Слуга

Часть первая (она же нулевая).

Пролог

Стук столкнувшейся стали. Ещё один. И ещё.

Копьё — ярко красная линия — совершает поворот, плывёт в воздухе, пытаясь своим наконечником пройти сквозь шею цели. Меч — золотая полоса — сталкивается с громким стуком. А копьё уже вращается в другом направлении, чтобы попробовать вновь.

Удар. Отскочить, разорвать дистанцию.

Сблизиться. Ударить.

Защититься. Стук столкнувшегося оружия. Отскочить, разорвав дистанцию. И тут же, не задерживаясь, скакнуть вперёд и вбок, атакуя с нового направления.

"Вот за что я ценю благородную Сейбер. Мы равны. У меня нет второго копья, но и она не сняла доспехи, хотя моё оружие прорезает их, точно сыр. Как благородно."

Стук удара. Копьё — цвета киновари. Меч — цвета восхода. Два оружия сходятся и расходятся, а два противника, два героя, два Слуги, кружат, сражаются...

"Это похоже на танец — думает один из сражающихся. И может танцевать вечно"

Глухой стук. Носитель копья замешкался — и меч рассёк воздух, едва не оцарапав наплечник. Нет, не замешкался. Просто наконечник копья в это время — едва не рассёк чью-то шею.

Два героя, два раба, две тени древних времён, сражаются во дворе заброшенного здания из тёмного бетона. Они кружат, и бессильный стук стакивающихся орудий — покорных теней верного оружия, ушедшего с носителем в легенды — всё, чего им удаётся добиться. Бой двух мастеров настолько равного в данных условиях уровня длится уже целые минуты. И оба они понимают — для того, чтобы вместо стука раздался хруст, надо идти на риск. И оба сокращают дистанцию, чтобы ударить прежде, чем противник поразит цель.

И вечность замирает.

Носитель золотого меча, тип в синем поддоспешнике и длинной, до щиколоток, пародии на кавалерийскую латную юбку, косится вниз. Под подбородком, почти касаясь кожи, — наконечник копья. Его обладатель смотрит на золотую полосу, замершую у шеи.

Ничья, чтоб её.

И тут обладатель копья невольно вздрагивает, когда с горячей, точно лава, манной, в тело заклятьем вбивается приказ.

"Командное заклинание?! Но почему?!..."

И тело сдаётся. Есть заклятья, которые не могут побороть и души героев.

И копье с хрустом — как всегда хрустит плоть, рассекаемое заточенной сталью — проходит сквозь солнечное сплетение.

Слуги — не люди. Они лишь материализованные иллюзии, тени и отражения великих героев прошедших эпох. И их сердце зовётся Ядром. Энергетическим центром, поразив который, можно убить Слугу. Поразив, в частности, его собственным оружием. Отдав приказ, который нельзя не исполнить.

"Мастер...Кайнет... предатель!"

— Я проклиная вас. Всех вас! Тебя... — мир поворачивается вслед за головой, а затем, когда взгляд останавливается на нём, подлом мастере благородной Сейбер... — и тебя я проклинаю.

Трещины появляются в воздухе, они пересекают и его, и умирающего — душа ещё цепляется за мёртвое тело — мастера. Да, именно так, мастера, с маленькой буквы.

Трещины пересекают весь мир, живых, умирающих, включая женщину-гомункула, неживые бетонные опоры...

— Вы испытаете все муки этого мира. Помните обо мне. Помните о моём проклятии!

"Конец уже близок. Впрочем, что это я, он уже за моей спиной"

— Когда вы все окажетесь в Адских Топях, вспомните о проклятии Диармайда!

И темнота поглощает мир, покрытый трещинами. Мир, полный предательства, разочарования и... смертности?

Последний участник событий, полупрозрачный от маскировки, не поворачивая головы и горящих красным огнём, но не светом, глаз, проследил, как четверо победителей удаляются порознь. Неживая, кукла, наполненная энергией, уехала в сопровождении чего-то странного, навроде живой марионетки на автоматическом управлении. Если, конечно, бывают живые марионетки, выглядящие точно носитель слишком голодного энергетического вампира.

Оба обычных человека — если считать обычным пару ходячих арсеналов в деловых костюмах, постоянно имеющих несколько повышенную температуру тела — уехали на другой машине.

Полупрозрачный, чуть переливающийся, силуэт спустился по стене так, точно гравитация вдруг изменила направление на девяносто градусов. Подойдя к месту, где распался на части преданный своим мастером Лансер, замаскированный человек сделал странное движение, скрытое маскировкой, чем-то вроде заклятья Хамелеона.

А затем словно появившийся из воздуха свиток, развернувшись в падении, лёг на тело однорукой женщины. Живое, вопреки мнению иных медиков, тело. Ведь только личность погибает, если прошло шесть минут, верно?

Впрочем, для целей карлика под маскировкой, подошёл бы и "овощ".

Как бы первая глава. Она же пролог N2.

Боль... в ней можно было бы утонуть, только если бы она одна захлестывала с головой. Но как назвать чувство, что испытывает вассал, которого предали?

Ненависть? Гнев? Ярость? Как?

Каково это, когда чувствуешь себя, точно использованный презерватив?

Каково это, когда, вместе с болью, это чувство захлестывает тебя, окрашивая весь мир в цвет душевной боли?

И вдруг все закончилось. И перед глазами снова была серая стена заброшенного здания. Некрашеный и необлицованный бетон, на фоне которого стоял... нет, слишком низкий рост... стояла?... Фоморово семя, как же все еще размыто. И еще эти черные точки повсюду...

Но боль и ненависть не мешают слышать слабый для нетренированного слуха звук города, шёпот ветра, качающего редкие ветви, увенчанный листьями. И чувствуется запах. Ароматы земли, теплого искусственного камня этой эпохи, запах травы и деревьев. Ароматы жизни.

— Эм, привет? — говорит всё еще размытая фигура.

И чувствуется поток жизни, текущей от нее в тело.

А затем, стоит ещё раз-другой моргнуть, и прояснившееся подозрением, подтверждает предположения.

Черные волосы почти до плеч. Глаза, большие, на пол-лица. Пылающие красным, точно Кровавый Огонь, глаза. И рост, слишком низкий даже для девушки, как и внешность, подтверждают подозрения. Это ведь только для нетренированного слуха иной женский голос может прозвучать как детский.

Но подпитка идет именно от него. Ребенка с чистыми, без Знаков на тыльной стороне правой ладони, руками. И в руке ощущается знакомая твердость длинного копья. И надо что-то сказать. И ведь нельзя сказать стандартные фразы. Ведь это ребенок, который и не может быть в курсе. Для которого эта ноша слишком тяжела.

— Приветствую, Мастер.

"Втягивать ребёнка в Войну... Это будет предательством ещё более подлым, чем то, чт сотворил мой прошлый мастер."

Глава типа вторая.

Здание в центре парка окуталось пламенем и дымом, складываясь внутрь.

Диармайд рад. Теперь война наконец завершится. И можно будет принять телесную форму, не опасаясь подвергнуть Мастера опасности. Он ведь так мал, даже по меркам Лансера. Двенадцать лет — возраст мужчина, взявшего жизнь первого врага. Так было во времена, к которым привык Диармайд. Но даже тогда он считал, что детям не место на войне. Юноши — это уже иное.

Среди деревьев мелькнули какие-то тени. Ничего не видно. Зрение Лансера, тем более в духовной форме, немногим отлично от простого человеческого. И все же, напрягшись, можно увидеть некую Тьму, стремительно растекающуюся во все стороны. Поглощая деревья, людей, окружающие парк дома.

"Мастер"

И Лансер спешит предупредить о наконец-то увиденной опасности. Все же жаль, что Мастер не воскресил Райдера. Тот был бы полезнее.

— Скройся.

— Мастер, простите, я не успел.

Ребенок спокойно смотрит на наползающее, точно давешняя Тьма, пламя. Огонь, ползущий к человеку по льду. Как противоестественно.

— В духовной форме это пламя опасно для тебя?

— Нет, Мастер.

— Тогда скройся. Мне проще защищать одного.

И Диармайд уходит от огня и Мастера. Потому что таков приказ, пусть и не подкрепленный Командами. Потому что Мастеру они и не нужны.

Потому, что есть Мастера и мастера. И пока что этот ребенок — первый.

И Диармайд смотрит, оставаясь в духовной форме. Смотрит, как восьмилетний ребенок с именем, отдающим Зимой, складывает перед собой руки. И пламя, обступившее его, тянется ввысь, а не к нему.

И Мастер делает шаг. И огонь перед ним отступает, накатывая сзади. И круг метрового диаметра остается свободным от этого жара.

— Зной, стихия Ветра и Огня. Он не дает силы создать шторм из пламени. Но он позволяет перераспределить тепло и огонь. Увести из одного места в другое. Пусть и медленно, но дешево и эффективно. Возможно, если дать адепту Зноя достаточно времени и контроля, он опустошит целый мир одной-единственной техникой. Просто погрузив четыре пятых мира в ледяной ад абсолютного нуля. И нагрев оставшиеся двадцать процентов собранным с планеты теплом. Без затрат энергии. Без сложных ритуалов. На простой силе и голом контроле. Просто потому, что Зной позволяет это сделать, пусть и только в теории.

Ищи выживших, Диармайд. Я постараюсь спасти парочку.

И Лансер двигается вперед. И нематериальные губы шевелятся в привычном отзыве. Понятно и желанном.

— Да, Мастер.

И он видит неподалеку чуть заваленного обломками ребенка, ровесника Мастера. Но...

Лансер колеблется, узнавая мечущегося неподалеку человека. Подлый мастер благородной Сейбер. Убийца, клятвопреступник, предатель.

Не стоит давать Мастеру знакомиться с этим человеком. Но вот беда — рядом ребенок. И нет рядом никого столь же равноценного, кого стоит спасти вместо мальчонки, лишь бы Мастер не встретился с мастером Сейбер.

И Диармайд решается.

— На два часа влево, Мастер.

И ребенок, уже махнувший рукой на нежелание называть его по имени, кивает. И поворачивает в сторону другого ребенка.

— Скажи, когда до него останется метров пять. Не хочу случайно спалить его. И если понадобиться ускориться — тоже скажи, пожалуйста.

— Да, Мастер — Лансер не кланяется, сходу уходя в духовную форму. И круг защищенной от пламени земли сужается. И пламя, его окружающее, опадает. Ведь теперь из круга выводится чуть меньше тепла. Ведь Слуга не нуждается в защите от неестественного огня колдовского пожара.

Лансер зол. Он не пылает. Нет, это сосредоточенная злость меча, сломанного и скованного заново. Оружия, вновь свидевшегося со старым врагом.

Мастер как-то раздвинул обломки, завалившие другого ребёнка и втащил его в свой защитный круг. Пламени уже вокруг не было, и Мастер просто охлаждал воздух, удаляя жар близкого, но уже покинутого пожара.

Всё было хорошо, пока не появился он. Фоморов мастер Сейбер появился словно ниоткуда, заставив Диармайда едва не зарычать от злости. Как хотелось сейчас вынырнуть из духовной форму, пронзить его последним копьем... С большим наслаждением Лансер отомстил бы прошлому мастеру. Пусть это и недостойно рыцаря, наслаждаться местью, но ради кого-то из этих двоих Диармайд готов был поступиться частью себя, отойти от принципов.

Но нельзя. Мастер не давал команды. Он не давал повода усомниться в себе за эти считанные дни службы ему. Так не стоит бить его пусть не союзников, но и не врагов. Лучше проследить за ним.

Лансер сосредоточен и отчасти рад странному дару, полученному при воскрешении. Теперь в духовной форме он незаметен. Во всяком случае, Эмия игнорирует его, словнои правда не замечает.

Лансер следует за подлым мастером благородной Сейбер, который уводит с собой Мастера и ребёнка. И Диармайд знает, что его копьё готово нанести удар. Пусть даст только повод. Пусть сделает что-то, что позволит убить его, не нарушая верности Мастеру.

Поганый Эмия. Даже жаль, что он пока не враг Мастера. Еще более достойно сожаления, что Мастер не может также воскресить Кайнета. Но Лансер терпелив. Пусть Кирицугу даст только повод. А потов, возможно, Мастер сможет воскресить Кайнета. И даже не раз.

А пока пусть уводит Мастера. Лансер не мстителен. Диармайд обстоятелен и терпелив.

Условно третья.

Дом, даже особняк в классическом для этой стране стиле обнесен каменной, с двускатной крышей, крытой черепицей, стеной. Вот на внутреннем-то скате задней стены Лансер и сидит.

Глаза Мастера снова горят красным. Этого не видно, но Диармайд знает, — так и есть. Трудно не запомнить свойства Мистических Глаз, используемых постоянно тем, за кем наблюдаешь сутки напролет.

— Он тебе не нравиться, верно?

— Да, Мастер.

— Тогда почему ты ещё служишь мне, Диармайд? У меня нет этих Командных Заклинаний, война Грааля закончена с исчезновением кубка чемпионов. Что тебя держит возле меня? Я не хочу оскорбить тебя случайным словом. Но я не понимаю, если ты против, почему все еще наблюдаешь за мной? Прости еще раз, если оскорбил.

— Мастер...

— Скройся.

И Лансер уходит в духовную форму прежде, чем подошедший Эмия Кирицугу мог услышать его голос сквозь звуки ремонта. Как хорошо, когда дом полон звуков спешного ремонта! Стоит опасаться чужих глаз, а не ушей.

— Вот ты где, Хаку — голос подлого мастера тих и надломлен. Что-то случилось с ним после гибели Лансера, но до встречи с Мастером. Что-то, после чего Диармайд еще больше хочет убить его. Но из жалости.

— Господин Эмия?

— Обед готов. Только тебя и ждем. Пошли? — и протягивает ладонь.

Лансер спокоен. Он видит многое и чувствует, что угрозы нет. Во всяком случае, для Мастера, с некоторым сомнением вкладывающем ладонь в протянутую, подлым мастером благородной Сейбер, руку.

Они уходят, и Лансер разворачивается, отправляясь патрулировать в духовной форме. Мастер может водиться сколько угодно со всяким отребьем. Их договор прост и разрешает Лансеру уйти, просто предупредив заранее, хотя бы за день. И при этом Мастер не требует ничего, словно бы все, чего он хочет, — это редкого общения. Что же, пока Мастер не потребовал разорвать договор, Диармайд будет стоять на страже.

Все же, нет никого более, могущего быть виновным в воскрешении Слуги, преданного своим мастером.

Комната залита лунным светом. Пускай еще не полнолуние, но свет окрашивает все помещение в палитру синего и серого, кроме глаз Мастера, горящих изнутри.

— Когда-то давно, сотни лет назад... — спокойным голосом говорит Лансер, стараясь игнорировать горящий взгляд второго ребёнка — ... жил бог, именуемый Самхайном. Был он многолик и в чем-то коварен, как и положено богу ночи и смерти. Но история это не о прадеде моём, а о рыцаре, в чьих жилах текла его кровь.

Слова медленно льются, и Широ засыпает. Лансер всё так же смотрит на Мастера, надеясь увидеть там стыд. Использовать Слугу таким образом, открыть сам факт его выживания только чтобы этот ребёнок мог услышать сказку на ночь. А ведь немаленький уже, почти девять лет. С него еще станется проболтаться подлому мастеру благородной Сейбер.

— Спасибо — шепчет Мастер.

Никто, кроме Лансера, не слышит этих слов. Диармайд уже научился распознавать хитрое колдовство Мастера, основанное на контроле ветра. Как просто, как удобно.

— Я рад выполнить даже такую просьбу, мой Мастер.

— Еще скажи, что тебе это не нравиться — шепчет тот и широко зевает.

— Спите, Мастер — говорит Лансер прежде чем уйти в духовную форму.

Сквозь приоткрытое окно в спальню детей доносятся звуки ночного города. А Лансер уходит дальше, чтобы продолжить патрулирование жилища Мастера.

И тихо сопит вмиг уснувший ребёнок.

— Отец решил съездить по делам — говорит прописную истину Мастер.

Диармайд переходит в телесную форму на глазах детей.

— Вы решили его так называть, Мастер?

Тот неуверенно улыбается.

— Ну, он решил усыновить нас с Широ, так что почему бы и не начать привыкать?

Лансер молчит. Он уже знает Мастера достаточно, чтобы понять, что это обращение — просто ещё одна форма благодарности.

— Здравствуйте, дядя Диармайд — кланяется второй ребёнок.

Мастер вздрагивает, словно что-то вспоминая. А затем медленно разводит сведенные ладони, меж которых растет длинная белая льдинка. Секунда, другая, — и Мастер перехватывает начавшее падать копье изо льда. Вернее, Льда, как любит говорить он сам.

— Широ, покажешь?

Второй ребёнок кивает, и Мастер тут же ломает копье об колено, отчего сердце Диармайда на миг замирает. Такое короткое, плавное, красивое. Точно помять о том самом, родном, золотого цвета.

А затем второй ребёнок наклоняется в упавшим на землю обломкам. Что-то делает — Мастер мгновенно перемещается ему за спину и кладёт руки на лопатки, делясь своей силой. И вскоре Широ гордо держит в руках целое копьё.

— Скажи, у тебя сохранились какие-то обломки второго копья?

Это было жестоко. И, что самое противное, это было сделано ненамеренно, из лучших побуждений.

— Разрушенный фантазм нельзя восстановить. Простите, Мастер.

— Прости меня. Не хотел бередить. А если я попытаюсь сделать новое? Ты только скажи, что требуется, и я попытаюсь сделать.

И ещё раз. Словно начавшую закрываться рану второй раз ковырнули пальцем. Но это сказано так искренне, что не хочется разочаровывать их обоих. Пусть и делая больно, но они пытаются помочь. И потому надо сказать положенное.

— Спасибо, Мастер. И тебе, Широ.

Почти четвертая.

Мастер бежит, наматывая очередной круг. Лансер наблюдает, зная заранее, что, закончив разминку, Мастер начнет свои упражнения с копьём и магией. Хотя можно ли так назвать то, что творит Мастер? Диармайд не знает, так ли это. С новой эпохой магия изменилась. К тому же, Лансер всегда был довольно далёк от этой области, несмотря на, казалось бы, подходящее родство. Впрочем, среди воинов Эрина каждый десятый был полукровкой или квартероном.

Наконец, Мастер останавливается. Ладони встречаются со звонким хлопком, а затем появившиеся в воздухе иглы летят в сторону мишени в человеческий рост. Техника Водяных Игл, как её называет Мастер, считается простейшей. Однако, наверное, она была бы эффективна даже против некоторых Слуг. Разумеется, из трёх слабейших классов, призванных не слишком сильными мастерами. Конечно, если среди навыков Кастера, Райдера или Ассасина не окажется какого-то защитного.

Странно, что Эмия игнорирует тренировки Мастера. Он знает, Лансер уверен. Скрыть что-то от мага в его доме, тем более, регулярные тренировки другого мага...

Молчание Эмии непонятно Диармайду. Назвался отцом — изволь соответствовать. Хотя чего еще ждать от подлого мастера благородной Сейбер? Может, он и надломился в этой Войне, но не стал от этого лучше.

Лансер чувствует чей-то взгляд и оглядывается. Так и есть. За его спиной, на ветке, в тени, уже довольно долгое время, сидела летучая мышь. И многое, в том числе чутьё Слуги и воина, а также колько-коготь на лапе мыши, говорит, что это — фамилиар.

Мыш, странно двинув головой, переворачивается и летит, петляя и оглядываясь. Ведёт?

— Мастер, меня кто-то зовет навстречу — бросает Диармайд и переходит в духовную форму.

И следует за одни из фамилиаров подлого мастера благородной Сейбер.

Эмия Кирицугу находится на том самом месте, где Лансер впервые встретился с Мастером. Заброшенное здание, мрачное и покинутое. Темно-серый бетон похож на скалы, оставшиеся в прошлой жизни. В которой, как в прошлых мастерах, не было ничего хорошего.

— Выжил, значит — пустым голосом говорит Кирицугу, и что-то есть в нём от того, прежнего, подлого мастера благородной Сейбер, человека неприятного, но сильного.

— Ты ведь давно это знаешь, верно?

— Я понял, что ты уже давно знаком с мальчиками. Признаться, Слуга рыцарского класса, читающий детям сказки, это то, что я меньше всего ожидал увидеть в своем доме.

— Зачем ты позвал меня, подлый мастер благородной Сейбер?

Эмия делает затяжку, а затем убирает сигарету изо рта. Дым выходит из его рта, окрашиваясь для слуги в цвет черного дыма пожарищ.

— Воскресший Слуга. Как у тебя это получилось?

Лансер молчит. Он думает, что ответить. Мастер совершил чудо, причем непонятно как. Но есть версия, которая бы все объясняла, не подвергая жизнь Мастера излишнему риску.

— Я считаю, что случайно произошёл некий ритуал. Для него требовалось многое. В том числе только что убитый собственным оружием Слуга, два почти мертвых мага, причем один утративший силу. Мой Мастер. И, быть может, что-то еще.

— Случайный Ритуал, имитирующий Истинную Магию, значит. Я тоже так решил.

Кирицугу замолкает ненадолго, чтобы сделать новую затяжку. А затем недокуренная сигарета летит вниз, на покрытую серым бетоном землю.

"Именно здесь лежал Кайнет" — вспоминает Лансер, когда подлый мастер благородной Сейбер затаптывает окурок.

— У тебя есть магические цепи. От Солы, да?

— Я не знал.

— Верю — невозмутимо отвечает Кирицугу — ещё бы вы что знали, Лансер и самоучка. Это у меня было время обследовать вас обоих, пока вы игрались в шпионов в моём доме.

— На что ты намекаешь?

— Мне нужно, чтобы ты обучился у меня хот чему-то. Как и Хаку. Это поможет вам, когда я умру.

Это так, Лансер знает. Кирицугу неотвратимо идёт к скорой смерти. В теле тут дело или в душе, неизвестно. Однако, подлый мастер благородной Сейбер уже давно не использует заклинаний, хотя мог бы. Однако, Лансера волнует другой ребёнок. Пусть он и не Мастер, но его брат. Пусть и не родной.

— Почему не Широ? У него ведь тоже есть цепи, верно?

— Слишком мало. Он не сможет принять мою семейную метку. Как и ты, впрочем.

— А Мастеру-то это зачем?

— А вот это уже наше дело. Главное, предупреди его, чтобы не нервничал. Ведь если он неправильно поймёт меня и нападёт, ты поддержишь его?

— Ты и сам знаешь — отвечает Диармайд и уходит в духовную форму.

— Лучше, чем могло бы быть — вздыхает подлый мастер благородной Сейбер и почти падает на покрытую бетоном землю.

И Лансер действительно уходит, оставляя Эмию Кирицугу. В конце концов, в доме почти не осталось защитников. Стоит поспешить.

Мастер злиться. Он это скрывает, но Диармайд видит. Слишком хорошо он знает Мастера, чтобы не суметь понять его чувства.

Чтобы разбудить свои цепи, Мастер одел амулет, блокирующий другие его силы. Ни техник, ни усиления тела. Даже в таком состоянии, Мастер на пике формы, возможной для кого-то его возраста. И все же, Мастеру тяжело теперь бежать очередной круг по стадиону. Хотя, несомненно, легче, чем Широ, которого Эмия тоже согласился обучать.

Мастер полон талантов, это ясно даже Лансеру. Некая "чакра", колдовство без использования цепей. Некая Ветвь Греха, навыки, каких не может быть, если не обучался им ранее. Но Мастер их словно знает изначально. Вложенные при рождении навыки? Хотел бы Лансер дать такое своим детям.

Легкий укол сожаления. Слуга — это уже не человек. Хотя, возможно, и стоит попытаться как-нибудь потом. Родинка под правым глазом, наследие предков-сидов, облегчит попытку. Хотя как хотелось бы свести её, чтобы не ведать сомнений, любят тебя, или очарованы тобой!

Нет, нельзя. Такое поведение недостойно. А значит, придется ждать, пока Мастер встанет на ноги. И только потом попробовать, все же, завести семью.

Лансер сосредотачивается, ощущая, как по обеим магическим цепям течёт тепло. Как мало... но все же лучше, чем ничего. Хотя бы потому, что теперь не надо тянуть силу из Мастера. Пусть тот и не против, но это Лансер тоже считает недостойным. Жить за счет короля — это одно. Но объедать ребёнка?

— Первое, что вам следует запомнить — говорит подлый мастер благородной Сейбер Мастеру Лансера и Широ — что есть Магия и магия. Первое есть искусство невозможного, чудо, которое невозможно объяснить. Ранее, в Эпоху Богов, было множество Магов, совершавших Чудеса. Но сейчас признано лишь пять Магий, из которых в мире осталось не более трёх. Маг Первой, Отрицания небытия, признан умершим. Маг Третьей, по слухам, пожертвовала собой. Впрочем, речь не о Магиях, потому что с оставшимися тремя, включая Синеву, вам вряд ли предстоит встретиться.

Колдовство, магия, чародейство. Слов много, но суть одна. Это умение управлять магической энергией, поступающей их Акаши, базирующееся на использовании магических цепей и Теории Чародейства, которая в свою очередь базируется на концепте Тайны. Проще говоря, чем больше людей увидят вашу магию, тем она будет слабее. Более того, тем слабее станет современная магия вообще. Именно потому Ассоциация строго следит за сохранением тайны магии. Именно потому нынешние маги слабее магов Эпохи Богов. Возможно, потому же Истинная Магия, как считается, может свершатся только на духовно обогащённой земле.

Итак, согласно Теории Чародейства, есть пять Элементов. Пятый, Эфир, пронизывает всё, есть во всех заклинаниях, но не в чистом виде. Еще есть Вода, Воздух, Металл и Дерево. Или Вода, Воздух, Огонь и Земля. Да, Хаку, Молния в Теории Чародейства лишь подэлемент Воздуха. Однако маг, пользующийся элементов Воздуха, вовсе необязательно владеет Молнией. Равно как и наоборот. Впрочем, об этом я расскажу вам потом.

Лансер наблюдает за Кирицугу Эмией, для приличия даже приняв телесную форму. В конце концов, ему, обладателю аж двух магических цепей, не лишним будет научиться чему-то. Ведь нет ничего плохого в том, чтобы, раз нет второго копья, метнуть в противника гандр-другой, верно?

— Заклинание, что также зовут арией, это, по сути, форма самогипноза, призванная заставить организм мага выпустить прану должным образом, чтобы запустить заклинание. Да, Хаку?

— Иными словами — не спрашивает, а скорее утверждает Мастер — выполнение заклинания можно приурочить не к фразе, а к слову или жесту?

— Именно, сын. Впрочем, как я понял твой рассказ о твоей собственной магии, ты вместо слов как раз и используешь некие жесты. А потом привыкаешь опускать некоторые из них, упрощая арию до предела. Верно?

Лансер стоит за спиной подлого мастера благородной Сейбер. И тем не менее, Диармайд уверен, что Кирицугу Эмия улыбается. Он счастлив, надломленный незнамо когда, и почти окончательно сломавшийся подлый мастер благородной Сейбер. Сейчас, на краткий миг урока, он смог забыть о своем изломе.

И Лансер видит глаза Мастера. Те не сияют красным. Но что-то подсказывает, что Мастер уже что-то задумал, сделав вывод из объяснений Кирицугу.

Глава, так сказать, пятая.

— Дядя Ланс — говорит Широ. И, подождав, когда Диармайд повернёт голову, продолжил:

— А почему брат так увлечён этой книжкой?

"Действительно, почему? Что в этой нелепой сказке интересного или полезного? Впрочем, не мне подвергать сомнению мудрость Мастера"

— Хаку говорит, что концепция магии в этой книги в чём-то схожа с той, что используем мы. Непонятные слова и фразы, спорные с точки зрения эффективности результаты колдовства. Да и сами книжные волшебники, скрывающиеся от простых людей, похожи на нас, чародеев настоящих.

"Мастер сказал, что эти книги натолкнули его на две новые теории — проговаривает про себя замолчавший Лансер — по одной, эффективность арий можно повысить, создав язык, тайный для всех, кроме одного человека. Если в основе магии лежат концепты "тайны" и "убеждения себя", то превращение заклинаний в тарабарщину для всего мира, кроме самого чародея, должно усилить их, или хотя бы сократить время произнесения заклинаний. Имитация Божественных Слов, которая, возможно, позволит позднее запускать чары усилием мысли.

Если же эксперимент провалится, то знание об этом останется следующим поколениям. Поколениям, которые смогут разработать или восстановить язык наподобие, скажем, санскрита. Почти-Изначальная-Речь, черпающая силы с целой языковой семье. Разве это не прекрасно?

Либо заклинания работают потому, что чародей создал себе условный рефлекс между строфами и эффектом. Либо они черпают силу в чём-то другом. Например, в вере людей в чудо. И тогда сходный язык — просто ключ к этой энергии. В любом случае, даже если оба опыта провалятся, они дадут некую информацию Мастеру."

— Тро — говорит Мастер, и тень под его ногами прыгает вперед, навстречу солнцу, разделяясь на множество щупалец.

— Гра-У — выдыхает Мастер, и в мишени появляются толстые иглы из темноты, тут же исчезающие, оставляя лишь отверстия.

— Это выглядит сильнее, чем обычная однострофная ария.

— Просто язык никому неизвестен. Магия тем слабее, чем меньше в ней таинства, не так ли? Склонность людей использовать язык, на котором говорит половина мира, использовать исследованные кем-то еще закономерности, демонстрировать заклинания, виденные многими, всё это противоречит концепции, лежащей в основе современного чародейства.

Лансер молчит. Ведь известно, что скажет Мастер. Диармайд знает, что слова, которые сказал Мастер, не принадлежат ни одному языку. Они выдуманы, чтобы служить якорями для заклинаний. Короткие, ничего не значащие для окружающих, слова.

— Жаль, что не все заклинания можно вызывать лишь усилием мысли. Возможно, именно это и есть ключ к Истинной Магии.

— Возможно — соглашается Лансет — продолжите тренировку, Мастер?

— Разумеется. Но не в чародействе.

Кровь проступает сквозь кожу ладоней Мастера, собираясь в облако, концентрирующееся в продолговатый предмет, на глазах обретающий свои, отличные от алого и багрового, краски.

— Почти пять секунд, Мастер.

— Знаю. Это тело всё еще не готово к таким фокусам.

И нагината по имени Идзанаги поднимается в позицию.

Лансер спрыгивает на землю, выхватывая из воздуха свое верное копье.

"Надо вспомнить язык предков. Наречия Сидов забыты и могут послужить не хуже искусственному языку на базе сплава русского, японского и мандаринского"

И копье описывает полукруг, проходя над головой спарринг-партнёра.

Диармайд в духовной форме. Лансер следит. Впрочем, можно ли следить за тем, кто тебя точно ощущает? Какие странные у Мастера Мистические Глаза. Не очаровывают, не видят смерть и не дают нанести удар, скручивая и раздирая. Таинственные глаза, сияющие алым и неизвестные даже подлому мастеру благородной Сейбер.

Мастер и Широ уже вышли за пределы двора. Диармайд следует за ними, точно страж. Конечно, рискованно оставлять дом под защитой только баръеров. Но ничего не поделаешь, между охраной Мастера и его дома любой Слуга выберет первое. Лансер уверен, что это так.

Двое детей тем временем добираются до местной школы. Диармайд привычно отмечает наблюдающую за обоими магичку. Мато Сакура, на год младше, сестра их одноклассника, Мато Синдзи. Одна из пяти магов, находящихся в этом здании. Включая самого Лансера, разумеется.

Вот, кстати, и последняя. Тосака Рин, самая сильная, по мнению Мастера, магичка в этом здании. Ровесница Широ и Мастера, последняя дееспособная представительница своего семейства. Лансер немного знает о ней. Подлый Кирицугу упоминал, что её отец был мастером надменного Арчера, а мать не в себе. Впрочем, это неважно сейчас. Задача Диармайда — охранять. Как всегда, день за днем на протяжении последних двух лет.

Сознание привычно прозрачно, точно стекло. Все ненужное, вроде скрипа ручек, шелеста бумаги и других посторонних звуков, проходит мимо Лансера. Только то, что полезно или может нести угрозу, достойно того, чтобы задержаться в сознании Слуги, подзадержавшегося на свете.

Лансер знает, его глаза сейчас потемнели бы, находись он в телесной форме. Темно-серый белок и радужка, желтый вертикальный зрачок. И сила, почти до крови давящая на глаза. Страшная сила, противодействующая попытке использовать темное наследие предков. Сила, впервые проявившаяся, когда он, Лансер, умирал, проткнутый собственным копъем по приказу вероломного мастера, которого принудил подлый мастер благородной Сейбер.

Две цепи в теле — все, что осталось от Солы, использованной Мастером в случайно запущенном ритуале воскрешения. И сколько-то в глазах?

Жаль, что нельзя использовать глаза, находясь в духовной форме. Сближение с противником, поиск точки, материализация с мгновенным ударом копья. Тактика, достойная Слуги класса Ассасин. Тактика, рожденная в ходе бесед с Мастером.

Порой Диармайд задумывался, а не придется ли столкнутся им через сотни лет уже в разных классах? И кем будет Мастер? Лансером из-за своего копья-нагинаты? Ассасином из-за своих привычек? Или Кастером, как и положено адепту магии?

Впрочем, это всё бред. Не такой человек Мастер, чтобы заслужить славу для Трона Героев. Ему она не нужна. Поведение истинного Ассасина, гораздо более достойное, чем бред Старца Горы, чье расщепленное сознание в конце концов раздавил Райдер своим Благородным Фантазмом.

Слугами становятся те, кто снискал славу. Или те, кто заключил договор с Алайей. Для первых Мастер слишком скрытен и спокоен. Для вторых — слишком осторожен. Хотя с него станется, как и с Широ.

Брат Мастера порой пугал Лансера. Эти идеалы, так похожие на стремления Сейбер, это, конечно, прекрасно. Но порой Диармайду казалось, что у всех, кто его предавал, тоже были идеалы. И именно ради них...

Два года прошло. И века. Лансер не сломался, его верность и стремление к ней все также крепки. Но как порой становится понятен Мастер, отказавшийся от клятв.

"Клятва — это словно цепь. Я не готов посадить кого-либо на неё. И знаю, что сам постараюсь порвать или обойти подобное ограничение. Поэтому просто будь со мной, если хочешь, Диармайд. Я ничего не требую, кроме одного. Если ты решишь уйти, вначале попрощайся. Не пропадай просто так. Это больно, знаешь ли, гадать, что со знакомым человеком."

"Человеком" — думает про себя Лансер.

"Могу ли я еще быть человеком, если мое тело поддерживает прана, что дают магические цепи? Кто я вообще такой?"

Размышления Диармайда прерываются новыми звуками в классе. Урок заканчивается. Обеденный перерыв. К счастью, Мастер и Широ всегда ходят вместе, что позволяет охранять и второго.

Вот и сейчас они поднимаются на крышу, захватив еду. Дурная привычка, как считает Лансер. На крыше их куда труднее охранять. Снайперы, минёры, маги и террористы, одержимые и полукровки. После уроков подлого мастера благородной Сейбер, Диармайд испытывает всё новые потрясения. Новый мир так... смертоносен?

Мастер и Широ, о чём-то, улыбаясь, переговариваясь, не спеша идут домой. Лансер не слушает. В конце концов, это не его дело, слушать, о чем там болтают два ребенка, пусть один из них и является подозрительно много умеющим магом, поднявшим Слугу практически из могилы.

Диармайд просто двигается за ними, не выходя из призрачной формы, машинально выискивая возможные угрозы. Вот, машина рядом проехала. Сверни он на пять градусов влево, и пришлось бы срочно напевать Щит Росы, останавливая махину массой за пять тонн. Вот, листья на дереве еще раз щевельнулись. Всё в порядке, просто ветер и белка. Никакого фамильяра или снайпер нет и в помине.

И тут оживает специальный баръер над поместьем. Видимый только Слуге, он выдает стол призрачного фиолетового пламени. Как же удобно порой быть почти нечеловеком по крови и сути.

Иллюзия ударяет вокруг, скрывая акт волшебства, переход Слуги в телесную форму. Магия базируется на концепции таинства. Лансер, скрывая свое существование, в чём-то тоже.

— Мастер, Кирицугу плохо.

— Он дома? — уточняет Мастер, хватая Широ и протягивая руку Диармайду.

— Да.

Хорошая это штука, модифицированный Полёт Бога Грома. Активация — и вся компания у метки в гостиной. Даже жаль, что магия, базирующаяся на концепте чакры, доступна лишь Мастеру.

А тот уже кидается вперед, безошибочно найдя Мистическими Глазами подлого мастера благородной Сейбер.

Глава, с позволения, шестая.

Руки Мастера окутаны светящимся зелёным туманом, а глаза сияют алым. Лансер отстраненно думает, что Широ в домашних синих штанах и желтой футболке, вписывается в картину лучше, чем так и не переодевшийся Мастер. Впрочем, голубой и фиолетовый — родственны синему, так что сойдёт и так.

Магия на ином концепте. Для Лансера это звучало дико, однако приказ подлого мастера, что сейчас валяется на ковре, однозначен и тревожен. Никто, никогда, не должен узнать о магии на концепции Чакры. Неважно, откуда она пришла, теперь это семейный козырь, ибо сила этого волшебства зависит от тела и ума, а не от скрытности магии. И потому никто не должен узнать о том, что такое волшебство существует. Это — тайна. Это — сокровище.

Лансер позволил себе уйти в воспоминания. Сцены Мастера, тренирующего брата и его. Пусть и безуспешно, по большому-то счету. Хотя... кто знает. Может быть, если он, Диармайд, всё же сможет остепениться, Мастер научит его детей? Наверное, молодым ведь учиться проще, верно? Клан Эмия, красиво звучит, верно? Хоть Лансер и ни в какую не согласиться носить родовое имя подлого мастер благородной Сейбер. Терпеть его — и то подвиг, совершаемый во имя Мастера.

"Я стал слишком мечтателен" — подумал Диармайд. Впрочем, война Грааля изменила обоих ветеранов. И если посмотреть на лежащего Кирицугу, который наконец-то спит нормальным сном, он, Лансер, ещё легко отделался.

— Мастер — говорит Диармайд, протягивая полотенце.

Тот кивает и вытирает вспотевший лоб.

— Спасибо. Воды можно?

— Конечно, Мастер.

Кирицугу Эмия, убийца магов и жалкая тень себя былого, которую, будь его воля, Лансер добил бы если не из мести, то жалости, пришёл в себя ночью, когда оба ребёнка уже заснули. Диармайду стоило больших усилий сначала заставить лечь Широ, в потом убедить Мастера, что его Техника Клонов — не то, что нужно спящему детскому организму. Пусть Мастер и поупирался, что организм у него подростковый, но покорно лёг спать, уступив доводам разума.

— Я здесь — говорит Лансер через пару минут после того, как подлый мастер благородной Сейбер открывает глаза.

Тот чуть вздрагивает. Совсем у руин, оставшихся от убийцы магов, нервы ни к чёрту. Порой Лансер чувствует нечто вроде интереса, мучаясь вопросом, что же случилось в том павильоне в парке, откуда, прежде чем хлынула злая чёрная жижа, выбежало то, что осталось от подлого, но сильного мастера благородной Сейбер. Такой же интерес, какой возникает, когда Диармайд вспоминает женщину подлого мастера благородной Сейбер. Где же она теперь? Может, именно её гибель сломила Эмию Кирицугу?

Но затем Лансер поправляет себя, и интерес исчезает. Есть тайны, в которые недостойно лезть тому, кто причисляет себя к Рыцарским Классам.

— Сколько мне осталось?

— Лучше спросить Мастера.

— А он скажет? — почти безразлично спрашивает Кирицугу.

Лансер молча принимает его довод. Действительно, Мастер вряд ли сможет прямо в лицо сказать, что думает по такому поводу. С другой стороны, Диармайд достаточно изучил своего Мастера.

— Недолго. Я бы сказал, не более полугода.

— Жаль — рука бывшего убийцы магов шарит по телу, по привычке пытаясь достать из кармана плаща сигареты — тогда мне понадобиться твоя помощь.

— Зачем?

— Убедить твоего Мастера заставить мое тело выполнить эту технику клонирования. И продержатся после нее всем троим, мне и клонам, нужное время.

— Достойно — кивает Лансер.

Всё же, за это время он неплохо изучил и то, что осталось от этого человека.

Магические метки. Проклятие и благословение современных магов. Магические цепи прошлых поколений, по несколько от каждого предка, сплетенные вместе, хранящие знания и силу их применять.

Кирицуга Эмия замыслил небывалое. Скрестить так и неосвоенную им магию чуждого концепта, создать свои копии, и таким образом создать несколько магических меток от одного человека. Но не получилось. Не повезло.

Никому, кроме Мастера, заклинание самокопирования, не поддалось. Даже его приемный брат, Широ, едва смог освоить Замену, умение на половину шкалы сложности ниже Техники Истинных Клонов. Даже низшая из подобий этого заклинания, Иллюзорные Клоны, так и остались недоступны Широ Эмия. Пусть только пока, но времени больше нет.

И тогда в подлом мастере благородной Сейбер, пусть и на краткий миг, проснулся дух человека, который, пусть и руками прошлого мастера, убил Лансера. Мужа храброго до равнодушия к собственной жизни, целеустремленного до бесчестья.

И теперь он лежал, обработанный им же заготовленными амулетами и зельями. Мастер лишь поддерживал в нём жизнь, пока Эмия Кирицугу пытался имитировать Истинную Магию, благословившую великий род Эдельфельт. Магию забытую, безымянную. Волшебство Эпохи Богов.

Магическая метка — это уникальный для каждого рода, существующий в единственном экземпляре, конгломерат магический цепей и скрытого в них знания. Умения заклинаний, которые предки сочли возможным отдать своим потомкам.

Перед тем, как решится, вернее, когда его тело уже начало медленный спуск в странный, навеянный магией и отравой, транс, Эмия Кирицугу начал свой рассказ. О Войне Грааля, о злобном духе Ангра-Манью, о семейной метке магического рода Широ, чьи знания об управлении временем был также осквернены прикосновением души той чёрной жижи, что доломала волю подлого мастера благородной Сейбер.

Рассказ был сбивчив и неполон, но Лансер умел не только слышать, но и слушать. И он знал о том обряде, который творят священники. Не тот убийца и маг, что сидит в местной церкви, а нормальные, абстрактные, священники.

Диармайд принимал исповедь подлого мастера благородной Сейбер. И радовался, что не обязан молчать или рассказывать о том, что слышит сейчас. Придёт время и, возможно, что-то из этих знаний он отдаст Мастеру или его брату. К счастью, он не обязан отдавать всё или ничего. Как же порой страшна и неприглядна бывает правда!

"Пропустить через себя знания. Разделить магические цепи. Сплести и запечатать, не давая Ангра-Манью прорваться к ним. И отдать"

Широ, как и Лансер, не смог бы принять метку. У рода Широ остался только один кровный наследник, девочка, запертая в замке создателей её матери. Полугомункул, не-совсем-человек, как и Диармайд. Должен ли он жалеть её, одну из двоих, кто должен получить метку?

Наконец, Кирицугу Эмия замер. Лишь на руках появилось по татуировке. Не очень большой, но и немаленькой, на всё плечо. Дублирующие метки.

Ругнувшись про себя, Диармайд достал трубку мобильного телефона.

— Мастер, зайдите — попросил он.

— Ваш отец велел вам и Широ принять метки с его рук, а тело с меткой на спине законсервировать.

Как хорошо, что нет нужды хранитьверность подлому мастеру благородной Сейбер. Ведь Широ может принять метку семьи Эмия, Диармайд это ясно видел в речи почившего Эмии Кирицугу. Ведь как легко видеть лож, когда глаз остер, а человека знаешь не один год!

"Это не месть — в который раз повторил себе Лансер — даже если Айнсберны отпустят дочь подлого мастера благородной Сейбер, это случится нескоро. Мастер к тому времени наверняка сможет скопировать магическую метку. Или же отдадим ту, большую, что осталась на спине Кирицугу. Так будет лучше для Мастера и его брата"

— Мастер силён — не зная зачем, произнёс вслух Диармайд — твое тело, не сомневаюсь, будет жить долго, являясь источником Пуль Истока. И даже если Мастер не догадается сам, я подскажу ему.

Ты, подлый мастер благородной Сейбер, победил в том бою. И где же ты теперь, душа, опаленная Ангра-Манью?

— Ты уже в Адских Топях, Кирицугу — почти прошептал Лансер, наклонившись к "овощу", руинам подлого мастера благородной Сейбер — ты уже исполнил моё проклятие.

И вышел из комнаты.

— Мастер — произнёс Диармайд, увидев ребёнка, хотя какого к фоморрам ребёнка, если в его время в таком возрасте мужчина брал на копьё первого врага?

"Моё чутье подвело меня. Мастер, только не умирайте. Никогда не умирайте, Мастер. Меньше всего я хочу в одной из Войн столкнутся с Вами, призванным в классе Ассасина"

— Это твоё право, сказать что-то такое. Всё же, в данном случае, твоя речь была оправдана.

И всё же я прошу тебя, Диармайд. Оставь свою ненависть к... отцу.

— Конечно, Мастер.

"Ведь мы оба знаем, что моя месть уже свершилась"

Часть 2.

Пролог.

— Очаровательно — протянул Мастер. И Диармайд почувствовал, как спину уколола очередь ледяных иголок. Воображаемых пока что.

— Знаешь, Диармайд, я, пожалуй, пока ничего не скажу. Слова, которые у меня сейчас вертятся на языке, стоит высекать в камне. Бумага такого не выдерживает.

Я в подвал — бросил Мастер, Рывком, пространственным перемещением на стыке чародейства и чакры, перемещаясь к выходу из гостиной — выпущу Пар. Расскажешь мне всё, когда я вернусь, хорошо?

"Уж лучше бы наорал, как Эль-Мелой. Боги, как я мог второй раз допустить такую чудовищную ошибку?"

— Да, Мастер — ответил Лансер. Но гостиная уже опустела. И Диармайд знал, что в подземной части дома семьи Эмия сейчас заполняет одну из залов чистейший, ядовитый, Пар. Разрушительная стихия, усиленная подстегнутым Пятикратным Ускорением, процессом окисления и растворения всего, попавшего в зону её действия.

"Сола-Ю, теперь Эмия. Почему я подвел теперь и Вас, Мастер?"

И Лансер вспоминает свой крах. Ошибку, из-за которой в этом доме появилась ещё одна Слуга.

"Как же не вовремя Мастер уехал. И как жаль, что из-за моего просчёта, Широ призвал именно её"

И Диармайд вспоминает последние тридцать часов. Пять четвёртых суток, с которых для их семьи началась Пятая...

День -2

Молния издала тихий визг, обозначая конец сборов. Всё, что требовалось взять с собой подростку, самовольно отлучившемуся в один европейский город, славный музеями и пивными, поместилось в небольшую спортивную сумку. "Всё" включало зубную щётку, пасту, две смены белья. В самый раз для совершенно спонтанного решения посетить другой конец континента.

— Как же не вовремя подвернулся этот заказ — в очередной раз констатировал Ланс Диар. В всяком случае, именно так, согласно паспорту, звали внебрачного брата Кирицугу Эмия, взявшего опеку над приемными детьми почившего главы семьи.

— Или наоборот, верно? — подросток лет семнадцати саркастически улыбнулся — слишком ко времени.

Данный ребёнок был магом, Мастером Ланса, одним из двух наследников семьи Эмия и... Впрочем, многочисленные "и" касались лишь самого Хаку, его названного брата, да Лансера. Слуги, живому и весьма телесному отражению одной древней героической души.

— Я ещё успею купить билеты на следующий рейс.

— Ты ведь знаешь мой ответ, Ланс.

Этот вопрос-утверждение, как и ответ на него, прозвучали за последнюю неделю уже не один десяток раз. И хотя ответ Мастера всегда был неизменен, Лансер продолжал предлагать свою помощь.

— Всё же жаль, что некуда эвакуировать брата — проговорил Хаку и вышел из комнаты.

— Я не подведу, Мастер — ответил Слуга класса Лансер, тень, отброшенная древним героем по имени Диармайд.

И лишь громкий хлопок был ему ответом. Хаку Эмия телепортировался по маяку, расположенному в аэропорту. Фирменный фокус, недоступный подавляющему большинству волшебников.

"Мастер вернётся только на второй день Войны. Таким образом, задача сбережения его брата лежит на мне"

Война Святого Грааля. Продолжительный ритуал, запускающийся каждый полвека в одном и том же городе. Семь людей, преимущественно волшебников, являются участниками ритуала, вольными или нет. Каждый из них призывает себе в помощь Слугу — тень души кого-то из героев древности. Когда призывается последний, седьмой Слуга, Война Грааля считается официально начатой. И правило в ней только одно, как и в фильме "Горец". В конце — останется только одна пара Мастер-Слуга. И именно их желание, каким бы оно не было, будет воплощено в жизнь Граалем.

Во всяком случае, так оно звучит, если постараться стереть весь пафос и отскоблить излишки грязной правды. Впрочем, кому она интересна, эта правда?

В ходе прошлой Войны, закончившейся всего десять лет назад, семья Эмия понесла потери, однако и сумела выиграть немало. Пятый глава семьи, Кирицугу, умер, передав знания первых трёх поколений магического рода, специализировавшегося на управлении временем, двум приемным детям. Один из который привёл с собой хранителя, пережившего Войну Грааля, ослабленного Слугу класса Лансер. Впрочем, второй, Эмия, тоже не был лишён некоторой уникальности.

Помимо людей, род Эмия обогатился и артефактами. Диармайд, тень рыцаря с Острова Дубов, принёс своё оружие. Копьё, пробивающее любую броню, было Небесным Фантазмом, узкопрофильным чудом высшего качества. Кирицугу же сохранил ножны короля Артура, своего слуги класса Сейбер. Технически, правда. Сейбер нельзя было однозначно назвать "королём", и на то были вполне определенные причины, включавшие правила грамматики, здравого смысла, и подозрительность ко всем сурфажисткам и феминисткам, впитанное Диармайдом с молоком матери ещё до того, как эти слова вошли в язык его родины.

Как бы там ни было, именно в ножнах-то и заключалась проблема.

В изначальном виде, ритуал Войны Святого Грааля предусматривал добровольно участие семи чародеев. Однако, в случае "некомплекта" участников, заклинания, вложенные в основу ритуала, принудительно делали Мастером кого-то, подходящего оставшимся непризванными слуг. В прошлой Войне, к слову, таким был мастер Кастера. В соответствии с репутацией этого класса Слуг, в Войну были введены два маньяка. Тень древнего адепта магии и серийный убийца без капли способностей к магии. Иными словами, в чистом виде ритуал призыва Слуги из множества героических душ выбирал ту, что наиболее полно отражала бы суть Мастера. Неприятно было бы обнаружить на второй день войны, что ты вообще-то беспринципынй ублюдок, только и ждущий возможности сунуть союзнику нож в спину, верно?

Может, поэтому, а может, из-за того, что таким беспринципным ублюдкам хотелось призвать сильного Слуга из классов Арчер, Сейбер или Лансер, а не слабых в атаке Кастера и Ассасина или безумного Берсеркера, но выход был найден. Крошечное дополнение в ритуале, навроде измененного заклинания призыва и реликвии, принадлежавшей герою при жизни, позволяли вызвать определённую личность и даже с некоторым допусками предполагать его класс. Ведь истинный рыцарь при жизни, вряд ли может быть кем-то кроме мобильного Райдер, благородного Сейбер или упивающегося сражениями, как соревнованием, Лансера. Тем более, помимо принадлежности к достаточно сильным классам, последние два прославились тем, что ни разу не предавали своих Мастеров. Во всяком случае, прямо, действием или интригой. Ценнейшее качество, украшенное, как вишенкой, высокой сопротивляемостью к заклинаниям. Ложкой дёгтя, правда, было некоторое благородство, которое Лансер и Сейбер демонстрировали по отношению к врагам из одной Войны в другую.

Конкретно их семьи эта проблема касалась именно из-за ножен. Кирицуга, умерший глава рода, запечатал артефакт, способный послужить катализатором для призыва Слуги класса Сейбер, в тело Широ, брата, наименее приспособленного к бою. А ведь при некомплекте Слуг, наличие такого мощного катализатора, как и магических сил, может втянуть оного в Войну Святого Грааля. Ритуал, в котором никогда еще не выживало более трёх участвующих Мастеров.

Именно поэтому небольшая семья Эмия планировала эвакуироваться перед началом Войны Грааля в другой город. Однако, к сожалению, именно в этом время, точно злой рок, в Мисаки начали буйствовать Мёртвые Апостолы, высокоуровневая нежить, более-менее вписывающаяся в классическое понятие "высшего вампира". Разве что кровожадность и глупость несколько превышала всё известные Диармайду литературные источники.

В принципе, не было бы ничего страшного в случае прекращении существования города. Убежище семьи Эмия располагалось на отшибе и не должно было пострадать при конфликте экзекуторов Церкви и гулей одного из Мёртвых Апостолов. Однако сейчас, пока город ещё не опустошён до конца, и вокруг него ещё только стягиваются каратели Церкви, сунутся в Мисаки было бы куда более самоубийственным решением. Именно поэтому оставалось только отсиживаться в доме и надеяться, что пронесёт.

"Ещё и этот заказ. Действительно, как-то подозрительно вовремя — в который раз подумал Лансер — Впрочем, это не отменяет необходимости выполнить указание Мастера"

Диармайд сосредоточился, прокручивая в голове план действий. Эта Война началась всего спустя десять лет после прошлой. Именно поэтому все ведущие кланы ещё не готовы к участию в ней. Не было заготовлено достаточно катализаторов. Не разгребли свои дела по-настоящему сильные маги. И это хорошо. С другой же стороны...

Прошлый ритуал Прикосновения Небес, как иначе называли призыв Святого Грааля, отличался парадоксально высокой выживаемостью участником. Три Мастера, двое Слуг, то есть, по сути, треть принимавших участие. Однако если свою позицию Диармайд знал, то вот планы второго Слуги оставались тайно за семью печатями.

Класс Арчер. Личное имя неизвестно. Однако, судя по поведению, кто-то из царьков древности. Из тех, кто, владея тремя деревнями и одним капищем, мнили себя центром вселенной. Впрочем, Небесный Фантазм этого Слуги неплохо объяснял его мировоззрение. Воистину, впечатляющая сила.

И самое печальное, что Кирицугу Эмия успел поведать, что, возможно, Арчер, тень древнего царя Гильгамеша, прямо или косвенно предал своего Мастера. И гораздо ранее, чем это случилось де-юре, перешёл на сторону другого мага, Котомине Кирея.

Учитывая природу своего собственного бытия, Лансер предполагал, что Мастер Арчер в этой Войне сможет использовать двух Слуг одновременно. Реликт с прошлой, и призванного воителя в этой битве.

Решившись, Диармайд вышел в коридор и повернул в сторону комнаты Широ Эмия. Носителя ножен Артура, мага-созидателя и брата его, Лансера, Мастера.

— Широ, я позвонил в школу. Поболеешь немного, хорошо?

— Дядя, а это точно необходимо? Думаю, брат снова преувеличил опасность.

— Риск погибнуть в Войне Грааля недооценить невозможно. Тем более, оказавшись в числе Мастеров, ты поставишь себя и Мастера под удар ещё больше. Достаточно того факта, что мы находимся в городе во время проведения ритуала Прикосновения Небес.

— Брось, дядя Ланс. Дома вокруг выкуплены и превращены во внешний пояс обороны. Комбинация баръеров, взрывных печатей, глифов и мин способна остановить небольшую армию, не говоря уже о тебе и мне. Разве брат не говорил, что наш дом защищен подобно настоящей магической мастерской?!

— И тем не менее, Широ, я настаивая. Ты же знаешь...

— Да, да — выдохнул подросток — подложив солому и матрас, всё же стоит захватить парашют и перекинуть доску через пропасть.

— Я рад, что ты всё понимаешь.

"И всё же, я просто обязан ужесточить меры безопасности. Какое счастье, что Мастер предусмотрел баръер, отслеживающий людей, выходящих с территории" — подумал Лансер. Он уже разворачивался, готовясь спуститься на первый этаж, в гостиную, благо, через пятнадцать минут должен был начаться сериал, когда его нагнал вопрос Широ:

— А Сакура сможет приходить?

— Нежелательно — помедлив, ответил Диармайд, имевший официальное имя Ланс Диар.

"Да что де за наказание с тобой, Широ! Вечно тянешь в дом всякую живность. Насилу отвадили эту фоморрову Тигру, как ты повадился приглашать в дом магичку Мато. Не будь системы защиты скрыты чакрой и высоким фоном духовно обогащенной земли, девчонку пришлось бы сковать магическим контрактом как только она появилась на охраняемой территории."

— Во всяком случае, первые три дня, пока, по легенде, у тебя будет температура. Потом Сакура может приходить. И, пожалуйста — Лансер решил провести профилактику нежелательных... осложнений — пользуйтесь презервативами.

— Ланс! — раздалось сверху.

Но Диармайд уже был на первом этаже. Великое всё-таки изобретение, Шуншин!

Диван скрипнул коричневой кожей.

"Что же, пока брат Мастера пылает смесью стыда и сожаления о ещё несбывшемся, можно посмотреть, на что там подсел этот высокомерный Арчер. Как говорили потомки, познай врага своего"

И из телевизора раздалось:

— Лунная Призма, дай мне... !

День -1

Ничто не предвещало беды. Собственно, ничего не предвещало... чего-либо. Так уж получилось, что способности пророка не входили в перечень навыков, получаемых прямо по ходу призыва Слугой класса Лансер.

Именно поэтому когда из подвала вылез озабоченный Широ, Диармайд на заволновался. Мало ли что случилось? Магическая мастерская семьи Эмия располагалась под землей, и на поверхность не вырывалось ни чакры, ни праны. Впрочем, с сенсорными возможностями Диармайда, почуять всплеск какой-либо из мистических энергий, находясь внутри зачарованного от подземелий до крыши дома, стоящего на духовно обогащенной земле, насыщенной баръерами всевозможных типов, было возможно только при чем-то воистину катастрофическом.

— Дядя — окликнул его Широ.

Диармайд, не переставая нажимать кнопки, бросил взгляд на зеркало, чтобы снова увидеть выражение лица названного брата своего Мастера.

Широ выглядел озадаченным и чуток обеспокоенным. Совсем немного.

"Не понимаю, что этот проклятый сноб, Арчер, нашёл в подобной плебейской забаве — подумал Лансер, ставя на паузу — но как затягивает!"

— Что случилось? — спросил Лансер, морально готовясь к худшему.

За последние годы, когда, после смерти подлого мастера благородной Сейбер, именно Диармайд изображал опекуна мальчиков, многое изменилось. Нет, Лансер, а вернее, если по паспорту, Ланс Диар, незаконнорожденный брат Эмии Кирицугу, с самого начала был верен своему Мастеру. Позаботиться о нём и его брате, стать живым щитом между парой чародеев и гнусной прозой мира? Не вопрос. Подговорить до последнего сопротивлявшегося Широ выжить Тайгу из семейного дома, так как та объедает всю семью? Это ведь естественно — заботиться о своих, верно? Привечать магичку, в которой огненные глаза Мастера нашли целый выводок гельминтов? В конце-то концов, это дело Мастера или его брата. Тем более, если верить истории медицины, в его, Диармайда, время, глисты были у каждого.

Так что, хоть Лансер и подшучивал на Широ по поводу его контактов с девчонкой-Мато, тем более, что собственное Мистическое Лицо, наследие предков-сидов, лишь помогало Диармайду вести немонашеский образ жизни... Тем более, в беременности в двенадцать лет, на взгляд воина эпохи холодного оружия, не было ничего противоестественного. Конечно, нынешние дети развиваются медленнее, чем в его время, поэтому и половое созревание, и интеллектуальное развитие несколько тормозится. Но Мастер наверняка сможет обеспечить нормальное протекание беременности у девчонки Мато.

Дело было в политике. Взвалив на себя обязанности хотя бы изображать опекуна, Лансер проникся ситуацией в городе, как и двусмысленностью положения своей семьи. Да, именно своей. И пусть у него был Мастер, но его брата Диармайд уже воспринимал как своего племянника, почти сына.

В городе долго время существовало две семьи, два магических рода. Тосака и Мато. Первые в прошлую Войну Грааля потеряли половину своего состава, полтора мага, включая главу рода и разум его жены. Вторые же... Кария, Мастер безумного Берсеркера, Слуги с устрашающими боевыми характеристикам, обесценивавшимися лишь столь же безграничным сумасшествием. Он не пережил Войну. Его брат же сломался, точно жена Тосака, замкнувшись, однако, не в выдуманном мире, а в "низкоорганическом химическом наркотике". Попросту говоря, спился.

Таким образом, на текущий момент, в семье Мато имелось три... индивидуума. Синдзи, не имеющий цепей сопляк, винящий в своих неудачах всех вокруг, кроме самого себя. Зокен, давно вышедший куда-то за пределы относительно нормального хотя бы для волшебников. И Сакура, которая тоже не вызвала у Диармайда расположения.

В доме семьи Мато он не бывал. Да же бывшему материализованному отражению героической души не стоит пытаться следить за магами на территории их родового поместья. Однако и того, что было известно о Сакуре, повадившейся ходить в гости к семье Эмия, вполне вписывалось в понятие "тихий омут". Конечно, брак с кем-то вроде неё мог бы оказаться вполне выгодным с точки зрения генетики. Всё же, сильная магичка, множество магических цепей дают надежду на передачу такого преимущества потомству. К тому же, глядишь, что-то из знаний Мато она передаст мужу и детям.

Проблема была в том, что приемный отец братьев Эмия, Кирицугу, промышлял убийствами волшебников. Причём успешно и неосторожно. В том плане, что ныне мёртвый мастер Сейбер оставил после себя больше пяти сотен потенциальных мстителей. Именно этими причинами, а также манией Мастера скрывать свою силу, объяснялся тот факт, что семья Эмия, точнее, нынешнее поколение, скрывала свою принадлежность к носителям магических цепей. Слишком опасно, особенно если учесть, что из козырей, которые можно использовать открыто, был только одна метка, хранящая опыт всего лишь четырёх поколений семьи Эмия. Чётырёх — ибо знания отца Эмии Кирицугу, опыты по стабилизации времени живых организмов и эмуляции способностей Мёртвых Апостолов, канули в лету.

Конечно, ещё оставалась вторая метка, чародейская школа, основанная на чакре, а также сам Диармайд. Однако... есть лишь один род, способный иметь в семье несколько меток одновременно. Эдельфельт, род благословленных Богами, чья Эпоха прошла. А учитывая странную привычку магов Ассоциации сходу препарировать всё хоть сколько-нибудь отходящее от их стандартов... Оставалось только радоваться, что магия, использующая концепт чакры, из-за своей чуждости не улавливалась методами традиционного чародейства.

Таким образом, подобный брак мог привести к конфликту с любым из двух родов. А ведь конфликт между магами как правило приводил к смерти хотя бы одной из сторон. Но Тосака Рин, ровесница братьев, стерва и магичка, пользовалась покровительством Ассоциации и некоего чина Церкви, Котомине Кирея. Навлекать на себя даже простой интерес сразу двух крупнейших организаций волшебников и охотников на оных... Даже будь в роду Эмия десять сотен одних только боевых магов, это было бы несколько опрометчиво. Как и вводить в семью возможного шпиона или диверсанта, скрытую психопатку, способную сойти с нарезки и напасть на кого-то из окружающих.

Одним словом, когда в комнату, нарушая гармонию игры, вошёл Широ, Диармайд не опасался чего-либо по-настоящему страшного. Парень ведь вышел из подвала, а значит, телефонный звонок из серии "я беременна" получить не мог. А что могло случиться в подвале? Ну, не получилось у Широ скопировать и воплотить очередное оружие, способное быть Небесным Фантазмом ранга D или C. Не страшно, право слово. Подумает, сконцентрируется, и всё снова получится. А то, что снова что-нибудь не так взорвалось — так то не страшно. Всё же, бывают вещи и похуже, чем в очередной раз сработавшие защитные баръеры. Полигоны и лаборатории для того и существуют, чтобы тратить чакру и прану на защиту экспериментаторов.

— Дядя, тут такое дело — начал Широ, отчего-то смущаясь и краснея, как в день, когда его застали за просмотром немецкого кино — в общем, я пытался воплотить "Firetrek", но тут раздался взрыв, появились символы...

— Ясно — выдохнул Лансер — пусть поднимется.

"Ритуал вызова сработал просто от высвобожденной магической энергии. Логично, ведь Рюноске на вызов Кастера хватило пентаграммы, начертанной свежей человеческой кровью. А ведь печати на полигонах вообще начертаны пропитанной чакроы кровью... Мастер будет очень недоволен, что мы не предусмотрели такого варианта"

Раздались шаги — знакомые, характерные для тренированной обращению с двуручным мечом и снаряженной в пластинчатый доспех, девушки-мага. Всё, как и следовало ожидать. Ножны древнего короля всё же выстрелили.

Лансер испытал мимолётное искушение призвать из печати на ладони красное копьё и вычеркнуть Широ и списка Мастеров.

В конце концов, при защите семьи благородство излишне. Даже если придется предательски убить только что призванного Слугу класса Сейбер.

— У нас большие проблемы.

— Брат нас убьет — согласился Широ. И добавил:

— Но казнить Сейбер не дам.

Волосы — светлые, убраны в косу и пучок. Грудь прикрывают пластины бригантины. На руках латные рукавицы, защищающие всё от кончиков пальцев до локтя. И еще один комплект стальных пластин — спереди, на юбке, непонятно что защищающих. Больше доспехов на Сейбер не было. Впрочем, сила Слуги не в иллюзии железа, которое нацеплено на него.

— Ты... ? — выдохнула Сейбер.

Будь это мелодрама, Баръер Четырёх Ветров пал бы в тот же миг, и золотой меч, Экскалибур, выпав из рук, с громким звоном покатился бы по ступеням.

"К сожалению, у нас тут хоррор. Плюс, она профессионал и не выпустит оружие из рук по такой ничтожной причине. К тому же, мы, фоморрово семя, в гостиной, до ближайщей лестницы двенадцать метров по прямой, сквозь стены, а при ударе о здешние полы может раздаться только глухой стук"

— Здравствуй, Король Рыцарей.

Сейбер, постояв так, с удивлённым выражением лица, ещё пару секунд, вся как-то подобралась. Лансер ощутил, как его коснулось мимолётное касание магии Ветра. Очевидно, что-то, пытающееся найти общее между ним и Слугой, побеждённым её прошлым, подлым Мастером?

— Ты не подделка, насколько я могу судить. С помощью какой чёрной магии ты выжил?

"Жаль, что я не могу ответить на этот вопрос. Даже если бы был уверен, что у меня есть настоящий ответ, смог бы я ответить правду, зная, что есть ничтожная вероятность того, что из-за нашего разговора, эта информация уйдёт налево? Прости, Сейбер, и... как хорошо, что мне не надо прямо врать"

— Семья Эмия специализировалась на магии, управляющей временем. Нынешнее же поколение ещё более талантливо.

"Как и учили меня раньше. Как и хотел бы Мастер. Ни слова лжи, лишь правда, прямо не относящаяся к теме"

— Значит, твой мастер Кирицугу?

— Нет. И, опережая твой вопрос, дочь его и того гомункула Айнсбернов, Илия, не относится к нашей семье — глаза Сейбер чуть округлились. Что поделать, Король Рыцарь слишком близко к сердцу приняла тот факт, что за десять лет мир изменился. И, точно вишенка на торте, или даже удар мизерикордией в спину, прозвучал голос Широ:

— Отец умер. Нас, Эмия, двое. Я и брат.

Сейбер резким ударом отбросила копьё в сторону и рванулась было вперёд. Однако Диармайд, резко крутанув оружие, вынудил Сейбер отступить от рубящего удара наконечником, разрезающим любую броню.

"Будь она новичком, то атаковала бы слишком резко и провалилась бы вперёд, тем самым, уходя от следующего удара копьём. И таким образом, с вероятностью в одну дцадцать третью, смогла бы ударит снизу. Надо предусмотреть и такую возможность. Пусть врагов, использующих мечи, в этом мире немного, стоит подстраховаться и закрыть дыру в моей защите"

Рывок вперёд, в выпаде, скопированном со спортивной школы рапиристов. Вместе с выброшенноё вперёд рукой, это дало выигрыш более чем в метр дистанции. Однако Сейбер резко присела, одновременно отодвигая копьё вверх и вбок. Снова сорвалось.

— Почему ты не сражаешься в полную силу — неожиданно мягко для Слуги, уже третий час ведущей тренировочный спарринг, спросила Сейбер — неужели за десять лет не нашёл себе второе копьё?

Вторая часть вопроса, "или не научился фехтовать одним", повисла в воздухе.

— Потому что Лансер этой Войны сражается только одним копьём — ответил Диармайд и, перехватив свое оружие посередине древка обеими руками, закрутил его над головой. Легкий ветер и басовитый гул, идущий от превратившегося в смазанную воронку над головой, копья, показал... что-то.

— Он предпочитает колющие удары длинным копьём, использует одновременно обе руки. При этом склонен к прыжкам и рывкам вперёд. Скорее всего, его Небесный Фантазм основан на поиске уязвимой точки или её создании.

Лансер, Слуга прошлой Войны, сделал быстрый шаг вперёд. Сейбер не сдвинулась, хотя край размытого круга уже проходил в полуметре от её головы.

— И последующем поражении — выдохнул Лансер, рывком сближаясь с Королём Рыцарей. Призрачный диск наклонился, закрывая Диармайда и угрожая ногам Сейбер.

— Всё еще утверждаешь, что вы не готовились к войне?

Прежде ответа, Лансер сделал выпад. Разогнанное вращением копье прыгнуло в его руке, перехватившей далеко от середины древка.

Попадание. Хрустнула кость. Лицо Сейбер не дрогнуло.

"Перехватит копьё, сдвинутся вперёд или назад, меняя дистанцию до противника на потребную. А затем удар. Будь это настоящий бой, удар был бы нанесён другой стороной моего копья. И сломанным плечом ты бы не отделалась. Ты ведь это понимаешь, Сейбер?"

Схватка замерла. Подбежавший Широ начал водить окутанной зелёным туманом рукой над местом удара.

— В прошлой Войне, Кастер погубил немало посторонних. Твой мастер уничтожил гостиницу, к счастью, побеспокоившись удалением из неё лишних постояльцев. Даже последнее сражение той Войны не стало исключением, породив пожар, погубивший множество жизней. И после этого, ты думаешь, я не стал бы собирать информацию об участниках новой войны?! — Лансер, почувствовав, что почти кричит, усилием воли смирил своё возбуждение — Даже при запрете Мастера, я бы постарался оставаться в курсе событий, не нарушая приказа прямо.

— Значит, кто предупреждён, тот вооружён?

— Именно. И ещё информации к размышлению, Сейбер. Не только я дожил до этой Войны.

И тут раздался удар гонга. Гулкий, звонкий, торжественный.

— У нас гости. Широ, успеешь? — спросил Диармайд.

— Минуту.

— Я подожду. И учти, Сейбер, мой существование — тайна. Я не вмешаюсь без крайней необходимости.

— Твои мотивы мне непонятны, но я приму твою помощь, если ты её окажешь.

"Всё же, она талантливая. Ладно, посмотрим, кого там нелёгкая принесла".

И Лансер, отойдя с покрытия подземной тренировочной площадки в сторону, открыл ноутбук. Посветлевший экран показал одну из двух официальных магичек города, идущих в сопровождении существа, сам облик, движения, магический спектр, выводимый на экран сбоку, всё утверждало, кричало, угрожало...

"Тосака Рин и Слуга. Похоже, мы недооценили систему, отслеживающую магические всплески при вызове Слуг"

До начала нового дня оставалось ровно две минуты. Впрочем, уже одна минута и пятьдесят восемь секунд.

День 0

Слуга Тосаки был смуглым блондином. Оригинальное сочетание, скорее всего, бывшее данью необычности, навроде глаз Гильгамеша, сопровождавшей многие героические души при материализации. То, что этот парень лет эдак двадцати пяти, был Слугой, не подлежало сомнению. Как и то, что, судя по походке, он специализировался во многом на ближнем бое.

"Лансер, Райдер, Ассасин? — задал себе вопрос Диармайд — для Берсеркера слишком спокойный взгляд. Кастер? Маловероятно. Разве что кто-то из воинов-магов, проходящих по грани, разделяющей различные классы"

— Они не почуют слежку.

— Не стоит беспокоиться раньше времени, Сейбер. Вся территория в радиусе полутора километров отсюда специальным образом обработана. Жучки-амулеты, специальные печати и многое другое. Все эти методы довольно трудно уловить, используя стандартные чародейские методы.

— А говоришь, будто вы не готовились.

— Готовиться напасть и быть готовым к нападению — разные вещи, Сейбер.

Та ничего не ответила. Тем временем, пара Мастер-Слуга свернули в сторону. Теперь их курс, подобно хорде, вёл, в перспективе, к выходу с охраняемой территории, а не к центру.

— Я знаю её — произнёс Широ.

— Девушку?

— Я про браслет.

— Действительно, — согласился Лансер, когда на экране вновь появилось украшение, частично скрытое под рукавом одежды Тосаки Рин — знакомая вещица. Рубин-накопитель весом в шесть граммов, всё же. Интересно, печать-гарант ещё функциональна?

— Маяк же работает — наверняка, Эмия в этот момент пожал плечами.

Одним из доходов их семьи, кроме финансовых махинаций Лансера и заказных.... действий Хаку, было создание драгоценных камней. Обычно в рамках практических упражнений этим занимался Широ, как обладающий наилучшим талантом. Часть из созданных камней, с внедрёнными печатями, были проданы различным магам. Использование драгоценных камней в качестве аккумуляторов и конденсаторов праны — довольно частый приём среди чародеев. Пусть бесспорными лидерами являются Эдельфельт, а в Азии в первой двадцатки значатся Тосака, но, по факту, чуть ли не каждый сотый маг, так или иначе, являлся потенциальным покупателем подобных камней.

Разумеется, если действовал маяк, то, с высокой вероятностью, был боеспособна и печать-гарант.

— Если нападут, я активирую метки в камнях.

Лансер только кивнул на слова Широ. Всё же, это было совершенно естественно. Попытаться атаковать мага созданным им же оружием...

Тем временем, внешний периметр, за которым располагались жилые дома, пересёк ещё один слуга.

— Лансер — произнесла Сейбер — твой коллега?

Вопрос остался без ответа, сочтённый риторическим. А одетый в синий обтягивающий комбинезон, Лансер нынешней Войны двинулся навстречу Тосаки с её Слугой. По параллельной улице.

— При таких темпах, они встретятся точно в районе детской площадки — констатировала Сейбер. Благо, схема окружающей территории, на которой, вдоль правого края, двигались навстречу друг другу две красные точки. Верхняя сопровождалась небольшой искрой. Увы, Тосака Рин не выглядела столь же опасной, как её Слуга.

— Мне кажется, или всё выглядит слишком наигранно? — спросил Широ.

— Слишком синхронно? — уточнил Диармайд — просто за всей этой кутерьмой и баръерами мы, скорее всего, не почувствовали вспышки праны. Именно так Слуги вызвали друг друга на бой.

— Как ты и Сейбер в порту? Этикет вызова на поединок?

— Можно сказать и так.

Тем временем, два Слуги встретились на улице и свернули на детскую площадку. Мастер смуглого остановилась на краю. То ли предосторожность, то ли что-то почувствовала.

— В соседних домах остался кто-нибудь? — спросил, уже зная ответ, Лансер.

— Да. Потери составят не менее десяти человек — на глаз прикинул Широ.

— Жаль — выдохнул Диармайд. И, постояв ещё немного, сел на стоящее рядом офисное кресло.

— Что это значит, Лансер?

Голос Сейбер звучал строго. Ха, наивная. Неужели она думала, что они не подготовили территорию?

— Вся территория на этой карте — Лансер ткнул пальцем в схему в верхней части стены — заминирована. Если бы не сопутствующие потери, мы бы попытались избавиться от двух Слуг и одного мага разом.

Сейбер в качестве ответа вновь материализовала свой меч и перехватила его двумя руками.

"И к чему это? Ты ведь всё равно не нападешь, Сейбер. Ведь правда? Порой я понимаю Мастера. Есть благородство, а есть фиглярство, да?"

— В любом случае, можно собрать информацию о будущих противниках. Что тебе не нравиться, Сейбер?

— Это подло.

— Что подло? — на этот раз спросил Эмия — быть готовыми, если Слуги распоясаются, погубить десяток мирных жителей, чтобы остановить схватку и спасти ещё сотню? Или наблюдать за пока ничего не сделавшими ни нам, ни остальным, Слугами, сражающимися на нашей территории? Наш род намеревается минимизировать потери в этой Войне. Если для этой цели требуется принести в жертву эфемерную честь, любой из Эмия сделает это.

— Я не приемлю твоей точки зрения, Мастер. Честь рыцаря не может быть инструментом.

Лансер, зная Широ, был уверен, что тот уже открыл рот для новой реплики. Фразы, которая поссорила бы Мастера и Слугу, пусть и ненадолго.

— Хватит философских споров. Смотрите на битву. Споры оставьте на потом.

Послушались, как ни странно.

А посмотреть было на что. Слуга Тосаки, очевидно, обладал способностями, схожими с имевшимися у Широ. И использовал схожий боевой стиль. Создание предметов — диагностирующие печати под ногами сражающихся выскрыли механизм появления двух клинков — и бой на ближней дистанции, с использованием преимуществ, подсознательно улучшенного подобной магией, тела.

Два сгустка праны, синий и красный сталкивались и разлетались со скоростью, выходящей за пределы возможностей нормального человеческого тела. Скоростью, за которой сейчас могли наблюдать только двое. Широ ещё не дорос, не смотря на способность ускорять восприятие.

Лансер смотрел на этот бой, сравнивая моторику, схему боя двумя мечами-фалькатами против одного длинного копья. Эти совпадения. Одинаковый стиль магии и боя, один тип оружия.

"Это ведь не может быть совпадением, верно? Просто не может. Вот только понял ли брат Мастера?"

— И... всё? — спрашивает Широ, когда два бойца, синий и красный, разворачиваются и уходят прочь.

— Бестолково, не правда ли? Кто знает, что заставило их прекратить поединок. Помнится, тогда, в порту, мы тоже не закончили. Помнишь, Сейбер?

— Разумеется я помню нашу первую встречу, Лансер.

"Стоп. Не понял?!"

— Сейбер, ты помнишь всю прошлую Войну?

— Разумеется.

"Как? Грааль сломался? Или это связано с катализатором? А может, это ещё один Небесный Фантазм?"

Слуги — лишь тени от образов прошлого. Они — лишь слепок с души, удостоившейся места у Трона Героев. Эти слепки могут быть похожи на оригинал так же, как похоже на человека отражение в кривом зеркале, которое рассматривают сквозь цветное стекло. И эти тени исчезают, растворяются со своей гибелью. Их энергия уходит в Грааль. Их память — исчезает. Во всяком случае, так считается. Ведь тот же Слуга, призванный в последующей Войне, не помнит событий прошлой. Даже если участвовал в ней.

Только так. Лишь тенью, призванной на семидневную битву, является Слуга. Фантомом, который бесследно исчезнет. Так и должно быть, иначе семья-основатель поколениями бы призывала одного и того же Слугу, который накапливал бы опыт сражений в новом состоянии. Каждая семья.

Но теперь... можно ли считать благом, что Сейбер помнит события прошлой Войны? Ведь состав Слуг изменился, как и её Мастер. Широ — не Кирицугу, количество праны, которое он может дать Сейбер, отличается. Вот только понимает ли это она? Как и то, что Широ — не её прошлый, подлый Мастер, с которым хватало разногласий?

"Поганый Кирицугу? Не из-за тебя ли и того озера чёрной дряни, порядок изменился? Впрочем, с каждой Войной всё отступает, всё дальше от изначального замысла"

— Они вышли — прокомментировал Широ.

— Хорошо. Теперь надо придумать, что скажем Мастеру.

— Брат будет в ярости — согласился Широ.

— Мастеру? — голосом, не предвещающим ничего хорошего, спросила Сейбер — Как это понимать?

"Какая она... прямолинейная" — устало подумал Лансер.

Утро началось, как и положено, с пробуждения.

"Всё же, в пребывание в этой форме есть свои минусы. Например, приходится спать не менее четырёх часов в сутки"

Лёгким усилием — наследием сущности Слуги — Лансер материализовал на себе домашнюю одежду взамен пижамы. Немного магии, физического труда и чакры на активацию печати-хранилища, и постель заправлена. Не так удобно, как в походах, когда Диармайд был по-настоящему живым. Но всё же быстрее и проще, чем в этих современных "диванах-кроватях".

Есть не хотелось. Поэтому, совершив утренние гигиенические процедуры — ещё одна дань нынешнему, скорее по-настоящему живому, телу — Лансер решил проверить брата Мастера. Да и с Сейбер не мешает переговорить. Сторожевая Система это хорошо, но настоящий Слуга, не нуждающийся во сне, с фантомным телом, может почуять что-то ещё.

По привычке прикрыв себя техникой Тихих Шагов, Лансер, поднявшись на второй этаж, тихо и медленно открыл дверь. Навряд ли Сейбер станет сходу атаковать того, кто беззвучно поднялся на второй этаж и открывает дверь. Всё же, паранойя никогда не входила с список достоинств Короля Рыцарей.

Как бы там ни было, дверь тихо открылась.

"Самоконтроль. Только самоконтроль" — проговорил про себя Лансер, ощущая, как начинает подергиваться веко.

Сейбер спала. Нагло, не раздеваясь (слава Богам!), дрыхла на левой половине двуспальной кровати Широ.

Соблазнительная картина на краткий миг посетила разум Лансера. Вот он, продолжая усилием воли хранить безмятежность, материализует копьё. Удар в центр тела разрушает Ядро Сейбер, и та распадается облаком искр. Бесполезная Слуга, часовой, нагло дрыхнущий на своём посту. За такое разгильдяйство, быстрая смерть была бы излишне благородным способом казни. Собственно осознание этой истины, как и память о том, как казнили в армии Фианы таких вот уродов, остановило Лансера.

"К тому же, Командные Заклинания уже появились. Теперь, даже если Сейбер погибнет, Широ может оказаться вновь вовлечённым в Войну Грааля"

И всё же, надо было что-то делать. Как-то отомстить.

Лансер представил другой, привычный ему, способ побудки проштрафившегося подчинённого. Удар ноги выбрасывает Сейбер в окно... та ещё в полёте проснётся, каким бы мусором её воплощение в этой Войне не было. Итог: схватка перед домом, разрушения ландшафта. И сомнительная педагогическая ценность.

"Мастер будет недоволен, если мы разнесём двор. Впрочем, он и так будет недоволен.

Кстати, а может, представить, как действовал бы Мастер на моём месте?"

От пришедшей в голову мысли, Лансер против воли улыбнулся. Ничего так шуточка. В духе фэйри!

Главное, чтобы Широ не проснулся. Хотя это не проблема.

Интерлюдия.

Широ пробуждался. Да, пожалуй, это было самым верным словом.

Просыпающийся разум, прежде чем вынырнуть из глубин сна, точно взгляд из-под воды, оценил доступную информацию. Не полностью, лишь чтобы ответить на один вопрос. "Не опасно ли?"

Нет, не опасно. Пробуждение идёт в штатном режиме.

Поднимающийся, точно из воды, ум, вспоминает произошедшее этой ночью. Опасностей не было, а значит, Щиро и не просыпался. Тем не менее, часть разума была на страже, чтобы теперь, "сдав пост", отдать смутные воспоминания об этой ночи.

Из открытого окна сквозь барьеры дул ветер. Приятный был запах — под окнами разбит небольшой сад. Где-то рано утром приходил дядя. Угрозы не было.

Дальнейшее пробуждение.

Слух улавливает тихое дыхание. Обоняние забито запахом сирени. Осязание дарит ощущение ткани пододеяльника, касающегося кожи груди. И это приятное чувство справа...

"Стоп. Я же сплю в пижаме. И какого тёплое тело справа?"

Широ дураком не был. Тормозом — это да. Он и сам признавал, что иногда, чтобы понять намёк, ему надо подумать, поспать, поразмышлять о вариантах толкования.

Но на этот раз разгадка пришла мгновенно. И тем не менее, только повернув голову и открыв глаза, Широ окончательно убедился.

Сейбер спала. Нагло дрыхнула, обняв руку своего Мастера. И, что характерно, спала голая.

Чтобы не разбудить Слугу, Широ не стал двигаться. Только начал крутить глазами и головой. Однако даже под таким неудобным углом, как изголовье кровати, бросалась в глаза некая театральность понятно чьей шутки. Одна только юбка Сейбер (из вещей одной из пассий Диармайда, которые та забыла в съемной квартире), закинутая на люстру, чего стоила.

И венцом всего была записка, приклеенная к потолку. Миленькая такая записка, на малой печати распада. "После такого, ты просто обязан на ней жениться. Ну, или хотя бы выпороть Слугу, которая позволяет творить с ней и мастером такое"

Широ, прочитав это, только устало вздохнул. Увы, он был не тем человеком, чтобы злиться из-за дурацкой, пусть и жестокой, шутки. Тем более, на "дядю Ланса".

Чуть сильнее вздохнув, начала пробуждаться Сейбер. Печать, очевидно именно на этот момент настроенная, начала осыпаться сахарным песком. Мелкой, точно алмазная пыль, пудрой.

А затем Слуга резко открыла глаза. И, глядя в них, Широ подумал, что в каждой шутке...

Сигнальные печати в комнате Широ выдали на центральный пульт сигнал о малом выбросе праны. Похоже, Сейбер проснулась.

"Ну, после такой шутки, парень либо станет импотентом, либо, наконец, затащит кого-нибудь в постель" — подумал Лансер.

Зазвонивший телефон простейшей арией (во имя Силы, приди ко мне) прилетел в руки Диармайда. Так, Мастер звонит.

— Не стоит брать трубку, — послышалось позади.

— Мастер?

— А теперь медленно расскажи, что за ...ня творится.

И в центральной операторской как-то резко похолодало.

В гостиной царила нездоровая тишина. Широ — с перебинтованной рукой. Сейбер — представленная как двоюродная племянница Ланса. Диармайд — мучимый чувством вины и оплакивающий мишени, которые сейчас, выпуская Пар, растворял и окислял разозлённый и разочарованный Мастер. Сакура — просто под влиянием общей атмосферы.

В общем, все тихо ели и молчали.

"В кои-то веки, я рад, что эта Мато так выдрессирована. Половина нынешних девушек, с их-то коммуникабельностью, тут же завалил бы вопросами в духе "что случилось". Хотя по прежнему непонятно, когда же племянник сообразит, чего ради она второй год приходит к нам на каждый завтрак, обед и ужин. Если бы не её чародейский статус и эти непонятные глисты, давно бы лично разъяснил Широ ситуацию. Или провернул утреннюю шуточку с полгода назад"

Раздавшийся в коридоре — той его части, что вела к одной из лестниц в подвал — топот был знаком.

"Ангел грядёт" — мрачно подумал Диармайд, в миру Ланс Диар. Была у него пассия, которая перед сессией вечно это говорила. Перед обеими. Что это означало, Лансер не интересовался. Мало ли в каких Рамиилов и Изграилов верит нынешняя молодёжь! Его вполне удовлетворял имевшийся уровень отношений. Студентку, впрочем, тоже. Так что расстались они хоть и после ругани ("Я не буду одевать идиотский плащ, краситься под блондина и идти на ваше сборище с муляжами пистолетов — ну и катись отсюда"), но и к взаимному облегчению.

"Ангел грядёт" — ещё раз подумал Лансер.

Намеренно топая и переваливаясь с ноги на ногу, Мастер прошёл мимо завтракающих.

— Я пойду. Развеюсь — бросил он, чуть повернув голову.

А затем, перейдя на привычный, быстрый и тихий шаг, вышел из гостиной. Три секунды спустя с тихим звуком закрылась входная дверь.

"Фоморрово семя! А я так и не спросил, как у него с той девчонкой. Ханаан, кажется. Понятно, что они просто приятели. Но как приятно бывает подразнить детей их подругами. Впрочем, спроси я сейчас, и только бы разозлил.

Подвёл я Мастера, подвёл"

Часы — дешёвый электронный будильник, стоящий на подоконнике — зазвонили.

— Пора — выдохнул Широ — прости, Сакура, но не смогу проводить.

— Ничего — ответила Мато, вставая из-за стола. Взгляд её, скользнув по младшему Эмия, задержался на его правой руке. На бинтах, выглядывающих из-под рукава одежды.

Сакура стрельнула глазами в сторону Сейбер и выдохнула. Тихо, совсем чуть-чуть сильнее, чем должна была.

— Н-ничего... Я зайду на обед, хорошо?

— Конечно, Сакура — явно недоумевая, ответил Широ.

Фраза "ты ведь всегда приходишь" повисла в воздухе.

Когда дочь одной из Семей вышла за территорию дома и двора, Лансер прошептал заклинание, должное стереть чужие следилки. Просто на всякий случай. И лишь затем произнёс:

— Заметила таки.

— Дядя, Сакура не такая! Она не нападёт на нас.

Диармайд едва не сорвался на реплику Широ. Ну нельзя же быть таким наивным. Особенно живя рядом с Убийцей Волшебников, Слугой, которого предавали при жизни и в этом нелепом посмертии, имея брата, твердящего о только одной абсолютной ценности.

"Как ты остаёшься таким наивным, Широ?"

— Она маг Мато из семьи Мато. Иначе говоря, для неё на первом месте должны быть собственная сила и знания. На втором — цели семьи. Также как для тебя, мага семьи Эмия, на первом месте должно быть благо семьи, а не мифическое "всех спасти".

Напряглась Сейбер, явно готовясь сказать очередную банальность. Да и Широ, наверное, может обидеться от таких слов.

— Возможно, я, с высоты тридцати пяти лет своего существования в облике человека и Слуги, ошибаюсь. Но мой опыт твердит, что идеалы семьи предают гораздо реже, чем прочие. И ради них предают тоже реже. Когда-нибудь ты окажешься перед выбором, кого спасти, абстрактное "благо", или жизнь кого-то дорогого для тебя. Мне не хотелось это говорить раньше. Всё же, в этом времени детьми остаются непростительно долго. Однако первым тебя спас эгоист, мой Мастер. Кирицугу лишь стал вашим опекуном.

Впрочем, я поступлю иначе. Расспроси Сейбер, раз уж она помнит, о прошлой Войне. О своём отце. О моей смерти. И подумай, откуда взялась чёрная жижа, материализовавшая Арчера и погубившая целый квартал.

Постояв ещё немного — дожидаясь каких-то реплик от Слуги и её Мастера — Лансер молча направился к выходу из гостиной.

— Я надеюсь, ты достаточно повзрослел, чтобы не сбегать из дома, когда за окном Война Грааля. И уберите со стола, пожалуйста.

— Сегодня моя очередь готовить обед.

Кивнув на ходу, Диармайд ушёл.

"Готовь, не дожидаясь Сакуры" — повисло в воздухе. Всё же, члены семьи Эмия знали друг друга.

Дождь начался плавно. Несколько неуверенных капель, через секунду— другую — чуть больше. А затем — ливануло.

Лансер застыл у окна, слушая шёпот ливня, ощущая свежесть и прохладу воздуха, омытого дождём Это было чудесно, как воспоминание детства, когда весь мир был светел и ярок. Пронзительная яркость дождя.

— Брату грустно — произнёс воздух голосом Широ.

— Дар Мастера позволяет управлять Водой — согласился Лансер — однако, дождь не идёт, когда он расстроен. Наоборот, воздух удерживает влагу в себе. Больше, чем должен мочь.

Тебе тогда было пятнадцать. Помнишь, ты потерял сознание в этой глупой драке, а потом неделю лежал дома, восстанавливаясь? Тогда в городе два дня был туман.

У меня куртка была. Хорошая. Синяя, с капюшоном. Вся разводами пошла.

Широ молчал. Упрямо, как всегда.

"В такие часы я понимаю, что устарел" — подумал Лансер.

— Пойду, встречу Мастера.

— Он переместился в подвал?

— Нет. Но прыгнет. Я знаю.

Лансер уже спустился в подвал, когда Широ, решившись, последовал за ним — встречать брата, который, учитывая характер, обязательно вернётся через метку-портал в подвале.

"Что же, ещё не безнадёжен"

Хаку появился час спустя. С громким хлопком, он материализовался у метки — трезубца, воткнутого в пол. За руку он держал девушку. Пурпурные волосы распущены, но сквозь них видны заострённые уши.

"Фоморрово семя! Уж лучше бы туман"

— Брат моего Мастера! Это неслыханно! Приводить в дом Слугу недопустимо — строго проговорила Сейбер.

Пришлая — точно смущаясь — сделала шаг назад. Теперь между ней и остальными был Хаку. Не самое плохое решение с точки зрения тактики. Как ни крути, но приведший её стал неким живым щитом, заложником. Если, конечно, забыть о поведении Сейбер. Положительно, Слуга, засыпающий на посту, не достоин считаться столь же опасной единицей, как пара Мастер-Слуга, сработавшаяся за десять лет.

"Главное, чтобы Сейбер чего-то не отчебучила. Если в Мастера я верю, а в Широ — готов верить, то его Слуге — уже нет"

— Сейбер, сделай милость, свали наверх.

— Не приказывай мне, Лансер.

"Огрызается. Началось"

— Сейбер, пожалуйста, подожди нас наверху — попросил Широ. И добавил, видимо, потому что твердолобая Король Рыцарей отказалась понимать приказ — если понадобиться, я позову Командным. А теперь будь любезна, сходи поешь.

Колкость была незаметна. Потому что с точки зрения Широ её не было. Хотя Сейбер, надо признать, ела очень много. И должна была понимать это.

"Ушла" — констатировал Диармайд, когда шаги стихли.

Мастер Лансера молча совершил микроперемещение, уйдя с возможной линии огня.

— Это мой и брата дом. Меня зовут Хаку.

— Медея, Слуга класса Кастер — представилась та — готова заключить с тобой контракт, Мастер.

А вот у нас намечаются проблемы, которые надо обсудить. Пройдём в зал переговоров, Медея?

— С удовольствием, Мастер.

Заметив подозрительные огоньки в её глазах, Лансер усилил слух, чтобы расслышать, что она там шепчет себе под нос.

Впрочем, не он один. Тихое "какие кавайки" не услыхала только Сейбер. И то — не факт.

Зал переговоров в данном случае был неиспользуемым помещением в подземельях дома. Когда-то давно, чтобы чем-то занять пустующий объем, Лансер и Мастер притащили гору всякого хлама, который потом Широ своей специфической силой превратил в овальный стол и восемь кресел.

Пропустив даму вперёд, чтобы иметь возможность при необходимости быстро пырнуть её копьём, Лансер последним прошёл в комнату. Именно поэтому он имел возможность оценить расположение переговорщиков.

Хаку, Мастер Диармайда, расположился почти во главе стола. Правый глаз гарантированно контролирует единственную дверь, рука чуть повёрнута, чтобы легко бросить заклятье в вошедшего. Левая лежит на столе. Идеальная позиция, учитывая влажность воздуха. Стоит Кастер сделать неверное движение, и её нашпигует Ледяными Иглами. Разумная предосторожность.

Широ сел у правой стены. Не самое лучшее расположение, учитывая, что Медея села прямо у входа, открывая спину и максимально удаляясь от братьев.

"Логично, учитывая её класс" — подумал Лансер и, войдя, уперся спиной в дверь. Один выпад копьём до Медеи.

— Проблема в том — сделав глубокий вдох, начал Хаку — что семья Эмия в моём лице не слишком-то заинтересована в выигрыше в Войне Грааля. Собственно, если бы не несчастный случай с моим братом, мы бы вообще не участвовали в ней, рассчитывая отсидеться за укреплениями.

Поэтому, прежде чем выдвигать какие-либо предложения, я хотел бы прояснить вашу позицию.

Бросивший взгляд наверх Лансер вознёс хвалу собственному пижонству, заставившему его уговорить Широ на создание зеркального потолка-купола. Именно в нём удалось заметить первый ответ Медеи — чуть покрасневшие щёки.

"Педофилка? — параноидально подумал Лансер — впрочем, плевать. Лишь бы Мастер был счастлив"

— Иначе говоря, вы хотите получить какие-то выгоды от меня, Слуги класса Кастер, не участвуя в сражениях. Что же, я не против прожить семь дней до конца Войны. А там посмотрим.

— А теперь наш козырь — выдохнул Мастер — Диармайд, не расскажешь?

— Как вам угодно, Мастер — и Лансер отметил, как вздрогнула Медея — ведь нашему контракту уже десять лет.

Когда переговоры закончились, а Широ и Медея ушли, Мастер пассом руки и порывом Ветра захлопнул дверь. Затем, с загоревшимися красным огнём глазами, он во что-то ткнул пальцем и хмыкнул. А затем воздух меж двумя его пальцами вспыхнул от высвободившейся на мгновение праны.

"Хороша гостья, оставила после себя следилку" — подумал Лансер.

— Что думаешь?

— Слуги класса Кастер известны своим вольнодумством. Как и Арчеры, они зачастую свободны довольно долго протянуть без Мастера, что и определяет их поведение. К тому же именно она... вы ведь изучали мифологию в преддверии Войны, Мастер.

— Историю пишут победители. У побеждённых нет ни крови, ни чернил. Так меня учили. Я думаю, хватит этих глупых пикировок.

— На её месте, я скорее бы поверил, что семья Эмия решилась на эксперимент с призывом Слуги заранее, ещё совсем малолетним магом. Это мог быть смелый эксперимент или некий сложный план. Тем не менее, в это её будет проще поверить, чем в том, что нынешняя Война началась всего лишь десять лет спустя.

— Думаешь, она участвовала в прошлых Войнах? — Мастер покачал спинкой стула, что-то обдумывая.

— Не факт. Но в любом случае, это знание даётся Слугам при призыве. Уж это я гарантирую.

— Я если она всё же допускает, что мы ей сказали правду?

— Слуги класса Кастер сильны в защите территории. С такой точки зрения, её присутствие нам выгодно, поскольку позволяет дополнительно укрепиться. И она это знает, как и то, что может быть источником магических знаний. Иными словами, она понимает свою ценность для нас.

— Судя по тону, тебе лично она не нравиться.

Выдержка изменила Диармайду.

— Мастер, она предала свою землю! Отца, братьев, всю семью. Сбежала с аргонавтом! Как ей можно после этого доверять?

— Думаешь, с таки прошлым, у неё может быть механизм сброса магических клятв?

— С точки зрения стандартной чародейской теории, это невозможно.

— Так то стандартной. Где ты её найдешь в этом доме?

Сказанное было правдой. Последние годы, в доме ночевали два мага, использующих сразу две чародейские теории, причём вторую, семейную, чаще. Третьим был сам Лансер, вся известная ему при жизни магия ограничивалась специфическими обрядами, адаптированными под нужды людей простейшими ритуалами сидов. И где тут стандартные Пять Элементов и Пять Магий?

— Иными словами, гарантий никаких.

— Ну, один раз я уже рискнул, дядя. И не прогадал.

— Тебе я обязан был жизнью. Это само по себе было гарантом. А что обеспечит доверие Кастера?

— Значит, придётся его долго и нудно нарабатывать. И поначалу спать вполглаза.

— Засим совещание считаете оконченным, Мастер?

— А давай пойдём поедим, Ланс — кивнул тот.

А на спинке стула осталось следящее заклинание. Обнаруженное, но не уничтоженное. Зачем это было Мастеру? Диармайд не знал. Но и не спрашивал, доверившись человеку, в котором был уверен.

А в полдень начал отсчёт неделя той самой Войны. Глупого конфликта магов ради приза, который уже две Войны никто не получал. Бестолкового противостояния девяти Слуг, шести Мастеров и одного духа. Именно так его назовёт потом один из участников.

День 1

Утро началось как всегда.

Диармайд открыл глаза, включаясь в реальный мир, точно робот. В отличие от Широ и Хаку, просыпавшихся постепенно, не открывая глаз собиравших информацию о мире "за бортом", Ланс предпочитал резко вылетать из глубин сна, обрушивая на сознание всю полноту ощущаемого органами чувств.

Как всегда в это время, солнце ещё не светило в глаза. Однако рассеянный свет уже окружил крытую ограду вокруг их дома. Светлые сумерки, "лучшее время суток", как сказал однажды Хаку. Впрочем, Лансер подозревал, что, под настроение, Мастер так может назвать и глубокий день, и поздний вечер.

Как бы там ни было, следовало проверить дом. Мало ли что могло измениться за часы сна?

Второй этаж. Мастер молча махнул рукой, не открывая глаз. Стоит двери закрыться, как он продолжит спать. Следующая дверь. Сейбер и Широ спят без задних ног. Подумав для приличие мгновенье, Лансер шагнул вперёд.

"Раз уж Сейбер не поняла прошлого намёка, придётся повторить" — подумалось, прежде чем нога ощутила преграду. Тонкую такую, точно волос, прозрачную и небликующую леску. Толстый такой намёк.

Отступив на полшага назад, Лансер принялся оглядываться. Зная Мастера, одной только растяжкой с полным сиропа и перьев ведром будет мало.

Действительность была неоднозначной. Бросив взгляд вверх, куда вела леска, Диармайд увидел вместо нехитрого пускового механизма просто иглу, с силой воткнутую в стену. Точнее, две иглы, на которых, как на полке, стояла небольшая жестяная банка. Подписанная "для снижения риска. Лансу".

"Мастер просто чудо" — с благоговением подумал он, читая написанную от руки этикетку — "магически модифицированный фермент, расщепляющий исключительно чистый хлопок или оный, но с определённым процентом эластазы. А я-то дурак, с чего это всё постельное бельё в шкафу — шелковое"

Широ предстояло тяжёлое утро. Впрочем, Сейбер тоже.

"Наверное" — подумал Лансер.

На первом этаже без происшествий. Вот только комната для гостей пуста. Медея исчезла? Впрочем, куда она могла подеваться, если подвал и выход из картала под сигнальными баръерами? Остался только двор. В котором, точнее, в садике за домом, и нашлась Кастер.

— Не нужно прятаться, Лансер

Дернув левым, закрытым стальной пластиной, плечом, Диармайд усилием воли перешёл из "боевой телесной формы" в обычную. Здравствуйте, джинсы и майка.

Кастер не обернулась, продолжая крутить в руках кинжал со странным, в форме символа молнии, переливающимся клинком.

— Ты ведь заметил второе подслушивающее заклинание.

— Со слов Мастера, их было четыре.

Кастер отрешённо кивнула чему-то своему.

— Неплохо. Знаешь, что это за кинжал?

— Какое-то ритуальное оружие. Видимо, твой Фантазм?

— Один из — поправила Детоубийца — он аннулирует любые контракты. Мне достаточно было ранить себя. Это ничтожество я убила не из-за Заклинаний.

— Понимаю — ответил Лансер.

Это действительно можно было понять. Хотя в чистом виде заклятье призыва Слуги подбирало оптимально подходящую пару Мастеру, при использовании катализаторов это правило нарушалось. Учитывая репутацию, которой греческие историки и сказители наградили Медею Детоубийцу, маг мог несколько неправильно истолковать поведение Слуги. Как и её намерения. Призвать союзника, с которым совершенно несовместим по мировоззрению, Слугу, способного аннулировать контракт? Среди магов неизвестна премия Дарвина, однако подобный чародей был бы её достоин.

— Не хочешь попробовать? — спросила она, беря кинжал обратным хватом.

— У моего Мастера нет Командных Заклинаний. И никогда не было.

— То есть ты верен ему просто как вассал? И поэтому крутишся тут со своей родинкой?

Лансер поймал себя на мысли, что она так и не повернулась к нему лицом. Неужели из-за этого?

— Эта родинка наследие моих предков. Можешь винить их, или свой пол. Думаю, Мастер уже и забыл об этой моей особенности.

Медея никак не отреагировала на слова, которые иные Героические Души сочли бы оскорбительными. Дешёвая подначка, конечно. Вон, в прошлую Войну даже на Сейбер не сработала. А уж та далеко не образец самоконтроля.

— Нынешние маги жалкие деграданты. Там, где нормальному чародею требуется слово, они читают целые гекзаметры. Это и было одной из причин поражения призвавшего меня.

Это тоже было вызовом, в какой-то мере. Пусть не так оформленным, как ответ Диармайда, но всё же не стоило это игнорировать.

Лансер согнул левую руку, чтобы увидеть ладонь и согнутые пальцы. Обращение к себе, к источникам телесного и ментального, образ силы, текущей по каналам...

И фигура из вложенных друг в друга прозрачных окружностей, вращающихся во всех трёх плоскостях.

— Почувстовала?

— Я восстановлю куст — намекнула Медея.

И Лансер сделал выпад, сбрасывая шар Калейдоскопа Ветров в сторону куста шиповника. И тут же поставил заглушающий барьер-купол короткой двустрофной арией, прежде чем в разные стороны полетели щепки и мелкие ветки с листьями.

"Мастер любит их заваривать, а не любоваться. Простит"

Едва техника угасла, превратив все три куста шиповника, периодически обдираемые семьей Эмия "на чай", Кастер произнесла какое-то слово. Диармайд не разобрал — язык был ему чужд даже более, чем наречие народа кувшинов с квадратным горлом.

— Я удовлетворил твоё любопытство?

— Это будет интересно. Но скажи, как ты себе представляешь мою жизнь в вашем ковене? И сядь, наконец. Не люблю, когда нависают.

Так уж получилось, что при строительстве это части сада, отгороженной от посторонних взглядов кустами сирени, лиственными деревьями и расположением, присесть можно было лишь на землю и скамейку, явно рассчитанную на двоих.

Помянув про себя Мастера и Широ, заранее обустроивших тут романтический уголок, Лансер примостился рядом с Медеей.

— Мы предпочитает термин "клан". Мастеру он ближе. Да и вообще этой стране.

— И всё же.

— Да легко. Дома в радиусе ста метров ненаселенны и принадлежат нам. Найдёшь себе мужчину, выберешь домик по соседству, чтобы друг друга по ночам не будить. И живите в своё удовольствие, благо, все эти дома входят во внутренний периметр.

— Даже так — медленно ответила Медея.

А затем быстрым, не соответствующим речи и классу Кастер, движением, уколола палец Диармайда. Тем самым кинжалом.

— Надеюсь, раны заживляются? — спокойно уточнил Лансер.

Яда он не боялся. Еще до смерти Кирицугу, они, все трое, довольно серьёзно исследовали этот вопрос. В итоге детям с копиями семейной метки Эмия досталась монография о физиологии нетрадиционно материализованных Слуг и течении времени в них. А сам Диармайд усвоил — чтобы его отравить по-настоящему, нужен яд, абсолютно одинаково действующий на людей, магусов, Слуг, а также субъектов первого и второго порядка, вовлечённых в таинственную технику "Эдо Тенсей". Проще говоря, некий ущерб могла нанести трихлоруксусная кислота, введённая внутривенно, усиленная магией. Или иной аналог Абсолютного Растворителя.

Не отвечая на вопрос, Медея взяла его руку в свою и снова что-то прошептала. Теперь уже три слова. Напрягший слух и память, Лансер различил язык. То ли низкая латынь, то ли античный греческий. Впрочем, в обоих тоже хватает внутренних течений, а в первом ещё и заимствований из второго.

— А теперь скажи, что вы задумали в отношении меня?

— Принятие тебя в семью — спокойно, как мог, ответил Диармайд — совместные действия, жильё и защита, а также обучение.

Кастер как-то резко обмякла.

— К слову, что это было?

— Заклятье правды — ответила Медея.

А затем позорно разревелась.

"Удостоверилась, что всё взаправду и отпустила вожжи — прокомментировал про себя Лансер — точно по плану номер два"

Как бы там ни было, за полчаса Кастер успокоилась и даже привела себя в порядок достаточно, чтобы попытаться повесить какое-то заклинание на Диармайда.

— И что оно должно делать?

Медея в качестве ответа наивно сверкнула глазами, прежде чем ответить. Почему-то шёпотом.

— Почувствовал? Как?

— Издержки природы. Кастер, может, хватит играть? Обманывать мага твоего класса не в наших интересах. Самый большой куш, который мы можем получить от тебя — это как раз ты как член семьи.

— Думаешь, я играла? — тихо спросила она.

— Без понятия — честно ответил Лансер — просто учти, что у тебя в середине дня переговоры с моим Мастером. Надо ведь обсудить, как тебя легализуем и когда.

— Вы так и не сказали, каким образом собираетесь сохранить моё существование.

— Да я сам не знаю. Я же не теоретик. Да и не маг большей частью. Знаю только, что ритуал будет по образу и подобию того, которым воскресили меня.

— Даже так. Значит, убьёте и воскресите.

— Все переговоры — с Мастером — отрезал Диармайд.

— Как скажешь — ответила Медея и похлопала по коленям — ложись.

"И с какой стати?"

А со второго этажа снова повеяло... Сейбер проснулась, не иначе.

— О, Сакура — поприветствовал Диармайд — Познакомься, моя коллега, Медея Кастл. Мед-тян, это однокласнница Широ и Хаку, Сакура Мато.

— Приветствую. Рада познакомиться.

— Очень приятно, Медея-сан — Мато в ответ поклонилась.

Стоило воздать хвалу несколько отшельническому образу жизни семьи Эмия. Только этим можно было объяснить тот факт, что Лансеру удалось так легко состряпать версию о приезде своей давней доброй знакомой из Европы.

Как бы там ни было, женщины есть женщины, если они конечно не Сейбер. Пока последняя с неясными целями обходила двор, Сакура и Медея приступили к готовке завтрака, переговариваясь между собой. Широ отсыпался после устроенной Артурией взбучки под Мистической Рукой, то бишь лечился с помощью Мастера. Диармайд же решил, раз уж он свободен, сервировать стол. Заодно можно услышать краем уха женские разговоры. Не то, чтобы это было так уж интересно, но создавать подслушивающие печати на собственной кухне никто из Эмия не догадался.

— Медея-сан, а на какой области вы специализируетесь? — полубопытствовала Сакура.

Она была в курсе, что Ланс Диар защитил магистра по истории Ирландии. Неплохое прикрытие для бывшего копейщика с Острова Дубов.

— История Древней Греции.

— Как интересно.

— Точнее, на поиске рационального зерна в мифах — сквозь звук ножа, стучащего по доске, прозвучал голос Медеи — это чрезвычайно интересный труд. Ты ведь знаешь поговорку "историю пишут победители'? Впрочем, в вашей-то стране она должна быть особенно известна.

"Это проблема. Разговорившись, Кастер вполне может ляпнуть что-то лишнее. Если еще и в Мастере заподозрят Мастера, это будет проблема. Да, дерьмо Дану, это будет катастрофа!"

— Вижу, Медея села на своего любимого конька — с улыбкой проговорил Лансер, заходя на кухню — поверь, Сакура, он может очень долго и увлечённо рассказывать об этой теме. Но я боюсь, что ты таким образом опаздаешь в школу.

— Действительно — очевидно, поняла сигнал Кастер — мы вполне может обсудить эту тему позже.

"Нет, не поняла"

— Я приду после школы. Вы не против, Ланс-сан?

"Терпеть не могу, когда к моему имени приделывают все эти сам-чжан-беи"

— Конечно, Сакура. Мы всегда рады тебе.

"Главное, чтобы ваш семейный Слуга не заявился"

Одним словом, завтрак начался в тёплой дружественной обстановке. Тем более, что участвовало в нём только трое.

— А что с Широ и Хаку — спросила Сакура, когда все расселись.

— Широ что-то плохо себя чувствует — "очевидно, после синяков, наставленных Сейбер. Гнилая была идея так её наказать. Она просто срывается на парне" — а Хаку решил проспать. Догонит тебя по дороге, доедая завтрак на ходу, как всегда.

— Я всё слышал.

"Ну, вот и Мастер пожаловал. И то веселее"

Уже выходя со двора, Хаку замер. Лансер почувствовал своим хилым чутьём, как сгустился напитанный чакрой воздух у его правой ушной раковине.

— Остаёшься за старшего. У нас дома остаётесь ты, брат, горшок с геранью и Кастер. Сам понимаешь — и оборвал технику.

Диармайд действительно понимал. Раз уж Сейбер дали такую характеристику... Кастер ненадёжна, это и так понятно. А Широ при всех своих достоинствах всё же не боевик. Конечно, укреплённое подсознательным использованием специфического Истока и использованием чакры тело быстрее и сильнее, чем даже у многих магов. Однако из троих Эмия, включая Ланса Диар, Широ выглядел наименее приспособленным к сражению. Ни полноценных Фантазмов, ни стихий. Только ближний бой, в котором он стабильно проигрывал Лансеру.

Где-то на краю внешнего периметра, не входя в поле зрения камер, кто-то дал длинную вспышку праны. А затем три короткие.

"Сейбер не заметит на таком расстоянии. Значит, либо кто-то знает о охранном периметре, либо это не к нам.

Будь здесь Мастер, я бы сгонял на разведку. Но — не судьба"

А потом, за пять минут до начала учебного дня, вспышки прекратились.

"Значит, Тосака, да? Или кто-то пытается навести на эту мысль?"

С одного из динамиков доносились скрип ножей по фарфору и тихие разговоры. На первом этаже, в гостиной, обедали.

Еще раз бросив взгляд на экран, отображающий данные с камер первого этажа, Лансер вернулся к основному экрану. И существу, его изображению, выведенному на него.

— Что думаешь? — спросил Хаку, сидевший рядом.

— Коричневые волосы, бледная кожа, кукольная фигурка. Одежды а-ля сестра милосердия 19-го века. И, вдобавок, алебарда килограмм на двадцать пять, скрытая иллюзией.

— Я не о гомункуле Айнсбернов.

— Сакура вернётся на ужин?

— Нет — как-то злорадно ответили с соседнего кресла — останется здесь, делать с нами уроки. Как тебе?

— В теории, Командные Заклинания можно замазать тональником или прикрыть иллюзией. Однако тогда мы бы все равно могли их заметить. При этом, рукава блузки резко удлинились на пяток сантиметров, из-за чего их и не видно.

— Думаешь, она — их Мастер?

— Нелепо. Смею надеяться, что наши защитные системы способны уловить Слугу в духовной форме. Даже Ассасина.

"Если только на их стороне не играет Кастер. Но, поскольку она могла нбаросать следящих, не стоит говорить это вслух"

Мастер кивнул, — Диармайд заметил это краем глаза — соглашаясь.

— Думаешь, обманка? Нас проверяют?

— Неизвестно, кто является настоящим Наблюдателем от Ассоциации в Фуюки. Однако невозможно быть магом и за пять лет не проколоться. Если, конечно, цепной пёс Часовой Башни что-то из себя представляет.

— По слухам, это молодая Тосака.

— Мастер...

— Знаю. Данные слишком нелепы, чтобы принимать их всерьёз. Хотя у нее в опекунах бывший экзекутор.

— Из Похоронки уходят только на собственные похороны.

— Не всегда.

— Да, некоторые ещё и откапываются.

Гомункул, тем временем, перестав обходить внешний периметр по краю, начала двигаться по концентрической кривой.

— Подорвать бы её — лениво заметил Мастер, прерывая дружескую пикировку.

— И за что вы так их не любите?

— У Айнсбернов был зуб на отца. Впрочем, это было взаимно. К тому же, они всегда отправляли какого-нибудь алхимика на заклание.

— Конкуренты?

— В том числе. Согласно метке — Диармайд был готов поклясться, что в этот момент его Мастер испытал мимолётное желание коснуться левого плеча — прошлый экземпляр "Кубка Стенли" хранился в Айрисфиль.

— Снова Мастер-Сосуд?

— Ага. Не понимаю, если честно, почему, в таком случае, Айнсберны не сделали семь гомункулов и не организовали массовый призыв Слуг ещё десять лет назад. Карманная Война Грааля, в которой со всех сторон участвуют орудия их Семьи, чем не выход?

— Не думаю, что всё так просто.

— Я тоже. И теперь надо думать, что делать с "сестрёнкой", которой промывали мозги последние десять лет.

— ТЫ не веришь в возможность мирной встречи?

— Я верю в летающих пони. Сам их видел по телевизору. Еще я верю в летающих коров, потому что сам могу их сделать. Впрочем, это было бы преступлением против человечества. Потомки не простят.

А еще я верю, что, возможно, мне придётся поступить с дочерью отца так, как должно магу поступать с врагом-чародеем женского пола.

— Ясно — ответил Лансер.

Операторская погрузилась в молчание. Оба, Мастер и Слуга, посматривая краем глаза за последним членом Семьи и её гостями, следили за гомункулом, наворачивающим круги вокруг их дома.

Лансер смотрел на эти движения, вызывающие ассоциации с крадущейся змеёй. И думал о том, что убить Илию было бы милосерднее.

Выпотрошить на предмет всех возможных знаний — магических и иных, могущих быть полезными. Встроить в печати дома, превращая в источник праны. Превратить в инкубатор, вынашивающий магически одарённое потомство, благо гомункулы могут иметь детей. Именно так должен был бы поступить настоящий маг.

"Порой кажется, что я перешёл черту за эти десять лет. Возможно даже, это правда"

— В прошлую Войну — вмешался Мастер, обрывая начавшееся самоуничижение — Мато Кария заставил своего Слугу принять облик чужого, а затем атаковать этот дом.

Лансер понял намёк.

— В кого?

— А нам известен другой герой, владеющий копьём?

— Хенге.

Гомункулу Айнсбернов оставалось жить не более десяти минут.

— Только ударь, пожалуйста, с внешней стороны периметра.

— Разумеется, Мастер.

"Я не так глуп, чтобы подставлять наш дом, атакуя прямо оттуда, Мастер"

А еще через три часа ушла, поужинав, Сакура. Ещё один день Войны закончился.

День 2

Утро. Чародейка Мато вместе с Хаку вышли из дома. Спокойно и тихо, как всегда.

Не оборачиваясь и не прощаясь, Мастер вышел за ворота. Даже рукой не махнул, прежде чем скрыться за стеной.

— Едва ли это разумно, отпускать его из вашей крепости — заметила Кастер.

— Знаю. Но Мастер посчитал, что так мы вызовем меньше подозрений.

Ответная реплика Королевы Предателей, "подозрения не важны, когда идёт Война Грааля", не прозвучала. Может быть, потому что Диармайд сам её додумал?

Многозначительное молчание. Слышно, как стрекочут, активировав сонар, псевдо цикады, прячущиеся в зачарованной траве искатели невидимок.

Где-то в подвале возится Широ. Брат Мастера не спаррингует с Сейбер, оттачивая свою технику мечного боя. И не медитирует, пытаясь расширить магические цепи и каналы чакры. Нет, он занят куда более полезным упражнением. Во всяком случае, более эффективно дающем силу сейчас, на ближайшую перспективы.

— У Айнсбернов осталось ещё два гомункула и Слуга — наконец, проговорил Диармайд. Просто чтобы перестать слушать тишину.

— Думаешь, это Берсеркер?

Лансер чуть смежил веки, вспоминая ночную — свою и Мастера — вылазку в стан врага. Гомункул-мастер, её Слуга. Гомункул-страж, единственная оставшаяся. И все — женщины. В такие моменты порой вспоминаются слухи, объяснявшие причины, по которым Айнсберны делали гомункулов. И удивительную преданность этих псевдоженщин.

— Его оружие больше похоже на дубину, чем на меч. Хотя, учитывая пропорции прошлого Райдера, возможно и другое.

— Однако его глаз горел красным, как щель в забрале шлема Ланселота — подхватила Медея.

Диармайд отметил мелкнушую на краю разума мысль. Образ, слишком сложный, чтобы описать словами. Мысль, в которой фигурировал его Мастер, чьи глаза, порой, также горели красным.

Впрочем, это всё было неважно. Уж Хаку Эмия точно достаточно предусмотрителен и осторожен, чтобы не допустить призыв своего отражения в будущих Войнах. По крайней мере, в классе Берсеркер.

— К тому же — отогнав неясный мыслеобраз в дальний угол памяти, ответил Диармайд — выступление прошлого Слуги этого класса было достаточно продуктивным. А Айнсберны вечно экспериментируют с Классами и Душами, пытаясь, наконец-таки, получить выигрышное сочетание.

— Навряд ли она за десять лет нашли катализатор, призывающий по-настоящему безумную героическую душу.

— Думаешь? — для проформы спросил Лансер. Уж кому, как не Кастеру, получившему все их куцые материалы и выкладки, делать выводы.

— Вы предположили, что, изменив заклинание, можно сделать Слугу безумным, тем самым переводя его в класс Берсеркера — приподняв указательный палец, словно акцентируя внимание, ответила Кастер — и это должно быть верно. В таком случае, нет нужды искать катализатор специально. Айнсберны — древнее семейство, ты сам говорил.

— Хочешь сказать, что они попросту взяли со склада подходящий предмет?

— Самый сильный — согласилась Медея. И поёжилась, точно от холода. В летний-то день.

Движение это было столь наигранно на взгляд Лансера, отлично знающего пластику человеческого тела и физиологию Слуг, что Диармайд не удержался.

С тихим хлопком модифицированное Кучиёсе отправила в руку куртку.

— Так лучше? — спросил Лансер, накидывая заботливо нагретую до сорока градусов ещё до запечатывания, одежду.

— Да, спасибо — затыло Медеи упёрся Диармайду в грудь.

"Чего же ты добиваешься, Кастер? Прости, но я не готов поверить, что Убийца Детей, Королева Предателей, напрашивается на ласку просто так. Так где же зарыта собака?"

Было тихо. Это было не то глухое, давящее и сосущее молчание, с которым, по слухам, сталкиваются космонавты при сенсорной депривации. И не её младшая сестра, которую можно почуять в иных пещерах и подвалах. И тем более не их мать, по слухам, испытывающая часть бедолаг, попавших в царство одного из Богов, заведующих мёртвыми. Например, прадеда нынешнего Лансера, Кухулина.

Эта тишина была наполнена шёпотом ветра, стрекотом цикад — поддельных и натсоящих. Шелестом травы и запахом цветов и листьев, теплом нагретого солнцем камня и дерева, спокойным дыханием красивой женщины, чья голова касалась груди. И Лансер пил эту тишину, расслабленно думая, что, повернись всё иначе, он бы также стоял, обнимая ту, ради кого умер.

Эти мысли не приносили гнева или боли, они просто текли мимо, не соприкасаясь с чувствами Диармайда. И хотелось продолжать стоять, пока не зайдёт солнце, а в шепчущей по-прежнему траве, не загорятся огни псевдосветлячков.

Стоять, пока куртка на плечах Медеи не станет по-настоящему нужна.

От постороннего чувства, всколыхнувшего спокойствии, напоминающее навеянный предками-фэйри сон, Диармайд всколыхнулся. Нет, не так. Он воспрял, точно чародейский остров, мгновенно возникший из знойно-спокойного, моря.

— Что случилось? — всё еще расслабленным, но тоже отчетливо поблескивающем просыпающейся готовность к бою, спросила Кастер.

— Сможешь посмотреть, что там в школе?

— Стол, шар, сто секунд — скомандовала Медея.

— Кучиёси — ответил Лансер, призывая предметы с одного из складов, расположенных в подвале.

Кастер справилась за девяносто семь.

"События несутся вскачь, с каждым днём что-то происходит" — с тоской подумал Лансер.

Над шаром, затребованным Медеей, парила голограмма. Нет, наверняка, маги Эпохи Богов, называли это как-то иначе. Однако Диармайду было проще называть это именно так. Впрочем, правильность названия его сейчас не интересовала.

Картина, показываемая Кастер, изображала школу, куда ходили братья Эмия. Довольно типичная коробка основного корпуса и несколько сараев-подсобок. Вот только вокруг...

— Это ведь какой-то барьер, верно?

— Кровавый Форт, греческий Фантазм.

— Греческий?

— Уж я-то знаю, поверь — огрызнулась Кастер.

Лансеру стоило согласиться. Что он и сделал, замолчав, чтобы не мешать. Всё же, Медея, сильная чародейка, немало прожившая в Эпоху Богов именно в городах Пелопонесса. Кому, как не ей верить в данном случае?

"Всё равно ведь, пока доказательств или хотя бы подозрений в пользу предательства нет, её можно верить"

— Это опасно?

Картинка, пока Лансер спрашивал, изменилась. Она словно нырнула вовнутрь, показывая участки коридоров и плоскости стен и перекрытий. Окно непрерывно двигалась. Очевидно, Кастер искала.

— Баръер-ловушка — ответила Медея, продолжая более детальный осмотр здания — для борьбы с ордой простых людей. Выкачивает прану из тех, кто неспособен её контролировать.

Лансер отметил для себя ключевые слова. "Выкачивает" и "контролирует".

— Два вопроса.

— Заклинателю. И я как раз ищу его и твоего Мастера.

— А...?

— Если он хоть немного обучен владению своими цепями, то нет.

Оставалось только ждать. Впрочем, чего ждать, если Кастер уже нашла Хаку, спокойно обозревающего лежащих соучеников. И стоящего перед ним брата Сакуры Мато. И его Слугу, девушку со светло-розовыми волосами и глазами, закрытыми маской.

На всякий случай, прежде чем озвучить пришедшую в голову мысль Мало ли, Широ услышит. При идеализме брата Мастера, скандала будет не избежать, а это нежелательно.

— Сможешь перехватить управление?

— Хочешь получить ещё праны?

Это был экзамен. Так, во всяком случае, решит Лансер потом, ночью, обдумывая события прошедшего дня. Их решили проверить на соответствие проповедей и собственного поведения. Но это придёт потом. А пока он просто ответил:

— Хочу прибить эту Слугу и её Мастера. Жертвы среди гражданских должны быть минимальны.

— Тогда нужно обездвижить Слугу.

Улыбнувшись, Лансер вытащил из кармана мобильник.

Его Мастер, не сводя глаз с Мато Синдзи, щелкнул крышкой своего телефона.

— Обездвижь её и вали из здания.

И короткие гудки — в качестве ответа.

Впрочем, застывшая на пару секунд Слуга, ко лбу которой была прилеплена бумага печати, были хорошим ответом. Как и хлопок справа. Там, где в фундамент был внедрён одна из печатей-маяков.

— Райдер — коротко бросил Мастер Диармайда, походя к столику.

Затем изображение Слуги Мато Синдзи дёрнулось, очевидно, преодолевая воздействие печати-парализатора. Но...

— Готово — проговорила Кастер, сделав пару пассов над появившимся изображением школы и барьера — красного прозрачного купола, над ней.

А затем Кровавый Форт исчез, а изображение школы в целом сменилось картинкой той части коридора, где произошло столкновение.

На полу лежали двое. Мато Синдзи, выглядевший немного истощённым, и бумажка печати, слетевшая с тела Райдер.

— Либо это всё, либо её Мастер смог призвать её — заметил Хаку — у Синдзи не было печатей на руке.

— Я исследую этот вопрос — пообещала Медуза.

Затем изображение снова изменилось, показа школу без купола и двух людей, подходящих к ней.

"Поправка — подумал Лансер — людей среди этих двоих нет"

Чуть позже Кастер сказала, что тот Слуга, очевидно, был кем-то из сестёр Горгон. Опасный противник, учитывая черту, за которую они попали в греческие мифы. Особенно опасный, учитывая возможную способность её Мастера с помощью некоего артефакта подставить кого-то вместо себя.

Любая модификация контракта между Мастером и Слугой была делом редким, но не уникальным. Да что там, сам Диармайд был призван именно так, с помощью изменённого договора. Поставлял энергию ему один маг, а командовал другой. Пусть победы им это и не принесло, но прецедент мог сподвигнуть кого-то ещё на смелые эксперименты. Как и собственная гордыня и вера в счастливую звезду, конечно.

"Впрочем, навряд ли сын семьи Мато стал бы чьей-то ещё марионеткой. Так что основные претенденты — Сакура и Зокен. Хотя может быть и кто-то ещё. Во внутренних делах любой магической семьи фоморр ноги сломит"

По телевидению тем временем передавали репортаж об утечке газа в школе. И о героической Тосаки Рин, благодаря которой, вовремя поднявшей тревогу, погиб только один человек.

Кастер сдержала слово. А Мато Синдзи... когда иссушают Слугу, а точнее, область пространства вокруг неё, стоящий рядом, в этой области, и к тому же наверняка поставляющий прану Слуге... его конец был предопределён заранее.

А ещё Лансер думал, заметил ли его Мастер? Прежде, чем Кастер погасила изображение, она показала школу и двух существ, подходящих к ней. Героиня дня, Тосака Рин. И её спутник, Слуга пока ещё неизвестного класса.

Но вот личность... Походка, взгляд, стиль фехтования. Ты можешь сменить внешность, намазаться искусственным загаром и покрасить волосы "под блондинку", одеть линзы. Но собственную моторику изменить гораздо труднее.

"Мастер заметил, это даже не обсуждается. Вот только что он предпримет?"

А на ужин снова пришла Сакура Мато. И тыльные стороны ладоней были как всегда прикрыты длинными рукавами блузки.

День 3

Часы в новом здании администрации отбили полночь. Электронный звонок, неуместно звучащий "Джингл Беллс", был слышен даже здесь, на вершине холма.

— Что-то мы долго ждали после ухода той девчонки.

— Не хотелось начинать такое дело в конце суток — ответил Медее Хаку.

Мастер был одет в чистый хлопок. Куртка, летние штаны с кучей карманов, всё, даже бельё, было выполнено из натуральный материалов, пропитанный специальным раствором, хранящим прану.

Лансер был уверен, не будь вся эта одежда напичкана разнообразными печатями, этот Эмия был бы заметен любому магу или экзекутору, точно конный воин посреди степи. Всё же, маг, одетый в своеобразный магический доспех, довольно заметен. Особенно если в руке не свиток-хранилище, а его содержимое.

Ночь была... обычной. И это было хорошо. Лансер сконцентрировался на части внедрённых под дёрн на слконах холма, печатей. Выделить нужные, сформировать запрос, послать энергию. И проконтролировать результат. Всё как на тренировке год назад.

— Барьер готов.

— Впечатляет. Очередная домашняя заготовка? — спросила Медея.

Лансер промолчал. Вопрос был явно риторическим. Создавать барьер с нуля, не установив для него материальных якорей, может быть, кто-то и способен. Но не они.

— Через холм проходит лея. Глупо было бы не проконтролировать место, где может быть активирован Грааль, не находишь?

С хлопком и облаком прозрачного серого дыма, свиток в руках Мастера опустел.

— Это он и есть?

Лансер, как и Хаку, не ответил. Они со странным чувством смотрели на меч в руках подростка.

Никаких украшений. Ни лишних металлов, ни камней, ни гравировок. Просто серая, даже неполированная, сталь широкого клинка. Меч-бастард с рукоятью, обмотанной чёрной изолентой. Своеобразная, хотя и ненамеренная, насмешка над магами с их Мистическими Знаками.

— Да — кивнул Мастер. Но только когда уже переместился — мгновенно, как умеет нынешнее поколение Эмия — к Медее и проткнул её.

Слуга класса Кастер, не меняя выражения лица, спокойного и отрешённо-радостного, начала исчезать. Отлетающие от неё серебристые искры не давали иллюзии горения. Не было ни кусков растворившейся кожи, ни иных ужасов. Она просто становилась с каждой искрой всё более эфемерной, приобретая странную прозрачность и воздушность, подобно сказочным феям. А затем, не меняя выражения лица, исчезла.

Мастер активировал свои Мистические Глаза. Алое пламя затопило глазницы, когда он запечатал меч обратно.

— Никого. Начинай.

— Да, Мастер — согласился Лансер, на всякий случай тоже сканируя местность вокруг.

А затем, уже когда его напарник? друг? подопечный? Мастер? исчез, Диармайд распечатал оружие, имевшее вид копья. И воткнул его в землю, покрытую каменными плитами, точно посреди территории храма, пробивая алтарь и пол под ним. И, прежде чем уйти путями, которыми мог бы летать Бог Грома, он шепнул:

— Активация. Переключи.

Дом семьи Эмия скрипел. Нет, это было не совсем верно, материальные структуры оставались нетронутыми, чего нельзя сказать об остальных. Увеличившийся поток магии лился в печати и Знаки, реликвии и драгоценные камни, наполняя их, ранее довольствовавшихся гораздо меньшими объемами, почти до упора.

Особенно это было заметно здесь, в нижнем зале подземелий. Пятьдесят метров под землёй, нижняя точка защитной сферы самого внутреннего периметра. Зал, круглый точно кастрюля с гнутыми стенками, был освещён засиявшими знаками на стенах и полу. Они были везде, включая колодец в центре. И они сияли белым светом, чернели, или же от них шёл слабый ток ветра.

— Защита на максимуме — хором сказали они.

Мастер улыбнулся, едва только услышав, что они говорят хором. А затем, призвав ванну с глиной, с громким звуком ударившуюся об пол, положил меч поперёк.

— Удержишь защиту?

Лансер кивнул. Всё же, защита их дома во многом, строилась с учётом такой возможности. Или даже, скорее, долговременного плана?

Что делал его Мастер, Диармайд не видел. Всё внимание ушло на проверку множества печатей и готовых активироваться барьеров, которые надо было проверить, проконтролировать. Стоит только отвлечься, дать лишнюю энергию, и часть ловушек сработает просто из-за повышенного фона, решив, что пришёл сигнал активации или рядом прошёл магус. И Лансер работал, переключая каналы, закольцёвывая энергию, идущую от искривлённой леи, в специальный контур, должный быть резервом. И лишь краем уха слышал команды, отдаваемые Мастером мечу.

— Рестауратто

— Репаро

— Ренаме

А затем кто-то ещё вошёл в соединение. Точнее, двое. Мастер, тут же включившийся в работу по стабилизации печатей. И Медея, пока просто наблюдавшая.

Это была долгая и муторная работа, длившаяся, казалось, вечность. И когда Лансер, взмокнувший и уставший, разорвал соединение, дом, на данный запрос, назвал время. Пять часов утра.

— Я спать. Разбудите меня через пару часов — сказал Мастер. И исчез.

Медея, внешне ничуть не изменившаяся после убийства и возрождения, медленно сгибала пальца правой руки, согнутой в локте. Казалось, она вся в себе, в наблюдении за своими пальцами, сгибающимися и разгибающимися по её воле. А может, в чём-то ещё, видимом ведьме Эпохи Богов?

Тихо — как умел еще при жизни копейщик Диармайд, — Лансер подошёл к Кастер и обнял её.

Та молча положил голову на его плечо. Пока было нечего говорить.

А затем наступило время будить Мастера.

Мастер ушёл. Снова с Мато, пришедшей, как и всегда. На завтрак. Словно бы и не идёт Война Грааля, словно бы и не призвали Сейбер, дрыхнущую и жрущую вместо исполнения своего долга.

"Впрочем, я, должно быть, к ней несправедлив. Тогда я видел только бойца, Короля Рыцарей, отражение легендарного героя. Теперь же, Сейбер, стала почти человеком. Во всяком случае, для меня"

Думающий о чём-то своём, Лансер провёл рукой по воздуху, в полуметре от стены и стойки с копьями, стоящими горизонтально.

"Как бы там ни было, моё недовольство поведением Сейбер не должно мешать делу. Всё ради семьи, к вящему благу Клана. Так верит Мастер"

Найдя решение, Лансер удовлетворённо кивнул себе. Наконец, он получил объяснение своему дискомфорту от общения с нынешней Сейбер, жалкой тени той героической души, отражение которой воплотил Грааль в прошлую Войну.

Рука заскользила над древками. При полузакрытых глазах можно игнорировать цвет, сосредоточившись на ощущениях силы, идущих от этого оружия. Они ощущаются полнее сейчас, как и тихие шаги, идущие со спины налево.

— Значит, это и есть тот артефакт?

Даже не оборачиваясь, Диармайд понял, о каком предмете спрашивает Кастер. Тем более, что на той стене располагаются как раз такие, небоевые, предметы.

— Мы зовём его Воскрешающим Мечом. Гордо, конечно.

— Но верно — закончила за него Медея — теперь будет десятилетиями накапливать энергию?

— Здесь — лет семнадцать.

Кастер ничего не ответила. Хотя, право слово, что она могла сказать кроме элементарного "ясно"? Даже посредственный маг в состоянии понять, что дом семьи Эмия находится на духовно обогащённой земле. Более того, земле, всё еже впитывающей льющуюся энергию.

— Артефакт, сместивший лею, позволил вам расположить дом на пересечении силовых линий.

Лансер промолчал. Ведь вопроса не было, правда? А что до слов... Вспоминается шутка молодого Хаку, с твёрдой иллюзией говорящего кота.

"Да, хвалите меня и Мастера, хвалите. А еще холите, лелейте и чешите"

— Ты ведь мне не веришь, верно? — спросила Медея, прежде чем подойти и обнять руку Лансера.

— Не касайся копий и мечей на другой стене. Боевые артефакты настроены на своих владельцев — предупредил Диармайд.

Впрочем, Медея и не успела сделать что-то, позволяющее заподозрить её в попытке исследовать подобное.

— И всё же, почему вы мне не верит?

Лансер многое мог бы ответить. О том, что Кастер, с которой до сих пор связан Кинжал Предательства, из-за этого Фантазма, всегда будет под подозрением. Или о том, что кто-либо с репутацией Медеи, не заслуживает снисхождения.

Впрочем, всё это было бы ложью. К тому же, ранящей потенциального члена семьи. Ведь историю про Медею писал победитель, использовавший её в своих целях, верно?

— Просто нужно время. Постепенно мы научимся доверять тебе.

"Как и ты нам"

— Как и я — согласилась Кастер.

Сигнал, серия импульсов высвобождаемой праны, пришёл в то время, когда Мастер должен был покинуть глупую школу и отправиться домой.

Кастер не изменила позы, однако чуть напрягшаяся шея свидетельствовала, что она тоже почуяла.

Лансер, подавив желание издать тяжкий вздох, набрал номер Широ.

— Ты где?

— В подвале.

— Там и сиди. Сейбер на стражу во двор, Кастер в сад в резерве. И позвони Мастеру, пусть поторопиться. Я на разведку.

Уже бросая трубку, он бросил взгляд на Медею. Та чуть наклонила голову, обозначая согласие. Отлично. Где там ближайшая метка?

— Техника Камуфляжа. Имитация Призыва: Полёт Бога Грома.

И, едва появившись на месте, ушёл на пятнадцать метров в сторону техникой Замены. Просто на всякий случай. И только затем огляделся.

Засады не было. Место перемещения, очередная площадка для всяких что-то-там-бордистов, роликобежцев и прочих неформалов, была пуста. А источник импульсов был метрах в пятидесяти, в соседнем квартале. Вернее, на пустыре за складом.

Лансер прыгнул на плоскую крышу здания и быстро пошёл в сторону сигнала. И в руке как-то само собой, материализовалось красное копьё.

Он стоял впереди, уже перестав испускать магическую энергию. Красный плащ с белыми завязками-кисточками, только что не заставлял воздух дрожать от накопленной мощи. Как и нечто вроде "анатомической" кирасы, с прорисованным белым, рельефом "мышц". Усиленный материал, магические руны и печати чакры. Как говорит о таких вещах Мастер, "не хватает только парома".

Кожа загорелая. То ли от природы, а может, из-за краски. Впрочем, наверняка ещё и укреплена до кучи. Мастер что-то рассказывал о методиках модификации организма, которые можно применять на нём или его брате, когда закончится рост тела.

Белые волосы, серые глаза. Побочный эффект или намеренная модификация? Вот только зачем? Чем меланин-то помешал? Или просто менял внешность? С умеренно-тёмных волос и глаз и светлой кожи, — в биологический контраст? Ну, а заодно телосложение на более щуплое поправил.

Тогда стоит признать, что ему это удалось. Выдаёт только одно.

Всё же, владение двумя фалькатами, это довольно редкий фехтовальный стиль. Собственно, его разработал один мальчик только потому, что его брат и "дядя" были пользователями древкового оружия, а проигрывать не хотелось.

"Меч и щит уступают двуручному мечу. Тот — длинному копью. Копьё проигрывает двум мечам, а те уступают мечу и щиту". Что-то такое написал кто-то из древних, живших, всё же, после первой жизни Диармайда. Не факт, что написанное было верно изначально, и дошло до потомков в прежнем значении, но Широ зацепился за эту фразу.

Фалькаты же были данью уважения к брату, любившему иногда помахать кукри. Тоже "соколиное крыло", клинок обратной заточки. Только фальката приходится кукри, азиатскому внуку, сварливым дедом-греком, поставившим во времена Короля Завоевателей местные мечи в интересные позы. Это более древний меч, он был создан для других сражений, и, к тому же, превосходит "внука" размерами.

— Ну, здравствуй, странник — сказал Лансер, прежде чем спрыгнуть с крыши на землю.

А затем одна из фалькат отбила выпад копья в сторону.

Широ — Лансер в очередной, как минимум, пятый раз, получил неоспоримое доказательство истинной личности Слуги Красной Стервы, в более узких кругах известной как Рин Тосака — отбил очередной выпад копья. Вверх, а не в сторону, как всегда.

Почуяв подвох, Лансер напряг свои невеликие способности мага, изменяя своё восприятие времени. Мир тут же стал темнее и тише — на рецепторы глаз стало попадать меньше фотонов в единицу его, Лансера, личного времени. Воздух стал гуще, мир же, тянущий тело Диармайда к себе, — напротив, легче. Можно сказать, что он оказался на другой планете, где воздух был густ, точно весенний туман, мир был полон красных сумерек и низких, тихих звуков, а его тело, порождающее тепло, светилось от переведённого темпоральным сдвигом в видимый спектр, излучения.

"Я как вампир в фантазиях девчачьей писаки" — грустно и весело одновременно, подумал Лансер.

Широ, загорелый то ли от своей магии, то ли благодаря Граалю, двигался вперёд, наклонившись, пропуская отбитое копье над собой. Летел тем характерным, стелющимся выпадом, который ему ставил Лансер.

Левый меч — продолжает отводить уже отбитое копьё в сторону и вверх.

Правый — выбрасывается вперёд, чтобы поразить, — нет, не шею или корпус — левую руку.

И главное — его кожа, загорелая до доступного знакомому Лансеру, прежнему Широ, физиологического предела, начала как-то странно меняться. Словно бы светясь... изнутри.

"Он ускоряется. При этом, из-за формы клинка фалькаты, рана гарантированно выведет из строя мою левую руку. Так же, несомненно, будет тяжёлое кровотечение, на сдерживание которого уйдёт часть моей концентрации.

Призывать копьё в левую руку поздно. Слишком близкая дистанция. Собственно, если бы не эффект темпорального сдвига, я бы не мог размышлять, выстраивая тактику. Однако, положеньице. Похоже, придётся использовать один из козырей. Хотя, как это может быть козырем против него? Сомневаюсь, что нынешний Широ о нём не знает или не узнает вскоре. А у этого, другого, навряд ли на старости лет случился склероз"

Отбросив лишние мысли, Лансер послал заряд по своим цепям и каналам. Это мучительное чувство, когда комок праны бежит по магической цепи, растягивая её до предела, а вместе с ним — параллельно, нос к носу, и словно в разных реальностях, летит шуршащей струёй песка и ветра, чакра, напрягая каналы почти до предела.

И загорается комплексная Печать-Знак на левой ладони. Строго определённая печать, строго определённый знак из нескольких, вызывая определённый аргумент.

И фальката с глухим, но отдающим мелодичным звоном, стуком, стакивается с танто.

И Широ тут же уходит в сторону, ещё до того, как удлинившейся клинок должен зацепить его правое плечо.

Собственно, уловив это движение, уход от еще даже не наметившегося удара, Диармайд и не стал использовать этот фокус. Нечего тратить силы, если атака уже провалилась.

Подняв вверх правую руку, Диармайд задумчиво крутит над головой копьё. Алый, точно кровь, Небесный Фантазм, — едва ли не единственное, что осталось с той поры неизменным.

Широ — каким бы он не стал, раз уж Чаша вызвала его во время, когда он точно ещё на коснулся Трона Героев — стоит напротив, в своеобразной "промежуточной", стойке. Ноги чуть шире плеч, руки полусогнуты по бокам туловища, клинки направлены вперёд и в стороны.

— Неплохо, "племянник" — говорит Диармайд, продолжая вращать копьё над головой. Басовитый звук был бы неслышен, уйдя в область сверхнизких частот, не сними они ускорение, своеобразную адаптацию семейной магии Эмия для слабых телом или магией.

"Хотя это точно не про тебя. С твоими способностями, улучшить тело до возможности сражаться со Слугами, — не проблема даже сейчас. А в плане магической энергии, расход чрезмерен только для кого-то вроде меня. Так в чём же дело?"

— Отлично, "коллега" — без улыбки или злости отвечает Широ — я теперь Арчер, представляешь?

А затем Лансер выбрасывает копьё, блокируя удар с фланга. "Широ", говоривший с ним, развеивается, а из воздуха резко, рывком, появляется настоящий.

— Шуншин плюс немного фокусов на стыке иллюзий, чакры и времени. Изображение "запаздывает", оставаясь на полсекунды в старом месте, даруя невидимость. Называется Фантом — поясняет Широ.

"Арчер" — напоминает себе Диармайд.

— Зачем звала меня ты утром, Дездемона?

— Всё шутишь, дядя? А ведь можно и "Гамлета" сыграть.

Это могло бы быть началом серии ударов. Заговорить противнику зубы, и, не меняя тона, резко атаковать. Любимый приём Мастера, освоенный, опять же, и Лансером, и Широ.

Но атаки не последовало. То ли Арчер не собирался атаковать, то ли, учтя личность противника, просто решил вывести навык на новый уровень, но града ударов не последовало.

— А ты, значит, безумец, двадцать лет спустя.

— Вот только не надо переходить на французов.

— Будем патриотами?

— Мне и Уэллс сойдёт? — спрашивает-отвечает Арчер-Широ, начиная обходить по кругу.

Намёк был вполне ясен. Уэллс, в конечном счёте, написал достаточно произведений, но хорошо Лансер помнил только два. А, учитывая старую игру про "я знаю, что он знает, что я знаю"...

— Не люблю рассказы про марсиан. Какие-то они... страшные.

— Экранизация была хуже. Впрочем, открывать марсианскую тему в кино никогда не умели. Хотя в литературе, пожалуй, отличился только Брэддбери.

"Детская загадка. Остаётся надеяться, что нас в действительности никто не подслушивает. Амулеты, чары и чутьё это одно, а уверенность, как говорится, живёт на другой стороне улицы"

— И какова цель бабочки?

— Суицид — поджимает плечами Арчер и исчезает.

Лансер встречает фалькату глухим звуком, словно благородный сплав пробил кленовое полено. Собственно, так оно и оказывается спустя несколько секунд, когда серый дым на месте Лансера, появившийся вскоре после удара, пропадает.

— У второй потерянной леи — говорит он словно в пустоту.

И исчезает в вихре видимых струй воздуха, кружащих в вихре листву.

— Впечатляет — соглашается Мастер, выслушав доклад — думаешь, ловушка?

Лансеру не надо думать над ответом. Ведь всё и так ясно.

— Зная ваш характер, нетрудно догадаться, что... — Диармайд прерывается, уловив взгляд своего Мастера — ...ты пожелаешь отправиться на встречу лично.

— Меня трудно убить — говорит Хаку, точно в пространство.

— Двоим это удалось, ты сам говорил.

— Кимоно в тринадцать слоёв, плюс химия?

— Печатей и Мистических Знаков в таком количестве может быть мало.

— Мало?

Лансер кивает. Всё же, не с чужим человеком на встречу идёт. Пришедший из будущего родственник и потенциальный ренегат (в его личном прошлом, уже свершившийся) требует максимальной осторожности.

— Латную куртку, кепку, и клипсы-накопители, пожалуйста.

Мастер явственно вздрагивает. Еще бы, упомянутая куртку весит пять килограммов и является, по сути, полумагическим бронежилетом, замаскированным под псевдобайкерскую куртку. А клипсы, соответственно, под серьги-кольца. Видок получится тот ещё. Особенно если учесть, каково будет во всём этом двигаться.

— Я надеюсь, прокалывать язык и пупок мне не надо? — яд в словах только что не капает, дымясь.

— Нет, думаю, восьми накопителей хватит даже вам, Мастер — возращает шпильку Диармайд.

Тот демонстративно вздыхает и закатывает глаза.

"Цирк на выезде. И что это с Мастером? Раньше он вёл себя более... профессионально"

— Ладно, встреча только в три часа ночи. Иначе говоря, завтра. Разбуди меня в два — бросает Хаку и исчезает.

"Отсыпаться пошёл. Пойду, намекну этому горшку с геранью, известной как Сейбер, чтобы не шумела.

Кстати, что-то она много времени проводит с Широ. Как бы чего не вышло"

День 4

Мастера пришлось будить раньше запланированного, в час ночи.

Частично разбуженный и невыспавшийся, Хаку Эмия смотрел на окружающий мир зло и грустно, как человек, понимающий её несовершенство и ограниченность методов исправления порядка вещей.

— Что случилось?

— Почта, сэр

Мастер хмуро оглядел одетого в чёрный сюртук Лансера и взял письмо с подноса.

— Сними уже Хенге. Принесёшь овсянку, — сам будешь есть.

— Да, Мастер — поклонился в ответл Диармайд, внутренне содрогнувшись.

И срочно отступил на кухню.

"Если её вовремя запечатать, то можно будет поутру скормить Сейбер. Всё равно англичанка ест как в прорву"

— И позови Кастер.

Наконец, ещё горячая, истинно английская (во всяком случае, Лансер надеялся, что под этим девизом удастся скормить получившееся Сейбер) каша, в исполнении Диармайда получившаяся родной дочерью всей английской кухне, была запечатана. Подписав свиток и оставив на столе, Лансер поднялся наверх. Мало ли, потребуется его помощь?

Мастер и Кастер обнаружились в кабинете, на столе. Буквально прилипнув к расстеленному на поверхности листу, они тихо переговаривались, то и дело внося правки карандашом.

Лансер обозначил своё присутствие, выпустив небольшое количество чакры и праны. Не то, чтобы это было нужно кому-либо из присутствующих, однако последние лет пять это стало своеобразным правилом вежливости. Как постучать в дверь в других семьях, уже заглянув внутрь.

— Черновик магического договора?

Не оборачиваясь, Кастер кивнула. Хаку же и вовсе проигнорировал вопрос, продолжая перечитывать исписанный пометками лист. Подойдя ближе, Лансер заметил имя одной из договаривающихся сторон. Рин Тосака.

"Понятно — с внутренним смешком, подумал Диармайд, читая далее — впрочем, этого следовало ожидать"

Род Тосака активно использовал драгоценные камни в своём колдовстве. Камни-накопители, камни-якоря барьеров, камни-хранилища. И всегда прозрачные и ценные, начиная от высококачественного хрусталя и заканчивая изумрудами и ювелирными алмазами. Разумеется, по уму, наследник (а в почти всех магических семьях полноценно обучали магии только одного ребёнка) сначала практиковался чуть ил не на кварце, оттачивая технику на бесполезных поделках, в дальнейшем совершенствуясь под присмотром главы рода, не только подсказывающему, но и минимизирующему ущерб семейному состоянию от действий недоучки, способных испортить камень.

Однако Тосака в данном деле то ли не демонстрировали особой бережливости, то ли Токиоми слишком рано умер, не успев толком научить дочь... Как бы там ни было, именно текущее почти бедственное финансовое состояние их рода было одним из аргументов против участия семьи Эмия в войне. Слишком явный пример того, что бывает с родом магов с гибелью старшей половины состава.

Разумеется, способности Широ, на взгляд Арчера, опасно балансирующие на грани Истинной Магии, позволяли, при условии достатка магической энергии, если не создавать с нуля, то хотя бы копировать существующие драгоценные камни, которые затем Хаку гранил с помощью своих техник Земли. Довольно кропотливая работа с выходом в девять-одиннадцать процентов даже сейчас, когда все участники производства "набили руку". Но кто считает прану в доме, стоящем на духовно обогащённой земле, а время, когда есть Техника Клонов?

Продажа камней, анонимная, по почти демпинговым ценам и относительно анонимная, но защищенная магическими соглашениями, была одним из источников доходов семьи Эмия. Разумеется, Тосака Рин с радостью подписала не один договор, предусматривающий рассрочку платежа за очередной камень, сделанный "анонимным поставщиком".

Лансер в силу добровольно взятых обязательств, старался быть в курсе относительно личностей, с которым контактировала их семья. И искренне сомневался, что милейшей Рин удалось узнать, кто скрывается под маской анонимного производителя. Конечно, её официальный опекун, Котомине Кирей, "бывший" экзекутор Церкви, наверняка был в курсе по крайней мере фамилии владельцев "семейного предприятия". Если его это, конечно, интересовало. Однако Диармайд подозревал, что, даже если священник интересовался пасынками своего последнего соперника в Войне, навряд ли он выдал информацию Тосаке. Слишком уж неоднозначные у них были отношения, насколько мог судить Лансер.

Как бы там ни было, за последние годы, Тосака Рин обнаглела. Покупка камней при непогашенном кредите за прошлые, просроченные платежи, штрафные санкции за "три и более параллельных задолженности", — все эти дела, на которые Мастер до поры смотрел сквозь пальцы, тянулись уже не первый год.

— Тосака хочет кредит. И пять высококачественных камней отдельно. Тоже в долг — проговорил Мастер, обернувшись. После чего взял со стола чистый лист и начал переписывать контракт набело, заново. "Окончательный черновик", так он это называет. Затем его ещё раз проверят, поправят, и только потом, возможно, составят уже настоящий магический договор, который отошлют Тосаке Рин. Имя их стороны будет, как всегда, скрыто специальной техникой. До поры.

— Сейчас самое время затребовать деньги назад. Даже если мы не получим их все и через год, то, по крайней мере, заставим Мастера Арчера понервничать уже сейчас.

— Использовать такой козырь ради преимущества в Войне Грааля? — помедлив, вопросом на предложение, ответил Хаку, продолжая писать — Наша цель не победить в Войне, знаешь ли. Нам нужно сохранить своё и по возможности преумножить достояние семьи.

И добавил, отойдя от стола, когда черновик договора был переписан:

— Ознакомься, проверь на всякий случай.

И уже дочитав до середины, Лансер рассмеялся.

"Теперь ей только Грааль и поможет. Впрочем, такие долги — неплохой стимул для победы, не правда ли?"

Он закончил читать и смеяться буквально за секунды до того, как прозвенел будильник, а Кастер закончила оформление "чистового" варианта договора.

— Пора — уняв смех, сказал Лансер.

Мастер кивнул. Молча.

Вышли обычным порядком, — двое Слуг и маг-созидатель сидят за стенами и барьерами, а какой-никакой боевик и Лансер идут на разведку.

— Мастер, а почему мы идём пешком? — спросил Диармайд, имея в виду нечто другое.

"Мы переманили Кастер и развеяли Райдер. Таким образом, остался мой "коллега" в синем трико, вроде-как-Широ-из-других-времён, Берсеркер и Ассасин. Причем, судя по всему, безумец принадлежит условной сестре Мастера, которой Айнсберны промывали мозги лет десять. А опыт прошлых Войн показывает, что Истинный Ассасин, — та ещё проблемка. Слуга-убийца магов. Таким образом, в строю остались самые опасные противники, не считая нынешнего Лансера.

Так зачем мы нарываемся, идя ночью пешком, Мастер"

— Скройся для начала, пока мы не вышли за барьеры — скомандовал тот — у меня ощущение, будто на краю нашей зоны слишком часто трётся Берсеркер.

— Разумно ли принимать его вызов на краю нашей охранной зоны? — спросил Лансер, уже ушедший в духовную форму.

— Лучше так, чем в чистом поле, выбранном малышкой Илией.

"Вы не принимаете её всерьёз, Мастер?" — хотел спросить Диармайд, но в этот момент маг сложил печать, создавая Водных Клонов. Те тут же убежали, сжимая в руках оружие.

"Нет, вы решили сделать то, что планировал Кирицугу в порту в ту Войну. Подло, конечно, но эффективно. Однако, я постараюсь развеять Берсеркера раньше, чем Клонам потребуется начинить Иллиясфилль пулями с плотью вашего отца"

— Порой, вы меня пугаете, Мастер.

Это было сказано абсолютно не к месту, ибо их разговор затих минуту назад, а Клоны скрылись с глаз, занимая позиции. К тому же, они уже почти вышли из-за того периметра, где гарантировалась защита от шпионов. Однако, Лансер был понят. И получил ответ:

— Подлость применима лишь к тем, кто не является своим — упавшим голосом, словно переступая через себя, ответил Мастер.

Много лет спустя, он вспомнит этот разговор и напишет в личном дневнике:

"Наверное, тогда и понял, что просто не был для Кайнета своим"

Тем не менее, они пришли к точке встречи без происшествий. Нет, была пару раз активность на периферии зрения, вроде спешащих куда-то фамильяров, однако ничего слишком или, наоборот, недостаточно, подозрительного. Словно бы марионетка Айнсбернов, один из их знаменитых гомункулов, не вынюхивала что-то возле их дома.

— Может, ловушка? — спросил себя Лансер.

Холм, на вершине которого располагался храм, был почти пуст в энергетическом спектре. Место, откуда ушла лея, силовая линия магического поля Земли. С той лишь разницей, что она не была абстракцией, а скорее чем-то вроде кабеля, по которому текла Сила.

Впрочем, такие подробности сейчас были излишни. Стояла умопомрачительно тихая, немного душная, ночь, а в районе опустевшего в энергетическом плане холма, чувствовался лишь один источник праны.

Впрочем, задавая свой вопрос, Диармайд имел нечто другое.

— Выманить нас и напасть на дом было бы хорошей идеей, но я узнаю чакру в организме объекта. А простых объяснений, как и грубой силы, навряд ли будет достаточно для взлома защиты. К тому же, Кастер пока не вызывает подозрений, а без предательства уничтожить оборону нашего дома будет затруднительно.

"Если только Сейбер не активирует случайно все ловушки разом, разряжая их. Не то, чтобы это было технически возможно, но...

Впрочем, я к ней несправедлив. Во всяком случае, Мастер так считает, а значит, я смирю своё разочарование от близкого знакомства с этим отражением Короля Рыцарей. Всё же, пока она демонстрировала, что всё ещё достаточно профессиональна.

Впрочем, что я вру сам себе?! Спасть вместо того, чтобы быть на страже Мастера — это нормально? Оставить все вопросы, включая собственное пропитание и охрану, на Мастера — это нормально?! Активизироваться только ради жратвы — это нормально?!

Да я готов был бы заложить душу, не принадлежи она моему Мастеру, что в бой она вступит только при непосредственной опасности для Широ. Или того хуже, втянет его в чужую схватку, из-за своих нелепых идеалов?!

Надо успокоится. Сейчас мне предстоит встреча с возможным будущим Широ. И не стоит приводить себя в ярость, когда переговоры, возможно, закончаться схваткой с опаснейшим противником, знающим наши ходы наперёд"

— Пойдём? — спросил Мастер, уловив конец внутреннего диалога напарника. И тут же побежал по каменной лестнице вверх, к вершине и храму.

"Да, Мастер" — ответил про себя Диармайд, следуя за ним в духовной форме.

Тихо, беззвучно переступив последнюю ступень лестницы, Мастер замер на мгновение. И тут же вспыхнул ускоренным чародейством движением, парируя угрозу.

Не было ни свиста, на даже шелеста рассекаемого воздуха. Стилет — трёхгранный клинок рассекал воздух, опережая звук, а в рукояти, наверняка, светились магией и чакрой знаки того, что, попав в цель, кинжал остановиться, выплескивая кинетическую энергию в разрушении тела.

Мастер просто поднял руку, словно взяв кинжал из воздуха. Меньшая скорость собственного движения не помеха, когда снаряд замечен и летит по прямой. А светящие сквозь тонкую ладонь линии Печатей и Рун подчинены, не давая оружию осуществить свою функцию.

— Функция наведения на цель, высвобождения накопленной энергии, в том числе тепловой, магической от пробитых барьеров, и кинетической. Альтернатива Ключей, брат?

Выругавшись про себя, Диармайд напряг свои невеликие сенсорные способности, ослабленные пребыванием в духовной форме.

"Как мерзко сражаться с кем-то, кого, как и тебя, учил скрываться один Мастер!"

Особенно, если, даже через четыре секунды, когда задрожали тени, когда противник вынырнул из скрыта, его так и не удалось обнаружить. Не получилось, пока он сам не открылся.

Простой человек, наверное, ничего бы не увидел. Непростой, вроде известных в прошлом Нанайя, скорее всего, посчитал бы, что одетый в красный плащ и чёрную с белым, "анатомическую", кирасу, вышел из-за деревьев на краю площади.

— Ты не мой брат — проговорил Арчер, а между пальцами его, создавая новые стилеты, выплеснулась такая знакомая, хотя и потяжелевшая, повзрослевшая, сила.

По три — между всеми пальцами, кроме большого — в каждой руке. Итого шесть.

— Именно поэтому ты тут изображаешь Росомаху, создав по три клинка в руке?

Прежде чем ответить, Арчер этой Войны поднял руки так, чтобы тонкие клинки стилетов скрещивались. Три — справа налево, снизу вверх. Три — перпендикулярно.

"Действительно, похож на выкидыш американской фантастики"

— Наверное, Ланс подумал что-нибудь вроде "он действительно похож, только не хватает бакенбардов"

— Бакенбард — поправил Хаку.

— Да пофигу — ответил Арчер, Широ-которому-Мастер-не-брат. А затем спросил:

— Ты ведь чувствуешь, что они отличаются? Следующая попытка, с функцией преследования.

А затем стилеты в его руках исчезли.

"Как? Это не Магия Воздуха, как у Сейбер. Он не сделал их невидимыми, и не отозвал-запечатал. Я бы почувствовал такие изменения. Куда он их дел?"

— Воплощение Зеркала, верно? — спросил Мастер.

Ответом была тишина. Арчер просто стоял, с минуту изучая брата-который-не-брат светло-серыми, до потери цвета, глазами.

— Ты ведь уже всё понял, верно?

"Понятно. Он из другой реальности. Это несколько меняет дело. Теперь у него меньше общего с нами. И ещё менее понятны его мотивы. Будь это его прошлое, попытка убийства себя, которую он декларировал, означала покушение на нашего Широ, с целью создание темпорального парадокса. Однако сейчас он, по сути, сам отказался от этих слов"

— Как?

— Магия управления временными потоками порой прилегает к чародейству, манипулирующему параллельными реальностями. Переступить эту грань трудно, почти невозможно. Точнее, сродни Чуду.

Они сейчас стали чем-то похожи не героев дешёвого боевика. Проникновенный разговор с разоблачениями, одновременно служащий для того, чтобы разогреться, настроиться на бой. Оскорбить противника, подготовить себя к битве, накрутить речью, точно дворовая гопота.

— Поэтому ты заключил контракт? — спросил Мастер. И Диармайда едва не прошиб холодный пот от смысла этих слов.

Чудо потому так и называется, что не случается просто так. Это, в сущности, направленный прорыв Хаоса, изменение упорядоченного мира под себя. Сложнейший процесс, доступный немногим. В чём бы не заключалось чудо, — в отрицании небытия конфеты, воскрешении, или путешествии по параллельным реальностям — оно является, какой бы красивой литературной чепухой не описывалось, актом изнасилования мироздания Для подобного нужно благоприятнейшее сочетание очень многих факторов, в том числе, обычно огромное количество энергии. Истинная Магия, чтоб её.

Однако существует способ обойти требования, найдя кого-то, способного помочь силой и способностями. Впрочем, как и всегда. Но чудо требует соразмерной цены.

Может, поэтому во многих языках, слова "чудо" и "чудовищная", родственны?

— Нет — ответил Арчер — моё появление здесь есть результат невнятного совпадения, а не моих ошибок.

— Не понял. Что это, как не чудо, брат-который-не-брат?

— Хватит — оборвал игру Арчер — просто дай мне прибить вашего Широ, пока он не предал Семью.

"Не, не боевик — расслабленно подумал Диармайд, поняв, что схватки в ближайшее время не будет — долбанная мелодрама"

— Позволь спросить — спокойным, ни тихим, ни громким, твёрдым и злым голосом, ответил Хаку — за что я умер.

— Ты был убит — напомнил Широ-из-другого-будущего — мною, во имя Высшего Блага и Спасения Мира. Всё с большой буквы и с нужным пафосом, разумеется.

Сарказм в его словах можно было использовать вместо нефти. На пару лет человечеству, несомненно, хватило бы.

— Диармайд?

И вот теперь Лансер отчетливо ощутил, что, в случае неверного ответа, бой будет насмерть.

— Тоже — лаконично ответил Арчер.

Хаку не изменил позы. Не вскипели чакра и маны, высвобождаемые для ускорения и чародейского действа. И наоборот, не угасла настороженность и готовность за долю секунды сделать всё это. Однако Лансер ощутил, всей своей оставшейся связью Мастер-Слуга — обошлось. Неизвестно почему, но именно этот короткий ответ был единственным, что позволило разойтись миром.

Вместо атаки, Мастер Лансера прошлой Войны, выпрямился и ответил:

— Ты пожертвовал своей Семьёй ради своих интересов — и замолчал.

— Идеалов — поправил Арчер.

— Предательство ради душевного комфорта ничем не хуже такого ради материальных благ.

В серых глазах вспыхнула ярость. Расчётливое ледяное пламя, движущее вперёд и подсказывающее пути эффективного убийства врага. Такое знакомое Лансеру выражение лица, которое так и не удалось вызвать у настоящего, "их" Широ.

— Я знаю это не хуже тебя — таким же вымороженным, не тихим и не громким, голосом, ответил Арчер — да, я предатель. Я предал брата и его Слугу ради мёртворождённых идей. Я пролил море крови ради своих идеалов, а когда они привели меня на эшафот, я стал Стражем, и пролил уже океан. Ты доволен, брат?

— Вот именно поэтому-то я и не могу пустить тебя к брату — уже спокойным голосом, ответил Мастер Диармайда — ...

— Предательством, я знаю — оборвал Арчер.

И исчез. Ушёл в духовную форму или воспользовался каким-то талантом, вынесенным из прошлой жизни. Кто знает, что мог он вынести из своей родной реальности.

Мастер деланно спокойным движением поднял правую руку и начал кусать пальцы. Так, чтобы верхние резцы касались ногтя. Как в детстве. Первый, второй, третий. Четвёртый и пятый.

"Боль хорошо помогает сконцентрироваться" — говаривал Мастер ребёнком и кусал пальцы, оставляя на ногтях ямки от двух зубов.

А затем по правой щеке пробежала слеза. У Хаку Эмия был очень низкий болевой порог. По крайней мере, в мирное время.

— Может, хватит? — спросил Диармайд, когда его Мастер пошёл кусать пальцы по третьему кругу.

— Помогает концентрации — ответил тот, прежде чем укусить мизинец.

Лансера коснулся слабый запах крови. Этот специфический, металлический и солёный аромат бал одним из вечных спутников Диармайда. И в первой, настоящей, жизни. И во время службы Кайнету.

Впрочем, и при последнем Мастере, несмотря на относительно мирную жизнь, этого запаха хватало. Мальчишки... даже хуже, отчаянно пытающиеся стать сильнее молодые маги.

"Когда-то я поклялся защищать вас. А потому..."

Лансер быстро и плавно "шагнул" вперёд, материализовался, тут же ладонью отбрасывая замершую у лица руку Мастера в сторону, хватая её.

— Хватит.

— Мне надо понять.

— Поймёшь дома — оборвал Лансер и, сохраняя тактильный контакт, активировал Полёт. Телепортируясь вместе со своим Мастером, он скрыл укол тонкой иглой, сделанный в руку мага. Ведь кто заметит мимолётное ощущение, сродни зуду от комариного укуса, когда пространство вокруг искажается?

Наконец, Мастер, всё еще одетый, но уже спящий, был уложен на кровать и укрыт одеялом. Лансер подоткнул оное, чувствуя спиной взгляд подошедшей Медеи.

Кастер ничего не сказала, ни пока он укладывал спящего мага, ни когда выходил из комнаты. И даже когда они шли по коридору и лестнице, спускаясь на первый этаж, Медея молчала. Это, на взгляд Диармайда, было лучшим доказательством того, что она не только женщина, но и маг. Умный, сдержанный в реализации своих минутных капризов, чародей.

— У тебя же есть вопросы? — спросил, утверждая, Лансер, когда убедился, что барьер внутри гостиной активирован, и лишние звуки не смогут прорваться на второй этаж, к спящим Хаку, Широ, и Сейбер.

— Только один. Однако мне претит говорить полную фразу, как нынешние подростки — на последних словах Кастер взмахнула рукой, оставляя в воздухе пламенеющие следы.

Буквы, складывающиеся в надпись "WTF?!".

"Набралась. Акклиматизация и асениза... тьфу ты. Ассимиляция, то есть" — подумал, прежде чем ответить, Диармайд, глядя на огненные знаки.

Кастер молча и выразительно смотрела на него.

— Сегодня мы встретились с Арчером. Разговор был тяжёлым — решившись, ответил Лансер.

— И поэтому ты уколол своего Мастера снотворным? — в голосе Медеи была ирония, сарказм и...

"Что-то ещё. Уж не очередная ли проверка на вшивость?"

— Пусть проспится и всё обдумает на свежую голову. Так будет лучше.

— И что же сделает с тобой твой мастер за такое самоуправство? — Кастер почти промурлыкала это, с каким-то садистским предвкушением в голосе.

— Ничего — быстро ответил Диармайд.

"Слишком быстро"

— Верю, верю — характерным тоном сказала Кастер.

Примерно таким, должно быть, она отвечала Язону, на восклицание "дорогая, это не то, что ты подумала". Мужу, которым этот момент был частично... не в себе. Точнее, был в ком-то другой. Во всяком случае, частично.

— Мой Мастер действительно довольно сдержан. Он потребует объяснений, это факт. Но не более.

— "Потребует объяснений"? Несомненно, ему они понадобятся. Все маги одинаковы. И поверь мне, знавшей их поболее тебя, что тебя сначала ударят, а потом будут разбираться. Напавший на хозяина подлежит казни. Это — Закон.

Лансер приготовился возразить. Лансер уже приоткрыл рот. Лансер уже вдохнул воздуха.

А затем Диармайд закрыл глаза и сделал выдох, успокаиваясь.

"Она провоцирует меня, что ли? Что же, в эту игру можно поиграть и вдвоем"

— Может так, а может и нет. Думаю, время нас рассудит — по-змеиному улыбаясь, ответил Диармайд.

"Для полноты образа надо еще сощурит глаза и покраситься под пепельного блондина. Хотя зачем? Персонаж конечно занимательный, но логики в нём, как в русском герое Раскольникове. Не удивлюсь, если у Арчера, десять лет смотревшего подобный бред, мозги уже окончательно заплесневели, и в голове остался только пафос"

— Ладно — столь же интеллигентно, точно сын директора консерватории Гейдриха, улыбаясь, согласилась Кастер — но не расскажешь о выводах?

— Только после Мастера или в его присутствии — вернул улыбку Лансер — чтобы все версии были известны каждому из нас.

— Хорошо — уже с нормальным, а не скалящимся, лицом, ответила Медея.

И тут Диармайд понял, что это была очередная проверка. Которую он, судя по всему, прошёл.

"Остаётся понять, что она проверяла. Мою верность Мастеру? Взаимоотношения в Семье? И почему, судя по всему, она не против того, что Широ и Сейбер останутся в неведении? Не считает их за людей? Почему же, если в её время кто-то возраста Широ был вполне дееспособен?

Всё же, мы жили в разных местах пространства и времени, как выразился бы Мастер. И потому я, наверное, не понимаю её логики.

Как бы там ни было, надо дождаться утра. И хорошо бы проверить Широ. Как-то слишком легко он согласился сидеть взаперти, когда вокруг идёт Война. Совсем на него не похоже"

Когда зазвонил телефон, Лансер первым принял вызов. Объяснялось это очень просто — из пяти трубок домашнего телефона, его оказалась ближайшей. К тому же, в шесть утра, всё же, он был одним из немногих бодрствующих. И навряд ли Кастер, несмотря на её очевидную натурализацию в нынешнем времени, подняла бы трубку. Всё же, для неё, это был ещё чужой телефон и чужой дом, правила поведения в котором дочь Колхиды должна была усвоить ещё тысячи лет назад.

— Дом семьи Эмия — проговорил он.

— Эм-м, здравствуйте — голос звонившей был типично девчачьим, какой он бывает у малолетних школьниц, класса до пятого-шестого максимум — а где Широ?

"Очень интересно. Голосок детский и незнакомый, уж одноклассников ребят я помню. Чья-то сестра? А мне казалось, что из младших сестёр его одноклассников, с нашей семьей знакома только Сакура"

— Широ ещё спит. Воспитанная леди не хочет представиться?

Ответом были гудки.

Пожав плечами, Лансер положил трубку. Надо же, развелось жаворонков. Ничего, позвонят днём. Ничего тревожного в этом звонке Диармайд не видел.

Напрасно, как оказалось позднее.

Сидя на диване в гостиной, Лансер посмотрел в окно. Залитый солнечным светом двор, незаметная в солнечном свете, белая ограда. За ней — деревья, растущие вдоль дороги. На одной из веток сидит чёрный ворон, одн из самых мистических, с точки зрения простых людей, птиц. Тихий и спокойный вид, в последнее время, навевал дискомфорт и лёгкую тревогу. И дело было не в наглом в своём спокойствии пернатом.

"Ещё только четвёртый день Войны, а события уже несутся вскачь, словно бы развязка близка"

Сакура Мато пришла как всегда, ровно в то же время, как и в любой другой будний день. Поприветствовав её и машинально отметив всё такие же длинные, прикрывающие ладони до самых пальцев, рукава, Ланс Диар проводил её в гостиную.

Шаги Мастера звучали непривычно громко и расхлябанно, раздаваясь из коридора второго этажа. Затем звук стал ближе, ибо Хаку Эмия, очевидно, ступил на лестницу.

Отвернувшийся Лансер этого не видел, сосредоточившись на разглядывании подозрительного ворона, с заметным кольцом, скорее даже, перстнем, на правой лапе. Чёрная, спокойная как камень, с матовыми, без блеска перьями, птица сидела на дереве, у границы одного из последних барьеров, и смотрела в сторону дома.

"Фамильяр?" — подумал Диармайд, прикидывая, стоит ли уничтожать подозрительное животное прямо сейчас. С одной стороны, по уму, так бы и следовало поступить с возможным шпионом. Однако их семья столько времени пыталась изображать немагов.

"Надо сходить за пневматикой" — решил было для себя Лансер.

Он уже собрался было пройти в "официальную" оружейную на первой этаже, как его внимание привлёк придушенный писк Сакуры.

Мато, с покрасневшим лицом, смотрела в сторону лестницы.

На восьмой снизу ступеньке, остановившись, оказался Мастер. В одних трусах, он стоял и расслабленно протирал рукой заспанные глаза.

"Любопытно. Обычно ему хватает стольких часов сна. К тому же, он спал в одежде, а сейчас, очевидно, забыл одеться. Да и не принято у нас в одних трусах по дому ходить. По уму, Мастер должен был хотя бы тапочки одеть.

Может быть, побочный эффект снотворного?"

Наконец, видимо, проснувшись, Хаку Эмия открыл глаза. Смерил взглядом сложившуюся композицию — румяная Мато, задумчивый Диар, и, очевидно, осознал, что не одёт.

— Доброе утро, Сакура — сказал он. И, не поздоровавшись с Диармайдом — очевидно, намёк на неудовольствие ночным уколом, ушёл обратно наверх. Одеваться, видимо.

"Одного не понимаю, с чего бы Мато покраснела? Что эта за непонятная реакция? Ну не может маг её возраста так реагировать на данный инцидент. Какой-то побочный эффект их магии?

Загадки и тайны. Просто ужас, да и только. Впору Кастер просить о помощи, как эксперта по поведению магов женского пола"

— И всё же, я не понимаю, почему ты позволяешь своему Мастеру выходить с охраняемой территории в такое время — сказала Кастер, едва школьники покинули здание.

Широ, к слову, на завтрак в очередной раз не спустился. Опять будет дрыхнуть до одиннадцати? Возможно. Порой Лансера посещали мысли о том, чем они там с Сейбер занимаются. Самые разные, от параноидальных до пошлых. Однако пока что повода вламываться в комнату брата Мастера не было. Вполне хватало сведений о расходе электроэнергии и Интернет-траффике, чтобы не беспокоится лишний раз.

Рейд, фарма, кач всю ночь — а затем отсыпаться чуть ли не до полудня? Подумаешь, парень решил себе сделать каникулы. Пусть хоть для кого-то Война станет праздником. Пусть даже это будет гильдия "Рыцари Справедливости".

— Есть небольшая разницы между защитой и чрезмерной опекой, ты знаешь? А то ведь можно дойти до того, что оглушить своего Мастера, и держать в спящем состоянии в бронированном саркофаге в дальнем угле магического бункера.

— Ну, что-то в этом есть — помедлив, согласилась Кастер. А затем улыбнулась — Не ты ли вчера оглушил его?

— Это была вынужденная мера.

— Все так говорят — "успокаивающим", навроде голоса Богини Раздоров, тоном, ответила Медея.

Уже отработанным движением ментального тела, попросту говоря, усилием воли, Лансер успокоился.

"Это просто очередная провокация"

— Зачем тебе это?

Кастер, очевидно, поняла вопрос правильно.

— Это весело. Ты такой милый, когда злишься.

"Однако — подумал Лансер — с этой кошкой следует быть предельно осторожным"

Как потом признается себе Диармайд, это было ошибкой. Ведь именно в то время, занятый более чем активным времяпровождением, Лансер пропустил телефонный звонок, и трубку поднял Широ.

Пропажа обнаружилось поздно, около половины второго. Незаметно даже для себя подавив трусливый порыв "не заметит", Лансер, морально приготовившись к неизбежному, набрал Мастера.

Звонок сбросил. Логично, — должен быть урок.

Лансер набрал ещё раз. Занято.

"Встречный звонок" — понял Диармайд. И позвонил ещё раз, помня, что Мастер сделает перерыв в минуту-другую, ожидая вызова.

— Да — выдохнул Мастер.

Представляться было излишним — номер на экране мобильного высвечивался всегда, и это было известно обоим. Как и то, что нет времени на лишние реверансы.

— Широ пропал. С Сейбер.

— Когда?

— Утром. Только заметил.

В динамике прозвучал громкий вздох. Диармайд не сомневался, если бы не природная выдержка, Мастер сейчас бы не выдыхал тихо воздух в микрофон.

Самое мерзкое для себя Лансер видел в том, что речь в стиле Кайнета была бы справедливой.

Знакомое ощущение силы, чародейства не от мира сего. И спектр силы Мастера за спиной.

— Подробности — сказал он оглянувшемуся Диармайду. И положил трубку.

И тут зазвонил телефон. Домашний.

Вошедшая в дом перед ужином, как ни чем не бывало, Сакура, постояла секунду, и осела на руках клона Мастера.

— Снотворное и оковы — скомандовал он — Ланс, готовься. Кастер, я не считаю себя вправе тебе приказывать, но лучше бы тебе остаться.

— Я пойду с вами. Там будет лучше — убежденно ответила она — и зови меня тетя Мед, Мастер.

По спине Диармайда пробежали мурашки — от брошенного Мастером взгляда. Всего лишь.

"Медея... нашла время"

Однако никаких комментариев не последовало. Ни о матримональных планах Кастер, ни об очередной неудачи Лансера, приведшей к исчезновению Широ.

А вот слова — были. И были они:

— Пора пустить кровь Мато.

День 5

Сложно ли уничтожить магический род? Разумеется, нет, если речь идёт о быстрой и неожиданной атаке. В магических семьях крайне редко бывает более пяти активный членов. Впрочем, глава с женой, наследник со своей парой, плюс его или её ребёнок — это очень много. Далеко не каждый род оказывается представлен сразу тремя поколениями. Хотя есть и исключения, причем не только Эдельфельт, благословленные древними Богами и избавленные от необходимости иметь всего одного наследника. Есть семьи, которые заводят более одного ребёнка, дабы наследником всей семейной магической силы сделать наиболее достойного. Но даже таковые, редко превышают десять человек.

Убить, тем более, используя фактор неожиданности, просто. Снайперский выстрел, мина в нужном месте, гранатомёт и ПЗРК. На крайний случай, заклинания, ибо магию стоить использовать только в самом крайнем случае, слишком уж она индивидуальна и капризна.

Одним словом, способов перебить небольшой коллектив неготовых магов, — просто. Особенно в нынешнее, технически подкованное, время. Может, потому-то, столь много магических семей, уже кануло в Лету? Пусть имена остались, но метки, хранилища родовых знаний, уничтожены.

Но убийство и военные действия, — не синонимы.

Мато Зокен, при всей своей отвратительности, — а Лансер знал о медленно превращающемся в нечто совсем уродливое, маге, достаточно — не был чем-то, от кого следует надеяться скрыть начала Войны Грааля. Факт того, что во время Войны обе семьи-основательницы, проживающие здесь, в Фуюки, становятся приоритетными целями, могла игнорировать только Тосака Рин.

Поэтому, на фактор внезапности надеяться не приходилось. Собственно, его отсутствие, превращающее подлое убийство во вполне благородную войну, как ни странно, ободряло Диармайда. Всё же, он привык к простой войне, когда ясно, кто твой враг сейчас, а кто, пусть и временный, союзник.

Тем более, не следовало думать, будто бы от конгломерата Червей Мато, своеобразной пародией как на людские представления о вампирах, так и на вполне реальных Мёртвых Апостолов, возможно скрыть трёх существ, стоящих неподалёку от особняка того, что осталось от этого рода.

Впрочем, были и другая сложность. И имя ей было — методы. Причиной же была — жадность.

Дом Рода — это не только магический бункер, в котором сидят большую часть своего времени глава и наследник. Это ещё и библиотека, архив семьи, лаборатории. Словом, пул знаний, дублирующих родовую метку. Не полностью, конечно. Но чаще превосходящий конгломерат магических цепей прошлых поколений, чем уступающий ему по объему информации.

Уничтожить магическую твердыню Рода, тяжёлым заклинанием Кастер, техникой S-класса от Мастера, или же банальным гексогеном, заклинанием переброшенным внутрь здания, было возможно. Но тогда погибли бы книги и сидящие в подвале черви, о сущетствовании которых Семья Эмия знала, но вскрять местоположения оных смогли только сегодня, из памяти Сакуры.

И самое главное, — всё это не гарантировало уничтожение Мато Зокена. А после увиденного в памяти Сакуры, Лансер очень хотел лично убедиться, что душа старой мерзости была надёжно запечатана его оружием. Ради такого случая, копьё можно будет потом скинуть в Марианский Желоб, отправить с ракетой в недра Юпитера, а лучше — скинуть на Солнце. Впрочем, последнее, не посоветовали бы делать ни Кастер, ни Мастер. Не дай Акаша, тварь эволюционирует, искупавшись в тамошней плазме.

— И всё же, я не понимаю, почему мы атакуем этот замок — проговорила Медея, убедившись, что скрывающие барьеры надёжны, и их никто не услышит — ты ведь сам сказал, что не чувствуешь брата. Ни классической системой магии, ни этим вашим семейным концептом.

— Всё просто — водя рукой над расстеленным по земле свитком, где, запечатанные, покоились самодельные артефакты и зелья, словно одновременно роясь в сумке, ответил Мастер — Широ, я думаю, уже большой мальчик. Умения скрыться от меня ему бы хватило. А вот то, что кто-то смог упрятать сигнал от меток так, чтобы я не смог засечь их через чакру, куда менее маловероятно.

Кастер промолчала, тем не менее, как-то дав понять, что информация принята к сведению. Другой, логичный, на взгляд Диармайда, вопрос, — а почему, в таком случае, Мастер не пытается искать пропавшего брата — не прозвучал.

Медея была не только сильным магом. Она ещё была достаточно умна. Ведь сказано было, что Широ — большой мальчик.

"Читай, знает, что делает" — подумал Лансер.

План операции был прост. Кастер, умеющая летать, редкое по нынешним временам умение, должна была парить над полем битвы. U-2 и "Ланкастер" в одном лице, в чьи задачи входило обнаружение и обстрел с высоты. А также наводка на цель.

Лансер и Мастер находились в резерве, между Медеей и землей. Способности Мато Зокена не были досконально известны, несмотря на кропотливый сбор сведений, длившийся десятилетие. Реликт древних времён, он вполне мог владеть чем-то, способным поразить мага архаической школы, к каковым относилась и Медея.

К тому же, находясь в оперативном резерве, носитель копий, равно как и обладатель нагинаты, имели больше свободы для маневра, вынырни патриарх червеводов откуда-нибудь.

Мясом пушечным, смазкой для клинков, чурбанами для заклятий, должны были стать марионетки. Их, принесённых в свитках, было не менее тридцати. Не включая резерв, оставленный Мастером на всякий случай.

Скосив глаза вниз, Лансер в очередной раз осмотрел тех, кто некогда попался в цепкие руки Хаку Эмия, экспериментатора похлеще, чем был приёмный дед.

Вот стоит Серебряный Сверчок. Псевдохитин фигуры, похожей на рыцаря в глухом, без отверстий и самого забрала, шлеме, поблескивает металлом. Живая броня, соединённая с телом, дублирующая лёгкие и обоняние, заменяющая глаза и уши. Шесть человек умерло, пока технологию не удалось отточить. И ещё двое, пока её не удалось совместить с другими. Может, поэтому, девятый педофил, таки ставший удачным экземпляром, чуть не получил кличку Ангмар?

Впрочем, Король Чародеев, вполне возможно, будет создан когда-нибудь потом, из того же Кирея, или даже Тосаки Рин, когда подписанный ей контракт, наконец, вступит в силу. А может, его призовут уже в следующей Войне, как катализатор использовав запись только что показанной экранизации трилогии Профессора.

Впрочем, последнее Лансера не интересовало. Надо будет — семья Эмия найдёт и режиссёра, и сценариста. Таких, чтобы народ бредил не нелепым хоббитом, не абстрактным и не попавшим в кадр Сауроном, а именно одни из Девяти.

А вот, окутанный, точно одеждой, пеленой из городского смога, худой и низкорослый, серый человечек с безликим лицом, держащий на весу глефу. Бывший экзекутор, далеко не блестящий. Он попался Мастеру, когда, исключительно по своей глупости, залез на минное поле. То, что осталось, после мин, промывания мозгов, и изьятия части цепей, стало Фесом.

Вот стоит ещё один пузырь накипи, которой богато человеческое общество. Простой человек, за которым, на протяжении пары лет, гонялась полиция целой страны. Следователи, наверное, до сих пор гадают, куда делся тот маньяк. А Эльрик, закованный в доспехи из зачарованного металла, спокойно стоит, воткнув в землю широкий меч с матовым, тёмным, клинком.

Их было тридцать два. Стрелки и мечники, сохранившие способность творить магию, и не имевшие её с самого начала. Преступники, и те, кто оказался не той точке пространства-времени. И был даже один, пошедший на это добровольно.

Лансер дал себе посмотреть на последнего. Ничего необычного, человек как человек. Во всяком случае, сейчас, пока Мастер не дал Ифриту команду.

При жизни, тот был больным лейкозом. Уже обречённый современной медициной, он как-то умудрился выйти на них, и предложить сделку. Службы бывшего следователя, причём не худшего, в обмен на помощь его семье.

Пожалуй, только в отношении него, Лансер чувствовал нечто вроде стыда. Блестящий ум, достойный мотив служить семье... всё это исчезло при превращении в оружие. Что-то пошло не так, и потенциальный союзник, существо, способное потягаться с достаточно слабым Демоническим Гибридом или магом в первом поколении, не смог сохранить разум. Осталась только кукла, выполняющая приказы. Сильная, отчасти покорная, но всего лишь марионетка.

Всплеск праны в пятнадцати метрах над головой дал понять, что пора.

Стрелы магической энергии ударили в окна дома семьи Мато.

Кастер сработала чисто. Её снаряды, кроме побитых стёкол, почти не нанесли повреждений. Лишь разрядили ловушки, отключили барьеры. Стены Дома остались стоять, перекрытия не обвалились вниз, и пожара нигде не вспыхнуло. Ювелирная работа.

Подчиняясь управляющим импульсам, марионетки рванулись вперёд. Серебряный Сверчок, окружённый, точно доспехом, смерчем из стали и басовито гудящего, воздуха, побежал первым, а над его правым плечом, от подпрыгнувшего Феса, в дверь ударил Воздушный Кулак.

Дверь, против ожидания, исчезла. Словно бы никто не зачаровал "ворота крепости". И в проём влетели марионетки-латники, оставив лишь пятерых охранять стрелков, прикрывающих снаружи.

Лансер почувствовал, как кто-то из вторгшихся топнул ногой, посылая поисковый импульс. И тут же перед ними, Диармайдом и его Мастером, появилась карта, нарисованная синим полупрозрачными полосами.

Увидев, что поблизости нет ничего, похожего на библиотеку, Диармайд дал приказ марионеткам, подчинённым ему. И гранаты полетели в окна комнат, где не было своих. Просто на всякий случай. Мало ли, что за черви могут жить в полах дома семьи Мато?

Кастер создала барьер, изолирующий дом. И сквозь барьер внутрь полетели ещё гранаты. Карбофос, туман с диметилсульфоксидом, дым с синим красителем — на случай, если где-то что-то просочиться наружу.

— Держи — сказал Мастер, протягивая шлем.

Благодарно кивнув — ибо что-то говорить в такой ситуации было бы верхом глупости, — Лансер одел артефакт. Шлем, противогаз и средство связи. Жаль только, что свойств Мистического Знака нет.

Кастер заранее отказалось от незнакомого снаряжения, заверив, что сумеет защитить себя сама. Её выбор.

Ифрит, покрывающийся языками пламени, не трогающими одежду, да вообще ничего не обжигающими, вошёл внутрь. И изнутри заполненной синим дымом, полусферы, засветилось пламя.

Теперь оставалось только ждать.

На появляющихся из воздуха незнакомцев, у семьи Эмия, был неприязнь. Во всяком случае, только появившаяся в воздухе аномалия, тут же получила Воздушное Лезвие, магическую стрелу, и дротик, почти точную копию древнеримского пилума, прямо в зону формирования.

И только потом обернувшийся Лансер увидел Мато Зокена. Тот стоял в воздухе, и широкий разрез от Воздушного Лезвия, дыры от трёх зарядов Кастер, равно как и пробивший живот и застрявший дрот, ему, очевидно, не слишком мешали. В левом плече не хватало плоти, точно там, где и прошла техника Воздуха, однако всё, что располагалось ниже разреза, так и продолжало висеть в воздухе. Словно бы плоть не исчезла, а была просто закрашена краской, сливающейся с ночным небом за спиной Зокена.

Впрочем, недолгое время повисел в воздухе, сверкая широким поперечным разрезом и дырками с кулак величиной. Патриарх семьи Мато. Первым, выпав из его тело, словно бы то стало жидкостью, улетело вниз метательное копьё. А затем затянулись дыры и разрез. Вот только выглядело это...

"Тело является, по сути, кучей сцепившихся между собой червей. Ранение простым оружием, не несущим вредоносных концепций, не даёт качественного ущерба. Только количественный, уменьшая количество фамилиаров. И, разумеется, логично, что держатся вместе они отнюдь не механической сцепкой. Наверняка, Зокен смог бы сжимать пальцы левой руки, хоть та и выглядела отрубленной. Всё как в пессимистических выкладках. Как и следовало ожидать от мага, идущего путём, сходным с тем, что сделал из алхимика Фабро Рована существо, именуемое Неро Хаосом"

Снова Зокена никто не атаковал. Пока — никто. Лишь половина стрелков взяла стоящую в воздухе фигуру лысого, сморщенного дедка, с бельмами посреди чёрный белков глаз, на прицел. Остальные только молча смотрели на старейшего из Мато.

— Так-так, один из Эмия всё же оказался Мастером. И зачем же пожаловали, гости дорогие?

Ему никто не ответил. Зачем, коль война уже объявлена, а разговоры лишь отвлекают? Тянуть время никто не собирался, Лансер чувствовал это в потоках энергии, окутывающих Кастер, в них же и чакре, формирующей нечто у тела Мастера. Да и в копьях, алом, вынесенном с той, прошлой Войны, и кислотно-зелёном, наиболее подходящем для этого противника, он чувствовал то же.

— Иммитация элементаля огня. Пламя, сжигающее избирательно... — начал было Мато.

— Тро-карн-лервес-таро — раздалось справа.

Время замедлилось. Замедлилось до почти мёртвой тишины, и холодной тьмы вокруг. Ни колебания загустевшего воздуха, ни фотоны света видимого и теплового спектров, ничто не падало на тело Лансера с прежней частотой. Время — замедлилось до предела.

Сверху и сзади доносились какие-то слова на греческом, но в них Лансер не вникал. Он рванулся вперёд, в сторону бывшего мага, ушедшего в перерождении тела куда-то далеко, прыгнул вместе со сгустками тени, выскользнувшими из слоёв воздуха вокруг Мато Зокена.

Ибо Лансер знал это заклинание. Знал — и стремился успеть.

Одной из тайн семьи Эмия, помимо технологии дублирования родовых меток, и магии, основанной на Внутреннем Концепте, было волшебство, основанное на ином языке.

Оно зародилось ещё при жизни Эмия Кирицуги, умирающего от застарелых болезней и передозировки эманациями Ангра Манью, древнего духа человеческого Зла. В принципе, из уроков, который приёмный отец давал братьям, из его оговорок о том, что любое заклинание — суть триггер для процессов, протекающих в разуме мага, и появилась эта идея. Ведь если формула заклятья важна лишь для заклинателя, не лучше ли создать язык, что будет короче прочих, что будет понятен лишь избранным? Язык, пусть не Изначальный, и скорее даже искусственный, но, несомненно, магический. Ибо оба мага, создавшие его, верили, что он им подходит.

Лансер знал этот язык. И слова, прозвучавшие в заклинание. Тро — это воззвание к тени. Не к той Тени Мнимых Чисел, которая каким-то боком, прилегает к классической Концепции Чародейства, но к чему-то похожему. Стихия, если угодно, созданная из людских эманаций, та, элементалем которой, с некоторым допусками, был Ангра Манью. Сила, поражающая, в первую очередь, бестелесные структуры. Магические цепи, разум... душу, если таковая есть.

Формулировка же следующих трёх слов, в сущности создавала то, что ранее называли "божьим судом". Она призывала тех, кто счёл себя жертвами цели. Кто жаждал отомстить. Опасное словосочетание, балансирующее на грани некромантии, да что там, находящееся за этой гранью. И, что самое опасное, призванные были ничем не ограничены, кроме данного им запаса сил. А первое слово — давало умершим тела.

И Лансер торопился, наступая вместе с фронтом рваных клоков тени, взявших Мато Зокена в быстро сжимающуюся сферу.

И копьё, ядовито-зелёное копье, запечатывающее цель в пространство, наполненное злой, подстёгнутой магией и катализаторами, кислотой, пробило окутанного тенями своих жертв, точно чёрной тканью, Мато Зокена.

— И это всё? — минуту спустя, спросил Диармайд.

— Хрен его знает — честно ответил Мастер. И, игнорируя недовольный взгляд Кастер, добавил:

— Пройти бы по площади внизу экзорцизмом. "Тётя" Медея, у вас есть что-нибудь от лишних душ?

— Мне начинать, "племянник"? — тем же, странным тоном, ответил Кастер.

— Погоди, выведу марионеток. И надо быть настороже. Всё же, не верится, что уничтожение такого кадра может пройти так просто.

На мгновение, Лансеру почудилось, что вот сейчас, такая же аномалия, как три минуты назад, появится за спиной Мастера. Тот, не глядя, ударит за спину. И всё, наконец, будет закончено.

Но это была иллюзия, какой-то беспричинный страх, шутка подсознания. Потому что Лансер знал, — Мато Зокен не вернётся.

Ибо тот, кто умер, и был возрождён у самого порога Акаши, не может вернутся неизменённым. И Удар копья, запечатывающего оружия на концептах магии другого мира, был направлен в точку, созданную магией этих глаз.

Впрочем, оружие всё равно следовало положить в ограничивающий футляр, и отправить куда-нибудь далеко. И Лансер знал, кто этим займётся. Всего лишь пару недель спустя. А может, и раньше.

Исторжение Душ, в просторечии в древних книгах упоминавшееся как Дыхание Нергала, ударило по поместью, как только свиток с карманной армией семьи Эмия попал на своё место. В кармашек разгрузки Мастера.

А затем вниз упали солдаты из другого свитка. Металлические крабы, сиречь, самодвижущиеся техномагические мины, окружили особняк семьи Мато, заполонили его.

— Сакуре лучше сюда не возвращаться. По крайней мере, не предупредив нас — озвучил мысль Мастер — Кастер?

— Рестауратто — ответила та.

А затем трое членов семьи Эмия ушли домой. Отсыпаться.

"Это становиться дурной традицией" — подумал Лансер, когда в шесть утра в очередной раз зазвонил телефон.

Тем не менее, трубку стоило снять. Вот только, учитывая,к чему, вполне возможно, привёл прошлый утренний звонок...

Диармайд поморщился, ощущая, как заклинание меняет гортань. Как болезненно, как травматично. Таким не позлоупотребляешь, даже будучи мазохистом.

— Алё — растягивая слова, проговорил он.

Голос, порождённый перестроенной гортанью, наполненной воздухом с изменёнными свойствами, резанул по ушам. Слишком высоко, точно у подростка.

— Доброе утро — мёд, изливающийся из трубки, можно было прямо так капать в чай — а Эмия дома?

"Какая бестактность. Хотя бы представилась. И что это за девчонка? Никак не могу научиться определять возраст современных подростков по голосу. Акселерация, чтоб её. Понятно, что женщина. А вот возраст... от двенадцати до двадцати, нормально, а?"

— А кто спрашивает? — ощутив, как царапнуло шею изнутри последствиями заклинания, вопросил Лансер. И выдал лёгкий всплеск чакры, должный разбудить Мастера.

— А кто отвечает?

Мастер появился быстро. Пусть в глазах ещё остаётся сон, но зато он уже стоит тут, перед ним.

— Я первая спросила.

— А я первая позвонила.

— Чего надо? — прямо спросил Лансер, чувствуя, что дальнейшее поддержание недоработанного заклятья, может иметь неприятные и довольно долгоиграющие последствия.

— Дай Эмию!

Мастер махнул рукой, приказывая. Морально умыв руки, Диармайд передал трубку.

— Которого?

— Где Илия, ублюдок?

Едва слова прозвучали, Лансер понял, пришла беда. До этого, Мастер ещё только просыпался, медленно отходя ото сна. Но роковые слова уже пробудили лихо, и кто-то должен был за это ответить.

— Она не может отвечать. Мой член у неё во рту.

И положил трубку.

— Обожаю, когда ошибаются номером — скорее, сам себе, сказал Мастер — это ведь был гомункул Айнсбернов?

— Скорее всего.

— Проверь минные поля. Всё же, Айнсберны довольно давно делают этих кукол. Не стоит недооценивать их искусство.

Подошедшая Кастер лишь озвучила вопрос, который мучил обоих, и Мастера, и Слугу.

— Чем там занят твой брат?

Гомункул атаковала яростно, неукротимо. И глупо. Подъехать к воротам дома магической семьи на машине, чтобы атаковать уже оттуда, что может быть глупее?

"Наверное, только дать ей это сделать" — подумал Лансер, с сожалением откладывая гранатомёт.

Нет, Диармайд не считал план провальным. Всё же, машину предполагалось остановить в центре парализующей печати, чтобы атаковавшие сразу же оказались в ловушке. Просто эта идея слишком отдавала авантюризмом, учитывая, как близко ото непосредственно дома, предполагалось провести "агрессивные переговоры", а также, тот факт, что Иллиясфиль фон Айнцберн была Мастером здоровенной, бронированной твари, классифицированной как Слуга класса Берсеркер.

Мастер на встречу пошёл во всеоружии, как и полагается представителю клана Эмия, позапрошлое поколение которого создавало Мёртвых Апостолов, прошлое охотилось на магов, а нынешнее годами водило за нос Ассоциацию. Встал за воротами, одетый в бронежилет скрытого ношения, серый спортивный костюм и заклятья Кастер, вооружённый целым арсеналом запечатанного оружия, скрытой в засаде армией марионеток, и Слугами, готовыми ударить агрессора.

Машина визитёров, вульгарный Майбах, остановился точно в центре печати. И, едва задняя дверь открылась, на асфальт ступила, не выпрыгнула, не рванулась в атаку, одетая в брючный деловой костюм, создание Айнцбернов.

Гомункулы — искусственные люди, созданные на стыке алхимии и искусства создания высших фамилиаров. Они в чём-то совершеннее людей, хотя и не имеют души. И, к тому же, неотличимы от людей. Во всяком случае, так считается. На деле же наметанный глаз Лансера легко определил в пришедшей гомункула.

Походка. Телосложение. Этих двух данных достаточно, чтобы понять, что сила этой девушки превосходит стандарты обычных людей. И это для неё нормальное состояние, в отличие от использующих стимуляторы, Слуг, магов силовой направленности, и одержимых. Она с таким жила с рождения.

А белые волосы и красные глаза, почти как у альбиноса, если забыть про оттенки, — это уже визитная карточка семьи-производителя. Впрочем, учитывая, что человеческая сперма является одним из ингридиентов при создании гомункула, этот термин, "семья-производитель", обретает ещё один смысл. А если ещё вспомнить, что алхимики Германии почти всегда делали гомункулов именно женского пола, простор для домыслов открывался совсем широчайший. Впрочем, по слухам, некромантию начали развивать те маги, которым не везло с живыми девушками... Анекдот пошлый, но жизненный.

— Где она? — требовательно спросила гомункул. Тем же самым голосом, что звучал по телефону.

— Кто? — позёвывая, спросил Мастер.

— Отвечай, ты ли похитил Иллиясфиль фон Айнцберн?

— Неа — от голоса Хаку Эмия, казалось, может ворона на лету заснуть.

Гомункул хотела его ударить — Лансер это ясно видел. Но сдержалась. Неужели провокация не удалась?

— Тогда что ты ответил утром?!

— Четче надо имя произносить — жёстким и немного злым, как бывает у человека спросоня, голосом, ответили ей — Илия, Юлия... Feel the difference. Если она есть в шесть утра, знаете ли.

— Клянёшься ли ты, маг семьи Эмия, что не похищал Иллиясфиль?

Это было ошибкой. Вернее, ошибкой было посылать такую тупую тварь вести переговоры. Это было ясно уже утром, при разговоре по телефону. Но кто же знал, что, очевидно, она в делегации Айнсбернов, — главная?

Алхимики никогда не были сильны в открытом бою. Отравить, раздолбать зельем стену, это сколько угодно. Убрать неприятные эффекты, создать материал или какую-нибудь тварь, — это легко. Но в прямом столкновении тот, кто хорошо пользуется магией или "Глоком", выигрывает у мастера алхимии в девяноста девяти случаях.

И тем более глупо говорить вот так, с позиции силы, с наследником Эмия Кирицугу. Наёмника, принятого в семью Айнсбернов, и ими же изгнанного из их рода.

И ответ был ожидаем.

— Знай своё место, тварь — тихим, как всегда в минуты искренней ярости, голосом, ответил Мастер — ты просто кукла семейки предателей.

И на миг вспыхнул воздух, уплотняясь, сковывая рванувшуюся вперёд гомункула.

Мастер медленной, ровной походкой, подошёл к машине. Стекло выпало наружу, вырезанное Лезвиями Ветра.

— Передай своим хозяевам, что ваш род в шаге от вендетты.

И только когда машина отъехала достаточно далеко, вырвавшаяся прямо сквозь асфальт под ногами, не разрушая его, Вода, окружила гомункула.

Лансер проследил взглядом мага Айнсберном, ощущая, как в желудке водителя машины, слабо фонит чакрой некий чужеродный объект. И, неожиданно для себя, довольно улыбнулся.

— Шутка удалась.

Мастер, напротив, был несколько взволнован.

— Что-то не так? — спросила Кастер, одновременно с интересом исследуя гомункула, скованную Льдом.

— Всё же, интересно, кому понадобилось похищать Илию раньше времени — как обычно, скорее себе, сказал Мастер — проследите, чтобы Сакуры пока не проснулась. И её не нашли в случае чего.

Лансер молча кивнул в знак согласия.

Эмия не забывают. Эмия не прощают. Эмия могут ждать, пока придёт время. Надо только сделать так, чтобы оно всё же пришло. Не в этом ли смысл тактики магов, управляющих временем?

Айнсберны, с точки зрения братьев Эмия, были предателями. Предателями опасными, живыми. И, что хуже всего, почитающими себя обиженными одним из Эмия. Именно поэтому братья собирали информацию об этой семье чуть тщательнее, чем об остальных. И не забывали мелочей, так или иначе связанных с проклятой Войной проклятого Грааля, семьями-основателями, своими соседями и кровниками.

Поэтому, Айнсберны, как и Мато с Тосака, были едва ли не основными объектами разведывательной деятельности Эмия.

У Кирицугу Эмия была жена, мать Илии. Гомункул, родивший гомункула. А также вместилище четвёртого воплощения Святого Грааля. Существом, в которую запечатали здоровенную золотую чашу, выше краёв наполненную отвратительной чёрной жижей.

В Илии текла кровь Эмия. Но Айнсберны забрали её себе, и наверняка промыли мозги. Это был ещё один пункт в список претензий к этому роду.

Иллиясфиль была дочерью Айрисфилль. И с создателей последних сталось бы использовать дочь также, как и мать. Ещё один пункт в список претензий.

В прошлую Войну, Сосуд с Граалем, распадающуюся гомункула Айрисфилль, похитил альянс Мато Карии и Котомине Киррея. Берсерк и Арчер, Ланселот и Гильгамеш.

Всё выглядело подобно тому, как и десять лет назад. Впрочем, неудивительно, учитывая, что и Киррей, и Гильгамеш так и остались на сцене Войн. Как и кланы Мато и Айнсберн.

В таком свете, их ночная атака одной из семей-основателей, имела смысл. Месть за события десятилетней давности... и превентивная атака по вероятному противнику.

"Впрочем, помещать магически полученный антигелий в тело одного из магов семьи Айнсберн как один из гарантов мира... не слишком ли это, Мастер?"

— Уж вечер близится, а Эмии всё нет — раздалось на кухне.

Кастер, сидящая за столом и попивающая кофе со сливками под газету, посмотрела несколько удивлённо. Мол, "он у вас всегда такой"?

Лансер, оторвавшись от готовки, поймал взгляд Медеи, и ответил. Также, глазами. Мол, "бывает, но редко. Сама понимаешь, ситуация".

— Мне, всё же, интересно... — подала голос Кастер, когда кофе кончился.

"Когда наконец будет готов обед" — услышал Лансер.

— ... Почему вы считаете, что Тосака подпишет контракт? — продолжила она.

Прежде ответа, третий из присутствующих, применив Воздух, кинул себе в руки яблоко. Лансер почти увидел миниатюрное Лезвие, медленно, по спирали, снимающее с фрукта кожицу.

— Квантовые близнецы — коротко ответил Мастер, наблюдая, как яблоко меняет цвет, с красного на белый, по мере снимания верхнего слоя.

Кастер, к её чести, понадобилось меньше секунды, чтобы соотнести понятие "парные артефакты" с нынешним, наукообразным, почти аналогом.

— Значит, уже?

— Именно — кивнул человек — и, Лансер?...

"Нет, я ничего не чувствовал в городе, Мастер. Ни всплеска чакры, ни лишнего выброса праны" — мысленно ответил тот.

— Когда уже будет готов обед? Вернее, поздний ужин?

Ночь медленно опускалась на спящий город. Ночь, разделяющая день пятый и день шестой от начала Войны Грааля. Вторая ночь до Пятого Прикосновения Небес.

День Шестой.

— Как-то странно это — заметила Кастер.

Глаза её смотрели в тёмно-коричневую, почти чёрную, гладь кофейного озера. Круглого чёрного зеркала, устроившегося меж ладоней. Как будто она была гадателем, пытающимся увидеть что-то в туманных глубинах зеркала-из-кофе, покрывающего гущу на дне.

— Что именно? — собственный голос показался грубым, ломающим очарование этого момента.

Кастер, как никогда домашняя сейчас, в банном халате и с собственным слабым отражением в чаше с напитком, словно бы беспомощно пожала плечами.

— Тебя удивляет, что прошлые дни мы метались, что— то делали, а вот уже больше суток после сражения при особняке Мато, словно замерли? — уточнил Лансер. И тут же сам ответил — Просто мы в глазе бури. Скоро шторм продолжится.

— По уму, я должна сказать что-то вроде "Мне страшно", чтобы ты мог подойти и утешить меня — сказала она, отпив кофе.

Глаза Медеи, глаза древней и могущественной магической твари, отражались в свободной от пены, тёмной глади, прямо в душу Диармайда.

"Но мы ведь оба уже многое повидали, и такие дешёвые сцены нам не нужны, правда?"

"Правда" — согласился про себя Лансер.

— Я не брошу их. И он тоже не бросит, если уж на то пошло.

— Хоть тысячу лет?

— "Сгорю ли я во тьме, или растаю на свету, об одном лишь надеюсь. Что жизнь моя не будет напрасной, что смерть моя — станет нужной жертвой".

— В Их кодексе я этих фраз не нашла.

— В Нашем они есть. Линия Тех Эмия прервалась. Последняя наследница стала куклой немецких алхимиков.

— Значит, мне нужно всего лишь забеременеть и родить, Диармайд?

"Дура. Ты нужна нам живой. И да, я ничего не имею против этих планов"

— Я бы предпочёл встретиться у Трона как можно позже.

— И тогда, быть может, это будет иной Трон — эхом прозвучал голос Кастер.

И они оба, две древних твари, двое существ, в чьих жилах с самого начала текла лишь часть человеческой крови, улыбнулись друг другу. Тихо, робко, не показывая зубы.

"Замахнутся на такую цель... Право, я тебя хорошие амбиции, Медея"

И что-то в душе Диармайда повернулось, принимая более удобное тени рыцаря королевы Фианы, положение. А внутри стало чуть лучше, чуть светлее.

Потому что теперь, после этого разговора полунамёками, он, наконец, понял, чего хочет Кастер. И осознал, что их цели вполне совпадают.

И улыбки были — правдивы.

Слуга Тосаки Рин появился утром.

"Один раз — случайность, два — закономерность, три — правило" — вспомнил Лансер, быстрыми движениями одевая доспехи.

Статистику прошлых Войн братья изучали как бы не внимательнее, чем Эмия Кирицугу в своё время. И порой, хотя один из них декларировал желание не вмешиваться в магическую бойню с участием мастеров, Слуг и Ангра-Манью, Лансеру казалось, что, в таком случае, подготовка слишком серьезна.

Как бы там ни было, на шестой и седьмой дни приходился второй всплеск сражений, когда определившиеся фавориты, числом от трёх до пяти, начинали атаковать убежища друг друга. Именно поэтому теперь, когда наиболее бездарные пары Мастер-Слуга уже выбыли, следовало перед выходом одеть броню.

Накинув поверх защиты какую-то одежду, Лансер в очередной раз пробежался по различным свиткам с оружием, богато размещённым по карманам. Рядом тем же делом занимался Мастер.

— Кастер? — спросил маг.

Медея, не став переспрашивать, наложила на группу вылазки заклятья, способствующие усилению и ускорению ударов, а также создающими дополнительную защиту тел.

— Готов? — спросил Мастер.

Лансер кивнул, зная, — маг уже активировал свои глаза, расширяющие сектора зрения до полной сферы, а значит, увидит отвел Слуги.

Дверь открылась, и они выскользнули вперёд, с территории дома. На спящие в шесть утра улицы, которые медленно покрывались густым, белым туманом, искажающим звуки и запахи.

Мизерное время бега, — территория, прикрытая охранными периметрами, была всё же не слишком велика из соображений сохранения в тайне самого факта способностей братьев — и вот они уже на месте.

— Здравствуй, брат — сказала Арчер, ещё до того, как они вышли из-за угла и ступили на песок детской площадки.

— Здравствуй, брат — согласился Мастер, когда остановил свой бег.

Лансер почувствовал глухое раздражение, ощущая, как маслянистые капли оседают на лице. Проклятый туман! Этот фокус изначально задумывался для того, чтобы дать решающее преимущество одному определённому магу. Ну, кто мог знать, что в этом тумане, искажающем звуки, прячущем в маслянистом белом супе всё, что удалено дальше длины вытянутой руки, Арчер ориентируется не хуже?

И вот результат — дойти-то Лансер дошёл, а вот сражаться вряд ли сможет. Ну не освоил он бой вслепую, без нормальных звуков, запахов и иных ориентиров! Слишком узкая дисциплина.

"Я должен был догадаться — самокритично признал Диармайд — если это брат Мастера, повзрослевший на сколько-то лет, то, значит, я обязан был учесть такую возможность, что из троих присутствующих, я здесь буду самым слепым"

Впрочем, голимый стыд и тупое признание своей вины ещё никого не спасло, — это Лансер знал чётко. И потому он сосредоточился, вылавливая то немного, что мог поймать в этом густом, неестественном, тумане. Звуки.

— Зачем ты снова пришёл, брат-который-не-брат?

— Снова сразу переходишь к делу,брат? Мне всегда это в тебе нравилось, знаешь ли. Как и твоя практичность, направленная на то, что ты считаешь благом своей семьи.

Скептический хмык Мастера был так громок, что отразился от скрытых туманом стен домов, порождая лёгкое эхо. Незаметное обычному человеку, но не тем, кто способен отбивать пули копьями и мечами.

— Даёшь ориентир напарнику, брат? Молодец, уважаю. Но, может, всё ж, к делу?

— Говори.

— Моей прошлой версии, знаешь ли, плохо. Видишь ли в чём дело, многое пошло наперекосяк, и прошлое уже изменено...

— К делу — с лёгким, наверняка замеченным не только Лансером, но и Арчером, напряжением в голосе, ответил Мастер.

— Тогда иди за мной, в одно убежище Тосака. Только...

Арчер, очевидно, замялся, словно смущаясь что-то спросить.

— Твои уловки меня не обманут — судя по звуку, Мастер перебросил что-то в руки собеседника — однако, почему твой энергозапас так жалок?

— Я, видишь ли, посмертный клон — будто извиняясь, сообщил тот.

"Лансер" — послышалось в голове. А затем возникла картинка, панорама города в изометрической проекции. И три ярких костра, которые привычный к такой навигации, Диармайд опознал сходу.

— Веди — донёс туман.

И Лансер последовал за двумя кострами силы, которую в этом мире, он был уверен, до Войны использовали лишь трое — он, Мастер, и его брат.

Бежать пришлось опять же недолго — скорость чакроюзеров Семьи, по прикидкам Лансера, вполне соответствовала показателям иных экзекуторов. Точнее, на дистанцию в восемь километров, пришлось затратить чуть более семи минуть.

Парочка беглецов в компании Мастера Арчера, Тосаки Рин, обнаружились в каких-то развалинах. Очевидно, это был домик садовника, или ещё какое-то архитектурное излишество, появившееся в то время, когда замки уже перестали быть укреплениями, но людям ещё на хватало честности назвать их дворцами.

Как бы там ни было, сейчас это были четыре полуразрушенные, до середины оконных проёмов, стены, между которым валялись какие-то полуобгоревшие в допотопные времена доски, куски штукатурки... словом, строение выглядело как типичная жертва заклятья типа классического файерболла, которую быстро потушили и оставили в зоне магической консервации лет на десять.

"Лес вокруг зачарованного замка-представительства Айнсбернов? — по-новому посмотрел вокруг Лансер — Тот самый, где прошлый Кастер призвал своих чудовищ?"

Это было нехорошо. Местечко было знаковым. И не только потому, что с ним у Диармайда были связаны неплохие воспоминания. Край внешнего оборонительного периметра убежища одной из семей-основателей... поправка, внутренний край оборонительного периметра замка магического рода, во многом, специализирующегося на защите территорий. Помимо основной деятельности, конечно. Но, всё же, было жизненно кое-что уточнить.

— Что с чемпионкой Айнсбернов? — опережая Слугу, спросил Мастер.

— А кто такой, собственно говоря?! — с нотками намечающейся истерики, спросила Тосака Рин?

Лицо Мастера, как всегда, при встрече с женскими криками, стало пустым и скучным. Увы, он всегда терялся, когда в воздухе повисал запах женской истерики.

— Мне тебе вогнать иголки под ногти, чтобы отвечала на вопросы, или лучше сразу изнасиловать?

Глухой звук. Ещё один, только уже не удара, а падения. Не требуется оборачиваться, чтобы знать, что же произошло.

Это была провокация, наглая и тупая. И именно поэтому она подействовала. Тосака Рин всегда была так несдержанна, так агрессивна. Вот импульсивность её и подвела. Не стоило бросаться на Эмия Хаку с кулаками, ох, не стоило.

"С другой стороны, попробуй она атаковать хотя бы гандром, ответ Мастера был бы более жесток" — подумал Лансер.

Арчеру, или, если верить словам Мастера, его клону, достаточно было брошенного на него ожидающего взгляда, чтобы понять намёк.

— Иллиясфиль из магической Семьи Айнсберн была похищена. Берсерк умер, как и мой оригинал.

— Брат?

— Мастер решила, что для подзарядки раненой Сейбер, ей необходим наиболее тесный контакт с её контрактором.

— Обмен жидкостями? — уточнил Хаку.

Арчер, смуглый от многослойного укрепления, буквально впаявшегося в кожу от долгого использования, пренебрежительно улыбнулся.

— Она была слишком молода и романтична, чтобы предложить этот способ. Сам знаешь, когда магусы её возраста слышат про "обмен жидкостями", сразу начинают думать только одну пошлость. Да и Сейбер вряд ли согласилась бы на наиболее распространённый вариант.

— А положить их голышом рядом ей вера позволила? — уточнил маг, водя над прикрытыми какой-то тряпкой Широ и Сейбер, светящейся зелёным, ладонью.

— Женщины — пожал плечами Арчер — теперь, я бы хотел предложить сделку.

Что примечательно, сказал он это только после того, как Мастер Лансера закончил обследование брата. Результаты которого Слуге класса Арчер были, видимо, известны заранее.

Лансер сидел перед мониторами, чувствуя, как душу колят иглы вины. Чёрные-чёрные, существующие лишь в его разуме, они проходили меж ребер, наполняя грудь гноем. И это ощущение, заставляло вспомнить лес, накрытый серым, как пепел, небом, плачущим на голову.

Капли, стекают на лоб, кажущийся намазанным маслом, пересекают бровь, точно слёзы, заполняют глаза, делят лицо, как капли синей краски. Только дождь теплее, и от этого тепла на душе ещё более тошно.

И проступают из тумана силуэты преследователей. Одетые в плащи, они сжимают короткие мечи, становясь похожими на убийц, а не былых соратников, с которыми исхожены все луга, все поля битв.

Теперь же они пришли убивать.

И нет злости на них. И нет желания бороться. И нет надежды. Есть лишь упрямство. И клятва, данная в далёком детстве. Единственная, что он, соблазнивший дочь короля, ещё не нарушил.

Былые друзья бегут. Впрочем, былые ли?

Рыцари не сдаются. Кто бы ни был противником, кто бы не встал на пути, нельзя сдаться и дать себя зарезать, как овцу.

Воина не казнят. Он умирает на поле боя.

И эту клятву он выполнит. Ведь для того и существуют друзья.

Куда-то исчезает вкрадчивый шёпот дождя. Мир словно замирает в движении, совокупность процессов, что сейчас столкнёт их клятвы, позволяя соратникам выполнить свой долг.

И в воздухе, заполнившем длинную секунду последних шагов карателей, разливается запах дождя. И губы шепчут:

— Жаль...

Дождь меняет запах.

Лансер, тень древнего воителя по имени Диармайд, привычным усилием воли отогнал тяжёлые воспоминания. Впрочем, пусть лес перед глазами исчез, чувство вины осталось.

Он чувствует, как по коридорам течёт чародейская энергия. Почти жидкий, поток силы, смешиваясь с другими, ныряет вниз, в подвал, к одной из сложных печатей. И это ощущение, несравнимое с другим чувство творимой под ногами мощной волшбы, только усиливает боль.

"Я словно несу всем несчастья. Моя любимая, мои друзья. Мой прошлый Мастер

Почему они все мерты?!"

Лансер чувствует, как иглы истаивают, нет, временно отступают в тень, когда алое марево, существующее в его воображении, горячечной волной выходит из тела, заставляя боль отступить.

"Что я опять сделал не так? Что это? Судьба?! Тогда кого она заберёт в следующий раз? Мастера? Кастер?"

Улицы перед камерами наблюдения пусты. Словно бы никому нет дела до семьи Эмия. Никто не придёт, не развеет тоску наглой атакой, с магами, пехотой, и огнём артиллерию

Жаль.

"Что же делать — думает Лансер, и как-то само появившееся в руке копьё, магический реликт позапрошлой эпохи, упирается в пол — что мне надо изменить? Отчего избавиться, чтобы прекратить, — терять?"

Взгляд пробегает по мониторам. Запад, всё чисто. На севере — пусто. Восток — никакой активности. Юг — тоже самое. Город словно вымер.

Взгляд соскальзывает с мониторов и уходит вправо.

"А это мысль"

Они сидели в гостиной и молчали. Все пятеро присутствующих, трое Слуг, маг и Широ, просто не знали, что сказать.

Лансер почувствовал, что его снова затягивает в переживания. Не то, чтобы он был против — было в этом некое извращённое мазохистское удовольствие — однако, Мастер вполне мог почуять состояние Слуги. И, с его настырностью, вполне мог докопаться как до источника переживаний, так и до плана Лансера.

— Арчер, а отчего твоя внешность был именно такой?

Широ, который, как теперь знал Диармайд, занимал в классификации участников Войны Грааля, некую странную позицию. Смертельно раненый Фантазмом маг, чья душа, разум и тело были сплавлены, связаны, сварены, сшиты на живую нитку — продолжать можно было до бесконечности... с его аналогом, вызванным с Трона Героев. Со Слуги.

— Побочный эффект моей магии, полагаю — со знакомой нагловатой улыбкой бывшего Слуги Рин Тосака, ответил Широ — улучшение собственного тела. Ну, знаешь, подсознание всё-таки умнее самого поверхностного слоя разума. Короче, то моё тело, было развитием меня-старого. Ну там, коллаген в шкуре другой, волосы по составу вообще нечто непонятное. Глаза серы оттого, что на радужке располагается слой радиоотражающей плёнки. И что-то там ещё.

Гораздо интереснее другое — Арчер тут улыбнулся ак обезоруживающе, так подло в сути своей, что Диармайд мгновенно ощутил укол дурного предчувствия — ты тоже задумал прервать свою иллюзорную "цепь несчастий"?

— Не понимаю, о чём ты — старательно сохраняя то выражение, которое нынче называли словом "покер-фейс", ответил Лансер.

Аккуратно, зная, что его Мастер порой может ощутить взгляд, брошенный на него даже искоса, Слуга проверил, услышали ли его.

К искренней радости Диармайда, Хаку был в своих раздумьях. И, надо признать, у него были причины, потому как информация, принесённая Арчером, была довольно неоднозначна и тревожна.

О том, что не только Лансер умудрился остаться под этим закопчённым небом, было известно давно. Все же, Арчер той, прошлой, Войны, был фигурой слишком заметной, чтобы упустить его. Король Героев был слишком помпезен и пафосен, чтобы скрываться. И его внешность, равно как и походка, позволили определить его выживание очень быстро.

О том, что Гильгамеш поддержит план своего последнего Мастера, они подозревали давно. Нет, конечно, Слуги класса Арчер всегда имеют характер класса "не подарок". Что нынешний, тень будущего Широ какой-то, быть может, и этой, вселенной. Что отказавшийся уйти прошлый, подозреваемый в двурушничестве и организации убийства своего первого Мастера, Токиоми Тосака.

Однако, сбрасывать со счетов, объективно, наиболее универсального и сильного Слугу прошлой Войны, обладателя Врат Вавилона, иными словами, владельца всех когда-либо созданных, выдающихся экземпляров магического оружия, явно не стоило. Как и его второго Мастера, экзекутора по имени Котомине Кирей. Пытаясь оценить боевую мощь каждого из них, Лансер принял для себя её равно боевой мощи всей их Семьи. А работающие в связке, боевой маг и охотник на отступников, и Первый Герой, превосходили боевую силу Семьи раза в три. Это было неприятно, как и любая правда. Но этот факт был известен всем здесь присутствующим. По крайней мере, старому составу.

— Всего было семь Слуг — тихо, скорее для себя, проговорил Хаку. Но все замерли, не решаясь произвести звук и как-то повлиять на решение Главы — считается, что Арчер и Кастер выбыли. Берсеркера уничтожил Гильгамеш, просто засыпав греческого героя кучей артефактов из Врат. Райдера уничтожили мы. Остаются, таким образом, Ассасин, Сейбер и Лансер. Один из них, несомненно, принадлежит экзекутору. С большей вероятностью, первый, потому что с ним поначалу этот могильщик работал десять лет назад. Одного из них, скорее всего, уже должны были выбить без нашего ведома. Итого, остаётся Гильгамеш и один из вражеских героев. И, разумеется, финальный босс. Если, конечно, Кирей не попробует перехватить нас по дороге. Тогда у Грааля, скорее всего, будет ждать Гил.

С другой стороны, навряд ли, они будут выступать вместе. И экзекутор, и вавилонский царь, похоже, выраженные индивидуалисты. Таким образом, тактика понятна.

Мастер Лансера, а Слуга предпочитал именовать его именно так, хоть их отношения и не были традиционным контрактом, поднял глаза, затянутые некой поволокой, словно бы он только сейчас просыпался.

— Эти сутки мы пробудем здесь. Благодаря нашей деятельности, в городе осталось лишь одно место, где есть ясно видимая, не защищённая нашими печатями, духовная жила. Таким образом, к концу седьмого дня Войны Грааля, все действующие лица, скорее всего, соберутся там. До этого времени, мы выжмем из оборонительного потенциала поместья всё необходимое, чтобы в случае нападения, уничтожить врага на выгодной позиции.

— Ядерную бомбу бы достать — мечтательно проговорил Широ-Арчер. И было не совсем понятно, какая из сторон медленно склеивающейся, срастающейся, личности, выразила эту мысль.

— Это излишне — отрезал Мастер — нам здесь жить, знаешь ли. Совершено не хочу узнавать, что будет, если на город с тремя духовными жилами, облепленными печатями, в момент окончательного призыва Грааля, сбросить ядрён-батон. Знаешь ли.

— Ладно, ладно — развёл руками Арчер-Широ — а что с Илией? Она вроде как в плену у Гильгамеша, разве нет? И долго ты намерен держать в подвале Рин и Сакуру? Сколько им ещё спать?

— По последнему я отвечу сходу. До самого конца Войны. Не стоит рисковать лишний раз, возвращая в нынешнее уравнение магов других Семей. Тем более, если в случае Рин магический контракт ещё просто не активировался окончательно, хотя всё к тому и идёт, то Сакуру в отношении нас вообще ничего не сдерживает.

Что до Илии — тут Мастер чуть задержал дыхание, словно решаясь. Немного, но достаточно, чтобы Слуги боевых классов, включая полукровку-Арчера и так и не сказавшую ни слова Сейбер, заметили — спасение кого-то из семьи Айнцберном не является для меня приоритетом.

Арчер улыбнулся. И Лансер готов был поверить, экстраполирую мимику прежнего, знакомого Широ, её развитие с учётом возможной жизни Арчера там, в его прошлом, на нынешнее лицо полукровки, что оскал этот — довольный.

— Я рад, что ты теперь лишился ненужных иллюзий, Глава.

— Просто нельзя спасти всех, как бы ни хотелось.

И что-то подсказывало Лансеру, что, только что, его Мастер набрал ещё немного очков репутации у остальных сидящих. И у Кастер, молча анализирующей происходящее. И у Сейбер, ушедшей довольно глубоко в себя.

Что до последней, то Диармайд понимал её состояние. Хотя нынешнее воплощение Короля Рыцарей, как её назвали маги, и отличалось безалаберностью и бесполезностью, оправдывая данный Семьей титул "говорящего горшка с геранью", кое-что у неё было не отнять. Элементарная честь, равно как и простой человеческий стыд, не могли простить произошедшего. Не суметь защитить своего Мастера. Более того, во многом, подбить его на вылазку, закончившуюся довольно трагически. И как последний гвоздь, скорее даже, удары падающей на крышку гроба земли, факт относительного спасения теми членами Семьи, которых она уже успела облить презрением.

Конечно, будь это Арчер, класс эгоистичный, способный некоторое время существовать без помощи Мастера, без подпитки его энергией, он бы отбрехался. В конце концов, что же это за Мастер, позволяющий Слуге руководить им? Это даже хуже тупого магуса, прущего вперёд, наплевав на любые советы, в том числе со стороны Слуги, связанного с ним контрактом.

Кастер, скорее всего, тоже смогла бы в такой ситуации отбрехаться. Плоть от плоти этого мира, великие маги прошлого как правило считали, что каждый должен отвечать и за свои поступки. Ответственность за чужие необязательна, но она порой идёт неприятным бонусом в несправедливейшем из миров. Но, что поделать? Такова жизнь.

Лансеру, в класс которого, Диармайд знал, попадают сорвиголовы, следующие своему собственному кодексу чести, не слишком-то и задумывающие о долгосрочных последствиях своих решений, потребовалось полторы жизни, чтобы ощутить дуновение бездны отчаяния, готовой уже поглотить его. Рыцари же, традиционно, были несколько более эмоциональны. Не даром, некоторые, считали этот класс вторым по данному условному показателю, отдавая первенство лишь заражённым магическим безумием Берсеркерам, обладавшим темпераментом больного язвой желудка, бешеного пса.

Впрочем, пока что, несомненно, лояльность Сейбер под вопросом не стояла. И при этом, она, в отличии от той же Кастер, не являлась частью Семьи. Пользы же от нее нынешней, частично отдавшейся отчаянию, не могло быть меньше, чем от прежней. А потому, на её эмоциональное состояние Лансеру, как бы чёрство это не звучало, было плевать. Всё же, давний девиз, в шутку сформулированный Мастером, Диармайд принял достаточно близко к сердцу. Ну, с проникновеним в грудную полость, как пошутил бы он сам.

Есть лишь две стороны. Семьи, — и неправильная.

Типичный для мага этого мира, лозунг. Простой, дуалистичный, циничный. И честный, фоморы побери.

Сигнал тревоги поднял Диармайда. В буквальном смысле поднял. Точнее, сдёрнул.

— Уроды — зло припечатала Медея.

Диармайд молча кивнул, материализуя доспех в его старой, кельтской, так сказать, форме. И выбежал в коридор.

Мастер обнаружился в операторской. Попивая чаёк, он с завидным аппетитом поглощал печенье с кусочками шоколада.

— Что-то случилось? — спросил Лансер.

— Ассасин — не оборачиваясь, ответил маг — только какой-то странный.

Действительно, застывший в фирменной печати Эмия, в просторечии именуемой Темпоральным Капканом, никак не походил на Старца Горы. Король Убийц был Слугой своеобразным. Во всяком случае, до этой Войны, он всегда занимал место Ассасина. Слуга, способный скрывать своё присутствие, обладающий сознанием роевого типа, где имелись десятки личностей, а количество гуманоидных тел, используемых Ассасином, ограничивалось только количеством этих личностей. Не удивительно, что этот призыв, по сути, приводящий в мир сразу всю элиту секты исмаилитов, подчинённой в прошлом Старцу Горы, пользовался такой популярностью. К тому же, для его призыва, достаточно было в заклятье использовать слово-название класса. Оно и было катализатором, приманивающим необходимого Слугу.

Стоящий же здесь человек, явно не был арабом. Всё же, все его тела были эбеново-чёрными, с маской в виде человеческого черепа, от верхней челюсти до лба, прикрывающей соответствующие части лица.

Не произнося не слова, Диармайд открыл специально заготовленный файл, где, как раз на такой случай, имелся список из пары тысяч фамилий. В котором, сверяя даты жизни и смерти с нарядом застывшей, как в янтаре, фигуры, он и нашёл возможно имя.

— Похоже, это Гаврило Принцип.

— Кому понадобилось вызывать нечто подобное? — с некоторым недоумением, спросил Мастер — не сказал бы, что он производил впечатление высокопрофессионального убийцы, с горой жертв за спиной. Да и не был организатором своей структуры. Не понимаю.

— Доброе утро, Кастер — невпопад сказал он, продолжая смотреть на экран. Застывшая фигуры, должно быть, проживала уже вторую пикосекунду своего заключения.

— Дело не в том, кем он был при жизни — проигнорировав приветствие, начала лекцию Медея — этот убийца, в глазах прочих, запустил цепь событий, приведшую к двум Мировым война, Холодной войне, и десяткам миллионов погибших. Да, он не был организатором "Чёрной Руки". И, наверняка, не был их лучшим убийцей. Но именно он оказался тем, кто привёл за собой, как на привязи, организация в вечность.

— Думаешь, может быть ситуация, как с Хасаном? Множество тел?

— В теории, да. Однако, как вы знаете, Фантазмы уникальны. Навряд ли он дублируется.

— Отлично — фыркнул Хаку — вместо известного геморроя со Старцем Горы, мы имеем Ассасина с неизвестным талантом. А ну как у них будет подобие фантазма Короля Завоевателей? Не горю желанием узнать, что город населён ордами киллеров всех времён и народов.

— Я бы поставил на мимикрию в толпе — подал голос Лансер — не менее опасно, зато оригинально.

— Слава Акаше, никто не додумался призвать адмирала Нагумо — пробормотал Мастер — хуже Кидо Бутай в устье реки, может быть только Хохзеефлотте там же. И то, не факт. Как они это провернули?

— Катализатор — пожала плечами Кастер.

— Я к тому, что обычно призываются души героев, померших бездну времени назад. С событий в Боснии не прошло и века.

— Что Акаше до наших понятий времени, Хаку? Ваш... брат, тому явный пример.

— Ладно, это все бесполезные размышлявизмы. Что делать-то с этим чудиком?

— Мне сразиться с ним, Мастер? — уточнил Лансер.

— Ещё чего — фыркнул тот ещё раз — что-то я спросоня фырчу часто, нэ-э? Короче, не будем рожать ежа поперёк шерсти. Разбуди брата и этот горшок с геранью.

— Я всё слышала, брат Мастера — раздалось из-за поворота, выводящего в коридор.

— А я всё вижу — усмехнулся тот и потер левое нижнее веко — рад, что твой аглицкий сплин прошёл. А сделаем мы вот что...

План был прост, как всё, что могла родить их военная мысль в полпятого ночи, разогретая чаем с сухими сливками и тоннами печенья с шоколадом.

Как известно, Слуга и Мастер связаны. В том числе, маг поставляет призываемому прану, жизненную энергию. Причём Слуга может сам тянуть её на себя. Собственно, в случае Берсеркеров, оные просто выпивали своих Мастеров, после чего сражение предсказуемо заканчивалось. Впрочем, не подобное были способны и иные Слуги, пусть и в меньшей мере. Не тот Класс, не те способности и ширина канала.

Тем не менее, в хозяйстве Широ-Арчера, как и в арсеналах Семьи, имелись орудия, способные исправить эту несправедливость и дискримнацию. Если последние были сделаны самими магами Семьи, поодинчке и вдвоём, то Арчер, скорее всего, просто скопировал однажды увиденное оружие. Благо, даже магия Широ-подростка, такой фокус вполне позволяла, делая его внутренний мир настоящим складом образов Мистических Знаков и Фантазмов, которые он своей силой воплощал в реальность.

Итак, где-то на пятой пикосекунде пребывания Убийцы в ловушке, та должна была начать откачивать из него прану. Эффект усилит Широ-Арчер своим личным артефактом. Прикрывать его останутся Сейбер и Кастер, что даёт им неслабые шансы отбиться даже в случае нападения третьих лиц и освобождения вражеского Слуги.

Итак, из Ассасина откачивается прана. Тот стремится восполнить запас, и начинает тянуть силу по связи. И тогда тонкая нить превратится в довольно толстый канат, который будет видим глазами Мастера безо всяких проблем.

— Пора.

Медленно материализовав в руке какой-то странный, зазубренный и блестящий, словно облитый ртутью, клинок, Широ-Арчер погладил уже затянутой кожей перчатки рукой, голову винторогого козла на гарде. А затем ввёл оружие в тело Гаврилы Принципа. Неглубоко, всего на сантиметр — иначе Убийа мог не успеть среагировать и развеяться, обогатив Семью всего лишь на некое количество праны. И, к тому же, лишив некоторых гарантий своего уничтожения. Гарри Поттера маги читали, а Фантазм "Инсценировка Смерти" вполне мог оказаться талантом бывшего сербского террориста.

Ни слова не говоря, Мастер схватил Лансера с за руку и переместился. И ещё раз.

"Наш крайний маяк для Полёта. Дальше ножками" — оценил пейзаж Диармайд. И побежал. Максимально скрыв своё присутствие, как и его Мастер в пяти метрах впереди.

Маг — какая-то блондинка, ровесница Тосаки Рин, даже не успела среагировать. Шуншин к цели, рука Мастера ложится меж лопаток... Сон в Зимнюю Ночь, контактная техника мгновенного усыпления. А если заморозить раз в пять сильнее, получится Касание Горной Ночи. И это уже всё, атас.

— Слишком легко как-то — сказал, похоже, сам себе, Мастер, прежде чем снова прыгнуть на маяки, развешанные вокруг дома.

И они ушли.

Стоявший возле стены поместья, как только они появились, Широ-Арчер резко погрузил свой ритуальный меч. И чужой Слуга исчез, рассыпаясь тёмно-красными, точно венозная кровь, искрами.

— Это она? — спросил Арчер.

Хаку молча кивнул и пошёл с добычей внутрь. Остальные последовали за ним.

— Эдельфельт.

— Я знаю.

— Никто не должен знать, что она у нас.

— Я знаю.

— Что делать-то будем?

— Я знаю?

— Бра-ат?

Хаку Эмия, шестой маг этой семьи, тот, в чьей метке были знания четырёх поколений этого роды — потому как знания Эмия Норикаты так и не попали в метку — остановился, но доходя до крыльца дома.

— Сидим здесь. Выход через шестнадцать часов, знаешь ли.

Лансер был уверен, есть в округе шпиона противника, или нет, — это говорится для них. И, в любом случае, уже наступивший формально, приближался седьмой день. Окончание Войны Грааля, когда, по давней традиции, Мастера и Слуги должны уподобиться персонажам фильма "Горец".

День Седьмой.

Город молчал. Одетый в тишину, звучащую тяжело, точно стрекот сотен цикад под окном, он навевал воспоминания. Образы, сотворённые Мастером, как иллюстрации к прочитанному рассказу Говарда.

— Был некий король, варвар по просихождению. В чём-то по-житейски хитрый и умный, а в чём-то, также, дурак. И захотелось ему как-то посетить некую гробницу. Ну, постоять возле знакового места. Местные, его поданные, были древней и чуток вырождающейся нацией. И, как водится в таких случаях, сами не знал, проклятой это место, или святое.

Как бы там ни было, королю сказали, что в гробницу некий мудрец заточил концепт Молчания. На свою беду, гид был то ли дурак, то ли предатель. Иначе бы не сказал качку с некими комплексами, что, по легенде, освобождение заключённого приведёт к, как говорят наши северо-западные соседи, "всеобщему песцу". И что никто не сможет его остановить.

В общем, король доказал, что, если сперматоксикоз с возрастом проходит, то урэнцефалия — нет. Попросту говоря, моча ему в голову ударила. Вот он засов-то и сбил.

И вот тут-то и выяснилось, что, вообще-то, Молчание — это отсутствие любых источников звука. А звуки у нас издаёт абсолютно всё.

Такой вот своеобразный образ смерти сделал Говард, да.

Там, в книжке, всё закончилось хорошо. А я вот думаю, что, если Атлантида и правда — была?...

Лансер отогнал воспоминания. И без них, страшных сказок, на которые порой бывал падок Мастер, город пугал. Этим странным, звучащим, молчанием.

Город был погружён в тишину. Город был залит тьмой.

Тьмой?

— Чаша Грехов, рвётся в мир — послышалось сзади.

Лансер понял, что последняя мысль вырвалась из его головы. Наверное, город был слишком тих, и хотелось разорвать эти сумерки, так похожие на по-настоящему тёмную ночь.

— Ланс, пора — поторопил Мастер.

Диармайд не произнёс ни слова. Не кивнул. Он просто сделал шаг вперёд, разбивая окружающее молчание, волнами расходящегося звука.

А затем сделал ещё один шаг.

И беззвучно с губ слетели слова:

— Пламя в клинке, мы ушли воевать.

Кровь на мече, мы ушли умирать.

Беззвучно — потому что Лансер желал замолчать.

Людей, как и городов, на планете много. Магов — мало.

Через Фуюки проходило, немного ни мало, четыре духовные жилы. Возможно, именно поэтому, здесь постоянно проживали маги рода Мато, семьи Тосака, а также имелись представительство клана Айнсбернов и резервная база Эмия. Четыре леи, четыре династии магов, застолбивших за собой участки на них.

Правда, две последние семьи, за исключением событий Войн и последнего десятилетия существования семьи Эмия, почти не появлялись в городе. Айнсберны, также именовавшие себя Айнцбернами, словно бы для уха местных обитателей эти два слова чем-то отличались, жили в Европе. Вполне вероятно, что особняк в виде миниатюрного баварского замка девятнадцатого века, скрытого в зачарованном лесопарке, не пустовал только в периоды Войн Грааля. Впрочем, судя по их опыту, прошлой и нынешней, это было оправдано. Ибо участники уже минимум два раза разносили миниатюрный дворец так, как и полагается сражаться в пряничном замке, скрытом в зачарованном лесу. Пожалуй, следовало дождаться третьей Войны, чтобы немецкие алхимики могли сказать что-нибудь навроде "Карма, что поделаешь? Кисмет, чтоб ему чакры оттопырило через фатум и в центр мирового равновесия". И, наконец, перенести представительство в другое место.

Эмия, за исключением последнего поколения, тоже на тянулись к домашнему очагу. Короткий род магов, нашедших своё место под солнцем в манипуляции временем, не сидел на месте. Наёмники и экспериментаторы, они, должно быть, свято соблюдали правило про место для жизни и место для гажения... Гадства? Гадоделания? Хотя нет, последнее, скорее, уже относилось к области химерологии.

Ничего удивительного, что на жиле, облюбованной одним из этих родов, вполне спокойно функционировал древний синтоистский храм. В котором, как ни странно, попадались даже настоящие ведьмы, целители и прочий слабомагический сброд. Потом, правда, настоящие-то повывелись. А вот храм остался.

Впрочем, дело было не в храме, на взгляд Лансера, бывшем странным плодом загадочной любовной связи храмовой пирамиды каких-нибудь ацтеков с хобичьей норой. Дело было в духовных жилах. Или, как их предпочитали именовать некоторые маги, леях.

Если не углубляться в теорию возникновения и существования этих структур, благо, Единой Теории Чародейства, чтобы не говорила Ассоциация, в принципе, не существовало, то леи были важны для магов. В них было проще колдовать. Настолько проще, что в нынешнем, бедном энергией мире, творить Истинную Магию, настоящее Творение Чудес. Можно было только на духовно-обогащённой земле. ТО есть той, где лей было много.

В свете этого, действия семьи Эмия, намеревавшейся отсидеться в тени, пока отдельные идиоты сражаются во имя Победы Имени Великой Чаши, Исполняющей Желания, но Как-то Криво и Похабно (и только так, с большими буквами, иначе пафос теряется, и задаёшься вопросом "а смысл?"), был направлены, в том числе, и на захват контроля над жилами.

Собственно, одну из них, проходившую под особняком Тосака, удалось переподключиться. Ну, как переподключить? Просто, пространственные печати сформировали нечто вроде перекреста двух лей, точно под полом заклинательной комнаты в бункере под домом семьи Эмия. Молодая глава этой семьи, а точнее, последний оставшийся её представитель, ничего не заметила. Под её-то домом духовная жила оставалась, меняя направление лишь в километре к югу от края защитных барьеров.

Третью жилу подключили недавно, уже когда стало ясно, что Войны не избежать, а значит, бою с Айнсбернами — быть. Тем более, Медея собрала в храме на холме достаточно энергии, чтобы рискнуть, и провести ритуал искривления леи. Мастер уповал на то, что "Кастер всё спишет". Прав он был или нет, — Лансер ещё не решил. Всё же, ещё недели не прошло с того дня, как защитные чары резиденции Илии, полукровки, потомка гомункула и прошлого главы семьи Эмия, лишились части энергетической подпитки.

Как бы там ни было, не приходилось сомневаться, что теперь, когда, так или иначе, все четыре леи, включая проходящую сквозь особняк семьи Мато, под контролем, противнику остаётся только обнаружить себя тем или иным способом.

Чаша Греха, как её порой называли исследовавшие вопрос Эмия. Святой Грааль, как его величали экзальтированные маги. Подделка под Небесный Грааль, к тому же, осквернённая древним злым духом, описали бы это третьи, самые освдеомлённые.

Названий много, но суть этого артефакта требует для окончания Войны Грааля, когда победитель, который "должен остаться только один", развернуть все систему этой магической машины. Беда в том, что, как всякая попытка, так или иначе, сотворить Истинную Магию, пусть даже и неким хитрым способом, предусматривающим создание артефакта для проецирования Грааля "во тварный мир", напитыванием этой машины по исполнению одного желания победителя, жизнями погибших героев, воплощённых в виде Слуг, с накоплением энергии между Войнами в течении десятков лет... Даже так, извернувшись немыслимым способом, нельзя творить её вне территории, классифицируемой как "духовно обогащённая земля". А та, вот ужас-то, образуется в местах, по которым эта самая энергия активно течёт. Например, там, где проходят духовные жилы.

Конечно, есть обходные пути. Например, устроив гекатомбу, буквально смешав на метровую глубину жирную, полную жизни, чёрную почву, с пролитой кровью, в пропорции один к трём, в точно соответствии с древним рецептом народа хунну, можно немного эмулировать действие духовных жил. Правда, учитывая энергопотребление Грааля, а также низкую энергонасыщенность не только мира, но и существ, его населяющих, для этого потребовались бы экстремальные меры. Те самые, после которых экзекуторы Церкви начинают охоту на магов-организаторов, всех, кто присутствовал, видел, или хотя бы краем уха слышал о произошедшем.

Даже если сбывались самые пессимистичные прогнозы, и организатор нынешнего безобразия действует с благословения соответствующих структур Церкви, оные первыми объявят еретиком того, кто решится на подобное. Потому как есть грани, после пересечения которых корпоративная солидарность, как и письменный приказ начальства, уже не спасают.

Правда, было ещё одно место, которое, должно быть, и служило на этот раз стартовой площадкой. Неизвестная магическая структура, напоминающая тончайшую паутину, служила, по одной из версий, той самой частью артефакта, что накапливал чародейскую энергию между Войнам. Более полувека на каждую активацию Чаши Греха, если быть точным.

— Проще говоря, кто бы ни был наш противник, у него есть всего три выхода — подытожила Медея, бывшая менее недели назад Слугой класса Кастер — обнаружить себя, попытавшись оседлать лею, или же применив ритуал рода Модэ. Однако, я бы не стала надеяться на это. Даже если искривление токов лей не привело врагов к логичному выводу, не стоит недооценивать чутьё на опасность. Из того, что вы мне дали на Котомине Кирея, нашего предполагаемого врага, следует, что последнего у него в избытке.

— Охотник на магов — констатировал, соглашаясь, Широ-Арчер — как ни крути, но они промышляют этим подольше, чем наша семейка.

— Проще говоря, чего стоим, кого ждём? — подал голос Хаку, тоже выходящий из дома — Нашли время и место. Крыльцо дома, обдуваемое ветром, воняющим скверной Чашки.

И тут же, не меняя тона, спросил:

— Всё взяли?

Лансер, не поворачивая головы, почти украдкой, оглядел всех. Вот стоит Широ-Арчер, запитанная чакрой и магией кожа кажется загорелой — не горелым оттенком жестокого летнего солнца, и не бронзой правильного, красивого загара, а грязноватым, словно бы сероватым, оттенком искусственности, словно бы он совершил некое насилие над своим телом, и умудрился загореть в середине зимы.

Кастер, сменившая привычное платье на штаны и бронежилет. Скольких усилий стоило заставить одеть подобное мага прошлого, привыкшую полагаться исключительно на свои силы, избегая привыкания к различным костылям!

Хаку Эмия, как полагается, отделался футболкой, спортивными штанами и курткой. Вполне цивильно и несколько безрассудно было бы позволять Мастеру идти в такой броне... не знай Лансер, сколько в своё время усилий было потрачено, чтобы создать хотя бы такую магическую броню, дающую защиту без ущерба подвижности.

Сам Диармайд предпочёл свой старый, лишь слегка изменённый, доспех. "Анатомическая кираса", наплечники, — левый бронзовый, правый из непонятного материала, для простоты названного "полностью стабильным ураном".

Короче, все были готовы к бою.

— Побежали — сказал было Мастер.

Но все они были жестоко обломаны.

— Стоп — резко сказал Широ-Арчер. И оба уже начавших двигаться, и Лансер, и его Мастер, замерли.

— Брат, а где Сейбер?

"Представьте, что у вас есть живой горшок с геранью. Представили? Молодцы. А теперь привыкайте проветривать помещение при лакокрасочных работах" — подумал Диармайд.

Сейбер его разочаровало. Нет, в принципе, она разочаровала его и раньше, причём настолько, что в последние дни он с ней почти не общался.

Началось это ещё в первый день Войны. Как Сейбер была интересна в качестве благородного противника в прошлой Войне, так она оказалась совершенно несносным союзником в нынешней. Дело ли в том, что теперь он видит её с другой стороны, или в призывателе, Диармайда не интересовало. Кого интересуют причины, когда пора разгребать последствия?

Своевольна. Не проявляет желания и способностей к командной работе. Слаба. Впрочем, последним грешат все Слуги этой Войны. Что поделать, призывной существо, как правило, — это отражение призывателя, где зеркалом служит истинная суть призываемого. Что поделать, если четыре участника — школьники, у пятой, являющейся до кучи гомункулом, задержка в развитии, шестой оказался столь слаб и туп, что его сходу убила только что призванная Кастер, и только о Мастере нынешнего Лансера пока ничего не удалось выяснить?

"Не Война, а детсад какой-то" — с внезапно прорезавшимся раздражением, подумал Диармайд.

Совещание по поводу исчезновения Сейбер, было кратким. Мастер этой Слуги её приказаний не давал. Значит, имелось некое своеволие, если не дезертирство. Что, в принципе, не могло поощряться. А значит, следовало не ждать и не искать пропажу, а решить, что делать дальше?

Широ-Арчер, даром, что был её Мастером, предложил забить. В смысле, поместье в режим глухой защиты, самим отправиться в горы, на мечницу не рассчитывать.

Кастер ожидаемо предложила выследить и, если Сейбер не сможет внятно объяснить свой поступок, казнить. Женская солидарность, так сказать. Диармайд даже пожалел, что проговорился Медеи об обстоятельствах своего знакомства с Сейбер.

Сам Лансер предлагал действовать по плану. Нет Сейбер, есть она, — не велика разница. Конечно, жаль терять от одной шестой до трети всей боевой силы, но, всё же, не смертельно.

— Странно, что вы не предложили использовать Командные, чтобы заставить беглянку телепортировать прямо сюда. Или у тебя их не осталось, брат?

Широ в качестве ответа показал тыльную сторону ладони, на которой оставалась одна из командных печатей. Только одна — из трёх.

— Даже не буду спрашивать, куда ты дел остальные два. Всё же, это не моё дело. Как бы там ни было, ты прав, терять последнюю возможность отдать ей любой приказ, стоит поберечь.

— Одно я потратил до нашего слияния, приказав этой дуре, убравшейся куда-то далеко, телепортировать к нам, когда мы пересеклись с Гильгамешем. Второе уже после, только чтобы проверить, что я сохранил способность их использовать по назначению.

— Не важно — оборвал брата Хаку — Поместье в режим осады. Все, кроме нас четверых, попадают под обстрел. Сами идём куда планировали. Ланс, тянешь на себе Кастер. Пошли.

И ветер упруго коснулся лица.

"Интересно, если бы у нас был выбор, как бы мы действовали? Бросились бы в пещеру с клинками наголо, чтобы смять сопротивление и завладеть Граалем? Положили бы Сейбер и меня в схватке с Гильгамешем, заманили бы Кирея на минное поле. Все враги мерты, Грааль отныне принадлежит Семье Эмия. И всё, что осталось — это закрыть вход в пещеру, защитить все доступы, даже саму горную толщу, барьерами. И, конечно же, подчинить себя Тосака и Мато. Не самое трудное, учитывая тот факт, что обе магички лежат в управляемой коме в нашем поместье.

Навряд ли. Разменять Короля Героев и агента Похоронки на ни много ни мало, двоих своих людей... Мастер, как и новый Широ, слишком бережливы для такого расточительства. Скорее, ветер бы чуть изменился, в воздух вокруг горы, воздух внутри пещеры, всё оказалось бы насыщено парами бензина. Его ведь так просто достать в немаленьком городе. А затем — большой бада-бум, в лучших традициях мёртвого подлого мастера. А затем добить выживших атакой с использованием артефактов и дождя магических снарядов Медеи. И только потом, после подчинения системы энергетической накачки Грааля, можно было бы перейти к первому варианту.

Увы. Мы сейчас находимся в невыгодном положении. Объёмный взрыв, как и применение артефактов высокого класса, может исказить рисунок лей. А получить вблизи территории клана участок того, что можно назвать духовно-нищей землёй, никому не улыбается. К сожалению, придётся пойти на риск, причём, немалый.

Руки бы поотрывать тем, кто внедрил эту паутину в землю Фуюки. Порой я жалею, что кровь предков закрывает для меня некоторые пути чародейства чуть менее, чем намертво. Нельзя поднять и расспросить как следует"

— Начинаю — прозвучало за спиной.

Диармайду не нужно было оглядываться, чтобы знать, что твориться за спиной. Мастер Хаку находится метрах в десяти над землей, в буквальном смысле, стоит на воздухе. Медея... Кастер, парит чуть выше и дальше.

Слов не звучит. Слова — иллюзия. Они не для тех, кто это понял. Произносить название оружие, обнажать имя своего заклятья, — что может быть глупей? Может быть, оставлять частицы своей крови где ни попадя?

Дождь ледяных копий. Ливень магических заклятий. Всё это ударило в склон гор впереди.

И едва раздался первый взрыв, и зев пещеры скрылся в туче дыма и земли, Диармайд... нет, Лансер, опустил забрало шлема.

Копья крутанулись в руках. Длинное, благословенное копьё, созданное чтобы сокрушать конструкты из праны, будь то тело призрака, или доспех Героической Души. И белый, точно лёд, новодел.

Рядом Широ-Арчер также скрыли сое лицо под забралом шлема — модифицированная им военная разработка, которая появится только через двенадцать лет.

Клубы дыма раздвигаются в сторону, медленно лишь для тех, кто научился ускорять своё восприятие до немыслимых скоростей. Только для них, из поднятой в воздух земли, выходит Героический дух. Золотистая броня с развитыми, похожими на половинки пивного бочонка, наплечника. И синий узор на нагруднике — завитки, которые при желание можно принять за слова некого языка, наподобие тех линий, что есть на стальном нагруднике глупой Сейбер.

Магические снаряды Кастер, способные развеять Героическую Душу В-класса сходу, минуют его. Слишком медленно, модифицированное под стандарт "анти-армия" заклятье не поспевает за столь быстрой и маневренной целью.

Ледяные копья, пробивающие танк вдоль, поперёк и сверху вниз, рикошетят от его брони. Кажущаяся неторопливость походки Гильгамеша обманчива — он ударом ладони, разогнанной до двух махов, разбивает вдребезги оказавшееся на его пути копьё.

Диармайд чувствует, как течёт по венам, магическим цепям и чакроканналам, жизнь. Диармайд слышит стук крови на висках. Диармайд чувствует, как тянутся вверх уголки губ, а безвкусный фильтрованный воздух обдувает открытые зубы.

Копья в его руках превращаются в два прозрачный круга, звучащих каждый своей, чистой нотой. И это тоже Диармайд чувствует. И он знает, Гильгамеш идёт на него.

Лансер счастлив. По-настоящему.

И его старое, испытанное копьё, отбивает в сторону первый меч, выпавший из Врат Вавилона.

— Брат, а ради чего ты живёшь?

Лансер послушно замирает, прислушиваясь. Навряд ли Мастер не видит его. Но и не стоит возникать сейчас в комнате, отвлекая разговорившихся детей.

— "Паду ли я на свету, или сгорю во тьме, буду ли овеян славой, или останусь безвестным, об одном лишь молю, на одно надеюсь. Чтобы жизнь моя, чтобы боль моя, не стала напрасной." — словно цитируя, отвечает второй голос.

Чёрный меч с шипастой рукоятью сталкивается с ледяным копьём, которое, не успе разминуться с одним мифическим оружием, вторым остриём уже парирует Семизубый Меч. Лёд, тёплый лёд в левой руке, отдаётся дрожью и звоном, оставляя в ладони тонкие ледяные игла заноз.

"Ближе"

Топор, крутящийся вокруг своей оси, жалит фиолетовыми искрами, сыплет ими, столкнувшись с благословенным копьём. И древко уже чуть скользит и дрожит в руке. Даже Диармайд может устать.

"Ближе"

Нечто вроде огромного наконечника золотого копья, разбрызгивая молнии, падает слева. И тающийся, рассыпающшийся Лёд копья, в последний раз отражает древнее оружие в сторону.

Даже такое оружие может взорваться роем ледяных осколков, отразив десятки оружий древних героев и богов.

"Ещё ближе"

Кинжал, такой знакомый ритуальный атейм Медеи, оставляет зарубку на древке последнего копья.

Наверное, это его судьба — терять в бою копьё для левой руки.

"Ближе. Ещё ближе"

Появившиеся из воздуха цепи врезаются в доспех, останавливая бег.

"Энкиду, как и предупреждали. Где же ты, Арчер?"

Гильгамеш спокойно смотрит на застывшее в полуметре от него, копьё. Благое оружие сгинувшего Двора. Рассекающее конструкты из праны, навроде тел призраков и доспехов Героических Душ... если сможет до них достать.

Сбоку доносится грохот. И Диармайд понимает, — это Широ и Мастер сражаются с кем-то ещё. Неужели здесь не два противника?

"Лансер. Нынешний Лансер. Точно, как я мог забыть"

— Жалкий пёс, как ты посмел напасть на Короля?! — вопрошает Гильгамеш. Боги... похоже, мания величия этого доперсидского полукровки только прогрессировала эти десять лет.

Диармайд молчит. К чему говорить? Лишь чуть шевелятся пальцы на левой руке. Так слабо... за перчаткой, небось, и не видно.

Пространство за спиной Гильгамеша идёт волнами. Кругами на воде, расходящимися от появляющего словно из ниоткуда меча. Спиральный Меч, Энума Элиш. Одно из мощнейших чародейских орудий древности. Убийца Абсолютов, как звали его древние ассирицы.

"Круги на воде. Меч из озера. Смешно" — думает Диармайд, продолжая шевелить пальцами.

— Сейбер, убей Гильгамеша! Быстро! — кричит откуда-то Широ — На, тварь!

И снова взрывы.

Гильгамеш, воплощение легенды о древнем правителе древнего города Эпохи Богов, сдвигается, парируя удар Экскалибура.

"Похоже, кто-то не пожалел последнее командное заклинание. Навряд ли Сейбер иначе опустила бы все дополнительные расшаркивания"

Лансер тихо шевелит пальцами. Лансер тихо готовится. Лансер проверяет путы на прочность. Лансер ждёт.

Кажется, он понял, что от него требуется сейчас.

Гильгамеш пафосен. Как всегда. Так долго мучать несчастную Сейбер — это нужно себя неуважать. Впрочем, ему, Лансеру же, проще.

— Ну, а теперь покончим с другой шавкой — говорит было Гильгамеш и замирает.

Лансер разжимает кулак и, сжав зубы, выкручивается из оковов — огромной и почти бесконечной цепи, отдельные звенья которой выходят из идущих кругами проходов. Очередной Фантазм, пленённый Вратами Вавилона.

— Знаешь, а твои цепи крепки. Но порой достаточно вывернуть руки из суставов, чтобы освободиться из неразрушимой хватки Энкиду.

Лансер снова чуть поводит пальцами левой руки, и Гильгамеш чуть вздрагивает, а из сочленений доспехов показывается кровь.

— Моё второе копьё, которое вообще-то третье, не обладает особыми свойствами. Даже не очень прочное, раз ты сумел разрушить его мечами, которые лежат во Вратах. Но... прощай.

А затем, Гильгамеш вздрагивает вновь. И исчезает, а рой ещё светящихся золотым ледяных осколков, собирается вновь.

— Ледяной Сион может быть сломан бесконечное число раз. Но пока есть общая воля, я могу управлять этим копьём.

Не бойся, Король Героев. Потом мы перенесём тебя в другую печать. Негоже владельцы Врат Великого Града, лежать в моём боевом оружии.

Закончив эпитафию, Лансер огляделся. Вот ведь однако, так и не пришлось использовать те самые глаза.

В полукилометре от Диармайда, Широ-Арчер отрубил фалькатой голову своему противнику. Увы, копьё крайне часто проигрывает двум коротким мечам.

Ещё дальше Мастер, как-то странно улыбаясь, светился зелёной медицинской чакрой. В кровавой каше перед ним, местами подпаленной и проткнутой длинными кристаллами Льда, трудно было опознать личность противника.

Кастер спокойно парила в небе, наблюдая.

Глаза, ни алые, ни Восприятия Смерти, так и не были никем использованы. Равно как и чары управления временем. Все живы, и никакой лишней информации потенциальным противникам.

Сейбер — мертва.

Гильгамеш — мёртв.

Война — выиграна.

Just as planned

Эпилог.

И жили они долго и счастливо. И умерли в один день. Но, это уже совсем другая история.