|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 1.
Глава 2
Нойта-вельхо
Господин Каирми, по мнению окружающих, мог бы уродиться и повыше ростом, и позаметней внешностью. В далекие времена его детства так вздыхали его родители и сочувствующие им доброхоты. Сейчас о том печалились (тихомолком и с оглядкой) юные личинки и коллеги поменьше званьем — слишком тихо господин Каирми ходил, змея и то слышней ползает! А при его неяркой, мягко сказать, внешности и нелюбви к пышным одеяниям он часто просто сливался с обстановкой. И не раз неосторожным болтунам приходилось каяться в своей невнимательности — незаметный и тихий маг умел наказывать так, что запоминали его на всю жизнь.
Вот и сейчас. Голоса он не повышал и руками не махал — но шесть человек в дорогих нарядах слушали его весьма и весьма внимательно:
— Видали? — узкая кисть указала на окно.
Шестеро разряженных господ — кто быстро, кто нарочито помедлив — обратили взор в сторону окна. Точнее, целого проема в стене — шагов десять в ширину, забранного чистейшим наколдованным стеклом, очень и очень недешевой причудой неприметного коллеги. И поморщились, если так можно выразиться. Вельхо должны уметь контролировать (читай — скрывать) свои эмоции, магу не пристало показывать другим что-то, кроме Знаков на руках. И то, что один господин дернул уголком рта, второй нахмурил бровь, а третий поджал губы — так это была вовсе не потеря контроля, а лишь некий знак солидарности с коллегой Каирми (которого злоязыкие и не очень знакомые дружно звали Каарми — змеюка) и обозначение своих чувств. Вполне уместное.
Тайный совет, оплот Круга, собирался нечасто. После Дней Безумия его организаторы далеко не все жаждали славы. Принять почести, важные должности и сопряженные с этим хлопоты пожелали лишь трое, остальные заявили, что скромность им этого не позволяет. Поэтому скромные победители с разной степенью справедливости поделили мир, обустроили в своих землях башни и дворцы и очень даже комфортно жили, каждый в меру своих скромных и не очень потребностей. Поначалу их, конечно, было куда больше, чем шесть. Но периодически то одному, то другому приходила в голову мысль о несправедливости дележа — и, конечно же о том, что это надо бы исправить... В ходе исправлений участники нередко гибли, иногда сразу оба, нападавший и обороняющийся. И в течение первых тридцати лет их состав уменьшился вдвое.
Оставшиеся в живых сделали выводы.
Они перестали покидать свои земли. Дворцы и башни постепенно обзавелись защитами и ощетинились ловушками. А хозяева мира — паранойей и привычкой сначала бить, а потом разговаривать. Это тоже не особо помогло, но, наконец, около ста лет назад уцелевшие после долгих переговоров и кучи взаимных клятв смогли собраться вместе и кое-как договориться о взаимном ненападении. А также о том, что кое-какие вопросы можно решать сообща. Полезней будет.
Для кого полезней — не уточнялось.
С тех пор этот своеобразный тайный совет собирался несколько раз. Место встречи, защитные меры и протокол каждой встречи каждый раз долго оговаривались, но это тоже помогло не слишком. К примеру, в предпоследний раз кое-кто не сдержал язык и понасмешничал, а объект колкости — не сдержал нрава, и членов совета вновь стало меньше. Так что теперь, после гибели еще и Арна с теми двумя, "скромников" осталось всего семеро, и уговорить их собраться вновь было очень и очень непросто. Обычно. А тут сами рвались, маги новые их, видите ли, заинтересовали! Ну да господин Каирми был готов их встретить. И сейчас "любовался" коллегами. Не всегда же ему в одиночку работать!
Да, "скромников" тоже раздражал вид из окна, и здесь, среди своих, равных, они имели право (и желание!) это продемонстрировать.
За окном была площадь, одно из красивейших мест города. Разбивали и украшали ее сами вельхо, не стесняясь демонстрировать горожанам и гостям столицы мощь магии и свою собственную. А заодно и богатство, и возможность добыть все, что пожелает душа!
Ах, чего-то там только не было!
Естественно, там был фонтан. Впрочем, назвать это поющее, звенящее, мурлычущее порой чудо в несколько сотен струй, цветное, подсвеченное внутренним начарованным пламенем просто фонтаном — это даже грубо. Им любовались часами — и кружевом нежной пены, и узором из свивающихся струек по краям, и танцем воды, бесконечным, чарующе -прекрасным...
Естественно, там были деревья и цветники. Если это переливающееся всеми цветами радуги пышное многоцветье растений можно назвать таким простецким словом. Там рос даже полумифический алейник, аромат которого дарил покой мыслям и радость усталой душе...
Естественно, там были и статуи. Божественная пятерка на постаменте с улыбкой взирала на своих потомков.
Естественно, маги позаботились и о мостовой. Хотя кто назовет так это ровное, шелково-гладкое покрытие глубоко синего цвета днем и цвета морской волны — ночью? Вельхо когда-то потратили немало магии, расплавив камень таким образом, что в его толще навек застыли негаснущие светильники размером в две человеческие ладони. И как только гас дневной свет, в камне, как раковины с жемчугом в толще морской воды, проступал свой собственный свет...
Обычно вельхо с удовольствием любовались этой площадью (особенно часто это случалось в присутствии восторженных почитателей, не скупившихся на похвалы). Заветной мечтой многих магов было поселиться здесь или хоть где-то поблизости... Приятно сознавать себя могущественным обладателем этакого чуда.
Но сегодня никакого удовольствия лицезрение красоты не приносило. Наоборот.
Прямо напротив резиденции Нойта-вельхо по мостовой тянулись огромные белые буквы, хорошо заметные на ровном синем камне:
"Твари".
— Вчера было "Убийцы", — ни к кому особо не обращаясь, заметил седовласый моложавый человек.
— Не могу выразить благодарности за ценные сведения, коллега Жиссе, — угрюмо вставил полноватый мужчина в просторном темном одеянии. — Вчерашнюю надпись мы имели счастье лицезреть, так сказать, воочию!
— И не только мы, а еще и полстолицы, как минимум! — немедленно среагировал Понтеймо, представитель "болотников", известный своим пылким темпераментом в беседах (а в просторечии обыкновенной склочностью). — Как, скажите мне, как авторов этой мерзости могли проглядеть? Не заметить злоумышленников на столичной площади — столичной площади! — пусть даже в ночное время... это надо совершенно ослепнуть и оглохнуть!
— Или смотреть в другую сторону...
— Вот именно! И поэтому я спрашиваю, спрашиваю, спрашиваю! Куда, скажите мне, смотрела городская сторожа? Гнать мерзавцев! И...
— А вас?
— Что-то?!
— У нашего дорогого Понтеймо, как всегда, в традиции обвинять во всем простяков! — пояснил свое мнение еще один член негласного совета — коллега Мейрано, обожавший изображать из себя этакого одуванчика не от мира сего. Правда, сейчас его никто бы не назвал одуванчиком — взгляд светлых, чуть навыкате, глаз был цепким и очень холодным.
— Что вы хотели... вы хотели меня оскорбить?!
— Я? Помилуйте! Кто же может вас оскорбить сильнее, чем... хм... вы сами? Ну-ну, коллега! Я не сказал ничего оскорбительного — по крайней мере, не больше, чем вы.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что хозяева площади — этой площади! — мы. И уже после первой надписи мы должны были показать это! Думаю, я не ошибусь, если скажу, что как раз простяки очень добросовестно несли дежурство. Но что они могут против вельхо?
— Вельхо? Вы думаете, надпись — это... наши?
— Драконий зад, Понтеймо, не выводи меня из себя! — коллега Рит с ласковым и точным прозвищем Рык вломился в беседу с непринужденностью горного обвала. — Разумеется, наши, кто ж еще! Еще три дня назад, когда появилась самая первая надпись, та самая, про дураков, с пожеланиями командовать впредь кем-то не крупней гусиных стад, помните? Так вот, простяков, что сторожили в ту ночь, мы тогда продраили с железными щетками! Они с тех пор на этой площади постоянно сидят, с рассвета до рассвета! Группами, не поодиночке! А надписи все равно появляются! Ничего в голову не приходит?!
— Прекратите на меня орать! Этого не может быть!
— Почему?
— Зароки не позволят им злоумышлять против нас! Я же сам их разрабатывал, сам!
— И результат закономерен. Поэтому я и спросил, с чего вы решили, что гнать надо простяцкую сторожу? Отвечаете за послушание "заветам богов" у нас вы!
— А вы...
— Довольно! — безобразную свару, в которую превратилось очередное собрание тайного Круга, прервал почтенный господин Каирми. Он, в отличие от большинства "победителей", столицу практически не покидал, окопавшись в Нойта-вельхо. Нельзя же бросать дорогих коллег без пригляда — мало ли что они там себе выдумают! Этак однажды отлучился лет на пятнадцать, вернулся — а маги тем временем додумались ставить опыты по "пробуждению разума у драконов". Нехорошо получилось. Магов и так недостает, а тут пришлось зачищать почти сорок человек...
Больше Каирми никуда не уезжал, предпочитал поддерживать в Нойта-вельхо нужные настроения и поэтому был более других "победителей" опытен в склоках и скандалах. Но поведение "дорогих коллег" и ему действовало на нервы. Особенно остро здесь, на его территории.
Как личинки малые, право слово!
— Довольно.
— Но меня обвиняют в...
— Не вас! Вы же сами прекрасно понимаете, если дадите себе труд мыслить непредвзято: неведомые — пока, я надеюсь? — авторы этой росписи Зароков не нарушали. Против нас не умышляли, не поднимали руки во убийство либо... ну, сами знаете. Они просто написали несколько слов на мостовой, возможно, даже, что каждый написал всего лишь по одной-две буквы, абсолютно не имея ничего плохого в виду в отношении нас и кого бы то ни было. Этакое своеобразное развлечение — упражнение в каллиграфии на камне! А то, что камень возле нашей резиденции — "случайность". И что им предъявишь, по крайней мере, официально?
— Ужесточить Зароки! Я предлагал, если вы помните.
— Ужесточить их так, как вы предлагали — получить вместо помощников абсолютно тупое стадо, которому потребуется дозволение на каждый чих. У нас и так никакого развития за двести лет.
— Кому оно нужно, ваше развитие?
— Не начинайте снова! Тупое стадо вместо вельхо не удержит в подчинении даже селян, не говоря уже о купцах и Поднятых-Возвышенных! Нам нужны такие, чтобы умели думать!
— Ну, знаете!
— Знаю, поверьте! Да, некоторая опасность, конечно, есть, но умные хоть предсказуемы, а что дурак натворит, пятеро богов не исправят!
— Богов, хе...
— Воистину.
— А те, кто устроил все это в Тахко — дураки были или умные?
— А непонятно? Идиоты там были, коллега Мейрано, и-ди-оты! И можешь на меня так не таращиться, Каирми, говорил и повторю — то, что устроили там твои ставленники — это именно дурь! У нас впервые за двести лет прибавилось не хлопот и бездарных отродий, а магов, причем магов настоящих! Не криви морду, Понтеймо, кто забыл, так я повторю, чем настоящие маги, драконьи, вроде нас с тобой, отличаются от теперешних! И вот именно таких, одаренных драконами, потенциальных высших магов вы пустили на распыл! И это ты с Каирми устроил там эту
* * *
!
— Погодите...— Мейрано сузил глаза, и от разом похолодевшего голоса поежиться захотелось даже Каирми. — Что значит "на распыл"?
— А тебе что, еще не сказали? — Рык успокаиваться не желал и подаваемые Понтеймо знаки понимать отказывался. — А нету города Тахко больше! И никого там нет! Есть громадный отпечаток, который даже птицы облетают за мерку! Наши драгоценные умники, благородно принявшие на себя пригляд за Нойта-вельхо, сначала тянули с подачей весточки нам, потом устроили в Нойта-вельхо настоящую неразбериху, затягивая решение вопроса почти до конца зимы... а потом спустив на наше несостоявшееся пополнение и на нашу собственную Руку, кстати, всякий сброд! Да, Каирми, если сброд обозвать войском, сбродом от этого он быть не перестанет! Я не знаю, что там вытворили эти ублюдки, мои наблюдатели попали под удар так же, как и все остальные, а шарахнуло там так, что отдачу почувствовали даже на Северном мысе, в горной обсерватории! Они меня спрашивали, что случилось, Каирми, меня! Потому что Нойта-вельхо в очередной раз все про...
— Мы не хотели посылать непроверенную информацию! Репутация Нойта-вельхо...
— Ах, репутация?! Так посмотри за окно! Репутация наша вон, на мостовой крупными буквами прописана! Нравится? Тьфу! Мне плевать, что ты хотел! Теперь мы имеем то, что имеем! Тысяча потенциальных магов — в распыл! Этот выскочка Арн и пара потенциальных Высших из теперешних — в распыл! Наши маги, которых мы почему-то так и не эвакуировали из Тахко, наши тамошние личинки — в распыл! А наш благородный Каирми позвал нас только теперь — прикрывать его благородную задницу!
— Коллега Рит!
— Чего? Чего, ну? Я соврал хоть словом? Так я не ты, врать досель не обучен!
Какое-то время казалось, что еще одно заседание тайного совета плавно перейдет в ссору и побоище, напряжение сгустилось в воздухе, затанцевало искрами по роскошному ковру, но в зарождающуюся сшибку полез с вопросами "одуванчик" Мейрано:
— Это точно?
— Что?
— Что все в городе погибли?
— Какой точности ты хочешь, Мейрано? Там отпечаток. Громадный отпечаток, я таких никогда и не видел, одновременный ужас или ярость не менее чем нескольких сотен человек. Мрак, жуть и перекореженные остатки... чего-то. Не мог там никто выжить...
— Крысы разве что, и то — сомнительно, — дополнил Понтеймо, размышляя над чем-то явно неприятном.
Коллега Рит-Рык многозначительно посмотрел в его сторону — лично ему было прекрасно известно, кто тут крыса... да толку! Понтеймо — крыса, Каирми — змеюка, Мейрано — волк, который рядится в пушистую песцовую шкурку, а Нолле — в попугайские перья... и те, кто считают его неопасной птичкой, долго не живут. Скольких уже на тот свет спровадил! Ивех — тот, пожалуй, ворон из хищных, умный, в открытую в драку не полезет, но падаль не только склюет, а еще и сам организует.
Эх, а он-то сам кто? Раз с этими связался?
Дурак...
— Так, может, все не так уж плохо?
В комнате стало тихо. Коллега Понтеймо, пожелавший было осчастливить всех еще каким-то ценным наблюдением, замолк и озадаченно уставился на внезапно нарушившего молчание Ивеха — того самого мужчину в темном одеянии.
— Я говорю, что из этой ситуации невозможно было выбраться без потерь. Но теперь она позади... Да, магов нет, мы остались без свежей крови — но и проблемы теперь нет. Не будет пополнения — не будет проблем с дележкой рангов, не будет потенциальных смутьянов, все останется по-прежнему...
— О да! — жизнерадостно чирикнул Нолле. — Я считаю, что в сложившейся обстановке коллеги действовали, конечно, небезупречно, но не так уж плохо! Ну, потеряли немножко мальчиков, ну, будем считать это очередным стихийным бедствием, мало ли!
И он снова углубился в рассматривание видов в хрустальном шарике. Счел свою миссию исполненной или все это ему глубоко неинтересно? В последние лет пятьдесят все "скромники" ведут себя все более и более странно. Словно изъян, который, покопавшись, можно найти в душе каждого человека, за эти столетия вырос так, что заслоняет все остальное. У Нолле над всем преобладала страсть видеть только красивое и гармоничное. Не самая плохая причуда... если не знать, как достается тем, кто смеет его от этих красот отвлекать...
— А город? Город тоже снесло стихийным бедствием?
Попытка пробудить в коллегах здравомыслие провалилась с треском. Наоборот, те оживились:
— А неплохая идея, — возрадовался Понтеймо. — Конечно, стихийное бедствие!
— Так и потери объяснятся.
— И доступ туда закономерно перекроется.
— Барьер поставим...
— Барьер нельзя, там такое возмущение магии, что резонансом окрестные деревни придавит!
— Не придавит, мы подальше поставим и слабенький, чтобы просто отпугивало. А кто дальше пойдет, сам виноват будет! Спасать его никто не полезет!
— А бунтари... бунтарей прижмем! Не первый раз, верно?
— Конечно...
— Только, коллеги... для наших "друзей" тоже надо состряпать удобоваримое объяснение. В некое невнятное "стихийное бедствие" они не поверят.
А Каирми просто улыбнулся. Довольно. Как очень сытая змея.
Ясно. Сговорились.
Чем бы ни купил коллег Каирми, у него это получилось.
Неужели они не видят, в какую пропасть все сползает? Магов все меньше, магии все меньше, стихийные бедствия все чаще, рядовые маги на грани бунта даже с Зароками, люди нас ненавидят.
А этим все равно.
Как всегда. И два типа, угробившие целый город настоящих магов и готовые гробить всех и дальше, продолжат жить как ни в чем ни бывало.
Никто из "скромников" не хочет перемен. И не захочет. Зачем?
Им ведь и так хорошо!
И Рит снова пожалел, что тогда, двести лет назад, он присоединился к веселой компании, игравшей в "независимость людей от драконов". А потом, когда игра вдруг обернулась кровавой кашей, не ушел, остался.
Дурак.
А теперь уходить некуда и незачем. Разве что на тот свет.
Ну, раз так, тогда и его все устраивает.
И "дорогим коллегам" вовсе не обязательно знать о каком-то "парне-драконе", вздумавшем путешествовать среди людей.
Если случилось чудо... Рык давно не верил в чудеса, как не верил и во многое другое, о чем мечтал в юности.
Но если оно все-таки случилось и драконы смогли вернуть себе разум и речь, то он не станет тем, кто это выдаст. Пусть все идет как идет...
А с этой змеюкой он все-таки найдет способ посчитаться...
Тахко. Макс.
— Ну Ринииииик... ну лапочка... ну пожалуйста!
— Нет!
— Ну пожааааалуйста!
— Нет!
— Ну ради меня...
— Нет!
— Да ты просто боишься! Да?
— Не боюсь. Но не буду.
— Ну, Рииииник...
Я втихую давился от хохота. Малявка, как истинная женщина, генетически впитала в себя искусство вынесения мозга мужчинам и сейчас демонстрировала его на вполне достойном уровне. Пока ее арсенал использованных средств включал попытку просто поставить перед фактом (не прошло), поймать на слабо (мимо), жалобное нытье и коронное "ради меня"! Но кандидат в женихи пока держался стойко. Молодец, парень, что значит — тренировка!
Рядом, стараясь быть беззвучным, точно так же душил смех Славка. Поймав мой взгляд, он шепнул:
— Правы ученые, когда утверждают: к любому раздражителю рано или поздно вырабатывается привыкание. Наш счастливый (или несчастливый) жених доказывает это на собственном примере.
Я посмотрел на нахохленного драконенка, которого Янка произвела в свои женихи — а что, похоже. Риник даже на "лапочку" уже не реагирует!
Привыкание выработалось в полном соответствии с наукой!
Но наша решительная малявка не из тех, кто так легко сдается. Она жалобно потопталась на месте:
— Так что, я на празднике — одна буду, да?
Драконыш промолчал.
— А я тогда с Крушиком пойду! Или с Орхито. Они веселые!
— Ну и иди.
Попытка вызвать ревность тоже в цель не попала. Наоборот, Риник, кажется, обиделся. Драконята из Гнезда, Орхито и Крушик, попавшие сюда по чистому недоразумению, были в сравнении с жертвами нелегальной драконьей фермы такие веселые, открытые, жизнерадостные, что рядом с ними даже у отмороженного мага Виды мелькало что-то похожее на улыбку. А еще они были здоровые, и Риник с его больной шкуркой и обломанным зубцом на коронке, кажется, первый раз в жизни застеснялся своей внешности.
— Ну это же так весело! И много вкусного!
— Вот и веселись!
— Без тебя — не хочу! — нелогично, но упрямо заявила представительница особого вида драконов. Драконов-дятлов, не иначе. — Между прочим, бабушка Ира ждет, что ты это сделаешь. Она тебе и костюмчик приготовила. Штаны, колготки, свитер и кофточку. Она расстроится, если ты...
А это уже запрещенный ход, малышка. Бабушку Иру твой жених уважает и огорчать не захочет. Но так нечестно...
Кажется, последнее я нечаянно сказал вслух. Потому что Славка тут же отозвался:
— И к тому же без толку. Мальчишке втолковывать про колготки и кофточку? Янка явно промахнулась!
Это точно. Драконыш на высказывание про "костюмчик" даже не ответил ничего. Молча сунул голову под крыло и засопел. Похоже, наша Янка проиграла.
Сыр-бор начался из-за праздника. Точнее, из-за стремления Янки видеть своего жениха на этом празднике. Еще точнее — из-за ее упорного желания видеть его там в человеческом виде. Дракончик, выслушав идею, вздыбил гребень и превращаться категорически отказался.
Но малявка ведь у нас упорная. Вот атаковала своего жениха по всем фронтам.
— Ну, почему ты такой вредный?
Риник поднял голову.
— А почему ты такая? Обманываешь... как люди. Это нечестно.
Можно понять парнишку. Где он, а где люди? Он и людей — нормальных в смысле — увидел недавно.
Мы со Славкой переглянулись. Кажется, придется вмешаться...
Но малышка нас удивила. Она виновато затопталась рядом и вздохнула.
— Ты не сердись. Я просто... ну, понимаешь, ты людей не любишь, и... Нет, я понимаю, почему, только это же были другие люди! А тут нормальные, и я бы хотела, чтобы ты посмотрел... какие бывают настоящие. И еще... ты не обижайся, мне правда нравится, какой ты. Ты зря думаешь...ты все равно красивый. Только я хотела посмотреть, какой ты, когда мальчик... понимаешь?
Риник не ответил. Но голову больше не прятал.
А Янка свою опустила.
— Бабушка Ира правда тебе одежду приготовила... Только она сказала, чтобы я тебя не торопила. Чтобы ты сам, когда будешь готов... Но праздник ведь сейчас. Я хотела, чтобы тебе было хорошо...
Риник молчал.
— Я хотела... Ладно. Извини.
Она повернулась, собираясь уходить, и тут драконыш негромко уронил:
— Подожди.
Неужели получится?
— Если ты правда... ладно, я попробую. Отвернись.
И вот тут нам со Славкой стало совсем невозможно сидеть и просто подсматривать. Как — почему? Потому что первый оборот — это первый оборот, и позволить выполнять его в одиночку недокормленному дракончику с проблемами... мы не настолько бессовестные!
Через пять минут Славкиного инструктажа и моего присмотра из дракончика получился тощий и бледный, но вполне симпатичный мальчишка лет одиннадцати-двенадцати. Каштановые волосы торчали как-то неровно, да и шрамы на плечах, ногах и спине портили вид, но в целом все было неплохо. Лицо чистое, только в уголке рта небольшой шрамик. У левой брови родинка, на тонком носике не хватало веснушек, но весной они точно появятся. Ручаюсь!
— Совсем другое дело! Ну что, парень, попытаемся разобраться в человеческих чешуйках? В смысле, в одежках? А то Янка сейчас от любопытства землю проплавит!
— Неправда, я не Огненная!
— Значит, проморозишь!
— Слав, ты чего дразнишься?
Я сгреб вредную мелочь в охапку, вытащил из домика и подбросил в воздух:
— Он — не дразнится. Он — помогает. А вот кое-кто другой и дразнится...
— Ииииии!
-... и вредничает...
— И-и-и-и!
-...и обманывает, и сбегает от бабушки не спросившись...
— И-и-и, Максик, я больше не буду!
— Не будешь?
— Не буду, если еще раз подкинешь! — мелочь радостно болтала в воздухе руками и ногами.
— Ах, ты еще и шантажировать! — я подкинул мелкую повыше, и она завопила не хуже сирены. — Кое-кто слишком вредный!
— Кто? — хохотала мелочь. — Кто, а?
— Тот, кто подарок на праздник не получит!
— Ой, не я, не я! Я хорошая!
— А кто же это вредничал?
— Эй, а вот и мы! — объявили от драконодома. — Принц прибыл сопровождать принцессу на бал!
И свершилось чудо (вполне обыкновенное у девчонок). Вопящая обезьянка, которая только что прыгала на моих руках, мигом преобразилась в нежное создание, и оно тут же затрепетало ресницами, рассматривая кавалера...
Посмотреть было на что. А ничего глаз у нашей бабушки. И серый свитер, и короткая шубка мехом внутрь, и теплые штаны, заправленные в небольшие сапожки — все сидело как надо и здорово красило парнишку. Принц не принц, но кавалер и впрямь достойный. Немножко неуверенно держится на ногах (когда привыкаешь к хвосту, это бывает, по себе знаю), и руки тоже пока не нашли себе места в карманах, но это ненадолго. Привыкнет.
— Ну что, Штуша, как тебе их высочества? — поинтересовался Славка у подозрительно тихого зверька.
Тот спорхнул с края крыши и придирчиво облетел притихшую парочку.
— Ой, Риник... — наконец выдохнула девчонка. — Ой, какой ты красивый...
Тот покосился на нее карими глазами:
— Правда, что ли? — голос у него был чуточку хрипловатый.
— Чивирк! — подтвердил вместо Янки ее питомец. И — вот паршивец! — картинно прикрыл крылом глаза, изображая ослепленного красотой. И где выучился только!
Мы расхохотались, и даже Риник улыбнулся. Он неуверенно шагнул вперед, потом еще раз и еще, потом Янка как-то очень ловко и быстро скользнула к нему и взяла за руку. И он тут же перестал пошатываться.
— Ну, раз все уже одеты, готовы и так далее... вперед?
— Нас ждет праздник победы!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
