Поднять перископ!(ч.1)

— Эх, Михель... Надо ведь еще и знать, когда и как отходить от инструкций... Ладно, давай еще по одной и отдыхай. Тебе надо выспаться. А то, неизвестно, что завтра будет. А я в машину схожу, погляжу. От сотрясений корпуса при бомбежке там все же кое — что разболталось.

— Ничего опасного нет?

— Если бы было, я бы сразу сказал. Так, мелочи...

Когда главмех ушел, Михель растянулся на койке и закрыл глаза. Сон не шел, и он в который раз прокручивал в уме события последних суток. Да, сегодня им по — настоящему повезло, как бы он не успокаивал главмеха. Одна бомба в них все же попала. И если бы она взорвалась, то это гарантированно отправило бы U — 177 в ее последнее плавание — на дно Атлантики. Вместе со всем экипажем. Надо признать, что "девятки", не смотря на свою хорошую мореходность, автономность, вооружение и более лучшие бытовые условия экипажа, чем на "семерках" (

* * *

*), все же сильно проигрывают им в маневренности под водой. Меньших размеров, более легкая и маневренная "семерка", обладающая практически одинаковой подводной скоростью с "девяткой", быстрее погружалась в случае опасности, и на ней было легче ускользать от погони. Главный недостаток "семерок" — невозможность действовать на большом удалении от баз. Запасов топлива не хватает. И если для "девяток" походы в южную Атлантику и в Индийский океан — обычное дело, то для "семерок" это невозможно. Они оперируют не дальше центральной Атлантики. Первые походы "семерок" к берегам США были возможны только за счет расположения дополнительных запасов топлива в балластных цистернах и уменьшения запаса торпед на борту. Значит, на первых порах можно уже определиться, на что делать ставку. А там видно будет...

(*) "Девятка" — немецкая подводная лодка типа IX. До появления лодок типа XXI — самые крупные торпедные лодки немецкого ВМФ в годы второй мировой войны, предназначенные для действий на удаленных коммуникациях в океанах. Выпускались в модификациях IX-A, IX-B IX-C, IX-C/40, IX-D1, IX-D2, IX-D42.

Основные параметры лодки типа IX-C:

Длина — 76,8 м

Водоизмещение надводное/подводное — 1120/1232 т

Предельная глубина погружения — 230 м

Скорость хода надводная/подводная — 18,3/7,3 узла

Вооружение — носовых торпедных аппаратов — 4, кормовых торпедных аппаратов — 2, запас торпед — 22. Палубное орудие 105 мм — 1, зенитный автомат 37 мм — 1, зенитный автомат 20 мм — 1. Количество и калибр зенитных автоматов часто варьировались.

(**)Асдик — английское название гидролокатора

(

* * *

)Лев — прозвище адмирала Карла Деница, командующего подводным флотом Германии, которое дали ему немецкие подводники.

(

* * *

)Кригсмарине — название Военно-Морского Флота Германии в период 1933 — 1945 г.

(

* * *

*) "Семерка" — немецкая подводная лодка типа VII. Самый многочисленный тип лодок немецкого ВМФ в годы второй мировой войны. Действовали в пределах северной и центральной Атлантики, а также в европейских морях. Выпускались в модификациях VII-A, VII-B, VII-C, VII-C/41, VII-D, VII-F. Подводные лодки модификаций VII-C, по совокупности параметров и возможностей, многими были признаны самыми удачными лодками второй мировой войны.

Основные параметры лодки типа VII-C:

Длина — 67,1 м

Водоизмещение надводное/подводное — 769/871 т

Предельная глубина погружения — 230 м

Скорость хода надводная/подводная — 17,7/7,6 узла

Вооружение — носовых торпедных аппаратов — 4, кормовых торпедных аппаратов — 1, запас торпед — 14, палубное орудие 88 мм — 1, зенитный автомат 20 мм — 1. В ходе войны с многих "семерок" палубные 88-мм орудия были сняты, а зенитное вооружение усилено.

Глава 2

Неожиданные встречи

Когда Михель проснулся и глянул на часы, было уже восемь двадцать по бортовому времени. Раз его не будили, значит, ничего особого за ночь не произошло. Лодка мерно покачивалась, гул дизелей доносился через переборку. Но поскольку слух подводника уже привык отфильтровывать эти звуки, Михелю казалось, что вокруг стоит тишина. Выбравшись на мостик, поздоровался с вахтенными и с наслаждением вдохнул полной грудью свежий морской воздух. Вокруг простиралась северная Атлантика. Лодка шла экономическим ходом, экономя топливо, плавно переваливаясь с борта на борт. Небо было ясным, горизонт чистым. Ни одного военного корабля, или транспорта, в пределах видимости не было. Что было неудивительно, они уже уклонились довольно далеко на юг от обычного маршрута североатлантических конвоев. Самолетов здесь тоже можно не опасаться. Для авиации берегового базирования очень далеко. Если только нелегкая не принесет в этот район авианосец. Но при дальнейшем продвижении на восток опасность резко возрастет. Английские "Сандерленды", "Веллингтоны" и "Либерейторы" залетают далеко в океан. Поэтому, придется не раз нырнуть, прежде чем они доберутся до Лорьяна. А пока все идет по плану. По времени осталось немного. Сегодня 10 октября 1942 года. Разница между календарями тринадцать дней. Значит, осталось три дня. Но... Он все равно вернется в Лорьян. И приведет туда свою "малышку". И также свой экипаж, который верит в своего Старика. А там будь, что будет...

— Герр капитан, радиограмма! — из люка высунулся радист.

— Уже расшифровали?

— Так точно!

Михель взял бланк и развернул. В радиограмме сообщалось о присвоении ему очередного звания фрегаттен — капитан. А также напоминание о сдаче командования лодкой по приходу в базу и прибытие в распоряжение штаба подводных сил.

— Поздравляем, герр капитан!!! — вытянулись радист и вахтенный офицер.

— Что, уже все знают? А я, как всегда, узнаю обо всем последним? — усмехнулся Михель.

— Получили рано утром, но первый офицер запретил Вас будить...

Командир флотилии "Зальцведель", или второй флотилии подводных лодок Кригсмарине, корветтен — капитан Виктор Шютце был очень удивлен, когда к нему в кабинет вошла странная пара. Гестаповец в мундире штурмбанфюрера, и какой — то тип в штатском. О посетителях его предупредили заранее, но подробностей не сообщили. И вот увидев эту парочку, он чисто машинально стал припоминать все грехи, которые числились за ним самим и за флотилией. Потому, как визит гестапо ничего хорошего не может предполагать в принципе. Если бы это были "свои" гестаповцы, из Лорьяна, с которыми иногда приходилось пересекаться по служебным вопросам, то это одно. Но визитеры прибыли из Берлина, что наводило на нехорошие мысли. После взаимных приветствий штурмбанфюрер Заугель изложил цель своего визита.

— Герр корветтен — капитан, разрешите представить вам моего спутника. Профессор Хельмут Диц, доктор истории, сотрудник института "Аненербе". У него есть к Вам ряд вопросов. Хочу предупредить, что все, что будет сказано здесь, должно остаться строго между нами.

— Я понимаю, герр штурмбанфюрер. В этом отношении можете не волноваться. Рад буду помочь вам, если смогу.

Шютце окинул взглядом своих собеседников. Гестаповец никакого удивления не вызывал. Обычная ищейка, на каких он уже насмотрелся. А вот доктор истории... Шютце неплохо разбирался в людях и был хорошим физиономистом. Доктор истории был очень интересной личностью. По внешнему виду — явный некомбатант возрастом хорошо за пятьдесят. Но про таких говорят — одержимые. Готовые преодолевать любые препятствия, идти напролом не считаясь ни с какими затратами и потерями, не щадить ни себя самого, ни других, лезть буквально к черту в пасть ради достижения цели. Какой бы эфемерной и призрачной она ни была. И во всем иметь свое мнение, зачастую не совпадающее с мнением признанных авторитетов. И надо признать, что вот именно такие и совершали удивительные открытия во все времена. Почувствовав интерес к своей персоне, профессор оживился.

— Благодарю Вас, герр Заугель. Герр Шютце, можно я буду Вас так называть? Я человек сугубо штатский и плохо разбираюсь в военной форме. Мне бы хотелось поговорить с Вами об одном из Ваших офицеров — Михеле Корфе.

— Пожалуйста, профессор. А чем он так Вас заинтересовал?

— Вам известно, что Михель Корф, это его не совсем настоящее имя? Что когда — то он был Михаилом Рудольфовичем Корфом и служил в русском флоте во время Великой войны?

— Известно, профессор. И Корф этого никогда не скрывал. Об этом знает вся флотилия и адмирал Дениц тоже.

— Я это знаю, так как уже просмотрел некоторые материалы. Мне хотелось бы поговорить с Вами, как с военным моряком. Что Вы можете сказать о Корфе?

— А что сказать? Хороший командир субмарины, отмечен наградами Рейха, имеет на своем счету двадцать девять потопленных кораблей врага. Обладает незаурядным аналитическим умом, мыслит нестандартно. Все приказы и инструкции не принимает бездумно к исполнению, а исходит из конкретной ситуации. Иногда отступает от буквы приказа и делает все по своему, но неизменно добивается успеха. Команда лодки его просто боготворит, и наделяет чуть ли не мистическими способностями. Ни в чем противозаконном он замечен не был. В свои шестьдесят два года выглядит прекрасно и обладает отменным здоровьем. Не курит, в чем ему искренне завидуют многие подводники. По части выпивки — очень в меру. На берегу, после похода, любит посидеть в ресторане, но никогда не напивается до скотского состояния, как некоторые. Женщины — тут большой любитель. Но садиться себе на шею не позволяет никому. Если только какая дамочка начинает активные поползновения на его матримониальный статус, то он тут же с ней расстается и заводит другую пассию.

— А что так? Почему он до сих пор не женат?

— Вся его семья — отец, мать, жена и двое детей были убиты большевиками во время переворота в России в семнадцатом году. После этого он так больше и не женился. Но чем это может Вас заинтересовать?

— Понимаете, герр Шютце. Ведь Вы в курсе, что наш институт занимается тем, что изучает великое наследие наших предков. Тайные знания, которые либо дошли до нас в сильно искаженном виде, либо в каких-то отрывочных фрагментах, из которых зачастую невозможно создать цельную картину. И вот разгадка этих великих тайн древности и есть наша главная задача. Сделать так, чтобы эти тайные знания работали на благо и величие Рейха. Вам это понятно?

— Понятно, но какое отношение к этому имеет Михель Корф?

— Подозреваю, что самое непосредственное. Ведь Вы сами сказали, что команда лодки просто боготворит своего командира и наделяет его чуть ли не мистическими способностями?

— Да, это так. О его феноменальной удачливости и способности выкручиваться из тяжелейших ситуаций во флотилии уже слагают легенды. Где зачастую трудно отличить правду от вымысла. Но он на все отвечает односложно. Дескать, нужно, чтобы каждый хорошо делал свое дело. А везучесть это просто приложение к старательности. Если старательности не будет, то на везучести далеко не уедешь.

— Согласен, но случай с Корфом, похоже, выходит за рамки обычного везения. Давайте, сейчас я расскажу кое — что, а Вы послушаете. Не сомневайтесь, Вам, как военному человеку, это будет очень интересно. А потом выскажете свое мнение.

— Хорошо, профессор. Вы меня просто заинтриговали.

— Итак, Михаил Корф. Родился в 1880 году в Санкт-Петербурге, в Российской империи, в семье таможенного чиновника Рудольфа Корфа. Обрусевшего немца, потомка немецких переселенцев, приехавших в Россию еще во времена императора Петра Первого. Мать Мария Корф, урожденная Меркулова, из купеческого сословия. В семье Михаил — старший из детей. Кроме него есть еще две дочери — Агнесса и Маргарита 1884 и 1888 годов рождения соответсвенно. Маленький Михаил с детства бредит морем. Но о карьере военного моряка даже не помышляет, так как реально оценивает свои возможности. В Морской кадетский корпус, единственное учебное заведение, которое готовит офицеров для русского военного флота, принимают только детей дворян, а он таковым не является. Поэтому, Михаил Корф заканчивает здесь же, в Санкт-Петербурге, мореходные классы и становится штурманом торгового флота. Коим и работает до начала войны между Россией и Японией в 1904 году. С началом войны он, как имеющий воинский чин прапорщика военного времени, так назывались офицеры запаса в русском военном флоте, оказывается в Порт-Артуре и назначается штурманским офицером на броненосец "Севастополь". Но служит на нем недолго. Когда японцы блокируют Порт — Артур с суши, он отправляется на сухопутный фронт в составе отряда моряков, снятых с кораблей и командует полуротой морской пехоты. Но опять недолго. С его подачи формируется небольшой разведывательно-диверсионный отряд. Поверьте, это были сущие дьяволы. Прапорщик Корф возглавляет этот небольшой отряд численностью около двадцати человек и регулярно наведывается в тыл к японцам, создавая им всяческие неприятности. Причем, все поражены способностями морского офицера в сухопутной войне и его авторитет непререкаем. За многочисленные вылазки в тыл противника, и нанесения большого урона врагу, прапорщик Корф награжден орденом Святой Анны четвертой степени, а за уничтожение японской батареи осадных орудий орденом Святого Георгия четвертой степени. После падения Порт-Артура Корф, не желая сдаваться в плен японцам, с тремя солдатами и двумя матросами решается на форменную авантюру. Они захватывают китайскую лодку и под покровом ночи выходят в море под носом у японцев. Как им удалось проскользнуть, до сих пор никто понять не может. Но, как бы то ни было, наши мореходы поневоле хоть и с трудом, но все же добираются под парусом до Циндао — немецкой колонии в Китае, где и остаются до конца войны, поскольку прорываться в Россию через охваченную войной китайскую территорию, на это даже авантюрист Корф не решается. После войны Корф возвращается к своей службе в торговом флоте и ничем особо выдающимся больше не занимается. В 1907 году женится, в браке имеет сына и дочь. Правда, как награжденный орденом Святого Георгия, приобретает право на потомственное дворянство, на основании чего в 1913 году сдает экстерном экзамены за Морской корпус и получает чин поручика по Адмиралтейству. С началом войны призывается в действующий флот и служит на Балтике. К началу войны Корф становится уже капитаном торгового флота и его богатый опыт, а также хорошее знание немецкого языка оказываются востребованными в штабе Балтийского флота. Но авантюрный склад характера снова проявляется в нем с огромной силой и он всеми правдами и неправдами добивается перевода на боевые корабли и попадает, в конечном счете, в отряд подводных лодок. Здесь его тоже стараются держать на штабных должностях, но он все равно часто выходит в море на лодках, как представитель штаба под предлогом необходимости штурманского обеспечения. Против чего командиры лодок нисколько не возражают, поскольку хорошее знание Корфом района плавания ни у кого не вызывает сомнений. В ходе войны Корф производится из поручиков по Адмиралтейству в лейтенанты, а потом и в старшие лейтенанты, то есть становится полноправным кадровым офицером военного флота. За храбрость в боях награждается орденом Святого Станислава второй и третьей степени и орденом Святой Анны третьей степени. После отречения русского императора Николая Второго, и прихода к власти Временного правительства в России, продолжает службу на флоте и получает чин капитана второго ранга. А потом начинается полный развал. Большевики захватывают власть, и капитан второго ранга Корф отказывается им служить. Первое время его не трогают, но тут, на его беду, среди комиссаров оказывается тот, кто в свое время пострадал от действий таможенного чиновника Рудольфа Корфа, который пресек попытку провоза большой партии нелегальной литературы. Комиссар вместе с пьяной солдатней заявляется к нему в дом и устраивает погром. Михаила в этот момент дома не было. Корф старший оказывает сопротивление, и озверевшие большевики убивают всех, кого находят. Погибли родители Михаила, его жена и двое детей. Его сестры к тому времени уже вышли замуж и уцелели в этой резне, но их следы Михаил потерял. Скорее всего, они тоже погибли в гражданской войне. Когда Михаил вернулся домой и увидел то, что натворили большевики, он поседел и чуть с ума не сошел. Договорился о похоронах своих близких, а сам отправился на поиски убийц. Нашел довольно быстро. Переоделся в матросскую форму и, выдавая себя за революционного матроса — балтийца, за несколько дней вырезал всех. Навыки, полученные в разведывательно — диверсионном отряде, очень пригодились...