Наследство

По лестнице к собственной квартире Виталий поднимался с трудом. Устал. События последних дней вымотали его ужасно. Отдохнул, называется, а ведь еще два месяца работать теперь. Хорошо еще, нет нужды договариваться о передержке собаки — Виктория согласилась за ней присмотреть. Хорошая девчонка... Главное, чтобы они потом с Татьяной не разругались, а то женщины не всегда понимают, что отношения могут быть и просто дружескими. Непонимание такое может быть чревато скандалами, которые Виталий ненавидел всеми фибрами души. Ну да ладно, Бог не выдаст — женщина не съест, разберемся как-нибудь.

Зато успел сегодня все. С утра забрал машину — как он и подозревал, никто на даче не появлялся. Ну и замечательно, тем более, сейчас идет снег, и он скроет все следы. Повезло еще, что колеса оказались не пробиты, а аккуратно спущены, в два насоса их накачали махом. Забрал, отогнал на платную стоянку — там сохраннее будет, чем в гараже. И хозяин стоянки мужик нормальный и собаку там на ночь выпускают такую, что запросто оторвет незваным визитерам что-нибудь ненужное. Случались прецеденты. Ну а потом Виктория забросила его аккурат к подъезду и еще раз, на прощание, громко чмокнула в щеку. Чуть громче, чем просто по-дружески. Впрочем, ладно, потом разберемся.

Привычно щелкнул замок, пропуская его в квартиру, изрядно пропитавшуюся за эти дни чужими запахами. Переживет, конечно, хотя порой действует на нервы. Ничего страшного, сегодня это закончится...

Звонкое цоканье когтей по ламинату — собака, благополучно проспавшая возвращение хозяина, галопом выскочила из комнаты. На повороте ее занесло, однако на ногах псина удержалась, подлетела — и прыгнула на грудь, лизаться. Фу, морда слюнявая!

— Все, хорошая, хорошая, отстань, дай пройду...

Вместо ответа собака подпрыгнула на задних лапах и все-таки ухитрилась лизнуть в лицо. Вот ведь скотина ненормальная... Но, с другой стороны, в отличие от людей, в любви такого зверя можно быть уверенным. Так что пришлось разуваться и раздеваться одной рукой, другой поглаживая зверюгу. А ведь они еще долго не увидятся. И увидятся ли вообще? С его работой и образом жизни случиться может всякое.

Часто бывает, что самая долгожданная встреча за весь день — это встреча с кроватью. Виталий, не успевший нормально выспаться, с удовольствием придавил бы ее часика на два-три, но, увы, оставалось еще как минимум одно дело, которое требовалось сегодня кровь из носу закончить.

— Привет, — из комнаты появилась Катерина, веселая, бодрая, в явно коротковатом для нее халате. Ножки, кстати, смотрелись великолепно. — Ты в этот раз долго...

— Есть такая буква в этой цифре, — Виталий протопал в дом, быстро скинул опостылевшие за сутки джинсы и на кухню прошел уже в домашнем. — Ну все, мелкая, наливай чай. Хочу обрадовать — закончились твои беды.

— Правда? — Катерина не выглядела обрадованной.

— Правда-правда, — бодро кивнул Виталий. — Нет, конечно, если хочешь, я их тебе добавлю, но не вижу смысла. Кстати, Като, а как тебя зовут на самом деле?

— То есть?

— Девочка, — Виталий чуть заметно улыбнулся, скорее, просто вежливо приподнял уголки губ. — Ну, вот горбатого-то мне лепить не нужно. Ты такая же дочка Петровича, как я — испанский летчик. Его жена и дочь сейчас в санатории, вполне себе спокойно отдыхают. Я для них, кстати, сам путевки оплачивал. Решил, что от такой мелочи не обеднею. А вот ты... Спору нет, на Катьку ты похожа очень и очень, но не она, никак не она.

— Черт... Когда ты догадался?

— Не сразу, но быстро. Вначале я не даже не подумал о таком варианте. Видишь ли, я не знал точно, когда они выезжают, и первоначально думал, что женщины еще в городе. Но, как оказалось, они решили сэкономить на билетах и вместо самолета взяли на поезд. Ну и еще к кому-то заехать по дороге решили. Так что когда случился пожар, они были уже далеко. Как только я понял, что ты — не совсем та, за кого себя выдаешь, я кинул запрос, и сегодня с утра получил ответ. Именно поэтому я с тобой еще разговариваю, а не извлекаю информацию менее эстетичным способом. Итак, кто ты?

— А если не скажу? — было видно, что Катерина произнесла это из чистого упрямства. Женщина, что с нее возьмешь. Виталий тяжело вздохнул:

— Знаешь, в женщине должна быть загадкам, мужчинам это нравится. Загадка. Маленькая. Но не ребус на пять страниц и не сборник кроссвордов. Однако самое худшее — это когда женщина пытается всем показать, какая она таинственная, а на самом деле у нее в лучшем случае детская игра-угадайка с довеском из протухших бородатых анекдотов. Не скажешь — значит, не скажешь. Просто сейчас я еще разговариваю вежливо, а потом могу и по-плохому спросить.

— Хже уже не будет.

— Не бывает так плохо, чтобы не могло быть еще хуже. Поверь лучше на слово.

— Ольга, — буквально выплюнула девушка.

— Очень хорошо. Второй вопрос: кто ты?

Девушка пожала плечами. Потом развернулась, покопалась в ящике стола... и навела на Виталия его собственный пистолет.

— Руки!

— Нашла тайник? Это ты молодец, — Виталий зевнул. — Ну, выстрели, что ли...

Откровенно говоря, когда она навела оружие ему на ногу, было немного страшно. Вдруг догадалась? Однако звонкий металлический щелчок вместо грома выстрела показал, что все прошло штатно. Виталий улыбнулся:

— Видишь ли, что ты по квартире шаришься я понял очень быстро и предполагал, что оружие можешь и найти. Поэтому первый патрон в магазине — обычный муляж. Дай-ка, — он встал, ловко забрал оружие из рук обалдевшей от такого нахальства девушки. — Передернуть затвор времени надо немного, так что мне это помехой бы не стало. А тебе — наоборот. Все, считай я не сержусь, ты хотя бы попыталась, но не стоит и дальше пытаться ломать мои нервные клетки — в них живут мои нервные тигры. Итак, еще раз. Кто ты?

— Тебе не все равно?

— Представь себе, нет, — Виталий усмехнулся. — Очень уж мне интересно, кого же я типа спасал — принцессу или дракона. Потому как принцесс много, а дракон зверь редкий и красивый.

Собеседница вернула ему усмешку:

— Сестра Катерины. Сводная.

— Вот как? — приподнял брови Виталий.

— Ну да. На год старше ее. Мать у нас общая. Но, когда она начала... гм... встречаться с отцом Катьки, то отправила меня к родственникам, на Украину. Он довольно долго вообще не знал обо мне, а когда узнал — предпочел сделать вид, что не знает. И даже когда я год назад приехала, то жила на съемной квартире — к себе он меня не пускал.

— На него совершенно не похоже. Хотя — чужая душа потемки. И ты, я так понимаю, после его смерти, пользуясь таким сходством, решила наложить лапу на чужое наследство?

— Ну да.

— Понятное желание. Как ты про него вообще узнала?

— Мать знала. Она, дура, была в последнее время слишком набожной, все исповедоваться бегала. А после смерти мужа у нее сердце в тот же день прихватило — вот священник сам к ней и пришел.

— Отец Николай?

— Да.

— Гм... Действительно, не самый умный поступок. И ты решила ее опередить, подписала на это дело своих знакомых... Ох и подставила ты их...

— Баш на баш. Как ты догадался? На чем я прокололась?

— Ну, начнем с того, что мне не понравилась наша встреча. Я так понимаю, что должен был приехать как раз в разгар пожара... Кстати, теперь еще придется заставить наши власти выделить им квартиру взамен утраченной, но это я пробью, когда вернусь. Итак, приехать, обнаружить на руинах плачущую девушку, проникнуться чувствами, увезти ее... Дальше требовалось лишь зацепиться за меня. Как вариант, в койку затащить, хотя, может статься, прокручивались и иные возможности. Ну а дальше ты получила бы неограниченный доступ к моей квартире. Оставалось лишь ее обыскать как следует и найти бумаги.

Задумано было достаточно красиво, прямо как в романе, но эти придурки очутились на точке раньше меня. Все началось так, как нужно, мальчики во дворе сообщили, что я выезжаю, ты подожгла дом... Но тебя перехватили и увезли. Полагаю, дальше ты не врала и успешно сбежала, но потом начались несуразицы.

Видишь ли, достаточно посмотреть на карту, чтобы понять — твой дом и заправка, на которой ты залезла в мою машину, на разных концах города. И что похитители ломанулись туда — это против логики. Они дебилы, но не идиоты, ездить по городу с похищенным человеком в багажнике, да еще в момент, когда машин немного и дорожная полиция получила свободную минутку, чтоб набить карман, тормозя кого попало и придираясь к мелочевке... В общем, они рванули бы другим маршрутом, сотня метров — и гаражи, там затеряться можно в два счета. Вывод? Ты сбежала где-то в другом месте и вышла именно к заправке. Думаю, ты неплохо меня изучила, а определить, что топлива у меня осталось ёк, несложно. Достаточно глянуть через стекло, благо я их не тонировал. Оставалось дождаться, что ты и сделала.

Кстати, респект твоим умственным способностям, да и театральному таланту. Получилось немного мелодраматично, но сыграла ты неплохо, поздравляю. Но все равно, меня сразу насторожили в твоем поведении два момента. Во-первых, ты долго и упорно дожидалась меня, никуда не пытаясь уйти. А ведь поискать убежище для испуганной продрогшей женщины в мокрой одежде очень логично. Могла, в конце концов, поймать меня возле дома или работы. Я ведь на той заправке бываю отнюдь не каждый день. Ну, положим, можно списать на извивы женской логики. А вот то, что ты не пошла в полицию сама и на мое предложение это сделать изобразила испуг, уже ни во что не вписывается. Что бы мы ни говорили про наших стражей порядка, все равно случись что бежим к ним. Это рефлекс. Как следствие, я насторожился и стал ждать, когда ты проколешься вторично. Получилось это, кстати, очень быстро.

— На чем я прокололась?

— На серьгах, — усмехнулся Виталий.

— То есть?

— Серьги с аметистами. Яркими, насыщенными... Понимаешь, у аметиста есть неприятная особенность — под действием ультрафиолета этот камень выцветает. За тридцать лет он по виду должен напоминать стекло. А в серьгах камни будто только-только из друзы. Извини, но любой грамотный геолог это знает. Уж Петрович-то знал точно. А ты не знала. Кстати, зачем они тебе вообще?

— Для полноты образа... Но почему ты сразу меня не уличил?

— Держи друга рядом, а врага еще ближе. Старая истина. И потом, мне это было выгодно. Вначале я вычислил, с кем ты реально поддерживала связь в той гоп-компании. Гульчук — так, подставная фигурка, уверенная в своей исключительности. Оставлять этого гомосека без присмотра попросту глупо. Стало быть, был кто-то, следивший за ним. Вот я и сказал тебе, что Кожедуб всех спалил, ты ему позвонила и предупредила, чтобы был осторожнее. Я, честно говоря, рассчитывал потом прошерстить их аккаунты в сетях и посмотреть, кто затаится, но он сам облегчил мне положение. Запаниковал, позвонил Гульчуку... Хорошо, что я на всякий случай заранее посмотрел, кто из этих щенков где живет, а то отслеживать их всех было бы тем еще геморроем.

Потом ты прокололась еще раз, хотя это было уже не столь важно. Я вывез вас на шашлыки — и ты восторгалась так, будто была там в первый раз. Сейчас я понимаю, что так оно и было, но тогда... Понимаешь, это место показал мне когда-то сам Петрович, и он туда семью возил не раз и не два. Ты всерьез занималась каратэ. А вот Катерина — нет, она вообще была домашней девочкой, Петрович даже жаловался мне на это. Зато сразу же проявился момент, который роднит тебя с Саблиной. Я подумал, что или тренировались вместе, или просто на почве спорта могли подружиться. Как оказалось, я был прав.

Некоторое время они молчали. Потом Ольга, не выдержав, спросила:

— А если бы те, кого мы повязали тогда у реки, начали врать?

— Они ж не идиоты, чтоб сдохнуть. Так что правду сказали. Ну и я окончательно убедился, что вы и впрямь из разных... гм... шаек. Дальше было проще, я начал потрошить вас по частям, только и всего.

— Но кто ты? Кто ты вообще такой?

Виталий улыбнулся:

— Ваша проблема, ребятки, не только твоя, а вообще всех, кто ввязался в эту историю, в том, что вы не подумали, с кем связались. Я преподаю, в свободное время ползаю по горам, езжу куда-то... О последнем вам стоило бы поинтересоваться, но вы махнули рукой. Мало ли в стране вахтовиков... Кстати, хорошая маскировка, правда-правда. Не я один ею пользуюсь. Вы знали, кто я по образованию и что преподаю, и сделали выводы. Запомни на будущее: выводы, сделанные на основе недостаточно информации, могут привести к тяжелым последствиям. Но вы все дружно поторопились. А зря, дети, очень зря.

Все дело в том, что все мы не сами по себе, а часть какой-то системы. Вы — своей, я — своей. А систему ломает только другая система, более высокого уровня. Сама понимаешь, лучший порядок тот, что на порядок выше... И моя банально сломала вашу, любительскую. Хотя повозиться вы меня заставили, признаю. Слишком уж много вас было, и каждый тянул одеяло на себя. Идиоты...

— И все же... Что за система?

— Да простая. Впрочем, время есть, давай расскажу по порядку.

Когда-то давно, когда я был чуть старше тебя, учился я в славном городе Ленинграде. На геолога, если тебе интересно. Когда заканчивал, в стране уже был сущий бардак, по специальности толком не устроиться. И что прикажете делать? Кушать-то хочется.

На счастье, у нас была военная кафедра, и я решил попробовать. Две звездочки на погоны — и вперед! Пиджаков в армии всегда хватало, и чаще всего они дольше минимально-положенного не служат. Но мне понравилось, там оставалась хотя бы видимость порядка. А дальше — Первая Чеченская, два ранения... Потом несколько 'братских' республик... Меня там официально вообще не было а по факту неплохо пострелял. Затем Югославия. Потом Вторая Чеченская. Еще одно ранение, отставка... Какое-то время работал по специальности, благо страна вроде бы начала вылезать из ямы, и появилась возможность работать и зарабатывать. А потом вышел на меня наш бывший комполка и предложил новую работу. Ну а я, соответственно, согласился.

— А... что за работа?

— Довольно необычная. Если кратко... Я, пользуясь старинной терминологией, нечто вроде офицера по особым поручениям. Про Фандорина читала? Ну, вот что-то из этой оперы. Романтики в этом на самом деле немного, но работа специфическая. Мотаюсь по всей стране, проверяю, осматриваю, разруливаю вопросы, которые не стоит выносить на всеобщее обозрение. Ну и еще всякое-разное, по мелочам. Не я один такой, но не спрашивай, сколько нас — я этого и сам не знаю. Все же мой номер пусть не шестой, но и до туза я далеко не дотягиваю.

— И на кого работаешь, если не секрет?

— На Самого, — Виталий ткнул пальцем вверх. — Я с ним еще на Кавказе познакомился. Мы тогда обеспечивали прикрытие. Понимаешь теперь, как наивно было пытаться на меня наехать?

— Понимаю, — до девушки, похоже, начало доходить, какой она бла идиоткой. Виталий одобрительно кивнул:

— Хочешь посмотреть на то, что искала?

Ольга кивнула. Виталий сделал приглашающий жест рукой:

— Ну, тогда пошли.

В кабинете он осторожно погладил рукой лакированный бок модели, посмотрел на девушку:

— Если бы ты была той, за кого себя выдавала, то нашла бы все и сразу. Но ты даже не поняла, кто сделал эти кораблики, — он покрутил винт, разобрал модель. — А еще тебя подвели стереотипы и плохое знание истории. Когда говорят документы, бумаги, вы и искать начинаете или бумаги, или их сканы, точнее, флешки. А здесь — вот, — он аккуратно наклонил модель, тряхнул ее, и на ладонь с вала легко выпали два цилиндрика, изображающие, по замыслу автора, какие-то уплотнители. — Микропленки. Петрович банально отснял документы, а вам, молодняку, это даже на ум не пришло. Нравятся игрушки?

— Отдай, это мое!

— Твое здесь только говно в унитазе, и то смывается. Хочешь знать, что на них?

— И что?

— А довольно банальная информация о том, как через структуры, подконтрольные церкви, финансировались террористы. Потому еще наш святоша так яро пытался их добыть — это ж какой компромат-то! И представляешь, был так уверен в успехе, что поторопился сообщить о документах наверх. В результате его активно пинали под задницу, торопили и практически вынудили наделать ошибок. Вот так, примерно, и проваливаются беспроигрышные вроде бы операции.

— И что теперь?

— А теперь вариантов может быть масса. Например, тех, кто в этом завязан, посадят. Реальный вариант, кстати, сейчас чистка идет. Но, скорее, все будет куда интереснее. Им просто придется работать совсем на других людей. Сама понимаешь, на каких.

— А... что со мной?

— Да ничего. Уходи. Я тебя даже задерживать не собираюсь. Хватит с тебя, девочка, и того, что ты до конца жизни будешь дрожать от каждого скрипа двери. Представляешь — ведь если кто-то из святош узнает, что ты в курсе, они тебя из-под земли достанут. Это со мной им теперь связываться не стоит, более того, скорее всего именно через меня им будут передавать распоряжения. А вот тебе не позавидуешь. Как перспектива?

— Ты... Ты...

— Ненавидишь меня? — понимающе улыбнулся Виталий. Но Ольга уже справилась с собой, резко дернула подбородком:

— Знаешь, я на тебя не злюсь. Просто... В общем, если бы ты горел, а у меня было бы ведро воды, я б его выпила.

Когда она ушла, громко стуча каблуками и грохнув на прощанье дверью, Виталий лишь пожал плечами. А ведь могла попробовать договориться. Он бы ее, вот чес-слово, завербовал. Не так, как Викторию, конечно, все же совсем другой уровень, но завербовал. Авантюристы, не боящиеся рискнуть шкурой, всегда могут пригодиться. Но ушла — пусть ее. Он коротко хлопнул ладонью по ноге, и тут же прибежала собака, таща в зубах поводок. Надо же, а ведь раньше он ее никак не мог к этому приучить. Теперь же носит, девчонки за эти дни ухитрились сделать больше, чем он сам за несколько лет. Хоть что-то хорошее. Оставалось лишь одеться и бегом спуститься вниз. Скоро заедет Саблина и прежде, чем передать ей собаку, надо ее как следует выгулять. Чтоб не нагадила в чужой квартире в знак протеста, с нее станется.

Уже во дворе к нему подошла какая-то женщина с мальчишкой, карапузом лет восьми. В таком возрасте Виталий гулял сам, причем часами, но сейчас то ли время действительно поменялось, то ли дети. Довольно бесцеремонно осмотрев Виталий с ног до головы, женщина поинтересовалась:

— Можно мальчик собачку погладит?

— Можно.

— А она не укусит?

— Укусит.

— Так почему...

— Потому что это — не мои проблемы, — Виталий искренне рассмеялся и зашагал прочь. Все, дело сделано, и пора восстанавливать имидж наглеца, хотя бы в глазах окружающих. А то с такой работой, как у него, излишне добрым быть противопоказано. Не поймут.