Радиоактивный улет

Пролог

Я с легким восхищением смотрел на стройную, можно даже сказать изящную девушку ниже среднего роста.

Ее тело наверное заставило бы возбудиться даже бревно или камень. Ее маленькие стопы были обуты в несколько массивные для ее вида лаковые туфельки на высоких, но устойчивых каблуках и небольшой платформе, а также со скругленными носками и широкими ремешками идущими накрест через подъем стопы, что в конце туго охватывали ее тонкие лодыжки. Сзади красовалась пара достаточно крупных бантов, изготовленных из той же черной кожи, что и ремешки. Контрастом шли матово-белые, абсолютно непрозрачные, туго охватывающие длинные, стройные ножки почти до самой промежности, чулки. Которые в свою очередь удерживались восемью резинками для этих самых чулок крепящимися к очень туго стягивающему тонкий стан прелестницы атласному белому корсету с черными тонкими полосками вдоль косточек жесткости. Корсет, начинающийся практически над лобком, что был прикрыт тонким но плотным атласом шелка трусиков, и заканчиваясь под самой налитой грудью третьего размера, дополнительно поддерживаемой шелковым белым лифчиком с черным кружевом, удерживал и без того стройную фигурку и вовсе на пьедестале изящности.

Длинную лебединую шейку подчеркивала достаточно широкая черная атласная лента с теперь уже белым кружевом, а тонкие, музыкальные пальчики как, впрочем, и нежные руки, аж до локтя, были туго обтянуты белоснежными перчатками, сидящими как вторая кожа без малейшей складки.

Личико было под стать телу. Слегка кукольное с небольшим, прямым, лишь слегка вздернутым, носиком, полными алыми губами, милыми ямочками на щечках. Большие зеленые глаза в окружении густых черных ресниц в суме с тонкими разлетающимися бровками взирали на мир удивленно и немного испуганно.

В довершение прекрасной картины в густых, черных волосах с заметным синим отливом, на затылке красовался огромный белоснежный бант с драгоценной брошью в центре.

В нее нельзя было не влюбиться...

Была лишь одна проблема — это было мое отражение...

Глава 1. О пользе радиации.

Тяжело вздохнув, от чего в зеркале грудь девушки очень даже призывно качнулась, я беспомощно осмотрел комнату, в которой находился. Это была хороших таких размеров спальня обставленная в светлых тонах, преимущественно бледно-желтого цвета, за исключением белых стен. Вся обстановка вызывала, кроме конечно же, недоумения граничащего с шоком, лишь одно слово-ассоциацию — "ретро".

Нервно покосившись на лежащее на кровати черное платье, в котором несложно было опознать классическую такую, пускай и достаточно эротичную и дорогую, униформу горничной, я на негнущихся как от высоты каблуков, так и просто от стресса, ногах медленно приблизился к зеркалу.

Очередной осмотр неожиданно сменившегося тела не дал каких-либо особых результатов. Ну удалось мне отметить тяжелые серьги с крупными рубинами в слегка заостренных ушках, как и татуаж на губах, да кожа оказалась неестественно идеальной без единой родинки или пятнышка. И что с того?

Другое дело, что тело начинало медленно, но верно возбуждаться...

Я никогда не был пуританином. Более того — за свою жизнь попробовал очень многое из того, что можно приписать к сексуальным утехам. И извращениям. Был и секс с трансексуаллами, и с несколькими девушками сразу. Были и ролевые игры, когда мне доводилось выступать не просто в пассивной роли, но и носить женские наряды или просто быть связанным. Впрочем и связывать других мне также доводилось.

В общем решив сначала опробовать новое тело, а потом уже задавать вопросы, ибо мое новое тело судя по всему и без того пребывало на грани, я залез на кровать с ногами, предварительно отложив униформу на спинку стоящего рядом стула.

Устроившись посредине огромной мягкой кровати я сел на пятки, ощущая как длинные каблуки холодят нежную кожу прижимаясь к ягодицам.

Осторожно охватив теперь уже свои дыньки грудей, я их слегка сжал, ощущая как по телу расходиться мощная волна возбуждения с сильным покалыванием в сосках.

Освободив от лифчика грудь я утвердился в своем подозрении — горошины сосков в темно-розовых ареолах были проколоты и в них была вставлена пара небольших, но толстых колечек серебристого металла.

Потянув за колечка, я не смог сдержаться от стона. Возбуждение и без того сильное, стало невероятно острым.

Не имея больше сил сдерживаться, я, продолжая правой рукой играть со своими грудями, скользнул левой к трусикам.

Плотная ткань шелка, что не желал ни в какую растягиваться, стала недолгой но прочной преградой.

Но вот наконец, слегка привстав на коленях, я смог приспустить трусики и запустить руку между ног.

Да так и замер.

Мои пальцы наткнулись на то, чего я ну никак не мог ожидать от девушки со столь прекрасным и женственным телом. А именно — на пояс верности.

И все бы ничего — все же такую красоту любой пожелает сделать лишь своей собственной, или просто девушка была ярой Сабой (рабыней/нижней). Да вот только пояс верности был мужским. То есть в виде почти не эрегированного члена с кольцом за яичками, что не давало его снять кроме как с использованием ключа от маленького, но качественного навесного замка.

Запустив вторую руку в промежность я на ощупь, так как в столь туго затянутом корсете изогнуться хоть сколько-нибудь сильно не представлялось возможным, не говоря уже о перекрывающих обзор собственных дыньках, проверил находку.

По ощущениям неожиданно обнаруженный член даже в возбужденном состоянии не был особо крупным. Впрочем и маленьким назвать его было сложно. Скорей чуть меньше среднего.

Сместившись на кровати так, чтобы вновь видеть собственное отражение, я с любопытством посмотрел на "украшение" на своем паху.

Пояс верности к моему сильному удивлению оказался из блестящего металла, что уже говорило о его дороговизне. Впрочем, учитывая что все надетое на мне было из очень дорогих материалов — окажись пояс верности из пластика, я наверное больше бы удивился.

Сейчас меня волновало кое-что другое. А именно то, что вес пояса верности почти не ощущался. А это значило, что он был изготовлен либо из алюминия, что впрочем по виду не скажешь, либо же... из титана, что более вероятно. И более неприятно, так как металл это ну очень прочный и снять такое украшение, которое, даже так видно, изготавливалось на заказ и сидело как влитое, без ключей снять было очень проблематично. И у меня были серьезные подозрения о том, что и замок был также изготовлен из того же металла.

Тяжело вздохнув, я медленно откинулся на кровать.

Мысли окончательно расползлись и собраться в кучу не спешили.

Мало того, что по какой-то причине стал классическим попаданцем, попав неизвестно куда, так еще и тело у меня теперь трансексуала. Хотя да — это уже не классический попаданец.

Причем, если судить по столь же качественному и дорогому на вид наряду горничной, за дверями комнаты меня ждет либо властный Доминатор (Дом/Верхний), либо и вовсе состоятельный клиент, к которому не выйти означает для меня, незнающего местных реалий, возможные крупные проблемы. Ведь транси с таким телом как у меня, это огромное капиталовложение в это самое тело для его приведения в надлежащую форму, так еще и одежда, которой наверняка полный шкаф, тоже стоит немало. Так еще и те же ключи от пояса верности неизвестно где...

Следуя своей мысли о том, что я нахожусь в теле именно рабыни-сисси, я, насколько позволяла одежда, попытался проверить свою догадку. И с обреченным вздохом вынужден был принять то, что был прав: корсет, а также туфли, имели на себе замочки того же вида что и на поясе верности. А тонкая на вид ленточка на шее — оказалась металлическим ошейником в тканевой оболочке, вновь с тем же видом замка.

Полежав минут десять, бездумно пялясь в потолок, я решил все же завершить так шокирующе прерванное дело — все-таки возбуждение было все еще невероятно сильным. И если мне предстоит вскоре ублажать неизвестно кого и неизвестно зачем, то пускай хоть первый оргазм в новом мире будет у меня таким, каким я его сам сделаю.

Потому мои руки вновь скользнули к паху. А в голове всплыло воспоминание о том, как я когда-то нанял дорогую путану-транси практикующую БДСМ тематику. Она была одна из тех немногих трансексуаллов, что начав принимать гормоны, отказывались от себя-мужчин больше чем полностью. Тогда, между актами, просто лаская ее туго связанное тело с запертым в подобный моему поясе верности члеником, я слушал ее рассказы.

Например о том, что она выкинула всю хоть сколь-либо мужскую одежду, не оставив даже носок. Даже колготы — и те выкинула, нося исключительно чулки. Что даже обувь для бега у нее с внушительной такой платформой-танкеткой. Что с корсетом она расстается только в душе и через ночь в постели. О том, что для нее значит ношение пояса верности. И как порой горит ее запертый в нем уже более полугода членик. И о том, как надо себя ласкать с таким украшением, дабы испытать оргазм.

Последнее тогда было сказано с намеком, а потому как ласкать запертую в поясе верности, абсолютно беспомощную, туго связанную транси я имел представление и даже некоторый опыт.

Вот последим опытом я и решил воспользоваться.

Правой рукой охватив член у основания, где его еще не закрывал металл пояса верности, я начал медленно массировать большим пальцем. Левая же рука слегка болезненно сжала тугую, как и у многих транси, уменьшенную мошонку, слегка щекоча ее посредине между яичек.

Так и лежа с поджатыми под себя ножками и лаская своего плененного дружка я оказался застукан рыжеволосой красавицей со столь же яркими зелеными глазами как у меня. Но вот размерами она была несколько крупней. Впрочем скорей она была более спортивной... и сильной.

Последнее я узнал почти мгновенно, так как зайдя в комнату, и увидев чем именно я занимаюсь, она воскликнула:

— Ах ты моя маленькая негодница! Кто-то заслуживает наказания! — а в следующую секунду она оказалась рядом со мной на кровати. Еще миг и перехватив мою левую руку, она легко перевернула меня на живот, одновременно заламывая ее мне за спину. Вскоре к ней присоединилась и правая. А еще через десяток секунд, за которые я пытался хоть как-то отдышаться, на запястья начали наматывать веревку.

Через десять минут меня посадили на пятки на кровати. Я тяжело дышал испытывая ощутимый дискомфорт, впрочем сильно замешанный на возбуждении: кроме запястий девушка стянула мне сзади вместе еще и локти, что в суме с тугим корсетом сильно затрудняло нормальное дыхание. Также она притянула друг к другу мои бедра и лодыжки так, что колени теперь не разогнуть и единственная более-менее приличная поза — это стоять на коленях плотно сжав при этом бедра. В рот же был вставлен не особо длинный, но неожиданно толстый резиновый фаллос, кончик которого заходил в горло. При этом снаружи он выглядел как обыкновенный, пускай и очень крупный, шарик алого кляпа.

— Да... — протянула девушка, с довольным прищуром оглядывая меня. — Ты даже дня не продержалась, любовь моя. А потому я выиграла пари. И следующий месяц ты — моя любимая, исполнительная, кроткая, послушная, покорная служанка! — каждое слово сопровождалось небольшим шагом в мою сторону. И благодаря этому я смог ее получше рассмотреть.

Что можно сказать — ее тело даже смотрелось несколько сильней моего, но в то же время выглядело невероятно притягательным и стройным. Одета она была в аналогичный моему наряд, за тем лишь исключением, что он был перламутрово-зеленого цвета, кроме черных полупрозрачных чулок, что очень шло к ее огненным волосам. Правда на ней еще недавно было одето красивое такое платье в тон белью с юбкой чуть ниже колена в виде колокольчика, и которое сейчас лежало поверх униформы горничной.

Но вот она приблизилась вплотную и в ее руках откуда-то появился белоснежный накрахмаленный чепчик горничной на тонком обруче, который она с видимым удовольствием надела мне на голову.

— Развернись и выпяти попку, — приказал она.

Понимая, что по большому счету у меня нет выбора, я, осторожно переваливаясь с боку на бок, выполнил требуемое, в конце ложась стянутым корсетом животом на собственные колени и утыкаясь лицом в подушки.

Спустя пару секунд я ощутил, как на колечко ануса капает что-то прохладное и вязкое, а еще через некоторое время в попку начинает входить что-то узкое, но ребристое и длинное. По ощущениям длина того, что в меня вставили составляла добрых тридцать сантиметров... А потом я услышал звук накачиваемой помпы и анальная пробка, а ничем иным это быть не могло, начала раздуваться внутри меня. Боли не было. Лишь легкий дискомфорт, переходящий в уже привычное возбуждение.

Причем сравнивая свой ранний опыт, могу сказать, что когда в тебя накачивают анальную пробку, а на тебе столь туго затянутый корсет — ощущения многократно усиливаются.

Тем временем девушка начала поглаживать мои яичка, предварительно набрав в ладошку лубриканта.

Поиграв с минуту с и без того гудящими от возбуждения яичками, она надавила между оными и гудящей от пробки попкой и... я ощутил как ее изящные пальчики оказываются внутри меня, заполняя гудящее от возбуждения нутро. А она довольно мурлыкнула:

— А твоя киска все такая же тугая и нежная, как и раньше, маленькая ты моя ядерная футанари!

Но пребывать в шоковом состоянии мне долго не дали.

В следующее мгновение меня довольно-таки грубо перевернули на спину, от чего туго стянутые аж до локтей руки, на которые сверху навалилось мое беспомощное тело, ответили вспышкой острой боли.

Стон, что должен был вырваться из моего горла был качественно заглушен кляпом-членом.

Тем временем рыжеволосая девушка, стоя на коленях между моих разведенных ножек, от чего моя поза напоминала позу лягушки, только лежащей на спине, медленно, с постаныванием, вводила в себя один из концов двухстороннего фаллоимитатора.

И делала она это настолько эротично, что я просто не мог оторвать от нее своего взгляда, на время забыв о собственном положении.

Но вот наконец, она ввела половину фаллоимитатора в себя и в несколько движений закрепила его на своих бедрах при помощи нескольких ремней, что крепились в свою очередь к кольцу, расположенному посредине этого страпона.

Встретившись с ней взглядами я вздрогнул — там было лишь желание. Причем не только похоть, но и желание доминировать.

Все случилось очень быстро — она вдруг резко подалась вперед, из-за чего "ее" член с силой прижался ребром к моей киске, а ее лицо оказалось прямо над моим.

Нависнув надо мной, она с минуту просто смотрела мне в глаза, а потом опустила лицо, целуя меня прямо сквозь кляп. При этом "ее" член начал елозить по моей промежности вызывая сводящие с ума от возбуждения волны во всем теле.

Бездумная попытка податься вперед не принесла никакой пользы — мое тело было невероятно туго и надежно связано. И мои действия вызвали лишь очередную вспышку боли в локтях и плечах.

А вслед за ними была острая боль в сосках — рыжевласка, дала волю своим рукам и те, вместо ласк, сейчас надевали на мои соски жесткие зажимы, соединенные короткой цепочкой. Причем делала она это нарочито жестоко — не прихватывала кожу ореолов сосков, а предварительно избавившись от пирсинга, надела эти адские зажимы на сами затвердевшие горошины, что на порядки острей ощущалось.

На этот раз мой стон кляп почти не приглушил, что вызвало ее довольную улыбку. А в следующее мгновение она потянула за соединяющую зажимы цепочку, вынуждая тем самым меня прогнуться дугою вперед, чтобы хоть чуточку уменьшить эту сводящую с ума, яркую, замешанную на диком возбуждении, боль.

Но это была ее правая рука. Левая же в то же время продолжала массировать мои яичка. А в момент, когда она потянула за цепь, терзая мои соски, то с силой сжала мошонку и одновременно, наконец, вошла страпоном в мою киску почти на всю длину.

Оргазм был почти мгновенен. Тело мелко сотрясало от бушующего внутри шторма, что казалось бился о плоть изнутри, пытаясь найти выход наружу.

Тем временем моя мучительница даже не думала прекращать, делая медленные, но настойчивые толчки бедрами, каждый раз загоняя страпон на всю длину, от чего наши промежности на короткие мгновение соединялись в неком "поцелуе".

Видя же, что я не спешу приходить в себя после оргазма, она отвесила мне легкую пощечину. А когда голова слегка мотнулась и я начал приходить в себя, она с силой вновь потянула за цепочку зажимов на сосках.

Очередной оргазм, несмотря на всю болезненность, что его сопровождала, оказался каким-то более... мягким.

По крайней мере сознание в этот раз не отключалось. А тело же, казалось, зажило своей жизнью, начав, насколько это возможно в моем положении, подмахивать в такт движению страпона.

Дальше сознание начало слегка плыть, отдаваясь окончательно на волю сводящему с ума желанию.

Оргазмы следовали один за другим, постепенно, кажется, сводя меня с ума, уводя в пучину страсти и удовольствия...

Вновь что-то осознавать я начал лишь тогда, когда мы в очередной раз поменяли позу, что было не особо легко, так как моя партнерша не спешила меня развязывать.

Но как бы там ни было, теперь я стоял на широко разведенных коленях. Рыжеволосая же сидела позади меня и ее коленки были между моих, тем самым позволяя мне насаживаться на ее страпон. При этом левой рукой она держала цепочку зажимов, сопровождая каждый мой подъем натягом оной, а правой она удерживала за расстегнутый ремешок кляп-член, имея им же мой ротик, вгоняя его каждый раз настолько глубоко, насколько я мог его принять. И чуточку вынимая его только тогда, когда я в очередной раз полностью насаживался на страпон.

И вот наступил момент, когда я в очередной раз насаживаюсь на ее "кол", делаю судорожный глоток воздуха и... кляп вдруг с силой входит к горло, полностью блокируя доступ воздуха. А вместе с этим она силой тянет за цепочку зажимов на сосках.

Я слабо извиваюсь в путах, пытаясь урвать хоть еще глоток воздуха, ощущая как гудит к голове кровь, как дико стучит сердце, а сознание медленно затухает.

Поти отключившись, ощущаю и слышу, как с тихими щелчками зажимы на моих сосках просто срывает, не выдержав напряжения и по телу расходиться огненная волна болезненного удовольствия, зарождая очередной оргазм, который довершает серия жесткий, ритмичных движений моей партнерши тазом, каждый раз вгоняющий страпон в мое нутро.

А резко вынутый изо рта кляп, окончательно довершает этот безумный марафон.

Мое ослабевшее тело медленно заваливается вперед, легко соскальзывая с ее члена.

Упав лицом в подушки, тем самым в очередной раз загнав глубоко в рот кляп-член, что так и не был окончательно вынут, я плавно проваливаюсь в сытую негу забытья.

Уже в полусне ощущаю, как ремешки кляпа вновь туго затягиваются на моем затылке. Как на глаза ложиться выделанная кожа повязки. Как во все еще дрожащую от множественных оргазмов киску входит нечто размером с яйцо и начинает медленно вибрировать, а сверху натягивают трусики. Потом таз и промежность, подобно очередным трусикам, с силой стягивают широкие кожаные ремни, исполняющие роль эдакого пояса верности. С навесным замочками, как позже я узнаю.

Глава 2. О послушании, бондаже и истории.

Делая осторожные, короткие шажки, как из-за кандалов на лодыжках, как и из-за вибро-яйца в киске, я, крутясь на кухне, готовил ужин. Или все же готовила?

Все-таки это сложный вопрос, так как по факту я являюсь двуполым... лой...

А еще мне несказанно повезло, что моя пленительница, после того, как вставила в меня вибраторы и заперла их внутри с помощью специальной сбруи, ушла до вечера по своим делам, наказав не забыть приготовить ужин.

Точней об этом меня проинформировал шарообразный робот с тремя манипуляторами и тремя же глазами, что влетел в комнату через несколько часов, когда я вновь пришел в себя и успел испытать очередной оргазм.

Почему собственно повезло? Потому что могла оставить меня в таком виде на целый день.

В общем, робот, которого, кстати, звали Кодсворт, развязал меня, помог надеть униформу горничной... и тут же заковал в кандалы.

— Мадам Алиса приказала напомнить, что условия пари свято, — как сказал он с электронным эхом и чистейшим британским акцентом.

Подергав скованными спереди вместе запястьями, которые дополнительно были пристегнуты к цепи на талии и убедившись, что даже задери я свою слишком пышную из-за подъюбников юбку, не смогу добраться до лобка, а просто через юбку поласкать себя не выйдет из-за количества ткани создающей пружинящую подушку, через которую себя только раззадориваю, я... ничего не успел сделать. Кодсворт пристегнул к моему ошейнику цепь и просто потянул меня за собой. Сил ни физических, ни моральных, на сопротивление у меня просто не было. Потому мелко семеня, насколько позволяла цепь на лодыжках, я поспешил за ним, так как ошейник, ко всему прочему, оказался удушающего типа, и если артачиться, тем самым натягивая цепь поводка — нещадно меня душил.

Единственное, что мне удалось сделать в этом положении — это осмотреться по мере продвижения по дому.

Итак первое — дом оказался не особо большой. Выйдя из угловой комнаты я оказался в небольшом коридоре. Мельком глянув поочередно в комнаты я обнаружил: гостевую спальню и детскую. В детской, к счастью, пока никого не было. Дальше была ванна с прачечной-бойлерной напротив, а также небольшая кладовка. Выйдя же из коридора я оказался в просторной комнате совмещающей в себе прихожую, гостиную, кухню и столовую.

С очередным рывком поводка Кодсворт провел меня в зону кухни, где его конец цепи был прикреплен к специальному кольцу. На чем меня и оставил, отправившись подстригать газон.

Беспомощно оглядевшись я попробовал цепь на прочность, уже понимая что мне не освободиться.

Ее же длины вполне хватало для перемещения по кухни, но вот даже дотянуться до одного из барных стульев, что стояли у импровизированной стойки, не получалось.

После некоторого осмотра стало ясно, что единственное доступное для меня место, где я могу хоть немного передохнуть от высоты своих каблуков — это толстая, упругая квадратная подушка, на которую, по всей видимости, надо вставать коленями.

Стоило мне попробовать проделать сие действо, как тело выкинуло очередной фортель — устроилось со всем возможным комфортом на подушечке сев при этом на пятки, от чего я вновь ощутил ягодицами прохладу каблучков, а руки сами сомкнулись на животе в замок. Рабская поза ожидания, не иначе.

Продолжая так сидеть, я попытался вслушаться в собственные ощущения и с удивлением, граничащим с шоком, понял, что более-менее свыкся со своим новым телом. И что даже положение, по факту, абсолютно беспомощное, а для многих и унизительное, вызывает у меня лишь сильное возбуждение.

Можно конечно задвинуть что-нибудь на тему Стокгольмского синдрома и прочего шока от изменения окружающей действительности, только вот... мне пофигу.

Кто-то, окажись на моем месте, испытал бы жуткий дискомфорт, боль и унижение. Кто-то просто бы пожал плечами. Я же... наверное являюсь или стал, мазохистом. Ведь все зависит от того, как ты смотришь на вещи.

Высокие каблуки. Больно, неудобно, тяжело? Для меня волнующе, возбуждающе.

Корсет. Туго, тяжело дышать, сложно двигаться? Для меня вновь же возбуждающе, приятная сжатость.

Кандалы. Ограничение свободы, беспомощность? О да! А еще это доверие.

Вибраторы и пояс верности. Боль, унижение, принуждение? Возбуждение, волнение, приятная наполненность.

Да мазохист... Ладно — мазохистка. Да — получаю удовольствие от своего положения. И что? Я кому-то этим навредила? Что-что? Вашей нежной психике? И что с того? Ведь если вы дочитали досюда, значит вас моя история вас чем-то зацепила...

Просидев в таком виде минут двадцать-тридцать, я, с тяжелым вздохом, замешанном на толике возбуждения, вновь встал на ноги. Точней встала. Потому что говорить о себе в мужском роде при таких обстоятельствах я не видела особого смысла.

Готовка... прошла успешно — тело вновь действовало по некоему алгоритму, выполняя все нужные действия без особых проблем. И даже кандалы не создавали особых проблем.

А стоило мне закончить с готовкой, как вернулся Кодсворт. Отстегнув поводок от кольца, меня вновь отвели в спальню и прикрепили его к аналогичному кольцу. Напоследок мне в рот вновь был вставлен кляп в виде члена.

Наконец, с пожеланием хорошо отдохнуть, чертова железяка покинула комнату. Щелкнул дверной замок, окончательно запирая меня в комнате.

Повалившись на кровать я некоторое время бездумно пялилась в потолок. Тело жутко гудело от усталости и возбуждения одновременно. Воспоминания об утренних оргазмах и том положении в котором меня практически насиловали не вызывали ничего кроме тянущей истомы и желания еще раз повторить всё от и до.

Попытка добраться до промежности и поласкать себя провалилась практически сразу — кандалы на запястьях все так же крепились к цепи на талии и простора для маневра практически не имели. Попытка поласкать себя прямо сквозь платье вызывала лишь разочарованный стон — слишком много подъюбников, создающих упругий "амортизатор", не дающий хоть сколько-нибудь сильно надавить на лобок. Да и "трусики" сооруженные из широких кожаных ремней, и туго стягивающие мою промежность, также не давали возможности насладиться собственным телом.

Подмяв под себя одеяло я надеялась хоть так сбросить напряжение, но, чертовы "трусики" из ремней вновь стали преградой, играя роль пояса верности.

Потому вскоре я, сильно возбужденная, но нисколько не удовлетворенная, села на кровати.

"Если я не могу кончить, то надо хотя бы разобраться в том, куда же меня занесло!".

Именно такая мысль мелькнула у меня, после очередной провальной попытки хотя бы оголить грудь — ткань платья хоть и была шелковистой на ощупь, но невероятно прочной и нисколько не тянущейся.

Поверхностный осмотр ничего особого не дал. Документов в спальне я не нашла. В ящиках лежало белье, как постельное, так и нательное. Кстати, мое подозрение подтвердилось — всё оно было качественным и очень дорогим на вид. Одних только корсетов было штук тридцать.

Стенной шкаф "порадовал" меня всевозможными вариациями платьев, любого размера и фасона. Но при это ни одной пары штанов найдено не было. То же касалось и обуви, расположившейся в нижней его части — вся с каблуком не ниже десяти-двенадцати сантиметров. Большая часть имела пряжки с небольшими кольцами на металлических язычках, через которые так удобно продевать замочки, тем самым запирая обувь на ножках.

Дотянуться до верхних полок с прикованными к талии руками было проблематично. Но по виду там лежали лишь одеяла разной толщины, да пара подушек. Потому в моем доступе оставалось лишь три нижних ящика.

И если первые два меня в очередной раз испугали, но и одновременно возбудили своим содержимым в виде огромного количества самой разнообразной по виду и предназначению БДСМ атрибутики, то последний, самый нижний ящик, наконец, дал хоть какую-то информацию.

В ящике обнаружилась большая цилиндрической формы сумка-рюкзак военного образца с инициалами и фамилией на ней "Д. Э. Шепард".

Внутри сумки обнаружилась вполне обычная одежда. Военного кроя. Неожиданно, да?

Но что более важно — небольшая, толстая, потрепанная и с кучей вклеенных листов, книжечка, оказавшаяся дневником.

Дневником некой Дианы Эльвиры Шепард, в бывшем Демиана Эдриана Шепарда, лейтенанта бронемеханического восьмого взвода тридцать четвертого батальона. Хакера-диверсанта по специальности. Ветерана десятка крупных локальных конфликтов и демобилизованного по причине... несчастного случая во время одной из операция, приведшего к мутации несовместимой с дальнейшей службой.

Проще говоря раньше это тело было вполне себе мужским и даже пристойно выглядящим, если судить по старым фотографиям найденным во всё той же сумке.

В дневнике особых деталей последней миссии не было.

Просто была дата 23 апреля 2073 года и короткая приписка о том, что их отправляют на зачистку какой-то фанатической группировки на границе с Мексикой.

Следующая дата 16 мая 2073. Связного текста почти нет. Постоянно повторяются слова "сиськи", "пизда", "кукла", "гребаный ВРЭ", "первичная формула" и "кровь девственниц".

12 сентября 2073. Бывший Демианом, а теперь Диана, прошедший через толпу психологов, орду ученых, которых иначе как коновалами в дневнике не зовет, более-менее принимает свое изменившееся тело. В чем немало помогает ему хорошенькая рыжеволосая медсестричка.

Около года они встречаются, чем эпатируют окружающих, так как две шикарные девушки, носящие исключительно ярко-выраженную женскую одежду (Диана по настоянию психологов дабы побыстрей привыкнуть к новым реалиям, а Алиса из солидарности), а потом Рыжик, как ее зовет Диана, делает ей предложение. Ревели и писали в дневнике они тогда вдвоем.

Фотография со свадьбы выглядела шикарно: на ней был запечатлен момент "первого поцелуя" в церкви. Две прекрасных девушки в белоснежных свадебных платьях с тяжелыми длинными юбками, нежно обнимают друг друга, при этом стараясь поплотней прижаться, чему ощутимо мешают их третьи размеры. Особенно выразительно лицо старого, сухощавого как сушеная вобла, седого с проплешиной на голове священника в круглых очках, выпучивших глаза, что из-за линз с где-то -9 смотрит на это прекрасное непотребство, широко раскрыв рот.

Приписка внизу и вовсе заставляет пожалеть о том, что не я был той невестой: "Больше вибраторы на подобные мероприятия не вставляем. Или хотя бы берем те, что с пультами регулировки мощности." И еще одна фотография — молодожены без платьев, но в полных комплектах белоснежного белья, туфлях и с фатой в волосах, тесно обнимаются во сне. На запястьях обеих надеты наручники, скованные за спиной друг у друга. Фото сделано подаренным на свадьбу Мистером Помощником, впоследствии названым Кодсвортом.

Дальше пошла простая жизнь состоятельного пенсионера с военным прошлым, что мог под настроение написать на продажу парочку полезных программ или попозировать для одного из эротических журналов БДСМ тематики, и недавно закончившей аспирантуру фармацевтом.

Постепенно Алиса занимала все более главенствующую роль, что Диану даже несколько радовало, так как привычка, выработанная годами, подчиняться кому-то, никуда не пропала. А психическая травма из-за изменения тела, только укрепила эту установку.

В результате сейчас это была семья из псевдолезбиянок-свитчей, где Алиса чаще доминировала, а Диана подчинялась.

Тот же пояс верности, что сейчас надет на мне, был подарен Диане около года назад, когда Алиса заметила, что ее любимая вновь начала замыкаться в себе.

По косвенным признакам я смогла понять, что все больше феминизируя Диану она таким образом пыталась заставить ее жить, а не существовать. И судя по некоторым моментам — это у нее начало получаться. Правда не совсем так, как Алиса рассчитывала — Диана стала практически идеальной рабыней, центром вселенной которой являлась ее жена...

А еще я поняла, что дочитав дневник, я помню жизнь Демина. Всю. С сопливого младенчества и до последнего момента, пока я тут не объявилась.

Радовало лишь то, что память хоть и была, но на мою личность как-либо не воздействовала. Хотя могу и ошибаться — все-таки окажись я раньше в подобном положении как сейчас, то есть закованной в кандалы футанари-горничной, то не испытывала бы настолько большое удовольствие и возбуждение. Как элемент ролевых игр — да, не прочь провести пару деньков в роли той же служанки, но жить так годами... Не выдержала бы.

Сейчас же только мысль о том, что вернувшаяся домой Алиса не только не освободит меня, но и скорей всего свяжет еще туже, а потом мне придется ощутить в себе один из ее страпонов, а потом спать все так же туго связанной в ее объятиях, вызывала у меня лишь желание.

"Поздравляю, Диана, ты законченная рабыня-мазохистка... И ты... рада этому?" — мысленно говорю сама себе, с силой сжимая зубки на жесткой резине члена-кляпа...

...Как я подспудно и ожидала — по возвращению Рыжик только сильней ограничила мою свободу перезаковав мои руки в короткие алюминиевые колодки, туго охватившие мои запястья и шейку. После чего она принялась за ужин, а я... за десерт, послушно расположившись между ее широко разведенных, стройных ножек.

Глава 3. Цепи... логические. Оковы... разума.

Воспоминания о прошлой жизни, или если быть совсем уж точной, об одном очень важном сейчас моменте, вспыхнули в моей голове внезапно.

Шок и осознание резанули по моим нервам кипящей смолой, впрыскивая в мое тело ударную дозу адреналина, от чего я выгнулась дугой, тем самым натягивая свои путы. Ответная боль суставов неспособных изменить свое положение из-за прочных ремней, которыми меня на ночь стянула Алиса, несколько отрезвили меня.

Тяжело дыша как из-за нахлынувших воспоминаний, так и из-за тугого корсета и тех же пут, я попыталась привести свои мысли в порядок. Учитывая бушующий в теле адреналин и непроходящее уже вторые сутки возбуждение из-за постоянного ношения пояса верности закрывающую всю мою промежность, а также среднего размера два ребристых дилдо, что постоянно держали меня в "горячем" состоянии, сделать это было очень нелегко. Моя Госпожа учла мою изобретательность и полностью ограничила возможность моей мастурбации, самолично решая когда, как и сколько позволять мне испытывать удовольствие и/или оргазм.

Лишь полчаса спустя, слабо извиваясь во, вдруг ставших слишком тугими, путах ремней, я смогла сосредоточиться на нужном.

Мир Полураспада. Четвертая часть.

Именно сюда меня забросила неизвестная сила... Предварительно навешав на реальность "модов".

По-другому я объяснить свое положение не могу. Ведь там была обыкновенная семейная пара из солдата-ветерана и его жены-адвоката. А еще малютки сыночка, по имени Шон, в будущем должного стать местным Злобных Ученым.

И то, что мы были той самой семьей подтверждалось многими мелочами, как то расположение дома, имя робота и прочими деталями, вроде того же диплома адвоката, который, к моему огромнейшему удивлению, шел первой из двух специальностей моей благоверной.

Захотелось поскорей вскочить и записать замелькавшие перед внутренним взором образы.

Братство Стали. Институт. Синты. Подземка. Анклав. Рейдеры. Стрелки. Волт-Тек...

Руки дернулись в слепой попытке что-то сделать. Но кожаные ремни были слишком прочными. Слишком тугими. Они охватывали мои руки от запястий до локтей, превращая их в единое целое. Вынуждая выпячивать вперед грудь и сцеплять пальцы в замок.

С силой сжав зубы на шаре кляпа, что был болезненно большим и держал мои челюсти широко раскрытыми, я ощутила, как по щекам стекают слезы.

Не хочу! Не хочу из этого развратного Рая отправляться в радиоактивный Ад постапокалипсиса!

Не хочу чтобы какие-то выродки из правительства ставили на мне опыты.

Не хочу... терять Алису. Ту, что в этом мире стала моим лучом и центром вселенной.

— Малыш, что ты дергаешься? — сонно пробубнила моя жена, обнимая меня за стянутую корсетом талию. Немного так полежав, ее руки заскользили по моему беспомощному телу, пока наконец ее тонкие пальчики не ухватились за цепочку соединяющую мои соски и ощутимо потянули, принуждая прогнуться еще чуточку сильнее чем мне приходилось делать до этого. — Сладкая моя, — все еще пребывая на грани сна и яви она легонько прикусила меня за кончик заостренного ушка, при этом вторая ее рука добралась до запертой в пояс верности промежности. Щелкнули замочки, что так ловко, даже не глядя, открыла моя любимая, от чего раскрылась передняя панель пояса верности, давая ей доступ к моему дружку, но при этом все так же надежно закрывая мою киску и попку. И наконец ее пальчики начали ловко массировать мои яички.

Утро нового дня обещало много приятного.

"Не позволю! Не позволю кому-то вершить мою судьбу, и судьбу моих близких!" — успела я подумать прежде, чем ловкие пальчики Алисы, отщелкнув среднюю панель пояса верности, перешли с моих яичек до, не прекращающей течь из-за ребристого дилдо в ней, киски и с силой сжались на горошине моего клитора, при этом с силой вдавливая резиновый член в мое нутро. Мой полный возбуждения стон привычно потонул в резиновой толще кляпа.

Через минуту окончательно проснувшаяся девушка с тихим мурчанием надела на мой член эрекционное кольцо, а киску вновь заперла в поясе верности. После чего перевернула меня на спину, чем вызвала мой болезненный стон, когда мой собственный вес надавил на всё так же туго стянутые за спиной руки. С довольной улыбкой она оседлала меня, и с не менее довольным стоном ввела мой член в свою горячую, но все такую же тугую как и всегда, киску. От ее веса, находящиеся в моих дырочках дилдо, вошли еще глубже вызывая легкую резь, что быстро сменилась очередной волной возбуждения.

На кольце туго охватывающего, стоячего ошейника, запертом на моей шейке, щелкнул карабин от поводка, цепь которого ледяной серебристой змеей скользнула между моих грудей, проскальзывая под соединяющей их цепочкой зажимов. А когда моя Госпожа потянула за конец поводка — очередная волна болезненного возбуждения отозвавшаяся в зажатых сосках и еще сильнее сдавленной ошейником шее, прошла по всему моему телу, вызывая первый за сегодня сладостно-болезненный оргазм, противиться которому просто не было ни сил, ни желания.

Многого ли можно добиться за два года, не имея неограниченных ресурсов, и даже более того — действуя в условиях максимальной секретности как в отношении собственных соседей, так и более опасного врага, в роли которого выступает твое собственное правительство в лице нескольких подконтрольных им корпораций.?

Можно сказать — что малого.

Но есть маленькое... хотя вру — большое "но!".

И этим "но" были мое послезнание и навыки с прошлой жизни.

Нет — я не был суперагентом/ВДВшником/спецназовцем и так далее.

Всё несколько банальней, но в то же время удачней в текущей ситуации — в прошлой жизни я была достаточно начитанной личностью, имеющей при этом два высших образования. Одно связанное с программированием, а второе — с архитектурой. И при желании я могла бы получить еще и третье высшее уже по инженерии. По крайней мере первые три курса могла бы сдать хоть сейчас.

Но сейчас самым важным было именно программирование.

Ведь как оказалось — архитектура местных вычислительных систем, при всей своей аналоговости носителей, к моему удивлению, использовала троичную систему.

Не спрашивайте меня, как это у них получилось — у меня до сих пор мозги кипят только от одной мысли об этом.

Причиной ли этому повсеместное использование ядерной энергии, воздействующей на сверхсложные схемы слишком агрессивно. Или же и вовсе являясь одной из основ этого мира... Но факт остается фактом — местные бинарную систему проскочили не заметив и соответствующе не уделив ей достойного внимания.

И поэтому у меня было преимущество — я прекрасно разбиралась в бинарной системе из-за знаний прошлой жизни, и знала как ломать системы на троичной логике из-за своей профессии в этой. И как оказалось — обе системы взаимопроникаемые друг для друга. Более того — троичная хоть была надежней и позволяла создавать полноценные ИИ, кои были воткнуты где только возможно, но все же система была более чем уязвима для бинарной структуры. А потому мне оставалось самое важное: совместить все свои знания двух жизней и действовать.

Поэтому следующие восемь месяцев я потратила на написание четырех самых мощных программ, на которые было способно мое извращенное, во всех смыслах, сознание.

Возможно удалось бы всё сделать и быстрей, но... когда тебя чуть ли не каждый день связывают, заковывают, стягивают, подвешивают и фиксируют в различных позах, местах и положениях, а потом чуть ли не насилуют до полного удовлетворения обеих сторон и моего личного изнеможения — проблематично что-то делать... быстро.

Да и должна признать, что это приносило слишком много удовольствия чтобы отказываться.

А еще я выжидала. Выжидала момента, когда на Одинокой Скале, у подножия которой располагался наш городок, начнет появляться строительная техника.

Это пожалуй был один из самых узких моментов моего плана — мне необходимо было проникнуть на охраняемую территорию незамеченной и сделать свое дело.

Причем попасть надо было тогда, когда там будет установлен терминал Смотрителя, но еще не налажена вся внутренняя сеть. А это значило двойное, а то и тройное проникновение.

Первое — чтобы выяснить график работ, и тем самым узнать точную дату. Второе — само проникновение и работа с терминалом. И третье — контрольное.

Можно было бы обойтись без последнего, но рисковать не хотелось. Да и проверить, не осталось ли хвостов, тоже надо было.

Алиса сильно удивилась, когда в один из вечеров вдруг оказалась в тех самых колодках, которые часто надевала на меня во время приема пищи. Как и Т-образной распорке, держащей ее ножки широко разведенными, а вертикальный стрежень, оканчивающийся длинным дилдо в виде десятка шариков, входил в ее попку на всю длину.

Полюбовавшись на беспомощного Рыжика, чьи ножки уже начали слегка подрагивать из-за неудобной позы, возбуждения и высоты каблуков, я с огромным удовольствием поцеловала ее в губы, требовательно играя с ее язычком и одновременно массируя ягодицы. А когда та начала обмякать от моих ласк, резко разрываю поцелуй и резко ввожу во все еще приоткрытый ротик тот самый член-кляп, который она так любит вставлять мне.

Обойдя ее сзади и проверив хорошо ли утянут на ней корсет, я неспешно украсила ее соски самыми болезненными зажимами, которые только были в нашей коллекции. Причем нарочито зажимая сами соски, а не кожу ореолов, тем самым причиняя еще более сильную боль. Поиграв пару минут с ними, то и дело дергая за соединяющую зажимы цепочку, я резко прекратила с ней играть, чем вызвала у Алисы болезненно-облегченный стон, в котором также звучало разочарование.

Проведя еще раз по ее телу руками, убеждаясь, что надетая поверх белья и корсета сбруя хорошо стягивает ее тело и надежно крепиться к колодкам, а те в свою очередь посредством двух цепей к потолку, я наконец завязала ей глаза. В таком виде, даже если она окончательно ослабнет или даже потеряет сознание, то не навредит себе, а просто обвиснет в этой самой сбруе. Это позволяет держать пленницу на протяжении многих часов в одной позе... знаю по себе.

Чертовски не хотелось оставлять любимую одну. Наоборот — хотелось продолжить прелюдию, постепенно переходя к главному блюду. Причем за прошедшие месяцы я так свыклась со своим новым телом и теми чувствами что оно дарит, что остановить себя было все сложней. Еще пара минут, и я бы плюнув на все, просто бы изнасиловала ее, поочередно используя свой член и киску с внушительных размеров двойным дилдо. А еще очень хотелось присоединиться к ней, оказавшись в аналогичных колодках, чтобы наши тела дрожа от возбуждения могли лишь беспомощно соприкасаться, распираемые изнутри огромными надувными дилдо, вибрирующими на максимальной мощности.

— Тебе надо чуточку настояться, любовь моя, — мурлыкнула я ей на ушко, при этом напоследок сжимая клитор и проведя по судорожно дрожащим половым губам, которые прямо-таки жаждали принять в себя... хоть что-то. Но так и оставаясь девственно пустыми, что несомненно только сильней ее возбуждало и одновременно не давало кончить.

Последним штрихом были крупные беруши, надежно лишившие мою любимую слуха.

Проникновение на сам объект хоть и выдался очень изнурительным из-за количества охраны, но вполне реализуем. Но и попотеть пришлось преизрядно.

Радует лишь то, что охрана находилась исключительно на поверхности, оцепив строительную площадку. Что, впрочем, учитывая настоящие планы Волт-Тек и правительства, было вполне логично. Мало ли до чего додумается охрана.

Нет, им конечно думать особо не положено. Но и форс-мажоры бывают разные.

Правда даже спустившись по шахте лифта я не спешила расслабляться. Паранойя играла всеми цветами радуги, а потому проскочив открытую и обесточенную створку убежища я двинулась в сторону двери с приветливо светящейся панелью управления. Но саму ее открывать не спешила.

Первым делом вскрыла именно управляющую панель. Осмотр подтвердил мою мысль — там находилась далеко не простая схема питания. Присутствовал как минимум модуль для удаленной блокировки, а также нечто, что после некоторых раздумий я приняла за счетчик.

Потому дверь была временно отключена от панели управления и из одного из множества карманов разгрузки, что была на мне, была извлечена ядерная батарея. Четыре провода идущие от двери это не много и банальным перебором удалось быстро найти какие именно надо замыкать, дабы проникнуть далее.

Так я и продвигалась зависая у каждой двери минут на пять, разбирая панели управления и замыкая провода.

В кабинет смотрителя я практически ввалилась. Нервы были напряженней некуда и время слегка поджимало.

Так что на кресле я практически растеклась амебой.

Две минуты на перевести дыхание и свести мысли в кучку, после чего в терминал Смотрителя, игнорируя просьбы ввести пароль, были поочередно скормлена три из четырех бинарных программ.

Некоторое время этот футуристический реликт трещал как заклинивший жесткий диск, после чего мигнув экраном, наконец, дал доступ к данным.

А если быть точным, то не просто к данным доступным Смотрителю, а к удаленным серверам, с которыми был соединен.

Я облегченно вздохнула и тут же подобралась. Предположения, которые звучали на всяких фанатских форумах и видео подтвердились — Волт-Тек собирался следить за экспериментами в реальном времени.

Первым делом, получив доступ в святая святых, я создала учетную запись максимально высокого ранга, после чего вывела ее из всех регистров в отдельную ветвь, тем самым делая себя натуральным призраком. Вторым моим шагом была чистка всех логов. Ведь не стоит оставлять после себя даже малейшего следа.

Пошарив по местным документам я не смогла сдержаться от кривой ухмылки — предположения фанатов о том, что Волт-Тек также создает вторую сеть Убежищ, только теперь настоящих, подтвердилась. Все возможные данные о них, а также о первой, тестовой, сети тут же были скопированы на один из пустых голо-дисков, которых у меня с собой была целая пачка.

Разобравшись же в местной структуре, я назначила саму себя главой сверхсекретного проекта, который после недолгих раздумий назвала проектом Черной Королевы. И уже от имени главы проекта в Волт-Тек были отправлены запросы-накладные с огромным списком предметов. Местом доставки был обозначен один из множества грузовых терминалов железной дороги Детройта.

Проверив все еще дважды и убедившись, что ни хвостов, ни косяков не оставила, я вставила в терминал голо-диск с последней, четвертой, программой.

Минута на загрузку и протокол Алая Королева вошел в действие. Забившись в самый дальний раздел, разбитый на несколько сегментов, он уснул в ожидании определенной даты. А именно 1 Января 2078 года*. Именно в этот день все системы Убежищ второго эшелона получат обновления "драйверов", в результате чего все те, кто решил вершить историю этого мира, в соответствии с именем протокола станут зомби. Или точней — гулями. Реакторы в считанные минуты пойдут в разнос, сначала хорошенько облучив всех жителей, а потом и вовсе сдетонируют. А мои навыки, как знакомого с местной "кухней" диверсанта-хакера, позволяли сделать подобные настройки.

И нет — мне нисколько не жаль тех, кто решил экспериментировать на своих согражданах, при этом отсиживаясь в секретных бункерах.

Убрав следы пребывания себя любимой в недостроенном Убежище 111, я также как пришла, покинула это унылое место, не забыв собрать назад все панели управления. Уже имея подобный опыт обратный процесс занял вдвое меньше времени.

Потому в дом родной я вошла около пяти утра. Усталая но довольная. А посмотрев на обвисшую обессилившую любимую в ее путах, поняла, что не настолько устала.

В общем, через пару минут, скинув черную мешковатую одежду и наспех приняв душ, я с огромным удовольствием начала переодеваться в привычную униформу горничной, не забыв вставить в попку и киску по среднего размера дилдо, а на стоящий колом член, эрекционное кольцо.

После чего моя женушка была освобождена из пут, чтобы... быть упакованной в армбайндер и кандалы на лодыжки. Я собиралась хорошенько ей "отомстить".

*Великая война началась и закончилась в субботу на Хэллоуин, 23 октября, 2077 года.

Глава 4. Мои цепи — моя свобода.

Плетка в очередной раз обожгла мои ягодицы тем самым вырвав из моего горла болезненный вскрик, привычно заглушенный кляпом. И это было единственное, что я вообще могла сделать в подобной ситуации. Ибо моя Госпожа изволила гневаться. Как результат через два дня после удачно совершенной диверсии она нанесла ответный удар. Кодсворт, как и полагается хорошо обученной машине, повинуясь ее команде, легко меня скрутил, после чего освободил от всей одежды. На мне остался лишь сегментарный пояс верности, сейчас надежно запирающий только мой членик, а попку и киску оставляя открытыми.

А еще двадцать минут спустя меня надежно зафиксировали в стальной раме подобно пришпиленной булавкой бабочке под стеклом. Только вместо иголки и стекла выступало огромное количество разнокалиберных колец, соединенных между собой и рамой при помощи приваренных цепей.

В конечном результате я оказалась распята и подвешена в этой конструкции неспособная пошевелиться от слова совсем.

Но Госпоже этого показалось мало, а потому в мою попку была вставлена полая анальная пробка, через которую меня постепенно наполняло ледяной водой. А удары плеткой то по ягодицам, то по бедрам, промежности или животу и грудям только обостряли достаточно неприятные ощущения.

Истекающая же соками киска, которая сейчас из-за пояса верности закрывшего членик и сделав эту часть лобка абсолютно плоской, была абсолютно беззащитной. И такой пустой.

Глупые мысли о дилдо в ней выбил очередной удар, пришедшийся по ней. И несмотря на то, что тот был очень легким, больше похожим на касание — я затряслась в агонии оргазма, ощущая боль от принудительно изогнутого в стальных тисках пояса верности членика, горящих тонких линий от ударов на теле, боли в животике от наполняемой его воды и безумного, сводящего с ума удовольствия.

В какой-то момент я просто потеряла сознание перенасытившись слишком яркими ощущениями, что дарило это измененное тело.

Пришла я в себя все в той же раме. Только кажется прошло уже достаточно много времени. По крайней мере животик больше не разрывало изнутри литрами холодной воды. Скорей наоборот — теперь на мне были стальные тиски корсета. А еще балетные туфли. К тому же теперь пояс верности был заперт полностью, а в киске ощущался длинный, не особо толстый, но с кучей достаточно колючих выступов, дилдо.

Но что более важно — рама со мной была помещена между двух слоев толстого латекса, что запечатали меня подобно вакуумной упаковке. Не задохнулась я лишь благодаря заходящему не просто в горло, а прямо в легкие длинному гибкому члену с тонкой трубкой-полостью идущей вдоль по центру.

Какой-либо паники не было. Я знала — что это Госпожа так поступила со мной. И даже не смела возмущаться — все-таки в нашей паре именно она была ведущей и Верхней, лишь в редких случаях позволяя себе оказаться вместе со мной связанной. Но никогда не в роли моей Нижней.

Таковым было мое наказание — обо мне просто забыли на двое суток, оставив сходить с ума от оргазмов, сенсорной депривации и даже не озаботившись тем чтобы как-то покормить или даже напоить.

Потому через двое суток я представляла из себя жалкое зрелище.

Мне еле хватило сил, чтобы когда меня освободили от оков, встать на колени и уперевшись ладонями и лбом в пол, почти касаясь последним мысков ее туфелек, тихо попросить прощения.

— Я рада, что ты смогла проявить инициативу, — проговорила Госпожа, намотав на кулак мои волосы и за них подняв мою голову, вынуждая смотреть ей в глаза. — Но если ты еще раз позволишь себе такую глупость как оставить меня связанной в одиночестве и куда-то уйти, то наказание будет более неприятным. Это ясно, рабыня?

— Да, Госпожа...

— Вот и хорошо, — и встав на колени передо мной, отпустив волосы, но взяв за горло одной рукой а другой обняв за талию, властно поцеловали.

— И кстати — не думай, что на этом твое наказание закончилось. Следующий месяц ты бесполая кукла для прислуживания и удовлетворения исключительно моих желаний. Наряд горничной ждет тебя в спальне. Ключи от балетных туфель также находятся там. Но сначала ты должна туда дойти. Именно дойти. Не ползти, не что-либо еще, а именно дойти. Если же не выйдет... останешься в них на тот же месяц. А теперь встать! — меня вздернули на ноги, вызвав болезненный стон. Тело действительно было очень истощенным, а от длительной неподвижности еще и слушалось плохо. Ножки так и вовсе казалось горели и балансировать на носочках, на которые навалился весь мой небольшой, но все-таки живой вес, было очень тяжело. Практически ужасно. — Стен руками не касаться! — мои ягодицы обжег удар стэком Госпожи, что внимательно следила за моим передвижением.

От жестокости госпожи одновременно хотелось разреветься и кончить. Одновременно. А еще вновь получить по ягодицам. А еще чтобы прямо в коридоре Госпожа взяла меня в попку огромным страпоном и насиловала не обращая внимания на мои стоны и мольбы.

Но я покорно шла по коридору мелкими шажками, при этом всеми силами стараясь не морщиться от боли и не касаться руками стен. Куки, кстати, я держала согнутыми в локтях и поднятыми вверх, будто на мне все еще надеты колодки. Положение со стороны наверняка казалось в чем-то даже милым. Но я просто боялась придать им любое другое положение и тем самым рефлекторно уцепиться за ближайшую стену.

На кровать я практически рухнула. А когда Рыжик сама опустившись на колени, сняла с меня балетные туфли — моих сил оставалось лишь на слабый стон полный боли и облегчения одновременно.

В ванну она все-таки помогла мне дойти. Где меня ждала огромная купель, рассчитанная на троих человек, которые даже лежа треугольником, смогут спокойно там расположиться и друг другу не мешать.

О да... это было именно то, что мне необходимо.

Во время помывки Рыжик взялась за приведение меня в нормальное состояние. Также на несколько минут сняла с меня пояс верности и вынула оба дилдо. Вместо них правда вставила в так и не опавший членик стальной стержень уретрального катетера, а после вновь заперла на мне пояс верности в виде стальных трусиков.

Также меня ждала небольшая неожиданность — с моих сосков были сняты кольца а их место заняла пара маленьких полусфер, закрывших соски с ореолами и часть кожи вокруг них. Крепились они не через проколы в сосках, как можно было подумать, а на специальный био-клей, который зафиксировал их в таком положении намертво. По крайней мере попытка их сорвать ни к чему не привела.

— Как я уже сказала — побудешь моей бесполой куклой.

Позже я узнала, что подобным клеем был обработан и пояс верности по краям, из-за чего хоть как-то себя поласкать не представлялось возможным в принципе.

Вернувшись в спальню меня ожидало продолжение экзекуции.

Наряд горничной оказался с длинной, аж до пола, очень пышной юбкой. Латексной, как впрочем и весь наряд.

А еще там был корсет с впаянными в его толстую резину титановыми косточками и тонким, но надежным механизмом заменяющим шнуровку, с которым мог работать лишь Кодсворт при помощи своих манипуляторов. В паре к корсету на тело шло нечто, что я обозвала как шейный корсет. Уж очень похоже это было. Чем-то отдаленно напоминая воротники для поддержания поврежденной шеи, но в то же время от него разве что не разило похотью. К тому же он очень плотно облегал шею, плечи и спускался на ключицы, соединяясь вместе с корсетом на талии с помощью четырех ремней. Пошевелить головой после того как шнуровка оказалась затянута было невозможно в принципе.

Дальше были привычные чулки и изящные ботильйоны на тонких стальных шпильках, в которых можно было стоять только на самих носочках. По крайней мере попытка привстать на этих самых носках заставила концы каблуков лишь проскользить по паркету.

На лодыжках привычно щелкнули кандалы с короткой цепочкой. Сверху легли пышные белоснежные вновь же латексные подъюбники. Руки затянули в перчатки из очень толстой резины и обработанные клеем изнутри, чтобы качественней держались. А потом было и платье, что полностью закрыло мое тело, стянув еще чуточку туже.

Волосы уложили в высокую прическу, позволяющую полюбоваться стоячим воротником и сжимающим поверх оного горло хромированным ошейником.

Сверху привычное место занял обруч с белым чепчиком служанки.

Я покорно согнулась перед Госпожой в низком поклоне.

— Пойдем, тебе все-таки стоит поесть, — меня ухватили за кольцо ошейника. Пристегнули за него карабин поводка и дернули за собой, при этом не позволяя разогнуться.

С того времени прошел почти год.

За это время прошло много разного и одновременно ничего нового.

Хотя как сказать.

Я все так же оставалась рабыней своей Госпожи. Все так же прислуживала ей и старалась предугадать ее желания. Еще дважды оказывалась в роли бесполой горничной, сходящей от возбуждения и жары одежды с ума, но при этом неспособной кончить. Кажется Рыжик добавляла какие-то препараты мне в еду из-за которых я была постоянно возбуждена но не могла испытывать оргазмы.

Мы съездили в Европу и вернулись. Ничего особо интересного не было. Разве что мусульмане не заполонили Францию и Германию. Да в СССР нас не пустили. Впрочем мы туда и не рвались. А вот в Японии все-таки побывали. Особой цели не имели, но парочку книжек по шибари я раздобыть смогла. Из-за чего на гавайских островах обзавелась специфическим загаром с множеством белых линий от веревок, в которых мне приходилось проводить дни напролет.

К Хэллоуину, что должен был произойти в субботу 23 октября 2077 года мы успели также сняться на обложку Плейбоя и дать интервью парочке журналов чисто по БДСМ-тематике.

В это же время следуя внесенным мною изменениям в иерархию Волт-Тека, у нас во двое был вырыт бассейн. А то, что во время работы над ним территорию оградили не только по бокам, но и сделав временную крышу — это так, мелочи. Как и то, что вместо максимум недели его рыли почти два месяца. А что? Речка рядом, вот и приходилось быть осторожным, чтобы ничего не осыпалось и не подтопило. По крайней мере так было сказано для соседей.

А еще на соседнем с нами участке кто-то начал строить себе дом. Дело-то привычное — район благополучный и приятный. Мирный. Так почему не построить? А то, что вновь же долго строили — так это всегда дело небыстрое. Даже если строят одноэтажный. Но ведь строят по особому проекту.

А то, что особый проект относиться к подземной части, с которой кстати дом связан грузовым лифтом в гараже, а также разделен метровой толщи армированным военным бетоном между наземным и подземными уровнями, так это так — несущественные нюансы.

Основной доступ же, как несложно было догадаться в конечном итоге был подведен в наш дом в бойлерную. А так как там бывал Кодсворт да я как горничная — некому было обнаружить секретный механизм небольшого лифта ведущего на глубину в десяток метров.

Начальную часть — построить соседний дом и наполнить "подземный" уровень делали люди из Волт-Тека. А вот всё остальное уже роботы, которые и были доставлены рабочими. Как и огромное количество стройматериалов подвозимых и выгружаемых в закрытый гараж раз в неделю следуя все тем же указам "сверху от начальства".

Так что кроме меня никто не знал что именно происходит на подземном уровне. Причем даже о уровне как таковом — убрать строителей вышло несложно. Тоже, кстати, отработанная схема у Волт-Тек.

В результате под землей, незаметно для всех, очень быстрыми темпами рос немаленький такой бункер, который в конечном итоге должен был занять собой все пространство под островом нашего района. Но это в дальней перспективе.

В первую же очередь были созданы все условия для самообеспечение, поддержания систем жизнеобеспечения комплекса и криокапсулы в первую очередь.

Криокапсула, как я и рассчитывала, должна была быть одна, но двухместная.

Штат обслуги и рабочего персонала в одном лице был предоставлен двумя типами роботов, которых я сочла самыми удобными. Это Штурмотрон и Мистер Помощник двух модификаций: Мистер Храбрец — военная вариация с инженерным уклоном и Кюри. Не та самая, но настройки и комплектация была аналогичной. По моей задумке Штурмотрон и Храбрец должны были выступать как строители и одновременно защитники бункера. Кюри же должны были заниматься изысканиями в установленных рамках и вступать в бой если другого выхода не было или необходимо было спасать нашу криокапсулу. Кстати — общее число роботов было ровно сотня. Двадцать ученых, тридцать Храбрецов и сорок женоподобных Штурмотронов. И десяток Мистеров Помощников специальной модификации, но о них как-нибудь потом.

Еще на консервации на одном из уже возведенных подземных складов находилось в разобранном виде два десятка Робоглазов и семь роботов-охранников. Их собирать в ближайшее время не было нужды, а потому я их не учитывала как активные единицы.

В помещении отведенном под ремонтную мастерскую для роботов находилось два автоматических комплекса Дженерал Атомикс Интернэшнл. Да-да — тех самых, предназначенных для ремонта и модификации роботов из четвертой части игры.

Был в бункере и приличный арсенал. Двухуровневая такая комната, где на втором располагались стойки с оружием и боеприпасами, а на нижнем ниши где стояли двенадцать силовых доспехов. В основном конечно это были Т-45. Но и тройку Т-60 мне все-таки удалось достать. К сожалению о легендарной Х-01 было можно только мечтать и надеятся добыть ее или ее походную от Анклава после разморозки. Все-таки попытаться умыкнуть то, что еще является чуть ли не прототипом на данный момент — глупо. Хоть и очень хочется.

Мой план был очень прост и циничен — дождаться начала канона. Но... не четвертой, а третьей части. Есть так кое-что, что меня ну очень сильно интересует. Я смогла вспомнить, что замес третьей части начинается в 2277 году. Точной датировки к сожалению не известно, да и проблематично это в такой игре, а потому ставим таймер разморозки на 1 Мая 2276 года, а дальше смотрим по обстоятельствам. Вроде как там всё началось летом, но лучше перебдеть. Да и пока доберемся до Столичной Пустоши, то неизвестно сколько времени пройдет.

Но о кое-чем надо будет позаботиться сразу после начала конца. И с этой целью мои железные слуги быстро но тихо и целенаправленно роют туннель в сторону Убежища 111.

Что же до канона четвертой части... Да пошла она. Буду разбираться с ней по ходу дела. Где Институт и как туда попасть знаю, а там посмотрим. Главное не забыть установить электромагнитные шумогенераторы наподобие тех, что в будущем будут у Братства Стали. Под землей их не засечешь, но и переместиться этим их телепортом статика должна помешать.

Глава 5. Я есть зло, что желает добра. И мне... похрен.

— Доброе утро, моя Госпожа, — целую Рыжулю в губки, не забывая при этом дразнить ее кончиками пальцев, играя с гладко выбритым лобком где, как и у меня, стоит наше общее клеймо — месяца полтора назад высказанная между делом мысль была воплощена в реальность. Теперь у нее и меня на лобке красуется небольшое сердечко, стянутое тремя ремнями идущими к центру к кольцу и с крыльями сзади, справа демоническое, а слева ангельское. Оба крыла также стянуты ремнями. В кольце по центру сердца иероглиф. У меня это рабыня, а у нее их два переплетенных в один — госпожа-пленница.

Все-таки она стала чуточку пассивней, а я соответствующе активней в наших отношениях.

Нет — я все так же сплю связанной, ношу кандалы, пояс верности и прочие милые моему извращенному сердцу вещи. Просто кроме этого теперь Алиса позволяет время от времени связывать ее. Правда только предельно нежно и осторожно. И ни о каких наказаниях для нее нет и речи. Максимум что мне позволен — легонько хлопнуть ее по попке не задевая при этом анальную пробку, да проверить — хорошо ли затянут корсет.

А еще мы теперь часто спим вместе связанные и притянутые друг к другу. И это, когда мы обе заперты в поясах верности и с вывернутыми, упакованными в армбайндеры руками, стянуты вместе ремнями и можем лишь целоваться — непередаваемо.

— Хм... А тебе идет, моя ведьмочка, — протянула она, наконец обратив внимание на мой наряд.

В данный момент я была одета в фиолетовое, короткое и пышное, платье ведьмы с оранжевыми акцентами. В наличии также были черно-белые полосатые чулки, бархатные фиолетовые туфли с черным кружевом на очень высоких каблуках, с широкими пряжками, где красовались серебряные черепа. Волосы были уложены в пару хвостиков и перетянутые лентами. Мой наряд очень сильно походил на таковой у Хеллоуинской версии Мерси из Овервотч. Собственно им я и вдохновлялась. Разве что вместо крылышек на спине у меня был длинный кошачий хвостик с такой же приличной длины анальной пробкой внутри меня, а также парой кошачьих ушек на ободке, для которых я не поленилась сделать прорези в ведьминой шляпе.

— Хм... ведьмочка... — протянула моя любимая. — А ведь ведьмочек когда-то ловили... связывали... истязали... — каждое слово сопровождалось долгим, сводящим с ума, поцелуем.

— Госпожа желает взять на себя роль жестокого но справедливого инквизитора? — показательно кротко шепчу ей в ответ, после чего лукаво улыбаюсь. — Или быть может госпожа демон, что решил заключить сделку?

— М... — Рыжик ответила мне такой же улыбкой, одновременно запуская под мою юбку руку и натыкаясь на сплошную пластину пояса верности, закрывающую мой лобок. В ее глазах мелькнуло удивление. Все-таки я несколько не любила этот вид пояса верности, предпочитая закрывающий исключительно членик. — М-м-м... Вижу ты подготовилась. И что ты там говорила о демонах?

— О... Позвольте мне позаботиться о вас, Госпожа, — вновь страстно целую ее, одновременно с этим надевая на ее глаза тугую повязку.

Заинтригованная девушка решила не сопротивляться и покорно позволила делать с собой всё что я сочту нужным.

В результате вскоре ее тело облегал толстый слой латекса кетсьюта темно-красного цвета с тонким рисунком чешуек, должным изображать кожу демона. Еще одним слоем латекса стали высокие черные чулки и перчатки на ее конечностях с таким же латексным кружевом по канту. Талию привычно сжал корсет начинающийся над самим лобком и заканчивающийся под грудью. Два ремешка от него, крепясь к краю проходили между ножек и затягивались сзади, тем самым слегка сжимая со сторон и подчеркивая нежную киску.

Следом за ремнями ее лобок закрыл широкий и толстый слой кожи на пряжках, также крепящихся к корсету, но с маленькими замочками на последних, в форме, так похожей на лобковую каплеобразную пластину пояса верности. С внутренней стороны в ряд было расположено множество залитых наполовину в латекс крупных бусин, о которые, при каждом движении, вынуждена будет тереться киска. Прикрыло всё это сверху коротенькая кожаная юбка-клеш с металлическими кольцами, к которым так удобно пристегнуть браслеты кандалов или просто привязать веревкой руки.

Саму грудь закрыл блестящий хромом грудной пояс верности, обтянутый снаружи кожей и выдающий себя кокетливым замочком в виде сердечка между грудей.

В попку легко скользнул тонкий, но длинною все пятьдесят сантиметров, очень гибкий дилдо, что оканчивался таким же темно-красным гибким хвостом с сердечком на конце, в тон ее "коже".

На ножках теперь красовались сапожки до колен, с мелкой, туго затянутой шнуровкой, из-за чего не было ни малейшей складки и те казались логичным продолжением ее ножек. Небольшая платформа снизу заканчивалась хромированными подковками с резиновой прокладкой, чтобы не скользили. Каблуков не было, но металлическая пластина в подъеме стопы обуви вынуждала Алису стоять почти что на носочках.

Немного грима на лицо вокруг глаз и губ позволили надев латексную маску-капюшон наголову создать видимость того, что это ее родная плоть. А ошейник-корсет, который закрывал собой только шейку и чуточку спускался спереди к яремной ямке, надежно скрывал все стыки деталей наряда.

Ее огненно-рыжие волосы были разделены на семь отдельных хвостиков, каждый из которых был продет в отдельное отверстие капюшона на голове. А обилие геля для укладки превратили их в подобие щупалец. Небольшая тиара-обруч черного цвета скрыла детали, а заодно к ней крепилась пара милых рожек.

Довершал образ черная помада на губах и линзы с желтой радужкой и вертикальными зрачками.

Когда я позволила любимой посмотреть на свое отражение — та смогла лишь ахнуть. А ее взгляд был ну очень красноречив.

— Итак, — улыбаюсь ей провоцирующе. — Сегодня вы моя Госпожа? Или быть может плененный мною демон? — с этими словами беру со стола лежащие там массивные хромированные кандалы, соединенные одним звеном и мягкой подкладкой изнутри. Самое то для длительного ношения на запястьях, заведенных за спину рук. Еще одна аналогичная пара, только большего диаметра предназначалась для предплечий. Также были и ножные кандалы, что отличались лишь цепочкой, длинною в тридцать сантиметров.

— Хм... Будет любопытно посмотреть, что может сделать с плененным демоном неопытная в делах подчинения оных, юная ведьмочка, — с этими словами Рыжик повернулась ко мне спиной и показательно сцепила сзади руки в замок. Я тихо выдохнула как от облегчения, так и возбуждения. Все-таки Алиса в роли демонессы смотрелась потрясающе. Но и то, что мне во что бы не стало надо было добиться ее беспомощности в этот день тоже было очень важно.

Сначала запястья и предплечья, стараясь удержать дрожь в пальцах. Соединить их последовательно цепочкой, конец которой крепился сзади к ошейнику. Еще одну цепь обернуть вокруг осиной, из-за корсета, талии и дополнительно к нему пристегнуть за звено между кандалами на запястьях. Украсить ее лодыжки аналогичными украшениями.

А потом поймать ее в собственнические объятия одной рукой а другой погладить по щеке, тыльной стороной ладони, одновременно держа пальцами тот самый кляп, который так любит вставлять в меня она сама. Поцеловать со всей страстью, одновременно смещаю руку с талии к ее хвостику.

Ухватив за его основание, с силой его сжимаю. Под гибкой эластичной оболочкой спрятана груша накачки, которая начинает потихоньку надувать тот восхитительно-ужасный дилдо в ее попке. И при этом не разрывать поцелуя.

И лишь когда она начнет судорожно дергаться и протестующе мычать, при этом не желая разрывать наши губы, резко отстраниться и ввести в приоткрытый ротик член-кляп на всю длину так как она это проделывала со мной. Не замедляясь, не обращая на дискомфорт или сопротивление.

Затянув ремешки на ее затылке как можно туже, я просто обняла ее за талию и замерла, уткнувшись своим лбом в ее.

Мы не простояли и пяти минут так, как сначала где-то вдалеке, а потом все приближаясь к нам, начинали срабатывать сирены. Вой нарастал. От него стыло всё внутри. Страх за будущее боролся с облегчением.

— Как же я не хотела быть права, — тихо шепчу, с силой вновь обнимая Алису и резко отстраняясь. Пристегиваю к ее ошейнику поводок и резко дергаю на себя, вынуждая подчиняться. Ее ошейник, как и большинство ему подобных в нашей коллекции, обладают эффектом удушения и не подчиниться невозможно. И шокированная происходящим любимая вынуждена подчиниться. — Прости, я потом всё объясню.

Иду быстро, но не давая "демонессе" упасть.

— Кодсворт! — мой крик разноситься по дому.

— Мадам, я... — выруливший из-за поворота робот замирает на месте повинуясь моей выставленной ладони.

— Протокол "Страж клумбы — страж тайны". Исполнять.

— Да, мэм, — скрежетнул робот, у которого активировался прошитый недавно протокол, резко изменивший его приоритеты.

— Сюда, — дергаю вновь за поводок, вынуждая Алису почти влететь в бойлерную вслед за мной. Ловлю девушку в объятия — из-за короткой цепочки на кандалах на лодыжках она чуть не упала. Помогаю ей встать на колени и сама опускаюсь рядом, одной рукой обнимая ее, а второй нашаривая на полу фальшпанель и сдернув ее, дергаю за рычаг.

От этого действия часть пола в прачечной вместе с нами и тем самым рычагом начинает быстро опускаться вниз — скрытый лифт во всей красе. А сверху отверстие уже закрывает скрытая до этого массивная переборка, снаружи ничем не отличающаяся от пола в нашей бойлерной.

По мере того, как мы спускались вниз — над нашими головами поочередно закрылось еще десять переборок. Да — у меня был приступ паранойи, когда я проектировала эту шахту. Впрочем, остальные доступы в бункер, отличались защитой не меньше.

Наконец лифт, опустившись на шестьдесят метров, достигает первого, самого верхнего, уровня нашего убежища. Все-таки имея в своем распоряжении лучших роботов и все нужные материалы, сделать за год можно очень многое. В нашем случае — вырыть трехуровневый бункер. Первый — склады и мастерские. Второй — жилой и медицинский отсеки. Третий — технический, включающий в себя как небольшой реактор, так и гидропонику и систему жизнеобеспечения. Хотя гидропоника пока что была законсервирована — надобности от нее в ближайшие две сотни лет не было. А пока можно будет питаться тем, что находится на складах длительного хранения. И поверьте — консервы там были не основным объектом хранения. А вот различные деликатесы в поистине огромных объемах — еще как.

Кстати я несколько изменила свое мнение по поводу криозаморозки, а потому отдельный склад являл собой аналог Ноева ковчега в миниатюре. Свиньи, овцы, коровы, куры, козы, лошади лучших пород были заперты в огромных контейнерах-криокапсулах.

Что примечательно — местная наука нашла обход превращению живого существа в промороженный фарш при разморозке благодаря одному веществу, которое есть в крови древесных лягушек и некоторых рыб водящихся в ледовитом океане. Правда действие препарата на его основе недолгое. В смысле в бодрствующем организме. Собственно по этой причине в каноне выжил лишь один человек из Убежища 111 — адреналин, как ни странно, взаимодействовал с этим веществом и потому то не разложилось до повторной заморозки. Все-таки стресс и шок от смерти любимого человека и похищения твоего ребенка очень велик.

— Идем, — помогаю ей встать и вновь тяну за поводок. Пройти надо не так уж и много — всего лишь до ближайшей лестничной клетки, потом на второй этаж и еще немного по паре коридоров, выкрашенных в светло-бежевый цвет.

Когда мы зашли в помещение — Алиса даже запнулась на секунду, до того оно напоминало наш собственный дом.

По факту это помещение являлось его точной копией. Даже наша одежда и все вещи были перенесены сюда вчера вечером. И мне очень пришлось постараться, чтобы любимая не заметила этого. Но с отвлечением я, как можно догадаться, справилась на отлично. Да и повязка на глаза с утра была с той же серии — сложно заметить отсутствие памятных вещиц, когда ты возбуждена и лишена зрения.

Подвожу ее к большой круглой подушке, прикрепленной к специальной платформе на колесиках, и сейчас расположенной на полу перед диваном, напротив телевизора. Помогаю ей усесться, и при помощи колец на ее одежде и вделанных в платформу аналогичных им, фиксирую на ней с помощью цепей и замков.

Опускаюсь перед ней на колени и сгибаюсь в поклоне, уткнувшись лбом в мягкий ворс ковра.

— Прости меня. Я надеялась, что подобного не произойдет и что это лишь моя больная фантазия. Но наверное стоит начать с самого начала... — грустно улыбаюсь. — Год назад со мной кое-что произошло. Сложно объяснить чем именно это являлось. Возможно я вспомнила прошлую жизнь. Может это был очередной эффект от воздействия ВРЭ, что и превратил меня в футанари. Возможно и вовсе я смогла прозреть будущее как бы со стороны. Не знаю. Но что я знаю, так это то, что чем больше я сравнивала реальность со своими неизвестного происхождения знаниями, тем больше я убеждалась в их правдивости. А потому начала готовиться. И первым делом проникла в возводимое Убежище 111...

Я рассказывала связанной и вынужденной внимательно слушать Алисе несколько отредактированную версию своих похождений. Было неприятно врать о своем происхождении, но она действительно очень любит меня-Диану. А я сама уже давно признала себя и ее одной личностью. Так что некое смещение акцентов должно было быть только на пользу.

Рассказала же я и о готовящемся правительством безумном, глобальном эксперименте. И о Великой Войне, что будет длиться всего день. И о том, во что превратиться мир наверху на столетия вперед.

— Это страшно, проснуться и понять, что всё происходящее не безумный сон, а ужасающая реальность. Что в скором времени из-за горстки безумцев твой личный рай должен превратиться в ад или и вовсе закончится смертью в криокапсуле. А потому я решила взять все в свои руки. И за год я построила этот бункер. Распланировала для обслуживающих его роботов задания на ближайшие две сотни лет. И приготовила для нас уютную криокапсулу, что позволит нам проспать достаточно долго до того момента, когда у нас будет возможность не только и не столько получить силы, достаточной, чтобы нас не трогали, но и, возможно, изменить этот мир в угоду нашим желаниям. Звучит несколько бредово, но имея некое послезнание — это вполне возможно... Я понимаю, что тебе очень-очень страшно, Алиса, Рыжик. Но я не хочу терять тебя. Не хочу быть ничьей куклой... кроме как твоей. А потому последнее слово за тобой. Если ты пожелаешь — мы просто переждем самый пик и попытаемся выжить в безумии. Или можем остаться в этом бункере до конца жизни — ресурсов и запасов хватит с лихвой. А можем последовать моему безумному плану.

Я не вставая с коленей перебралась к ней на платформу и расположившись позади нее, начала ласкать ее связанное тело.

— Я твоя, а ты моя. Клейма на наших лобках говорят об этом однозначно. Возможно сейчас я должна развязать тебя или хотя бы оставить на некоторое время одну. Но я не могу. Не желаю этого. Потому прошу постараться подумать о моих словах в таком положении. Ам... — и нежно прикусываю ее ушко. Благо то вполне доступно — вставка в соответствующей форме в ее капюшон присутствовала.

Ласкать связанное, туго стянутое слоями латекса и корсетом тело, непередаваемое удовольствие. А то, что ее промежность заперта в кожаном поясе верности только добавляет желания.

Рука скользит к ее хвостику и вновь сжимает его основание, тем самым вызывая тихий стон у "демонессы".

Собственная промежность пылает от возбуждения. Слегка болит запертый в сталь и от вставленного в уретру хромированного катетера, членик. Собственная киска истекает соками и судорожно сжимается вокруг тонкого ребристого дилдо. Анальная пробка также не дает расслабиться и попке. Очень сильно охота потереться лобком об попку Алисы. А еще чтоб вдвоем быть связанными и тереться лобками, а потом используя два двойных дилдо прижаться промежностями и насаживаться на них вместе...

Но сейчас я испытываю ощущение, что у меня нет права на слишком много удовольствия. Оно позволительно лишь ей.

А потому я продолжаю ее ласкать, одновременно подавляя желание коснуться хотя бы своей груди или подвигать в попке пробку.

Это безумие. Сейчас там, наверху, рвутся бомбы. Умирают люди. В Убежища бегут редкие счастливчики, как они думают.

А я, как безумная ласкаю собственную, туго связанную, упакованную в слои латекса, жену посреди гостиной, расположенной в подземном бункере.

И не меньшее безумие то, что Алиса начинает медленно реагировать на мои ласки. Ее дыхание изменилось. Стало глубже и тяжелей. Она слегка прогибается назад. Больше не позволяют ни путы, ни ошейник и корсет, ни ее поза сама по себе. Из-под кляпа вырываются прерывистые стоны, несмотря на длину дилдо с его внутренней стороны. Ее пальчики, несмотря на кандалы на запястьях вывернутых за спину рук, пытаются гладить мой, также стянутый корсетом, животик. Она старается подставиться под гуляющие по ее телу уже мои пальцы. Ее таз медленно движется взад-вперед, от чего время от времени вызывая во всем теле волну дрожи — шарики с внутренней стороны ее пояса верности делают свое тело.

— Я люблю тебя и буду рядом с тобой всегда, покуда ты позволишь мне. Моя Госпожа, — шепчу ей на ушко, после чего вновь его прикусываю. Руки при этом с силой давят на ее лобок через толстую кожу пояса верности. И пускай слой очень толстый, но все-таки это не сталь, а потому проминается, вдавливает в ее кису шарики, а ее рефлекторные движения тазом еще и задевают ими же клитор.

Она замирает, откинув голову назад, а потом прикрыв глаза хрипло, чуточку булькающе из-за распирающего голосовые связки члена-кляпа, стонет. Ее тело мелко дрожит, то и дело дергаясь в мощных спазмах оргазма.

Тихо звенят цепи, в которые она закована. Скрипит кожа и латекс, трясь друг о друга или просто от слишком судорожного дыхания.

— Моя... Люблю... — безумно шепчу прерываясь на поцелуи и покусывания. И она отвечает. Не словами. А телом. Попытками податься, прогнуться, подставится под ласку.

Глава 6. Между точками А и Б есть небольшая мелочь длинною в 200 лет.

Если кто подумал, что мы сразу же залегли в криосон, то он глубоко ошибается.

Во-первых, Алиса возжелала ознакомится со всеми моими планами и задумками.

Во-вторых, проинспектировать наше убежище.

В-третьих, было принято решение слегка доработать будущую планировку подземной базы.

В-четвертых, и что немаловажно, необходимо было захватить Убежище 111.

Собственно, в основном из-за последнего пункта, ближайший месяц нам предстояло обживать наши комнаты, и лишь потом, предварительно все упаковав для сверх длительного хранения, уснуть.

Ну а пока мы дожидались назначенного мною момента, моя любимая, мой Рыжик, моя Госпожа, решила меня слегка наказать за то, что скрыла от нее столь важные вещи.

— Давай, малышка, тяни ножку. Я знаю, ты можешь, — а в следующее мгновение мою попку которую нисколько не прикрывала декоративная коротенькая юбочка-клеш с открытым лобком, обожгло ударом плетки.

Вскрикнув, я постаралась выполнить ее требование и выше поднять коленку. От этого движения колокольчики висящие на соединяющих мои соски цепочке в очередной раз весело зазвенели.

Стараясь двигаться как можно плавней и чтобы мои шаги не походили на судорожные дерганья, я опустила правую ножку, чтобы тут же поднять левую, коленкой почти касаясь тех самых колокольчиков между сосков.

С силой закусив тонкую резиновую прослойку на толстых стальных удилах, болезненно врезающихся в края моих губ, я приложила все силы, чтобы не застонать от ощущений слишком сильно движущихся в моих дырочках дилдо. Если в киске был совсем коротенький, больше похожий на слегка вытянутый мячик с короткими усиками вибратор, то в попке была очень длинная анальная пробка в виде нанизанных друг на друга одинакового диаметра шариков, которые имели ярко выраженные грани, из-за чего стимуляция была очень жесткой. А свисающий снаружи из пробки длинный лошадиный хвостик в тон моим волосам казался логичным продолжением.

Да-да — сейчас я была в роли поняшки. Госпожа решила, что я должна в полной мере ощутить ее недовольство моими тайнами. Потому уже неделю я пребываю в таком виде ни на миг не получая свободы.

Стоячий ошейник-корсет и корсет на талию из того набора, в котором Госпожа превращала меня в бесполую служанку очень хорошо сочетался из такого же черного, блестящего латекса ботфортами с ужасно высоким подъемом стопы и без облегчающих ходьбу шпилек. Лишь хромированные подковки с резиновой подушечкой снизу не позволяли моим ножкам разъехаться по ровному полу помещений. Ну и естественно кандалы на лодыжках с коротенькой цепочкой, которую заменяли на более длинную версию во время упражнений, как это было сейчас.

Руки, предварительно упакованные в длинные оперные перчатки из того же материала, что и вся остальная одежда, но без пальцев на концах или хотя бы прорезей для оных, из-за чего мои пальчики пришлось держать постоянно сжатыми в кулачки, были упакованы в привычный, но от того не менее тугой армбайндер.

Промежность как и большую часть времени, закрывал пояс верности, делая меня внешне абсолютной беспомощной девушкой, а не даже футанари.

И даже сплю я сейчас касаясь носками пола, для чего подчиняющиеся Госпоже роботы базы, в рекордные сроки собрали конструкцию, похожую на спортивные козлы. Для сна я должна была ложиться животиком сверху на достаточно мягкую подушку, к которой меня притягивали ремнями. При этом шейка помещалась в стальное кольцо, запираемое на ночь на замок. А ножки, приковывались снизу к углам этих "козлов". Фактически во время сна я походила на букву "Г" с широко разведенными ножками.

Кстати говорить я сейчас не могла. Каждые трое суток Госпожа заставляла делать меня глоток очень жгучего препарата, после которого голосовые связки переставали меня слушаться на эти самые три дня. Так что максимум, что я могла издать, это мычание, стоны и что-то отдаленно похожее на очень мелодичное ржание и мяуканье одновременно. Все-таки голосок у меня был нежен, а потеряла я возможность только связно говорить из-за полного расслабления голосовых связок.

Также всю эту неделю я схожу с ума от желания. Безумного, страстного, всепоглощающего. Я уже потихоньку начинаю мечтать о толпе насильников, или о том, чтобы кто-то нашел и захватил наш бункер и превратил меня в свою личную секс-рабыню. Госпожа также дала мне какой-то препарат, из-за которого я теперь не могу кончить как бы не старалась. А все ее касания моего тела либо слишком болезненны, либо слишком легки, чтобы от них кончить. Она даже моет меня очень осторожно — так, чтобы я оставалась возбужденной, но не стимулируя эрогенных зон. А учитывая что из-за столь длительного воздержания, я превратилась чуть меньше чем вся в эту самую зону — то это очень сложно.

Кстати по поводу Госпожи.

Она до сих пор продолжает ходить в образе демонессы.

Конечно она не круглосуточно носит кетсьют из толстого латекса, но вот хвостик, сапожки-копытца и уложенные в виде щупалец волосы — да. Также она не изменяет нашей любви к корсетам и бондаж атрибутике. Мне вообще кажется, что то, что сейчас она может ходить в подобной одежде круглосуточно — помогло ей смириться с произошедшим на поверхности Апокалипсисом. Ну или она с помощью одежды и наших ролевых игр, старательно избавляется от мыслей об оном.

Но даже столь безумное и бесконечное удовольствие рано или поздно кончается, сменяясь необходимой рутиной. В нашем случае — вышел отведенный срок на ожидание.

Потому с утра Госпожа лично имела меня сразу в обе дырочки с помощью двойного страпона, а после мне, наконец, позволили снять армбайндер.

Я безвольной куклой замерла у ее ножек, ощущая как мои собственные меня не держат, а поднять руки вызывает сложности. Не атрофия мышц — та, кажется, и вовсе больше невозможна для меня, а просто сильная усталость.

Потому начало операции пришлось перенести на два дня, когда я наконец смогла нормально двигаться.

В реальности, по соотношению с игрой, пропорции конечно различались, но все-таки недостаточно, чтобы нельзя было почти за год целенаправленной работы прорыть качественный, по всем правилам, туннель к Убежищу 111.

Так что выждав в назначенный день, или точней ночь указанное время в пять часов утра, я дала отмашку. И в вентиляцию всего убежища хлынуло огромное количество сонного газа.

Убедившись, что весь персонал Убежища крепко уснул, отдаю команду на вторую фазу.

Тут же внешние стены подземного комплекса прорезаются сразу в нескольких местах, а два десятка штурмотронов устремляются в получившиеся проемы. Выждав пару минут на захват территории, захожу следом. Естественно не просто так, а в силовой броне со всем полагающими фильтрами. За наше убежище я не переживаю — его отделяет несколько шлюзов с системой очистки.

Неспешно иду по Убежищу, то и дело заглядывая в окошко то одной, то другой криокапсулы. На некоторое время замираю возле капсулы, что по канону должна была стать моей или Рыжика. Сейчас она, как и капсула напротив, пугающе пустые.

Больше из гложущего меня последний год страха, чем из какой-то логичной причины, одним ударом пробиваю стекло капсулы, а после еще несколькими ударами превращаю крышку в смятый кусок металла. То же самое проделываю и с противоположной капсулой.

Меня слегка трясет от отходняка.

Я изменила начальные условия.

Я добилась первой из поставленных целей.

Теперь осталось убедиться в том, что для внешнего мира Убежище 111 будет считаться потерянным.

Иду в комнаты Смотрителя. По дороге наблюдаю за работой роботов, что споро пакуют, в кандалы наваренные на одну трубу, уже раздетых работников этого комплекса. Единственная доступная для них поза — это положение кабанчика. Шея, локти, запястья, талия, лодыжки и колени — именно для этих частей тела наварены на слегка изогнутую трубу стальные кольца. У меня нет к ним жалости — их интересовал лишь их эксперимент.

Я не говорю о морали. У меня ее в простых человеческим понятиях больше нет.

Единственное что меня интересует — безопасность и комфорт для меня и моей любимой.

Потому Убежище 111 будет "утеряно" из-за "выброса радиации из бракованного реактора", отчет о котором уйдет в скрытую часть сети, связывающую все Убежища. Также дополнительно оно будет сокрыто от того же Института с их телепортами системой постановки помех — чтобы никто не смог попасть внутрь. Простой, но мощной военной глушилки должно для этого хватить. А заваренный изнутри внешний лифт с полным отключением питания, также как и просто обесточенные и вновь же заваренные изнутри основные ворота Убежища, окончательно отрежут его от внешнего мира.

Оставив полный паники отчет на терминале Смотрителя, я двинулась в ванну этого самого Смотрителя. Там, пара штурмотронов, повинуясь моим командам, быстро выломали одну из стен. За ней находилось скрытое помещение, чертежи которого были лишь на по-настоящему тайных чертежах Волт-Тека.

Поборов желание проверить, насколько гладко прошло мое вмешательство в проекты других Убежищ, которое я все-таки провела за две недели до Апокалипсиса, я вскинула тяжелый дробовик, что все это время держала в руках, и высадила из него всю обойму по стойкам с вычислительными системами, тем самым окончательно делая Убежище 111 призраком для всех с внешнего мира.

Выйдя из тайной комнаты, напоследок закидываю туда плазменную гранату, чтобы уж наверняка все доломать.

В ушах стоит легкий звон. Не столько от взрыва в закрытом помещении, сколько от осознания того, что эту часть судьбы я полностью изменила.

Тем временем один из штурмотронов докладывает об окончании очистки воздуха Убежища от газа.

Потому я с удовольствием вылезаю с силовой брони и потягиваюсь.

Обтягивающий мое тело толстый латексный кетсьют возбуждающе скрипит.

Делаю пару шагов туда-сюда привыкая к отсутствию нагрузки на тело. Металлические подковки на стопах моих сапожек звонко цокают по такому же металлическому полу.

По факту на операцию я пошла почти что в наряде поняшки. Разве что анальная пробка с хвостиком была заменена на аналогичную простую версию, да вместо цепи на сосках — мою грудь закрывали две стальные чаши лифчика-верности. Также наличествовал как шейный, так и простой корсет. И в них, между прочим, было довольно-таки удобно в неповоротливой туше силовой брони — резкость движений упала и броня управлялась даже несколько лучше.

Единственное что пришлось переделать — это конструкцию стоп каркаса брони, чтобы в нее можно было вставить ножки, обутые в обувь либо на высоком каблуке, либо на такой же танкетке, либо и вовсе без каблука, но с принудительно высоким подъемом стопы. Для этого было даже добавлено специальное крепление полностью повторяющее широкий браслет кандалов, что не давал стопе провалиться ниже положенного ей места.

Потянувшись еще раз всем телом я с каким-то безумным удовольствием завела руки за спину, позволяя стоящему рядом роботу тут же заковать меня в кандалы. Операция была выполнена блестяще и я могла вернуться к своему более приятному образу — образу рабыни.

Что же до пленных, то их ждет общий контейнер с криозаморозкой, как для свиней или коров. Да и дальнейшая их судьба будет мало отличатся от судьбы животных.

— Госпожа, — опускаюсь на колени перед подошедшей любимой и легко целую носок ее туфельки. Платье в викторианском стиле ей безумно идет. И то, что она сейчас также упакована в армбайндер и кандалы на лодыжках делает ее образ еще более чарующим.

— Поздравляю, ты сделала это, — она мягко улыбается и неожиданно для меня, также встает на колени, прижимаясь своей грудью к моей. Ощущение трущихся друг о друга, через толстые, тугие слои латекса груди третьих размеров очень волнующи. А уж когда она еще чуть подавшись вперед целует меня — и вовсе восхитительны.

Но вскоре поцелуй разрывают роботы. Повинуясь заложенной программе, нас поднимают на ноги и затыкают рты длинными кляпами-членами, уходящими глубоко в горло. Не задыхаемся мы лишь из-за того, что в них есть сквозные дыхательные каналы с наполнителем вроде сильно пористого поролона.

Следуя бок о бок со своей любимой, ведомая на поводке одним из роботов я просто упивалась каждым шагом и перезвоном цепей.

Проход к нашей базе не столь и длинный, но я все равно успеваю дважды кончить.

И вот, наконец, нас подводят к нашей сдвоенной крио капсуле. Все приказы давно розданы. Как и написано огромное количество протоколов.

Больше в нашем бодрствовании нет нужды и мы можем погрузиться в безумно длинный сон.

На наши головы надевают глухие латексные шлемы со шнуровкой сзади и небольшой прорезью напротив рта, идеально совпадающей с такой же на кляпах.

Ослепленных, безмолвных, лишенных большей доли слышимости и связанных, нас укладывают к капсулу, которая в отличие от других больше похожа на кровать.

Я этого не вижу, но знаю, что сейчас нас положили очень близко друг к другу. По двенадцать широких ремней притягивают наши тела к поверхности "ложа", вынуждая замереть будто кукол в упаковках с помощью стяжек.

Всего тела одновременно сверху касается упругая тяжесть — огромный прямоугольник листового латекса накрывает наши тела. Слышится тихий гул — наша капсула имеет встроенную вакуумную кровать и сейчас нас запечатывают в ней. И без того почти полная неподвижность из-за ремней превращается теперь в абсолютную.

С тихим щелчком пробив слой латекса к дыхательному каналу кляпа подключается трубка, через которую из моих легких резко вытягивает весь воздух. Но стоило закружиться голове из-за отсутствия кислорода, как по той же трубке мои легкие принудительно были наполнены им же.

Вдоль спины ощущаются легкие уколы — необходимые инъекции препарата перед заморозкой.

В очередной раз вытянув весь воздух из моих легких, я ощущаю обрушившийся в одно мгновение невероятный холод. Осознание того, что последняя фаза криозаморозки почти окончена вызывает у меня очередной оргазм. Оргазм которому суждено длиться почти двести лет.

Глава 7. Что даем нам новый день! Год? Столетие...

Казалось, я лишь вынуждено выдохнула, одновременно испытав один из самых жестких оргазмов в своей жизни, но это было далеко не так.

Двести лет прошли как один миг. Невероятно упоительный и такой приятный.

Тихо зашипела гидравлика, поднимая крышку нашей криокамеры.

Пошла волна воздуха, разделяя слои латекса, между которыми мы были зажаты.

Расстегнули ремни, что удерживали нас неподвижно на ложе.

Медленно извиваясь и мыча в кляпы, мы постарались сползти на край криокамеры где и осторожно свесили ножки, теперь сидя на ее борту.

С нас стянули глухие шлемы, позволяя рассмотреть окружающую обстановку.

Ну... та мало чем отличалась. Разве что было заметно, что ее время от времени старательно чистили, подкрашивали где надо и тому подобное. В общем — поддерживали в надлежащем виде.

Наконец, стоящий перед нами штурмотрон пользуясь вполне себе пятипалыми руками, легко расстегнул и вынул из наших ртов члены-кляпы.

Сделав судорожный вдох и услышав рядом такой же, я медленно повернулась всем корпусом к своей Госпоже, что сейчас была связана всё так же туго как и я сама. Встретилась с ее взглядом. И не удержавшись, подаюсь вперед, впиваясь в ее пухлые губки приоткрытого ротика страстным поцелуем.

Тихо скрипел латекс и кожа наших нарядов. Время от времени цокали каблучки, когда мы в очередном порыве соединялись в поцелуе и искали более надежную опору в нашем тугом плену.

В какой-то момент мы плавно перекочевали на пол, встав на колени и разведя чуточку ножки, так, чтобы левое бедро оказалось у друг дружки между ножек, слились в особенно длительном и страстном поцелуе, концом которому послужил мощный оргазм. И будь моя воля — я бы с радостью осталась со своей любимой в этой позе навечно.

Но рано или поздно всему приходит конец. Потому через неопределенный промежуток времени мы вынуждены были прервать наш поцелуй. Госпожа, как и полагает настоящей леди, вновь пересела на краешек криокапсулы и закинув ножку на ножку, от чего оказалась еще в более тугом плену из-за так и не снятых с лодыжек кандалов и колец на бедрах. Я же, в свою очередь, с огромным удовольствием замерла у ее стройных, утянутых в тугой латекс, ножек сидя на коленях.

— Доклад, — отдаю команду ожидающему приказов штурмотрону.

— Пробуждение Повелительниц выполнено согласно третьему пункту Абсолютного Протокола. Сегодня 1 Мая 2076 года. Согласно оставленным инструкциям 01 Января 2078 года в комплексе была остановлена любая деятельность способная вызвать вибрацию и не являющаяся частью систем энерго— и жизнеобеспечения. В 2.00 ночи по тихоокеанскому времени сейсмодатчиками было зафиксировано множественные толчки. Из-за огромного количества которых определить координаты их эпицентров было невозможно. Проведенное сутки спустя подключение через удаленный терминал к указанному информационному хранилищу дало отрицательный результат. Следуя указаниям Абсолютного Протокола, после неудавшегося подключения терминал, передав широковещательный единичный сигнал, инициировал самоподрыв. После получения данных, комплекс перешел в зеленый режим тревоги. Предоставить доклад по выполненным проектам?

— Не сейчас, — качаю головой. Точней пытаюсь — все-таки ошейник-корсет мало приспособлен к подобным движениям. Точней мне даже говорить в нем тяжело, так как шея очень туго сжата и даже дыхание чуточку спирает.

— Дорогая, что это значит? Я не особо спрашивала тебя о твоем плане, но все-таки...

— Как я тебе уже рассказывала: сеть Убежищ — это эксперимент правительства и Волт-Тека. Только это не значит, что они не создали настоящие убежища. У них даже собственное название есть — Ковчег. Символично, да? Так вот, еще на этапе постройки 111 Убежища, я наведалась в него и покопалась в установленных компьютерах. Узнала много нового. И это мне не понравилось. Как результат, я запустила вирус, что через год после начала войны пустил в разнос реакторы и тем самым подорвал все бункеры Ковчега к такой-то матери. Ну вот не хочется мне в какой-то не особо приятный момент обнаружить себя, и тем более тебя, в плену у вивисекторов и теневых правителей этого мира. Потому от этих самых теневых правителей я решила избавиться самым радикальным способом.

— И занять их место? — иронично вскинула бровь любимая, после чего чуточку откинувшись назад, аккуратно смогла толкнуть меня своими скованными ножками, от чего я растянулась на полу.

Извиваясь подобно змее я медленно подползла к ее ногам и поцеловала мысок выглядывающих из-под длинной пышной латексной юбки туфельки.

— Если Госпожа того пожелает, — смотрю на нее снизу вверх.

— Как там говориться в старой сказке? Дракон умер, да здравствует новый дракон?

— Ну... как-то так... — согласно склоняю голову закусив нижнюю губу от возбуждения, когда Госпожа ставит ножку мне на затылок, тем самым прижимая меня щекой к полу.

— Да уж: две безумные извращенки-мазохистки — правительницы мира! Что же это за безумный мир такой?

— Полный мутантов всех мастей, с отсутствием централизованного правительства, воинственными средневековыми орденами, техно-фанатиками, просто фанатиками, радиацией и различными вирусами порождающими тех же мутантов. И всё это является не бредом безумца или фантаста, а обыденной реальностью, — горячечно шепчу одновременно кончая от того, что Госпожа медленно вдавливает меня своей ножкой в пол.

— Таких еще попробуй завоюй.

— Завоюем. Уж место, где можно будет отдаться разврату безнаказанно и на виду у всех, мы создать сможем.

— А стоит ли? Почему бы нам не остаться в нашем бункере?

— Можно и так, — перевернувшись на спину, от чего руки, закованные в кандалы на запястьях и локтях болезненно-приятно прострелило болью, начинаю облизывать каблучок, что так притягательно маячил перед самым моим носиком. — Но не будет ли это слишком скучно? К тому же там, на радиоактивных пустошах порою бродят достаточно красивые девушки и юноши, которые могут стать вашими рабами, моя Госпожа.

— Хм... Интригует, должна признать. Но как ты их собираешься подчинить?

— Одних просто поработить. Других заставить или соблазнить. Кто-то сам радостно наденет на себя и родных кандалы да засунет в задницу любого размера дилдо, пообещай мы чистую еду, новую одежду и безопасное место. К тому же, — деланно кротко улыбаюсь. — Я сделала одну очень нехорошую вещь, в результате которой нас, вполне возможно, будет ждать как минимум одно Убежище полное верных слуг, выглядящих как прекрасные девушки... невзирая на пол.

— А вот это уже интригующе. И я жажду подробностей.

— Быть может Госпожа сначала позволит своей жалкой рабыне всё проверить, прежде чем беспочвенно обнадеживать? — вновь стаю на колени и целую теперь коленки сидящей передо мной связанной красавицы.

— Ну ладно... — та демонстративно недовольно соглашается, а после наклоняется и мы вновь сливаемся в поцелуе.

И вот, почти сутки спустя, после ознакомления с проделанной роботами работой и собранными о внешнем мире данными, которые удалось получить прослушивая радиочастоты и просто запуская время от времени через специальную пусковую шахту, что построили роботы под озером возле нашего пристанища, Робоглазов, я решилась.

На мне был надет глухой и очень толстый латексный кетсьют, который благодаря все той же работе подчиненных роботов, был очень сильно прокачан в плане защиты от внешней агрессивной среды. Также был и корсет, и балетные ботфорты с массивными танкетками, и оперные перчатки со стальными накладками на костяшках пальцев. Не забыла я и о поясе верности, который дополнительно был переделан для очень длительного ношения благодаря полым дилдо и катетеру. Чуточку болезненно, но в то же время дико возбуждающе. Высокий тугой ошейник не только не давал моей голове хоть чуточку повернуться, но и гарантировал то, что ее мне никто не сломает, если сможет подобраться со спины. И наконец на голову был надет глухой, продолговатый, почти овальной формы шлем, затемненный визор которого еле угадывался из-за глянцевой латексной, черной поверхности. С внутренней стороны на который выводилась куча информации как будто это был игровой интерфейс.

Все-таки знания о технологиях, что пошли совсем по иному пути, позволили указать этот самый путь роботам, что работали у меня в лабораториях. Результат соответствующий — куча продвинутых технологий использующих двоичную логику, а не троичную, а также переходники, что позволяли взаимодействовать этим двум абсолютно разным системам на должном уровне.

Но возвращаясь к моему облику — не стоит думать, что я вышла наружу затянутой только в слои высокотехнологичного латекса. Нет — это скорей был поддоспешник для более надежной защиты — модифицированной силовой брони Х-1.

И когда я говорю модифицированная, то это означает, что практически создана заново.

Был убран на спине круг для открытия брони. Теперь это можно было сделать только введя пароль на маленькой, но надежно защищенной панели, расположенной под "жабо" брони идущей на уровне плеч. Был убран шлем самой брони, так как с тем, что сейчас был на моей голове — просто бы не удалось надеть. Вместо него на плечах силовой брони была теперь надежная полусфера как у космодесантника из СтарКрафта. Это, кстати, также повышало шансы на выживаемость — полусфера была изготовлена из толстого слоя титана с примесью свинца и еще ряда металлов, как впрочем и остальные детали брони. В результате даже противотанковая винтовка далеко не с первого раза сможет пробить ее. Прозрачное забрало создавалось по похожей методике, основу которой я просто чудом вспомнила и которую применяли для изготовления иллюминаторов на космических станциях.

Также, вместо одного ядерного блока, броня имела четыре слота расположенные вертикально, и которые, при необходимости, могли с огромной мощностью отстреливаться. Все-таки подорваться из-за повреждения одного из этих микро реакторов у меня не было никакого желания.

Зачем такое количество ядерных блоков? Ну для питания всех систем брони. Питания реактивного, или точней аналогичного, полностью электрического, двигателя. Питания маневровых систем, включающих в себя как микродвигатели, расположенные по всему корпусу, так и расположенные в стопах шариковые ролики, что позволяли почувствовать себя трехсоткилограммовой балериной на коньках.

Благодаря этому можно было двигаться просто с дикой скоростью по полю боя или просто по пересеченной местности которая хоть чуточку является надежной. Да и выведенные в стопы охладительные форсунки, могли позволить даже по болоту скользить некоторое время не проваливаясь в жижу, а замораживая ее прямо под ногами.

Также в стопы были встроены и мощные электромагниты, а потому пройтись по металлической стене какого-нибудь здания или механизма не составило бы труда. А экзоскелет силовой брони позволил бы двигаться подобно шиноби из Наруто.

В дополнения к магнитным ботинкам около движков джетпака располагалось два небольших цилиндра, с тонким, но ужасно прочным тросом и парой абордажных крюков, принцип которых был взят мною у Ночных Кошмаров из Кода Гиасса. Выстреливались они благодаря урезанным версиям рельсотронов, скрытых под внешним слоем бронированных наплечников.

Еще в ладони были выведены контакты, позволяющие питать энергетическое оружие без дополнительных источников питания. Только и надо было, что заменить рукоять, да подключить пару клемм к нужным контактам.

Заодно, пользуясь этими же энергомагистралями, можно было бить из рук настоящими молниями. Пускай и на не особо большое расстояние, но и с десятка метров удивить врага было вполне можно. Причем ядерные блоки позволяли регулировать мощность молний в огромных пределах — от оглушения или просто причинения боли, до смерти, а то и вовсе испепеления. Хотя для последнего врага надо чуть ли не обнять.

В довершение картины силовая броня имела кевларовый плащ, что скрывал все модификации, и который, при необходимости скручивался несколькими полотнищами на специальные бобины под тем же "жабо". Всё это было окрашено в лучших правилах камуфляжного дела с применением термической краски, от чего на свету нагревался и соответствующе сливался с цветами вечной осени, что наступила в этом мире после Последней Войны, а в темных, и значит более холодных местах — краска чернеет.

Из дополнительных систем — навороченный модуль автодока, мощный передатчик с системой шифровки, вокубулятор, совмещенный с мощным динамиком, что позволяло искажать голос и перекрикивать поле боя.

Кстати, контролировал все дополнительные системы силовой брони упрощенный вариант мозга Мистера Храбреца — военной версии Мистера Помощника.

Оружием же мне служил тяжелый лазерный пистолет, закрепленный магнитным захватом на бедре, а также тяжелый, вновь же лазерный, автомат, который благодаря силовой броне, а значит почти бесконечному источнику энергии и наплевательству на вес, обзавелся двумя режимами — автоматным и снайперским. Пройти мимо местных цепных мечей также я не смогла. Уж очень это оружие напоминало Вархаммер. А потому обзавелась и этой прелестью, предварительно удлинив лезвие почти в два раза, что с учетом его применения в силовой броне — было как раз впору.

Конечно, не забыла я и о оружии на случай если окажусь без силовой брони.

Тут поступила проще — хороший десантный нож, местный аналог Вальтера ПП, пачка плазменных гранат, небольшая походная аптечка и комплект НЗ, и на крайний случай — навороченный мультитул, который пришлось самой же и разрабатывать. Местные просто не знали такого полезного устройства.

В общем получившаяся машина смерти внушала как своими ТТХ так и внешним видом. И таких у нас было, на данный момент, десять штук. И в оставшиеся, я, при случае, если удастся найти неповрежденный образец, собиралась установить еще и систему Страж, по факту превращая пустую силовую броню в мощного боевого робота.

Но это в будущем. А сейчас я стояла в поднимающемся на поверхность маленьком лифте, что почти две сотни лет назад скрыл нас с любимой под землей.

Перед самим выходом на поверхность, получила подтверждающий сигнал от Кодсворта. Не хотелось бы, чтобы тот набросился на меня, не опознав в броне.

Выйдя с лифта, я тут же поудобней перехватила пистолет в правой руке, а левую вывела в "режим ситха", от чего между пальцев заиграли разряды.

Гулко шагая по обветшавшему за годы дому я могла лишь качать головой. Некогда уютное гнездышко двух извращенок превратилось в разруху. Как, впрочем, и всё в этом мире. Было грустно.

Выйдя наконец из дому, неспешно оглядываюсь, не забывая оставаться на чеку. Этот мир более не безопасен как раньше.

Просто посмотрев на разрушенные и разграбленные дома мне захотелось вернуться обратно в бункер и вновь оказаться в тугом армбайндере у ног своей любимой. Но дело должно было быть сделано.

Потому вместо исполнения желания, подаю сигнал на начало работы, после чего могу наблюдать как из-под земли полезли роботы.

Точней полезли они из люков, что были разбросаны по всему Сэнкчуари-Хиллз, и к которым за годы те, по моему приказу еще до заморозки, проложили технические туннели с кучей систем защиты.

Вообще по поводу проникновения в бункер через малейшую щель у меня была дикая паранойя. Потому даже на самой узкой вентиляционной шахте располагались просто драконовские, многоразово продублированные меры защиты.

Повелительный взмах рукой, и штурмотроны резво разбежались по всему бывшему жилому сектору. Задача у них была простая и недвусмысленная: всех людей, если такие попадутся, захватить живьем, а животных уничтожить. Проще говоря — происходил захват плацдарма.

Я очень долго думала о том, стоит ли светится, или же действовать предельно тайно.

В конце концов пришла к выводу, что второй вариант имеет слишком много подводных камней и проблем в будущем.

Потому сейчас будет зачищена территория, а после другие роботы, под защитой штурмотронов, начнут расчищать завалы, а после начнут постройку мощного форта. Уже сейчас глушилки, что все эти годы скрывали нас от внешнего мира и телепортов Института, перешли в усиленный режим, закрывая весь этот остров в купол статических помех. Недостаточных, чтобы заглушить радиопередачи, но наверняка достаточно для глушения такой сложной и требующей предельной точности технологии как телепорт.

— Ну, как там, дорогая? — раздался по каналу связи голос Рыжика.

— Классический постапокалипсис во всей красе, — грустно отвечаю. — Сейчас погода вполне хорошая, но вот судя по докладам здесь не редкость как радиоактивные, так и кислотные дожди.

— Ясно... — на некоторое время она умолкает. — Что планируешь делать дальше?

— Пройдусь по периметру озера. Посмотрю, что смогу найти. Или кого.

— Мысль о рабах не дает покоя? — весело спрашивает Госпожа.

— И о них тоже. Хотя скорей для начала нужна информация... Хотя одно другому не помеха. Так что я пошла. Постараюсь привести пару смазливых пленниц. Приготовь на всякий случай пару жестких комплектов поняшек, любовь моя.

— Хм... один из них приготовлю специально для тебя. Ярко-розового цвета, — мурлычет она, после чего более серьезным голосом. — Не пропадай надолго с эфира.

— Постараюсь. Конец связи.

— Конец связи.

Убедившись, что штурмотроны и полезшие из всех щелей различные модификации других роботов заняты делом, подзываю к себе четверку штурмотронов, что в будущем должны стать моими постоянными спутниками в разных вылазках. От своих товарок по серии они отличаются в первую очередь пятипалыми руками, которыми могут держать любое вооружение. Также на них, помимо усиленной стандартной брони, надеты, из того же кевлара, длинные плащи с глубокими капюшонами, а головы больше похожи на человеческие черепа. Пугающий вид порой может позволить всё решить миром. Ну или устроить преждевременную стрельбу. Под плащами, кстати также скрываются ранцы забитые различными полезными вещами. В том числе несколькими наборами для удержания пленника.

— Выдвигаемся, — командую и задаю направление. Наш путь лежит сначала в направление Убежища 111, а потом вправо вдоль внешнего берега озера. Надо бы зачистить озеро от всей возможной агрессивной живности. Все-таки тут сто процентов есть пара болотников, не говоря уже о всяких мутировавших насекомых. Главное на Когтя Смерти на нарваться. Хотя, по идее, мы его такой толпой еще на дальних подступах накроем массированным огнем...

Ну что ж, спустя три часа мы не встретили Когтя Смерти. А вот двух болотников — да. Как и толпу гнуса, которую просто сожгли лазерами, а тех кто подобрался слишком близко — накрыло моими молниями.

Всплеск адреналина позволил мне наконец чуточку расслабиться и ощутить себя более живой. А еще принять тот факт, что подготовка в двести лет не прошла бесследно и я сейчас представляю из себя мощную боевую единицу.

Убедившись, что данные о том, где лежат тела болотников переданы на базу и оттуда уже выступил отряд, что должен оттащить их для дальнейшего изучения, мы продолжили путь.

Потому вскоре мы уже заходили с противоположной стороны от Сэнкчуари. Даже отсюда было видно с одной стороны огромную тучу пыли над островом — это работали строительные роботы, разбирая все для последующей переработки, а с другой виднелась верхушка алой ракеты — это была заправочная с одноименным названием. Подумав, я направила наш отряд в данном направлении.

Стоя почти под навесом Красной Ракеты я с некоторой грустью рассматривала заправочную станцию и мастерскую по совместительству.

Никакой овчарки с очаровательным именем Псина нигде не наблюдалось. Да и сомневаюсь что она еще даже народилась. До канонного времени четвертой части было больше десяти лет.

Впрочем, кое-что имело место быть. Хоть это меня и не радовало.

А именно слабо ощущалась все нарастающая вибрация из-под земли.

Потому крикнув штурмотронам простую команду "Враги под землей!" я врубила джетпак, резко подпрыгивая и оказываясь на крыше бензоколонки.

Вовремя, потому как повалившая толпа кротокрысов действовала довольно-таки слаженно. И будь на нашем месте один или даже двое-трое простых людей, то без потерь они бы смогли отбиться только чудом.

Но штурмотронам было плевать на острые резцы мутировавших животных, что впивались в их ноги.

Зато вот кротокрысы очень быстро начали обугливаться под плотным огнем моих спутников. Да и я не стояла без дела с высоты выцеливая особо наглых особей.

Когда с тварями было покончено, помня о пещере под Красной Ракетой, я направила тройку роботов на окончательную зачистку территории, а сама, с последним штурмотроном, принялась за осмотр оставленных следов человеческого пребывания здесь. Все-таки кострище даже на вид было относительно новым, как и собранный из хлама вертел над ним.

В момент, когда я разворачивала холодильник от Ядер Колы, который осматривала на исправность, мне пришло сообщение от оставшегося со мной штурмотрона. Он обнаружил людей в непосредственной близости от наших позиций.

Сориентировавшись по выведенной на забрало шлема карте, я не показывая виду, отхожу от холодильника и как бы иду к одному из остовов машин, что находится наискось от наблюдающих за нами разумных.

Когда расстояние между нами становится минимальным, я в очередной раз включаю джетпак, совершая огромный прыжок, после чего с мощным грохотом приземляюсь в двух метрах от неведомых пока наблюдателей.

От моего приземления их раскидало в стороны.

Короткий взгляд на упавших, и обоих летят молнии. Недостаточно сильные чтобы убить, но вырубят надежно.

Причиной такой моей реакции служит их вид — мешковатые штаны, портупеи с шипованными наплечниками на голое тело, куча самодельного оружие, которым они обвешаны как новогодние елки. Вывод однозначен — рейдеры. А этих ублюдков, даже по моим слабо обремененных маралью меркам, я воспринимаю однозначно — законные трофеи или просто мясо для возможных экспериментов.

Начинаю споро освобождать их от оружия, а после и одежды. Подоспевший штурмотрон повторяет мои действия.

— Неплохо получилось, — хмыкаю, разглядывая чумазых парня и девушку, что начали постепенно показывать признаки прихода в сознание. Только уже поздно — они полностью нагие, а руки и ноги закованы в полный набор кандалов. Полный набор в моем понимании это кандалы на запястьях, предплечьях, лодыжках и бедрах. Также в комплекте идет пояс верности и массивный высокий ошейник, в котором не особо покрутишь головой. Во рты им также были воткнуты кляпы. Слушать грязную ругань малообразованных разбойников я не имею никакого желания.

Вообще пояса верности необязательны, но... будем диктовать свою безумную доктрину с самого начала.

Вновь оглядев пленников, довольно киваю головой — девушка вполне себе смазлива. Волосы даже несмотря на то что, кажется никогда не мылись, довольно-таки густые. Тело спортивно сложенное, но с внушительной грудью. А значит...

Ее грудь оказывается заперта в "лифчике верности" — две чаши в которые плотно заходят ее соблазнительных дыньки, а ножки оказываются в ботильонах с очень высоким тонким каблуком. Естественно запертые на замки.

Мужчине достаются только тонкие силиконовые тапочки-носки. И то только потому, что не хочу, чтобы он помер раньше чем будет допрошен, случайно порезавшись голой стопой о какой-то осколок и тем самым занеся инфекцию или потеряв слишком много крови.