Восьмой зверь

'Моя имя Шон Морган, если ты читаешь это послание, значит я уже мертв, а система изоляции лаборатории выдохлась.

Горько умирать в глухой каморке без окон, на огромном расстоянии от родной земли. Но я не требую к себе жалости и не ищу оправданий. За подлость приходит возмездие.

Сорок лет назад компания купила права на этот мир. Безымянный камень в пустоте, обозначенный десятью цифрами и буквами. Его продали без малейших сомнений, потому что годом раньше номер камня аккуратно вычеркнули из списка 'Первая волна'. Был такой проект по заселению, почти три сотни лет назад. Огромные корабли десятилетиями шли к новым мирам, надеясь найти там новый дом. Никто не преуспел. Отрезанные от родины, люди скатывались в дикость с пугающей скоростью. Результаты засекретили, планеты запретили для посещения. Но три сотни лет — слишком много для секретов.

Наша компания занимается медициной. Разной. Мирной и военной. Техно и энергетической. Компании нужно с чем-то работать. Нужен материал. Нужны эксперименты. Нужен результат.

Поэтому компания подделывает документы и покупает мир с миллионами одичавших сородичей.

Мы называли их примитивами, ставили опыты, поражались сходству и не сомневались в их неразумности. Словно с шимпанзе. Не поступки, а рефлексы. Не обряды и традиции, а брачные игры. Никаких попыток вести диалог. Мы забирали целые племена. Новые вакцины, энергетические практики, изменение сути, работа с мозгом. Они умирали сотнями, в день. Чтобы там, в родном мире, кто-то очень богатый получил лишний год жизни.

Пусть теперь умники из руководства объяснят стотысячному племени, что они неразумны. Пусть расскажут шаманам, что их нелепые, дерганные танцы, не способны пробудить дикую магию этого мира. Не наши конструкции, изящные и красивые. Они пробудили то, что рождено убивать, заплатив сотнями ритуальных жертв.

Мрачные практики полубезумных дикарей оказались сильнее. Стены не выдержали, установки защиты не справились. Разъяренные племена лавиной захлестнули улицы. Око дает цифру в два миллиона участников. Это происходит сейчас. Здесь. На базе Текка, на базе Эрдун, на всех шестидесяти научных базах Компании, единовременно.

Я слышу крики — это не подопытные. Это их палачи, с содранной кожей на медленном огне, молят о смерти. Шаманы племен не дают им уйти легко.

Я не в силах и не буду сражаться со стихией. Я не выйду к ним, обещая знания большого мира взамен на мир. Потому что они такие же люди, как мы. Они не станут прощать, и они в своем праве.

Полагаюсь на систему изоляции. Надеюсь, что остальной персонал успел укрыться в пещере зверя. Надеюсь, туземцы не доберутся до них и не сломают энергосистему, иначе этот мир ожидают очень веселые времена. Хотя, если ты читаешь мое послание — значит, еще не сломали и обучились у спасшихся. Кем они станут в новом мире? Не ведаю.

Я не верю в спасение. Я слежу за бойней — Око работает. Все в дыму пожаров. С баз Кас, Кхор и Камат разбегается биоматериал. База Энас застыла — эти безумцы выпустили заразу. Базы Оуш и Оум укрыты сиреневой пеленой химического заражения. Слишком много жертв. Компания откажется от нас. Вычеркнет из документов, спишет и забудет. Потому что это выгоднее неудобных вопросов от следователей.

Чтобы не сойти с ума, чтобы чувствовать себя человеком, я превращаю информацию нашего мира в книги. Они помогут сделать шаг вперед. Много практики. Немного истории. Наши технологии. Расположение аварийного корабля и ключ-заклинание. Найдешь корабль — передай сообщение на родину. Расскажи, как все было. У некоторых преступлений нет срока давности. Это выгодно твоему миру, иначе придут новые хозяева.

Ничто не дается бесплатно. Каждый том закрыт ключом.

Похорони меня. Ритуал описан в конце письма. Не знаю, в каких богов ты веруешь, но раз смог прочесть письмо — сможешь провести ритуал. Поверь, это очень важно. Я видел события, после которых не остается неверующих. В награду я дам ключ от содержания томов, что тебя окружают. Не выкидывай лист, ключ появится в нем после ритуала.

Если нашедшие будут не способны прочесть эти строки, им послужит мой меч. Родовое оружие в руках варвара сделает его вождем, в руках человека просвещённого — тираном. Хотел бы я видеть лица тех, кто через тысячелетия вновь откроет этот мир — в тот миг, когда они узнают меч графов Морган на поясе правителя или постаменте музея. За счет этого мой род сможет претендовать на земли — в будущем. Зато свою власть ты получишь сейчас, по праву наследования. Знания языка после грядущей тьмы невежества будет достаточно, чтобы считаться потомком великой династии.

Пью этот яд за твое здоровье, наследник!

С уважением, граф Морган Ш., куратор проекта 'Арни'.'

И описание похорон, въедливое, детализованное, с помарками и зачеркиваниями. Почерк меняется от фрагмента к фрагменту, меняясь от стройных строк к неряшливым — писалось не один день.

Тяжело осознавать собственную гибель, пересилить изначальные страхи и попытаться оставить что-то после себя — воистину подвиг, достойный уважения. Воля умершего будет выполнена.

Много непонятного в прочитанном — еще и от того, что некоторые слова имеют по два-три смысла. Будем верить, ответы есть в книгах. Я благодарен автору письма за неожиданный клад, но других эмоций нет — все произошло слишком давно, чтобы осуждать или сочувствовать. Наследником себя совсем не чувствую, хотя бы потому, что взял бы все и без дарственной. Вот титул бы пригодился — но где взять гениального адвоката, что сможет доказать в суде законность последней воли древнего аристократа? Разве что золото потеряю.

Протащить кости через парадные ворота оказалось нелегким делом. Надеюсь, усопший простит свою переноску по частям — крупные кости иначе было не вытащить. Академия чутко относилась к своей собственности и карала любителей вытащить ложки-вилки из ресторана или иные сувениры — даже аристо, поговаривают, ловили на этом. Так что таскать с собой тазовую кость или череп было очень неоднозначным занятием. Поймают — и как оправдаться? С одной стороны, я ничего не крал, с другой — откуда у меня человеческие кости? Иначе было никак, умерший просил похоронить его останки на закате, при ясной погоде, возле берега реки. Романтик, так его и так. Но приходилось делать, выигрыш будет в любом случае — обманет, вроде как сделал доброе дело, не обманет — бонус огромен. Только бы не поймали на выходе.

В итоге все удалось, хоть под конец на меня и посматривали подозрительно — уж больно часто я шастал мимо функционалов.

В тот день в академии я не ночевал, позорно оставив свой пост охранника ради знакомства с тайной. Безрассудно и непрофессионально, но я верил, что в ближайшее время проблем ждать не стоило. Или занимался самообманом, весьма успешно. Естественно, девушки были заинструктированны до одури и под конец послали меня, охарактеризовав больным параноиком. Все дело в том, что я притащил от Виктора парочку пистолетов и настоятельно рекомендовал девушкам держать их на расстоянии вытянутой руки. Сигнализация пропустила оружие без проблем, плащ оправдывал свое качество и полезность.

Сложно объяснить, что я чувствовал в процессе церемонии. Было в ритуале нечто выходящее за рамки простого погребения. Или же я вкладывал в сам процесс куда больший смысл после погребения тела отца. Мерным речитативом падали слова молитвы на забытом языке. Текст обращался к некому божеству и умолял его простить вину от самостоятельного прерывания своей жизни. А далее, все как у всех — просьбы о светлом посмертии и покаяние о свершенном и несовершенном. Тело древнего было помещено под несколькими метрами земли, на высоком склоне реки, посреди деревьев. Сюда река не дотянется, не разрушит могилу, я долго выбирал подходящую точку. Никаких символов над местом погребения — видимо, боялся разорения последнего пристанища. Прочитаны последние строки. На реку опустилась ночь, только прожектор луны освещает пространство вокруг. Была надежда на что-то эдакое, но, видимо, ничего и не должно было произойти. Я достал листочек — под светом луны ясно проглядывалось слово в самом низу листа. Написанное крупными буквами, оно выбивалось из общей массы текста необычными чернилами, слегка мерцающими зеленым — видимо, проявились под действием лунного света. Что же, свою часть сделки покойный выполнил честно. Оставалось дождаться утра — ночью академия была закрыта — и получить награду.

Возвращаться домой было далековато, да и незачем. Завернувшись в плащ, я задремал возле могилы древнего.

Поутру в академии меня поджидал сюрприз. Чем могут заниматься две девушки, оставшись ночью, одни? Неправильно, они пытались взломать дверь в комнату с находкой. Выломанная дверь в мою старую комнату была кокетливо прислонена к косяку, а вот дверь в тайник им не поддалась, хоть они и старались, судя по недовольным не выспавшимся лицам.

— Что за дверью? — Взяла быка за рога Джейн.

— Вторая туалетная комната, — легко соврал я.

— А зачем запер? — Новый вопрос последовал после легкого ступора.

— Зачем нам второй туалет, да к тому же нерабочий? — Эхом отозвался на ее вопрос.

— Открой! — потребовала госпожа.

— Лень, — отмахнулся от нее и последовал на кухню. Не тут то было — дорогу преградила Тина.

— Дорогой, ты нам не доверяешь? — Мило похлопала глазками девушка, тыкая мне в живот дулом моего же пистолета.

— Я вам полностью доверяю, милые мои, — нежным голосом ответил и продолжил путь, обогнув ладную фигурку девушки. — Настолько доверяю, что не боюсь повернуться спиной.

Завтрак прошел в обстановке напряженного молчания. Собственно, и был это не завтрак, а вчерашний ужин. Две искательницы сокровищ утренним рационом не озаботились.

— Сегодня церемония определения стихии, — решила разрядить обстановку Джейн. Неожиданно, обычно она куда более заторможена, чем подруга.

— Угу-м, — вторая порция заслуживала куда большего внимания.

— Хочешь пройти? — Мягко предложила госпожа. Что это, торг или попытка примирения? Ритуал проходили студенты и те из слуг, которым разрешили хозяева. Большинство предпочитают держать своих слуг в неведении, не желая порождать в них зависть. Не смотря на талант, быть магами им не грозит.

— Взамен? — Решил прощупать почву. Любопытно, знаете ли.

— Ты простишь нам дверку. — Невинно похлопала ресничками внучка Виктора.

— А Тина? — Хотел уточнить, будет ли проходить ритуал ее подруга, но та решила, что вопрос о другом, перегнулась через стол и нашептала кое-что в ухо, бодрящее и весьма повышающее настрой.

— Идет. — Кивнул я, пытаясь убрать с лица глупую улыбку.

Джейн только осуждающе покачала головой, посматривая на подругу.

Столпотворение во внутреннем дворе академии поражало, весь персонал и все ученики пристально наблюдали, как очередной испытуемый вступал в огромный круг, равномерно поделенный на четыре части. В одном из сегментов круга был вырыт небольшой пруд, второй медленно тлел углями, третий выглядел обычным заросшим холмом, а в четвертом стоял ректор со свитой.

— Если не отозвалась ни одна стихия, студент считается посвященным ветру, — заметив мое удивление, уточнила Джейн.

Мы любовались церемонией из окна своей квартиры, благо окна как раз выходили во внутренний двор. Не было смысла суетиться и стоять в огромных очередях, рано или поздно проверят всех. Да и сама церемония приелась после десятого раза — студент подходил к ректору, выслушивал напутственные слова, давал свой браслет ректору, одевал обратно и вставал в центр круга. Как сказала Джейн, академия активирует их, как Повелители, и передает магию через браслеты, но с существенным ограничением на дальность. Иначе бы всем владением давно бы правил ректорат — хмыкнул я про себя. Студент спокойно стоял на месте, правда некоторые обезьянничали и махали руками — итог один, через некоторое время стихия реагировала — поднимался огонь от углей, в воде закручивался водоворот, земля проходила волнами или реакции не было, а ректор лично подтверждал принадлежность к ветру. Каждый раз толпа встречала результат овациями и испытуемый покидал место с торжеством победителя. Тина буквально прикипела к окну, каждый раз подпрыгивала от нетерпения и аплодировала вместе с толпой. Джейн отнеслась к представлению более спокойно, а я просто махнул рукой и ушел в комнату древней лаборатории. Мне был интересен скорее механизм ритуала, чем его внешний вид.

В комнатке ничего не изменилось, к счастью. Довольно быстро я нашел транскрипцию слова-ключа и, руководствуясь инструкциями, прошептал его над обложкой первого попавшегося под руку тома. Без какого-либо результата. Изменил тон, подправил пару звуков и экспериментировал, откровенно мрачнея после каждой неудачной попытки. Еще раз залез в словарь, выписал похожие фразы, и через десяток произнес слово-ключ — протяжно, смягчая звуки. Прямо на моих глазах символы неуловимо изменились, превратившись в знакомые буквы первой династии. Торжество и предвкушение распирало, я еле удерживался, чтобы не запеть во всю мощь легких. Следующий том — такой же результат! Думаю, меня ожидают долгие ночи в обнимку со словарем. Пока что я решил ограничиться переводом заглавий книг, но процесс был прерван в самом начале — в дверь нетерпеливо постучали, а голос Джейн поведал про подошедшую очередь испытания. Оказывается, ритуал шел по спискам, во главе которого поставили аристо и представителей домов. Разочарованно отложив в сторону словарь, я последовал за принарядившимся девушками. И когда только успели?

Первой в перекрестье круга встала Джейн. Абсолютно спокойно дождалась, когда земля содрогнется волнами и так же неторопливо вернулась к нам, расслабившись только рядом и позволив себе победную улыбку.

— Самый лучший вариант для воина. — Доверительно шепнула она мне.

— Мои поздравления, ты умница и молодец, — мне ничего не стоит, а ей приятно. — Я всегда в тебя верил.

За что удостоился смущенного взгляда. Вот же странно, я все время воспринимаю ее, как урожденную аристо, а ведь она 'первое поколение', как ни крути. Дед — солдат, а значит ее воспитание — плод занятий с преподавателями по этикету, а не сила крови. При этом, справляется она просто превосходно, как на людях, так и наедине. Но за маской воспитания — обычная девушка, пусть и с непростыми проблемами.

Второй пошла Тина, вот уж чистая непосредственность — и толпе помахала, и с ректором пококетничала. При этом — идеальный друг Джейн, верный и надежный, в чем я успел убедиться. Доверие подкреплено магическим договором, но тут нечто большее, вроде родства и привязанности.

Сила отозвалась всплеском воды под оглушительный радостный визг испытуемой. Недовольно поморщились аристо, визгом отозвались девчонки с медными браслетами.

Пришел мой черед. Стою в центре, вокруг сотни лиц, все смотрят только на меня. Странное ощущение открытости, словно стоишь голым. Прямо так и хочется упереть руки в бок, сделать полушаг вперед, мол, смотрите, плевать я на вас хотел, я вам не мартышка, и нечего кривить лицом, мистер вышивка на камзоле, нечего закрывать милый носик платочком, мисс тощая жердь. Я сильнее вас, я умнее вас, я способен добиться всего и никто, ничто не станет мне преградой. В сердце разгорается вихрь равнодушной ненависти к миру, ощутимо толкает в грудь и жаром проходит по всему телу, а из участка с углями с ревом в небо вырывается столб бушующего пламени, причудливо изгибается, застывает на секунду фигурой разверзнутой пасти титанического дракона и моментально опадает.