|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 8
Я сидел, смотрел на удивительно ровную гладь моря и обдумывал увиденное минутами ранее. Бескрайняя морская гладь успокаивала, и невольно настраивала на философский лад. Одним словом, здорово мешала думать о насущной проблеме. Оставалось на повестке ближайших деньков только одно: понять, зачем этой ведьме нежить, и, коли будет возможность, разузнать заодно ли она с демонами.
Чайка-шпион, судя по всему, окончательно протухла, и толку от нее теперь было мало, поэтому я оставил ее и двинулся на вершину холма, откуда просматривался спуск на пляж и выход из лагеря на дорогу и стал ждать. Чахлые кусты, росшие по всему склону, давали мне неплохое укрытие.
Ведьма, как я окрестил эту напасть, через несколько часов появилась одна на пустынном пляже, где нежилась на солнышке несколько часов к ряду, после чего двинулась по пляжу в город, а я, разумеется, за ней, по возможности скрываясь среди низеньких обожженных солнцем кустиков.
Преследовать ее по городу совершенно не хотелось — так легко вызвать подозрение, поэтому вскоре, я спустился на пляж по подвернувшейся тропинке и поравнялся с ней.
— Извините, не подскажете, до города далеко?
— Нет, минут пятнадцать — ответила та, приятно улыбнувшись. Почему-то эта улыбка показалась мне хищной.
Я шел чуть впереди нее, боком глаза следя за ней, попутно пытаясь найти то, что помогло бы мне проследить ее маршрут в черте города. Но, ни тараканов, ни крабов, которые могли стать моими соглядатаями, поблизости не было. Купить же на рынке Альянса электронные жучки и прочие прелести техногенной цивилизации я так и не сподобился.
Вскоре мы подошли к городу, и народу на пляже заметно прибавилось.
— Пиво, рыба, семечки. Подходим, покупаем...
Интересно, и почему у всех торгующих на пляже едой и напитками втридорога столь противный голос?
Я поднялся по ступеням на набережную и сел на скамью, пытаясь не упустить из виду ведьму. Сделать это было не так просто, учитывая количество отдыхающих.
— Дяденька рубль, дайте, а то кушать хочется — спросил оборванец.
Я полез за кошельком, делая вид, что копаюсь, а сам тихонько спросил.
— Парень, хочешь две сотни заработать?
— Хочу, дяденька.
— Видишь ту девушку в оранжевом купальнике?
— Ога. Красивая.
— Проследишь, где живет, и деньги твои. Добавлю еще два раза по двести, если проследишь, где бывает. Найдешь меня завтра в полдень на этой скамейке. А это тебе аванс.
— Спасибо, дяденька.
Оборванец получил от меня купюру в десять гривен и довольный побежал следить за ведьмой. Что касается меня, то я посидел немного на скамье, после чего двинулся домой переваривать полученную информацию. Что же, старый добрый метод слежки от Шерлока Холмса в действии. Как говорится, классика не стареет, стареем только мы.
Некромантка на курорте, кто бы мог подумать!
Алиму я встретил случайно в тот день, ближе к вечеру. В черных очках, легком платье и уже с загаром я ее едва узнал. Промолчу, что к теперешнему ее телу я тоже не слишком привык.
Вполне себе живая, Алима была довольна этой новой жизнью и брала от нее максимум. Выслушав мой рассказ о некромантке в небольшом кафе на берегу, она лишь пожала плечами:
— Извини, босс, но я теперь и светляка маленького зажечь не могу. В Академии сказали, что Дар у меня ушел навсегда. Так что, могу только пожелать удачи. И не терять голову при виде той красотки!
Что касается меня, то я вертел в руках ампулу с тем самым средством, которое могло подарить мне сутки с небольшим нормальной жизни, и ждал. Я не хотел подсаживаться на это, словно на наркотик, так как прекрасно понимал, что мое проклятие не только найдет способ отомстить за это, но и вполне может подкинуть иной сюрприз, с которым разбираться крайне не хотелось. Поэтому, я ждал.
В ближайший же вечер я решил приготовить инвентарь. Переместившись в свою крепость, я забрал клинки, энергетический хрусталь, два пистолета с глушителем и кинжал. Никто не знал, что можно ждать от этой ведьмочки, а прекрасно помня Джанну, я не хотел повторять своих ошибок. Если верить тому, что мне сказала она в прошлый раз, то она при встрече меня только искалечит, но не убьет. Может для здоровья это и лучше, но уж явно не для моей самооценки. Что касается этой некромантки, то ее эта договоренность, будем говорить так, не касалась.
Поэтому, я продолжил наблюдать за лагерем, решив действовать не раньше, чем через неделю тщательных наблюдений. И все же меня больше всего поражало то, как спокойна она могла говорить со мной после того, как считанные часы назад с ее руки кто-то расстался с жизнью. Казалось бы, при моей-то работе к смерти стоит привыкнуть, но я все так же упорно не понимал, как можно сохранять такое хладнокровие. Наверное, это говорили во мне остатки моей человечности. Я поймал себе на этой мысли и ухмыльнулся. Так думаю, словно я уже и не человек.
* * *
В тот день ничего не предвещало беды. Ольга как всегда рассказывала мне про своего сердечного друга, с коим не так давно опять виделась в заброшенной усадьбе неподалеку. Я хоть и сопровождала ее по пути туда, но то время провела гуляя в лесу. Да и земляника вкуснее, когда тебе не крепостная девка ее собрала и на блюдце принесла, а когда сама, да с кустика дикого сорвешь. Любила я эти леса, хотя они и казались мне немного чужими.
Отправляясь в подобные вылазки, мы с Ольгой надевали гусарские мундиры, которые, хоть и были далеко не верхом совершенства, но, право, были намного удобнее вороха юбок.
— Знаешь, у меня такое чувство, даже не знаю — начала Ольга.
— Он сделал тебе предложение?
— Нет, Ирина, увы и ах, наоборот. Его удел — брак по расчету, как он сказал. Имение его родителей заложено и перезаложено...
— Не повезло.
— Да уж. Мне, право, будет не хватать этих встреч.
Я прекрасно понимала, что моя речь как не старайся, все же слишком отличается от принятой здесь. Поэтому я старалась больше молчать, а отвечать старалась как можно короче.
Дорога постоянно забирала вверх, карабкаясь словно змея по телу поросшего лесом холма. Густой лес слева, и отличный вид на речку Янтарку справа.
Мы уже успели отъехать приличное расстояние от той усадьбы, когда сзади раздался пронзительный свист и конский топот. Оглянувшись, мы увидели четверых всадников скачущих к нам во весь опор.
— Бандиты, Казак гони! — Ольга быстро сообразила, кто это, пришпорила своего скакуна, а сама выхватила из-за пояса пистоль. Я последовала ее примеру. Моего скакуна звали Турок, в скорости он немного уступал Казаку, но тоже был весьма сильным и выносливым животным.
Через несколько минут мимо просвистела пуля. Бандиты не скрывали своих намерений. Ольга на секунду развернулась и выстрелила. Меткости ей не занимать: сзади раздался крик. Оглянувшись, я увидела, что один конь потерял седока и отстал, но помимо того бандита было еще трое. Я вскинула свою пистоль и выстрелила: Скакун одного из бандитов спотыкнулся и упал, но сам человек с кошачьей ловкостью выскочил из седла в последний момент. Мимо просвистели еще две пули. К моему страху Турок стал припадать на одну ногу и сбавлять скорость. Конец?
В страхе, я пыталась вспомнить, придумать хоть что-то и случайно, уперлась в ту странную часть моего сознания, которую до сих пор боялась.
"Похороню" — слышится вновь тот жуткий шепот, в котором теперь я читаю еще и безграничное горе. А если... В глазах на мгновение темнеет, по телу проходит дрожь. Кто ты, тот демон, что прячешься во мне? Выходи, теперь уж все равно...
В висках боль, слышен бешеный стук сердца, в глазах поминутно мутнеет.
— Ольга! Кидай мне свою шашку и гони отсюда. Турок не выдержит.
— С ума сошла?
— Делай что я говорю.
Я не узнала своего голоса. Его словно высушили и заморозили. В голове царил сумбур из разнообразных ощущений, а я все еще сосредоточенно вызывала в памяти тот странный образ. Словно в тумане, я поймала кинутую мне шашку и свернула. Как и ожидалось, бандиты поскакали за мной, считая меня более легкой добычей. Останавливаюсь, соскакиваю с коня.
Двое соскочили с коней, и со смехом двинулись ко мне. И в этот момент меня словно отключили, и я стала сторонним зрителем развивающихся событий.
* * *
Сознание вернулось ко мне рывком... Или я пришел в сознание, что в принципе одно и тоже, зависит лишь от выбора системы координат. Доли секунды потребовались мне, чтобы восстановить последовательность произошедших событий и осознать случившееся. Как всегда бывает после сильного ментального напряжения, тончайшие нити первородной энергии я видел даже слишком ярко, так что глаза слезились. И закрыть глаза здесь не помогало.
Они все были мертвы. Посох убил их. Тот камень что почернел и отвалился... Предохранитель. Варрив всегда ценил свою жизнь, но только свою. Использовав посох без предохранителя, они сожгли себя. Все.
Я быстро подбежал к телу Инвил: Еще дышит, но дыхание слабое, пульс еле прощупывается. Вокруг нее вижу множество нитей, многие из которых померкли, некоторые разорвались и становятся все тоньше. Я дернулся за клинками, вспомнив об их чудесной силе, но тут же понял, что клинков-то уже и нет... Только обломки... Неважно.
Я извлек рукоять, на которой сохранилось около десяти сантиметров лезвия, зажал в руке Инвил, и резанул, не думая, собственную кисть. Холод, но не такой, когда я переливал жизнь в Саля. Клинок практически не действует. Нити на секунду перестают бледнеть, но вскоре процесс вновь продолжается, и я ему не могу помешать.
— Инвил — это был скорее сдавленный хрип, чем мой голос.
Очередная нить померкла, Инвил на секунду распахнула глаза, узнала меня, чуть улыбнулась, а через секунду все было кончено, облачко красноватого тумана отделилось от тела и отправилось в долгий путь в Норсидиал.
Я проиграл.
— Похороню — шепотом произношу я и понимаю, что я уже где-то в совершенно другом месте... И теле.
— Спаси — чужая мысль, но я чувствую чья, и вижу бандитов, которые спешились и извлекли свои клинки и освобождаю от ножен свои. Немного непривычные клинки, немного неприличное тело, но не время задавать вопросы...
* * *
На лице девушки появилась едва заметная улыбка палача, и она, без какой либо дрожи, спокойно перехватывает шашки, готовясь к бою. Попутно она скидывает головной убор, плюя на конспирацию.
— Да это ж девка — удивился один из нападавших.
— Смотри-ка, а с норовом — вторил другой — ты не бойся, мы девок не больно обижаем, мы...
— Похороню.
Сухой и холодный голос. Скорее хрип.
Бандит осекся и в следующую секунду едва парировал удар. Потом, уже придя в себя, вместе с другом попробовал атаковать, но безрезультатно.
— Да она словно заклятая!
Девушка легко избегала ударов и лишь чуть отводила их удары. Она орудовала двумя клинками, как настоящий мастер и ей совершенно не мешало то, что противников двое. Крепко сложенные мужчины, на вид не более двадцати трех. Щетина и запах перегара — обычные спутники такого ушлого люда. У одного отсутствует пара зубов. Остальные детали расплываются и не запоминаются.
После первых ударов бандиты уже только оборонялись, но и этого было мало. Что-то было в глазах их противницы такое, отчего у двух лихих казаков, дезертировавших из регулярных войск все сжималось внутри в паническом и липком страхе. И эти глаза одновременно зачаровывали своей глубиной, не давая им бежать, словно удав кролика.
Вот первый совершил ошибку, открылся и упал в следующую секунду на спину с рассеченной шеей, в последний раз смотря на синее безоблачное небо, а через пару секунд два клинка, словно ножницы резанули шею второго...
* * *
Тело била мелкая дрожь, отчего-то стало холодно. Образ Алькора ушел, наверное, навсегда, что-то прошептав на прощание, но после себя оставил множество других воспоминаний, в которых еще предстоит разобраться.
— Ирина!
Генерал Озимов и целая компания военных. Есть и знакомые лица... Ольга, например. Должно быть, их она встретила по пути.
— Они погнались и стреляли... — попыталась выжать из себя я. Удавалось это с большим трудом: резко захотелось спать, мышцы рук ныли. Да и запоздало приходило понимание, что этими самыми клинками я убила двух человек.
— Знаю уже. Эк ты двоих укокошила.
— Ну и воспитанницы у тебя, генерал — произнес ротмистр Юмашев, чье имение было неподалеку. Он был старым другом Озимова и даже знал когда-то покойную жену генерала — Им хоть сейчас офицерское звание давай. Одна на дуэли любого пристрелит, другая, вон, шашками двоих зарубила. И ведь как орудует-то двумя разом! Вот если бы хоть десятый из моих хлопцев так умел — мы бы южную компанию позорным миром не закончили бы.
— Ирина, у меня нет слов.
— Сдается мне, Егор, это тебе так судьба компенсирует отсутствие сына... двумя — Ротмистр подошел и взглянул на тела убиенных бандитов — узнаю. Они из части дезертировали. От них все окрестности выли. В одной моей деревне хату сожгли, да троих мужиков убили...
— Еще один выскочил из седла, когда я ранила лошадь. Наверное, скрыться успел.
— Ну и леший с ним — махнул рукой генерал — пока тебя и Ольгу домой не доставлю, подождет.
Я передала шашки молчаливому слуге генерала Федору, который вытер их прямо о лежащие на земле тела, а я, стараясь на них не смотреть, нацепила головной убор и отошла к Ольге.
— Знаете, генерал, что самое забавное? — произнес Ротмистр
— Что?
— На них мундир гусарский как влитой сидит. Вот теперь я Ирину от гусара, если наперед не знать, в жизни не отличу!
* * *
Идиот. Полный. Просто полный идиот. Я лежал привязанный к столу. Вот уж легкий способ понизить свою самооценку. Приняв ту бурду из Альянса я не учел одно — слишком я привык жить с проклятием, и временно его подавив, я и мыслить стал совершенно иначе. Пострадал в первую очередь мой характер: ушла осторожность, появились излишняя импульсивность, эмоциональность. Иными словами старый кирпич, помешанный на своем так и не вернулся. Я слишком увлекся игрой и позволил себе попасться в ловушку.
Ведьму звали Шейла. Необычное имя для жительницы постсоветского пространства, не правда ли? За неделю наблюдений эта хрупкая на вид дамочка убила еще двоих. После этого я решил действовать.
Для начала, в местном отделении милиции, я вышел на оперуполномоченного, который за небольшое вознаграждение покопался в делах о пропаже людей. Судя по данным, за последние месяцы стало пропадать по два, иногда три человека в неделю. Должно быть, искали далеко не всех, не о всех сообщали и не всех нашел нанятый мною человек.
Мне нужно было в первую очередь вытянуть информацию, и я решил действовать самым глупым образом: стать ее жертвой... До времени.
Интересно, чем я в тот момент думал, когда не предупредил Алиму, не позвонил Джиму и вообще не обеспечил никакого резервного плана...
Настойка, унявшая зудевшее проклятие, резко развязала мой язык и я очень быстро смог завести знакомство с этой Шейлой, прикидываясь одиноким отдыхающим, ищущим приключений на свою без меры глупую голову.
Надо отметить, она была великолепна: столь ловко и непринужденно завлекла меня в западню, что мне оставалось только вздохнуть, да обматерить себя по форме. Действие настоечки еще не закончилось, и как я не старался вдолбить в голову, что положение сейчас крайне опасное, и эта затея может стоить мне жизни, настроение упорно оставалось хорошим.
Магии во мне сейчас было, как истины в предвыборных обещаниях депутатов: в этом здании какая-то гадость умудрилась вытянуть всю первородную энергию из моих спрятанных кристаллов, превращая меня тем самым в самого обычного человека.
Тем временем вокруг меня раскладывали какие-то кристаллы, что-то мерно напевая под нос. И уж это точно не древнее заклинание: прислушавшись я узнал мотив какой-то танцевальный мелодии, которую крутили по всему побережью по поводу и без.
— Детка, это ты меня какому лешему в жертву приносить собралась? И зачем тут еще все эти мужики? — Я обвел взглядом парад всех ее жертв в балахонах.
— Игорь, милашка, а вдруг ты не справишься?
На стол рядом со мной поставили начатую пачку гвоздей, а Шейла взяла в руки молоток.
Кажется, сейчас мне будет больно...
Некоторое время она осматривала меня с нескрываемым интересом, а потом, наморщила лоб и покачала головой.
— Не морщи лоб — морщины будут — сострил я, нервно хихикнув.
— Нет, ты меня определенно не любишь...
— Детка, кто знает ядерную физику, тот нашел любовь своей жизни.
— Хватит, молоть чушь. Настоечкой твоей от тебя за метр разит. Я просто подожду, когда действие иссякнет, и тогда мы продолжим.
— А пока...
— А пока я схожу в город, пообедаю. А тебе лучше сесть на низкокалорийную диету. Мне не нравятся толстые.
— И даже не расскажешь, зачем тебе все это нужно?
— Много будешь знать, по ночам не будешь спать.
Шейла ушла, а я закрыл глаза и вздохнул с облегчением. Посмотрим, как она справится, когда меня скрутит приступ. Сдается мне, кому-то после этого придется менять штаны...
Я подергался, проверил путы: то, что издалека казалось веревками, оказалось металлическим тросом. Он был закреплен так, что выбраться мне было нереально, не говоря уже о том, что оставил уже синяки на запястьях и мешал кровообращению. Нежить Шейлы была неподвижна, следила за мной и разговорить их у меня, разумеется, не вышло. Поразмыслив, я решил попытаться прощупать те нити, через которые ими управляют, но и это не дало результатов.
Прошло четыре часа, прежде чем настроение резко упало. Потом на секунду я утонул в воспоминаниях, породивших волны ужаса. Но на этот раз, я был в сознании, и приступ проходил очень и очень мягко. И теперь, у самого основания этой волны ужаса, если можно сказать, я кое-что заметил: тот самый, знакомый мне, источник первородной энергии... Или не совсем ее? Резкий, колкий... но очень маленький. Ощущения были, слоно я вновь черпал заемную силу у "Крови хаоса". И именно эта энергия потом переходила в волны ужаса, забирая с собой мои силы, если таковые были... С одной стороны это можно назвать радостным открытием: я не безоружен и сумей я направить эту силу, может смогу и вырваться, но с другой стороны... Я прекрасно знал, какую плату берет эта дрянь за помощь.
Шейла вернулась через два часа, когда я почти закончил плавить один из привязывающих меня к столу тросов. Сил от этого странного источника было немного, и процесс шел медленно.
— Побег в разгаре?
— Ты мне резко разонравилась — с улыбкой ответил я.
Я расслабился, и аура страха вновь разлилась вокруг меня.
— Как страшно-то... — в голосе звучала ирония — Вижу, быть со мной ты не хочешь... Или, вернее, не можешь... Жаль.
— Ну, могу, не волнуйся... Но, правильно, сказала, не хочу.
— Расслабься... Лесной. Так ведь вы себя называете? Интересно, до какого предела довели тебя муки о потерянной любви... Ну ничего, я помогу. Пуля в лоб это лучшее лекарство от таких болезней.
Выстрел пробил Шейле плечо и она упала, сжимая рану рукой, на пол. Грохот еще не успел стихнуть, а гвардия Шейлы в момент ввязалась в схватку с кем-то.
— С тебя причитается — произнесла Алима, возясь с замком, который крепил трос к бетонной плите. Занятие ей скоро надоело, и она отстрелила не слишком надежный навесной замок, а потом остальные три, оставляя мне на руках по метру стального троса.
Вместе с Алимой на выручку подоспели знакомые мне практиканты из крепости и небольшой отряд нежити.
Следующим действием было взять брошенный мне пистолет и ретироваться к выходу прихватив с собой Шейлу, которую я немилосердно оглушил ударом по голове, чтобы не брыкалась. Надо отдать должное, нежить у нее была добротная: я вообще дилетантом казался. По всем характеристикам неживая составляющая спасательного отряда существенно уступала противнику. Но драться мы были не намерены и практически сразу, как Алима отвязала меня, мы переместились в мою крепость.
— Спасибо, свободны — махнул я практикантам. Алима же дождалась, когда те отойдут, а потом устроила мне разнос.
— Ты совсем рехнулся? Чем думал, когда полез туда? Срок аренды мозгов истек, а контракт не продлил?
Я выслушал тираду и вздохнул.
— Ну не знал же я, что эта штука из Альянса так на меня подействует.
— Наркоман. Да тебя даже на пару деньков не оставишь без присмотра.
Я ухмыльнулься.
— Нет, к этому дерьму я больше не прикоснусь.
— Не зарекайся. Я видела тебя, когда ты испытывал ту настоечку. Такого тупого выражения лица и счастливой улыбки у нормальных людей не бывает.
Наш разговор прервала начавшая приходить в себя Шейла, которую я по прибытии в крепость просто сгрузил на пол.
— Надо ее к врачу, а то крови много потеряет...
— Но только в крепости ты доктора не держишь, так? — ехидно осведомилась Алима.
— Ну... Нежити врач как-то без надобности...
— И чтобы ты без меня делал... Твое счастье, что я прикладником лекарем когда-то была — задумчиво произнесла и принялась осматривать рану — только не вздумай помогать.
Шейла окончательно пришла в сознание, и попыталась, еще не до конца понимая ситуацию, вывернуться из рук Алимы. Сделала эту попытку она зря, так как став вновь человеком Алима лишилась Дара и единственная доступная для применения анестезия являла собой достаточно сильный удар по голове. После этого Алима перевязала рану и кивнула мне.
— Все. Пуля прошла на вылет — ей повезло. Можешь забирать и тащить в подземелья допрашивать — потом хихикнула и добавила — И видеокамеру не забудь.
Прежде, чем я успел понять, где кроется юмор, Алима растаяла в алой вспышке врат вместе со своим извечно ехидным смехом. Поразмыслив немного относительно перспективы пытать Шейлу, я пришел к выводу, что делать мне этого не хочется — гораздо проще сбагрить ее инквизиторам, которые свое дело знают и любят. В то, что содержимое ее головы прочитается легко и будет преподнесено на блюдечке, я не верил...
* * *
— Октамерон?
Залы дворца дергались, то и дело меняясь. Двери хлопали, то и дело самопроизвольно срываясь с петель. Ния нашла Октамерона сидящим на снегу, в одной из комнат. Шорты цвета хаки и цветастая пляжная майка на тощем старческом теле смотрелись совершенно жутко и неправдоподобно. Потолка у этой комнаты не было, лишь двери ведущие прочь из ледяной пустыни.
— Ой, мороз, мороз, не морозь меня — фальшиво пел старикан, с улыбкой младенца на лице.
Увидев эту картину, Ния нервно сглотнула. Ее начальник был невменяем, и это было видно невооруженным взглядом. Неужели все?
— Октамерон?
— Ты моя внучка?
— Да, если угодно — откликнулась та и осмотрела опухоль.
Одна рука весит безжизненной плетью, а черные язвы уже поразили часть лица... и, судя по всему и мозг.
— Да ты же Ния... Помню, помню... или нет?
— Наверное — тактично ответила та и прикусила губу.
— Скажи, как можно переместить каплю в другой мир, не погубив мир из которого она уходит?
— Каплю? Чего? Вина или масла?
— Хаоса.
— А Хаос продается в каплях? Купи!
— Ну, плоти нижних миров, каплю. Как?
Ни в чем неповинная верхняя губа была подвергнута немедленной пытке со стороны зубов.
— Плоти? Или может мяса? Мясо жарят? Или нет?
Старик озадаченно поморгал глазами.
— Пойдемте, здесь холодно.
— Холодно? Почему же, здесь жарко!
Повинуясь воле хозяина, ледяная пустыня в момент обратилась самой настоящей пустыней, а температура в момент подскачила до добрых сорока градусов.
Ния глубоко вздохнула и покачала головой. Руки опускались.
— Вот теперь у нас действительно проблемы. Ты хоть что-нибудь помнишь?
— Я помню все! — яростно ответил старик — Помню тот город и веселые падающие звезды... Они такие красивые костры жгли... Из зданий. И ты такая печальная... Но стой, ты же не моя внучка! Ты не можешь быть моей внучки, ведь у меня нет внучки!
— А почему тогда ты меня спас?
Смех ушел и сквозь безумие проглянулись остатки серьезности.
— Мне нравилась твоя игра в театре. И ты могла существовать здесь.
— Октамерон, так как переместить каплю из мира не уничтожив его?
— А я почем знаю, ведь я не проронил ни капли! Носовым платком!
* * *
Шейла раскололась и без помощи инквизиции, сдала всех кого только могла, лишь бы я ее отпустил. И даже передала мне кристалл, которым управляла своей нежитью. Как выяснилось, она не из поклонников Беркариуса, тот ей совершенно не импонирует. Зато импонирует Коборган. В результате я сдал ее тюремщикам Альянса.
Сейчас я сидел в офисе и делал самую скучную часть моей работы: набирал отчет Илоне.
Алима, периодически заглядывала через плечо и тогда в мой адрес сыпались призывы "Не опускать подробностей и описывать всю свою глупость наиболее подробным образом".
Наверное, я бы и эту работу спихнул на Алиму, если бы не предвидел, что там меня выставят полным недоумком.
Максим сейчас тоже сидел в моем офисе и читал финансовые сводки. Когда бизнес пошел вверх, я разрешил ему играть с акциями на бирже, но предварительно жестко ограничил финансирование этих игр. Однако, несмотря на все, мой финансовый директор умудрился не только не спустить выделенные деньги, но еще и купить мебельную фабрику, ставшую ничем иным, как НПЦ "СинтезМебель".
Джим ввалился в мой офис неожиданно. Взъерошенные волосы, усталый взгляд и дополняли картину несколько длинных свежих царапин на лице.
— Игорь, хорошо хоть тебя застал...
— Что стряслось?
— Да я только из передряги. Сбежал с трудом. Выкинуло близ Владивостока, так что досюда добирался автостопом. Ни камней врат... Вообще ничего. Все там оставил.
Джим хозяйски открыл буфет и, не найдя спиртного, вздохнул.
— Черт, да как ты без бутылки в заначке живешь?
Я порылся в столе и откопал ту памятную флягу с коньяком, которую так и забыл вернуть Джиму.
— Родимая... Спасибо старина. Я тут из такой передряги...
— Рассказывай.
— Знаешь, бывают такие миры... Их еще называют сумасшедшими.
— Ну а чем этот мир не психован?
— Игорь, да ты хоть читал путеводитель по мирам наш?
Честно скажу, не читал. Увидел, что там дублируется сказанное в демонической книжке и забросил.
— Ну... Пролистывал.
— В общем, есть миры, где нет толком ничего. Только то, что наши яйцеголовые зовут "первоисточными силами". И если туда попадает разумное существо...
— То оно сразу подыхает?
— Если бы! Все хуже. Оно становится там богом, если можно сказать. Творит мир с теми законами, какие желает... Правда, при этом с катушек съезжает. Из мира того ни этому творцу, ни его творениям его лучше не выбираться. Вернее, выбраться они не могут — сразу перестают существовать, если можно так выразиться. В общем, тебе туда как физику лучше не ходить. Получишь душевную травму до конца дней.
— А почему такой бог съезжает с катушек?
— Ну... смотри. Взять тебя, к примеру — Джим поглядел на портрет Инвил на стене — Ты ведь тоскуешь по ней?
— Ну.
— А теперь представь что место, в котором ты оказался, исполняет любую твою прихоть.
— То есть воскресит ее?
— Нет, создаст из ничего... Такой, которой ты ее помнишь. Это будет не она, ты быстро это поймешь, и твое желание уничтожит морок, а потом создаст новый. И так до бесконечности. Да и не под силу здравомыслящему человеку ноша творца. Зато психу — пожалуйста.
— Вроде бы понял.
— Я в таком местечке был как раз. Честно скажу, насмотрелся до... Ну, в общем насмотрелся. А когда все же нашел дорогу из мира, то попал без средств, оборванцем, в восточную часть России. Выбросило недалеко от Владивостока.
Я внимательно поглядел на качественную кожаную куртку Джима, а потом перевел взгляд на мобильный телефон, на котором была надпись "KOKLA". Явно китайское происхождение.
— Прямо таки без средств.
— Пришлось какого-то местного авторитета на деньги развести. Обычное дело. С этого гада не убудет.
— Джим, я бы Вам рекомендовала завязывать с этими делами — присоединилась к разговору Алима — Максим ради интереса следит за вашими выкрутасами. Вас хотят видеть в мертвом виде больше половины самых влиятельных людей мира.
— О... Кого я вижу. Мадмуазель, Вы прекрасны. Загар Вам к лицу.
— Благодарю.
— А что Вы делаете сегодня вечером?
— Настучу Арте на тебя — улыбнулась Алима — что к девушкам пристаешь... Мертвым.
— Не похожа ты на мертвеца, честно скажу. Признавайся, сменила тело? А выбор у тебя не плохой. Кстати... Раз уж ты теперь ожила, готовься к бесконечным приставаниям с моей стороны...
— Лучше скажи, на кой ты черт два месяца назад обокрал фонд помощи голодающим в Африке?
— Ты про который из? Я их три штуки обчистил.
— Про все.
— Знаешь, там такая офера была. Денежки шли на оружие кое кому. В одном случае на наркоту. Так что пусть уж лучше мой собственный фонд пустит их во благо. Мои сотрудники не воруют.
— Уверен?
— Не могут — Джим зло улыбнулся — небольшой гипноз и после первого же случая коррупции сотрудник пишет прощальную записку с извинениями и вешается. На половине должностей у меня не задерживаются больше года. Что поделаешь, но найти кадры достойные можно таким вот только отбором.
Я хмыкнул. Да уж, Джимми скользкая личность. Быстро становится "своим" в любой компании. Не знай я его достаточно хорошо, не доверял бы ни на йоту. Его просто бешеная, зашкаливающая, харизматичность и умение пускать пыль в глаза обманывала и обманывает многих. Ну а уж изощренный ум... Этого у него на троих.
— Игорь... Тут такое дело... Я Арту там оставил.
Я пожал плечами и достал из ящика стола пистолет.
— Нежить брать или нет?
— Притормози, ковбой. Тут все сложнее. Такой мир — это, считай залезть в голову к психопату. Там ты не поможешь. Одно желание тамошнего бога и ты просто перестанешь существовать.
— Ну... Не сразу — я улыбнулся и покопавшись в столе извлек камень... Тот самый подарок, который позволит мне несколько часов существовать по законам того мира, где я был до этого.
— У меня таких уже три... — взгляд Джима изменился — Я про другое. Знаешь, тогда я сбежал от обучения на мага не из-за скуки... Из-за Арты... Я не хотел слишком сильно привязываться к ней, дорожил свободой в моем тогдашнем понимании... А теперь. Да я на себя руки наложу, если с ней что-то случится! Ты меня понимаешь, я думаю.
— Понимаю. Но если все так, как ты говоришь, то у тебя нет шансов!
— Есть, но маленькие. Знаешь, старина, я просто зашел даже не совета просить, а стрельнуть пару камешков врат, да попрощаться на случай.
— Ты это серьезно?
— А то! В общем... Ну... Знаешь, если через пять лет тебе придет на твои счета несколько самолетных сумм — значит, я не вернулся. Я их все друзьям раздаю, если навсегда из мира вваливаю...
Я не узнавал Джима. Он допил коньяк, взял камни врат, которые я протянул ему... А потом резко извернулся, крепко поцеловал Алиму и исчез во вспышке врат.
— Наглец — покачал головой Максим.
— Нет, я на него Арте точно настучу — покачала головой Алима.
Я же промолчал. Джим хоть и скользкая личность, но был мне все это время очень добрым другом.
* * *
Ния вздохнула, разглядывая разложенные на столе бумаги. Печатные листы А4 соседствовали с пергаментом и даже парочкой папирусных свитков. Неестественной белизной смотрелись листы тонкого пластика.
Глаза болели и слезились от усталости. Иногда масса бумаг и заметок сливались воедино в серую массу, но стоило взять себя в руки и наваждение пропадало.
— Я нашла мир, в котором сейчас Нолдорцы. Вернее, теперь они уже не Нолдорцы, но не суть. Но от этого нам не лучше. Его закрыли и уже не так халатно, как когда-то Алерию.
— Сколько времени ломать печать? — спросил мужчина лет сорока с кустистыми черными усами, сидевший напротив.
— Октамерон сейчас окончательно стал невменяем. Так что забудь про это, Герик.
— Альянс?
— Сомнительно, что эти ребята вытянут ключ от мира из простреленной на вылет головы. Остается только рассчитывать на себя.
— Плохо. Мы можем так до скончания века трудиться. Что за местечко, хоть?
— А вот тут готовься удивиться. Пиаремти.
— Но он же... — лицо Герика вытянулось от изумления.
— Выходит, нет. Его наши коллеги переместили. Причем, переместили на место Шавельти.
— Даже если я допускаю возможность, что у семьи Беркариуса есть в закромах способ передернуть с места на место целый мир... На кой черт им это сдалось?
— Пришлось угрохать кучу времени, но я нашла. Шавельти был уничтожен капелькой Крови Хаоса. Похоже, что прорыв в соседний мир капля совершает далеко не сразу. Если мир крупный, она его при прорыве калечит. Если меньше, вроде Алерии или Шавельти — то уничтожает.
— Ну... это спорный вопрос. Перейти-то по этим координатам все равно можно.
— Угу, только при этом никто не возвращался, чтобы поведать. Так вот, я наведалась в отдел картографии Альянса, и там посмотрела на карту. Шавельти, считался миром с аномалией. Туда редко хаживали охотники, частенько сообщалось, что мира там нет. И вскоре он все же вновь возникал.
— Думаешь, демоны туда периодически перебрасывали какой-нибудь мирок?
— В точку. Я взяла разные заметки странников о Шавельти и перерыла кучу записей, прежде чем не нашла подтверждение своей теории. Сверяя описания, я выяснила: каждой новой эпостасии Шавельти соответствовал один куда-то пропавший мир.
— И сколько ты таких совпадений нашла?
— Три из четырех. Плюс Пиаремти.
— Итак, давай прокрутим сценарий заново. Девятеро перебрасывают каждый раз новый мирок на одно гиблое место, и капелька, несущая разрушение воплощается в нем, вместо того, чтобы идти далее. Так?
— В точку.
— То есть Алерия, это должна была быть очередная затычка туда.
— Именно. Про существование в Алерии капли девятеро не знали. Хотя... Я сомневаюсь, что они вообще знали подоплеку. Не в стиле Беркариуса им это рассказывать.
— Хорошо. Но тогда напрашивается вопрос. Зачем Беркариусу это?
— Ответ прост. Я стала смотреть траекторию движения других капель. От них погибали миры, это фиксировалось в Альянсе. После трех, реже четырех переходов в нашей плоскости капельки падают ниже. Догадайся, чей мир на очереди?
— Вотчина Беркариуса?
— Именно. Хоть Беркариус и связан с каплями и создан ради этого, но капля уничтожит его мир и не подумает. А вместе с его вотчиной и его самого. Ты же знаешь, что он завязан на том, что находится и может находиться в том самом мире.
Герик крутил некоторое время задумчиво ус, потом махнул рукой.
— Не понимаю одного. Почему они не перенесут каплю вместе с носителем куда подальше?
Ния покачала головой.
— Если бы я знала. Может быть, Октамерон мог бы на это пролить свет... Но он сейчас не в себе, немного. Самое плохое это то, что я не знаю, можем ли мы спокойно перемещать капли между мирами. Прошлый раз, склянка с каплей при соприкосновении с вратами уничтожила и мир и Наральта, который это рискнул это сделать.
* * *
Задание за заданием. Время в моем мире текло медленно. Неделя могла обернуться для меня годом, а то и двумя.
Работа позволяла забыться, и в каком-то плане такая жизнь начинала нравиться.
Забавная в Альянсе есть традиция: называть мир по имени самой большой страны, которую там встретит первооткрыватель. Хотя на практике — та страна, где гость побывает. Из-за этого наш мир из-за местоположения штаба Альянса половина охотников зовет "Америкой", а часть — вообще "Калифорнией". По этому поводу были ни раз и не два скандалы, поэтому куча миров имеют в бумагах по два, а то и три названия, что только добавляет чехарды, так как названия и без того имеют свойство дублироваться.
Ох уж и насмотрелся же я всякого за эти дни.
Я побывал в мире, где предметы, удаленные от тебя дальше трехсот метров, становятся прозрачными, в мире который сводит странника с ума, если тот пробудет там больше недели и много еще где. "Купи, сопри, убей, загрызи". Именно так описывал нашу работу Джим. Надо отметить, по его шуточкам я уже скучал. Да и, что говорить, опыта у паренька было все же больше, чем у меня.
Что еще изменилось? Ах да, клинки. Мне не сразу удалось почувствовать то, как они изменились — до первой встречи с демоном.
Они теперь едва ли не чувствовали их, и при этом были послушны, не пытаясь все делать по своему. Если раньше они не впитывали практически из демонов жизнь, то теперь демонам первых рангов даже не требовалась ловушка: клинки впитывали даже их отпечаток, убивая навсегда. Что касается более сильных "Клиентов", то им они причиняли боль и мешали применять демоническую магию. Конечно, мою грубую доделку клинки устранили, и использовать их теперь как нечто универсальное для упокоения нежити не представлялось возможным. Но я не гордый — у меня есть копии, в которых это предусмотрено, разве что таскать с собой много оружия не слишком удобно.
Но глупо полагать, что восстановив клинки, я стал непобедим. Всегда есть мир, где клинок лишь мешает: где все решается огнестрельным, лучевым или еще более экзотическим оружием.
Но и этого не потребовалось: даже успев предварительно прирезать двух демонов первых рангов и накачаться их силой, я не смог противостоять Джанне. Конечно, я продержался дольше, но закончилось все, как и в первый раз, только хуже, а на Джанне так и не осталось ни единой царапины. Она меня изрядно помяла... Тьфу, да что я говорю, отмутизила, отметелила, как не знаю кого, не оставив живого места.
Понимая, что сам я передвигаться не в состоянии, улыбаясь и строя глазки, она достала из моей сумки купленный мною в том мире телефон (вот уж кирпич трехсотграммовый!), связалась с Роджером, пареньком вместе с которым меня послали на то задание, и сказала где меня искать.
Вспоминая произошедшее, я опять стиснул зубы до боли (особое усилие для этого не потребовалось) и с ненавистью поглядел на белый потолок палаты, с которого мягко светила электрическая лампа.
Роджер, мастер косметологии и учитель Джима в этом плане, молчаливый мужчина лет сорока, постоянно меняющий как цвет глаз и волос, так и форму лица. Трудно представить то, что он не может изменить.
Он доставил меня в мир, где по его словам доктора и мертвого оживят. Здесь я отдыхаю вот уже неделю. Небольшое сотрясение мозга, шесть сломанных ребер, перелом правой ноги в двух местах, вывих левой руки и перелом правой — вот то, чем наградила меня Лиза во время нашей второй встречи. Причем правая рука уже срослась неправильно, когда я клинком снес голову одному из помощников Джанны, и ее пришлось уже тут сломать, чтобы срослась нормально. Ах да, и я забыл вывих челюсти еще, когда та мне по лицу с ноги ударила. И, ведь, гуманистка черт бы ее подрал: уходя еще и обезболивающее вколола, чтобы я не стонал!
Хотелось беситься от бессильной злобы. А еще от непонимания: неужели мы с Лизой действительно настолько сильно связаны, что моя смерть повлечет за собой ее и наоборот?
Существует только одно существо, которое может пролить на это свет, чье приглашение мирно лежит у меня в тайнике. Итрансаривельте. Другое дело, захочет ли она говорить правду? Так или иначе, стоит рискнуть, так как нечто связывающее меня и Лизу я прекрасно ощущал. И это меня и беспокоило, так как после нашей недавней встречи мое проклятие превратило меня на несколько дней в бессознательное растение, к которому никто не мог приблизиться ближе десяти метров, не потеряв голову от страха. Удивительно, как Роджер меня смог сюда доставить. Надо будет у него спросить, как он ауру страха мою преодолел.
Я выругался вслух, потом еще раз и еще. Лишь перебрав весь запас бранных выражений всех известных мне языков, я успокоился.
Полегчало.
Я ненавидел понимать, что я не имею ни малейшего представления о происходящем во мне.
Пребывание в высокотехнологичном мире с передовой медициной не только помогало лечить мои раны: мне сразу выписали омолаживающий курс каких-то химикатов, а так же полностью обследовали, чем лишь ухудшили мое настроение. Надо отметить, что чередование экзотической кухни и простой походной еды с бутербродами и фастфудом, а так же множество ночей, проведенные мною под открытым небом, равно как и многие другие особенности моей жизни не шли на пользу здоровью. Теперь же, когда я узнал, что, оказывается, в недалеком прошлом здорово застудил почки и заработал походной едой гастрит, я только тихонько выругался. Но на этом дурные вести не заканчивались: полное обследование дало такой список болячек, что мне в пору было обсуждать их со старухами в очереди в районной поликлинике.
Конечно, посвященные врачи, поддерживающие связи с коллегами в других мирах быстро мне выписали в какой последовательности, к каким врачам и в какой мир обратиться, но само количество болячек наводило меня на нехорошие мысли: время мое неумолимо подходило к концу. Сколько я еще смогу бегать по мирам? Пять лет, десять? Иммуностимуляторы, курсы омоложения в самых развитых мирах — все к моим услугам, но редко кому из Альянса это требуется раньше, чем в шестьдесят по личному времени. А мне всего сорок... Ну хорошо, сорок семь... или около того.
Я невольно потянулся относительно здоровой рукой к клинкам, лежащим на столике, и ощутил исходящее от них тепло и покой. По хорошему я должен был оставить клинки в хранилище госпиталя, но они зомбировали сотрудника хранилища три раза к ряду и заставляли его принести их мне. В конце концов, администрация сделала исключение, так как работавшего там человека подобное довело до нервного срыва.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
