губами. И замерла на месте, обратив внимание на еще одну странность. После чего уже специально приоткрыла рот и горячо выдохнула, как в детстве, когда я играла зимой в парках. "Смотри, мам, я дракон!.."

Облачка пара не появилось. Я стиснула зубы и упрямо мотнула головой, быстро зашагав вперед, словно движение могло вывести лишние мысли, роящиеся у меня в голове. Не при каждой же погоде можно выдохнуть такие облачка? Это как-то зависит от влажности воздуха, температуры и всего такого...

Со мной все в порядке!

Ну кроме того, что я черт знает где, без нормальной одежды, сотней травм, с маньяками за спиной, и без каких-либо внятных перспектив впереди.

Новый поворот совершенно внезапно вывел мня на более безлюдную улицу. Несколько минут я сосредоточенно шла вперед, не обращая внимания на окружающую меня местность. Когда я, наконец, подняла глаза, я увидела полутемную улицу, с рядом автомобилей вдоль тротуара, без единого прохожего. Лишь где-то впереди маячил далекий свет фар. Темно, тихо, безлюдно...

Я замерла в неуверенности.

— Уже остановилась? — раздался у меня над ухом насмешливый баритон. — А сорвалась с места так, словно пыталась добежать до границы... Даже как-то скучновато.

Я аж подскочила на месте, громко взвизгнув, и бросилась вперед. На ходу, я оглянулась через плечо, разглядев не особого примечательного мужчину в обычной одежде без каких либо отличительных признаков, которые я ожидала увидеть (ну там, пятна крови, хоккейные маски и все такое...). Только вот в его оскале было нечто... неправильное. Большего я разглядеть и не успела — он сам шел прогулочным шагом, и я быстро убежала далеко вперед.

Свет фар, который я видела раньше, стал ближе. Тупой план моментально вспыхнул в голове, и я свернула с тротуара, выскочив на дорогу, вскинув руки, заорав:

— Стойте! Стойте! Помогите, пожалуйста!

Машина остановилась практически моментально, хоть и проскользив немного по асфальту. Я облегченно перевела дух. А когда свет фар переключился с дальнего на ближний, и я смогла различить знакомую окраску автомобиля, так и вовсе возликовала. Полиция. Ну наконец-то!

Полицейские вышагнули из машины практически одновременно, тот, который был за рулем, лишь вышел и остался на месте, прикрытый дверцей, положив руку на кобуру. Второй же вышел вперед, направив на меня фонарик (но тоже с рукой на рукоятке пистолета).

— Мисс? — осторожно осведомился он. — Вы в порядке?

Вы знаете, нет. Проснулась сегодня с утречка пораньше, как обычно порезала себе руки ноги, растрепала волосы, почистила зубы, и вышла прогуляться. Ну, как всегда, без обуви и куртки, потому что так я выгляжу круче, будто мне совсем не холодно. Прогуливаясь по парку шваркнулась со всей дури плечом о столб, в качестве лечебного массажа, а потом забрела в неведомо какие ебеня без мобильника и денег, и вдруг поняла, что совершенно не знаю, где здесь ближайшая кофейня. В расстройстве, я выскочила под машину, поскольку эта информация настолько важна, что я готова ради нее рискнуть жизнью. Не подскажете? А в остальном все в полном порядке, спасибо, офицеры.

— За мной кто-то гонится! — зачастила я. — Пожалуйста, заберите меня отсюда!

— Мисс, — полицейский сделал "успокаивающий" жест рукой (рука все еще на кобуре). — Успокойтесь. Отдышитесь и расскажите, что произошло...

Совсем кретин?! Я тут без обуви стою! Хотя бы в машину посади.

— Он совсем рядом! Пожалуйста, давайте уедем! — я добавила в голос чуть больше истерики и, словно в подтверждение своих слов, оглянулась, махнув рукой на... пустую улицу. Я озадаченно посмотрела на одну сторону... на другую... никого.

— Ну, он только что был прямо... — я вновь развернулась к полицейским, — за... аааааа!

Полицейские вздрогнули от моего крика, после чего проследили за взглядом, развернувшись в сторону.

— Бу, — безэмоционально произнес мужчина, стоявший практически вплотную к водителю. Только на этот раз у него был на плече топор. Почти одновременно взлетели вверх выхваченные пистолеты. Чуть быстрее взмыл в воздух топор. И с совсем уж невообразимой скоростью я развернулась и бросилась бежать, словно чувствуя, что полицейским осталось недолго. Что-то было в этом человеке, что заставляет вспомнить о голливудских клише ужастиках, в которых маньяк неуязвим для всех, кроме главной героини-девственницы.

Черт, у меня тогда проблемы.

Далеко я не убежала — свернула в первую попавшуюся подворотню, вспугнув какую-то кошку, и... замерла, ошарашено уставившись на стену. Переулок был загорожен перемычкой между двумя домами. Ну кому пришло в голову это гениальное архитектурное решение?!

Я не смогла заставить себя вновь выбежать на улицу. Забежав поглубже в тупик, я присела за огромным мусорным контейнером и сжалась в клубок, затаив дыхание.

Тем временем, на улице происходило что-то нехорошее. Первые два сдвоенных выстрела прозвучали особенно громко. После него раздался неприятный хрустящий звук, и стреляющий пистолет остался только один.

Выстрелы звучали все чаще и отчаянней, словно полицейский забыл о прицеливании и палил в белый свет как в копеечку, стараясь лишь как можно чаща нажать на спуск...

После чего раздался звук удара, грохот металла и звон стекла, а пистолет замолк.

Я нервно укусила себя за костяшку указательного пальца, надеясь, что это поможет мне сохранять тишину. Я была уверенна, что вот-вот на выходе из тупичка послышатся шаги...

— Ты безмозглый тупой дегенерат! — донесся до меня женский взбешенный крик. Этот голос я узнала. Тот самый бледный силуэт в окне.

— Но, Кристина, по... — что хотел сказать мой преследователь, осталось неизвестным — его прервал какое-то странное шипение. Сразу после этого раздался металлический звон — судя по всему, топор упал на землю. Я неуверенно повела носом — не уверена, было ли мое обостренное обоняние суперспособностью, но я определенно почуяла запах гари...

— Тупой дикарь, сколько же от вас проблем... — продолжала бормотать женщина. Несколько мгновений она молчала, после чего принялась говорить с кем-то другим — я догадалась, что она взяла мобильник. — Зак, вызвони Лейтенанта ... Быстро. ... Нет, БЫСТРО! ... И найди какого-нибудь наркомана и тащи его сюда...

Она продолжала разговор, перечисляя неизвестные мне имена и места. Что-то мне подсказывало, что делала она это, стоя над тремя трупами.

Я неуверенно пошевелила пальцами ног. Стылость, идущая от асфальта, постепенно затягивалась в кости, хотя чувствовала я определенно не так, как того можно было ожидать от человека, пробегавшего пятнадцать минут в ноябре без обуви. Может я крепче, чем кажусь?

Ага, падаешь с четвертого этажа, лечишь раны силой мысли, не чувствуешь боли...

Не боишься.

Я не боялась. Это странно. Нет, не так — я боялась, но лишь на сознательном уровне. Я убегала потому что это было разумно. Я скорее играла перед полицейскими напуганную истеричку, чем была ей. Я спокойно сидела в пяти метрах от человека, который хотел меня убить и анализировала свое состояние. Сознательный, разумный страх.

Не было бешено колотящегося сердца, подпрыгивающего аж до горла и разносящего с каждым ударом адреналин и прочие гормоны, заставляющие срываться с места и подчиняться инстинкту выживания. Я знаю себя, я знаю, что в такой ситуации я могла бы лишь истошно визжать и дрыгать ногами, а не принимать какие-то решения, пусть и не всегда верные.

Я несколько раз глубоко вздохнула. Обычно это прочищает голову — больше кислорода в крови — но сейчас не принесло долгожданного успокоения.

Ладно, хватит этой чуши. Точки над i.

Я аккуратно положила правую руку себе на колени, ухитрившись не зашипеть от боли в плече, и коснулась запястья в поисках пульса. Прощупывался обычно он довольно неплохо.

Но не в этот раз. Я подождала несколько секунд, после чего перенесла руку на шею.

Нет.

Нет, нет, нет, нет!

Никаких точек! Это просто... я не знаю! Существует же летаргический сон? Меня держали под какими-то экспериментальными медикаментами... То, что я выпала в окно, спровоцировало... не знаю, выброс адреналина, и я очнулась. Но действие препарата еще не закончилось. Поэтому я слабо чувствую боль и холод и не нахожу пульс.

Стройная теория.

Полная чушь.

Я скрипнула зубами и покосилась в сторону выхода из тупичка, аккуратно высунув голову из-за угла. Там все еще раздавались шаги и чей-то голос (странно еще, что полиции не понаехало — кто-то же должен был услышать выстрелы). Мне ничего не оставалось, кроме как сидеть здесь.

Прядь волос упала на лицо, закрывая здоровый глаз. Я фыркнула, восстанавливая обзор, а после чего наконец решила заняться повязкой, которая не давала мне открыть второй — раньше было как-то не до того.

Я рассеяно провела рукой по волосам, в поисках завязки. Ничего. Что-то внутри меня испуганно сжалось в ледяных тисках дурного предчувствия.

В поисках предмета, блокирующего веко, аккуратно двинувшись вверх по щеке, я провела кончиками пальцев по краям глазницы, не обнаружив ничего инородного, двинулась дальше, мягко коснувшись закрытого века. Провела рукой от внешнего края к переносице.

Прямо в центре глазницы мои пальцы наткнулись на что-то твердое и холодное.

М-млять...

Не знаю, как мне удалось не вскочить с места, во вспышке бессильной ярости распинывая предметы вокруг. Вместо этого я лишь несколько секунд сидела, сжимая кулаки до побеления.

После чего вновь взялась за предмет и потянула его на себя. Знаю, не самое лучшее решение, следовало бы добраться до больницы... но в тот момент у меня было далеко не самое ясное мышление.

Вспышка жуткой боли. Плоский предмет высунулся наружу на пару сантиметров. Что сказать — я была уверена, что этого будет достаточно для того, чтобы он выпал. Впрочем, сейчас я могла скосить глаза и увидеть прозрачную пластинку. Осколок. Долбанный осколок от того окна, сквозь которое меня швырнули. Не знаю, как он ухитрился так воткнуться... благодаря моей непредсказуемой удаче, должно быть.

Неважно.

Вздохнув, я вновь схватилась за осколок и ме-е-едленно потянула его на себя. Два сантиметра, четыре...

Черт, черт, черт...

Шесть. Восемь...

Это не правда, это не правда...

Наконец, когда моя голова была готова взорваться от кристальной белизны боли, стекляшка, напоследок больно царапнув меня по веку, выпала из моего глаза. Десятисантиметровый осколок выскользнул из моих побелевших пальцев и грохнулся на землю.

— Я не мертва, я не мертва... — зашептала я, сжав голову.

Никаких больше оправданий. Эта штука была у тебя в мозге. Довольно долго. А ты этого даже не замечала.

— Я не мертва... — продолжала повторять я, чувствуя непреодолимое желание расплакаться. Но отчего-то не получалось.

Тихие шаги раздались у входа в тупичок. Я почти не обратила на них внимание, но оглядываясь назад, предполагаю, что женщину привлек звон стекла. Она не стала спрашивать "есть здесь кто", просто замерла у входа. После чего шагнула в мою сторону...

— Мряу... — кошка, которую я вспугнула, забегая сюда, выпрыгнула из мусорного бака с крысой в зубах и настороженно уставилась на посетительницу, будто подозревая в покушении на свою законную добычу.

— Мило... — услышала я смешок. Шаги не продолжались. Но я буквально чувствовала, как она оглядывается по сторонам. У нее были серьезные проблемы с полицией, если я правильно поняла ее ярость на напарника, а чтобы найти меня пришлось бы обыскивать множество тупичков на этой улице...

— О, надо же, ты еще жив... хм... — кто-то отвлек ее внимание, и я вновь услышала легкий перестук, на этот раз удаляющийся. Пару дальнейших фраз я не расслышала, но примерно через минуту раздались хлопки дверей, и рев мотора. На мгновение движущийся автомобиль осветил мой тупик фарами, после чего скрылся где-то вдали...

Пора было выходить.

— Я не мертва, — твердо повторила я самой себе. — Это все имеет какое-то объяснение.

Мне нужно было верить в это, чтобы заставить себя двигаться дальше.

Я высунулась из закутка с осторожностью лисицы. Взгляд мой тут же устремился к месту, где недавно стояла машина полицейских. Сейчас там лежала сорванная с петель дверь, рядом натекла лужа крови, а метрах в пяти... куча пепла.

Куча пепла, внутри мужской одежды.

Теперь я поняла, откуда несло гарью.

Пересилив себя, я подошла к этой куче. Кем бы ни была эта Кристина, клише голливудского злодея, убивающего своих, чтобы чужие боялись, на нее ложилось идеально. И, надо сказать, стратегия не была лишена логики — пересекаться с ней мне определенно не хотелось.

Присев на корточки, я двумя пальцами подцепила куртку за воротник и потянула ее на себя. С тихим шелестом из нее высыпался пепел и выпала тлеющая рубашка. Как меня не вывернуло наизнанку — не понимаю, но в тот же миг я оказалась на расстоянии десяти метров от пепла.

Отдышавшись, я быстро похлопала куртку по карманам. Мне повезло — мобильник оказался здесь. Я тут же принялась набирать сакральное 911, но тут меня постигло разочарование — с этого мобильника номер оказался недоступен. Сигналы вообще не проходили. Как и на другие номера, которые мне удалось выудить из памяти. Возможно, что-то в этом мобильнике изменили, чтобы связываться только со своими...

Второй находкой оказалось портмоне с небольшой суммой денег и... проездным на метро. Это Показалось мне немного странным — странные существа, способные пережить попадание пули, рассыпающиеся прахом после смерти, ездят на метро? У каждого известного мне Темного Лорда был более пафосный метод перемещения.

Впрочем, не буду жаловаться, это как раз то, что мне нужно.

Мельком взглянув на экран мобильного, я узнала, что сейчас 06:48. Не такая уж и ночь. Скоро рассвет.

А вот дата повергла меня в некий шок. 24 число. Когда я выходила из библиотеки, было 22-е, а это означает, что из моей жизни пропали не несколько часов, как я думала раньше, а целые сутки. Даже больше.

Все больше погружаясь в черную меланхолию, я побрела неизвестно куда. Очень скоро я вновь вышла на широкую улицу, где мне начали встречаться прохожие — люди уже спешили на работу. Пусть они и странно косились на девушку с одним закрытым глазом и в легкой изодранной одежде, после нескольких минут расспросов, мне удалось узнать, где метро.

В общем-то, нужно было следовать за основным потоком людей, могла бы и сама догадаться.

Едва двигаясь, погрузившись в странную прострацию (возможно, переизбыток информации) уже даже не пытаясь задумываться о холоде, грязи и содранной коже, я добрела до выхода на станцию, приложила билет и, уносимая толпой, автоматически перебирая ногами, я добралась до путей.

Здесь я стояла около двух минут, дожидаясь поезда, когда в кармане что-то завибрировало. На абсолютном автомате, как самый обычный представитель двадцать первого века, я выцарапала телефон из джинсов, и провела пальцем по сенсорному экрану.

ТАК И ЗНАЛА, ЧТО ТЫ ВОЗЬМЕШЬ ТЕЛЕФОН — гласило сообщение на экране. Пока я вчитывалась в него и осознавала, пришло новое: ПОСМОТРИ НАЛЕВО.

Словно в трансе, я повернула голову.

Она стояла там, в толпе, которая каким-то образом обтекала ее, будто чувствуя сверхъестественную природу. На вид она была того же возраста, что и я — двадцать три-двадцать пять. Чуть меньше среднего роста, чуть более худая, чем того требовали стандарты красоты, но явно не хрупкая. Волосы ее были достаточно коротко пострижены, большая часть прядей выкрашена в темно-синий цвет, а одна, спадающая на лоб, в густой вишневый. Коричневая кожаная куртка и линялые джинсы ничем не выделяли девушку из толпы, а завершала ансамбль спортивная сумка, висящая на плече. Что скрывал этот невинный предмет? Мачете? Катану? Набор пыточных инструментов?

Заметив, что я нашла ее, Кристина (если ее действительно так зовут), сделала небольшой шажок вперед, краем глаза, поглядывая в экран телефона. Я попятилась назад, а потом не решаясь потерять визуальный контакт и так же принялась продираться сквозь толпу. Меня спасало то, что привлекать внимания девушка явно не хотела, а потому не прорывалась сквозь людской заслон с боем.

КУДА СОБРАЛАСЬ?

Это могло показаться издевкой психопата, но я видела с какой гиперсерьезностью на лице набирала она это сообщение. Если, конечно, мой опыт оценки психопатов, основанный на хоррорах, можно считать верным.

КТО ТЫ? ЧТО ТЕБЕ ОТ МЕНЯ НАДО?

Я набрала сообщение и отправила его раньше, чем успела подумать. Пора завязывать с общением в Твитторе. Мобильник, кстати, не спросил, кому нужно отправлять — видимо, телефоны и вправду были связаны.

Кристина изящно выгнула бровь, став одновременно и более сексуальной и более пугающей, и застучало по экранчику.

ШЕРИФ. ОТ ТЕБЯ... НИЧЕГО, ПОЖАЛУЙ. ТЕБЕ ПРОСТО НЕ ПОВЕЗЛО.

Я НИЧЕГО НЕ ПОМНЮ! Я НИЧЕГО НЕ КОМУ НЕ РАССКАЖУ!

Кажется, ее это позабавило. Я видела, как двигались ее глаза, пробегая по строчкам, и видела, как на ее губах мелькнула тонкая улыбка.

И ЧТО? ОТ ЭТОГО ТЫ СНОВА СТАНЕШЬ ЧЕЛОВЕКОМ?

У меня слегка онемели пальцы от этого высказывания. Я так и не смогла набрать ничего до тех пор, пока не появилось новое сообщение.

ЧТО ВОЗВРАЩАЕТ НАС К ПРЕДЫДУЩЕМУ ВОПРОСУ. КУДА СОБРАЛАСЬ? ПОБЕЖИШЬ К СВОЕМУ ПАРНЮ, ЖАЛОВАТЬСЯ НА ТО, ЧТО ТЫ ТЕПЕРЬ ХОДЯЧИЙ ТРУП?

Как она вообще успевала набирать такие длинные сообщения на ходу?

У МЕНЯ НЕТ ПАРНЯ

Она даже не стала отвечать на такую глупость. Я и сама понимала, что это чушь, когда отправляла это сообщение, но что поделать — остальную информацию я предпочла проигнорировать.

В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, ЭТО ПЛОХО ЗАКОНЧИТСЯ, ПОВЕРЬ МНЕ.

В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, ЭТО ЛУЧШЕ, ЧЕМ ТО, ЧТО ПРЕДЛАГАЕШЬ ТЫ — парировала я.

Кажется, в ее глазах мелькнула усталость.

ТЫ ЕЩЕ НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ПРЕДЛАГАЮ.

В этот момент к платформе подошел поезд. Поток людей, прущих вперед, как стадо зомби, подхватил меня, затянув в состав. Мы с Кристиной оказались разделены целым вагоном, что не могло не радовать.

ВЫ ШВЫРНУЛИ МЕНЯ ИЗ ОКНА. Я НЕ ПОЛНАЯ ДУРА.

НЕ Я. ИДИОТ, КОТОРЫЙ ЗА ЭТО УЖЕ ЗАПЛАТИЛ.

ЧТО ТЫ КО МНЕ ПРИВЯЗАЛАСЬ?!

Я БЫ С РАДОСТЬЮ ПРОВЕЛА ЭТО ВРЕМЯ С БОЛЬШЕЙ ПОЛЬЗОЙ.

У ТВОЕГО СИРА НЕ БЫЛО ПРАВА СОЗДАВАТЬ ПОТОМКА. ОН МЕРТВ. НО МЫ НЕМНОГО ОПОЗДАЛИ. ТВОЮ СУДЬБУ БУДУТ РЕШАТЬ ДРУГИЕ. БУДЬ ЗАЙКОЙ, ПОЗВОЛЬ МНЕ СДЕЛАТЬ МОЮ РАБОТУ. ИДИ СО МНОЙ И МЫ ВО ВСЕМ РАЗБЕРЕМСЯ.

РАЗБЕРЕМСЯ? ЭТО ЗНАЧИТ — ТОПОРОМ ПО ШЕЕ?

НЕ ИСКЛЮЧЕНО.

Я с ненавистью уставилась на экран. Чушь, не хотела она меня никуда отвести. Уверена в этом процентов на девяносто пять. Черт, черт, черт. Ну почему во все это влипла именно я.

ПРОСТО ОТСТАНЬТЕ ОТ МЕНЯ.

ЭТО НЕВОЗМОЖНО. ЕСТЬ ПРАВИЛА.

Я вздохнула и принялась протискиваться подальше от Кристины. Неважно, что там она мне говорит. Остановившись у выходных дверей, я устало прислонилась к стеклу, предварительно оценив свое отражение. Полная жесть, если честно.

В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ... СКОРО РАССВЕТ.

Это было последнее сообщение от Кристины. Я тупо уставилась на экран, рассматривая его и пытаясь понять, что психопатка имела в виду. Скоро рассвет...

Я нервно вздрогнула, после чего аккуратно провела языком по зубам. Для каждого из нас это действие столь привычное, что он наверняка знает каждую зазубринку на своих резцах.

Мой язык наткнулся на что-то новое. Клыки слегка выпирали, не мешая, но явно став чуть больше, чем они были вчера. Я поочередно наткнулась на четыре преграды — две сверху, две снизу. После чего быстро оглянулась на соседей, решила что хуже обо мне уже не подумают, и пальцами слегка раздвинула губы, рассматривая неверное отражение в стекле.

Клычки отчетливо выделялись на фоне остальных зубов.

Я глубоко вздохнула и прислонилась головой к стеклу.

Окей, посмотрим фактам в лицо. У меня не бьется сердце, я не чувствую холода, боль проходит сразу, как исчезает источник воздействия. У меня выросли клыки, а преследуют меня существа, обращающиеся в прах после смерти. Точнее, после окончательной смерти.

Я мертва.

И, кажется, я вампир.

Как бы мне из всего этого выбраться.

Психопатка преследует меня по пятам. Если я буду оставаться среди людей, она не нападет... до тех пор пока не рассветет. Тогда мне придется либо прятаться, либо рассыпаться пеплом. Второй результат играет на руку Кристине. Первый... что же, мне придется спрятаться туда, где нет солнца и, скорее всего, людей, а так как она неподалеку, то сумеет добраться до моего укрытия, и я окажусь в ее руках.

Итак, мне нужно собрать вокруг побольше людей и оказаться подальше от солнца.

Я глубоко вздохнула, расправила плечи и посмотрела в глаза... глаз (черт, надеюсь мифы про регенерацию полная правда) своему отражению. Я здесь не сдохну. Я не просила об этом, я не знаю, что произошло, но я найду способ все исправить.

А сейчас... идиотский план.

Как только дверь открылась и поток людей вышвырнул меня из поезда, я бросилась к выходу, стремясь обогнать основную массу. Я не оглядывалась, подозревая что девушка с сине-красными волосами тоже рванула за мной.

Этот район, в который приволок меня состав, я уже знала. Плохо, но все же знала. Выбежав из метро, я зайцем пропетляла сквозь людей, помчавшись к шоссе неподалеку. Шестиполосная магистраль, пересекающая город. Для пешеходов создавались надземные мосты-переходы.

План был действительно идиотским.

Я не обращала внимания на вибрацию мобильника в руках, после пятого сообщения так и вовсе вышвырнула его в ближайший мусорный бак. Меня окликали люди, которых я толкала, попросил остановиться патрульный и даже дернулся вслед за мной, когда я проигнорировала его. Пешеходный переход был уже близко.

Одна полоса магистрали была забита полностью — в город люди ехали со скоростью передвижения континентов по земной коре. Второе направление было свободным — машины гнались со скоростью болида — и именно над ним я и остановилась, быстро перепрыгнув через ограждение, и балансируя на маленьком уступчике.

Я повернула голову, заметив того самого патрульного, который бросился ко мне, еще нескольких людей, вытягивающих руки, но самое главное — я увидела психованную девушку с сумкой. И вид у нее был, мягко говоря, нерадостный. Кажется, она поняла, что я задумала, и очень не хотела, чтобы это произошло.

Помедли я хоть на секунду, вряд ли мне удалось бы прыгнуть. Не решилась бы сама или меня бы остановили — неважно. Я успела. Я расцепила руки и шагнула в пропасть.

За время полета много чего произошло.

В первую очередь, я передумала. Это в самом деле был дурацкий план. Откуда мне знать пределы моей выносливости? После падения с четвертого этажа и обычные люди выживают, а что если вампиры умирают, когда их сбивает грузовик? Может быть Кристина была не рада только потому, что многие увидят, как я рассыплюсь прахом? А даже если все пройдет как надо — успеют ли меня запихнуть в мешок для трупов до рассвета? И не последуют ли мои преследователи за мной в морг?

Ты дура, Абигейл.

Примерно на середине пути я вдруг уверилась, что все это сон. Что чувство падения разбудит меня, как это было обычно, и приземлюсь я на свою кровать. (может быть в первый раз я очнулась именно из-за этого?) Точно, ведь вампиров не существует. Асфальт я встречала практически с улыбкой.

Увы, он был очень реален.

Как и фургон, перевозивший баллоны для кулеров.

"В подвале клуба любителей тавтологии был обнаружен смертельно убитый труп погибшего мертвеца".

Дурацкая шутка вертелась у меня в голове, прокручиваясь вновь и вновь, словно какая-то мантра, с каждым разом вызывая все больше глухого раздражения. В смысле, она даже не была такой уж и смешной! Особенно при двухсотом повторе. И не слишком-то подходила для описания сложившегося положения.

Разве что для описания моего состояния.

Я несколько раз сжала и разжала пальцы, пытаясь восстановить хоть какую-то чувствительность. В некотором роде это было даже забавно — во время прыжка я так сильно беспокоилась о том, что произойдет, если мой наспех сляпанный план не сработает. Однако, все произошло именно так, как и предполагалось — пусть боль от переломанных костей была невыразимо адской, пусть я чуть не свихнулась от ощущения сдираемой при контакте с асфальтом кожи, несмотря на все это я осталась... хотелось бы сказать жива, но для описания моей ситуации это слово вряд ли подходит.

А после того, как я замерла, сломанной куклой рухнув на дорогу в добрых двадцати метрах от фургона, под который я угодила, мое самочувствие и вовсе можно было назвать приемлемым — если не пытаться шевелить конечностями, можно было подумать, что у меня и не было никаких травм.

Я затаилась, буквально перестав дышать (что никак не сказалось на моем состоянии). Стоило бы и глаза закрыть, но я не смогла заставить себя отказаться от наблюдения за окружающими.

Первым ко мне подбежал водитель фургона (рада, что он не пострадал), на ходу набиравший какой-то номер. Позади его машины образовался небольшой затор — впрочем, остальные водители сориентировались, и тонкий непрерывный ручеек автомобилей потек по незанятым полосам, огибая место ДТП.

Видимо из-за образовавшейся пробки "скорая" подъехала не так уж и быстро — по крайней мере, по моему субъективному восприятию. За это время у перил, отгораживающих проезжую часть от пешеходной дорожки собралась небольшая толпа, с каким-то странным восторгом взиравшая на происходящее. Среди людей мелькнула и нерадостная физиономия Кристины. Девушка несколько минут мрачно взирала на суету горящими глазами, словно пыталась запомнить все до мельчайших подробностей. Особенно много времени уделялось приехавшей "скорой". Когда же это сканирование закончилось, вампирша повернула голову в мою сторону, сохраняя то же мрачноватое выражение лица, поймала мой взгляд... и неожиданно усмехнулась, выгнув тонкую бровь. Судя по движению губ, она сказала что-то в мой адрес (надеюсь, это было не банальное "мы еще встретимся, муахахаха!!!"), удивительно обыденным жестом поправила ремень сумки на плече, и развернулась, растворившись в потоке людей.

Черт, какой же жуткой она была.

Работники скорой подбежали ко мне довольно резво, уронив рядом каталку, ящичек с большим красным крестом на боку, аккуратно поискали пульс, громко удивились моей температуре, перевернули, посветили в глаза фонариком... после чего как-то резко перестали суетиться. К счастью, никаких попыток реанимации не проводилось — не уверена, что смогла бы сохранять спокойствие во время искусственного дыхания.

Дальше все было довольно скучно — спустя еще некоторое время меня запихнули в мешок, довольно небрежно запихнув в машину. Я некоторое время слушала разговоры окружающих — из того, что меня действительно волновало, я выяснила лишь то, что водителю фургона никаких обвинений предъявлять никто не собирался — нашлось достаточно свидетелей того, что я спрыгнула с моста сама. Оставалось надеяться, что я не нанесла ему какую-нибудь психологическую травму.

Когда машина уже двигалась куда-то, я неожиданно для себя уснула. В самом деле, это было довольно странно — сложно представить, как после всего произошедшего этой ночью, я безмятежно дрыхла в мешке для трупов, вместо того, чтобы изводить себя паническими фантазиями. Надо полагать, за подобное дзен-буддистское спокойствие мне следовало благодарить восход солнца.

Возвращение в реальность произошло резко, как по щелчку. В первые несколько мгновений мне казалось, будто я ослепла — тьма окутывала меня с ног до головы. В панике я забарахталась на месте, загрохотав онемевшими конечностями по стенам моей маленькой тюрьмы.

Да, мой план сработал как надо — меня спрятали от солнца и увезли от психопатки-вампирши. После чего закрыли в холодильнике.

Заметка на будущее — при составлении гениальных планов, следует думать хотя бы на пару шагов вперед.

Первые несколько минут я колотила ногой в дверцу. Нет, в самом деле — что за идиотизм, закрывать камеру с телом на замок?! Они боятся, что трупы могут сбежать?! Хотя... именно это сейчас и происходит, так что, надо полагать, их опасения оказались справедливы.

Удостоверившись в бесполезности своего занятия, я притихла, пытаясь обдумать ситуацию. После нескольких минут мозгового штурма, сознание выдало единственный пришедший в голову план спасения — колотить в дверцу сильнее.

Да, я далеко не блистательный стратег.

Но с другой стороны, я же теперь вампир? Должна же у меня появится какая-нибудь суперсила?

Поерзав на металлической лежанке, я пододвинулась к дверце, уперлась в нее одной ногой и на мгновение зажмурилась, собираясь с мыслями и пытаясь почувствовать наполняющую меня энергию. После чего коротко и зло выдохнула и со всех сил врезала по многострадальной дверце пяткой.

Кажется, я ухитрилась сломать пару пальцев. Не уверена — тела я практически не ощущала с самого пробуждения, должно быть сказывался день проведенный в холодильнике. Дверка, в любом случае, даже не скрипнула.

Я разочарованно застонала и стукнулась головой в потолок. В самом деле — у кого из героев фантастических книг возникали проблемы с банальной дверью?! Такие банальные мелочи никогда даже не упоминались — замки взламывались, двери вышибались, а герои устремлялись навстречу эпическим приключениям. На ум приходит разве что "Властелин Колец" и дверь в Морию, но там можно было отмазаться тем, что то были зачарованные эльфийско-дворфские мегаврата, а не дверь в холодильник с дешевеньким замком!!!

В результате, мне оставалось лишь надеяться, что кто-нибудь откроет дверь до восхода солнца, и этим "кем-нибудь" окажется не моя единственная знакомая вампирша. Так как сейчас была ночь, надежды возлагались лишь на дежурного...

Кстати о последнем — а почему тот не услышал учиненный мной грохот? Впрочем, если представить ситуацию — ты один, сидишь ночью в морге, и вдруг из одного из холодильников доносится злобный девичий голос, перебирающий все свои запасы обсценной лексики, в поисках подходящего выражения, а дверца содрогается от обрушивающихся на нее яростных ударов...

Стала бы ты открывать на его месте?

А что если все наоборот — дежурные уже настолько привыкли к подобным инцидентам, что даже не обращают внимания на шум?!

Нет, разумеется, я знала, что в самом морге никого нет, а дежурный сидит где-нибудь в соседнем помещении. Но саркастичные комментарии — единственное, что мне оставалось. А также ждать, когда рядом послышится какой-нибудь шум, чтобы привлечь внимание.

Бесшумно утекали в вечность минуты, совершенно незамеченные в кромешной темноте. Я меланхолично сжимала и разжимала пальцы (единственное подобие действия, доступное мне), размышляя о жизни, вселенной и всем остальном. Первые минуты две. После чего я скатилась до придумывания глупых каламбуров о смерти, могилах и покойниках. Идиотская шутка, засевшая в голове, сверлила остатки разума изнутри.

Наверное, это был своеобразный способ спасти мою психику, не позволяя себе думать о том, где я, что я, и о том, что мне полагалось бы уже раз десять замерзнуть насмерть. Это... и вправду были слишком тяжелые для восприятия темы.

Приглушенные голоса и легкий лязг металла раздался на исходе третьего часа (должно быть; на самом деле, там было не очень удобно отслеживать время с точностью до минуты) моего заключения, когда я уже выполнила свой план по унылому черному юмору на год вперед.

Вопреки своим первоначальным планам, вместо того, чтобы заорать во все горло, разбудив всех соседей, я отчего-то сжалась, вслушиваясь в происходящее за дверью.

Лязг и дребезжание вскоре прекратились — возможно, это была каталка, которую остановили у стены. Может быть привезли еще одного... хм... клиента? Через пару секунд предположение если не разрушилось, то определенно пошатнулось. Явно женский голос с веселыми насмешливыми интонациями. Из-за слоя металла между нами я не могла разобрать слов, как и не могла с уверенностью сказать, принадлежит ли голос Кристине.

Где-то в отдалении заговорил еще кто-то, на этот раз мужчина. После этого ненадолго воцарилась тишина, разбавляемая легкими шагами, остановившимися... как раз напротив моей ячейки! Легкое звяканье, а потом и скрежетание ключа в замочной скважине лишь подтвердили вспыхнувшие в мое голове догадки — они определенно знали, кого ищут!

Что-либо сделать, я просто не успевала. Возможно, будь я профессиональным спецназовцем, я бы встретила открывавшую дверь женщину ударом ноги, но практика показывает, что в неожиданной для себя ситуации, обыватели склонны замирать в оцепенении в первые несколько секунд, а не предпринимать какие-то действия. В голове просто не сформировано достаточно нейронных связей, отвечающих за условные рефлексы в случае опасности, а сознанию нужно несколько секунд, чтобы обработать поступившую информацию. Словно оленю, увидевшему свет фар...

Так произошло и со мной. Я просто замерла в ужасе, а дверца без промедления откинулась в сторону, а чьи-то руки схватились за лежанку, вытаскивая меня из камеры, под аккомпанемент лязгающего металла. Еще секунда — и с моего лица сдернули простыню, а я ошарашено уставилась на лицо незнакомой девушки.

Та, кажется, была удивлена не меньше меня... хотя нет. Реакция в такой ситуации должна быть гораздо более бурной — например, с диким воплем, постепенно замещаемым благим матом, отскочить от стола метров на пять, перекреститься, перекрестить меня и грохнуться на пол с инфарктом.

Девушка же лишь помолчала пару секунд, после чего чуть склонила голову набок и слегка удивленным тоном выдала:

— О... еще одна летучая мышка в нашем крысятнике?

Надо признать, я ее практически не услышала. С того самого момента, как наши взгляды встретились, я с трудом удерживала себя в руках. Смесь дикого ужаса и безумной ярости вдруг ударила в голову, требуя бежать... или вцепиться девушке в горло. Преимущественно, все же первое. Словно я видела в ней... не просто незнакомую девушку...

А, дьявол, что у ж там, не знаю как, но я просто поняла, что она вампир. И хотя для этого не было никаких видимых причин, на каком-то примитивном уровне, где хранятся инстинкты и скрытое бессознательное, я была напугана до чертиков.

И зла.

Странный утробный рык, поднялся откуда-то из легких, заклекотав в горле. Губы дернулись, сами собой складываясь в оскал. К концу ее фразы, я и вовсе зашипела и дернулась в сторону. Впрочем, мои невесть откуда взявшиеся инстинкты как-то не учли, что принадлежат они все той же девушке, которая с трудом научилась более-менее ровно передвигаться на шпильках, так что вместо красивого боевого пируэта, я смогла продемонстрировать лишь стиль мешка с картошкой, падающего на пол.

Но в этом я была хороша.

Впрочем, на ноги я взлетела в мгновение ока, развернувшись к вампирше.

— Мышка оказалась нелетучей, — тем временем прокомментировала девушка мои перемещения.

Та стояла скрестив руки на груди, все также чуть склонив голову набок. Если та и испытывала такое же странное узнавание, то никак это не проявила. Я даже немного смутилась, и хотя все еще и испытывала смутное желание поднять руку и пригладить вставшие дыбом волосы, все же сумела подавить всплеск ярости.

— Фто... — выдавила я из себя, тут же подавившись словами. Что-то во рту мешало нормально говорить. Подняв руку, я быстро потыкала подушечкой большого пальца в зубы, уже даже без удивления обнаружив, что клыки удлинились сантиметра на полтора (сверху; снизу они выдвинулись всего на полсантиметра) и, похоже, заточились до бритвенной остроты — едва коснувшись одного из них, я почувствовала болезненный укол.

Впрочем, неожиданных проблем не возникло, едва я успела задуматься о том, что мне теперь делать с этим кошмаром дантиста, клыки, повинуясь невысказанному желанию, быстро втянулись назад, вернувшись в прежнюю аккуратную форму. Я же тряхнула головой, решив разобраться с этим позже, вновь взглянула на девушку, которая, казалось, не заметила секундной заминки.

— Что происходит? — твердым уверенным тоном, игнорируя писклявые нотки, спросила я.

Глаза девушки слегка расширились, словно она предвкушала нечто увлекательное, и она медленно двинулась в мою сторону, чуть наклоняясь к моему лицу. Я же наоборот отшатнулась в сторону, оперевшись лопатками в ряд дверцы холодильников, и поплотнее прижала к груди простынь, которая прикрывала меня все это время, словно это был единственный барьер между мной и вампиршей... хотя, вообще-то, так оно и было.

В тот момент, когда она уже явно нарушила границы моего интимного пространства, а я все сильнее вжималась в металл, оставляя на нем выемку человеческой формы, и предчувствовала что-то нехорошее, она, наконец, заговорила:

— Сейчас 2046 год. В тебя выстрелили из экспериментального оружия в начале века, и ты впала в торпор, а твое тело начало разрушаться. Чтобы спасти твою не-жизнь, мы запихнули тебя в криокапсулу, до тех пор, пока не найдем способ тебя восстановить. Радуйся же, твоя ночь настала!

Я несколько нервно дернула глазами, рассматривая пространство то за левым плечом девушки, то за правым, не рискуя смотреть в глаза вампирши, чье лицо было намного ближе к моему, чем этого бы мне хотелось. Нет, она не навевала жуть, и была более чем симпатичной, но какая-то часть меня не могла забыть о том, что напротив меня немертвое нечто.

— Эээ... — нервно протянула я. — Сейчас 2015. И мы в морге.

— О, — она выпрямилась, позволив мне вздохнуть с некоторым облегчением, а предвкушающий огонек легкого безумства исчез из ее взгляда. — Так ты знаешь? Скука. Тогда зачем спрашивать?

Она как будто потеряла ко мне интерес и отошла в сторону, двинувшись вдоль ряда холодильников, проводя рукой по дверцам. Я же растерянно глянула ей в след, после чего покрутила головой, осматриваясь. Тут же мой взгляд наткнулся на еще одного посетителя — человек (неестественное чувство ярости при взгляде на него не возникло, так что я предположила, что он все же не был вампиром) в халате с бейджиком — видимо, дежурный — стоявший как раз на выходе из комнаты хранения.

Я дернулась, проверяя полностью ли закрывает меня простынь, после чего и вовсе завернулась в нее на манер полотенца, но кажется напрасно напрягалась — парень, даже не глянул в мою сторону.

— Я имела в виду, что ты делаешь в морге ночью, — уточнила я свой вопрос, настороженно двигаясь вдоль стенки в сторону от девушки, стараясь держать в поле зрения и врача.

Вампирша запрокинула голову, и несильно рассмеялась, по-прежнему не поворачиваясь ко мне.

— Свихнулась, мышка? Когда нам еще посещать морги, кроме как ночью? — она остановилась у очередной ячейки и сверилась с какими-то бумагами, которые держала в руках, после чего решительно распахнула дверцу и вытянула лязгающую каталку. — О, ну хоть этот действительно мертв... Если тебя так волнует, зачем я здесь — то я ищу того, кто перед смертью испытал наиболее сильные... хм... болевые ощущения. Самоубийца с многочисленными переломами казалась подходящим вариантом, пока не выяснилось, что это... ты.

Ее слова мгновенно вытолкнули из моей головы все подозрения, насчет этой вампирши, подкинув более важные мысли для размышления. Срывающимися пальцами, я торопливо вцепилась в край простыни, распахнула ее (отвернувшись предварительно к стене) и с тревогой осмотрела себя с ног до головы, тут же переведя дух.

Никаких следов переломов, порезов или чего угодно, что ожидаешь увидеть на себе после падения из окна, прыжка с моста и столкновения с фургоном. И ничего более плохого, чего ожидаешь увидеть на себе после того, как понимаешь, что у тебя в течении нескольких часов не бьется сердце. Я все еще была собой, разве что приобрела какой-то необычный молочно-белый (не нездорово-бледный, как это бывает при трехлетнем забеге в ММОРПГ) цвет кожи, да и тот был скорее экзотически-красивым, и не давал повода для жалоб. Один глаз все еще с трудом открывался, но мне показалось, что я уже различала какие-то световые пятна, так что это давало надежду на полное восстановление. Так что... к моему удивлению, чувствовала я себя на удивление неплохо.

Вернув мерзкую больничную простынь, более похожую на помесь скатерти и клейкой ленты, я отвернулась от стены... и испуганно вскрикнула, подскочив на добрых полметра, буквально столкнувшись нос к носу с вампиршей.

— А вот что здесь делаешь ты, мышка, — серьезным тоном, даже не заметив моих воплей, произнесла она, — гораздо более интересный вопрос.

Я вновь перевела взгляд за ее плечо, рассматривая дежурного врача. Тот все так же не отрывал взгляда от вампирши, ничуть не обращая внимания на меня. И это уже становилось странным. Ладно, допустим тебе совершенно неинтересна симпатичная девушка, завернутая в одну лишь простыню (что даже как-то немного обидно), но уж внезапно оживший труп должен был заслужить долю твоего внимания?!

Вампирка, на этот раз проследила за моим взглядом.

— О, — небрежно повела она плечом, — Это Сол. Он провел меня сюда.

— Я Фил, — неожиданно подал голос тот.

Надо же, он еще и разговаривает.

— Да-да, — небрежно помахала рукой девушка, — Фил. Он меня сюда провел.

— Зачем тебе это? — с легким вызовом, частично из любопытства, но по большей части ради того, чтобы увести разговор от моей персоны, вмешалась я.

— Я же уже говорила, что...

— Да, ты ищешь кого-то кто умер мучительной смертью... Но зачем?

— Ну-у-у... для проведения одного эксперимента.

— Научного?

— Ммм... скорее, оккультного.

— Это незаконно?! И что будет, когда за ними придут родственники?!

— И что ты предлагаешь? Найти какого-нибудь бродягу, которого никого не хватится и убить его помучительней?! Ну и сука же ты. Я уже жалею, что мы тебя достали из криокапсулы. Но спасибо, что напомнила о делах.

На несколько мгновений я замерла с открытым ртом.

— Я не это име... — осекшись, я помотала головой, стараясь избавиться от ощущения, что все это какой-то странный сон. Вампирша же, вновь потеряв ко мне интерес, с рассеянным видом помахала дежурному:

— Ладно, Фил. Будь добр, подготовь все для транспортировки, пока я поболтаю с моей подругой.

Дежурный, казалось, лишь только сейчас обратил внимание на мое присутствие. Где-то на мгновение. После чего его глаза вновь оказались прикованы к моей "подруге". Я впервые видела такой откровенно раздевающий взгляд с примесью чистого незамутненного благоговения. Впрочем, мгновением спустя, к парадоксальной смеси прибавилось и мученическое выражение.

— М-мы так не договаривались, — как будто даже с неохотой произнес он. — Ты сказала, что только взглянешь... Я н-не могу...

Рассеянность девушки как рукой смело и она резко повернула голову, пронзив парня острым взглядом. Вопреки этому выражению в ее глазах, голос ее был по-прежнему мягок и вкрадчив:

— Фил, друг мой... как ты можешь заметить, проблемы у тебя будут в любом случае — одно тело вот-вот собирается дать деру... Ну если ты не захочешь запихнуть ее обратно в холодильник, конечно. Так какая разница, сколько их всего пропадет?

Она медленно приблизилась к парню, как и в случае со мной сразу же придвинувшись на экстремально короткую дистанцию. Только в отличие от меня, парень неудобства явно не испытывал.

— Для меня это очень важно, — в мягком голосе проявились хрипловатые нотки. — Я буду оч-чень признательна, если ты мне поможешь.

— Я, я... не могу. Меня уволят!

Это в лучшем случае. Я вообще не понимала, почему он еще колеблется, а не попытался вышвырнуть девчонку.

— Не переживай об этом. Я позабочусь обо всем... Но этой ночью мне нужно, чтобы... — ее голос скатился до шепота и дальнейшего я не услышала. Впрочем, интонации характерные... нет, не для Снежной королевы, привыкшей что ее приказы исполняются по мановению пальца, но для той, то будет очень удивлена отказом, я заметила еще в предыдущих репликах.

— Ну, пожалуй, — медленно промямлил парень. — Я мог бы попытаться оформить все...

Неправда. Он не мог. Но, похоже, его самого этот факт уже ничуть не волновал.

— Чудно, — девушка не дослушала его, оборвав на полуслове, мгновенно потеряв всякий интерес. Из голоса так же пропало приятное придыхание. — Тогда подготовь все к транспортировке.

Ну и что это было?! Я, конечно, предполагала, что существуют парни готовы на все ради одного лишь намека на возможность секса, но... не в такой же степени! Она даже не выглядела настолько привлекательно, чтобы можно было так легко повестись. Впрочем, простая одежда — джинсы, очень облегающая черная водолазка, да легкая замшевая бежевая куртка — сидели на ней идеально, без единой лишней складочки, каким-то образом подчеркивая спортивную фигуру. На голове была простая черная шапочка, из-под которой выбивались светло-русые пряди, кончики которых доходили до линии подбородка. Живая мимика и ясный взгляд делали бы ее привлекательной, даже если бы у нее не было идеальных тонких черт лица. Даже единственный изъян — тонкий шрам (интересно, почему он не заживает) на лице, идущий от внутреннего уголка глаза по скуле, скрывающийся где-то под волосами, лишь добавлял ей шарма.

Может быть я просто завидую? У меня бы точно не получилось бы с такой легкостью ставить себя во главе. А она, хоть и, кажется, была немного поехавшей, определенно производила более чем благоприятное впечатление, с каждой секундой становясь все более... привлекательной?

Я тряхнула головой. Потом еще раз. Демоны.

Почему я пялюсь на эту вампирку? Почему я вообще все еще стою здесь, в камере хранения морга? Почему я даже не задумалась о том, что возможно эта вампирша здесь для того, чтобы задержать меня до прибытия моей вчерашней преследовательницы?

Развернувшись, воспользовавшись тем, что вамирша отвлеклась на что-то, я бочком двинулась в сторону выхода, ступая по дешевенькой плитке с бесшумностью кошки.

Что было довольно бессмысленно, учитывая, что для того, чтобы обнаружить меня, нужно было лишь повернуть голову.

Когда я аккуратно поворачивала ручку, изящная рука с аккуратным маникюром с неожиданной силой припечатала дверь. От гулкого звука, я даже слегка присела, почувствовав, как желудок сделал умопомрачительный кульбит. Медленно развернувшись, я едва не столкнулась нос к носу с обворожительно улыбавшейся девушкой.

— Надеюсь ты не сбежишь, не удовлетворив мое любопытство... — она чуть склонила голову набок с каким-то странным интересом изучая меня. — Ты выбрала довольно экстравагантный способ для путешествий, если это действительно был он.

Учитывая то, что отодвигаться или хотя бы убирать руку с двери, она не собиралась наше положение в пространстве относительно друг друга вновь было достаточно интригующим, но с моей точки зрения несколько некомфортным.

Но, по крайней мере, она не вышвыривала меня из окна, никого не убивала на моих глазах и не преследовала, забрасывая завуалированными угрозами.

— Вчера я убегала от одной... вампирши, — невнятно промямлила я. Девушка отреагировала на мою реплику лишь заинтересованно прищурившись. — Мне нужно было где-то спрятаться от солнца, но так, чтобы и она не забралась в это убежище.

Да, обстоятельства нашей встречи довольно... неоднозначны, но, несмотря на это, она воспринималась довольно милой и ей хотелось доверять...

— Единственный способ, который мне пришел в голову — сделать так, чтобы меня отвезли в это убежище, вот я и... прыгнула под машину...

Доверять ей?! Ты свихнулась, Абигейл?! Какого черта ты вообще стала такой разговорчивой?!

— Хватит! — я резко оборвала себя, отбросила ее руку и отскочила в сторону, зажмурившись и тряхнув головой. — Хватит это делать!

— Делать что?! — кажется искренне изумилась она.

-...не знаю! Это! — я неопределенно помахала руками. — То что ты... сделала с этим парнем! Зачарование или... я не знаю, что это?

Она озадаченно склонила голову набок, с искренним любопытством поглядывая на меня.

— Не знаешь, что... Мышка, тебе вообще сколько лет?

— Двадцать три, но какое...

— Не человеческих. Когда тебя обратили?

Я осеклась. Кажется это был еще один кусочек информации который не стоит выдавать первому встречному. Но, то ли по инерции, то ли под воздействием этого странного... поля очарования, окружавшего девушку, после недолгих колебаний, я все же неохотно призналась:

— Два дня назад... кажется. Я не помню, как это произошло.

— Ночи, — автоматически поправила меня вампирка. — Позапрошлой ночью... а вчера тебя преследовала... Ох, черт, ну конечно! Вчерашнее выступление шерифа... у нее ведь была красная прядь волос, не так ли?... ну да точно.

Похоже, девушка была в курсе происходящего среди вампиров, потому что одной моей обмолвки хватило, чтобы она взволнованно забегала взад-вперед по помещению, выстраивая в голове какую-то картину, из которой до меня долетали лишь обрывки.

— А это значит что твой сир... Максвелл... вот бедняга. А я предлагала... Столько веков знаний и все пропало и ради чего...

— Эй! — раздраженно окликнула я ее. — Я все еще здесь.

Она оглянулась на меня, пару секунд рассматривала, будто увидела впервые, после чего негромко, но, кажется искренне рассмеялась.

— Ха-ха-ха... да, мышка, — неожиданно с ее лица исчез всякий намек на улыбку, после чего она с преувеличенной гиперсерьезностью и мрачностью заявила: — Ты умрешь.

— Я уже.

— Еще раз. И на этот раз с концами. Есть вещи, от которых я предпочитаю держаться так далеко, как только это возможно. Свалка радиоактивных отходов. Леса люпинов. Сызрань. Политика. Все такое... А ты оказалась в центре худшей из этих вещей.

— Чт... да я даже не понимаю, что происходит!

Рядом прокатилась каталка, ведомая Филом, на которой лежал черный пластиковый мешок. Только при взгляде на него меня передернуло — вспомнился звук застегиваемой молнии. Вампирка даже не обратила на него внимания, устало проведя ладонью по лицу, убирая выпавшую прядь. Даже этот незначительный жест получился у нее весьма очаровательным и милым... черт, перестань пялится на нее!

— Ну если вкратце, — задумчиво проговорила она. — То общество сородичей существует по определенным правилам, которые гарантируют наше выживание...

— Сородичей?

— О, так мы называем вампиров, с тех пор, как кто-то в далекой древности решил, что слово "вампир" слишком вульгарно... Держу пари, это был кто-то из моего клана. Привычка, не обращай внимания. Так вот, одно из правил — запрет на создание потомка без разрешения принца города... У твоего сира его, как ты понимаешь не было. А в связи с тем, что Максвелл — главная угроза власти нынешнего принца Нью-Йорка... хм, была... принц не мог не воспользоваться шансом и спустить на него гончих. Наказание по высшему разряду — и не придерешься, он в своем праве. Ну а что касается тебя... то ты нафиг никому не сдалась. Просто оказалась не в той компании...

Очень мрачного вида врач и скрипящая каталка прошествовали в обратном направлении. Черный мешок на этот раз явно был... использован по назначению. На этот раз, впрочем, и я не обратила на него ни малейшего внимания. Меня слегка мутило.

— Но почему... почему...

— Обратили тебя? Понятия не имею, — девушка доброжелательно улыбнулась и проводила каталку взглядом. — Ну, ладно, приятно было познакомиться...

— Подожди! — я ухватила ее за рукав куртки, когда она двинулась к выходу. Кажется, мы слегка поменялись ролями. — Мне нужна помощь!

— О, без сомнения, мышка, — она аккуратно отцепила мою руку. — Этим должен был заниматься твой сир. А у меня нет желания тратить свое время на без пяти минут кучу пепла...

— Ты сама меня задерживала!

— Ну, тогда я еще не знала, что в этом городе ты персона нон-грата... Я думала, ты только что прибыла из другого домена... Я люблю поболтать с новичками.

— Хотя бы ответь на мои вопросы!

— Вопросы... вопросы, вопросы, вопросы... — проворчала она. — У всех есть вопросы. У меня они тоже есть — к мирозданию, но вместо того, чтобы открывать что-то новое я... Ах ладно, короткий ликбез — ты вампир. Да, тебе надо пить кровь. Убивать людей при этом не обязательно, но не уверена, что у тебя хватит выдержки... В перспективе ты бессмертна. Твои раны исцеляются, ты всегда останешься такой же, как и в ночь обращения. При достаточном количестве крови за пару ночей можно отрастить даже новую конечность. Ты голодна?

Неожиданный вопрос сбил меня с толку, и я на мгновение растерялась, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Немного... но не то, чтобы очень.

— Хм... если ты исцеляла переломы после прыжка с моста, должно было бы быть хуже... ну, наверное, твой сир позаботился о том, чтобы дать тебе достаточно крови сразу после обращения. Ну, в любом случае, долго на запасах ты не уедешь... Впрочем, не думаю, что тебе придется заглядывать так далеко.

Неважно. Что еще? Из плохого — забудь о солнце. Под прямыми лучами продержишься максимум минут десять. И то, только пока тебе не перевалит за полтинник. Чем ты сильнее — тем хуже. Огонь — очень плохо. Раны от него практически не регенерируются, так что береги мордашку. Даже если выживешь, может оказаться, что рада не будешь. Кол в сердце только парализует, но не убивает. Если кто-нибудь его из тебя вытащит — сразу придешь в норму. Все остальные мифы про чеснок, святую воду, кресты и все такое, можешь забыть. Особо, впрочем, не зазнавайся, менее мистических опасностей тоже хватает. Банальный выстрел из дробовика — и без половины головы не больно-то порегенерируешь. Ну, если вкратце, то все.

Вампирка отвернулась, с явным намерением уйти.

— Стой! — мысли лихорадочно метались в голове. Миллиард вопросов роился в голове. — А... а... а что там с твоим очарованием? Я могу так же?

Кажется это немного польстило девушке. Во всяком случае, на ее губах мелькнула тонкая улыбка.

— Ох это... Как знать, может быть все дело в том, что я просто не могу не нравиться людям?

Ну да, вампирша, похищающая тела для опытов. Разве не милашка?

— Но если серьезно... то нет. Ты так не можешь. Это... клановая особенность, — она поймала мой взгляд и закатила глаза. — И нет, я не собираюсь рассказывать тебе про кланы. Я не могу уместить тысячелетия истории целого вида в двухминутный разговор. А тебе это все равно не поможет. Если в двух словах, кланы — это такие группы вампиров, наделенных общими особенностями.

— Как расы? — непонимающе уточнила я.

— Да... нет... Как кланы. Если повезет, сама разберешься. И хватит вопросов!

— Хотя бы скажи, из какого клана я...

Девушка хмыкнула.

— Ну, если Максвелл действительно твой сир... тогда — Вентру.

Мне это, разумеется, не сказало ровным счетом ничего.

Вампирка вновь дернулась в сторону вида, я же с растерянным видом замерла на месте, нервно одергивая простынь. Взгляд мой бесцельно блуждал по углам помещения, срываясь с каждого более-менее примечательного объекта. Если вчера обдумывать случившееся и жалеть себя просто не было времени, то сейчас хотелось просто забиться куда-то в уголок и расплакаться. Но не получалось.

Должно быть вид у меня был довольно затравленным, если не жалким.

Вампирка скосила на меня глаза, замерев на мгновение, но все же протянула руку к двери, открыв ее и вновь остановилась, демонстративно вздохнув. Потом уже боле искренне потерла лицо руками.

— Дьявол! — тихо рыкнув, она резко обернулась, проницательно уставившись на меня. — Ладно, мышка, вот тебе бесплатный совет. Зная то, что я знаю сейчас, и окажись бы я на твоем месте, я бы сваливала из города. Но ты ведь не настолько умная не так ли?

— Я не знаю куда... — тихо проговорила я, мотнув головой.

— Да-да, — раздраженно отмахнулась та. — Тут вся твоя жизнь, ты не знаешь, как выжить вне пределов твоей зоны комфорта, как только ты попробуешь перебраться в другой домен, тебя убьет первый встречный люпин... Вечные проблемы неонатов. В общем... если хочешь остаться здесь — твоя проблема не наша сука-шериф. Келли всего лишь исполнитель, хотя безусловно она опасна.

— Келли? — непонимающе моргнула я. — Я думала ее зовут Кристиной.

— О, вы уже так близки?.. — двусмысленно улыбнулась вампирка. — Я жажду подробностей... Кристина Келли, да. Приказы ей отдает принц.

— Это... правитель вампиров?

По-моему предположение было логичным.

— Все несколько сложнее, — туманно откликнулась девушка. — Считай это такой должностью. Но он один из самых влиятельных сородичей в городе. И у него есть право уничтожать нарушителей Традиций, которой, хочешь ты того или нет, ты являешься. До тех пор пока являешься потомком своего сира.

С каждым словом вампирши, в голове вспыхивали все новые и новые вопросы, а голова слегка шла кругом от попыток дополнить мою устоявшуюся за двадцать с лишним лет картину мира новыми фактами.

— Видишь ли, — принялась расхаживать передо мной девушка. — У нас есть негласное правило — когда новый сородич появляется в городе, он в первую очередь должен представиться принцу и получить разрешение на охоту в этом домене. Так что если ты сделаешь все по правилам, то... может быть он от тебя отстанет.

— Серьезно?! То есть ты просто предлагаешь самой пойти мне в место где сидят те, кто пытаются меня убить?! С чего ты вообще взяла, что это сработает?!!! Они будут так благодарны, что я облегчила им работу, что убьют меня быстро и безболезненно?!

— Я этого не знаю. Я же сказала, что на твоем месте драпала бы отсюда. Но, если ты не собираешься покидать город и не обладаешь безумными навыками выживания в подполье... то тебя найдут. И все сложится в разы хуже. А если ты продемонстрируешь, что признаешь власть принца и готова соблюдать Маскарад... то кому будет до тебя дело? Твоя незначительность — лучшая защита. Вот, — она покопалась в кармане, и выудила на свет обычную визитку. — Адрес элизиума, где чаще всего удается его встретить.

Она протянула карточку мне. Я растерянно приняла ее, так и замерев в замешательстве с поднятой рукой. Вампирка обратила внимание на мое затруднение и глянула на меня новым взглядом, как будто только сейчас заметив мою одежду.

— Ммм... кстати, мне нравится твою костюм, мышка, — демонстративно окидывая меня горящим взглядом, от которого делалось как-то неуютно. — Одновременно и полностью закрыто и так... интригующе... Что будет если потянуть за этот край?

Я предусмотрительно отскочила от нее на полшага. Не думаю, что она говорила всерьез, но черт ее знает. Сложно было определить были ли эти ее эмоциональные скачки притворством или она действительно слегка двинутая.

— Но боюсь личности не столь прогрессивные как я, могут счесть твой наряд несколько экстравагантным.

— У меня здесь должны быть вещи и деньги... — начала было я, но тут же остановилась. Одежду наверняка срезали, а сворованное с горки пепла портмоне хоть и содержало когда-то энную сумму наличности... но я не настолько наивна.

Хотя эти размышления натолкнули меня на еще один странный вопрос — меня... эм... вскрывали? Вроде бы причина смерти очевидна, но с другой стороны, я понятия не имею, какие в таких случаях принято проводить процедуры. Пожалуй, это один из тех вопросов, на который я не хочу узнать ответ. Никогда.

— Эй, Фил, — я вздрогнула от неожиданного вскрика вампирки, вываливаясь из своих размышлений. Невесть откуда взявшийся дежурный уже окончательно избавился от следов угрюмости и вновь смотрел на девушку этим странным влюбленным взглядом. Разве что слюни не пускал. Вампирша же приняла классический облик смущающейся скромняжки, за которым, впрочем, легко угадывалось легкое пренебрежение. Угадывалось любым, кроме парня. — Мне правда очень неловко просить тебя еще об одной услуге... Но не мог бы ты одолжить мне немного денег?

— Конечно, — даже как будто обрадовался парень, доставая бумажник. От денег ему было явно отказаться проще, чем нарушить закон. — Сколько?..

— Все, что есть, спасибо, — бесцеремонно прервала его девушка просто выдрав все банкноты из его рук. — И подожди меня у выхода.

Когда парень скрылся, вампирка мгновенно обернулась ко мне, протягивая деньги.

— Держи, — небрежно бросила она. Я заколебалась, глядя на купюры, что она тут же заметила. — Не глупи, не будешь же ты ходить в таком виде по улицам?

— Это... — тихо произнесла я. — Неправильно. Ты их практически...

— Что, украла? Он сам их отдал, ты это видела. Впрочем, уговаривать не стану.

Она как будто бы убрала руку, делая вид, что собирается убрать деньги в карман, а я заколебалась еще сильнее. Все же ходить по ночному городу в одной простыне было выше моих представлений об экстриме. Тот факт, что я теперь вампир, никак на это не влиял, суперспособностей за собой я так до сих пор и не ощущала.

Что мне еще оставалось делать?!

— Ладно, — вздохнула я. — Ты... правда сделаешь так, чтобы его не уволили?

— Тебя это действительно волнует?

-Действительно, — твердо отозвалась я. Вампирка усмехнулась:

— Тогда я скажу: да, я это сделаю. И ты спокойно заглушишь голос своей совести.

Не сказать, чтобы она меня успокоила.

— Кстати, за тобой будет должок.

— Что?! Ты же сказала, что совет бесплатный.

— Совет — да, — ее улыбка уже начала выводить из себя. — А вот то, что я вытащила тебя из холодильника до того, как тебя нашла шериф — это, как мне кажется, заслуживает отдельного внимания.

Что ж, пожалуй, на это мне и возразить было нечего.

— Франческа, кстати говоря, — она перехватила мой взгляд и повела глазами в сторону, одновременно слегка пожимая плечами, будто извиняясь. — Когда-то такие имена действительно были популярны. Лучше зови меня просто Фран.

— Абигейл...

— Отлично. Если выживешь — еще поболтаем, мышка.

— С чего ты взяла? — не то чтобы я сильно хотела спорить, но ее уверенные интонации слегка задевали. Может быть я наоборот буду держаться от нее как можно дальше?

— А я здесь самая нормальная, — оскалилась вампирка, толкая выходную дверь.

Честно говоря, ее искренность в этот момент немного пугала.

Одежду удалось найти в одном из тех знакомых всем магазинов, где вы можете купить вроде бы все, но при этом ничего. Там, между стеллажами с разноцветными алкогольными жидкостями, которым в этом магазине была отдана главенствующая роль, и полками с комиксами приютились и несколько вешалок. Похватав что-то, что по этикетке было моего размера, я тут же двинулась на кассу.

Хмурый продавец, похожий на ярого фаната группы "Motorhead", едва оторвался ради потенциального покупателя от журнала с размалеванными топ-моделями. Смерив меня равнодушным взглядом, он поинтересовался лишь:

— У тебя-то деньги хоть есть?

Добро пожаловать в ночной Нью-Йорк. Здесь есть магазины в которых можно купить одежду в полпервого ночи, если тебе это приспичит, и никто не будет обращать особого внимания на девушку в простыне — всем наплевать. Слава мегаполисам!

С независимым видом я помахала рукой с зажатыми в ней хрустящими бумажками (да, положить их просто было некуда). Этого оказалось достаточно, и продавец с мученическим видом оторвался от кресла, принявшись пробивать одежду. Напоследок я столкнулась с моральной дилеммой — пришлось выбирать между кедами и возможностью проехаться на такси. Так как опыт прогулки босиком по мостовой у меня уже был, и в вампирском состоянии особой угрозы не представлял, я решила пожертвовать первыми.

— У вас есть примерочная? — осведомилась я, когда с оплатой было покончено. Примерочная была, и воспользовавшись ей практически по назначению, я в очередной раз убедилась в косоглазости тайваньских текстильных рабочих. Вся одежда оказалась чуть больше, чем следовало и висела на мне мешком. Но не в моем положении было привередничать.

Здесь же, я впервые смогла осмотреть себя в нормальном зеркале — впервые после обращения, конечно. По крайней мере, отражение у меня все еще было, пусть мне и показалось в первые пару секунд, что мое изображение слегка расплывается... но это быстро прошло, и зеркало показало худую, не слишком высокую, не слишком выдающуюся формами брюнетку с волосами стекающих по плечам примерно до середины груди (и сейчас представляющими собой сущий кошмар — сколько я уже не была в душе?!), неопределенным взглядом, в котором смешивались усталость, паника и растерянность. Беловатый цвет кожи оказался несколько непривычен, но к счастью не делал меня похожей на наркоманку с десятилетним стажем, а в общем-то даже добавлял определенной привлекательности. По крайней мере, вечные круги под глазами от недосыпа теперь были не видны. Один глаз, все еще был полуприкрыт, и аккуратно приподняв веко пальцами, я обнаружила пусть и затянутый белой пеленой, за которой с трудом распознавалась привычная болотная зелень радужки, но все же не разрезанный надвое глаз. Что радовало — возможно завтра все и вовсе придет в норму. Точно — Фран же сказала, что все возвращается в то же состояние, каким было в ночь обращения...

Что ж, могло бы быть и хуже. Если мне суждено прожить вечность, то, по крайней мере, я встречу ее в очень даже привлекательном теле...

Ну или нет. Настроение резко скакнуло вниз, когда я вспомнила о моем положении. Рука невольно нырнула в карман толстовки, нащупав визитку, которую мне дала вампирша. Ехать в логово вампиров, чтобы надеяться, что кто-то прислушается к моим словам о ужасной ошибке и о том, что я не хотела во все это ввязываться? Я не знаю. Думаю, после первого столкновения, мы оставили друг у друга не самое приятное впечатление.

С другой стороны эта Кристина убила своего... не знаю, кем он был... только после того, как тот напал на полицейских. И кажется предлагала то же самое, что и Фран — отправится к принцу. Хотя нет, если я приду туда сама — это одно, а если бы меня приволок шериф, совершенно другое... Но, в любом случае, а имеет ли смысл ссориться с местной вампирской властью?

И это лишь вопрос на сегодняшнюю ночь — в долгосрочной перспективе мне еще и нужно разобраться в моем новом состоянии, и как от него можно избавиться. И кто в этом мне может помочь, кроме как других вампиров?

После нескольких томительных секунд размышлений, я глубоко вздохнула (что не прочистило мозг и не принесло облегчения, как это бывает — привычки тела) и задвинула визитку поглубже в карман.

У меня есть дурацкая привычка откладывать самые важные решения на самый последний момент. А пока — еще одна дурацкая идея. Ведь предыдущая так хорошо сработала.

Сделав еще парочку мелких покупок (резинка для волос и карта для таксофона), я вызвала такси. Все двадцать минут до его прибытия я игра... кхм... тренировалась выпускать и убирать клыки. После первых двух повторений это стало так же легко и естественно, как если бы я занималась этим всю жизнь.

И я запрещала себе думать о том моменте, когда они мне понадобятся на самом деле.

Преступник всегда возвращается на место преступления. А что насчет жертв? Полагаю, у большинства из них просто нет такой возможности. Я была несчастливым исключением — живой труп, расследующий собственное убийство... Точнее, так было бы если бы я имела хоть какое-нибудь представление о детективной работе. Сейчас же я действовала больше по наитию.

Но в самом деле — куда мне было еще идти? На поклон к местному принцу — к этому я была не готова. Домой? Если бы я была психованной вампиршей-убийцей, преследующей жертву, это было бы первое место, где я бы стала ее искать. Отсидеться где-нибудь? Бессмысленная трата времени? Бежать из города, как предлагала Фран? Одинокая, без денег, без пункта назначения, вынужденная искать убежище перед каждым восходом... и добычу после каждого заката...

Нет уж, попытка получить хоть какие-то ответы не казалось мне совсем уж идиотской идеей. Была немаленькая вероятность, что квартира, в которой все это началось для меня, охраняется... но тут уж ничего не поделаешь.

Высадившись около станции метро, я проделала весь путь в обратном направлении, шлепая по лужам. В течение часа я слонялась вокруг дома, в поисках наблюдения (точнее, пытаясь заставить наблюдателей проявить сюда). Потом еще минут двадцать стояла у подъезда, пока какой-то полуночник не вышел погулять с собакой, и я не сумела проскользнуть за дверь. И там, поднявшись на четвертый этаж... я остановилась перед дверью в квартиру.

Ах, это снова ты, дверь, мой злейший враг!

Подергав ручку, я только тоскливо вздохнула — откровенно говоря, я думала, что Кристина и ее полицейские-вампиры выбили ее при штурме квартиры...

Вот так и заканчивается мой эпический квест. Почему я вообще решила, что гожусь на роль Избранной, aka главной героини? Я не суперсолдат, я просто выроню пистолет после первого же выстрела. В мои хобби никогда не входило фехтование. Я не умею вскрывать замки. Про метание огненных шариков даже не заикаюсь. Я не суперинженер, способный починить вечный двигатель с помощью двух консервных банок. Я даже не помню, когда я в последний раз бегала дольше тридцати секунд (и не уверена, способна ли я вообще на это). Я... просто девушка. Заканчивающая лингвистический факультет, никогда не нарушавшая закон, иногда мечтающая о том, "что было бы если бы я оказалась на месте <вставить имя героя>", но совершенно не желающая в действительности, да и вовсе не подходящая для чего-то сверхъестественного.

Тоскливо вздохнув, я развернулась, опираясь спиной на злополучную дверь, вогнавшую меня в депрессию. Опираясь и... чувствуя, как опора выскальзывает из-под лопаток. Взвизгнув, я провалилась в квартиру, неловко цепанув кончиками пальце косяк. Падение было не болезненным, но эмоциональным — за эти мгновения, я успела высказать все, что о себе думаю.

Впрочем, приземлившись, я тут же извернулась, сначала вскочив на четвереньки, а потом и настороженно поднимаясь на ноги. Возможно, я и не самая светла голова, но до сих пор справлялась с дверными ручками, так что, как эксперт в этом вопросе могу с уверенностью заявить — дверь была заперта.

И даже скрипка Шерлока Холмса без помощи хозяина догадалась бы, что кто-то открыл ее специально для меня.

Тем не менее, прихожая была пуста.

Не сказать, чтобы я стала видеть в темноте, как при свете дня, но определенно видела все настолько хорошо, насколько это позволяет человеческий глаз. И в неверном свете электрического огня, проникающего с улицы, я различила плавающие в воздухе пылинки.

— Э-э-эй! — с некоторым сомнением произнесла я в пустоту. — Есть здесь кто?!

Тишина была мне ответом.

Аккуратно двинувшись вперед, я на миг ощутила себя героиней стандартного хоррора. Вот сейчас из темноты выпрыгнет маньяк с топором и...

...что? Убьет меня?

Дверь в комнату отворилась от легкого толчка. Это оказалась приятная гостиная, заставленная красивой, дорогой на вид мебелью и шкафами от пола до потолка, полностью заставленные книгами. При виде такого сокровища у меня на мгновение екнуло сердце, но усилием воли я заставила себя сосредоточиться.

Шагнув внутрь, я тут же внутренне сжалась и зажмурила глаза, на всякий случай даже задрала голову к потолку, чтобы не увидеть, то, что я почувствовала ногами. Судя по всему, прямо в проходе кого-то из вампиров того... упокоили. Перепрыгнув через кучу пепла, я потопталась по ковру, поскорее забывая неприятное ощущение.

На столе в центре комнаты тоже лежали несколько стопок книг, по виду, скорее записных книжек или рабочих журналов в мягкой обложке. Ветер, мягко вкрадывающийся в помещение через разбитое окно, перебирал тихо шелестящие страницы. Но мое внимание привлек другой предмет, небрежно брошенный в углу.

Наплечная сумка из потертой джинсовой ткани. Моя наплечная сумка из потертой джинсовой ткани. Отчего-то этот обыденный предмет приковал мое внимание, на несколько минут, во время которых я испытывала довольно противоречивые эмоции, более похожие на банальное желание расплакаться. Сумка из другой жизни.

Под сумкой, кстати, обнаружились и мои кроссовки. Что ж, если у тебя еще были какие-то сомнения...

Вернувшись к столу, я оглядела книги, лежащие на нем. Как я и предполагала, эта была не милая моему сердцу беллетристика, а какие-то рабочие записи, судя по количеству клякс, сделанные пером и чернилами. Буквы были латинские, но язык угадывался с трудом. Старогерманский, возможно, или готский... в общем, определенно не та вещь, которую я могу перевести на ходу. С тоской оглядев стопку книг, я схватила верхнюю и быстро пихнула ее в сумку. Если будет время.

В гостиной были еще две двери — одна, как выяснилось экспериментальным путем, вела в ванную, другая, должна была бы в спальню... но когда я повернула позолоченную ручку, то слегка опешила от разрываемого шаблона — вместо ожидаемых персидских ковров, огромной кровати с балдахином и подлинных картин Ван Гога на стенах, я увидела аккуратный кафель, подносы из нержавейки и скальпеля, способные резать одним своим блеском, на них. В центре комнаты стоял огромный монолитный столб из все той же стали, внушающий разумные опасения. Ремни, должные удерживать пациента, добавляли антуража.

Отчего-то, несмотря на отсутствие крови, кусков тел, заспиртованных в банках, эта стерильная операционная пугала гораздо больше, чем если бы я увидела здесь застенки инквизиции с коптящими факелами, пыточными приспособлениями и кандалами. Возможно, потому что эта комната предоставляла гораздо больше возможности для полета фантазии. А фантазия у меня была очень хорошая.

Облизав внезапно пересохшие губы, я бесшумно закрыла дверь и сделала вид, что не видела этой комнаты. И совершенно не представляла себя, лежащей на том столе. Или...

ну, наверное, твой сир позаботился о том, чтобы дать тебе достаточно крови сразу после обращения — вспыхнули в голове слова Фран.

Ох.

Я на мгновение прикрыла глаза и отошла к разбитому окну. Кто бы ни открыл мне дверь, здесь его уже не было, если, конечно, не предполагать, что я все же криворукая идиотка. Надеялась ли я, что это место прольет свет на какие-то мои вопросы, уже неважно — никаких чудесных воспоминаний в моей голове не мелькнуло. Единственный, кто знал, зачем меня превратили в ночного монстра, сейчас лежит горкой пепла, а остальные вампиры города хотят меня убить из-за каких-то традиций. Вся моя добыча — древняя книжка, вполне возможно содержащая подборку баянных анекдотов.

Ах, да, и вполне возможно, я убила кого-то.

Словно в трансе, я совершенно спокойно прошла в ванную, включив воду. Принимать душ было бы верхом наглости, хотя и хотелось, но после похождений по улице я должна была хотя бы ополоснуть ноги.

Закончив водные процедуры, и так же аккуратно вытеревшись первым попавшимся полотенцем, я так же аккуратно поставила на пол свои новообретенные кроссовки, словно те были стеклянными, обулась, и тщательно зашнуровалась.

Простые и понятные действия приносили успокоение. Простые и понятные действия уменьшали поток информации, льющийся в сознание, и спасали мозг от возможной перегрузки. Вполне вероятно, я и смогла бы сдержать себя в руках, если бы просто уселась на пол и смотрела в стену.

Но когда я поднялась на ноги, в поле моего зрения попало зеркало, висевшее над раковиной.

Увиденная там, вместо моей привычной мордашки, белоснежная клыкастая вампирка оказалась последней каплей. Из легких вырвался дикий вой, смешанный с рыком, и я со всей силы врезала кулаком в центр зеркала. Стекло уцелело, хотя и пошло кругом трещин, и я успела заметить, как мое лицо искажается, теряя облик холодной, но все же человеческой красоты, и приобретая откровенно пугающие хищные очертания.

Следующий удар расколол зеркало на мириад стеклянных искорок.

Впрочем, зеркало было лишь первым в моем списке.

* * *

Тихий парк был не самым лучшим местом для прогулок в ночное время.

Откровенно говоря, надо было быть полнейшим идиотом, чтобы приблизиться к нему в любое время суток, потому что это место "принадлежало" одной уличной банде, о чем те не переставали напоминать любому неосторожному прохожему.

Сегодня там было чрезвычайно спокойно.

И лишь девушка с короткими волосами, в кожаной куртке и спортивной сумке наперевес сидела на скамейке на центральной аллее. Вот она-то спокойной не выглядела — непрерывно дергала ногой, словно готовилась вот-вот вскочить с места и устремиться в забег, да сверлила мрачным взглядом пустоту перед собой. Возможно ее беспокоила плохая репутация этого места.

Или нет.

Кристину Келли вообще мало что было способно напугать.

И когда темноту ночного парка прорезал свет от двух ярких ламп и рев мотора, она даже не повернулась в сторону приближающегося автомобиля. Даже несмотря на то, что ярко-алая "Ауди" гнала прямо на ее скамейку. Если это та, кого Кристина ждет, она остановится. Если это кто-то другой... он пожалеет.

Автомобиль все же притормозил, в последний момент красиво развернувшись и заверещав шинами. Только после этого Кристина удостоила его косого взгляда. Водительская дверь откинулась в сторону, и наружу выступила смазливая девушка в замшевой куртке, когда-то висевшей на манекенах в лучшем бутике Парижа.

Фран мило улыбнулась и сдула выбившуюся прядь волос с лица. Действие, заставившее всех анимешников мира в едином порыве визжать "няяяяяя", лишь заставило Кристину отобразить на лице все тонкости душевных переживаний могильной плиты.

— Ты опоздала, — без приветствий заметила шериф Нью-Йорка.

— Ты не скучала, — отозвалась Фран, ничуть не изменившись в лице. Казалось, от одного ее присутствия вот-вот расцветут деревья. Да, в ноябре. Да, елки.

Кристина только хмыкнула, никак не прокомментировав ее фразу, молча дожидаясь чего-то.

Фран вздохнула. Терпения у Келли было гораздо больше, чем у нее, и потому в молчанке она становилась безоговорочным лидером. Так что вампирша не собиралась это затягивать.

— Все передано до слова, — скучающим тоном произнесла она.

Кристина так же без слов швырнула ей небольшой сверток. Что там было — оставалось загадкой для стороннего наблюдателя, но прекрасная Даэва выглядела довольной.

— Как девчонка? — сухо поинтересовалась Келли.

— Милая, — чуть призадумалась Фран. — Но абсолютно не представляет, что именно с ней произошло. Все еще считает себя человеком. Впрочем, это проблема первого столетия, не так ли?

— Я не об этом, — чуть раздраженно пояснила Кристина. — Какое она производит впечатление?

— ... Сильная. Сопротивлялась мне и довольно небезуспешно. Если бы я не знала...

— Понятно, — резко оборвала ее шериф. И у деревьев есть уши. — Спасибо. На этом все.

— Ты заплатила, — пожала плечами Фран. — Так что не благодари. Но все же позволь поинтересоваться — к чему все эти сложности? Пошла бы в тот морг сама и приволокла бы ее к принцу...

Порыв ветра прервал ее, заставив быстро заморгать, спасаясь от поднятой пыли. Когда она открыла глаза, то обнаружила Кристину, сидящую у нее на пассажирском кресле. Расстояние от скамейки до машины та сократила в мгновение ока. В буквальном смысле.

— Ты правда думаешь, что если бы я хотела приволочь ее, то от меня бы ушел какой-то неонат? — лениво поинтересовалась Келли.

Продемонстрированная скорость совершенно не впечатлила Фран. Сородичей из родословной Бруха могли называть тупицами, сбродом, дегенератами, но никогда — слабаками. И уж точно шерифом города не становится любой из вышеперечисленных. Но вот слова Кристины заставили ее замереть, лихорадочно обдумывая варианты.

— Ты... хочешь, чтобы она считала... — у Фран была идиотская привычка мыслить вслух. Годы в закрытых лабораториях сказывались, не иначе. — Но тогда... Она говорила, что не помнит обращение. Если она ничего не помнит... то и не сможет соврать. Принц ничего не узнает, — взгляд Фран стал более осмысленным. — Но зачем... если только...

— Заткнись, — оборвала ее Келли. Фран на грубость не среагировала, все еще погруженная в размышления.

Есть одна вещь, которую практически вечные существа ненавидят больше всего на свете. Перемены. Особенно, если эти перемены контролируют не они.

Фран уселась на водительское кресло и завела мотор.

— Думаю, мне нужно навестить моего знакомого Вентру из Вашингтона. На пару недель. Как думаешь, не много?

— В самый раз, — кивнула Кристина. — Только не забудь представиться принцу, когда вернешься. Ты знаешь, как они все не любят нарушение дурацких традиций.

Фран кивнула с мрачным видом. Перемены. Опять перемены.

— Кстати, — перешла на более беззаботный тон Келли. — А почему ты сегодня на машине?

— А, — отмахнулась вампирка. — Нужно было кое-что перевезти, — она похлопала по свертку, который недавно отдала ей Кристина. — Другие составляющие эксперимента.

— Я-я-ясно... — протянула шериф. — А запасные тебе не нужны?

— Что? — удивленно уставилась на нее Фран.

— Да так... — пожала плечами шериф, почему-то уставившись на ближайшие кусты. — Что-то в голову пришло...