|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 1
Он проснулся в сумерках. Небо над головой было серым. Тяжелым. То ли гроза прошла, то ли только собиралась. Земля холодила спину. Мышцы затекли. Руки не слушались. Пришлось потратить несколько минут, сжимая и разжимая кулаки, чтобы разогнать кровь. А затем еще шевелить ступнями, иначе ноги вообще не ощущались. Кожу закололо. Мышцы отзывались болью. Привычной. Знакомой.
Олеж полежал еще несколько минут и сел. Едва не упал обратно, но подставил руку. Удержался. Повернул голову и увидел костер. Он лежал к огню макушкой, поэтому и не заметил сразу. А теперь увидел. И пламя, и сидящего рядом мага.
— Очнулся? — тот даже не обернулся, продолжая палкой выгребать из костра золу.
Боевик оглядел себя. Меча не было. В остальном одежда осталась прежней. Он медленно встал и пошел к огню, осторожно переставляя ноги.
— Сколько я спал?
Ножны и пояс лежали рядом с Лукасом, прикрытые плащом.
— Три дня, — легко ответил тот и кивнул на оружие. — Можешь забрать свою игрушку.
— Не боишься, что убью? — поинтересовался светлый, расстилая плащ и усаживаясь по другую сторону от огня. Меч он положил под правую руку.
— А тебя для этого нужно оружие? — лицо того, кого все считали мертвым, пряталось в капюшоне. Но даже в сумерках было видно, что сегодня на нем нет личины.
— Нет, но ты ведь и не боишься...
— А чего мне бояться? — он стянул ткань с головы, демонстрируя себя настоящего. — Меня один раз уже убили. Второй — не выйдет.
Его лицо четко разделялось пополам. Правая сторона осталась нетронутой. Молодой. Таким наверное и был когда-то светлый маг Лукас. С синими глазами, кожей, тронутой загаром, обаятельной улыбкой и светло-русыми волосами, позолоченными светом огня. Наверное, волшебницам он нравился. И привлекательным был. Давно. А теперь...
Левая половина головы стала лысой. Кожа обвисла. Сморщилась. Словно у старика, живущего в Гленже. Глаз выцвел. И вряд ли что-то видел. На месте уха осталась лишь дыра. Сложно представить, как такое могло случиться с носителем Абсолюта.
— Что с тобой произошло?
— А убивать уже не хочешь? — правая половина улыбнулась, а вот левая застыла в вечном подобии издевательской усмешки. Мышцы на ней даже не дрогнули.
— Думаю, если ты выжил после такого, — Олеж выразительно посмотрел налево, — то я тебе навредить уже не смогу.
— Не сможешь, — Лукас кивнул, снова набрасывая капюшон правой рукой. Обычной. Без когтей. — Я ведь уже мертвый. Только вот... Моя жена ќ— ведьма. Нас Светом и Тьмой соединили. Такую связь не разорвать. Она меня спасла. Видишь, что стало...
Он видел. Разодранные нити ауры. Порванные каналы. Поврежденный источник... Светлый должен был умереть. Здесь. В мире, где очень мало магии. Нет возможности для восстановления. Но он выжил. Жена спасла...
— Изабель не ведьма. Колдунья...
— Знаешь уже? — собеседник сверкнул синим глазом. — Хорошо... А в чем разница?
Олеж пожал плечами, вспоминая объяснения княгини.
— Сила направлена иначе. Она не отдает ее миру, а забирает.
— Сказать — сказал, а понять — не понял, — маг кивнул и перевел взгляд на пламя. — Все мы отдаем силу миру, когда используем заклинания. А он возвращает нам через ауру. Питает источник, не дает погаснуть до срока. Ведьмы и вовсе в мире растворяются. Силу берут напрямую и изменять могут саму суть природы. Поэтому их чары такие незаметные. Сложные. Оливия ведь тоже ведьма. Пусть и светлая. Суть — одна. Но разговор не о ней... Колдуны — аномалия. Магическая аномалия. Источник устроен иначе. Он как будто всегда пустой. Тянет силу извне постоянно, а насытиться не может. И способности такого мага направлены не на мир, а на самого себя. Свою суть может изменить. У колдунов получаются такие заклинания, которые больше никому не подвластны. Непонятны. И разрушить их сложно. Поэтому их и не учат.
— Не учат? — боевик нахмурился.
Покалеченный и изуродованный светлый не врал. Говорил правду или то, во что верил. Что считал правдой. И получается, что колдунов много. Точно не одна Изабель. Но почему тогда на учебе о них ничего не говорили? Ни в интернате, ни у боевых магов...
— Давно все было, — пробормотал Лукас, шевеля угли, чтобы пламя не гасло. — Когда Изабель прошла Посвящение, стало ясно, что она — другая. Не как Чума. Не как Стефания. Иная. До этого тоже возникали вопросы. Что-то у нее не получалось в обучении. Ведьма злилась, но не понимала. А когда Абсолют поделился Силой, стало все очевидно. Одно дело, если магическое поле питает нейтрального колдуна, пусть даже потенциального истинного, и совсем другое, когда княгиню. Тогда аномалию стали изучать. Изу пытались блокировать. Питать. Бесполезно. Чужие плетения она выпивала на раз. И печать. И любое другое. Силу тянула, словно бездна голодная. Особенно если начинала колдовать по обычным схемам. Как все. Она сама разработала другую систему. Научилась управлять способностями. Она же талантливая. Умная. Сильная. И тогда встал вопрос, что делать с другими... Что, если колдунов станет много? Справится ли поле? Выдержит ли?
— И что решили?
Олеж подозревал, что ничего хорошего. На один увечный мир, над которым и без того нависла угроза уничтожения, хватит одной колдуньи. А остальных... Вряд ли их убивали, но и не учили.
— Изменять. Выворачивать суть наизнанку. Перековывать дар и учить как остальных. К счастью, первые годы изменения не заметны, а после пяти лет детей решено было забирать под наблюдение. Чтобы точно знать, кто колдун, а кто маг. Выстроили систему обучения. Придумали способ, пробовали, получалось. И постепенно все стало просто. Колдуны рождаются редко. Примерно один на две-три сотни магов. Перековать такого несложно. Особенно в детстве. Детский дар пластичный, легко поддается влиянию... Поэтому о колдунах и колдуньях никто и не слышал. — Лукас поднял на него насмешливый взгляд. — А знаешь, какое самое главное отличие колдунов от магов?
По спине пробежал холодок. И старый шрам, от которого остался только легкий след, вдруг заныл.
— Какое?
— Они могут менять склонность к Абсолюту. У магов такого не бывает. Если проснулась к чему-то одному, то так и будет до конца дней. А вот колдуны могут. Изабель даже после контакта с Тьмой осталась прежней. Почти такой, как и была, хотя остальных Посвящение изменяет. А ей было легче. И сейчас она не так и темна, как ее сестры.
— И она сможет принять Свет?
— Нет, — маг покачал головой. — Один Абсолют другой в одном теле не выдержит. Чтобы избавиться от дара Тьмы нужно умереть... Также как и от дара Света.
— Но ты не перестал быть светлым и сейчас.
— Но я и не колдун. Всего лишь пророк, видящий чужие судьбы.
— Как Гипнос?
Лукас рассмеялся. Хриплым, лающим смехом, перешедшим в кашель. Прочистил горло. Затих. И ответил, поправив капюшон:
— Гипнос по сравнению со мной — щенок. Мальчишка, которому не повезло. Иза про него рассказывала, да и я сам видел. Вот он-то как раз колдун. Перекованный. Испугались истинные, что еще одну аномалию магическое поле не выдержит. Изменили ему дар. Извратили. Искалечили. Ты думал, почему он слеп? Потому что видеть будущее — не его судьба. Моя. А они решили, раз один пророк погиб, нужен другой. Вот и замучили его. Если бы не тронули, может вышел бы хороший колдун. Светлый. Сильный. Может, смог бы что-то изменить. У него ведь остался и прежний дар — сознание смотреть. Лечить. Только изначально он мог и калечить. И памяти лишать. И возвращать ее. И внушать иные воспоминания. Иза говорила... Чудо, а не колдун был бы. Пусть и светлый. Но не вышло...
— А ты? Как ты вернул мне память? — самое сложное — отсеять в потоке слов действительно важное. И задать нужный вопрос. Хотя в голове их вертятся сотни.
— Память... — собеседник вздохнул. — Память — это прошлое. Каким будет будущее без прошлого? Если видишь одно, то и другое тоже. Я заглянул в твое прошлое и показал его тебе. А твой разум сам заполнил картины эмоциями. Его нужно было лишь подтолкнуть.
Просто... Как просто все оказалось. Память. Прошлое. Картины. Эмоции. Им играли. Вертели как хотели. Каждый в своих целях. И что теперь делать с вернувшимися воспоминаниями? С чего начать? Или продолжить? И почему вообще убитый кем-то светлый решил ему помочь?
— Зачем?
— Не думай... Я не оказываю бескорыстную помощь всем страждущим.
Олеж усмехнулся.
— Даже не надеялся. Что тебе нужно?
Взгляды встретились. Блеклый глаз тоже смотрел. Со странным выражением, понять которое невозможно. Но смотрел. И казалось, видел его насквозь. А синий... Синий улыбался.
— Твой выбор, светлый. Твой выбор.
— Какой выбор? — игры ему уже надоели. И все истинные, считавшие его своей пешкой, тоже.
— Когда придет время, поймешь. Но, чтобы выбирать, нужно помнить все. Вот ты и вспомнил. О чему еще спросишь?
Хотелось ударить его. Повалить на землю. Сковать. И расспросить с пристрастием, как учили. О выборе. О времени. О планах. Угли как раз пригодятся. Меч. Магия. Руки размять опять же... Вот только не ответит. Того, кого убили один раз, болью не испугаешь. Это Олеж знал по себе. Поэтому спросил о другом:
— Кто тебя убил? И за что?
И снова светлый улыбнулся. Он вообще легко улыбался. Будто все уже знал. И вопросы. И ответы. И все, что будет потом тоже. Он ведь пророк. И силу не утратил, даже несмотря на раны.
— Убили за знания... Ты ведь знаешь, что Изабель пыталась уничтожить Юту? Знаешь. Мы пытались. Получили откат. Все решили, что я сошел с ума. Ошиблись. Я понял, как ее можно уничтожить. Точнее не уничтожить, а выпустить. Дать волю, но так, чтобы мир не пострадал. Другим мое знание не понравилось. Они решили, что я болен. А я не был болен. Мы говорили с Изой. Долго. Спорили. Решали. Она силы лишилась, но мне поверила. Хотела поэкспериментировать, когда восстановится. А я не мог усидеть... Искал того, кто бы понял. Услышал. Эксперименты требуют времени и сил, а мне тогда ждать не хотелось. Решение — оно же близко. Рядом. Только руку протяни... В итоге ко мне ее протянули. И убили. Не того я слушателя нашел на свою голову. Не того. Зато после смерти и терпение увеличилось, и способ другой появился. Думаю, он всех устроит. Когда время придет.
Стало тихо. Солнце поднималось на востоке. Стало светлее. Костер догорал. Поднялся ветер. Принес пыль и запах травы. Боевик знал, о чем спросить еще. Имя вертелось на языке. Все ведь просто. Очень просто. Особенно, когда помнишь. Но вопрос так и не прозвучал.
— Тебе пора... — тихо произнес светлый и поднял голову. — Иди.
— Почему сейчас?
— Потому что все, что должно было случиться, случилось... Иди.
По спине снова пробежал холодок. Сердце сдавило. Случилось... Что-то случилось. И ведь он знает, с кем.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
