Валькирия

Все совпадения с реальными людьми, как водится, глубоко случайны. Ответственно заявляю -никого из персонажей в природе не существует. Хотя...

Валькирия.

Большинство из нас живет как во сне. Жизнь восхитительно похожа на настоящую, эмоции бурлят — а время идет. Одним нравится этот сон, и они погружаются в него все глубже и глубже, а другим хочется проснуться. Первые смотрят на вторых с недоумением: "И что они мечутся, суетятся, ищут чего-то. Странные люди. Вот же она — жизнь!"

Но те, кто ищет свой путь — лучшие из нас. У них хотя бы есть шанс проснуться. Проснуться и увидеть, что мир совсем не таков, каким они привыкли его видеть — он ярче и больше. И те, кто не просыпается с рождения — никогда не смогут оценить его подлинную красоту.

Жесткий и логичный интеллектуал едва ли сможет все это ощутить. Разум никогда не позовет на поиски — это зов сердца. Оно мечется, пытаясь разрушить преграды, поставленные привычной реальностью. Такое сердце чуткое и сильное — но еще и одинокое. За ясный взгляд на мир приходится платить одиночеством и печалью — ведь счастье всегда заслоняет взор. Человек, живущий во сне, может быть полностью и беззаветно счастлив, отдавшись своим чувствам, тот же, кто проснулся, всегда будет ощущать в своем сердце легкий холод. Но возможно это лучше, чем всю жизнь чувствовать, что шанс поймать свою настоящую судьбу проходит мимо...

Елена проснулась на рассвете. Солнце лениво пробивалось сквозь темные тучи. Вставать совершенно не хотелось. Спать, впрочем, тоже.

— Опять в институт, — подумала она. — Ну его... все равно там сегодня ничего важного.

Елена решила поваляться под одеялом еще час-другой, но сон все не шел. Хотелось что-нибудь сделать, что-то полезное и нужное. Но все текущие заботы казались какими-то мелкими, незначительными. Хотелось разглядеть главное, а что это может быть — она не знала. Елена начала сердиться на себя.

Вообще-то жизнь у нее не должна была доставлять особой печали. Студентка одного из лучших московских институтов, умная и красивая, Елена вполне могла гордиться собой. Удалась и личная жизнь — Андрей был надежным и сильным, жизнерадостным и изобретательным, но главное — он по-настоящему любил ее. Конечно, мелкие неприятности временами омрачали эту картину — но в целом все было хорошо. Просто хорошо... и это иногда раздражало. Временами ей казалось, что все какое-то ненастоящее, и вот-вот что-то должно случиться — и жизнь обретет свои подлинные яркие краски. Чего-то недоставало — и в жизни, и в ней самой. Елена чувствовала, что хочет быть, а не казаться. Ей хотелось испытать чего она стоит на самом деле — и она понимала, что может не так уж много. Было желание стать чем-то настоящим, обрести силы и знания — но жизнь неторопливо шла своим чередом, и ровным счетом ничего не происходило. Иногда это словно разрывало ее душу на части.

Вот и теперь ее скрутил этот приступ тоски. Она лежала и вяло размышляла, а сердце хотело действовать. Внезапно она почувствовала, что по-настоящему готова — готова ощутить перемены в жизни — какими бы они не были.

Из паутины безысходности ее выдернул звонок Андрея.

— Любимая, почему ты не пришла? Что-то случилось? — поинтересовался он.

Институт в этот момент показался Елене чем-то далеким и абстрактным.

— Все в порядке, — машинально ответила она. — Просто захотелось выспаться.

— Ну хорошо. В общем, тут ничего интересного не происходит. Целую.

— Счастливо... до встречи, — отозвалась Елена и сбросила соединение.

Все было как-то неправильно. Слишком обычно. А ощущение грядущих перемен не отпускало. Девушка решила, что действительно стоит все-таки попытаться заснуть — возможно, так будет легче...

Елена шла по огромному коридору, настолько обширному, что потолок терялся где-то в вышине. Внезапно она поняла, что это не потолок — а непривычно коричневое низкое небо, чем-то напоминающее свод пещеры. Вокруг царил полумрак — и не было ни одной живой души. Этот странный мир казался пугающе настоящим. Елена решила идти прямо — просто потому что было все равно, куда направиться.

Она шла в тишине и полумраке достаточно долго, и вдруг над головой пронесся темный силуэт — ворон. Девушка подумала, что это хороший знак — хотя бы здесь может существовать что-то живое. А потом она увидела отблеск огня и осторожно направилась к свету, стараясь держаться в тени огромного валуна.

Действительно, впереди горел костер, а в его неровном свете был виден ствол огромного дерева. Казалось, оно уходит глубоко под землю и пронзает небо насквозь. И еще у костра что-то происходило — слышались мерные удары бубна и чья-то неразборчивая монотонная речь на странном, но смутно знакомом языке.

Елена решилась покинуть свое убежище — ей почему-то казалось, что опасности нет, а, люди могли бы сказать ей, что происходит.

Человек под деревом был один. Он был одет в шубу белого меха, казавшуюся мантией, рядом лежал затейливо украшенный посох. Когда он обернулся, Елена увидела, что он совсем молод, но что-то в глубине его темных глаз говорило об огромной усталости — той, что появляется лишь с годами.

Он не удивился ее приходу.

— Ты пришла, — сказал он. — Я никого не ждал, но знал, что кто-нибудь появится. Хорошо, что меня навестила именно ты, молодая и красивая.

Неизвестный вдруг замолчал, пристально уставился на нее, затем продолжил говорить.

— Будем знакомы. Я Эйрик, шаман.

— Елена, — растерянно представилась девушка. — Где мы?

— Географически это Свартальфхейм. Впрочем, для тебя сейчас это не так уж важно.

Эйрик подошел и внимательно посмотрел на Елену. В его глазах ей почудился отблеск той же печали, что она иногда ощущала в себе. Внезапно ей показалось, что этот человек может все понять — и, возможно, даже помочь.

Шаман глядел на нее и задумчиво молчал. Девушке казалось, он что-то вспоминает — или пытается понять. Немного подождав, Елена, наконец, решилась задать вопрос.

— Как я сюда попала? Я бы решила, что это сон — но все вокруг слишком настоящее. И вряд ли я могу так уж четко осознавать себя во сне.

— В чем-то ты права. Шаманское путешествие может открыть дверь сюда. Это сродни сну — но происходит на самом деле... Не печалься, — внезапно добавил Эйрик. — Ветер перемен настигает тебя.

— Что ты знаешь обо мне? — поинтересовалась изумленная Елена.

— Я немало разглядел в твоих глазах. Достаточно, чтобы понять, что ты сродни мне — ты из тех, что ищет свой путь. Ты его нашла.

— И что же мне делать?

— Не знаю... это твой путь. Я не наставник, я лишь один из странников судьбы...

Но Елена ждала от шамана знака, что помог бы ей. Она поймала его взгляд.

— Ты же можешь видеть то, что скрыто. Покажи мне хоть что-нибудь, Эйрик.

— Мне не жалко, — грустно улыбнулся он. В его руке блеснул странный серебристый клинок.

— Попробуй вспомнить...

Елена взяла меч — и с удивлением поняла, что ей нравится это ощущение — и оно ей давно знакомо. Она взмахнула клинком раз, другой — он не показался ей слишком тяжелым, наоборот, он словно был продолжением руки. Кажется, она чувствовала душу меча.

— Я... это действительно мое, — потрясенно выдохнула она. — Что еще ты скажешь мне?

— Это хорошая подсказка для тебя, — невозмутимо ответил шаман. А теперь, думаю, тебе пора возвращаться — сама ты еще не умеешь.

— Но я ведь так толком ничего и не узнала!

— Потом. Дай руку.

Елена рассеянно протянула Эйрику ладонь. Он взял ее — и она ощутила, что они взлетают, поднимаясь рядом со стволом дерева, и впрямь уходившего куда-то за границы видимого неба.

— Обещай мне, что мы еще увидимся!

— Да...

Голос Эйрика растворился и затих — а Елена почувствовала, что лежит в кровати. Судя по часам — она спала еще пять часов. Но ее ладонь хранила память о руке шамана — и о рукояти клинка. Кажется, она поняла, что делать.

Ближе к вечеру в гости зашел Андрей. За ужином он рассказывал ей о прошедшем учебном дне. В целом все сводилось к тому, что приходить действительно и не стоило. Скучная лекция, не менее скучный семинар, который длился едва ли половину от положенного времени. Словом, привычная, рутинная тоска. Они еще немного поговорили о планах на ближайшие выходные, а потом просто молча сидели, потягивая приторно сладкий чай. Андрей наслаждался мягкой тишиной, а Елене она казалась вязкой и такой же неприятно слащавой, как тот чай, что они пили.

Она не хотела признаваться себе, но она была рада, когда Андрей сказал, что ему нужно быть дома пораньше. Ей хотелось начать действовать — и впервые она знала, чего хочет.

Когда он ушел, крепко поцеловав на прощание, Елена стала искать информацию.

Вскоре она узнала достаточно много о московских клубах любителей исторического фехтования, и даже поговорила по телефону с руководителем одного из них.

Его звали Василий. Он несколько изумился желанием девушки научиться владению холодным оружием, но уверял, что будет рад, если она присоединится к их коллективу, и приглашал посетить занятие на следующий же день, благо это было воскресенье.

Елена согласилась, узнав, что добираться до клуба "Пересвет" не так уж долго.

Ложась спать, она загадала желание — если все было правильно, то шаман навестит ее во сне.

Засыпалось легко и спокойно. Сны были какими-то умиротворяющими, а уже под утро Елена увидела силуэт Эйрика. Он улыбнулся, молча кивнул и внезапно исчез во вспышке пламени.

Проснувшись, девушка в полной мере ощутила — в ее жизни начался долгожданный новый этап. Она не знала, к чему он ее приведет — но была рада любым переменам. Позавтракав и приведя себя в порядок, она отправилась в клуб.

Василий оказался невысоким светловолосым мужчиной лет тридцати. Он познакомил Елену с другими членами клуба, рассказал об особенностях тренировок, а также о той идее, что их всех объединила. Потом он спросил, что же привело к ним девушку.

— Понимаешь, я толком и не знаю, — честно ответила Елена. — Мне внезапно показалось, что это как-то поможет мне найти себя в этом мире.

Василий улыбнулся.

— Достойный ответ. В общем-то, мы все здесь за этим собрались, но немногие могут быть столь же честными даже сами с собой. Ты принята. Пойдем!

Он показал Елене тренировочный зал, качалку, а потом провел ее в оружейную.

— Вообще, каждый из нас старается обзавестись собственным оружием, как учебным, так и, по возможности, боевым. Но чтобы понять, что конкретно тебе нужно — сперва стоит перепробовать все.

У Елены захватило дух — на полках в комнате лежали мечи разной длины и формы: от скрамсаксов длиной в локоть до огромных двуручных монстров. Были булавы и кистени, луки и щиты — словом, подборка была великолепной.

— Разумеется, все не боевое, затупленное, — Василий, казалось, поморщился. — Серьезные клинки считаются холодным оружием... да здесь они, в общем, и не нужны. Выбирай, что тебе по руке.

Елена немного побродила вдоль стеллажей, а потом потянулась к одному из мечей. Она взмахнула им раз, другой — и они с Василием, тоже взявшим клинок, пошли в тренировочную комнату.

— Ну что, попробуем?

— Давай.

Она собралась, сосредоточилась. Меч казалось, отозвался, привычно продолжив руку. Ощущение было каким-то неполным, но совершенно отчетливым.

Уже без тени колебаний Елена четко встретила первый неспешный выпад Василия так, как будто всю жизнь занималась фехтованием. Тот слегка удивился, но следующий его удар поставил все на свои места — Елене просто не хватало сил справиться с тяжелым клинком — и она не успела. Чутье говорило ей, что и как делать, но руки, непривычные к оружию, слушались слишком медленно.

— Продолжим, — Василий вновь поднял меч. Ему было по-настоящему интересно. Он видел, что девушка не справляется с тяжелым оружием, но интуитивно чувствует, что и как надо делать.

Надолго сил Елены не хватило. От усталости ломило все тело, но она была страшно довольна. После занятия они пили чай, и Василий рассказывал, какой режим тренировок нужен девушке.

— Я никогда такого не видел. Ты просто чувствуешь те приемы, которые мы разучиваем месяцами, видишь насквозь сложнейшие финты. Это настоящий дар. Тебе нужна лишь сила и развитость связок, для того чтобы стать мастером, каких мало. Так что придется тебе освоить наши тренажеры.

Елена была с ним полностью согласна. Все, что было нужно ей — это сила. На гибкость и ловкость она никогда не жаловалась. Странным казалось, что девушке предстоит освоить тренажеры для могучих мужчин — но она знала и то, что сила придет к ней достаточно скоро. Телу, казалось, нужно было лишь вспомнить как себя вести и как реагировать на необычные для повседневной жизни нагрузки.

Еще немного поговорив с главой клуба и обменявшись дежурными фразами с некоторыми из его членов, Елена отправилась домой.

Дома, приняв душ и развалившись в изнеможении на кровати, девушка внезапно уставилась на свои руки. Что-то было не так. Присмотревшись, Елена почувствовала, как судорожно забилось ее сердце. Рисунок линий сильно изменился. Линия жизни раздвоилась, а от мизинца к основанию ладони пролегла резкая черта, которой раньше не было.

Сперва Елена испугалась, а потом поняла — ее судьба действительно изменилась, и это отразилось и на руке. Поспрашивав подруг, а потом и уточнив в случайно обнаруженном ветхом справочнике по хиромантии, она узнала, что новая линия означает способности к магии и торговле, а в более общем случае — то, что с таким людьми необычные вещи случаются чаще, чем с остальными. Про двойную линию жизни было что-то еще более туманное — о перепутье, перерождении и двойной судьбе. Девушка даже не сильно удивилась такому толкованию.

А вечером Андрей пригласил ее в кафе. Они сидели, мило беседовали, вновь обсуждая планы на будущее, грядущие перспективы, а также завязывающийся роман их хороших друзей. На душе было легко и приятно. Елена вдруг ощутила, что эти их отношения с Андреем — это та часть нормальной жизни, что будет давать ей отдыхать от перемен. Она понимала, что теперь принадлежит миру чудесного, но знала и то, что легкой эта жизнь не будет. И тот, кто сидел перед ней всегда останется простым и понятным — но по мере сил он будет ее отдушиной, когда очередной вал перемен будет ее захлестывать, той опорой, на которую можно по-настоящему рассчитывать. А еще она знала, что никогда больше не будет испытывать к Андрею прежних чувств. С ним хорошо, спокойно, приятно, но не более того. Она стала другой — а он никогда не сможет принять ее изменившуюся — просто потому что любит прежнюю, тот образ, что хранит в своей душе. Она тяжело вздохнула.

— Хорошо мне с тобой, Андрей...

— Лена, ты самая лучшая в моей жизни и ты это знаешь.

Комплимент показался сладковатым. А на губах хотелось ощутить соленый вкус крови. Елена сама удивилась этому желанию — и, целуя Андрея, напоследок слегка укусила его губу. Он вздрогнул, но, прощаясь, не подал виду, что для него что-то было странным.

Ночью Елена видела странные сны.

В льдистых фьордах шел бой. Под покровом сумерек с кораблей высадились несколько десятков викингов и напали на людей, разбивших лагерь на суше. Часовые не спали, они сумели вовремя предупредить отдыхавших, и те дали отпор. Звон стали, отблески костров на лезвиях мечей, проклятия, что долетали до небес. Странным было то, что битва была видна откуда-то сверху, как будто с горы, но гор не было.

Битва была долгой и тяжелой. Казалось, что обеим сторонам не хочется сражаться, но что-то вынуждает их. Наконец странный бой затих, а на открытое место вышли два немолодых, но крепких воина. Они о чем-то долго говорили, потом один из указал куда-то в небо. Елена пригляделась — в неясном лунном свете были видны две птицы. Она почем-то даже не сомневалась, что это вороны.

— Хугин и Мунин, вестники Одина, — услышала она голос викинга.

— Перед тем, как начался бой, я видел пару волков, — ответил второй. — Боги что-то хотят сказать нам.

— Это необычная ночь. В ней слишком непонятного, а мы наполнили ее огнем, железом и кровью. Видит небо, я не хотел сражаться с тобой, Гуннар, но таков был приказ вождя. И теперь я знаю, что нужно делать. Возвращаемся! — крикнул он своим людям.

Звуки стали глуше, мир перед глазами девушки потемнел и покачнулся.

Рывок — и после ночи Елена была ошеломлена ярким солнечным светом. Драккары приближались к небольшому укреплению на острове.

— Они штурмуют Хединсей, — услышала она странно знакомый голос. — Я дам защитникам шанс.

Небольшая группа вооруженных людей обступила согнувшуюся фигуру в балахоне. Их было гораздо меньше, чем тех, кто стоял на палубах кораблей. Но защитники не выглядели подавленными. Они совещались, и, казалось, выжидали. Наконец, когда драккары подошли к самому берегу, человек в балахоне резко выпрямился и взял в руки боевой топор.

— Тор! — от его крика кровь стыла в жилах. Секира, которую он метнул, разрубила ближний корабль на две части, как будто он был сделан из печенья.

Воин раскинул руки и взглянул в небо. Елена с изумлением узнала лицо Эйрика. Внезапно тот начал говорить.

— Один великий, отец богов, владыка миров, пошли нам победу...

Окончание его слов затерялось в нарастающем гуле. Сверкнула молния — и Елена почувствовала, что ее ноги касаются земли. Оглянувшись, она увидела одиннадцать человек, с ног до головы закованных в блестящие доспехи. Они просто стояли и ждали.

— Я знаю, что они с пришли, Великий дарует нам победу! — зарычал Эйрик, выхватил до боли знакомый серебристый меч и с леденящим душу хохотом рванулся навстречу наконец-то высадившимся викингам. Его и тех, кто следовал за ним, не смущало троекратное превосходство противника. Они ничего не боялись — но сердце Елены тревожно сжималось.

Вскоре все было кончено. Последний взмах светлого меча — и остатки высадившегося отряда начали складывать оружие к ногам оборонявшихся. Только один по-прежнему держал меч.

— Торгейр Черный, чего ждешь ты? — насмешливо спросил Эйрик.

— Колдун, мои люди сражались храбро, но боги были на твоей стороне в этот раз. Я же не боюсь их гнева — и хочу сразиться с тобой один на один.

— Отдай клинок!

Торгейр пошатнулся под давящим взглядом шамана.

— Он был выкован темными альвами в недрах Свартальфхейма. Такой меч украсил бы даже оружейную любого из обитателей небесного города. Не тебе носить его, колдун.

— Да будет так. Но не пить ему больше крови.

Шаман забрал у викинга светло-голубой меч и внезапно улыбнулся.

А Елена уже была где-то еще. В новом сне, как и в первом, была глухая ночь. Не было ничего кроме вьюги, ночи и одиночества. Она чего-то ждала, она знала, что должна ждать — и дождется. Потом она услышала мерный рокот бубна, напевы — и чей-то незнакомый хриплый голос сказал, что прежний мир уходит...

Занимался рассвет нового дня. Елена проснулась. Она блаженно потянулась в кровати, с неохотой осознав, что на этот раз в институт придется идти.

— Сны иной раз утомляют даже сильнее, чем реальность, хоть они того и стоят, — подумала она, вставая.

Ее ждало очередное потрясение. На прикроватном столике лежал меч в потертых кожаных ножнах. Елена вытянула клинок — и ее пронзило воспоминание. Меч был тренировочным, затупленным, но он был ей знаком. Голубоватый меч викинга из ее снов. Елена взвесила его в руке. Это действительно был настоящий клинок, полный злой силы. И часть этой силы девушка почувствовала в себе.

В институт она шла задумчивая, но страшно довольная.

Лекции как на подбор были нудными и однообразными, навевающими легкую дрему. В какой-то момент перед глазами Елены все расплылось — и она увидела улицу странного города, крыши домов которого отсвечивали золотом. Там было спокойно, и девушка внезапно почувствовала себя дома...

Елена покрутила головой, отгоняя наваждение. Она по-прежнему сидела на лекции, а преподаватель увлеченно чертил на доске какую-то малопонятную схему.

Вздохнув, Елена принялась ее зарисовывать. В голове крутились слова из какой-то книжки: "Наваждения иногда бывают слишком похожи на воспоминания".

В конце учебного дня Андрей сказал, что хочет остаться поиграть с друзьями футбол и не сможет ее проводить. Елена улыбнулась.

— Поверь, я нашла, чем себя занять.

— Что же ты придумала?

— Решила заняться историческим фехтованием. Это оказалось необычно увлекательным.

Андрей недоверчиво покачал головой.

— Ну ладно, дорогая... удачи тебе.

В клуб Елена взяла подаренный меч. Василий внимательно оглядел его и присвистнул.

— Если бы я не знал, что это современный тренировочный клинок, я бы сказал, что это Скандинавия, девятый век. По легенде, такие мечи ковал Велунд, властелин темных альвов. Даже интересно, кто из нынешних умельцев увлекается легендами Севера.

— Это подарок. Честно говоря, мне самой кажется что человек, подаривший мне этот меч, неплохо разбирается в северных традициях.

Василий хмыкнул.

— В холодном оружии он точно разбирается. Клинок он подобрал тебе по руке. Ну что ж, Лена, давай на тренажеры!

После тренажерного зала были учебные упражнения, а потом измотанная Елена отправилась домой по ночной Москве. Раньше она бы нервничала и оглядывалась, но теперь опасений не было — была только холодная уверенность в собственных силах.

Следующий месяц стал для Елены временем роста. Она чувствовала изменения в себе, в своем характере. Стало больше уверенности в себе, и вместе с тем она теперь лучше чувствовала настроения и эмоции других людей. Привычные, рутинные дела воспринимались как-то отстраненно. Иногда девушку среди дня настигали странные видения, но они проходили через доли секунды.

Большую часть свободного времени она посвящала своему новому увлечению. С каждым разом меч слушался все лучше, а тело наливалось приятной упругой силой. Сила это была даже не столько физической, сколько духовной. Она знала, что у нее получится — и все получалось. Андрей никак не комментировал ее занятия, но иногда она ловила на себе его немного испуганный взгляд. Он никак не мог понять, во что она превращается, чувствовал лишь, что его Елена понемногу становится другой. Им по-прежнему было неплохо вместе, но отношения становились скорее приятной привычкой, нежели любовью.

Иногда ночами девушку навещал Эйрик. Такие сны всегда были очень реальными и отчетливо запоминались. Временами они беседовали о каких-то отвлеченных вещах, а иногда шаман предупреждал о возможных неприятностях. Места встречи всегда были разными, но всегда где-то вдалеке от населенных мест.

Однажды Елена спросила Эйрика об этом.

— Ты постоянно где-то странствуешь. А где же твой дом?

По лицу шамана пробежала гримаса застарелой боли.

— У таких как я дома не бывает. Мой дом — весь мир... везде — и нигде.

— Но где-то ж ты живешь? Где-то отдыхаешь от путешествий?

— Я не знаю. Я не помню, — глухо ответил шаман. — Где-то должен, но я давно забыл туда дорогу. И ты знаешь, я страшно устал от этого.

— От чего? — полюбопытствовала Елена, удивленная такой откровенностью Эйрика.

— От постоянного бега — и одиночества. Иногда хочется хоть на миг остановиться, пересечь порог, упасть на кровать — и чтобы рядом был кто-то, кто поймет. Потом можно будет встать и снова заниматься делами — но знание того, что есть куда вернуться, будет согревать в самые тяжелые минуты.

— А почему так получилось?

— Однажды мы потерпели поражение. И нам пришлось уйти из наших земель. Прежняя эпоха ушла безвозвратно. Но мне кажется, я вижу в будущем новую надежду, предвестник глобальных перемен. И только это помогает мне держаться.

— Ты... ты очень сильный, — Елена неожиданно погладила шамана по голове.

— Спасибо.

— Время придет, — девушка сама удивилась своей уверенности. — Оно действительно скоро настанет.

— Я верю. Ты можешь это чувствовать лучше других, — ответил Эйрик. — А теперь тебе нужно идти. День будет нелегким.

Елена проснулась со странным чувством. Обычно шаман предупреждал о неприятностях гораздо конкретнее, а тут было что-то странное.

Отбросив сумрачные мысли, она отправилась в институт.

Вечером, в клубе Василий разрешил ей провести тренировочную схватку против сразу двоих бойцов. Вновь Елена ощутила яростную силу меча — и, после десяти минут обмена неторопливыми ударами, сама начала наступать. У ребят просто не получалось даже уследить за ней — и через несколько минут она выбила мечи из их рук.

Василий мягко поаплодировал, а потом сам взял клинок и вышел на площадку. Он действительно был мастером высокого уровня, но Елена чувствовала, что их возможности практически равны. Да, Василий все еще был сильнее и быстрее, но по сравнению с ней ему недоставало техники и ловкости. Спустя четверть часа Василий признал, что такого противника он не встречал уже очень давно.

— Когда я был моложе, мне случалось бывать в разных странах. Меня учили фехтовать мастера востока, потомки самураев и наследники традиций европейского рыцарства. Конечно, я был не лучшим учеником — у меня всегда нахватало времени на продолжительные занятия, но я усвоил немало. И теперь я вижу, что ты, девушка, после месяца занятий не уступаешь мне. Боюсь даже представить, каким будет твой уровень через полгода.

После тренировки за чаем один из парней, которых Василий поставил на схватку с Еленой, подошел к ней и сказал:

— Простите... Вы ведь мастер, да? Не могли бы вы меня научить?

Елена растерялась.

— Я даже не знаю. Я сама не очень понимаю, как это у меня получается.

Паренек ушел, а девушке показалось, что он немного обиделся на нее.

Выходя из клуба, Елена увидела, что ее ждет Андрей. Он не так уж часто провожал ее из "Пересвета" домой, поэтому она была немного удивлена.

— Мне что-то неспокойно. Вот, захотелось повидаться с тобой, — сказал он.

— Рада тебя видеть, — ответила Елена. — Пойдем.

Они шли и неторопливо разговаривали. Девушка рассказывала Андрею о своих успехах, как вдруг из темного переулка перед ними вышли три подростка откровенно уголовного вида.

— Ну что, ребята, развлечемся? — процедил один из них.

Сзади бесшумно подошли еще двое. В руках одного блеснул нож, второй стукнул Андрея по голове дубинкой. Елена впала в ступор. Уверенность покинула ее.

Внезапно тот, что держал нож, со сдавленным стоном схватился за горло, а девушка почувствовала, как ее наполняет холодная ярость. Она инстинктивно выхватила меч. В темноте не было видно, что его лезвие затуплено, и нападавшие попятились. Елена зло захохотала.

— Убирайтесь, пока еще живы. Не заставляйте меня убивать вас.

Оружие и тяжелый яростный взгляд сделали свое дело — налетчики переглянулись, подхватили того, кто все еще держался за горло, не в силах перевести дыхание, и бросились бежать.

Елена обернулась. Вдалеке какой-то силуэт метнулся в строну и растворился в тени. Ей показалось, что она почувствовала на себе знакомый взгляд темных глаз Эйрика.

— Интересно, возможно ли это, — подумала девушка.

Покачиваясь и держась за голову, поднялся Андрей. В его глазах Елена увидела облегчение — и страх. Он боялся не налетчиков, а ее — внезапно поняла девушка. Она осмотрела голову Андрея — к счастью, он не получил серьезную травму а лишь был на время оглушен. Теперь уже Елене пришлось проводить его до дома.

Прощаясь, она вновь ощутила, что теперь Андрей ее опасается.

Вернувшись домой и готовясь ко сну, Елена твердо решила поговорить с шаманом.

Эйрик ждал ее. Он нервно расхаживал по выжженной земле, окружавшей странно бурлящий родник. Рядом возвышался тот же уходящий за край неба ясень, что Елена видела при их первой встрече, только на этот раз был виден другой участок его ствола.

— Что случилось? — спросила она.

— Я говорил тебе, что день будет нелегким. Так и получилось, — ответил шаман.

— Но ведь ты точно знал, что произойдет?

— Знал, — замявшись, протянул Эйрик.

Елена гневно сверкнула глазами.

— Это ведь ты был там? Следил?

— Наблюдал. Старался сделать так, чтобы ты не пострадала, но смогла ощутить в себе силы. Как видишь, я принял меры вполне успешно, — последовал холодный ответ.

— Принял меры... Андрей теперь меня боится, а я почувствовала в себе настоящую жажду крови. Кто разрешал тебе управлять мной?

Атмосфера накалялась. Елена ощутила, что Эйрик может дать очень жесткий ответ — было видно, что обычно невозмутимый шаман начал злиться.

Внезапно вверх по стволу дерева с большой скоростью промчалась огромная серая белка. Она резко остановилась, взглянула на Елену, потом на Эйрика и вдруг произнесла голосом кота Леопольда:

— Ребята, давайте жить дружно!

От неожиданности девушка и шаман переглянулись — и рассмеялись. Тяжелый разговор вдруг показался обоим совершенно ненужным.

— Ротатоск, ты как всегда вовремя, — сквозь смех пробормотал Эйрик.

— А вы бы не ссорились так, что Иггдрасиль качается — и будет все в порядке. Впрочем, Высокий специально просил присмотреть за вами обоими, — ответила белка. — До встречи!

И серый силуэт со скоростью локомотива унесся дальше вверх по дереву.

— Что это было? — спросила, отсмеявшись, Елена.

— Белочка Ротатоск. Грызозуб, если перевести с древнескандинавского. Вообще-то она новости разносит...

— Чего только не увидишь. Но она действительно появилась вовремя — мы могли поссориться всерьез, а мне бы этого не хотелось. Мир? — Елена протянула шаману руку.

Эйрик взял ладонь Елены — и несколько секунд держал. Потом, со вздохом, отпустил.

— Меньше всего на свете мне хотелось бы потерять тебя, — произнес он. — А теперь тебе пора просыпаться.

Утро показалось Елене неприятнейшей вещью. Болело все тело, в голове слегка шумело — и нужно было еще заставить себя отправиться учиться. Пропустив первую пару, она, наконец, добралась до института.

Весь день Андрей был странно молчалив, ни единым словом не обмолвившись о том, что произошло вечером.

После занятий он ушел играть в футбол. Елена не возражала. Ей хотелось разобраться в себе, понять, что происходит в ней.

Вечером, в клубе, взяв в руки меч, она ощутила состояние боевого транса. Не нужно было думать, что и как сделать — тело делало все само, а в голове были пустота и отрешенность.

Василий заметил это ее состояние, и посоветовал отвлечься.

— Почитай чего-нибудь, изучи какую-нибудь интересную вещь. Ты можешь стать великим воином, я понял это в первый же день нашего знакомства. Но какой же воин без философии и традиций?

— Что же ты мне посоветуешь? — поинтересовалась девушка.

— У тебя меч из северных легенд — так изучи пути Севера.

Голос Василия напомнил Елене интонации Эйрика. Она кивнула.

— Кажется, ты прав. Поделишься книгами?

— Разумеется. Что угодно, что поможет тебе вернуться к жизни.

На том они и расстались.

А ночью шаман сказал Елене, что вынужден на некоторое время быть вне пределов досягаемости. Окружавшие его тени шевелились в такт словам.

Несколько недель Елена посвятила изучению северной традиции. Книги из личной библиотеки Василия оказались довольно редкими — и крайне интересными. Старшая и младшая Эдды, сказания о богах и героях оживали перед ее глазами. Потом девушка начала читать про руны. Ей показалось, что она уже знает, как ими пользоваться — ощущение было похожим на то, что она испытала, взяв в руки меч Эйрика. Сначала загадочные символы относились к ней с легким недоверием, — а потом стали раскрывать девушке свои секреты. Каждая из рун являлась ей во сне и что-то шептала, а наутро Елена понимала, что теперь знает что-то новое, прежде неведомое. Когда она смогла общаться с руной Судьбы, Вейрд, девушка поняла, что прошла какое-то посвящение — или, скорее, тень того посвящения, что проводилось когда-то.

Руны слушались ее и советовали, что делать и как жить дальше, сообщая о грядущих успехах и поражениях. Елена привыкла полагаться на них — и уже не расставалась с мешочком, где хранились эти знаки.

А книги теперь рассказывали ей о космосе шамана, древе миров и грядущей битве. Девушка ощутила, что может теперь понять и почувствовать печаль Эйрика.

Вместе со знанием приходило и одиночество. Елене стало очень сложно общаться с людьми — их дела и проблемы казались далекими и незначительными, а прежние развлечения не приносили больше радости. Василий уклонялся от серьезных разговоров, а Андрей, как она чувствовала, все больше удалялся от нее. Уже очень редко они проводили вместе вечера и ночи, и Елена понимала, что он понемногу становится чужим. Ей казалось, что он и сам ищет себя, хочет измениться настолько, чтобы хотя бы стать нужным ей — но поговорить на эту тему не получалось.

Жить в мире людей становилось все тяжелее.

Через неделю после того, как руны признали в Елене хозяйку, Андрей пригласил ее в ресторан. Они молча что-то жевали, пили терпкое вино, и никак не могли начать разговор. Наконец, он решился.

— Лена, я много размышлял. О тебе, обо мне, о нас. Я вижу — ты стала холоднее ко мне. Ты изменилась. Что с тобой происходит?

— Не могу сказать, я сама не понимаю. Знаю лишь, что меняюсь, — задумчиво ответила Елена.

— Я хочу знать. В конце концов, ты мне по-прежнему очень дорога.

В этот момент, несмотря на свой высокий рост, Андрей показался Елене маленьким и каким-то забитым.

— Я сказала тебе все что могла. Прости, но все остальное — не моя тайна.

Андрей нахмурился, а потом отчетливо произнес:

— Значит, нам придется расстаться. Никаких тайн и недомолвок быть между нами не может.

Елена знала, что он может сказать что-то подобное, но все равно это был для нее тяжелый удар.

— Прости, я не могу.

— Тогда наши отношения можно считать законченными. Надеюсь, со временем мы сможем хотя бы стать друзьями.

Антон жестом подозвал официанта, заплатил по счету и молча вышел.

Девушка ощутила, как ее прежняя жизнь рухнула окончательно.

Дома Елена почувствовала себя по-настоящему одинокой. Никто больше не интересовался ее жизнью, она как бы удалилась душой из мира, где важны человеческие ценности, но оставалась в нем телом. Ночь прошла без сновидений, а утром тоска навалилась с новой силой.

Две недели Елена не знала что делать. Она почти не чувствовала вкуса еды, стала окончательно безразличной учеба, занятия в клубе проходили как-то на автомате. Девушка не замечала, сколько бойцов выходили против нее — она побеждала их всех, а потом шла домой по темным улицам.

К выходным безысходность вымотала ее душу. А еще она почувствовала, что кому-то нужна ее помощь.

Не очень понимая, что она делает, Елена раскинула руны, положила руку на Винью, символизирующую посох шамана, и стала говорить, обращаясь к пустоте в своем сердце:

— Одиночество сильнее меня. Понять меня может лишь тот, кто ощутил это же чувство. Так пусть же придет тот, кому я нужна — и кто знает, что я есть на самом деле.

Закончив говорить, она тяжело вздохнула. Казалось, боги не услышали ее.

Внезапно сильный порыв ветра распахнул окно, мигнул свет, и Елена услышала глухой удар. Обернувшись, она увидела, что в комнате появилось пятно абсолютного мрака — а из него, споткнувшись и потеряв равновесие, вышел Эйрик. После этого пятно исчезло.

Шаман выглядел потрясенным — а еще девушка увидела, что он с трудом стоит на ногах от усталости.

— Кажется, я жив, — проговорил он. — Не знаю уж, какие силы привели меня к тебе, но они вытащили меня из крупных неприятностей.

Эйрик оглянулся и тяжело рухнул на диван.

— Что с тобой случилось?

— Я пытался попасть в подземный мир, чтобы услышать прорицание о последней битве от самого автора, Вельвы. Но ее сторожат слишком хорошо. Они уже загнали меня в ловушку, когда я услышал, что меня зовут. Я сделал шаг в сторону — и оказался здесь. Что ты сделала?

Елена присела рядом с ним и неожиданно для себя всхлипнула.

— Мне было одиноко как никогда в жизни. Я захотела поговорить с кем-то, кто знает, что это за чувство — и пришел ты. Ты помог мне найти путь, но он оказался слишком тяжелым для меня. Мне кажется, я не выдержу, я сломаюсь...

Подчиняясь внезапно возникшему душевному порыву, Елена рассказала Эйрику все — то, что с ней происходило, что она чувствовала и чего боялась. Он кивал, а потом взял ее за руку и пристально посмотрел в глаза.

— Поверь, я могу тебя понять. В моем сердце живет та же боль, так давно, что я успел к ней привыкнуть.

И Елена почувствовала, что в этот момент для нее единственным близким человеком был шаман — странник, заблудившийся на тропах судьбы. Единственным, кто мог разделить с ней одиночество.

Она обняла Эйрика, их губы соприкоснулись.

И тем жарче были их объятия, чем больше они понимали, что их встреча — лишь миг по сравнению с жизнью. Но в эту ночь было возможно все — и ночь была полной огня. Им было так хорошо вдвоем, как не бывало никогда...

Когда солнце поднялось, шаман был уже на ногах. На его губах блуждала улыбка, но он явно был готов идти.

— Не уходи, — попросила его Елена.

— Извини, мне пора.

— Оставайся. Нам хорошо вдвоем. Вместе мы справимся со всеми неприятностями, ты же знаешь...

— Да, — грустно ответил шаман. — Знаю. Но я все равно должен идти. И пусть то, что случилось с нами этой ночью навсегда останется в твоей памяти, греет тебя так, как будет греть и мое остывшее сердце.

— Ты уходишь навсегда. А ведь я чувствую, что ты вправе остаться — и разделить жизнь со мной. Я не справлюсь...

— Справишься, — отрезал Эйрик. — В твоей душе больше сил, чем ты думаешь. А я повинуюсь року.

— Подожди!

Но шаман молча перешагнул через порог — и исчез. Елена поняла, что больше он не вернется. Обида душила ее — Эйрик просто взял и ушел, а ведь мог хоть ненадолго остаться, ответить на вопросы, или просто сказать несколько ласковых слов. А потом она поняла, что, уходя, шаман оглянулся — и в его глазах застыла боль.

Днем Елена почувствовала, что, в общем-то, Эйрик был прав — она вновь могла ощущать красоту окружающего мира. Впервые с начала весны девушка радовалась солнцу, пению птиц и распускающейся зелени.

А на следующий день Андрей сказал ей, что надо поговорить.

Елена согласилась, и они пошли гулять в парк.

— Знаешь, я погорячился, — говорил Андрей. — За это время я понял, что без тебя моя жизнь была бы пустой. Я читал философские книги, пытаясь понять, что мне делать, но не находил ответа. Однако вчера друг-психолог сказал мне одну простую вещь — просто принимай то, что любишь, таким, какое оно есть. Я осознал, что могу так же относиться и к тебе — просто ценить тебя, несмотря ни на что. У каждого есть право на тайны, и такая, немного таинственная, ты нравишься мне еще сильнее. Ты простишь меня?

Елена задумалась. Она прекрасно понимала, что Андрей — важная часть ее жизни. И ему вполне по силам помочь ей справиться с собой. Просто быть рядом — и простая человеческая нежность отогреет ее замерзающую душу.

Андрей с тревогой смотрел ей в глаза.

— Так мы можем снова быть вместе?

Вместо ответа Елена мягко поцеловала его.

— С тобой эта жизнь не так пуста. И радоваться ей мы будем вдвоем, — сказала она потом.

Андрей с благодарностью посмотрел в светлое апрельское небо. Он поверил, что его молитвы были услышаны.

Перед самыми майскими праздниками Андрей предложил Елене съездить к нему на дачу. Девушка с радостью согласилась — город ей надоел. Весь день ушел на сборы, и в деревню они приехали лишь к вечеру.

— А ведь сегодня последняя ночь апреля, — прошептал Андрей на ухо Елене. — Какие ощущения?

— Знаешь, я здорово устала сегодня, сейчас мне хочется лишь одного — заснуть.

— Завтра будет новый день, завтра будет май, — задумчиво произнес Андрей. — Хорошо, любимая, давай отдыхать.

Он быстро заснул — у него с этим никогда не было проблем.

А к Елене сон все не шел. Она долго ворочалась, пытаясь понять, что же мешает ей уснуть. Наконец девушка вспомнила — ночь на первое мая — Вальпургиева ночь. Один из главных праздников северной традиции.

Внезапно захотелось пить.

— Наверно, я чрезмерно увлеклась мистериями севера, вот они и не дают мне заснуть, — подумала девушка и отправилась на кухню за водой.

Она бесшумно выскользнула из постели, перешагнула порог — и поняла, что оказалась совсем не на кухне. Это помещение могло находиться где-то в средневековом городе, но только не в деревенском доме Андрея.

— Город Богов! — поняла Елена и вдруг почувствовала, что вернулась домой.

Взглянув в зеркало, она удивилась вновь — на ней были легкие изящные доспехи. Они были подобраны настолько тщательно, что совершенно не стесняли движений. Пройдя в соседнюю комнату, девушка увидела на столе меч из темной стали, сверкнувший огнем, когда она взяла его в руку. Казалось, клинок радостно мурлыкнул, ощутив ее прикосновение.

Рядом лежала записка.

"Я взял на себя смелость преподнести тебе и этот подарок. Это меч дракона Фафнира, еще с той поры, когда он был человеком. Сигурд, мой напарник, говорил, что меч тебе больше не понадобится — но я верил в тебя. Он давно умер — а ты вновь держишь в руке клинок. Теперь он признает единственную хозяйку — тебя. Спасибо за все".

Подписи не было, но ясно было, что автор — Эйрик. Больше некому было делать такие подарки. Елене вдруг показалось, что порыв ветра погладил ее по щеке. Она опустила меч в ножны за спиной и вышла на улицу.

Без тени сомнения, она двинулась к высоким домам с золоченой крышей — чертогам Вальхаллы. Войдя внутрь, девушка непонятным чутьем определяла, в какой из многих переходов надо шагнуть, чтобы не заблудиться, а выйти к центральному залу.

Встречавшиеся на пути люди, в основном могучие мужчины в доспехах, почтительно кивали ей, но у Елены не оставалось сил удивляться.

Наконец она добралась до огромного помещения, в котором было довольно многолюдно. Когда девушка вошла, воцарилась тишина. Среди тех, кто был в зале, она — и это снова было неожиданно — заметила Эйрика.

На высоком троне в дальнем конце зала сидел высокий одноглазый человек. Его ни с кем нельзя было спутать — и Елена знала, что ей нужно делать. Она подошла к трону и поклонилась.

— Мой меч и моя душа с тобой, Великий, — произнесла она ритуальную фразу.

— Рад, что ты снова с нами, Сигридва, — раздался голос Одина. — Лучшая из моих учениц, единственная из валькирий, познавшая магию рун. Мне не хватало тебя. Долгие годы я думал, что ты не вернешься, но меня убедили, что надежда еще есть.

Елена увидела, что бог обменялся взглядами с шаманом.

— И теперь, — продолжал Один, — мы снова вместе. И я хочу, чтобы ты надолго запомнила праздник в честь твоего возвращения.

Елена вновь взглянула в сторону шамана — но Эйрик исчез. А в зале появились накрытые столы.

Она плохо помнила, что было дальше. Было много еды, веселья, шуточных воинских состязаний. Впервые за долгое время девушка была по-настоящему счастлива. Временами Один вновь говорил речи — о грядущих битвах и блеске побед прошлого. Под конец он сказал, что наступило новое время — и теперь воины Вальхаллы снова возьмут в руки оружие — и боги поведут их в бой.

— Слава Высокому! — клич заглушил все прочие звуки.

Когда пир стал затихать, Елена решила погулять по Асгарду, вновь ощутить его забытое очарование. Один заметил ее уход, но лишь кивнул.

Девушка бродила по городу, и в ее душе было умиротворение, то, которое бывает только тогда, когда возвращаешься домой после долгого отсутствия.

Вдруг она вспомнила слова Эйрика о том, что у него нет дома. Она ведь видела его, и он не казался чужим среди спутников Одина — но шаман исчез. Елене захотелось поговорить с ним, спросить, что за судьба так его влечет. Ведомая этим чувством, она вернулась в то здание, где оказалась, попав в Асгард.

Шаман был там, он сидел у камина, поигрывая посохом.

— У меня мало времени. Я не могу здесь долго находиться. Валькирия, я бы мог здесь жить, но я избрал другой путь. Все меняется, но моя судьба по-прежнему не в порядке, — он вздохнул.

— Эйрик, что я могу сделать? — спросила Елена.

Шаман вздрогнул — и вдруг начал становиться прозрачным.

— Надо идти... помоги мне, — прошептали его бледнеющие губы.

Елена еще долго смотрела на кресло, в котором сидел Эйрик.

А потом девушка ощутила что падает. Она попыталась подняться — и поняла, что лежит на кровати, запутавшись в одеяле, а рядом мирно сопит Андрей. Елена растерялась — ей казалось, что теперь ее место там, в Городе Богов, по правую руку Одина, а она по-прежнему оставалась в привычном мире.

— Неужели это был все-таки сон? — прошептала она.

За окном послышалась лошадиное ржание. Девушка вздрогнула — но нашла в себе силы подойти к окну. Открыв створку, она обомлела — перед домом бил копытами крылатый конь с восемью ногами.

Елена вышла на улицу и подошла к странному животному.

— Слейпнир тебя хорошо помнит, — улыбнулся Один. — Садись за мной! Нам предстоит долгое путешествие...

Крылатый конь неторопливо летел над землей, а бог все рассказывал. Он говорил о небе и солнце, асах и ванах, обо все, что происходит в мире.

— Нам с тобой предстоит много работы. Тебе придется жить здесь, в Мидгарде, но каждую ночь ты, как и прежде, будешь девой битв. В преддверии новой эпохи наша жизнь становится все более напряженной. О чем ты хочешь меня спросить? — внезапно поинтересовался Один.

Елена немного замялась.

— А моя личная жизнь? Никто не заметит моего ночного отсутствия?

— Не бойся. Все будут видеть твое спящее тело, так что твой смертный мужчина никогда не узнает правды. Он хороший, береги его... жаль, что он не изберет путь воина. Что-нибудь еще?

— В тронном зале я видела, как ты обменялся взглядами с Эйриком, шаманом. Именно он вернул мне мою судьбу. Что он такое?

— Эйрик, — протянул Один, — мой давний знакомый. Шаман, один из лучших в своем ремесле. И, пожалуй, самый живучий. Но он избрал путь моего сумасшедшего побратима, Локи, и, кажется, допустил ту же ошибку. На этом пути он обрел могущество, но попал в ловушку.

— Он страдает. Ему можно помочь?

— Можно. Не пытайся что-либо сделать сразу. Живи, изучай мир, и наблюдай. Однажды на глаза тебе попадется ключ к его ловушке. Руны не открыли большего даже мне, но это я могу обещать твердо — спасти его в твоих силах. Время расставит все на место.

Путешествие продолжалось. Крылатый конь нес двух всадников над землей...