Всевышний на полставки

— Считайте от десяти до одного в обратном порядке, — строгим голосом сказала медсестра в синей маске, скрывающей нижнюю половину лица.

— Десять, девять, восемь... — начал обратный отсчет мужчина. Ему было интересно понаблюдать за операцией, и для себя он твердо решил оставаться в сознании. Тем не менее, счет не дошел даже до пяти.

* * *

— Пациент спит, — отчиталась медсестра перед хирургом. Высоким мужчиной в таком же закрытом халате, маске и синих перчатках.

— Точно? — для надежности он подошел к ногам мужчины, и ткнул того иголкой в большой палец. Палец не дернулся — значит анестезия подействовала как надо.

— Сколько он пробудет без сознания? — спросил хирург.

— Восемь часов.

— Отлично, успею позавтракать. Поругался с женой пару дней назад, холодильник пустой теперь стоит, — пожаловался доктор, стянув с себя перчатки, и небрежно бросив их на столик у стены. Туда же отправилась маска, хирургическая шапочка и халат, обнаружив под этим всем мужчину, сорока пяти лет с редкими усиками и унылым выражением лица. Кофта с оленями идеально дополняла образ.

— Хорошо хоть по дороге в макдональдс заскочил. Тебе какой чай? С кардамоном, или малиновый? — донеслось из-за занавески в конце комнаты.

— Малиновый, — крикнула в ответ ассистентка, так же снимающая сейчас медицинскую форму. Под маской оказалась миловидная женщина тридцати с плюсом, из той категории, которым "Уже пора замуж", но "подходящего мужчины все нет". Впрочем, судя по тому, как она быстро осмотрела себя в небольшое карманное зеркальце — один поругавшийся с женой хирург, который сейчас гремел посудой за занавеской, оказался в зоне риска.

* * *

— Да они охренели! — потрясенно сказал дух, наблюдая за импровизированным завтраком врача с медсестрой.

Столом этим двоим, послужила медицинская каталка еще советского производства, с уже местами облезшей краской. На ней стоял воткнутый в розетку чайник, из которого поднимался пар, несколько пластмассовых тарелок и две чашки. Отдельно лежали пакетик с конфетами и два запакованных чизбургера. Между чашками находилась небольшая упаковка сливочного соуса и уже раскрытая пачка картошки фри, из которой хирург периодически доставал очередную картофельную палочку. Медсестра скальпелем резала помидор с огурцом, промытые в стоящей рядом раковине.

Когда сервировка стола была окончена, она ненадолго выглянула из-за занавески.

— С пациентом все нормально.

— А что с ним сделается? — философски отметил врач, распаковав первый чизбургер, — язвенники постоянно тянут с операцией. Наверняка этот не исключение. Так что если с ним ничего не случилось раньше, то и пока мы поедим, ничего не произойдет.

— А вот с вами произойдет. Засужу нафиг, — мрачно сказал дух.

Понаблюдав немного за завтракающими врачами, мужчина вернулся к своему телу. Слушать неловкие шутки хирурга, и вторящий им кокетливый смех медсестры быстро надоело.

* * *

Часы показывали уже почти час с начала операции, а ее исполнителей все еще не наблюдалось. Севший на пол мужчина тяжело вздохнул. За то время, что тут находился, он невольно узнал кучу информации о больнице.

Хирург с медсестрой обсудили и жадного начальника, который семьдесят процентов "благодарностей" за "бесплатные" операции забирал себе, и неизвестную санитарку, которая "страшная как смерть, но что-то из себя корчит" из неврологического отделения, и другие сомнительной важности сведенья.

От тела послышались странные звуки. Увлеченные разговором врачи их не слышали, а вот дух внимание обратил.

Он быстро подплыл к телу и к своему ужасу стал наблюдать, как изо рта вместе с хрипом выходит белая пена.

— Эй! Отвлекитесь немного, тут что-то не то происходит! — крикнул дух.

Но он же дух, поэтому его никто не услышал и чаепитие продолжилось.

Мужчина подплыл к врачам, по пути пройдя сквозь отделяющую тех от основной операционной занавеску.

Идеи — как прервать непринужденную беседу парочки закончились быстро. Душу врачи не слышали, а попытки как-то воздействовать на них физически окончились провалом. Руки свободно проходили через тела находящихся в сознании, не вызывая у последних никакого дискомфорта.

Бросив бесполезные попытки, дух подплыл обратно к телу. Пены было уже столько, что она стекала на подушку.

Мужчина почувствовал бессилие. Он просто стоял и смотрел за происходящим, а в голове в это время было совсем пусто. Не было ни мыслей, ни эмоций.

Эмоции появились, когда в комнате возникла туманная воронка, в которую душу стало затягивать невидимым ветром.

— Нет, мне еще рано! Стойте! — закричал мужчина, пытаясь за что-то уцепиться. Но полупрозрачные руки не могли ему в этом помочь, проходя через все доступные предметы. И постоянно усиливающийся ветер сделал свое дело.

— Неее...

* * *

— ..ееет!

С этим криком человека выбросило с другой стороны портала, после чего дымка сразу же пропала.

— Как же так... — потрясенно произнес мужчина, — Умереть такой глупой смертью... Нет. Я отказываюсь в это верить! Наверняка все произошедшее бред, вызванный воздействием усыпляющего препарата, — сказал он, смотря в пустоту на том месте, где секунду назад все еще находилась туманная воронка.

— Кгм-кгм, — раздался голос из-за спины.

Человек резко развернулся.

За обычным офисным столом сидел молодой мужчина в синей рубашке и сером пиджаке. На глазах были прямоугольные очки, что в сочетании с короткой зализанной прической, придавало ему строгий вид. Мужчина полностью соответствовал образу типичного офисного клерка из фильмов начала двадцать первого века.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказал он, не отрывая взгляда от стопки листов, лежащей перед ним.

Дух неуверенно занял стул напротив "клерка". Впрочем — дух ли? В этом месте, мужчина чувствовал себя живым, а стул под ним ощущался как вполне материальный.

— Ник Всенагибатель, он же — Никита Алексеевич Фролов, 1991 года рождения. Все верно?

— Д-да, — выдавил из себя мужчина. Упоминание его игрового псевдонима в подобных обстоятельствах еще больше выбило его из колеи.

— Перед тем как определить, что с вами делать дальше, вам нужно ответить на ряд несложных вопросов.

На столе перед Никитой появился листик бумаги с напечатанным текстом. Брать его в руки мужчина не спешил.

— Скажите, а вы... Бог?

Клерк — как прозвал про себя Никита сидящего перед ним, поднял глаза от бумаг, и посмотрел на собеседника пронзительным взглядом из-под очков.

— Я определенно бог.

Мужчина смутился, и принялся сбивчиво оправдываться.

— Простите, я представлял Вас немного по другому... Ну там... старец с седыми волосами и белой бородой, с нимбом... — начал перечислять Никита, но под внимательным взглядом "клерка" еще больше заволновался, и опустив глаза, еще раз сказал, — простите.

— Ничего страшного. Давайте уже перейдем к вопросам.

— Да, конечно.

Мужчина взял лежащий перед ним листик. Ручки нигде не наблюдалось.

— Отвечать нужно устно?

— Конечно. Начинайте.

— Ну хорошо. Не лает, не кусает, а в дом не пускает? — прочитал он первый вопрос.

— Это загадка? Мне что, нужно просто отвечать на загадки? — поднял недоуменный взгляд на собеседника Никита.

— Давайте начнем с этого, — поощрил его "клерк".

Никита еще раз перечитал про себя вопрос, чтобы убедится в его правильности.

— Замок, — с облегчением ответил он.

— Нет, — огорошил его собеседник.

— Как нет? Ну замок же не пускает! — не согласился мужчина.

— Тебя может и не пускает, а тех, кто умеет пользоваться отмычками — пускает.

— Но в условиях ничего не было про то, что войти хочет кто-то с навыками взламывания замков!

— Но там не было и обратного, — философски ответил "клерк".

Никита уже забыл, что общается с божеством, и уставился на собеседника раздраженным взглядом. Тот в ответ смотрел взглядом познавшего состояние саматхи, Будды.

— Но большинство людей, он все же в дом не пускает, — постаравшись успокоиться, продолжил отстаивать свою точку зрения человек.

— Большинство людей не стремятся попасть в чужой дом в обход хозяина. А к своему дому, ключи почти у всех есть, и в таком случае ответ не верный, — отверг этот аргумент "клерк".

Опять повисла пауза.

— Но даже для тех, кто умеет взламывать замки, не все из них по зубам. Не говоря уже о тех, кто взламывать их не умеет. Условия были поставлены не четко, значит, ответ подходит, — опять попытался гнуть свою линию Никита.

— В принципе, действительно в некоторых случаях замок может не пустить в дом, хотя ответ и скучный до безобразия, — сдалось божество. На лицо Никиты помимо его воли выползла самодовольная ухмылка.

— Ладно, приму ответ, как частично верный, — сказал клерк, и начал что-то писать на лежащем перед ним листике. По мере того, как собеседник записывал количество нулей, после запятой в степени правильности ответа, довольное выражение на лице человека пропадало, и в нем закипала злость.

— Продолжим, — выжидающе посмотрело на Никиту божество, дописав единичку в конце длинной стоки нулей.

Человек сжав скулы, несколько секунд смотрел в ответ, после чего свозь зубы произнес.

— Ладно. Только выключи, пожалуйста, эту похабщину. Я не хочу знать, что у них там произойдет дальше, — указал Никита в сторону экрана, на котором транслировалось происходящее в медицинском кабинете, из которого он сюда попал.

Кабинет был показан с такого ракурса, что видно было и основную его часть, и отгороженную. Как раз сейчас медсестра уселась ко врачу на колени, и что-то нежно шептала тому на ухо.

— О, конечно, понимаю, — покивал головой "Клерк", и изображение на экране потухло.

— Носить легко, а сосчитать сложно. Волосы — с уверенностью сказал Никита.

"Клерк" отодвинул бумаги в сторону, и положив локти на стол, доверительно придвинулся вперед.

— Никита, пожалуйста, соберись.

— Что не так с этим ответом?

— Многие девушки к примеру, с тобой не согласятся. Длинные волосы носить довольно сложно: за ними требуется тщательный уход, они быстро загрязняются при пыльной погоде и под шапкой, от них часто нужно чистить расческу. А постоянные придирки со стороны мужского пола, вроде "опять твои волосы забили раковину!", либо "что твои волосы делают у меня в бутерброде?"? И это еще не учитывая того, сколько времени занимает укладка! Расчесать, при том, что расческа постоянно норовит выдрать клок волос, выпрямить, если волосы вьются, а хочется, чтобы именно сегодня они были прямыми, придать им нужную форму перед тем, как брызгать лаком — и с лаком еще нужно не переборщить, иначе все труды пойдут насмарку, и прическа будет выглядеть зализанной либо грязной. А еще есть ветреная погода и тысячи других осложняющих жизнь людям с длинной прической факторов, — с чувством выдало божество.

— Нет, прости, но такой ответ я принять не могу.

— Но ведь в вопросе не было указания на то, что волосы именно длинные, — взвыл Никита.

— Но и обратного там сказано не было!

— Ну так вопрос размытый! Короткие волосы, носить действительно легко! Вот, смотри, — мужчина указал пальцем себе на голову, стрижка на которой была очень короткой, — я знаю о чем говорю. Ответ правильный!

— Если ты говоришь, что вопрос размытый, то почему даешь на него конкретный ответ? — спросило божество, — Мне кажется, что и ответ тогда должен быть размытым.

От несуразицы происходящего, у Никиты поникли плечи.

— Вот, держи, — протянул "клерк" мужчине маленький пакетик с содержимым серого цвета.

— Наркотики? — спросил собеседник, вертя предмет в руках. Подобное предположение, по его мнению, здорово объяснило бы абсурдное поведение бога...

— Цемент, — ответил тот.

— И что мне с ним делать?

— Положи его в карман.

Никита хотел возразить, что на его больничной форме нет карманов. Но внезапно осознал, что находится в своей повседневной одежде. Хмыкнув, он сунул пакетик в штаны.

— И?

— Тебе трудно его носить?

Человек задумался. В пакетике было грамм двадцать цемента, и сейчас он даже не чувствовал, что его карман чем-то занят.

— Нет, — с неохотой ответил он.

— Вот видишь! Есть множество вещей, которые легко носить, но трудно сосчитать. И пылинки цемента лишь еще один пример подобного. Так что, твой ответ опять засчитывается как верный лишь частично.

К длинной строке нулей, оканчивающихся единичкой, прибавилась еще одна подобная. Только количество нулей в ней выросло еще раза в три.

— Не расстраивайся, у тебя хоть какая-то оценка есть. Я, к примеру, много раз проживая для разнообразия жизни обычных людей, давал на подобные загадки нестандартные ответы. А потом пытался доказать учителям и преподавателям, их задающим, что мои ответы так же являются верными. Ни разу не получилось. Как же — они взрослые, повидавшие мир люди, со многими годами стажа, а тут их пытается учить жизни какая-то мелочь...

Выражение лица божества стало грустным. Похоже, те свои неудачи, он воспринимал очень остро.

— Давай следующий.

— Что делал слон, когда пришел Наполеон?

Понимая, что ответ опять будет подвергнут критике, Никита только для того, чтобы позлить собеседника, все равно произнес заученное.

— Травку щипал.

— Верно, — огорошил его "клерк", и под длинной строкой ноликов, появилась полноценная единичка правильного ответа.

— Что, вот так просто? Даже не будешь придираться к тому, что тут написано "Наполеон", а не как в детской загадке "на поле он"? — недоверчиво спросил человек. Трепет перед "высшим существом" к этому времени в нем окончательно испарился, и он даже не заморачивался с тем, чтобы обращаться к тому на вы.

— Не буду. Я лично присутствовал в тот момент, когда Наполеон проходил мимо цирка. И слон действительно жевал траву. Так что не ищи тут подвоха, читай следующий вопрос.

Никита отложил листик в сторону.

— Послушай...те, — добавил он, немного подумав.

— Я не хочу умирать. Не сомневаюсь, что рай очень интересное место, а ад очень страшный, но мне сейчас больше интересен мой предыдущий мир. Я сделал еще не все, что запланировал... Может можно как-то отстрочить наш разговор? — заискивающе спросил человек.

Бог поправил очки, и сурово посмотрел на Никиту. Тот под подобным взглядом поежился. Похоже, сейчас весы взвешивающие его "карму", серьезно качнулись в сторону ада. При всей странности проявленной "клерком", в ад не хотелось.

Пальцы собеседника на правой руке выбили дробь по столу. Эта дробь отозвалась в голове человека поминальной литургией. Он сглотнул образовавшийся в горле ком.

— Ладно, — наконец сказало божество.

— Фух, — выдохнул Никита помимо воли. Оказалось что все это время он сидел задержав дыхание.

— Но у меня будет одно условие.

— Слушаю.

— Теперь каждый раз, думая о боге, представляй мой образ.

— Договорились, — легко согласился человек. Прошедший разговор и без того оставил в нем сильное впечатление, так что вполне возможно он выполнял бы это требование и без такой просьбы.

— Я серьезно. Ты ведь не думаешь, что если легкомысленно отнесешься к данному тобой слову, то я не вспомню этого при нашей следующей встрече?

— Конечно нет! — возмутился Никита.

На самом деле, изначально он и правда отнесся к этому условию довольно легкомысленно. Но сейчас, обдумав идею быть должником у разгневанного божества, понял, что действительно будет держать свое слово.

— И еще одно условие — никаких вызубренных молитв и штампов вроде "всевышний", "отец небесный", и тому подобного. Я этого не люблю. Если понадобится помощь, обращайся своими словами.

Божество встало из-за своего кресла, и протянуло руку. Там где должны были находиться классические серые брюки, оказались веселенькие красные шорты с белыми сердечками.

Никита пожал протянутую руку, стараясь не пялиться на шорты. В конце-концов — он всего лишь человек, а как известно, "пути господни неисповедимы"...

Как только договор был подкреплен рукопожатием, телевизор на стене опять включился, и стало видно, как по операционной палате бегают человек шесть в медицинских халатах, откачивая из легких пациента пену, и готовя дефибрилятор.

— Так я что, и так бы выжил? — спросил человек.

— Может выжил бы, а может и нет. В любом случае — помни свое обещание, — сказало божество, и человека затянуло во вновь открывшуюся туманную воронку.

* * *

— Есть пульс! — крикнула медсестра, посмотрев на монитор, после очередного удара током.

— Отлично, — ответил стоящий рядом.

Больной с трудом начал открывать глаза.

— Разве он не должен быть еще без сознания? — взволнованно спросила другая медсестра.

— Похоже, вколотый адреналин перебил действие анастезии. Наверное, такая же индивидуальная особенность организма, как и непереносимость выбранного для наркоза препарата.

— Как вообще можно было не проверить пациента на непереносимость к наркозу, перед операцией? — возмущенно спросил кардиолог, которого вызвали для реанимации.

— В карточке, о его аллергии ничего не было, — ответил хирург.

— Смотрите, он хочет что-то сказать, — медсестра склонилась над пациентом, чтобы разобрать еле слышный шепот.

— Я... вас... засужу за прием... пищи, на рабочем... месте, — прохрипел тот.

Медсестра побледнела, быстро подошла к тумбочке с препаратами, достала оттуда ампулу лекарства, и вколола пациенту. Проделано это все было с рекордной скоростью, и мужчина сразу же заснул.

— Что он сказать-то хотел?

— Да бред какой-то нес. Что еще говорят больные, когда отходят после анестезии?

— И то верно, — согласился кардиолог.

О том, что вколола более сильную версию снотворного, чем было нужно, которое среди прочих побочных эффектов обладало также эффектом потери кратковременной памяти, медсестра никому не сообщила...

* * *

Прошло совсем немного времени после того, как человека утянуло, и в кабинете возник новый посетитель.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказал сидящий за столом клерк, не отрывая взгляда от лежащих перед ним бумаг.

— Очень мило, Локи, что в моем кабинете, ты предлагаешь мне сесть в мое же кресло.

Клерк оторвал взгляд от стола и посмотрел на вошедшего мужчину.

— О... — глубокомысленно изрек он. После чего быстро вскочил со стула.

— Честное слово, ничего такого не было. Просто решил тебя немного подменить, пока ты отсутствуешь, — протараторил он.

Мужчина, не особенно прислушиваясь, прошел к освобожденному офисному креслу и уселся в него. Как только это случилось, в окружающей обстановке стали происходить изменения.

Офисное кресло превратилось в трон, пол под ним поднялся, образуя площадку, к которой вели несколько ступеней. Комната расширилась, и стала огромным украшенным в торжественном стиле тронным залом. Стол, и второй стул пропали вовсе. От трона ко входу теперь пролегала длинная ковровая дорожка красного цвета, с двумя золотыми полосами по краям.

Локи наблюдал за всем этим со скучающим выражением лица. Он так же изменился. Пропали очки, прилизанная прическа, пиджак с шортами. Теперь это был молодой парень, одетый в рваные джинсы, с хипстерской футболкой, в красных кроссовках и с легкой небритостью на лице.

— Ты всегда любил помпезность, — сказал скандинавский бог, разглядывая окружающее его убранство.

Сидящий на троне мужчина только пожал плечами, не став никак комментировать услышанное. В отличие от собеседника, он был одет в деловой серый костюм с черной рубашкой. Если у Локи недавно костюм выглядел как одежда офисного рабочего, то его собеседник производил впечатление преуспевающего бизнесмена.

При том, что зачесанные назад волосы и короткая, аккуратно подстриженная борода были абсолютно седыми — сам он выглядел на сорок пять — пятьдесят лет. И крепкая поджарая фигура, давала понять, что мужчина находится не на закате, а в самом расцвете своих сил.

— Так что ты хотел? За исключение того, чтобы ввести моих подчиненных в ложную тревогу о прорыве адских легионов в мир, ненадолго отвлечь этим меня, и под шумок умыкнуть несколько верующих?

— Уж кто-бы говорил об умыкании верующих, — оскорбился Локи.

— Если ты намекаешь на то, что моя религия распространилась по всему миру, частично вытеснив другие — могу сказать только, что иногда для того, чтобы дерево росло, достаточно просто не мешать ему это делать.

Локи фыркнул.

— Ладно, я в общем действительно явился сюда не за тем что ты перечислил, и не затем чтобы ворошить прошлые обиды. Что было, то было. Я хочу рассказать о том, как бродил недавно в чертогах нереальности, и наткнулся там на идею мира, которая уже почти дозрела. Она вот-вот готова будет воплотиться. Миру нужно только немножко помочь, подтолкнуть в нужную сторону. И тот, кто сможет это сделать, сможет так же внести в него некоторые правки. Моих сил для этого к сожалению сейчас не хватит, но я так подумал... Как ты смотришь на то, чтобы у нового мира, было два главных божества? А я покажу, где именно тот находится.

Глаза сидящего на троне мужчины заинтересованно блеснули.

* * *

Никита пересек порог больницы и полной грудью набрал свежего весеннего воздуха. Лежать в четырех стенах весь период лечения, ему порядком надоело. К тому же там не было компьютера, и нормальной еды.

Подумав о нормальной еде, мужчина расплылся в улыбке. Его проблема, как оказалось, была не в язве. Название недуга, которое произнес врач, из его головы благополучно выветрилось. Остался самый главный факт — есть можно было все что угодно. А значит сейчас, он накупит себе фастфуда, и завалится домой играть в любимые компьютерные игрушки.

Нос Никиты защекотал запах шаурмы. Как шаурмичная оказалась бок о бок с больницей, среди прочего лечащей заболевания кишечного тракта, и с какими проблемами из-за этого соседства регулярно сталкиваются врачи, мужчина предпочел не думать, и направился прямиком к небольшому киоску.

"Господи, как же мне этого не хватало", промелькнула у него мысль.

Заказав двойную, Никита полез в карман за кошельком. Когда искомый предмет извлекался, рука задела что-то еще, и это выпало на землю. Чтобы не заставлять продавца ждать, мужчина расплатился, положил кошелек в карман и только затем поднял предмет с пола.

— Да ну, серьезно? — прозвучал в пространство риторический вопрос, когда мужчина рассмотрел что за предмет выпал у него из кармана. На руке у Никиты лежал маленький пакетик с цементом, а к нему канцелярской скрепкой был прикреплен клочок бумаги с надписью корявым почерком, которая гласила "Ты обещал".