|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 21.
Лес графства Финибус заметно отличался от точно такого же скопления деревьев из Дилириса или, к примеру, Аэтернума. В первую очередь — полным отсутствием, каких бы то ни было дорог. Ну, то есть на карте они были, да и разведчики отчитались о тропе, имеющей рукотворное происхождение. Вот только на деле все оказалось не столь радужно. Они вступили в чащобу, продираясь через кусты, коряги и поваленные деревья. Казалось, что весь лес состоит из одних только препятствий, которые кто-то щедрой рукой разбросал тут и там. Пресловутая "тропинка" оказалась невнятной тоненькой ниточкой, вьющейся меж могучих стволов в пару Лариэсов обхватом, временами перегороженная поваленными деревьями.
И все же, она оказалась единственным нормальным путем сквозь лес, а потому отряд ничего не мог поделать и двигался вперед. Ни о какой верховой езде на столь узкой дорожке и речи быть не могло, а потому всем пришлось спешиться и вести коней под уздцы, привязав запасных к седлам основных скакунов. Естественно, растянувшийся тонкой цепочкой отряд представлял просто идеальную мишень, именно поэтому Лариэс с одобрения его высочества отправил во все стороны небольшие группы разведчиков, к которым присоединились и Мелис с Ридгаром, из-за чего по тропе шло не больше трех десятков человек. И все равно настроение у виконта было не самым лучшим — все их предосторожности уже не один раз не давали никакого результата, поэтому юноша, напряженный и мрачный, то и дело поглаживал рукоять пистолета, который перевесил себе на левое бедро вместо меча, то и дело ожидая нападения.
— Ну и чащоба, — возле него появилась Игнис.
Принцессе шла налегке, и не думая вести своего странного коня. Тантибус вообще не нуждался в указках и гордо шел в самом арьергарде, подгоняя, как показалось Лариэсу, отстающих лошадей получше всяких конюхов.
— Я тоже не ожидал, что Финибус окажется настолько заросшим местом, хотя и слышал про это графство много всякого, — согласился Лариэс, и сам не зная зачем, добавил, — странно, что ты не пошла к его высочеству.
— Думаю, Тар сейчас занят, не хочу ему мешать, — проворковала девушка.
И от ее интонаций Лариэсу стало не по себе — виконт буквально ощущал, с какой любовью в голосе говорила Игнис о принце. Он понял одну нехорошую вещь: события зашли куда дальше простой интрижки, в результате которой любовники немного порезвятся и разбегутся, оставив друг о друге приятные воспоминания. У Игнис все очень и очень серьезно, а его высочество... Его высочество не создан для одной женщины, он любит их всех, а уж дочку Вороньего Короля принц откровенно использует.
Что произойдет, когда все это вскроется? И, что более важно, почему молчат Древние. Они, однозначно, все понимают, но не предпринимают никаких действий. Будто кто-то запретил им вмешиваться.
Странно и непонятно, если честно. Чем дальше, тем больше странностей. Все умалчивают о чем-то, все носятся со своими тайнами. Из-за этого и так сложное и опасное задание становится лишь сложнее и опаснее.
— Ты какой-то задумчивый сегодня, — заметила Игнис, — что-то случилось?
— Да так, — он попытался улыбнуться, сам понимая, как плохо это выходит. — Мысли всякие в голову лезут.
— Что, — Игнис подмигнула собеседнику, — о девушках?
"И опять она пытается выведать то, чего знать не следует", — с легким раздражением подумал телохранитель. В последние дни Игнис, с упорством, достойным лучшего применения, выпытывала у Лариэса подробности его личной жизни. — "И чего она так зациклилась на этом"?
— Я ведь говорил, у меня нет девушки.
— И не один раз, причем постоянно делал такое лицо, будто тебя ведут на Голгофу, — кивнула принцесса. — Слушай, а точно ли ты не из этих, ну...
— Что? Нет, нет! — воскликнул Лариэс, чувствуя, как кровь приливает к его щекам. — Я не содомит!
Он замолк и огляделся по сторонам, пытаясь понять, не слишком ли громко говорил.
А Игнис, меж тем, задумчиво разглядывала его, и явно о чем-то думала.
— Не содомит, нет девушки. Твои вкусы, я погляжу, весьма специфичны.
Лариэс покраснел еще сильнее.
— Не в этом дело...
— И эти слова я слышала больше одного раза.
— Может, поговорим о чем-нибудь другом? — резче, чем требовалось, спросил он.
Игнис вместо ответа коснулась своей маски и, когда та осталась в ладонях, вручила ее собеседнику.
— Держи.
— Зачем?
Она вместо ответа убрала волосы с лица, открывая свой уродливый шрам.
— Чтобы мы были наравне.
— В смысле?
— Я же вижу, тебя гнетет это. Каждый раз, как речь заходит о любви, ты замыкаешься в себе, но мы ведь друзья, ты сам говорил, разве нет? А для чего нужны друзья, как не для того, чтобы излить душу?
Лариэс уставился на белоснежный материал, теплый и приятный на ощупь, и едва заметно прикрыл глаза. Перед его взором вновь появилось лицо Талиссы.
— Это сложно, — сказал он.
— Просто я не могу поверить, будто бы девушки обходят стороной капитана личной гвардии наследника престола, несмотря даже на то, что он — полукровка. Уже сегодня ты занимаешь слишком важный пост и имеешь слишком большое влияние. В будущем оно лишь возрастет, а потому я не верю, что в Дилирисе не нашлось аристократов, готовых закрыть глаза на твое происхождение ради возможных выгод в будущем. Напомнить, сколько Щитов становились маршалами?
Лариэс скривился. Тут спорить с огнерожденной было не о чем. Действительно, едва ли не каждый Щит после коронации своего господина получал этот чин и Лариэс, откровенно говоря, вряд ли избежит подобной судьбы, даже если очень захочет. Армией должен командовать тот, кому правитель верит.
"Проклятье, как же она настырна"! — раздраженно подумал виконт. — "Вообще не знает, когда нужно остановиться? А черт с ним со всем, пускай узнает"!
— Понимаешь, — медленно и неуверенно заговорил щит принца, — пять лет назад меня угораздило влюбиться в девушку. Она была из простолюдинов — отец держал суконную лавку в Новом Городе.
— Не думаю, что ее происхождение могло стать проблемой.
— Нет, конечно же. От меня отказались семьи и отца, и матери, а значит, такой мезальянс не сумел бы повредить ни чьей чести, кроме моей собственной, — Лариэс почувствовал, как кончики его ушей пришли в движение — верный признак нарастающего волнения — и прервался.
Он перевел дух, вглядываясь вперед, словно на узкой лесной дороге можно было заметить что-нибудь важное, кроме крупа впередиидущей лошади. Говорить с одной стороны хотелось, с другой — решительно нет. Все, что было связано с Талиссой, Лариэс всегда старательно прятал на самое дно своей памяти, рядом с кошмарными видениями повесившейся женщины и разорванного на куски лункса, а также — с таинственными полетами во снах. Впрочем, последнее внезапно выбралось из запертого чулана и загнать его туда больше не получалось. Да и желания такого, говоря начистоту, телохранитель больше не испытывал.
— И что было дальше? — спросила Игнис.
Лариэс открыл было рот для того, чтобы продолжить, как вдруг неожиданный звук заставил юношу насторожиться. Он резко вскинул руку, призывая к тишине, после чего вернул собеседнице ее маску и извлек из кобуры пистолет. Игнис, понимавшая все с полуслова, вернула защитный артефакт на место и достала из ножен отцовский меч.
Точно также поступали и товарищи — колонна ощетинилась сталью, готовясь к бою.
Они прошли с десяток футов, после чего сбоку, ломая кусты, показался громадный бок лося. Животное перепугано уставилось на путников, после чего незамедлительно скрылось в буреломе.
"Какие они тут непуганые", — промелькнуло в мыслях Лариэса. — "Его высочество, думаю, оценит охоту в этих местах по достоинству. Если, конечно, у нас будет на нее время".
Лариэс подождал немного, но ничего, кроме затихавшего вдали топота лося, да пения птиц, не нарушало тишины леса.
— Все в порядке, — облегченно вздохнул он, убирая пистолет.
Меньше всего на свете телохранителю хотелось шуметь и сражаться здесь, на земле, пораженной болезнью, имя которой — изначальные. Они не добрались еще даже до первой деревни, а потому никто не мог и представить, сколько именно тварей может прятаться буквально за каждым деревом и каждой кочкой.
Игнис деликатно кашлянула, напоминая о себе.
— А, да? — Лариэс встрепенулся.
— Все нормально? Ничего опасного не слышишь?
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, ложная тревога.
Девушка вздохнула.
— Иногда я завидую вам — лунксам.
— Почему же это?
— Феноменальный слух, отменное зрение, реакция лучше, чем у любого человека.
— То-то оно помогло нашему народу, когда в Интерсисе появились люди, — саркастически заметил молодой воин.
— У них не было боевых магов, лишь сноходцы, — Игнис вытянула вперед ладонь, и на ней распустился огненный цветок. Пальцы в кожаной перчатке сжались, и пламя исчезло. — Магия позволила сампманам, бежавшим прочь от мощи Рима, закрепиться в Интерсисе.
— А спустя какое-то время вслед за ними пожаловали и недавние гонители, — криво усмехнулся Лариэс
— Какое-то время — это четыреста или даже пятьсот лет, — заметила Игнис. — Большой срок, не находишь? И все это время первые люди худо-бедно уживались с твоим народом.
— Скорее, худо, — заметил Лариэс. — Даже те обрывочные сведения, что дошли до нас, говорят о большом количестве войн.
— И все-таки, истребления не было, — заметила огнерожденная.
— Земли хватало, — пожал плечами Лариэс. — Потом стало тесно.
Игнис согласилась с этим его доводом, а затем губы принцессы изогнулись в коварной улыбке.
— Слушай, мне отчего-то кажется, будто ты пытаешься сменить тему разговора.
— Да там особо и не о чем больше говорить. Все просто до невозможности: я в нее влюбился, а она полюбила другого.
Лариэс старался говорить невозмутимым тоном, убеждая не столько Игнис, сколько себя, но получалось у него не слишком хорошо, и девушка заметила это.
— Извини, видимо, я все-таки слишком сильно на тебя давлю. Больше не буду.
— Все нормально, — вздохнул виконт. — В жизни такое случается часто. Кажется, что все хорошо, что нашел свою вторую половинку, проводишь с ней вечера под луной, болтаешь обо всем на свете... А она предает и ложится под того, кто ее даже не любит, того, для кого она всего лишь игрушка, мимолетное увлечение.
— О-о-о, — Игнис отвернулась и тихо прошептала. — Прости.
— Все хорошо, — Лариэс вымучил еще одну улыбку, но разговор затих сам собой.
Несмотря на то, что прошло уже пять лет, воспоминания немилосердно терзали его сердце, стоило только вспомнить произошедшее. Даже когда Лариэса ранили в бою, было не так больно.
"Интересно, а раны эти затянутся когда-нибудь"?
От горестных размышлений его отвлекло то, что стало заметно светлее. Более того, голова колонны оживилась и откуда-то спереди доносились многочисленные возбужденные голоса.
— Что, интересно, происходит? — пробормотала Игнис.
— Сейчас выясним, — отозвался Лариэс, ускоряя шаг.
Лес, действительно, заканчивался, причем резко, неожиданно, точно все деревья вдруг поднялись из земли и убежали куда-то по своим делам.
Лариэс вывел своего коня на опушку, заполненную бойцами, которые с широко раскрытыми глазами смотрели на...
— Господь милосердный! — воскликнул Щит принца.
— Что такое? — взволнованно осведомилась Игнис из-за его спины.
— Сейчас увидишь.
Девушка поравнялась с ним и произнесла лишь одно слово. Слишком неприличное для благородной особы ее кровей, но лучше всего отражавшее сложившуюся ситуацию.
Принц и его люди оказались на вершине поросшего чахлым кустарником холма, внизу раскинулась аккуратная небольшая равнина, упиравшаяся сразу в несколько гигантских лесных массивов. И куда не кинь взгляд, всюду можно было увидеть черные столбы, тянущиеся к небесам. Вблизи, на среднем расстоянии, вдалеке — на границе видимости чутких глаз Лариэса. Везде к небу поднимались дымы от пожаров. Много, очень много деревень и полей горело сейчас в Финнибусе. Лариэс прищурился и взглянул на север, где вид был хуже всего.
"Сухое лето сослужило графству плохую службу. Если зрение меня не подводит, там горит лес".
Не то, чтобы лесной пожар так сильно мог помешать им, но и хорошего в нем не было ничего. Придется объезжать место бедствия, а при условиях практически полного отсутствия дорог это все означало потраченное впустую время.
— Кажется, добраться до цели будет сложнее, чем мы думали, — задумчиво произнес Лариэс.
— И это еще мягко сказано, — нервно хихикнула Игнис.
— Согласен с вами, ага. — Рядом остановился Таривас, а чуть поодаль — Блаклинт.
Принц взглянул на солнце, застывшее в зените, и произнес:
— Предлагаю разбить лагерь. Обсудим сложившееся положение на привале.
* * *
Игнис замерла возле Кающегося, с мрачным выражением лица разглядывавшего подробную карту Финибуса. Отряд отдыхал уже около получаса, но никто так и не смог выдвинуть единогласно одобренного ответа на вопрос: "куда дальше". Магический компас Мислии показывал, что ехать надо все так же на северо-восток, но никому не хотелось опять продираться сквозь глухую чащу, в которой не то, что кони, а люди застревали намертво!
Буреломы в Финибусе были такие, что Игнис начинало казаться, будто в этом всеми богами забытом месте нет ничего, кроме толстенных сосен и елей, поваленных стволов, переплетенных корней, оврагов и, конечно же, камней, обожающих перекрывать все, что хотя бы отдаленно напоминало тропинку. Помимо этого, отряд изрядно истощил свои запасы и следовало подумать об остановке в каком-нибудь спокойном месте, где получится переночевать под одеялом, поесть горячей пищи и, хотя бы одну ночь не выставлять дозоры! Но при этом, лишнего времени у них тоже не было — каждый день гибли люди, и черные дымы в небе являлись лучшим тому свидетельством.
А потому оставалось лишь два варианта действия. Первый — выбраться на сравнительно неплохую дорогу, которую было видно даже отсюда, и направиться на восток, после чего добраться до Валдберга — второго по величине города графства, который изначальные совершенно точно не могли взять штурмом, а оттуда уже отправиться прямиком на север. Второй вариант — двигаться все по той же восточной дороге, и спустя десять миль повернуть в лес, двигаясь по берегу Силеры — притока величественной Серены, созвучного с нею по названию. Таким способом можно было бы добраться до владений одного из самых влиятельных феодалов графства — барона Урсуса.
— Главная проблема, — объясняла Мислия, ради такого дела прервавшая свое гордое одиночество, — в том, куда именно запряталась королева изначальных. Полагаю, ни у кого нет ни малейшего сомнения в том, что она нашла убежище под горами.
Первая Тень обвела взглядом окружающих, и не встретив возражений, продолжила:
— Изначальные, определенно, прячутся либо под Бесконечными горами, либо под Восточными горами, и второй вариант мне кажется более реалистичным. Именно поэтому я за то, чтобы двигаться на земли барона Урсуса.
— Почему ты думаешь, что именно под Восточными? — тотчас же задал вопрос любопытный Лариэс.
— Бесконечные горы слишком близки к Волукриму, — пояснила первая Тень, — а я склонна подозревать, что у Вороньего Короля хватит могущества, чтобы прошерстить их от вершин и до подножия.
— Ты переоцениваешь моего отца, — вступила в разговор Игнис, — Бесконечные горы стары и огромны, они испещрены сотнями миль тоннелей, которые на протяжении целых тысячелетий превратили их в самый настоящий подземный лабиринт.
— Может быть, — Тень не стала спорить, — не исключу, что логово изначальных где-нибудь на севере земель Воллиса, ближе к Темному Лесу, но не стоит забывать, что первыми угрозу изначальных ощутил на себе именно Финибус. Так что я останусь при своем мнении.
Игнис хотела возразить, но не стала — не было смысла. Через неделю, максимум — две недели пути, они точно будут знать, куда следует двигаться. Да и, говоря начистоту, в предположении Мислии был здравый смысл. Девушка взглянула на карту, туда, где отмечались Восточные горы.
Этот сравнительно молодой отросток Бесконечных Гор был известен самым высоким на континенте пиком — Седым Стариком, колоссальных размеров горой, у подножия которой по дну древнего каньона, по легендам созданного во время магического сражения во времена, предшествовавшие даже Первому Переселению, текла река Подземная. Речку назвали так за то, что она угодила под гору. И река, и каньон, и высоченный пик считались чудесами природы, но, что куда важнее, внутри испещренного бесчисленными тоннелями Седого Старика согласно историческим хроникам частенько заводилась всякая дрянь.
Место то было древнее, загадочное, напоенное старыми чарами...
"Нет, маловерятно. Паллидий со своей армией уже десять раз проверил бы его", — подумала Игнис, отметая эту возможность. — "Не верю, что он не высылал разведчиков".
Впрочем, сейчас это не имело особого значения — важно было решить, куда же все-таки двигаться.
— Я поддержу Олененка, — высказался Мелис. — Раз она — единственная сковывающая у нас, то ей и должно быть виднее, куда двигаться.
— А я думаю, — произнес Ридгар, ставший еще мрачнее, чем обычно, — что нужно направляться в столицу графства. Встретим в Мирберге Паллидия, обменяемся информацией, быть может, он выделит нам сотню-другую людей в сопровождение.
— Кажется, — огрызнулась Мислия, — мы изначально решили не набирать кучу народу, чтобы проскочить мимо изначальных. Или ты горишь желанием встретиться со стотысячной армией магических насекомых? К тому же, мне кажется, что у этого вашего Паллидия и без нас забот хватает. У него всего одна армия, которую он должен растянуть на целых два графства, если кто забыл.
— Пошли Дилирис войска, — не остался в долгу Ридгар, — армий было бы две, и сражаться с изначальными стало бы куда легче.
Они мрачно буравили друг друга взглядом, пока, наконец, к разговору не подключилась молчавшая все это время Блаклинт.
— Господин Ридгар, мне тоже кажется, что предложение госпожи Мислии весьма разумно. Большой город вроде Валдберга или Мирберга — это хорошо, но как быть, если он осажден? Я читала в исторических хрониках о прошлых нашествиях изначальных. Они вполне в состоянии полностью блокировать город.
— А что же помешает им сделать это и с крепостью?
— Крепость меньше, не такая ценная, в ней не столько людей.
Ридгар скривился.
— Что, наш Василек уделал тебя, Бледный? — расхохотался Мелис, — Ну давай, признай, признай.
Кающийся счел выше своего достоинства отвечать веселящемуся оборотню, вместо этого он распрямился и, вздохнув, проговорил:
— Пускай решает лидер.
Тар некоторое время стоял как бы в нерешительности, затем, поймав на себе взгляд Игнис, незаметно подмигнул ей, отчего девичье сердце подпрыгнуло в груди, и рассудительно произнес:
— Друзья и соратники, ваши доводы понятны мне, а потому, взвесив их все, я принял решение, — тут озорная улыбка расцвела на его лице, сделав мир чуточку ярче, — двигаться по дороге на восток. А уж сворачивать, или нет, решим по ходу.
Мелис оглушительно расхохотался, да и остальные заулыбались. Тар, в своей неповторимой манере, парой слов разрядил напряжение.
"И вот весь он в этом", — с теплотой подумала Игнис. — "Скажет пару слов, и проблем, как не бывало".
— Ваше высочество, — подал голос Лариэс.
— Да?
— Позвольте тогда мне лично отправиться на разведку.
Тар кивнул слуге.
— Ты прав, Лариэс. Возьми несколько человек и проверь вон ту деревеньку в паре миль отсюда.
Лариэс задумчиво прикусил губу и оглядел товарищей, но неожиданно Ридгар опередил его и произнес:
— Я пойду с тобой. Так надежнее. Идем.
Игнис смотрела за удалявшимися мужчинами и думала, что Древний очень сблизился с Лариэсом. Немногие люди столь сильно нравились Кающемуся, умевшему заглядывать в глубины человеческих душ. При этом к принцу он относился с плохо скрываемой прохладцей, что также вызывало недоумение у девушки.
"Неужели он не видит тот свет, что идет от Тара"? — думала девушка. — "Да что там, разве непонятно, что лишь в высшей степени достойному правителю может служить человек вроде Лариэса"!
Разведчики скакали вниз по холму, направляясь к деревне, а Игнис все никак не могла заставить себя выбросить из головы одну мысль: "А точно ли Тар так непогрешим, как мне кажется"?
* * *
— Господин, благодарю за то, что согласились составить мне компанию, — произнес юноша, когда они, добравшись до окраин деревни, стреноживали коней.
— Пожалуйста, — Ридгар ответил рассеянно, казалось, что он витает в облаках.
— Все хорошо?
— Не уверен. Что-то не в порядке с этой деревней, — напряженно ответил Древний, извлекая оружие из ножен. — Будь предельно осторожен.
Лариэс кивнул. В последние дни ему не требовались команды, чтобы понимать и выполнять команды Ридгара. Они с Древним, временно ставший учителем юноши, каким-то мистическим образом прекрасно понимали друг-друга безо всяких слов. Возможно, это было следствием уроков в мире фиолетовых небес, к которым несколько раз присоединился и сам Вороний Король. Говоря начистоту, юноша немного робел, но, с другой стороны, был польщен столь пристальному вниманию к своей персоне двух живых легенд.
Конечно, ему предстоял долгий, прямо-таки бесконечный путь, ведь Грань, которую Ридгар открыл для него, являла собой поистине фантастическое, невообразимое место, понять и принять которое оказалось не так просто. Но главное — начало было положено, и за это Лариэс испытывал непередаваемую благодарность.
Да, он не раз и не два задавался вопросом, почему это два Ступивших на Путь Вечности проявляют такой интерес к его персоне и понимал, что, по всей видимости, они делают то, что делает, отнюдь не по доброте душевной. Но остановиться уже не мог — тайны Грани затянули любопытного лункса, точно вековая трясина, и не собирались отпускать свою жертву. Да та не особо и стремилась освободиться, говоря начистоту.
"Надеюсь, что в итоге не окажусь в какой-нибудь хитроумной ловушке древнего чародея", — подумал виконт, внимательно глядя по сторонам.
Разведчики осторожно двигались по деревне, которая весьма неплохо сохранилась, и на первый взгляд даже создавала обманчивую иллюзию мирной. Но опытный взгляд молодого воина сразу же находил следы недавнего боя. Боя короткого, но жестокого.
Тут — пятно крови, там — выбитый зуб, вон на этом столбе — свежая зарубка, наверное, меч или топор попал. А вон там, под стрехой, торчит наполовину вошедший в дерево арбалетный болт. Да, Кающийся был совершенно прав — с деревней что-то было не в порядке.
Спустя пару минут они услышали голоса. Лариэс с Ридгаром добрались до центра деревни, где располагался колодец, но не он привлекал внимание. На противоположной стороне улицы, там, где была выстроена каменная церковь — роскошество для дыры на краю мира — он заметил движение. Внутри кто-то ходил, оттуда же доносились крики и стенания.
Лариэс с Ридгаром переглянулись и бесшумно подобрались к снесенным дверям, после чего — заглянули в проем.
Внутри церкви не оказалось ни единого изначального, зато там нашлись люди, много людей. Почти три десятка селян — судя по одежде — сгрудились возле алтаря, и их охраняли пятеро фанатиков культа изначальных, вооруженных кто чем попало. Еще трое деловито прибивали приходского священника к грубо сколоченному из двух жердин кресту. Рот несчастного, залитый кровью, открывался и закрывался не издавая ничего, кроме слабого хрипа — сил кричать у него попросту не осталось.
Плакали дети и женщины, а фанатики, весело болтая о чем-то своем, продолжали вгонять гвозди в плоть мучимого им человека.
"Да, изначальные не жгут деревни. Они — как стихия. Они — то, что было в начале времен", — подумал юноша. — "Их даже злом назвать нельзя — просто разумные магические насекомые, повинующиеся инстинктам. Но им и не требуется ничего поджигать, люди все сделают за них, и с большим удовольствием".
Молоток промазал мимо гвоздя и с отвратительным звуком ударил по пальцу священника. Тот выгнулся дугой, закричал и тотчас же получил молотком по зубам.
Это уже было слишком для Лариэса. Он не считал себя самым лучшим человеком, но искренне верил в то, что даже для кого-то вроде него найдется уголок в раю, и просто не мог вынести того, что эти изуверы творили. Виконт поймал взгляд Ридгара и, кивнув, выскочил в центр дверного проема, вытягивая вперед руку с пистолетом. Указательный палец надавил на спусковой крючок, раздался грохот, и молотобоец рухнул на спину.
Культисты опешили, они не успели даже понять, что только что на них было совершено нападение. И Лариэс воспользовался их заминкой так, как только это было возможно.
Не теряя ни секунды, он рванулся вперед, отбрасывая бесполезный пистолет и выхватывая меч с дагой, полоснул ближайшего противника по горлу. Не дожидаясь, пока тело упадет, Лариэс вытянулся в глубоком выпаде, и пронзил живот еще одного культиста.
"Семеро", — подумал он, группируясь и уходя с линии атаки вооруженного топором громилы.
Возле алтаря — там, где еще секунду назад скучали два лучника, — из тени выплыла фигура Ридгара. Меч Кающегося два раза поднялся, и обливающиеся кровью люди рухнули на каменный пол, а Древний, сделав шаг назад, возник за спиной приятеля молотобойца, подрезав тому сухожилия.
Все это произошло столь стремительно, что фанатики не успели опомниться, как их осталось четверо. Однако выжившие в очередной раз продемонстрировали свою невменяемость, и вместо того, чтобы сложить оружие, бросились в атаку. Двое — на Лариэса, двое на Ридгара.
Один из тех, что напал на Лариэса, замахнулся копьем, но юноша дагой отвел кончик в сторону и легко чиркнул по пальцам, державшим древко, затем, не снижая темпа, полуобернулся для того, чтобы парировать атаку второго противника, врезал тому в живот, ударил копейщика кинжалом, который по закону подлости, застрял в теле жертвы.
— Сзади! — услышал юноша голос Ридгара.
Лариэс обернулся и в последний момент заблокировал мечом атаку последнего противника. Сложная гарда звякнула, принимая на себя лезвие и защищая кисть, и Щит принца, заложив левую руку за спину и встав в пол-оборота к своему врагу, атаковал того, точно в тренировочном зале.
Выпад, еще один, финт, снова, еще, и клинок, обойдя защиту вошел глубоко в плоть противника, поражая того в сердце. Культист захрипел и обмяк, а Лариэс отступил назад, вытаскивая освобождая меч, и резким движением стряхивая кровь на каменный пол церкви. Ридгар к тому времени уже закончил со своими двумя и теперь с интересом наблюдал за поединком юноши. Подле ног Древнего валялись трое раненых культистов, которых Лариэс поспешил связать, понимая, что каждый из пленников может оказаться важным источником информации.
Люди, не смевшие даже надеяться, на спасение, меж тем обступили его со слезами на глазах, а некоторые бросились к священнику, явно планируя снять того с креста.
"Это убьет бедолагу"! — осознал юноша.
— Не трогайте его! — закричал он. — Вы ничем не сможете помочь!
Спасенные недоуменно воззрились на юношу.
— Тут неподалеку мои друзья, — поспешно объяснил молодой человек. — Среди них есть прославленная целительница, она залечит раны святого отца. А пока нельзя его передвигать.
Он подошел к священнику и, положив ему пальцы на шею, убедился в том, что истязаемый впал в забытое, но все еще жив. Пульс, пускай и слабый, прощупывался.
— Ваша светлость, — возле виконта образовался пожилой сгорбленный мужчина с растрепанными седыми волосами и весьма качественной для жителя деревни одеждой — отличными штанами свободного покроя и роскошной рубахой синего цвета, чьи рукава были украшены серебряной нитью.
"В вольных графствах, я погляжу, простолюдинам хорошо живется", — подумал Лариэс.
— Да?
Мужчина склонился в глубоком поклоне.
— Храни вас Господь! — горячо воскликнул мужчина. — За жизни наши!
— Не благодарите, это мой долг, — коротко ответил ему Лариэс и, повернувшись к Ридгару, произнес, — господин, прошу вас покараулить этих, — он с презрением ткнул кончиком меча в сторону одного из культистов, — пока я бегу за подмогой.
— Я мог бы добраться до них быстрее, — заметил Ступивший на Путь Вечности.
— Я опасаюсь, что у них в окрестностях бродят друзья.
— Разумно, — согласился Ридгар. — Хорошо, иди, но поторопись — без помощи Орелии священник вряд ли проживет больше пары часов.
— Я быстро!
С этими словами виконт стремглав бросился прочь из церкви, подхватив по дороге свой пистолет.
* * *
Когда растрепанный и заляпанный кровью Лариэс взлетел на холм, Игнис ничуть не удивилась. Именно так она и представляла себе результаты вылазки. Непонятно было лишь, куда запропастился Ридгар.
— Враги? — подскочил к юноше Тар.
— Мертвы, ваше высочество, — выдохнул тот, упав на одно колено, и девушка не могла взять в толк — проявляет ли виконт уважение к своему сюзерену, или же просто устал. — Там раненые, нужно помочь.
— Тогда вперед! — распорядился Таривас, тряхнув своей роскошной шевелюрой.
И уже спустя каких-то десять минут отряд, взявший с места в карьер, прибыл в деревню. Орелия первым делом бросилась к священнику и занялась его ранами, а принц на правах лидера решил пообщаться со спасенными жителями, благо те обязаны были знать массу интересного.
Игнис подошла поближе, чтобы слушать разговор. Сперва селяне тряслись от пережитого ужаса, но пара небольших подарков — сладости детям и еда из седельных сумок — быстро настроили их на нужный лад, после чего принц смог приступить к разговору.
— Скажи, — обратился он к старосте. — Что вообще творится в графстве?
— Беда, ваша светлость, как есть беда, — со вздохом ответил он. — Сперва тараканы чертовы, прости Господи, теперь еще вот эти.
Он вздохнул и кивком указал вглубь церкви, откуда в данный момент как раз выходил Ридгар, волочивший за ноги труп одного из фанатиков. Рядом с ним зубоскалящий Мелис пинками подгонял пленников, причем гнусное выражение лица оборотня не оставляло ни малейшего сомнения в том, что бедолаг ждут пытки.
— Вас застали врасплох, — уверенно произнес принц.
— Да, ваша светлость, так и было.
— Это странно. В такое время и не выставить охрану.
— Так то ж вот оно как выходит, ваша светлость-то, — смущенно ответил селянин. — Беда гуляет на севере, да на востоке...
— А еще на юге и западе, — заметила подошедшая к ним Мислия. — Ты, разве, не знаешь, что не только Финибус, но и Воллис заполонили несметные полчища изначальных? Что они уже начали перебираться через Серену и бродить по Ничейным землям?
— Так тож, госпожа, заполонили, да не совсем. Они ж не могут за каждым холмиком прятаться, а у нас тут места спокойные, река, опять же, рядом — час, коли знаючи, идти. Лодочки у всех есть.
— Сильно ли они помогут, — проговорил принц, — если монстры возьмут деревню в кольцо.
— Так тож, ваша светлость, от тараканов-то мы, значится, укрылись бы, — с укоризной ответил староста, — сами понимаем, что и как. Но это ж, — он кивнул в сторону пленных, — люди.
Ситуация стала проясняться. Местные жители выставляли дозоры и при приближении изначальных попросту скрывались на реке. И отчего-то Игнис казалось, что вся скотина, все ценности, а заодно и большая часть женщин, детей и стариков сейчас укрыты на каком-нибудь островке посреди водной глади. Жители деревни наверняка не в первый и не в последний раз пользовались этим естественным убежищем для того, чтобы переждать опасные часы. Тем более, что неприязнь изначальных к воде была известна всем и каждому. Да и, говоря начистоту изначальных сейчас должны были быть дела поважнее, нежели поимка и уничтожения каждого крестьянина в восточных графствах. Она была готова побиться об заклад, что Паллидий устраивает магическим насекомым веселую жизнь прямо в этот момент, а значит, лишних резервов у тараканов-переростков быть не должно.
Наверное.
Оставался открытым лишь один вопрос: как местные умудрились прозевать фанатиков культа?
Этот вопрос не давал покоя и Тару, который озвучил его вслух.
Некоторое время староста мялся, но потом нехотя ответил.
— Понимаете, ваша светлость, с людишками мы всякими торг ведем. Место у нас хорошее, перекресток, речка, опять же, недалеко. Так к нам часто народец всякий и забредает, вон, даже постоялый двор построили, церквенку, все честь по чести.
Вот теперь все окончательно встало на свои места. Селяне вели дела с разного рода сомнительными личностями, а потому ничуть не удивились, когда к деревне с юга прискакал небольшой отряд. С ними не было ни одного изначального, чего опасаться-то?
В принципе, логично, но есть нюанс.
"Неужели никто из них не подумал, что, когда в графстве такой хаос, в гости могут нагрянуть не только покупатели, но и обычные грабители или дезертиры, бегущие прочь, на запад"? — подумала Игнис. — "Я бы на их месте людей как раз боялась бы куда больше, нежели изначальных. Сейчас, когда у феодалов попросту нет лишних сил, всякая погань просто обязана поднять голову!
Похожие мысли, судя по всему, пришли в головы Тара и Мислии, потому что и принц, и первая Тень посмотрели на собеседника с откровенным удивлением.
— И много их пришло, людишек этих? — уточнил ветророжденный.
— Да почитай сотня полная, ваша светлость.
— И вы ничего не заподозрили?
— Ну как... — староста помялся, — Кого успели — увели с глаз, от греха подальше, а остальные остались. Кто ж думал, что эти ироды начнут чудить.
Принц понимающе кивнул.
— Куда ушли враги?
— На север, ваша светлость.
— Понятно, — Таривас нахмурился, словно просчитывая в голове дальнейшие варианты развития событий. — Мы хотели бы проехать по восточной дороге. Насколько там все плохо?
Староста нахмурил лоб, который тотчас же покрылся сеточкой морщин, свидетельствовавших о серьезнейшем мыслительном процессе.
— Думаю, миль десять, ваша светлость проедете, почитай и без проблем. А как дальше — мне неведомо. Людишки попрятались, кто мог, а кто не спрятался, уже к Господу отправился, мнится мне.
Тар извлек подробную карту графства и присел рядом с крестьянином.
— Смотри, уважаемый, — улыбнулся он, — вот тут дорога, вроде бы, идет на север, я прав, ага?
— Правы, ваша светлость, ей-ей правы.
— А куда она ведет? Если верить карте, то все упирается в лес.
— Тропка там есть, ваша светлость, возле речки Рыбной, тьфу, — хлопнул он себя по лбу, — это ж наше имечко. Силерой ее прозвали благородные. И впадает она впадает в Большую... ну, вы ее Сереной кличете.
— А можно ли по этой тропке добраться до замка барона Урсуса? Да еще отряду вроде моего? — Тар указал в сторону многочисленных гвардейцев, уже успевших разбиться на группы и занять удобные для обороны позиции.
"Все-таки Лариэс хорошо гоняет своих", — подумала Игнис. — "Вымуштровал идеально".
Старик кивнул и Тар удовлетворенно улыбнулся.
— Отлично. Теперь посмотри сюда, — его палец вновь переместился на тракт. — Как думаешь, уважаемый, есть ли у нас шанс добраться до Валдберга или, если пойти на юг, до Мирберга?
На этот раз молчание длилось ощутимо дольше, а сеточка морщин, испещрившая лоб старика, стала куда гуще. Наконец тот сокрушенно покачал головой.
— Ваша светлость, хотел бы я сказать: "да", но мнится мне, что сгинете вы, коли по тракту скакать будете. Тараканы за ним следят больно хорошо. И на югах тьма-тмущая их — парни на лодчонках плавали, проверяли. Говорили, войско пробьется, но одному — смерть. Своими глазами видели.
Таривас удовлетворенно кивнул, словно староста только что подтвердил эти его мысли.
"Стало быть" — подумала Игнис, — "барон Урсус Гарский, хм-м".
Она помнила этого бородатого здоровяка, любителя выпить и посмеяться над хорошей шуткой. Он, как и другие бароны, контролирующие товарооборот по Серене, были на хорошем счету в Волукриме, и отец однажды брал ее на встречу с Хозяевами Реки, как в народе называли этих людей.
А принц, меж тем, углубился в расспросы и Игнис решила, что можно проведать Лариэса, так как Тар тут еще надолго, да и остальные не скучали — Ридгар присоединился к принцу, Орелия допрашивала пленных, не разрешая Мелису немного пощипать их, Блаклинт с Вилнаром куда-то запропастилась, а Мислия, удобно устроившись в тени одного из домов на противоположной части площади, извлекла Звериный Амулет и, как всегда, погрузилась в созерцание артефакта.
Лариэс отыскался на самом высоком месте в деревне — на колокольне храма.
Поднявшись по узкой винтовой лестнице, девушка с удивлением обнаружила, что виконт сидит, опершись спиной о стену, и с мечтательным видом любуется пейзажем.
— Дым все портит, — заметила она.
— Полностью с тобой согласен, Игнис, — не оборачиваясь ответил полукровка. — Слишком много черных столбов, устремившихся в небо. Слишком много смертей.
— Причем поджигают не насекомые — им ни к чему — а люди, — с горечью добавила принцесса. — И поэтому мы должны остановить и изначальных и их ненормальных последователей. Именно ради этого мы отправились в путь.
— Да, именно ради этого, — невпопад ответил Лариэс. — За чем же еще?
Кисточки на кончиках его ушей дернулись и лункс обернулся к своей собеседнице.
— Прошу прощения, не хотел показаться невежливым.
— Все хорошо, — она присела рядом. — Как думаешь, сможем мы прошмыгнуть мимо изначальных?
— Думаю, да. Как видишь, они действительно не сидят за каждым холмиком, в этом староста прав.
Игнис взглянула вниз, туда, где Тар сейчас общался с селянином, и в очередной раз подивилась восхитительному слуху, которым был наделен каждый из этого древнего народа.
— Замечу, — продолжал Лариэс, — что крестьянам еще повезло — река под боком, всегда можно убежать и спрятаться. Думаю, что у тех, кто обитает восточнее, все заметно хуже, если, только они не успели добежать до господских замков.
— И все же, оставаться тут — опасно, — заметила девушка. — Им следовало укрыться на речных островах и переждать беду. Не дело крестьян воевать, это наша задача.
Лариэс кивнул.
— Так было испокон веков. Одни пашут, другие молятся, третьи — воюют. Таков порядок вещей, и он незыблем. А потому они, — палец указал в сторону большой группы селян, направившихся прочь из деревни, — делают то, что должно, а не то, что хотят, как говорил твой отец.
Игнис пригляделась.
И правда, селяне несли с собой косы и направлялись к ближайшему лугу, раскинувшемуся прямо за деревенской оградой.
— Далеко они не уйдут, конечно же, — продолжал Лариэс, — но успеют подготовить хотя бы немного сена для скотины. В следующий день, если повезет, прополют картофельное поле на другой стороне, а через пару неделек, если, конечно, дела не ухудшатся, соберут всех мужчин и женщин и отправятся на ближайшие поля — собирать пшеницу.
— Но это же дико опасно! — воскликнула Игнис.
"Без охраны, почти без оружия, без единого чародея", — подумала она, ежась. — "Смерти подобно"!
— Опасно, — согласился Лариэс. — Но разве есть выбор? Если не собрать хотя бы что-то, нечего будет посеять следующей весной. Если не заготовить сена, не получится сохранить даже часть стада. Если не выкопать картофель, зимой придется голодать.
— А что насчет постоялого двора для путников? Что заставляет их так рисковать, ведь сейчас каждый всадник на дороге — это возможный грабитель и убийца?
Лариэс грустно улыбнулся и взглянул на принцессу.
— А ты сама не догадываешься?
Игнис отрицательно покачала головой.
— Сразу видно, что, обучаясь тонким наукам и искусству управлять государством, ты нечасто покидала столицу. — Лариэс пригладил растрепанные волосы и вздохнул. — Ответить на твой вопрос до смешного легко. У них почти не будет урожая в этом году, едва хватит пищи для того, чтобы пережить зиму. Не факт, что получится посеять озимые. Зерно для посева весной придется вырывать изо ртов голодных детей. Скотины почти не останется. Дома с немалой долей вероятности сгорят, как и у их соседей.
Телохранитель указал на ближайший из дымных столбов и Игнис машинально проследила за движением его пальца.
— Так вот, — продолжил Лариэс. — Когда снега сойдут, люди окажутся в бедственном положении, вот только из этого не следует, что им не придется платить налоги. Быть может, барон сделает поблажку, он вряд ли станет выжимать из крестьян то, чего у них нет, но мытари все равно придут. Зерна, кукурузы, картофеля, мяса, льна и других даров земли едва хватит на себя. А значит, нужны деньги. Поэтому каждый путник на дороге — это не только угроза, но и несколько медяков, а если очень повезет, возможно даже, мелкая серебряная монетка, которую получится сберечь до весны.
Он договорил и умолк, лениво глядя куда-то поверх головы Игнис, пристыженной тем, что не осознала столь очевидной истины.
— Ты уважаешь крестьян, — произнесла девушка.
— Их и их труд, — тотчас же поддержал ее лункс. — Конечно. Лучшие годы моей жизни прошли на ферме.
— Но ведь они закончились погромом, — сказала Игнис и тотчас же пожалела о собственной болтливости.
Лариэс помрачнел и осунулся, его зрачки заблестели бардовым, что у любого лункса было вернейшим признаком ярости.
— Прости, — поспешно выговорила она, — я не должна была...
— Все нормально, — вымученно улыбнулся виконт, переводя взгляд куда-то вниз. — Я могу говорить об этом... Недолго.
Он умолк и прикрыл глаза, лишь бешено дергающиеся кисточки на ушах выдавали переполнявшие телохранителя эмоции. Наконец, виконт немного совладал с собой и произнес:
— Я ненавижу тех, кто убил отца и спалил наш дом. Ненавижу всем сердцем и каюсь в этом едва ли не на каждой исповеди... Но разве все крестьяне виноваты в том, что произошло? Нет. Жизнь простых землепашцев тяжела и коротка, но все-таки, они стараются прожить ее так, чтобы попасть в рай. Не все... Не всегда... Но ведь стараются. И продолжают кормить нас, тех кто воюет и молится. Разве это... — он на миг запнулся, подбирая правильные слова, и, наконец, договорил, — разве это не достойно восхищения?
Виконт сглотнул и, тяжело вздохнув, посмотрел прямо в глаза Игнис. Во взгляде его плескалась смесь ярости, обиды и... жалости?
— Я понимаю тебя, — мягко сказала Игнис, — отец говорил похожие вещи.
Она осознавала, что Лариэсу было непросто выговориться на столь болезненную тему и решила поддержать товарища. Кажется, ее простенький план удался — Щит вновь посмотрел на Игнис и во взгляде его глаз — уже вновь золотистых, почти лишенных красноты, — вновь появилось хорошо знакомое девушке любопытство.
— Надо же. И не подозревал.
"Кажется, я исправила собственную оплошность", — облегченно подумала Игнис. — "Теперь поддержим легкую и непринужденную беседу".
— Что, думал, наверное, что отец — этакий Темный Властелин из сказок и легенд? Что кошмарнее него только Неназываемый и Архимаг, да и то, если объединят силы?
— Конечно, — улыбнулся юноша. — Я был уверен, что он поедает по одному лунксу в неделю, каждый вечер на ужин ему жарят гарпию с яблоками, а все свободное время Вороний Король тратит на заполнение Книги Мерзких Поступков.
Последние слова полукровка произнес столь зловещим тоном, что Игнис не выдержала и прыснула в кулак.
— А раз в месяц ему приводят несчастную деву для поругания.
— Всего одну? Ты хочешь сказать, что величайший сковывающий нашего времени не в состоянии переплюнуть Эрика с Мелисом? Да ладно, как минимум сотню!
— После сотни дев, боюсь, у него не осталось бы сил на заполнение, кхм, — Игнис постаралась изобразить интонации собеседника, — Книги Мерзких Поступков.
Последние следы напряжения ушли из уголков глаз Лариэса, и он засмеялся, а вслед за ним захохотала и Игнис. Все напряжение последних дней, копившееся в молодых людях, стремительно вырвалось наружу в виде неудержимого смеха и когда огнерожденная сняла маску, чтобы утереть выступившие на глазах слезы, она почувствовала себя гораздо лучше, точно с плеч свалилась гора.
— На самом деле, он очень добрый, — вдруг произнесла она. — Никогда и никому не сделает зла просто так, чтобы повеселиться. Он старается осчастливить всех и каждого, хочет создать страну, в которой простой народ будет жить без страха, он хочет, чтобы во всем мире никто больше не голодал, чтобы не было войн, и чтобы магия служила всем, а не только горстке избранных.
— Но при этом содержит одну из сильнейших армий, а его ручные убийцы держат в страхе едва ли не весь континент.
— Да что ты знаешь! — вспылила Игнис и тотчас же взяла себя в руки. — Ой, прости. Ты никогда не разговаривал с дядей Изегримом, ты не понимаешь его и даже представить не можешь, какую тяжелую ношу тот несет.
Лариэс поперхнулся.
— Дядей Изегримом? Ты это сейчас про Охотника? Древнего, от которого никогда не уходила добыча? Человека, отправившего на тот свет весь род Драконов?!
Игнис улыбнулась, видя пораженный вид товарища.
— Весь мир знает его таким, а я видела доброго дядю, который вырезал мне игрушки из дерева и учил рыбачить.
Правый глаз Лариэса дернулся, очевидно, он сейчас представил фактического правителя Хавланда в соломенной шляпе и с тростинкой в зубах, закидывающего в реку удочку.
— Да уж, — выдавил из себя, наконец, юноша. — Ты умеешь удивить.
Игнис тепло улыбнулась ему, поняв вдруг, что не просто ничуть не стесняется находиться без маски рядом с Лариэсом, но даже, напротив, ей приятно это. Однако обдумать эту мысль девушка не успела — снизу донесся голос Ридгара:
— Ей вы там, кончайте болтать, выдвигаемся!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
