Первый враг пантеона. Часть 1

Первый враг пантеона.

И взмолился смертный: — О Ашейнтах, мудрейший из пантеона, молю, даруй мне силу тёмную покарать врагов моих, даруй мне волю твёрдую не усомниться в целях моих, даруй мне смелость острую пройти выбранный путь от начала сего и до конца жизни моей.

И отвечал Ашейнтах смертному: — Когда придёшь ты ко мне с волей твёрдою, да со смелостью острою, тогда лишь дарую тебе силу мою, ибо смелость и воля есть забота твоя.

Книга времён. Глава шестая: О боге судьбы, тьмы, интриг и обмана — Ошейнтаханте, Оринзесе или Ашейнтахе хитрейшем и не просящем взамен.

Пролог:

— Быстрее, быстрее, ведите их! — кричал старший жрец, в бессильной злобе разевая свой беззубый рот и криком порождая гуляющее по подземному залу гулкое эхо.

Пленников, изодранных, истощённых и истомлённых, выводили из неприметной боковой пещеры. Оттуда, где в глубине каменной тверди находилась тюрьма, человекобойня и страшная подземная лаборатория.

Привлекая внимание присутствующих, из ведущего в основной комплекс прохода вбежали десять монахов охранного батальона в чёрных словно безлунная ночь плащах, в позвякивающих под плащами воронёных кольчугах и с длинными, усеянными хищными зубьями мечами в руках. На мечах была кровь, кровь была на самих монахах, кровь была за ними.

— Старший! — обратился к старшему жрецу один из вбежавших. — Поганые 'соколы' прорвались в зал посвящения, их сдерживают послушники, нежить и големы, но продержатся они недолго.

— Чёртовы светлые отродья! — вырвалось из груди старого жреца змеиное, наполненное яростью и злобой шипение.

Оглядев наполненный суетой подземный зал, старший жрец отдал присутствующим команду:

— Запечатывайте основной вход и поторопитесь с пленниками, быстрее.

— Но послушники и адепты, они погибнут! — выпалил один из находящихся рядом младших жрецов.

— Настало их время доказать Ахентоту свою верность, или вы думали за милость тёмных богов не придётся платить? — оскалившись беззубым ртом, ответил жрец и властным криком обратился к двоим своим стоящим невдалеке помощникам:

— Запечатывайте!

Отдав приказ, он направился к невысокой круговой лесенке, по которой поднялся на поверхность огромного, более шестидесяти локтей в диаметре, магического круга.

— Проклятье, — с бессильной злобой шептал старый жрец, — проклятье! Сколько времени и ресурсов потрачено впустую! А до каких глубин тьмы осталось лишь протянуть руку. Да будут они прокляты, и они будут прокляты, они вкусят гнева наших тёмных покровителей!

Магический круг занимал примерно две трети подземного зала и сейчас вокруг него суетилось множество людей в чёрных мантиях. Они затаскивали приведённых пленников на подъем, расставляли их по окружности круга, после чего били по голове короткими дубинками или же рукоятями мечей, оглушая и оставляя лежать неподвижные тела на положенном для ритуала месте.

Тем временем помощники жреца встали напротив основного входа в зал и принялись размеренно и монотонно шептать сложное заклинание. От их вытянутых к проходу рук, потянулись потоки беловатой энергии. Растекаясь, они начали затягивать вход мутноватой, похожей на рыбий пузырь пеленой. Позади жрецов, выставив мечи в ритуальном жесте, встали десять монахов охранного батальона, ментальной силой поддерживая творящих сложную магию помощников.

— Сколько работы! Боги, боги, сколько работы в пустую! — шипел занявший место в центре магического круга старший жрец. Но шипя уже концентрировался на подвижных внутренних кругах, одной лишь волей заставляя их двигаться и принимать нужное для будущего ритуала положение.

Созданному в глубине горного массива магическому кругу могла позавидовать даже имперская магическая академия — колыбель и светоч магических знаний континента. И завидовать чему имелось: ведь здесь, из корней 'гор громового бога', на поверхность выходил естественный силовой поток, стабилизирующий и дополнительно усиливающий творимую в его границах магию.

Огромный, выполненный из ценнейших магических металлов, круг представлял собой двенадцать усеянных первичными рунами подвижных колец. Двенадцать, по числу богов главного пантеона, по числу планет в солнечной системе, по числу лет в годовом кольце. Двенадцать — число кругов с которым могли управиться только лишь великие маги современности, один из которых он — Зас Дозон Ахарин — тёмный архимаг давно вышедший за пределы третьего круга. Двенадцать кругов, когда для многократного усиления магии первого и второго круга достаточно трёх.

Именно потому, что их двенадцать, должны умереть те, кто вскоре ворвётся сюда, ибо даже самому большому глупцу будет ясно, что создать подобное без всесторонней поддержки властных верхов невозможно совершенно. А после, поразмыслив, они придут к очевидному выводу, что культ тёмных богов давно поднялся с колен и уже имеет своих, не уступающих другим пантеонам архимагов. По этим двум, главным причинам должны погибнуть нападающие, а по причине того, что сам факт существования данного места необходимо скрыть любой ценой, должны погибнуть все, в том числе его соратники, ученики и помощники. Все, кроме него.

Пленников всё вели и вели, по краю круга их уложили уже более сотни.

— Старший, стоит ли снимать с них кандалы? — криком обратился к стоявшему в центре магического круга Засу один из его помощников.

— Нет, те кто примет сущность демонов разорвут кандалы как гнилые тряпки. Быстрее, расставляйте их и уходите в тюремный блок, я направлю гнев демонов на вторженцев, а после мы вырвемся по их кровавому следу.

Произнесённое подстегнуло мораль присутствующих лучше любых угроз, уверений и горячих речей. Сосредоточенная у стен пещеры людская масса забурлила с новой силой, торопливо заканчивая с пленными, проверяя оружие и снаряжение и с надеждой поглядывая на своего лидера.

'Они верят в меня, глупцы, они верят в меня, — наполнился Зас весёлым презрением. — Все они слышали, что гнев демонов невозможно направить или унять, но они верят в силу этого круга, как и в силу стоящего центре в его человека. И сила эта достойна веры, вот только все вы сдохните жалкие черви, а позже сдохнет и тот из вас, кто предал наше тёмное дело, ибо только предательство могло привести сюда соколов'.

Собираясь с мыслями перед ритуалом, старший жрец оглядел разложенных по краям круга оборванцев, а после, взглянул на запечатывающих проход магов, прокричал:

— Все, кто не нужен здесь, уходите, я начинаю. На ритуал уйдёт примерно шестьсот ударов сердца, поторопитесь!

'С пленниками почти законченно', — удовлетворённо оценил он проделанную помощниками работу, после чего прикинул:

'Блокирующая проход магия завершена где-то на половину, им осталось примерно триста ударов сердца, но они не успеют: ритуал разрыва измерений займёт у меня не более ста сорока ударов сердца', — подытожил Зас и начал произносить звучную магическую формулу:

— Ашентаторес сира анторес, Ашентаторес асина инторес, Ашентоторес герина заторес, Ашентаторес озира миторес...

Центральный круг под ногами Заса вспыхнул рядами множества вырезанных на металле рун, а после, прерывисто пульсируя, свечение начало набирать интенсивность и растекаться от центра к периферии магического круга, одно за другим зажигая все двенадцать его колец.

Бабах! — по незавершённому магическому барьеру был нанесён чудовищный удар, жрецы — помощники отшатнулись, но удержали магию.

'Плохо, они добрались сюда слишком рано. Слишком рано и слишком поздно...' — промелькнуло в голове тёмного мага, который уже вошёл в транс и при всём желании не мог вмешаться в происходящее.

Время в центре магического круга исказилось и сейчас Зас находился в ином его течении. Течение это, повинуясь вибрациям произносимого заклинания, текло примерно втрое медленнее времени внешнего. Люди вокруг замедлились и он, без какого-либо ущерба творимой магии, прекрасно и в мелочах видел и осознавал происходящее вокруг.

Адепты и младшие жрецы закончили с пленниками, после чего часть из них направилась на поддержку запечатывающим вход магам, остальные, не менее полусотни, тёмными змеями устремились в один из дальних проходов в стене зала.

Бабах! — новый удар сотряс всё ещё незавершённый магически барьер.

'Не иначе Вороны? Похоже нападающие привели с собой кого-то из магов третьего круга. С чего бы эти, вечно сидящие в своих башнях крысы, согласились рисковать своими жизнями?' — с безразличием стороннего статиста, размышлял над происходящим Зас.

Да и что ему волноваться: вплетённое в основное заклинание, заклинание вспомогательное уже создало вокруг него защитный кокон и он, усиленный высшим кругом, выдержит любую магическую и физическую атаку. До полного воплощения магии осталось всего шестьдесят ударов сердца и вскоре все кроме него в этом зале умрут, а после умрут все в обширной сети пещер, далее же обезлюдят деревни и шахтёрские городки рядом с предгорьем, а после утонет в крови Засториан — большой город, лежащий у окончания ведущего отсюда перевала. И лишь потом, в Эрдеме, при поддержке соколов и имперских магов, войска лорда Мирабора, быть может, остановят вселившихся в тела пленников демонов.

'Интересно, сколькие из пленников примут в свои тела демонические сущности? — наблюдая за творящимся напротив входа столпотворением чёрных одежд, размышлял Зас. — Двадцать? Может тридцать, но не более. Остальные превратятся в безмозглый фарш, который будет растоптан и порван на куски в ближайшие минуты'.

Бабах! — барьер лопнул. В обширную пещеру влетело несколько заранее приготовленных бомб. Взорвавшись с грохотом и дымом, они расшвыряли в стороны ближайших к проходу послушников и жрецов. Погибли многие из слабейших, в основном послушники, недавно принявшие тёмный путь. Тела более опытных тёмных магов были защищены выставленными заранее барьерами. Не успел дым от взрывов рассеяться, как мечи монахов охранного батальона вспыхнули беловатым свечением, а их командир, выкрикивая короткие ясные команды, начал отводить защитников к проходу ведущему к тюремным блокам, держась стены и выстраивая в процессе оборонительное построение.

'Сейчас соколы обожгутся, да и они уже почувствовали, что в нашей ветви культа военная подготовка имеет равные права с магическим обучением', — упоённый магией и силой, уже беззлобно подумал Зас.

Вслед за бомбами в зал ворвались закованные в сверкающие доспехи люди. Они кричали, размахивали мечами и рубили, рубили, рубили. Рубили и погибали сами. Тёмная же масса защитников пятилась к проходу, огрызаясь одиночными заклинаниями и оставляя позади себя тёмные кучи тряпья и плоти, секунды назад бывшие ещё живыми людьми. Внезапно в Соколов ударило мощное огненное заклинание, которое успели сотворить так и не закончившее барьер помощники. От страшной магической атаки первый ряд нападающих перестал существовать, но потери не сломили идущих позади, они шли, орали от боли и ярости, но шли вперёд, падали, умирали, но шли.

'Основательно же за нас взялись, — подумал старый жрец. — Скольких сил, лет и денег стоит подготовка рыцаря светлого культа и сколько их уже полегло здесь? Двести, триста? А сколько поляжет ещё...'

Наслаждаясь тягучей картиной происходящего, Зас в предвкушении ожидал окончания произносимого им заклинания и последующий после результат. И чем ближе было к этому результату, тем сильнее замедлялось время в центре магического круга. Вот он видит, как непривычно медленно в его сторону полетели несколько подожжённых бомб. Но бомбы волновали старого жреца мало, куда интереснее ему был обладатель мощной магической ауры, ступивший на расчищенный от его собратьев пятачок перед входом.

'Вороны, ненавижу', — брезгливо подумал Зас, разглядывая крепкого старика в прожжённом сером плаще, в стальной кольчуге под ним и с тяжёлым боевым посохом в руках.

По мере осознания происходящего, брови 'ворона' поползли вверх, а лицо начало принимать весьма волнительное выражение. Вошедший в зал старик замахал свободной рукой и начал быстро и с волнение говорить что-то стоящему рядом высокому рыцарю, после чего тот ясным и звонким, отчего слышным даже сквозь пелену временной рассинхронизации голосом, что-то скомандовал остальным. Немедленно часть Соколов бросилась рубить тела разложенных по краю магического круга людей — беззащитных, оглушённых, не в силах сопротивляться и способных лишь безропотно принять свою страшную судьбу.

'Сообразительный гад, ненавижу таких. Вот только поздно, слишком поздно'.

Время замедлилось, а после картинка происходящего полностью остановилось.

'Странно, такого быть не должно...' — удивлённо подумал Зас, осознавая, что вот, сейчас, с его языка сорвётся последний звук, последняя вибрация, что магический круг уже до краёв наполнен силой и что сила эта уже вытряхнула души из тел оставшихся в живых жертв. И сейчас, вот сейчас, спустя мгновение, эти тела поднимутся на ноги, глаза их вспыхнут тьмой, конечности почернеют и деформируются, наполнятся безумной, нечеловеческой силой и они будут рвать, метать, жрать, убивать, неутомимо, без жалости, устали и раскаяния.

И здесь Зас увидел его. Он стоял близко, буквально в тридцати локтях, на последней ведущей на круг ступени. Стоял и улыбался, изучая магический круг и разложенных по его периметру пленников.

Ступив на поверхность внешнего кольца, незваный гость обошёл двоих застывших с занесёнными мечами соколов и прищурившись посмотрел на стоящего в центре старого жреца. Зас сразу понял кто смотрит на него и в чьей власти заставить время в этом месте замереть: старый жрец молился лишь двоим из малого пантеона тёмных, третий же был слишком непредсказуемым, как и сети его интриг, далеко не всегда имеющие своим следствием зло и разрушение.

Далее Зас же увидел, или скорее даже почувствовал, как шестое кольцо магического круга сдвигается, немного, всего лишь на пару символов. Тем не менее этого сдвига было боле чем достаточно, чтобы выставить новую, неизвестную ему конфигурацию и как следствие получить весьма отличный от требуемого результат.

Время сорвалось с удерживающего его стопора, последнее, завершающее магию слово, сорвалось с уст жреца.

— Ашейнтах... — обессиленно опускаясь на колени, слабо прошептал Зас. А после, после начался АД.

Часть 1: На пути в Засториан.

Глава 1: Человек без имени.

Сознание возвращалось медленно, неохотно, словно зная, что здесь, наяву, его не ждёт ничего хорошего. Но проснуться пришлось, сон закончился, да и не было его вовсе, вместо сна была липкая, неприятная муть.

— А-а-а-а-а, — чудовищная боль разбила голову на части.

— Очнулся, наконец? — раздался откуда-то сбоку звонкий и от этого колющий мозг невыносимой болью голос.

— Кто я?

— Кто ты? — переспросил голос. — Этого я не знаю. Быть может ты скажешь мне своё имя?

— Имя? Имя... Я не помню своего имени.

— Ну что ж, тогда ты — Мирвен викор — Человек без имени, — произнёс голос. — Так что, Молчун, как назовём его, может Мирвен?

От сказанного проснулись воспоминания, на мгновение очнувшемуся от забытья человеку показалось, что он знает и помнит кто он. Сознание открыло книгу памяти на нужном месте, но нашло в нём лишь блок неаккуратно вырванных страниц.

— А-а-а-а-а-а, — голова вспыхнула чудовищной болью, от неё человек завалился набок и какое-то время просто лежал, слабо постанывая. Но вот боль отступила до терпимой, и он невольно начал впитывать происходящее вокруг, всё ещё не имея сил открыть закрытые с момента пробуждения глаза. Поверхность под ним покачивалась, скрипело дерево, пахло лошадьми и потом, вокруг переговаривались люди, хрустела щебёнка, тело обдувал свежий прохладный ветер.

Обладатель звонкого чистого голоса заговорил снова:

— Молчун, знаешь почему твои собратья, те, которые, как и ты обречён до смерти бороться с растительностью на лице, не приказывают мне заткнуться? Всё потому, что они чутко ловят каждое сказанное нами слово. Наш допрос уже начался вот таким вот гуманнейшим из доступных способов. Позже, в Засториане, нас будут допрашивать долго и дотошно, но, вполне вероятно, без пыток. Хотя, боюсь, позже, в столице империи, ты уже не сможешь в задумчивости потирать свой подбородок: делать это раздробленными пальцами не сильно приятно и удобно. А после тебя и Мирвен викора убьют, так как вытащили вас из того чудовищного места. Да и меня тоже убьют, ведь я, в первую очередь, эльф, а потом уже свидетель. Улыбаешься Молчун... Зря. Я знаю, ты меня понимаешь, знаю Молчун. А может стоит спросить о верности моих слов у наших конвоиров?

— Эй там, в клетке, не умничать! — раздался совсем близко молодой, но твёрдый и уверенный голос.

— Х-м-м-а-а-а... Кто я и где мы? — простонав, опять спросил очнувшийся от забыться человек.

— Ты 'Кто я' или 'Мирвен викор', — ответил на это эльф, а после, каждым словом вонзая в воспалённый мозг остриё кинжала, спросил: — Так кем ты хочешь быть Человек без имени? Мирвеном или Виктором?

— Я? Кем быть? Виктор? Да, я Виктор... Где мы и кто я?

Эльф засмеялся.

— Ты Виктор, — весело произнёс он.

— Нет, не это, да, я Виктор, но кто я, откуда?

— Извини Человек без имени — этого я не знаю. — Молчун, может ты знаешь, кто он, вы же были вместе в том страшном месте. Увы Виктор, Молчун молчит, и я не знаю может ли он говорить или притворяется немым, не знаю. Эй, люди с крыльями сокола, вы знаете кто он?

— Нет, не знаем, — раздался спереди, с места возницы, грубый мужской голос.

— Но знать бы хотели... — закончил за ответившего Эльф. — Ты бы открыл глаза Виктор, авось что узнаешь или поймёшь, не вечно же тебе прятаться за ними от света.

Голова болела нестерпимо, ощущение было такое словно её содержимому чудовищно тесно в черепной коробке и она вот-вот лопнет, взорвётся или же лопнут ушные перепонки, выдавит глаза и раздираемый болью мозг выскочит из тела и на этом эта дикая боль закончится, всё закончится. Увы, боль не уходила и Виктор всё-таки открыл глаза. На этом всё закончилось, кинжал, которым до этого лишь покалывали мозг, погрузился в него по самую рукоять, отчего сознание тело покинуло.

* * *

На голову вылили ведро воды, неприятно, но не более. Радовало другое, голова болела меньше, вполне терпимо, терпимо настолько, что мысли вполне себе в этой голове ворочались.

Виктор открыл глаза и огляделся вокруг. Он находился в просторном походном шатре. Первое желание было почему-то встать, что не удалось: тяжёлая, твёрдая как губки тисков рука, придавила плечо и вернула тело на небольшой круглый табурет. Неудобством обратили на себя внимание связанные за спиной руки и судя по тому, что кровоток не нарушился, связанны они были не особо жёстко. Да и бог с ними, что связаны, сил на сопротивление все равно не было.

Перед ним, за складным походным столом сидел средних лет коренастый человек в свободной охотничьей куртке. За расстегнутой курткой поблескивали серебряные пуговицы и виднелась дорогая, тёмная ткань офицерского камзола. С боку от стола стоял другой человек — высокий, статный, молодой, в руках он держал стальной шлем, держал вычурно и неудобно, так как из шлема торчали металлические птичьи крылья, красивые, хорошо выполненные, но неудобные. Стоявший сверкал лёгкими, посеребрёнными латами, а с плеч его свисал золотистый, цвета молодого солнца плащ.

Так же, если судить по лёгкому сопению за спиной, здесь находились и другие люди, минимум один, рука которого держала плечо и скорее всего трое, если суммировать звуки и запахи.

— Кто вы? — спросил человек за столом, и Виктор понял, что задавший вопрос стар, опытен и жесток. Это удивило, ведь пока он молчал, он казался другим, более мягким, молодым и незрелым.

'Голос, вся его суть в голосе и глазах', — понял Виктор.

— Кто вы? — более настойчиво, с нажимом, повторил человек в охотничьей куртке.

— Виктор, зовите меня Виктор, — напряжённо поморщив лоб, ответил пленник.

— Это имя вам дали родители?

— Нет, человек, точнее его голос, ранее. Он назвал меня так до этого.

Спрашивающий нахмурился и недовольно подпёр руками подбородок.

— Вы помните кем вы были до этого?

— Нет... — начал отвечать Виктор, но осёкся.

Он помнил, смутно — раньше он был охотником в небольшой предгорной деревушке, у него была жена и, быть может, дети. А может дети были не его, а брата или даже друга. Хотя, возможно, и жена была на его, но охотником он был точно. А после были лишения, голод, истязания, ужас, он ждал своей очереди, но очередь эта не шла и её ожидание истощало куда больше, чем творящееся вокруг безумие.

— Я помню, я был охотником, но не помню где. Нет, помню, в деревне, у гор.

Глаза человека за столом блеснули и пронзили Виктора стремительным взглядом. Всё должно было обрести ясность перед этими глазами, всё должно было встать на свои места. Ложь отделиться от правды, правда очиститься и стать кристально ясной, воля погаснуть и подчиниться. И здесь Виктор вспомнил, вспомнил лишь то, что так на него уже кто-то смотрел, точно таким вот пронзительным взглядом и взгляд этот произвёл на него большое впечатление, но где и когда, он мучительно не помнил. И смотрели на него другого, далёкого и незнакомого. Чудовищное несоответствие и двойственность навалились на плечи, закрутили, затуманили. Голова вспыхнула и заболела, его опять стало в ней слишком много.

— Не мучайте его, — раздался позади спокойный размеренный голос, — у него как минимум магическая контузия, как максимум подселение с полным вытеснением. Стоит дождаться Мелданора.

— Полным вытеснением? — скептически бросил обладатель охотничьей куртки и пронзающего взгляда. — Он не демон, это точно. Он не бормочет на непонятном языке, как те безумцы, которым посчастливилось, или наоборот, которых угораздило пережить подселение, он просто ни черта не помнит!

— Это и есть полное вытеснение, когда прежняя личность и душа покидают тело, а новая ложится очень гладко, оперирует знаниями предыдущего владельца тела и, дабы не повредить мозг и личность забывает, навсегда или временно, большую часть прошлого опыта. Большая редкость и, в каком-то смысле, удача. Дождитесь Мелданора мессир, он бесконечно опытнее меня в таких вопросах.

— Даже если это так, — зло взглянул сидящий на Виктора, — из сказанного вами Ренгис следует, что человек этот бесполезен, а мне необходимо, слышите, необходимо, размотать концы произошедшего в Волчьих пиках. Или вы думаете, я могу доложить императору, что не знаю, кто убил триста сорок человек Белой стражи и двух имперских магов третьего круга, я молчу о двух сотнях некромантской швали подохшей в той яме. И главное, куда делись демоны, призванные во время ритуала, а ритуал был, это, пожалуй, то единственное в чём я действительно с вами согласен. Пробуйте, — резко закончил говорящий.

— И всё-таки я настаиваю... — постарался вложить в свой голос как можно больше убедительности некий Ренгис.

— Пробуйте мать вашу, это приказ!

— Хорошо.

Позади раздались лёгкие шаги, а после на голову Виктору легла ладонь, лёгкая и тонкокостная. Положивший её, размеренно и певуче, зашептал что-то неразборчивое.

Перед глазами полетели образы — лес, родная деревня, сцены охоты, ворчавший что-то под нос старик, смеющаяся молодая женщина. Внезапно всё провалилось, остался лишь человек в чёрной, играющей складками мантии. Он взглянул на Виктора насмешливыми, полными презрения глазами.

— 'Ты проиграл', — сказал чёрный человек и рука его вспыхнула злым пламенем, и с этой вспышкой сознание Виктора покинуло.

* * *

Голова была на удивление ясной и лёгкой. Сегодня, очнувшись в передвижной тюрьме, Виктор прекрасно помнил вчерашний допрос, помнил всё, что отвечал на нем, однако решительно не помнил вчерашних смутных воспоминаний. Сегодня он был чистым листом, это немного пугало и предрасполагало к думам можно ли считать его прошлую личность умершей или же он есть полноценный её плод и наследник.

Приподнявшись, Виктор принялся оглядываться.

Он, и ещё двое узников, находились в добротной металлической клетке, в которую переделали запряжённую парой крепких тягловых лошадок телегу. Один из узников эльф — золотоволосый мужчина — зрелый, но при этом наделённый юношескими чертами, спал. Второй человек, вероятно вчерашний 'Молчун', удивил Виктора. На вид это был вчерашний мальчишка, лет семнадцати, не более, темноволосый, кареглазый, вихрастый и широкоплечий, не дать не взять подмастерье, может кузнец, а может жестянщик, тут уж точно не скажешь. Удивление вызывало его лицо, так как было в этом лице то, что есть лишь в лицах людей многознающих, опытных до жизни, сполна повидавших и переживших. Просился вывод, что жизнь у Молчуна выдалась тяжёлая, полная самых разных лишений и испытаний и, тем не менее, вывод этот, по неясной до конца причине, с Молчуном не вязался совершенно.

Виктор поймал взгляд мальчишки, тот улыбнулся ему одним лишь уголком рта и кивнул в угол клетки, туда, где стояла накрытая льняным полотенцем корзина. В корзине оказалась деревянная фляга с водой, немного вяленого мяса и пару посредственно вымытых клубней репы. Есть и пить хотелось чертовски, отчего брезговать, конечно, не приходилось. Но прежде, чем есть, точнее даже пить, хотелось сделать кое-что ещё.

Телега ехала в составе внушительной процессии. На вскидку в отряде насчитывалось человек сто конных, два экипажа, пятёрка телег, одна из которых его — Виктора невольное убежище. Основная масса конных латников двигалась впереди, небольшой отряд, человек двадцать тех же латников, замыкали процессию.

Рядом с телегой ехали лишь трое, несмотря на это можно было уверенно утверждать, что о действиях пленников пекутся и безвредными их не считают. Позади клетки, в телеге следующей, развалившись на соломе, ехало с десяток хмурых, вооружённых арбалетами и мечами воинов, в лёгкой броне и в широкополых шлемах на головах. Оставшиеся три телеги были доверху забиты походным скарбом и всё равно выходило, что скарба этого на сотню воинов выходит не сильно то и много. Впереди передвижной тюрьмы плелись по каменистой дороге два экипажа. Один представительный, покрытый неброской, но изящной отделкой, второй простой и грубый, вероятно почтовый. Двигались сравнительно быстро, где позволяла дорога до десяти имперских миль в час. Там же, где дорогу подпортили оползни или же капризы реки, решившей вдруг поменять русло, движение замедлялось до скорости усталого пешехода.

Однако сейчас Виктора больше интересовало ближайшее окружение, а именно те трое, точнее четверо, которые находились рядом с клеткой. Впереди, в беспокойных от горного ветра шерстяных плащах, ехали двое конных рыцарей, хмурых, задумчивых и уставших. Они, в отличие от возницы — мрачного и безразличного, периодически поглядывали на пленников. Сбоку же, ехал вчерашний молодой рыцарь с крыльями сокола на шлеме. Сегодня и он поменял свой золотой плащ на серый — плотный, шерстяной.

— Уважаемый, — осторожно обратился Виктор к ехавшему сбоку молодому рыцарю, — как бы справить нужду? Я бы и рад сбегать до леса, но уж больно малы промежутки между прутьями.

Рыцарь взглянул на него с интересом, почти весело.

— Если по большому, жди привала, скоро уже, час, не более, наложишь в клетке, получишь плетью. А если по малой нужде, так сквозь прутья, только, если хочешь сохранить доброе моё отношение к своей скромной персоне, не в мою сторону.

— Более я от вас не хотел узнать уважаемый, — поблагодарил рыцаря Виктор.

Рыцарь, теперь уже откровенно, пусть и с лёгкой надменностью, улыбнувшийся, произнёс:

— Для тебя милорд, человек без имени, если уж мы заговорили о добром отношении.

Перейдя на другую сторону клетки, Виктор справился с удерживающими грубые холщовые штаны завязками, мазнул взглядом по источающему безразличие Молчуну и спящему эльфу, после чего обрушил на дорогу содержимое мочевого пузыря, набравшегося за день, а может даже и за два. И пока тело сбрасывало лишнее, ясная сегодня голова успела подумать немало полезных мыслей.

'Первое, — думал Виктор, — наши конвоиры не являются разбойниками или же какими-то полулегальными силами, не являются они и регулярной армией, скорее всего какой-то род специальных войск, либо же орденские силы. Какого из орденов? Знать бы'.

И он взглянул на развивающийся впереди процессии штандарт с белым соколом на зелёном фоне.

'Второе, — продолжил размышлять он, — относятся ко мне не как к преступнику или же человеку совершившему дурное дело. Если судить по состоявшемуся только что разговору и заодно по разговору вчерашнему, скорее я некий ценный свидетель, в голове которого, однако, свидетельства отсутствуют'.

Закончив и завязав удерживающие штаны завязки, Виктор уселся на прежнее место, взял флягу и с жадностью выпил треть, после чего ещё раз посмотрел на спящего эльфа.

'Если воспринимать слова ушастого всерьёз, — размышлял пленник, — то свидетель я настолько важный, что, когда обнаружится, что сказать мне нечего, наверняка приложат все доступные для освежения моей памяти усилия. Возможно, до поломанных пальцев не дойдёт, зачем, если есть магия. Вот только что лучше — поломанные пальцы или поломанная голова? Окончание вчерашний беседы ясно намекнуло на вероятность второго варианта. Кто был тот старик и как его звали? Ренгис кажется. Он маг? Что могут маги?'

Взявшись за вяленое мясо, Виктор принялся копаться в своей памяти на предмет возможности магов. Увы, память оказалась пуста. Он знал, что маги — это те, кто творит вещи необъяснимые и непосвященным в магию недоступные. Но как творят и какие вещи — здесь абсолютный пробел. После он попытался вспомнить, кто есть эльфы и чего можно ожидать от них, но и здесь голова оказалась чиста. Следствием раздумий, была лишь уверенность, что там, где он жил раньше, эльфы были не частыми гостями, если были такими гостями вообще'.

Пусть вяленое мясо отлично утоляло голод, закончилось оно неприлично быстро. Решив, что возможно всякое, а хорошее отношение штука не стойкая и когда его накормят в следующий раз неизвестно, пленник взялся за репу, сгрызая и сплёвывая на землю те места, где в переплетениях корешков осталась земля. То, что клубни слегка грязные, не страшно, репа, как известно, сама по себе лечит от всяких желудочных бед и прочих недомоганий.

'Не мешало бы побеседовать с эльфом, — подумал Виктор и посмотрел на едущего рядом с клеткой рыцаря, раздумывая не вовлечь ли того в беседу.

Куда больше тянуло поговорить с ушастым попутчиком, но и будить того не хотелось, особенно когда рот занят набиванием желудка. Молчун же, судя по прозвищу и опыту последних дней, разговоры не жаловал, отчего оставалось только ждать. Приставать же с расспросами к рыцарю с крыльями сокола на шлеме не хотелось: кто их знает местных милордов с их отношением. Как итог, пленник решил заняться пассивным и не требующим собеседников способом получения информации, а именно, принялся созерцать окружающую действительность.

Позади, в том направлении против которого процессия удалялась с доступной ей скоростью, сияли величественные белоснежные шапки гор. Высотой в десятки, а то и в сотни имперских миль, они походили на грозных великанов, надевших по известному лишь им одним поводу белоснежные колпаки. Ближе к земле горы темнели, чернели и тяжело нависали над бесконечными холмами, где-то лысыми и каменистыми, а где-то поросшими густым, не знавшим топора лесоруба лесом.

'Мы отошли от гор не менее чем на полсотни миль, а предгорье всё тянется и тянется, такое вообще возможно? — спросил себя пленник и тут же подивился своему вопросу: — Странный вопрос для живущего у гор охотника... Хотя, как там говорил старик — маг — 'вытеснение' или 'подселение'.

Отчего-то расстроившись, Виктор посмотрел в голову процессии, туда, где ехавшие впереди конники несли на длинных древках два развивающихся на холодном горном ветру знамени — белый сокол на зелёном фоне и ещё одно — красное солнце на черном, с серебряными звёздами полотне.

В полной потере памяти внезапно открылся один положительный момент: обнулились все ценности, связи и стереотипы, отчего исчезли и порождаемые ими важность и тревоги. Остался лишь необходимый минимум жизненной информации. Как итог действительно волновало Виктора лишь его непосредственное положение пленённого человека.

'Откуда везут меня эти люди и главное куда?' — задал себе насущный вопрос пленник.

Сейчас колонна двигалась по дну глубокого перевала, с обширными, то каменистыми, то поросшими травой, пологими склонами. По правую руку, шагах в тридцати, шипела и пенилась бурная горная река локтей сорок в ширину. Дорога была хорошая, знающая не только копыто лошади, но и кирку ремонтной бригады. Иногда река сильно брала влево и тогда дорога забиралась на срытый на пологой стенке перевала серпантин. На отрезках же где вода текла ровно, и дорога шла ровно, даже как-то лениво, что ли. Впереди, там, где взгляд мог вынырнуть за стены перевала, простирались бесконечные разношёрстные холмы и лишь далеко впереди, дымка светлела и растекалась в ровную линию, показывая, что до равнины осталось примерно миль пятнадцать — двадцать.

'Вряд ли успеем до темноты, уж больно много трудных участков на которых процессия сильно теряет ход, — взглянул Виктор на давно минувшее зенит солнце. — Рыцарь сказал, что до привала нам час, не рановато ли, до темноты ещё часов пять, не меньше'.

Звуки исчезли резко, вот шумела река, цокали копыта, скрипели оси, давили мелкую щебёнку окованные железом колёса, а вот на мир навалилась мёртвая и пугающая своей внезапностью тишина.

— Не верти головой, если не умеешь говорить не шевеля губами, сиди как сидел.

Виктор удивлённо посмотрел на Молчуна, говорил он, точно. При этом ни его челюсть, ни губы, ни щёки не показали и вида, лишь рот был расслабленно приоткрыт.

— Наш Молчун полон сюрпризов, — не вставая и не поворачиваясь, произнёс лежащий на досках пола эльф. — И сюрпризы эти пугают: не слишком ли для семнадцатилетнего сопляка поставить звуковой барьер уровня второго круга.

Зевнув и придав себе безразличный вид, Виктор растянулся на деревянном дне телеги и повернулся лицом к невысокому деревянному борту. Ложась, он мазнул взглядом по ехавшему в трех локтях от них молодому рыцарю, тот, с нескрываемой скукой на лице, проследил действие пленника, взглянул на неподвижно сидящего Молчуна, после чего полностью потерял к содержимому клетки всякий видимый интерес.

— Слава богам за то, что послали мне в попутчики не полных идиотов, — 'безмолвно' зашипел Молчун, — и вознесутся им бесконечные хвалы за тупости и лень тех 'курей', которые от большой пустоты в голове зовут себя Соколами! За тех выкидышей тифозной блудницы, которые не догадались подсадить к нам своего смердящего собрата.

— Осталось лишь уточнить каким богам направлены твои хвалы... — задумчиво произнёс своим певучим голосом 'спящий' эльф.

— Сомневаюсь, что ты, мой златовласый друг, надеешься услышать имена светлого пантеона, рад бы ты был услышать про пантеон стихийный, вот только больно мало ты похож на доверчивого идиота, даже при всей своей не затыкаемой болтливости. И я бы мог соврать, что хвалы мои устремлены пантеону магическому, да боюсь ложь раскроется неприлично быстро. Или свою ненависть к тёмным ты ценишь дороже своей жизни?

— Плохой аргумент ты выбрал Молчун, ох плохой, ибо ненависть моя во сто крат ценнее жизни моей. Но непосредственно сейчас я связан вещами подороже и ненависти, и жизни и ради тех вещей не плохо бы самому решать куда идти и на чём ехать. Так что я готов тебя минимум выслушать.

— А ты, Мирвен викор, готов меня выслушать? Или может ты вспомнил своё имя после общения со вчерашним плешивым воронёнком?

— Зови меня Виктор маг и слушать это лучшее, на что я сейчас способен.

— Ты пугаешь меня Человек без имени, — шипел, не раскрывая рта молчун, шипел своим молодым горлом так, как шипят столетние старики, — тебе положено пускать слюни и мычать, забиваясь в углы от дневного света, но никак не проявлять чудеса взвешенности, ну да ладно, всё к лучшему. Для начала слегка омрачу картину, рождённую в твоём разуме во время обсуждения с молодым Соколом в какую сторону ссать, дабы не залить мочой его племенную кобылку. Ты Виктор — плод чудовищного магического ритуала. Вероятно, душа человека, противоестественно выдернутая с круга перерождения и насильно запиханная в чужое тело. И неизвестно толком, нашему ли миру душа принадлежащая. И пусть ты смышлёный и разумный парень, а таким ты, судя по поведению являешься, тебе суждено навсегда остаться для Ордена магическим уродом, лучшая из долей которого гнить до конца жизни в одном из их многочисленных подземелий. Так, про запас, а вдруг пригодишься для какого, не сильно полезного для твоего здоровья эксперимента. Но это если ты переживёшь те, которые на тебе поставят дабы вытащить нужную информацию, и далеко не факт, что она в твоей голове есть.

Молчун замолк, давая собеседнику время осмыслить услышанное, что не совсем удалось, так как новую порцию информации к размышлению подкинул эльф.

— Эпоха перемен Виктор, тебя окружает эпоха перемен. Время, когда сил хранящих порядок и справедливость куда меньше, чем сил жирующих на обратном. И как бы по-змеиному не шипел Молчун, Орден белого сокола одна из немногих сил противостоящих нынче тьме и безумию. Но и они заложники своего времени, из-за чего ради большой справедливости без раздумий пренебрегут малой. И малая справедливость в этой клетке ты — Человек без имени.

— Я понял вас, продолжайте, — коротко ответил Виктор.

— Примерно через час мы прибудем в Аркинбар — деревню при каменоломнях и там остановимся на ночлег. Нас не ждёт ничего хорошего сейчас, ещё меньше будет ждать после Аркинбара: уверен ты в курсе Эльф чьё логово разгромили в Волчьих пиках Соколы и чьих соглядатаев я опасаюсь в Аркинбаре.

— Не твои ли они друзья и соратники, если, конечно, дружба и сотрудничество возможны среди вашего брата? — интерес в вопросе эльфа тугим узлом сплёлся с сомнением.

— Увы, для своих собратьев я сейчас представляю весьма нездоровый интерес, настолько нездоровый, что я слегка опасаюсь за своё внезапно окрепшее здоровье. Да, подобная магия возможна, но не в подобном, близком к идеалу исполнении.

— Много ли у нас времени на разговор? — дождавшись пока Молчун закончит, спросил Виктор.

— Время есть, — ответил эльф, — уж не хочешь ли ты спросить, что имеет в виду наш сомнительный друг?

— Не прочь...

— Он имеет в виду то, что существует магия, позволяющая перебросить 'Я' человека из одного тела в другое, магия тёмная и запретная, и более того опасная, капризная и ненадёжная. И наш попутчик, вероятно, лучший её плод за последние столетия. Ладно, вернёмся к делу, к чему ты завёл разговор о деревне каменотёсов, у тебя есть способ покинуть данное узилище до неё?

— Нет, — мрачно произнёс Молчун, — это тело плохо приспособлено к магии, даже не знаю, месяцы или годы пройдут прежде, чем я обрету прежнюю силу. Мой текущий предел первый круг, если сильно поднапрячься второй, не более.

— Я боюсь спросить, какой круг был у тебя до переселения?

— Бойся дальше, — прошипел маг. — Мне требуется от тебя другое, если до этого я восхвалял тупость наших куро-шлемных конвоиров, то теперь настало время её проклинать. Мне надо, что бы ты своим болтливым языком навел Соколов на мысль, что ввозить нас в деревню вот так, в клетке, не стоит, а стоит минимум запихнуть в экипаж, а максимум пустить слух, что в Волчьих пиках были только трупы и никого кроме трупов. А я, немного позже, собираюсь бежать и берусь прихватить вас с собой.

— Ты убьешь нас Молчун, убьёшь обязательно, лишь только мы станем тебе не нужны, — грустно и уверенно произнёс эльф.

— Я не буду утомлять тебя аргументами доказывающими обратное, разве что приведу лишь один: я не люблю воевать с судьбой, у меня для этого слишком много ума.

— Хорошо, — после небольшой паузы произнёс эльф, — Хорошо, — повторил он. — Давай попробуем, посмотрим действительно ли под соколиными шлемами мозги курицы или под ними укрыт острый ум хищной птицы.

Увы, попробовать ничего не удалось, да и этот важный разговор во мгновение ока утратил весь свой смысл: солнце на миг погасло, перевал на мгновение накрыла огромная тень, а после появился тот немногий — способный поспорить с богами.

Виктор удивился дракону, поразился ему, но страха и смятения не испытал: чувства его полагались в этом вопросе на собеседников. Те же не выразили на своих лицах и в голосе никакого беспокойства, пусть и проявили немалое удивление. Эльф прекратил изображать сон, привстал и проводил дракона взглядом, Молчун впился в тело огромного ящера глазами и оценивающе прищурился. Молодой рыцарь, ехавший рядом с клеткой, изумлённо обернулся вслед дракону, который, как по началу показалось, летел к горам, выбрав, вероятно, своим ориентиром струящуюся по перевалу, напитанную тающими ледниками реку. Тем больше возросло удивление окружающих, когда огромный ящер резко накренился и, наклоняясь на правое крыло, начал делать дугу, явно намереваясь повторить свой маршрут и разглядеть караван получше.

— Ханнамон — Красный дракон, — с восхищением и удивлением, произнёс эльф, — далеко не самый сильный из драконов и далеко не самый мудрый. Тем не менее, когда дело доходит до разрушений, ему нет равных. Он служит Ваенфаху — грозному богу стихии огня, покровителю воинов, мастеров и разрушения. Зачем он здесь?

Ответ на этот вопрос пришёл до досадного скоро: сделав круг, дракон облетел людскую змею, налетел сверху, замедлился и завис над головой процессии, расправив свои красные перепончатые крылья, в размахе которых имелось не менее восмидесяти локтей.

— Но почему?! — охнул Молчун непонятное и немедленно начал произносить сложное заклинание. Виски его напряглись, из левой ноздри потекла струйка крови, быстро окрашивая губы и предавая рту неестественный, жуткий вид.

В-у-у-у-х-х-х! Бабах! — четыре десятка конных рыцарей авангарда перестали существовать сразу: магический сгусток, извергнутый из пасти дракона, влетел в середину головы процессии, спалил в пепел попавших под него людей и лошадей, обжог и разметал тех, кто стоял чуть дальше, не дав и шанса на спасение: попавшие под действие магии люди моментально спеклись в своих доспехах. Жар оказался столь велик, что ползущий в пятидесяти шагах от эпицентра магического взрыва первый экипаж, задымился и вспыхнул. Кучер, одежда и волосы которого вспыхнули ещё раньше экипажа, со страшным криком спрыгнул на землю и начал кататься по камням, чтобы минутой позже навсегда затихнуть.

Кричали люди, не по-звериному высоко кричали лошади, кто-то кричал от боли, кто-то от страха, кто-то просто кричал, так как не кричать было трудно. Звуковой барьер исчез ещё до первой атаки дракона, тогда, когда Молчун начал свой неистовый шёпот.

— К реке, к реке, разбегайтесь в стороны! — пронзительно кричал молодой рыцарь с крыльями сокола на шлеме. Прикрывшись рукой от порыва горячего ветра, окатившего всех от эпицентра взрыва, сам он направил лошадь к пологому в данном месте склону перевала. Многие в хвосте процессии оказались не менее сообразительны, но бежали больше к пенящейся холодом и водяными искрами реке.

Дракон действовал быстро. Камнем упав в то место, где от первого его удара в стекло сплавились песок и камень, он бухнулся на дорогу, перекрыв каравану путь, после чего открыл огромную, усеянную иглоподобными зубами пасть и выбросил магический сгусток по ходу движения процессии. Виктор понял, что сейчас умрёт. Он видел, как сметает чудовищной магией мечущихся горящих людей, видел, как словно состоящие из трухи, разлетаются в щепки следующие впереди экипажи. Как следом, ещё в полёте, всё это вспыхивает, наполняя пространство жаром и хаосом.

Однако смерть постучала в его двери вовсе не очищающим всё огнём: мир завертелся, плечи, голова, ноги по очереди ударили в мозг болью. Далее шум, скрежет железа, треск ломающегося дерева. Новый удар всем телом и новая порция боли. Жар болезненно впился своими зубами в спину и затылок.

— Быстрее, быстрее, — кричал под самым ухом звонкий эльфийский голос. Виктора подхватили и потащили куда-то в сторону. Шум, крики, жар, холод, резкий холод. Лёгкие панически втянули в себя воздух, но вместо воздуха в тело хлынула вода, тяжёлая, плотная и обжигающе холодная. А после, после всё стало неважно.

Глава 2: Пленники неизбежности.

Виктор смотрел на лес вокруг себя: высокие, словно корабельные мачты деревья, росли ровно, тянулись к солнцу и там, на высоте около сорока локтей, взрывались пышными кронами. Приятно пахло лесной сыростью и перегноем. Запах этот исходил от покрывающей землю многолетней подушки опавших листьев, которая, вкупе с постоянной тенью, не давала расти траве и мелкому кустарнику. Солнце, чертя лучами по пологому склону, явно клонилось к закату.

— Проснулся? — послышался сбоку знакомый мелодичный голос.

Эльф сидел здесь же, рядом, привалившись спиной к тому же дереву.

— Да, — коротко ответил Виктор.

— Ты проспал больше суток, Человек без имени, надеюсь сила и выносливость наполнили твоё тело. И знаешь, — продолжил эльф, — хватит и мне быть 'Элендор виктор' — Эльфом без имени. Меня зовут Мэлдон.

— Будем знакомы Мэлдон, — ответил Виктор и, повернувшись, протянул эльфу руку. Тот схватил её за предплечье, то же машинально сделал и Виктор. Рукопожатие состоялось.

— Итак, мой навязанный судьбой друг, есть ли у тебя какие-нибудь планы и соображения? — спросил эльф.

— Планы? — чуть подумав, переспросил Виктор. — Пожалуй стоит добраться до ближайшего города и в нём понять на что я годен и что мне нужно от жизни. А соображений у меня нет. Быть может они появятся, если ты расскажешь мне, что произошло после нападения дракона и как мы здесь оказались.

— О! Рассказать о чём имеется, но давай начнём с другого, — повёл разговор Мэлдон. — Кто есть ты, мне, похоже, не узнать, но тебе стоит знать кто есть я. Моя профессия — дозорный. Мы — эльфы мало контактируем с людьми: уж очень различны наши мировоззрения, тем не менее оставлять отношения на самотёк мы не можем, из-за чего по мере сил следим за людскими действиями. Ведь согласись, неприятно однажды обнаружить у опушки родного леса хорошо вооружённую, жаждущую наживы и рабов человеческую армию. Увы, подобные прецеденты случались, а потому, подобные мне, под видом странствующих бардов, торговцев и путешественников, постоянно крутятся в ваших, приграничных нам, городах. И люди власть предержащие прекрасно об этом осведомлены, однако мешать — не мешают по вполне логичным причинам. Одна из них, кстати, в том, что и мы не мешаем вашим 'торговцам' и 'путешественникам' ошиваться по нашим городам.

О том, что я тебе сейчас рассказываю, не принято распространяться, дабы не смущать умы обычного люда, но я не люблю врать Виктор, по крайне мере, когда могу себе это позволить. От лжи слишком много проблем. Из-за чего скажу тебе прямо: в Засториан я направлялся не с типовой миссией дозорного, а со слегка другими, более важными и срочными задачами. Направлялся не один, а в составе небольшого отряда. Здесь стоит рассказать о том, как я оказался в одной с вами клетке. Мы шли от Молчаливого леса вдоль гор, вышли на перевал милях в шести от Волчьих пиков и через какое-то время увидели большой отряд Соколов, направляющийся к горам. Соколы не враги нам, но и банальной осторожностью мы пренебрегать не стали. Мои товарищи остались ждать впереди, а я вышел на встречу в роли разведчика — переговорщика. Переговоры оказалась короткими: поняв, что мы идём со стороны Волчьих пиков, рыцари не вняли убеждениям, что мой отряд вышел на перевал задолго до гор и пленили меня. Попытались они пленить и моих товарищей, но разве псам угнаться за белками. Я же был вынужден в роли пленника сопроводить их до гор и оказаться невольным свидетелем вашего вызволения из пещеры некромантов. Кстати, ты не спросишь зачем я направлялся в Засториан?

— Если это не важно лично для меня, можешь не говорить.

— Было не важно и не могло быть важно, но, после случившегося вчера, я уже ни в чём не уверен, — всплеснул руками, на секунду поддавшийся эмоциям Мэлдон. — Речь не только о нападении Ханнамона — красного дракона. С него всё началось, но им не закончилось. То, что произошло дальше, до сих пор не укладывается в моей голове. И именно из-за этого я не бросил тебя одного, пусть даже время требует от меня торопиться. Интуиция дозорного подсказывает мне, что стоит пока держаться тебя и посильно помочь тебе. Навязываться не буду, предлагаю вместе дойти до Засториана, а там видно будет. По рукам?

— Будто у меня есть выбор?.. — скривился Виктор. — Но да, твоё предложение меня более чем устраивает.

— Выбор есть всегда, — убеждённо произнёс эльф, — как есть и судьба ведущая нас по пути жизни. И вопреки расхожему мнению, ничего не мешает им идти бок о бок. Ну да ладно, хватит философствовать, каюсь, имею к этому определённую слабость. Ближе к делу. Молчун действительно оказался непрост и умудрился выставить вокруг клетки защитный барьер уровня второго круга, он закрыл нас от огня, но не спас от мощнейшего удара: клетка вместе с телегой отправилась в полёт, после которого появилась возможность из неё выбраться. Молчун выбрался сам, пусть досталось ему поболее нашего, я же вытащил тебя из клетки и сунулся было в реку, намереваясь перейти её в брод, тщетно, поток оказался слишком бурным. Вытащив нас на берег, я решил идти с тобой вверх по течению, подальше от творившейся вокруг смерти, но здесь силы меня покинули, из-за чего я положил тебя на камни и уселся рядом, ожидая неминуемой гибели и не упуская возможности насладиться сценами оживших легенд.

— Ты не бросил меня чтобы повысить свои шансы спастись? — подивился Виктор. — Эльфы все такие или от вида дракона у тебя помрачился разум?

— Ту мы с людьми на равных, всякого в нас хватает, — улыбнулся Мэлдон, — хотя, пожалуй, благородства и спеси будет поболее вашего. В тот момент для меня не существовало никаких шансов, я просто делал то, что велело мне сердце, а оно, в первую очередь, требовало не мелочиться. Но мы отвлекаемся, солнце почти село и скоро нам предстоит отправиться в путь, а я всё ещё не рассказал главного.

Покончив с головой колонны, дракон решил разобраться с её расползающимся хвостом. Наблюдая за происходящим, не надо было обладать большой догадливостью чтобы понять — Ханнамон желал убить обязательно всех и с этим у него возникли некоторые проблемы. Река отвергала его, отталкивала самого и извергаемую им магию, из-за чего люди, спрятавшиеся от жара в воде, имели шанс выжить. Увы, спастись им было не суждено, так как здесь произошло странное, то, чему у меня нет объяснения: вслед за Ханнамоном с неба на нас свалился Дохторхон — дракон ясного неба и вечной стужи — верный служитель бога Хостона — повелителя воздуха, воды и хлада, покровителя эльфов, мореплавателей и путешественников. Миг и огромный участок реки превратился в полосу льда, замёрзнув вместе с прятавшимися в воде людьми. А я, который лежал и копил силы чтобы затащить нас в воду, молился девятерым, что не успел этого сделать.

Тебе стоит знать Виктор, подобного не случалось на моей памяти, а живу я на этом свете весьма долго. Чтобы сразу два дракона — корвета и посланника богов, объединились ради одной, весьма странной цели... Перемен, мир ждал перемен, и я вижу в произошедшем их прелюдию.

Эльф замолк и поднял голову в верх, взглянув на подожжённые заходящим солнцем верхушки деревьев.

— Вставай, настало время добавить к разговорам действий, — произнёс он. — Необходимо выйти на каменистую почву. Здесь, как видишь, — кивнул Мэлдон на лесную подстилку, — наши следы прочитает даже ребёнок.

— Нас будут искать? — спросил Виктор, поднимаясь и постанывая от множества проснувшихся от дремоты синяков. На спине обнаружился солидный ожог, из-под рубахи высыпались приложенные к нему размятые зелёные листья.

— Желающих разобраться в произошедшем найдётся предостаточно, — делая что-то вроде короткой разминки, ответил эльф. — Забегая вперёд скажу — выжившие среди Соколов имелись. Успели ли они за прошедшие сутки добраться до деревни каменотёсов, а оттуда отправить весть о случившемся в Засториан? Наверняка да. Успела ли к месту событий добраться похоронная и поисковые бригады? И в этом я практически уверен. А вот то, что нашим поиском пока никто не занялся, пусть и находимся мы всего в двух перелётах стрелы от места событий, в этом можно быть уверенными точно, ведь нас пока не нашли... Иди вперёд, — перейдя на шёпот, произнёс Мэлдон, — нам в ту сторону. Для начала уйдём подальше от перевала, а по пути я расскажу тебе оставшееся.

* * *

Раф Олидей Ринго или просто Раф Мудрый вспоминал, когда и перед кем в своей жизни он стоял на коленях. Сейчас бы, конечно, следовало не предаваться воспоминаниям, а встать и бежать, но он не вставал, да и сил на это в теле всё ещё не было. Память послушно сообщила, что кроме текущего раза, протирать штаны на коленях приходилось дважды: первый раз сорок лет назад, ещё будучи студентом имперской магической академии, когда их — молодых магов седьмого года обучения, отправили в тылы Зарандорского экспедиционного корпуса, дабы пройти тыловую стажировку и обкататься в армейском быту.

В момент, когда они покидали столицу, обстановка на фронте выглядела спокойной и предсказуемой, но на подходе к Хоренгору оказалось, что Союз вольных королевств смял наступление, отбросил имперские войска, а сам Хоренгор взят неприятелем, армия же отступает для перегруппировки и объединения со спешащим ей на помощь четвёртым корпусом императорских рыцарей.

Ведущий их отряд майор принял вполне разумное решение направиться на север и отдать студентов на попечение базирующимся в городе-крепости Ориндел тыловым службам. Увы, ситуация на фронте менялась стремительно: войска Союза глубоко продвинулись в имперские земли, обошли Ориндел, оставив часть сил осаждать его, а другая их часть, в основном состоявшая из летучих наёмных отрядов, отправилась отбивать у империи охоту лезть на свою территорию. Один из таких отрядов, вдвое превосходящий их по численности и бесконечно по опыту, и нашёл свою добычу из двадцати трёх студентов предпоследнего года обучения и пяти сопровождающих их солдат.

Двадцать магов грозная сила, но только не когда они — двадцатилетние знатные сосунки, весьма далёкие от реальной боевой практики. Да и истинная сила мага раскрывается за спинами воинов, а не при столкновении лоб в лоб.

Всё произошло быстро: несущие врагов кони вылетели из-за поворота дороги как ветер. На их отряд налетели, смяли, опрокинули и на счастье Рафа не было произнесено ни одной магической формулы, ибо убивали вражеских магов всегда сразу.

Произошедшее далее осталось в его памяти в мельчайших деталях, ведь именно те события разделили его жизнь на до и после: вот их, пленённых после короткого боя, ровным строем поставили на колени на горячий песок дороги, вот кто-то пропахший потом, человеческим и лошадиным, обыскивает его карманы и грубо стаскивает дорогую дорожную куртку. Кричат Инела и Зарина — красавицы — магички, с которых грубые, разгорячённые от крови и безнаказанности вояки срывают одежду. К краю строя подходит человек с кинжалом, заходит за спину Сирена, хватает того за волосы и со сноровкой бывалого мясника, перерезает тому горло. Другой его сокурсник — Растан, от увиденного преодолевает боль в избитом теле и бросается бежать, арбалетный болт в спину бросает его лицом в чахлую придорожную траву.

'Никогда не любил Сирена, — подумал тогда Раф, — и не хочу стоять на коленях, никогда больше не хочу...'

Но одного нежелания оказалось мало: кровь, хлынувшая на песок из перерезанного горла его академического недруга, показывала это неприлично ясно. И тогда он решился, решился не от безысходности, скорее по требованию ситуации — Раф всегда отличался холодным аналитическим умом, пусть и разбавленным некоторой вспыльчивостью. Сколь не безумно было решение, мизерный шанс у него всё же имелся, ведь он знал, что Хитомир Божественный — прошлый фаворит бога Ватхона, несколько недель назад скончался в своей резиденции в Вилинтроне.

Ватхон — не самый грозный и сильный бог, но тем не менее весьма желанный для мага покровитель, один из богов магического пантеона, он всегда отличался взвешенностью и дотошностью к заключавшим с ним контракт магам. Здесь он проигрывал разве что Ашейнтаху, но число последователей последнего было несоизмеримо меньше, чем число последователей Ватхона.

Стать фаворитом бога — вот о чём мечтает каждый маг — школяр, стоит ему лишь самую малость понять суть сложившейся магической иерархии. Да что школяр, любой архимаг отдаст многое, дабы освободиться от сковывающих мага ограничений и получить возможность использовать магию сразу, без обременяющего бормотания заклинаний. А многократное увеличение магической мощи? За такое можно многое отдать, вот только не брали... Боги отчего-то могли, или же предпочитали, иметь лишь одного фаворита, да и того выбирали весьма избирательно и не по всегда понятной людям логике, правда почти всегда из самых сильных магов своего времени, которым он — Раф, на тот момент не являлся.

[Ж-и-и-и-к] — и вот уже кровь Зриндра — тихого скромного студента, которому все пророчили место в имперской канцелярии, льётся на песок. А вот в последний раз вскрикнула бьющаяся в похотливых лапах Инела, от удара кулаком в тяжёлой латной перчатке, что-то громко хрустнуло на её милом девичьем личике.

Формула обращения к богу довольно короткая, прочитав её необходимо преисполниться искренним желанием и держать в мыслях то, ради чего ты хочешь видеть бога, а после, после молиться, чтобы твоя причина оказалась достойной бога и интересной ему, иначе обратно в своё тело ты скорее всего уже не вернёшься. В прочем, это если бог соизволит обратить на тебя внимание, что есть большая редкость.

[Ж-и-и-и-к] — новое горло раскрылось в смертельной ухмылке.

'Сколько там нас осталось? Шесть человек?'

Свой разговор с богом он помнил хорошо, странный получился разговор, весьма странный. А вот то, что было после, когда Раф вернулся в своё тело, он уже не помнил и то, что вернувшись, он убил всех, и своих, и чужих, ему сказали лишь когда он очнулся в военном госпитале.

Раф Олидей Ринго — талантливый студентик из должностной знати, стал национальным достоянием империи! Желающие манипулировать им выстраивались в очередь, но на свою беду, все они слишком поздно поняли, что на горячем, напитанном кровью песке дороги на Ориндел родилось настоящие чудовище. Чудовище, в котором жестокость и острый ум в идеальных пропорциях сочетались с чистоплотностью и нежеланием взваливать на свои плечи ничего лишнего, будь то даже власть, деньги или обладание противоположным полом. Всё это стало ясно как свет лишь тогда, когда в результате кровавых интриг новым правителем империи стал не старший сын Императора, а младший — друг и одногодка Рафа по магической академии.

С этого момента он был уверен, что со стоянием на коленях покончено навсегда. Тем не менее постоять пришлось, уж больно много в этом мире имелось разных сил, перед лицом которых всесильными могли чувствовать себя разве что полные идиоты.

Во второй раз Раф стоял на коленях перед первым магистром империи, принимая у того его должность и полномочия. Тысячи людей, собравшихся вокруг, с радостью бы поменялись с ним местами, а он глотал гнев унижения и искренне желал столетнему старику сдохнуть, вот сейчас, поскорее, чтобы можно было встать и с театральным ужасом склониться над неподвижным старческим телом.

Но приходилось кланяться и смиренно глядеть в пол и кланяться вовсе не из-за имперской принадлежности магистра, что ему Империя, которой правит его друг и соратник, но вот гильдия магов... Уж он то, покрутившийся в придворных интригах, знает, что такое мощь сплочённой, хорошо отлаженной организации.

Третий раз настал сегодня, но сегодня плевать он хотел на то, что стоит на коленях и даже абсолютно побоку было ему то, что из носа его льётся кровь, а расслабившийся мочевой пузырь напитывает мочой штаны. Плевать, что рядом суетится бледный как снег личный секретарь императора, а его ученики видят своего учителя в плачевном и унизительном состоянии.

Воля бога застала его внезапно, идущего по бесконечному коридору императорского дворца в сопровождении секретаря и двух своих помощников и учеников, на которых у него вечно не хватало времени. Застала, насильно выдернула из тела, а после Ватхон, который тянул сегодня минимум на бога гнева и нетерпения, коротко сообщил ему, что требуется предпринять и предпринять немедленно, если он, да и много кто ещё, не хочет потерять его божественную благосклонность. Ко всему, вернувшись в тело, он знал, что сейчас похожий приказ кроме него получили ещё десять человек.

— Первый магистр, первый магистр, — скороговоркой лепетал суетящийся вокруг секретарь, — с вами всё в порядке?

— Рино, Алекс, — способность говорить наконец вернулась к Рафу, — поднять меня и волоком тащить в императорский зал совещаний. Как там тебя, Хьюго? Бегом к императору, скажи, что дело неотлагательной важности. После к начальнику тайной службы и старшему легату разведки, передай: их задницы должны быть в зале совещания через десять минут.

— Но магистр... Император... У вас вся грудь в крови и это, другое, — замялся секретарь, глядя на мокрое пятно на белоснежной мантии магистра. — Как же этикет...

— К императору, быстро, — прорычал Раф.

— Но магистр!.. — лепетал разрывающийся между страхом, приказом и протоколом секретарь.

— Раф раздраженно взмахнул рукой, тело секретаря словно листок порывом ветра, сорвало с места и впечатало в стену. Упал на пол он уже мёртвый.

'Боги, я сорвался, давненько со мной такого не было', — безразлично подметил Раф.

— Алекс, — быстро стряхнув с себя шок случившегося, заговорил Рино — его ученик. — Лечебную магию на учителя и магию восстановления сил, быстро. Учитель, вы позволите немедленно отправиться к его величеству?

'Порой хорошо, когда вокруг тебя не только идиоты', — подумал Раф и произнёс:

— Алекс не надо магии, это сродни магическому шоку, через полчаса отпустит, плечо мне. Рино, ступай.

Время было позднее, отчего дворцовые залы давно обезлюдели. На стыке коридоров им попался лишь заступивший на смену ночной дежурный, который, завидев их, моментально побледнел от увиденного, но всё же опомнился и принялся помогать Алексу поддерживать магистра.

Итогом совершённых действий и отданных указаний стало то, что Раф, во всё той же запачканной одежде, находился в зале совещаний менее чем через четверть часа. Начальник тайной службы — высокий, тонкий как трость мужчина, который никогда не отлучался от императора без особых указаний, уже прибыл и с тревогой поглядывал на магистра — человека занимавшего пост первого мага империи не только по званию, но и по своей ужасающей магической силе. Главу тайной службы явно пугало то, что дотошный к этикету и своему внешнему виду Раф находится в подобном виде и что на вид этот ему плевать совершенно.

Император вошел встревоженный, без всяких церемоний и тут же движением подбородка заставил испариться сунувшуюся было за ним личную охрану. На лице реального правителя трети континента отражалось беспокойство: конечно же ему доложили, что он идёт на встречу с человеком, который только что убил одного из его личных секретарей. Не будь этот человек верной и давней его опорой, он — Маартар Великий, поостерегся бы нестись сюда сломя голову и дождался бы выяснения деталей.

В прочем, один взгляд на Рафа одновременно успокоил Императора и встревожил его крайне: маг, несмотря на потрёпанный вид, излучал спокойствие и сосредоточенную мрачность.

Кивком предложив императору сесть, Раф требовательно взглянул на стоящего рядом со столом начальника тайной службы.

— Вероятно находится у одной из своих многочисленных любовниц, — поняв вопрос без слов, ответил тот, — но в виду позднего часа, мне трудно осуждать его за это.

— Хорошо, — ответил Магистр и далее обращаясь к начальнику тайной службы, произнёс, — потрудитесь, чтобы ровно через час в данном зале собрались отсутствующий сейчас старший легат, представители кондиционного совета гильдии магов и кто-нибудь из ордена Соколов, желательно порасторопнее. Также необходимо ваше присутствие и присутствие имперских чиновников, каких — решите после моего рассказа, — здесь Раф повернулся к Императору. — И ещё, если старший легат к указанному времени не прибудет, разжалуйте его на два звания и отправьте в наиболее проблемный город империи командовать тамошней стражей. Нет Маартар, я не сошёл с ума: мои текущие вид и состояние обусловлены весьма неприятным личным общением с Ватхоном.

— Бог чем-то недоволен? — тревожно приподнял брови Император.

— Не бог, весь большой пантеон, ну или почти весь. Схожие со мной указания получили все фавориты богов. Именно Мирабор, шесть свободных королей в том числе. Я не знаю причин божественного гнева, но если мы не хотим очень больших неприятностей, нам срочно, всеми имеющимися у нас силами, необходимо убить одного человека...

* * *

Идти оказалось трудно, босые ноги вчерашних пленников утопали в лесной подстилке, местами проваливаясь в многолетнюю гнилую листву до самых колен.

— Мы в пролеске между двух оврагов, — пояснил эльф. — Низина, листву смело сюда со склонов, сейчас поднимемся немного вверх и идти станет легче. Бери левее, ага, вверх по склону. С утра мимо нас прошло стадо Камнелобых секачей, но эти нападают на людей лишь в голодные зимние месяцы. За час до твоего пробуждения приходили волки, так, от любопытства, их брюхо под завязку было набито жареной человечиной. Редкое для волков лакомство, не решат ли они освоить ради него огонь?

Подъем стал круче, деревьев, как и листвы под ногами убавилось, идти стало легче.

— Ничто не могло спасти нас, — шёпотом продолжил Мэлдон свой прерванный рассказ, — и тем не менее, спасение пришло. О нём упоминали в старых книгах, в его существовании не сомневались, но видеть его не видели — Эпсилон — серебристо-чёрный дракон, единственный из божественных корветов не владеющий магией и единственный имеющий к ней полное сопротивление. Эпсилон — служитель тёмного бога Ашейнтаха. Он налетел словно осенняя буря — резко, ниоткуда, сразу. Не берусь припомнить, когда прежде в непробиваемой шкуре Ханнамона появлялись дыры и появлялись ли они вообще, но вчера такой день настал. Дохторхон и не подумал встревать в завязавшийся бой и мне сложно обвинить его в трусости. Лишь завидев, что Ханнамон повержен, он развернулся и полетел к горам. Похоже у напавших на отряд драконов имелись какие-то дела в Волчьих пиках, так как Ханнамон, шипя от обиды и злобы, нашёл в себе силы подняться и улететь к горам вслед за Дохторхоном. А после Эпсилон сел на берег и огляделся, величественное зрелище и я клянусь, он заметил тебя Виктор, заметил и оценил взглядом, а оценив, не торопясь взлетел. Он ещё долго кружил над перевалом, дожидаясь, вероятно, желающих померятся с ним силой. Я же, решив, что увидел в тот день достаточно, взвалил источник драконьего интереса себе на плечи и потащил тебя по склону перевала, а именно, как всякий приличный эльф, туда, где лес погуще, — позволил себе улыбнуться рассказчик.

— А рыцари, они не мешали нам?

— Нет, красный дракон успел слишком многое: те, кто остался жив, во весь опор гнали своих коней прочь от места нападения, были раненые, но помехой они не стали. Знаешь, а ведь нас скорее всего видели и знают, что мы ушли живыми... Но ничего, стоит решать проблемы по мере их возникновения. Так вот, я кое как перетащил тебя через гребень, уложил в первую попавшуюся расщелину и направился обратно, в надежде раздобыть оружие и снаряжение. Поздно — трое уцелевших Соколов уже бродили среди пира смерти и разрушения. Пришлось вернуться, взять тебя и отойти на сколько хватило сил, а дальше, дальше судьба и боги были к нам благосклонны.

— А что с Молчуном? — поймав момент, спросил Виктор.

— Его я не видел после. Выбравшись из клетки, он бросился к реке, но не добежал, предпочёл лечь на землю и замереть. Спустя время пропал, возможно использовал невидимость. Он ушлый парень, к тому же толковый маг, я уверен, Молчун выжил.

Внезапно Мэлдон напряжённо замер. Темнело. Товарищи закончили подъем на склон очередного пологого холма. Здесь свет всё ещё имел немало власти.

— Я чувствую близость людей. Иди за мной, тихо и молча, — сухим и твёрдым голосом произнёс эльф и, выйдя вперёд, начал огибать холм по окружности.

Они прошли примерно с перелёт стрелы, обойдя холм и спустившись на дно небольшого оврага. В этом месте, среди чахлых зарослей колючего кустарника, из наноса плодородной почвы торчали изъеденные эрозией крупные серые камни. Зайдя за них, Мэлдон уселся на землю за одним из камней и кивком пригласил сделать тоже самое Виктора.

— Ты идешь хорошо — тихо и почти не оставляя следов. При этом сам, похоже, и не осознаёшь этого, но всё же идёшь не столь хорошо как я, скорее всего они заметят твои следы.

— Они?

— Да, четверо, цепочкой приближаются к нам с юга, — произнеся это, Эльф замолчал и приложил палец к губам, призывая к молчанию.

Не менее трёхсот ударов сердца они слушали шелест листвы и редкие крики птиц в верхушках деревьев. На мир вокруг, медленно, но уверенно, наваливался полумрак.

— Скорее, — бесшумно поднялся на ноги Мэлдон, — они идут в нашу сторону.

Увы, было поздно. Мэлдон, как и всякий эльф, знал и чувствовал лес, но против магии его навыков оказалось недостаточно. С тишиной теней из-за камней показались двое. И показались не с той стороны, откуда пришли сюда они, а ровно с противоположной. Появившись и приблизившись, преследователи не произвели ни звука, а их извлечённые из ножен длинные воронёные мечи таяли в темноте, отчего казались полосами мрака.

— Давайте без глупостей, — убрав руку от медальона на груди, спокойно произнёс одетый в серо-зелёную кожаную робу бородатый человек и скептически оглядел рваные и измазанные грязью рубища одетые на пленных.

— Кто вы? — обречённо, но с похоже с никогда не покидающим эльфа присутствием духа, спросил Мэлдон.

— И без вопросов... — добавил второй серо-зелёный человек.

Со стороны оврага подошли ещё двое преследователей. Нарастающий шорох, сопутствующий их приближению, Виктор слышал хорошо и отчётливо. Подойдя, эти двое, весьма похожие на первых, убрали мечи, вынули из наплечных чехлов короткие луки и стрелы, положили последние на тетиву и, натянув оружие, направили его на свою безоружную добычу.

— Предлагаю обойтись без положенных в нашем случае угроз и разъяснений, — произнёс один из мечников, бесшумно и сноровисто вложил меч в ножны и, достав из сумы на поясе два кожаных жгута, направился к застигнутым врасплох человеку и эльфу.

Виктор взглянул на Мэлдона, тот вздохнул и покачал головой, после чего покорно протянул руки к подошедшему к ним человеку.

— За спину, — коротко пояснил 'серо-зелёный'.

Связали их ловко и быстро, и уже спустя сотню ударов сердца свободных недавно пленников вели на север, явно торопясь успеть до того, как темнота вокруг сгустится в непроницаемый мрак.

— Темнеет, двигаться в темноте опасно, лучше разжечь костёр и поддерживать его до утра, — тихо обратился эльф к ведущему их человеку. Ещё один шёл позади, а ещё двое, не пожелав убрать свои короткие луки, следовали за два десятка шагов от своих товарищей и захваченных ими людей.

Человек отреагировал на предложение спокойно:

— Скоро мы будем в нашем лагере, четверть часа, не более. Да и волки сегодня неприлично сыты, — прищурившись, глянул он в сторону реки, туда, где прошлым вечером произошла страшная бойня.

Обогнув очередной холм, отряд ушёл с поросшего лесом участка местности. Под ногами затрещали осыпи мелких каменных пластинок, в которые время и осадки крошили голые, обтёсанные ветром скалы. Острые камушки закусали ступни, немедленно заставив вспомнить о таком простом благе как хорошие сапоги. Но вот они вышли на дно очередного оврага, отчего идти стало легче. Виктор почему-то был уверен, что пленившие их люди обустроились в низине между холмами, что давало неплохую, пусть и не полную защиту от посторонних взглядов. Но он ошибался. Какое-то время их действительно вели между двумя высокими холмами, бесконечную череду которых представляла собой здешняя местность. Однако внезапно проводник резко взял в сторону, направив всех в незаметное ущелье. Сначала Виктору показалось, что оно заканчивается тупиком, но то был обман, пусть и не магический: отодвинув плотный матерчатый полог, человек шагнул в просторный проход, ведущий, как вдруг стало понятно, в естественного происхождения пещеру. В проходе стояла непроглядная темень, при этом сбиться с пути оказалось сложно: впереди, шагах в двадцати, мерцал неясный свет.

Пройдя коридор, Мэлдон и Виктор оказались в просторном, не менее сорока шагов в диаметре, изломанном гроте. Здесь, на неровной, местами познавшей резец каменотёса поверхности, расположились люди, не менее трёх десятков людей во всё тех же серо-зелёных комбинезонах, вооружённых в основном мечами и луками. Множество масляных светильников висели на стенах и стояли на выступах каменного пола. Из центра, от простенького очага, сложенного из камней и глины, вверх, в прорубленную в потолке невидимую сейчас дыру, уходила струйка белого, похожего на пар дыма.

Собравшиеся в гроте моментально засверлили пленников глазами, во взглядах их засветилась непонятная пока радость.

— '...награда... ...кармане...' — донесся до ушей Виктора приглушённый шёпот.

С застеленной шкурами ниши в стене поднялся человек, этот, в отличие от остальных — заросших и через одного бородатых, оказался чисто выбрит, лыс, лицо имел круглое, с небольшими, светящимися умом глазами. Встав, он одобрительно кивнул захватившим пленников людям и принялся внимательно разглядывать своих невольных гостей. Остальные присутствующие терпеливо ждали, не желая, а может и не рискуя, прерывать размышления своего, судя по поведению, командира.

Молчание прервал Мэлдон:

— Редрик Хамс — глава Засторианских вольных рейнджеров. Всегда там, где звенит монета, но при этом всегда в стороне от откровенно тёмных дел. Не значит ли наша встреча, что скоро мы попадём в руки наместника Ариндола?

Редрик на эти слова оголил жёлтые неровные зубы. В глазах его сверкнула приветливая усмешка.

— Привет Мэлдон, давно не видел тебя в наших краях. В честь моего с тобой долгого знакомства, буду говорить прямо: Ариндол приказал хватать всех выживших, и Соколов, и имперских разведчиков, вообще всех встречных, кроме местных, конечно. Отдельно упоминалось о троих пленниках, дабы упоминание отложилось в памяти, наместник не поленился потрясти звонким и довольно тугим кошелем. И судя по вашим 'благородным' одеждам, пленники эти — вы.

— Успел я побывать и в этой роли, — кивнул Мэлдон. — Если кратко, Соколы загребли меня по пути в Засториан, просто на всякий случай. Уверен, после разговора с Ариндолом недоразумение уладится.

— На это есть все шансы: Летоир с остальными твоими ушастыми дружками давно в городе, и он уже подал прошение наместнику относительно твоей болтливой персоны. Но пока упомянутого тобой разговора не произошло, богами прошу Мэлдон, без глупостей, ты меня знаешь...

— Знаю, — кивнул эльф, — знаешь меня и ты, глупостей не будет...

— Хорошо. Второй с тобой, спасённый из Волчьих пиков?

— Да. Третий вероятнее всего погиб во время нападения драконов.

— Ты видел труп? — сверкнул своими маленькими глазками Редрик.

— Я видел его неподвижно лежащим рядом с клеткой, из которой мы чудом выбрались, а после видел, как люди, земля и вода превращаются в лёд и пепел. Остальное за вами, вы же наверняка побывали на месте.

— Побывали... — Редрик замолк, показывая, что не хочет развивать тему. При этом Виктор уловил в его глазах огонёк облегчения и почему-то почувствовал, что командир рейнджеров настроен к эльфу доброжелательно и откровенно рад, что тот не пытается врать и юлить.

— Мы выдвинемся в Засториан завтра с утра? — спросил Мэлдон у Редрика.

— Нет, не может быть и речи, — нахмурился рейнджер, — пока жрецы внятно не объяснят, что вызвало недовольство драконов, пересидим в Аркинбаре. Боги Мэлдон, признаюсь, мне велено не донимать вас расспросами, но неужели там действительно было три дракона!? Хотя о чём я спрашиваю, Быстротечная до сих пор течёт поверх ледяной корки, а дорога покрыта пеплом и горелым камнем, но Эпсилон? Неужели там был Эпсилон?

— Был, — кивнул эльф. — И это, Редрик, ты бы дал нам поесть и попить, мы почти сутки были лишены этой необходимой радости, не говоря уже о том, что устали как собаки.

— Как зовут твоего спутника? — строго посмотрел на Виктора командир рейнджеров.

— 'Мирвен виктор', — ответил эльф, — но он называет себя Виктор. И не требуй от него многого: он разумный и взвешенный парень, но, увы, все его воспоминания остались в пещерах под Волчьими пиками.

— Печально, печально, — глазки Редрика засверлили пленника, — но если разумен говоришь, то снимите с него верёвки. Ты понял, разумный? Никаких глупостей. Мы народ простой, как в добре, так и в жестокости. И что стоите парни, тащите жратву и выпивку. Не приставать с расспросами, вот ещё, ха. Три дракона в одном месте и не приставать с расспросами. Десять по десять Соколов в пепел и лёд, неслыханно. Да чтоб вы усрались там, властные мудилы, не приставать с расспросами...

Пленников развязали и усадили у источающего тепло очага по центру пещеры. Человек и эльф получили по большой кружке разбавленного водой вина, по доброй краюхе хлеба и куску пахучего подсохшего сыра. После пережитых лишений и злоключений трапеза воспринималась не иначе как королевская.

'Что за причуды судьбы, мои новые пленители относятся ко мне еще более доброжелательней предыдущих, но при этом я пленник, полностью и бесповоротно', — размышлял Виктор, смазывая свои ушибы и ожоги выданной ему пахучей мазью.

Мэлдон, как выяснилось, не только любил поговорить, но и оказался превосходным рассказчиком. Эльф пересказывал содержание недавних событий, невероятно ловко и гладко опуская ненужные, с его точки зрения, детали. Так Молчун, так и остался молчуном, который на любой вопрос конвоиров лишь поднимал глаза к небу и смачно пускал газы, не иначе призывая драконов. Что драконья магия, кто её проклятую поймёт почему, прошла по земле, испепелив правый ряд колёс телеги, отчего их клетка грохнулась набок и благополучно развалилась после. Как прилетел Синий дракон и заморозил реку на сколько хватало глаз и прочее, и прочее, на что опытное в военном и лесном деле, но при этом по сути, обычное мужичье, охало и комично раскрывало окаймлённые усами и бородой рты, а их командир удовлетворённо сверкал своими хитрыми кабаньими глазами.

Но вот голод и любопытство были удовлетворены, после чего им опять связали руки и под чутким дозором уложили спать в углу пещеры на плотные, плетёные из грубого льна, циновки. А после на пленников навалился сон и был тот сон крепок и был тот сон не лишён магии, магии страшной, тёмной и запретной.

* * *

Виктор проснулся от непонятного давящего чувства, стоило ему лишь прийти в себя, как в нос ударил неприятный запах крови, гнили и склепа. Резко открыв глаза и подскочив, он столкнулся с холодными, полными немой злобы и какого-то невыразимого отчаяния глазами Молчуна.

В пещере было пусто, горящих светильников стало меньше, хотя их свет всё ещё уверенно разгонял темноту, открывая взгляду неприятные детали. Неровный пол пещеры, выступы, пустые циновки, всё было залито свежей кровью, людей не было, был только он и Молчун. Маг, устроившись на каком-то найденном здесь же обрубке, сидел рядом со спящим эльфом, поигрывая кинжалом, на лезвие которого ясно была различима слегка подсохшая кровь.

По телу Виктора пробежал холодок, тут же он понял, что руки его отчего-то не связаны. Возникло желание немедленно броситься на Молчуна, попытаться выбить кинжал и спасти не близкого, но пока единственного друга. Тем не менее, ведомый непонятной, прошедшей по позвоночнику дрожью, он сделал другое.

— Не убивай его... — не по своему положению требовательно, обратился он к магу, после чего уселся на циновку и принялся потирать затёкшие руки.

Сейчас, в полумраке пещеры, Молчун не выглядел юным, лицо его словно закрывала полупрозрачная маска с нанесёнными на неё чертами куда более зрелого человека. Глаза его блестели, но то был не блеск победы или превосходства — след пережитого недавно бесконечной глубины отчаяния, сверкал в его тёмно-карих глазах.

— Не убивать? — до дрожи спокойно, произнёс Молчун, пусть цепкий взгляд Виктора и уловил как нервно дрогнули уголки его губ. — А не придётся ли нам пожалеть об этом Человек без имени?

— Нам? — скорее изображая удивление, нежели по-настоящему удивляясь, переспросил Виктор.

— Нам, нам... Мы теперь в одной лодке, у каждого по веслу и похоже лишь вдвоём мы сможем выгрести до безопасного места, если такое для нас вообще есть ещё в этом мире.

— Давай обсудим этот вопрос позже, сейчас же, пообещай мне не убивать Мэлдона...

— Мэлдона? Так вот как зовут нашего златовласого друга. Не убивать? Хе-хе. Не слишком ли многого ты просишь человек без имени и человек без возможностей... Ладно, отбросим дешёвые интриги, на них нет времени, пожалуй просить ты действительно можешь, но послушай вот что: Лысый предводитель данной шайки рассказал мне не много, но из рассказанного я знаю, что как-либо облегчить твою дальнейшую участь эльф не попытался, а коротко и ясно выдал всю твою суть и ценность.

— Знать бы мне самому свою суть и ценность, — позволил себе улыбнуться Виктор. — А относительно моей участи? Да, сказанное тобой в чём-то верно, но по мне, сделай он наоборот, вышло бы только хуже. Сейчас важнее другое, а именно то, что он весьма ловко скрыл твою суть, ценность и возможности...

— Об этом я не знал, пусть и догадывался: знай эти парни, что поблизости бродит тёмный маг, вряд ли попались бы на мой маленький фокус, хе-хе, — нервно хмыкнул поигрывающий кинжалом собеседник, — но это, как раз то, что я ожидал от эльфийского разведчика. Ты знал, что он таковым является?

— Да, он рассказал мне об этом, пусть и в немного других определениях.

— Хм, рассказал? Это хорошо. Что ты знаешь о его товарищах?

— Они дожидаются его в Засториане, подавали наместнику какое-то прошение на освобождение, вероятно жалобу на самоуправство Соколов.

— И это тоже хорошо, хотя вряд ли в этом прошении теперь есть хоть какой-то прок. Скажу тебе последнее Человек без имени, сколь бы большим другом он тебе не казался, между тобой и собратом, он без раздумий выберет собрата.

— Но ведь пока мы не дойдём до города, это не то, о чём нам стоит переживать, верно?

— Пожалуй, — согласился Молчун, скривившись. — Ладно, всё одно мы сейчас в той ситуации, когда не знаешь точно, что принесёт погибель, а что спасение, знаю одно — дойти до города втроём шансов у нас больше, да и связи эльфа не будут лишними. Решено, через некоторое время я сниму с него чары, но прежде должен слегка подпортить тебе настроение.

— Что стало с людьми, пленившими нас? — поймав паузу, спросил Виктор.

— Ждут снаружи, — убирая кинжал в ножны на поясе, отмахнулся маг. Уловив недоверие на лице собеседника, он усмехнулся и пояснил: — В виде нежити, конечно.

— Боги, ну и попутчика вы мне даровали!.. — потирая руками глаза и лицо, простонал Виктор. — Это было необходимо? Они не выглядели совсем уж плохими ребятами?

— Хе-хе, а ты у нас добряк. Знаешь, Соколы так вообще были праведниками во плоти, ну, не считая любви к дешёвому пойлу и шлюхам, — ухмыльнулся Молчун. — Там не менее, и те и другие собирались привести тебя к гибели. Ладно, я начну издалека, но это потому, что настало время слегка заполнить твой 'чистый лист', поэтому слушай Человек без имени, слушай и запоминай: В этом мире существует два вида иерархии — иерархия происхождения и иерархия магических способностей. Я не беру в расчёт связи, деньги и содержимое черепной коробки, мы сейчас говорим немного о другом, о некоем стартовом капитале дающимся с рождения, понимаешь о чём я?

— Думаю, вполне.

— Ну, если вполне, то стоит продолжить. Если ты родился в знатной или же достаточно богатой семье, тебе крупно повезло, а если ты заодно имеешь склонность к магии, тебе повезло вдвойне. Я бы сказал, счастливый билет на жизнь у тебя в кармане, если, конечно, боги не решили потешиться и не дали в придачу достаточно ума, чтобы его не просрать.

— Постой Молчун, скажи, из скольких родившихся детей один будет наверняка иметь предрасположенность к магии?

— Хм, вопрос достойный того, чтобы перебить мой блестящий монолог. Смотри, существует шесть общепризнанных градаций магического искусства — ученик, адепт, маг первого, второго и третьего круга и архимаг. Между кругами существует куча замороченных градаций, но это сейчас излишнее. Любой человек, потратив некоторое количество лет на обучение, может достигнуть уровня ученика, потратив заодно определённое количество денег — адепта. Но вот дальше без магического таланта не пройти. Задам тебе встречный вопрос. Как ты думаешь, многие в этом мире могут взять и просто потратить на что-то пять — шесть лет своей жизни? И ладно время, без наставника, книг, камней речитативов и банальных письменных принадлежностей ты далеко не уедешь. Знаешь сколько стоят книги? По глазам вижу не знаешь, ну и ладно, вопрос не в этом, а в том, насколько доступна магия для обычного человека.

— Подозреваю не особо...

— Правильно подозреваешь Человек без имени. Ладно, ладно, не кривись, я буду называть тебя Виктор. Забегая вперёд, скажу, людей владеющих магией по мелочи хватает, но это так, урывками раскаченные предрасположенности, редко выше уровня адепта. А вот действительно сильных магов или же магических рыцарей имеющих широкий доступный диапазон способностей даже в рамках своего бога-покровителя, вот таких мало и по известным причинам большинство из них принадлежат к власть предержащим. А теперь попробуй ответить на ещё один вопрос: почему каждый мелкий крысёныш, лишь только поняв, как устроен этот несправедливый мир, мечтает развить в себе магические способности?

— Возможности, власть, деньги?

— Не без этого, но в первую очередь люди не хотят просто сдохнуть. Хорошее такое желание, не находишь? Не щурь глаза, сейчас всё объясню: слово 'Иммунитет' тебе что-нибудь говорит?

— Да — способность организма сопротивляться естественным агрессивным факторам окружающий среды, если ты имеешь ввиду это.

Молчун замолк и какое-то время с интересом разглядывал собеседника.

— Ладно, не важно, — наконец махнул он рукой, — кто ты есть, покажет время, но уж точно ты слабо тянешь на охотника — деревенщину. Верно. А теперь представь, чем выше твой ранг в магии, тем меньше твои шансы изойти кровавым поносом или чем-то более неприятным. Нет, маг не застрахован от поноса, зато гарантированно не отправится от него на тот свет. И чем более развиты у человека магические способности, тем выше упомянутое тобой сопротивление. Первый круг магии дает иммунитет к чуме, второй и третий к большинству ядов. Весьма полезный бонус за развитие магических сил, не находишь? И здесь я отвечу на твой первый вопрос — из десяти детей предрасположенность к магии обычно имеет один, реже двое, на одного из ста приходятся истинные таланты — настоящие магические самородки, а вот дальше требуются годы обучения и практики. Ах да, мой намётанный в вопросе обучения магии глаз говорит, что у тебя упомянутая предрасположенность имеется, но, увы, тебе от неё уже не тепло и не холодно. А знаешь почему?

— Возраст?

— Именно, догадливый ты наш. Начинают обучение обычно с семи лет, не многое будет потеряно если сдвинуть начало до пятнадцати — шестнадцати, но вот после двадцати двух — двадцати пяти уже поздновато будет. Ну да ладно, всё это тебе может рассказать и наш болтливый ушастый друг, я начал этот разговор не для этого. К магии в этом мире стараются не подпускать простолюдинов, первоначальный барьер — время и деньги, следующий, в магические школы, училища и академии принимают весьма избирательно, не говоря уже о том, что учат там не бесплатно. И третье, даже реши состоявшийся маг взять на обучение безродного таланта, скажем так, подобный поступок может вызвать некоторое неодобрение. А теперь перейдём к главному, почему я — сын сапожника и прачки имел высшую магическую ступень и очень надеюсь, буду иметь её и далее.

Знай Виктор, не все магические школы требуют от учеников наличия определённого социального статуса, точнее не все официальные школы. Правда вступая в такую школу, ты вступаешь в неё навсегда. И вот, теперь ты примерно знаешь, почему тёмные маги никогда не испытывают недостатка в учениках. Кстати, многие из этих юношей весьма порядочные и благонамеренные парни, по крайне мере в первые годы обучения. Смешно, но большинство из них всего лишь не хотят сдохнуть от кровавого поноса, а те, кто подальновидней, не прочь иметь побольше упомянутых тобой денег, власти и возможностей.

— Постой Молчун, я правильно понял, что неофициальные школы учат лишь тёмной магии? А что мешает обучать другим её видам?

— Знаешь Виктор, я встречал в этом мире не так много людей, которые бы не раздражали меня при близком общении, и один из этих людей ты, и это, судя по твоему выражению лица, тебя не сильно радует, так как считаешь ты меня опасным и сумасшедшим негодяем. Правильно считаешь, ведь именно такой я и есть, разве что не сильно сумасшедший. Но вот считай ты меня другим, я бы сделал вывод, что ты наивный идиот, а идиотам, Виктор, место на кладбище. Ладно, не делай такую мину, ты всего лишь предвосхитил некоторую часть моего рассказа. Доступ к первому кругу магии и всему тому, что следует выше, дают боги, точнее двенадцать богов основного пантеона. Ну, не совсем дают, скорее без их помощи затруднительно стабилизировать манапотоки в теле. Как итог — достиг уровня Адепта и хочешь двигаться дальше — будь добр топать к специальному магическому алтарю и выбирать себе божество — покровителя, дабы потом всю оставшуюся жизнь возносить ему молитвы. Смех, но наши божества весьма охочи до молитв смертных, разве что кроме одного, но и этот неплохо устроился. Тут много тонкостей, как в самих богах, так и в тех, кто следит чтобы к алтарям не получили доступ неугодные элементы. Короче, на практике запретным школам легче всего создать и активировать алтарь тёмного пантеона. Тёмные боги парни не особо разборчивые, пусть и довольно требовательные.

— Позволь ещё вопрос, — прервал рассказчика Виктор. — По твоим словам выходит, что магов на практике немного, но тут же получается, что богам их малое число не сильно выгодно, ведь чем меньше почитателей, тем меньше молитв и внимания достанется их божественным персонам. Где я не прав?

— Всё не совсем так, — в знак понимания вопроса, кивнул Молчун, — маг для бога не только прибыль, но и обуза, причём не малая, пусть и в меру необходимая. Основная борьба между богами идёт за внимание обычного люда и представь, здесь боги ведут себя как редкие сволочи, пусть бывает и благ перепадает. Мало молились богу земли — получите землетрясение и молитесь усерднее. Не пожелали дотащить жопу до храмов светлых богов — вот вам чума как повод исправиться. А хороший урожай — чем не повод разбить об пол лоб во славу стихийного пантеона. Конечно, на деле все боги давно распределили между собой ниточки для подёргивания смертными и дотошно следят, чтобы эти ниточки из их загребущих лап не уплыли. Только не подумай, всё не так плохо, как может показаться из сказанного, скорее даже всё весьма хорошо. У каждой профессии есть свой бог-покровитель, баланс за тысячелетия отработан до идеала, молиться с утра до вечера никто не требует, да и бесполезно это — молитва есть небольшое магическое заклинание, передающее богам особую, весьма специфическую энергию, восстанавливается которая не сильно быстро. На практике оно выглядит так — боишься, что сглазили, помолись Ватхону — богу сна, надежды и очищения, заболел ребёнок — на колени и славь Маандору — богиню весны, здоровья и плодородия. Всё хорошо, так помолись перед сном, а то всё станет плохо... Богам, конечно, на тебя плевать, ну или почти плевать, зато все довольны. А если сглаз случился, а дитя не выздоравливает, так это не безразличие светлых богов, а происки тёмных. В этом уж тёмный пантеон незаменим, хе-хе.

В общем, достучаться до бога дело сложное и отчасти случайное, если ты, конечно, не имеешь ранг архимага. К своим архимагам боги прислушиваются всегда, пусть и далеко не всегда помогают. И вот мы пришли к итогу, к тому, зачем я тебе всё это рассказываю. Представь себе Виктор, я таким ахимагом был, отчего почти сразу, лишь только убрался подальше от драконьего аттракциона, обратился к своему тёмному богу-покровителю Ахентоту, и тот, о диво, выслушал меня как никогда внимательно.

Здесь не только в глазах Молчуна, но и на всём его лице отразилось замеченное ранее Виктором отчаяние, на секунду ему даже показалось, что сейчас маг расплачется, что в текущей ситуации было, конечно, немыслимо.

— Да, он выслушал меня — тёмная скотина, — застонал Молчун, — а после прихватил за жопу так, что моя душа чуть не распалась на части. А может и рассыпалась бы, захоти он подобного. Так вот, Ахентот хорошенько перетряхнул мою память, после обозвал грязным предателем и, лишив своей божественной поддержки, словно кусок говна закинул обратно в моё новое тело. Знаешь сколько лет я зарабатывал расположение этого урода, скольких адептов привёл к нему, сколько молитв вознёс?

Лицо тёмного мага скривилось гримасой обиды и отчаяния, но взяв себя в руки, он продолжил:

— Я лежал посреди леса, разбитый, с разлаженным манопотоком, низвергнутый до уровня адепта, не в силах даже пошевелиться. Я редкая сволочь Виктор, я ей был, и я ей останусь, но знай, магия для меня всё, для меня нет без неё жизни и цели, нет смысла и смысл я потерял. Тёмный пантеон отверг меня, стихийному, магическому и светлому я не нужен, более того, я враг им. 'Всё потеряно' — думал я, давясь отчаянием и давился я им долго, пока, наконец, не успокоился и не взглянул на ситуацию трезво. А взглянув, ухватился за внезапную надежду, а именно, решил обратиться к Ашейнтаху. И чудо, он ответил мне! Общение наше было до обидного кратким — я получаю его покровительство и большую часть утерянных возможностей, а за это берусь какое-то время помогать тебе. Ашейнтах по мне не лучший бог-покровитель, пусть есть те, кто многое отдал бы за его благосклонность, но как ты должен понимать, особого выбора у меня не было. Я не знаю кто ты — Человек без имени, представь, я даже не знаю зачем ты нужен Ашейнтаху, а нужен ты ему точно, раз ради твоей, ничего не помнящей задницы, примчался сам непобедимый Эпсилон и хочешь ты или нет, нам пока по пути, пока мы в одной лодке Виктор. И последнее, нашему ушастому другу лучше не знать содержание завершающей части данного разговора, согласен? Вот и ладно. И будь осторожнее с ним, есть такие кто узнаёт о людях слушая что они говорят, но куда более опасны те, кто узнаёт о людях забивая им уши, наш эльф относится ко второй категории.

Маг замолк, обдумывая вероятно, всё ли сказано из того, что сказать стоило. После он кивнул сам себе и обратился к Виктору:

— Давай ка 'похороним' Молчуна здесь, в этой пещере. Зас, меня зовут Зас.

— Будем знакомы Зас, будем знакомы по-новому, — без особой радости, протянул Виктор магу руку. Мужчины с лёгкой неприязнью посмотрели в глаза друг друга, одновременно улыбнулись и по-местному обычаю, за предплечья, пожали друг другу руки.

— Ну что ж, пора будить нашего золотоволосого попутчика, — подмигнул Зас Виктору. — Признаюсь, я приготовил для него снаружи небольшой сюрприз, тот, частью которого он чуть не стал, — злобно скривился маг, после чего выставил над головой эльфа раскрытую ладонь и зашептал певучее заклинание.

Глава 3: На пути в Засториан.

В картине перед глазами Виктора не было абсолютно ничего хорошего. Более того, он бы предпочёл картину эту не видеть. Тем не менее, пусть и морщась от отвращения, мужчина с трудом сдерживал улыбку.

Отвращение вызывала толпа зомби, да и не могли мертвецы вызывать у живого человека ничего другого. Вчерашние рейнджеры не выглядели особо жуткими, разве что лица их одеревенели, посерели и потеряли то неуловимое, от чего сразу понимаешь жив человек или нет. Страх лишь тогда начинал холодным потом ползать по бокам Виктора, когда он вглядывался в глаза мертвецов — потухшие, холодные и затянутые беловатой плёнкой — глаза эти пугали чем-то отвратительно потусторонним. Улыбку же на его губах порождали живые...

— Нет, нет и ещё раз нет! — позабыв об осторожности, звенел своим высоким голосом эльф. — Я скорее умру, чем надену на себя одежду с упыря!

Зас буквально упивался происходящим, щурясь словно объевшийся сливками кот.

— Ну, хе-хе, так выбери из них того, одёжка которого более всего подходит тебе по размеру, и он потопает с нами. Я даже поводок сделаю, чтобы твой костюмчик не заплутал по дороге. А когда тебе надоест кривляться и колоть ноги о камни, тогда и переоденешься. Правда есть в этом и отрицательный момент — роба и особенно сапоги, провоняются мертвечиной ещё больше...

Виктор не удержался и незаметно понюхал рукав тёмно-зелёного кожаного комбинезона, очень удобного и, кстати, ничем неприятным не пахнущего. Он, в отличие от Мэлдона, брезговать не стал и обойдя страшный строй, выбрал себе наиболее подходящую по размеру одежду.

'А может прав Мэлдон и ненормально как раз то, что я так легко присвоил вещи убитых подобным образом людей?' — подумал Виктор.

Еще раз оглядев убитых, мужчина очень быстро понял, что будь они живы, он — Виктор, постарался бы воспрепятствовать их убийству, но сейчас, перекошенные серые лица не вызывали у него никакого сочувствия и угрызения совести. Да и строго говоря, эти люди сделали к своей гибели определённые, вполне осознанные шаги. Ведь согласились же они за деньги пленить людей, ничего плохого другим не сделавших. Подобные размышления успокоили его, показав, что с ним, вероятно, всё в порядке. И он отчего-то остро желал, чтобы совесть его была спокойна, словно не хотел предавать себя прежнего — далёкого и незнакомого.

На лице эльфа тем временем проступила крайняя степень отчаяния. Было видно, что с необходимостью забрать у мертвеца одежду он смирился, вот только подойти и раздеть живой труп, для него было совершенно невозможно.

Виктор, поняв, что стоит форсировать процесс и облегчить мучения друга, произнёс:

— Зас, ты бы не мог вернуться в пещеру, собрать провизию и прихватить необходимое снаряжение. Мэлдон, какой из них? Я сниму для тебя одежду.

— Хе-хе, — довольно прокряхтел тёмный маг, старые привычки плохо шли его текущему — молодому телу. — Ты портишь мне всё удовольствие Виктор, ну да ладно, а то он действительно не родит, а ведь нам следует поторопиться...

Зас направился к пещере и исчез за закрывавшим проход матерчатым пологом, оставив своих невольных товарищей с внушительной толпой переминающихся с ноги на ногу зомби.

— Виктор, мы должны убить его, он чудовище! — взволнованно зашептал эльф, стоило лишь Засу удалиться.

— Смешно, но менее часа назад я слышал подобное предложение относительно тебя... — вздохнув, ответил товарищу мужчина.

— А какое ещё предложение ты ожидал от него услышать?! — не унимался Мэлдон.

— Мэлдон, я уверен ты опытный и бывалый дозорный, однако мы, точнее главным образом я, стали центром какого-то нехорошего движения. Настолько нехорошего, что вчера твоих навыков слегка не хватило чтобы вывести нас из передряги. Не спорь, я не дурак и понимаю, что обстоятельства играли не в нашу пользу, тем не менее, я не хочу опять оказаться в клетке, а тебе необходимо любой ценой попасть в город, кажется только из-за этого ты, проснувшись, согласился терпеть компанию Заса.

— Боги, Виктор, ты не понимаешь, он тёмный маг и притом весьма способный! И ладно маг, так при этом хладнокровный убийца! Погрузить в магический сон тридцать человек, а после хладнокровно и расчётливо вогнать им лезвие кинжала под затылочную кость ровно так, чтобы повредить строго определённые участки мозга. Посмотри на них — это не обычные зомби, они могут выполнять довольно сложные команды, знай, подобное не всякому некроманту по силам!

— Я не только понимаю сказанное тобой, но и вижу вполне конкретные доказательства твоих слов. Целых двадцать восемь штук. Кстати, их командир вчера говорил 'я и три десятка моих парней', здесь точно все?

— Нет, троих Редрик отправил в деревню каменотёсов, стоило лишь нам заснуть. Точнее стоило тебе заснуть, я же полночи притворялся спящим, слушая их разговоры.

— Мэлдон, твою же мать! Немедленно скажи про это Засу.

— Не хочу, его надо убить, слышишь? Я смогу, я прекрасно владею мечом, а без своих жезлов они не могут быстро использовать магию.

Не хочешь ты, скажу я. Так какой мертвец?

— Вот этот. Великий Эльмарион, как же от них несёт мертвечиной и гнилью!

— Ничем от них не несёт, они три часа назад были живы...

— У тебя не развито чувство духовных потоков, вот ты и не ощущаешь исходящих от них тёмных вибраций! Послушай меня Виктор, — яростно шептал эльф, — мы дойдём до города и без него, а дойдём с ним, так он сдаст тебя ради своей же выгоды.

— А ты не сдашь? — насмешливо и резко, посмотрел Виктор в глаза Мэлдону. Эльф вздрогнул, замер, но глаз не отвёл.

— Я не знаю, — грустно покачал головой он, — не знаю. Надеюсь, что такого не случится.

— Ладно, не напрягайся, на это нет времени. Ты не зря опасаешься Молчуна, то есть Заса. Похоже настало время для последнего аргумента, его аргумента...

— Нет, нет, сапоги мне надо вот с этого, — запротестовал эльф. — Да не поднимай ты ему ноги, просто свали на землю, он не нападёт, не бойся, я знаю. У-у-у-у-у, — буквально заскулил Мэлдон, наблюдая за процессом стаскивания с зомби своих будущих сапог. — Ты не боишься их?

— Ты ж сам сказал, что они не нападут...

— Боги, Виктор, кем ты был при жизни? Надеюсь, не тёмным магом? Ах да, ты же не из нашего мира, частично не из нашего. Так что за последний аргумент и что там с Засом?

— Мы не дойдём до города без его помощи, а если и дойдём, на этом для нас всё закончится.

— С чего такая уверенность?

— Наш тёмный друг попросил передать тебе, что у каждого из нас с затылка незаметно срезали некоторое количество волос. У тебя, когда схватили и оглушили, а у нас перед тем, как посадить в клетку. Есть шанс, что они уничтожены — сгорели в драконьем пламени, однако надеяться на подобное не стоит. Как только эти волосы попадут к магу с поисковой специализацией, наше положение многократно ухудшиться.

Эльф застонал, с одной стороны от того, что получил наконец снятые с мертвеца сапоги, а с другой полностью осознав суть сказанного. Прижимая одной рукой обувь к груди, другой он принялся дотошно ощупывать свой затылок.

— Дерьмо... — коротко констатировал он. — Ладно, убедил: магию магического полога должен знать любой приличный некромант, сомневаюсь, что у Заса есть с ней проблемы.

— Хе-хе-хе, — раздался рядом ехидный смешок. Тут же, следом, в пяти метрах от них из невидимости вышел Зас.

Виктор вздрогнул, эльф сделал обиженное лицо.

— Как долго ты можешь использовать невидимость? — удивившись, но не растерявшись, поинтересовался у мага Виктор.

— Скромно, — поморщившись, ответил тот. — Манаконструкции этого раздела магии даются мне не очень хорошо. Вот, пригодится, я выбрал лучшие.

Зас протянул Виктору небольшой медальон на тонкой серебряной цепочке. Эльф же получил пару.

— Ваши пленители далеко не последнее отребье, у них весьма дорогостоящее снаряжение, — прокомментировал передачу Зас.

— Что он даёт? — спросил Виктор, крутя в руках кругляш синеватого металла с вплавленным в центр небольшим синим камнем. Практически всю доступную поверхность медальона покрывали мельчайшие, но при этом прекрасно выполненные руны.

— Пассивный медальон сокрытия, с ним, что зверь, что человек будут замечать тебя меньше. Эффект средненький и запомни: никогда не надейся на подобные побрякушки, поможет — хорошо, не поможет — сам виноват. Любитель же снятых с трупов сапог получил ещё и активный медальон шумового полога, на тебе он бесполезен: чтобы безделушка заработала, в неё необходимо направлять манапоток. Ладно, Мэлдон, хватит кривляться, одевайся и топай в пещеру, выбери себе лук и меч, тоже проделай для Виктора. Я уверен, стрелять он должен порядочно, а вот как фехтует проверим при случае. Виктор, иди с ним, их оружие я собрал ещё ночью, а вот в припасах особо не ковырялся, выберите что хотите сами, я же пока подготовлюсь к ритуалу: сокрытие от магического поиска нам действительно не помешает. И да, я слышал про отправленных в Аркинбар посыльных. Уверен, они отправились в одну сторону — предупредить, что вас взяли. Но эта уверенность не повод задерживаться здесь даже на пару лишних минут.

Эльф вздохнул и с ненавистью посмотрел на мага, после надел медальоны на шею и направился к пещере.

— Да, да, да, — предвосхитив упрёк Виктора, скривился Зас, — я постараюсь его больше не подкалывать, только вряд ли получиться, хе-хе.

* * *

Мир вокруг казался застывшим бело-зелёным морем, отчего некая часть Виктора буквально требовала, чтобы вот, сейчас, немедленно, магия остановившая время закончилась и застывшие в моменте волнения гребни опали, осыпались, стали ровной, спокойной гладью.

Сейчас их необычный отряд стоял на вершине высокого, на треть выше соседних холма и внимательно осматривал местность вокруг. Зас делал это лениво, полностью доверяя в данном вопросе зоркому эльфу, Виктор же глядел на окружающий мир с детским любопытством и некоторым, непонятным ему самому, разочарованием.

На севере, тяжёлой, тёмной и непреодолимой стеной, высились горы. Небо над головой было ясное, но белоснежные шапки чёрно-фиолетовых исполинов словно притягивали к себе облака, отчего вершины их были затянуты молочной дымкой. Виктору отчего-то казалось, что стена гор есть непреодолимое препятствие в другой мир. Мир запретный, оберегаемый непобедимыми, вечными стражами, притягательный и недостижимый.

На Юге, в уже вполне различимой дали, земная твердь выравнивалась, успокаивалась и превращалась в бесконечную, равномерную гладь тёмно-зелёного леса. На запад же и восток, насколько хватало взгляда, тянулись однообразно — сонные холмы.

— Там, на западе, Молчаливый лес, — грустно произнёс эльф.

Виктор вгляделся в указанном направлении, но, конечно-же, никакого леса не увидел.

— До родного гнёздышка нашего эльфа более восьмидесяти миль, — пояснил Зас. — Так сколько нам топать до Засториана, Мэлдон? Миль двадцать?

— Будь мы птицами, я бы назвал цифру в семнадцать миль, — прищурил глаза эльф, — но мы не птицы, из-за чего нашим ногам придётся пройти вдвое больше.

— Каковы шансы столкнуться с преследователями? — обратился к товарищам Виктор.

— Теперь уже никаких, — чуть подумав, ответил Зас. — Магией нас не обнаружить, искать, уверен, будут, но мой маленький фокус будет стоить им кучу сил и времени, — довольно осклабился маг.

Стоило маленькой драме вокруг новых сапог Мэлдона утихнуть, как товарищи торопливо собрались в путь. Эльф, перетряхнув арсенал рейнджеров, выбрал для себя и Виктора два удобных заплечных мешка, пару мечей — тонких и лёгких, себе взял длинный кинжал, такой-же предложил и Виктору, но тот отказался, взяв из кучи сложенного Засом снаряжения широкий охотничий нож и короткий, клеёный из дерева и кости, лук.

Среди рейнджеров точно имелись профессиональные стрелки, так как кроме охотничьих — коротких луков, лежали в куче и четыре длинных — дальнобойных. Судя по лицу эльфа, ни один из них восторга у него не вызвал, тем не менее один, он, конечно же, взял. Итого, кроме пары мотков верёвки, соли, приправ, кое-каких найденных в арсенале убитых медицинских принадлежностей, огнива, трёх деревянных фляг, походной посуды и прочей, необходимой в походе мелочёвки, провизии они взяли совсем не много, стараясь не нагружаться и надеясь на то, что в случае чего можно будет добыть еду охотой.

После сборов Виктору выдалось поучаствовать в некоем магическом ритуале. И если у него действия Заса вызвали большое любопытство, то Мэлдон пережил наложение магии стоически: эльф категорически не желал связываться со всем, что хоть каким-либо, самым отдалённым образом, попадало под определение — чёрная магия. В ритуале, однако, не оказалось ничего выдающегося: товарищи встали в круг на равном удалении друг от друга и маг около минуты произносил сложный речитатив, в процессе которого по телу Виктора бегала то непонятная дрожь, то холодный озноб. Далее Зас раздал команды мертвецам и товарищи, наконец, спешно покинули лагерь рейнджеров. Первые пару часов шли быстро и молча, а после эльф — взявший на себя роль проводника, расслабился и направил отряд на вершину высокого холма, на котором они сейчас и находились.

— Не слишком ли ты уверен в своей магии? — скептически обратился к магу Мэлдон. — Коли уж по нашу душу примчались драконы, найдутся и маги второго-третьего круга с развитой поисковой специализацией. Куда больше уверенности мне внушает твоя последняя задумка.

— А я и не уверен в своей магии, — нахмурился Зас, — слишком давно я ей занимаюсь, чтобы не знать: магия может быть человеку хорошим другом, но никогда братом или родной матерью. Но ты прикинь сам, на весь Засториан едва найдётся пара магов второго круга, да и те, к гадалке не ходи — светлые жрецы. Лучше дела с 'Воронами' обстоят в Эрдеме, но от Эрдема до Затсториана двадцать миль не самого приветливого леса.

— Что за Эрдем? — поинтересовался Виктор.

— Хорошо ничего не знать — нервы не шалят и спишь как младенец, — усмехнулся маг, после чего объяснил: — Мы сейчас находимся на 'Свободных землях', свободных не в смысле ничейных, а свободных от власти империи. С запада на восток Империю Аранхора опоясывает так называемый 'Медвежий лес'. Понятное дело, что в полосе леса протяжённостью в тысячу с лишним миль за столетия завелось немало 'насекомых' вида человек вшивый — свободолюбивый. Люди сбились в кучи и загородились городскими стенами, в крупных городах появились лорды, некоторые вполне настоящие — с древней родословной, в основном бежавшие из империи опальные дворяне, некоторые — местные, эдакие 'самородки' вымытые из обычной породы реками крови. Лесные лорды — как их называют в империи, контролируют свой и близлежащие города, сажая в них своих наместников. В Эрдеме власть держит Мирабор Панарий Вигоро или по-народному Мирабор — шкуродёр. Прозвище родилось из его вполне практической деятельности. У Эрдема лишь один вассальный город — Засториан, но тот не сильно уступает своему старшему брату размерами, пусть и проигрывает культурной составляющей — бордели в Эрдеме лучше, хе-хе. В Засториане правит наместник и друг лорда Миробора — Ариндол Холмен. Вот только не знаю, зачем я тебе всё это рассказываю.

— А мы можем направиться сразу в Эрдем? — спросил Виктор.

— Нет, исключено — Медвежий лес не то место, через которое можно пройти нашими скромными силами. Более того, Предгорье громового бога — так зовётся земля под нашими ногами, также не самое безопасное место. Если бы голова Мэлдона не была целиком и полностью забита его новыми сапогами, он бы рассказал тебе о том, что доберёмся ли мы живыми до Засториана, есть большой вопрос...

Виктор вопросительно посмотрел на эльфа, тот утвердительно покачал головой и произнёс:

— Я надеюсь, люди на какое-то время перестали быть проблемой, теперь наши главные враги — дикие звери и монстры. Но мы заговорились, в путь, нам пора в путь, да хранят нас боги.

— Хе-хе, вот на кого, а на богов я бы не надеялся, — надевая снятый в начале разговора рюкзак, криво усмехнулся Зас.

* * *

Капитан городской стражи Засториана Тарлинг Страйх внимательным и цепким взглядом осматривал неровный пол пещеры. Тарлинг не имел знатного происхождения и добился занимаемой должности исключительно личными способностями. Жёсткий, прямой, честный, прекрасный фехтовальщик, в меру нелюдимый и при этом умеющий находить подход к людям. И то, что он являлся сыном охотника и рыночной торговки, нередко ввергало его новых знакомых в некоторую прострацию, так как внешностью он обладал воистину королевской. Статный, с правильным, красивым естественно-строгим лицом, которое подчёркивали высокий лоб и немного выдающийся вперёд подбородок. Отсутствие манер во многом сглаживала свойственная военным профессиям прямота, да и не сказать, что манеры отсутствовали вовсе, скорее создавалось впечатление, что они не используются за ненадобностью.

Рядом с Тарлингом стоял второй человек и у этого второго имелась схожая с капитаном стражи проблема, разве что проблема ровно противоположная — происхождением он обладал исключительно благородным, а вот внешностью... Внешностью Вигорт Сом — командир тайной службы лорда Мирабора обладал специфической. Невысокий, крепко сбитый лысеющий человек лет сорока пяти, с круглым лицом и неказисто растопыренными ушами. Не редкость, когда при первой встрече его принимали за богатенького владельца рыночной меняльной лавки. Впрочем, несколько минут общения ставили всё на свои места.

Вигорт, в свойственной ему манере — веско и резко, заговорил:

— По словам допрошенных в Аркинбаре рейнджеров, пленников было двое, схватившего их Редрика Хамса — командира 'Детей холмов' я знаю давно — исключительно сообразительный парень. Да и наши цели, по известным мне сведениям, магами не являются. Тем не менее, судя по следам и тому, что большая часть снаряжения оставлена здесь, рейнджеры мертвы, все или почти все. Ярко выраженных следов боя не наблюдается, по следам крови — убиты во сне или в одурманенном состоянии, самой крови часов пять — шесть, трупы, как вы и сами видите, отсутствуют и в этом главная странность.

Здесь Вигорт недовольно посмотрел на потолок, словно прикидывая, не могли ли убитые просто взять и улететь, после чего продолжил:

— Со следами снаружи полная путаница: выходит убийцы унесли тела своих жертв, но по отпечаткам обуви этого не скажешь — мои навыки следопыта говорят, что уходили покинувшие это место люди налегке. И, хм, как бы выразиться, шли они как-то неуклюже. Что ты так смотришь на меня Тарлинг? Или ты всех дворян считаешь ни на что негодными идиотами?

— Не всех, но многих, — в свойственной ему прямой манере, ответил капитан городской стражи и тут же прикусил губу, крайне пожалев о сказанном. Однако, к его удивлению, Вигорт не обиделся, а лишь весело хмыкнул:

— М-да, не поспоришь. Сам то ты, что думаешь?

— Полностью согласен с вашим, как оказалось, намётанным глазом, — поспешил исправиться Тарлинг, — и я также нахожу следы странными, ушедшие словно волочили ноги. Быть может их чем-то опоили?

— Боги, вы точно занимаете свои посты!? — не выдержала третья из присутствующих сейчас в пещере — немолодая, но очень стройная, энергичная и сохранившая красоту женщина. Над головой она держала магический жезл от верхнего конца которого исходил яркий, высвечивающий каждый миллиметр пещеры, свет.

Тарлинг с Вигортом немедленно повернулись к женщине, при этом оба не только не выразили какого-либо недовольства сомнениями в своих способностях, но и изобразили на лицах крайнее внимание.

— Вам есть о чём сообщить нам мисс Леалия? — почтительно произнёс командир тайной стражи.

— Вигорт! Засунь свою 'мисс' в известное место! Не делай такие глаза Тарлинг, я знакома с этим прохвостом двадцать пять лет, десять из которых мы делили одну постель... — импульсивно рявкнула женщина. — Нежить! Они ушли отсюда как нежить, неужели вам не ясно? Нашу цель вытащили из логова некромантов, и некроманты вернулись за своим имуществом... Всё складывается — тёмная магия, гнев богов, ясно же как в погожий день!

— Но я совершенно не чувствую тёмной энергии, — хмурясь, произнёс Вигорт и незаметно взглянул на Тарлинга, проклиная про себя сложный характер магички.

Но лицо капитана выражало абсолютную невозмутимость, словно стены подземного грота не услышали некоторых, не нужных, хотя и совершенно не секретных подробностей.

'Сработаемся', — коротко подытожил про себя командир тайной службы. Он знал Капитана давно, одно время его люди присматривали за ним и прощупывали заодно мелкими провокациями, пока не стало ясно, что Тарлинг более чем подходящий на свой пост человек, но работать вместе им ещё не приходилось.

— А её здесь и нет, — словно принюхиваясь, обвела взглядом пещеру магичка, — пространство очень умело очистили от остаточной магии.

— Не стоит отбрасывать и более прозаичные варианты, — устало произнёс Тарлинг, за что немедленно получил гневный взгляд Леарии.

Та хотела было возмутиться, но тут же остыла, кивнула и произнесла:

— Очень скоро узнаем... Вигорт? — недовольно обратилась женщина к командиру тайной службы, — твои следопыты обленились на казённой жратве или, как и ты, не выспались? Мы торчим здесь уже полчаса, а доклада всё нет. Выйдем наружу, я устала глотать стоящий здесь запах крови.

'Не выспались... — вздохнул про себя Вигорт, — здесь все не выспались Леалия и ты в том числе. Помнится недостаток сна всегда очень портил тебе настроение', — однако вслух мужчина ничего этого говорить не стал, а лишь кивнул и направился в сторону выхода, размышляя, почему он — должностной и имущественный дворянин, не читает сейчас отчёты в своём уютном кабинете, а глотает боль от отбитого бешеной скачкой зада.

Лесные лорды не подчинялись империи, более того 'Медвежий лес' всегда был местом, куда стремились бежать беглые имперские рабы или же люди не согласные с политикой проводимой канцелярией Императора. При этом империя никогда особо не покушалась на самостоятельность лесных городов — крепостей. Весьма немало способствовало снижению аппетитов империи то, что провести через Медвежий лес большие военные силы и устроить длительную осаду разбросанных по лесу людских оазисов — являлось мероприятием чудовищным по своей денежной затратности. Да и имперские чиновники дураками не были, отчего прекрасно знали, кого стоит придавить к ногтю силой, а кого держать на коротком экономическо-культурном поводке. Ведь сколь много железа, магических руд, кристаллического кварца и прочих, весьма необходимых ресурсов, не добывали в Предгорье громового бога, без основного покупателя в лице имперской торговой гильдии вся эта добыча теряла всякий смысл. А прекратись добыча и продажа, жителям свободных земель очень скоро пришлось бы задуматься, что свобода без куска хлеба штука не такая уж и привлекательная.

Однако же, несмотря на самостоятельность, Лесные лорды очень чутко ловили волю Императора и крепко думали, прежде чем этой воле противиться. Кроме торговых отношений, имелась ещё одна весомая причина подобного отношения: одно только наличие 'Корпуса теней' при главном управлении имперской разведки, портило сон просто умопомрачительному количеству людей.

Но не только это послужило причиной того, отчего не удалось выспаться этим троим — обременённым властью и обязанностями людям. Имперская гильдия магов называлось таковой скорее из-за дипломатических способностей Императора Маартара великого — как его звали официально, Маартара кровавого — как называло его имперское дворянство или Маартара упыря — как называли императора все те, кем Маартар оказывался недоволен. Гильдия магов являлась континентальной организацией, обладающей равным влиянием, как в империи, так и в Союзе вольных королевств, не говоря уже о Свободных землях. Имела она и некоторое влияние на эльфийских королей, пусть те данный факт признавали неохотно или же не признавали вообще.

Подобное, игнорирующее политические границы влияние, имела и Белая церковь, она же — Верховный культ светлого пантеона. И надо ли говорить, что когда вчера, в районе часа ночи, Миробор Панарий Вигоро — Лорд свободного города Эрдема, получил с чёрным ящером послание закреплённое печатями всех трёх перечисленных сил, а именно — Императорской канцелярией, Координационным советом гильдии магов и печатью Жреца-командующего ордена Белого сокола, то он — командир тайной службы лорда — Вигорт Сом, оказался в личном кабинете своего правителя не через полчаса и даже не через десять минут. А оказавшись и перечитав послание весьма удивительного содержания, которое подкрепляли ни черта не удивительные печати, даже не заикнулся о том, чтобы отправить вместо себя своего смышлёного и, главное, молодого и полного энтузиазма сына.

Суть послания оказалась простой и, тем не менее, странной — следовало немедленно, любыми доступными способами, убить некоего выжившего в Волчьих пиках и заодно всех тех с кем этот выживший контактировал, будь они друзья или враги. Всех, абсолютно всех. Более того, самим с данным человеком контактировать категорически не следовало, разве что, если орудием контакта не служил отравленный кинжал или, того лучше, отравленная стрела. Так же из послания следовало, что находился данный человек где-то между горами и Засторианом.

По мере чтения тонкого, провощенного папируса, у Вигорта в голове крутилась пошлая, хотя и весьма объясняющая подобную ненависть к отдельно взятой личности мысль — не умудрился ли объект умерщвления, будучи больным какой-то невероятно заразной болезнью, лишить девственности обоих несовершеннолетних дочерей императора, и вероятно, его любимую жену, но ту не девственности, а чести и достоинства.

Всё поставило на свои места окончание письма. Окончание краткое, ясное и безапелляционное — 'ПО ВОЛЕ БОГОВ!'.

По мнению Вигорта в этом мире существовало три великих глупости — первая, попытаться засунуть член в маслодавилку, вторая — путешествовать по Медвежьему лесу ночью и третья — прогневать одного из богов верховного пантеона. Тем не менее, примерно через час после прочтения послания, командир тайной службы занимался второй из великих глупостей — рискуя загнать великолепного Мирайского скакуна и наслаждаясь действием стоившей баснословных денег настойки ночного видения, он мчался по ночному лесу в составе небольшого, тщательно отобранного отряда. Чары выносливости наложенные на лошадей, как и магия рассеивания внимания задействованная Леалией, сделали своё дело и уже через два с половиной часа, благополучно преодолев дорогу через лес, они были в Засториане.

Леалию, кстати, попросил о помощи лично лорд Миробор и она, как единственный маг третьего круга города Эрдема, могла запросто послать его лесом, но не послала. И дело было вовсе не в просьбе лорда, а в стоящей на послании печати Координационного совета гильдии магов и весьма привилегированной возможности выписывать из империи копии магических книг.

Вигорт никогда не жаловался на гулкие звуки в черепной коробке, отчего прекрасно понимал, насколько серьёзно дело. Как оказалось, понимал недостаточно. Прибыв в Засториан, где он немедленно был принят наместником Ариндолом, командир тайной службы очень быстро понял, что дело не просто серьёзно, оно — катастрофически серьёзно и ещё он понял всю глубину фразы: 'Уничтожению подлежат все близко контактировавшие с нежелательным лицом люди'. Именно так и ни как иначе, ведь драконы не знают двусмысленности. Боги действовали, и указания данные людским иерархам являлись лишь одним из предпринятых ими ходов.

В Засториане всё прояснилось: наместник уже успел допросить добравшихся до города выживших Cоколов, отчего знал откуда те возвращались и кого везли. Конечно, о зачистке логова некромантов знали, так как сами городские власти оказывали проходящим через Эрдем и Зосториан отрядам ордена всестороннюю поддержку. Но вот в подробности дел Соколов и вечно ошивающихся рядом с ними имперских разведчиков, их не посвящали. Да и сам Вигорт, даже являясь начальником тайной службы, в подобные дела не лез, своих забот хватало. А подробности, тем временем, выглядели пугающе, но не это являлось главным: важно было то, что личность и местонахождение 'выжившего' внезапно прояснились. Наместник словно предвидел нечто подобное, отчего, получив четвёртого дня молодой луны весть о нападении драконов на отряд Соколов, немедленно отправил на поиски и задержание всех выживших лучший из доступных ему отряд рейнджеров. Из-за чего рано утром пятого, командир тайной службы уже знал, что пленники схвачены и ждут его в Аркибаре — деревне у каменоломен, так как известный ему Редрик Хамс вчера, ближе к ночи, потрудился отправить весть об их задержании. Тем не менее, быстро пройдясь по цепочке людей и событий, а в этом опыт у него имелся немалый, Вигорт захваченных не застал, а застал лишь кровь и следы неясных пока событий.

— Тридцать человек, все опытные, хорошо снаряжённые рейнджеры, какие силы нужны чтобы убить их всех и унести тела? А может кровь принадлежит не людям Хамса? Или же правда нежить? Если нежить, значит он, вероятно, некромант... Но двое против тридцати... Нет, посторонняя помощь была, — бормотал командир тайной службы, подходя к закрывающему вход пологу.

— Что ты там бормочешь, Вигорт!? — возмутилась за его спиной Леалия.

— Догадки моя дорогая, догадки...

— Не называй меня дорогой, ты — лысеющий неказистый толстяк, а то Тарлинг, чего доброго, действительно подумает, что я когда-то тебя любила...

— Да дорогая, — растерянно произнёс мужчина и заметил, что на этот раз Тарлинг позволил себе сдержанную улыбку.

'Сработаемся, однозначно сработаемся', — ещё раз подумал Вигорт.

Здесь, в конце небольшого ущелья, их дожидалась кучка людей, в основном подчинённые Тарлинга из городской стражи, имелось также несколько человек личной охраны наместника. Основная же часть отряда, те, кто лучше других из городской стражи владели навыками следопытов и были хорошо знакомы с лесом и холмами, отправились по многочисленным, ведущим в разные стороны от этого места, следам.

Результат не заставил себя долго ждать: первая поисковая тройка вернулась через четверть часа.

— Там, это, нежить сер, — запинаясь перед дворянами, которыми являлись Вигорт и Леалия, — докладывал один из подчинённых Тарлинга. — Мертвец сер, — лепетал плечистый детина, — он значит, это, в расселину свалился, отчего далеко не ушёл. Рейнджер он, мёртвый то, из этих, как их, Хамсовых 'Детей холмов'. Точно это, знавал я его.

— Как убит? Следы повреждений на теле? — спокойно, но по стальному твёрдо, что никак не шло его неказистой фигурке, спросил у рейнджера Вигорт.

— Чистенький милорд, только на воротнике кровь. В затылок кололи, или шею, тонко убит, да примут его душу светлые боги.

— Что сделали с мертвецом?

— Мы то? Ну, это, ничего не делали милорд, думали, мало ли вам или леди магу глянуть понадобится...

— Ясно, свободны, ждём остальных.

В течение следующего получаса вернулись остальные команды и сейчас возле пещеры 'организованно толпились' около пятидесяти человек. Большинство поисковых троек настигли свои цели и также подтвердили, что следы оставили разбредающиеся в разные стороны мертвецы. Имелись и потери: одна из поисковых команд нарвалась на скального медведя, зверя убили, но победа стоила одному из стражников жизни.

— Господа, подойдите сюда, — позвал Вигорта и Леарию принимающий отчёты Тарлинг.

— Повтори сказанное, — обратился капитан стражи к немолодому на вид охотнику, которого они прихватили по пути сюда в деревне каменотёсов.

— Тут такое дело уважаемые, — начал старый следопыт, — здесь, рядом с пещерой, в следах каша, словно табун лошадей по кругу гоняли. Мы то взяли один след и повели, и след это, он, как и другие следы, одиночный. Вели мы его, вели, и где-то с полумили отсюда пересёкся он с другим следом. Я тогда и подумал, вот в нашем следе одиночка бредёт куда-то, зомби, нагнали мы его, а в том, другом следе, трое их было.

— Следы такие же, слегка шаркающие? — уточнил Вигорт.

— Да сер, по следам мертвецы, но трое, что дивно, мертвецы ведь по трое не ходят. Странно оно в общем.

— Это они, носом чую, — встрепенулся Вигорт, — летучий отряд в сбор, остальные к перевалу, поможете ищейкам, — начал командовать он, — Леалия...

— Вот ещё, я иду с вами, и не думай возражать, с ними минимум один тёмный маг, начну отставать, понесёшь меня на руках...

Вигорт хотел было возразить, но взглянул на магический жезл Леалии — с локоть длиной, тот был вложен сейчас в специальный чехол на её стройном бедре. Как он знал, жезл магички представлял собой идеально выточенный прут горного хрусталя, закованный в множество тонких слоёв магических металлов, на каждом из которых были нанесены сотни идеально выверенных рун. Завершала магический механизм оболочка из харанзита — редчайшего металла обладающего свойством магического концентратора.

'Помнится, когда её отец умер и она вступила в наследие, на эту игрушку ушла половина её тогдашнего состояния. Не слишком ли большая плата за способность использовать без произнесения магической формулы одно единственное заклинание...' — подумал мужчина, а после спросил:

— Хорошо, все готовы?

Не прошло и минуты, как от основной массы людей отделился отряд в пятнадцать человек, который, держа максимально возможный темп, отправился в погоню по перспективному следу. И погоня эта принесла результаты куда быстрее, чем ожидали преследователи.

— Не то чтобы мы сделали какую-то глупость, но я положительно чувствую себя идиотом... — не обращаясь ни к кому конкретно, произнёс Вигорт.

Спустя час погони они настигли свою добычу, спустя час пота и предвкушения их наградой стали трое связанных верёвкой мертвецов, запутавшихся вокруг небольшого деревца.

— Мразь, ты чёртова мразь... — прошипела Леалия и тут же объяснила втянувшим было голову в плечи мужчинам. — Я о некроманте. Обратите внимание на двоих из этой троицы, — указала она на мычащих и переминающихся зомби. — Они просто тупые куклы, а третий — не в меру сообразительный, выполнил роль тягловой лошади, из-за чего они и умудрились зайти столь далеко.

— Не расстраивайся дорогая, — обтёр вспотевшую лысину платком Вигорт, — да, мы потерпели неудачу, но приобрели весьма много ценных сведений, над которыми ещё предстоит подумать. Две минуты на отдых и сборы, после уходим к перевалу, — громкой командой закончил он.

— Мы не будем искать дальше? — поинтересовался Тарлинг.

— Нет, — ответил начальник тайной службы, — мы, нет. Да и есть лишь одно место, где они могут объявиться в ближайшее время, лишь одно. Тебе предстоит много работы Тарлинг, а нам с Леалией срочно необходимо возвращаться в Эрдем.

Магичка молча вынула из чехла свой магический жезл и направила один из его концов на голову ближайшего зомби. Три секунды — три приглушенных хлопка и все три головы разорвались, словно начинённые взрывным составом гнилые тыквы.

'Как всегда импульсивна, — вздохнул про себя Вигорт, — зачем-то потратила половину своих ментальных сил'.

Но вслух он лишь скомандовал застывшему от редкого зрелища отряду:

— Выдвигаемся к перевалу!

* * *

Не сказать, что товарищи проявили явную неосторожности и тем более не сказать, что имелась хоть какая-то глупость с их стороны, тем не менее на медведя они напоролись весьма обидным образом и это при том, что несколько раз до этого Мэлдон останавливался, прислушивался и принюхивался, после чего они резко меняли направление движения, обходя места, где природная эльфийская интуиция сигналила о присутствии опасности.

Двигаясь по дну сотого за сегодня оврага, отряд начал обходить очередной холм, как, собственно, нежеланная встреча и состоялась. Виктор в первые секунды принял медведя за что угодно, но только не за зверя, отчего лениво мазнул взглядом по огромному, поросшему бурым мхом валуну и чуть не столкнулся с внезапно остановившимся Мэлдоном.

— Стойте, пахнет зверем, — тихо произнёс эльф.

— Наверно, вот этим... — растерянно произнёс Зас и указал рукой на булыжник.

Сложно сказать почувствовал ли себя глупо медведь, но два человека и эльф какое-то время точно выглядели идиотами. Даже язвительный, но при этом всегда собранный маг, смотрел на зверя довольно растерянно. Зверь же смотрел на них: клуб шерсти развернулся и на людей уставилась сонная, хрюкнувшая пару раз для продувки ноздрей, морда.

Далее события развивались быстро: медведь понял, что бродить по холмам сегодня не придётся, так как ужин притопал к нему сам, товарищи же почувствовали ясный, пахнущий медвежьей шкурой и помётом, запах смерти.

Виктор и представить себе не мог, что лук можно выхватить и натянуть столь быстро: Мэлдон, отскочив в сторону, мгновенно выхватил из заплечной кобуры лук, каким-то образом зацепив и вынув заодно стрелу из походного колчана. Натянув оружие, он выстрелил. На практике легендарная эльфийская меткость оказалась не такой уж и легендарной: стрела попала не в глаз, а глубоко, почти на половину своей длины, утонула в плече медведя.

— Бегите! — только и успел выпалить эльф, после чего бросился бежать назад и влево, устремившись по поросшему жиденьким кустарником склону к вершине холма. Виктор отчего-то понял, что бежать за эльфом не стоит, как и не стоит пытаться колоть зверя мечом: медведь выглядел настоящим исполином, отчего мужчина развернулся и рванул по дну оврага, не сильно задумываясь куда и зачем бежать. Мишка же, потеряв от полученной стрелы всякий аппетит и преисполнившись вместо него гневом, коротко рыкнул, выбросил из-под лап фонтаны прелых листьев и мха, после чего бросился на обидчиков.

Неизвестно было ли дело в происках богов или же в спонтанном выборе зверя, но бросился он именно за Виктором. Виктор же, скорее инстинктивно, чем ведомый какой-либо стратегией, кинулся бежать к растущему на склоне холма стройному деревцу. Стряхнув с плеч рюкзак, а с ним лук и стрелы, он буквально воспарил по гладкому, без единого сучка стволу. Забравшись на высоту около пятнадцати локтей, мужчина ловко и совершенно непонятным для себя образом, перевернулся головой вниз, обхватил ствол ногами и уже в этом, весьма специфическом положении, рванул из ножен меч, выставив его на встречу карабкающемуся по стволу Медведю.

Свистнула стрела, по самое оперение вошедшая в бок зверя, на что тот обиженно и жалобно взвыл, потерял силы и сполз по стволу, оставляя на коре глубокие рваные следы от когтей. Третья стрела завершила дело: попав в шею, она повредила, вероятно, жизненно важные артерии, так как медведь тонко рыкнул, всхлипнул и замер.

Пробираемый адреналиновой дрожью Виктор, попытался было перевернуться обратно, дабы сползти с дерева ногами вниз, однако внезапно понял, что сделать этого не может, точнее, если судить по проделанному раньше, скорее не хочет, в общем, чёрт знает что. Так он и сполз, головой вниз и с выставленным в землю мечом.

— Ненавижу медведей... — опасливо подойдя к трупу, пнул мёртвое животное Зас.

— Ваон ошора — скальный медведь, — осмотрев зверя, выдал Мэлдон. — Мстительный и агрессивный, не такой большой как лесной, но при этом более ловкий и быстрый.

— Куда же больше, он и так в полтора раза крупнее обычного! — тяжело дыша, произнёс Виктор.

Эльф с магом на это заявление задумчиво переглянулись, после Мэлдон произнёс:

— А меньше этого и не бывает...

— Хе-хе, Виктор у нас из страны медвежат, — похихикал Зас, — ладно, уж если он не сожрал нас, предлагаю сожрать его. Виктор?

— Что Виктор? — удивился мужчина.

— Даже не пытайся убедить меня, что не способен разделать медведя, после таких-то акробатических трюков, — придав своему лицу выражение крайнего скептицизма, произнёс Зас.

— Убеждать не буду, просто не способен...

— Вероятно, чтобы освежить ему память нам понадобится второй медведь, — улыбаясь, произнёс эльф, после чего протянул к Виктору руку, жестом прося передать ему охотничий нож.

Мэлдон, быстро и ловко, распорол шкуру на бедре зверя, снял солидный её пласт, после чего срезал несколько полос красного, почти без жира, мяса.

— Разве медвежатину можно есть? — скептически спросил наблюдающий за процессом разделки Виктор.

— И откуда же тебя к нам забросило то? — вопросом на вопрос ответил Зас, который нёс дозор стоя чуть в стороне и внимательно выглядывая возможные опасности.

Мясо сложили в тонкостенный металлический котелок, позаимствованный в пещере рейнджеров, после чего отправились в дальнейший путь, стремясь до темноты отойти от убитого зверя как можно дальше, так как, по словам Мэлдона, к утру от него останутся только кости.

— Зас, а почему ты не использовал магию? — с интересом спросил у мага Виктор.

— И когда же мне её, позволь, было использовать?

— Даже не знаю.

— Он не знает суть, объясни ему, — произнёс идущий впереди эльф.

После встречи с медведем, товарищи решили не идти пока по дну разделяющих холмы оврагов, а двигались напрямик, через вершины, обходя лишь самые высокие и неудобные из холмов и внимательно рассматривая местность с вершин тех, на которые забирались.

— Хм-м, что ж не объяснить, не из одного деревенского лоботряса я сделал приличного тёмного мага, хе-хе, — чуть подумав, произнёс Зас.

— Знал бы ты сколько бед такие 'лоботрясы' принесли окружающим, — мрачно прокомментировал сказанное Мэлдон.

— Ну уж не больше чем я, — растянулся в довольной улыбке тёмный маг, — но ты не переживай, я теперь пай-мальчик — Ашейнтаху не нужны кровавые жертвы...

— Расскажи мне, что случилось в пещере под Волчьими пиками и почему ты помогаешь Виктору словно преданный пёс? — требовательно попросил эльф.

— Обойдёшься... И вообще у нас сейчас урок магической теории, — послал маг Мэлдону ехидную улыбку. — В теле человека циркулирует духовная энергия, — начал он объяснение, — основных потоков выделяют семь, их, конечно, значительно больше, но в практической магии используются главным образом основные. Обучение магическому искусству начинается с развития умения духовные потоки чувствовать, и здесь, как ни странно, тугой кошелёк помогает слабо, только труд, время и довольно скучные упражнения.

— Ещё как помогает, — возразил Эльф, — можно нанять человека, который будет 'щекотать' твои духовные потоки, в результате ты почувствуешь их значительно быстрее. Некое ускоренное обучение.

— Не порти моего нового ученика Мэлдон, знаешь скольких таких общекоченных я убил! Стоит дойти до жареного, как они обсираются, теряются и забывают обо всём на свете. Нет, истинно твоё лишь то, за что ты заплатил трудом и потом, я не раз убеждался в этом на грани жизни и смерти, именно поэтому чувство циркулирующей в теле духовной энергии необходимо развивать кропотливо и не торопясь. У меня ученики только тогда переходили на ступень адептов, когда могли точно сказать, сколько маны содержится в их свежевысранном кале. Образно говоря.

Мэлдон на такое сравнение то ли поморщился, то ли ухмыльнулся.

— Кстати об убитых, ты же совсем недавно говорил, что не владеешь ни одним атакующим заклинанием? — с подозрением спросил мага Виктор.

— Именно так: ни электричество, ни огонь, ни холод и даже гравитация мне не подвластны. Моя магическая предрасположенность — ослабляющая магия, моё 'платиновое' заклинание — паралич. Десять ударов сердца и враг парализован, после следует удар кинжалом, далее ещё двенадцать ударов сердца для заклинания 'Создание нежити' и вот, я уже не один на поле боя.

— Десять ударов сердца!? — застонал эльф, — Боги, я не хочу знать скольких людей ты убил!

— И не узнаешь, я бросил считать лет семьдесят назад, — осклабился тёмный маг.

— Десять ударов сердца это мало? — с интересом спросил Виктор?

Ответил Мэлдон:

— Это минимально возможное время для построения сложной ментальной конструкции, меньше просто не бывает. Умелый боевой маг тратит на создание атакующего заклинания в среднем пятнадцать ударов сердца, создать ментальную конструкцию с помощью манапотока за меньшее время могут очень и очень немногие.

— А знаешь, — задумчиво произнес маг, обращаясь к эльфу, — я не оправдываюсь, и тем более не раскаиваюсь: зла я совершил действительно много. Но, представь, я не считаю свою прошлую жизнь прожитой правильно.

— Ага и эту ты посвятишь искуплению своих грехов? — скептически скривился эльф.

— Именно, сразу после посещения борделя, хе-хе, — залыбился Зас, — нет, но в этом теле я собираюсь идти по жизни более осторожно, а не как последний, обиженный на мир и богов идиот. Смешно, но почему-то именно сейчас я понимаю, что именно таким был до этого.

— Таким и остался... — возразил эльф.

— Так что там с манапотоками? — прервал Виктор разгорающуюся перепалку.

— А, точно, извини, мой 'юный' ученик. Так вот, когда человек полностью, чётко и ясно, начинает чувствовать циркуляцию духовной энергии в своём теле, он переходит на ступень адепта и с этого момента начинает практиковать так называемые 'семьдесят два базовых речитатива' — это произносимые вслух или шёпотом магические формулы изменяющие движение духовных энергий в теле человека. Изменённый поток духовной энергии и называют манапотоком. Это ещё не магия, но уже способность управлять силой, из которой она рождается. А после, обычно спустя год — два, подключают 'триста двенадцать движущих речитативов'. Собственно, это и есть словесные формулы позволяющие создавать при помощи манапотока упомянутые Мэлдоном ментальные конструкции, именно они и оказывают практическое воздействие на материю, разум или же на чужие ментальные потоки.

Впереди, шагах в пятидесяти, громко крикнула птица, маг замолк и, как и все, принялся тревожно оглядываться и прислушиваться. Виктор уловил на склоне соседнего холма неясное движение, пригляделся и понял, что их отряд осторожно обходит стая волков особей в двенадцать — пятнадцать.

— Всё хорошо, они решили не нападать, можно идти дальше, — спустя минуту произнёс Мэлдон.

— Так вот, — продолжил Зас, — на данном этапе объяснения тебе может показаться, что мы имеем готового мага, но это не так: недостаточно просто прочитать заклинание активизирующее манапоток и создающее ментальную конструкцию, необходимо осознанно контролировать процесс вниманием. Можно сравнить данный этап обучения с обучением вязанию: первое время ты следишь за каждой петелькой, а спустя годы всё происходит на автомате. Маги практически 'видят' ментальные конструкции, ну, или не видят, чувствуют, словами здесь объяснить сложно. Я к тому, что на отработку ментальных конструкций требуются годы практики

Ах да, овладев ощущением ментальных потоков, даже не умея ещё использовать магию, человек получает возможность чувствовать магические энергии, внутренние и внешние. Мэлдон, например, делает это мастерски и даже, уверен, знает базовые речитативы, по крайне мере двенадцать речитативов тела, позволяющих быстро восстанавливать телесные повреждения и выносливость. А вот дальше, на этапе движущих речитативов и становится ясно предрасположен ты к магии или нет, так как примерно один человек из десяти строит ментальные конструкции с лёгкостью, а у остальных это требует столь много усилий, что практического смысла посвящать жизнь магии попросту нет. Понятно?

— М-м-м, — промычал Виктор, — Так, сначала учимся чувствовать духовную энергию, после при помощи базовых заклинаний, точнее речитативов, формируем манапотоки и завершаем всё движущими речитативами при помощи которых создаются ментальные конструкции, дающие жизнь магии.

— И вот, — наигранно торжественно констатировал Зас, — опытный маг — теоретик ступил на землю этого мира.

— Расскажи ему про магических рыцарей, — предложил Мэлдон.

— Э, не, — выдал маг, — лучше ты расскажи — наш лицемерный эльф, ведь твоя вторая стрела, та которой ты превратил в кашу внутренности нашего ужина, была заряжена духовной энергией... Виктор, судьба дала тебе ценнейших проводников, особенно меня. Хе-хе.

Мэлдон на произведённое разоблачение явно смутился, а после произнёс:

— Меня можно назвать магическим рыцарем лишь с очень большой натяжкой: чтобы зарядить что-то духовной силой, мне необходимо некоторое время на сосредоточение. По сравнению с истинными мастерами, которые усиливают своё оружие налету, прямо во время боя, я никто.

— Скромняга, ладно, хватит на сегодня теории, разве что очень кратко — после того, как человек овладел чувством своей духовной энергии, он может сделать ставку не на бормотание заклинаний, а на манипуляцию собственными духовными силами, например укрепляя ими оружие или тело, а то и производя различные хитрые действия вроде отталкивания, усиления удара и прочего — разного, сильно зависящего от конкретного человека.

— А какое количество заклинаний маг может произнести, прежде чем наступит истощение? — спросил Виктор.

— Это тоже приходит с опытом, — продолжил Зас, — ученик около десятка, после выдыхается, — маг первого — третьего круга обычно в районе сотни, индивидуально. Кое кто умеет на лету восстанавливать ментальную энергию из окружающего мира, для таких лимита нет. Но ты учти, творение магии тяжёлая ментальная работа, от неё устаёшь немало. Мэлдон, расскажи ему о семнадцати великих героях Мереида.

— Долго, позже, пора на привал, — ответил на это эльф.

— А это, — вспомнил Виктор, — Мэлдон, ты упоминал о каких-то жезлах позволяющих использовать магию мгновенно.

— Не о каких-то, а просто о магических жезлах, — с явным удовольствием начал рассказывать маг. — Если моё объяснение ещё не выветрилось из твоей головы, ты должен помнить, что практическая магия есть формирование ментальной конструкции при помощи произнесения магической формулы. Короче, жезл частично заменяет как первое, так и второе: в него просто необходимо влить духовную энергию и надо заметить, влить её весьма немало. То есть, за малое время использования магии приходится платить дорогую цену — пять — шесть заклинаний, и ты истощен словно герой Мереида перед своей бравой гибелью. Герои Мереида — группа магов, которая сутки удерживала крепость Мереид, перекрывающую доступ через ущелье разделяющее Манзбор и... хотя правда, не время сейчас для таких рассказов. Важно, что нападающие взяли крепость лишь после того, когда защитники банально свалились от усталости и ментального истощения. В прочем, поговаривают они были невероятно талантливыми чертями.

— Эльфами, — поправил Мэлдон.

— Жезлом может пользоваться каждый, кто овладел ментальными потоками? — спросил Виктор.

— Да вот ещё, — буквально 'хрюкнул' маг, — первое — пользователь жезла не только классический маг, но и отчасти магический рыцарь — необходимо не только чувствовать свои духовные потоки, но и уметь управлять ими, иначе жезл просто не зарядить. Правда спустя десять — пятнадцать лет магической практики такая способность почти всегда приходит к магу сама, без дополнительных тренировок. Второе, ты пропустил в моём описании процесса одну важную деталь, а именно слово 'частично': жезл позволяет использовать лишь ту ментальную конструкцию, которую ты знаешь идеально, спинным мозгом так сказать, ведь для того, чтобы активировать жезл, магу необходимо создать некий ментальный каркас — не саму конструкцию, а скорее некое воспоминание о ней и отправить её в жезл вместе с ментальной силой. Да, пусть сама ментальная конструкция воплощена в жезле при помощи рунической символики, но, если образ не будет иметь нужного соответствия, ничего не произойдет. На практике жезлами могут пользоваться лишь маги от третьего круга и весьма умелые второго. А сколько данная магическая палочка стоит, тебе так просто лучше не знать.

— Заканчивайте разговоры, заночуем здесь, — обратился к товарищам эльф.

Поглощённый объяснениями мага, Виктор и не заметил, что они вышли к небольшой, заваленной крупными кусками скал лощине. Навалы камней лежали хаотично, но изучив лощину, товарищи быстро нашли пятачок, удобно закрытый с трех сторон крупными валунами. Маг с эльфом дали Виктору поручение заложить камнями одну из брешей между ними, а сами отправились собирать по склонам ближайших холмов хворост и подходящий для лежанок мох. Да заката оставалось не менее двух часов, но всё это время пришлось провести в большом труде. За первой брешью Виктор заложил крупным булыжником вторую, а после и третью, отчего, как итог, место для кострища оказалось с трёх сторон закрыто глухой каменной стеной, а вокруг костра высились кучи сухого валежника. Сами же путешественники устроились на удобных лежанках из подсохшего мха и мягких веток.

Мэлдон во время сбора хвороста умудрился набрать съестной зелени и незнакомых Виктору корнеплодов. Всё это было аккуратно почищено и в меру возможного промыто из фляги: ручьи по пути встречались, отчего недостатка в воде они не испытывали. Далее эльф принялся за медвежатину, разделив полосы мяса на небольшие куски и перемешав их в котелке с собранными овощами и мелко нарезанной зеленью.

— Клубни айхиры и дикого чеснока, — комментировал работу эльфа Зас, — должно весьма неплохо улучшить вкус. А вот листья кайзайры дадут лёгкую горечь, зато уберегут наши желудки от ненужных приключений.

В довершение в дело пошли прихваченная в пещере соль и коробочки с неизвестными Виктору приправами. Закончив подготовку сырья, Мэлдон подвесил котелок над углями, прикрыл крышкой и принялся подбрасывать дрова во второй, ярко горящий костёр, из которого эльф периодически выгребал на плоский камень угли, перекладывая те под котелок. Через четверть часа содержимое котелка вскипело и начало медленно тушиться в собственном соку. И здесь началась самая мучительная часть сегодняшнего перехода: Виктор всё ещё считал, что медвежатина не есть самое хорошее мясо, однако очень скоро нос перестал соглашаться с разумом, так как пахло божественно.

Смеркаться начало ещё в процессе готовки, а после и окончательно стемнело.

— Медвежатина... — мечтательно протянул Зас, разглядывая рукоять трофейного меча: оружие лежало здесь же, рядом, готовое в любой момент пойти в бой.

— Ты же говорил, что не любишь медведей? — хмыкнув, обратился к магу Мэлдон.

— В таком виде я готов с ними мириться... — лениво 'отмахнулся' от подколки Зас.

— Здесь безопасно? — спросил у товарищей Виктор.

— Раскрою тебе маленькую тайну, — начал явно скучающий и, как и все, томящийся ожиданием ужина маг, — вокруг нас сейчас бродит масса самой разнообразной живности и если бы ты не пялился вожделенно на котелок с медвежатиной, то не раз бы заметил мелькающие в темноте волчьи глаза. Сейчас они правда исчезли, так как на запах нашего ужина пришла горная пума, но и она не посмеет подойти к огню, а костёр мы будем посменно поддерживать всю ночь.

— Вы говорили о монстрах? Какие они?

— Самые разные, елейрен альваир — пропитанные магией, — взял слово эльф, — но в холмах мы можем встретить разве что пещерного тролля, изредка забредает сюда Кэйтир мандар — каменный падальщик, но тролли разумны, и мы наверняка сумеем заболтать их, а падальщик труслив и нападает только на спящих. Опасность возрастёт, когда мы подойдём ближе к лесу, в нём таятся самые свирепые хищники и по-настоящему опасные монстры. Правда этот отрезок пути мы постараемся проделать завтра в течении дня, днём безопаснее.

— Как ты планируешь попасть в город? — спросил у эльфа Зас. — Я очень надеюсь не услышать бредовое предложение карабкаться по городским стенам...

— Давайте для начала насладимся плодами моей меткости, — ответил эльф и поддел тяжёлый котелок толстой палкой.

Куски мяса и овощей разложили на тонкие жестяные тарелки — очередной предмет походного снаряжения, конфискованный у рейнджеров, а после... после Виктор готов был простить медведю всё, ну или почти всё.

— Ты, это, не налегай так, — посмеивался Зас, глядя на Виктора, — половину оставим на утро, а то объешься и заработаешь расстройство желудка, вот мучений то будет.

— Как происходило снабжение Волчих пиков? — закончив со своей порцией, обратился эльф к магу. Тот нахмурился и посмотрел на Мэлдона внезапно строгим взглядом.

— Хм... — протянул Зас, — вот она — наглость эльфийских шпиков, — здесь он подмигнул Виктору. — А вот я сейчас возьму и всё тебе расскажу...

— Прямо-таки расскажешь? — улыбаясь, засомневался Мэлдон.

— Расскажу, расскажу и после ты вероятно уверуешь, что мои прошлые связи, да и жизнь, мне теперь до одного места. Главный офис компании 'Дары гор' находится в Эрдеме, знаешь такую компанию? Знаешь... Вижу, глаза заблестели. В Засториане у них также есть небольшое транспортное представительство, ну и в Аркинбаре, конечно же, имеются свои люди. Компания разрабатывает два крупных медных рудника, один в семи милях севернее Волчьих пиков, другой в двадцати пяти от Засториана. Добывают медь и сопутствующий ей веридий. Само дело чистое и прибыльное, под его прикрытием и происходило создание и снабжение нашей северной базы.

— Третья по размеру горнодобывающая компания в Эрдеме, — нахмурился эльф, — а вы неплохо устроились... Постой, но ведь 'Дары гор' имперская компания?

— А если я скажу тебе, что под Волчьими пиками находился магический круг в двенадцать колец, общая стоимость создания которого составляла полмиллиона имперских крон...

Мэлдон выпалил невероятно грубую фразу, раскрыв некоторые неприличные подробности половой жизни гоблинов, а после спросил:

— Ты знаешь имена?

— Знаю, вот только всё значительно хуже, чем ты можешь себе представить, — криво и немного грустно, усемехнулся Зас.

— Куда уж хуже? — приподнял брови Мэлдон.

Виктор, который слабо понимал о чём вообще идёт речь, лишь слушал и с интересом поглядывал на товарищей.

Маг тем временем продолжал добивать и так зыбкую веру эльфа в людей новыми аргументами:

— В Волчьих пиках было налажено массовое производство магических артефактов, ядов и зелий. Катализатором для их создания служил упомянутый мной круг и человеческие жизни, множество человеческих жизней. Всё произведённое уходило на нужды имперской армии и разведки. Не знаю, был ли в курсе император, очень возможно что да, — сухо и монотонно, произнёс Зас.

Виктору показалась, что глаза Мэлдона сейчас выскочат из орбит.

— Ты лжёшь? — осмыслив услышанное, выпал он.

— Ага, ещё могу наплести тебе о том, что Соколы напали на подземелье лишь после того, как Союз вольных королевств нашептал нужные слова в нужные уши и насыпал золота в нужные карманы. Жернова интриг крутятся Мэлдон, жернова крутятся и перемалывают в дерьмо и золото тысячи человеческих жизней. Стоит заметить, очень удобное было налажено производство: материал — шваль набившаяся в Свободные земли — таковыми имперцы здесь считают всех; работники очень довольны созданными условиями, а заказчик результатом, но вот вмешался он и всё полетело к чёрту. А тупые людишки похоже всё ещё думают, что они не только двигают фигуры, но и владеют самой шахматной доской, хе-хе, наивные... — непонятно закончил маг.

— Зачем ты рассказываешь мне всё это? Сильно сомневаюсь, что в тебе проснулась совесть... — поразился Мэлдон.

Даже в тревожном свете костра Виктор видел, что лицо эльфа буквально посерело от услышанного.

— Совесть — это такой вид мха, которым так удобно подтирать задницу? — похихикал тёмный маг. — Нет Мэлдон, когда всё закончится, мне необходимо будет отсидеться где-то пару лет и пока лучшим местом мне видится Золотой лес с его знаменитым кругом чернокнижников. А ты, коли уж нам приходится терпеть друг друга, обеспечишь мне в него доступ, в обмен на информацию, конечно.

— Совесть — высшее религиозное чувство, данное человеку богом. Весьма полезное чувство, позволяющее достойно, полностью и без сожалений, пройти жизненный путь, — произнёс смотрящий в огонь Виктор.

Мэлдон с Засом с удивлением уставились на него.

— В какой книге ты это прочитал? — с большим интересом спросил эльф.

— И каким же, интересно, богом это чувство выдано? — скептически дополнил вопрос эльфа Зас. — Не иначе светлым пантеоном...

— Когда жрец Эйдамоны отказывает бедняку в исцелении, зная, что тот не сможет сделать пожертвование в казну храма, мучение совести это последнее, что он испытывает... — произнёс эльф.

— Или испытывает, но не прислушивается, — задумчиво дополнил Виктор. — Где прочитал? Да нигде. По мне так назначение совести довольно очевидно, а дана она не вашими богами, а Богом сотворившим вселенную и весь мир вокруг.

— М-да, — протянул на это Зас, — в принципе, когда убить тебя хотят лично драконы, инквизицию Белой церкви можно в расчёт не принимать...

— Ты хотел сказать церкви цвета дорожной грязи, маг?..

Голос ещё не закончил говорить, как Зас с Мэлдоном уже были на ногах и, оголив клинки лежащих рядом с ними мечей, направили оружие в сторону говорившего.

В первый миг незнакомец показался Виктору настоящим исполином, спустя секунду он сообразил, что тот просто высок, а огромным кажется от того, что стоит на вершине одного из закрывающих их стоянку камней. Потревоженное пламя костра взвилось, выбросило сноп золотистых, обречённых блистать лишь мгновение, искр и выхватило из темноты лицо незваного гостя — обветренное, строгое, без возраста и броских примет, лицо насмешливое, хмурое и уставшее. Светлые, казавшиеся бесцветными глаза, цепко бегали по беглецам, дольше других задерживаясь почему-то на Викторе. В руках этот — одетый в лёгкую кожаную броню человек, держал копье. Наконечники ещё двух копий — более коротких, крест-накрест выглядывали у него из-за спины.

Незнакомец заговорил:

— Давайте немного поговорим, а уже после решим стоит ли убивать друг друга. Я ведь всё-таки не медведь, и даже не дракон... А с человеком, по мне, всегда можно договориться...

Мэлдон поговорить любил, да и быть убитым не особо хотелось, отчего, конечно же, немедленно просил:

— Кто вы?

— Кто я? Ну что же, продолжу ночь откровений — меня зовут Стикс, Стикс Афермай, официально я следопыт, охотник и один из платиновых авантюристов империи, на практике же я обычный бродяга и исследователь, а с гильдией авантюристов сотрудничаю исключительно ради статуса и возможностей, которые это сотрудничество дают. А вот то, что вам обо мне вряд ли кто-то расскажет — я 'ассасин равных шансов', не проваливший, кстати, ни одного взятого задания.

— Судя по тому, что ты рассказываешь всё это, жить нам осталось недолго?.. — бледнея, произнёс Мэлдон и Виктор отчего-то понял, что в схватке с этим человеком их шансы имеют отрицательные значения.

— Не угадал, — улыбнулся Стикс, — причина моей откровенности ровно противоположная — обеспечить вам несколько лишних дней жизни. Кроме этого, вы являетесь исключительными личностями: обычно власти, прежде чем отправить кого-то на тот свет, не гнушаются провести допрос, дабы смерть нежелательного элемента не была уж совсем бесполезной, но вас, друзья мои, никто допрашивать не будет. Указания относительно ваших персон даны максимально точные — убить сразу, не вступая ни в какие излишние контакты.

— Как ты нашёл нас? 'Ассасины последнего шанса', это ведь культ Ашейнтаха, верно? — подозрительно спросил Зас.

— Верно... А нашёл исключительно по запаху медвежатины, — усмехнулся Стикс. — Шучу конечно, но как нашёл не скажу, единственно отмечу, что найти вас подобным образом вряд ли кто-то сможет.

Услышав сказанное, Зас медленно вложил меч в ножны.

— Похоже этот парень действительно не враг нам, — задумчиво растягивая губы, сообщил он товарищам.

Мэлдон меч убирать не спешил.

— Почему нас хотят убить? — спросил он.

— Указание богов, — коротко ответил Стикс.

— Но в чём причина?

— Без понятия. Сегодня утром гильдия авантюристов получила указание задействовать все свои силы для убийства 'выжившего' в Волчьих пиках и заодно всех, кто с ним контактировал.

— Бред! — возмутился Мэлдон. — Гильдия авантюристов всеми силами старается не вмешиваться в политические процессы и тем более в подобные дела. Её задача уничтожать монстров.

— Ну что же, тогда он, — мужчина кивнул на Виктора, — монстр с самым высоким на моей памяти объявленным уровнем опасности. Ладно, слушайте, я буду краток — подобный приказ уже получили или получат в ближайшее время все официальные структуры, неофициальные же будут не менее опасны для вас из-за внушительной награды, которую, будьте уверены, очень скоро объявят за его голову, — Стикс кивнул на Виктора во второй раз. — В чём ваше спасение: первое, пока не существует вашего точного описания, по крайней мере, когда я вызвался найти вас и убить, подробных примет мне не дали. Второе, все ищут двоих — человека и эльфа, поэтому вам стоит разделиться и, похоже, реализовать мою задумку будет проще. Далее, вам необходимо попасть в людное место и, конечно же, тщательно скрыть свои личности. И сделать это необходимо быстро: пока искать вас в холмах не рискнули, но, когда такие поиски начнутся это лишь вопрос времени. Бьюсь об заклад, через два-три дня на большой куш слетятся все Эрдемские и Засторианские следопыты, после подтянутся имперские тайные службы и охотники за головами самых разных калибров.

— Мы трупы... — простонал Мэлдон, — если расклад таков как ты говоришь, нам необходимо разворачиваться и уходить к горам.

— Этот вариант имеет право на жизнь, — кивнул Стикс, — но в нём имеется немало недостатков. Главный — поисковая магия: найти вас с помощью неё в людном городе весьма проблематично, в вот в безлюдной местности...

— Почему ты помогаешь нам? — резко и прямо спросил эльф.

— Воля Ашейнтаха, — коротко и безразлично ответил мужчина.

— Ты магический рыцарь?

— В том числе я и магический рыцарь, или ты думаешь можно иметь платиновый ранг, не обладая особыми способностями?

— С какого перепугу Ашейнтах помогает нам? — задал новый вопрос Мэлдон.

— Слишком много вопросов ты задаёшь элендор лонтерей, тем более текущая воля моего господина есть для меня загадка. У меня совсем мало времени, поэтому слушайте и запоминайте: до леса вам осталось шесть миль, до города слегка больше. Завтра, от этого места двигайтесь на восток ровно десять миль, после поворачивайте к лесу, ориентируйтесь на дерево Индириса, оно растёт на самой опушке и одно такое на много миль вокруг, не спутаете. Если направление будет выдержано правильно, за милю до леса увидите полевой пост авантюристов, если чуть раньше наткнётесь на небольшую речушку, петляющую между холмов, идите по её течению, выйдете точно. На полевом посте вас встретит некий Виго. Вам, — подбородком указал Стикс на Виктора и Заса, — он выдаст поддельные жетоны гильдии и заверенные лордом Виринбором — правителем Охоша бумаги удостоверяющие личности. Сам он после пойдёт с вами, и вы втроём превратитесь в группу искателей приключений, идущих из Охоша в Засториан вдоль леса. Это даст вам определённый шанс попасть в город. Эльф же, недалеко от города должен покинуть вас и войти в Засториан один. С легендой, я уверен, Виго что-нибудь сообразит. На этом всё.

— Постой, — обратился к мужчине Виктор.

И тут произошло нечто: Стикс, мягко и быстро, словно горная пума, в миг оказался на земле и ещё в полёте развернув копьё древком вперёд, казалось, легонько ударил Заса в грудь. Не успевший отразить удар маг, отлетел назад словно невесомый и с громким хрустом упал на приготовленную заранее кучу хвороста, благо трещали главным образом сухие ветки, а не его рёбра. Эльф в полушаге отступил назад и сделал быстрый и одновременно плавный полукруг мечом, выставив лезвие над головой и застыв словно готовящаяся ужалить оса. Копейщик моментально развернулся к Мэлдону, но атаковать не стал, а лишь оценивающе оглядел стойку противника.

— Не дурно, — коротко произнёс он. — Так что ты хотел сказать? — обратился Стикс к Виктору.

— Я лишь хотел сказать вам спасибо, это то единственное, чем мы можем ответить вам.

— Хм, многие не могут дать даже этого, — улыбнулся Стикс и не сказав более ни слова, в два прыжка растворился во тьме.

* * *

Зас охал, поскуливал и постанывал, да и вообще растерял большую часть своей обычной надменности. Причина подобной перемены крылась в огромном лиловом синяке, занимавшем ровно половину груди тёмного мага. Мэлдон, вволю поиздевавшись над оппонентом, повторно смазал место удара целебной мазью и наложил поверх ушиба собранные им пахучие ароматные листья.

— И дёрнуло же меня попытаться наложить на него паралич, — постанывая, проклинал Зас свою самоуверенность и глупость.

— Ты не поверил, что он платиновый авантюрист? — с интересом спросил эльф.

— Сложно сказать, чему я верил, а чему нет, я не пойму другое — с чего меня вообще дёрнуло начать нашёптывать заклинание. Я положительно засиделся в своём подземелье, отчего начал считать всех окружающих людей идиотами.

— В таком случае половина эльфов засиделась в своих лесах, в этом они с тобой солидарны, — посмеивался Мэлдон.

— Ладно, посмеялись и хватит, — морщась от боли, Зас принялся натягивать на себя рейнджерский комбинезон. — Пожалуй, есть в моей глупости и положительный момент: теперь мы почти наверняка знаем, что этот парень не врал, — добавил он.

— Мэлдон, всё готово, — обратился к товарищу, закончивший со сборами Виктор.

— Хорошо, думаю, можно выдвигаться.

Виктор зевнул, выспался он в эту ночь весьма посредственно. Получивший древком копья Зас, пришёл в себя только под утро. Очнувшись, он принялся мешать магические речитативы с матюками, занимаясь с помощью первого самовосстановлением, а с помощью второго выпуская злость на самого себя. Оказав магу посильную помощь, товарищи позавтракали остатками медвежатины, после чего Мэлдон занялся сбором лечебных растений и изготовлением из коры и расплетённой верёвки специальной повязки, благо Зас после полученного тумака оказался вполне себе подвижен, разве что слегка бледен от боли и плохого настроения.

Окружающий мир, в отличии от тёмного мага, встретил новый день в прекрасном расположении своего мирового духа, отчего погода стояла прекрасная. Солнце светило ярко, ласково и в меру согревая, стрекотали птицы, приятный ветерок гулял между холмами, ночные хищники отсыпались в своих берлогах и отряд не беспокоили. Лишь изредка они видели суетливых холмистых кроликов, ловко прячущихся при виде людей в свои норки, да один раз наткнулись на стадо горных козлов, резво припустивших от них по склону холма.

Сейчас товарищи, как и советовал им Стикс, двигались на восток вдоль леса, удаляясь от близкого уже города. Других, более подходящих вариантов у них попросту не было.

— Тоже мне помощничек, — бормотал маг, — так и убить можно...

— Если бы он хотел тебя убить — ты бы был мёртв, — возразил эльф.

— Да знаю я, не тупой, — проворчал Зас.

— Мы точно можем доверять этому Стиксу? — спросил Виктор.

— А сам то ты как думаешь? — переспросил Мэлдон.

— Уверен, что можем, но обосновать свою уверенность логически я не могу.

— Можем, можем, — кряхтел маг, — всё указывает на это. Не убив нас, он, похоже, уже пошёл на огромные риски, да и 'Ассасины равных шансов' это культ Ашейнтаха. Мне известно про них мало, общие слухи, из которых следует, что они принципиальные и крайне умелые люди.

— А боги не смогут найти нас если захотят? — спросил Виктор.

— А ты сможешь найти нужную пчелу в борте? — хмыкнул маг. — Так вот, мы для них все такие — одинаковые. Пока пчела не цапнет тебя за палец или же не прилетит на сладости, разложенные на твоём столе, она для тебя как-бы и не существует. Плевать ты хотел на отдельных пчёл, ведь тебя интересует только собранный пчёлами мёд...

— Не совсем так, но пример хороший, — кивнул на сказанное Мэлдон.

— Но ведь драконы, они напали на караван... — засомневался Виктор.

— Напали, — кивнул Зас, — но тут другое: вероятно, какой-то кретин обратился к своему богу чересчур рьяно. А может они почувствовали произошедшие под волчьими пиками и сложили дважды два, не знаю...

— Так кто такие — эти Ассасины равного шанса? — спросил у товарищей Виктор.

— Расскажи ему, мне больно говорить, — обратился к эльфу Зас.

— Не очень я люблю этих ребят, — начал Мэлдон, — они есть доказательство того, что не только добро рождает порядок из хаоса...

— Ну, началось, — морщась от боли, прервал эльфа маг, — хватит философии, ближе к сути.

— Ближе, так ближе, — не стал спорить Мэлдон, — знавал я одного крестьянина, — продолжил он, -звали его Гренг с Лисьего холма, боги послали ему лишь одного ребёнка — девочку. Выросла редкая красавица, о чём прознал местный барон и прислал к отцу людей с требованием, мол, нечего цветочку в грязи пропадать, пусть идёт в служанки при его жене и дочерях. Предложение, кстати, довольно щедрое и иногда даже вполне искреннее. Отец дочь отдал, не потому что хотел, а выбора, скажем так, особого не было. Через три месяца труп девушки нашли в канаве у дороги, миль за тридцать от поместья барона. Пришедшему искать справедливости отцу сказали, что девчонка сбежала и к смерти её барон отношения не имеет. Вот только имелась у Гренговой жены родственница среди прислуги, и та нашептала, что когда барон в очередной раз напился и пришёл попользовать 'служанку', та расцарапала его морду ногтями, за что, в понимании барона, её следовало забить до смерти, что он и сделал.

— Все дворяне настолько мерзкие? — поинтересовался Виктор.

— Все до единого! — без раздумий заявил Эльф.

— Не слушай этого человеконенавистника, — проскрипел шедший позади Виктора Зас, — дворянина от крестьянина отличает лишь то, что из крестьянина с малых лет лепят крестьянина, а из знати — знать. И редких засранцев, как и людей приличных, как среди крестьян, так и среди дворян примерно поровну, соль же в том, что у засранца с вилами нет власти и безнаказанности, которые очень быстро делают из засранца с титулом последнего урода. Хотя в чём-то наш эльф прав: очень немногие из знати видят в простых людях хоть что-то кроме инструмента для своего — знатного благополучия.

— И нет способа добиться справедливости законными методами? — засомневался Виктор.

— Отчего же, есть, — продолжил Мэлдон, — можно подать на обидчика жалобу в третейский суд, да вот беда, если ответчик дворянин, то необходимо подкрепить иск пошлиной в три золотых кроны, и это, при среднем годовом доходе крестьянина в две кроны. Такой иск может подать община, но вот желающих бодаться со знатью находится не очень много.

— Короче, пролетел папаша с дочуркой, хе-хе, дочурка гниёт в могилке, а всем плевать, так как спорить с бароном себе дороже. И что же сделал твой дружок Гренг? — возвращая Мэлдона к теме, спросил Зас.

— Гренг, в отличие тебя Зас, был человеком с большим сердцем и чувством справедливости, а его дочка — Зариена, обладала редкой предрасположенностью к целительной магии, из-за чего я долго уговаривал отца отдать её на обучение эльфийским жрецам Молчаливого леса.

— Хе-хе, после чего она, конечно, должна была бы в нём остаться... и, наверно даже, заделать вам одарённого эльфёнка... Знаем мы такие истории, — морщась от боли, произнёс маг. — Ладно, — продолжил он, — твои листья творят чудеса Мэлдон, в этом эльфам не откажешь, закончу рассказ я.

За обиду можно отомстить самому, вот только когда обидчик Барон, а ты обычный крестьянин, мстить самому проблематично и глупо. Можно нанять ассасина, но и здесь не всё гладко: знакомые мне специалисты взяли бы за такой заказ, хм, скажем сотню имперских крон. В тридцать раз больше судейской пошлины, зато наверняка, хе-хе. За пятьдесят лет можно и накопить... Но есть ещё один вариант, последний во всех смыслах — крепко помолиться богу Ашейнтаху и предложить за отмщение свою жизнь и энергию, многие сказали бы душу, но нет, душа здесь ни при чем. И если бог откликнется на твою молитву, к тебе придёт человек, и человек скажет тебе, что сначала умрёт твой обидчик, а после он придёт за тобой. И он придёт, будь уверен, Ашейнтах раздаёт свои дары скупо, но, если уж раздает, делает это кропотливо и творчески, а не как в случае с нашим эльфом.

Мэлдон недовольно поморщился на сказанное, Зас же продолжил:

— А с чего нашего эльфа потянуло на философские интенции? Ассасины равного шанса одна из сил не дающая этому миру окончательно скатиться ниже уровня городских стоков. Их боятся, как боятся и их бога, а страх, как известно, хороший советник в вопросе: 'А сойдёт ли мне с рук очередное дерьмо?' В прочем, стоит отметить, как гильдия убийц, так и последователи Ашейнтаха, не берут заказы на ключевых государственных чинов. Не хотят шатать вертикаль власти и навлекать на себя излишний гнев властей. Ну, так прислушался Ашейнтах к просьбе Гренга, а Мэлдон?

— Прислушался...

Эльф хотел было что-то добавить, но внезапно остановился и смолк. Из-за холма показались трое идущих им навстречу людей и все трое Виктору отчего-то сразу не понравились: в добротных, с подолами ниже колен стёганках, мечами на поясе и с короткополыми шапелями на головах. Один — идущий впереди, кроме меча нёс на плече длинную пику, а двое других держали в руках лёгкие взведённые арбалеты. Лица не то что страшные, но какие-то перекошенные, кривые от мрачных мыслей и дешёвого пойла. И что особенно плохо, путешественников они уже заметили, а заметив, вместо положенного в таких случаях приветствия, сноровисто взвели арбалеты и не торопясь, осторожно, начали сближаться.

— Не дёргаемся и косим под простачков — разведчиков, — тихо, и как он умел, не раскрывая рта, произнёс Зас.

Два отряда сблизились и остановились шагах в тридцати друг от друга.

— Вы, мать вашу, кто? — выйдя чуть вперёд, спросил грубый неприветливый детина с пикой на плече, после чего принялся изучать путешественников злыми, цепкими глазами.

— Поисковый расход, — расслабленно произнёс эльф, — ищем и отмечаем точки для геологической разведки.

— Какой такой, дерьмо дракона, расход? Здесь уже всё двадцать раз исследовано, каждый кусок медвежьего помёта найден и обнюхан на предмет содержания в нём ценных металлов, — хохотнул детина от собственного остроумия. — Валите отсюда, у нас здесь ловушки на разного зверя стоят, нечего вам здесь ошиваться.

'Стоит лишь нам развернуться, как всадят болты в спину, а после добьют оставшегося', — очень ясно понял Виктор, точнее данное знание просто возникло в его голове.

Но говорить товарищам он ничего не стал, ясно понимая, что маг с эльфом не идиоты и также должны почуять неладное.

— Как же мы уйдём то, — пожал плечами эльф, — у нас лагерь в полумиле отсюда и участок дан, до вечера обойти надо. А то, что каждое дерьмо изучено, так с нами маги — глубинники, серьёзно 'смотреть' будут, глубоко. Вы же знаете, добрые люди, жилы рядом с городом особую ценность имеют, вот и роют носом землю. От гор то, пока довезешь, доставка она ведь денег стоит, вот и ищут.

— Лагерь? — глаза копейщика как-то нехорошо забегали. — Ну, раз лагерь, что поделать, работайте. А мы, пожалуй, пойдем, горло смочим...

Виктор понял, что была произнесена заранее обговорённая фраза, так как копейщик, не дождавшись выстрелов, удивлённо обернулся назад. Его подельники всё также стояли с взведёнными арбалетами, но вот стрелять не спешили, да и, откровенно говоря, не могли.

— Э, вы чё, мужики!? — выпалил детина, после чего возмущённо и с немалым страхом в глазах, уставился на троицу.

— А третий? — с непониманием спросил эльф.

— Пробовал, не получилось. К гадалке не ходи, на нём защищающий от магии медальон, придётся руками, — лениво произнёс Зас.

Мэлдон на это кивнул и, направившись к копейщику, потянул меч из ножен.

— Кто эти люди? — спросил у мага Виктор.

— Работорговцы думаю, а может бандиты, до города и дороги недалеко, отчего хватает здесь всякой швали. Подстрахуй ушастого Виктор, — кивнул на эльфа Зас, — если этот хрен бросится бежать, его надо будет подстрелить.

Виктор на это предложение вынул из заплечного чехла свой короткий лук, положил стрелу на тетиву и направил оружие на растерявшегося копейщика. Тот явно подумывал ретироваться, но завидев направленный на него лук, сжал зубы и, перехватив копьё обеими руками, выставил его навстречу приближающемуся эльфу.

Мэлдон сближался с бандитом размеренно и ровно, отчего казалось, что он либо спокойно пройдёт мимо, либо просто-напросто упрётся в своего противника грудью. Конечно, ничего подобного не произошло: копейщик атаковал первым, сделав умелый резкий выпад, эльф крутанулся, встретил перо копья клинком своего меча, отбил, сблизился и на втором обороте размашисто чиркнул остриём по горлу противника. Воротник брони не спас — лезвие прошло глубоко. Копейщик захрипел, схватился за горло и повалился на колени, заливая грудь и землю кровью.

— Вот она — легендарная эльфийская доброта, хе-хе, — прокомментировал маг.

— Я знаю кого убиваю и за что убиваю, — обернувшись, громко ответил на это Мэлдон.

Виктор с Засом подошли к бандитам, скованные параличом арбалетчики стояли немыми истуканами с подрагивающими от ужаса глазами.

— Их надо убить, — буднично, словно говоря о разделке кроликов, произнёс маг. Мэлдон?

Эльф на это молча кивнул.

— Постойте, — прервал процесс Виктор.

— Эй, эй, добрая ты наша душа, — запротестовал маг, — тебе перечислить минимум десяток причин почему мы не можем оставить их в живых?

— Я действительно не хочу проливать лишней крови, — вздохнул Виктор, — но и дураком не являюсь, отчего всё понимаю. Я о другом: эти люди откуда-то и куда-то шли, а мы оставим после себя три трупа, что уже само по себе есть заметный след. Нет ли способа выяснить точно, кто они и почему попытались убить первых встречных?

— М-м-м, есть смысл в твоих словах, пусть я примерно и знаю ответы на заданные вопросы, и даже знаю где сделан висящий на шее этого отродья медальон, — кивнул Зас на убитого Мэлдоном бандита. — Ладно, поглядывайте пока по сторонам, я не маг разума, но кое-что умею, — здесь Зас очень не по-доброму ухмыльнулся и обратился к скованным параличом бандитам: — Ну что 'девочки', пора терять девственность, сегодня за жопу вас потрогает некромант со стажем, хе-хе.

Виктор почувствовал неприятный запах и понял, что один из арбалетчиков обоссался от страха.

'Похоже тёмных магов здесь весьма боятся', — сделал не хитрый вывод Виктор.

Зас зашёл за спину одного из бандитов, Мэлдон же тем временем вынул из их закоченевших пальцев арбалеты, после забрал мечи и кинжалы, бросив всё это на землю шагах в десяти. Маг грубо сорвал с одного из бандитов шлем, положил ладонь на его затылок и, закрыв глаза, принялся шептать длинное, певучее заклинание.

Шептал он долго, не менее трёхсот ударов сердца, вероятно перебирая, а то и составляя на лету магические формулы. Внезапно бандит дёрнулся, глаза его закатились, а из носа и ушей хлынула кровь. Дёрнувшись, он потерявшей нити куклой, завалился на землю.

— Упс, ошибочка вышла, — открыв глаза, произнёс маг. — Виктор, не смотри на меня так, нет опыта говорю, а опыт в магии всё.

— Нет, так дело не пойдёт, — нахмурился Виктор, — Мэлдон, помоги мне связать его, Зас, паралич можно снять?

— Да, конечно, а что ты хочешь с ним сделать?

— Допросить по старинке.

— Хм, да пожалуйста.

Арбалетчика связали, после чего маг прошептал формулу и...

— А-а-а-а-а... — как резанный заорал бандит, порождая гуляющее по холмам эхо.

Эльф подскочил и коротко ударил крикуна кулаком в живот, тот захлебнулся криком, застонал и опустился на колени.

— Всё что угодно, только не отправляйте душу к тёмным богам, не отправляйте, молю вас! — чуть оправившись, залепетал связанный: — Херчи меня кличут, батрак я городской, задолжал Земельному банку, вот и бежал к этим, за город, не по душе мне дела такие, но не хотел стать рабом милсдари, за долги банку рабство полагается. Не отправляйте душу, убейте, но не отправляйте... — здесь пленник принялся лопотать что-то неразборчивое.

— Расскажи нам кто ты, откуда и чем занимался, я не берусь обещать тебе жизнь, но и такой вариант возможен, — твердо и внезапно очень убедительно, произнёс Виктор.

Херчи взглянул на Виктора с надеждой, а после с ужасом перевёл взгляд на тёмного мага.

— Да ты не сцы, — осклабился Зас, — мы с ним не одна шайка, попутала нелёгкая, рассказывай давай.

— Да милсдари, всё расскажу, всё, ничего не утаю, только душу, душу не забирайте.

— 'Отчего он так завёлся?' — шёпотом спросил Виктор у эльфа.

На это Мэлдон едва слышно ответил:

— 'Тёмные маги, дабы задобрить своих богов, приносят человеческие жертвы. Душа принесённого в жертву человека покидает круг перерождения и уходит как дань тёмному богу. Зас только что от неумения спалил бедняге мозги, а этот со страху подумал, что был свершён тёмный ритуал'.

— 'Хм, понятно'.

— Рассказывай без утайки, — обратился Виктор к трясущемуся от страха пленнику, — иначе он — указал мужчина на Заса, — достанет всё нужное и без твоего согласия...

* * *

Вход в подземелье работорговцев не был замаскирован, однако набрести на него случайно вряд ли бы вышло. Подземелье находилось в районе естественной возвышенности, а вокруг, в низине, или точнее в разделяющих холмы оврагах, из земли било множество ключей, отчего возвышенности окружала зона затопов, которую путники, набреди на неё случайно, наверняка бы обошли, даже не подумав соваться в центр.

Подземелье было вырыто в склоне холма, метрах в пяти от изначального дна оврага. При этом породы выбрали столь много, что насыпь начиналась от самого входа, выравнивая подъем пологим полукругом.

— Ну, признайся, Мэлдон, — ворчал Зас, — не узнай ты, что среди пленников есть эльфы, в жизни бы не согласился на предложение Виктора... А ты, Виктор? Тебя уже хочет убить половина континента, а через неделю будет хотеть убить вторая половина, хе-хе, а ты... Боги, за что мне такое наказание!?

Допрошенный бандит выложил им всё что знал, а именно, что он примкнул к банде, занимающейся похищением людей, которых под видом отправляемых на шахты рабов, продавали некромантам. Заодно Виктор узнал, что в этом мире существует рабство, правда в Свободных землях рабами могут быть только преступники и люди потерявшие свободу из-за долгов. Закончив допрос, Зас, на этот раз удачно, стёр бандиту память за несколько последних дней, а после погрузил его в сон. Так его и оставили, безопасно для себя выполнив обещание Виктора сохранить информатору жизнь.

А после, сделав крюк примерно в милю, они перебрались через затопы и незаметно подобрались к входу в подземелье, которое, к их удивлению, никто не охранял. Засев за камнями шагах в тридцати от входа, товарищи устроили совещание на тему, что со сложившимся положением вещей делать, так как делать, по мнению Виктора и Мэлдона, что-то да следовало. Зас протестовал, ведь выяснилось, что делать, как раз, придётся ему.

— Эти ребята явно в прострации, — шептал сдавшийся под общим напором и настроившийся на серьёзный лад маг, — это, вероятно, одна из банд занимавшаяся снабжением Волчьих пиков. Как вы, подозреваю, знаете, снабжать стало некого, отчего они не знают, что делать с накопившимися пленными. Ждут поди пока некроманты снова выйдут с ними на связь, а пока, в ожидании, бездельничают и раздумывают не переквалифицироваться ли в обычных грабителей.

Дно оврага было лишено растительности, вокруг рос лишь редкий колючий кустарник и валялись крупные, обросшие разноцветным мхом камни, за которыми, сняв рюкзаки и приготовив оружие к бою, засели товарищи.

Внезапно из подземелья вышел мужчина в грубой охотничьей куртке и плотных холщовых штанах. В руках он нёс два увесистых деревянных ведра, от веса которых пыхтел, краснел и приглушённо матерился. Выйдя на свет, бандит поставил вёдра на землю, зажмурился и чуть привыкнув к дневному свету, лениво и привычно осмотрелся вокруг. После взял свою ношу, спустился по склону и направился по дну оврага в противоположную от засады сторону.

Пройти ему позволили лишь шагов двадцать: эльф, дождавшись пока мужчина достаточно отойдёт, натянул лук, прицелился, на несколько секунд сосредоточенно замер, после чего всадил длинную, хорошо оперённую стрелу в спину бандита.

— У тебя замечательное умение: при попадании в корпус — мгновенная смерть, — шёпотом произнёс Зас, — если бы ещё твой бог-покровитель не относился к тебе как к дерьму в момент заключения контракта...

Данный вопрос уже поднимался ранее, но Виктор опять не сильно понял о чём идёт речь, пусть и заметил, что Мэлдон поморщился словно взял в рот что-то невероятно кислое.

— Ладно, — продолжил маг, — действуем как обговаривали, надеюсь всё получится, не получится — отомстите за меня, хе-хе.

Закончив, Зас принялся шептать магическую формулу, прошло около двадцати ударов сердца, как его фигура начала быстро терять цвета, стала иллюзорной, а после и исчезла вовсе.

— И всё-таки, он не так плох, как кажется... — выждав с минуту, произнёс Виктор.

— Он именно так плох!.. — скривившись, шёпотом ответил эльф. — Я уже примерно понял кем он был раньше, на его руках море крови.

— Я немного о другом, о личности того парня, в тело которого его перенесло. Его воспоминания исчезли, но их характеры слились, он уже не совсем тот человек каким был ранее.

— Откуда ты это знаешь?

— Хм, ниоткуда, просто знаю. Да, пусть он ворчит как старый дед, но ты же видел азарт в его глазах.

— Не знаю, ох не знаю, — засомневался Мэлдон, — по мне так это обычная самоуверенность. Надеюсь, задумка выгорит. Кстати, если Зас погибнет, магия, скрывающая нас от магического поиска, исчезнет.

— Хм, вот объясни, он говорил, что одновременно может существовать только одна магическая конструкция, но он же использует магию, тот же паралич. Это не отменит наше сокрытие от магического поиска?

— Нет, здесь есть хитрость: магия, наложенная на двух и более людей, разрушится лишь тогда, когда каждый из них построит собственную магическую конструкцию, которая заменит закреплённую на его энергетическом теле. Также на человеке может быть наложено более одной посторонней магической конструкции, именно посторонней, но здесь возможны некоторые проблемы, долго объяснять, после.

— Хорошо, — согласился Виктор.

Товарищи замолкли и, держа луки наготове, принялись следить за входом в подземелье.

Задумка их была проста и в каком-то смысле отработана: Зас, используя невидимость, пробирается в логово работорговцев, после использует магию погружения в глубокий сон, а дальше они действуют по обстоятельствам. Имелось в плане, а точнее в магии, две слабости — первая, стоило магу начать создавать новую ментальную конструкцию, как прежняя — обеспечивающая невидимость, разрушалась, отчего невидимость, собственно, отменялась. Вторая слабость — магия наведения сна работала в ограниченном пространстве, то есть лишь в пределах одной комнаты или зала. Итого, Засу необходимо было выбирать место для заклинания, после спрятаться от посторонних глаз на тридцать ударов сердца, требующихся для сотворения магии. С рейнджерами, на их беду, получилось, но вот получится ли сейчас?

Не прошло и половины ожидаемого времени, как Зас выбежал из прохода и сделал он это так, что сразу стало ясно: план провалился целиком и полностью.

Маг пущенной стрелой вылетел из пещеры, после чего ринулся в сторону товарищей. За ним, выпучив глаза и размахивая в такт бега мечами, вывалилась толпа бандитов. Виктор думал не долго: вскинув заранее подготовленный лук, он натянул тетиву и выстрелил. Попасть с двадцати шагов труда не составило, да и навыки стрельбы послушно всплыли из глубин телесной памяти. Один из бандитов получил стрелу в грудь, сбился с бега, споткнулся и завалился на землю.

Далее события разворачивались быстро: Мэлдон также успел выстрелить, но действовал он более расчётливо, отчего засадил стрелу в переносицу самого солидно экипированного противника. Стрела, породив редкостно неприятный хруст, пробила череп и сократила количество врагов до четырёх человек. Бандиты растерялись и притормозили, их явно посетила неприятная мысль: 'А не в засаду ли мы попали?' Быстро сообразив, что засада состоит всего из двух лучников, противники заорали и бросились в атаку. Мэлдон успел выстелить во второй раз, менее прицельно, но всё же вогнал стрелу в плечо одного из бандитов, на какое-то время выключив того из боя. Виктор же бросил лук и выхватил из ножен меч. Зас подскочил к ним, развернулся и, оголив оружие, заорал не хуже преследователей. Люди и сталь столкнулись, маг ловко парировал направленный на него удар, отскочил и умелым, довольно подлым движением, рассёк своему противнику сухожилия и мышцы локтевого сустава, бандит всхлипнул, рука его повисла плетью, а спустя секунду он умер от нового удара.

Виктор принял размашистый боковой удар куда менее ловко, что чуть не стоило ему жизни, так как лезвие его меча оказалось отбито сильно в сторону. Рослый бандит продолжил комбинацию, но его цель ловко отскочила за пределы досягаемости и начала опасливо, словно волк против медведя, кружить вокруг. Бандит осклабился и начал наступать, что не удалось, так как Мэлдон, который по-эльфийски молниеносно вогнал своему противнику остриё меча в кадык, тут же повторил похожий трюк с противником Виктора, который в пылу боя недальновидно повернулся к эльфу спиной, после чего получил колющий удар между рёбер.

Бандит раненый стрелой в плечо, преодолел болевой шок, поднялся с земли и застыл с дрожащим в руке мечом, не решаясь ни напасть, ни бежать прочь. Даже с дистанции в десять шагов был ясно различим дробный стук его зубов. Так он и стоял, пока спустя десять ударов сердца не был скован параличом и убит подошедшим к нему магом.

— Дерьмо дракона! — вернувшись к товарищам, выпалил Зас. — Так и помереть можно!

— Это все? — брезгливо осматривая свой запачканный кровью меч, спросил у мага Мэлдон.

— Нет, внутри ещё минимум трое, похоже мы застали на месте всех членов банды.

— Что будем делать? — скорее риторически спросил Виктор, так как Зас и Мэлдон уже во всю действовали.

Эльф вложил в ножны окровавленный меч, чего явно не хотел делать, после чего поднял с земли свой отброшенный в пылу схватки лук и приготовившись к стрельбе, принялся внимательно смотреть за входом в пещеру. Виктор последовал его примеру. Маг же подошёл к ближайшему из трупов, положил руку на его затылок и принялся шептать певучее, но наполненное шипящими звуками заклинание. При этом лицо Мэлдона моментально приняло мученическое выражение.

Им повезло, как в принципе везло и до этого. Зас действовал сноровисто, отчего, когда из пещеры осторожно выглянул человек, на ногах стояли уже четверо из семи убитых ими бандитов. Это и подвело разведчика к гибели: увидев группу людей, не дерущихся, а вроде бы спокойно разговаривающих, и мельком опознав своих, он высунулся из прохода больше, чем следовало. Мэлдон не промахнулся. Разведчик умер молча, а вот позади него явно матюгнулись.

Прошло ещё тридцать ударов сердца, и отряд Виктора увеличился на шесть человек, если не считать того, что все шестеро были уже мертвы. Маг раздал мертвецам короткие команды, после чего зомби неторопливо побрели ко входу в пещеру.

— Мэлдон, не надо стрелять людям в лобешник, — не упустил возможности подтрунить над эльфом Зас, — а то зомби получаются уж больно тупые.

— Лучше расскажи, что пошло не так? — спросил у мага Мэлдон, направляясь за кучей бредущих к входу в пещеру мертвецов.

— У их главаря, того самого, которому ты пробил черепушку, оказался медальон предупреждения магии. Стоило мне начать произносить заклинание, как он заорал на всю пещеру: 'Здесь маг! Ищите его!' Благо я спрятался за кучей мешков у самого выхода и успел выскочить. И ещё наша столь лёгкая победа частично обязана дешёвому имперскому пойлу: когда я вошёл, вся эта компашка набиралась за игрой в кости, были бы трезвыми — действовали осмотрительнее. Кстати, судя по крикам, те кто не выскочил сразу, трахали кого-то в соседнем помещении, может даже ту смазливую эльфийку о которой говорил наш язычок.

Мэлдон не ответил, но Виктор ясно услышал, как тонко скрипнули его зубы.

Зас перевёл своё внимание на мертвецов, короткими командами в виде едва слышных заклинаний собрал их кучу, а после всей толпой направил внутрь пещеры. И лишь когда зомби закрыли своими телами проход, товарищи рискнули заглянуть в него. Маг, вглядевшись в темноту прохода, с досадой произнёс:

— Млядство, ждём, они потушили все светильники...

И действительно, в глубину ровным квадратом уходил укреплённый стволами деревьев проход, рукотворный и абсолютно тёмный. Шесть мертвецов, мерно, безмолвно и страшно, побрели в темноту и были скоро сожраны ей.

— Неудачники, думают темнота им поможет, — довольно ухмыльнулся Зас, склоняясь над лежащим у входа седьмым бандитом: длинная стрела попала ему в глаз и пробила череп на вылет, войдя в глазницу до самого оперения.

— Что я тебе говорил Мэлдон, не калечь людям головы... Ну ничего, для массовки сойдёт, — и он склонился над трупом, приложив к голове бандита раскрытую ладонь.

Эльф же посерел, как от происходящего, так и от услышанного ранее, со стороны было видно, что он очень переживает за своих соплеменников.

Виктор внезапно поймал себя на мысли, что трупы, притом не самого приятного вида, не вызывают у него особого страха и отвращения. Более того, вот, буквально только что, он находился на грани смерти, а сейчас неприлично спокоен, словно привычен к подобным ситуациям совершенно. Мэлдон и тот, похоже, переживал больше. Мертвец захрипел, встал и прямо так, с торчащей из затылка стрелой, поковылял в глубину прохода.

— Весело им там сейчас будет, нежить чувствует жизнь, темнота ей совсем не помеха... — пояснил маг.

Зас хотел было добавить что-то ещё, но здесь из темноты донёсся крик, прошло несколько ударов сердца, и проникающий в проход дневной свет выхватил растрёпанного человека. Залитый кровью, в распахнутой куртке брони, с окровавленным мечом в руках, он с криком кинулся на бредшего по проходу мертвеца, рубанул зомби, сбил с ног и в три удара снёс творению Заса голову. В глазах человека бесновал ужас, он же свёл его лицо в страшную гримасу. Виктор примерно понял, что произошло: засада внутри пещеры удалась, вот только зомби среагировали на удары мечей слегка не так, как ожидалось, а кромешная тьма, вероятно, завершила дело.

Увидев в проходе людей, бандит, а это точно был он, остановился и начал жмурится от яркого света. Стрела эльфийского лука не дала ему разобраться в ситуации.

— Похоже, всё пошло лучше, чем планировалось, — задумчиво почесал подбородок Зас, — кстати, а не передавят ли мертвецы кого из пленных? — обеспокоенно произнёс он.

Эльф на это охнул и бросился в темноту пещеры, на ходу убирая лук и доставая меч.

— Стой дубина! — только и успел крикнуть маг.

Виктор хотел было броситься за товарищем следом, но был удержан Засом за руку.

— Да стой ты, говорю! Ему почти ничего не грозит: мертвецы не будут атаковать его даже в ответ. Чтоб его, вот ушастый кусок кретина!

Шипя и ругаясь, Зас бегом бросился прочь от входа, только и успев кинуть Виктору, чтобы тот не снижал бдительность. Очень скоро он вернулся со своим рюкзаком, на ходу вытаскивая из него пару склянок.

— Выпей, скорее, — протянул маг Виктору небольшой бутылёк и пояснил: — Настойка ночного видения, конфисковал у рейнджеров. Закрутит кишки, я не виноват, — выпив свою, ухмыльнулся он, после чего добавил: — Ждем, сотня ударов сердца и она подействует!

Пещера молчала, ни бандиты, ни эльф наружу выходить не спешили.

Свет вокруг по нарастающей начал увеличивать свою яркость, не прошло и десяти ударов сердца с момента начала эффекта, как от дневного освещения начало неумолимо резать глаза.

— Идём, — скомандовал маг.

Темнота встретила ласково, успокоила раздражённые глаза и очень быстро превратилась в вечерние сумерки. Виктор убрал лук в наплечный чехол и достал из ножен меч, маг, держа оружие наизготовку, шёл чуть впереди. Туннель вниз оказался внезапно продолжительным, около тридцати шагов, воздух ощущался сухим, поддерживаемый крупными брёвнами потолок выглядел надёжно. Товарищи, не успев ещё войти в центральный зал, услышали пронзительный крик эльфа:

— Зас! Зас твою мать, отзови этих тварей! За-а-а-а-с! — наполняя пространство гуляющим по стенам эхом, панически кричал эльф.

— Не ори! — оглядывая основной зал, — криком ответил ему маг. — Я первый раз в жизни создал нежить, должен же быть от неё хоть какой-то толк, а?

— Быстрее, твою мать — чёртов чернокнижник — недоучка! — в голосе Мэлдона послышалась немая мольба.

Легенду кто они такие есть, товарищи продумали заранее и Зас, не смея более отказывать подыгрывающему легенде эльфу, торопясь, но не теряя осторожности, направился к одному из зияющих в стене проходов. Прикрывая его спину, Виктор двинулся следом.

Проход вёл в длинный узкий коридор, по обе стороны которого шли решетки тюремных камер. Эльф находился сейчас в первой от входа, изнутри удерживая решетчатую дверь. Он из последних сил не давал четверым мертвецам отжать её и ворваться в камеру. За его спиной, у дальней стены, в угол жались две женщины, избитые, в рваной одежде, они смотрели на происходящее с ужасом и просыпающейся надеждой. Одна из женщин была эльфийкой — стройная, худенькая, со стреловидными, смотрящими немного назад ушами и большими, заплаканными сейчас, зелёными глазами.

— Мэлдон, если бы ты не орал как идиот, — они бы не начали ломиться конкретно в эту камеру! — утратив при виде измученных женщин заряд сарказма, выпалил Зас и принялся раздавать мертвецам короткие приказы.

Мертвецы отступили, эльф обессиленно опустился на каменный пол подземелья.

— Зас, чтоб тебя демоны взяли, — слабо произнёс он, — но знаешь, первый раз с нашего знакомства, я рад тебя видеть...

Порождая громкое, внезапно пугающее эхо, тёмный маг весело и раскатисто рассмеялся.

* * *

— Мэлдон, неужели ты мне не доверяешь? — задушевно протянул Зас. — Мог бы и сказать, что у тебя есть навык ночного зрения, хе-хе.

Эльф на это кисло ухмыльнулся и произнёс:

— Стоило мне первый раз увидеть твоих зомби, как моя память начала работать неприлично избирательно.

Виктор, потеряв интерес к сотой за последние дни перепалке мага и эльфа, огляделся: центральный зал подземелья окутывала кромешная тьма, он понимал это разумом, тем не менее, настойка ночного видения позволяла видеть окружение достаточно ясно. Благодаря ей осмотр логова бандитов не вызвал у них никаких затруднений. Бегло изучив подземелье на предмет опасности, товарищи опасности не нашли, зато среди всякого — разного обнаружили три магических светильника, с которых попытались было снять затемняющие чехлы, но вынуждено вернули их назад: усиленные настойкой ночного видения глаза, весьма болезненно резало ярким светом.

— Не переживай, принятая нами настойка весьма далека от совершенства, менее чем через час её действие закончится, — сообщил Виктору маг.

Центральный зал захваченного ими подземелья представлял собой круг шагов сорока в диаметре. Отступая от стен шагов на семь, потолок подпирали массивные, вытесанные из древесных стволов, колонны. Куда более толстая, сложенная из каменных блоков колонна, поддерживала потолок в центре зала. Она же служила отапливающей помещение печью, мрачно смотревшей на новых хозяев тёмными, потухшими сейчас дырами — глазами. У стен высились кучи ящиков, мешков, бочек, плетёных корзин с непонятными камнями, да и просто всякого хлама. Имелось с десяток кроватей и расстеленных на камне пола лежанок. Ближе к центру громоздился грубо сколоченный длинный стол с чурбанами — табуретами вокруг.

Кроме ведущего на поверхность тоннеля, имелись в стене зала ещё два прохода: один вёл в тюремную секцию, другой в помещение небольшого, заставленного стеллажами и ящиками склада. Вход на склад перекрывала массивная, окованная железом и, как оказалось, не запертая дверь.

По словам спасённых женщин, сейчас в тюремной секции находились двадцать девять человек и что неприятно поразило Виктора: пленники до сих пор не издали ни звука, даже несмотря на то, что от прохода к ним почти осязаемо веяло тягостным и липким ожиданием. Даже молоденькая крестьяночка, которую вместе с эльфийкой защищал Мэлдон, и которой они приказали пока сидеть в камере, затихла, беспрекословно подчинившись. В прочем, кто они есть такие, товарищи не озвучивали и вполне вероятно сидящие в камерах люди считали, что стали свидетелями каких-то внутренних разборок между бандитами и некромантами.

Мэлдон вывел свою соплеменницу в основной зал и долго, более получаса, разговаривал с ней. Разговор шёл на эльфийском, так что понять что-либо Виктор не мог. Дожидаясь пока эльф закончит, он вместе с Засом ещё раз осмотрели подземелье и убедились что врагов в нём нет, а пленники надёжно заперты в своих камерах, после чего выволокли на поверхность трупы растерзанных бандитов и изрубленной нежити. Наконец Мэлдон закончил и подошёл вместе с эльфийкой к товарищам.

— Мелендер энторес, — обратилась к мужчинам женщина, — я искренне благодарю вас за своё спасение, — поклонилась она им.

Виктор поразился: избитая, замученная и истощенная, в порванной вонючей робе, через дыры в которой виднелось обнажённое, покрытое синяками тело, женщина с трудом держалась на ногах, но при этом не выглядела сломленной. И это при том, что он содрогался лишь от одной мысли, что делали с ней убитые ими бандиты, а то, что делали, он не сомневался — две грязные койки, стоящие в той, крайней камере, места для сомнений не оставляли.

— Да не пялься ты на неё так, — толкнул его локтем Зас, — для эльфийки самое страшное потерять в подобных условиях девственность, а если женщина зрелая и тем более имеет детей, жизнь для неё дороже чести.

Эльфийка на это слабо кивнула.

— Её зовут Анейра, — сообщил товарищам Мэлдон, — она, как и я, из Молчаливого леса и она поможет нам по мере возможностей. Я в общих чертах обрисовал ей нашу ситуацию.

Виктор вопросительно посмотрел на Заса.

— Виктор, вот объясни мне, — возмутился Маг, — когда дело касается вопроса перерезать или нет очередную глотку, ты готов идти на абсолютно излишние на мой взгляд риски, но стоит ситуации разрядиться, как ты у нас сама тактическая подозрительность. Да не кривись ты, объясню кратко: эльфы и гномы, в отличие от людей, скорее сотрудничают с главным пантеоном, нежели полируют их божественные зады своими смиренными языками, хе-хе. Ушастые, как и коротышки, спят и видят, как бы пропихнуть в пантеон своих богов, ведь текущие не очень то жалуют их своим вниманием и благами, предпочитая более податливых людишек.

— Да, это так, — кивнул Мэлдон, — но вернёмся к делу, — продолжил он. — Повезло нам, но не повезло им, — кивнул эльф на Айнеру. — Неделю назад из Засториана вышел караван, везущий в туманный лес разные, в том числе довольно специфические товары. Оружие, — пояснил эльф на прищур Заса, — охрана была достойная, пусть и на вид скромная, — наняли троих весьма опытных авантюристов, пятерых наёмников, да и кроме торговца — весьма уважаемого в Эрдеме гнома, караван со стороны заказчиков сопровождали двое эльфийских рейнджеров и один маг, — кивнул Мэлдон на эльфийку. — Убитой нами швали ни за что бы не взять подобную добычу, если бы под видом наёмника в сопровождение не пролез их человек. На вечернем привале он добавил в еду сильное ослабляющее снадобье, после чего подал сигнал следящим за караваном сообщникам. Результат оказался печальным: в живых оставили только гнома — торговца, одного из авантюристов — женщину и Айнеру, — болезненно поморщился эльф.

— Авантюристка это та, вторая, в камере? — удивлённо спросил Виктор.

— Нет, в камере похищенная из деревни каменотёсов девушка, — покачала головой эльфийка, — авантюристку зовут Риена, она заперта в самой дальней камере. Риена не далась им, отчего ей очень досталось, если вы не против, я должна помочь ей.

— Не далась? — засомневался Зас. — Хочешь сказать эти псы побрезговали оглушённой бабой?

Несмотря на грубость мага, Анейра ответила спокойно:

— Она магический рыцарь и способна накладывать на своё тело разные эффекты, когда эти твари касались её даже полумёртвой, их охватывал страх, от которого их стручки становились ни на что не годными.

— Хм, интересно, — нахмурился маг.

— Так вот, — продолжил Мэлдон, — из каравана выжили трое, остальные, а их здесь двадцать шесть человек, в основном мужчины и подростки, которых пленили под видом найма на одну из предгорных шахт. И ещё, по моему мнению, мы изничтожили лишь тело и хвост 'гадины', голова же её осталась в Засториане. Сейчас же, для поддержания нашей легенды, мы объявим пленникам, что вы — Виктор и Зас, нанятые мной авантюристы, а я — представитель Туманного леса посланный разобраться в судьбе каравана. Вопрос, что нам делать со всем этим дальше...

— Хе-хе, Мэлдон, неужели ты настолько к нам привязался? — театрально засомневался Зас. — Ты и сам прекрасно знаешь, что делать, варианта лучше просто не существует: ты, под видом того самого 'представителя' поведёшь всю эту мужичню в город, а Анейра, и может даже гном, подтвердит, что ты самый 'не тот который надо эльф на свете'. С таким-то эскортом поверят. Заодно будешь следить, чтобы спасённые нами 'добропорядочные' пленники не выкинули какого-нибудь тухлого фокуса. Надо будет заставить их закопать трупы бандитов, чтобы им в голову не пришло чего лишнего. А мы с Виктором продолжим действовать по предложенному нашим новым знакомым плану.

— Хорошо, — с плохо скрываемой неохотой, кивнул Эльф.

— А у нас не будет проблем с тем, что пленники видели нежить? — спросил Виктор.

— Ты забыл, — осклабился маг, — я 'официальный, сертифицированный гильдией магов чернокнижник'. Или ты думаешь все тёмные маги сидят по сырым норам? Вон, даже среди эльфов имеются, хе-хе. А если мужичье засомневается, я предъявлю им пару висящих на моей груди медальонов, тех, которые мы сняли с других 'чернокнижников'. Хорошо, хорошо, перейдём к делу, — кивнул Зас требовательно глядящей на него эльфийке: та хотела поскорее приступить к помощи раненой авантюристке. — Если вы не возражаете, я, пожалуй, возьму на себя роль глашатого, пора вживаться в образ хорошего парня.

Зас снял с поддерживающей потолок колонны один из магических светильников, сдёрнул с него чехол и, залив пространство ярким светом, направился к проходу ведущему в тюремный блок. Айрена же подошла к Виктору и слабым, немного стеснительным голосом попросила:

— Вы не могли бы обыскать нежить, минимум у одного из них должны быть ключи от камер и от этого.

Женщина подняла руки, и Виктор увидел, что на её запястьях надеты массивные браслеты из блестящего, с зеленоватым отливом металла.

— Они не позволяют мне использовать магию, — пояснила эльфийка. — И ещё я очень боюсь нежити, от неё так и разит отрицательной энергией.

— Хорошо, — коротко кивнул Виктор и пожалел, что не догадался обыскать выволоченные на поверхность трупы. Четверо же оставшихся в строю мертвецов послушно охраняли выход из подземелья.

Зас тем временем подошёл к проходу, перешагнул порог и сделал пару шагов по разделившему два ряда решёток узкому коридору, принеся с собой яркий, слепящий свет. К решёткам, опять же отчего-то стараясь не шуметь, прильнули серые, измученные, с разгорающимися от надежды глазами, лица.

'Вероятно их наказывали за любой громкий шум, выдрессировали по полной', — предположил Виктор.

— Решившие подзаработать работорговлей псы — мертвы, — раскатистым, с ноткой презрения голосом, начал маг, — а за банальное нежелание держать свой член в штанах, когда его следует там держать, большинство из них стали нежитью и теперь их жалкие душонки не попадут в верхние чертоги, обречённые дожидаться перерождения в чертогах нижних, среди смрада, разложения и тёмных ползучих тварей.

Я — сертифицированный гильдией магов чернокнижник, — с напыщенной гордостью, бессовестно и убедительно, лгал маг. — Так же со мной Зинктор — авантюрист — следопыт из Эрдема и Иландрон — эльф — представитель Молчаливого леса. Очень скоро вы получите приличную еду и питьё, немного позже мы освободим вас и даже позволим взять кое-что из снаряжения бандитов, часть которого, прошу помнить, принадлежит нам как трофеи, а часть, при том большая, будет возвращена владельцу или передана на разбор в гильдию авантюристов. После освобождения вы в сопровождении эльфийского представителя отправитесь в Засториан. Пока же, на то время пока мы перетряхиваем содержимое этой пещерки, вам придётся еще немного посидеть за решёткой, мы не очень любим толкотню, знаете ли, хе-хе, — не удержав серьёзность, хмыкнул Зас.

Серые лица ожили, на них появились эмоции — радость, облегчение, сомнения и даже зависть. Решётки начали источать шёпот, даже вонь идущая из камер и та, казалось, усилилась. Что поразило Виктора, никто из пленников не возмутился тому, что их не освободят немедленно.

— Я прошу учитывать, что среди имущества этих свиней на данный момент находится немало предметов принадлежащих компании Гиримара Рыжебородого! — раздался из самого конца коридора зычный, высокий, старающийся казаться уверенно-возмущённым, голос.

— А я-то думал ты предложишь нам немедленно оказать помощь некой Риене, — ехидно начал отвечать Зас, — или может даже поинтересуешься судьбой настрадавшихся здесь женщин, не будь которых, эти ребята наверняка бы добрались до твоей широкой гномьей жопы, — продолжал изливать яд маг, который, похоже, недолюбливал не только эльфов. — Ещё раз повторяю — мы не грабители, среди нас сертифицированные авантюристы и мнение владельцев похищенного бандитами груза будет учтено в полной мере.

— Спасибо, — пристыженно пискнул из-за решётки невидимый пока гном. — И вы правы, уважаемые, помогите Риене, прошу вас!

— Ищем ключи от камер, не кипишуйте, ждите, — холодно ответил маг и вышел из прохода, забрав с собой свет и погрузив тюремный блок во тьму.

* * *

Зас смеялся громко и самоотверженно, смеялся так, как могут смеяться наверно лишь тёмные маги — пугающе, весело и страшно. 'Сапоги', словно аккомпанируя этому смеху, нервно дергались, дрыгались, делали поступательные движения, но сделать со своим положением ничего не могли.

— Нет, я сегодня отвеселился за последние лет двадцать, — хмыкнув напоследок, заявил маг.

— Не слишком ли рано ты смеёшься: наш 'язык' не сообщил нам об этом лазе и более того, он, — кивнул Мэлдон на торчащие из лаза сапоги, — мог быть не один.

— А плевать, — чуть подумав, произнёс маг. — Смотри, допрошенный нами 'батрак' упомянул, что в банде кроме них одиннадцать человек. Девятерых мы убили у входа, троих растерзали мертвецы внутри, плюс этот, всего тринадцать. Скорее всего 'язык' не врал, он же сам говорил, что недавно в банде. А откуда взялись ещё двое? Вероятно, пока они шатались в дозоре, с города сюда подошли эти 'лишние'. И даже если кто-то сбежал, вряд ли он приведёт подмогу в ближайшие сутки и уж тем более вернётся сам. А мы сейчас у него и спросим...

Разговора их обладатель сапог, кстати довольно дорогих на вид, слышать не мог, так как глубоко и прочно застрял в потайном лазе.

Чуть ранее, найдя наконец ключи от камер, товарищи передали их Айрене. Далее, разведав съестные припасы бандитов, поручили второй женщине — слегка сбрендившей от пережитого, постоянно смотрящей в пол и сжимающейся от каждого резкого движения крестьяночке, раздать пленникам некоторое количество еды сквозь решётки камер. Заодно Зас приказал ей после взять кувшины с вином и вылить их на землю снаружи. Виктора немного удивило отношение мага к пленникам, словно за решётками сидели не похищенные люди, а личности откровенно сомнительные, но здесь он полагался на опыт товарищей. Да и Мэлдон, как ни странно, мнение мага разделял.

А далее настал важный и слегка волнующий момент насладиться плодами добрых дел в виде трофеев с бандитов и содержимого их склада. На складе этом, в углу за стеллажами, товарищи и обнаружили торчавшие из замаскированного лаза кожаные сапоги, точнее их обладателя.

И сейчас, Виктор с Мэлдоном наклонились, схватили 'Сапоги' за сапоги и не без труда выволокли закупорившего проход бандита из потайного тоннеля. Зас, стоило лишь телу полностью появиться, бесцеремонно наступил на державшую кинжал руку, отчего рука кинжал отпустила и тот был пинком отправлен в другой угол комнаты.

Втащив бандита в помещение, товарищи принялись изучать 'находку'. К сапогам прилагалось весьма колоритное лицо, от одного взгляда на которое становилось ясно, что перед ними человек попробовавший в жизни всё. И пробовал он это 'всё' весьма неразборчиво, не подумав остановиться на хорошем и попробовав заодно, всё плохое и очень плохое. Маленькие рыбьи глазки на пухлом лице испуганно бегали, нижняя губа капризно отваливалась вниз, оголяя вполне приличные и даже местами белые зубы. Не сказать, что человек был сильно толстым, но жирок на его боках имелся, отчего, собственно, попытка побега и закончилась столь печально.

— Да вы, канальи, знаете кто я!? — состряпав грозную мину, пыхтя, выпалил бандит.

Он возмущенно обвёл товарищей взглядом и как-то очень быстро запал наглости растерял. Растеряется от чего имелось: лицо Виктора изучало презрение, сквозь притворное безразличие Мэлдона явственно просачивалась клокочущая ярость, Зас же счастливо лыбился и от лыбы этой пробирала холодная дрожь.

— Эй, — подойдя к двери, крикнул в основной зал маг, — как там тебя, главарь? Подойди ка и расскажи нам кто он есть.

Толстяк, который вероятно не являлся рядовым бандитом, вжимался спиной в холодную стену подземелья и, судя по выражению своего лица, мучительно выдумывал угрозы, оправдания и разные другие способы сохранить себе жизнь и свободу, а то и обвести вокруг пальца захвативших его людей. Но всё перечисленное из головы его вылетело, когда в проход зашёл бледный как смерть человек, с рассечённым лезвием меча лицом и торчащей из переносицы обломанной стрелой. Залитый кровью, с мутными белёсыми глазами, он медленно приближался к толстяку. Мертвец приближался, а толстяк растекался по стене в бледнеющий от ужаса блин.

— Мы ждали пока вы свяжетесь с нами, — всхлипнув, залепетал бандит. — Но слухи, что Волчьи пики разорены... Мы ждали посыльного, но он не шёл, мы не знали, что делать с пленными.

— Кто-то предал нас, — задушевно протянул Зас, — и вероятно этот кто-то сидит в Засториане. Где тайник? Мы забираем магические побрякушки, а после уходим в город, и ты идёшь с нами, есть разговор к главному, — весьма убедительно импровизировал поймавший ситуацию маг.

— Да, — всхлипнул обладатель рыбьих глаз, — тайник в том углу, я покажу, надо только сбить ложный камень, и это не мы! Не мы!.. Хайгер вам всё подтвердит...

— Мэлдон, — обратился Зас к эльфу.

Эльф кивнул и, пригнувшись, коротко врезал по щекастому лицу кулаком, отчего дух из лица на время выбило.

— Дебил... — покачал головой маг, — повёлся на подобное видя перед собой эльфа.

— Мертвецы действуют на людей весьма убедительно, — заметил на это Виктор. — И, кстати, кто он? Не похож на остальных.

— Скорее всего некто из 'головы' этой банды, вероятно из имущественной знати, — ещё раз оглядев толстяка, произнес Зас. — Ладно, свяжем его пока и бросим здесь, не стоит чтобы другие его видели. И не слышу слов благодарности, я сэкономил нам кучу времени...

— Случайность и глупость этого сукиного сына сэкономили нам кучу времени, — возразил эльф.

— Эльфы неисправимы... — скривился маг. — Ладно, вяжем и приступим к главному, — добавил он.

Вооружившись найденными здесь же кирками, они взялись за стену, указанную бандитом. Очень скоро выяснилось, что под слоем штукатурки идеально повторяющей структуру камня, находится солидного размера ниша, из которой товарищи извлекли четыре прекрасно выполненных составных лука, пять превосходной работы мечей, два механических арбалета гномьей работы, четыре кинжала, увесистый мешочек с великолепными, выполненными из мифрила наконечниками для стрел и полтора десятка деревянных футляров, в которых, в специально вырезанных нишах, лежали магические медальоны. И это при том, что на самом складе, на стеллажах и в ящиках, имелось солидное количество менее дорогого и качественно сделанного оружия. Всё найденное на складе вероятно являлось партией с похищенного каравана. Удивило Виктора и то, что сами бандиты пользовались куда более грубыми и простыми клинками, чем даже те, что лежали на стеллажах.

— Это всё изготовлено в лучших мастерских империи и предназначалось для Туманного леса, — вздохнул Мэлдон, осматривая найденное в тайнике оружие, — хотя эльфам не резон расстраиваться: золото за эти товары не было уплачено...

— Да, хорош... — протянул маг, вынимая из ножен усыпанный рунами меч, клинок которого бледно поблёскивал сине-фиолетовым металлом. — Вот в чём, а в убийстве себе подобных имперцы толк знают, — задумчиво произнёс маг. — Обрати внимание на луки Виктор, ага, на которые уже капает Мэлдоновская слюна. Эльфы делают лучшие на континенте луки, но вот с металлургией у них хуже чем у людей, не говоря уже о гномах. Секретом создания адамантовых пластин в ноготь толщиной владеют только коротышки, а луки со вставками из таких пластин делают только в империи, вот ушастые и вынуждены отсыпать золото в чужую казну. Ну что, Мэлдон, не стесняйся, выбирай себе оружие по вкусу, мы заслужили.

— Нет, всё это имущество того торговца — гнома, я не могу.

— Виктор, я знаю почему тебя хотят прибить наши боги, ты болен какой-то 'чумой', от неё совесть раздувается и перестаёт пролазить в двери необходимого. Я даже на себе — закалённом и умудрённом жизнью, чувствую твоё 'дурное' влияние. Выбирай оружие Мэлдон, и ты Виктор, с торговцем я договорюсь... — и маг кивнул на сложенные на полу деревянные футляры с магическими медальонами. — А ещё нам стоит слегка подраздеть бандюков, да, да Мэлдон — да здравствует одёжка с зомби, чую броня нам очень скоро пригодиться...

* * *

На внимательный и вдумчивый обыск подземелья ушло более двух часов, в течение которых всё, что казалось ценным, было отсортировано и сложено по отдельным кучам. Сразу же, в процессе поиска и разбора трофеев, товарищи отобрали для себя лучшую и наиболее подходящую экипировку. Расстраивало лишь то, что броню пришлось снять с убитых бандитов и броня эта имела не самый лучший вид и, местами, размер, но жизнь, как известно, дороже. В отличие от брони, оружие вызывало знакомый любому мужчине трепет и уважение. Виктор стал обладателем относительно короткого штурмового лука работы имперских мастеров, тугого и лёгкого. Множество слоёв кости, металлов и разделяющих их прослоек из самых разных материалов, были скомбинированы, склеены, смотаны и проклёпаны так, дабы сделать оружие не только надёжным, но и изящным. Эльф также стал обладателем подобного лука, но куда более длинного и дальнобойного. Зас же остановил свой выбор на лёгком арбалете гномьей работы, взвод которого осуществлялся двумя удобными рычагами, расположенными по бокам несущий балки.

Действительно стоящих мечей нашлось пять, при этом три из них были абсолютно одинаковые. Довольно широкие и длинные, но при этом очень тонкие адамантовые клинки, обладали редкой прочностью и жёсткостью, лезвия их покрывала изящная гравировка и сохранные руны. Рукояти, обтянутые кожей неизвестного монстра, лежали в ладонях приятно и верно. Тысячи мельчайших шипов эту кожу покрывавших, словно шептали, что меч не выскочит из руки, будь рукоять смочена водой или кровью.

— Нашему отряду порой не хватает единства, — улыбнулся Виктор, — предлагаю взять одинаковые мечи, дабы к этому единству более приблизиться.

— Ой, я сейчас расплачусь, — передразнил Виктора не терпящий сентиментальности Зас.

Однако спорить маг не стал и предложение принял.

После, не без помощи Заса, они отобрали для себя магические медальоны, выбрав как из найденных в тайнике, так и из снятых с бандитов.

— Часть оплаты за пленных Волчьи пики отдавали товаром, — пояснил Зас наличие у бандитов столь ценных, как выяснилось, предметов. — Не кривляйся Мэлдон: да, данные побрякушки заряжены магией путём весьма кровавых ритуалов, вот только выбора у нас особого нет, как и нет в медальонах ненавидимой эльфами отрицательной энергии, — пресёк Зас протесты товарища.

В процессе выбора и распределения медальонов, Виктор узнал, что не рекомендуется надевать на себя более трех наделённых магией предметов за раз, иначе можно столкнуться с магическим резонансом, из-за которого магия банально переставала работать. В процессе отбора ему достался более лучший чем был медальон пассивного сокрытия, медальон отражения магических проклятий и медальон сохранения от дикого зверя. Последний, пусть и действовал исключительно на зверей, для путешествий по дикой местности был незаменим.

Также эльф с магом выбрали себе по длинному, хищному и похожему на иглу кинжалу. А после, после они освободили гнома.

Гиримар Рыжебородый оказался вовсе не рыжебородым: чёрная словно сажа борода, того же цвета волосы и мохнатые густые брови придавали его лицу воистину грозный вид. Смягчали впечатление бойкие голубые глаза и, несмотря на пережитое, не потерявшие румянец щёки. Гном оказался довольно высок, не менее пяти футов росту и просто необъятен в плечах.

— Это грабёж... — коротко выдал он, оглядев товарищей. — Это обычный, неприкрытый, грабёж... — продолжил он. — Одни лишь эртийские луки, которые вы уже упрятали в свои заплечные чехлы, идут по сто пятьдесят крон закупочная. Я подам протест в гильдию! — строго, но при этом жалобно, обратился гном к своим спасителям.

Зас молча протянул ему деревянный футляр. Гиримар открыл его и долго рассматривал небольшой медальон, усеянный мелкими аккуратными рунами окаймляющий не малого размера рубин в центре.

Выждав паузу, маг заговорил:

— Девять магических медальонов среднего ранга, в основном сокрытия и защиты от магии, плюс десять низкого, я бы даже сказал ближе к среднему. Заодно право на всё, что имеется в данном подземелье. Мы забираем лишь то, что на нас и кое-какую мелочёвку из припасов. И не надо кривиться, стоимость средне-ранговых медальонов не менее пятидесяти золотых крон за штуку, а в империи дадут по шестьдесят пять...

Негодования в глазах гнома поубавилось, и он обвёл взглядом навалы ценных и не очень предметов, задержав взгляд на корзинах с витариевой рудой.

— Мало, — недовольно буркнул он, — адамант, у вас на поясе висит адамант, мать вашу!

— Нас было трое, их — шестнадцать человек, троих мы убили до этого, — с укором в голосе и со свойственной ему убедительностью, начал говорить Виктор. — И у нас был выбор — рискнуть или же идти за подмогой, а за подмогой идти было долго, не менее двух суток... и что могло случиться с вами за это время — одним богам известно. И мы рискнули, и будем рисковать дальше. Он — указал Виктор на эльфа, — будет сопровождать вас до города, а мы продолжим весьма опасную миссию и ваше снаряжение, скорее всего, не раз спасёт нам жизнь. Боги, уважаемый, своей несговорчивостью вы отпугнёте удачу...

— Кинжалы, ну зачем вам — оборванцам, мифрил с рукоятями инкрустированными костью василиска? Вы что, эльфийские князья? — растеряв большую часть напора и уверенности, простонал гном.

— Хорошо, кинжалы мы оставим... — согласился Виктор.

— Уговорили, — поморщился Гиримар, — и уговорили только потому, что ничего не стоило вам перерезать мне глотку и, тем не менее, вы поступили как достойные люди. Только поэтому... Так какие там медальоны, вы говорите? — прищурившись, обратился гном к Засу.

— Самые востребованные имперской разведкой, — во все зубы улыбнулся маг. — Уж поверьте мне, я-то знаю...

**

Разглядывая грязных, измождённых и пропахших нечистотами людей, Виктор внезапно понял, отчего Зас столь опасливо относится к пленным. В основном молодые парни и мужчины, но с уже загрубевшими от ежедневной рутины лицами, в них отсутствовал стержень, тот стержень, который необходим, чтобы не гнуться под ударами жизни, стержень позволяющий ставить цели и воплощать их. У выпущенных из камер людей не было цели и не было стремлений, по крайне мере стремлений высоких, в их головах отсутствовали такие понятия. Они жили одним единственным днём. Если этот день заканчивался сытостью — они были счастливы, если он заканчивался сытостью и женщиной под боком, они были счастливы вдвойне, а дальше... Дальше они не смотрели, для них ещё существовало завтра, а вот послезавтра уже не было, послезавтра было далёким и туманным.

Они были рабами обстоятельств и уклада. Уклад говорил, что они годны вкалывать за гроши на шахтах, и они пошли на них вкалывать. Обстоятельства сделали из них пленников, и они стали пленниками — смиренными и покорными. Обстоятельства предоставят возможность стать бандитами, и они станут ими, как допрошенный отрядом батрак. Станут бессовестными и безжалостными, войдут во вкус, будут грабить и насиловать, и, как и прежде, не думать о завтрашнем дне.

Однако же опасения товарищей оказались отчасти напрасными, первое из-за того, что у освобождённых, пусть впервые за недели плена досыта накормленных, попросту не оказалось сил выкинуть что-нибудь этакое. А второе... Вторым обстоятельством стал Гиримар Рыжебородый.

Гном, по-видимому, завоевавший некоторый авторитет до этого, жёстко взял бразды правления и заявил бывшим пленникам, что все они наняты в роли носильщиков и получат некоторую долю от имущества и провизии бандитов. По прибытию в город он выплатит им небольшое вознаграждение и примет участие в их дальнейшей судьбе. А именно, устроит на шахты с добросовестным начальством. Этих — весьма осязаемых перспектив, освобожденным оказалось более чем достаточно, чтобы моментально позабыть о других перспективах, сомнительных и нечистоплотных. После чего начался сбор и упаковка возвращённого груза, распределение одежки и снаряжения, в основном снятого с бандитов, да и просто сборов, так как выдвинуться решено было до темноты. И тут случился весьма неприятный и даже опасный момент.

Гном предусмотрительно сложил самое ценное снаряжение на складе, дабы самолично упаковать его, спрятав от лишних взглядов. И так уж вышло, что никто кроме товарищей и, собственно, Гиримара Рыжебородого, о существовании выжившего бандита не знал. Даже периодически снующим по залу женщинам, он на глаза не попадался, так как был связан и брошен в самом дальнем углу склада. И когда Зас с Мэлдоном выволокли очнувшегося пучеглазого толстяка в основной, освещённый и набитый сейчас людьми зал, все замерли, а после подземное помещение начало наполняться тихой яростью и клокочущей, вырывающейся из глоток стонами и шипением, ненавистью.

Анейра, увидев бандита, всхлипнула и прикусила губу от вороха нахлынувших на неё не самых лучших воспоминаний. Из рук эльфийки на пол посыпалась деревянная посуда, которую она собирала в дорогу. Бывшие пленники потянулись за оружием, у многих оно уже имелось.

— Отрезать раскалённым кинжалом член, чтобы не изошёл кровью гнида, и заставить сожрать, — пискнул один из освобождённых — высокий, грубоватого вида парень.

— Точно, — согласился другой, — а после выпустить кишки, но так чтобы не сдох слишком быстро.

— И пусть топает без члена и с кишками, — уже весело, с задоринкой, подхватили другие.

И двинулись, монолитно двинулись, толпой, лавиной, грозной, бездумной, двинулись.

— Отставить! — рявкнул Виктор так, что с потолка посыпалась налипшая на паутину пыль.

— Ох, ну и послали же боги неразумного, — раздался в установившейся гробовой тишине, стон Заса.

— Когда мы пришли сюда, — начал Виктор, убедительно, горячо, обнаруживая в себе немалые ораторские способности, — то обнаружили в этой яме кучу зверья. Не людей — зверья. И мы их вытравили, просто и безжалостно. Не превращайтесь, слышите меня, не превращайтесь в такой же сброд. Мы коротко допросим эту мразь, а после просто повесим снаружи, без всяких зверств, на корм ворон и другого зверья — четырёхногого.

— Повесить?! — возмущённо выпалил один из освобождённых. — Знаешь, что он делал с нами, не другие — остальные, а только он, — ткнул бывший пленник пальцем в багровеющего от страха бандита. — Эта садистская скотина наслаждалась чужой болью, он только за этим и приходил сюда — издеваться и насиловать. Выводил нас из камер по одному, а после унижал, бил, выкручивал суставы. А что он делал с ней, знаешь? — говорящий указал пальцем на эльфийку и осёкся: униженной и побитой женщины больше не было, Анейра стояла гордая и спокойная, другая — чистая и сильная.

— Живьём сжечь урода! — крикнул кто-то ещё.

Тем не менее, речь Виктора, да и благодарность к спасителям, отчасти возымели действие: толпа волновалась, но пока не двигалась. Виктор понял, что надо действовать, брать ответственность и действовать. Он достал свой охотничий нож и двинулся к садисту и насильнику, намереваясь быстро и просто перерезать тому глотку, но не успел. Раздался хлопок, и пучеглазая голова кровавым веером мозгов и измельчённой кости, оказалась размётанной по залу и одежде стоящих позади людей. Фонтан крови, ещё живой и горячей, вырвался из разорванных артерий и окрасил низкий потолок замысловатым узором красных брызг.

Зал охнул.

— Вам, кажется, ясно сказали, что необходимо было сделать с этим человеком! Так какого чёрта вы ещё не засунули своё сраное мнение в свои вонючие жопы?

'Когда он успел!' — поразился Виктор, глядя на четверых лежащих на полу обезглавленных мертвецов. Те умерли тихо, не издав ни единого звука, а может и издав, но уж больно все были заняты бандитом.

Тридцать пар глаз устремились в сторону прохода и все тридцать пар моргнули от недоумения. В стоящем в проходе человеке имелась сводящая с ума несуразность — круглолицый, щекастый, с хитрыми ясными глазами, он буквально светился добротой в вперемешку с чем-то невыразимым, но очень подкупающим. Его растрепанная коротко стриженая голова, дополняла картину рубахи — парня. При всём этом, каждый в этом зале моментально понял, что, если этот человек захочет их убить, они умрут. И он захочет, если они не засунут своё 'кое-что' в 'кое-куда'.

Дополняла картину весомости говорящего его броня. В ней он походил на броненосца — того зверька, у которого мягкое нутро и непробиваемая внешняя защита. Весь этот человек был обшит сталью и мифрилом, обшит как упомянутый броненосец, но лишь с внешней, по контуру тела, стороны. Подобная экипировка явно служила сохранению максимальной подвижности и при этом позволяла принять удар практически любой частью тела. На поясе внезапного гостя висели два длинных хищных кинжала и короткий широкий меч.

— Меня зовут Виго, — обратился человек к Виктору, — и я вас заждался. Один наш знакомый сказал, что вы придёте раньше...

— Это Виго, он пришёл нам на помощь, — обратился не растерявшийся Виктор к собравшимся, — и я очень рекомендую прислушаться к его мнению...

О да, собравшиеся прислушались. Гнев и злость бывших пленников как-то сразу улетучилась, словно их окатили волной холодного понимания, что они зарвались и слишком много себе позволяют.

— Да милздари, простите неразумных, — залепетал недавний зачинщик и уважительно глянул на Виктора и стоящего в проходе Виго.

Но Виктор внезапно потерял к случившемуся всякий интерес, он смотрел в другую сторону, смотрел и не мог отвести взгляда. На него, обессиленно оперевшись на стену прохода, глядела женщина, очень красивая, по крайней мере, если судить по правой половине её лица, так как левая представляла собой один большой синяк, распухший и налитый кровью. Женщина глядела на Виктора с удивлением и нескрываемым интересом, а он, отчего-то понял, что потеряет её, обязательно потеряет, найдет и потеряет, как и всё в этом новом и незнакомом до конца мире.

Глава 4: Поздний разговор.

Вигорт расхаживал по небольшому, похожему на каморку рабочему кабинету капитана городской стражи Засториана и находил этот кабинет исключительно замечательным. Первое, располагался он на втором этаже гарнизона, а под его единственным окном находился просторный двор, он же тренировочная площадка, так что вряд ли у кого-то выйдет шататься рядом с данным окном незамеченным. Второе, кабинет явно стал кабинетом недавно, а до этого, вполне вероятно, являлся упомянутой каморкой или складом. И это также являлось большим плюсом, так как практически исключало наличие в стенах совершенно ненужных слуховых проходов или же потайных ниш, в которые нередко прятали служащие для шпионажа магические артефакты. И последнее, кабинет заполняла простая, и тем не менее по-своему изящная мебель, а на стенах висели весьма недурные пейзажи, довершая атмосферу почти домашнего уюта.

Командир тайной службы прибыл в Засториан несколько часов назад, побывал у наместника, где побеседовал с его главным 'слухачом', а после отправился к Тарлингу, намереваясь получить у того информацию об общем положении дел в городе и узнать какие действия капитан предпринял для задержания разыскиваемого ими Выжившего. И судя по замученному виду Тарлинга, предпринял он достаточно.

— Удивительно, но у тебя, похоже, есть чувство вкуса, — обратился командир тайной службы к сидящему в кресле хозяину кабинета. Одного только взгляда на Тарлинга было достаточно чтобы понять — устал он неимоверно.

— Обычно, — продолжал Вигорт, — получив деньги в власть, люди стараются забить свою обитель чем-то покрытым большим количеством золота и лимерского лака. Выходит, чаще всего, довольно уродливо.

— Жрецы поговаривают, что золото и эльфийскую мебель сложно протащить в нижние чертоги... — не открывая глаз, ответил Тарлинг.

— В нижние? Почему столь пессимистично? — улыбнулся Вигорт.

— Сомневаюсь, что мою рожу кто-то хочет видеть в верхних...

— Не знаю, не знаю, порядок в этом проклятом городе держится отчасти и на твоих плечах. Взять хотя бы введённую тобой систему денежного поощрения подчинённых...

Тарлинг открыл глаза и с интересом взглянул на гостя, решил, однако, промолчать. Вигорт расценил данное молчание как предложение закончить со вступлением и перейти к делу, что он и сделал:

— Что скажешь по нашим текущим задачам? Есть что-то осязаемое?

— Я скажу, что всё плохо, скорее даже, мы в полной заднице, — устало произнёс капитан.

Вигорт на это удивлённо приподнял брови и спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— В Засториане проживает тридцать тысяч человек, безусловно мы во многом транзитный город, но перевозки, строго говоря, осуществляют одни и те же лица. Таможенная служба знает всех караванщиков как облупленных, и обнаружить и проверить нового человека не так уж и сложно. После нашего возвращения в город, я уже успел побеседовать с доброй сотней торговцев, бандитов, проституток, владельцев таверн, бригадиров лесных сборщиков, насыпал меди наиболее смышлёным беспризорникам, даже городских говновозов и тех умудрился угостить пивом. Все эти люди, лишь только увидев подходящего по внешности, да что подходящего, просто незнакомого человека, должны были немедленно дать знать о таком человеке слухачам наместника, а те уже мне. Но сегодня с раннего утра, данная — естественная и самая эффективная система поиска, начала трещать по швам...

— Да, наместник сообщил мне, что с утра, с Миандора, пришёл передовой корпус имперской разведки.

— 'Передовой корпус'... — хмыкнул Тарлинг, — если бы корпус! Скорее все шпики Миандора, словно стая гонимых голодом крыс, сбились в кучу и бросились к нам, сюда, и это, заметьте, больше сотни человек, которые потерянно шатаются по городу, не зная толком чем бы им заняться, а заняться, без агентуры и знания города, им, конечно же, нечем... Разумнее всего было вообще закрыть доступ в город со стороны южных ворот и запускать людей лишь с севера, со стороны гор. Но разве имперцам откажешь, особенно после присланных лорду бумаг и заверений...

Вигорт на сказанное с пониманием кивнул, капитан же тем временем продолжал:

— Я обещал за любую, подтвердившуюся в дальнейшем информацию, пятьдесят золотых крон — астрономическая сумма денег для обычного горожанина, более того, я сразу заявил, что на эти деньги могут претендовать лишь жители города. Лорд же, не доселе как сегодня, объявил награду в двести крон. Этого не стоило делать! Из-за этой награды вслед за имперцами в город потянулись авантюристы и головорезы всех мастей, да и просто желающие попытать удачу. Итого, ещё полторы сотни человек из соседнего с нами Эрдема шляются по улицам вверенного мне города. А что будет когда награду объявит Империя? Об этом уже вовсю ходят слухи. И сколько ещё людей приедут сюда в ближайшие дни? При этом я заявляю вам ответственно — все они не нужны и бесполезны, достаточно лишь одного человека и этот человек уже занят своим делом!

— Одного? — недоверчиво спросил командир тайной службы.

— Именно, что одного, — с большой уверенностью закивал Тарлинг из своего кресла: — Ещё вчера, ровно в то время, когда мы гонялись за мертвецами, гильдия авантюристов отправила на поиски этого выжившего Стикса Афермайя.

— Платиновый авантюрист империи? — охнул Вигорт.

— Да, — с какой-то мальчишеской гордостью подтвердил Тарлинг, — мы знакомы немного, он часто бывает у гор, ищет артефакты в развалинах Прежних. Лет семь назад мне пришлось разбираться с серьёзной дракой в таверне, вот шутка богов... В прочем, это не имеет отношения к делу, как я вам и сказал, мы знакомы, — словно хвастаясь ценным трофеем, сообщил капитан собеседнику.

— Знакомы?

— Именно. И более того, несколько часов назад я переговорил с ним у северных ворот, он обещал зайти сегодня в гарнизон и рассказать о результатах своих поисков.

— А когда зайти? — вытянул Вигорт свою короткую шею в сторону собеседника.

— Да как передаст свой отчёт в гильдию, так и зайдёт, вы же знаете, у них с этим строго.

— Тарлинг, да вы просто бриллиант среди всех этих помоев! — всплеснул руками командир тайной службы.

— Удачные обстоятельства, — отмахнулся капитан. — Расскажите лучше, что по вашей линии, если не секрет конечно...

В дверь постучали, после чего она отворилась и в помещение вошёл молодой адъютант с неким подобием большой корзины в руках. Поклонившись капитану и Вигорту, паренёк открыл крышку своей ноши и принялся сноровисто извлекать из неё глубокие тарелки с ещё горячей, принесённой с кухни, едой. Очень скоро на столе хозяина кабинета был расставлен скромный, но при этом порождающий весьма аппетитные запахи ужин.

— Не желаете Вигорт? Офицерский повар готовит весьма недурно.

— О, с удовольствием, я голоден как волк по весне.

— Хито, ещё одну порцию командиру тайной службы, после можешь быть свободен.

По-новому, со страхом в глазах взглянув на Вигорта, адъютант поклонился и, забрав корзину, выскочил из кабинета.

— Вы не стесняйтесь Тарлинг, — кивнул на тарелки гость, после чего принялся расхаживать по кабинету. — Я, кстати, заночую в казармах, мне ни в коем случае нельзя пропустить этого Стикса. Боги, вы не представляете, что творится. Поверьте, грядёт буря, она либо вынесет нас на самый верх, либо засыплет землёй куда лучше чем опытная похоронная бригада.

Капитан есть не спешил, ожидая пока гостю принесут вторую порцию, Вигорт же на какое-то время потерял всякий интерес к происходящему вокруг и, словно неся караул, принялся мерять шагами пол тесного кабинета. Надумав что-то, он произнёс:

— Знаешь Тарлинг, я не думал о ситуации с твоей точки зрения и это, безусловно, моё упущение. Я о том, что город скоро превратиться в набитый незнакомцами улей. Есть, правда, у меня одно оправдание: чёрные ящерицы летят из империи одна за другой и с ними пришло послание, из которого следует, что очень скоро в Засториан прибудет элита имперских магов — поисковиков. После чего местонахождение этого выжившего перестанет быть тайной.

— Хм, — засомневался капитан, — но ведь для уверенного поиска нужны личные вещи цели, а ещё лучше части тела, например ногти или волосы, говорят кал также годится.

— И они есть: этот бедный мальчик, Оригон Виртарский — молодой Сокол, которого наместник вместе с остальными выжившими запер в подземелье, вытащил из того пекла волосы, предусмотрительно срезанные с пленников. Так что их обнаружение лишь вопрос времени, даже будь они сокрыты магическим пологом, вопрос лишь в точности.

— Ничего, что вы мне всё это рассказываете? — удивился Тарлинг.

— Давай на ты, — махнул ему рукой командир тайной службы. — Если это дело не похоронит нас, я буду ходатайствовать перед лордом выдать тебе сертификат должностного дворянина.

Капитан на это лишь неопределённо покачал головой.

— Боги, Тарлинг, — возмутился Вигорт, — тебе не хватает амбиций!

В дверь снова постучали, после чего на пороге появился всё тот же адъютант с корзиной и очень скоро и перед Вигортом появился скромный офицерский ужин. Мужчины сели есть, при этом командир тайной службы, ничуть не стесняясь набитого рта, пересказывал капитану примерное положение дел. Капитан же никак не мог привыкнуть, что имущественный и должностной дворянин, которым Вигорт являлся, ведёт себя с ним столь свободно и явно признаёт за равного.

— Так вот, — размахивал Вигорт вилкой с насаженным не неё маринованным грибом, — империя фактически оккупирует Медвежий лес, дабы надёжно перекрыть проход через него. И лорды, представь себе, не возражают. Причина подобной податливости в том, что Император разослал всем Свободным лордам официальное прошение оказать максимальное содействие, клятвенно заверяя, что после завершения операции все имперские шпики и солдаты покинут Свободные земли. Гарантом выступает Гильдия магов и Белая церковь. Хотя ерунда всё это конечно, истинные корни столь горячего панибратства кроются главным образом в воле богов и последних действиях драконов: никто не хочет злить как первых, так и вторых.

— И имперцы действительно отступят? — доедая жареную форель, сомневался Тарлинг.

— А хрен их знает. Вероятно, да: наш нейтралитет удобен, по крайне мере пока мы не гнём цены за добычу и транзит ресурсов. Другой вопрос, что будет если кто-то из лордов ответит на прошение Императора отказом. Но сейчас важно не это, а то, что, если этот чёртов выживший в ближайшее время не сдохнет, здесь и правда будет дурной муравейник.

В дверь постучали. Отворив её, на пороге появился дежурный, который немедленно обратился к Тарлингу:

— Капитан, сер, к вам посетители, по их словам, вы ожидаете. Некий Стикс со своим помощником, пропустить?

— Всё верно Морон, проводи их к нам, — отодвигая пустую тарелку, с нескрываемой радостью и нетерпением, ответил Тарлинг.

Прошло примерно двести ударов сердца, как в помещение вошли ожидаемые мужчинами гости. Стикс, войдя, коротко кивнул капитану и слегка поклонился начальнику тайной службы, а вот его весьма странный помощник никому не кланялся, а лишь хихикал и шарил повсюду своими маленькими крысиными глазками.

Вигорт с интересом разглядывал знаменитого авантюриста: всё-таки имеющих платиновый ранг людей на всю империю насчитывалось не более сотни. Выше них стояли лишь авантюристы имеющие звание 'Бедствие монстров', но таких было и вовсе по пальцам сосчитать. Высокий, без оружия, в лёгкой кожаной броне, Стикс имел лицо приятное, обветренное и не броское. Сейчас он источал ауру какого-то собранного добродушия и расположения. Не давали забыть кто он есть на самом деле широкие мускулистые плечи и длинные руки, 'насаженные' на стройный, лишённый массивности корпус, словно тело этого человека специально создавали для ведения подвижного боя.

Если Стикс произвёл на Вигорта положительное впечатление, то сопровождающий авантюриста человечек не понравился ему крайне. Имелось в нём что-то крысиное: низенький, закутанный в кожаный дорожный плащ из которого торчала сухая, вытянутая, покрытая выцветшими волосами голова. Возраст непонятен совершенно: может сорок, а может и все шестьдесят, глаза близко посажены, большой некрасивый нос, рот широкий — злой, вытянутый в тонкую презрительную ухмылку.

— Тарлинг, не представишь мне своего гостя, — бесцеремонно усаживаясь на одно из стоящих в помещении кресел, попросил Стикс. Маленький же человек остался мяться у двери, шмыгая носом и жадно поглядывая на остатки ужина.

— Вигорт Сом — командир тайной службы лорда Мирабора, весьма достойный и адекватный человек, — представил капитан Вигорта.

— Ну, раз ты говоришь, что достойный, вероятно, так оно и есть. А судя по серебряным пуговицам на прекрасно пошитом камзоле, ещё и знатный...

Привстав, Стикс протянул Вигорту руку, тот пожал ее, ощутив в своей ладони нечто напоминающее тёплый кусок металла.

— А это 'Крыса', — кивнул авантюрист на своего помощника, — или, если более формально, Ханч. Ханч из Ортонфора. Не скрипи зубами Ханч, сейчас мы отчитаемся перед этими достойными господам, а после отужинаем в таверне.

— Я хочу цыплёнка, — зашмыгал носом Ханч, — и пиво. В этой дыре есть холодное пиво?

— Не обращайте на него внимания, боги дали ему столь большой талант, что места для мозгов попросту не осталось. Да оно и к лучшему, а то бы получился чересчур опасный человек, — отмахнулся Стикс от Ханча. — Мы недавно прибыли с холмов, устали, так что я буду краток, — перешёл мужчина к главному. — Всё, что я скажу вам, уже имеется в виде письменного отчёта и не сомневаюсь, уже отправлено местным отделением гильдии авантюристов в империю.

В пещере, где нашли свою гибель местные рейнджеры, я побывал вчера ближе к вечеру. Там, к сожалению, уже сложно было что-то разобрать, сплошная мешанина следов, запахов и магических энергий. Ещё и оставленный вами отряд, — улыбнулся авантюрист начальнику тайной службы, — решил поужинать жареным беконом, отчего Крыс чуть не стал бесполезен.

— Бекон, хочу бекона и бабу... — залепетал Ханч.

— Они не попытались задержать вас? — поинтересовался Вигорт.

— Когда я осматривал пещеру первый раз, они меня не заметили...

— Но у них же медальоны... — удивился начальник тайной службы.

— Весьма среднего качества, — пожал плечами авантюрист и продолжил. — Не найдя ничего полезного в пещере, мы взялись за осмотр местности. Среди потоков отрицательной энергии оставленной нежитью, мы нашли ясный ментальный след тёмного мага и направились по нему. Если же переключиться на следы материальные, мы следовали по следам трёх человек и человек не глупых: первую милю они двигались след в след, имитируя походку одинокого мертвеца.

— Их было всего трое!? И я не ослышался, вы шли по ментальному следу? — не выдержав, прервал докладчика Вигорт.

— Да. Видите ли, маг, после использования магии, особенно сильной, какое-то время оставляет после себя магический след. Если, конечно, у тебя есть редкая способность этот след видеть. У него она имеется, — указал Стикс на Ханча, — он видит след магической ауры, словно отпечатки сапог на мягкой земле. И да, от пещеры ушли трое живых людей — один довольно сильный тёмный маг, и ещё двое, нейтральных в магическом плане. Судя по следам материальным, человек и эльф, что сходится с информацией, полученной мной в гильдии.

— Вот оно значит как, — залепетал Вигорт, — выходит всё же не некроманты, или... Ах, простите, я полон внимания.

Стикс продолжил:

— Мы шли по следу несколько миль, двигались на восток, слегка смещаясь к горам. Наконец вышли на небольшой пятачок, на котором обнаружили свежеотсыпанный магический круг, точнее его торопливо заметённые следы. В этом месте интересующие нас цели встретились с отрядом человек из пятнадцати. Была использована довольно сильная магия сокрытия и смещения магических потоков, отчего способности Крыса моментально стали бесполезны. Далее совершившие магический ритуал люди разделились на четыре отряда, после чего все четыре отправились в сторону гор, каждый своей дорогой. Стемнело, отчего мы, опасаясь ненужных рисков ночного преследования и не зная в каком из отрядов находится наша цель, вернулись к пещере и за горсть интересных историй выторговали у ваших людей унюханного ранее Крысом бекона. Они, конечно же, первым делом попытались задержать нас, но жетон гильдии и несколько видных имён сделали своё дело. Сегодня же, во второй половине дня, мы вернулись в Засториан, отчитались гильдии и вот, теперь ещё и вам.

— Значит сообщники всё же были, — залепетал Вигорт, — и магия сокрытия от магического поиска... Хм... Что вы собираетесь делать дальше? — обратился к Стиксу начальник тайной службы.

— Мы? — пожал плечами авантюрист. — Наши дела у гор закончены, обнаружить объекты поиска по горячим следам не удалось и сомневаюсь, что теперь удастся — они под магическим пологом, из-за чего обнаружить их магией вряд ли выйдет. Вернёмся в империю, стоит держаться от всего этого подальше. Особенно после появления драконов...

При упоминании о божественных корветах все в помещении затихли, даже Крыс, и тот стал посапывать тише.

— Может останетесь? — наконец заговорил Вигорт. — Я понимаю, что не имею права приказывать имперскому авантюристу вашего ранга, но всё же у вас ещё будет шанс достать этого выжившего. С нашей с Тарлингом помощью. Ох, не смотрите на меня так, я не дурак, отчего происходящее не нравится мне целиком и полностью. И это не попытка втянуть вас в интриги с целью выслужиться. Я готов пожертвовать личными выгодами ради скорейшего разрешения этого дела. А почему я заговорил о шансе?.. Дело в том, что вы не владеете кое-какой важной информацией...

Здесь начальник тайной службы с нескрываемым подозрением посмотрел на Крыса.

— Полностью надёжен, проверен временем и сталью, — поняв его сомнения, произнёс Стикс.

Вигорт на это кивнул и, понизив голос, продолжил:

— Соколы, вытащившие этого выжившего из-под Волчих пиков, предусмотрительно срезали у него несколько прядей волос, из-за чего знание о его, пусть даже примерном местоположении, лишь вопрос времени. Группа имперских магов, которым поручено это дело, вот-вот прибудет в город.

От услышанного брови авантюриста слегка приподнялись:

— Ну что же, это меняет дело. Возможно, мы действительно пригодимся, а Ханч?

— Пошли уже, я жрать хочу, — захныкал маленький человек.

Из коридора донеслись тревожные звуки тяжёлых военных сапог, а после дверь распахнулась, резко и без стука. На пороге стоял высокий тонкокостный тип. В глаза сразу же бросились его до синевы выбритый подбородок, вылизанные тёмные волосы и тонкие, напомаженные усики. Тип этот, лишь только зайдя, немедленно принялся подкручивать свои педантские усы пальцами, в процессе презрительно рассматривая собравшихся в кабинете людей.

За типом толпились ещё трое, одетые в чёрную военную форму имперского покроя. На поясах у них висели короткие мечи. Вышедший же вперёд обладатель напомаженных усов, был вооружён широкой шпагой с красивым позолоченным эфесом. Закончив осмотр, и ясно выразив на своём лице, что все присутствующие в кабинете равны грязи на его сапогах, он заявил:

Хаф Армадий Пандер — подполковник имперской разведки города Миандора, а теперь, очень надеюсь, что ненадолго, и этого лесного клоповника.

Далее последовало пафосное излияние званий, регалий и заслуг подполковника, абсолютно ненужное и скучное. Однако никто из присутствующих вошедшего не прерывал, лишь Крыс шмыгал носом и по-дурацки хихикал, чем, по виду, злил незваного гостя неимоверно.

Закончив, Хаф ещё раз обвёл собравшихся взглядом и остановился на Тарлинге, на котором сейчас был надет зелёный офицерский камзол, да и который от природы обладал представительной внешностью. Невысокого плюгавого Вигорта подполковник показательно игнорировал, пусть чёрный с серебром камзол того выглядел и сидел на начальнике тайной службы исключительно изящно. А вот на Стикса Хаф поглядывал заинтересованно.

— Мне необходимо увидеть и допросить Стикса Афермайя. Мне сообщили, что у него есть важная для империи информация, — не терпящим возражения тоном, произнёс подполковник.

— Как вы прошли мимо дежурного и караульных? — разглядывая гостей и главное их оружие, ледяным тоном спросил Тарлинг.

Подполковник опешил, словно не мог и предположить, что может услышать что-то кроме ответа на свой вопрос.

— Хи-хи, господин подполковник воспользовался магией, — крутя глазами и нюхая воздух, предательски сообщил Крыс, — все, с кем он общался до этого, искренне думают, что он первый после богов... Магия разума полагаю, очень удобно, хи-хи.

— Вы сдурели!? — охнул на это объяснение Вигорт, поражённо уставившись на подполковника. Использование магии подобным образом фактически приравнивалось к вооружённому нападению.

— Сдурел? — наливаясь кровью, рявкнул подполковник. — Вы оглохли, лесные свиньи!? Я не ясно сказал кто я?

— Вы не в Миандоре господин подполковник, — вмиг придав себе вид абсолютного спокойствия и невозмутимости, — с расстановкой и даже чуть задушевно, произнёс Вигорт, — а договор о сотрудничестве подразумевает слегка другое поведение...

— Где Стикс? — прошипел Хаф и впился глазами в расслабленно сидящего в кресле авантюриста.

Стикс не потрудился ответить, вместо этого он принялся лениво изучать висящую на стене картину, на которой пастушок играл на флейте симпатичной молоденькой девушке. Девушка сидела на траве на берегу окружённого лесом живописного лесного озера, из которого выглядывали пришедшие послушать флейту звери и лесные духи. Поймав взгляд Стикса, картину принялись изучать все присутствующие.

— Замечательная работа, — произнёс авантюрист, — хотя, признаться, художнику слегка не хватает опыта, но не таланта.

— Я передам Ольге твои слова, — заулыбался Тарлинг, — эта работа моей племянницы, — пояснил он на заинтересованный взгляд Вигорта.

— Боги, Тарлинг! — возмутился Вигорт, — девочку немедленно необходимо отправить на обучение в Империю, она завянет в нашем захолустье.

Со стороны входа раздался гневный скрип зубов. Хаф схватился за рукоять шпаги, но раздумал, улыбнулся и процедил:

— Ах вы так! Сейчас всё расскажете, как миленькие...

Подполковник сделал шаг назад и зашептал магическую формулу. Двое стоявших за ним людей сделали шаг вперёд, встав по бокам от своего командира и демонстративно положив ладони на рукояти мечей.

Тарлинг в миг побледнел, вскочил с кресла и машинально протянул руку к поясу, но меча на нём конечно же не оказалось. Вигорт немедленно зашептал заклинание отражения магии, с ужасом понимая, что его уровня адепта в жизни не хватит, чтобы отразить магию подполковника, который, судя по возникшему возмущению магических потоков, опытный маг первого круга.

'Драться? Кинуться на имперца с кулаками? Но это, простите, идиотизм и безумие!' — закрутилось в голове командира тайной службы.

Один лишь Стикс безразлично-расслабленно сидел в своём кресле и всё также изучал картину на стене.

События разрядились самым внезапным образом. Не дочитав заклинание, подполковник охнул, после чего с глухим стоном опустился на колени. Его помощники охнули следом, правда от удивления, и подхватили едва живого Хафа под локти. Стоило всему этому произойти, как четвёртый имперец, до этого стоявший позади, вышел вперёд и, выхватив из ножен меч, направил его в сторону Тарлинга, Стикса и Вигорта. Об отступившем в угол кабинета Крысе все словно позабыли.

— Что вы сделали?! — выпалил он.

Заговорил Вигорт, в голосе которого появился холодящий душу металл:

— Что сделали? Быть может поставили под сомнения гарантии императора о взаимном сотрудничестве и ненападении? Или же применили магию на военном объекте, что фактически приравнивается к вооружённому нападению... Вы, похоже, такой же самовлюблённый кретин, как и ваш начальник, если не понимаете этого?

— Кто вы? — по-новому взглянул на Вигорта имперец.

— Начальник тайной службы лорда Мирабора Вигорт Сом.

— Но вы! Что вы здесь делаете? — задал довольно глупый вопрос, сменивший в диалоге подполковника имперский военный.

— Ну, собственно, дожидался разыскиваемого вами Стикса Афермайя. Кстати, коли я, по-видимому, разговариваю со вменяемым человеком, точнее мне очень хочется в это верить, даже несмотря на совершенно неуместную железяку в ваших руках, то разыскиваемый вами Стикс есть вон тот широкоплечий мужчина. И я уверен, если вы представитесь и попросите по-человечески, он, скорее всего, не откажется побеседовать с вами.

— Лейтенант имперской разведки Арлес Тонгор, — представился военный и с достоинством убрал меч в ножны. — Что вы сделали с подполковником? — требовательно спросил он.

— Подполковник слегка ошибся в построении магической конструкции, — спокойно произнёс со своего места Стикс, — вы, подозреваю, знаете, что бывает в таких случаях... Пару часов, и он оклемается.

— Ошибся? — с иронией и интересом в голосе, спросил военный.

— Ошибся, ошибся, даже не сомневайтесь... — подтвердил авантюрист.

Лейтенант повернулся к поддерживающим подполковника людям:

— Немедленно доставьте сера Хафа в гостиницу и попросите полкового лекаря осмотреть его. Я же останусь и переговорю с господином Стиксом.

Подполковника увели. Лейтенант закрыл дверь и кивнул на свободное кресло:

— Вы позволите?

— Позволим, — кивнул хозяин кабинета.

— Боги, у меня нет слов для извинений, — плюхнулся на кресло лейтенант, — могу лишь предостеречь, что завтра эта дурная обезьяна проест плешь наместнику и, скорее всего, отправит жалобу лорду Мирабору.

— Что с караульными, которые вас пропустили? — строго спросил имперца Тарлинг.

— Магия очарования, одна из разновидностей. Все живы и здоровы, разве что на данный момент считают, что мы есть нагрянувшее с проверкой высокое начальство.

Лейтенант, устроившись на кресле поудобнее, снял кожаные перчатки. Опытный взгляд Вигорта моментально приметил татуировку 'свободного гражданина' на его правой руке.

'Ага, поднявшийся из рядовых, — понял он. — Похоже, вести диалог можно и назвал подполковника обезьяной он вполне искренне'.

— Этот Хаф... Такие способности и в руках подобного человека... — покачал головой Стикс.

Лейтенант возразил:

— Всё не так уж плохо, как военный он своё дело знает, заносы начинаются, когда рядом с ним нет высокого начальства. Как бы сказать, подполковник...

— Холоп перед начальством и начальство перед холопами... — закончил за лейтенанта Вигорт.

Имперец на это лишь согласно вздохнул и обратился к Стиксу:

— Так вы предоставите нам сведения о результатах ваших поисков?

— Почему бы вам не обратиться в гильдию? Я написал подробнейший отчёт, — подивился авантюрист.

— Тут такое дело, — слегка замялся лейтенант. — Бюрократия чтоб её, да и признаться, нам приказано сидеть тихо и ждать чётких указаний. Всё что вы здесь видели, есть некая самодеятельность самого подполковника. А по гильдии... она отказала нам. Здесь есть некий казус — местное отделение не подчиняется империи, но при этом строго подконтрольно более высокой гильдейской иерархии, которая, представьте себе, имеет имперскую принадлежность. Мы не можем потребовать информацию силой, а с другой стороны, нужные сведения вскоре вернутся к нам по нашим же каналам из империи, но время, время. Так, расскажете? — почти жалобно протянул лейтенант.

— Ну, конечно, стоило лишь вежливо попросить, — пожал плечами Стикс.

— Кстати, а что случилась с подполковником? — не смог сдержать любопытство Вигорт.

— Крыса, так что с ним случилось? — обратился Стикс к Ханчу.

— Профессиональная тайна, — ехидно хихикнув, ответил тот.

— Как видите, ничем не могу помочь... Уж вы-то должны знать, как ревностно авантюристы скрывают некоторые свои навыки, — улыбнулся Стикс.

Собравшиеся поддержали его улыбку своими, имперский лейтенант при этом улыбнулся шире всех.

* * *

С момента окончания разговора в гарнизоне городской стражи прошло примерно с четверть часа. Все участвующие в разговоре стороны остались необычайно довольны полученной информацией, да и просто полезными знакомствами. Стикс ещё раз коротко пересказал о своей попытке обнаружить Выжившего, после чего лейтенант Арлес, оказавшийся отличным собеседником, долго пересказывал имперские слухи и события. Тем временем древние мощёные улицы Засториана поглотила тьма, которая, впрочем, не мешала Стиксу и хвостом следующему за ним Крысу, ориентироваться в узких извилистых улочках нижнего города. Мужчины торопились, небо заволокло непроницаемыми тучами, погода испортилась, на землю посыпалась мелкая неприятная морось. Дойдя до таверны, расположенной совсем недалеко от гарнизона, слегка намокшие авантюристы зашли в жиденько заполненное помещение и направились к стоящему за стойкой трактирщику.

Освещающего зал недорогого магического светильника не хватало, чтобы полностью осветить просторное помещение таверны, отчего углы её тонули в уютном полумраке, а лица посетителей казались хмурыми и пугающими. На стойке трактира горели несколько толстых восковых свечей, тревожный огонь которых играл в хитрых и внимательных глазах хозяина заведения.

— Мы с нелёгкого задания уважаемый, — обратился Стикс к мохнатому словно медведь трактирщику. — Нам бы чего горячего, хорошо бы похлёбки овощной, но не разогретой — свежесваренной, и не баланды, а приличной. И чая, и погрызть чего, пока суп варится.

Трактирщик на это кивнул в сторону тёмных, закрытых мутноватым кварцевым стеклом окон, после чего произнёс:

— Печь погашена уже, да и девки мои ко сну готовятся, может копчёного вам чего построгать. Солёности добрые есть, ну и прочее, что полагается.

Стикс порылся за пазухой и положил на стол серебряную монету. Хозяин кивнул, после чего кругляш исчез в необъятном кармане его внезапно чистого фартука.

— Всё слышал, Парнах? — кинул трактирщик сидящему рядом со стойкой широкоплечему детине с увесистой дубинкой на поясе. Тот недовольно шмыгнул носом, вскочил со стула и исчез в проходе.

— Супа так супа, любой каприз за ваши деньги. Хотя с вашей работой и не каприз, пожалуй. Вы сами то, откуда будете?..

— Давай без лишних вопросов, — не грубо и с просьбой в голосе, попросил Стикс, после чего достал из-за воротника фиолетовую пластину с пол ладони размером и, насколько позволяла блестящая цепочка, протянул её к хозяину. Тот прищурился, хмыкнул, так как читать не умел, но вот адамант высшей очистки перепутать с чем-то было сложно.

Рядом со стойкой надиралась вином компания шахтёров, один из них, грязный и грубый, надумав что-то в своей солидно замутнённой алкоголем голове, повернулся к авантюристам:

— Иш, супчика ему захотелось, вроде здоровый бугай, а как дитя малое. Может сиську тебе пососать надо? — шахтер с компанией загоготал.

— Набежало вас — сволочей имперских в наш добрый город, продуху нет. У... сволочи!.. — поддержал забияку собутыльник.

Авантюристы тем временем осматривали полутёмный зал на предмет, где бы устроиться. Услышав претензию, Стикс застонал, а Крыс ехидно захихикал.

— Это проклятие какое-то, — пробурчал Стикс и устало повернулся к шахтёру.

Трактирщик понимающе хмыкнул, он уже понял кто перед ним и повеселел в ожидании представления. Имелось у Стикса то ли проклятие, то ли дар, но стоило ему появиться в практически любой таверне, как немедленно находились желающие намять ему бока. При этом бывалый вид авантюриста каким-то мистическим образом из предостережения превращался в провокацию.

— Ты чё гнида, я к тебе обращаюсь! — закипал тем временем шахтер, не получивший на свои претензии желаемой реакции в виде покаяния. — Когда старшие к сосункам обращаются, отвечать положено. Тебя чё, батька уму разуму не учил? Так я поучу!

Под одобрительные гиканья собутыльников, он встал и разминая огромные, словно лапы медведя ручищи, направился к поздним посетителям.

Стикс ударил на опережение, в челюсть, резко и коротко. Ноги шахтёра подломились, но он не упал, так как рука авантюриста уже удерживала забияку за воротник. Подняв того словно тюфяк, мужчина усадил любителя подраться на стул рядом с товарищами. Те замолкли, пуча глаза и толком не поняв на пьяную голову, что же сейчас такое произошло.

— Желающим позвать городскую стражу стоит иметь ввиду, что я только что от капитана Тарлинга — моего старого знакомого, — устало произнёс авантюрист, развернулся и вместе с Крысом направился к облюбованному столику. Больше его покой в этот вечер никто не нарушал.

И сейчас, устроившись подальше от остальных посетителей, широкоплечий Стикс в ожидании супа задумчиво попивал чай, а желавший совсем недавно пива и баб Крыс с видом художника-кулинара отрезал от куска сыра ломтики, заворачивал их в кусочки салатного листа и неторопливо, долго и с удовольствием жевал, щуря глаза и поглядывая по сторонам. Да и что-то в этом маленьком человеке удивительным образом изменилось, особенно изменились его глаза: суетливые и какие-то дурные до этого, сейчас они стали глубокими, мудрыми и спокойными.

— Учитель Фендриксон, мы не будем пытаться забрать у них волосы выжившего? — обратился Стикс к Крысу.

Крыс, у которого, как выяснилось, имелось и другое кроме Ханча имя, ровным, глубоким голосом ответил:

— Нет, наша задача не в этом, нам необходимо лишь довести искру до хвороста.

— Искру до хвороста?

— Скажи мой мальчик, почему Ашейнтах никогда не потеряет своё место как в тёмном, так и верховном пантеоне?

— Это слишком глобальный вопрос учитель Фендриксон.

— Хм, возможно, возможно. Но пусть вопрос, как ты выразился, глобален, ответ на него довольно прост: Ашейнтах единственный из малого пантеона не отлынивает от истинных обязанностей тёмного бога. Знаешь каких?

Стикс молчал, не желая перебивать учителя.

— Запомни мой мальчик, главная задача тёмных богов вовсе не испытывать праведников, как любят утверждать служители светлых культов, тёмным богам должно устраивать так, чтобы грешники пожирали друг друга. Этот город полыхнёт, горячо и ярко, но нас к этому времени в нём уже не будет...

Глава 5: Буря длиною в ночь.

Оно поражало воображение — это великое дерево. Не менее четверти мили высотой, оно высилось над тёмно-зелёным полотном Медвежьего леса, словно застывший язык жёлто-красного пламени.

— Мириндер индирис — 'Красный страж леса', — заметив интерес Виктора, прокомментировал Виго.

— Да уж, такой ориентир ни с чем не спутаешь, — восхищённо произнёс Виктор.

Зас, который поглядывал на возвышающееся вдали исполинское дерево без всякого восхищения, произнёс:

— Поговаривают, лет триста назад армия некоего короля Фриндиора осаждала мятежных эльфов, державших оборону на подобном дереве. Но примечательно не это, а то, что ушастые собирали своё дерьмо в кульки из листьев и перед каждой атакой обсыпали нападающих сначала дерьмом, а после уже стрелами.

— А у тебя неплохие познания фольклора, — улыбнувшись, произнёс Виго. — Обычно, вспоминая данный инцидент, не о каких кульках не вспоминают, а лаконично сообщают, что эльфы просто гадили нападающим на головы...

— Хорошо, что с нами нет Мэлдона, — посмеиваясь, заметил на это Виктор.

— Ну почему-же хорошо, — возразил авантюрист, — будь с нами ваш эльфийский друг, он бы наверняка сообщил, что никаких повстанцев на дереве не было, а был среднего размера эльфийский гарнизон и армия короля Фриндиора была никакой не армией, а самым обычным сборищем бандитов, желающих наложить лапу на богатства древнего эльфийского города Анзаруэна.

— В эльфийских вариантах люди всегда бандиты, лжецы и насильники, — поморщился Маг.

— И тёмные маги... — подмигнул ему Виго.

— И тёмные маги, — ухмыльнувшись, подтвердил Зас, — а после обратился к идущей перед ним Риене: — Риена, красавица, может передохнём, а то кое-кто уже дважды чуть не растянулся на земле.

Авантюристка на это повернулась к магу и коротко ответила:

— Нет.

Признаться, они до сих пор не знали толком, что делать с этой женщиной, как и не знали зачем она увязалась за ними. Лишь только узнав, что Эльфы, гном и освобождённые пленники направляются в Засториан, а Виктор с Засом и Виго следуют на полевой пост авантюристов, Риена, обессиленно пошатываясь, подошла к Засу и Виктору и коротко заявила:

— Я иду с вами.

При этом всем своим видом она показывала, что возражения не принимаются.

Конечно же последовал отказ, на который ей было полностью плевать. После последовали уговоры, не возымевшие никакого действия, а после Виктор задумчиво произнёс: 'Пусть идёт'. На что Зас отвёл его в сторону и предположил, что содержимое его яиц начало каким-то образом влиять на работу головного мозга, так как Риена, даже находясь в весьма жалком состоянии, была весьма привлекательной женщиной. Ответ Виктора мага слегка озадачил:

— Отчасти ты прав, — не стал спорить он, — а отчасти... Я чувствую, что так будет лучше, по крайне мере пока.

Виго, видя их затруднения, подошёл к товарищам и внёс свои соображения:

— Эта женщина известный в Засториане авантюрист, её и моё присутствие обеспечит нам беспрепятственный вход в город. Если, конечно, она не будет болтать лишнего. Предлагаю пока взять её до полевого поста, а там ясно будет.

— Будет ясно что? — осторожно уточнил Виктор.

— Убить её или нет, — пожал плечами Виго.

Виктор на это застонал.

— Он не из нашего мира... — ухмыльнувшись, заявил Зас авантюристу.

— Я заметил, — ухмыльнулся тот в ответ.

'Два сапога пара', — пронеслось в голове у Виктора.

— И вообще, — здесь доброе и весёлое лицо Виго накрыла зловещая тень. — Не плохо бы было убить всех здесь присутствующих...

Виктор застонал повторно.

— Мы никого не будем убивать! — твёрдо произнёс он.

Авантюрист на это холодно произнёс:

— Очень скоро слухи о произошедшем здесь начнут гулять по тавернам Засториана, не пройдёт и дня, как они лягут на стол наместника, а наместник, уж будьте уверены, потребует проверить их и, очень вероятно, сложит полученную информацию с другой, не очень полезной для вашего и теперь уже и моего здоровья.

Виктора приведённые аргументы не смутили.

— Ваша однобокая логика похоже не способна принять, что сделанное нами может не только навредить, но и принести пользу. Да всё произошедшее уже играет нам на пользу! Лучшее снаряжение, прекрасный вариант для Мэлдона, эта авантюристка наконец! Врагов у меня предостаточно, целый пантеон, а мне нужны друзья и союзники и не только подгоняемые плетью Ашейнтаха. Забудьте об убийствах, убийства только для зверья вроде недавних работорговцев и самообороны.

К удивлению Виктора, товарищи, старые и новые, сдались на удивление легко.

— Хорошо, будь что будет, — кивнул Виго, маг же с видом 'он неисправим', просто пожал плечами.

Сообщив едва державшийся на ногах Риене, что они не против её компании, товарищи перекусили. Виктор впервые за много дней, а может и впервые в жизни, выпил горячего травяного чая. Поев, они собрались, попрощались с Мэлдоном, эльфийкой и гномом, настроение которого весьма сильно поднялось после подсчёта стоимости содержимого подземелья. Попрощавшись, товарищи выдвинулись в путь. И всё бы хорошо, но Риена, очень похоже, двигалась на одной лишь силе воли.

— Нет, так дело не пойдёт, — остановившись, строго посмотрел на женщину Виго. — Объявляю получасовой привал.

— Я могу идти, — пошатываясь, произнесла авантюристка.

— Можешь ты идти или не можешь, как старший группы я объявляю привал, — безразлично произнёс мужчина. — Вопросы?

Застонав, Риена опустилась на землю.

— С ней точно всё в порядке? — отведя Виго в сторону, тихо спросил Виктор.

— С ней ни хрена не в порядке. Пусть она поразительно быстро восстанавливается с помощью циркуляции духовной энергии, но на такое восстановление требуются внутренние ресурсы, которые давно исчерпаны. Ей необходим сон и покой, хотя бы пару дней покоя. Аяна на полевом посту сможет сократить этот срок до суток, но до поста ещё предстоит дойти.

— Кто эта Аяна?

— Маг, целительница и воспитательница, сами скоро всё увидите. Сейчас меня волнует другое...

— Что именно? — спросил подошедший к мужчинам Зас.

— До леса, — кивнул авантюрист на юг, — полторы мили, до поста чуть более двух, ещё две мили остались за нашими спинами. Пусть мы в пути всего час, но за это время нам не встретился ни один местный зверь, что есть очень подозрительно.

— На мне и Викторе медальоны, внушающие животным страх, — сообщил на это Зас.

— И что? И на мне такой медальон имеется, — хлопнул себя по груди Виго, — вот только прежде, чем зверь упомянутый страх испытает, он должен тебя увидеть и оглядеть. А зверя вокруг нет совсем и это притом, что, когда я недавно шёл вам на перехват, встречал его предостаточно.

— И что из этого следует? — спросил Виктор.

— Без понятия, разве что животные чувствуют опасность лучше человека. Я вам вот что скажу, ты — Виктор, развлеки нашу барышню беседой и заодно выведай какого чёрта она за нами увязалась. А мы с Засом тем временем соорудим носилки, так быстрее будет, благо часа два до темноты у нас имеется. И да, снимай ка ты с себя это разбойничье тряпьё, пустим в дело. Как вы вообще догадались надеть на себя чужую броню, нет, я всё понимаю, но поверьте, намётанный глаз сразу видит, что вещь снята с чужого плеча.

Виктор снял надетую поверх рейнджерского комбинезона засаленную стёганку и сразу почувствовал облегчение: весила броня не мало, да и движения стесняла солидно. Виго забрал её и принялся ножом распарывать сделанную из кожи, ткани и конского волоса броню на полотно для будущих носилок. Маг же был отправлен вырубить среди жиденьких в данной местности деревьев, две подходящие жерди.

— Ты как? — подойдя к прислонившейся к камню Риене, спросил Виктор.

Та явно поняла, чем заняты мужчины, отчего решила не отпираться.

— Плохо, хотя куда лучше, чем могло бы быть...

Немного помолчали.

— И всё же, почему ты вызвалась идти с нами?

— Причины три, — чуть подумав, начала отвечать женщина, — первая — банальное чувство благодарности и долга, не самые популярные в наше время причины, но ничего не могу с собой поделать. Вторая причина менее осязаемая, но отчего-то куда более важная — у меня такое чувство, словно если я не пойду с вами, то потеряю нечто важное, что уже никогда не встречу на своём жизненном пути. И последнее, мне некуда возвращаться: провалив это задание, я потеряла всё, ну или почти всё, разве что кроме девственности наверно, — горько хмыкнула Риена.

Виктор отчего-то подумал, что фраза про девственность имела переносное значение: на вид авантюристке было лет около двадцати пяти.

Обдумывая услышанное, он принялся оглядываться по сторонам и здесь взгляд его невольно застыл на тревожной и величественной картине: от леса, медленно и неумолимо, в их сторону ползла тяжёлая, закрывающая всё небо, туча. Налитая свинцовой тяжестью и гневом, она медленно пожирала темнеющую к вечеру небесную синеву.

Риена восприняла возникшую паузу по-своему, отчего тревожно спросила:

— Я задерживаю вас?

— Сложно сказать, — покачал головой Виктор, — мы не знаем, бежим ли от опасности или же приближаемся к ней.

— Вы сделали что-то дурное, кто-то преследует вас?

— Ты поверишь, если я скажу, что мой главный грех в том, что я есть на свете, а их — указал Виктор на мастерящих носилки товарищей, — в том, что они помогают мне.

— Звучит не сильно правдоподобно... — засомневалась собеседница.

Возникла новая пауза.

— И что же вы всё-таки натворили? — с любопытством спросила Риена, осторожно ощупывая огромный синяк на своём красивом лице, а после попыталась поправить грязные спутанные волосы.

Причёску она носила практичную, точнее не носила её вообще, так как волосы авантюристки были довольно коротко подстрижены, и Виктор отчего-то подумал, что длинные волосы пошли бы ей очень.

— Да тут такое дело, — улыбнулся Виктор, — есть высокая, выше облаков гора, даже выше вон тех, — указал он на тающую в вечерней дымке горную гряду на севере. — На этой горе, в белоснежном храме, стоит чаша с волшебной водой. Боги, дабы поддерживать своё божественное могущество, пьют ту воду, набираясь силы и божественной мудрости.

— И ты, конечно же, забрался на эту гору и испил запретной воды? — улыбаясь как ребёнок, который уже знает, что сказка есть занимательная ложь, спросила авантюристка.

— Ах если бы, сначала я в ту чашу помочился, потом нагадил, а боги спросонья всё это выпили...

— Ты шутишь?!

— Очень надеюсь, что да.

— Ты давно знаком с Виго? — улыбнувшись, сменила тему Риена.

— Нет, скорее даже не знаком совсем, нас свели обстоятельства и мне очень нужна его помощь, — ответил Виктор.

— Ты и Зас из Охоша?

— Я из предгорной деревушки, Зас из мест рядом и при этом да, для всех посторонних мы из Охоша...

Риена оглядела Виктора усталым и внимательным взглядом, словно пытаясь понять врёт он или наоборот, говорит правду. Что-то решив про себя, она продолжила:

— Виго — авантюрист золотого ранга и он довольно известен, однако я редко видела его Засториане. На вид рубаха — парень, но поговаривают за ним водится много разных тайных дел. И этот полевой пост... Кого попало они туда не пускают, но оно и без всяких тайн понятно: создать и оборудовать подобное место стоит сил и денег и теперь оно приносит прибыль, так как очень удобно для вылазок в лес. Возле города многое выбрали, да и ценный зверь подальше держится.

— Кстати, а какие бывают ранги? — поинтересовался Виктор.

Женщина посмотрела на него удивлённо, но комментировать вопрос не стала.

— Ученик или по-другому подмастерье, далее медный, железный, золотой и платиновый. Но ранги показывают не столько силу, сколько твою ценность для гильдии.

— Много желающих стать авантюристами?

— Хватает, но причина такого желания немного не та, о которой ты думаешь.

— А о какой причине я думаю?

— Твоё лицо говорит мне, что о деньгах, славе и приключениях, пусть, конечно, первое имеет место быть...

— А на деле? — с интересом спросил Виктор.

— Получив жетон гильдии, ты перестаешь быть никчёмным простолюдином: местные законы начинают считаться с твоей персоной, жрецы готовы безвозмездно исцелить тебя, банк выдать разумный кредит, ты можешь купить жильё в приличном районе, да и просто получаешь доступ к стабильному заработку вроде охраны и сопровождения, ведь кого попало туда не берут. Жетон гильдии — есть подтверждение твоей благонадёжности. Вот только с момента, когда человек берётся работать на гильдию, до момента получения медного жетона, доживают очень немногие...

— Ученики не имеют доступа ко всему перечисленному?

— Разве что очень избирательно, — вздохнула женщина.

— А какой ранг у тебя?

— У меня железный... Но я получила его отчасти благодаря знатному происхождению и примерному послушанию перед гильдией. Мои навыки хороши, но до золотого мне очень далеко.

— Виктор, — затянул подошедший с носилками Зас, — вот объясни мне, почему для меня эта милая дама за всю дорогу выдавила из себя два с половиной слова, а с тобой кокетничает словно с первым женихом на деревне?

— Может потому, что с виду ты недоросль, которая только и рассуждает, что о магии, борделях и проститутках?

— Ай-яй-яй, — театрально расстроился маг, — ты указал мне на мои недостатки, теперь только о светлых богах, семье и детях...

— Сомневаюсь, что тебе это поможет, — хмыкнул подошедший к ним Виго. — Укладывайте Риену на носилки и выдвигаемся, не нравятся мне эти тучи, минимум промокнем под ливнем...

Что ещё кроме дождя может принести надвигающая от леса мгла, авантюрист не сказал, а лишь тревожно смерил взглядом пожирающие небо тёмные облака.

Нести ношу досталось Виктору и Засу, Виго же выполнял роль проводника, охраны и дозорного. Скорость отряда резко возросла, их проводник прекрасно знал местность, иногда выбирая не самые выгодные с точки зрения расстояния направления, но при этом куда более удобные по проходимости.

Полчаса пути товарищи прошли абсолютно без всяких приключений, и пройти бы им так оставшийся путь, но увы, холмы решили показать свой характер.

Местность здесь захватил плотный лиственный лес и окружающие холмы напоминали головы лысеющих великанов с белыми каменистыми макушками и поросшими лесом склонами. Дабы не тонуть в листве и перегное скопившихся в разделяющих высоты оврагах, отряд шёл, где это было возможно по склону и вот началось...

Зас охнул, отпустил носилки и свалившись на землю, быстро пополз ногами вперёд к дну оврага, точнее это Виктору в первый миг показалось, что он пополз, хотя, конечно, люди никуда вперёд ногами не ползают, на деле же мага схватило за ноги скрытое в листве щупальце.

Виго среагировал мгновенно. Лишь только стон упавшей с носилок Риены вырвался из ее груди, как авантюрист развернулся, выхватил из ножен свой широкий короткий меч и размашисто полоснул им по воздуху. Листву разрезала длинная невидимая волна энергии, тело мага прекратило движение, а в воздухе забился источающий зелёную сукровицу обрубок.

Листва вскипела, в одно мгновение в воздух вырвалось два десятка похожих на тонкие лианы щупалец, которые начали извиваться и щарить по сторонам, пытаясь достать и ухватить доступную жертву. И определённой удачей было то, что все кроме мага находились на самом краю их зоны досягаемости.

Не растерявшейся Виго громко скомандовал:

— Виктор, смелее руби их, они опасны лишь тем, что способны подтянуть тебя к его пасти.

Виктор, оставив носилки, выхватил меч и довольно безрассудно бросился на помощь Засу. Сразу несколько щупалец попытались обвить его тело, но адамантовый клинок рассёк их практически без сопротивления. Ещё несколько взмахов и на земле вокруг заизвивалась куча зеленоватых обрубков.

Маг не дремал, монстр опять попытался схватить его своими отростками, но Зас, оголив клинок, в несколько отмашек пообрубал копошащиеся вокруг него щупальца, после чего развернулся и, вместе с подоспевшим на помощь Виктором, отступил на край оврага. Виго стоявший чуть впереди, за исключением первой своей атаки, никаких действий не предпринимал и лишь внимательно следил за происходящим. Наконец решив что-то, он сделал новый широкий замах мечом, запустив энергетическую волну в то место, где сходились торчащие из земли враждебные отростки. Секунда и все они затихли, оставшись лежать словно вылезшие на поверхность зеленоватые древесные корни.

— Ну и вонь! — застонал оправившийся от испуга маг.

Только сейчас Виктор осознал, что зеленоватая слизь, в которой измазано его оружие, да и он сам заодно, издаёт весьма отвратительный запах.

— Вы бы лучше проверили свою ношу, — с довольным видом убирая меч в ножны, хмыкнул не заляпавшийся благодаря своим навыкам Виго. — Или молоденький Земляной спрут для вас повод бросать даму вот таким похабным образом?..

— А как тогда выглядят не молоденькие? — морщась от вони, поинтересовался Виктор.

— Внушительно выглядят, правда здесь мы их не встретим: взрослые Земляные спруты живут исключительно в лесу, так как между холмами им просто не уместится... Там, под листьями, расположено что-то вроде ямы-пасти, которая почти сразу перетекает в мешок-желудок. Они могут передвигаться, перетягивая себя своими щупальцами. Мелкие спруты выбираются в холмы отъедаться, так как в лесу хватает желающих сожрать их самих, а издаваемая при ранениях вонь, один из способов защиты от таких желающих.

Все трое подошли к Риене и обнаружили что та без сознания. Имеющий определённый опыт в таких делах Зас, поводил над её головой рукой, побормотал какие-то заклинания, после чего сообщил, что авантюристка просто-напросто очень крепко спит. Виго на это согласно кивнул и поторопил их в путь.

— Будь у нас побольше времени, мы бы сейчас занялись потрошением этой твари, — улыбаясь, говорил авантюрист, — монстры и звери не любят запах крови земляного спрута, да и вам, судя по вашим лицам, он не сильно нравится. В общем, из его внутренностей дистиллируют отпугивающий зверьё феромон, вот что воняет, так воняет, аж глаза слезятся...

И вот, наконец, они вышли к намеченной цели. Виктор слабо представлял себе, как будет выглядеть полевой пост авантюристов, однако увиденное приятно удивило его, намекнув на полноценный отдых.

Не ясно была ли площадка на вершине пологого холма выровнена специально или же создатели этого места приспособили для своих нужд творение природы, но факт оставался фактом — на вершине очередного холма имелась площадка около ста шагов в диаметре. По периметру её высился круг массивных чёрных столбов — колон, ничего не поддерживающих, а просто врытых в землю, словно опоры для так и не сделанного ограждения. В центре площадки ютился приземистый каменный домик, довольно большой, с покатой, покрытой то ли черепицей, то ли деревянными пластинами крышей. Уютный, добротный, не портили его вид даже закрытые решётками небольшие окна.

— Оно в рабочем состоянии? — восхищённо оглядывая столбы, обратился к авантюристу Зас.

— Целиком и полностью, — улыбаясь, ответил тот.

— О чём это вы? — спросил Виктор. — И давайте поторопимся, я волнуюсь за Риену и у меня скоро руки отвалятся от этих носилок, — дополнил он.

Виго кивнул, после чего отряд спустился со склона холма, минул овраг и приблизился к ограждающим площадку колоннам тёмного камня. Здесь авантюрист дал команду опустить носилки на землю, а сам, отвечая на ранее заданный Виктором вопрос, поднял с земли небольшой камешек и бросил его между столбами. Раздался слившийся с приглушённой вспышкой хлопок, с которым камень разорвало в пыль.

— Боги, — охнул Зас, — я боюсь спросить сколько звёздного камня на всё это уходит! И главное, где вы откопали аларитовые колонны?

— Там, где откопали, больше нету, — хмыкнул Виго, — а энергии уходит не очень много, здесь регулируемая мощность: дежурный режим потребляет самый минимум, а в случае срабатывания блок управления наращивает подачу энергии.

— Боги, боги, — охал маг, — да вы знаете сколько за это всё дадут в империи или те же гномы?!

— Да кто им продаст... — явно наслаждался восхищением мага авантюрист. — Ну да ладно, хватит болтовни, Аяна только что отключила барьер.

Зас кивнул, товарищи подняли носилки и направились следом за Виго, который смело шагнул между двух чёрных каменных столбов.

Пройдя открытую, совершенно пустую площадку, отряд остановился шагах в двадцати от дома.

— Ждём, — коротко приказал Виго.

Ждать пришлось недолго: тяжёлая, укреплённая железными полосами дверь отворилась и на пороге показалась немолодая женщина. Вид её сразу натолкнул Виктора на мысль о скульпторе, которому заказали статую весьма старой дамы и который всячески льстил ей в своём произведении. Женщина была стара, но при этом крепка, подтянута и изящна. На ней было надето потёртое, до пят, зелёное платье, а тронутые сединой тёмные волосы перехватывал на лбу тонкий серебряный обруч. В глаза Виктору бросился висящий на поясе женщины жезл, помещённый в специальный кожаный чехол.

Какое-то время хозяйка изучала гостей блестящими зелёными глазами. Она задержала взгляд на спящей на носилках Риене, оглядела мужчин, после чего, словно удостоверившись в чём-то, кивнула и произнесла:

— Входите, грядёт буря. Виго, — добавила она внезапно властно, — возьми подзорную трубу и бегом на обзорную вышку, Лютик предсказала, что от леса к нам идёт смерть, ты знаешь, она редко ошибается.

Тут же, словно в подтверждение её слов, землю накрыла тень закрывшей небо грозовой тучи, лицо Виктора почувствовало первые капли мелкой, холодной мороси.

Приняв приглашение, товарищи вошли в дом, оказавшись в большой, занимавшей ровно половину дома комнате. В стене, отгораживающей другую половину, имелись две двери, в одну из которых женщина направила несущих носилки мужчин. За дверью оказался хорошо обставленный рабочий кабинет, две из стен которого занимали заставленные книгами шкафы, имелся здесь большой письменный стол, несколько кресел и красивая резная кровать у стены.

— Погодите немного, снимите пока с неё сапоги и куртку, — дала хозяйка указание относительно Риены, а сама открыла крышку стоящего у спинки кровати сундука, достав оттуда грубое льняное покрывало, которое постелила на кровать поверх мягкого — шерстяного. И уже после, на него уложили спящую беспробудным сном авантюристку.

— Меня зовут Аяна, — наконец сообщила им женщина и поманила за собой в основной зал.

Здесь, в отличии от кабинета, всё было просто и практично — большая каменная печь у внутренней стены, длинный стол с несколькими стульями и скамьями, несколько шкафов, пяток пузатых сундуков. В дальнем конце комнаты имелась ведущая на чердак пристроенная к стене лестница. Рядом с лестницей, в углу комнаты, Виктор приметил проём с уходящими вниз каменными ступенями. Света из маленьких окошек — бойниц не хватало чтобы достойно осветить помещение, отчего большую часть света давали висящие под потолком магические светильники. Виго тем временем куда-то исчез.

— Да, кстати, — осмотревшись, произнёс Виктор, — мы вам кое-что принесли.

Сказав это, он принялся доставать из своего рюкзака завёрнутый в тряпицу небольшой шар: по просьбе Виго они прихватили из логова бандитов пару магических светильников, но, дабы не тащить их целиком, вытащили лишь световые кристаллы.

— Зас?

— А, что? — встрепенулся маг, который вожделенно пожирал глазами установленный рядом с дверью каменный куб размером примерно два на два локтя. На его тёмной поверхности слабо пульсировали светящиеся линии, а на самом кубе стояла недопитая кружка чая.

— Передай леди Аяне ядро магического светильника, насмотришься ещё на волшебные булыжники или что это там такое.

— Можно без леди, — фыркнула изучающая гостей женщина и громко крикнула в сторону ведущей на чердак лестницы: — Хватит таиться, опасности нет, принимайте гостей!

День на впечатления выдался насыщенным, даже слишком, не говоря уже об усталости от утренних приключений и последующего перехода. Из-за перечисленного удивить чем-то Виктора было, пожалуй, сложно, но, тем не менее, он удивился, когда с лестницы на чердак вниз скатилась целая ватага ребятишек. Детей было шестеро, разновозрастных и не по-детски экипированных.

Трое мальчишек в возрасте от восьми до двенадцати лет держали в руках взведённые арбалеты, умело и предусмотрительно направляя наконечники болтов в пол. На поясах их висели длинные, похожие при их росте на мечи, кинжалы. Одеты они были в плотные кожаные курточки, а на их лодыжках и предплечьях поблёскивали воронёные стальные щитки.

У девочек оружия не было, но их одежда не сильно отличалась от мальчишеской. Двоим на вид лет по четырнадцать, глаза бойкие, любопытные и смелые. Третья же совсем меленькая, лет шести, она застенчиво и испуганно поглядывала на гостей из-за деревянной опоры лестницы.

Аяна строгим и властным тоном скомандовала:

— Мальчики, на периметр, защитное поле пока отключено, девочки, подготовьте для наших гостей баню, никому в этом доме не позволено вонять дерьмом и потом.

Виктор поморщился: дерьмом от них, конечно, не воняло, а вот запах от крови монстра был ещё тот.

Получив указания, мальчишки с любопытством мазнули по незнакомцам взглядами и испуганными зверьками выскочили из дома, а девочки, за исключением самой младшей, исчезли на каменной лестнице ведущей куда-то вниз.

— Стикс передал, что с вами был эльф, где он? — строго спросила Аяна.

— Отправился в город с удачно подвернувшимися попутчиками, — осторожно ответил Виктор.

— Его следовало убить! — нахмурила и без того строгое лицо Аяна. — Вы хоть представляете, что произойдёт если он предаст вас?!

— Если подобное случится, нас, скорее всего, убьют, — устало произнёс Виктор, — и даже если Мэлдон не сболтнёт ничего лишнего, а он, я уверен, не сделает этого, наши шансы отправиться на тот свет весьма велики. С дугой же стороны, его связи и помощь могут очень пригодится нам в дальнейшем.

Аяна на сказанное какое-то время молчала, хмурилась и задумчиво щурила глаза.

— Эльф?.. Возможно, возможно, — наконец произнесла она. — А женщина с вами, она в курсе вашего положения?

— Нет.

Зас, который стоял чуть позади, нервно захихикал.

— И зачем вы взяли её с собой? Боги, почему Виго на это согласился?.. Хотя, почему я знаю, как и знаю её саму — она довольно известная в Засториане авантюристка. Вы планируете убить её уже в городе?

— Мы никого не планируем убивать, она вызвалась идти с нами, не зная о нашем положении. Уверен, она поможет нам и зная подробности.

— Откуда такая уверенность? — в голосе женщины послышался крайний скептицизм.

— Когда человек попадает в трудную ситуацию, окружающий мир всегда посылает ему помощь и варианты решения, необходимо лишь иметь смелость и различение ими воспользоваться, — уверенно ответил Виктор.

— Что за различение?

— Способность различать добро и зло.

— Интересная философия, жаль не знаю, как долго ты с ней проживёшь... В прочем, решай сам, я лишь не хочу рисковать жизнями детей. А сейчас марш мыться, вода готова, наша магическая колонка лучшая миль на двести вокруг!

— А Риена?

— Её зовут Риена? Да, да, припоминаю. Её жизнь вне опасности, и я скоро наложу на неё исцеляющие чары. Раздевайтесь здесь и скорее уже. Нечего кривляться, что я голых мужиков не видела, надо посмотреть на ваш размер. Что ты ухмыляешься тёмное отродье, не тот размер умник! И да, я знаю кто ты, одного взгляда достаточно, — рявкнула хозяйка на Заса. — Раздевайтесь уже, мы подберём вам одежду и броню, это вонючее тряпье ни на что не годно. Хотя... комбинезоны вполне приличные, можно и выстирать. Девочки, хватит пялиться, марш в свою спальню! — прикрикнула она на поднявшихся в комнату девчонок.

Протесты не принимались и Виктору с Засом действительно пришлось раздеться, сбросив вещи и снаряжение прямо на пол. Аяна бегло осмотрела мужчин, отпустила пошлую шуточку по поводу 'размеров' мага, затем выдала им извлечённые из сундука у стены полотенца, приказав прикрыть теми срам. В таком вот, не сильно пригодном для путешествия по холмам виде, они, направляемые хозяйкой, спустились по ведущим вниз ступеням. И здесь это место в очередной раз удивило Виктора: товарищи попали в начало довольно длинного коридора, по бокам которого виднелись четыре двери, последняя — пятая, находилась в самом его конце. К ней и повела мужчин Аяна.

За дверью оказалось хорошо сделанное банное помещение, да и сам подвал выглядел добротным: сухой, со стенами из тщательно подогнанных каменных блоков, он занимал по площади куда больше места, чем стоящий над ним дом.

— Хе-хе, недурная такая колоночка, — осмотрел маг систему из закреплённых на стене медных баллонов, соединённых толстыми трубами, — вода, я погляжу, поступает из подземной скважины?

— У вас десять минут, — опустив объяснения, в своей манере, строго произнесла хозяйка, грубо подвинула под торчащий из бака кран деревянную лохань и повернула задвижку, пустив из крана струю горячей воды.

— Поторопитесь, — указала она на лежащее на каменном бортике мыло.

— Да прям как у дворян, — замурлыкал Зас, беря стоящий здесь же черпак для воды.

Убедившись, что гости справятся, Аяна направилась к выходу, не забыв наказать магу перекрыть воду и остановить нагреватель.

— Хе-хе, кто бы мог подумать, — принялся поливать себя горячей водой Зас, — не дурное местечко, под Волчьими пиками и то поскромнее купальня была.

— Что это за место? — приступая к процессу мытья, спросил Виктор, после чего с сожалением посмотрел на висящие на стене банные веники и стоящие на полу массивные деревянные скамьи: времени нормально попарится у них, увы, не было.

Вылив на голову очередной черпак горячей воды, маг фыркнул от удовольствия и, приступив к намыливанию себя — любимого, начал объяснять:

— Я уже рассказывал тебе, что обучать магическим искусствам простолюдинов не очень-то принято, монополия на знания и силу, знаешь ли. Но вот беда, за пределами городских стен существует немалое количество довольно специфических опасностей, да и в город они порой пролазят. Собственно, для этого и существует Гильдия авантюристов — оберегать людской покой от нападок монстров. Но вот беда, монстры создания опасные, частенько владеющие магией, отчего навыки для борьбы с ними нужны соответствующие, да и обычной сталью не всегда обойдёшься. Знать, само собой, рисковать своей жизнью не любит, а решать проблемы надо. И всем плевать, что вчерашний крестьянин или охотник в жизни не убьёт вампира или дикую виверну. Всем подавай спокойный сон по ночам, а если такого сна нет, виновата исключительно Гильдия авантюристов... Как итог, в какой-то момент и появились подобные приюты, где под патронажем гильдии из талантливых детей взращивают квалифицированных охотников на монстров. Уж поверь, создать подобное место без солидных денежных затрат и поддержки затруднительно.

— Насколько это легально?

— Абсолютно нелегально, отчего держится в большом секрете, слухи, конечно, ходят, но власть предержащие предпочитают их игнорировать — им тоже хочется спокойно спать по ночам... А вот 'на горячем' лучше не попадаться, могут и головы полететь. Да и не даром подобные 'гнёздышки' гильдия держит здесь — в Свободных землях.

Намылившись, Зас вылил на себя пару черпаков воды, смачно испортил воздух, после чего принялся справлять малую нужду в закрытое поржавевшей решёткой окно водостока в полу. Виктор на это вздохнул, поморщился и начал смывать с себя мыльную пену.

— Так вот, — продолжил маг, — сдаётся мне у этого места есть второе дно: вероятно, из особо талантливых детей здесь выковывают будущих последователей Ашейнтаха. Если ты обратил внимание, запустить нагреватель сюда отправили девочек, а это, знаешь ли, требует определённого навыка. Ай, вода уже слишком горячая, надо отключить нагревательные элементы, вот полюбуйся.

Подойдя к самому большому из закреплённых на стене баков, маг выставил перед ним руки и сосредоточенно произнес короткое заклинание. Ничего выдающегося, однако, не произошло. Зас прояснил:

— Всё, больше не греет и давай поторапливаться, надвигается что-то нехорошее, я загривком чую, ещё когда мы сюда шли чуял.

— Если надвигается, какого нас отправили мыться? — с интересом спросил Виктор.

— В каждом доме свои законы, да и ты что, хочешь помереть немытым? Хе-хе. Да и время наверно имеется. Поверь, хозяева этого места в опасностях соображают.

— Слушай Зас, я отчасти понимаю вашу позицию: нет человека — нет проблемы, но отчего, что ты, что она с Виго, довольно легко мне уступили?

— Эх, не хотел тебе говорить этого, но да ладно, ты вроде парень разумный, пусть и не от мира сего. Ашейнтах приказал во всём идти тебе на встречу, по крайней мере мне. Вероятно, эта Аяна также получила подобные указания. Она, как ни как, архимаг Ашейнтаха... Боги, Виктор, здесь ты должен охнуть и обосраться от услышанного!

— С чего бы это?

— Эх, деревня, готов биться об заклад, что миль на сто вокруг всего два архимага, и ты с ними уже пообщался... Ладно, ладно, я принимаю скептицизм на твоём посвежевшем лице, один с половиной архимаг... Боги, мне срочно надо заняться своими ментальными потоками, надоело уже, от самой простой магии мутит и тянет блевать.

Вылив на себя остатки горячей воды, товарищи обтёрлись полотенцами и направились в коридор, обнаружив за дверью лежащие на табурете два комплекта тонкого нательного белья, в которое тут же и оделись.

Стоило лишь Виктору и Засу подняться по ведущим наверх каменным ступеням, как они немедленно окунулись в атмосферу суеты и тревоги. Аяны с Виго в комнате не было, зато вернувшиеся мальчишки, отложив арбалеты, торопливо закрывали окна крепкими деревянными щитами, фиксируя их в специальных скобах. Девочки же немедленно подскочили к вошедшим в комнату товарищам и направили их к столу, на котором было разложено несколько комплектов стёганых курток и штанов. Простая, лёгкая и весьма эффективная броня, единственным серьёзным недостатком которой являлась способность легко впитывать воду. Здесь же, на столе, лежали недавно снятые медальоны, рюкзаки, пояса с мечами и прочее их снаряжение.

— У вас очень хорошее оружие дяденька, только в серьёзном бою оно ещё не было, — уверенно сообщила одна из девочек, усаживая примеряющего броню Виктора на скамью, дабы удобно было затянуть ремешки на её боках.

То, что оружие действительно хорошее, можно было судить по хищным и завистливым взглядам, кидаемым суетящимися мальчишками на арбалет Заса.

— Виго ещё не возвращался? — обратился к девочкам натягивающий на себя стёганые штаны Виктор.

— Да, он вернулся, но они ушли сразу, приказали нам готовиться к обороне и ушли.

— И от кого обороняемся? — прислушиваясь к дождю снаружи, спросил надевающий сапоги Зас. Обувь единственное что осталось у них из трофейной одежды, даже портянки, и те, на радость мага, им выдали новые.

Даже сквозь толстые стены и крышу было ясно слышно, как снаружи тревожно воет ветер и непрерывной дробью барабанит усиливающийся дождь.

— От леса к нам идёт смерть, это Лютик предсказала, — указала девочка на выглядывающую из-за печи младшенькую. — Она предсказательница и редко ошибается.

После купания и чистой одежды, Виктору мучительно не хотелось тревожиться и волноваться, да и устал он порядочно. Поесть бы и поспать, а не броню натягивать. Тем не менее, некая нехорошая тревога начала подниматься из глубины его души, захватывая липким предчувствием неотвратимой опасности.

— Зас, — обратился он к магу, который уже цеплял поверх куртки пояс с мечом, — а может стоит обратиться к Ашейнтаху и узнать у него в чём дело, ты можешь это сделать?

— Хе-хе, отличное предложение, сейчас попробую...

— Стой! Не смей! — внезапно выпалила одна из девочек, очень строго и по-взрослому.

— Хе-хе, — улыбнулся маг и подмигнул Виктору, — а здесь, похоже, не так девственны, как пытаются казаться. Не переживай барышня, я знаю, что этого не стоит делать и знаю лично от Ашейнтаха.

Замершие было в испуге дети расслабились и продолжили заниматься порученными им делами. Мальчишки закончили с окнами и вытащили с чердака большую деревянную крышку, которую прислонили к стене рядом со спуском в подвал.

— Видишь ли Виктор, — начал объяснять Зас на вопросительный взгляд товарища, — боги имеют над материальным миром далеко не так много власти, как им хотелось бы. И пусть имеют они её немало, но власть их во многом опосредована. Это показывает хотя бы то, что мы с тобой до сих пор живы. Но там, — маг неопределённо ткнул пальцем в небо, — у них свои правила и законы. Вероятно, действия Ашейнтаха сейчас находятся под некоторым вниманием, сложно сказать, насколько оно ему мешает, но, если я выйду на контакт с ним, наше точное местоположение может перестать быть тайной.

— Но как-то же он даёт указания помогающим нам людям, — засомневался Виктор. — Мирана, как ваша учительница общается с Ашейнтахом? — обратился он к одной из девочек.

— Откуда вы знаете моё имя? — испугалась та. — И откуда знаете, что Аяна наша учительница?

— А ты вспомни, как минуту назад тебя назвала твоя подруга... А то, что Аяна ваша учительница, это и ослу понятно, — улыбнулся Виктор.

— Учительница общается с богом во сне, без духовного перемещения на другие планы, — боязливо и шепотом, но с некоторой гордостью, произнесла девочка.

— А ну молчи Мирана, тебе бы рот зашить смолёными нитками, — шикнула на Мирану вторая помошница.

— На нейтральной территории значит, — потёр подбородок маг. — Да, есть такой метод, жаль я им не владею. Никогда у меня не получалось произносить заклинания в осознанном сне, сразу просыпаюсь, — пожаловался он Виктору.

— Ты умеешь осознавать себя во сне? — подивился Виктор.

— Ты шутишь, это каж...

Отбив довольно простой ритм, в дверь резко и требовательно постучали. Мальчишки сейчас были заняты чем-то в той — второй комнате, где Виктор и Зас ещё не успели побывать, поэтому снимать тяжёлый засов с двери бросились девочки. Стоило им снять его и отворить дверь, как в помещение вошли мокрые до нитки и при этом невероятно встревоженные Виго и Аяна. Авантюрист держал в руке свой короткий меч и меч этот был выпачкан чем-то серо-зелёным. Ловко перекинув своё оружие одному из вбежавших в основной зал мальчишек, Виго закрыл дверь и накинул на скобы засов. Аяна же, не задерживаясь в зале, бросилась в свой кабинет.

Подойдя к товарищам, Виго, как всегда улыбаясь, по-заговорщицки обратился к магу:

— А не сдать ли нам сего человека богам, дабы повысить свои шансы пережить эту ночь...

Маг хмыкнул и оценивающе оглядев Виктора, ответил:

— В вопросе сдавания ближнего своего не всегда безопасно иметь дело даже с людьми: есть шанс заместо желаемой выгоды получить кинжалом под рёбра. А когда имеешь дело с богами... Вряд ли они будут разбираться какому из муравьёв надо выдать награду, ведь куда удобнее и надёжнее раздавить всю кучу сразу...

— Да, выходит сдать не вариант...

— Выкладывай уже, — буркнул Виктор, которого ни на секунду не встревожил ироничный тон товарищей.

— Если очень кратко, из леса идет тьма монстров, прут единой стеной, вероятно инсекты. На нас Холмистый камнеед — местная тварь, идущая же от леса масса дойдёт до нас через — час полтора.

— Это Ашарис, к гадалке не ходи, его рук дело, — закусав от услышанного губы, предположил маг.

— Что за Ашарис? — спросил Виктор.

Зас ушёл в задумчивую прострацию, отчего ответил Виго:

— Бог тлена, разложения и возрождения — один из трех богов малого тёмного пантеона. Он покровитель инсектов и разных тварей, а может и их подобие, разное говорят.

— Барьер не выдержит, — задумчиво, но уверенно, пробормотал себе под нос Зас.

— Скорее всего, — согласно кивнул Виго.

— Запереться в подвале?

— Очень вероятно, этим закончится, — поморщившись, ответил авантюрист.

Из своей комнаты вышла Аяна, подойдя к кубу блока управления защитным полем, она осторожно вынула из верхней его части каменную заглушку и принялась закидывать в открывшееся отверстие небольшие белые кристаллы, которые доставала из небольшого холщового мешочка.

— Похоже, Виктор, расплатиться с хозяевами за гостеприимство нам не суждено, — хмыкнул маг, наблюдая как кристаллы Звёздного камня один за другим исчезают внутри магического устройства.

— Это, если к утру будет с кем расплачиваться, — ухмыльнулся не желающий расставаться с улыбкой Виго и принял из рук одного из мальчишек свой очищенный от слизи меч.

* * *

Направляясь к своему дому на Портовой улице, Тарлинг размышлял о том, что пусть его текущие задачи и требуют полной самоотдачи, они не есть повод пренебрегать минимальным отдыхом, так как если он будет выматываться последующие дни как сегодня, очень быстро наступит нервное и физическое истощение. Последний раз, когда он чувствовал себя настолько уставшим, был, помнится, лет шесть назад, когда необычно расплодились Лесные виверны. Быстро вычистив предусмотренную природой кормовую нишу, они повадились средь белого дня залетать за городские стены и нападать на жителей. Тогда вся его жизнь превратилась в одно бесконечное дежурство в обнимку с луком.

Подойдя к большому двухэтажному дому на углу улицы, капитан поежился от сыплющейся с неба холодной мороси и в который раз подумал, что 'Портовая улица' есть название глупое, так как никакого порта рядом нет и быть не может. Однако жители настолько к данному названию привыкли, что вопросом откуда сия несуразность пошла, себя не обременяли, а если и обременяли, ответа на него не находили. Ну, назвали и назвали, вон, есть же 'Блошиный квартал', отчего не быть 'Портовой улице'.

Капитан, в отличие от городских обывателей, знал почему улица в расположенном посреди леса городе звалась 'Портовая', и знание это он приобрёл при весьма любопытных и в каком-то смысле судьбоносных обстоятельствах. А началось всё со срезанного с пояса имперского чудака кошелька. Когда 'чудак' прибежал к нему, тогда ещё старшему лейтенанту, жаловаться и просить найти и вернуть украденное имущество, Тарлинг послал 'чудака' подальше, справедливо заявив, что коли он не помнит, кто лишил его собственности и более того, не помнит где он её лишился, то поиски есть бесполезная трата сил. 'Чудак' на такой ответ расстроился, потух взглядом и понуро уполз горевать по потерянным имперским кронам.

Однако через час к старшему лейтенанту заявился ни кто иной, как сам директор Засторианской благородной академии — единственного учебного заведения в их городе, в котором детям состоятельных людей по мере скромных местных сил давали образование, а детей дворянских, по мере сил ещё более скромных, обучали магии. И так как любой, даже самый серый крестьянин знает, что учёность есть пропуск ко всему лучшему, директор пользовался в их городе вполне заслуженным авторитетом и заодно решал будет ли принят тот или иной ребёнок в закрытый круг владеющих грамотой и счетным делом. А если добавить к этому то, что учёный муж являлся давним другом наместника... Как итог, слово и мнение этого человека имело в городе весьма немалый вес.

Тарлинг, который не доселе как месяц назад практически ползал перед директором на коленях, дабы пропихнуть в академию Ольгу — его весьма талантливую и милую племянницу, к своему шоку и удивлению внезапно поменялся с директором ролями. Теперь уже тот стелил перед ним землю, прося, умоляя и заклиная найти украденное имущество Дориса Римита Моторинга — декана кафедры древней истории Императорской академии, который прибыл в их захолустный город из самой империи, дабы лично участвовать в производимых в лесу раскопках.

На большие глаза старшего лейтенанта, директор доходчиво пояснил, что декан самого престижного учебного заведения Империи, может запросто предложить среднего калибра барону поиметь самого себя и тому ничего не останется, как немедленно заняться сим сомнительным делом. И пусть особой власти в Засториане декан не имеет, его хорошее расположение может крайне благотворно отразиться на судьбе города и он — директор, даже надеется выпросить в местную академию преподавателя по магическим искусствам и что от него — Тарлинга, сейчас очень многое зависит.

На резонный вопрос, почему господин директор не обратился лично к капитану городской стражи, старший лейтенант получил ответ, что нынешний капитан — пьяница, бездарь и идиот, и что все знают: если проблему требуется решить быстро и без проволочек, идти надо не к нему, а исключительно к его заместителю, то есть к Тарлингу.

— А большая ли сумма была украдена? — поинтересовался лейтенант тем, чем не озаботился поинтересоваться у пострадавшего, настолько бесперспективным видел он дело.

— Ах, если бы сумма, — заохал директор, — декан носил в кошеле невероятно дорогой артефакт — компас способный указывать на источники магических излучений. Незаменимая вещь при раскопках руин Древних.

Капитан задачу понял и подошёл к её решению творчески, со свойственной ему прямотой и с ещё не остывшим на тот момент запалом молодости, а может и глупости. Обстановка с преступностью в городе обстояла спокойная, главным образом потому, что наместник конкуренции не терпел совершенно, да и не любил этот властный и жестокий человек явного беспорядка. Тем не менее, воров и карманников в Засториане хватало и многих из них Тарлинг знал лично.

Уверив директора, что будет сделано всё возможное, лейтенант направился к некоему Хазарину Кривому, который, как известно всем, держал при городском рынке ломбард, а как известно немногим, скупал краденое у местных карманников. Придя к Хазарину, Тарлинг настойчиво попросил того поспособствовать в поисках кошелька и лежавшего в нём компаса. На что скупщик краденого довольно нагло заявил, что какому-то лейтенантику не надлежит беспокоить честных людей и, что, если лейтенантик не остынет, то он напишет жалобу капитану стражи, который, чего он конечно же вслух не сказал, получает от его деятельности определённый процент.

Тарлинг на это понимающе кивнул, покинул скупщика и направился в казармы городской стражи, где прихватил пятерых наиболее верных и ловких своих подчинённых, коротко объяснил им суть дела и то, что в последующих действиях он берёт на себя всю ответственность. После чего небольшой отряд отправился на южную окраину города, где в складском районе, без затей и разговоров, взломал один из складов и устроил перед ним большой костёр из принадлежащего Хазарину имущества.

Со стороны действия лейтенанта могли показаться 'слегка незаконными'. Тем не менее, это были действия человека, который чётко знал каким образом от определённых людей добиться определённого результата. Заодно, он не то понимал, не то чувствовал, что игра того стоит, а вот невыполнение просьбы директора будет иметь дальние, но весьма печальные для него последствия. Имелся у лейтенанта на руках ещё один козырь — текущий капитан городской стражи давно вызывал недовольство наместника и тихую ненависть половины города.

Хазарин примчался на место событий в рекордно короткие сроки и примчался не один, а в сопровождении отряда своих головорезов. И человек этот неспроста держал на коротком поводке большую часть карманников города. Вытащив меч, он немедленно занялся тем, что принялся Тарлинга и его людей убивать.

Убить, впрочем, никого не вышло: всего через тридцать ударов сердца, неприлично хорошо владеющий мечом старший лейтенант, медленно и очень доходчиво объяснял бандиту, что магический компас необходимо найти быстро и что он может бежать жаловаться хоть самому императору, но он — Тарлинг, знает ещё как минимум два принадлежащих Хазарину места, в которых скопилось немало ценного — хорошо горящего имущества.

Увы, примерно через час начатая старшим лейтенантом деятельность закончилась — арестовывать его прошёл лично слегка поддатый начальник. Тарлинг не сопротивлялся, покорно сдал оружие и полномочия, после чего был сопровождён в темницу, где и просидел до момента, когда следующим утром его привели в кабинет наместника Засториана — Ариндола.

Сидящий за столом наместник долго изучал лейтенанта своими бесцветными глазами, морщился, хмурился, после чего, наконец, улыбнулся и достав из ящика тугой кожаным мешочек, положил его на край стола.

— Вы, Капитан, — сделал наместник на слове 'капитан' ударение, — в будущем воздержитесь от столь необдуманных действий, как порча имущества 'уважаемых' граждан. Во вчерашнем деле действительно не стоило полагаться на сэра Эриндора, но стоило обратиться лично ко мне... И да, я не оговорился: сэр Эриндор этой ночью упился до смерти, какая потеря, скажу я вам... Так что пока его обязанности будете выполнять вы.

Наместник говорил медленно, растягивая слова и делая на окончании предложений ударения, чем откровенно нервировал. Внезапно лицо его потеряло большую часть строгости и недовольства, после чего он почти весело продолжил:

— Но прежде, в наказание, я приставлю тебя к этому имперскому учёному, как там его, Форис? Или Дорис... Будешь ходить за ним хвостом и следить чтобы у этого учёного мудилы больше ничего не спёрли. Может хоть ума наберёшься...

Тарлинг выдохнул: наместник Ариндол являлся очень опасным и жестоким человеком. Проповедники Белой церкви утверждают, что боги даруют мудрость только праведникам, однако знакомые с наместником знали точно — что-то светлые мужи в своих речах напутали: Ариндол был умён, хитёр, прекрасно разбирался в людях и являлся в этой жизни кем угодно, но только не праведником. Ещё более полно капитан осознал это, когда спустя несколько часов узнал, что кроме 'упившегося вусмерть сэра Эриндора', скупщика краденого Хазарина Кривого 'охватил столь сильный приступ раскаяния', что ведомый им, он перерезал себе горло...

Наказание обернулось заслуженной наградой: декан кафедры древней истории Императорской академии Дорис Римит Моторинг оказался на редкость приятным и общительным человеком, разве что крайне рассеянным. Очень обрадовавшись вернувшемуся имуществу и свалившемуся с ним заодно временному телохранителю, Дорис рассказал таскавшемуся за ним капитану великое множество интереснейших вещей. В том числе и то, что на месте Засториана находился промежуточный порт воздушных кораблей Древних и что пристани, на которые садились огромные воздушные суда, находились как раз там, где сейчас расположен Портовый квартал. Но пристани, как и почти все сооружения за исключением подземных, примерно как с тысячу лет разобрали на каменные блоки, из которых в основном была построена городская стена и часть зданий.

Много всего тогда рассказал внезапно выросшему в звании лейтенанту ещё довольно молодой профессор. Столь много, что капитан с тех пор слыл среди подчинённых чуть ли не знатоком древней истории.

Войдя в подъезд и громко постучав в дверь своей квартиры, Тарлинг принялся дожидаться пока прислуга, которой не положено было ложиться если его нет дома, откроет дверь.

— Кто? — раздался с той стороны голос старика — слуги.

— Свои Алмерий, открывай.

— А-а-а, я заждался вас сэр, сию минуту сэр, — заскрипел с той стороны обрадованный голос.

Попав домой и пройдя коридор с выходящими в него комнатами слуг, капитан оказался в хозяйской части. Его жена — Эйрина, уже немолодая, но всё ещё очень красивая женщина, появилась из проёма трапезной. Когда пятнадцать лет назад капитан женился, он испытывал к жене что угодно кроме любви. Но чем дольше они жили вместе, тем большим чувством взаимного доверия и уважения проникались друг к другу. И вот, после рождения третьего ребёнка, они внезапно обнаружили, что очень любят друг друга.

Строго рассмотрев мужа, Эйрина показательно нахмурилась и недовольно произнесла:

— Я бы предположила, что часы после службы ты провёл у любовницы, но судя по твоему усталому виду, разочарованию её не было предела...

Тарлинг подошёл к жене, обнял её за талию и устало поцеловал в губы.

— И у какой из своих любовниц я, позволь узнать, был? — нежно прижимая женщину к себе, поинтересовался у жены капитан.

— А какие есть? — целуя теперь уже мужа, спросила Эйрина. — Назови мне имена, и я напеку им замечательных пирожков с лесными грибами. Думаю, начинка из Ведьминых опят будет самое то. И вообще, что за пропахший потом мужлан лапает своими грязными руками мою грудь, марш мыться!

— Извини дорогая, но то, что не удалось выжать из меня любовницам, вряд удастся выжать и тебе, даже при моём большом желании. Я падаю спать: завтрашний день обещает быть ещё тяжелее сегодняшнего.

— Это всё этот чёртов выживший, да? — спросила женщина, вырываясь из объятий мужа.

Тарлинг приподнял брови.

— Ах, — отмахнулась от него Эйрина, — ты же знаешь, мы живём в большой деревне, пусть огороженной каменными стенами в три человеческих роста, но деревне... Об этом судачит весь город, да и не только судачит, все эти чужаки... Сегодня в гильдии было много ругани с бригадирами лесных сборщиков: войти и выйти из города сейчас настоящая морока.

Дверь детской спальни скрипнула и приоткрылась, на пороге появился мальчик лет семи. Шмыгнув носом, он требовательно уставился на отца, при этом с опаской поглядывая на мать.

— Мито, а ну марш спать! — не преминула возмутиться Эйрина.

— Я хочу побыть с папой, — жалобно протянул мальчик.

— Ну иди сюда сынок, иди, — позвал сына Тарлинг и присел на корточки.

Сынишка подбежал к нему и немедленно повис на шее отца.

— Ты обещал познакомить меня с Корином Широкоплечим, — обиженно произнёс мальчик. — Когда ты сводишь меня в гарнизон, а?

— Ты же знаешь сын, — голос мужчины принял серьёзный и убедительный тон, — папа всегда держит обещание. Но у папы важная и ответственная должность и он не всегда может поступать так, как ему хочется. Сейчас у папы возникли важные дела, от которых зависит благополучие всех нас. Как только я разберусь с этими делами, мы сразу сходим в гарнизон. Я покажу тебе тренировочные бои, идёт?

В дверь громко и требовательно постучали, стук затих на пару секунд, а после раздалась новая, ещё более громкая и настойчивая его порция.

'Ну кого там на ночь глядя демоны принесли?' — проворчал капитан и передал сына в руки матери.

Машинально поправив меч, Тарлинг направился в прихожую, опередив своего старого слугу.

— Чего надо? — грубо и строго спросил он через дверь.

— Капитан, сэр, — раздался с той стороны знакомый голос, — беда сэр, срочно необходимо ваше присутствие!

Узнав одного из своих лейтенантов — толкового и честного парня, капитан скинул засов и отворил дверь.

Промокший до нитки лейтенант был бледен и взволнован, заодно его тяжёлое дыхание намекало, что путь до дома командира он проделал бегом.

— Докладывай...

— Есть сэр, беда сэр, авантюристы и охотники спешно возвращаются со своих лесных постов. В лесу творится что-то непонятное. Все хотят попасть в город как можно скорее.

— Непонятное? Так в чём, собственно, проблема? Пусть гарнизон запустит их в форт и вызовет таможенную службу, — всё ещё не понимал сути происходящего капитан.

— Никак нельзя сер, приказ наместника сер — пускать и выпускать из города положено строго с восьми утра до восьми вечера.

— Ах да. А что мешает им переночевать в отстойнике за городскими стенами?

— Не вмещаются сер, там больше двух сотен человек, часть держит оборону в отстойнике, то есть во внешнем лагере, а часть защищаются у входа в форт.

— Оборону? Две сотни?!

— Так точно, неладное в лесу сер! Первые кто прибыл, сообщили, что среди монстров-инсектов большое волнение, некое их возбуждение медленной волной идет с юга на север. Это, по их словам, сер. Говорят, случись всё сразу, им бы не успеть сбежать.

— В гильдию и к наместнику людей отправили?

— Нет сер, — побледнел лейтенант, — оно как-то всё очень внезапно началось. Их сначала всех, кто прибегал, в отстойник отправляли, мол: 'Приказ, не откроем, до утра ждите'. А потом как-то резко народ набежал, а после монстры из леса попёрли и началось.

— Ясно! Так, ты — бегом в гильдию авантюристов, — Тарлинг торопливо снял с груди свой удостоверяющий медальон и передал его лейтенанту, — покажешь и потребуешь чтобы срочно отправили дежурного представителя к южным воротам, если встретишь по пути патруль, пусть дуют в казармы и выгребают оттуда людей, после все к форту. Выполнять! Дорогая, у меня срочные дела, когда буду не знаю.

Предусмотрительная Эйрина вбежала в прихожую и передала мужу дождевой плащ. Надевая его, капитан на прощание поцеловал жену, выскочил из дома под набирающий силу дождь и стрелой бросился к форту. По пути ему повезло: ночной патруль, добросовестно выполняющий свою работу несмотря на мерзопакостную погоду, остановил бегущего по улице человека. Моментально узнав капитана, который пользовался у подчинённых огромным авторитетом, стражники получили приказ собрать ближайшие патрули и немедленно направляться к южным воротам. Милю, отделяющую его дом от южных ворот, обладающий прекрасной физической формой Тарлинг, пробежал всего за три сотни ударов сердца, пусть и колотилось оно по окончанию пути бешено.

Ведя повседневный разговор, жители города почти всегда говорили: 'Северные и Южные ворота'. На деле же доступ в город ограничивали два массивных каменных форта. Желающим попасть в Засториан, первым делом предстояло войти в широкий, похожий на тоннель проход, из которого они попадали в просторный внутренний двор, в котором и производился учёт и таможенный досмотр входящих в город людей и грузов. И лишь после, если у стражи и таможни не возникало к путешественникам претензий, им позволялось войти в город. Если же такие претензии возникали, существовало два сценария — первый, отправиться восвояси, что не всегда удавалось сделать сразу, так как путешествовать по лесу ночью было крайне опасно. Поэтому, если дело происходило ближе к вечеру, дождаться следующего утра можно было в отстойнике — похожем на маленькую крепость сооружении за городскими стенами. Второй же вариант — когда претензии к гостям города были весьма весомы, быть повешенными на радость ворон и мелких летучих гадов здесь же — на нависающей над входом в форт дозорной площадке. Висеть, впрочем, полагалось строго до вечера, после чего порядком изодранное тело опускали на землю и бросали в вырытую за отстойником, наполненную кислотным составом, яму.

И сейчас Форт висельников или более официально — Южный форт, встретил капитана множеством тревожных огней.

Подойдя к цели, Тарлинг понял, что успел вовремя: под обширным навесом перед внутренним входом в форт явно начинался какой-то нехороший скандал, настолько нехороший, что на подошедшего капитана не обратили практически никакого внимания.

— Ты — грязная лесная свинья, да ты знаешь с кем разговариваешь!? — изрыгал из себя гневные ругательства подполковник Хаф.

— Не положено, — твердо отвечал один из стоящих на входе караульных. — Не положено посторонним без капитана или бумаги от наместника, — повторял он. — Богами прошу уходите, иначе подмогу звать будем...

Даже в тревожном свете горящих под навесом масляных светильников, капитан разглядел, что подполковник бледен словно смерть и еле держится на ногах. Оно и понятно, если при построении ментальной конструкции в магическое заклинание вставить сильно не подходящий речитатив, происходит резкое её разрушение с неслабой ментальной отдачей по энергетике творящего магию. И то, что Хаф не только на ногах, но уже портит жизнь себе и окружающим, говорило о том, что он либо весьма крепкий орешек, либо полковой лекарь имперцев невероятно хорош.

'Боги, да когда он всё успевает!? — глядя на подполковника, поразился Тарлинг, после чего задался вопросом, почему Хаф не пытается воспользоваться магией очарования.

Понаблюдав немного за происходящим, капитан пришёл к выводу, что либо Имперец не смог пересилить имеющиеся у стражников медальоны — снаряжены охранявшие доступ в город люди были соответствующе, либо Хаф банально не отошёл после фокуса Крыса. Вариант, что подполковник поумнел после недавнего провала, Тарлинг не рассматривал.

Ситуация под козырьком накалялась, осложняло положение дел то, что имперцев, несмотря на поздний час, собралось не менее десятка. Караульные нервничали и в форт посторонних пускать не собирались. Однако то, что из двадцати человек ночной смены, у входа присутствуют лишь пятеро, намекало на некоторые проблемы внутри самого форта.

Заметив рядом с подполковником лейтенанта Арлеса, с которым Тарлинг расстался менее часа назад, капитан решил довериться интуиции, ситуации и своему прямому характеру. Протиснувшись через имперцев, он приблизился к эпицентру конфликта и громко обратился к лейтенанту:

— Лейтенант Арлес?..

Внимание собравшихся, в том числе и подполковника, моментально оказалось устремлено на капитана.

— А, это вы!.. — тонко и зло начал Хаф, но закончить не успел, так как получил от Тарлинга выверенный удар в челюсть, отчего немедленно начал оседать на землю, но, как и три часа назад, упасть ему не дали подчинённые.

Раздался нервный скрип извлекаемых из ножен мечей.

— Отставить! — рявкнул капитан так, что руки вышколенных военных немедленно застыли, а после клинки, буквально против воли своих обладателей, поползли назад в ножны.

— Лейтенант Арлес, принимайте командование. Подполковник ещё не отошёл от магической контузии, в текущей ситуации его поведение может представлять угрозу.

Похоже единственным идиотом среди собравшихся действительно был только Хаф, так как имперцы приняли случившееся неприлично гладко.

— Сер Тарлинг, — осторожно начал Арлес, — я не могу возложить на себя данные полномочия, так как старший по званию в данный момент капитан Римо, точнее виконт Римо, сер, — и лейтенант указал на светловолосого молодого человека рядом с собой.

В глазах виконта — стройного, голубоглазого, от силы лет двадцати трех молодого человека, в равных долях читалось возмущение и восхищение действиями Тарлинга.

— Виконт, — слегка поклонился капитан, чем моментально снизил градус неприятия, — в лесу происходит что-то нехорошее, мне необходима ваша помощь и сотрудничество.

— Вы пропустите нас в форт? — стараясь не показывать лёгкое волнение, спросил молодой имперец.

— Именно, там мне ваша помощь и понадобится. Следуйте за мной.

Караульные на воротах расслабленно выдохнули и расступились в стороны. Подполковника же, после короткого указания лейтенанта Арлеса, потащили к зарекомендовавшему себя полковому лекарю.

Внутренний двор форта встретил капитана и сопровождавших его людей ярким светом масляных светильников. Большие масляные лампы стояли в специальных нишах по всему кругу внутренней стены. Надёжно защищённые от дождя и ветра, они создавали своими светом непередаваемую атмосферу. Тарлинг отчего-то любил это место: днем оно становилось оживлённым пунктом таможенного контроля, к ночи же ведущий из города выход — тоннель перекрывался толстой кованной решёткой, а на стенах и во дворе зажигались светильники, отчего форт казался светлым стражем в захваченном темнотой городе.

— Сер! — подскочил к возглавляющему процессию капитану старший караула. — Тут такое, сер! Инсекты, они сбрендили, то есть, простите, что-то взбудоражило их. Они пришли в движение, выползли из своих нор и начали вести себя крайне агрессивно. Мы до конца не разобрались с ситуацией, но за воротами уже более сотни человек, они хотят попасть в город и отражают атаки насекомых.

— Монстры здесь, у городских ворот? — тревожно спросил Тарлинг.

— Да, часть вернувшихся из леса людей держит оборону в отстойнике, а часть прямо здесь, у решётки. Благо почти все они сборщики и авантюристы, кое-как отбиваются. Они очень злы сер, в смысле люди сер, многие погибли по пути сюда...

Стоявший позади Тарлинга молодой виконт с горящими от любопытства глазами внимал тревожной информации и ежился от прохладного ночного дождя. В черных свинцовых облаках над головой вспыхнули огненные нити молний, спустя мгновения в уши ударил оглушительный грохот.

'Что же стряслось? Не боги ли мутят воду? — тревожно подумал капитан. — Ведь ничего подобного никогда не случалось и спасут ли нас городские стены, для многих из инсектов они не проблема. Хотя стены форта не сильно выше городских, однако внутри пока безопасно'.

Форт представлял собой комплекс из нескольких каменных зданий, соединённых высокой, в добрых восемь локтей толщиной, стеной.

Не задерживаясь более, капитан и сопровождающие его полтора десятка человек, направились к выходу из форта. Здесь, в некоторой растерянности и прострации, толпилась основная масса ночной смены гарнизона. Лишь только они узнали командира, как на их лицах появилось ясное облегчение. На встречу Тарлингу вышел один из его лейтенантов и принялся докладывать примерно то же, что он только что слышал от старшины.

— Почему не впускаете людей? — прервал доклад капитан.

— Так приказ лорда сер... — опустил глаза лейтенант. — Пускать в город только в светлое время суток, через опознавание и эти — магические процедуры. Если впустим кого ночью без бумаг от лорда или особого распоряжения наместника — виселица. Вы же и сами всё знаете...

Ухвативший суть происходящего капитан слушал подчинённого в пол уха, внимание его было направлено в другое место. Впереди, в пятнадцати шагах, к толстой, в три пальца толщиной решётке, жались спины людей, мелькали среди спин и лица, они что-то кричали, сквозь крики доносились звуки какой-то нехорошей возни: на площадке перед воротами если и не шёл полноценный бой, явно применялось оружие.

— Не положено пускать, сер, — виновато и с надеждой, что может всё-таки положено, подытожил доклад лейтенант.

— Их нельзя впускать, среди них может оказаться этот выживший, лучше даже если все они умрут, — вмешался в разговор молодой виконт. — Простите сер, — теряя уверенность под цепким взглядом капитана, отвёл он глаза, — но вы же знаете всю серьёзность ситуации...

Тарлинг обвёл уставшим взглядом собравшихся во дворе военных. Мокрые, со струящейся по волосам воде, с блестящими от влаги лицами, с горящими от причастности к ситуации глазами. В глазах этих читалось горячее желание помочь попавшим в беду соотечественникам, но решимости поднять решётку и впустить людей им не хватало — воля наместника была в этом городе всем.

'Если я прикажу поднять решётку, её поднимут, но с утра я, лейтенант и старшина будем болтаться на виселице: нарушить приказ Ариндола, это не дать в морду зарвавшемуся имперцу. И главное боги, чтоб их... — сухо подытожил ситуацию капитан. — Верный выход один, — решил он, — убедить наместника впустить людей в гарнизон и продержать их в нём до утра. Но прежде необходимо более полно понять, что творится с той стороны'.

— Да впустите же вы нас чёрт возьми, эти твари прибывают, они перебьют нас всех! — рассёк повисшую тишину, донёсшийся от решётки крик.

'В такие моменты мы узнаём кто есть кто на самом деле', — отчего-то подумал капитан, после, отбросив смутные мысли, принялся решительно командовать:

— Мы не можем впустить людей без согласия наместника, приказ есть приказ. Очень скоро я постараюсь получить разрешение поднять решётку, а пока необходимо сделать следующее: старшина, немедленно взять со склада факелы и магические светильники и передать их на ту сторону. Лейтенант, организовать из караульных стрелковый взвод и немедленно отправить на обзорную площадку прикрывать зажатых в мешке перед решёткой людей. Какого чёрта вы не сделали этого раньше? Оставшиеся хватают верёвки и заградительные щиты и тащат их наверх: будем спускать защитникам вниз, пусть строят из них временные баррикады. Виконт, попросите ваших подчинённых присоединиться к процессу, — обратился Тарлинг к имперскому капитану. — Тот без возражений кивнул. — Выполнять!

Царившую во дворе форта растерянность словно ветром сдуло, подгоняемые уже не виной, а возможностью искупления, люди превратились в слаженный механизм спешивший выполнить поставленную задачу.

— Виконт, — тихо обратился капитан к молодому имперцу, — оставьте всё на Арлеса и идите за мной.

После чего Тарлинг молча направился к небольшой двери, расположенной сбоку от тоннеля. Отворив дверь, Тарлинг прошёл короткий тесный коридор и попал на крутую винтовую лестницу, пройдя её и ещё один небольшой коридор, он вышел на нависающую над входом в форт обзорную площадку, на которой круглосуточно дежурила пара стражников — стрелков. Лучники находились здесь и сейчас, только несли свой караул они как-то странно — присев и вжавшись спинами в стену форта, подальше от ограждающего площадку бортика.

— Капитан, — приподняв козырёк шапеля, отчего капающая со шлема вода устремилась на спину дозорного, обратился к Тарлингу один из лучников, — не подходите к бортику, в нас стреляли!

— Ага, но то было четверть часа назад, сейчас они заняты слегка другим, монстрами, чтоб их, — проскрипел второй — не молодой дозорный.

— Сер позвольте наложить на вас защитный барьер, — произнёс поднявшийся следом за капитаном виконт.

— Действуй, — кивнул Тарлинг молодому человеку, и не подходя пока к зубчатому бортику площадки, принялся изучать происходящее перед фортом.

Очень быстро он понял, что ситуация с зажатыми у прохода авантюристами и лесными сборщиками критическая. Планировавшие оборону Засториана люди прекрасно понимали, что напади на город серьёзные силы, они не станут пробиваться внутрь через монолитное оборонительное сооружение, которым являлся стоящий на входе в город форт, из-за чего никаких рвов или чего подобного перед ним не было. Лишь большая, шагов сто на сто площадка, на которой дожидались своей очереди въезжающие в город телеги и экипажи, если вдруг такая очередь возникала. Единственным дополнительным внешним сооружением или даже скорее элементом конструкции, являлись два выступающих из стены каменных крыла шагов по двадцать в длину и в полтора человеческих роста высотой. На концах этих крыльев имелись специальные площадки с установленными на них металлическими чашами, в которые, когда требовалось хорошо осветить вход, заливался специальный горючий состав.

Окончание этих каменных 'крыльев' и обозначало сейчас полукруг обороны и не будь образованных ими боковых стен, оборона бы наверняка давно закончилась. В свете немногочисленных магических светильников обороняющихся, Тарлинг видел, что те отбиваются от разномастных монстров из разновидности инсектов. Ощетинившись пиками и мечами, слившиеся в один большой отряд люди, противостояли непрерывно прущим на них агрессивным тварям. От пары, до нескольких десятков локтей в длину, насекомоподобные монстры, то накатывали волной, то с шипением и визгом отступали, заимев в своих хитинах болезненные пробоины.

— Сколопендра! Болотная сколопендра, осторожнее парни! — кричал кто-то из спонтанных командиров.

— Раненых к решётке, оттаскивайте, скорее, — раздавался зычный отчаянный крик откуда-то из-под козырька.

В небе вспыхнула молния и капитан невольно застонал: вся площадка перед фортом была забита шевелящимся живым ковром огромных насекомые. Ковёр этот двигался и прибывал, казалось, обтекая город.

'Они действительно обходят город! — мелькнула в голове капитана мысль. — Будь их целью раздавить людей внизу, они бы давно это сделали!'

Слева, шагах в семидесяти от форта, высилось похожее на ведро каменное сооружение внешнего ночного лагеря. В свете новой молнии у капитана создалось впечатление, что 'отстойник' буквально плавает в массе разозлённых насекомых.

Создаваемая виконтом магия завершилась и вокруг Тарлинга засиял бледный кокон защитного барьера. Внизу, на передовую, поползли огни факелов: расторопные солдаты уже передали обороняющимся первую их партию.

— Эй там, внизу, без глупостей, — осторожно подойдя к краю бортика, прокричал капитан, его крик почти утонул в шуме дождя и звуках творящийся внизу возни.

— Тарлинг, это ты, мать твою? — раздался из-под козырька знакомый голос. — Впустите нас внутрь форта, мы все передохнем здесь! — кричал один из знакомых капитану бригадиров лесных сборщиков.

— Достер, если я впущу вас даже в форт, то завтра с утра буду болтаться на виселице, ты не хуже меня знаешь наместника и ситуацию!

— Тарлинг, тысячу демонических задниц, здесь нет этого сраного выжившего, здесь все свои! Нас здесь меньше половины, остальные в отстойнике, кое-кого монстры гнали сюда от самого Эрдема. А этот разыскиваемый всеми высер тёмных богов сидит где-то у гор, это уже все знают! — перекрикивая дождь, шум и крики, орал бригадир.

— Держитесь, я к наместнику! Вот-вот вам спустят щиты для баррикад, и лучники, будут лучники.

— Факелы, пакля и летучее масло, — закричал, кто-то снизу, — нам нужны факелы и летучее масло!

Дальше в криках возникла неразбериха, кто-то молил открыть, кто-то проклинал, многие просили поддержки. Не слушая более, Тарлинг спустился во двор и направился к своему старшине и лейтенанту Арлесу, молодой виконт неотрывно следовал за ним. Во дворе форта капитан убедился, что ситуация в надёжных руках, так как солдаты уже тащили к решётке кувшины с горючим маслом. Здесь же, в начале туннеля, готовились стрелки, пропитывая специальным составом зажигательные стрелы. Наверх, на крышу, верёвками поднимали щиты служащие для создания быстро возводимой баррикады, чтобы потом спустить их с другой стороны сооружения.

— Я к наместнику, постараюсь добиться разрешения впустить людей в форт, — обратился Тарлинг к подчинённым. — Виконт, как закончите внутри, организуйте из своих сил внешнее оцепление форта.

— Я намерен пойти с вами, оцеплением займётся лейтенант Арлес, — требовательно обратился молодой человек к капитану.

— Хорошо, — не стал тратить время на споры Тарлинг.

Стрелой вылетев из форта, капитан подивился тому количеству народа, которое уже успело собраться перед входом и порадовался, что у караульных хватило ума не пустить весь этот народ внутрь. Здесь толпилось не менее полусотни городских стражников, в свете частых фонарей и магических светильников встречалась чёрная форма имперцев, мелькали люди из гильдии. Все суетились, волновались, мокли под дождём и совершенно не знали, чем им заняться.

— Онто! — капитан приметил в общей массе серебристый плащ гилдмастера местного отделения гильдии авантюристов — способного мага первого круга.

— Тарлинг, что, тысяча чертей, у вас творится!? — вместо приветствия, возмутился тот.

— Некогда Онто, некогда! Ты срочно нужен на площадке над воротами. Там, перед фортом, инсектами зажато больше сотни человек, магия огня лучшее, что может им помочь.

Гильдмастер был человеком не глупым, отчего не стал приставать с расспросами, а сразу направился ко входу в форт.

— Лошадей сюда! — громко прокричал Тарлинг.

На их удачу, из конюшен при форте предусмотрительно вывели несколько осёдланных жеребцов, которыми капитан, и неотрывно сопровождающий его виконт, немедленно воспользовались. Бешенная скачка сквозь дождь и залитые темнотой улицы, казалось, не успела толком начаться, как они уже спешивались у большого двухэтажного особняка — резиденции наместника, расположенной в квартале зажиточных граждан.

Поднявшись по короткой мраморной лестнице, Тарлинг принялся барабанить кулаком в створку тяжёлой резной двери. Открыли немедленно, словно их поджидали, что вероятно было недалеко от истины, так как ночная смена личной охраны наместника, наверняка всполошилась услышав у дома ржание лошадей.

— Капитан Тарлинг?.. — тяжёлым глухим голосом произнёс открывший — широкоплечий мужчина почти двух метров ростом в лёгкой кожаной броне и мечом на поясе. В руке он держал светильник, свет которого неприятно резал уже привыкшие к темноте глаза.

— Боги, Лито, — взволнованно обратился капитан к открывшему, — я к наместнику, срочно, в городе чрезвычайная ситуация.

— Вот как?.. — словно имея против волнения полный иммунитет, очень спокойно произнёс Лито, рассматривая гостей проницательными тёмными глазами. — А кто это с тобой? — спросил он, пристально взглянув на переминавшегося позади Тарлинга виконта.

— Это виконт Римо — имперский капитан.

— Молод он для капитана... — не спешил пускать внезапных посетителей въедливый охранник.

Римо, ценя время, немедленно отчитался:

— Я особый случай сер, меня направили в Миандор на стажировку сразу после академии, точнее я сам туда попросился. Миандор неспокойный город — лучшее место для приобретения практического оперативного опыта.

— Хм, и сразу дали звание капитана? — с сомнением спросил Лито, полностью игнорируя нетерпение Тарлинга.

— Именно так. Видите ли, моё полное имя Лито Сингуляр Ристалис — я племянник императора...

Капитан чуть не подавился, что было бы странно, так как давиться было совершенно нечем. Глаза Лито блеснули, и он пронзил молодого дворянина цепким проницательным взглядом, после кивнул и коротко произнёс:

— Не смею задерживать...

'Так вот от чего Хафу моча ударила в голову: пытался проявить себя перед знатным сосунком. Хотя с виду паренёк толковый', — подумал Тарлинг.

Охранник распахнул створку двери полностью и отступив на два шага, пропустил капитана и виконта в шикарную, залитую пригашенным магическим светом прихожую. По краям от двери стояли ещё двое охранников с извлечёнными из ножен мечами. Капитан, который знал порядки этого дома, не удивился совершенно, а вот молодой человек вздрогнул.

— Что стряслось Тарлинг? — глядя на капитана прищуренным взглядом, спросил Лито.

— Монстры вокруг города взбесились и согнали авантюристов и сборщиков к северным воротам. Я не могу впустить их без личного разрешения наместника.

— Сколько их там?

— Человек двести — триста.

— М-да, дела, — кисло поморщился охранник. — Слушай Тарлинг, — мрачно и как-то очень лично, насмешливо поглядывая при этом на виконта, продолжил Лито. — Тебе что дороже, жизнь этих людей или своя карьера?..

— Наместник?.. — нахмурившись, озвучил капитан недосказанный вопрос.

— Именно Тарлинг, именно... Не вовремя всё это случилось: наместник расширяет сейчас попку очередного симпатичного мальчика, которого за горсть золотых продала на эту ночь его блядь-мамаша и ты знаешь, как он не любит когда его прерывают, — очень по-недоброму усмехнулся Лито.

— Веди, твою мать! — простонал капитан.

— Тарлинг, — улыбнулся гигант обнажив свои жёлтые и местами гнилые зубы, — вот за это я тебя и уважаю, но... — сделал он паузу, — я предупреждал...

'И предупреждения твои разумны, — грустно подумал про себя капитан, — Ариндол не забудет мне подобного...'

Один из охранников, дежуривший сейчас возле окна, подал знак, от которого гигант положил ладонь на рукоять меча и повернулся к двери. В дверь постучали. Но на этот раз Лито, лишь только приоткрыв её, немедленно распахнул створку и почтительно пропустил находящегося за ней человека.

'Спасён! Нет, спасены!..' — мелькнуло в голове у капитана.

На пороге стоял промокший до нитки Вигорт, его свалявшиеся от воды волосы, предательски оголили блестящую лысину.

— Лито, Тарлинг, — поприветствовал мужчин командир тайной службы.

— Вы в курсе происходящего на Южных воротах? — с надеждой спросил Капитан.

— Да, мне доложили, необходимо немедленно впустить людей в форт, а после попытаться вызволить тех, кто заперт сейчас во внешнем лагере. Действовать предстоит быстро! С Эрдема прилетела ящерица: имперские маги — поисковики прибыли в Эрдем сегодня утром и около шести вечера выехали к нам, намереваясь успеть до темноты. Варианта два — либо они погибли в лесу, на пути сюда, либо заперты сейчас в отстойнике, как вы его называете. Быстрее к наместнику.

— Наместник... — очень осторожно начал Лито.

— Веди, говорить буду я... — холодным голосом произнес прекрасно знающий подноготную Ариндола Вигорт.

И вот, довольно короткое время спустя, командир тайной службы вёл непринуждённую беседу с наместником Ариндолом Холменом — человеком, который в пределах городских стен Засториана обладал практически неограниченной властью. Местами собеседники даже учтиво улыбались друг другу. Тарлинг же благодарил богов лишь за то — что не ему пришлось постучать в дверь спальни наместника, а после увидеть то, что за ней творится. Ведь не раз и не два, наместник Ариндол увлекался, и подчинённые капитана находили в городских канавах свежие детские трупы.

'Это Выживший гонит перед собой волну, волну которая поднимет со дна всю муть этого мира', — подумал капитан, после чего поймал наконец утвердительный кивок Вигорта и поспешил немедленно отправиться к строениям форта.

Интерлюдия.

* * *

Где-то очень далеко и, тем не менее, близко.

* * *

Кратер был огромен. Он очень походил на тот, какие остаются после падения с неба больших кусков небесного металла, разве что стенки его были рукотворно отвесны. Не менее мили диаметром и где-то сотню шагов в глубину, кратер напоминал огромную выбоину на бесконечном полотне нежно-зелёного леса. Тем не менее образовалась данная аномалия явно не в результате падения метеорита, ведь из центра её ввысь устремлялось грандиозного размера сооружение — ровная, чёрная, выложенная из огромных каменных блоков башня. Сложно было оценить её высоту, более полумили, она пронзала своим пиком небо и подсвечивала летящие над ней облака разрядами красноватых вспышек магических энергий.

Доступ к башне охраняли: дно огромного котлована несло в себе три кольца защитной стены. Кольца эти, пусть и не сильно высокие, были массивны настолько, что сверху каждого из них могла свободно проехать запряжённая двойкой лошадей телега. Между кольцами громоздилась уродливая застройка из хибар и сараев, торчали высокие свечки дозорных вышек, горели костры, низкорослые пронырливые гоблины тащили куда-то всякий хлам, или просто страдали бездельем, покрикивая на крупных, но, по сути, тупых и добродушных троллей. Другое дело закованные в воронённую сталь грозные орки — они несли караул на стенах, чинили снаряжение или разные грубые механизмы, во множестве имеющиеся на дне котлована. Занятые работой и дозором, они периодически беззлобно рыкали на гоблинскую челядь и на знающих чем заняться огров.

Ничего не могло смутить или напугать орков из племени Чёрного кулака, но даже закалённые в сражениях монстры с опаской поглядывали в сторону основания башни. Туда, где на подушке из вулканического туфа, дремал огромный тёмно-фиолетовый дракон. Иногда он лениво открывал один глаз, крутил им, глядя то в небо, то на происходящее вокруг, после чего шумно втягивал воздух и, фыркая, выбрасывал его из ноздрей, наполняя пространство вокруг послегрозовым запахом озона.

Неизвестно какая сила согнала сюда десятки тысяч этих злобных, не очень-то любящих друг друга существ, но ей удалось практически невозможное: монстры выполняли свою задачу слаженно и добросовестно. Они охраняли величественный пик от всех тех, кому, по мнению его создателей, приближаться к башне не следовало.

Тем временем совсем близко от этого места, если не сказать практически в нём, происходило нечто, узнай о чём грозная охрана, немедленно бы зазвучали сигнальные трубы. Огласи пространство их звук, как возникла бы на дне котлована великая суета: схватили бы арбалеты и короткие изогнутые луки гоблины; обладающие нечеловеческой силой огры, принялись бы взводить и заряжать баллисты; тролли, путаясь и пыхтя от волнения, бросились бы надевать на себя немыслимого размера нагрудники; а орки — командиры занялись бы сбором оперативных сведений, чтобы немедленно, расчетливо и эффективно, бросить в бой собравшиеся здесь грозные силы.

Но пока этого не происходило, так как рукотворная шахта, выходящая прямо из стены котлована, была надёжно сокрыта от ненужных взглядов маскировочной магией. Здесь, прильнув к окулярам хитрого изломанного телескопа, сидел старый, заросший словно лев, рыжебородый гном и напряжённо щурил приложенные к окулярам глаза. Состоящий из заряженных магией линз телескоп, словно переносил наблюдателя к основанию башни, отчего он видел каждый её каменный блок, видел спящего на площадке перед ней дракона, орков лениво расхаживающих по кольцу внутренней стены, в общем видел всё, что необходимо было видеть.

Рядом с первым гномом, за грубо сколоченным походным столиком, сидел второй гном, судя по бороде в две жалких ладони длиной — вчерашний школяр. На столике перед ним высилось нагромождение каких-то непонятных дисков, колб, шаров, кристаллов, всё это соединялось разнокалиберными трубками и проводами. Вероятно гном являлся оператором какого-то техно-магического устройства, в котором никто кроме гномов не разберётся, а эльфы так вообще рассказывали про гномьи прибамбасы смешные только им — эльфам анекдоты.

Б-Б-Б-А-А-А-Х-Х-Х!

Земля вздрогнула и затряслась, отчего этих двоих обсыпало мелким сором, вытряхнутым толчком сквозь потолочные балки. Из-под основания исполинской башни выбило столбы дыма, земли и пыли. Там, под основанием, произошёл какой-то чудовищный катаклизм, так как на добрые пару сотен шагов, хлипкие постройки и всякий оборонительный инвентарь смело ударной волной. Волна эта пылевым потоком докатилась до внутреннего кольца каменной стены, ударилась в него, взметнулась вверх мутным потоком и начала медленно оседать. Тут же, рассекая клубы гари и пыли, из-под основания башни стрелой вылетел ошеломлённый тёмно-фиолетовый дракон.

— Подтверждаю визуальный подрыв зарядов один и два. Подтверждаю косвенный визуальный подрыв зарядов три и четыре, — затараторил прилипший к окулярам наблюдательного устройства рыжебородый гном, на что второй — молодой, немедленно схватил небольшой молоточек и начал отбивать им тревожную дробь по похожему на пивную кружку медному цилиндру.

— Состояние божественного корвета оцениваю как 'без повреждений', состояние основания подавляющего транслятора оцениваю как достаточное для перехода ко второму этапу операции! — тараторил гном наблюдатель.

Второй гном на это сопел, пучил глаза и взволнованно отбивал ритм уходящего на командный пункт послания. Ведь серьёзное это дело — объявить войну богам.

Сигнальные трубы защитников слились единым тревожным воем с сигнальными трубами нападающих. Не успели затихнуть волнующие сердца воинов протяжные звуки боевой тревоги, как из леса по кругу котлована в воздух взлетели сотни начинённых разрывным составом снарядов. Разрушительным дождём они обрушились на хибары и сараи первого круга, разрываясь огненными всполохами, разрушая и поджигая строения, обжигая и убивая живую силу монстров.

За первым залпом сокрытых в лесу дальнобойных требушетов последовал следующий, однако теперь в котлован полетели самые обычные каменные глыбы, которые производили несколько разрушения, сколько панику.

— Фиксирую открытие подземных ангаров между вторым и третьим оборонительными кольцами, наблюдаю эффективное поражение целей во внешнем кольце, рекомендую корректировку огня на пятнадцать, — чётко и монотонно произносил гном — наблюдатель, на что его помощник — связист отбивал молоточком хитрую дробь.

Защитники тем временем показывали недостижимую для обычных монстров слаженность и выучку: тролли тянули огромные цепи, оттаскивая с замаскированных ниш большие деревянные щиты и показывая свету механизмы катапульт, гоблинские расчеты торопливо занимали свои места, огры взводили тугие натяжные механизмы, командиры — орки быстро карабкались на дозорные вышки. Вот только всё это было бесполезно, пока бесполезно: из леса били дальнобойные требушеты. Заранее подготовленные и нацеленные, достать их из катапульт второго кольца возможности не имелось. Требовалось срочно сформировать и отправить в бой отряды подавления огневых точек и такие отряды сейчас в срочном порядке формировались. Но отправиться в лес им было не суждено, уж слишком серьезно взялись за это место нападающие, поставив на кон время, ресурсы и собственные жизни.

Сразу в нескольких местах по кругу котлована в отвесной каменной стене появились трещины, после чего камень захрустел, вспучился и осыпался, открыв проходы заранее вырытых пещер. Подобное могли провернуть только гномы, только им под силу было прокопать многокилометровые тоннели и создать в глубине твёрдой породы необходимую для нападения инфраструктуру. И защитникам ещё предстояло осознать какую огромную работу они прозевали.

Ревя питаемыми магией двигателями, из подземных шахт выползли грозные стенобитные 'черепахи'. Крутя огромные буры под своими стальными телами, они уверенно ползли вперёд, разламывая и разгребая породу и прокладывая путь для идущих следом лёгких штурмовых големов. Издалека трёхметровые големы казались игрушечными и неповоротливыми, но те, кому довелось повоевать с гномами, знали, насколько данное впечатление обманчиво. И лишь вслед за големами, из тела земли выступили закованные в мифрил и адамант низкорослые человечки. Вооружённые топорами и секирами, они шли гордо и шумно, порождая своими подкованными железом сапогами монотонный, леденящий сердца врагов гул.

Но не только гномы жаждали разрушения исполинской башни. Великое множество высоких, одетых в тёмно-зелёные маскированные плащи людей, выступили из леса. Они держали в руках длинные тугие луки, щурили узкие раскосые глаза на смуглых лицах, а их тонкие рты улыбались накопленной за тысячелетия злостью. Подойдя к краю обрыва, люди выстроились в ровные шеренги и под звонкие крики своих командиров, натянули тетиву длинных тугих луков. Короткий синхронный выкрик пары сотен глоток слился воедино, после чего тысячи рук отпустили тетиву и послали в полет тысячи тяжёлых стрел. Не сильно много против копошащейся внизу армады монстров, но тут же эти руки натянули тетиву снова, и не прошло и пяти ударов сердца, как новая порция стрел осыпала первое кольцо укреплений.

Обычно обороняющиеся имеют преимущество перед нападающими, но сейчас, похоже, всё шло не так: внезапность, тщательная подготовка и напор создали требуемое преимущество. И сторонний наблюдатель с уверенностью сказал бы, что победа в руках людей и гномов, если бы не круживший в небе огромный ящер. Дракон, сделав над котлованом несколько кругов, сориентировался и обрушил свой гнев на колонну гномов наиболее близко подошедшую к первому кольцу. Зайдя с головы колонны, он на ходу изрыгнул продолжительное магическое заклинание, накрыв землю ковром трескучих молний. Замерли огромные черепахи, безвольно осели големы, блестящим ковром упали на землю тела бездыханных гномов. Несколько их сотен погибли в считанные секунды, оставшиеся же принялись немедленно рассредотачиваться, стараясь не попасть под следующую магическую атаку.

Стенобитные черепахи, дракон нацелился на них. Без этих техно-магических таранов нападающие теряли большую часть своего преимущества. Две из них ящер вывел из строя своей первой атакой, осталось ровно десять, не понадобится и четверти часа, как все они превратятся в бесполезный хлам.

Новый заход на новую колонну разбегающихся гномов и ещё пара сотен коротышек и их механизмов стали темой для поминальных песен.

Дракон вошёл во вкус, предвкушая скорую победу и сладостную месть за минуты шока и растерянности, он полностью сосредоточился на происходящем на дне котлована и это стоило ему дорого — с десяток усиленных магией адамантовых гарпунов разозлёнными осами атаковали его тушу. Восемь прошли мимо, девятый пробил крыло, десятый вонзился в бок. Обычной сталью сложно пробить драконью шкуру, здесь хорош лишь зачарованный адамант, да и не каждый стреломёт способен выбросить снаряды с нужной силой, однако к этой битве нападающие подготовились на славу.

Дракон рыкнул и извернулся в резком манёвре, боль и гнев отразились в его серебристо — жёлтых глазах, мгновение и они сменились возмущением и удивлением: флотилия из пяти воздушных фрегатов висела в воздухе над кромкой котлована. Прекрасные воздушные суда сверкали похожими на птичьи хвосты закрылками и множеством блестящих, формой полукруга, парусов. Вытянутые и стройные, они выбросили со своих палуб новую порцию смертоносного металла, заставив дракона сделать новый резкий манёвр уклонения. Извернувшись, он взмыл вверх, намереваясь обрушить свой гнев сверху, оттуда, куда не способны стрелять ограниченные в подвижности стреломёты.

Взмыв ввысь, ящер, роняя капли сверкающей в полуденном солнце рубиновой крови, начал делать полукруг, намереваясь обрушить магический поток сразу на все пять стоящих в линию воздушных судов. Выйдя на прямую, он уже было открыл пасть, собираясь использовать магию, как получил ответ на вопрос каким образом он умудрился проворонить воздушные силы неприятеля. Прямо перед ним из невидимости вышел флагман нападающих — прекрасное золотисто-голубое судно. Сбросив покров сокрытия, оно выплюнуло навстречу врагу порцию адамантовых гарпунов. Нападающие сделали ставку на предсказуемость дракона и заняли верную позицию, а дальше дело завершила удача. Сразу два адамантовых гарпуна вонзились в грудь дракона, заставив подавиться незаконченным заклинанием. Войдя в пике, ящер нырнул под воздушное судно, попытался сманеврировать, но не смог, врезавшись в один из кораблей флотилии и обломав тому мачты. Запутавшись когтистой лапой в снастях, он опрокинул корабль на бок, отчего тот начал медленно падать на землю. С борта корабля вниз посыпались люди и орудия, но гравитационная установка обеспечивала полёт независимо от положения корпуса. Дракон дёрнулся, оборвал канаты, и тяжело махая крыльями, устремился прочь от места сражения. Повреждённое им воздушное судно начало быстро, но плавно, оседать на землю, чтобы спустя два десятка ударов сердца упасть на головы монстров.

Стоило лишь тяжело раненому ящеру отправиться прочь, как раздалось сначала подобие гула, который очень скоро перетёк в ритмичное боевое скандирование. Боевой дух нападающих возрос многократно, столь же сильно упала мораль монстров. Вот только сдаваться они не собирались, как и не предвиделось в этой битве пленных. Те, кто продумывал оборону этого места, предполагали и нападение с воздуха, отчего подгоняемые командирами тролли, уже тянули толстые цепи, снимая массивные крышки с новых потайных ниш. Огры крутили своими огромными ручищами массивные рычаги, заставляя вырастать над землёй сложные механизмы смотрящих в небо баллист. Как гномы славились среди людского мира своим высоким инженерным мастерством, так среди монстров в искусности им не уступали гремлины создававшие данные атакующие механизмы.

С неба сыпались камни и стрелы, оставшиеся стенобитные черепахи доползли до стены внешнего кольца и ударились в камень своими похожими на бивни таранами, их металлические пасти открылись и в стену выстрелили спрятанные под крепкими панцирями пушки. Массивная стена разлетелась в фонтаны щебня и пыли, после взвыли мощные буры дающие черепахам ход и неумолимые механизмы поползли дальше расширяя и расчищая проломы.

Со стены гномов попытались осыпать стрелами гоблины, но големы идущие следом за 'черепахами' поднимали оставшиеся после создания бреши тяжёлые камни и швыряли их в монстров не хуже катапульт.

— Противовоздушная оборона противника приведена в боевую готовность, — растеряв часть своего спокойствия и монотонности, фиксировал происходящее прильнувший к окулярам наблюдательного телескопа рыжебородый гном. — Пошла зарядка, судя по всему зажигательные снаряды, рекомендую срочно отвести воздушный флот!

Тем временем вслед за гномами из шахт на дно котлована выступили облачённые в тяжёлую броню человеческие рыцари. Но не в нападении была их главная задача, своими огромными щитами они прикрывали группы высокоранговых магов, призванных устроить врагу тот ад, разверзнуть который на земле доступно лишь владеющим боевой магией.

Монстры опомнились и организовались, у проломов в стене закипела битва, артиллерия нападающих смолкла: расположенные в лесу вокруг котлована требушеты добивали лишь до внешнего кольца обороны, да и не столь много их было, чтобы эффективно подавить сопротивление. Гномы прорывались к нацеленным в небо баллистам, беспристрастный наблюдатель мог бы сделать вывод, что закованных в металл коротышек волнуют они и только они. Баллисты защитников тем временем отправили высоко в небо два десятка похожих на вытянутых металлических птиц снарядов, но корабли нападающих уже начали набирать высоту и уползать прочь, отчего цели достиг лишь один единственный выстрел. Начинённый горючим маслом и зажигательным составом снаряд ударил в обшитый металлом корпус корабля, обдал его пламенем, но особого вреда снастям и экипажу не причинил. Больше залпов артиллерия первого кольца не сделала: круша своими молотами и боевыми топорами кости врагов, гномы сломили сопротивление и прорвались к враждебным механизмам, сноровисто выводя их из строя.

Тем временем, довольно далеко от тех мест, где сейчас кипела самая горячая битва, на обзорное сооружение врытого кольца обороны поднялся облачённый в позолоченную броню орк. Старый и грозный, он хмурил морщинистое лицо и мучительно пытался понять на что же надеются нападающие. Старый военачальник уже понял, что подлые коротышки прокопали под основание башни тоннели, доставили по ним взрывчатку и попытались подорвать вверенное ему богами сооружение, в чём потерпели неудачу. Так почему же они всё ещё наступают, на что надеются? Да, с помощью хитрости и мерзкой магии нападающим удалось серьёзно ранить охраняющего это место дракона, но чтобы преодолеть все три кольца обороны, последовательно сломив сопротивление за каждым из них, людям и гномам понадобятся долгие тяжёлые часы, если не сказать дни, а ведь боги уже в курсе происходящего и наверняка гонят своих божественных корветов на помощь обороняющимся. И уж теперь драконы будут более осмотрительными и не попадутся на дешёвые трюки.

Тем не менее наблюдающего за сражением орка не покидало чувство крайней тревоги, ощущение, что он не до конца понимает цели и задачи нападающих.

— Командующий! — прошипел на грубом орочьем наречии стоящий рядом орк — адъютант и указал рукой на север. Оттуда, неумолимо увеличиваясь в размерах, приближалась чёрная точка. И тогда командующий обороной Айншетурах Чёрная ладонь понял всё. Понял, почему нападающие стараются подавить огонь расположенных в первом кольце обороны баллист, понял, что подземные взрывы вовсе не являлись главной ставкой и что сегодня он очень рискует испытать горечь поражения.

* * *

— Ха-ха-ах, — задорно и заразительно смеялся король гномов — широкоплечий даже для своего народа крепыш, в красной словно раскалённый металл броне. — Десять тысяч лет, ты слышишь Кайнигуран, мой род ждал этого события десять тысяч лет!

Король — чародей, высокий, в чёрном плаще мужчина, не разделял веселья гнома. Созерцая лежащее на земле воздушное судно, он мрачно подсчитывал сколько обозов с золотом стоила его королевству сегодняшняя операция. Но и отказаться от неё он не мог: терпение его народа лопнуло очень давно, не было лишь возможности вонзить клыки в божественную плоть. Король — чародей посмотрел на гнома раскосыми тёмными глазами и покачал головой:

— Ты рано радуешься Хадгард Каменный, башня ещё стоит, а боги, в независимости от результата, жестоко отомстят нам. Как минимум нас ждёт повсеместная агрессия монстров, как максимум, самые большие наши города подвергнутся нападению драконов.

— 'Напугал', — фыркнул гном, — монстрами нас стращали последние пару тысячелетий и что, они не жгли наши города и сёла? Драконы... Да, та ещё заноза в заднице, но, если Ашейнтах не соврал, проблем у богов в ближайшие годы хватит, что меня откровенно радует!

Залившись новой порцией смеха, гном, тем не менее, цепко и внимательно наблюдал за приближающимся к башне воздушным судном. Массивное, почти в полторы сотни шагов длиной, оно медленно ползло к основанию башни. Пять бело-серебристых кораблей основного флота напротив выстраивались в круг, стремясь побыстрее покинуть опасное место.

— Не будь унылой задницей Кайнигуран, — завершив порцию смеха, обратился к собеседнику король гномов, — по погибшим будем горевать после битвы. Скажи лучше, каковы шансы, что Ашейнтах не решит поиметь нас?

Раскосый человек отвел взгляд от развернувшейся внизу битвы и задумчиво посмотрев на небо, произнёс:

— Шансов, точнее гарантий, никаких, уверен только, что рискует он не меньше нашего. Меня больше интересует какую выгоду от разрушения башни получит он сам?

— А какие выгоды есть? — словно надеясь выведать у простачка большую тайну, хитро прищурившись, спросил гном.

— Главное назначение башни, этой и десяти других разбросанных по континентам, — начал отвечать король — чародей, — внесение необходимых богам изменений в мировые энергетические потоки. Это позволяет им влиять на мир и живых существ, пусть и возможности их влияния довольно ограничены. Также башни участвуют в процессе сбора молитвенной энергии. Про сдерживание и подавление сил других пантеонов ты и без меня знаешь, собственно, из-за этого мы здесь и находимся.

— И всё же, перечисленное тобой не то, что способно прельстить Ашейнтаха, скорее даже наши действия не выгодны ему, — покачал головой гном.

— Винитар Огнеглазый, — продолжил король — маг, — в своих работах утверждал, что башни позволяют в том числе влиять на круг перерождения и что с их помощью боги не допускают в этот мир неугодные им души. Некоторых, по словам Винитара, они очень и очень боятся. Ведь десять тысяч лет назад, во время великой планетарной войны, имелись люди, которые чуть не обрушили их планы. Если бы не предательство слабых духом, кто знает чем бы окончилась та война.

— Предательство и ложь, как всегда, предательство и ложь, — проворчал на это гном.

— Ну что ж, станут ли прошедшие тысячелетия нам уроком или же их роль — прелюдия к новому падению, скоро мы узнаем это... Если подумать, наш континент ещё легко отделался, по слухам, через океаны царят настоящие тёмные века.

Закончив говорить, раскосый король — чародей перенес своё внимание на башню. К её основанию, снижаясь, тараном устремилось чёрное воздушное судно. Стоя в этом месте два короля рисковали жизнью, ведь не известно в какую сторону упадёт огромная башня и упадёт ли она вообще. Но не рисковать они не могли, как и не могли оставить своих людей и свои армии.

Чем ближе приближалось начиненное взрывными реактивами судно к своей цели, тем более малым оно казалось по сравнению с огромным монолитом. И вот, словно большой жук, подползший к стволу дерева, корпус его со скрежетом ударился в основание башни, смялся и вспыхнул. Алхимики гномов обещали нечто невероятное, клялись, что ингредиенты для взрывчатки синтезировались и отчищались не один год. Мастера не врали — мощность очень опасной в обращении взрывчатки вышла что надо. Не будь она такой, вряд ли бы понадобились сложности с воздушной доставкой.

В ноги ударил толчок, как-то очень глухо и глубоко ухнуло, на миг у наблюдателей возникло впечатление, что все закончилось, но нет, это было только начало. Спустя мгновения до кромки котлована дошла ударная волна, вместе с оглушительным грохотом она накрыла королей и их многочисленную охрану, сбила их с ног и швырнула на землю, накрыв волной земли и мелкого сора.

Отплёвываясь, Кайнигуран вскочил на ноги и невольно замер. Она падала. Исполинский столб падал, издавая непонятный монотонный звон, падал удивительно медленно и неумолимо. Поднявшийся на ноги гном что-то кричал, но король — чародей слышал лишь звон. Внезапно он понял, что звенит у него в ушах и на деле он не слышит ровно ничего. Набирая скорость, башня падала, падала не на них, но довольно близко.

'Закончилось, — промелькнуло в голове у короля — чародея, — нет, не верно, — поправил он себя, — не закончилось, началось!'

С оглушительным грохотом исполинский каменный столб опустился на дно котлована, сотряс землю, развалился на тысячи каменных блоков и замер немыслимой полосой разбитого камня. А после... после мир изменился, так как один из одиннадцати 'Подавителей', что грубо и эгоистично подстраивал глобальные магические потоки под чуждую этому миру волю, перестал существовать.

Глава 6: Сон в тревожную ночь.

Ветер завывал яростно и тревожно, по крыше порывами барабанили тяжёлые капли дождя, словно кто-то обсыпал дом горстями мелких камешков.

Б-з-з-з-з-н-н-ь, — тревожно звякнул стоящий у двери каменный куб, после чего по его поверхности пробежали змейки светящихся прожилок.

— Логическая система управления перебросила мощность на проблемный участок защитного барьера, — констатировал наблюдающий за кубом Зас. — Что? — обиженно повернулся он к Аяне, на лице которой появилась насмешка. — С юности испытывал тягу к магическим механизмам, — даже как-то застеснявшись, пояснил маг.

Виктор же от каждого такого звона тревожно вздрагивал, ведь как объяснил им Виго, каждый такой звон означал, что в барьер кто-то ломится, и что с каждым таким сигналом время его работы сокращается.

Маг, потеряв интерес к кубу, принялся рассматривать двух старших девочек — Мирану и Занелию. Те находились в том возрасте, когда ещё год — два и можно будет будоражить умы мужчин, а можно и не будоражить, отложив дела любовные на пару лет и посвятив юношеские годы чему-то более полезному.

— Хватит пялиться на моих учениц! — рявкнула на Заса Аяна.

— Я не за тем их рассматриваю, — обиженно надулся Зас.

Б-з-з-з-з-н-н-ь, — новая порция звона заставила Виктора вздрогнуть.

— Эти Инсекты, они сильно опасны и агрессивны? — обратился он к Виго.

Сейчас вся компания сидела за большим столом и пила приготовленный хозяйкой бодрящий напиток. Мальчишки нервно ёрзали и не знали чем занять руки, девочки стеснительно улыбались и с любопытством поглядывали на Виктора и Заса. Виго был задумчив, Зас расслаблен, Аяна строга и хмура, Виктор же находился во власти большой тревоги от которой пытался отвлечься разговорами.

— В лесу обитает великое множество их видов, — взялся отвечать разглядывающий свою кружку Виго, — некоторые размером в толщину волоса, а есть твари длиной в перелёт стрелы.

— В триста шагов? — возмутился Зас. — Враньё!

— Такие живут под землёй и не показываются на поверхности, я не раз и не два лазил по созданным ими пещерам, — не став спорить, просто пояснил авантюрист.

— Хм, понятно, — моментально отказался от сомнений маг.

— Но вряд ли такие твари поползут в холмы, — продолжил Виго, — уверен, от леса идут инсекты размером от одного до десяти локтей. Ответ на твой вопрос Виктор — да, почти все они очень опасны, однако же при этом, девять из десяти — они питаются мхами, разной плесенью и лесными грибами, отчего нападают разве что для самообороны.

Б-з-з-з-з-н-н-ь, — взвыл блок как-то особенно высоко и тревожно.

— Похоже боги насыпали им угольков в одно место, так что самооборона отменяется... — подытожил объяснение маг.

— Ты лучше расскажи, что случилось под волчьими пиками? — требовательно обратилась к Засу Аяна.

— Хе-хе, — залыбился тот, — почему это всех так волнует? Излишнее любопытство, знаете ли, вредно для здоровья. Как там говорят — меньше знаешь — крепче спишь...

Однако под гримасой деревенского дурачка, маг скрыл некоторое удивление. Выходило, что Аяна уже знала, что события начались оттуда и скорее всего догадывалась кто он есть.

'Информационная сеть гильдии? Нет, не похоже, полную картину имела лишь имперская разведка. Хотя чему я удивляюсь, зная Ашейнтаха, сложно представить, что у него нет могущественного культа. Хотя не так, не могущественного, скорее излишне прозорливого', — подумал Зас.

— Виго, — обратилась к авантюристу женщина, — возьми эту некромантскую шваль за шкварник и выкинь на улицу. Пусть помокнет под дождём и подумает о том, что помогать мы обязаные только Виктору, а он здесь не более чем бесполезный балласт.

Зас на это даже глазом не повёл, пусть по тону хозяйки ясно чувствовалось, что она не шутит.

— Хорошо, — очень серьёзно произнёс маг, — расскажу, но только за ночь с тобой...

Виктор поперхнулся чаем, настолько пошлой и не к месту показалась ему просьба. Но к его величайшему изумлению присутствующие отреагировали весьма спокойно.

Б-з-з-з-з-н-н-ь, — вклинился в разговор новый сигнал оповещения, очередная тварь попыталась минуть барьер и была им уничтожена.

— Вот ещё, может тебе ещё пятки почесать после? — гордо выпятила грудь Аяна.

Здесь Виктор подумал, что несмотря на возраст сложена она невероятно хорошо.

— Ну, тогда пойду мокнуть... — показательно вздохнул Зас, взял со стола арбалет и направился к двери.

— Давай рассказывай, а я подумаю о твоей просьбе, столетний девственник... — с издёвкой, произнесла Аяна.

— А это не слишком пошло... — осторожно вклинился в разговор Виктор и как-то виновато посмотрел на детей. Но те, похоже, были в курсе откуда появляются дети и что капуста связана с этим процессом в последнюю очередь.

— Его новое тело девственно, — ухмыльнулась женщина и смерила Заса взглядом. — Проведя свою первую ночь со мной — магом высшего уровня, он солидно улучшит свои магические способности. Ты не знал?

— Нет. Но дело не в моём незнании: после его стенаний о прелестях Засторианских борделей, подобный расчёт слегка удивляет.

Б-з-з-з-з-н-н-ь, — новый монстр попробовал барьер на прочность.

— Хе-хе, я просто понял, что так далеко ходить не надо, — хмыкнул маг.

— Ай, дермо дракона! — внезапно взвыл Зас, выскочил из-за стола и принялся плясать на месте, словно под ногами его лежали раскалённые угли. Плясал он недолго, проматерившись, шутник бухнулся на пол, и, кряхтя и постанывая, принялся стягивать с себя сапоги. Виктор с удивлением заметил, что обувь товарища покрыта инеем и источает морозную дымку.

Аяна, которая сидела до этого напротив мага, довольно хмыкнула:

— Надо было тебе язык подморозить, хотела взяться за твои яйца, но, так и быть, пока пусть остаются в рабочем состоянии, гляди и правда на что сгодишься...

Виго наблюдал за происходящим с железной миной на лице, дети, прикрывая лицо руками, хихикали. Виктор понял, что Аяна воспользовалась жезлом, подморозив магу пятки. Вероятно, она могла строго дозировать мощность магии, так как он сильно сомневался, что была использована вся её магическая мощь.

Сняв дымящиеся от холода сапоги, Зас сделал обиженное лицо и уселся обратно на скамью, растирая обмороженные ноги.

— К ценнику за рассказ добавляется порция целительной магии. Ладно, слушайте, может умнее станете. Всё одно, как только эта история закончится, я собираюсь убраться подальше от этих мест. Тешусь надеждой, что моя болтливость мне не аукнется. Если отбросить лишние подробности, всё началось с того момента, когда я — на тот момент архимаг тёмного бога Ахентота, решил создать разрыв измерений, дабы спасти свою шкуру от нависшей над ней гибели...

* * *

— Я клянусь вам, их было более двадцати! — махал руками разгорячённый рассказом маг. — Они рвали на части тела закованных в броню рыцарей, нанесённые им раны затягивались почти мгновенно, а скорость! Обычному человеку нечего противопоставить подобной быстроте движений. А после они просто исчезли! По крайней мере те, что оставались в центральном зале. Просто взяли и исчезли, уму непостижимо!

— Тебя перебросило в новое тело сразу или после? — с интересом спросила Аяна.

— Сразу, но при этом всё происходящее я наблюдал из старого: Ашейнтах намудрил что-то, чтоб его бездна взяла. Спустя несколько ударов сердца после исчезновения демонов, я отключился. Сложно сказать сколько пролежал без сознания, очнулся от того, что мне брызгали в лицо водой. Кстати, Виктор, притворился немым я не от великой хитрости, первые сутки я действительно не мог говорить.

— Он ещё вернёт их, они ещё сыграют свою роль... — внезапно произнесла младшая девочка — Лютик.

Совсем маленькая, она жалась к спине Мираны, очень пугаясь на наиболее кровавых местах истории Заса. Что удивило Виктора, никто не предложил отправить её в спальню или наверх, а ведь рассказ выдался не из приятных, пусть и по-своему захватывающий.

— Кого вернёт милая? — со скрытой до этого нежностью, спросила Аяна.

— Ашейнтах, он ещё вернёт страшных серых людей. Позже, когда настанет время...

— А когда оно настанет Лютик? — словно боясь спугнуть что-то, спросила женщина.

Но девочка не отвечала, она повернулась в сторону юга, туда, где за холмами лежал угрюмый Медвежий лес и казалось силилась разглядеть что-то сквозь стену.

— Они пришли, — наконец произнесла она, — а тебе пора вспомнить... — обратилась она к Виктору, взглянув в его глаза своими — серо-зелёными, вспыхнувшими непонятной искоркой.

Б-з-з-з-з-н-н-ь! — резко и жалобно звякнул блок управления защитным полем, после чего светящиеся на нём прожилки погасли.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — пронзительно и громко закричал Виктор.

Голова его вспыхнула болью, сознание провалилось куда-то глубоко, но спустя мгновение выплыло на поверхность, обнаружив себя где-то очень далеко во времени и пространстве.

* * *

Солнце светило ярко и мягко, он шёл по проселочной дороге удаляясь от прекрасного белого города. Город сиял белоснежными шпилями величественных храмов, а окружавшая его высокая стена, казалась незыблемой и вечной. Он уже миновал полосу красивых крестьянских домиков, которые во множестве располагались за городской стеной. Уютные, сонные и добрые, они были окружены обширными огородами, садами и пастбищами.

Но вот окраина осталась позади и сейчас Виктор шёл через обширные, засеянные золотистой рожью поля. Подойдя к обочине, он повел ладонью по тяжелым, налитым силой и солнцем колосьям. От этого простого движения сердце его наполнилось радостью и трепетом.

— Ваше императорское величество, не стоит уходить далеко от города, члены совета могут прибыть и раньше запланированного.

Говорил человек и человек был могуч. Высокий широкоплечий воин в отливающих фиолетовым блеском латах и длинным мечом на поясе. Чёрные ножны его меча украшал затейливый серебряный узор, а свою правую руку он держал на рукояти оружия, настороженно озираясь по сторонам.

Виктор хотел спросить у человека, какой совет он имеет в виду, но не смог. Внезапно он понял, что видит подобие воспоминания и что он лишь безвольный наблюдатель.

— Гринг, какой же я император, если не могу прогуляться по собственной стране? — засмеялся Виктор.

— И все же, обстановка сейчас тревожная... — попытался привести аргумент гигант, но по всему его виду было понятно, что спорить он не привык, а привык беспрекословно подчиняться своему правителю.

— Расслабься, от опасности нас пока отделяют многие мили водной глади, что, конечно, не повод расслабляться. А что до безопасности, я всё-таки не только важная шишка, но и один из лучших мечников империи. Шире шаг солдат, деревня лесников в полумиле отсюда, я хочу пообщаться с ними. Может даже жив ещё старик Хризо, который сопровождал отца на первой моей охоте. А после сразу вернёмся, да и обед никто не отменял, — хмыкнул Виктор.

— Этого Хризо можно и в город вызвать, тоже мне — Императорский визит к лесникам... — проворчал Гринг.

Из-за поворота дороги выехала процессия нагруженных сеном и зерном телег. Запряжённые крепкими мулами, они ехали медленно и степенно. Телеги сопровождала большая группа мужчин и женщин, возвращавшихся с полей после утренних работ. Группка детворы, вероятно увязавшаяся за родителями в поле, носилась вокруг них, радуясь скорому возвращению домой.

Завидев двух рыцарей, один из которых был настоящим гигантом, а другой сверкал мифриловой броней частично прикрытой белоснежным плащом, дети немедленно бросились к идущим навстречу мужчинам.

— Лыцали! Лыцали! — взвыли детишки и подбежав, обступили Виктора и Гринга.

— Какой меч!

— У меня тоже такой будет!

— А можно подержать! — затараторила детвора, зачарованная доспехами Виктора и его украшенным золотом и чёрным адамантом мечом.

Нельзя, и не 'лыцали', а рыцари, — смеялся Виктор. — Зато рыцарь Гринг может покатать вас на драконе. Кто хочет покататься на драконе?

— Я, я! — наперебой затараторили дети.

— А ну ка, Гринг, покажи им, что умеешь не только строить железную мину.

Гринг, которому похоже передалось веселье детворы, ловко подхватил ближайшего к себе мальчишку под мышки и подбросил в воздух, но не очень высоко, чтобы тот не испугался. При этом поймал он его очень мягко и ловко, более того, тело малыша в момент падения замедлилось, отчего наблюдателям сразу стало понятно, что здесь не обходится без магии.

— Выше! Выше! — моментально понял мальчишка суть аттракциона, а остальные дети запрыгали в нетерпении, выражая горячее желание также 'Полетать на драконе'.

Процессия телег тем временем приблизилась к весёлой компании. Разглядев облачённых в броню мужчин, сопровождающие телеги крестьяне удивлённо зашептались.

— Император, это император, он точно как на картинах. Я слышал он прибыл в Ортонборг вчера. Но что он здесь делает? — взволнованно шептали люди.

Виктор улыбнулся и приветственно помахал им рукой. На этот жест хлеборобы поклонились и все как один припали на одно колено. Виктор-наблюдатель понял, что это не требование этикета или что-то подробное, люди выражали ему искреннее уважение.

— Ладно, в путь, — скомандовал он Грингу и под радостный гогот довольных ребятишек они двинулись дальше, обходя не желающих подниматься с земли крестьян. Дети какое-то время бежали за ними, упрашивая поиграть ещё. Виктор на это со строгим видом объяснял, что приходится не только играть, но и заниматься полезными делами или делу время, а потехе час. Наконец детвора отстала и вернулась к родителям, а до мужчин ещё долго доносились их радостные крики.

— Висирион пал, — спустя какое-то время, хмурясь заговорил Гринг, — на Оринарисе идёт война с ордами монстров и особо помочь гномам и Этенийцам мы не можем при всём нашем желании. Сколько они продержатся? Недели, месяцы, годы? А что сможем противопоставить Иным богам мы? Удержат ли зверолюдей горы, когда на их сторону встанут алкающие нашей энергии Иные боги?

— Что противопоставить? — задумчиво переспросил Виктор. — Да то же что и всегда. То, против чего у зла нет аргументов — волю, честь, достоинство и главное правду. Правду, подкрепленную силой. От неё зло сохнет, корчится и дохнет, как и положено всякой мрази и паразитам.

— Хочется верить в твои слова, — покачал головой гигант, — хочется верить, — повторил он.

— И опять же, — продолжал Виктор, не торопясь идя по просёлочной дороге и наслаждаясь приятным ветерком, гуляющим по полю, — в чём главная слабость наших соседей? Они слишком привыкли к опоре в виде своих богов. Стоит только эту опору выбить, как их магов и жрецов охватывает большая растерянность и смута. Мы — чтущие единого бога — творца и вседержителя мироздания и сделавшие ставку на развитие магии через волю, находимся в более выгодном положении нежели наши соседи.

— Ты забыл Виктор, — произнёс гигант, — половина материка не принадлежит нам: там, за горами, живут злобные и ненавидящие нас зверолюди. Да, горы непреодолимое для них препятствие, а за прибрежной зоной мы следим дотошно. Но что, если Иные боги выдумают нечто коварное, с каждым покорённым материком их возможности растут.

— Выдумают, не сомневайся, но и мы не лыком шиты, очень скоро их нашкодившие божественные задницы слегка припечёт, — хитро улыбнулся Виктор.

Над их головами со свистом пролетело что-то огромное и ещё помнивший нападение Красного дракона Ханамона Виктор-наблюдатель невольно сжался, ожидая чего-то страшного. Но вместо ужаса и разрушения, он увидел невероятно красивое зрелище. Огромный бело-серебристый дракон пролетел над ними, сделал полный круг, после чего, снизившись, завис над дорогой, тревожа взмахами мощных крыльев гладь золотистой ржи и поднимая с дороги клубы пыли. Внезапно дракон вспыхнул ослепительным светом, распался на миллионы сверкающих частичек, те закружились и быстро начали концентрироваться в человеческую фигуру. Прошло с полдесятка ударов сердца и на дорогу начала опускаться необычайной красоты беловолосая женщина.

Еще полдесятка ударов сердца и она стояла на дороге перед мужчинами — прекрасная и обнажённая.

Гринг засопел и закраснев лицом словно варёный рак, смущенно отвернулся. Виктор быстро снял с застёжек свой белоснежный плащ и протянул его женщине. Та приняла его и в один оборот ловко прикрыла своё обнаженное тело.

— Тысяча демонических задниц! — вдребезги разбивая картину трепета и восторга, взорвалась беловолосая красавица, гневно сверля Виктора серебристо — белыми глазами с жёлтыми щелочками вытянутых зрачков. — Виктор, ты думаешь, что будучи правителем половины континента можно просто взять и уйти шляться непонятно где?

— Помилуй Эльма, — сделал Виктор страдальческое лицо, — не может же вся жизнь человека состоять из одного регламента, так жить никак нельзя. От такой жизни я зачахну, а то и хуже располнею, надо мной потешаться будут.

— Не заговаривай мне зубы, чёртов бездельник! — возмущённо шипела гостья. — Ты здесь занят непонятно чем, а тем временем пришли данные от нашей разведки в Саратроне. Королевства материка охвачены смутой, Иные боги даровали верховным магам большую силу, недвусмысленно намекнув для чего её стоит использовать. Ослепленные новой мощью глупцы немедленно принялись делить имеющуюся власть и загребать новую, начался раскол и смута, которые очень скоро перерастут в гражданскую войну.

— Ну что сказать, схема отработана, — поморщился Виктор, став внезапно очень серьёзным. — Сначала людей ослабляют их же руками, после ослабевшие королевства разоряют монстры и где-то в этот момент на молитвы перестаёт отвечать покровительствующий материку пантеон. Далее среди оставшихся в живых появляются проповедники, которые указывают кому молиться, чтобы жить стало хорошо. И ведь правда становится лучше, если, конечно, забыть, что молиться надо тем, кто случившиеся смуту и разорение устроили. Да и кто потом вспомнит, что при прежних богах жилось лучше. А если и вспомнит, так на это есть инквизиция.

— Однако с гномами и Этенийцами данный фокус не прошёл, отчего легче им правда не стало, — прокомментировал сказанное Гринг.

— Я не вижу на твоём лице положенного беспокойства, — гневно шипела красавица Эльма, отчего Виктор — наблюдатель начинал думать, что есть в ней что-то змеиное. — Мы практически оказались зажаты с двух сторон, возведение Ока баланса затягивается, ситуация ухудшается, на Римидаре и Ливирии началось строительство башен — подавителей, даже люди начинают чувствовать возмущение великих потоков силы, а знаешь каково нам — драконам?!

— И тем не менее, всё не так плохо, я бы сказал даже хорошо, — задумчиво ответил на это Виктор.

— И что же, позволь узнать, здесь хорошего?!

— Они пропустили нас. Захват земель идёт с севера — на юг, вдоль мировых энергетических потоков, так им удобнее: уже захваченные территории подпитывают их своей силой. Тем не менее, Иные боги были вынуждены пропустить наш континент, вероятно просто не знают, что с нами делать. Прогуляешься с нами до леса?

— Ты неисправим, — вздохнув уже без прежнего возмущения и гнева, ответила ему женщина, — я полетела, должен же кто-то разгрести до совета два ящика пришедшей вслед за тобой корреспонденции. А вы прохлаждайтесь, бездельники чёртовы.

— Боже, Эльмариана, — притворно возмутился Виктор, — не знай я других драконов, решил бы, что все вы вредины с гипертрофированным чувством ответственности...

Возникла перепалка, в которой стороны скорее притворялись серьёзными, на деле же получали от происходящего определённое удовольствие.

'Эльмариана, — подумал Виктор. — Истинное имя белого дракона — Эльмариана, мне надо найти её'.

'Не в этой жизни', — насмешливым смешком, влез в его мысли непонятный и незнакомый голос.

'Это мы ещё посмотрим!' — произнёс голос третий — детский, но по-взрослому глубокий и серьёзный.

Сон, воспоминание, а может и что-то третье, поплыл, замылился, погас. Прошли мгновения, и Виктор погрузился в сон другой — тёмный и глубокий, похожий на забвение, в котором он находился десять тысяч лет.

* * *

— Что ты сделала чертовка мелкая?! — рявкнул на девочку Зас, подхватывая падающее на пол тело Виктора.

— Не кричи на неё! — прервала мага Аяна. — Она, в отличии от некоторых, не всегда вольна выбирать.

Маг заткнулся, понимая, что произошедшее являлось волей высших сил и ещё предстояло понять каких. Оставив возмущения, он положил ладонь на лоб Виктора и замер, словно прислушиваясь к чему-то.

— Ничего не понимаю, — закончив анализ, обратился Зас к Аяне, — он где-то очень далеко, будить насильно точно не стоит.

— Ясно. Мальчики хватайте Виктора и несите в мой кабинет, уложите его рядом с Риеной. Сиф, — обратилась она к одному из мальчишек, — возьми пока его меч, добрый адамант лишним не будет. Виго...

Дверь сотряс сильный удар, крепкие доски пробила большая костяная игла. На миг задержавшись в дереве, она резко ушла обратно, чтобы через мгновение пробить дверь снова. Почти сразу за ударом до ушей собравшихся донесся монотонный шелест, похожий на тот, какой издаёт под ногами сухая листва.

— Быстрее, не зевайте! — встряхнула Аяна оцепеневших мальчишек, те отвлеклись от редкого зрелища, подхватили Виктора и понесли его в кабинет воспитательницы.

Виго тем временем подскочил к двери и подловив очередной вход костяной иглы, обломал её сильным ударом подошвы сапога. За дверью тонко взвизгнули, прошло несколько ударов сердца и дверь пробила новая игла, ещё больше и толще чем первая. Почти одновременно с этим доносящийся снаружи нервирующий шелест начал усиливаться и ползти по стенам.

— Может не стоит этого делать? — обратился Зас к обломавшему очередную иглу Виго.

— Шутишь? — ухмыльнулся в ответ авантюрист. — Это иглы хитинового птицелова, они используются в производстве высококлассных луков, ценная штука, когда ещё удаться добыть их...

— Да ты блин с ума сошел? — охнул на это маг.

— А мне показалось с чувством юмора у тебя в порядке, — хмыкнул Виго, отскакивая от двери, в которую вонзились сразу две иглы. — Запах Зас, их привлекает наш запах, а не то, что я обламываю им хвосты. Плюс у них есть что-то вроде коллективного разума — где-то на двадцатой игле они должны перестать ломиться в дверь, так что спокойствие, я знаю что делаю.

— Девочки идите в подвал и запритесь на складе, возможно мы скоро присоединимся к вам. Сиф, Римо, опустите за ними крышку, — обратилась Аяна к вернувшимся мальчикам.

Мирана взяла за руку Лютика и трое девочек спустились по каменной лестнице вниз. Мальчишки подняли приготовленную заранее крышку и положили её поверх проёма. Засу такая тактика понравилась не сильно, так как она подразумевала, что, если инсекты прорвутся в дом и убьют их, оставшиеся внизу дети получат дополнительное время. В принципе разумный подход, за исключением пункта в котором он погибает.

— Может спустим вниз Виктора и Риену? — предложил маг авантюристам.

— Дом крепок, мы надеемся этого не понадобиться, — ответил обламывающий костяные иглы Виго.

Авантюрист оказался прав: где-то на пятнадцатой игле удары в дверь прекратились, но легче от этого не стало. Прошло совсем немного времени, как подобная игла пробила закрывающую окно крышку. Спустя десяток ударов сердца еще одна тварь принялась дырявить крышку другого окна. Это нервировало, пусть разум и говорил, что хорошо сколоченные щиты продержатся долго.

С чердака донесся нехороший треск ломающегося дерева, мальчишки встрепенулись и немедленно бросились к ведущей наверх лестнице. Соблюдая максимум предосторожностей, они начали подниматься на чердак, прижимаясь к стене и держа перед собой взведённые арбалеты. Стоило лишь первому из них заглянуть наверх, как Зас услышал стук разряжающегося арбалета. Но стрелок не бросился вниз, а наоборот бросил арбалет и выхватив длинный кинжал, заскочил на чердак. Следом поднялся и разрядил оружие Сиф, выстрелив он положил арбалет на лестницу и шмыгнул следом за товарищем. Третий паренёк, вроде Римо, стрелять не стал, а поднялся не опуская арбалета.

Прошло совсем немного времени, как все трое, ловко закрыв за собой большой деревянный люк, гурьбой скатились вниз и принялись перезаряжать арбалеты.

— Виго, там Белый короед, он прогрыз фронтон крыши, — волнуясь, докладывал Римо.

— Ясно, паршиво, — коротко ответил караулящий дверь авантюрист и взглянул на Аяну.

— Придётся сжечь дом, сами пересидим в подвале, инсекты боятся огня, это даст нам необходимое время. Ох, как не хотелось прибегать к этому варианту, — поморщилась женщина.

Здесь один из мальчишек вскрикнул и указал рукой на деревянную крышку, закрывавшую спуск в подвал. От неё начали раздаваться звуки скрежета и непонятной возни, а сама она начала постукивать и приподниматься, сквозь образовавшуюся щель в помещение пролезли и заелозили по полу длинные усы большого насекомого.

'Запах! — понял Зас. — Наша банька нам дорого стоила: вероятно они пролезли через водосток, ориентируясь по запаху'.

— Боги! Девочки! — вскрикнула Аяна и выхватила с набедренного чехла жезл. — Поднимайте немедленно! — приказала она мальчишкам.

— Аяна, это опасно! — попытался остановить её Виго.

— Поднимайте, — настояла женщина и остановившиеся было воспитанники бросились к крышке.

Зас понимал, что при магических способностях Аяны и при том положении в которое они попали, попытка отбить подвал имела смысл, но, увы, удача повернулась к ним спиной.

Сделав несколько шагов к ведущим вниз ступеням, магичка вскинула жезл и кивнула подхватившим крышку помощникам. Двое старших мальчишек резко подняли преграду и тут же с жезла женщины ударила мощная волна холода. Ворвавшись в проём, она устремилась в глубь по коридору. Увы, магия не смогла остановить атаку монстра мгновенно: снизу разжимающейся пружиной выскочило тело крупного лентоподобного инсекта. Мгновение и в живот Аяны ударил похожий на кинжал шип, которым оканчивался хвост твари. От удара тело её отлетело в другую часть зала, а монстр её атаковавший, попав под магию выпущенную жезлом, заморозился и безвольно упал на пол. Лишь его хвост с окровавленной иглой импульсивно подёргивался и скрёб доски.

— Закройте вход! — рявкнул Виго и бросился к женщине.

Мальчишки опустили крышку и бросились к столу посреди зала. Схватив стол, они потащили его к спуску, намереваясь придавить заслон тяжелым грузом. Зас не зная что лучше предпринять, бросился им на помощь.

Однако неприятности только начались: доски двери громко затрещали и все увидели беловатые жвала, перемалывающие крепкую древесину словно гнилую труху. Прошло совсем немного времени, как здоровенные клешни раскрошили низ двери и в образовавшейся дыре показалась голова огромного жука.

— Римо, Сиф, — займитесь учительницей, — закричал Виго, зажимающий рану на животе громко стонущей Аяны, — Хонси, — обратился он к третьему пареньку, — стреляй по ним из арбалета.

Закончив со столом, который водрузили на крышку ведущего в подвал люка, мальчишки бросились исполнять приказания. Растерявшейся Зас вытянул из ножен меч и принялся неуверенно оглядываться по сторонам.

Доверив Аяну мальчикам, Виго выхватил своё оружие и рубанул по застрявшему в дыре жуку энергетической волной. Этого оказалось мало — панцирь инсекта был необычайно крепким. Не добившись результата, авантюрист ловко подскочил к насекомому и вогнал в образовавшийся от первой атаки порез лезвие своего меча.

— Римо, меч Виктора мне, длинное оружие сподручнее.

Римо поменялся с Виго мечами, Сиф тем временем принес из кабинета Аяны какие-то бутылки и куль с бинтами. Залив обильно кровоточащую рану целительным составом, они принялись туго бинтовать талию учительницы.

— Зас, ты можешь чем-то помочь ей? — вывел мага из лёгкого ступора Виго.

— Увы нет! — замотал головой маг.

— А наложить на них страх?

— Инсекты к нему иммунные...

— Ах да, точно, — простонал авантюрист, коля тонким адамантовым лезвием второго лезущего в проём жука.

— Виго, учительница потеряла сознание и крови много очень, — выпалил Сиф, а на глазах его навернулись слезы.

— Не раскисать, бинтуйте туже! — рявкнул авантюрист. — Тащи настойку феникса из тайника, залейте в неё всё что есть!

Второй убитый жук прослужил затычкой недолго: выталкивая его, в дверь полезла какая-то длинная суставчатая гадость с множеством ног и невероятно отвратительной пастью. Благо адамантовое лезвие легко разрубило тело инсекта, да и рубил авантюрист необычайно умело, точно между сочленениями.

Крышка закрывающая чердак захрустела. Кроша дерево в щепки, в ней показались уже виденные ранее беловатые жвала. Десяток ударов сердца и большой жук оказался внутри помещения. Стукнул арбалет и тело жука в два с половиной локтя длиной пробило болтом и крепко пригвоздило к стене. Увы, следом полезла всякая мелкая пакость: с локоть длиной, она чем-то напоминала болотных мокриц.

Насколько 'мокрицы' опасны, Зас выяснять не стал: он бросился к лестнице и начал короткими росчерками кромсать насекомых. Хитин их оказался невероятно прочным и очень скоро маг был вынужден перейти на расчётливые сильные тычки кончиком лезвия, от чего его меч периодически начинал напоминать палочку с насиженными на неё мелкими грызунами, коих в жареном виде часто продают на Засторианском рынке.

Сиф и Римо тем временем принесли из кабинета Аяны очередной флакон и трясущимися руками принялись вливать в рот учительницы похожую на расплавленное золото жидкость.

Зас хотел было наорать на мальчишек, объяснив неразумным, что достаточно двадцати капель 'Крови феникса' внутрь и десяти на рану, а не бездумно переводить полтелеги золота — ровно столько стоил средний флакончик этого зелья, но в пробитую жуком дыру с чердака пролезло что-то вроде здоровенного богомола. Попав внутрь, богомол взмахнул крыльями и стрелой устремился к магу. Зас встретил врага размашистым ударом меча, разрубив в полёте на части.

'Боги мы трупы!' — мелькнула в его голове вполне соответствующая ситуации мысль, так как из дыры на чердак полезли новые богомолы, а крышка, закрывающая спуск в подвал, начала нехорошо приподниматься.

Какое-то время маг вполне удачно отбивался, но вот поток инсектов усилился и дело запахло неприятностями. Он обернулся к мальчишкам, намереваясь немедленно потребовать от них помощи, однако увидел нехорошую сцену: низ двери был выломан почти полностью, а из образовавшейся дыры нескончаемым потоком лезли инсекты. Вокруг Виго лежала целая куча из их трупов, а мальчишки почти безрезультатно пытались забаррикадировать пролом мебелью.

Новый летающий богомол бросился на зазевавшегося мага и на лету вонзил ему в грудь свои лапы — лезвия. Стёганка выдержала, благо весило насекомое немного. Стряхнув инсекта на пол, Зас придавил его сапогом, на лету разрубил следующего, а после прикончил придавленного.

'Эх, а так всё хорошо начиналось...' — подумал Зас и хотел было помянуть Виктора надобрым словом, но вместо этого улыбнулся и разрубил нового богомола.

А после всё закончилось, закончилось не резко: напор инсектов начал ослабевать и спустя короткое время прекратился и вовсе.

Оставшись без врагов, маг повернулся к Виго и остальным, но быстро переключил внимание на другое. Рядом с проёмом ведущим в кабинет Аяны стояла бледная как смерть Риена. Авантюристка обессиленно опиралась на стену и казалось старалась не упасть. Однако очень быстро Зас понял, что это не так: от женщины по залу расходились волны магических энергий, более слабые схожие вибрации шли от стен, потолка и пола.

'Она говорила, что способна придавать разные магические свойства своему телу, вероятно не только ему, но и объектам к которым прикасается. И сейчас она превращает дом в один большой излучатель отпугивающих инсектов вибраций', — предположил маг. И предположение его было верным.

'Ай да Виктор, ай да умник хренов. Очнёшься, потребую познакомить меня с этим твоим 'Единым богом'. Интересно, а из какого он пантеона?' — подумал Зас, улыбнулся, поняв, что подумал глупость, после чего направился к Риене, намереваясь поддержать её ментальной энергией.

* * *

Виктор проснулся легко, как просыпаются после крепкого здорового сна. Проснувшись, он обнаружил себя лежащим на большой мягкой кровати, взгляд уткнулся в высокий белый потолок, а откуда-то сбоку, вероятно из открытого окна, веяло прохладой и свежестью.

'Это точно не пост авантюристов', — подумал мужчина.

Протяжно зевнув, он приподнялся на кровати и скинув с себя лёгкое покрывало, сел на край.

— Хе-хе, Виктор, ты проспал самое интересное...

Зас находился в той же комнате, он сидел в удобном мягком кресле, ноги его были вытянуты на специальную деревянную подставку, а в руках маг держал толстенный фолиант, открытый сейчас на середине.

— Все живы?

— Абсолютно. Аяна правда чуть не померла, но уже давно в норме, пару дней назад оторвалась на мне за двадцать лет воздержания. Точнее подомной, хе-хе.

Поймав укоризненный взгляд Виктора, Зас придал себе серьёзность и продолжил:

— Ну, в общем, мы все чуть не померли: инсекты пробрались в подвал через водосток, благо дверь склада, где заперлись девчушки, выдержала, а после твоя принцесса очнулась и спасла непутёвых принцев.

— Эй, эй, — запротестовал Виктор, — я ничего не понимаю, давай по порядку.

— Я с тебя балдею, — с интересом оглядел маг товарища, — ты валялся в отключке неделю, любой нормальный человек на твоём месте в первую очередь потребовал бы еды и уборную, но только не ты, тебе подавай минимум пару драконов...

— Неделю?! Где мы сейчас?

— В доме Риены, а дом Риены, так, между прочим, находится в Засториане... Пока ты отсыпался, много всего произошло. Эта красотка походу на тебя запала и ещё теперь она крупно должна мне и Виго — мы скинулись и закрыли её долги перед Засторианским банком, так что её семейное гнездышко вернулось в руки прежнего владельца. Тут целая история... У неё кстати есть семнадцатилетняя сестра и подросток — брат. Над совращением первой я работаю, хе-хе...

— Зас, твою мать, не уходи от темы! — почти рявкнул на мага Виктор. — О том, что было после того как я отключился, можешь рассказать и попозже, после упомянутых тобой еды и уборной, но как мы попали в город, меня ищут?

— Ищут, ещё как ищут, — кивнул Зас, — но пока мы в относительной безопасности. Боги, представь себе, хорошенько поимели сами себя. Случайность, судьба или умысел — большой отряд имперцев призванный найти и убить тебя попал под устроенную богами зачистку. Элита шпиков и поисковых магов империи превратилась в кучу тряпья и обглоданных костей. И самое важное, раньше боги точно знали жив ты или нет, но сейчас, похоже, они в растерянности. Я не знаю, что случилось, но боги словно утратили часть влияния на континент. Это не столько моё мнение, сколько Аяны, точных данных нет, Ашейнтах темнит. Но что-то точно изменилось, это словно витает в воздухе, маги и жрецы в растерянности, боги почти не слышат их молитвы...

— Город?.. — требовательно произнес Виктор.

— Да, да прости, болтаю словно Мэлдон, наверно я правда рад, что ты очнулся.

— Что с ним?

— Ощипывает курей...

— Это как?

— Да так, сидит на кухне этого милого особнячка, развлекает Риену разговорами и помогает готовить завтрак...

— Хм, ладно, — кивнул на это Виктор и принялся натягивать холщовые штаны.

— Так вот, — продолжил Зас, — как мы попали в город. Жители Засториана сейчас в некоторой прострации, как я и говорил боги поимели сами себя, пусть и не без вреда для тебя. Знаешь сколько человек работало в холмах и предгорье?

— Сотни, тысячи? — спросил Виктор и начал одевать приготовленную для него рубаху.

— Только в этом районе от Засториана до гор более ста шахт. В среднем по сотне работников на каждую, в крупных до трёхсот. Плюс Аркинбар — деревня каменотёсов, забегая вперёд, в ней погибли все. А вот в шахтах многие выжили, треть, я бы сказал. Но всё равно жертвы огромны. Инсекты дошли до самых гор и лишь там успокоились, после основная их часть ушла обратно в лес, некоторые бродят в холмах, но большинство сейчас опасности не представляют. У-у-у, сволочи, я был уверен, что сдохну!

— Если не хочешь рассказывать как мы попали в город, так и скажи, — улыбнулся Виктор, натягивая сапоги.

— Ты попал на носилках вместе с нами, а мы попали с толпой выживших, которые потекли в город через сутки после нападения. Лично у нас никаких проблем не возникало, Аяна с детьми оставили полевой пост и также вернулись в город. Как я понял, она знакома с наместником, вроде у них даже было что-то в молодости, хотя... не знаю, не знаю, она скрипит зубами от ярости, стоит только упомянуть имя Ариндола. Короче, нас пропустили чуть ли не с почётом — присутствие известных авантюристов — это серьёзно. Твою легенду тебе изложит Виго, ну а лично у меня один вопрос — что делать дальше?..

— Я вспомнил кем был раньше и примерно понял почему боги бояться меня, — потягиваясь, произнёс Виктор.

— Да ты что! И почему? — превратился во внимание маг.

— Имя Эльмариана тебе о чём-нибудь говорит?

— Нет, впервые слышу.

— Запомни его, это Истинное имя белого дракона и мне очень нужно с ней поговорить. Ах да, пусть я вспомнил кем был и даже видел что-то вроде сна — воспоминания, но при этом всё остальное мне недоступно. Разве что кроме... — мужчина сжал и разжал ладони и задумчиво посмотрел на свои руки. — Где мой меч? — спросил он у Заса.

— Внизу, а что?

— Хочу удивить тебя.

— Лучше расскажи про сон, 'удивун' ты наш. И ты мне должен: я нес носилки с твоим спящим телом более двадцати миль.

— Дверь открылась, на пороге появился Мэлдон.

— Риена просила сообщить, что твой некромантский зад приглашается на ужин, — начал с порога эльф, но здесь увидел стоящего посреди комнаты товарища. — Виктор-р-р-р! — взвыл он, подскочил к Виктору и заключил мужчину в дружеские объятья.

— Эй, эй, Мэлдон, что за ребячество, — улыбаясь, начал отпихивать эльфа мужчина.

— Виктор, ты должен мне помочь! — застрекотал эльф, — Эти... Эти бесчувственные и расчётливые люди не хотят меня слушать. Мои товарищи, наместник схватил их всех и запихнул в подземелье! Я должны их вытащить, ты поможешь мне?

— Хм, необходимо больше подробностей. Но конечно чем смогу помогу.

От кресла раздался сдавленный стон.

— Вам что, дурные головы, приключений не хватило?

— Похоже наши приключения только начинаются, — усмехнулся Виктор и взглянул на стоявшую в проходе Риену. Посвежевшая и без синяков, она неуверенно смотрела на троих мужчин, не решаясь войти внутрь.

'Боже, как же она красива, — подумал Виктор. — И почему я не встретил её на эпоху раньше?' — вздохнул по себя он.

* * *

Они шли медленно — в чёрных плащах, в накинутых на глаза капюшонах, с сокрытыми этими капюшонами лицами. Шли спокойно и чинно. Тарлинг не имел предрасположенности к магии, но даже он чувствовал исходящую от идущих магическую силу.

'Боги, кто они!?' — метался в его голове вопрос, на который разум порывался дать ответ, но он же не хотел этот ответ слышать.

Капитан прибыл во внутренний двор форта около восьми часов утра, переговорил со старшиной готовящимся сдать караул и узнав, что за ночь не случилось ничего требующего его внимания, уже собирался направиться в казармы стражи, как вдруг всех находившихся во дворе форта людей сковала парализующая магия.

Несколько дней назад Вигорт одолжил капитану набор защитных медальонов среднего ранга, но даже они оказались бессильны. И это пугало, ведь преодолеть их защиту столь легко было дано лишь магии третьего круга.

И сейчас две шеренги чёрных людей беспрепятственно проходили через форт, минуя всякий таможенные контроль. Примерно сотня, может больше, они вошли в город со стороны леса.

'Некроманты, это некроманты, мать их!' — наконец нашел в себе силы признать происходящее капитан.

От хвоста процессии отделился человек, осмотрев застывших в параличе стражников, он безошибочно определил главного, после чего направился к капитану. Скинув капюшон и открыв немолодое сухое лицо, некромант взглянул на Тарлинга насмешливыми злыми глазами.

— Не ищите нас, не надо, — улыбнувшись тонкими сухими губами, произнёс он. — От нас не будет проблем, более того, мы скоро покинем город. Уйдём, как только убьём одного человека...

* * *

Конец первой части.