За наших воюют не только люди

Утром все проснулись от аппетитного запаха. На горящем бездымном костре, скворчали две заячьи тушки. Около них суетился Игорь, поворачивая вертела, чтобы зайцы не пригорели.

-Да тебе парень цены нет, — пробурчал полковник Манеров, впиваясь зубами в прожаренное мясо,— я бы в жизни не сообразил, что за петли и где и их ставить. Давай поделись опытом, может, пригодится когда-нибудь.

-да-да поделитесь, пожалуйста,— присоединился к просьбе майор Черепанов.

-Боюсь, что не смогу, — нехотя приступил к объяснениям Ивашов,— для этого надо охотником быть, чувствовать, где тропа у зайца идет, а просто так петли ставить, только время терять.

Когда они уже закончили с едой и собирались в дорогу, в той стороне, куда они хотели направиться, появился вначале тихий потом более громкий шум движущейся техники.

Нестеров, который умывался у ручья и удивленно разглядывал черные пятна на руке оставшиеся от пальцев Ивашова, даже подскочил от возбуждения.

-Немцы, и близко. Видимо мы вчера совсем немного до этой рокады не дошли, тут метров триста всего будет. Ивашов, давай на разведку. Посмотри, что там делается, только осторожно и обратно без подвигов, нам они сейчас не нужны, — негромко приказал он.

Небольшая группа, стоявшая на заросшей лесной дороге, была вся в ожидании и тревожно прислушивалась к затихающим звукам прохождения механизированной колонны, когда из за деревьев появилась невысокая фигура Ивашова. На одном плече у него лежал немецкий солдат, а на другом висели два автомата МП-40

-Ивашов, ма..-звук ругательства замер во рту Нестерова, — Ивашов, я тебе что приказал? — сказал полковник, стараясь сдержать истерический смех

— Вот же сучара, ему ясно сказали, не шуметь, а он опять фрица приволок,— думал про себя полковник, и не хотел себе признаться в том, что в душе на это рассчитывал.

Когда Ивашов, как мешок с картошкой скинул с себя, пилькающего глазами, немца, Нестеров уже пришел себя и деловито спросил:

-Не нашумел?

-Нет, товарищ полковник, там два мотоциклиста остановились поссать, так я одного шлепнул, а второй, вот он тут.

-А мотоциклы, что с мотоциклами?

-А что с ними, я их за деревья спрятал, с дороги вроде не видно. Да там сейчас такая пылюга стоит, в десяти метрах ничего не видать. Делай что хочешь, вот я и не выдержал.

Слушатели засмеялись. Но в их глазах было явное уважение, одно дело слышать про что-то и совсем другое дело убедиться, что на самом деле их спутник по несчастью, действительно, может совершить такое. Манеров и Бородин уже схватили и вертели в руках немецкие автоматы.

-Эй, Игорек,— крикнул Манеров,— а где патроны?

Ивашов распустил лямки своего вещмешка и вынул два подсумка с магазинами, после этого оба полкаша, радуясь как дети, начали раскидывать автоматы на запчасти.

Нестеров, между тем, разглядывал пленного. Опытному взгляду разведчика было видно, что перед ним солдат вермахта. Он уже привык, что последние две недели они действуют против эсэсовской дивизии, и сейчас армейская форма неприятно удивила его, пока он не вспомнил, что они, скорее всего, уже вылетели за тот участок фронта, где стояла в обороне их армия.

Молодой светловолосый парень лежал на земле и с ужасом смотрел на стоящих надо ним людей.

Неожиданно он заплакал и начал, что-то кричать.

Нестеров усмехнулся и перевел остальным.

-Он кричит, чтобы его не убивали, у него мама больная в Дортмунде осталась.

-Лейтенант Селезнев возмущенно сказал.

-вот гад, мама его ждет! Можно подумать мы его сюда звали.

Нестеров коротко бросил в его сторону

-Молчать,— и присел на корточки перед пленным.

-Не бойся, солдат, — сказал он по-немецки,— мы же все понимаем, сейчас тебя допросим и отпустим. Ты нам не нужен,

Ты согласен все рассказать?

-Господин офицер, а вы точно меня не расстреляете?— дрожащим голосом спросил немец.

Нестеров серьезно кивнул головой,

— Не расстреляем — это точно, обещаю. Так давай говори, как зовут, в какой части служишь, и куда сейчас направлялись. Потому, что если ты нам все не расскажешь, тогда твоя мама действительно останется одна.

Нестеров внимательно слушал рассказа пленного, а, стоявшие вокруг, с напряженным вниманием слушали разговор, в котором ничего не понимали. Но когда Нестеров на секунду отвлекся, то нечаянно заметил скучающее лицо Ивашова. Тот стоял, как будто знал наперед, все, что может рассказать обычный рядовой солдат немецкой армии.

-Опять странности,— автоматически отметил полковник и продолжил допрос.

Разговор длился недолго, потому, что Аксель Зиберт был всего лишь две недели на фронте. Нестеров и без него знал, что на данном участке фронта расположена вторая армия, группы армий центр под командованием генерал фельдмаршала фон Клюге. Но, вот новость, что дивизия, где служил их пленник, после пополнения, начала выдвигаться в сторону Курска, его заинтересовала. Получив скудный ответ на свои вопросы, Нестеров поднялся и кивнул Игорю.

— красноармеец Ивашов, приказываю вам вывести в расход пленного. Ну, ты слышал, что я пообещал его не расстреливать, так, что имей это в виду. Выполняй.

-Вот тебе еще одна проверка,— подумал он про себя.

-Есть выполнять, — коротко ответил Игорь и одной рукой легко поднял парня в воздух.

Наташа смотрела на растерянное, грязное лицо немецкого солдата, размазанные слезы, и заискивающую улыбку и ей стало нестерпимо жалко этого молодого мальчишку, который сейчас навечно останется в этом чужом для него лесу.

Она дернулась, было к Ивашову, но в этот момент ее остановил майор Черепанов, который положил ей руку на плечо и, глядя ей на нее через свои окуляры, увеличивающие его глаза чуть ли не в два раза, сказал.

-Не надо девочка, не надо его жалеть. Это враг, ты что думаешь, если мы его отпустим, он раскается, и откажется в стрелять в нас. Конечно, нехорошо расстреливать пленных, но мы не можем взять его с собой. Все, что было нужно, мы уже знаем, и никакого смысла рисковать нашими жизнями из-за него, нет

В это время Ивашов с идущим впереди него солдатом, скрылись в лесу. Когда немец заметил, что у Ивашова нет с собой оружия, его лицо осветилось радостной надеждой, даже его шаг стал уверенней и быстрей. Ивашов, уже привычно для всех, бесшумно исчез в кустах, а через пять минут появился уже один. Его лицо было спокойно, как всегда.

Подойдя к Нестерову, он отдал честь и сообщил:

-Товарищ полковник, ваше приказание выполнено, приговор приведен в исполнение.

Наступила неловкая пауза. Умом все понимали, что все сделано правильно, но убийство пленного, напрягло всех. И теперь все, кроме Нестерова и Черепанова, смотрели на Ивашова, с легким холодком. И только Наташа бросилась ему на шею и заплакала у него на груди.

-Тебе наверно сейчас плохо, да?— спрашивала она сквозь слезы.

Но тут сзади раздался голос Нестерова

-Прекратить телячьи нежности, выступаем.

И опять как вчера медленно гуськом они пошли по лесным зарослям, параллельно заросшей лесной дороге, почти тропинке, которая вела прямо к дороге, по которой до сих пор шла техника. Гул от проходящих машин все усиливался, и вскоре на зубах заскрипела пыль, которая облаком стояла над дорогой. Вся группа залегла и смотрела, как по неширокой разбитой грунтовке с приличными интервалами двигаются танки, бронетранспортеры и редкие штабные машины. Некоторое время спустя Нестеров посмотрел на часы, эта демонстрация немецкой мощи длилась уже несколько часов. И никто не знает, сколько еще это будет длиться. От злости даже закружилась голова, Вместо того, чтобы идти к фронту, они должны лежать около этой дороги и ждать, когда фашисты соблаговолят пройти. Он окинул взглядом своих товарищей, как и он, остальные внимательно смотрели на дорогу. И только Ивашов спал, уронив голову на небольшую травянистую кочку.

-Во нервы у мужика!— невольно восхитился он, — железо! По херу ему, что враг рядом.

Прошло еще около двух часов, время далеко перевалило за полдень, когда колонна стала редеть, интервалы между машинами увеличились, и даже клубы пыли периодически оседали на землю.

Затем дорога опустела, но только Нестеров хотел отдать приказ о переходе, как все с той же стороны раздалось натужное рычание, и показалась большая легковая машина.

-Во блядь, — про себя выругался Несторов, — это же хорьх 108, эх, на такой

машине до фронта бы прокатиться.

Если бы он глянул в это время на Ивашова, то увидел, как у того хищно блеснули внезапно открывшиеся глаза и сузились зрачки, после его мыслей..

Неожиданно машина зачихала, задергалась и, съехав на обочину, остановилась.

Оттуда выскочили два офицера и водитель, начали шумно разговаривать, видимо обсуждая, что могло случиться.

Буквально почти сразу вслед за ними подъехали несколько мотоциклистов. Шума на дороге стало еще больше. Но вскоре раздалась команда одного из офицеров и мотоциклисты уехали. Остался только один мотоцикл с водителем и пулеметчиком, сидевшим в люльке.

Пулеметчик бдительно смотрел за окружающим, а водитель слез с седла и подошел к водителю, который уже открыл капот и возился с двигателем.

Оба офицера стояли о чем-то разговаривая, не обращая внимания на окружающее и только изредка кидая взгляды на часы.

-Эх, если бы не пулеметчик, — размышлял Нестеров, — могли бы попробовать захватить машину.

Эй, артиллерия,— обратился он шепотом к Бородину, — ты как, справишься с такой машиной?

-Как два пальца обоссать, — последовал флегматичный ответ Бородина,— только как ты ее захватишь? Мы, что с этими пукалками немецкими в атаку пойдем? Да нас пулеметчик сразу положит. Вон гляди, как глазами по лесу зыркает.

Действительно пулеметчик не отвлекался ни на секунду и держал обстановку под своим контролем.

Тут один из офицеров, что-то крикнул и мотоциклист, болтавший с водителем, отошел от него. Видимо ему приказали не отвлекать того пустыми разговорами.

Мотоциклисту было явно скучно, он поболтался по обочине и затем пошел в лес, пулеметчик, ему что-то крикнул, и они оба засмеялись.

Нестеров повернулся к Ивашову,

-Ты, где голова садовая, мотоциклы заныкал. Немец их не найдет?

Ивашов, сосредоточенно глядящий на идущего солдата, только отрицательно мотнул головой.

-Неожиданно, солдат, перепрыгнувший неглубокую канаву у обочины дороги с проклятиями упал и, схватившись за ногу, застонал. После секундного замешательства его товарищ выскочил из люльки и побежал к травмированному.

Нестеров не успел ничего понять, как мимо него рванулась, чья то фигура и в пару секунд была у пулемета. Время для него остановилось, он видел, как офицеры, открыв рты от удивления, рвали из кобуры свои пистолеты, как, открыв рот, смотрит на происходящее, вылезший из-под капота шофер и как, кинув своего товарища, бежит обратно пулеметчик. И тут раздался пулеметный огонь. Ивашов вел стрельбу грамотно, отсекая по две пули и, в немыслимо короткое время, на дороге лежало четыре трупа, пятый — лейтенант, подстреленный Бородиным из автомата, медленно сползал по борту машины на землю.

-Надо же попал,— удивленно воскликнул он, глядя на свою жертву.

-Вперед,— скомандовал Нестеров,— не время пиздеть,— и вся группа выбежала к машине.

-Бородин,— хотел крикнуть он артиллеристу. Но тот уже сидел на водительском месте, машина взревела и завелась.

-Как же так, — удивился Нестеров, — только, что заглохла, и уже работает? Ивашов подскочил к открытому капоту и захлопнул его.

Только сейчас Нестеров слегка пришел в себя и начал раздавать команды.

-Быстро все трупы в кювет, мотоцикл в лес, грузимся и едем!

Через пару минут уже ничего на дороге не напоминало о только, что разыгравшейся драме. Нестеров, отложив на потом взъебку Ивашова, лихорадочно разглядывал карту.

-Бородин, — крикнул он водителю, — держи скорость, как у немцев, через километр поворачивай налево.

В ответ последовал лаконичный ответ Бородина.

-Не учи отца и баста.

Все напряженно следили за дорогой, ежесекундно ожидая встретить врага, и единодушный вздох облегчения вырвался, когда машина свернула в сторону и, проехав метров триста по песчаной дороге, остановилась. Бородин, скорчившись на сиденье, держался за руку.

-Вот блядь, падла, ни хуя машину вести не дает, — вовсю поносил он свою раненую руку.

-Что хотите, делайте ребята, не могу дальше вести, такое чувство, что сейчас пол руки отвалится на хуй. Летчик, ты то, как с машинами, может, сам поведешь?— обратился он к Манерову.

-Да ты что, полковник! Я за рулем в жизни не сидел, завезу вас туда, куда Макар телят не гонял!— возмутился Манеров, — вот на самолете другое дело.

-Товарищ полковник, — тихо, с заднего сиденья, обратился к нему Ивашов,— давайте я вашу руку посмотрю, может, смогу, чем помочь, у меня получалось раньше.

-Ты, что парень совсем от своей крутости оборзел,— удивленно воскликнул Бородин,— если фашистов перещелкал, как куропаток, думаешь, мне руку вылечишь? Там три сложных перелома, после осколочного ранения, мне ее по кусочкам собирали, а тут нашелся гений бля, непризнанный.

-Давай соглашайся,— толкнул его в бок Нестеров,— хуже от этого не будет, а вдруг, что получится.

-Ох, не зря парня в Москву отправляли, ни хера наверно не выйдет его к себе прибрать, — подумал он.

Между тем Ивашов попросил Бородина выйти из машины и улечься на мшистый, залитый солнцем пригорок. Дорога, на которой они сейчас стояли, находилась в редком сосновом бору, залитом солнцем. Не было ни ветерка, стояла удивительная для сегодняшнего бурного дня тишина. От рокады, с которой они съехали, также не доносилось ни звука. Никто оставаться в машине не захотел и все стояли вокруг Бородина, желая посмотреть на процесс лечения. Но, неожиданно, полковник засмущался.

-Ну, что столпились, заняться не знаете чем? Не хер тут разглядывать, Игорь пусть делает, что обещал, а вам тут торчать нечего.

После этих слов, около него остались только Ивашов и Наташа со своей санитарной сумкой.

Селезнев полез в машину, рыться в вещах, ему было приказано отыскать воду и что там есть у немцев съестного. Манеров с автоматом в руках ушел в обратную сторону по дороге на охранение, а Нестеров, раскрыв планшет мудрил с картой и размышлял над дальнейшим маршрутом. Черепанов что-то чиркал в своем блокноте, видимо кропал статью о пребывании за линией фронта.

Наташа внимательно наблюдала за манипуляциями Ивашова.

Он попросил Бородина закрыть глаза, тот скептически улыбнулся и выполнил требуемое и тут же Игорь ткнул его указательным пальцем в лоб. Наташа открыла рот от удивления. Полковник заснул, самым настоящим образом.

После этого Ивашов закатал у него рукав гимнастерки и крепко обнял своими лапищами изуродованную руку командира, там что-то треснуло, затем еще раз.

Наташа взвизгнула.

-Ты, что делаешь, ты же ему доломаешь все, — и тут почувствовала, как неведомая сила закрыла ей рот.

-Хоть ты не мешайся,— выдохнул Игорь. У него на лбу выступили капли пота, а руки наливались краснотой.