Игры магов

Эльф.

Где я? Я пошевелила руками, ощутив тяжесть металла. Руки были скованы. Меня, мага высшего уровня, сковать простыми браслетами? Внутри закипела давно не испытываемая ярость. Да за кого они меня держат? Одно мгновенье на заклинание, и я буду свободна. Я призвала свою силу, но кандалы, сковывавшие руки, и не подумали распасться прахом. Наоборот, они как будто ещё больше сжались, а внутри живота резко скрутило от боли, заставив меня скорчиться на холодном, покрытом лишь грязной соломой, каменном полу. Какого...

— Что, не получается? — раздался рядом мужской голос. — Не дёргайся, ушастая, только хуже будет.

Боль, наконец, отступила, и я смогла оглядеться. Камера. Каменный мешок с узким, забранным толстой решёткой, оконцем почти под самым потолком. Железная дверь со смотровой заслонкой. Никаких нар, только куча вонючей соломы на полу. Даже в узилищах наргов условия лучше, приходилось как-то побывать. А напротив меня, у противоположной стены, сидел, звеня звеньями цепи, соединявшей браслеты кандалов, какие были и на моих руках... Человек? Зрение быстро адаптировалось к полумраку камеры, и я смогла разглядеть его во всех деталях. Действительно, круглоухий. Давненько мне не приходилось видеть хумансов, последних из них истребили ещё двадцать эонов назад, или двести лет по их исчислению. А этот спокойно сидел на полу, поджав под себя ноги, и нагло мерил меня взглядом, улыбаясь щербатой улыбкой. И... Как он меня назвал?

— Что? Ушастая? Ах ты, выкидыш болотной обезьяны, — прошипела я. Заклинание само вспыхнуло перед внутренним взором. Никто не смеет оскорблять наследницу Ветви Серебряного Листа!

— Стой! — поднял руки хуманс, но было уже поздно вымаливать прощение. Заклинание рванулось вперёд, и... Ничего не произошло. Не может быть. У меня не бывает осечек, я ведь не первокурсница столичной академии, я — магистр! А потом пришла боль...

Очнулась я от брызг холодной воды на лице. Я пошевелилась, ощущая, как грызущая боль потихоньку отпускает завязанные узлом внутренности. Нет, я ещё полежу немного...

— Живая? — сидящий рядом со мной на корточках человек отставил в сторону глиняный кувшин, и вытер ладонью мокрые губы. Он что, изо рта на меня водой брызгал? Да как он посмел? — Говорил же, не дёргайся, хуже будет. И не сверкай тут на меня глазищами. Не работают тут заклинания, — круглоухий постучал пальцем по кандалам. — А при попытке их использовать... Ну, сама уже, наверное, поняла. Или хочешь ещё раз попробовать? Я думал, эльфы поумнее будут.

— Поумнее некоторых, — просипела я, не узнав собственный голос. Ведь могла догадаться после первой попытки освободиться от оков, что здесь что-то не так. Как я вообще здесь оказалась? Провал в памяти. Просто черное пятно. Последнее, что помню — как сидела в библиотеке, изучая по настоянию матери толстенный том древней истории наргов, а там такая скукотища... Боль, терзавшая меня изнутри, наконец, отпустила, и я смогла сесть, опершись на дрожащие руки, и прислониться к шершавому камню стены. Человек сделал было движение навстречу, но увидев мои сузившиеся глаза, передумал. Ещё не хватало, помощь от какого-то грязного хуманса принимать.

— Ага, я так и понял, — хмыкнул человек, шмыгнув носом. После чего вытащил из бокового кармана странного одеяния, в которое он был одет, кусок ткани, и оглушительно в него высморкался. Фу, мерзость какая... Правильно мама говорила — все хумансы просто грязные жрахи. — Сыровато тут, вот насморк и подхватил. Не отель пять звёзд с олл-инклюзивом, это точно, — хуманс вновь улыбнулся, продемонстрировав прореху в зубах. — Ну что, знакомиться-то будем? Меня Иваном звать. Можно просто Ваня. А тебя как? Имя-то есть? Или могу звать просто ушастой, тебе подходит.

— Только попробуй, грязный круглоухий! — взвилась я, поднимаясь на ноги. Ого, а человек-то выше меня почти на полголовы, прямо гигант. Те хумансы, что я видела в детстве, были куда мельче. И такую одежду они точно не носили, если вообще плохо выделанные шкуры мёртвых животных можно было считать одеждой.

— Ну, чо сразу грязный, — буркнул хуманс. — Расистка, что ли? Попробуй тут три дня посидеть, без горячего душа и смены одежды, я на тебя посмотрю.

— Меня зовут Ольтея Нимиира Энтааро, я первая наследница Ветви Серебряного Листа, высшего клана королевства, — гордо провозгласила я, вздёрнув подбородок, и окатив хуманся презрительным взглядом. — Я магистр магии, и ты, круглоухий, должен стоять на коленях в моём присутствии!

— Точно, расистка, — вздохнул человек со странным именем Ваня. — Правду мне наставник говорил, все вы шизанутые. А я ещё ему не верил. Значит слушай сюда, как там тебя... Олька из листа. Мы сейчас в одной лодке, и меряться тут, у кого длиннее, эм-м-м..., родословная, не имеет смысла. С этими штуками, — хуманс ещё раз постучал согнутыми пальцами по широким браслетам кандалов, соединённых тяжёлой цепью, — твоя магия бессильна. И им по барабану, магистр ты, или сантехник дядя Жора. Поняла?

— Да как ты смеешь... — вновь вспыхнула я, оскорблённая до глубины души, уже примериваясь, как бы использовать цепь, чтобы врезать ею по тупой голове этого наглого до изумления круглоухого, как вдруг в железной двери камеры заскрежетал замок.

— Стой в углу и молчи, — громко прошептал человек, резво отскакивая к противоположной стене.

Я была вне себя от ярости. Ещё никто не позволял себе так со мной разговаривать! Мерзкий, вонючий, наглый... Додумать эпитеты я не успела. Дверь оглушительно заскрипела на несмазанных петлях, заставив меня поморщиться, открылась, и внутрь буквально закинули чьё-то грузное и явно бессознательное тело. Я даже не успела рассмотреть тюремщиков, не то, чтобы потребовать объяснить, по какому праву меня, высшую эльфийку, наследницу древнейшего рода, бросили в камеру с каким-то мерзким хумансом. Дверь захлопнулась, в замочной скважине провернулся ключ. Человек подскочил к двери и заорал, молотя по ней здоровенными кулачищами: — Эй, а где моя пайка? По беспределу идёшь, начальник!

Поорав ещё немного, и не дождавшись ответа, хуманс отошёл от двери, пнув её напоследок, и пробурчав что-то про голимый беспредел и про каких-то позорных волков. Наверное, что-то из их человеческого сленга. И только сейчас мне в голову пришла мысль: я как я вообще его понимаю? Человеческий язык я никогда не учила, слышала только несколько раз их лающий, грубый говор, когда в Королевский зверинец привезли последних из выживших людишек, прятавшихся в Западных горах. От наших ищеек ещё никто не уходил. Да и этот Ваня вряд ли может знать язык высших эльфов. Нет, здесь определённо что-то не так...

Человек подошёл к неподвижно лежащему телу, занимавшему своей тушей почти половину камеры, и с натугой перевернул его на спину. Великое Древо... Орк. Невозможно... Я неверяще смотрела на извечного врага всего эльфийского народа. Толстые, как столбы, руги и ноги, мощные надбровные дуги, пучок жестких волос на макушке и кончики клыков, выглядывающих из-под нижней губы. Последняя война с орками была закончена почти тысячу эонов тому назад, воинство эльфов тогда разгромило столицу этих грязных дикарей, стерев её с лица земли. Всё орки, до последнего младенца, были уничтожены, даже память о этих тварях была почти стёрта, об орках остались только отрывочные записи на староэльфийском на древних золотых пластинах королевской библиотеки, несколько легенд и изображений, вышитых на чудом сохранившихся гобеленах. И вот я вижу его своими глазами.

— Эй, так и будешь стоять? Подай кувшин, надо привести его в себя. Нехило его отделали, уроды...

Я, все ещё находясь в шоке от всего, свалившегося мне на голову, автоматически выполнила просьбу хуманса, с трудом приподнявшего орка, и перетащившего его в угол камеры, на охапку соломы, видимо служащей здесь вместо постели. Человек взял кувшин, и плеснул в лицо орку, покрытому коркой подсохшей крови. Зеленоватой крови.

* * *

Человек.

Чёрт, тяжёлый... Я с трудом перевернул тушу на спину, с изумлением уставившись на зелёную физиономию с торчащими клыками. Орк, чтоб я так жил... Всё веселее и веселее. Сначала эта высокомерная ушастая дура, теперь орк. Не удивлюсь, если дальше появятся гном и дракон. М-да, а ему неслабо досталось. Всё лицо залито зелёной кровью, на лбу рваная рана. Видимо, парень — боец, и живьём сдаваться не желал. Меня вырубили быстрее, врасплох застали, когда я после совещания на подземную парковку спустился. Расслабился, да и на грудь принял после наконец подписанного контракта с китайцами. Хорошо наставнику, он не пьёт, и к нему невозможно подкрасться, даже когда он спит. Мне до таких вершин ещё далеко. Если эта ушастая заявляет, что она магистр, то я только-только получил мастера, татуировка школы Окуня на плече ещё чесалась. Одного я всё-таки вырубить успел, заметив скользнувшую с потолка тень, но вот остальных не заметил, пропустив оглушающее заклятье. Меня, конечно, тоже попинали, но не так, как орка. Так, рёбра помяли, да зуб выбили. Нестрашно, новый вырастет.

— Эй, так и будешь стоять? Подай кувшин, надо привести его в себя.

Эльфийка, как ни странно, приказ выполнила, подав мне кувшин, в котором осталось воды где-то на четверть. Перетащив орка, весящего, по ощущениям, под полтора центнера, в угол камеры, на кучу прелой соломы, полил на лицо водой. Живой. Орки — парни крепкие, наставник рассказывал. Он часто по молодости путешествовал по разным мирам, всякого насмотрелся. И сколько ему на самом деле лет, не знал никто. И отец, и дед помнят его таким, какой он и сейчас — сморщенный, согбенный дедок с клочковатой бородкой и пронзительными, прозрачно-голубыми глазами.

Глаза орка открылись, и я едва успел увернуться от удара мощного кулака, едва разминувшегося с моей челюстью.

— Эй, зелёный, ты чего? — отшатнулся я. — Я не враг!

Орк с трудом принял вертикальное положение, тяжело дыша и не сводя с меня взгляда глубоко посаженных глаз. Я не всякий случай отошёл на пару шагов назад, чёрт его знает, что взбредёт в голову этому здоровяку. Я и сам далеко не хиляк, но запястья орка были шире моих в два раза, я заметил по браслетам кандалов, которые были куда толще и шире моих.

— Где я? — произнёс зелёный хриплым голосом, после чего вдруг закашлялся, схватившись рукой за грудь, и сплюнул на пол сгустком тёмной крови. Похоже, лёгкие ему отбили, уроды. — И вы кто такие? — взгляд орка переместился с меня на застывшую соляным столпом эльфийку.

— Ты меня понимаешь? — осторожно спросил я.

— Разумеется, — поморщился орк, потерев челюсть. — А что, в этом есть какие-то сомнения?

Я выпучил глаза. Наставник рассказывал, что орки — ребята что надо, не дураки выпить и подраться. Но этот явно выбивался из описания, уж больно интеллигентно он изъясняется. Орк-интеллигент? Нонсенс. Да и одет он был вовсе не в шкуры, а в строгий, полувоенного образца, черный френч со стоячим воротничком, а на груди болтался какой-то медальон с выдавленными на нём странными знаками.

— Э-э-э... Нет. Уже нет.

— Тогда я надеюсь услышать ответы на заданные мною вопросы.

— Кх-м... — прокашлялся я. — Ты — в камере, — я поднял руки, продемонстрировав закованные в кандалы руки. — Я — человек, она, — я кивнул на замершую в углу ушастую, — она эльфийка.

— В логике тебе не откажешь, человек, — хмыкнул орк, поднимаясь на ноги, и разом заполняя половину объёма камеры. Ого, а ростом он точно за два метра будет, я со своими ста восьмьюдесятью сантиметрами ощущал рядом с этим странным громилой почти карликом. — Но прошу прощения, мне не следовало нарушать нормы цивилизованного общения. Позвольте представиться: Моран Кирталис, магистр общей магии, и декан Академии Ориса, к вашим услугам.

В углу раздался странный звук. Я повернул голову, и увидел изумлённые глаза эльфийки, которые, казалось, вот-вот выпадут из орбит.

— С вами всё в порядке, ларэсса? — переглянувшись со мной, учтиво спросил орк.

— Д-декан? — выдавила из себя шокированная эльфийка. — Орк — декан?

— Да, а что вас так поразило? — удивлённо приподнял брови громила. — Вы что, из... Простите меня за возможную неучтивость, лэресса, но к какому славному роду вы принадлежите, и как ваше имя?

О, опять началось... Ушастая гордо вздёрнула маленький носик и напыщенно произнесла: — Меня зовут Ольтея Нимиира Энтааро, я первая наследница Ветви Серебряного Листа, высшего клана королевства светлых эльфов!

— Понятно... — задумчиво прогудел орк.

— Эй, да что понятно-то? — не выдержал я, когда пауза слишком уж затянулась. — Мне вот лично ничего не понятно!

— Прекраснейшая Ольтея Нимиира Энтааро, — ни разу не запнувшись, ответил зелёный, не отводя задумчивого взгляда от гордо выпрямившейся эльфийки, — происходит из древнего рода эльфов. В их мире когда-то были и люди, и орки, и другие расы. Но сейчас остались только они. Остальных они истребили. И за это Содружество Миров заблокировало их мир. Эльфы слишком жестоки, высокомерны, напыщенны, и не принимают нового.

— Да как ты смеешь, образина зелёная? — вскинулась эльфийка, сжимая маленькие кулачки. — Мы — перворожденные! Мы — высшая раса, а вы просто пыль под нашими ногами!

— Вот про это я и говорил, — повернулся ко мне орк. — Они безнадёжны. И до сих пор считают, что они — перворожденные. Глупость эльфов, как и их спесь, не имеет границ.

— Ага, мне она тут тоже кричала, что я круглоухая болотная обезьяна, и что должен стоять перед ней на коленях, — подтвердил я. — Кстати, мы не знакомы. Иван Чернов, — я протянул руку орку, которую он осторожно пожал, лапища у зелёного была вдвое больше моей.

— Приятно познакомиться, Иван Чернов. Моран Кирталис, к вашим услугам. М-да, — орк поднёс поближе к глазам оковы кандалов. — Думаю, у нас всех схожая история. Кто-нибудь видел нападавших?

— Только неясные тени. И то, неуверен, что хоть в кого-то попал. Кстати, не пытайся магичить, плохо кончится. Кандалы блокируют магию. На заклятья реакция одна — дикая боль. Я вот нашей красавице говорил, но она не послушала, — ткнул я пальцем в эльфийку, на что она только фыркнула и отвернулась.

— Да, со мной было точно так же. Благодарю за предупреждение, Иван, я уже понял. Магия блокирована, это я почувствовал сразу же. И боюсь, что дело не в этих браслетах и цепях. Это просто железо, — мышцы на руках орка вздулись буграми, и натянутая, как струна, цепь, соединяющая браслеты наручников, не выдержала. Раздался звон, и цепь распалась на две половины. Ого, вот это силища! — Давно вы здесь? Они говорили, чего от нас хотят? — Моран подошёл к двери камеры, внимательно осмотрел её и поскрёб ногтем стену. После чего понюхал палец и зачем-то его лизнул. Что это с ним?

— Я уже три дня. Девчонку прямо перед тобой закинули. Никто ничего не говорил, да я и не видел никого, — я присел на корточки у стены, зябко передёрнув плечами. От стены тянуло холодом. Надо срочно отсюда выбираться, а то точно воспаление лёгких получить можно. Я-то хоть в костюме, меня повязали после деловой встречи, а вот эльфийка в одном лёгеньком платьишке. — Думаешь выбить дверь? Попробуй, может хоть у тебя получится.