|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 6
— Знаешь, Игорь — произнес Джим, потягивая пиво из банки и отвлекаясь от книги, которую сейчас читал — хоть твой Алерийский пляжик и хорош, но я привык к суете Штатов.
Сейчас мы наслаждались теплом и солнцем южных широт, в то время как в России была холодная и дождливая осень. Невольно напрашивалось на ум: А ведь не даром руководство Альянса выбрало именно эти места: море, солнце... И температура даже в декабре редко опускается ниже плюс пятнадцати по Цельсию.
— Ну там я хоть подлечился после той гадости.
— После "ускорителя" или после Джанны?
— "Ускоритель" доставил больше неприятностей, нежели Джанна, у меня до сих пор мышцы ноют и изжога чуть ли не каждый день.
— Ты смотри не подсядь на это дерьмо.
— И не думаю! Даже новую пришивать не буду! Не надо мне такого добра — я сплюнул. Одно воспоминание о наркотике вызывало тошноту, так как приходил в себя я после него больше полутора недель под присмотром Мары. И эти недельки я ни за что не хотел повторять. Но даже перелом и жуткая боль в мышцах не доставили столько неприятностей, сколько мое проклятие, ударившее по мне с бешеной силой. Тогда, при разговоре с Итра... Как ее там?... все обычные симптомы спрятались, но через некоторое время они всплыли и ударили по мне с такой силой, что в пору было вешаться. Несколько дней я пролежал в бреду, периодически ненадолго приходя в себя, и вскоре вновь проваливаясь в царство кошмаров. Надо отметить, что Мара приглядывала за мной несмотря на то, что аура страха вокруг меня, не подпускала ко мне никого за сотню метров. Остается удивляться, как эта целительница умудрялась противостоять страху.
После этого в течение недели я едва держался на ногах и не мог и светлячка создать. Что касается моего диалога с тем существом — о нем я не распространялся.
— Правильно подмечено.
С той памятной встречи с Джанной прошло больше шести месяцев.
Хотя Мара и рекомендовала мне отдохнуть подольше, безделья я не переносил и с тех пор, как встал на ноги уже успел выполнить пару заданий. И именно характер возложенной на меня Илоной работы заставлял меня задуматься. У меня создавалось такое ощущение, что она меня после того случая с Мари возненавидела.
Второе задание заставило меня побывать в высокоразвитом мире, где я даже в космос слетал пару раз. Уж в кой-то веки пришлось отложить клинки и решать проблемы цивилизовано... Ну, сравнительно, цивилизовано. И все бы ничего — я даже сувениры прихватил, но под конец моего пребывания мне пришлось удирать с собственной свадьбы: дефицит населения привел к появлению закона, что каждый человек в моем возрасте должен уже быть не только женат, но и иметь минимум троих детей. И под венец гонят почище, чем в армию — тут уж плоскостопием не отделаешься.
Когда полиция поставила меня перед фактом, что я злостно уклоняюсь от своего гражданского долга, я опешил. А когда мне показали фотографию моей "тщательно отобранной избранницы" и сказали, что свадьба будет через час, я понял что отсюда надо бежать и как можно быстрее. Существо картинки мне теперь в кошмарах будет сниться... Даже Беркариус выглядел привлекательнее.
Третье мое задание проходило в мире где мужчины считались декоративным полом и косметики на них было поболее чем на какой-нибудь «супер модели» моего мира. При этом характер и поведение у них было соответственное. Мой типичный наряд местным мужикам "понравился" и мне пришлось бегать от толпы иномирных извращенцев по всему городу. Впрочем, они легко отделались: всего-то пять трупов, из которых получилась весьма гламурная нежить, прежде чем я вернулся к месту откуда я мог уйти из этого мира домой.
Возвращаться в тот мир я не хотел ни за какие деньги, и тут меня выручила Арта. Несмотря на то, что она все еще злилась на меня за снотворное, она была благодарна мне за то, что я выручил Джима. Она застала меня, когда я в своей квартире в Штатах игрался со своим голосом при помощи некоторых игрушек купленных на рынке Альянса, думая прикинуться пожилой дамой для выполнения задания. Отсмеявшись, она забрала у меня конверт, мотивируя это тем, что на женщину я даже в тонне грима и с измененным голосом похож меньше чем ее покойная тетя. Не уверен, что хотел бы встретиться с ее тетей.
Джим пришел в себя раньше меня и пока занимался еще одной сектой, но уже в своих любимых Штатах. Впрочем, при ближайшем рассмотрении эта организация оказалась не демонической сектой, а просто еще одной аферой, целью которой был всего лишь «сравнительно честный» отъем денежных средств у инициированных.
— Чего читаешь, Джим? — я с интересом посмотрел на цветную обложку.
— Да как всегда, один из наших на пенсию вышел, вот отчеты свои собрал воедино и опубликовал.
Я перехватил цветастый томик у Джима и с интересом поглядел на него: типичная обложка для фантастической литературы, а вот содержание безжалостно исчеркано ручкой, на полях кривым почерком Джима то тут, то там комментарии, в большинстве своем состоящие из одного единственного слова — "буллшит".
— Говард конечно, гад, многое изменил, например, к Илоне подлизался — богиней ее обозвал, демонов совсем перелопатил — они теперь желания за душу исполняют...
Я хмыкнул. Демон жертву и не выслушает. Прикончит, отправит отпечаток в коллекцию и забудет, что и встречал кого-то. Демон исполняющий желания человека — все равно, что голодный человек, исполняющий желание пирога.
Телефонный звонок застал меня, когда я уже успел задремать, и через пять минут я извинился перед Джимом, собрал вещи и двинулся к машине.
Надо отметить, что за последние месяцы случилось много чего интересного, но самое главное событие было в том, что Ф'Алерэ пошла в первый класс. Я все еще старался находить время и выбираться повидать девочку, которая уже называла меня "папой", и был рад, когда она пошла в первый класс.
Впрочем, прошел всего месяц, а меня уже вызывали в школу. Надо ли говорить, что на родительские собрания, а было их уже две штуки, я не ходил? И небольшая личная война, которую я вел, была весьма уважительной, как я считал, на это причиной. Да и чего там может приключиться того, что потребовало бы моего непосредственного присутствия, и с чем не смогли бы разобраться старики? Как выяснилось, что-то такое случиться может, потому я, едва получив от Алимы информацию, собрал ноги в руки и двинулся это дело выяснять. Оставив машину у своего небольшого, но уютного домика, я прошел сквозь дверной проем на кухню, но оказался совсем не на кухне, а в небольшом подвале в своей Алерийской крепости. И уж совсем не к месту тут была парочка мирно беседовавших некромантов, проходящих у меня здесь практику.
Черная мантия словно скрывает внутри воздушный шарик — это Норхан. Капюшон откинут, волосы как всегда торчат в разные стороны. А вот это стройное, если не сказать тощее, создание с угольно черными волосами — Алия. Норхан немного медлительный, добродушный, хоть и обладает весьма пытливым умом, который я уже не раз отмечал, а вот Алия напротив, не то, чтобы блещет умом, но интуиция у нее потрясающая.
— Норхан! — я хмыкнул и покачал головой. Должно быть парочка спустилась сюда действительно по делу, но упустить такого шанса пошутить я не решился, благо после изрядной дозы солнца и воздуха настроение в кой-то веки располагало — подземелье не самое лучшее место, куда стоит приглашать девушку. С пика Гордыни открывается отличный вид, хотя сейчас и прохладно там...
Алия, как звали некромантку, спутницу Норхана засмеялась так, что тот покраснел. Мне на секунду даже стало жалко парня. Дальше издеваться я не стал, коротко попрощался и скрылся за другими вратами, ведущими в офис, попутно гадая какое обо мне впечатление составят те бедолаги, что угодили ко мне в крепость на практику. А что вообще должен думать студент, чей научный руководитель появляется спонтанно в сыром подземелье своего замка, одетый вместо привычной черной мантии некроманта в цветастую пляжную майку, шорты и темные очки, острит и так же быстро пропадает?
* * *
Алькор скрылся в дверном проеме, должно быть там были врата ведущие куда-то в другой мир. Норхан посмотрел вслед своему начальству и кивнул, соглашаясь со своей мыслью. Этот столь знаменитый некромант напугал его почище, чем толпа нежити. Пару секунд маг гадал, откуда же явился Алькор, что так одет, но потом забросил эту затею.
— Интересно, что он имел в виду? — задумчиво произнес Норхан, когда дошел в мыслях до короткого разговора.
— До того, что ты меня третий месяц меня на свидание хочешь пригласить и никак не рискнешь — звонко проговорила Алия — у тебя же мысли на поверхности, тут любой прочитает.
Норхан опять покраснел и насупился, совершенно не зная что сказать. Алия весьма неплохо умела выуживать без чужого ведома мысли, которые "плавали на самом верху", а Норхан ко всему прочему славился полной беззащитностью от подобного рода воздействий. В подобных весьма стеснительных ситуациях он просто терялся. Алия же, прекрасно зная это, давала ему время собраться с мыслями. Ждать инициативы с его стороны ей уже изрядно надоело...
* * *
Новосибирск встретил мелким октябрьским дождем и пронизывающим ветром. Вот уж контраст по сравнению с солнцем другой стороны нашей необъятной планеты. Беспокоить стариков поздней ночью я не стал и отправился на очередную свою квартиру, которую не так давно купил специально для таких случаев. Установить там постоянные врата у меня все никак не хватало времени. Если подумать, то раньше утра я сделать все равно ничего не смогу, так что, зря я так резко сбежал с пляжа, но, увы, сделанного не воротишь, а возвращаться лень.
Если составить список, то у меня одна квартира в Калифорнии, офис и квартира в Москве, квартира в Новосибирске, а в Алерии замок с нежитью, коттеджный поселок у океана, где я предоставляю убежище бизнесменам, и достаточно престижный дом в Аррасе. Уж на недостаток недвижимости я не жалуюсь, хоть и большинство квартир в моем владении обставлены по-спартански и большей частью содержат лишь то, что досталось от прежних жильцов.
Квартира в Новосибирске была мною куплена не так давно и за рекордно малые для городского жилья деньги. "Плохой" район на самой окраине меня не сильно пугал, но это было не самым определяющим в низкой стоимости жилья, как выяснилось.
Однокомнатная квартирка встретила меня пыльным диваном и пустой кухней. Обои кое-где слезли, обнажив тексты газет времен перестройки. Прошлые жильцы оставили здесь только пыльный полуразвалившийся диван, мышей, тараканов и томик Карла Маркса. Отличное прибежище для некроманта, неправда ли?
Через вентиляцию, от соседей снизу, в квартиру проникал жуткий запах — там гнали самогон, а при этом еще и что-то курили. Ветер ворвался через раскрытое окно, но лучше от этого не стало — теперь в квартире воняло еще и сгоревшей курицей из палатки напротив, которая не закрывалась даже на ночь.
Немного побродив по квартире и сделав пару зомби из тараканов, коих я отправил по вентиляции вниз, со спецзаданием саботировать самогонный аппарат, я стал раздумывать а имеет ли смысл вообще приводить все здесь в порядок.
Пока в списке дел числилось "сбросить куда-нибудь в болота Алерии самогонщиков снизу и молодчиков по соседству, которые не умеют слушать тихо музыку", "прикрыть благоухающий ларек напротив", "поменять дверь, так как текущая дверь в эту квартирку открывается через раз раз ключом, а каждый третий, призовой, вообще без ключа"... И это я еще молчу про ремонт, который здесь сам напрашивается. Иными словами, облагораживать это место надо было тотально и я не уверен, что овчинка стоила бы выделки. Особенно учитывая то, что нужно от квартирки мне совсем немного — раз в месяц ночку переждать.
Впрочем, одну шутку я все же решил непременно поставить для вездесущих воров, которые сюда один раз уже заглядывали и, ничего не найдя, оставили только кучу грязи на полу, которую мне пришлось вычищать.
Комплект постоянных врат стоил недешево по меркам простого обывателя, но не с моими прибылями жаловаться на недостаток средств. Смотавшись и купив их, а так же прихватив инструмент, я занялся установкой первого комплекта в дверной проем. На это как раз ушел остаток ночи... Теперь любой, кто зашел в квартиру не отключив усилием воли врата получал бесплатный билет в другой мир, причем билет был исключительно в один конец. Но не надо думать, неудачник угодит в Алерию, в мои катакомбы — этот трюк был уже слишком стар и поэтому я решил поразвлечься иначе: врата вели прямиком в подворотню того придурошного мирка, где мужчин считали декоративным полом. Здраво рассудив, что скорее всего потенциальный вор будет мужчиной, я решил подарить ему новую жизнь в удивительном и необычном мире, где даже есть магия.
Рано утром я пошел по знакомому адресу, попутно прикидывая чего же натворила дочка, что меня жаждали увидеть.
Дочка обрадовалась мне, наверное, больше всех и первым делом повисла у меня на шее. Мне было достаточно ее короткого рассказа, про то, что учительница дает писать контрольные, которые потом не дает посмотреть и только сообщает результат, который у Ф'Алерэ стабильно отрицательный. И это было странно, так как остатки гипнообучения должны были дать серьезное преимущество Ф'Алерэ перед сверстниками. Хорошо хоть она это не воспринимала близко к сердцу. Должно быть, перенесенное ею в Турегсвейне, сделало большинство детских бед столь незначительными, что она и не думала по их поводу расстраиваться.
Узнав во всех подробностях что и как, я проводил девочку в школу, а сам стал с нетерпением ждать вечера.
Родительское собрание запомнилось мне в первую очередь тем, что пришлось упаковать свои конечности и сесть за детскую парту, что оказалось очень неудобно. Удобного мягкого кресла была удостоена только классная руководительница, которая сейчас осматривала нас, словно это мы, а не дети, являемся ее учениками. Кто-то не долго раздумывая предпочел сесть на парту, благо высотой она уступала даже офисному креслу, но получили за это целую тираду от созвавшей это собрание.
На родительском собрании я вдоволь отоспался, слушая нелепые похвалы и ругань классной руководительницы в адрес неизвестных мне детей. Родитель ребенка, чьи успехи красноречиво описывали (а присутствовал почему-то чаще всего один единственный родитель, причем чаще всего отец), краснел, выделяясь цветом из толпы, либо наоборот приосанивался, словно бы пытаясь всем своим видом сказать "вон у меня какое умное чадо — не то что ваши оболтусы!".
Рядом со мной так же, как и я, в полудреме посапывал мужчина лет сорока, неведомым образом разместившись за детской партой. Когда после первого часа спать уже надоело, мы разговорились, благо сидели в самом конце класса. Виктор Леонидович ждал двойной порции нагоняя, так как у него учились здесь близнецы. Как он мне поведал, скорее всего из родителей "отпетых двоечников и двоечниц" будут выбивать денежки на "дополнительные занятия", посещение которых чудесным образом скажется на успеваемости детей. Этому факту я был не очень удивлен, так как иначе объяснить нежелание учительницы показывать контрольные не мог.
Ф'Алерэ досталось. Конечно, меньше чем близнецам Виктора Леонидовича, которых обозвали малолетними террористами, но все же. Пару минут я даже гадал, а не обеспечить ли этой женщине какой-нибудь несчастный случай с летальным исходом, но потом передумал и решил, что это не стоит. Основным критерием низкой успеваемости у нее служили три "контрольные", которые якобы Ф'Алерэ плохо написала. Но что можно спрашивать в таком виде у первоклашек после всего-то первой четверти? И странно, что многие родители так это легко восприняли. Как сказал бы один профессор еще в моем родном институте — «чует мое сердце дела здесь нечисты».
Родителям особо отстающих назначили приватную беседу, которую я с интересом решил посетить.
— Контрольные работы в студию — как можно более спокойно, едва ли не весело, произнес я, тем самым начав приватный разговор.
— Я что, по Вашему должна хранить всю их мазню?
— В таком случае где доказательство, что это Вы тут не навыдумывали?
— Я? — тут же была разыграна сцена крайнего удивления — Да Вы что себе позволяете, меня во лжи обвинять, да я...
— Да, да, да — я махнул рукой и зевнул. Сначала я думал добавить немного страха, но потом решил, что с этой проблемой справлюсь и без магии — Вот только прокол Ваш в том, что бабушка моей дочери многие годы проработала учительницой в начальных классах и она постоянно занимается с ней. И ее мнение как-то совершенно не вяжется с Вашим.
— Но оцениваю знания я, а не ее бабка и мое мнение...
Около пяти минут мы препирались. Потихоньку мой собеседник переходил на крик, наверное, сетуя на мою недогадливость относительно острой необходимости дополнительных занятий, которые нам уже успели разрекламировать. Я же сохранял спокойствие. Платить я был не намерен и это было делом принципа, а не денег. И мое спокойствие, как мне казалось, бесило ее все больше и больше. И только когда мне в лицо сказали, что моя дочка редкостная дурочка я не выдержал и сорвался...
* * *
Ния шла вперед по пустынным залам дворца. Мрачные черные стены, освещенные тусклым светом дымных факелов, сменялись залами выполненными как в белых, так и в розовых тонах. Музеи, оружейные, роскошные гостиные, не менее роскошные спальни, тронные залы. Залов было много, они менялись не откладываясь в памяти один за одним. Казалось, они рождаются перед идущей куда-то девушкой и сразу же за ней пропадают. Это место, Октенго, сводит с ума своей бесконечностью и едва ли кто-то найдет в нем хозяина, если хозяин того не пожелает. Дворец — это лишь сиюминутное ведение, подвластное воле хозяина. Видение в котором бродят сотни и тысячи заблудших сюда душ. Ния знала, что останавливаться нельзя. Нужно идти прямо, до тех пор, пока ему не взбредет в голову ее принять.
Иногда Ния задавалась вопросом: кто он? Кто тот, кто спас ее когда-то из огня в котором погиб родной мир, кто дал ей службу и цель в жизни. Кто тот, кто жестоко и цинично играл людьми, когда это было ему нужно, выращивал героев легенд словно домашних животных, или, наоборот, выращивал озлобленных на все убийц или маньяков?
В полусумраке очередной залы Ния увидела старика. Он спокойно сидел на одном из роскошных диванов и внимательно смотрел на гостью.
— Добрый... Наверное, день.
— Какой сюрприз. Я вижу, тебе не сидится на пенсии?
— Можно и так сказать. Ты... Такое ощущение, что ты бездействуешь. На тебя не похоже. Я поддерживаю связь с остальными, кто крутиться вокруг Игоря и мне интересно, черт возьми, что происходит.
— Ния. Смелая, всегда переходящая на "ты", когда волнуется. Мои приказы поступали, и все идет согласно плану.
— Или нет?
Старик махнул рукой и виновато улыбнулся.
— Раскусила. Я старею.
— Слабо верится.
Старик встал и пошел к выходу, дав левой рукой знак, чтобы Ния следовала за ним. Девушка заметила, что правая рука старика висит безвольной плетью, да и сам он в этот раз как-то слишком прозрачен.
— Мне кажется, Ния, ты имеешь право знать. Все равно мы проиграли.
— Что? Кому?
— Пошли.
Ния миновала еще одну залу, в которой оказались массивные двери, которые открыл старик. Выход. Ния никогда не была вне дворца, только внутри и сейчас с интересом разглядывала окрестности, освещенные светом ярких звезд. Здесь была теплая летняя ночь.
— Видишь ту яркую звезду?
— Да.
— Это Алькор.
— А теперь видишь ту мерцающую звездочку ниже?
— Вижу.
— Это Игорь. Звездное небо этого мира хранит память о всех, кто служил мне и есть там и твоя звезда.
— Я польщена, что в честь меня назвали звезду, но мне как-то без разницы. Ну разве что сертификат на стену повесить.
— Вообще-то, создали, а не назвали, но, как скажешь, пошли.
Ния проследовала за стариком по ухоженному саду, который, казалось, как и дворец менялся непрерывно, к лестнице, ведущей наверх горы, у подножия которой они находились. Неестественно чистые ступени из черного мрамора бежали наверх, и на их поверхности отражались, словно в зеркале звезды. Казалось, что ты идешь по ступеням среди звезд. Но обстановка, тем не менее тяготила и Ния чувствовала что-то огромное и чуждое впереди.
Путь занял почти час. Лестница вывела на самый верх, откуда открывался вид на огромное озеро... Нет, не озеро. Вместо воды в нем была какая-то черная вязкая жидкость, которую Ния легко узнала.
— Кровь Хаоса?
— Называют ее и так. Она причина всего, и она то, чему мы проиграли.
— Проиграли? Я не понимаю...
— Ты ведь заметила, что я перестал появляться в других мирах, ты пришла сюда. И неужели ты не догадалась?
— Не понимаю.
— Посмотри и подумай еще раз.
Левой рукой старик поднял висящую, словно сломанный сучок дерева, правую руку и ткань одежды обнажила кожу, покрытую черными пятнами опухоли.
— Что это?
— Моя болезнь. Неужели не видишь?
Ния внимательно посмотрела на больную руку старика, на озеро, а потом покачала головой.
— Нет.
— Раньше ты была более догадлива. Тебе никогда не приходило в голову, почему я показываюсь везде лишь отражением? Призраком, если угодно. Даже здесь, в родном мире.
Ния покачала головой. Старик не любил что либо рассказывать, всегда предпочитал чтобы по одной, может быть двум или трем подсказкам собеседник сам сделал необходимые умозаключения. Но сейчас Ния расписывалась в том, что не представляет про что вообще говорит это существо.
— Я и есть этот мир, Ния. И каждая частичка в нем подвластна моей воле. Именно поэтому меняется Октенго, именно поэтому небосклон здесь — это доска почета тем, кто служил мне. И я болен. Именно поэтому мое отражение не может уже практически появляться в других мирах, именно поэтому у него искалечена правая рука.
Ния проглотила удивление и задала самый важный, как ей казалось, вопрос.
— Это озеро — твоя болезнь? Что такое Кровь Хаоса?
— Не "Кровь" и никакого не "Хаоса". Это просто красивое название данное этой субстанции за ее убийственные свойства: Даже капли хватит, чтобы искалечить надолго мир. На самом деле, это плоть миров, что находятся ниже моего. А мой мир, это двумя плоскостями ниже демонических, если использовать систему координат Альянса.
— Выходит... А ведь в Альянсе говорили, что ниже демонической плоскости обитаемых для живых существ миров нет...
— В каком-то смысле это так. Ниже плоскости демонических миров располагаются осколки, как и на один шаг выше плоскости, в которой работает Альянс. Только их намного меньше. А к себе я кого попало не пускаю. Но ниже, намного ниже... Там есть миры, чьи законы поразят любого. Их законы настолько причудливы, что можно сойти с ума только пытаясь их понять. Эта субстанция — их плоть. И каждая капля несет в себе кусочек того мира.
— Погоди... Те видения Игоря, когда он лежал без сознания после своей атаки на Нолдор...
— Да, он побывал там, в той частичке, что несла с собой та капля. Частично.
— Хорошо, но что же плоть нижних миров делает здесь?
— Ее выдернули.
— Кто?
— Не имеет значения ибо они все уже мертвы.
— Зачем?
— Чтобы убить меня, это же очевидно. Каждая капля, стоит ей собрать достаточно сил и подчинить полностью носителя, совершает через некоторое время рывок в другой мир. Далеко прыгнуть она не может и путь ко мне она проделывает в течение сотни, а то и тысячи прыжков. Ее рывок губителен для мира, так как мир при этом схватит судорога, уничтожающее все живое. Попробуй выжить, когда скорость света меняется в огромном диапазоне сотню раз в день, как и все остальные физические константы.
Чтобы продемонстрировать слова старик создал иллюзию: пузырь с камешком внутри, и резко выдернул камень наружу. Пузырь же после этого стал колебаться.
— На рывок уходит все, поэтому в другой мир капля приходит уже без тела, и все начинается вновь. Капли неразумны, их стремление вниз, сюда — не более чем стремление натянутой резинки вернуться в свое начальное положение, при этом больно щелкнув того, кто ее держит по пальцу.
Сверху что-то щелкнуло и в озеро упала сверкающая капелька, не породившая волн и погасшая вскоре. Старик поморщился от боли и тихонько вздохнул.
— Хорошо, пускай здесь соберутся все капли, что дальше? Они прорвутся глубже?
— Нет. Не смогут, я их не пущу. Им нужно очень сильное, особое существо, кто направит их. Тогда их прорыв будет для меня смертелен.
Вот теперь Ния все поняла, как ей показалось.
— Беркариус!
— Либо любой из высших. Некоторое время назад Алькор предотвратила это ценой своей жизни. Второй раз, увы, уже не выйдет. Один из высших демонов придет на зов, и устроит прорыв, который убьет меня. А это повлечет за собой ужасные последствия... Как минимум для четырех пластов выше меня. Все эти миры постигнет участь твоего родного мира.
— Почему ты считаешь, что мы проиграли?
— У меня нет больше сил покидать этот мир, а новый Алькор не готов. И у меня больше нет сил за ним присматривать. Все и так пошло наперекосяк. В принципе, небольшие миры-осколки пятью пластами выше не должно зацепить... Ты можешь спрятаться там, забрать с собой людей, что тебе дороги и отсидеться там...
— А ну закрой хлеборезку — внутри Нии все вскипело — инвалид нашелся, тоже мне. Сталина на тебя нет, с приказом "ни шагу назад". Ты сейчас же рассказываешь мне все во всех подробностях, пока эта дрянь — Ния указало на озеро — тебе в мозги не затекла. А уж я собираю всех, кого могу и мы дружно думаем над тем, что делать. Так что лучше готовься к нашему приходу и не заставляй нас бродить часами по твоему музею.
Сверкнули врата и Ния пропала, оставив старика в одиночестве у черного озера.
— И где же ее привычные причитания о том, что я излишне жесток к Игорю и к людям? — задал риторический вопрос старик, чуть улыбнулся и двинулся обратно. Лишь в самых крайних случаях он позволял своим подчиненным перехватить инициативу и кормил их умы небольшим, строго дозированным количеством правды, лишь немного преувеличивая отрицательные последствия бездействия. И этот крайний случай настал в очередной раз. И этот очередной раз вполне мог оказаться последним, так как несмотря на все усилия, положение было плохим.
* * *
Когда я покидал кабинет, у вымогательницы тряслись руки и дергался глаз. Вообще говоря, даже я сам стараюсь не ходить без особой надобности на самые нижние этажи своей крепости, где заготовлены мертвяки из пустыни — становится не по себе. Нет, жуткого запаха там нет — только запах благовоний, но увиденного хватает. Вообще говоря, самое хорошее в моих действиях так это то, что ни одна из моих жертв никому ничего не расскажет — все прекрасно понимают, что рассказ о злобном некроманте посетившем родительское собрание является достаточным для получения комфортабельного места в палате районной психиатрической больницы, рядом с такими знаменитыми людьми, как Наполеон, Кутузов и многие другие. Несмотря на то, что я далеко не единственный житель этого мира, кто скачет по разным мирам едва ли не каждый день, нас пренебрежимо мало по сравнению с населением этого мира. И этим все мы в наглую пользуемся.
— Следующий — весело произнес я, выйдя из кабинета и двинулся домой. Больше проблем у дочки быть не должно.
Вернулся в офис я только к вечеру следующего дня. Депрессия, некоторое время спрятавшаяся где-то в глубине сознания вернулась. Что характерно, антидепрессанты мне давно уже не помогали.
Сейчас же я банально не знал за что мне браться: выслеживать реинкарнацию Нолдорских некромантов, выслеживать Джанну, искать способ подступиться к Беркариусу, брать очередное задание в Альянсе или же просто наслаждаться жизнью если не миллиардера, то миллионера — свой первый миллион я, несмотря ни на какие мировые финансовые неурядицы уже сделал.
Понимая, что разрешить дилемму сейчас не удастся, я решил наведаться к своему старому другу, которого планировал частично посвятить в происходящее, так как мне действительно нужна была его помощь. Путешествуя по мирам мне не хватало одного предмета, который я изготовить сам не мог. Хотя... мог, конечно, но это бы заняло слишком много времени.
"Витяша", как ребята его дразнили в школе, сейчас оффициально не работал. Программист и хакер без высшего образования, достаточно широкого профиля, он предлагал свои услуги компаниям. "Взлом" чего либо он называл "аудитом безопасности" и свои широкие познания в этой области научился очень неплохо продавать. При этом, он не уплачивал налогов. Однако, его игра в покер с законом меня не интересовала...
* * *
Ахмед по прозвищу Штутц знал свое дело. И поэтому, прекрасно зная шестьдесят третью квартиру, куда решил нанести визит, был спокоен. Дело обещало быть очень и очень легким. Насколько сообщил пьяница, дежуривший в подъезде богатый фраер, купивший квартиру только недавно начал ее обустраивать и в нее первым делом завезли кучу бытовой техники. Судя по разговорам потенциальной жертвы, у него крупный бизнес и в городе он недавно. А раз недавно, значит прежде чем кто чухнется Ахмед будет далеко. Впрочем, вор и не подозревал насколько далеко он вскоре окажется.
Замок поддался даже без применения отмычки и едва заметная фигура прошмыгнула в квартиру. Дверь чуть скрипнула и пружина захлопнула ее, но Ахмеду этого уже не суждено было услышать. Он оказался в переулке, который ярко освещали звезды, причем многие "звезды" оказались размером едва ли не с половину луны. Мысль о том, что он может быть где-то где у планеты несколько спутников в голову вору-домушнику не пришла. От увиденного перехватило дыхание и пару минут он просто стоял на месте, смотря на звезды, а потом решил в срочном порядке покинуть жуткую квартиру... И вот тут пришла паника: сзади была всего лишь каменная стена маленького двухэтажного домика с покатой крышей и никакой двери.
Ахмед обследовал стену, постучал по камням не веря своим глазам, потом начал исследовать пыльную дорогу у стены, изучая каждый сантиметр и честно сражаясь с подступившей паникой.
— О! Машами ари авалия — игривым тоном протянули откуда-то слева.
— Манари — согласился второй голос.
Увидев двух людей Ахмед сначала испугался, что его сейчас сдадут в милицию, потом этому факту обрадовался, а потом понял, что милиция ему будет теперь только сниться... Двое были выряжены в розовые юбки до колен, длинные локоны лишь своей неподатливостью выдавали пол их владельцев, а уж улыбка накрашенных губ на их лицах окончательно выдавала в них представителей тех, кого Ахмед считал ошибкой природы и меньшинством...
* * *
Квартира в прошлом моего одноклассника не радовала глаз: старая мебель, скрипящие стулья, обои местами отходящие от стены и обнажающие газетные заголовки, спешащие сообщить об успехах в строительстве коммунизма. Ремонтом здесь и не пахло. Если я по привычке поддерживаю порядок, как в записях так и вокруг себя, то Виктор человек хаотичный во всем, не обращающий внимание на такие мелочи, как порядок, внешний вид или эстетичность. Неудивительно, что он давно уже ест исключительно из пластиковой разовой посуды самую простую в приготовлении еду.
В каком-то плане мне было жалко его, потому как от него веело таким одиночеством, что становилось не по себе даже мне. А еще у Виктора был талант, о котором знали немногие — он был художником. Рисовал он не часто, и его рисунки никогда не видели даже его родители, заставившие его переехать в квартиру покойной бабки, когда им надоел разводимый им бардак. Мне же его картины нравились всегда, особенно теперь. Чаще всего на них ты видел сто-то сквозь грязное окно, или стекло. Создавалось впечатление, что там, за стеклом светло и хорошо, а здесь, откуда ты смотришь сыро и одиноко. В какой-то степени картины отражали состояние их автора.
Виктор внимательно выслушал меня, с интересом посмотрел демонстрацию моих магических способностей, которую непременно потребовал, повертел в руках мой медальон и, выслушав мою просьбу кивнул. Увидев пару иллюзий в моем исполнении он не выказал даже тени удивления — словно видел подобное каждый день.
В каком-то плане он похож на меня былого — тоже до безобразия формалист в некоторых вещах, неприветливый, редко шутит, причем шутки у него весьма странные. Он всегда наплевательски относился к образованию, изучал только то, что считал нужным, но в тех областях, что он изучал он был "богом".
Популярностью у женщин он никогда не пользовался — большей частью потому, что говорил всегда то, что думает, не делая скидки на пол и возраст. А уж какой женщине понравится, когда на вопрос о том, идут ли ей, к примеру, туфли на высоком каблуке, он ответит "Да как в этой фигне ходить можно? Оно же неудобное!"?
А еще мне нравилась его неразговорчивость и немецкая пунктуальность.
— Сделаем в наилучшем виде — кивнул он, выслушав меня — За те деньги, что ты мне предлагаешь пробный экземпляр можешь забирать уже через недельку... может даже раньше.
Приняв от меня аванс за работу он потребовал, чтобы я взял с него расписку о том, что он получил от меня деньги и отматерил меня, когда я от нее хотел отмахнуться.
Помощь его требовалась от меня в одном — мне нужен был не просто обычный, пусть даже дорогой, коммуникатор, а некий прибор, в котором была бы небольшая база данных по известным Альянсу мирам и кучка прикладных программ, которые могли бы потребоваться мне. В принципе, подобные приборы в том или ином виде встречались на рынке Альянса, но ни один из них не сочетал в себе то, что было нужно мне. Теперь же, эту проблему можно было считать решенной.
По пути в офис, уже к вечеру, я вспомнил о том, что сегодня, оказывается, знаменательный для меня день. По моим личным часам мне сегодня должно было исполниться сорок лет. Я усмехнулся. На вид мне можно дать максимум тридцать — первородная энергия продлевает жизнь, да и от Инвил, я получил, как мне казалось далеко не только свое проклятие. Если я прав, то я таким буду весь остаток жизни и только последние недели перед смертью быстро состарюсь, как и все "лесные".
В офисе меня помимо Алимы ждали Арта и Джим. Алима уже обеспечила их и кофе и они теперь дожидались меня, мирно беседуя о мелочах.
— Алькор, у нас для тебя новость. Плохая или хорошая — решай сам.
— Беркариусу на голову упал кирпич, зашиб бедолагу насмерть, а отпечаток вобрал в себя?
— Нет, извини. Но ребята в Альянсе отследили твоих старых друзей. Семь демонов-некромантов сейчас заперлись в одном мире и там во всю веселятся.
— Семь? Их было девять!
Я нажал на скрытые в стене клавиши и открылся тайник, откуда я извлек клинки, кинжал и дежурный комплект вещей, которые обычно брал с собой в миры, где все решается мечем и магией.
— Притормози, старина. Туда нам пока не попасть. Мир закрывает такая же штукенция, которую ты у них реквизировал прошлый раз.
— И что теперь? Насколько я знаю, если мир закрыт — нам туда не попасть. Никак.
— Ключ достал один из наших. Вот только схлопотал пулю в голову и раньше, чем через полгода его не соберут. Сейчас в больнице в мире с самой лучшей медициной, о которой только знают.
— А ты уверен, что за это время ключ не сменят, и он его вспомнит?
— Там наверху Илона в этом уверена, поэтому просила мне это довести до твоего сведения. По какой-то причине связаться с тобой у нее не получилось.
— Наверное, меня не было в этом мире.
— В общем несколько наших еще заперты там, и они держат нас в курсе дела. Они придумали хитрый способ передавать сообщения.
— Это как?
— Когда открывают врата, та штукенция их не сразу закрывает, а через пару секунд, за которые точку можно увидеть в другом мире. Короткое мигание и длинное, азбука морзе.
— Молодцы ребята!
— Не то слово. Илоне можно дать телефон этого офиса, если ей потребуется с тобой связаться или передать сообщение?
— Да, конечно.
— Игорь! Откуда у тебя эти клинки? — спросила Арта, до этого пристально рассматривавшая их.
— Из мира, куда меня забросило в самом начале. А тебе что-то известно о них?
— Узор на них. Интересно, как их занесло туда... — похоже Арта была в состоянии глубочайшего шока. Клинки после перековки сохранили свой первоначальный узор, он лишь стал менее заметен и разрывался в нескольких местах.
— Я сам не знаю толком про них. Мне их всучил какой-то старикан, которого я не запомнил. Тогда я еще толком не разобрался чего в том мире можно ожидать. Теперь подозреваю, что он если не забросил меня туда, то наверняка имеет отношение к тем, кто это сделал.
— Скажи, эти клинки пьют жизнь тех, кого убивают? Они могут направлять твою руку?
— Да, именно так...
— Тогда это точно они — Арта коснулась пальцем рукояти клинка, но потом отдернула руку, словно испугавшись.
— Арточка, давай уже трави байку, хватит нас тут пугать — произнес Джим и звонко чмокнул ее в щеку — Арта на это никак не отреагировала, только отхлебнула кофе, все еще смотря на клинки и начала рассказ.
— Это было около двух сотен лет назад, по времени моего мира — начала рассказ Арта — Прошло всего сорок с небольшим лет с тех пор, как в наш мир, до этого не видавший магии ворвались сразу две силы. Известная тебе, которой ты пользуешься и еще одна. Пожалуй, скажу пару слов о моем мире. Наше техническое развитие тогда было на уровне Вашего конца девятнадцатого века, разве что огнестрельного оружия не было. Но лампочки уже были, а позже появились и автомобили, хотя они так и не разгонялись быстрее десяти миль в час.
Мили в километры я перевести в уме не мог — вечно забывал, но на эту деталь решил не обращать внимания. И так понятно, что не особо быстро.
— К моменту, когда на нас напали, у нас были и электрические лампы в богатых кварталах, и самоходные кареты, как именовали автомобили, у наиболее богатых людей. Но что касается оружия — все до сих пор решалось клинком и арбалетом, а с некоторых пор и магией.
Стоило ей появиться — технический прогресс практически замер. С тех пор как две силы ворвались в мир, ведущие умы стали их изучать и за какие-то десять лет маги стали пользоваться спросом уже как специалисты, а не только как шарлатаны. И если с первой силой все понятно, то о существовании второй никто не подозревал. Впервые об этом заговорили, когда один серийный убийца каким-то образом доставил ведущим специалистам трех университетов, в которых уже к тому времени был уж минимум один факультет, занимавшийся магией, свой труд "практика жертвоприношений". В нем он убеждал, что силу убиенного человека можно использовать.
— Маньяк или гений? — спросил я
— И то и другое. Что характерно, труд попал на столы профессоров сразу на следующий день после казни маньяка. Труд не был принят научным сообществом, так как описанное в нем было слишком кроваво. Некоторые экземпляры уничтожили, а некоторые остались и желавшие подчинить себе силы ценой чужих жизней копировали их. Так или иначе труд этот был запретным и подлежал уничтожению.
— Запретный плод сладок, несмотря на то, что сладкое портит фигуру — хмынул Джим
— Но через некоторое время появился человек. Мезмер, как звали этого деятеля, был дворянином, дальним родственником правящей династии и не без амбиций. И труд этот он раздобыл. Он был отличным фехтовальщиком, сильным магом, но, как свидетельствуют книги, он еще был и редкостным садистом, ни во что не ставившим человеческую жизнь. Свое имение недалеко от столицы он превратил в настоящий военный лагерь. Но, имея некоторые амбиции он боялся в том числе и за свою жизнь. И тогда он взял на воспитание, как свидетельствуют исторические источники, двадцать четыре ребенка: двенадцать девочек и двенадцать мальчиков, которым не исполнилось и года. Им он с детства давал какие-то свои эликсиры, обучал навыкам боя и превращал в идеальных, как он считал, солдат. Когда дети достигли возраста семнадцати лет, он начал создавать им оружие. Ранние браки это нормально для моего мира. Крестьяне — так вообще едва ли не в тринадцать лет женят своих отпрысков.
— Ну, смотря какая у вас там продолжительность года.
— Одна целая, тринадцать сотых земного, я посчитала.
Тринадцатью сотых пренебрегаем или нет? Ну, хорошо, в четырнадцать выходит. Все равно рановато. Я и в двадцать пять об этом еще и не задумывался даже.
— Нда.
— В общем, к девятнадцати годам у всех них были годовалые дети, которых Мезмер принес в жертву создавая оружие. Вторая сила, которая ворвалась в наш мир очень плохо изучена даже в Альянсе. Она оплетает отпечаток и делает его сильнее, придает ему какие-то свойства, но она бесполезна для демонов. Но эту силу Мезмер нашел как использовать. Всего для создания оружия, как свидетельствуют исторические сводки, было убито больше семидесяти младенцев, причем все — дети тех двадцати четырех.
— Интересно, как матери так просто отдали их этому Мезмеру?
— Они боготворили его и были преданы всецело ему. Так или иначе, это позволило создать оружие. Парные клинки, как у тебя, назывались шипами Ниримы, а еще были пальцы Кинариды, и месяцы Остарка.
— Названия ничего мне не говорят — признес я.
— И мне тоже — встрял Джим
— Пальцы Кинариды это такие стальные перчатки на обе руки до локтя с тремя лезвиями, которые закреплены примерно как пальцы латной перчатки, то есть положение их меняется пальцами. Указательный и средний двигают одно лезвие, безымянный и мизинец второе, а большой палец третье. Длина лезвий около тридцати сантиметров. Очень экзотическое оружие, требующее длительной тренировки, так как нетренированные пальцы сломаются в такой штуке в бою очень быстро. А полумесяц Остарка, это полумесяц закрепленный на с двух сторон на метровом древке, которое можно к тому же разъединить в центре. Владение этими видами оружия приписывают трем древнейшим богам, о которых в нашем мире есть легенды. Этим Мезмер хотел, как замечают историки, показать, что он — это земной наместник всех трех.
— Три в одном по специальной цене — хмыкнул Джим.
— Нда уж. Амбиции зашкаливают — согласился я.
— Помимо основного оружия, его элитные воины получили по перстню и по кинжалу. И при создании перстня, как и при создании кинжала так же убивали годовалого младенца.
— Ужас какой — произнес Джим.
Надо отметить, что Арта рассказывала так захватывающе, словно сама это пережила, что все описанное живо представлялось в мыслях, и мурашки иногда пробегали по спине даже у меня, некроманта со стажем.
— Помимо этого Мезмер нашел способ продлевать свою жизнь пуская под нож других. Сначала скот, потом людей из окрестных имений. Помимо этого с возрастом он делался все более и более агрессивным и в конце концов против него бросили пятитысячное войско, когда он отказался явиться на суд за злодейства и перебил жандармов. И тогда двадцать четыре воина элитной гвардии Мезмера положили больше двух тысяч тренированных солдат регулярной армии, которых прикрывали маги.
— Ух ни хрена себе — не выдержал я. Звучало слишком фантастично. Я-то со своими клинками считал, что один я против трех обычных бандитов, даже с моей подготовкой — это неравный бой и его лучше избежать по возможности. Это, конечно, не мешало мне воспользоваться магией или втихаря подсыпать чего-нибудь в бочки с вином или ручей, из которого брали воду бандиты и придти, когда те будут ловить розовых слоников. Но чтобы так, в открытом бою...
— Они были быстры настолько, что могли отбивать град стрел, и при этом параллельно блокировать своей силой магов. Раны затягивались, стоило им убить кого-то.
— Знакомое ощущение — я поморщился — эйфория и раны затягиваются мгновенно, мир словно замедляется, звуки растягиваются и клинки едва ли не сами направляют твою руку. Они спасали меня не раз таким образом.
— А теперь представь двадцать четыре человека с таким оружием, способные обмениваться мыслями, когда рядом. Это была настоящая бойня. В то время у нас уже умели делать фотографии и в некоторых исторических книгах есть фотографии той горы трупов.
— Как же их повязали?
— Мезмер не учел одного — его воины убили слишком многих прежде, чем те даже подумали об отступлении и переполнили себя. Вобрали в себя, как пишут, слишком много чужой силы и от этого им стало... "нехорошо". Некоторые умерли на месте, а некоторые жили еще несколько лет ничего не соображающими детьми, с детской непосредственностью отвечающие на все вопросы. Вытащенная из них информация и позволила столь точно определить как создавалось оружие. Сам Мезмер совершил самоубийство, не желая сдаваться. Отдал силу своей жизни на то, чтобы "проклясть", как он сказал, земли. Теперь в радиусе нескольких десятков километров от его имения все кишит тварями, а сами земли могут свести с ума слабых духом. После победы над Мезмером оружие собрали, но оказалось что большую часть в суматохе кто-то стащил. Осталось только две пары клинков, одна пара месяцев Остарка, кинжал и несколько перстней. Толку от оружия людям было мало, так как они упорно никого не хотели признавать. Должно быть, только родственников тех кто был первыми их носителями, но это теория.
— Погоди. Когда я встретился с Джанной, я видел у нее почти такие же клинки. Только... Не знаю... Они словно ненавидели мои клинки и большую часть боя мы с ней были только тем, что держало клинки.
— Мезмер делил своих элитных воинов на две части. Закатная и рассветная. И они одновременно "любили и ненавидели" друг друга. И рассветная и закатная части содержали поровну юношей и девушек, но пара каждому была из противоположной части. Таким образом вместе они становились сильнее. Точно никто не знает, это только предположение. Они как противоположные полюсы магнита, как кто-то писал, хотя сходство неполное.
— Изврат какой-то — не выдержал Джим — маньяк он какой-то, каких надо на стул электрический.
— Жалко электроэнергию — вздохнул я — В нежить и пусть мусор убирает. Хоть польза будет.
— Сначала на электрический стул, а потом в нежить — предложил компромисс Джим.
— Вопрос только в одном: Как клинки попали в Алерию и почему они меня признали.
— У тебя точно никто из родственников по другим мирам не бегал?
— Поеду спрошу. "Папа, а папа, скажи, а ты по другим мирам случайно не путешествовал?". Билет в дурдом прилагается, так как я не хочу им демонстрировать свои силы. За родственников ближайших я уверен.
— Ладно. Дело твое.
Пару секунд мы молчали, а в моей голове быстро зарождалась навязчивая мысль. Рука невольно потянулась к клинкам и и я понял откуда она исходит.
— Арта. Ты можешь мне дать координаты твоего мира и сказать где расположено то, что осталось от имения Мезмера?
— Хочешь туда смотаться? Там сейчас опасно и опасность не только от тварей на проклятых землях. Демоны устроили там такую кровавую баню, когда запустили туда тех варваров, так что...
— Возьму отряд нежити и двух стажеров из Алерии — отрезал я — Если вспомнить ту девчонку, которая прошла курс подготовки в школе Теней под руководством демонов и кое какие записи — вполне возможно что именно за наследием Мезмера этого демоны туда и ворвались.
— Едва ли, никому не удавалось воспроизвести клинки и солдат Мезмера. Программа подготовки, секреты тех отваров, которыми он их кормил во время тренировок — все это было только в голове Мезмера.
— Кто знает... — я инстинктивно искал оправдание необъяснимому желанию отправиться туда немедленно.
— Джим, давай тогда с ним отправимся — обратилась Арта к Джиму.
— Старина, уверен, что тебе оно надо?
— Не уверен — я кивнул в сторону клинков, лежащих на столе — но им, по ходу, это надо.
* * *
Прошла неделя с тех пор, как я здесь. За это время всеми правдами и неправдами, я смогла почти полностью восстановить свои утерянные после той болезни воспоминания. Я и Ольга — воспитанницы генерала Озимова, человека уже пожилого и, вообще говоря, генерала в отставке. У него самого детей нет — его супруга ушла из жизни рождая ему на свет наследника, который так же не выжил. Ольга ему в каком-то смысле родственница — но очень дальняя. Ее родители были убиты во время смуты семнадцать лет назад. Что касается меня — то генерал отказывался говорить о моих родителях. Говорил только, что дескать отец мой погряз не по своей воле в чужих интригах так, что сам понимал ничтожность собственных шансов выпутаться из них живым. Оттого они с мамой и направили меня на воспитание к своему доброму другу и строго настрого запретили генералу рассказывать мне о том, кем они были, так как даже знание этого могло навлечь на меня беду. Вот собственно и вся история, можно было продолжать радоваться жизни в провинциальном имении, в дали от городской суеты, да вот только не задача — не верилось мне в то, что это было мое настоящее прошлое. Образы, обрывки разговоров, лица... Это немногое упорно лезло в голову, убеждая меня в том, что было что-то еще. Обрывки сновидений, когда я без сознания лежала и бредила? Возможно.
Было, впрочем, еще кое что. Нечто странное и чужое сидело во мне, словно какое-то воспоминание. Однако стоило мне пытаться его воссоздать в памяти, как накатывала сначала тошнота, в глазах темнело на долю секунды. а потом менялось практически все восприятие. Я мыслила, думала, делала выводы, но это был словно другой человек.
И я боялась его и никогда не давала себе сосредоточиться на нем дольше, чем на секунду. Было в нем что-то смутно знакомое, если не родное, и что-то говорило мне довериться ему, но осторожность брала свое. Да и мысли чужие были далеко не безоблачными. Нет, я не видела их, лишь чувствовала настроение... и потому становилось страшно. Отчаяние, боль... и шелест спокойного размеренного голоса от которого стыла в жилах кровь: "похороню". Очень трудно это описать, да и быть может и не под силу ни русским, ни французским языками описать всю ту гамму ощущений, которые я испытывала, едва пыталась прикоснуться мысленно к тому не то воспоминанию, не то образу чего-то внутри меня.
Что касается Ольги — то она продолжала свои веселые прогулки по окрестностях, частенько в мужской одежде. Она романтик из безнадежных, как мне казалось. Год назад, она умудрилась даже на дуэли стреляться. Все произошло тогда, когда в непрерывных попытках разузнать что думает о ней очередной ухажер она, находясь в образе бравого гусара, допустила неосторожность как-то нехорошо про себя настоящую сказать, и в результате пришлось стреляться. (Тот требовал от хама принести извинения лично Ольге).
В попытке примириться, она выстрелила в воздух, но сама получила ранение в плечо. Разумеется весь маскарад сразу выяснился, и ухажер едва не повесился, когда узнал с кем он на самом деле стрелялся. Потом ее он лично доставил генералу, и выложил ему все, как было на духу, предлагая тому решить свою дальнейшую судьбу. Генерал же Озимов, выслушав историю о том, как его воспитанница обманывала маскарадом больше четырех месяцев добрый десяток гусар, не рассердился на незадачливого паренька, даже замолвил за него словечко, когда тот пошел в полк в город. Ольге разумеется был после этого разнос первостатейный, по слухам, все окрестные деревни слышали...
Однако он так же быстро закончился, как и начался, когда генерал случайно выяснил, что воспитанница пистолью орудует лучше его самого. (На семейном допросе всплыло, что Ольга помимо этого четыре раза уже стрелялась на дуэлях, причем двое ее противников этого не пережили, один остался инвалидом на всю жизнь, а с одним примирились в последний момент). Делать было нечего, и теперь каждую неделю генерал лично ездит со своей воспитанницей на специально для этого оборудованное стрельбище и даже учит ее всяким военным премудростям, которые та на лету ловит. Должно быть, это у нее в крови.
Что касается меня, то я была не так далеко по характеру от Ольги, разве что менее импульсивна и более трезво мыслила. Пистоль в руках меня научила держать Ольга, а шашку казацкую, я больше для вида носила, когда мы с моей названной сестренкой выбирались гулять. А повод проехаться по окрестностям находился всегда: то на суженного погадать в полночь на озере, то в лес пострелять, то Ольгу сопроводить, когда та к очередному сердечному другу выберется...
Вообще гусарский наряд удобством не отличался, хотя он был не в пример удобнее того вороха юбок которые приходилось носить по поводу и без. И тот факт что меня это раздражало уже казался весьма и весьма странным, так как если верить частично вернувшимся воспоминаниям я к ним была вполне привычна.
"Сердечные друзья" у меня, в отличие от Ольги, отсутствовали. Нет были, конечно, индивидуумы пытавшиеся поразить меня плохенькими стихами, которые писали в мой альбом, когда приезжали к нам в усадьбу, но с ними я всегда была холодна, сколько себя помню. После болезни мое отчуждение от всего этого мира светских увеселений только увеличилось. Если раньше новые лица вызывали интерес, то сейчас они не вызывали ничего кроме скуки и желания зевнуть, а их стихи — так вообще, казалось, деградировали в разы.
* * *
Отправиться со мной вызвались Айрэ и Ассерус. Последний для этого применил не совсем честный прием под названием «отличная оценка за практику автоматом, только не мешайся под ногами — еду я». Мы взяли с собой сотню мертвяков и два десятка эрнрасто из моей крепости. Джим же откуда-то достал трех странных существ, больше походящих на стальные бочки с восемью лапами. Это, как я понял из его объяснений, были какие-то боевые роботы из какого-то высокоразвитого мира. Их же он и решил использовать вместо лошадей — просто оседлал одного, подложив подушку, и предложил сделать тоже Арте. Та лошадей и вообще животных не любила... да и они ее не жаловали. Но дороги к имению Мезмера были в плохом состоянии, поэтому взять свой любимый автомобиль не представлялось возможным. В результате Арта приняла предложение Джима и оседлала "паука". Я предпочел взять с собой Атома, а Ассерус и Айрэ оседлали мертвых ворлаков.
— Значит так — Джим придирчиво осмотрел наш отряд и кивнул — когда меня отправили насиживать мазоли в том университете, я начал с того, что прикупил себе небольшой домик на юге за городом. И самое главное — туда и оттуда можно переместиться, так как там где-то под землей место силы. Туда-то я и перекину нас.
— Отлично — кивнула Арта — в столицу лучше не соваться — там опасно. Не думаю, что в дикой местности демонов или их пособников будет обилие.
— Открывай ворота — махнул рукой я — нетерпение клинков уже передавалось мне.
Маленький деревянный почти полностью сгоревший домик оказался пустым. Хорошо еще, что подвал не обвалился внутрь. Впрочем, некоторые проблемы выбираясь наружу мы испытали.
Айрэ как всегда была закутана в тряпье, несмотря на жару и никакие уговоры не действовали. Иногда, когда неловкое движение позволяло мне увидеть ее лицо сердце замирало, так как я видел в ней Инвил.
— Я была в столице, Нишале, когда все произошло, поэтому не имею ни малейшего представления о том, что здесь было.
— Варвары я так понимаю не выжили?
— И не должны были. Здесь они могли существовать-то всего несколько дней, реже недель. Зависело от человека. Хотя, кто его знает...
Нежитью управляли Айрэ и Ассерус, а я двигался налегке. На всякий случай я достал небольшую круглую пластину и, сняв защитную пленку, прилепил на висок. Это был один из моих сувениров из высокоразвитого мира, где я побывал.
— Джим, держи — я передал небольшой брелок с одной единственной кнопкой Джиму.
— Что это? Брелок от сигнализации?
— Почти угадал. Возьми на случай. Одно нажатие и эта штука — я указал пальцем на диск — меня отрубит. Так как сюда мы идем по зову клинков...
— Все, понял — махнул рукой Джим — перестраховщик ты эдакий.
Через пару часов мы вышли на тракт. Грунтовая дорога вела мимо пожарищ. Иногда, когда ветер дул со стороны столицы до нас доходил жуткий смрад.
— Да... в столице, наверное, раздолье для некромантов — хмыкнул Джим.
— Где демон побывал, некроманту делать нечего — произнес я — не за что зацепиться и из тела даже мертвяка не сделаешь.
Солнце светило как ни в чем не бывало, словно вокруг нас и не было пожарищ и разрушений. Частенько мы встречали останки как обычных людей, так и каких-то низкорослых и широкоплечих. Должно быть, это и были останки тех самых варваров.
Мы старались держаться подальше от больших поселений, что, учитывая запах, было не так сложно.
— Сколько времени назад все это произошло?
— Уже больше полугода.
— Некоторые трупы свежие — произнес Ассерус, разглядывая еще одно тело, распростертое на обочине.
— В основном свежие тела — это варвары — поделился наблюдением я — должно быть некоторые прожили дольше, чем ожидалось изначально.
Ассерус тем временем что-то наколдовал, и вниз упала камнем большая птица, чем-то похожая на стервятника. Должно быть один из многих падальщиков.За пару секунд он превратил ее в нежить, которая взлетела ввысь, высматривая что-то, но уже явно не добычу.
Некоторое время мы ехали молча, только и слышали легкий шелест, с которым переставляли конечности ноги пауков.
— Вижу двух человек — произнес Ассерус — не варвары, удаляются от нас. Одеты в лохмотья, похоже, что женщина и мужчина. На мужчине видавшая лучшие времена броня на которой нарисован какой-то символ, не могу разобрать.
— Красное пламя в светлом круге? — с надеждой спросила Арта
— Похоже, что да — задумчиво произнес Ассерус, а потом ехидно, как обычно, добавил — почему этот ваш Альянс не позаботился о выживших?
— Спасательная операция давно закончилась — сухо ответила Арта — противостоять натиску было бесполезно, так как сюда перекинули многие тысячи полоумных берзерков, убивавших все и всех. Не щадили даже скотину. Вытащили кого смогли, а потом решили подождать несколько лет, пока варвары не передохнут, а потом начать сюда перекидывать поселенцев потихоньку, уже под прикрытием Альянса.
— Тогда догоняем их, пока не ушли — произнесла Айрэ — хоть узнаем из первых уст что здесь произошло.
Путники были удивлены, увидев нас. Мужчина сразу обнажил меч и закрыл собой женщину. В глазах блеснул огонек безумия.
— Арта, ты знаешь местный язык, так что тебе и вести переговоры.
После коротких переговоров мужчина все же убрал меч и кивнул. Как выяснилось, это один из солдат регулярных войск. Его и его жену заперло в погребе, когда дом в котором они находились рухнул. Это и спасло им жизнь. В погребе была еда и вода, а уцелевшая часть вентиляции не давала им задохнуться. Лишь спустя несколько недель, они смогли выбраться наружу, и с тех пор путешествовали, в надежде найти хоть кого-то выжившего. Посоветовавшись и накормив бедолаг, мы решили взять их с собой и перебросить отсюда при первой возможности. Я в этом не слишком участвовал, так как у меня опять начался приступ, по счастью не сильный и я отошел подальше, чтобы не пугать и без того напуганных людей.
Проклятые земли. Так называли земли, где когда-то стоял Карфаген в моем мире, когда их намеренно вспахали и, согласно обычаю, посолили, то есть прокляли, так называли земли вокруг Нолдора, когда там нашли прибежище некроманты и долгое время так же именовали территорию болот, откуда я начал свой путь в Алерии. Здесь так называли земли вокруг имения Мезмера, и свой титул эти земли, надо отметить, оправдывали.
Внешне, они ничем не отличались от мирной сельской местности вокруг, разве что тут не было трупов, а дома развалились еще задолго до пришествия варваров. Лес как таковой отсутствовал — только редкие деревца. Только на грани слышимости кто-то словно тихонько шептал, что наводило на многих страх. Арта ходила бледная, но держалась. Джим боролся с этим тем, что шутил без перебоя, словно желая сдать экзамен на Петросяна, Ассерус же лишь более желчно улыбался. Только Айрэ это не коснулось и частично меня. Стоило мне прикоснуться к клинкам, как шепот затихал.
В первый же день пути здесь, мы потеряли двух мертвяков из нашего отряда. Твари, при ближайшем рассмотрении, оказались обычной скотиной, только изрядно измененной. Практически лишенные шерсти, с удивительно острыми клыками. В прошлом курицы без единого перышка быстро бегали и клювом и рудиментами крыльев, покрытыми острыми шипами оставляли глубокие зазубрины на броне мертвяков, а десяток таких, напавших из зарослей просто на запчасти разобрали одного из воинов. С быками лучше было не связываться, так как они были покрыты очень плотной шкурой, которая делала их практически непробиваемыми.
Но что самое странное — вокруг них не было даже минимума первородной энергии, которая окружает любое живое существо. У них не было отпечатка и для некромантов вроде меня они были бесполезны. Хорошо, что спасенных мы переправили в Альянс парой дней раньше, когда встретили на пути место силы — они бы просто не выдержали.
Ассерус и Айрэ равнодушно истребляли нападавших, в то время как Джим при этом еще клятвенно обещал после этого не есть курицу в ресторанах "фаст-фуд". Что касается меня, то на меня они не нападали, словно бы меня и не было. Я даже предложил отправиться один, но это категорически опротестовали все присутствующие, исключая мертвяков и эрнрасто. По счастью, территория проклятых земель не такая уж и большая и к вечеру второго дня, потеряв около десятка мертвяков и одного паука, мы были уже на руинах поместья.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
