Царская охота

Царская охота

Annotation

И цари иногда становятся дичью...

Царская охота

Царская охота

Остановившись на опушке, старик огляделся по сторонам. Он старался избегать открытых участков, хотя умом понимал, что это не более чем фобия. От судьбы ведь не спрячешься, она с равным успехом способна настичь тебя где угодно.

Уже начинавшая зарастать молодым березняком просека тянулась до вершины холма, к заброшенной метеостанции. Столбы, некогда несшие на себе провода, по которым вахтовый домик снабжался энергией от ветряка, теперь напоминали ушедших по пояс в землю сказочных бородачей. Густо опутывавшие их лианы бурыми мочалками свисали с перекладин и изоляторов. Закопанный в землю кабель пока был цел, но рано или поздно доберутся и до него. Сколько он уже держится? Месяц? Два?

Память проделывала странные фокусы. Из-за огромного количества происшествий и катастроф, запрессованных в минувшие месяцы и годы, многие воспоминания казались отстоящими от сегодняшнего дня чуть ли не на десятилетия, хотя, если свериться с календарем, все случилось не так уж и давно. Другие же события, напротив, спустя уже столько лет, стояли перед глазами как живые.

Старик поправил рюкзак и зашагал вдоль просеки…

А он ведь с самого начала говорил, что все эти безобразия начались неспроста, но никто его предостережения всерьез не воспринимал. Только пальцем у виска крутили. Людям больше импонировали конспирологические версии происходящего, которые приятно щекотали обывательские нервы и создавали иллюзию причастности к чему-то таинственному и значимому. В любых инцидентах публика постоянно пыталась усмотреть чьи-то козни и искала признаки глобальных заговоров. Ха! И где теперь все эти умники? Да узнай они тогда истинное положение дел, многим наверняка пришлось бы сменить подштанники.

Да и что, вообще, считать началом? Вспышку Атипичной пневмонии в Азии? Эболу? Мексиканскую лихорадку? Или же первые звоночки прозвучали гораздо раньше, в Чернобыле или даже в Бхопале? Скорее всего, ответа на свой вопрос он уже никогда не узнает, но старик точно знал, когда понимание леденящей кровь сути событий впервые заставило его сердце запнуться.

2009 год. Эпидемия птичьего гриппа. На фоне общей паники почему-то почти никто не задался одним простым, но принципиальным вопросом. Каким образом перелетным птицам удалось донести смертоносный вирус до Европы, когда все зараженные особи должны были пасть еще на полпути? Как вообще подцепившие болезнь стаи смогли добраться до пункта назначения?

Он, возможно, был первым, кто тогда предположил, что птицы целенаправленно передавали болезнь друг другу подобно эстафетной палочке. Умирающие особи заражали вирусом здоровых, и те несли его дальше к цели, в густонаселенные районы. И делали это осознанно.

Его тогда подняли на смех, но то было лишь началом. Дальнейшие трагические события, в конце концов, убедили даже закоренелых скептиков, но их запоздалое прозрение уже ничего не могло изменить.

Затем последовали и Свиной грипп, и Эбола, и Мексиканская лихорадка — каждая новая атака была сильней предыдущей, унося все больше жизней. На этом фоне голоса, утверждавшие, что накатывающие вирусные волны не случайны и преследуют некую цель, звучали все громче. Вскоре группа работавших в Африке врачей выступила с сенсационным заявлением, утверждая, что популяции летучих мышей целенаправленно культивировали вирус Эболы, добиваясь выведения штаммов, наиболее патогенных именно для человека. И, словно этого было мало, в тот же год на человечество обрушилась очередная напасть — комары, освоившие перенос новой разновидности энцефалита. Счет жертв пошел на сотни тысяч. Вот тогда-то страх захлестнул планету уже по-настоящему.

Старик тяжело вздохнул и проверил закрывавшую лицо противомоскитную сетку. Вакцина вакциной, а лишняя предосторожность не повредит. Выбравшись на вершину холма, он, наконец, увидел злополучный ветряк, густо опутанный лианами. Все как всегда. Враг не утруждает себя разработкой новых стратегий нападения, когда и старые вполне успешно справляются с задачей. Такая ситуация, конечно, облегчает жизнь, но создает ложное ощущение, будто ты знаешь своего противника. Люди тоже так считали…

Совершенно драконовские карантинные меры и спешная разработка новых противовирусных препаратов в конечном итоге смогли справиться и со Шведским энцефалитом и последующими вспышками других заболеваний, оперативно локализуя возникавшие очаги и останавливая распространение эпидемий. Но, с другой стороны, для человечества это фактически означало переход к жизни в осадном положении. Защитные мероприятия отнимали слишком много сил и ресурсов, чтобы в таких условиях говорить о каком-то серьезном развитии. Угроза теперь мерещилась буквально за каждым углом, любой незнакомец, любой чужак мог оказаться скрытым носителем очередного смертоносного заболевания. Мир захлестнула тотальная подозрительность, порой перераставшая в настоящую ксенофобию. Между странами словно воздвиглись незримые барьеры, все больше отдалявшие людей друг от друга.

Вполне ожидаемо такое положение дел привело, в частности, к катастрофическому падению объемов авиаперевозок. Одни только санитарные проверки, через которые приходилось проходить пассажирам в аэропортах могли отвадить от полетов кого угодно. И именно сюда, в одно из ослабленных мест был нанесен следующий удар.

Взгляд машинально обшарил безоблачное небо, но все выглядело спокойно. Вытащив из-за пояса тяжелое мачете, старик принялся за очистку ветряка от зарослей…

Многие сравнивали трагедию в Хитроу с атакой на башни Всемирного Торгового Центра, но на самом деле между этими трагическими инцидентами имелось одно принципиальное отличие. За штурвалами врезавшихся в небоскребы лайнеров сидели люди, действия которых подчинялись пусть чудовищному, но понятному замыслу. Но вот какая неведомая сила, чья злая воля синхронно направляла огромные стаи птиц на самолеты в лондонском аэропорту, а потом и в других, пониманию не поддавалось.

Семь практически одновременно рухнувших лайнеров и тысячи жертв ожидаемо привели к полному параличу воздушного сообщения, но и это было лишь прелюдией к следующему акту драмы.

Вдоволь порезвившись в аэропортах, обезумевшие пернатые монстры обрушились на порты морские. С беспрецедентным остервенением и яростью чайки атаковали людей, машины и оборудование. Они калечили персонал, били стекла и фонари, рвали провода и уродовали антенны. Любые погрузочно-разгрузочные работы стали совершенно невозможны.

А оцепеневшие от ужаса люди застыли перед экранами телевизоров, где в прямом эфире транслировалось новейшее переиздание бессмертного шедевра Альфреда Хичкока.

В итоге транспортное сообщение между континентами совершенно остановилось, превратив материки в оторванные друг от друга клочья некогда единого мира. Буквально в одночасье цивилизация оказалась отброшена на несколько сотен лет назад. А потом началось методичное и безжалостное добивание разобщенного и рассеянного врага из всех орудий. На Человека была объявлена охота.

Тяжелые воспоминания заставляли мачете кромсать лианы с удвоенным остервенением. Карабкаясь по перекладинам, старик ярус за ярусом расчищал мачту от зарослей, ошметки которых градом сыпались вниз…

Выпуски новостей превратились в один непрекращающийся фильм-катастрофу. Жуткие новости со всех концов света слились в фантасмагорический сериал, от просмотра которого было невозможно оторваться. Парализованное этим бесконечным кошмаром человечество застыло, ошалело пялясь на экраны.

Впрочем, продолжалось шоу недолго. Миллионные стаи скворцов за несколько дней практически уничтожили энергосети, просто обрывая линии своим весом. А без электричества цивилизация неизбежно начала превращаться в стадо. Закон, мораль, право — все было отброшено за ненадобностью. Мир все глубже погружался в хаос, где определяющим фактором стала грубая сила.

Но и разгул вооруженных банд стал лишь временным явлением, поскольку вскоре власть в свои руки взял куда более могущественный и страшный враг — голод.

Орды саранчи, заслонявшие солнце и погружавшие в сумрак целые области, очень быстро оставили от сельского хозяйства одни воспоминания. Ящур косил скот по всем континентам. А когда следом пришли известия о том, что промысловые рыбы массово покинули традиционные ареалы, и уловы сократились практически до нуля, стало ясно, что вот теперь точно — конец.

Некоторые, кто поодиночке, а кто и целыми группами, спешно строили бункеры и запасались провизией, но такой подход больше напоминал поведение перепуганного страуса, прячущего голову в песок, нежели действия ведомого разумом человека. Это как вырыть самому себе могилу и, забравшись в нее, смиренно ожидать смерти. Никакой бетон и никакая броня не могли уберечь от прихода Судьбы. Перед лицом этого противника оказались бессильны все армии мира.

Освобожденный от пут ветряк снова заскрипел, неспешно вращая лопастями, а старик занялся сбором разбросанных вокруг обрубков лиан. Сложив хворост вокруг основания мачты, он поджег его, чтобы поджарить оставшиеся в земле корни. Иначе их новые хвосты полезут на мачту уже завтра, а так можно выиграть несколько дней…

Те из людей, кто раньше других осознал тщетность и даже опасность попыток любой ценой сохранить прежний быт, уходили из умирающих и уже начинающих разлагаться городов, возвращаясь к природе и натуральному хозяйству. Отказываться приходилось от многого, но такова была плата за возможность выжить.

В любом случае, прежняя жизнь сгинула безвозвратно. Без энергетики, тяжелой промышленности, современных сложных и ресурсоемких технологий, без науки, наконец, человек как биологический вид еще мог существовать, но вот безраздельно властвовать на планете — никогда. Царь Природы оказался низвергнут с трона и сам превратился в жертву. Превратился в дичь.

Старик хрипло рассмеялся. Низложенные и перепуганные до полусмерти монархи теперь прятались по шалашам и землянкам, вздрагивая от каждого шороха и шарахаясь от каждой тени. Раньше под словосочетанием «Царская Охота» подразумевалось немного другое…

Многие полагали, что если они отрекутся от технологического пути развития, откажутся от насилия над природой, то их оставят в покое, позволив на равных сосуществовать с другими обитателями планеты. Однако и подобным надеждам сбыться было не суждено.

Складывалось впечатление, что некто вознамерился полностью истребить homosapiens как биологический вид. Что бы люди не предпринимали, как бы яростно ни сражались за свое выживание, либо, наоборот, как бы ни таились, избегая любых контактов с окружающим миром, карающая длань раз за разом настигала их, сживая со света целыми городами и даже странами.

Все их вынужденные упражнения по выживанию по сути лишь отдаляли неизбежное. Программа уничтожения человечества, набрав ход, тормозить не собиралась. Разобравшись с мегаполисами и промышленными центрами, она теперь последовательно выслеживала и уничтожала разрозненные группы беглецов, никак не ограничивая себя в выборе средств и не считаясь со своими потерями.

Техногенные катастрофы превращали в отравленные и вымершие пустыни огромные территории, две взорвавшиеся и затонувшие атомные субмарины привели к радиоактивному заражению океана, но противника такие мелочи не останавливали.

Глядя на огонь, старик задумчиво посасывал палец, поцарапанный в ходе неравного боя с зарослями, и ожидал, когда утихнет предательская дрожь в ногах. Все-таки размахивать мачете на высоте нескольких метров — слишком уж экстремальное развлечение для его возраста.

Он неоднократно задавался вопросом, что является движущей силой этой агрессии, что определяет ее мотивацию, к какому финалу она стремится? Что руководит птицами, атакующими взлетающий авиалайнер и сотнями гибнущими в его турбинах? О чем думают киты, таранящие подводные крейсеры? Неужели тысячам лягушек, покрывающих автострады живым и чертовски скользким ковром, который отправляет под откос цистерну с ядохимикатами, совершенно наплевать на свои жизни? У животных, избранных на роль оружия, словно выключали инстинкт самосохранения, ставя задачу изничтожения человечества превыше любых других соображений.

Подобная тактика выглядела исключительно нерациональной и расточительной. В чем смысл всех этих чудовищных жертв? Существует ли какая-то верхняя планка цены, которая остановит развернувшееся безумие? Почему атаки на выживших людей не прекращаются, несмотря на то, что уцелевшие жалкие группки уже не представляют для планеты никакой угрозы? Среди прочих версий бытовала и та, что считала все происходящее происками инопланетного разума, желающего зачистить Землю от конкурента и использующего прочих животных просто в качестве оружия. Это вполне объясняло пренебрежение возможными катастрофическими последствиями, но представлялось слишком уж умозрительным вариантом.

Он, наконец, сумел ухватить зубами кончик засевшей в пальце тонкой щепки и выдернул занозу. По возвращении в лагерь, рану надо бы обработать. Царапина хоть и небольшая, но в такое время лучше перестраховаться — слишком уж много новых инфекций развелось. Многие привычные растения мутировали, став ядовитыми, и осторожность требовалась на каждом шагу. С месяц назад он укололся о куст боярышника — так потом полруки распухло, прыщ был с пятак размером, от него аж кратер остался на всю оставшуюся жизнь. Боль была такая, что чуть умом не тронулся, а после уколов еще долго сидеть не мог нормально. Слава Богу, выжил, но еще одна подобная ссадина — и лучше уж сразу гроб заказывать. Порой, действительно, лечение пострашней болезни бывает.

Старик уставился на свой кровоточащий палец. А ведь правда! Все происходящее до невозможности напоминало обостренный иммунный ответ организма на попавшую в него заразу. Аллергию. Человечество, до поры до времени мирно уживавшееся с остальной биосферой, в какой-то момент переступило черту, став опасным для организма и спровоцировав защитную реакцию.

Теперь уже вряд ли удастся выяснить, что именно послужило триггером, запустившим процесс уничтожения. То ли игры с ГМО, то ли сланцевая нефтедобыча, опустошившая огромные территории, то ли эксперименты с термоядом, или генодизайнерские изыскания, кто знает? Но в один прекрасный день иммунная система Земли получила команду «фас!».

Костер тем временем догорел, и старик, затоптав последние угли, взвалил на спину рюкзак и зашагал обратно в лагерь.

Черт! Какая удачная аналогия! И почему она не приходила ему в голову раньше!?

В рамках данной гипотезы логично всю земную биосферу рассматривать как единый организм, как Ноосферу Вернадского, поскольку такой подход позволит объяснить целый ряд нюансов.

Так, становилось понятным, каким образом животные знали, когда и куда требуется нанести удар, чтобы добиться максимального эффекта. Сомнительно, чтобы водоросли, забивающие водозаборы АЭС, изучали устройство атомного реактора, но оно было прекрасно известно тем, кто его сконструировал и построил. Но человек является точно такой же неотъемлемой частью единого земного организма и, следовательно, вся сумма человеческих знаний так же оказывается общим достоянием! Таким образом, каждый присущий человечеству страх, каждая фобия оборачивались против него максимально эффективным образом. И любые контрмеры, которые только могли предпринять люди, становились известны врагу заранее, чем и объяснялась их удручающая неэффективность.

Последняя мысль заметно подпортила старику настроение, и он даже замедлил шаг, рассматривая свою догадку с разных сторон.

Что ж, эта версия, в том числе объясняет, почему в ходе нападений звери и птицы совершенно не считались с потерями. Ведь когда иммунная система человека борется с заразой, она не спрашивает согласия у лимфоцитов и, как их там, клейкоцитов, что ли. Она просто бросает своих солдат в атаку, буквально унося всю грязь прочь на волне их трупов. Если речь идет о безопасности и выживании всего организма, жизни отдельных бойцов никто не считает. Да, останутся рубцы и шрамы, но нападение все же будет отбито. И точно так же иммунитет не ведает милосердия к своим врагам. Неважно кто ты — выдающийся ученый или уличный бандит, мужчина или женщина, старик или младенец. Он уничтожит всех.

При таком положении дел, когда противник располагает поистине неисчерпаемыми ресурсами, может наносить удары с любого направления, а то и с нескольких сразу, да еще и способен предугадывать ваши действия, шансов на то, чтобы даже не победить, а просто уцелеть, не так уж и много. Строго говоря, их и нет вовсе.

Можно лишь раз за разом отсрочивать неизбежное, надеясь, что на вашу небольшую группку беглецов не обратят внимания или упустят из виду, но…

Петляющая тропинка вскарабкалась на вершину последней гряды, и старик резко остановился, словно натолкнулся на стену. Запоздало спохватившись, он упал на землю и осторожно пополз вперед, чтобы рассмотреть открывшуюся перед ним картину.

Лагерь исчез. На том месте, где еще несколько часов назад стояли их палатки, теперь плескалась мутная жижа, в которой плавали ветки и бревна, а с окрестных деревьев свисали клочья мокрых водорослей.

Что же могло случиться? Кто сумел в одночасье затопить почти всю долину, смыв людей вместе с их нехитрыми пожитками? Выжил ли хоть кто-то в этой катастрофе?

Старик разрывался между жгучим желанием сорваться с места и побежать вперед в надежде отыскать кого-нибудь уцелевшего и требованием рассудка, настаивавшем на необходимости не спешить и трезво оценить все риски.

Судя по высоте, до которой грязь облепила стволы деревьев, уровень воды местами доходил до полутора метров, что делало бессмысленными любые спасательные работы на месте лагеря. Ведь для того, чтобы сбить человека с ног, достаточно потока глубиной по колено и даже меньше. Так что выживших… и тела погибших стоит искать ниже по течению, а здесь делать больше нечего.

Он не испытывал какого-либо очень уж сильного горя или ужаса. Слишком уж часто в последнее время ему приходилось хоронить других людей, большая часть из которых, впрочем, являлась лишь временными попутчиками. Так что эмоций и переживаний почти не осталось, только холодный рассудок и здравый смысл, подмечавшие мелкие детали и делавшие бесстрастные выводы.

Впереди, среди плавающего в воде мусора показалось какое-то движение, и старик невольно вздрогнул. Он заерзал, стягивая с себя рюкзак, в котором прятался бинокль. В сгущающихся сумерках разглядеть что-либо было сложно, но раздавшийся вскоре громкий мокрый шлепок, а затем еще один, подтвердили его первоначальную догадку.

Бобры.

Он ведь неоднократно встречал по берегам деревья со следами их мощных и острых зубов, но и представить себе не мог, сколь коварными могут быть эти пушистые симпатяги.

Судя по всему, они соорудили большую плотину выше по течению и, когда воды в ней набралось достаточно, сами же ее и разрушили. Не исключено, конечно, что плотина эта существовала еще задолго до того, как их группа облюбовала это место для лагеря, и что прорвало ее лишь потому, что она не выдержала напора, но в такие роковые совпадения старик уже давно не верил.

Планета избавилась от еще одной маленькой занозы. Успешно завершилась еще одна облава.

Что ж, похоже, что продолжать путь ему предстоит в одиночку.

Какой-либо связи с другими группами не было уже несколько недель, и оставалось лишь гадать, в чем проблема — в сломавшейся рации или в том, что связываться уже попросту не с кем. В любом случае, искать лагеря выживших стоило поблизости от водоемов, так что двигаться придется вдоль реки, а потом продолжить поиски на берегу моря.

Он вполне мог справиться с задачей выживания и самостоятельно, но в компании это все же сделать проще… да и веселей, чего уж там. Кроме того, другим вполне могли пригодиться его опыт, знания и пара еще крепких рук…

Старик чуть не подпрыгнул, когда у него над головой неожиданно раздался громкий треск. Резко развернувшись, он встретился взглядом с сорокой, внимательно разглядывавшей его черным глазом-бусиной. Птица поерзала, перебирая лапками по ветке, потом, склонив голову, посмотрела на него другим глазом и застрекотала снова.

-Да чтоб тебя! — он в сердцах запустил в пернатую шпионку подвернувшейся под руку палкой.

Но та лишь лениво перелетела на соседнюю ветку и вновь огласила окрестности пронзительным криком. Движимый нехорошим предчувствием, старик перекатился на живот и, приложив к глазам бинокль, посмотрел на бобров. Те прекратили кувыркаться в воде и, задрав мордочки, дружно повернули их в его сторону, точно прислушиваясь. И в этот миг издалека донесся одинокий волчий вой.

Так. Похоже, времени у него осталось куда меньше, чем он надеялся. Видать, дела совсем плохи, если его скромная персона привлекла столь пристальное внимание. Раньше счет жертв шел на тысячи, а то и на миллионы, атаки обрушивались на столицы и целые страны, в то время как небольшие группки беглецов могли чувствовать себя в относительной безопасности. Но если теперь охота идет даже на отдельных людей, то означать это может лишь одно — выживших осталось исчезающее мало. Идет, по сути, финальная зачистка местности, от которой не скрыться уже никому. Быть может, ему, вообще, выпала сомнительная честь оказаться последним оставшимся на планете представителем вида homosapiens.

Что ж, раз таиться более не имеет смысла…

Старик поднялся и отряхнул одежду от налипших листьев. Пальцы сами собой сомкнулись на рукояти мачете. Его ружье смыло вместе во всем лагерем, да и патронов к нему все равно оставалось всего несколько штук. Он поежился, немного странно ощущая себя в роли дичи и наблюдая за происходящим словно с обратной стороны зеркала. Разведчики, загонщики, флажки — все как положено. Но и мы не лыком шиты. Мы еще посмотрим, кто кого! Пусть исход драки предопределен, но это не означает, что нужно задрать лапки и сдаться без боя. Он все еще Царь природы, черт подери!

Повернувшись спиной к наблюдавшей за ним сороке, старик зашагал вниз по склону, а та опять затрещала ему вслед, будто насмехаясь:

-Беги, «Царь», беги!

И ответом ей снова пропел охотничий рожок далекого волчьего воя.