|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Эпилог
Анонимка-73
К напечатанному на пишущей машинке листу бумаги был прикреплён конверт с напечатанным тем же шрифтом адресом: "В Партейный Контроль ЦК КПСС. Копию в КГБ и МУР."
Печатал не профессионал. Неровно набитые буквы, множество опечаток и забитий указывали на это обстоятельство.
В правом верхнем углу кто-то написал резолюцию "Разобраться." и поставил размашистую подпись. Ниже другое указание "В работу!", уже без подписи, но с номером дела.
ЗАЯВЛЕНИЕ.
Дорогие товарищи!!!
Пишет вам беспартейный коммунист, по мере сил помогающий правоохранительным органам в деле борьбы с расхитителями и спекулянтами, присосавшимися к здоровому телу рабочего класса. Не подписуюсь, потому как милиция к моей помощи, в плане конфискаций неправедно нажитых доходов тёмных элементов, ещё встречающихся в нашем обществе, относится крайне отрицательно. А я ни разу не взял ни копейки государственного социалистического имущества, так и ценностей честных граждан не трогал. Опять же судим не был вовсе, а заявлений после конфискаций на меня даже не писали, признавая тем самым справедливость наказания и боясь обоснованного гнева ОБХСС.
Вам пишу, потому как у нас в городе партейный человек на большой должности, а ведь сам подлец, берёт и много. У нас он всё замнёт, а из Москвы приехавших проверяющих ещё пока боятся.
Мой знакомый за половину косаря сразу и ещё половину после дела дал мне наводку на квартиру сладкого клиента. Живёт тот в доме на улице Воеводина (полный адрес и другие данные напечатал на оборотной стороне Заявления). Так я туда зашёл. Как это делаю не пишу, потому как секрет, чтобы не узнали в милиции. Немного поискав, нашёл два запрятанных тайника с деньгами и ценностями. Открыл и даже в груди защипало, как там много денег лежало. Ну раз лежат, взял. Я для конфискации неправедных ценностей и пришёл, наказать виновного.
Стал искать дальше и за книжным шкафом нашёл винную бутылку с очень тяжёлым содержимым. Я знаю из разговоров, про намывающих народное золото в наших родных сибирских реках. Однако сам таким никогда не занимаюсь, хошь мне и предлагали. Бутылку оставил за шкафом, по моему опыту ещё деньги остались, но искать их далее забоялся. Золото в изделиях я бы конфисковал и слова не сказал бы, но про рассыпной золотой песок мне статья не нужна, да и не продашь его. Потому умолчать не могу и как беспартейный коммунист информирую ЦК нашей родной коммунистической партии про перерожденца в её рядах.
Доброжелатель.
Школа
Сразу после комсомольского собрания вновь избранный комсорг и его заместительница стали настойчиво призывать одноклассников заплатить членские взносы за лето. Комсомольцы, хоть и без энтузиазма, но вносили по две копейки за каждый неоплаченный месяц. Аня, замкомсорга, ставящая печати в билет, вдруг удивлённо спросила новенького:
— Костров! Что это у тебя в билете?!
Новенький вяло заглянул в книжечку и флегматично ответил:
— Наверное, мы зря тебя выбрали. Сначала надо было подучить работе с документацией. В эту графу пишется полученная заработная плата, а в эту, соответствующая ей, сумма взносов за месяц.
— Я знаю! — обиженно воскликнула девочка. — Смотри, что у тебя здесь написано!
— Ну, вижу. И что? Работал я и зарабатывал, чего тут не понятного?
— Так много? — у Ани округлились глаза.
— Сколько заработал, все мои, — отрезал парень. — Взносы уплачены. Ещё вопросы будут?
Такие пререкания привлекли внимание всего класса. Те, кто был поближе косили взглядом в комсомольский билет. А кое-кто даже откровенно туда пялился. В разговор вмешалась первая красавица класса Лера. Девушка привыкла к восхищению в глазах парней. Носила юбку настолько короткую, насколько могла оправдать перед учителями. Притом высказывание, где надо и где не надо, своего мнения считала личной привилегией.
— Лёша, так ты у нас богатый? За тебя можно будет замуж выйти, если что? — томно промурлыкала она, жеманно потянувшись и украдкой бросив взгляд на мальчиков, определяя оценили ли они линию её груди.
— Если что — сразу беги, винись своей маме. Кому ещё ты нужна будешь "если что"?
Лёня Чернопольский, тонкий и кудрявый красавчик с карими глазами, сразу подтвердил:
— Это точно! Никому ты Лерка не нужна будешь!
Фотокружок
В аудиторию зашёл прилично одетый паренёк с большим портфелем в руке.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался юноша. — Я записаться на курс.
Маститый деятель фотоискусств с пышной кудрявой шевелюрой стиля "а ля Артемон" слегка кивнул.
— Ну-с... Покажите ваши снимки.
Перебрав стопку представленных фотографий, человек более заинтересовано взглянул на молодого человека.
— Не дурно! Такое не стыдно и сюда принести, — взгляд выразительно обежал присутствующих, не заслуживших комплемента. — Вот немного подучитесь и можно будет посылать в газету.
— Я уже посылал.
— И как? Взяли что-нибудь?
— В районной газете "Заря Коммунизма" напечатали около сорока снимков. В областной "Камчатской правде" три. В журнале "Костёр" один. И в журнале "Квант" опубликовали статью с серией снимков.
— Да? — несколько недоверчиво поинтересовался маэстро. — И какие-нибудь публикации с собой есть?
— Да, все. Я портфолио с собой принёс.
— Верю, верю. Не доставайте. Что ж... Тогда скажите, какой у вас фотоаппарат? Есть ли дополнительные объективы? Вот это, например, какой камерой отснято?
— Это? Лингофом Супертехникой 5, экспедиционная модель, 9 на 12. К ней у меня четыре объектива. Хорошая машина, правда, тяжеловата и наводится по матовому стеклу. Вот этот снимок сделан зеркалкой, Броника Эс Два Эй, к ней только три объектива. Она полегче, но и формат 6 на 6. Эти тоже зеркальным Кодаком Эф Два, к нему, кроме штатника, всего один объектив. Такой, знаете, трансфокатор от 80 до 200. Ну и моя малышка, дальномерочка Мамия 16, — на ладонь легла камера, размером чуть больше коробка спичек. Увеличитель Фуджимото малый формат, зато с цветной головкой...
Багрово-красный преподаватель просипел:
— А к нам-то вы зачем пришли?
Баба Стеша
Баба Стеша сидела на лавочке возле дома. Увидев двоюродного внука, возвращающего из школы и по пути о чём-то беседующим с кудрявым еврейским мальчиком, она позвала:
— Алеф! Ходи сюда, к своей старенькой бабушке. Твой знакомый еврей? Он обрезан? Или такой же шейгиц, как и ты?
* * *
В кабинете райиспокома полусумашедшая старуха с иконостасом боевых наград на груди стучала клюкой по столу бледного чиновника:
— Я ветеран войны! Инвалид! Я в органах служила! У меня контузия и два осколка ещё не вытащено! Ты почему ещё опёку не оформил?!
— Пока не подписа...
— Я вам тут всё уписаю! Я до ЦК дойду! Мне может жить осталось несколько дней, а вы внучка прописать не можете! Найдётся на вас управа! Во все инстанции напишу! Вы у меня замучаетесь комиссии принимать!
— Я сейчас сам зайду, попрошу поскорее. Приходите завтра...
— Нет! Я вот здесь сяду и подожду ответа. А потом на Старую площадь пойду! Остались ещё знакомые! Вы у меня попляшете! Бюрократы!
* * *
Две аристократического вида старушки в шляпках, нитяных перчатках и с зонтиками встретились на бульваре. Ту что с камеей сопровождал коротко подстриженный молодой человек в кепи и приличном костюме, а не в вульгарных новомодных джинсах.
— Стефа! Милая! Кто этот симпатичный юноша?
— Миранда! Рада тебя видеть! Это мой внук, Алекс. Хороший мальчик, только приехал из провинции. Хочу немного его обтесать и навести лоск. Знаешь, эти современные нравы меня совершенно не устраивают.
Рука в перчатке была изящно протянута юноше. Тот, сняв головной убор, вежливо к ней приложился губами.
— Какой милый! Жду вас у себя во вторник. Отказ не принимается!
* * *
— Йожик, мальчик имеет первый разряд по стрельбе, фотографирует и час в день занимается физкультурой. Немного владеет ножом. Но сердечник, в армию не возьмут. Шестнадцать лет и уже две медали. Знает идиш, немецкий, английский, венгерский и китайский. Все языки на отвратительном уровне. Немецкий по говору ближе к Кёльну. Не понимаю, где он тех словечек нахватался. В его английском много американизмов. Рядом с Аляской жил, наслушался радио. Словом, переучивать придётся, но парень не нулевой и с задатками, есть с чем работать.
— Стальная Стеша первый раз на моей памяти кого-то похвалила, значит человек годится полностью. Чей он? И какие отношения с Лубянкой?
— Мой внук. Про Лубянку сам разберись и мне скажи. Вроде, была идея через него выйти на китайцев, но пока есть только идея и пара заготовок.
Анонимка-76
На двойном листе, вырванном из тетради в клеточку, печатными буквами, для скрытия почерка, было написано письмо. Чтобы не тратится на конверт, его свёрнули в треугольник, как обычно складывают солдаты-срочники, пионеры, пишущие из пионерского лагеря домой, и осуждённые, находящиеся в местах лишения свободы. Брошено в почтовый ящик аэропорта Елизово. В послании написано:
В КГБ. Главному по шпионам.
Имя моё вам начальник знать ни к чему. Я чёрной масти и мне красным западло не то что писать, а даже разговаривать с ними. Кореша узнали бы про ксиву, сразу дали бы по ушам, а то и на перья поставили бы. Да и я сам долго сомневался — стучать или нет. Однако сейчас от меня пошёл сильный запах жареного, чую скоро буду отдыхать в присядку от трудов неправедных. С кичи маляву слать нельзя. Кума она не минует, а значит братва узнает. Ждать выхода лажово, дело уже будет сделано. Но и молчать косячно, батя на фронте голову сложил. Так что сообщаю.
Раз зашёл я на хату без хозяев. Не успел даже шкаф открыть, как слышу дверь отпирают, терпилы заявились. Мне 145-ая статья не нужна, мне 144-ой за глаза хватает, потому нырнул под койку.
Пришли двое. Видел только их ноги. Один в штатском, другой офицер. Штатского никак не называли, а офицера он кликал Витей. Фамилию в разговоре помянули только раз, расслышал плохо. Вроде Белянчиков, Беленко или Беленов.
Разговор у них шёл про угнать какой-то новый истребитель в Японию. Снизится за сопкой, чтобы не увидели радары, потом лететь низко над морем и сесть на гражданский аэропорт. Там попросить полического убежища и ждать пока за ним приедут. Жену лётчик бросает здесь.
Говорили вроде про краску фюзеляжа. Хотя мог напутать, что они цвет самолёта не видели? И очень интересовались прибором свой-чужой. По лагерям про такой не слышал, но штатский за него обещал убежище, деньги и работу в Америке.
Когда они ушли, я сразу чухнул и с тех пор всё думал про стукануть на шпионов. Косячно оно, конечно. Хоть я и не дружу с ментами, но вы же вроде не по братве, а по шпионам работаете.
Словом, маляву получили, делайте с ней что хотите, моя совесть перед батей покойным чиста. Больше знать ничего не знаю. Искать меня не надо, послабления в режиме и перо в бок мне ни к чему.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
