Прелюдия

Сергей Уксус

Прелюдия

1.

Хорошо быть большим.

Не без недостатков, конечно — ну, там, в норку не забьёшься, в щёлку не спрячешься...

Зато те, от кого маленьким забиваться-прятаться приходится, сами от тебя удирают. Пытаются удрать, во всяком случае. Н-да...

Ещё есть правило квадрата-куба*, и будь у меня только две ноги, оно бы сильно портило жизнь. Но! Их у меня — восемь! И не ног, а лап!

*Закон квадрата — куба — Когда объект подвергается пропорциональному увеличению размеров, его новый объём будет пропорционален кубу множителя, а новая площадь его поверхности пропорциональна квадрату множителя.

Правда, две верхние — они как руки, но зато остальные шесть...

Завидуйте, двуногие! Они могут не только шагать, бегать, прыгать. Но и цепляться, и хватать, и приложить ухваченным по... По чему попадут. И швырнуть ухваченное. Да. Ну, и самое главное — у меня глаза на лапах. Дополнительные. Как у краба. В смысле, не у краба дополнительные, а на стебельках, как у него. На каждой лапе по одному глазу. В особых глазницах прячутся, когда не нужны. А когда нужны... В общем, с такими глазами в засаде сидеть — сплошное удовольствие. Или следить за кем. Или просто за угол заглянуть.

А ещё — у меня спина может цвет менять. Не мгновенно, но довольно быстро. Да. А верхние лапы — которые как руки — могут сырое яйцо взять не раздавив...

В общем, если кто не понял, я себе нравлюсь. Очень-очень. Особенно когда лежу на хорошей позиции с чем-нибудь дальнобойным и не торопясь выбираю, кому послать привет следующему...

Увы, такое бывает редко. Чаще — как сейчас: пробегись вон туда и глянь, что там есть. "Вон туда" в данном случае означает приглубый* участок берега соседнего острова, от которого начинается узкий — метров пятьдесят — распадок, заросший чем-то вроде нашего тропического леса. А "там" — это в конце распадка.

В общем, подполз СДК** к нужному месту, открыл аппарель, меня мелкие двуногие из экипажа по лапам похлопали, хороших слов сказали... и я пошёл.

Точнее, полез. Поскольку деревья стояли слишком уж густо, а валить их — оставлять след, заметный не просто сверху, а с орбиты. Вот и пришлось где так, а где боком протискиваться между толстых стволов, отгибая те, что потоньше (ну, и всё же ломая некоторые, чего уж тут). Хорошо ещё, на этом острове-переростке птиц почему-то не водится, а то бы устроили мне сопровождение. На соседних — стаями, а тут...

С другой стороны, водись тут эти крылатые твари, можно было бы замаскировать под них парочку разведдронов и не устраивать тут забег по пересечённой местности. Однако же...

Спутник тоже не повесить — в ближнем околопланетном пространстве присутствует только один достаточно крупный объект. Перерабатывающий остальные на космический мусор с размером частицы не более двух сантиметров в поперечнике. Хорошо ещё, что висит это чудо древних технологий на низкой стационарной орбите и пока менять её вроде как не пытается.

И — да! Если кто желает высказаться в том смысле, что был бы я маленьким и двуногим... Хренушки! Тут под деревьями такие завалы бурелома, что всяким недомеркам там делать нечего!..

Под такие вот размышления, нецензурное бурчание и постоянное поглядывание то по сторонам, то вверх, то под ноги (а ещё прислушивание и принюхивание) я спустя час наконец-то выбрался на границу зарослей и застыл, пытаясь понять, а что это вообще тут такое. Нет, на первый взгляд вроде всё в пределах нормы, но если присмотреться...

Скалы по сторонам имеют какой-то странный белёсый цвет, как будто на них долго оседала морская соль, и при этом изрезаны частыми вертикальными морщинами, как... Как даже не знаю что. Больше всего похоже на не растянутые по карнизу, а собранные шторы. При этом перекрывающая распадок стена и цвет, и, хм, фактуру имеет вполне обычные — тёмно-серый базальт, почти без трещин, подножие затянуто ярко-зелёным ковром мха. Такой же мох покрывает те немногочисленные уступы, которые с моего места можно рассмотреть...

Ну и ещё одна странность. Даже не знаю, как её назвать — погода, не погода... В общем, и скалы, и небольшая полянка перед стеной, и сама стена освещены солнцем, а вот гребень (или что там есть) укрыт тенью. Причём отбрасывает эту тень огромная туча, занимающая половину неба, с ровным, будто обрезанным лазером краем...

Нет, что такое управление погодой, мы знаем, чай, не вчера из пещер вылезли. Но так?!

И где-то в глубине души, в самых тёмных её закоулках вдруг возникло ощущение, что мы вляпались...

Подъём никаких трудностей не доставил: почти до половины высоты идёт пологий склон с уклоном градусов в сорок (который мхом затянут). Потом метров пятнадцать чуть более крутого — градусов шестьдесят, ну и последний участок, почти вертикальный, около десяти метров. В общем, тут даже мелким двуногим делать почти нечего, а уж мне... Тем более что для начала я решил просто глянуть, а что там, за... этим, где подъём кончается и переходит в...

В гребень он переходит. А потом в спуск. А спуск — в долину странной формы явно искусственного происхождения. А в долине... Я уже говорил, что мы вляпались? Нет? Просто подумал?..

Но это коротко. А если подробно... Огромное прямоугольное поле, расположенное короткой стороной к распадку и обрамлённое двумя низкими широкими валами — внешний немного выше внутреннего. Всё заросло невысокой ярко-зелёной травкой, и на этой травке...

На этой травке вдоль ближней ко мне короткой стороны стоят две то ли вышки, то ли машины, по виду напоминающие зверя жирафа, которого я однажды видел на картинке. Вот только размеры у этих... "зверей", особенно "шеи" и "головы"... В последней явно спрятано что-то огнеплюйное, вроде лазерной пушки или крупнокалиберного плазмомёта. Да. И цвет шкуры. Грязно-белый, с едва различимым розоватым сетчатым рисунком.

И вот две таких дуры стоят вдоль короткой стороны поля — ближайшая от меня в трёхстах метрах — и... И просто стоят. Чуть расставив ноги (лапы? Опоры?) для большей устойчивости. Неподвижно. А что там у них внутри...

За "жирафами" по всему видимому периметру идёт редкая — интервал метров десять — цепь непонятных фигур. То ли роботы, то ли живые в тяжёлых скафах — не разглядеть. Но тоже стоят неподвижно, так что... И, кстати, непонятно, куда передом. В смысле, то ли смотрят, чтобы в долину кто лишний не пролез, то ли следят, чтобы из неё никто не удрал.

А таких, которые могли бы удрать, мно-о-ого-о-о! Метрах в двадцати от оцепления стоят две "коробочки" — двадцать шеренг по пятьдесят... э-э-э... ну, пусть будет человек, да... Так вот: двадцать шеренг по полсотни рыл в каждой. Равнение — любая гвардия позавидует. И ни малейшего шевеления... А сотней метров дальше — ещё две, а за ними — ещё, но у тех дальние от меня ряды в дымке тонут. Так что сколько их тут...

В общем, уточняю: не вляпались мы. Мы с разбега летим в яму с этим самым. Глубокую. По макушку. А может, и глубже. И как в ней не утонуть...

*ПРИГЛУБЫЙ БЕРЕГ (Steep to) — берег, у которого сразу большая глубина. Самойлов К. И. Морской словарь.

**Средний десантный корабль.

2.

Удача — дама ветреная. А уж удача наёмника...

Всего полгода назад отряд почти без потерь закрыл крупный контракт, получил премию, удачно пристроил богатые трофеи и даже приобрёл новую машину. На очень и очень льготных условиях приобрёл!

Всего полгода назад...

А потом — как отрезало. Заказы — мелкие, плата за них еле окупает расходы... На совещании командования отряда даже прозвучало предложение разделиться на время — всё же для небольших подразделений работы больше — и переждать, пока закончится чёрная полоса. И оно скорее всего прошло бы, но подвернулось это...

Когда с Галом Калиром по прозвищу Степняк, исполнявшим обязанности начальника штаба отряда и потому занимавшимся в том числе и поиском работы и выяснением нюансов контрактов, связался посредник и предложил отряду поучаствовать в установлении справедливого общественного строя на одной из захолустных планет, тот не сдержался. Давно копившиеся отрицательные эмоции наконец-то нашли выход, и Калир почти пять минут рассказывал, что настоящий боевой пилот думает о таких заказах, таких заказчиках и вообще такой жизни. Когда же он наконец выдохся, посредник совершенно спокойно поинтересовался, что конкретно не нравится многоуважаемому начальнику штаба.

Степняк, возведя очи горе, медленно досчитал про себя до десяти, после чего, старательно избегая нецензурных выражений, объяснил непонимающему, что участие наёмных отрядов в таких событиях, во-первых, плохо отражается на репутации оных отрядов. Потом — во-вторых, в-третьих...

Внимательно всё выслушав, посредник на всякий случай подтвердил, что понял, пообещал ещё раз уточнить у заказчика и отключился.

Калир ещё минуту задумчиво глядел в погасший экран с подмигивающим в левом нижнем углу маленьким белым трилистником — логотипом местной сети — потом вздохнул и запросил сведения о системе несостоявшегося работодателя. Что-то подсказывало: так просто эта история не закончится.

Сведений оказалось не так уж и много. Захолустная система во Фронтире; освоена относительно недавно — лет двести как; относительно успешно торгует продуктами питания (главным образом морепродуктами), в том числе деликатесами, и — по мелочи — ещё целым списком товаров. И всё остальное в том же духе, то есть вполне обычное. Кроме одного: заселённых планет в системе — две. Заказчики — с той, что ближе к светилу. И про неё же написано: на низких и средних орбитах соблюдать особую осторожность. И никаких подробностей...

Степняк хмыкнул: похоже, имперский флот получил по голове. Пусть не весь, пусть всего лишь в лице своего картографического корабля, но тем не менее!

Впрочем, злорадство в этой мысли если и было, то совсем немного — в Приграничье к имперскому флоту относились с достаточным уважением (разве что жизнь сводила с каким-нибудь заносчивым ушлёпком, но таких не любили и сами имперцы). И если бы не некоторые незначительные мелочи, взаимопонимание было бы почти полным. Но — увы!..

Дочитав статью, Калир откинулся на спинку кресла, заложил сцепленные руки за голову и задумался. Информации было не просто мало, а неприлично мало. Ладно, не написали, чего именно следует опасаться (хотя тоже странно), но где сведения о составе атмосферы, гравитации, климате?.. Что там, Бездна его забери, такое обнаружили? И как при таком раскладе эту систему колонизировали? Вопросы, вопросы...

"Надо рассказать остальным, — в конце концов решил Степняк. — Мало ли, как дела обернутся..."

Судя по тому, что вышедший ближе к вечеру на связь посредник предложил устроить на следующий день трёхстороннюю встречу, решение было правильным. Правда, настораживало предупреждение, что переговоры будут записываться — вряд ли из-за этических проблем наёмников, скорее всего, всплыло ещё какое-то обстоятельство. Но даже если и так, не в том отряд положении, чтобы отмахиваться от заказа, хотя бы не попытавшись договориться...

Встреча оказалась безусловно полезной. И хотя удалось решить лишь часть имеющихся вопросов, выяснилось главное: в деле замешана большая политика! Кроме того, стала понятна настойчивость, с которой заказчики хотели заполучить именно их отряд. Вооружение. Точнее, ограничение на него. Независимо от зоны влияния на наёмные отряды налагался целый ряд ограничений. Так, например, отряды, работающие в космосе (сопровождение торговцев, защита шахтёрских районов от пиратов и тому подобное), не могли иметь вооружения, способного наносить удары по поверхности планет, и десантных кораблей. Те же, кто работает на планетах, не имеют авиации, а также тяжёлых ракетных, артсистем и систем ПКО. Что же касается лёгкой противокосмической обороны, которая интересовала потенциальных заказчиков, то тут положение сложилось интересное: сами пусковые при некотором уровне репутации купить не проблема, а вот боеприпасы...

Впрочем, учитывая заинтересованные стороны, эта проблема не стояла. Так что...

Так что оставалось решить, стоит ли вообще влезать в... это. С одной стороны, хорошие отношения со спецслужбами Империи лишними не будут, с другой...

И Приграничье, и Фронтир уже давно были поделены на зоны влияния между государствами и превратились в поле нескончаемой войны всяких разведок, контрразведок и им подобных организаций. Не для того чтобы захватить ту или иную систему, нет! Времена безудержной экспансии давно канули в лету, и сейчас речь шла именно об усилении влияния: протолкнуть выгодный договор, организовать приход к власти лояльной группировки...

О присоединении речь заходила только тогда, когда система оказывалась у самых границ государства, и только после тщательного изучения и подсчёта всех выгод и потерь.

Основное внимание в этой возне уделялось Приграничью, а на долю Фронтира оставалось очень мало, и если бы система заказчика не располагалась на самой границе зон влияния... Впрочем, даже несмотря на это ей внимания почти не уделялось. Какое-то время. Пока на очередном то ли докладе, то ли совещании высокое имперское начальство не поинтересовалось: "Что за хрень?!" Это, в свою очередь, заставило начальство не очень высокое сначала затребовать подробную сводку, а потом, вчитавшись и осознав...

Короче говоря, если Калир всё правильно понял (и додумал, само собой), сейчас стояла задача, во-первых, сменить в одной колонии ставленников Большой Федерации* на ставленников Империи, а во-вторых, не дать соседям по системе вмешаться в процесс. Для последнего, собственно, и требовалась условно независимая военная сила вроде их отряда — и попугать своим присутствием, и, если соседями будет предпринята попытка высадить войска, сшибить пару-тройку гражданских грузовозов, переделанных в десантные транспорты — ничего другого у них просто нет.

Это было уже значительно лучше непосредственного участия в перевороте, хотя всё равно пованивало. Ощутимо пованивало. Так что командование отряда уже почти приняло решение отказаться, когда о чём-то напряжённо размышлявший всё время устроенного по этому поводу совещания начальник инженерно-хозяйственной службы — Игорь Сурков, охотно отзывающийся на Гора и на Соню — вдруг заявил, что надо брать. А когда Степняк с командиром удивлённо на него посмотрели, добавил, что такая возможность бывает только раз в жизни. И то не у всех.

* Федерация Независимых Систем — она же Большая Федерация, она же Большая. Крупное государственное образование, граничащее с Империей.

Демократическая Федерация Миров — она же Малая Федерация, она же Малая. Крупное государственное образование, граничащее с Империей.

3.

Опять этот остров! Что тут, сиропом начальству намазано? Не по зубам он нам, не по зубам! Сюда армейцев надо!..

Самое обидное — это что толку от нашей возни ноль. Потому что даже если вдруг эти самые армейцы заявятся в ближайшие дни, нам за добытые сведения ничего не обломится. Разве что устная благодарность. То самое пресловутое "Спасибо", за которое в баре не наливают. Если чудо случится. Потому что в ближайшие лет сто, а то и больше армейцы сюда не сунутся. Ни имперские, ни всякие там федераты. Даже если эти непонятные отряды вдруг проснутся и вышибут чужаков сначала со своей планеты, а потом и из системы. Не выгодно! А уж вольным отрядам или независимым планетарным правительствам — тем более. Хотя дураков, конечно, хватает...

Да, дураков... Как-то оно не очень оптимистично звучит применительно к ситуации. А то, что пока приказано всего лишь снять собранную разведкомплексом информацию, утешение слабое.

С другой стороны, пока начальство эту информацию — если она там есть — не обдумает, что-то делать оно не станет. Наверное. Может быть. Хочется верить...

Да...

А вообще, эта очередная то ли долинка, то ли распадок — место, конечно, примечательное. И не тем, что уже предыдущей. Наполнением, если так можно выразиться. На инструктаже говорили, что высоких деревьев там нет совсем, кусты — а Бездна их знает, с берега не видно. Зато есть стены высотой три-четыре метра, образующие лабиринт. Древние, судя по состоянию, стены. Да. И ширина проходов в этом лабиринте такая, что, например, штурмовик в них не поместится, ага. И если что — не спрячется. А тяжам там не развернуться. А "цыплята"... Тут сложно. Капризные они в смысле проходимости. Если возьмёт да застрянет в середине этого несчастного лабиринта, что тогда?.. Вот-вот. Она самая. И получается, что если кому и идти, то либо "блошкам", либо мне. Но "блошки" — они почти слепые, почти глухие, плохо лазают, а прятаться не умеют вообще. Зато летают, когда к ногам (у них почти у всех именно ноги, а не лапы) двигатели привяжут. Ага, самое то возле той долины. Заодно узнали бы, почему там птиц нет...

Охо-хо-хо... Ну, хоть с базы выбрался, а то надоела хуже армейского пайка. Сиди и жди. Будет работа или нет — неизвестно, но не отойти, не выпить, не... Н-да. Так что хоть так...

Но вернёмся к нашим болтам и гайкам.

Заброшенный в долину комплекс был популярной (за неимением других) модели "Мама-Кошка". Название это когда-то давно придумал какой-то юморист, и оно почему-то вдруг народу понравилось. Может, потому что ещё в докосмическую эру эти самые кошки были широко распространены и пользовались всеобщей любовью и поклонением и память об этом сохранилась на генетическом уровне. Сейчас... Сейчас, говорят, они на Прародине обитают, в планетарном заповеднике. Кто им там поклоняется — Бездна их знает, но, похоже, кто-то есть. Н-да. А название прижилось! Хотя правильно — Мобильный Комплекс Полевой Разведки, МКПР, но если народу в голову что втемяшится...

С другой стороны, в собранном состоянии этот комплекс и правда похож на лежащую на боку кошку, к которой приткнулись восемь котят-модулей (н-н-ну-у-у, если, конечно, напрячь фантазию. Чуть-чуть). А после команды на развёртывание эти модули расползаются по округе и начинают собирать информацию. И пересылают собранные сведения базе. По проводам — в целях скрытности и для повышения помехоустойчивости. Отсюда — один из главных недостатков комплекса: хоть провода эти и сверхтонкие, но на катушку модуля их больше пятидесяти метров не помещается. Вот и, как говорится, думайте...

А, чуть не забыл! Они же исключительно в пассивном режиме работают! Так что если не искать специально, что мне сейчас и предстоит... Хорошо ещё, что база от места сброса (это выражение такое!) далеко не уползает. Обычно — до ближайшего укрытия. Вот мы её сейчас и...

И...

И?..

Да куда ж ты?.. А! Вот!.. Прицепилась к одной из стен почти у самого входа в лабиринт. Очень тёмно-серое на очень тёмно-сером. Заметишь, только если будешь специально разыскивать, точно зная, что она где-то здесь.

Ну, дело почти сделано. Теперь до... ну, пусть будет ползти... Да, доползти до БДК (пока ползу, скинуть себе копию), передать носитель им и подождать. А пока жду, посмотреть, что эта "многодетная мамаша" наразведывала...

Ой, ё-о-о-о...

4.

Ознакомление с материалами, присланными разработчиками "Паучка" по запросу инженера, началось с предупреждения Гора о том, что данные сведения являются строго секретными и разглашению не подлежат. Дождавшись кивков, подтверждающих, что его услышали и согласны с требованиями, инженер для начала включил запись боя между отрядом шагоходов и экспериментальной машиной. Отряд был укомплектован по схеме "Пирамида" — штурмовик, его поддерживают два тяжа, а всех вместе прикрывают четыре "середнячка". Разведка ведётся восемью "блошками". Классика!..

Увы, как оказалось, в неклассических случаях эта классика не работает...

Первые четыре машины — "середнячка"-гуманоида и трёх "блошек" — отряд потерял через полчаса с начала боя за каких-то пять минут. Сначала одну за другой двух мелких, потом сунувшегося им на поддержку среднего и, наконец, ещё одну "блошку", державшуюся немного в стороне и за какой-то Бездной высунувшуюся из укрытия.

Это подействовало отрезвляюще. Вялая болтовня в эфире сменилась чёткими отрывистыми командами, а растянувшийся было боевой порядок заметно ужался — теперь соседние машины видели по меньшей мере друг друга, а если кто-то обнаруживал что-то подозрительное, он тут же извещал об этом остальных.

Война продолжалась...

Изображение на большом экране, висящем на стене помещения штаба, замерло, и Гор быстро набрал на консоли управления несколько команд. Экран пересекли две ярко-синих и две оранжевых линии, разделивших картинку на сектора, а у верхнего края замигал тонкий красный контур.

— Синий сектор, — начал пояснять инженер, — это поле зрения левого тяжа. Как видите, его граница проходит как раз через середину объекта, и потому неудивительно, что тяж не обращает внимания. У него картинка просто не складывается...

Командир, которого посторонние называли сеньором Диасом (а свои — Доном Родриго или просто Доном) недоверчиво хмыкнул, но ничего не сказал: на поле боя и не такие чудеса случаются, так что...

— ...А вот оранжевый, — продолжил Сурков, — это то, что видит штурмовик. Видит, но почему-то не обращает внимания.

— С подсвеченным контуром? — на всякий случай уточнил начальник штаба.

— Нет, — покачал головой инженер. — Без. Это я подсветил для наглядности.

— Тогда — хороший камуфляж. Расчленяющий, — решительно заявил Степняк. — Плюс необычность цели — если я правильно понимаю, до боя стороны друг друга не видели. Вот эти и высматривают "цыплёнка" или гуманоида.

Командир покачал головой и пояснил:

— Это "Кодьяк". Один из первых. Более того — из первого десятка. Их делали из списанных армейских компонентов...

— Из спёртых, — пробурчал Гор с тщательно скрываемой завистью. — Говори уж прямо.

— Из списанных! — с нажимом повторил Дон. Помолчал минуту, ожидая дальнейших возражений, не дождался и продолжил: — Так вот, система обнаружения там многодиапазонная. То есть оптический диапазон, инфракрасный, ультрафиолетовый. И всё это может работать как по отдельности, так и вместе. Плюс высокочастотные радары. Плюс списанный, — он обвёл взглядом товарищей по отряду, — главный компьютер. Так что и видеть, и если не опознать, то хотя бы обратить внимание пилота система должна. А вот почему не обратила... — командир задумчиво уставился в экран, как бы стараясь найти там ответ на этот вопрос.

Подождав с минуту, Калир перенёс внимание на инженера:

— Гор, а ты что думаешь?

— Я не думаю, — довольно оскалился тот. — Я знаю! — потом резко посерьёзнел: — Я должен ещё раз напомнить, что сведения секретные. Не в смысле государственной безопасности, а в том, что если они уплывут, многим хорошим людям придётся плохо.

Командир с начальником штаба переглянулись, после чего Дон сказал:

— Мы понимаем, Игорь.

— Тогда... — инженер медленно набрал полную грудь воздуха и начал: — Вообще эту машину делали для военных. У них, вы знаете, есть несколько подразделений на такой технике. И была надежда на военный заказ. Для начала. А потом — на продажу армейцам некоторых технологий, которые в ней использованы. Например, активный камуфляж. Комплексный. Который даже программы анализа не распознают.

— Какие ещё программы анализа? — нахмурился начштаба.

— Самые обычные, — хмыкнул Соня. — Армейские. Секретные. Которые хрен купишь. А если купишь, то с такими вирусами!.. В общем, то, чем этот "Кодьяк", — он кивнул на экран, — снаряжен, ни хрена не видит.

— Вот как, — Дон Родриго потёр гладко выбритую щеку. — А то, что мы смотрим это кино...

— ...означает, что ребята пролетели с заказом, — вздохнул Сурков. — Жаль, конечно, но благодаря этому у нас есть возможность заиметь парочку действительно эффективных машин.

— Только парочку? — начштаба, успевший прикинуть выгоды от обладания нестандартной техникой, удивлённо приподнял сросшиеся на переносице брови.

— Больше не спрятать, — хмуро пояснил командир. — Я правильно понимаю?

— Нет, там другое, — покачал головой Соня. — На нормальные больше деталей нет. Остальные две придётся серийные брать. В смысле, то же самое, но с оружием послабже, маскировкой похуже, штатской электроникой...

— А...

— Да всё нормально, Гал! Они же пойдут, как мобильные платформы для оружия поддержки! Так что пользу получим. А при определённых условиях таки тоже могут и из засады пострелять. Потому как камуфляж хоть и попроще, но всяко лучше нынешнего, и ЭПР* что у прототипов, что у серийников. А случись какая проверка — мы их в первый ряд.

— Знаешь, сколько таких вот умных...

— Знаю! Вот только формально это будет не наша собственность, а образцы, переданные для расширенных полевых испытаний! — судя по довольной физиономии инженера, он сейчас с трудом удерживался, чтобы не показать Калиру язык.

Немного подумав, Степняк кивнул:

— Хорошо. Согласен. А что есть плохого?

— Сроки, — скривился Гор. — Им деньги срочно нужны. Иначе они просто-напросто с молотка пойдут. А тогда уж... — он развёл руками.

— Н-да... — Калир поморщился. — Придётся брать этот долбаный заказ. А, командир?

— Условия хорошо проверь, — буркнул тот. — Чтобы исключить возможную подставу. По-максимуму. И аванс. И с оформлением покупок разберись.

— Сделаем, — кивнул начштаба. — Ну что, будем досматривать?

*ЭПР — является количественной мерой свойства объекта рассеивать электромагнитную волну. Наряду с энергетическим потенциалом приемопередающего тракта и КУ антенн РЛС, ЭПР определяет дальность, на которой объект может быть обнаружен радиолокатором. Повышенное значение ЭПР означает бо?льшую радиолокационную заметность объекта, снижение ЭПР затрудняет обнаружение.

5.

Человек — зверёк странный. Иной раз отколет что-нибудь, и сидишь потом и думаешь: вот как?!

Пример? Да пожалуйста!

Во-первых, ещё не проснувшись, сообразить, что куда-то падаешь. Во-вторых, развернуться лицом туда, куда падаешь. В-третьих, выставить перед собой руки, чтобы врезаться ими, а не этим самым лицом. И, наконец, в-четвёртых... это... ну, в общем, силу в руки подать. Да. А то толку от них...

Неплохо, да?

Но это не всё! Главное — времени все эти четыре действия занимают меньше, чем полсекунды! А если в конце не открыть глаза, то, может, и намного меньше. Н-да...

Откуда знаю?.. Так это я падал. С койки. Высотой около метра. Посчитал потом: время падения — примерно те самые полсекунды получилось. А падал — потому что приснилось... Кошмар, в общем. Чего уж тут. Всё равно аппаратура контроля, датчиками которой мне Док всю голову и хребет обклеил, скачки биофизических параметров зафиксировала.

Ага: зафиксировала, записала и ещё и сигнал тревоги подала. Доку. (Будем надеяться, что этот гад как раз дрых и самый сладкий сон в своей жизни видел! У-у-у!!!) Вон, стоит, оранжевыми огоньками подмигивает!..

С другой стороны — а куда деваться? У меня процентов тридцать эффективности даёт возможность непосредственного управления. Как минимум! А это — импланты. А они — экспериментальные и аналогов почти не имеют. Почти — потому что есть ещё один комплект, его Гохе поставили. Ну, Георгию, пилоту "Термита". А их бы, если по уму, ещё не меньше года во внешнем режиме обкатывать. А обстановка...

В общем, тяжела жизнь вольного бойца, а жизнь вольного разработчика — ещё тяжелее. Но хуже всего приходится вольному испытателю, работающему на вольного разработчика: все к нему в душу влезть норовят...

Нет, понятно, что Док потом отчёт писать будет, понятно. Но всё же? Может, не хочу я ничего вспоминать, а?..

Охо-хо-хо-хо...

— Привет, Паучище!

Это он меня так. Вообще-то я Паш, Павел Корзунов, а "Паучок" — это моя машина. А заодно и название всего проекта. Ну, и позывной мне такой прилепили заодно, раз уж раньше другим не обзавёлся. Помогли товарищу, так сказать. Игорь, который Соня (кликуха, говорят, ещё с интерната тянется) — он здесь главным инженером — тот, зараза, смеётся — мол, могло быть и хуже. И знаете, а я ему верю! Особенно когда вот так вот посмотрю в честные глаза... некоторых...

— Привет, Док.

— А ты чё на полу сидишь? — блин! Замечтался... — Свалился, что ли?

— А то ты сам не видишь!.. Блин. Извини. Что-то я, похоже, не проснулся...

— Я бы сказал, что-то тебе, похоже, приснилось. Нет? — у-у-умный!.. Ага, если б я в записи пялился, тоже б таким умным был. — Так что приснилось-то?

— Что-что, — не отвяжется ведь. — Последнее задание. Когда опять на остров послали.

— Хм, опять... опять... Паш, тут такое дело... Ты на остров только один раз ходил.

Э-э-э... Че-го?!

— Че-го?! Док, ты...

— Логи посмотри. Вот.

Э-э-э... Твою ж мать!..

— Знаешь, Док... По-моему, как у нас в детстве говорили, у меня крыша едет...

— Ха! Паш, я тебе страшную тайну открою: крыша у нас у всех давно уехала. Причём далеко. А у тебя просто рабочий момент. Причём, как я понимаю, по вине железок. Так что успокойся и выкладывай подробности. И будем думать.

Нет, ну вот как с ним разговаривать, а? Хотя, впрочем, другие тоже не лучше. Я не про отряд, я про докторов. Либо мелкие винтики, только и делающие, что исполняющие заданную функцию от и до, либо такие вот... юмористы, поглоти их Бездна. И не знаешь, кто хуже. Первые не выходят за рамки никогда и ни за что, а со вторыми запросто можно сдохнуть от обычной простуды. Потому что он, видите ли, новый способ её лечения изобрёл и захотел срочно опробовать...

А со стороны посмотришь — обычный мужик. Рост средний, возраст средний, телосложение среднее... Да, блин, морщины на физиономии — и те средние! Ну, в тех местах, которые бородой не заросли. Кстати, средней бородой. И лысина у него средняя! Средняя по отряду, в смысле, — традиция тут такая, гривы не носим. И в глазах (обычных серых, как у лярдов хомо, а ни хрена не огромно-звёздно-лучистых) нет ни фанатичного огня, ни духовного сияния, ни... этого... в общем, что там писаки придумали, что в глазах светится? Вот этого и нету. Там даже оптических сенсоров с подсветкой нету. Ваще. Обычные узкие азиатские щёлочки, полностью (ну, кроме цвета) оправдывающие странное имя Бобби Цин. Почему странное? Потому что при такой фамилии оно должно быть типа Жуй Чай. Или Суй... э-э-э... Короче, понятно, да? Ну и с таким именем... Кстати, к этому имени такие глаза ваще никаким боком...

Зато на мор... э-э-э... физиономии может быть аж целых три выражения. По очереди, само собой. Основное — "мне по барабану". Потом есть ещё лёгкий интерес и задумчивость. Я видел только первые два, про третье народ рассказывал. Ну, и несколько человек высказывали предположение, что есть ещё, но какие...

В общем, посмотрел я на этого — а у него на лице выражение номер два — и понял: не отвертеться. Слишком уж он добросовестный...

Относительно подробный рассказ о событиях начиная с подхода к острову и заканчивая тем отчаянным рывком из схватившей меня ("Паучка"! Он и я — одно целое!) гигантской руки, в результате которого я слетел с койки, занял меньше пяти минут. Потом с минуту Док о чём-то думал, а потом приступил к допросу. Въедливому, с постоянными возвратами назад, с повторением уже заданных вопросов, но другими словами...

Что удивительно, так-то я обычно сны не запоминаю, а тут... Сказал об этом эскулапу, а он ржёт: мол, и сейчас не я запомнил, а импланты. Потом спросил, чистил ли я их после задания.

— Нет, конечно! Мне ж потом отчитываться!

— А после отчёта?..

Ну, собственно, дальше можно было и не продолжать. Да, всё понятно, да, мой косяк, и нет, я не лентяй. Просто почистить импланты за пять минут не получится: "экспериментальные" означает не только новую конструкцию, но в данном случае ещё и сбор кучи всякой информации не только для нормальной жизни, но и для всяких проверок. И чем сидеть и выбирать, что оставить, а что можно выбросить, проще тупо всё стереть, потом восстановить оболочку из резервной базы и перезагрузиться. От пятнадцати минут до получаса, короче говоря. И то если больших затыков не случится. А спать уже хотелось. Причём очень. Вот и...

— Ну что, осознал? — а чего тут непонятного? Осознал. Только тебе-то что? Ты теперь должен мне втык сделать. Положено потому что. — Тогда приводи своё железо в порядок и спи дальше, — э-э-э? Не понял, и всё? — И подбери челюсть. Пол царапаешь...

6.

— Двух одинаковых полевых баз не бывает, — глубокомысленно изрёк Гал Калир, рассматривая в окно площадку как раз такой полевой базы, и повторил раздельно: — Не бы-ва-ет! — на него иногда — редко — находило философское настроение, и душа просила завернуть что-нибудь... этакое.

Случались эти приступы исключительно в периоды вынужденного безделья. Когда заняться не то чтобы нечем — нет дел, которые, случись что, можно было бы сразу и безболезненно бросить. И остаётся только формулировать умные мысли и делать их достоянием окружающих. Одновременно оглядывая территорию в поисках... в поисках... чего-нибудь, достойного приложения разума.

Увы, в поле зрения попадали только относительно небольшая утоптанная площадка неправильной формы и ограничивающие её полосы лесопосадки. Растительность, из которой эти полосы состояли, была Степняку совершенно незнакома, однако начштаба готов был поклясться, что характерна она для границы между субтропическим и умеренным климатическими поясами и что никто её здесь не сажал. Сама выросла. И именно так — полосами. Откуда у него эта уверенность, Калир не знал. Да и не стремился понять — почему-то не хотелось. Гораздо интереснее казались площадки — их тут было несколько десятков, и небольшую часть отряд как раз и занял под временную базу. Само собой, по рекомендации местных, совершенно не озабоченных ущербом, который могла нанести природе техника отряда (эта неозабоченность была по настоянию начальника штаба надлежащим образом запротоколирована и сохранена в архиве вместе с подписями и доказательствами). Так вот на месте колонистов Степняк сохранил бы данный ландшафт в качестве национального парка или заповедника, потому что... потому что...

(Пауль Эгль по прозвищу Винт, традиционно заступивший дежурным по штабу — а заодно и координатором — на время боевых действий, сидел пригнувшись и втянув голову в плечи — так, чтобы макушка как можно меньше выступала над верхним краем пульта. Он бы и под стол нырнул, найдись там хоть немного места, не заставленного аппаратурой, лишь бы не попасть на глаза начальству, когда то обернётся.)

За спиной шелестели воздушными потоками стойки тактического вычислителя, вот прямо сейчас занятого перевариванием информации, поступающей от полутора десятков "глазков", разнесённых членами отряда по предполагаемому полю действий, и от боевых машин, собранных в местах сосредоточения. Сам Степняк торчал в штабе только потому, что его штурмовик находился рядом, в двадцати секундах бега, в немедленной готовности к запуску. Там же, в такой же немедленной готовности, ожидало и прикрытие.

Мысли начальника штаба перескочили сначала на перспективы развития средств технического обеспечения, потом — на новые боевые машины и, наконец, вполне закономерно зацепились за последнее пополнение и его роль в предстоящих событиях.

Дело в том, что "Паучок" в основной боевой расчёт не входил — не с чем. Не считая "родных" батареи импульсников на левой "руке" и рельсовика* на правой, в комплекте имелась только неизвестно как туда затесавшаяся пусковая ближней ПКО, на которую Степняк с Доном общим решением выделили одну-единственную ракету. Пообещав дать возможность стрельнуть. Если получится — договорённость о полевых испытаниях никто ведь не отменял, правильно? Но если всё пройдёт нормально, пострелять парню не придётся.

"Поправка! — мысленно усмехнулся Степняк. — Если всё пройдёт нормально, никому из нас пострелять не придётся!"

Слева лязгнуло, и начштаба, повернувшись в ту сторону, уже сам испытал мгновенное желание куда-нибудь спрятаться — больно уж задумчивым оказался взгляд отрядного костоправа. Увы, прятаться было поздно и негде, а выпрыгивать в окно...

Калир покосился на дежурного, старательно прикидывающегося предметом мебели, невероятным усилием воли сдержал тяжёлый вздох и посмотрел на доктора, вопросительно приподняв левую бровь.

— Паучок, — не стал тянуть тот, — который пилот. Я снимаю его с боевого расчёта.

Это было настолько неожиданно, что начштаба застыл, пытаясь сообразить, не почудилось ли ему. Для отстранения пилота по медицинским показателям требовалось что-то совсем уж запредельное, что-то вроде раздробленного позвоночника или оторванной руки, но насколько Степняк помнил...

— С мозгами у него проблемы, — пояснил Цин, не дожидаясь вопросов.

Винт насмешливо фыркнул, и если бы не занимаемое положение, Калир последовал его примеру. А так — пришлось ограничиться слегка приподнятыми уголками губ и бровями: в Приграничье и Фронтире ясность (мягко говоря) мышления вольных бойцов была непреходящей темой для шуток большей части населения. Да и сами бойцы частенько высказывались о своих мыслительных способностях весьма скептически... И тут вдруг нате вам!

С сожалением посмотрев на них, достойный наследник своих великих предков уточнил:

— Галлюцинации, вызванные переполнением памяти имплантов, — после чего, выдержав небольшую паузу, с едва заметным ехидством добавил: — А не то, что вы подумали.

Дежурный ругнулся, помянув Бездну, быстро защёлкал клавишами, снова ругнулся и, опередив начштаба, спросил:

— Док, а надолго?

— Время, необходимое на очистку, и потом не меньше четырёх часов отдыха.

— Это?..

— Если верить документации, не более шести часов в общей сложности.

— А меньше никак?

Цин задумался. Конечно, лучше всего было бы посоветоваться с разработчиками, но где ж их взять? Не говоря о том, что стоимость межсистемного разговора способна сожрать изрядную часть прибыли, так и все средства внешней связи уже несколько часов были захвачены и временно отключены (читай: выведены из строя) "прогрессивными силами"... Однако ни Винт, ни тем более Степняк не стали бы дёргаться из-за пустяков, значит?..

— Очень надо?

Дежурный посмотрел на начштаба, и тот, почувствовав взгляд, коротко пояснил:

— Точка ПКО.

Док кивнул — члены отряда знали, для чего их наняли и какие действия в связи с этим запланированы, и потому даже такого короткого пояснения оказалось достаточно. На секунду задумавшись, Бобби подошёл к резервному пульту и, спросив и получив разрешение дежурного, несколькими командами вывел на монитор окно медицинского статуса Паучка. Внимательно наблюдавшие за его манипуляциями Винт со Степняком непроизвольно подались вперёд — в середине экрана пульсировала надпись крупными красными буквами "НЕИСПРАВЕН".

— Импланты, — пояснил Цин не дожидаясь вопросов. — Вот, — он ткнул пальцем в правый верхний угол экрана, где в небольшой рамочке, нарисованной двойной оранжевой линией горело тоже красное "ПЕРЕЗАГРУЗКА", а под ней отсчитывал секунды таймер. — Вот когда красная хрень посередине исчезнет, а вместо этой появится зелёная "готов", засекаешь время. Понимаешь? — Бобби посмотрел на Эгля так, будто сомневался в его способности запомнить хоть что-нибудь.

Винт усиленно закивал, всем своим видом выражая максимум внимания.

— Клоун, — поморщился доктор. — Будь серьёзнее!

— Ну так... — дежурный осёкся и просто поднял руки, как будто сдаётся. Что ни говори, а Бобби прав — обстановка к шуткам не располагает.

— Хорошо, — кивнул Цин и продолжил инструктаж: — Ждёшь, когда пройдёт два часа и ещё пять минут, и можешь его поднимать. Запомнил? Сто. Двадцать. Пять минут.

Калир хотел было спросить, почему такой странный промежуток — два часа пять минут, а не, скажем, два ровно или два десять, и что будет, если его сократить хотя бы на эти самые пять минут, но в последний момент передумал. Если будет возможность, Паучку дадут поспать и больше, а если прижмёт...

Тем временем Док, наградив Винта напоследок нечитаемым взглядом, быстро засобирался:

— Ну что, если всем всё ясно и ко мне нет вопросов, я пошёл.

— Угу, — кивнул Степняк и, когда дверь за Бобби Цином закрылась, вернулся к привычному занятию — философским рассуждениям о несовершенстве мира...

*Рельсовик — рельсовая пушка.

7.

Вот что хреново в организациях вроде нашего отряда, так это их склонность к армейским закидонам. В смысле, если сигнал побудки, то не нежный женский голосок, говорящий что-нибудь вроде "Ми-илы-ый, вста-ава-ай!" с постепенно нарастающей громкостью, начиная с самой маленькой, а мерзкий вой какого-нибудь изобретения какого-нибудь психолуха, решившего, что именно это сочетание частоты, тембра и чего там есть ещё быстрее всего приведёт подопытного в состояние боевой готовности.

Уб-бил бы гада... Придя в это самое состояние...

Короче, если кто не понял, я опять слетел с койки. Только в этот раз развернувшись ногами к полу и ухитрившись почти попасть ими в... хотелось бы сказать "в сапоги", однако хрен там — в тапочки. Причём так, что смял задники. Пришлось наклоняться и расправлять их, после чего компьютер боевого комбеза (да-да, обстановка, дери её, спим не раздеваясь), наконец-то срастил штанины с... этими... не знаю. У сапог там голенища, а у тапочек?.. В общем, с ними, после чего удовлетворённо пискнул. Почти готов. Остались только перчатки и шлем. Но первые пристёгнуты к поясу и при объявленном уровне готовности не нужны, а второй в капсуле и будет надет при подключении. Перчатки, кстати, тоже в капсуле надену перед запуском машины. Положено по технике безопасности.

Потоптавшись пару секунд на месте и сообразив, что верещание идёт от наручного коммуникатора, включил приём:

— Паучок на связи.

— Здесь Винт. У тебя сорок минут, чтобы умыться, поесть и раскочегарить своего малыша. Еду тебе к нему доставили. Сухпай. Так что извини. И ещё: это не учебная тревога. Всё. Винт, конец связи.

Ну, вот и отдохнул... Сколько, кстати? Два часа? Да четыре — три сорок пять, если точнее — перед перезагрузкой... Нормально. Если б ещё тапочки сами надевались...

Это, между прочим, не моя придурь. Наши далёкие предки так умели: спрыгнул с койки — и сразу в сапоги. Куртку с оружием подхватил и побежал. А у них, между прочим, именно сапоги и не на голые ноги, а на специальную ткань! И ведь получалось! А у меня... н-да...

Тренироваться надо! Тре-ни-ро-вать-ся!..

А мне лень.

Точнее, не то чтобы лень, просто когда вдруг появляется свободное время, уже не до тренировок. Обычно к этому моменту остаётся только одно желание — спать!

С другой стороны — а оно надо? Это ведь предки всю свою сознательную жизнь при форме и в сапогах, а мы — только когда повышенную готовность объявляют. Да и то... Мы — это в смысле пилоты. У нас спецодежда такая — комбез, тапочки... Без неё в капсуле неудобно. Да и защита на всякий случай. Потому, как влез — перчатки на руки, шлем на голову... Я это уже говорил, да?.. И почему — тоже говорил?..

Так, где полот... А! Вот оно. Угу... Ну что, завтракать?..

На временных базах хорошо: техника обычно рядом с жильём (бывают исключения, но редко), далеко идти не надо, да и всё остальное тоже. Да. А удобства почти такие же, благо, с тех времён, когда люди только мечтали о путешествиях в космосе, индустрия обеспечения комфорта шагнула далеко вперёд. Вот и пользуемся. Тот же сухпай взять. По мне — так приготовлено не хуже, чем в ресторане (ну, из тех, в которых я бывал), разве только на тарелки не выложено красиво. И что?..

Когда проголодаешься, то из банки, между прочим, даже вкуснее кажется. А уж когда ещё и навкалываешься... Да в гробу я видел ждать, когда победитель какого-то там конкурса какие-то экзотические хвосты красиво разложит! Я. Хочу. Жрать! А потом — спать! А не...

В общем, я понятно объяснил, да?

Если ещё не совсем, добавлю: с тех пор, как поставки стали собирать из наборов разного состава, так что сегодня, допустим, уха, завтра борщ, после завтра ещё чего — ну, вы поняли — не стало и проблемы однообразия. Так что... Так что... Та-ак... М-мать! Ванильное! И поменяться не с кем... Ладно, переживу. Пора работать. Малы-ыш! Паучо-ок! Принять пилота!..

8.

Дела шли своим чередом, личный состав действовал согласно разработанным планам, и потому Пауль Эгль, прозываемый также Винтом, сидел, расслабив мышцы и погрузившись в состояние неглубокой медитации. Расфокусированный взгляд удерживал пульт целиком, а мозг в фоновом режиме оценивал периодически загорающиеся и гаснущие сигнальные огоньки и время от времени меняющуюся информацию на мониторе. Ближайшее событие, которое потребует от оператора каких-либо действий, произойдёт только через десять минут. Или не произойдёт, но это тоже потребует действий. А пока...

Пауль размышлял о новичках. Точнее, об установленных в них имплантах. А ещё точнее — имеет ли смысл озаботиться разработкой соответствующего программного обеспечения для себя. Что ни говори, а исключение из процесса управления машинами одного из промежуточных этапов — движений руками, ногами и прочими частями тела — явно эффективность этого самого управления повысит. А если учесть, что именно проблемы с точной моторикой, возникшие после того ранения, заставили Эгля перейти из боевого состава в обеспечение... А теперь появилась надежда на обратный переход. Правда, ещё оставался вопрос, согласятся ли разработчики и сколько они за это попросят, потому что с деньгами сейчас был полный швах. Конечно, можно занять, но...

Винт служил в отряде недостаточно долго для этого, а Соня, которого здесь называют Гором... Бывший сосед по дому, бывший одноклассник, бывший однокашник, бывший... Много кто бывший, но вот друг — нет, настоящий. Как Эгль потом понял, он тогда не только свои накопления выгреб, но и ухитрился как-то пропихнуть Пауля в программу испытания новой техники. Чего это стоило Игорю, в какие долги он влез, Винт не знал до сих пор, но если бы не это, сидел сейчас в каком-нибудь санатории для ветеранов-инвалидов, изъясняясь исключительно односложно и гадя под себя. Потому что никакие страховки и социальные программы установку имплантов в головной и спинной мозг не предусматривали.

В общем, Гор и так уже сделал достаточно, и просить у него что-то сверх...

Между прочим, вступить в отряд тоже Соня помог, честно предупредив, что командиру и медику придётся рассказать про импланты. Первому — "потому что нормальный мужик да и по должности знать обязан", а второй всё равно узнает при медосмотре. Да и, в конце концов, надо же как-то объяснить, откуда у в общем-то довольно среднего пилота взялись вдруг способности аналитика...

Н-да...

Но если подумать, есть ещё вариант! Эгль ведь уже принимал участие в проекте (и до сих пор принимает — результаты регулярных тестов имплантов продолжают периодически отсылаться в лабораторию) и вроде бы им остались довольны, можно попробовать напроситься на продолжение сотрудничества. Благо аппаратная часть установлена (а это дело далеко не дешёвое), и остаётся только накатить программное обеспечение.

Подумав об этом, Винт мысленной командой отправил вызов Суркову. Тот отозвался через четыре секунды и спросил, что случилось.

— Можешь зайти ненадолго? Пара личных вопросов, — ответил Эгль.

— Что там со временем? — после небольшой паузы поинтересовался Соня.

— Двенадцать минут точно ничего не будет. Потом — пока не знаю.

— Хорошо. Две минуты, — Сурков отключился.

Через минуту и тридцать семь секунд лязгнула входная дверь, больше похожая на корабельный люк, и в штаб вошёл Гор, одетый в пилотский комбез.

Эгль завистливо вздохнул: даже инженерная служба по тревоге занимает места в боевых машинах и готовится оборонять базу. А он...

Однако времени было мало, и Винт, уточнив, те ли это изобретатели, которые в своё время помогли ему с имплантами, и получив положительный ответ, поинтересовался возможностью, как он выразился, продолжить сотрудничество.

Игорь ненадолго задумался и уже открыл было рот, чтобы ответить, но тут запищал зуммер вызова, и Эгль, виновато посмотрев на друга, нажал кнопку ответа.

— "Гнездо", здесь Паучок, прошу на связь, — прозвучало из динамиков.

До контрольного времени оставалось ещё семь минут, и Винт довольно кивнул.

— "Гнездо" на связи.

— Готов к работе. Прошу дать позицию.

— Паучок, работай с текущего места.

Последовала небольшая пауза, после чего новенький осторожно уточнил:

— "Гнездо", у меня текущее место рядом с моим жильём. Вы подтверждаете назначение?

— Подтверждаю, — отозвался Эгль, пытаясь сообразить, почему пилоту не нравится позиция.

Опять недолгое молчание, во время которого Эгль, бросив быстрый взгляд на инженера и заметив у того на лице выражение недоумения, сделал успокаивающий жест правой рукой. Наконец пилот отмер:

— Винт, а ты понимаешь, что если прилетит ответка, мне-то ничего не будет, а вот моему домику наступит... — последовало короткое энергичное описание того, что именно наступит. Эгль это слово знал. Как знал и то, что в приличном обществе его употреблять не следует. Этакий оставшийся с древних времён пережиток прошлого, бережно хранимый представителями общности, именующей себя "Русский Народ". Паучок же продолжал: — А если он наступит, то я переселюсь к тебе!

— Почему? — не понял Винт.

— Потому что мне негде жить будет!

— Так! Подожди! — до дежурного наконец-то дошло, что беспокоит пилота. — С чего ты взял, что ответка будет?

— Да с того, что одной такой ракетой я даже малый десантник только и смогу, что уронить. А он, пока будет падать...

— Подожди! С чего ты взял, что будут вообще десантники?

Теперь Паучок думал несколько дольше, и инженер, воспользовавшись паузой, шепнул, что ему пора. Винт кивнул, и тут же, как будто этого ждал, проснулся пилот:

— А как ещё?! — в его голосе слышалось искреннее недоумение.

— Ты оповещение чем слушал?

— Какое оповещение?

— Такое. Час на... Тьма! Погоди чуток, — Эгль отключился, вывел на экран логи системы внутренней связи и углубился в их изучение. Спустя две минуты он выругался и вызвал Паучка.

— На связи, — буркнул тот. Похоже, подвешенное состояние начало его утомлять.

— В общем, — пустился в объяснения Винт, — пока ты спал, было оповещение. Тебе должны были сбросить копию...

— Не сбросили. Только что смотрел.

— Я знаю. Это наш косяк. Поправим, — отмахнулся Эгль. — Сейчас слушай обстановку: корабли охраны системы соблюдают нейтралитет. У противника боевых кораблей, даже списанных, нет. Есть один большой лихтеровоз, один средний танкер и два малых балкера*. У лихтеровоза своих буксиров, если разведка не врёт, всего два. Опять же, если она не врёт, основными десантными транспортами будут танкер и балкеры...

Паучок фыркнул, и Винт, давая ему возможность высказаться, вытащил из специального гнезда сбоку пульта пластиковую бутылку с питьевой водой, откупорил её и сделал несколько глотков. Однако Корзунов промолчал, и диспетчеру пришлось продолжать:

— Так вот. По расчётам — а навигация вблизи этой планеты очень своеобразная — корабли с десантом пройдут так, что сначала окажутся в зоне огня Дона и Рига, потом — Степняка и только потом — твоей. Гражданские корабли, загрызи тебя Бездна. У которых просто нечем выдать, как ты говоришь, ответку и которые уже будут не столько снижаться, сколько падать! Ты понял, салага?

Чья-то рука стиснула Эглю плечо, и он, обернувшись, увидел спокойные глаза инженера. Соня отрицательно покачал головой, и Винту вдруг стало стыдно. Шумно переведя дух, он уже почти спокойно продолжил:

— В общем, выполняй задачу и не напрягайся. Под открытым небом тебя не оставят. Во всяком случае одного...

— И пусть на всякий случай приготовит ЭМку, — подсказал инженер. — Мелочёвку отстреливать.

— Да, тут начальник инженерной службы рекомендует на всякий случай подготовить электромагнитную пушку. Для отстрела мелочёвки, — почти слово в слово повторил Эгль. — У меня всё. Вопросы?

Пятисекундное ожидание, потом ответ:

— Здесь Паучок. Задачу понял. Вопросов нет.

— "Гнездо". Конец связи.

Отключившись, Винт покрутил головой, разминая шею, и посмотрел на Суркова:

— Ты видел, да? Какой-то салага меня шантажирует! — он опять глубоко вздохнул и шумно выдохнул. — Вот что за молодёжь пошла, а? Куда мир катится?

Соня фыркнул:

— Этот, как ты выражаешься, "молодёжь" на показательных уложил отряд из пятнадцати машин. Пирамиду. В одиночку. И у него открыт личный счёт. А ты — "салага"!

— Н-ну-у-у... А мне кто сказал? — Эгль смущённо поскрёб левую щеку.

— Ну так а кто должен у начштаба новостями интересоваться?

Винт только развёл руками...

— Ладно, — смилостивился Гор, — забыли. Расскажи лучше, почему новичок до сих пор неприкаянным бегает.

— У него проблемы с имплантами были, его Док с боевого расчёта снимал.

— И?.. — поторопил инженер.

— И всё! Проблемы решены, Док дал добро, задание парень получил и сейчас готовится его выполнять! Младший лейтенант Эгль доклад закончил!

— Вольно!.. Тьфу, м-мать... Да ну тебя!.. — Соня, при последних словах друга привычно вытянувшийся и совсем было собравшийся козырнуть, потряс головой, прогоняя наваждение, и шумно перевёл дух. Потом махнул рукой: — Всё, время, я побежал...

— Удачи! — крикнул ему вслед Пауль.

* Лихтеровоз — специализированное судно для перевозки груза в лихтерах или баржах, контейнерах.

Балкер — специализированное судно для перевозки грузов насыпью (навалом), таких как зерно, уголь, руда, цемент и др. Балкер является разновидностью сухогруза.

9.

Ах-х... хре-неть! Нет, ну... вот кому рассказать... Хотя кому? Кому можно, и так знают, а остальные... А из остальных половина просто не поймёт, а половина оставшейся половины не поверит. Я бы и сам не поверил, если б своими глазами не увидел. Боевая информационно-командная сеть. Собранная не из самого нового, что продаётся, а из самого друг к другу подходящего. И настроенного. Причём так, что и вояки обзавидуются, хотя уж у кого-кого, а у них и железо, и спецы, и методики...

А ещё — госпрограммы и госзакупки. И госконтроль, ага. Первые двое завозят кучу всякой ..., а третий следит за тем, чтобы эту ... не сунули куда-нибудь в дальний угол склада металлолома, а использовали по назначению. Я, когда сдуру завербовался в имперскую пехоту, во время службы насмотрелся. Хорошо, ума хватило одним сроком ограничиться. Н-да...

А в отряде...

Нет, что-то из этого я и раньше видел, но кусочками, кусочками, из которых полной картины не составишь. И кусочки я эти видел, потому что моего "Паучка" привязывали к системе. Прописывали протоколы связи, приоритеты и так далее. И потом проверяли, как это всё работает, если работает вообще. Пришлось, конечно, по... это... возиться. Да. Зато теперь только на оборудование питание пошло (с аккумуляторов, реактор ещё не запустился), а меня уже видят. Во-от. Статус запросили, ага... Инфоканал... Связь... есть подтверждение. О! Вот! Список целей! Та-ак...

Ну что. Всё то же, что говорил Винт, только с цифрами. И по кораблям, и — что важнее — по расчётным ЭДЦ*. Так что я теперь заранее примерно навестись могу. По азимуту. Дело нужное, потому как, если кто не догадался, ни пусковая, ни ракета у меня — совсем не последний "писк моды". Никакого вертикального старта — разворачиваться надо. Или, если углы позволяют, одну только пусковую довернуть, что быстрее. Но сейчас я лучше весь развернусь, чтобы потом запас иметь. По этим самым углам. А потом, когда пойдут уточнения — а они пойдут обязательно — можно будет потихоньку доворачивать...

Так, я там ничего не задену? Нет? А задницей?.. А то весело будет: беспокоился о своём домике, беспокоился, а потом, без всяких супостатов, взял да и... Народ ведь потом оборжётся. Особенно если Винт про наш разговор расскажет. А он расскажет! Да! И быть мне героем местного фольклора, пока ещё кто-нить не накосорезит.

С одной стороны — оно, конечно, мало приятного. С другой — если правильно отреагировать, то отношениям с коллективом будет только на пользу. Скорее всего. С третьей — ерунда это всё, поскольку домик я не сломал. Да. Так что...

Да...

А может... хм? А?..

Да не! Ну на хрен! Такое должно происходить само по себе. Например, если несмотря на все уверения Винта супостаты всё же чем-нить плюнут. Или уронят. Или сами упадут. А я, уклоняясь... Но это уже будет не так забавно, как если бы сейчас...

Вот же хрень в голову лезет, а? Вот давно за собой заметил: терпеть ненавижу ожидание боя. Не просто ожидание, а именно боя. В любом состоянии — и в подключенном, и в неподключенном. Импланты?.. Сложно сказать. Не с чем сравнивать. Судя по тому, что в первом случае хрени немного больше, то не исключено. Иногда в таком состоянии появляются какие-то непонятные предчувствия. Очень непонятные. Типа, "Пойдешь налево — будет трындец". А какой, почему... Я ж говорю, непонятно всё. Вроде и мелькают какие-то тени, а начинаешь всматриваться...

А начинаешь всматриваться — и ничего не понимаешь. От слова "совсем". То есть ни-хре-на! Но всё равно идёшь с этим нихреном к непосредственному начальнику и пересказываешь. Потому что ещё на службе научили ко всяким предчувствиям относиться с трепетным вниманием. Ибо прецеденты имелись...

Взводный на службе рассказывал, что это с давних времён повелось. С каких — точно неизвестно, но вроде бы к звёздам уже летали. В смысле, предчувствия, само собой, и раньше бывали, а вот внимательно их выслушивать и учитывать... Да. А потом смотрели, что сбудется, а что нет. И выводы делали. Так что я, когда с того островка вернулся и отчитывался, про свои ощущения тоже рассказал. Может, поэтому туда во второй раз никого из наших и не послали. Местных — не знаю...

Нет, скорее всего нет. Этот остров у них на картах обозначен, как остров Нехороший. То есть что-то такое неприятное там уже было. Сунулись посмотреть, получили по рогам и отвалили? Те, кто уцелел?..

Как вариант. А когда мы прилетели, нам намекнули, что там может быть интересно. То есть это даже не заказ, это типа информацией поделились. Ну!.. Жук-ки-и... Приб-бил бы гадов...

Так, ладно, проверка пошла... Ответ. Ага... вот: уточнение данных. Та-ак... Ага. Довернём-ка мы влево на...

четыре градуса, да? Да!.. Вот!.. А теперь ещё четыре с половиной минуты можем... Можем.

Ненавижу ожидание. Не-на-ви-жу! Причём когда лежишь в засаде с разгонкой, оно как-то легче идёт. Почему-то...

Стоп-стоп-стоп! Это у нас траектория пройдёт... а если её продолжить... а расстояние здесь...

— "Гнездо", здесь Паучок, прошу на связь!

— "Гнездо" на связи.

— Винт, у нас проблема!..

* ЭДЦ — элементы движения цели.

10.

— Командир, здесь "Гнездо", у нас проблема, — вызов пришёл не по общей сети, а по отдельному каналу, что было удивительным и, честно говоря, несвоевременным. Тем не менее вряд ли Эгль пошёл бы на это без веских оснований. Да и склонности к розыгрышам и идиотским шуткам за ним не водилось. Поэтому Родриго Диас без колебаний нажал кнопку включения связи и отозвался:

— Дон, слушаю.

— Степняк, слушаю, — прозвучало следом почти без паузы. И сразу же заговорил Винт:

— Дон, Степняк, Паучок наложил проекцию траектории снижения целей на карту и продолжил её. И она упёрлась в остров Нехороший. Это тот самый, куда Паучок ходил на разведку.

— Дерьмо! — в один голос высказались командир с начштаба, после чего Диас, уже один, поинтересовался:

— Винт, ты посчитать успел?

— Приблизительно, — вздохнул Эгль, помолчал секунду и начал доклад: — Открывать огонь следует только после изменения траектории со снижения на посадочную. По две ракеты на каждый. В разные движки — я смотрел, система наведения позволяет. Если пойдут пачкой — хорошо. Хотя с перезарядкой всё равно придётся пошевелиться. А вот если вереницей...

Винт не договорил, но и так было ясно: последний может попытаться уклониться, и дальнейшие события в этом случае предсказать трудно.

— Значит, новичок всё же постреляет, — хмыкнул начштаба. — Подключи его.

— Слушаюсь! — ответил дежурный, и через пять секунд ожидания на канале прозвучало: — Паучок на связи!

— Паучок, — не стал тянуть Степняк, — сколько у тебя перезарядка пусковой?

— Если подготовиться заранее, — не задумываясь ответил пилот, — то в пределах десяти секунд.

— Сколько?! — хором отозвались слушатели.

— Ракеты в ТПК*, — совершенно спокойно пояснил Корзунов. — Пустой отбросить — две секунды, взять новый из лапы — ещё три. И пять секунд на тест работоспособности.

Диас, давно и хорошо знавший Калира, готов был поспорить, что его помощник сейчас пытается подобрать упавшую челюсть. Сам Родриго, не столь эмоциональный и потому сохранивший способность говорить, уже собрался было прийти на помощь старому товарищу, когда тот сумел с собой справиться:

— Винт, скинь Паучку мои координаты.

— Слушаюсь!

— Паучок, бегом ко мне, возьмешь одну из запасных ракет. Встанешь рядом, подготовишься к перезарядке. Стрелять будешь по команде и целеуказанию "Гнезда".

— Паучок принял, выдвигаюсь!

Время поджимало, и потому сразу после этого Дон, спросив, есть ли у кого ещё что-нибудь срочное и услышав, что нет, приказал Винту вызвать нанимателей. Дону предстояло сообщить им о том, что теперь сбитые корабли будут падать не на малонаселённую и пустынную местность, а на столицу. Поскольку, если разведка не ошиблась, садиться агрессоры собираются не на космодроме, от которого до города час езды на скоростном транспорте (на армейском, если такой есть — а то могут ведь и гражданские грузовики с автобусами прихватить — раза в два дольше). Нет, основной точкой высадки должны стать городской стадион и стоянка для личного транспорта рядом с ним. Одни из достопримечательностей, построенных "на вырост", в пику соседям. Тем самым соседям, которые ими сейчас воспользуются. Точнее, попытаются. Почему не на главную площадь? Да потому что она забита народом, убрать который в приемлемые сроки можно только чудом. Митинг там идёт, видите ли. Очередной...

Родриго хмыкнул: посадить корабль на толпу людей... Уточнение: на гражданских... В истории освоения космоса такое однажды было — лет примерно сто семьдесят назад. Из членов экипажа до суда не дожил никто. Из отдавших приказ — да-да, космолётчики не сами придумали такой оригинальный ход — тоже. Из членов их семей...

Диас точно не знал, но по слухам спасти успели немногим больше половины. И то пришлось делать новую внешность, новые имена, новые биографии...

Урок оказался действенным: больше желающих провернуть нечто подобное не находилось. Даже среди пиратов.

Хотя почему — даже? Эта публика едва ли не раньше других поняла простую истину: чем богаче колония, тем больше с неё можно поиметь. Пусть не прямо с планеты, а с тех кораблей, что снуют туда и обратно. А что для этого требуется?.. Правильно! Рабочие руки!.. Которые — вот же заразы! — как-то не особо рвутся покидать благоустроенные миры и отправляться в поисках лучшей доли Бездна знает куда. А из отправившихся половина, а то и больше, оседает в соседних системах, где борьба с дикой природой уже подходит к концу, а до перенаселённости ещё — как до соседней галактики. И отсюда следует, что беречь надо то, что уже есть, а не надеяться на милости Великого Космоса.

И ещё. Те, кто думает, что у пиратов вольная вольница, оч-чень сильно ошибаются! У джентльменов удачи всё давно поделено, и границы владений охраняются получше, чем у иных государств. А их нарушители отлавливаются и караются быстро и жестоко.

Вот так!

Но это — лирика. А проза требовала получения от нанимателя точных инструкций в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. И, дабы потом не возникло лишних вопросов, их заверения личным кодом. Поэтому Дон, как только загорелся индикатор подключения внешнего канала, мысленно перекрестился и нажал кнопку вызова:

— Никат, здесь Диас, прошу на связь!..

* ТПК — транспортно-пусковой контейнер.

11.

Закончив разговор с нанимателем и отключившись, Дон Родриго сначала выругался, а потом позвал:

— Винт, ты это слышал?

— Да, командир, — отозвался Эгль.

— Записал?

— Так точно!

— Добавь копию распоряжения, всё зашифруй и, как только появится навигационный буй, скинь на него. Пусть перешлёт на главную базу.

— Слушаюсь!

Диас поморщился: пересылка сообщений таким способом — удовольствие дорогое, но сейчас это единственная возможность прикрыть отряд в случае, если что-то пойдёт не так.

— Командир, пакет подготовлен, окно будет через сорок девять минут. Пакет уйдёт автоматом, — довольно быстро доложил Винт, вызвав у командира лёгкую зависть — всё же мозговой имплант сильно упрощает некоторые вещи. Стоил бы он при этом не так дорого... Но время не ждало, и Родриго приказал:

— Переключай меня на общий канал!

— Готово, — тут же сообщил Эгль, хотя Диас и сам увидел загоревшееся зелёным светом информационное табло. Прочистив горло, он заговорил:

— Внимание всем! Обстановка несколько поменялась, поэтому работать будем по командам "Гнезда"! Повторяю: стреляем только по командам "Гнезда"! Задача не просто уронить корабли противника, а сделать это так, чтобы ни они, ни их обломки не упали ни на город, ни на гребучий остров, о котором вы наверняка слышали! — Дон вздохнул и продолжил уже не так жёстко: — Мы в дерьме, мальчики и девочки. И если кто-то верит в богов или в Великий Космос, помолитесь. Нам сейчас любая помощь не будет лишней, — цифры таймера, показывающего ориентировочное время до появления противника, сменили цвет с голубого на оранжевый, и Родриго поспешно закончил: — Готовность две минуты! Да не оставит нас Удача!..

12.

Ну вот. Напугали начальство. Нехорошие мы... Да, Малыш?.. Да-да-да, да-да-да! Всей душой верю! Вот чесслово!.. Малыш, мне-то не ври, а? Я ж, можно сказать, при твоём рождении присутствовал... А вот во время показательного боя, в самом конце, когда я чуть под огонь не высунулся... А ты думал, я не замечу, да? А сам с собой разговариваю, потому что крыша поехала? Эх ты-ы...

Малыш — потому что ещё маленький. Года нет... Ну, во-первых, имя ты себе сам сможешь выбрать. Потом. После этого дела... Ага, если выживем. А во-вторых, тебе кроме имени ещё и позывной нужен... Да чтобы никто не догадался! Конечно, и по имени хрен кто догадается...

Не-а. А зачем? У нас и так непонятно что творится, а если ещё слух пойдёт, что ты появился... И это тоже, конечно, но главное — мы, люди в смысле, существа подозрительные и недоверчивые. Мы на всякий случай сначала по башке дадим, а потом только разбираться будем... Пхе! Подумаешь! Зато выжили! Н-да... А вот те, кто на этой планете раньше жил...

Да вот хрен знает. Ты ж характеристики этих транспортников смотрел. Балкеры так вообще для посадки на планеты не предназначены... А даже с апнутыми движками — набор-то не переделаешь. Дешевле новую калошу взять... Н-ну-у-у, сейчас — жаргонное название корабля, а раньше — вроде как обувь была такая... Выберемся в цивилизацию, посмотри в сети. И мне потом расскажешь...

Так вот, о чём я: балкерам по одной дюзе разворотить — и они сами к океану полетят... Жить хотят потому что. Тут с тремя-то движками сесть — подвиг, а с двумя... В общем, если на что-нибудь твёрдое — угробятся, без шансов, а если на воду...

Ага. И реф тоже. Только ему два движка ломать придётся. И желательно те, что рядом друг с другом... Ага, оно самое. И опрокидывающий момент, соответственно. И как он будет из всего этого выбираться... И что? Его ведь сюда не звали. А раз прилетел — получи. И не плач потом, сам виноват. Ты мне лучше другое скажи: почему у меня такое чувство, что мы что-то упустили?..

13.

— Внимание! Азимут двести семьдесят один! Угол места десять градусов! Цель групповая! Три единицы! Строй — колонна! Нумерация целей — с головы колонны! Маркеры нанесены!

Голос "Гнезда" — точнее, Пауля Эгля, откликавшегося также на позывной "Винт", — был привычно ровен и почти лишён каких-либо эмоций. Так, лёгкая задумчивость... Ветераны могли бы рассказать, что он во время каждого дела такой. В смысле, каждого из тех, где ему приходилось командовать. И это... Нет, не успокаивало. Просто как-то неуловимо поддерживало. Служило лишним доказательством того, что всё закончится хорошо...

— Первый — цель номер один! Второй — цель номер два! Даю отсчёт!.. Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Товсь... Пуск!..

Транспортно-пусковые контейнеры, установленные на первом штурмовике и на тяже, почти одновременно выплюнули из себя длинные блестящие сигары. Сигары эти зависли на какой-то миг в воздухе, после чего рванули к горизонту, вытягивая за собой шлейфы белого дыма. Ударная волна, сопровождавшая их переход на сверхзвук, встряхнула окружающие поляну деревья и кусты, срывая с тонких гибких веток листья...

Бортовые компьютеры транспортов своевременно засекли приближающиеся снаряды, но, не имея специального программного обеспечения, не смогли правильно оценить исходящую от них опасность. Да и если б смогли — транспорт, даже небольшой, не истребитель, чтобы увернуться, ему нужно время, а этого времени...

Когда отгремели взрывы, оба компьютера независимо друг от друга пришли к одинаковому решению. Поскольку самый безопасный для груза и пассажиров вариант — прекратить снижение, выйти за пределы атмосферы и подать сигнал бедствия — недоступен из-за висящей у планеты боевой станции неизвестной принадлежности, следует всё же садиться на поверхность. Но поскольку скорость касания будет слишком велика, что грозит разрушением корпуса, не на космодром, а на воду. После чего, опять же, можно будет подать сигнал бедствия и дождаться спасателей.

Между тем, зафиксировавшее попадания "Гнездо" продолжило раздавать указания:

— Четвёртый — цель номер три! Товсь... Пуск! Третий — цель номер один, готовность!

Слегка удивлённый Калир сбросил сопровождение и перевёл прицел на указанный объект.

— Четвёртый готов! — доложил успевший перезарядиться Паучок.

И тут же среагировал Винт:

— Четвёртый — цель номер три! Товсь... Пуск!

Потом сначала от Второго, затем от Первого пришли доклады о готовности. Второму "Гнездо" назначило вести цель номер два, а Дона оставило в резерве.

"Паучок", отбросивший пустой ТПК, дёрнулся было подобрать запасной Третьего, однако передумал и вместо этого ещё раз прогнал тесты разгонки. Нехорошее чувство, что что-то не учли, не отпускало...

Наконец Эгль сообщил, что все три цели прошли город и продолжают движение к океану, но отбоя не объявил. Последнее обстоятельство вызвало некоторое недоумение у большинства членов отряда, но поскольку командиры терпеливо ждали, остальные тоже предпочли запастись терпением. А ещё через несколько минут "Гнездо" вдруг объявило:

— Внимание! Азимут девяносто, угол места пятьдесят градусов! Цель одиночная! Первый, Второй, Третий — приготовиться! — и спустя десять секунд: — Внимание! Это — лихтеровоз! Возможен сброс барж! Четвёртый, приготовиться к работе по малоразмерным целям! Ближней ПВО — огонь по готовности!

Опытным наёмникам понадобилось совсем немного времени, чтобы осознать, о чём идёт речь, и чуть больше — чтобы поверить в происходящее. Что же касается той самой готовности — все, кому план операции предписывал наблюдать за восточными направлениями, ожидали лишь приближения цели на дистанцию применения оружия. А прибудет она целиком или отдельными фрагментами, роли не играло. Остальные продолжили заниматься своими делами — посмотреть запись боя можно будет и потом. Если это самое потом будет...

— Внимание! Цель приближается к оранжевой зоне! Внимание! До выхода цели из оранжевой зоны огня не открывать!

Предупреждение было нелишним, особенно с учётом непонятного предчувствия одного из членов отряда.

— Внимание! Цель входит в оранжевую зону! Внимание...

Эпилог

Панорамный экран, занимавший одну из стен небольшой аудитории, погас, и сразу же стали медленно разгораться укреплённые на потолке светильники. И пока освещение не стало нормальным, лектор, седой морщинистый ветеран с металлическим протезом вместо левой руки, раскатывающий по Академии в роботизированном кресле, сидел опустив голову и разглядывая пальцы своей искусственной конечности.

Наконец он, всё так же не поднимая головы, продолжил:

— Вот так закончилось то, что позже назвали Прелюдией... Да-да, — отреагировал рассказчик на чей-то смешок, — у этого слова есть и такое значение. И оно, к вашему сведению, вполне применимо к сложившейся ситуации — нас после этого интенсивно... любили на протяжении тридцати восьми лет. И к сведению некоторых настроенных излишне оптимистично, всё ещё продолжают... любить. Правда, уже не по всему сектору, а только лишь на его окраинах. Но уверяю: намного легче от этого не становится. Иначе бы по меньшей мере половина из вас протирала штаны не в Военно-космической академии, а пинала балду где-нибудь ещё — в финансовой, юридической, ещё какой...

Курсанты недоверчиво загомонили — ни один из них не представлял себя кем-то, кроме пилота, штурмана или, в самом крайнем случае, космодесантника. Слушавший этот шум ветеран мысленно усмехался: молодость, молодость... Наконец он звонко хлопнул левой ладонью по подлокотнику кресла, и когда шум утих, спросил:

— Вопросы?

— Господин капитан! — тут же подскочил коренастый рыжеволосый курсант, сидевший в середине второго ряда. — А зачем лихтеровоз туда попёрся?

— Никто не знает, Ригги. ПВО острова отработала, что называется, от всей души, так что даже если были спасательные капсулы, их перемололо в мелкие обломки. А потом стало не до выяснений.

— Господин капитан! — рыжеволосый, которого дёргали за форменную куртку и с боков, и сзади, не сдавался: — А как так получилось, что они по всему сектору полезли почти одновременно?

— А вот об этом, как и о многом другом, мы поговорим в следующие разы, — отставник вздохнул. — По плану на эту тему отведено ещё два занятия и семинар. Так что успеем ещё... — он помолчал. — А вообще, наши далёкие предки — а мы, как выяснилось, воевали с их созданиями, — были теми ещё параноиками...

Раздавшийся в это время звонок возвестил об окончании занятий, и лектор, отпустив группу, направился было в лаборантскую — небольшое помещение, смежное с аудиторией, — однако у самой двери был перехвачен всё тем же неугомонным Ригги:

— Господин капитан! Только один вопрос! А почему именно тогда?

Остановившись, ветеран неторопливо развернулся, некоторое смотрел на курсанта, потом вздохнул:

— А Бездна его знает, парень. Может, лихтеровоз был похож на корабль тех, с кем сражались наши предки. Может, он оказался достаточно большим, чтобы сработала тревога. А может, компьютеру базы просто надоело ждать неизвестно чего и он воспользовался подходящим случаем...

КОНЕЦ

Август — сентябрь 2018г

Санкт-Петербург