Экзамены Икена

Джонко Он

Экзамены Икена

Эпизод 1. Начало.

Тонкие струйки воды взлетали в зеленоватое вечернее небо, описав дугу, падали в широкую стеклянную воронку, изображавшую цветок на длинном полом стебле. Большая часть влаги стекала по стеблю в фонтан, но меньшая часть переливалась через края воронки отдельными каплями. Они отрывались и со звоном падали на хрустальные листья. Искусный мастер добился того, чтобы падение каждой капли сопровождалось звуком определенной высоты, и получалась тихая, но красивая мелодия.

Чиан Чен, самый молодой из иерархов, предпочитал этот маленький фонтан всем остальным. Его собеседником и гостем был высокий седобородый старик, смотревшийся безобидно и добродушно.

— Знаете, когда я был ребенком, вы выглядели точно так же. Разве что казались мне огромным,— при этих словах собеседники усмехнулись. — Вот почему мне трудно представить вас молодым. А ведь когда-то "вечный" Эйо Икен, должно быть, ходил на горшок, учился в младшей школе и сдавал экзамены в старшей.

— Да... экзамены, было время, уж этот случай я не забуду,— в глазах старика словно запрыгали чертенята.

— Может, расскажете? Догадываюсь, что история должна быть интересной.

Двух иерархов связывала давняя дружба, так что уговаривать старика не пришлось. Он начал рассказ:

— Традиции, традиции... иногда мне кажется, что их соблюдают только ради того, чтобы потом гордо сказать: наша Школа богата традициями.

Благодаря традициям, экзамены в те времена мало отличались от нынешних. Студент, заканчивающий старшую школу, должен придумать новый аркан, то есть, новый вариант известного заклинания. Конечно, открытие принципиально нового заклинания — это случай редкий и из ряда вон выходящий. Гораздо проще взять старое волшебство и придумать какую-нибудь новую его модификацию. Это дело техники и терпения, как раз на пределе возможностей выпускника.

Далеко не все добивались успеха. В большинстве случаев вместо нового аркана получались какие-то заготовки, наработки, которые потом завершали другие. Тоже вполне приемлемый исход, хотя оценивается ниже. Но я был молодым, амбициозным, подающим надежды, воображал о себе невесть что, и действовал по принципу "все или ничего".

Самый шик — это когда твой аркан представляет собой не просто какую-нибудь экзотическую формулу, а нечто полезное, за что можно и денег получить. Хотя, по правде говоря, в молодости я не думал о деньгах, мечтал о славе. Забегая вперед, скажу, что в какой-то мере мои мечты тогда сбылись, но совсем не так, как я ожидал.

Больше всего меня притягивала магия света. Нет, я, конечно, не был настолько наивен, чтобы верить в детские сказки о борьбе Света и Тьмы. В то же время, был достаточно глуп для того, чтобы считать эту магическую стихию сильнейшей.

Я задумал создать новый вариант Смещения. Как известно, это заклинание изменяет оттенок света, смещая его в сторону красного или фиолетового. При желании и умении можно сместить его так далеко, что и глазом не увидишь, превратив, например, в тепловые или сквозные лучи.

[ Здесь и далее курсивом выделены примечания переводчика с визанского.

В этом мире никогда не рождался человек по фамилии Рентген, поэтому рентгеновские лучи называют просто "сквозными" за их способность проходить сквозь препятствия. ]

Тогда как раз случилось несколько громких убийств в восточных кварталах. Преступник действовал чрезвычайно нагло. Он появлялся на какой-нибудь вечеринке или собрании и протыкал жертву кинжалом, спрятанным под одеждой. Затем активизировал амулет невидимости и скрывался. Свидетелей было множество, но никто не успевал запомнить его лицо. Говорили лишь о субъекте среднего роста, со средней фигурой, ничем не примечательном. С такой внешностью нетрудно затеряться в толпе.

Жертвы были богатыми и влиятельными людьми — купцы, градоначальники, генералы. Казалось, они ничем не были связаны между собой, кроме влияния. Наверное, у городской стражи были свои соображения, но с обывателями они не откровенничали. Барды рассказывали много интересного, но кто же верит бардам?

У всех жертв в силу их богатства или должности была неплохая собственная охрана, но тактика злоумышленника срабатывала безотказно раз за разом.

Амулеты невидимости запрещены для свободной продажи, но на черном рынке их можно достать за очень большие деньги. Кому нужна такая вещь? Конечно, в первую очередь преступникам, амулет невидимости — простейший способ обойти стражу. Понимая опасность, их жертвы покупали амулеты, обнаруживающие включенную магию. Тоже, надо сказать, не дешевые.

Если бы злоумышленник пытался подойти к жертве, будучи невидимым, его бы засекли по включенному амулету. Охранники окружили бы своего клиента плотным кольцом и убрались в безопасное место. Но этот убийца обладал феноменальной наглостью: он подходил к жертве открыто и использовал амулет только тогда, когда дело было уже сделано. Разумеется, факт включения немедленно обнаруживался, но защищать кого-либо было уже поздно, а убийца таким способом скрывался.

Был еще один способ защиты: искать не амулет, а оружие. Обыскивать гостей не годится: гонор у этой публики еще тот. У кого из них под одеждой прячется кинжал или отравленное шило? Поди угадай. Но ведь есть Смещение. Превращаем обычный свет в сквозные лучи, просвечиваем каждого гостя насквозь, и превращаем сквозной луч обратно в свет. Любой металл, спрятанный под одеждой, будет хорошо виден.

Но это только в теории, а на деле — почти нереально. Работа со сквозными лучами требует двух магов первого или нулевого уровня, амулет сделать вообще нельзя. Нулевой уровень — это магистры, их вообще единицы. Первый уровень — мастера, лучшие из лучших. Ни один маг первого уровня, богатый и благополучный, не станет рисковать своей жизнью, работая в чьей-нибудь охране. Такие скорее сами себе охрану наймут.

Моя идея заключалась в следующем. Сквозные лучи плохо поддаются магии, поскольку требуют много энергии. Но ведь есть и другие виды лучей, послабее. Я хотел обнаружить среди них такие, которые могут действовать похожим образом.

Не буду рассказывать, как и сколько я возился над решением задачи, но в конечном счете добился своего. Смещая свет очень далеко в красную сторону, я обнаружил интересные лучи. Ими нельзя было просвечивать человека, но зато они легко проникали сквозь одежду. Этого оказалось вполне достаточно. Большая часть времени ушла на то, чтобы найти подходящее Смещение для разных видов тканей. Особенно трудно было решить задачу для сыромятной кожи, а для металлических лат я так ничего и не придумал, но вряд ли убийца заявится на вечеринку в латах. И потом: раз металлические латы непрозрачны для моих лучей, то и металлический кинжал, и кольчуга, спрятанная под одеждой, тоже будут хорошо видны.

За увлекательным занятием время летело быстро, и, не успел я оглянуться, как пришло время экзаменов. Я только-только успел закончить и испытать с друзьями две пары амулетов. Один амулет в каждой паре был изготовлен в форме перстня. Он испускал лучи в направлении подозреваемого. Второй амулет в виде линзы надевался на лоб, как пенсне. Он преобразовывал лучи обратно в видимый свет.

Острые на язык, мои друзья нарекли открытые мной лучи "оголяющими". Дело, видите ли, в том, что человек, если его осветить амулетом-перстнем и одновременно посмотреть на него сквозь амулет-линзу, кажется... совершенно голым!

Если учесть, сколько нам, студентам было лет, то нетрудно догадаться, в каком направлении двигались наши мысли. Конечно, мы направляли перстни на студенток и, довольно хихикая, обсуждали достоинства и недостатки их фигур. Бедняжки и не подозревали, как мы развлекались. Надо сказать, что в те времена в ходу были свободные одежды со всякими бантиками и финтифлюшками, за которыми трудно было различить... истинные формы.

И вот пришел день экзамена. Я витал в облаках, представляя себе, какое впечатление произведут мои амулеты на экзаменационную комиссию. В мечтах представлял себя прославленным магом, благодаря кому был пойман Невзрачный Душегуб. Так окрестили того убийцу за совершенно незапоминающуюся внешность.

У дверей экзаменационной выстроилась очередь. Одна студентка сильно нервничала и, кажется, пыталась выместить свою злость на окружающих. С ней предпочитали не связываться, и на то были свои причины. Во-первых, она была красива, а красавицам даже старики прощают гораздо больше, чем замухрышкам, — что уж говорить о молодежи. А во-вторых, студентка была с факультета огня, а с ними даже в нынешние мирные времена вменяемые люди стараются не связываться: кому ж приятно лечить ожоги?!

"Огненная" красотка так себя накрутила, что предпочла уступить мне свою очередь, лишь бы оттянуть еще немного момент истины. Я же был вполне уверен в своих силах и вошел в аудиторию.

Надо сказать, что экзамен принимали, как обычно, старейшие из преподавателей, так сказать, хрычи из хрычей. Естественно, я не собирался предлагать им подглядывать за студентками, нет. Все было обставлено в полном соответствии с приличиями. Я взял с собой маленький ланцет и несколько перчаток: кожаную, шерстяную, полотняную и шелковую. Две линзы я отдал экзаменаторам. Потом брал ланцет в руку, одевал перчатку сверху, пряча его, и освещал свою руку (только руку!) из амулета-перстня, демонстрируя тот факт, что даже под толстой перчаткой прекрасно видно спрятанное лезвие. Речь шла всего лишь о том, что изобретено некое излучение, которое может просвечивать сквозь плотную ткань. О том, что можно просвечивать кого-то целиком, тем более, женщин, я даже не упоминал, делая вид, что такое применение мне и в голову не приходило. А у старичков, как и предполагалось, фантазия в этом направлении давно уже не работала.

Все шло так, как я и планировал. Старички-экзаменаторы рассматривали спрятанный клинок, изучали амулеты. Один, правда, придрался:

— Цвет кожи под перчаткой при этом освещении имеет не совсем естественный оттенок. Вам, Эйо, следовало бы поточнее откалибровать амулет-линзу.

Совершенно смехотворная придирка, учитывая то, что амулеты были предназначены для обнаружения оружия, а не определения тонких оттенков цвета кожи. Потом уже я узнал, что на экзаменах вообще полагается придраться хоть к чему-нибудь, и это тоже одна из традиций. Но тогда я был слишком юн и горд, и еще не научился обходить молчанием подобные реплики.

Я прямо так и заявил, что с помощью этого аркана можно было бы поймать Невзрачного Душегуба и вообще получить прибыль, продавая их стражникам.

Экзаменаторы, повторюсь, были очень старенькими, и доходило до них медленно. Зато уж, когда они осознали... Кажется, их совершенно не впечатлило замечание насчет Невзрачного Душегуба, а вот слово "прибыль" заинтересовало весьма.

Все расчеты по созданию амулетов я принес, как и положено, на чистых листах пергамента, исписанных аккуратными рунами, по линеечке, пером положенной толщины и цвета. Сколько я возился, выверяя каждое слово и каждую формулу... К сожалению, я не знал про еще одну традицию: читать из всего этого только пару первых и пару последних листков. Остальное экзаменаторы игнорируют.

Если бы я об этом знал, я бы, наверное, поленился, и написал бы всю середину отчета кое-как, спустя рукава. Этим я бы сэкономил много времени и, скорее всего, провалился бы на экзамене. Почему? Да потому, что когда наши старички услышали слово "прибыль", они стали читать мои расчеты с удвоенным и даже утроенным усердием, все подряд от первого до последнего листка. Их интересовало, не напутал ли я чего-нибудь, и сколько будет стоить создание одной пары амулетов.

Время шло, но старички никуда не торопились. Шелестели листки. Экзаменаторы, кажется, начинали проникаться ко мне уважением. В общем-то, я его заслужил: я сумел рассчитать довольно сложное излучение, а процесс изготовления амулетов требовал приличного времени, зато мало энергии и совсем небольшой магической силы. То есть, производство можно было поручить даже слабым магам, которым и платят обычно немного.

Короче, мне удалось возбудить их интерес до такой степени, что произошло небывалое событие: магистр Итолло Пупулис, старейший из всех магов школы, проснулся. Обычно он дремал в течение всех экзаменов, накинув на себя заклинание Неслышимости, чтобы окружающие не слышали храп. Проснувшись, и вникнув в происходящее, он выдал:

— Студент поработал хорошо, но надо устроить полномасштабное испытание. Дайте-ка мне перстни... — с этими словами он отобрал у меня оба перстня, одел себе одну линзу, вторую отдав главному экзаменатору. Затем он направил оба перстня на дверь и пояснил:

— Предположим, что мы — стража, а следующий посетитель — злоумышленник. Давайте посмотрим, не прячет ли он что-нибудь в рукавах. А то вдруг у амулетов в полевых условиях недостаточная дальность или луч слишком слаб.

Не успел я сообразить, что сейчас произойдет, как он направил оба перстня на дверь и прокричал:

— Пусть войдет следующий!

Как я сказал, мой экзамен весьма затянулся. Та студентка, которая пропустила меня вперед, уже сожалела об этом и с нетерпением ждала своей очереди. Услышав приглашение войти, она не заставила себя ждать ни секунды.

Да... студентка была не только лицом хороша. Экзаменаторы, что называется, оценили. Правда, оценили не все и не совсем так, как оценил бы я.

Затаив дыхание, я смотрел, как Пупулис медленно наливается пунцовым, а у главного экзаменатора на лбу выступает испарина и с поскрипыванием отвисает челюсть.

Справа от Пупулиса сидела какая-то бодренькая непоседливая старушка (уже не помню ее имени). Поняв, что происходит нечто не совсем обычное, она тоже захотела посмотреть и протянула руку за линзой. Медленно выпадающий в осадок Пупулис механически отдал ей амулет. Старушка, всмотрелась... надо сказать, она и так сидела, постоянно ерзая, а тут, видимо, дернулась сильнее обычного. В общем, каким-то образом ножка стула под ней треснула, и старушка грохнулась прямо на Пупулиса.

Тот тоже не удержался. Члены экзаменационной комиссии в силу своего возраста не отличалась физической мощью и хорошей реакцией, так что далее во всей красе сработал эффект домино!

[ Визанское домино: игра, в которой надо расставить фигурки, а потом уронить их все, задев лишь одну. ]

Грохот, оханье и ругань. До сих пор с удовольствием вспоминаю один зажигательный и лаконичный оборот речи, который выдал Пупулис. Не то, чтобы кто-то сильно пострадал... Все-таки старики маги обычно носят защитные амулеты, чтобы ненароком ногу не сломать или сердце не прихватило. Но шуму было много, и на этот шум заглянули студенты, ожидавшие своей очереди. Они бросились поднимать старейшин, помогать. Там были и мои дружки, и... студентки.

Было много суеты, кто-то что-то спрашивал, кто-то что-то пытался объяснить... Вскоре наши девушки кое-что поняли. Вернее, они поняли практически все. В том числе и то, что им не надо было понимать. То, что амулеты позволяют пялиться на них как на голых. И то, что экзаменаторы это уже испробовали. И то, что мои друзья это делали в последнее время регулярно. И то, о чем мы так загадочно пересмеивались. И, наконец, кто же во всем виноват. Ну, конечно же, я!

И началось... Парочка Огненных Шаров, которые запустила в мою сторону та студентка, никак не могла помочь наведению порядка. Уж не знаю, почему она не попала, может, просто не хватило опыта. Раздался оглушительный взрыв, и в стене башни образовалась пара солидных дыр. Другие студентки не имели в своем арсенале столь разрушительных заклинаний, но поверьте, для относительно небольшой аудитории и десятка Ледяных Копий более чем достаточно! К счастью, под раздачу попал не только я, часть атак была направлена против моих друзей.

Спасаясь, я применил Левитацию, и, разбив окно, вылетел наружу. К сожалению, уже в оконном проеме я получил удар пониже спины. Возможно, это было Каменное Ядро или какой-то похожий аркан, точнее моя задница не определила, она лишь сообщила моей голове, что ей очень больно.

Выйдя из штопора, я оглянулся: вслед за мной в окно вылетели две фурии, явно жаждущие мести. Я почувствовал, как в воздухе в прямом смысле слова запахло грозой.

Какое счастье, что заклинание Молнии требует значительного времени для концентрации магии в нужном месте! Я метался из стороны в сторону, так что все разряды проходили мимо. Эти девчонки были с факультета воздуха, они не такие сумасшедшие, как огненные, и не пытались меня убить — ну разве что отправить в лазарет на пару деньков. Тем не менее, они вошли во вкус, и некоторое время с удовольствием играли в кошки-мышки. Роль мышки мне совсем не понравилась.

Постепенно они успокоились, и мы даже мило побеседовали на тему женских фигур. По мне, так они обе были очень даже ничего, о чем я им и сказал. Кажется, они ждали чего-то в это роде, так что вскоре дело кончилось полным примирением.

_______________________

Вот только не от них зависела моя судьба! Хрычи из экзаменационной комиссии разобиделись и решили исключить меня с факультета. Дело неслыханное для студента, которому осталось доучиться всего один день! Но, по правде говоря, до меня никто еще не устраивал на экзамене такого шоу, включающего: сеанс стриптиза, игру в домино с преподавателями в качестве костяшек, битье окон, дыры и трещины в стенах, пожар в аудитории и, в качестве завершающего аккорда, воздушные гонки со стрельбой.

Один только Пупулис (к моему удивлению) отнесся к случившемуся положительно. Рассказывали, что, когда дым в аудитории слегка развеялся, его обнаружили задорно хохочущим. Он заявил, что в кои веки экзамен получился неординарным и интересным. Но мнение старейшего из старейшин лишь незначительно сгладило гнев остального начальства.

Вопрос о моем отчислении, кажется, был предрешен. Бюрократическая машина еще скрипела, медленно, но неуклонно готовя вынесение и исполнение приговора, и только чудо могло спасти мою карьеру. Никакого другого подходящего чуда, кроме поимки Невзрачного Душегуба, мне в голову не приходило.

Эпизод 2. Скучающий старейшина.

Стража Столицы тогда представляла собой множество отрядов, побольше и поменьше. Система слегка отличалась от той, что действует сейчас, так что мне, пожалуй, стоит рассказать о ней, хотя бы вкратце.

Некоторые отряды служили определенному человеку в качестве охраны, если он был достаточно богат для того, чтобы нанять целый отряд. Такие группы назывались "фалангами". Охранники получали постоянное жалование до тех пор, пока клиент оставался жив.

Ключевая фигура, "лицо" такого отряда — командир, который, как правило, был одновременно самым искусным и опытным воином. Командир фаланги обладал очень серьезной властью, зато и за провалы отвечал единолично. Члены фаланги были натренированы на слаженную работу в команде, умело учитывали достоинства соратников и компенсировали недостатки.

Другие отряды предоставляли клиентам по одному охраннику, изредка по два на определенный срок или всего на день: для охраны какого-нибудь мероприятия вроде свадьбы или сделки. Подобный отряд назывался "конторой". Воины объединялись в "конторы" по одной простой причине: так было проще найти работу. Ни о какой слаженности тут речи не шло, да и командиром подобного отряда ("конторщиком") чаще всего оказывался какой-нибудь купец, ни капельки не воинственный.

Клиенты приходили к конторщику и объясняли, что им нужно. Тот предлагал им "ассортимент" охранников, описывая, кто из них на что способен и насколько успешно действовал раньше. Само собой, от этого зависела цена услуг. За работу охранники платили конторщику небольшой процент.

Третий тип отрядов назывался собственно "стражей" и представлял собой многочисленные группы, которые специализировались на охране целых районов города. Им платили те жители, которые не имели средств, чтобы нанять себе личную охрану. Платили за то, чтобы можно было спокойно ходить по улице ночью. Платили за то, чтобы на крик "держи вора" или "помогите, убивают!" кто-нибудь вовремя прибежал. Платили за то, чтобы в случае совершенного преступления было проведено хотя бы небольшое расследование по горячим следам.

Командира подобного отряда звали "генералом". Охранники в страже были далеко не такими умелыми, как в фалангах и конторах, жалование получали значительно скромнее, но свою работу худо-бедно выполняли за счет большой численности.

Последний тип отрядов представляли собой сыщики. Когда случалось какое-нибудь преступление, которое оказывалось не по зубам страже, к ним обращались для того, чтобы найти виновного. Главный сыщик в отряде редко имел больше одного-двух помощников, и работал, преимущественно, головой. В тех случаях, когда требовалось помахать оружием, он нанимал людей из какой-нибудь конторы.

Между командирами шла постоянная конкуренция как за хороших солдат, так и за клиентов. Даже между генералами существовало соперничество. В одном районе города могло одновременно действовать несколько отрядов стражи. Каждый житель выбирал того генерала, который ему больше нравился, и платил за охрану ему лично. Чем больше жителей квартала платили генералу, тем больше патрулей он посылал именно в этот квартал. В результате получалось своеобразное равновесие, которое устраивало и жителей, и стражу.

Конкуренция существовала издавна, но иногда возникали ситуации, когда о ней приходилось забывать. Случай Невзрачного Душегуба относился как раз к таким.

Совершив (по слухам) двенадцать убийств, он оставил в дураках командиров нескольких фаланг, чем изрядно подпортил им репутацию. Теперь этим профессиональным воинам не светило столь высокое жалование, как раньше, и они горели жаждой мести. Поимка Невзрачного Душегуба могла в значительной мере восстановить репутацию той фаланги, которой бы это удалось. Плюс к тому жертвами убийцы стали трое генералов. Это тоже серьезно подрывало бизнес, поскольку жители не склонны платить генералу, который не то что их, но даже себя защитить не способен. Так что преемники погибших генералов тоже мечтали поквитаться и доказать свою состоятельность.

Но ни у кого ничего не получалось. Отчаявшись, несколько командиров обратились к сыщикам, заплатив круглые суммы и предоставив свою фалангу в качестве бесплатных помощников. Сыщики рыли носом землю, но безрезультатно.

Богатые граждане города теперь чувствовали себя не столь безопасно, как они привыкли. Страх за собственные задницы — великий стимул. Напрашивалась очевидная коалиция. В результате все пострадавшие фаланги, три новых генерала, несколько богатейших купцов, несколько влиятельных чиновников города объединили усилия. Для координации наняли самого знаменитого и дорогого сыщика в городе по имени Шикаши, ему в помощь — двадцать пять магов, а уж в холодной стали недостатка и раньше не было. Развернулся широкомасштабный поиск, охвативший весь город.

[ Народ Икена использует пятеричную систему счисления, поэтому 25 для них такое же "круглое" число, как для нас — 100. ]

Без толку. С того момента прогремело еще три убийства и в городе стало на двух купцов и одного чиновника меньше.

Я направился прямиком к Шикаши и... был обескуражен. Тот отнесся к моей идее насчет амулетов с прохладцей, и не только не обрадовался предложенной помощи, но просто прогнал меня! "Сам разберусь, не путайся под ногами", — заявил мне он. Мои попытки поговорить с генералами приводили к диалогам по одной и той же схеме: "Обратись к Шикаши. Он не хочет? Ну, ему виднее".

Прекрасно понимая магию, я плохо понимал людей. Все мои познания в этой области ограничивались несколькими элементарными истинами вроде: "девушками надо говорить комплименты" или "злить магов огня вредно для здоровья". Эту черту характера я унаследовал от родителей, так что к ним обращаться тоже было бесполезно. К тому же я пока не сказал им, что меня выгоняют из Школы. День, когда я испытаю гнев отца и печаль матери, я хотел бы отложить как можно дальше.

Все мои друзья были из разряда "дружков". В смысле, ни с кем из них я не установил доверительных отношений. Что, впрочем, неудивительно, если учитывать мою неспособность понимать людей. Этот недостаток как-то мало тяготил меня до того момента, когда мне понадобилась чужая помощь, а оказалось, что обратиться не к кому.

Предаваясь грустным размышлениям, я шел по одной из многочисленных аллей Школы, и вдруг услышал свое имя. Это были те самые две студентки с воздушного факультета, с которыми у меня произошел своеобразный воздушный бой.

Их жизнерадостные мордашки и доброжелательные реплики развязали мой язык, и я изложил им историю своих неудач. Тут то я и узнал о том, что старый Пупулис не держит на меня зла, и даже, скорее, наоборот. Девушки посоветовали мне обратиться к старейшине. "Знаешь, что Пупулиса коротко кличут "лисом"? — спросила одна, — Он стар, мудр и хитер".

[ В действительности имя старейшины звучит как "Пупутук", а слово "тук" обозначает птицу, которая в местном фольклоре олицетворяет коварство и мудрость. ]

Такого недостатка, как робость, у меня не было. Почему бы и нет? — подумал я, и отправился к нему. Старый маг специализировался в земной стихии, и занимал традиционное для магов земли жилище — дупло. Разумеется, дупло это не шло ни в какое сравнение с птичьим. Вход в дом — отверстие в гигантском уктадыке, у которого, как обычно, была удалена сердцевина. В полости легко умещалось несколько уютных комнат. Само дерево оставалось живым, что создавало дополнительные удобства, начиная от тени листвы, и кончая простой системой канализации, которая одновременно обеспечивала дерево удобрениями.

[ Уктадык — специально выведенный сорт лиственного дерева с очень толстым стволом и ветвями. ]

Я поднялся ко входу по ступеням, выстроенным вдоль толстого корня. Дверь отсутствовала, что было объяснимо. Специфический аромат древесины уктадыка отпугивал насекомых и убивал всякую заразу. Что касается воров, то покуситься на дом старейшины мог разве что самоубийца или мазохист. Дедуля был стар, но отнюдь не безобиден.

Когда я вошел, старейшина занимался своим любимым делом: дремал. Впрочем, он совсем не обиделся за то, что я его разбудил.

— Я люблю дремать не столько потому, что хочется спать, сколько потому, что жизнь скучна. Но смерть — и подавно скучнее, — прокомментировал он.

Приободрившись, я изложил старейшине свои проблемы.

— Значит, ты просишь у меня советов в том, как договариваться с людьми? Что ж, не буду тянуть время, и сразу дам тебе один совет. Пытайся в первую очередь понять, что нужно человеку, и как можно скорее дай ему понять, что именно у тебя есть желаемое. А уже потом, когда он заинтересуется, скажи об ответной услуге, которая нужна лично тебе. Это — самый действенный и... честный способ.

Почесав затылок, я заметил, что совет выглядит как хорошая теория, воплощение которой на практике я плохо себе не представляю.

— Это понятно,— ответил Пупулис,— но давай рассмотрим пример. Иногда люди открыто говорят о том, что именно им нужно, или хотя бы намекают. Вспомни, какими словами я приветствовал тебя, когда ты вошел.

— Кажется, "кто там?"

— Нет, не то. Что я говорил потом?

— Что вы не сердитесь на меня за то, что я вас разбудил.

— Опять не то. Посмотри, что ты делаешь: ты снова говоришь о том, что важно лично тебя: в данном случае рассердился я или нет, достанется тебе или нет. Попробуй вспомнить мои слова в точности и найти в них не то, что важно тебе, а то, что важно мне.

— Вы сказали, что не любите спать... нет, дремать... нет, что вы любите дремать, но не от сонливости, а потому, что вам скучно. И что смерть гораздо скучнее.

— Что-то в этом роде. И где в этих словах мое желание?

— Ну... это явно не желание дремать... ах, какой я идиот! Ну конечно же: желание не скучать, то есть развеять скуку! Какой же я тупой...

— Не стоит себя корить за недостаточную сообразительность в этом предмете, ведь ты пришел как раз за тем, чтобы в какой-то мере исправить этот недостаток, так?

— Так...

— Теперь рассуждай дальше: встретив тебя, я намекнул, что хотел бы развеять свою скуку. Что ты должен был мне сказать для того, чтобы легче договориться со мной?

— Я должен был предложить вам это... развеять скуку. Но "давайте я развею вашу скуку" звучит слишком глупо. Может, что-нибудь вроде: "у меня есть кое-что интересное для вас"?

— Что ж, вполне приемлемо для первого раза. А ты как поступил?

— Ну... я начал рассказывать о своих неудачах и о том, как я уперся в стену...

— Заметь: это опять про твои желания, а не про мои.

— Почему же вы согласились мне помочь?

— Тебе немного повезло. Я подумал, что ты развеешь мою скуку, даже если пришел и не за этим. После твоего экзамена, — Пупулис испустил ехидный смешок, — ты первый, от кого я жду чего-нибудь эдакого. Кажется, я был прав. Если ты обещаешь держать меня в курсе твоих попыток поймать Невзрачного Душегуба, я обещаю помогать тебе советами. Заметь: я предложил то, что нужно тебе, и сказал о том, что нужно мне. Мне кажется, ты согласишься, не так ли?

— О, разумеется!

— Видишь, как это просто на самом деле. Надо понять, что нужно другому. Но свои интересы тоде не стоит скрывать. Когда ты говоришь о том, что ты можешь предложить, ты тешишь эгоизм собеседника. А когда ты говоришь о том, что нужно тебе, ты тешишь его альтруизм. Некоторые люди ощущают себя значительными и важными, когда к ним обращаются за помощью, особенно, если обращение сопровождается лестью или честным признанием их достоинств. В душе они возвышаются над человеком, который просит их об услуге, и получают удовольствие от того, что видят себя в роли благодетеля. Но это в большей степени относится к людям серым и слабым, которым не хватает признания и уважения со стороны окружающих. А с теми, кто и без того всеми уважаем (как Шикаши) или с теми, кто просто знает себе цену, лесть и мольбы не срабатывают. Для них нужен настоящий равноценный обмен услугами.

— А как быть со стражей? Кажется, это гораздо более сложный случай. Шикаши даже не намекнул мне, что ему нужно.

— Не отчаивайся. Не так уж много разнообразных желаний бывает у людей. Давай я перечислю их, а ты скажешь, может ли быть такое желание у Шикаши. Первое желание связано с богатством. Возможно, ему нужны от тебя деньги?

— Навряд ли. Он очень богат. Хоть он и берет за свои услуги большие деньги, но одевается скромно. Выходит, богатство и роскошь для него не главное.

— Ты наблюдателен, это поможет тебе понимать людей. Следующий вопрос: как насчет здоровья? Не болен ли он чем-нибудь?

— Нет, выглядит он отлично.

— Еще одна ценность: жизнь. Не угрожает ли ему опасность?

— Очевидно, да, ведь он сыщик.

— А все те солдаты вокруг него?

— Да уж. Сейчас рядом с ним особенно много охраны. Если он хочет безопасности, с этим желанием ему надо обращаться к ним.

— Что же еще? Возможно, родные и близкие? Беспокойство за их жизнь, здоровье и так далее?

— Насколько я знаю, у него нет семьи.

— Это сильно сужает круг поиска, иначе пришлось бы рассматривать еще и желания членов семьи. Если он одинок, то, может быть, ему нужна женщина?

— Может быть, но этого я уж точно не смогу ему дать, — усмехнулся я.

— Тоже верно. Что же еще может желать такой человек? Он всю жизнь занимается тем, что пытается раскрывать запутанные преступления, решать головоломки...

— То есть, он хочет решить эту головоломку с Невзрачным Душегубом? Но ведь я как раз и пришел к нему с таким предложением! А он меня послал куда подальше!

— Значит, это не совсем то, что он хочет. Вот ты, например, долго делал те забавные амулеты. Что, если бы твой знакомый пришел к тебе и предложил бы тебе их выбросить, а вместо них взять его собственный аркан... допустим, в подарок?

— Ну, это же совершенно неинтересно: брать чужой аркан, когда я могу сделать свой, и получше, чем у многих.

— И что бы ты ответил своему приятелю?

— Ну... наверное, я бы посмеялся над ним. Стоп! Вы хотите сказать, что мое предложение Шикаши было сродни чужому аркану? Да, теперь я начинаю понимать. Конечно, для такого человека расследование преступлений — своего рода спорт, игра, как для меня создание аркана. А я пришел и предложил сделать работу за него.

— Ты понимаешь. То есть, мы можем предположить, что одно из желаний Шикаши — решить эту головоломку, но сделать это самостоятельно. Как насчет других мотивов? Может ли у него быть мотив такой же, как был у меня?

— Желание развеять скуку? Это было первое, о чем я подумал, но ведь его работа с лихвой покрывает эту потребность.

— Верно. Что же я еще забыл... ах да! Слава. Бывают люди, которые особенно желают славы, признания, известности, уважения окружающих?

— Бывают, — подтвердил я со смущением, ведь это было как раз моим желанием.

— Подумай, может ли Шикаши хотеть известности? Она у него уже есть, но, возможно, он хочет ее поддерживать?

— Думаю, да, это вполне возможно.

— Можно ли предложить ему известность?

Еще более смутившись, я ответил:

— Но, видите ли, известность — это как раз то, что хотел бы получить я сам для того, чтобы отменить исключение из Школы. Если я ему предложу известность, то все бессмысленно, я ничего не получу взамен.

— Не так все плохо! Известность может достаться вам обоим. Славой можно поделиться.

— Поделиться славой? Такое разве возможно?

— Разумеется! Славой можно делиться точно так же, как делятся деньгами. Ты ведь слышал о соавторстве?

— Да, это когда студент делает всю работу, а преподаватель добавляет свое имя, и у аркана получается два автора, хотя реально только один. Иногда у студента просто нет другого выхода. Например, если для аркана нужен особый артефакт, доступ к которому есть только у преподавателя.

— Такое случается. Оставим в стороне этическую сторону этого дела, и то, что в определенных случаях это считается преступлением. Заметь, что происходит: студент отдает преподавателю половину своей славы, а преподаватель отдает студенту артефакт. Что ж, я думаю, на сегодня достаточно советов. Пойди и подумай, что из этого ты мог бы применить в своем деле.

Уже когда я был на пороге, старейшина напутствовал меня напоминанием:

— И не забудь рассказать мне, чем кончится твой разговор с Шикаши!

Не буду пересказывать свои дальнейшие раздумья. Скажу лишь, что с непривычки задача показалась мне непростой. Главная проблема — как правильно начать второй разговор с Шикаши, чтобы он не прогнал меня немедленно. Что делать дальше, я себе примерно представлял, а вот самое начало... Так ничего не придумав, я решил положиться на удачу и... маленький подкуп.

_______________________

Для своей штаб-квартиры Шикаши снял целую гостиницу. Там же жили нанятые маги. Мальчишки-посыльные сновали через главную дверь. С левой стороны ее охранял здоровенный дядька с пышными усами и начищенной до блеска секирой. Он зорко посматривал по сторонам и покрикивал на мальчишек. С правой стороны стоял маг с красной повязкой на лбу и в красном плаще. Я его немного знал — не из крутых, но с факультета огня, а значит, боец и не трус. Он откровенно скучал. Перед гостиницей маялось от безделья несколько стражников, ожидая распоряжений. Выбрав среди них одного, который выглядел общительнее и беднее других, я пристал к нему с расспросами. Посулил какой-то магический амулет (не дорогой, но и не бросовый) и попросил рассказать о расследовании. Ничего такого, о чем запрещено рассказывать, успокоил я его. Только то, о чем лень рассказывать забесплатно.

Я не пожалел. Оказалось, барды и тут приврали ради красного словца. Выяснилось, что Шикаши вовсе не одинокий волк, добившийся всего в жизни самостоятельно: у него есть богатый дядюшка, который весьма поддерживал сыщика и материально, и рекламой в начале карьеры. Оказалось, что двенадцать убийств — тоже преувеличение. На самом деле их было только семь, а всего произошло десять покушений, но двух жертв смогли спасти лекари, а один раз убийцу спугнула стража. Говорили, что Невзрачный Душегуб убил трех генералов, из-за чего трое их преемников решили отомстить. Оказалось, такое покушение было только одно. Второй генерал погиб в результате несчастного случая, свалившись спьяну с лестницы. А третий был жив и здоров, но присоединился к поискам по каким-то своим соображениям. Говорили, что после того, как Шикаши взялся за дело, произошло три убийства. На самом деле первое из них было вовсе не после, а в тот же самый день. Оно случилось утром, и это переполнило чашу терпения: заинтересованные стороны объединили усилия, к вечеру наняв Шикаши. Второе убийство действительно имело место, а жертва третьего пока что жива (и, похоже, лекари смогут выходить этого купца). Причем, последнее покушение случилось только вчера ночью.

Но главное, что я узнал, меня окрылило. Оказалось, что услышав о последнем покушении, Шикаши уже наутро приказал найти какого-то юношу, который приходил к нему на днях. Стражник спросил, не знаю ли я молодого мага по имени Эйо, а по приметам похожего на меня. Когда я объяснил, что это я и есть, стражник обрадовался (видимо, его ждала награда) и повел меня прямиком к сыщику.

Тот встретил меня вежливо, но не более того. Кажется, он все еще раздумывал, стоит ли иметь со мной дело и на каких условиях. Помня наставления старейшины, я сразу взял быка за рога. Я объяснил Шикаши, что вовсе не претендую ни на то, чтобы самому поймать Душегуба, ни на то, чтобы в случае успеха о моей помощи узнал весь город. Я лишь хочу, чтобы узнала Школа, а это совсем другое дело, так как маги не особенно охотно рассказывали посторонним о своих делах.

Когда я добавил, что главная роль все равно будет принадлежать Шикаши, он явно заинтересовался и потребовал пояснений. Я сказал, что у меня пока есть только две пары амулетов и технология их изготовления. Кому-то придется нанять магов и наладить производство новых амулетов (тут Шикаши заметил, что маги уже наняты). Далее, надо будет объяснить множеству стражников, как ими пользоваться. Надо будет решить, кому их доверить и где подстерегать убийцу, я ведь не представляю, кто из больших шишек организует вечеринки в огромном городе и в какое время (Шикаши самодовольно заметил, что для сыщика с его влиянием выяснить это не представляет проблемы). И, наконец, надо стеречь убийцу какое-то время и потом задержать. Я же не могу разорваться на множество мест, да и драки с поножовщиной — совсем не мой конек.

В общем, мне удалось заговорить зубы сыщику, и мы заключили взаимовыгодное соглашение. От меня требовалось организовать производство амулетов, а всей остальной работой он станет руководить сам. Шикаши предложил мне официальный контракт как одному из тех магов, что уже были наняты, и назвал довольно приличную (по меркам опального студента) сумму. Я не стал отказываться. Со своей стороны он обещал в случае успеха лично отправиться в Школу и похлопотать за меня у начальства. Мне кажется, что он, мягко говоря, преувеличивал свое влияние и известность среди магической братии, но все равно это было неплохо.

Потом дело дошло до демонстрации работы амулетов. Оказалось, что с чувством юмора у сыщика все в порядке. Мне пришлось дважды рассказывать со всеми подробностями о том, что случилось на экзамене. Но, отсмеявшись, он посерьезнел и заметил:

— К сожалению, в таком виде амулеты использовать нельзя. И дело тут даже не в приличиях. Представь себе стражника, которому я дал такой амулет и поставил сторожить вход в какой-нибудь театр. Как ты думаешь, на кого он будет смотреть: на всех входящих или только на некоторых?

— Возможно, только на некоторых... в основном, на девушек, — признал я, — Разглядывать голых мужиков не больно то интересно.

— А убийца у нас кто?

— Мужчина средних лет. Да... теперь понятно.

— А можно ли как-то изменить действие твоих амулетов? — спросил Шикаши, — Например, создать дополнительную иллюзию, что все входящие — молодые красивые девушки?

— А стражники умом не тронутся от такого обилия голых красоток? — усомнился я.

— Тоже верно. Ну кто из нас маг в конце то концов я или ты? Что такого можно сделать по быстрому — желательно, в течение суток?

Подумав, я кое-что вспомнил. Прежде, чем я нашел нужную магическую формулу, я сделал много не совсем удачных (и совсем неудачных) попыток. В одном случае металл и другие твердые предметы под тканью были хорошо видны, но сам человек смотрелся неясным размытым контуром из-за того, что лучи сильно преломлялись в одежде. Ту формулу я забраковал как недостаточно совершенную, но сейчас она подошла бы в самый раз. Размытое пятно вместо соблазнительного женского тела — именно то, что нужно, чтобы не отвлекать охрану от работы. Точных расчетов по всем правилам я быстро сделать не смогу, но это и не нужно, лишь бы работало. А воспроизвести прежнюю технологию, разыскав записи в черновиках, — дело нескольких часов.

На том и порешили. Кстати, из двух пар уже готовых амулетов, которые показывали все по-прежнему ясно и четко, одну пару этот прохвост у меня выпросил под каким-то предлогом. Думаю, она и сейчас принадлежит кому-нибудь из многочисленных его наследников и используется... по назначению.

Вернувшись к себе, я нашел нужные черновики и пообедал. Заглянул к старейшине, чтобы рассказать, как идут дела. Пупулис пожалел, что стражники не будут иметь дела с, как он выразился, "правильным вариантом амулета".

— Так мы могли бы стать свидетелями парочки весьма забавных скандальчиков, — вздохнул он. — А ты только представь себе выкрики бардов: "Cтражники пялились на голую жену градоначальниика!", "У Саамы Ирвис накладная грудь!", "Возмущенные мужья грозят расправой Шикаши!", "В театр — как на войну: дамы высшего света примеряют латы!" и, наконец, "Юный извращенец Эйо Икен раздел догола всех — даже старух!"

[ Саама Ирвис — знаменитая актриса театра. ]

— Я их не раздевал,— всерьез обиделся я.

— Допустим. Но ты ведь уже понял, что профессия барда заключается вовсе не в том, чтобы доносить до людей скучную правду, а в том, чтобы красиво врать.

Эпизод 3. Напарник сыщика.

Утром я проснулся, ощущая холодную натянутую струну нервов где-то в области живота. Пятнадцать лет я был учеником. Сначала — в младшей Школе Магии, потом — в старшей. Я привык к тому, что вокруг меня много преподавателей, которые командуют мной. И вот сегодня должно многое перемениться: это был первый мой рабочий (а не учебный) день а службе у Шикаши, и в первый же день мне предстояло не исполнять приказы, а командовать другими, не учиться, а учить.

Когда я был в последний раз у старейшины, он дал мне очередной хороший совет... не представляю, как бы я справился без него.

Шикаши представил меня наемным магам, сказал, что я буду учить их делать амулеты, и что как можно скорее потребуется двадцать пять пар.

Потом он ушел, а я остался наедине с этими людьми, самый младший из которых оказался лет на десять старше меня. Я тогда выглядел молодо и несолидно. Пожалуй, по способностям я не уступал никому из них, но имел слишком мало практического опыта.

Поэтому отнеслись они ко мне весьма скептически, примерно в таком духе: прислали какого-то молокососа, чтобы нас учить. И забросали вопросами: А что ты, малец, знаешь? А порох нюхал? В каких операциях участвовал? Ты хоть знаешь, какой формы капсула маны?

Пупулис предупреждал меня:

— Тебе придется командовать людьми много старше себя. Это ударит по их самолюбию. Некоторые из них сразу захотят унизить тебя, другие их молчаливо поддержат. Самый распространенный способ — забросать тебя дурацкими вопросами, не относящимися к делу. Чтобы ты ни сказал, твой ответ подвергнется осмеянию из-за какой-нибудь придирки. Что-нибудь вроде: "Сколько пальцев на руке?" — "Пять" — "Ха, ха, ха! И у безрукого инвалида тоже? Ну ты и идиот!"

Судя по реакции, которая последовала, Пупулис предвидел все точно. Положившись на его мудрость, я проигнорировал все каверзные вопросы и сказал то, что он советовал.

— Наш наниматель приказал нам наладить производство и сделать двадцать пять пар амулетов. Технология расписана здесь, — я помахал записями, пока не отдавая их (а то сразу и к ним придираться начнут). Затем я обратился к тому из магов, который вел себя наиболее нагло, — я думаю, что вы... да, именно вы, легко поймете, что там написано, и лучше всех нас сможете организовать работу. Объясните нам, что и как мы должны делать, чтобы у сыщиков не было повода смеяться над магами.

На этот раз идея состояла в том, чтобы поделиться не славой, а властью. Самый наглый зануда по имени Распырдык, вероятно, жаждал власти больше всех. Так пусть он ее разделит со мной, но... вместе с ней разделит и риск подвергнуться осмеянию.

Главный зануда сначала несколько опешил, но вскоре развил бурную деятельность, начал распоряжаться. Взял у меня расчеты... кажется, я говорил, что они были довольно сложными? Вскоре стало ясно, что этот горластый мало что в них понимает. Гордость, однако, не позволяла ему признаться в своей слабости. Тогда он стал ругаться, что формулы написаны кое-как, нет того или этого, и вообще, какой идиот это писал... Опять началась игра в придирки.

— Что-то не так? — спросил я, — Несколько дней назад эти формулы проверяла комиссия из десяти магистров. Если хотите, я передам им, что они не заметили очевидных ляпов, которые обнаружил господин Распырдык. Так какую конкретно ошибку проглядели магистры?

Зануда резко пошел на попятную. Нет, за такую наглость никто из магистров не стал бы страшно мстить, просто маг невысокого уровня, критикующий мнение магистра, выглядит еще глупее, чем студент, распоряжающийся двадцатью пятью опытными магами. Распырдык выглядеть глупо не хотел.

Другие маги, испытывая любопытство, окружили стол с расчетами и начали разбираться. Некоторые из них не страдали болезненным самолюбием и не стеснялись спрашивать у меня насчет непонятных деталей. Один раз я попался на удочку и в промежутке между обычными вопросами автоматически ответил на очередную придирку какого-то зануды. Результат не заставил себя ждать: зануда что-то съязвил и задал еще вопрос, я ответил, он расхохотался и сказал что-то высокомерное насчет "юношей, пытающихся заниматься магией". Тут до меня дошло, что происходит, и я стал осторожнее. На все последующие вопросы именно этого придиры я отвечал: "Спросите Распырдыка". Кажется, он хотел рулить? Вот пусть и рулит.

В конце концов все увлеклись, пытаясь разобраться в хитросплетениях диаграмм и потоков. Дело начало налаживаться как-то само собой. Распырдык пытался распоряжаться, но, кажется, эти распоряжения были нужны остальным не больше, чем птицам инструкции по полету, так что пару раз его просто послали куда подальше словно надоедливую муху. Основная проблема состояла в том, что амулеты требовали применить магию света, а среди двадцати шести присутствующих только я и еще четверо были специалистами по этой стихии. Пришлось думать, как распределить работу, чтобы другие тоже могли внести хотя бы второстепенный вклад. Не буду вдаваться в подробности, но в конечном счете со всеми проблемами мы справились, и поздно вечером я отнес двадцать пять пар амулетов Шикаши.

_______________________

Сыщик, несмотря на некоторое высокомерие и хвастливость, оказался мастером своего дела. Я видел, как он обучал стражников — те слушали его, затаив дыхание, глядя глазами преданных псов, ну разве что хвостами не виляли.

Он приказал прибить к двери в тренировочном зале мощную пружину и такие же — в предполагаемых местах появления убийцы. Я поинтересовался, зачем это нужно. Он охотно объяснил.

— Смотри! — он взял кинжал, и привязал его подмышкой, затем опустил руку, прижав кинжал к боку,— видишь?

Одев амулет, я обошел его кругом и вынужден был признать, что в таком положении кинжал практически не виден даже сквозь ткань. Его со всех сторон закрывало человеческое тело, непрозрачное для моих лучей.

— А теперь так... — он подошел к двери, взялся за ручку и вынужден был сильно толкнуть ее от себя, чтобы открыть. При этом его рука поднялась почти горизонтально. Кинжал стал хорошо заметен, правда только с одной стороны.

— Да, верно, только с одной, — подтвердил он. Поэтому я собираюсь разбить стражу на пятерки. В каждой пятерке двое будут дежурить у парадного входа (глядя на входящих с двух сторон), двое — у черного, а один ходить по залам, присматривая, чтобы никто не проник через окно. При самом идеальном раскладе нужно, чтобы на каждом театральном или цирковом представлении, на каждой вечеринке, на каждом высоком собрании присутствовала пятерка стражников с амулетами. Сейчас амулетов хватит на пять пятерок. Я пошлю их туда, где появление Невзрачного Душегуба наиболее вероятно. Но мне нужно больше амулетов. Так что я полагаюсь на вас, господа, — с этими словами он обратился одновременно и ко мне, и к еще нескольким магам, наблюдавшим за тренировкой.

Столица была слишком велика, чтобы проверять каждое сборище знати. Но Шикаши ухитрился уловить какую-то закономерность в действиях Невзрачного и определить места наиболее вероятного его появления. Было бы, наверное, очень интересно узнать, с помощью каких логических заключений сыщик этого добился и вообще как шло расследование. Но с безвестным студентом никто не торопился делиться подробностями. Меня, однако же, распирало любопытство, и я попробовал применить испытанный прием: обменять свой интерес на что-нибудь полезное для сыщика.

— Производство амулетов идет полным ходом, — заметил я. — Мое присутствие теперь почти не требуется. Знаете, ведь на такие амулеты может возникнуть спрос у работающих в страже. Можно было бы организовать производство. Не хотите войти в долю?

— Не очень, — ответил Шикаши, — Я сыщик, а не купец. Налаживать производство, заниматься торговлей... мне это неинтересно. Но, я думаю, ты и впрямь сможешь заработать на этом... больше или меньше. Те амулеты, что вы сделаете, я потом верну их тебе. Сможешь их продать, если найдешь покупателей.

Понятно. Как я и предполагал, деньги для богатого сыщика не были смыслом жизни. Что ж... попробуем подобраться с другой стороны...

— Вы меня наняли, платите мне жалование... как одному из стражников.

— Вас что-то не устраивает, Эйо? — Шикаши внезапно перешел на новый тон, холодный и официальный. — Дайте угадаю: вы не зря заговорили о торговле. Вам хочется больше денег? Вот потому я и нанял вас официально: чтобы у вас не возникло желания торговаться. Договор уже заключен, и пересматривать его я не собираюсь.

— Да нет же! Я доволен тем, сколько вы мне платите. Как вы там говорили: "сыщик, а не купец?" То есть, вам сыск интереснее торговли, так? — Шикаши кивнул,— А я, в таком случае, — маг, а не купец. Магия — то, что интересно мне. Раз уж мне сейчас нечем заняться, я мог бы приносить пользу... чем-нибудь.

— Чем же?

— О! А можно я еще раз переиначу ваши слова? "Кто из нас сыщик, вы или я?" Вам виднее. Думаю, вы легко найдете применение хорошему магу. А мне интересно поучаствовать в таком деле. Мне нужно набираться практического опыта. Наконец, мне просто любопытно, и я хочу быть в курсе расследования.

— Это не развлечение...

— Разве? А что для вас сыск, как не развлечение своего рода? Раз уж деньги для вас не главное?

— Развлечениями и деньгами мотивы людей не исчерпываются! Ну хорошо, тут ты прав, для меня это своего рода соревнование с преступником в остроте интеллекта. Значит, говоришь, ты хороший маг? И насколько?

— Ну... если бы не то досадное недоразумение, я бы, наверное, получил высшее звание для выпускника. К тому же, я маг трех стихий: света, воздуха и снов.

— Хм. Это довольно редкое сочетание, насколько я понимаю? Летать умеешь? Посылать мысли?

— Да, как воздушный маг я умею летать, как маг света — делать эти амулеты и творить иллюзии, как маг снов — обмениваться мыслями на расстоянии с другим магом снов. Ну и многое другое. Мне кажется, вы легко найдете мне применение. Как и раньше, я не собираюсь претендовать на ваши лавры: для горожан я буду просто одним из ваших наемных магов. Да ведь это и правда.

— Хорошо. Уболтал. Я действительно смогу найти тебе лучшее применение. Побудешь моим... напарником. Хотя я предпочитаю работать один. Но и ты, будь добр, слушайся меня и не вздумай своевольничать, хорошо? И еще: мне нравится то, что ты до сих пор не пытался давать мне советы, по моей части. Держись той же линии поведения, и мы поладим, хорошо? Твое дело — магия, и там уже я не буду тебе советовать, как именно действовать. Что касается твоего любопытства по поводу расследования, оно не возбраняется, но с одним условием: с посторонними не обсуждать по крайней мере до окончания дела. Усек?

— Усек, — подтвердил я, сделав максимально честные глаза.

_______________________

Вот так получилось, что с некоторых пор я стал ходить за Шикаши словно тень. Думаю, что смотрелись мы своеобразно. Сыщик был высок, сухопар, но могуч, про такую внешность говорили: "любимец женщин". Одевался он в элегантную белую тогу. При таком же росте и довольно субтильном сложении я никогда не имел яркой внешности, и предпочитал серый балахон. Вот и получалось: эдакий франт и его скромная тень. Тень внимала, а сыщик вещал:

— Иногда полезно облечь свои мысли в слова. Тогда легче обнаруживаются натяжки и несоответствия. Я изложу тебе свою версию. Слышал когда-нибудь о Гильдии Убийц?

— Ну... когда-то давно была такая организация, в которой можно было нанять убийцу. Только однажды командиры нескольких фаланг осерчали, объединились, и... на следующий день Гильдия Убийц стала историей.

— Ага, истории вас в этой вашей Школе, похоже, учат, хотя все было не настолько просто. Осерчали они в один день и уничтожили Гильдию тоже за один день. Но между этими двумя днями было несколько месяцев расследования и подготовки к операции.

Но вернемся к нашему делу. Возьмем охранников из фаланг и их клиентов. Если кто-то убивает клиента, то авторитет командира фаланги резко падает. Другие потенциальные клиенты сто раз подумают, прежде, чем нанять неудачника. Обычно люди в фаланге настолько прикипают друг к другу, что даже после позорного поражения не хотят уходить от своего командира и искать удачи в какой-нибудь конторе. А в другую фалангу попасть не так то просто: они — как закрытые кланы, и новичков начинают искать только если кто-то выбывает.

И вот представь себе, что такая грозная и слаженная команда оказывается в роли "обиженной". Это не те люди, которые будут относиться к своему поражению философски. Нет, наступает время мести. Убийце не позавидуешь. Его может спасти только то, что бойцы в фаланге лучше умеют стеречь и защищать, чем искать и атаковать.

На самом деле во времена Гильдии Убийц существовало некоторое равновесие. Фаланг было не так много, а хороших — и того меньше. Гильдия сохраняла статус-кво, благодаря тому, что старалась загодя уничтожать лучших командиров — тех, кто мог представлять серьезную угрозу, кто мог найти и отомстить. Если убивали какую-нибудь шишку, то следом часто убивали и командира его охраны — чтобы избежать мести. Все это легче сказать, чем сделать, именно поэтому убийцы объединялись в Гильдию, а не действовали поодиночке.

Но в какой-то момент равновесие оказалось нарушено: фаланг появлялось все больше, командиры становились все осторожнее и профессиональнее. И вот, в один прекрасный день, как ты знаешь из истории, Гильдия "доигралась".

Порядок вещей перевернулся: теперь уже командиры фаланг следили и пресекали в зародыше любые попытки возродить гильдию. Через какое-то время эти попытки прекратились: немногие оставшиеся убийцы пытались выживать в одиночку за счет скрытности и конспирации.

Но как ты думаешь, если бы кто-нибудь сейчас захотел бы возродить Гильдию, то что ему надо было бы сделать?

— Невзрачный Душегуб хочет показать потенциальным "коллегам", что он "лучший", способен действовать, оставаясь стабильно безнаказанным, и потому достоин стать главой новой Гильдии.

— Ну вот, с тобой неинтересно! Только я хотел тебя удивить...

— Ах, извините... — притворился виноватым я.

— Издеваешься над моей гениальной проницательностью, да? — кажется, высокомерие Шикаши сполна компенсировалось чувством юмора,— В общем, ты правильно догадался. Я думаю, что Невзрачный Душегуб пытается в очередной раз возродить Гильдию Убийц. А теперь о том, почему это не просто одна из возможных догадок.

У фаланг есть своеобразный табель о рангах. Какая команда лучшая в Столице, какая вторая, третья, и так далее. Таких "табелей" несколько, ведут их разные люди. Самых авторитетных четыре: табель Главной Купеческой Гильдии, табель Центральной Купеческой Гильдии, табель Генералов и Табель Бардов. Насчет того, какой табель точнее отражает силу фаланг, есть разные мнения, но расхождения между ними не очень большие.

Закономерность, которую я обнаружил в действиях Невзрачного, заключается в том, что он уничтожает людей, которых охраняют лучшие фаланги. И двигается он, если можно так выразиться, от лучших к лучшим из лучших. Последнее покушение было на одного купца, которого охраняла фаланга Зурана. В четырех табелях она занимала 6-е, 7-е, 4-е и 8-е места. То есть, это была одна из лучших фаланг. Я говорю "была", поскольку теперь, в связи с покушением, которое удалось частично, она съехала куда-то на 40-е или 50-е места. Предыдущая фаланга была чуть хуже, предыдущая — еще чуть хуже, и так далее.

— Так он что, просто идет по какому-то табелю фаланг снизу вверх?

— Не все так просто! Нет, последовательность покушений не соответствует ни одному из табелей. Я проверил еще с десяток табелей, гораздо менее популярных, пробовал усреднять так и эдак — все не то. И тогда я предположил: Невзрачный Душегуб ведет собственный табель о рангах, составляя его по какому-то одному ему известному принципу. Принцип этот, однако, не сильно отличается от других табелей, поскольку он считает лучшими примерно те же фаланги.

Тогда я стал выяснять, как вообще распределяются места. Оказалось, что учитываются разные факторы, в основном, то, как долго фалангам удавалось сохранять жизнь своих клиентов, сколько покушений было предотвращено и т. д. Я попытался придумать такую схему, чтобы распределение мест в ней в точности соответствовало истории покушений. Скажу тебе, это была адская работа, пришлось опросить командиров трех десятков лучших фаланг, нескольких генералов, судей и перебрать уйму вариантов. Но все-таки великий Шикаши оправдал свою репутацию! Я вычислил формулу, по которой составляет свой рейтинг Невзрачный Убийца.

— Выходит, вы теперь знаете, кто будет следующей жертвой?

— И да, и нет.

— Как это?

— Видишь ли, я действительно могу вычислить, кто будет следующей жертвой. Я недаром упоминал о театре — следующая по силе фаланга по табелю Невзрачного охраняет Сааму Ирвис.

— О! Ту самую Сааму Ирвис?

— Да, знаменитую театральную актрису. Но не все так просто! Невзрачный Убийца хитер. Не так хитер, как я, но все-таки. Ведь он смог раз за разом обвести вокруг пальца лучших стражников! Он может догадаться, что его раскусили — это раз. И он может перейти к следующему этапу плана — это два.

— Следующий этап?

— Именно. Как я говорил, в прошлом Гильдия Убийц занималась тем, что превентивно уничтожала лучших командиров фаланг. Именно это позволило ей просуществовать достаточно долго, пока стражники не взяли верх.

Невзрачный Убийца должен рано или поздно начать убивать командиров фаланг. С генералами он это уже попробовал. Именно для того, чтобы продемонстрировать: это возможно. И сейчас, когда командиры объединили свои усилия, переход ко второму этапу становится все более вероятным. Наконец, есть и третий этап.

— Еще и третий? Но ведь Гильдия Убийц, кажется, никого больше не убивала, кроме знатных людей и командиров их охраны?

— Не убивала. Но! — Шикаши поднял палец вверх, — она убивала тех, за кого ей платили, а также тех, кто мог ей помешать вести преступную деятельность. Тогда помешать могли фаланги, жаждущие мести. Но сейчас кое-что изменилось. Как ты думаешь, кто сегодня представляет наибольшую опасность для Невзрачного Убийцы, мысли о ком, возможно, заставляют трепетать сердце этого негодяя?

— Хмм.. не знаю, как насчет трепетания, но похоже, что самый опасный для него человек, это вы, Шикаши.

— Именно! Теперь, когда я все подробно разжевал, ответить на этот вопрос можешь даже ты.

Так что Саама Ирвис — это наиболее вероятная жертва, но также надо прикрыть на всякий случай командиров лучших фаланг, командиров тех фаланг, которые потеряли клиентов, а особенно командира той фаланги, которой удалось предотвратить покушение. Если я правильно понимаю замашки Невзрачного, рано или поздно он захочет взять реванш.

Если посмотреть на периодичность покушений, то очередное убийство преступник готовит в среднем неделю. Последнее было вчера. Значит, дней через пять стоит ждать следующего. Я намереваюсь тайно спрятаться в театре, чтобы самолично контролировать засаду, а заодно и обеспечить собственную охрану. [ Вообще-то в местном календале нет ни недель, ни месяцев, но при переводе период в 6-8 дней проще и короче называть неделей. ]

Услышав эти слова Шикаши, я сразу помрачнел. Неделя — это много. За неделю все формальности, скорее всего, будут улажены, и меня к тому времени уже исключат.

Необходимо было как-то ускорить действия Невзрачного...

_______________________

Я обещал Шикаши никому не разглашать подробностей расследования, и одновременно обещал Пупулису рассказывать ему все интересные детали. Я мог бы выйти из положения и подождать с визитом к старейшине, но мне позарез нужен был его совет. А советы он давал взамен на интересные сплетни. Все-таки я пошел к Пупулису, и рассказал ему все. За исключением того, что с меня взяли слово не рассказывать.

Выходит, что дилемму я решил просто: не сдержал свое слово. Да, я знаю, что в старинных легендах положительный герой непременно держит свое слово даже перед негодяем, а уж Шикаши и Пупулис на роли негодяев никак не тянули. Да, я знаю, что такого рода слабости допустимы только для второстепенных персонажей, а герой держит слово до конца — даже рискуя своей жизнью и жизнями друзей. Опять же, тут речь не идет о риске для жизни. Да. Выходит, я никак не тяну на положительного героя легенды, воспетого бардами. Нет, Эйо Икен — всего лишь реальный человек со своими слабостями и недостатками. Могу лишь надеяться, что я ближе к "светлой" стороне. В общем, слово свое я тогда не сдержал, и хватит об этом.

Пупулис был весьма доволен моим отчетом и жаждал узнать, как будут развиваться события дальше, и поймают ли убийцу. Он признался:

— Будь я помоложе, я непременно постарался бы поучаствовать в этой авантюре, а теперь мне остается только завидовать тебе и развлекаться, слушая твой рассказ.

Старейшина скептически отнесся к моим мечтам ускорить действия Невзрачного Душегуба и предложил лучше замедлить действия бюрократии Школы.

— Мне ужасно хочется узнать, чем все кончится... так что я помогу тебе. Поговорю с кем надо и устрою небольшую волокиту. Этим не спасешь твою репутацию, но, по крайней мере, я добьюсь для тебя отсрочки. Дай-ка мне один из новых твоих амулетов. Это поможет мне создать иллюзию, того, что ты встал на путь исправления, — попросил Пупулис. Его ехидная кривая усмешка вполне ясно говорила о том, что в мое "исправление" он не верит ни на грош.

На старейшину надейся, а сам не плошай. Опасаясь, что у него может что-нибудь не получиться, я все-таки не расставался с идеей спровоцировать убийцу на более поспешные действия. Интересно, а не хочет ли сам Шикаши сократить ожидание? Оказалось, что у него уже созрела идея.

— Объявить о внезапном отъезде Саамы Ирвис. Вот, что надо сделать! Невзрачный Душегуб вынужден будет ускорить свои действия, или ему придется отступить от своей стратегии. Я понимаю, почему ты хочешь поймать Невзрачного поскорее, но мне это тоже выгодно: убийца, который вынужден торопиться, может сделать лишнюю ошибку или две, и упростить мне задачу.

Хорошая идея, но меня в ней очень беспокоил один момент:

— А вдруг Невзрачный просто откажется от покушения? В конце концов, он ведь может решить, что раз уж очередная жертва ускользнула, то пора перейти ко второму этапу.

— Я и об этом уже подумал, — ответил сыщик. — Мы используем бардов. Видишь ли, во все времена барды были союзниками преступного мира.

— То есть как это!? — опешил я — Ведь всем известно, что они в своих песнях и баснях проклинают мерзавцев и восхваляют героев!?

Шикаши рассмеялся и снисходительно похлопал меня по плечу:

— Только твоя молодость оправдывает подобную наивность. Меньше смотри на то, что лежит на поверхности. Проклятия в адрес бандитов и славословия в адрес стражи — это, как говорится, всего лишь пена и блики на поверхности омута. А что в глубине? А там то, к чему ведут все эти песни и басни. А ведут они к тому, что имена преступников оказываются столь же прославлены, сколь и имена героев. К тому, что люди их больше боятся, и страх помогает бандитам орудовать, запугивать свидетелей. Преувеличения и искажения фактов приводят к тому, что люди рано или поздно обнаруживают обман, а виноватыми почему-то оказываются вовсе не барды, а стража. А сколько раз барды разбалтывали важные секреты расследования? Некоторые из них в самом деле работают на преступников, снабжая их информацией, а многие другие — просто путаются под ногами в самый ответственный момент. Воронье проклятое... склонна к воровству и неравнодушна к падали.

Мне показалось, что Шикаши сам сильно преувеличивает. Но говорил он так яростно и страстно, что я не рискнул возражать и промолчал. Он же рассказал мне о своем плане, о том, как можно использовать болтливость бардов на пользу делу.

[ Танкилла — музыкальный инструмент. Состоит из стальной рамы в форме сильно вытянутого прямоугольника, на которую натянуты три струны. Звук танкиллы очень низкий, громкий и насыщенный обертонами. ]

Кажется, барды уже знали, как к ним относится великий сыщик. К самой гостинице они не приближались, но я несколько раз встречал людей с танкиллами чуть поодаль. На этот раз, выйдя из гостиницы, сыщик как бы невзначай прошел мимо одного из них... тот молча проводил Шикаши таким голодным взглядом, что мне стало его немного жаль. Потом мы прошли мимо другого...

А третий бард голосом, в котором сквозили безнадежные интонации, все-таки осмелился спросить:

— Великий Шикаши, как идет расследование?

Шикаши сделал вид, что раздражен, но все-таки соизволил ответить:

— Расследование идет нормально. Преступник, кажется, совсем не так опасен, как говорят.

Назревала сенсация. Я заметил, как два других барда, увидев, что сыщик остановился поговорить с их коллегой, резвой трусцой устремились к нам. В далеке виднелось еще две бегущие фигуры, но на таком расстоянии я не мог понять, что у них в руках — танкилла или посох. Меня это позабавило: вот уж и правда похоже на слетающихся ворон.

— Но как же — столько покушений... — не скрывал своего удивления бард.

— Покушений много, это верно, — подтвердил сыщик. Однако количество — это все, чем может похвастаться Невзрачный Убийца.

Посмотрите: каждое покушение он готовит по неделе, а то и больше. И сравните это с наемниками времен Гильдии Убийц. Те вполне могли при необходимости подготовить и совершить убийство дня за два, ну три. Невзрачный на это не способен — не тот уровень.

Шикаши откровенно лукавил: одно дело подготовить убийство, имея за спиной поддержку целой Гильдии, другое — сработать в одиночку. Но барды в таких тонкостях не разбирались.

Два других барда как раз успели добежать, чтобы услышать эти слова. Сыщик ответил еще на пару вопросов, после чего в обычной своей манере сказал бардам, чтобы проваливали.

Вечером, когда я возвращался домой я услышал какого-то барда, который декламировал новости. Свою речь он перемежал тяжелыми диссонирующими аккордами танкиллы, которые призваны были создать соответствующую атмосферу напряженности и дать барду перевести дух между длинными фразами. Он кричал, будто сыщик Шикаши заявил, что Невзрачный Душегуб не идет ни в какое сравнение со старыми убийцами Гильдии, назвал его тугодумом... — и дальше в таком роде. Я постоял, послушал. Бард кое-что приврал, но не настолько, чтобы испортить замысел сыщика. После криминальных новостей пошли спортивные и светские, и там то бард упомянул, что знаменитая актриса и певица Саама Ирвис внезапно решила уехать на гастроли в неизвестном направлении и дает последнее представление через два дня.

Невзрачный Душегуб оказался в своеобразной ловушке. Допустим, позже он захочет рассказать, как обставлял раз за разом охрану, согласно своему табелю о рангах. Тогда его спросят: отчего же он остановился на актрисе? Очевидно от того, что не хватило времени. Если он хочет продемонстрировать, что способен действовать как члены старой Гильдии Убийц, ему придется показать, что при необходимости он может подготовить покушение за пару дней — либо признать, что сильно уступает им в классе. А тогда создать себе нужную репутацию, чтобы привлечь сторонников, будет намного труднее.

Эпизод 4. Невзрачный и неуловимый.

Прошло два дня с тех пор, как сыщик Шикаши бросил вызов Невзрачному Душегубу. Сегодня предстояло узнать, поддался ли убийца на провокацию. Именно сегодня артистка Саама Ирвис давала последнее представление перед отъездом на гастроли. Поначалу предполагалось, что это будет просто инсценировкой, но потом Саама заявила, что не хочет рисковать и в самом деле уедет на время.

Чтобы заручиться помощью артистки, Шикаши пришлось многое ей рассказать. Когда она узнала, что, скорее всего, станет следующей жертвой убийцы, Саама устроила истерику. Она заявила, что немедленно уедет из города как можно дальше. Сыщик объяснил, что убийце ничто не мешает отправиться следом за ней, но вот он со своими людьми никуда уезжать не собирается. Последовала вторая истерика. Тут то Шикаши и объяснил артистке свой план, который состоял в том, чтобы спровоцировать убийцу на поспешные действия и попытаться поймать его, не дав даже приблизиться к своей жертве.

Правда, однако, состояла в том, что весь замысел стоял на хрупком фундаменте, состоящим из догадок и интуиции сыщика. Если все пойдет как надо... Если сыщик угадал мотивы убийцы правильно, и тот в самом деле вознамерился стать главой новой Гильдии Убийц. Если убийца не раскусит замысел Шикаши... кто знает: а вдруг провокация получилась слишком явной? Если Душегуб в самом деле решит показать всем, что способен подготовить покушение за пару дней. Если он и дальше будет следовать своей тактике и подкрадываться к жертве в толпе. Если мои амулеты и стражники, которые их носят, сработают безупречно. Если, если... слишком много "если". Когда я спросил Шикаши, не беспокоит ли его такое количество случайностей, он ответил, что в его профессии по-другому не бывает.

Представление давалось после обеда, а по окончании его должна была пройти традиционная вечеринка с участием артистов. Само собой, пропуск на вечеринку стоил гораздо дороже, чем на представление, и его могли себе позволить только состоятельные граждане. Но Саама находилась тогда на пике своей популярности, так что ожидалось огромное количество гостей — две сотни, а, может быть, и три. В этой толпе легко бы затерялся не только человек, заслуживший прозвище "Невзрачный", но даже импозантный Шикаши.

Сыщик предусмотрел особые меры предосторожности, усилил охрану. Впрочем, из-за серии покушений то же самое сделали многие знатные граждане города, так что это само по себе не должно было насторожить убийцу. Шикаши заметил, что если бы он, наоборот, сократил число бойцов, вот тогда Невзрачный мог бы почуять подвох.

Мы приготовили для убийцы сюрприз. Конечно, речь шла о моих амулетах, позволяющих увидеть оружие под одеждой, но не только. Под куполом театра, где обычно орудовали осветители и иллюзионисты, мы устроили наш штаб. Там прятался сам Шикаши, я и еще двое магов (их звали Иленко и Нит). На всех я заранее набросил заклинание Невидимости, так что сцена и зал были у нас как на ладони, но никто об этом не догадывался. Оттуда мы могли следить за всем происходящим.

В театр вели два главных входа и два черных. Один черный ход наглухо заколотили, но второй мы не решились закрывать. Через него в театр проходили артисты и обслуживающий персонал. Был шанс, что Невзрачный попытается проникнуть внутрь под видом уборщика или кого-то подобного. Мы не могли видеть черный ход с нашей позиции, поэтому там дежурил еще один маг, специалист по стихии снов. Его задачей было послать мне ментальный сигнал в случае тревоги.

Около артистки постоянно находилось пятеро: трое фалангистов и двое магов. Один маг — из стихии снов — тоже служил связным. Второй — тот самый огненный, который охранял вход в гостиницу. У фалангистов тоже были свои специализации: "глаз", "снайпер" и "чудовище". "Глаз" был мастером по заблаговременному обнаружению подозрительных личностей, большой знаток своего дела, хотя... этого знатока уже однажды обвели вокруг пальца. "Снайпер", вооруженный арбалетом, должен был застрелить врага, если тот попытается бежать. Примерно такая же задача была и у огненного мага. Последний ("чудовище") вполне оправдывал название своей роли: это был непомерно мускулистый гигант, который, наверное, легко поднял бы Сааму одним пальцем. Задача любого "чудовища" — прикрывать клиента собой.

Мы ждали...

_______________________

Нам доложили, что открылся черный вход. Сейчас через него должна потянуться цепочка артистов, музыкантов, гримеров, осветителей, лотошников, уборщиков, декораторов и прочих. Иленко погрузился в транс, необходимый для Ясновидения. Весь предстоящий вечер он будет незримым глазом "летать" вокруг театра, чтобы обнаружить любую попытку проникнуть в здание через окна или крышу.

Вдруг внутри черепа я почувствовал щекотку — обычный эффект, когда кто-то колдует на тебя Зов. Это маг у черного входа снова вышел на связь.

— Зовет Тинтертон. Все спокойно, большая часть персонала уже вошла. Теперь только изредка подтягиваются опоздавшие.

Открылись главные входы, и стали прибывать зрители. Один за другим они с трудом отворяли двери, снабженные мощными пружинами. А перед дверьми стояли наши люди — стражники в закрытых шлемах. Это Шикаши придумал: все амулеты-линзы, которые мы делали, он маскировал, пряча за одной из глазниц шлема. Ничто не должно вызывать лишних подозрений. Каждый зритель проходил мимо бдительных стражников, после чего открывал двери и отдавал служителю жемчужину с нарисованной на ней руной. Жемчужина служила пропуском на представление. С нашей позиции можно было рассмотреть каждого входящего и лишний раз придирчиво присмотреться к нему. Служитель подносил к очередному зрителю жезл с семицветным символом Школы Магии, который должен был обнаружить запрещенные амулеты. Такие жезлы непросто делать, но Школа продавала их страже почти за бесценок. Начальство Школы находило выгодным пресекать распространение опасных магических вещиц чужими руками. К сожалению, эти жезлы могли распознать далеко не все...

— Здесь все тихо. Ничего подозрительного, — донеслась до меня мысль мага, дежурившего рядом с артисткой.

— Как клиентка? Нервничает? — послал ответную мысль я.

— Да, нервничает, но внешне это совсем незаметно. Артистка! — одобрительно ответил тот.

Все маги снов обладают способностью к эмпатии, и легко обнаруживают скрытые эмоции, ложь, смену настроения. Так что мой ментальный собеседник знал, что говорил. Хорошо, что Саама держится молодцом: не хватало еще ее истерик во время представления.

У правой главной двери возникло шевеление. Страж вошел следом за каким-то зрителем и подозвал коллег. Те взяли человека в оборот и отвели в сторонку.

— Что там происходит? — спросил Шикаши.

В ответ я наложил на него и на себя пару заклинаний, позволяющих слышать и видеть происходящее вдали: пусть сам посмотрит и послушает. Оказалось, что поймали зрителя подозрительным магическим амулетом, который находился во включенном состоянии. Что за амулет, пока неизвестно. Зритель божился, что это лечебный браслет, который ему жизненно необходим, а стражник сомневался: мол, зачем поперся на представление, если настолько болен? Шикаши пожал плечами и безразлично отвернулся.

— Не то. Этот, может быть, и врет, но у него внешность очень запоминающаяся: глаза явно косят. А наш убийца недаром носит кличку "Невзрачный". О!? А зачем ты убрал с меня свою магию? Было бы удобно смотреть и слышать, что происходит у дверей и в зале так, как будто стоишь рядом.

Я пояснил:

— Это были заклинания Дальновидения и Заячьего Уха. К сожалению, против них есть контрзаклинание: Замочная Скважина. Оно позволяет обнаружить подобную слежку, и амулеты с ним стоят очень дешево. Мы можем спугнуть убийцу, если он носит такой.

— Тогда лучше не надо, — с сожалением согласился сыщик. И сразу в нем проснулся профессиональный интерес, — а обычную слежку можно так обнаружить?

— Нет, подобные амулеты реагируют только на магическое подслушивание и подглядывание.

— Только на магическое? — разочарованно протянул Шикаши, — Тогда понятно, почему я не слышал о подобных штуках. Кто же будет нанимать для слежки мага, когда можно за гроши нанять какого-нибудь сорванца?

— Ну в среде магов такое случается, — пояснил я.

Публика рассаживалась. Лоточники сновали между рядами, предлагая сладости и легкие возбуждающие напитки. Приятная музыка донеслась из-за пригорка, возвещая о скором начале представления.

[ Сцена в визанском театре представляет собой деревянный настил, ровный спереди, и поднимающийся кверху позади. Подъем называют пригорком, за ним сидит оркестр, и из-за него выходят артисты. Занавеса нет. ]

Вдоль стен прошел служитель, погружая зал в полумрак. Я немного отвлекся, наблюдая: все-таки магия света — мой конек. Основное освещение в зале и вообще в здании обычное: многочисленные сферические Светила — результат заклинания стихии света. В холодное время года Светила наверняка заменят на горячие Бласты (заклинание стихии огня).

Служитель накрывал каждый шар-Светило полупрозрачным колпаком, что ослабляло его яркость. Тем временем работники под куполом театра зажигали новые Светила, с помощью зеркал направляя их лучи на сцену. Один человек сидел перед забавным приспособлением: это был квадратный щит со множеством зеркалец, которые можно было вертеть в разные стороны. Ловко орудуя механизмом, он направлял световые зайчики, посвечивая разные предметы на сцене.

Вдруг у меня над ухом раздлся голос Шикаши:

— Почему-то мне кажется, что я что-то упустил.

Я мысленно удивился: не поздновато ли он об этом заговорил? Вслух же промычал нечто неопределенное.

— Вот если бы ты был Невзрачным Душеубом, и знал, какая тебе приготовлена ловушка, как бы ты поступил? — огорошил меня сыщик странным вопросом.

— Но он же не знает?!

— Уверен? Не стоит недооценивать противника. Двадцать пять магов вместе с тобой работали над амулетами, сорок стражников обучены, как ими пользоваться. Куча народу присутствовала на твоем экзамене. Утечка информации возможна, хотя бы в форме туманных слухов. Убийца может и сам о чем-то догадываться... Что бы ты сделал на его месте?

— Не пришел бы.

— Предположим, ты бы все-таки пришел. Как бы ты попытался обойти охрану?

— Просто не взял бы оружия. Ударил бы каким-нибудь заклинанием и смылся.

— Нет, нет, помни о том, что Невзрачный — не маг. Иначе бы он, конечно, использовал какое-нибудь боевое заклинание вместо тривиального ножа.

— Ну... тогда, очевидно, нужно оружие. Я бы попросил пронести его кого-нибудь другого. Нанял бы какого-нибудь мерзавца за деньги. Если и поймают, то его, а не меня. А если он пройдет охрану, я потом возьму кинжал у него.

— Этот вариант я предусмотрел. Стражникам сказано, чтобы, увидев оружие, они не нападали сразу, а дали знак, только указав нам на человека и сообщив тип оружия. Мы проследим за его действиями прежде, чем брать.

— Что-то больше ничего не приходит в голову. Магию применять нельзя. Оружие нельзя, по крайней мере не такое, которое делается из твердых материалов. Что-нибудь экзотическое? Удавку? Но человека мгновенно не задушишь, а вокруг стража. Возможно, яд? На вечеринке ведь будут угощения и напитки...

— Тоже предусмотрено. Купил по случаю амулет, распознающий отраву. Все, что будет есть и пить Саама, будет проверяться.

— Значит, и яд отпадает. Но мы исходим из того, что убийца не маг, а что, если он найдет сообщника мага? Скажем, положит кинжал где-то снаружи, потом маг Левитацией перенесет оружие сюда сквозь окно.

— Именно поэтому Иленко и следит за окрестностями театра. Чтобы ничего такого не произошло. Кроме того, несколько стражников дежурят вокруг театра. Все окна контролируются.

— Больше ничего не приходит в голову, — признал я.

— Есть еще парочка вариантов, которые ты упустил: нападение голыми руками и использование в качестве оружия театрального реквизита. Это я тоже учел.

— А как же можно распознать заранее атаку голыми руками?

— О, это как раз просто. Обычный человек не может убить голыми руками мгновенно, и его успеют остановить. А мастера боевых искусств легко узнать по специфической походке, мелким деталям. Движения одних похожи на повадки некоторых животных, другие идут плавно, словно вода течет, у третьих мозоли на руках. Это целая наука, но как раз с этим "глаз" должен справиться, даже я справлюсь. Есть еще идеи?

— Моя фантазия иссякла, — повторил я.

— Вот только мне почему-то кажется, что у Невзрачного фантазия богаче, — пробормотал Шикаши, пристально наблюдая за дверями.

Тем временем представление понемногу началось, хотя главной героини на сцене еще не было. Многие зрители подойдут чуть позже, пропустив эту предварительную часть шоу. Пока что выступали третьеразрядные артисты, которые пытаются создать себе хоть какую-то известность, бесплатно развлекая публику до того, как начнется официальное представление.

[ Город, в котором происходят события, считается самым большим в регионе и в честь этого факта называется Столицей. Он представляет собой город-государство, который экономически доминирует над соседями. ]

Зрители все прибывали. Многие хотели еще раз увидеть любимую актрису перед тем, как она надолго покинет Столицу.

Внизу послышался шум. Наконец-то на сцене появилась любимица публики. Я не был поклонником Саамы Ирвис, ее песни казались мне слишком слащавыми, а театральные постановки — скучными до дремоты. Если уж смотреть, то задарма, как сейчас. Но именно сейчас мне было совершенно не до высокого искусства, все внимание оставалось прикованным к опаздывающим зрителям, которые все еще входили в театр.

Внезапно сыщик поднял руку, привлекая наше внимание.

— Сигнал! У него клинок!

Он указывал на человека, который только что вошел в левую дверь. Я так и не понял, какой же сигнал подала стража сыщику. Надеюсь, что и преступник тоже ничего не заметил.

— Стража дала условный сигнал, означающий, что у него холодное оружие ближнего боя, — сказал Шикаши. — Вероятно, опять кинжал. Невзрачный Душегуб верен себе!

Нит соединил руки, и я увидел, как между ними зажегся крохотный огонек. Огненный Шар. Страшное и почти неотвратимое оружие огненных магов, которое способно поразить жертву даже тогда, когда она убегает или уворачивается. Большой Огненный Шар, сознанный магистром, может разнести целую башню, а эта крошка запросто испепелит человеку шею, мгновенно отделив голову от туловища. Нит ждал только сигнала.

Я обратил внимание, что стражники продолжали внимательно проверять вошедших. Иленко оставался в трансе. И правильно: это мог быть всего лишь отвлекающий маневр, наемник. Кажется, сыщик предусмотрел и такое развитие событий.

Преступник выглядел в самом деле довольно невзрачно, обычно: никаких запоминающихся черт лица или фигуры, скромная прическа, неброская, но приличная одежда, отсутствуют татуировки или рисунки. Он?!

С такой внешностью действительно легко затеряться в толпе. Конечно, минимальная маскировка необходима: можно приклеить фальшивые усы или "родинку", сунуть что-нибудь за щеки — и получится уже другое лицо, но такое же "средненькое" и плохо запоминающееся. Посмотришь на него и не поймешь: тот... или не тот?

Человек спокойно прошел в зал и столь же спокойно занял место во втором ряду. На плече у него висела обычная сумка с какими-то вещами.

— Не пяльтесь на его лицо, — сказал Шикаши. — Можете считать это суеверием, но я много раз убеждался, что некоторые люди чувствуют без всякой магии, когда смотрят им в спину или в лицо. Смотрите на руки, на ноги, на сумку.

У меня возникло сильное искушение процитировать фрагмент лекции "Исчезающе малые проявления магии у немагов", но что-то меня остановило. Может, слегка поумнел?

Подозреваемый сидел и смотрел представление как ни в чем не бывало. Поднимал руки вместе с остальными зрителями, изредка смеялся.

[ Поднятие рук — местный жест, эквивалентный апплодисментам. ]

На таком расстоянии я не мог определить его настоящие эмоции. Когда стало ясно, что подозреваемый не собирается покидать свое место, я сел, закрыл глаза, и попытался войти в транс. Волшебство стихии снов не было моей сильной стороной. Тут нет ничего странного. Подавляющее большинство магов управляют только одной стихией, и тратят на обучение долгие годы. Двух и трехстихийные маги вынуждены тратить вдвое, втрое больше времени или распылять свои силы. Вот и со мной так же: хотя я и мог теоретически управлять тремя стихиями: воздухом, светом и снами, но на деле лучше всего знал стихию света, а из двух других кое-как освоил лишь несколько не самых сложных заклятий: Левитацию, Заячье Ухо из стихии воздуха, а из стихии снов — Зов, Поиск и Эмпатию. Последнее я как раз и собирался применить. По идее, хороший маг снов может улавливать эмоции в пределах прямой видимости, но я уже сказал, что не был хорошим магом снов. Пришлось входить в транс...

Итак, я сел, закрыл глаза и начал мысленно повторять систему мантр все быстрее и быстрее. Постепенно свет, пробивающийся сквозь мои веки, становился все ярче. Вскоре веки стали и вовсе прозрачными, а позади мне почудилось зыбкое розовато-белое нечто, пронизанное пульсирующими алыми нитями — мой мозг. Я не мог видеть его с закрытыми глазами, но воображение услужливо рисовало внутренности и кости черепа. Когда выходишь в астрал, сначала надо избавиться от своих чувств, а потом — от собственного буйного воображения. Постепенно и мозг, и кости черепа тоже стали прозрачными, а потом раз! — и мое тело просто исчезло. Вместе с ним исчезли люди вокруг, стены, небо и пол... все. Вокруг стелился молочно белый-туман. Конечно, никакого тумана не было, просто мой разум так воспринимал астральный мир "в первом приближении". По мере того, как мое "я" не слишком умело настраивалось, туман рассеивался.

Некоторые маги, когда их просят описать астрал, любят напускать на себя загадочный вид и говорить что-нибудь вроде: "как объяснить глухому от рождения музыку, а слепому живопись?" Они имеют в виду, что астрал (да и вообще разные формы магической энергии) воспринимаются не зрением, а совсем другим органом — спинным мозгом, который у немагов от рождения "слеп", а у магов от рождения как бы "закрыл глаза". Так вот, что я вам скажу: вранье это все. Я имею в виду насчет невозможности объяснить.

Обычно магии начинают обучать лет с тринадцати. К этому времени разум уже твердо привык к тому, что ему доступно ровно пять чувств. Когда маги-наставники пробуждают шестое чувство, в голове происходит своего рода бунт: пять старых чувств не хотят потесниться и уступить место шестому. К чему этот бунт приводит? А приводит он к своеобразной сделке, которую хитромудро называют "синестезией". Юный неофит действительно приобретает способность ощущать магию, но эти ощущения кажутся обычными картинками, звуками, прикосновениями, запахами и прочими ощущениями внутри тела, особенно в позвоночнике.

На обычное зрение, слух и прочее накладываются, наслаиваются дополнительные образы, звуки и так далее. Потому я думаю, что нет ничего сложного в том, чтобы описать астрал немагу. Достаточно просто рассказать о тех дополнительных образах, которые мы видим и слышим. Возможно, отказ магов объяснять подобные вещи простым смертным происходит от желания взрастить парочку мифов, выглядеть загадочнее и таинственнее.

Как я уже сказал, магические ощущения накладываются на обычные, и они друг другу могут мешать. Вот и сейчас мне надо было увидеть эмоции человека, сидящего на другом конце зала, но моих способностей не хватало, чтобы различить их на таком расстоянии. Чем глубже я входил в транс, тем слабее становились обычные чувства, пока они вовсе не отключились. Остался лишь этот белый туман. Теперь, если бы Шикаши захотел пробудить меня, ему пришлось бы крикнуть мне прямо в ухо, и даже этот крик показался бы мне слабым шепотом.

Туман рассеивался по мере того, как я погружался в транс. Обычные чувства давно отключились и теперь постепенно обострялось восприятие магической энергии. Наконец, окружающее пространство стало прозрачным, и через него все ярче стали проступать далекие и слабые токи магии. Вот это и был астрал. Это вовсе не переход в параллельный мир, как утверждают некоторые невежды. Это просто состояние, когда видишь магию и только магию.

Теперь я снова видел свое тело, но совсем иначе. Мое "я", точка, из которой я наблюдал за астралом, находилась где-то на уровне шеи. Именно здесь располагается часть спинного мозга, которая ощущает магию. Надо мной слабо пульсировал неправильной формы, приплюснутый комок. Там был головной мозг. Я постарался войти в транс еще глубже, и по мере того, как я гасил свои эмоции, эта пульсация становилась все слабее. Вниз уходил розоватый шнур — спинной мозг, а чуть спереди от него мерцало синими искрами солнечное сплетение.

Вообще все нервные клетки немного возмущают магические потоки, создавая в астрале "ауру" вокруг каждого человека. Справа, слева от солнечного сплетения и чуть позади сияли яркие сферы: здесь я хранил накопленную ману для трех стихий. Мана — это сырая магическая энергия, необходимая для любого колдовства, для волшебства в определенной стихии требуется свой тип маны. Я мог управлять тремя стихиями, и потому у меня было три сферы с запасами.

Мои руки, ноги и все остальное выглядели тонкой паутинкой нитей, замерших в неподвижности и едва намекающих на контуры тела. А все это было погружено в сполохи северного сияния: ауру. Я все глубже входил в транс, и, повинуясь моей воле, сполохи гасли. Сквозь них все лучше проступали образы окружающего астрала.

Я огляделся вокруг. Вот еще одна яркая сфера, искры и розовый шнур, расположенные горизонтально: это Иленко. Я невольно позавидовал опытному магу: его аура была в высшей степени стабильна, настолько хорошо он управлял своим трансом. Тонкая, как нитка, огненная струйка истекала из сферы и тянулась куда-то вверх и в сторону: где-то там находился его астральный "глаз", наблюдающий за зданием снаружи. Заклинание Ясновидения — я так еще не умел. Зато мои три сферы с маной выглядели гораздо ярче: все-таки моя "сырая" магическая сила намного больше, и в этом пусть уже он мне завидует.

А вот Шикаши. Его эмоции мне были видны и без транса: сосредоточенность, задумчивость, легкое беспокойство. Рядом стоит Нит. Он заметно нервничает, сейчас я почувствал его усталость и сомнения, которые он пытался скрыть от окружающих. Где-то здесь в его руке должен быть файербол, я знал, где он находится, но не мог заметить его в астрале, поскольку магия огненной стихии мне неподвластна. Точно так же я не видел, где он хранит свои запасы огненной маны.

Мой взгляд обратился вниз, в зал. Передо мной расстилалось поле разноцветных мягких растений, в котором там и тут виднелись шероховатые огоньки и ярко гудели гало. Примерно так ощущались в астрале люди, сидящие рядами. Среди обычных аур сверкало несколько ярких звезд: это мои коллеги пришли на представление. Яркие звезды — это запасы концентрированной маны у магов. Россыпь маленьких огней правильной формы хаотично разбросанная в толпе — это активные амулеты с собственным небольшим запасом маны — из тех, что разрешается проносить с собой в зал.

А вот и наш подозреваемый. Выглядит как очередное пушистое деревце во втором ряду этого "леса". Так... посмотрим, что у нас тут. Не маг, это точно. Даже если он специализируется в другой стихии, и я не вижу его запасы маны, все равно у магов аура особенная. Вообще по ауре можно определить род занятий и склонности, но только очень приблизительно. К сожалению, профессионального убийцу так не отличишь: иначе все было бы очень просто, и Шикаши пришлось бы искать себе другую профессию. У этого типа в ауре заметны корыстолюбие и способность к риску. Такие бывают у воров, торговцев, и не только. Ломкий жесткий ствол ауры — сильная воля. А вот это странно: крона ауры запутанная. Верный признак, что человек не блещет интеллектом. Даже очень странно: как же у него получалось так долго водить за нос лучшего сыщика и сильнейших стражников? Сама аура большая, широкая. Значит, у него хорошая память. Может ли хорошая память компенсировать недостаток сообразительности? Вообще-то да, но не до такой же степени?!

Теперь эмоции. Опа! Совсем удивительно! А где напряжение, где страх, беспокойство? Если ты замыслил такое дело, как убийство на глазах у жаждущей крови стражи, ты просто обязан беспокоиться! Как бы убийца ни контролировал себя, внешне еще можно спрятать страх, но в ауре — никак! Разве что войти в очень глубокий транс, но он не был в трансе. Этот челоек вел себя так, словно с удовольствием смотрел представление. Веселость, интерес, даже легкое сексуальное возбуждение (небось, понравилась фигура какой-то артистки). Беспокойства — ни грамма. Непонятно.

Может, он выпил какое-нибудь успокаивающее средство? Никогда не слыхал о таких средствах, чтобы даже ауру меняли, но я же не магистр водной магии. Правда, кое-что и я могу. Так, поглядим... печенка фиговая, пить надо меньше. Сердце в порядке. Легкие тоже. Не чувствуется никаких странностей и напряжения, которые всегда возникают, когда выпьешь или понюхаешь что-нибудь эдакое. Подозреваемый совершенно трезв, вполне бодр и полон сил. Похоже, больше я ничего не узнаю, пора пробуждаться.

— Не нравится мне это, — прокомментировал мой отчет Шикаши. — Значит, говоришь, не может убийца быть совершенно спокойным?

— Нет, Шикаши. Только не в астрале. Разве что я чего-то не понимаю.

— Напрашиваются три варианта, — заметил он. — Первый: это не убийца, хотя и носит с собой оружие. Второй: ты все-таки только студент, и можешь чего-то не знать, — сыщик нахмурился и глубоко задумался, словно бы погрузился в транс.

— А третий вариант?— напомнил я ему.

— А? Что? Ах, третий. Третий вариант, что это убийца, но, очарованный гениальной игрой и красотой великой актрисы, он внезапно раскаялся в своих намерениях и передумал ее убивать. Правильно ухмыляешься, но подобные вещи случаются, хотя бы раз в двадцать пять лет.

Я изнывал от нетерпения, ожидая, когда же, наконец, закончится представление. И вот, о, радость, о, избавление! Отгремели последние аккорды, человек около механизма со множеством зеркалец погасил свет. Зал встал, благодарно поднимая руки. Я бы тоже поднял руки, благодаря труппу хотя бы за то, что они, наконец-то закончили свою тягомотину. Часть зрителей потянулась к выходам. Другие — те, кто купил приглашение на вечеринку, — остались. Некоторые из них разбрелись по театру, а большинство рассаживались на широких скамейках, установленных вдоль стен зала. Центр помещения служители быстро огородили лентой, после чего стали спешно убирать оттуда лишние сиденья, вносить столы, светильники и угощения. Зрительский зал на глазах превращался в огромный ресторан, сияющий огнями торшеров и блистающий дорогой посудой.

И тут мы увидели, что подозреваемый встал со скамейки и направляется куда-то в сторону одного из коридоров. На вид — ничего подозрительного — может, захотел человек зайти в туалет или подышать свежим воздухом на одном из балконов. Парочка стражников, одетых как обычные гости, как бы невзначай проследовала за ним. Вскоре мы потеряли их из виду.

— Передай Тинтертону, пусть запирает черный вход и живо идет за ними. Я хочу знать, что он делает, — распорядился Шикаши, и я послал зов коллеге.

Прошло совсем немного времени, и я услышал его ответный зов:

— Вижу подозреваемого. Он был в туалете, а сейчас пошел в сторону раздевалок.

— Там Саама! Передай охране, пусть убирается оттуда к... — Шикаши осекся и скорректировал послание. — Пусть идет в зал. Тут она будет под присмотром.

Я вышел на связь с магом, который дежурил около актрисы:

— Эрго, зовет Икен. Убийца идет к вам. Уходите оттуда через правое крыло и в зал, здесь надежнее.

Наступила томительная пауза. Наконец, я услышал ответ:

— Зовет Эрго. Нам не удается уговорить ее. Она никак не может выбрать платье и рисунок для лица, и отказывается идти в том, в чем сейчас.

Как невовремя! Я разозлился:

— Эрго, передай ей, что если убийца доберется до нее, платье ей уже не понадобится, а лицо украсят трупные пятна.

Снова пауза.

— Зовет Эрго. Имей в виду: она на тебя жутко обиделась, но это подействовало. Мы идем к вам.

Пауза...

— Зовет Тинтертон. Подозреваемый на полпути к раздевалкам.

Пауза...

— Зовет Эрго. Мы при входе в холл смотрите правый передний коридор.

Мы услышали приветственные крики: гости встречали свою любимицу. Не помню, уж какое там платье она в конце концов одела, и какое тату нанесла, я как-то не обращал тогда внимания на подобные вещи. Замелькали руки церемонимейстера, который ловко и быстро вытянул на полу ленту, символически огораживающую центр зала и центр внимания. В самой середине были столики Саамы и других артистов, а знать чинно рассаживалась вокруг. Причем, ближайшие к центру места стоили дороже. Некоторые сидели на своих стульях, некоторые прохаживались, о чем-то беседуя, а кто-то еще оставался на скамейках. Кажется, вечеринка начиналась плавно и неспешно.

— Зовет Тинтертон. Подозреваемый около раздевалок. Кажется, он ищет нашу подопечную.

— Ах, значит, это все-таки он! — глаза Шикаши загорелись, — всем внимание. Нит, готовь огонь. Если он достанет нож, бей без промедления, если попытается бежать, тоже бей. Если сможешь, не до смерти, если не сможешь, бей как получится. Иленко, снимай наблюдение, выходи из транса и передавай все мои слова, обращенные к Тинтертону, как можно быстрее, а его слова — мне. Эйо, ты точно также держи связь с Эрго. Эрго, где он сейчас?

— Зовет Эрго. Он заглянул во все раздевалки и сейчас идет в сторону зала.

— Только не спугни!

— Нет, он меня не увидит.

— Как он одет, в точности? Передай все детали Тинтертону.

Пауза...

— Зовет Тинтертон. Да, я все понял. Когда будем брать его?

— Опиши подробно своим, как он одет. Брать по моему сигналу. Очень желательно оставить его в живых для допроса, но, если не будет выбора, то не жалейте. Он не должен уйти и не должен нанести удар, понятно? Эрго, где он?

— Зовет Эрго. Он все еще идет в зал. Не торопится, делает вид, что любуется картинами. Если будет продолжать в том же духе, выйдет через правый дальний коридор минут через пять.

— Тинтертон, дай знак фаланге, что подозреваемый появится через правый дальний коридор. Дальше они сами знают, что делать.

Я увидел, что несколько стражников (из которых половина была замаскирована под гостей), слегка сместилась. Причем, делали они это не одновременно, и не в одном направлении. Кажется, ничего не изменилось: ну ходят люди себе и ходят, и раньше ходили. Если бы я не знал, что прямо сейчас дюжина опытных бойцов готовится к "теплой" встрече, я бы ничего и не заметил. Огромный "чудовище" переместился так, чтобы оказаться на линии между артисткой и убийцей. "Снайпер", Тинтертон и второй маг подвинулись в сторону, а "глаз" вежливо, но твердо оттеснил плечом франтовато одетого вельможу, который закрывал им обзор, и отвлек каким-то вопросом энергичную дамочку, чтобы та поменьше мельтешила. Артистка держалась неплохо, ее смех на слух звучал неотличимо от естественного.

— Зовет Эрго. Он входит.

— Эрго, следуй за ним, дай знак последней готовности.

Переодетые стражники снова сместились. Кажется, они шли туда же, куда и шли, сидели там же, где и сидели, но как-то так получилось, что на дороге между артисткой и Невзрачным Душегубом половина людей была "нашими" людьми. Кажется, это действительно были профессионалы своего дела, лучшие. И как только Невзрачный ухитрялся обманывать их все это время?

Он вошел. Его лицо выглядело спокойным, но внимательным. Цепкий взгляд быстро обежал зал и остановился на центральной группе, где сидела актриса. Нимало не скрываясь, он направился в ее сторону, словно один из тех поклонников, которые периодически подходили для того, чтобы поглазеть на знаменитость и сказать что-нибудь приветственное. Это движение выглядело так естественно и обыденно для вечеринки...

И тут раздался тихий, но звенящий от внутреннего напряжения голос Шикаши:

— Тинтертон, Эрго, взять его!

Нет, не раздались крики, не послышался звон бьющейся посуды. Здесь были профи, и они были уже рядом. Двое преградили Невзрачному путь. Двое стремительным шагом шли справа. Один просто встал со стула, на котором сидел, и оказался в двух шагах слева. Я увидел, как мана Эрго перетекла вперед и узнал в выбросе энергии характерный узор боевого заклятия Эмпакинез разновидности "Отчаяние Обреченного". Нит развел руки, и Огненный Шар задрожал в воздухе, ожидая лишь последнего толчка, чтобы устремиться к цели. "Снайпер" не пошевелился, и лишь перевел палец со скобы на курок арбалета. "Чудовище" стоял, словно скала. Второй огненный маг, обратившись лицом к убийце, завел руку за спину, и между пальцев заплясали языки пламени, обрисовав контуры Огненной Стрелы.

И лишь "глаз" смотрел куда-то в сторону, продолжая непрерывно сканировать зал — на всякий случай.

Внезапно, его лицо исказила гримаса, а рот стал раскрываться в крике. Это заметили лишь "чудовище" и я. Гигант, весивший, вероятно, втрое больше меня, обернулся с легкостью летней бабочки и изогнулся в невероятном движении, словно состоял не из горы массивных мышц, а из эластичной ткани.

И он закричал. Страшно. Животно. Потому, что в его грудь, которой он закрыл актрису, ударила струя мутной жидкости, выплеснутая из стакана франтоватого вельможи. Ткань мундира расползлась словно это была грязь на стекле. Кольца кольчуги просто испарялись, лопаясь и скручиваясь. Зашипев, вспухла волдырями кожа, обнажая мясо, кости грудной клетки, через мгновение ставшие белесой грязью, а за ними — бьющееся сердце. Оно лопнуло, фонтаном брызнула кровь, заливая все вокруг, и "чудовище" упал наземь, как скала.

— Взять его!!! — заорал из-под купола театра Шикаши, указывая на вельможу. Тот коснулся какого-то украшения на груди и стал таять на глазах. Амулет невидимости!

Отовсюду раздались крики, и послышался звон бьющейся посуды. Люди заметались. "Снайпер" начал разворачиваться, как только услышал крик, одновременно опуская руку с оружием. Видя наполовину исчезнувший силуэт среди паникующей толпы, он нажал курок. Вельможа попытался уклониться и арбалетный болт, направленный ему в сердце, попал лишь в руку. Огненный Шар Нита устремился вниз. От него невозможно увернуться как от стрелы!

Но враг и не думал уворачиваться. Схватив какую-то женщину, оказавшуюся рядом, убийца прикрылся ею. Маг, который уже занес руку со своей Огненной Стрелой, вынужден был направить ее не в убийцу, а наперехват Огненному Шару. Бах! На месте столкновения расплылся тонкий диск огня, сильно наклоненный к горизонту. Нижний край диска походя срезал ножку торшера. Взрывной волной людей раскидало подобно осколкам разбитого стакана. Многие были оглушены, но никто не погиб. Одежда на вельможе и на его заложнице задымилась. Негодяй что-то сделал, заставив женщину зайтись в крике от боли, а толпа гостей от этого крика потеряла остатки разума.

Все эти события происходили почти одновременно и потому гораздо быстрее, чем я их описываю. Вельможа, который оказался настоящим Невзрачным Душегубом, бросил заложницу и невидимкой метнулся сквозь толпу. Но... не совсем невидимкой. Его тлеющая одежда оставляла заметный дымный след в воздухе, а на полу оставалась цепочка из капель крови. Стражники, грубо расталкивая толпу, бросились наперерез. Шикаши перелез через бортик и с отчаянием смотрел вниз, понимая, что если он спрыгнет в зал, то почти наверняка свернет себе шею, а если не спрыгнет, то уже не сможет догнать убийцу.

В этот момент я, наконец, вышел из ступора и одно за другим сотворил два заклинания Левитации: для себя и Шикаши. Наверное, у него дух захватило, когда ветер подхватил его и мы по крутой нисходящей горке устремились к цели. Я старался набрать максимальную скорость и одновременно управлять полетом сыщика, чтобы он не разбил себе голову о балконы. А тут еще какие-то дурацкие декоративные чаши свисали с потолка на цепях. Пришлось лавировать.

Дымный след и падающие на пол люди показывали, в какую сторону устремился убийца. Влетев за ним в корридор, я чуть было не разбил лоб своему нанимателю. Не учел, что он не привык пригибать голову в полете. Обошлось: притолока лишь слегка "погладила" ему макушку. Дымный след показал, что убийца устремился вверх по лестнице. Раздался звон разбитого стекла. Мы влетели на лестничную площадку и увидели, как два арбалетных болта, пущенных с улицы, вонзились в косяки разбитого окна. Дымная тень нырнула туда, спрыгнув со второго этажа. Еще один болт расщепил раму. Мы вылетели следом. Ветер, который нес нас вперед, отклонил четвертый болт. Для левитирующих магов стрелы и арбалетные болты не опасны.

Сотворив простое заклинание из разряда иллюзий, я сумел окрасить в заметный ярко-розовый цвет тот слабый дымок, который стелился вслед за преступником.

Убийца бежал по улицам быстро, словно заяц, выбирая самые узкие переулки, подворотни и улицы, поперек которых висело какое-то тряпье, для того, чтобы мы не могли просто снизиться и пнуть его сверху по голове. Одежда убийцы уже почти не дымила, и я понял: если мы не возьмем его через минуту — пиши пропало. Но оказалось, что убийца не оставил нам и минуты.

— Проклятье! Это Зеленый Рынок! — воскликнул Шикаши.

В самом деле: впереди гомонила огромная людская масса. Беглец уже лавировал между редкими прохожими, составляющими края этой толпы. Где-то впереди начинались торговые ряды, в которых что-то жарилось и вверх поднимался такой дымище, за которым можно было замаскировать армию Невзрачных Душегубов. Деревья и многочисленные палатки торговцев не давали нам снизиться на расстояние удара. Приняв решение, я опустился на землю и сразу упал, закрывая глаза.

— Не время сейчас валяться! — разъярился сыщик.

— Юноше плохо! — воскликнула какая-то сердобольная женщина, готовая оказать мне медвежью услугу. — Помогите ему!

Я открыл глаза и с неистовой злобой проорал в их лица:

— Не мешать!!!

Кажется, Шикаши что-то понял и молча устремился вслед за убийцей, только пятки засверкали. Женщина что-то обиженно заворчала, но отстала.

Еще ни разу мне не приходилось входить в транс, лежа посреди рынка, когда на тебя, того и гляди, наступят, да хорошо, если человек, а тут ведь были и лошади с телегами. Еще никогда у меня не было так мало времени на полное расслабление в такой дикой обстановке.

От стремительного падения в астрал, меня охватил озноб. Все раздумья куда-то исчезли, словно по голове ударили обухом. Гордая мышка-мыслишка "да я крут!?" была безжалостно раздавлена вместе с мыслишкой-сомнением: "да крут ли я?". Молочная пелена исчезла рывком, как будто сдутая ураганом. Ориентир мне стала удаляющаяся аура, излучающая ярость вперемешку с отчаянием и уязвленной гордостью: Шикаши. Проследив взглядом направление, в котором он бежал, я увидел другой несущийся вперед клубок эмоций, где воедино слились боль, торжество и надежда. Невзрачный Душегуб, его аура. Четкий и строгий рисунок, совсем не такой запутанный, как у того типа с оружием. Строгие широкие линии. Умный, гад. Невзрачный в миру, Душегуб был "красавцем" в астрале, если только такая характеристика допустима по отношению к жестокому убийце.

Убийца был быстр, но Шикаши, в отличие от него, не устал от длинного забега и начал настигать. Невзрачный заметался, пытаясь уйти от погони, резко меняя направление. И это ему удалось: видимо, его одежда почти совсем перестала дымить. Сначала сыщик немного промахнулся, уйдя в сторону, а потом, судя по всему, и вовсе потерял врага из виду. Я все еще мог видеть ауру убийцы, мысленно поднимая точку наблюдения в астрале все выше, и прослеживая направление его движения.

Но впереди в астрале полыхало море огней. Я окунулся туда, и понял, что это такое. Проклятые барды-скоморохи! Они выступали там, веселя публику своми шутками. В другое время я и сам бы с удовольствием посмеялся над их грубоватым, но острым юмором, но теперь... Плотная толпа, собравшаяся на это импровизорованное представление, излучала такую бурю положительных эмоций, что аура убийцы утонула в ней как песчинка в озере.

_______________________

Мы вернулись в театр.

Человека с оружием взяли. У него в сумке нашли весьма серьезный стилет — явно не для того, чтобы резать сыр. Он был испуган, и отвечал на вопросы правдиво и подробно. Еще бы он попытался врать: перед ним сидело четверо магов стихии снов (я, Тинтертон, Эрго и Иленко), все четверо имели крайне злобный вид и легко могли распознать ложь или намерение о чем-то умолчать,

Это был местный воришка и мошенник. Невзрачный встретил его в каком-то притоне, где человек в маске считался обычным явлением. Он дал воришке билет на представление и вечеринку а также денег на приличную одежду. Обещал гораздо больше позднее. Работа была непыльной: надо лишь взять некий сверток и, когда начнется вечеринка, отдать богато одетому господину. Господин будет неподалеку от артистки, узнать его можно по желтому цветку, вдетому в петлицу на плече. Открывать сверток Невзрачный запретил под страхом смерти, добавив, что у него есть способ проверить исполнение этого условия.

Мошенник постарался сделать все так, как его просили. Он присутствовал на подобной вечеринке впервые, так что никак не мог понять, началась ли она, или еще нет. Спросил кого-то и узнал, что артисты сейчас будут выходить из раздевалок, где меняют свои сценические костюмы на обычное платье. Из любопытства он отправился вглубь театра искать Сааму Ирвис, но разминулся с ней. Выйдя в зал, увидел того господина с цветком в петлице, стоящим неподалеку от артистки. Как только он двинулся вперед, тот выплеснул содержимое своего бокала в лицо женщине, и сразу все завертелось...

После допроса Шикаши был немногословен:

— Невзрачный использовал этого придурка как отвлекающий маневр. Похоже, информация о твоих амулетах, Эйо, все-таки просочилась.

Какой-то маг воды возился с телом "чудовища". Я забыл его имя, да простит меня этот герой. "Чудовище" прикрыл собой Сааму. Жидкость, нацеленная в лицо артистке, попала прямо в грудь охраннику, который был намного выше ростом.

— Это кислота, — пояснил маг. — Очень сильная концентрированная кислота. Видите, она до сих пор дымится. Но если смотреть со стороны, это выглядит как горячий напиток в стакане, от которого поднимается пар. А в кислоте растворен яд тирбита. Достаточно капли, попавшей в кровь. Яд и кислота — двойная гарантия смерти.

[ Тирбит — ядовитая медуза. ]

Он мог и не пояснять все это. Любой знает, как выглядят люди, которых ужалил тирбит. Кожа "чудовища" стала ярко-малиновой. Глядя на его растерзанное тело, я сделал для себя окончательный вывод: несмотря на все свои магические умения, я не рискну встретиться с Невзрачным Душегубом лицом к лицу, один на один, даже если это сулит мне славу героя. Поэтому, когда Шикаши, тяжело вздохнув, сказал:

— Все-таки мы его упустили, — то я не стал отмалчиваться и, отведя его в сторонку, ответил:

— Не совсем.

Эпизод 5. Повязка мага.

— Не совсем.

— Что ты хочешь сказать своим "не совсем", дырка лохматая!?

Шикаши, получивший (фигурально выражаясь) по носу от хитрого преступника, нервничал. Видимо, его самолюбие серьезно пострадало.

— Помните, на рынке я лег на землю?

— Да, и очень некстати! Но я понимаю: долгий полет для двух человек на большой скорости — это, наверное, для студента через чур. Тебе надо было отдохнуть.

— Ничего подобного! — теперь уже мое самолюбие было уязвлено. — Моих сил хватило бы и на десяток таких, как вы, вот только вдесятером не вписаться в окно или узкий переулок. А лежал я не для того, чтобы отдохнуть, я был в трансе!

Шикаши в удивлении развел руки:

— Ну и зачем?

— Когда стало ясно, что скоро он станет совершенно невидим для глаз, и мы не успеем его поймать, я стал следить за ним через астрал.

Глаза сыщика загорелись:

— Так ты его выследил? Говори скорее, где он, пока не поздно!

— Ну... вообще-то я его упустил потому, что там были эти скоморохи...

— Тьфу ты, прыщ в заднице! Так чего ж ты мне голову морочишь?!

— А знаете, Шикаши, как умеют ругаться студенты Школы Магии? Если я сейчас начну отвечать по-нашему, то вы совсем разозлитесь и уволите меня. И упустите верный шанс поймать Невзрачного.

Шикаши покраснел, запыхтел, заскрипел зубами, но ответил спокойнее:

— Я ругаюсь потому, что моего человека убили.

— Не из-за меня.

— Да знаю, знаю, что не из-за тебя. Из-за меня, в том то и проблема! Если бы из-за тебя, тогда бы мы еще посмотрели, кто лучше ругается — студенты или сыщики! Признавайся, что за шанс?

— Лицо Невзрачного трудно запомнить, и этим он пользуется. Сейчас мы с вами еще помним какие-то черты, но искать человека по приметам: "средний нос, средний рот, средних размеров глаза обыкновенного цвета" — это несерьезно.

— Я думаю, "глаз" сможет нарисовать его портрет, на то он и "глаз", чтобы запоминать любые лица, даже виденные мельком. Но мало толку от этого портрета в городе, где живут миллионы, — посетовал сыщик.

— Именно. Но в астрале все люди тоже выглядят по-разному. Это примерно как лица — у каждого своя аура. Аура меняется, как меняется выражение лица, но есть и постоянные черты. Аура этого убийцы очень необычная и запоминающаяся. В жизни он Невзрачный, зато в астрале он Заметный.

— Уже лучше, но ведь подавляющиее большинство жителей города — не маги, да и маги не торчат сутками в астрале. Где взять свидетелей, которые могли бы сказать, что видели челвека с такой-то аурой?

Шикаши хмыкнул, глядя, как на моей роже нарисовалась крайне довольная улыбка.

— Вот для этого и существует заклинание Поиска.

— Поиск? — переспросил сыщик. — Да, конечно, кто же не слышал о нем? Но наш город слишком большой. Говорят, что только самые сильные, уникальные маги могут охватить его целиком или хотя бы значительную его часть. Боюсь, что проще будет найти Душегуба, чем такого мага. Даже не представляю, сколько он может запросить...

Он осекся, заметив, что моя ухмылка стала еще более самодовольной:

— Вы уже наняли нужного мага по сходной цене.

— Ты?! Сможешь?!

— Так уж получилось, что заклинание относится к стихии снов, и я его знаю, — подтвердил я. — С помощью этого заклинания я могу найти человека, если хорошо помню его ауру. И неважно, сколько миллионов вокруг. Представьте себе арфу и колокольчик. Если позвонить в колокольчик, то сильнее всех отзовется только одна струна арфы, будь их там хоть тысяча. Так и с поиском в астрале. Единственный способ спрятаться от заклинания Поиска — это умереть или самому погрузиться в астрал, войдя в транс.

— Он же не маг...

— Это может сделать даже немаг, есть определенные зелья. Но, круглые сутки в трансе не просидишь, умрешь от жажды. Я его найду, обещаю вам. Уже недолго осталось ему терроризировать город. Но...

— Но?

— Вы помните о нашем уговоре? Вы обещали подтвердить нашим магистрам, что моя помощь, причем, именно магическая помощь, позволила поймать самого разыскиваемого преступника в Столице.

— Я держу свое слово, — слегка сердито ответил Шикаши, — Более того: если мы возьмем эту гадину живой или мертвой, я расскажу не только твоим магистрам. Я расскажу всему городу.

Я был слегка удивлен, но возражать не стал.

Мы, конечно, не стали ждать у моря погоды. Я немедленно отправился в Школу. Надо было купить кое-какое оборудование. Без него такое заклинание Поиска, охватывающее весь город, может сотворить разве что магистр. Силы бы мне хватило, а вот умения — увы.

_______________________

Уже совсем стемнело, я был голоден и вымотан. Потому нанял извозчика. По дороге придется заехать в таверну, чтобы купить ужин, а то столовая в Школе давно закрыта. Спокойная лошадка мерно и мягко топала по дороге замшевыми копытами.

[ На Визе лошадям на ноги одевают своеобразные "носки" из специально выделанной кожи одной морской рыбы, взятой вместе с чешуей. Лошадиные носки по фактуре похожи на замшу. Это улучшает сцепление с дорогой, к тому же дает меньше шума. ]

Я задремал, привычно вытягивая ману из окружающего воздуха и из собственных грез, пополняя запасы.

Так прошло довольно много времени, я отдохнул и уже начал проявлять нетерпение. Подумывал, не стоит ли послать куда подальше запрет на ночные полеты над городом, и добраться до места, оседлав ветер. Но тут лошадка замедлила шаг, и я понял, что мы подъехали к таверне.

Неправильно понял. Отодвинув занавеску и выглянув в окно, я увидел глухой и темный тупик в каком-то переулке. В таких случаях я обычно колдую свое любимое Смещение, преобразуя приходящее тепло в видимый свет. В инфракрасных лучах переулок оказался ничем не примечательным, если бы... если бы не десяток придурков, которые целились из арбалетов прямо в меня!

Послышалось характерное "дынц", "дынц", "дынц" спускаемых тетив, и я бросился на пол. "Дынцы" сменились звуками "ффук" и "хрясь", когда арбалетные болты навылет прошили накидку повозки и деревянные борта. Я, извиняюсь за выражение, чуть не обоссался. Если бы мне не взбрело в голову посмотреть в окошко перед тем, как открывать дверцу, во мне сейчас было бы полдюжины сквозных дыр!

Я наколдовал еще одно Смещение — то самое, которое позволяло смотерть сквозь одежду. Теперь с его помощью я взглянул сквозь накидку повозки. Ой!! Я увидел, как в мою сторону полетело несколько факелов. Посчитав меня мертвым, бандиты решили замести следы и сжечь труп вместе с телегой. Паникуя, я огляделся вокруг. Переулок совсем темный, лошади и возницы след простыл, но с противоположной от разбойников стороны горят окна. Умно. Стрелки в темноте, а силуэт повозки виден четко. Если я сейчас попробую вылезти, то буду как на ладони.

Накидка загорелась. Дым попал мне в легкие, и я не удержался: закашлялся. Послышался возглас: "Он жив!", и я увидел, как бандиты спешно взводят оружие для нового залпа.

"Хрясь!", "Хрясь" — это двое выстрелили сразу. Видимо, у них было по два арбалета. Болты пробили дерево, едва-едва разминувшись с моей головой. Кто-то (предводитель?) заорал: "Ниже берите, он наверное на полу, и он тощий!"

Столица — город сравнительно благополучный, ночные убийства и грабеж — явление редкое, и мне за всю мою короткую и мирную жизнь еще не приходилось попадать в подобный переплет. Короче, я запаниковал и ударился в самокритику. Не буду говорить, что конкретно я в этот момент думал, потому что из всех мыслей цензурными были только "фокусник" и "вуайерист". Дело в том, что боевая магия никогда не была моей излюбленной областью, да и вообще в стихии света боевых заклинаний раз, два и обчелся. В панике впустую прошло пять секунд из десяти, нужных для перезарядки арбалета. Ну что я могу? В основном Смещения, да Иллюзии... так, стоп! Иллюзии! А ну-ка...

На седьмой секунде я сколдовал Иллюзию, усиливающую яркость (ту же самую, что я использовал при погоне за Невзрачным). Огонь повозки усилился многократно, казалось, что она вся объята пламенем насквозь. Вот, смотрите! Я уже сгорел! Нет смысла стрелять в меня! Бандиты, однако, и ухом не повели, сосредоточенно крутя свои арбалеты. Что делать?! Девять секунд... что делать?! Придумал!

Они уже поднимали свое оружие, когда на переулок опустилась кромешная тьма. И раньше тут было сумрачно, но теперь картина нападения была нарисована абсолютно черной кистью на абсолютно черном полотне. Даже пламя. Тоже Иллюзия, конечно. Аркан носил официальное название Тьма и неофициальное, зато гораздо более широко известное — Глубокая Жопа.

Послышались ругательства. "Зажгите еще факелы!". Ага, дыр вам. Хоть сто факелов зажгите. Вы, братцы, теперь в Глубокой Жопе. Ой, больно!

Кажется, я сам там же и в том же. Огонь уже добрался до меня, хотя я не видел его, но обжегся крепко. Я наколдовал на себя Невидимость. Потом уже подумал: а зачем? Нервы, нервы... Надо срочно вылезать! И только я собрался пнуть дверцу, как послышался голос главаря:

— Стреляйте на звук!

Проклятье!! Но я уже почувствовал, что могу влиять на ситуацию, и паника стала отступать. На звук, говорите? А вот бревно с сучьями вам в глотки! Эх, сейчас бы сколдовать формулу Песня Подземелья. Тогда стало бы не только темно, но и тихо, как в самом глубоком подземелье. Но я не изучал этот воздушный аркан. Так, звук — это воздух, что я могу из воздуха? Да, в общем, только Заячье Ухо и группу Левитации, зато в этой группе много самых разных арканов! Ладно, пусть я только студент, и еще не знаю многих заклинаний, зато магической силы мне не занимать! Рискну, может, что-нибудь и получится.

Скорее колдовать... левая рука, выпустить энергию стихии воздуха... базовая формула группы Левитация, вторичная формула аркана Двадцать Пять Султанов... Не буду жалеть ману... Обычно от этого аркана воздух, сжатый до огромного давления, ударяет в землю и поднимает вверх множество пыльных вихрей. Обычно этот аркан у меня не получался как следует, но от него возникал громкий свист, который, как я надеялся, заглушит все остальные звуки.

Я не расчитал силы и перестарался. Дрогнула земля. С грохотом в небо полетели солидные камни, выломанные из дороги ударом магии. Шум поднялся такой, что мгновенно заложило уши. Но результат был достигнут. Пусть теперь стреляют "на звук" сколько угодно. Может, еще кого-нибудь камнем по темечку приложит. Пнув дверь, я вывалился наружу и упал около повозки, не рискуя поднять голову.

Что дальше? Колдовать... базовая формула группы Левитация, вторичная формула аркана Тяжелая Баллиста... Я этого не видел, но повозка должна была взлететь вверх и по пологой дуге отправиться в сторону бандитов. Несмотря на кромешную тьму, у меня еще оставалась Эмпатия, так что я видел их ауры и мог прицелиться. Хотя прицел по аурам — это совсем не то же самое, что глазами. Я промазал, но не сильно, кого-то зацепило обломками. Как раз затихли Двадцать Пять Султанов, и я услышал отборную ругань, в которой выделялся злобный бас главаря. Мне показалось или я увидел знакомый строгий рисунок ауры? Нет уж, сейчас совершенно не время входить в транс, чтобы проверить свою догадку!

Колдовать... левая рука, выпустить энергию стихии воздуха... базовая формула группы Левитация, вторичная формула аркана Свеча... Сжатый до твердости камня воздух ударил по ступням и подмышкам, и я взмыл над землей вертикально вверх. Мгновенно вернулось зрение: я покинул пределы области, накрытой Тьмой.

Плевать я теперь хотел на запрет ночных полетов. Колдовать... левая рука, выпустить энергию стихии воздуха... базовая формула группы Левитация, вторичная формула аркана Полет... Все. Теперь в Школу. Обойдемся без ужина. Кто же был этот главарь? Неужели Невзрачный Душегуб? А что — аура очень похожа, хотя на таком расстоянии нельзя сказать с уверенностью. Но что это за шайка? Неужели у него есть сообщники? Гильдия Убийц существует? Уже?! Хотя все эти покушения и, особенно, последнее поражение Шикаши должны были дать ему большой авторитет и привлечь сообщников среди таких же негодяев.

Магическая лавка в Школе работала круглые сутки. Купив все, что нужно, я расплатился с магом-торговцем. Тот, глядя на мою наполовину сгоревшую одежду, предложил новую мантию и мазь от ожогов, но я уже закусил удила и видел перед собой только одну цель. Не попрощавщись, я взлетел прямо с порога магазина (торговец, кстати, не наябедничал). Через две минуты сумасшедшего полета я чуть не свалился на голову опешившему Ниту, который стоял на карауле перед штабом Шикаши.

Сыщик выслушал мой отчет с большим интересом.

— Так значит... Гильдия Убийц уже возрождена. Или, по крайней мере, этому делу положено начало. А я ведь, признаться, и не надеялся, что он так легко клюнет на мою провокацию. Теперь все понятно. Если раньше речь шла о профессиональной чести Душегуба, то теперь... теперь вопрос стоит о состоятельности свежеиспеченной Гильдии в глазах остального преступного мира. И вот незадача: страже удалось сорвать новое покушение. Но Гильдия Убийц, похоже, особенно недовольна одним из нас... персонально тобой, студент!

— Но почему я? Он не мог знать, что я собираюсь использовать Поиск!

— Видно, он все-таки сделал какие-то выводы и решил избавиться от тебя как от опасной помехи, — объяснял Шикаши. — Эта повозка, должно быть, давно следила за тобой, ожидая подходящего момента.

Вывод напрашивался единственный:

— Получается, теперь или я, или он.

— А ты что думал? Ремесло сыщика — опасная работа. Струсил?

Я покраснел. Да, конечно, я струсил, но не признаваться же в этом вслух?! И кто меня защитит?! Если я отступлю, меня найдут и прирежут во сне — хотя бы из мести. Так что теперь у меня все равно нет выбора, придется идти до конца.

— Есть причины откладывать Поиск? — спросил я, — Если нет, то мне нужна комната без окон, кипяток и полчаса максимальной тишины.

— Мне нравится твой настрой, сыщик. Действуй.

Кажется, тогда Шикаши в первый раз обратился ко мне как к коллеге. До этого он говорил: "Эйо" или "студент". "Студент" — это просто магическое звание, отражающее уровень владения профессией мага. Сначала идут неофиты, потом студенты, потом маги третьей ступени, второй, первой, мастера и магистры. Есть еще параллельная система званий, показывающая занимаемую должность: учитель, иерарх, атарх, арх (самый главный).

Войдя в комнату (это была каморка в подвале), я задвинул тяжелый засов. За дверю молча встали двое — "глаз" и Нит. Охрана. Шикаши приказал. Я взял свечу, зажег. Поставил на блюдце. Блюдце на табуретку. Вокруг свечи насыпал черного опара. Это такой порошок из сушеных цветов определенного сорта. Опасный наркотик и одновременно ингредиент, применяемый в магии для изменения состояния сознания. Я бросил на пол тюфяк. Достал купленные корни ариана, размял в руках, бросил в кипяток, затем отсчитал десять секунд из воды. От корней поднимался душистый пар, он должен нейтрализовать вредное действие черного опара. Я разрезал ножом подушку, засунул в нее корни и грубыми стежками зашил разрез. Затем вбил гвозди в противоположные стены, натянул шнур. Повесил на нем воронку-капельницу так, чтобы она висела точно над подушкой. затем осторожно налил в воронку наперсток исимбартираната кальция. Лег на тюфяк и попытался расслабиться.

Подушка приятно пахла арианом, отчего хотелось спать. Я скосил глаза на свечу, стоявшую у изголовья. Расплавленный воск уже образовал чашу с янтарной жидкостью внутри. Вот одна капля перевалилась через край и стекла по свече вниз, но замерла на полпути. Вторая капля, третья. Наконец, одна капля достигла черного порошка. В воздухе противно завоняло, а голова начала кружится.

Я поднял руку, и аккуратно и очень медленно повернул краник на воронке. Внизу стала набухать капелька. Больше... больше... Вот она отрывается и падает мне на лоб. Окружающий мир меркнет.

Одна капля этой дорогой жидкости на коже головы — а я уже слеп. Только моя аура вокруг мерцает, но ее сейчас гасить не потребуется. Я почувствовал, как вторая капля упала на лоб, и тогда отключился слух. Исчезли обычные поскрипывания где-то в глубине дома и тихое потрескивание свечи. Третья капля... теперь я не чувствую сквозняка на коже. Падение четвертой капли я не ощутил, так как кожное осязание уже не работало. Но во рту... я не знаю, как описать отключение вкуса. Как будто язык провалился в глотку, что-то в этом роде. Потом я перестал ощущать вонь опара. Значит, обоняния теперь тоже нет. Желудок перестал напоминать о пропущенном ужине. Погасли огоньки астрала. Последним вырубилось чувство равновесия. Я закружился где-то невесомой пылинкой в лучах тьмы.

Самый неприятный момент, когда нет вообще никаких чувств, и даже мысли текут как бы нехотя от снотворного действия ариана. Сейчас нельзя позволить себе погрузиться в сон, как бы этого ни хотелось, иначе все насмарку. Без ариана тоже нельзя, иначе транс превратится в сплошную череду галлюцинаций. Надо ждать, когда в воронке кончится жидкость. Тогда чувства начнут постепенно возвращаться в обратном порядке.

Ага. Вот оно. Я снова понимаю, где верх, а где низ. Головокружение прекратилось. Когда совсем нет ощущений, это странно. Но так еще забавнее: вы знаете, где верх, а где низ, но не можете понять, откуда у вас такое чувство — ведь вокруг нет вообще ничего, никаких ориентиров, даже собственного тела.

Вспышки. Астрал, включилось магическое зрение. Теперь очередь внутренних ощущений, но они вернуться еще не скоро, а сейчас настало время работать. Не чувствуя воздуха, я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Дым черного опара, смешанный с испарениями ариана, должен наполнить легкие и начать свое действие. Да, есть. Размытые огоньки астрала стали сжиматься до размеров ярких булавочных головок.

Колдовать... выпустить энергию стихии сна... базовая формула группы Поиск, вторичная формула аркана Фокусировка... Огоньки астрала сразу сжались до точек. Колдовать... базовая формула группы Поиск, вторичная формула аркан Серебряная Россыпь... Огоньки стали медленно удаляться. Еще Серебряная Россыпь... Количество огоньков стало увеличиваться, сотни, тысячи, десятки, сотни тысяч, миллионы, десятки миллионов, сотни, миллиарды... весь огромный город засиял передо мной гигантским скопищем огоньков. Каждый огонек — человек, магический амулет или какое-нибудь животное вплоть до мельчайших букашек с примитивной нервной системой.

Снова колдовать... базовая формула группы Поиск, вторичная формула аркана Образ Ауры... Так, вспомнить ауру Невзрачного Душегуба. Вот тут была характерная линия, вот тут завиток, а вот тут острый уголок... Передо мной возникла его аура. Очень точная копия. Для этого и нужен был дым опара: чтобы простимулировать память и вспомнить все детали с невероятной точностью.

Колдовать... базовая формула группы Поиск, вторичная формула аркана Тройная Спираль... Вокруг образа ауры моего врага образовалось три точки: зеленая, шелестящая и скользкая. Это не настоящий свет, шелест и скольжение, это, как обычно, синестезия играет с чувствами. Точки вытянулись в линии, устремились вдаль, я ощутил боль. Сейчас от меня требовалось максимальное напряжение чувств. Ну давай же, хвастунишка, ты считаешь себя сильным магом, так растяни линии до окраин города, а лучше еще дальше! Получилось! Три прямые линии теперь расходились правильной трехлучевой звездой. Мысленный толчок, и они начали закручиваться, внутри — быстрее, снаружи — медленно. Из-за этого линии превратились в дуги, образуя правильную спираль, плавно скользящую в астрале над городом. Колдовать... базовая формула группы Поиск, вторичная формула аркана Астральный Резонанс... Аура врага вспыхнула и от нее потекли сигналы вдоль витков спирали.

Теперь надо подождать... хотя ждать придется недолго. Если только Невзрачный сам не в трансе. Но тогда я буду пытаться снова и снова, пока не добьюсь цели. Вот он!! Вспышка на самой окраине города. Вокруг нее завязались линии спирали. Словно муха попалась в паутину, и ее старательно опутывает хитрый паук. Далеко же ты ушел, братец. Верст двадцать отмахал от того переулка, где меня чуть не убили. И все еще движется. Решил убраться из города? Заподозрил неладное? Нетушки...

Колдовать... выпустить энергию стихии сна... базовая формула группы Поиск, вторичная формула аркана Астралевитация... Точка наблюдения быстро заскользила в сторону места, где прятался убийца. Ближе... ближе... Серебрянная россыпь огней приближается, вот уже видны только тысячи... сотни... а теперь уже можно различить отдельные ауры. О, что это?!

Я впал в ступор. Такого я еще не видел. В астрале можно встретить всякое. Здесь обитают даже своеобразные живые существа, чудовища, иногда опасные. Привидения, призраки, фантомы, точнее то, что за них принимают, — все это обитатели астрала. Но я еще никогда не видел в астрале... голых баб!

Как бы вам объяснить... Конечно, женщину в астрале увидеть можно так же легко, как мужчину. Но это будет совсем не то же самое, что наяву. И мужчины, и женщины выглядят тут как развестистые пушистые деревца, вокруг которых полыхает аура. Но вы не увидите здесь крутых бедер, стройных ножек, тонкой талии, упругой мягкой попки и нежной груди. Если вы хотите видеть все это, тогда купите один из моих амулетов. Шутка. А тут в астрале я видел именно ее. Голую бабу. В количестве одной штуки. Видел так, как мог бы увидеть глазами. Голая баба кружилась в медленном танце. Я даже узнал ее. Это та студентка с огненного факультета, которая пальнула в меня Огненным Шаром на экзамене.

Что за фигня? Откуда это? Как это возможно?! Посмотрим... кажется, это не привидение. И вообще не живое. Так, а что это за ниточка тянется от ее пятки? И куда тянется? Вот куда — здесь источник магии, какой-то амулет. А рядом — знакомая аура. Душегуб! Нашелся, паскуда! Но... что тут делает этот прекрасный образчик эротики? Присмотревшись к амулету, я заметил кое-что знакомое. Нам рассказывали про такие вещи на занятиях. Это одно из заклинаний стихии снов. Оно создает в астрале изображение. Обычно используется для того, чтобы отпугнуть призрака, повесить грозное предупреждение для незванных гостей или оставить послание. Но, позвольте, я же не тупой призрак и не голубой, чтобы женские прелести меня отпугнули! Скорее наоборот...

Ладно, время идет, скоро восстановятся осязание и обоняние, которые сразу спутают мне все карты. Придется разобраться с этим позднее. Пора заканчивать. Колдовать... базовая формула группы Поиск, вторичная формула аркана Якорь. Не пожалеть маны, закрепить надежно. В ауре Душегуба словно случился взрыв: яркий свет залил астрал на полверсты вокруг. Вернее, так мне казалось, но это уже детали. Астральный свет вытянулся в дугу, накрепко соединив меня и Душегуба. Теперь никуда не денется, теперь я буду знать направление и расстояние даже наяву. А разорвать эту нить не сможет никто. Нет таких заклинаний. Разве что у меня мана кончится.

С чувством выполненного долга я дремал, наблюдая, как постепенно возвращаются чувства. Последним вернулось зрение. Я встал и погасил свечу.

Когда я выходил, Нит и "глаз" в ужасе шарахнулись от меня в разные стороны. Присмотревшись, я понял, что они нанюхались дыма опара, который просачивался под дверь. Видимо, что-то почудилось. Пришлось устроить слабый ветерок, чтобы проветрить помещение.

_______________________

Такой дерзкий преступник, как Невзрачный Душегуб, был удостоен особой чести: мы вылетели за ним вдесятером. Я продемонстрировал Шикаши, что и вправду могу устроить левитацию десяти человек, если ничто не мешает полету. Ничто и не мешало: мы летели высоко над городом, рассевшись на длинной крепкой скамейке, позаимствованной из двора той самой гостиницы, где у Шикаши был штаб.

Судя по волшебному Якорю, Невзрачный покинул границы города и даже пригородов и продолжал удаляться от Столицы. Однако мы летели намного быстрее. Хотя у него была фора в целую ночь, скоро мы должны были его настигнуть.

Уже давно рассвело. Внешняя стена Столицы промелькнула внизу, пошли пригороды, потом мелкие селения и поля. Вскоре мы увидели нашу цель. Несмотря на его невзрачное лицо и фигуру, мы его узнали — слишком мало времени прошло. Да и перевязанная рука выдавала. Он скакал на хорошем коне, а за ним ехало еще семеро. Очень похожи на тех, что напали на меня. Колдовать... стихия света... Смещение. Я переключился на инфракрасный диапазон, именно так я видел их тогда в темноте переулка. Да, очень похожи.

— Как ты и предполагал, он все-таки сколотил Гильдию Убийц. Вернее, начал сколачивать. Семь подручных — это пока не гильдия, а просто банда, — сказал Шикаши.

Душегуб что-то почувствовал и поднял голову. Увидел нас, крикнул отрывистую команду. Его люди вскинули арбалеты и выстрелили. Семь болтов были легко отклонены ветром, который нес нашу скамейку. Два наших "снайпера" выстрелили в ответ. С тем же успехом — болты, закружившись в плотных вихрях, улетели назад.

— Тут нужен Огненный Шар,— сказал Нит. — Будем брать или будем ликвидировать? — деловито осведомился он.

— Невзрачный давно приговорен заочно, — сказал сыщик. — Брать бессмысленно. Осталось только исполнить приговор. Можешь не стесняться и не сдерживаться.

Решение довольно "суровое". Но тогда была немного иная система правосудия. Хотя заочный приговор — редкий случай и для тех времен. Кроме нас с Шикаши тут было еще восемь человек. Фалангисты, у которых Невзрачный убил клиентов. Если бы они его поймали в момент покушения или при попытке к бегству, то прикончили бы без лишних разговоров. Сейчас был как раз случай "попытки к бегству", не говоря уже о стрельбе по нам.

— Не стесняться и не сдерживаться, говорите? — огненный маг сверкнул глазами. Запахло паленым. В его руке появился маленький файербол.

— А ну-ка, Эйо,— обратился он ко мне и протялул руку в характерном жесте: два пальца крючками, большой оттопырен, два прижаты.

Магическое сцепление! Так один маг забирает силу другого, чтобы сотворить более мощное заклинание. Я протянул свою руку. Он был огненным магом и не видел моих запасов маны, но, наверное, Иленко и другие наши маги снов рассказали. Я оставил себе запас маны воздуха для полета и ману снов для слежения за врагом. А Ниту отдал весь запас маны света, которая сейчас была мне не нужна. Когда Нит почувствовал, какой поток хлынул к нему, то посмотрел на меня с явным уважением и хищно ухмыльнулся, принимая энергию и превращая ее в ману огня. Пылающая сфера на глазах раздулась до размеров дыни, арбуза, а потом еще больше. Наконец, Нит отпустил заряд.

Огненный Шар рванулся, был закручен вихрем и отброшен далеко назад. Но огненный шар — заклинание самонаводящееся. Развернувшись, он стремительно набрал скорость, неотвратимо догоняя группу всадников. Я вдруг подумал, что еще ни разу не видел, какой эффект бывает от заряда таких размеров... и резко изменил направление полета, набирая высоту и уходя в сторону.

Невзрачный посмотрел вверх, и проводил нас взглядом. Огненную смерть, настигающую их, он не заметил. А если бы и увидел, это не изменило бы ничего.

Огненный Шар пролетел над спутниками Невзрачного. Двое, оказавшихся на его пути, рассыпались тонким пеплом вместе с головами и шеями их лошадей. Через мгновение заряд достиг своей цели.

Слепящая вспышка закрыла четверть горизонта. Раздался гром как от удара близкой молнии, а через секунду до нас долетела горячая пыль и взрывная волна, хотя мы находились уже высоко над землей. Полусферическая огненная гора к красными и оранжевыми прожилками вспухла на месте взрыва. Постепенно свечение ослабло, и там образовалось плотное скошенное облако пыли, поднимающееся до нашей высоты, которое быстро сносилось ветром. Улетающая пыль оголила чудовищную воронку. На дно воронки можно было поставить десяток лошадей друг на друга, но они бы не достали до уровня краев. Там кипела расплавленная земля, и больше не было... ничего.

— Эээ... — только и смог сказать Шикаши.

Я подумал, что про огненных магов правильно говорят, что они слегка... психованые. А фалангисты — простые ребята, разразились торжествующими криками.

_______________________

Никаких останков Невзрачного и его подельников найти было невозможно. Но и не нужно. Шикаши просто объявил об уничтожении Невзрачного Душегуба и его подельников выйдя к бардам. Рассказал во всех подробностях. А рядом стояло несколько магов стихии снов, которые подтвердили правдивость всех его слов без исключения. В их присутствии нельзя было даже приукрасить рассказ, преувеличить детали или высказать предположения, в которых не уверен. Разве что так: я не уверен, но возможно, что... Это уже потом барды приврут и приукрасят, так что на улицах и площадях Столицы будет рассказываться история, в которой половина правды, а половина — красивой выдумки.

Не забыл он упомянуть и о моей роли. В Школу Магии мы пошли вдвоем. Магистры уже были в курсе последних новостей, но, зная лживость бардов, желали послушать достоверную и точную версию. Рассказу Шикаши они внимали с удовольствием и, надо сказать, сам сыщик излагал им ту же самую историю гораздо подробнее и интереснее, чем бардам. А что вы хотели? Гораздо приятнее рассказывать тем, про кого знаешь: не переврут. Не то, чтобы маги были все такие честные, просто многолетнее общение в среде, где многие собеседники способны с гарантией обнаружить твою ложь, вырабатывает привычку: не хочешь говорить правду — лучше молчи, но не ври. По крайней мере, не ври без крайней необходимости.

Посыпались вопросы. В основном расспрашивали меня, кое-какие магические подробности из профессионального интереса. Старейшина Пупулис излучал такое довольство, что был похож на кота, который объелся мышатами. Когда я упомянул о странном видении в астрале, он расхохотался:

— Да ладно тебе: "не очень одетая женщина", скажи уж прямо: "голая красотка". Знаешь, ко мне пару раз в гости наведывался подозрительный тип. В первый раз он расспрашивал меня и других о тебе, особенно интересовался твоими амулетами. Лично я соврал, что все забыл, сославшись на старческую память. Но, видимо, кто-то поделился с ним информацией, потому Невзрачный и знал заранее о ловушке. То есть, я не гарантирую, что все было именно так, но подозреваю. И я уверен, что это был один из людей Невзрачного.

— Почему?

— А потому, что потом он пришел во второй раз. Он захотел купить у меня амулет, сбивающий с толку мага, который ищет человека. Я сначала отказывался, но он настаивал и посулил большие деньги в случае согласия, а иначе грозил мне неприятностями. Деньги мне не больно то нужны, наследников у меня нет. Но вот когда мне угрожают, этого я весьма не люблю. Я тогда еще не знал, что это — человек Невзрачного, но теперь, когда ты рассказал о своем видении, мне осталось, как говорится, сложить два и два. Я тогда согласился и дал ему амулет. Сказал, что его надо носить на себе, и он вселит ужас и прогонит любого мага, который попытается найти владельца амулета. На самом деле эта безделушка просто создавала в астрале изображение... той студентки, которую я видел на твоем экзамене. И, — засмеялся он, — в том самом виде, в каком твои амулеты показывали людей поначалу.

Теперь Пупулис хохотал не в одиночестве.

Надо ли говорить, что я был прощен? После поимки знаменитого преступника случай на моем экзамене воспринимался как безобидная смешная выходка вроде той, что устроил сам старейшина.

_______________________

Площадь перед самой высокой башней школы была заполнена зрителями. То был праздничный день: студенты получали свои звания. Большинство готовились стать магами третьей ступени, некоторые — второй.

Церемония выглядела торжественно, но скромно, без какой-либо пышности. Эта традиция была очень древней и оставалась неизменной с незапамятных времен. Амулеты и заклинания, усиливающие эмоции, были запрещены. У студентов и так эмоции били через край.

Белый мрамор пола площади. Все выпускники в однотонных белых накидках. В центре площади — возвышение, тоже покрытое белой тканью, чистейшей, без единого пятнышка, так что глазам не за что зацепиться. Чинно и неспешно на возвышение вышло семь человек.

В атласной зеленой мантии шел арх факультета земли и глава Школы Магии. На его шее висел венок из зеленых листьев. В красном мундире вышел атарх факультета огня. По плечам стекали струйки пламени. Я даже не слыхал о заклинании, которое дает такой эффект! За ним появилась атарх факультета света. Ее одеяние было серебристым, отражая солнечные зайчики по всей площади. За ней шла иерарх снов. Скромная серая роба, подчеркивающая красивую фигуру уже немолодой женщины, никаких украшений. Далее — иерарх воздуха. Его прозрачное кисейное одеяние из соображений приличия было надето на белую накидку. Далее — иерарх воды, одетая во все синее. Пояс, состоящий из текущей жидкости, охватывал ее талию. Последним вышел человек в черном, неся кусок черной ткани. Он положил эту ткань на землю среди глав факультетов и ушел. Черный цвет символизирует стихию пустоты. Магия этого типа теоретически существует, но людям недоступна.

Вперед выступил арх.

— Приветствую всех! И вас, жители города, которому мы служим. И вас, коллеги маги, — арх отвесил два поклона толпе и стоящим рядом главам факультетов, — после чего продолжил свою речь:

— Студенты! Сегодня день, когда вы вступите в самостоятельную жизнь. Теперь только от вашего выбора зависит ваша судьба. Годами мы учили вас, полагая в этом свой долг. Мы не ждем от вас благодарности. Мы надеемся, что нам не придется сожалеть о том могуществе, которое отдано в ваши руки. Мы надеемся на то, что вы сможете отличить зло от добра, врага от соперника, льстеца от друга, предателя от обличителя, убийцу от стража, глупость от наивности, анархию от свободы, тиранию от закона. Мы надеемся, что магия даст вам возможность, но не право.

Закончив свою речь, арх отвесил третий поклон в сторону студентов. Теперь вперед вышел атарх огня.

— Студенты! Белая Площадь и ваши белые одеяния символизируют вашу нынешнюю судьбу. Пока что вы только учились, и не сделали ничего особенного, так что ваша судьба чиста, как это полотно. В ваших силах оставить на ней след. Что это будет? След крови? След грязи? Бессмысленная пустота? Вам решать, какие линии образуют руны вашей судьбы. Ваши потомки будут созерцать эти следы и судить по ним о вас. И о нас.

С этими словами атарх огня отступил. Вперед вышла атарх света — глава моего факультета.

— Студенты! Сегодня мы присвоим вам магические звания и вручим ваши повязки. Помните, что повязку мага может носить только человек, показавший свое умение управлять той или иной стихией. Это ваш отличительный знак и предмет заслуженной гордости. Носите его так же, как носим мы. Сейчас я буду называть ваши имена и звания. Выходите по очереди.

— Маг третьей ступени стихии огня Уган Стин!

Вперед вышел юноша. Атарх одела ему на голову повязку из ярко-алой ткани.

— Прощай, маг. Доброго пути.

Третья ступень означала, что парень освоил магию на достойном уровне. Вторую ступень давали тем, кто смог к экзаменам сделать новый, качественный аркан. Значит я могу ожидать третьей ступени по магии снов и воздуха, а по магии света могу надеяться на вторую. За второй ступенью идет первая — но это не для студентов, ее дают уже после школы за особые заслуги перед городом. Потом следует звание мастера и, наконец, звание магистра.

— Маг третьей ступени стихии воздуха Арура Ати!

Вышла девушка и получила свою прозрачную повязку. Ей тоже пожелали доброго пути.

Вызывали по возрастанию званий. Сначала перечислили всех студентов, кто получил звание мага третьей ступени в одной стихии. Потом пошли двухстихийные, потом — трех. Потом вызвали магов, имеющих вторую ступень в одной стихии. Потом тех, кто имел вторую ступень в одной и третью в другой. Меня пока не вызывали. Значит, мне дадут вторую ступень, ура! Да когда же? В меня начали закрадываться нехорошие подозрения, что в последний момент магистры передумали и все-таки решили меня исключить. Потом до меня дошло, что я трехстихийный маг, а значит, меня назовут последним или предпоследним (оставалось всего двое трехстихийных студентов, считая меня).

— Маг третьей ступени стихии земли, маг третьей ступени стихии воздуха, маг второй ступени стихии воды Т'Иниариса!

Ага, вот она. Тоже трехстихийная. А ножки у нее хороши, — отметил я мысленно. В повязке, которую на нее надели, красиво переплетались синяя, зеленая и прозрачная ленты. Атарх света достала последнюю повязку, и я воспрял, увидев сочетание знакомых цветов: серый, серебристый и прозрачный. Она только начала говорить, а я уже рванул вперед.

— Маг третьей ступени стихии снов, маг третьей ступени стихии воздуха, маг первой ступени стихии света Эйо Икен!

Я чуть не споткнулся. Первая ступень! Ох ты! Ах!

Дальнейшие мои мысли я не берусь передать словами... астрал всколыхнулся от потока сплошных эмоций.