Зелье бабушки Аглаи

Александр Голубев и Сергей Черемных стояли в кабинете генерала Трощинского, оба бледные, как полотно. А разъяренный генерал (таким его подчиненные еще не видели ни разу) ходил взад и вперед по кабинету, словно загнанный тигр в клетке.

— Это же надо, а? И это люди, которые являются офицерами Федеральной Службы Безопасности! И это лучшие кадры Спецотдела!

Трощинский остановился перед подчиненными. Его глаза метали молнии.

— Александр Николаевич, — обратился он к Александру. — А вот вам лично самому не стыдно?

Генерал посмотрел подчиненному прямо в глаза. Александр не выдержал взгляда и отвел глаза в сторону.

— Позор вам, Александр Николаевич! Позор! — Трощинский развернулся и направился в сторону окна. Но, не дойдя до него, снова развернулся в сторону Голубева и Черемных, причем сделал это довольно резко. — Бросить людей, тем более наших соотечественников, на произвол судьбы. Да за такое вас расстрелять мало.

— Владимир Николаевич, — решил наконец подать голос Сергей. — Непредвиденные обстоятельства. Александр Николаевич абсолютно ни в чем не виноват. Он со своей стороны сделал все, что мог, но...

— А вас, я вообще попросил бы помолчать, — резко оборвал Трощинский Сергея. — Непредвиденные обстоятельства. Вашу мать, вы кто — футболисты сборной России или сотрудники одной из самых могущественных спецслужб мира, чтобы сетовать на какие-то там непредвиденные обстоятельства? Ваша задача заключалась в том, чтобы вернуть двух граждан России домой, в наше время. А вы сами вернулись целехоньки, а "попаданцев" назад не вернули. Где они, я вас спрашиваю, а?

— Владимир Николаевич, я осмелюсь в очередной раз высказать свою гипотезу о том, что они в ПАРАЛЛЕЛЬНОМ МИРЕ, — выпалил Александр. — А специально попасть туда НЕВОЗМОЖНО. Соответственно и вызволить "попаданцев" оттуда не представляется возможным.

— Не представляется возможным, — повторил Трощинский. — Эх, черт бы все это побрал! — он в сердцах пнул ногой металлический несгораемый сейф. — Будь проклят тот день, когда я возглавил Спецотдел. Занимался бы, как и раньше, борьбой с терроризмом. Там все более-менее ясно и понятно. А тут — временные сдвиги, параллельные миры, сам черт голову сломит.

Трощинский плюхнулся в кресло и, поставив локти на стол, обхватил голову руками. На несколько секунд в кабинете воцарилась тишина, которую нарушало лишь тиканье огромных настенных часов с олимпийской символикой, да еще шум автомобилей, доносящийся с Лубянской площади. Наконец, Трощинский произнес:

— Ладно, садитесь.

Голубев и Черемных, переглянувшись между собой, осторожно приблизились к столу генерала. Трощинский усмехнулся и повторил:

— Садитесь. Не бойтесь, не укушу... Александр Николаевич, вы абсолютно уверены в том, что "попаданцев" в прошлом времени больше нет?

— Абсолютно, Владимир Николаевич, — Александр кивнул головой. — В своем отчете я обо всем написал.

— Да читал я твой отчет, — Трощинский устало махнул рукой. — Читал и про молнию, попавшую в дерево, и про то, как ты опять в прошлое вернулся и при помощи анализатора показания там снимал. Читал.

— А тогда какие к нам будут претензии? — неожиданно спросил Сергей.

Александр, не ожидавший такой наглости от капитана, толкнул его локтем. Трощинский нахмурился:

— Сергей Федорович, а вас что не учили соблюдать субординацию?

— Учили. Но, Владимир Николаевич, нельзя же ставить подчиненным задачи, которые в принципе невозможно исполнить.

— Сереж, — Александр снова толкнул Черемных локтем.

— Да ладно, не затыкай ему рот, чего ты. У нас же теперь демократия, — слово "демократия" генерал произнес довольно пренебрежительно. — Каждый теперь имеет право высказывать свое мнение... Ладно, я наверно погорячился, прошу меня извинить. Но и вы, товарищи офицеры, меня тоже поймите. С заданием-то вы не справились. Хорошо, пусть действительно имели место быть так называемые непредвиденные обстоятельства. Но факт остается фактом. Ни Карпова, ни Курочкина здесь, в 2017-м году до сих пор нет, верно?

— Верно, Владимир Николаевич.

— И вернуть их назад мы не можем?

— К сожалению нет, — вздохнул Александр. — Свободного доступа в параллельный мир мы пока не имеем. И знаете, Владимир Николаевич, может быть это и к лучшему. Был бы этот свободный доступ, какой бы бардак мог тогда быть, представьте только.

— А этот параллельный мир не тот ли, откуда к нам в свое время этот пастух прибыл? Ну мы ему еще документы на фамилию Коровина оформляли.

— Не исключено.

— Ну тогда точно бардак бы был. Это же, со слов того же Коровина какой-то там волшебный мир. Со всякими шапками-невидимками и прочим. Тьфу ты, — генерал ударил ладонью по столу, так что бумаги, лежавшие на столе, зашевелились словно от ветра. — Не работа, а сказка какая-то. Хотя для меня может быть скоро все эти сказки закончатся.

Трощинский опять встал из-за стола и подошел к окну. Уставился в окно невидящим взглядом.

— На пенсию меня скоро отправят по всей видимости, — проговорил он с дрожью в голосе.

— Вас, на пенсию? — удивился Александр. Сергей тоже удивленно вскинул брови

— Да, и наверно правильно сделают. Стар я уже стал. Пора уступать дорогу молодым.

— Да вы что, Владимир Николаевич. Да вы еще нам фору дадите. Ведь вы же...

— Ой, не продолжай, Сереж, — Трощинский передернул плечами, по-прежнему продолжая смотреть в окно. — Знаю наперед, что ты хочешь сказать. Что здоровье у меня отменное, что я до сих пор кроссы бегаю наравне с молодыми и опережаю их, и что я в футбол играю, как минимум на уровне сборной России, да только вот Черчесов почему-то на меня внимания не обращает.

— И напрасно. Вы бы в сборной точно не лишним были, — пошутил Александр.

— Насчет сборной не знаю, но вот здесь, — Трощинский обвел руками пространство кабинета, — я точно скоро буду лишним. И не возражайте мне, не надо. Уж я-то лучше знаю теперешнюю ситуацию. А ситуация такая — сейчас я буду ВЫНУЖДЕН доложить о нашей НЕУДАЧНОЙ операции наверх. А наверху меня не очень-то жалуют и знаете почему?

— Почему?

— А потому что я далеко не всегда согласен с, так сказать, генеральной линией нашего руководства. Нет, конечно многие не согласны, но вот позволяют себе высказывать недовольство далеко не все. А я, к сожалению, а может быть к счастью, не из тех, кто отмалчивается. Ну, вы это прекрасно знаете.

Александр и Сергей синхронно кивнули головами. Им была хорошо известна принципиальность генерала Трощинского. И эта принципиальность начальника Спецотдела довольно часто провоцировала развитие конфликтных ситуаций между ним и вышестоящим руководством.

— И вот поэтому-то, — продолжил Трощинский, — наверху только и ждут, когда же я наконец-то дам им основательный повод для критики. И вот он, этот повод, пожалуйста, лучше ничего и придумать нельзя. Операция по поимке "попаданцев" провалена. Причем, провалена вчистую, без возможности как-то все исправить (так вы, во всяком случае, утверждаете). А чей отдел руководил операцией? Отдел генерала Трощинского, который уже давно у всех в печенках сидит. А сколько там лет этому Трощинскому? О, да его уже пора на заслуженный отдых отправлять.

— Тогда и нас с Александром Николаевичем тоже надо из органов выгонять, — буркнул Сергей.

— Вас тоже накажут, не переживайте. Из органов-то не турнут, но выговоры с, так сказать, занесением, вам обеспечены. А, кстати, в операции же участвовал еще один сотрудник из вашей группы. Петров, если мне память не изменяет. Почему он не пришел? Я же просил зайти ВСЕХ причастных.

— Петров сегодня не вышел на службу по невыясненным пока причинам, — ответил Александр. — Его мобильный телефон не отвечает, домашний тоже.

— Во как, — Трощинский взглянул на настенные часы. Обе стрелки часов приближались к цифре "12". — То есть уже три часа как рабочий день начался, а Петров все гуляет где-то? Что, выходные слишком бурно провел и теперь в понедельник на работу не в состоянии выйти? Да, дисциплинка в нашем отделе еще та. Еще одна козырная карта для нашего руководства, чтобы меня добить. Мало того, что мои подчиненные не справляются с заданиями, да еще и находятся неизвестно где в рабочее время...

— Что делать будем, Александр Николаевич? — спросил Сергей Александра, как только они вышли из кабинета Трощинского. — Жалко Владимира Николаевича. Получается, мы его подставили, пусть и нечаянно.

— Знаешь, Сереж, как говорят: за нечаянно бьют отчаянно. Не знаю даже, что и делать. Но я для себя уже твердо решил: если Деда уволят, я тоже рапорт об увольнении напишу. Если в нашей конторе не ценят таких людей, как Владимир Николаевич, то я в такой конторе работать не буду.

— Я тоже, Александр Николаевич... А куда же все-таки Петров подевался?

Сергей достал смартфон и набрал на нем номер капитана Петрова. Гудки, длинные гудки. Трубку никто не берет. Александр и Сергей зашли в лифт. Александр нажал кнопку нужного этажа. Двери лифта закрылись...

Вот уже пошли четвертые сутки, как Николай и Федька пребывали в параллельном мире. Поначалу они не уходили далеко от той полянки, куда они перенеслись из Лесной, тщетно пытаясь найти выход из этого мира. Но все их усилия были напрасны. Они уже бессчетное количество раз исходили всю полянку и ближайшие к ней лесные окрестности вдоль и поперек. Но выхода отсюда не было. Отчаявшиеся друзья соорудили шалаш (опять этот шалаш) прямо на полянке и заночевали в нем. Погода стояла очень жаркая, не меньше тридцати градусов. В ночное время тоже было тепло, комаров и каких-либо других кровососущих насекомых здесь не было. Поэтому, в шалаше ночью было довольно комфортно. На ужин, перед сном друзья перекусили краковской колбасой, которую Федька прихватил с собой из 85-го года и до отвалу наелись малины, кусты которой тут росли в изобилии.

На следующий день Николай и Федька решили расширить зону поиска. Весь день прочесывали лес в различных направлениях от полянки. Выхода не нашли, зато набрели на какую-то мелкую речушку с кристально чистой водой, тем самым решив проблему с питьем и с умыванием. И кроме этого им по пути попался орешник со спелыми орехами. Друзей естественно удивляло, что в июне, (если только конечно здесь тоже был июнь), в лесу уже созрела и малина, и орехи. Хотя здесь можно было удивляться чему угодно. В том числе и тому, что лес здесь был не совсем обычным. Да, были и березы, и елки, и тот же орешник. Но в то же время много было деревьев, не имеющих аналогов в их мире, во всяком случае, в средней полосе России.

Третий день друзья также посвятили исследованию местности. На этот раз им попались на глаза кусты с какими-то крупными, словно крыжовник, ягодами лимонно-желтого цвета. Но эти ягоды друзья есть не решились, а вдруг бы они оказались ядовитыми. Зато им удалось набрать довольно много грибов, причем это были исключительно боровики с толстыми ножками, словно сошедшие с картинок. При этом среди грибов не оказалось ни одного червивого. И этим вечером у них на ужин впервые в этом мире была горячая пища. Почистили и порезали грибы, собрали хворост в лесу, а так как у Николая, как у человека курящего, была зажигалка, то с разведением костра никаких проблем не возникло. Для розжига костра использовали бересту.

Ну, а на четвертый день друзей охватила какая-то апатия. Поэтому, несмотря на приближающийся полдень (по московскому времени) они все еще сидели в шалаше, точнее даже лежали. С утра позавтракали остывшим, но от этого не менее вкусным, жарким из грибов, и снова улеглись на мягкую травку.

— Ну что, Коль, какие будут наши планы на сегодня? — спросил Федька, лениво грызя соломинку. — Куда пойдем? И пойдем ли вообще?

— Не знаю, Федь, — голос у Николая был каким-то отрешенным. — Есть ли смысл куда-то ходить? Отсюда мы с тобой вряд ли выберемся, во всяком случае, лично я не вижу способа покинуть этот мир. Ну, а жратвы нам на сегодня хватит.

— Ну, хорошо, а в перспективе у нас что? Так и будем здесь сидеть?

— А ты что предлагаешь?

Федька вздохнул:

— Да ничего я не предлагаю на самом деле. Возможно, лучшим для нас вариантом будет отсиживаться. И ждать, когда что-нибудь произойдет. Может быть когда-нибудь опять откроется портал в наш мир. А может быть мы встретим здесь какого-нибудь местного жителя.

— И это будет опять Змей Горыныч, да?

— А может быть здесь только одни Горынычи и водятся. Ты уверен, что здесь вообще люди какие-то есть.

— Ну-у-у, — протянул Николай. — Если мы попали в тот мир, про который Сашка рассказывал, то люди здесь должны быть. И люди русскоговорящие.

— Сашка рассказывал, — Федька зевнул. — А если это другой мир?

— А ты думаешь, Змеи Горынычи во всех параллельных мирах есть?

— Ну хорошо, а давай-ка вспомним кого из ЖИВЫХ существ мы вообще здесь встречали?

Друзья стали вспоминать, кого из представителей фауны они уже успели повидать в этом мире. Из насекомых здесь они видели божьих коровок, бабочек-адмиралов (ну разве что чуть крупнее аналогичных бабочек из их мира), каких-то маленьких зеленых жучков и один раз увидели стрекозу. С птицами было интереснее: их друзья в этом мире повстречали уже около десяти разновидностей, и ни одну из этих птиц они не смогли хоть как-то идентифицировать. По той простой причине, что никогда не видели ничего подобного. Почти все пернатые были небольшого размера (не крупнее обыкновенного скворца), но при этом имели яркую раскраску. Пару раз в лесу друзья натыкались на лягушек, точно таких же, какие водятся в подмосковных лесах. Вот и все.

— А вот с крупными млекопитающими мы пока здесь не сталкивались, — заметил Николай. — Не считая конечно Змея Горыныча, который нас так напугал в самом начале, едва мы здесь появились. И если б мы его не увидели, то возможно до сих пор не представляли бы, что в этом мире существует какая-то опасность.

— Думаешь, Горыныч для нас с тобой опасность представляет? — хмыкнул Федька.

— А думаешь, нет?

— Ну, если он и в самом деле огнедышащий, как это описано в наших сказках, то конечно его следует опасаться. А если нет, то возможно, что это просто безобидная летающая ящерица с тремя головами, гы-гы-гы.

— Ага, только она такая громадная, что одним только весом тебя придавить сможет. А уж меня-то тем более.

— Гы-гы-гы. А вообще, Колян, знаешь, может быть здесь и нет на самом деле никаких Змеев Горынычей.

— Как это нет? — удивился Николай. — А что же мы тогда с тобой видели?

— А очень просто. То что мы с тобой видели — это была просто-напросто галлюцинация.

— Галлюцинация???

— Ну да. Мы с тобой, когда сюда попали, находились в шоковом состоянии после удара молнии. Разве нет? Вот нам и привиделось черт знает чего.

— Да ну тебя, — Николай махнул рукой и перевернулся на бок. — Нам обоим не могло привидеться одно и то же.

— Может и не могло. А может и могло, — Федька потянулся к своей куртке, которую он в этом мире еще ни разу не одевал по причине стоявшей здесь жаркой погоды и достал из ее внутреннего кармана свой смартфон. — Смотри-ка, до сих пор не разрядился, а? Вот это вещь.

— Да ладно, — Николай присел. — Не может такого быть.

— Вот смотри, — Федька продемонстрировал приятелю светящийся экран смартфона. — Я когда в салон связи пришел за телефоном, то попросил продавца, или как его там правильно называют, менеджера по продажам, вот. Так вот я его попросил, чтобы он мне подобрал модель с аккумуляторами большой емкости. Ну вот он мне и посоветовал взять этот телефончик. Я, знаешь ли, не особо во всем этом разбираюсь, поверил этому продавцу на слово. А он мне сказал, что телефон держит зарядку в режиме ожидания до трехсот часов.

— Ага, а в сутках это значит будет, — Николай почесал затылок. Это значит триста поделить на двадцать четыре. И это будет...

— Да не утруждай себя, — Федька улыбнулся при виде сосредоточенного лица Николая, пытавшегося в уме без калькулятора поделить одно число на другое. — Я уже давно все это просчитал. Триста часов — это двенадцать с половиной суток. И они еще не прошли. В 2017-м году, перед тем как отправиться на эту злополучную рыбалку, я положил в карман полностью заряженный телефон. Прямо из зарядки его вынул и пошел рыбку ловить, гы-гы-гы. Потом я побывал в 1985-м году — это четверо суток. И вот теперь здесь — и это еще трое с половиной теперь уже суток. Итого, семь с половиной суток. По телефону я за все это время ни разу не разговаривал, то есть он у меня всегда находился именно в режиме ожидания... А поиграю-ка я во что-нибудь.

— Разрядишь свою трубу на раз-два-три.

— Ну и что? Рано или поздно, он все равно разрядится. А зарядить его я тут все равно не смогу, гы-гы-гы. Так хоть поиграю напоследок перед тем, как он "сдохнет". А твой уже разрядился?

— Я его выключил. Что его зря гонять. Время мы по твоим "Командирским" узнаем. А больше он здесь ни на что не нужен.

— И надеешься, что когда-нибудь тебе представится случай снова включить его? Гы-гы-гы. Надеешься, что мы домой вернемся?

Николаю при мысли о том, что возможно он больше НИКОГДА домой не вернется, стало грустно. Что он никогда больше не увидит ни жену, ни детей, ни маму, ни бабушку, ни своих друзей. Он снова плюхнулся на траву и закрыл глаза.

Федька же продолжал беззаботно играть в какую-то игру на своем пока еще функционирующем смартфоне. Похоже было, что он смирился со своим статусом "невозвращенца". Во всяком случае, так могло показаться со стороны.

— А ты знаешь, Коль, может нам и жить-то с тобой осталось недолго, — Федька прервал затянувшееся молчание. — Если мы с тобой, как ты тут в свое время изволил выразиться, попали в сказку, то не факт, что эта сказка будет иметь для нас счастливый конец. Вот ты включи фантазию. Например, поймает нас какая-нибудь Баба-Яга, в печку посадит, зажарит и сожрет вместе с костями. Хотя может быть и без костей, но нам-то от этого не станет легче. Или кикимора в болото утащит. Или тот же Змей Горыныч окажется все-таки огнедышащим и спалит нас прямо в шалаше, гы-гы-гы.

— Да прекрати ты уже, Федь, — разозлился Николай. — И без тебя тошно. И так ситуация тупиковая. А ты тут еще со своими шуточками дурацкими.

— А что еще нам делать остается? Только шутить. Кстати, а вот еще: ты не подумал над тем, где мы тут с тобой еду добывать будем? Ведь пока мы с тобой живы, нам что-то кушать надо, гы-гы-гы. Колбасу мы уже съели. А на грибах да ягодах с орехами долго не протянешь. Можно попробовать конечно еще рыбу в речке половить — какое-никакое мясо. Но, во-первых, неизвестно есть ли там вообще рыба, а, во-вторых, даже если есть, то удочек-то у нас здесь нет. Они у нас с тобой остались в 2017-м году, гы-гы-гы. А у меня нет навыков ловить рыбу без удочки. Думаю, что у тебя тоже нет. А потом если вдруг наступит здесь зима. И что тогда? Голодная смерть?

— Надо к людям выбираться, — глухо произнес Николай.

— А ты думаешь, эти люди тебя с распростертыми объятиями встретят?

— Так у нас будет хоть какой-то шанс уцелеть, а, следовательно, и когда-нибудь вернуться в свой мир. Постой, — Николай вдруг насторожился. — Как будто шаги чьи-то, словно крадется кто-то или ползет. Ты ничего не слышишь?

Федька оторвался от экрана телефона и прислушался:

— Да нет, я ничего не слышу. Показалось тебе наверно.

— Может и показалось.

Николай выглянул из шалаша. И тотчас же заметил лежащего на животе в траве, рядом с шалашом, седовласого бородатого мужчину с такой же седой бородой. Мужчина этот явно полз ко входу в шалаш. А сейчас он, видимо услышав из шалаша какие-то звуки, остановился и приподнял голову. При виде Николая, мужчина вздрогнул, тотчас же вскочил на ноги и бросился наутек.

— Стой! — закричал что есть мочи Николай. — Не бойся, мы тебя не тронем!

Но мужчина не останавливался. Николай бросился вслед за ним. Ясное дело, скорость у него была уже не та, все-таки как-никак сорок три года, спортом он особо не занимался, но и мужчина был не очень-то быстр. Хотя если бы он успел забежать в лес, то возможно и затерялся бы там — лес был довольно густым. Николай настиг мужчину на краю поляны, возле леса. Запрыгнул тому на спину и повалил на землю. Мужчина отчаянно замолотил руками по траве.

— Пусти, пусти, — жалобно простонал он на русском языке.

— Отпусти его, Коль, — пробасил подбежавший к месту событий Федька. — Никуда он от нас теперь не убежит, гы-гы-гы.

Николай отпустил мужчину и поднялся на ноги. Мужчина, одетый, кстати, как русский крестьянин в XIX веке: льняная рубаха, порты, суконный картуз на голове и... плетеные лапти, перевернулся на спину. Николай с Федькой помогли ему встать. Мужчина посмотрел на друзей испуганными глазами, затем повернул голову в сторону леса, словно оценивая возможность удрать.

— Я же тебе сказал, не бойся, — проговорил Николай. — У нас с приятелем нет злых намерений. Мы просто хотим узнать у тебя, где мы находимся.

Федька кивнул головой, словно подтверждая правоту слов Николая, и добавил:

— Мы сами-то, понимаешь ли, не местные.

Мужчина не отвечал. Он молча переводил свой взгляд то на Николая, то на Федьку. Но видно было, что испуга в его глазах стало меньше. Теперь, скорее испуг сменили любопытство и удивление.

— Ну чего ты молчишь? Воды что ли в рот набрал? Мы ведь к тебе обращаемся, — Федька недовольно передернул плечами. — Кстати, меня зовут Федор, а моего друга — Николай. А как тебя звать-величать?

— Анисим, — наконец подал голос мужчина. — А вы с БОЛЬШОГО СВЕТА?

— Откуда? С какого света? — удивился Николай, а Федька... рассмеялся.

— Хорошо еще, что с большого, а не с того света, гы-гы-гы. А как ты догадался, что мы с этого, с большого света?

— Одеты вы как-то, не по-нашему, — Анисим дотронулся рукой до джинсов Николая, до его футболки. — У нас, в НАШЕМ МИРУ, так не одеваются.

— Вот, — Николай дружески приобнял мужчину за талию. — А теперь ты расскажешь нам поподробнее про этот ваш мир.

— Да плохой из меня рассказчик, — Анисим развел руками. — Не особо-то я рассказывать умею.

— Ну, для начала расскажи нам, кто ты такой? Чем здесь, в своем миру, занимаешься?

— Да я человек-то маленький. Дары леса для царского двора собираю. Травы там разные, грибы, ягоды. Тем и живу.

— Для царского двора? — Николай толкнул Федьку в бок. — Слышишь, Федь, тут у них монархия процветает, — и снова обратился к Анисиму. — Значит у вас здесь правит царь?

— Царь-батюшка Берендей осьмнадцатый, кормилец наш и защитник от злых ворогов, — благоговейным голосом произнес Анисим.

— Блин, Коль, мне чего-то кажется, что я не в себе. Царь Берендей, это же типа персонаж наших сказок.

— Так мы с тобой в сказке и есть, — улыбнулся Николай. — А скажи, Анисим, ты сам-то ни при царе-батюшке живешь?

— Не, я в лесу, в избушке живу.

— А что так, почему вдали от людей?

— Да знаете, как-то душа не лежит у меня жить среди люда. А здесь, в лесу, — Анисим вознес руки к небу. — Здесь мне хорошо, здесь благодать.

— А может быть ты пригласишь нас к себе домой, а? — Федька смачно сглотнул слюну. — Ну типа на чашку чая.

Анисим задумался и еще раз внимательно оглядел друзей с ног до головы. Словно бы прикидывал, стоит ли пускать к себе в дом пришельцев с большого света. Тяжело вздохнул и как-то обреченно ответил:

— Ну, что же, пойдемте...

Дорога до жилища Анисима заняла не более десяти минут. На протяжении всего пути Федька предусмотрительно делал ножиком насечки на деревьях. Да, конечно, это варварство, но это было необходимо для того, чтобы друзья в случае чего могли самостоятельно вернуться к своей полянке.

Домик Анисима представлял собой небольшую бревенчатую избушку с низенькой одностворчатой дверью, окнами, украшенными наличниками и ставнями, и соломенной крышей с печной трубой. Конек крыши украшала фигурка какой-то птицы, не петушка, как в русских деревенских домах, а какой-то непонятной птицы с острым крючковатым клювом. Над дверью оранжевой краской было нарисовано солнце. Домик был обнесен частоколом, но не по всему периметру, а лишь с задней части дома и по его бокам. То есть частокол образовывал собой букву "П". А во дворе домика стояло... два улья. Видимо, Анисим занимался не только сбором даров леса, но и заготовкой меда.

— Курьих ножек избушке не хватает, — в шутку заметил Николай.

— Это вам к бабушке Аглае надо, — Анисим улыбнулся. — У нее избушка, как раз на курьих ножках и стоит.

— К бабушке Яге, ты хотел сказать? — переспросил Федька.

— Нет, — Анисим замотал головой. — К Аглае.

— Федь, ты не пытайся здесь найти ТОЧНОГО соответствия персонажам наших сказок. Мне Сашка рассказывал, что здесь в названиях имеются различия.

— А почему интересно? И откуда твой Сашка вообще об этом знает? — удивился Федька.

— Ну я же тебе говорил, что по службе ему пришлось иметь дело с представителем этого мира. Вот он ему обо всем и рассказал. А почему различаются имена и названия? Моя версия: просто они со временем немного исказились. Зато теперь мы с тобой знаем, откуда взялись русские народные сказки. Они не на пустом месте возникли. А вот попадали отсюда люди в наш мир и потом там, у нас, рассказывали о своем мире. Но видимо, со временем, количество "попаданцев" отсюда практически сошло на нет.

— Почему ты так думаешь?

— А ты слышал о таких хоть раз? Хотя может быть просто информацию о таких "попаданцах" от нас скрывают. Вопрос только — с какой целью?

— Проходите, гости дорогие, — Анисим пропустил Николая и Федьку вперед. Те остановились перед дверью избушки, не решаясь переступить через ее порог. Действительно, неизвестно ведь, что там, за дверью. Все-таки это совершенно еще не знакомый им сказочный мир.

Анисим, видя, что гости замешкались, первым вошел в сени. Друзья вошли вслед за ним. В сенях по стенам были развешаны пучки различных трав, источающих довольно приятный запах. Здесь же стояла деревянная бочка, возможно чем-то наполненная. В общем, ничего такого уж необычного не было.

Из сеней они прошли в комнату. Русская печь с лежанкой, рубленый стол, почерневший со временем, с постеленной на нем белой скатертью с узорами. Четыре табурета, по два с каждой стороны стола. И множество-множество антресолей на стенах с различными банками, склянками, мешочками, коробками в деревянных футлярах, какими-то инструментами, посудой и прочей дребеденью.

— Присаживайтесь, — Анисим сделал приглашающее движение рукой к столу. — Сейчас я нашу самобранку попрошу покушать нам сготовить.

— Самобранку??? — в один голос воскликнули Николай с Федькой.

— Ну да, ее родимую, — Анисим сел на одну из табуреток, положил ладони на скатерть и закрыл глаза.

Не прошло наверное и пяти секунд, как на столе появились: чугунок с вареной картошкой, пузатый самовар, заварочный чайник и три довольно больших металлических блюда: с солеными огурчиками, с баранками и с какими-то румяными пирожками.

— Вот это да-а-а, — протянул Федька и присел на другой табурет напротив Анисима. — Вот это я понимаю сервис.

Ошеломленный же Николай даже не нашелся чего сказать. Уставился на накрытый стол выпученными от удивления глазами, потом протер глаза и слегка встряхнул головой, словно пытаясь отогнать от себя какое-то наваждение. Но стол по-прежнему был накрыт, это ему не показалось.

— Колян, ну ты еще ущипни себя, гы-гы-гы — засмеялся Федька. — А давай я тебя ущипну, а? Как тогда, в 85-м году.

— Да ну тебя, — отмахнулся от приятеля Николай и тоже сел за стол рядом с Федькой.

— Можно подумать, что ты никогда не видел скатертей-самобранок, гы-гы-гы. Да, кстати, — Федька озабоченно посмотрел на Анисима. — А где же столовые приборы? Ну там, ложки, вилки, чашки.

Анисим хлопнул себя ладонью по лбу:

— Тьфу ты. Прошу меня простить, запамятовал совсем. Сейчас исправлю, — и он опять проделал тот же ритуал со скатертью с закрытыми глазами.

И вот на столе возникли три ложки, три миски и три чашки. Причем, ложки и миски были расписными деревянными, а чашки как будто бы фарфоровые, но без рисунка.

— А вилки где? — Федька придал своему лицу нарочито недовольный вид.

— Не понял? Вилки? — Анисим, казалось, не понимал о чем идет речь.

Николай наступил Федьке под столом на ногу.

— Федя, отстань от человека. Ешь ложкой.

— Ладно, так и быть, — Федька в ответ тоже наступил Николаю на ногу, причем довольно сильно, так, что тот еле сдержался, чтобы не вскрикнуть от боли. — Возьму ложку. А как здорово иметь такую скатерку, а? Это же можно нигде не работать. А зачем? Достал скатерть и все, кушать подано.

— Не совсем так, — возразил Анисим. — Я самобранку каждые двадцать дней обмениваю на новую. Больше двадцати дней она не может кормить меня. Вот как проходит этот срок — я сразу в царство-государство отправляюсь. Сдаю там свои травки, и взамен самобранку получаю.

— Да уж, Федь, не так-то просто все оказывается, как ты думаешь.

— Слушай, — Федька потянулся к заварочному чайнику (в нем оказался не собственно чай, а какой-то травяной сбор, причем очень душистый). — А это сколько же у тебя старых скатертей скопилось? Ими же можно всю избу было наверно завалить за годы?

— Нет, она сама исчезает через двадцать дней.

— Как это исчезает?

— Вот так вот. Была скатерть и... нет ее. И я сразу вижу, что пора отправляться в дорогу...

Вечером Александр не пошел домой сразу. В минувшие выходные он отправил жену с сыном в деревню к ее родителям. Во Владимирскую область, под Муром. Поэтому сейчас дома Александра никто не ждал и, в общем-то, спешить туда ему не было абсолютно никакого резона. Опустевшая квартира действовала на него удручающе. Тем более сейчас, когда и настроение у него было, мягко говоря, не очень.

Во дворе дома по Старому Зыковскому проезду, где проживал Александр, прямо напротив его подъезда находилась своеобразная площадка для тихого отдыха. Здесь имелись две лавочки, рядом с которыми была разбита клумба, с высаженными на ней бархатцами, анютиными глазками и лобелией, в совокупности образующими радующую глаз цветочную композицию. За лавочками росли липы и клены, а также сиреневые кусты. В этот вечерний час лавочки были пусты, поэтому Александр, недолго размышляя, присел на одну из лавочек и задумался, заново прокручивая в голове произошедшие с ним за последние несколько дней события.

Как же так могло случиться, что он упустил Николая и Федьку? Ведь вроде бы все уже шло к своему логическому завершению. Оба "попаданца" были готовы к возвращению в наш 2017-й год. Да они туда уже и вернулись. А потом? Что было потом? Молния, угодившая прямо в елку. А "попаданцы" исчезли. Молния... молния. А может быть, порталы в этот злополучный параллельный мир открываются только в тех местах, где появлялась эта молния? Но кто это может подтвердить? Только тот, кто сталкивался с такими порталами. А где таких очевидцев найти?

И тут Александр опять вспомнил про Коровина. Про того самого, что появился здесь из параллельного мира пять лет назад. Про того Коровина, о котором они говорили сегодня в кабинете генерала Трощинского. Его теперь пристроили на какую-то подмосковную селекционную станцию рабочим по уходу за животными. Поселили в деревенском домике. В принципе, правильно сделали — чего ему тут в нашем мире без дела слоняться. А так и заработок какой-то, и сам себя человек обеспечивает.

Надо позвонить Коровину. Он же теперь тут "осовременился", у него теперь даже мобильный телефон имеется. Александр достал свой смартфон, залез в список своих контактов. Буква "К"... Кобелев Андрей, Ковалев Дмитрий, Концевой Алексей... Стоп. Александра словно бы током ударило, он едва не выронил телефон из рук. Концевой Алексей??? Тот самый Леха Концевой, который погиб в 1985-м году, напоровшись на штырь, торчащий из-под земли???

Да, но ведь этот самый штырь, он, Александр Голубев, собственноручно выкопал, оказавшись в том самом 1985-м. И выходит, что ему удалось предотвратить гибель своего товарища? И Леха Концевой теперь, при новом варианте развития событий, остался жив? Вот она реализация изменения будущего! И значит получается, что все эти годы с 1985-го по 2017-й он, Александр, продолжал общаться с Алексеем? Но ведь он ничего этого не помнит, да и не может помнить. Вот тебе и парадоксальная ситуация, о которой он рассказывал несколько дней назад Николаю, когда они с ним пребывали в прошлом и сидели пили советский кефир.

Да уж, ситуация. Но у него-то она не такая уж и сложная. Все-таки он остался и при своей работе, и при своей семье. Здесь у него ничего не изменилось. А вот у того же Николая, при всех произведенных им манипуляциям в прошлом, теперь вполне может оказаться живым его родной отец, умерший в старой неизмененной реальности. А это ни какой-то там старый школьный приятель, с которым ты и общаешься-то может быть всего пару раз в год, да и то по телефону. Поэтому у Николая адаптация к новой реальности будет происходить куда более сложнее.

А у Федьки? Ну здесь вообще реальность для него может измениться до неузнаваемости. Если представить, что эта его Светка Малышева действительно выйдет за него замуж. А если она ему еще и детей нарожает? Вот это будет тогда для Федьки сюрприз. Был одиноким стареющим холостяком, а тут вдруг на тебе, стал примерным семьянином и отцом.

Но только вот узнают ли Николай и Федька об этих изменениях (если, конечно, они произойдут?). Пока они находятся в параллельном мире и соответственно узнать ни о чем не могут... Да, а ведь он же Коровину собирался позвонить. Отвлекся маленько из-за воскресшего Лехи Концевого. Так, вот он, Коровин Тарас (имя у него осталось таким же, каким было в том мире, а вот фамилии у него никакой не имелось, когда ему оформляли российский паспорт, то нарекли Коровиным, просто потому что у себя он был пастухом и пас коров)...

После четвертого гудка в трубке послышался голос Коровина:

— Здравствуйте, Александр Николаевич! Чем я могу быть вам полезен?

— Здравствуйте, Тарас! Как ваши дела?

— Да нормально, спасибо.

— Тарас, у меня к вам будет один небольшой вопросик.

— Да-да, пожалуйста.

— Скажите, вы когда попали к нам, там у вас, в вашем мире, случайно не шел дождь, не было ли грозы, молнии? — в ожидании ответа Александр невольно сжал свободную от телефона ладонь в кулак.

— Да, действительно и дождь шел, и гроза была, — по голосу Тараса было заметно, что он удивился проницательности Александра. — Вот прямо как сейчас помню, молния сверкнула, а через мгновение я как раз у вас и оказался. А как вы догадались?

Александр на радостях от того, что его догадка подтвердилась, ударил кулаком по лавке (разумеется, не очень сильно).

— А вот так, взял и догадался. А почему вы скрыли от нас этот факт, а?

— Так я и не думал, что вам это интересно будет. Ну, была гроза и была, какая разница? А знаете, Александр Николаевич, я тут на досуге проанализировал некоторые... э-э-э... источники и сейчас могу вам даже указать на карте то место, в которое я попал. Ну, хотя бы приблизительно.

Это было тоже интересно. В свое время так и не удалось точно вычислить то место, куда "приземлился" Коровин. Он ведь довольно долго плутал, бродяжничал, до того момента, пока где-то под Егорьевском его не остановил полицейский патруль.

— И где же это место?

— Где-то под Шатурой, в болотистой местности. Я оттуда тогда еле выбрался, благо не в самое болото угодил, а рядом с ним.

— А с чего вы взяли, что это болото было именно под Шатурой, а не где-нибудь еще?

— А все очень просто. Помните, я рассказывал про заброшенную церковь, которая мне попалась на моем пути? Так вот мне ее удалось идентифицировать с помощью Интернета.

"Смотри-ка какой он тут умный стал", — подумал про себя Александр. — "Слова какие говорит: "идентифицировал", "с помощью Интернета". А когда только прибыл из своей сказки, так двух слов связать не мог. Вот что цивилизация с людьми делает". А Коровин продолжал:

— Эта церковь находится в урочище Курилово, в семи километрах к северу от поселка Северная Грива. А это — Шатурский район.

— Ясно. Ну, лады. Спасибо за информацию. Кстати, Тарас, а у вас не возникает желания вернуться домой, в ваш мир?

Коровин ответил не сразу, словно обдумывая ответ. Александр даже подумал, что оборвалась связь, от того и тишина в трубке. Но нет, Коровин оставался "на проводе".

— Нет, Александр Николаевич. Я бы предпочел остаться здесь, у вас, — Коровин вздохнул. — Какой мне смысл возвращаться? Родители мои умерли, семьей я не обзавелся. Опять коров пасти с утра до вечера? Знаете, мне ТАМ теперь просто будет скучно. Без телевидения, Интернета и так далее. Так что, однозначно нет.

— Понятно все с вами, — усмехнулся Александр. — Ну, хорошо, тогда до свидания, удачи вам.

— До свидания, Александр Николаевич. Рад был вас слышать.

Александр нажал на клавишу отбоя вызова. Вот еще одно совпадение: Шатурский район. Именно там, тоже где-то в болотах, в 2012-м году образовалось окно в прошлое критического размера. И спустя небольшой промежуток времени после нейтрализации окна сотрудниками Спецотдела, появился Коровин. И возможно, что места окна в прошлое и окна из сказочного мира в наш, здесь, как и в случае с Лесной, совпадают.

Николай с Федькой сидели на завалинке гостеприимного дома Анисима. Сам Анисим тоже сидел рядом с друзьями, но он не просто сидел, а, вооружившись иголкой и ниткой, заштопывал свою рубаху. День близился к концу, жара понемногу спадала. В траве стрекотали кузнечики (которые здесь были почему-то фиолетового цвета), а где-то под кронами деревьев на разные голоса щебетали птицы. И жизнь могла бы показаться прекрасной, если бы... Если бы только друзья знали, как им вернуться назад, в свое время, в свою реальность.

— Анисим, а у вас тут Змеи Горынычи водятся, да? — широко зевнув, спросил Федька. — Ну, те у которых еще огонь из пасти идет.

— Есть у нас тут один Горыныч. Ну, он уже совсем старый стал. Давно уже огнем не балуется.

— А Кощей Бессмертный здесь есть?

— Вот про такого не слышал.

— Странно. А Сашка про Кощея Бессмертного упоминал, — Николай пожал плечами.

— Да что ты все, Сашка да Сашка. Что, твой Сашка — это последняя инстанция что ли? Анисим, а вот бабушка Аглая, она где живет?

— Да так же, как и я, в лесу. Где-то верстах в двух от меня.

— И она людьми питается?

— Да ну что вы, — Анисим замахал руками. — Она вообще мясо не жалует.

— Вот те на, — Федька покачал головой. — Вот тебе и развенчание мифов о кровожадности Бабы-Яги. Слушай, а у нее точно избушка на курьих ножках?

— Ну да, на курьих.

— Анисим, а скажи пожалуйста, когда у тебя закончится срок действия твоей замечательной скатерти? — спросил Николай. — Когда ты в свое царство-государство отправишься?

— А вот завтра и закончится, — ответил Анисим, ловко орудуя иголкой с ниткой.

— Завтра??? — друзья подпрыгнули, словно присели на колючего ежа.

— Да, вот позавтракать мы с утра еще сможем, а потом — все. К полудню скатерть исчезнет. Надо будет ехать за новой.

— То есть ты завтра поедешь к людям?

— Да, к сожалению, — вздохнул Анисим. — Не люблю я туда ездить, отшельник я по природе своей.

— Это мы уже поняли, — усмехнулся Федька. — Только вот мы-то с Николаем не отшельники. Нам-то как раз к людям и надо. Возьмешь нас с собой?

— Возьму, — Анисим опять вздохнул, на этот раз его вздох был особенно тяжелым. — Ну вот, вроде бы рубаху подлатал. Пойду-ка теперь кошелки соберу. Ну, с чем завтра поеду.

Анисим скрылся в своей избушке. Николай и Федька переглянулись.

— Значит, завтра мы отправимся к местным жителям, — многозначительно проговорил Николай.

— И останемся там жить. До конца дней своих, — попробовал пошутить Федька, но заметив недобрые огоньки в глазах Николая, осекся. — Да шучу я. Будем искать путь назад...

Вечером Анисим лег спать на свое законное хозяйское место, то есть на полати между стеной и печкой. Николай и Федька устроились прямо на полу, на матрасах, набитых, судя по всему сеном или соломой, заботливо предоставленных им Анисимом. А вместо подушек хозяин предложил друзьям... валенки.

Придя домой, Александр наскоро поужинал чаем с двумя бутербродами с колбасой (а много ли ему одному надо). Затем включил свой домашний компьютер и залез в Интернет. Набрал в поисковой строке "Как сделать молнию в домашних условиях".

И посыпались советы. Зарядить мощный конденсатор от источника постоянного тока напряжением в несколько сотен вольт, и тогда при сближении выводов конденсатора произойдет пробой через воздух. Смастерить какую-то там электрофорную машинку, действие которой основано на статическом электричестве. Если нужно получить мощные разряды, то можно собрать трансформатор высокого напряжения (до нескольких десятков тысяч вольт). Совсем уж бредовые или шутливые советы, типа: засунуть гвоздь в розетку, стать Зевсом или получить молнию при помощи магии, ха-ха-ха. А вот самый простой и самый легко осуществимый совет: вырезать молнию из брюк или из куртки — и пожалуйста, молния у тебя в руках, что хочешь с ней, то и делай.

Или вот еще: генератор Ван де Граафа. То бишь, генератор высокого напряжения, принцип действия которого основан на электризации движущейся внутри него на роликах диэлектрической (шелковой или резиновой) ленты. Верхний ролик является диэлектриком, а нижний — металлический, соединен с землей. Один из концов ленты помещен в металлическую сферу. Один щеточный электрод в сфере снимает и подает заряд, который распределяется в сфере равномерно. Рядом с другим щеточным электродом, находящимся внизу, воздух ионизируется, полезные ионы оседают на ленте, и та ее часть, которая направляется вверх, электризуется.

Изначально такие генераторы применялись аж в ядерных исследованиях для ускорения различных заряженных частиц. Но впоследствии, их роль в таких исследованиях уменьшилась, по мере развития иных способов ускорения этих самых частиц. В настоящее время, в генераторах Ван де Граафа вместо лент используют цепи, состоящие из чередующихся металлических и пластиковых звеньев, а сами генераторы применяются, в том числе, для моделирования процессов, происходящих при ударе молний, для имитации грозовых разрядов на земле. Имелись в Интернете и инструкции, как самому сделать генератор Ван де Граафа. Ну, для этого надо другие руки иметь, а Александр никогда по большому счету всякими моделированиями не увлекался.

Что еще он прочитал на заданную тему? Молния имеет обыкновение ударять в самую высокую точку на местности. И можно попытаться эту самую высокую точку создать искусственным путем. Например, установить как можно более высокий металлический стержень или трубу, естественно связав их с землей проводником, способным выдержать ток молнии. Вот это уже более легко реализуемая конструкция. Только вот придется ждать, когда случится гроза. Ну, грозы обычно случаются по нескольку раз за лето.

От переизбытка полученной информации Александр стал "выпадать в осадок". Кроме того, времени было уже почти двенадцать часов ночи, а за день он изрядно устал. Глаза его стали слипаться, он уже чисто машинально продолжал пялиться в монитор, и даже пытался "на автопилоте" шевелить мышкой и... заснул, прямо за столом.

Утром Анисим хотел в последний раз сделать заказ самобранке, но Федька остановил его.

— Слушай, Анисим, а объясни пожалуйста мне, темному и неграмотному человеку, как ты этой скатертью пользуешься?

— Очень просто. Кладу руки на скатерть, глаза закрываю и думаю о том, что я хотел бы покушать. И все о чем я думаю, появляется на столе, — ответил Анисим.

— Понятно. А можно я попробую?

— Пожалуйста.

Федька сел за стол, положил свои огромные ладони на самобранку и закрыл глаза. Анисим и Николай с любопытством глядели на него. И вот на столе "нарисовались" коврижка ржаного деревенского хлеба, тарелка с домашним сыром, белым, словно брынза, какие-то небольшие колобки из мяса и... стеклянная бутыль (примерно литрового объема) с мутноватой жидкостью.

Федька раскрыл глаза, и они у него тотчас в буквальном смысле слова полезли на лоб.

— Я не понял, это чего, а? — он обернулся к Анисиму. — Я этого не заказывал. Я хотел, как там, в 85-м, бутылочку русской водки, краковскую колбаску, сырок "Дружба", хлеб "Дарницкий" настоящий, а это чего? Халтурная у тебя скатерть, Анисим.

Анисим только молча пожал плечами. Николай же похоже догадался в чем дело.

— Федь, — насмешливо произнес он. — Здесь наверное имеет место быть такая штука: в этом мире нет таких продуктов, которые ты заказывал, самобранка их не знает и заменяет аналогами.

— Аналогами?

— Ну да. А ну-ка дай лучше я, — теперь уже Николай положил ладони на скатерть.

После ритуала Николая, на столе возникли: чугунок с картошкой, блюда с квашеной капустой, и с салатом из свеклы (винегретом), мятные пряники и три кружки с квасом.

— Учись, Федя. Анисим, а вот в бутылке, которая после Федьки появилась, что налито?

— Похоже на хлебное вино. Я-то сам человек не пьющий, но знаю, что именно в таких бутылях его продают. Знаете, я вам бы тоже пить не советовал перед дорогой. Негоже, в царство-государство выпивши отправляться.

Федька нахмурился и хотел было возразить Анисиму, но Николай остановил товарища:

— Анисим прав. Думаю, если мы появимся в этом царстве пьяными, пусть даже слегка, это будет некрасиво. Ну и потом, ты уверен, что это хлебное вино нам понравится? Все же это не водка. Как оно у нас с тобой пойдет, а? Ладно, господа, давайте прекращать пустые разговоры. Давайте лучше как следует покушаем перед нашим путешествием...

После завтрака, оказавшегося довольно вкусным, и Николая, и Федьку потянуло в сон. Но спать было нельзя, надо было отправляться в путь-дорогу.

— Анисим, а мы пешком пойдем? — спросил Федька, позевывая.

— Зачем пешком? Далековато будет, да и лапти стоптать можно, — ответил Анисим.

— А что же мы, такси вызовем?

— Кого вызовем? — удивился Анисим.

Федька прыснул со смеха. Естественно, откуда же здесь могут знать про такси? Здесь и автомобилей-то наверно никаких нет. Анисим же вынес из избы две кошелки, одну с орехами, другую с сушеными грибами, мешочек с травами. Николай помог ему дотащить бочонок с медом.

— Федь, ты тут сидишь и ржешь, словно лошадь, — покачал Николай головой. — Нет, чтобы помочь.

— Так на это ты есть, гы-гы-гы. Нет, ну а все-таки на чем же мы поедем-то, а?

— Мы не поедем, мы — ПОЛЕТИМ, — торжественно проговорил Анисим и скрылся в избе.

— Как это, полетим? — Федька недоумевающе поднял брови. — Колян, а может быть, тут все-таки есть какие-нибудь самолеты, ну или хотя бы вертолеты?

Анисим вынес из избы... коврик, скатанный в рулон. Положил его на траву и развернул. Это был довольно красивый цветастый ковер с дивными узорами.

— Это вот на нем мы полетим? Это ковер-самолет? Да, Анисим? — воскликнул Николай.

— Это летающий коврик. Заморский товар. Был пожалован мне Берендеем семнадцатым, отцом нынешнего царя-батюшки Берендея осьмнадцатого за добросовестную службу.

— А он не исчезает через какое-то время, как скатерть-самобранка?

— Нет, он всегда работает. Давайте, вещи на него поставим.

И вот на ковре уже стоят и две кошелки, и бочонок, и мешочек. Теперь надо самим на него залезать. Но ни Николай, ни Федька не решались ступить на ковер-самолет. Анисим сделал это первым. Друзья тоже последовали его примеру и встали на ковер.

— Давайте только мы сядем, чтобы вниз не свалиться, — Анисим сел на ковер, подогнув колени. Подождал, когда Николай с Федькой примут положение сидя, и трижды ударил по ковру-самолету кулаком. С двух сторон ковра сразу же возникли... поручни, обшитые тканью, той же расцветки, что и сам ковер.

— Это чтобы держаться, — пояснил Анисим. Но друзья и так поняли, без разъяснений, и взялись руками за эти причудливые поручни. Анисим же еще раз трижды ударил по ковру, и... ковер-самолет стал потихоньку, строго вертикально, подниматься вверх.

После того, как ковер-самолет достиг высоты примерно в двадцать метров, Анисим снова три раза стукнул по нему кулаком. С того края, где он сидел сразу вырос... руль. Правда, он больше напоминал не автомобильный руль, а корабельный штурвал, только меньший в размерах.

— Оказывается, ковер-самолет в, так сказать, своей оригинальной версии, более продвинутый, чем в сказках, — заметил Николай.

— Это точно, — согласился Федька. — Но это, я так понимаю, вещь импортная.

— Ну, ковер-самолет вообще-то тоже чаще присутствует в восточных сказках. Ну типа там "Тысячи и одной ночи" какой-нибудь.

Анисим уверенно взялся за руль-штурвал, и ковер-самолет дальше полетел уже горизонтально. С невысокой скоростью. Наверное, не более десяти-пятнадцати километров в час.

— Анисим, а у тебя на чем эта штука работает, на каком топливе?

Анисим недоуменно посмотрел на Федьку.

— На каком-таком топливе?

— А-а-а, — Федька махнул рукой. — Ни про чего-то вы тут не знаете. Ни про такси, ни про самолеты с вертолетами. Про топливо и то ничего не слыхали, гы-гы-гы. А как же у тебя этот ковер вообще летает, а?

— Федя, ты не пытайся найти здесь никакой логики. Здесь, видимо, особый мир, здесь не действуют ни законы физики, ни химии, ни гравитации. Здесь только магия и волшебство, — торжественным голосом произнес Николай.

А внизу под ними был сплошной лес, лес, лес. Казалось, что этому зеленому океану просто никогда не будет конца. Но вот показался просвет среди деревьев, стала видна крыша какой-то избенки, с трубой.

— Здесь живет бабушка Аглая, — прокомментировал Анисим.

А вскоре внизу показалась голубая лента реки, достаточно широкой. Они перелетели через реку, и опять пошел один только лес, и ничего больше. А вот навстречу летит... тоже ковер-самолет с каким-то мужиком на борту. Когда оба ковра поравнялись, Анисим трижды хлопнул ладонью по рулю, и ковер завис в воздухе. Мужик с соседнего ковра-самолета тоже остановил свою чудо-машину. Одет он был так же, как и Анисим. Только рубаха была более полинялая, более застиранная что ли. И был он, судя по всему, моложе Анисима. Во всяком случае, так можно было подумать, потому что седины в его волосах почти не было. А ковер-самолет у него был не разноцветный, а серый однотонный, изготовленный из какой-то мешковины.

— Здорово, Никодим! — Анисим приветственно взмахнул рукой. — Куда путь держишь?

— Здорово, Анисим! — ответил Никодим низким басистым голосом. — К Аглае.

— К Аглае? А что тебе от нее надо?

— Да так, кое-какие делишки есть, — Никодим вроде бы смутился. — А ты в царство?

— Ну да.

— А кто это с тобой?

— Это люди с большого света.

— Да ты что? — Никодим удивленно уставился на Николая и на Федьку. — С большого света? Давненько оттуда гостей не наблюдалось. Ну ладно, Анисим, бывай.

— Бывай.

И ковры опять двинулись в путь, каждый в своем направлении.

— Слушай, а чего у этого мужика ковер какой-то невзрачный? Не то что у тебя, — спросил любопытный Федька у Анисима.

— Так у меня ж заморский коврик. А Никодимовский наши умельцы делали.

— Все понятно. Прямо, как в нашем мире. Отечественный аналог хуже, чем зарубежный, гы-гы-гы.

Еще минут десять они летели над лесом. И вот, наконец-то лес закончился. Внизу показались деревенские дома, стога сена, луг с пасущимися на нем коровами. В принципе, ничего такого сказочного и необычного.

— Снижаемся, — объявил Анисим.

Прямо с самого утра Александр позвонил по местному телефону своему подчиненному, капитану Мухину. Именно он в 2012-м году был ответственным за нейтрализацию окна критического размера под Шатурой.

— Иван, доброе утро. Если оно, конечно, доброе. Слушай, у меня к тебе вопрос: где, в 2012-м году окно образовалось, ты не помнишь?

— Помню, конечно, Александр Николаевич, — ответил Мухин. — В Шатурском районе.

— А если поточнее?

— Урочище Курилово, в нескольких километрах от Северной Гривы.

— Спасибо, — Александр возликовал в душе. — А Черемных там рядом?

— Рядом. Дать ему трубочку?

— Нет, не надо. Пусть он лучше сам ко мне в кабинет зайдет, лады?

— Хорошо, Александр Николаевич. Я ему передам.

В ожидании Черемных, Александр залез в Интернет и посмотрел там прогноз погоды на ближайшие дни. Прогноз погоды был благоприятным для осуществления задуманного. В Москве и в Московской области, в ближайшие три дня, со вторника по четверг, с 20 по 22 июня, ожидались дожди с грозами...

— Вот такие у меня мысли, Сереж, — закончил свой рассказ Александр. — Если у тебя есть желание, стать моим компаньоном, я буду рад. Если нет — я один попробую.

— Я с вами, — твердо ответил Сергей.

— Спасибо, Сережа, — Александр крепко пожал руку подчиненного. — Я вообще-то и не сомневался в тебе.

— Только, Александр Николаевич, может быть, давайте в этот раз лучше я попробую, — Сергей посмотрел Александру в глаза. — Вы — человек семейный. Мало ли что случиться может в этом неизведанном параллельном мире. Это не хорошо вам знакомый 1985-й год. Я же пока холост и не обременен семейными обязанностями.

— Нет, Сереж. Пойдем на дело ВМЕСТЕ.

— Ну, хорошо, — согласился Сергей. — Вместе, так вместе. А Деду будем говорить?

Александр вздохнул:

— Ты знаешь, сначала я не хотел ставить в известность Деда. Хотел, так сказать, без его санкции. Но потом подумал и решил все-таки ему раскрыться.

— Но Дед вряд ли даст санкцию на такую авантюру, — возразил Сергей. — Хоть он и злой был, что мы "попаданцев" не вернули, но это же больше напускное. Отправлять нас неведомо куда, без гарантии того, что мы вообще оттуда вернемся, это не в стиле Деда, вы же знаете.

— Да, я знаю, — Александр кивнул головой. — Дед санкцию скорее всего не даст, но доложить обо всем мы ему обязаны. Посуди сам, у него и так в отделе косяк на косяке. Операция по поимке "попаданцев" провалена, Петров на службе второй день не появляется (кстати, боюсь, что с ним могло что-нибудь случиться). А если еще и мы с тобой в самоволку уйдем, то Деда точно снимут.

— Но мы же по сути дела в самоволку и уходим. Если санкции нет. Я предлагаю просто нам оформить отпуска с завтрашнего дня. Скажем, недельки на две.

— А это вариант. А думаешь, мы за две недели управимся?

Сергей пожал плечами:

— Ну, начнем с того, что на больший срок нам Дед однозначно заявления не подпишет — это к гадалке ходить не надо. Потом: для начала нам надо попасть в этот мир. А дальше — судите сами: если нам удастся попасть туда во время грозы, то значит точно таким же мокаром мы сможем вернуться назад (ясное дело, что через то же окно: я же так понимаю, что переходы могут происходить только в тех местах, где уже возникла аномалия электромагнитного поля, одной молнии же недостаточно для открытия портала). Грозы в том мире бывают, Коровин вам это подтвердил. Вопрос: как часто они там бывают? Допустим, что нам хватит двух недель на то, чтобы отыскать Карпова с Курочкиным. А вот дальше — придется уже ждать ближайшей грозы. И тут уж как повезет. А если же у нас не получится проникнуть в параллельный мир, то и разговаривать не о чем. А вообще я верю, что у нас все получится. Не могу объяснить, почему, но верю...

Ковер-самолет, на котором летели герои нашего повествования, приземлился рядом с невзрачной на вид бревенчатой хибаркой с плоской черепичной крышей. Возле хибарки с важным видом прохаживался толстый рыжий кот.

— Привет, Рыжик, — Анисим ласково потрепал кота за ухом.

— П-р-р-ривет, — произнес в ответ кот.

Николай и Федька вздрогнули от неожиданности: говорящий кот. Или это им послышалось?

— Ну чего см-м-мотр-р-рите? — опять заговорил кот. — Котов никогда не видели?

— Федя, нам с тобой уже пора прекратить здесь удивляться чему-либо, — резюмировал Николай.

Из хибарки вышел древний, как мир, дед в кафтане защитного цвета.

— О-о-о, Анисим пожаловал. Неужто уже двадцать дней прошло?

— Прошло, Фрол, прошло, — отвечал Анисим.

— Да уж, быстро время бежит, быстро, — Фрол отбросил ладонью назад волосы со лба. — Ну давай, чего привез.

— Ага, — Анисим обернулся к Николаю и Федьке. — Я тут сейчас Фролу товар отдам, денежку получу. Да пойду на базар, куплю себе скатерку новую, и еще кое-что. А вам, думаю, надо сходить к придворному волшебнику Никитичу. Может быть, он поможет вам домой вернуться.

— А как к нему пройти, к этому Никитичу?

— Значит, сейчас пройдете туда, — Анисим показал рукой направление. — Пройдете через деревню, потом через базар. А за базаром начинается придворное поселение. Никитич живет в доме за номером семнадцать. Дом этот от вас по левую руку будет.

Николай и Федька шли по деревне. Деревня эта была достаточно колоритной. Дома здесь отличались разнообразием: попадались и бревенчатые избы, и соломенные хижины, и мазанки из глины. А вот заборов почти ни у кого не было. Практически, во дворе каждого дома бродили петухи, куры, утки, гуси и какие-то странные птицы, довольно крупные (с индейку), ярко-зеленой окраски, черноголовые, с длинным павлиньим хвостом. Может быть, это и были те самые пресловутые жар-птицы?

Деревня была очень густонаселенной. Хотя имела она протяженность всего-то около полукилометра, но по пути через нее до базара друзья повстречали человек сорок или даже может быть пятьдесят. Это были и мужчины и женщины разных возрастов: от юношей и девушек до дедушек и бабушек. Немало было и ребятишек разных полов. Мужики помоложе, в основном, занимались различными работами: кто косил траву, кто ремонтировал крышу, кто вскапывал огород (при помощи лошади и плуга). Женщины собирали яблоки и груши (это в июне-то???), развешивали белье на веревках. Попалась им навстречу одна девушка необычайной красоты, несущая на коромысле два ведра с водой (прямо картина маслом). Ну, а старички сидели на завалинках с блаженными лицами. Одним словом, жизнь в деревне бурлит. Ничего общего с деревнями из их реальности: заброшенные и заколоченные дома, кругом запустение и разруха.

Друзья остановились у колодца. Сегодня, так же, как и в предыдущие дни, стояла жара, и очень хотелось пить.

— Надеюсь, нас в колодце не поджидает какой-нибудь сюрприз в виде водяного или чего-нибудь еще?

Федька стал крутить за рукоятку колодца. И вот она — долгожданная вода в ведре. Прозрачная, как девичья слеза. Он, недолго думая, сделал несколько больших глотков из ведра.

— Ох, хороша! Холодненькая. Попробуй, — Федька протянул ведро Николаю.

— А ты уверен, что ее пить можно?

— А почему нет-то? — удивился Федька. — Вода ключевая, чистейшая. Ты же в Москве пьешь воду из-под крана. И думаю, что не всегда фильтрованную, гы-гы-гы. А это же никакого сравнения с московской водой не выдерживает.

— Ну, не скажи. Вода, прежде чем попасть в московскую квартиру, проходит несколько степеней очистки. Это первое. А второе: московская вода нам знакома, это самая обычная аш-два-о. А здесь что за вода? Мы же с тобой в волшебном мире, тут что угодно может быть. Например, выпьешь ты водички — и козленочком станешь. Кстати, Федь, — Николай сделал нарочито испуганное лицо, — у тебя, по-моему уже рога растут.

— А? Чего? — Федька выпустил ведро из рук, (толстая веревка, привязанная к ведру, стала быстро разматываться с ворота, и ведро с грохотом полетело обратно в колодец) и схватился за голову. — Где, какие рога? — тут он увидел, что Николай со смеху схватился за живот и понял, что его разыграли. — Шутить вздумал, блин? Рога могут только у тебя вырасти, ты ж женатый человек, а у меня, холостяка, навряд ли.

Николай перестал смеяться. Лицо его вдруг стало серьезным, и он многозначительно посмотрел Федьке в глаза:

— А ты уверен в том, что ты ДО СИХ ПОР холостяк?

— Не понял? — Федька выпучил глаза. — Ты, Колян, давай прекращай свои плоские шутки. Не смешно это, честное слово.

— А я сейчас вовсе и не смеюсь над тобой, — Николай продолжал смотреть в глаза товарища. — Ты знаешь, там, в 1985-м году, я встретил твою Светку.

— Что? — Федька вздрогнул и побледнел. — Светку? Малышеву?

— А у тебя была какая-то еще Светка? — Николай улыбнулся. — Да, Малышеву. На тот момент еще ученицу 5-го класса. И я провел с ней некоторую беседу...

В одном из домов деревеньки, через которую только что прошли Николай с Федькой, проживали муж с женой (обоим "перевалило" уже за пятьдесят). Мужчину звали Осип, а женщину — Мария. И была у них дочь Фекла, которой на днях исполнилось тридцать лет. Так уж получилось, что Фекла была толстой и некрасивой девкой, да к тому же еще и с довольно скверным характером. Неудивительно, что замуж ее никто брать не хотел. А возраст-то у нее уже был критический. Вообще, в этом мире, даже если девушке уже "стукнуло" двадцать пять лет, а она все еще была незамужней, считалось, что она "пересидела". А тут уже тридцать годков и абсолютно никакой перспективы.

И сейчас в то самое время, когда Николай рассказывал Федьке о своем разговоре со Светкой, вся деревенская семья: и Осип, и Мария, и Фекла — собирались на базар. Осип на повышенных тонах отчитывал свою дочь:

— Что ты опять это свое рабочее платье надела, а? У тебя что, нарядов больше никаких нет?

— Есть, — печальным голосом отвечала Фекла. — Только вот зачем оно мне это надо — наряжаться? Все одно — никто на меня не смотрит.

— Да потому и не смотрит никто, что ты, как пугало одеваешься, — Осип почти что кричал.

— А вот и неправда. Вовсе не поэтому, — возражала Фекла. — Я обычно всегда, когда ухожу из деревни, надеваю красивое платье. А что толку? Все равно никогда я замуж не выйду, — и она разревелась.

Мать бросилась успокаивать свою дочь. Прижала ее к груди и стала нежно гладить по голове.

— Ну-ну, дочурка. Не плачь, не плачь, не надо. Выйдешь ты замуж, непременно выйдешь. Просто не встретила еще пока суженого своего, видно не подошло просто еще время. Но ты его обязательно встретишь, надо только верить. Давай, одевай свое самое красивое платье, не спорь с отцом...

— Вот такие дела, Федор, — Николай вздохнул. — Так что твой статус холостяка на сегодняшний день под большим вопросом.

Федька угрюмо насупил брови.

— Зачем ты это сделал, Колян? — хриплым голосом проговорил он. — Кто тебя просил, а?

— Так тебе помочь хотел. А ты разве не рад?

— Ты знаешь, я привык свои личные дела решать самостоятельно. Понял? Са-мо-сто-я-тель-но. И потом, — Федька усмехнулся, хотя это было и неуместно, — как это вот ты представляешь себе такую диспозицию: допустим, что по результатам твоей беседы, Светка вышла за меня замуж, да? И получается, что уже несколько лет мы со Светкой вместе, — Федьку передернуло от того, что он сказал. — Но ведь по сути дела, она все это время была с каким-то другим Курочкиным, а не со мной. Я-то здесь зависаю и ни о чем не ведаю, правильно? А что там за жизнь у нее была со мной-другим (или все-таки не совсем со мной), откуда я про это знаю. И если я вернусь в наше время, то в какой же дурацкой ситуации я там окажусь. Страшно даже подумать. Ничего не знаю, ничего не помню, да?

— Что поделать, Федь. Изменения реальности порождают парадоксальные ситуации.

— Блин, как ты умно сказал, гы-гы-гы. Прямо, как настоящий писатель-фантаст.

— У меня ведь тоже не все просто может сложиться. Вдруг мой отец жив окажется?

— А-а-а, — Федька махнул рукой. — С другой стороны, будь оно что будет. Что мы с тобой паримся раньше времени? Все равно пока мы даже не знаем, как отсюда выбраться. А пока так, все эти изменения реальности для нас параллельны, гы-гы-гы.

Федька во второй раз извлек из колодца ведро с холодной водой. Жадно припал губами к ведру и стал пить. Долго пил, выдул почти полведра.

— Ну ты, Федь, даешь. Смотри, как бы у тебя мочевой пузырь не лопнул.

— Да чепуха. Сейчас жарко, у меня вся жидкость через пот выйдет, гы-гы-гы. Ну, пошли дальше, на базар на этот...

Первая, ближняя к деревне, часть базара была плодоовощной. Помидоры, огурцы, картошка, морковь, лук, чеснок, зелень, яблоки, груши, сливы, различные ягоды. В общем, практически стандартный набор российского рынка. Вот только продавцы одеты по старинной моде, товар размещен или в холщовых мешках или в плетеных корзинах. И нет ни кассовых аппаратов, ни весов.

Затем пошли ряды с крупами и с семенами. Потом последовал "молочный" отдел с молоком, маслом и сметаной. Что интересно, возле некоторых прилавков с молочной продукцией стояли коровы, привязанные к деревянным столбам, вбитым в землю, и лениво жевали траву, аккуратно разложенную вокруг столбов.

Мясные ряды. Свиные и телячьи тушки, мясо кур и уток, сало, а также яйца. Здесь же можно было купить и птичьи перья (очевидно для того, чтобы набить ими подушку?). Но в целом тоже ничего такого необычного.

А вот в хлебно-кондитерских рядах было чем полюбоваться. Здесь и румяные пироги, и калачи, и баранки, и лепешки. Печатные пряники (очень похожие на тульские), петушки на палочках, какие-то ни то пастилки, ни то цукаты.

У друзей прямо слюнки потекли при виде этих разнообразных вкусностей. Да вот только купить ничего не представлялось возможным — местных денег то у них в наличии не имелось. А здесь, к сожалению, хоть и сказка, но отнюдь не коммунизм, где все бесплатно. Покупатели расплачивались за товар монетами размером где-то с советский пятак, судя по цвету медными. А вот бумажных денег здесь что-то не наблюдалось.

Продавцы и посетители базара с некоторым удивлением посматривали на Николая с Федькой — все-таки их необычная для этого мира одежда не могла не броситься в глаза. Но народ здесь был видно не особо говорливый. Ни пока они шли по деревне, никто из местных не сказал им ни слова, ни здесь, на базаре, никто даже не подумал к ним обратиться.

За продуктовой частью пошли "промтовары". Здесь и одежду продавали, и обувь (преимущественно лапти). Можно было прикупить различную посуду (от обыкновенной металлической кружки до самовара), а также корзинки, веники, садовый инвентарь, инструменты, комоды со столами и табуретками и украшения.

Но единственное, что по-настоящему заинтересовало друзей на этом базаре, это волшебная лавка. Прямо на прилавке, фиолетовой краской, так и было написано "ВОЛШЕБНАЯ ЛАВКА". За прилавком сидел мужчина с длиннющей бородой, похожий на звездочета из сказок. Ну а на прилавке лежали: скатерти (ясное дело, что самобранки), коврики различных расцветок (ковры-самолеты), сапоги (наверное скороходы) и шляпы-цилиндры (невидимки???). Друзья остановились у прилавка.

— Скажите, пожалуйста, а вот это у вас шапки-невидимки? — Николай дотронулся рукой до одной из шляп.

Мужчина посмотрел на друзей, словно на психов из сумасшедшего дома.

— Ну да, невидимки, — в его голосе слышались нотки недовольства.

— А сапоги — скороходы, да? — это уже Федька задал свой вопрос.

— Вы что, из-за моря приехали? — мужчина погладил свою бороду.

— Можно сказать и так, — усмехнулся Николай. — Мы с большого света.

— Да ну? С большого света? Не врете?

— А вы посмотрите на нашу одежду. У вас что, так одеваются? Или вы думаете, мы на маскарад так вырядились, а? А можно шапочку примерить?

— Пожалуйста, — мужчина протянул Федьке шляпу. Тот повертел ее в руках и поднес было к голове, но потом в нерешительности снова опустил руки.

— Давай-давай, — подбодрил Николай приятеля. — Думаю, что это не страшнее, чем воду из незнакомого колодца пить.

Федька, немного еще поразмыслив, надел шляпу на голову и... исчез. У Николая от неожиданности отвисла челюсть. Он протянул руку туда, где еще мгновение назад стоял Федька. Почувствовал, что наткнулся на невидимую руку (во-всяком случае, ему показалось, что это была именно рука) и отпрянул назад.

— Гы-гы-гы, — послышался дурацкий гогот Федьки. — Ты меня не видишь, а я тебя вижу, гы-гы-гы.

И он снова появился словно из ниоткуда.

— Классная вещь, гы-гы-гы. Папаша, а сколько она стоит?

— Тридцать БЕРЕНДЕЕВОК, — ответил мужчина. — Но у нее есть срок действия — год.

— Вот блин. Все-то у вас имеет срок действия. А еще сказочный мир называется. Какая же это сказка, если все волшебство регламентировано? — Федька вернул шляпу продавцу. — Держите, все равно у нас денег нет.

Друзья двинулись дальше. Дальше продавали живность: коров, коз, лошадей, кур, гусей.

— Интересно, а тридцать берендеевок это много или мало? — задался вопросом Федька.

— Слушай, а давай мы спросим, сколько стоит, ну, например, корова. И тогда примерно определим, насколько дорогая эта шляпа.

— Точно, — Федька поднял вверх большой палец. — Колян, ты просто гений!.. Скажите, а почем у вас корова, — это он уже обратился к одному из торговцев скотиной.

— Три берендеевки, — ответил торговец.

— Спасибо, — Федька кивнул головой.

— Могу уступить за две.

— Да нет, не надо. Мы просто справки наводим.

— Чего вы наводите? — торговец широко раскрыл глаза.

— Просто интересуемся. Извините за беспокойство.

— До чего темный тут народ, — шепнул Федька на ухо Николаю. — Даже, что такое справка, и то не знают. Как они живут вообще? А шапка-то дороговата. Можно целых десять или даже пятнадцать коров купить за ту же цену, а? Или может здесь просто коровы дешевые?

И тут Федька задел локтем какую-то толстую невзрачную девицу, которая несла в руке корзину, доверху набитую яблоками. Девица вскрикнула и выронила корзину из рук. Яблоки покатились из корзины на землю, причем некоторые закатывались под прилавки.

— Ой, простите! Я вам сейчас помогу, — Федька опустился на корточки и стал собирать яблоки назад в корзину. Фекла, а это была именно она, присела напротив Федьки.

— Ничего, ничего. Это я сама виновата, я такая неловкая, — приговаривала она.

— Не переживайте так сильно. Вдвоем мы быстро все соберем. Ну, за исключением, конечно, тех яблок, которые укатились.

Фекла подняла голову и посмотрела на Федьку. "Какой видный мужчина", — подумала она. — "А одет как-то странно".

— А вы не местный? — спросила она.

— Нет. Я, как у вас тут говорят, с большого света. В гости к вам приехал.

— В самом деле?

— Да что же никто не верит-то, а? Да, в самом деле, — Федька положил последнее яблоко в корзинку, огляделся: больше яблок не было. — Ну вот и все. А что же это вы такие тяжести таскаете? И помочь вам некому, а?

— Почему некому? Сейчас батюшка мой подойдет, он где-то здесь неподалеку.

Фекла пристально посмотрела Федьке в глаза. Положительно, этот пришелец с большого света ей очень нравится. Но Федька отвел взгляд (он-то вовсе не собирался здесь крутить романы с местными девушками). Да и Николай, стоявший в сторонке, уже делал ему недвусмысленные жесты: мол, пора идти уже, хватит здесь рассусоливать.

— Меня зовут Фекла, — Фекла робко протянула Федьке руку.

— Федя, — Федька осторожно пожал руку девушки. — Ну, всего вам хорошего, приятно было познакомиться. А мне уже пора, дела...

Фекла смотрела вслед удаляющемуся Федьке, отчаянно жестикулирующему и о чем-то беседующему со своим другом. Уж не о ней ли?

"Эх, загулять бы с ним", — думала Фекла и тут же сама себе мысленно возражала. "А ты в зеркало посмотрись. Зачем ты ему ТАКАЯ нужна. Зачем???"

— Куда ты пялишься? — голос отца вывел Феклу из состояния оцепенения. — Все вроде бы мы купили. Пошли домой...

— Чего ты к девушкам пристаешь? — шутливо укорял Николай Федьку.

— Ничего я не пристаю. Я просто ей помог яблоки собрать и ничего больше, — оправдывался Федька.

— Ладно, ладно. Я видел, как ты смотрел на нее.

— Да ты чего прикалываешься что ли? — Федька сделал резкое движение рукой в воздухе. — Ты ее лицо вообще видел? А весит она наверно раза в два больше меня. Чтобы я да на таких девушек западал. Тем более что я уже почти женатый человек. Ну, — он неимоверно тяжело вздохнул, — надежду некоторую на это ты в меня вселил.

А торговые ряды тем временем закончились. За рядами простиралось поле. А за полем, вдалеке виднелись дома, напоминающие больше замки, как раз того самого придворного поселения, о котором им говорил Анисим. Поселения, где живет придворный волшебник Никитич.

Дом за номером семнадцать находился практически в самом начале поселения (если идти со стороны базара). Что интересно, дом выглядел достаточно скромно на фоне других строений этого населенного пункта. Как уже было сказано выше, дома поселения были очень похожи на замки (с башенками, черепичными крышами, подъемными мостами через рвы, металлическими воротами и пр.). Ничего общего с простыми домами деревни, через которую друзья уже прошли ранее.

А дом Никитича совсем не был похож на замок. Это был приземистый бревенчатый дом, отличающийся от своих деревенских собратьев пожалуй лишь чуть большими габаритными размерами в ширину и в глубину. Дом по всему периметру был окружен низеньким деревянным заборчиком, выполнявшим скорее декоративную, чем защитную функцию. Калитка в заборе была не заперта, вряд ли она вообще когда-либо закрывалась. Во всяком случае, ни засовов, ни петель под висячие замки, на ней не имелось ни с наружной, ни с внутренней стороны.

Двор дома просто утопал в зелени. Здесь росли и сосны, и ели, и березки, и какие-то еще деревья и кусты неизвестных пород. Практически, здесь был как будто бы уголок леса, или скорее лесопарка. Федька подошел к высокой ели, растущей недалеко от калитки.

— Вот с точно такой елочки и начались все приключения, — пробормотал он вполголоса. — Пошел я под елочку по нужде и... началось. До сих пор никак не могу домой вернуться. А ты, — он обернулся к Николаю, — тоже наверно отлить под елкой хотел?

— Да нет, покурить под нее встал, — ответил Николай. — Дождь лил, словно из ведра, а под елкой сухо. Кстати, вот сигареты скоро у меня уже закончатся. Тебе-то проще, ты некурящий.

— Ничего, — Федька улыбнулся своей широкой добродушной улыбкой. — И ты тоже здесь некурящим станешь. Здоровее будешь зато.

— Да я и так уже сократил свою норму потребления до трех сигарет в сутки.

— Три — это еще не ноль, — философски изрек Федька, подняв вверх указательный палец.

Тут из дома на крыльцо вышел... мужчина, довольно молодой, без усов, и без бороды, лет двадцати пяти-тридцати, одетый во все светлое — в белую рубаху и в кремовые штаны. Совершенно не похожий на волшебника. Во всяком случае, на такого волшебника, каким его обычно себе представляют.

— Здравствуйте, гости дорогие! — произнес волшебник Никитич. — Чем я могу быть вам полезен?

Придя домой, Фекла плюхнулась на койку и... разрыдалась. Встревоженная Мария подбежала к дочери и стала ее трясти за плечи.

— Что случилась, доча, что? — недоумевала она.

Но Фекла не отвечала, а продолжала рыдать, уткнувшись лицом в подушку.

— Да что ты к ней пристаешь, — буркнул Осип. — Хандра у нее очередная. Поплачет, да перестанет.

Мария метнула на мужа недовольный взгляд.

— Молчу, молчу, — Осип развел руками и вышел из комнаты.

Фекла, наконец, перестала рыдать и присела на кровать, продолжая всхлипывать. Мать обняла ее за талию.

— Так что случилось, радость моя? Может тебя кто обидел, а?

— Нет, никто меня не обижал, — Фекла, казалось, снова разрыдается.

— А что ты тогда плачешь?

— Ма-ама-а-а, — жалобно протянула Фекла. — Мне очень понравился тот мужчина. С большого света.

— Мужчина? С большого света? Это тот, что помог тебе яблоки собрать?

— Да-а-а, — и Фекла снова упала на кровать и заплакала...

Николай, Федька и Никитич сидели на скамейке возле дома придворного волшебника. Здесь, под тенью деревьев, было не так жарко. Вообще, весь этот зеленый островок у дома номер семнадцать создавал атмосферу умиротворения. Ласковый теплый ветерок еще больше усиливал эту атмосферу. Только что друзья обрисовали Никитичу свою "ситуэйшн", и теперь слово было за ним. Но Никитич не торопился с ответом. По его лицу было видно, что он думает.

Затем Никитич поднял руки вверх и сделал ими в воздухе какое-то замысловатое движение. Тотчас же у него в руках возникла здоровенная толстая книга, в кожаном переплете, перетянутая ремнями. На обложке книги были изображены какие-то странные символы, знаки, чем-то напоминающие иероглифы. Никитич положил книгу себе на колени и стал листать ее, напряженно вглядываясь в пожелтевшие от времени страницы. Николай и Федька так же напряженно смотрели на самого Никитича.

Придворный волшебник листал книгу минут пять, может быть чуть-чуть больше. Но эти минуты показались друзьям целой вечностью.

— Понятно, — произнес наконец Никитич. Захлопнул книгу, при этом из под нее вырвалось наружу облако пыли, положил ее рядом на скамейку (тяжелая, в руках просто так не подержишь). Опять покрутил в воздухе руками — книга исчезла.

— Что, понятно? Мы обречены здесь остаться? — спросил Федька.

Николай незаметно показал товарищу кулак, мол: чего городишь, надоел уже со своим черным юмором. А Никитич ответил с улыбкой:

— Я прошу меня извинить за задержку. Я не так давно стал придворным волшебником. И никогда не имел дело с выходцами из большого света, в силу своего юного возраста. Последний раз к нам оттуда приходили лет тридцать назад, когда меня еще даже на свете не было. Нет, я не могу сказать точно, что вы обречены. Шанс вернуться в ваш мир у вас есть. Вам можно сказать, в некоторой степени повезло.

— Повезло???

— Да, повезло, — Никитич кивнул головой. — В том смысле, что вы попали к нам в удачное время. Почему в удачное? Потому что портал в ваш мир можно открыть только раз в году. Это происходит в день так называемого высокого солнца.

— Высокого солнца? — Федька почесал затылок.

— Может быть, день летнего солнцестояния? — догадался Николай. — В нашем мире это, по-моему, 21 июня. А сегодня у нас какое число? Вроде бы 20-е. Но это по нашему календарю, а у вас тут как?

— А у нас тут значит почти так же, как и у вас. День высокого солнца наступит послезавтра. Это последний день четвертого месяца.

— Но, позвольте. Четвертый месяц, это ведь апрель, нет? — Федька опять потянулся ладонью к своему затылку.

— Как вы сказали? Апрель? Я никогда не слышал раньше такого слова. И слово "июнь" тоже слышу в первый раз. У нас в году восемь месяцев. И они так и называются: первый, второй, третий и так далее. В каждом месяце по сорок пять дней.

— То есть в году у вас получается триста шестьдесят дней? — Николай перемножил в уме сорок пять на восемь. — Как у нас почти. Так что мы должны сделать в день этого высокого солнца, чтобы вернуться?

— Вы должны сделать следующее: прийти в то самое место, где вы очутились, когда попали сюда. Это нужно для того, чтобы вы вернулись в то же место своего мира, где вы находились и откуда попали к нам. Потом вы должны дождаться того часа, когда солнце будет в наиболее своей высокой точке. И как только это произойдет, вам надо произнести заклинание и трижды обернуться вокруг себя в направлении часовой стрелки.

— Заклинание? А какое?

— Сейчас, — Никитич щелкнул пальцами и... на скамейку упал белый бумажный конверт. Он протянул конверт друзьям. — Здесь в конверте текст заклинания. Вскроете конверт, когда наступит время для прочтения заклинания, то есть послезавтра в полдень. Но учтите, заклинание должен произнести КАЖДЫЙ из вас.

— Ага, спасибо, — Николай взял конверт, сложил его пополам, потом еще раз пополам и засунул его в карман брюк. — А скажите пожалуйста, вот вы же волшебник, да? А можете нам продемонстрировать, ну, показать то есть, что-нибудь такое... Ну, волшебное что ли. Ну что вы умеете там делать, а?

Никитич на мгновение задумался. Потом поднял голову вверх и развел руки в сторону. И на ясном до того небе возникла темная тучка. Тучка зависла над домом Никитича, и из нее полился дождик...

Осип сидел на крылечке и лузгал семечки, выщипывая их из соцветия подсолнуха. Из дома вышла Мария и подсела к мужу.

— Хандрит? — спросил Осип.

Мария вздохнула:

— Хандрит. Понравился доче тот мужик, который ей на базаре помог с яблоками.

— Это такой здоровяк, одетый по чудному?

— Да. Фекла говорит, что он ей сказал, что прибыл с большого света.

— Иди ты, — удивился Осип. — А я уж думал, что ворота из того мира перестали открываться. Ну так, а зачем ей понадобился мужик с большого света? Что у нас своих мужиков нет что ли?

— Каких "своих"? — воскликнула Мария. — Кто же нашу дочь замуж взять захочет? Она ж ни лицом не вышла, ни фигурой.

— Да знаю я, — Осип в сердцах отшвырнул от себя головку подсолнуха. — Хотели бы — давно уже взяли. Нет, в нашей деревне искать жениха бесполезно. Разве что в соседних деревнях в очередной раз "порыться".

— А знаешь, у меня появилась интересная мысль, — вкрадчивым шепотом произнесла Мария. — А что если нам к Аглае за помощью обратиться?

— К Аглае? — Осипа передернуло. — Да ты в своем уме? Она же колдунья.

— Вот именно, что КОЛДУНЬЯ. Она может приготовить какое-нибудь ПРИВОРОТНОЕ ЗЕЛЬЕ. И если его выпьет тот, кто понравится нашей Фекле, то он в нее влюбится.

— Нет, — Осип отстранился от жены и замахал руками. — Ни за что я не пойду к Аглае. Не возьму грех на душу, не проси даже.

— А ты хочешь, чтобы наша дочь незамужней осталась? На всю жизнь? И мы с тобой так и помрем, внуков не дождавшись, да? Греха он не хочет на душу взять. Какой честный, вы поглядите только на него, — Мария поднялась с крыльца и ушла обратно в дом, при этом громко хлопнув дверью...

— Что делать будем? — спросил Федька, едва друзья вышли от Никитича.

— Как что? — Николай удивился. — Будем ждать дня высокого солнца. Придем на нашу лужайку и...

— Я не про то, — перебил Федька Николая. — Что мы будем делать до того момента, как этот день наступит? К Анисиму пока вернемся?

— Я думаю, что да, — после некоторого раздумья ответил Николай. — Здесь нам кантоваться наверно нет никакого смысла. Отсюда до лужайки приличное расстояние. А от дома Анисима — близко. По твоим насечкам мы довольно быстро дотуда доберемся. Ну, в конце концов можем попросить Анисима, чтобы он нас проводил.

Внезапно из-за кустов на дорогу выскочил... волк. Обыкновенный серый волк. При виде друзей он злобно оскалился, показав свои острые клыки. Николай и Федька замерли на месте.

— Как думаешь, он нас загрызет, а? — сострил Федька.

— Очень смешно, очень. Мне кажется тикать пора.

— Да ты чего, он тогда точно за нами погонится. И думаю, что догонит нас без особого труда, гы-гы-гы.

Но волк развернулся и, не спеша, потрусил к полю в сторону базара. Друзья завороженно смотрели ему вслед, почему-то, будучи не в силах оторвать от него глаз. Словно это был не волк, каких полно в лесах средней полосы России, а например, какое-нибудь сказочное чудо-юдо.

И когда расстояние между друзьями и волком достигло где-то ста метров, волк остановился и прижался к земле. Раз, и на земле уже лежит не волк, а... человек — мужчина, одетый по-деревенски. Мужчина поднялся с земли, и не оборачиваясь, пошел к базару.

— Оборотень, — прошептал Николай.

— Еще немного, и у меня крышняк поедет от всех этих чудес, — также шепотом проговорил Федька.

Анисима они встретили при выходе из базара. Или, точнее, при входе, если смотреть со стороны от деревни. В руке у него была котомка с... неизвестно чем. Наверно с товарами, купленными им на базаре. С новой самобранкой и прочим.

— О, а я думал, что ждать вас теперь буду. Я уже готов отправляться назад. Помог вам Никитич?

— Помог, еще как. Если все получится, то послезавтра домой вернемся, — ответил Николай.

— Вот и ладненько. А сейчас вы ко мне?

— Ну, если ты не возражаешь, то к тебе.

— Да ну что вы. Почему я должен возражать?

Ковер-самолет Анисима, свернутый в рулон, стоял, прислоненный к стене хибарки Фрола. Анисим поставил котомку на землю, развернул ковер и торжественно произнес:

— Ну, в добрый путь!..

Ковер-самолет с тремя пассажирами на борту уже был готов взмыть в воздух, когда вдруг к хибарке подбежал запыхавшийся Осип.

— Анисим, стой! Подожди! — Осип остановился у ковра и немного отдышался. — Послушай, ты к себе летишь?

— Да, Осип, к себе, — Анисим утвердительно кивнул головой.

— Слушай, возьми меня с собой, а? Мне к Аглае заскочить надо.

— Садись.

— Благодарствую, — Осип сел на ковер-самолет и протянул ладонь для рукопожатия Николаю и Федьке, — Осип, будем знакомы.

— Очень приятно, Николай!

— Федор!..

Во время полета, Осип украдкой разглядывал Федьку: как-никак будущий зять. А тот с абсолютно беспечным видом смотрел вниз.

"Сидит и даже не подозревает, какая ему участь уготована", — думал про себя Осип. "Хорошо, мужик здоровый. Будет у меня впахивать по полной. А то одному уже тяжело стало хозяйство вести"...

— Ну вот и все. Ловец молний на месте — сказал Александр.

Полчаса назад Александр и Сергей прибыли к уже знакомому им прудику рядом с платформой "Лесная". И только что они закрепили на верхушке обуглившейся и расколотой, на прошлой неделе после удара молнии, но все еще стоявшей на своем месте елки, длинный металлический стержень (практически, это была телескопическая штыревая антенна). А вообще они захватили с собой две такие антенны — вторую антенну планировали взять с собой в параллельный мир, чтобы использовать ее там. А первая пусть остается здесь, на елке. Зачем тратить время на ее демонтаж?

А до этого им предстояла довольно тяжелая беседа с Трощинским. Генерал не хотел отпускать своих подчиненных в неизвестность, поэтому ни в какую не подписывал их заявления об отпусках. Но все же Александру и Сергею удалось убедить Трощинского в том, что им, благодаря штудированию соответствующей литературы, удалось найти верный способ, не только, как попасть в параллельный мир, но и как затем выбраться из него. Хотя конечно, это было неправдой.

Оба сотрудника Спецотдела посмотрели на небо. С востока надвигалась темная туча. Есть шансы, что грозовая. Сегодня день выдался более-менее теплый. Здесь, за городом, было просто прекрасно. Александр и Сергей сидели на берегу пруда и смотрели на его водную гладь. На цветущие кувшинки, на водомерок, скользящих по воде, словно фигуристы по льду, на белых чаек, "нарезающих круги" над прудом, в поисках рыбки.

— Не знаю, как вам, Александр Николаевич, а мне вот как-то даже не верится, что мы сейчас отправимся из этой красоты в какое-то там другое измерение, — задумчиво произнес Сергей.

— Если у нас получится, — хмыкнул Александр. — Да, ты знаешь, Сереж, не обращайся ко мне по имени отчеству, на "вы", не надо так официально.

— Ну, как же, субординация.

— Да перестань ты. Какая тут может быть субординация. Мы с тобой же получается не на службе, а в отпуске, — Александр рассмеялся. — Тебе сколько лет?

— Тридцать три. Будет в июле.

— Тридцать три, — повторил Александр. — Отличный возраст. Возраст Христа.

— Получается так. Жениться уже пора.

— Думаешь, пора?.. А вот мне уже сорок три. Но знаешь, Сереж, я довольно поздно женился. В тридцать девять лет. Большинство моих бывших одноклассников и однокурсников переступили порог ЗАГСа гораздо раньше меня. Но едва ли не половина из них, спустя какое-то время, опять пришли в ЗАГС. На этот раз уже, чтобы подать документы на развод. Вот так-то. Нет, я вовсе не хочу тебя убедить в том, чтобы ты оставался холостым до тридцати девяти лет, — Александр помотал головой. — Ни в коем случае. Но и спешить с этим делом не стоит. Ну, не стоит здесь принимать скоропалительных решений.

— А вы в тридцать девять лет женились удачно?

— Да, — слово "да" Александр произнес так уверенно, словно бы вогнал гвоздь в стену. — Если бы ты только знал, как я сильно люблю свою жену Аленушку. Она у меня просто золотая женщина. И мне стоило ждать до тридцати девяти лет, чтобы встретить именно ее. И я ни на миг не пожалел, да и надеюсь что никогда не пожалею о своем выборе. А два года назад она подарила мне замечательного сына Мишеньку. И ты знаешь, он похож одновременно и на меня, и на Аленку. Смотришь на него и видишь черты, как свои собственные, так и черты своей любимой жены. Голубые глаза мои, нос Аленкин, губы мои, лоб Аленкин, брови мои, уши Аленкины и так далее. А сейчас вот Алена с Мишенькой в деревне. И если бы ты знал, Сереж, как мне их не хватает, как я скучаю по ним!

Сергей с удивлением заметил, что глаза его начальника повлажнели.

— Александр Николаевич, а может быть вы все же здесь останетесь, а? А я уж как-нибудь один постараюсь справиться.

Александр положил ладонь Сергею на плечо.

— А не ты ли мне сегодня утром в моем кабинете говорил: "А я верю, что у нас получится"? Так чего же тогда ты сомневаешься?

— Говорил, но если честно, то это была скорее бравада с моей стороны. Как можно верить в удачный исход операции, если ты даже не представляешь себе, в каких условиях она будет происходить?

— Бравада, говоришь? Ну, тогда послушай меня. Знаешь, есть у меня один знакомый экстрасенс. Так вот он предсказал мне, что у меня будет две внучки, и я обязательно доживу до их рождения. А стало быть, мне не суждено сгинуть в небытие. Во всяком случае, в ближайшие лет двадцать-двадцать пять, как минимум.

— Экстрасе-е-енс? — недоверчиво протянул Сергей.

— Да, и у меня нет никаких оснований не верить ему. За семь лет, что мы с ним знакомы, он еще НИ РАЗУ не ошибся. Он предсказал мне и встречу с Аленкой (даже имя моей будущей жены назвал), и рождение сына, и повышение по службе, и угон моей машины в прошлом году предсказал. Предсказал даже, что меня сосед сверху зальет, так оно, к сожалению и случилось. Полгода назад позвонил мне и сказал, что в ближайшие пять дней у меня ожидается "пополнение кошелька". И что ты думаешь? Через три дня мне зарплату подняли. Ну а когда он мне сообщил, что в начале июня этого года в Москве пойдет снег, тут уж я ему конечно не поверил. Ну, в самом деле, что за бред: снег в июне. И что? Помнишь, 2 июня-то и в самом деле снег пошел. Кстати, ты посмотри, — он показал пальцем в сторону удаляющейся тучи. — Ну неужели, дождя не будет, а?

— Вот сейчас ваш экстрасенс бы наверно вам сказал: пойдет дождь или нет.

— Да уж. Он в этом плане куда точнее нашего Гидрометцентра будет. Блин, Сереж, и прекрати мне наконец уже "выкать"... А я еще знаешь, что подумал: если нам удастся открыть окно в тот мир, то не сможет ли этим окном после нас воспользоваться кто-нибудь посторонний? Каково время жизни окна в параллельный мир?

— Если мыслить логически, то оно совсем непродолжительное.

— Логически? А где ты здесь видишь логику?

— А логика здесь такая: если это окно или дверь, как кому больше нравится, образуется лишь только после удара молнии, то значит для его существования необходима сильно наэлектризованная атмосфера. А такая атмосфера будет сохраняться совсем недолго. Может быть, это окно существует в течение двух-трех минут после грозового разряда. Ну, может, иногда больше, кто знает. Ну, мы будем надеяться, что никто за это время к елке не успеет подойти.

— То есть, понадеемся, как всегда на русский "авось", да? А если время жизни окна-двери на самом деле больше? И разряд провоцирует лишь само возникновение окна-двери. И, следовательно, окно-дверь, образовавшееся после удара молнии, на самом деле, будет существовать дольше, чем ты говоришь???

— Но вы же пытались тогда, на той неделе, проникнуть в параллельный мир после Карпова и Курочкина. Ничего же не получилось. Хотя времени-то после их исчезновения прошло совсем мало: минуты три, не больше. Вы попали через то же окно только в прошлое, но не в параллельный мир. А значит, окно в параллельный мир, в отличии от окна в прошлое, уже успело "затянуться". Или я не правильно рассуждаю?

— Может быть и правильно...

Когда внизу показалась крыша избы бабушки Аглаи, Анисим трижды стукнул кулаком по ковру-самолету. Коврик стал опускаться вниз.

— Прилетели, Осип!

— Да, вижу я, — угрюмо буркнул Осип.

Ковер-самолет опустился на землю, на вытоптанную тропинку между деревьями, ведущую к избушке Аглаи. Осип сошел с ковра на тропинку.

— Спасибо, Анисим! Я твой должник.

— Да о чем ты, Осип, — махнул рукой Анисим. — Мне ж не сложно. Все равно в ту же сторону лечу. Так чего не помочь хорошему человеку? Может тебя и назад до деревни довезти? Далеко же.

— Да не надо. Сам как-нибудь потихоньку доковыляю, — Осип как-то не по-доброму усмехнулся, сжал ладонь в кулак и взметнул свой кулак вверх. — Бывай, Анисим. Удачи тебе...

— Чего ему у Аглаи понадобилось? — недоумевал Анисим, когда ковер-самолет снова поднялся в небо. — Уж не думал, что даже у Осипа с ней могут быть какие-то дела.

Николай молча пожал плечами. А Федька продолжал смотреть вниз на, казалось, бескрайнее зеленое море, образованное макушками лесных деревьев. И даже представить себе не мог, что этот угрюмый крестьянин Осип, которого они только что высадили у бабушки Аглаи (Бабы-Яги???) задумал.

Осип остановился перед избушкой. Она действительно стояла на гигантских каменных курьих ножках. Точь-в-точь, как в наших русских народных сказках. А возле избушки, под тенью темно-зеленых елок, в изобилии росли огромные красные мухоморы. На деревянном шесте перед домом сидел филин. Завидев Осипа, филин громко ухнул. Осип вздрогнул, а дверь избушки открылась, и на пороге показалась старуха, которая в отличие от избушки, вовсе не была похожа на свой прообраз. На прообраз Бабы-Яги из сказок. Она была одета во все черное. И волосы у нее, несмотря на возраст, были ослепительно черного цвета. Нос был вовсе не крючковатый, а скорее даже картошкой. Роста она было довольно высокого, где-то с метр восемьдесят. А в глазах, зеленых, как у кошки, у нее блестели зловещие огоньки. Видно было, что старушка энергичная.

— Здравствуйте, бабушка Аглая, — Осип не узнал своего голоса, он ему показался каким-то чужим.

— Здравствуйте, здравствуйте, коли не шутите, — приветствовала Аглая своего гостя противным скрипучим голосом. — Рассказывайте, с чем пожаловали?

— Я бы хотел купить у вас приворотного зелья.

— Это можно. Пройдемте со мной...

Едва войдя в сени, Осип сразу почувствовал затхлый запах, какой обычно бывает в непроветриваемых помещениях, и брезгливо поморщился. При тусклом свете свечи, вставленной в канделябр, висящий на стене сеней, он разглядел пучки каких-то трав, свисавших с потолка, бутыли с жидкостями разных цветов непонятного происхождения и предназначения, ступки с порошками и кореньями и деревянные сундуки, в которых хранилось... что?

— Ждите меня здесь. В избу я вас пустить не могу. Там у меня КОЛДОВСКАЯ КОМНАТА, посторонним туда входить нельзя...

Не прошло наверно даже двух минут, как Аглая вернулась в сени. В руках она держала небольшой стеклянный пузырек емкостью не более двухсот миллилитров. Пузырек наполовину был заполнен какой-то мутной желтоватой жидкостью. Аглая протянула пузырек Осипу. Тот взял его и поднес к глазам.

— Это — приворотное зелье?

— Да. Это отвар из травы-приворотницы, зверобоя, бузины и калины. Проверенное средство, можете не сомневаться. Вы для себя зелье покупаете?

— Нет, для дочери.

— Ясно. А знаете, как пользоваться?

— Откуда же мне, темному крестьянину об этом знать, — вздохнул Осип.

— Тогда слушайте меня внимательно. Пусть ваша дочь при встрече со своим парнем, которого она хочет приворожить, предложит ему выпить... да чего угодно. Хоть чаю, хоть квасу, хоть чего еще. Никакой разницы нет. Так вот, в этот напиток, ваша дочь должна непременно добавить этого зелья.

— А сколько зелья добавлять?

— Хоть каплю, хоть весь пузырек. Результат все равно будет. Просто если она добавит каплю, то парень в нее влюбится дней через десять-двенадцать. А если парень выпьет все содержимое пузырька, то влюбится почти сразу же.

— Понял. Значит, пусть все сразу добавляет. Тем более что этот... хм-м-м... парень такой здоровяк. Ему может капли и не хватить.

Аглая улыбнулась.

— Вес вашего парня, так же, как и рост, не имеют значения. К тому же приворотница придает зелью горький вкус. Если ваша дочь даст этому парню, скажем кружку кваса, и выльет туда весь пузырек, то... парень может все это просто выплюнуть. И тогда я уже не могу обещать результата.

— Понял. Сколько стоит ваше зелье?

— Две берендеевки...

Вечерело. День постепенно уступал свое место ночи. И опять Николай, Федька и Анисим после сытного ужина, приготовленного новой скатертью-самобранкой, сидели на завалинке. Николай с Федькой выпили все же хлебного вина, которое было воспроизведено еще старой скатертью. Оно оказалось очень даже ничего себе. А учитывая то, что придворный волшебник Никитич вселил в них надежду на возвращение домой, настроение у друзей было приподнятым.

— Слушай, Анисим, — спросил вдруг Николай, вглядываясь в ясное небо, готовое усыпаться яркими звездами. — А у вас здесь вообще дожди-то бывают когда-нибудь?

— Бывают. Но обычно в начале года или в конце. Тогда и холоднее становится. А в середине года — редко.

— А снег у вас тут выпадает?

— Что? Какой еще снег?

— Понятно. Больше вопросов нет.

В это же самое время Александр Голубев и Сергей Черемных также смотрели на небо через лобовое стекло голубевской "Тойоты". А небо стало заволакивать тучами. И вот, наконец-то послышались первые раскаты грома. Сверкнула молния, но пока еще далеко. Но вот грохочет все ближе и ближе.

— Александр Ник... Саш, а как ты думаешь, какова вероятность того, что молния попадет в нашу антенну?

— Да кто же его знает? В Останкинскую телебашню в год попадает до тридцати молний, то есть довольно часто. Но там высота, не сравнимая с нашей. Хотя, здесь мы тоже имеем ОДИНОКО стоящий высокий объект, который вполне может привлечь внимание молнии.

— А вот я еще думаю. Вот допустим образовалась в облаках молния, ударила в антенну. Ну я понимаю, что это очень мощный электрический разряд, что амплитуда тока такого разряда очень высока, составляет до нескольких тысяч ампер. Вот у моего соседа по даче в прошлом году молния ударила в телевизионную антенну на крыше. Так высокий разряд через кабель "прошил" телевизор и ушел в электросеть. Телевизор естественно вышел из строя, а сетевая вилка телевизора припеклась к контактам розетки так, что ее пришлось вырывать с силой. Хорошо, что на даче были установлены "пакетники", а то бы дача могла сгореть. Ну, здесь мне понятны физические процессы. Но почему при ударе молнии открывается дверь в параллельный мир???

— Не пытайся во всем найти объяснение с точки зрения законов физики, Сереж. Тем более что ты работаешь в Спецотделе. А наш отдел как раз и занимается НЕОБЪЯСНИМЫМИ явлениями. Необъяснимыми ни логически, ни физически, ни технически — никак. А что, природу образования здесь же, в этом самом месте, окна в прошлое, разве можно объяснить? Так же, как и сам факт путешествия во времени. Хотя, профессор Нефедов тебе здесь может быть что-то и объяснит. А вообще, ты знаешь...

Александр не успел закончить свою мысль, потому что как раз в этот момент в антенну на елке ударила молния. Елка загорелась.

— Есть! — закричал Сергей. — Ну что, пошли проверять?

— Пошли. Одеваем рюкзаки с нашим барахлишком и пошли. Не забудь только вторую антенну взять.

Александр и Сергей вышли из "Тойоты", предварительно нацепив на себя дождевики, достали из багажника рюкзаки с необходимой амуницией, надели их на плечи и двинулись в сторону горящей елки. Дождь перешел в проливной, поэтому елка не разгоралась, а скорее наоборот.

— Доконали мы елочку окончательно, — проговорил Сергей, едва они подошли к горящему пока еще дереву и... исчез.

Александр встрепенулся.

"Сработало", — подумал он про себя. — "Похоже, Серега уже ТАМ. А почему же я все еще ЗДЕСЬ? Или уже время жизни окна закончилось?"

И тут у него в глазах потемнело. Точно так же, как во время перехода в 1985-й год и обратно.

И вот Александр стоит на полянке. На той самой, где несколькими днями ранее оказались Николай с Федькой. И вот, его коллега Сергей, здесь же стоит. Уже скинувший мокрый дождевик и собирающийся снять ветровку.

— А здесь как-то жарковато, Саш. Ты не находишь?

— Нахожу, — Александр тоже стянул с себя дождевик. — Слушай, а включи-ка пожалуйста анализатор. Посмотри, что он покажет в режиме определения количества переходов.

— Сейчас, — Сергей извлек из рюкзака анализатор, тот самый который сотрудники Спецотдела на прошлой неделе брали с собой на операцию по нейтрализации окна в прошлое. Выбрал на нем необходимый режим и посмотрел на дисплей.

— Знаешь, показывает "2". То есть вроде как двое человек сюда проникли. Я и ты.

— Стоп, как это двое? А как же Карпов с Курочкиным?

— Нет, ты не путай. Они попали сюда через другое окно. Через то, которое уже давным-давно "затянулось". А через это новое окно только мы с тобой успели перейти.

— Да? — Александр вопросительно посмотрел на Сергея. — Ну что же, придется в очередной раз поверить на слово твоим логическим рассуждениям. О, смотри-ка шалашик стоит. Может быть в нем наши "попаданцы" обитают, а?

— Может быть. Но это было бы обидно. Так быстро их найти. Без поисков и приключений.

— Да ну их эти приключения. В данном случае, чем их меньше, тем лучше, — возразил Александр.

Они подошли к шалашу.

— Узнаю стиль архитектора Курочкина, — Александр первым заглянул внутрь шалаша. Ох, как же он надеялся, что Николай с Федькой находятся внутри него. Ему, в отличие от Сергея, совсем не хотелось ни поисков, ни приключений в этом сказочном мире. Но... шалаш был пуст.

— Эх, черт, — Александр щелкнул пальцами. — Нету никого. Значит, сбудется твоя мечта, Сереж. И нам предстоят поиски. Хотя, может быть, они просто отошли куда-нибудь? И должны сюда вернуться? Знаешь, я предлагаю нам разместиться здесь. Ну, во всяком случае, до утра. А то уже темнеет, и сейчас нам предпринимать что-либо по меньшей мере бессмысленно. Ты чего, Серег?

Александр заметил, что Сергей замер на месте и уставился куда-то вперед... А там, на полянку выскочила белая лошадь с золотой гривой. И эта ее грива светилась в темноте (ну, если быть точно, то почти уже в темноте) ослепительно ярким светом. Но еще более необычно было то, что на голове у лошади... красовался рог. Лошадь остановилась всего в нескольких десятках метров от шалаша и стала бить копытами о землю. Из-под ее копыт при этом вылетали искры, светящиеся нежно-голубым цветом. Затем лошадь громко заржала, заставив сотрудников Спецотдела вздрогнуть, и поскакала в сторону леса. И двигалась она совершенно бесшумно, потому что ее копыта во время движения... совершенно не касались земли. Лошадь, как будто парила над землей, пусть и на очень низкой высоте. Наконец, она скрылась в лесной чаще, высыпав напоследок на полянку огромную горсть светящихся искр, которые через несколько мгновений погасли.

— Это что за коняшка такая? — пробормотал Сергей.

— Не знаю. Кто там был в сказках, а? Сивка-бурка какая-нибудь.

— А разве у Сивки-бурки был рог на голове?

— Да нет вроде бы. А может быть, Пегас?

— Так Пегас вроде с крыльями должен быть. Что-то мне как-то немного не по себе. Уж больно как-то здесь все...ну, как сказать... непонятно что ли.

— Сказочно, наверно стоит сказать. Да, здесь уже я боюсь, никаких логических объяснений ничему быть не может. Вспомни, что нам Коровин рассказывал. Ладно, пошли в шалаш.

В шалаше Александр и Сергей сбросили свои рюкзаки, достали из них спальные мешки и продукты для ужина. В том числе термос с горячим чаем. Александр подобрал с пола шалаша обрывок оберточной бумаги. Понюхал ее.

— Похоже это от краковской колбасы осталось. Ну, Курочкин эту колбасу с собой из 85-го года забрал. И видимо, наши "попаданцы" ее тут доели. А потом... А чем они тут питались потом? Слушай, а посмотри-ка внизу это не ореховые скорлупки?

— Ага, они самые... А тут еще похоже и очистки от грибов.

— Значит, ребята здесь не голодали, — сделал вывод Александр.

— Думаю, что нет. Иначе бы мы здесь сейчас обнаружили два трупа. Шутка.

— Да уж, Сереж. Черный у тебя юмор. А куда же интересно наши герои пошли? На разведку, местность исследовать?

— А тебе бы не захотелось поисследовать? Скучно же все время в шалаше сидеть.

— Скучно, — согласился Александр. — Только мир-то этот не совсем обычный. Здесь надо быть очень осторожным, предельно осторожным. Мало ли с чем или с кем здесь столкнуться можно. Это не времена моего детства, где можно с удовольствием прогуляться и предаться ностальгическим воспоминаниям. А тут, черт его знает, что тут есть. Будем надеяться, что "попаданцы" не очень далеко отсюда ушли. А то наши поиски могут затянуться на о-о-очень неопределенное время...

На следующее утро, после завтрака, Анисим решил провести уборку своего жилища. Достал веник и начал подметать внутри избы. Николай и Федька вызвались ему помочь. Николая Анисим попросил прибраться с тряпкой на запылившихся антресолях, а Федьку — выбить коврики.

И вот Федька, развесив все три коврика, имеющихся в наличии у Анисима, на толстой прочной бельевой веревке, натянутой между двух деревянных столбов во дворе дома (ковер-самолет, по словам Анисима, чистить и выбивать было не нужно, он обладал, выражаясь современным языком, функцией самоочистки) взял в руки плетеную выбивалку, напоминающую теннисную ракетку, и приступил к своему нелегкому занятию.

Внезапно со стороны леса послышался какой-то шорох. Федька насторожился и прервал работу. Было похоже, что какой-то зверь продирается сквозь деревья, и сейчас должен выйти (выбежать) к дому Анисима. Но из леса на лужайку вышла... Фекла. В руке у нее была та же самая корзина, из которой вчера на базаре просыпались яблоки. Удивленный, если не сказать больше, Федька вытер носовым платком пот со лба и подошел к девушке.

— Здравствуйте... Фекла, если мне не изменяет память. Какими судьбами вы оказались в этой глуши?

Фекла, немного пришедшая в замешательство, но ликовавшая в душе (ликовавшая от того, что встретила Федьку ОДНОГО, а это значительно упрощало ее задачу), отвечала:

— Здравствуйте, Федя! Я очень рада видеть вас. А сюда я просто за грибами пришла, здесь такие чудные грибы растут, только здесь. Вот посмотрите, — Фекла продемонстрировала Федьке содержимое своей корзины. Она была наполнена белыми грибами-боровиками.

— Здорово! Хороший урожай, — Федька поднял вверх большой палец. — Только сколько же времени вы потратили на то, чтобы добраться сюда? До вашей деревни отсюда далековато. И неужели только здесь можно насобирать таких боровичков?

— Меня подвезли. На летающем коврике.

Феклу действительно "подбросил" до места на ковре-самолете Никодим. Тот самый, который повстречался Николаю, Федьке и Анисиму, когда они летели в царство-государство. Пешком бы она еще нескоро досюда добралась бы, Осип вчера "доковылял" до дома уже практически к рассвету. Никодим согласился за небольшую мзду (за одну берендеевку) подвезти Феклу к месту назначения. Точнее сказать, Никодим высадил Феклу метров за триста от избушки Анисима. Фекла, чтобы "соответствовать легенде", побродила по лесу и набрала грибов. Никодим же остался на месте дожидаться возвращения Феклы. Естественно, "во все детали операции" Никодим посвящен не был.

— А-а-а, подвезли, — Федька понимающе покачал головой. — Ну, тогда совсем другое дело.

— Федь, а вы не желаете испробовать моего кваску? Сама готовила.

— Кваску? Ну, в принципе, можно.

Фекла развязала котомку, которая висела у нее на плече, и достала оттуда какой-то глиняный сосуд цилиндрической формы, закрытый крышкой, и такой же глиняный стаканчик (или скорее кружку). Открыла крышечку у сосуда и стала наливать его содержимое в стаканчик-кружку. В сосуде действительно был квас. Самый что ни на есть обыкновенный хлебный квас. И действительно этот квас Фекла приготовила сама. Но в сосуд она предварительно добавила приворотное зелье бабушки Аглаи. Причем, она не приняла к сведению советы Аглаи и добавила в квас сразу все содержимое пузырька с зельем, все сто миллилитров. Глиняный стаканчик-кружка вмещал в себя порядка четырехсот миллилитров. Именно такое количество кваса (не больше и не меньше) было налито в сосуд. Фекла естественно в душе надеялась, что Федька выпьет всю кружку и влюбится в нее мгновенно, как и обещала Аглая. Поэтому и решила "не мелочиться". Ну, а уж если Федька выпьет и не весь квас, а пусть даже только его часть... Ну, тогда она, Фекла, подождет. Будет ждать столько, сколько нужно. Да, вкус у кваса, по всей видимости, теперь уже не тот. Но все-таки относительно большое количество именно кваса в напитке может быть чуть смягчит этот терпкий и горький вкус приворотницы. А вдруг Федька возьмет, да и одним махом все выпьет, а уж потом почувствует горечь во рту. Но дело уже будет сделано.

— Пожалуйста, — Фекла протянула Федьке стаканчик.

Тот, к огромной радости Феклы, сделал сразу три или четыре больших глотка, опустошив стаканчик примерно на треть. Затем сморщился и проговорил:

— Горьковатый какой-то.

— Пейте-пейте. Просто в квас добавлена одна целебная травка, которая излечивает от многих болезней, из-за нее и горько. Это такой рецепт.

— Да? От многих болезней, говорите? — Федька сделал еще несколько глотков.

Теперь стаканчик был уже опустошен на две трети. Фекла просто-таки ликовала — отличный результат. Но тут... из избы вышел Николай.

— О, вы только посмотрите, Федя уже здесь свидание девушкам назначает! — воскликнул Николай. Он, конечно, узнал Феклу. И так же, как и Федька несколькими минутами ранее, очень удивился тому, что Фекла оказалась здесь, посреди леса, вдали от своей родной деревни.

— Да вот понимаешь, тут Фекла за грибами ходила и сюда вот зашла. — На лице у Федьки выступил румянец. Было видно, что он смущен.

Николай подошел поближе и поздоровался с Феклой:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — Фекла отчего-то сразу напряглась и засобиралась в дорогу. — Ну, я наверное пойду. Пора мне, меня уже заждались наверно.

Она хотела забрать у Федьки стаканчик, но Федька вдруг произнес:

— Кстати, Коль. Вот тут Фекла кваском угощает. Не хочешь попробовать? Думаю, такого кваса ты никогда еще не пил.

Фекла вздрогнула, ее лоб мгновенно покрылся испариной. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Федькин приятель выпил ее кваса. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ!!! Зачем ей нужно, чтобы в нее влюбился еще и этот мужчина? Нет, он ей вовсе не нужен. А Федька уже передал стаканчик с квасом в руки Николая.

Николай внимательно изучал содержимое стаканчика, словно пытался принять решение: пить этот квас или не пить. Но Фекла вовсе не собиралась пускать ситуацию на самотек и полагаться на волю случая. Она взяла свою котомку и сделала вид, что собирается забросить ее себе на плечо. При этом она как можно ближе придвинулась к Николаю и... как бы невзначай ударила котомкой по стаканчику. Николай выронил стаканчик из рук, и весь квас вылился в траву.

— Ой, простите меня! — Фекла всплеснула руками. — Простите, пожалуйста.

— Да ладно вам, — Николай махнул рукой. — Пустяки, дело житейское.

Фекла быстро спрятала стаканчик и сосуд в котомку, взяла в руки корзинку с грибами и побежала в лес, приговаривая на ходу:

— Мне пора, меня ждут, пора мне...

— Слушай, Коль, эта девица по-моему невменяемая, — Федька пожал плечами.

— А по-моему, она на тебя запала.

— Чего-о-о? — Федька выпучил глаза. — Да ты думаешь, вообще, что говоришь?

— Думаю, потому и говорю. С какого перепуга она сюда приперлась, ты как думаешь?

— Говорит, за грибами. Типа, только здесь такие грибы классные растут, гы-гы-гы.

— И ты поверил этому, да? А мы с тобой возле полянки, помнишь, грибов насобирали? Ничуть не хуже, чем у этой девки в корзине. Лес огромнейший, а ее именно сюда потянуло. Так что, здесь все с ней ясно. Пора тебя быстрее домой отправлять, пока тебя эта Фекла в оборот не взяла...

Александр и Сергей проснулись из-за просто-таки оглушительного свиста.

— Что это? — попытался перекричать свист Сергей, но у него это не получилось.

Александр только развел руками. Сотрудники Спецотдела вылезли из шалаша. На полянке никого не было видно, свист раздавался из леса, причем он становился все сильнее и пронзительнее. Еще немного, и казалось, от него могут лопнуть барабанные перепонки в ушах. Но свист неожиданно прекратился. А с березы, стоявшей на краю леса, вниз спорхнул... мужчина маленького роста, лохматый, с всклокоченной бородой с длинным ножом в руке. А одет он был... в олимпийский костюм, на котором были написаны четыре большие буквы "СССР".

— Вот это да, — Сергей от удивления раскрыл рот. — Что это за тип такой?

— А может, это какой-нибудь опустившийся олимпийский чемпион? Случайно попавший сюда, так же, как и мы. Но у него в руке нож. А это не есть гуд.

А мужичок приблизился к Александру и Сергею, играючи перебросил ножик из правой руки в левую, затем из левой руки в правую, и... улыбнулся, показав свои страшные гнилые зубы.

— Здравствуйте, люди добрые, — проговорил мужичок сиплым голосом, и лезвие его ножа зловеще блеснуло.

— Здорово, коли не шутишь, — Александр тоже улыбнулся, но улыбка получилась натянутой. — Ты кто такой будешь?

— А что, не догадался? Иль ты не из наших краев, а? Неужто не признал Сеньку-Соловья?

— Соловья? — Александр нахмурился. — Так это ты свистел, да?

— Саш, похоже это прототип Соловья-разбойника, — шепнул Сергей на ухо Александру. — Ну, которого еще Илья Муромец замочил.

— Видимо, не до конца замочил.

— Что вы там шепчетесь, а? — Сенька-Соловей сделал еще несколько шагов вперед. Теперь его от сотрудников Спецотдела отделяло расстояние не более двух метров.

— Да это мы так, о своем. Не бери в голову, Сень, — а вот у Сергея улыбка получилась, причем не менее угрожающая, чем у Сеньки-Соловья.

Видно было, что Сенька-Соловей немного растерялся от небывалой наглости двух мужчин, которые по идее, зная его, пусть даже только понаслышке, должны были дрожать от страха, словно осиновые листья. А Александр повторил свой вопрос:

— Это ты свистел?

— Я, а кто ж еще? — Сенька-Соловей переводил взгляд то на Александра, то на Сергея. — Ну вы, это, давайте-ка сюда все, что у вас есть ценного и проваливайте подобру-поздорову, пока целы.

Разбойник в очередной раз перекинул нож из одной руки в другую и обратно и скорчил необычайно злобную рожу. А Александр и Сергей... рассмеялись. Совершенно растерявшийся Сенька-Соловей сделал еще два шага вперед, естественно не выпуская ножик из рук. И тут Сергей быстрым молниеносным режущим движением нанес удар ребром своей ладони по правой руке Сеньки-Соловья в районе лучезапястного сустава. Нож вылетел из руки разбойника и упал в траву. Затем последовал другой удар: кулаком в челюсть. Сенька-Соловей повалился на спину. Александр и Сергей перевернули его, уткнув лицом в землю, и заломили ему руки за спиной.

— Серега, тащи сюда веревку, я его придержу, — Александр незлобно пнул ногой разбойника по пятой точке. — И он теперь будет абсолютно безоружен: ножа у него уже нет, ну а свистеть, я надеюсь, без пальцев рук он не сможет.

Сергей скрылся в шалаше и через несколько секунд выбежал оттуда с мотком веревки. Сотрудники Спецотдела связали руки Сеньке-Соловью и аккуратно поставили его на ноги. Александр поднял с земли нож, оброненный разбойником, и приблизил его к лицу Сеньки-Соловья.

— Ну что, Сеня? Добаловался?

— С ФСБ шутки плохи, — с нарочитой угрозой в голосе процедил Сергей и слегка ткнул Сеньку-Соловья ладонью в живот. Однако Сенька-Соловей застонал так, словно его ударили неимоверно сильно.

— Ну, ну, не притворяйся, — Александр похлопал разбойника по плечу. — Скажи лучше, как ты дошел до жизни такой, а?

— А вы меня не убьете?

— Вообще, надо бы конечно тебя пристрелить. Судя по всему, немало ты тут зла добрым людям причинить уже успел.

— Я больше не буду. Клянусь, не буду, — и Сенька-Соловей снова застонал.

— Что, Сереж, поверим на слово этому голубчику?

— А я бы его пристрелил, — Сергей подмигнул Александру. — Какой от него прок, только вред один.

— Да? Ну, пожалуй, ты прав. Неси ружье.

— А-а-а! — завопил нечеловеческим голосом Сенька-Соловей и хотел было броситься наутек (ноги-то у него связаны не были), но Александр поставил ему подножку. Разбойник опять оказался лежащим на земле.

— Клянусь, я больше не буду. Свинопасом стану или трубочистом, не буду больше разбойничать. Не буду, а-а-а! — Сенька-Соловей отчаянно замолотил пятками по земле.

— Ладно. Так уж и быть. Отпустим тебя, мы сегодня добрые. Только ответь нам, пожалуйста, еще на один вопрос: откуда у тебя взялась эта одежда?

— Эта одежда?.. Ну, где-то лет пятьдесят назад, а может даже поболее, стащил я ее с одного мужика. Видимо, мужик был с большого света. Одежка-то странная, не нашенская. А тут давеча, мои портки да рубаха порвалися, ну я и решил эту одежку на себя надеть. А что такое СССР мне неведомо.

— С большого света, — задумчиво повторил Александр. — Иными словами, из нашей реальности. Наверно так, да? А СССР — это была Великая и Могучая Страна. Тебе, брат, и не снилось. Только вот, к сожалению, нет больше никакого СССР.

Александр присел на корточки. Ему вспомнилась его недавняя "командировка" в Советский Союз 1985-го года. Перед его глазами поплыли картины, довольно отчетливые: вот они с Николаем выходят из электрички на станции "Серп и молот". Вот их взору предстает уже не существующий металлургический завод, давший название станции. Вот они идут по старой Рабочей улице, подходят к уже снесенной пятиэтажке, в которой когда-то жил Николай. Вот разговаривают с его соседом, дядей Геной. Мальчуган во дворе с кубиком Рубика... старая голубятня. Вот они на территории их родной 396-й школы, видят их учителя географии Бориса Михайловича с кожаным портфелем в руке. Вот он, Александр, звонит самому себе домой из советского телефона-автомата. А вот вытаскивает из земли острый металлический штырь, тем самым спасая своего приятеля Леху Концевого от неминуемой смерти. А вот они с Николаем уже возле пятиэтажки Александра. Кошка Мурка на подоконнике... фикус... газеты и журналы. Вот их одноклассница Светка Малышева выходит из подъезда. А вот они сидят на трубе и пьют кефир, закусывают булочками. Милицейский УАЗик... песня "Айсберг"... мороженое в стаканчике... плакат "Летайте самолетами Аэрофлота"... Да, все это было. И это было в Советском Союзе — РОДИНЕ Александра...

Ковер-самолет Никодима, везущий своего хозяина и Феклу, только что пролетел над рекой, и сейчас пролетал над лесом. Никодим был не очень весел: у его матери начались серьезные проблемы со здоровьем (именно поэтому он и ездил к Аглае — за снадобьем для матери, когда его повстречали Анисим и Николай с Федькой). И пока это снадобье не очень-то сильно помогало. А Фекла же наоборот была весела — такого хорошего настроения у нее не было, пожалуй, с детства. Еще бы: наконец-то она выйдет замуж. За мужчину, который ей очень нравится.

Осталось лишь чуть-чуть подождать. Подождать, когда зелье бабушки Аглаи начнет действовать. Федька выпил две трети зелья. Эта доза вроде бы ближе к мгновенному результату. Значит, очень-очень скоро Федька станет ее!!!

Великодушно отпустив на все четыре стороны Сеньку-Соловья, пообещавшего исправиться и встать на путь истинный, Александр и Сергей, так же, как и Николай с Федькой несколько дней назад, стали "прочесывать" ближайшие окрестности. Насобирали и орехов, и ягод, и грибов. Подивились при виде незнакомых им птиц. Некоторые породы деревьев, растущих в лесу, также не были знакомы сотрудникам Спецотдела.

Но если Николай и Федька во время своих поисков в лесу нашли речку, то Александру и Сергею повезло меньше: они вышли к лесному болоту. Это было довольно мрачное место. Здесь уже не слышалось пение птиц, а воздух стал каким-то затхлым, гнилым. Зловещая тишина стояла над этим местом, солнечные лучи сюда совсем не проникали, и, вообще говоря, было жутковато. Трава под ногами сменилась мягким зеленым мхом.

Здесь в изобилии рос и тростник, и камыш (хотя наверно правильнее сказать, рогоз), и осока. Поверхность болота была покрыта зеленой тиной, а над самим болотом стояла легкая синеватая дымка, напоминающая дым от костра.

Посреди болота возвышался валун довольно приличных размеров. И на этом валуне спиной к Александру и Сергею сидело какое-то странное человекоподобное существо с серой морщинистой кожей. Услышав шаги сотрудников Спецотдела, существо оглянулось. Александр и Сергей увидели длинную вытянутую морду существа с узкими желтыми глазами, длинным, как у Буратино, носом, толстыми зелеными губами и малюсенькими ушками на голове, напрочь лишенной какой-бы то ни было растительности.

Александр и Сергей инстинктивно прижались боками друг к другу, словно им грозила какая-то опасность. Но существо похоже само испугалось сотрудников Спецотдела, издало глухой мычащий звук и сигануло с валуна в болотную пучину. В том месте болота, где исчезло существо, образовалась воронка, свободная от тины.

— Водяной? — задумчиво проговорил Александр.

— А водяные разве такие?

— Кто их знает, какие они. А может быть это, какая-нибудь болотная кикимора?

— Да уж. Воистину неизведанный мир.

И тут из недр болота послышалось мычание. У Александра и Сергея мурашки побежали по коже.

— Так обычно воет выпь, — еле слышным голосом произнес Александр.

— Да, а еще говорят, что так воет Собака Баскервилей, — Сергею вспомнилась экранизация романа о Шерлоке Холмсе.

— Думаю, нам надо поменять район поиска. Даже если наши "попаданцы" здесь проходили, то вряд ли они бы захотели форсировать болото. Они бы просто увязли здесь.

— А вдруг они здесь и увязли? И мы их теперь никогда не найдем, — Сергей сделал трагическое лицо.

— Сереж, если ты будешь дальше продолжать юморить в таком же черном стиле, то я тебя выгоню из своей группы.

Сотрудники Спецотдела рассмеялись.

Лишь только к вечеру Александр и Сергей наткнулись на насечки на деревьях, сделанные Федькой. Недолго думая, решили следовать по этим насечкам. И через десять минут вышли к избушке Анисима. Но, естественно, не стали сразу выдавать себя, они же не знали, кто в этой избушке живет. Тем более, что они уже успели убедиться из собственного опыта в правоте слов Александра о том, что в этом мире надо быть очень осторожным.

Спрятавшись за частоколом, окружавшим дом Анисима, сотрудники Спецотдела, немного посовещавшись, решили, что один из них попробует постучаться в дом, а второй пока останется снаружи. Опять возникла вечная проблема: кому идти к избушке, а кому остаться. И тут до них раздался звук скрипящих дверных петель — очевидно было, что открылась дверь избушки. А затем послышались голоса, точнее два голоса. Один из голосов Александр узнал: он принадлежал Николаю Карпову. Голос у его бывшего одноклассника был довольно веселым, это вроде бы хорошо — значит, не страдает здесь человек.

— Серега, это наши. Можем выходить, — с этими словами Александр направился ко входу во двор. Сергей последовал за ним...

Николай, действительно пребывавший в приподнятом настроении, мечтательно смотрел на белые кучевые облака, плывущие по небу, и пытался, как в детстве, определить, на что эти облака похожи. Вот это облако явно напоминает сапог, а вот то похоже на бабочку, а вот это на...

— Здравствуйте, господа хорошие! — послышался вдруг голос, заставивший Николая вздрогнуть и опуститься с небес на землю. А на земле он увидел Александра Голубева и еще какого-то парня лет тридцати на вид, стоящих в нескольких метрах от избушки, напротив них.

— Сашка! — воскликнул Николай. — Какими судьбами?

— Ну, как какими? Надо же вас с господином Курочкиным, наконец-то домой вернуть.

Александр обменялся рукопожатиями с Николаем и Федькой, заметив, что последний какой-то задумчивый и, в отличие, от своего приятеля, не очень то весел, точнее даже, совсем не весел. Также, пожал руку Анисиму и представил всем своего подчиненного Сергея Черемных.

— Ну что же — официальная часть закончилась. А теперь давайте озвучим наши и ваши планы на будущее, — резюмировал Александр...

"Совещание" закончилось лишь ближе к одиннадцати вечера по московскому времени. Анисим уже ушел в избушку спать. А Николай рассказал об их с Федькой приключениях в этом мире (Федька же продолжал пребывать в каком-то нетипичном для себя состоянии задумчивости и практически не проронил ни слова, ограничиваясь в-основном, междометиями). Естественно рассказал об их походе к Никитичу и о заклинании, которое они должны произнести в день высокого солнца, то есть завтра, чтобы попасть назад, в свою родную реальность.

Ну, а Александр, в свою очередь, рассказал о штыре-антенне, при помощи которой сотрудники Спецотдела оказались в параллельном мире, и при помощи которой, соответственно собирались вернуться обратно. Естественно уже вместе с "попаданцами".

— Ну вот видишь, Саш. Получается, что зря вы с Серегой старались сюда проникнуть. Мы и так бы уже завтра в свое время вернулись, — с лица Николая улыбка не сходила. — Тем более что здесь гроз с молниями век в обед не дождешься. Со слов нашего гостеприимного Анисима, дожди здесь бывают в начале или в конце года. А сейчас — середина. И, как мы поняли, в середине года дожди бывают здесь о-о-очень редко. А если даже и случится какой-то редкий дождь, то будет ли он с грозой — это вопрос.

— Редко, говоришь? — Александр погрустнел. — Это плохо. А вдруг ваше заклинание не сработает?

Николай вмиг перестал улыбаться.

— А почему это оно не сработает? — спросил он.

— Ну вот ты, человек с высшим образованием, во что больше веришь: в научные методы или в какие-то там заклинания? Нет, понятно, что здесь сказочный мир и все такое прочее, но все-таки.

— Хм-м-м. Ну, если вдруг заклинание не сработает, тогда придется нам ждать конца года. А это немыслимо долго.

Федька же при этих словах, казалось... воспрял духом и расправил плечи. Но потом почему-то опять поник головой.

— Федь, ты что заболел? — Николай озабоченно посмотрел на своего товарища.

— Да нет, Колян. Все в порядке. Устал немного просто. Пошли спать, а? — с этими словами Федька встал с завалинки и ушел в дом.

— Что с ним такое? В депрессию что ли здесь впал, а? — недоумевал Александр.

— Да вроде, до вечера нормальный был. Не знаю даже, что с ним стряслось, — Николай пожал плечами. — Хотя с другой стороны, там, в нашем времени, изменения для него могли произойти? Могли. И он точно не знает, какие именно. Вот может потому и напрягся.

— Ну что ж, вполне допустимо, — согласился Александр. — Пойдем-ка мы тоже на боковую...

Федька, никогда ранее не жаловавшийся на бессонницу, в эту ночь долго не мог заснуть. Он все думал. И думал, как ни странно о... Фекле. Вроде теперь она ему уже казалась вовсе и не такой уж и невзрачной. Вроде даже как и привлекательной.

"Фекла на самом-то деле и не такая уж страшная, как мне показалось при первой встрече", — думал Федька. — "Толстенькая? Ну да. Так хорошего человека и должно быть много.... Стоп, Федь, а как же Светка? Она ведь лучше всех на свете? Да, лучше всех, в том числе лучше Феклы... Но Фекла-то тоже ничего, правильно?.. Вот сейчас вернусь домой и забуду эту Феклу. Забуду Феклу? А это у меня получится? А может быть мне вообще здесь остаться??? Да нет, как это, здесь остаться? Мой дом там, а не здесь. Там у меня мама, друзья, работа... А здесь Фекла... Ну и ладно. Маюсь я по Светке, также и по Фекле буду маяться. А может быть и не буду".

Да, приворотное зелье Аглаи уже СТАЛО ДЕЙСТВОВАТЬ. Но пока еще не достигло своего максимума.

И вот четверо пришельцев с большого света: Николай Карпов, Федор Курочкин, Александр Голубев и Сергей Черемных стоят на полянке, с которой началось их знакомство со сказочным параллельным миром. Стоят уже со всеми своими вещами, готовые переместиться в 2017-й год. Анисим, вызвавшийся их проводить, стоит в сторонке неподалеку. Солнце уже находится в своей высшей точке — время читать заклинание.

— Так, — Николай вскрыл конверт, в котором лежала бумажка с текстом заклинания. Развернул ее. — Елки-палки, да тут полная белиберда написана. Вот послушайте:

— Асым, брик, мовен, грип

Примен, барым, мовен, блекус

Тропен, грип, пимен, лапис

Брик, мовен, копен, асым.

— Действительно, бред какой-то, — Александр согласно кивнул головой. — Кстати, Коль, а почему ты до сих пор здесь, а? Ты же заклинание прочитал.

— Так надо же еще три раза вокруг своей оси повернуться. Сейчас, я кстати это сделаю.

— Лады, только ты бумажку здесь оставь. А то улетишь в 2017-й год, а мы тут останемся. Мы же текста-то не знаем. И придется нам здесь ливней с грозами до конца года дожидаться.

— Ага, — Николай передал бумажку Александру и трижды обернулся вокруг себя. Но... никакого перемещения за этим не последовало — он продолжал оставаться на полянке.

— Ну? — Александр нахмурился. — Не действует?

— Погоди. А может быть мне надо было СРАЗУ после прочтения заклинания оборачиваться? А я тут стоял и лясы с вами точил. Сейчас еще раз попробую. Ну-ка, Саш, верни мне текст пожалуйста.

Николай еще раз прочитал заклинание и снова сделал три оборота вокруг своей собственной оси. Но снова у него ничего не получилось. Затем Александр повторил все эти же действия — и у него тоже ничего не вышло. Попробовал Сергей — по-прежнему, без результата.

— Черт, обманул нас этот волшебник проклятый, — Николай в сердцах сплюнул в траву.

— Да, как говорится, факир был пьян и фокус не удался, — Александр с надеждой, правда очень слабой, посмотрел в небо. — Придется грозы дожидаться.

— А может быть мы просто неправильно текст произносим? — подал голос Сергей.

— Как это, неправильно? — возмутился Николай. — Что же мы, читать что ли не умеем? А написано здесь все вполне разборчиво, печатными буквами.

— Ну, я не знаю, может быть его надо произносить с каким-то особым акцентом.

— Да ну ты что, с каким еще акцентом, — Николай явно был разозлен. — Разве что в тексте ошибка какая-то содержится. Только вот кто это теперь кроме Никитича сможет определить?

— Ладно, в общем, ваше заклинание оказалось фикцией, — Александр хрустнул пальцами. — Значит, все же не зря мы с Сергеем здесь оказались. Будем выбираться отсюда по нашей схеме.

— Это ты виноват, — Николай никак не мог успокоиться. — Это ты накаркал. Все говорил вчера: "а вдруг не сработает, а вдруг не сработает". Вот оно и не сработало. Мысли же материальны, если ты не знал.

— Ладно. Хорош базарить. Давай теперь лучше думать, что дальше делать... Слушай, а может быть у вашего Никитича имеется какое-нибудь заклинание, с помощью которого можно попытаться молнию вызвать?

— А ведь точно, — погрустневший было Николай вновь поднял голову. — Насчет заклинания не знаю, а вот дождь вызывать Никитич умеет. Он нам с Федькой это у себя продемонстрировал. Правда, без грозы, но... Анисим, — он обратился к Анисиму, — скажи, а Никитич может молнию создать? Ну, в смысле грозовую молнию.

— Может быть и может, кто ж знает. Вообще, Никитич, много чего должен уметь, — ответил Анисим. — Во всяком случае, его предшественник умел.

— Ну тогда вопрос ясен, как дважды два, — Николай хлопнул себя ладонью по лбу. — Мы сейчас опять идем к Никитичу, приводим его сюда, вы устанавливаете здесь свою штыревую антенну, а Никитич вызывает молнию. Молния бьет в антенну и — вуаля, мы дома.

— Как ты быстро решения принимаешь. Прямо стратег какой-то, — засмеялся Александр.

— Только Никитич вряд ли сюда задаром явится, — сказал Анисим. — Надо будет ему заплатить, тогда он может быть согласится.

— Заплатить? — Александр вопросительно уставился на Анисима. — А чем?

— Здесь имеют хождение берендеевки. Это местная денежная единица, — ответил вместо Анисима Николай.

— Ага. Ну, хорошо. А есть у нас эти самые берендеевки?

— Есть немного, — ответил Анисим. — Надеюсь, что Никитич, с нас дорого не возьмет.

— Ну, мы с тобой рассчитаемся, не переживай, — Николай дружелюбно похлопал Анисима по плечам. — А ты не отвезешь нас к Никитичу, а? Пожалуйста, Анисим.

— Отвезу. Чего ж не отвезти.

— Анисим, я еду с тобой, — вдруг сказал Федька. — Ты оставишь меня в вашем царстве-государстве. Я не хочу возвращаться домой.

Александр с Сергеем раскрыли рты от неожиданности. А Николай, икнув, пощупал лоб Федьки.

— Вроде бы не горячий, — произнес он. — Так ты чего, Федь, с ума что ли сошел? Как это ты не хочешь возвращаться?

— Мне нравится Фекла, — выпалил Федька. — Я буду жить с ней.

— Вот это да-а-а, — протянул Николай. — Вот это номер. А как же Светка Малышева? Возможно, что теперь твоя супруга, а?

Федька покраснел и потупил взор. Все-таки зелье еще подействовало не до конца.

— Да, наверно я что-то не то сказал. Извините. Полетели к Никитичу.

— Нет уж, друг мой. Я полечу без тебя. Тебе вредно по местным деревням разгуливать. Уж больно ты влюбчивый. Останешься здесь, а Сашка с Серегой проследят за тобой. Никто не возражает против такого расклада?

— Ну ты же уже и так все решил, стратег наш, — усмехнулся Александр. — Ты уже тут стал командовать даже офицерами Спецотдела ФСБ, не говоря уже о штатских лицах... Ну, на самом деле, ты мыслишь правильно. Ты уже в этом царстве-государстве был, дорогу к Никитичу знаешь. Анисим будет, так сказать, твоим водителем. А Федьке там и в самом деле, делать нечего. Ну, а нам с Сережей ничего не остается, как дожидаться вас здесь. Да присматривать за гражданином Курочкиным...

— Что же ты, Федя, здесь совсем морально разложился, а? — с такими словами Александр обратился к Федьке, как только ковер-самолет с Николаем и Анисимом скрылся из виду. — Ведь раньше же за тобой такого не наблюдалось. Неужели это на тебя сказочный воздух так подействовал?

— Не знаю, — буркнул Федька. — Понравилась мне там, в деревне, одна девушка и все тут, гы-гы-гы. Сердцу не прикажешь.

— Ну нельзя же быть таким бабником, Федь. Возьми себя в руки.

— Беру, беру, — Федька обхватил свое туловище руками, а затем вдруг встрепенулся и побежал в сторону леса, крича на ходу:

— Пошли вы все к черту! Будете мне указывать, где и с кем мне жить. Это мое личное дело, понятно вам?

— Стоять! — Александр бросился догонять Федьку, который, несмотря на свои внушительные габариты, бежал довольно резво.

Сергей оказался проворнее всех. Он догнал Федьку, но тот, развернувшись, с размаху засветил ему кулаком в лицо. Сергей упал, а Федька побежал дальше. Но споткнулся о какой-то камешек, потерял равновесие и ударился лбом о дерево. Искры посыпались из глаз Федьки, а сзади на нем уже в буквальном смысле этого слова повис Александр.

— Ну, Федор, это тебе с рук не сойдет. Нападение на работника Спецслужбы при исполнении им служебных обязанностей — это особая статья.

— Мне плевать на все ваши статьи, — прорычал Федька, пытаясь освободиться от профессиональной хватки Александра.

Но на помощь к Александру уже подоспел Сергей. Вдвоем они заломили Федьке руки точно так же, как день назад Сеньке-Соловью. Но если Сенька быстро скис и сдался, да и был он в общем-то совсем не атлетического сложения, то гигант Федька продолжал сопротивляться. Сотрудникам Спецотдела пришлось его крепко связать и отнести в избушку...

— Теперь у меня будет синячище на пол лица, — Сергей потер место контакта своей физиономии с кулаком Федьки. — Саш, а может быть ну его, этого Курочкина. Пусть он идет к этой бабе своей, чего мы тут с ним нянчимся?

— Да нет, ты что, Сереж, мы не имеем права с ним так поступать. Мы ОБЯЗАНЫ доставить Федьку в 2017-й год. А там уж он пусть крутит свои романы направо-налево, если ему совесть позволяет. Мы не можем запретить ему быть бабником. Но пусть он им будет там, у нас...

Никитич легко согласился еще раз помочь пришельцам с большого света, но, как и предполагал Анисим, за деньги. Сперва он предложил за свои услуги три берендеевки. Николай посмотрел на Анисима: тот слегка мотнул головой, мол, дороговато. Поторговавшись, сошлись на сумме в две берендеевки. Что называется, ударили по рукам, "завели" ковер-самолет — и в путь.

— А почему же заклинание не сработало? — спросил Николай у Никитича, пока они летели.

— Сложно сказать, — Никитич пожал плечами. — Может быть, в мою волшебную книгу закралась ошибка. Какое-нибудь слово заклинания написано неправильно. А может быть, оно действует только при определенных условиях, которые мы не учли, поскольку их не знаем. Это все надо проверять. Я, конечно же, могу проверить, почему заклинание не сработало, но... солнце-то уже не в высокой точке. Теперь опять надо ждать целый год. А где, кстати, ваш товарищ? Тот, который Федя?

— Федя? — переспросил Николай. — Да он что-то совсем того. Влюбился здесь в какую-то вашу деревенскую девушку Феклу и теперь вообще не хочет покидать ваш мир.

— А-а-а, — Никитич понимающе улыбнулся. — Любовь у него значит?

— Ну, вроде того. Причем, что странно: уж больно внезапная любовь. Когда он ее встретил на вашем базаре в первый раз, то у него к ней не возникло абсолютно никаких чувств. Во второй раз, вчера, эта девушка сама к нам в гости пришла. Туда, к Анисиму. Но и после этой встречи Федя оставался к ней равнодушным. А вот к вечеру... что-то захандрил, затосковал. Стал вдруг ни с того ни с сего говорить, что Фекла ему нравится.

Никитич нахмурился.

— Действительно, странно. А скажите, пожалуйста, эта Фекла вчера случайно ничем Федю не угощала?

— Квасу дала ему выпить. А почему вы спросили? — Николай насторожился.

— Да знаете, по описанию очень похоже, что на вашего друга сделали приворот. Как будто бы ему дали приворотного зелья испить. Другое дело, откуда у девушки взялось это зелье? У нас его может приготовить только один человек.

Анисим, сидящий за штурвалом ковра, вдруг помрачнел.

— И это — бабушка Аглая, — утвердительно произнес он.

— Совершенно верно. Бабушка Аглая. Но вопрос, неужели за такой небольшой срок Фекла успела сходить к Аглае за зельем?

— Ее отец успел, — Анисим виновато взглянул на Николая. — Помните Осипа, которого мы тогда подвозили до Аглаи? Так вот он — отец Феклы. И, видать, тогда к Аглае за зельем и ездил.

— Проклятье! — выругался Николай. — Что же теперь делать-то? А срок действия у этого зелья есть?

— Нет, — Никитич покачал головой. — Человек, принявший это зелье, будет привязан к тому, кто на него заказал этот приворот, ВСЮ ЖИЗНЬ. Всю свою оставшуюся жизнь. Есть только один способ убрать действие приворотного зелья.

— Какой???

— Взять у бабушки Аглаи ОТВОРОТНОЕ зелье и дать его выпить Феде.

— Анисим, разворачивай к Аглае! Быстро! — закричал Николай так громко, что оба его попутчика вздрогнули...

Федька лежал в сенях, связанный по рукам и ногам. Конечно, по законам жанра, он сейчас должен был нащупать какой-нибудь острый предмет, перерезать веревки, связывающие руки, а затем уже при помощи рук освободить ноги. Но никакого острого предмета поблизости не было. А освободиться самостоятельно — невозможно, чекисты его надежно связали, крепко. И тут у Федьки в голове созрел коварный план. Но для его осуществления ему было необходимо дождаться возвращения Анисима и Николая. Собственно говоря, ему были нужны вовсе не они, а ковер-самолет. А сейчас же надо сделать вид, что он смирился с тем, что придется возвращаться домой, и с тем, что он никогда больше не увидит Феклу.

"Не так уж прост Федор Курочкин как вы думаете, ребята", — со злорадством подумал Федька.

— Эй, мужики! — закричал он. — Развяжите меня, я больше не буду.

В сени вошли Александр и Сергей. На лице последнего красовался внушительный фингал, и смотрел он на Федьку недобрыми глазами: видно было, что он с удовольствием разукрасил бы физиономию Федьки точно таким же образом.

— Что кричишь? — строго спросил Федьку Александр.

— Да вы меня того... Простите, мужики. Я что-то погорячился. Зачем мне и вправду сдалась эта Фекла, да и вообще весь этот мир. Дома-то оно лучше.

— Смотри-ка как запел, — Сергей сжал кулаки. — Саш, а можно я ему по морде дам? Ты только развяжи его.

— Не кипятись, Сереж, мы с тобой не должны опускаться до уровня обыкновенных хулиганов и дебоширов, верно?

— Да, наверно, не должны, — ответил Сергей после некоторого раздумья. Смерил Федьку ненавидящим взглядом, вышел из сеней и уже с улицы крикнул, — тогда я бы пока не стал его развязывать, пусть немного подумает над своим поведением.

Александр присел на табуретку, стоявшую в сенях, и посмотрел Федьке в глаза.

— Ну что, Федя, развязать тебя или сначала повоспитывать?

— Чего-о-о?

— Ну как Шурик в "Операции Ы" твоего тезку воспитывал. Или это не наш метод, а?

Федька не ответил. Ему, на самом деле, было все равно, станет с ним Александр проводить воспитательную работу или не станет. Его вообще уже мало интересовало все то, что будет с ним происходить здесь. Мыслями он весь был уже там, у Феклы. А все что здесь, это, как он надеялся, очень скоро останется для него в необратимом прошлом. Зелье уже окончательно затуманило его мозг.

— Ну ладно. Так уж и быть, освобожу тебя, — Александр достал из кармана брюк складной нож и перерезал им веревки, которыми был связан Федька.

Освободившийся Федька пошевелил руками, потопал ногами и произнес:

— Спасибо.

За дверью послышался шум. Это вернулись Николай и Анисим. С Никитичем и с отворотным зельем для Федьки. Зелье это досталось им БЕСПЛАТНО. Никитич сумел надавить на Аглаю, напомнив ей о кое-каких оказанных им ей ранее услугах. И та, в буквальном смысле, скрипя зубами, отдала им флакончик с зельем безвозмездно. И здесь уже с ее слов, результат должен был наступить СРАЗУ, даже если Федька выпьет только лишь половину флакончика.

Александр с Федькой вышли на улицу. Анисим как раз скатывал ковер-самолет в рулон. Федька жадными глазами взглянул на ковер, который был ему так необходим для осуществления задуманного. Николай незаметно обменялся многозначительным взглядом с Никитичем, тот еле заметно кивнул. Сергей, которому Николай уже успел рассказать о ситуации с "привороженным" Федькой, движением руки подозвал к себе Александра. Сотрудники Спецотдела отошли в сторонку, и Сергей, в свою очередь, рассказал обо всем Александру.

Николай осторожно подошел к Федьке и положил ему ладонь на плечо.

— Как себя чувствуешь, Федь?

— Да нормально вроде, — Федька изобразил улыбку. — Домой хочется, в наше время.

Недоумевающий Николай снова взглянул на Никитича. Никитич пожал плечами.

— Давайте уже в путь собираться, — Федька снова улыбнулся, на этот раз с некоторой ехидцей.

— Что же это, получается он без зелья в себя пришел? — шепнул на ухо Никитичу Николай.

— Такого не может быть, — также шепотом ответил Никитич. — Воздействие от приворотного зелья само по себе не проходит. Значит, мы ошибались. Никакого зелья ваш друг не принимал.

Анисим поставил рулон возле дома. Федька присел на завалинку.

— А чего мы ждем? — спросил он. — Давайте перекусим, да пойдем на нашу полянку...

Анисим, не без помощи своей волшебной скатерти, собрал покушать. Компания за столом в этот раз собралась довольно большая: сам Анисим, Николай, Федька, Александр, Сергей и Никитич. Пожалуй, никогда еще в этом доме не было столько много гостей. Правда, вот почему-то обстановка была какой-то скованной: в воздухе явно витало какое-то напряжение. Можно было конечно это объяснить волнением перед предстоящим переходом. Но, похоже, что дело было не в этом. Федька пытался шутить и со зверским аппетитом уплетал еду за обе щеки. Казалось, что вот он, нормальный и обычный Федор Курочкин. Просто немного сбившийся с пути и попавший под влияние женских чар Феклы. С кем не бывает? Но остальным сидящим за столом отчего то шутить не хотелось. Да и вообще разговаривать тоже.

Неожиданно Федька встал из-за стола.

— Пойду, отолью, гы-гы-гы.

С этими словами он вышел из избы. За столом на несколько секунд воцарилось молчание. Первым его прервал Николай.

— Схожу-ка я прослежу за ним. Хоть он и отошел вроде, но мало ли чего.

— Я с тобой, — Александр тоже встал...

Федька старался действовать как можно быстрее, прекрасно понимая, что после всех его "фортелей", доверия со стороны товарищей к нему заметно поубавилось. Это вообще было неимоверной удачей, что ему удалось выйти из дома одному, без сопровождающих. К счастью, его товарищи (теперь уже скорее всего бывшие товарищи) чуть ослабили свою бдительность. Но надолго ли? Скорее всего, скоро кто-нибудь из них тоже выйдет на улицу. Обязательно выйдет.

В мгновение ока Федька размотал ковер-самолет, сел на него, ударил по ковру кулаком три раза. На ковре появились поручни, но они ему не были нужны. Стукнул по ковру еще три раза, и ура, ковер поднимается вверх.

"Все, прощайте друзья-товарищи!" — ликовал про себя Федька. "Больше я вас никогда не увижу, теперь у меня начнется совсем другая жизнь, и будет совсем другой круг общения... Хотя Анисима и Никитича я возможно и буду иногда встречать, они же местные".

И тут на улицу из избы выскочили Александр и Николай. Ковер-самолет с Федькой не успел еще набрать большой высоты, поэтому Николай, подпрыгнув, смог зацепиться обеими руками за край ковра.

— Отпусти, Колян! — заорал Федька. — Отпусти, дурень, разобьешься!

— Не отпущу! Сажай ковер на землю немедленно, — пропыхтел Николай. — Вместе сюда попали, вместе и домой должны вернуться.

Из дома выбежали все остальные участники застолья. А в небе неожиданно возник... Змей Горыныч. Он летел на высоте, конечно же большей, чем ковер-самолет, но Федька запаниковал, схватился за руль ковра и резко повернул его влево. При этом ковер-самолет, до того поднимающийся вертикально, также полетел влево. А слева уже начинался лес. И ковер врезался в широченное дерево непонятной породы с диаметром ствола не менее метра с огромным дуплом внутри него. Федька с безумными воплями залетел в дупло, а ковер вместе с висящим на нем Николаем запутался в ветвях дерева. Змей Горыныч же спокойно полетел дальше, как ни в чем не бывало.

Александр, Сергей, Анисим и Никитич подбежали к дереву с дуплом.

— Коль, ты сам спустишься? — крикнул Александр, задрав голову вверх.

— Я постараюсь, — ответил Николай и начал потихоньку спускаться вниз по веткам. Благо, что веток у этого странного дерева было много, ими был покрыт весь ствол с самого низу до верху, и они были достаточно крепкие. Поэтому спуск с такого дерева не представлял особых затруднений.

— Лады, молодец! Так держать! А Федя чего там в дупле сидит и не вылазит? Ушибся что ли?

И тут послышался жалобный стон. И раздавался он внутри дерева, но не на высоте дупла, а... снизу. Александр приложил ухо к стволу — да, несомненно, стон шел оттуда. И издавал его ни кто иной, как Федька.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Александр. — А как он внизу-то очутился?

— У этого дерева пусто внутри ствола, — объяснил Анисим. — Оно так и называется — пустоствол. Поэтому ваш друг, попав в дупло, скатился вниз.

— Выньте меня отсюда, пожалуйста, — простонал Федька внутри дерева. Очевидно, услышал голоса.

— Этого еще не хватало, — Александр почесал подбородок. — Как же нам его оттуда теперь достать?

— Придется прорубать ствол. Другого выхода нет, — сказал Николай, уже спустившийся с дерева. — Топор нужен. Или пилой спилить дерево до нужной высоты. Только аккуратно, чтобы нашего драгоценного Федю не повредить. Анисим, у тебя инструменты есть?

— Есть.

— Так пошли за ними.

— Постойте, — остановил Николая Никитич. — Не нужны никакие инструменты. Все гораздо проще. Смотрите.

С этими словами придворный волшебник подошел к дереву и провел ладонью по его стволу на высоте своей головы. В стволе на этой высоте сразу образовалось еще одно дупло, такое же большое. И из дупла высунулась Федькина голова.

— Ага, попался! — радостно воскликнул Николай. — Теперь ты от нас никуда не уйдешь.

Федька при помощи Николая и Сергея выбрался наружу и виноватым голосом проговорил:

— Мужики, вы меня отпустите в деревню, а? Не могу я без Феклы, помру без нее. Отпустите, пожалуйста.

— Не помрешь, — усмехнулся Николай. — Сейчас мы тебя лечить будем, — он достал из своей сумки пузырек с отворотным зельем.

— Что это такое? — Федька с опаской посмотрел на пузырек.

— Понимаешь, Федь, твоя ненаглядная Фекла тебя приворожила. В квас тебе зелья приворотного добавила, вот потому ты в нее и влюбился. Но, как говорится, на каждый яд есть свое противоядие. А в нашем конкретном случае: на приворотное зелье имеется свое зелье отворотное. Сейчас ты его выпьешь и забудешь свою Феклу. Точнее, забыть-то не забудешь, но вот сохнуть по ней точно перестанешь.

— Нет, не надо, — Федька замотал головой. — Я не хочу забывать Феклу, я ее люблю.

— Надо, Федя, надо.

Александр и Сергей в очередной раз заломили Федьке руки за спину. А Николай вынул пробку из пузырька и поднес его к губам Федьки. Но Федька сжал губы так, что расцепить их было невозможно.

— Тьфу ты, Федь. Как же ты нас заколебал своими выходками, — Николай в сердцах долбанул ребром ладони по стволу пустоствола, словно заправский каратист.

— Ничего, сейчас мы заставим его открыть рот. Федя, ты и в самом деле нас заколебал, — Александр стукнул коленом Федьку по заднице. — Серег, ну-ка давай мы ему руки повыворачиваем.

Александр и Сергей стали выворачивать Федьке руки.

— А-а-а! — заорал Федька и раскрыл рот, и Николай сразу же влил ему туда половину отворотного зелья и надавил руками снизу на подбородок, заставив челюсти сомкнуться.

— Не вздумай выплевывать, убью!

Федька сделал глотательное движение, зелье ушло внутрь. Александр с Сергеем отпустили его.

— Эх, друзья, неправильно мы делали. Надо было ему зелье в чай какой-нибудь добавить, да дать попить вместе с бараночками какими-нибудь. А мы не ищем легких путей, — Сергей вытер носовым платком пот со лба. — Сколько же мы энергии на него потратили. Неделю теперь, как минимум, можно в спортзал не ходить.

Федька сидел на корточках, прислонившись спиной к пустостволу и закрыв лицо руками. Его товарищи выжидательно смотрели на него. Через несколько секунд Федька убрал ладони с лица, посмотрел на товарищей каким-то недоуменным взглядом и проговорил:

— А чего это тут происходило, а? Я тут чего-то похоже не очень хорошо себя вел, а?..

И вот они снова стоят на полянке. Солнце уже не в зените, но это теперь и не нужно. Теперь для осуществления перехода в другой мир, солнце вообще не нужно, а нужна молния. Александр с Сергеем достали было антенну, но Никитич сказал им, что она не нужна — молния и так попадет куда нужно. Надо только отойти на всякий случай на безопасное расстояние.

— Вам молнию с дождем или без? — спросил Никитич.

— Ну, если ты хочешь, чтобы мы вернулись домой мокрыми, то с дождем, — пошутил Александр. — А так, дождь не обязателен.

— Понятно, — Никитич поднял голову вверх и развел руки в сторону.

Через мгновение на небе появилась туча. Но дождик из нее не лил. Никитич громко хлопнул в ладоши. Молния ударила в землю в указанную предварительно "попаданцами" точку.

— Пожалуйста, готово.

— Это что, можно идти, да? — Сергей с некоторым недоверием посмотрел на Никитича.

Никитич сделал приглашающий жест руками в сторону места, куда только что ударила молния.

— Кто пойдет первый? — Александр обвел глазами своих друзей.

— Давайте я пойду, — вызвался Сергей.

Александр согласно кивнул головой. Сергей подошел к месту попадания молнии... Прошел сквозь него, обошел вокруг, но никуда при этом не переместился. Оглянулся назад и посмотрел на Никитича, словно Ленин на буржуазию.

— Давайте, я еще раз попробую. Отойдите только в сторону, — Никитич снова хлопнул в ладоши и опять вызвал молнию в ту же точку. Но опять Сергей не смог покинуть сказочный мир.

— В чем дело, Никитич? — недовольный Николай, казалось был готов побить Никитича.

— Вообще-то вы меня просили только лишь вызвать молнию, — оправдывался Никитич. — Я ее вызвал. А что уж там дальше при этом должно происходить... Видимо, не так уж просто открыть дверь в большой свет. Может быть, молния должна пройти повыше? Сейчас попробую еще.

Никитич вызвал еще четыре молнии. Каждая последующая из них была все выше и выше от уровня земли. Но Сергею все равно не удавалось исчезнуть с полянки, какие только телодвижения он не совершал. Вконец уставший, он предложил:

— Может быть, мы попробуем установить антенну? Пусть молния ударит прямо по ней. Вдруг получится?

Сотрудники Спецотдела установили на земле штыревую антенну. В этом месте не было никаких деревьев, поэтому поднять антенну на большую высоту не представлялось возможным. Но в данном случае, этого и не требовалось. Потому что в своей реальности Александр и Сергей поднимали антенну на дерево для того, чтобы увеличить вероятность попадания в нее молнии. Здесь же, Никитич и так по заказу мог направить молнию куда угодно.

— Хотя может быть и напрасно все это, — вздохнул Сергей, когда антенна была установлена. — По идее, какая разница, куда молния попадет: в антенну, в дерево, в землю, еще куда-нибудь. Важен сам факт образования наэлектризованной атмосферы.

— Ладно, — Александр махнул рукой. — Надо все перепробовать. Никитич, давай!

И вот молния бьет по антенне. Что интересно, антенна засветилась сине-зеленым светом и заискрилась. Когда антенна "погасла", Сергей в очередной раз пошел в сторону, где должно было образоваться окно и... исчез.

— Ура-а-а! — закричали в один голос Николай и Федька. Александр же скептически заявил:

— Ура будем кричать, когда все четверо окажемся в 2017-м году. А вдруг Серега переместился не туда, а куда-нибудь в прошлое, или в будущее. Или вообще в какой-нибудь другой параллельный мир... Коль, давай теперь ты что ли.

— Сейчас, — Николай обернулся к Анисиму. — Анисим, огромное тебе спасибо за все! Прощай, не знаю, увидимся ли еще когда-нибудь.

Николай и Анисим крепко-крепко обнялись.

— Может быть и увидимся, — отвечал Анисим, чувствуя что глаза у него повлажнели. — Не будем говорить "прощай". Скажем "до свидания".

— Никитич, тебе тоже большое-пребольшое спасибо. Без тебя мы бы отсюда ни за что не выбрались, — Николай и Никитич также обнялись.

Николай подошел к окну. Оглянулся, помахал рукой Анисиму и Никитичу. Те помахали ему в ответ. И Николай тоже исчез.

— Федя, давай, — Александр чуть-чуть подтолкнул Федьку вперед.

Федька тоже обнялся на прощание с Анисимом и Никитичем. Подошел к тому месту, где недавно исчезли Сергей с Николаем. Сделал шаг вперед и... остался на полянке. Сделал шаг назад, вправо, влево — результата нет.

— Ну вот. Придется к Фекле возвращаться, гы-гы-гы, — Федька развел руками.

— Что-о-о? — Александр сдвинул брови.

— Да шучу я, — поспешил успокоить Александра Федька. — Только вот что-то никак не могу вернуться.

— Наверно, просто окно уже рассосалось. Уж больно долго мы собираемся. Никитич, будь добр, организуй нам еще молнию.

— Конечно.

Еще хлопок в ладоши в исполнении придворного волшебника. И... Федьки на полянке уже нет. Александр, оставшийся единственным "попаданцем", пока еще не вернувшимся в свою реальность, обменялся рукопожатиями с Анисимом и Никитичем. Последнему сказал:

— Спасибо! Это была очень удачная наша совместная операция: ФСБ при участии магии и волшебства.

Внезапно из тучи, вызванной Никитичем, пошел дождь.

— Никитич, это что такое? Мы же договаривались без дождя.

— Извините, сейчас уберу.

— Да ладно уж, не надо. Прощайте! Спасибо! — и Александр тоже покинул, наконец, параллельный мир.

Александр вынырнул у расколотой и обугленной елки под аплодисменты своих уже переместившихся в Лесную друзей.

— А что ты мокрый такой? Вспотел что ли от нервного напряжения? — улыбнулся Николай.

— Да этот ваш халтурщик Никитич вместе с молнией еще и дождь вызвал... Ну вот. Теперь все в сборе. Все дома. Теперь можно и ура прокричать, — подвел итоги Александр.

— Ура-а-а! Ура-а-а! Ура-а-а! — закричали все четверо.

Проходящий мимо пруда дачник остановился, удивленно посмотрел на них, хмыкнул и пошел дальше по своим делам.

— О, а вот и моя удочка! Цела и невредима! — Николай обрадовался, как ребенок, при виде своей старой бамбуковой удочки, лежащей на берегу в том же месте, где он ее оставил несколько дней назад. — И что удивительно, никто ее тут не украл.

— Да кому нужна твоя деревяшка. А вот "Тойоту" мою не угнали ли?

— На месте твоя "Тойота", Саш. Вон она стоит. Там же, где и стояла, — Сергей потер ладонью свой синяк, который ему поставил Федька. — Зеркала нет, но я и без зеркала чувствую, что там кошмар. Что я своей девушке скажу, а? Отсутствовал где-то больше суток, а вернулся с синяком.

— Скажешь, что участвовал в спецоперации по поимке особо опасного преступника, — Александр хохотнул. — По сути дела ведь так оно и есть. А синяк ты можешь тональным кремом намазать — ничего видно не будет.

— Слушай, а вот ты что своей жене сказал? Она же ведь до тебя тоже дозвониться больше суток не могла.

— Я ей сказал, что еду в командировку. И в том месте, куда я еду, нет никакой связи. Сказал, что как только окажусь в зоне действия сети, так сразу позвоню. Она у меня умная женщина, все понимает. Хотя конечно, если бы я надолго ТАМ задержался, она бы сильно волновалась. Ладно, Сереж, поехали-ка мы в Москву, а ребята наверно здесь останутся. У них же здесь дачи, да?

— Конечно, мы с Федей останемся, — Николай утвердительно кивнул головой.

— Ну, лады, счастливо вам здесь оставаться. Только у меня к вам убедительная просьба. В течение недели, посетите пожалуйста главное здание ФСБ на Лубянке с паспортами. Вы должны будете отметиться, что вернулись в наше время... В бюро пропусков вам будут заказаны пропуска на ту дату, когда вы надумаете к нам приехать. Позвоните мне предварительно по телефону, — Александр дал Николаю с Федькой свою визитную карточку...

— Кстати, надо жене позвонить, — сказал Александр, едва они с Сергеем тронулись в путь. — Но сперва давай позвоним Деду.

— Давай.

Александр включил свой смартфон (который был выключен во время его пребывания в параллельном мире во избежание лишней разрядки), подождал, когда он загрузится и стал набирать номер Трощинского, включив предварительно громкую связь, чтобы Сергею все было слышно.

— Владимир Николаевич! Разрешите доложить? "Попаданцы" Карпов и Курочкин доставлены домой! — торжественно произнес Александр.

— Спасибо, сынки! Благодарю вас за службу!

— Служим Отечеству!

— Спасибо! — Трощинский вдруг вздохнул. — А у нас здесь не все так оптимистично.

— Что случилось? — Александр сразу стал серьезным.

— Во первых, наш коллега Петров погиб.

— Петька? Погиб?

— Увы, — Трощинский опять вздохнул. — Потому он и на службу в понедельник не вышел. Попал под машину. Похоже на несчастный случай. Завтра состоятся его похороны. А, во-вторых, наш подопечный профессор Нефедов, пропал без вести.

— Как это? — сказать, что Александр был шокирован, значит — ничего не сказать.

— Приезжайте в Управление. Там и поговорим. Это не телефонный разговор. Ну, не прямо сразу. Сейчас уже поздний вечер, завтра приезжайте. Приведите себя в порядок после вашей командировки и приезжайте. Понимаю, что у вас отпуск еще не закончился...

— Да о чем вы, Владимир Николаевич. Какой отпуск? Завтра с утра мы с Черемных будем на службе... Слышал, Сереж?

— Да уж. Ничего себе новости.

"Тойота" с сотрудниками Спецотдела выехала на трассу, ведущую в Москву. Их нелегкая, но такая нужная служба продолжалась...

— Слушай, Колян, что-то мне стремно как-то, — Федька втянул голову в плечи. — Вдруг я действительно уже женат, а? Кто меня здесь сейчас ждет? Только мама? Или еще кто-то? А может не здесь, а в московской квартире? Нет, стремно, стремно.

— Не бойся. Скоро все узнаешь.

Николай достал свой смартфон и включил его. Почти сразу же ему пришла СМС от абонента ОТЕЦ "Этот абонент звонил вам 3 раза...". Отец??? Значит, его отец жив!!! Иначе откуда в записной книжке смартфона взялся абонент под таким именем.

— Вот это да! — у Николая глаза на лоб полезли. — Молодец, Коля, то есть я. Сумел спасти отца.

Смартфон зазвонил. И звонил как раз ОТЕЦ. От волнения Николай чуть было не выронил смартфон из вспотевших рук.

— Алло!

— Ну, наконец-то я до тебя дозвонился, — голос звонившего явно принадлежал его отцу. Безо всяких сомнений. Его отцу, умершему в неизмененной реальности девять лет назад. — Слушай, ты давай прекращай эти запойные дела. Тебе надо работу искать, у тебя жена и двое детей. А ты там все сидишь и водку пьешь. Нет, я конечно понимаю, что у тебя стресс, ты работу потерял. Но сколько же можно пить? Вторая неделя пошла уже.

— Пап, да я здесь не пью.

— Сказки не рассказывай. Не пьет он. Вообще пора тебе с выпивкой завязывать. Вот я уже лет пятнадцать ни капли спиртного в рот не беру и прекрасно себя чувствую между прочим. Давай, чтобы завтра в Москве был. Или я сам за тобой приеду. Все.

Отец Николая бросил трубку.

— Папка, — пробормотал Николай. — Папка, ты жив. Ты ЖИВ!!!

Слезы потекли из глаз Николая. Федька подошел к нему сзади и слегка подтолкнул приятеля в спину.

— Коль, ты это... Можно я с твоего телефона начальнику своему позвоню? Я же в понедельник должен был на работу выйти. А сегодня вроде бы среда уже.

— А что со своего не судьба позвонить? — спросил Николай, украдкой смахивая слезы.

— Да мой, понимаешь ли, разрядился.

— А вот не надо было в Тетрис в шалаше играть. Я же тебя предупреждал.

— Коль, ну ладно уж. Тебе что жалко?

— Да нет, звони. Если номер помнишь, — Николай протянул Федьке телефон.

— Номер начальника я помню наизусть, гы-гы-гы... Але, Василий Иваныч, это Курочкин звонит. Вы меня извините, я тут три дня прогулял, но завтра я обязательно выйду, у меня просто здесь...

— Федь, — прервал его Василий Иванович, — да ты я вижу там хорошо отдыхаешь.

— Василий Иваныч, я отработаю, честное слово, сверхурочно буду оставаться...

— Эх, Федя, ты бы хоть, протрезвевши, на календарь посмотрел.

— Да, сегодня уже 21 июня. Я виноват.

— Слушай, Курочкин, не морочь мне голову. Ты же до понедельника отпуск брал.

— Да, а сегодня УЖЕ среда.

— А сегодня ЕЩЕ среда. Тебе ж на работу 26-го выходить. Ну ты что, издеваешься что ли? — Василий Иванович рассердился.

— Подождите, я же писал отпуск до 18-го включительно — удивился Федька.

— Федя, поди проспись...

— Ничего не понимаю, — Федька вернул телефон Николаю. — Я же хорошо помню, что отпуск брал до понедельника. До того, который уже прошел, а не до того, который будет.

— Это было в предыдущей неизмененной реальности. А при новом раскладе видимо ты до сих пор пребываешь в законном отпуске. Эх, везет тебе, у тебя есть работа. А вот у меня нет. Поэтому мой вынужденный отпуск не регламентирован, увы. Ну, пошли по домам что ли?

— Пошли... Ой, смотри-ка, мой спиннинг. Сколько же он здесь пролежал уже?

Друзья свернули на свою родную 28-ю линию и нос к носу столкнулись с тетей Зиной. В руке у тети Зины была хозяйственная сумка, судя по всему, она направлялась в продуктовую палатку.

— Ой, ребятки, здравствуйте, — застрекотала тетя Зина. — Как рыбку-то поймали какую иль нет? — и, не дожидаясь ответа, продолжала, — а я в магазин решила, за хлебом сходить, а то ужинать собралась, а хлеба-то нету. Да еще заодно уж яичек куплю, сахарку, печенья какого-нибудь. А здесь карамельки стали завозить какие-то местные, с электростальской кондитерской фабрики, так вкуснотища, просто слов нет. Федь, ты уж беги давай домой побыстрее, а то там твои волнуются уже. Как же, с самого утра на рыбалку ушел, и нет до сих пор.

— Какие еще "мои"? — сдавленным голосом проговорил Федька.

— Ну, как же, Света, детишки твои: Семен да Даша. Слышу, бегают по огороду, да все кричат: "Скоро папа придет, рыбку принесет".

— Папа придет? — Федька почувствовал легкое головокружение.

— Ну да. Кстати, а когда у вас ожидается-то, а? Совсем скоро уже, наверно?

— Что, ожидается?

Тетя Зина, как-то лукаво улыбнулась.

— Ладно, ребятки, побегу я, а то уж палатка скоро закроется, не успею, без хлеба останусь...

— Я не понял, а чего там еще у меня ожидается-то, а? — Федька нервно покрутил спиннинг из стороны в сторону.

— Откуда же я знаю, что там у ТЕБЯ ожидается, — Николай вдруг расхохотался. — Сбылась твоя мечта, отец двоих детей. Светка Малышева теперь твоя жена. Или она сейчас уже Курочкина? Слушай, а может быть ты теперь Малышев, а?

— Колян, — взмолился Федька. — Ну хватит уже прикалываться-то, а? И так голова кругом идет. И почему тетя Зина сказала, что я с утра на рыбалку ушел? Получается, что СЕГОДНЯ с утра? Но меня же уже больше недели дома не было. Или здесь тоже реальность поменялась?..

Они уже подходили к Федькиному участку. Не успели дойти до калитки, калитка открылась, и на дорожку линии между участками вышла... Светка Малышева, это безусловно была она. В махровом халате и в шлепанцах. И хоть халат был у Светки достаточно просторный, он не мог скрыть ее... округлившийся животик. Да, Светка была беременна. Причем, судя по размеру живота, шел уже, как минимум, восьмой месяц беременности. И лицо у Светки было такое... лицо счастливой женщины. Оно совсем не было похоже на озабоченное, усталое лицо Светки Малышевой с ее странички в "Одноклассниках", которую Николай как-то посещал в "прошлой жизни".

— Федя! — обрадованно вскрикнула Светка, — ну что же ты так долго-то? Хоть бы позвонил, мы же волнуемся.

— Да у меня это... телефон разрядился, — промямлил совершенно растерявшийся Федька.

— Я пойду, Федь, удачи тебе. Заходи в гости. Пока, Свет, — Николай зашагал дальше, к своему участку.

Зайдя к себе на участок, Николай с удивлением заметил, что обстановка здесь за время его отсутствия кардинальным образом поменялась. Уже не было такого запустения, а напротив, было видно, что дача вовсе не заброшена, и жизнь здесь не остановилась.

Калитка уже не скрипела, крыша у дома была теперь не шиферная, а ондулиновая. Старого сарая уже не видно, зато появилась какая-то новая постройка, по своим размерам раза в три превосходящая старый маленький сарайчик (возможно там теперь еще и кухня, может быть душевая???). Открытая беседка — ее тоже раньше не было. Скамейка возле дома, тоже новая. Детские качели, их тем более не было — его дети ни разу не были на этой даче при старом варианте развития событий (а при новом, видимо, они ее периодически посещали, иначе для кого качели?). И не бурьян здесь растет, а цветы, клубника, морковка, укроп, черная и красная смородина.

Николай открыл ключом дверь дома. Хорошо хоть замки ни на калитке, ни в доме не поменялись, а то пришлось бы сейчас ему на улице куковать. А может быть и не пришлось бы. Может быть, тогда бы его СТАРЫЕ ключи автоматически бы поменялись на НОВЫЕ, кто знает...

В доме вообще было ничего не узнать, видно, что здесь был недавно проведен ремонт. Вместо старых обветшавших обоев советских времен — вагонка, потолок, прежде побеленный, тоже теперь обит вагонкой, на полу новый линолеум с рисунком, имитирующим паркетную доску. Вся электропроводка, ранее проходившая прямо по стенам, теперь аккуратно убрана в кабельные каналы. В доме поменяны все розетки (вместо старых советских теперь стоят евро), появились довольно красивые люстры (раньше просто лампочки с потолка свисали).

И интерьер поменялся. Новый стол и стулья (все из массива дерева), новые кровати, шкафы для одежды и посуды, холодильник LG вместо старого ЗИЛа, появилась микроволновая печь и новая электроплитка (правда, тоже "Мечта").

В гостиной комнате, на стене, висели фотографии. Вот Николай со своей женой в ЗАГСе (свадебная фотография), дочка Машенька в песочнице, сын Костя выглядывает из детского манежа. Ну, эти фотографии он помнил и по прошлой жизни. А вот его мама с отцом, отец держит на руках маленькую совсем еще Машу. Опять мама с отцом уже с обоими внуками на прогулке где-то в лесу. Бабушка с внуками, сидящая на лавочке (это здесь, на даче).

А вот фотография... его деда. В прошлой жизни дед умер от инфаркта в 1986-м году. Но эта фотография однозначно была сделана позже. Дед c палочкой стоит в скверике на Новорогожской улице, а вдали виднеется нижняя часть высотного дома по этой же улице с табличкой "20" на нем. Новорогожская, дом 20, по этому адресу семья Карпова стала проживать с 2004-го года, когда их переселили оттуда из хрущевки по Рабочей улице в рамках программы сноса ветхого жилья. Получается, что его дед дожил как минимум до 2004-го? А вдруг он и сейчас еще жив? Да, но тогда ему должно быть уже девяносто восемь лет. Одно ясно, Коле-маленькому удалось спасти от смерти и деда в 1986-м году.

"Ай, да Коля! Ай, да молодец!", — удовлетворенно и с гордостью за самого себя подумал Николай. "Подумать только, один небольшой десятиминутный разговор, а какие изменения реальности произошли. Очень хорошо, но сейчас не время почивать на лаврах, надо серьезно заняться поиском работы. Завтра с утра сяду на самую раннюю электричку — и в Москву..."

Иван Васильевич Поздняков и Кротов (лысый) сидели в практически пустом зале уютного кафе в центре Москвы. В кафе играла музыка, поэтому можно было разговаривать достаточно громко, без опасения быть услышанными за соседними столиками. Оба заказали себе по стакану апельсинового сока, но ясно было, что пришли они сюда вовсе не для того, чтобы попить или поесть. А сока взяли больше лишь для вида, для проформы. Раз уж пришли в кафе, надо же хоть что-то взять.

— Ну что, господин Кротов, — Иван Васильевич вальяжно развалился в мягком кресле и напоминал сейчас какого-то царька, пусть и местного значения, привыкшего к беспрекословному подчинению. — Что вы готовы сказать в свое оправдание?

— А почему я должен оправдываться? — вызывающе ответил Кротов.

Для Кротова ранее не свойственно было такое наглое поведение по отношению к своему боссу. Иван Васильевич был неприятно этим удивлен.

— То есть как это "почему"? — Иван Васильевич угрожающе подался вперед. — Ты упустил Нефедова, и теперь спрашиваешь, почему ты должен оправдываться? Или ты считаешь, что можешь выполнять мои поручения как придется, спустя рукава?

— Я не вижу своей вины. Мои люди следили за профессором. Едва только он выходил из подъезда, как сразу попадал под наблюдение двух или трех моих людей. Мои люди также производили прослушку телефонных разговоров Нефедова, как с мобильного телефона, так и с домашнего стационарного, — Кротов отпил немного сока из стакана.

— А как в таком случае ты объяснишь его чудесное исчезновение?

— Я вам уже говорил: по всей видимости, Нефедов изменил свою внешность, переоделся может быть как-то, и ему удалось выйти из своего подъезда, так сказать, не узнанным. Мои люди же не следили за ВСЕМИ, кто выходит из подъезда. Там помимо Нефедова много людей проживает, за всеми не уследишь.

— Понятно, — Иван Васильевич опять откинулся на спинку кресла. — Это все чекисты, это они увели Нефедова у нас из под носа. Теперь все, не видать нам машины времени, как своих ушей. Эх, ты... "Мои люди, мои люди". Руководитель хренов.

— Если вам не нравится, я могу уйти от вас, — лысина у Кротова побагровела.

— А куда ты уйдешь? Что ты умеешь делать?

— Да хотя бы в таксопарк. Таксистом.

— Во, как? — Иван Васильевич вскинул свои густые брови. — И станешь честным человеком? Не смотря на свое уголовное прошлое?

— Да идите вы к черту. Надоело мне уже от вас выслушивать каждый раз. Я не мальчик и не позволю собой понукать, ясно вам?

— Что-о-о, ты как со мной разговариваешь, сопляк?

— А ты старый кретин!

— Молчать! — Иван Васильевич выплеснул сок из стакана в лицо Кротову.

Кротов невозмутимо вытер лицо салфеткой и встал из-за стола.

— Козел! — он презрительно сплюнул на пол и вышел из зала.

— Щенок! — крикнул Кротову вслед Иван Васильевич. — Ну, погоди! Ты у меня еще попляшешь, как карась на сковороде.

В кармане его пиджака запиликал мобильник. Звонил Петров, генеральный директор московского коммерческого банка "Бизнес-Кредит".

— Приветствую тебя, Андрей Николаевич! Хочу выразить тебе свое соболезнование...

— Соболезнование? — Петров резко оборвал Ивана Васильевича на полуслове. — Ты мне хочешь выразить соболезнование? Да как у тебя язык поворачивается, мразь?

— Не понял, Николаич. Нет, понятно, что у тебя произошло такое печальное событие, но знаешь ли...

— Да, я все знаю. Я знаю, что это ты заказал моего Петьку. Ты удивлен? А я знаю, гораздо больше чем ты думаешь.

— Николаич, ты в своем уме?

— В своем. Нет, я конечно всегда знал, что ты беспринципная сволочь, но ТАКОГО я от тебя не ожидал. Как ты мог. Ведь дети — это же святое, — голос у Петрова дрогнул. — Хотя откуда тебе понять мои отцовские чувства, ты же бездетный. Ты живешь на этом свете только для себя любимого. Но я тебе обещаю, Василич, что остаток своих дней ты проведешь на тюремных нарах.

— Ты сбавь обороты, Николаич, а то я тебя...

— Да, — Петров опять не дал Ивану Васильевичу договорить. — Да, ты можешь со мной поступить, точно так же, как ты поступил с Петей. Можешь. Но, во-первых, мне уже все равно. Без Пети жизнь для меня потеряла всякий смысл. Он был моим единственным сыном, а внуков я от него не дождался. А жить только лишь для своей собственной задницы, как ты, я не умею. А, во-вторых, — Петров неожиданно замолчал.

— Что, во-вторых? — Иван Васильевич почувствовал, как у него неприятно засосало под ложечкой.

— Во-вторых, я уже отправил в ФСБ кое-какие документы. Ты понимаешь о чем идет речь. Твоими прежними связями с американской разведкой там должны заинтересоваться. И не спрашивай меня, откуда у меня эти документы, ты сам все прекрасно знаешь. Так что, суши сухари, Василич.

Иван Васильевич побледнел. Такого чувства липкого страха он не испытывал давным-давно...

август — ноябрь 2018 г.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!!!

37