Lodestar / Полярная звезда (перевод, фанфик по червю)

с оригиналом текста можно ознакомиться здесь: https://forums.spacebattles.com/threads/lodestar-worm-alt-power-x-men.624364/

автор: ShayneT ( https://forums.spacebattles.com/members/shaynet.369720/ )

переводчик: sallyPoetry

разрешение на перевод получено! так что возрадуемся, ибо всё легально))))

Глава 1. Полярная звезда*.

Запах был отвратительным.

Если бы я не знала, что могу выбраться в любой момент, как только этого захочу, наверное, это и правда было бы настолько ужасающим, как это и задумывало Трио. На самом деле я успела создать силовое поле сразу же после того, как меня заперли, но вместе со мной в этом поле оказалась заперта и жуткая вонь.

Кислород был парамагнитен; я знала об этом из уроков химии. Однако я никогда не использовала свои силы для работы с кислородом, и очевидно, мне предстояло исправить это упущение.

Я вздохнула, когда услышала школьный звонок и звуки удаляющихся шагов. Меня невольно укололо то, что никто не думал мне помочь или хотя бы сообщить обо всём случившимся кому-нибудь из преподавателей. Было время, когда на такое я бы отреагировала с яростью, ругая всех этих малодушных людей, которые могли бы проявить немного больше храбрости.

Но со временем мои ожидания упали до такой степени, что я почти не удивилась тому, что происходило сейчас.

Труднее всего было держать себя под контролем.

Я совершенно спокойно могла заставить шкафчик взорваться, и тот факт, что его осколки несомненно превратили бы несколько неудачливых учеников в решето, не беспокоил меня так сильно, как должен был беспокоить.

Так что это было даже хорошо, то, что они уходили.

Я ждала до тех пор, пока не почувствовала, как все источники железа в крови удалились на достаточное расстояние. Казалось, что ожидание длилось целую вечность, хотя на самом деле прошло всего лишь несколько минут. Без моей силы я бы наверняка билась о стенки шкафчика и кричала. Я даже могла застрять здесь на несколько часов.

Если бы Трио было известно, на что я способна, они бы никогда не заперли меня в металлическом шкафчике.

Секундное использование моих сил позволило открыть замок снаружи. Мгновение спустя маленький навесной замок просто выпал из пазов, и я оказалась снаружи.

Я не собиралась оставаться в школе, только не в таком виде, вся обсыпанная мусором и запачканная в биологических отходах. Надеюсь, Трио хотя бы предполагало, что мне может помочь выбраться школьный сторож, или возможно какие-нибудь более совестливые подростки могли вернуться, чтобы отпереть меня. Я смяла замок в маленький шарик и запихнула его в карман.

Мне придётся что-нибудь делать с Эммой и Софией. Конфликт обострялся с угрожающей скоростью, и с учётом того, что это обходилось им без каких-либо последствий, пройдёт совсем немного времени, прежде чем я буду вынуждена делать то, чего не хочу делать.

Если бы я могла обратиться к школьной администрации, было бы проще, но многолетний опыт подсказывал мне, что это ничем не поможет. Администрация по каким-то мистическим причинам была чрезвычайно лояльна и добра к Софии и Эмме.

Тот факт, что я не реагировала ни на что из того, что они только могли сделать, лишь приводил к ещё большей эскалации конфликта и подогревал мою ярость. Мне приходилось сдерживать себя от того, чтобы высказаться на этот счёт, потому что если я как-нибудь отреагирую на их нападки, это может плохо закончиться.

Может, наступило то самое время, чтобы прекратить тренировки и планирование будущего и наконец начать делать то, о чем мы разговаривали с Эммой, ещё когда были друзьями.

Может, наступило то самое время, чтобы стать героем. Если я буду продолжать ожидать подходящего момента, подозреваю, что закончу как злодей; в конце концов, это семейное**.

На выходе из школы я нахмурилась. Знание того, что мой дедушка был одним из величайших злодеев своего мира, должно было ужаснуть меня. Но чем больше я узнавала от моего отца и вычитывала из дневников матери, тем сильнее я становилась заинтригованной.

Моего деда можно было назвать террористом; он был злодеем такого масштаба, какие редко встречались на Земле Бет. Он был чрезвычайно силён, его способности позволяли ему в одиночку расправляться с целыми командами супергероев. У него была своя философия, но я не была уверена, что полностью с нею согласна.

Я покидала школу. Не было охранников, что могли остановить меня, а на моей шее не болталась школьная карта, которая могла бы заверить всех вокруг, что я принадлежала этому месту и обязана здесь находиться. Такие карточки были только для тех школ, на которые городу не было плевать.

Уинслоу была всеми забытым местом, которое оставили медленно умирать.

* * *

* * *

**

— Так значит, я на самом деле еврейка? — спросила я. Мне было 12 лет, и мои силы только-только начали проявляться. Я могла не так уж и много, только видеть магнитные поля и двигать небольшие предметы, но для меня этого было достаточно, и первый, кому я рассказала, был отец. Эмма была странно холодна ко мне в последнее время, поэтому я ничего ей не рассказала.

Странно, что когда я узнала о том, что на самом деле моя мама была родом не с Земли Бет, больше всего шокировал меня не этот факт. И даже не тот факт, что её отец был злодеем.

В течение долгих лет я упорно доказывала детишкам из Империи 88, что если моя фамилия Эберт, это не означало, что я была еврейкой. Я не испытывала к евреям ненависти, но я не хотела становиться жертвой для одной из группировок школы.

— Твоя бабушка не была еврейкой, вера передаётся только по женской линии, — ответил отец. — Так что... нет? Твоя мама принадлежала методистской церкви, и она никогда не считала себя еврейкой.

— А что на счёт дедушки? — спросила я.

— Он был разочарован в том, что твоя мама не стала парачеловеком. В их мире способности назывались другими словами, некоторые из них были отвратительными, — папа уставился на меня, потом опустил взгляд на свои руки. — Он был бы рад узнать, что ты родилась мутантом.

Мутант. Это слово не звучало как что-то особенно приятное. Я всё обдумывала его звучание у себя в голове.

— В их мире это начинается в период полового созревания, — продолжил папа. — Они просто не... не переживают триггер-событие, как это происходит здесь. Есть и другие люди, которые, конечно, переживали триггеры, но там они не считаются мутантами.

На мой удивлённый взгляд отец лишь неловко поднял руки вверх и покачал головой.

— Не спрашивай меня, что это значит, я и сам до конца этого не понимаю. Твоя мать была категоричной в том, что они как-то отличались.

— Так почему дедуля был злодеем? — задала я новый вопрос.

— Люди подвергали мутантов гонениям, и он считал, что должен защитить их, — отвечал отец. — Некоторые вещи, которые он делал для достижения этой цели, были довольно плохими.

— Я не понимаю, — пожаловалась я. — Как защита других людей может быть плохой вещью?

— Он был одним из выживших после холокоста, и это исковеркало его. По крайней мере, так утверждала твоя мама, — пояснил отец. — Это преследовало его всю жизнь, и в конечном счёте почти ко всем обычным людям она начал относиться также плохо, как к тем, кто убил всю его семью. Но были и такие времена, когда он был и героем тоже, когда он спас их мир.

Я полагала, что он бы возненавидел Броктон-Бей. Каждый день, по пути в школу, я видела десятки свастик. Империя утверждала, что она отвергает старую идеологию нацистов, что они просто хотят защитить обычных людей ото всякой швали, что губила город, но все знали правду.

Они были нацистами, которые якобы выдумали новую идеологию, но это было не так.

Но в любом случае, я не собиралась быть героем — только не со способностью видеть магнитные поля и двигать карандаши. Это был очаровательный трюк для гадальных салонов, но он не был способен остановить большинство злодеев.

Тогда я знала о себе и своих силах очень мало.

* * *

* * *

* * *

Всё дело в том, что мои силы никогда не переставали расти. На протяжении последних трёх лет они становились всё сильнее и уже дошли до той точки, когда я не смогла их измерить, и потому даже не знала, насколько была сильна на самом деле. Я провела так много испытаний для того, чтобы другие люди не начали замечать что-то странное.

Однажды папа взял меня в поход, и я легко смогла поднять машину, но я понятия не имела, как это можно использовать. Я могла бы проверить, что с этим можно было сделать, но идея с ввязыванием в драку только ради тестов не казалась мне слишком умной.

В конце концов если вдруг окажется, что я не смогу использовать это в стрессовой ситуации, меня могли и убить.

Именно по этой причине я работала над костюмом в свои выходные дни. В основном, конечно, он был изготовлен из металла. Мои способности давали мне интуитивное понимание некоторых наук; думаю, меня можно было бы назвать технарём низкого уровня, за исключением того, что мои проекты не подчинялись мне автоматически. Мне приходилось учиться и ещё раз учиться, и Трио совсем не облегчало мне эту задачу.

Большинство своих исследований я проводила в библиотеке. Я обнаружила, что идея записаться на продвинутые уроки была блестящей; ни одна из моих мучительниц не была ни достаточно старательной, ни достаточно умной, чтобы получить место в этих классах, и для меня это стало настоящей отдушиной.

Я начала пробиваться на эти уроки достаточно рано для того, чтобы задиры не смогли саботировать мои оценки, саботировать в той степени, чтобы я не могла попасть в эти классы. Я могла только представлять себе, в какой ад превратилась бы моя жизнь, сложись всё иначе.

В Уинслоу продвинутые классы были не совсем такими же продвинутыми классами, как в остальных школах. Это скорее походило на то, что учителя становились немного более интересными, когда вели уроки у студентов, которые тоже были заинтересованы в обучении чуть больше, чем остальная часть их одноклассников.

К сожалению, только у трёх уроков из моей школьной программы были продвинутые классы. Уинслоу могло предложить только это, и я взяла всё, что могла взять. Урок информатики стал для меня счастливой случайностью. Остальные три предмета велись на продвинутом уровне в определённое время.

Каждый день был словно вызов.

Если бы я захотела, я могла бы убить каждого учащегося в школе, не сдвигаясь с места, и были времена, когда я мечтала об этом. Просто вытащить все гвозди из этого здания и использовать их как снаряды. С возрастающей силой я могла контролировать всё больше и больше объектов, и подозревала даже, что никто не сможет от меня сбежать.

Но я знала, что это всегда оставалось всего лишь простой мечтой, чем-то, что я не сделала бы никогда, несмотря ни на какие провокации.

Мне нужна была отдушина, в которой я смогла бы выплеснуть свою ярость, иначе София и Эмма закончат свои жизни в качестве соуса чанки сальса

* * *

, за что Протекторат наверняка выпишет на меня ордер на убийство, обосновав это тем, что я использовала свои силы для убийства парочки нормалов.

Идти домой пешком настолько испачканной было не самой лучшей идеей, но я сомневалась, что хоть какой-нибудь водитель автобуса пустил бы меня внутрь в таком состоянии. Конечно, в школе я успела облить себя водой из шланга, взяв под контроль подачу воды, и вроде как помылась, но от меня до сих пор отвратительно пахло, и одежда вся была в грязных разводах.

И пока я шла домой, я приняла решение. Сегодня та самая ночь. Ночь, когда я выйду на сцену и буду изливать свою злость на людей, которые будут заслуживать всё, что бы я с ними не сделала.

В конце концов, что могло пойти не так?

—

*Название первой главы совпадает с названием этой работы. У слова Lodestar есть несколько значений, самые популярные это "путеводная звезда, полярная звезда, ориентирующая звезда". Также слово может использоваться в переносном значении как "пример для подражания, идеал". Пока что будет использоваться этот перевод.

**использовано идиоматическое выражение "it ran in the family", которое означает "это семейное" или "это наследственное". Буквально можно перевести как "это исходит из нашей семьи"

* * *

соус chunky salsa: https://www.santamariaworld.com/ru/catalog/chunky-salsa-medium/

Глава 2. Тень.

Если бы у меня были какие-нибудь другие силы, создание костюма превратилось бы в настоящий кошмар. Я никогда не училась шить, а разработка дизайна костюма профессионалами была дорогостоящей, да к тому же ставила под угрозу тайну личности. Последнее, чего бы мне хотелось, это выйти на улицы в мою первую ночь в лыжной маске и худи с капюшоном.

Вместо этого я создала для себя нагрудник. Я спаяла вместе чередующиеся слои мягкого и жёсткого железа с помощью моих способностей и других металлов, которые я успела стянуть из заброшенного депо и доков. Вся эта груда железа весила 10 фунтов (10 фунтов = 4,54 кг, прим.пер.), но я практиковалась носить его в течение нескольких недель. Ощущался он нестерпимо тяжёлым поначалу, но сейчас носить его было намного легче. Дополнительное преимущество таких тренировок состояло в том, что я стала более подтянутой и стройной.

К счастью, в то время, когда я дружила с Эммой, я никогда не проявляла особого желания развивать собственную силу воли. Мои силы и вера в то, что в конечном итоге я стану героем, были частью новой меня.

Хотя я и была в достаточной степени уверена в том, что моё силовое поле могло защитить меня от большинства угроз, я считала, что иметь, по крайней мере, немного дополнительной защиты, было хорошей идеей. В конце концов, моё силовое поле никогда не проходило испытаний в реальных условиях, и я понятия не имела, как именно оно будет держать удар.

Окрасить доспех в красный цвет представлялось уже более сложной задачей. Я никогда не была особо хороша с работе своими руками, и, для того, чтобы разукрашенное мной выглядело красиво и немного сияюще, мне предстояло пройти много шагов.

Мне пришлось предпринять много попыток и несколько раз покидать подвал, чтобы проветрить помещение, прежде чем я наконец-то добилась того результата, которого хотела. От запаха растворителя краски в плохо проветриваемой комнате у меня постоянно болела голова.

Самым удивительным было то, что папа понятия не имел, чем именно я там занималась. Я сказала ему, что делаю школьный проект, а он даже ни разу не спустился вниз, чтобы меня проверить, хотя наверняка мог почувствовать запахи краски. Смерть мамы сделала его тенью того человека, каким он был, и даже смотреть на него такого мне было больно.

Разработать другие части экипировки было более сложной задачей. В конечном итоге я остановила свой выбор на чёрных кожаных штанах и сделала плащ из тысячи маленьких металлических цепочек. Пока что он не мог остановить пулю, хотя возможно и смог бы остановить удар ножа, но у меня уже было несколько идей, которые я планировала с ним реализовать. Я покрыла кольчугу красным полотном, которое также было сплетено мною из металла.

Также у меня имелся пояс, на который я прикрепила несколько предметов первой необходимости; сейчас он больше походил на поясную сумочку с некоторым количеством денег, одноразовым телефоном и полицейским сканером, прикреплённым к поясу.

Я раздумывала над тем, стоит ли также брать пластиковые стяжки, но с учётом моих способностей я сомневалась, что у меня возникнут затруднения с тем, чтобы кого-нибудь связать.

Высокие кожаные сапоги и металлический шлем, оставляющий рот открытым, завершали ансамбль. Я пыталась сделать закрытую маску, которая прикрывала бы всё лицо, включая рот, но в таком варианте из-за дыхания у меня потели очки, а это заставляло меня чувствовать приступы клаустрофобии. Шлем был сделан из алюминия, потому что предыдущие варианты вызывали хронические боли в шее. В последнюю очередь мне бы хотелось попасть в больницу из-за того, что моя собственная броня меня доконала.

Я не была особо счастлива из-за того, что алюминий не был достаточно прочен — я имею в виду для того, чтобы остановить выстрел — но его лёгкость казалась мне более важной, если я хотела начать патрулировать улицы. Люди начнут меня подозревать, если я начну качать мышцы шеи, словно какой-нибудь рестлер.

Я продавала аксессуары из металлолома, которые вытаскивала из заброшенных зданий, и чувствовала себя виноватой из-за того, что начинала свою героическую карьеру с совершения преступлений. Но всё, что мне требовалось, было недешёвым, а у меня не было денег даже на то, чтобы купить упаковку жевательной резинки — что тут говорить о трёх дорогих парах кожаных штанов.

Я осторожно присоединила свою поясную сумку к остальной экипировке, в том месте, где её мог прикрыть плащ, и сделала глубокий вдох. Я откладывала выход на улицы несколько лет, всегда находя для этого убедительные оправдания и причины.

Я говорила самой себе, что моя броня ещё не доведена до идеала, или что я ещё не отшлифовала использование одного из аспектов своих сил. Проблема была в том, что у моих способностей всегда находился какой-то новый аспект, который необходимо было исследовать. Увиденное видео, где лягушка левитировала в катушке Тесла с помощью диамагнетизма*, заставило меня осознать, что я могу летать, даже если не буду облачена в свою броню. Летать с доспехами было легче, но тот день, когда я пробовала делать это без них, был самым захватывающим днём из всех, что я помнила.

Не все из моих способностей так или иначе были связаны с магнетизмом. Я могла контролировать большую часть электромагнитного спектра, из-за чего диапазон вещей, которые я могла делать, был очень широк, просто управление магнетизмом было самой легкоконтролируемой для меня способностью.

Если бы я ждала того момента, как полностью освою все свои силы, к тому моменту, как я отправлюсь геройствовать, я уже стану старой и седой.

Вот оно. Было ли нормальным слышать, как грохочет сердце в ушах в такой момент? А задерживать дыхание в груди тоже нормально?

Скривившись, я заставила себя сфокусироваться на расширении своих чувств. Ощущение металла в теле отца помогло мне обнаружить его в собственной постели, впрочем, как и обнаружить большинство соседей на расстоянии несколько кварталов. У большинства людей металла в организме было совсем немного; если взять весь металл из двух обычных людей, из него можно было бы сделать один патрон. Но этого было достаточно, чтобы я могла их обнаружить; это означало, что путь был свободен и я могла выбраться из дома без риска быть замеченной.

Я поплыла по воздуху вверх по лестнице. Полёт был немного неуклюжим. Я не часто практиковала полёты, потому что всегда существовал риск быть замеченной. Я слышала, что многие юные герои посещали доки, чтобы протестировать свои силы. Городские группировки тоже знали об этом, и их наблюдатели были готовы отслеживать юных героев на их пути домой.

Много молодых героев заканчивали тем, что вступали в банды, либо незаметно устранялись, чёрт бы побрал эти неписанные правила. Уже зная, что я хочу быть героем, я потратила много времени на исследования. Неписанные правила были скорее расплывчатыми рекомендациями и они регулярно нарушались обеими сторонами.

Бытие героем означало, что тайна твоей личности будет гарантированно защищаться, и именно этого я и хотела добиться. Даже если мой силовой щит был также силён, как я на то надеялась, у моего отца не было ничего подобного, что могло бы его защитить.

Проплыв через кухню, я протянула руку и использовала свою силу на двери, чтобы отпереть замок и распахнуть её. Я бесшумно плыла по воздуху, вися над полом на высоте нескольких дюймов (1 дюйм — 2,54 см, прим. пер.). Не звучали шаги, которые предупредили бы отца о моей отлучке, не было никаких других звуков движения.

Единственными звуками были моё сердцебиение и дыхание, звучащие неестественно громко, как звук закрывающейся с громким щелчком двери позади меня.

Покинув дом через чёрный вход, я взмыла в ночное небо так быстро, как только могла. Поблизости никого не было, но последнее, что я бы хотела, это дать каким-нибудь наблюдателям на расстоянии возможность отследить моё местоположение.

Как только я начала удаляться от дома, я почувствовала неожиданное чувство тревоги. Я летала кругами в подвале и даже немного в комнатах, когда отца не было дома и шторы были задёрнуты, но это было нечто другое.

Если мои силы вдруг покинут меня, я умру.

Я заставила себя отбросить прочь чувство тревожности и толкнула себя ещё выше. Прошло совсем немного времени, прежде чем страх полностью исчез, и я осознала, что наслаждалась свободой ветра и неба. Полёт не требовал от меня много усилий, а двигалась я при этом быстрее, чем когда ездила на машине.

Я делала в воздухе петли, кружилась, резко разворачивалась; конечно, это было слишком по-ребячески, но я ничего не могла поделать с этим ощущением свободы, да и не хотела лишать себя этого чувства ликования. Всё же, в моей жизни было так мало действительно приятных вещей после того, как умерла мама.

Почему бы мне не получать удовольствие от жизни, не наслаждаться своими силами?

Но всё же, это не было причиной, по которой я находилась здесь. В своём роде, это была ещё одна попытка увиливания от моей настоящей цели. Я вышла на улицы, чтобы сделать что-то значимое, сделать мир лучше**, и я должна была приступать к поставленной цели. Из того, что я слышала, уровень преступлений резко снижается после трёх ночи; видимо, даже преступники в это время предпочитают спать.

Я потянулась к поясу и сняла с него свой полицейский сканер. В последние несколько недель я зубрила значение кодов, которые использовались в полиции, слушая сканер для практики, так что сегодня я могла делать это без того, чтобы судорожно листать свою маленькую книжечку для расшифровки услышанного.

Я слушала. 10-49... жалоба на лай собаки. С этим я ничего не могла поделать, даже если учитывать, что пушистик раздражал всех соседей в этом районе. Что я вообще могла сделать, чтобы заставить собаку прекратить лаять? Надеть на неё намордник? А намордники вообще когда-нибудь мешали собакам лаять?

10-54... домашний скот на шоссе? Ну, я же не могла помнить все коды наизусть, верно? Я решила, что запишу место и время в черновиках сообщений на телефоне, чтобы в следующий раз можно было проверить расшифровку.

10-49... светофор не работает. Неужели Броктон-Бей не был таким рассадником мерзавцев и злодеев, каким я его всегда считала? Конечно, прошло всего-то пять минут, но когда я только решила для себя стать супергероем, телевизор постоянно говорил мне о том, что преступления совершались... просто совершались, всегда и везде.

Время шло, и я занимала себя тем, что просто низко летала над городом. Я достаточно хорошо знала улицы, и потому, что изучала карты, и потому, что просто рассматривала их, когда папа вёз меня куда-то. Но узнавать их с воздуха оказалось гораздо труднее. Всё выглядело иначе отсюда, и не только потому, что сейчас было темно.

10-57... наконец-то. Выстрел и побег. Кого-то, по-видимому, ранили, и теперь полиция их преследовала.

Теперь оставалось только сообразить, где это всё происходило. Я пошарила рукой по поясной сумке позади в поисках телефона, но прежде, чем я смогла достать его из поясного кармашка, порыв ветра буквально вырвал его из моей руки и я его уронила. Я в ужасе следила за его падением, прежде чем смогла схватить своей силой и отлевитировать обратно в свою руку.

Мне потребовалось почти 2 недели на то, чтобы выяснить, как правильно держать своими силами телефон так, чтобы не повреждать его внутреннюю начинку. Быстрая проверка моего местонахождения на гугл-картах, и я начала движение.

Мне потребовалось лишь минута или две, чтобы найти их. Они ехали в старом, побитом Додж Чарджере**, не останавливаясь на красном свете светофоров, пусть даже улицы и были практически пустыми в это время. За ними ехали три полицейские машины.

Я использовала одну из граней своих способностей, и их колёса оторвались от земли. Я отлевитировала их автомобиль так, чтобы копы не врезались в них, и начала вращать транспорт вокруг своей оси. Я стащила все пушки, выкидывая их на землю. Когда я решила, что вращений достаточно для того, чтобы у мужчины началось головокружение, я уронила машину.

Полицейские уже успели выйти из своих авто, но они не видели меня, ведь я парила над зданием, стоящем позади них. При виде того, как полицейские поторопились заковать злодеев в наручники, я испытала чувство удовлетворения. Я делала это не для славы или для создания определённого образа.

Я видела, как медленная смерть города пригибала моего отца вниз, оставляя от него только оболочку человека, каким он когда-то был. Этот процесс начался ещё до смерти моей матери, хотя её смерть значительно ускорила этот процесс. Он верил, что город, который он любил, мог возродиться словно феникс и снова ожить, когда казалось, что всё возможно, но потом случилось это.

Его вера никогда не находила подтверждения в реальности. Злодеи подтачивали город изнутри, словно личинки, которые вгрызались в плоть умирающего животного, которое ещё не осознало, что фактически было мертво.

И потому любые перемены, которые я могла привнести, вели бы только к лучшему. Первый шаг к этому — дать людям надежду.

Протекторат, казалось, никогда не делал ничего полезного, но собирал вокруг себя толпы народу, и его люди вели себя как знаменитости. Даже если они и отлавливали какого-нибудь злодея, то через неделю тот уже успевал сбегать и снова был на свободе. Я честно раздумывала над тем, вступать ли мне в Стражи, но я не хотела танцевать под их музыку каждый раз, когда кто-то из правительства вдруг захочет услышать от меня воодушевляющую речёвку.

Я хотела действовать иначе, быть как мой дед. По словам отца, он успел побывать и героем, и злодеем в разное время, делая всё возможное для того, чтобы защищать тех людей, которых он считал своими.

Мутанты, какими бы они не были, не существовали на Земле Бет, поэтому ближе всего к понятию "мои люди" были для меня жители Броктон-Бей.

Полицейский сканер по большей части выдавал бытовые ситуации. Домашняя ссора... угх. Я не собираюсь приближаться к этому ближе, чем на 10 футов

* * *

(10 футов = 3,04 метра; прим. Пер.).

Проблема с полётами состояла в том, что нелегко было видеть, что происходит на земле. Я не могла видеть в темноте, и у меня не было суперчувств, ну, кроме, конечно, умения ощущать магнитные поля, которое я могла использовать для того, чтобы отслеживать местонахождение людей.

Я оживилась. Это могло бы стать решением. В эти часы люди, как правило, оставались в своих домах и не слонялись вокруг. Но поведение тех, кто мог быть замешан в разных грязных делишках, по крайней мере должно было отличаться от поведения обычных людей.

Закрыв глаза, я обратилась к ощущениям. Я могла ощущать здания; большая их часть была пронизана сетью электрической проводки и водопроводной системы. Люди внутри зданий ощущались гораздо слабее, железо в их крови было практически незаметным на фоне металла, который их окружал.

Но, несмотря на все мои ухищрения, я не смогла засечь тех, кто делал что-то странное. Все вокруг словно вымерли этой ночью.

Я продолжала летать по округе ещё в течение часа, прежде чем мне это надоело, и отправилась домой. Я летела обратно окольными путями, на случай, если меня засекли дорожные камеры или что-то ещё, хотя большинство из них были либо украдены, либо повреждены.

Я могла только надеяться на то, что не все ночи будут похожими на эту. Неужели бытие героев предполагает, что я больше буду скучать, чем сражаться?

Я хотела наработать себе репутацию до того, как взяться за кладбище кораблей. Я подняла машину в воздух так, словно она ничего не весила, так что, возможно, я могла бы рвать на части корабли и топить их, или куда-нибудь переносить. Я могла бы заняться этим даже сейчас, но чувствовала себя слишком неуверенной для этого.

После того, как я приземлилась в переулке за моим домом, я медленно поплыла в сторону своего двора. Защёлка на внутренней стороне калитки отворилась, и я молча проплыла внутрь дворика, закрывая за собой калитку. Вскоре я была у себя дома, плывя вверх по лестнице, и затем начала снимать своё обмундирование с помощью способностей и заставляла его плавать вокруг себя. Это была хорошая тренировка для разработки многозадачного режима у моих способностей, и это было гораздо быстрее.

Как же круто было раздеваться, при этом не напрягая ни одну мышцу.

Я залезла в кровать и расслабилась, но сон всё не приходил. Я была глубоко разочарована. Неужели это всё?

Но как только мои глаза закрылись, я застыла.

Я могла слышать шёпот. Я не могла разобрать, что он говорил, но отчётливо его слышала. Это звучало почти так, будто звук исходил из-за стен.

Быстрая проверка с помощью своих сил сообщила мне, что отец находился в своей комнате в одиночестве; не то, чтобы я ожидала, что его там не будет. Больше в доме не было никого.

Но шёпот продолжал слышаться от стен.

Я вылезла из кровати и прислушалась. Казалось, что шёпот исходил прямо над моей головой. Накинув халат, я осторожно выскользнула из комнаты.

Мне казалось, что звук доносится откуда-то из чердака. Я спустилась в прихожую и медленно потянула люк в потолке, без жутких скрипящих звуков, которые он бы издавал, попытайся я сделать это руками.

Я не заморачивалась с тем, чтобы забираться вверх по лестнице. Вместо этого я просто влетела в открытый люк. Надеюсь, это не окажется крыса или колония жуков. Я ненавижу думать, будто нахожусь в окружении чего-то подобного.

Чердак был набит хламом моих родителей, который накопился с момента их свадьбы; большая часть хлама была таковой ещё до моего рождения. Теперь шёпот, казалось, звучал громче, и когда я проплывала по чердаку сквозь пыль, которая покрывала вещи родителей, я начала покашливать, из-за чего она продолжала взлетать в воздух.

Я потянулась рукой в шнурку от выключателя и включила свет. Лампочка была старой и мигала, и я напомнила себе, что нужно будет заменить её, как только представится такая возможность. Папа никогда не был особо хорош в домашних делах, а теперь, когда он пребывал в депрессии, было совсем мало шансов на то, что он позаботится об этом вопросе сам.

Звук шёл от большого сундука в углу, которого раньше я не видела. Он был окован железом и закрыт на тяжёлый замок, но для меня это не было настоящим препятствием. Я чувствовала весь механизм замка, и секундой спустя от расщёлкнулся. Сундук тут же распахнул свою крышку.

Я едва могла видеть сквозь темноту; моя тень заслонила содержимое сундука, стоило мне к нему подойти.

Однако я чувствовала, что внутри сундука есть что-то металлическое. С легчайшим усилием я отлевитировала вещь, что лежала на самом верху, поближе к себе.

Это был красный шлем.

— Наконец-то, — шёпот сформировался в чёткие слова.

— Что? — удивилась я. Это что, был какой-то тинкертех коммуникационного устройства из того периода жизни мамы, когда она была членом организации Люструм

* * *

*?

— Твой дурак-отец пытался спрятать меня за этими замками, но он не хотел насовсем лишать тебя законного наследства.

— Что? — спросила я опять, чувствуя себя крайне глупо. Это шлем пытался поговорить со мной? Я разговариваю со шлемом?

— Ты не узнаёшь меня, внучка? — произнёс голос. — Я то, что осталось от твоей настоящей семьи, даже если я всего лишь бледная тень человека, которым когда-то был.

—

* лягушка в катушке: https://www.youtube.com/watch?v=lEpZhkoK — 8

** to make a difference идиоматическое выражение, у которого есть достаточно много примерно одинаковых по смыслу переводов. Можно перевести также как "чтобы изменить ситуацию, внести свой вклад, сделать мир лучше, изменить мир, добиться перемен, сделать что-то значимое" и так далее.

* * *

как выглядит можно посмотреть здесь: https://yandex.ru/images/search?text=Dodge%20Charger ну или просто самостоятельно вбить Dodge Charger в гугл или яндекс

* * *

в тексте используется идиоматическое выражение "with a ten foot pole", перевести которое также можно "даже не собираюсь на это смотреть/приближаться к этому", "могу обойтись без этого". Если переводить предложение "I didn't want to touch that one with a ten foot pole" дословно, то это можно перевести как "я не хочу прикасаться к этому даже 10-футовой палкой".

* * *

*в тексте использовано выражение "Mom's Lustrum days". Спасибо неизвестному пользователю, что дал ссылку на англовики, которая объяснила ситуацию. Люструм — кейп, которая была лидером крайне агрессивного феминистско-религиозного движения, члены которого доходили до избиений, убийств и прочего членовредительства. Аннет Эберт также недолгое время принадлежала этому движению.

Глава 3. Шёпот.

— У меня было много врагов, — произнёс шлем. — Не раз они запечатывали мои воспоминания, подавляли* мой интеллект, превращая в болвана. Они думали, что таким образом смогут сбить меня с истинного пути.

— И поэтому ты хранил свои воспоминания в шлеме? — скептически поинтересовалась я.

Этот шлем даже не был особо стильным. Вообще-то, выглядел он немного тупо. Даже я, 15-летний подросток, если бы хотела что-то спроектировать, это что-то выглядело бы гораздо лучше, чем это.

— Этот шлем разрабатывался для того, чтобы защищать меня от пси-атак. Телепатия никогда не была моей сильной стороной; способности, которые у меня были, делали меня уязвимым к ней.

— То есть, этот шлем защищал тебя от того, чтобы быть взятым под контроль? — уточнила я, наконец-то заинтересовавшись.

Казалось, мои силы были предназначены для сражений любого толка. Я могла сражаться с бугаями. С эпицентрами, со стрелками... но я ничего не могла сделать с властелинами.

За технологию шлема саму по себе, если предположить, что она может быть воспроизведена, Протекторат будет готов заплатить миллионы. А уж если шлем сможет защитить от влияния Симург, то стоить он будет ещё больше.

— Ты унаследовала мои способности, — сказал шлем. — Если бы это было не так, ты не смогла бы меня понимать.

— Так значит, я еврей и телепат? — спросила я.

— Едва ли, — ответил шлем. — С тренировками сила будет расти, но даже так тебе никогда не удастся достигнуть даже минимального уровня мастерства.

— Я думала, что телепатов не существует, — сказала я. — Разве что Симург.

— Возможно, здесь их не существует, но в моём мире они часто встречалась.

Я уставилась на шлем, задаваясь вопросом, был ли встроен в него какой-нибудь сложный искусственный интеллект. Это было разумным объяснением; не то, что версия о том, что мой дед поместил собственную душу в шляпу.

Потому что говорящая шляпа это вообще-то тупо.

— Так чего ты хочешь? — спросила я. Я старалась, чтобы мой голос звучал небрежно, хотя меня просто распирало от вопросов. Мой отец многого не знал о мире, из которого в этот мир пришла мама, а я хотела знать всё. Но из того немногого, что я слышала о дедушке, он не уважал слабостей.

— Быть проводником на твоём пути, — ответил шлем. — Чтобы быть уверенным в том что этот мир не пойдёт по тому же пути, по которому прошёл мой.

— В этом мире мутантов не существует, — скептически заметила я. Из того, что говорил мой отец, дедушка был тем ещё экстремистом, успевшим претворить в жизнь все виды безумных планов.

— Один существует, — сказал шлем. — Я буду защищать тебя и направлять тебя.

— Ты шлем, — решительно отбила я. Я не понимала, какими способами шлем собирался меня защищать, кроме самого очевидного — быть шлемом. В конце концов, в этом мире телепатов не существовало, кроме разве что Симург, и насколько я знала, никаких других способностей у шлема не было.

Хотя этот анти-властелиновский эффект выглядел довольно интересно.

— У меня есть восемьдесят лет жизненного опыта, — сообщил шлем. — Я видел удивительное и ужасное, что ты не сможешь себе представить... больше героев, чем видел этот мир. Я овладел науками, что выходят за предел человеческого понимания, и я могу помочь тебе создавать устройства, который будут поражать и изумлять.

Я села. Он предлагал мне технарские устройства?

Технарство было одной из тех сил, которым я действительно завидовала. Они были способны создавать любые способности вместо того, чтобы учиться использовать одну-единственную разными способами.

Из того, что я слышала о своём дедушке, фактически он не был настоящим технарём; и предлагал планы и чертежи устройств без реального понимания того, что он делает. Если его проекты можно воспроизводить, они могут оказать реальное влияние на этот мир.

— Например какие? — поинтересовалась я.

Мир нуждался в новых технологиях. Дело было не только в Губителях; мировая экономика принимала на себя удар за ударом, и требовались новые технологии для стимулирования дальнейшего развития и создания рабочих мест.

— Я открыл секрет создания жизни. Я даровал обычным людям силы, созданные генетическим контролем разума. Я создавал клонов, строил самолёты, космические корабли и космические станции. Я создавал роботов, компьютеры и мощные аннигиляторы.

Это звучало заманчиво. Отец считал, что роботы были крутыми, даже если он и волновался о том, что они отнимали рабочие места у людей. Способность наделить силами обычных людей могла значить, что мы могли иметь больше шансов против Губителей, и он мог даже создать оружие, которое могло повлиять на нынешнее устоявшееся положение вещей.

А ещё всё это было немного похоже на сделку с дьяволом. В конце концов большую часть своей карьеры он был злодеем, в то время как я намеревалась стать героем. Всё, что он говорил мне, как будто намекало на то, что он намерен склонить меня к тёмной стороне.

Не пойду ли я на добровольное заклание, если послушаюсь его?

Я бы получила силы и знания, но будет ли это стоить того, если я потеряю свою душу?

— Чего ты хочешь от меня? — спросила я.

— Надень меня, — ответил шлем. — И тогда я смогу показать тебе, что и как должно сделать.

— Ты, должно быть, принимаешь меня за идиотку, — резко отозвалась я. — Ты уже рассказал мне, что использовал шлем, чтобы сохранить свои воспоминания. Где гарантии того, что ты просто не... не перепишешь мои воспоминания и не используешь меня в качестве нового тела, чтобы ты мог делать... что бы ты там ни пытался делать?

— Ты не доверяешь своей семье? — спросил меня шлем.

Я промолчала, изучая его пристальным взглядом. Он усмехнулся.

— Возможно, не все люди в этом мире идиоты. Я всё ещё могу направлять тебя, даже если ты не будешь меня надевать.

— Как? — спросила я.

От шлема отделилась небольшая часть. Недолго думая, я протянула руку и схватила её.

— До тех пор, пока эта частица касается твоей кожи, мы сможем общаться, — сказал шлем.

Если бы прикосновение к этому кусочку было опасно, он мог бы захватить меня за ту минуту, которую я уже держала его. Я посмотрела на кусочек в своей руке так, будто внезапно он оказался гремучей змеёй.

— Как мне тебя называть? — поинтересовалась я.

— У меня было множество имён. Меня звали Максом и Эриком. Меня звали Магнето и господин. Я не буду отзываться на деду, дедулю и любые другие ребячества. Я достоин того, чтобы проявлять ко мне уважение, и я гарантирую, что ты, как мой потомок, будешь в свою очередь также получать уважение, которого заслуживаешь.

Мне было интересно, сколько по его мнению заслуживала уважения его дочь не-мутант. В своём роде он был такой же расист, как и члены Империи 88; только вместо того, чтобы выбрать идеалом белых людей, он взял за идеал группу мутантов. Я действительно хочу, чтобы расист рассказывал мне, как быть героем?

К счастью, я уже всё для себя решила. Менять свою жизнь из-за в спешке принятого решения никогда не было хорошей идеей.

— Я подумаю об этом, — ответила я и зевнула. — В отличие от тебя, у меня всё ещё есть тело, и это тело нуждается во сне.

Я с сомнением посмотрела на осколок в своей руке. Часть меня хотела оставить его здесь, запереть сундук и больше никогда не открывать его снова. Однако это... это было последней ниточкой, связующей меня с мамой. Предположительно он мог рассказать мне истории о ней, о которых никогда не слышал даже мой отец.

В моей жизни образовалась пустота после того, как умерла мама. В некотором смысле я была почти такой же тенью самой себя, как и отец; разница заключалась в том, что я гораздо лучше него скрывала своё состояние.

Может быть, это в некотором роде окажется способом исцелить себя от чувства потери.

Ну, и не стоит забывать о роботах.

Если всё начнёт скатываться и скатываться к худшему и он начнёт убеждать меня в необходимости построить собственное логово с железным троном, я всегда могу выбросить его в океан или в космос. Только у меня одной здесь были силы, и я ни за что не надену его на голову, поэтому всё, что он может делать, это продолжать быть бесплотным голосом.

В конечном счёте, шлем был ресурсом, возможности которого я не имела права игнорировать. У него была возможность сделать из меня настоящего героя быстрее, чем я могла бы сделать это самостоятельно, что означало, что я смогу начать помогать городу гораздо быстрее.

Я закинула шлем обратно в сундук и снова его закрыла. И полетела обратно в свою комнату, не забыв выключить свет.

Я бросила восьмиугольный кусочек шлема в сторону комода, оставляя его на как можно большем расстоянии от меня; я не собиралась хранить его под подушкой в то время, как сплю.

Когда я уже почти заснула, мне показалось, что шёпот начал звучать снова, и мои сны наполнились воображаемыми и гигантскими летающими роботами, которые убивали всех, кого я любила.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Когда я вошла в холл Уинслоу, вокруг начались шепотки.

Всем было известно, что должно со мной случиться, и никто из них не сделал ничего, чтобы предотвратить это. Некоторые одобряли подобные поступки. Другие боялись. Однако никто, по-видимому, не ожидал, что я буду вести себя так, будто ничего не случилось.

— Подними голову, внучка, — прошептал мне кусочек металла в ухо. Я не знала, как он узнал о том, что со мной произошло; возможно, существующая между нами телепатическая связь была глубже, чем я думала.

Возможно, спать с частью шлема в одной комнате было не самой лучшей идеей.

В любом случае, я могла различить гнев в тоне его голоса; была ли это злость на меня за то, что я не наказываю людей, которые посмели так поступить со мной, или он был зол на них за нападение и попытку унижения единственного мутанта планеты — этого я уже не могла сказать.

Казалось, он дал дельный совет, поэтому я вошла в школу с высоко поднятой головой. Игнорируя всех, я прошла мимо своего шкафчика, который, по-видимому, успели отмыть за ночь. Я всё ещё могла почувствовать, как от него идёт едкий запах чистящих средств, достаточно сильный для того, чтобы он успел обжечь мои глаза и нос, когда я проходила мимо него.

Я направлялась на первый урок, только чтобы оказаться остановленной в коридоре мистером Глэдли.

— Директор Блэквелл хочет вас видеть, — сообщил он.

Я хмуро на него посмотрела. Учитывая мой прошлый опыт взаимодействия с администрацией школы, я подозревала, что именно она собиралась мне сказать. Она попытается обвинить меня в том, что произошло, возможно, опираясь на показания Трио.

Повернувшись, я направилась в сторону директорского кабинета.

Злость, копившаяся внутри меня, была нездоровой. Я могла почувствовать, как по всему зданию грохочут двери шкафчиков, и мне пришлось специально себя успокаивать.

— Почему ты позволяешь этим низшим созданиям изводить тебя? — зашептал голос прямо в моих ушах. — У тебя есть сила, способная заставить их прекратить... всех их.

— Нападение на нормалов с применением сверхспособностей — хороший повод получить ордер на убийство, — пробормотала я себе под нос. — И ты, может, был достаточно силён в своё время, чтобы бороться со всем миром, а вот я не уверена, что хочу этого.

— Это произойдёт, только если тебя поймают, — сказал голос. — Простой несчастный случай с тормозными колонками, и ты смогла бы найти в администрации такого человека, который готов следовать своим обязанностям и действительно защищать своих подопечных.

По словам отца, один раз дедушка посещал школу для мутантов, так что он знал, о чём говорил. А ещё он говорил о преднамеренном убийстве директора Блэквелл. Самым пугающим было то, что я могла бы придумать полдюжины способов того, как сделать это и остаться вне подозрений.

В этом списке были неисправности в тормозах, конечно; но это слишком сильно напоминало то, как умерла моя мама, и даже если я была готова пойти на хладнокровное убийство, я бы не сделала этого. Слишком сильно было похоже на то, что произошло с мамой, и к тому же подвергало риску и других невинных людей на дороге.

Эта мысль словно вылила на меня ведро ледяной воды

* * *

; я ощущала, как холодок страха пробежался вниз по всему позвоночнику. Чувство злости мгновенно иссякло.

Я собиралась стать героем, а герои не убивали людей ради своего удобства.

— Ты сможешь защитить других, — прошептал голос.

— Я не буду этого делать, — снова пробормотала я ответ себе под нос. Я надеялась, что никто не заметит, что я делаю; моя репутация в школе была и так уже достаточно плохой, не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел, как я разговариваю сама с собой. Эмма и другие отправили бы меня в психушку, а я не могла позволить отцу закончить день такими новостями.

— Тогда нам следует отыскать другой путь, — сказал голос таким тоном, будто жизнь или смерть одного человека имела для него значение не большее, чем судьба муравья, ползающего по земле.

Секретарь кинула на меня презрительный взгляд, когда я вошла в её офис. Одно время я слишком часто пыталась подать жалобу в администрацию школы, и она запомнила меня, как нарушительницу её спокойствия.

Степлер крайне ненадёжно стоял на краю её рабочего стола. Крохотное использование сил могло бы отправить его в полёт. Я подвинула его совсем немного до того момента, как он сам упал на пол, и услышала проклятия от секретарши и то, как она полезла под стол и, вылезая, ударилась о столешницу головой. Это было мелочно, но на мгновение я ощутила удовлетворение от такого использования своих сил.

Подойдя к двери в кабинет директора Блэкквелл, я вежливо постучалась.

— Входите, — послышался приглушённый голос с той стороны.

Войдя внутрь, я сразу же напоролась на неодобрительный взгляд директрисы.

— Почему я здесь? — спросила я.

— Речь идёт об акте вандализма с твоим шкафчиком, — ответила она.

— Переходи в наступление, — прошептал голос. — Пока она направляет разговор, власть принадлежит ей.

Именно поэтому она сидела за большим столом и носила ту одежду, которую носила; всё это делало её более пугающей.

— Вы собираетесь обвинить меня в том, что на меня было совершено нападение? — спросила я.

— Мы здесь, чтобы поговорить о твоём акте вандализма над школьным имуществом, — заявила она. — Я понятия не имею, о чём ты говоришь.

— Вы знаете о том, что произошло, — холодно отбила я. — Вы действительно думаете, что никто не снимал происходящее? У всех есть мобильные телефоны. Как вы думаете, что произойдёт, если я обращусь к прессе с информацией о том, что Уинслоу активно поддерживает издевательства над студентами на своей территории?

Она уставилась на меня, несколько секунд проведя в молчании.

— Я уверена, что не существует никаких доказательств того, чего не происходило, — ровно произнесла она. — И шантаж является уголовно-наказуемым преступлением. У вас достаточно неприятностей и без этого.

— Ты могла бы убить её, используя скрепку со стола, — участливо подсказал мне шёпот в ушах. — Это совсем легко. Я могу подсказать тебе, как. Ты не должна терпеть такое от кого-то, вроде неё.

— Как существуют доказательства того, что это именно я испортила собственный шкафчик? — я вопросительно подняла одну бровь. — Вы знаете, как много существует юристов, которые согласятся работать за процент от суммы иска

* * *

? Как думаете, что они сделают, если обнаружат умышленное и злонамеренное пренебрежение правами своих клиентов?

Голос снова зашептал мне на ухо, и я оживилась.

— Иногда выигрыш означает поражение, — прокомментировал голос. — Если победа будет стоить слишком многих ресурсов.

Наклонившись вперёд, я добавила:

— И даже если мы проиграем, сколько вам придётся заплатить за то, чтобы доказать свою правоту? Что станет с вашей репутацией в глазах вашего руководства?

Она нахмурилась, после чего раздражённо помахала в мою сторону.

— Возвращайся в класс.

Заставить её выдвинуть обвинения против Эммы, Софии и Мэдисон, было нереально, по крайней мере до тех пор, пока у меня не будет фактических доказательств и материала для шантажа. Я знала, что эта троица уже, наверное, убедилась в том, что никто ничего не снимал; они были хороши в таких делах и всегда были защищены с этой стороны.

— Мне нужны новые экземпляры учебников, — сказала я. — Едва ли будет справедливым заставить меня заплатить за них снова, не тогда, когда этот акт вандализма был ясно совершён неизвестными лицами.

Хмурясь, она настрочила записку и дала мне отгул, даже не спрашивая, был ли он мне нужен.

У меня был соблазн на прощание высказать что-нибудь хлёсткое и резкое, но голос вовремя остановил меня.

— Одержав победу, будь великодушна, дитя, — в его голосе почти что ощущалось веселье. — Насмешка над побеждённым только приводит к желанию расплаты в будущем. Даже мышь способна ранить льва, когда придёт её время.

Я была мышью или львом? Я не всегда понимала его метафоры, видимо потому, что он был старым. Он рос во времена Второй мировой войны, а у меня сложилось впечатление, что мир, из которого пришла мама, располагался по временной шкале дальше, чем мой собственный. С учётом все подозрений и его слов, я была уверена, что он был из будущего.

Вместо того, чтобы сделать колкое замечание, я просто забрала бумаги из рук директора, и посмотрела на неё прямым взглядом, не опуская головы вниз.

Секретарша всё ещё потирала голову, из-за чего я ощутила мрачное чувство удовлетворения.

Две победы за один день, пусть и маленькие, были редкостью для меня. Конечно это означало, что оставшаяся часть дня, вероятно, будет менее удачливой, но я дорожила этим чувством, независимо от того, когда в следующий раз смогу одержать победу.

— Пессимизм это признак слабых, — зашептал голос. — Сильные сами создают своё будущее, даже если это означает подчинить судьбу своей воле.

— Вижу, ты никогда не ходил в школу, — пробормотала я себе под нос.

В это время коридоры были пустыми, поэтому я могла идти куда пожелаю, не сталкиваясь с людьми.

Меня укололо острое желание убраться из этого места

* * *

*; сегодня я уже одержала победу, так зачем портить это ощущение тем, что за ним последует?

— Если ты не подчинишь свои страхи, они подчинят тебя.

— Ты что, печенье судьбы

* * *

**? — огрызнулась я.

— Думай об этом, как о своём первом шаге на пути к победе. Эти люди заставили тебя поверить в то, что они львы, в то время как они являются всего лишь муравьями. Если тебе не хватает мужества противостоять им, что будет с твоей волей, когда ты столкнёшься с настоящим, сильным злодеем?

Он был прав.

В конце концов мне придётся взглянуть в глаза своим демонам, потому что постоянно прятаться от них становилось всё сложнее и сложнее. Я не могла позволить себе быть слабой, не тогда, когда я начала свою карьеру героя. Мне придётся научиться противостоять им, иначе это будет полный провал.

Возможно, суперзлодей, нашёптывающий мне в уши, был не самым страшным злом в этом мире.

—

* gelded me intellectually скорее можно перевести как 'кастрировали меня интеллектуально', но бог ты мой. Переводчик против того, чтобы магнето так разговаривал. Поэтому в этом месте перевод не совсем точный, но близкий по смыслу

** в оригинале 'From what I'd heard my grandfather hadn't been an actual tinker, offered plans and designs without actually understanding what he was building'. К сожалению, не смогла нормально адаптировать вторую часть предложения для русского языка, если у вас есть варианты, я открыта для предложений.

* * *

В оригинале 'The thought was like a splash of cold water', что более точно можно перевести как 'эта мысль была как брызги холодной воды'.

* * *

В оригинале 'a lot of lawyers out there who will work for a cut of whatever lawsuit winnings they get'. Особая благодарность читателю vermilionjack, который предложил свой вариант перевода, в тексте использован его вариант, немного изменённый)

* * *

*В оригинале 'I felt a sudden impulse to simply leave', что дословно можно перевести как 'я ощутила внезапный толчок (к тому, чтобы) уйти'.

* * *

**имеются в виду печеньки с записочками внутри, которые предсказывают будущее. Погадать себе на печеньке можно тут: http://taro.org.ua/другие_гадания/печенье_предсказание.html

Глава 4. Набивание шишек*.

Все взгляды устремились в мою сторону, как только я вошла в класс. Все они знали, что случилось со мной днём раньше. Я могла прочитать это в их глазах. Несомненно, некоторые даже посчитали это забавным, знали о том, что должно произойти. Также не вызывало сомнений то, что они надеялись увидеть меня сдавшейся и хотели сломать меня.

Вот только я не собиралась становиться частью их личной мыльной оперы.

— Не показывай слабость, или они съедят тебя заживо, — прошептал голос.

На этот раз наши мнения полностью совпали. Я, высоко держа голову и игнорируя всех, передала учителю записку о том, что мены задержали у директора.

Это был урок информатики, один из уроков, который не посещал никто из Трио; следующим уроком шли проблемы современного мира с мистером Глэдли. Там уже будет Мэдисон, которая попытается сделать мою жизнь как можно сложнее.

Мне придётся избегать их во время ланча, и придётся иметь дело с Софией на уроке физкультуры после обеда. После я буду посещать дополнительные занятия, и мне не придётся беспокоиться о них до завтрашнего дня.

Войдя в свою учётную запись на компьютере, я быстро закончила сегодняшнее задание. Мне всегда легко давались учебные задания по этому предмету, и уже давно их уровень был для меня слишком простым. Я видела связь там, где другие люди её не видели, и размышляла над тем, делают ли меня умнее других людей мои силы, или я всегда была умна, просто скрывала это, чтобы заставлять Эмму чувствовать себя униженной.

После завершения задания уже с чистой совестью я смогла зайти на форум ПХО. Я искала любое упоминание о своём выходе прошлой ночью.

На форуме оказалась только одна маленькая заметка, но казалось, что никого сильно не волновала эта тема. Полиция разместила небольшую заметку о произошедшем, но так как не было сделано никаких видеозаписей, никто особо этим не заинтересовался.

События развивались чётко по моему плану. Чем больше людей узнает обо мне, тем раньше я смогу столкнуться с настоящими злодеями. Независимые кейпы, как правило, недолго остаются в свободном плавании; в течение нескольких месяцев их либо убивают, либо завербовывают те или иные организации.

— Такая нерешительность недостойна того, кто владеет силами Магнето, — заявил голос.

Учитывая его... уверенность в себе, он, вероятно, хотел, чтобы я пошла и сразилась с Лунгом в первую же ночь, а затем сделала бы селфи на фоне поверженного врага и выложила фото в сеть.

— Порази сильнейшего, и слабые сами падут пред тобой на колени, — с удовлетворением продолжил мысль голос.

— Или накинутся на меня всей толпой, — пробормотала я в ответ.

Одноклассник слева от меня резко взглянул в мою сторону. Я нахмурилась в ответ и покачала головой. Мне необходимо было научиться мысленно проговаривать свои реплики**, когда я разговаривала с подделкой моего дедушки, или я заработаю репутацию сумасшедшей, что меня беспокоило.

Я никогда не была настолько глупой, чтобы бросать вызов Лунгу по крайней мере до тех пор, пока не буду уверена, что у меня есть силы и опыт, чтобы победить его. Это было в моём характере, разумная предосторожность... по крайней мере, я думала, что было. Раньше я никогда не сталкивалась с настолько рисованными ситуациями, поэтому не могла быть в этом уверена.

Оставшееся время я потратила на изучение известных паралюдей города. Я надеялась, что дедушка сможет поделиться идеями о том, как противостоять каждому из них с помощью моих сил. К счастью, его помощь в этом вопросе была достаточно полезной, и некоторые его идеи были оригинальны и креативны.

На счёт нескольких кейпов города я не сомневалась, что они смогут доставить мне хоть сколько-нибудь проблем. Крюковолк был как будто природой создан для того, чтобы я его избила. Главное оружие Кайзера станет моим в тот момент, как он его создаст.

Другие носили металлические доспехи, которые, вероятно, носить перестанут, как только поймут, что я могу делать.

Дедушка считал, что моё силовое поле скорее всего будет работать против Чистоты, заставляя её атаки огибать меня, но я должна быть осторожной с тем, чтобы её атаки не попадали в меня со спины. Он уже сталкивался с этой проблемой в своём прошлом. Как только я смогу овладеть способностями из другой части электромагнитного спектра, вполне возможно, что я смогу брать под контроль и её световые атаки. Потребуется много практики, чтобы у меня началось это получаться.

В Броктон-Бэй было не так уж и много властелинов... например Адская Гончая, которая, видимо, контролировала собак, хотя никто не был действительно в этом уверен.

Самыми сложными для меня противниками станут такие люди, как Крестоносец и Призрачный Сталкер. Призраки Крестоносца смогут проникать через мою броню; будет ли работать моё силовое поле или нет, зависело от того, по каким принципам работали их способности. Если они на самом деле находились где-то в другом месте, а в реальности отображался лишь их видимый образ, то мой щит не сработает.

Если он просто рассеивал их в реальности или использовал фазовый сдвиг, то вполне возможно, что мои способности защитят меня. Но так как другого способа узнать интересующую меня информацию, кроме как столкнуться с ними, не существовало, это означало, что я не могла вести себя с ними самонадеянно.

Голос взращивал во мне мысль, что даже если определённые кейпы жили именно в Броктон-Бэй, это не было гарантией того, что в город не могут прийти кейпы из других мест. Среди паралюдей часто встречались бродяги.

— Всегда нужно иметь в виду, что неожиданности случаются; ты не сможешь предусмотреть всё, — заметил голос. — Но ты всегда можешь подготовиться к тем вещам, к которым получится, а в остальном следуй своим способностям и убеждениям

* * *

.

Это не было похоже на плохой совет. Подготовка к чему-то могла плохо сказаться в реальной жизни, потому что в реальности всё могло пойти вопреки расчётам и попутать все планы.

Когда закончился урок и я поднялась со своего места, я заметила, что троица моих мучительниц в окружении своей свиты уже ожидала меня.

— Я думаю, что она слишком тупая, — заговорила первой Джулия. — Люди пытаются донести до неё, что ей здесь не место, но она кажется ещё ни разу этого не поняла.

— Эберт всегда была немного идиоткой, — небрежно подхватила София. — Не понимает намёков, что ей не скажи.

— Подними голову, дитя, — сказал мне голос. — Никогда не показывай страха шакалам, даже если они всего лишь юнцы.

— Я видела людей со шрамами от ожогов, которые выглядели лучше неё, — прощебетала Мэдисон. — И после вчерашнего я не думаю, что когда-нибудь избавлюсь это этого мерзкого запаха у себя под носом.

— От неё всегда воняло, — высказалась одна их прихлебателей троицы. — Потому что она бедная.

Голос в моей голове замолчал на мгновение перед тем, как продолжить говорить.

— Я был лидером среди людей на протяжении десятилетий, — начал голос. — И я потратил много времени, изучая природу и характер людей. Я могу посмотреть на человека и сделать предположения о его сильных и слабых сторонах.

Я не была уверена, что это могло помочь мне в этой ситуации.

— Рыжая притворяется сильной, но она слаба. Надави на неё, и она рассыплется, как карточный домик.

Глядя на Эмму, было трудно в это поверить. Она всегда казалась сильной и бесстрашной, даже когда издевалась надо мной.

— Это лишь видимость; маска для окружающих, чтобы убедить всех вокруг и саму себя, что она не слабая.

Словно чихуахуа в мире, где каждое существо было крупнее неё. Они часто вели себя так, будто были больше, чем есть на самом деле.

— Другие ненавидят её и ищут предлог для того, чтобы столкнуть с пьедестала, но тоже боятся, — продолжал голос. — Хватит малейшего толчка для того, чтобы её свергли.

Я посмотрела на Софию и голос замолчал снова.

- Она единственная здесь опасна. Она явно знает, как нужно сражаться, и она уверена в себе, что не часто встречается в её возрасте. Она может состоять в одной из криминальных группировок или, возможно, является человеком со сверхспособностями; возможно и то и другое.

У Софии есть суперспособности? Очевидно, чутьё дедушки было не таким уж непогрешимым.

Я перевела взгляд на Мэдисон, но он ничего не сказал, только пренебрежительно фыркнул.

Должно быть, напряжение отразилось на моём лице, несмотря на все мои усилия, потому что Эмма приблизилась ко мне слишком близко.

— Ты выглядишь расстроенной, — ласково произнесла она. — Хочешь поплакать? А может, будешь плакать перед сном всю неделю?

У меня даже не было шанса ответить ей, потому что перед этим я ощутила гнев, идущий от голоса дедушки — первая настоящая эмоция, которую я смогла ощутить сквозь связь между нами. Эта ярость была такой сильной, будто собрала в себе обиду и гнев за всё то, что я испытала в этой жизни, и если бы я не находилась в школе на глазах у десятка свидетелей, я бы рухнула на колени.

Я потеряла мать, но он потерял дочь, и высмеивание Эммой её смерти было, очевидно, тем, что он не мог принять бесстрастно.

— Но ничего страшного, ведь у тебя есть повод поплакать, — продолжила Эмма. — В конце концов, это ты была той, кто убил свою мать.

Шок, что я испытала, услышав это, заставил меня на мгновение замереть на месте.

— Позволь научить тебя, как поставить это... существо на полагающееся ей место, — тихо, но чётко прозвучал голос.

Я слегка кивнула, и секунду спустя он начал шептать мне инструкции на ухо.

— Однажды ты сказала, что восхищаешься мной, — спокойно сказала я. — Что я сильнее, чем ты когда-либо будешь. Это единственная правдивая вещь, которую ты говорила в своей жизни, — я расправила плечи, продолжая говорить жестокие вещи. — Ты слабая и бесполезная. Тебе никогда не стать профессиональной моделью, а кто ты без этой работы? Ума у тебя нет, тебя даже милой не назвать. Ты могла бы хитростью заставить кого-нибудь жениться на тебе, но никто не захочет остаться с тобой добровольно. В конце концов ты даже не можешь понять желания кого-то оплакать смерть матери, и вместо этого воткнула нож в спину этому кому-то.

Показав на всех вокруг, я ухмыльнулась.

— Как думаешь, как долго эти шакалы будут оставаться рядом с тобой, когда поймут, что ты на самом деле из себя представляешь?

Я наклонилась вперёд, прежде чем продолжить говорить.

— Ты слабая. Ты всегда была слабой. Вчера вы запихнули меня в эту кучу дерьма, а я выдержала это и чувствую себя на все сто. Как долго ты бы сама там продержалась? Секунду, минуту? Ты не продержалась бы и часа во всём том дерьме, которое вы устраивали мне в течение трёх последних лет.

София пыталась продраться ко мне сквозь окружавшую нас толпу девушек, пока они смотрели на меня с явно читаемым шоком во взглядах. Я была их боксёрской грушей так долго, что идея того, что я могу ударить ответ, была для них слишком невероятной.

Я ощутила внезапную вспышку, и в моей голове возник образ лица с азиатскими чертами, наклонившегося и что-то зашептавшего.

Я наклонилась ещё ниже, и прошептала эти слова Эмме прямо в ухо.

— Глаз, нос, рот или уши?

Она закричала и набросилась на меня с кулаками. Я думала над тем, чтобы воспользоваться своим силовым полем, но голос посоветовал не делать этого.

Это было больно, но синяки могли бы по крайней мере сойти за доказательства того, что со мной всё же что-то делают в школе. Я не сопротивлялась, и она била меня снова и снова. Она не была особо сильна, поэтому ощутив серьёзный удар по рёбрам, заставивший меня упасть на пол, я поняла, что его нанесла не она.

* * *

* * *

* * *

— Она сообщила, что ты это начала, — сказала директор Блэквелл.

— Я даже не прикоснулась к ней ни разу, — сказала я в ответ. — Вы можете спросить миссис Нокс.

Миссис Нокс кивнула, подтверждая мои слова.

— Она сказала, что ты угрожала ей, и она пыталась защититься, — продолжила директор.

Алан Барнс находился сейчас здесь, в кабинете, в отличие от моего отца, которому даже не позвонили. Я вся была расцарапанной, а под глазом наливался синяк. Эммы с нами не было; по какой-то причине она не могла даже смотреть на меня без того, чтобы наброситься снова.

— Я никогда не говорила ей чего-то подобного, — снова отбила я выпад. — Когда мы будем звонить в полицию?

— По какой причине?

— Нападение и избиение несовершеннолетнего. Последние полтора года она вместе с другими учениками издевалась надо мной и закончила тем, что напала на меня в открытую.

— Нет необходимости привлекать к делу полицию, — возразила директриса. — Это просто школьная ссора.

— Вы адвокат, — повернулась я в сторону Алана. — Если я заявлюсь в полицейский участок в таком виде, как вы думаете, что полиция будет делать? Что будет с её модельной карьерой и шансами поступить в колледж, если она загремит в колонию для несовершеннолетних?

Он уставился на меня так, словно никогда до этого не замечал.

Я чувствовала себя странно, как будто я одна контролировала разговор, что происходил в этой комнате.

— Нет никаких доказательств, что это сделала Эмма, — заговорил он.

Я кое-что искала в интернете, пока ожидала, как Алан и Эмма убедят директора Блэквелл во всём произошедшем обвинить меня. Потребовалось не так уж и много времени, чтобы найти то, что я искала.

Вытащив из кармана свой телефон, я подняла его вверх и нажала на кнопку проигрывания.

'Девушка-ботан получила по заслугам!!!

* * *

', гласил заголовок.

Аудиодорожка была не слишком хорошего качества, к тому же слышны были только обидные выкрики освистывания девушек; не было ни единого шанса услышать, что именно я говорила Эмме из-за этого шума. Однако было ясно видно, что Эмма напала на меня, так же ясно, как и то, что никто не подходил, чтобы помочь мне. Два учителя на заднем плане явно ничего не делали и не собирались вмешиваться; то ли от собственного безразличия, то ли от страха перед судебными разбирательствами — этого я не знала.

— Я это видео не единственное, — сообщила я. — Я нашла полтора десятка на эту тему. Большинство из них отзываются обо мне не очень лестно, но как вы думаете, что подумает судья по делам несовершеннолетних, когда увидит их?

Эмме всегда удавалось оставаться на школьном пьедестале и держаться подальше от неприятностей, она всегда успевала переложить вину за свои проступки на других людей. В тот момент, когда она набросилась на меня при свидетелях, другие девушки увидели шанс на то, чтобы столкнуть её с вершин школьной иерархии, и воспользовались им.

Дедушка знал о том, что это случится, даже раньше, чем я начала говорить. Но всё же он предлагал разрешить ситуацию другим способом, к которому я не была готова. Он не был готов даже предположить, что я предпочту быть избитой; слишком в нём для этого было много гордости.

Или, возможно, он не был так изворотлив и хитёр, как я.

Иногда проигрыш может обернуться победой, если проиграть правильно.

Если он был настолько старым, как утверждал, как он мог узнать о социальных сетях? Я всегда думала, что пожилые люди избегают таких вещей, как чумы.

Конечно, у меня лично было не слишком много опыта общения со своими дедушками и бабушками. Я ничего не знала о родителях мамы, а родители папы умерли уже очень давно. Может быть, в сети действительно был какой-нибудь специальный раздел на MySpace, где пожилые люди могли обмениваться друг с другом своими морщинистыми фотографиями.

— Когда-то мы с Эммой были друзьями, — сказала я. — Я не знаю, что с ней случилось. Но ей нужна помощь. Вы можете помочь ей сами, или я могу позвонить в полицию и таким образом она получит помощь от них.

Я заставила себя посмотреть на Алана Барнса холодным взглядом. Я не знала, насколько он был осведомлён о том, что Эмма делала в школе, но я знала, что он бы пальцем о палец не ударил, чтобы помочь мне до тех пор, пока его к этому не принудят.

Мне даже не нужно было прислушиваться к шёпоту в ушах, чтобы знать это.

Взглянув на мисс Блэквелл, я продолжила:

— Хотя я уверена, что школьный совет заинтересован в том, чтобы разобраться со случаями оскорблений и избиений... в конце концов ЭТО Уинслоу, но думаю, что СМИ этим вопросом заинтересуется. Даже этого видео будет достойно того, чтобы осветить его в печати, а ещё я всё это время вела журнал и записывала туда все случаи оскорблений и, что более важно, фиксировала свои обращения в администрацию школы и делала записи каждый раз, когда мои претензии и жалобы были проигнорированы или отклонены.

— У тебя нет доказательств, что всё это действительно с тобой случилось, — резко высказалась директор Блэквелл.

— Они мне и не нужны, — пожала я плечами. — У Эммы проблемы и она будет окружена стервятниками. Как думаете, как долго это будет продолжаться, прежде чем кого-нибудь из учеников прорвёт и они не начнут беседовать с журналистами, чтобы получить свои 15 минут славы? Подростки любят такие вещи. Именно поэтому они снимают видео о себе или о том, как делают что-то идиотское, и выкладывают это на ютуб, — наклонившись вперёд, я продолжила. — И вот наступит день, когда какой-нибудь журналист начнёт копать под это дела, и я уверена, что он будет не один. Я уверена, что были и другие жертвы, у которых есть доказательства получше, чем у меня. Как много по вашему мнению потребуется публикаций с плохими отзывами, чтобы добавить в чёрный список директора школы, где происходили все эти события

* * *

*? Марк Твен написал однажды: Сначала Бог создал идиотов. Так он практиковался. А после практики он создал администрацию школы'.

— Чего вы хотите, мисс Эберт? — устало спросила директор Блэквелл.

— Я хочу, чтобы вы делали свою чёртову работу, — ответила я. — Я хочу иметь возможность прийти в эту школу и не стать жертвой издевательств

* * *

**. Мне не нужны друзья, я просто хочу, чтобы меня никто не обливал соком, чтобы меня не оскорбляли каждый раз, когда я иду по коридорам, чтобы мне прекратили ставить подножки и не сталкивали с лестницы, а потом не проходили бы мимо, игнорируя меня и не помогая потому, что всё это сделала наша звезда лёгкой атлетики.

— Ты просишь о невозможном, — тяжело посмотрела на меня Блэквелл. — Я не могу контролировать каждого ученика в этой школе.

— Но вы можете наказывать тех, кто это делает, — отбила я.

— Что я могу сделать без доказательств? Ты угрожаешь мне, но родители других студентов делают то же самое, если я наказываю их детей без конкретных доказательств, и у некоторых из них имеется гораздо больше влияния, чем даже у тебя прямо сейчас.

— Тогда избавьтесь от меня, — предложила я. Переведите меня в Аркадию, и я перестану быть вашей проблемой и решу свои вопросы лично с мистером Барнсом. Эмма издевалась не только надо мной, но кажется, именно на мне она зациклилась и сделала своей главной целью. Многие ей проблемы исчезнут, если я уйду из школы.

— Считаешь, я не думала о таком варианте? — спросила она. — Ты была моей головной болью с тех пор, как поступила сюда, и я бы с удовольствием хотела переложить ответственность за тебя на кого-нибудь другого. Проблема в том, что я никак не могу повлиять на руководство Аркадии, тем более в середине учебного года.

— Тогда отправьте меня на домашнее обучение, — снова предложила я. — Есть курсы онлайн, и я могла бы взять их на изучение в следующем семестре. Я уверена, что с хорошей характеристикой от вас Аркадия более охотно пойдёт мне навстречу. В конце концов оценки по тем предметам, на которых надо мной не издевались, образцово-показательные.

— По тем предметам, на которых над вами не издевались, — повторила она. И вздохнула. — Я ничего не могу сделать без согласия вашего отца.

Который тоже должен был быть здесь. Они хотели заставить меня пойти на уступки; мне даже не пришлось слушать голос, так как о многом я смогла догадаться сама.

— Мы закончили с этим? — уточнила я.

— Но ваша вина в произошедшем тоже есть, — сказала директор Блэквелл.

Она собиралась попробовать отмотать всё обратно, снова выставить произошедшее моей виной, как она всегда делала в прошлом. Дать ей время на это — значило дать ей время на то, чтобы вернуть уверенность в собственных силах. А этого я не хотела.

— Я уже заработала свои синяки, — сказала я, показывая на своё лицо. — А вы готовы получить свои?

С этими словами я встала и ушла из кабинета.

—

*оригинальное название главы — Lumps, у слова имеется много значений, основные это 'кусочки, шишки, глыбы, ушибы, много чего-л.' и так далее. Название главы переведено с учётом контекста.

**в оригинале было использовано слово subvocalize и изначально я так и хотела его оставить в тексте, но потом подумала, что будет неудобно листать текст до примечаний, а потом возвращаться, так что в тексте использован перевод. Субвокализа́ция — это мысленное проговаривание текста при чтении про себя, позволяющее читателю вообразить звучание слов как при чтении вслух.

* * *

в оригинале 'and the rest will follow on its own'

* * *

Nerd girl gets pwnd!!! 'pwnd' геймерское словечко, которое означает, грубо говоря, что тебя поимели. Но как я уже замечала раньше, переводчик таких слов в тексте не приемлет. Поэтому. Просто вынесла это за скобки так сказать.

* * *

*В оригинале 'How much bad publicity do you think it takes to get a school Principal blacklisted?'

* * *

**Если точнее, то в оригинале Тейлор говорит 'I want to be able to come to this school and be ignored', что дословно означает 'я хочу иметь возможность прийти в эту школу и быть проигнорированной', но на русском это совершенно не звучит.

Глава 5. Идиоты.

— Позволить причинить себе боль для того, чтобы получить тактическое преимущество — не тот способ достижения цели, который выбрал бы я, — осуждающе прошелестел в ушах голос. — Мой метод сработал бы намного лучше.

— Когда-то она была моим другом, — заметила я. — Так что разрушить её жизнь, как ты хотел, не вариант.

Я уже направлялась к выходу из школы, размышляя над тем, как буду объяснять отцу своё разукрашенное лицо. У него был вспыльчивый характер, и поэтому мне требовалось удержать его от крестового похода к семейству Барнсов и в частности от избиения Алана.

— Она наслаждалась тем, что твоя мать мертва. Разве она не должна за это заплатить?

— Для кого-то вроде неё социальное положение в обществе является ВСЕЙ её жизнью. То, что я сделала сегодня, угрожает жизни, к которой она привыкла, — ответила я. — Я не знаю, почему она так бурно отреагировала на то, что я сказала ей... Я просто увидела образ в своей голове, но его было достаточно для того, чтобы она слетела с катушек.

— Наши телепатические способности слабые и неустойчивые, — прокомментировал это голос дедушки. — Я знал мутантов, которые смогли бы поглотить твой... разум твоих друзей, словно яблоко. Они могли бы украсть каждую её мысль и заставить плясать под свою дудку, приложив к этому лишь малую часть своих сил.

— Здесь таких людей сажают в Клетку. Или пускают пулю в голову.

Это было правдой. Властелины нечасто присоединялись к Протекторату, по крайней мере в открытую. Люди считали, что это потому, что Протекторат не доверял им, или потому, что люди не верили им, и поэтому они предпочитали скрывать тот факт, что являлись властелинами.

Когда я начала приближаться к повороту, из-за угла я ощутила мельчайшие частицы железа, плавающие в крови.

Все остальные были в классных комнатах. Кто бы это ни был, он ждал меня.

Я сомневалась. Разумнее всего было бы развернуться и уйти. Я почти наверняка знала, что это мог бы быть, и если она обозлилась настолько, то я не была уверена, что я с этим делать.

— Трусость не остановит тебя, — зашептал голос.

Я подозревала, что дедушка был раздражён моей школьной жизнью. Но если бы я использовала свои силы для того, чтобы отомстить обидчикам в школе, это вынудило бы меня пуститься в бега, что конечно сделало бы меня гораздо более лёгкой целью для навязывания своей точки зрения.

Зная, что он был злодеем, мне бы пришлось воспринимать все его слова с долей скептицизма. Я даже не была до конца уверена, как мне его воспринимать — дедушкой или шлемом...* я продолжала называть его и так, и так в своих мыслях. Был ли это дух моего дедушки, который каким-нибудь научным способом, неизвестным на нашей земле, смог оставить свой дух в шлеме, или же это был просто изощрённый искусственный интеллект?

Прежде, чем я смогла определиться с тем, что же мне делать, София шагнула из-за угла.

— Что ты ей сказала? — резко спросила она. Выражение её лица было опасным; не было того привычного выражения насмешливой скуки, с которым она обычно надо мной издевалась.

Я молча на неё смотрела. Я видела, как София дралась раньше, в основном с парнями из Империи. Стычки с ней, как правило, были короткими, эффективными и жестокими. Большинство членов Империи не обращались в администрацию из-за опасения быть высмеянными за то, что им надрала задницу чернокожая девушка.

— Я сказала ей то, что она должна была услышать, — хладнокровно ответила я.

— Спроси у неё про её отца, — влез голос. Он звучал почти счастливо. — Девушки вроде неё почти всегда имеют проблемы с отцами.

Отца у Софии не было; из того, что я слышала, у неё был отчим.

— Как должна спросить тебя про твоего отчима, — последовала я совету дедушки.

Сперва она замерла, уставившись на меня, а затем её лицо вспыхнуло, что было настоящим подвигом, учитывая тон её кожи. Выражение её лица ясно говорило о том, что мы попали прямо в цель.

— Что за херню ты мне только что сказала? — спросила она, с силой оттолкнув в сторону шкафчиков.

Мне не было больно, потому что у меня было моё силовое поле, но она, казалось, этого не замечала. Я могла бы заставить её убрать свои руки, которыми она вцепилась в полы моей рубашки, но я не особо беспокоилась по этому поводу.

— Возможно, она подвергалась домашнему насилию**, — сказал голос. — Или, как у другой твоей подруги, она получила травму, которая сделала её такой.

Я ухмыльнулась.

— Так больно думать, что ты не самая важная часть моей жизни? — спросила я. — Осознавать, что в конечном счёте ты для меня ничего не значишь?

Она снова замерла, уставившись на меня.

— В долгосрочной перспективе ты в конце концов закончишь свой путь где-нибудь в тюрьме. Всё, что ты можешь, это испытывать удачу, но когда-нибудь тебе выпадут неудачные карты.

— Ты ничего не знаешь! — снова толкая меня на шкафчики, прошипела она. Я, слушая то, что говорил мне дедушка, продолжила свою речь:

— Ты думаешь, что это сойдёт тебе с рук, но есть люди, которые знают, что ты сделала. Как думаешь, как много времени пройдёт перед тем, как кто-нибудь из тех людей, у кого есть власть, узнают об этом?

Это был просто выстрел вслепую. Такие люди, вроде Софии, всегда имели своих скелетов в шкафу, и если она действительно была членом какой-нибудь из банд, обязательно нашлись бы люди, которые были в курсе того, что она делала.

И я видела отголосок чего-то в её глазах; своим предположением я попала в яблочко.

— Если ты будешь продолжать делать всё так, как делаешь это сейчас, они закроют тебя на замок. У меня... моя жизнь станет намного лучше, когда я выпущусь отсюда. Когда лет через десять мы решим собраться на встрече выпускников, как думаешь, где ты будешь находиться? В тюрьме и во всём оранжевом?

Я снова ощутила сомнение. Дедушка подозревал её в том, что она была парачеловеком. И существовал только один способ это проверить.

— Или лучше сказать, будешь сидеть в Клетке?

Только паралюдей заключали в Клетку. На секунду на её лице проступило выражение шока, прежде чем она смогла взять под контроль свои эмоции.

София ещё сильнее сжала кулаки на моей футболке, после чего отпустила меня.

— Ты просто несёшь чушь.

— Может быть, — сказала я в ответ. — Но это не изменяет того факта, что вы с Эммой не стоите моих переживаний. Ты спрашиваешь себя, почему раньше я не сопротивлялась, не отвечала ни одной из вас? — я наклонилась ближе к Софии. — Это потому, что вы не заслуживали моего внимания

* * *

.

— Она сейчас нападёт, — предупредил голос.

Уклонившись в сторону, я увидела, как удар Софии пришёлся по шкафчикам. У меня не было никакой боевой подготовки, и я подозревала, что если бы ввязалась в настоящую драку, мне бы пришлось раскрыть свои силы, иначе для меня бы это обернулось быстрым и болезненным проигрышем.

Короткая вспышка силы, и сработала пожарная сигнализация в конце коридора. Ученики начали вываливаться из аудиторий в холл, а когда замечали двух девушек, стоящих друг напротив друга, вытаскивали из карманов и сумок сотовые телефоны, чтобы направить их в нашу сторону.

Увидев это, София зарычала в мою сторону.

— Это ещё не конец, Эберт! — прорычала она напоследок, прежде чем развернуться и направиться прочь.

Я пожала плечами и продолжила идти на выход из школы. Идти домой в середине дня было не самым разумным решением; копы могли прицепиться ко мне, решив, что я сбежала с уроков. Но это было неважно.

— Дерьмо! — выругалась я себе под нос. — Ты был прав. София оказалась парачеловеком.

То, как она отреагировала на вопрос о Клетке, было весьма подозрительным. Я считала, что несложно будет выяснить, каким именно она была кейпом. В конце концов, она была чернокожей, которых не терпели ни АПП, ни Империя. А ещё она была женщиной, что тоже сокращало список кейпов, которыми она могла бы быть.

Практически ничего не было известно о кейпах Барыг, хотя я знала, что Толкач был чёрным.

Могла ли она оказаться Куклой? Эта женщина была достаточно осторожна для того, чтобы скрывать ото всех свою этническую принадлежность. Но я не могла себе представить Софию, работавшую в швейном бизнесе.

Как бы мне этого не хотелось, но следовало принять во внимание идею о том, что она могла оказаться кем-то из героев. Очевидно, что она не была Вистой, которая была слишком молодой и слишком белой.

С другой стороны, Призрачный Сталкер...

Если она была Призрачным Сталкером, это многое бы объяснило. Если Блэквелл знала об этом и шла для неё на уступки, это означало, что моё решение не вступать в СКП было в конце концов верным.

Всё-таки я изначально всё решила правильно. Казалось, что их организация была куда более заинтересована в создании публичного образа, чем в том, чтобы реально помогать людям. И когда тебе кажется что-то вроде этого, это означает, что организация прогнила до мозга костей. Либо они не могли нормально управлять Софией, и в этом случае были некомпетентны, либо они были активно вовлечены в её дела, что было гораздо хуже.

— Не позволяй своему воображению уводить себя на тёмную дорожку, — вмешался в мои размышления голос дедушки. — До тех пор, пока у тебя нет доказательств, всё это остаётся лишь домыслами.

— Ты советуешь мне быть осторожной? — недоверчиво спросила я. — А где же все эти разговоры о мужской стойкости и всё такое?

— На протяжении всей своей жизни я судил о людях, и даже я иногда ошибался, — признался он. — Иногда эти ошибки были такими катастрофическими.

Ещё одним вполне возможным вариантом было то, что если София действительно могла оказаться Призрачным Сталкером или каким-нибудь другим независимым кейпом, о котором я не слышала раньше, я могла попасть под её подозрения. Когда кто-то запуганный внезапно обретает уверенность в себе, это как правило происходит по какой-то причине

— Ты действительно хочешь застрять в этой школе, когда я могу дать тебя знания, шагнувшие далеко за пределы незначительных научных достижений твоего мира?

— Тебе бы этого хотелось, правда? — сердито проворчала я в ответ. — Отделить меня от остальных людей, и остаться единственным существом, которого я буду любить и к которому буду ощущать чувство привязанности. Так и создаются новые культы.

— Тебе нужно создать свой собственный культ личности, — отозвался голос. — Несмотря на твои силы, тебе необходимы миньоны.

— То, что ты называешь своих помощников миньонами, является частью той причины, по которой люди думают, что ты являешься суперзлодеем, — фыркнула я. — Герои руководят командами, злодеи владеют миньонами.

Дойдя до автобусной остановки, я остановилась.

Я могла бы долететь до дома за пару минут, но я бы ни за что не подвергла такому риску себя и не подвергла бы собственного отца опасности. Что означало, что я отдавала себя на милость общественного транспорта Броктон-Бея. Я была бы рада узнать, что мочой от сидений только пахло.

— Этот способ перемещения недостоин тебя, — заявил голос.

— Мне пятнадцать, — ответила я. — И я не хочу думать о получении прав по крайней мере ещё год. И если ты не хочешь построить для меня какой-нибудь восьминогий танк смерти, что будет довольно глупо, учитывая мои способности к полёту, то я либо буду пользоваться общественным транспортом, либо ничем.

До того, как голос успел ответить, автобус повернул за угол. Секунды спустя он остановился на остановке, прямо напротив меня.

На входе в автобус я провела карточкой по автоматическому считывателю, и прошла в сторону задних сидений. Внимательно проверив пластиковые сидения, я заняла место.

Пока автобус двигался от остановки к остановке, я развлекала себя тем, что рассматривала редких в этот час пассажиров. Одна парочка, очевидно, была частью Барыг. У них были гнилые зубы и от них отчётливо шёл запах выкуренной травки

* * *

. Глаза у них были налиты кровью и едва ли они соображали, где вообще находятся.

Парочка бездомных села в автобус на следующей остановке. И несмотря на то, что между нами было расстояние в полтора десятка свободных мест, я всё равно ощущала идущий от них запах.

Следующими пассажирами автобуса стали измождённая с виду женщина с тремя маленькими вопящими детьми. Женщина заняла сидячее место, и несмотря на то, что её дети бегали по всему автобусу вверх-вниз по проходам, она игнорировала окружающий мир.

Хотя дедушка ничего не говорил, я ощущала его неодобрение. Он бесспорно мог бы заявить, что я была лучше всех этих людей, но так ли это было на самом деле? Неужели тот факт, что я мутант, делал меня лучше обычных людей?

Эмма легко могла бы высмеять меня с отцом за то, что мы были бедными. Тот факт, что я ехала в автобусе вместо того, чтобы заказать такси, был лучшим доказательством того, что я была не лучше любого их этих людей.

Мы повернули на ещё одном перекрёстке. Я уже забыла, сколько здесь было остановок. Когда я обычно еду в школу на автобусе, я занята тем, что беспокоюсь о том, что Эмма и София приготовили для меня в этот день, и едва замечаю, что автобус в пути делает остановки.

Плюс, остановки становятся более очевидными, когда автобус почти пустой. Обычно я сидела, упираясь взглядом в карманы пальто или курток, или стояла, упираясь носом кому-нибудь в подмышки.

После того, как бездомные сошли на своей остановке, я напряглась, когда увидела нового человека, забравшегося в автобус. Что-то в нём было неправильное.

Хоть сейчас и был январь, погода сегодня была необычно тёплой. Мужчина же был одет в тяжёлое пальто. Он избегал зрительного контакта с другими людьми. Само по себе это не было необычным; каждый в автобусе был занят тем, что притворялся, будто они тут были единственными пассажирами. При этом все они в какой-то степени выглядели скучающими, однако этот мужчина скучающим не был.

Он весь вспотел, возможно из-за пальто, но выглядел он всё-таки очень нервозно. Он ёрзал на сиденье, а его лицо покраснело. Всё его тело, казалось, пробивала дрожь. В руках у него была небольшая спортивная сумка. Она выглядела тяжёлой, и он крепко прижимал её к себе.

— Будь осторожна, — сообщил голос. — Этот человек опасен.

Расширив своё чувство магнитных полей, я смогла ощутить много металла в этой сумке. Я не смогла точно определить, что именно это было весил этот предмет не менее 60-ти фунтов (60 фунтов — 27,2 кг, прим.пер.).

Когда мы поехали к следующей остановке, я заметила, что несколько машин на дороге следовали за нами. Все эти автомобили были фургонами чёрного цвета без опознавательных знаков. Окна у них были затемнены так, что внутри ничего не было видно; я даже не была уверена, что это легально в нашем штате.

— Я сойду на следующей остановке, — пробормотала я себе под нос.

Чтобы это ни было, непохоже было, что требовалось моё вмешательство, по крайней мере пока я была в своём гражданском облике.

Человек тем временем становился всё более и более взволнованным; он наконец-то тоже заметил преследующие нас фургоны. Другие люди тоже начали замечать его странное поведение; я увидела, что женщина, пытаясь успокоить своих детей, пересела ближе ко мне, и теперь нас разделяло всего три места.

Проверка его самого показала, что металл прятался и под его пальто. Оно почти походило на жилет, но не один в один как тот, что я сделала для себя. Он состоял не из одного сплошного куска металла.

Автобус начал замедляться, и вдруг человек поднялся на ноги. Он вытащил из кармана пистолет и начал угрожающе кричать на водителя автобуса на непонятном языке. Но водитель автобуса, по-видимому, его понимал.

— Он говорит на русском, — прозвучал голос дедушки в моей голове. Он чуть ли не лучился самодовольством.

— И ты, как я полагаю, понимаешь русский? — пробубнила я себе под нос.

— А ещё немецкий, французский, украинский, иврит, португальский и идиш

* * *

*, — дополнил он. — Среди прочих.

Идиш и иврит были разными языками? Видимо, быть евреем гораздо сложнее, чем я думала. Нужно было не только носить смешную шапочку и ходить в церковь по субботам.

Вместо того, чтобы остановиться на следующей остановке, автобус ускорился. Я нахмурилась.

Закрыв глаза, я привела в негодность спусковой механизм пистолета. К этой маленькой хитрости я прибегла для того, чтобы выиграть для себя время. Пусть я и могла легко остановить пули, всё-таки лучше будет, если пистолет не выстрелит вообще.

Кроме того, когда пушки вдруг перестают работать, это пугает само по себе. Это поможет мне сработать незаметно

* * *

**. Я не собиралась находиться в центре событий, но я была рада, что мои тренировки это всё-таки предполагали.

Всё это было частью моей подготовки к становлению героем. Я раздобыла телефон, поэтому могла позвонить в полицию или СКП, если встречалась с преступниками. Я не могла зависеть от того, будет ли у преступника телефон, по которому я смогу позвонить, или нет. Из-за этого я чувствовала себя виноватой; папа наверняка будет смотреть на меня с разочарованием, если узнает, что я завела мобильный.

Звонок в полицию мог бы быть хорошим вариантом, если бы я не подозревала, что именно полиция нас и преследовала.

Теперь, когда полиция уже догадалась о том, что преступник их разоблачил, они оставили всякие попытки притвориться просто невинными чёрными фургонами.

— ГОВОРИТ СКП, — зазвучал голос через громкоговоритель. — ОСТАНОВИТЕ АВТОБУС И СДАВАЙТЕСЬ.

Мужчина выругался на русском. Я проигнорировала любезное предложение голоса перевести сказанное на понятный мне язык.

Вместо того, чтобы выполнить требования, мужчина распахнул пальто, и я застыла, увидев тот самый жилет, который смогла ощутить своими способностями. Он выглядел как тинкертех, и несомненно это был жилет со взрывчаткой.

На Земле Алеф часто сталкивались с террористами, но у Земли Бет было гораздо меньше опыта общения с такими группировками. Вместо них у нас были группировки паралюдей, вроде Падших или Зубов, и тот факт, что именно СКП преследовали этого человека, позволял предположить, что он был кем-то гораздо более значимым, чем я про него думала изначально.

Прежде, чем я смогла хорошенько рассмотреть бомбу, он снова запахнул своё пальто.

— Её не обезвредить, просто перерезав провода, — сказал голос. — В любую хорошо сделанную бомбу добавляют датчик, который заставляет её срабатывать, если повредить её компоненты. И в этой использованы технологии, которые я никогда не видел раньше.

— Серьёзно? Ты не можешь понять, как она работает? А я-то думала, что ты у нас технарь из технарей или что-то вроде этого, — огрызнулась я.

— Я могу видеть только то, что видишь ты, — отозвался голос. — И увидеть её мельком, чтобы понять как она устроена, недостаточно. Я смог понять только что, что эта бомба достаточно сильна для того, чтобы уничтожить несколько городских кварталов.

Прежде, чем я смогла ответить дедушке, одна из машин СКП врезалась в бок автобуса, заставляя его сойти с дороги.

— Что за чёрт?

Они что, не видели бомбу? Они не заботятся о жертвах среди мирного населения?

Автобус остановился, и я осознала с каким-то щемящим тревожным чувством, что мы оказались рядом с хорошо знакомой мне школой. Это была школа, в которую я ходила, когда была ребёнком и училась в начальных классах, школа, в которой училось более тысячи детей.

Эти идиоты.

Секунду спустя мужчина в плаще пошёл прямо в мою сторону. Видимо, он услышал, как я проговариваю свои мысли вслух. Видимо он считал, что я работаю на СКП и сообщаю им новые данные по текущей ситуации.

Он закричал на меня на языке, который я не понимала, тыча мне в лицо пистолетом, который я уже обезвредила. Правда, у него также имелась мощная бомба под его одеждой, которую я пока что не смогла обезвредить.

Надо было мне всё-таки раскошелиться на такси.

—

*в оригинале 'I wasn't even sure whether to think of him as a he or an it...', что если дословно перевести, будет звучать как 'я не была уверена как думать о нём — он или оно', но на русском как-то не звучит.

**в оригинале 'It's possible she was abused', что можно перевести как 'она подвергалась оскорблениям', но на русском это звучит не особо, так что как и в первом случае, использовано похожее выражение, подходящее по контексту.

* * *

В оригинале 'It's because you are beneath me'. Что примерно можно перевести как 'вы ниже меня', но опять же на русском это не звучит так многозначительно, как на английском.

* * *

They reeked of burnt rope and their teeth were rotting. burnt rope дословно переводится как жжёная верёвка. Благодарю за помощь с переводом пользователя vermilionjack, я учла ваш комментарий и исправила этот момент в тексте)

* * *

*идиш — еврейский язык

* * *

**It would help me work from the shadows. Дословно 'это поможет мне работать из тени'.

Глава 6. Интерлюдия СКП.

Роберт крепко сжал руль. Его карьера закончилась, и это было почти что облегчением.

Видео для Выверта могли отправить его в тюрьму и поставить на учёт, если ему когда-нибудь посчастливиться выйти. Каждый раз, когда он изменял записи для Выверта или передавал ему конфиденциальную информацию, он самому себе вырывал яму поглубже.

Самое ужасное заключалось в том, что он знал, что у Выверта есть и другие люди в организации, и это означало, что он не мог рисковать, пытаясь стать информатором для СКП. Даже если бы он получил статус неприкосновенности, что было маловероятно с учётом того, как Пиггот вела дела, скорее всего, до конца дня ему бы успели пустить пулю в затылок. Выверт знал вещи, о которых он знать не мог. Как бы события не поворачивались, они всегда шли ему на пользу.

Сегодня был первый раз, когда ему позволили узнать личности двух других законспирированных людей. Эти двое мужчин находились сейчас в его фургоне, и все они уже проработали свою историю; радиопередатчик в фургоне был неисправен, и по здравому смыслу они решили, что лучшим решением будет остановить движение автобуса.

Самым ужасным во всём этом был тот факт, что они пошли на столкновение рядом с начальной школой.

Неясно по какой причине, но Выверт хотел дискредитировать СКП, и происшествие, подобное этому, станет настоящей пиар-катастрофой для всей организации.

Тот факт, что сами по себе бомбы были украдены со складов СКП, только вызовет больше вопросов об эффективности СКП.

Он подводил каждого члена организации, и чувство вины из-за этого было подавляющим. Он был почти рад, что униформа СКП закрывала его лицо, и увидеть отражение той же вины на лицах его соучастников было невозможно.

В данный момент он просто надеялся, что в планах Выверта не значилось, что это будет его последняя миссия. Будет ли он готов подвергать жизни учеников начальной школы угрозе только для того, чтобы получить преимущество в борьбе с врагом?

Единственным преимуществом сейчас виделся ему тот факт, что если бомба взорвётся, долго он не проживёт и не узнает, какие ужасные вещи будут происходить после из-за того, что когда-то он последовал за этим сумасшедшим.

И на данный момент у него не было выбора, кроме как вернуться к подготовке.

Выскочив из фургона, он со своими двумя товарищами помог взять автобус в окружение. По большей части протоколы мало чем различались, кроме разве что протокола по противодействию Эпицентрам. Эвакуация мирного населения была важнейшей их частью, и из того, что он успел услышать по внутренней волне, СКП уже предпринимало шаги для того, чтобы попытаться эвакуировать детей. Это обещало обернуться трудной задачей, так как им необходимо было эвакуировать несколько сотен детей на расстояние пары кварталов от места действия, а школьных автобусов поблизости не наблюдалось.

Неожиданно он почувствовал решимость. Неважно, чего хотел Выверт. Он не позволит детям погибнуть, даже если это убьёт его. Смерть была предпочтительней, чем такая жизнь; всегда оглядываться через плечо, гадая, когда Выверт в очередной раз попросит его сделать то, чего он делать не хотел.

Было время, когда он ни за что бы не пошёл на такое. Каждый раз, когда он шёл сам с собой на компромисс, это было похоже на то, как если бы от него откололся маленький кусочек души, оставляя вместо себя чувство пустоты. И идти на компромиссы с каждым разом становилось всё легче и легче.

Ступая на тротуар, он вытащил оружие. Сдерживающая пена не смогла бы остановить взрыв такой мощности, и они ничего не знали о человеке, который был сейчас одет в жилет смертника.

— Он собирает всех в задней части автобуса, — прозвучало по громкой связи, встроенной в его шлем; как будто он сам не мог видеть, чем занимается преступник.

— Он использует их в качестве живого щита, — добавил другой голос.

Знакомый рёв мотоцикла на расстоянии подсказал, что Оружейник уже был в пути. Роберт предпочитал избегать встреч с ним, опасаясь нового программного обеспечения кейпа, действующего как детектор лжи. Мужчина утверждал, что оно ещё не было готово, но технари были известны тем, что бесконечно модернизировали свои устройства, даже если другие люди считали, что они достаточно хорошо выполняли свои функции.

— Сможешь выстрелить? — спросил Роберт мужчину, стоящего позади него.

Его сообщник отрицательно покачал головой. Конечно, всё не могло быть настолько просто. Выверт хотел опозорить СКП, и простой выстрел в голову СМИ могли бы подать как успех, даже если он был совершён прямо перед школой.

— Двигайтесь назад, — приказал их командир по громкой связи.

Но внезапно из салона автобуса начал раздаваться какой-то шум; было похоже на то, что несколько мужчин-пассажиров набросились на преступника.

— Вот дерьмо, — выругался Роберт.

Секунду спустя жар и яркий свет ослепили его. Он попятился назад, и вдруг тишина вокруг сменилась звуками, и звук взрыва оглушил его.

Но что-то было не так. Он не был мёртвым, каким должен был быть, если бы взрыв был таким мощным, как все говорили. Вместо этого огонь взвился столбом вверх, минуя и школу, и окруживших автобус агентов. Выверт добивался именно этого?

Сам же автобус рассыпался на тысячи металлических кусочков, которые неожиданно начали вращаться в воздухе, образуя воронку.

Оружейник остановился прямо рядом с ним в сопровождении Мисс Ополчение, которая ехала позади него на том же мотоцикле. Он сказал что-то, но Роберт не смог услышать его.

В центре пожарища неожиданно появилась смутная тень. Роберту потребовалась секунда, чтобы увидеть в ней образ человеческой фигуры. Металл летел навстречу этой фигуре, образуя вокруг неё доспехи. К тому времени, как человек стал видимым, стало понятно, что это была женщина. Её лицо прикрывал своего рода шлем, и броня на её теле была ей впору настолько очевидно, будто она создавалась прямо на ней.

Позади неё обнаружились другие пассажиры; каким-то чудом никто из них не пострадал.

Они медленно направились прочь из огня, но как только пассажиры пересекли границу пламени, из строй распался и они побежали прочь.

Роберт ткнул в их сторону соплом аппарата со сдерживающей пеной и предложил их остановить, хотя не мог слышать собственный голос.

Вполне возможно, что вор и террорист был среди них, выдавая себя за одного из заложников. Подобное уже случалось раньше, поэтому такое предусматривалось в рабочих протоколах.

Женщина в броне, оказавшись у границы пламени, на мгновение задержала на них взгляд. В то же время огонь начал утихать, но расплавленные части автобуса продолжали летать в воздухе. Она слегка обернулась в их сторону и взмахнула рукой, и осколки мягко упали на землю.

Прежде, чем Роберт или кто-нибудь другом смогли что-нибудь сделать, женщина снова обернулась к ним, а затем стремительно взлетела в воздух. Она была быстра; не так быстра, как Александрия, но быстрее любого кейпа в Заливе, кроме разве что Чистоты.

А мгновение спустя она уже пропала.

Следующие несколько часов обещали быть трудными, особенно когда его начальство приступит к анализу его действий.

Но по крайней мере случившееся чудо позволяло ему ощущать надежду на то, что у него появился второй шанс. На его душе и так было много грешков, и хотя бы сегодняшний день не оставит на нём нового отпечатка.

* * *

* * *

* * *

**

— Никто не смог хорошо её рассмотреть, — хмуро сообщил Оружейник.

— Думаю, это похоже на поездку в лифте, — заметила Мисс Ополчение. — Все пытаются игнорировать друг друга, пока едут до нужного этажа.

— Это всё город, — подтвердил Оружейник. — Думаю, люди просто стыдятся того, что им приходится ездить на автобусе.

— Что мы фактически о ней знаем? — пристально посмотрела на них Эмили Пиггот. — Она была одной из заложников?

— Пассажиры смогли рассказать не так уж и много. Фактически, он грозился подстрелить её, потому что она разговаривала сама с собой, и это было одной из причин, по которой пассажиры-мужчины набросились на преступника.

— Чудесно, — раздражённо отозвалась директор Пиггот. — Последнее, что нам требовалось, это кейп-шизофреник с настолько мощными способностями.

— Скорее всего, она подросток и учится в средних или старших классах. Цвет волос описывали как чёрный, каштановый или красный... свидетельские показания в этом аспекте ненадёжны. Но все согласились с тем, что она достаточно высокая для девушки.

— Сколькими силами она владеет?

— Она смогла сдержать взрыв с помощью чего-то, похожего на силовое поле, — ответил Оружейник. — В то же самое время она защитила всех остальных пассажиров автобуса с помощью отдельных для каждого человека силовых полей. С учётом того, что мы знаем о предполагаемой силе взрыва, её поле было достаточно мощным, чтобы удержать его, и при этом она способна осмысленно контролировать создание и удержание нескольких силовых полей одновременно.

— Также одновременно с удержанием полей она левитировала части автобуса, — добавила Мисс Ополчение. — Пустой пассажирский автобус Броктон-Бея весит 16 тонн.

— Так значит, она кто-то вроде телекинетика?

— Пока что невозможно сказать точно. Я запланировал добавить датчики к броне, так что когда что-то подобное этому произойдёт в моём присутствии, я смогу получить больше информации. К сожалению, ранее у меня не было на это времени.

— Найди время, — приказала Пиггот. — Удалось получить новые данные с записей твоего костюма? Я не смогла извлечь ничего нового из предоставленного видеофайла.

Оружейник лишь отрицательно покачал головой.

— Я видел не больше вашего, а новую информацию из того, в чём её нет, извлечь невозможно.

— И какие рейтинги вы предполагаете ей присвоить?

— Пока что мы ориентируемся на приблизительные рейтинги Движок 4, Бугай 6 и Эпицентр 7.

— Бугай из-за её силовых полей, я предполагаю.

— Учитывая предполагаемый уровень силы, который ей пришлось задействовать, я достаточно уверен, что мы скорее всего недооцениваем её возможности. Как правило, силовые поля слабеют при удаляемости от создателя; а она сумела накрыть каждого пассажира автобуса своим силовым полем и сдержать взрыв в автобусе. Если бы ей нужно было защищать только себя, думаю, прочность её щита была бы гораздо большей.

— Насколько большей?

— Достаточно большой, чтобы нам нужна была её поддержка в сражениях с Губителями, — ответил Оружейник. — Вполне вероятно, что она могла бы выдержать хотя бы один удар от Александрии или Левиафана... или даже больше.

— Найдите её, — приказала Пиггот. — Нам нужно убедить её вступить в Стражи, или хотя бы сделать её нашим союзником. Пока она не захотела захватить голос или присоединиться к нацистам, предлагайте её всё, чего она пожелает, в пределах разумного.

Оружейник согласно кивнул.

— У нас уже есть для неё какое-нибудь имя? — спросила Пиггот.

— Мы зовём её Инферно.

— Несмотря на то, что сил управления огня у неё точно нет?

— Мы были немного заняты, и никто не смог предложить ничего более подходящего, — вынуждено согласился с замечанием мужчина.

— Отлично, — высказалась директор. — Если имя будет раздражать её, возможно, она появится ещё, чтобы исправить его.

Она отвернулась от них и опустила взгляд на бумаги, расположенные на столе, и взяла телефон.

— Позовите того идиота, который решил, что протаранить автобус, начинённый взрывчаткой, рядом с начальной школой, было хорошей идеей. Я хочу поговорить с ним... что?! — рявкнула она в трубку. Бросив телефон, она снова повернулась к героям.

— Роберт Сампсон только что был найден мёртвым в своей квартире, очевидно закончил жизнь самоубийством.

— Вы хотите, чтобы мы расследовали это происшествие?

— Вам придётся сотрудничать с местным отделением полиции. Даже несмотря на то, что Сампсон был сотрудником нашей организации, он не являлся парачеловеком, поэтому мы не можем самостоятельно инициировать расследование. Я хочу, чтобы вы сохранили результату расследования при себе, желательно, чтобы данные не оказались в публичном доступе.

— Вы подозреваете, что это был не суицид? — уточнила Мисс Ополчение.

— Этот инцидент, судя по всему, вызовет настоящую политическую бурю, как будто так и было задумано. Такие совпадения, особенно в мире с паралюдьми, заставляют меня настораживаться.

Оружейник согласно кивнул.

— Я оставлю отчёт на вашем столе, как только смогу что-нибудь узнать.

— Не позволяйте расследованию мешать поискам девушки; покажите Стражей и других и старайтесь приглядывать за ней. Кто-то настолько сильный не сможет долго оставаться в тени.

* * *

* * *

* * *

Все молча сверлили взглядами чёрный экран, даже Стояк, которого обычно не знаешь, как заткнуть. Они уже трижды посмотрели одно и то же видео, по-прежнему не в силах осознать увиденное. Призрачный Сталкер была в таком же замешательстве, как и все остальные здесь. В Заливе появился новый игрок, и судя по тому, что они видели, она была по-настоящему крутой.

Мысли о том, что она могла бы сделать, обладай такой мощью... не нужно было бы прятаться и стрелять в людей из тени.

Наконец-то кто-то осмелился нарушить молчание, и этим кем-то оказался Стояк... что совсем не удивляло.

— А мы точно уверены в том, что она на нашей стороне? — спросил он.

— Нет, — ответил Оружейник. — Но она не проявила к нам агрессии, так что это обнадёживающий знак. Мы должны войти с ней в контакт, если это вообще возможно, и предложить ей дружеские отношения. Относитесь к ней очень деликатно.

Стояк на последнее предложение только фыркнул.

— После того, что мы увидели, можно об этом не напоминать. Не думаю, что даже Призрачный Сталкер решит враждовать с ней.

София бросила на него яростный взгляд и показала средний палец. Иногда её очень бесило то, что нельзя пустить стрелу в лоб бесящему её парню. Всё, что он делал, это говорил, говорил и говорил, и казалось, что в этом потоке слов никогда не звучало ничего полезного.

В голову ей вдруг пришла неожиданная мысль. В последнее время она испытывала тревогу, с момента инцидента со шкафчиком. Эберт всегда имела такой отрешённый вид, будто она знала что-то, о чём не догадывалась София и остальной мир. И с того инцидента со шкафчиком она стала вести себя ещё хуже.

Она даже не пыталась протестовать, а после вела себя так, будто происшествие для неё совсем ничего не значило.

Могла ли Тейлор Эберт быть парачеловеком?

Она намекнула Софии, что знала о том, что та является парачеловеком, хотя София чувствовала, что Эберт сама не была в этом уверена и сказала это, надеясь на удачу. Однако об Эмме она знала что-то, что не знал больше никто.

Даже если Эберт была парачеловеком, невозможно было представить, что именно она была той таинственной девушкой с видеозаписи. Софии просто требовались доказательства, что Эберт использовала свои силы против других учеников, и тогда она получит те неприятности, которые заслужила.

Единственная вещь, которая удерживала Софию от похода к директору, был страх раскрыть собственные проступки, и опасение, что Эберт могла пойти на ту же сделку, которую предложили Софии, и в итоге попасть в её команду.

Нет, лучшим решением будет наблюдать и выжидать. Рано или поздно Эберт должна была совершить ошибку, и тогда София будет готова ею воспользоваться.

— Будет здорово, если в команде появится ещё одна девушка, — высказалась Виста, скосив взгляд на Софию. — Может, хотя бы она окажется милой.

Сучка. Как будто эта коротышка хоть раз дала ей шанс на нормальный диалог. Никто из них на самом деле не дал ей и шанса. Видимо, она была слишком тёмной и раздражающей для этого клуба любителей Микки Мауса.

В конечном счёте, они оставили Софию в покое, как она того и хотела. Она не могла верить никому, кроме Эммы, а Тейлор сделала Эмме больно.

Ей просто нужно было найти способ навредить Тейлор таким образом, чтобы она в конечном счёте не оказалась членом той же команды, что и София.

У Софии на уме уже было несколько задумок. В конце концов, ей нужно было лишь опозорить Тейлор в глазах СКП; если повезёт, никто даже не догадается о том, что та парачеловек, пока её не отправят в колонию для несовершеннолетних.

Глава 7. Подозреваемые.

Когда я приземлилась на землю, то запнулась, внезапно осознав, что моя импровизированная броня на самом деле весила по крайней мере тысячу фунтов (453,59 кг, прим.пер.). Я чувствовала под носом какую-то влажность; когда я протянула руку, чтобы коснуться его, увидела на пальцах кровь.

— Это произошло, потому что последние два года ты потратила, работая над контролем, а не над мощностью своих сил, — прокомментировал голос дедушки. — Твои силы похожи на мышцы; у них тоже есть свои пределы, но чтобы их достигнуть, нужно над этим долго и тяжело работать

— А у меня что, были возможности потренироваться в жонглировании автомобилями? — огрызнулась я.

Вещи в подвале нашего дома весили не так уж и много, а если бы я попробовала поднять весь дом, то повредила бы канализацию и водопровод, ремонт которых стоил бы столько денег, сколько у нашей семьи сейчас не было. Но по крайней мере, практика многозадачности прошла не зря — мне очень это помогло, когда пришлось за раз создавать несколько силовых полей, чтобы прикрыть тех людей. Правда, мощность применяемых сил была совершенно другой вещью.

— Тебе придётся жонглировать машинами и чем-нибудь большим, чем машины, если хочешь уметь защищать себя, — не обратил внимания на издёвку голос. — В расцвете сил я мог поднимать мосты и даже брать под контроль астероиды. Я мог изменить магнитные поля всей планеты. Мои силовые поля были способны сдерживать удары самого Галактуса.

— Понятия не имею, кто это такой, — устало сказала я. Доспех начал разваливаться и падать на землю, кусок за куском.

— Представь себе Губителя, который пожирает планеты, — ответил дедушка. — И управляющий технологиями за пределами понимания смертных.

— Ну, я ведь не ты, и для меня всё это было довольно тяжело.

Даже доспехи приносили проблемы. Мне пришлось положиться на свои силовые поля, потому что металл очень быстро раскалялся. У меня был соблазн сделать вид, что я одна из спасённых заложников, но дедушка был уверен, что это отличная возможность заявить о себе.

Временами битвы можно избежать, если другая сторона знала, что не сможет выиграть. Заставить их так думать было почти также важно, как не давать им понимать истинную суть своих способностей как можно дольше.

Кусочки брони, раскиданные на земле позади меня, внезапно начали собираться вместе и смялись в шар. Металл, из которого делали школьные автобусы, был довольно дешёвым, и конечно же, для изготовления своей брони я бы предпочла использовать другой. Однако я могла использовать его для создания других вещей; металлолом всегда был многофункциональным ресурсом.

Я шла по небольшому переулку, шар раздавленного металла плыл позади меня, на расстоянии нескольких дюймов от земли (1 дюйм = 2,54 см, прим.пер.). Ноги были такими тяжёлыми, словно налились свинцом.

— Я должна была спасти того человека в жилете, — подала я голос.

— Он сам себя убил, — пренебрежительно отозвался голос. — Если бы ты окружила его силовым полем, как я предлагал, другие пассажиры автобуса не получили никаких травм.

— Я не была уверена, что мои поля достаточно сильны, чтобы удержать взрыв.

— Чем сильнее ты растягиваешь поле, тем оно становится слабее, — сообщил дедушка. — Окружи ты силовым полем того террориста, тебе бы не требовалось создавать несколько силовых полей послабее.

— Я могла проверить прочность силовых полей только с помощью отцовских 20-фунтовых (9,02 кг, прим.пер.) гантелей, роняя их на щит с высоты, — начала оправдываться я. — Я не могла узнать даже, были ли они пуленепробиваемыми.

Даже использование гантелей не далось мне просто. Я легко могла представить себе хруст костей — папа работал с докерами и у них случались травмы от падающих предметов. 20 фунтов веса, падающих с такой высоты, при столкновении оказывали давление, равное четырём тысячам фунтов (1814,37 кг, прим.пер.).

Добравшись до задней калитки дома, я вошла внутрь. Свой шар из металлолома я оставила у входа; никто никогда не интересовался содержимым заднего дворика, а если бы и решил туда заглянуть, они всё равно не смогли бы понять, что это такое.

Войдя в дом, я направилась в свою комнату. Сегодняшний день был истощил меня как эмоционально, так и физически.

Почему я не смогла спасти всех? Ведь дедушка изначально был против моей идеи, но я не послушала его совета. Неужели часть меня хотела, чтобы тот мужчина умер?

После того, как я рухнула на кровать, перед глазами снова встала картина, как другие пассажиры набросились на того человека в жилете, в ушах стояли их крики. Только потому, что я знала, что должно было произойти, я смогла так быстро отреагировать.

Позволить из-за своего бездействия умереть кому-то было также плохо, как убить кого-нибудь лично? Если это так, то чем я отличалась от того человека?

Я заснула раньше, чем смогла найти ответ на этот вопрос.

Казалось, что я закрыла глаза всего на несколько секунд, когда вдруг на первом этаже послышались шаги отца. Я встала с кровати и направилась вних, чтобы увидеть его.

— Тейлор? — спросил он. В тот момент, когда он смог рассмотреть моё лицо, он побледнел. — Что случилось?

— Я позволила Эмме избить меня, так что у меня наконец-то появились доказательства травли, которые школа не сможет проигнорировать, — ответила я. Я рассказывала папе про Эмму, хоть и сделала это не больше двух или трёх месяцев назад. Отец уставился на меня долгим взглядом, прежде чем сказать:

— И такой результат тебя устраивает?

— Есть видео в интернете, — ответила я. — Ещё я собираюсь снять синяки на фото. Если они попытаются замять это дело, я пойду в полицию.

Отец ещё долгую минуту молча сверлил меня взглядом, после чего кивнул.

— А две другие?

— Мэдисон ручная собачка Эммы. И она в любом случае не самая мерзкая из этих троих. Я думаю, что сейчас София будет моей главной проблемой, — на мгновение я заколебалась, но всё же решила сказать отцу. — Я точно не могу быть уверена, но я думаю что она состоит в Стражах.

— Что?!

— Именно так. И если она правда состоит на службе, это означает, что СКП предпочитает не замечать то, что со мной происходит, потому что она для них более полезна.

— Слишком сложно в это поверить.

— Если бы ты видел, что они сделали сегодня, когда я ехала на автобусе домой, — пробормотала я.

Он замер, услышав мои слова.

— Ты была на месте взрыва?

Я передёрнула плечами.

— Я была в автобусе, когда это произошло. Я ничего не могла с этим поделать.

— Взрыв можно было увидеть из любой части города! — повысил он голос. — Именно поэтому я не хочу, чтобы ты наряжалась в костюм и выходила на улицы сражаться с суперзлодеями!

— Я этого не делала! — запротестовала я. — Я просто занималась своими делами, когда этот мужчина в жилете самоубийцы сел в автобус. Я сделала то, что должна была, чтобы защитить свою жизнь.

— И ты не пострадала?

— Не из-за этого, — я показала на своё лицо. — Это всё Эмма виновата.

— Мне не нравится, что ты намеренно позволила причинить себе боль, — высказался он. — Но если это сработает, я не буду злиться.

На этот раз его мнение полностью совпало с мнением деда, что было немного шокирующим. Было очевидно, что моральный кодекс отца был гораздо лучше такового у суперзлодея, даже если тот утверждал, что отказался от своих убеждений.

— Кто-нибудь видел тебя? — спросил папа.

У меня достаточно хорошо получалось прятать свои силы в течение последних двух лет. Я могла воздействовать ими на невероятно тонком уровне, если хотела.

— Меня все видели, — призналась я. — Но я сделала костюм из частей автобуса, так что никто, кроме пассажиров, не видел моего лица.

— Всё равно тебя видело слишком много людей, — сказал он. — Ты должна была быть более осторожной.

— Что ещё я могла сделать по-твоему? — спросила я.

— Ты могла бы притвориться одной из пассажиров, — сказал папа. — Притвориться, что ты понятия не имеешь, что происходит.

— Тогда бы они узнали моё имя и адрес, и найти меня стало бы гораздо легче, — отбила я. — Люди более склонны к триггерным событиям в юности, а пассажиры в автобусе все были достаточно в возрасте, чтобы стресс на них не повлиял. Они бы сразу заподозрили в происходящем меня.

— Но у тебя не может быть триггера, — возразил в свою очередь отец.

— Они не могли этого знать, — ответила я. — Все знают, что сверхспособности появляются во время триггера, они даже не будут предполагать другие варианты.

— Они могут просто узнать, где ты села в автобус и проверить списки учеников, которые в это время отсутствовали на уроках в Уинслоу, чтобы догадаться о твоей личности.

— Кто-то включил пожарную сигнализацию перед тем, как я ушла, — сказала я. — Держу пари, что много других учеников покинули Уинслоу в тот момент.

Он уставился на меня.

— Ты не могла этого сделать.

— София пыталась избить меня, пока не было свидетелей. Мне надоело быть боксёрской грушей и подставляться под удары просто так.

— Включение пожарной сигнализации считается преступлением, — сказал папа. — Это верный путь к тому, чтобы скатиться вниз.

— Это из-за дедушки? — спросила я. — Ты считаешь, это наследственное?

Это было тем, чему я втайне поражалась, и тем, что меня беспокоило.

— Твоя мама не была злодеем, — начал отец.

— Но плавала в этом, — напомнила я. — Когда состояла в Люструме.

— Ну, её сводные брат с сестрой тоже были замешаны в таких делах, насколько я слышал, — ответил отец. — Тем не менее в итоге они стали героями. Генетика не имеет ничего общего с теми причинами, по которым я считаю, что ты должна придерживаться правильного и хорошего поведения.

— Тогда почему?

— Потому что если ты унаследовала от дедушки хотя бы десятую часть его сил, ты сможешь заставить этот мир содрогнуться, — ответил он. — Никто не сможет остановить тебя. Такие силы очень притягательны. Очень легко начать находить оправдания тому, что тебе захочется сделать.

— Я не стану такой! — запротестовала я. — Я забочусь о людях!

— Но будет ли так всегда? — спросил он. — Я волнуюсь за тебя. В твоей жизни есть такие люди, как Блэквелл, и те дети, которые ведут себя настолько равнодушно по отношению к тебе. Никто не вступается за тебя, и довольно легко начать считать, что хороших людей в этом мире не существует в принципе. А если хороших людей не существует, то почему бы не следовать примеру плохих?

Я уставилась на него, открыв рот, чтобы возразить, но так и не могла придумать, что сказать в ответ. Я оставила кусочек шлема наверху в своей комнате, так что дедушка не мог мне помочь. Хотя я сомневалась, что его точка зрения в этой дискуссии была бы для меня полезна.

По вполне понятным причинам, моё доверие к властям было здорово подорвано.

— Тебе нужен якорь, — продолжил он. — Что-то, что позволит тебе остаться человечной. Без него... будет так легко разочароваться и озлобиться, как твоему деду, а после ты захочешь последовать его примеру и попытаться превратить всех жителей Нью-Йорка в обезьян...

— Ты прочёл это в комиксах, — нахмурилась я. — Уверена, что дедушка не делал ничего подобного.

Я спрошу у него, конечно, и если окажется, что он действительно пытался сделать что-то настолько невероятно глупое, я просто обязана буду над ним за это поиздеваться.

Отец лишь пожал плечами и сказал:

— Я собираюсь готовить ужин. А ты пока сходи умойся. Завтра утром тебе рано вставать.

* * *

* * *

* * *

**

— Я атаковал военную базу США, чтобы добраться до их ракет, — сказал голос. — Возможно, это было немного амбициозно для карьерного дебюта.

— Что ещё?

— Я построил базу на астероиде, — продолжил он. — Завоевал государство в Южной Америке... не уверен, что оно существует в этом мире. Я провёл мутацию у группы мужчин в Диких Землях... это место в моём мире, где динозавры до сих пор существуют из-за вмешательства... неважно.

Одно я точно могла сказать об аватаре моего дедушки — стоит только попросить рассказать его о прошлом, как он с удовольствием начнёт предаваться воспоминаниям, хвастаясь своими подвигами.

Вопросы были моим способом определить, насколько плохим человеком он был.

— Провёл мутацию? Как? — ухватилась я.

— Я подарил им силы в обмен на служение мне. Их культура была примитивна, так что манипуляции с ними особо труда не представляли.

Изначально дедушка рассказывал довольно забавную историю о том, как его дочь вышла замуж за робота и каким-то образом они умудрились завести детей, а затем он начал рассказывать о таких вещах, как эти.

Возможно, ощутив моё неодобрение, голос сменил тему разговора.

— Зачем ты хотела это узнать?

Солнце сегодня припекало, и я сидела в тени на раскладном металлическом стульчике за столом, на котором были разложены несколько результатов моего творчества.

Я практиковалась в точности воздействий моими силами в течение двух лет, и часть из этого была создана спессовыванием и скручиванием металла вместе со стеклом в красивые формы. И хотя я не могла контролировать стекло, с помощью металла, которым я окружала его, я могла создавать из действительно приятные узоры и формы.

Создавать таким образом статуэтки и бижутерию было легче лёгкого. Из алюминиевых банок и разноцветных битых стёкол я могла делать множество разных ювелирных украшений.

Продавала я их по относительно небольшой цене, хотя ценник вырастал по мере того, как я набиралась мастерства.

— У папы не очень хорошо получается зарабатывать деньги, — сказала я. — Даже если у меня получается заработать всего пару-сотню другую долларов в месяц на уличных продажах, это всё равно очень помогает с оплатой счетов.

— Тебе следовало бы взять деньги преступных организаций этого мира вместо того, чтобы бороться ради этих жалких сумм, — ворчливо прокомментировал слова Тейлор голос.

Уже на протяжении двух лет, пару раз в месяц я участвовала в ремесленной выставке. Зарабатывала я с этого достаточно денег, хотя не так много, как могла бы. Но в нашем семейном бюджете были деньги на покупку новой одежды или на то, чтобы сходить пообедать в кафе.

Помогало и то, что папа полностью одобрял то, как я использую свои силы. Думаю, его приводила в ужас мысль, что я могу стать злодеем, почти также сильно, как мысль о том, что я могу стать героем, потому что это бы значило, что меня могли отправить сражаться с Губителями.

Он хотел, чтобы я стала бродягой и использовала свои силы для помощи людям в конкретных делах, которые не были бы связаны с избиениями других кейпов. Я могла понять его желание; он уже потерял слишком многое, и он не хотел потерять ещё и меня.

Однако я не была уверена, что смогла бы оставаться в стороне от становления героем. В конце концов, это было моей мечтой.

— Это интересная работа, — заметил совсем рядом со мной женский голос.

Я натянула на лицо нейтральную улыбку. Я заметила, что она говорила о металлической статуэтке футом высотой (30,48 см, прим.пер.), которая изображала бегущую Софию. Выражение лица у статуэтки было злым, а одета она была форму школьного клуба лёгкой атлетики. Работа была замечательно детализирована; пожалуй, эта статуэтка была одной из лучших, которые я когда-либо делала.

Мысль, что я могла заработать деньги на образе Софии и представление, насколько бы она была в бешенстве, узнав об этом, грела мне душу. По некоторым причинам я никогда не пыталась сделать статуэтку с образом Эммы, возможно потому, что мысли об Эмме всегда были для меня более болезненными.

Женщина была очень миловидной, с тёмными волосами и оливковым оттенком кожи. Фигура у неё была такой, что я мгновенно испытала приступ жгучей зависти. Я вдруг задалась вопросом, мог ли дедушка, который в своём мире прививал обычным людям мутантские гены и тем самым давал им суперсилы, дать мне более женственные изгибы, и насколько унизительным будет просить его об этом.

— Она похожа на одного моего знакомого человека, — сказала женщина.

Я замерла.

— Ваш друг? — спросила я. Женщина отрицательно покачала головой.

— К сожалению, близко я с ней не знакома. Сколько?

— Сто пятьдесят, — ответила я. Прежде, чем она успела что-то сказать, я продолжила. — Это разумная цена для статуэтки такого размера, с учётом того, что каждый мой товар единственный в своём роде, а не какой-нибудь ширпотреб массового производства из Уолмарта.

— Ты сделала её сама? — спросила она. Я согласно кивнула.

— Необычно видеть кого-то настолько молодого и при этом такого талантливого, — заметила она. Она оглядела и другие мои поделки.

На столе была фигурка парящего Зиона, а также фигурки студентов из Уинслоу в различных образах и позах. Тут был и крошечный самурай, и рыцарь в доспехах, и ковбои на лошадях. Большинство из них не были такого же большого размера, как статуэтка Софии, и стоили соответственно намного дешевле. Также на моём столике лежало немного ожерелий и браслетов с камнями и кусочками стекла, и я считала, что выглядели они достаточно мило.

— Других героев, кроме Зиона, у тебя нет? — спросила она. Я поморщилась.

— Протекторат очень серьёзно относится к вопросу товарных знаков. Мне пришлось уничтожить все свои работы на эту тему год назад, чтобы меня не засудили. Но у Зиона нет своих адвокатов, так что его единственного удалось спасти.

— У злодеев обычно не имеется законных представителей, — полюбопытствовала она.

— Зато у них есть последователи и фанаты, — ответила я. — И люди будут думать, что я одобряю их деятельность, раз потратила время на то, чтобы создать их статуэтки и выставить на продажу.

—

Как так вышло, что ты начала этим заниматься? — спросила женщина.

— У меня был хороший учитель труда, который смог заинтересовать меня созданием поделок, — соврала я. Это был один из частозадаваемых вопросов от клиентов, поэтому у меня было достаточно времени и попыток, чтобы подобрать подходящий ответ. — Здесь всё сделано из переработанного металла, так что товар экологически-чистый, если вас интересует этот вопрос.

— Я беру его, — сказала она секунду спустя. Вместе со статуэткой она взяла несколько украшений. — Сколько стоят эти?

— 15 долларов за каждое, — ответила я. — Третье отдам за десятку. У меня есть разрешение на налог с продаж, так что ещё будет надбавка за налог*.

Даже делая скидку я оставалась в плюсе, так как материалы мне ничего не стоили**.

Она протянула мне две стодолларовые купюры и одну десятку, я передала обратно три доллара и немного мелочи.

— Я не видела вас раньше на выставке ремёсел, — заметила я. — Наши постоянные покупатели часто здесь бывают, как и люди, которым больше посмотреть интересно, чем что-то купить.

— До недавнего времени я даже не знала, что здесь проводятся такие мероприятия. Рада, что смогла найти это место.

Немного поколебавшись, я всё же попросила женщину:

— Пожалуйста, не говорите тому человеку, на которого похожа статуэтка, кто её сделал. Если мы думаем об одном и том же человеке, она слишком обидчива.

Женщина улыбнулась в ответ.

— Обещаю не раскрывать этот секрет. Я Ханна.

— Тейлор, — представилась я в ответ и улыбнулась, на этот раз по-настоящему.

Когда женщина ушла, я порадовалась. Я была довольна тем фактом, что получилось заработать денег больше, чем обычно.

— Женщина подозревает, кто ты есть на самом деле, — раздался голос дедушки.

Я замерла, и тревожащее чувство начало ворочаться у меня в животе. Работала ли она на банды или Протекторат? Она только догадывалась о моей второй личности, или у неё были конкретные доказательства?

Было ли тупо прийти на ремесленную выставку с профессиональными поделками из металла вскоре после того, как в городе дебютировал парачеловек с силами контроля над металлом? В течение нескольких лет я делала это без каких-либо проблем... хотя раньше никто и не знал обо мне и моих силах.

Главный вопрос заключался в том, как она собиралась распорядиться информацией, которую только что узнала.

— Ты должна убить её, — сказал голос. — До того, как она расскажет об этом кому-нибудь ещё.

—

*'You can have a third for ten more dollars. I've got a sales tax permit like I'm supposed to, so there is sales tax.'. Вообще, не особо для меня понятный момент, поэтому здесь перевод может не совпадать с реальным положением дел. Насколько я знаю, в каждом штате идёт свой налог с продаж, то есть к цене на ценнике добавляется какой-то процент.

**Considering that none of them had actually cost me anything a discount was just more money in the bank. Благодарю за помощь с переводом товарища Alphomega! В тексте использован предложенный им вариант.

Глава 8. Заявление.

— Господи Иисусе, что с тобой не так? — сердито зашептала я. — Я не убиваю людей просто потому, что они подозрительно на меня посмотрели. Большинство злодеев за это не убивает.

Почти целую минуту голос ничего не говорил. Я задавалась вопросом, не случилось ли чего-нибудь с нашей связью, или возможно что-то могло случиться с самим шлемом, который продолжал пылиться дома на чердаке.

— Я... не всегда психически стабилен, — наконец-то признал голос.

Тот факт, что я не удивилась признанию, стал для меня плохим звоночком. Тот факт, что я всё ещё была готова прислушиваться к нему, даже после всего, что он уже наговорил и тем более признал себя сумасшедшим, был ещё более удивительным.

Может быть, я просто предполагала, что все суперзлодеи должны быть немного сумасшедшими, так что это стало всего лишь подтверждением тому, во что я верила.

— Твой дедушка делал слепки личности на протяжении всей жизни. Его личность иногда была очень... подвержена внушениям.

— Ты имеешь в виду, что иногда он был героем, иногда злодеем... и повелителем зла всё оставшееся время?

— Я смесь из 13 слепков его личностей, сделанных в разное время, — сказал голос. — И не всегда легко согласовывать точки зрения разных возрастов на один и тот же вопрос.

— Но разве чей-то характер может так сильно поменяться с течением времени? — с сомнением спросила я. — Если все они разделяют одни и те же воспоминания, разве это не делает их одним и тем же человеком?

— Представь, что было бы, раздели ты свой разум на тот, что есть сейчас, и тот, что был у тебя до ссоры с Эммой, — сказал на это голос. — Насколько сложно для тебя будет прийти к общей точке зрения о нынешней ситуации?

Я замерла. Я попробовала вспомнить, какой я тогда была — такой наивной, такой счастливой, такой доверчивой. Мир тогда казался совершенно другим, и тогда у меня не было проблем с администрацией школы, с гневом или всеобщим негативным отношением.

— Но если эта версия меня получит мои воспоминания, она будет мной, — сказала я.

— А будет ли? Изменения в характере требуют времени. Кроме того, иметь воспоминания о том, чего ты не испытывал лично, это не то же самое, что прожить их, они не воспринимаются по-настоящему реальными. Что твоя 12-летняя версия скажет тебе об Эмме и Софии?

— Дать им ещё один шанс, — ответила я. — Что Эмма на самом деле мой друг, и что Софии нужно немного любви и привязанности, чтобы тоже стать моим другом.

— Вообрази теперь, что таких копий у тебя ещё двенадцать, — добавил голос. — Копий, которые никогда не планировалось совмещать. Каждая резервная копия хранится в своём месте, но также была сохранена и в этом шлеме. Когда меня повредили во время войны, я был отдан твоей матери вместе с другими вещами, когда её отправляли в безопасное место.

— Войны? — переспросила я.

— Так говорят воспоминания тринадцатого копирования разума твоего деда, последнего из них. То, что он видел тогда, было настолько травмирующим, что эта копия решила никогда не возрождаться.

Некоторое время после его слов я сохраняла молчание.

— Так значит, мой дедушка не просто еврей и суперзлодей, он ещё и шизофреник еврей-суперзлодей.

— Шизофрения не означает, что у человека раздвоение личности, — язвительно отозвался голос. — Обычно это означает, что у человека есть некое расстройство разума с галлюцинациями или бредом... например, он разговаривает с несуществующим человеком, которого больше никто не слышит.

— Ха, ха, — кисло пробормотала я себе под нос, тем не менее оглянувшись вокруг, чтобы убедиться в том, что никто не заметил, как я разговариваю сама с собой. К счастью, мой сосед слева всё это время смотрел в другую сторону и, казалось, ничего не замечал. Стенд с другой стороны от меня пустовал. Экономика города была в таком состоянии, что устраивать выставки здесь было менее выгодно, чем в других местах.

— Значит, предложение убить ту женщину было точкой зрения твоей самой экстремистской части? — решила уточнить я.

Насупившись, я посмотрела на оставшиеся мои поделки. Я планировала остаться здесь сегодня ещё на 4 часа, за которые, возможно, я бы могла заработать ещё долларов двести. Но всё это время, как правило, утверждения голоса о людях оказывались правдивыми, и это означало, что мне следовало проверить правдивость его слов и в этот раз.

Ближайший стенд находился от меня в десяти футах (3,05 м., прим.пер.). С учётом шума вокруг, у женщины, что работала за тем прилавком, не было и шанса услышать, что я что-то бормотала про себя.

Её звали Пегги Шустер, и последние пару лет я достаточно часто видела её на таких мероприятиях. Она была уличным художником и делала забавные скетчи на взрослых и их детей за 10 долларов каждый. Обычно она зарабатывала не больше, чем я, а иногда и меньше.

— Хей, Пегги, — позвала я.

Она обратила на меня внимание. Иногда мы присматривали за стендами друг друга, когда кому-то из нас нужно было отлучиться в туалет или поесть.

— Ты не против заработать немного денег сверху? — спросила я.

— Не против, — ответила она с небольшой задержкой.

— Есть кое-что, что мне необходимо успеть сделать сегодня, но я не хочу терять эти часы, когда идут основные продажи, — сказала я. — Если сможешь продать что-нибудь с моего стола, то половина выручки за продажи твоя.

Было бы нечестным просить её присмотреть за моим товаром за копейки, хотя все мы старались избегать таких ситуаций. В прошлом я могла бы тайком своровать что-нибудь или положить кассу в свой карман.

— Мне нужно присматривать за собственным стендом, — сказала она неохотно.

— Если ты повернёшь мольберт, сможешь одновременно присматривать за моим товаром, — предложила я. — И просто посмотри на посетителей, их не так уж и много, так что явного наплыва точно не будет.

— А что если я закончу раньше, чем ты вернёшься? — спросила она.

— Тогда можешь забрать всё это себе, — ответила я. — Я вообще думаю над тем, чтобы завязать с этим... мне нужно сосредоточиться на школе.

— Но твои работы на последних выставках были просто отличными! — воскликнула она в явном шоке.

Я допускала, что для этой женщины средних лет, которая до сих пор цеплялась за свою мечту быть настоящим художником, видеть, как кто-то отказывается от своей мечты, было больно.

К счастью, создание произведений искусства никогда не было моей настоящей мечтой. Для меня это было просто прибыльным делом. С той же лёгкостью я могла бы собирать банки и сдавать их на утилизацию, хотя мои шансы быть замеченной с таким занятием значительно повышались.

— А что насчёт денег? — пробормотала она, всё ещё продолжая казаться потрясённой.

— Я тебе верю, — сказала я. — Я отловлю тебя на следующей выставке и мы сможем рассчитаться, если не смогу вернуться сегодня до твоего ухода.

Она ещё выглядела неуверенной, но всё-таки согласно кивнула.

— Это превосходная идея, — подал голос дедушка. — Заставить людей поверить в то, что ты им доверяешь, один из самых лучших способов вырастить в человеке преданность. Почему ты захотела сделать своим сторонником столь... незначительно талантливого человека, я понять не могу.

Только после того, как я встала с насиженного места и пошла прочь, улыбнувшись и помахав на прощание Пегги, я пробормотала себе под нос:

— Когда ты успел стать художественным критиком?

— Я человек из высшего общества, — ответил он. — Целая армия людей искусства была выходцами из моего народа, а их произведения были столь прекрасны, что могли бы заставить плакать ангелов. Вид того, что она называет искусством, заставляет меня хотеть обрушить на неё кару небесную.

— Да ты не вообще человек, — пробормотала я себе под нос. — И звучишь как сноб.

— Я также считаю, что твоя современная музыка это просто мусор, — продолжил он. — Оскорбление для ушей любого, кто слушал настоящую музыку.

— Так какая тогда музыка тебе нравится... немецкая?

Тишина.

— Серьёзно? Я думала, ты ненавидишь всё немецкое.

— Зла в их сердцах было не больше, чем у других людей... они просто решили поддаться ему. Ты считаешь, что вины остального мира в этом конфликте не было? Разве ты не читала о нациях, которые изгоняли наш народ со своих земель, прямо на погибель?

— Остальной мир сражался против них! — возразила я.

— Они могли бы спасти миллионы жизней, но они выбрали невмешательство из-за того, кем мы были. Целый мир отказался от нас. У каждого человека в сердце таится потенциальное зло, это та причина, по которой мутанты должны быть лучше.

— Поэтому ты так ненавидишь людей? — спросила я.

Я могла чувствовать что металл, который был у женщины, удалился от меня на приличное расстояние. Было легко его отследить из-за характерных размеров и формы, которые отличались от всего, что продавалось на ярмарке.

— Я не ненавижу людей. Просто у мутантов больше шансов превзойти их и создать мир, где такие ужасы больше не будут происходить.

— Я бы поверила в это сильнее, если бы ты не предложил просто убить ту женщину, — сухо заметила я. — Или это было предложение от сумасшедшей версии тебя? Может, остальные части твоей личности будут меня предупреждать, когда безумная версия будет начинать говорить?

Прежде, чем он успел ответить, я успела заметить женщину, которая как раз поворачивала вниз по улице.

Я полезла в карман за одним из моих сотовых телефонов. После того, как я показала свой 'героический' телефон Блэквелл, я поняла, что мне придётся использовать один для своей гражданской личности, а второй для героической. Поэтому недавно я приобрела второй.

Ни в одном из них не содержалось той информации, которую мне не хотелось открывать, но имея два телефона я могла попробовать кое-что сделать.

Я читала об этом в интернете, о способе, как превратить телефон в шпионское устройство. Я отключила динамик и приглушила микрофон. Я перевела его в беззвучный режим. Я отключила вибрацию.

Секунды спустя после всех этих действий я наконец-то добралась до поворота, за которым исчезла та женщина, а телефон взлетел вверх, перелетая стену и зависая в воздухе.

С другого моего телефона я набрала номер первого мобильника. Тот принял звонок без единого звука, и теперь я могла слышать, что происходит на другой стороне. Теперь всё, что от меня требовалось — это подойти к той женщине достаточно близко.

Она остановилась рядом с большой массой металла, которую я определила для себя как мотоцикл.

— Молодая девушка разговаривала сама с собой... именно это привлекло моё внимание, — сказал женский голос. — Она занималась продажей неплохих художественных работ на художественной ярмарке Кирби. Я купила несколько и подумала, что, может, ты мог бы на них взглянуть.

Я могла услышать, как щёлкнул затвор.

— Да, это София Хесс. Видимо, эта девушка её знает. Скорее всего она учится в той же школе.

Некоторое время женщина молчала.

— Я не уверена, что наши уступки для Хесс были самым разумным решением. Хесс может быть... резкой.

Она была членом Протектората. Протекторату не потребуется много времени, чтобы узнать мою личность. Могли ли они прийти в мой дом посреди ночи и постучать в дверь своими солдатскими ботфортами?

— Как я говорил, даже героям свойственно совершать ошибки, — подал голос дедушка. Звучал он почти что самодовольно. - Есть правила, неписанные и невысказанные, что они не должны раскрывать тайну личности, но в твоём случае они им не следуют.

— Что? — переспросила я. — Как ты мог знать об этом?

— Я читал об этом мире твоими глазами, — ответил голос. — И это совершенно очевидно. У государственных структур есть власть и есть ресурсы, чтобы узнавать имена злодеев и предавать их гласности, когда они этого захотят. Злодеев ловят постоянно, но гражданские личности оглашаются только у тех, что отправляются в Клетку.

Это... звучало правдиво. Я не думала об этом раньше. Почему СКП сохраняют тайну личности злодеев, которых они ловят?

И почему они не хотят применять эти правила для меня?

Если они раскроют тайну моей личности, папа будет в опасности. У меня не было никаких доказательств, что они планировали это сделать, но не было доказательств и того, что они не собирались делать это.

— И что я тогда должна делать? — спросила я. — Только не говори, что убить её; это просто вершина тупости.

— В любом случае, сейчас уже поздно что-либо предпринимать; другие члены СКП уже знают, кто ты и что ты. Это только вопрос времени, прежде чем случится утечка информации и лидеры банд заявятся прямо к тебе домой.

— Что?

— Это ещё одна очевидная истина. Раз за разом, когда злодеев перевозят по якобы скрытому маршруту в Клетку, происходят нападения на конвой, и они сбегают. Откуда же злодеи знают, где нужно устраивать засады на конвои? Телепатов в этом мире не существует, что означает, что должны быть утечки информации.

Ведь не только кейпы Империи 88 сбегали при перевозке в клетку? Я не могла вспомнить. Это лишь означало, что у них по крайней мере были кроты в организации.

— Так что я должна делать? — снова спросила я.

— Расскажи обо всём своему отцу и будь готова к тому, что они придут за тобой. Или ты можешь попробовать присоединиться к Стражам, хотя их организация уже предала тебя с нескольких сторон.

Я успела вернуть свой телефон обратно, когда услышала заработавшие двигатели мотоцикла. На краткий миг я испытала жгучий соблазн внести в его работу небольшую механическую неполадку, которая привела бы к аварии, но, как уже сказал мой дедушка, кот уже был выпущен из мешка. Всё, чего я добьюсь, если заставлю её пострадать, так это того, что всё СКП обернётся против меня, а это было последним, что мне было нужно.

Это было мимолётное желание, краткое, словно вспышка, но в следующую секунду я ощутила настоящий ужас от этих мыслей. Что со мной не так? Для обычного человека быть настолько одержимым мыслями об убийствах было ненормально. Из того, что я слышала, нормально время от времени хотеть врезать своему начальнику. Но они отличались от меня.

Я могла без труда претворить свои убийственные желания в реальность. Даже сейчас, не видя её, я могла бы легко убить эту женщину, которая несомненно была трудолюбивым и верным сотрудником СКП, прилагающим усилия, чтобы сделать это мир более безопасным местом. Тот факт, что безопасным она делала мир не для меня, был второстепенным.

— Второй шаг, — продолжил голос. — Сделать о себе такое заявление, чтобы даже если они узнали о том, кто ты такая, они не посмели бы тебя побеспокоить. Таким образом ты сможешь сохранить жизнь своего отца в безопасности и спать спокойно.

Где-то я читала, что независимые кейпы в Заливе не держатся долго; их либо убивают, либо вербуют в члены СКП или одной из местных группировок. И как бы мне это не претило, безумный голос в моей голове был прав.

Мне нужно было провернуть что-нибудь настолько значимое, чтобы никто в Заливе не смог бы не признать, что в городе появился новый сверхсильный герой.

Было кое-что, что я хотела сделать уже долгое время.

* * *

* * *

* * *

Когда тень заслонила солнце, я могла видеть, как люди останавливали свои автомобили и выходили поглазеть на меня.

Дедушка сказал, что мне необходимо сделать заявление, так что я сделала самое большое заявление из тех, о каких только могла подумать. Я передвигала один из грузовых кораблей с кладбища судов над городом, двигаясь к одному из центров, занимающихся вторичной переработкой металла, расположенных на краю города. Этот центр был предназначен для переработки старых машин и мог вместить в себя сотни автомобилей, поэтому я надеялась, что они смогут использовать хотя бы некоторые части этого неуклюжего пережитка времени.

У меня уже были некоторые идеи о том, как можно было бы использовать оставшийся материал; шансов на то, что центр сможет переработать этот корабль быстро, не было никаких.

Я держала хороший темп с перетягиванием корабля. Даже с моими силами было тяжело его передвигать, но мы всё ещё делали добрых сорок миль в час (64,36 км/ч, прим.пер.). Я летела вот уже 10 минут, и до сих пор не было никаких тревожных признаков того, что мои силы начнут давать сбои.

В любом случае, у меня был план на тот счёт, если они правда перестанут работать. Я построила маршрут через такие места, в которых я могла бы временно сделать остановки, даже если это и означало немного разрушить всякие парковые зоны или парковочные места.

Фургоны СКП собирались прямо подо мной. Я смогла насчитать по крайней мере дюжину их машин, и видела, что полиция начинает перепранаправлять дорожный траффик в сторону с проспекта, над которым я сейчас летела.

Когда несколько летающих фигур подлетели ко мне ближе, я смогла увидеть, что среди них также были Леди Фотон и Лазершоу.

Через несколько секунд они оказались летящими прямо передо мной.

— Остановись! — воскликнул Эгида. Мне послышалось, или его голос действительно немного дрожал?

В любом случае, я не остановилась. Я проигнорировала его, просто облетев вокруг. Он двинулся наперерез, чтобы перехватить меня.

Остальные летающие герои окружили меня полукругом. Я задавалась вопросом, действительно ли они считали, что мы будем сражаться. С моей стороны стоило только отпустить судно, и у всех них день станет очень плохим днём. Также, как и у всего остального города.

Леди Фотон крикнула в мою сторону:

— Что ты делаешь?

— Переработка, — ответила я.

— Это тебе не принадлежит, — крикнул Эгида.

Я была удивлена его готовности противостоять кому-то, что явно демонстрировал уровень сил Александрии. Хотя на самом деле я сомневалась в том, что Александрия смогла бы поднять корабль, в основном потому, что если бы она решила попробовать это сделать, под её руками материал начал бы сминаться вокруг неё, словно бумага.

— Ты хочешь драки? — спросила я. — Потому что я могу сбросить это, и мы всё посмотрим, что из этого получится. Или, может, ты заткнёшься, и через две минуты мы долетим до центра вторичной переработки сырья?

Он ничего не сказал в ответ, и просто ошеломлённо замолк.

Спустя несколько минут мы действительно достигли центра переработки.

Несколько мужчин уже стояли там, не сводя с меня глаз. Я приземлилась рядом с ними и сказала:

— Я слышала, что вы собираете металлолом.

Один из них, вероятно, кто-то с руководящей должностью, сначала посмотрел на корабль, потом снова перевёл взгляд на меня.

— У нас нет возможности переломать что-то таких размеров.

Он выглядел мертвецки бледным, как будто боялся, что если его ответ мне не понравится, я сброшу корабль прямо на него.

Я пожала плечами, и спустя секунду корабль над нами начал распадаться на тысячи кусков металла и превращался в чудовищных размеров клубящееся облако. Из него я отдельно собирала чёрные металлы.

— Вы, ребята, можете справиться с машинами, верно? — спросила я.

Он кивнул, хотя его взгляд был прикован к тому, что творилось выше.

Сосредоточившись, я начала разделять металл на куски весом в тысячу фунтов (453,6 кг, прим.пер.). Я отделила чёрные металлы от цветных и сжала их в блоки, которые осторожно начала опускать на землю за пределами территории завода. Я могла бы поставить их и на бетон, но это бы значило, что я точно уничтожу их рабочую стоянку.

Через несколько секунд я составила их на землю, сто кубов в ширину и сто двадцать кубов в высоту. Корабль весил свыше шести тысяч тонн, и оставшимся не-металлическим частям я позволила продолжать плавать в облаке над нами.

Эм... у нас нет столько денег, чтобы заплатить за всё это, — сказал менеджер, глядя на нагромождение кубов.

— Дайте мне столько, сколько у вас есть, а всё остальное можете забирать бесплатно, — ответила я.

Вскоре стало очевидно, что у центра переработки в кассе было только десять тысяч долларов. Как правило, за разбитую в хлам машину они давали не больше двухсот долларов, так что это было понятно.

После того, как я взяла деньги, я повернулась лицом к преследовавшим меня героям. Фургоны СКП подъезжали ко мне и брали в окружение.

— Как много вам потребуется времени, чтобы обработать всё это? — спросила я менеджера, снова разворачиваясь к нему.

— Скорее всего, потребуется около года, — признался он.

Я засунула деньги в свою спортивную сумку и снова обернулась к героям лицом. Помахав им рукой на прощание, уже секунду спустя я взлетала в самую высь.

Как оказалось, я действительно была намного быстрее в небе, чем любой из них.

Глава 9. Новичок.

— Это не похоже на 'держаться в тени', — сказал папа.

Он всё ещё выглядел потрясённым. Видимо, мой достаточно короткий перелёт через город успели заснять с земли несколько новостных команд. Никто не успел подняться в воздух на вертолёте.

— Они уже знали о том, кто я такая, — сказала я. — Мне нужно было убедить их в том, что лучшей идеей будет оставить нас в покое.

Закрыв глаза, отец покачал головой.

— Сейчас они захотят получить тебя ещё сильнее. До этого происшествия у нас ещё был шанс, что они отправят на переговоры с нами какого-нибудь не слишком сильного парачеловека. А теперь тебя считают новой Александрией. Как ты думаешь, кого теперь они отправят поговорить с тобой?

— Старую Александрию? — осторожно попыталась пошутить я.

— Или Легенду, или Эйдолона, — не поддержал шутки папа. — А может быть, и всех трёх.

Я не была уверена, что смогла бы справиться с одним членом Триумвирата, и была гораздо менее уверена насчёт всех троих разом. Один Эйдолон мог создать какую-нибудь силу, которая свела бы на нет все мои способности, или силу, которая взяла бы меня под контроль, или что-нибудь ещё столь же для меня опасное.

— Я скажу им 'нет', — сообщила я отцу. Папа только вздохнул.

— Помнишь, как мы смотрели с тобой Парк Юрского периода?

— Да...

Я предполагала, что мой дедушка мог сделать динозавров на самом деле и лениво размышляла, как много заплатят зоопарки за то, чтобы заполучить одного, какого-нибудь наверняка миленького и травоядного. Фильм явно наталкивал на мысль, что создавать целый парк, наполненный динозаврами, было плохой идеей. С другой стороны, иметь систему безопасности, которую так легко отключить, тоже было определённо плохой идеей.

— То, что у тебя есть возможность сделать что-то, не означает, что ты должна это делать просто потому, что можешь.

— Ты жаловался о состоянии верфей годами, — напомнила я.

— И ты передвинула оттуда один корабль из скольки, пятидесяти? Корабль, весивший более тысячи тонн, и который между тем, проплывал в небе над жилыми кварталами. Как ты думаешь, что бы случилось, если бы ты устала быстрее, чем думала, или кто-нибудь испугал тебя или даже оказался настолько туп, чтобы атаковать тебя?

— У меня был план на случай, если такое произойдёт, — насупилась я.

— И никто ничего не знал о том, что у тебя были планы. Всё, что они знали, это то, что видели... как кто-то удерживает над их головами огромную угрозу.

— Именно этого я и добивалась! — сердито огрызнулась я.

Неужели он не мог понять, что показать, насколько угрожающей может быть твоя сила, было гораздо лучше, чем по-настоящему её использовать? Я не хочу сражаться с героями. Я просто хочу сделать этот мир лучше. Я хотела сделать Залив похожим на то место, о котором так часто говорил папа.

— Угрозы населению не дадут тебе того, что ты хочешь, — скривившись, сказал отец.

— Ты всё время угрожаешь людям во время переговоров, — запротестовала я. — Я слышала, как ты разговариваешь по телефону.

Отец немного поколебался, прежде чем ответить.

— Есть конкретные ситуации, в которых угрозы могут быть полезными. Но даже они не помогут тебе заполучить то, что ты хочешь. А в твоём случае люди подверглись угрозе, но при этом даже не знали, почему им угрожают.

— Они наверняка подозревают, — сказала я. — Если они такие умные, как все говорят. А если не смогут догадаться, я заставлю их понять.

— Ты не будешь сражаться с героями, — сказал папа. Выглядел он при этом встревоженным.

— Я не уверена, что хоть кто-нибудь из местных героев способен навредить мне... Мисс Ополчение могла бы, или может какое-нибудь устройство Оружейника, собранное на скорую руку. Но я не собираюсь с ними бороться, я бы просто позволила им наносить удары до тех пор, пока они не будут готовы выслушать меня.

Папа нахмурился.

— Попытайся не делать этого в доме; мы ещё не погасили за него ссуду.

Я уставилась на него ошарашенным взглядом, а спустя несколько секунд рассмеялась. Я представила отца, который пришёл домой и обнаружил, что стены дома полностью сгорели, пока я разговаривала с СКП, его выражение лица в этот момент...

Я снова хихикнула получившемуся в голове образу. Отец слабо улыбнулся.

— Мы должны начать думать над тем, что им ответить, если они вправду решат прийти говорить прямо к нам домой.

— Если они попытаются похитить тебя, будь уверен, они узнают о том, что мне это не понравилось, — сказала я. Это было тем, над чем я размышляла уже какое-то время.

Продолжая раздумывать над этим, я мысленно вызвала несколько старых транзисторных приёмников из подвала. Когда они залетели в комнату, я разобрала их на составные части прямо в воздухе. Я собрала их в течение нескольких минут во что-то совершенно новое.

Отец широко распахнул глаза.

— Что это? — спросил он. — Когда ты успела стать технарём?

Я пожала плечами.

— Я нашла схему этого устройства в интернете. Это следящее устройство; я положила одно из них в твою обувь. Ему не требуется много энергии, и он использует для своей работы ту энергию, которая генерируется, когда ты двигаешься.

Конечно я солгала. Аватар деда показал мне, как создаются такие устройства. Мне казалось, что рассказать папе о дедушке будет плохой идеей. Я не сомневаюсь, что папа попытается избить шлем бейсбольной битой, так как будет уверен, что он завладел мной или что-то в этом роде.

— Просто даже запоминать все эти схемы сложно, а ты с первого же раза собрала рабочую модель...

— Я думаю, у меня к этому настоящий талант, — хмыкнула я. — Ты будешь удивлён тому, что можно найти в интернете, было бы желание.

— Я должен чувствовать себя таким сконфуженным из-за того, что чувствовал бы себя более комфортно, если бы ты призналась мне сейчас, что искала в интернете порно? — спросил он.

Я сумела сохранить невозмутимое выражение лица. Ему не нужно знать, что пару раз мои поиски случайно заводили меня на сайты, содержание которых было далеко за пределами моей зоны комфорта. У нас был достаточно хороший компьютер и хорошее интернет-соединение, в основном приобретённые с тех денег, которые я зарабатывала на продаже скульптур в течение года.

Убедить папу, что это позволит мне познакомиться со всякими арт-уроками и выставками, и, возможно, даже позволит продавать что-то из своего товара онлайн, было легко. О том факте, что в основном я пользовалась интернетом для того, чтобы зависать на ПХО, искать информацию о кейпах и читать фанфики, я предпочитала молчать.

Я была счастлива от того, что больше не зависела от компьютерного класса и теперь мне не приходилось дожидаться своей очереди в городской библиотеке, чтобы узнать то, что я хочу. Это было довольно унизительное чувство.

— После знакомства с порно по My Little Pony меня уже ничего не сможет смутить в этой жизни, — пожав плечами, выдала я.

Он сделал вид, что сдерживает смех, хотя больше было похоже на то, что его слегка подташнивало. По-видимому, некоторые шутки были слишком шокирующими, чтобы спокойно их воспринимать.

— Жучки это неплохая идея, — признал папа. — Я бы хотел, чтобы бы тоже носила что-то подобное, потому что сейчас всё, что я могу, это в крайнем случае позвонить в СКП.

— Я не уверена, что смогу собрать устройство для приёма сигнала; оно гораздо сложнее. Хотя наверное я смогу использовать свои силы, чтобы сделать что-то похожее.

Это конечно же была ложь. У этих устройств не было предусмотрено базы для передачи сигнала, поскольку оно было создано специально для работы с силами дедушки.

— Если они придут прямо к нам домой, не нападай на них до тех пор, пока не поговоришь с ними, — попросил папа. — Сейчас у нас достаточно денег для того, чтобы нанять адвоката, а учитывая характер твоих способностей, уверен, что любой юрист будет уверен, что ты легко сможешь заработать денег ещё больше.

Я согласно кивнула, хоть и сделала это довольно неохотно.

— Ты должна помнить, что по сути СКП и полиция — самые большие группировки в этом мире. Конечно, ты с лёгкостью сможешь победить нескольких из них, но они будут звать других своих сотрудников, которые будут продолжать нападать на тебя. В СКП есть несколько кейпов, у которых может получиться обойти твою защиту, если их силы действительно завязаны на какой-нибудь мистике. И даже если у них не найдётся ничего, что сработает против тебя, Эйдолон всегда может создать подходящую силу.

Нахмурившись, я уставилась на свои ноги. Он был прав, конечно. Сильнейший кейп в мире мог бы победить меня просто за счёт своего опыта. Силы по сути были словно игра камень-ножницы-бумага. Один набор сил мог быть побеждён другим, который в свою очередь мог бы победить третий.

Это значило, что я не имела права терять бдительности.

— О, и ты наказана на неделю, — сказал папа.

— Что?! — шокировано воскликнула я. — За что?!

— За то, что угрожала СКП, не обсудив это сначала со мной. Неужели ты даже не предположила, что я мог бы согласиться на твой план?

— А ты бы согласился?

— Конечно нет, — ответил он. — Но у меня бы появилась возможность хотя бы попробовать убедить тебя не делать этого, или по крайней мере сделать это немного по-другому.

* * *

* * *

**

К счастью, домашний арест был не такой уж большой проблемой. Я всё ещё могла пользоваться компьютером и не то, чтобы у меня были друзья, кс которыми я тусовалась и которые могли бы заметить моё отсутствие. Главным образом отец не хотел, чтобы я выходила из дома и снова сделала что-нибудь, что приковало бы ко мне внимание всего города.

Поэтому остаток каникул я провела за попытками модернизировать обычную одежду в своего рода эластичную броню, экспериментируя с частицами железа и нефти. Это отличалось от всего, что я делала раньше, потому что у меня получилось использовать нефть в виде наночастиц.

В обычном состоянии эта ткань была гибкой и лёгкой. Но стоило поместить её в магнитное поле, и по прочности она могла сравниться с бронежилетом. Было довольно легко соорудить самоподдерживавшуюся систему на тот случай, если мои силы вдруг подведут меня.

Второй набор я сделала для отца, в котором переключатель режимов поставила внутрь кармана куртки. Знание того, что он имел хоть какую-то защиту, пусть даже она покрывала только его торс, заставляло меня чувствовать себя хоть немного лучше.

Вопреки моим параноидальным настроениям, до конца каникул никто так и не заявился к нам домой.

В тот понедельник, когда занятия в школе возобновились, я не была уверена, чего мне ожидать. Блэквелл, кажется, была достаточно напугана, но я так и не обратилась в полицию. Останется ли в школе всё как прежде, или всё-таки случатся какие-нибудь конкретные, существенные изменения?

Я услышала шепотки, как только переступила порог школы. Люди собирались в небольшие группки и притворялись, что не смотрели в мою сторону.

Неужели они так быстро раскрыли мою личность? Я не видела в интернете ничего подобного, поэтому маловероятным казалось, что СКП оставлял заявление на этот счёт.

Приблизившись к шкафчику, я увидела Блэквелл, рядом с которой стояло три полицейских со служебной собакой.

— Что происходит? — спросила я.

- Они пытаются тебя подставить, — зашептал голос дедушки в голове. — Я видел такое уже много раз. Назови мутантов террористами, и общественность не будет о тебе волноваться, даже если после этого за тобой пошлют гигантских роботов-убийц.

— Нам поступил анонимный звонок о том, что ты прячешь наркотики в своём шкафчике, — ответила Блэквелл. Она тщательно старалась сохранить на лице выражение невозмутимости. Она чувствовала себя виноватой или пыталась скрыть победную ухмылку?

— В том самом шкафчике, который я не использовала с тех пор, как меня в нём заперли вместе с ворохом использованных тампонов двухнедельной давности? — уточнила я. — И звонок поступил от тех же самых людей, что напали на меня в пятницу?

Повернувшись в офицеру полиции, я сказала:

— Что бы вы не нашли в шкафчике, моих отпечатков на этом не будет. И я хотела бы выдвинуть обвинение в нападении на имя Эммы Барнс.

Я полезла в карман, чтобы вытащить несколько фотографий своего лица, которые я делала после нападения.

Один из офицеров, тот, что был помоложе, достал пистолет и направил в мою сторону. Я услышала крики одноклассников, которые смотрели на нас, соблюдая дистанцию.

Глядя на пистолет, я чувствовала, как во мне растёт раздражение.

— Уберите это, — спокойно сказала я. Я не добавила, что если пистолет не уберёт он, его уберу я. Угрозы копам были ровно противоположны тому, как папа просил меня вести.

— Сделай это, это и это и пистолет взорвётся у него в руках, если он попытается выстрелить, — любезно просветил меня голос. Вместе с его словами в голове у меня возникали образы того, о чём он говорил. — Это происшествие будет расцениваться как несчастный случай.

Может быть там, откуда он родом, так бы все и решили, но этот мир был полон технарей.

— Стоять! — крикнул полицейский. — Лечь на землю!

Когда он отодвинулся в сторону, я смогла увидеть, что мой шкафчик был заполнен оружием и боеприпасами. Со стороны казалось, что я планировала перестрелять всех в школе. Неудивительно, что офицер так разволновался, когда я запустила руку в карман.

Второй полицейский подал голос.

— Мы должны сопроводить вас до участка для всеобщей безопасности, — сказал он. — Если кто-то подкинул всё это в ваш шкафчик, мы достаточно скоро это выясним.

Это показалось мне разумным, поэтому я без возражений подняла руки и позволила развернуть себя лицом к стенке. Но после этого мне вывернули руки и я услышала щелчок наручников. Меня тщательно прохлопали по всему телу, вполне очевидно, что в поисках оружия. Я двигала часть дедушкиного шлема по всему телу, чтобы его не смогли почувствовать, но они нашли два моих сотовых телефона.

Моментом спустя меня уже толкали по коридору, прямо под взглядами и бормотанием учащихся.

В груди разгоралась злость на Софию. Если она была Призрачным Сталкером, это означало, что она легко могла проникнуть в мой шкафчик и, вероятно, легко могла получить большое количество оружия от тех преступников, которых избивала.

Вскоре меня заталкивали в полицейскую машину. Офицер даже не пытался защитить мою голову. Если бы я не использовала силовое поле, чтобы защитить себя, мне бы достался просто ужасный удар.

— Когда вы позвоните моему отцу? — спросила я, когда двое мужчин сели в патрульную машину. Третий офицер с собакой заняли другой автомобиль.

— Когда доберёмся до участка и зарегистрируем тебя, — ответил один из офицеров.

— Здесь что-то не так, — заговорил дедушка. — Они нервничают и ведут себя странно.

Думаю, как суперзлодей, он знал о чём говорил, хотя мне трудно было представить, как моего дедушку запихивают в полицейскую машину, повязав в пьяном состоянии на вечеринке у какого-нибудь университетского братства или за драку. Высказывать вслух свои предположения я всё-таки не решилась.

Говорил ли он правду или просто пытался манипулировать мной, чтобы я напала на них? Если полиция будет настроена против меня, то и остальной мир тоже, и в итоге он останется моим единственным помощником.

С другой стороны, это может быть попытка завербовать меня, о которой так волновался мой отец.

Только ли София могла провернуть это дельце с оружием в моём шкафчике? Любой член банды мог бы провернуть этот фокус с такой же лёгкостью.

— Так на кого вы всё-таки работаете? — спросила я.

— Что? — переспросил один из них.

— Участок находится в другой стороне, — сказала я.

На самом деле я этого не знала; в отличие от некоторых людей я не совершала регулярные поездки в полицейский отдел из-за того, что избивала людей или в кого-то стреляла. Хотя половина учеников Уинслоу знала этот маршрут лучше, чем я.

— Мы скоро будем на месте, — отрезал офицер, который грубо обращался со мной до этого.

Я вздохнула, позволяя наручникам соскользнуть с моих запястий с негромким щелчком.

— Они не сказали вам, кого вы пытаетесь похитить?

Машина внезапно завихляла и руль закрутился так резко, что водитель не смог его удержать, а ремни безопасности начали их душить. Я взяла контроль над машиной, и мы остановились в небольшом переулке.

Остановились мы прямо под знаком остановки, и я наклонилась к передним сиденьям.

— Кто вас послал?

— Нужно было разыгрывать неведение до тех пор, пока мы бы не достигли нашей цели, — сообщил голос. — Тогда бы не возникло необходимости допрашивать этих идиотов.

Я поморщилась. Чокнутый дедуля снова оказался прав. Всё, что от меня требовалось, это немного подождать вместо того, чтобы быть агрессивной, и я бы смогла получить ответы на все свои вопросы.

Отпустив контроль над ремнями безопасности, я сказала:

— Отвезите меня к вашему начальству.

Тот, который был помладше, завозился с пистолетом, который я выхватила у него из рук телекинезом. Я развернула его в воздухе, направив в его сторону, и он мгновенно замер на месте. Его напарник чувствовал себя более спокойным, поэтому его пистолет я направила в сторону ширинки.

— Двигай! — рявкнула я.

Водитель ничего не сказал в ответ, но сделал, как я и велела.

— Вас, ребята, видимо, очень низко оценивают, — сказала я. — Раз послали меня похитить не сообщив, кто я такая. Может быть, они надеялись, что я убью вас.

Я полностью раскрошила обе их пушки, оставив осколки валяться на полу.

— На кого вы работаете? — спросила я снова. Я наклонилась вперёд, и на этот раз металлическая решётка, отделяющая меня от передних сидений, смялась, словно бумага. Я могла увидеть страх в глазах офицера. А ещё он потел. — Империя? Вы, ребята, слишком белые, чтобы работать на АПП, но может, они используют немного более гибкие представления о расистских штучках, чем я считала. Выверт? Ничто о нём ничего не знает.

Я наклонилась вперёд и зашептала младшему офицеру в ухо.

— Я слышала о том, что такие мрази, как ты, любят делать с молоденькими девочками. Каково это, оказаться на другой стороне?

Странный, едкий запах наполнил машину, и в тот момент я не могла сказать, что это было. Затем я опустила взгляд вниз и усмехнулась.

— Полагаю, это означает, что ты начинаешь понимать, насколько плохо оборачиваются дела.

— Господи, Джейк, — с отвращением сказал водитель, покачав головой.

Молодой офицер ничего не сказал. Он просто уставился мне прямо в глаза. Потел он просто ужасно сильно. Вероятно, именно его нервозность и была тем первым звоночком, на который дедушка обратил внимание.

— Мы приехали, — наконец-то сказал водитель.

Я перевела взгляд вперёд и замерла на месте. Я была так поглощена запугиванием этих отморозков, что не обращала внимания на то, что происходит снаружи.

Мы остановились перед полицейским участком; настоящим участком.

— Та вы, парни, реально копы? — спросила я. — Не члены банды, которые насильно хотели меня принять в свои ряды на рабских условиях?

— Да, — спокойно ответил старший офицер. — И нет. Мы просто делали свою работу.

— Вы могли бы сказать об этом и раньше, — пожаловалась я.

— А вы бы поверили, если бы мы сказали, что мы настоящие полицейские? — спросил водитель. — Мне или новичку? Иногда лучший выход это ничего не говорить.

Нервничающий новичок. Дерьмо.

Я сосредоточилась и осколки металла заново собрались в табельное оружие, через секунды они скользнули в карманы мужчин. Ругая себя последними словами, я откинулась обратно на заднее сиденье.

— Полагаю, притвориться, что ничего не случилось, вы не сможете? — спросила я, болезненно улыбаясь.

— А как вы считаете? — спросил старший офицер.

Новичок не промолвил ни слова.

Глава 10. Адвокат.

— По законам штата Массачусетс всё то, что будет сказано подростком без присутствия взрослого представителя, не может быть использовано против него в суде, — сказал мой адвокат. — По этой причине вам не зачитали ваши права, когда брали под арест. Это необходимо только перед проведением допроса.

Как-то это было не похоже на то, что показывали по телику, где тебя могли отпустить, потому что коп не сказал 'волшебного слова'. Я была этим раздосадована. Телевидение лгало мне.

— Я говорил тебе, — сказал дедушка с нотками самодовольства. — Меня арестовывали слишком много раз, чтобы у меня не имелось хоть какого-то представления о законах.

Как будто его когда-нибудь арестовывали обычные копы. Я даже не могла сказать ему что-нибудь язвительное в ответ, только не в присутствии своего адвоката и папы, который сидел прямо напротив.

Я была прикована наручниками к столу, но все знали, что это всего лишь формальность.

— Хорошая новость состоит в том, что обвинения по случаю с оружием в шкафчике почти наверняка будут сняты. То, что звонок был сделан анонимно, и тот факт, что, как вы утверждаете, ни на одном из орудий не будет ваших отпечатков пальцев... если это окажется правдой, с учётом того, что ваш шкафчик был по сути в публичном доступе для людей, которые явно настроены против вас враждебно, закрыть это дело будет легко.

Это хорошо, подумала я.

— Вопрос с полицией будет более сложным. Нападение на офицера обычно не считается тяжким обвинением. Люди обычно сопротивляются при тех же попытках полицейских затолкать их в патрульную машину. То, что сделала ты, было немного более серьёзным.

— Я думала, что меня похищают, — сказала я. — По тем причинам, которые уже рассказала вам раньше.

— Что может оказаться смягчающим фактором. Более важно то, что у них нет реальных доказательств. Никаких следов побоев на офицерах обнаружено не было, и кроме несчастного... инцидента с офицером Кольтом, никакого реального вреда им нанесено не было.

— Другой офицер казался более уверенным в своих силах, — сказала я.

— Офицер Фуллер был сотрудником СКП в течение двадцати лет, пока из-за травмы колена не был вынужден подать в отставку. Он был несколько более информирован о том, как противостоять паралюдям, чем его напарник.

— Он на самом деле действовал очень профессионально, — призналась я. — Другой парень вёл себя как мудак. Он толкнул меня лицом в стену и я ударилась головой о машину, когда он заталкивал меня на заднее сиденье.

— У нас нет физических доказательств повреждений, и конечно, в полицейской машине не была установлена камера. Уже долгое время с финансированием у полиции не очень хорошо, так как сейчас более актуальна служба СКП.

— Значит, моё слово против их? — спросила я.

— Я не лгать своим клиентам, — сказал он. — Но присяжные как правило более склонны верить свидетельским показаниям полицейских, если вы не сможете убедить их в том, что их показания в какой-то мере неточны. Думаю, что доклад офицера Фуллера будет безупречен, а точка зрения офицера Кольта будет более субъективна. Оба показания будет правдоподобны по разным причинам.

— Так что мне в таком случае делать?

— Обычно такие случаи на себя берёт СКП. Паралюди находятся вне юрисдикции обычной полиции. Однако в этом случае имело место нападение и избиение офицеров полиции. Прокурор может начать доказывать, что вы являетесь террористической угрозой.

— Я могу сбросить корабль на их стоянку, — раздражённо сказала я. — Найти свободное место на парковке им в таком случае будет гораздо сложнее.

— В первую очередь ты находишься здесь потому, что они в курсе такой угрозы, — ровно высказался адвокат. — И нет необходимости в том, чтобы произносить их вслух. С большой вероятностью сюда заявятся агенты СКП и будут чем-то тебе угрожать. За угрозами последует предложение вступить в Стражи и снятие всех обвинений. Они могут это устроить.

— Я здесь в первую очередь по их вине! — высказалась я. Мой голос звучал всё громче, и я чувствовала, как вибрации проходят через всё это место. Мне пришлось закрыть глаза на секунду, чтобы успокоиться.

— Ты уверена, что не хочешь присоединиться к Стражам? — спросил адвокат.

— Они в течение двух лет позволяли своей... психопатке издеваться надо мной. Не только надо мной, над другими детьми тоже. Я не собираюсь на них работать. Уж лучше стать злодеем.

Услышав судорожное дыхание отца, я подняла на него хмурый взгляд.

— Ты знал, что это может произойти. Ты волновался об этом с тех пор, как мама рассказала тебе о... ну, ты знаешь.

Я окинула адвоката быстрым взглядом; я ничего не говорила ему о том, что являюсь мутантом и о том, кем был мой дедушка. Я сообщила ему, что словила триггер-событие при инциденте со шкафчиком.

— Если они попытаются надавить на меня, я буду давить в ответ. И суть в том, что я могу оказать очень жёсткое давление и здорово усложнить жизнь всей их организации. Я хочу быть героем, но меня устроит и образ бродяги.

Держу пари, что с таким дедушкой, как у меня, я быстро скачусь с уровня бродяги до злодея.

— Тогда мне придётся убедиться в том, что они знают о том, что им делать запрещено*, — высказался мой адвокат.

Десять тысяч долларов, которые я передала отцу, были только его гонораром, но он, похоже, был уверен, что у меня найдутся средства на то, чтобы заплатить ему ещё больше.

— Мы можем использовать то, как София обращалась с ней? — спросил отец.

Мой юрист опустил взгляд на мой дневник.

— Само по себе это ничего не доказывает. Однако полученных электронных угроз должно быть достаточно для того, чтобы получить разрешение на проверку телефона Эммы, даже с учётом того, что Софию защищает СКП. Они попытаются взять расследование на себя и замести следы, но мы могли бы использовать это, чтобы вынудить их отказаться от других обвинений. Есть законы, которые позволяют раскрыть гражданскую личность Стража, однако это сделает всю ситуацию ещё более неприятной.

— Это будет выглядеть так, будто они хотели подставить меня, — сказала я. — София состоит в Стражах, и она оставляет оружие в моём шкафчике. Это приводит меня к уголовной ответственности, на которую они могут надавить, чтобы заставить меня вступить в Стражи.

— Есть ряд причин, по которым они не могли сделать этого, — спокойно заметил адвокат. — Во-первых, если твоё предположение об их осведомлённости о твоей гражданской личности верны, они не будут так себя подставлять. Провоцирование кого-то, кто может сбросить корабль на их штаб-квартиру, не отвечает ничьим интересам. Пока что у них не было возможности подобраться к тебе хотя бы для того, чтобы мягко себя представить и разрекламировать.

Как будто я когда-нибудь соглашусь вступить в одну команду с Софией.

— Скорее всего они планировали использовать ту информацию, которую о тебе нашли, чтобы найти способ начать контактировать с тобой, максимально осторожным и неугрожающим образом. Тот факт, что они хотят отправить Софию побеседовать с тобой обо всём случившимся, говорит о том, что они не знают, что она делала.

Я кивнула. Послать Софию для того, чтобы убедить меня присоединиться к их организации, это всё равно что принимать ванну с железной губкой для посуды вместо мягкой мочалки; в результате будет много крови.

— Так что мы наверняка сможем снять все обвинения на тему оружия, — продолжил адвокат. — Но того факта, что твоя школьная жизнь закончится, уже не изменить. Офицер Кольт рассказал о том, что происходит, слишком многим людям до того, как офицер Фуллер смог его остановить.

— А что насчёт обвинения в нападении на полицейских? — поинтересовалась я.

— Офицер Фуллер готов отозвать обвинения. Офицер Кольт был менее доброжелателен, пока Фуллер не поговорил с ним на этот счёт. Окружной прокурор ненавидит СКП и готов добровольно отозвать все обвинения, если ты принесёшь официальные извинения офицерам. Я думаю, она идёт на это отчасти потому, что знает, что эти обвинения СКП может использовать для своей пользы.

— Наверное она просто не хочет, чтобы полицейский участок превратился в зону боевых действий, — сказала я. — Именно из-за этого она ранее попросила меня устроить демонстрацию?

Она потребовала доказательств того, что я была тем самым парачеловеком с летающим кораблём, что я не просто какой-то блефующий кейп со слабыми силами. Я попросила её выглянуть в окно и затем подняла в воздух около шести десятков автомобилей со служебной стоянки, даже не глядя в их сторону.

Выглядела она немного бледной, когда покидала помещение.

— Скорее всего так и есть, — пожал плечами адвокат. — Замена полицейского участка явно заставит их выйти за рамки бюджета.

Судя по выражению его лица это была шутка, но я не думала, что это смешно.

— Если дело всё-таки дойдёт до судебных разбирательств, тот факт, что ты спасла школу и около тысячи учеников младших классов, сыграет нам на руку. Учитывая, что в этом случае ты сможешь предъявить вещественные доказательства, и что против тебя будут обвинения двух копов, один из которых и так уже готов отказаться от дела, она скорее всего решила, что будет трудно убедить присяжных осудить тебя.

То, что жюри будет известно о том, что я могу уронить корабль на здание суда, вероятно, сделает вынесение приговора ещё более сложным делом.

* * *

* * *

* * *

— В чём отличие между сотрудником полиции, действующим 40 лет назад, и сегодняшним? — смогли мы услышать голос офицера Фуллера, звучавшего из-за открытой двери, к которой мы подошли. На мне всё ещё были наручники; мы пришли, чтобы принести извинения, и я была более, чем счастлива сделать это.

— Сорок лет назад ты мог кричать и орать на преступников, утыкая их лицом в двери или землю, и никого это не волновало, — продолжал свою речь офицер Фуллер. — Теперь любой недовольный придурок старше 13-ти лет может разукрасить тебе лицо, если ему не понравится, как ты на него смотришь.

Я услышала приглушённые возражения, скорее всего от того самого новенького.

— Ты знаешь, чего тебе будет стоить быть милым? Ничего. А быть придурком означает получать по лицу. И если ты столкнулся с кем-то, кто по твоему мнению может оказаться кейпом... это не наша работа. Ты не должен тыкать им в лицо пистолетом и вести себя как придурок... если не хочешь, чтобы тебя отделали.

Возражения стали громче. Звучало это почти как нытьё.

— Эта девушка пожалела нас, — сказал Фуллер. — Она была вежливой. Она позволила нам арестовать её. Ты видел, что она сделала с машинами снаружи? Думаешь, ей было бы сложно выбраться из машины, а затем сжать её в шарик, словно фольгу, и выкинуть в залив?

— Но она хранила оружие! — теперь мы находились достаточно близко, чтобы я услышала ответ новичка.

— Кейпам не нужно оружие. Большинство из них не используют его, потому что вместо него у них есть кое-что намного лучше. Эта девушка сказала, что ей всё подкинули, и я ей верю. Ей не нужно оружие, чтобы перестрелять всех в школе. Всё, что ей нужно, это один плохой день, — Фуллер немного помолчал. — Если кейп начинает волноваться, знаешь, что ты делаешь? Ты двигаешься очень медленно, ты ведёшь себя очень тихо, и ты делаешь всё, что говорит человек, который может уронить тебе на голову нефтяной танкер!

Наконец-то мы добрались до дверного проёма; мы находились практически в противоположной от входа части полицейского участка. Видимо, Фуллер хотел пообщаться с Кольтом наедине, но он оставил дверь открытой, и мы слышали всё, что он ему выговаривал.

— И знаешь, что в этом самое ужасное? Ты ушёл и разболтал всем о её тайной личности, и слышали тебя в том числе и преступники. Ты понимаешь, как серьёзно некоторые кейпы относятся к тайне личности? Если она станет частью Протектората, это будет уголовно-наказуемым преступлением. Ты знаешь, почему это не считается преступлением по отношению к злодеям? Потому что никто не будет настолько тупым, чтобы болтать об этом! Злодеи могут выколоть тебе глаза и за гораздо меньший проступок, чем разбалтывание информации об их гражданских личностях их врагам!

— Да, но она...

— Что произойдёт, если кто-то убьёт её отца, потому что ты такое большое трепло? Я говорил тебе никому об этом не рассказывать, а теперь...

Мой адвокат прочистил горло.

Повернувшись, офицер Фуллер уставился в нашу сторону. Он заставил себя улыбнуться.

Новичок выглядел так, будто был готов провалиться сквозь землю. Его лицо побелело, когда он меня увидел. Он сидел за столом, в то время как офицер Фуллер стоял рядом с ним.

— Я приношу извинения за то, что сделала, — сказала я. — Я правда думала, что вы были преступниками, которые меня похитили, иначе я бы никогда не сделала то, что сделала.

Офицер Фуллер приподнял бровь, продолжая на меня смотреть.

— Если вам когда-нибудь понадобится помощь, пожалуйста, не стесняйтесь мне звонить, — добавила я. — Я оставлю вам свой номер.

После небольшой паузы я продолжила:

— О! И я попытаюсь больше так не делать. С копами.

Вероятно, этого мне добавлять не стоило, с учётом того, как папа закрыл рукой лицо.

* * *

* * *

*

Полицейский участок я покидала в сопровождении отца и адвоката. Залог судья не принял, скорее всего считая, что никакое поручительство не смогло бы удержать меня в тюрьме, и потому что обстоятельства моего дела позволяли это сделать.

У меня сложилось впечатление, что СКП судье не нравилось чуть ли не больше, чем окружному прокурору. Оба они, как мне казалось, были намерены выпихнуть меня из полицейского участка до того, как СКП обо мне узнает и возьмёт дело в свои руки.

— Они начнут расследование, — сказал адвокат. — Они могут найти отпечатки пальцев нескольких членов местных банд, и возможно захотят связаться с вами с просьбой дать показания на суде против тех, кто по их мнению мог на самом деле оставить оружие в твоём шкафчике. Это произошло с твоей гражданской личностью и в это не вмешано никаких сверхъестественных сил, так что судья решил, что этот вопрос не попадает под юрисдикцию СКП, тем более с учётом того, что всё это могли сделать и без использования сил.

Я видела, как сюда начинают подъезжать фургоны СКП, но было слишком поздно. Меня уже отпустили и решение было принято. У них не было никаких рычагов давления на меня, поэтому я могла спокойно уйти.

А самое классное было в том, что Полицейский Департамент Броктон-Бей получил копии всех материалов о том, как надо мной издевались в школе. У них были видеозаписи того, как на меня накинулась Эмма, копии электронных писем, фотографии синяков на лице.

София уже пошла на обострение конфликта, поэтому я меня не было никакого желания отзывать свои показания обратно. Я хотела легальным образом её уничтожить, если у меня получится. Если она в дальнейшем захочет обострить конфликт ещё больше, я буду к этому готова.

Я просто должна была помнить, что не все вокруг являлись моими врагами, я должна быть уверена, что люди, которых я запугиваю, этого заслуживали.

Я правда не собиралась попробовать прекратить угрожать копам, но природа моих сил была таковой, что я не могла не запугивать людей просто своим фактом существования.

— Я думаю, что смогу устроить перевод в Аркадию, если ты захочешь, — пробормотал адвокат. — Они хотят избежать огласки, хотя сейчас это скорее всего уже невозможно. Тот факт, что ты кейп, будет невозможно скрыть, потому что Кольт проговорился в этом в комнате, полной преступников.

— Видимо, они предложат защиту для меня, — заметил папа.

Он выглядел уставшим. Вся эта ситуация была словно подтверждением его худших кошмаров; меня посадили в тюрьму и считают злодеем, даже если я им не была. Я видела первые проявления беспокойства на его лице ещё когда мне было двенадцать и мои силы только начинали себя проявлять. Как мой отец он понимал, насколько мои силы были могущественными, и понимал, что мир никогда не сможет игнорировать кого-то настолько сильного независимо от того, было ли это хорошо или плохо.

— Лучше бы им предложить защиту в любом случае, — сказала я.

Пусть мой отец не был тем человеком, каким я его когда-то знала, я также знала, что в глубине души он всё ещё продолжал любить меня. Он был единственным человеком в этом мире, который любил меня.

Я крутила кусочек шлема вокруг моих пальцев в кармане куртки снова и снова. Я не имела в виду, что мой безумный, сшитый из собственных осколков личности дедушка не был человеком, просто он был частью другой стороны моей семьи, которую никогда не сможет понять отец.

Если кто-то заставит их страдать или даже просто будет угрожать нанести вред, я сделаю что-то похуже, чем разукрашу лицо обидчику или вырву его глаза. Я устрою настоящий библейский апокалипсис.

Хммм... Я ещё не задумывалась серьёзно о собственном имени. Будет ли Апокалипсис звучать слишком злодейски?

Я поинтересуюсь с дедушки, когда вернусь домой. Поговорить с ним сейчас, на виду у людей, нормально не получится.

Из ближайшего к нам фургона выбралась Мисс Ополчение в окружении нескольких мужчин в чёрных костюмах. Все они были похожи на юристов. Оружейник стоял позади них, по какой-то причине выглядя очень раздражённым.

— Что здесь происходит, вы, кляузник? — спросил один из мужчин, явно главный среди них. Выглядел он немного гнустновато, именно так я себе представляла продавцов автомобилей. Не то, чтобы я когда-нибудь покупала новый автомобиль.

— Вы опоздали, — ответил мой адвокат. Одет он был безупречно и выглядел крайне уверенно. — Её выпустили без залога.

— Это дело попадает под юрисдикцию СКП! — надавил собеседник. — Департамент не имеет права отпускать подозреваемого.

Я выдвинулась вперёд и улыбнулась ему. Мой взгляд ему явно не понравился. Ему потребовалась секунда, чтобы узнать меня, а затем он сделал шаг назад.

Мисс Ополчение выступила вперёд, держа руки на бёдрах. Я не могла чувствовать её оружие; что бы она не использовала, оно явно не было металлическим. Вероятно, это было что-то вроде твёрдого света или что-нибудь ещё более странное и мистическое. В любом случае, я не могла использовать на нём свои способности. В случае чего мне будет легче раздробить её руки до костей.

Вероятно, она как и дедушка могла немного оценивать людей, потому что её взгляд стал жёстче и её оружие увеличилось в размерах. Оружейник начал двигаться, пытаясь занять положение за моей спиной. Хотя вряд ли хоть какой-нибудь человек с таким количеством металла в своей броне был хоть сколько-нибудь опасен для меня. Я могла просто швырнуть его в сторону залива, если это понадобится. До него было не менее пяти миль (8,05 км, прим.пер.), но для меня это не будет проблемой. Кто-нибудь сможет его спасти... наверное.

— Держите, — сказал мой адвокат. Он вручил ведущему юристу СКП толстую пачку бумаг.

— Что это такое? — юрист удивлённо посмотрел на вручённые ему бумаги. Вероятно, он больше привык быть в наступлении.

— Мой клиент принял решение судиться с СКП, — пояснил мой адвокат.

— На каком основании?

— В первую очередь угрозы. Попытка принудить её вступить в Стражи, опираясь на сфабрикованное преступление. Нанесение ущерба и уничтожение имущества, имеющего сентиментальную ценность. Соучастие в раскрытии гражданской личности кейпа всему миру. Есть и другие обвинения, но эти являются основными.

Едва ли хоть одно из этих обвинений выстрелит, но мой адвокат будет использовать их в качестве предметов торга за то, что мне бы действительно хотелось получить; убраться из притона под названием Уинслоу.

И получить с них немного денег тоже было бы неплохо.

—

*в оригинале 'Then I'll have to make sure that they know what their options are', к сожалению, тут я не совсем поняла, о чём идёт речь, так что тут дан перевод из контекста.

Глава 11. Империя.

Следующим утром по мере приближения к школе меня всё сильнее захватывало мрачное предчувствие. Я не знала, сколько учеников было в курсе обо мне, и как много они знали. Они могли знать о моих сверхспособностях, или просто считать меня поехавшей девушкой, у которой школьный шкафчик под завязку был забит оружием.

В любом случае, мне было трудно себе представить, что меня примут с распростёртыми объятиями.

Часть меня удивлялась тому, что я вообще об этом беспокоилась. Аватара моего деда, конечно, считал, что я не должна тратить своё время на просиживание уроков, в то время как могла делать... что-то там делать, что он для меня запланировал.

На самом деле ничего такого вслух он не говорил, но я всё размышляла над тем, должна ли я об этом обеспокоиться. Я не собиралась захватывать мир, что бы он ни говорил. 'Захватить мир' только на словах звучало весело и всё такое, но на самом деле управление миром звучало как неблагодарная и неприятная работа.

Если бы дедушка действительно рассказал мне способ, как превратить всех жителей города в горилл, я бы извинилась перед папой.

— Люди и так являются обезьянами, — прокомментировал это голос. — Я не вижу принципиальной разницы с тем, чтобы сделать их более волосатыми.

Прекрасно.

Мой дедушка расист.

— Разве моя бабушка не была человеком? — спросила я.

Перед тем, как заговорить, он некоторое молчал.

— Я любил многих женщин, некоторые из них не были мутантами.

— Я определённо не хочу ничего слушать о твоей личной жизни, — пробормотала я. Мне всё ещё было неудобно думать о том, что молодые люди моего возраста могут заниматься сексом, и определённо не хотелось думать так про тех, кому было как минимум за девяносто.

— Первой была Магда, прекрасная цыганка, которую я встретил в лагерях. Я влюбился в неё, мы поженились. У нас даже была дочь, её звали Аня. Она погибла при пожаре, и я не смог спасти её, потому что мне помешали люди, которые испугались моих способностей. Я... не очень хорошо отреагировал на это. Позднее Магда тоже не смогла принять того, кем я оказался, и она сбежала от меня.

Его голос казался опечаленным.

Я попыталась представить, как бы я отреагировала, если бы кто-то заставил меня смотреть, как сгорает мой отец. И я сомневалась, что была бы более милосердной, чем мой дедушка.

— В своей тревоге я искал её годами. Конечно, были другие. Исабелль, Астра, Джин, Жанет, Алетис, Эмма, Мари, Америя, Альда, Карима...

— Срань господня! — пробормотала я. — Я не знала, что мой дедушка был таким распутником.

— Не осуждай меня, дитя. Моя жизнь была длинной, а ночи такими холодными. Никто из них не значил для меня так много, как Магда, которая была моей первой любовью.

— Мы можем сменить тему? — спросила я. Прослушивание историй о том, как мой дедушка занимался сексом, могло нанести мне больше психологического вреда, чем Симург.

Всё утро я ощущала, как люди бросают на меня косые взгляды. Люди шептались, когда я проходила мимо. Всё было совсем не так, как раньше, когда большинство окружающих полностью меня игнорировали, за исключением моих обидчиков.

Теперь все узнавали меня, и большая часть из них меня избегала. Я всё ещё не могла сказать, было ли это связано с оружием в шкафчике или с моими силами. Я не была уверена, с какой скоростью расползались слухи в соц-сетях.

Особенно на меня старалась не обращать внимания Мэдисон, хотя пару раз мне казалось, что у неё вот-вот случится сердечный приступ, когда она замечала, что я на неё смотрю.

Всё изменилось только тогда, когда я села обедать за пустой столик. Я была готова спрятаться и съесть свой ланч, запершись в туалете.

Когда несколько человек заняли места по обе стороны от меня, я подозревала, что это может означать будущие проблемы.

А учитывая, что габаритами они походили на членов футбольной команды и имени набор отличительных татуировок, я должна быть менее удивлена.

Тому факту, что я почти ощущала, как кусочек металла нагревается в моих карманах, я не удивилась. Учитывая, что в своё время пережил дедушка, если бы мои силы контролировал именно он, сомневаюсь, что от моих новых соседей что-нибудь осталось.

— Эй, Хееееб. Я слышал, ты вчера испугала парочку свиней, — ухмыльнулся здоровяк. — Довела одного до того, что тот обоссался. Хотел бы я это увидеть!

— Что вам нужно? — ровно отозвалась я.

— У меня есть босс, который хочет с тобой поговорить, — сказал он. — У него есть предложение, которое принесёт пользу всем.

— Кроме чёрных, азиатов и цыган, — уточнила я.

— Совершенно верно! — с энтузиазмом согласился он. — Мы должны помогать добрым, хорошим людям до того, как всякий мусор посмеет прийти и захватить власть. После того, что эта ниг... сучка Хесс делала, мы подумали, что ты была бы не против нам помочь.

— И где ты был, когда у меня не было способностей? — спросила я. Они были всегда, но никто об этом не знал. — Вы все позволяли чёрной девушке вытирать ноги о белую девушку, и никто из вас даже пальцем не пошевелил.

— Мы думали, что ты еврейка, с таким именем, которое начинается на Хеб и всё такое.

— А евреи не белые? — снова спросила я. Я никогда по-настоящему не понимала ненависти к евреям. По очевидным причинам, в Уинслоу это не изучалось на уроках истории.

— Евреи тоже своего рода зло, — ответил он.

— А что, если я скажу тебе, что я еврей? — небрежно сказала я. — Думаешь, это заставит твоего босса передумать, учитывая то, что я могу делать?

Он замер, заметив, что вся металлическая посуда на столе сгибалась и скручивалась, словно живая.

— Знаешь, всё, что мне нужно для того, чтобы убить человека, это иметь скрепку под рукой, — как бы между прочим заметила я.

Дедушка рассказывал мне историю о том, как он это сделал. Вероятно, он предполагал, что для меня это будет познавательным, хотя по итогу рассказ заставил меня ощущать лёгкое чувство тошноты.

— Ты, ты не можешь, — нервно заговорил он. — Использование способностей в государственной школе это против правил. СКП будет с тобой разбираться.

— СКП ничего не смогло сделать против Лунга, — сказала я. — Империя ничего не может сделать против Лунга, хотя всё, что у него есть, это Они Ли. Я сильнее Лунга, и как по-твоему, что я думаю об Империи?

Теперь в столовой стояла гробовая тишина — все наблюдали за нами.

— Пока ничто не знал о моих способностях, я сохраняла терпение в определённых ситуациях. Теперь с этим покончено. Кто-то будет против меня, и это нормально. Я буду рада встретиться с ними, где они этого захотят. Но если кто-то решит пойти против меня, я заставлю его заплатить за это такую цену, что об этом будут вспоминать поколениями.

Оба парня поднялись со своих мест. Я попробовала кое-что сделать, над чем работала уже некоторое время. Я контролировала не только магнетизм; на самом деле это была просто самая легкоконтролируемая часть моих сил. Я могла управлять всеми гранями электромагнитного спектра, одной из которой была гравитация.

— Что... что ты делаешь? — спросил один из парней, внезапно ощутив, что он стал весить как минимум в три раза больше. Спиной он завалился на стол, и при таком весе ему было тяжело дышать.

— Я могу не только жонглировать кораблями, — сказала я. — У меня в закормах есть такие трюки, о которых ещё никто не слышал. Передай своему мастеру то, что я сказала.

Секунду спустя я позволила гравитационному полю распасться, и оба они начали уползать от меня прочь.

Учитывая, какие эмоции в это время транслировал мне через нашу связь дедушка, им обоим ещё очень повезло. Если бы он был за главного, вся школа получила бы возможность просмотреть всю анатомию человека с близкого расстояния. Я предчувствовала, что решив рассмотреть нациста изнутри, я бы испортила всем обеденный перерыв.

Кроме того, мне нужен был кто-то для того, чтобы передать сообщение. Это был лишь вопрос времени, когда кто-нибудь попытается использовать моего отца, и мне нужно было устроить показательное шоу, чтобы другие поняли, что им нужно оставить меня в покое.

И лучше, если это произойдёт в то время, когда я буду к этому подготовлена, чем станет для меня сюрпризом.

После обеда общее содержание шепотков вокруг меня изменилось. Люди больше не смотрели на меня, как на сумасшедшую девушку с пушками. Вместо этого я стала сумасшедшим и жутким кейпом.

Это было ещё одной причиной, почему я хотела перевестись в Аркадию. Люди там привыкли общаться с Панацеей и Славной Девушкой, которые не скрывали свои гражданские личности, и я предполагала, что Стражи тоже учатся там, с сохранением тайны своих личностей. Люди там привыкли к кейпам, а здесь все относились ко мне, как к уроду.

Ко мне даже никто не пытался подлизываться, что немного разочаровывало. Может, я слишком хорошо запугивала нацистов?

После обеда, когда я направлялась в класс химии, я почувствовала, как кто-то врезался в меня. Это было странно, учитывая, что все остальные предпочитали передо мной широко расступаться. Одновременно со столкновением я ощутила, как что-то прижалось к моей руке.

'Проверь свой шкафчик', гласило содержание записки.

Со всё растущим чувством беспокойства я развернулась и пошла в сторону своего шкафчика. Я могла ощутить там металл, но его было слишком мало, чтобы он мог оказаться бомбой.

Я распахнула шкафчик, не прикасаясь к нему руками, и увидела, что внутри стояла маленькая металлическая коробочка. Я подняла её в воздух с помощью своих сил и убедилась, что щиты стояли на месте. Открыв коробку, я с дрожью заглянула внутрь.

Внутри лежал окровавленный человеческий палец с запиской.

'Твой отец у нас. В конце учебного дня мы свяжемся с тобой, чтобы сообщить о месте встречи'.

Глаза заволокло белой пеленой.

Едва ли я осознавала, что металлические двери в Уинслоу срывались с петель, пока я летела вперёд по коридорам, а затем взмыла в верх. На мне не было костюма, но я не думала, что это имело хоть какое-то значение. Тем не менее, я направила внимание на свой дом, чтобы вызвать костюм. Я чувствовала, как он летит в мою сторону через весь город, в то время как я направлялась к тому, кто держал сейчас в плену моего отца.

Голос дедушки нашёптывал наставления, то ли пытаясь меня успокоить, то ли уговаривая убить их всех, я не знала. Я не вслушивалась в его слова. Всё, что я делала, это пыталась сосредоточиться на местонахождении следящего устройства, которое я поместила в папин ботинок.

Я замедлилась, когда начала приближаться к большому складу. На крыше было размещено окошко, и я тихо приземлилась рядом с ним.

— Никто не может быть непобедимым, — смогла услышать я голос Кайзера. — И если эта новая кейп еврейка, то лишь вопрос времени, когда она придёт за нами. Лучше устроить на неё засаду, чем ждать, когда она придёт и будет устранять нас одного за другим. Она контролирует металл, это означает, что Туман и Крестоносец должны быть нашим главным средством для атаки. Мы должны будем переодеть наши обычные костюмы в костюмы из кевлара. Это временное неудобство, до тех пор, пока мы не покончим с этим нарушителем естественного порядка.

Они ожидали, что у них будет достаточно времени, чтобы подготовиться к моему появлению. Вероятно будет лучше, если я не дам им этого времени.

Крыша склада вокруг меня буквально взорвалась. Я могла бы превратить её осколки в шрапнель, но я не хотела ранить отца.

Все они были там. Крюковолк, Кайзер, гигантские близняшки, Крестоносец, Ночь, Туман и другие.

Мой отец находился в центре, будучи привязанным к балке. Было похоже на то, что ему сломали руку и избили до потери сознания. Вокруг его левой руки был обёрнут кусок белой ткани, уже запачканной красным цветом.

Перед глазами встала красная пелена от ярости.

Это была не какая-то игра, не вежливый обмен заложниками. Почему-то я надеялась, что палец окажется фальшивым, но они на самом деле сделали ему больно.

— Сдавайся, ев... — начал Кайзер.

Я раздавила его металлическую броню словно консервную банку, делая то же самое с мягким телом внутри. По совету дедушки, я сделала то же самое с близняшками и Крестоносцем. Я еле сдержала себя от их убийства, но успела переломать им рёбра. Они ещё не скоро смогут вступать в бои.

Крюковолк с рычанием прыгнул на моего отца. Я отрывала от его тела металл. Чего я не поняла сразу, так это того, что металл не просто образовывал вокруг него оболочку; металл также простирался и под его кожей, из-за чего он стал выглядеть так, каким бы я предпочла его никогда не видеть. Он всё ещё был жив, но он остался истекающим кровью куском мяса без кожи.

Простое воздействие на громоздкую маску Цикады оставило её со сломанной шеей, но всё ещё живой.

Остальные только начали реагировать на моё появление, ошеломлённые тем, насколько быстро я всех атаковала. Туман поплыл в мою сторону; он был одним из кейпов Империи, который был для меня самым опасным теперь, когда Крестоносец выбыл из игры.

Штормтигр пытался атаковать меня сильными порывами ветра. Вот только он носил цепи, которые я использовала для того, чтобы резко дёрнуть его тело в направлении Тумана, и его порывы ветра рассеяли кейпа, из-за чего он вернулся обратно к человеческому облику. Я слышала, как кричит Ночь, которая бежала в мою сторону.

Цепи Штормтигра рванули к ней, чтобы проломить её голову, пока она всё ещё находилась в форме человека, и она оказалась выбита из битвы, после чего этими же цепями я начала душить Штормтигра. Он оказался слишком занят тем, что хватался за свою шею в попытках добыть воздуха, чтобы снова попытаться напасть.

Руна швырнула в меня кусок бетона размером с машину; я заблокировала его металлом, оставшимся от оболочки Крюковолка. Из неё же вырвалось несколько лезвий, вонзившихся в защитный воротник Руны и заставивший упасть её с высоты в 15 футов (4,57 м., прим.пер.), чтобы потерять сознание.

Ко мне бросился Виктор, но на нём был надет нагрудник. Я швыряла его в Алебастра снова и снова, пока он не потерял сознание.

На Алебастра я просто сбросила броню Крюковолка, следом за ней швырнув в него грузовик. Наверняка это было ужасно неприятно, но он по сути был бессмертным, а я не знала, как заставить его отключиться или как его убить в долгосрочной перспективе.

Остались только Отала и Блицкриг. Отала держала руку на Блицкриге, но даже так взгляд ей был прикован к Виктору, который, насколько я помнила, был якобы её любовником.

Внезапно я почувствовала, что задыхаюсь. На секунду я забеспокоилась, что это мог очнуться Туман; но мне потребовалось совсем немного времени чтобы понять, что это был Блицкриг. Его сила позволяла ему контролировать кинетическое движение. Кроме того, пока Отала его касалась, он мог выдержать и удар Левиафана, по крайней мере, это предполагалось.

Оглядевшись вокруг, я заметила, что все остальные, казалось, были без сознания.

Я отшвырнула Оталу от Блицкрига, уже привычно используя для этого металлический каркас тела Крюковолка. Заблокировать её было важно; в противном случае мне пришлось бы сражаться с противниками, которых я уже победила, снова и снова.

Поэтому я призвала молнию с небес. Она поразила Блицкрига, но не повлияла на него. Он бежал на меня, и чем ближе он подбирался ко мне, тем тяжелее мне становилось дышать.

Он мог быть неуязвимым, но это не делало его непобедимым. Я бросила в него машины, но он использовал свои способности, чтобы отбить их. Он прыгнул вслед за мной, когда я взлетела в воздух, и за несколько секунд до того, как он до меня добрался, весь мир вокруг замедлился из-за того, что я попала в поле воздействия его силой. Я смяла несколько автомобилей в гигантский кулак, который потянулся в нашу сторону и схватил его. Он пытался обратить силу кулака против него же, но мои силы были для него слишком мощными. Он старался выбраться изо всех сил, но затем силы покинули его.

Он оказался без сознания спустя несколько секунд, и только его силы защищали его от того, чтобы быть полностью раздавленным.

Я приземлилась прямо перед Оталой.

— Ты исцелишь моего отца, — сказала я. — Или я начну ломать тебе кости. И начну с тех, которые вы сломали ему.

— Это был несчастный случай, — пробормотала она. — Мы не предполагали, что он будет сопротивляться, не так сильно. На нём была какая-то броня, и захватить его было труднее, чем мы все думали.

— Меня это не волнует. Ты исцелишь его?

Она кивнула, взглянув на Виктора.

— Больше никто не умрёт, — сказала я. — Но если ты не поможешь моему отца, я думаю, это может измениться.

Ей потребовались какие-то доли мгновения, чтобы включить свои исцеляющие способности на отце. Когда он снова был здоров, я связала её.

Вытащив телефон из кармана, я отлевитировала его к голове.

— СКП, — раздался голос на телефонной линии. — Уточните причину вашего звонка.

— Я хочу сообщить о битве между паралюдьми, — спокойно уточнила я.

— Вы в безопасности? — спросила женщина.

— Более чем, — отозвалась я.

— Вы одна из участвующих паралюдей?

— Да. Кажется, они называют меня Инферно. У меня тут члены Империи 88, которых нужно поместить под стражу.

— Кто именно? — спросила она.

— Все они.

Длительное время на другом конце провода стояла мёртвая тишина.

— Что? — наконец-то снова заговорила женщина. Её голос звучал потрясённым.

— У меня здесь все кейпы Империи 88, готовые к отправке в тюрьму, кроме Чистоты, я полагаю, — сказала я. — Некоторые из них весьма сильно истекают кровью, так что вам лучше поторопиться.

— Куда?

— Вы можете посмотреть координаты по GPS моего телефона, — сказала я. — Я не уверена на счёт адреса. Я сюда прилетела.

Кинув взгляд вниз, я поморщилась.

— Думаю, некоторые из этих парней уже мертвы.

Похоже, те люди, которых я сначала пыталась раздавить вместе с их бронёй, больше живыми не были. Кайзер, близняшки, Крестоносец. Я не была уверена, что я должна чувствовать при этом. Прямо сейчас я не чувствовала ничего, кроме мрачного удовлетворения.

— Вы можете оказать им медицинскую помощь? — спросила женщина.

— Отала может, — ответила я. — Но некоторые из них слишком опасны, чтобы оказывать им срочную медицинскую помощь.

Но правда заключалась в том, что я не хотела, чтобы она исцеляла кого-либо из них. Все они заслужили то, что получили. Я держала отца, чей палец всё ещё заживал, а он до сих пор не пришёл в сознание.

— В вашу сторону направляется рабочая команда, — твёрдо сообщила женщина из телефона. — Расчётное время прибытия 5 минут.

— Ты хорошо поработала, — прошептал голос. — Каждый из людей, которых ты убила, причинил боль сотням, в может быть и большим людям. Если бы они остались в живых, от них бы пострадали тысячи людей.

Не это он должен был мне говорить; я знала это лучше, чем кто-либо. Я прожила с Империей в своём городе всю свою жизнь, и я знала, за что они были ответственны.

Вопрос состоял в том, что я буду чувствовать, когда это эмоциональное оцепенение пройдёт, и как мой отец воспримет новость о том, что его дочь убила нескольких людей? Даже если это было сделано для того, чтобы защитить его, я подозреваю, что он такого бы всё равно не одобрил.

Но в конечном итоге, это не имело большого значения. Он был жив, и если для того, чтобы он остался жив, нужно было бы убить сотню нацистов, что ж, я бы всё равно это сделала.

Глава 12. Монстр.

— Всё должно было быть не так, — сказала Руна. Её голос срывался вверх и звучал так, будто она была в шоке.

— Как так? — уточнила Батарея.

— Шёл разговор о том, что через пару дней к нам должна присоединиться новенькая. После того, что она устроила с кораблём, все хотели её получить... такая сила в руках Империи сделала бы её непобедимой.

— И что произошло? — спросила Батарея.

— Сначала Кайзер хотел попробовать мягко агитировать её, послал несколько подростков поговорить с ней, после того, как тот идиот полицейский разболтал всем подряд о её гражданской личности. Это ведь не нарушение правил, если у тебя больше нет тайны личности, да?

Батарея кинула взгляд в сторону одностороннего зеркала. Пиггот и остальные стояли по ту сторону стекла. Руна казалась более уязвимой чем остальные, поэтому было решено допросить её в первую очередь.

— Дело в том, что подростки вернулись крича о том, что она еврейка, и что она планирует уничтожить Империю. Я не могла в это поверить. Кто будет настолько безумным для того, чтобы хотя бы попробовать пойти на такое?

Руна тихо засмеялась и опустила взгляд на свои руки. Те были погружены в стальные рукава, чтобы у неё не было возможности использовать фирменные жесты для активации своих телекинетических сил.

— Штормтигр и Крюковолк начали говорить о том, что она заставляет Империю выглядеть слабой, и о том, что если мы позволим ей уйти, мы сделаем себя мишенью для других банд. Кайзер не хотел обострять конфликт, но другие к ним прислушались.

Батарея сочувствующе кивнула. Подозреваемые становились более открытыми, если вы открыто им симпатизировали. Помогало также и то, что Батарея была белой и была женщиной. Мисс Ополчение имела слишком этническую внешность, а Оружейник был слишком пугающим. Штурм не смог бы провести лёгкий допрос без запугиваний, которые уж точно не требовались при допросе девочки-подростка.

— Все думали, что она просто испугалась и её угрозы были пустыми. Над ней издевались в школе... та ниг... эм, чёрная девушка вытирала об неё ноги годами. Она получила свои силы всего несколько дней назад! Обычно подростки не начинают убивать людей, по крайней мере пока не войдут во вкус. Насколько опасной, как мы считали, она могла быть?

Руна зажмурилась и помотала головой, словно пытаясь выбросить из головы образы того, что произошло.

— Поэтому Крюковолк и Штормтигр отправили несколько парней, чтобы захватить её отца. Предполагалось, что это будет угроза, понимаете? Одна из тех, которые 'мы знаем о твоей семье и можем достать её в любое время, так что не связывайся с нами', — Руна нахмурилась. — Старик не должен был сопротивляться. Он оглушил одного из наших людей гаечным ключом, и когда его всё-таки достали и избили, было похоже, что на нём была какая-то защита. Они должны были просто вырубить его, но один парень немного увлёкся и отрезал его палец. Кайзер просто спустил им это с рук. Сказал послать ей его и оставить помариновать, пока мы соберёмся вместе, чтобы обсудить стратегию. Мы решили либо запугать её, либо натравить на неё Туман, чтобы задушить её. Мы даже не были уверены, контролировали ли её силы металл, или она была телекинетиком. Кайзер высказал мысль о том, что мы должны перейти на кевлар, чтобы убедиться в этом, но в действительности никто не знал о её способностях. Крюковолк был уверен, что с ним всё будет в порядке. Она должна была подчиняться закону Мантона, а его металл выходил именно из его тела.

— По всей видимости, это оказалось не так, — скривившись, пробормотала Батарея. Она видела тело Крюковолка, то, что от него осталось. Это было отвратительно.

— Да, — продолжила Руна. — Мы только начали собираться, а потом крыша взорвалась.

— И что произошло после? — спросила Батарея, наклонившись вперёд.

— Вы видели, что произошло, — ответила Руна. Она долго молчала, уставившись куда-то в пустоту. — Мы были самой большой и сильнейшей группировкой в Заливе, а ей понадобилось меньше двух минут, чтобы вывести нас из строя. Она монстр.

И Руна заплакала.

Батарея сильно сомневалась в том, что в ближайшее время девочка сможет нормально спать по ночам.

* * *

* * *

**

— Полагаю, это означает, что мы должны пересмотреть её рейтинги в сторону более высоких, — легкомысленно сказал Штурм.

Странник перемещал членов Империи в другие штаб-квартиры по всей стране. Для большей части из них вырваться и сбежать не составило бы труда, вот только вряд ли бы это понравилось девочке Хеберт.

А в данный момент все до одного хотели, чтобы девочка Хеберт была счастлива.

Пиггот одарила его пристальным взглядом и покачала головой.

— То, что я больше беспокоюсь о 15-летней девушке, чем о войне банд, которая вот-вот произойдёт из-за того, что она устроила, плохой знак, — нахмурившись, сказала она. — Она словно неуправляемая пушка, которая подорвала нас этим проклятым иском.

— Конечно, об этом стоит беспокоиться куда больше, — с сарказмом заметил Штурм. — Не тем фактом, что она победила группировку, которая завалила бы нас быстрее, чем я успел бы назвать их имена.

Батарея пнула мужа под столом. Все и так были напряжены, без его комментариев. Однако Штурм её проигнорировал, к её неудовольствию.

— А ещё мы находимся в штаб-квартире, полностью сделанной из металла посреди залива, — продолжал Штурм. — У всех наших технарей металлические доспехи, как и у некоторых из нас. После того, что случилось с Кайзером, думаю, стоит на это обратить внимание. То, что с ним случилось, было похоже на то, что происходит с бутылкой кетчупа после того, как на неё наступают.

— Переход на полностью неметаллические технологии займёт очень много времени, — прокомментировал это Оружейник. Слова Штурма он, по всей видимости, воспринял серьёзно, не услышав сарказма. — Даже если делать доспехи из керамики, то проводка, датчики, компоненты сенсоров... во всём этом есть металл. Я мог бы попытаться создать защиту, но я не уверен, насколько она будет эффективна против кого-то, с силами такой мощности.

— Она проблема, — признала Пиггот. — И что хуже всего, она наша проблема.

— А разве это так? — спросила Батарея. — Она пошла на Империю только потому, что они забрали её отца, единственного важного человека, который остался в её жизни. Она не нарывалась на неприятности. Она даже не выходила на патрулирование, как обычно делают герои в первый свой выход.

— На самом деле она была удивительно пассивной, — сказала Мисс Ополчение. — Многие паралюди ищут конфликты и слетаются на них, словно мотыльки на пламя. Я знаю, что многие из вас считают, что она получила триггер при инциденте со шкафчиком, но она даже не потрудилась сообщить кому-либо об этом, и есть некоторые доказательства того, что она владеет силами гораздо дольше.

Батарея кивнула.

— Она слишком хорошо управляется своими силами, такого контроля не достигнуть за несколько дней. Она ведёт себя так, будто владеет своими силами уже несколько лет.

— Не может быть такого, что кто-то, обладающий такой силой, не светился так долго, — высказался Бесстрашный. — Силы толкают тебя на то, чтобы ты их использовал.

— Мы разговаривали с людьми на крафт-выставке, — сказала Мисс Ополчение. — Последние полтора года она продавала металлические статуэтки. И её работы со временем улучшались, но при этом не выглядят так, будто метал спаивали или отливали, и это ненормально.

— И это ещё не всё, — сказал Оружейник. — Мы нашли то, что осталось от куртки её отца на его рабочем месте. Это работа технаря, своего рода магнитная гелевая броня, такого я раньше не встречал.

— Так что она ещё и работает с технарём, — сказал Скорость. — Может, мы могли бы привлечь его немного поработать на нас.

— Я просканировал её на наличие технологий, когда пришёл за членами Империи, — сказал Оружейник. — И ничего не нашёл. Она разговаривала сама с собой, и я подумал, что она может общаться с кем-то ещё. Я проверил наличие излучения по всему электромагнитному спектру, и тут тоже всё безрезультатно.

— Так ты предполагаешь, что она технарь? — нахмурившись, спросила Пиггот. — Я думала, что у технарей не проявляются другие мощные силы.

— Я изучил куртку, — сказал Оружейник. — И её защитная конструкция имела много общего со статуэткой. Видимых рабочих швов не было, казалось, что нанотрубки образовались внутри геля магнитным путём. Что ещё более важно, я думаю, что эту технологию смогут воспроизвести обычные люди, не технари, это довольно редкое явление.

Все долго молчали. Число воспроизводимого тинкертеха было ничтожно мало.

— Кто-нибудь уже задумывался о том факте, что у её сил нет ограничений по закону Мантона? — спросил Штурм. — Это означает, что любой, у кого есть металлические пломбы или металлические импланты в теле, заранее обречён, вступив с ней в бой, даже если вокруг не будет никаких других металлов.

— Её психика нестабильна, — высказалась Пиггот. — Она явно параноик; её враждебного отношения к Призрачному Сталкеру и знакомства с Мисс Ополчение на выставке для неё оказалось достаточно для того, чтобы подать суд на всю нашу организацию. Хуже всего то, что она хладнокровно убила нескольких человек, и насколько мне известно, ни капли в этом не раскаивается. Если она так на это отреагировала, что удержит её от эскалации конфликта?

— Возможно, нам следует пойти по пути дипломатии, вместо того, чтобы решать этот вопрос силовым методом, — сказала Батарея. — Мы всегда можем успеть вызвать Триумвират, но если это будет первым, что мы сделаем, вполне вероятно, что это будет сопровождено большим количеством сопутствующего ущерба.

— Если поступит приказ на ликвидацию, у нас есть способы снизить сопутствующий ущерб, — заговорил Оружейник. — Яд, Флешетта из Нью-Йорка, чья сила способна нанести урон даже по Губителям... это не та ситуация, из которой нет выхода.

— Ты предлагаешь убить 15-летнюю девочку? — недоверчиво спросила Батарея.

Оружейник отрицательно помотал головой.

— Она не 15-летняя девочка. По словам тех, кто сталкивался с ней, она чудовище. Кроме того, я просто хотел показать, что у нас есть другие варианты, кроме превращения города в зону боевых действий с новым Губителем.

— Она испуганная девочка-подросток, — возразила Батарея.

— Мне она не показалась испуганной, — вклинился в разговор Скорость. — Я слышал о том, как она запугивала копов, и всё это наводит на мысль о том, что это закономерность. Она обещала больше этого не делать, а на следующий день использует свои силы в школе, полной детей. Если бы это был кто-то другой, мы бы уже давно разобрались с ней.

— Но она не кто-то другой, — трезво рассудил Штурм. — Хоть кто-нибудь здесь задумался о том, что она влёгкую могла бы победить Лунга, если бы этого захотела? Мы годами позволяли ему спокойно творить свои дела в этом городе. А с ней мы собираемся разобраться как можно быстрее?

Пиггот уставилась на него, и было видно, что она и сама не была согласна с тем, что ей сейчас приходится говорить.

— Нам нужно найти способ её контролировать. Как только все в стране узнают о том, что появился кейп такой силы, ситуация станет просто кошмарной, — сказала она. — Везде есть идиоты, которые захотят потыкать палкой медведя.

— Или есть варианты ещё похуже, — сказала Мисс Ополчение. Когда взгляды всех присутствующих обратились в её сторону, она произнесла всего одно слово. — Мясник.

Батарея наблюдала за тем, как лица всех присутствующих враз побледнели. Мысль о Мяснике, получившем силу Тейлор, ужасала. Учитывая уровень контроля и мощности своих способностей, которые она показала в свои 15 лет, Бойня ?9 на её фоне покажутся простыми любителями.

— Нам нужен план о том, как разобраться с ней до того, как это случится. Она вообще знает о Мяснике? — спросил Скорость.

— Мы должны убедиться в том, что знает, — сказала Пиггот. — Что может вызвать затруднения, учитывая, что Мясник, возможно, сменил тело не раз и не два с тех пор, как был здесь в последний раз.

Все понимали, что в таком случае описание внешности Мясника было бесполезно.

— И как по-вашему мы заставим её выслушать нас? — спросила Батарея.

— Можем послать Дракон, — предложил Штурм. — Если она действительно является технарём, у которого есть технологии, возможные для воспроизведения, Дракон сможет предоставить ей контакты для прибыльных контрактов. У её отца не слишком много денег. Думая об этом... девушка хочет быть бродягой, разве не в наших интересах будет позволить ей сделать это? Чем больше времени она будет тратить на технарство, тем меньше у неё будет времени для того, чтобы бегать по улицам и сносить головы людям, которые её бесят.

— Это... неплохая идея, — неохотно отозвалась Пиггот. — У Дракон есть репутация среди других технарей, которую мы можем использовать. С этой девушкой нам нужно держать хорошие отношения, как бы мы их не получили. Кажется, у неё возникло неправильное впечатление о нас, как о злодеях, и мы должны убедить её, что это на самом деле не так.

— Решение проблемы с Призрачным Сталкером может помочь, — высказалась Батарея. — Что было сделано в этом направлении?

— Пока что она была помещена под домашний арест, — ответила Пиггот. — По большей части для её собственной безопасности. Прямых доказательств того, что это она подложила в шкафчик оружие, нет, хотя некоторые отпечатки и серийные номера на оружии совпадают с теми, что Сталкер отбила у преступников до вступления в Стражи, по крайней мере с теми, что мы знаем.

— Я поговорю с ней, — пообещала Батарея.

* * *

* * *

* * *

— Это была не я, — сказала Призрачный Сталкер.

— А Тейлор Хеберт думает, что это была ты, — сказала Батарея. — И такое количество оружия у тебя от тех преступников, которых ты останавливала.

— Я не сказала, что оружие не моё. Я сказала, что это сделала не я, — подняла взгляд София. — Я бы тоже обвинила кого-то определённого в такой ситуации. Хеберт теперь стала большим игроком, и Пиггот хочет спустить на меня всех собак**.

— Где ты взяла это оружие? — спросила Батарея.

— Я люблю собирать трофеи, — призналась София. — У меня есть схроны по всему городу. Даже Эмма знает о некоторых, тупая сучка.

— Ты хочешь сказать, что это Эмма Барнс была той, кто подкинул оружие в шкафчик?

— Это вряд ли, — сказала София. — Если вы делаете что-то подобное, вы должны придумать такую историю, в которую люди поверят. Такая девушка, как Хеберт, приносит в школу пистолет; это никого не удивит. И это должно быть что-то дешёвое, что-то, что такая девушка могла бы достать, но это же Залив. Тут любой может достать оружие, если действительно захочет.

Потом София отрицательно замотала головой.

— Хотя Эмма явно поехала крышей. Я не знаю, как она попала в школу и взломала шкафчик, если уж на то пошло, но она была единственной, кто знал о моих тайниках. Это должна быть она, верно?

— Я не знаю, — отозвалась Батарея. — Но просто хранение оружия и подделывание улик — достаточно серьёзное преступление, чтобы отменить твоё условно-досрочное освобождение.

— Мне лучше будет попасть в колонию для несовершеннолетних, — сказала София. — Они говорят, что Хеберт раздавила Кайзера словно виноградину. Если я сяду в колонию, может, она не придёт за моей семьёй.

— Думаешь, она могла бы это сделать?

— Чёрт её знает. Я думала, я знаю Хеберт, но я никогда не думала, что она будет способна на... всё это, даже если у неё и есть силы. За две минуты она убила людей больше, чем я когда-либо хотела убить, и вопрос, который вы должны задать себе, как далеко после этого она зайдёт?

— Ты думаешь, она пойдёт на обострение конфликта?

— А вы думаете, что не пойдёт? За исключением крутой троицы, никто не сможет ей противостоять, по крайней мере, из местных. Она словно 800-фунтовая горилла (362,87 кг, прим.пер.), с которой вас заперли в маленькой комнате. Я всё ещё не понимаю, почему я получила силу проходить сквозь стены, а она стала Губителем.

— Она не Губитель, — тихо заметила Батарея.

— Вещи, которые она может делать, как я слышала, разве не кажутся вам силой Губителя? Если ты можешь поднять в воздух корабль, то наверняка можешь поднять и дом, разве это не звучит похоже на Симург?

— Нет причин считать, что она Губитель, — повторила Батарея. Она чувствовала себя немного некомфортно, разговаривая на эту тему. Большинство людей избегали разговоров о Губителях, как о чуме, опасаясь, что это каким-то образом призовёт их в их город. А учитывая способности Симург, в какой-то мере это даже походило на правду.

— Вы думаете, что сможете утихомирить Хеберт, когда ей что-нибудь взбредёт в голову? — спросила София. — Все думают, что она триггернула в шкафчике, но я могу сказать, что это не так.

— Почему ты так считаешь?

— Она вела себя не так, как должна была. Она не кричала и не билась в стенки, и не делала ничего такого. Она просто позволила себя втолкнуть туда и вела себя тихо. Кто-то, кто получил такие способности, в панике наверняка бы взорвал тот шкафчик, ведь так? А она просто открыла замок и вышла. У кого вообще будет такой уровень контроля над силами сразу после триггера?

— И когда по-твоему она получила свои силы?

— В ней всегда было что-то такое, по мелочи. Она всегда безропотно сносила то, что мы с ней делали, но никогда не боялась так, как должна была. Всегда выглядела так, будто у неё был припрятан туз в рукаве, — София посмотрела на свои руки. — Я думала, она просто притворяется, что она слабая и просто хорошо это скрывает. Иначе почему она позволяла нам делать с ней всё то, что мы делали? Если она была такой сильной, почему не остановила нас? Она была на уровне грёбаного Кларка Кента.

Батарея была удивлена, что София знала такие аналогии. Многие подростки её лет не знали. В конце концов в мире, где существовал Зион, кому вообще был интересен Супермен?

— Ей нравилось это? Притворяться слабой и смеяться у нас за спиной, когда мы вели себя как кто-то сильный? — нахмурилась София. — Что за больной урод будет так делать?

Батарея не стала делать вполне очевидного сравнения.

— Это только начало, — сказала София. — И я буду счастлива быть подальше от Залива, когда тут всё взлетит на воздух у всех на глазах. Я уже сказала моей семье перебраться отсюда, и вы тоже должны убираться.

— Она кажется милой девочкой, — слабым голосом сказала Батарея.

— Она казалась милой девочкой в течение двух лет, а потом убила целую кучу людей и даже глазом не моргнула. Что ещё она скрывает? — задалась вопросом София. — Как много пройдёт времени, прежде чем Пиггот или Оружейник

* * *

, или какой-нибудь другой идиот решит, что нужно её прижать? Думаете, она будет такое терпеть от кого-нибудь, кроме, может быть, её отца?

София встряхнула головой.

— Просто отправьте меня в колонию. А я ещё приду сюда посмотреть на оставшийся от города кратер, когда отсижу свой срок.

—

**в оригинале 'and Piggot's going to throw me under the bus', что дословно можно перевести как 'Пиггот собирается бросить меня под автобус', но на русском это смотрится коряво, так что.

* * *

в оригинале София вообще-то сократила имя Оружейника до Armsie, но я честно не знаю, как сократить это на русском языке.

Глава 13. Ожидание.

Надо было убить Оталу.

Она обещала вылечить отца, но спустя два дня он всё ещё не приходил в сознание. Что бы не делали врачи, всё было бесполезно. Я не могла помочь, но чувствовала, что Отала намеренно оставила его в коме, чтобы отомстить мне хотя бы таким образом.

Всё эти два дня я провела в больнице рядом с отцом, падая в беспокойный сон рядом на раскладушке. Дедушка всё это время оставался на удивление тихим. Сперва я думала, что при всех его познаниях в генетике и безумной науке он имел хоть какое-то представление о том, что не так с отцом, но он казался таким же озадаченным, как и врачи.

Каждый раз, когда я слышала об убийствах по телевизору или читала о них в книгах, этому придавалось большое значение, прямо как потере девственности. Это должно было быть чем-то, что изменяло жизнь, чем-то, что навсегда пятнает твою душу.

Меня немного беспокоило, что я ничего не чувствовала по этому поводу. Точнее, я чувствовала некое онемение. Могло оказаться так, что моё беспокойство за отца затмило все остальные чувства по поводу случившегося.

Что меня волновало, так это то, что реакция на случившееся у меня могла запаздывать. Однажды я ходила босиком по снегу. Не самая гениальная моя идея, но пока я делала это, боли совсем не чувствовалось. Только вернувшись в тепло я осознала, что мои ноги онемели, и никакой боли я не чувствовала как раз из-за этого. Вместо этого вся боль пронзила мои ноги лишь тогда, когда мои ноги отогрелись.

В итоге всё, что я могла сделать — это сидеть, пялиться в монитор и слушать пищание аппарата, не используя свои силы из-за страха повредить медицинскую аппаратуру.

Никто меня не навещал; ни полиция, которая могла захотеть получить мои показания, ни СКП. Единственные люди, которых я видела, это медсёстры, а иногда и врачи.

Всё изменилось вечером второго дня.

Когда тихо открылась дверь в палату, я подняла взгляд. Медсёстры придерживались определённого графика посещений, и большинство из них были достаточно профессиональны, хотя некоторые из них явно меня узнавали. Я видела страх в их глазах, хотя большинство из них хорошо его скрывали. Те, кто боялся больше, быстро прекращали посещения.

На это время никаких посещений запланировано не было.

Я удивилась, когда увидела, как в комнату заходит девушка моего возраста. На ней была мантия с большим капюшоном и шарф, закрывающий лицо. Мантия была белого цвета, с красными крестами. Волосы у неё были обычного каштанового цвета, а выглядела она усталой.

— Я не работаю с мозгом, — сказала она, когда вошла в комнату. — Я пыталась им это объяснить, но такое чувство, что все считают тебя особым случаем.

Панацея. Только один кейп в Броктон-Бей был лучшим целителем, чем Отала. Некоторые люди утверждали, что она была лучшим целителем во всей Северной Америке.

— Ты даёшь мне разрешение исцелить своего отца? — спросила она скучающим тоном. — Даже если я скорее всего ничего не смогу сделать?

Она заранее предупреждала меня не надеяться, или она меня боялась и хотела снизить мои ожидания, чтобы при оглашении результатов я не раздавила её в кашу?

В отличие от медсестёр, у меня не получалось хорошо читать её эмоции, и её голос не помогал тоже.

Я согласно кивнула, и только тогда она протянула свою руку, чтобы коснуться руки отца. Она нахмурилась и что-то сделала. Я видела, как его палец начал отрастать. Это было странно и немного отвратительно.

— Хорошо, что у него много жировых отложений, — сказала она. — Было бы сложнее делать это с кем-нибудь худым.

Она держала его за руку добрых пять минут, пока палец на руке не отрос полностью. Наконец, она отпустила его руку и повернулась в мою сторону.

— И? — спросила я. — Что с ним не так?

— Хоть я не могу работать с мозгом, я его вижу, — сказала она. Она немного поколебалась, прежде чем продолжить. — Обычно я не говорю о таком без разрешения пациента, но все вокруг считают, что ты должна быть исключением. Как будто они считают, что ты разрушишь госпиталь, если не получишь ответа на свой вопрос.

— Они сделали с ним что-то ужасное? — спросила я. Я нахмурилась, чувствуя, как душевное онемение начало сменяться гневом. Если они сделали больше, чем просто отрезали ему палец, я найду тех, кто остался, и заставлю их заплатить.

Металлические предметы начали летать в воздухе, и мне пришлось приложить сознательное усилие для того, чтобы заставить их вернуться на свои места. Я с беспокойством впилась взглядом в показания на мониторах, которые, казалось, продолжали выглядеть как обычно.

Эми сделала шаг назад.

— Ты думала над тем, чтобы посетить курсы управления гневом? — спросила она. — Я знаю, как люди обычно волнуются.

Очевидно, чувство ярости отразилось и на моём лице.

— Похоже, сначала его избили, — начала объяснение она. — Но я сомневаюсь, что они делали с ним что-нибудь ещё после того, как отрезали палец. Дело в том, что с ним всё в порядке.

— Что?

— Я исцелила его тело, и на самом деле он не был в коме. Ты слышала что-нибудь о той части мозга, которая определяет людей, которые потенциально могут получить силы через триггер?

Я согласно кивнула.

— Она активна. Я считаю, что всё произошедшее стало для него триггер-событием, и его разум сейчас пытается справиться с потоком новой информации, которую ему предоставляют его силы.

— Что это значит?

— Иногда это происходит с Умниками, у которых довольно мощные способности. Они получают так много новой информации, что им требуется время для того, чтобы научиться её воспринимать, — сказала она, пожав плечами. — Я не уверена, как долго он будет спать, но предполагаю, что чем сильнее его способности, тем дольше он будет без сознания.

— Но он уже спит два дня, — сказала я. — Это нормально?

Я читала о триггерах, конечно, так как пыталась в своё время понять, чем использование способностей мутантов отличается от того, что испытывают все остальные. Тот факт, что у отца случился триггер, означал то, что случившееся с ним было по-настоящему ужасным. Что стало спусковым крючком — избиение или страх, что меня убьют? А может, он видел то, как я убиваю других людей, и это стало его спусковым крючком? Эту мысль я быстро отбросила в сторону из-за её болезненности.

— Это значит, что его способности скорее всего будет довольно сильными, — допустила она. — И он может очнуться как через пару минут, так и через пару дней. Не думаю, что это будет продолжаться больше недели, такое развитие событий маловероятно.

— Значит, в остальном он здоров.

Она кивнула.

— Я пошла немного дальше и поправила ему зрение. Поправила проблему с ранним облысением. Это займёт некоторое время, но его волосы отрастут снова. Это даст тебе время, чтобы привыкнуть к переменам. Хотя я думаю, что ему стоит сократить потребление жареного картофеля в рационе. У него есть генетическая предрасположенность к сердечным заболеваниям, и я сделала всё возможное, чтобы исправить это, но любой человек, если будет есть достаточно много вредной пищи, может словить сердечный приступ независимо от того, насколько будут здоровы из гены.

Я замолчала на секунду, рассматривая её.

— Я правда ценю всё это, — сказала я ей. Она отмахнулась, будто это ничего не значило.

— Это моя работа.

— Нет, правда, — продолжила я. — Папа это единственное, что осталось у меня в этом мире, а твоя помощь с его излечением, это то, за что я никогда не смогу вернуть долг. Если я смогу тебе чем-то помочь, только скажи.

Теперь настала очередь Панацеи молча смотреть на меня. Было похоже, что она спорила сама с собой. Наконец, она глубоко вздохнула и заговорила.

— Ты правда хочешь мне помочь? — спросила она. Я кивнула.

— В следующий раз хорошо подумай над тем, что ты творишь, когда будешь бродить по городу словно слон в посудной лавке, — сказала она.

— Что? — переспросила я.

— Как ты думаешь, кому пришлось лечить тех людей, которых ты искалечила, прежде чем их отправили в тюрьму? — спросила она. — И за последние два дня мне пришлось вылечить как минимум сорок членов различных группировок, которые были ранены в бою.

— В бою?

Она уставилась на меня.

— Ты не смотришь новости? Ты что, всё это время провела здесь, не интересуясь тем, что происходит снаружи? На улицах идёт война банд. Несмотря на то, что у Империи больше нет кейпов, их численность всё ещё превосходит другие группировки по крайней мере в три раза. У других банд в любом случае не так уж и много кейпов в своих рядах, так что в основном страдают члены банд и невинные люди, которые попадают под перекрёстный огонь.

— Но какое это имеет отношение ко мне?

Она снова уставилась на меня с выражением, как будто я сказала какую-то невероятную глупость.

— Ты знала, что моя сестра тебя боится? — спросила она. — И у неё есть повод. Кто-либо с такой силой как у тебя похож на слона среди мышей. Даже если они не хотят быть разрушительными, их ошибки будут приводить к гибели людей и уничтожению всего вокруг, если они не будут вести себя очень осторожно.

— Ты не выглядишь напуганной, — отметила я. Она скорее была немного грубой.

— Я целитель, — с пренебрежением сказала она. — Если ты взорвёшь мою голову или... что бы ты там не могла делать, что ты будешь делать в следующий раз, когда твой отец пострадает?

Я начала сверлить её долгим взглядом.

— Даже злодеи не нападают на меня, — сказала она. — Потому что рано или поздно, но им потребуются мои услуги.

— Они не пытались завербовать тебя? — спросила я, проигнорировав намёк на то, что она считала меня одной из злодеев.

— Конечно пытались, — отозвалась Панацея. — Но если бы я начала работать на одну из банд, остальные пошли бы на неё войной, чтобы вернуть меня... что-то вроде того, что происходит сейчас, когда ты выбила у трёхногого стола одну из его ножек. Почему, как ты думаешь, я лечу не только героев? Я Швейцария.

— Не я начала это, — попыталась оправдаться я.

— Но ты это закончишь, — надавила она. — Ну, не совсем так. Снаружи полно отморозков, но есть и обычные люди, которые страдают. Мне правда плевать, но они продолжают присылать мне людей, чтобы я их подлатала.

— Ты могла бы обратить её на свою сторону, — заговорил дедушка. — Ей мучительна та роль, которую для неё избрали, а бездеятельность сводит её с ума. Дай ей причину, по которой она могла бы использовать свои способности по прямому назначению, и она будет в твоих руках.

За последние два дня он не мог сказать ничего вразумительного, а сейчас очнулся, потому что хотел, чтобы я сделала что?

Просто проигнорирую его.

— Всё, чего я когда-либо хотела, это стать героем, — сказала я.

— Ты думаешь, что это будет иметь значение для человека, чей дом был разрушен во время войны банд, которую ты начала? — спросила она. — Люди считают, что играть в копов и грабителей весело только до тех пор, пока не получают травмы.

Панацея прикусила губу.

— Я знаю, ты хочешь помочь, но будь осторожна. Не все такие крутые, как ты.

Когда она мельком взглянула на отца, я подумала, не винит ли она меня в том, что с ним произошло. Как будто я недостаточно сильно винила себя за произошедшее.

— Ладно, мне ещё нужно вылечить полдюжины членов банд, а потом парня со странной сыпью, так что мне пора. Спасибо, что не взорвала мою голову.

С этими словами она ушла.

Значит, вот что чувствовали остальные сотрудники больницы по отношению ко мне? В их глазах я была проблемой? Империя избавлялась от национальных меньшинств в заливе, убивая людей столько, сколько я себя помнила. Я обезглавила их организацию за один вечер. Вот только змея, которой я отрубила голову, продолжала трепыхаться.

Или Эми излагала точку зрения Протектората, которая привела к тому, что никто никогда не делал ничего, что могло бы нарушить статус-кво. Конечно, сейчас люди страдали, но город истекал кровью годами, умирая медленной, неизбежной смертью.

— Они заслужили всё это, — зашептал дедушка.

— Заткнись, — ответила я, усаживаясь в кресло.

Если с папой действительно что-то произошло*, я хотела быть здесь, когда он очнётся.

* * *

* * *

**

— Мисс Хеберт? — в комнату вошла грузная женщина, за которой следовал высокий афроамериканец. Было что-то такое в её улыбке, что мне не понравилось.

— Да? — отозвалась я.

Я ожидала, что придёт полиция для того, чтобы допросить меня, или может быть, чтобы попытаться меня задержать. Я не была уверена, что нужно будет делать в такой ситуации. Я сомневалась, что меня возможно будет удержать где-нибудь, кроме Клетки, и у них не было способов заставить меня к неё даже приблизиться.

— Меня зовут Алиса Джонс, я из Социальной Службы. Это Алекс Винтерс.

— Что? — ровно переспросила я.

— Милая, я понимаю, что твой отец сейчас в плохой форме. Есть ли у тебя родственники, у которых ты могла бы остановиться?

— Нет, — ответила я. — Все мои родственники мертвы.

Наверное, я могу остаться с Куртом и Лейси, если это потребуется, но я не собиралась никуда идти с этими людьми. Заставить меня оставить отца одного было нереальной задачей.

Даже мой поддельный дедушка технически был мёртв... по крайней мере, так я это понимала. Насколько я знала, оригинальный дедушка всё ещё был где-то жив. Эта мысль поразила меня. Я предполагала, что он мёртв только потому, что считала, что он не бросит мою маму, будь он живым.

— Мы здесь для того, чтобы убедиться, что у тебя есть место, где ты сможешь жить, пока твоему отцу не станет лучше, — сказала она приторным тоном, с фальшивым выражением лица. Мне казалось, что она говорит со мной свысока.

— Я не покину палату до тех пор, пока отец не очнётся, — категорически заявила я.

Кто их прислал? Неужели в СКП работают такие идиоты, которые думают, что я пойду вслед за каким-то бюрократом подальше от отца, чтобы его похитили? Я по их мнению настолько тупая?

— Ты должна ходить в школу, — сказала она. Как будто она не слышала, что я сказала. — Тебе нужно место для проживания и своя кровать.

Сверля её взглядом, я чётко сказала:

— Я могу о себе позаботиться.

— Тебе пятнадцать, — пренебрежительно отозвалась она. — Я знаю, что в твоём возрасте подростки считают, что они уже достаточно взрослые, но...

— Они не сказали вам, кто я такая, — неверяще перебила я её. — Они правда послали вас сюда, ничего не рассказав.

Почему они послали кого-то, кто был до такой степени не осведомлён? Я не могла понять, чем они думали. Полицейское расследование было бы логичным. Я бы даже пошла на сотрудничество, если бы мне не пришлось выходить из комнаты. Шансы на то, что какая-нибудь озлобленная шестёрка Империи попытается мне отомстить, были высоки.

— Что? С явным замешательством в голосе удивилась женщина.

— Вы слышали о том, что сейчас на улице воюют банды, — сказала я, сверля её взглядом. Мне было интересно, сколько ей понадобится времени, чтобы догадаться о том, кто я есть.

— И твой отец в ней пострадал, не так ли? — спросила она. — И это просто ужасно; так много людей уже пострадало.

— Это всё началось из-за него, — сказала я. — Империя захватила моего отца и пытала его. Я убедилась в том, что больше они такого не сделают.

— О чём ты...

Скосив взгляд на медицинское оборудование, которое сейчас отслеживало состояние отца, я вытащила из кармана мелочь и отправила её летать вокруг моей головы.

— Это я была той, кто недавно перетаскивал корабль над городом, — сказала я. — И это я была той, кто захватил кейпов Империи меньше, чем за две минуты.

Фальшивая улыбка примёрзла к её лицу, когда она увидела монеты, плавающие вокруг меня в воздухе. Несмотря на то, что она внезапно осознала, что я являюсь парачеловеком, я сомневалась, что она имела представление о том, сколько вреда я могу причинить даже одной из этих монет.

— Даже если вы каким-то образом сможете уговорить меня уйти отсюда, кто согласится пустить меня в свой дом? В ту минуту, когда я пойду в школу, оставшиеся члены Империи подожгут дом, в котором я остановилась. Я удивлена уже тем, что они ещё не взорвали мой дом.

Что-то в выражении её лица заставило меня обречённо застонать.

— Они взорвали мой дом? — спросила я. Почему-то я не была удивлена. — Хоть что-нибудь осталось?

Там были фотографии мамы, памятные безделушки, вещи, которые нельзя было повторить. Там был шлем!

Но если голос всё ещё говорит со мной, значит, со шлемом всё было в порядке, верно? Вот почему последние несколько дней было так тихо.

— Я всё ещё функционирую, — сказал шлем. — Я не осознавал, что происходит, пока не стало слишком поздно. У меня нет собственной силы, и большая часть моего сознания находится здесь, с тобой.

Её компаньон явно чувствовал себя неудобно.

— Мы правда не знаем. Мы ещё там не были.

— Кто вас послал? — спросила я.

— Я не могу сказать, — ровно отозвался он. — Звонки в нашу службу анонимны, чтобы защищать звонивших от возможной мести.

Было ли это попытками Протектората донимать меня до последнего, или остатки Империи пытались завалить меня тысячью мелких неприятностей, поскольку большего они мне сделать не могли?

Или кто-то другой пытался настроить меня против правительства и против Протектората?

Я призвала шлем из тайника, предположительно находившегося в развалинах моего семейного очага. Я могла ощущать, как он летит по воздуху через весь город. Последнее, что мне было нужно, это чтобы кто-то другой смог до него добраться.

Что бы ни случилось, у меня всё ещё было несколько вариантов, которые я собиралась выбрать после того, как папа очнётся.

Часть меня страшилась этого момента, потому что боялась того, что он может мне сказать. Будет ли он обвинять меня в случившемся? Почувствует ли он облегчение от того, что я не умерла?

Я не могла этого узнать.

Единственная вещь, в которой я была уверена, это то, что я заставлю сполна расплатиться того, кто пытался разрушить мою жизнь.

— В любом случае, — сказала я. — На этом и закончим. Я не уйду, а если вы попытаетесь заставить меня, не думаю, что для вас это хорошо закончится.

По каким-то непонятным причинам они казались счастливыми, когда уходили. Мне казалось, что в последние дни я оказываю на людей именно такой эффект.

Я снова устроилась рядом с отцом в ожидании.

—

**вообще нет. В оригинале 'If Dad was really aware somehow', что можно дословно перевести как 'если папа правда

Глава 14. Тронный зал.

— Это были не мы, — смотря на меня сказал Штурм, подняв руки вверх. — Клянусь. Наша официальная позиция состояла в том, чтобы оставить тебя в покое, дать несколько дней на то, чтобы ты остыла.

— Я больше не знаю, во что верить, — призналась я.

Штурм был славным и даже немного забавным, но часть меня не могла задаваться вопросом, было ли всё это игрой на публику. В конце концов, СКП наверняка хотели, чтобы я отказалась от иска, и хотели испробовать все пряники, которые у них имелись*.

— Мы в любом случае были заняты этой войной банд, — заметил Штурм.

— Я не думала, что исчезновение их кейпов станет такой проблемой, — сказала я.

— На самом деле всё ещё хуже, — сказал он. — Империя насчитывала более тысячи рядовых членов, а теперь они превратились в десятки маленьких банд. Они разбегаются как тараканы, когда мы появляемся, и это похоже на игру 'ударь крота'; как только мы вяжем одних, успевают появиться другие.

Я опустила взгляд, рассматривая свои руки.

— Панацея думает, что это всё моя вина, — сказала я. Штурм просто пожал плечами.

— Рано или поздно это всё равно бы произошло. Этот город был словно пороховая бочка, ждущая, когда подожгут её фитиль. Ты просто стала огнемётом вместо спички.

— И что мне теперь делать? — спросила я. — Я не уйду отсюда, пока мой отец не будет в безопасности. Они по-видимому уже сожгли мой дом, так что я не доверю охрану отца нескольким охранникам от членов банды, которые жаждут до него добраться.

— Делай то, что должна, — ответил он. — После того, что у тебя было с Софией, я даже не буду пытаться уговорить тебя присоединиться к Стражам.

— А ты разве не должен? — спросила я. Это казалось мне немного подозрительным. — Я думала, что такие влиятельные структуры пойдут на всё, чтобы взять меня под контроль.

— Ой, если кто спросит, просто скажи им, что я очень старался быть убедительным, — ухмыльнулся он. — Был правда таким убедительным.

— Но всё-таки почему нет?

— Ты бы всё равно нам не подошла, — более спокойно признался он. — Тебя боится слишком много людей, и ты не кажешься мне человеком, который будет следовать правилам.

— Я не знаю, почему я всех так пугаю, — заметила я. — Конечно, я сильная, но...

— Ты когда-нибудь слышала о демонстрации опасности? — спросил он, перебив меня. Я отрицательно помотала головой.

— Животные обычно не убивают представителей своего вида, — пояснил он. — Встречаясь, сначала они занимаются позерством. Если им удастся испугать другое животное, тогда им, возможно, вообще не придётся сражаться. И даже если они дерутся, то не до смерти.

Он перевёл взгляд на окно.

— Ты знаешь, что люди не сильно от них отличаются? Мы просто используем для запугивания оружие, а не рёв. Кто-то, в тебя стреляющий, будет казаться страшным, и по большей части этого уже достаточно для того, чтобы заставить человека сломаться и убежать.

— Я не уверена, что... — начала было говорить я, но Штурм, не обращая внимания на мои слова, продолжал говорить.

— Во время Второй Мировой только 15-20 процентов солдат фактически стреляли во врагов. На долю одного процента пилотов приходилось 40 процентов сбитых истребителей противника, а это значит, что многие пилоты по-настоящему никогда не стреляли в людей.

— Я не уверена, какое это имеет отношение ко мне.

— Битва кейпов вся состоит из позерства, — сказал он. — У кого способности сильнее, кто может заставить врага делать то, что он хочет. Большинство кейпов никогда никого не убивали. Дело в том, что когда Империя пошла на конфронтацию с тобой, они начали с позерства, ожидая того же в ответ, а ты перешла прямо к убийству.

— Это была не игра, — резко отозвалась я. — У них был мой отец. Они сделали ему больно.

— По отношению к большинству кейпов обычные правила работают неважно, — признал он. — Так и есть. Вот только они играли в хороших и плохих парней, а ты сразу пошла на них войной. Это беспокоит людей. Это делает тебя тем самым одним процентом, за исключением того, что никто не знает, на чьей стороне ты находишься.

— Я на стороне этого города, — ответила я. — И на стороне моего отца.

Он посмотрел на меня, и затем кивнул.

— Думаю, это честно. Но дело ведь в том, что несмотря на то, что они хотят, чтобы ты присоединилась к Стражам, в принципе идея быть союзником Протектората не такая уж и плохая.

— Оу?

Я ждала этого разговора с тех пор, как Штурм и безмолвная Батарея вошли в комнату. Батарея прислонилась к стене и почти не разговаривала. Хотя она и не выглядела напуганной, что было лучше, чем у меня с несколькими медработниками.

— У нас есть ресурсы, которых нет у тебя, — пояснил он. — Ты говоришь, что хочешь помогать людям, и ты у тебя получается немного технарить. Мы можем предоставить тебе лаборатории. Есть множество адвокатов, которые могут сделать расчистку кладбища кораблей или что-нибудь такое не только законным, но и популярным. Ты можешь даже работать с Драконом, если захочешь.

— Думаете после того, что у меня было с Софией, я поверю кому-нибудь из вас? — спросила я. — Вы спустили на меня всех собак, потому что я была просто пустым местом без способностей, а у неё были силы, которые были полезны вам. Зачем мне вообще связываться с организацией, которая так относится к людям?

— София была не единственной преступницей, которой предоставили второй шанс, — рассудительно отозвался Штурм. — Большинство кейпов этим шансом воспользовались. Дело в том, что в ситуации с Софией с нашей стороны были допущены ошибки. Если бы мы знали о том, что происходит, мы бы положили этому конец.

— Потому что если бы это попало в новости, для вас всё могло плохо обернуться?

— Для некоторых из нас несомненно, — ответил он. — Но всё-таки большая часть из нас — хорошие люди, попавшие в сложную ситуацию. Мы в меньшинстве перед злодеями, их численное превосходство к героям составляет три к одному, и даже если бы мы все вышли против плохих парней и выиграли, в следующей битве с Губителями нам бы это аукнулось.

— Значит, всё это большая игра? — спросила я. — Просто шоу, чтобы все думали, что кто-то что-то делает?

— По большей части, — согласился он. Увидев моё выражение лица, он поднял руку в успокаивающем жесте. — Мир катится в Ад и мы делаем всё возможное, чтобы ситуация не ухудшилась ещё больше. И для этого мы правда делаем очень много.

— Я не хочу так жить, — сказала я. — Наблюдать за тем, как мир становится сточной канавой и ничего с этим не делать.

— Ты и не должна, — вдруг раздался хриплый голос со стороны кровати. Обернувшись, я увидела, что папа смотрит прямо на меня. Он был весь щетинистый и заросший, но увидев, что он очнулся, я всё равно бросилась его обнимать.

— Хей, — сказал он. — Я рад, что с тобой всё в порядке.

— Они сожгли наш дом дотла, — сказала я ему в плечо. — От него ничего не осталось.

Штурм и Батарея были достаточно любезны, чтобы принести фотографии. От дома правда практически ничего не осталось, сгорело всё до самого фундамента. Когда папа встанет на ноги, я вернусь туда и посмотрю, можно ли что-нибудь ещё спасти.

Я хранил некоторые копии фотографий в банковской ячейке, — сказал он. На мой удивлённый взгляд он пожал плечами. — Мы живём в Броктон-Бей. Это был вопрос времени, когда кто-нибудь сожжёт наш дом.

У нас не было денег на то, чтобы приобрести новое жильё. Вероятно, заработать некоторую сумму я бы смогла довольно легко, но это в любом случае займёт какое-то время.

Он ощупал свой живот и нахмурился. Он всегда был достаточно худым, но за последние несколько лет у него появился небольшой животик, скорее всего из-за пива, которое он выпивал, когда думал, что я не замечаю.

— Панацея, — пояснила я. — Ей нужен был материал для того, чтобы отрастить тебе палец.

— Ну, я бы предпочёл просто заняться бегом, — сказал он. — А ты знаешь, как я ненавижу бегать, но это лучше, чем-то, что случилось.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила я, уставившись ему в глаза. Я не удивилась бы, если бы он чувствовал себя совсем другим человеком, с учётом того, что с ним произошло.

Он посмотрел в сторону спустя секунду, заметив Стоящего у окна Штурма.

— А ты?

— Я сделала то, что должна была сделать, — сказала я. Оглянувшись назад на Штурма и Батарею, я добавила. — И я сделаю это снова, если потребуется.

Они напряглись, но ничего не сказали. Они отлично сработались вместе, язык их тела был синхронизирован.

— Это была моя работа, убедиться, что тебе не придётся этого делать... что бы ты не сделала, — сказал он. — И я провалился.

Когда он повернулся ко мне, выражение его лица было непроницаемым. Я не могла понять, о чём он сейчас думает, и это меня немного пугало.

— Я должна была позаботиться о тебе лучше, — сказала я. — Сделать тебе всего лишь защиту на куртке, всё равно что напрашиваться на неприятности.

Последние два дня я думала о том, какое могла бы создать для него оружие. Мой дед не был хорошим специалистом по ручному оружию; он в нём никогда не нуждался. Тем не менее, я меня была возможность его купить, а в случае необходимости даже собрать с дедушкиной помощью. Создание электромагнитной пушки не должно было быть сложным делом, с учётом создания для него источника питания, который поддерживал бы её работу.

— Я чувствую себя хорошо, — сказал он. — Наверное, нам лучше уйти из больницы, пока они не забрали у меня почку в качестве оплаты счетов.

— Никто ничего у тебя не заберёт, — отозвалась я. — Больше никогда.

Я повернулась в сторону Штурма и Батареи.

— Я ценю то, что вы пытались сделать, протянув мне оливковую ветвь и всё такое. Но мне нужно кое о чём позаботиться прежде, чем я приму какое-либо решение.

Штурм пожал плечами и вручил мне визитку.

— Позвони нам, как будешь готова.

И после этого они покинули палату. Когда они ушли, я повернулась к отцу.

— Я не хотела этого говорить, пока они были здесь, но я знаю, что ты стал парачеловеком, — сказала я.

Я ждала, что он будет всё отрицать, но он просто сидел и смотрел на меня, ничего не говоря. В мире лучшем, чем наш, я могла бы подойти к этой теме деликатно и с пониманием, но мир, в котором мы жили, таким не был.

Понимание его сил дало бы мне знать, что мне нужно сделать, чтобы защитить его. Если он стал пуленепробиваемым, то мне ничего не нужно было делать. Если он был простым Умником, от меня будет требоваться много большее. Если он стал Технарём, мне нужно будет предоставить для него лабораторию.

— Что ты можешь делать?

После более, чем двух дней его бессознательного состояния, я поняла, что у него было хорошее представление о его возможностях. В отличие от моих собственных экспериментов с мутантскими силами, паралюди, казалось, вместе со способностями получали к ним базовое руководство.

— Кажется, ты права, — сказал он, отводя взгляд.

— Мне нужно знать, что ты умеешь, чтобы я могла тебя защитить, — отозвалась я. — Было бы здорово, если бы ты оказался пуленепробиваемым, но Панацея посчитала, что ты стал Умником.

— Я могу видеть глазами животных, — признался он. — И контролировать тех, чьими глазами я смотрю.

— Что за животные?

— Птицы, насекомые, крысы, кошки, собаки... практически всеми, что есть.

— И скольких ты можешь контролировать? — уточнила я. — За раз.

— Всех, — ответил он. — Всех в примерном радиусе на три квартала. Каждым тараканом, мухой, голубем, муравьём... сотнями тысяч одновременно.

Я откинулась назад. Неудивительно, что его разум так долго пытался справиться со всей этой информацией.

— И она работает постоянно?

Он кивнул.

— Штурм и Батарея по-видимому состоят в отношениях. Я только что видел, как она поцеловала его, когда они были вне зоны действия камер. И эта больница менее стерильная, чем мне бы этого хотелось; тут везде жуки.

С такой силой я могла бы сделать многое. Это была не пуленепробиваемость, на которую я надеялась, но управление роями насекомых звучало достаточно пугающе.

— Сейчас всё будет не таким, как раньше, — предупредила я его. — За нами обоими охотятся, и я справлюсь с нашей защитой лучше, чем ты.

— Я слышал, — сказал он. — За последние пару дней я видел намного больше, чем ты. Есть люди, которые пострадали достаточно недалеко от больницы, в радиусе воздействия моих сил. Я пытался помочь, но контролировать эти силы нелегко.

— Тебе придётся попрактиковаться, — сказала я. — Я не могу снова тебя потерять.

Он замолчал, и пауза между нами затянулась.

— Что будем делать с домом?

Я усмехнулась, но улыбка не достигла глаз.

— Я думала об этом некоторое время. Полагаю, ты не захочешь покидать город?

Он согласно кивнул.

Было бы проще его где-нибудь спрятать. Я не сомневалась, что могла бы заработать достаточно денег для того, чтобы поддерживать его до тех пор, пока он не встанет на ноги.

— У нас есть два варианта, — сообщила я. — Мы можем либо прятаться, либо скооперироваться и ударить по тем ублюдкам, чтобы запрятать их за решётку, вместе.

Я подумала о том, что только что сказала, и вздрогнула. Они уже ответили за то, что сделали с отцом.

Кажется, он не возражал.

— И какой у тебя план?

Я рассказала ему.

* * *

* * *

* * *

**

Тысячи кусочков плавали в воздухе, когда лодка распалась на части. Я строила что-то совершенно новое на месте старого дома, что могло бы показать и уровень моих сил, и уровень моего контроля, если это потребуется.

Я строила крепость. Корабельная сталь на самом деле могла быть очень тонкой, но не она была тем, что обеспечивало защиту. Я использовала свой контроль над электромагнетизмом для создания графеновых пластин — наноматериала, что был раз в десять прочнее стали. Я не совсем понимала, что я делаю, но голос помогал мне трансформировать листы углерода во что-то более мощное.

Всё это делалось в три часа ночи. Большая часть людей, даже из преступников, спали, а я хотела сделать это за одну ночь, продемонстрировав силу, которую никто в городе не смог бы проигнорировать.

Это должна была быть Стальная Крепость, и хотя я не собиралась залезать на соседние участки, по крайней мере до тех пор, пока не заработаю денег, чтобы выкупить их, я могла строить только вверх. Когда я закончу, это сооружение, похожее на вышку, будет просматриваться с любой части города.

Также свою вышку я собиралась окружить силовым полем, чтобы защитить это место, хотя я не успею сделать это сегодня ночью. Вместо этого я сосредоточилась на стальной обшивке, а также на выкапывании земли и камня из фундамента, чтобы укрепить башню. Эту землю слоем в три фута я собиралась поместить между металлическими стенами с графеновыми пластинами в качестве дополнительной защиты, и требовалось для этого лишь небольшое усилие.

Это место станет не просто громким заявлением, оно будет нашим домом. Мне было жаль терять задний дворик, но нам необходимо было дополнительное пространство.

Когда я закончу, данное сооружение будет самоподдерживающейся. Дедушка знал, как сделать солнечные батареи, которые были лучше всех тех, что были в этом мире, за исключением, возможно, тинкертеха от местных технарей, которые решили озаботиться этим вопросом.

Окна я также планировала сделать из графена, пуленепробиваемые и прозрачные. Но в любом случае я не собиралась устанавливать их в большом количестве; в основном я собиралась использовать солнечный трубчатый коллектор** для обеспечения естественного освещения. В данный момент самым важным был внешний вид конструкции; поработать над внутренней отделкой я могла в любой момент.

Пока что в качестве сообщения город поутру сможет увидеть лишь внешнюю оболочку сооружения.

Приходилось заниматься этим тихо, чтобы никто, кроме случайных людей, страдающих от бессонницы, ничего не заметил, что было дополнительным плюсом.

- Можно использовать изображение черепа для отделки, — зашептал голос. В голове тут же возник образ того, о чём он говорил.

— И ты ещё удивляешься, почему все считают тебя злодеем, — пробормотала я. — Нет, я не собираюсь украшать стену крепости гигантским черепом.

— Тогда тронный зал, — предложил он. — Тебе нужно место, которое будет говорить обратившимся к тебе о твоей силе.

Блэквелл всегда использовала преимущества своего огромного стола в офисе для того, чтобы запугивать студентов. Она использовала этот приём против меня достаточно часто, чтобы я могла оценить его полезность. Если Протекторат захочет поговорить со мной, они могут прийти ко мне вместо того, чтобы заставлять меня идти к ним. Если со мной попытаются заговорить злодеи, фактор запугивания понадобится ещё сильнее.

Тронной зале быть.

— Думаю, примерно такой трон сюда подойдёт, — дополнил дедушка.

В моём сознании возник образ трона, сделанного и сотен клинков. Он не выглядел особо удобным.

— Ты думаешь, я не знаю, откуда ты это взял? — поинтересовалась я. — Но я вообще-то читала эти книги.

— Но ведь сериал по ним в вашем мире так и не сняли, правда? — отозвался дедушка, мысленно пожав плечами.

— В вашем мире по книгам сняли целый сериал? — удивилась я. — Это... это потрясающе.

— Вероятно, ты недостаточно взрослая для того, чтобы полностью его оценить, — отметил голос. Образ обнажённой кожи промелькнул перед глазами так быстро, что я даже не была уверена, что видела именно его.

— Ты прав, — сказала я. — Вероятно, я бы правда не смогла бы оценить его в полной мере... Стой. Это что, означает, что ты читал книги, которые ещё не были здесь написаны?

— В прошлом меня предупредили, что раскрытие спойлеров является актом грубости от невнимательных дураков, — отозвался дедушка. — Хотя учитывая то, что это сказал мне Жаба, возможно я должен узнать и другие мнения.

— Ладно, проехали, — отмахнулась я. — Можешь помочь мне с электрическими связями?

— Конечно, — согласился он. В моём сознании начали мелькать образы, которые я начала воплощать в реальность.

Папа будет находиться у Курта и Лейси до тех пор, пока всё не закончится; они жили достаточно близко в нам, чтобы он мог использовать своих жучков, чтобы предупредить меня, если с ним что-нибудь случится.

Этим утром жители со всех уголков Броктон-Бей могли полюбоваться на мою Стальную Крепость. Она должна была показать подавляюще мощный уровень моих сил, по крайней мере я на это надеялась.

Они сожгли мой дом после того, как я победила их кейпов, а это означало, что им следовало преподать урок силы. По счастью, моих сил хватало, чтобы преподать им такой урок, который они никогда не забудут.

—

*в оригинале 'and they wouldn't mind using a carrot along with whatever stick they had', что дословно можно перевести как 'и они не могли не использовать все морковки на палках, которые у них были'.

**скорее всего речь идёт вот об этом: https://ru.wikipedia.org/wiki/Солнечный_коллектор

Глава 15. ПЛО.

Добро пожаловать на форум "Паралюди онлайн".

Вы вошли как: 'Admin_Prvlgs' (Неподтверждённый кейп)

Вы просматриваете:

 Темы, которые вы комментировали.

 И Темы в которых есть новые комментарии.

 ИЛИ Личные сообщения в беседах с новыми сообщениями.

 Ваши настройки:

 10 постов на страницу

 Последние 10 сообщений в личной истории сообщений.

 Темы и личные сообщения отображаются согласно пользовательским предпочтениям.

♦ Тема: Броктон-Бей версия 1.01, Заметки об Обновлении

В: Разделы►Новости►Места►Америка►Обсуждение Броктон-Бей (общедоступный раздел)

One Angry Man (Автор поста)

Опубликовано 17 января 2011:

Я всегда считал Хебертов хорошими соседями, пока посреди ночи они не построили рядом с моим домом небоскрёб. Теперь я не могу уснуть из-за сигнальных огней для самолётов. То, что твоя дочь кейп, не означает, что она не должна относиться с уважением к другим людям. Она ведь не архитектор; что, если всё это упадёт?

(Показана 1 страница из 5)

►Waterbringer

Опубликовано 17 января 2011:

Во-первых! Это что, какая-то шутка? Ты жалуешься на цыпочку, которая самолично избила всех кейпов И88? Есть предсмертное желание, приятель?

►Void Cowboy

Опубликовано 17 января 2011:

Я ходил с ней в школу, и она в действительности очень милая. Я уверен, что если ты поговоришь с ней, она выключит свет или сделает что-то подобное.

►Beauty_Three (Фанатка Кейпов)

Опубликовано 17 января 2011:

Я думаю то, что она сделала, достойно восхищения. Она ведь очистила кладбище кораблей, чтобы сделать это, что должно хорошо отразиться на городе, верно?

►Clockblocker (Подтверждённый кейп)(Страж отделения Восток-Северо-Восток) Опубликовано 17 января 2011:

Я не знаю, должен ли я быть в большей степени впечатлён или напуган. Кто-нибудь заметил, что она намеренно сделала своё место на десять футов (3,04 м., прим.пер.) выше Вышки? Я надеюсь, она сделала для своей башни хорошие опоры, потому что если нет, эта штука точно упадёт и пострадают люди.

►Cutey_Pie

Опубликовано 17 января 2011:

Так что, мы просто будем спорить о её плане по урбанизации города? Или кого-то испугал тот факт, что у нас есть кто-то, кто может жонглировать кораблями и строить гигантские здания по своей прихоти? Я просматривала другие темы и я знаю, что большинство людей, похоже, считают её спустившимся к нам с небес ангелом, потому что она сожрала И88 не подавившись, но где она была, когда имперские головорезы ворвались в дом моей бабушки и украли все её вещи?

►Stalking_Scaramuchi

Опубликовано 17 января 2011:

Она не может быть везде одновременно, бро. Мы должны быть благодарны за это.

►Liehoarder

Опубликовано 17 января 2011:

Мы уже обсуждали её силы в другой теме, и мы пересказали всё, что знали о её боях. Разве мы не можем сосредоточиться на том, что важно именно в этом обсуждении? Она пренебрегает законами планирования построек. Они были приняты не просто так. Насколько я могу судить, она сделала всё это из переработанных материалов, которые даже ей не принадлежали. Что произойдёт, когда у неё случится короткое замыкание и вспыхнет пожар, потому что она неправильно проложила проводку? Мы не знаем, построено ли это место по правилам. Она 15-летняя девочка; не сантехник, не электрик и не архитектор. Готов поспорить, что всё это место как одна смертельная ловушка.

►Need_for_Speed (Дочь кейпа)

Опубликовано 17 января 2011:

Может, она Технарь.

►Kingless (Неподтверждённый кейп)

Опубликовано 17 января 2011:

Технари не получают настолько мощные дополнительные силы, как у неё. Я могу поверить в то, что она работала в связке с Технарём, чтобы построить это здание, но это всё равно всё ещё впечатляет.

►Winged_One

Опубликовано 17 января 2011:

Ты уверен в этом? Я думаю, ты будешь удивлён.

Конец страницы 1, 2, 3, 4, 5

(Показана 2 страница из 5)

►Vista (Подтверждённый кейп)

Опубликовано 17 января 2011:

Я не знаю, что с ней делать на самом деле. Кажется, что она не хочет иметь ничего общего с СКП, но она не сделала ничего злодейского, за исключением постройки своей цитадели рока. СКП сейчас пытается во всё разобраться в городе и вычисляет, могут ли они обратиться к кодексу кейпов в этом вопросе. Я просто рада, что не я стану той, кто сообщит плохие новости.

►White Fairy

Опубликовано 17 января 2011:

Она нанесла много вреда Уинслоу. Школа и так была так себе, но она вообще-то теряет финансирование каждый раз, когда какой-либо студент не приходит на уроки. И учитывая, что почти все студенты из Империи в течение последних нескольких дней заболели, я не удивлюсь, если школу закроют.

►Laser Augment Опубликовано 17 января 2011:

Это не её вина. Имперцы нарушили законы и поплатились за это.

►Valkyr (Борец за знания)

Опубликовано 17 января 2011:

Мы все расплачиваемся за это. Я остаюсь в доме моей тёти, потому что рядом с моим старым домом всё очень плохо в плане постоянных разборок. И моя семья считает, что я не должен ходить в школу до тех пор, пока разборки не утихнут.

►Xyloloup

Опубликовано 17 января 2011:

Я думаю, она должна вдарить по оставшимся имперским соплякам, как вдарила по их руководству.

►Clockblocker (Подтверждённый кейп)(Страж отделения Восток-Северо-Восток)

Опубликовано 17 января 2011:

Эй, нет необходимости причинять людям боль. Я понимаю, что люди расстроены из-за хаоса, но это может быть хорошо. Сейчас у нас есть реальные шансы изменить ситуацию, и мы ловим их так быстро, как только можем. Различные группировки, которые раньше входили в империю, убивают друг друга почти с той же скоростью, с какой мы всех ловим. Это не продлится слишком долго до того, как всё вернётся в норму, как бы то ни было, это Броктон-Бей.

►Heckyes

Опубликовано 17 января 2011:

Почему у вас так много проблем с арестами обычных членов банд без способностей? Я думал, вы переловите их всех за день или два.

►PrudishP

Опубликовано 17 января 2011:

Их много, они расположились повсюду. В городе находится ограниченное количество членов СКП и Протектората, и они должны наблюдать за Лунгом и Барыгами. Нам повезло, что они в принципе с этим вопросом помогают.

►Vague20

Опубликовано 17 января 2011:

Похоже, она всё-таки решила начать с этим разбираться! За моим окном произошла перестрелка между примерно 40 членами Империи и АПП. Я был очень напуган, но когда стрельба прекратилась, рискнул выглянуть наружу. У меня даже есть видео! Она просто выдернула оружие из рук каждого и в тоже время использовала что-то... думаю, она использовала что-то, чтобы бить людей в ноги, когда они пытались убежать до тех пор, пока не подъехала полиция. Она ужасающа.

Конец страницы 1, 2, 3, 4, 5

Bagrat (Ветеран) (Парень, который знает)

Ответ от 23 января 2011:

Привет, школота, позвольте мне первым поприветствовать вас на ПЛО

Воу. Прошло меньше недели, а такое чувство, что она была везде. Она сокрушила то, что осталось от Империи, и нанесла несколько ударов по АПП. Сколько времени может пройти, прежде чем Лунг решит ответить насилием или потеряет лицо? Я не удивлюсь, если он пошлёт за ней Они Ли, чтобы убить её во сне.

►WhiteKnight (Подтверждённый агент СКП) (Броктон-Бей СКП) (Контактное лицо для чрезвычайных ситуаций)

Ответ от 22 января 2011:

Вероятно, лучше не думать о том, что собирается делать Лунг. Вопреки тому, что о нём думают люди, он довольно находчивый лидер. До сих пор Тейлор Хеберт была довольно осмотрительна в отношении целей из АПП, почти исключительно сосредоточившись на Империи. Он должен понимать, что у него есть хорошие шансы занять пустующую нишу после того, как всё утихнет. Ему не нужно делать ничего, кроме как ждать, и она сделает всю работу за него.

►Draconin (Экстраординарный Обниматор) (Случай 53)

Ответ от 22 января 2011:

Удалено

Пользователь нарушил правила этим постом: пожалуйста, не пропагандируйте действия, которые могут принести вред другим.

Хотя Тейлор Хеберт до сих пор ограничивалась нападением на злодеев, вероятно, будет разумным не бесить её, умоляя атаковать кого-то из ваших любимых врагов, независимо от того, насколько они вас раздражают.-Tin_Mother

►Wolfy_One (Подтверждённый кейп) (Случай 53) (Подтверждённый пушистик)

Ответ от 22 января 2011:

Не похоже, что она кого-нибудь убивала. Эта штука с ногами людей конечно может вызывать кровотечения, но с тех пор, как она стала её использовать, большинство перестало убегать. Даже травм было не так уж и много. Она делает то, что уже давно должно было сделать СКП. Слава Императрице Хеберт!

►JackNabbit

Ответ от 22 января 2011:

Я в восторге. Это первый раз, когда я могу ходить по улицам как чернокожий человек, не боясь, что меня кто-нибудь изобьёт или ограбит. Даже полицейские выглядят более жизнерадостными теперь, когда потасовки начали стихать.

►SailorRedSun (Неподтверждённый кейп)

Ответ от 22 января 2011:

Она всё ещё подросток и над ней нет никакой власти. Что случится,когда она влезет в какую-нибудь подростковую драму и решит кого-то убить? Ей и это сойдёт с рук? Из того, что я о ней слышал, она всё время разговаривает с собой. Мы действительно хотим видеть такого человека на роли заправляющего всем в заливе?

►Ackton9033

Ответ от 22 января 2011:

Я слышал, что многие бывшие имперцы уезжают из города. Из-за давления с её стороны, со стороны СКП, АПП и Барыг становится слишком жарко для ведения бизнеса.

►FaxMachine (Поклонница кейпов)

Ответ от 2 февраля 2011:

Так ведь это же хорошо.

►Void_Cowboy (Забанен) (Тролль)

Ответ от 22 января 2011:

Я только что прочёл о том, что Медхолл закрывается. Это значит, что как минимум 600 человек останутся без работы. Ходили слухи, что Медхолл была частью Империи, но люди продолжали банить меня за то, что я об этом говорил. Ну, теперь это было подтверждено в местных новостях, так что наверное поэтому они и уезжают.

Наслаждайтесь ещё одним 7-дневным баном. Вздох.

Конец страницы 1, 2, 3

(Показана 2 страница из 3)

►Lurker9001

Ответ от 2 февраля 2011:

Прошло почти три недели, и потасовки закончились. Но Медхолл был крупнейшим работодателем в Заливе, и с исчезновением большей части Империи многие люди больше не ходят по ресторанам, не покупают одежду, не ходят в кино и всё такое. С шестью сотнями людей, потерявших работу, это ещё две или три тысячи человек, не вносящих свой вклад в развитие экономики. Это сильно ударит по бизнесу в определённых сферах.

►buryitnow

Ответ от 2 февраля 2011:

На обеде было не так много народу, как обычно. Мы уверены, что это просто люди И88, которые уезжают? У меня такое чувство, что здесь было много людей, симпатизирующих Империи, которые не чувствуют себя комфортно, живя в тени кейпа, которая утверждает, что она еврей и ненавидит расистов.

►UnGone (Неподтверждённый кейп)

Ответ от 2 февраля 2011:

Я думал о том, чтобы прийти на помощь заливу, но похоже, что от самого заполненного кейпами города вы дошли до состояния 'почти никого нет'. Я не слышал новостей о кейпах почти неделю.

Bagrat (Ветеран) (Парень, который знает)

Ответ от 2 февраля 2011:

У нас здесь тихо сейчас. Должно быть, Лунг велел членам АПП не высовываться. В последние несколько дней она отсиживалась в башне, по крайней мере никто её не видел. Я слышал, что она скоро должна будет поступать в Аркадию, и для тех детей это наверняка будет странным. Я знаю, что они там ходят на занятия со Славой и Панацеей, но всё всё равно будет странно сидеть рядом с кем-то, кто может сбросить всю школу на твою голову, если ты скажешь что-то не так.

►disgae96

Ответ от 2 февраля 2011:

Ага. Парень, который пригласит её на свидание, должен иметь яйца размером с Юпитер. Забыл о их годовщине? Уупс, твой дом разрушен. Забыл о её дне рождения? Твоя машина мистическим образом оказывается на дне залива. Как по мне, ей там будет очень одиноко.

►SchoolhouseRock (Оригинальная афиша)

Ответ от 2 февраля 2011:

Должен быть достаточно сильный кейп, чтобы с ней встречаться.

►WhiteKnight (Подтверждённый агент СКП) (Броктон-Бей СКП) (Контактное лицо для чрезвычайных ситуаций)

Ответ от 2 февраля 2011:

Обсуждение личной жизни 15-летних девочек отвратительно, даже если обсуждается личная жизнь Тейлор Хеберт. Однако я могу с гордостью сообщить, что СКП заключило с ней контракт на производство магнитной брони. По её личной просьбе, фабрика по производству брони будет построена в районе Залива, на которой, вероятно, будет сто рабочих мест. Строительство начнётся в мае, а приём на работу, скорее всего, будет проходить в ноябре.

Конец страницы 1, 2

(Показана 1 страница из 13)

►Cybrain (Подтверждённый кейп) (Забанен) (Страж отделения Восток-Северо-Восток)

Ответ от 4 февраля 2011:

Это странно, что я чувствую себя так, будто нахожусь под угрозой кого-то, чьи способности снизошли до противостояния моим? Я не уверен, смогу ли я найти способ делать хоть что-нибудь полностью без металла, что затрудняет поиск контрмер для противостояния с ней.

Пользователь получил бан за этот пост: общедоступный форум не место для обсуждения контрмер против кейпов, которые публично не признаны злодеями. Попробуйте охладить ваше возмущение этим трёхдневным баном.

►Cog (Подтверждённый агент СКП)

Ответ от 4 февраля 2011:

Я видел характеристики новой брони, которую она делает для нас. Она по крайней мере на 30 процентов лучше, чем броня, которая сейчас у нас имеется по аналогичной цене. Если она способна создавать другое подобное снаряжение, я буду рад, если она продолжит заниматься технарством.

►WhiteKnight (Подтверждённый агент СКП) (Броктон-Бей СКП) (Контактное лицо для чрезвычайных ситуаций)

Ответ от 4 февраля 2011:

Это просто кажется подозрительным. Ни у одного технаря не было настолько мощных способностей, она не может быть технарём. Это просто не могло произойти. Были кейпы со сборкой мелких способностей типа этого, но если их специальность была технарской, другие способности были незначительны. У меня такое чувство, что она всего лишь ширма для кого-то другого.

►Cybrain (Подтверждённый кейп) (Забанен) (Страж отделения Восток-Северо-Восток)

Ответ от 4 февраля 2011:

На самом деле, это помогло бы мне почувствовать облегчение. Прямо сейчас я чувствую себя немного посредственным. Как будто работы с Оружейником не достаточно, чтобы заставить кого-то чувствовать себя некомпетентным. Этот человек -машина, говорю вам.

►Cog (Подтверждённый агент СКП)

Ответ от 4 февраля 2011:

Пусть дела Протектората остаются делами Протектората.

►Bagrat (Ветеран) (Парень, который знает)

Ответ от 4 февраля 2011:

Как долго вы, парни, считаете, она будет привлекать нежелательное внимание к Заливу. Я видел, что она попала в национальные новости; я предполагаю, что это только вопрос времени, прежде чем всякие нежелательные личности начнут стекаться сюда, чтобы проверить её.

►bunglejungle

Ответ от 4 февраля 2011:

Она просто втопчет их в землю, как сделала это с Империей.

►WhiteKnight (Подтверждённый агент СКП) (Броктон-Бей СКП) (Контактное лицо для чрезвычайных ситуаций)

Ответ от 4 февраля 2011:

Давайте не будем напрашиваться на неприятности, пока они не появились. Всё, что ты делаешь, это провоцируешь у людей панику. Кроме того, никто из паралюдей не неуязвим. Всегда есть по крайней мере один человек, чьи силы идеально подходят для противостояния с другими силами, поэтому так важно работать в группах, чтобы прикрывать слабые места друг друга. Тейлор Хеберт решила работать в одиночку, что сделало её уязвимой для воздействия Властелинов и других кейпов с более мистическими способностями. Последствия её захвата очевидны. А даже если её не смогут захватить, ущерб имуществу и жизням людей от крупной битвы будет катастрофическим. Почему, как вы думаете, мы не отправляем за ней Триумвират?

►TheBadCop (Плохой коп) (ПДББ)*

Ответ от 6 февраля 2011:

Кто-нибудь заметил, что животные ведут себя странно? Они покидают город в течение последних двух недель. Я не могу помочь, но у меня плохое предчувствие.

►WhiteKnight (Подтверждённый агент СКП) (Броктон-Бей СКП) (Контактное лицо для чрезвычайных ситуаций)

Ответ от 6 февраля 2011:

Погода тоже была странной. Всё время идёт дождь.

►Bagrat (Ветеран) (Парень, который знает)

Ответ от 7 февраля 2011:

О Господи. Парни, есть кто живой?

►Bagrat (Ветеран) (Парень, который знает)

Ответ от 7 февраля 2011:

Парни?

—

*в оригинале никнейм звучит как ►TheBadCop (The Bad Cop), из-за чего в русском переводе теряется игра слов. Ну и BBPD во второй скобочке это сокращение 'Полицейский Департамент Броктон-Бей'. Я просто переставила название города назад.

Глава 16. Работа.

Строить башню оказалось проще, чем жить в ней. Хоть она и выглядела впечатляюще, была одна вещь, которую я не могла создать своими силами — это всякие мягкие дополнения. Я сделала стулья из металла, конечно, и я сделала их максимально удобными, но кровати были совсем другим делом.

Без плиты и микроволновки мы не могли готовить. Думаю, я могла бы попробовать сама собрать что-нибудь из техники, но при этом я чувствовала, что вещи от официального производителя будут безопаснее в использовании.

Иметь электричество это не то же самое, что систему отопления и охлаждения. В домах была тысяча мелочей, на создание которых у меня не было ни времени, ни знаний о том, как поместить их в башню.

В первое утро нам пришлось спать на полу в спальных мешках, которые папа приобрёл в Уолмарте.

Смешная штука с высокими металлическими конструкциями состоит в том, что они раскачиваются. Все здания так или иначе двигаются; большинство сдвигается на незначительные расстояния, хуже становится только во время бурь. Движения большинства зданий просто ниже порога человеческого восприятия. Однако по мере того, как здания становились выше, это становилось всё заметнее.

Здания имели природную частоту, прямо как камертон. Большую часть времени этот звук незаметен человеческому уху. Однако некоторые люди были более восприимчивыми, чем другие. Видимо, я была одним из таких людей. Несмотря на то, что дедушка заверял меня в том, что большинство людей не заметит раскачивания, я его замечала, и это заставляло меня чувствовать себя так, будто здание может рухнуть в любую минуту.

Спать тем утром было трудно ещё по нескольким причинам. Я провела всю ночь, строя это место, и при этом ни капли не устала.

Я ощущала волнение, зная, что я могу построить что-то такое же, даже с учётом того, что это место было полно недочётов.

И хоть я твёрдо решила разобраться с этим покачиванием, я так в итоге не добралась до него, и в конце концов даже начала считать его почти что комфортным, поскольку этот звук походил на успокаивающий шелест волн.

Создать каркас кровати из металла было легко. А вот полёт новых матрасов из Уолмарта привлёк к нам слишком много внимания, чтобы я ощущала себя комфортно. Папиных денег было не так уж и много. У нас была сделана страховка на дом, но для урегулирования вопросов со страховой компанией потребуется время, а вещи нам нужны были сейчас.

Что меня удивило, так это то, что папа настоял на своём возвращении на работу.

После всего, что произошло, я думала, что он будет избегать места, где его избивали, как чумы. Но он просто оделся в те немногие вещи, которые успел приобрести, и вернулся к работе.

Я решила, что создание датчиков слежения на его рабочем месте будет одной из моих задач. Последнее, что мне требовалось, так это какой-нибудь придурок, который подстрелил бы его, проезжая мимо на машине. Пусть Империя была в бегах, это не значило, что они не держали на меня зла.

Вернуться же в школу будет непросто. Часть меня задавалась вопросом, почему я вообще об этом беспокоюсь. Шлем моего дедушки знал больше, чем я когда-либо узнаю в государственной школе, и хоть это не будет признано юридически, это будет лучшим образованием в округе.

— Образование это не просто факты или цифры, — неодобрительно отозвался голос. — Речь идёт о том, чтобы научиться общаться с другими людьми.

— Как научился ты? — с сарказмом отозвалась я.

— Я редко бывал один, — возразил голос. — У меня были последователи, любовницы, союзники и даже друзья. Моя жизнь была наполнена людьми, даже если мои цели не всегда достигались. Можешь ли ты сказать то же самое о себе?

Я ничего не могла возразить. Даже до того, как Эмма отвернулась от меня, у меня было мало друзей. Мне и не нужно было много. Её было достаточно, чтобы моя потребность в общении была удовлетворена, и отношения с другими людьми были больше случайными. Вот почему было так легко отделить меня от толпы, изолировать меня. Потому что я никогда по-настоящему не была её частью.

— Тебе понадобятся друзья и союзники, — сказал он. — Ты должна стать маяком для людей, которым хочешь помочь, источником надежды, светом во тьме. Чтобы стать лидером, ты должна научиться общаться с другими людьми.

— И школа мне в этом поможет? — скептически спросила я. — Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь захочет иметь со мной дела из-за того, кто я есть и из-за того, что я сделала.

— Однажды я допустил ошибку, предположив, что все обычные люди ненавидят мутантов, — сказал он. Внезапно перед глазами встал образ человека в костюме цвета американского флага. — Я понял, что я ошибался. Это был урок, который я стараюсь не забывать, хотя иногда это нелегко.

Следующая вспышка воспоминаний, на этот раз о горящих телах, сложенных в кучу, и о роботах, размером с Левиафана, летящих по небу. В каком мире жил мой дедушка? Если он отослал мою мать, это означало, что он больше не мог её защитить.

Что там произошло?

— Я не говорю об этом, — коротко отозвался голос. — Эти воспоминания могут сжечь твой разум и ранить твою душу. Это породит в тебе ненависть, которая превратит тебя в кого-то, кем ты не хочешь быть.

Голос дедушки казался более серьёзным, чем я когда-либо слышала, даже в сравнении с тем, как он давал мне советы во время битвы против Империи.

Я по-прежнему ложилась спать после ухода отца и просыпалась к тому времени, как он должен был возвращаться. Благодаря маячку в его обуви я знала, что он подошёл ко мне.

Когда я увидела его, он выглядел уставшим и держал в руках пакеты с фастфудом. У нас не было холодильника, но хотя бы была сантехника. И тот факт, что металлические сиденья унитаза были невыносимо холодными по утрам, если вы не привыкли к их использованию, напомнил мне о том, что нужно будет поставить рядом отопительную вентиляцию.

Всё строение было больше предназначено для показухи, чем для жизни. Там было много лестниц, и хоть я могла их перелетать, на коленях моего отца это сказывалось не очень хорошо. Лифт был следующей вещью, которую мне нужно было построить. К счастью, тронная зала находилась на первом этаже, так что большинство недостатков наши посетители увидеть не могли.

Первый из них появился вскоре после нашей первой трапезы.

— Что за чёрт, Хеберт? — спросил он папу, когда вошёл в комнату. Он старательно не глядел в мою сторону, по-видимому предполагая, что отец может меня контролировать. — Ты построил это дерьмо посреди ночи? У меня и так были проблемы с продажей дома; ты представляешь, как это повлияет на ценность дома на рынке недвижимости?

Я была разочарована, когда поняла, что он, казалось, едва ли замечал все те детали, которые я так тщательно готовила. 20-футовый трон из мечей (6,1 м., прим.пер.), освещение, которое должно было подчеркнуть моё местоположение и заставить выглядеть одновременно зловеще и могущественно. У меня не было времени и возможностей сделать много мебели, но едва ли это было проблемой этого этажа.

Просителям всё равно придётся стоять.

Однако, мистер Симмонс, казалось, даже не обращал внимания на комнату, в которой он находился. Он смотрел только на нас двоих.

Мистер Симмонс всегда жаловался. Его негодование было направлено на большинство людей по-соседству, хотя мы в основном избегали его гнева. Тот факт, что он добровольно пришёл ко мне и выразил своё недовольство, несмотря на всё, что я могла с ним сделать, впечатлил меня и заставил задуматься о его инстинкте выживания.

— Поговори с Тейлор, — посоветовал ему отец. — После того, как Империя сожгла наш дом, мы не могли себе позволить восстановить его обычными способами.

— Не нужно было строить именно небоскёб! — тут же отозвался он. — Неужели нельзя было построить что-то нормальное, рядом с землёй? Не думаю, что мои петунии вырастут из-за тени, которую отбрасывает эта штука.

Голос дедушки тут же отозвался в голове, что мой сосед ошибается, и я удивилась, каким это образом дедушка вообще узнал о том, как выращиваются цветы.

Кроме того, едва ли моё здание можно было назвать небоскрёбом. Он преувеличивал.

— Дома в жилых районах могут быть до девяноста футов высотой (27,43 м., прим.пер.), — сказала я. — Я читала законы.

— Это здание выше! — возразил он. Я пожала плечами.

— Откуда вы это знаете? Вы его измерили?

Конечно оно было выше. Просто я получала дикое удовольствие, наблюдая за тем, как вена пульсировала у него на шее. Этот мужчина всегда выглядел так, будто у него вот-вот случится сердечный приступ.

— Есть правила! — заявил он. — Ты не можешь построить что-то подобное. У тебя должны быть проверки, которые докажут, что всё сделано согласно правилам эксплуатации жилых помещений. Это займёт много времени.

— Мне никто ничего не говорил, — просто сказала я.

Конечно не говорил. Если кто-то пытался зайти сюда тогда, когда я спала, я об этом узнать не могла. Надо бы добавить создание дверного звонка в свой список дел, наряду с системой внутренней связи.

— Это потому, что ты построила его только прошлой ночью! — закричал он. — Это был хороший район до того, как ты принесла сюда все эти неприятности с поджогами и всем остальным.

Его тон мне совершенно не понравился, и мой голос зазвучал холодно.

— Они сожгли мой дом, и это мой ответ. Если они каким-то образом уничтожат и это здание, я построю здание ещё больше. Я не уверена, что именно вы слышали о том, что я сделала с Империей, когда они забрали моего отца, но я могу сказать вам вот что. Что бы со мной не делали, я отвечу в пять или десять раз сильнее.

По тому, как он уставился на меня, я осознала, что мои волосы начали плавать в воздухе вокруг. Меня это не волновало.

— Я устала позволять людям вытирать об меня ноги, потому что я была кроткой и подставляла вторую щёку. С этим покончено. Око за око, зуб за зуб. Я сделаю всё, что могу, чтобы защитить себя и своих близких. Вопрос, который вы должны себе задать, это с какой стороны баррикад вы будете стоять, когда уляжется вся пыль?

Он посмотрел на меня и нахмурился, прежде чем развернуться и уйти прочь, не говоря ни слова. Он так и не заметил декораций зала, и я почувствовала смутное разочарование.

* * *

* * *

**

Как ни в чём ни бывало идти в Уинслоу после всего, что успело случиться за это время, было сюрреалистичным опытом. Она казалось странно пустой; коридоры были значительно менее переполнены, чем когда я приходила в прошлый раз. Ученики при виде меня быстро отворачивались, я даже видела, как двое из них в своём рвении врезались в стены, чтобы убраться от меня как можно дальше.

Я не совсем понимала, почему меня так старались игнорировать. Прошла неделя с тех пор, как я грубо обошлась с учениками-имперцами в кафетерии, а в случае с Империей было очевидна моя самозащита.

Возможно, что люди, которые помнили, как обращались со мной до этого, осознали, что у меня есть силы и теперь беспокоились, что я могла начать мстить. Глупо было тревожиться об этом. Если София с Эммой не решатся наброситься на меня снова, я вряд ли устрою здесь что-нибудь в стиле кинговской Кэрри.

Как вариант, было возможно, что они беспокоились об ответных мерах со стороны Империи, что имело под собой гораздо больше смысла. Редкий подчинённый в Империи был хорошим или отличным членом организации; как правило, такие характеристики более подходили для их кейпов. Возможно, некоторые из них считали, что меня убьют чем-то вроде бомбы в классной комнате. Такого произойти не могло, но они об этом знать не могли.

Если рассматривать ситуацию с этой точки зрения, держаться от меня подальше было хорошей идеей.

— Мисс Хеберт, — раздался голос за моей спиной. — Немедленно пройдите со мной в кабинет.

Обернувшись, я увидела Блэквелл. За исключением имперцев, Софии и Мэдисон, она была единственным человеком действительно состоял в моём списке наименее любимых людей.

Пожав плечами, я последовала за ней в офис. Я заметила, как школьный секретарь вздрогнула, когда увидела меня. Она покраснела и быстро отвернулась.

Войдя в её кабинет и сравнив её стол с моим троном, я боролась с желанием хихикнуть. Несомненно, это работало при запугивании бедных школьников, но по сравнению с моим двадцатифутовым чудовищем он совершенно не смотрелся.

Сев на предложенное мне место, я скрестила ноги.

— Вы действительно причинили нам проблемы, мисс Хеберт, — заговорила Блэквелл. — Треть учеников бойкотирует занятия, отказываясь приходить, потому что боятся, что вы их здесь поубиваете. Также я общалась с частью учеников, которые рассказали мне, что им снятся кошмары.

— В этом виновата их совесть, — сказала я. — Они осознали, что вытирали ноги о кого-то, кто, по их мнению, был ничтожеством и не имел значения, а теперь оказалось, что они были абсолютно неправы. Забавно, но в таком мире мы сейчас живём, и люди должны научиться жить по этим правилам.

— Школа и до этого испытывала финансовые трудности, — продолжила она. — А сейчас мы теряем деньги быстрее, чем когда-либо прежде. Возможно, нам придётся закрываться.

Я кинула на неё ледяной взгляд.

— Ничего из этого бы не случилось, если бы вы делали свою работу. Лично я буду рада поработать вместо бульдозера и снести здесь всё, чтобы сделать парковку. Это не должно будет занять у меня времени больше, чем сколько, пять минут?

Долгое мгновение она смотрела на меня с кислым выражением лица. Достав из ящика бумаги, она протянула их в мою сторону.

— Пришло одобрение на ваш перевод в Аркадию. Надеюсь, как только ученики поймут, что бы больше не приходите сюда, они подумают о возвращении обратно в школу.

— Кажется, люди действительно так на меня реагируют, — согласилась я. — Думаете, это моя вина?

— Я уверена, что убийства и хаос, которые тебя окружают, не имеют к этому никакого отношения, — сухо отозвалась она.

Ухмыльнувшись, я встала со своего места.

— Можешь свободно пользоваться сегодня освобождением от занятий, — сообщила она. — Твои учителя будут рады отправить тебе домашние задания в это монструозное сооружение, которое ты называешь домом.

Ничего не сказав, я молча ушла. Сопротивляться желанию отдать ей честь одним пальцем, пока я уходила, было трудно, но я чувствовала, что аватара моего дедушки отнесётся к этому действию неодобрительно. По-видимому, он считал, что я должна вести себя более утончённо.

Просто чтобы быть более раздражающей, по коридорам на своём пути я плыла по воздуху, из-за чего, казалось, паниковало ещё больше студентов. Я чувствовала мрачное удовлетворение. Никто из них и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне, когда меня изводили. Если бы у меня не было сил в то время, думаю, всё было бы гораздо хуже. Я даже представить себе не могла, какой вред это могло нанести моей психике.

К счастью, я оставалась рассудительной и в здравом уме. Спросите кого угодно.

Вылетев из школы, я направилась к Бульвару. Там открылось новое кафе-мороженое, которое я хотела попробовать, и которое якобы продавалось только ранним утром для туристов.

Зайдя внутрь, я быстро отыскала то, что хотела. Два шарика мороженого в вафельном рожке. Я проигнорировала ворчание дедушки о том, что я возможно потолстею. Хотя как по мне, все мутанты в его мире выглядели как супермодели с одинаковыми фигурами.

Мне было всё равно. Я сидела на бортике тротуара, наблюдая за проходящими мимо людьми, и на этот раз меня никто не узнавал.

Пока ко мне не подошла фигура в спортивном костюме с капюшоном. Я небрежно укрепила свои силовые поля. По совету дедушки я научилась держать вокруг себя лёгкие щиты постоянно, кроме того времени, когда я спала. Когда я знала, что что-то должно случиться, я могла их укрепить.

Это покушение на убийство или кто-то пытается мне что-то продать?

Шансы на каждый вариант по моим ожиданиям составляли 50 на 50. Не исключено, что это был какой-нибудь особо смелый репортёр. Тот факт, что я не могла определить пол человека, заставлял меня задумываться об убийстве.

Фигура остановилась в трёх футах передо мной. Я продолжала есть своё мороженое.

— Ты та, кто убила Крюковолка? — спросила она.

Я кивнула. Не было смысла лгать об этом. Все и так знали. Она была членом Империи? Теперь я могла сказать, что это была женщина, но она была довольно мужеподобной. На ней не было видно татуировок, но лицо у неё было грубое, с густыми бровями, и обрамляли его светло-каштановые волосы.

— Хорошо, — сказала она. — Он делал больно собакам.

— Он причинял боль многим людям, — отозвалась я. — В том числе и моему отцу, вот почему я сделала то, что сделала.

Она уставилась на меня так, будто пыталась бросить мне вызов. Я уставилась в ответ не моргая. Спустя секунду она кивнула и, казалось, расслабилась.

— Они всё ещё причиняют боль собакам, — продолжила она. — Имперцы, я имею в виду. Людям тоже, я думаю. Тебя это не волнует?

— Я планировала что-то с этим делать, — признала я. — Просто была немного занята.

— Я знаю, где они организовывают собачьи бои, — сказала она. — Убьём их. У них много парней с оружием; в три раза больше, чем было при Крюковолке. Тебе будет интересно это прекратить?

Я нахмурилась.

— Ты кейп?

Она немного колебалась, но после согласно кивнула.

— Сука, — сказала она.

На мгновение я подумала, что она сказала это мне, но потом я поняла, что это было её кейп-имя. С ней действительно было так трудно иметь дело?

— Ты не думаешь, что сама можешь позаботиться об этом?

— Люди, с которыми я работаю, отказались, — сказала она. — Сказали это слишком опасно, что нужно залечь на дно.

— Может, они правы, — заметила я. И задержала на неё взгляд. — Почему это так тебя волнует?

— Собаки не заслуживают такого, — ответила она. — Не могут себя защитить. Я должна им помочь.

— Звучит так, будто ты их герой, — сказала я. Я улыбнулась, и она сделала шаг назад.

Я доела своё мороженое и вытерла руки о штаны.

— Думаю, пора мне позаботиться о нацистах. Показывай дорогу.

Возможно, это была ловушка. Если это так, лучше узнать об этом сейчас, а не тогда, когда они снова похитят моего отца. А если нет, то это звучало так, будто я должна пойти и разрушить там всё.

Я чувствовала одобрение дедушки, хотя он ничего не говорил. Я предполагала, что нападения на нацистов всегда будет одним из его любимых занятий.

Пришло время приступить к работе.

Глава 17. Собаки.

Сука была не слишком разговорчивой. Она назвала мне место и время встречи этой ночью, и согласилась встретиться там со мной прежде, чем исчезнуть в толпе.

Какое-то время я размышляла о том, что собираюсь делать. Я полагала, что знала, кто Сука на самом деле. Подходила одна кейп, которую звали Адская Гончая и которая считалась злодеем, членом небольшой банды мошенников. Я правда хотела рискнуть оказаться связанной с ней?

В итоге я решила, как определить правду. Если она была честна и если учитывать то немногое, что мне было известно о её мотивации, которая указывала, что она действительно была одержима собаками, тогда это была законная просьба о помощи.

Остатки Империи сражались друг с другом также часто, как они сражались с АПП и Протекторатом, борясь за тайники с оружием и боеприпасами, наркотиками и деньгами. Более крупные банды из её остатков делали всё возможное, чтобы заработать больше денег. И необходимы были деньги, чтобы нанимать больше людей, получать больше оружия и оставаться на большой арене.

Я не сомневалась, что самые крупные группировки надеялись, что имея достаточно денег, они смогут нанять собственных кейпов. Конечно, это всё было глупыми мечтами. Нанять кейпа означало, что примерно через год или меньше он встанет во главу организации. Не нанимать кейпа означало, что тебя сожрут и выплюнут банды, которые это сделали.

Банды умирали, но это была уродливая смерть, и даже мёртвая гремучая змея могла убить тебя. Их головы были способны рефлекторно нанести укус, а яд в их зубах всё ещё оставался сильнейшим.

В конце концов, я была той, кто создал всю эту чрезвычайную ситуацию, и я должна быть той, кто её исправит. Начать свой путь со спасения собак, подвергшихся насилию, что делало день в Уинслоу похожим на день в курортном отдыхе? Наверное, что самое добродетельное, что я могла сделать, не спасая сирот и не помогая старушкам перейти улицу.

Большую часть дня я провела за тем, что добавляла в башню детали, о которых забыла с самого начала. Например о дверном звонке я должна была подумать в первую очередь, а ещё я добавила гараж для папиной машины, чтобы ему не пришлось парковаться на улице. Всё-таки традиция закладывать бомбы в машины всё ещё существовала.

Вчера я проспала большую часть дня, а сегодня пришла в школу. Я намеревалась использовать своё время сегодня на полную катушку.

Покидая башню, я могла сказать, что не собираюсь жить в помещении, полностью созданном из металла. Конечно, на кораблях были и другие материалы, но в основном они были разрушены водой и морским воздухом. Что мне было необходимо, так это хорошая древесина, плитка и, возможно, краска и другие материалы, чтобы верхние уровни стали более уютно-домашними, а не походили по ощущениям на тюремную камеру.

Проблема состояла в том, что у меня не было денег. Посмотрев цены на плитку, я непроизвольно вздрогнула. Цены на ковры были практически в той же категории. Конечно, я могла бы сымпровизировать и сама создать плиту или даже холодильник, но я сомневалась, что папа хотел бы пользоваться чем-то, собранным на скорую руку непрофессионалом.

Папа уже подал заявление в страховую компанию. По иронии судьбы, СКП помогло нам тем, что предоставило фотографии, которые должен был сделать проверяющий от страховой службы. И он не был уверен, сколько потребуется времени, чтобы получить деньги по страховке.

Я могла бы с лёгкостью полетать над городом, собирая алюминиевые банки, но я слышала, что для бездомных это один из немногих способов зарабатывания денег. Это точно не добавит мне любви у местного населения.

Кража металлолома была преступлением. В городе было достаточно заброшенных зданий, которые я могла обчистить и отвести в Бостон столько металла, что наверняка бы разбогатела, но это точно сделало бы из меня злодея.

Закончились мои размышления тем, что я решила поднимать материал со дна залива. Было удивительно, сколько металла там было — начиная от затонувших кораблей до старых ржавых машин и металла, которые люди бросали в воду. Быстро слетать в Бостон, таща за собой обломки металла, было несложно.

Я приблизительно насчитала около пяти тонн разных металлов, и центр переработки в Бостоне заплатил мне 14 сотен долларов. Это заставило меня почувствовать слабое подозрение на тему того, насколько неудачной была сделка по продаже корабля в Броктон-Бей, но они заплатили наличными, и все они были моими.

Я уже начала работать над основами систем отопления и охлаждения, когда вбивала опорные столбы в землю. Они были необходимы для устойчивости, иначе вся башня действительно могла рухнуть. Под Броктон-Бей была огромная масса воды, но столбы не уходили в землю настолько глубоко. Тем не менее, я могла бы использовать разницу в тепле между землёй и воздухом выше, что должно было помочь охладить здание. Я уже установила трубы, чтобы пропускать через столбы жидкость, которая будет выделять тепло в землю и поглощать часть её холода.

Мне нужны были детали для моторов, которые заставили бы работать тепловой насос; я могла бы, пожалуй, сделать их сама, но иногда такие штуки, выключенные даже ненадолго, могли разлететься на куски. Пусть дедушка считал, что я слишком консервативна в этом вопросе, но последнее, чего я хотела, так это проснуться среди ночи в поту, потому что я была слишком прижимистой, чтобы купить маленький моторчик.

На кораблях были некоторые детали, которые были расположены слишком глубоко для разграбления мародёрами, которые избавили их от всего, что можно было продать, но эти части были покрыты застаревшей, въевшейся ржавчиной и, вероятно, на них росла плесень, дышать которой было вредно для здоровья.

По закону я должна была позволить профессионалам разобраться с химическими охлаждающими веществами, потому что они были вредны для окружающей среды и токсичны. У меня не было с этим особых проблем, но сначала мне нужно было заставить двигатели работать.

В конечном итоге я решила, что как только раздобуду достаточно денег, хочу сделать свою башню полностью автономной. Это было рискованно, особенно учитывая возможность хакерских взломов, но если я не буду подключать здание к сети, я должна буду быть в безопасности от кого угодно, кроме кейпом с силами контроля над машинами.

Поиск запчастей и строительство кондиционера отняло у меня большую часть дня. Оказалось, что большинство магазинов, торгующих системами обогрева*, вентиляции и кондиционирования, не продают свою продукцию напрямую обычной публике; они требовали, чтобы их клиенты имели лицензии подрядчиков от их имени. По-видимому, это было связано с ограничениями от Управления по охране окружающей среды*. Хотя было вполне вероятно, что они пытались меня запугать, говоря о том, что вентиляция воздуха с помощью хладагента может привести к штрафу в размере 20.000 долларов и пяти годам тюрьмы.

Хех.

Мысль о том, что после убийств и создания безрассудных угрожающих ситуаций они могли бы попробовать обвинить меня в неправильном использовании кондиционера и посадить в тюрьму, казалась ироничной.

Закончилось всё тем, что я посетила автомобильную свалку и прикупила те детали, которые, как уверял меня дедушка, были вполне работоспособными.

Тем не менее, работа продвигалась хорошими темпами, и я была достаточно уверена, что смогу собрать рабочий образец. Теперь всё, что мне было нужно, это достать деньги на парня с кондиционирующими системами.

Я задавалась вопросом, согласятся ли какие-нибудь подрядчики на обмен услугами; я буду рада строить металлические гаражи или сараи, или вместе строить металлические каркасы зданий, чтобы люди в обмен клали мне плитку и выполняли другие задачи, которые ни я, ни призрак моего дедушки не знали, как делать. Я бы поговорила с отцом и поспрашивала его об этом, когда представится такая возможность. В конце концов, он работал в месте, где собирались люди разных специальностей.

И всё же вечер, казалось, наступил раньше, чем я успела опомниться. Я отправилась на перекрёсток, на котором мы должны были встретиться с Сукой. Он был достаточно далеко от собачьих боёв, чтобы нас заметили те же опаздывающие зрители, но достаточно близко, чтобы не потребовалось долго добираться до того места.

Я решила не надевать свою броню. Вместо этого я одела невзрачную чёрную толстовку, похожую на ту, в которой Сука была в первый раз, когда я её увидела.

Она уже ожидала меня на месте, хотя я подошла на 10 минут раньше назначенного времени. С ней было четыре собаки, и на этот раз она была в костюме. Главным образом её костюм состоял из собачьей маски, изображение морды которой казалось ленивым. Конечно, я-то пришла в толстовке, так что что я вообще об этом знала?

— Не была уверена, что ты появишься, — сказала она.

— Я сказала, что буду, — ответила я. Это правда, что поначалу я не собиралась приходить по разным причинам, но в итоге я просто перестала волноваться о том, что кто-нибудь узнает, как я провожу время в компании злодеев, если я собиралась делать добрые дела.

Это было странное ощущение. Прошло всего 12 дней с инцидента со шкафчиком. Мне казалось, что прошло гораздо больше времени.

— Чего тебе хочется больше? — уточнила я. — Спасти собак или сделать людям больно?

— И то и другое, — отозвалась она. — Хотя, думаю, собаки важнее.

Это имело смысл. Если бы мы просто спасли собак, люди, управляющие боями, просто получили бы больше новых собак. Он наверняка нужен был доход, чтобы платить своим людям, а собак было легко найти.

Деньги были главной мотивацией. Сегодня днём я провела небольшое исследование, пока ожидала отказов продавцов систем кондиционирования, и узнала, что во время крупных собачьих боёв из рук в руки проходило где-то около 20-30 тысяч долларов, и что во время одного из рейдов на такой клуб было изъято около полумиллиона долларов. За такие суммы люди были готовы рисковать. Также этих денег было достаточно, чтобы закупаться амуницией и держать наёмников, а может быть, и для того, чтобы нанять кейпа.

— Значит, собаки, — подвела я итог беспечным тоном. Хотя если бы мне предложили такой выбор, я бы выбрала и то, и другое, а если у них не будет кейпов, то по сути они ничего не смогут мне противопоставить.

— Какой у нас план? — спросила она.

— Я войду одна, — начала говорить я. — Самое приятное в моей жизни это то, что большинство людей за пределами моей школы не знает, как я выгляжу. Я хочу увидеть, чем конкретно они занимаются, чтобы понять, как сильно стоит по ним ударить.

— По ним стоит ударить сильно, — сказала она.

— Сначала сильно и ещё раз сильно, — повторила я. — Просто я хочу знать, что именно мне для этого нужно использовать.

— Я войду через 10 минут после тебя, — решила она. — Независимо от того, что ты будешь делать.

На моих глазах её собаки уже успели вырасти в чудовищных созданий. Я задалась вопросом, смог бы папа контролировать их таких, или они каким-то образом превращаются во что-то, что больше не является животным, из-за чего он не сможет взять их под контроль.

— Нет проблем, — ответила я.

С этими словами я поплыла в ту сторону перекрёстка, на которую она указала. Собачьи бои были организованы в большом металлическом складском помещении, и хотя снаружи не было света, я слышала шум, который доносился изнутри.

Первой задачей стало пройти через двух вышибал у двери. Безусловно, люди, которые сюда приходили, использовали пароль, чтобы оказаться внутри.

По счастью, здание в основном состояло из металла, и я также могла почувствовать металл в телах людей, которые находились внутри помещения, если сильно старалась. Обнаруживать местоположение людей было сложнее из-за того, что внешний металл постройки был гораздо более заметным.

Офисное помещение прямо сейчас никем не использовалось. Было достаточно простой задачей подняться на второй этаж к задней части склада и просто оторвать часть стены, создав импровизированную дверь. Я закрыла за собой разрыв, хотя было очевидно, что его повредили, да и закрыт он был не особенно герметично. Поэтому я передвинула несколько картотечных шкафов, чтобы всё выглядело нормально.

Выйдя из офиса, я увидела, что фанерные перегородки образовали импровизированный ринг. Пол внутри ринга был выстелен ковровым покрытием. По каким-то причинам они мыли собак, что казалось мне странным и неуместным.

— Это делается для того, чтобы хозяева не пачкали шерсть своих собак чем-то ядовитым и опасным для того, чтобы изменить исход боя, — тихо сказал дедушка.

Внутри арены на полу были линии, сделанные изолентой.

Что меня удивило, так это количество людей, которые сюда пришли. В помещении находилось, должно быть, больше двухсот человек, и настроение у всех было азартным. Я видела, как много денег переходило из рук в руки, их собирали люди, за спиной которых стояла вооружённая охрана.

Я быстро спустилась по лестнице, прежде чем кто-то успел бы задаться вопросом о том, почему я там находилась, и начала пробираться сквозь толпу.

По центру ринга был установлен небольшой столб. Они привязали к столбу поводок маленькой собачки. Похоже, это была французская болонка**. Её челюсти были заклеены скотчем и она дрожала от страха. Я не могла понять, что они собираются с ней делать.

— Это живая приманка, — сказал голос дедушки. — Они используют такие приманки, чтобы поощрять агрессию у бойцовских псов и проверить их готовность убивать.

Я бы спросила, откуда он так много знает о собачьих боях, но сейчас я находилась в центре толпы.

— Они часто являются чьими-то домашними животными, взятыми из приютов или украденными, — уточнил дедушка.

Я остановилась, и кто-то позади врезался в моё силовое поле. Это чьё-то домашнее животное? Судя по тому, что я видела сквозь редкие просветы в толпе, животное выглядело испуганным.

Этого не должно было случиться, пока я здесь нахожусь. Я сказала Суке, что мне нужно всё увидеть самой, но мне даже не понадобилось дожидаться боёв, чтобы решить, что такого больше не должно происходить.

Завернув за угол я замерла, увидев, как мёртвых собак сваливают в кучу. Их было всего три, но солнце только-только успело зайти за горизонт. А сколько здесь их будет к концу этой ночи?

Кто-то ударил меня сзади. Я могла бы предотвратить удар, использовав силовое поле, но решила этого не делать. Вместо этого я дёрнулась вперёд.

— Что ты делала наверху в офисе, сука?

Позади меня стояло трое мужчин, у двух из них были в руках винтовки. Никто их них не выглядел особо дружелюбным. Видимо, меня всё-таки успели заметить.

— Сука мой компаньон, — сказала я. — Полагаю, вы не знаете, кто я такая?

— Нет, — ответил тот же мужчина, что спрашивал меня раньше. — Но я знаю, что с тобой будет.

— Я правда не думаю, что сегодняшний вечер пройдёт так, как ты себе представлял.

Позади меня на арену выпустили огромного ротвейлера. Он бросился к перепуганной маленькой собачке только для того, чтобы замереть без видимой на то причины. Он оттягивал ошейник, пытаясь сдвинуться с места, но ошейник был сделан из металлической цепи, что означало, что пёс никуда не денется.

— Что за чёрт?

— Что такое красное, чёрное с синим и реально тупое? — спросила я.

— Что?

— Ты и все твои приятели. Я позаботилась о ваших лидерах, а вы всё ещё бегаете вокруг как ни в чём не бывало? Это не очень умно.

Он уставился на меня, до сих пор не понимая, о чём я говорю. Правда, один из них всё-таки видимо меня вспомнил, потому что начал отступать.

— Бои окончены! — громко сказала я.

Никто не отреагировал на моё заявление. Вероятно, много кто не слышал меня из-за рёва толпы.

Я сосредоточилась на своих силах, и звуковое оборудование внезапно издало жуткий визг, заставляя всех вокруг вздрогнуть. Я позволила себе подняться в воздух после того, как двери склада внезапно захлопнулись. Я взяла под контроль динамики; это был один из первых трюков, который я практиковала дома, когда мне было скучно.

— Вам всем должно быть стыдно за себя, — раздался мой голос через колонки, хотя мои губы не шевелились. — Бои окончены. Встаньте в линию у стены, сдайте оружие и вы не пострадаете. Поверьте, другие варианты вам не понравятся.

Люди вытаращились в мою сторону, а несколько человек рвануло к дверям. Люди, у которых было оружие, почти одновременно направили его в мою сторону и начали стрелять.

Не так уж и много в человеческом тебе было мест, в которые можно стрелять без опасности для жизни. Фильмы могут убеждать вас в том, что выстрелы в ногу или плечо безопасны, но на самом деле там есть крупные вены и люди легко могут истечь кровью.

Я подняла руку, и сотни пуль остановились в воздухе передо мной. Их было сотни; многие мужчины переделали своё оружие в автоматическое.

Стрельба продолжалась несколько секунд, прежде чем люди осознали, что это бесполезно.

Момент спустя я опустила руку, и сотни этих пуль упали на землю. Ещё момент спустя оружие взлетело в воздух. У одного мужчины пистолет был в кобуре и потянул его в воздух. Мужчина пытался бороться, но в итоге пистолет всё равно оказался в воздухе, а он упал на землю.

— Даю вам последний шанс, — сказала я.

Я подождала, и большая часть зрителей направилась к стене. При этом большая часть имперцев не присоединилась к ним, вероятно, опасаясь реакции своих друзей. Ну что ж, я предупреждала.

Из карманов начали вылетать монеты. У меня были пени на сумму один доллар

* * *

, и вскоре монетки летали вокруг меня словно облако. Я могла бы использовать те пули, которыми они в меня стреляли, но пострадать от тех самых денег, за которые они так отчаянно боролись, мне казалось изумительно ироничным.

Мгновение спустя монеты разлетелись во все стороны.Пусть большинство мест на теле человека были небезопасны для стрельбы или удара ножом, имелось одно безопасное место, и это были ягодицы. Они состояли в основном из мышц, не имели никаких крупных артерий, и обращаться к врачам, чтобы вылечить такие раны, было унизительною

Я слышала, как внизу кричат люди, один за другим падая на землю, хватаясь за задницы.

Спустя несколько секунд я начала вырывать из стен проволоку и начала всех связывать. Как только я закончила, стена буквально взорвалась и Сука вместе со стаей своих собак, которые теперь были размером с машины, влетела в помещение.

— Что тебя задержало? — только и спросила я.

—

*в тексте использовались сокращения HVAC — heather ventilation and air conditioning, и EPA — Environmental Protection Agency. Я не стала искать, есть ли аналоги у нас в русском языке, и просто использовала в качестве перевода полные расшифровки.

**вообще эта порода называется бишон фризе, но я вот например не знала, что это вообще такое. Так что подобрала подходящий перевод. Английское название породы French Bishon. https://yandex.ru/images/search?text=French%20Bishon

* * *

в разговорной речи американцы предпочитают использовать специальные словечки для обозначения монеток с центами. Монетка ценностью в 1 цент называется пенни. Это было интересно узнать, так что я оставила этот момент в переводе.

Глава 18. Ответственность.

— Ты становишься настоящей занозой в заднице, ты в курсе? — с ухмылкой заявил Штурм.

— Я стараюсь, — ответила я.

Видимо, перевозка всех тех раненых людей вызывала недоумение местом ранений. Правда, по некоторым причинам, я не особо жалела, что всё так повернулось. После того, как я увидела шрамы на собаках, я осознала, что хотела бы сделать им гораздо больнее.

Сука где-то раздобыла большой грузовик компании U-haul*, и я помогла собрать тех собак, которых ещё можно было спасти. По-видимому, две из десяти собак были безнадёжны, поскольку она оставила их здесь. Сначала я не поняла почему, пока она не сказала мне, что их, вероятно, придётся усыпить.

Она забрала и маленькую белую собачку, сказав, что сделает всё возможное, чтобы найти её владельца. Она ушла с собаками незадолго до того, как объявились СКП.

— Работа со злодеями не слишком хорошо скажется на твоей репутации, лапушка, — заметил он.

— У меня была хорошая причина, — отозвалась я. — Я не думаю, что за этих людей назначена награда, так что я могу оставить себе их деньги?

— Они являются вещественным доказательством, — ответил Штурм. — Их хранение незаконно. Конечно, это не значит, что некоторые линчеватели так не делают, но, технически, это незаконно. Если хочешь получить награду, иди разбираться с кейпами, на которые выписан ордер на убийство. Правда, они, как правило, худшие из худших людей, как члены Бойни ?9. Такие люди, даже если ты убьёшь их, могут покалечить твой разум.

— Мне просто нужны деньги на коврик для моего нового жилища, — вздохнула я. — Я не могу сделать его из металла, ну, точнее, вероятно я могла бы, но думаю, что он не будет ощущаться правильно, если пройтись по нему босыми ногами.

— Оружейник заинтересовался защитой, которую ты сделала для своего отца. Держу пари, что СКП будет счастливо приобрести у тебя эту технологию.

Я задумчиво нахмурилась, прежде чем ответить.

— Вы должны поговорить об этом с моим адвокатом. Я сообщу ему о том, что открыта для таких предложений, чтобы он был в курсе.

— Мне немного обидно, что ты в большей степени готова работать со злодеями, чем с Протекторатом, — пожаловался он, но то, как он улыбнулся, дало понять, что он шутит. — Не то, чтобы у нас был кто-то с душком, ну, по крайней мере, большая часть.

— Если бы я хотела с вами работать, я бы работала, — сказала я. — Раньше я думала, что хочу быть героем, но всё это меня немного испортило. Какой смысл во всех этих битвах? Я лучше сделаю что-нибудь, что сделает мир лучше.

— А разве борьба с преступностью не делает мир лучше?

— Нет, если они освобождаются на следующий день, — ответила я. И оглянулась вокруг. — Сколько из этих парней на самом деле будут отбывать срок? Сколько из них выберутся законным образом на улицы рано или поздно? Держу пари, половина из них выйдет под залог до конца ночи.

— Судьи принимают довольно жёсткие меры против бывших членов И88, — сказал Штурм. — И залог можно внести только в дневные часы.

— Отлично, — хмыкнула я. — Остановить то, что они делали с собаками, это хорошо. Но большую часть времени они просто сражаются с другими преступниками, крадут друг у друга и вообще ведут себя как идиоты.

— Но в то же время они также причиняют вред другим людям, — отметил он.

— Отлично, — повторила я. — Я начала всё это, так что я это и закончу. Просто убедитесь в том, что полиция подготовила тюремные камеры.

И прежде, чем он успел что-то ответить, я поднялась в воздух.

— Тебе нужно будет прийти в СКП, чтобы дать показание! — крикнул Штурм, привлекая моё внимание.

— Если вы хотите получить мои показания, вы сами приходите ко мне домой. Ну, не во время школьных занятий. И не беспокойте моего отца.

С этими словами я вылетела в открытые двери склада и взлетела в небо.

Найти имперских головорезов для СКП было нелегко, поскольку у них не было официального разрешения на установку надлежащей системы наблюдения за городом. Люди считали, что с беспилотниками, летающими по городу и наблюдающими за всем происходящим, всё будет слишком сильно смахивать на деспотичное государство.

У меня таких ограничений не было. Всё, что мне было нужно, это моя способность обнаруживать металл; движущийся металл. Имперцы, как правило, носили с собой оружие и ножи гораздо чаще, чем среднестатистический житель города. И пусть вооружённый человек может и не быть членом банды, члены банды также предпочитали собираться в большие группы.

И я чувствовала присутствие в городе по крайней мере тёх больших группировок.

Ну, мой комендантский час начинался только в 11, так что мне нужно было чем-нибудь убить время. Возможно, пришло время очистить этот город.

* * *

* * *

**

Что было хорошо в силовых полях, так это то, что кровь с них легко соскальзывала. Приближаясь к дому, я позволила последней крови исчезнуть. Полиция была довольна тем, чем я занималась, но сообщила, что тюрьмы заполняются слишком быстро, и им понадобится время на то, чтобы осудить всех этих членов банд, или даже отправить их в государственные объекты за пределами города.

Скрытый посыл заключался в том, что заключение банд было прекрасным делом, но мне нужно было дать полиции время, чтобы они разобрались с теми людьми, которые уже были задержаны.

Я не видела отца целый день, так что это было даже хорошо.

Я вошла в холл, железные двери захлопнулись за мной, и я взлетела по лестнице. На папе не было ботинок, в которых хранилось следящее устройство, и я смогла обнаружить его по железу в крови.

Достигнув комнаты, которая должна будет стать его спальней после того, как мы со всем закончим, я заглянула внутрь. Его не было в постели; вместо этого он сидел в темноте в железном кресле и глядел перед собой невидящим взглядом.

— Пап? — позвала я. Он не отозвался. Я подошла поближе и только тогда заметила, что хоть его глаза и были открыты, они были полностью белыми. — Ты в порядке?

Я протянула руку, чтобы коснуться его плеча, но он снова ничего не ответил. Я потрясла его. Кто-то что-то с ним сделал?

Это заняло какое-то время, но он, наконец, пришёл в себя.

— Что случилось, пап?

— Я был на прогулке, — отозвался он спустя какое-то время. — В разуме одной из чаек на берегу залива. Летать потрясающе.

— Я могу взять тебя полетать по-настоящему, — сказала я, но он не выглядел особо заинтересованным. Вместо этого он продолжал смотреть в никуда.

— Ты не знаешь, какого быть одним из них. Они живут исключительно настоящим, не заботясь ни о будущем, ни о прошлом. Они просто существуют.

— Они? — спросила я.

— Животные, — ответил папа. — Жуки недостаточно осознают себя, чтобы делать что-то, и они легко поддаются контролю, но более умные птицы и млекопитающие? Они удивительны.

Мне не понравился его взгляд. Он ощущался так, будто папа был раздражён, как будто он насмехался надо мной для того, чтобы я ушла и позволила ему вернуться к тому, чем он занимался.

— Ты уже поел? — спросила я. — Я могу пойти и взять что-нибудь перекусить.

В эти часы выбор был ограничен, но я, вероятно, смогла бы что-нибудь найти, даже если мне придётся для этого слетать в Бостон. Я бы смогла отыскать несколько круглосуточных закусочных. Пока что я не закончила работать с системой кондиционирования, но уже настроила вайфай.

Я же не варвар какой-нибудь, в конце-то концов.

— Всё нормально, — отозвался он. — Один день не причинит мне вреда.

Я сердито поджала губы.

— Ты снова впадаешь в депрессию? Мне приходилось кормить тебя практически с ложечки после мамы...

— Как раз наоборот, — отрицательно помотал он головой. — Когда я нахожусь в голове одного их них, всё уходит в сторону. Я не чувствую ни сомнений, ни депрессии, только покой. Ну, за исключением тех моментов, когда кто-то пытается их съесть; тогда я чувствую и страх. Но пять минут спустя они уже в порядке.

— Не переусердствуй с этим, — сказала я, уставившись на него. — Если ты не будешь есть, я заставлю тебя есть. Не заставляй меня снова делать все эти трюки с волшебными ложками.

Он поморщился.

— Обещаю.

Однако, когда я выходила из комнаты, я заметила, что его глаза снова побелели.

* * *

* * *

*

Появиться в Аркадии в середине учебной недели было не идеальным решением, но я и так уже взяла слишком много отгулов. Я ощущала странное сочетание возбуждённого волнения и ужаса. Я мечтала о том, чтобы учиться здесь, но не было никакой гарантии, что всё здесь будет не так, как было в Уинслоу.

И даже если это было не так, здесь всё ещё оставались люди, напуганные просто тем фактом, что я могла делать вещи и делала вещи, которые никто не мог сделать.Наверное, я была единственным человеком в этом учебном заведении, который убил кого-то, причём больше одного человека.

Примут ли они меня, или я буду также одинока, как и в последние дни в Уинслоу? Был только один способ это узнать — прийти в школу. Хорошо ещё, что эти дети не знали, как я выгляжу, собственно как и все эти имперские недобитки.

Даже снаружи это место казалось другим. Нигде не было видно граффити, а металлоискатели у входа были рабочими. Само здание было четырёхэтажным.

Пройдя внутрь через главный вход, я направилась в кабинет директора, где должна была получить расписание занятий.

Но как только я вошла внутрь, то тут же нахмурилась. Что-то было не так. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это было. В школе была построена клетка Фарадея! В стены были встроены заземлённые металлические экраны. Это предотвращало прохождение сигналов сотовых телефонов. И также могло защитить от попадания молнии.

Когда я вошла в кабинет, миловидная секретарша подняла на меня взгляд.

— Я могу вам помочь? — вежливо поинтересовалась она.

— Меня зовут Тейлор Хеберт. Я здесь, чтобы забрать своё расписание.

Она замерла. Видимо, она слышала обо мне.

Я ждала неизбежного неприятия, страха, который преследовал меня повсюду, куда бы я не пришла.

— Я слышала, что вы сделали с собачьей ареной, — вместо этого сказала она. — Я думаю, вы хорошо поступили. Эти люди мучили бедных животных слишком долго.

На её рабочем столе были фотографии двух пуделей. Любительница собак; может, я могла бы это использовать. Настроенный против меня секретарь в Уинслоу не делал мою жизнь лучше.

И следуя побуждению дедушки, я заставила себя улыбнуться.

— Директриса Харрис хотела увидеть вас перед тем, как вы пойдёте на занятия, — сказала она. Женщина казалась достаточно дружелюбной; возможно, встреча не будет настолько эмоционально выматывающей, какими были большинство визитов к Блэквелл.

Тем не менее, я не могла не волноваться, когда секретарша сделала звонок директрисе и отправила меня в её офис.

Директор школы была очень миниатюрной женщиной, наверное, её рост был даже ниже пяти футов (5 футов — 152 см, прим.пер.). Она стояла у окна, рассматривая внутренний двор, где, по-видимому, всё ещё блуждали школьники.

Когда я вошла, она обернулась в мою сторону.

— Мисс Хеберт?

Я кивнула.

Она указала рукой на место, куда я и уселась. Сиденья были сделаны из твёрдого пластика. Видимо предполагалось, что сидеть с директором в его кабинете должно быть не очень-то комфортно. Хотя её рабочий стол был куда меньше, чем у той же Блэквелл.

— Есть некоторые вопросы, которые нам необходимо обсудить перед тем, как вы начнёте здесь обучаться, — сказала она. — Как вы, скорее всего, уже знаете, переводы в конце семестра очень редки. Несколько групп людей потянули за свои ниточки, чтобы вы оказались здесь.

Я кивнула, стараясь выглядеть спокойной.

— Ваши баллы по большинству предметов исключительны, но по некоторым предметам вы отстаёте, — продолжала она. — В чём причины?

— У меня были проблемы с девочками, которые отбирали мои работы, — ответила я. — И травили меня.

Она долго молчала, пристально меня разглядывая.

— И у тебя уже были силы, когда это происходило?

Я согласно кивнула.

— Это говорит о том, что у вас хороший самоконтроль, в отличие от недавно произошедших событий.

— Я не осознавала, что убить людей, которые носят металлическую броню, на самом деле так легко, — начала я оправдываться. — И я не знала, что Крюковолк создавал металл прямо у себя в теле.

— Я говорила не об этом, но это важный урок. Обычные люди хрупки. Были случаи, когда даже удара кулаком в висок от девушки твоего возраста было достаточно, чтобы убить кого-то. Учитывая этот факт, и то, что, фигурально выражаясь, вы способны поднимать в воздух горы своими силами, насколько более осторожной вы должны быть?

Я сохраняла молчание, опустив взгляд на письменный стол. Я и хотела бы ей возразить, но всё, что она говорила, было правдой.

— У нас есть охрана, — снова заговорила она. — Но никто их них не сможет остановить тебя, если ты расстроишься. Среди студентов могут или не могут оказаться Стражи, но если они будут присутствовать, я сомневаюсь, что они смогут тебе хоть что-нибудь противопоставить. Это означает, что ты несёшь ответственность за все свои действия. Несмотря на то, что ты являешься подростком, ты должна вести себя как взрослый человек, потому что ты владеешь силой, способной изменять мир, и это твоя ответственность.

Подняв глаза, я осторожно заметила в ответ:

— Я буду пытаться, но могут возникать такие случаи, когда у меня не будет иного выбора, кроме как использовать свою силу.

— Если школа будет атакована, то конечно, мы рекомендуем вам не сдерживаться и использовать свои силы, — сказала директриса. — И мы не запрещаем использовать ваши силы, если только это не будет мешать занятиям, не приносит вред другим студентам и не позволяет вам обманывать нас.

Ну вот, похоже, идею использовать знания дедушки, когда дело дойдёт до изучения Второй Мировой, придётся отложить.

— Я бы и не стал, — отозвался дедушка на мои мысли. — Наша история, скорее всего, отличается от вашей. Сомневаюсь, что у вас был Красный Череп или Капитан Америка, или какие-нибудь нацистские боевые работы или военные машины, которые были у нас.

— Я хорошо учусь, — сказала я. — Когда меня не отвлекают.

— Мы не терпим здесь травли, — снова заговорила она. — Даже скрытой. Иначе всю ситуацию с вами легко можно воспринимать как неявную угрозу нам.

— Я здесь только для того, чтобы учиться. Пока никто не будет беспокоить меня, я не буду беспокоить их.

— Но что, если кто-то решит вас побеспокоить? — спросила она. — Обратитесь ли вы к администрации, или сами решите об этом позаботиться?

Я колебалась, прежде чем осторожно сказать:

— До этого мне не очень везло с обращениями к властным структурам.

— И мы рады дать вам шанс на то, чтобы изменить ваше мнение. Большинство учеников здесь не склонны к суицидальным поступкам, но всегда есть люди, которые захотят потыкать палкой спящего медведя. Некоторое время у нас была такая проблема с Викторией Даллон.

С одной стороны, было тревожно узнать, что даже здесь были свои проблемы, но это также было и облегчением. Если бы она пыталась утверждать, что издевательств здесь нет, я бы знала, что она солгала. Подростки везде одинаковы, даже если они богаты. И среди них всегда найдётся место для жестоких шуток.

— Я не хочу, чтобы ты думала, будто я выделяю тебя из остальных учеников. У меня был точно такой же разговор с Викторией Даллон и её сестрой. Люди должны нести ответственность за свои силы. И чем больше эта сила, тем больше ваша ответственность. А беря в расчёт то, что твои силы очевидно сильны, все будут многого от тебя ожидать.

Взгляд женщины по каким-то причинам меня смутил. Думаю, это потому, что он был проницательным и понимающим.

— Корабль над городом заставил меня беспокоиться о наличии у вас здравого смысла, — снова начала говорить она. — Если бы вы были атакованы кем-нибудь вспыльчивым и уронили его, вы могли бы нанести городу невероятный урон.

Я снова опустила взгляд. Я подозревала, что могла бы сражаться и по крайней мере удерживать корабль достаточно долго до того, как он рухнул бы на улиц, но я не могла знать этого наверняка. В большей степени я была сосредоточена на том, чтобы сделать заявление о своих способностях, и меньше всего беспокоилась о том, какое влияние это событие окажет на людей, которые в это время были внизу.

— Всё, что я могу сказать, я сделаю всё, что будет в моих силах, — ответила я на это. — Если окажется, что это место мне не подходит, я переведусь на домашнее обучение.

— Я уверена, что этот вариант в любом случае кажется соблазнительным, — сказала она. И улыбнулась, в первый раз за время разговора. — Особенно когда имеешь дело с реальными последствиями в окружающем нас обществе. Я сомневаюсь, что вы когда-нибудь будете работать на обычной работе, и я уверена, что вы тоже это знаете.

Я попыталась представить себя, работающей в какой-нибудь кабинке в большом офисе, и обзванивающей людей по поводу страховки или охраны дома, но не смогла.

— Учитывая это, вы можете задаваться вопросом — а зачем тогда вообще получать образование?

Я кивнула.

— Как вы думаете, в чём разница между суперзлодеем и его приспешником?

— Силы?

— Отчасти да, — признала она. — Но вы можете заметить, что есть приспешники, которые, возможно, более могущественны, чем люди, на которых они работают. И разница часто заключается в интеллекте и образовании.

Я могла бы попробовать привести несколько аргументов против, но решила этого не делать, главным образом потому, что чувствовала, что дедушка в какой-то мере был согласен с этим высказыванием.

— Образование не расскажет вам, как использовать ваши силы, но оно может помочь вам решить, что вы будете с ними делать. Разве это не стоит того, чтобы приложить немного усилий?

Я натянуто улыбнулась.

— Я думаю, тебе здесь понравится, — заметила она. — Я дам тебе расписание занятий и попрошу кого-нибудь показать тебе дорогу на первый урок в расписании.

Я поднялась на ноги и глубоко вздохнула. Так странно, что больше я беспокоилась об учёбе в старшей школе, чем о любом из враждебно настроенных ко мне кейпов.

Будет ли Аркадия краем обетованным или адским местечком? Не было другого способа узнать это, кроме как пойти туда самой.

Почему я чувствовала себя так, будто собираюсь на войну?

—

*U-haul — крупная американская международная компания, занимающаяся грузоперевозками. https://yandex.ru/images/search?text=U-haul

Глава 19. Аркадия.

Когда я наконец-то оказалась в холле Аркадии, у меня возникло ощущение нереальности происходящего. Здесь ничего не было похоже на Уинслоу, и это заставляло меня чувствовать себя неуверенно и неловко.

Всё было чистым и светлым, никаких граффити на стенах. Даже ученики выглядели иначе. Ни у кого не было татуировок, и никто в открытую не носил знаки преступных группировок. Все выглядели до странности безмятежно, как будто сидели на успокоительных.

Как будто они они жили в совершенно другом мире, в отличие от остального города, в мире, где не существовало банд и суперзлодеев, а плохие вещи никогда ни с кем не происходили. Словно в мыльном пузыре, в котором была создана иллюзия, что здесь всё в порядке и обычно. Даже Зион в этом пузыре будто и не появлялся.

Где страх, где зажатость, которые, казалось, испытывали даже самые популярные ученики Уинслоу? Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, возникало такое ощущение, что я внезапно зашла в какой-то район, клонированный со Стэпфорда*.

Насколько я вообще понимала ситуацию.

Может, на самом деле все здесь были членами Стражей или детьми сотрудников СКП. Может, они все следили за мной, докладывая о том, что я говорила или что я делала.

— Кое-кто из них действительно будет состоять в Стражах, — зашептал голос дедушки. — Но не становись параноиком. Этот путь ведёт к сумасшествию.

Чувствовалось, что за его словами скрывалась целая история. Правда, я не могла сказать, его собственная или кого-то, кого он знал. Важнее было то, что он прав. Моё лицо не крутили в новостях, видимо из опасений, что я могу разозлиться на это.

Эти дети не могли узнать меня по внешнему виду, прямо как и рядовые члены Империи. Так что я решила, что лучше анонимностью наслаждаться, пока она есть. Я сомневалась, что она сохранится к концу этого дня.

Я никогда не была настолько удачливой.

Я заставила себя выйти в коридор с высоко поднятой головой.

— Тейлор?

Я моргнула.

— Тейлор Хеберт?

Голос звучал подозрительно знакомым. Я обернулась и увидела, что ко мне подбегает девушка. Какие-то доли секунды часть меня хотела убить её, решив, что у неё есть оружие. Быстрая проверка на наличие металла не показала ничего необычного, хотя я могла себе представить, что тинкер мог бы собрать что-нибудь и из дерева. И несмотря на то, что она выглядела знакомой, мне потребовалось несколько секунд, чтобы узнать её.

— Сара... привет, — запнулась я. — Давненько не виделись.

— Ты теперь учишься здесь? — спросила она. — Я всегда думала, что ты учишься в Аркадии, а потом выяснилось, что ты ходила в Уинслоу.

Я скривилась.

— Эмма не смогла набрать проходные баллы, а я не захотела учиться здесь без неё.

Она посмотрела на меня, а потом кивнула своим мыслям.

— Как Эмма?

— Я не знаю. Наша дружба длилась недолго, — поморщилась я, отводя взгляд. — Я не хочу об этом говорить.

— Это твоё расписание? — тактично перевела тему Сара. Она взглянула на листок в моих руках. — О, у нас совпадает следующее занятие! Может, прогуляемся вместе?

Её дружелюбие приводило в замешательство. Как будто она ничего обо мне не слышала. Студенты Аркадии жили в своих собственных изолированных от реальности мирках? Они были настолько поглощены собственными жизнями, что не обращали внимания на такие важные вещи, как падение Империи?

Или администрация предупредила студентов, чтобы рядом со мной они делали вид, что всё в порядке?

И хоть я не хотела всё портить, ну, что бы там ни было с Сарой, я не могла оставить этот вопрос просто так.

— Ты наверное ничего обо мне не слышала, — осторожно поинтересовалась я.

Она посмотрела на меня и отрицательно помотала головой.

— Только о том, что мы должны быть осторожны. Говорят, что сегодня в школе появится какой-то серьёзный кейп... он смог разобраться с Империей в одиночку.

Я кашлянула в кулак. Она остановилась.

— Так это ты?

Я неловко пожала плечами. Вот он, момент истины. Убежит ли она от меня в страхе, как это делали детишки из Империи?

— Вау, — вместо этого сказала она. — А ты выглядишь как обычный человек. Я думала, ты прилетишь на троне или что-то типа того.

Она расплылась в улыбке, как будто это была отличная шутка. У меня не хватило духу сказать ей, что я на самом деле сделала себе трон, и впервые захотела проклясть дедушку за его излишние пристрастия к художественной литературе.

Может, я смогу прикрыть его ковром. Очень большим ковром.

Тот факт, что она охотно шутила после того, что я делала, обнадёживал. Это означало, что она не боялась меня настолько сильно, что считала, будто я вызверюсь от плохой шутки.

— Я решила подождать с троном до конца недели, — отозвалась я, натянуто улыбнувшись. — Хочу сначала дать людям привыкнуть ко мне.

— Ты всегда была такой смешной, — ответила она с улыбкой. — Не знаю, почему мы не тусовались вместе.

Эмма, вот почему. Просто мне всегда было достаточно только её общества. У меня была возможность общаться с другими девочками, вести социальную жизнь вне нашего дуэта, но я всегда отказывалась от этого. Я просто не видела в этом необходимости.

Поэтому я просто снова неловко пожала плечами. Надеюсь, это не войдёт у меня в привычку. Не так я себе представляла мою первую встречу с кем-нибудь в Аркадии.

Она провела меня по школьным коридорам.

— Мы должны поторопиться, если хотим занять одно из хороших мест, — прокомментировала она свою спешку. — Мистер Уайттауэр не присваивает их ученикам, так что первые места самые лучшие. Он любит проводить практические демонстрации.

— Учитывая, что химия сегодня была моим первым занятием**, думаю, поглядеть на практические демонстрации было бы интересно. Я правда хотела записаться на уроки по естественным наукам, потому что считала, что они помогут мне найти применение своим способностям, и я хотела пойти в класс физики, но получилось так, что я не смогу попасть на эти уроки до конца учебного года.

Мы добрались до кабинета как раз вовремя.

Я уже положила свои учебники на длинный лабораторный стол, когда ощутила, что кто-то сел по другую сторону от меня и Сары.

— Привет, — подала голос эта девушка. — Я Виктория Даллон.

Она была высокой, хорошенькой платиновой блондинкой. Она была не такой хорошенькой, как Эмма, но она была достаточно красивой, чтобы заставить меня переживать о своей внешности.

— Разве ты не старше меня на пару лет? — спросила я. Мне тут же захотелось себя ударить. Последнее, чего я хочу, это нажить себе врагов в первый же день учёбы в новой школе.

— Наука это не совсем моё, — покраснела она в ответ.

— Ну, я только что перевелась из Уинслоу, так что, наверное, буду отставать, — призналась я.

— В любооом случае, — протянула она. — Моя долго разговаривала со мной, потому что хотела, чтобы я с тобой поговорила. У меня есть аура... которая заставляет людей, которые меня любят, любить ещё сильнее, и людей, которые меня боятся, бояться ещё сильнее. Сейчас я её контролирую, но когда я забываю об этом, она появляется сама по себе.

— Я тебя не боюсь, — успокоила я её.

— Отлично, — с облегчением выдохнула она. — Не знаю, почему я вообще решила, что это может стать проблемой. Это всё Эми.

— Но это неплохо, что ты предупредила меня, — добавила я. — Я не думаю, что меня сильно волнуют твои силы Властелина, ну, и ты наверное не сможешь меня подчинить.

— Я не подчиняю людей! — воскликнула Виктория. — Не по-настоящему, я имею в виду, И я всё равно не собиралась этого делать.

Что технически означало, что она могла это делать.

Не было такого, что она мне особо нравилась или не нравилась, но в глубине души я всё равно ощущала некоторое беспокойство. Я предполагала, что её силы работают не так, как она думала.

— Вики, ты забалтываешься, — подала голос подошедшая Эми Даллон. Она кинула на меня извиняющийся взгляд. — Она иногда забывается.

— Ничего не могу с собой поделать, покраснела Виктория.

— Я не ищу неприятностей, — сказала я. — Я здесь просто для того, чтобы учиться с людьми, которые относятся ко мне более или менее нормально.

Эми схватила сестру и потащила прочь. В итоге они устроились в конце кабинета, что повысило мне настроение. Я всё ещё была раздражена из-за того, что Эми отчитывала меня, пока лечила отца. И то, что она сравнила себя со Швейцарией, немного напугало меня, учитывая то, что успело произойти. Неужели она действительно сравнивала меня с Зиз-бомбой, которая может взорваться в любую минуту и уничтожить всех вокруг?

Или она имела имела в виду прямой смысл этого слова? Хотя, может, она имела в виду и то и другое.

Урок оказался не таким сложным, как я опасалась. Хотя их программа зашла дальше того, что изучалось в Уинслоу, даже на продвинутых уроках у меня были полезные комментарии авторства дедушки. Было очевидно, что он был потрясающим наставником.

Учитель Аркадии тоже был гораздо лучше. Не настолько, как я ожидала, хотя, вероятно, это потому, что те учителя Уинслоу, которые вели продвинутые классы, как правило, были одними из немногих учителей, которые действительно хорошо знали свой предмет.

А химия всегда была для меня моим прибежищем, так как ни у одной из моих преследовательниц не было этих уроков, а своих одноклассников я мало волновала сама по себе. Правда, в последние несколько дней я ощущала, что в Уинслоу все мои одноклассники старались контактировать со мной как можно меньше. Я ощущала, что они скрывают свой страх ко мне, и это было неприятно.

Анонимность освежала, но я знала, что долго она не продлится. Я даже ощутила сожаление от того, что моя гражданская личность была раскрыта. Жить было бы проще, если бы я могла оставаться в тени. Из-за этого во мне вспыхнул гнев на того полицейского, который меня выдал. Я ему конечно угрожала, но в итоге разоблачение привело меня сюда.

Мой адвокат сообщил мне, что в настоящее время того полицейского отстранили от работы без сохранения заработной платы; и имелись хорошие шансы на то, что его уволят с этого участка. В основном, это был способ избежать возможности засудить их участок, ведь у него и так была острая нехватка финансирования. Средства от налогообложения, по факту, практически все уходили на нужны СКП.

Я рассталась с Сарой, так как мой следующий урок был уроком английского. К этому моменту некоторые ученики уже начинали обращать на меня внимание.

Вероятно, уже начали распространяться слухи о том, что новый кейп города будет учиться здесь, а я была единственной новой студенткой.

Однако все они вели себя при этом довольно вежливо.

Всё начало меняться уже к третьему уроку. Я слышала, как вокруг шепчутся, и замечала взгляды, устремлённые в мою сторону отовсюду. И несмотря на то, какими все вокруг были вежливыми и дружелюбными, я начала задаваться вопросом, совершила ли я ошибку, придя сюда. Неужели всё будет также плохо, как в Уинслоу?

Когда третье занятие закончилось, ко мне подошло несколько человек — две девушки и один парень.

— До нас дошли слухи, — начала говорить девушка, которая, видимо, выступала в группе за главную. — Ты действительно тот новый кейп, который напал на Империю?

— У них был мой отец, — невольно скривилась я. — Что ещё мне оставалось делать?

— Воу, не нервничай, — заговорил парень. И поморщился, продолжив. — Я не знаю, что бы я сделал, если бы кто-нибудь похитил моего отца.

— А я знаю, — ответила я. — И поверь, это не очень-то и приятно.

— Я Джейк. Это Алиша и Джейн. Мы вроде как члены приветственного комитета и те, кто разносит тут новости. Если тебе потребуется, чтобы все знали о чём-то, просто сообщи нам, мы проследим, чтобы всем это было известно.

Девушка-брюнетка, высокая, хоть и не такая высокая, как я, и изящная, продолжила:

— Поверь, лучше самой рассказать что-нибудь о себе. Природа не терпит пустоты. Если люди чего-то не знают, они начинают это придумывать.

— Ага, не обратишь на это внимание, и одни люди начнут говорить о том, что ты суперзлодей, который замышляет захватить школу. А другие будет уверены, что вы со Славой тайно в друг друга влюблены только потому, что кто-то видел, как вы с ней разговаривали сегодня с утра.

Я нахмурилась.

— А что, если я вообще не хочу, чтобы люди обо мне говорили?

— Тебе это не остановить, — весело заявил он. — Люди любят поболтать. Может, в твоём присутствии все будут вести себя спокойно, но как только они окажутся снаружи...

Его слова заставили меня задуматься. Через пару секунд я заговорила:

— Скажи им это. Я — бродяга, которая хочет сделать этот город лучше. Это значит, что я не хочу расхаживать в дурацком костюме и дурацкой шляпе, чтобы подраться с другими людьми. Тем не менее, если кто-то пойдёт против меня или людей, которых я считаю своими, я пойду до конца, чтобы защитить их.

— Это угроза? — спросил Джейк. Он смотрел на меня так, будто увидел привидение.

— Обещание, — поправила его я. — Я не возражаю против того, чтобы обзавестись новыми друзьями, но я не хочу, чтобы ко мне лезли люди, которые хотят воспользоваться моими способностями.

— О долгих прогулках по пляжу в свете луны, как я понимаю, речи даже не идёт.

— А ты заинтересован? — спросила я, приподняв бровь.

— Эм, вообще-то нет, — сконфуженно пробормотал Джейк. — Я вроде как встречаюсь с Алишей. Если бы не это, уверен, я бы не возражал против того, чтобы потусоваться с настоящим кейпом.

Алиша наступила ему на ногу.

— Что? Я же сказал 'если', — защитился он, скося на неё взгляд.

— Не нужно флиртовать с нашей будущей Повелительницей Мира, — сказала она. Алиша улыбнулась мне, и нахмурилась, когда перевела взгляд на парня. — Особенно тогда, когда она такая хорошенькая.

Я не считала себя особо симпатичной, но было мило с её стороны сказать такое. Я ощутила, как в груди расцветает тёплое чувство, и в голове промелькнула внезапная случайная мысль о том, получится ли убедить дедушку или Панацею сделать что-нибудь с моими... недостатками.

Вероятно, к Панацее постоянно обращались другие девушки с такими вопросами, а вот мысль о том, чтобы попросить дедушку об увеличении груди, вызывала внутреннюю дрожь ужаса.

— Пойдёмте пообедаем, — заявила Алиша.

Ещё одной вещью, отличавшейся от Уинслоу, было качество еды. Раньше я всегда носила с собой обед, но учитывая наше нынешнее состояние холодильника (который, стоило бы уточнить, пока что не существовал), я зависела от божественной милости работников столовой.

И еда здесь действительно была отличной, не то, что помои, которые подавали в Уинслоу.

Сара заняла нам столик. Виктория и Эми Даллон сидели практически на другой краю столовой, хотя Эми и помахала мне рукой. Она пыталась загладить свою вину за то, что сказала раньше, или даже не вспоминала о том, что говорила?

Быть девочкой-подростком полный отстой. А школа вообще пробуждала во мне всё самое худшее. Там, во внешнем мире, я была могущественным кейпом, той, кто мог диктовать Протекторату свои условия — по крайней мере, пока я не заходила слишком далеко. Я была важна, и тем не менее торчала здесь.

— Все на меня пялятся, — тихо заметила я.

— Большинство подростков думает, что на них пялятся, и тем не менее они ошибаются, — успокоила меня Сара. Она запихнула в рот кусочек своего обеда и задумчиво оглянулась. — Ты скоро сама поймёшь.

— Ты просто новенькая, — поддержал Сару Джейк. — Ты бы слышала все эти разговоры, когда Вики и Эми начали здесь учиться. Одна хорошая новость — никто не собирается расспрашивать тебя о том, являешься ли ты новым Стражем.

— Я как будто вернулась в детский сад, — пробормотала я.

— Хей, в детском саду от тебя по крайней мере никто ничего не требовал. А сейчас?

Я тихо сидела, слушая, как они говорят о школе, отношениях и обо всех тех мелких проблемах, которые могут случиться только у школьников, и задавалась вопросом, когда я настолько отдалилась от сверстников, что перестала их понимать? Это случилось, когда у меня появились мои способности?

Нет. Я и до этого была довольно странной

* * *

. Я была жизнерадостным ребёнком, но всегда чувствовала себя лишней в присутствии других людей. Эмма была единственной, кто не заставлял меня так себя чувствовать.

Буду ли я ещё когда-нибудь доверять кому-либо в такой степени, чтобы снова почувствовать себя в своей тарелке, или запру свои чувства, боясь, что мне снова сделают больно? У меня было странное ощущение, что это не совсем зависело от моего выбора.

День закончился без происшествий. Хоть я не завела друзей, у меня также не появилось и врагов. Я не была уверена, как должна была воспринимать этот день. Была ли это просто отсрочка перед тем, как всё окончательно развалится, или я просто была слишком параноидальной и испортила всё сама до того, как у меня появился шанс завести друзей?

На выходе из школы, когда я уже собиралась улетать, я услышала голос.

— Ты Тейлор?

Я посмотрела вниз. На меня уставилась девочка, слишком маленькая для того, чтобы учиться в Аркадии. Она была младше меня по крайней мере на три или четыре года, и слишком маленькой для того, чтобы не ходить в свою школу, а тем более мою.

Я кивнула.

— Есть 99,7% вероятности, что меня похитят в ближайшие три месяца. И у меня есть чувство, что мне не понравится то, что со мной потом сделают.

— Что я могу для тебя сделать?

— Если я присоединюсь к тебе, мои шансы на то, что я буду в безопасности, будут составлять 97%, — девочка, казалось, была абсолютно уверена в том, что она говорила. Обычно я слушала дедушку, который соглашался или не соглашался с услышанным, использовал свои предполагаемые навыки чтения людей, но в этот раз он молчал.

— Присоединишься ко мне? — спросила я. Мне казалось, что мы с этой девочкой разговариваем на разных языках.

— К команде, которую ты собираешь.

Уверена, когда я на неё уставилось, у меня было абсолютно растерянное выражение лица. Я не собирала команду. Думаю, я могла бы состоять в команде с отцом. Магнетическая Девушка и Король Зверей

* * *

.

— О? Так ты ещё не начинала? — спросила она и нахмурилась. — Я иногда часто всё путаю. В последнее время у меня слишком сильно болит голова.

— Головная боль Умников, — любезно уточнил для меня дедушка. Как будто я сама не знала, чем это могло быть. Теперь он решил начать говорить. Я думала над тем, не обижался ли он на меня за те слова о дурацкой шляпе, сказанные пару часов назад, учитывая, что его можно было бы описать как высокотехнологичную версию сортировочной шляпы Хогвартса.

Девочка протянула мне руку.

— Меня зовут Дина Алкотт, и я вижу будущее.

—

*отсылка к английскому роману 'Стэпфордские жёны' 1972 года, написанного Айрой Левином. Как гласит вики: Из-за популярности романа, название города Степфорд стало нарицательным. Чаще всего степфордом называют место (или отсылаются, говоря о конкретной ситуации), в котором творится что-то странное, а люди ведут себя загадочно, неестественно. Ссылка на вики: https://ru.wikipedia.org/wiki/Степфордские_жёны_(роман)

**в оригинале фраза ' chemistry was my first class of the day instead of my last', но я к сожалению не смогла подобрать перевод, поэтому тут часть фразы я опустила

* * *

английская идиома ' I'd been a strange duck even before then'. Если переводить дословно, то 'я была странной уточкой и до этого'. Просто хотела, чтобы вы были в курсе о том, что тейлор странная уточка.

* * *

Magnetic Lass and the Manimal King. У слова Manimal вообще есть устоявшийся перевод 'чупакабра', но Король Чупакабр звучит так, что хочется рассмеяться идиотским хы-хы-хы смехом. Есть ещё перевод в стиле 'угрожающе сексуальный и сильный мачо', но от перевода 'Угрожающе-Сильный-И-Сексуальный Король среди Мужиков' смеяться хочется ещё сильнее. По итогу я пришла к выводу что тут обыгрывается игра слов man и animal, типа 'Мужчина-правитель животных', так что вот как-то так. В принципе я могла бы этого не писать, но это как с уточкой Тейлор, так уморительно, что не могла не поделиться страданиями переводческой деятельности.

Глава 20. Дина.

— Это не совсем подходящее место, чтобы вести такой разговор, — сказала я, оглядываясь вокруг.

По округе слонялись и другие студенты, но казалось, что никто не обращал на меня внимания. Это было обманчивое чувство, конечно же. Все обращали на меня внимание, но изо всех сил старались делать вид, что на самом деле им нет до меня никакого дела. Я бы не удивилась, если бы люди фотографировали меня прямо сейчас и выкладывали фото в социальные сети.

— Никого нет настолько близко, чтобы подслушать, — сообщила Дина. — 89,59% вероятности.

— Даже тот факт, что ты со мной разговариваешь, будет привлекать внимание людей, — заметила я.

— Отлично, — сказала она. — Разговор с тобой здесь и сейчас снижает шансы на моё похищение на добрых 20 процентов, когда я буду одна.

— Давай пройдёмся, — предложила я. — Так работают твои силы? По показателям процентов?

Она согласно кивнула.

— Но я могу получать ответы только несколько раз в день, — добавила она. — Если я превышаю количество ответов, меня мучают жуткие мигрени. Иногда я могу получать представления о вероятностях событий в процентном соотношении, но ответ будет стоить мне нескольких вопросов, которые я могла бы задать.

Мы быстро покидали школу. Я размышляла о том, не было ли это своего рода ловушкой; поощрением возможности похитить ребёнка, чтобы у СКП появился предлог напасть на меня. Я мысленно отметила для себя весь металл в этом районе на всякий случай, и пробежалась по возможным действиям на случай, если что-то пойдёт не так.

— Силы у меня появились не так давно, — снова заговорила она. — И я считаю, что меня не должны были планировать похищать ещё по крайней мере несколько месяцев, но цифры изменились после того, что ты сделала с автобусом и кораблём.

— Как ты считаешь, кто хочет тебя похитить? — спросила я.

— Я не уверена, — ответила она. Под моим взглядом она просто пожала плечами. — Моя сила не действует на людей, которых я не знаю, и кто бы это ни был, он использует наёмников, чтобы добраться до меня, и не подставляется. Я отпросилась домой на больничный из-за головных болей, пытаясь найти выход.

— Наверное, они хотят получить тебя из-за твоей силы, — решила я.

С такими способностями можно с лёгкостью сколотить состояние на фондовом рынке, скачках или в азартных играх. Если вы параноик, вы могли бы каждый день уточнять, планируется ли на вас нападение, а если планируется, то каким образом. Вы даже могли бы спрашивать о том, насколько вероятен успех у разработанного плана и отказаться от него, если проценты будут невысоки.

— Ты не думала обратиться за помощью к Протекторату? — решила поинтересоваться я.

— Мои шансы оставаться в безопасности у них составляют только 20 процентов, — ответила она. — Присоединение к Стражам ничем мне не поможет.

— Тогда чего ты хочешь от меня? — снова спросила я. — И что ты можешь предложить мне взамен?

— Защиты, — моментально протарабанила она. — Взамен я могу предложить свои силы. Я могу задать семь вопросов в день до того, как боль станет невыносимой. Четыре вопроса обычно совсем не вызывают боли, если точнее.

— А ты рассматривала идею открыть своё дело? — спросила я. — Один вопрос в день. Уверена, найдутся люди, готовые предложить много денег за ответ на один вопрос, особенно если ты действительно так в этом хороша, как утверждаешь.

Я оборвала себя. Неужели она меня обманывала?

— Вероятность покушения на тебя в ближайшие 10 минут составляет 97%, — сообщила она. — 3% на то, что тебя могли бы ранить до моего предупреждения.

— И ты продолжаешь находиться рядом со мной? Нам нужно отвести тебя домой.

Она кивнула.

— Где ты живёшь?

— Я племянница мэра, — ответила она.

— А ты не думала, что нужно упоминать о таких важных вещах заранее? Ты должна была уйти из школы пораньше, чтобы успеть в Аркадию. И я уверена, что люди, которые должны были забирать тебя из школы, очень волнуются.

Прежде, чем Дина успела что-нибудь сказать, я увидела впереди нас машину, которая сворачивала в нашу сторону.

Это была очень странно выглядевшая машина, авто-универсал, почти всё сделанное из дерева, кроме ходовой части. Она была в отличном состоянии, но выглядела старой, как что-то из сороковых годов. Я видела в автосалонах похожие автомобили. В те дни вместо металла периодически использовали дерево.

Если это были те самые люди, которые хотят попытаться напасть на меня, я не была уверена в том, что они сами знали, как это вообще можно сделать. Двигатель был металлическим, как и покрышки колёс. Для того, чтобы кого-то убить, мне хватит и кусочка металла, размером с орех, а может даже и меньше.

Мужчины в машине были одеты очень консервативно, в пиджаки и шляпы, возможно, для того, чтобы скрыть татуировки. В машине их было шестеро, и все они болтали на повсеместные темы.

Может, это было не тем, о чём я подумала, но также я не исключала того, что, может, девочка была права. Я проверила машину своими силами. Ни на одном из них не было ничего металлического, даже часов или колец. Это казалось немного странным, но не слишком уж странным.

На водительских правах и кредитках были специальные магнитные полосы, как и на денежных купюрах (только поменьше). Их тоже ни у кого не было, и вот это уже было очень необычно. Люди без документов, кредитных карт или наличных казались немного рисковыми.

Я повернулась к Дине, как будто была всецело погружена в наш разговор, и машина немного замедлилась. Я услышала серию странных щёлкающих звуков.

Подняв глаза, я увидела, что все мужчины держали в руках деревянные арбалеты, направленные в мою сторону, и ко мне стремительно летели деревянные болты с пластиковыми наконечниками.

Которые тут же отскочили от моего силового поля, которое хорошо работало против вещей, которые не были металлическими. Судя по выражению их лиц, они об этом не знали.

Я вздохнула, и через мгновение машина взмыла в воздух — я смогла её поднять, используя металлическую ходовую часть. Я начала раскручивать машину, словно диснеевский аттракцион — огромную чайную чашку. Поначалу некоторые их них пытались перезарядить оружие, но я крутила их всё быстрее и быстрее, и они не смогли удержать в руках арбалеты, которые полетели в разные стороны.

— А их должно тошнить, как сейчас? — спросила Дина с явным интересом. — Они так круто полетели. Мне немного жаль владельца машины.

Она вытащила телефон и быстро сфотографировала происходящее.

— Сомневаюсь, что эта машина им принадлежит, — прокомментировала я. — Я отправила их в полёт как раз, чтобы избежать следов крови на сиденьях или вмятин на ней.

Некоторые из них уже успели потерять сознание. Я мягко приземлила машину на землю с лёгким стуком. Машины того времени не предполагали наличия ремней безопасности, и им повезло, что они не выпали из автомобиля.

Не то, чтобы меня волновало, если бы это всё-таки произошло.

Дедушка проворчал что-то в знак согласия, хотя я ощущала что-то вроде порочного ощущения от всей этой ситуации с тошнотой.

Достав телефон, я дозванивалась в СКП. Изначально я позвонила в полицейский департамент, потому что подумала, будто члены империи без способностей не будут интересны СКП. Но мне объяснили, что поскольку в этом была замешана я, ситуация проходит как инцидент с паралюдьми, и о нём необходимо сообщать именно СКП.

Означало ли это, что СКП прибудет разбираться, если меня арестуют за переход дороги в неположенном месте? Я не была в этом до конца уверена.

— Отделение СКП, — послышался профессиональный женский голос на той стороне трубки.

— Это Тейлор Хеберт, — представилась я. — У меня тут шестеро человек, которые пытались меня убить.

— Они всё ещё живы? — уточнила женщина.

— Ага, — ответила я. — Никто из них на самом деле не пострадал. Они потеряли сознание от перегрузки, но на этом всё. Вам, наверное, стоит захватить с собой сменную одежду, а то они пахнут блевотиной.

— Наши фургоны подъедут в течение пяти минут, — сообщили с той стороны.

Если бы мы находились в моём районе или Доках, потребовалось бы пятнадцать. Или ещё больше времени, если бы в это время был загруженный трафик на дорогах. Одной из причин, по которой Стражи учились именно в Аркадии, было то, что она находилась так близко к Протекторату. Они действительно были совсем рядом.

Какая-то часть меня, злая часть, задавалась вопрос, а не заключалась также ещё одна причина в том, что богатые районы считались более важными, в то время как мой район был расходным материалом.

— Ты могла бы всё это устроить, — сказала я, возвращая внимание Дине.

— С чем, с моей свиньёй-копилкой? — с сарказмом отозвалась девочка. — И даже если бы у меня были деньги, сколько людей восприняли бы всерьёз 12-летнюю девочку, которая пытается заказать чьё-то убийство?

— Ты права, — сказала я. — Но вдруг ты уже работаешь на суперзлодея, который пытается меня обмануть твоим наивным выражением лица?

Дина просверлила меня своим взглядом.

— Я что, выгляжу наивной? Какой бы идиот заставлял ребёнка лгать во имя их цели? Я даже дядю не могу убедить в том, что сделала домашнюю работу, если я её не сделала.

— А ещё аргументы, чтобы убедить меня, у тебя есть? — поинтересовалась я.

— Есть вероятность в 62%, что кто-то попытается отравить твою еду в течение следующих четырёх дней, — ответила она. — Я не уверена на счёт места. Когда я спрашиваю, цифры меняются.

— Это значит, что они скорее всего выбрали несколько мест, — заметила я.

Это имело смысл. Остатки Империи хотели моей смерти. Им нужна была моя смерть. В то время как маленькие группы имперцев постепенно распадались и исчезали, я не сомневалась, что большая часть остатков империи объединяли свои силы, собравшись в несколько больших групп. Скорее всего, эти группы могли расширяться за счёт того, что у них имелся доступ к ресурсам Империи: деньги, наркотики, проституция. К группам, у которых дела идут успешно, люди обычно и предпочитают присоединяться.

Мы немного поговорили, она рассказала мне о своей школьной жизни и о своей жизни дома. Мы также немного поговорили о делах. Вскоре прибыло три фургона Протектората.

Оружейник и Мисс Ополчение прибыли на своих мотоциклах одновременно.

— Что здесь произошло? — первым заговорил мужчина.

— Они пытались подстрелить меня деревянными арбалетными болтами, — ответила я. — Это не сработало, так что я отправила их немного покрутиться.

Я кивнула в сторону разбитых деревянных арбалетов и сломанных стрел на земле. Один из агентов СКП направился* делать фотографии, в то время как остальные члены отряда бросились арестовывать вырубленных нападающих.

Оружейник посмотрел на мужчин в машине, которые только начали приходить в себя, и поморщился.

— Это старая классическая машина, и их в ней только что стошнило.

— Я пыталась быть милой, — хмыкнула я.

— Это племянница мэра? — уточнил он, глядя в сторону от меня.

Дина придвинулась ко мне поближе, и я кивнула.

— Она пришла в мою школу с деловым предложением.

— Она появилась в сводках новостей, — уточнил он. Люди волнуются о том, что она могла быть похищена.

— Я сказала ей то же самое! — воскликнула я. — На самом деле я как раз хотела отвести её домой, как только она сказала бы мне, где она живёт.

— Её родители сейчас находятся у мэра в доме, — сказал он. — Мы будем рады тебя подвезти.

Я отрицательно помотала головой.

— Я думала взять её с собой полетать, если она не будет против. Позвоните им заранее чтобы дать знать о том, что мы скоро будем. Я не буду возражать, если вы последуете за нами, если сможете не отставать. Я даже согласна держаться улиц вместо того, чтобы срезать путь напрямую, если вы согласны.

Некоторое время он молчал, по-видимому слушая, что ему говорят через встроенный передатчик в шлеме. Потом он что-то пробормотал, а затем кивнул.

— Это приемлемый вариант.

Минуту спустя мы уже были в воздухе. Единственное, к чему я оказалась не подготовлена, так это восторженный визг Дины. Очевидно, что раньше она никогда не летала, и не была одной из тех людей, которые боятся полётов. Лично я сомневалась в том, что позволила бы кому-то отвечать за свой полёт; я бы точно боялась, что меня могут уронить.

Путь до дома, адрес которого сказала Дина, не занял много времени. Мэр проживал в этом же районе.

У его дома были мужчины в чёрных костюмах, которые казались стандартными для каждого телохранителя в любом из фильмов. У всех них были наушники. Интересно, они вообще осознавали, что я с лёгкостью могла бы вогнать эти микронаушники прямо им в мозг?

От этой мысли я невольно вздрогнула. Время от времени у меня в голове возникали жуткие мысли, но я старалась не обращать на них внимания.

Мы приземлились, и я заметила, что мужчины достали своё оружие.

— Я бы их убрала, — сказала я. — Если вы только не хотите, чтобы всё пошло по плохому сценарию.

— Отбой тревоге, — услышала я голос Оружейника от обочины дороги. — Она вернула мисс Алкотт.

Мужчины кивнули и заговорили в рабочие микрофоны. Уже через минуту нас сопроводили к парадной двери особняка мэра. Он был довольно большим и был очень изысканно украшен.

Я осознала, что рассматривала здание с точки зрения дизайна и планировки. Я не буду вечно оставаться безденежной, и были вещи, которые мне было необходимо сделать и приобрести, чтобы производить на людей впечатление, не связанное с глупо выглядящим троном.

Пол был выполнен из мрамора, что мне понравилось. Декоративные украшения встречались не так уж и часто, но они были очевидно дорогими и выполнены со вкусом. Я пришла к выводу, что чрезмерное количество предметов искусства или декоративных элементов смотрелось бы безвкусицей и заставило бы людей думать, что я была деревенщиной.

— Я бы не позволил тебе безвкусно украсить дом, — пробормотал дедушка.

Принимая во внимание то, как глупо выглядел его шлем, и как чрезмерно пафосно и тупо выглядел его трон, я почему-то сомневалась в том, что он был в курсе, что такое хороший дизайн домашней обстановки. Кроме того, он был очень старым; он наверняка бы обставил дом как что-нибудь в стиле 60-х или что-то в этом роде.

Мэр нашёлся в просторном кабинете, в котором также присутствовали мужчина и женщина, которые, как я предположила, были родителями Дины. В кабинете был также ещё один мужчина, которого я не узнавала, вместе со своими охранниками.

Родители с криком 'Дина!' бросились вперёд, как только её увидели.

— Похоже, вы приложили много усилий для того, чтобы найти девочку, которая пропала на пару часов, — заметила я.

— У нас были некоторые опасения по поводу похищения, — сказал мэр. — Приятно познакомиться с вами, мисс Хеберт. Я многое о вас слышал. Это родители Дины, Майкл и Анжела, а это её двоюродный брат, Рори Кристнер.

— Она что, единственная, кто беспокоилась о том, что её могут похитить? — удивилась я.

— Она пыталась убедить в этом родителей несколько недель, — ответил мэр. — Когда она пропала после школьных занятий, её родители пришли ко мне, поскольку заволновались.

— Она искала меня, — сказала я. Я взглянула на неё, и она еле заметно кивнула. — Она сказала, что она предсказательница и попросила моей протекции.

Мэр растерянно на меня уставился. Неужели я только что выдала секрет его племянницы всем присутствующим?

— Я уверен, она это всё просто выдумала, — с заминкой сказал мэр. — Надеюсь, она не заставила вас сильно поволноваться.

— Она предсказала покушение на меня, — заявила я. — И встретилась со мной тогда, когда это случилось, чтобы убедить меня в том, что она действительно предсказательница.

— Если она парачеловек, то скрывать её способности ни в чьих интересах, — вмешался в разговор Оружейник, всё это время стоявший позади меня. — Ваш личный опыт должен вам это подсказать.

— Она сказала, что наша встреча должна была помочь, — подхватила я разговор. — По-видимому, в СКП есть утечки информации, и сегодняшний день позволит дать понять людям, которые за ней следят, что она находится под моей защитой, что увеличивает её шансы на то, чтобы не быть похищенной вообще.

— А вы возьмёте её под свою защиту? — спросил мэр.

— Она сделала мне интересное предложение, — сказала я, и повернулась в сторону её родителей. — Кто-нибудь из вас рассматривал возможность позволить ей открыть своё дело?

— Какое дело, быть гадалкой? — спросил её отец.

— Она может зарабатывать очень много денег, — заметила я. — Сделка, о которой мы говорили, заключается в том, что мы делим прибыль пополам, а за это я обеспечиваю её защиту и место работы.Честно говоря, она может заниматься этим и дома, я думаю, мы могли бы получать прибыль в размере 10 тысяч долларов за вопрос. Если откладывать половину этих денег на колледж, к концу лета она сможет поступить в любую школу в стране.

— А это законно? — снова поинтересовался Майкл.

— Вероятно да, — неохотно признал Оружейник. — Хотя я считаю, что Протекторат мог бы предложить лучшее...

— Вероятность быть похищенной при вступлении в Стражи составляет 80%, — перебила его Дина. — А с Тейлор вероятность похищения составляет лишь 3%. Мне нравится Протекторат, но больше мне нравится, когда меня не похищают.

— Мы не будем раскрывать её личность, как мою, — добавила я. — Так как её уже видели в моём обществе, я скорее всего покажусь и в её школе. По официальной версии мы с ней встретились в тот же день, когда со мной должны были встретиться Стражи, чтобы поговорить о моём положении бродяги.

— Ваше положение совсем не та же самое, что у большинства бродяг, — осуждающе сообщил Оружейник. — Пусть СКП официально поощряет позицию бродяг, реальность такова, что редко кто остаётся бродягой по тем или иным причинам. Большинство из них попадают под влияние той или иной группы, и вынуждены работать на людей, которые совсем не учитывают их интересов.

— Я объясню свою позицию, — ответила я на это. Я тоже слышала ос статистике бродяг, которую использовало СКП, и мой дедушка объяснил мне, почему эта статистика была ошибочной.

Правда состояла в том, что известные общественности бродяги были редки как раз по той причине, которую указал Оружейник. Однако мой дедушка подозревал, что число кейпов было сильно недооценено, потому что те кейпы, которые не хотели ввязываться в конфликты, скорее всего, просто не использовали свои силы в любом из тех мест, где их могли за этим заметить.

Видимо, то же самое происходило с мутантами. Было несколько очень известных мутантов, но они были только верхушкой айсберга.

— Нам придётся обсудить это, — в конце концов сказал отец Дины, переглянувшись со своей женой. — Ваша протекция зависит от сделки?

— Нет, — помотала я головой. — Но было бы неплохо заработать немного денег.

— Эм, ты должна знать, что бродяги, которые регистрируются в СКП, могут получать пособие, — внезапно подала голос Мисс Ополчение.

— Правда могут? — удивилась я.

Хорошо бы было знать это пару недель назад.

— Само собой, обычно люди, которые выходят избивать членов банд, не считаются бродягами, — добавил Оружейник. — Их как правило относят к одной из двух категорий.

Точно.

Мэр прочистил горло.

— Хоть я и ценю то, что вы сделали для моей племянницы, есть вопрос, который мы должны обсудить, раз уж вы здесь присутствуете. Ваш проект реконструкции вызывает... несколько проблемных вопросов.

И внезапно я осознала, что идти прямиком в дом главного бюрократа города было большой ошибкой.

—

*чисто чтоб поржать: переносное значения слова moved — растроганный, тронутый. Поэтому фразу 'One PRT agent moved to take pictures' можно было бы перевести как 'один из агентов СКП растроганно принялся делать фотографии'. Не могла не поделиться этим перлом.,

а ещё я случайно стёрла три заметки, которые не смогла восстановить, но там тоже по переводу было, так что и фиг с ним.

Глава 21. Технарь.

— Мы правда не волнуемся о том, будет ли протекать ваша крыша или что-то в этом роде. Этот вопрос остаётся между вами и подрядчиком, а с тех пор, как вы завершили постройку... остаётся в вашем ведении. В основном мы беспокоимся о том, является ли здание достаточно прочным, чтобы быть безопасным.

Большой Майк был бывшим портовым рабочим, а сейчас был владельцем частной службы, предоставляющей свои услуги для оформления разрешений. Его компания занималась документами для домовладельцев, отстраивающих новые дома или занимавшихся реконструкцией, и процесс получения всех разрешений был той ещё головной болью.

И видимо, когда дело касалось строительства домов, положений и правил существовало намного больше, чем я считала. Но по крайней мере мэр был добр и не требовал, чтобы я снесла здание и перестроила его уже по всем необходимым правилам.

Я согласилась с тем, что освещение башни нужно улучшить из-за самолётов; это была разумная предосторожность, так как последнее, чего я хотела, это чтобы самолёты врезались в мой дом.

Кроме того, я согласилась разрешить осмотр дома строительным инспекторам для проверки, были ли нарушены правила постройки. Вполне очевидно, что были вещи, о которых я даже не задумывалась, когда строила свой дом, и некоторые из этих вещей казались хорошими идеями. Например, я всё ещё не установила датчики огня, и я не была уверена, что высота перил на лестнице была достаточной, чтобы папа не начал падать навстречу своей смерти посреди ночи, просто решив пройти к несуществующему холодильнику в поисках, чего бы перекусить.

Со всей искренностью мэр заверил меня, что инспекторы не будут шпионить и высматривать вещи в моём доме, которые позволят привлечь меня к ответственности перед законом.

Я заверила его, что мне нечего скрывать (кроме моего дурацкого безвкусного трона); все мои преступления были совершены публично.

Тем не менее, я подозревала, что СКП или, возможно, какой-нибудь суперзлодей воспользуется возможностью установить в моём доме жучки или что похуже. Большой Майк стал нашим компромиссом. Он не только был знакомым моего отца, она также знал каждого строительного инспектора в этом городе. Он узнает, если кто-то из них попытается саботировать осмотр дома.

Я поговорила об этом с папой и он согласился, но мы разрешили инспекторам присутствовать только тогда, когда сами были дома. Он использовал свои силы, чтобы следить за процессом проверки со всех сторон, а я проверяла, не осталось ли после них каких-нибудь металлических кусочков, которые им не следовало бы оставлять.

— Я считаю, что с конструкцией всё в порядке. Опорные столбы выполняют функции, которые требуются для соблюдения правил постройки, и мэр уже согласился выписать вам разрешение на постройку здания выше условного максимума и отсутствие дворового пространства для автомобильных разъездов.

Я повела плечами. Ещё бы конструкция не была в порядке — я же не хотела, чтобы эта огроменная штука рухнула во время следующего сильного шторма.

— Я уже вижу несколько проблемных моментов, которые они захотят решить, — продолжил мужчина. Перила лестниц должны начинаться и заканчиваться у стен. Требование связано в том, что если края перил свободные, за них можно зацепиться рукавами или ремнём сумки и упасть. Были случаи, когда пожарные бежали вверх по лестнице, но шланги цеплялись за перила и люди теряли равновесие.

Я нахмурилась. Я смутно понимала, почему это было обязательным требованием, хотя вряд ли это будет такой проблемой в нашем доме.

— Также в доме следует правильно разместить детекторы окиси углерода и дымовые пожарные сигнализации. Я слышал, что ты немного технарь, а у технарей случаются взрывы, так что это хорошая идея. А с учётом того, что я видел попытки твоего отца готовить, поверь, детекторов нужно вдвое больше, чем требуется.

— Хей! — услышала я возмущённый голос отца из другой комнаты.

— Значит, будем знать, когда обед готов, благодаря детекторам дыма, верно? — ухмыльнулась я.

Большой Майк рассмеялся. Я видела его на семейных барбекю до того, как всё пошло прахом из-за смерти моей матери. И это на самом деле было приятно, увидеть его снова.

— Дверям и окнам не требуются замки на ключах для выхода, — заметил он. — Я точно не знаю, что именно ты сделала с этими входными дверьми...

— Большие главные ворота и не должны легко открываться, — ответила я. — Но тут в стороне есть маленькая дверь, её легко открыть.

Он скептически на меня посмотрел.

— Может, ты способна проделать дыру в любой стене, но твой отец так не умеет, — сказал он. — Если другие выходы заблокируют, как он выберется отсюда?

Я скривилась. У меня возникло ощущение, что осмотр займёт гораздо больше времени, чем я считала.

* * *

* * *

* * *

Бесшумно паря, я опустилась на пол склада. Все дверные проёмы просматривались камерами, и я смогла обнаружить ловушки, которые, несомненно, могли бы замедлить большинство злоумышленников. Я могла бы попытаться из деактивировать, но никогда не знаешь, какие карты прячут в своих рукавах технари.

Проще было снять часть металлической крыши, проскользнуть внутрь и приладить её обратно.

Спасибо моим способностям к полёту за то, что всё происходило тихо. Я бесшумно скользила чуть выше пола в темноте. Единственным источником света был телевизор с большим экраном, который в настоящее время был разделён на два изображения.

Я видела небрежно наброшенную на мебель одежду, коробки с пиццей и едой на вынос, стоящие на столе. Было похоже на то, что ни один из живущих здесь парней не знал, что такое уборка, или по крайней мере, ни один из них не заботился о том, чтобы хотя бы немного прибраться.

— Чувак, нам реально надо отредактировать последнюю часть, — донеслась до меня часть разговора. — Помнишь, какой зернистой была съёмка с той ГТА штукой?

— Делай что хочешь, я уже устал спорить об этом, — раздался действительно утомлённый голос в ответ. — Я просто хочу уже закончить с этим делом.

Двое мужчин сидели на диване. Один из них яростно печатал что-то на ноутбуке, а другой придерживал на голове пакет со льдом.

— Не стоило вчера пить столько Ягуара, — сказал первый. — Нам нужно оплачивать счета.

— Я могу помочь тебе с этим, — сказала я, наклоняясь над диваном.

Человек с пакетом льда на голове кувыркнулся с дивана, приземлившись в явной боевой стойке. Второй парень медленно повернул голову и уставился на меня.

Ни на ком из них не было масок.

— Детка! Не круто! — заявил парень с дивана. — Нельзя вламываться в дома к кейпам и рассекречивать их гражданские личности! Что, если бы мы тут голыми были или ещё что?

— Я бы попросила тебя одеться, — иронично заметила я. — А вы, значит, много времени проводите вместе голыми?

Парни переглянулись, а после отрицательно помотали головами.

— Кто ты такая и что ты здесь забыла? — подал наконец-то голос тот парень, который принял оборонительную стойку. — Если ты не начнёшь говорить, я буду вынужден защищаться.

— Я Тейлор Хеберт, — сказала я.

Лица мужчин мгновенно посерели.

— Т-ты пришла убить нас? — дрожащим голосом спросил парень с дивана.

— Что? Нет! Зачем мне это делать?

— Мы на самом деле не имели в виду ничего такого, когда постили те видео на ютуб, или все те мемы, которые мы сделали, или те шутки и вещи, где мы шипперили тебя с Призрачным Сталкером.

— Что??! — я не могла оторвать взгляда от парня, а диване. Он что, был идиотом?

— Или шипперили со Славой, Панацеей, Стояком и Оружейником. Или сказали, что твоя любимая музыка это тяжёлый металл.

Может, мне следовало почаще проверять данные о себе на ПЛО.

— Оружейник? Я вообще-то несовершеннолетняя, придурок!

— Или заявили, что твой любимый вид спорта это сквош, — продолжал он.

Я чувствовала, как начинает болеть моя голова.

— Может, тебе лучше заткнуться прямо сейчас? Я буду признательна, если ты прекратишь делать все эти вещи, но я здесь не поэтому.

— Тогда почему ты здесь? — задал вопрос тот парень, что стоял на ногах.

— Попросить вас собрать для меня определитель ядов, или, если вы его ещё не собрали, позволить мне воспользоваться вашей мастерской.

Парень, сидящий на диване, внезапно с него вскочил.

— Работа? Так чего ты сразу об этом не сказала? Я уже работаю над кое-чем таким. Сколько заплатишь?

— Могу не раздавить ваши головы как арбузы за всё то, что вы мне сейчас рассказали, — любезно ответила я.

— Не будь такой злюкой! — сказал парень, язык которого определённо был без костей. — У нас тоже есть издержки работы. Запчасти, материалы... подожди, ты тоже технарь? Вот же дерьмо... это просто нечестно.

— Так у вас есть такое? — уточнила я.

— Ну да, — сказал парень, которого я наконец-то определила как Элита. — Как бы. В стадии разработки пока что.

Я скривилась. Я бы предпочла оставить их самих разбираться в этом вопросе, но проблемы Элита с взрывающимися устройствами была всем хорошо известна.

— Тогда отведи меня в свою мастерскую.

— Ты не можешь просто так прийти сюда и потребовать себе мою мастерскую! — запротестовал он.

— Технически, вы двое являетесь злодеями. Я могу просто доставить вас в СКП, а потом вернуться и использовать вашу лабораторию, или я могу прямо сейчас сделать то, ради чего я пришла, а потом уйти.

Он замер и, казалось, на мгновение задумался.

— Ладно. Тогда в мастерскую.

Мастерская, по-видимому, находилась в подвале под складом, помещение под него вероятно было создано с помощью тинкертеха, так как стены выглядели так, будто их расплавили. Пространства было намного больше, чем на складе наверху, и мне пришлось дожидаться, пока они не отключат все ловушки.

— Так что ты хочешь сделать? — поинтересовался между делом парень. — Я мог бы...

Элит хранил материалы для своих опытов в специальных контейнерах, так что уже через пару минут я уже была готова приступать к работе. Дедушка уже транслировал инструкции мне в разум, поэтому я сразу же начала левитировать нужные мне детали, мысленно благодаря Элита за то, что тот гораздо серьёзнее следил за порядком в своей мастерской, в отличие от жилого пространства наверху.

С помощью своих способностей с могла левитировать несколько деталей одновременно, соединяя их и приваривая друг к другу. Элит остался стоять рядом со мной, приоткрыв рот от удивления.

В целом, на сборку необходимого мне гаджета ушло менее пяти минут, частично из-за того, что я перестроила часть оборудования Элита, которое, как уверял меня дедушка, стало доступным для коммерческого производства, в отличие от того чудовища, созданного Элитом, которое могло взорваться в любую минуту.

Собранный гаджет мог спокойно уместиться в кармане, но я должна была постоянно помнить о том, что его нужно использовать для проверки любой еды, которую я захочу съесть. Даже одного пропущенного раза будет достаточно, чтобы отравить меня.

— Чёрт... — присвистнул Элит. — Это ведь даже не тинкертех. Я думаю, что это сможет повторить любой, у кого будут чертежи. И ты можешь создавать воспроизводимые технологии?

Я дёрнула плечами.

— Полагаю, в ассистентах ты не нуждаешься.

Я перевела на него удивлённый взгляд.

— Я думала, что ты посвятил свою жизнь злодейству, ютубу или там ещё чему-то такому же.

— Может, тебе требуются пиарщики или там секретари*? — сказал он, оглядываясь назад на своего напарника. — В конце концов, большинство людей знает о тебе только то что ты сделала ту штуку с кораблём и поубивала кучу нацистов.

— Я убила только парочку из них, — попыталась оправдаться я. — И я пытаюсь быть лучше.

— Вот почему тебе нужен отдел по связям с общественностью! — с энтузиазмом воскликнул он. — У других группировок были люди, которые работали над их имиджем, и в течение многих лет люди продолжали вступать в их ряды!

— У меня нет группировки, — на автомате поправила я его.

— А что, по-твоему, ты сможешь сделать без своей команды? — спросил он. — Ты не можешь быть везде и сразу, это означает, что возможности достигнуть своих целей у тебя будут отграничены.

Я просверлила его взглядом. Там, наверху, он вёл себя как идиот, но теперь, когда мы были в мастерской, он казался умным парнем. Это было частью его сил, или он просто идиотничал, в зависимости от ситуации?

— И почему, по-твоему, я в вас нуждаюсь? — с интересом спросила я. — У вас не то, чтобы хорошая репутация. Разве связь с вами не повредит моей торговой марке, или как там ты это называешь?

Он вздрогнул, словно от боли.

— Это было так грубо.

Убер шагнул вперёд, впервые за долгое время приняв участие в разговоре.

— Самое удобное в жизни кейпа с тайной личности состоит в том, что ты можешь изменить кейповскую личность тогда, когда это понадобится. Раньше мы работали под прикрытием на других кейпов, и нас никогда не раскрывали.

— Как например? — уточнила я, решив их проверить. Если они действительно были идиотами, они бы проболтались, что доказало бы тот факт, что я не могу доверять им свои секреты. Но Убер на это лишь улыбнулся.

— Часть сделки состоит в том, что мы не должны болтать об этом. Мы изображаем из себя клоунов только потому, что это позволяет нам светиться в интернете. По правде говоря, мы намного компетентнее того уровня, который показываем окружающим.

Я смерила их скептическим взглядом. Я могла поверить в то, что Убер действительно был более компетентным. Исходила от него такая аура. Согласное гудение голоса дедушки только подтвердило эту мою уверенность.

Больше меня беспокоил Элит.

— У меня сейчас нет денег, — сказала я. — Может, у меня получится вскоре что-то заработать, но мне нечем вам платить.

— Ты не пыталась добыть золото из океана? — спросил Элит.

— Это просто нереально сделать, — немедленно отбил Убер. — В литре морской воды находится всего лишь 13 миллиардных процента золота. Ей придётся просеять четверть мили со стофутовой глубиной с двух сторон, чтобы получить один грамм золота (четверть мили — 402 м., сто футов — 30,48 м., прим. пер.).

— Она достаточно сильная, чтобы попробовать, — возразил Элит. — И это не беря в расчёт работу с землёй, которая теперь, когда я об этом думаю, кажется более лёгкой и осуществимой.

— Или она просто может продать несколько чертежей технологий, которые у неё есть и которые способны собрать обычные люди без участия технарей, чтобы помочь им, — жёстко сказал Убер. — И это будет сделать намного проще.

— Требуется время на то, чтобы получить патент и продать людям идею, — возразил Элит. — На то, чтобы пройти все инстанции и пробиться через всех чиновников, потребуется несколько месяцев. Взять в пример её же иск против Протектората.

— Откуда вы об этом узнали? — вмешалась я в их разговор. Мой адвокат сказал, что судебный процесс, вероятно, займёт месяцы, если СКП не примет внезапное решение урегулировать его, и поэтому я не беспокоилась об этом вопросе. Да и в любом случае, речь тогда шла не о деньгах; речь шла скорее в том, чтобы плюнуть в лицо Протекторату и о том, что им будет трудно нападать на меня, как через СМИ, так и лично.

— Откуда узнали? — фыркнул Элит. — Это всё интернет.

— И что ещё знает об этом интернет? — уточнила я.

— Там много предположений, — ответил он. — Что-то насчёт того, что над тобой возможно издевались... всё довольно расплывчато. Большая часть информации поступает от пользователя Void Cowboy, но его слова обычно не заслуживают доверия, так что его слова не принимают за чистую монету и относятся к этой информации осторожно.

Грэг.

Я сердито поджала губы. Он пытался заставить меня взглянуть на некоторые из его постов, но я нашла их либо бессмысленными, либо оскорбительными. Он был из тех парней, у кого напрочь отсутствовало чувство самосохранения.

— Что ещё тебе известно? — продолжала уточнять я.

— Расколовшаяся на маленькие фракции Империя считает тебя врагом номер один. Они думают, что ты какая-то Еврейская Королева Ада, которая пришла, чтобы поубивать их всех, поэтому некоторые группы, из тех, что покрупнее, предлагают более чем щедрое вознаграждение за твою голову. Они зазывают кейпов из других городов, чтобы они пришли разобраться с тобой.

— Воу, — выдохнула я. — Спасибо за предупреждение.

— Это всё интернет, — только пожал плечами Элит. — Думаю, ты бы сама всё это узнала так же быстро, как я.

— У меня нет времени на то, чтобы лазить по ПЛО, — отозвалась я. — Я слишком занята другими вещами.

— Такими, как возведение в полную величину Стального Трона прямо посреди гостиной? — спросил Элит. Выглядел он при этом чрезмерно воодушевлённым.

— Откуда ты об этом узнал? — выпалила я.

— Один из твоих соседей говорил об этом, когда жаловался на твою новую Цитадель Рока, — сказал Элит. — Он не знал, что это было, но описал достаточно хорошо, чтобы любой, кто хоть немного знает об этом, понял, что это было.

— Ты захотел работать на меня для того, чтобы посмотреть на мой трон? — с подозрением уточнила я. Элит беззаботно пожал плечами.

— Мы постоянно берёмся за работу. Думать, что у нас есть скрытые мотивы — это признак явной паранойи.

Я глубоко вздохнула. Часть меня считала, что нанимать этих клоунов будет большой ошибкой. Другая часть меня считала, что они могут пригодиться.

Дина сказала, что я собирала команду, но сейчас, имея в наличии только 12-летнюю девочку на своей стороне, я не могла сказать, что у меня была 'своя команда'.

— Если вы будете со мной, я буду боссом, — сдалась я. — И важно, чтобы никто не узнал, кто вы такие. Последнее, что мне нужно, так это чтобы все узнали, что я работаю совместно со злодеями.

— Как с Сукой? — поинтересовался Элит. Я проигнорировала его.

— И я не уверена, ребята, что могу доверить вам ведение вопросов пропаганды, — продолжила я. — Хотя было бы неплохо, если бы вы поснимали меня. Вы можете замаскировать камеры, и люди будут думать, что я поднимаю их своими магнетическими силами.

— Но тебе понадобится раздобыть где-нибудь денег, прежде чем сможешь позволить себе нанять настоящего пиарщика, — возразил Элит. — И денег на пиар потребуется больше, чем есть золота в водах океана. Кстати, чтобы ты знала, урана в океанской воде в две тысячи раз больше, чем золота.

— Я не буду заниматься добычей урана, — отрезала я. То, что Зион избавился от ядерного оружия, не означало, что люди забыли, как его производить.

Убер хлопнул Элита по плечу.

— Ты пытаешься сделать так, чтобы на нас всех выписали ордер на убийство?

— Тогда что на счёт магния? — в кубометре морской воды содержится миллион тонн магния.

— И много он стоит? — спросила я.

— Около трёх тысяч за тонну, — ответил он.

Я уставилась на него. Значит, он только что сказал, что я могу вытащить металла из океана на три миллиарда долларов?

— На рынок ежегодно выходит семь миллионов тонн, так что если ты попытаешься продать так много, ты полностью уничтожишь эту нишу. Тем не менее, проблем с зарабатыванием денег возникнуть не должно.

— Тогда почему ты начал со всего этого дерьма с золотом? — пробурчал себе под нос Убер.

— Потому что это золото! — воскликнул Элит. — Из океана! Это намного круче марганца.

Я начинала понимать, почему эти ребята не были особо успешными в качестве злодеев. Я поняла, что мне придётся поговорить со своим адвокатом, чтобы уточнить, знает ли он что-нибудь о правах на полезные ископаемые и кому можно продавать сырьё.

—

*в оригинале было использовано только одно слово, 'documentarians', которое имеет несколько громоздких значений. Документалист — 1) человек, чьей профессиональной деятельностью является создание документальных фильмов; 2) человек, который пишет инструкции по эксплуатации, сборке чего-либо; 3) и человек, чья работа состоит в обратной связи с другими людьми и работой с бумагами. Поэтому тут в тексте небольшая вольность от переводчика и пояснение того, что имелось в виду в оригинале (просто потому, что это было интересно и мне захотелось поделиться).

Глава 22. Боль.

Проверять всё, что я ем, своим новым устройством, было сплошным мучением. Это был неудобный процесс, и я была удивлена, осознав, как часто ела в течение дня. Возможно это был знак, что есть надо меньше, а ещё я обнаружила, что терпеть не могу состояние параноидальности, в которое впадала каждый раз, когда нам привозили пиццу.

Я провела эксперимент и обнаружила, что действительно могу извлекать металлы из океана, даже если для этого требуется много воды. Мне даже удалось вытянуть из залива немного золото; не потому, что это было круто, а просто оттого, что я знала, что за наличные продать золото гораздо проще, чем что-то экзотическое, как тот же марганец.

Вытащить из вод, окружающих залив, четыре унции золота было нелегко, но его рыночная стоимость составляла порядка пяти тысяч долларов (1 унция — 28,35 гр., прим.пер). Когда я пошла с папой в место, где обменивали золото на деньги, продавцы смотрели на нас очень забавными взглядами; видимо, они больше привыкли покупать золотые цепочки, зубы и бабушкины украшения, чем золотые самородки. По результатам проверки золото оказалось на 24 карата, и за самородок нам заплатили 25 сотен долларов.

Дедушка предполагал, что нас обманули, и что мы должны были походить по другим таким заведениям, чтобы найти лучшую цену, но я не считала это особо стоящей идеей, потому что, по сути, добыть это золото мне не стоило ничего, кроме потраченного времени и усилий.

Мы купили домой микроволновку и холодильник; ещё мы закупились едой для кладовки, которую я тщательно проверила своим устройством. Вполне могло оказаться так, что консервы были просрочены, но я смогу это проверить только тогда, когда смогу попробовать их на вкус.

Мы с папой даже походили по магазинам за одеждой, когда у меня получилось оторвать его от тех штук, которые он делал в своей Животно-сфере*. На деле он не утруждал себя разговорами на тему того, чем же он занимается, но взял перерыв, чтобы сходить со мной по магазинам, и это было словно в старые добрые времена.

Это не означало, что я потеряла бдительность. Последнее, чего мне хотелось, так это чтобы папу подстрелили из мимо проезжающей машины, потому что я не обратила на неё внимания. Мне пришло в голову, что чем быстрее я избавлюсь от остатков империи, тем быстрее смогу вернуться к занятиям в школе и жить относительно нормальной жизнью... нормальной для того, rто живёт в Цитадели Рока.

Школа оказалась не такой уж и страшной, когда я к ней привыкла.

В последующие два дня я дважды обнаруживала яд. В первый раз это было в забегаловке Мерзкого Боба; кто-то смог подложить что-то в мой бургер. Боба я нашла в подсобке среди заложников, которых взяли несколько головорезов-болванов.

В следующий раз я была в школе, когда мой школьный обед отравила буфетчица, чью семью держали в заложниках. Бедняжка была такой бледной, когда обслуживала меня, что я обеспокоилась, не упадёт ли она в обморок, да и тогда я всё равно передумала есть то, что она могла предложить.

С приходом полиции и членов СКП вся эта история с отравлением еды в школьной столовой закончилась закрытием школы почти на два часа. Совсем не так я хотела предстать перед другими учениками.

Последнее, чего бы мне хотелось, это подхватить гепатит или пищевое отравление, потому что кто-то не мог позволить себе пропустить занятия, когда они болели. Но моё устройство не было способно обнаружить все угрозы. К тому же всё, что я знала, это то, что сочувствующие делу Империи травят мою еду, чтобы досадить мне.

Поэтому я перестала есть фастфуд.

Давить остатки Империи поначалу было легко. Я находила их, просто обращая внимание на большие скопления оружия. В первые два дня я обыскала дюжину разных конспиративных домов и складов с припасами. Я не была уверена в том, какой из новых групп они принадлежали; возможно, это были места только двух или трёх крупнейших группировок.

Меня это не волновало. Каждый килограмм наркотиков, который я изымала с улиц, и каждый доллар, который я отнимала у банд, были деньгами, на которые они больше не смогут нанять людей, которые будут пытаться отравить меня, или убить во сне, или делать что-то, что я даже не могла себе представить.

Как только они разбежались, стало сложнее. В Заливе было много людей с оружием; и едва ли я могла привлечь к ответственности всех тех, кто соблюдал своё право второй поправки не быть убитым бандами. Также имперцы стали прикрывать свои татуировки и носить толстовки.

В качестве извинения за свои выходки на просторах интернета, Элит предложил мне одну из своих старых систем безопасности. Он уверял меня, что она не взорвётся, потому что-то была стандартная система, которую он просто переработал. Дедушка, поглядевший на эти изменения, не увидел в них ничего опасного. Установив систему безопасности, я даже испытала небольшое облегчение. Я боялась того, что кто-нибудь всё-таки сможет отыскать способ перерезать мне горло во сне.

Сделать себе ночнушку из крошечных звеньев цепи было непросто и вообще так себе идеей; потому что спать я в ней не могла. Однако компромисс — покупка стёганного одеяла, установка цепочного полотна внутри (после чего я снова привела его внешний вид в порядок) — подарил мне небольшое чувство безопасности, насколько ложным бы оно не было.

На четвёртый день, только вернувшись домой из школы, я услышала, как громыхают двери парадного входа. Кто-то стучал, и делал это сильно.

Я осторожно подошла к небольшому экрану у двери, подаренному Элитом. Оказалось, что снаружи стояли Слава и Панацея в полном геройском облачении.

Я открыла двери, кисло на них уставившись.

— Если ты пришла подраться, то я не в настроении, — недовольно сказала я.

— Нет! — воскликнула она. — Я слышала о том, что ты делаешь с Империей, и я хочу присоединиться!

Я уставилась на неё, задаваясь вопросом о том, что она может сделать кроме того, чтобы раздражать меня до такой степени, что мне захочется её ударить. Она была чрезвычайно самоуверенной, и я задумалась, не мог ли Протекторат убедить её в том, чтобы попытаться стать моим другом. В конце концов поданный мною иск всё ещё находился на стадии рассмотрения, и даже если на это уйдут месяцы, они, вероятно, хотели быть со мной на одной стороне до тех пор, пока это дело не будет закрыто.

— Я здесь только для того, чтобы никого сильно не покалечили, — подала голос Панацея и скривилась. — Твоя репутация уже становится хуже, чем у моей сестры.

— Эй! — возмутилась Слава. — Я не так уж и много оставляю разрушений, и я уж точно не держала в воздухе над городом целый корабль.

Она кинула на меня взгляд и поспешно добавила:

— Но в этом нет ничего плохого.

— Не думаю, что вы в курсе о месте сбора имперцев, — пробормотала я.

Если бы у них была информация о фактическом местонахождении Империи, может, я могла бы позволить им присоединиться ко мне один разок. Становилось всё труднее находить сборища бывших имперцев, поэтому в этом вопросе я была готова принять любую помощь, которую мне могли предложить.

Конечно, тот факт, что они собирались в такие маленькие группки, также означал, что им нечего было противопоставить АПП и Барыгам, и те выдавливали их с занятых территорий. Империя несла большие потери; я понимала, что если смогу поддерживать давление, то смогу избавиться от них в течение недели.

— Ааа, — отозвалась Слава. — Ты про большую встречу главарей мелких банд? Они встречаются за чертой города, потому, наверное, ты не нашла это место.

— Отлично, — медленно сказала я. Большая встреча звучало прямо как-то, что я искала. — Расскажи мне всё, что ты знаешь, — попросила я её.

* * *

* * *

* * *

Я немного волновалась из-за голографического проектора, который использовала для того, чтобы изменить свои черты лица и фигуру. Элит заверил меня, что до этого не строил приборов такой направленности и взорваться он не должен, что, однако, не вызывало особо доверия. Кстати я передала ему запас марганца и магния, и он пообещал продать их в обмен на часть выручки.

К конце концов, технарство дорого обходилось.

Если это могло удержать его от совершения преступлений, я была более чем счастлива этому поспособствовать. Отчасти же, я делала это потому, что хотела превратить город в такое место, которое мои мама и папа когда-то любили. Снижение уровня преступности было частью этого стремления, даже если и не самой главной.

Главная проблема была не в том, что я боялась Империи. Проблема была в том, что если бы они разбежались в стороны и забились в щели, словно тараканы, у меня не будет шансов поймать их снова. Панацея была наготове, а номер СКП стоял на быстром наборе.

Меня немного разочаровало, что на собрании, которое проходило в старом каменоломном карьере за городом, было почти пятьсот человек. Я считала, что подсократила их численность гораздо больше, чем предстало сейчас перед глазами.

Помимо того, что я нашла место, где все они собираются, я хотела узнать, что они планируют делать. Потому что если они собирались нанять властелина или убить моего отца, мне нужно было это знать.

Прямо сейчас я приняла внешность лысого мужчины, всего в многочисленных татуировках. Я ощущала ярость дедушки на то, что мне приходится носить на себе ненавистную ему символику. Он пытался убедить меня пойти в лобовую атаку, но я знала, что это не поможет мне узнать то, что я хочу.

Вместо этого я осторожно пробиралась сквозь толпу. Я использовала силовое поле для того, чтобы поддержать свою маскировку, и чтобы люди, которые сталкивались со мной, чувствовали, что сталкиваются не с маленькой женской фигуркой, а с неуклюжим взрослым мужчиной.

Трое мужчин поднялись на наспех сооружённую сцену. У одного из них был беспроводной микрофон, вероятно, сделанный технарём. Их обеспеченность ресурсами в моих глазах порядочно возросла.

— Братья мои, спасибо за то, что вы пришли. Меня зовут Герман Штейн, а этих мужчин — Том Харрис и Эдди Смит. Мы лидеры трёх крупнейших группировок, оставшихся от некогда самой большой организации в Заливе.

Он взял паузу и оглядел притихшую толпу.

— Мы потеряли много наших братьев — кого-то из-за внезапных трусливых нападений, кого-то из-за страха продолжать наше дело, но у нас появилось много новых друзей, которых мы привлекли в Залив, чтобы они могли помочь нам в нашем деле.

Может, я смогу с ними разобраться, пока они более-менее ослаблены. Если они будут привлекать всё новых и новых последователей, я никогда не смогу победить их. Это всё равно, что играть в 'ударь крота'.

Лучше покончить с этим здесь и сейчас, иначе всё это никогда не закончится.

— Все мы знаем, кто является нашим врагом, — продолжал говорить оратор. — Они твердят, что она просто подросток, владеющий могущественными силами, но у всех кейпов, которые обладают столько мощными способностями, есть свои слабости. Она была создана специально для того, чтобы уничтожать нас, людей, которые просто пытаются делать правильные вещи. И это означает, что существует организация, заговор, который стремится уничтожить вас, заменить нас, ослабить нас. Если они добьются своего, нация белых людей выродится. Они предоставляют большую угрозу, чем Губители, ведь Губители, по крайней мере, открыто заявляют о своих намерениях.

Вдалеке раздался звук взрыва; мгновение спустя у человека с микрофоном из груди торчал меч. Позади него стояла высокая азиатка. Её костюм был весь покрыт лезвиями, и меня заинтересовал вопрос о том, кто же она такая. Она высокомерно столкнула его с лезвия и схватила микрофон.

— Эти мужчины глупцы! — крикнула она. — Они думают, что цвет кожи важен, но всё, что имеет значение — это готовность убивать, сражаться и выживать. Так готовы ли вы выжить, или хотите умереть, как животные, которыми вы и являетесь?

Подтекст её слов был ясен — работайте на меня или умрите.

Правда, какой же тупой должна была быть женщина азиатских кровей, задавая такой вопрос куче твердолобых расистов.

Я слышала, как все вокруг меня кричат от ярости. Мужчины сжимали кулаки, а некоторые поднимали оружие, направляя его в её сторону.

В ответ 15 мужчин с автоматами неожиданно появились на сцене, направляя оружие в сторону толпы; я нахмурилась и подняла руку. Мужчины открыли огонь, выпустив из обойм сотни пуль.

Но пули остановились, неподвижно зависнув в воздухе, и все вокруг замерли. Я выключила своё голографическое устройство и позволила себе взлететь в воздух над окружающими. Взмах руки — и оружейные стволы одновременно согнулись, превратив автоматы в бесполезный хлам. Мужчины, которые стреляли из автоматов, свалились на землю и в буквальном смысле начали растворяться в воздухе.

— Как бы я ненавидела всех этих людей, я не могу позволить тебе устраивать резню, — сказала я. И скривилась. Я уже слышала, как имперцы убегают отсюда. Я собиралась упустить шанс закончить с ними всеми разом.

Женщина посмотрела на меня и улыбнулась. Было в этом нечто настораживающее.

— Героиня Броктон-Бей, — произнесла она. Было что-то в её голосе, что я не могла толком определить, какая-то смесь страха и предвкушения. — Так сильна. Каково это — иметь практически неограниченные силы, будучи 15-летним подростком?

— Будь начеку, — вдруг заговорил дедушка. — Я не могу прочесть её. Того, что она знает, кто ты такая, и всё ещё чувствует себя уверенно, достаточно, чтобы быть осторожной.

Она повела рукой, и внезапно я рухнула на пол, на колени, потому что моё тело наполнила боль, несравнимая ни с чем, что я испытывала ранее. Это был и огонь, и лёд, и порезы, и любая физическая боль, которую я когда-либо испытывала — и она ощущалась каждой частичкой моего тела.

На землю я свалилась, словно марионетка с перерезанными нитями. Мне удалось удержать силовое поле, даже когда я пыталась не дать содержимому своего желудка оказаться снаружи, но это было близко.

Бойня возобновилась. Я видела, как вокруг меня падали тела, и ничего не могла с этим поделать. Снова появились 15 одинаковых мужчин, и у всех у них в руках были автоматы. Группа имперцев пыталась отбиться, но местность была ровной, без каких-либо укрытий. Это поле оказалось смертельной ловушкой, и я ничем не могла помочь.

— Боль лишь иллюзия! — рявкнул дедушка. — Ты всё ещё можешь сражаться!

Мне захотелось крикнуть ему, что я не какой-то там несокрушимый полубог, который по всей видимости был он; я была 15-летней девочкой, и всё, что я могла сейчас сделать, это пытаться не описаться. Даже идея о том, чтобы подняться на ноги, казалось какой-то жестокой шуткой — это было чем-то невозможным для меня.

Мои мышцы закаменели от напряжения, дышать было трудно. Это было похоже на то, как если бы я дотронулась до оголённого провода и не могла оторвать от него руки. Боль была невероятной, и, казалось, только усиливалась.

Женщина медленно направилась в мою сторону, на её лице появилось выражение, которое я не могла понять. Она как будто улыбалась и хмурилась одновременно. Её тело двигалось как-то неестественно.

— Ты можешь прекратить это, — процедила она сквозь стиснутые зубы. Она не выглядела так, будто хотела говорить то, что только что сказалась, и я невольно задалась вопросом, а не использовала ли она свои силы на самой себе, чтобы подчинить своё тело. — У тебя есть силы.

Она показала рукой на свой костюм, весь покрытый лезвиями.

— Всё, что от тебя требуется, только пожелать. Убей меня, и всё это прекратится. И больше никогда ты не почувствуешь такую боль снова.

Я отрицательно помотала головой, хотя и пришлось приложить для этого неимоверные усилия.

Через мгновения боль исчезла, и на том месте, где стояла женщина, произошёл взрыв. Взрывная волна не повредила мне, так как я всё ещё удерживала силовое поле, но я видела, как три человека у меня на глазах свалились на землю. Я не могла определить, ранены ли они были или мертвы.

Больше меня беспокоило то, что сейчас мне на это было плевать. От того, что боль ушла, я испытывала такое невероятное облегчение, что кровь вокруг казалась какой-то ненастоящей.

Кто-то из нападавших теперь валился на землю, потому что теперь у имперцев была возможность отбиваться. Это был настоящий хаос, я даже видела, как некоторые люди случайно стреляли в своих людей.

Моё тело напряглось, когда я осознала, что произошло. Я ничего ей не сделала, а она в одно мгновение причинила мне больше боли, чем Трио за всю мою жизнь. Я считала себя неуязвимой, а она сразила меня даже легче, чем когда-то могла София.

И в эту же самую минуту убивала людей вокруг. Она...

Глядя на убегающих мужчин, я ощутила, как иссякает моё сочувствие. Они были карой людской, пустым местом. Они интенсивно истощали общество, и избавление от них не было такой уж ужасной вещью. Почему я вообще пыталась их защитить? Разве главной причиной, по которой я сюда заявилась, было не избавиться от них?

Они сделали больно моему отцу и не только заслужили то, что получили; я чувствовала раздражение из-за того, что они отделались слишком легко.

Хотя выходит так, что люди, убившие их, украли моё право на месть. Поэтому я выхватила оружие из их рук и заставила его взорваться тысячью кусочков. Осколки поплыли в воздухе, когда я начала подниматься в воздух.

Все эти люди были моими врагами, и будет справедливо раздавить их тут всех.

Вокруг меня летали кусочки металла. Я видела, как всё-таки оставшаяся в живых женщина-азиатка прорывается сквозь толпу с мечом в руках, двигаясь с такой скоростью и силой, какие были только у животных. Когда мы пересеклись взглядами, её измазанное кровью лицо пересекала широкая ухмылка.

Она ухмылялась!

Меня переполнила ярость, и я собрала свою волю в кулак. Она заслуживала смерти больше, чем кто-либо из находящихся здесь.

Люди начали расползаться в разные стороны, чтобы не стоять между нами. Это были не только имперцы; люди из другого лагеря делали то же самое.

Я настраивала себя на то, чтобы использовать шипы на её наряде как костюм железной девы. Её убийство было не просто исполнением воли правосудия, оно также защищало меня. Если она умрёт, мне не придётся вновь переживать эту агонию боли.

Прежде, чем я успела привести свой план в действие, я ощутила, как что-то мощное врезалось в меня с левой стороны. И пусть я была окружена силовым полем, я всё ещё продолжала болтаться в воздухе, ни за что не зацепившись, поэтому меня с лёгкостью снесло в сторону.

Я подняла взгляд, готовая убивать, но оказалось, что на мне лежала Слава.

— Это Мясник! — быстро произнесла она, скривившись. — Если ты убьёшь её, она захватит твоё тело и твои силы!

Я перевела взгляд на женщину, которая делала всё возможное, чтобы заставить меня сделать именно это.

Как я собираюсь сражаться с кем-то, кого я не могла убить, кто мог телепортироваться, и который, из моих смутных воспоминаний о её силах, имел способности ещё 13 или 14 других кейпов?

— Вот чёрт, — сказала я.

—

*в оригинале Animal-o-sphere, каламбур со словом 'atmosphere'. На русском языке не особо удачно смотрится.