Где наша не пропадала 2

Где наша не пропадала 2

— Аника, доставили еще два приглашения.

— Замечательно, — потирая от удовольствия руки, я потянулась за свитками. — Как думаешь, Таир, это все или мы получим еще парочку?

— Знаешь, дочка, — глава бродячих начал меня так называть с первых же дней нашего знакомства. Даже несмотря на то, что догадывался: я и старше его, и жить буду значительно дольше. Мы никогда не обсуждали тему моего возраста и социальной принадлежности, так же как и мое прошлое, или мои планы на будущее. — Спроси ты у меня об этом еще несколько месяцев назад, то рассмешила бы этим вопросом. Виданное ли это дело, чтобы эйры присылали пригласительные бродягам, предлагая им выступить на своем личном закрытом празднике и обещая заплатить такие деньжищи за один день работы. Мы раньше за месяц не всегда столько зарабатывали.

— Все когда-нибудь бывает в первый раз, — сломав печать, я развернула первый свиток и быстро пробежала по нему глазами. Текст примерно везде был одинаковый. Эйр такой-то, дальше шло полное имя с перечислением всех земель и регалий, прочитав которое всякий должен был проникнуться и затрепетать, воздав хвалу Богине за то, что столь великий человек обратил на него внимание. Только вот на меня это не действовало. Воспитана я не в том обществе и не в том мире. Это Таир, когда увидел первое приглашение и прочитал его, готов был тут же сорваться с места и бежать в ближайший храм и кланяться всем святым, вознося им молитвы и воздавая хвалу. Ну а когда пришло второе, от счастья уже вся наша труппа плясала. А наутро они даже собираться начали, несмотря на то, что новые номера еще не полностью отрепетированы. Они-то плясали, а я возможную будущую прибыль подсчитывала, так же как и убытки в случае провала. Да и понимала, это только начало и первыми нас переманить к себе захотят те, кто не хочет или не может достойно нам заплатить.

Так, впрочем, и получилось. В следующих пригласительных суммы оплаты наших услуг были более интересными. Мне тогда понадобились все мои ораторские способности, чтобы убедить народ остаться на месте и не торопиться. Так как именно благодаря мне и моим советам наша труппа сейчас оказалась на гребне волны, то меня послушали. С оглядкой, но все же.

Продолжим. В начале пригласительных шло имя, после него уже и само обращение. Если вкратце, то получалось что-то типа: буду рад, если вы согласитесь выступить на празднике в честь первого дня рождения моего сына или дочери, одного или нескольких. Правда, писали более витиевато, и просьба больше походила на приказ, но общий смысл все равно был один. Зачем только так много бумаги и чернил тратить? Ну да ладно, не мое — не жалко. Нравится им пыль в глаза пускать, ну и на здоровье. В конце текста указывалось, когда сие мероприятие состоится, а также где и сколько нам за него заплатят.

Первые три приглашения были от хозяев ближайших земель. С одной стороны принять их было для нас удобно, ехать далеко не надо. А вот с другой — платили они почти в два раза меньше, чем более именитые эйры, территории которых располагались гораздо дальше.

Сумма, указанная в конце свитка, не обманула моего ожидания и неимоверно порадовала. На землях этого господина мы еще не выступали, да и добираться до них не очень удобно и по времени не меньше двух декад, возможно, именно этим и сказывается то количество нулей, что я наблюдала. Таким образом попытались подстегнуть наше желание и интерес к их предложению. Довольно хмыкнув, я показала цифру Таиру.

— Что скажешь?

— Ты, как всегда, оказалась права. Только не слишком ли мы долго перебираем клиентов? Они же от нас ждут ответа. Некоторые уже восемь дней как ждут. Смотри, чтобы не получилось так, что мы останемся, в конечном счете, ни с чем, да еще и оскорбим всех этих господ.

— Ты прав, тянуть дальше не стоит. Давай только посмотрим, что нам предлагают в последнем свитке и сделаем окончательный выбор клиента.

Раскрыв его, я от неожиданности вздрогнула. Вот как-то не ожидала, что одно из приглашений окажется от моего недомуженька. У него все же родилось двое деток. Сын и дочь. Узнать бы еще кто из девушек кого ему родил. Хотя... какая мне разница? Меня это не касается. Да и вообще, я обещала никогда не возвращаться в Лауваль, не искать встреч с Арканой и не напоминать о себе. Вот только что делать с любопытством, так неожиданно проскользнувшим ужом в душу? Оно же меня замучит. И чем буду меньше пытаться думать об этом, тем сложнее будет противостоять желанию узнать, кто кого довел до белого каления. Смог ли Аркана приструнить Айлише и Тильду, или девчонки из него веревки вьют?

Нет. Зачем самой напрашиваться на неприятности? Да и какая разница, кто ему кого родил и которая из дамочек сейчас главенствует в замке? Хотя, если бы у меня спросили, я бы поставила на Айлише. Но помимо любопытства меня посетила еще и зависть. Нет, не злобная и черная, и не из-за того, что у него родились дети. Точнее, не совсем из-за этого. Забеременеть и родить, если я правильно поняла то, что мне рассказывали Олдер и Илди, я могу хоть сейчас. Не за один день, но с этим не должно быть проблем, главное, найти подходящего долгожителя. Проблема была в том, что у него появился кто-то свой, близкий, родной, а я одна, бегаю по миру и скрываюсь ото всех, не имея ни семьи, ни кола, ни двора. Это не ревность. Так сложилось, что первые полгода после моего изменения, я вливалась в жизнь труппы бродячих артистов, особо не замечая ничего вокруг. Меняя свое восприятие мира и себя в этом, новом для меня, мире. Я хоть и чувствовала себя всегда молодой душой, но одно дело чувствовать, а другое стать молодой на самом деле. Все-таки возраст меняет не только взгляд на жизнь, но и мировоззрение, а также поведение людей. Благодаря отношению окружающих ко мне, которые знать не знали ту развалину, которой я была еще совсем недавно, а приняли меня такой, какой увидели: молодой и слегка наивной (все же многие вещи, обыденные в этом мире, я не понимала в силу другого менталитета), вскоре мой внутренний мир стал более-менее соответствовать моему внешнему образу. А то первое время, после очередного моего высказывания или поступка, довольно часто ловила на себе недоумевающие взгляды. Спустя полтора года, которые я путешествую с бродягами, от старухи не осталось и следа. Разве что воспоминания у меня в голове. Да и те из-за количества всего того нового и необычного, что я увидела, пережила и узнала стали блекнуть.

По-прошествии непродолжительного времени, после того как я появилась в труппе и бродяги меня начали воспринимать как свою, я стала замечать заинтересованные взгляды молодых парней, направленные в мою сторону. Гормоны, бушующие в молодом и юном теле, просили пуститься если и не во все тяжкие, то хотя бы пошалить, но вот мозг останавливал. Одноразовые встречи мне не нужны. Не тот я человек. А вот на большее пойти боялась. Окружали меня сейчас обычные люди с продолжительностью жизни семьдесят-восемьдесят лет. Мне же жить в сотню раз дольше. А это значит, согласись я с кем-то на что-то большее, чем одноразовый секс, то вполне возможно, даже скорее всего так и будет, к нему привяжусь. Да и мужчина, возможно, захочет продолжения вроде свадьбы и детей. А я не смогу дать ему не того, ни другого. Рожать мужчине с обычной продолжительностью жизни ребенка я не только не могу, но и не хочу. Иначе что меня ждет потом? А потом, мне придется наблюдать, как близкие и ставшие родными люди будут сначала стареть, а после и умрат. Я уже когда-то пережила смерть мужа и сына. Больше не хочется. Ту боль ни с чем не сравнить и никогда не забыть. Да, со временем она притупилась, но все равно осталась. Поэтому и не шла ни с кем из труппы на сближение. А оставлять ее сейчас и начинать вести образ жизни, соответствующий моему статусу долгожительницы, чтобы познакомиться с кем-то, я еще была не готова. Хотя Олдер мне про это уже все уши прожужжал. С ним мы встречались в среднем раз в месяц. Мой бывший охранник всегда меня находил, где бы я ни была, в какой бы город бродяг не закинула путь-дорожка.

Время от времени, после какого-нибудь выступления, ко мне подбегал кто-то из детей и вручал записку, в которой почерком Олдера было написано, где и когда он будет меня ждать. Я всегда была рада его видеть. Первые несколько раз, пока мы еще не уехали очень далеко от его земель, на встречи и Илди приезжала.

Все наши посиделки заканчивались приблизительно одинаково. Со стороны Олдера просьбой прекращать это сумасбродство и обещанием меня всем обеспечить. А если мне так сильно хочется и дальше путешествовать, он все организует в соответствии с моим нынешним статусом. Я же ему напоминала, что уже давно являюсь взрослой самостоятельной личностью, умеющей принимать взвешенные решения и это мой выбор на данном этапе жизни. А также то, что он обещал не вмешиваться в мою жизнь. Мне не хотелось познавать окружающий мир, сидя в дорогой карете. Через раболепные и услужливые улыбки не увидеть настоящих людей и соответственно не узнать чем и как они живут.

Так как в банк я не ходила и соответственно не снимала деньги ни Арканы, ни Олдера, то последний все время в момент расставания всучивал мне довольно толстый кошель на мелкие расходы. Поблагодарив его, я всегда их брала в надежде, что ему хоть так будет спокойнее и легче.

— Аника, о чем задумалась? Что-то не так с тем приглашением? — обеспокоенный голос Таира вывел меня из задумчивости, и я еще раз взглянула на имя моего недомужа.

— Все с ним нормально. Просто еще одно приглашение. Такое же, как и остальные, — говоря это, я отложила свиток в сторону. — Ну что же, Таир, давай выбирать, кого из эйров мы обрадуем своим визитом, ответив согласием на их страстное желание лицезреть нас. Тех троих, которые прислали приглашения первыми, я бы отбросила. Итого у нас остается еще три приглашения. Что скажешь про них?

Я все же решила не идти на поводу у своего любопытства, так как отлично помню пословицу про кошку и что с ней случилось за то, что совала свой нос не туда куда надо. Ей даже ее мифические девять жизней не помогли. А значит принимать приглашение Арканы не стоит. Вот только Таир, нахмурившись, потянулся к нему, чтобы прочесть самому, что там написано. Поджав губы, я отвернулась, делая вид, что еще раз просматриваю свитки тех эйров, суммы вознаграждения которых меня особенно заинтересовали.

— А что с этим не так? — пожилой мужчина внимательно вчитывался в приглашение Арканы.

— Да ничего, все там нормально, — постаралась сказать это как можно более безразличным голосом. — Насколько я помню, земли этого эйра находятся несколько в стороне, да и сумма оплаты не самая большая. Нам же все равно надо отсеять еще троих. Было бы хорошо, — мечтательно произнесла я,— если бы они праздники устраивали по очереди, а не одновременно. Тогда мы бы смогли отлично заработать, побывав у каждого из них.

— Что уж поделаешь, — Таир с сожалением вздохнул, окинув взглядом все свитки, — дети у всех долгожителей рождаются примерно в одно время. А так как большие праздники они устраивают, первый раз когда ребенку исполняется год, а следующий уже на его первое совершеннолетие, а это через сто лет, то нам стоит хорошо обдумать, к кому ехать. До второго празднования мы не доживем.

— Тогда, возможно, стоит поехать к тому, кто платит больше? Когда еще получится так заработать?

Не то чтобы я была очень меркантильная, но и романтичной особой никогда не была. Нам вон скольких животных кормить надо, да и не так давно мы довольно сильно потратились, чтобы закупить инвентарь для новой программы. Когда я только попала к бродягам, у них толком не было никакой организации. Вроде как несколько трупп и артистов держались вместе, так им было безопаснее путешествовать и выступать. Ели каждый из своего котелка. Правда, со своего заработка все должны были скидываться Таиру по двадцать процентов и если вдруг у кого-то случалось несчастье: покалечился он, или телега сломалась — с общака брали деньги чтобы помочь попавшему в беду. А так, каждый выкручивался как мог для своей семьи сам. При этом не всегда в рамках закона. Вроде как они и вместе, одна община, один коллектив, в котором бродяги готовы были защищать другого от любого чужака, а на деле, все же все сами по себе.

Поездив с ними какое-то время, я внесла предложение объединить их номера в одно представление, которое будет идти в закрытом шатре. Создать первый в этом мире переездной цирк-шапито, за посещение которого люди будут платить. Первоначально мою идею мало кто оценил. Бродяги не верили, что кто-то будет покупать билеты, чтобы посмотреть представление. Они могли часами выступать на площади, собирая медяки, которые им давали, да и то не все зрители. А тут платить.

Так как оказалось, что я все же не артистка и меня не прельщает выступать перед толпой народа в надежде, что мне подадут на кусок хлеба (а я на тот момент уже четыре декады жила за счет Таира, так как от наотрез отказывался брать с меня деньги), то я решила все необходимое для переносного шатра приобрести за свой счет. Тем более, что у меня осталась еще неплохая сумма с той, что мне когда-то дал Аркана, да и Олдер на тот момент, уже несколько раз добавил. Это я молчу про деньги на счетах. Но они пусть пока лежат неприкосновенным запасом. Еще неизвестно как жизнь завтра повернется.

Не все артисты были против моей идеи. А главное, что Таир меня поддержал. И вот засели мы за разработку конструкции для шатра. Ни они, ни я толком не знали, что для этого понадобится. Все что я смогла поначалу, это сделать общий набросок. Но это не помешало нам уже спустя шесть декад натягивать первую конструкцию. К нашей общей радости, люди пошли. Это было что-то новое для этого мира. А за новое, интересное и необычное народ готов платить.

Теперь это уже не были разрозненные номера, все было собрано в одну программу. Как спектакль: со своим сценарием и общей идеей, где для каждого из нашей труппы нашлась роль. Для закрытого помещения артисты могли создавать более интересные номера с более сложными и захватывающими трюками. Теперь у них были страховки и несчастные случаи, которые калечили не только тела, но и души, прекратились. Кроме того, мы перестали зависеть от природы. Все равно, что на улице — дождь или снег, внутри шатра было тепло, сухо и весело. Бродяги стали более защищенные и уверенные в своем завтрашнем дне. Теперь они были действительно как одна семья.

Деньги, полученные за представления, сначала распределялись на пропитание животных (теперь они содержались за общий счет, как ездовые, так и те, которые выступали или демонстрировались как экзотика), потом на инвентарь как для выступления, так и для передвижения, на костюмы, на оплату стоянки (да-да, некоторые градоначальники за нее теперь с нас стали брать деньги), за возможность проехать через город с музыкой, песнями и плясками, рекламируя будущее представление, зазывая и демонстрируя себя и животных. И только после всего этого, остаток делился между всеми артистами в зависимости от затраченного труда. Но даже в этом случае бродяги получали больше, чем раньше. И получали постоянно. Больше никто не жил впроголодь.

О нас стали говорить. Нас стали приглашать. И главное, к нашей труппе перестали относиться как к нищебродам и попрошайкам. Нас стали уважать. Мы это заработали. Точнее они. А я... а я стала казначеем нашей труппы. Бухгалтер — это не профессия, это состояние души. Вот я и просиживала часами, просчитывая где и как можно еще заработать или как минимизировать расходы. Этим я занималась когда-то в своем мире, а теперь и в новом. А еще мы с Таиром были конферансье. У главы бродячих, правда, роль ведущего получалась гораздо лучше. Язык у старика отлично подвешен. А какие он выдает шутки и экспромты. Зрители на них всегда реагировали улыбкой или смехом. Я же просто была на подхвате. А если случался какой-то казус или заминка, могла спеть, отвлекая на себя внимание зрителей. Мои песни, хоть и были необычными для этого мира, но народу нравились. Ирланды, несмотря на то, что они любили учить разные трюки и номера, не выступали перед толпой. Им физически было трудно не реагировать на эмоции зрителей. А у последних, они не всегда были только положительные. Люди же разные.

Если акробаты, дрессировщики и жонглеры давно известны этому миру, то вот клоуны нет. Эта новинка также привлекла к нам большое количество зрителей. Люди на представления ходили семьями, с детьми и стариками. Наш приезд становился маленьким праздником в каждом селении и городке. Теперь нас ждали. Везде. Мы отлично понимали, что скоро и другие последуют нашему примеру, но на данный момент именно мы снимали сливки.

— Аника, не все так просто. Не забывай, нам еще писать отказ нескольким уважаемым и что неприятно, гордым и заносчивым эйрам, у которых имеется не только власть и сила, чтобы нас наказать (на случай если они сочтут себя оскорбленными нашими действиями), но и возможность.

Вот сейчас я растерялась. А ведь действительно. Если один из приславших приглашение окажется таким, как скажем Айлише, отказ на нас может и аукнуться.

— И что же делать?

— Выбрать наиболее влиятельного. Того, с кем остальные не захотят связываться. А также не смогут нас обвинить в непочтении из-за того, что мы им отказали, выбрав кого-то менее достойного, чем они. В этом случае мы со спокойной душой принесем свои извинения, что не смогли принять их приглашение, так как...— Таир принялся разворачивать по очереди свитки, просматривая имена на них — эйр Рейн Аркана, попросил присутствовать на праздновании дня рождения его детей.

По-видимому, Богиня этого мира еще та шутница. И мне все же придется нарушить свое слово, посетив владения моего недомуженька. И ведь ко мне из-за этого не подкопаешься, я же это делаю не по своему капризу, а по личному приглашению. Возможно оно и к лучшему. Мое любопытство успокоится, и я спокойно продолжу свое путешествие. Во всяком случае, я на это надеюсь. Шансов, что меня кто-то узнает в Лаувале, нет. Главное только самой себя не выдать.

* * *

К границе территорий замка Лауваль наш караван из подвод и телег добрался уже глубокой ночью. Мы показали охране приглашение и нам разрешили разбить лагерь. А как только первые лучи восходящего солнца окрасили небосвод в оранжевые тона к нам пришел Дамир. По-видимому, он по-прежнему работал управляющим в доме Арканы. Нам разрешили разместиться несколько в отдалении, чтобы наши телеги не мозолили глаза высокородным гостям, и показали где именно поставить шатер, пообещав, что после обеда к нам подойдет хозяин и тогда уже будет подписан договор. Мужчина, впрочем, как всегда, был предельно вежлив. Несмотря на то, что я специально мелькнула перед его глазами, не обратил на меня никакого внимания. Вот и замечательно. Это вселяло надежду, что даже если случайно меня кто-то из обитателей замка увидит, то не узнает.

Но все же, от греха подальше, я решила не светиться и не попадаться на глаза своим старым знакомым. А это значит, я не буду ни выступать с другими артистами, ни помогать Таиру. Придется ему самостоятельно вести шоу-программу. Я же по мере своих сил буду помогать с организацией праздника за кулисами.

К обеду мы уже почти закончили с установкой шатра. Все входы закрыты, надежно пряча от чужих глаз закулисную жизнь бродяг. Нечего всяким ротозеям заглядывать как на самих артистов, так на рабочие моменты, вроде репетиций и подготовки номеров. Зрителям надо видеть только яркое и фееричное представление, а не то, как мы к нему готовимся. А пока необходимо проверить натяжку как креплений всех канатов, веревочных лестниц и другого оборудования и инвентаря, так и страховок. После чего у нас будет несколько дней для репетиций и окончательного прогона программы, согласованной с нанимателем.

Сейчас нам надо было что-то решать с местами для зрителей. Обычные лавки, даже обитые тканью, для господ эйров точно не подойдут. И пока мы с Таиром, стоя в стороне от арены, обговаривали этот момент, полог входа откинулся и в центр шатра вплыла Айлише со свитой подчиненных, при этом скривив недовольно носик и раздавая указания. И кто бы сомневался.

— Фу, какая безвкусица. Какие кричащие цвета. Так и режут глаз, — ну да, полотна для пошива шатра мы использовали ярко-красного и желтого цветов. Так чтобы строение было видно издалека и в любую погоду. Особенно во время ночной подсветки. — Примерно этого я от этих нищебродов и ожидала. Это никуда не годится. Хорошо, что я приготовилась заранее к такому плачевному зрелищу. Внесите ткани.

Все артисты замерли. Такого хамства мы давно не встречали. Хотя вру. Настолько откровенного хамства мы не встречали никогда. Все же некоторые труппы бродяг были не совсем добропорядочными гражданами, чтящими букву закона. Да что там, некоторые общины бродяг были скорее шайками, не брезгующими не только грабежами, но и более темными делишками. Например, заказными убийствами. И никто точно не знал, какая из трупп чем занимается. Поэтому люди все же остерегались открыто оскорблять романтиков с большой дороги. Можно ведь и нарваться на неприятности.

Пока мы все замерли неподвижными изваяниями, Айлише продолжала.

— Значит так, синей тканью задрапируете стены, а из золотистой сделаете ламбрекены. И да, на каждой стене повесьте герб вашего эйра. Никто из приглашенных не должен забывать, на чей праздник он пришел. Так, что дальше?..

Девушка ненадолго задумалась, осматриваясь по сторонам, а я тем временем рассматривала ее. Беременность на Айлише никак не сказалась. Да что там. Она выглядела отлично. Стройная, красивая, уверенная в себе, с горделивой осанкой. Похоже, все же в замке заправляет именно она. В общем-то, я так и предполагала.

— Значит так, вот здесь надо сделать возвышение и поставить кресла для эйра и меня, а также два детских стульчика. Вот эти веревки над нами надо убрать и эту деревяшку также, — говоря это, девушка указала на один из основных столбов, поддерживающих шатер. — Она будет нас загораживать от гостей и мешать наследнику. Ладно, с этим все понятно, пока приступайте. Я потом скажу, что еще сделать. Так, кто здесь главный?

Таир отмер и медленно пошел в сторону раскомандовавшейся принцески. Пока у него нет слов, но надеюсь, это продлится недолго. Главное, чтобы он слова подобрал правильные, а то ведь бродяги народ простой, несмотря на те деньги, что нам обещаны, может и послать кое-кого очень далеко, и другие артисты его в этом поддержат.

— Я здесь главный.

— Бродяга, ты как ко мне обращаешься?! Или тебя совсем ничему не учили, раз элементарных правил приличий не знаешь?

Недовольно поджав губы, девушка стала нетерпеливо постукивать носком ботинка по полу.

— Добрый день, сиера, я глава этой труппы, Таир Ластар. Вы хотели меня видеть? — старик выплюнул приветствие, сжав зубы. О том чтобы поклониться, он даже не подумал. Незамеченным это не осталось. Недовольный взгляд Айлише прошелся сначала по Таиру, а потом и по остальным артистам. Ни один из нас не наклонил голову, приложив руку к сердцу. Все же какое-то чувство самосохранения в ней теплится, так как по этому поводу она промолчала и решила перейти сразу к делу.

— Да. Прикажите своим людям помочь моим работникам привести здесь все в надлежащий вид. А то не хватало мне еще из-за вас опозориться перед гостями. Развесьте ткани и уберите все то, что я приказала. Постамент, кресла и столики, как для нас с эйром Арканой, так и для гостей, принесут из дворца. Если вы что-то испортите, возмещать будете полную стоимость предметов. И помните, мебель во дворце очень дорогая. Чуть позже я расскажу, как все разместить согласно иерархии высшего общества, чтобы никого не оскорбить. Вы все равно в этом не разбираетесь. Пригласила... на свою голову. Теперь самой приходится все решать и делать.

По сжавшимся кулакам Таира и хмурым лицам остальных артистов я поняла, что все сейчас может очень плачевно для нас закончиться, особенно если народ сорвется. А эта дура совершенно не понимает, что нарывается. Война между зарвавшимися долгожителями и простыми людьми давно закончилась, но небольшие возмущения и стычки, часто со смертельным исходом, происходят до сих пор. И это несмотря на то, что посмевшего убить или смертельно ранить другого человека, ждет наказание хуже смерти. Насколько я слышала, это работа в шахтах, где добывают самирскую руду. Именно при ее расщеплении высвобождается наибольшее количество энергии, необходимой для работы, как обычных светильников, так и для функционирования большинства достижений техники этого мира. Вот только люди, добывающие ее, начинают заживо гнить и распадаться. Именно по этой причине, энергия так дорога, а в шахтах работают только преступники, на которых надевают подчиняющие браслеты. Из-за последних, осужденные не могут ни сбежать, ни наложить на себя руки, ни прекратить работу, выполнять которую они будут до последнего вздоха и только смерть освободит их от наказания. А наступает она по прошествии года.

— Сиера, — подбежав к Таиру, я встала рядом с ним, — дело в том, что выполнить ваше пожелание мы не можем. Эта деревяшка, как вы выразились, является одной из основных несущих балок, поддерживающих шатер. Если ее убрать, то он может завалиться в самый неподходящий момент и накрыть всех ваших гостей. А нам бы очень не хотелось, чтобы из-за необдуманного поступка кто-то пострадал. Думаю, вы так же этого не хотите.

— А ты кто такая? — брезгливо взирая на меня, поинтересовалась Айлише.

В отличие от нее, я все утро работала, поэтому одета была в удобную одежду. А это: простые темные брюки, темная рубашка и удлиненная темная жилетка. Свои густые, длинные, темно-русые волосы я заплела в две косы и уложила короной на голове. Так они не мешали. А еще у меня не очень чистые руки и уверена, что и лицо также чистотой не отличалось, так как не единожды убирала выбившиеся из прически и падающие на глаза пряди волос тыльной стороной ладони. Но это все не мешало мне также гордо держать голову и уверенно смотреть на зарвавшуюся дамочку. А еще, общаться с ней как с неразумным глупым ребенком. И судя по бешенству, блеснувшему в ее глазах, она это поняла.

— Это моя дочь и первая помощница.

— Вот пусть и помогает. Например, веревки ваши висячие с потолка уберет. И нечего вмешиваться в разговор старших, тем более ее никто не спрашивал. Совсем люди стыд потеряли! Ничему своих детей не учат!

— Уважаемая, — мое, 'уважаемая' было больше похоже на оскорбление, чем на слова почтения, — эти как вы выразились 'веревки' страховочные тросы. Их нельзя убрать, так как они обеспечивают безопасность артистов во время трюков.

Меня тут же смерили уничижительным взглядом, скривив при этом недовольно губки.

— Это вы что, без того чтобы вас за ручку держали, ничего и сделать не можете? Что-то мне кажется, вас перехвалили. Я скажу эйру, чтобы он изменил сумму вашего гонорара в договоре. Мне кажется, она несколько преувеличена. В разы преувеличена. Раз элементарных вещей, которые выполняют другие бродячие за медяки, вы не можете делать не перестраховавшись, за ту сумму, что мы вам платим. Возможно, вы просто бездельники, лодыри и трусы, которые только и могут, что деньги из добропорядочных людей требовать.

Это она меня что, пытается на слабо взять? Усмехнувшись, сложила руки на груди, внеся предложение.

— Во-первых, вы нам еще ничего не заплатили. Во-вторых, наши артисты не будут из-за ваших капризов и на потеху высокородной публики, рисковать своими жизнями. А в-третьих, давайте-ка мы вас, такую храбрую и смелую, скажем, на нижние стропила подсадим, а вы уже с них сами спуститесь. Без страховки. А мы посмотрим. И заметьте, трюки я вас выполнять не прошу.

— Да как ты смеешь, безродная, маленькая... А-а-а.

Голос у нее остался все таким же мерзким. Возмутившись, девушка замахнулась, чтобы отвесить мне пощечину, но мои ирланды тут же угрожающе зашипели с двух сторон от меня, наставив свои жала на попытавшуюся ударить меня Айлише. И откуда только взялись? Вроде бы их рядом не было. Прервавший истерические вопли вопрос, меня, почему-то, абсолютно не удивил.

— Что здесь происходит?

К нам широким шагом приближался раздраженный Аркана. Его появление вызвало у меня кривую усмешку. Все как всегда. Смотрю, в этом доме ничего не меняется.

— Эйр, — Таир, да и остальные присутствующие в павильоне, тут же почтительно склонили головы, прижав в знак приветствия и уважения правую руку к груди. Чтобы не выделяться из толпы, последовала общему примеру. — Для меня — честь получить ваше приглашение и видеть вас в своем шатре.

В ответ муженек небрежно кивнул, окинув хмурым взглядом всех участников спора, отдельное внимание уделив моим пернатым охранникам.

— Так все же, что здесь происходит? — повторил свой вопрос Аркана и вопросительно посмотрел на Айлише. Ну что же, послушаем, что пропоет нам эта птичка. Интересно, она помнит, что ирланды не нападают просто так, а только когда угрожают их хозяину или члену семьи?

— Эта бродяжка оскорбила вас, предложив мне, матери вашего наследника, развлечь ее, лазая по этим их веревкам.

По-видимому, все же помнит, раз не обвинила меня в нападении на ее венценосную персону. Не настолько она глупа, как кажется на первый взгляд. И разговор наш девушка удачно перевернула, да так, что Аркана теперь уже меня прожигал холодным вопросительным взглядом. И ведь если не вдаваться в подробности, я ей действительно предложила именно это. Вот только что удивительно? Пользуясь своей властью, местный царек мог дальше ничего и не уточнять, а просто приказать своим солдатам схватить меня. Хотя... опять же, кто бы рискнул это сделать? Помимо двух пернатых и очень опасных рептилий, защищающих меня, в бой были готовы ринуться все мужчины из нашей труппы. А это не нужно ни Аркане, ни мне. Значит, придется оправдываться в попытке разрядить и сгладить ситуацию. Ничего. Оправдываться — это не врать. Язык у меня не отсохнет пока буду рассказывать о произошедшем, со своей точки зрения. А если повезет, так еще и воспользуюсь случившимся, чтобы собрать наш лагерь и свалить отсюда подобру-поздорову. По-хорошему, если это сделать шустро, то мы успеем договориться с другим эйром.

— Ваша... — блин, и кто она ему? Как на Земле называют женщин, которые прилипают к обеспеченным мужикам и сосут из них деньги, я знаю. И еще не так давно не постеснялась бы назвать все своими словами, но если сейчас так поступлю, тогда конфликта точно не избежать. А он никому из здесь присутствующих не нужен, — ...дама в категоричной и оскорбительной форме потребовала убрать один из опорных столбов, что может привести к нарушению всей конструкции шатра. Из-за чего он станет неустойчивым и может в любой момент завалиться. После чего в такой же форме приказала убрать всю страховочную оснастку павильона, потому что она ей кажется неэстетичной. Что, в свою очередь, может привести к трагическому случаю со смертельным исходом одного из артистов прямо во время выступления на праздновании дня рождения ваших детей. Не думаю, что это именно то зрелище, на которое прибудут посмотреть ваши гости. А когда я отказалась это делать, ваша дама назвала нас трусами, лентяями и мошенниками. Вот после этого я ей и предложила самой попробовать подняться под купол и спуститься вниз, без страховки. Это было сделано не с целью повеселить нас, — если быть более точной, то не только с этой целью. Думаю, большинство из здесь присутствующих с интересом понаблюдало бы за этим зрелищем, но эйру-то об этом знать не обязательно. Так что продолжим, — а с целью, чтобы она на личном опыте поняла насколько это опасно.

Я уже закончила и ждала, что на это скажет Аркана, но он молчал, продолжая сверлить меня и моих ирландов недовольным взглядом. Неужели догадался кто я? Мне кажется, это невозможно. Даже если он узнал Снежка (в чем я сомневаюсь, потому что даже мои новые друзья, когда встречают рептилий по одной, не могут сказать, кого именно они видят, настолько альбиносы похожи между собой), это еще ничего не значит. Насчет себя я была спокойна. Узнать в восемнадцатилетней девушке восьмидесятилетнюю старуху было невозможно. Да и не было в этом мире еще прецедентов с омоложением. Иначе недомуженек, в свое время, не отпустил бы меня на все четыре стороны. Но это не отменяло того, что взгляд его мне не нравился, также как и пристальное внимание. Да и вообще, я уже полностью удовлетворила свое любопытство и готова отсюда бежать за тридевять земель.

Так как Аркана по-прежнему молчал, и к моему немалому удивлению Айлише тоже, заговорила опять я.

— Прошу прощения, эйр, но мне кажется, произошло недоразумение. Кто-то вам что-то рассказал о нас. Возможно, даже тот, кто рассказывал и сам не видел наши представления, поэтому несколько приукрасил возможную картину, дополнив ее своими фантазиями. Дайте нам несколько часов и мы, свернув наш шатер, сегодня же покинем ваши земли.

Это же выход для всех. И ему избавиться от головной боли в виде нас, и нам свалить, пока конфликт не набрал непредвиденные обороты. Все же артисты народ вольный и горячий. Они не привыкли раболепно подчиняться капризам долгоживущих и сдерживать себя так, как это делают обычные работяги.

У меня уже затеплилась надежда, что так все и будет. И нас сейчас пошлют подальше, но категоричное 'нет' Арканы, заставило всех присутствующих вздрогнуть.

— Что 'нет'? — я все же решила уточнить. Мало ли чего, вдруг я что-то не так поняла.

— Я никогда не пользуюсь непроверенными сведениями, поэтому точно знал, что увижу. На данный момент меня вполне все устраивает. Поэтому ваша группа остается и будет выступать на моем торжестве. Сейчас ваш глава и вы, — говоря это, мужчина, по-прежнему недовольно хмурясь, посмотрел на меня, — пройдете ко мне в кабинет, и мы согласуем план будущего мероприятия, а также подпишем договор.

— А она-то тебе зачем? — Айлише, о которой все забыли, оценивающе посмотрела на меня, недовольно качнув своей шикарной гривой и брезгливо поджав губы.

— Насколько я знаю, девушка ведет все счета этой труппы бродяг и является правой рукой их главы. У меня нет ни времени, ни желания ждать, пока кто-то будет носить бумаги из замка в шатер и назад, чтобы она их изучила.

— Я пойду с вами, — тут же сообщила приятную новость скандалистка.

— Ты там не нужна.

— Но как же, — девушка обижено надула губки, — ты же говорил, что именно я буду заниматься подготовкой к дню рождения Софияра и Нариммы? Я так этого ждала.

— Так в твоем распоряжении еще остается составление меню и... — мужчина задумался на несколько секунд, — и прием гостей.

— Но как же...

Договорить Айлише Аркана не дал, прервав ее речь одним холодным взглядом. Опустив голову, девушка отступила на шаг назад, признавая поражение.

— Как скажете, эйр.

— Можешь идти.

Бросив на меня злобный взгляд, из-за которого оба моих ирланда предупреждающе зашипели, девчонка резко развернулась и пошла вместе со всей своей свитой на выход. Судя по всему, Аркана все же является хозяином в своем доме и за ним остается последнее слово. Во всяком случае, в некоторых ситуациях. Это не может не радовать. Вот только, несмотря на мою кажущуюся маленькую победу, я отлично понимаю, что в замке мне лучше без охраны не появляться. Не то чтобы собиралась там гулять, но мало ли.

— Таир, жду вас со своей помощницей у меня через полчаса. Дамир вас проводит в мой кабинет.

— А почему не сейчас? — непроизвольно вырвавшийся вопрос опять привлек ко мне внимание моего недомужа.

— Чтобы вы могли привести себя в порядок, — опустив взгляд на свои грязные руки, я тут же вспомнила, как выглядела только что Айлише и покраснела от стыда. Мне действительно стоит привести себя в порядок. — И еще, зверей своих оставьте здесь, в замке им делать нечего. Если хотите, могу для вашей охраны выделить своего человека.

— Спасибо, не надо.

Мне вот только не хватало для полного счастья, чтобы за мной шастал кто-то из его людей. Если мне приспичит, я и из своих парней подберу кого-то.

— Как хотите.

Развернувшись, эйр, таким же быстрым шагом как пришел, удалился из шатра, прихватив с собой всех своих солдат. Внутри остался только Дамир.

— Девушка, не стоит затягивать со сборами. Хозяин не любит ждать.

И действительно, чего я жду? Времени и так в обрез. Развернувшись, я выскочила из шатра и побежала к телегам. Надо быстро ополоснуться, переодеться и что-то сделать с волосами. И на все про все у меня полчаса.

Приведя себя в порядок, я посмотрела на свое отражение в зеркале и осталась довольна. Первоначальный порыв был выглядеть так, чтобы утереть Айлише нос. Но здравый смысл взял верх. Я не хочу привлекать к себе внимание. Точнее, не привлекать его более, чем уже успела. Так что, скромность и еще раз скромность. Сейчас мне желательно быть тихой и незаметной. Как, впрочем, и всегда. Яркую и открытую одежду если и ношу, то только на выступлениях. В повседневной жизни предпочитаю более спокойные тона и закрытые фасоны. Правда, иногда мне кажется, что именно этим я выделяюсь среди остальных артистов. Но против воспитания и укоренившихся жизненных принципов не попрешь. Тем более что они не вчера родились. Огромное количество бус и браслетов, которые так любили бродячие обоих полов, так и не прижились в моем обиходе. Благодаря чему ходила я тихо, не сверкая как рождественская елка, уподобляясь долгоживущим, и не звеня на все лады как мои новые друзья. Предпочитала носить светлый верх и немного темнее низ, если это блузка и юбка, или выбирала платья пастельных тонов. Только рабочая одежда у меня была вся темная. А вот другие девушки в труппе, да и многие кого встречала во время путешествия, одевались ярко и красочно, как райские птички, оголяя плечи и руки. Юбки редко кто в этом мире носил выше колена, да и было это не совсем прилично. Чаще все же они были в пол. А вот любимые мною брюки позволяли носить себе только девушки-артистки. Правда у них они чаще выглядели как шаровары, я же предпочитала ровный покрой. Короче, носила я мужские брюки, но в нашей труппе это только первое время вызывало удивление. На данный момент уже все привыкли к моему виду, что меня неимоверно радовало. Удобно же.

Еще в этом мире у всех девушек были длинные волосы. Я же свои как обрезала в тридцать лет по самое немогу, так и носила до восьмидесяти только короткие прически. А что? Помыл, причесался, за пять минут все высохло и на голове порядок. Проще чем мне было только лысым — тряпочкой протер и все готово. Здесь же пришлось отращивать. Тут даже мужики редко совсем уж коротко стриглись. Нет, на свои волосы я никогда не жаловалась. Они у меня красивые, достаточно густые, плюс слегка вьются. Но как раз с этим и проблема. Времени теперь уходит слишком много, чтобы их в порядок приводить и сооружать на голове что-то более-менее приемлемое. Ходить с распущенными, как многие здесь делают, не могу. Мешают. То в глаза лезут, то в рот, то ветер подул и на голове тут же дурдом образовался. Да и путаются они так, что потом, когда пытаешься расчесаться, хочется побриться на лысо. Поэтому и предпочитаю заплетать их в тугие косы или укладывать на голове, закалывая всевозможными заколками. Последние — это единственные украшения, которых у меня было очень много, разных видов и фасонов. И шпильки, и невидимки, и обручи, и всевозможные зажимы и подвески. Имелись как простая бижутерия, так и очень дорогие украшения. Я их не только сама покупала, мне их еще дарили и Таир, и Олдер. Они оба разгадали эту мою маленькую слабость, о которой ранее и сама не знала.

И вот, бросив последний взгляд на себя в зеркало, разгладила несуществующие складки на полностью закрытом платье нежно-голубого цвета и подойдя к недовольным ирландам, обняла их, попросив подождать меня здесь. Обиженно зашипев, они лизнули меня своими раздвоенными языками и я, наконец-то, вышла из повозки. В течение некоторого времени они посидят здесь, но недолго. Беспокойство за меня заставит их нарушить мою просьбу. Проходили, знаем. И закрывать их бессмысленно, разнесут мне всю повозку. Остановит их только крепкая клетка, но я так со своими друзьями не поступлю. Так что лучше надолго не задерживаться.

Таир меня уже ждал снаружи. Он также привел себя в порядок, одевшись как на большой праздник. Мы же не к кому-то там идем, к самому эйру — 'владыке' местных земель.

Дамир встретил нас у шатра и тут же повел к замку. Как только мы подошли к саду нахлынули воспоминания. Все же именно в прогулках по этому чудесному месту я провела первые дни в новом мире. Почувствовав запах славий, прикрыла на несколько мгновений глаза. Да, именно рядом с ними мне особенно нравилось отдыхать. Открыв глаза, поискала затененный уголок, где они росли. Нет, отсюда не видно. Оглянувшись по сторонам, поняла, что отстала от своего провожатого и этого никто не заметил. Вот и замечательно, значит, смогу спокойно пройтись. Дорогу-то все равно помню, так что не заблужусь.

Любуясь цветами, я время от времени к некоторым нагибалась, чтобы лучше почувствовать их аромат или погладить нежные лепестки. Помимо моих старых знакомых появилось несколько новых. Жаль, рядом не было никого, чтобы узнать названия понравившихся мне растений.

— Девушка, вы что здесь делаете? Это закрытая территория. Артистам сюда нельзя.

Резко обернувшись, увидела старика за спиной. Садовник? Не помню его. Раньше вроде бы другой был. Или их несколько? Хотя какая разница. Вежливо улыбнувшись, сделала вид, что растерянно осматриваюсь по сторонам, хотя прекрасно знаю и где я, и куда идти дальше.

— Дамир нас с отцом вел к эйру, но я засмотрелась на эти чудесные цветы и отстала. А теперь не знаю куда идти. Не поможете мне?

— Да, касинии у всех вызывают восхищение. Они очень прихотливы и тяжелы в уходе, но эти нежные создания стоят всех затраченных на них усилий.

— Вы правы, они прекрасны. Именно вы их выращиваете?

— Да, — пожилой мужчина был горд собой, и эта гордость имела под собой обоснованную почву. Цветы действительно были чудесны. Впрочем, как и весь сад. — Но вам, девушка, лучше отсюда побыстрее уйти. Если хозяйка вас заметит, проблемы будут не только у вас, но и у меня.

— Я понимаю, спасибо за предупреждение. Тогда я лучше пойду.

Развернувшись, быстрым шагов пошла к входу в замок.

— Девушка! Девушка! Стойте! — обернувшись, я нетерпеливо посмотрела на старика. — Вы не туда идете.

Как не туда? Нахмурившись, удивленно посмотрела на садовника. Я хоть и была здесь давно, но на девичью память не жалуюсь, как впрочем и на склероз. Отлично помню все дорожки и куда они ведут.

— Не туда? — я все же решила переспросить.

— Да, вы идете на женскую половину дворца, а вам надо в хозяйскую. А это в другую сторону.

Точно. А я об этом даже не подумала. Вот же. Это надо было так сглупить.

— Спасибо.

Награждая себя нелестными эпитетами, я быстро направила свои стопы в нужном направлении, но не прошла и двадцати метров как наткнулась на одного из охраны Арканы.

— Где вы ходите? Вас уже ищут, — мужчина смотрел на меня, недовольно поджав губы.

— Извините, я сначала отстала, а потом заблудилась, — тут же повторила придуманную ранее версию, хлопая растерянно глазками. На мужиков, благодаря моей милой мордашке и большим серым глазам, это неплохо действует. Главное, не переигрывать и не строить из себя откровенную дуру. Это уже может или оттолкнуть, или создать иллюзию наивности, граничащей с легкодоступностью.

— Следуйте за мной.

Не отвлекаясь больше по сторонам, быстрым шагом отправилась за вооруженным мужчиной.

Когда я зашла в кабинет, Аркана и Таир уже вовсю обсуждали план будущего мероприятия. Первый — смерил меня недовольным взором, второй — печально покачал головой. Еще бы пальцем погрозил. Пожав обоим в ответ плечами, скромно присела на стуле. В разговоре я не участвовала, но это не спасло меня от раздражающих взглядов муженька, которые он постоянно бросал в мою сторону. И что ему опять не так?

Когда они, наконец-то, закончили, я прочитала договор (хотя, какой в этом смысл, Аркане все равно было не отказать, так же как и не навязать что-то свое), после чего он был подписан и мы смогли покинуть этот 'дружелюбный' дом. Между прочим, вовремя. Оба ирланда уже крутились у шатра, поглядывая в сторону Лауваля.

* * *

Два дня спустя.

Двое молодых мужчин стояли у окна, наблюдая за тем, как в саду няни гуляли с их детьми.

— Рейн, вот ты мог каких-то сто лет назад предположить, что мы вскоре станем отцами? У меня это до сих пор в голове не укладывается. Смотрю на своих сыновей и не верю в это, — Нейн Фоха с гордостью следил за мальчиками, бегающими по дорожкам сада. На то, как они уверенно и бесстрашно изучают новое для них место. В Лаувал он со всем семьей приехал вчера уже довольно поздно. Оба его сына на тот момент крепко спали. Зато с утра, только проснувшись, малыши отправились исследовать новые территории.

— Нет. Я, конечно же, думал об этом и хотел, но все как-то... И не скажешь, что неожиданно произошло, мы же точно знали, что будем покупать контракты, но все равно. Между прочим, на тебя благотворно повлияло отцовство. Со времени парада планет мне ни разу не пришлось вытягивать тебя из неприятностей. Неужели остепенился? — отойдя от окна, Аркана снял с полки бутыль с вином и два бокала. — Будешь?

— Да, — взяв полный бокал, Нейн расположился в одном из кресел. — За сыновей. За то, чтобы их голова была всегда холодна, рука тверда, а помыслы чисты.

— За сыновей.

Подняв бокалы, мужчины опустошили их одним махом.

— Я смотрю, ты продлил контракт с обеими матерями, — подойдя к своему другу, Аркана вновь наполнил его бокал, а потом и свой. — Не устал от них?

— Нет. Они обе хорошие матери, даже от нянек отказались, сами детьми занимаются. Сдружились, помогают друг другу. Да и вообще, с ними уютнее стало. Слуг в строгости держат. Теперь дома всегда порядок, а на кухне вкусная еда. А то раньше там всегда была только выпивка, закуска, да слой пыли в палец толщиной. Да и ко мне у них притязаний и претензий нет. Так что, почему бы и не продлить контракты, если это всех устраивает.

— Какой хозяин, такие и слуги. Ты же вспомни, дома если и появлялся, то в лучшем случае один-два раза в несколько лет, если не десятилетий. Да и то ненадолго.

— Ну, что было, то было. Но на ближайшие десять столетий, пока мои парни не вырастут, придется забыть об авантюрах.

— Повезло тебе. Подписал два контракта и получил двух сыновей. А твоим же уже по пятьдесят два столетия было, — покрутив в руке бокал с вином Аркана, с сожалением поставил его на стол и опять подошел к окну.

— Что тут скажешь? Судьба ко мне благосклонна, но и тебе грех жаловаться. Я видел Айлише. Она с каждым днем становится все красивее. Ты не подумай, на твое не заглядываю, но я не отказался бы от такой красотки в своей кровати. Надеюсь, получится присмотреть кого-то у тебя на празднике. Видел вчера несколько кандидаток. Не хотелось бы, чтобы они разочаровали меня сегодня своим выступлением. Тебе, я смотрю, также не помешает расслабиться и найти на сожительство кого-то.

— Ты о чем-то кроме юбок, еще можешь думать? — усмехнувшись, Аркана вернулся в свое кресло и опять взял в руки бокал.

— А зачем? — подняв бокал, Нейн предложил тост. — За прекрасных дам.

Недовольно скривившись, Аркана во второй раз отставил свое вино в сторону. Это не осталось незамеченным его другом. Также не притронувшись к своему, Фоха обеспокоенно поинтересовался.

— Все так плохо?

— Не то чтобы совсем плохо...

— Так продли контракт с этой, второй, как ее? Неважно. Пусть она до первого совершеннолетия за воспитанием детей присматривает, раз Айлише не угодила. В чем проблема-то?

— В том, что Айлише родила сына и у нее приоритет по продлению контракта. Но я бы на это наплевал, если бы, как ты выразился, вторая не отказалась сама. Как только дочери исполнился год, она в тот же день собрала свои вещички и уехала, не оставив мне выбора. За детьми кто-то должен присматривать пока они маленькие. Я бы и сам этим занимался, но мои обязанности эйра никто не отменял.

Аркана, уже не сдерживая себя, метался по кабинету, высказывая другу то, что накопилось внутри.

— Если в твоем доме стало уютнее, то мне со своего сбежать хочется. Меня от притворства и услужливости Айлише тошнит. Я устал от нее и ее присутствия. Вроде бы она и старается сделать все как можно лучше, но мне кажется, что все было бы проще, если бы она как раз меньше старалась и лезла.

— Так поговори с ней?

— А ты думаешь не говорил?

— И?

— В ответ слезы и обиды. Она умеет заставить чувствовать себя виноватым.

Устав метаться, Аркана сел в свое кресло, поставив локти на стол и запустив пальцы в свои волосы.

— Думаешь, я не знаю чего она хочет? Прекрасно знаю. Ей нужно место достойнейшей рядом со мной. Но я, даже если бы был свободен, не предложил бы ей этого. Даже, несмотря на ее родословную, связи и то, что она родила мне единственного сына. У меня есть достойнейшая. И все бы ничего, если бы Богиня не надела на меня назад браслет. Достойнейшая есть, но этого не видят окружающие.

— Так возможно это выход? Найди старуху, признай ее перед всеми и пусть она снимет браслет. Кроме того, насколько я помню, ты говорил она вполне адекватная женщина, в своем мире у нее были дети, значит опытная и с твоими справится. Тогда сможешь разорвать контракт с Айлише. Обеднеешь, правда, немного, но как на меня — спокойствие важнее.

— Ты думаешь, я сам бы до этого не додумался?! Вот только проблема в том, что я понятия не имею где моя достойнейшая!

Нейн с удивлением смотрел на своего всегда сдержанного и хладнокровного друга. Он не помнил, когда это Аркана позволял себе с кем-либо говорить на повышенных тонах. Возможно, он бы даже испугался, если бы не понимал, что злость эйра направлена на ситуацию, а не на него самого. Аркана же, вскочив, опять принялся метаться по комнате.

— Помнишь приставленного к ней в храме охранника, — сосредоточенно наблюдая за своим другом, Фоха кивнул головой. — Так вот, он оказался не так прост. Мало того, что ему удалось почти сразу же скинуть слежку за ними, здесь, правда, я сам виноват, отправил следить всего двоих, так как даже не предполагал, что от их внимания попытаются избавиться, так он еще и оказался Хейле. Эйром Хейле.

— Как это? — во взгляде Нейна сменялись неверие и удивление.

— Помнишь, ходили слухи, что один из долгожителей убил сбежавшую от него достойнейшую, подаренную ему светом Циреи, а заодно ее любовника и новорожденного ребенка, после чего его покромсал на куски сын за смерть матери?

— Ну, что-то такое отдаленно. Это же когда было.

— Олдер этим сыном как раз и оказался.

— Неожиданно. И что сейчас с ним?

— Он принял эйрат отца, как наследник и победитель.

— Допустим, но это-то тут причем?

— А при том, что я не могу на него надавить, чтобы он сказал мне, где старуха.

— И самостоятельно найти ты ее тоже не можешь?

Вместо ответа Фоха получил только недовольный взгляд своего взбешенного друга.

— А в храм к Богине обратиться не пробовал? — это единственное, что смог придумать Нейн, с грустью следя за Арканой. Ему не нравилась ситуация, заложником которой стал его друг. И особенно то, что помочь он ему ничем не мог.

— Обращался. Когда ездил регистрировать детей.

— И?

— Со слов служителей, она посоветовала мне пригласить на празднование первого года жизни моих детей труппу бродячих, глава которых Таир Ластар.

— И чем это тебе должно помочь?

В ответ Аркана только развел руки, после чего устало опустился в кресло.

— Кто бы мне самому это объяснил.

На несколько минут в комнате повисла гнетущая тишина. Каждый мужчина думал о своем.

— Рейн, — Фоха так и не отпив вино, отставил, также как и хозяин замка, свой бокал в сторону, — насколько я помню твою достойнейшую, выглядела она не лучшим образом. Возможно, ты ее не можешь найти, потому что она умерла. Под браслетом-то не видно, есть еще брачная вязь или уже пропала.

— Нет, я ее чувствую, — глядя невидящим взглядом в окно, довольно спокойно ответил на вопрос своего друга эйр, уже взявший себя в руки.

— Кого? Старуху?

— Нет, вязь. Чувствуй я Анну Николаевну, давно нашел бы ее.

Говоря это, Аркана потянулся к предплечью, на котором располагался браслет и, недовольно скривившись, стал растирать его.

Заметив это, его друг нахмурился.

— В чем дело? Он тебя беспокоит?

— Да, зудит последние дни немного.

— Возможно, вязь подает сигнал, что с женщиной что-то случилось?

— Все возможно, — в голосе эйра проскользнула усталость, — вот только, даже если это так, я ей ничем не могу помочь, так как не знаю где она. Если бы женщина хотя бы деньги со счета снимала, тогда моим людям удалось бы узнать в каком ее селении искать. А так... — тяжело вздохнув, мужчина откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза.

— Что, ни разу не снимала денег? — смотря на своего старого друга неверящим взглядом, переспросил Нейн. Он ни разу не встречал в жизни женщин, которые отказывались бы от денег. И уж тем более от больших денег, позволяющих безбедно жить и ни в чем себе не отказывать.

— Только один раз, когда уезжала.

— На что же она живет? — удивлению блондина не было предела. Он просто не представлял, как пожилая женщина, у которой ничего и никого нет в этом чужом для нее мире, может выживать без финансовой помощи со стороны. Аркана также не знал, поэтому и не стал отвечать на этот вопрос, посчитав его риторическим.

— Хорошо, а этот... как его? Олдер. Его же в храме приставили охранять старуху. Не мог же он ее бросить? Возможно, она живет у него в замке или в его эйрате, и именно он ее содержит.

— Не знаю, что он мог, а чего нет, но в его замке нет пожилой иномирянки. Да и на его землях мои люди искали. Все же признай, не так легко спрятать старуху, у которой питомец ирланд-альбинос.

— Хорошо. Давай тогда подумаем, что может связывать твою достойнейшую и труппу бродячих? Возможно, они ее где-то видели? Все же, как ты правильно заметил, ее питомец довольно заметный.

— Я интересовался этим у их главы. Он говорит, что кроме двух ирландов-альбиносов которые принадлежат его дочери, других таких же животных за последние несколько лет они не встречали. Обычно этих зверей можно встретить только у бродяг, но никак не в домах у обычных людей. Но даже артисты стараются от них избавиться. Так как от них нет дохода. Да и мрут они в одиночестве. От них же даже свои отказываются. Это просто его дочь очень жалостливая, вот и коллекционирует столь отличительную живность. У нее оказывается еще и ездовой криовес также альбинос.

Услышав столь занимательные факты, Нейн только хмыкнул и оба мужчины опять погрузились в задумчивую тишину.

— Возможно, один из ее питомцев принадлежал твоей старухе? — через некоторое время блондин принялся строить новые гипотезы.

— Невозможно. Ирланды преданы своим хозяевам до самой смерти. Их или своей. Анна Николаевна же жива, так что это не наш случай. Еще идеи есть?

— Все, больше идей нет. Разве что... возможно твоя достойнейшая захочет посетить представление.

— Об этом я тоже думал. Ко мне на праздник, из-за клятвы, она не придет. Слишком гордая. Да и слово свое она держит, что не может не вызывать уважение. И это несмотря на трудности, с которыми ей, наверняка, пришлось столкнуться. Я договорился с артистами, что они установят шатер у Даршевиля на две декады, а потом поездят пару месяцев по моим землям. За это с них нигде не будут брать плату. Ну а мои люди будут приглядывать за зрителями. Должна же быть причина, по которой Богиня указала на эту труппу.

— И что потом? Допустим, найдешь ты ее, а дальше что? Принудить к чему-либо ты ее не можешь, а сама она, судя по всему, не горит желанием лицезреть тебя.

— Поговорю. Просто поговорю. Она разумная и здравомыслящая женщина. Буду надеяться, мы сможем с ней договориться о сотрудничестве на взаимовыгодных условиях.

* * *

Суматоха в лагере артистов в день празднования началась затемно, еще до того как первые лучи солнца осветили горизонт. Все же это был для нас огромный шанс показать себя перед множеством долгожителей, демонстрируя то, на что мы способны. И если им понравится наше выступление, то в дальнейшем мы сможем рассчитывать на заключение выгодных контрактов. О таком не могла и мечтать ни одна труппа бродячих. А мы не мечтаем, мы — действуем, продвигаясь к своей цели семимильными шагами.

Шатер внутри все же пришлось задрапировать синей тканью, как и хотела Айлише. Это было сделано, чтобы избежать возможного конфликта. Также были навешаны золотистые ламбрекены. Правда, по приказу Арканы, ни одного герба его рода в шатре не было вывешено. Видно не хочет лишний раз позориться. Для этого достаточно чтобы рядом Айлише была. Она и сама отлично справится с этим заданием. Как же хорошо, что это уродство всего лишь на одно представление. Это же надо так нерационально использовать средства. Лучше бы бедным отдали ткани, ну или нам. Уж мы нашли бы для них достойное применение.

Скамейки заменили на принесенные из замка дорогие резные стулья. Очень надеюсь, никто не захочет по ним пройтись гвоздиком, или чем другим не менее острым. А то не хочется ближайшие несколько лет отрабатывать стоимость мебели из Лауваля. Постамент, который соорудили напротив выхода на сцену, также задрапировали все той же синей тканью. На нем стояло два кресла, которые своим видом и дорогой отделкой, больше походили на два трона, чем на удобную мебель, предназначенную для отдыха. Все страховочные тросы остались на положенном для них месте, так же как канаты, веревочные лестницы и другое необходимое для выступления оборудование. Шла последняя генеральная репетиция.

Главная сюжетная линия сегодняшней программы была основана на сказке о Адалаире и Мелашь. Это молодые люди, которые очень любили друг друга и хотели соединить не только свои сердца, но и судьбы в храме Богини. В самый разгар церемонии, когда свет Циреи должен был соединить влюбленных, сняв с них браслеты и подарив им брачную вязь, появился злой маг Фалар. И закрыл он собой лик Циреи. И украл он прекрасную Мелашь. И унес ее на другой конец света, спрятав у себя во дворце от посторонних глаз. Пришлось тогда влюбленному Адалаиру искать свою возлюбленную по всему миру. Путешествовать по разным странам, встречая невиданных людей, существ, магов и животных. И все пытались его задержать, соблазняя всевозможными чудесами. Вот тут-то на сцену и начинали выходить, то девушка-змея, то фокусники, то акробаты, то воздушные гимнасты, то дрессировщики со всевозможными экзотическими животными. И вся эта гремучая смесь сдабривалась шутками и смешными выходками клоунов, которые вроде как были посланцы-неудачники мага Фалара. Но наш герой со всем справился, все трудности преодолел и не поддался на соблазны. И вот добрался Адалаир до замка злого мага и видит перед его входом шесть танцующих прекрасных дев и все они похожи как между собой, так и на его Мелашь, как две капли воды. Подскажет ли сердце влюбленного, которая из них его достойнейшая? Вот он по очереди танцует с девушками, отсеивая их, пока не осталась одна. Но не успели молодые обрадоваться, что они вместе, как опять появился маг, и пришлось нашему герою сражаться со злым чародеем. Зрелищный бой, с кучей спецэффектов, происходит под куполом цирка. Ну и в конце двое влюбленных на крыльях любви и счастья взмывают в небо, раскрывается купол и запускается салют. Представление заканчивается, все довольны и счастливы. Занавес.

Мы не единожды все отрепетировали. Каждый знал свою роль и время своего выхода. По идее, не должно было быть никаких эксцессов и неожиданностей. Таир контролировал все на выходе на сцену, а я за кулисами. Последняя репетиция заканчивалась, когда я услышала испуганный крик. Все артисты ринулись на арену. Итта, играющая Мелашь, сорвалась и упала. Страховка ее спасла, но девушка повредила ногу и теперь не сможет некоторое время выступать. А до начала представления оставалось всего несколько часов. При этом свободных артистов, чтобы ее заменить, у нас нет. Так же как и времен на изменение сценария. Это провал. Грандиозный провал.

— Аника, — глава бродячих, подойдя ко мне, положил руки на мои плечи, — кроме тебя больше некому сыграть эту роль. Ты единственная не занятая в представлении девушка. Или ты выступишь, или можно сворачивать шатер и уезжать. Но после этого мы можем забыть об успехе, который нам удалось достигнуть. Нас больше никто, никогда, никуда не пригласит.

С одной стороны я все это понимала. Таир был прав, я единственная кто не задействован в представлении, вот только... мне так не хотелось светиться. Растерянно озираясь по сторонам, я попыталась выкрутиться из создавшейся ситуации.

— Таир, я же ни разу не репетировала, молчу уже про то, что я не воздушная акробатка и не смогу летать под куполом. Да и танцую я не так уж хорошо. Давай, я заменю одну из дрессировщиц, выступив с ирландами. Я их уговорю. На одно выступление они согласятся. А ты кому-нибудь другому предложишь роль Мелашь.

— Аника, сейчас не время делать большие перестановки. Тебя ставить на место кого-то из девочек, ее на место Итты. Так мы точно собьемся. Не переживай ты так. Вместо трюков под куполом, когда маг в конце сражается с Таиром, сделаем шоу с ирландами. Вроде как главный герой будет сражаться с опасными хищниками, чтобы спасти свою возлюбленную. Ты же с ними множество трюков выучила. Вы этот момент сейчас прорепетируете. И танец так же. И тогда мы отлично выступим. Ну что, ты согласна?

Оглянувшись вокруг, я встретилась взглядом с застывшими в ожидании моего решения артистами. Никто на меня не давил, никто ни о чем не просил и не уговаривал. У них это не принято. Все всегда принимают решение самостоятельно в соответствии со своим желанием, возможностью и совестью. Но я отлично понимаю, от того что я сейчас скажу, будет зависеть не только судьба сегодняшнего выступления и наш гонорар, но и их будущее. От переживания у меня вспотели ладони. Ну не узнал же меня никто до сих пор. Буду надеяться и дальше не узнают. Это каким надо обладать воображением, чтобы додуматься до того, что старуха-иномирянка помолодев, решила путешествовать с бродячим цирком? Очень буйным. А буйный здесь только характер у Айлише. Так что была не была, рискну.

— Хорошо.

— Отлично. Тогда зови своих охранников и срочно начинайте репетировать. У вас очень мало времени. А я попробую задержать наше выступление, предложив эйру слегка поменять программу сегодняшнего дня. Все же в ночной темноте фейерверк смотрится гораздо эффектнее и красочнее, чем в вечерних сумерках.

Представление пришлось начинать в обговоренное заранее время. Нам не дали ни единой минуты сверху. Ну да, где это видано, чтобы долгожители ждали простых смертных, даже если у них случился форс-мажор. Но ничего, в грязь мы лицом не ударили.

Мне повезло, что в первой части выступления я появляюсь только в самом начале. Моей задачей было станцевать со своим избранным танец любви и страсти, очень похожий на аргентинское танго, и позволить себя украсть злодею. Все предельно просто и ясно. Со своей задачей я справилась блестяще. А даже если бы и были огрехи, то этого никто бы не заметил. Почему? Так 'уважаемые' эйры и сиеры все никак не могли успокоиться, рассесться спокойно и нагреть себе места. В шатре, несмотря на то, что представление уже началось, все еще стоял гул, как в растревоженном улье. Зрители, вместо того чтобы смотреть на артистов, начавших выступать на арене, переговаривались между собой, приветствовали друг друга, узнавали последние новости и крутили головами во все стороны, оценивая кто пришел, в чем и где его посадили. И это касалось не только гостей, но и хозяев. Аркана, склонив голову набок, безразличным взглядом скользил по своим гостям и одновременно с этим переговаривался с Нейном. Айлише постоянно отдавала какие-то распоряжения нянечкам двух деток, которые все никак не хотели сидеть на предназначенных для них местах, постоянно что-то требуя и хныча.

Отдавшись полностью во власть партнера по танцу, позволяя себя вести и крутить во все стороны, я исподтишка поглядывала на виновников сегодняшнего торжества. Оба малыша были чудесные. Милые, пухленькие, подвижные. Такие, как и положено быть деткам в таком возрасте. Сын рос копией отца, а вот в дочке угадывались черты Тильды. И как она только смогла оставить такое чудо и уйти? Я бы не смогла. Ни при каких обстоятельствах. В душе защемило. Для меня семья всегда была на первом месте. Муж, дети, потом внуки и правнуки. Будет ли у меня в этом мире нормальная семья? Позволю ли я себе полюбить? Несмотря на то, что не признаю этого, но факт остается фактом, я считаюсь здесь замужней дамой, а значит стать официальной законной женой, точнее достойнейшей, никому кроме Арканы не смогу. Мой взгляд скользнул по тому, о ком думала, после чего перешел на Айлише. Нет уж, увольте. Лучше всю жизнь одной прожить, чем в этом змеином гнезде.

Мое внимание привлек возмущенный возглас сына моего недомуженька. Сердиться он умел. Малыш наотрез отказывался сидеть на месте и смотреть на сцену, на которой чужие дядя и тетя непонятно что делают. Танго это не совсем то, что может привлечь внимание годовалого ребенка. С трудом удалось удержаться от улыбки. На данный момент она была бы неуместна. Я же вроде как танец страсти танцую. Да и вообще, меня сейчас воровать будут. Вот уже и тревожно барабаны зазвучали, привлекая внимание зрителей к актерам. На мгновение гаснет свет и посреди сцены появляется весь в темных одеяниях Фалар. Схватив меня, он издает театральный жуткий смех, от которого кровь в жилах стынет, нас окутывает дымовая завеса, и мы исчезаем. Все, я могу отдыхать до конца второго действия. Пока влюбленный Адалаир не явится по мою душу к замку злодея.

Вот только отдых мне только снился. Если с первым танцем у меня особо проблем не было, то последний еще репетировать и репетировать.

Не знаю как и что танцуют долгожители, как-то еще не было возможности наблюдать за этим действом, а вот танцы, как обычных людей, так и бродяг, своими движениями и настроением очень напоминали мне латиноамериканские. Это на мой непрофессиональный взгляд. Такие как танго, бачата, румба, кизамба. Парные, горячие, завораживающие, в которых не оторвать глаз от страстных, то плавных, то резких и пластичных движений. При отсутствии вульгарности и пошлости все их танцы были очень сексуальные. Даже те, что были сдержанные.

В молодости я любила танцевать, и, говорят, это у меня неплохо получалось. Вот только, наши хороводы, кадриль, барыня и даже вальс были очень далеки от того, что считалось уместным и красивым в этом мире. Это не значит, что я сдалась или отступила. Нет. Но все же тех полутора лет, что я колешу с бродягами, ой как мало, чтобы достичь уровня местных девушек, которые учатся своим танцам с пеленок.

Чтобы облегчить мне выступление, было принято решение танцевать парами. В этом случае меня можно было вести. Нас было шестеро, поэтому танцевали по двое. Адалаир, в поисках своей любимой, танцевал по очереди с каждой парой. Никогда раньше не думала, что так красиво, изящно и завораживающе может смотреться, когда один парень танцует медленный танец одновременно с двумя девушками.

Так как основа у меня все же уже была, пары часов тренировок мне хватило, чтобы выучить все движения и не подвести труппу. Уставшая, но при этом довольная, я вышла из шатра. Первая часть представления не так давно закончилась и сейчас было время антракта. Обычно перерыв был около получаса, но сегодня музыку заказывал и соответственно оплачивал ее эйр, он же и диктовал условия. Перерыву предстояло длиться три часа. За это время все приглашенные друзья и вассалы должны были поздравить именинников, подарить им подарки и перекусить в процессе. Я была не против взглянуть на это зрелище. Как, впрочем, и другие артисты. Интересно же, что могут дарить детям, отец которых один из богатейших и влиятельных людей этого мира.

Все оказалось очень прозаично. Мальчику в основном дарили оружие, а девочке драгоценности и ткани. Отличился Нейн Фоха. Он подарил двух телят, в будущем ездовых криовесов, очень красивого золотистого цвета.

По-хорошему, артистам, как впрочем и всем, кто не относился к аристократии этого мира, запрещено было присутствовать на этом действии (не понимаю почему, было бы что скрывать). Но если уж очень хочется, то почему бы и нет, если стоять в сторонке и не мозолить никому глаза. Вот мы и стояли, а очередь из страждущих поздравить эйра все не уменьшалась.

Я уже думала уходить, так как ничего интересного не увидела, когда заметила знакомую фигурку. Илди?! Что она тут делает? Олдер значит тоже здесь? Не думаю, что он отпустил бы девушку одну. Начав крутить головой в поисках своего бвышего охранника, чуть не упустила момент, когда подруга понесла свои подарки. Точнее, несла не она, а двое огромных парней, шедших за ней. Несли они что-то объемное и тяжелое, накрытое тканью. И вот два предмета поставлены на траву перед трибуной, на которой восседали Аркана и Айлише, рядом с которыми стояли две девушки, держащие на руках детей. Малыши наотрез отказывались сидеть на своих стульчиках. Аркана, приветливо улыбнувшись, что-то сказал Илди. Девушка, поклонившись, ответила. Жаль, с того расстояния, на котором я находилась, ничего не слышно. Вот сдергиваются покрывала и над лужайкой, на которой все это происходит, проносится вздох удивления. На траве осталось стоять два детских автомобиля. Судя по движению руки, Илди предлагает посадить в них детей. Айлише недовольно скривилась, но Аркана проигнорировал это и, кивком головы разрешил нянечкам разместить малышей в мотусах. И как только детки заняли свои места машинки медленно поехали. По поляне вновь разнесся вздох удивления. Все, детям больше ничего не надо было. Они были счастливы. И зачем Илди понадобилось так выделяться? Да, она ученый, как и ее отец, и для них этот подарок более приемлемый, чем оружие, украшенное драгоценностями, или сами драгоценности, но все же... И Олдера как назло нигде не видно. С его-то ростом и комплекцией.

Чтобы разобраться в происходящем, я стала потихоньку пробираться вперед, чтобы перехватить девушку до того как она уйдет.

— Илди.

Никто из находящихся рядом со мной долгожителей не обратил на меня внимания, так как оно было обращено на очередного дарителя.

— Аника? Аника! — Увидев меня, девушка радостно закричала и бросилась обниматься. — Как же я по тебе соскучилась. Как ты? И что здесь делаешь?

Последний вопрос Илди задала, обеспокоенно оглянувшись на трибуну. При этом крепко обняв меня, что было неожиданно для ее хрупкого тела. Обняв девушку в ответ, я удивленно замерла.

— Илди, ты...? — договаривать вопрос не стала. Рядом слишком много лишних ушей. Но меня и так отлично поняли.

— Да, — счастливая улыбка озарила лицо пусть еще молодой, но уже женщины.

— Надеюсь, отец тот, о ком я подумала? — пытливо всматриваясь в лицо своей знакомой, я поймала возмущенный взгляд в ответ.

— И кто, по-твоему, им может быть? — в голосе девушки проскользнула обида.

Нахмурившись, я оглянулась вокруг, предложив.

— Отойдем?

Гордо вздернув подбородок, Илди устремилась в сторону от лужайки, где эйр принимал поздравления от своих подданных. Как только мы отошли на достаточное удаление от толпы, я обняла сзади девушку за плечи, извинившись.

— Илди, я не хотела тебя обидеть. Ты же знаешь, я еще не полностью освоилась с правилами и порядками этого мира. Для меня все еще чужды, и я бы даже сказала, что неприемлемы, с моральной точки зрения, ваши законы.

Приняв мои объяснения, девушка моментально оттаяла.

— Забыли. Ты пойдешь со мной в храм?

— Зачем? — отстранившись, я растерянно посмотрела на зардевшуюся подругу.

— Мы с Олдером хотим соединить свои жизни в свете Циреи. И я хотела бы, чтобы в этот момент ты была с нами. Ведь именно благодаря тебе мы встретились и познакомились. Кроме того, если бы не ты, у нас бы не было малыша, — говоря это, девушка нежно провела рукой по скрытому платьем небольшому животику. — Только благодаря тому, что ты мне разрешила тебя обследовать, я смогла добиться этого невероятного результата. Возможно, если бы эйры не прятали своих достойнейших из других миров, и дали бы возможность ученым их осмотреть, то проблема с рождаемостью уже не стояла бы так критично.

— Вы уже сообщили кому-то о результатах эксперимента? — я была рада за моих друзей, вот только уже зная некоторые законы этого мира, начала прикидывать в уме возможные пути развития событий, попади разработки Илди к кому-то в руки. Долгожители предпочитают все открытия держать внутри семьи, не допуская утечки данных на сторону. Именно благодаря знаниям они находятся у власти. И именно благодаря все тем же знаниям, они получают свой доход. Узнай кто-то посторонний о том, что получилось сделать стоящей передо мной девушке, за ней (а точнее за результатами ее исследований), началась бы жесточайшая охота.

— Нет, мы ждем рождения ребенка. И если с ним все будет хорошо, передадим все данные в храм, чтобы каждая из долгожительниц могла воспользоваться результатами моего труда. Мы это сделаем в память о матери Олдера и в надежде, что в будущем перестанут похищать девушек из других миров.

Обняв погрустневшую девушку, я постаралась незаметно вытереть покатившуюся по щеке слезу.

— А как я на это надеюсь. Возможно, тогда ваша Богиня пожалеет меня и даст свободу от навязанных ею уз. Все же и у Арканы, в этом случае, появится возможность плодиться и размножаться без моего на то участия.

— Ну, — девушка, отвернувшись в сторону, замялась.

— Что такое? Думаешь не отпустит? После того как все долгожительницы смогут рожать, я же ему уже буду не нужна? Или я что-то не так понимаю? — нахмурившись, я требовательно посмотрела на смущенную подругу.

— Дело в том, что забеременеть не так уж и легко. Да, я смогла добиться результата. Но если бы у меня не получилось в этот раз, то следующую попытку я смогла бы сделать только через десять столетий. Это, конечно же, лучше, чем ждать следующего парада планет, но все равно немало. Да и сам процесс подготовки женского тела к воспроизводству может проходить только в храмах. Только у них есть необходимая для этого установка. А это все повлечет за собой некоторые сложности и задержки. Так что не все так легко будет.

— Но с влиянием и деньгами Арканы, у него не должно быть проблем с тем, чтобы договориться с вашими служителями. Или я опять что-то не так понимаю?

— Не знаю, Аника. Они могут ему отказать на основании того, что Богиня ему уже подарила достойнейшую, у которой нет проблем с рождением детей.

— Илди, а давай будем решать проблемы по мере их появления? — я решила сменить тему разговора. В ответ девушка радостно кивнула головой. Ей также не доставлял удовольствия наш разговор. — Раз ты согласна, то ответь мне на парочку вопросов. Первый — в честь чего ты решила выделиться своим подарком, и второй — где Олдер? В то, что он отпустил тебя одну, да еще и в положении, я не поверю.

— Почему же одну, — развернувшись, девушка показала на двух амбалов, которые не столь давно несли подарки детям. — Меня отпустили всего на пару часов, да и то под охраной. Олдер, как эйр других территорий, не мог без приглашения прийти на празднование первого года жизни детей Рейна Арканы. Все же это закрытое мероприятие. Мой же отец друг эйра. Да и большую часть исследований папы спонсировал именно Аркана. При этом отец терпеть не может все эти светские сборища. Поэтому прийти пришлось именно мне, как его единственной наследнице. А мотусы были отличной рекламой и завлечением будущих клиентов. Все же у многих из присутствующих здесь сиеров также родились дети.

— Понятно, — протянув ответ, я удивленно прислушалась к необычной музыке, раздававшейся с лужайки на которой шло празднование. — Илди, а ты не знаешь, что там происходит?

Девушка проследила за моим взглядом и, задорно улыбнувшись, потянула меня вперед.

— Пошли туда, ты еще такого не видела.

— Так все же, что там происходит?

— Пошли, пошли. Ты это должна увидеть своими глазами. Мне очень интересно посмотреть на твою реакцию.

Так как мне и самой было любопытно узнать, что же там делается, я поспешила за девушкой, чтобы она лишний раз не напрягалась, таская тяжести. Оказавшись в толпе долгожителей, сразу же устремила свой взгляд на середину лужайки, удивленно смотря на происходящее на ней. Это что, местное шоу талантов? Теперь понятно, почему обычным смертным не разрешают присутствовать на закрытых мероприятиях долгожителей. Жалеют бедненьких. Они же и так мало живут, а тут еще и раньше времени помрут, надорвав от смеха животы.

— И все же, Илди, что это такое?

— Ничего особенного. Просто достойнейшие из сиер выставляют себя напоказ в поисках новых выгодных контрактов, демонстрируя свои умения. И все это делается под прикрытием поздравления эйра и его детей.

Обескуражено наблюдая за полуголыми девицами, очень медленно движущимися под заунывную мелодию, я удивленно переспросила.

— И что именно из этого должно заинтересовать годовалых детей?

Илди, наклонив к плечу голову, вместе со мной некоторое время наблюдала за странными телодвижениями выступающих девушек, после чего изрекла.

— Возможно, малышей все еще кормят грудью, и на данный момент они очень проголодались. Как на меня, это единственное, что их может заинтересовать в этом... в этом...

Назвать танцем то, что творилось перед трибуной, на которой восседал со скучающим лицом мой недомуж, язык не повернулся не только у меня, но и у моей подруги.

Я, конечно, понимаю, что девушки в этом мире стараются себя продать подороже и, как говорится, показывают возможному покупателю товар лицом и другими частями тела, но хоть какая-то загадка должна же остаться. А то они совсем не оставляют мужикам места для полета фантазии. Так же неинтересно, никакой интриги. Ну да ладно, это их выбор.

Положа руку на сердце, мне не понравилось то, что я увидела, но решила сразу не уходить и посмотреть какие таланты продемонстрируют другие сиеры. Не верилось мне, что все будут показывать одно и то же. И я не ошиблась. Нет, было еще несколько выступлений наподобие первого, но все же большинство девушек вели себя более скромно. Пели там, играли на разных инструментах. Одна из женщин постарше вообще произвела фурор и всех присутствующих молодух заткнула своим боевым танцем с мечами за пояс, а в конце эти мечи подарила малышке эйра со словами, что дочь сильнейшего воина должна владеть оружием не менее виртуозно, чем ее отец. Я не заметила ни одного зрителя оставшегося безразличным к ее выступлению. Что я еще отметила, так это то, что хоть мечи подаренные танцовщицей и не были украшены драгоценными камнями, но при этом выглядели они более дорогим и опасным оружием, чем все то, что подарили ранее.

А еще я увидела Тильду, которая прижимала к груди какую-то мягкую игрушку. Она стояла немного в стороне и глаз не отрывала от дочери, не обращая больше ни на что и ни на кого внимание. Вот не похожа она на ту, которая бросила своего ребенка. Слишком много боли написано на ее лице. Я видела, как молодая женщина делала несколько нерешительных шагов вперед, но как только ее взгляд переходил на Айлише, она испугано отступала в сторону. Последняя, как только заметила свою недавнюю подругу, презрительно скривилась и тут же подозвала одну из нянечек, отдав какое-то распоряжение. Через несколько мгновений я поняла какое. Малышку, которая все еще ездила на своем мотусе, вынули из автомобиля и, несмотря на ее сопротивление и крики, унесли за трибуну, скрыв от глаз несчастной матери. Спрятав лицо в игрушку, девушка, если судить по вздрагивающим плечам, расплакалась. Да что же это происходит? Мой злой взгляд перешел на Аркану. Неужели он ничего не видит и не понимает? Или ему все равно?

Не видит. И, скорее всего, ему все равно. Прикрыв глаза, он слушал сиеру, которая сейчас, подыгрывая себе на музыкальном инструменте наподобие лиры, пела. Нет, к выступающей девушке у меня никаких претензий не было, у нее действительно красивый голос. Вот только меня бесило, что именно на нее сейчас обращено все внимание, а не на несчастную мать, которая боится приблизиться к своему ребенку, потому что одна стерва зачищает территорию около понравившегося ей самца, выживая всех кто может попасть в поле его внимания и создать ей конкуренцию. Сжав от бессилия кулаки, я прожигала довольную Айлише тяжелым взглядом.

— Аника, мы ей ничем не можем помочь, — Илди заметила не только мое изменившееся настроение, но и причину моей злости. — Она проиграла.

— Все, что она хочет, это подойти к дочери, а эта... ей даже смотреть на нее не дает, не то что пообщаться. Так же нельзя!

Я не понимала ни этот мир, ни его дикие нравы.

— Айлише очень амбициозна. Она не потерпит рядом с Арканой никого на длительное время. Даже если бы Тильда поклялась, что не будет на него претендовать, Айлише не позволила бы ей продлить контракт. Так как тогда им пришлось бы следующие семнадцать лет делить одну территорию, а то и все девяносто девять.

— А как же те, с кем эйр может подписать контракт на сожительство?

— Мать единственного наследника всегда будет иметь больше прав, чем сожительница по контракту, не родившая эйру ребенка. Правда, были исключения. Но они очень редки.

— Но Аркана может же с ней разорвать контракт?

— Может. Но оно ему надо? Во-первых, Айлише будет заниматься детьми пока они маленькие. Что его вполне устраивает. И делать это она будет хорошо, в этом я более чем уверена. Тем более что Аркана можно нанять лучших преподавателей. А во-вторых, ее отец также довольно влиятельный эйр. Не зря она так нос задирала и ее контракт так дорого стоил. Пока они вместе, ее отец будет поддерживать Аркану в Совете и, возможно, даже будет помогать, в случае чего, удержать земли. Все же единственным наследником этого эйрата является его внук. А ему он точно не захочет вредить.

— Понятно.

Смотреть на происходящий здесь беспредел я больше не могла и не хотела. Поэтому решила, попрощавшись с подругой, отправиться в шатер. Тем более, что уже скоро начнется второе действие нашего представления.

— Илди, я была очень рада тебя видеть и с удовольствием бы еще пообщалась, но мне надо возвращаться. Предлагаю встретиться на днях, если вы никуда не уезжаете, и нормально посидеть.

— Да, да. Конечно, — засуетившись, девушка подозвала одного из своих охранников. У него в кармане оказался небольшой блокнот, страницы которого были исписаны непонятными формулами, и что-то вроде карандаша. Что тут скажешь? Ничего. Ученый, охваченный новой идеей, которая может появиться в любое время в любом месте, это и в Африке, и в этом новом, для меня, мире — ученый. И им надо всегда иметь под рукой, чем и куда можно записать свою новую гениальную мысль. Пока ее не поглотила другая, не менее гениальная. Поэтому наличие пишущих принадлежностей у Илди меня не удивило. — Мы в Даршевиле ненадолго дом сняли. Отцу надо было мотусы для малышей закончить собирать. Да и Олдеру легче охранять меня от лишних глаз на отдельной территории, чем в переполненной гостинице. Держи адрес и обязательно приходи к нам, мы будем ждать. И главное, не забудь про храм.

— И когда вы хотите туда пойти? — прочтя адрес, я спрятала кусочек бумажки в карман.

— Ждем только тебя.

— Постой, — я удивленно уставилась на подругу. — А как же праздник, гости, красивое платье?

— Ты о чем? — не менее удивленно переспросила у меня Илди.

— Ну как же? У вас разве не принято отмечать это событие грандиозным праздником, приглашая на него всех родственников и друзей?

— Зачем? Вот если идет слияние двух влиятельных родов, то там устраивают празднества для народа, а так — это событие только для двоих. Максимум, приглашают самых близких людей, которые разделят с соединяющейся парой, мгновение слияния двух судеб. На этом все. Обычно же двое, которые идут в храм, до этого события уже долго живут вместе по контракту. Поэтому поднимать шум из-за того что они решили снять браслеты, а не жить по договору, нет смысла. Вот мы и просим только тебя быть с нами. Еще, возможно, мой отец будет. Но это если его удастся вытащить из лаборатории. Что, в общем-то, маловероятно.

— Хорошо, на днях заскочу. После нервотрепки с этим днем рождения все равно надо будет несколько дней отдохнуть.

— Тогда мы ждем тебя.

Обнявшись на прощание, мы разошлись в разные стороны. Отойдя на некоторое расстояние от толпы на лужайке, я резко обернулась, чтобы посмотреть, где Тильда и что она делает. Девушку я не заметила, зато поймала на себе пристальный взгляд незнакомца. Или мне это показалось? Так, что-то я совсем расслабилась из-за радостной встречи с Илди и потеряла всякую осторожность. Не стоит больше покидать шатер, если не хочу нарваться на неприятности.

Прошло не меньше часа до того, как зрители опять заняли свои места. Мне уже хотелось, чтобы поскорее наша часть сегодняшней праздничной программы Арканы закончилась и все эти напыщенные аристократы с раздутым самомнением свалили в его замок, а мы смогли расслабиться, зная, что все уже позади.

Но это будет немного позже, а сейчас я смотрела через щель в портьере на ряды зрителей. Мой взгляд несколько раз возвращался к уже, как по мне, замученным детям. Они явно устали и хотели спать. Хорошо, что хоть накормили их. Но все равно это мало помогало. Малыши терли глазки и нервничали. По-хорошему, им это представление и даром не нужно. Отнесли бы их в замок да положили в кровати. Все равно, чем дальше, тем они будут беспокойнее. Вот нянечки уже и не знают, что с ними делать: и так их укачивают, и этак. Но сейчас здесь слишком много отвлекающих факторов, да и дети перевозбуждены. У них сегодня слишком много было новых впечатлений. Пока не вымотаются окончательно, в таком шуме им не заснуть.

Вот уже и мой муженек заметил, что с его детьми что-то не то. Он некоторое время нахмурившись следил за действиями нянечек, после чего обратился к Айлише. Но та, мило улыбнувшись, что-то ответила и успокоительно провела по рукаву его рубахи. Несмотря на то, что я была далеко от них, общий смысл их разговора поняла. Раз Аркана, бросив обеспокоенный взгляд на детей, все же не отдал приказ их унести. Ну с мужиком и так все ясно, он понятия не имеет что с детьми делать, но Айлише-то должна понимать что с ними! Они же не вчера родились! Возмущено засопев, я еще раз окинула внимательным взглядом ряды со зрителями. Уже все собрались, так что пора начинать.

Когда я хотела задернуть штору, мой взгляд наткнулся на заламывающую руки и обеспокоенно поглядывающую на детей Тильду. Она пряталась от взглядов сидящих на трибуне. И это у нее неплохо получалось. Тяжело вздохнув, я отошла от портьеры, уговаривая себя, что это не мое дело и что не могу помогать всем несчастным вокруг. Тут со своими бы проблемами справиться. Да и что я могу сделать?

— Ты тоже это видишь? — вздрогнув от неожиданного вопроса, я резко оглянулась. За моей спиной стоял Таир.

— Что именно? — мало ли что он имеет в виду. Вдруг мы смотрели на разных людей.

— Вот эту несчастную. Я ее еще на лужайке заметил. Насколько понимаю, она мать дочери эйра. Люди говорят, она в день, когда должны были продлить договор, пропала из замка. И некоторые шепчутся, что не по своей воле.

— А ты откуда знаешь все эти подробности? — прищурившись, я с подозрением посмотрела на главу бродячих. Нет, он сам по себе добрый человек и никогда никого не оставляет в беде. Из своих. К чужим, особо нежных чувств с его стороны никогда не замечала. Разве что ко мне. Но меня уже давно бродяги за свою считают. Неужели догадался, кто я и с кем связана? Не может быть. Или может? Нахмурившись, почти грубо бросила. — Да даже если это и так, это их дела и нам не стоит в них влезать. Нас за это по голове не погладят.

Но Таир вроде как меня и не слушал. Отодвинул портьеру, чтобы ему было лучше видно Тильду, и как ни в чем не бывало продолжил.

— Слуги за возможность посмотреть на представление, много чего порассказали о происходящем в замке. И о том, что мать девочки в ребенке души не чаяла и собиралась, несмотря на то, что вторая сиера ей пакостила, продлевать контракт. Да вот не сложилось. А теперь она не знает как попасть на глаза эйру.

— Так пусть подойдет к нему. Вот же он, рядом, — мне кажется, я начинала понимать что произошло. Но опять же, это меня не касается. Надо было найти повод отказаться приезжать сюда с труппой. Лучше бы Олдера навестила. А то вон сколько в его жизни событий произошло, а я все пропустила. Правда тогда я бы подвела Таира и всю труппу. Все же они на меня рассчитывают.

— А ты присмотрись к мужчинам, расположившимся недалеко от возвышения, где сидят эйр и дети.

— И? — разглядывая сиеров, о которых говорил старик, я не совсем понимала о чем он.

— Это охрана. Они ее не подпустят к нему.

— Допустим, но что ей мешает закричать, чтобы привлечь внимание эйра?

— Так бы поступила ты, я, но не уважаемая сиера. Этим она может опозорить и себя, и отца ребенка. Ей этого никогда не забудут, даже несмотря на продолжительность их жизни.

По настроению Таира я поняла — он настроился помочь Тильде. Вопрос остается только один. Как? Обреченно вздохнув, его-то я и задала.

— Что ты предлагаешь?

В ответ получила задорную мальчишескую улыбку.

— Сделаем еще один подарок эйру.

— Какой? — вот подсказывает мне моя пятая точка, что сейчас у меня будут проблемы. Вот нюхом чувствую, зря я задала последний вопрос.

— Судя по тому, что мы недавно имели честь наблюдать, у долгожителей нормально принимать в виде подарков песни и пляски. Вот мы и споем. Точнее споешь ты. Мне кажется, твоя песня 'цветочек-душа' очень подходит как подарок-благословение детям. А еще у нас есть два щенка рапса. Их мы тоже преподнесем в подарок. Точнее сначала щенков, а потом ты споешь. Я думаю, детей заинтересуют маленькие рапсы. И успокоившись ненадолго, они не будут отвлекать окружающих от твоего выступления. Во время же припева, мы всей труппой выйдем на сцену, подпевая тебе. В это время, девушка, спрятавшись за нашими спинами, сможет незаметно добраться до трибун. Ну а там уже сама пусть решает, как ей быть дальше.

— Таир, ты же понимаешь, что нам это может выйти боком?

— Аника, посмотри, как она обращается с детьми, — о ком говорил старик, я поняла и без того, чтобы он назвал имя. — Ей плевать, что они сейчас устали. Главное, это пустить пыль в глаза другим. Все должны видеть ее сына и наследника. Эйр же ее слушает, так как молод и неопытен. Это его первые малыши, с другими он раньше не имел дела. Все же у долгожителей дети очень редко рождаются, да и не подпускают к ним чужих. Поэтому он понятия не имеет, что сейчас требуют дети и почему они капризничают. Дай ему оружие в руки и эйр защитит их от любой опасности. Но вот что делать с криками и слезами он наверняка не знает. Им нужно, чтобы рядом был тот, кто будет в первую очередь заботиться об их интересах. Если судить по рассказам прислуги, то мать девочки лучше на эту роль подходит, чем та, что сейчас восседает на трибуне. Вот ты сможешь жить спокойно дальше, если будешь знать, что могла исправить ситуацию и ничего не сделала? Кроме того, неизвестно как поведет себя несчастная дальше. А вдруг руки на себя наложит?

Таир за то время, что мы путешествуем вместе, уже достаточно разобрался в моем характере, чтобы знать на что надавить. Вот же зараза.

— Хорошо. Я быстро переоденусь, а ты предупреди наших.

— Я знал, дочка, что ты примешь правильное решение.

В ответ я только скривилась и побежала переодеваться во что-то яркое, чтобы отвлечь на себя внимание от Тильды. Вот что я делаю? Подставляюсь же по полной. Но перед глазами стояло несчастное лицо девушки, что с тоской следила за своим ребенком. Не хотела бы я оказаться на ее месте.

Уже спустя десять минут глава бродячих преподносил подарок детям Арканы. У нас действительно не так давно ощенилась самка рапса. Взрослое животное было размером с собаку, вот только больше походило на косолапого медведя с пушистым хвостом как у лисицы и косточками на ушках как у рыси, чем на привычных мне домашних любимцев. Черные, бархатистые, пушистые малыши с белыми лапами были очень милыми и забавными. Это не считая того, что они были еще и очень дорогими. Рапсы редкий зверь в этих краях. Так что подарок этот было не стыдно дарить не то что обычным людям, но и высокопоставленным особам.

Я, смотря как довольные дети потянулись к щенкам, стала нервно щелкать суставами пальцев на руках. Во что мы ввязываемся, да еще и по доброй воле? Мой напряженный взгляд пробегал по зрителям. Пока все довольны. Даже Айлише.

Боковым зрением вижу, как с Тильдой разговаривает один из артистов. На лице девушки удивление сменяется на неверие и в конце все это перекрывает надежда. И вот она уже идет за артистом за кулисы. Моя надежда на то, что гордость девушки не позволит ей связаться с бродягами и она откажется от нашей помощи, рухнула. Ну ничего. Чуть что у меня есть адрес, где остановились Олдер с Илди. С труппой бродячих, скорее всего, придется распрощаться. Ближайший месяц они будут колесить по территории эйрата Арканы. Мало ли что еще может произойти и кого я встречу. Для меня это очень опасно. Все же не стоит больше рисковать. Из задумчивости меня вывел вопрос Таира.

— Дочка, ты готова?

На секунду прикрыв глаза, я сжала руки в кулак, прогоняя все сомнения.

— Да.

Таир дал отмашку, и тут же заиграла музыка. Я, улыбаясь всем и никому конкретно, выхожу на сцену. Последствия нашего необдуманного поступка будем разгребать позже. Сейчас, главное спеть и помочь Тильде с детьми.

— Ой, то не заря небо освещает

— То на земле цветочек расцветает

— Там, где трава, как зеленый шелк

— Рассвет пришел, но цветочек не нашел.

— Ой, то цветет не цветочек красный

— Ой, то душа, что искала счастье

— Цветик-душа, прекрасна и нежна

— Ветер услышал и принес ее слова.

И вот уже за моей спиной вся наша труппа и дальше они подхватывают вместе со мной. Очень хочется оглянуться назад и посмотреть, вышла ли Тильда. Но я сдерживаюсь, не хотелось бы, чтобы ее заметили раньше времени. Поэтому улыбаюсь и продолжаю петь.

— Весен и зим, дай Бог.

— Веры и сил, дай Бог.

— Счастья для всех, дай Бог.

— Ой, где весна косы расплетала

— Цветик цвела и не облетала

— Мечты и сны, зеленая трава

— Только душа, и цветущая и живая.

— Весен и зим, дай Бог.

— Веры и сил, дай Бог.

— Счастья для всех, дай Бог.

— Весен и зим, дай Бог.

— Веры и сил, дай Бог.

— Счастья для всех, дай Бог. (пес. Квитка-душа, исп. Нина Матвиенко)

Песня было необычная для этого мира. И ее слова, и мотив, я уже молчу, про музыку. Поэтому она, и я в том числе, тут же привлекла всеобщее внимание. Я видела, что под конец припев напевали многие из присутствующих. Мало того, некоторые даже встали.

И вот мы заканчиваем, расходимся в стороны, и из-за наших спин выходит Тильда. Она тут же бросается в ноги Аркане, прося прощения за то, что уехала, ничего не сказав, и умоляя ее взять хотя бы обычной няней для дочки. О договоре она просить не смеет. Про Айлише, которая ее сейчас прожигает ненавидящим взглядом, девушка ни одного плохого слова не говорит и ни в чем не обвиняет. Хотя, если я правильно поняла слова Таира, в том, что Тильда пропала из Лауваля в день продления договора, скорее всего именно Айлише виновата. Слуги-то все видят, что в замке делается.

Нахмурившись, Аркана недовольно смотрел на склонившуюся у его ног молодую женщину. Его тоже можно понять. Мать ребенка вроде как сбежала из дома, ничего не сказав, а спустя какое-то время, одумавшись, приходит и просит взять ее назад. Сколько шансов, что в будущем она не поступит так же? Да и вообще, можно ли ей теперь доверять? Но опять же, оставить ребенка отцу и не продлевать договор для матерей детей, которые точно не будут наследниками, обыденность для этого мира. И никто не будет осуждать Тильду за то что она сделала. На данный же момент, больше вызывало удивление у окружающих, именно происходящее сейчас.

— Обсудим это позже, сейчас можешь идти к дочери.

Дав свое разрешение, эйр отвернулся от девушки. А та, вскочив, бросилась к ребенку. Мне было интересно, как малышка отреагирует на появление мамы. Это о многом скажет. Увидев, что ребенок, забыв о щенке, потянулся к расплакавшейся Тильде, я поняла, что поступила правильно. Вот и хорошо, а теперь можно возвращаться за кулисы и начинать представление.

В общем-то, дальше все шло, как и задумывалось. Вот только Айлише теперь сидела с недовольной миной на лице, а детей унесли. Буду надеяться, в замок и положили спать.

Оба ирланда возбужденно крутились около меня, недовольно шипя в сторону арены. Им не нравилась толпа зрителей. Именно поэтому я с ними и не выступаю. Как эмпатам, моим малышам тяжело выдерживать эмоции всех находящихся в шатре. Я им сейчас обещала золотые горы, только чтобы они потерпели немного и хорошо отыграли свои роли.

И вот я уже выхожу на сцену с девочками-напарницами. Мы начинаем наш танец, каждым, вроде как невинным, движением соблазняя Адалаира. Наши руки соединены между собой, тела изгибаются в медленном плавном танце, при этом взгляды направлены на, вроде как, влюбленного юношу. Он же должен сделать правильный выбор, узнав меня. Вот парень уже танцует с первой парой, а я чувствую на себе пристальный взгляд того, с кем не хотелось бы встречаться. Или это просто нервы? И не посмотришь же. Не проверишь, так ли это. Нарушать постановку нельзя. Вскоре первая пара девушек ушла, потом вторая и вот нас на сцене осталось трое. Адалаир кружит одновременно нас двоих, делая синхронные поддержки, переплетая наши руки, подныривая под ними или пропуская одну из нас. Зрители затаили дыхание, в зале тишина. Значит, все у нас получается так, как мы задумывали. Вскоре нас осталось двое, и зрители взрываются бурей аплодисментов. Но их прерывает появившийся злодей с двумя чудовищами, которые тут же оттягивают меня за подол платья в сторону, и я, вроде как в страхе, падаю на пол, а двое мужчин начинают сражаться.

Такие моменты только в театре хорошо смотрятся. В жизни я бы не хотела, чтобы двое мужиков друг другу физиономии из-за меня разукрашивали. Все же предпочитаю, чтобы они приняли мой выбор, а не чтобы я досталась сильнейшему. Ну, или наглейшему и более беспринципному.

Победив Фалара, Адалаир поспешил спасти свою Мелашь из лап двух страшных чудовищ. Дара почти сразу прикинулась трупом, свесив раздвоенный язык набок, а вот Снежок решил погонять влюбленного по манежу. Парень к тому моменту уже довольно сильно устал, поэтому спустя пару минут подавал мне сигналы, прося успокоить моего дружка. Сжалившись над ним, хлопаю себя по ноге, и вот Снежок уже падает возле меня, также свесив язык из пасти, как и его подруга. Фанфары играют, празднуют победу. Любовь и добро победили зло. Ура, ура. Вот бы и в жизни так было. Моих малышей утаскивают со сцены и мы с победителем танцуем последний танец. Сверху, для нас опускаются качели и сев на нее, под красивую мелодию, взлетаем под купол цирка, который начинает понемногу открываться. Сейчас должен начаться фейерверк. И все, конец представления.

Я уже расслабилась, сейчас зрители выйдут из шатра и нас опустят вниз, но вдруг качели резко дернулись и мы вдвоем с моим партнером летим вниз. Так как никаких трюков мы делать не собирались, страховок на нас нет. Еще один рывок и Сван, играющий Адалаира, умудряется схватить один из канатов. Не зря же он воздушный акробат. Вот только я далека от этого поприща. От страха мои ладони, за одну из которых меня держит парень, вспотели и я начинаю выскальзывать из его руки. Это все. Шансов упасть с высоты десяти-двенадцати метров (сколько до манежа точно не знаю, сковавший меня страх не дает посмотреть вниз) и не разбиться, почти нет. Смотрю в испуганные глаза Свана и понимаю — это конец. А я же только недавно помолодела и впереди меня ждали столетия, очень надеялась, счастливой жизни. Как же жить-то хочется. Мои пальцы выскальзывают и я уже одна лечу вниз, зажмурив со всей силы глаза.

Но вместо встречи с манежем и ожидаемой за этим боли, чувствую, как меня поймали в крепкие объятия. Страх все не отпускает, поэтому открывать глаза не спешу.

— Знаете, вы мне кого-то напоминаете. Вот только не могу вспомнить кого. Не подскажете, возможно, мы уже встречались?

Аркана?! Меня поймал Аркана? Как? Неважно. Главное поймал. Раскрыв резко глаза, я удивленно посмотрела на своего муженька. Неужели узнал? Или догадался? Нет. В его взгляде задумчивость и вопрос. Значит, надо поблагодарить его за спасение и бежать отсюда.

— Спасибо. Можете меня уже поставить.

В ответ мужчина только нахмурился, сильнее сжав меня.

— Так все же, когда мы встречались? Или где?

Неожиданно раздавшееся предупреждающее шипение ирландов, а затем женский визг, спасли меня от ответа. И если вначале я подумала, что шипят они на Аркану, то, повернув голову, увидела, что ошиблась.

— Дара, Снежок, нельзя! Ко мне!

Снежок, распластавшись брюхом по полу, полз в сторону Айлише, угрожающе направив на нее свое жало. Дара же делала то же самое, но двигалась она в сторону Девина. Этот силач, помимо того, что на арене демонстрировал свою богатырскую силу, часто страховал акробатов, выступающих под куполом. Именно он держал канат от нашей качели. Вот только сейчас парень как-то странно выглядел. Вся его рубашка была в каких-то пятнах и подтеках. Как будто на него кто-то что-то вылил, или опрокинул. И я поняла кто. Как только ирданды оказались около меня, из-за спины парня вышла испуганная Мелли, держа в руках пустой поднос. Вот как знала, что она еще доставит мне неприятности.

Выбравшись из рук недомуженька, я зло посмотрела сначала на девушку, после чего перевела его на Айлише. Я прекрасно поняла, кто приказал служанке столкнуться с Девином, чтобы он выпустил канат. Доказать это невозможно, все выглядит как нелепая случайность (хорошо хоть не трагическая), но ирланды эмпаты и их не обмануть. Недолго же нам пришлось ждать ответной реакции этой змеюки на нашу помощь Тильде.

На несколько мгновений в шатре все и всё затихло. Мне показалось, не то чтобы никто не издавал ни звука, никто не смел пошевелиться или громко вдохнуть, ожидая, чем же все закончится. Поэтому преувеличенно веселый голос Таира взорвал тишину как гром среди ясного неба. Все взглянули на старика и расслабленно выдохнули.

— Кто бы сомневался, что эйр Рейн Аркана окажется сильнее и ловчее легендарного Адалаира и сам спасет нашу прекрасную Мелашь. Да здравствует правитель Миллитарии. Долгих лет ему жизни, сильных сыновей и благоденствия. Кора!!!

— Кора! Кора! Кора!

Пока поднявшись на ноги, зрители надрывали свои глотки, восхваляя Аркану, я по-тихому слиняла вместе с ирландами со сцены. Когда портьера почти закрылась, я все же оглянулась назад, благодаря чему и заметила, что Айлише недовольно смотрит в сторону выхода из шатра. Проследив за ее взглядом, увидела как воин, закрыв рукой рот Мелли, выносит брыкающуюся девушку на улицу. По-видимому, Аркана решил не списывать все на случайность и во всем разобраться. Ну что же? Удачи ему.

Расслабиться я смогла только когда оказалась в своей повозке зажатая между Снежком и Дарой. Мои пернатые рептилии, смотря на меня глазами побитой собаки, терлись об меня и вылизывали мои руки, прося прощения, что не уберегли. Но я на них и не злилась. Сама должна была понять по их поведению, что Айлише что-то задумала. Не зря же они все время шипели в сторону зрительного зала. А я думала, что это просто нервное перевозбуждение из-за большого количества эмоций ощущаемых ими. Вот чуть и не поплатилась за это. Сердце до сих пор стучало со скоростью барабанной дроби, не желая успокаиваться. А еще меня слегка подташнивало от пережитого.

Еще не так давно я думала, что уже готова отправиться к праотцам. А сегодня поняла, что нет, не готова. Мало того, что хочу жить. Так и жить хочется, не только долго, но и счастливо. А еще спокойно. Все же такие нервные потрясения не для меня. А это значит, что пора заканчивать с бродячей жизнью и оседать. Где? Еще не понятно. Знаю, что точно не с Арканой. Хотя надо признать, от осознания, что он меня не просто поймал, а именно спас, на душе стало теплее. Но жить как на вулкане вместе с Айлише, или кого он там еще вздумает купить или притащить в дом, я не собираюсь. Оно мне надо? Все же я предпочитаю быть единственной и любимой, а не одной из. Так что пора наведаться к Олдеру. Первое время поживу у него и Илди, тем более, что они меня звали, а что будет потом — посмотрим. Время покажет, а его у меня теперь много. Главное быть осторожной, а там глядишь и придумаю еще что-нибудь интересное, чтобы жить не скучно было. Не привыкла я как-то сидеть сложа руки. Не в моем это характере. От последней мысли меня совсем отпустило и губы растянулись в радостной улыбке. Запустив руки в перья своих любимцев, поинтересовалась у них.

— Ну что, мои дорогие, переезжаем?

— Куда? — в этот миг в мою повозку заглянул глава бродячих. — Ты решила из-за сегодняшнего происшествия нас оставить?

— Извини, Таир, но мы с тобой оба знали, рано или поздно это произошло бы.

— Я надеялся, что позже. Гораздо позже. Ты прости старика. Если бы я хотя бы заподозрил, то никогда бы... Аника, если я пообещаю, что тебе никогда не придется выходить на сцену, останешься? Хотя бы еще ненадолго. Мне легче, когда ты рядом. На душе легче. Ты мне заменила дочь.

Старик окинул меня печальным взглядом, с застывшей внутри болью потери. Подойдя к Таиру, обняла его, даря пожилому мужчине свое тепло. Он так же мне стал как родной. Не отцом, конечно, все же я давно не девочка которой нужны родители, несмотря на то как выгляжу, но другом он мне действительно стал близким.

— Я тебя ни в чем не обвиняю. Ты ни в чем не виноват. Просто благодаря сегодняшнему происшествию я поняла, мне надо двигаться дальше. Я благодарна и тебе, и всем остальным членам нашей труппы, что вы приняли меня, но мы оба прекрасно с тобой знали — бродячая жизнь не для меня. Я среди вас была временной гостьей.

— Ты уже давно не гостья. Да и не была ею никогда. Спасибо тебе за все, что ты для нас сделала. За то, как изменила нашу жизнь. За то, как ты ее изменила. Я непрестанно благодарю за это Богиню. Поэтому же не смею тебя удерживать. Надеюсь только на то, что еще увидимся. Не забывай нас. Мы тебя никогда не забудем.

— И я вас не забуду, — обняв старика, почувствовала, как по моим щекам потекли слезы. Что-то я совсем растрогалась. Нельзя так. Этим я только все усложняю. И ему, и себе.

— Аника, надеюсь, ты не торопишься, — отстранив меня, старик заглянул мне в глаза, лукаво подмигнув, чем вызвал мою улыбку, — наши друзья не простят мне, если я тебя просто так отпущу. Устроим прощальное гулянье? Тем более эйр, чтобы мы также могли отпраздновать день рождение его детей, прислал со своей кухни столько еды, что и за пять дней не съесть. Не дело ей пропадать.

— Конечно, — улыбнувшись в ответ, я тут же согласилась на вечеринку. Не хочу, чтобы мой отъезд восприняли как побег. Все же артисты своими жизнями на манеже рискуют каждый день. А я, после первой же неприятности, сразу хвост поджала и деру даю. Если сделаю это по-тихому, мои новые друзья это так и воспримут. Не хочу так расставаться.

* * *

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — поинтересовался у эйра его друг Нейн Фоха, когда большая часть гостей покинула заставленный едой стол и перешла в зал для танцев.

— О чем ты? — Аркана лениво потягивая вино, следил скучающим взглядом за танцующими парами, через открытые настежь двери.

— О произошедшем в конце представления.

— А тут есть о чем думать? — расслабленно развалившись в своем кресте, эйр слегка скривил пренебрежительно уголки губ.

— Думаешь это случайность? — продолжал допытываться друг у властителя местных земель.

— Ты в это веришь? — бросив скептический взгляд на говорившего, мужчина опять стал рассматривать танцующих. Как же ему этот день надоел. Он казался бесконечно долгим, скучным и нудным, и будет таким еще несколько часов. Обреченно вздохнув, эйр отпил из своего бокала. Каким он был по счету за сегодня, Аркана не вспомнил бы и под пытками. Надежда, возложенная на вино, не оправдалась. Настроение не поднималось, наоборот, с каждым глотком становилось все тоскливее. Услышав грудной смех Айлише, которая танцевала с очередным из приглашенных гостей, эйр скривился. Сегодня, когда все закончится, его еще ждал неприятный разговор с матерью сына. Она слишком далеко зашла в своих интригах, считая себя безнаказанной. Нежелание влезать в женские склоки чуть не привело к трагедии на праздновании дня рождения его детей. Да и с Тильдой, если он правильно понял, не все так просто как кажется на первый взгляд.

Тут же вспомнилась испуганно замершая у него на руках девушка. Он так и не вспомнил где ее видел. Вот только пока он держал Анику, внутри радостно стучало сердце, а душу грело умиротворение и спокойствие. Он не знал, почему эта девушка так влияла на него — раньше-то такого не было, но в тот момент он готов был многое отдать, чтобы только не отпускать ее. Ведь как только она соскочила с его рук, опять стало холодно и пусто. Вроде как у него забрали что-то родное, светлое и свое. Почему так? Ответ Аркана не знал, но очень хотел бы разобраться в случившемся. А это значит, он встретится с Аникой как минимум еще раз. А лучше даже не один. Труппа же будет весь следующий месяц давать представления на его землях. Довольная улыбка растянула его губы.

— Нет, поэтому и интересуюсь, что ты собираешься со всем этим делать дальше. Видел, по твоему приказу увели служанку. И как результат?

Нейн Фоха, еще недавно бросавший заинтересованные взгляды на Айлише, теперь смотрел на нее с неприязнью.

— Да какой там результат? Она настаивает, что это случайность. Что она не хотела, просто засмотрелась на артистов и споткнулась. И это понятно. Одно дело случайность и другое — намеренная попытка убийства. Кто же добровольно захочет в шахты лезть. Я, конечно, могу нажать и она расскажет все, что мне надо, но тут получится слово служанки против слова высокородной эйры. То, по чьему приказу она это сделала, понимаем и ты, и я. А на виновницу надавить не позволят. Ни ее отец, ни Совет. Других же прямых доказательств вины Айлише, кроме слов служанки, нет, и я сомневаюсь, что она их оставила. Во всяком случае, я бы не оставил. Но это не повод не попытаться хоть что-то найти.

— А ирланды?

— А что ирланды? До этого все видели, что эти рептилии прекрасно дрессированы. Поэтому их поведение вполне может быть обусловлено приказом, а не попыткой защитить хозяйку. При этом я уверен, кто-то скажет, что эта часть представления была задумана ранее, чтобы привлечь мое внимание. И поверь мне, именно эту мысль озвучит защитник как причину их поведения, если дело дойдет до суда.

Оба друга, на несколько мгновений замолчав, погрузились в свои невеселые мысли, которые прервал очередной вопрос неугомонного Нейна.

— И ты все так оставишь?

— Нет. Служанку, если она так и не признает своей вины, а я в этом не сомневаюсь, выставлю с наихудшими рекомендациями. Преданность хозяевам должна иметь моральные границы, которые нельзя пересекать. Тем более, что прямым хозяином девчонки был я, а не Айлише. Ну а с последней проведу предупредительную беседу, сужу ее рамки дозволенного и приставлю к ней парочку своих парней. К детям, во избежание возможных неприятностей, также. Мало ли что ей еще взбредет в голову. Рисковать я больше не намерен.

— А не проще было бы девчонку выпроводить отсюда вместе со служанкой?

— Думаешь, если бы я мог это сделать, то не сделал бы? Во-первых, она на данный момент единственная, кто официально имеет право помогать мне с воспитанием детей. Даже если Тильда открыто обвинит Айлише в том, что именно из-за нее она не смогла быть в Лаувале в момент продления договора, то разбирательство займет столько времени, что дети повырастают. При этом имя моего рода будут все кому не лень полоскать во всех уголках нашего мира. Как понимаешь, я этого не допущу. Во-вторых, опять же официально, я ничего не могу предъявить Айлише в вину, чтобы разорвать контракт. Такого, чтобы ни она, ни ее род не смогли вцепиться в меня мертвой хваткой, шантажируя и выставляя какие-либо требования. Поэтому я и приставил к ней своих людей. Одна ошибка с ее стороны и мы попрощаемся.

— Получается, единственная твоя возможность выбраться из этого дерма с наименьшими потерями, это найти достойнейшую.

— Получается что так.

Покрутив свой бокал в руках, Аркана одним залпом опустошил его, дав знак служанке наполнить его заново.

— Уже и не помню когда ты последний раз так много пил. Не кажется ли тебе, что на сегодня тебе достаточно?

Нахмурившись, Нейн с грустью следил за своим другом. Отсалютовав ему полным бокалом, эйр горько усмехнулся.

— Как видишь, у меня для этого есть повод.

— Ну а что про твою старуху, так ничего и не слышно?

Так как для Арканы эта тема была не самой приятной, он решил не отвечать на вопрос друга, продолжая сверлить злым взглядом Айлише, танцующую с очередным партнером. Неужели чувствует грядущие неприятности и готовит пути к отступлению? Очень хотелось бы. Знал бы раньше, что она собой представляет, ни за что не покупал бы ее контракт. А ведь на тот момент он посчитал большой удачей, что пусть и с переплатой, но ему удалось договориться с ее отцом в обход аукциона. И все из-за свалившейся на него достойнейшей. Если бы не церемония в храме, он присмотрел бы себе на аукционе кого-то другого, а не брал ту, которую согласились продать до него. Вполне возможно, что отец Айлише зная, что собой представляет его дочка, и согласился на контракт сразу же как получил его интересное предложение. Поторговался, конечно же, для видимости. Но все равно довольно быстро подписал все документы. При этом еще и неплохой куш сорвал.

Вздохнув, эйр все же отставил все еще полный бокал. Нет никакого смысла в том, чтобы жалеть себя или сожалеть о прошлом. Надо думать, как исправить все в настоящем и не допускать похожих ошибок в будущем.

— Рэйн, а знаешь, я сегодня во время вручения подарков заметил очень интересную картину.

— Какую? — удивленно приподняв бровь, Аркана вопросительно посмотрел на своего друга, даже не предполагая, что тот мог увидеть такого интересного, что пропустил он сам.

— Как благородная сиера, случайно столкнувшись с одной из выступающих сегодня артисток, очень обрадовалась этой встрече.

— И? — нахмурившись, эйр продолжал вопросительно смотреть на Нейна Фоха, не понимая к чему тот клонит.

— Настолько обрадовалась, что бросилась с ней обниматься.

— Даже так?

Столь открыто выражать свои эмоции, тем более к обычному человеку, у долгоживущих не принято. Поэтому столь неординарное поведение одной из сиер действительно вызывало не только удивление, но и множество вопросов.

— И кто были эти дамы?

— А ты не догадываешься? — в глазах Фоха заплясали озорные огоньки.

— Нейн, у меня не то настроение, чтобы в угадайку играть. Есть что сказать — говори, нет — не дури мне голову. И без тебя желающих это сделать достаточно.

— Ладно, — решил сиер сжалиться над эйром и своим другом. — Это были Илди и та девушка, которую ты так удачно сегодня поймал.

— Даже так? — откинувшись на спинку кресла, Аркана задумчиво посмотрел на своего друга. — Как интересно. Обрадуй меня, сказав, что еще и услышал, о чем они разговаривали.

— Нет, настолько не обрадую. Все что видел, так это как девушка позвала Илди, и та, увидев артистку, бросилась к ней обниматься, как к очень давней и хорошей подруге. После чего они отошли в сторону от всех и уже тогда начали свой разговор. Подойти к ним ближе возможности не было. Перед тем как они разошлись, Илди что-то написала на клочке бумаги и вручила его той девушке.

— Анике.

— Что? — теперь уже непонимающе на своего друга смотрел Фоха.

— Ту девушку звать Аника. Она дочь главы бродячих.

— Ты уже с ней настолько близко знаком? Поэтому и кинулся спасать?

— Нет.

— Что нет?

— Все нет, — зло бросив ответ, мужчина предостерегающе посмотрел на своего друга.

— Так, ладно, мы отошли от темы, — Нейн достаточно давно знал Аркану, благодаря чему хорошо чувствовал, когда именно стоит остановиться. — Помнится, ты мне говорил, что бродяги сказали, что не встречали твою достойнейшую. А что ты об этом теперь думаешь? Насколько я помню, старуха была дружна с Илди. Возможно, стоит у них поинтересоваться еще раз этим вопросом?

У Арканы на губах заиграла довольная улыбка.

— Это ты еще не все знаешь, — теперь уже эйр стал испытывать терпение своего друга. Но недолго. — Помнишь охранника Анны Николаевны? — услышав вопрос, Нейн кивнул в ответ в знак согласия. — Ну так вот, он стал очень близок с Илди.

— Это что же мы имеем? У нас есть охранник твоей достойнейшей, который встречается с Илди, которая в свою очередь дружна с твоей пропажей. А еще у нас есть Аника, которая также очень дружна с Илди, и это несмотря на то, что она обычный человек. Я ничего не упускаю?

— Упускаешь. Еще у нас есть Нира. Надеюсь, ты ее еще не забыл?

При упоминании своей старой знакомой Фоха нахмурился. К этой женщине мужчина испытывал теплые дружеские чувства, и ему бы не хотелось, чтобы она попала в какую-либо нехорошую ситуацию или у нее начались проблемы.

— Да. Что с ней?

— Она ушла из Лауваля вслед за Анной Николаевной, вот только чуть позже почему-то ее оставила. Сейчас она служит в доме Илди на довольно высокой должности.

Услышав, что у Ниры все хорошо, Нейн облегченно выдохнул.

— Кстати, было бы неплохо, чтобы ты с ней переговорил. Возможно, по старой дружбе она тебе что-нибудь интересное сможет рассказать. Я тебе завтра дам адрес, где ее найти.

— Хорошо. Возможно есть еще что-то?

— Остаются еще два ирланда-альбиноса, одного из которых зовут так же, как и рептилию моей достойнейшей. Но мы знаем, ирланды преданы своим хозяевам до смерти, значит, это не может быть то же животное, так как старуха все еще жива.

— Совпадение кличек у животных может оказаться случайностью.

— Скорее всего так оно и есть. Но что-то должно все это связывать? Не просто так же мне Богиня намекнула пригласить именно эту труппу бродячих.

Оба мужчины задумчиво смотрели друг на друга, пытаясь решить ребус из разрозненных фактов. Пока безрезультатно.

Решительно поднявшись, Аркана направился к двери на выход.

— Ты куда? — Нейн также поднялся, чтобы последовать за своим другом.

— Хочу задать несколько вопросов одной молодой девушке.

— А как же гости и праздник? — Фоха неуверенно обернулся назад, где продолжали веселиться приглашенные.

— А что с ним не так? Как на меня, то все присутствующие довольны и счастливы. Около детей выставлена охрана, а о гостях пусть Айлише позаботится. Она же этого так хотела.

Подмигнув другу, эйр покинул Лауваль, направившись быстрым шагом к стоянке бродяг. Судя по шуму, раздающемуся оттуда, артисты довольно весело отмечали день рождения его детей. Ну что же, он им столько еды и выпивки прислал, что вряд ли кто-то будет против, если эйр к ним присоединится. А если и будет, то это уже не его проблема.

Оставаясь в тени деревьев, я стал следить за празднующими на лугу людьми. Разница между тем, что я наблюдал всего несколько минут назад в своем замке, и тем, как отмечали (вроде как одно и то же событие) здесь, была разительная. Там все напыщенно и томительно медленно. Перед тем как что-то сделать или сказать, все замирают на несколько мгновений, обдумывая, взвешивая и оценивая каждое слово, действие и движение. Решая, что об этом другие присутствующие подумают или скажут, как воспримут и отреагируют. Все происходит с оглядкой на прошлое или возможной выгодой в будущем. Все наигранно и искусственно. Ничего настоящего.

Здесь же все было иначе. Ярко, красочно, весело, живо. У обычных людей слишком мало времени, чтобы тратить его впустую. За шесть-семь десятков лет им надо успеть сделать все то, что мы не всегда успеваем за десятки сотен лет. При этом многие из них проживают более эмоциональную и насыщенную жизнь, успевая достичь успеха на своем поприще. Влюбиться, жениться, обзавестись большой любящей семьей, воспитать детей. Да просто жить, получать от этого удовольствие и радоваться каждому новому дню. И вечеру. Про ночи и говорить не приходится. Делать это так, как те, кто сейчас находился передо мной.

Не знаю, вино ли во мне говорит, но вот именно сейчас я им завидовал. Их жизни. Их свободе. Ехать — куда они хотят, делать — что они хотят, любить — того, кого хотят. Да, я обладаю властью и влиянием, но это же ограничивает мою свободу крепче любых оков. Обязательства, которые я взвалил на себя, не позволяют иногда даже вздохнуть свободно, не то чтобы поддаться секундному желанию и порыву сорваться с места или сделать что-то сумасшедшее и необдуманное.

Иногда, но не сейчас. Именно сейчас я не хотел себя сдерживать.

Наблюдая за танцующей очередной зажигательный танец Аникой, я поймал себя на том, что счастливо улыбаюсь. Девушка ни одному из находящихся здесь парней не отдавала предпочтения и ни с кем не заигрывала. Да и те, кто становился с ней в пару, не позволяли себе ничего лишнего. Их действия понятны, она дочь главы. Поэтому ни один молодой мужчина из их труппы не посмеет на нее посягнуть без ее и его согласия. Кроме того, мне хотелось верить, что ни один из них (и не только из них) не является, скажем так, ее близким другом.

Когда закончился очередной танец, разгоряченная Аника отошла к столам, налив себе полную чашу вина из одного из бочонков, которые по моему приказу отнесли артистам, и почти весь выпила залпом, как простой мате. Да, вино легкое и сладкое, но при этом очень коварное и обманчивое. Нахмурившись, я уже хотел выйти из тени деревьев, чтобы предупредить девушку, но тут ее позвали.

— Аника, спой нам что-то свое.

Так как музыканты устали и решили сделать небольшой перерыв, на поляне у костра на данный момент никто не играл и не танцевал.

— Да. Спой, Аника.

Просящих поддержали и другие бродяги. Девушка обернулась и задорно улыбнувшись, поинтересовалась.

— Сыграть что-то определенное или хотите новенькое?

— Новое давай.

Кивнув в знак согласия, она вернулась к костру, протянув руку за инструментом. Ей его дали и тут же освободили один из стульев. И вот она уже медленно перебирает аккорды, задумчиво обводя присутствующих взглядом. Пока не натолкнулась на меня. Замерев, Аника недовольно нахмурилась. Мне не понравилась ее реакция. Я же вроде как ей ничего плохого не сделал. Можно даже сказать спас. По идее, она должна была радоваться нашей неожиданной встрече. Вот только радости на ее лице почему-то не было. Но проходит несколько мгновений и на меня дочь главы уже смотрит, хитро прищурив глаза, при этом на ее губах появилась несколько интригующая улыбка. Интересно, что она задумала? Предвкушающе улыбнулся в ответ. Нравится мне эта девушка.

Пальцы Аники, замерев на секунду над струнами, взяли нужные ей аккорды и песня полилась.

Память уже не жалит,

Мысли не бьют по рукам,

Ты меня провожаешь

К другим берегам.

Я перелетная птица,

Счастье ищу в пути,

Пришла, чтобы проститься

И снова уйти.

Летний дождь, летний дождь,

Начался сегодня рано.

Летний дождь, летний дождь,

Моей души омоет рану.

Мы погрустим с ним вдвоем

У пустого окна.

Летний дождь, летний дождь,

Шепчет мне легко и просто,

Что придешь, ты придешь,

Ты придешь, но будет поздно.

Несвоевременность — вечная драма,

Где есть он и она.

Ты перестанешь мне сниться,

Скоро совсем, а потом

Новой мечтой озарится,

Остывший мой дом.

Что от любви любви не ищут,

Ты с годами поймешь.

Ну а сейчас ты не слышишь

И меня не вернешь.

Летний дождь, летний дождь,

Начался сегодня рано.

Летний дождь, летний дождь,

Моей души омоет рану.

Мы погрустим с ним вдвоем

У пустого окна.

Летний дождь, летний дождь,

Шепчет мне легко и просто,

Что придешь, ты придешь,

Ты придешь, но будет поздно.

Несвоевременность — вечная драма,

Где есть он и она. (исп. Игорь Тальков)

Песня уже закончилась, а я все не мог отвести взгляда от девушки. Откуда она? Да, я еще молод, но и прожил не так уж и мало. Особенно в сравнении с бродягами. Было время, я много путешествовал по разным уголкам этого мира, но ничего подобного не слышал. И это касается не только слов, но и музыки. Где же могла услышать подобное Аника? Или правильнее спрашивать от кого? Я уже молчу о том, что могла означать эта песня. В том, что исполняла она ее для меня, ни секунды не сомневался. Значит ли это, что мы все же встречались? Скорее всего, да. Но где и когда? Девушка еще совсем молоденькая. Сколько ей? Восемнадцать? Двадцать? Значит не так давно. Нет, не помню. Да и не мог бы я ее забыть. Таких не забывают. Ни через десять, ни через сто лет. Вроде бы внешне ничего необычного. Да, красивая, но я встречал девушек и красивее, при этом не помню их. И не захочу вспомнить, даже если встречу. Не цепляют они своей холодной красотой. А она цепляет, задевая что-то глубоко внутри.

— Доброй ночи, эйр. Как же мы рады, что вы решили нас посетить, — я не обратил внимания на то, что меня заметили другие. И именно сейчас меня отвлекала, от ускользающей мысли и Аники, стоящая рядом девица, выставившая на всеобщее обозрение все свои прелести и протягивающая мне наполненный до краев бокал. — За здоровье ваших детей и ваше процветание.

Ее грудной голос с придыханием, который вроде как должен был привлечь мое внимание, только раздражал. Хотелось, чтобы она отошла, а точнее скрылась с моих глаз и чем быстрее, тем лучше. Но так как, услышав ее тост, многие потянулись к чашам, поднимая их и приветствуя меня, то и мне пришлось взять предложенный бокал, выпив его залпом. В голове сразу же зашумело. Так, на сегодня с меня достаточно. Особенно если я хочу кое с кем пообщаться.

Как только все опустошили свои чаши, вновь заиграла задорная мелодия, и народ пустился в пляс. Не сомневаясь ни секунды, я сделал несколько шагов вперед, оказавшись около Аники, и протянул руку, приглашая ее на танец. В глазах девушки на секунду мелькнула паника, я даже подумал — отступит. Но она тут же взяла себя в руки и вот на ее губах уже играет соблазнительная лукавая усмешка. Кивнув в знак согласия, девушка позволила моим рукам обхватить ее за талию и мы тут же закружились вместе с другими парами.

* * *

На следующий день.

Ранним утром Айлише разбудил громкий стук в двери ее спальни. Что тут же сказалось на настроении молодой женщины. Тем более, что из-за празднования дня рождения детей и того, что она легла почти под утро, девушка жутко не выспалась. Никто в этом замке не смел ее тревожить, пока она не соизволит проснуться сама.

— Войдите, — бросив раздраженно разрешение, Айлише, не вставая с кровати, грозно посмотрела на дверь, готовясь напасть и обрушить весь свой гнев и раздражение на голову того несчастного, который решится войти.

— Доброе утро, сиера, — в чуть приоткрывшуюся дверь проскользнула совсем молоденькая испуганная служанка, не смея даже посмотреть на свою грозную госпожу. — Эйр Фалед Эйранад просит принять его.

Теперь уже испуганно смотрела Айлише. А в голове у нее бился только один вопрос, что тут делает отец. Нет, не один. Еще: что ему от нее надо? Молодая женщина надеялась, что заключив контракт на ее ребенка и получив с него половину суммы, он от нее наконец-то отстанет. Посмотрев на свои руки, она увидела, что они дрожат, и сжала их со всей силы в кулаки.

Так, все, успокоиться. Она мать наследника одного из сильнейших эйров Миллитарии. Он больше не имеет над ней власти. Она больше ему ничего не должна.

Но успокоиться и привести себя и свои мысли в порядок Айлише не успела. Дверь, с громким стуком ударившись о стену, распахнулась, открыв ее взору того, кого она надеялась больше никогда не встретить.

— В чем дело, дочь, неужели ты не рада видеть своего отца?

Почему же не рада? Очень 'рада'. Настолько 'рада', что готова выскочить в чем есть из своих покоев и бежать к Аркане, умоляя его о защите. Как отец вообще оказался в ее покоях? Кто его впустил в замок? Хотя почему мужчину не должны были впустить? Тем более, что именно сейчас в Лаувале множество гостей. Он вполне мог быть одним из приглашенных. Да и эйр Эйранад вроде как не чужой ей. Тогда почему она его вчера не видела? Присутствовал ли он вчера на праздновании? Нет, его бы она точно заметила. Или не заметила? Молодая женщина начала в памяти перебирать события вчерашнего дня. От беспокойных мыслей у нее разболелась голова.

Если бы Аркана знал, что за человек ее отец, то не подпустил бы того и близко к границе своих земель. Не говоря уже о замке. Сдерживая подступающую панику из последних сил, молодая женщина медленно поднялась с кровати, надеясь, что следящий за ней отец не видит ни ее страха, ни подгибающихся коленок, и знаком дала понять сжавшейся у стенки служанке, чтобы та помогла надеть халат.

— И чему или точнее, каким обстоятельствам я должна быть благодарна за честь видеть вас?

— А вариант, что я соскучился по горячо любимой дочери и сгораю от желания увидеть своего внука, не подходит?

Айлише вопросительно посмотрела на отца, при этом скептическая улыбка искривила уголок ее губ. Ну да, про любовь он может рассказывать кому-то постороннему, но не той, которая прожила без малого двадцать шесть столетий с ним под одной крышей. Покидая родной дом только на время очередного договора на проживание, который заключал ее отец. Неужели из-за того, что она не стала достойнейшей, он уже продал ее кому-то еще? Нет! Этого не может быть! Он не мог! Она больше ему не принадлежит! После контракта на ребенка сиеры становятся свободными от долга перед родом и уже самостоятельно решают, где и с кем жить дальше. Это если девушка не возвращается в отцовский дом. А она возвращаться не собирается. Хватит. У нее больше нет желания ложиться под тех, кто больше заплатит ее отцу. Правда, этого желания у нее и раньше не было. Вот только эйра Фаледа Эйранада никогда не интересовали чужие желания или нежелания. Только свои. И, несмотря на то, что ему уже было семьдесят восемь столетий, заставить подчиняться себе он умел. На его землях (и далеко за их пределами) эйра боялись если и не все, то многие. И свои, и чужие. И друзья (хотя она сомневалась, что таковые у отца были), и враги. Его боялись даже его сыновья, а их у него было семнадцать. А ведь еще контрактницы родили ему четырнадцать дочерей. По меркам этого мира детей у него было очень много и всех он использовал как считал нужным. При этом, несмотря на молодость и силу, ни один сын не посмел кинуть вызов отцу. Что уже говорить про нее или других дочерей.

— Прикажи подать завтрак в твою гостиную. И пока его принесут, приведи себя в порядок. Даю пятнадцать минут. Нам надо поговорить.

Бросив предупреждающий взгляд на дочь, старик вышел из ее спальни. Хотя назвать его стариком ни у кого язык бы не повернулся. Несмотря на свой возраст, мужчина оставался статным, ловким и полным сил. Он до сих пор принимал вызовы на арену и побеждал своих противников. Только убеленная сединой голова и морщины на лице выдавали его возраст.

Айлише, подавив желание вспылить, тут же подчинилась приказу. Вбитая с детства саморучно 'любящим' отцом привычка подчиняться именно этому мужчине (точнее, только этому), моментально сработала. Отдав нужные распоряжения, она поспешила в гардеробную. Задержка могла ей дорого обойтись. Это она знала на своей шкуре. Сейчас и здесь он вряд ли посмеет до нее дотронуться, но в том, что папочка обязательно что-то придумает, молодая женщина ни секунды не сомневалась.

Пока ее одевали, девушка прокручивала в голове все возможные причины появления отца. Заключить на нее новый контракт он не мог. Айлише буквально на днях подписала договор на проживание с детьми до их восемнадцатилетия. Пусть родитель этого и не знал, но он никогда не был глупцом и должен был догадаться, что дочь постарается сделать все возможное, чтобы не вернуться домой. Для этого ей пришлось пригласить Тильду прогуляться в город. А уже там, подлив снотворное сопернице в бокал, отдать приказ, чтобы ее увезли в один из заброшенных домов на окраине Даршевиля и продержали некоторое время взаперти. Можно сказать, вовремя она подсуетилась. Разрывать контракт эйр Эйранад не будет. Для этого он слишком жаден. Выгода у него всегда стоит на первом месте. Тогда что может быть еще? Внук? Отец сказал, что хочет увидеть внука.

Показывать сына тому, кто ее всю жизнь использовал, Айлише не желала всеми фибрами своей души. Наоборот, она хотела бы, чтобы дедушки в жизни внука не было совсем. Хотя бы первую тысячу лет. Пока тот не наберется сил и не станет самостоятельным. Если Аркане шепнуть пару слов, то он это сделает. Тем более, что в их мире не так часто семьи поддерживают связь с детьми дочерей. И все из-за того, что они принадлежат другому роду. Но эйр Рейн Аркана слишком лакомый кусочек, чтобы забыть из какой семьи вышла мать его наследника.

Служанки уложились в выделенное время и спустя пятнадцать минут эйр Эйранад мог наблюдать, как его дочь входит с гордо поднятой головой в свою гостиную. Окинув ее внимательным взглядом, мужчина не нашел к чему придраться. Все было идеально. Как, впрочем, и всегда. Другого он бы не потерпел. Кивнув головой в знак одобрения, он увидел, как напряженные плечи Айлише слегка расслабились, а в глазах испуг сменился облегчением. Ничего не меняется и это правильно. Дочь должна быть послушной отцу. Не будь его, не было бы и ее. Поэтому и она, и ее жизнь полностью принадлежат ему. И никто кроме него не имеет права распоряжаться его детьми и приказывать им.

К моменту появления девушки стол уже был сервирован и как раз сейчас вносили завтрак.

— Отпусти всех. Сама меня обслужишь.

Для служанок такое отношение к их грозной госпоже было в новинку. Обычно именно она гоняла всех их взашей, а тут ее. Где-то глубоко внутри они даже испытывали чувство удовлетворения, хотя и понимали, позже, всем кто был свидетелем такого унижения, придется ой как несладко. Но это будет позже. Сейчас же они все быстро покинули комнаты Айлише и поспешили на кухню, чтобы посплетничать вдоволь по поводу увиденного.

Как только дверь за последней служанкой закрылась, эйр Эйранад недовольно посмотрев на свою дочь, потребовал.

— Начинай подавать и рассказывай.

— Что именно? — растерявшись, девушка остановилась у тележки с накрытыми для сохранения тепла, тарелками.

— Почему на твоей руке до сих пор я наблюдаю браслет. И это несмотря на то, что ты мать единственного наследника. Неужели не смогла заинтересовать мужика? Возможности набраться опыта в таких делах я тебе, в свое время, предоставил немало.

От обидных слов старика руки девушки, в которых она держала одну из тарелок, дернулись, из-за чего последняя упала, разлетевшись на множество мелких частиц. А еда запачкала не только пол, но и подол платья Айлише. Мужчина тут же, брезгливо скривившись, уничижительно бросил.

— Как была криворукой растяпой, так и осталась. Только и есть в тебе, что смазливое личико. Правда, раньше мне казалось, в твоей голове имеется еще немного мозгов. Но судя по последним событиям, ошибся. Зови кого-нибудь, пусть уберут и прислужат мне, а сама переоденься. Твое счастье, что случилось это не в моем доме.

Что было бы, разбей она тарелку с едой в доме отца, Айлише прекрасно знала. Проходила и не единожды. Ее бы заставили съесть то, что уронила, потому что продукты стоят денег. Его денег. После чего ей самой пришлось бы убрать пол, а если необходимо, то и стирать свою одежду. При этом до конца дня ей пришлось бы выполнять работу слуг, отрабатывая стоимость посуды. И хорошо если это унижение длилось бы один день. А бывало и дольше. Прислугу же отпускали на это время, предоставляя им выходной. За что они ее и не любили, так как теряли деньги из своего жалованья.

Еле сдерживая слезы от унижения, девушка позвала служанок, а сама, гордо держа спину и стараясь, чтобы на ее лице не отражались переполнявшие ее эмоции, вернулась в свою спальню. Айлише видела ухмылки прислуги, но сейчас ничего не могла с этим сделать. Но только сейчас. Отец здесь будет недолго. Забрать ее без разрешения Арканы он не сможет. А как только родитель уедет, она посмотрит, кто над кем будет смеяться.

Закончив с переодеванием, молодая женщина вернулась назад в гостиную. К этому моменту она смогла окончательно успокоиться и взять себя в руки. Зайдя в комнату, девушка направилась к столу. Ей тоже позавтракать не помешает. От всех этих переживаний, аппетит разыгрался не на шутку. Но как только она села, отец приказал.

— Уносите.

— Но я еще не позавтракала, — не успели слова возмущения вырваться, как Айлише уже пожалела о них. Но было поздно. Презрительно скривившиеся губы не пугали девушку, в отличие от пылающего, от еле сдерживаемой злости, взгляда.

— Твой завтрак уже соскребли с пола и вынесли. Приказать чтобы вернули?

Поднявшись на ослабевших ногах из-за стола, за который только села, девушка застыла, почтительно склонив голову. Она действительно сегодня испытывает его терпение. Сначала он ждал пока она оденется. Потом из-за того, что она была неаккуратна, ему пришлось ждать пока ее будут переодевать. При этом обслуживала отца во время завтрака чужая прислуга. А этого он, мягко говоря, не любил. А тут еще и не сдержавшись, дочка стала ему прекословить. О том, что ей было бы за это все дома, думать не хотелось. Так как от одного воспоминания о плетях, прохаживающихся по ее спине, и боли, следовавшей за этим, ей становилось дурно. Дома от одного намека на такое наказание у нее начиналась истерика.

Постой. Возможно, он именно этого и добивается. Ему нужен скандал и тогда Аркана разорвет контракт и выставит ее. Не зря же он вернул Тильду и приставил к ней тех двоих, что стоят у входа в апартаменты. В этом случае отцу не надо будет платить неустойку и он тут же сможет заключить новый договор на ее проживание. В том, что ему наплевать, что другие сиеры, отдав роду половину стоимости первого контракта на ребенка, получают свободу, она не сомневалась. Сбежать у нее возможности не будет. Он везде найдет ее и сделает жизнь такой невыносимой, что или сама Айлише к нему приползет, или руки на себя наложит. А последнего ей делать бы не хотелось. Слишком девушка любит жить и жить она любит в комфорте. Значит, надо сдерживать себя, не спорить и не прекословить. Быть тихой, послушной и покорной. Такой, как любит видеть своих дочерей ее родитель.

— Извините, отец.

На несколько секунд в комнате повисла тишины. Молодая женщина ждала, когда на нее посыпятся оскорбления. Сказать что-то болезненно неприятное эйр Эйранат умел виртуозно. Впрочем, как и прививать комплексы неполноценности. Айлише спасало только отражение, которое она видела в зеркале. Красота прибавляла ей уверенности. Унаследованная от отца красота. Поэтому чаще всего именно она из всех детей спорила или пререкалась с ним, демонстрируя свой характер. За что не единожды была наказана. Часто довольно болезненно наказана. Хорошо, что благодаря цикличности обновления организма у долгожителей, на них все быстро заживало, при этом на коже не оставалось шрамов. В отличии от души. Хотя, если бы не эта цикличность, ей, скорее всего, не пришлось бы переносить всю ту боль. Отец бы побоялся испортить то, что приносит ему доход.

— Выйдем в сад. А то даже у стен есть уши.

— Как пожелаете, отец.

Никто никогда не видел в Лаувале Айлише столь покорной. Даже Аркана. Девушка, осознавая это, печально улыбнулась. Как будто и не было этих двух лет свободы. Нет, она сделает все возможное и невозможное, только бы задержаться здесь и не вернуться назад в родной дом. С тоской оглянувшись на свои комнаты, она вышла вслед за эйром Эйранатом.

Во время прогулки по саду охрана, приставленная к матери наследника, сопровождала ее с отцом несколько в отдалении, позволяя спокойно поговорить им, при этом не теряя из вида расслабленно прогуливающуюся пару.

— Ну так почему, будучи матерью наследника, ты все еще не достойнейшая эйра Рейна Арканы?

— Отец, вы прекрасно знаете, что достойнейшую ему послала Богиня во время парада планет.

— И где эта достойнейшая? Нет ее. Вся вышла. Не надо оправдываться, я прекрасно знаю, что она была стара и немощна.

— Знаете? — дочь, понуро опустив голову и не отрывая взгляда от земли, послушно шла рядом с отцом.

— Я знаю все, что для меня представляет интерес.

— Могу ли я поинтересоваться откуда? Аркана этот факт скрывал ото всех. Об этом даже в замке никто не знает.

— Ты же знаешь? Значит, все же моя дочь не так безнадежно глупа, как кажется на первый взгляд. Возможно, тебе даже известно куда делась старуха?

— Они заключили договор. Аркана обеспечивает достойнейшую всем необходимым, а она уезжает и ни один из них в дальнейшем не вмешивается в жизнь друг друга.

— Молодец парень. Ловок. Не ожидал от него такого. Это же надо так удачно избавиться от ненужного подарка Судьбы. Кстати, во время празднования я видел браслет на его руке. Значит, старуха уже отправилась к предкам и место рядом с эйром вновь свободно. Поэтому повторяю вопрос, почему ты не заняла освободившееся место?

— Я его не интересую, — ответив, девушка еще больше поникла. Как она не старалась в свое время привлечь мужчину, у нее ничего не вышло. После того как ему сообщили, что она беременна, он больше к ней ни разу не пришел. Вначале Айлише думала, что это из-за положения, в котором она была, и страха навредить ребенку. Но даже после того, как она родила и привела свою фигуру в порядок, Аркана на нее ни разу не посмотрел с желанием.

— Почему? Красотой Богиня тебя не обделила. Раньше на тебя мужики не жаловались, так что я уверен — ты точно знаешь, что с ними делать и как ублажать. Не зря некоторые выкупали на тебя договор по несколько раз подряд и это несмотря на то, что стоишь ты дорого. Что в этот раз пошло не так? Насколько мне доносят, постоянной девки у твоего эйра нет, как впрочем и конкуренции для тебя.

Услышанное убедило молодую женщину, что отец следит за ней и за всем, что около нее делается. Значит, не сбежать.

— Я не знаю, — в голосе Айлише послышались слезы. От обиды на жизнь, от осознания тщетности ее трепыхания. Все будет так, как захочет эйр Эйранат. Впрочем, как и всегда. Не зря он был столько лет у власти. Знать бы еще как он собирается ее использовать и чего пытается добиться. В том, что старик хочет перепродать девушку кому-то другому, она уже сомневалась. Не зря же так настойчиво выспрашивает о месте достойнейшей Арканы. Значит ему рядом с Рейном нужен свой человек. Тот, который сможет влиять на отца ее сына. На данный же момент эйр довольно сильно разочарован в своей дочери, так как надеялся, что этим человеком окажется она. От этой мысли молодая женщина задрожала. Чем может закончиться для нее разочарование отца, Айлише прекрасно знала. Сейчас ее спасало только то, что она родила Аркане сына. Единственного сына и наследника.

— Разберемся с этим позже. Меня интересует, как ты узнала о том, кто именно достойнейшая и о ее договоре с Арканой. Кстати, последний письменный или устный?

— Моя служанка смогла подслушать их разговор.

— Я хочу с ней встретиться. Даже нет, я ее заберу с собой. Дальше.

— Что дальше? — от переживания девушка уже не понимала, что от нее хотят. Это начало раздражать эйра Эйраната. Взяв дочь за локоть, он с силой его сжал. Да так, что по щекам Айлише тут же потекли слезы, но ни всхлипнуть, ни вытереть их она не посмела, впрочем, как и освободить руку.

— Договор устный или письменный? — голосом пожилого мужчины можно было заморозить кратер действующего вулкана, остановив этим извержение, не то что душу шедшей рядом с ним девушки.

— Устный.

— Хорошо. Через какой период времени она уехала, после заключения договора?

— На следующее утро ее уже в замке не было. Как и когда она уезжала я не видела.

Получив нужный ему ответ, мужчина отпустил локоть дочери и на несколько секунд задумался. Айлише надеялась, что на сегодня и с вопросами, и с визитом будет закончено. А отец наконец-то уйдет, оставив ее на некоторое время, правда уже без иллюзии возможной свободы в будущем. Но нет. Невдалеке послышался детский смех. Эйр Эйранат встрепенулся и, как ищейка наткнувшаяся на след, повернулся в сторону раздающихся звонких голосков.

— Я хочу увидеть внука.

Выбора у Айлише не было и она пошла в нужном направлении. Но к детям старого эйра не пустила охрана. Как и матери не разрешили подвести к нему ребенка. Поэтому все, что он смог — это рассматривать внука со стороны. Потратив на это несколько минут, старик выдал неожиданную фразу.

— Он похож на отца. Хорошо. Значит, в будущем, никаких вопросов по этому поводу не возникнет.

После чего быстрым шагом вернулся в покои своей дочери. Последней, чтобы не отставать, пришлось бежать за ним, и все равно она не успела. Ему пришлось делать то, что он не любил больше всего, а именно ждать ее. Айлише с опаской заходила в свои комнаты, ожидая наказания. Вся ее прежняя жизнь в доме отца была в ожидании наказания. И не только ее, это касалось всех его детей, женщин, слуг и подчиненных. Что неожиданно, с верными и преданными как обычными людьми, так и долгожителями, при всей своей скупости, эйр Эйранат всегда был щедр. Но не с детьми.

К удивлению молодой женщины, старик, сидя на ее диване довольно улыбался.

— Зови служанку, которая слышала разговор между эйром и старухой. Я ее забираю и уезжаю.

Облегченно выдохнув, девушка пошла исполнять приказ отца. Надеясь, что он сдержит слово и действительно, как только получит Мелли, уйдет. Но оказалось, что служанку все еще держали под арестом. Айлише хотела встретиться с Арканой, чтобы попросить его вернуть свою личную прислугу, но оказалось, что его нет. Мало того, он не ночевал у себя. Возвращаться к отцу с такой новостью не хотелось. По голове он ее за это не погладит, даже несмотря на то, что ее вины в случившемся не было. Ну... почти не было. Ведь служанка сидит в темнице из-за того, что выполняла ее маленькую просьбу, подкрепленную небольшой брошью. По этому поводу Айлише была спокойна. Если девчонка проговорится, ей не поверят. Все же слово обычной человечки против слова благородной сиеры — ничего не стоит. А украшение она могла и украсть. На секунду замерев, девушка задумалась. Возможно, чтобы обезопасить себя, стоит о краже уже сейчас сообщить? Или поднять переполох в поиске украшения? Обдумывая эту проблему, Айлише, забывшись, зашла к себе и очнулась от резкого вопроса.

— Мне еще долго ждать? Ну? Где она?

Старик нетерпеливо смотрел на свою дочь, от чего ту опять бросило в дрожь.

— Ее вчера задержали. А так как эйра нет в замке, я не могу добиться, чтобы ее освободили.

— Ты никогда ничего не можешь, разве что все портить, — презрение опять сочилось со всех слов отца, заставляя его дочь чувствовать себя никчемной безмозглой дуррой. — Я тебе подобрал такого мужика: сильного, богатого и, что важно, одинокого и ни с кем не связанного. И что ты сделала? Ничего. Мало того, по глупости так подставилась. Далась тебе та бродяжка?

Эйр Эйранат все же был на празднике и как всегда не просто все видел, но и догадался кто виновен в произошедшем небольшом казусе.

— Ни на кого нельзя положиться. Придется опять все решать самому. Значит так, сидишь здесь тихо, занимаешься, как и положено благородной сиере и матери, воспитанием детей, при этом продолжаешь строить глазки Аркане и не высовываешься. Больше никакой самодеятельности. Жди моих приказов. И только попробуй ослушаться меня или разочаровать больше, чем уже есть.

* * *

Проснулась я из-за того, что все тело затекло. И все потому, что, во-первых, лежала я в неудобной позе, во-вторых, на чем-то твердом (по-видимому, на полу своей повозки, это надо же было так набраться, чтобы до постели не доползти) и, в-третьих, Снежок, впрочем как всегда, навалился на меня всей своей тушей, из-за чего мне было жарко и я еле дышала. А еще у меня раскалывалась голова, а во рту как будто стая скунсов нагадила. Вспомнилась вечерняя гулянка по поводу моего отбытия. Блин. Это насколько же мне вчера должно было быть хорошо, раз сейчас так хреново? Застонав про себя, я постаралась выбраться из-под своего пернатого друга. В ответ он сильнее ко мне притиснулся. Нет уж, это никуда не годится. Собравшись с силами, я пихнула локтем в бок своего охранника, на что в ответ получила недовольное мычание, но от меня все же отодвинулись.

Так. Стоп. Какое мычание? Снежок — рептилия, а не корова. Он шипит, а не мычит. До этого я ворочалась с закрытыми глазами, сейчас же решила разлепить их, несмотря на то, что они были категорически против такого насилия, чтобы оценить, кто это рядом со мной и что вообще здесь происходит.

Первое, что мне бросилось в глаза — это трава. Я заснула на улице, даже не добравшись до повозки? Стыдобища. Надеюсь, этого никто не видел. Кстати, насчет 'никто не видел'. Повернув голову немного в сторону, я наткнулась взглядом на руку. Человеческую руку. И если судить по повышенной шерстистости и накаченным мышцам, не свою. Это явно мужская рука. Меня слегка затошнило. Не знаю, то ли от переживания и осознания факта, что я переспала с кем-то по пьяни (чего в моей прошлой жизни никогда не было), то ли от жуткого похмелья. Алкоголичка старая, до чего же ты докатилась. Столько времени держалась и не поддавалась подростковым гормонам, а тут на тебе — сорвалась.

В том, что мы не просто спали рядом как пионеры, а произошло все то, что обычно случается между взрослыми мужчиной и женщиной, я не сомневалась. Во-первых, мы оба были абсолютно голые, как говорится 'в чем мать родила', а во-вторых, это ощущалось по небольшому дискомфорту между ног и болезненности некоторых мышц. Отвыкло мое тело от этого занятия. Все же сексом я не занималась последние лет двадцать, а то и больше. И надо же было в новом мире начать все так... так... блин. Позорище. Докатилась.

Сказать, что мне было стыдно, это ничего не сказать. Аккуратно отползая задом, я окидывала незнакомца настороженным взглядом, молясь всем богам, чтобы он не проснулся. Ни ему, ни, тем более, мне этого не нужно. Судя по крепкому сну, а другим он быть и не мог, раз мужик не проснулся от моих пиханий локтями, парень (так же как и я) неплохо приложился к бочонку, который нам прислал эйр. И проснувшись, тоже будет сожалеть о случившемся.

Не поднимаясь, я продолжала ползать и собирать свои вещи. Слава богу, их мы скинули более-менее в одну кучу. Когда мой взгляд наткнулся на мужские сапоги, в душе заворочалось нехорошее предчувствие. Слишком они были дорогие. Бродяги таких себе позволить не могут. Это я что, с чужим кем-то переспала?! Со случайным встречным?! С обеспеченным случайным встречным. И с кем же?

Не зря говорят, что любопытство до добра не доводит. Вот почему было просто не уйти, когда оделась? Нет, надо было пойти посмотреть, кем именно был незнакомец. Вот зачем, зачем я это сделала?!

Аркана! Вот же зараза! Я еле удержалась, чтобы сначала не выругаться в голос, а потом не пнуть спящего недомужа. Вот же дурра! И надо было мне так вляпаться? И главное, как, как я умудрилась переспать именно с ним?

Развернувшись, я бегом побежала в лагерь бродяг. Валить надо отсюда по-быстрому. А еще надеяться, что недомуж был пьян, так же как и я, а то и больше, и не вспомнит, с кем он провел эту ночь.

Когда вернулась в лагерь, и шатер, и весь реквизит уже были сложены, а артисты, несмотря на некоторую взлохмаченность, были готовы отбыть в Даршевиль. Вот и замечательно. Забравшись в свою повозку, я отпихнула бросившихся ко мне ирландов (у, предатели, и как только допустили такой произвол) и упала на свою постель, громко застонав.

— Держи, полегчает.

Я и не заметила Таира, который, оказывается, меня ждал. Это что же получается, он знает, что меня не было всю ночь? Подняв на старика свои бесстыжие глаза, я только и смогла, что выдавить из себя 'Спасибо' и выпить все, что было в протянутой мне чаше. Хотелось бы рассольчику, но и то, что мне дали, неплохо облегчило мое состояние.

— Я переживал.

Как же мне было стыдно. У-у-у. Завыв внутри себя, я все же удержалась от того, чтобы повторить это же в голос. Смотреть на старика я больше не могла. Поэтому, отведя взгляд в сторону, покаялась.

— Извини.

— Ничего. Главное, с тобой все хорошо. Ложись, тебе не помешает поспать. Когда подъедем к городу, я разбужу тебя.

Если бы Таир меня отчитал, то на душе стало бы хоть немного, но легче. А так, он просто ушел. От этого стало совсем паршиво. Не раздеваясь, я опять упала в постель, зарывшись лицом в подушку. Но как ни старалась, заснуть все не получалось. Память возвращалась к прошлой ночи. А ведь все начиналось вполне невинно. Мы гуляли, немного выпивали, много танцевали, а потом меня попросили спеть. И тут я заметила Аркану. Он смотрел прямо на меня. Не отрываясь и не замечая никого вокруг. И мне вдруг захотелось показать ему от чего, точнее от кого он отказался. Что потерял. Вот только заигралась я с ним и переиграла саму себя. Я вспомнила все. И то, что я пела ему, и то, как мы танцевали, много танцевали и смеялись, и целовались, и все, что было потом. А что хуже всего, чем больше я вспоминала, тем меньше жалела о случившемся. Потому что мне было хорошо. Неожиданно, нереально хорошо. Повторять я этого не собиралась, чревато. И все еще надеюсь, что Аркана не вспомнит, с кем он провел ночь. Чудесную, незабываемую ночь. Счастливо улыбаясь, я обхватила подушку и все же умудрилась заснуть.

Благодаря вчерашним посиделкам, сегодняшнее прощание прошло быстро. У бродяг не было времени на сантименты, им еще шатер надо ставить. Мне также не стоило задерживаться. Обняв всех и пожелав им аншлагов, а также пообещав не забывать своих новых друзей и заглядывать к ним время от времени, я отправилась по указанному Илди адресу.

Идти через весь город с двумя необычными питомцами, да еще и ирландами-альбиносами, это все равно, что во всеуслышание кричать махая транспорантом, где я собираюсь первое время прятаться. Тогда и сбегать не имело смысла. Поэтому пришлось нанять закрытый экипаж. Не знаю, насколько это поможет, но хотя бы даст мне небольшую фору по времени. Буду надеяться, Олдер с Илди не собираются задерживаться в этом городке, и мы в ближайшее время отправимся в путь. Все равно куда, лишь бы подальше от места моего грехопадения. Правда, от воспоминаний не убежишь, но это уже не столь важно. Сейчас важно сбежать от одного чересчур расшалившегося эйра. Хотя... вполне возможно, он никого и искать не будет, ну переспал с актрисой из бродячего цирка, ну и что. Есть шанс, что он напился так, что и не вспомнит с кем именно был, да и было ли вообще что-то. А если и вспомнит, то тут же забудет. Оно ему надо, помнить-то? Что для него еще одна человечка в череде всех тех девушек, которые у него были и просто так, и по контракту? Живет-то он уже о-го-го сколько. В груди неприятно кольнуло. Все же не хотелось быть простой галочкой в череде побед долгожителя, которую он, поставив, тут же забыл.

М-да. Вот вам и женская логика во всей красе. С одной стороны — сбегаю, надеясь, что не поймет кто я, не узнает, не вспомнит и не найдет, а с другой — если так и случится, буду злиться и обижаться на него за то, что забыл, не узнал, не оценил и не попытался найти. Хотя, что там ценить? Он-то не знает, что я от него уже почти два года бегаю. Пришел, увидел и взял то, что понравилось. Точнее ту, что понравилась. Ну и пусть.

Зато у меня начало новой жизни положено. А то все стеснялась на мужиков вновь смотреть. Ну не то чтобы смотреть, но все же начинать жить полноценной жизнью не решалась. А тут вроде как все правильно произошло, все честно. Не с левым мужиком, а с вполне законным мужем. Правда, хотелось бы верить и надеяться, он об этом не догадывается. Ну и пусть. Но опять же, теперь непонятно как оно дальше сложится.

Одно дело убегать и отбиваться когда я была старая и ненужная. На тот момент любая связь со мной молодого парня была бы извращением, иначе секс с еле передвигающей старухой, которая вот-вот готова была испустить дух, и не назвать. Хотя почему же, еще его можно было бы его расценивать как покушение на жизнь переходящее в преднамеренное убийство, или некрофилию. Короче, в тот момент и говорить было не о чем. И совсем другое дело сейчас. Когда мы уже оба молоды, полны сил и, судя по произошедшему ночью, более чем совместимы. И, чего уж там врать себе-то, симпатизируем друг другу. Вот только этого мало для совместной долгой и счастливой жизни. А в этом мире она будет ой какой долгой.

Несмотря на то, что ночью было очень хорошо, до фейерверков перед глазами (мне даже показалось, что все было гораздо острее и физически насыщеннее, чем в моей прежней жизни, при этом на Николая мне грех жаловаться, он меня всегда старался удовлетворить, пусть земля ему будет пухом), это все же была физиология, без участия чувств. Поэтому стоит слюни подобрать и губу закатать. Я не собираюсь быть одной из череды, постоянно стоить козни другим девушкам или терпеть их самой и все в надежде привлечь внимание мужа. Так же как не буду сидеть тихонько в своих комнатах в ожидании, когда супруг соизволит обо мне вспомнить. Не тот у меня характер. Молчу про то, чтобы быть племенной кобылой. А ведь именно ради последнего меня, как и множество других, притащили в этот мир. Так, заканчиваем сопли на кулак наматывать и думать тем, что между ног. Включаем мозги, берем ноги в руки и бегом на поиски своего счастья. Так как здесь его точно нет. Его просто не может быть без взаимности там, где ты стоишь в очереди на давно настроенном потоке.

Первой кто меня встретила, была Нира. Как же я по ней соскучилась. Увидев меня с ирландами и расчувствовавшись, женщина расплакалась. Слова здесь были лишними. Мы просто стояли несколько минут обнявшись. И этими объятиями все было сказано. Прервала их влетевшая в холл Илди.

— Аника, ты всё-таки пришла! Как же я рада! Ты же побудешь у нас хотя бы несколько дней? Пожалуйста. Я столько всего хочу тебя рассказать и показать.

Илди тараторила без перерыва, а я смотрела на нее и радовалась. В домашних одеждах ее животик был уже довольно сильно заметен. Аккуратно обняв молодую женщину, я тихо прошептала на ухо.

— Я вернулась. Не знаю как насчет насовсем, но точно надолго.

Вместо ожидаемой радостной бурной эмоции в ответ на мои слова увидела испуганный взгляд. Я, нахмурившись, удивленно посмотрела на девушку. Неужели она не рада? Возможно, я поспешила со своим решением? Одно дело желание видеть меня как гостью в своем доме (а в скором времени он будет именно ее) и совсем другое, если я захочу остаться с молодой семьей на постоянное жительство. Что-то я про это не подумала.

— Что-то случилось? У тебя неприятности? — обеспокоенность во взгляде и голосе Илди объяснили мне ошибочность моего предположения, но все же для себя сделала пометку, что не стоит надолго задерживаться у будущих молодоженов. Только до тех пор, пока не определюсь, что мне делать дальше. Висеть на шее у Олдера я не собиралась. Для этого у меня слишком деятельная натура. Да и не люблю я сидеть сложа руки. За почти два года моих путешествий, стартовый капитал, по идее, на обоих счетах должен был накопиться неплохой. Главное теперь правильно и с умом его использовать. Как? Пока не знаю. Но это пока. По любому что-то да придумаю. А к молодым людям буду в гости заглядывать, но никак не жить с ними.

— С чего вдруг такие нелестные обо мне выводы? — прищурившись, я наигранно обиженно посмотрела на Илди. В ответ, видя мое хорошее настроение, она облегченно выдохнула.

— Еще вчера ты не собиралась оставлять бродяг.

— Я для чего путешествовала с артистами?

Вопрос хоть и был риторический, но девушка все же решила на него ответить.

— Чтобы мир посмотреть.

— Нет, — взяв беременную подругу за руку, я потянула ее вглубь дома. Незачем Илди на пороге стоять. Ей вообще незачем стоять. Нира показала мне на соседнюю дверь, где располагалась гостиная, после чего убежала на кухню. — Точнее не только для этого. Основная цель моей поездки была необходимость. Мне надо было найти душевное равновесие между моим внешним и внутренним я. В прежней жизни, несмотря на внешний вид и наличие глубоких морщин, я никогда не принимала и не воспринимала себя старухой. В душе, несмотря на то, что видела в зеркале, всегда чувствовала себя молодой. Но когда этот мир меня изменил, то оказалось, прожитые годы все же выдают мой реальный возраст. Ну, или приближенный к нему. Все же жизненный опыт никуда не делся. И опять отражение не соответствовало внутренней составляющей меня. Я стала старухой в молодом теле. Вы этого не замечали и главное (ты только не обижайся), живя с вами, я бы еще долго находилась в состоянии раздвоенности сознания и восприятия. Все же вы ко мне относились как к человеку гораздо старше и опытнее вас, даже когда я стала выглядеть иначе. Мне надо было сменить обстановку. Бродяги увидели и приняли меня как молоденькую девушку. Так они со мной и общались, благодаря чему, в конце концов, именно такой я себя и почувствовала. Но поняла это только когда вернулась туда, откуда все началось.

— И что должно было произойти такого за одну ночь, чтобы ты все поняла? — задавая вопрос, Илди внимательно следила за моей реакцией. При этом девушка еще и ехидно ухмылялась. С трудом удерживая на лице маску непрошибаемого безразличия, я отвела взгляд в сторону.

— Ничего особенного. Просто поняла.

— Вот теперь я верю, что твой внешний вид соответствует внутреннему миру. Раньше ты никогда не краснела, на какую бы тему мы не разговаривали. Еще и подшучивала надо мной, когда я так реагировала.

Судя по жару, прилившему к моим щекам, я действительно покраснела как тот подросток. А Илди, видя мою реакцию на свои слова, звонко засмеялась, и я, не удержавшись, следом за ней. В этот момент Нира зашла в комнату с тележкой полной тарелок с едой, и мы дружно бросились к ней помогать накрывать на стол.

— Сиеры, сиеры, что это за поведение? Не отбирайте у меня работу.

Нира с теплотой смотрела на нас, как наседка на цыплят и улыбалась, пока мы накрывали на троих. Хорошо, что ничего не поменялось и мы опять вместе, почти всей дружной семьей. Не хватает только одного человека.

— А где Олдер? Он к нам не присоединится?

— Он уехал вчера вечером? — огорченно вздохнув, Илди даже есть перестала, грустно посмотрев в окно. — Там у него опять какие-то проблемы. Новый вызов вроде бы. Как мне это уже надоело. Каждый раз за него переживаю. Лучше бы он был простым сиером.

— Все будет хорошо, — в знак поддержки я погладила ее по руке, подбадривающе сжав в конце кисть. — Он у нас сильный и всех победит.

— Я знаю и не сомневаюсь в нем, но каждый раз переживаю. Ну почему они не оставят его в покое, — поглаживая свой животик, девушка перевела на меня печальный взгляд. — Дали бы нам хоть немного побыть спокойно вместе. А то вечно, как не одно, так другое.

— Возможно, когда вы сообщите всем о том, что соединили ваши жизни в храме, вам окружающие и сделают такой подарочек.

— Хотелось бы. Вот только мне в это мало верится. Людям вечно хочется больше, чем у них есть. Такова уж наша природа. А у Олдера очень большой эйрат. Многие хотят откусить от него кусок. И чем больше, тем лучше.

На несколько минут в комнате повисла тягостная тишина. Но Илди не была бы Илди, если бы не попыталась перевести тему разговора в другое русло.

— Так все же. Что такого произошло во время празднования, что ты решила сбежать к нам?

Не зря она ученый. Быстро меня раскусила и сделала правильные выводы. Взяв из тарелки кусочек мяса побольше и положив в его в рот, с независимым видом стала делать вид, что тщательно его пережевываю, поэтому ответить не могу. Девушка несколько мгновений, скептически приподняв брови, следила за мной, а потом как выдаст.

— Только не говори, что ты переспала с Арканой.

Проглотить то, что было у меня во рту, я не успела, поэтому тут же подавилась. Вскочив и Илди, и Нира стали меня стучать по спине в четыре руки. Спустя несколько минут, когда слезы перестали градом котиться по моим щекам и я смогла отдышаться, девушка продолжила допытываться.

— Я не понимаю, ты же вроде была настроена категорически против него и ваших взаимоотношений, как такое могло произойти?

— Как, как? — бурча, я недовольно посмотрела на беременную подругу. Ну вот почему я не умею врать в глаза. Промолчать — могу, а откровенно врать, когда спрашивают прямо — нет. — Молча. Напились оба.

— Ну вы даете. И как? Он догадался кто ты? И что дальше? А как отреагировали ваши браслеты?

Вот про браслет я как-то не подумала. Он давно стал частью меня. Похолодев от мысли, что с ним что-то могло произойти или он мог измениться, я быстро стала закатывать рукав. И только увидев, что с украшением все в порядке и оно не только остался на месте, но и в прежнем виде, облегченно выдохнула.

— Так все же, он узнал тебя? — на меня смотрели две пары любопытных глаз. И так как я себя выдала со всеми потрохами, что-либо скрывать дальше не видела смысла. Поэтому поерзав на стуле, честно ответила.

— Вроде бы нет, но точно не знаю. Мы тогда были, так сказать, в состоянии нестояния.

Хохотнув, Илди перебила меня.

— Ага, вы были в состоянии активного лежания, — но, увидев направленный на нее осуждающий взгляд Ниры, тут же стушевалась, буркнув. — Извини. Так все же, как он отреагировал утром?

— Никак. Я проснулась первая и сбежала.

Признавшись во всем, я ждала, что мне сейчас начнут читать нравоучения. Но ничего похожего не последовало.

— И что вы будете делать, когда он сюда придет?

Задавая вопрос, Нира обеспокоенно посмотрела в сторону окна, вроде как Аркана уже пришел и стоит у нас перед дверью.

— А зачем ему приходить? — откинувшись на спинку сидения, я уверенно посмотрела на женщину — Он же думает, что переспал с актрисой из бродячего цирка. Обычной человечкой, даже не долгожительницей. Таких не ищут.

В ответ на мои слова Нира только печально покачала головой.

— Если бы вы так думали, то не сбежали бы.

— Я не сбегала, — мне захотелось доказать что это не так. Оправдаться. Перед ней ли или перед собой, уже неважно. Но договорить я не успела, так как наши приятные посиделки прервал громкий стук в дверь. Замерев как мышки, мы испуганно посмотрели друг на друга. Неужели все же пришел? Так быстро?

После повторного требовательного стука, Нира, поднявшись, пошла проверять, кто этот незваный гость. Около двери моментально появились двое уже видимых мной ранее охранников. Опустив руку вниз, я для своего успокоения погладила тут же подставившего мне спину Снежка. Оба ирланда вели себя спокойно, никак не реагируя на того, кто за дверью. Это говорит о том, что кто бы там ни был, он ничего плохого в отношении меня не задумал. Во всяком случае, навредить мне неизвестный гость точно не хочет. По крайней мере, пока. Вот только проблема в том, что я и так знаю — Аркана вредить мне не будет. Во всяком случае, физически. Ему, если он узнает кто я, от меня нужно будет совсем другое.

Оглянувшись на нас в последний раз, Нира приоткрыла дверь, посмотрев на посетителя. Ее еще мгновение назад напряженная фигура тут же расслабилась. Махнув нам рукой, мол успокойтесь, все нормально, она вышла за порог. Из гостиной комнаты нам не было ни видно, ни слышно с кем женщина общается. Поэтому мы сидели по-прежнему напряженные как натянутые струны в ожидании, когда она вернется и расскажет, кто же это нас так напугал.

Вот дверь вновь открылась и Нира появилась с большой корзиной полной продуктов. Один из охранников, забрав ее, понес в сторону кухни, и женщина поспешила за ним. Теперь уже и мы с Илди смогли расслабиться, поняв — наша паника была преждевременной. Но это же только в этот раз. А ведь неизвестно кто придет в следующий. Или точнее когда придет тот, кого я так страшусь увидеть. И что мне делать теперь, забиться в угол и дрожать? Глупо. Я же не сделала ничего предосудительного. Ну переспали мы. Так это не преступление. Ну совершила один необдуманный поступок. Так нет безгрешных людей. Зачем поднимать столько паники? Сама себя не узнаю. Чего испугалась? Ну, придет Аркана, ну и что? Как придет, так и уйдет. Браслет на мне? На мне. Брачную вязь видно? Нет. О том кто я на самом деле знают только трое: Олдер, Илди и Нира. В каждом из них я уверена и точно знаю, ни один из них меня не выдаст. Так что переживать о том, что меня раскроют не стоит. Теперь главное не вызвать подозрения у Арканы, натолкнув его на неподходящие домыслы и самой себя не выдать своим же нервным поведением.

Скривившись от этих мыслей, как от стакана выпитого залпом лимонного сока, я посмотрела на сидящую напротив меня подругу, печально ей улыбнувшись. Ну и чего я сбежала? Любая другая девушка этого мира была бы счастлива, обрати на нее внимание эйр, и попыталась бы получить из этого максимальную выгоду. И что теперь делать? Мое возвращение будет выглядеть еще более глупым, чем побег. Особенно если муженек о нем уже знает. Вывод: надо придумать обоснованную причину ухода от бродяг. Это на случай если Аркана все же явится сюда. Но опять же, а не слишком ли я о себе высокого мнения? Да, секс этой ночью у нас был крышесносный. От одних воспоминаний о нем внутри все приятно сжимается. Но опять же, это для меня. Все же я давненько этим мероприятием не занималась. Аркана же, в отличие от некоторых, целибата не придерживался. Женщин у него (за его-то двадцать шесть столетий) было не просто много, а очень много и наверняка разных. С его-то деньгами и возможностями. Так что, вполне возможно, то, что произошло между нами, его не особенно и зацепило.

— Что собираешься делать дальше? — грустный голос Илди вывел меня из задумчивости.

Посмотрев на девушку, я спокойно улыбнулась и, откинувшись на спинку стула, оптимистически ответила.

— Ничего.

— Как ничего? — увидев, насколько удивленно и широко открылись не только глаза моей подруги, но и рот, я рассмеялась.

— А вот так, ничего.

Вскочив, я закружилась по комнате, поняв, что с меня как будто пелена спала. И чего я разнервничалась? Все же хорошо. Ничего страшного и непоправимого не произошло. Я молодая, здоровая, вполне себе привлекательная девушка, которую впереди ждет очень долгая, интересная и, надеюсь, счастливая жизнь. Радоваться надо.

— И ты не собираешься убегать и прятаться?

— Зачем? Я разве преступница? Или совершила что-то противозаконное?

— Нет, конечно. Но как же? А если он придет? — Илди все еще не понимала что происходит. А я, остановившись, протянула к ней руки предлагая присоединиться ко мне.

— Пусть приходит. Знаешь, в нашем мире есть пословица: хочешь что-то спрятать — положи на видное место. Ему даже в голову не придет кто я на самом деле. Особенно если не буду скрываться и начну жить открыто. Если ему, конечно же, никто не подскажет. Ты же меня не выдашь?

— Нет, конечно же, — возмутившись, девушка поднялась, и, смеясь, мы уже вдвоем кружили по комнате. А когда устав повалились на диван, она восхищенно прошептала. — Ну ты даешь. Я бы так не смогла.

Несколько минут мы расслабленно полулежали. Но вот Илди повернувшись и заглядывая мне в глаза, неожиданно серьезным тоном поинтересовалась.

— Аника, а ты уверена, что не хочешь жить с ним? Я его давно знаю. Он, в общем-то, неплохой, я бы даже сказала, гораздо лучше многих мне известных эйров. Ты ему понравилась, да и он тебе, вроде как, тоже. Возможно, у вас все сложится. Как бы там ни было, но вас соединила Богиня. А это уже немало.

— Илди, сама подумай, что меня ждет с ним? Вечные интриги если не с Айлише, то с подобными ей. А еще роль племенной кобылы. Знаешь, от одной мысли какое будущее будет ждать моих детей, бросает в дрожь. Я, например, уверена, Олдер своих дочек продавать не будет, какую бы сумму за контракт ему не пообещали. А вот про Аркану такого я сказать не могу. Это я уже молчу про то, что ждало бы наших сыновей, роди я ему их. Постоянные вызовы на арену очередного искателя наживы? Нет уж, как-нибудь он без меня обойдется. Пусть вон контракты заключает. Ему это финансы позволяют, а мне такого счастья не надо. Даже за деньги.

— Моих сыновей это тоже ждет, — на глаза девушки тут же набежали слезы. И я, дав себе мысленно подзатыльник, бросилась ее успокаивать.

— Еще ничего не известно. Возможно, благодаря вашему открытию все изменится. Кроме того, кто сказал, что у тебя будет мальчик, а вдруг твой Олдер ювелир и у вас родятся только дочери. Да и когда это будет. Вон сколько у твоего избранного братьев. Так что есть кому и без твоих мальчиков защищать эйрат. Кстати, вы уже решили, в каком храме будете снимать браслеты.

Глаза девушки тут же радостно засияли, а я поздравила себя с удачной сменой темы разговора.

— Мы же не знали, что ты уйдешь от бродяг. Поэтому решили здесь же, в храме Даршевиля и провести церемонию.

— Отлично. Значит, как только Олдер вернется, в ближайшее же время и отправимся в храм.

— Знаешь, — задумчиво протянула Илди, улыбнувшись своим мыслям, — я раньше, когда даже не надеялась, что буду с кем-то столь близка, множество раз представляла, как оно будет — чувствовать избранного. А сейчас от одного предвкушения сердце радостно сжимается.

— Ты о чем?

Я не совсем поняла, к чему клонит моя подруга. А она, покраснев, отвела глаза в сторону.

— Ну, мы когда с Олдером вместе, это чудесно. Но как представлю, как оно будет без браслетов. Когда я буду чувствовать и себя, и его...

— Э-э-э, а можно с этого момента поподробнее? — предчувствуя очередную проблему для моей мадам сижу, я этой самой мадам поерзала, в попытке успокоить ее.

— Ну как же. Тебе разве не рассказывали, что во время церемонии слияния жизней на месте браслетов появляется вязь, соединяющая достойнейшую с избранным, и через нее они чувствуют друг друга даже на расстоянии.

— Что-то такое говорили.

— Ну а вблизи, да еще и при соприкосновении, обмен ощущениями и эмоциями особенно сильный. А теперь представь, что двое чувствуют, предаваясь страсти.

Представила. И от воспоминаний о том, насколько было неповторимо, даже ошеломляюще хорошо ночью (так что и сейчас еще ныли некоторые мышцы), мне стало довольно плохо сейчас. Это же получается, что столь потрясающий эффект мог быть именно из-за тесного контакта. Браслеты же блокируют передачу ощущений на расстоянии, но не при соприкосновении. Блин. И что дальше? Я только успокоилась, подумав, что нахожусь более-менее в безопасности, и мне не угрожает разоблачение, а тут...

Вскочив, я стала беспорядочно метаться по комнате, примерно так же, как мои мысли в голове. Это же надо так подставиться. Зараза. Пронесет или нет? Понял он или нет? Возможно, все же получится списать яркость наших ощущений на алкоголь, свежий воздух и наш первый раз? Во всяком случае, именно на этой версии, делая морду кирпичом, я и буду настаивать. Теперь главное не сглупить с повторением, для проверки. Так, пока на мне браслет, никто не сможет доказать кто я на самом деле. Что бы мы там не ощущали. Снять его можно только по обоюдному согласию. А я его, ни при каких обстоятельствах, давать не собираюсь. Значит, дышим глубже и успокаиваемся. А в ответ на любые неприличные намеки, хлопая ресничками, строим невинные глазки, а также улыбаемся и машем на прощание. Да, вот так и буду, чуть что, вести себя с Арканой. По принципу, я не я и хата не моя, и вообще, мил человек, ты ошибся адресом.

* * *

— Смотрю все еще хуже, чем я думал, — Нейн, неодобрительно качнув головой, медленно подходил к распластавшемуся на траве телу. Присев на корточки около своего друга, он толкнул его в бок. — Я бы на твоем месте проснулся, если не хочешь несколько следующих дней провести стоя с возможностью спать только на животе. Давай, просыпайся.

За словами последовал еще один толчок. В ответ Фоха услышал невнятное мычание, типа 'уйди злодей, не мешай мне видеть сны, а то если я проснусь, мало тебе не покажется'. Тяжело и как-то обреченно вздохнув, мужчина поднялся и, отцепив от пояса небольшую фляжку, посмотрел на нее с сожалением, после чего не дрогнувшей рукой открутил крышку и, перевернув емкость, вылил все содержимое не только на голову спящего, но и на разогретую под солнцем спину.

Реакция на его действие последовала мгновенно. Не поднимаясь и не открывая глаз, Аркана сделал подсечку, тут же повалив своего друга на траву и, перекатившись через упавшее тело, навалился на него сверху, зарычав.

— Жить надоело?

Агрессивный выпад подмоченного эйра никак не отразился на спокойствии его друга. Все, что Нейн сделал, это, брезгливо скривившись, попытался столкнуть с себя все еще голого Аркану.

— Рейн, ты, конечно, мне близкий друг, но все же не настолько. Перед тем как нападать, хоть штаны одень. А то если увидит кто, как мы тут кувыркаемся, еще не так поймет. Моей-то репутации это вряд ли повредит. А твоей? Да и вообще, как-то не привык я обниматься с дурно пахнущими мужиками. Хотя нет, я в принципе не обнимаюсь с мужиками, чем бы от них не несло. Так что слезай давай, если не хочешь увидеть, чем меня твои служанки баловали на завтрак.

Только сейчас эйр и властитель местных земель обратил внимание на то, в каком он виде. Скатившись с друга, Аркана бросился к своим вещам, благо они лежали аккуратной кучкой, не прекращая возмущаться в процессе одевания.

— Это из-за твоего пойла от меня теперь несет как от вырла. На кой ты это сделал?

— Ты мое вино не обижай. Оно, между прочим, из твоих погребов. Одно из лучших. Было. А несет от тебя тем, чем ты вчера набирался. И, вообще-то, уже скоро время обеда. Ты полдня поджариваешься на солнышке. Кстати, как спина?

От слов Нейна Аркана недовольно скривился.

— Чего же раньше не разбудил? Только не говори, что никто не знал где я.

— Почему же? Знали. Вот только я занят был. Да и ты думал что также. А вот другие не осмелились. Пуганные они у тебя здесь какие-то.

— И чем же ты так был занят, — одевшись, эйр пошевелил плечами, досадливо щелкнув языком от неприятного ощущения, по-видимому, его спина все же слегка поджарилась на солнце, или даже не слегка. Тяжело вздохнув, он провел рукой по влажным волосам, после чего поднес ее к носу и опять скривился, но уже от неприятного запаха. Нет, Аркана ничего против не имел, когда так пахнет из бокала, но не от него самого, — что не мог прийти на помощь другу на несколько часов раньше?

Видя недовольное лицо Рейна, Нейн, усмехнувшись, поднялся.

— Правильнее спросить не чем, а кем? Кстати, не поверю, что ты вдруг решил уединиться на природе в гордом одиночестве. Помнится, кто-то вчера был настроен на серьезный разговор с одной очаровательной девушкой. И как, поговорил? Или до разговоров дело так и не дошло?

От воспоминаний о вчерашнем вечере, а потом и о ночи, на лице молодого мужчины появилась довольная улыбка.

— Судя по твоему счастливому лицу, до девушки ты все же дошел. А поговорить-то успел? Или был чересчур занят другим, более полезным для тела и души делом.

— На разговоры у нас еще будет время. Много времени. Очень много времени.

Настроение Арканы явно с каждым мгновением поднималось все выше и выше.

— Уверен? Все же век, отведенный обычным людям, довольно короток. Смотри, как бы не опоздать с вопросами.

Оба мужчины направились быстрым шагом к замку, продолжая переговариваться по дороге.

— А с чего ты взял, что она обычный человек?

Услышав вопрос, Фоха даже остановился, несколько обескуражено посмотрев на своего друга.

— Ты сам говорил, что она дочь главы труппы бродяг. Да и не стала бы благородная сиера разъезжать с артистами.

— Не знаю, кто бы там что не стал и чья она на самом деле дочь, но в свете Циреи я отлично видел на ее предплечье браслет.

Фоха догнал ушедшего вперед Аркану, при этом его брови были нахмурены, а лицо задумчиво.

— Ты уверен, что это не ловушка? Как-то все чересчур подозрительно выглядит.

— А как по мне, то все вполне логично. Сам рассказывал про встречу Аники с Илди. Их встреча была случайностью, поэтому и не сдержали они радости, проявив ее открыто.

— Хорошо, допустим все так, как ты говоришь, и эта Аника на самом деле долгожительница, но тогда ваша встреча, скорее всего, была специально подстроена.

— Почему же 'скорее всего'? Я уверен, наша встреча не была случайностью. Сама Богиня приложила к этому свою руку. Не зря же она намекнула мне пригласить именно эту труппу.

— О чем ты?

Фоха по-прежнему не понимал, что происходит. Поэтому с некоторым беспокойством смотрел на своего друга. Не перегрелся ли тот на солнце? Возможно, ему голову напекло, пока он полдня валялся на траве? И все потому что он не видел логики в словах Рейна.

— Мне кажется, я вспомнил, где видел раньше Анику.

— И где?

— Во время парада планет, перед тем как моя достойнейшая попала в наш мир, я видел ее в свете Циреи там, в ее мире. И там она была не одна. Рядом с ней стояла молодая девушка. Ну так вот, Аника очень на нее похожа. Не копия, но родственное сходство очень близкое.

— Хочешь сказать, что встретил в нашем мире девушку похожую на ту, что тебе предназначалась Судьбой до того, как старуха все испортила? Поэтому тебя и тянет к ней? Но разве это повод предполагать, что она сиера?

— Ты не понял, — посмотрев на своего друга и увидев его растерянное лицо с вопросительно приподнятой бровью, Аркана рассмеялся так, как не делал этого уже давно. Вроде как с его плеч гора свалилась, и все проблемы ушли в сторону. — Это моя достойнейшая. Она изменилась. Я же, как только ее увидел, сразу понял, что с этой девушкой что-то не так. Что где-то уже видел ее. И не просто видел, а что мы были знакомы. Она сразу же привлекла мое внимание. Помнишь, когда приехали бродяги, у меня начала чесаться рука под браслетом? — вопрос был риторическим и не требовал ответа, но Нейн на всякий случай кивнул, что да, помнит. — Ну так вот, когда я поймал Анику в конце представления, зуд прошел. Мало того, когда я держал ее в своих руках, мне стало хорошо и спокойно. Казалось, что так и должно быть. А ее необычные песни и поведение. А как она одевается. Девушка явно не из нашего мира. А слышал бы ты, как она мне отвечала. Так себе позволяла со мной разговаривать только Анна Николаевна. Я уже молчу, что только она, да Анна Николаевна не только могли, но и ставили на место Айлише. Спокойно доводя ту чуть ли не до истерики. Хотя почему чуть? Да и имена у них похожи. Анна и Аника. А также ирланд.

— Что ирланд?

— Он альбинос и звать его так же, как и рептилию моей достойнейшей. Не знаю где она взяла вторую, но это уже не важно. Да и какая бы девушка нашего мира сбежала наутро после ночи любви с эйром вместо того, чтобы потребовать ее одарить подарками, а то и заключить договор?

Во взгляде Нейна, направленном на своего друга, появились жалость и досада.

— Рейн, обычно это мне всякие глупости в голову лезут, а ты всегда рассуждал здраво. Я тебя понимаю. Последние пару лет тебе не везет с окружающими тебя девушками. Да и поведение Айлише оставляет желать лучшего. А обычные люди они такие яркие и живые. Их девушки нежные и отдаются страсти полностью и без остатка. Мне не меньше тебя хотелось бы, чтобы твои фантазии оказались правдой. Тогда бы решились многие твои проблемы — и с достойнейшей, и с воспитанием детей. И появилась бы возможность на вполне законном основании разорвать контракт с матерью твоего сына. Возможно, в замке у тебя стало бы спокойнее и не пришлось бы ночевать с понравившейся девушкой в саду на земле. Но это не повод впадать в крайности. Прецедентов с омоложением никогда не было. Это просто невозможно. Даже если Аника сиера, она не может быть Анной Николаевной. Просто потому, что это невозможно. Все же время в спять не повернуть. А ее песни и поведение как раз могут быть следствием общения с твоей старухой. Поэтому поговорить на эту тему с ней все же стоит. Я склоняюсь именно к этой версии происходящего. Они какое-то время довольно тесно общались, вот Аника и переняла замашки твоей достойнейшей. А еще, если ты не заметил, возраст артистки не соответствует циклу парада планет, так что, скорее всего, ты ошибся насчет ее статуса. Она просто не может быть долгожительницей, так как слишком молода. Можно предположить, что она дочь одной из призванных из другого мира достойнейших. Но такие девушки очень ценны и им никогда никто не позволил бы путешествовать по миру в столь сомнительной компании. Молчу про то, чтобы рисковать своей жизнью. Возможно ты заметил около нее охрану? Я нет. Да, допускаю, она и носит браслет на руке, но он только похож на наш. Обычные люди часто и не всегда осознанно повторяют некоторые наши порядки, правила или церемонии. Одеваясь как мы, стараясь держать и вести себя, опять же, как мы. Вон даже контракты стали так же заключать. А в том состоянии, в котором ты был вчера, да плюс ночь и обманчивый свет Циреи, вот ты и принимаешь желаемое за действительное. Извини, друг мой, но я не хочу, чтобы ты обманывался и лелеял несбыточные мечты. Лучше направь свои силы и мысли на реальное решение своих проблем.

Несмотря на убедительные слова Нейна, Аркана решил сначала проверить свою версию событий, какой бы она ни казалась невероятной. От одних воспоминаний не только о прошедшей ночи, но даже о простых прикосновениях к Анике у него по венам быстрее начинала бежать кровь. Именно о прикосновениях. Ведь браслеты не дают им чувствовать друг друга только на расстоянии. А вот когда он держал девушку в своих объятиях, украшение совершенно не мешало. Довольная улыбка вновь озарила его лицо. Он с Аникой встретится. Сегодня же. Тем более далеко ехать не надо. Всего-то до Даршевиля. Свои первые представления труппа должна дать именно там. Только вначале не помешает помыться и переодеться.

Вот только запланированной приятной встрече не суждено было сегодня случиться. Не успел эйр принять ванну и перекусить, как прибывший из Даршевиля стражник сообщил о волнениях в городе.

— Докладывай. Что произошло и с чего началось?

Воин, которого отправили с донесением к эйру, неуверенно переминался с ноги на ногу. Он знал, что Рейн Аркана справедлив и не скор на расправу, но это хорошо только если не чувствуешь за собой вину. А он чувствовал.

— Ну началось все там, где празднество было. Ночью же все пили за ваше здравие и ваших деток. Да так, что к утру нехорошо некоторым стало. Но они вместо того, чтобы пойти по домам проспаться, опохмелиться решили. Ну и буянить начали. Мы, конечно же, по вашему приказу присматривали за порядком, да утихомиривали тех кто особо разошелся. И вроде как все было более-менее спокойно, но потом к нам прибежала баба, ну то есть девка еще молодая, а за ней мужик. Она давай просить у нас защиты от мужа ее. Говорит, напился да мерещится ему всякое, вот он на нее руку и поднял. Боится, чтобы совсем не забил. А у нее уже синяк на пол-лица красуется. Ну я ее за спину-то и спрятал. Жалко же девку, молодая еще совсем. Ну а тут и мужик добежал. Здоровый гад, кулак его с мою голову размером будет. Как не зашиб он свою бабу с одного удара и не знаю. Ну стоит он, сверлит нас злым взглядом и требует вернуть жену.

Рассказывая о произошедшем, молодой воин неуверенно поглядывал на эйра. Вроде бы и правильно все делал, но знал бы к чему это приведет, возможно, и отступил бы или еще что придумал. А так... Что уж там. Тяжело вздохнув, парень продолжил.

— Не отдали мы ее. Отправили мужика домой проспаться, и сказали, пусть потом приходит. Он, конечно же, высказал нам все, что о нас думает, но отступил. Парень он хоть и здоровый, но нас-то шестеро было. Как только здоровяк ушел, чтобы не ходить с его бабой на хвосте, причитающей о нелегкой судьбе, отправили мы ее с Ирфаном в каземат, что в крепости у северных ворот города.

— Это вы что, женщину за то, что ее муж чуть не прибил, в темницу отправили? — Аркана много чего в жизни видел и слышал, но такого еще нет. Это же надо додуматься ни в чем не повинную девушку от мужа в тюрьме прятать.

— Ну а что? — парень, пожав плечами, вопросительно посмотрел на эйра. — Не в подземелья же ее отправили. В каземате есть вполне комфортабельные камеры, в которых и сиера не зазорно подержать. Да и где его еще найти место для нее надежное и спокойное. Не в казармы же отправлять? А так отдохнет в тишине и спокойствии, отлежится, да сил наберется.

— Понятно, — недовольный Аркана махнул рукой на столь явное самоуправство, решив, что разберется с этим позже, сейчас важно понять, что в Даршевиле происходит. — Дальше-то что?

— А дальше, — парень опять стал переминаться с ноги на ногу, — оказалось, что не пошел тот мужик домой. Вскоре он вернулся, да не один, а с дружками своими. Мы попытались успокоить народ и сказать, чтобы они расходились. Но мужик требовал вернуть ему жену. Чтобы избежать конфликта, Нарим сказал, что мы ее отпустили, что типа дома она уже и наверняка ждет его, и не только с горячими объятиями, а и со сковородой потяжелей. Но вместо того чтобы пойти проверить, мужик начал возмущаться: вроде как ни эйр, ни те, кто состоит у него на службе, не имеют права вмешиваться в личную жизнь простых людей и запрещать им воспитывать своих женщин. Чтобы типа пусть эйр, ну вы то есть, со своими бабами сначала разберется, а потом уже в чужие семьи лезет. Что вот Богиня вам даровала достойнейшую, а ее никто не видел, и непонятно что с ней. То ли спрятали вы ее где, то ли вообще зашибли. Детей-то от нее нет. А всем известно, что дарованные Богиней достойнейшие очень плодовиты. Ну а потом он нас и других служивых начал обвинять в том, что мы их порядочных женщин вроде как совращаем и используем для своего удовольствия. Не могли же мы позволить и дальше поносить ваше имя. Ну и попытались доступным нас средством объяснить мужику, что он неправ в своих суждениях. Что думать надо перед тем, как языком трепать, что и о ком он говорит. Но мы не рассчитали свои силы, к возмутителям спокойствия подтянулись любопытствующие, которые решили поддержать их, и нам пришлось отступить. А когда мы отступили, разошедшаяся толпа направилась в Даршевиль, скандируя что-то типа: за нами сила и власть народу.

— Что скандируя? — удивленный Аркана не сразу понял, как так получилось, что разборки из-за женщины приобрели политический оттенок и перешли в совершенно другое русло.

— Ну вроде как обычных людей больше чем долгожителей, поэтому они — это сила. Что всё, что имеют долгожители, изготовлено простыми смертными. Что у сиеров и эйров имеются только знания, а у них опыт и умения, а это значит надо все делить пополам: и власть, и деньги, ну и остальное. Что отличаетесь вы от обычных людей только продолжительностью жизни, поэтому не имеете права стоять выше простых смертных. Что вас мало, а обычных людей в несколько десятков раз больше и главное — они могут жить и без дополнительного контроля с вашей стороны, а вот господа вряд ли смогут самостоятельно даже просто прокормить себя без посторонней помощи. Что вы ничего не умеете кроме как мечами махать. Ну и так далее. После чего они отправились в город, чтобы восстановить справедливость.

— И что они подразумевали под этой справедливостью? — холодный, казалось бы спокойный голос эйра не оставлял сомнений в том, что именно сейчас он был не просто зол — он был в бешенстве. И лучше ему в таком состоянии на глаза не попадаться. Но выбора у стражника не было. Поэтому склонив в почтении голову, он продолжил свой доклад.

— Вернуть людям все то, что они считают, принадлежит им.

— Людям или себе?

Слова эйра тяжелым грузом легли на плечи воина, заставив его ссутулиться и опустить голову.

— Я признаю свою вину в случившемся и готов понести любое наказание.

— За что? За то, что спас от избиения девушку, попросившую у стражей помощи? Разве это не ваша работа — защищать и оберегать не только город, но и его жителей? Да и последнее это дело поднимать руку на женщину, даже если она виновна. Ни один уважающий себя мужчина так не поступит.

Говоря все это, Аркана открыл сейф, достав из него удлиненный цилиндр, и пристегнул его к кольцу на своем поясе. После чего подошел к стене, на которой висело оружие, задумчиво оценивая его. По законам их мира любое убийство или нанесение физического вреда человеку, приведшее к смерти последнего, независимо от того долгожитель он или нет, должно быть наказано. Единственное место, где можно было безнаказанно сражаться и убивать — это арена. Во всех других случаях виновному грозили шахты. Единственным оправданием могла послужить необходимость защищаешь свою жизнь или жизнь своих близких. Сейчас же ему надо было выбрать, с помощью чего он сможет остановить разгоряченную толпу с минимальным уроном для этой самой толпы. При этом, если нападающие будут угрожать жизням жителей Даршевиля, он имел право применить оружие против них для спасения и защиты людей и во избежание невинных жертв. Но если он перестарается, и кто-то где-то решит, что он переоценил угрозу и превысил свои полномочия, даже ему не избежать суда. А в том, что этот кто-то точно попытается привлечь его к ответственности, Аркана не сомневался. Он уже достаточно долго живет, чтобы понять, вот так вот вдруг, на пустом месте такие беспорядки не появляются. Их провоцируют и направляют умелой рукой. Раз на арене его победить не получается, так решили действовать другим путем. Еще бы узнать, кто именно этим занимается. А он рано или поздно узнает и накажет кое-кого за самоуправство на чужой территории. Лучше, конечно же, это сделать пораньше.

Прицепив к поясу ножны с мечом и кинжал, Аркана быстрым шагом пошел к выходу из кабинета. Огнестрельное оружие он, пожалуй, брать не будет. Слишком большой будет соблазн им воспользоваться. А это может плохо закончиться. И ладно бы если только для него. Теперь он должен думать в первую очередь о своих детях. А для них будет лучше, если их отец останется сильнейшим эйром, а не станет одним из тех, кого сослали добывать руду в шахтах. Если, не дай Богиня, случится последнее, то лучше уж сразу сдохнуть, перерезав себе горло, чем оказаться в одном из тех проклятых мест. Если обычные люди, попавшие в шахты, умирают в течение года, то долгожители могут только мечтать об этом благословленном избавлении от мучений. Благодаря цикличности своей регенерации они живут долго. Очень долго. Живут, копают и мучаются.

— Рейн, что происходит?

Нейн перехватил друга на выходе из замка.

— Беспорядки в городе.

Бросив короткий ответ, Аркана, не замедляя шаг, направился к загонам.

— Я с тобой. Дай мне пять минут на сборы.

Все же остановившись, эйр обернулся, посмотрев на своего друга, прикидывая в голове дальнейшее развитие событий. Как бы там ни сложилось, но неплохо когда твою спину прикрывает человек, в котором ты уверен и которому можешь доверять. Кивнув в знак согласия, Аркана продолжил путь к загонам.

Вскоре три всадника на полной скорости неслись к Даршевилю. Снимать воинов с охраны замка и рисковать жизнями своих детей Рейн не стал. Возглавляемая своим правителем стража и сама отлично справится со всеми волнениями в городе. Тем более с его-то оружием.

Всадники притормозили криовесов только когда стали подъезжать к распахнутым настежь воротам поселения и негодующе окинули пылающий городок взглядами. Судя по очагам пожаров и столбам дыма, горели не только дома принадлежащие элите и долгоживущим в центре Даршевиля, но и дома обычных жителей на окраине. Стражей на въезде не было, поэтому никто не наводил порядок среди бегущих из охваченного паникой города людей. Несколько телег, столкнувшись, перевернулись, перегородив выход, создав еще большую панику и столпотворение. И вместо того, чтобы собраться и вместе их отодвинуть, люди беспорядочно метались вокруг преграды. Кто-то пытался развернуть свой транспорт, чтобы попытаться покинуть город через другие ворота. Кто-то свой бросал и протискивался, прижавшись к стенам и створкам ворот, или перелезая через преграду и под ней. И все это под громкую ругань мужиков, а также крики и плач женщин и детей.

Оглядев открывшуюся неприглядную картину, Аркана, отстегнув с пояса цилиндр, протянул его Нейну. Последний недоумевающее посмотрел на своего друга.

— Зачем?

— Найди Анику и отвези ее в замок. Разбить шатер бродяги должны были вне города. Поэтому беспорядки не должны их задеть, но я не хочу рисковать. А доверить это дело могу только тебе.

Смотря на протянутую к нему руку с блестящим на солнце металлическим предметом, Фоха не спешил его брать.

— А если она не захочет?

— Убеди ее. Пообещай все что хочешь, но она должна быть в безопасности.

— Со взыгравшими в тебе гормонами все понятно, но зачем мне омикс? — Нейн перевел обеспокоенный взгляд на Даршевиль. — Там он тебе больше понадобится. Да и использовать его по назначению это привилегия эйров.

— Хочу быть уверен в том, что ты ее довезешь в Лауваль в целости и сохранности. Охрану, сопровождающего или помощника тебе дать не могу. Только его, — и Аркана в очередной раз протянул цилиндр Нейну. Последний, поколебавшись мгновение, все же взял его. После чего задорно, по-мальчишески улыбнувшись, подмигнул Рейну.

— А ты мне его даешь, чтобы обезопасить наш путь, или чтобы я довез твою даму независимо от ее желания до места назначения?

Аркана не разделил веселого настроения своего друга, оставшись абсолютно серьезным.

— Это уже смотря по обстоятельствам. Главное — довези.

— Довезу. Можешь положиться на меня.

Пожав друг другу руки, друзья разъехались в разные стороны. Эйр со стражем направились к въезду в город. На них почти сразу же обратили внимание. Еще несколько мгновений назад толкающиеся и кричащие люди неожиданно стали успокаиваться и опускаться на колени. По толпе пошел шепот: эйр, эйр Рейн Аркана, эйр тут, эйр с нами.

Аркана, восседая на своем криовесе, холодным, спокойным взглядом окидывал коленопреклоненных подданных, не говоря им ни слова. Он их ни в чем не обвинял, ни в чем не упрекал и ничего не спрашивал. Зачем? И так все понятно. Люди бегут, потому что им страшно. Кто-то боится за свои жизни, кто-то за жизни своих родных и детей. Глупо оставаться там, где опасно. Даже несмотря на то, что еще совсем недавно все было иначе.

— Ты, ты ... — Рейн выделил из толпы с десяток крепких мужиков. — Уберите с прохода мешающие движению телеги.

Мужчины молча поднялись, выполнили приказ хозяина эйрата, после чего вернулись на свое место.

— Женщины, дети и старики, возьмите свои вещи и выходите за ворота. Разбейте лагерь метрах в ста от города. Продовольствие вам доставят. Я также пришлю лекаря. Если кому-то понадобится помощь, он ее сможет получить бесплатно.

Живой поток из людей потек от ворот на открытое пространство, где еще совсем недавно народ веселился и танцевал, а сейчас понуро сбивался в обеспокоенные группы, со страхом поглядывающие в сторону Даршевиля. Под грозным взглядом эйра даже дети притихли. Больше не было ни толкотни, ни беспорядка.

Когда женщины с детьми расположились в более-менее безопасном месте, Аркана окинул взглядом оставшихся на месте мужчин.

— Если среди вас есть те, кто готов следовать за мной, чтобы навести порядок в городе, стройтесь позади меня, остальные могут присоединиться к женщинам.

Рейн не собирался никого тянуть за собой силой. Такие могут предать или подвести в самый ответственный момент. Также он не собирался кому-либо обещать награду или вознаграждение за помощь или содействие в наведении порядка. Сейчас ему были нужны не наемники, а те, кто готов защищать свой дом, и желает вернуть мир и спокойствие в свой город. Если им это удастся сделать быстро и с наименьшими потерями, это и будет наивысшей наградой. Отряд за спиной эйра рос по своей численности с каждой минутой. Нет, не все мужчины пожелали присоединиться к нему, но все равно добровольцев оказалось гораздо больше, чем он рассчитывал. Осознание, что, несмотря на лозунги дебоширов, ему доверяют и за ним готовы идти, согревало душу.

— Достопочтенный эйр, разрешите обратиться. — До колена Арканы почтительно склонив голову, дотронулся старик, за которым стояло еще несколько таких же убеленных сединой мужчин.

— Говори, — благосклонно кивнув головой, Аркана позволил старику продолжить начатую речь.

— Мы хоть уже и не так молоды, но еще не потеряли силу в своих руках, да и опыт с годами никуда не ушел. Позвольте присоединиться к вам.

Эйр цепким взглядом прошелся по ожидающим его ответа пожилым мужчинам, подмечая их военную выправку, горящий непримиримый взгляд, бросаемый на Даршевиль, и упрямо сжатые губы. Знает он таких. Если не разрешит им пойти с ним, они сами отправятся разбираться с теми, кто учинил беспорядки в их городе. И неизвестно чем это закончится. Сегодня и так множество людей может погибнуть, поэтому не хотелось Рейну иметь на своей совести смерти еще и этих стариков. Но и брать их с собой он также не видел смысла.

— Для вас у меня будет другое задание, — как только Аркана начал говорить, ожидающие его ответа мужчины в летах гордо подтянулись. И для них в этот тяжелый час нашлось задание. — Вы же видели, что творилось только что на выезде? Народ в панике чуть не передавил друг друга. Проследите за порядком на воротах, чтобы те жители, которые хотят покинуть город, смогли это сделать спокойно, не погибнув под ногами перепуганных людей или колесами телег.

По мере того как эйр говорил старики начали недовольно хмуриться. Они понимали, что от них пытаются мягко избавиться и им это не нравилось. Аркана же тем временем продолжил.

— Но не это будет вашей основной задачей. — От последних слов старцы напряглись, заинтересованно посмотрев на своего господина. — Найдите веревки. Много веревок. Они вам понадобятся, чтобы связывать зачинщиков беспорядков. Уверен, как только они поймут что проигрывают, то попытаются сбежать. А этого никак нельзя им позволить. Они все должны предстать перед судом. Чтобы другим неповадно было. Поэтому надеюсь на вас и вашу помощь. Все же вы правы, ваш опыт как воинов, так и бывших стражей никуда не делся.

Старики, счастливо улыбаясь, закивали головами. Для них было важно то доверие, которое им оказал эйр. А так же для них было важно чувствовать себя нужными и полезными в эту тяжелую минуту.

— Мы вас не подведем, эйр. Можете на нас положиться. Ни один преступник не уйдет ни от нас, ни от правосудия.

Кивнув старцам головой на прощание, Аркана оглянулся на свой отряд. За его спиной собралось не меньше семи десятков крепких парней.

— Выступаем.

Так как поток беженцев уменьшился до маленького ручейка, довольно большой отряд смог быстро зайти в город, вытянувшись в шеренгу по четверо, чтобы спокойно передвигаться по центральной улице и при этом не мешать горожанам спасаться бегством. Ведь разошедшаяся толпа из уничтожающих Даршевиль мародеров наверняка тоже начинала свое движение по ней.

Первые несколько кварталов бунтари прошли ничего (хотелось надеяться, что и никого) не тронув. Это, скорее всего, из-за того, что вначале шли малореспектабельные дома бедняков. Даже по центральной улице. Но вот впереди показалась первая баррикада из поломанной мебели, вокруг которой бегал, причитая ее хозяин. Завидев приближающийся отряд, он заметался, ища куда бы спрятаться. Но как только ему удалось разглядеть едущего впереди эйра, мужик тут же бросился навстречу Аркане, падая на колени чуть ли не под копыта криовеса.

— Справедливости! Прошу защиты и справедливости!

— Кто ты и что произошло?

— Достопочтенный эйр, я Вайлок. Тюдо Вайлок, хозяин постоялого двора. Бывшего постоялого двора, — заламывая руки, мужчина с несчастным видом оглянулся на баррикаду, перегораживающую улицу. — Они меня разорили, по миру пустили, все вынесли, все сломали. Только и осталось, что уповать на вашу справедливость и защиту.

Рейн, смотря на валяющегося в пыли на дороге толстяка, брезгливо скривился.

— Заканчивай как баба причитать, говори нормально что произошло.

— Пришли они еще утром и давай ломиться в мою 'Веселую толстуху', требуя книгу регистраций, чтобы узнать кто у меня на поселении. Но я маленький человек, у меня бедный постоялый двор. На обед ко мне в таверну приходят простые работники, а комнаты у меня снимают торговцы или вновь прибывшие переселенцы. У меня не останавливаются благородные сиеры. Но они все равно обыскали все комнаты, выгнали всех посетителей, а потом вынесли всю мебель, сломав ее. Они меня разорили, по миру пустили. Бедный я, бедный. За что мне эта кара? Я же каждые выходные ношу дары Богине. Чем я прогневал Пресветлую?

Завыв от горя, толстяк вцепился в свои волосы скрюченными грязными пальцами и начал биться головой об дорогу. Аркана же, окинув его неприветливым взглядом, отметил про себя, что на хозяине таверны нет следов побоев. Значит, в конфликт он не вступал в надежде спасти свое имущество. Остается надеяться, остальные также не стали рисковать своей жизнью из-за барахла.

— Зато ты жив. А значит все еще можно исправить и отстроить. Вайлок, кто-то из постояльцев или твоих работников пострадал?

— Нет. Тех, кто сопротивлялся, они закрыли в подвале, чтобы не мешали, а остальные сами ушли.

— Понятно. А ты народ-то из подвала выпустил?

Тюдо Вайлок растерянно посмотрел на эйра, не сразу сообразив о чем тот. Но вот побледнев, толстяк выругался и, вскочив на ноги, бросился перебираться через баррикады на другую сторону улицы. Аркана же тяжело вздохнув, обернулся к шедшим за ним мужикам.

— Четверо останьтесь, освободите здесь все от завала. Если что-то из мебели уцелело, отдайте хозяину. Как только закончите, присоединяйтесь назад к отряду.

Отдав распоряжение, Аркана повел своих людей в обход через соседнюю улицу. В скором времени эйр со своим отрядом вошли в район, где располагалось множество лавок, магазинов и рестораций. Тут уже им открылась неприглядная картина мародерства. Разбитые витрины, сломанные входные двери и несколько пепелищ на месте домов, в которых еще совсем недавно жили и работали люди. В этот раз в ноги к эйру никто не бросался с просьбами или жалобами. Не до того людям было. Кто-то носил воду на пожарища, чтобы от тлеющих углей или случайно вспыхнувшей искры не загорелись рядом стоящие дома. Кто-то разгребал завалы после учиненного погрома в надежде хоть что-то спасти из своего имущества. Кто-то просто сидел на пороге своего дома, покачиваясь из стороны в сторону и невидящим взглядом оглядывая картину разгрома, учиненного мародерами. Но были и те, кто зло и обвиняюще смотрел на вновь прибывших. За то, что не успели. За то, что опоздали. За то, что не защитили. За то, что не помогли и не уберегли. Они молчали, но их взгляды были очень красноречивы.

Аркана, спустившись с криовеса и оглянувшись по сторонам, облегченно выдохнул. Все это можно будет восстановить. Главное, что он не слышит плача по погибшим и не видит раненых и убитых.

— Десять человек останьтесь здесь. Надо затушить все пожары. Одно дело сражаться с мятежниками и совсем другое, если пламя начнет пожирать город. Оно не знает ни жалости, ни пощады и будет уничтожать все вокруг, не обращая внимания: долгожитель ты или нет, стар или мал.

Дальше Аркана передвигался уже пешком. Улица стала уже, испуганные люди, спешащие из города и толкающие вперед тележки с вещами или тянущие баулы, начали встречаться чаще. К его отряду присоединилось еще несколько десятков человек. Какие бы лозунги ни выкрикивали зачинщики беспорядков, но людям, много лет живущим в сытости, мире и спокойствии, не нужны были их эфемерные идеи равноправия между долгожителями и обычными людьми, а так же их обещания светлого будущего, где все будет общее. Общее — это ничье. Не говоря уже о том, что это будущее еще неизвестно когда настанет. Сейчас же они теряли свое кровное, нажитое своим трудом и построенное своими силами. Это еще раз подтверждало мысль Рейна об искусственности мятежа. Если бы и правда кто-то хотел бороться за права обычных людей в попытке уравнять их с долгожителями, они бы не действовали как бандиты, уничтожая все вокруг. Так они только настраивают народ, которому они вроде как хотят помочь, против себя.

Отряд прошел еще несколько улиц, когда Аркана услышал то, чего так боялся. Плач. Плач убитой горем потери женщины. Это плач не за имуществом или домом. Это плач за человеком. За кем-то дорогим и близким. Поспешив на звук, эйр завернул за угол, и тут же увидел распростертые перед разбитой витриной тела двух мужчин, возле которых на коленях сидела, надрывно плача, молодая женщина с ребенком на руках. Аркана знал их. Погибших. И отца, и сына. Именно у них он чаще всего покупал или заказывал украшения для своих женщин. Подойдя к женщине, Рейн аккуратно положил ей руку на плечо.

— Дана, ты знаешь кто это сделал? Видела что произошло?

Подняв на стоящего позади нее мужчину полные слез глаза, убитая горем вдова задала вопрос, на который сама все никак не могла найти ответ, — Эйр? Эйр, как же так? Почему? — и разразилась новым потоком слез.

— Дана, мне важно знать: ты знаешь, кто это сделал? — Арка хотел бы ей ответить и успокоить, вот только нет причины у этих смертей. Поэтому, все что он может, это найти и наказать виновных. Пусть это и не вернет мертвых к жизни, но возможно убережет живых от необдуманных и жестоких поступков.

— Нет, я их не знаю, но я все видела. Я с Власом спряталась и все видела. Они же все отдали и не сопротивлялись. А эти сволочи, все забрав, потом все равно их убили. Просто так. Разве так можно?

— Дана, они ответят за все, но сейчас тебе лучше уйти из города. Если они узнают, что ты была в доме и все видела, а так же запомнила их и можешь узнать, то могут вернуться и завершить начатое.

— Мне некуда идти. Нам некуда идти.

Девушка, всхлипнув, крепче прижала к себе годовалого сына. С Навиром они уже жили не одну сотню лет. Во время последнего парада планет ее любимый, несмотря на то, что он был достаточно богат, не захотел ни с кем заключать договор на рождение ребенка. Вместо этого он повел ее в храм и они сняли браслеты. Богиня их благословила, подарив Власа. Дана считала себя самой счастливой. Вот только счастье длилось недолго. Что ей теперь делать? Как жить без половинки души?

— Дана, послушай меня, собери свои вещи и малыша, если что-то уцелело, если нет, то не страшно, и отправляйся на моем криовесе в Лауваль. Я тебе дам нескольких сопровождающих. Там вы будете в безопасности.

— Эйр, — девушка подняла на стоящего рядом сней мужчину заплаканное лицо, — вы их найдете? Это нельзя оставлять вот так.

— Не оставлю, Дана. Все виновные будут наказаны. А сейчас собирайся.

Обернувшись, Аркана выбрал четырех крепких парней, приказав им доставить в его замок убитую горем вдову с ребенком.

Вот и первые жертвы. Сколько их еще будет впереди? Неизвестно. И полбеды, если бы была причина или повод у этих смертей. А тут обычный грабеж. Грабеж и ничем не оправданное убийство. Надо быстрее двигаться к центральным районам. Именно их облюбовали долгожители под застройку для своих домов. Именно там может быть наибольшее количество жертв.

Но не успел Аркана сделать и нескольких шагов, как сзади послышался быстрый цокот копыт. Кто-то очень спешил в их сторону. И этим кем-то оказался Нейн. Нахмурившись, эйр ждал, когда подъедет его друг, не понимая, что он тут делает. При всем желании он никак не смог бы успеть довезти Анику до Лауваля и вернуться.

— Что ты тут делаешь и где Аника?

— Не знаю, — ответив, Нейн снял с пояса цилиндр, возвращая его владельцу. — Ее не было у бродяг.

— Как не было? — растерянно смотря на своего друга, Аркана начал прикидывать в уме, куда могла деться девушка. Возможно, она сама решила вернуться к нему в замок?

— Вот так. Она еще утром покинула труппу бродяг.

— А они знают куда она направилась? — в ожидании ответа эйр сжал протянутый ему цилиндр, не торопясь его пристегивать к поясу.

— Нет. Все что им известно, так это то, что она наняла экипаж и отправилась к кому-то в Даршевиле.

Внутри у Арканы что-то оборвалось, а в сердце поселился страх. Она здесь! В городе! В городе, охваченном беспорядками и огнем. В городе, в котором сейчас орудуют мятежники, воры и убийцы. Одна. Без защиты и охраны.

— Ты уверен? — ему не хотелось верить в услышанное. Вдруг Нейн ошибся или что-то не так понял.

— Уверен. Глава бродяг места себе не находит от беспокойства. Очень просил помочь ее найти.

— Все же здесь. Одна. Беззащитная.

— Я бы не сказал, что она одна. И, тем более, что беззащитная.

Нахмурившись, Аркана требовательно взглянул на стоящего рядом друга.

— Что ты этим хочешь сказать? С кем она?

— Эй, спокойнее, — примирительно подняв руки вверх, Нейн, всем своим видом показывал что он тут ни при чем, — с ирландами она. Оба зверя отправились с ней. Так что охрана у нее есть. Очень хорошая охрана, с которой вряд ли кто-то захочет связываться.

* * *

— Аника, так ты решила больше не прятать свой статус долгожительницы?

— Да.

— И то, что ты приемная дочь Олдера?

Я не совсем понимала к чему эти расспросы, но скрывать оба этих обстоятельства, действительно больше не собиралась. На данный момент именно они могут сослужить мне хорошую службу и защитить от ненужных посягательств на мою особу.

— Ну, насчет того, что приемная можно и не кричать на всех углах, но общий смысл ты уловила.

Довольная Илди предвкушающее улыбнулась мне во все свои тридцать два зуба и весело сообщила о цели своих расспросов.

— Раз так, то тебе надо обновить свой гардероб и как можно быстрее, чтобы соответствовать твоему новому статусу. Ты же понимаешь, одежда актрисы из бродячей труппы никак не подходит для той роли, которую тебе предстоит играть.

— Илди, — обреченно застонав, я откинулась на спинку диванчика, — а это обязательно делать сейчас? Моя старая одежда, которую сшили мне по приказу Олдера, осталась в твоем в загородном доме. Я же ее почти не носила. Она как раз по статусу подходит. А пока ее не привезут, я могу и в этой походить. Ну, в крайнем случае, у тебя что-то возьму. Кстати, необходимые мне для поддержания репутации украшения там также имеются. Так что не вижу смысла тратить деньги и время на приобретение нового гардероба.

— Иметься там может все, что угодно, но, во-первых, доставят те вещи еще нескоро, а во-вторых, за эти два года они уже устарели и вышли из моды. А нам предстоит (помимо церемонии в храме) по прибытии в наш новый дом устроить серию раутов с представлением тебя и меня эйрату, — говоря это, Илди как-то и сама скисла. А ее настроение, помахав нам на прощание ручкой, отправилось по своим делам. Осталось надеяться что не очень далеко и главное не надолго. Как вижу, сборища долгожителей не только не в моем вкусе, но и у нее к ним душа не лежит. И, зная девушку, я этому не удивилась. — Поэтому нам с тобой предстоит прогулка по городу. Заодно в парочку магазинов заскочим, чтобы приобрести на первое время тебе одежду. Ну а на сегодня, на вечер я распорядилась вызвать портного. Извини, но моя одежда тебе не подойдет по размеру. Я выше тебя, а сейчас еще и несколько шире в талии. Так что чем подгонять мои платья, уж лучше новые сшить.

Из всего сказанного я сделала вывод: Илди радуется возможности прогуляться и поболтать. Все остальное служит приложением. Ну что же, прогуляться я не против. Улыбнувшись, я сдалась под натиском доводов.

— И когда ты хочешь отправиться на прогулку?

Вскочив, Илди, счастливо улыбаясь, бросилась ко мне, тут же потянув меня за руку к выходу из дома.

— Сейчас.

Ну что ж, беременным отказывать нельзя. Да и прогулки в их состоянии полезны.

Но не успели мы оказаться у входной двери, как путь нам перегородил Снежок.

— В чем дело, дружок, ты хочешь с нами? — нагнувшись, я потрепала ирланда по перьям. — Извини, но я не думаю, что это хорошая идея. На поводок я тебя сажать не хочу, а без него в городе выгул опасных животных запрещен.

Недовольно зашипев, к Снежку присоединилась Дара.

— Знаю, мои хорошие, что вы неопасные, но другие-то этого не знают. И хорошо если они, испугавшись, просто уйдут от нас подальше, но ведь могут и стражей вызвать. Нам же не нужны неприятности?

Ласково убеждая рептилий отпустить нас, я одновременно с этим пыталась отодвинуть зверей в сторону и проскользнуть в дверь, при этом не выпустить их из дома. Но не тут-то было. Оба моих охранника ни в какую не собирались сдаваться и стойко игнорировали все мои посылы и обещания в скором времени вернуться и принести им обязательно что-то вкусненькое.

Вернувшись в гостиную, я упала на диван, обреченно посмотрев на погрустневшую Илди.

— Извини, не знаю что это с ними, но они точно не отпустят нас одних. А гулять с двумя крокодилами по улицам города опасно. Мало ли, вдруг их кто-то, шутки ради, спровоцирует на нападение. Потом проблем не оберемся.

Девушка недовольно посмотрела на обоих альбиносов, что-то прикидывая в уме. После чего ненадолго вышла из комнаты. Вернулась она к нам не с пустыми руками.

— Значит так, я и Аника в любом случае идем на прогулку. Если вы хотите с нами, вам придется одеть вот это, — уверенно смотря на ирландов, Илди продемонстрировала зажатые в руках ремни и мешочки. В ответ на это действие обе рептилии недовольно зашипели. Но девушка не собиралась сдаваться и смело стала наступать на пятящихся к двери альбиносов. — Так что, одеваемся или остаемся дома?

Снежок с Дарой, бросив на меня печальные взгляды, обреченно вздохнули, подставив свои тушки Илди для ее самоуправства. Через несколько минут у обоих моих охранников на пасти были затянуты ремни не позволяющие им их открывать, на конце хвоста у обоих висел кожаный мешочек скрывающий жало, а поводки, прикрепленные к ошейникам, держали два громилы — охранники моей беременной подруги. Оценив дело рук своих, она довольно кивнула и, самолично открыв дверь, громко сообщила всем.

— Вот теперь мы можем отправляться.

Отправляться, так отправляться. Поднявшись, я пошла на выход. За мной пристроилось еще двое громил-охранников. И где Олдер только таких нашел? По себе подбирал?

Так как до центра города было совсем близко, брать экипаж не имело смысла. Да и мы, вроде как, собирались не прокатиться, а прогуляться. Вот и пошли пешком. Впереди шествовали двое охранников, ведущие на поводках моих ирландов, за ними неспешно плыли я и Илди, и замыкали нашу группу еще двое охранников. Наша разношерстная процессия не только привлекала всеобщее внимание, но и заставляла народ переходить на другую сторону улицы. Первые десять минут прогулки из-за направленных на нас любопытных взглядов я испытывала дискомфорт, а потом мы с Илди разговорились о нашем о женском, о ее теперешней беременности, о моей прошлой, ища общие черты и отличия, о будущих мероприятиях, что нас ждут, о жизни, обо всем и ни о чем, и мне стало наплевать кто там на кого как смотрит и тем более кто там о чем думает, наблюдая за нами.

Зайдя в магазин готовой одежды, мы, дурачась и смеясь, выбрали мне несколько готовых нарядов. Благодаря грозному виду нашей охраны никто не посмел на нас косо посмотреть или сделать замечание по поводу нашего неподобающего для сиер поведения. Оплатив покупки, мы попросили их доставить в дом Илди, после чего счастливые и довольные, с хорошим настроением отправились в ближайшее заведение, в котором работал не только замечательный повар, но также имелись отдельные кабинки для посетителей, в которых можно было перекусить, спрятавшись от чужих взглядов. Если человеческая охрана к нам не хотела присоединяться, стойко исполняя возложенные на них обязательства по нашей охране, то Снежка и Дару надо было покормить и будет лучше, если на этот процесс никто смотреть не будет. Если Дара еще может спокойно перекусить, то Снежок любить работать на публику, пугая эту самую публику. Снимая ремешки с пастей, и наблюдая как ирланды недовольно сопят, раскрывая и закрывая челюсти, разрабатывая их, думала: и чего им дома не сиделось? В отличие от нас они удовольствия от прогулки по Даршевилю не получали. Городская прогулка это не пробежка по лесу.

Мы уже минут десять как закончили есть и все ждали, когда нас рассчитают. Сделав третий вызов, я с раздражением посмотрела на дверь нашей кабинки. И почему никто не идет? Им что, деньги не нужны? Еще и рептилии как-то беспокойно ведут себя.

— Врасос, сходи, узнай, в чем там дело, — у Илди тоже терпение закончилось. — Я уже домой хочу.

Вернулся парень спустя пару минут. Один. Подойдя к своим напарникам, он с ними о чем-то зашептался, обеспокоенно посматривая на дверь. Вот теперь и мы заволновались. Что там происходит?

— Сиеры, нам надо срочно уходить.

— В чем дело? — Поднявшись, Илди растерянно посмотрела на проверяющих свое снаряжение парней.

— Не знаем, но в ресторане обслуги нет, а на улице народ испуганно куда-то бежит. С ирландов надо снять все. Они должны быть готовы вас защищать и если будет необходимо, нападать.

Испуганно переглянувшись, мы с подругой бросились к рептилиям, освобождая их хвосты с жалом от защитных мешков и снимая ошейники.

— Сиеры, старайтесь держаться у нас за спинами и беспрекословно выполняйте все наши требования. Это для вашей же безопасности.

Когда мы вышли из кабинки, то увидели растерянных посетителей в зале. Несколько человек, оставив деньги на столе, покидали заведение. Но это скорее относилось к тем группам, в которых присутствовали мужчины. Остальные же сидели в ожидании чего-то. Чего? Не знаю. Но если судить по людям, с перепуганными лицами спешащим по улице, в противоположную сторону от центра города, то задерживаться здесь не стоило. Мы и не стали.

Покинув спешно ресторан, мы стали двигаться в общем потоке. Благодаря ирландам, около нас образовалось свободное пространство в несколько метров. Вот мы быстрым шагом пересекли одну улицу, вторую. Наша охрана свернула в какой-то переулок, чтобы проскочить на третью, но идущий впереди Врасос, резко остановившись, приказал нам разворачиваться и идти назад. Впереди раздавались крики людей, плач и звук как бьющихся окон, так и выбиваемых дверей.

— Что там происходит? — Илди сдавленным голосом задала волнующий и меня вопрос.

— Непонятно, но точно ничего хорошего. Надо срочно уходить отсюда.

Перекрывая общий шум и крики, раздался пронзительный девичий визг. Я ринулась вперед, желая прийти на помощь, но меня перехватили сильные руки, не выпустив из переулка.

— Извините, госпожа, но их там слишком много. Нам не справиться.

— Где стража? Почему они не прекратят беспорядки?

Я видела по испуганному лицу моей подруги, что она начинает паниковать. У меня также внутри от страха все неприятно сжималось. Наша охрана растерянно смотрела на побледневшую Илди, не зная как с ней вести себя дальше. Крики с каждым мгновением раздавались все ближе. Парни правы, нам надо уходить.

— Берите ее на руки. И побежали отсюда.

Получив приказ, один из охранников подхватил девушку, и мы бросились назад. Сейчас я была рада, что не переоделась в обновки и осталась в своей одежде. В ней удобнее. Во всяком случае, бегать точно. Мы несколько раз сворачивали на разные улицы, время от времени, сталкиваясь с другими группами головорезов и таких же как и мы испуганных горожан, мечущихся в поисках укрытия. Благодаря тому, что мародеров замечали раньше, нам удавалось уходить от них незамеченными. Еще несколько раз дорогу нам перегораживали баррикады из мебели, выстроенные на улице. Спрятавшись в одном из закоулков от очередной группы непонятных, вооруженных чем попало мужчин, мы замерли, переводя дыхание. Несмотря на тренировки у бродяг, благодаря которым я стала гораздо выносливее, мои силы уже подходили к концу. Долго бегать я больше не смогу.

— Врасос, — как я поняла, этот парень был старшим в нашей охране, — вы скоро нас выведете из опасной зоны?

— Извините, сиера, — громила виновато посмотрел на меня, — у меня не получается найти безопасный путь из города.

Прислушиваясь к крикам, раздающимся со всех сторон, я прислонилась к стене и медленно сползла по ней на землю. Ирланды тут же прижались ко мне, успокаивающе лизнув мое лицо своими раздвоенными языками. Обхватив их за шеи, я притянула обоих альбиносов к себе, зарывшись лицом в перья. Было бы легче, если бы мы знали, что происходит. Кто враг и есть ли у нас друг или союзник. Прятаться от всех — это не выход. Хорошо бы узнать к кому можно обратиться за помощью или где спрятаться. А так, бегаем по кругу, тычась в окружающую нас опасность как слепые котята. Подняв голову, я с надеждой посмотрела на Врасоса.

— У тебя есть хоть какое-то предложение, что нам делать дальше? Или как отсюда выбраться? Возможно есть возможность добраться до нашего дома, чтобы забрать всех наших?

Думать о том, что Нира может подвергнуться нападению не хотелось. Но надо смотреть правде в глаза, мы видели не только разгромленные, разграбленные и спаленные жилища, но и убитых хозяев этих жилищ. В доме с Нирой осталось несколько мужчин, но я сомневалась, что они что-то смогут противопоставить мародерам, орудующим в Даршевиле.

Парень, поджав губы, несколько минут задумчиво вертел головой во все стороны. После чего все же ответил.

— Мы можем попытаться пробраться назад в центр города и попросить убежища в храме Богини.

Это хоть что-то. Поднявшись, я кивнула головой, принимая предложение охранника. Спрятаться в храме это действительно хорошая идея. В этом мире атеистов я не встречала. Буду надеяться, бандиты не посмеют осквернить нападением и кровью святое место. Вот только до него еще надо добраться.

— Отлично. Веди.

Илди в разговоре никак не участвовала. Она уже давно только всхлипывала, спрятав лицо на груди у парня, который ее нес. Надеюсь, все эти переживания никак не скажутся на ее беременности.

И вот мы пустились в обратный путь. Как Врасос разбирался в лабиринте улиц, улочек и переулков, которые мы пробегали, я не знаю. Я давно уже потерялась и не только не понимала, в какой стороне центральная площадь с храмом, но и с какой части города мы бежим. Несколько раз мы пробирались через завалы уже разрушенных домов, перелазили через заграждения, перебегая на противоположную улицу через ухоженные сады. Вот и сейчас, прячась в тени деревьев, мы спешно пересекали чужую территорию, стараясь не подходить близко к дому, чтобы нас не заметили ни хозяева (мало ли как они отреагируют и какое у них оружие), ни тем более головорезы. Но в этот раз декоративный кустарник, через который нам предстояло пробраться, был настолько густой, что выбора не было. Пригибаясь и прячась, мы перебегали с места на место довольно близко к дому. Заметив через открытое окно движение в одной из комнат, я замерла, затаившись в зелени деревьев, при этом всматриваясь в происходящее в доме.

В комнате четверо мужчин, один из которых, судя по одежде, хозяин и долгожитель, трое других — это бандиты. Еще там была девушка. Она испуганно прячется за спиной седовласого хозяина. Несмотря на свой возраст (на вид ему за семьдесят), старик не собирается сдаваться. В каждой руке у него по кинжалу, которые он направил на нападающих, готовый защищать девушку до последнего. Кроме этих троих отморозков других мародеров я не видела. Вполне возможно, они есть в доме, но в других комнатах. Если действовать быстро, то этим двоим можно помочь. Потому что если им не помочь, шансов справиться с тремя нападающими у пожилого мужчины не было. А как только он погибнет, уверена, девушку подвергнут насилию.

— Дара, Снежок, за мной.

Скажи я кому-то из нашей охраны, что хочу помочь несчастным, меня бы закинули на плечо и унесли отсюда подальше. Для них главное — безопасность порученной им беременной Илди, ну и моя за компанию. Но я не могла уйти, видя, что именно этих людей есть шанс спасти.

Быстро преодолев расстояние до окна (благо оно располагалось не только на первом этаже, но еще и невысоко от земли), отдала команду ирландам броситься в комнату, наставив свои жала на нападающих, не ожидающих атаки с тыла.

— Извините, товарищи грабители, но я вынуждена прервать ваше развлечение и попросить отпустить старика с девушкой.

Поняв, что рядом имеется неожиданный зритель, головорезы резко обернулись, удивленно уставившись сначала на меня, а потом уже испуганно на моих рептилий.

— Только не делайте резких движений, — спокойно наблюдая за застывшими мародерами, я переводила взгляд с одного парня на другого, ласково поинтересовавшись. — Надеюсь, никто из вас не хочет посоревноваться в скорости реакции с ирландами?

Судя по молчанию, никто. Ну и ладненько. Это именно то, чего я и добивалась. Отдавать приказ атаковать мне не хотелось. Как-то не готова я еще убивать людей. Несмотря даже на все то, что видела сегодня. Вот если они нападут, тогда да. Ну а пока стоят неподвижными статуями, пусть живут.

— Уважаемый сиер, извините не знаю как вас по имени, — в этот раз я уже обратилась к пожилому мужчине, — не хотели бы вы покинуть эту недружелюбную компанию, вместе со своей дамой? Мне кажется, ей здесь совсем не нравится.

Старик, оценив обстановку, стал быстро двигаться вдоль стены в сторону окна, подталкивая вперед все еще прячущуюся за его спиной девушку. При этом оружия своего он не опускал, продолжая направлять его на бандитов.

— Зачем ты им помогаешь? Ты же такая же, как и мы?

Один из нападающих обратился ко мне, косо поглядывая на моих зверушек.

— Э нет, дорогой. Я не такая как вы. Далеко не такая. И надеюсь, никогда такой не стану.

— Ты же обычный человек, а не как эти... — кивнув в сторону вылезающей через окно парочки, бандит сдвинулся немного в сторону, но тут же испуганно замер, потому что Снежок, зашипев, приблизил к нему свое жало, на конце которого появилась зеленоватая капелька яда. Я же, поняв, что благодаря одежде ввела мародеров в заблуждение, решила уточнить, что же все-таки происходит.

— Ну и что? Что это меняет? Они вам что-то сделали?

— Они нас использовали, эксплуатировали и обкрадывали на протяжении многих тысячелетий. Пора им рассчитаться со своими долгами.

Вопросительно приподняв бровь, я оценивающе оглядела всю троицу, оставшуюся в комнате, одновременно прикидывая в уме, как бы теперь уйти, чтобы эти не сразу подняли тревогу и не позвали своих дружков на помощь.

— Это вас они эксплуатировали и обкрадывали? И что с вас взять-то?

— Я не имею в виду себя лично. Я говорю обо всех людях в целом.

— Так и чего ты решаешь за всех людей? Сами вы, судя по тебе и твоим дружкам, в жизни палец о палец не ударили, а все туда же — чужое добро делить. Лично вам вот эти долгожители что-то плохое сделали? Они вас обокрали? Возможно, ваших родных или близких, раз вы пришли их наказывать? — мужчины, хмуро, из-подо лба, уставились на меня пустыми, ненавидящими взглядами. — За что вы готовы были не только обокрасть и разрушить их дом, но и, судя по тому, что я видела, убить старика, а над девушкой надругаться?

— Это из-за таких как ты и тебе подобных эти... управляют нами, гребя деньги лопатами и забирая себе все самое лучшее. Платя обычным людям за их труд гроши и бросая нам объедки со своего стола. А мы ничем не хуже их и достойны большего.

— И чего же ты достоин? Что ты сделал хорошего или полезного, чтобы это большее получить? — брезгливо скривившись, поинтересовалась у словоохотливого головореза, не зная как отступить, чтобы спокойно уйти. Парочка, которую я спасла, уже скрылась где-то за моей спиной.

— Госпожа, пригнитесь.

Услышав приказ Врасоса, я, не задумываясь, присела, накрыв голову руками.

— Все госпожа, вставайте, нам надо уходить.

Поднявшись, я посмотрела в комнату и увидела там три трупа на полу в лужах растекающийся около них крови. В горле каждого мародера торчало по ножу. Сглотнув ставшую вязкой слюну, я не могла отвести взгляда от мертвецов. Всего мгновение назад с одним из них я разговаривала.

— У меня не было выбора, — оправдывающийся голос вывел меня из ступора, в который я впала. — Они бы не дали нам уйти, позвав своих на помощь.

Я понимала, что Врасос прав. Но как же тяжело было осознавать, что именно мои действия привели к их смерти.

— Спасибо, девушка. Я сиер Домус Каторо. Лекарь. Если вы мне сообщите свое имя, то когда все закончится, я вас обязательно отблагодарю как за свое спасение, так и за спасение своей дочери.

Подняв глаза на старика, который оказывается не убежал куда-то там спасать свою жизнь, а остался здесь недалеко, я отрицательно качнула головой.

— Мне ничего не надо.

— Достопочтенная Аника, нам надо спешить пока никто не кинулся этих искать.

— Достопочтенная? Так вы долгожительница? Сиера?

Проигнорировав вопросы врача, я с благодарностью посмотрела на нашего охранника.

— Спасибо, Врасос, и извини.

Я понимала, что надо идти, но ноги, из-за осознания, что я только что променяла две жизни на три другие, стали ватными. Даже несмотря на то, что понимала, погибшие были преступниками которые меня бы не пожалели. Вот и ко мне, как до этого к Илди, стала подкатывать истерика. Поняв это, Врасос подхватил меня на руки и понес через сад к ожидающим нас его напарникам и Илди. Старик с дочкой последовали за нами. Их абсолютно не пугали бегущие рядом ирланды. Даже наоборот, девушка старалась держаться поближе не к мужчинам-охранникам, а к рептилиям. Но далеко нам уйти не удалось.

— Какая приятная неожиданность. Еще трое долгожителей попало к нам в руки.

Вот мы и узнали где остальные дружки тех, кто остался лежать в доме. Или это другая банда? Сейчас их в городе много.

Дождавшись пока мы все пересечем изгородь, неизвестные, группой человек в двадцать, взяли нас в кольцо наставив на нас какое у кого было оружие. Кто ножи, кто топоры, кто подобие сабель, у троих заметила что-то вроде арбалетов. Спрятав меня с Илди и неизвестной девушкой за своими спинами, наши охранники и старик, достав свое оружие, приготовились продать и свои, и наши жизни как можно дороже. У пятерых даже очень хороших бойцов (а этого нельзя было сказать про всех наших защитников, все же лекарь это не воин, даже если он долгожитель) не было шансов выстоять против двадцати озлобленных вооруженных мужиков. Они нас просто количеством возьмут. Тем более на открытом пространстве. Тем более, если нашим охранникам еще и нас надо прикрывать. Расклад сил был ясен сразу. Но отступать ни один из нас не собирался. Да и некуда было. Побежим, и нас как куропаток подстрелят.

Довольно ухмыляясь, вперед вышел плюгавенький мужичок, который кроме отвращения и брезгливости ничего не вызывал. Такого даже я смогла бы уложить с одного удара, достаточно хорошенько пнув, но это будь он один. В том-то и проблема, что он не один. И на данный момент сила была на его стороне. Не знаю, как получилось, что он стал предводителем у этих бандитов, но если судить какие они на него бросали вопросительные и ожидающие приказа взгляды, его главенство никто не оспаривал. Во всяком случае, в этой группе.

— И кого мы имеем честь лицезреть?

Не успел главарь сделать и двух шагов, как, угрожающе зашипев, вперед вышли Снежок с Дарой. Улыбка с лица мужичка тут же сползла, а в глазах мелькнул испуг. Отскочив назад, он внимательным взглядом окинул нашу группу, тут же выделив меня в ней. Что-то мне подсказывает, что главарем банды он стал не из-за своей силы, а из-за совсем другого своего "достоинства". Соображалка у этого головореза работает хорошо. Мою догадку подтвердили его следующие слова.

— Девушка, если я правильно понимаю, вы из той труппы бродяг, что сегодня утром разбили лагерь у стен Даршевиля?

Отрицать этот факт я не видела смысла. Поэтому кивнула в знак согласия.

— Что же вы делаете среди этих... не при молоденьких девушках будет сказано, — заискивающе улыбаясь мне, главарь попытался подозвать меня, призывно помахивая рукой, но один из наших охранников тут же заградил меня своей спиной, а Снежок предупреждающе зашипел, угрожающе пошатывая жалом то в одну сторону, то в другую. В ответ на него тут же направили арбалеты. — Выходите, не бойтесь. Я вам выделю охрану, чтобы вас никто не посмел тронуть. Можете выбрать любой приглянувшийся вам домик для отдыха. А как только в городе станет более-менее спокойно, я лично препровожу вас к вашим друзьям. Я всегда уважал свободолюбивых бродяг.

Ну да, ну да. Если от правосудия и эйров можно попытаться скрыться в других землях, то вот бродяги найдут обидевшего одного из них везде. Не одна труппа, так другая. А потом любой согласится даже в шахты спуститься, только бы не попасть в руки к 'романтикам с большой дороги'. Потому что последние наказывают всегда по принципу: чтобы другие боялись. А главарь тем временем продолжал.

— Да и к вам, молодые люди, — а это уже он обращается к нашей охране, — у нас нет претензий. Вы можете или присоединиться к нашей группе, чему мы будем очень рады, так как парни со столь выдающимися физическими данными везде пригодятся, или идти дальше по своим делам, мы вас не смеем задерживать. Все же наша борьба за равноправие направлена для защиты обычных людей, а не против них.

Интересно, а что и кого они защищали, когда грабили, насиловали и убивали обычных горожан? Хотя нет, не интересно. Оправданий у беззакония происходящего сейчас в городе нет. Остается надеяться, что они ответят за свои действия. Все ответят.

Услышав как дочь лекаря, стоящая рядом со мной, всхлипнула, я, повернувшись к ней, ободряюще сжала ее руку. Во всяком случае, надеюсь, у меня это получилось именно так. Так как в ответ она на меня испуганно посмотрела, всхлипнув еще раз. Печально вздохнув, отвернулась от нее, задумчиво посмотрев на плюгавенького мужичка, соображая, что же мне делать дальше. Моя одежда вновь сослужила мне хорошую службу. Правда, этому помогло еще и наличие двух рептилий, но это уже не столь важно. Главное, ни у кого из присутствующих не закралось сомнение в том, что я артистка, а не одна из благородных сиер. И что мне это дает? В первую очередь свободу. А имея ее, я могу попытаться спасти и остальных. Выбираясь из-за спин своих защитников, я поймала на себе удивленный взгляд Илди. Подмигнув ей, заняла место впереди охраняющих нас парней, и как бы неуверенно переминаясь с ноги на ногу, нерешительно и с испугом посмотрела на главаря мародеров.

— А как же они? — я взглядом указала на Илди и старика с дочкой. Если окажется, что им сейчас будет что-то угрожать, не раздумывая прикажу сию же секунду ирландам напасть. В данном случае элемент неожиданности может сыграть нам на руку, добавим несколько шансов на победу. Вот только сомневаюсь, что нас это спасет. — Все же они мне помогали. И мы вроде как подружились.

— Наивное дитя, — главарь, склонив голову набок, посмотрел на меня так умильно и вроде как с жалостью, прям как на больного котенка. Смертельно больного котенка. Того и глядишь, подойдет, по голове погладит да леденец даст. С мышьяком. Чтобы недолго мучилась. Ну да, ну да. Делаем вид, что верим ему и, строя невинные глазки, удивленно приоткрываю ротик и хлопаю ресничками. — Помогали тебе не эти долгожители, а крепыши что стоят рядом. Обычные, простые парни, как ты или я. А благородные сиеры и пальцем бы ради тебя не пошевелили. Да и не дружат такие как они с такими как мы. Ты просто еще мало жила и мало видела несправедливости в этом мире, вот и не понимаешь, что не всегда хорошее отношение окружающих стоит брать за истинную монету. Сейчас ты им нужна. Точнее, твои зверьки, которые их защищают. Вот они и притворяются друзьями. А иначе, они бы не посмотрели в твою сторону, даже если бы споткнулись об тебя.

Говорю же, умный мужик и хороший манипулятор. Вон как загнул. А его дружки стоят рядом да головами кивают в знак согласия.

— Ну а вы, парни, неужели действительно будете рисковать своими жизнями ради этих долгожителей? Разве не понимаете, ваша жизнь ценнее их. Ваша жизнь короткая, они же уже с десяток, если не больше, таких как вы пережили, и столько же еще будут жить. Если мы позволим — последнее он проговорил чуть слышно, но я все равно услышала. От его слов внутри все похолодело от переживания за Илди. Неужели ее убьют? С них станется. И даже если мы сообщим о ее положения, на жалость от этих... рассчитывать не приходится. Главарь тем временем продолжал. — При этом пользуясь такими как вы и такими как мы, ничего не давая нам взамен. Думаете, это справедливо, что благодаря своей продолжительности жизни они могут накапливать знания, которыми не делятся с другими, а только используют их, чтобы манипулировать нами, простыми смертными. Сейчас же у нас появилась возможность восстановить порядок и социальное равенство в нашем мире. Что собой представляют эти благородные сиеры и эйры без нас и своих денег? Ничего! Они — пустое место. Даже со своими знаниями. Так как одной теории мало, чтобы выжить и развиваться. Надо уметь эту теорию воплощать на практике. А воплощаем ее мы. При этом ничего не получая взамен. Но мы больше не хотим служить этим... — брезгливо сплюнув на землю, мужичок повернулся к своим подельникам. — Правда, парни?

Вокруг все одобрительно загудели. Как же он красиво пустышку завернул в красивую обертку и пытается скормить ее народу. Пока он только дразнит людей обещанием чего-то большого и нереального, а они ведутся на красивый фантик. Вот только тот, кто эту конфетку попробует съесть, очень разочаруется, когда откроет ее и ничего не найдет. Или точнее не найдет того, что ожидает. Чтобы спрятать свой взбешенный, на манипулятора в частности и на сложившуюся обстановку в целом, взгляд опустила голову, делая вид, что задумалась над услышанным. Я, конечно же, могла бы попытаться объяснить этим людям, что здесь происходит на самом деле и кто кого как использует. Вот только, боюсь, мне не дадут ничего сказать. А даже если бы и дали, мало шансов, что одурманенные идеей скорого обогащения умы поймут меня или оценят то, что я хочу им сказать. Во всяком случае, не сейчас. Успокаивало меня только то, что слова этого паразита никак не действовали на охранников, приставленных к нам с Илди Олдером.

— Так что? Какой вы делаете выбор?

— Вы так и не сказали, что с ними будет? — подняв вопросительный взгляд на главаря, я еще раз задала волнующий меня вопрос, при этом дав команду Снежку и Даре приготовиться к атаке.

— Ничего страшного с ними не произойдет. Посидят какое-то время в закрытом помещении, пока нам не пришлют за них выкуп. После чего отпустим их на все четыре стороны. Это если они будут себя хорошо вести. В противном случае, как говорится, винить кроме себя им будет некого.

Понадеявшись, что в ближайшее время никто никого убивать не собирается (во всяком случае пока головорезы не получат деньги), я дала отбой обоим ирландам и, заведя одну руку за спину, знаками показала Врасосу, что один из охраны должен пойти со мной. Умирать всем вместе сейчас или опять же всем отправляться в заложники, не видела смысла. Оставшись на свободе я смогу их спасти. Или во всяком случае постараюсь сделать для этого все возможное. Надеюсь, парень меня понял. Так как одной мне не справится. После чего, улыбнувшись главарю мародеров, веселым голосом согласилась на его предложение.

— Ну если так, то я, пожалуй, все же лучше пережду где-нибудь в безопасности, пока все вокруг не успокоится. А то уже устала бегать по городу. Да и страшно тут.

Последние слова для убедительности произнесла плаксивым голосом, обиженно надув губки. Снежок и Дара, опустив хвосты, подошли ко мне, пройдясь своими языками по моим рукам, вроде как жалея меня и подбадривая. Прикрыв глаза, я запустила обе руки в перьевой покров на спинах моих охранников, успокоительно погладив их. При этом пробегая оценивающим взглядом по рядам бандитов. Те в свою очередь после моих слов облегченно выдохнули. Ну да, ирланды это серьезные противники, и до того как их удалось бы убить, очень многие бы получили если не смертельные ранения от их зубов, то смертельную порцию яда от их жала. Сейчас же опасность вроде как миновала. Вот только именно вроде как. В моей голове уже зарождался план освобождения моих друзей. И откладывать его в дальний ящик я не собиралась.

— Вот и замечательно. А вы, парни, какое решение примете?

Вперед вышел Врасос.

— Я, пожалуй, присоединюсь к вам. Нет у меня желания непонятно за кого умирать. Предпочитаю жить долго и по возможности небедно.

— Молодец, вот это наш человек. А что с остальными?

Оставшиеся трое охранников, угрюмо посмотрев сначала на своего товарища, а потом на окружающих их головорезов, только отрицательно качнули головой.

— Как хотите, это ваш выбор. Вот только давайте уточним еще один момент, вы собираетесь сопротивляться и умереть, или сдадите оружие и проследуете к своему новому месту жительства?

Если до этого было сомнительно, что нам удалось бы победить окружившую нас свору бандитов, то у оставшихся трех охранников и старика точно шансов выжить не было. Поэтому молча побросав оружие на землю, они стали ждать дальнейших приказов. Илди на это никак не отреагировала. Разве что полным презрения взглядом окинула окружающую нас толпу, упрямо вздернув подбородок. Отлично держится, Олдер может ею гордиться. А вот девушка, которую я спасла, расплакалась, прижавшись к своему отцу. Ничего, потерпят еще немного.

— Борн и Ванрос, возьмите еще шестерых и отведите этих к остальным. А вас, милая девушка, прошу проследовать со мной. Надеюсь, ваши зверюшки будут не против, если я вам предложу руку.

Очень хотелось сказать, что против, и не только зверюшки, но и я. Но нельзя. Поэтому, сделав лицо попроще, смущенно улыбнулась (жаль не могу покраснеть) и кивнула в знак согласия. Бросая на рептилий опасливые взгляды, главарь все же подошел ко мне и, предложив руку, повел дальше по улице. Врасос и еще несколько головорезов последовали за нами.

— Позвольте представиться, Бонуто Данир. Всегда к вашим услугам. А как ваше имя, очаровательная незнакомка?

Так, и что ему от меня надо? Не просто так же он со мной заигрывает, строя из себя благородного мачо.

— Аника, — отвечая, нагнула голову, пряча лицо, вроде как от смущения. Этот хмырь слишком умен и внимателен. Не хватало, чтобы что-то заметил или заподозрил.

— У вас очень красивое имя, Аника. Можно узнать, что вы делали в городе и были ли одна?

Ага, он просто хочет узнать для начала, нигде ли они не пришибли случайно кого-то из бродяг. Сначала думала соврать, но потом все же решила сказать правду. Точнее, часть правды.

— Почему же одна. Со мной мои малыши. Они меня могут от любой опасности защитить.

— Вы правы, но все же, что вы делали в городе?

— Хотела посмотреть на Даршевиль пока наши ставят шатер. После того как начнутся выступления времени на это не будет. Вот и посмотрела.

Последнюю фразу я обронила с печалью в голосе, тоскливо осматриваясь по сторонам. Вокруг разруха и смерть. Не такой я представляла сегодняшнюю прогулку. Главарь же на мой тон не обратил внимания, продолжая расспрашивать.

— А много у вас таких чудесных зверюшек как ваши питомцы? — Так его ирланды заинтересовали? Хочет и себе такого же пернатого друга? Так может даже не надеяться. Животные такого человека как он никогда не выберут своим хозяином. Скорее сдохнут. Но сейчас не та ситуация когда можно сообщать все, что думаешь об объекте своей злости этому самому объекту, поэтому свое мнение, в очередной раз, придержала при себе.

— Нет, такие есть только у меня.

— Как интересно. И вы с ними выступаете? Они очень послушны?

— Да, иногда выступаю, но не очень часто. Все же им тяжело сосредоточиться на номере когда вокруг много людей. Они очень сильно чувствуют эмоции окружающих, и это их отвлекает от работы.

— Так это правда, они чувствуют эмоции других?

— Конечно. Благодаря именно этому свойству, они являются лучшими защитниками. Кто-то только подумает плохо об их хозяине, а ирланды уже знают об этом и готовы отразить атаку.

— Невероятные животные. А вы могли бы мне продать одного?

Я удивленно посмотрела на мужичка. Неужели он не знает, что они не продаются? Возможно и не знает, если никогда не сталкивался.

— Их невозможно продать или купить. Ирланды сами выбирают себе хозяина, после чего преданы ему до самой смерти. И если хозяин погибает или умирает раньше них, то эти рептилии чаще всего так же умирают.

Последнее предложение я сказала, чтобы он решил меня прикопать где-то и забрать рептилий. Это ему все равно ничего не даст.

— Жаль, жаль.

К этому моменту мы как раз подошли к одной из уцелевших гостиниц.

— Извините, Аника, но я вынужден удалиться. Неотложные дела требуют моего присутствия. Все же наша борьба за права простых людей только начата. Но вы не переживайте, надолго она не затянется. Долгожителей слишком мало чтобы нам противостоять. А пока вы можете выбрать себе любой из свободных номеров и отдыхать. Я думаю, в скором времени все вокруг утихнет, и вы сможете вернуться к своим друзьям.

Моему удивлению опять не было предела.

— Вы хотите сказать, что сегодня все это уже закончится?

В этот раз мне даже не пришлось играть растерянность от его слов.

— Сегодня навряд ли, но дня через три-четыре думаю, вы уже сможете вернуться к себе.

— Три-четыре дня? — недовольно надув губки, я расстроено посмотрела в глаза мужчине. — А чего так долго?

— Потому что быстрее выкуп вряд ли привезут. А теперь оставляю вас на попечении вашего друга. Только предупрежу о вас .

Как только мы зашли в гостиницу, главарь подозвал одного из крутящихся рядом головорезов, и, кивнув на нас, что-то зашептав ему на ухо. После чего поклонился мне.

— Все, дорогая Аника, я вас покидаю. Но перед этим советую не выходить из гостиницы и не устраивать прогулки по городу.

Поднеся мою руку, которой я на него опиралась пока мы шли, к своим противным мокрым губам, Бонуто ушел. Хочется надеяться, мы больше никогда с ним не встретимся. Вытерев обслюнявленную кисть о юбку, я огляделась вокруг. Ну что же, мне действительно стоит выбрать нам номер и отдохнуть. Так как ночью ни одному из нас это сделать не удастся.

— Ну что, предлагаю подняться на второй этаж и найти тихий укромный уголок, где нас никто не потревожит.

* * *

Выбрав дальний по коридору номер, я, окинув его удовлетворенным взглядом, опустилась в ближайшее кресло, прикрыв глаза и вытянув уставшие за день ноги. Обе рептилии расположились на полу с двух сторон от меня. Несколько минут тишины, чтобы все обдумать и собраться — это именно то, что мне сейчас нужно.

— Досто...

— Тш-ш-ш, — не открывая глаз, я остановила Врасоса, приложив палец к своим губам. — Аника, просто Аника. Это если ты не хочешь, чтобы я оказалась взаперти вместе с Илди.

— Аника, у вас есть какой-то план?

— Есть ли у меня план? — усмехнувшись, приоткрыла один глаз, посмотрев на стоящего рядом со мной парня. — Конечно же, у меня есть план, но об этом чуть позже. Сейчас мне надо отдохнуть. А ты, если не устал, сходи, узнай, где наших друзей держат и какая там охрана. И еще, — я остановила сделавшего шаг в сторону выхода из номера парня, — на обратном пути принеси мне пустую бутыль или другой сосуд. Обязательно закрывающийся. А так же найди два бочонка вина литров по десять-пятнадцать и запрячь их так чтобы сам мог легко достать, но при этом чтобы другие на них не позарились. Сможешь?

— Да.

— Вот и хорошо. Извини, но сейчас мне надо отдохнуть. Я посплю, хорошо? А то свалюсь в самый неподходящий момент.

Закрыв снова глаза, я расслабилась, прислушиваясь как охранник, потоптавшись несколько мгновений на одном месте, вышел из комнаты, так и не задав интересующий его вопрос, и тихо прикрыл за собой дверь.

Когда я проснулась, на улице уже стемнело, из-за чего особенно сильно стало видно зарево от пылающих пожаров. Также продолжали раздаваться в отдалении крики людей и звуки сражений. Несмотря на все это, стресс и беготня по охваченному беспорядками Даршевилю дали о себе знать, и я заснула, да так крепко, что все эти душераздирающие звуки, раздающиеся с улицы, мне абсолютно не помешали выспаться. На тот момент мне действительно необходим был отдых, тем более, что ночь предстояла беспокойная.

Поднявшись, я осмотрелась вокруг. Когда мы пришли сюда днем, особого желания акцентировать внимание на окружающей меня обстановке не было. На тот момент в приоритете было наличие мягкой мебели, на которую можно было опустить свою уставшую тушку. Сейчас же я попыталась рассмотреть все остальное. Первое, что попалось на глаза, это низкий столик с водруженной на него бутылкой. Значит Врасос уже вернулся. Темнота не позволяла рассмотреть все в подробностях, но все же не заметить спящего на диване огромного мужчину было невозможно. Как мне ни жаль его было, но пришло время просыпаться. Пора нам уже заняться делом.

Я не успела сделать и шага, как парень, открыв глаза, уставился на меня ясным взглядом, вроде как он и не спал всего лишь мгновение назад. Чуткий же у него сон, не то, что у некоторых.

— Госпожа, вы уже проснулись?

— Как видишь.

Сев, мой охранник хлопнул в ладоши, включая свет, после чего вопросительно посмотрел на меня.

— Сейчас вы мне расскажете свой план?

Перед тем как заснуть, я со всех сторон старалась рассмотреть ситуацию в которую мы попали, ища из нее такой выход, чтобы никто не пострадал. Но его не было. Сама-то я спастись могла, но вот Илди и другие долгожители вряд ли. У них, насколько я поняла после тихой фразы оброненной Бонуто, шансов нет. Даже когда мародеры получат выкуп. Еще есть, конечно же, надежда, что рано или поздно появятся стражи правопорядка и освободят заложников. С кем-то же сражаются затеявшие восстание. Вот только, смогу ли я себе простить, если они опоздают и Илди погибнет, а я, имея возможность ее спасти, сидела и ждала, надеясь на чудо. Поэтому, откинув сомнения, я все же сделала свой выбор. Тяжелый выбор.

— Да. Но для начала хочу уточнить некоторые моменты. Ты узнал, где держат Илди и твоих напарников, а также, сколько там охраны?

— Да. Всех заложников держат в подвалах здания суда. Точно сказать сколько там охраны не могу, но довольно много. Сменяются они каждые четыре часа.

— Если я отвлеку охрану, ты сможешь пробраться внутрь и освободить заложников?

— Попасть внутрь не так сложно. Гораздо тяжелее незаметно вывести людей наверх и сбежать.

— Это понятно, но ты сможешь это сделать, если головорезы тебе не будут мешать?

Очень многое в моем плане зависело именно от того, сможет ли он спасти наших друзей, пока я буду... Думать о том, что я собираюсь делать не хотелось.

— Да. Если охрана не будет мне мешать, то я смогу увести людей. Но вы так и не сказали как собираетесь отвлечь мародеров.

— Как-как? Представлением.

Парень хмуро посмотрел на меня.

— Вы будете выступать?

— Да. У меня есть парочка номеров с ирландами, если этого не хватит, буду петь и танцевать, а также импровизировать.

— Думаете этого хватит?

Печально усмехнувшись, я взяла пустую бутылку и, тяжело вздохнув, подошла с ней к своим пернатым друзьям.

— Нет, этого точно не хватит, чтобы привлечь всеобщее внимание, да так, чтобы головорезы ни на что не отвлекались. Поэтому у меня есть еще одна задумка, — погладив своих дружков по мягким спинам, я с виноватым видом посмотрела на ждущего моего ответа Врасоса. — Я хочу отравить несколько бочонков вина.

Отвернувшись от парня, чтобы не видеть его негодующий взгляд, которым он, наверняка, меня сейчас сверлил, взялась за кончик хвоста Снежка и, надавив на него в районе жала, сцедила несколько маслянистых капель в бутыль. Потом еще и еще. Когда закончила со Снежком перешла к Даре, повторив операцию по сцеживанию яда и с ней. Закончив, я подняла бутыль на уровень глаз, чтобы увидеть, сколько же у меня получилось набрать смертельного раствора. Жидкости было на два пальца. С одной стороны мало, а вот с другой — этого вполне хватит, чтобы отравить несколько десятков человек. Чувствуя себя убийцей, я протянула бутыль парню, стоящему рядом со мной холодным изваянием.

— Влить отраву в бочки придется тебе. Отвлекать внимание окружающих и делать это... я не смогу.

Виновато отвернувшись, попыталась успокоиться. Этим приказом я делаю его своим соучастником. Как воин он наверняка раньше сражался и, вполне возможно, даже убивал кого-то. Но это был честный бой. Не то, что сейчас. Еще никогда за всю свою жизнь я не разрабатывала план по убийству людей. Тем более массовому убийству. Людей, которые мне ничего не сделали. Заблуждающихся людей. Уверена, многие из них толком и не понимают, что происходит, ведясь на пропаганду и обещания красивого будущего. Докатилась. Посмотрев на свои руки, я поняла, что они дрожат. Но отступать я все равно не собиралась. Свой выбор я сделала. Да, они не ангелы и многие из них сегодня погубили не одну жизнь, но разве я вправе их судить и выносить приговор? Смертельный приговор. Но другого выхода из создавшегося положения не видела. Ждать, вдруг кто-то явится и спасет нас, не было смысла. В данной ситуации ожидание равносильно смерти. Пусть не для меня, но я не допущу гибели Илди или ее малыша. Да и та девушка с лекарем, разве они в чем-то виноваты? А те, кто сегодня умер просто так, лишь потому, что кому-то захотелось больше власти и денег? И где этот Аркана, когда он так нужен? Это же его город и его подданные.

Мое самобичевание прервало легкое прикосновение к плечу.

— Не терзайте себя. Они первые это начали. Мы только защищаемся и стараемся выжить.

— Думаешь мне от этого легче?

Я еле сдерживала слезы, настолько мне стало тоскливо от создавшейся ситуации. Я прожила жизнь в другом мире, где убийство считалось непросто предосудительным, это было происшествие, которое всеми порицалось. В моем мире жизнь — бесценный дар, отобрать который никто не имеет права. Даже для преступников, в цивилизованных странах, была отменена смертная кара. Сейчас же я, своими руками, должна погубить несколько десятков жизней, чтобы спасти своих друзей и знакомых. Думая об этом, я смотрела на свои дрожащие ладони, на которые падал свет от пожаров, из-за чего они казались залитыми кровью. Не выдержав, опустилась тихо на колени, закрыв руками лицо. Смогу ли я когда-нибудь простить себя за это.

— Возможно, вам стоит остаться здесь. Я попытаюсь сам их вытащить.

В голосе Врасоса слышались жалость и сожаление. Подняв на него взгляд, я увидела полный решимости взгляд.

— Нет. У одного тебя нет шансов их спасти, — тяжело вздохнув, я качнула отрицательно головой. Как бы мне ни хотелось избежать всего этого, но не получится спрятать голову в песок в надежде, что все само как-то образумится. — Это будет глупая и бессмысленная жертва. Дай мне несколько минут, я сейчас возьму себя в руки.

— Возможно, тогда стоит отложить это дело на позже? Все же у нас есть несколько дней в запасе.

— Нет. Сейчас наиболее благоприятный момент. Надо освободить наших, пока в городе еще происходят беспорядки, и большинство головорезов заняты грабежом и разбоем.

— После, вы хотите еще раз попытаться выбраться из города?

— Выбраться мы уже пытались, поэтому повторять попытку не вижу смысла. Нет, мы пойдем просить защиту у храма и Богини. Тем более он совсем рядом.

Разговор отвлек меня от грустных мыслей. Поднявшись, я еще раз окинула взглядом комнату. Могло ли мне что-то пригодиться из находящегося здесь? Вряд ли.

— Ну что же, пойдем. Не стоит оттягивать неизбежное.

Не успели мы выйти из гостиницы, как к нам подскочил какой-то мужик.

— Э-э-э, девушка, там это, нельзя вам сейчас выходить на улицу.

— Что? — повернувшись к спешащему ко мне неизвестному, я удивленно приподняла бровь. — Почему нельзя?

— Не велено.

Недовольным взглядом окинув подошедшего мужчину, я обиженно надула губы, быстро соображая, что же мне делать.

— Мне ничего по этому поводу не говорили.

Вообще-то, если порыться в памяти, то можно вспомнить, что главарь головорезов высказал пожелание, чтобы я не покидала стен гостиницы. Но делать этого никто не собирался. Во всяком случае, я, так уж точно. Мужичок же тем временем продолжал увещевать.

— Вы сами должны понимать, что это сделано для вашей же безопасности. На улице все же ночь. И мало ли, вдруг кто обознается. Беспорядки все-таки.

Врасос стоял в стороне, ожидая моих дальнейших действий. Я же, раздраженно постукивая ногой по полу, все никак не могла придумать, как мне выйти из гостиницы не создавая лишнего шума. Оба ирланда терлись об мои ноги, искоса поглядывая на преградившего нам дорогу головореза. Он им отвечал таким же взглядом, но не отступал. Значит, своего главаря мужик боится больше, чем моих зверюшек. Это, конечно, плохо, но пришедшая мне на ум мысль заставила меня и дальше играть наивную девочку.

— Но как же быть? Моих зверюшек надо выгулять. Иначе они начнут нервничать, и даже я тогда с ними не смогу совладать. Да и в туалет им надо, — широко раскрыв глаза, я растерянно смотрела на напрягшегося бандита, теперь уже с опаской поглядывающего на Снежка с Дарой. А мои охранники, уловив суть разговора, стали еще и подыгрывать мне, нервно постукивая себя по бокам хвостами. — Возможно, тогда вы их выведете? Хотя бы на полчасика?

Хлопая ресничками, я сложила молитвенно ручки и просяще посмотрела на отшатнувшегося от нас мужика.

— Они смирные зверушки и очень послушные. Вы только спиной к ним не поворачивайтесь и не убегайте, иначе они подумают, что вы с ними поиграть хотите и начнут догонять вас. Все же они еще очень молодые и резвые, поэтому не очень аккуратные, из-за чего могут случайно поранить вас во время игры. Да, и еще, когда им будете приказывать что-то, голос делайте строгий, чтобы они чувствовали, что вы хозяин и именно вы здесь главный.

Теперь уже головорез хлопал глазами, нервно сглатывая. В ответ на его мимику я только шире улыбнулась, состроив максимально невинный взгляд.

— Знаете что, девушка, я думаю, если вы выйдете со своими питомцами на полчасика самостоятельно и не будете далеко отходить от гостиницы, то с вами ничего не случится. Да и центральные районы города мы хорошо контролируем.

Говоря это, мародер бочком стал отступать вдоль стенки, подальше от начавших нетерпеливо шипеть ирландов.

— Да, да, конечно, мы быстренько. Найдем кустики, чтобы они свои дела сделали и немного побегали, после чего сразу назад вернемся. Честно-честно.

Продолжая улыбаться, я для убедительности еще и головой стала кивать, после чего ринулась за побежавшими вперед рептилиями на выход. Как только мы завернули за угол, я остановилась, вопросительно посмотрев на Врасоса.

— В какую сторону здание суда?

В моем плане было много белых пятен, с которыми лучше всего разобраться на месте. Возможно, вообще бессмысленно лезть к этим шакалам в пасть. Но оставлять в руках у головорезов Илди не хотелось. Если будет хотя бы небольшой шанс ее спасти, даже рискуя своей жизнью, я это сделаю. Только чтобы у ее малыша появился шанс родиться и увидеть этот мир. Несмотря на все происходящее сегодня, в нем есть много хорошего.

Мы, вроде как выгуливая рептилий, продвигались неспешно к зданию суда. Удивительно, но встретились нам всего несколько человек, спешащих в сторону, откуда раздавались звуки сражений. Меня пока успокаивало, что это было где-то далеко от нас и ближе к окраинам города. В центральных районах было не только темно, но и тихо. Пройдя пару кварталов, мы вышли на довольно большую площадь, посреди которой стоял памятник какому-то воину, восседавшему на криовесе с шашкой наголо. Но не это важно. Важно другое. Недалеко от входа в здание суда мародеры развели костер, возле которого сидело около десятка мужчин. Еще я заметила нескольких стоящих на страже перед закрытой дверью. Знать бы еще, сколько охраны внутри. Пока, то, что я видела, вселяло надежду на благоприятный исход нашего мероприятия.

Стоя так, чтобы нас не доставал свет от костра, мы рассматривали представшую перед нами картину, подмечая все детали.

— Сейчас их здесь гораздо меньше.

— Что? — я не совсем поняла, о чем говорит Врасос.

— Говорю, охраны сейчас гораздо меньше, чем было днем. Остальные или спать пошли, или грабежом заняты.

— Это ведь хорошо? — обернувшись, я вопросительно посмотрела на воина.

— Конечно хорошо. Меньше народа — меньше проблем.

Повернувшись опять к зданию суда, я рассматривала тихо переговаривающих мужчин, сидящих у костра.

— Ты вино достал?

— Да.

— Сколько?

— Два бочонка по двадцать литров. Меньше не нашел.

— Возможно, — вновь обернувшись, я с надеждой посмотрела на стоящего за моей спиной парня, — их удастся просто споить? Без того чтобы добавлять яд. Их же не так много. Сорок литров им должно хватить.

— Это займет несколько часов. У нас просто нет этого времени. Да и неинтересно так будет. — Интересно?! Что интересного в том, чтобы отравить десяток, пусть не очень хороших, но людей. В нашем случае это необходимость, но никак не интерес. Но, ни говорить, ни возмущаться я не стала. Сама же это предложила. — Так что делаем?

— Я думала, сделать вид, что вроде как выгуливая ирландов, заиграюсь с ними и покажу несколько трюков чтобы заинтересовать будущих зрителей. Даже если кто-то что-то заподозрит, тот мужик из гостиницы подтвердит, что я действительно пошла выгуливать рептилий. Дальше по накатанной, они будут просить еще и еще, мы будем выступать, привлекая внимание охраны, а ты, проходя мимо с вином, предложишь им выпить. Возможно, они у тебя даже сами его отберут. А как только они отключатся, выведем наших друзей. Возможно, еще кого-то удастся спасти, и побежим к храму. Бодрствующих головорезов в центральной части сейчас мало, а храм вот он, рукой подать.

Услышав мой план, парень только тяжело вздохнул, посмотрев на моих притихших питомцев. Я понимаю, что гениальностью моя идея не отличалась. Но я очень надеялась, что благодаря своей дерзости она окажется удачной.

— Ничего из этого не выйдет.

— Почему?

— Ирланды хоть и довольно разумные, но все же животные. Они не смогут противостоять своей природе и не защищать хозяйку. А к вам наверняка начнут приставать с не самыми чистыми помыслами.

Я понимала, Врасос прав. Но что же тогда делать? Оставлять Илди в подвале я не хотела. Поникнув, чуть не плача посмотрела на стоящего рядом охранника. Возможно, он что-то придумает. Все же война и сражения — это его поприще.

— Я думаю, мы можем, немного изменив ваш план, попытаться его осуществить. Если вы действительно согласны танцевать и терпеть приставания. При этом вам придется некоторое время побыть без охраны. Некоторое время, это минут тридцать. Именно столько времени понадобится, чтобы начал действовать яд. Возможно, чуть больше.

— Что ты предлагаешь?

Несмотря на то, что мои ладони от страха вспотели, настроена я была серьезно.

— Мы сыграем слегка пьяную парочку, которая ищет себе укромное местечко. Эти, — парень махнул головой на сидящих у костра мародеров, — позарятся и на вино, и на вас. Один бочонок я отдам им, второй передам охране у дверей суда. Они не воины, поэтому про дисциплину тут говорить нечего. Пить будут все. Еще и дружкам своим передадут, что внутри здания. Пока всем, кто попробует наш напиток не станет хорошо, вам придется их развлекать. Сможете? Сам бы я никогда вам такое не предложил. Но если вы согласны, то так мне действительно будет легче вывести людей из подвалов. Если же нет, то я могу попытаться и сам им предложить выпивку. Правда, когда я появлюсь там один, да к тому же меня никто не знает, это может вызвать ненужные вопросы. Но при этом вино у меня они все равно отберут, так что нужного эффекта мы достигнем. Но, спускаться в подвал вам, скорее всего, вам придется самой. Так как меня, в лучшем случае свяжут, а в худшем..., — что будет в худшем, Врасос не сказал, но я большая девочка и сама прекрасно поняла. — Кроме того, я точно не знаю, есть ли там еще охрана и сколько ее.

Выступать, когда рядом ирланды, которые меня могут прикрыть и защитить, было бы не так страшно. Но Врасос прав, они могут сорваться и напасть, испортив весь план. Да и его вариант с пьяной парочкой выглядит гораздо убедительнее, чем с выгуливающей посреди ночи своих питомцев девушкой.

— Хорошо, так и сделаем. Вот только куда мне деть малышей?

— Лучше всего вернуть их в номер гостиницы и закрыть там. Сами мы уйдем через окно. Если что-то не получится или пойдет не так, можно будет попытаться вернуться незаметно назад, притворившись, что мы оставались на месте и никуда не ходили. Будем надеяться, что среди ночи нас не смогут хорошо рассмотреть.

Кивнув в знак согласия, я пошла назад в гостиницу. Спустя полчаса мы стояли на том же месте, с двумя бочонками вина. Врасос, открыв заглушки, влил туда яд ирландов, почему-то усмехаясь в процессе. Возможно, у него стресс. Раньше я за ним такого неадекватного поведения не замечала. Ну да ладно. Отступать ни один из нас не был намерен. Взвалив на каждое плечо по бочонку, мой охранник, слегка пошатываясь под их весом (что добавляло правдивости нашей версии), пошел вдоль площади. Я делала вид, что вишу на нем, пьяно хихикая и достаточно громко говоря при этом всякие пошлости.

Заметили нас довольно быстро и, как и говорил Врасос, сразу же отобрали один бочонок, сказав, что надо делиться со своими братьями по оружию. После чего пришла моя очередь.

— Красавица, бросай ты этого пьяницу и иди к нам. Смотри, какая у нас веселая компания. Мы тебя не обидим.

— Ой ли, — призывно покачивая бедрами, я пошла в сторону улыбающихся мне мужиков. — Так уж и не обидите?

— Как можно. Таких красавиц как ты на руках носят, а не обижают.

— И кто готов меня носить на руках?

Строя глазки, я, вопросительно приподняв бровь, окинула всех присутствующих озорным взглядом. Несколько человек тут же вскочили и бросились ко мне. От чего я весело рассмеялась, уклоняясь от их рук. Кто бы знал, чего мне это стоило.

— Не надо меня на руках носить. Во всяком случае, не все сразу. Давайте по очереди и лучше всего в танце. Хочу танцевать и пить. Нет, не так, давайте выпьем за знакомство и для поднятия настроения, после чего будем танцевать и веселиться. А то как-то скучно совсем.

— Желание такой красавицы для нас закон.

У мужиков и тара быстро нашлась, а у одного даже что-то вроде губной гармошки. Бочка, отобранная у Врасоса, тут же была вскрыта и вино разлито по первому кругу. Какую-то кружку и мне протянули. Делая вид, что пью из нее, взглядом полным тоски смотрела на выпивающих головорезов. А ведь и не скажешь, что еще совсем недавно при свете дня они убивали и грабили. Мужики как мужики.

Но вот заиграла музыка, и я пустилась в пляс вокруг костра. При этом внимательно смотря по сторонам. Благодаря этому и не пропустила, когда стражи у входа в здание суда отобрали второй бочонок. Пока все идет по плану. Вот только на душе от этого с каждой минутой все тяжелее становится. Но показывать этого нельзя. Потянув за руки одного из сидящих у костра, закружила вместе с ним. Потом со вторым и с третьим. Вот уже слышно не только звуки губной гармошки, но подзадоривающие меня хлопки рук и топот ног. Уже и не помню, с кем я из присутствующих танцевала, а с кем нет, стараясь отрешиться от облапывающих меня рук, и уклоняясь от пытающихся целовать меня губ. Как же противно.

Уже несколько мужиков предложили мне с ними отойти в сторону. Вначале делая мягкие намеки, но со временем начиная наседать, грубо тиская меня. Действительно, были бы тут ирланды, они бы уже напали. В какой-то момент поймала себя на мысли, что уже хочу, чтобы яд начал действовать и все это быстрее закончилось.

Бросив очередной осторожный взгляд в сторону дверей в здание суда, я никого из стражей там не увидела. Ушли или Врасос начал действовать, убрав их оттуда? Хочется надеяться на второе. Охранник говорил, что яд начнет действовать где-то через минут тридцать. Мне казалось, уже прошло гораздо больше времени. Возможно, яда слишком мало на то количество вина, в котором мы его развели, и он просто не подействует.

Но только я об этом подумала, как один из мужиков застонав, схватился за живот и куда-то побежал. Другие, следя за ним, рассмеялись. Заиграла новая мелодия и очередной головорез, прижав меня к себе, принялся шарить руками по моему телу, шепча всякие гадости на ухо, одновременно с этим слюнявя его. Господи, я больше не могу. Сейчас меня вырвет. Но вот танцующий со мной замер, его хватка ослабела, а лицо скривилось в болезненной гримасе. И вот уже и он срывается и бежит куда-то в темноту. Что происходит? Неужели начал действовать яд? Только как-то странно.

Со всех сторон начали раздаваться стоны. Испугавшись, я медленно стала отходить назад, посмотрев на здание суда. Вдоль его стен двигались тени. Уходят. Люди уходят. Получилось.

— Это все ты ведьма! Это все из-за тебя!

Обернувшись на крик, я увидела надвигающуюся на меня гору мышц с занесенным над головой топором. Испуганно замерев среди корчащихся на земле от боли людей, я широко открытыми глазами смотрела на приближающуюся ко мне смерть. Все правильно, так и должно быть. За свои действия надо отвечать. Я это заслужила. Закрыв глаза и сжав руки в кулаки, я приготовилась принять отведенную мне участь. Мне уже не спастись.

Но проходило мгновение за мгновением, а так ничего и не происходило. Из-за того, что я задержала дыхание, уже начали гореть легкие, а удара все не было. При этом открыть глаза и посмотреть, что же происходит вокруг, было безумно страшно.

Неожиданно меня кто-то обхватил со спины, отчего я вся сжалась, а мои ноги подогнулись, но неожиданно вместо боли услышала горячий шепот.

— Аника. Аника. Больше никогда, слышишь, никогда...

Что 'никогда' я так и не поняла. Резко открыв глаза, увидела сжимающего меня в объятиях Аркану и совсем рядом с нами застывшего изваянием бугая с все еще занесенным над головой топором.

— Как? Откуда? — более ничего вразумительного у меня спросить не получилось.

— Пока одна группа стражей отвлекала внимание мятежников, я со своим отрядом прорвался в центральные районы, чтобы освободить заложников. Но смотрю, ты все сделала за меня. Моя храбрая девочка. Ты не только освободила заложников, ты их спасла. Если бы нас заметили, их могли бы убить до того, как мы успели бы их освободить.

Говоря это, Аркана провел тыльной стороной ладони по моей щеке, аккуратно погладив ее, после чего прижал мою голову к своей груди. Вот только я не чувствовала себя ни храброй, ни спасительницей.

— Какой ценой?

С трудом удерживаясь, чтобы не зарыдать, я посмотрела на скрючившихся от боли людей. Они уже не шевелились. Значит умерли. Все умерли.

— Какой ценой? — непонимание, проскользнувшее в голосе Арканы, только добавило масла в огонь моей боли. Отодвинувшись от него, я посмотрела в глаза, с восхищением смотревшие на меня, чтобы увидеть, как взгляд из восторженного станет брезгливым.

— Я их всех отравила.

— Чем отравила?

— Ядом ирландов. Я его добавила в вино.

Вместо отвращения, которое ожидала увидеть на лице вроде как своего мужа, услышала, как он начал громко хохотать. Нахмурившись, попыталась его оттолкнуть. Я не понимаю этот мир. Как можно смеяться над смертью?

— Успокойся, Аника, ты их не убила. Яд ирландов опасен, только если он попадает непосредственно в кровь. А если его смешать с вином, он становится сильным слабительным. Так что все, что грозит этим пьяницам, это несколько дней не очень приятных ощущений, да грязные штаны, если вовремя не найдут отхожее место.

— Но как же? Они же не шевелятся, — растерянно смотря по сторонам, я все еще не могла понять, что же происходит.

— Они во временном стазисе, — говоря это, Аркана отцепил от пояса какой-то металлический цилиндр, продемонстрировав мне его.

Живы! Все живы! Я не убийца. Мои ноги окончательно подогнулись и я, опустившись на колени, разрыдалась.