Дары Певерелов

Что теперь делать? Гарри Поттер стоял посреди запретного леса, и задумчиво вдавливал воскрешающий камень каблуком в мягкую лесную почву. Только что он выслушал подбадривание родителей и Сириуса с Ремусом, едва ли не подталкивающих его к смерти. И, пожалуй, даже не имело значения, иллюзии это, наведённые мерзким стариком Дамбльдором, или же настоящий воскрешающий камень, по своей подлой сути позволяющий мертвецам увлекать живых на ту сторону. А он ведь так надеялся, что родители что-то подскажут, будут просить не губить себя... Да что тут говорить, они погибли, защищая своего ребёнка, а теперь так радостно провожали его в безнадёжный бой. И, если честно, вместо Люпина он предпочёл бы увидеть Грюма — одноногий аврор мог бы подсказать какой-нибудь грязный трюк, дающий хотя бы призрачный шанс в бою с Вольдемортом. Ну, или ту же Тонкс, чьи зрелые формы не раз мерещились ему в эротических снах.

Умирать не хотелось. Вот только и выбора не оставалось. Позади Хогвартс, с людьми, которые в него верят. Он не просил этой ответственности, не желал дурацкого навязанного титула, не радовался редким благодарностям в бурном потоке дерьма. Бежать — так найдут, рано или поздно. Не жить же в вечном страхе, как... как мерзкий Педигрю! Но и просто идти в безнадёжный бой, как жертвенный барашек, много лет вскармливавшийся Дамбльдором и теперь почти добравшийся до мясника Вольдеморта — было просто противно. Он всё же человек. Маг, пусть и недоучка. Поттер, хренов магический аристократ, хоть так и не сумел разобраться, что это даёт, и имеет ли вообще смысл.

Мордред... И зачем он вообще об этом задумался в первый раз, ещё во времена партизанства в лесах, когда не мог заснуть в холодной палатке, слушая тихий плач Гермионы, уничтожившей собственную семью, думая о Роне, сбежавшем под крылышко к мамочке. Им что, больше всех надо? Воевать с психопатами, защищать убогих, добра не помнящих. Подыхать за медальку? Почему именно они?

Тогда-то он и аппарировал к развалинам собственного дома — чтобы напитаться уверенностью и ненавистью, поверить в то, что именно он обязан отомстить. Вот только убогие развалины скорее навевали депрессию, чем взывали к отмщению. Домик был разграблен "благодарными" соотечественниками, кое-где ободравшими даже паркет. Может, вся беда Магической Англии не в Дамбльдорах и Вольдемортах, а в трусливых, равнодушных обывателях, с готовностью взваливающих общую проблему на хребет ребёнку? Так стоит ли таких спасать?

Гарри хотелось найти что-нибудь на память, что-то личное, вызывающее воспоминания о родителях — но в развалинах домика не было ничего. И лишь уходя, он вдруг заметил на грязном полу колечко — очень необычное, легкое, похоже, вырезанное из кости, с весьма простеньким узором. И, вполне возможно, быстро бы забыл о находке, если бы это кольцо сумела увидеть Гермиона, а позже — Рон. А гоблин Грипхук, освобождённый вместе с остальными, и вовсе ужаснулся, услышав о странном кольце, и крайне неубедительно пытался убедить Гарри, что это примитивная безделушка, созданная Певер... Поттерами, конечно же Поттерами, в качестве шутки! Над собственными родственниками... нет, нет, даже не пытайтесь давать его мне, не собираюсь я щупать ЭТО... В смысле это же фамильная Поттеровская вещь, другим её видеть не положено, и щупать тоже.

Не слишком ли серьёзная защита, для шутки? И, если вспомнить о чём едва не брякнул зелёный лжец — Певереллы, не Поттеры, а этот род никак не походил на любителей пошутить.

Вся эта история вызывала недоумение, и неплохо отвлекала от депрессии. Он собирал информацию по кусочкам. Сомнительная сказка барда Бидля, беспорядочные упоминания о Певереллах, которые, похоже, то поголовно вымирали, то объявлялись и наводили панику на волшебный мир, слухи, нелепые домыслы, страшилки. И — на фоне этого, многие не на шутку гордились крайне дальним родством с Певереллами. Всё это напоминало диковинный паззл, в котором некоторое фрагменты потерялись, а какие-то, наоборот, подкинули из другого паззла, чтобы запутать и не позволить хотя бы частично понять, что должно быть сложено в конце. Единственное, в чём сходились почти все слухи, так это в несомненном, хоть и тёмном могуществе Певереллов, полученном самыми жуткими путями, и, вполне возможно, оплаченном самыми кошмарными способами. Может, именно это и нужно для битвы с Вольдемортом.

Гермиону только разозлили измышления Гарри, с практичной девушки и Даров Смерти хватало, даже с перебором, а всякие там незримые кольца, слухи и трёп лживых гоблинов — детские глупости. С Роном же Гарри и сам не захотел говорить на такие скользкие темы, пусть рыжий после возвращения изрядно изменился — похоже, маме Молли удалось вправить непутёвому сыночку мозги и добавить храбрости. Знать бы ещё как, если зелья — то от пары глотков он и сам бы сейчас не отказался.

Ещё раз подвести итоги — у него лишь мантия-невидимка, чужая, пусть и неплохо подходящая палочка, идиотский камень, который давно нужно было спустить в слив унитаза, и орда болванов, верящих, что он опять вывернется, за спиной. Так сказать, в красном углу ринга — задохлик Поттер, уже готовый отхватывать в репу. Ну а в зелёном углу — сам его Змеемордое Величество, Вольдеморт Жутчайший. Маг чудовищной силы, знающий, опытный, со старшей палочкой наперевес, и мощнейшей поддержкой впридачу. Неуёмное воображение тут же изобразило размахивающих пипидастрами Люциуса Малфоя, Беллатрикс Лестренж и Фенрира Грейбека, отплясывающих и задирающих ноги выше головы. Учитывая миниюбки — душераздирающее зрелище. Гарри на миг пожалел, что здесь нет Снейпа, любителя полазить в голове — уж ему бы он показал эту картинку! Хотя, впереди Вольдеморт, тоже ещё тот благодарный зритель.

Гиффиндорец криво ухмыльнулся, и подбросил лёгкое костяное колечка, тут же ловко поймав его другой рукой. Раз уж идёт на безнадёжный бой, и такой шанс не стоит отбрасывать. Даже если его выводы не подтвердятся, и он лишь насмешит врага напоследок, мёртвые сраму не имут, а для живых это уже не будет иметь значения. Осталось проверить одно — единственное предположение — действительно ли колечко видят лишь потомки Певереллов? К сожалению, из таковых, помимо себя, он знал только некого Томми Риддла. Значит, заодно и спросит — перед дуэлью.

К страху добавился некоторый азарт. В конце — концов, даже у приговорённого должен быть шанс, даже если этот шанс основан на слухах и домыслах.

Найти нужное место оказалось довольно просто. Гарри шёл сразу за парой Пожирателей Смерти, похоже, отправленных как раз ему навстречу. Когда-то гриффиндорец уже бывал здесь, общался с Арагогом. Сегодня придётся общаться с нечистью куда более опасной.

Зловещая поляна, с развешенными высоко в ветвях обрывками паутины, круг почтительно молчащих убийц в чёрном, пару сидящих великанов, привязанный к дереву Хагрид — и на этой импровизированной сцене, перед пылающим костром, стоял он, главный актёр этого любительского театра, в трагично-пафосной позе, сжимающий старшую палочку сразу двумя руками. Том Марволло Риддл всегда был склонен к театральщине.

Гарри пообещал себе, что, если сумеет выжить и в этот раз, обязательно сходит в нормальный театр. Просто для того, чтобы уже с полным основанием считать, что этот раздел культуры — полная фигня, ну, или если, паче чаяния, сумеет оценить, стать ценителем, чтобы раз и навсегда заклеймить неудачником этого драматичного... клоуна. Может, профессионалы сумеют показать что-то классом повыше?

Пожиратели, ходившие поближе к Хогвартсу, о чём-то доложили, но Гарри услышал только ответ:

— Я думал, что он придет, — сказал Вольдеморт своим высоким, ясным голосом, глядя на взметнувшийся огонь. — Я ожидал, что он придет. Я ошибся?

Никто не смел проронить ни слова. И даже Гарри пришлось сделать серьёзнейшее усилие, чтобы шагнуть ближе, и содрать с себя мантию-невидимку. Наверное, в кошмарных снах ему будет сниться, как он выходит на поляну под страшный взор красных глаз Вольдеморта. Но труднее всего было даже не переставлять ноги, делая шаг за шагом, а не схватиться за палочку, сейчас от неё толку мало, ведь против него этих палочек не один десяток, плюс пара брёвен в качестве дубин великанов.

— Привет, а вот и я! Извините, чуть припозднился. В этом лесу такие пробки!

Шутка не пошла, никто даже не улыбнулся. Может, надо было сказать, что миссис Норрис перешла дорогу, и пришлось обходить, чтобы не наткнуться на Филча?

Тишина была оглушительной, лишь потрескивание костра доказывало, что Гарри не оглох, и уши не заложило. Вольдеморт склонил голову немного набок, рассматривая мальчика, стоящего перед ним, и безгубый рот искривился в безрадостной улыбке...

— Гарри Поттер, — он сказал очень мягко. Его голос, казалось, был частью шипящего огня. — Мальчик, Который Выжил.

— Спасибо, что представил. — Голос сорвался, во рту пересохло, но Гарри спешил говорить, нельзя давать врагу время на позёрство, иначе он и вякнуть не успеет, как его приласкают Авадой. — Своих... коллег представлять не надо, я не очень любопытен. Как думаешь, что это?

Зажатое двумя пальцами кольцо он поднял повыше, чтобы было видно всем. На лицах Пожирателей Смерти были недоумение, раздражение, скука. Они не видели! Остался только один, но самый важный вопрос — видит ли кольцо Вольдеморт?

— Кольцо. — Безразлично отозвался враг. — Какой-то артефакт? Надеешься меня напугать? Или... откупиться?

Вот в последнем предположении была просто бездна презрения. Что и неудивительно, ведь проклятое пророчество практически сталкивало их носами. Ну, точнее, носом и тем, что вместо носа у этого урода. Но главное, последнее предположение проверено, увидел лишь Вольдеморт! Тот, чей дед хвастался родством с Кадмусом Певереллом!

— Я надеваю это кольцо, и перед глазами людей и перед магией, принимаю главенство над родом Певерелл!

Кольцо с лёгкостью скользнуло на средний палец левой руки, и тут же сжалось, как будто пытаясь оторвать этот самый палец. По телу прокатилась ледяная волна, и всё закончилось. И всё? А где же невиданная сила? Гарри как-то рассчитывал, что колечко — тоже что-то вроде Даров Смерти, но ничего особого он в себе не чувствовал. Может, нужно больше времени? Может, стоило надеть колечко сразу, когда нашёл, и тогда у него были бы шансы? А сейчас, как бы поаккуратнее вытащить палочку...

Все вокруг пялились на кольцо. Ага, похоже, надетым, оно стало видимым. Кто-то ругнулся, кто-то побелел и начал аккуратно смещаться в лес, но большинство просто глядело с умеренным любопытством.

— Раз таково твоё последнее желание, на твоём надгробии напишут Гарри Певерелл. — Вольдеморт глумливо ухмыльнулся. — Мальчик, Который Слишком Долго Выживал По Ошибке!

Бледные пальцы с театральной медлительностью подняли палочку, и Гарри прикусил губу, вдруг поняв, что свою уже выхватить не успеет. Ну что ему стоило потренироваться?

Но тут что-то случилось, и палочка, только что направленная на гриффиндорца, вдруг сместилась чуть вправо, а презрительная ухмылка Вольдеморта сменилась предельной сосредоточенностью. Пожиратели задвигались, большинство тоже вскидывали палочки.

— Твою мать! — Непонятно высказался Долохов резко разворачиваясь и глядя в противоположную сторону. — Да их тут, как насрано!

Это как будто прорвало плотину. Пожиратели орали, ругались, перекрикивались, отступая к костру и занимая круговую оборону. Даже великаны, вскочившие на свои ножищи и поднявшие дубины, о чём-то перерыкивались на своём языке. И Гарри вполне понимал их нервозность. Ведь со всех сторон на поляну вступали мёртвые.

Было их не так уж много. Пожалуй, меньше двух десятков. Пара — просто очень бледные люди, несколько больше напоминали полуразложившиеся трупы, но большинство были просто скелетами, отнюдь не безобидными скелетами, судя по палочкам, посохам, мечам и даже дубинам, зажатым в костяных пальцах.

Пожалуй, лишь ступор, в который впал Гарри, объяснял, почему он тоже не рванул к костру, чтобы спиной к спине с живыми отбиваться от мертвецов. А ещё было очень страшно обернуться — ведь за спиной явно тоже кто-то был, кто-то, кого увидели самым первым.

Пара тихих шагов, и справа, плечом к плечу с Гарри остановился... очередной мертвец. В ветхой, давно устаревшей мантии, с палочкой, зажатой в пальцах и совершенно голым черепом. Гриффиндорец, стараясь не показывать страха, покосился на неприятного соседа, и тут же обнаружил, что тот пялится прямо на него! В глубоких тёмных глазницах едва заметно сияло гнилостно-зелёное свечение.

— Здравствуй, сюзерен! — Голос нежити, на удивление, был вполне приятным баритоном, сам Гарри был твёрдо уверен, что скелетам, если уж те задумают говорить, полагается скрипеть или хрипеть. — Мы уж думали, что ты так и не решишься. Несколько месяцев кольцо в кармане таскал! Хотя, трусишка Джеймс даже выкинуть его несколько раз пытался. И даже когда к нему в дом убийца ломился, так и не решился на поступок. Чистоплюй безмозглый!

— Лич! — Вдруг взвизгнул один из Пожирателей, а остальные разразились кто тупыми идеями, кто проклятьями. Где-то на заднем фоне кто-то даже молитву затянул. — Милорд, вы знаете, как упокоить лича? У меня в библиотеке был гримуар, если бы я знал что понадобится...

— Я тебе дам, упокоить! — Насмешливо отозвался собеседник Гарри. — Я тебе не какой-то там поднятый или возрождённый, я возвращённый самой госпожой Хель, нашей покровительницей! Мы стражи и хранители магии Певереллов, со времён основателя, именно так решившего вопрос защиты молодого рода. Мы не ваши жалкие алтари — прорвался враг, расколотил — и нет рода, мы и в бою на многое способны, и подсказать и помочь.

— Поттер! — Вдруг заорал ещё кто-то из соратников Вольдеморта. — Некромантия запрещена с середины семнадцатого века! Немедленно упокой своих тварей, и тогда Визенгамот ограничится лишь сроком в Азкабане, а не поцелуем дементора!

— Я тебя сам поцелую! — Рыкнул в ответ один из хорошо сохранившихся мертвецов. — Потом. Даже если не захочешь. Сомнительно, чтобы ты оказался полезен нашему лорду, законник недоделанный!

— Эй-эй! — Всполошился отвратительный полуразложившийся труп. — В этот раз моя очередь! В крайнем случае, готов уступить этого хмыря Картиусу, бедолага совсем плох, уже почти не просыпается.

Часть окружённых, окончательно переставших верить в благополучный исход дела, обрушила массу боевых заклинаний на мертвецов, но, по какой-то причине, повредить никого не получалось, Гарри не мог рассмотреть, почему, у него от страха запотели очки и он видел всё, как в тумане.

— Думаю, здесь нам на всех хватит, Антиох! — Весело посулил скелет, стоящий рядом с новоявленным лордом Певереллом. — Решайте, милорд, кто из этой швали может быть вам полезен, пусть клянутся в вечной верности. А остальных мы просто выпьем! Даже уже не упомню, когда в последний раз подкреплялись.

— Вы что-то вроде дементоров? — Передёрнувшись, поинтересовался Гарри.

— Вечная леди упаси, как можно нас сравнивать с теми уродцами! — Оскорбился болтливый мертвец. — Мы же не демонические отродья, чтобы веками обгладывать дущи! Мы пьём лишь магию! У ваших врагов даже есть шанс пережить эту процедуру, станут магглами, хе-хе, вы только на рожи эти гляньте! Они явно сдохнуть предпочтут! Даже обидно, при жизни, мне говорили, я недурно целовался!

Пожалуй, единственным, кто сумел сохранить самообладание, оказался Вольдеморт. Тёмный Лорд спокойно слушал, невозмутимо разглядывая новых противников. Затем, так же спокойно, крутанулся на каблуке и... остался на месте, не смог аппарировать! Похоже, нежить позаботилась о любителях бегать с поля боя.

А в следующий миг ярко вспыхнуло зелёное свечение. Пожалуй, это тоже может быть причиной кошмаров — брошенная прямо в лицо Авада, и костяная ладонь, перехватывающая смертельное заклинание прямо перед лицом. Зато, даже сквозь запотевшие линзы было видно, как размывается и впитывается в пожелтевшие кости смертоносный луч.

— Грубо, очень грубо, подделка! — Похоже, болтливый мертвец был раздражён. — И это тебя боится вся страна? Какая глупость! Даже ученик некроманта сумел бы упокоить такую пародию на нежить, как ты. Надо же, нарезать душу кусочками, как кусок сыра, в бессмысленной попытке сбежать от госпожи Хель! Ни смысла, ни логики. И, пожалуй, и пользы никакой, от такого глупца. А значит, упокойся, огрызок!

Лич сделал сложный жест, и как будто что-то дёрнул на себя. Да не что-то, а завывающий клуб чёрного дыма, явно против воли притянутый в костяную хватку мертвеца. А сам Вольдеморт, чудовище, пугало всей магической Англии, просто рухнул на землю, как марионетка с обрезанными нитками.

— Так, ага, ещё змея, и, не дёргайтесь милорд... — Оголённый череп внезапно оказался слишком близко, провалы глаз внимательно вглядывались в знаменитый шрам Поттера. — Вот так!

Гарри показалось, что ему выдирают мозг через шрам. Устоял он на ногах только потому, что его держали за плечо крепкой костяной рукой. Вроде бы, что-то жутко верещала Беллатрикс, грохотали взрывы, что-то разлетелось щепками совсем близко. Один из великанов метнул дубину?

В любом случае, когда он, наконец, сумел придти в себя, всё уже было кончено. Тела были разбросаны повсюду, и лишь с десяток упиванцев стояли на коленях всего в нескольких шагах от новоявленного Певерелла. Часть мертвецов охраняло терпеливо ожидающих пленников, а часть бродило среди тел, без особого стеснения выворачивая карманы и собирая всё ценное.

— И, что мне делать с ними? — Растерянно поинтересовался Гарри.

— Да что хочешь! — Отмахнулся лич, потрошащий подозрительно знакомую змею. — Хочешь — требуй вассалитета, хочешь — просто выбей выкуп. Средства нужны, тот же Певерелл-гард восстанавливать — миллионы уйдут. Да и семью содержать надо.

— Семью?!

— Ну конечно! — Даже возмутился лич. — Наследники нужды? Нужны! Наследник Блэков, Поттеров — если ты сливать свой род с Певереллами не собираешься, наследник для нашего рода, и второй — который пойдёт в жрецы Хель, по договорённости — уже четыре, и это только мальчики, а если девчонки пойдут? Нет, конечно, замуж повыдаём, будут подстраховкой для очередного возрождения рода. А учитывая, какие слабые сейчас женщины, столько одна не потянет, значит, жён — от двух, до трёх-четырёх. Ну и оставить детям что-то надо, приданное, наследство там...

— Детям, ага... — Пробурчал Гарри, ощущая головокружение. — А ещё какие обязательства у меня есть... Кроме наследников и этого... жреца?

— Служение! — С готовностью отозвался говорливый мертвец. — Вечное служение госпоже. Кстати, очень рекомендую подтянуть чары и боёвку, милорд. В посмертии трудно научиться чему-то новому, так что, лучше постигать магическое искусство, пока дышите. И, желательно, поучиться некромантии, чтобы не разложиться за пару сотен лет, как недоучки-неудачники.

— Мне тоже придётся стать... таким как вы?! — Ошарашенный Гарри сел прямо на землю.

— Не волнуйтесь, милорд, вы привыкнете! — Бодро отозвался скелет. — Лет через пятьсот. Да и торопиться пока нет смысла, хранителей магии Певереллов пока что с избытком. Так что, вначале — возрождение рода, побольше наследников, ну а потом уже, лет через двести, можно и на аудиенцию к нашей покровительнице... и даже не пытайтесь содрать кольцо, всё же, сделано на совесть, из ребра высшего лича — у меня, между прочим, до сих пор ребро не отросло, за почти полсотни лет!

Герой магического мира отпустил кольцо, и вдруг зашелся искренним, немного истеричным смехом:

— Надо же, как глупо получилось! Я уже смирился со смертью — и потому решился надеть кольцо. А Том, Том боялся смерти больше всего на свете — и был убит теми, кто мог бы предложить ему вечную нежизнь. Может, вам стоило договориться с ним?

— В своё время пытались. — Коротко отчитался лич. — Но он, как ни странно, без памяти боится нашей покровительницы. А теперь успокойтесь, и поднимайтесь, милорд. Пора принять решение по этому трусливому дерьму, что вымаливает жизнь на коленях, и двигаться к Хогвартсу. Ведь там ещё сотни не выпитых... в смысле, масса мерзавцев, наёмников, оборотней, и просто швали, способной продолжить штурм, даже без приказа.

— А Дары Смерти? Я ведь теперь Певерелл, и должен их собрать...

Лич лишь отмахнулся:

— Бросьте их, эти жалкие поделки своих предшественников, пытавшихся использовать мощь нашей покровительницы в своих эгоистичных целях. Все они, создали лишь иллюзии, беспощадные ловушки для глупцов, считающих, что, будучи живыми, смогут владеть частичкой могущества Владычицы Мёртвых. Жезл смерти, в каждое заклинание добавляющий дыхание некроса, камень, позволяющий призвать жалкие тени былого, отравляющий бессмысленными надеждами и лишающий воли. И мантия, способная укрыть сразу нескольких детей — и лишь одного взрослого. Мантия страха, заставляющая убегать, уходить от боя, теряя всё, кроме жизни, с каждым разом всё более бессмысленной. Отбросьте старые жестокие игрушки — и пусть они найдут новых жертв для госпожи Хель.

Серебристая невесомая ткань выскользнула из ослабевших пальцев, и медленно спланировала на грязную землю. Новый Лорд Певерелл вдруг увидел, какими жадными глазами смотрели некоторые из коленопреклонённых врагов на драгоценный артефакт. Хотя некоторые предпочитали коситься на палочку, всё ещё зажатую бледными пальцами Вольдеморта. Кстати, единственную палочку, не подобранную живыми мертвецами. Пожиратели слышали слова лича, но предпочли не услышать. Их право выбирать себе судьбу — конечно, после того, как дорого заплатят за свои жизни.

Гарри тяжело поднялся, вдруг поняв, как его встретят в Хогвартсе — с такой-то свитой, и повернулся к кислым Пожирателям, уже оплакивающим свои банковские сейфы. Что ж, он выжил, но, скорее всего, потерял друзей, наставников, свой только возобновившийся роман, взамен перехватив у Вольдеморта почти павшее знамя Кошмара Всей Магической Англии. Хотя, ему не привыкать к вечной карусели славы-страха-презрения, успев побывать "Наследником Слизерина" на втором курсе, обманщиком на четвёртом, мятежником на пятом и самым разыскиваемым преступником на седьмом. Может, быть Лордом Певереллом не так уж плохо? Жизнь продолжалась. До поры.