Коммуникатор. Фанфик на Землю Лишних Андрея Круза

Коммуникатор.

Фанфик к "Земле" Лишних" Андрея Круза.

Глава первая Судьба злодейка, или не совался бы ты, добрый молодец, куда попало

Перекресток

Девятый месяц 26 года Новоземельского летоисчисления. Северная трасса.

Машину чуть тряхнуло, в этих краях это дело вполне нормальное. Дороги, конечно, уже не просто направления, но грунтовка грунтовкой, только в более густонаселенной местности появляется некое подобие грейдера. Ну а сейчас я нахожусь на Северной трассе, и до ближайшего крупного города Порто-Франко по ней ехать почти семьсот километров. Так что пока обойдемся грунтовкой, для нас, русских, это вообще дело привычное. Наоборот, это асфальт в нашей стране дело не везде обычное, так что и привыкать нефих. Хотя какая к черту наша страна? Это вообще и планета не наша, а может, и Галактика. Никто еще здесь, на Новой Земле точного ответа на этот вопрос не знает, местные ученые продолжают глубокомысленно размышлять. Да и ученых тут, в общем, кот наплакал, я сам себе частенько ученый. Видов десять из местной фауны точно открыл и даже название дал. Есть о чем подумать и чем гордиться!

Ну а в дальней дороге думается вообще замечательно, ничто особо от этого полезного действа не отвлекает. Глаза нацелились на серую от пыли ленточку трассы, только слегка примятую колесами тяжелых грузовозов. Руки спокойно себе лежат на баранке автомобиля, правая нога аккуратно давит на педаль газа, а тормозить требуется редко. Северная Трасса на своей восточной половине, после Меридианного хребта проходит в целом по пустынной местности, больше напоминающей земные саванны, так что отлично во все стороны просматривается. Скорость не более шестидесяти камэ в час, чтобы не трясло излишне. Хорошо хоть иду не в караване, вся пыль остается за мной, можно даже окно приоткрыть и наслаждаться ветерком.

А сейчас и по сторонам то смотреть особо не на чего: конец сухого сезона, вся саванна высохла неимоверно. Растущий островками кустарник давно потерял свои жесткие, прутовидные листья, а местное подобие

саксаула их и не имеет, колючка и есть колючка. Животные также свалили куда отсюда подальше. А фауна, надо признаться, на этой планетке будь здоров; всяческих тварей: бегающих, прыгающих и ползущих, одна

страшней другой хватает. Этакая смесь Кайнозоя с Мезозоем, эволюция здесь весьма горазда выкрутасами. Да и двуногие твари по пути попасться также могут.

Именно по этой причине на специальной подставке справа от меня закреплен автомат, называемый в народе "Ксюхой", сиречь АКСУ, короткий вариант Калашникова, и к нему пристегнут сдвоенный магазин. На висящей позади сиденья облегченной РПСке в подсумках еще четыре полностью набитых магазина, а на бедре, в тактической открытой кобуре скромно пристроен пистолет. Хотя против местного зверья эту хлопушку лучше даже и не доставать. Для этого дела сверху, над дверью прикреплен серьезный дробовичок 12-го калибра "Ремингтон", набитый "специальными патронами", это которые на крупных зверюшек, оружие, так сказать, " последнего шанса". Я имел в виду конечно последнего шанса для зверя. Вот только не надо считать меня милитаристом, для новоземельской местности я снаряжен, как истинный денди.

Здесь каждый отвечает сам за себя, и если хватает сил и совести, то и за соседа. Сопли вытирать никто никому не обязан. Боишься жить вольно — вали в городишко типа Порто-Франко, достаточно спокойную зону, находящуюся под ответственностью Ордена. А вообще народ сюда как раз и валит за жизнью, полной приключений. Прямо Земля Обетованная для всевозможных авантюристов и проходимцев. Отсюда и конфликты между уже сложившимися в группы и общины людьми и безмерно свободолюбивыми личностями. Они, конечно, и на той стороне, "за ленточкой" случаются, но здесь проходят более жестко, и даже можно сказать, кроваво.

По этой причине и на местных дорогах не всегда бывает безопасно. Но мне сейчас деваться некуда: время рандеву назначено, а подходящей колонны в нужную сторону как-то не попалось. Вот и пришлось с заправочного форта с утра пораньше когти единолично рвать. Ага. Вон, уже виднеется впереди та каменистая гряда, куда я так три битых часа спешу. Такая уж у меня работа здесь, на Новой Земле, искать и находить информацию, и соответственно знающих ее людей. Получается у меня это вроде неплохо, поэтому я и есть Коммуникатор.

Вдалеке, в знойном мареве обычного для этих краев жаркого дня смутно угадывались очертания неровностей рельефа, а над каменистой поверхностью лениво колыхались потоки нагретого воздуха. Временами было даже не очень понятно, видишь ли ты реальное изображение или это призрачный мираж. Наглазники бинокля взмокли от пота, и я опустил его на грудь. Саванна, прерия, или как там ее правильно называть на этой Земле, к концу местного девятого месяца совершенно выгорела. Трава превратилась в иссохшую, бумагообразную субстанцию, под ногами только камень и пыль. Жаркий сезон этого полушария планеты подходил к концу, и здешняя местность стала безводным и раскаленным пятачком земли, откуда исчезла практически вся жизнь.

Я в очередной раз оглянулся по сторонам — пусто! И зачем этот чертов Маркес выбрал именно это гиблое местечко для рандеву? Хотя если взглянуть с другой стороны: моя машина стоит как раз на самой вершине невысокой гряды, между ребристых останцев, и достаточно малозаметна, и с этой точки относительно плоская степь отлично просматривается во все стороны. Всяческие горы и плоскогорья расположены намного западнее по Северной трассе, у Меридианного хребта. Черт, до чего же все латиносы не отличаются пунктуальностью! И в том, да и в этом мире. Люди они, конечно, веселые, но не самые обязательные.

Палящее немилосердно новоземельское светило повисло на самом верху, и если бы не широкополая панама и солнцезащитные очки, то я бы совсем спекся и ослеп. Я глянул на часы, скоро полдень, а он здесь в пятнадцать часов, пекло дальше только раскаляется. Чертова жара! За эти почти два года, проведенные на Новой Земле, я так к ней и не привык, впрочем, как и большинство местных русских. Хотя какие к лешему два года? По местным меркам это меньше полутора. Здесь вообще все не как у людей: число дней в месяце, количество часов в сутках. Уже и сам путаюсь от жары.

Губы совершенно спеклись, в горле как будто песком надраили, пришлось доставать с пояса флягу с двойной стенкой и приложится к напитку. Тоник с последнего заправочного форта был весьма неплох, на каких-то местных ароматных травках. Но все-равно, сейчас бы он сильно уступил настоящему квасу из холодильника! Что ж поделать, иметь сей девайс в машине для меня пока непозволительная роскошь. Так что строго два больших глотка, и фляга отправляется обратно на пояс. На мне сейчас висела облегченная РПСка, так сказать "на выход": пояс, пара ремней и несколько подсумков. Более продвинутая "патрульная" лежит в машине рядом с ручником. Ходить в полной сбруе по жаре та еще морока.

Я еще раз обозрел окрестности в побитый временем, но все такой же зоркий цейсовский бинокль. Пусто! Даже зверье местное свалило поближе к местному Рейну, который течет севернее трассы, где-то в двухстах километрах отсюда. Чуть дальше по трассе как раз имеется отворотка в ту сторону. Мдя, что-то торчать на этом каменистом гребне становится не очень уютно.

Утренний кофе начал основательно давить на мочевой пузырь, и я отошел за огромный зализанный ветром камень, невесть как затесавшийся поверху гребня. Вот ведь б..ть! Тело быстрее среагировало на смутно знакомое цыканье быстрее сознания, и пока прыгнувшая с камня местная ящерица летела ко мне, в руке острой молнией сверкнул длинный нож, больше напоминающий мачете. Желтоватое создание местной эволюции полметра длиной, с зеленым перепончатым гребнем по всей длине тела и с весьма зубастой пастью на землю падало уже в виде двух расчлененных и дергающихся частей. Вот ведь тварь! Видимо я неосторожно запилил на ее территорию.

Фу, свезло! Никогда по прошлой жизни не замечал за собой такой реакции, но здесь она мне не раз жизнь спасла. Может, это, какие внутренние механизмы с места сдвинулись? Или вспомнились два года из отрочества, проведенные в секции фехтования? Да забавы с реконструкторами? Не знаю, каким образом все складывалось, но на Новой Земле умение моментально выхватывать нож и рубить прямо на лету мне сильно пригодилось.

Я, к стыду своему, и мастерством стрельбы особо то не отличаюсь, хоть честно отслужил полтора года в Со ... тьфу, уже в российской армии. По этой же причине и выбор именно русского оружия был предопределен заранее. Я ж Калаш с закрытыми глазами разберу и соберу, как любой бывший советский школьник!

Ну а сама "Ксюха" досталась мне в виде трофея, было как-то дело в местной Италии. На ней уже стояла передняя рукоятка и коллиматор сверху, преобразуя обычную ментовскую пукалку в нечто весьма милитаристки продвинутое. Оружие вполне себе приемистое, годится для всякого случая, висит себе сейчас боку, не мешает, захотел — развернул приклад или так, "от бедра" короткими очередями, от длинных этот недоавтомат попросту задирает, и палишь тогда в небо.

И вот как ни странно, но вот именно в таком положении от бедра я и попадаю на небольшой дистанции точно в цель. Может оттого, что давно занимаюсь фоторепортажем и точно угадываю "кадр" для стрельбы? А вот с нормальным оружием типа АК-103-й при стрельбе через обычный прицел мой предел попаданий метров пятьдесят, на сотку уже мажу. Ну не снайпер я ни разу!

Ну что, где же ты мой милый Маркес? Я еще раз внимательно обозрел саванные просторы в бинокль и подошел к машине. Нет ничего хуже, чем ждать, да догонять, поэтому займусь ка я лучше самым полезным для нервов занятием: следует магазины для РПК перезарядить. Эти то давно снаряжены, пусть пружина передохнет. Я еще раз глотнул тоника и подошел к двери автомобиля. Задние сиденья на моем "Патруле" были убраны уже на этой стороне Ворот. С одной стороны получившегося весьма объемным багажника поставлен дополнительный бак для соляры, а с другой для технической воды. Вот и сейчас я слегка приоткрыл кран и намочил бандану, обтерев ею шею и лицо, а ее саму затем повязав под панаму. Немножко охолонусь, пока руки работают. Мысли сами собой побежали, как говорится, взад, нахлынули воспоминания.

Сюда, в этот странный для землян новый мир, который даже находится непонятно где, народ по разным причинам бежит. Кому-то жизнь уже не мила, кто-то на свою тощую задницу ищет всяческих затейливых приключений, но я заметил вот такую странность, что большую часть пришлого сюда народа с той Земли попросту сама жизнь выпирает. Есть такой процент людей в любом обществе, вот не в ладах они с этим самым обществом. То ли многого хотят, то ли заложено в них лишнее. Как там у Достоевского: — "Широк человек, надо бы его сузить". Вот и торкает одних сограждан на весьма травматичный, насыщенный до предела адреналином спорт, а других на пойло зеленое или порошок белый. Из самых блестящих отщепенцев общества получаются гении, из кривокосослепленных маньяки и великие злодеи. А что делать нам, тем, кому жизнь в "новой Эрефии" или "демократической Европе" обрыдла до крайней невозможности? Вот и кочуют по городам и весям вербовщики Ордена, конторы, которая людей сюда перемещает, выметая заодно чуждый тому миру люд. Два убитых жирных зайца сразу: стравливает там лишний пар и заселяет человеками необъятные просторы новой родины.

Если честно, я поверил в возможность существования Ворот сразу. Проверил, конечно, по своим каналам, попросил подтверждение их заявы от человека, который уже был здесь. Все сходилось: дважды два четыре! Поэтому когда "вызов", наконец-то, пришел, я начал спешно собираться. Закончил, наконец, волокиту с продажей родительской дачи, занялся покупкой снаряжения, избавлением от излишек техники и оборудования.

И самое главное: на удаленных серверах мировой сети разместились очень интересные для некоторых товарищей файлы. Подкатив к ангару с Воротами, и уже мысленно попрощавшись с Землей, я кинул СМС-кой надежным людям пароли от закрытых папок. Ой, что потом, наверное, началось! Как представлю, так сразу настроение улучшается. Ну, дык не воруй, не делай людям зла, и не посадят!

Ловлю себя на шальной мысли: а ведь по ту сторону Ворот не одна сыскная контора копытом бьет и меня усиленно ищет. Сие обстоятельство мне улыбок дополнительно прибавляет. Так, улыбаясь, я еще раз просканировал горизонт. В этом мире быстро привыкаешь контролировать вокруг себя все. Иначе ... иначе будут проблемы.

И, похоже, они таки у меня появились. Прошляпил, салага! С западной стороны трассы, на самой границе видимости показалось легкое пылевое облачко. Странно, на форте в мою сторону конвоев не было, а другие бы уже не успевали пройти до Порто-Франка, городка, где я осел в этом мире. Тот еще клоповник из всевозможного земного сброда, зато там все можно найти и достаточно комфортно.

Так, кто же это может ехать? Местные из Евросоюза не любят ночевать в заправочных фортах, а до ближайшего крупного населенного пункта далековато. Неужели лихие люди? Я сдвинулся к задней дверце и приоткрыл специальный оружейный ящик. Там у меня находится оружие посерьезнее — РПК, это который еще на 7.62, хорошо знакомая по армии штуковина. Пусть его некоторые ругают, но по мне ... не ПК же с собой таскать?

Заряжен он, конечно же, баночкой на 75, на планки поставлена оптика ПСО, чтобы встретить, значит, супостата на расстоянии, и патронов при этом не жалеть. На Новой Земле вообще можно купить из оружия, что угодно, только ЭКЮ подавай. Это местная валюта с совершенно дурацким средневековым прозвищем. Рядом с пулеметом аккуратно сложена "взрослая" обвеска с запасными банками и пулеметными рожками. Даже не знаю вот, выдержит ли ствол РПК отстрела всех этих патронов сразу?

В этом же оружейном ящике, к его боковине прикреплен очень необычный девайс — гранатомет ГМ-94, вещь не очень законная в некоторых местах даже этого мира. Присмотрел у ребят из ОМОНа местной Москвы. А как уж с ними сторговался, знают о том немногие.

Да, ежмин еть, и здесь есть Москва! И невероятное количество всевозможных уродов в ней тусит! Слово что ли такое знаковое? "Москва!" А ГМка мне понравилась сразу, как увидел ее на полигоне. Попросил у парней пару раз стрельнуть и расстрелял в итоге весь магазин, положив половину гранат прямо в цель. Вот снайпер из меня никакой, а тут прям мастер! Пару раз этот гранатомет мне и моим попутчикам жизнь спас. Не зря я за него туеву хучу денег отдал!

В бинокль уже было отчетливо видно, что это все-таки конвой. Он двигался обычным ходом, здесь больше шестидесяти так и так и не выдашь. Сквозь клубящуюся пыль виднелись грузовые автомобили и машины сопровождения. Вскоре у меня в "Ниссане" зашипела вызовом рация, она была настроена на общепринятую "дорожную" волну. Заметили таки! Голос был с характерным, лязгающим акцентом, и я сразу перешел на немецкий язык, гораздо лучше на нем разговариваю, чем на аглицком Я ведь из тех советских детей, кому не повезло; почему-то в те времена в школах массово заставляли учить немецкий язык. Хорошо хоть здесь пригодился, активное общение заставило мозги быстро восстановить полузабытые школьные навыки.

— Стоящий на гребне автомобиль, назовитесь! Это торговый конвой "Брандербург Ахт". Прием,— залаяла запросом рация.

— Конвой "Брандербург Ахт", это стоящий наверху автомобиль. Вижу вас. Прием.

— Ваш статус? Прием.

— Я резидент Порто-Франко. Прием.

— У вас проблемы? Прием.

— Нет проблем, — я внутренне усмехнулся, — Ожидаю отставшего попутчика.

Рация замолчала, видимо конвойщики приняли мою информацию к сведению. В этом мире даже в относительно спокойных областях существуют многочисленные караваны, идущие под охраной. А уж в неспокойных без усиленной и опытной стражи делать вообще нечего. Такой он вот "свободный мир". Без обязательств, толерантности и гуманности.

Уже через пятнадцать минут я разглядывал пылящую впереди колонны бронемашину, как будто вынырнувшую из пятидесятых годов, такие здесь в ходу, пусть и устаревшие, но не воевать же им в этой саванне. А вот разбойников гонять самое то! За ней следом шла пара запыленных донельзя пикапов и с десяток тяжелогруженых грузовиков Ивеко. Немецкие вездеходы, пользующиеся на Новой Земле огромной популярностью. Замыкал конвой джип с пулеметом. Охрана серьезная, а в этих местах давно спокойно, значит, эти идут издалека. Джип обогнал колонну, вырвался вперед и попылил ко мне. Понятно, не очень то они доверяют путнику, маячащему на самой высокой точке в округе.

Я стоял спокойно, руки на виду, а то мало ли что, народ тут нервный. Кубического вида "Сервал", военная версия знаменитых "Гелендвагенов", остановилась в двадцати метрах, перед подъемом на гребень, и с нее соскочил худощавый охранник в мешковатом камуфляже растительной раскраски. Такой здесь использует местный Ландвер. Лицо под шлемом типично тевтонское, резаное грубо, белесые брови резко выделяются на фоне загорелой кожи. Пулеметчик же в машине своего места не покинул и внимательно за мной наблюдал, с другой стороны джипа также вышел боец с винтовкой G36 и отошел в сторону, не теряя меня из вида. Парни, по ходу дела, не пальцем деланные, опыт в таких делах имеют. Я состроил самую милую физиономию, на какую был способен, и сазу перешел на немецкий.

— Халло, откуда катим, парни?

— От Конфедератов. Я Тим Болль, веду этот конвой. У вас проблемы, сэр?

Вот ведь прилипчивые англицизмы, попали во все местные языки от американцев. Но теперь хоть понятно появление каравана. Они, скорей всего стартовали затемно с соседнего заправочного форта, и будут на Рейне как раз к ужину.

— Да нет, просто ожидаю отставшего приятеля.

Худощавый обернулся, озираясь:

— Странное у вас место для встречи.

Недоверчивый черт! Хотя с другой стороны это его работа: никому не верить и не доверять, за это ему и деньги платят.

— Чего тут странного? С этого гребня далеко все просматривается. Мало ли что?

Конвойщик задумчиво кивнул головой и потянулся к рации. Судя по всему, мое объяснение его не очень-то устроило.

— Мартин! Какими судьбами?

От подкатившего пикапа отделилась женская фигура, одетая в обычное для этих мест походное милитари: кепи, тактические штаны и футболка оливкового цвета, на поясе бьется в кобуре слишком тяжелый для женщины пистолет. Светлые глаза на запылившемся лице с любопытством и недоверием уставились прямо на меня.

— Кристина? — вот уж кого я не ожидал встретить на Северной трассе, — А ты то, что здесь делаешь?

— Возвращаюсь домой. Парни, — она обратилась к конвойщикам, — я его знаю, он Коммуникатор.

— Тогда понятно, — худощавый уже совсем по-дружески протянул мне руку, — То-то я думаю, лицо знакомое. Это ведь ты делал передачу с Клиф Ричардсом?

— Было дело, — улыбнулся я облегченно, а затем задумчиво оглянулся по сторонам. Похоже, что Маркеса я сегодня не увижу, — Вы дальше куда?

— Конвой идет до Дюссельдорфа, можешь присоединиться к нам, отворотка тут рядом, хотим добраться домой до темноты.

"Значит, судьба", — облегченно вздохнул я и согласился. Глаза молча стоявшей напротив Кристины сразу потеплели, а узкие губы даже собрались в улыбку.

— Вставайте сразу за пикапом Вебер, связь на втором канале, — тут же профессионально отработал Болль и двинулся к "Сервалу".

Цоссен

— Кофе?

— Не откажусь.

Я привольно разлегся на широкой кровати и с удовольствием наблюдал, как Кристина, вставая, накидывала на себя легкий халат. И я во всех подробностях успеваю рассмотреть ее крепкую, мускулистую задницу, как и вполне стройные, литые ножки. Мне в жизни ни разу еще не попадались по-настоящему красивые немки. Наверное, такие остались только на плакатах времен Третьего Рейха или ушли сниматься в немецкое порно. Хорошо, если тебе попадется хотя бы не крокодил. Кристина Вебер приятно выходила за рамки общепринятого канона. Несколько грубоватое, такое типично немецкое личико, смягчалось маленьким, нежным подбородком и красивой формы носом; блондинистые, чуть вьющиеся волосы, голубые, прозрачные до небесной светлоты глаза. У нас в России на такую даже не всегда оглянешься. Избалованы мы, русские мужики нашими лучшими в мире женщинами.

Но вот что не отнимешь — фигура у нее великолепнейшая: спортивная и подтянутая. Ее даже не портили относительно маленькие, как у девочек груди. Да и я считаю, что стройным девушкам совершенно не нужен третий размер бюста, с возрастом он станет только помехой, особенно после двух, трех родов. Если посмотреть на старые, годов тридцатых фотографии физкультурниц, то мы на снимках увидим крепкие задницы, литые ноги и вполне нормального размеры груди. Нынешние "модные" размеры, как мне популярно объяснил один врач, появились после того, как мамы этих девочек стали массово использовать гормональные препараты. А сейчас вообще — гламурные дурочки засовывают себе внутрь силикон, рискуя здоровьем и даже жизнью.

Но подобные извращения, надо признаться, не в наше время и начались. Еще во времена падения Республики в Риме патрицианки, чтобы сохранить красивую форму груди, начали массово отказываться от родов. Ну а мужики занялись эпиляцией волос на теле. В итоге через всего полтора века в императоры пошли не патриции древних родов, а бородатые варвары с окраин, и надо признаться, у них править получалось вполне успешно. Один Диоклетиан чего стоит!

А вот лично по мне в женском теле гораздо важнее задница, особенно во время секса во всем известной позиции. Когда она упруго отталкивает тебя назад ... Блин, мысли у меня что-то не ту сторону потекли. Кристина поставила две чашки кофе на поднос и подозрительно скосила глаза на оттопыренную внизу живота простыню. Пришлось вскочить с постели и сделать вид, что мне надо срочно отлить. Вот ведь едрен корень! Многие мужики, попавшие сюда, рассказывали, что то ли от местной природы или еды, то ли от перехода через Ворота, перетряхнувшего наш организм полностью, но признаки восстановления юношеской потенции наблюдали почти все. И я бы не сказал, что это был какой-то плохой признак. Я очень даже за этот признак. Ой!

— Твой кофе, — в прозрачных глазах Вебер плескались смешинки.

— Ты помнишь, какой именно я люблю? — самая милая из моих улыбок так и застыла на лице.

— Конечно же: кофе с маленькой порцией сливок, без сахара.

Хоть и принято, что кофий в постель обычно тащит мужчина, но у моей хозяйки все было наоборот. Глотнув напиток, я потянулся к подносу за печеньем, будто бы ненароком засунув ей под халат руку. Ладонь привычно ощутила гладкую поверхность женского бедра, но Кристина тут же отстранилась.

— Не сейчас. Может, вечером, если ... ты еще будешь здесь.

Я задумался, а делать этого мне очень не хотелось, и в свою очередь спросил:

— А где здесь почта?

— Через два квартала, сразу после аптеки. Это то заведение ты, надеюсь, еще помнишь?

Еще бы не помнить! В прошлый раз я попал в этот дом без приглашения. Меня попросту втащили с улицы мокрого как цуцик, оставляющего за собой кровавые следы, и уже начавшегося прощаться с жизнью. Нельзя в этом мире нарушать правила безопасности, обычный пистолет оказался совершенно бесполезен против рейнской выдры, больше напоминающей здоровую, зубастую росомаху. Я еще тогда был новичком в этом мире и по глупости попал под начало "мокрого" сезона прямо в дороге.

Тогда мне пришлось застрять в милом городке Цоссен на целых две недели. Хорошо хоть я успел на последний катер, идущий по Рейну до Нойесхафена, а оттуда уже железкой добрался до Порто-Франко. Иначе застрял бы здесь на все три месяца проклятого дождливого периода. И что бы я тут делал, когда все вещи и работа находится в другом городе?

Поэтому я так и тороплю сейчас события, стремясь успеть как можно больше, ведь через месяц небеса планеты разверзнутся, и начнется вселенский потоп со всеми вытекающими. То есть бездорожьем и полным отсутствием внешних контактов. В небольших городках типа этого даже на улицах станет появляться смертельно опасно. На них в поисках добычи выходят различные животные, в это время года многие из них и потомства зачиняют.

Мои размышления прервала Кристина. Она одним легким движением скинула с себя халат и прошагала в сантехнический угол. Как и у многих здесь, ее квартира была сделана в виде студии. Вебер обернулась, чуть сдвинув левую ногу, выгодно обрисовав свое бедро:

— С тебя завтрак, а я в душ.

Вот ведь сука! Вот такая она и есть! Зато с ней веселее, чем с обычными бюргершами. Обыватели и на Новой Земле потихоньку захватывают жизненное пространство, делая этот мир скучнее. Но делать нечего! Я напялил короткие шорты, нацепил шлепанцы и двинул в противоположный угол, заменявший здесь кухню.

Вебер, как истинная немка была очень практична. В ее квартире не было места лишнему хламу, мебель и домашняя утварь подбирались тщательно и с толком. Темные стены из искусственно состаренного дерева, похожая же по стилю мебель. Пол и потолок, напротив были светлого оттенка. Кухонька хоть и была маленькой, но отлично оборудована.

Первым делом я заглянул в двухдверный, основательный холодильник, такой никак не меньше тысячи Экю стоит. Но он того стоит, в нем имеется даже отдельный отсек для льда, что для местного климата имеет большое значение. В этом мире вообще холодильник и кондиционер первостатейная вещь в доме! В нижней камере я заметил стандартный набор продуктов.

Ну что ж, погнали! Берем глубокую сковородку, кидаем в нее кусок сливочного масла, режем тонкими ломтиками чеснок, прожариваем его и выкидываем. Нарезанные соломкой овощи кидаем в уже кипящее масло. Вообще то при таком способе готовке будет полезен китайский Вок, но пока обойдемся тем, что имеем. Под конец добавляем очищенные от кожуры томаты, убавляем газ. Я обычно овощи вообще не солю, вот и сейчас сыпанем ка лучше измельченного имбиря, чуть красного перчика, и несколько капель соевого соуса.

Только не думайте, что такая истинная во всех отношениях немка, как Вебер держит все это дома. Эти специи я как прикупил еще в прошлом сезоне, так они здесь и лежат на полке. Раскладываем готовую еду аккуратно по тарелочкам и сверху кладем по кусочку местного сыра, напоминающего мягкую брынзу. Вуаля!

— Ты бесподобен! Все просто, но очень вкусно! Не думал пойти в повара? — Кристина с отменным аппетитом приканчивала тарелку.

— Пойду, потом, на пенсии.

— Не надоело еще мотаться по чужим подушкам?

Хм, а вот глаза у нее сейчас вполне серьезные. Клинья что ли подкатывает? Баба она, конечно, самостоятельная, но все-равно баба. Я не очень то верю во все эти эмансипации.

— Думаешь, я смогу прожить здесь хотя бы год? С моей натурой?

Кристина взяла стакан с соком и согласно кивнула головой:

— Ты, не сможешь.

Ага, а вздох то здесь зачем? Я уставился прямо ей в глаза и спросил в лоб:

— Девочка моя, ты уже неплохо знаешь меня, к чему эти разговоры?

— Правильно, ни к чему.

Опять тихий вздох, и глаза в сторону окна отвернула. Так, пошел ка я по делам, от греха подальше. Знаю я эти бабские штучки!

До почты я так и не дошел. Проигрывая в голове текст телеграммы, не сразу услышал хриплый голос:

— Буэнос, амиго!

Твою ж дивизию! Маркес собственной персоной! Его навороченный без всякой меры Чироки стоял в начале небольшой площади, обозначавшей центр этого милого городка. И как ведь, стервец, угадал, где я остановлюсь, или ему уже слил кто-то? Городок то маленький!

— Здарова, братело, — приветствовал я латиноса на русский манер и в не самой мажорной интонации. Улыбка на коричневом лице пуэрториканца как-то сразу поблекла, — И где ты, скажи на милость, вчера прошмандылял?

По мелькнувшему в глазах недоумению я понял, что это словечко Маркес как-то резко недопонял и поэтому сразу перевел его на испанский. Так уж получилось, что второй язык, который я в жизни выучил, был именно он. В нашу общагу на втором курсе подселили несколько самых настоящих кубинцев. Они на самом излете советской власти каким-то макаром умудрились попасть на учебу в Яруниверситет.

Ребята на поверку оказались боевыми и не очень простыми. После нескольких стычек с местными бакланами, а также общежитских попоек, амиго достаточно плотно влились в наш дружный коллектив. Испанский дался мне на удивление легко, все-таки живое общение важно для обучения. И уже здесь, на Новой Земле я быстро восстановил свои навыки, удивляя заезжих латиносов чисто кубинскими словечками.

Это, кстати, мне не раз помогало в известном на этой планете городе Нью-Рино, местной обители разврата и мафиозных группировок. Кубинские братки слыли в нем людьми популярными, поэтому к русскому парню, говорящему на испанском да еще с кубинским разливом, местные относились с должным пиететом. Мало ли кого он представляет? Русские на Новой Земле и так были в авторитете и их уважали.

В итоге в Нью-Рино мне удалось познакомиться со многими очень интересными людьми и даже устроиться на неплохую работу. А уж контактов и всевозможных завязок в этом пробитом городишке оказалось поистине море, как впрочем, и всевозможных засад. Там собственно и началась моя карьера, именно как Коммуникатора, вернее эту профессию я и придумал. Креативщик, короче, хренов! Но пока мне надо разобраться с этим кучерявым парнем.

— Где был то сам?

— Да ... — дальше Маркес ввернул пару крепких словечек и показал на свой не самый подходящий для этого мира транспорт. Бандиты везде одинаковы — понты дороже денег, — Прикинь, прокололи три колеса сразу, а запаска одна. Хорошо, французы навстречу попались, помогли.

— Вот ты чудила, — опять я перешел на русский, а Маркес сразу попросил перевод и весело заржал.

— Чюдилья! Отлично звучит, надо запомнить. Мартин, а я привез твой заказ.

— Хорошо, — я оглянулся и заметил в конце площади веранду местной пивнухи. Пиво я не очень люблю, но надо же где-то присесть, — Пойдем, поговорим, а своего чудика оставь пока в машине.

Пуэрториканец что-то крикнул мрачному громиле, томящемуся за рулем, и тут же попросил объяснить значение еще одного нового для него слова. Парень он, в общем, был неплохой, просто, как и все латиносы не очень дисциплинированный. Зато энергии хоть отбавляй, да и сообразительный не в меру.

На открытой веранде пивной было прохладно, гулял легкий ветерок, приятно пахло цветами. Ее противоположная, задняя сторона оказалась сплошь засажена цветущими кустами. Вообще климат Новой Земли благоприятствовал профессии садовника, при должном умении весь сухой сезон какое-либо растение цвело или зацветало. Только подбирай варианты!

К нам неспешно подошла толстая официантка, и на немецком, но с каким-то славянским акцентом спросила: — Какое пиво будете пить? — Она бросила неприязненный взгляд на ярко, даже можно сказать вычурно одетого Маркеса. Типичные для путешественника карго-штаны дополнялись на нем яркой рубашкой навыпуск, шелковым шейным платком и кепи с металлическим козырьком, такая новая мода среди "крутых парней" Латинского Союза. Поэтому я решил взять набор заказа на себя.

— Фрейлан, моему другу светлого пива, а мне Рейнского, также светлого, и туда льда, битте.

Дама кивнула головой и скрылась за стойкой, а я повернулся к Маркесу. Тот молча достал из внутреннего кармана маленький черный шарик и подтолкнул его мне. Гм, скрытая микросиди. А с виду обычный брелок, безделица.

— Что там?

— То, что заказывал, амиго, в полном объеме.

— Грациес, компаньеро.

Как раз нам принесли заказ, и можно было чуть промокнуть горло. Легкий аперитив меня приятно взбодрил, в этом местном вине ощущались легкие мускатные нотки и некоторая фруктовая свежесть. А ведь неплохой виноград начал расти в этих долинах! На северном берегу залива также его выращивают, но там вина слишком терпкие и сухие. Климат все-таки отличается.

По деньгам за сделку мы с Маркесом договорились заранее: я отработаю материал и вышлю ему телеграмму с кодом для отделения банка Содружества, где на предъявителя уже лежала энная сумма в местных тугриках. Информация всегда была хорошим товаром, тем более в этом, еще не совсем зашоренном мире.

— Ты куда сейчас? — Маркес не обращал внимания на косые взгляды входящих в пивнуху бюргеров, видать привык уже.

— Хочу успеть до дождей смотаться в Шанхай.

— Ого! Что-то новенькое?

— Пока не знаю. Так, почву прозондировать, — уклончиво ответил я, пусть латинский засранец первым выложит карты.

— Китайцы сложная клиентура, все в себе держат, чужакам напрочь не доверяют, — пуэрториканец наклонился через столик ближе, — Говорят, ни одна разведка территорий так и не смогла создать там свою шпионскую сеть.

— Они очень консервативны, — согласно кивнул я, — да и структура их общества выстроена достаточно жестко. Еще со времен Конфуция.

— Но они же вроде, как и вы, коммунизм строили?

— Ага, — усмехнулся я, — у нас его еще называли муравьиным лжесоциализмом. Просто на наши красные стяги натянули свой ханьский менталитет и порядки. Товарищ Сталин, — Маркес при знакомом имени встрепенулся, почему-то латиносы с пиететом относятся к нашему вождю, — говорил, что "товарищ Мао как редиска — снаружи красный, внутри белый".

Маркес громко засмеялся переводу и даже хлопнул азартно ладонями, вызвав настороженную реакцию сидящих в пивнухе местных. Вот скучный народ немцы, может и практичный, и правильный, но до ужаса скучный.

До почты я все-таки добрался, хотелось связаться с одним человеком из Нойесхафена, а на выходе из операционного зала меня встретил крупный, лобастый мужик лет пятидесяти. Был он в форменной рубашке, имел квадратную, бульдожью голову и подошел ко мне первым.

— Герр, — звучало как "хер", что выдавало в нем Осси, немца с востока Германии, — Нестеров, я полицайпрезидент Цоссена Фредерик Холльштайн. Можно вас на пару слов?

— Конечно же, герр полицайпрезидент.

Мы отошли в тень невысоких деревьев, прирейнская низменность была намного зеленей южной саванны. Здесь местами попадались даже островки настоящего леса, а берега самого Рейна обросли густым, почти непроходимым кустарником.

— Хер Нестеров, мы тихий городок и нас беспокоит присутствие странных ... гостей.

— Это вы о Маркесе? — я мысленно усмехнулся. Ой, да эти добропорядочные бюргеры уже жидко обосрались при виде двух латиносов!

— Я не знаю, как его зовут, и мне это совершенно неинтересно. Поступили жалобы ...

— Я вас понял, герр полицайпрезидент, не стоит беспокоиться, он уже уезжают.

— Вот и зер гут, — Холльштайн снял широкополую шляпу и промокнул лысину, — так нам будет спокойней.

— Извините, но работа у меня такая, встречаться с разными людьми.

— Я все понимаю, ваша репутация позволяет вам оставаться в нашем городе.

Ох, ни хрена себе! У меня уже Репутация! Я уже с большим любопытством взглянул на местную версию шерифа.

— Вас, кстати, искал наш бургомистр, он есть к вам дело.

Забавный все-таки этот немецкий язык, так странно выстраивает фразы. Хотя, честно признаться, английский еще ужасней. Как его можно было сделать международным языком? Говор пьяных матросов и наглых торгашей.

— Спасибо, герр Холльштайн.

Вот, называется, и познакомились с местной властью. Или вы тоже думаете, что здесь народовластие? Новая Земля привлекает к себе множество сильных личностей, именно они и рулят всеми этими общинами, городками и прочими хуторами. А что? Традиции еще окончательно не сложились, машина бюрократического аппарата сильна только на орденских землях, а анархия и беспредел никому не интересны. Вот и появляются шерифы, пасторы, генералы или просто мафиози, придавливая своей мощной дланью вырывающийся наружу хаос. А у кого гордыня зашкаливает, так свободных земель еще полным полно.

Найти бургомистра но проблем, и я решил не откладывать дело в долгий ящик. Я просто-напросто набрал с моего мобильника номер его офиса, где милый женский голос с таким же восточным "Осси" акцентом продиктовал прямой номер бургомистра. Цивилизация! Кстати, а ведь и Кристина также щеголяет временами определенными словечками. Значит, Цоссен населен в основном выходцами из бывшего ГДР. Они до сих пор стараются держаться вместе, а, судя по возрасту населения, многие успели сравнить прелести правильного немецкого социализма и образцового немецкого капитализма. Немногим в жизни такое удается!

Хотя взять хотя бы меня. Вообще смешно читать унылые эссе задротов из Интернета, рассуждающих о прошлом на основе созданных в Америке мифов, и выдающих их за чистую правду-матку. Что ж, всеобщая дебилизация населения только способствует подобному мифотворчеству. Мне вот лично как-то неприятно, что о моей стране детства следующие поколения будут знать совершенно не то, как оно было на самом деле.

Хотя какого черта! Я же сейчас в Новом мире, и вот как раз его то историю могу писать совершенно свободно, как есть. Да уже пишу! И никакая продажная сволочь здесь мне не указ. На этой пафосной нотке я закончил навалившуюся вдруг на меня вдруг рефлексию и быстренько нашел местного мэра.

Вой циркулярной пилы невольно прервал пятиминутную речь Вилли Кроппа, самого крупного буржуя в этом городке, ну и, как водится одновременно местного бургомистра. Этот толстячок брызгал во все стороны неиссякаемой энергией, был жив и прыток, как целое стадо бабуинов. Вилли недовольно повернул голову в сторону пилорамы, но одергивать работника не стал. Немцы есть немцы, прерывать рабочий процесс не будут. Поэтому разговор мы продолжили в небольшой конторке с хорошей шумоизоляцией. Вот здесь немецкая педантичность была как нельзя кстати.

Все оказалось банально просто: шустрый Вилли со своими компаньонами из Франкфурта-на-Рейне замутили небольшое предприятие по производству стиральных машин. У Вилли оказались связи, и он смог заказать "за ленточкой" комплектующие.

А меня он попросил свезти его с кем-то из решающих людей в Демидовске. Русские на Новой Земле, как ни странно, оказались парнями не промах и организовали самое крупное промышленное производство на планете. И вот Вилли срочно требовалось что-то у них заказать, ну и заодно найти невероятно выгодный рынок для сбыта.

А что? Планета здесь жаркая и пыльная, обычный выезд за город — это гарантированная стирка одежды. Кто знает, что такое ручная стирка и полоскание поймет, что стиральная машина на НЗ это вещь первостатейной необходимости. Тем более что предприимчивые немцы подошли к делу основательно, упирая на простоту и надежность.

Я внимательно осмотрел стоящую на столике бытовую технику. Неплохо! Загружаем с фронта, три программы, минимум электроники, несколько легкодоступных фильтров, чтобы песок ловить и технику не портить. Сетевой фильтр идет комплектом, напряжение во многих городах здесь гуляет. А сборка немецкими ручками означает, что вещь мега надежная. Из-за "ленточки" то вся бытовая техника раза в два дороже!

— Мартин, Техникс Зер Гут! Я отвечаю за качество! Какое ваше решение?

А я что? А я ничего! Ведь вдобавок к запросу информации прошаренный немец предложил мне съемку рекламного проспекта и ролика. Навел, значит, справки и бьет двух зайцев сразу! Ну и я не стал ломаться и тут же согласился, и мы начали утрясать условия контракта. Просто бить по рукам и сразу засучивать рукава с немчурой не стоит, покажете себя не с самой серьезной стороны. Сначала следует выработать техническое задание, параметры съемки и готового продукта, вплоть до того, что прямо в контракте прописать: в Джипеге или ПДСе, или какой другой форме отдаете готовые снимки, в каком точно формате и с каким кодеком будет смонтированный ролик.

Вилли с видимым удовлетворением просмотрел готовый, на несколько страниц контракт, и уже тогда мы ударили по рукам, а я передал ему фамилию и прямые контакты заместителя директора по маркетингу Демидовского металлургического комбината. Этот Зам мужик деловой, рассусоливать не будет. И такие нужные имена хранятся у меня в голове.

Уже на улице меня догнал смутно знакомый звук. Ха, да это же мобильный, отвык за эти месяцы от обычного звонка! Постоянно рацией пользуюсь.

— Халло!

— Это Кристина, — вежливо представилась Вебер, — Ты уже можешь мне сказать ждать тебя сегодня на ужин или нет?

— Еще минимум на два ужина, — насмешливо ответил я. Наверняка ведь вся эта операция не обошлась без блондинистой немки с ее спортивно крепкой попкой.

— Тогда приходи не позже sieben Abende, битте.

— О`кей! — по привычке ответил я. Вот ведь прилипчивое слов, но главное его сейчас везде понимают и принимают. А сам начал критически осматривать окружающее меня производственное пространство. Стоило прикинуть, с какого угла будет светить утреннее солнце, а также где взять материал для рассеивателя и пары отражателей, и что использовать в качестве фона. Мы сейчас не в Голливуде и будем снимать по-советски, то есть "на коленке".

Как, например, наши сделали сцену из знаменитого в моем детстве фильма-катастрофы "Экипаж". Фирменные модели самолетов, которые должны были во время съемок ездить сами на радиоуправлении, в итоге таскали за веревочки, а сказочник Роу тот, говорят, вообще был большой любитель клея и папье-маше.

Начинал я свое увлечение фотографией еще с черно-белой пленки, проявителя, фиксажа, затем уже появились кодаковские печатающие машины, и только потом к нам пришла цифровая революция. Блин, целых три эпохи пережил! А уж за пяток тысяч Экю я здесь целую студию сварганю!

— Как тебе мясо? — Кристина к ужину надела полупрозрачную блузку, и лифчика под ней не было. Это что еще за подкат такой, девочка моя?

— Зер гут, зюсси фройдин, — машинально ответил я, весь погруженный в мысли о предстоящей работе.

— Щорт побери! — шутливо вскричала немочка, введя меня в небольшой ступор. Но среагировал я в итоге правильно, потянулся к бутылке с Рейнским, на этот раз красным. В этой местности уже производили весьма неплохие полусладкие вина, какой никакой, но выбор был. И это только радовало!

Особенно на фоне всеобщего засилья пива. У меня к ячменному напитку некоторое стойкое предубеждение, видимо еще с детства. В те времена его потребляли в основном различного вида ханыги и интеллигентные ипохондрики. Помню таких граждан в разномастных очередях у бочек с разливным пивом — растянутые на коленях треники, засаленные майки-алкоголички, не измордованные интеллектом лица. Да и пузо, опять же от пива прет, ибо насаждаются женские гормоны.

А лично я возвращение молодеческой потенции терять никак не хочу, передо мною сейчас сидит, "пока сидит!", молодая дама в самом расцвете сил! Это не девочка, которую надо обихаживать ради какого-то вшивого поцелуя и которая на самом деле ни фига не умеет; и это не наша провинциальная моделька "в образе", которая будет лежать под тобой, как рязанский валенок, потому что считает, весь мир ей должен; и это не стеснительная домохозяйка, решившаяся, наконец, на адюльтер и черпающая сексуальную информацию из дешевых газеток. Как там говаривал вождь пролетариата — " А мы пойдем другим путем". Ешкин кот, как удобно, когда под блузкой нет лифчика!

— Это ты про меня бургомистру наплела?

— На этот раз нет, еще вчера Тим Бойль, тот конвойщик доложил. В Цоссене следят за всеми приезжими.

— Хм! А может у вас тут еще и Штази есть? — припомнил я название ГДРовского аналога КГБ.

— Может, и есть, — усмехнулась Кристина, потянувшись за бокалом вина, и будто бы ненароком навалившись грудью мне на лицо. Я, конечно, сим обстоятельством живо воспользовался и тут же поцеловал розовый сосок подруги. Кристи засмеялась и, шутя, оттолкнула меня. Вроде взрослая женщина, а ведет иногда себя, как не все молодые девочки позволяют себе. Хотя, наверное, именно за эту черту характера она мне и понравилась в прошлый раз. К черту условности того и этого мира!

— Знаешь, мой отец до девяносто третьего служил в армии, техником. Помню, мы долго жили в военном гарнизоне, где-то за городом. И самыми моим ярким воспоминаниями детства являлись его посиделки с русскими офицерами, чей полк стоял в соседнем городке. Чаще всего они собирались седьмого ноября, официальный праздник для всех. Не девятого же мая?

Пили вино, шнапс, водку, а потом пели песни, чаще всего русские. Начинали с боевых, веселых, а заканчивали всегда грустными. Почему у вас, в России так много грустных песен?

— Хм, даже не знаю, — задумался я, однако тот еще вопросик от настоящей немки, — Наверное, потому, что язык располагает, он у нас тягучий, мягкий. Марши, это уже ваше, немецкое.

— О, да! — Кристина достала длинную коричневую сигарилу и чиркнула спичкой, — А эти грустные, протяжные песни, они произвели тогда на меня, еще совсем маленькую девочку большое впечатление, я даже одно время серьезно занималась вашей, русской историей. Помню, много плакала, когда узнала, что мы, немцы во время Второй Мировой принесли твоему народу много горя.

— Зато потом вы были нашим самым верным союзником.

— Которого вы предали ....

— Это твой папа тебе сказал? — прищурил я глаз и отобрал у нее сигарилу. Интересные у нас, однако, разговоры происходят в перерыве между двумя постельными упражнениями. Высокий немецкий дух и загадочная русская душа в обнимку!

— Да многие об этом и сейчас вспоминают.

— Нас самих тогда предали, фройлян. Войска с новейшей техникой выводили прямо в поле, а опытных офицеров выгоняли, как какой-то мусор. Ты даже не представляешь, что тогда у нас в стране творилось. Рухнули из мощнейшей сверхдержавы на уровень Верхней Вольты с ядерными ракетами. Я сам порой удивляюсь, вспоминая свои приключения в девяностые, как и выжил то ...

— Я знаю, Мартин, и речь не об этом, подумай лучше вот о чем: Наши народы во многом похожи, мы, как ни странно, неплохо уживаемся вместе, при всех наших различиях.

Я неожиданно для себя самого рассмеялся, такие яркие сцены передо мной вспыхнули. Как человеку больше творческому, мне проще работать с образами, а не словами и формулами. Поэтому пришлось обидевшейся на мой смех Кристине накоротке пересказать роман "Обломов" Гончарова, а затем мы смеялись уже вместе. Обломов и Штольц, что может точнее обрисовать характеры наших народов?

— Но в целом ты права, Кристи. И русские, и немцы имеют европейский менталитет, это особенно заметно на фоне чуждых нам народов. Только вот я не понял, к чему этот разговор так поздно вечером?

— К чему? — она пожала голыми плечами, и ее небольшие груди чуть колыхнулись, — Ты во всем и везде видишь подвох?

— Извини, я пережил непростые времена, стал излишне циничен.

— Я просто пыталась объяснить тебе, что мы на этой планете также неплохо уживаемся. Ты слышал хоть раз о каком-нибудь конфликте между твоими соплеменниками и немцами?

Я задумался и честно согласился:

— Нет, знаешь, не слышал. Но, Кристи, ты можешь все-таки не тянуть кота за хвост?

По-немецки эта фраза звучала совершенно по-дурацки, и Вебер весело захохотала, пришлось потратить некоторое время для объяснения.

— Я поняла, у нас это звучит как "drucks nicht rum".

— Буду знать. А все-таки?

Вебер достала следующую сигарилу, а это означало, что она волнуется. Интересно знать, почему?

— Некоторые люди считают, что такие специалисты, как ты, могут работать в каком-нибудь одном из наших городов.

— Ого! — это было самым настоящим деловым предложением, правда, пока непонятно от кого. И я совершенно не обиделся, что Кристина затеяла этот разговор между двумя перепихонами. Это обычное дело для европейцев, как говорится — "Ничего личного".

Я осторожно спросил:

— В одном из городков, это в Цоссене? Не мал ноготок?

— Ну, почему же в Цоссене? — приняла игру подруга, — Есть, например, Франкфурт. Он стремительно растет, становится настоящим центром всего Прирейнского сообщества.

— Так-так, а вот с этого места поподробнее, — перехватил я сигарилу. Давно вот бросил курить, но в такие волнительные моменты пару затяжек можно, — Кто с кем и зачем, почему?

— Я переезжаю через месяц во Франкфурт, еще до дождей. В этом конвое шел товар для моего тамошнего магазина.

— Это когда это ты стала богатой?

— Нашелся ... партнер у Конфедератов, — бросила коротко Вебер, — Но суть не в этом.

— Дай ка я угадаю. Бранденбург решил отделиться, и Франкфурт станет столицей со всеми вытекающими?

— Хм, я знала, что ты умный мальчик, просек фишку сразу. Нам до смерти надоел этот проклятый Европейский Союз еще там, на старой Земле, мы хотим быть просто немцами.

Вот это новости! Я прям запыхтел от напряжения, которое начал выдавать усиленно заработавший мозг. Какой к черту из меня Коммуникатор, если я такой расклад прошляпил! Вебер же насмешливо наблюдала за моими попытками найти всему разумное объяснение.

— Твою дивизию, Кристи! А твой папа точно служил техником?

Ответ можно было прочитать по ее глазам. Интересно, однако, девки пляшут!

— Это не он, Мартин. Моего папу затравили после того, как вышвырнули со службы. Но здесь есть его друзья.

Ох, ты, как заледенели ее глаза! Как напряглось ее полуобнаженное тело. Ах ты, моя милая пантерочка! Такой я тебя еще не видел! В ее, по-женски, мягком теле отчетливо проступил внутренний, стальной каркас.

— Это они так делают мне предложение, Кристи? Им нужны контакты с Русской Армией? Извини, но я просто частный контрактор. Вам, ребята, не я в таком раскладе нужен.

— Я знаю, кто ты, — Кристина нагнулась ко мне ближе, льдинки в глазах уже подтаивали, но холод, все еще исходивший из них завораживал. Черт, у меня уже дикая эрекция, какие еще тут разговоры! — Нам просто нужен специалист высокого класса. Я знаю, ты многое можешь! — она облизнула губы, и я буквально запыхтел от напряжения, — А с нашей стороны ты получишь доступ к очень большому массиву информации.

Едрен корень! Как меня заводит ее правильный немецкий, и это какое-то эсесовско-садисткое выражение на ее тевтонском лице. Внизу живота заныло, как у шестнадцатилетнего подростка. Так, срочно убрать бокал из ее руки, вино плохо отмывается. Какая здесь удобная, широкая кровать и плотные подушки! Можно немного приподнять ее попку и сделать нашу позицию намного удобнее. Ох, какие у нее сильные мускулы на ногах! Никогда мне еще не делали деловое предложение в такой приятной обстановке. Уф ... аааа.

Есть время для размышлений

Вчерашний полуночный разговор все никак не шел у меня из головы, ладно хоть на этой планете тридцать часов в сутках, можно успеть наговориться, выпить еще вина и еще раз насладиться крепким немецким телом, не знающим предрассудков и комплексов. Бесподобная женщина! Хорошо хоть с утра мне не надо было работать головой, приходилось тупо много пилить, сверлить и резать. Вилли охал и ахал, глядя, как я без стеснения использую материал его предприятия для создания мини-студии. А чего он хотел? Я честно внес все моменты в контракт. Да и половина этого материала нашлась в отбросах производства.

В итоге к полудню, напоминаю, что на Новой Земле это в пятнадцать часов, все было готово. Аппаратура из багажника Ниссана достана еще с вечера. Со мной она по здешним подобиям дорог передвигалась в специальном боксе, изготавливают такие в Порто-Франко под заказ. Ни пыль, ни влага в них не попадают, имеется и защита о ударов и падения.

Хотя и сама камера Никон Дэ Икс третья отлично себя зарекомендовала на новом месте жительстве. Дешевые фотоаппараты здесь не выживают, больно много пыли и грязи, плюс постоянная жара, матрица на них быстро убивается. А Никон он и в Африке Никон, я не прогадал, продав кучу коллекционных фиксов и всевозможного фотобарахла, и купив взамен две репортерские, не убиваемые камеры с пыле и влагозащитой. А вместо понтовых фиксированных линз, то есть объективов с постоянным фокусным расстоянием и типа нев..епенным качеством, приобрел несколько зумов.

Не фиг выделываться, нам надо просто работать! А красоту бокэ и пластику кадра пусть на всевозможных фотофорумах обсуждают, там технодрочеров не меньше, чем на компьютерных. В итоге на Новой Земле два стандарта 28-70, один ширик и один телезум 100-300 пришлись, как никогда кстати. Давно уж себя окупили. Народ тут и более простой техникой снимает. Не до жиру!

Пара самых красивых и отдраенных до блеска стиральных машинок была установлена на серый пластиковый постамент. Пришлось с утра потрудиться над аккуратной склейкой кусков обивочной пластмассы. Один самодельный рассеиватель, сколоченный из деревянных реек и натянутой на них подложки для пола; два подобных отражателя напротив, фотоаппарат на штативе Манфротто; крутящийся вокруг всего этого бедлама прибабахнутый фотограф, то бишь я; лежащий на рабочем столике "выездной" fully-rugged, то есть ударопрочный лэптоп, куда с камеры по шнуру УСБ сразу скидываются снятые файлы для быстрого просмотра.

Из-за угла цеха в мою сторону уважительно посматривают парни, работающие на мэра. Все, какая, никакая развлекуха! Вообще на заметку: создание "рабочей" движухи этот один из хитроделанных способов честного отъема денег. Как рассказывал мне один из московских мастеров: "Можно подъехать к заказчику только с камерой и одной вспышкой, но за это не заплатят пятьсот долларов. Поэтому я всегда отправляюсь на съемку с ассистентом и целой выездной студией".

Ничего! Танцы с бубном будут завтра — снимаем видеоролик. А это значит, что из кузова требуется доставать самодельные рельсы, устраивать в цеху относительно гладкую поверхность, монтировать кран и крутящийся круг. И все это большей частью из подножного материала. Я представил трагический вид Вилли, подсчитывающего очередные убытки, и мое настроение сразу улучшилось. А ты не балуй, не понтуй за счет пролетариата!

А вот сегодня меня разбудили совершенно офигительным способом. Да вы не о том подумали, парни! Красивая и умная женщина умеет делать не только Это. Любимому мужчине можно просто подать с утра самый настоящий черный чай! Черный чай! Люди, ароматный, свежезаваренный черный чай! На той Земле без двух, трех чашек крепкого чая я день вообще не начинал. А здесь, едрен батон, растет только кофе. Хороший, обалденно вкусный, но кофе. Чай только импортный, из-за Ворот, и это обстоятельство сильно отравляет мне здешнюю жизнь. Двадцать Экю за маленькую баночку сомнительного качества напиток, это, знаете ли, перебор.

— Мммм, откуда, прелесть моя?

— Как у вас говорят: "места знать надо".

Вот это дело! Сразу ожив и приготовив легкий завтрак, я приступил к работе. Съемки видеоролика вчера заканчивались уже на закате. Я решил, что пара кадров с багряным светилом позади стиральной машины будут кстати. Вдруг потом пригодятся? В этом мире лучше все делать с запасом. К тому же Вебер сразу после завтрака неожиданно объявила, что ей надо уехать по делам своего нового магазина во Франкфурт, и у меня будет целых два относительно спокойных дня на всю работу. Я вот сам совершенно не трудоголик, но если пообещал, то разобьюсь и сделаю. Так что засучиваем рукава!

Такс, начнем с обработки фотографий. Отбор я сделал еще вчера утром, осталось запустить конвертор и проявить RAWы, то есть полученные прямо с матрицы цифровые негативы. Они позволяют охватить больший световой поток, не используя внутрикамерные установки, оставив фотографу возможность для маневра и улучшения снимка. Лучше Капчура Ван для этой работы еще ничего не придумано, я успел даже скачать еще на той Земле самую новую, четвертую версию датской проги для профессионалов. Установив все настройки, нажал кнопку батчевой, пакетной конвертации и пошел пить чай.

Пусть Макбук-про за меня поработает. Я вообще не поклонник Яблока, но в данной ситуации эта машинка просто палочка выручалочка, достаточно мощная и удобная в работе, и места много не занимает. Второй Макбук остался в Порто-Франке у Игоря Вяхревича, моего компаньона по всему этому притащенному в этот мир компьютерному железу. Половину моего багажа, проехавшего Ворота, составляли именно коробки с аппаратурой и компьютерной техники, и как оказалось не зря. На Новой Земле цены на все были просто конские. Болванка на СиДи стоила целый Экю!

Работаем дальше и доверимся продукту фирмы Адоб Creative Suite под названием Фотошоп. Готовые Тиффы доводятся до ума в кривых, в работе с цветовыми каналами и слоями, затем, не спеша, делаем ретушь. Даже самая новая вещь при должном увеличении покрыта мелкими царапинами, сколами и вмятинами. А европейцы нынче очень сильно приучены к глянцу, ну дык и сделаем им поистине показательный глянец. Часть снимков в ПДФах уходит в архив для вырезки, остальные пропускаю через экшен, повышая резкость, затем готовые джипеги открываю в ИнДизайн, адобовской программе верстки. Хорошо хоть текст был заранее с Вилли согласован.

Нет ничего хуже для рекламщика, чем излишне креативный заказчик. Это мы уже проходили, пришлось как-то подрабатывать в рекламных конторах. Кого только не приходилось встречать в приемной. Помню, пришел такой весь из-под себя креатифный клиент: — Нарисуй мне три кота разных цветов, а в конце букву "Ж" и все это на оранжевом фоне. Спрашиваю его: — В смысле 3 кота и букву "Ж"? Что это значит? А Клиент такой: — Это значит ТРИКОТАЖ! Тушите свет, занавес!

К обеду я закончил с набором рекламного буклета и листовок. А что, получилось очень даже ничего! Чтобы передохнуть и сменить род деятельности занялся приготовлением пасты со знаменитым соусом Альфредо. Благо сливками, сыром и феттучини я затарился заранее. Молочка и сыры в Рейнской долине превосходные, пастбища здесь отменные, а пасту возят с Порто-Франко, там уже целый макаронный завод поставили.

Варим феттучини до состояния аль-денте, то есть почти готовые, растапливаем в сотейнике шмат сливочного масла, заливаем туда стакан сливок, добавляем тертый сыр, лучше Пармезан, по мере готовки мешаем и добавляем полуготовые феттучини. Я еще люблю это дело засыпать мелко нарезанной колбаской. Такая вкуснятина получается и очень сытно! Сутки на этой планете длинные, люди переходят на четырехразовое питание.

После сытного обеда по закону Архимеда полагается поспать! Спать мы не будем, но малость полежим, заодно открою ка я свой переносной лэптоп и гляну, что у меня есть по этому самому Бранденбургу, одному из немецких анклавов Новоземельского Евросоюза. Неожиданный "деловой" отъезд Вебер являлся скорей всего продуманным заранее тайм-аутом, чтобы не мешать моему окончательному решению. Мне из немки удалось вытянуть еще чуток информации для размышлений. Блин, размышляю, уже как Штирлиц.

Хотя многого она и сама не знала, видимо ее также играют "втемную". Ее же саму интересует несколько иное. Баба и есть баба. Но в целом суть предложения предельно ясна: Люди начали играть в Большую политику. Вернее они никогда не прекращали это занимательное занятие, просто игра выходит на новый уровень.

Далеко не всем здесь нравится засилье так называемого Ордена, моего, кстати, первого в этом мире серьезного заказчика. Эта, так странно названная контора, по всей видимости, принадлежала какой-то влиятельной американской группировке. Соединенные Штаты, по сути, и управляются всего несколькими подобными кланами: промышленники, нефтяные магнаты, финансисты, держатели фондов. Но они совершили очень малозаметную для них ошибку. Это на той стороне по факту Америка является бесспорным глобальным лидером, на Новой же Земле сие обстоятельство оспаривается многими.

Немцы правильно рассчитали: русские здесь очень сильны, большая часть переехавших на Новую Землю американцев также не горит любовью к американскому же правительству. Не зря по эту сторону образовался целый отдельный Техас и Конфедерация, и большая часть их жителей кондовые белые южане и всяческие фундаменталисты. Те еще "свободолюбивые личности". Бразильцы, англичане, многие из европейцев, с которыми я лично общался, они все сюда переезжали совсем не для того, чтобы опять становится сателлитами янки.

Орденские, видать, так и не просекли фишку, что сами себе вырыли яму. Люди, прибывающие на Новую Землю это совсем не те люди, которые остались на Старой. Сюда отправляются авантюристы, наемники, забытые правительствами ветераны-вояки, бандиты, анархисты, да просто любители приключений, те, кому стало тесно в так называемом "цивилизованном мире". Да что говорить, по эту сторону ворот полным полно и нормальных, совершенно вменяемых взрослых людей, которым достаточно трудно промыть мозги чьей-либо пропагандой. Этим парням вряд ли понравится, что ими захотят управлять и ставить какие-либо условия. Орден пока держится только тем, что контролирует Ворота и финансы. Да и то это уже не факт.

Ладно, проясним мои догадки после встречи с кураторами Вебер, а пока откроем Адоб Премьер и займемся видеомонтажом. Самое нудное для меня занятие, ибо в видео я не так силен. Так что ограничусь промо-роликом, затем найду спеца по постпродакшену в Порто-Франко, чтобы отдельно нарезанные футажи превратить в конечный продукт-конфетку. Хотя самые лучшие монтажеры на этой планете работают в Нью-Рино, где и создается большая часть видеопродукции Новой Земли. Именно там я познакомился с Клиф Ричардсом, совершенно сумасшедшим "патриархом" местного научного сообщества.

Этот шестидесятилетний дядька здесь уже почти двадцать лет, и его неуемной энергии стоит только позавидовать. Он быстро оценил мой опыт работы и авантюрный склад характера, и тут же предложил отправиться на полгода в съемочную экспедицию. Ричардс тогда как раз получил хороший контракт на серию научно-популярных фильмов о местной живности, а я уже закончил свою работу для Ордена.

Ну что сказать, здорово меня помотало за эти полтора года по здешним полям и весям. Пройденная целиком туда и обратно Северная трасса, которая начинается от Порто-Франко и упирается в конце пути в Западный океан, где стоит местный Рио-де-Жанейро. Заросшая непроходимыми джунглями Долина Амазонки, Южная дорога, идущая вдоль самого Залива, и нанизанные на нее многочисленные городки по поселки, где я завязывал множество новых знакомств.

Есть, короче, что вспомнить. Опыт наших лихих девяностых помогал мне не встревать в местные разборки, ладить с различными представителями местного населения. Везде ведь есть люди, даже в таких гадюшниках как Новая Одесса и Нью-Рино.

— За тебя, Март! — Олег поднял рюмку с белеющим напитком и одним махом осушил ее, потянувшись затем к тарелке с солениями. Русские даже на Новой Земле умудрялись солить на свой вкус огурцы и квасили капусту, приучая к подобной закуске другие народы. Я же, не торопясь, цедил конфедератское пойло, называемое по ошибке виски, вернее большая часть моего стакана была наполнена льдом, напиваться в этом полуподвальном шалмане как-то не хотелось. Хотя для Новой Одессы это еще вполне приличное заведение. Портовый городок был до краев заполнен торгашами, бандитами, моряками, проститутками, авантюристами и проходимцами всех мастей.

Олег Ухов, мой старый приятель, благодаря которому я, в общем-то, и попал за ворота, пьяным также не выглядел. Это была его особенность такая, делать вид, что пьет много, и оставаться относительно трезвым. Наследие девяностых: в конторе, где он тогда работал, все будущие сделки обсуждались по вечерам в сауне. Водка и девочки служили обычным антуражем подобных бизнес-посиделок. Больше всего от такого образа жизни страдала печень, но если ты пытался вести трезвый образ жизни, то быстро выпадал из обоймы.

Таковы были правила тех времен: народ реально жил одним днем. На козырных кладбищах во всех городах России от девяностых остались многочисленные"Аллеи героев", парней, погибших не за веру, царя и Отечество, а чисто ради бабла и понта. Такая вот плата за "демократизацию".

В сообщении из-за Ворот, которое мне показал вербовщик, Ухов дал только мне понятный намек, где его искать. Любой образованный человек в России поймет фразу из незабвенного "Золотого теленка". Так что, добравшись, наконец, после пятимесячного путешествия до славного города Новая Одесса, в этом мире находившегося на территории Московского протектората, я первым делом начал искать старого друга.

И на самом деле очень старого, мы были знакомы с ним еще с детского садика. Боже, как же давно это было! Наша наивная детская возня на окружающих старые дома сарайках, зимние хоккейные баталии, первый, выбитый клюшкой зуб, первая бутылка дешевого вина, выпитая в подворотне перед дискотекой, первые девчонки.

— Я знал, Март, что ты и здесь не пропадешь. Этот мир дает человеку множество возможностей, только рот не разевай.

— Ты то чем промышляешь?

— Да разным, импорт-экспорт, — белобрысый, с правильными чертами лица Олег, больше походивший на прибалта, налил себе еще водки из бутылки, стоявшей в ведерке со льдом, — Давай, что ли за нас! Ух, хорошую водку в Москве стали гнать. А что я? Притулился тут в порту, зря, что ли инженерное образование получал? В Одессе полно торгашей и бандюганов, но с техникой они чаще всего не в ладах. Так что для нашего брата работы хватает. Ну, и заодно откусываю, где и что могу, — он усмехнулся, — Сильно, конечно, не раскрутишься, сразу лихие ребятки нарисуются: чей и кому башляешь?

— Все под бандосами?

— Ну, как сказать ... Тут и менты Московские в деле, барыги разные, олигархи, просто пацаны, диаспоры. Вольный город, одним словом. Но жить можно! Беспредела нет давно. Башляешь определенный процент и свободен. Знаешь, в Эрефии с этим делом намного хуже. Вот там беспредел полный!

— Да, тогда неплохо, — я еще раз обозрел низкое пространство припортового кабака. Клубы табачного дыма, визгливый женский смех, пьяные воскрики, обычный такой шалман в стиле девяностых. Из музыкального сопровождения имеется шансон всех направлений. Не меняются люди с переездом на другую планету, совершенно не меняются.

— Да не смотри ты так! Есть места поприличней, сегодня ж воскресенье, народ гуляет, везде не протолкнуться.

— Ну, раз народ гуляет, значит, есть на что.

— Тогда еще по одной?

Минут через двадцать мы все-таки вывались на улицу. Олег внезапно остановился и закатил глаза, а я сразу как-то напрягся, такое его состояние в нашей прошлой жизни означало, что Ухова осенило. После подобных творческих взбрыков обычно следовал весьма креативный загул, или попадалово в различной припухлости приключения. Например, заехать на Ниве в фонтан, или уснуть на пороге мэрии и еще в придачу с баллончиками аэрозольной краски в карманах. Менты потом на нас хотели повесить все "художества" в городе, но в итоге обломались.

Ухов сделал пару звонков и уверенно потянул меня дальше. Уже вечерело, с моря несло блаженной в этом климате прохладой, под ногами щетинилась неровными камнями самая настоящая булыжная мостовая. Иногда мимо проскакивали автомобили, чаще всего вовсе и не внедорожники, а вполне себе городские пепелацы, многие с откидным верхом.

Новая Одесса вообще поражала сочетанием привычного русского бардака и вполне европейского благоустройства. Геометрически правильно нарезанный центр постепенно переходил в какие-то кривые проулки, сбегающие прямиком к морю. Белоснежные стены средиземноморского стиля перемежались красным кирпичом псевдокупеческого модерна, православные храмы соседствовали с протестантскими, мечети с синагогами. Блин, буквально Вавилон какой-то!

По вечерним улицам неспешно фланировали праздные жители. Хотя, надо признаться честно, этот город-труженик не переставал трудиться и крутиться ни на один день, даже в дождливый период. Такая уж здесь образовалась аура, присущая всем городам-солянкам.

После десятиминутной и весьма освежающей прогулки мы оказались перед входом в двухэтажный особняк, обнесенный забором в виде правильно подстриженного кустарника с длинными колючками. Назначение дома было понятно безо всяких рекламных вывесок, из открытых окон слышались пьяные выкрики, характерные женские вздохи и негромкая музыка.

— Пойдем! — Олег потянул меня за рукав, и мы оказались в ярко освещенном вестибюле.

— Олежек! — откуда-то сбоку вынырнула ярко-крашенная брюнетка, — Ты, почему так давно не заходил? Забыл меня, подлец?

— Извини, солнце мое, не сегодня! Ко мне друг с той стороны приехал.

Я дернул приятеля за полу его легкого пижонского пиджака:

— И какого хрена мы сюда заявились? Я баб, что ли на Новой Земле не щупал?

— Спокойно, Склифосовский! Сюда не только за этим делом ходят, — Ухов подошел к стеклянной двусторонней двери с витражами, и мы оказались в полуосвещенном зале.

Круглые столики были отделены друг от друга тонкими, расписными стенками, играла тихая музыка в стиле рим-энд-блюз. Под потолком крутились стеклянные шары, знаете, как на дискотеках, метая по стенам и потолку многочисленные зайчики. Пожалуй, да, здесь было приятней, чем в том шалмане. К нам тут же подскочила сильно оголенная девица, даже не знаю, можно ли было вообще ее наряд назвать одеждой. Пока я невольно заглядывался на почти обнаженные груди официантки, Олег, не изменяя своим принципам, сделал заказ: триста водки, солений, мяса и бутылку конфедератского бурбона со льдом, это уже для меня. Я бы сам конечно предпочел скотч, но в этих местах Новой Земли он встречается не часто.

— Пока побудем здесь, — Олег разлил принесенные напитки и поднял хрустальный стопарь, — еще раз за тебя!

Под напитки и закуски пошли неторопливые мужские разговоры. Ухов с интересом слушал рассказ о моем путешествии по Северной трассе. Во многих местах он никогда еще не был, а о некоторых и слыхом не слыхивал. Я же не просто пронесся по этой дороге, а останавливался во многих городах на недели,, делал снимки, видеосъемку местности и ее подробное описание.

Дух авантюризма, вдруг воспылавший во мне после перехода через Врата, пнул меня в прошлом году аж до самого Западного океана. А сама работа в этом мире началась с небольшого заказа от Самвела, в мотеле которого я приземлился. Многие, вышедшие из ворот на базе "Россия" останавливалось на временный постой у его брата Арама, который, естественно, давал затем наводку к Самвелу в Порто-Франко.

Мужик русскоговорящий, доброжелательный, многим помогал совершенно искренне, себя, правда, также не забывая. Но что вы хотите от армянина?

Наскоро изучив первый для меня на Новой Земле город, я решил плотно отужинать у Самвела в его ресторанчике и сразу обратил внимание на неказистое меню, о чем тут же не преминул сообщить хозяину.

— Умеешь сделать лучше? — Самвел многозначительно остановил взгляд своих темных глаз на мне. Типа за базар отвечаешь?

— Без проблем, — смело ответил я, тут же начав продумывать макет. Я уже успел прикинуть, что прихваченный мною с той стороны струйный принтер и запасные чернила к нему в местном климате проживут недолго. Так не лучше ли использовать их на дело? Слово за слово — сговорились.

И на следующее утро "закипела" работа. На восточном краю веранды я установил тройку самодельных отражателей, фотоаппарат на штативе, а Самвел приготовил несколько дежурных блюд. К обеду, а это повторяю, здесь в пятнадцать часов, хозяин держал в руках несколько листов с красочной рекламой собственного заведения. Я их в дополнение еще и заламинировал, что повышало стойкость чернил. В итоге мне был дан заказ на полновесное меню, а взамен предложено бесплатное проживание с завтраком в течение месяца. Самвел потом долго хвастался, что такого меню больше ни у кого в городе нет!

— Так ты получается, что самого хитрого в Порто-Франко армянина развел? — удивленно всплеснул руками Олег.

— Я же работал раньше с товарищами с солнечного юга, знаю, как они падки на все яркое.

— Ну, ты орел!

— Ага, птеродактиль! Ну а затем покрутил носом и решил взяться за то, что хорошо умею. Помнишь, на базе вновь прибывшим выдают буклет ознакомительный? Я, пока там, в карантине сидел, успел его хорошенько проштудировать и удивился топорному языку, которым он был написан и достаточно куцей информации. Его скорей всего давно и изначально на английском написали. И насколько я успел людей в городе поспрошать, реалии этого мира уже несколько изменились.

Затем случайно сошелся с редактором местной газеты Майком, он то и дал наводку на одного типа из Ордена. А тому, видать требовалась жирная галочка в отчете, он попросил отредактировать имеющийся буклет и показал своим сотрудникам, из русскоязычных. Понравилось ему переделка в общем, и вот так я получил первый на Новой Земле большой заказ.

Русский вариант я сам редактирую, испанский также, немецкий с грехом пополам, буду потом искать редактора, а вот в английском не очень силен, Майк обещал помочь. Сейчас обратно по Южной трассе пойду, хочу до дождей успеть материала набрать. А потом все равно сто дней делать нечего, составлю готовый макет.

— Козырно! — уважительно протянул Ухов, — У тебя всегда был язык подвешен. Давай тогда за твою удачу! — он поднял следующую рюмку.

— Ну, я, конечно, охренел, когда здешнюю Москву проезжал, — рассказывал я, смеясь, — Это же карикатура какая-то на нормальный город! Эти наглые ментовские рожи, блин, да попадись они мне в Техасе, пристрелил бы на хрен, никто бы и слова не сказал.

— Поэтому в Техас они и не ездют, Март. Московские вообще редко куда суются, не их это мир оказался. Почтения, понимашь, нету!

— А живут то за счет чего?

— Так какой там народ ты видел? Эти деятели из-за Ворот много чего натаскали, опять же орденских неплохо подкармливают. Буржуй буржую глаз не выклюнет. Мутные, короче, личности там собрались, бывшие чинуши, олигархи разные беглые, вор на воре вором погоняет. Если бы не главмент здешний Коршунов тут такое бы началось.... Генералом то он не всегда был, с земли начинал опером, так что знает, что и откуда берется.

Мне вообще иногда кажется, что многие из них здесь не по своей воле оказались и за переход сюда с комфортом нехило так орденским хмырям отстегнули. Ну а уж вокруг них народ победнее селится, обслуживает, значит, буржуев. В холопах у них недостатка нет: народец с провинции, с той же нищей Украины или Азии. Хотя вот работяги Донбасса, те сразу в Демидовск или Береговой едут. Их сразу прям за Воротами вербуют, или еще на той стороне. У демидовских работы море, заводы растут, как на дрожжах!

— Ага, видел я эти заводы. Этакий казарменный социализм. Хотя, если по чеснаку, живет там народец с достатком, не жалуется.

— А ты чего там не остался?

— Я сапогом, что ли прибабахнутый — в казарме жить? Там же все под ружьем! Мне полтора года армии хватило, козырять всяческим дуболомам. Нет уж, увольте, переселиться в новый мир, чтобы по уставу ходить!

— Не все же там дураки.

— Олежа, ты просто не служил. Это система такая: я начальник, ты дурак. И так не только у нас, а во всем мире еще с римских времен. Так что ребята это без меня. Но идем дальше: я чуть на пол не упал от смеха, когда увидел, кто с русскими в этом мире соседствует. Это ж нарочно не придумаешь, такую пакость сделать!

— Как видишь, придумали. Система противовесов.

— Да какие к черту противовесы, Олежа! Привезли толпы дикарей и вооружили дубьем. Наркота, рабство, пострелялки, бандитизм. Хорош, мля, свободный новый мир! — настроение у меня чего-то вдруг упало. Видимо накопившийся за поездку негатив в голову бросился, следующая стадия опьянения пошла — разговоры о политике.

— Уилком в реальность, Март. Коммунизмом здесь еще долго пахнуть не будет.

Я подозрительно взглянул на старого друга:

— Ты то откуда знаешь, бестолочь?

— Земля слухами полнится! Ладно, колись, что тебе в Одессе то надо? — ох Олежа, быстро ты перешел от базара к вокзалу. Дружба она всегда ему не мешала гешефт делать. Такой уж человек, или прими его, каким он есть, или оттолкни от себя. Но, во всяком случае, предательства и гадостей за спиной от него я никогда не замечал. Здесь он кремень!

— Контакты с настоящими деловыми людьми.

— Ого! Замахнулся ...

— С теми, кто решает. Реально.

Ухов вдруг загадочно улыбнулся и махнул кому-то рукой. Я сначала остолбенел, оглянулся, а затем уставился на невзрачного мужичка в кургузом льняном пиджачке, направившегося в нашу сторону. Вот это и есть контакты? Так сразу и в таком месте? Видимо мое выражение лица несколько позабавило Ухова. Он снисходительно пробормотал:

— Это Одесса, детка. Здесь все решается быстро.

Мужчина присел на третий стул и без разрешения взялся за мою бутылку виски. Длинные черные волосы были тщательно зачесаны назад, трехдневная щетина поблескивала сединой, а темные глаза навыкате оценивающе обшарили меня с головы до ног. А вообще он выглядел, как сутенер из фильмов восьмидесятых. Странный, однако, тип!

— Это Мартын, — представил меня Ухов, — а это Аганесов.

— Что, так и звать? — только и смог поблеять я.

— Так и звать, — нагло ответил мужичонка в пиджаке и махнул в себя налитый до краев стакан, даже льдом не разбавил. На халяву, как говорится, и уксус сладкий, а здесь бутылка пойла за 50 Экю. Аганесов, не стесняясь, протянул волосатую руку с короткими пальцами в сторону тарелки с мясной нарезки и смачно закусил.

Я же решил пока не вмешиваться, а выждать. Пока мне еще было непонятно, как они тут в Одессе дела обставляют. Американцы те, например, ребята попроще, европейцы любят глянец и креатив, а латиносы, те очень эмоциональны, за своими словами надо следить тщательно.

— Аганесов, моему другу нужны здешние контакты.

— Какого рода твоему другу таки нужны контакты? — ответил с неподражаемым одесским акцентом невзрачный мужичонка, и видно ведь, что одесский говор подделывает. Сука, он второй стакан уже выхлестал!

— Тех, к кому можно подойти и сразу решить все деловые вопросы. Я правильно тебя понял, брат? — обернулся ко мне Олег, — Именно деловые?

— Пока да.

— А с какой целью твой друг интересуется? — Аганесов неожиданно резко поднял голову и уставился прямо мне в глаза, и я к своему удивлению увидел любопытный взгляд совершенно трезвого человека. Не так прост это Аганесов! Корчит из себя дурачка, но буравит насквозь, как опытный волчара.

— Я тут составляю что-то вроде справочника, — осторожно начал я, — Людей на планете стало много, по всем дорогам движуха идет, города опять же растут. А общего Интернета пока нет, и не будет долго, как и общемировых новостей. Люди сейчас чаще работают напрямую, что не всегда удобно. Вот я и подумал, что неплохо было бы наладить плотные коммуникации между ними.

— Так ты у нас коммуникатор получается, — не сводил глаз с меня Аганесов, так неожиданно и дав название моей будущей профессии.

— Получается да, — пережевывал я необычное словечко.

— Аганесов, прикинь, Мартын самого Самвела из Порто-Франко на свой первый заказ развел. Парень дельный!

— Самвела? — местный разводящий смотрел на меня уже с неподдельным интересом, — Тебе ведь, когда ты свой справочник составишь, наверняка потребуется в наших местах дистрибьютор?

Я толсто-прозрачный намек просек сразу и осторожно ответил:

— Два дистрибьютора.

Аганесов бросил взгляд в сторону Ухова и согласно кивнул головой:

— Пусть будет два. Жду тебя к двенадцати, у себя, с флешкой. Скину контакты и объясню, что к чему. А ты мне разные новости расскажешь. Договорились?

Вот ведь жук, на халяву хочет с меня информации стрясти! Но Господь велел делиться, и излишняя жадность, она к добру не приводит.

— Согласен!

Битья по рукам не было, Аганесов попросту соскочил со стула и исчез в полутьме бара. Я же только выдохнул. Быстро, однако, в этих местах дела делаются. Олег с улыбкой заказал еще виски, а затем к нам подсели красивые девчонки. Не все же о делах говорить?

Кстати, в моем справочник это место обозначено, как ночной клуб "Павлин". Попасть сюда можно только по приглашению, но это того стоит. Хорошая кухня и выпивка, отдельные кабинеты для переговоров, в полуподвале бассейн с сауной, ну и конечно девочки на любой вкус. Только сразу предупреждаю — извращенцев там не любят!

Здрасте, приехали

К вечеру, нарезав ролики, и скопировав весь материал на внешний жесткий диск, я решил немного развлечься и двинул в местный ресторан. Это, который не пивнуха на центральной площади, а заведение у главной дороги, пересекающей Цоссен. Место, где по вечерам бюргеры не только пьют и едят, но и слушают местную самодеятельность. На Новой Земле еще мало развлечений, слава богу, практически не существует ТВ, Интернет и поэтому каждый развлекается, как может.

Кому-то хватает тихонько нажраться в пабе и также тихо слинять домой, а кому-то наоборот — требуется с шумом ввалиться в разгульный ночной клуб, где можно совершенно бесплатно получить по морде, или уже немного платно радостей любви. Ну а обычные люди чаще всего устраивались в уютных соседских компаниях, слушали музыку, пели или танцевали.

В моду ожидаемо вернулись традиционные для народов мелодии и танцы. Как только коммерческое ЗомбиТВ перестало давить людям на мозг, так весь этот попсовый мусор был сразу выкинут на помойку. В ресторанах и пабах ценилась именно живая музыка и традиционные мелодии, откуда-то из бабушкиных сундуков выскочили старинные песни и напевы. В Техасе это было унылое кантри, я лично его терпеть не могу, но белые американцы наотрез отказались от негритянского ритм-энд-блюза, им больше по нраву старая и добрая джига-джига.

Кстати, высоколобым любителям джаза и блюза на заметку: ниггерский блюз это ни что иное, как их вариант блатного шансона. То есть от нашего шансона вы носики морщите, а от черного получается торчите? Когнитивный диссонанс прям какой-то получается. То же самое случилось с хип-хоповской модой, полностью снятой с блатной романтики американских трущоб: сдвинутые набок козырьки кепок, приспущенные штаны. Все это не что иное, как обычные атрибуты ниггерских банд.

Вот и сейчас, в углу ресторана кто-то достаточно живенько пиликал на скрипке и издевался над губной гармошкой. Неужели я услышу то самое знаменитое "Ах мой милый Августин, Августин"? Главное, чтобы у меня гены не сработали, и я не схватился сгоряча за свой Вальтер. Дед то, который с белорусской стороны, по малолетству успел в партизанах побывать! Шучу, конечно.

Я уселся за боковой столик, почти все места в кабаке были заняты, сюда ведь народ ходит не только поесть, но и пообщаться. Впрочем, так обстоит дело по всей Новой Земле. Сутки длинные, а погода почти весь год хорошая, вот людям и нравится проводить свободное время на открытом воздухе.

Не раздумывая, заказал рыбные блюда, близость Рейна сказывается. Немецкие колбаски с кислой капустой еще в прошлый год приелись. Пока готовили заказ, я пробовал местный Рислинг, своеобразное, надо сказать, винцо, редко кому нравится. Верткая белобрысая девица, по виду совсем еще школьница, видимо подрабатывает вечерами, быстренько доставила большое блюдо с салатом, в котором лежали ломтики какой-то розовой рыбки. Охренеть, а это что — каперсы? Вдобавок салат был полит бальзамическим соусом. Ммм, вкуснятина!

Вот так всегда! Насладиться ужином мне все-таки не дали. Напротив волшебным образом нарисовалась бульдожья голова полицайпрезидента, а рядом с ним бухнулся незнакомый и весьма здоровый молодой мужик с нордической физиономией, с которой только плакаты нацистские писать — истинный ариец, или скорей всего скандинав. Баловался я во время учебы в институте прикладной антропологией, поэтому и здесь частенько определял национальность людей без ошибок.

— Мы не помешаем, Мартин? — Холльштайн поставил на стол огромную кружку темного пива, — Знакомься, это Хеннинг Эноксен, он с того берега Рейна, служит в речном патруле.

— Очень приятно, — не очень то доброжелательно ответил я, а датчанин в ответ сверкнул белозубой улыбкой и спросил:

— Тоже предпочитаем рыбу?

— Я в детстве рос на берегу Белого моря, привык.

— О! Я тоже жил у бабушки в приморском городке, — Эноксен протянул высокий стакан с пивом, и мы чокнулись. Знакомство, так сказать, состоялось.

— Извини, Мартин, что нарушили твое уединение, — осторожно начал разговор местный шериф. Мне сразу не понравилось, что он прятал глаза, и, как и его собеседник выглядел весьма запыленным, как будто только что приехал.

— Послезавтра я уезжаю, так что говорите сразу, что хотели, — не очень вежливо перебил его я.

— Мы все понимаем, Мартин, но обстоятельства ....

— Так, с этого места поподробнее, — у меня екнуло внутри.

— Кристина, — Холльштайн запнулся, — в нее стреляли.

— Что с ней?! — я даже не заметил, как вскочил с места и перешел на русский. Бл...ь, даже сам не ожидал, как эта немецкая женщина окажется дорога мне! Вот и не верь в перекрестки судеб.

— Спокойней, парень! — мля, а этот датчанин, оказывается, неплохо говорит по-русски.

Холльштайн же испуганно отодвинулся назад, не ожидал от меня такой горячей реакции. И кто такой умный сказал, что мы, русские, холодный народ? Да в плане эмоциональности мы всяким итальянцам еще фору дадим!

— С ней все в порядке, Мартин. Она в надежном месте, ей оказана медицинская помощь, и ее жизни ничего не угрожает. Я сам только недавно об этом узнал!

— Это ты новость привез? — уставился я на Эноксена. Руки у меня непроизвольно сжались, нервы, парень, нервы!

— Яволь, мой патруль как раз оказался рядом. Мне и расследование проводить.

— Значит, за мной должок, парень, — я перевел дух, мысли в башке совершенно смешались, а рука сама собой потянулась за бутылкой.

— Ты как, в порядке? — датчанин смотрел участливо, стал даже на человека похож, смахнув плакатный глянец.

— Да, извини.

— Я знал, что вы, русские, парни резкие ...

— Кстати, откуда ты русский язык так хорошо знаешь? — уставился я на патрульного, — Советую тебе честно ответить, если хочешь доверия.

Холльштайн как-то напрягся, он то вопросы привык сам задавать. Эноксен же выдохнул и спокойно ответил:

— Я служил в спецназе датской армии, а вы всегда были нашим вероятным противником.

— А здесь в речном патруле кем?

— Командир, — датчанин улыбнулся, и это мне понравилось. Нервы парень держит в узде, таким командир и должен быть. Я лично на эту должность точно не гожусь, тут бы с самим собой управиться.

— В смысле?

— Эноксен этот патруль и создал, — ответил за того полицайпрезидент, — вот и командует. Обстоятельства же покушения на фрау Вебер достаточно странные. Сначала в городе появился ты, затем твой загадочный информатор, по которому в нашем департаменте досье аж на несколько страниц.

— И мне недавно сделали очень интересное предложение, — закончил я за него, взглянув на шерифа в упор.

И в самом деле: слишком уж мутный движняк пошел вокруг меня, а я такого страсть как не люблю. Поэтому последующие двадцать минут прошли для нашей тройки в достаточно плодотворной беседе. Покушение на Кристину не понравилось никому, и мы все хотели найти преступника, кем бы он не был.

Эноксен оказался парнем достаточно компетентным, поэтому ему и доверили следствие. Его же излишний энтузиазм достаточно ловко сдерживал Холльштайн , обрубая излишнюю для меня информацию. Стало ясно, что местные отцы города приставили шерифа совсем не для помощи следствию, а чтобы присматривать за нами обоими. Ну и то ладно, его связи помогут решить многие проблемы.

Эноксен сразу отмел случайность нападения. Буканьеры, местная франкоязычная разновидность пиратов в их районе шалили только в межсезонье, а до него еще целый месяц. Их вотчиной были верховья Рейна, Луары и ее всевозможные протоки. Да и не любили те стрелять людей понапрасну, вот увести чью-то лодку, умыкнуть плохо лежащий товар или снять сети, это уже по их профессии.

— Моя лодка готовилась к патрулированию, когда мы услышали чуть дальше по берегу крики. Когда прибежали, Вебер уже лежала в крови, а скоростная моторка ушла достаточно далеко. Это сразу показалось мне странным, стартовали чужаки больно тихо. Видимо колпак на мотор одевали. А зачем обычному человеку тихариться на реке? Я сразу вызвал медиков, санитар из моей команды оказал первую медицинскую помощь. Честно говоря, если бы не он ....

Представлять другой исход совершенно не хотелось, и я молча слушал датчанина.

— Пока организовали погоню, дозвонились до аэродрома ... , — Эноксен сделал паузу, — Неизвестный стрелок, или неизвестные исчез в зарослях тростника. Сам знаешь, на этой стороне несколько старых проток, в них и речного слона можно спрятать.

Я задумчиво потянулся за бутылкой, вино что-то не помогало, хотел, было заказать что покрепче, но тут же передумал. Просто опрокинул в себя целый стакана Рислинга, даже не поморщившись.

— Тогда давайте рассуждать дальше. На ваше предложение, — я загадочно взглянул на полицайпрезидента, — я должен был ответить только завтра. Если даже у вас внутри фракции имеются разногласия, зачем ее именно сейчас убирать?

— У нас нет разногласий, — коротко буркнул Холльштайн, — но принимается.

— Приезжий латинос также не при делах. Он обычный сбытчик информации, посредник. Вообще птица не того полета.

— Что тогда?

Я задумался, и меня внезапно озарило:

— Фредерик, а Кристина тебе ничего про свой новый бизнес не рассказывала?

— Нет, — удивленно вытянулось бульдожье лицо.

— Мне она сказала только, что собирается переехать во Франкфурт, еще до дождей, и в конвое везли что-то для ее бизнеса.

— Конвой шел через Франкфурт, — задумался Холльштайн, затем встал, — пойду, свяжусь с Боллем.

— Ты думаешь?

— Это самая рабочая версия на данный момент, — ответил шериф, вернее по-немецки это все звучало намного заковыристей, германцы вообще любят сложносочиненные фразы. Вон, даже датчанин завис, его немецкий также был не идеален, поэтому, когда Холльштайн ушел, мы перешли на русский.

— Хеннинг, Хен! — я еще раз толкнул датского патрульного, тот чуть приподнялся и потряс головой. Я вчера пригласил его заночевать у меня, вернее в квартире Вебер. Заодно мы провели там легкий обыск, пытаясь найти материалы по ее новому бизнесу. Наши поиски привели в итоге к некой флешке с зашифрованным файлом. Хеннинг заявил, что у него в команде есть опытный хакер.

Нервы вчера были у обоих ни к черту, и поэтому за разговором мы слегка злоупотребили "белой вкуснятины". Кристина всегда держала в холодильнике две бутылки "Новомосковской", ставшей и в этих местах эталонной водкой.

Мой организм вполне привычно перенес крепкий удар сорокаградусного алкоголя, а вот хваленый спецназовец, видать, вырос на дешевом шнапсе. За завтраком он выглядел слегка помятым, но омлет с жареными колбасками и тушеными на пару овощами умял за милую душу. Я вдобавок приготовил хитрый антипохмельный коктейль с томатным соком, соусом Тобаско и острым перцем. Две кружки крепкого черного чаю вдогонок, и мы оба приобрели способность соображать и действовать.

План же был прост: выдвигаемся во Франкфурт, еще раз осматриваем место преступления, получаем новости от нашего и ихнего полица .., тьфу не выговоришь, шерифов, а также медиков из клиники. А затем попробуем найти концы завезенного из Конфедерации товара.

Нищему собраться, только подпоясаться! Еду на служебной таратайке Патруля, поэтому сборы недолги. Подумав, я отверг вариант вооружения в виде РПК, больно здоровая дура, а я не банду ловить еду. Поэтому в открытую кобуру пошел надежный Вальтер PPK, небольшой и отлично лежачий в моей ладони, достался как-то по обмену после разбора трофеев. Был такой же у меня в девяностые, только газовый. Туда же два запасных магазина. Немного подумав, я выбрал большой вариант РПСки, чуть поменяв типы подсумков. Четыре для сдвоенных рожков, один для всяческой мелочи и один для двух РГДэшек. Увидев у меня легкий полицейский бронежилет, датчанин настоял, чтобы я также взял его с собой. Береженого, как говаривал мой дед, бог бережет.

Кинув в небольшой рюкзак стандартный пакет первой медпомощи, пачку патронов, три гранаты отдельно от запалов, сами запалы в пластиковом пенале, фляжку с водой, ремнабор и брикет с сушеной питательной смесью из орехов и сухофруктов, я спустился вниз и замер в удивлении. Хеннинг выглядел, как самый заправский морской котик: с головы до ног обвешанный всевозможной снарягой, в руках сильно навороченная штурмовая винтовка, в которой смутно угадывалась американская М-4. Только на голове вместо каски широкополая панама, солнце здесь дикое.

— Ну, ты знатная зверюга! — протянул по-русски я, а тот только ухмыльнулся и показал рукой в сторону кубоватой на вид машинки, похожей на старинного вида Тойоту. Это, в общем-то, и есть какой-то из ее вариантов. Я закинул рюкзак на заднее сиденье, поправил Ксюху и нырнул на пассажирское сиденье. Обстановка в машине была в целом спартанская, так по делу и едем.

Мы оба сразу посерьезнели, что-то там впереди нас ждет? Предчувствие у меня какое-то нехорошее. Датчанин что-то похожее промямлил, человек опытный, много здесь чего повидал. А раз очко у обоих жимкует, значит, будем быть осторожнее. Тьфу, фразы стал, как немец строить!

— Вот здесь! — Хеннинг показал на вдающийся в реку длинный деревянный наплавной причал, расположенный стандартно в виде буквы Т. Скоро его уберут наверх, чтобы осенним половодьем не снесло. Рейн у Франфуркта был широк и спокоен. Это ближе к истокам он стремительно несется в узком каньоне, в паре мест французы успели даже всунуть в каньоны пару небольших гидроэлектростанций, обеспечив себя и часть немцев дешевым электричеством. А на Новой Земле далеко не везде так, во многих местах люди вообще керосинки жгут, а то и жировки.

В нижнем же течении Рейна берега в основном топкие, заросли густым кустарником и тростником. В этих зарослях всякая разная зверюга водится, раздолье для охотников. Сейчас у причала были пришвартованы только две прогулочные лодки и катер Речного патруля, рыбаки еще с утра отчалили, а грузовой пирс находится за городом, у промзоны.

— Значит, стрелять могли только оттуда, — я показал в сторону густой поросли, находившейся в ста метрах от причала. К нему была раскатана гравийка, а сам берег от растительности очищен в обе стороны, — А почему же никто не слышал выстрела?

— Вот это самое интересное, Мартин. Мне только что скинули сообщение от полицейского эксперта. Тут не Земля, конечно, но хоть какое-то оборудование у них есть. Пуля, вынутая из тела Вебер, используется обычно в русских бесшумных винтовках, типа "Винторез".

После слов датчанина у меня зашумело в голове. Я то точно знал, что русские эти винтовки чужакам не продают. Да что за чертовщина тут творится? Неужели Вебер хотели грохнуть какие-то резкие парни из Русской Армии?

— Что дальше делать будем?

— Мне одни кореш маякнул, — мля, откуда этот белобрысик такие слова знает? — что за начальником того конвоя Боллем имеется старый грешок.

— Больше ничего не сказал?

— По телефону нет, надо увидеться с ним лично.

— Поехали.

В самом Франфуркте немцы успели положить асфальт, а кое-где шла настоящая бетонка. Такая уж нация, делают все сразу, на совесть и надолго. Но за городом пусть и тщательно укатанная, но уже шла гравийка, со всеми вытекающими. Хеннинг сбавил скорость, чтобы не пылить. Вокруг дороги в обе стороны просматривалась чахлая растительность, а за ней быстросборные ангары или более основательные кирпичные постройки промышленной зоны.

Машина чуть притормознула на повороте, и здесь то я их и увидел. Стоящий у обочины пикап, основательно переработанный для условий здешней местности. Высокий, с кубическими формами и большими дугами безопасности. Я не сразу понял, где я подобные машины видел, только потом осознал, что это одно из произведений американского автопрома.

Пикап тут же рванул в нашу сторону, на нем, сразу за кабиной стояли два мужика, держа что-то в руках. Под ложечкой внезапно засосало, мы с датчанином только успели переглянуться, а затем, не сговариваясь, прыгнули из кабины. Многие люди рассказывают, что в такие моменты время, как будто замирает. Но я думаю, что дело не в этом. Просто наш мозг в стрессовой ситуации начинает работать намного быстрее, спрессовывая время и отдавая телу, ставшие поистине стремительными приказы.

Эзотерики называют этот эффект "внутренними резервами организма", верующие "божьей помощью", а по мне так это просто рудимент первобытной эпохи, полученный человеком от эволюции вполне заслуженно, через большую кровь и неимоверные страдания.

Я почувствовал резкую боль в коленках, но, превозмогая ее, рванул к пыльным кустам. Мать его, ну почему я не надел наколенники! На обочине слоноподобно ввалился в высохшую растительность, двигаясь вперед на четвереньках. Позади меня послышались звуки попадания пуль в капот Тойоты, звон разлетающегося лобового стекла, шипение выходящего из покрышек воздуха. Неизвестные патронов явно не жалели, понемногу перемещая огонь на обочины.

Твою ж мать! Я привстал и рванул дальше, затем кубарем свалился в небольшую канаву с мокрой травой выше меня ростом. Даже не хотелось думать, сколько тут может быть природных гадов. Рейнское побережье, да и сам Рейн особенно славится всевозможными змеями. Днем они как раз любят прятаться в таких зарослях! Над головой что-то противно прожужжало, я сразу пригнулся и рванул вперед. То есть назад к перекрестку. Да на той Земле хрен бы я так быстро среагировал, скорей всего и остался бы в машине, лежал бы безжизненным тюфяком, субъектом молчаливой беседы для судмедэксперта. Но здешняя обстановка быстро заставляет вспомнить некоторые подзабытые нами инстинкты.

На этой стороне Ворот пару раз мне уже пришлось побывать в серьезных перестрелках. И если во время первой я почти весь бой просидел за толстым колесом грузовика, только под конец, начав куда-то постреливать одиночными из АКМ. И, кстати, никто мне потом из конвойщиков и слова не сказал, не высовывался и не мешал, в панику не ударился, и то ладно. А вот во второй раз, с Ричардсом, пострелял уже знатно, всласть, уже привык за год рассчитывать только на себя. Ксюха, кстати, оттуда трофеем.

А вот хрен вам, уроды! В момент, когда я почти добежал до перекрестка, с той стороны дороги послышались короткие, характерные очереди. Заглохший, было, огонь мужичков с пикапа тут же возобновился. Я скинул с себя АКСУ, развернул приклад и отжал переключатель на автоматический огонь. Ноги сами несли меня дальше, у толстого разлапистого дерева я резко повернул к дороге и осторожно высунул на секунду голову.

Пикап встал у нашей патрульной Тойоты, от которой шли клубы пара. Чужаки смотрели и стреляли куда-то в сторону кирпичного склада, обнесенного основательным бетонным забором. Только сейчас я заметил, что у одного из мужичков в руках ручной пулемет, а второй палит из помповика. Одно из колес пикапа оказалось пробито, машина немножко осела, а водитель выбрался наружу, осматривая его и чертыхаясь.

Я уже поднял АКСУ и начал примериваться, когда мне в голову пришла неожиданная мысль. Хорошо, когда голова в бою соображает, обычно этому мешает раскачивающий тело страх, так или иначе, тебя охватывающий. Это только дураки ничего не боятся! Я отступил назад в кусты и полез в подсумок. Так, дышим! Надо унять дрожь в руках, адреналина, наверное, литр уже в крови гуляет. Выдергиваем чеку, бросок, повторяем то же самое со второй РГДшкой. Рука аж заныла от силы броска. Насколько помню по армии, дальность разброса осколков для меня вроде безопасная, но все-равно бросаюсь назад к канаве, падая мордой в мокрую землю.

Впереди бухнуло, потом еще раз. Это только в кино гранаты бабахают, как большие авиационные бомбы, а по жизни это всего-навсего пыльное облачко безо всяких голливудских красивостей в виде огненного шара. Стрельба заглохла, и я тут же рванул обратно к дороге. Приклад к плечу, смотрим!

Такс, один из мужичков валяется в кузове на дне, пытаясь закрыть раны. А вот второй, сука, поворачивает пулемет в мою сторону! Только сейчас я заметил на нем бронежилет зеленого цвета. Послышалась короткая очередь и пулеметчик кулем валится в кузов, а пикап неожиданно оживает и рвет вперед. Водила, сидевший все это время за машиной, отчаянно машет напарнику руками, а я, прицелившись, короткой очередью на три патрона валю его на пыльную дорогу, пытаясь потом стрелять в сторону пикапа. Но Ксюха на таком расстоянии уже не эффективна.

Очухиваюсь только тогда, когда затвор встал на задержку, но мозгов хватает на то, чтобы поменять магазин и снова передернуть затвор. Только затем я услышал знакомый голос с той стороны дороги, затем появляется голова в панаме. Хеннинг осторожно, не отрываясь от автомата, подходит к водиле и отшвыривает в сторону его оружие, затем машет мне рукой.

— Ты молодец, — загорелое лицо датчанина пышет краской, дышит тяжело, — Служил?

— В мое время все служили.

— Ага, поэтому вас, русских, хрен победишь. Ё... мать .. , да е..сь все раком, — неожиданно выдает патрульный заковыристую руладу. Я оторопело поднимаю на него глаза и закатываюсь со смеху.

— Ты чего? — Хеннинг смотрит на меня как-то задумчиво, а я отодвигаюсь, бывает, у людей после боя крышу сносит.

— Ты бы видел себя со стороны: на немецкой дороге стоит датчанин и ругается матом.

— А, — протянул он и снял пропитанную потом панаму, — это меня один русский моряк научил, здорово снимает напряжение.

— И как?

— Помогает, — нормалек, парень уже лыбится во все тридцать три, — Меня эти сволочи прижали пулеметом, я даже нос высунуть не мог. Если бы не ты...

— Ладно, оба хороши, хотя ты первый по ним шмалять начал. Такого расклада, небось, и не ожидал?

— Ага, — Хеннинг озирается, поворачиваясь в своей машине, — В этих местах давно так не стреляют. Так, временами на реке чужаков и буканьеров гоняем, но там у нас всегда преимущество в вооружении и скорости.

Он пошел к машине, а я наклонился над убитым водителем. А то, что он убит, было понятно сразу. Когда насмотришься на мертвецов, сразу определяешь, что живые так не лежат. А вообще, смерть в бою выглядит чаще всего некрасиво. Нет здесь ничего героического, что следовало бы воспевать.

В голове сразу полыхнуло мрачное воспоминание о поездке в Чечню во время первой компании. Мля, захотелось сделать журналюге боевой фоторепортаж. Кстати подвернулась и командировка знакомых пацанов из ОМОНа. Понимание всего ужаса, происходящего тогда в мятежной республике, пришло в одном из горных поселков.

Я попал туда после очередной горячей зачистки, и до меня не сразу дошло, что это за странные мешки валяются прямо посередь дороги и около разбитых в хлам домов. Только когда один из них тощие срочники подняли на носилки и потащили в кузов УРАЛа, я к своему ужасу понял, что это никакие не мешки, а наши погибшие бойцы, нарвавшиеся на огонь моджахедов.

Я не видел там никаких красивых киношных поз, лица убитых выражали что угодно, но никак не пафос героической гибели. Их глаза слепо смотрели в вечность, лица часто были обезображены, одежда грязна. А тела чеченских боевиков и вовсе привязывали за ноги к грузовику , а затем тащили к вырытому на окраине поселка рву. Как какой-то ненужный мусор. Эти люди, по сути, и являлись для высоких политиканов обычными кусками мяса и мусора, которым не повезло попасть в прокрустово ложе никому не нужной войны.

Больше я на войну не ездил, отснятые там пленки оказались надолго закинуты в шкаф. В ночных клубах в это время спокойно клубила мажорная молодежь, бандиты всех мастей деловито зарабатывали бабло, морды политиков уже не влезали в телеэкраны, а моя деятельность, как ищущего правду журналиста, была закончена в ближайшем же ресторане.

Через несколько лет меня все-таки уломали на небольшую фотовыставку, посвященную Чеченской войне. Туда пришли несколько молодых по возрасту, но уже ветеранов, знакомые пацаны, уволившиеся из ОМОНа, чтобы сохранить семьи, и группа тихих женщин, с совершенно сухими глазами, чьи мальчики остались где-то там.

Эти женщины рожали своих детей в спокойные семидесятые, сытые Брежневские годы. Молодые русские и чеченские женщины. Кто тогда мог подумать, что тысячи пацанов разлива времен развитого социализма сгинут потом без следа по прихоти пьяницы-президента? У них не будет детей, а их девушки пойдут на панель, попадут в наркопритоны. Время проклятых!

Так, так, интересное у него лицо, широкомордое, наетое. Про такие говорят "рязанские рожи", а по мне так личина типичного такого мента из околотка. Уверенного в себе, нахрапистого, усердно зарабатывающего на раннюю пенсию. И что же ты "дорогой товарищ" здесь потерял? И каким местом Кристина вляпалась в непонятные нам разборки? Ох, и дела!

— Рация разбита, а телефон в пригороде не тянет. Вот черт! — датчанин оглянулся, — Уйдут ведь сволочи!

Правда с его акцентом получалось "сволоши", но поправлять я не стал, только кивнул в сторону забора, откуда осторожно выглядывала чья-то лохматая голова.

Машину нашли на следующий день, затопленной в канаве. Вода уже смыла кровь и почти все улики. Местные полицаи несколько дней стояли на ушах, но Хеннинг посчитал, что чужаки ушли по воде. От этой стычки мне досталась премия в тысячу ЭКЮ и оружие убитого водителя — потертая Беретта и Калаш болгарского производства.

Такие вот на этой Новой Земле нравы. Тебя не запихивают в вонючее СИЗО, не таскают по следакам, и не дают пару лет за самооборону, а наоборот еще и награждают. Вот бы в Россию такие порядки, лихих девяностых точно бы не было.

В итоге всей этой заварушки серьезнейшее предложение от немцев пока подвисло в воздухе, а мне было пора двигаться дальше. До начала дождей осталось всего ничего, а у меня еще куча незаконченных дел. Я тепло попрощался в клинике с Кристиной, оставив проведение расследования на Эноксена. И я уже точно знал, где проведу этот сезон дождей.

Еще долго, навалившись на перила последнего парома, идущего до Нойехафена, я бросал взгляды на белеющие над деревьями аккуратные домики и черепичные крыши. Вот что мне нравится в этом, новом мире — здесь всегда остается место надежде. И в твоих же руках превратить ее в "компас земной", как там в песне поется:

Hадежда — мой компас земной

А удача — награда за смелость

А песни довольно одной

Чтоб только о доме в ней пелось.

< Полностью книга в магазине https://shop.cruzworlds.ru/?a=book&id=1992