Антигерой

Предисловие

Фильм «Веном» (2018) покорил меня показанными в нём невероятно взрослыми и уважительными отношениями. И, судя по отзывам, это как раз то, что отпугнуло многих зрителей, привыкших к другому Веному — архетипу дьявола-соблазнителя, который размывает все моральные нормы в обмен на силу и власть.

Я других версий не видела, даже паучка третьего не смотрела. И от мультфильма девяностых осталось лишь смутное воспоминание. Наверное, даже и не хочу их смотреть, если уж оригинальный Веном так сильно отличается от киношного.

Потому что он идеален. Самый адекватный инопланетянин за всю историю кинематографа. Умный, способный договариваться и менять свою точку зрения. Не ай-ай зло, вроде чужого. И не полное пацифичное добро, как в том же ET. Просто чувак с другой планеты, со своими интересами, потребностями и средствами коммуникации.

Не дьявол.

Что касается взрослых отношений... Да, в начале фильма Эдди поступил глупо. Но даже несмотря на это, он всё равно мог обратиться за помощью к бывшей. И та, что характерно, ему помогла. И новый её парень помог. Потому что так делают взрослые люди — помогают друг другу в беде, несмотря на то, кто с кем когда-то спал.

Или Эдди и Веном. Веном хочет кушать людей, Эдди считает, что это было неправильно. Думаю, многие ожидали что-то такое:

— Эдди, я хочу кушать людей.

— О боже, это ужасно! Нет-нет, этого делать ни в коем случае нельзя, даже не думай об этом!

И голодный Веном начинает выносить мозг. Ну потому что кушать-то хочется, а хост идиот.

В фильме же получилось гораздо более... разумно, что ли?

— Эдди, я хочу кушать людей.

— Ой... Эм... Знаешь, некоторые люди достойны того, чтобы им откусили головы.

— О? Круто. И как их отличить?

И всё, договорились. Без лишней драмы. Ко взаимному удовольствию.

Я знаю, что существуют другие версии Венома, которых, возможно, любят даже больше. Но я буду писать именно по этой. Не обращая внимания на другие существующие материалы.

Если вас это устраивает — приятного прочтения.

Антигерой

Эдди Брок никогда бы не признался, но у него был кумир. Образец для подражания, эталон журналистики. Не признался бы не потому, что это плохо, нет. Многие с гордостью равнялись на лауреатов Пулитцеровской премии, на знаменитых писателей или просто на выдающиеся умы прошлого, и даже не думали это скрывать. Эдди же... для него кумиром был мальчик из сказки про голого короля. Тот самый, кому хватило дурости во всеуслышание заявить: «А король-то — голый!»

Это во многом определило его журналистскую карьеру. Он никогда не бегал за какой-то особой, скрытой ото всех правдой, не пытался удивить читателя кричащими заголовками. Он просто раз за разом, с удовольствием говорил: «А король-то — голый!» — без страха, на широкую аудиторию вещая о том, о чём все боязливо молчали.

Эдди искренне считал, что умный и продуманный никогда не станет хорошим журналистом. Умные да продуманные слишком много боятся. Из них выходят хорошие управленцы, предприниматели, адвокаты и учёные, но не журналисты. Для этой профессии всё-таки нужна определённая толика дурости, чтобы ввязываться во всё это, не задумываясь о последствиях. И говорить — говорить о том, о чём молчат.

Но любая сказка однажды заканчивается. Даже такая. Один из королей ничуть не смутился своей наготы, не выдал себя ни словом, ни делом. Просто превратил его жизнь в... нет, не в ад. Эдди видал ад, и эта профессиональная изоляция на него не походила. Скорее лишил смысла жизнь, превратив её в существование. Жить можно было, но как-то не особо хотелось.

Тогда Эдди гнал от себя сомнения, понимая, что они могут стать смертельными. Может быть, не как для человека, а только как для профессионала — он мог бы сдаться, пойти работать охранником в супермаркет и больше никогда не помышлять о том, чтобы снова сказать правду.

А может быть и вообще. Эдди не представлял себя охранником в супермаркете.

Но сейчас... Сейчас он снова был тем самым мальчиком, которому хватало дурости на всё. Мальчиком, у которого, порой, отрастают большие-большие зубы, способные поглотить любого короля.

Оставалось его только найти.

Случай представился довольно скоро. Эдди ехал по трассе из Кремниевой долины в Сан-Франциско. Стояла солнечная погода, машин было не очень много, а во внутренний карман грел материал, который можно было превратить в конфетку.

Он неспешно догонял небольшой красненький фольксваген, когда тот вильнул в сторону, уверенно сбивая мотоцикл с соседней полосы в кювет. Мотоциклиста вышвырнуло с транспортного средства и нехило так протащило по траве.

Машинка тут же остановилась, из неё выбралась женщина — спокойная и деловитая, и начала обыскивать пострадавшего.

Эдди притормозил рядом. Его рука окрасилась в чёрный, готовясь хватать преступницу.

— О боже, боже! — запричитала она в трубку. — Кажется, я кого-то сбила! Да-да, прямо на трассе! Я не специально, я не хотела!.. У меня закружилась голова, и я... Да, конечно, конечно. Мы находимся на...

— Лежи, лежи, не двигайся, — проговорил Брок как можно более спокойным и уверенным тоном. — Ты попал в аварию, ты же не хочешь сделать всё ещё хуже?.. Сейчас я расстегну ремешок, чтобы было легче дышать. У тебя что-нибудь болит?

— Голова...

— Мисс, вы не поможете снять шлем? — Эдди повернул голову к женщине.

Та швырнула телефон на землю, бросила на него презрительный взгляд и села в автомобиль.

«За ней», — рыкнуло всё его существо во главе с Веномом, но...

Эдди остался, помог парню снять шлем и надёжно зафиксировал его голову. Он запомнил номер автомобиля, так что эта сучка не уйдёт от расплаты.

— Эй, парень, говори со мной... Как тебя зовут?

— Дэвид...

— Всё будет хорошо, Дэвид.

«Позвоночник повреждён», — сообщил Веном и, перехватив контроль, чуть изменил положение пальцев под шеей.

Дэнни был бодрячком, рассказывал, что ходил на собеседование в крутую Google. Мужественно не жаловался на боль, хотя без всякого рентгена было видно, что рука у него сломана.

— Скажите Лиззи... что я её люблю. Мне так жаль, что я не успел ей это сказать...

— Эй, эй, парень! Не надо так! Сейчас приедет скорая, поедешь в больничку и сам ей всё расскажешь...

Дэвид слабо улыбнулся.

— На всякий случай просто. Всегда надо делать бэкапы.

Скорая приехала очень быстро. Эдди сухо поблагодарили за грамотно оказанную помощь, зафиксировали шею Дэвида специальным воротником, погрузили на носилки, оставили адрес больницы и уехали. А следом появились копы.

— Эдди Брок, значит, да? — нехорошо прищурился полицейский.

— Да, именно так меня зовут, офицер. Какие-то проблемы?

О, Эдди знал, какие проблемы. Неприязнь копов и журналистов была как киношная любовь — взаимная, крепкая и способная пережить даже конец света.

— Журналист, значит... На свежачок поспели?

— Вы очень... лестного мнения о моих талантах, — не мог не оценить Брок. — Однако даже я не успел бы прибыть сюда так быстро.

— Однако роковую красотку уже придумали, да? Которая жестоко сбила, плакала службе спасения и ушла, оставив лишь следы красной краски на бампере!.. Послушай, сынок, это реальная жизнь, а не художественный фильм. В ней нет смысла и загадки. Какая-то баба взяла красивую тачку покататься без спросу, сбила человека и скрылась с места преступления.

— Вы хотите сказать, что машина в угоне?

— Ага. Если бы я кого-то сбил на угнанной тачке, то тоже не стал бы останавливаться. А эта хоть Скорую вызвала, молодец.

— Значит, искать её вы не будете?

— А как её искать? Знаете сколько в Сан-Франциско блондинок с красными губами? Тем более, что губы-то она как раз может и смыть. Машину оставит где-нибудь в пригороде и сбежит.

— Но на телефоне должны остаться отпечатки пальцев...

— И мы их пробьём, конечно. Однако если пальчиков в базе нет, а их скорее всего нет, то и сделать мы ничего не сможем.

Эдди глубоко вздохнул. За время своей безработицы он успел отвыкнуть от общения с правоохранительными органами.

— Знаете, офицер, а вы правы, — он дружелюбно улыбнулся и хлопнул копа по плечу. — Это реальность, а не художественный фильм. Там копы хотят делать свою работу.

— Ах ты...

— Да-да?

— Сам и ищи эту девчонку, раз такой умный.

— И найду. В отличие от вас. Я могу ехать, офицер?

— Езжайте. Но возникнут какие-то вопросы...

— Я вам обязательно позвоню, — Эдди подмигнул и завёл мотоцикл, не давая копу возможности вставить хоть словечко.

* * *

Эдди быстро доехал до нужной больницы. Но не быстрее скорой с мигалками.

— Дэвид Стивенс? — медбрат сверился со списком. — Он сейчас в операционной. Можете пока пройти в зону ожидания.

— Спасибо, — кивнул Брок и послушно пошёл ждать за фикус.

Ситуация выглядела странно. Но такой, что ленивый ум легко мог спустить на тормозах. Решить, что всё это просто случайности. Пройти мимо.

Как раз то, что нужно.

— Простите, это вы Эдди Брок?

К нему обращалась худенькая светловолосая девчушка из тех, что всегда хорошо учились в школе, а самый страшный грех в их жизни — курение тайком за школой. Одной сигареты на пятерых.

— Да, а вы?

— Мэг. Я девушка Дэвида. Мне сказали, что это вы ему помогли.

— А, да... Присаживайтесь, Мэг.

«О, Эдди, кажется, тут действительно не всё так просто», — Веном предвкушающе захихикал.

Девушка рухнула на сидение рядом, перевела дух. Она выглядела запыхавшейся.

— Я же говорила, говорила ему, что мотоцикл — это не самое лучшее для Сан-Франциско! Тут же такие холмы! Чуть не так повернёшь — он сам тебя потянет под откос, и ты ничего не сможешь с этим сделать!

— Знаете, мне кажется, что это была не случайность...

— Что вы имеете в виду?

— Дэвида сбила машина. Специально. Водителем была такая эффектная блондинка с алыми губами. Скажите, у вас с Дэвидом нет таких знакомых?

— Что? Нет. Никаких крашенных, фу. В смысле, это личное дела каждого, конечно. Но мы слегка... недоверчиво относимся к рабам индустрии красоты.

«А к Лиззи?» — хихикнул Веном.

— Ясно... Вы не знаете, кто-нибудь мог желать Дэвиду зла?

— О чём вы? Сейчас же двадцать первый век! Даже если бы кто-то и пытался навредить Дэвиду, то, скорее, прислал бы ему детское порно с последующим вызовом полиции. Сбивать автомобилем? Мы, что, дикари какие-то?

— Кхм...

Как участник самой настоящей автомобильной погони, Эдди был с этим не согласен. Да и факт того, что кто-то Дэвида всё-таки сбил.

— Мэган Коуз? — к ним подошёл незнакомый врач. — Сожалею, но Дэвид Стивенс не пережил эту операцию.

— Что? Как?! — девушка вскочила на ноги.

— Сожалею, мисс.

Девушка разрыдалась, и Эдди пришлось её утешать. Ему самому было не по себе. Одно дело откусывать головы нехорошим парням, и совсем другое, когда умирает тот, кого ты пытался спасти.

— Может, вам воды? — взгляд Брока заметался в поисках кулера.

Мэг мотнула головой и ткнулась ему лбом в плечо.

— У него было ещё столько планов... столько всего впереди...

— Может, мне стоит кому-нибудь позвонить?..

— Не... не надо. И спасибо, что пытались ему помочь, — девушка подняла голову и улыбнулась сквозь слёзы. — Ни в коем случае не корите себя, ладно?

— Конечно... да.

— Я серьёзно. Не вы его сбили. Вы остановились помочь. И пусть это в итоге не сработало, но... Но в тот момент вы сделали всё, что в принципе могли сделать. Слышите? Не отравляйте хороший поступок виной.

— Я... постараюсь, — Эдди натянуто улыбнулся.

— Вот мой номер, — Мэг достала из сумочки визитку. — Звоните, если захотите поговорить. Плохие вещи случаются, Эдди. Но это не повод отчаиваться.

— Спасибо, Мэг. Мне, э-э-э... пора.

— Да, конечно, это всё вас уже так задержало. Держитесь там, ладно?

Брок поспешил удрать. Принимать утешения от, по сути, вдовы, было донельзя некомфортно.

«А ведь мы сделали не всё, Эдди... Далеко не всё», — мурлыкнул Веном.

Тот скрипнул зубами. Он догадывался о чём говорит симбионт.

— Ты теперь мои мысли читаешь?

«Я всегда их читаю, Эдди. Я чувствую каждую из твоих мыслей — от мимолётных и незначительных, до огромных и сильных, пронизывающих всё твоё существо... Я вижу их все, Эдди...»

Брок сел на мотоцикл, глубоко вздохнул.

«Я знаю, как тебе важно оставаться хорошим человеком. Не переступать через некую грань. Поэтому мы остановились и не стали ловить ту женщину, а помогли Дэвиду. Это ведь то, что делают хорошие люди, верно? Помогают друг другу в беде...»

Брок завёл мотор и плавно выехал со стоянки.

«Но, знаешь, я бы мог попробовать вселиться в Дэвида и исцелить его изнутри, пока не возникла иммунная реакция. Не уверен, что это бы сработало бы... Но мы могли бы попытаться. И ты об этом знал, Эдди. Знал, и гнал от себя эту мысль. Чтобы ни в коем случае не делиться мной...»

В этом определённо было что-то нехорошее. Что-то мерзкое...

«И получается, что для тебя важнее я, чем быть хорошим человеком. Это очень лестно, Эдди».

А сказать на это и нечего.

* * *

Эдди поднялся в своё новое жилище. Со старого, разгромленного боями, пришлось съезжать под ругательства владельца дома. Он ещё пытается взыскать с него деньги на ремонт через суд, но тут у него мало шансов: Брок не виноват, что на него напали. Хотя это как судья решит, м-да...

Брок зашёл, бросил ключи на полку и растерянный взгляд в гостиную.

Кролик.

Живой кролик сидел на журнальном столике. Пушистые ушки прижаты к спине, лапки умилительно рядышком. Щёчки двигаются, кроль определённо что-то жевал... что-то такое чёрное и длинное.

Провод от его ноутбука.

— Рагхатр!!! — Эдди зарычал во всю мощь симбионта, распахивая пасть на сотню зубов и покрываясь чёрной слизью.

Кролик посмотрел на него, как на идиота, перебрал лапками и продолжил жевать.

Эдди ругнулся уже по-человечески, схватил наглеца за уши и пихнул его обратно в клетку, где его ожидали ещё трое таких же блаженных товарищей. Ушастые засранцы перегрызли засов, так что дверцу пришлось подпирать стулом.

— Никакого уважения к высшему хищнику!

Кролик посмотрел на него незамутнённо и принялся грызть стул.

Это был их с Веномом неприкосновенный запас на случай больших неудач в жизни... или великой лени. Живое мясо, которое всегда под рукой. Оно живёт, размножается и никуда не девается. А главное, за его съедение нет уголовной ответственности.

Жрут эти сволочи, правда, немерено, гадят тоже от души... Но не бегать же каждый день за преступниками? Если уж на то пошло, то популяция плохих людей не такая уж и большая.

Эдди проверил провод от ноутбука — слегка покусан, но, вроде, работает, — и с чистой совестью переоделся в домашнее. Покормил кроликов, заварил чай улун. Достал блокнот с заметками по интервью...

А вообще.... Если уж на то пошло, Эдди знает об убийце Дэвида не так уж мало. Её внешность. Конечно, перекинуть её образ копу телепатически он не мог, а фотороботом ради аварии никто заморачиваться не будет... Но вдруг они действительно были знакомы?

И она, например, есть у него в друзьях?

Эдди отложил блокнот и подтянул ближе ноутбук. Дэвида Стивенса найти в соц.сетях не составило труда. Аккуратно заполненный профиль, хронология, которую можно отмотать на десять лет назад... Фотографии с праздников, прогулок, выставок... Фотографии с выпускного, с новеньким дипломом.

Двести сорок друзей.

Эдди хлебнул чайку, потёр ручки и принялся перебирать. Если на аватаре явно своя фотография, то это было просто. Если нет, приходилось открывать профиль, искать реальную фотографию в хронологии...

Минут через десять до него дошло, что дамочка с такой любовью к макияжу — взаимной, к слову, — не будет скрывать свою внешность. Скорее, наоборот даже. Она должна всю ленту засирать своими селфи.

Дело пошло быстрее, но... успеха это не принесло.

С другой стороны, если бы та женщина была бы у Дэвида в друзьях, он бы её узнал... Ну, или не узнал, так как делать ему больше нечего было, со сломанной-то шеей. Но тогда бы она не стала выходить из машины и подходить близко. А если бы стала, то не для звонка, для хорошего такого пинка.

Эдди постучал пальцами по столу, глотнул ещё чаю, нахмурился.

В принципе, Дэвид с убийцей могли не быть друзьями напрямую, но если это действительно было что-то личное, то их круги общения должны были пересекаться. И, возможно, она есть среди друзей друзей Дэвида... Возможно, у той же Мэг?..

Снова просмотр фотографий одна за другой... мозг уже с трудом распознавал лица, знакомыми казались даже те люди, которых он ни разу до этого не видел. Но Эдди не сдавался. Он продолжал методично проверять всех друзей каждого друга Дэвида, надеясь встретить ту единственную... К счастью, не все из них были общительны на двести сорок контактов, в основном люди были скромнее. Но всё равно.

И снова ноль.

Эдди вздохнул, отложил ноутбук. Ещё одно поражение в этот нелёгкий день. Он прикрыл глаза и попытался в мельчайших деталях вспомнить произошедшее. Её деловую блузку, ухоженные волосы, брови строго по моде... Алые губы. Презрительный взгляд. И панику, с которой она говорила со службой спасения.

Панику, в которую поверили даже они с Веномом.

Возможно, она актриса?..

Эдди потянулся к компьютеру, собираясь искать сайты местных театров, и его взгляд упал на часы. Твою же мать... Интервью нужно сдать до завтра. Но всего лишь посмотреть актёров местных театров. Сколько их? Двадцать? Пятьдесят? Ну сто... Всё равно немного.

Но его репутация после войны с Дрейком всё ещё была... под сомнением, скажем так. Этот умный кусок говна не стал просто подкупать телевизионные каналы — о, это был бы такой материал, который любой бы с удовольствием опубликовал! Нет, Дрейк просто выставил его последним некомпетентным чмом и выразил своё «лёгкое» неодобрение тем, кто будет работать с Броком.

Эдди сам дал ему повод. За что расплачивается до сих пор.

Да, конечно, казалось, что вот чуть-чуть, один запрос, пару просмотренных сайтов, и он найдёт ответы на свои вопросы. Но Эдди чертовски хорошо знал это «чуть-чуть».

И знал его цену.

Поэтому Эдди с каким-то профессиональным мазохизмом закрыл браузер и открыл текстовый файл. Стоило сначала закончить интервью.

Около двадцати минут ему потребовалось просто для того, чтобы сосредоточиться. Вспомнить все материалы дела, все интонации и полутона. Вопросы, ответы, скрытое и выпячиваемое... Он не верил во вдохновение — эту блажь могли позволить себе только студенты, у которых от написанного ещё не зависит, будут ли они есть завтра.

О нет. Эдди верил в концентрацию. В состояние, когда все твои ресурсы сконцентрированы на одной теме. Когда ты отдаёшь всего себя работе, забывая про сон, еду, питьё и шумных соседей. Когда все вычислительные мощности твоего мозга обрабатывают только это.

Состояние, в котором сделать что-то ещё лучше ты просто физически не способен.

Веном любил такие моменты. Он замирал внутри «затаив дыхание» и наблюдал. Ему нравилось, как это не-вдохновение ощущалось. Как менялась химия мозга Эдди. Как разрозненные, неупорядоченные мысли, идеи и концепции укладывались в непротиворечивую картину, которую Брок ещё и умудрялся уложить в скудный одномерный текст.

Ещё полтора часа ушло на то, чтобы изложить всё, выкинув лишнюю воду, выделить ключевые моменты. Получасовое интервью ужималось, обрезалось и укладывалось в стандартные полосы. Не теряя в качестве, а только приобретая его.

Эдди закончил далеко заполночь, отправил материал редактору, сходил в туалет... Кажется, он что-то хотел сделать?

«Найти убийцу Дэвида», — любезно подсказал Веном.

— Точно же. Совсем из головы вылетело, — Брок кинулся обратно к компьютеру.

Итак, местные театры... Эдди был оптимистичен с их количеством, на одну страницу поисковика они даже не влезли. Так что он правильно сделал, что написал интервью, иначе были бы все шансы застрять до утра.

Но даже среди всего разнообразия театров этой женщины не было.

Что делать? Искать дальше? Да ладно, тут же Лос-Анжелес рядом. Город, где у каждого бомжа есть своя страничка на IMDb и недюжинный актёрский талант.

И что делать? Бросить это всё через столько попыток?

Эдди ещё раз припомнил ситуацию. Часы на руке — модный аксессуар. Туфли он не заметил. Как и то, была ли на ней юбка или брюки. Обручальное кольцо... Было? Или нет? Никак не вспомнить.

Говор. Говор однозначно калифорнийский. Эдди не был уверен, что в Лос-Анжелесе не говорят также, но по сравнению с Нью-Йорком, люди здесь действительно говорили как-то... иначе.

Возможно, эта женщина увлекалась театром с детства?

Вариант.

Эдди снова открыл поисковик и замер. Он собирался найти фотографии с выступлений школьных театральных кружков, но... Сколько ей может быть? Десять лет? Двадцать? Сорок пять? Четырнадцать? Современные женщины могут нарисовать на лице любой возраст. А мастера этого дела — даже тот, который хотят.

Эдди вспомнил, как однажды Энн купила какой-то продукт, который ей не подошёл. Он честно не помнил, что это и куда должно было мазаться, но помнил, как труханул, когда его девушка разом постарела на тридцать лет.

Брок походил по комнате, посмотрел на спящих кроликов. На окно, за которым было слишком темно. Приличный район, все уже спят, и только у него окна горят...

Всё это выглядело безнадёжно. Напрасно. Глупо и нелепо.

Да, бывают аварии. Бывают убийства. И не все из них раскрываются. И даже если за ними стоит какая-то интересная история, она не всегда открывается публике... Вопреки знаменитому афоризму...

Эдди подошёл к кровати, посмотрел на манящую подушку...

Досадливый рык вышел прям эталонным.

Ну не мог, не мог он всё бросить! Пусть даже это совсем безнадёжно! Точнее, трудоёмко и ненадёжно, но...

Ещё разок порычав, Брок начал составлять план. Сначала все фотографии со школьных театральных кружков Сан-Франциско. Потом можно расширить поиск и перейти на Лос-Анжелес. За раз это просмотреть невозможно, так что придётся по паре часов в день... он же может себе это позволить?

Всего пара часов в день и когда-нибудь он точно найдёт эту сучку.

Победа оказалась ближе, чем он ожидал. Всего в часе поисков.

София Шарп, звезда школьного театрального кружка. Никогда не работала, замужем, двое детей. Ведёт инстаграм о счастливой жизни, позитивном мышлении, отношениях, воспитании детей и преодолении трудностей. Её старший сын ещё год назад тяжело болел, но благодаря упорству, оптимизму и правильному питанию он полностью выздоровел.

Что интересно, на фото её губы были обычного цвета, не алыми. Она проповедовала всё натуральное, природное и здоровое.

Ну да, убийства — это самая здоровая вещь на свете.

По-хорошему, этого было уже достаточно. Брок мог бы позвонить в полицию, скинуть контакты. Те проверили бы её пальчики и всё, София распрощалась бы со своей иллюзией счастливой жизни, но...

Но копы ведь ни за что не скажут, за что она так Дэвида. Вся информация, что есть в свободном доступе, указывает, что у них нет совершенно ничего общего. Ну ладно, они несколько раз ходили в одни и те же музеи. Но этого недостаточно для убийства, да и разница во времени была в пару месяцев.

Стоит поговорить с этой Софией самому...

Только вот адреса она своего нигде не публиковала.

Раздосадованный, Эдди полез в клетку доставать себе поздний ужин. Кролик пушистым комочком свернулся в руках, свято уверенный, что хозяин не сделает ему плохо. Наверное, он ещё мягкий и тёплый, но этого Брок не чувствовал — Веном блокировал все тактильные ощущения.

«Я могу тебе их вернуть, Эдди. Ты этого хочешь?»

— Чертовски!

«На это уйдёт некоторое время, но я постараюсь».

— Спасибо, — Эдди прикрыл глаза и улыбнулся.

А затем открыл пасть и сожрал кролика целиком. Удобно.

В профиле Софии была фотография с детьми у школы. Было легко осмотреть фасады всех школ Сан-Франциско и найти ту самую. Затем — к какому району она прикреплена. А затем также неторопливо и планомерно он через гугл карты прошёлся по этим улицам, разыскивая фасады с других фото Софии.

Нашёл её любимое кафе. Её парикмахерскую.

И чёртов дом.

Эдди откинулся назад, облегчённо переводя дух. Попалась.

«Навестим её?»

Брок посмотрел на окно, за которым начинался рассвет. Ещё совсем недавно к этому моменту он бы уже смертельно устал и мечтал бы только о кровати, но... Но они могли себе позволить пренебречь сном.

И закончить, наконец, охоту!

Эдди вскочил, как напружиненный, и поспешил одеться. Нужно было успеть к Софии до того, как все проснутся.

* * *

Дом, обычный дом обычных жителей Сан-Франциско. Тишина, туман и холод утра давили на Эдди, не привыкшего гулять в такое время в таких районах. Он оставил свой мотоцикл в начале улицы, чтобы не перебудить всех соседей, среди которых обязательно найдётся бдительная старушка.

Вместо этого они с Веномом лёгкой тенью скользнули по крышам. Шорохом по черепице. Чёрной птичкой с большими зубами.

Одно из окон нужного дома было приоткрыто. Недостаточно, чтобы можно было сунуть руку и открыть замок. Но достаточно, чтобы засунуть туда щупальце.

Они бесшумно открыли окно и аккуратно проникли внутрь, припадая к полу. Это оказалась спальня. София с мужем мирно спали, даже не догадываясь, что в их дом прокрался инопланетный монстр.

Подсказки, нужны подсказки...

Эдди скользнул взглядом по комнате, но она выглядела до отвращения нормально. Чистенькая, прибранная, с семейными фотографиями на стенах и игрушечным динозавром, забытым кем-то в углу. Зацепиться было совершенно не за что.

Разве что на тумбочке возле Софии лежал её смартфон. Лакомый, лакомый кусочек! Ещё жизнь наполовину проходит в интернете, наверняка там есть что-то и из тайной стороны. Но глупо было надеяться, что он будет без пароля...

А попробовать надо!

Они осторожно прокрались к тумбочке. Под их весом не скрипнула ни одна половица. Самым громким в комнате было дыхание спящих людей. Они взяли телефон, закрыли собой динамик на всякий случай, нажали на кнопку активации.

Заблокировано по отпечатку пальцев.

Логично.

Прищурившись, они посмотрели на Софию. Её рука так удобно свешивалась с кровати. Казалось логичным прислонить телефон к указательному пальцу, но вряд ли такое останется незамеченным. Прикосновение холодного пластика посреди ночи — жуть.

Они потянулись положить телефон на место и замерли. Телефон-то можно нагреть... а ещё лучше — коснуться красивым чёрным щупальцем, которое как раз температуры человеческого тела. Осторожно. Едва заметно.

Считывая отпечаток пальца.

Они повторили отпечаток на своей руке и разблокировали телефон. Всё очень просто.

Первым делом они полезли в галерею. Но там было столько фото, что хватило бы и на сутки пролистывания. Найти среди них что-то стоящее... наверно, можно, но не на волоске от поимки.

Следом почта. Рекламные предложения, спам, сообщение от учителей... Письма от подписчиков с благодарностью... Корзина. Спам, реклама, письма от подписчиков с ненавистью... Интересно, наверное, но София тут не жертва.

Мессенжеры. Точно. Чат фейсбука? Десятки непрочитанных сообщений... А кто-то популярен. Или ленив. Трогать их было опасно, да и смысла не имело. Вот среди прочитанных сообщений что-то могло быть. Но, опять же, слишком много информации, слишком мало времени!

Они взглянули на часы. Чёрт его знает, во сколько там встаёт образцовая мать семейства.

Можно было сменить пароль и потом зайти спокойно со своего компьютера. Если бы фейсбук не вопил истерично при каждой попытке входа из любого, даже самого знакомого места.

Что тут ещё? Игры? На удивление — нет. Это странно для современной матери. Неужели ей не хочется палочку-выручалочку? Сунул ребёнку телефон, вот он больше и не скучает... Или она настолько хорошая мать, что ей это не нужно?

Чушь. Скорее всего, ей есть что скрывать и от детей.

Ещё мессенджеры. WhatsApp, Viber, Telegram... Не удивительно для публичной личности. И в каждом — та же картинка, что на фейсбуке. Разве что в одном из них есть секретный чат... Кто в здравом уме будет пользоваться секретным чатом? Это же так неудобно!

Есть.

«Дэвид Стивенс», — было написано в предпоследнем сообщении секретного чата. Номер страховки, домашний адрес, номер и описание его мотоцикла.

Они аккуратненько создали новый секретный чат, уже на номер Брока, и начали пересылать туда все сообщения и вложенные файлы. По полу пошла лёгкая вибрация. Кажется, кто-то в доме уже проснулся.

Проснулся и приближался. Босые пяточки шлёпали по полу. Нужно было уходить, но... но так хотелось дождаться доставки сообщения!

Дверь тихонечко приоткрылась. В неё заглянула маленькая большеглазая девочка — дочь Софии. Заглянула, прищурилась, не понимая, что это такое тёмное перед кроватью мамы... Потёрла ещё сонные глаза...

Сообщения переслались. Они удалили секретный чат, от которого не осталось и следа — на то он и секретный. Медленно повернулись к девочке.

Она набрала в грудь побольше воздуха, собираясь исторгнуть отчаянный, животный вопль.

Они — повернулись приложили пальчик ко рту, улыбнулись и сказали:

— Тс-с-с-с...

Девочка поперхнулась воздухом. Они — вернули телефон на место смазанной тенью выскользнули в окно.

Также по крышам они вернулись к мотоциклу, приняли человеческий облик, завели мотор и спешно покинули место преступления.

«Эдди, что с тобой? — насторожился Веном. — Ты будто обпился энергетиков, запивая кофе и душевными разговорам с Энн».

— Мне стыдно.

«А-а-а-а, вот что это за ощущение. Не доводилось чувствовать его свежим...»

— Кстати! Какого чёрта ты мои мысли читаешь, а я твои — нет? Тебе не кажется это немного нечестным?

«Эдди. Наши нервные системы сейчас объединены. Я могу контролировать твои руки. Ты можешь стрелять моими ложноножками. Без задержек и споров».

— На что это ты намекаешь?

«Что ты иногда невероятно талантлив в самообмане. Ты чувствуешь мои мысли, Эдди. Также, как я чувствую твои».

— Но я этого не замечаю...

«Ты и свои-то мысли не замечаешь, Эдди. Что уж говорить о том, чтобы отличить свои от моих?»

— Реально? То есть... как?

«Даже то, что ты называешь мыслями, Эдди... это не мысли. Это слова. Информация, уложенная в строгую коробочку слов, обрубленная, чтобы ничего не торчало. Обычно, ты замечаешь только их. И только их и считаешь мыслями. Именно поэтому мне приходится говорить. Словами. Иначе бы ты меня не услышал. Проигнорировал, как игнорируешь обычно все свои настоящие мысли».

— Вот почему ты знал, что я хочу извиниться перед Энн...

«Да. Потому что ты хотел. Но старательно не давал себе понять это. Не давал этой мысли обрести слова... Если честно, Эдди, мне сложно понять, как вы, люди, вообще можете друг друга понимать, общаясь этими куцыми звуками».

— Ну, мы чаще всего и не понимаем... Так, обманываем себя. А у вас разве не так?

«Для общения мы объединяемся. В том числе — центрами информации. Мы передаём знания, эмоции и ощущения друг другу напрямую».

— Значит, вы не можете врать? Как вы без театра?

«Замечательно».

— И, тем не менее, между вами бывают конфликты.

«Контакт разумов не мешает конфликтам интересов, Эдди. Да и непонимание между нами возможно».

— Как?! Каким, блин, образом? Вы же!..

«Собеседник может просто отказываться тебя понимать. Для него будут важнее другие вещи. Тогда, когда нас обоих захватил Райот... он же меня прочитал. Почувствовал. Но для него красота этого мира... его возможности... наша и с ним тоже возможность быть тут самыми крутыми... Всё это было для него неважно. Он хотел привести сородичей».

— Это... драматично. Что существуют такие конфликты, которые даже объединением разумов нельзя разрешить.

«А вы люди как-то друг друга понимаете. Без всего этого. Вот это, пожалуй, чудесно».

* * *

Эдди доехал до дома и решил поспать те пару часов, до того, как все нормальные люди очнутся. Рухнул на кровать. Уснул. Проснулся. Зевнул до хруста в челюсти, потянулся... и замер в ужасе. Ему хотелось зевать и потягиваться! Он чувствовал простыни под пальцами! И лёгкий сквозняк от приоткрытого окна!!!

«Нравится, Эдди?» — мурлыкнул в голове Веном.

— Очень, — тот облегчённо вздохнул, расслабленно падая на подушки. — Но я успел перепугаться.

«Мне это льстит».

Эдди перевернулся на бок, блаженно прикрыв глаза. Мягкость одеяла и подушки... господи, как она прекрасна! Он ещё в студенческие времена пообещал себе, что не будет скучать по кроватке, а тут на тебе... заскучал... сильно-сильно. Эдди крепко обнял одеяло и потёрся щекой о подушку. О да...

Но одеяла было категорически мало, и он пошёл в душ. Зубная паста! Кто бы мог подумать, что зубная паста такая вкусная? А ворсинки так приятно чешут дёсны и язык... м-м-м... И тут взгляд упал на душ.

— Не комментируй, — попросил Эдди, сплюнув пасту.

«Молчу».

Горячая вода ударила по телу, доставляя неожиданное удовольствие. Кто же знал, что от простого душа могут поджиматься пальчики на ногах, а?.. А если добавить мыло и мочалку?.. Ох...

В общем, из душа Эдди вылез только через час, старательно намывшись... и позанимавшись другими делами, которыми стоит позаниматься после возвращения тактильных ощущений.

— Кофе... — простонал он, потянувшись к полочке.

«Нам не стоит пить стимуляторы», — напомнил Веном.

— А если без кофеина?

«Можно».

Эдди наскоро обтёрся полотенцем и кинулся одеваться. В прекрасную, удобнейшую одежду... которая приятно скользит по телу... и не менее кайфово липнет к мокрой коже. Боже, и почему он раньше считал это ощущение неприятным?..

Он выбежал в кофейню рядом с домом, ворвался в неё, как наркоман в притон.

— Кофе. Чёрный. Без сахара, — отрывисто попросил он.

— Не желаете чего-нибудь перекусить? — улыбчивая бариста отрабатывала свой скрипт.

— Я...

«Никакой тухлятины».

— У вас есть что-нибудь без мяса?

— Да, конечно. Есть вегетарианский бургер, салаты, фалафель...

— Салат. Большую миску большого и зелёного салата.

— Хорошо. К оплате будет...

Эдди отнёс кофе и салат за свой столик. Сел, ощущая всеми мышцами своей задницы мягкое кресло под собой. Погладил прохладную гладкую столешницу. Открыл коробочку с салатом.

Ох... Божественно!

Хрустящий, истекающий соком листик салата. Солоноватый и обволакивающий помидор. Кусочек сыра — солёный и терпкий. Боже...

Нет, Веном был не дурак покушать. И даже поесть человеческой еды — если это была не «тухлятина». Но он ощущал вкус совершенно иначе. Меньше оттенков, что ли?.. Эдди так к этому привык, что периодически ловил себя на мысли, что уже сам хочет откусить собеседнику голову, или что эта кошечка выглядит очень аппетитно...

Но салатик... вкусный, сочный, ощущающийся по-человечески салатик...

«Эдди... тебе стоит проглотить то, что ты жуёшь».

Тот послушно сглотнул и замер от ужаса.

Внутри него что-то шевелилось.

В смысле, не что, а кто. И понятно кто. Но впервые он ощущал это так чётко — как Веном обвивается вокруг его желудка, как скользит между лёгкими и сердцем. Как извивается вокруг позвоночника, проникает в каждую мышцу и даже мозг.

Эдди глубоко вдохнул, не в силах выдохнуть. Это было совсем не больно, но страшно. Чудовищно страшно и дико.

«Прости, псевдоподии затекли, — покряхтел Веном. — Я не могу долго находиться в неподвижности, так что нам нужно договориться о расписании, когда тебе мастурбировать, а когда мне ложноножки разминать».

— Я же просил не комментировать, — пробурчал Эдди под нос, чутко следя, как эти феерические ощущения в теле затихают.

«Так я и не комментировал».

— Хм... а пошевелись ещё?

Веном без вопросов проскользил между органами.

— Думаю, я смогу это вытерпеть.

«Уверен? Прошлый человек, которому я так делал, разодрал себе вены ногтями».

— Ну, он же не знал, какой ты душка, — Эдди мужественно улыбнулся и хлебнул кофе.

Хрен с ним, с щекотанием печёнки... зато сразу чувствуется, что Веном на месте, никуда не делся, и Эдди не остался один на один с вооружёнными спецназовцами.

«Я тоже тебя люблю, Эдди».

Тот чуть улыбнулся и прикрыл глаза. Веном ворочался в груди счастливым котёночком, и это было столь же мило, сколько и жутковато.

* * *

После завтрака Эдди направился по последнему адресу, указанному в чате Софии. Это оказалась небольшая семейная автомастерская. Из тех, что не дружат с официальными дилерами и могут как прикрутить авиационный двигатель к кадилаку, так и растащить твой мотоцикл на запчасти и с невинным видом заявить, что ты его никогда и не привозил.

Напротив мастерской очень кстати располагалась кафешка такой же сомнительности. Семейное заведение, в котором могут продаваться как самые настоящие домашние оладушки, так откровенная гадость, которую ни один фастфуд себе позволить не сможет.

— Здравствуйте, — Эдди обаятельно улыбнулся кассирше. — Мне бы кофе без кофеина.

— Что?

— Кофе без кофеина.

— У нас только натуральный зерновой кофе, — проворчала кассирша. — Растворимой гадости мы не держим.

— Но зерновой тоже может быть без кофеина... Ладно, допустим. А перекусить есть что-нибудь?

— Конечно. Гамбургеры, хот-доги, яичница с беконом, сосиски...

— А если без мяса?

Женщина за стойкой посмотрела на него с сомнением, мол, а не идиот ли ты, часом? Это было вдвойне обидно, так как ей самой не только не хватило интеллекта на нормальную работу, но также не хватило мозгов не уродовать себя кривым макияжем.

— Оладьи есть. С клубничным сиропом. Будете?

— Да, спасибо, — Эдди снова улыбнулся.

— Присаживайтесь за столик, минут через десять принесу.

— Я бы хотел оплатить.

— Вы можете сделать это после еды...

— Я бы хотел сразу.

Женщина, которой уже третий раз сбили привычную программу, молча ввела данные и указала на табло с суммой.

— Спасибо.

Эдди оплатил картой и уселся за столик у окна. Веном маленькой чёрной кляксой прилип к окну, считывая с него малейшие вибрации. Им не нужно было смотреть на мастерскую. Они слышали, что там происходят.

Ну, пока оттуда слышалось только радио, звон инструментов и негромкие ругательства на испанском. Судя по фразам вроде: «¡Puta mierda! ¿Qué maricon ha hecho esto? ¿Esto lo que se llama «arreglar»? Les mataré la próxima vez, ¡lo prometo!» — он действительно старался машину починить, а не доломать.

«Эдди, а люди, что, ещё и разные вербальные коды используют для коммуникации?»

Тот сначала воткнул в уши гарнитуру от смартфона.

— Да, есть такое. Много вербальных кодов. А что?

«И сколько таких вербальных кодов существует вообще?»

Эдди припомнил схему языковых семейств, как они развивались, разветвлялись, а потом снова сходились, влияли друг на друга...

«Неплохо так вы себе жизнь усложнили», — впечатлился Веном.

Брок пожал плечами, достал блокнот, открыл браузер на смартфоне и принялся исследовать жизнь Эктора Алвареса, хозяина и единственного работника мастерской. Судя по его сайту, на нехватку денег он не жаловался — запись была забита на неделю вперёд. В профиле самого Эктора в соц.сетях были «философские» цитаты — порой, противоречащие одна другой, — и реклама его собственной мастерской. В подписках — бренды, знаменитости, школьные друзья и пара христианских проповедников.

На первый взгляд было совершенно непонятно, кому мог помешать Эктор. Разве что Трампу... Но тому бы не помешал Дэвид — амбициозный белый человек с высшим образованием.

— Что думаешь?

«Охота? — предположил Веном. — Кто-то назначает случайных жертв просто ради развлечения?»

— Хм... — Эдди задумчиво посмотрел в окно. — Для маньяка-садиста важен сам акт. Смотреть в глаза жертвы и всё такое...

— Ваши оладушки, — произнесла кассирша, поставив перед ним тарелку.

— Спасибо, — Эдди улыбнулся мечтательно.

А если он нарушил чьё-то душевное равновесие, то нехрен подслушивать чужие разговоры!

— С другой стороны, если прикол не в том, чтобы убивать, а в том, чтобы убили по твоему приказу... Возможно, возможно... — Брок записал это предположение в блокнот. — София уже должна была приехать. Или она решила перед убийством зайти в салон красоты?

«Мало ли какие у неё планы на день? Стирка там, готовка... заточка ножей?»

Эдди представил, как София встаёт утром, готовит завтрак, напевая песенку, кормит всех домочадцев. Провожает мужа на работу, целуя его на прощание. Отвозит детей в школу. Сама едет в салон красоты, блаженствует в СПА, делает новую укладку... И, накрасив губы роковой алой помадой, отправляется на очередное дело.

Тогда всё зависит от того, сколько времени у неё уходит на «подготовку».

Зазвонил телефон.

— Да, привет, Энн, — поздоровался он. — Как дела?

— Привет, Эдди. У нас все хорошо. А у тебя как?

— Замечательно.

— Как твоё самочувствие?

— Тоже прекрасно.

— Слушай, Дэнни тут подумал, что раз симбионт такой аморфный, то, теоретически, он может полностью восстановиться из маленького кусочка себя. Как гидра, знаешь?

— Угу.

О, Эдди знал. Именно так Веном и восстановился. Правда, это был совсем не маленький кусочек, но три четверти своей массы в той битве симбионт потерял.

— Не хочешь сходить на МРТ, проверить? — продолжала Энн.

— Знаешь, если бы во мне был симбионт, старающийся восстановиться, я бы это заметил. Повышенный аппетит там, отказ внутренних органов... — Эдди ковырнул оладушек. — А я чувствую себя замечательно.

— Ну ладно, допустим. Кстати, мы тут собираемся устроить небольшой праздник в честь спасения мира, не хочешь присоединиться?

Ага, чтобы его под шумок ощупали.

— Энн, это даже не годовщина, — Эдди закатил глаза.

— Но спасения же мира.

— Энн. Я рад, что ты за меня беспокоишься, но всё в порядке. Честно. Не надо меня проверять.

— При чём тут проверки? Может я реально соскучилась?

— Напомнить, с чего начался разговор?

Пауза.

— Да, неудачно вышло... Что же, не привыкла я к дружеским разговорам готовиться как к суду. Уж извини. Но мы действительно собираемся праздновать. Придёшь? Или нам придётся без главного героя?

— Это будет слишком неловко. Давайте как-нибудь сами.

— Ладно. Тогда до скорого?

— Ага. Пока.

«Эдди. Ну тебе же хочется. Нам же хочется».

— Вот именно, — проворчал он и посмотрел в окно.

Ревновать Энн к Дэнни — это ещё куда не шло, хотя голову тому отгрызть хотелось регулярно. Но при этом ещё и ревновать Венома к Энн — это уже слишком для его нервов. Нафиг-нафиг, лучше наёмных убийц искать.

«Маленький ревнивый Эдди», — хихикнул Веном, но больше не настаивал.

* * *

Где-то через пять порций оладушек, от которых у них, вопреки опасениям кассирши, ничего не заболело, из мастерской Эктора послышался грохот.

Эдди насторожился. Это не в первый раз, когда там что-то падало, но вместо отборного мексиканского мата были судорожные хрипы и...

— 911, чем могу помочь?

Эдди одним глотком проглотил два последних оладушка, схватил блокнот с телефоном и бросился через дорогу.

— Э... ну тут, короче, эта... человека машиной придавило... — послышался рассеянный мужской голос с явным чавканием. — Домкрат сломался... ну, мне так кажется.

— Назовите адрес.

— Э-э-э...

В этот момент Эдди ворвался в мастерскую. Парнишка лет шестнадцати с печатью наглости на лице широко распахнул глаза, рот... бросил телефон в стену и с легкостью профессионального бегуна от полиции сиганул в узкое оконце мастерской.

— Помохите! — полузадушено шептал Эктор.

Эдди, который уже почти рванул за парнем, притормозил. Ругнулся по-испански — привык уже за полдня думать через «puta mierda», — и ухватился за машину, пытаясь её приподнять и отодвинуть.

Заняло это пару секунд, но когда Эдди всё-таки покорил окно, преступник уже отъезжал на машине, отчаянно давя на газ. Его мотоцикл остался на другой стороне улицы, припаркованный перед мастерской. Добежать до него, объехать полквартала... Тогда он точно не успеет.

«Так чего же мы ждём?» — муркнул Веном.

Внутри Эдди будто что-то взорвалось. Симбионт, до этого старающийся быть компактным и незаметным, рванул наружу, обнимая его тело силой, мощью и способностью преодолеть любые преграды.

А также любовью бегать по крышам.

Эдди прикрыл глаза, полностью отдавшись во власть Венома. Он не желал видеть, как под ногами с чудовищной скоростью мелькают крыши — слишком быстро, чтобы прохожие смогли его толком заметить. Не хотел смотреть, как они преодолевают огромные расстояния за счёт одного лишь прыжка, почти падают на землю, но всё-таки в последний момент выстреливают тонкой нитью и притягивают себя к следующей крыше.

Вместо этого Брок будто покачивался на волнах. Внутри. В безопасности. Точно зная, что он не вмажется в стену... Ну, а если вмажется, то это будут проблемы стены.

— Приехали, — рыкнул Веном.

Эдди открыл глаза. Они висели на стене какого-то гаража.

— Босс, босс, прости! Кажется, я налажал! Я должен был вызвать скорою, но тут прибежал прохожий... он тоже, наверное, слышал грохот — а грохот там был пиздец какой большой! В общем, думаю, он сам вызвал скорую, да... Я сбежал оттуда, это выглядело очень подозрительно, но я не думаю, что он меня заметил. За мной никто не следил. Короче, ждите «птичку» и оплату мне не забудьте!

Звякнул смартфон, отправляя голосовое сообщение.

Эдди спрыгнул на асфальт, принял более человеческую форму. Только клыки, в предчувствии еды, едва помещались во рту, но это так, мелочи.

— А ты уверен, что за тобой никто не следил? — вкрадчиво поинтересовался он, заходя в гараж.

— Ты? Как ты успел? — парень попятился. — В смысле, что ты тут забыл, чувак? Это частная территория, проваливай!

— А ты не очень смущался, залезая на частную территорию Эктора Алвареса, — заметил Эдди, наклонив голову на бок. — Кто твой наниматель?

— Не твоё дело, слышь! Проваливай, и без ордера не возвращайся! — парнишка упёрся задом в стол и начал лихорадочно шарить по нему руками.

— Давай так: ты мне рассказываешь всё, быстро и добровольно. А я тебя оставляю в живых, — Эдди улыбнулся во все пятьдесят клыков.

Парень взвизгнул, схватил со стола какую-то железяку и, не глядя, шибанул Эдди ей. Тот легко отбил её предплечьем. Ещё удар. Ещё. Наконец, Броку это надоело, он выдернул монтировку из рук парнишки и швырнул её в сторону.

— Кто ты? — в ужасе прохрипел парень.

— Это неважно. А вот кто твой наниматель... это весьма интересно...

— Я не... я...

Глаза парнишки закатились, он мешком рухнул на пол и начал трястись в конвульсиях.

«Эпилепсия?» — мелькнуло в голове Эдди, но всего лишь пара судорожных дёрганий и всё.

Перед ним оказался труп. Труп, который уже никому ничего не расскажет.

— Что там за шум? — послышался старушачий голос. — Томми, ты опять привёл друзей? Я же просила тебя...

Эдди поспешил убраться, пока не появились свидетели.

* * *

Злой и разочарованный Брок сел в трамвайчик, чтобы добраться обратно до мастерской Эктора. Его мотоцикл всё ещё был припаркован где-то там, и его в любом случае следовало забрать. Можно было обратно пробежать тоже по крышам, но Эдди был не в настроении.

Чёрт! Он не хотел убивать этого парня! Ну ладно, возможно, немного хотел... но не таким же образом! Не до того, как он поведает ему обо всех грехах в целом и о нанимателе в частности!

Эдди ещё поскрипел зубами, тихонечко рыкнул, вызвав косые взгляды у попутчиков. И со вздохом признал, что придётся идти по другому пути.

— Алло, Мэг? Здравствуй, это Эдди Брок.

— О, привет, Эдди, — девушка шмыгнула носом. — Я рада, что ты позвонил.

— Не могла бы ты скинуть мне свою электронную почту, мне нужно показать тебе кое-какую фотографию.

— Тут такое дело... не мог бы ты приехать к нам? Девочки хотят с тобой познакомиться.

— Девочки? — насторожился Эдди. — Какие ещё?..

— Девочки Дэвида.

— Я ничего не понял.

— В общем, приезжай к нам, я скину адрес. Мы до ночи свободны. Сможешь?

— Наверное, смогу...

— Вот и отлично, мы будем тебя ждать!

Звякнула смс-ка. Заинтригованный, Эдди посмотрел на адрес. Жилая улица, ничего необычного. Недалеко от его дома — пожалуй, стоит туда заскочить, чтобы сменить одежду после драки.

Ровно через час Брок оказался перед нужной дверью. Типичный двухэтажный домик Сан-Франциско, ничего не обычного.

— Привет, Эдди! — заулыбалась Мэг, открыв дверь. В следующее мгновение она уже крепко стиснула его в объятиях. — Я так рада тебя видеть! Ой, ничего, что я тебя обнимаю? Я выпила полстакана шампанского. Я категорически пьяна и развязна.

Девушка отстранилась и подмигнула.

— Если ты начнёшь делать что-то не так, я начну сопротивляться, — успокоил Эдди.

— Отлично! Проходи, не стесняйся! Надеюсь, ты готов к семейным посиделкам?..

В гостиной его ждали ещё две девушки.

— Эдди, познакомься, это Лиззи, — Мэг указала на рыженькую хрупкую девчушку. — А это — Джулия.

Девушка с явными индийскими корнями отсалютовала ему бокалом.

— Это девушки Дэвида, — дополнила Мэг.

— Эм... ясно. А ты тогда?..

— А я — тоже. Мы все трое девушки Дэвида. Просто именно я была записана в его медкарте.

— Эм....

Эдди был, мягко говоря, удивлён. Дэвид не производил впечатления ловеласа, да и девчонки не выглядели роковыми любовницами.

— Я подумала, что это может быть важным для вашего расследования, — сообщила Мэг. — Возможно, одна из нас может помочь? Может, кто-то знает больше, чем остальные?

— Эм... да, конечно, — спохватился Эдди.

— Ой, Мэг, ну что ты всё о делах, да о делах... — Лиззи поднялась на ноги. — Знаете, мы просто хотели поблагодарить, что попытались помочь. Что вы скрасили последние мгновения Дэвида.

Лиззи всплакнула и тоже обняла его.

— Кхм... Ну, раз такое дело... — Эдди с удовольствием погладил девушку по рыжим локонам. — Дэвид просил передать, что сожалеет, что не успел тебе признаться в любви и извиниться. Я не мог такого сказать Мэг...

— А, ну да, обычные интриги моногамных, — фыркнула Джулия.

— Спасибо, — Лизии подняла взгляд и улыбнулась. В глазах её блестели слёзы. — Да ты присаживайся, не стесняйся.

Она отступила, указывая на кресло. Брок любезно сел.

— Чаю, кофе, чего-нибудь покрепче? — уточнила Мэг.

— Чаю, пожалуйста, — попросил Эдди. Только на него Веном реагировал лояльно. — Так вы... вместе?

— Мы понимаем, как это выглядит, — вздохнула Лиззи. — Но мы не извращенцы, честно слово.

— Нет, что вы, я не осуждаю, ни в коем случае! Просто... Господи, я с одной-то девушкой не сумел отношения сохранить, а у вас... а вас трое! Да я бы настоящему инопланетянину меньше удивился!

— Оу, — протянула Мэг растрогано, ставя на столик чашку с чаем. — Это так мило! Вы чуть ли не первый, кто спросил нас именно об отношениях. Обычно все спрашивают о сексуальной стороне вопроса.

— Ну, в этом ничего нового для меня нет. Я взрослый мужчина с доступом в интернет, и смотрел порнуху. А вот в плане отношений...

Лиззи засмеялась.

— Мы все четверо адепты одной религии, — призналась Джулия.

— Мормоны?

— О, нет. Она называется: «Не еби напрасно мозг». Если тебя что-то не устраивает, что-то беспокоит, что-то нужно, то ты просто берёшь и говоришь об этом остальным. Вслух. И мы все вместе пытаемся решить эту проблему или как-то минимизировать её последствия.

— Вы просто не представляете, как много времени и сил освобождает эта тактика, — добавила Лиззи.

— Но есть один минус, — хмыкнула Джулия. — Однажды вкусив такое, все обычные отношения, с этой драмой, высосанной из дурости, страхов и пальца, уже не кажутся такими привлекательными. Так что да, мы собрались такие одинокие сердца, проклятые здравомыслием.

— Ничего себе... То есть, это настолько...

— Да, — кивнула Мэг.

— Настолько экономит силы, что можно прям вчетвером быть и никого не обидеть?

— Ага.

— И умудриться сделать карьеру, — кивнула Джулия.

Эдди покачал головой. Что же, ему это ни в коем случае не светило. Самомнения ему было не занимать, но он критично относился к своему здравому смыслу.

— А полиция вас опрашивала? — он решил перевести дело в более нейтральное русло.

— Нет, — вздохнула Мэг. — Похоже, они уверены, что это несчастный случай.

— Кстати, об этом, — Эдди достал телефон и открыл фотографию Софии. — Вы, случайно, не знаете эту женщину?

Девушки начали передавать друг другу телефон. Все, как одна качали головой.

— А что, это она? Она сбила Дэвида? — заволновалась Лиззи.

— Да, именно её я видел.

— Так вы нашли убийцу!

— Я сообщил в полицию, те её пока проверяют. Конечно, у них есть отпечатки пальцев, но, возможно, у неё будут хорошие адвокаты. Вы точно нигде её раньше не видели? Больно уж целеустремлённо она напала на Дэвида.

Девушки ещё раз внимательно посмотрели на фото Софии.

— Нет, вообще никаких идей, — признала Лиззи.

— А кем она работает? — уточнила Джулия.

— Она домохозяйка, воспитывает двоих детей.

— Точно нет. Мы никогда ни с кем таким не пересекались.

— Жаль...

— Почему, убийца же найден!

— Да, но хотелось бы узнать, почему она так делала.

— Не волнуйтесь, полиция обязательно это выяснит, — заверила Мэг.

Эдди не разделял её оптимизма.

— Что же... хорошо, что хорошо кончается, — Джулия шмыгнула носом и подняла бокал томатного сока. — Да, Дэвида больше нет с нами, но его убийцу нашли, и его сердце будет продолжать биться.

— Простите, я не понял аллегории, — Эдди прищурился. — Кто-то из вас ждёт ребёнка?

— Нет, в прямом смысле. Сердце Дэвида пересадят другому человеку, — пояснила Мэг.

— Всё как он хотел... Даже его смерть принесла пользу, — Лиззи шмыгнула носом.

А вот это чертовски похоже на мотив.

— О господи, я только что вспомнил об одном важном деле, — Эдди вскочил на ноги. — Вы все молодцы, вы прекрасно держитесь.

— Спасибо, что нашёл убийцу, — Мэг улыбнулась и душевно его обняла.

Брок тоже улыбнулся, но натянуто и поспешил вон из квартиры.

«Эдди, но ты же не сообщал в полицию», — напомнил Веном.

— Нет. Пока нет, — кивнул он, доставая мобильный телефон и набирая номер. — Алло, Энн? Я тут подумал, а чего это мне одному куковать, да тебя шарахаться? Совместный праздник — это прекрасная идея, тем более, по такому поводу! Давай соберёмся?

— Ох... так и знала, — проворчала Энн. — У нас с Дэнни уже планы.

— А я в них не вписываюсь? Совсем?

— Только если не будешь задирать Дэнни.

— Ни в коем случае! Он же мне жизнь спас... ти пытался. И вообще, он хороший малый!.. Наверное...

— Ладно, приходи сегодня к нам на ужин к семи. Сможешь?

— Конечно-конечно. К семи, так точно. Спасибо, Энн.

— Да не за что. Ждём тебя. Пока.

* * *

Уместно ли приносить на встречу с бывшей вино? А если на ней будет присутствовать ещё её новый бойфренд? А если это он — объект интереса? А если встреча вообще позиционируется как дружеская? И в честь двух месяцев со спасения мира?..

Этикет по этому поводу молчал. Здравый смысл подсказывал, что такие ситуации не каждый день случаются, и заготовленных вариантов просто нет. Поэтому Эдди решил быть милым парнем и винишко купил. Если уж не разопьют во время ужина, то хотя бы спрячут до худших времён.

«Только сам не пей, — попросил Веном. — Хочу быть единственным ядом в твоём организме».

— Ах ты мой слизистый ревнивец...

«Да, я такой».

— Тогда ты веди себя хорошо, ладно?

«Обижаешь».

Эдди постучал в дверь и глубоко вздохнул. Было очень странно гостем возвращаться в дом, в котором столько прожил... Это будет очень, очень неловкий вечер.

— Привет, Энн, чудесно выглядишь, — Брок улыбнулся ей и перевёл взгляд за спину девушки. — Привет, Дэнни. Э-э-э... представь, что я сказал что-нибудь милое.

— Ладно, — тот улыбнулся, протирая руки полотенцем. — Привет.

— Господи, Эдди, две секунды! — возмутилась Энн. — Две секунды тебе понадобилось, чтобы начать!..

— Начать что? Шутить? — Эдди широко улыбнулся. — О да, я чрезвычайно припозднился! Я не знал, как сделать этот вечер ещё более неловким, поэтому просто купил бутылочку шардоне.

Энн относилась к алкоголю в среднем отрицательно, как и к любым другим способом изменения сознания, признавая только вино, только к определённым блюдам и только в количестве полбокала. А открывать для этого целую бутылку... жалко.

Как к этому делу относится Дэнни, Эдди понятия не имел и гадать даже не пытался. Врачи — они такие. Знание тайн человеческого организма очень по-разному может влиять на человеческую психику. Кто-то становится излишне осторожен, кто-то — циничен. Кто-то может пить как не в себя, прекрасно осознавая все последствия и собственную смертность, а кто-то — при каждой увиденной бутылке впадают в менторский транс.

— На готовку пойдёт, — решил Дэнни, переглянувшись с Энн.

— В этом доме теперь готовят? — поразился Эдди и посмотрел на врача с интересом. — Мне надо заходить к вам почаще.

Тот смущённо опустил взгляд, вытирая руки полотенцем.

Эдди с Энн оба были теми ещё увлечёнными карьеристами. И как-то так сложилось, что готовить никто из них не умел. Совсем. Даже не было какого-то одного коронного блюда, которое можно было приготовить в случае чего. Благо что в современном мире это не проблема — в городе сотни заведений, жаждущих привезти ароматную вкусную пищу прямо к твоим дверям.

Но всё равно, есть что-то такое... почти мистическое, душевное в пище, которая приготовлена своими руками специально для тебя.

— Проходи, не стой столбом, — пригласила Энн. — Прекрасно выглядишь, кстати.

— Спасибо, — Эдди закрыл за собой дверь. Привычно, будто ничего и не бывало. — Ты тоже.

— Я в том смысле, что ты больше не выглядишь, как побитый жизнью наркоман во время ломки, — Энн была безжалостно честна. — Чистенький такой и взгляд осмысленный.

— Спасибо, что тогда не сказала мне, как я выгляжу. Хотя ладно, я и сам знал, — Эдди заметил в прихожей кота. — Помочь вам чем-нибудь?

Энн и Дэнни снова переглянулись.

— Побудь хорошим гостем, — попросила девушка, — сядь на диван и ничего не трогай.

— О-кей, как хочешь, — Эдди поднял руки.

Ему это не понравилось, в конце концов, он действительно мог помочь в роли «принеси-подай», и было бы здорово сделать что-нибудь вместе. Но Энн держала дистанцию, неустанно напоминая, что теперь в этом доме он всего лишь гость.

Эдди сел на диван, огляделся... взгляд невольно цеплялся за изменения. Вон там на полке раньше стояла общая фотография. То кресло было его рабочим и вечно заваленным различными записками, заметками и документами. Вон на том стуле обычно весели его толстовки. А на этом столе они с Энн однажды...

Кхм.

— Эй, морда, — Эдди позвал кота, чтобы отвлечься. — Иди сюда, поглажу.

Кот настороженно посмотрел на него, пошевелил хвостом из стороны в сторону... а затем пулей сиганул под стеллаж, только глазища жёлтые и остались сверкать из тени.

— А я тебя чесал, — возмутился Эдди. — А я тебя к ветеринару водил. А ты даже не хочешь подойти поздороваться!

— Не обижайся на него, — попросила Энн, неся тарелки из кухни. — На него сегодня чуть не упала крышка от кастрюли, он немного нервный.

Вообще, животные обычно нервно реагировали имено на Венома... Ну, кроме того бесстрашного кролика-психопата. Но об этом Эдди рассказывать не стал.

— Ой... Слушай, совсем забыл сказать... — покаялся он, глядя на тарелки.

— Что такое? — Энн взглянула на него с подозрением.

— После тех событий я как бы... стал вегетарианцем, — Эдди неловко улыбнулся. — Знаю, о таких вещах нужно предупреждать заранее, но это для меня так внове, я просто не подумал.

— Серьёзно. Вегетарианец. Ты.

— Понимаешь, он людей ел, — Эдди неловко передёрнул плечом. — Да и след того, как он считал обычное мясо гнилостным и отвратительным всё ещё остаётся. И я решил, что проще не есть мясо вовсе, чем мучить себя.

Энн посмотрела на тарелки в своих руках.

— Ну ладно, — она пожала плечами, — мне же больше стейка достанется. Думаю, гарнира ещё хватит на двойную порцию.

— Спасибо, — Эдди улыбнулся, в последний момент проглотив «дорогая».

Следующим из кухни вышел Дэнни, также неся две тарелки.

— Так ты теперь вегетарианец? Ты уже обсуждал с врачом свою диету?

— Э-э-э... Нет. А нужно?

— Конечно. У вегетарианцев повышен риск алиментарных заболеваний, дефицита витаминов животного происхождения, белков и микроэлементов. Ничего катастрофичного, просто нужно относиться к этому делу чуть внимательнее.

— Пока я просто заказываю то единственное вегетарианское блюдо, которое представлено в меню любой кафешки.

— Это плохая тактика. Тебе действительно стоит обсудить это с врачом. Это не больно.

Эдди нервно фыркнул. Неужели можно подозревать, что он, такой мужик, переживший не много не мало инопланетное вторжение, может бояться боли?

«Да, Эдди, можно».

Пришла пора усаживаться за стол, и Эннн, будто специально, пригласила его на место, на котором он никогда не сидел. За своё любимое она посадила Дэнни, а сама уселась на его, Эдди, место. Дружеский вечер с тщательно выверенной дистанцией.

— Ну, за спасение человечества! — провозгласил Эдди, поднимая стакан с водой. — О котором никто никогда не узнает!

— За землян! — согласилась Энн.

Они чокнулись, символически отпили и приступили к еде. У Эдди на тарелке было разноцветное пюре и горошек, у Дэнни и Энн — ещё и по большому толстому стейку, истекающему соком.

— Эдди, я вот всегда хотел узнать, — начал Дэнни, — а как ты находишь такие остро социальные темы для своих статей?

— О, в этом нет ничего сложного. Я просто очень любопытный и никогда не прохожу мимо.

— Это точно, — Энн опять согласилась.

— Например, позавчера я спокойно ехал себе по трассе, смотрю, а там машина сбивает мотоциклиста...

Эдди вкратце описал происшествие, и подробно — как он нашёл Софию.

— Так вот, Мэг упомянула, что органы Дэвида пойдут для трансплантации. А в телефоне Софии были имена, адреса и органы. Я думаю, что это может быть связно. Дэнни, ты же хирург, да? Можешь рассказать мне подробнее про очередь на трансплантацию?

— Эдди, — Энн положила приборы и строго на него посмотрела. — Ты именно для этого пришёл, да?.. Чтобы в расследовании продвинуться?

— Господи, за кого ты меня принимаешь? Я всё-таки профессионал! У меня не один знакомый медик. И я даже умею пользоваться гуглом. Я просто поддерживаю беседу. Дружескую. Дэнни может быть интересно поучаствовать в расследовании. А мне интересно узнать мнение профессионала, работающего в этой среде.

— Всё в порядке, милая, — подтвердил Дэнни.

— И потом, можно подумать, вы пригласили меня просто потому, что соскучились. А не проверяете, что со мной: не спился ли я, не помер ли в подворотне, не собираюсь ли с моста сигануть...

— Ну... — Энн смутилась.

— Хотя, если так посмотреть, то это даже нормально. Это то, что делают друзья. Беспокоятся друг о друге. И друг другу помогают. Так почему бы нам в этот чудесный ужин не поговорить о трансплантации органов?..

— Вообще-то мы действительно соскучились, — признал Дэнни. — Как-то проснулись утром и поняли, что немного тоскливо. Никаких инопланетян, сумасшедших миллионеров, коррупционных скандалов, преступной халатности... Я руку пришил, Энн вон долги выбила давние. Скучная рутина.

«Оу, они такие котики. Эдди, так как насчёт гарема?»

Брок постарался не закатывать глаза и вообще никак не реагировать. Симбионт бессовестно пользовался тем, что он не может сейчас ответить.

— Тогда тем более не жалуйтесь на возможный заговор с целью торговли органами.

— Молчу-молчу, — проговорила Энни задумчиво.

Она всем своим сердцем чувствовала подвох. Но в чём он заключался? Её работой, как юриста, был поиск таких подвохов, но обычно она всё же работала с документами, а не устной болтовнёй.

— Трансплантация, — начал Дэнни отложив вилку. — Не совсем моя область, но кое-что знаю. Это исключительно крайняя мера, когда родной орган никаким образом спасти не получается. Никто не будет пересаживать новые лёгкие, потому что пациенту вдруг захотелось их помоложе. Слишком велики риски. Это действительно последний шанс из последних шансов.

— А откуда берутся органы?

— Из мотоциклистов, — хмыкнул Дэнни. — Шутка, но в ней только доля шутки. Трансплантологи не зря называют их мешками с органами. Специфика аварий с ними такова, что очень много повреждений головы, шеи, позвоночника и летальных исходов в целом. Внутренние органы чаще всего оказываются нетронутыми и пригодными для пересадки. Или, по крайней мере, часть из них. Мотоциклисты сами прекрасно осознают уровень опасности, поэтому чаще других подписывают разрешения на пересадку.

— То есть, просто так прийти с почкой в контейнере нельзя?

— Нет, конечно же нет. Это как раз тот случай, когда этика в целом важнее жизни отдельного человека. Также существуют этические противопоказания к пересадке: алкоголикам не пересаживают печень, курильщикам — лёгкие, наркоманам... ничего. Если ты сам осознанно себя убивал, то в очередь на органы тебя не поставят.

— Хм. А если ты очень богатый человек и хочешь себе новую почку прямо сейчас?

— Можешь пожертвовать деньги в церковь, вдруг бог устроит больше аварий.

— А чего-нибудь менее метафоричного сделать нельзя?

— Нет. Тут этика важнее финансов. Это не аукцион. Каждый, кто в состоянии заплатить за такую операцию вправе её получить.

— Это всё очень интересно, — медленно проговорила Энн. — Но, Эдди, как ты залез в телефон Софии?

— Я... ну... стащил его у неё ненадолго... Только никому не говорите, — Брок подмигнул.

— Как именно? Ты говорил с ней? Она видела тебя во время аварии и не могла не узнать. Да и вряд ли преступница будет оставлять свой телефон без пароля, — Энн нехорошо прищурилась.

Грёбанные внимательные юристы.

— Э-э-э... оставим это моей журналистской тайной?

— Веном всё ещё с тобой, не так ли, Эдди?

«А она хороша».

Тот ничего не ответил, но ответа и не требовалось.

— Поверить не могу. Он всё это время был у тебя, а ты молчал. Врал на прямой вопрос, глядя мне в глаза.

— Ну, это та тема, о которой лучше ничего не знать...

— Нет, как вытаскивать тебя из инопланетной задницы, так мы годимся. А как знать о том, что Веном всё ещё здесь — так это слишком опасно?.. — Энн начала опасно закипать.

«Гляди-гляди, она сейчас зарычит».

— Это правда, Эдди? — Дэнни посмотрел на него с удивлением. — Симбионт всё ещё с тобой?

— Да. Веном ещё со мной. Эй!

Нож, которым Энн до этого резал стейк, полетел ему в голову. Эдди уклонился, и железяка врезалась в стеллаж, напугав кота.

— Мы за тебя, значит, беспокоимся... — Энн начала подниматься из-за стола. — Переживаем, как там Эдди после инопланетного вторжения... Как он там один, бедняжка, справляется с проблемами планетарного масштаба. А он заныкал себе инопланетянина, пользуется его преимуществами и молчит.

Эдди подавил желание отползти вместе со стулом. Ответить на эти обвинения было нечем. Не рассказывать же ей, что инопланетный симбионт проявляет к ней нездоровый интерес?..

«А чего это нездоровый, Эдди? Очень даже здоровый! И вообще, я хочу погулять в Энн. Отпусти!»

Эдди похолодел и сжал в кулак мгновенно вспотевшие ладони. Одна мысль о том, что Веном может уйти... и оставить его такого беспомощного... слабого... смертного... одного наводила ужас. Слышать только то, что слышат обычные люди. Умирать от любой пули, упавшего камня, гнойного пореза...

Остаться одному.

— Молчишь? Нечего сказать? — Энн прищурилась, но тут же забеспокоилась: — Эй, Эдди? Ты в порядке, ты что-то побледнел.

— Мы в порядке, Энн, — произнёс Веном его губами. — Давно не виделись. Ты скучала?

Дэнни предельно аккуратно положил руки на стол. Он не хотел что-нибудь опрокинуть или кого-нибудь случайно поранить из-за воплей ужаса. А вопить было из-за чего — не каждый день твой собеседник покрывается чёрными масляными ручейками и начинает говорить весьма... пугающим тембром.

— Веном. Может ты объяснишь, почему Эдди такой засранец? — Энн сложила руки на груди.

— Он просто р-ревнует, милая. Боится, что ты уведёшь меня навсегда.

— А это у вас нормально? — закашлялся Дэнни.

Веном повернул голову к нему, разглядывая белыми глазами.

— Что именно?

— Эм.... что ты перехватываешь контроль над телом.

— Да.

— И Эдди с этим согласен?

— А почему нет?

— Ну... мало ли что ты сделаешь, с чем он не согласен.

Веном откинулся на спинку стула и посмотрел на практикующего хирурга, талантливого врача с большим стажем как на последнего идиота.

— Знаешь, у меня предыдущие хосты были такими. Они все так: «О боже, какой ужас, в меня вселилась какая-то херня, и она хочет... Чего она хочет? А, сбежать отсюда! Точно-точно. Тогда ни в коем случае нельзя этого допустить. И что, что я хочу того же самого? Главное, не дать захватить своё тело!» Ты просто не представляешь, какой это кайф, когда наши намерения совпадают. Когда мы оба хотим одного и того же. И когда реализуем это. Вместе.

— И что, вы оба со всем согласны? — Дэнни изо всех сил старался поддержать светскую беседу, хотя прекрасно было слышно, как отчаянно колотится его напуганное сердце.

— Нет, конечно. У нас бывают разногласия. Но, знаешь... мы всегда можем... поговорить, представляешь? Договориться. Прийти к компромиссу. Найти решение, которое устроит нас обоих. Так что ты ответишь на мою просьбу, Эдди?

Тот глубоко вздохнул. Он был благодарен, что Веном перехватил инициативу, когда он сам совсем запаниковал. И это «договориться»... Что же, Веном действительно ему очень во многом уступал. Наверное, пришёл черёд и ему немного потесниться.

— Вы о чём сейчас? — Энн смотрела на них подозрительно.

— Веном хочет погулять... в тебе, — Эдди произнёс это обычным своим голосом. — Ты согласна?

— Да, конечно! — поспешно сказала она.

Эдди глубоко вздохнул и протянул ей руку.

«А может, поцелуетесь?»

Она взялась за его предплечье и... это было больно. Веном переползал из его тела, раздвигая органы, мышцы и кожу. Он старался быть нежным, глушить болевые ощущения... но со страхом Эдди он ничего поделать не мог.

Энн медленно покрылась чёрной массой, недоверчиво взглянула на свою руку.

— Я скоро вернусь, — сообщила она рычащим голосом и сиганула в окно.

Эдди тяжело вздохнул и упал лбом на край стола.

* * *

Товарищи гомофобы! Дабы сберечь ваши и мои нервы, тыкайте по ссылке, чтобы пропустить этот кусочек.

И вот он один. Во внутренностях пустота, в мыслях — тишина. Теперь он чётко осознавал, что Веном действительно разделял с ним свои мысли. Потому что, когда он ушёл, этих мыслей в голове определённо стало меньше. Исчезла радость, азарт, игривость... Остались только страх, ужас, чувство беспомощности... и омерзение к самому себе, такому вот мудаку, который обманывал друзей.

— Ты в порядке? — спросил Дэнни примерно через минуту.

— А не заметно? — Эдди поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза, выражая своим видом всю скорбь и отчаяние этого мира.

— Хочешь, я тебя осмотрю? Давление измеряю там, температуру?

— Зачем? Я не умираю.

— Или можем продолжить и дальше неловко молчать.

Эдди смерил его подозрительным взглядом. Твою ж мать! Чувство юмора и самоирония! Неужели Энн не могла найти кого-нибудь похуже? Пощадить его самооценку?

— Ну давай...

— Сейчас вернусь.

Дэнни вышел из гостиной и вернулся с немаленьким таким медицинским чемоданчиком. Поставив его на диван, он начал методично вытаскивать оттуда какие-то устрашающие штучки.

— Засучи рукав, — попросил он.

— Не думаю, что сейчас имеет смысл мерить давление. Я, знаешь ли, нервничаю...

— Зато будет понятно, нервничаешь ли ты как человек... или как человек, который находится при смерти.

Эдди вздохнул, закатал рукав, протянул руку.

— Тебя совсем не беспокоит, что Энн умотала куда-то в компании инопланетянина-людоеда?

— Нет. Ты же с ним ходил... Сколько? Два месяца? ...и ничего особо ужасного не произошло. Или произошло.

— Да нет, наверное...

Дэнни аккуратно застегнул на нём манжету, проверил показатели. Кивнул про себя. Наставил на его лоб инфракрасный термометр, словно какую-то диковинную пушку. Снова кивнул.

— Сними-ка рубашку, — велел он, доставая фонендоскоп.

— Ты осознаешь, насколько это неловко?

— Я видел, в каком состоянии были твои органы. Мне нужно убедиться, что ты не помрешь прямо тут без Венома.

— Это была вынужденная мера. У нас тогда выдались... напряжённые деньки. Пищи не хватало, вот он и откусывал помаленьку, где это не сразу меня убьёт. Но потом он всё восстановил, честно.

— Вот сейчас и послушаем, — доктор был мягок, но непреклонен.

Эдди вздохнул и начал раздеваться. Это действительно было очень неловко. Дэнни слушал гораздо дольше и внимательнее, чем Брок привык. Хотя он вроде как догадывался, что осмотр должен быть гораздо более тщательным, чем при обычном бронхите.

Затем доктор Льюис начал тщательно ощупывать его шею горячими ладонями.

— Может хватит меня лапать? — тоскливо спросил Эдди, не пытаясь вырваться. Ему не хотелось получить дозу транквилизатора в ягодицу и скорую госпитализацию.

— Хм... лимфатические узлы не увеличены, — сделал вывод Дэнни, не обращая внимания на его нытьё. — Твой организм больше не воспринимает симбионта как чужеродный объект.

— Веному потребовалось некоторое время, чтобы полностью подавить мой иммунитет, — Эдди вздохнул. — Спасибо спидозным бомжам, научили.

— Спид?

— Нет, в нём самом вируса нет. Но именно у него он научился так встраиваться. Теперь я гол и беззащитен перед любой простудой.

— Можешь одеваться, — опомнился, отступил. — И не волнуйся насчёт иммунитета, без агента, который его уничтожает, он быстро восстанавливается.

— Господи, сколько заботы о бывшем своей девушки... — проворчал Эдди, надевая рубашку, как броню.

— А что ты от этого не человек, что ли? — Дэнни посмотрел на него с удивлением.

— Эм...

— Да брось, я был поклонником твоего творчества задолго до знакомства с Энн. Плюс у вас с ней общее прошлое, привычки... инопланетянин. Оно никуда не исчезло. Наивно было бы думать, что она полностью вычеркнула тебя из своей жизни.

— Веном мой, — пробурчал Эдди.

— И спор об опеке.

Брок представил, как бы он в суде отстаивал своё право на Венома. Да уж, в таком случае у него вообще не было бы никаких шансов — нестабильная, опасная работа, аморальный облик, расшатанная психика... совсем не то, что нужно единственному представителю инопланетной расы на Земле.

Или то?..

— Если ты такой понимающий, хороший и честный, — начал Эдди, подозрительно глядя на него, — то также честно мне скажи. У меня есть шанс вернуть Энн?

— Ну... как тебе сказать... — Дэнни посмотрел с сожалением. — Чтобы вернуться к тебе, ей нужно бросить меня. А я, ну... не такой интересный. Не вляпываюсь регулярно в мировые заговоры. Не задаю каверзные вопросы знаменитостям. Симбионта, опять же, у меня нет. Обычный со всех сторон положительный парень. Скучный. Проигрываю тебе со всех сторон.

— Я жопой чую огромный подвох. Говори уже.

— Но есть у тебя один недостаток, который всё это перечёркивает. Ты мудак, Эдди. Ты такой муда-а-ак...

Брок сложил руки на груди и негодующе фыркнул. Но крыть-то было нечем. Энн и выгнала-то его за мудачество, а уж сейчас, скрывая Венома, он поступил как этот самый... Настоящий и матёрый.

А этот Дэнни... мягкий, улыбающийся, понимающий, позитивный и до трясучки честный. Готовый помочь в любой момент, умеющий вкусно-вкусно готовить... И совершенно не собственник по отношению к Энн...

— Хм. Думаешь, ты лучше? — уточнил Брок, прищурившись.

— В этом плане — определённо.

Эдди встал, неторопливо подошёл к нему вплотную. Хмыкнул. Улыбнулся. Крепко обхватил его голову ладонями...

Поцеловал.

Дэнни как раз собирался что-то сказать, так что проблем с проникновением не было. Он пытался оттолкнуть, возмутиться, но Эдди прижимался крепко, напористо толкаясь языком в чужой рот.

И Дэнни сдался. Обмяк, перестал вырываться, ответил на поцелуй. Расплавился в руках как сыр в микроволновке. Эдди выждал полминутки, отстранился. Заглянул в глаза — одурманенные, беспомощные, — и спросил:

— Уверен?

Мутная нега начала медленно сменяться ужасом. Брок отступил, довольный произведённым эффектом, взял стакан с водой, смывая чужой вкус.

— Какой же ты муда-а-ак... — протянул Дэнни полушёпотом.

Эдди сел на диван, отсалютовал водичкой. Сразу было заметно, что Дэнни проявляет к нему повышенный интерес и дружелюбие. И слишком мало собственничества в сторону Энн. Нет, дело не в том, что он не запирал её дома, не заставлял носить паранджу или не контролировал переписки. Но обычно всё-таки хочется выразить свою позицию. Как та же Энн, которая не позволила ему принести тарелки и сесть на любимое место. Он мог бы приобнять. Чаще называть её любимой. Брать за руку.

Но тут позиции нет.

Так может Энн тут и не причём?

И в чём-то Эдди начинал понимать Венома. Поднять наружу правду, скрытую под слоями страхов и притворства... в этом было какое-то своё удовольствие.

— Раненый мудак, — заявил Дэнни после паузы.

— Что? — Эдди даже не сразу понял, что тот сказал, настолько оно было неожиданным.

— Ты осознанно сделал мне больно, — Дэнни смотрел прямо, но губы он прикрывал ладонью. — Ты знал, какая будет реакция. И как её добиться.

— Ну...

— Сделать больно — самый простой способ показать своё превосходство. Доминантность. Власть. Контроль над другим человеком. Над ситуацией. Показать не мне. Самому себе. И в связи с этим у меня вопрос: где ты его потерял, Эдди? Где ты потерял контроль над своей жизнью?

Брок судорожно вдохнул, будто его ударили под дых. Отвернулся, ничего не говоря. Чёртов доктор, наверное, не пропускал ни одной лекции по психологии и охотно применял её на практике! Миг триумфа, миг осознания ситуации обернулся тем, что его раскрыли больше... гораздо больше.

— Мне придётся рассказать обо всём Энн, — продолжал Дэнни. — И, знаешь... я думаю, она мне посочувствует.

— Да неужели?

— Да. Знаешь... иногда хочется иметь не яркую любовь, а надёжную опору. Понятную. И разделяющую твои интересы, — Дэнни подошёл ближе, облокотился о спинку дивана. — Может, тебе вина налить?

— Ты хочешь меня споить? — Эдди повернулся и посмотрел на него недоверчиво.

Доктор Льюис уже полностью оправился. В глазах сверкали смешинки, руки не дрожали. Единственное, что его выдавало — это опухшие от поцелуев губы.

— Если ты трезвый такую херню творишь, то не думаю, что алкоголь что-то изменит к худшему. Возможно, наоборот успокоит? Ты же в панике без своего симбионта.

Эдди сжал зубы. Это был просто кошмар какой-то... Быть открытой книгой, которую легко и точно читают. По большим глупостям и мелким складкам между бровей. По тому, что сказано и что сделано. И кто? Даже не Веном, который полностью знает его мысли! Дэнни!

За что Броку всё это?

— Наливай, — решил он.

Дэнни вернулся через пару минут, передал ему один бокал, уселся напротив со вторым. Эдди торопливо присосался. Для пущего пафоса надо было покупать красное, но Брок его не любил.

— Так что ты это... из тех, у кого шанс найти пару на вечер в два раза выше?.. — спросил он неловко, глядя в сторону.

— Ну, не в два раза. Там нужно учитывать процент согласных обоих полов, плюс саму тематику вечера, — протянул Дэнни, болтая вином в бокале. — Но да. А что, ты из тех, кто над этим подшучивает?

— Чувак, я людей жру. Я вообще не имею права никого осуждать.

— Прям людей? И прям жрёшь?

— Угу. Головы откусываю. Стараюсь делать это со всякими наркоторговцами, грабителями и насильниками, но иногда и наёмникам прилетает.

— А, вы с Веномом... Кстати, ты не знаешь, куда они с Энн направились?

— Не есть. Мы пришли сытыми, — Эдди покачал головой и пожал плечами. — Скорее, просто по крышам будут бегать. Я побаиваюсь высоты, так что Веном не может этого сделать вдоволь.

— Это так мило... — Дэнни всё ещё крутил вино в бокале.

— Что именно?

— Что ты боишься высоты. Не знал.

— Я то ещё ссыкло и паникёр, сам заметил, — Эдди залпом допил. — Где бутылка?

— На кухне. Ты уверен?

— Абсолютно.... нет, — Эдди сходил за вином. — Но что уж теперь, раз начали. Тебе налить?

— Нет. Самоконтроль мне сегодня пригодится.

— Точно?

— Поверь, лучше не надо.

— Ну как хочешь, — Эдди налил в бокал, скептически посмотрел на него... и присосался к горлышку. — А я Веному обещал не напиваться.

— Заметно...

— А он обещал себя вести прилично, — вышло с обидой.

— Вы прямо как семейная парочка...

— Хуже. Мы живём в одном теле и разделяем все мысли, — Эдди ещё раз присосался. — А он взял и ушёл.

— А ты мог его не отпустить?

— Серьёзно? Они же все там такие... и общаются перетеканиями друг сквозь друга. Я его, что, в себе запирать должен? Я, конечно, мудак, но не до такой степени! Может Энн вообще единственная, с кем он ещё совместим! А я так запирать буду. Потому что боюсь без него находится...

— М-да уж...

— А вдруг они совсем не вернутся?

— Допивай вино, страдалец, — порекомендовал доктор. — Бери кота и засыпай. А то за то время, что они гуляют, ты себя совсем изведёшь. И меня понадкусываешь.

— О, точно, кот! Иди сюда, пушистый мерзавец! Я теперь один, тебе нечем оправдывать свою нелюдимость!

Эдди целеустремлённо залез под стеллаж, вытащил упирающегося кота и принялся наглаживать его с нездоровым энтузиазмом.

— Я принесу плед, — вздохнул Дэнни, чувствуя лёгкую вину перед котом.

* * *

Энн вернулась через три часа. К этому моменту Эдди с Дэнни уже сидели на диване, обложившись пледами, котом и китайской едой, и смотрели какой-то сериал через Netflix.

— Что, вы даже не подрались? — рычаще спросила женщина в чёрном симбионте. Тот с удовольствием обнимал все её формы, даже не преувеличивая ничего.

— Ты этим разочарована? — Брок отвлёкся от сериала и смерил её оценивающим взглядом.

— Эдди... — нехорошо начал Веном. — Что ты жрёшь тут без меня?

Тот улыбнулся, помахал кусочком курочки, зажатой палочками, отправил её в рот и прожевал, прикрыв от наслаждения глаза.

— Тухлятина! — вскричал Веном, бросился к нему, одним движением схватил за грудки, вытащил из кресла и прижал к стене. — Выплюнь! Плюй немедленно.

— Не-а, — Эдди нагло жевал.

Взревев как на рок-концерте, Веном мигом переселился обратно и начал отплёвываться сам.

— А-а-а-а, ещё и гнилые ягоды! — возмутился симбионт и, как приличный инопланетянин-людоед, побежал блевать в унитаз.

Полоскало Эдди знатно. Прямо как первокурсника наутро после его первой вечеринки.

«Ты же обещал не пить!» — возмущался Веном.

А ты обещал вести себя прилично, но я же молчу, — мысленно огрызнулся Эдди.

Дверь в ванную распахнулась и на пороге показалась Энн. Злобная — как тысяча голодных демонов.

— Эдди, не смей приставать к моему парню!

— Буэ, — ответ Брока был глубокомысленным.

— В смысле, конечно, он взрослый человек и сам может решать, с кем встречаться... — осеклась девушка. — Но не смей приставать к нему так! Так... неуважительно!

— Буэ, — согласился тот.

— Чёрт, на тебя даже злиться нормально нельзя. Заканчивай и проваливай, и так уже поздно.

— Буэ... — вышло виновато.

«Ты поцеловал Дэнни? — возмутился Веном от всей души. — Без меня?! Как ты мог творить херню без меня?!»

— Буэ... — мстительно.

Эдди закончил полоскаться, попил водички из-под крана, посмотрел в зеркало. Кажется, Энн поспешила его хвалить, что он больше не выглядит как наркоман во время ломки. Вот как раз так он и выглядит. Ну ладно, конкретно сейчас — как наркоман, получивший дозу после долгой ломки.

Брок пожелал хорошей ночи и поспешил ретироваться, пока вечер не закончился чем-нибудь непоправимым. Сел на мотоцикл, вздохнул.

— Ну и зачем ты уходил? Так сильно хотелось к Энн? Ты же знал, что мне это неприятно.

«Неприятно? — Веном хмыкнул, прокатившись по его внутренностям. — Эдди, да ты в ужасе от одной мысли, что я могу оставить тебя хоть на минутку. И это могло быть даже лестным, если бы ты не ненавидел себя за эту «слабость»... За эту зависимость от меня... За собственную беспомощность и безликость».

Эдди ничего не ответил, перевёл взгляд на дорогу.

«Мне... не нравится находиться в человеке, который сам себя ненавидит. В человеке, который каждое своё действие сопровождает болью, сомнениями и сожалениями. Ты сам знаешь, как это неприятно. Ты сам это всё чувствуешь».

— Только мне от себя никуда не деться, — Эдди невесело хмыкнул. — А вот тебе от меня...

«Но я не хочу! — возразил Веном. — Мне нравится быть с тобой. Мне нравится быть в тебе. Меня ещё никто никогда так не принимал. Никто не был настолько... безумен, открыт и прекрасен, как ты».

— А Энн?

«Энн хороша, но она — не ты. Она очень... скованна, она — не свободна. И творить всякую ебатню она без меня не умеет. Я уходил, чтобы ты мог встретиться лицом к лицу со своим страхом. Чтобы ты мог посмотреть ему в глаза и понять, что он ничтожен. Что без меня ты не умрёшь, — Веном скользнул щупальцем по щеке. — Что без меня ты всё ещё остаёшься таким же прекрасным. И тебе незачем бояться зависимости. Что её просто нет».

Эдди прикрыл глаза. Вздохнул:

— Ну, твой план не сработал. Я всё ещё себя ненавижу.

«Ничего, Эдди. Мы справимся с этим. Вместе...»

* * *

— Доброе утро, Эдди, — звучащий в трубке нежный, хорошо поставленный голос главного редактора не сулил ничего хорошего.

— Угу, — откликнулся Брок и посмотрел на часы. Девять утра, мама мия!

— Я ознакомилась с присланной работой. Неплохо, неплохо... Но, к сожалению, ничего выдающегося. Это всего лишь очередные разработки, которые устроят очередную техническую революцию. Они каждый раз об этом заявляют!

— М-м-м... — Эдди с трудом вспомнил о чём речь. Ах да, то интервью...

— Нам нужно что-то новое, что-то свежее, что-то, что ещё не было представлено глазам общественности. Я уверена, у тебя есть такой материал.

— Да, я тут наткнулся... — начал было он и тут же осёкся.

Слово имеет огромную власть над людьми, и Брок понимал это как никто другой. Словом можно обрушить акции, посадить за решётку, вызвать общественное порицание или даже убить. Безответственный во всех остальных сферах, Эдди старался очень внимательно относиться к тому, что и о ком он говорит, пытался предсказать реакцию аудитории.

А тут и гадать особо не нужно было. Такая статья, выйди она в печать, вызовет панику и массовый отказ от донорства. Сотни людей предпочтут, чтобы их органы сгнили в могиле, лишь бы за них не убили. Десятки людей умрут, так и не дождавшись нового сердца.

Да, главным виновником будет тот, кто это организовал... Но и человек, не умеющий держать язык за зубами, тоже внесёт значительную лепту.

Публиковать этот материал было нельзя.

— Да, Эдди?

— Нет, ничего. Была одна разработка, но сейчас понял, что не выгорит.

— Тогда тебе стоит встретиться с неким Генри Картером. Он звонил вчера, просил твои контакты.

— Фрик?

— Судя по всему, нет. Доктор медицины, хирург, уважаемый человек. Возможно, у него есть что-то интересное?

В горле Эдди мгновенно пересохло.

— Давай его номер.

Эдди поискал информацию о докторе Картере в сети, но Генри был не из того поколения, чья жизнь неразрывно связана с соц.сетями. Единственное, что удалось найти, это пару статеек об успешно проведённых экспериментальных операциях...

...в области трансплантологии.

Из горла Брока вырвался хищный, нечеловеческий рык. Кажется, рыбка сама идёт на крючок.

* * *

Доктор Картер предложил встретиться в небольшом китайском ресторанчике, неподалёку от больницы, где сам работал. Эдди пришёл чуть раньше и заказал себе чай, постукивая пальцем по столу от нетерпения. Тонкие бамбуковые перегородки создавали ощущение ложной уединённости, но любой вскрик или даже падение ложки привлекали внимание официантов.

— Здравствуйте, мистер Брок.

Доктор Картер выглядел как мужчина чуть за пятьдесят, с едва тронутыми сединой волосами. Плотное телосложение, идеально выглаженная рубашка, дорогие часы. Он выглядел как успешный, всеми уважаемый человек, которому просто нет смысла идти на преступление — у него и так есть всё, что только можно пожелать.

— Здравствуйте... доктор Картер, верно? Присаживайтесь.

Тот охотно сел и улыбнулся:

— О, я так рад с вами познакомиться, мистер Брок. Приятно наконец-то встретить единомышленника!

«Что он мелет?» — высказал Веном общую мысль.

— Хм? Не подскажите, в каком вопросе мы уже успели сойтись?

— Ну как же? Помните малыша Томми? Такой амбициозный мальчишка со слабым сердцем?

Брок побледнел.

— Видите ли, в его гараже есть видеонаблюдения. И, — совершенно случайно, разумеется, — записи с них попали ко мне. Не знаю, что с вами сделали в Life Fondation, но это просто чудо какое-то! Получить несколько ударов ломом и даже не пошатнуться! Удивительные способности! Что это, сыворотка суперсолдата? Космическое излучение?

Эдди откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

— Это угроза?

— Ну что вы, ну что вы! Мы же оба понимаем, что это был несчастный случай. Вы просто задали ему пару неприятных вопросов, но тело его подвело. Бывает. Я говорил ему, что карьера преступника в его состоянии — это не самый удачный вариант, но это же подростки. Разве они будут слушать старших?

— Так в чём, вы говорите, мы единомышленники?

Генри подался немного вперёд и заговорщически проговорил.

— Мы оба понимаем, что законы и бюрократии только мешают развитию общества.

— Вы заказали убийство Эктора Алвареса и Дэвида Стивенса.

— О нет. Вовсе нет. Я просто попросил некоторых людей приблизить их донорство.

— Это одно и то же.

— Тогда вы просто довели ни в чём не повинного, больного подростка до мучительной смерти, — Генри тонко улыбнулся.

Подошла официантка с чаем для Эдди, и приняла заказ Генри. Который звучал «как обычно, милая».

— Допустим. И какая причина у вас?

— Вы же знаете, мистер Брок, что этим миром правят деньги. И те, у кого они есть. Они привыкли получать всё, что захотят. Всё, что им нужно. Они не останавливаются ни перед чем. Всё, что возможно купить, они купят. А что нельзя купить... заставят выставить на продажу и купят.

— Вы как-то издалека начали, прямо с вводной лекции в консьюмеризм.

— Немного терпения. Сейчас я всё объясню, — доктор покачал головой и, как назло, затянул паузу. — Но природе плевать на наши деньги, и есть болезни, которые поражают людей независимо от их доходов. Тогда эти очень богатые и могущественные люди начинают искать, где продаётся спасение. И того, кто его продаст. По-хорошему, они могли бы вложиться в исследования — даже небольшой доли их состояния хватит, чтобы найти решение их вопросов. Но они длятся слишком долго. Непозволительно долго. А раз что-то нельзя купить легально, нужно купить это нелегально.

— Вы торгуете человеческими органами.

— Я минимизирую ущерб и максимизирую выгоду, мистер Брок. Я стараюсь выбирать тех людей, чья смерть принесёт как можно меньше вреда. Бездетных, неженатых, ещё не построивших карьеру... Тех, чей уход из жизни станет наименьшим ударом по обществу. А все полученные средства — кроме расходов на исполнителей, — я анонимно перевожу в фонды, связанные с исследованием этих болезней. Если бы не я... Всё бы было гораздо, гораздо хуже.

Эдди стиснул челюсти. Уж очень знакомо это звучало.

— Богачи бы всё равно нанимали убийц. Но они бы резали всех подряд — неподходящих, значимых, ценных... Богачи всё равно бы платили, но эти деньги шли бы на очередные золотые яхты и шлюх. Я работаю... я делаю то, что делаю, чтобы в будущем мы все могли избежать этих проблем.

— Но богачи стоят в общей очереди, — возразил Эдди. — И если даже органы вдруг появятся, то не для них.

— Да, увы. Им приходится покупать спасение для всех, кто стоит перед ним, — Генри ещё раз улыбнулся. — Разве это не иронично?

Эдди сжал кулак. Ногти впились в ладонь до боли.

— В любом случае, я полагаю, конфликт, что возник между нами — это просто недопонимание. Не всё в этом мире можно сделать официально, мы оба это понимаем. Так что если вам вдруг понадобится медицинская помощь... если она вам в принципе нужна, конечно... то можете смело обращаться ко мне. Я вас не выдам.

Пришла официантка и начала расставлять перед Генри тарелки с едой.

— Мне счёт, пожалуйста, — попросил Эдди.

— Спасибо, милая, — доктор Картер улыбнулся ей и перевёл взгляд на Брока. — Понимаю, для вас это внове. Не спешите. Подумайте. Взвесьте всё. Поймите, я не злодей... но далеко не все одобрят мои действия.

* * *

«Эдди, почему мы не откусили ему голову?»

Брок раздражённо убрал подпорку мотоцикла.

— А за что?

«Не за что, а почему. Потому что так хотелось».

Тут Эдди не мог не согласиться. Раздражал этот доктор Картер просто безумно.

— Мы не должны убивать не плохих людей.

«А этот Генри разве хороший человек?»

— Определённо не настолько плохой, чтобы могли его убить.

«Типа того мудака, который нас толкнул, но которого всё равно нельзя есть?»

— Примерно так, да.

Брок завёл мотоцикл. Он просто хотел как можно быстрее убраться отсюда.

«Эдди, а что мы скажем Мэг?» — шепнул Веном на всю голову.

Тот едва не врезался в автобус на полной скорости.

Действительно, не говорить же: «Прости, Мэг, я нашёл твоего убийцу, но он оказался неплохим малым. Мир вон спасает, как может. Денежку на исследования собирает...» — что, кстати, ещё следовало проверить.

«Он не врал, Эдди, — прошелестел Веном. — Он был полностью уверен в своей правоте».

Брок съехал на парковку от греха подальше и взялся за телефон.

— Алло, Мэг? Это Эдди Брок. Слушай, я ненадолго, я просто хотел сказать...

— О, привет! — радостно отозвалась девушка. — А я как раз собиралась тебе звонить. Нам удалось добиться встречи с тем, кому пересадили сердце Дэвида. Его зовут Стенли, и он очень милый парень. Мы сейчас как раз собираемся к нему. Поедешь с нами?

— Я... Да, конечно, почему бы и нет? Какой адрес?..

«Трусишка».

Эдди сам не знал, ради чего соглашается на встречу. Возможно, ему просто нужна была отсрочка перед тем, как признавать свою капитуляцию.

Мэг, Лиззи и Джулия уже собрались у больницы. Девчонки принарядились в яркие платьица, волосы они прибрали ободками с ушками, а в руках держали цветные воздушные шарики.

— Привет, Эдди! — загомонили они и по очереди обняли его.

Брок с удовольствием ответил на объятия, невольно улыбаясь. Позитивные птички не теряли веры в чудеса и были открыты всему новому.

Персонал больницы аж немного охренел от такой толпы.

— Вы там поосторожнее, — попросила медсестра. — Стенли нельзя волноваться.

— Мы будем заиньками, — заверила Лиззи, кивнув головой с кошачьими ушами.

Они зашли в палату, насквозь пропитанную болью, лекарствами и отчаянием. Стенли лежал в кровати, бледный, с глубокими тенями под глазами... Такими глубокими, что Эдди ощутил неловкость за все шутки про недосып. Его собственные мешки под глазами казались блёклыми и неубедительными.

— Привет, Стенли! — в полголоса загомонили девочки, врываясь в палату фейерверком ярких красок.

Мальчик недоверчиво улыбнулся. Ему было-то на вид всего лет пятнадцать, но чувствовалось, что он уже успел побывать лицом к лицу со смертью.

— Мы так рады с тобой познакомиться! — Лиззи поцеловала его в лоб.

— Так здорово, что ты сохранишь сердце нашего друга! — добавила Джулия, пожав ему руку.

— Ты такой молодец и так отважно держишься! — покивала Мэг. — Куда мы можем привязать твои шарики?

— Мои... шарики? Это мне? — Стенли посмотрел с удивлением.

— Конечно тебе, дурашка!

— Привяжите их к шкафу, — сказал ещё один голос, и Эдди едва не вздрогнул.

Женщина со следами трагедии на лице сидела в кресле рядом с кроватью. Наверное, это была мать Стенли. И не было ничего удивительного, что её не заметили сразу — она была больше похоже на бледную тень, чем на человека. Но сейчас она начинала робко улыбаться, а в глазах появился живой блеск.

— Как ты себя чувствуешь, Стенли?

— Хорошо, — он кивнул тощей-тощей шеей. — Врачи говорят, что через месяц я смогу ходить и даже немного бегать. Я так хочу поиграть в футбол...

— Ты играешь, Стенли?

— Только на приставке, — тот покачал головой. — У меня это врождённое, и я никогда не мог... А теперь смогу.

Стенли робко, мечтательно улыбнулся.

— Это очень здорово, — серьёзно кивнула Лиззи. — А у тебя уже есть команда, чтобы играть?

— Н-нет... У меня нет тут друзей... Я никогда не ходил в школу. Но у меня есть друзья по сети! В Нью-Йорке, Торонто, Техасе и даже Сеуле! Мы вместе играем, и они обещали приехать, как только смогут...

— Это так здорово! — обрадовалась Джулия. — А хочешь, твоими друзьями в Сан-Франциско будем мы?

— Правда? Будете? — мальчик изо всех сил старался не моргать, чтобы не расплакаться.

— Будем-будем, — кивнула Лиззи. — Мы, конечно, не большие поклонницы виртуального футбола, но зато в реальный будет здорово погонять! И погулять по парку. И съесть что-нибудь вкусненькое. И полезное.

Стенли всё-таки разрыдался:

— Вы такие хоро-о-о-ошие.

Девочки наперебой кинулись его утешать. Мать Стенли сидела в уголочке и сама украдкой промокала уголки глаз платочком.

Брок кашлянул. Он чувствовал себя донельзя неловко среди всей этой доброты.

— Это Эдди, мы рассказывали о нём, — представила Мэг. — Он помог Дэвиду, когда он попал в аварию и помог довезти твоё новое сердечко в сохранности.

— Привет, парень, — Эдди улыбнулся и протянул ему руку.

— Ты же тот самый Эдди Брок? Ну, который журналист? — парень внимательно на него посмотрел.

— Есть такое, да.

— Я очень рад с вами познакомиться, — голос парня на секундочку сорвался, но рукопожатие он постарался сделать твёрдым и чётким.

— Не знаю, говорили ли тебе... Но мне показалось, что Дэвида кто-то сбил специально. Что ты об этом думаешь?

— Мне жаль его, — парень чуть-чуть погрустнел. — Жаль, что его жизнь оборвалась. Но я очень благодарен, что когда-то он решил стать донором. И что даже своей смертью он смог кому-то помочь.

— А если предположить... просто предположить на секундочку, что кто-то убил его ради того, чтобы ты получил сердце?

— Мистер Брок!

— Ничего, мама. Мы же все об этом задумываемся. Но... Это просто не имеет смысла, мистер Брок. Даже новое сердце не сделает меня здоровым человеком. Я всё равно буду жить на таблетках, всё равно никогда не сыграю за Барсу в реальности... И будет чудом, если я доживу до тридцати. А Дэвид столько всего мог сделать, у него была такая длинная и полная возможностей жизнь впереди... Это просто глупо, менять его на меня. Единственное, почему у меня сейчас его сердце — это потому, что ему оно точно, к сожалению, не пригодится.

— Ты очень здраво рассуждаешь, Стенли, — похвалил Эдди в задумчивости.

— Это единственное, что мне остаётся, — тот слабо улыбнулся.

* * *

«Ну что, Эдди, откусим Генри голову?» — Веном в нетерпении вился по внутренностям.

— Мы не можем, зубонька моя, — Брок опёрся руками о руль и тяжело вздохнул.

«Зубонька? Это ласковое прозвище? Для меня? Оу, мне так нравится! — ложноножки Венома скользнули по туловищу, будто в объятии. — Но почему мы не можем убить Генри? Этого же так хочется. Нам обоим».

— Потому что мы также делаем, зубонька. Выбираем наименьшее из зол. И чтобы откусить Генри голову мы должны признать его плохим. А если плохим мы признаём его, то и себя, автоматически, тоже.

«А тебе важно быть хорошим человеком, Эдди... Важно не переступать некую смутную черту... Быть сколько угодно мудаком, карьеристом и людоедом, но всё же оставаться в неких рамках».

— Да.

«И именно это мешает тебе рассуждать здраво».

— В смысле?

«Я знаю твои мысли, Эдди. Все из них... Каждую. Но ты «видишь» только те, которые сумел вербализировать. И старательно «не смотришь» на те, что могут пошатнуть границы твоей воображаемой реальности. Ты «слепишь» себя. Отупляешь. И всё это только ради того, чтобы чувствовать себя хорошим человеком».

Брок глубоко вздохнул. Симбионт был чертовски прав, он сам это чувствовал. Но такая «слепота» на то и «слепота», что просто по щелчку пальцев не решается.

— Я не могу решить, что я плохой человек. Это часть моей самоидентификации, по которой и так в последнее время прилетает много пинков. При любой попытке мне становится так страшно, что я ещё больше «слепну».

«Мы вообще не человек, Эдди...» — нежный голос прямо в левое ухо.

Да, не человек. Симбиотический союз двух видов. Мощный, сверхсильный. Непобедимый. Которому никто не указ, и... И которому нужно самому следить за своим поведением, чтобы не нарваться.

«Эдди... Не нужно биться головой в закрытую дверь. Просто представь, что она открыта. Представь, что ты злодей, которого ничто и никто не остановит. Который может делать, что хочет, не заботясь ни о ком. Подумай, что бы ты делал, если бы действительно был плохим человеком. Ты бы дружил с Генри?»

— Нет.

«Но почему, Эдди?.. Если ты такой плохой и больше не ориентируешься на нормы морали?.. Почему тебе всё ещё хочется уничтожить Генри?»

Веном прекрасно знал ответы на эти вопросы. Но он вёл Брока по его собственным мыслям, чтобы тот, наконец, увидел их, понял и осознал.

— Потому что он меня бесит.

«Чем же, Эдди?»

Тот помедлил, разглядывая пойманную мысль со всех сторон.

— Он напоминает мне меня. Таким, каким я мог бы стать в будущем. Запутавшимся в сетях самообмана. Путающим чёрное и белое. Ишь, возомнил он себя спасителем человечества! Судией, решающим, кому жить, а кому умереть! Как вообще можно решать, кто более полезен обществу? Вот такой Дэвид, собравший вокруг себя прекрасных девчонок, уверенных в светлом будущем, или какой-нибудь женатик, смерти которого все обрадуются? Да никто бы вообще не умер, если бы он не сливал контакты доноров!..

Брок осёкся. Богачи могут сколько угодно нанимать головорезов, но далеко не каждый человек в США дал согласие отдать свои органы. А чтобы двигать очередь, нужны именно доноры... И в свободном доступе нет базы данных, кто донор, а кто — нет.

«Ну что, пошли его жрать?»

— Нет, зубонька моя. У меня есть идея получше.

* * *

Весь остаток дня Брок убил на то, чтобы поднять старые связи, убедить нужных людей шевелиться, без доказательств. К счастью, проблема была ужасна сама по себе, и чиновники решили перестраховаться до того, как эта тема всплывёт в печати.

А утро началось с лихорадочного стука в дверь.

— Как ты мог? — вопросил Генри и протиснулся мимо него внутрь.

— И тебе доброе утро, — сказал Эдди пустоте.

Генри прошёл в прихожую и остановился, с возмущением глядя на Брока.

— Сегодня комиссия по врачебной этике запросила дела всех моих пациентов, а полиция допрашивала Софию. Они что-то знают. И это ты нас выдал. Ты!

Брок только хмыкнул и сложил руки на груди. Личного визита он не ожидал, но был рад поднятому ажиотажу.

— Я сначала даже не понял, почему комиссия мной заинтересовалась... А потом они упомянули какое-то журналистское расследование, и я осознал, что это ты... — доктор Картер посмотрел на него потерянно. — Но зачем тебе это? Мы же друзья! Мы действуем за одно! Мы оба столкнулись с непониманием общества... зачем тебе сдавать соратника?

— Доктор Картер... — проговорил Эдди, закидывая руку ему на плечи. — Вот вы, вроде, взрослый человек, полвека уже отжили... И до сих пор не осознали, что общество не принимает вас, потому что вы психопат-убийца?

Генри дёрнулся, попытался вырваться, но Брок держал крепко. Он сардонически улыбался и повёл доктора к зеркалу.

— Вы даже не представляете, насколько мы на самом деле похожи, доктор! — Эдди зафиксировал его затылок, чтобы он не смог отвернуться от зеркала. — Оба — такие чудовища!

Его голос исказился, становясь глубже. Лицо медленно оплели чёрные ручейки, создавая инопланетный оскал. Картер задрожал, снова попытался дёрнуться, но ничего не происходило.

— Мы делаем то, что хотим, не взирая на мнение окружающих. Мы не слушаем никого-никого в этом мире. Я влезаю в дома, чтобы собрать материал для статьи. Я угрожаю и избиваю людей, чтобы они сказали мне правду. И... мне хочется кушать. Поэтому я людей ем.

Картера натурально затрясло, но он старался хотя бы носик отвернуть от ужасной морды.

— Только знаете, в чём наше отличие, доктор? — зубы прошлись в опасной близости от его уха. — Я не строю из себя святого. Я не заявляю, что спасаю мир — хотя однажды я его действительно спас. Я просто живу. Реализую свои потребности. И стараюсь сделать это так, чтобы причинять как можно меньше вреда окружающим. Я не оправдываю свою жажду власти общим благом, доктор Картер. Как это делаете вы.

— Н-неправда!

— Правда, доктор Картер. Фонды могли найти инвесторов сотней других способов. Преступники никогда бы не узнали, кого убивать, без вашей помощи. Вы никого не спасаете. Вам просто нравится решать чужие судьбы. Не нужно этого кокетства. Вам оно... не к лицу.

Генри дёрнулся ещё, и на этот раз Эдди позволил ему уйти. Тот пошатнулся, едва не упал, выровнялся, повернулся и... и Брок уже выглядел совершенно как обычно.

— Ты чудовище! На самом деле!

— Да. Но ты — больше, — Эдди подмигнул.

Генри огляделся, бросил взгляд на всё ещё приоткрытую дверь и ломанулся в неё со всей дури.

«Ты не боишься, что он опубликует видео», — не вопрос, утверждение.

— А чего бояться... нам? — Эдди улыбнулся зеркалу.

«Себя?»

— Ни в коем случае, родной мой. Ни в коем случае.

* * *

— Что это, Эдди? — Карина смотрела на него поверх экрана.

— Мой новый материал, — Брок легко улыбался, развалившись в кресле.

— Ты же понимаешь, что мы не можем это опубликовать? Даже если всё, что написано — правда, это вызовет панику среди населения. Комиссия по этике нас засудит.

— Комиссия по этике обещала эксклюзивное разрешение на публикацию после окончания расследования.

Карина осеклась и посмотрела на него внимательно.

— Как тебе удалось этого добиться?

— Это история со счастливым концом. Злодей пойман, а брешь, через которую он выходил на жертв, скоро будет закрыта. Почему бы и не рассказать об этом людям?

— Сколько продлится расследование?

— Не знаю. Но к выпуску точно не успеют. Так что спрячь статью в долгий ящик, а я пока поищу другие интересные темы.

— Ты хочешь, чтобы я опубликовала то слабенькое интервью.

— Иногда людям стоит прочитать, что всё просто будет хорошо. Безо всякой драмы.

— Ладно, — Карина решительно на него посмотрела. — Так и сделаем. Но, Брок... постарайся в следующий раз поднимать менее... опасные темы.

— Конечно-конечно, договорились, — Эдди встал, поняв намёк, подошёл к двери. — Но разве не для этого вы меня наняли, м?

И скрылся, не давая Карине ответить.

Зазвонил телефон — удачно, будто специально дожидаясь момента, когда Брок сможет на него ответить.

— Мистер Брок? Вас беспокоит лейтенант Смит. Я веду дело доктора Картера.

— Внимательно слушаю вас. Какие-то вопросы?

— Я просто хотел предупредить. Он странный малый... показывает нелепые видео с вашим участием. Если бы у меня были такие контакты в Голливуде, я бы слепил что-то более правдоподобное.

— А что там, лейтенант?

— Да неважно... В общем, будьте осторожнее. Мало ли что ещё взбредёт ему в голову.

— Спасибо, лейтенант. Я учту.

Эдди сбросил звонок и улыбнулся. Это было так приятно, когда проблемы решались сами собой!

«Ну что, может позвоним Энн?»

— Соскучился?

«Подкинем ей идею гарема».

— Мне кажется, больше всех ей обрадуется Дэнни.

«А ты против?»

— Дай мне над этим подумать.

«Эдди, а ты слышал о тентаклях?»